Грошев-Дворкин Евгений Николаевич : другие произведения.

Зарисовки с натуры

Самиздат: [Регистрация] [Найти] [Рейтинги] [Обсуждения] [Новинки] [Обзоры] [Помощь|Техвопросы]
Ссылки:
 Ваша оценка:
  • Аннотация:
    Как я в художественной школе службу правил.
  
  
   Грошев-Дворкин Евгений Николаевич
  
  
  

Зарисовки с натуры

  
  

СТРАНА ГАРМОНИЯ

  
   Эта страна не для всех. Не для всех потому, что человечество ещё не в полной мере осознало прелести проживания в ней. Именно проживания. Потому как в эту страну нельзя походя забежать на минуточку. Для того чтобы считаться её жителем, стать частичкой страны, нужно отдаться пребыванию в ней целиком, без остатка. Только тогда ты почувствуешь обворожительные ощущения от сопричастности ко всему, что в ней происходит.
   Попасть в неё трудно. Никакие постулаты не откроют двери в страну Гармония, если в душе ты не осознаешь личностной необходимости жить именно в ней и нигде иначе. Здесь нет заграничных паспортов, нет виз, нет регистраций в правоохранительных органах. Здесь нет насилия и подчинения, нет лидеров и вожаков, как нет посредственностей и низших сословий. Здесь живут в согласии, понимании друг друга и если не в любви, то во взаимной симпатии.
   Ты хочешь жить в такой стране? Хочешь?!..
   Тогда обнажи свою душу, выполощи мозг, избавив его от сомнений, оставь по ту сторону бытия всё, что тащил тяжким бременем в жизни. Очистись, как перед вратами Рая и, тихо ступая по шелковистому покрову неведомого, протяни руки ладонями вверх, дабы все видели, что пришёл ты с открытым сердцем, чистыми помыслами, очищенной душой. А время покажет - есть ли тебе место в этой стране.
   Здесь все заняты общим делом. И совсем не важно, чем будешь заниматься ты. Главное, чтобы деяния твои были от души и направлены на сохранение гармонии тебя окружающей. Потому, что cтрана Гармония будет существовать только тогда, когда каждый в ней проживающий вложит в её существование свой труд.
  
  

РАЗГОВОРЫ ЗАПРОСТО

  
   - Привет, Дворкин. Тебе ещё не опостылело сидеть дома? Все поручения своей благоверной исполнил? - услышал в трубке радиотелефона слова давно знакомого человека.
   - Привет, дорогулька. Тебе нужна моя жена или я?
   - С Луизочкой мы уже обговорили насущную тему. Она к тебе направила. Мол, договаривайся с ним сама.
   - А в чём проблема? Никак кому-то понадобился?
   - Понадобился и не "кому-то", а светочу культуры. Ты как - не прочь потрудиться во благо процветания Отечества?
   - Мне до Отечества, как "до лампочки". Разочаровался я в нём. Всю жизнь пахал на его "процветание", а в ответ нищенская пенсия. Больше в такие "игрушки" не играю.
   - Ну, а благосостояние семейное не хотел бы приподнять?
   - Так старый я уже. Немощный. Мне режим труда щадящий нужен. Кто согласится такого работничка держать?
   - Ладно, хоре трепаться. Я по поручению директора художественной школы звоню. Нужен нам человек с твоими способностями. Оператором газовой котельной пойдёшь?
  
   Разговор состоялся в конце октября, в самом начале отопительного сезона. Невольно мелькнула мысль о том, что поздновато в школе начали искать специалиста, способного обеспечит их теплом.
   - А где старый оператор вашей котельной?
   - Вот именно, что старый. Всем хороший дядька, да занемог - инсульт с ним приключился. Так я могу на тебя рассчитывать? Что директору сказать?
   - Скажи, что согласный Дворкин. Чего не сделаешь ради подруги юности.
   - Ну, если согласный, то смотри сегодня по Питерскому TV передачу о Каменном острове. Там и про школу будет чуть-чуть. Заодно и с директором познакомишься. Она экскурс проведёт по историческим местам. А завтра, чтобы "как из ружья" был в школе после двенадцати. Представлю тебя руководителю нашему. ПонЯл, что ли, Дворкин?
   - Слушаюсь, моя госпожа. Буду.
  
   Положив трубку на "базу" подумалось:
   - Вот и для меня нашлось занятие. Но придусь ли "ко двору" в обществе интеллигентов и интеллектуалов? Захотят ли эти люди увидеть во мне равного, или воспримут как человека пришлого?
  
  

РОЖДЕНИЕ ТАЛАНТА

  
   Так я попал в страну Гармония.
   Правда, тогда, в октябре, я ещё не знал ни её названия, ни предназначения. А знать хотелось. Поэтому не сидел сиднем в помещении котельной, а, проверив показания приборов, прислушавшись к мерному гудению горелки, убедившись в нормальной работоспособности всех систем, с некоторой робостью входил под своды Храма искусств, помещения которого были заполнены весёлым щебетанием школьников разных возрастов.
   Удивительные они создания, эти школьники. Пробую увидеть себя таким, и ничего не получается. Были мы, помнится, намного затюканней нежели сегодняшняя ребятня, которая, как воробьи, снуют по фойе, коридорам, лестничным маршам. И лица у всех весёлые, не омрачённые предстоящими занятиями в классах. Чувствуется, что пришли они в школу, где желают без насилия со стороны получить то, к чему их влечёт душой, ещё не окрепшим, но сознанием.
   Вдоль стен, повсеместно, висят работы юных дарований. Эти картины можно рассматривать часами. Так бы и смотрел, смотрел не отрываясь. Здесь и домашние работы, и работы написанные во время летних каникул, и, конечно же, то, что написано со школьных реквизитов под чутким присмотром преподавателей.
  
   И вдруг школа замирает. Таинственная тишина поглощает внутреннее пространство всех помещений. В чуть приоткрытые двери вижу сосредоточенные лица малышни сидящей за мольбертами.
   Внимание зацепилось за одну девчушку лет десяти. Чуть склонив голову набок, девочка устремила взгляд в то, что вскорости в штрихах появится на ватмане. Перед ней карандаши, кисточки, акварель. Всё приготовлено для того, чтобы в этом Мире появилась ещё одна картина. А пока пытливый взгляд устремлён в пространство в сборе ощущения от того, что видит только она - маленькая девочка, готовая стать неподражаемым талантом современности. Чуть поодаль, в углу класса, чтобы не мешать никому из художников, сидит преподаватель, готовый придти на помощь каждому.
   Вот девочка закрутила головкой, закрыла лицо руками, как бы отстраняясь от окружающего пространства и, повернувшись к преподавателю, взглядом попросила помощи.
   Тихо, беззвучно, в тот же миг педагог оказалась рядом. Короткий диалог, который нельзя прочитать по губам, и личико девочки просветлело. Рука потянулась к карандашу и на чистом листе бумаги появилась первая линия. Появилась как шаг в тот мир, который открылся девочке после нескольких фраз наставника. Взгляд девочки скользил с мольберта на реквизит и снова возвращался к ватману. А на нём, всё явственней и явственней, проступали контуры ещё неизвестной никому картины.
   Так рождаются таланты.
  
  

ХУДОЖНИКИ И ТАЛАНТЫ

  
   Художник - человек творческой деятельности в сфере изобразительного искусства. Весь комплекс его восприятия, мышления, поведения стимулируется творчеством, как высшим в иерархии побудительных мотивов его личности.
  
   Художники, пожалуй, древнейшие из тех, кому дано изобразить восприятие окружающего мира. Запечатлеть мгновение сохраняя реалистичность в вечности. Примером тому являются множество, встречающихся по всему свету, рисунков в пещерах, где проживали люди времён палеолита. Археолог Дин Сноу, проанализировав наскальные рисунки пещер, установил, что большая часть из них сделана руками женщин.
   Предположение об этом позволяет думать, что изобразительное искусство зародилось с целью украсить быт, место проживание отдельно взятого племени. Мужчины, будучи добытчиками, ходили на охоту, а женщины создавали в пещерах уют не забывая, при этом, восхвалять отчаянность своих мужчин. Эта версия мне нравится потому, что именно женщинам мы обязаны всему прекрасному, что окружает нас повсеместно. И когда я вижу среди художников мужчин, то недоумеваю - вам, что заняться нечем, кроме как кисточкой махать? А кто в дом мясо приносить будет?
   При встрече с мужчиной, про которого говорят, что он художник, мне представляется человек в мужском обличии вышивающий гладью или болгарским крестиком. Ну, не мужские это занятия!
   Перефразируя поэта, так и хочется вскричать:
   - Если тебе мужчина имя - имя крепи делами своими!
   На тебе семья, любимая женщина, дети. Их, а не твоё благополучие. Так будь любезен соответствовать высокому званию мужика.
   Кто-то может поперечить мне, приведя, в качестве примера, фамилии знаменитостей - Васильева, Шилова, Глазунова и ещё не один десяток. И я снова соглашусь с тем, что в жизни встречаются исключения. Но те, с кем меня сводит жизнь повседневно, явно не знаменитости. Они хорошие художники. А это не есть признание величия. Это увлечение, хобби, которые уважающий себя человек должен делать качественно, как и всё в этой жизни. Но кормиться, содержать семью, строить её благополучие, мужчина должен через созидание материальных ценностей. Потому, как другого пути не существует. Труд и его реальные результаты должны определять благосостояние каждой отдельно взятой семьи. Если мужчина, по каким-либо причинам, семьи не создал, то, пожалуйста, пусть занимается, чем ему заблагорассудится - рисует или марки собирает.
  
   Кто-то может сказать:
   - А вот в Третьяковской галерее висят картины, сплошь написанные мужиками.
   - А вы, что не знаете, когда эти художники жили? - отвечу я на это. - Эти уникумы жили во времена самодержавия. Во времена, когда возможно было существовать за счёт средств производства. А ими являлись крестьяне, рабочие, которые были собственностью имущих. Эти имущие могли себе позволить заниматься чем угодно и художеством в том числе. И, даже, если они не обладали способностям живописи, то имели возможность приобрести труд неимущих художников, которых, по истечении времени, нарекли талантливыми.
   Ещё вопросы есть?
  
   Чтобы не отвлекаться в дальнейшем на темы таланта, хочу привести, в качестве примера, нашего поэта Пушкина Александра Сергеевича. По сути своей он не являлся имущим, который мог бы жить за счёт труда крепостных крестьян. Но, в тоже время, он нигде и не работал хоть и состоял при Дворе Его Величества служкой. Ну и чем это обернулось?
   Трагическим концом в его жизни.
  
   В те времена, если кто-то интересовался, тот знает - Карамзин Николай Михайлович выпусти в свет труд под названием "История Государства Российского". Был за это жалован Самодержцем, приобретя почёт и немалые деньги.
   Мелкий чиновник А.С. Пушкин так же состоял при дворе, но не воспринимался высшим обществом столь значимо. Стишата его читались в узком кругу любителей поэзии и прижизненной славы ему не обещали. Как быть?
   Вот тогда и задумал Александр Сергеевич написать исторический труд о жизни Императора всея Руси - Пера I ( Петра Алексеевича Романова). Получив благословение от Императора действующего, "добро" на работу с Государственными архивами, он, также, запросил некоторую сумму в ассигнациях в качестве аванса.
   По истечении времени Жорж де Геккерн (д"Антес), будучи Председателем счётной Палаты при дворе Его Величества, спросил:
   - Александр Сергеевич, а деньги где? Ну, или, труд обещанный вами?
   Поэт, в те времена ещё не признанный, ассигнации потратил на Наташку, жену свою, а за труд ещё и не брался. Назревал скандал готовый вылиться в "Петербургских ведомостях", чего Александр Сергеевич допустить не мог. Вот это и послужило причиной дуэли на берегу Чёрной речки. Чем она закончилась известно. Но я вот о чём хочу предупредить мужиков-художников:
   - Если уверены, что вы талант - не торопите события. Возможно, что ваше время ещё не пришло. Но оставлять семью без содержания мужчине не пристало.
  
  

ЖИВОПИСЬ - ДЕЛО ЖЕНСКОЕ!

  
   Автор данного открытия - американский археолог Дин Сноу, профессор университета штата Пенсильвания. Свои выводы он сделал изучив отпечатки рук древних пещерных людей.
  
   Все началось во времена, когда Сноу наткнулся на работы британского биолога Джона Мэннинга, профессора университета Суонси. Тот утверждал, что по пальцам рук можно определить пол человека. У женщин безымянный и указательный пальцы примерно одинаковой длины, а вот у мужчин безымянные несколько длиннее.
   Такие данные натолкнули Дина Сноу на интересную мысль. Он отыскал у себя книгу по наскальной живописи и стал рассматривать там фотографии отпечатков рук первых людей в пещере Пешь-Мерль (Франция).
  
   Здесь нужно пояснить, что в каменном веке люди не только рисовали животных и сцены охоты, но и оставляли рядом с такими изображениями отпечатки своих ладоней. Для чего они это делали, неизвестно. Возможно так человек подтверждал авторство рисунка. Приглядевшись к иллюстрациям в книге, профессор Сноу пришел к мысли, что большинство из них принадлежат женщинам.
   Для проверки своих выводов археолог отправился "в полe", то есть в пещеры юга Франции и севера Испании. Это одни из наиболее известных пещер, где найдены отпечатки рук наших предков. Возраст этих подземелий от двенадцати до сорока тысяч лет.
   Время сыграло свою роль - большая часть отпечатков стерлась и не могла дать нужной информации для научного исследования. Но Сноу собрал по капле материал из восьми просмотренных им пещер - тридцать два четких отпечатка.
  
   У археолога был уже готов алгоритм анализа данных разработанный путем сравнения отпечатков ладоней современных европейцев. Правда, в случае с ними алгоритм работал только на шестьдесят процентов. Но для сопоставления отпечатков рук древних людей он является более эффективным, так как в то время различия между мужчинами и женщинами были более явными. Кроме соотношения указательного и безымянного пальцев Сноу учитывал соотношение указательного и мизинца, длину всех пальцев и кисти.
   Пропустив полученный материал через свой алгоритм, Дин Сноу получил данные о том, что семьдесят пять процентов отпечатков, оставленных в пещерах, принадлежат женщинам.
  
   Своим исследованием ученый опроверг устойчивое убеждение, что авторами наскальных рисунков были мужчины. Сноу считает, и я полностью с ним согласен, что женщины, являясь хранителями очага, не сидели без дела в ожидании, а, всячески воспевая мужество и отвагу мужей своих, украшали стены жилищ петроглифами.
   Женщины не меньше сильного пола были заинтересованы в результатах охоты и в рисунках своих изображали то, что бы им хотелось на завтрак, обед, к ужину. А мужчины, исполненные любви к своим дамам, приносили добычу в лагерь. Иногда(!) могли вести магические обряды "на счастливую охоту", рисуя желаемые трофеи.
   Но, после трудов праведных, много не нарисуешь. Поэтому рисунков, исполненных мужской рукой, в исследуемых пещерах значительно меньше.
  
   Как бы там ни было, исследования Сноу признаны определенной вехой в палеонтологии ставящей на места предназначения и мужчин, и женщин. Наряду с уже известными предрасположенностями женщин к более развитой мелкой моторике и ориентацией на близкие объекты, данное исследование дает основания предполагать о генетической предрасположенности женщин к живописи.
   Вот такие дела, друзья мои. Кто теперь посмеет принизить женщину как художника? Нет таких?
   Вот и ладушки.
  
  

МУЖЧИНЫ КАК ХУДОЖНИКИ

  
   Если говорить о социальном статусе мужчины в обществе то, по большому счёту, его предназначение создать благоприятную среду для продолжения рода человеческого. Потому он и называется сильным полом. Однако надо признать, что среди талантливых художников мужских фамилий большинство. Но это не делает им чести. Нам неизвестно, на каком месте иерархической лестницы находится женщина у таких мужчин. И есть ли она вообще в его окружении как женщина, жена в самом необъятном смысле этих слов. Как правило, у таких мужчин женщине отведена жертвенная роль. Это не домыслы. Это то, что приходилось видеть из жизни художников с когортой которых привелось общаться не один год. С начала семидесятых годов прошлого века имею честь наблюдать за ними. Расскажу только об одной личности запечатлевшейся в памяти особо.
  
   Знакомый мой был художником и личностью свободной. Он и сейчас, наверняка, таким остался. Однако годы разлучили нас и кроме предположений ничего сказать не могу.
   До сего дня память сохранила эпизод из его жизни, когда он был задержан сотрудниками ПМГ (подвижная милицейская группа).
   Парень этот нигде не работал. Даже тогда, когда ввели ответственность за тунеядство. Он писал картины, которые никто не покупал. Занимался резьбой по дереву, расставляя статуэтки на стеллажах. И духовно был богаче нас, находившихся рядом.
   Но, "не духом единым жив человек" - надо было "спускаться на землю", чтобы заработать себе хотя бы на бутерброд.
  
   Дело было зимой. Зима была снежной. Разгрузочные эстакады, где самосвалы сгружали снег, ломались теми же самосвалами и постоянно требовали ремонта. Вот мужик их и ремонтировал.
   В тот поздний вечер, как и все предыдущие, он в сапожищах, подпоясанном верёвкой ватнике, с архиерейской бородищей и патлами ниже плеч, стоял у Малого оперного театра, изучая афишу. Один его внешний вид уже вызывал недоумение у лиц "гражданских". Но сотрудников ПМГ в бОльшей степени привлёк плотницкий топор, торчащий у человека со спины. Милиция в те времена была не такая сволочная и, дабы убедиться в правдивости объяснений - зачем тому топор в ночное время - привезла художника на набережную Обводного канала, где тот зарабатывал себе на хлеб насущный. Тем инцидент и был исчерпан. А рассказал о нём для того, чтобы показать степень непосредственности художника.
  
   Он был непосредственным во всём. Любил писать этюды на кладбищах. Здесь и тихо, и тематику можно подобрать в зависимости от состояния души. На кладбище всегда увидишь материал для эскизов русской природы и монументальной живописи. А поскольку Ленинград исторически суть "город на костях человеческих", то живописца ни в коей мере не угнетало место его пребывания.
  
   В то знаменательное утро художник также был на кладбище. На кладбище потому, что еще в прошлый раз увидел поразивший его своей архитектурой склеп столетней давности и вокруг него берёзки, как жизнеутверждающий символ. А знаменательным это утро было потому, что днём он должен был зарегистрировать свои супружеские отношения с Анютой.
   Знакомы они были со школьных времён. Анюта изучила его достаточно, чтобы привыкнуть к странностям и непосредственность будущего мужа нисколько её не тяготила. Да и регистрация им была нужна только для того, чтобы участковый отвязался от их уже давнего совместного проживания.
  
   Чтобы успеть написать задуманное, товарищ мой приехал на кладбище раньше раньшего. Утро в тот день было жарким. Постепенно солнце набирало "обороты", и он, совмещая приятное с полезным, разделся, подставляя свою далеко не спортивную фигуру восходящему светилу.
   В назначенное для всех время встречи художник был у Бюро ЗАГСа. Мы стояли в сторонке от девчонок и вели свои мужские разговоры. Только тот, кого мы числили непосредственным, молчал задумчиво и время от времени ощупывал себя за брюки.
   Заметив его столь странное поведение, взял товарища под руку и, отведя в сторону, спросил:
   - Что-то не так? Ты чем-то расстроен? Или мне показалось?
   - Ты знаешь, Женя...- и он рассказал мне о своём посещении кладбища.
   - Всё же не понимаю, почему ты "не в своей тарелке".
   - Я, кажется, трусы на кладбище оставил. Забыл одеть впопыхах, когда сюда собирался.
   - Но брюки-то на тебе! Их-то ты не забыл. Так, что успокойся и смотри веселей, - попытался успокоить молодожёна, представив себе весь "сюрреализм" утреннего моциона художника.
  
   После регистрации брака всей гурьбой пошли к молодым отметить "это дело". Стол был аскетичным как и вся наша жизнь. Все мы тогда жили на грани нехватки средств для существования и больше довольствовались духовной пищей, что нас и объединяло. К вечеру, несмотря на незаконченность разговоров, разошлись по домам, договорившись, что завтра встретимся вновь.
   Уже после двенадцати дня кто хотел - собрались. Девчонки кинулись на кухню приготовить что-либо к столу, мужики курили на балконе...
   И вот - дверь "опочивальни" распахнулась и нашим взорам предстала супружеская пара. Под дружные аплодисменты новобрачным стали рассаживаться за столом. Разлив скудные граммы алкоголя по стаканам и кружкам, кто-то, по-моему, Лилька, сказала вместо тоста:
   - Предлагаю выпить за первые слова, которые муж сказал молодой жене сегодня утром.
   Дружное "Ура!" наполнило семейное гнездо. А Анютка, обвела нас ироничным взглядом и произнесла, обращаясь ко всем сразу:
   - Вы себе представить не можете, что мне сказал супруг поутру?
   - ???
   - Почему у всех женщин попки холодные?
  
   Потом жизнь разбросала нас двадцатипятилетних. Но иногда вспоминаются эпизоды о тех наивных и счастливых временах.
  
   Прошли годы. По житейским меркам можно сказать, что вечность. И вот я в коллективе профессиональных художников, которые передают умение видеть Мир тем, кто только ступил на тропу изобразительного искусства. В коллективе этом большинство женщин, но есть и мужчины. И, странное дело - общаясь с ними у меня нет предубеждения, что они занимаются не своим делом. Я ещё не в полной мере познал их как личности, но, то чем они занимаются, вызывает у меня чувство большое, нежели уважение. Я преклоняюсь перед их способностями не только впитать в себя мироощущение, но и желание поделиться им с теми, кто решил посвятить себя познанию духовного восприятия Мира. И это благодаря давнишнему знакомству с непосредственным человеком.
  
  
  

ДУША И КАМЕНЬ

  
   Если мироощущение художника находится на кончике кисти,
   то ощущения скульптора спрятаны в куске гранита.
   (ЕвГений)
  
   Ваяние пластики - вид изобразительного искусства подвластное только скульптору.
   Первые проявления художественного творчества в области ваяния кроются во мраке доисторических времен. Вызывалось оно потребностью человека, ещё не вышедшего из дикого состояния, выразить чувственным знаком идею о божестве или сохранить память о дорогом. На эту причину намекает легенда, по которой Кора, дочь коринфянина Вутада (1-я пол. VII в. до н. э.), желая, при расставании с возлюбленным, сохранить на память его изображение, очертила контур его головы по тени, брошенной солнцем, а её отец заполнил этот силуэт глиною.
   Здесь вызывает сомнение слово "возлюбленным". С трудом верится, что человек "ещё не вышедший из дикого состояния" способен был любить во всём смысле этого понятия. Романтическую версию преподносит история искусствоведения.
  
   Но кто бы знал насколько труд скульптора далёк от романтического. Если художник представляется нам в широкополом берете, бархатном камзоле, то скульптор, с каким бы материалом он не работал, всегда в рабочей спецовке с туго повязанным на голове платком на манер банданы. Встретив такого человека, не сразу сообразишь, что это не строительный рабочий, а Ваятель с заглавной буквы.
   И вот тут меня вновь кидает в дебри ощущений. Ну не могу я представить себе женщину, хрупкую тростиночку, с кайлом в руках, отсекающую от глыбы гранита всё лишнее, дабы возродить Афродиту подобную ей самой. Мужчина с кувалдой и зубилом, запылённый мраморной крошкой, смотрится естественно. На то он и мужчина, чтобы вгрызаться в природный материал не покладая рук. Но женщина?
   По-моему это противоестественно.
  
   Однако гляньте в список знаменитостей - Жозефина Полонская, Анна Голубкина, Мария-Анна Колло... Ну, а о знаменитой Вере Игнатьевны Мухиной, по-моему, знает весь цивилизованный мир. Её работа "Рабочий и колхозница" олицетворяла Советскую Республику на всемирной выставке в Париже в тридцатых годах прошлого столетия и имела огромный успех. Во Франции, в те времена, всюду продавали сувениры - пепельницы, табакерки, чернильницы с изображением скульптуры. А в Испании вышла марка с силуэтом статуи.
  
   Скульптор тот же художник, только материал, с которым он работает, во много крат тяжелей. Если у кого-то возникнет вопрос: - Может ли скульптор быть классным художником? Ответ на поверхности - он им является. А вот может ли художник стать скульптором? - здесь меня обуревают сомнения.
   Гуляя по аллеям Летнего сада, где некогда прогуливали Онегина, останавливаюсь у мраморных статуй и не перестаю восхищаться искусством мастеров. Ни одной лишней линии готовой разрушить композицию творения. Всё так, как в жизни, но величественней, осветвлённей, шедеврально. Такое подвластно только человеку, внутреннее видение которого безмерно.
  
   Вот таких мастеров и готовят в стране Гармония - художественной школе на Каменном острове. Что из них получится? - знает только Бог и те, которые работают с юными дарованиями. Я же, стоя в коридоре и наблюдая за отточенными движениями рук ребятишек, не перестаю думать о том, что пока есть такие школы, такие преподаватели - искусство будет жить вечно.
  
   В центре класса, на вращающемся столике, стоит школьный реквизит - ворон на суку ствола берёзы. Рядом, на таком же столике, куча кембрийской глины. Этой глины в недрах земли петербургской столько, что хватило бы всем скульпторам мира. В магазине строительных материалов "Петрович" - двести рублей мешок. Особенность этого материала заключается в том, что в обезвоженном состоянии глину эту трудно разрыхлить даже отбойным молотком. Но стоит добавить влаги, и глина становится пластичным материалом подвластным рукам ваятеля. Вот с этой глиной и работают ребятишки в начале творческого пути.
   Преподаватель, юная дама лет двадцати, не пропуская в повествовании ни одного шага в создании копии реквизита, рассказывает о том, как и что надо сделать, чтобы ворон был похож на грациозную птицу, а не на курицу, сидящую на насесте. Ребятишки - девчоночки и пацаны - внимательно слушают преподавателя и как обезьянки повторяют за ней движения. Через некоторое время на вращающемся столике дамы появилась точная копия школьного реквизита.
   - Вот и всё, друзья мои, - сказала она и оглядела внимательным взглядом ребятню. - Есть ли вопросы? Если нет, тогда продолжаем работать. А не будет получаться, то я всегда рядом. Помните об этом.
   Девушка вышла в коридор и подошла к умывальнику вымыть руки. Я стоял зачарованный напротив дверей и никак не мог взять в толк - только что на скульптурном столике ничего не было кроме куска глины синего цвета, а вот теперь на нём возвышалась птица. Казалось, вот сейчас она взмахнёт крылами и полетит в вышине потолка, коридорами школы, оглашая пространство радостными криками: - Ка-а-ар, ка-а-ар!
   И тут моё внимание привлёк один мальчонка, который, слепив окатыш, запустил его в девочку напротив. Та подняла головёнку и, вычислив обидчика, кинулась к нему, проведя ладонью извазюканной в глине по лицу пацана. Тот сразу стал похож на ниндзя.
   Далее события развивались стремительно - глина летала в воздухе между мальчишками и девчонками прилипая к одежде, лицам, волосам. Чем бы это закончилось - неведомо. В дверном проёме появилась классная дама и дисциплинированная тишина овеяла мастерскую. Дети, как ни в чём не бывало, сосредоточив измазанные лица, устремив взгляд на объект творения, лепили вОрона.
   - Всё понятно, - промолвила воспитательница. - Слева, по-двое, марш к умывальнику и будьте любезны привести себя в порядок.
   Понурив головы, с улыбками на лицах, ребятишки отправились в коридор, где не преминули продолжить сражение, обливая друг друга из-под крана.
   - Счастливое детство, - подумалось мне и я, с некоторым сожалением, отправился в котельную.
  
   Надо сказать, что наблюдать за юными дарованиями, зачисленными в школу по конкурсу, весьма интересно. Интересно с того самого момента, когда они бегут по заснеженным аллеям реликтового парка на встречу с непознанным. Рюкзачок за спиной, сундучок с инструментами в одной руке, огромный планшет для эскизов в другой и несколько тревожные лица - только бы не опоздать.
   Но вот и заветная дверь в мир прекрасного. И ребёнок оказывается под сводами другого мира - мира здания, принадлежащего некогда княгине Марии Константиновне Кугушевой.
   Ярко освещённое фойе с расположенными в сторонке вешалками гардероба. Картины на стенах. Диванчики под картинами. Стол для вещей забывчивых школяров. Кресло, в котором восседает смотрительница за порядком София Павловна. Она что-то вяжет, но от её пытливого взгляда не ускользает, ни одна малость:
   - Дети! Дети - тише. Не мешайте тем, кто уже занимается.
   - Васенька, что же ты туфельки перепутал одеваючи. Левую туфельку надо одевать на левую ножку, а правую на правую.
   - Катенька, родная моя, а кто пальтишко за тебя повесит? Тут мамы нет, которая это сделает.
   - Петенька, не забывай свой инструмент. Чем ты в классе работать будешь?..
   И вот так каждый день - с двух дня и до девяти вечера.
  
   Интересно также послушать то, о чём говорит народ страны Гармония.
   В фойе, стоя перед зеркалом и поправляя причёски, разговаривают две школьницы лет пятнадцати. Одна другой говорит:
   - Я потому люблю ходить в художку, что в этот день мой папашка выполняет за меня классную домашку.
   Много чего можно услышать и увидеть под сводами этой страны. И всегда меня не покидает чувство, что нахожусь в другом Мире, другом измерении. Здесь отношения между людьми наполнены взаимностью, симпатией друг к другу, любви к общему делу, которое порождает гармонию во вселенной. Такую страну кроме как Раем не назовёшь. А чтобы жить в нём нужно совсем немного - почувствовать себя сопричастным к жизни его. Чтобы заботы, проблемы, веяния страны Гармония стали и твоими. Влились в душу твою настолько, что существования вне стен школы ты не представлял.
  
  
  
  

ВСТРЕЧА С ДИРЕКТОРОМ

  
   Добраться общественным транспортом до Каменного острова труда не составляет. На автобусе первого маршрута от дома и почти до самой школы. Можно, конечно, и метро воспользоваться, но неуютно чувствую себя в толпе пассажиров битком заполняющих электрички и не позволяющих в задумчивости передвигаться по станционным павильонам - сметут.
   Я ехал в салоне автобуса, смотрел в окно и не переставал удивляться изменениям в городе. Давно не выезжал так далеко от Васильевского острова. Петроградская сторона встретила меня запруженностью узких улочек и множеством поворотов до тех пор пока не выехали на Каменоостровский проспект. По этому проспекту когда-то ехал Пушкин на последнюю дуэль в своей жизни.
   Хорошие были времена - все недоразумения в жизни решались враз. Жаль, что в наше время этого невозможно - не пришлось бы носить в себе горечь обид за "бездарно прожитые годы".
  
   Остановка "Каменный Остров".
   Вышел, пересёк проспект и сразу оказался среди вековых тополей и вязов.
   Здесь, некогда, находились резиденции бонз высших партийных и советских органов власти.
   Ушли в прошлое времена идеологического насилия и вот я свободно иду по улице, именуемой с незапамятных времён Берёзовой аллеей.
   Загаженный бурой листвой тротуар с одной стороны, растоптанная в грязь дикая тропинка с другой, "лежачие полицейские" около здания детского садика с весёленьким фасадом. В архитектуре других зданий ничего примечательного, если не считать высоченных заборов из замшелых бетонных плит.
   Тропинкой наискосок через буераки с неухоженным кустарником. Выхожу на параллельную аллею, ведущую к школе. Мимо дома академика Бехтерева в окружении примитивных сараюшек ядовито зелёного цвета.
   Мимо усадьбы митрополита петербургского отгороженной от мирской суеты высоченным, выше человеческого роста, забором. В конце аллеи скромный, двухэтажный домик с четырёхэтажной башней над парадным крыльцом. Глядя на неё невольно вспомнилось из детства:
   - "...В светлице там царевна тужит, а бурый волк ей верно служит".
  
   Остановился, закурил. Как-то встретят меня в стенах этого учреждения? Учреждения, которое видится светочем культуры. Культурой, с которой соприкасался всегда заочно.
   Но почему вокруг школы ужасная захламлённость - многослойный покров опавших листьев чвакающих под ногами после непрестанных осенних дождей, окурки, клочья бумаги... и важно шествующие вороны в поисках, чем бы поживиться.
   Сколько учреждений встретилось на моём трудовом тракте и хоть бы в каком из них я прижился. Жена говорит, что это всё из-за моего говённого характера. Я же и сейчас считаю, что характер тут не причём. Времена такие были в Советском Союзе - чем хуже, тем лучше. Буквально на все предложения по улучшению производственных процессов слышал одно и то же:
   - "Демагогия! Нельзя!"
   Ну и чёрт с вами - я и за баранкой автобуса семью прокормлю. Вот только обидно за потраченные время и силы на окончание институтов - сперва строительный, затем экономический. А на поверку вышло, что никому моё образование оказалось не нужным.
  
   - Добрый день. Вам истопник нужен? - спрашиваю у миловидной женщины с распущенными, как у русалки, волосами.
   - Здравствуйте, Евгений Николаевич. Ждём вас с надеждой на тепло в наших классах. С документами я ознакомилась - вы нам подходите.
   - Только, знаете - никогда я не работал в учебных заведениях. Даже не знаю, как и общаться в коллективе преподавателей. Ещё со школьной скамьи об учителях у меня сложилось мнение негативное. Сумею ли его преодолеть сегодня?
   - Ну, во-первых, в нашем учебном заведении учителей нет. Наш преподавательский состав так и именуется - пре-по-да-ва-тель-ским. Во-вторых, ваша производственная деятельность никак не будет пересекаться с ихней деятельностью. Замыкаться вы будете на моего заместителя. Ну, а если, что-то неразрешимое возникнет - прошу ко мне. Договорились?
   - Вполне.
   - Тогда позвольте вопрос для закрепления знакомства: почему у вас сложилось "негативное мнение" об учителях?
   - Потому, что они упорно желали видеть во мне придурка коим я никогда себя не считал. Однажды директор школы, Ася Михайловна, заявила:
   - Твоё место в тюрьме.
   Я всячески противился такому мнению. И вот, однажды, увлёкшись историей древнего Египта, узнаю, что во времена строительства пирамид не способных к труду людей отправляли учить детей. В совокупности всё это и выработало во мне негатив к учителям.
   - Понятно. Обещаю, что в стенах нашего учебного заведения вас никто придурком считать не будет. А отношение к вам сложится таким, каким вы себя покажете.
   - Я обратил внимание на то, что у вас все обращаются друг к другу по имени и отчеству, и на вы.
   - По-другому и быть не должно. Вы пришли работать в коллектив интеллектуалов, воспитанных на уважении друг к другу людей. Что вам в этом не нравится?
   - Вы знаете, мне больше нравится, когда ко мне обращаются по фамилии - Двор-р-ркин. Есть в этом слове рычащее на окружающую действительность. И если меня лишают возможности высказывать своё мнение "на тему дня", то пусть об этом говорит фамилия. А по поводу "ты" или "вы", позвольте предложить вам прочитать статейку, опубликованную в журнале где я состою членом писательского союза.
   - Вы ещё и пишете? Интересно будет познакомиться с вашим творчеством.
   - Без проблем. Почитайте на досуге. Рад буду услышать ваше мнение по поводу своих размышлизмов. Принесу как ни-будь распечатку, если вас это действительно интересует. А пока кратко:
   - Если желаешь приблизить в общении с собой собеседника, то "ТЫ" это первый шаг к взаимному расположению друг к другу.
   Если живёшь под постоянным гнётом "как бы чего не вышло", то "ВЫ" это самый предпочтительный способ максимально дистанцироваться от собеседника. Это относится не к каждому встречному-поперечному, а только к тем, кому должно сказать:
   - "Мы с тобой одной крови - ты и я".
  
   - Ну, хорошо. Быстрого ответа на "размышлизмы" не ждите, поскольку не принадлежу себе. Дела академические, преподавательские, административные, личные, занимают уйму времени. Но, когда-нибудь, если позволю себе отвлечься на потустороннее, осилю ваше написательство. А сейчас хочу пожелать вам удачи в возрождении тепла в нашей школе.
  
  
  

ПРЕПОДАВАТЕЛЬСКИЙ СОСТАВ

  
   - Бог мой, какой типаж! - услышал я и взглянул на миловидную женщину промелькнувшую мимо. - О ком это?
   Оказывается, слова эти относились ко мне непосредственно.
   - "Неужто свершилось", - мелькнуло в голове.
   Всю жизнь желал обратить на себя внимание окружающих, что редко удавалось. А тут - чуть ли не в первый день. Почему? Что изменилось во мне? Всё та же шляпа времён семидесятых годов, джинсовая рубашка наподобие толстовки тридцатых, шарф на французский манер. Не уж-то это именуется словом "типаж". А может всё дело в выражении лица? Но всякий раз, стоя перед зеркалом и бреясь, сколько не вглядывался в себя ничего героического, кроме скорби, не находил.
   Странно всё это.
  
   - Евгений Николаевич, вы бы не согласились попозировать в удобное для вас время?
   - Ах, вот оно что - незнакомого увидели. По всей видимости, они тут уже перерисовали друг дружку и им нужен новый объект для эскизов, чтобы "держать себя в форме" как художникам. Пускай пишут, с меня не убудет.
  
   Странные люди эти художники. Такое впечатление, что постоянно находятся внутри себя. Ни разу не видел, чтобы останавливались посреди коридора обмолвиться новостями или просто поболтать. Стремительно входят в школу, стремительно следуют в преподавательскую и всё это молчком, в каком-то сосредоточении мыслей. Если только дежурное "здрасте" услышишь на ходу.
  
   Как-то с утра засел у компьютера в комнате, откуда начинается преподавательский день. Хлопнула дверь. Оглянулся - незнакомая женщина из числа большинства в этом учреждении.
   - Здравствуйте. Вы не будете возражать, если я посижу за монитором?
   - Вам лучше выйти, - не объясняя причины промолвила женщина.
   - Без проблем, - сказал сам себе и вышел. - Мало ли, она переодеться желает...
  
   Интересен гардероб, в который облачаются женщины-преподаватели. Он различен в зависимости от их возраста. Дамы старшего поколения предпочитают классический стиль - длинные, до пола, юбки и различного фасона блузки, кофты. Смотрится это уважительно по отношению к преподавателю. Стоя перед таким невозможно быть расхристанно-непринуждённым. Так и хочется втянуть живот, расправить плечи и чуть склонить голову во внимании ко всему, что говорит дама. Правда, говорят они мало, и мне не удавалось выказать своё почтение.
   Другое дело женщины современные. Здесь всё просто, без изысков, буднично и не впечатляюще. Разговоры с ними так же редки, но ловлю себя на мысли, что если бы они состоялись, то никто не заметили рук, который намеренно не соизволил вынуть из карманов брюк.
   И ещё, что обратило на себя внимание, так это лёгкий гонор у тех, кто помоложе. Про таких хочется сказать:
   - Преподавалки-задавалки.
   По счастью, общаться и с ними приходится редко. Но после краткотечного общения желание "входить в контакт" исчезает. А дежурное "здрасте" и у меня не задержится.
  
   Мужчины так же поражают повседневностью в одеянии. Такое впечатление, что им безразлично, что подумают о них женщины в школе, да и вообще кто бы и где бы-то ни было. А ведь это художественная школа - учреждение, направленное на восприятие у юных дарований прекрасного и вечного. На создание гармонии вокруг себя.
   Эти мысли не покидают меня. Не покидают потому, что когда, на службе, наблюдаешь за специалистами своего дела, то видишь, что одеваются люди не изыскано, но значимо. Всякий раз, подчёркивая свою принадлежность к той деятельности, которой они занимаются.
   Доктора непременно носят шапочку, на манер той, в которой посещают пациентов. Лётчики в куртках-реглан из хрустящей кожи...
  
   Я сидел на канцелярском стуле посреди класса. Вокруг, полукругом, стояли те, кто хотел запечатлеть мой образ на ватмане. Две мадам в длиннополых юбках. В этих явно чувствовались Художники с большой буквы, мастера своего дела. Остальные, как будто забежали на минутку воспользоваться моментом, представленным им экспонатом для "набития руки". Вглядываясь в окружающих меня специалистов чувствовал себя неуютно под их пристальными взглядами. Попробовал заговорить, но, как только открыл рот, понял, что художники здесь не для того, чтобы слушать мою ахинею. Ну, раз вы молчите, то и я помолчу - труда не доставит.
  
   Время клонилось к вечеру. За окном густели сумерки короткого зимнего дня свойственного только Питеру.
   - Пора бы и заканчивать, - словно услышав мои мысли, произнесла седая женщина в возрасте, который был ей к лицу. Редко такое увидишь. Несмотря на седину и некоторую увядшесть в лице, вся её наружность источало энергию, замешанную на опыте жизни. Такие женщины призваны вести за собой. Им хочется подчиняться беспрекословно, внимать каждому слову. Глядя на них, думается с чувством признательности:
   - Есть женщины в художественных школах.
  
   - Ещё несколько минут, - откликнулась женщина чуть помоложе, но явно из той закваски, что и её коллега. Эта женщина вызвала во мне симпатию с первого момента как вошла в класс:
   - Тёмные, чуть тронутые сединой, волосы собранные в пучок. Лицо, словно лик сошедший с иконы. Тёмная шаль поверх светлой блузы. Длинная юбка, из-под которой виднеются каблучки чёрных туфель. И, в довершении всего, походка, которую видел у актрисы играющую на сцене родоначальницу Драматического театра в Петербурге. Перед такой женщиной хочется преклонить колено и стоять, не осмеливаясь поднять голову.
   - Да, пожалуй, и я уложусь в несколько минут, - промолвила девица из не примечательной современности. По-своему симпотяшка. Миловидна и стройна. В облегающем свитерочке, джинсах, кроссовках. К таким женщинам взгляд пригляделся и редко бывает, что выделишь её из толпы. Но, как выяснилось потом, эскизы её были великолепны. Никак не могу понять - зачем за внешностью она прячет в себе художника. Ведь так можно и не заметить, как "бытовуха" подомнёт тебя всю, стерев из памяти воспоминания о способностях наградивших тебя природой. Жаль, если такое произойдёт.
   - Вы как хотите, а я закончила, - произнесла женщина с хулиганской, я бы сказал, внешностью.
   Всё в ней бурлило на грани клокотания. Вся она словно ртутный шарик, находилась в движении и, словно, пританцовывала стоя за мольбертом. Движения рук её бы размашисты, резки и, мне представлялось, что эта художник видит меня в образе Мефистофеля, а никак не в образе обрюзгшего, укатанного жизнью, мужика.
   - "Ладно, - решил я про себя. - Посмотрим, что ты наваяла, когда мне разрешат подняться со стула.".
  
   Несколько минут провёл в ознобе предвкушая увидеть, как меня воспринимают эти люди. Однако мысли мои были уже вне класса. Надо спуститься в котельную, определиться с показаниями приборов, режимом работы котла, расходом газа за проведённое в школе время. В общем, проделать всё, чтобы соответствовать высокому званию истопника Храма искусств.
   За мыслями и не заметил, как преподаватели закончили "набивать руку" и сложили эскизы в планшеты.
   Как же стало обидно от того, что меня использовали словно реквизит. Словно кролика сидящего на пеньке, которого мимолётом видел на шкафу в кабинете директора.
   - "Вот в этом вся сущность людей призванных творить доброе, прекрасное, вечное", - подумалось мне.
   Почему так? Разве это не противоестественно? У нас в журнале, каждый из писателей, опубликовав работу, вступает в диалог через коммы к написанному. А тут...
   Что-то во всём этом не так. Или я ничего не понимаю в творческом характере этих личностей.
  
   Спустя несколько дней, та, которая изначально казалась "забежавшей порисовать", остановила меня в коридоре и протянула файлик с двумя копиями моего изображения отснятого на ксероксе. Я восхитился её способностям увидеть во мне то, что наблюдал глядючи в зеркало всякий раз, когда брился. Мастерски сделанный эскиз. Или я ничего не понимаю в творчестве художников.
  
  
  

ИДУЩАЯ ВПЕРЕДИ

  
   Женщина, в моём восприятии, единственное из пребывающих в этом Мире существ, которые одухотворяют мужчину. Именно она сделала из него человека. Не будь женщины и мужчина не состоялся бы как homo sapiens. Прыгал бы с ветки на ветку, грыз что ни пОпадя, никогда бы не познал своего предначертания.
   Именно женщина и никто другой вознесли мужскую особь до вершин человечности. И это притом, что она, при всей значимости, находится, как бы, на вторых ролях.
   Нет, встречаются и среди женщин "глыбоподобные" особи. К таким не знаешь, как и подступиться. Сделаешь одну попытку, другую и, не найдя в ней женской сущности, вежливо пропустишь вперёд мысленно напутствуя:
   - Шагай красивая. И не дай Бог случиться в жизни твоей ситуации, про которую говорят - 'нашла коса на камень'. Жалко мне тебя.
  
   Чем ещё примечательна женщина, так это способностью внимать мужскому недоразумению.
   'Когда на сердце камень и холодно в груди' мужчине некуда пойти кроме как к женщине. Ни к маме, заметьте, ни к бабушке, в складках юбки которой прятал заплаканное личико, будучи ребёнком, ни к сёстрам единокровным, а к женщине, на которой мимолётно задержался взглядом. От присутствия которой солнце прорывается из-за туч, звёзды в ночи светят ярче, душа успокаивается и Мир воспринимается ни таким жестоким.
  
   Женщина, о которой хочется рассказать, повстречалась мне в детской художественной школе. Она вошла в класс словно 'Ма́терь Бо́жья'. Будто снизошла с иконы. Её лицо, стать, походка, движение рук - впечатлило настолько, что захотелось прервать дыхание и глядеть, впитывать в себя образ созданный природой. Попробовал представить её на листе ватмана и ничего не получилось. Для того, чтобы передать образ такой женщины в портрете необходимо самому быть очищенным от скверны. Скверны, которая извазюкала не только меня.
   Спустя некоторое время мы разговаривали с ней о школьном житье-бытье. Мне, изначально, не давала покоя мысль о том, что в школе нет выставочного места, маленького уголка, где можно было бы познакомиться с работами художников-преподавателей. Я не подвергал сомнению, что все они достойно занимаются делом, которому себя посвятили. Работы школяров, развешенные по стенам, говорили об этом. Но почему бы и школьникам не лицезреть способности своих учителей? Видеть их картины и стремиться быть похожими в своём творчестве. Почему?
   Женщина, чуть улыбнувшись моему недоумению, сказала слова, которые я слышал неоднократно. Сказала о таинственности души художников, о их боязни расплескать способности изобразительного искусства в быту, который затягивает, помимо воли, каждого из нас. О предначертании человека творческого накапливать в себе талант и, в какой-то момент, выплеснуть его на обозрение окружающих.
   - Что, же, из этого следует? - спросил я у собеседницы, - что все, присутствующие в школе художники, ещё не дошли до кондиции поделиться с учениками тем, что наработали в жизни?
   Странно. Откуда, тогда, они черпают знания, которое передают детям? Теорию 'вдуть в уши' школярам может всякий мало-мальски образованный человек. Здесь, как мне кажется, основополагающим должен являться пример творчества. А им являются картины вышедшие из-под кисти преподавателей. Или я не прав?
  
   Разговор этот закончился ничем. Не помню почему. Давно это и было и, как вспоминается, женщина, уделившая время моей бестолковости, куда-то заспешила. Я, же, полный раздумий, отправился в котельную, где и было моё рабочее место. Перебрав в памяти только что состоявшийся разговор, пришёл к выводу, что многое, из внутреннего состояния людей творческих, мне не доступно.
   Значит, не дано котельному оператору познать всю глубину душевного состояния художников.
   'Что дозволено Юпитеру, не дозволено быку!' А в данном случае не дозволена доступность видеть творчество тех, с кем работаешь под одной крышей.
  
   Пошёл год, а может быть и два - не могу вспомнить. Выкинул я из головы тот разговор никого и ничем не обязывающий. И вдруг...
  
   С началом нового учебного года в фойе школы, в коридорах, в закутках ничем не привлекательных, были развешаны картины коллектива преподавателей. Картины художников, которые можно было рассматривать, вглядываться в сюжеты, их исполнение. И делать это могли все, кто сопричастен к детской художественной школе - ученики, их родители, бестолковые сотрудники с творчеством никак не связанные.
   Вот что значит женщина! Незаметная, скромная, несущая в себе творческие способности и сумевшая убедить всех, что картины написанные учителями имеют право быть не только в 'закромах' их владельцев, но и как пример для подражания юным дарованиям.
   Я и сегодня уверен, что только женщина способна к великим свершениям. Убедить мужчин, директора школы, в необходимости обозначить творчество коллег дорогого стоит.
  
   Спустя полгода, как раз на Рождество, стены школы украсили картины вышедшие из-под кисти этого человека. Находясь на суточном дежурств я бродил по пустым галереям школы, переходил от картины к картине и мне открывалась душа женщины с лицом сошедшим с иконы в честь Ма́тери Бо́жьей.
   А некоторое время спустя она передала мне эскизы написанные давно. На оборотной стороне листов ватмана было начертано: - На память от автора.
  
  

АНТИПОД В СТРАНЕ ГАРМОНИЯ

  
   - Я здесь не для того, чтобы с вами разговаривать, - бросил на ходу преподаватель художественной школы, когда я обратился к нему с вопросом касательно картины вывешенной в фойе. Меня это удивило: - Как так — послать к «бениной маме» того, кто заинтересован в познании живописи, обратился к автору за разъяснением? А как же он со школярами общается? Надо к нему присмотреться.
   В своё время уже писал в подборке «Эскизы с натуры» об отношениях между преподавателями. Мутные они. Со стороны посмотришь — нормальные люди. Занимаются одним делом выбранным ими на всю оставшуюся жизнь — сеять разумное, доброе, ясное на ниве прекрасного. Но отчего они смурные? Не общаются между собой, не вступают в словесный контакт с нижестоящими по должности? Такое впечатление, что истопник, электрик, уборщица помещений, дворник — для них не существуют. Что комфортность их присутствия в школе, чистота и стандартный порядок присутствуют в школе сами собой. Они пользуются услугами технического персонала не замечая его. Их нет! Они из другого мира. Того мира, который дан им в пользование. И ничего общего между миром якобы художников и нижестоящими нет и быть не может. Если это так, то странную позицию заняли эти люди. Весьма странную.
   Сами-то они из какого рода-племени? Не уж то все, поголовно, являются отпрысками именитых живописцев?
  
   Дано подмечено, что люди связавшие свою жизнь с искусством являются иждивенцами, паразитирующие на внимании и заботе ближних. Якобы художники не являются исключением. Тому доказательством наблюдения за теми из них, кто встречал на жизненном пути человека позволяющего себе паразитировать. Если это женщина, то «господь навстречу». Женщина создана для того, чтобы о ней заботились. Но если это человек с яйцами между ног, то таким следует морду бить до тех пор, пока не осознает, что является оплотом семейного бытия. И как же отвратно наблюдать рядом с собой тех, кого ещё по морде не били. Именно поэтому они, походя, могут бросить любому: - Я здесь не для того, чтобы с вами разговаривать.
   Со времён французской революции провозглашена идея о равенстве народов в независимости от сословий. Идея эта пришла и в Россию. Но что же видишь в современности? Оказывается присутствуют среди нас те, кто равнее остальных, которые создают блага для всех. И, казалось бы, это должно касаться каждого. Однако нет. Тот, кто « не для того, чтобы разговаривать» плевать хотел на равенство. Для него, якобы художника, его, якобы мастерство, не позволяет быть равным с теми, кто его обслуживает. И это при том, что в быту он немощен. Своё величие он создал себе сам. И его отказ вступать в разговоры тому доказательство. Бог ему судья.
  
  Работая охранником в вышеуказанной школе невольно приходится слышать разговоры между
  родите учеников. Те недоумевают: - И какой из него преподаватель изящности, когда
  преподнести себя не может? Как швендал по двору в клетчатой рубашоночке, так и по
  школе дефилирует. У него, что - на костюм, рубашку с галстуком денег нет? Молодой
  ещё - не понимает, что dress code преподавателя обязан соответствовать делу,
  которому служишь.
  
  
  

СВЕТ ЗВЕЗДЫ

  
   Человеку посчастливилось. Повезло как никогда в жизни.
   По многим тропам пришлось пройти ему за годы, которые выпадали на долю во все времена. И где бы он ни был, чем бы ни занимался, всегда чувствовал дискомфорт окружающего бытия. Жизнь ставила перед ним условия существования, которым приходилось подчиняться. А тут...
  
   Человек обладал способностью видеть небо и звёзды на нём. Они поражали его таинственным покоем, манили, влекли шагнуть в неизведанное. И вдруг он заметил, что одна из звёзд горит ярче остальных. Настолько ярче, что не заметить это было невозможно. Он зрительно запомнил её местоположение и хотел проверить, не изменится ли сияние со временем.
   Ночь незаметно ушла. Небеса посветлели в ожидании приближающегося утра, а звезда не блекла. Он вглядывался в неё пристально и заметил, что и с восходом Солнца сияние звезды не исчезает. Такое возможно только в одном случае, если свет далёкой звезды во много крат сильнее светила. Реально ли это?
   Да! Такое можно увидеть и объяснение этому одно:
   - Именно в конце своего существования Звезда вспыхивает из последних сил и... Ни в одну из последующих ночей её сияния никто не увидит. Не увидит потому, как Звезда прекратила своё существование.
  
   Вот и с человеком происходило такое. Объяснение этому он находил в одном - ему посчастливилось попасть в страну Гармония. Страну, в которой все её населяющие люди живут во имя цели не порушить святости пребывания - в "согласии разногласного, созвучия несозвучного, из всех - одно".
   Со временем он понял, что для этого надо немного - быть частичкой коллектива принявшего его как личность. И он в меру сил и способностей вкладывал свой труд во благо процветания этой страны. И столько в нём проснулось энергии, света, такая пробудилась жизнедеятельность, что он с грустью осознал невозможность объять необъятное.
  
  
  

О ПРИСПОСОБЛЕНЦАХ И ПЛЕСЕНИ

  
   Больше всего в жизни не люблю приспособленцев - людей сумевших примазаться к великому делу основоположников и их продолжателей. Как правило такие ничего из себя не представляют. А вот когда начинаешь разговаривать с ними то выясняется, что в прошлом они имели немалые заслуги.
   Ну и что?
  
   Говорят: - Гуси спасли Рим. Помните такое из древней истории?
   Предположим, что имел сей факт в родословной домашней птицы. И, что - нам теперь не пристало встречать Рождество с приготовленной в яблоках птицей? Мы, кто чтит эту заслугу, готовы выпить за помин души усопшей после восхваления Мессии сошедшей на Землю. Ничего богохульного в этом нет. Обычай этот укоренился в традициях христиан и все служки веры православной, живущие по Новому Завету с именем Всевышнего на устах, не собираются от него отказываться. Доброго им здоровья в дни разговения.
  
   Но ещё говорится в Библии:
   - "В поте лица своего будешь добывать хлеб свой; до тех пор, пока не возвратишься в землю, из которой ты взят; ибо прах ты и в прах возвратишься".
  
   Во времена не столь давние, когда дети ходили в школы безбоязненно, охраны в школах не было. Стоял дедуся при входе и бдил за порядком среди школяров. Ну, а задолго до занятий брал он метёлку с совком дворницким и наводил порядок на придворовой территории. Или ещё какие дела творил по сохранению надлежащего внешнего вида крылечек, газонов, дорожек. В общем, человек творческий всегда находил, чем заняться, дабы не стыдно было перед посетителями школы, которые ежедневно её посещали. И назывались такие люди придворными.
   Помните у Пушкина:
   - "Придворный отворил им двери настежь, и они вошли в залу."
   И не было в этой должности ничего зазорного. Эти люди первыми встречали посетителей, здоровались с ними. Напоминали, что обувь необходимо вытереть о половичок и старались уберечь от всяческих несуразностей, если кто-то оказывался в посещаемом месте впервые.
   Каждый исполнял свою работу и старался выполнить её без нареканий со стороны.
  
   Сегодня времена изменились. Исчезли придворные, а появились охранники, пользы в школе от которых никакой. Сидит этакий, якобы заслуженный полковник, в кресле глубоком и только-что не кимарит от ничегонеделания. Ворвись террористы - помощи от такого охранника будет "ноль". Не бросится мужичонка грудью на автоматы. А про кнопку тревожную, для вызова ОМОНа, и не вспомнит.
  
   Но не только приспособленцы прижились к стране Гармония. Есть и похлеще индивидуальности. Про таких не знаешь как и сказать - язык не поворачивается. Присосётся такой к коллективу интеллигентному, которому западло слова бранные, и живёт как юродивый, не желая идти рядом с теми, кто и сегодня движет вперёд интеллект ребятишек. А народ вокруг благопристойный, воспитанный на терпимости, которой и пользуется тот, кто почивает на лаврах прошлых заслуг .
   "Но Бог не Прошка - видит немножко." Настанет день, когда каждому воздастся за труды его.
  
   Пребывая в стране Гармония, чувствую, что и во мне меняется внутренне состояние, взгляд на окружающий Мир. Я ещё не понял до конца, что со мной происходит, но, наверное, готов буду, как и окружающие меня люди, простить всем их прегрешения.
  
  
  

КОРОЛЕВА

  
   В чарах звёздного напева
   Обомлели тополя.
   Знаю, ждёшь ты, королева,
   Молодого короля.
  
   Незнамо почему, но именно эти строки вспыхнули у него в голове, когда он, проходя по коридору, остановился у приоткрытой двери и увидал её. Она, с грациозностью королевы, гладила шторы. Их было множество - столько сколько окон в школе, занимавшей двухэтажную усадьбу на Каменном острове.
   Когда-то усадьба принадлежала княгине. Потом в ней проживал пролетариат. Во времена Отечественной войны находился госпиталь. Теперь учились ребятишки. Учились рисовать, видеть прекрасное в окружающем их мире.
  
   Он служил при школе истопником. Дарил, как сам шутил над собой, тепло людям. Но, что удивительно, несмотря на широту своей всеобъемлющей души, ему всегда было зябко. Холод пришёл вместе с осознанием своего возраста. Возраста, по достижению которого говорят:
   - Такого проще пристрелить, нежели ждать когда он "уйдёт в мир иной".
   Поэтому он и старался никому не показываться на глаза. Может, забудут о нём, а к теплу, которое он дарил, люди привыкнут, как привыкают ко всему хорошему?
  
   Только тогда, когда в школе затихал гвалт ребятни и прекращались звуки шагов вечно спешащих куда-то преподавателей, он покидал свой закуток и, постоянно прислушиваясь, входил на этажи усадьбы. Ему, так же как и ребятишкам, хотелось соприкоснуться с прекрасным, вглядеться подслеповатым взглядом на творения юных дарований, почувствовать себя частичкой мира, в котором ещё жил.
   Но наступали летние каникулы. Школа погружалась в тишину классов, коридоров и лестничных пролётов. Он входил в усадьбу безбоязненно и бродил из класса в класс, наслаждаясь тем, что оставили дарования до будущей осени, а может и навсегда. Зачем им таскать с собой то, что каждый день встречается на их пути?
  
   В день, когда питерское лето наполнило природу очередным дождём, он затопил котёл, чтобы в школе не ощущалась сырость, и вошёл под её молчаливые своды. Он любил эти мгновения. Они доставляли ему радость. Ту, которая приносила одухотворение, вселяя в душу покой от бесконечно бурлящей в непонятном ритме жизни.
   Переходя из класса в класс, он подолгу останавливался у картин и рассматривал их так, будто видел впервые. В его воображении появлялась рука держащая кисть, которой юный художник наносил мазки на холсте. Эти мазки чередовались между собой, образуя то, что хотел донести до сознания зрителя волшебник. Волшебник, которому было подвластно пробудить чувство прекрасного, доброго, вечного в любом из тех, кто остановится перед картиной.
  
   Выйдя в коридор, неслышно подойдя к очередной приоткрытой двери класса, он почувствовал лёгкое волнение. За дверью кто-то был. Звуки шелеста материи и лёгкого дыхания донеслись до него побудив остановится.
   "- Кто бы это мог быть?" - пронеслось у него в голове.
   Но ответа не находил. Воскресный день исключал присутствие кого бы то ни было.
   Ни страха, ни самой маленькой тревоги он не испытывал. Может быть интерес?
   Сделав ещё один шаг, он остановился, скрываемый сумерком коридора, напротив приоткрытой двери. В классе находилась женщина и гладила шторы. И было в её движениях столько грациозности, что от осознания происходящего возникло только одно восприятие - королева!
   Стройная, приталенная платьем, спина.
   Светлые волосы, ниспадающие с плеч, мерно раскачивались в такт движениям.
   Руки, поправляющие штору, словно выточены из мрамора. Такие руки он видел у греческих богинь стоящих в классе скульптурного мастерства.
   Узкие бёдра, стройные ноги, туфельки на невысоких каблучках.
   Боже! Она была прекрасна!
  
   Женщина, как бы прислушиваясь, замерла на миг. Почувствовав чьё-то присутствие, ощутила взгляд на себе и никак не могла понять - действительно на неё смотрят или ей это кажется.
   Оглянулась. В коридоре стоял мужчина и разглядывал её.
  
   Сначала он испугался своего присутствия и того, за каким занятием его застали. Сделал шаг назад, но очарование не исчезало. То, что он видел, заставляло учащённо биться сердце, сдерживало дыхание, вызывало лёгкое головокружение.
   Женщина выпрямилась в полуобороте и глядела на него без тревоги в глазах.
   Но какие это были глаза?!.
   Такие глаза он видел только у прекрасной Ферроньеры, кисти Леонардо да Винчи . Что либо сказать о них было невозможно. Они манили, понуждали подойти и заглянуть в зовущую глубину, скрываемую чуть приспущенными веками.
   Высоки лоб, стройненький носик позаимственный с портрета великого мастера...
   Чуть припухшие губы приоткрытого ротика...
   Плавной округлости подбородок...
   Всё это обрамлялось ниспадающими волнистыми волосами, светящимися в ауре настенного светильника. Как будто Матерь Божия объявилась среди картин, развешенных по стенам класса.
  
   - Вы кто? - невольно вырвалось у истопника.
   - Оксана. Я шторы глажу. Закончу и буду развешивать. А вы?
   - Герасим. Истопник местный. Дарю тепло всем, кому его не хватает.
   - И мне сможете подарить?
   - Только пожелайте и вам будет жарко от моих возможностей.
   - Даже так? А что вы ещё можете?
   - Могу напоить вас чаем. Только из пакетика. Чтобы заваривать его в чайнике, у меня терпения не хватает.
   - Вы всегда такой нетерпеливый?
   - Наверное, всегда. Не терплю когда ходят "вокруг и около". В человеке должна быть определённость. Каждый должен знать, чего он хочет.
   - И вы знаете?
   - Знаю.
   - И что?
   - Я знаю, что вы прекрасны как мо́на Ли́за. И больше ничего знать не хочу. По крайне мере здесь и сейчас.
   - Скажите, а кто вам позволил так говорить незнакомой женщине? Я и обидеться могу.
   - Обижайтесь. Но я должен сказать какое впечатление вы произвели на меня.
   - Однако отчаянно. Но давайте продолжим разговор за чаем. Посмотрим, какой вы на деле. Надоело слышать слова, которым мужчины не отдают отчёта.
  
   Они сидели и пили чай "из пакетика". Он смотрел на нее и горечь обиды сжигало его сердце:
   - Ну почему ты встретилась мне только сейчас. Случилось бы это лет сорок назад.
   - Сорок лет назад меня ещё на свете не было...
  
   Поздно вечером королева закончила работу и ушла. Он потушил свет во всей школе, запер двери, и слова есенинского стиха проложили ему путь к последнему пристанищу на этот день:
  
   А когда ночью светит месяц,
   Когда светит... черт знает как!
   Я иду, головою свесясь,
   Переулком в знакомый кабак.
  
  
  

ШКОЛА ПОЛНА НЕОЖИДАННОСТЕЙ

  
   "...Не хочу быть завхозихой простою.
   Хочу быть Владычицей морскою..."
   - прочитал в стишке, написанном маститым художником в адрес одного из работников коллектива художественной школы. И написано это было с явной иронией. Иронией по случаю роста коллеги на служебном поприще.
   Почему? Зачем?!
  
   С женщиной, которой доверяю как себе, жизнь свела незнамо когда. Ещё в школе куда мы, несмышлёныши, пришли с мамами и бабушками, учительница усадила с ней за одну парту.
   Почему? - не понятно и сегодня. Может похожие мы были чем-то? Не знаю. Но именно тогда и свела нас судьба и называлась она дружбой.
  
   Была соседка по парте белобрысой, две косички за спиной, бант огромный сбоку и внешне ничем от сверстниц не отличалась. Если только постоянно заглядывала ко мне в тетрадь, будто там что-то другое написано было.
   А ещё она любила картины разглядывать, которые в коридоре и в классах развешаны были. Там и портреты знаменитостей висели, так она перед ними не останавливалась. Глянет мельком и всё. А вот если "Рыцарь на распутье" или медведи в лесу, то могла долго перед ними стоять. Головку пальчиком подопрёт и смотрит, смотрит. Как будто что-то найти ещё хочет, кроме того, что нарисовано.
   В общем, странная девчонка была. Подружки её всё парами ходили и чуть ли не шёпотом разговоры разговаривали. А эта у картин всё время стояла.
  
   Поэтому не удивился я, когда узнал, что она в художественной школе работает. Тяга к искусству в ней всегда присутствовала. И не любила подруга прибывать в нём в одиночестве. Поэтому и обосновалась там, где коллектив, дети, возможность быть реализованной.
  
   Ещё во времена малолетние стала заниматься в изостудии. И после занятий этих мне докучала разговорами разными: и чем пейзаж от портретной живописи отличается, и что такое перспектива, и ещё премудрости разные.
   Я ей говорил тогда:
   - Слушай, будь проще. Все девчонки после школы в спортивные секции ходят, английским языком занимаются, или дома над учебниками корпят.
  
   А одноклассница моя в ДПШ (дом пионеров и школьников) бегала. И после того как школу закончила на архитектурный факультет института поступила. Так с ней не возможно стало по городу ходить. Увидит дом старинный и давай его разглядывать. То с одной стороны зайдёт, то с другой. Как будто дом этот с другой стороны иначе выглядит.
   Но художества свои она не прекращала. Продолжала ходить в изостудию, но уже не в ДПШ, а при академии, что на Университетской набережной и сегодня находится. Там и с парнем познакомилась. Стали мы по городу вместе гулять. Вот через них и приобщился к искусству. Стал в картинах разбираться чуть-чуть, краски в окружающем мире замечать, замедлять шаг на улицах, если за что-то "взгляд цеплялся".
  
   Помню, я тогда водителем городского автобуса работал. Выехал с улицы Желябого на Невский проспект, и передо мной вся его перспектива открылась со шпилем Адмиралтейства в конце. И всё это на фоне закатного неба, которое, если только в августе увидеть можно. Ахнул от избытка очарования и говорю в микрофон на весь автобус:
   - Друзья, вы только посмотрите какое небо над городом!
   Вмиг в салоне тишина наступила и вижу в зеркало, что пассажиры мои к окнам прильнули и любовались увиденным, пока с Невского проспекта не свернули. Я тогда, в который уже раз, подругу свою вспомнил. Ведь если бы не она, то так и проходил всю жизнь зашоренный.
  
   Потом жизнь разлучила нас на некоторое время. Одноклассница своей семьёй жила, я своей. Встречались изредка, но это тогда, когда она с югов возвращалась. Надолго она там пропадала. Мужу её рисовалось в тех краях лучше.
   - Природа там красочней, - говорил он.
   - Зелень ярче, песок на пляжах живым жёлтым цветом лазурь моря обрамляет...
   - Опять же горы с искрящимися снежными вершинами...
   - Солнце, небо...
   - Всё подвигает к тому, чтобы взять кисть и запечатлеть это на холсте.
   - В Ленинграде такого не встретишь. В нём серый цвет преобладает: небо, вода в Неве, асфальт на проспектах.
  
   С этим я согласен полностью. Ещё Пушкин Александр Сергеевич говорил:
   - "Но вреден север для меня..."
   Для меня он так же вреден. Подташнивает от его унылости. Но как бы ни было, а пришлось прожить в Питере всю жизнь. Так что в какой-то мере я художникам завидовал. И по свету поездили, и мир повидали. И не просто повидали, а с комментариями в виде картин.
  
   И вот сподвигнуло её в детской художественной школе оказаться. А в школе этой, если "дурака не валять", а жить одной с ней жизнью, то многому научиться можно. В этом сам убедился, войдя под её своды.
   Правда коллектив преподавателей мне и сегодня непонятен. Замкнутый какой-то. И не только внутрь себя не пускает, но и по отдельности, кого не возьми, без охоты идёт на контакт. Хорошо если поздоровается с тобой или головёнкой кивнёт, а чтобы поговорить, пообщаться, в глаза друг другу посмотреть - фигушки.
   В школу заходят сосредоточенные все, как будто их судьбина на плаху толкает, а не любимым делом заниматься. Скорым шагом в преподавательскую. Закроются там, и нет их. А дальше, словно мышки по классам разбегутся. К занятиям готовятся и вундеркиндов поджидают. Только со стороны ежели, в дверь приоткрытую глядючи, можно составить представление о том, как рождаются дарования.
  
   А занятия у каждого из них в разное время заканчиваются. Так что накинут они куртёночку на себя и тихонечко, будто и не было их здесь, шмыг за дверь и растворяются в вечерних сумерках парка. Такое впечатление создается, когда видишь их со стороны.
   Но может, ошибаюсь я. Не дано смердам познать величие одухотворённости того кто искусству жизнь посвятил.
  
   Тут уместно отметить другую неожиданность. Не все из преподавателей относятся к процессу обучения подобным образом. Есть и такие, которые приходят в школу намного раньше, нежели начинаются занятия. К ним, в первую очередь, необходимо отнести тех, кто занимается скульптурным ремеслом. А скульптуру в папку не засунешь. Стоит она на постаменте, и стоять будет, пока не закончит её ваятель. Поэтому всегда есть возможность, пока преподавателей нет, войти в класс и проникнуться содеянным.
  
   Есть и такие, которые покидают стены школы много позже, нежели занятия заканчиваются. Среди них упомянутые мною скульпторы и, наверное, искусствовед. Учитель этот только в шестнадцатом классе преподаёт. Там где изучают историю искусства. А вот художники или те, кто себя ими считают, не задерживаются за мольбертами. Да и не видел я их за ними. Впечатление складывается, что не пишут они. Хватает им занятости и с учениками возиться. Но позвольте заметить - в таком случае ты являешься учителем рисования, а никак не художником.
  
   В писательской среде часто приходится сталкиваться с "торопыжками". Это те кого "посетит Муза" или "Пегасик прилетит" и человек, не в силах удержать эмоции, строчит строчка за строчкой. А как поставит точку в написанном - спешит вынести творение на обозрение читателям. Оно и верно - для кого пишем как не для людей способных сосредоточиться и прочитать, дать оценку мыслям отображённым на печатном листе бумаги. Именно благодаря вдумчивому читателю из писателей неумех появляются вполне приличные прозаики, поэты.
   А как это происходит у художников?
   Интересный вопрос.
  
   Не видел я, чтобы преподаватели художественного ремесла обсуждали между собой работы. Складывается впечатление, что художники это люди не от мира сего. Сами пишут, сами получают от этого удовольствие, сами наслаждаются творением рук своих. И ничьё мнение о творчестве отдельно взятого художника его не интересует. Написал картину, задвинул её на андресольку и путь стоит она там до тех пор пока потомки её не достанут. А достанут, вот тогда и воскликнут:
   - Талант! Та-лан-ти-ще!!
   Это если доверится фразе:
   - "О гениальности человека узнают из некролога".
   А, что - при жизни слабебо сделать заявку на признательность?
   Скромность одолевает?
   Или страх оказаться непонятым?
   Или, что хочется исключить, автор осознаёт никчемность своего творения?
   Странно всё это.
  
   Разговорился на эту тему с человеком искусства. И он, не скрывая задумчивости в голосе, поведал вот о чём:
   - Есть художники, которые пишут для себя. Вот приглянулся ему сюжет с натуры, или фантазия взыграла в душе и появляется на свет картина. Но это его картина! Это его восприятие увиденного. Так почему он должен выносить его на обозрение? Человек испытал удовлетворение от того, что "рука к перу, перо к бумаге" и на холсте появилось то, что ОН увидел, ощутил.
   - Позвольте, уважаемый. Вам ли, прожившему большую часть жизни, не ведомо как именуется потребность в самоудовлетворении. Так, что не могу отнестись положительно к вашему объяснению.
   Давайте представим себе Льва Николаевича Толстого. Написал он роман "Война и мир" и, спрятавшись в подвале усадьбы, читает его и перечитывает, получая от этого удовлетворение. Но дать прочитать кому либо - ни-ни!
   - "Моя это книгам и мной написана. Значит, принадлежать может только мне и никому больше".
   Похоже?
  
   Художник, равно как и писатель, должен верить в то, что он делает.
   Верить в необходимость своего творения.
   Верить, что тот, кто будет созерцать написанное на холсте, почувствует душу автора. Картина, как указующий перст, направлена на то, чтобы зритель, проникнувшись отображённым, принял веру художника в увиденное им. А если автор сам себе не верит, то не надо браться за кисти и переводить краски.
   Так мне кажется.
  
   Неожиданности в школе не заставляют себя ждать. Они, конечно, скрыты за представительской вывеской на дверях парадного подъезда, но имеют место быть. Нужно только набраться терпения и понаблюдать за жизнью школы изнутри. Много интересного можно увидеть. Жаль, что нет, порой, объяснений для всех этих неожиданностей.
   То, что художников этих никогда не видел склонёнными за мольбертами, ещё ни о чём не говорит. Может для этого у них есть другое время и место. И результат их творчества настолько шедеврален, что школа не то место где труд этот надлежит демонстрировать.
   Но, позвольте, друзья, а как показать школяру конечный результат труда его?
   Как показать ему то, к чему он должен стремиться в процессе обучения?
   Что предъявить ему в качестве примера для подражания, как не результат творчества преподавателя, который обучает?
   Сколько не ходил по классам в тишине внеучебного времени, так и не увидел ничего из того, на что преподаватель считает нужным ориентировать своих воспитанников.
   Агитационные фразы в одном из классов видел.
   - "Рисуешь ухо, думай о пятке!"
   Поразительно мудро сказано. Приступая к написанию картины думай о том как будешь её заканчивать. Иначе картина, выражаясь языком литератора, превратиться в словоблудие.
   Но разглядывая работы школяров складывается мнение, что всякий из них действует по раз и навсегда установленной свыше директиве:
   - Натюрморты, натюрморты и ещё раз натюрморты.
   А вот показать ученику как этот натюрморт выглядеть может, до этого ещё ни один преподаватель не додумался.
  
   Но это в классах. Натуру зимой не попишешь. Ею, если только, в тёплое время года заняться можно. А с наступлением тёплых дней подходит к концу время отпущенное на текущий учебный год. Непонятен, порой, для меня процесс обучения.
   Может быть потому, что не за своё дело взялся, рассуждая на эту тему?
   Но разглядывая опубликованные работы учеников, невольно задаёшься вопросом:
   - Что же натюрморты все серые такие? То, что выполнены в карандаше и выполнены качественно - это здорово. Ну, а кто и как привьёт ученикам чувство красок, их оттенков?
   Непонятно.
  
   А то, что ученики тянутся к необходимости чувствовать мир в красках видно из летних работ ребятни. Работ сделанных на каникулах. То есть в то время, когда на них не довлеет указание преподавателя - что и как надо рисовать.
   Как тут не вспомнить из Евангелия:
   "- Довлеет дневи злоба его."
  
   Преобладание серого в восприятии Ленинграда является основоподавляющим. Тут сомнений нет. Всё в этом городе в серых тонах: небо, Нева, набережные, дома на улицах, сами улицы. И люди, за редким исключением, ходят облачённые во всё серое. И лица у людей сумрачные, вымученные, с оттенком серого. Возможно поэтому и в коридорах художественной школы висят серые натюрморты. И единственная работа, посвященная одним из преподавателей учебному заведению, выполнена на сером фоне в чёрных красках.
  
   Спору нет, и сумрачные цвета могут нести в себе гениальность. Взять, хотя бы, Казимира Малевича с его картиной "Чёрный квадрат". Таинственность картины вознесла его творчество до наивысшего оценочного бала. Но согласится ли кто вывесить эту гениальность в зале своей квартиры? Сомневаюсь.
   Веет от неё обречённостью. Концом света, если позволите. И доверившись этим ассоциациям, сам собой напрашивается вывод о том, что в живописи всё сказано, отображено. Нет ни сюжетов, ни красок для их воспроизведения.
   Но это ведь не так?! И детская школа художников тому подтверждение.
   Хотелось бы только, чтобы ярче заиграли краски на картинах юных дарований. А преподаватели им в этом помогли. Для этого надо сделать совсем немного - быть самим красочными. Весёлыми, жизнерадостными, общительными, с открытыми душой и сердцем.
   Чтобы ученики говорили:
   - Моя учительница самая красивая, самая добрая, самая замечательная учительница на всём свете.
   Чтобы все ученики старались быть похожими на неё.
  
   Во времена теперь уже давнишние сподобилось мне жить в окрестностях города Хвалынска, Саратовской области. Этот город сохранился в памяти до сегодняшнего дня. Для кого-то значимость его заключается в том, что здесь жил и работал Кузьма Сергеевич Петров-Водкин. А для меня город этот примечателен ещё и тем, что в нём прошла частица моей юности.
   Именно в этом городе почерпнул я величие России и людей, проживающих на её просторах.
   Именно здесь появилась во мне необходимость отображать в строчках всё, что меня окружает. Делиться ощущениями, переживаниями, впечатлениями, встреченными на жизненном пути.
  
   Есть в Хвалынске дом. Обыкновенный бревенчатый дом, каких множество на Руси. Но носит он название - "Дом со львом".
   Когда-то в нём жил человек, каких множество в Хвалынске. Теперь в нём никто не живёт. Но оставил человек после себя картины, написанные прямо на стенах. Их несколько. На самой большой, сплошняковой стене, изображён отдыхающий на воле лев. Изображён в красках.
   Всё здесь на месте. Нет ничего лишнего, придуманного, "за уши притянутого". Стоишь перед картиной, и невольное оцепенение вселяется в тебя. Хотя для маститого художника не картина это, а обыкновенный примитивизм. Но почему так дух захватывает от видения лежащего льва, пасущихся гусей на зелёной лужайке?
   И, потом, как жить с изображениями на стенах. Не иначе как поставив стол в центре комнаты. Рядом табуретки для себя и единомышленников и чуть попыхивающий самовар на столе.
  
   Разговорился в школе с одной из учительниц. Вынес идею преобразования помещения преподавательской в некоторый будуарчик для посиделок наставников в свободное от занятий время. Рассказал ей, где вижу полки с реквизитом для рисования, где картинки и картины для обозначения принадлежности помещения, где часы, где стелажики для документации...
   А она, выслушав меня, сказала, что в преподавательской собираются люди отдыхать. Что все, о чём я повествую, говоря о преобразовании помещения, не соответствует восприятию окружающей среды для людей искусства.
   Задумался над её словами. Что-то в них было не так из встречаемых мною интерьеров комнат людей связанных "намертво" с делом, которому они себя посвятили.
   Валера Железнов жизнь связал с морями и океанами. А выйдя на пенсию преобразовал свою комнату под интерьер ходовой рубки судна на котором ходил последнее время.
   Борис Гаврилов посвятил себя железнодорожному транспорту. Сегодня в его квартире висят фотомонтажи с тематикой деятельности на протяжении всей его жизни.
   Смотрю по телевизору передачу посвящённую небожителю Фаине Раневской. Это ли не человек искусства?! А на стенах её комнат висят портреты, фотографии, репродукции...
   Так кто он - человек искусства? Тот, кто живёт отшельником, довольствуясь голыми стенами своего жилища или тот, кто дышит воздухом очарования того, чему посвятил себя?
  
   Поделился размышлениями с другим преподавателем. И вот, что услышал в ответ:
   - Вам этого не дано понять потому, что вы далеки от искусства...
   - Как так? - взбунтовалось во мне. - Почему это я далёк от искусства?
   Человек, как существо мыслящее, всегда соприкасается с ним. Искусство не доступно только тем, кто живёт на уровне инстинктов - собака например.
   Возьмите самого забулдонистого пьяницу. Что он делает когда "заложит за воротник"?
   - Правильно - поёт (горлопанит) песни. А песня это разве не искусство?
   Значит и он, каким бы опустившимся ни был, соприкасается с искусством. А тут меня, способного сомневаться ("В сомнениях - истина!") отстраняют от искусства просто так. Походя.
   На такое способны только те, кто страдает манией величия. И это ещё одна неожиданность, встреченная мною в стенах храма Искусств.
  
  
  

СЮРЕАЛИЗМ В ШКОЛЬНОЙ ЖИЗНИ

  
   Если искусство - образное осмысление действительности, то уму непостижимо определить рамки его отображения. Основными вехами в нём являются музыка, изобразительное повествование и, как составляющее этого термина, литература.
  
   Если взять музыку, то вершиной её является музыка симфоническая. Остальная, для людей возвышенных, как бы не существует. Их коробит от шансонов, дворового фольклора, песен звучащих на волнах 'Авторадио'. Но посади интеллигента за руль автомобиля и он 'сдохнет' в течение часа от монотонности дороги, пейзажей несущихся вдоль обочин, убаюкивающего звука работающего двигателя, шелеста шин от соприкосновения с дорожным покрытием.
   Чтобы этого не произошло водитель 'включает музон'. Тот, который не позволяет сомкнуть веки во время движения по трассе. И это будет никак не звучание оркестра из концертного зала филармонии.
  
   Говоря об изобразительном искусстве можно услышать музыку наполняющую художника когда он стоял у мольберта или высекал из мрамора образ, привнесённый в душу ваятеля. Это может быть и героика прошлого, и лирика настоящего, и парадоксы времени вообще. Одним из этих парадоксов является сюрреализм.
   Никогда не встречал этого течения в музыке. В работах художников приходилось, но не вдохновляли меня эти картины. А вот в скульптурном мастерстве с сюрреализмом столкнулся в детской художественной школе. Произошло это два, или три года назад в канун новогодних каникул.
  
   Основная идея сюрреализма, если кто не знает - выйти за рамки реальности и отобразить человеческие мысли из потаённых уголков мозга ваятеля.
  
   Помнится, читая материалы Нюрнбергского процесса 1945-го года, узнал, что искусство не было чуждо и представителям фашиствующих партий. Материала для творчества было предостаточно.
   Светские дамы стали приходить на корпоративные вечера в перчатках из человеческой кожи, неся на изгибе нежных рук сумочки обтянутые тем же материалом с изысканной татуировкой военнопленных. Этим, как я понимаю, они отображали 'мысли из потаённых уголков мозга' своих очаровательных головок.
   На столе главного пропагандиста НСДРП, так же не лишённого чувства прекрасного, стоял мумифицированный бюстик человеческой головы.
   Однако до нас, современных, дошло единственное творение искусства того времени - человек вмороженный в глыбу льда. И был это Дми́трий Миха́йлович Ка́рбышев. Примечательность этой скульптуры заключалась в том, что военный учёный сохранил в своём облике естественность. Не надо было напрягаться, чтобы отобразить натуральность выражения его лица, форму тела. Поставил, ещё живого, в замкнутом пространстве, залил водой и выставил на мороз. Дальше природа завершила жизнь отдельно взятого человека, возродив образ в стиле сюрреализма.
  
   Два, что ли, года назад, в канун новогодних каникул, приехал в школу омрачённый грустью по уходящему году. Жалко было расставаться. Именно этот год свёл меня с людьми одарёнными. Умеющими отобразить жизнь нас окружающую в картинах, скульптурах. Показать её во всей красе.
   Оказывается и в серых буднях сумрачного города присутствует то, что достойно впечатлений. Впечатлений радостных. Раньше, до знакомства со школой, удавиться хотелось от переизбытка серого, в котором пребывал. А в тот день меня встретил парк, уснувший до будущей весны. Заснеженные тропинки некогда широких аллей, пересвист синичек порхающих с ветки на ветку, белки, играющие в догонялки по ослепительно белому снегу.
   Хорошо-то как!
  
   У дверей запаснОго выхода, прислонены к стволу умершего тополя, увидел то, что поразило восприятием - две скульптуры по разные стороны недоспиленного дерева. Дерево умерло давно, но смерть его, как и жизнь, никого не интересовала. Если только человека, который установил рядом цветы, словно на могилке. Цветы были живыми как при жизни - белые гладиолусы, зелёные стебли с несколькими листочками. И помещены они были в прозрачные ледяные формы сюрреалистичной конфигурации. Смотрелась композиция чарующе.
   Некоторая оторопь захватила душу. Невольно вспомнилось из репертуара БДТ - 'Деревья умирают стоя'. И мы, люди, должны следовать этому завету. Не пристало человеку преклоняться перед обстоятельствами. Тогда, может быть, и на наш могильный холмик кто-то принесёт цветы.
  
   Спустя время, так же под новый год, человек, к которому успел проникнуться, создал у парадного крыльца новую ледовую скульптуру. Это был слоник, который, казалось, пришёл учиться художественному ремеслу. Он стоял невдалеке от ступенек, скромно потупив голову. Мимо него пробегала весёлая детвора и каждый из ребятишек считал необходимым погладить слонику спинку. Но этого ему было мало. Он стоял и ждал, когда кто ни-будь из учителей пригласит его на занятия.
   Однако этого не произошло.
  
   А когда пришла весна и слоник понял, что в школе он не нужен, он растаял. Превратился в водичку и, вместе с облаками, в жаркий день улетел в Африку. Чужим он оказался на вечном празднике школьной жизни.
  
   Дни шли за днями. Отблагоухала запахом сирени весна. Пришло лето. На клумбах, вокруг школы, появились цветы - розы. Они самые жезнеутверждающие из всех цветов. Именно их приносят к родильному дому и дарят матерям выходящих из дверей с маленьким человечком, появившимся на свет.
   Став школьниками дети приносят цветы в школу в жизнеутверждающий день первого сентября. И так же с цветами, обогащённые знаниями, покидают её стены.
   С цветами к ним приходят друзья в день заключения брачного союза.
   С цветами люди встречают юбилеи прожитой жизни.
   С цветами мы уходим в Мир иной.
   Такова жизнь!
  
   В предновогодний день, как и всегда, подошёл к дверям школы. Настроение было отменным - мягкий морозец сопровождал меня, когда шёл аллеями парка. Так же, как и раньше, пересвистывались синички. Так же как и много лет назад белки играли в догонялки по ослепительно белому снегу. Сквозь хмарь, скрывавшую синеву неба, блекло просвечивалось солнышко. Кругом тишина, покой, уют душевный.
   Хо-ро-шо! И вдруг...
  
   Поднявшись по ступеням крыльца парадного подъезда взгляд упал на цветы - белые розы скованные льдом.
   - 'Сюрреализм какой-то, - промелькнула в голове мысль от увиденного. - Розы, самые жезнеутверждающие из цветов, словно пришедшие из лета, вморожены в правильные прямоугольники льда.
   За что?! Зачем?! Не уж-то смерть пришла в школу? Разве непонятно, что несовместимы понятия жизни и того, что 'Там'?
   Сделано, конечно, мастерски, но зачем? Творение это увидят люди, дети. Что они вынесут из этого художества?'
  
   Не смея прикоснуться к творению рук человеческих закурил не отрывая взгляда от содеянного. И представилась мне картина воспроизведения того, что вижу:
   - Чьи-то руки разместили цветы в замкнутом пространстве и тонкой струйкой прозрачной воды стали заполнять ёмкости для роз предназначенные. Будто рабочие кладбища засыпают могилку с ещё способным приносить радость жизни созданиям.
   Потом эти ёмкости вынесли на стужу и мороз сделал своё дело - сковал льдом некогда дарящих радость цветы.
   Разве в этом их предначертание?!
   Не могу с этим согласиться!
   Радость не должна быть мёртвой!
  
   А может быть я далёк от искусства, как об этом говорят преподаватели?
   Возможно. Но представляется мне, что не по-христиански это - умерщвлять то, что создано во благо. Всё равно, что человека распять на кресте. Свершат люди незнамо что творят, а потом каются, воскрешая убиенного.
   Но мы-то живём в реальном Мире.
   В Мире, котором сюрреализму не должно быть места.
  
  
  

Славная пионерия
  или о том, что терпеть ненавижу

  
  
   Уже который год автобус первого маршрута возит меня из дома на службу и со службы домой. Иногда, по выходным или праздничным дням, ради разнообразия, пользуюсь услугами метро. Так быстрее, но не люблю этот вид общественного транспорта: толчея, пересадки, духотища, и электрический свет. Тот, кто ходил на кораблях и судах дальнего плавания, поймёт меня.
   Вроде бы вышел на палубу и вот тебе море, солнце, небо над головой. Ан - нет! На палубе только пассажиры обитают. А члены команды - те все внизу, под палубой. Света белого, другой раз, всё время похода не увидишь. Сплошь одни светильники над головой. Аж тошно от них. Вот эта тошнота ко мне в метро и подбирается, хоть незнамо когда я с флотом расстался. Поэтому для меня автобус является наипервейшим из общественного транспорта.
   Опять же на город есть возможность посмотреть, на людей. Особенно нравится рассматривать пассажиров едущих с тобой. Рисовать предположения о человеке - кто такой, кем и где службу правит, семейный или нет. Вот так, найдя себе 'развлекушку' и едешь от остановки до остановки, где одни выходят, другие входят. Материал для "рисования" предостаточно.
   Доезжаешь до места. Выходишь и наискосок, по аллеям парка, десять минут и ты на службе в прекрасном настроении, полный оптимизма и очарования от жизни, в которой пребываешь.
  
   Но бывают дни, когда от хорошего настроения, с которым из дома вышел, и следа не остаётся. Виной тому курсанты военного училища являются.
   Вообще военных на дух не переношу. И не потому, что от них козлятиной тянет и морды у них дебильные, а потому, что растерял веру в гарантированную защищённость с их стороны. Но это из примеров прошедших сражений и войн. А сегодня смотришь на их прыщавые лица и вновь душой успокоиться не можешь.
  
   Едут все до остановки 'улица Красных курсантов'. Там училище ихнее, которое нынче академией(?) обозвали. Набьётся таких "академиков" полный автобус и хоть бы кто гражданским место уступил. Не говорю про девчонок и тётенек, но пожилым-то...
   Нет! Сидят 'на жопах ровно', айфоны подостанут и в упор никого видеть не хотят. Только писк интернетовский по всему салону раздаётся. Ну и как - за что гражданским любить людей в военной форме? Курсант, он хоть и учится ещё, а блюсти должен покой и удобства тех, за счёт кого министерство обороны его содержит: обувает, одевает, кормит, поит, обучает... Вооружает, после того как тот обучение закончит.
   И, потом, если ты военный, то твоё место не в общественном транспорте, а в строю, колонне по-трое, с песней и радостными лицами:
  
   Но обойди до британских морей,
   Красная армия вех сильней...
  
   Тем более, что обучаешься ты на улице КРАСНЫХ курсантов.
  
   Следующая остановка, после этой улицы, называется 'Пионерская'. И знаете почему? И зачем на тротуаре, против учебного корпуса курсантов, символическое артиллерийское орудие до сего времени стоит?
   Вот что было на мемориальной доске, на стене дома, который снесли из-за ветхости не так давно (воспроизвожу по памяти):
  
   Здесь, на этом месте, в лихую годину 1921 года,
   курсанты военного училища,
   поддавшись тлетворному влиянию анархистов
   поднявших Кронштадтский мятеж,
   восстали против молодого советского
   государства... и т.д.
  
   Ну, в общем и целом, пришли отряды рабочей гвардии Петрограда. Притащили с собой артиллерийское орудие, снаряды и ... А подносили снаряды отважные 'гавроши', которых потом пионерами нарекли.
   Так было подавлено подлое выступление военных курсантов, которые вознамерились против народа пойти. И намерения эти сохранились до сего времени. Это вам и расстрел безоружного населения в Новочеркасске в 1962-м году, и сапёрные лопатки против гражданского населения в Прибалтике в девяностых.
  
   Всякий раз, когда проезжаю мимо этой пушчонки думаю:
   - 'Ау! Где вы, пионерия!'
  
  
  

КРЫЛЬЯ ДЛЯ УЧИТЕЛЯ

  
   ...храмы золотые, или сады какие-то необыкновенные,
   и все поют невидимые голоса, и кипарисом пахнет,
   и горы и деревья будто не такие, как обыкновенно...
   А то, будто я летаю, так и летаю по воздуху.
   (Ал. Островский. 'Гроза')
  
   Спору нет, это здорово когда тебя понимают. Когда понимают, верят в тебя, то не ищут в действах подоплёк. Те, кто ищут, не обладают всем богатством души 'выработанным человечеством'. Не верят в то, что живя среди прочих в грешном мире, можно радоваться жизни. Но не той, что ниспослал Всевышний, а той, которую создал сам.
   Как её создать? Как окружить себя тем, что возрадует?
  
   Всё зависит от способности видеть окружающее таким, каким его следует видеть.
   Если по душе распри, то мир наполнен враждебностью вселявшую в ощущения негатив.
   Если способен даже в сером видеть зачатки красок, то ещё немного и расширится горизонт света до необъятных широт. Перед тобой откроется Мир во всей красе. Воспринять такое сложнее, чем довольствоваться повседневностью. Но тогда тебе и тем кто рядом будет радостно. А вместе с радостью придёт очарование. И ощущение этого позволит воспарить над окружающим, познать его прелесть.
   Мир не плох. Он наполнен блаженством, которое каждый возьмёт столько, сколько может поглотить душа. Блаженство есть ощущение, которое придёт после того, как к нему сделают шаг навстречу. И кто-то должен сделать шаг первым. Следом, видя одухотворённость лица шагнувшего, пойдут рядом живущие.
  
   Если покажется, что автор этих строк выражается сумбурно, то почитайте у М.Л.Котляр 'Где учителю взять крылья?' А ему они нужны в первую очередь. Потому как жизнь наша далеко не радостная. И сделать её такой, научить учеников видеть прелести, наипервейшая задача для наставника.
   Учитель работает с детьми. И ученик должен уходить от него одухотворённым. Тогда, какие бы коллизии не встречались на пути, он будет знать, что "Человек создан для счастья, как птица для полёта." А крылья, чтобы воспарить, даст ему учитель.
   Но для того, чтобы научить летать, нужно самому обладать этим дарование. А для этого надо 'Книги мудрые читать и красиво рисовать...', и на собственном примере показать, как увидеть мир красочным.
   Только тот познает полноту красочных ощущений, кто способен увидать весь спектр жизненных прелестей. А научить ребёнка "к четырём прибавить два и как пишутся слова..." - не сложно.
  
   Счастливого полёта, друзья!
  
  
  

УРОК - РАДОСТЬ

  
   Когда встречаешь человека 'не от мира сего', не скажешь однозначно - хорошо или плохо, что он таков. С ним сложно, но должно быть интересно. Всё зависит от качества неоднозначности, которым тот насыщен. Так мне кажется.
   Поэтому не судите меня строго за то, что поставил себя рядом с учителем, который посвятил себя воспитанию, преподаванию, общению с теми, кто придёт нам на смену. И каждый день из прожитого в школе, преодолевая всяческие препоны, оставляя себе ничтожную малость времени, находится в поисках того, что ещё не сделано, не претворено в жизнь. Не передано в каждом из прожитых дней, чтобы он приносил радость тем, с кем общается учитель.
  
   Была и у меня любимая учительница. Но повстречался я с ней, когда учился в восьмом классе. Все, кто был до неё, вспоминаются как кошмарный сон. А от Иоллы Павловны я, как наставление на всю жизнь, услышал:
   - Всегда будь самим собой. Не поддавайся обстоятельствам. Не позволяй себе принимать то, с чем не согласен. В этом всем нам помогает внутренний мир. А он, в каждом из нас, прекрасен. Человек не рождается плохим. Плохим он становится, подчинившись обстоятельствам.
  
   Читая о том, что преподавание должно приносить взаимную радость всем, задумываешься над тем, что сегодня мы живём 'в новом измерении'. Кому сложнее в нём находиться? Вроде бы детям. А на самом деле - учителям. Те, кто умудрён житейским опытом и не подозревают, как часто мышление их придавлено стереотипом прошлого. И я благодарен тому, что "канули в Лету" времена категоричности. Времена, через которые пришлось пройти тем, кто родился в военные и послевоенные годы.
   Если говорить о детстве тех ребятишек, то его можно охарактеризовать фразой:
   - Шаг в сторону, прыжок в строю - расстрел без суда и следствия.
   Попробовал бы кто из нас, в пятидесятых годах, иметь собственное мнение. Враз, как жёлтую звезду, будешь носить ярлык неблагонадёжности. Примеров тому множество. Но не буду их приводить. Не надо внукам нашим знать как издевались над ихними бабушками и дедушками учителя того времени. Не надо, чтобы они радовались жизни с оглядкой - как бы, кто бы не подумал плохого глядя на их просветлённые лица.
  
  
  
  

ЧИТАЯ ПИСЬМО ПРЕЗИДЕНТА АМЕРИКИ

  
   'Письмо Авраама Линкольна учителю своего сына'
  
   Жаль, что нет сведений о дате письма. Нет информации, к кому из трёх сыновей президент просит особого внимания со стороны учителя. Но то, что он обращается к нему с просьбами о воспитании, о многом говорит.
   Говорит о доверии к учителю.
   Говорит о том, что находясь на государственном положении не гнушается обращаться к нему.
   Говорит о ширине и глубине познаний воспитателя, у которого таких детишек целый класс, а сын президента один из них.
   Говорит о том, что сын учится в общеобразовательной школе, а не у гувернёра или гувернантки.
   Говорит о чрезвычайной занятости отца, если он вынужден вопросы воспитания отпрыска "переложить на плечи" того, кто будет этим заниматься.
  
   Интересно было бы знать, что учитель ответил родителю. Где, в это время, находилась мать и чем занималась, если столь важными для жизни вопросами занимается отец. А может это касается только сыновей? А мать занимается дочерьми? Хотя, дочерей, как мне помнится, у Авраама не было.
  
   Не страшно когда воспитанием дочерей занимаются отцы. Но противоестественно, если воспитанием сыновей, целиком и полностью, занимаются матери. Вы не задумывались над тем, почему в словах 'мамин ребёнок' слышится ирония? А в словах 'папин ребёнок' - отсутствует?
   Понаблюдайте, как дети одеваются. Например - надевают майку, и вам всё станет понятно - кто, чей ребёнок, кем воспитывается. И это независимо от того - мальчик, или девочка. Но девочке можно простить папины 'замашки'. А сыну женские замашки непростительны.
   Ребенок, воспитанный мамой и одевается "по девчачьи". Сперва одевает майку на голову и только потом просовывает в неё руки. Одеваться по мальчишечьи, это значит просунуть в майку руки, а потом, одним махом, вставить в неё головёнку и одёрнуть полы майки до, уже одетых, брюк.
  
   Я специально отвлёкся от желаний президента, каким он хочет видеть своего сына. Мне представляется, что определяющим в воспитании детей должны являться родители. Иначе, пройдя обучение в вопросах воспитания, встретившись вновь с родными по крови, вы можете их и не узнать. А узнав, может случится, что будете шокированы их поведением, подходом к решению житейских проблем.
   А вот чтобы этого не случилось, если придётся заочно общаться с детьми, то пишите письма чадушкам своим. Тогда они точно будут знать, что родители помнят о них. И то, какими они хотят видеть своих детей, написано в письмах. Именно так я общался с сыном, когда много лет возвращался домой в три часа ночи и не смел того будить. На письменном столе лежал листок с вопросами на всевозможные темы из жизни, а мне предстояло ответить на них без лукавства.
  
   Но не я был первым в общении по переписке. Для меня послужил примером сборник 'Письма к сыну' Дормера Стенхопа Честерфильда. Почитайте. Изумительная книга, хоть и написана в семнадцатом веке.
   Уверен, что каждый из нас найдёт ошибки в прожитой жизни, когда прикоснётся к мудрости древнего мужа. А вот давать читать книгу детям поостерегитесь. Может случиться так, что окажетесь лишним между книгой и детьми.
  
   Ну, а что до Линкольна, то, сдаётся, что он и сегодня 'живее всех живых'. В противном случае, наши властьимущие не отсылали своих чадушек учиться в Штаты. Но перед этим они умудрились (специально, что ли?) так испохабить учебные программы для школ, что учителям нашим много приходится трудиться, дабы провести своих воспитанников через дремучее болото программ спущенных этими людьми.
  
   Желаю всем учителям не падать духом на пути к светочу знаний, к которому ведёте своих учеников.
  
  
  

ВОСКРЕШЕНИЕ

  
   То было, когда я сам ещё родителем был. Сын сообщил, что меня "классная" видеть хочет. Пришёл в школу. Жду в коридоре, когда урок закончится. А по коридору мамашка с первоклассником идёт. И слышу я, сам того не желая:
   - Расскажи, сынок, как тебе учительница?
   - Хорошая.
   - Нет, я хочу услышать правду: она тебе нравится?
   - Ну, да.
   - Она тебя не обижает?
   - Ну, нет.
   - Она тебя спрашивает?
   - Спрашивает.
   - Часто?
   - Не часто.
   - Так вот! Если хоть что-то тебе не понравится, ты сразу скажи мне! Я ЕЙ УСТРОЮ!
  
   И так мне тоскливо стало. Ну, почему людям не живётся в мире и согласии? Почему вокруг себя злыдней ищут, ворогов? Давно ли жили с вождизмом в голове, а сегодня, будто мстят за прошлое - и это им не так, и так ни этак. В стародавние времена родители, учителей, что в школах преподавали, на руках носили. А тут соприкасаешься с такими, что 'лысина дыбом'. Ну, ни в какие рамки не лезет! А ведь разговор действительно один из главных, хоть и стар как древний Мир.
   Давайте вспомним, как в древние времена к праведникам относились. Разве история с Иисусом Христом не наука для множества поколений? Ну, побил народ его камнями, ну к кресту гвоздями кованными приколотили. И, что - легче стало? Сами, спустя некоторое время, воскресили его в своём воображении и поклоняетесь до сего времени. А почему? - Потому, как осознали, что он Учитель ваш на все времена. И хоть не все проповеди исполняются, но не теряет Христос веру в то, что будет народ жить в мире и согласии. Потому, как нельзя без этого.
  
   А вы, что творите? И как это воспринимать?
   Да, будь учитель на Чёрта похож, хоть на бабу Ягу в ступе, но замать его не сметь. Потому, что это - Учитель, и этим всё сказано! Важно чему учиться, а не у кого. Вам, кто помнит времена вождизма, должно быть известно, что так Ульянов(Ленин) говорил. Я про то в газете 'Пионерская правда' читал.
  
   Эх, люди... Народец славный... Ничему вас история не учит. Так и норовите в серости житейской прозябать. Что вы вокруг себя врагов ищите? Дать вам власть, так вы по всем городам и весям крестов с распятыми праведниками навтыкаете. Кто же одурманил вас до такой степени, что добрых слов Учителей своих слышать не желаете?
   Или шибко вумными себя возомнили и по-своему жить вознамерились? Так 'флаг вам в руки', как говорится. Дерзайте, если можете. А не можете, привели своих чадушек под своды Храма наук, то пусть 'мотают на ус', что им обученные учителя говорят. Они, кстати сказать, так же не прочь поменять себе учеников, которым родители обещают разобраться с учителями.
  
   Люди, научитесь быть благодарными ко всем, кто не щадя сил, здоровья, нервов, в меру долга своего, взялся сделать из ваших детей людей образованных. А вот станут ли они полноценными гражданами общества, в котором проживают, то от родительской индивидуальности зависит. И тут учителю пенять не пристало. Ибо говорят в народе:
   - 'Из плохого семени не вырастет доброго племени'.
  
   Вот, так вот!
  
  
  

МЕТЕОРЧИК

  
   Встану рано поутру.
   Все я в доме приберу.
   Я полы подмету, вымою посуду,
   И воды принести я не позабуду.
   Хоть коня я не имею,
   Без коня везде успею.
  
   Удивлюсь, если кто-то вспомнит эту песенку из начала пятидесятых годов.
  
   Вспомнил о ней, познакомившись с женщиной, которая восхитила меня.
   Восхитила своей стремительностью, тем, что, несмотря на чрезвычайную загруженность, у неё всегда находится время для общения.
   Даже для такого бездельника как я.
  
   Ещё удивила её осведомлённость.
   С ней можно общаться на любые темы. Будь то образование, искусство, во всей полноте этого слова, финансирование школы, в которой мы познакомились и, что меня сразило, на строительные темы.
   Сам я в прошлом строитель и, как говорится, меня "на мякине не проведёшь". Но это знала всё - даже сметное дело.
   А договорные вопросы, с любой из организаций, она "щёлкала" запросто. И это притом, что школа наша находится "под охраной ГИОПа". А инспекция эта, да ещё в Петербурге, держит "руку на пульсе" всего, что является памятниками архитектуры культового наследия.
  
   Невысокого расточка, худенькая, но не тощая, черноокая, чернобровая, с открытым, улыбчивым личиком, сияющими глазами. Прелесть, а не женщина.
   Замужем, имеет дочку, машину "Skoda Octavia".
   Причём с машиной управляется так, будто эта куча металла является составной частью её тела. Подъезжая к школе паркуется с "одного захода". Не то, что преподаватели или директор приезжая на службу.
  
   Поначалу сравнивал её с Амазонкой. Этаким "всадником скачущим впереди".
   Но племя тех женщин было воинственным, мужиков "на дух не переносило". А эта ...
   Нет! "Амазонка" к ней никак не подходило. Столько добра во взгляде, такая жизнерадостная улыбка.
   И, что всегда поражало, это способность в один миг сосредоточиться на главном, уйти в себя при решении насущных вопросов.
  
   Придя к однозначному решению, она вскакивала с кресла и бежала туда, где присутствие её было необходимо. Это могли быть:
   - Комитет культуры при правительстве Санкт Петербурга;
   - бухгалтерия, если надо было срочно "протолкнуть" оплату намеченных ею работ;
   - ГИОП, когда технологический процесс вынуждал потревожить ту, или иную древность;
   - подрядную организацию, если интуитивно осознавала, что те начинают "тянуть резину".
  
   Всё это на таких "космических" скоростях, что наблюдая со стороны, однозначно пришёл к выводу:
   - Это не женщина, это метеорчик!
   Та, ноги которой мелькают по лестничным пролётам, словно при ускоренной демонстрации киноленты.
  
   Ещё в коридоре, на подходе к выходу из школы, давит на "пиликалку" и, оказавшись на улице, её встречает "Skoda" радостным подмигиванием сигнальных фонарей.
   Хлопок дверью, "ржание" запущенного двигателя и, с визгом колёс, "метеорчик" несётся к намеченной цели.
  
   О возрасте этой женщины говорить не буду, для меня самого это великая тайна. Но, честное слово, как бы хотелось быть с этой женщиной рядом. Хоть немного снять нагрузку с неё. Чтобы она улыбалась только мне.
  
   К началу учебного года реставрационные работы к усадьбе княгини Кугушевой закончены. Школьники входят под обновлённые своды "храма наук". А метеорчик в самолёте летит в Испанию.
   Должен быть и на её улице праздник. Раз в году имеет полное право расслабиться.
   Это я понимаю, но мне так её не хватает.
  
  
  

ОРТОДОКС

  
   Если Бог велит трудиться "в поте лица своего",
   то почему церковники сплошь бездельники?
   (мысли вслух)
  
   В слове ортодокс есть что-то внеземное - не от Мира сего. Пробую представить того кто прячется за ним и воображение рисует чёрного, мохнатого паука с множеством лап, злыми блестящими глазами, под которыми расположены постоянно двигающиеся жвалы. И челюсти эти готовы поглотить всякого, кого встретят на пути.
  
   Впервые услышал это слово в Израиле - ортодоксальные хасиды.
   Глянул на них - и точно на пауков похожи. Только не в засаде сидят, а спешат куда-то. Словно каждого из них на заводе ждут. Но нет таких заводов, где бы ортодоксы работали. Они вообще не работают. Собираются в домах молельных и, словно онанизмом занимаются, взад-вперёд жопами качают. И всё это группками по несколько особей.
  
   В России не так. В России если церковь, то на одного попа, который по расписанию службу правит. А закончилась служба, он в Land Cruiser и к попадье поехал. Что бы пешком или на общественном транспорте - боже упаси. Оттого и не видно их на улицах Петербурга.
  
   По телеку показывали - собрался народ благоустройством заняться. Парк на пустыре возвести - деревья, кустики посадить. Скучковались с лопатами, улыбаются в предвкушении доброго дела, которое им предстоит, но ждут чего-то. Чего? - Не понятно.
   А оказывается они "батюшку" ждали. Тот подъехал на чёрном авто. Вышел, будто с небес сошёл. Ни к кому не подходя, прошёлся по пУтыне кадилом размахивая, взошёл в лимузин и был таков. А нет, чтобы рясу подоткнуть и вместе с народом трудом благостным заняться.
   Не поповское это дело!
  
   Год назад устроился я в школе истопником. Школа на отшибе находилась и тянуть к ней тепломагистраль было неинтересно. Стоял в пристройке к особняку котелок водогрейный, тем и согревалась.
   До меня теплом в школе мужик заведовал. Возраста он был, не поймёшь какого - борода нечесаная лицо скрывала. И патлы у него аж до самых плеч ниспадали. Ну, ни дать ни взять - "божий человек". Я когда такой вывод сделал, то удивился - божий человек истопником работает. И не столько то, что истопником, как то, что работает. Никогда не видел церковников за трудами праведными. Те, даже во имя собственной необходимости, палец о палец не ударят. А тут ...
  
   Поручкались мы, познакомились и, чтобы "не растекаться мысью по древу", говорю:
   - Веди в свои владения. Знакомь с котельным хозяйством.
   Тот, достав ключи из нажопного кармана брюк, подвёл меня к двери, замок отпер, перекрестился неистово и дверь открыл. А там ... Тепло, светло и мухи не летают.
   Котельная, как котельная. Только сам котелок малюпасенький такой - германского производства. И, что интересно - полуавтомат - сам заданную температуру поддерживает.
  
   - Показывай, как включается-выключается сей агрегат, - говорю служителю котельному.
   А тот, глядя в лицо мне, вместо того, чтобы показать, что и как, молитву читать начал. И, чувствую, молитве этой конца не будет. Выдержал я паузу приличия ради и...
   - С богом ты опосля пообщаешься. Сейчас - "ближе к телу" как говорил Мопасан. И подталкиваю его к главному щиту управления.
   Но божий человек робко так к пульту подходит. Словно впервые его видит. И всё шепчет, шепчет чего-то. Тогда и закралась в меня мысль, что служитель этот во вверенной ему технике ни бельмеса не смыслит. А мне времени жалко тратить на богомольства всякие. Подвёл его к выходу, выпроводил восвояси и дверь захлопнул.
  
   Ближе к вечеру разобрался, что к чему. Я этих котельных, на своём веку, перевидал столько, что божьему человеку и не снилось. Запер дверь, глянул на трубу выхлопную - не коптит ли - и домой отправился. Котелок-то - автомат - сам справится с поддержанием в помещении надлежащей температуры.
  
   По утряночке подхожу к школе и, первым делом, на трубу выхлопную гляжу. А она коптит - спасу нет.
   "Ну, - думаю, - враньё всё это, что котёл-автомат, если он с "пережогом" работать начал".
   Подхожу к двери, а в замке ключи торчат.
   "Кто, - думаю, - без спроса моего посмел в котельную войти?!"
   Отворяю, а там "божий человек" нагишом из ведёрка обливается - из котельной моечное помещение сделал.
   - Ты, что творишь, чёрт бы тебя побрал? Кто позволил без моего ведома здесь находиться. "Объект сдал - объект принял!" - вчера обговорено было. Кыш отседова, пух куриный. Ключи оставишь и чтобы духа твоего здесь не было. Я перед уголовным кодексом за безопасность газового хозяйство отвечаю. ПонЯл?!
   Тот, как и вчера, креститься стал, несмотря на то, что нагишом стоит. И - "чур меня, чур меня" неистово повторяет. Портки напялил, а дальше я и дожидаться не стал - без рубахи, пинками, "взашей" богомольца вытолкал.
   Потом глянул на пульт управления, а там - температура котлу запредельная задана. Это, как я понял, служитель божий "накрутил", чтобы подмываться ему комфортно было. То, что котёл в таком режиме работать не должен, то его не тревожило.
   Сбросил температуру, котёл сразу без "надрыва" заработал. Швабру взял, воду в приямок сливной, согнал. Сухо насухо тряпкой пол протёр и воду из приямка вычерпал. Сижу и думаю:
   -"Если и дальше так продолжаться будет, то уйти придётся . Техника не любит когда у неё несколько хозяев".
  
   Тут дверь открывается и входит начальница моя:
   - Что случилось, Евгений Николаевич? Второй день как на службу заступили, а уже жалоба на вас.
   - Жалоба, говорите? Давайте сразу определимся - кто в котельной хозяин. Если вы считаете, что из неё можно "проходной двор" делать, то я пошёл. Случись что с котлом - отвечать я буду, а не тот, кто из котельной баню устроил. Вам это понятно?
   - Ладно, командуйте. Надеюсь, что впредь у вас не будет стычек с человеком, который сорок лет в школе отработал.
   - А это от него зависеть будет. Если он по-людски, то и я по-человечески. Но в котельной, чтобы его не видел.
   На том и расстались.
  
   Дни шли за днями, а мне очень хотелось войти в школьный коллектив, который из преподавателей состоял. Стать для них своим. Показать, что не сторонний я человек, а всегда готов быть рядом и оказывать посильную помощь. Но преподаватели чурались меня. Проходя мимо, даже не здоровались.
   - " Отчего так? - мучили меня мысли. - Откуда этакое отчуждение? Скорее всего, от принципиальности, что проявил к "божьему человеку". Ведь он в школе сорок лет проработал. Вот только не понятно кем. И чем занимался? - В школе не ухожено так, словно в доме у женщины, которая замужем не была. Видно по всему, что мужские руки ни к чему не притрагивались".
   Вот и решил я, в свободное от основной работы время, похозяйствовать.
  
   Дело осенью было. А школа в парке городском находится. Листвы вокруг нападало - жуть. Это хорошо, когда она под ногами шуршит, всякими оттенками жёлтого, красного переливается. А в Питере, да ещё осенью, дожди беспрестанно льют. Листва эта, до противного, под ногами чавкает.
   Разыскал на чердаке грабельки поломатые, починил и - "Раззудись, плечо! Размахнись, рука!" - принялся листву окучивать, подходы к школе расчищая. И так это меня увлекло! И так это школу из запустения осеннего вытащило - любо-дорого посмотреть.
  
   А тут увидал мужичонку, который по аллее, что рядом пролегала, прогуливался. Он из наших, из школьных. Подошёл, познакомились, разговорились. Правда, говорить больше мне приходилось. Сослуживец отмалчивался больше. Но не терял я надежды на дружбу в ответ на доброе к нему отношение. И когда, по моим прикидкам, настало время проверить, как там котёл без меня, говорю знакомцу:
   - Позвольте откланяться. Очень приятно было познакомиться. В случае чего, можете на меня рассчитывать.
   - Спасибо, - однозначно ответил знакомец и, с чуть заметной улыбкой, пожал протянутую ему руку.
   Меня это "спасибо" насторожило.
   - "Это что же, получается, - рассуждал сам с собой, - в случае, если мне понадобится его помощь, то - "проходите мимо"? Мог бы ответить - "взаимно".
   Надо приглядеться к товарищу повнимательней.
  
   Но осень продолжалась. Листва опадала и работа, ради забавы, не прекращалась.
   И вот однажды, отгрёб листву с дорожек вокруг школы и пошёл грабельки в междверье входа в школу поставить. Там им самое место было - всегда под рукой. Возвращаюсь в котельную по расчищенной тропинке - хорошо-то как - и вдруг вижу, посреди тропинки, будто кто помойное ведро вытряхнул - мусор разбросан. Глянул вокруг - никого. Глянул вверх - окна школы затворённые. Кто же это сподобился и как? И тут, приглядевшись, увидел на карнизе окна, что на первом этаже, остатки чая спитого. Будто кто его сверху из чашки выплеснул. Поднимаюсь наверх, а там, на подоконнике, божий человек чаёвничает. Сразу понял, что и мусор, и чай на карнизе - его рук дело. Ну и выдал ему "по первое число". Чтобы дошли до него слова мои. "До ума, до сердца, до печёнок... И остального его гнилого ливера."
   - А ну, геть отседова! И чтобы "мухой" у меня весь мусор собрал!
  
   К полудню ближе директор в школу приехала. Ей я так же высказал всё на повышенных тонах, не преминув перед этим извиниться. И тут узнаю, что школа обязана следить за порядком только в полутора метрах от своего периметра. Остальное обязанность УСПХ ( Управления садово-парового хозяйства). Правда, обязанности эти никогда садоводами не исполняются. Поэтому я, как "умная Маша", второй месяц по два часа в день граблями машу. Почему мне об этом раньше никто не сказал? Видать по всему, что дурачка во мне увидели, который "за просто так", даже не за "спасибо", решил повыпендриваться.
  
   Но не могу когда вокруг меня не прибрано. К беспорядку так же привыкнуть надо. А необходимость в такой привычке приходит тогда, когда, несмотря на все потуги, тебя на хер посылают. Но до этого далеко ещё было. До этого "зима постучалась в окошко", а вместе с ней тропинки снегом замело. Пришлось грабельки на лопату поменять.
  
   Хорошо-то как! С утрячка лопатой помахать. Дышится легко. Морозный воздух дыхалку охолаживает. Так бы работал и работал...
   Вот я и работал всю зиму. Котёл, под моим присмотром, свою службу справлял, а я рядышком забавлялся трудом праведным. Людям для удобства, себе в удовольствие.
  
   Незаметно весна пришла. Март наступил. Но это по календарю. А на самом деле до снеготаяния, до деньков тёплых, далече ещё. Однако, в погоду солнечную капель на крыльце парадном в гололёд превращалась. Её так же под свою опеку взял. Ломиком осторожненько, чтобы площадку крыльца не попортить, лёд скалываю. И вот однажды...
   - Смотрю на истопника и удивляюсь, - говорит одна преподавалка другой, - чего ему неймётся. Всю осень и зиму за нашего "божьего человека" вкалывает. Один работает, другой за него зарплату получает. "Чудны дела твои, Господи!"
   Вот тогда меня и осенило, что кто-то должен был приписан к тому, чтобы вокруг школы порядок блюсти. И это, оказывается, "божий человек", который дворником при школе пригрелся и, в окошко глядючи, хихикал надо мной.
   - Ах, ты - мать-перемать, - взыграло во мне ретиво.
   Поднялся на второй этаж и, извинившись предварительно, высказал всё директору на повышенных тонах. А та, оказывается, и не знала ничего об этом. Её рабочий день с полудня начинается, а у меня к тому времени прибрано всё.
  
   Уволили божьего человека. Это, в какой-то мере потешило моё самолюбие. Но недругов, со стороны преподавалок, я себе ещё больше нажил.
  
   В солнечный день, когда воздух в парке весной был пропитан, из дверей школы вышел бородатый человек. Спустившись с парадного крыльца, снял шляпу, перекрестился на здание школы, кланяясь до самой земли, и пошёл солнцем палимый, забросив котомку за плечи.
   - Скатертью дорога! - подумал ему вослед. - Носит же земля таких паразитов. Откуда они берутся только?
   Жалости, как не прислушивался к себе, к "божьему человеку" не испытывал.
  
   А нынешним летом, в преподавательской, на самом видном месте, фотография появилась картинных размеров. На ней "божий человек". В левом нижнем углу чёрная ленточка пришпилена. Видать прибрал боженька сына своего. Хватит, погулеванил за чужой счёт, бедолага. Непонятно только, чем же так дорог оказался он бабам из преподавательского состава, если они по нему тризну справляли?
  
  
  

ОДНАЖДЫ РАННИМ УТРОМ

  
   Потуги, на благо процветания школы, не остались незамеченными. Со временем администрация, видя пользу от моих деяний, стала обращаться ко мне с поручениями. То мебелишку починить от времени развалившуюся, поштукатурить, подкрасить что-либо, по электрической части соображалку напрячь. Всё это было не в тягость. Люблю, знаете-ли, чувствовать себя нужным обществу. Правда, авторитета, со стороны преподавателей, мне это не прибавило. Но и я научился не обращать на них внимание - они сами по себе, и я их не замечаю.
  
   А тут вызывает меня начальница и говорит:
   - Дворкин, школьники дверь при входе повредили. Слабебо отремонтировать?
   - No problems, - отвечаю. - Куплю накладку и пришпандорю там, где ей быть положено. Разрешите исполнять?
  
   А двери, я вам скажу, в школе высоченные. Под три метра. Соответственно и накладку такой длины покупать пришлось.
   И тут новая проблема:
   - А как её до школы доставить? Кроме как на общественном транспорте другой возможности нет. Придётся, по-утрянке, первым автобусом добираться.
   Так и сделал.
  
   Хорошо ранним утром в городе: ни машин, ни трамваев грохочущих, ни людей. Прибыл на Каменный остров, проспект пересёк и в парк углубился. Тихо-то как!
   Сейчас дойду до первой скамейки, что у кустиков на аллее стоит, присяду и покурю.
  
   А вот и скамеечка заветная. Всякий раз, когда на службу иду, присаживаюсь в одиночестве. Есть, знаете ли, о чём подумать перед началом дня трудового. Спланировать всё надо: что в первую очередь свершить, а что 'на потом' отложить.
   Однако в утро то раннее скамейка занята была. Девчушка, вся в белом, на ней сидела сигареткой дымя. Увидав ее, решил не тревожить покоя юного создания. Своей дорогой пошёл.
  
   Отойдя на несколько шагов, слышу, что догоняет меня кто-то. Догнал, учащённо дыша, под руку взял и говорит девчачьим голосом:
   - Извините. Можно я с вами пойду? Страшно мне одной.
   - Иди, - говорю. - Только если страшно тебе, то почему дома не сидишь?
   - От друзей возвращаюсь. А живу я в конце аллеи. Но темень такая, что жутко мне стало. И когда у нас освещение сделают?
   И тут же, не задерживаясь на страхах своих, говорит:
   - А вы вон какой большой. У меня такого дяденьки не было никогда.
   Как-то неуютно стало мне от этих слов.
   'Ладно, - про себя думаю, - дойду с ней до школы, а там пускай своей дорогой идёт. Не ребёнок уже.' И свернул на тропинку, которая сокращала мой путь.
   - Ой! - воскликнула девчоночка, - а вы в школу идёте? Работаете там? Можно я с вами?
   - Так я пришёл уже. Давай прощаться. Впереди у меня много дел, которые до начала занятий выполнить необходимо.
   - Я вам мешать не буду. Побуду чуть-чуть, согреюсь и пойду.
   Так мы в котельной оказались.
  
   А в котельной тепло. Контрольные лампочки со щита управления таинственность помещению придают. Прямо как в сказке.
   Поставил привезённую накладку в уголке. Повернулся, чтобы свет зажечь, а передо мной девчоночка на столе письменном сидит. Куртёночку скинула, руками о стол уперлась и, закусив губёнку, на меня смотрит улыбаясь. Соблазняет меня, что-ли?
   Я, было, к выключателю потянулся, а она руку мою перехватила и к грудкам своим прижала. И дышит так учащённо, что подумалось:
   - Не астматик ли?
   Нет, не астматик. Потому, как она руку мне уже под свитерок просовывает. А там животик тёпленький, гладенький, с бархатистой кожей юного создания.
   - Ну, что же ты? - говорит полушёпотом. - Раздевайся. Не уж то не хочешь меня?
  
   Да-а-а! Вот это в ситуэйшен я попал. И что делать? Ведь дитё совсем. Вряд ли ей восемнадцать годочков исполнилось.
  
   - Знаешь, дорогая, - что же мы с тобой в котельной этим делом заниматься будем? Пойдём в помещение школы. Там и диванчики есть.
   Кивнула головёнкой соблазнительница, со стола спрыгнула и, накинув куртёночку, на улицу вышла. Я за ней. Подошёл к двери "заднего прохода", кнопку звонка нажал, чтобы охранник нам дверь отворил. И половины минуты не прошло, как заклацал он запором изнутри. Дверь открыл и уставился на нас удивлённо.
   Я его из удивления мигом вывел. Не здороваясь, говорю:
   - Тут девчушка на нары просится, так не откажи в любезности - вызови полицию.
   В миг соблазнительница моя подхватилась и бегом в непроглядной тьме растворилась. Как будто и не было её с нами. Только охранник, выйдя на улицу, оглядываться стал. Даже за дверь заглянул - не почудилось ли ему, что была девица.
   С чувством выполненного долга извинился перед охранником и пошёл к себе в котельную. Жуть как курить захотелось.
  
   Вот такой со мной случай произошёл на старости лет, дорогие мои. Хотите верьте, а не хотите... Воля ваша.
  
   А планку к двери поломатой я пришпандорил. Теперь из щели не сквозит осенним холодом. Начальница, когда пришла на службу, то кивнула удовлетворительно. А мне и этого достаточно было.
  
  
  

ВСТРЕЧА НА КАМЕННОМ ОСТРОВЕ

  
   Автобус, плавно затормозив, подъехал к тротуару и открыл двери салона. Сделав два поспешных шага, мужчина остановился у двери в ожидании встречи с женщиной, которую знал несколько лет, переписывался с ней, но, ни разу не видел. Сейчас это произойдёт. Она окажется на нижней из ступенек, он протянет ей руку и женщина окажется рядом.
  
   Он не был уверен, что хочет этой встречи. Не знал, нужна ли она им. Годы общения в интернете говорили о том, что она понимает его. Понимает не только то, о чём писал, но и мысли, с которыми были написаны строчки писем. А ему так не хватало понимания. Того понимания, когда не надо говорить заумные фразы, чтобы быть воспринятым таким, какой он есть на самом деле - чуть-чуть бесшабашным, откровенно весёлым, умеющим понимать и переживать происходящее рядом.
   А вдруг это всё обман? Вдруг восприятие этой женщины плод его фантазии? И, спустя миг рядом окажется очередная заурядность. С улыбкой, от которой захочется дистанцироваться. Быть рядом, но не вместе. И, проведя некоторое время встречи, посадить её в автобус, чтобы никогда больше не встречаться.
  
   Когда женщина, доверчиво приняв его руку, вышла из салона автобуса, он не сумел ощутить её присутствия. Перед ним стоял человек, который был рядом, но словно в отдалении. Ни приветственной улыбки, ни радости встречи на лице. Только чуть посветлели глаза, когда приняла букет цветов и некоторая растерянность во взгляде:
   "- Как я здесь оказалась?"
   Некоторое время они стояли напротив друг друга. Он вглядывался в её лицо, стараясь почувствовать присутствие человека, с которым ещё недавно был откровенным больше, нежели с женой. Которому доверял сокровенные мысли, желания, стараясь завуалировать их под ничего не значащий трёп, чтобы она не смогла почувствовать насколько одиноким он оказался в этой жизни. Что ему постоянно чего-то не хватает, чтобы чувствовать себя реализованным полностью, "на всю катушку". Что исполнение его желаний находятся рядом, но он, словно "слепой кутёнок", тычется всегда в противоположную сторону.
   Вот и сейчас, когда рядом была она, он ощутил:
   - "Жжет в гpyди сильней огня - Hе моя ты, не моя...".
   А вслух произнёс:
   - Странно. Твоё лицо. Оно не такое как на фото, которое я видел раньше.
   - Считай, что это издержки времени. Тогда я была моложе, - произнесла женщина, слегка приглушённым голосом, в котором чувствовалось певучесть гласных звуков. Такое он слышал, если только, в Белоруссии.
   " - Значит это не обман. Та женщина из интернета проживала в Витебске."
  
  
  
   - Ну и куда мы пойдём? - спросила женщина оглядываясь вокруг.
   - В парк. Ты ведь хотела пройтись по нему, когда узнала, что каждый день, идя на службу, я иду его тропами.
   - И я увижу усадьбу княгини Кугушевой?
   - Ты увидишь всё, что только не пожелаешь.
  
   Аллеи парка встретили их ароматом распустившейся листвы, запахом сирени, цветущих лип и цветов не так давно высаженных на клумбах работниками паркового хозяйства. Аромат этот был так силён, что вскружил голову человеку чувством нежности к женщине, рядом с которой он шёл. Возбудил желание сделать что-то, чтобы стать для неё значимостью.
  
   Он шёл и рассказывал ей о достопримечательностях зданий встречающихся на их пути. Об истории острова, значении его в жизни города, котором проживал. О художественной школе, в которой правил службу.
   - Считай, что тебе повезло. Занятия в школе закончились. Ребятня "пишет натуру", а в классах развешаны картины дипломников. Будет возможность увидеть, чему научились юные дарования. Поверь, там есть такие картины, которые достойны внимания. Сейчас сама увидишь.
  
   Особняк княгини, невесть каким образом сохранившейся с дореволюционных времён, стоял среди вековых лип одиноким зданием. Войдя под его своды женщина огляделась, не выразив никаких эмоций - обыкновенное школьное учреждение с коридорами и дверьми классов по обеим сторонам. В классах, вдоль стен картины, картины, картины от которых рябит в глазах. Чтобы сосредоточиться у каждой из них необходимо время. Много времени, а его, как он понял, у женщины не было. Она, стараясь сделать это незаметно, поглядывала на часы. А нужно было еще и уединиться и поговорить. Поговорить "глаза в глаза", чего он очень хотел. Он только не знал, как это ей предложить.
  
   - Ну, а твоё рабочее место где? - спросила женщина, когда они вышли из очередного класса.
   - Здесь же, только вне учебных помещений. У меня отдельные апартаменты. Пошли?
  
   В помещении, где располагались агрегаты предназначенные для поддержания в классах требуемой температуры и влажности воздуха, был сумрачно. Свечение разноцветных лампочек автоматики настенных щитов придавало ему некоторую таинственность и значимость в художественных процессах учебного заведения. При входе, у стены с инструкциями в самодельных рамках, стоял стол, микроволновка, электрический чайник, вращающееся кресло и стул для посетителя.
   - Вот здесь я и обитаю, - скрывая смущённость за убогость интерьера, произнёс он. - Присаживайся. Будем отмечать нашу встречу. Не возражаешь? Когда ещё приведётся встретиться? Да и приведётся ли?
  
   Достав из внутренних карманов пиджака бутылку водки, упаковку томатного сока, шмат балыка в вакуумной упаковке, он разложил всё это на столе. Рюмки, чашки, блюдца перекочевали с полки и заняли своё место. Последним элементом сервировки стола явился канцелярский нож.
   - Ну, что - вздрогнули? - заглянув в глаза женщины произнёс он, рассчитывая увидать в них осуждение. Та, подняв рюмку, ничем не выразив своё небрежение к финальной фазе их встречи, произнесла:
   - Рада, что увидела тебя.
   И не скуксившись, без гримасы отвращения к водке, выпила. Чуть-чуть томатного сока, чуть от ломтями нарезанного балыка и взглянула на него как будто в ожидании что-то услышать, чего ещё не знала.
   Встретившись с её взглядом, мужчину обуяла тревога:
   - Где-то он встречался с ним. А может быть не он? Может кто-то другой ощутил на себе чарующее всевластие истощающего этими глазами? Но то, что взгляд был именно таким - точно!
  
   По дороге, незнамо когда и кем проложенной среди гор, шли, спрятав лица под капюшонами, крепкие телом мужчины. Они несли шатер, за пологом которого сидела женщина с неподвижным лицом, спрятанным за непроницаемой вуалью.
   У верстового столба дорогу им преградил воин с обнажённым ятаганом охранявший вотчину доставшуюся ему по праву наследства.
   - Зачем вы пришли сюда? Уходите! Вы, что - не поняли? Проваливайте!..
   И тут взгляд богатыря пересёкся с взглядом женщины. Силы покинули его. Выпустив из рук меч, он упал ниц и безвольные губы воина прошептали:
   - Я полюбил тебя с первого взгляда. Кто ты?
   - Я - Шамаханская царица. Но тебе не нужно было об этом спрашивать.
   И, проходя мимо распростёртого тела, как бы между прочим, столкнула витязя в пропасть.
   - Лю-би-ма-я-а-а! - неслось среди гор, пока тело влюблённого не разбилось о скалы на дне ущелья.
  
   Но мужчина, сидевший напротив очаровательной женщины, "не вчера родился". За плечами был не один десяток дам, желавших подчинить его своей страсти, чтобы потом уподобиться Шамаханской царице и заставить заплатить за нечаянную любовь.
   Он знал, что признание в любви, готовое сорваться с губ, будет приговором для него.
   Он опрокидывая в себя рюмку за рюмкой, не забывая подливать водку женщине, которую уже боготворил.
   Он молол всяческую чепуху, дабы только отвлечь себя от пагубных мыслей.
   "- Нельзя! Ни в коем случае нельзя дать понять женщине, какие чувства его переполняют."
  
   Он готов был целовать её руки, плечи, шею. Готов нежно гладить тело, находившееся на расстоянии вытянутой руки. Но заставлял себя не делать этого. Единственное, что он себе позволил, это прикоснуться к ней кончиками пальцев, чтобы потом стремительно отдёрнуть руку, не дав теплу её тела распространиться внутри себя.
   Женщины не любят проигрывать. Тем более такие, одна из которых сидела в кресле напротив.
  
   По-всей видимости ей надоело слушать пустую болтовню человека, которого отказалась "записать на свой счёт". Она резко поднялась, быстро, по-женски навела порядок на столе и, глянув на часы, произнесла:
   - Мне пора. Сейчас за мной приедет машина. Если хочешь, могу отвезти тебя домой.
   - Мы ещё встретимся? - спросил мужчина, не рассчитывая на взаимность.
   - Ты этого хочешь? - удивлённо приподняв брови, спросила она в ответ.
   - Мне хорошо с тобой. Легко и тревожно. Такого я давно не испытывал.
   - А как же жена?..
   - С женой меня связывает целая жизнь, прожитая под одной крышей. Но никогда мне не разрешалось быть самим собой. С тобой удалось почувствовать в себе собственное "Я".
  
   Дома, не снимая пиджака, усевшись на кухне верхом на стуле, налил водки в стакан и выпил не отрываясь. Голова закружилась и он почувствовал себя летящим в пропасть с неистовым криком несущимся из груди:
   -Лю-би-ма-я-а-а!
  
  
  

МОРСКАЯ РЕГАТА

  
   Большая регата, большая регата,
   Сегодня неслыханно ставки богаты. *
  
   Некогда старший помощник капитана судна ледового класса Железнов Валерий Юрьевич пребывал на пенсии.
   Всю жизнь он бороздил воды "высоких широт" и всем, что осталось "за кормой жизни", был доволен. В те времена, когда наука в России субсидировалась из государственного бюджета, работы для "лайнеров науки" было достаточно. Редко Железнову приходилось задерживаться на берегу. Пришвартовался у набережной "Лейтенанта Шмидта", сгрузил наработанное профессорами и лаборантами, и снова в поход.
   Ждать не приходилось. На следующий день, поутру, к дизель-электроходу начинали подъезжать автобусы с очередной партией научных сотрудников, грузовики с оборудованием в предназначение которых Валерий Юрьевич не вникал. Его дело - проследить за погрузкой ящиков, контейнеров в трюма, приказать проверить их сохранность после погрузки и...
   - По местам стоять! Со швартовых сниматься!
  
   Длинный гудок на прощание оставшимся на берегу и максимум внимания при проходе судном ленинградского фарватера. А за Кронштадтом, где Маркизова лужа плавно переходит в Финский залив, передать управление дизель-электроходом второму помощнику и доложить кэпу о том, что всё прошла так, как и должно быть - на отлично.
  
   Однако наступили непредсказуемые времена. Словно предвестник цунами Россия впала в затянувшийся штиль застоя власти, и на смену кажущемуся благополучию на неё обрушилась всё разрушающая волна неопределённости. Суда, приписанные к НИИ, оказались невостребованными и продавались "с молотка" третьим странам. Продавались "за копейки", подчас по цене металлолома. Так старший помощник Железнов В.Ю. оказался "на мели". Ушёл на пенсию, срубил себе избёнку на берегу Финского залива и каждый день, утром и вечером, присаживался на завалинке и смотрел, смотрел в морскую даль, вспоминая дальние походы.
  
   Как-то под вечер, включив телевизор, увидел бескрайние ледяные просторы родной Антарктиды. Лёд подмывали рокочущие волны океана. А тот, не в силах противостоять его напору, откалывался, ухал с громоподобным рёвом в пучину вод. Некоторое время спустя он всплывал, как оживший утопленник и, подхваченный течением, медленно отправлялся в самостоятельное плавание.
   Сколько раз Валерий Юрьевич наблюдал эти картины не с экрана телевизора, а наяву. Он помнил, как волны от рухнувшего ледяного исполина достигали и его судна. И оно, замерев на миг, вздыбливалось на гребне, а спустя мгновение, ухало в водяную пропасть. Ухало, чтобы вновь взмыть вверх подобно ретивому иноходцу, который "согласен бегать в табуне, но не под седлом и без узды!".
  
   На смену столь чарующей картине южного материка пришёл телеведущий. Он встал в позу повествующего экскурсовода и поведал о том, о чём Валерий Юрьевич не подозревал:
   - Неопознанные летающие объекты и сегодня появляются в южных широтах нашей планеты. Наиболее часто их видят с западной и северо-западной стороны материка. Именно там, где в августе 1946 года появился американский флот под командованием контр-адмирала Ричарда Бёрда.
   По официальной версии флот прибыл на не обжитый материк для выполнения Программы по освоению Антарктиды. Но, без объяснения каких-либо причин, экспедиция закончила работы на шесть месяцев раньше планового срока - в феврале 1947 года. Что-то спугнуло отважных исследователей и те, потеряв из численного состава экспедиции четырёх человек, вернулись в Америку.
   Экспедиция адмирала Бёрда стала темой различных теорий.
   Теорий, которые объявляли экспедицию ВМС США военной операцией.
   Операцией с целью уничтожения секретных подземных баз нацистской Германии (Четвёртый рейх).
   А так же захвата летающих тарелок Vril. Тех самых, которые являются прототипом космических кораблей Туле с ртутным двигателем.
   И, кроме того, прочего тайного оружия нацистов, которые, якобы, заключили оккультный союз с внеземным разумом.
   Одновременно вынашивается мысль, что Адольф Гитлер не кончил жизнь самоубийством в 1945 году, но бежал в Аргентину, откуда перебрался на секретную антарктическую базу СС "Новая Швабия".
   Доказательством для этих заявлений послужили обнаруженные в водах южных широт плавсредствА, способные передвигаться под водой со скоростью во много раз превышающую скорость атомных подводных лодок Америки и России.
   Во время преследования отряда Бёрда плавсредствА издавали звуковые радиосигналы напоминающие кваканье лягушек и поэтому стали называться "Квакерами".
  
   Валерий Юрьевич приглушил звук телевизора и откинулся на подушку дивана.
   - "Как же так получилось, - задумался он, - что в те времена, когда Антарктида для него была родным домом, он ничего об этом не знал? Почему?!
   Да-а-а, умели хранить тайны советские газеты.
   Но не всё ещё потеряно. Сила есть, здоровье позволяет и, если собрать приличную команду, то можно и до южного континента добраться. Вскорости намечается кругосветная регата в яхт-клубе, вот и надо воспользоваться моментом."
  
   Неожиданно, с книжной полки, на грудь рассуждающего старшего помощника спрыгнул Боцман - беспородный, полосатый котяра, появившийся в доме сразу после окончания его строительства. Спрыгнул, потоптался на тельняшке хозяина, свернулся клубочком и замурлыкал от удовольствия.
   Валерий Юрьевич машинально, не отвлекаясь от мыслей, погладил товарища, закурил.
  
   - "Хорошо! - Команду я подберу. А где денег взять на столь долгое плавание? В Антарктиду смотаться, это не в Кронштадт и обратно. Здесь бутербродами и термосом с чаем не обойдёшься.
   Надо продать, что ни будь не нужное, - как говорил кот Матроскин из Простоквашино.
   Но, чтобы продать что-то ненужное, надо купить что-то не нужное.
   А где денег взять?
   Клад искать?
   Пустая затея. В округе нашей ещё с послевоенных времён "чёрные копатели" всё перекапали.
  
   А может к Дворкину обратиться? Он в художественной школе службу правит. А там детишки такие шедевры выдают - любо-дорого посмотреть. Тем более, что занятия в школе закончились. Дипломные работы выпускников зачли и пылятся они на полках и стеллажах никому не нужные. А мы их в дело запустим. И не ради наживы, а ради научных изысканий."
  
   Взяв мобильник Валерий Юрьевич вызвонил товарища по написательству, с которым тесно контактировал в журнале Самиздат.
   - Дворкин, привет! Как жизнЯ молодая?
   - Всё нормально, Валера. Всё прекрасно.
   - Слушай, Евгений, а у вас занятия в школе закончились?
   - Вот уже месяц как. А что ты хотел?
   - А что с дипломными работами учеников делать собираются?
   - Ничего. Будут пылиться, как и те, что и раньше выставлялись. Не пойму я комитетчиков от культуры - почему так? Ты себе представить не можешь, Валера, какие уникальные творения выдают школяры. Их бы на международную выставку с распродажей - оторвали бы с руками.
   - Вот по этому поводу я и звоню. Может, стронем застой в комитете культуры с "мёртвой точки"? Я в кругосветку на яхте собрался - могу поспособствовать в реализации талантливых работ. Как ты на это смотришь?
   - Всегда "за". Но как всё это будет выглядеть?
   - А ты вспомни как Фукс, что в команде яхты "Беда" состоял, Вене́ру Мило́сскую по всем морям и океанам "прокатил". Доставим школьные работы до ближайшего закордонного порта, устроим выставку-продажу и "ваши не пляшут". Всё на законном основании. Автору-авторово, а что сверх его цены на картины - на обеспечение кругосветки.
   Надо мне, Евгений, ещё раз в Антарктиде появится. Уж больно интересную темку затронул Игорь Прокопенко на RenTV. Похоже, что откроется мне тайна НЛО и подводных "квакеров".
   - Ты, что - сумасшедший? Оттуда флот американский бежал "быстрей, чем заяц от орла"...
   - Это потому, что американцы с крейсерами, да авианосцами к Южному континенту нагрянули. Вот их и шуганули эсэсовцы из команды "Новая Швабия". А мы потихоньку, полегоньку, на яхточке, которую ни одним радаром не словишь... Уверен, что должно получиться.
   - Если уверен, то швартуйся на Малой Невке, сразу за Каменоостровским мостом и грузись. Есть в школе работы юного дарования - Любы Горелик - изумительного живописца. И скульптор из неё получается отличный. Только её дедушка не хочет, чтобы она посвятила себя искусству. Хочет определить её на тот путь, который "кормит". А живопись, говорит, пусть в ней для души останется.
  
   В день, когда над Петербургом дул умеренный северо-восточный ветер, в истоке реки Малая Невка, у набережной городского яхтенного клуба, выстроились полтора десятка крейсерских яхт.
   Им предстоял длинный путь. Путь, сопровождаемый морскими невзгодами, которые будут радовать души тех, кто находился в составе команд судов. Среди этого великолепия отважных людей был и наш старший помощник, а ныне капитан, участник кругосветной регаты - Железнов Валерий Юрьевич со своей командой. Им предстояло пройти не одну тысячу морских миль. Побывать во множествах портах с необычной для мореходов миссией - представить народам мира дипломные работы Детской художественной школы Санкт-Петербурга. И, одновременно с этим, раскрыть тайну подводных "квакеров", Новой Швабии, НЛО, столь часто замечаемых в акватории шестого континента. А если получится, то подтвердить, или опровергнуть гипотезу переселения приверженцев Третьего Рейха из Европы на Южный полюс.
  
   Прежде, чем полуденный выстрел с Петропавловской крепости возвестит о начале межконтинентального соревнования, слово взял человек в морской тужурке богато украшенной золотыми шевронами. Прохрипел, как бы откашлявшись, репродуктор и над невским простором разнеслись слова:
  
   - Я, Арчибальд Денди хочу огласить торжественно эту бумагу,
   В которой прославлены каждой строкой спортивная честь и отвага.
   Морскими делами во многих веках традиция наша богата,
   И сим протоколом объявлена нам большая морская регата.
   Большая! Морская! Регата!*
  
   Раздались аплодисменты, крики "Ура-а-а!" и тут же, неоновым светом озарилось табло, где вспыхнуло:
  
   - Большая регата, большая регата, сегодня неслыханно ставки богаты.
   - Ставлю на "Ласточку", вихрем прокатится.
   - Ставлю на "Черную каракатицу".
   - Ставлю в заклад лимузин свой и дом.
   - Ставлю свой фрак и жилетку притом.
   - Ставлю на "Муху", "Стрелу" и "Ракету".
   - Ставлю немедля на ту и на эту.
   - Наша возьмет.
   - Нет, наша возьмёт.
   - Пари?
   - Пари!
   - Кто разобьёт?*
  
   Валерий Юрьевич, в последний раз взглянув на город Петра и, не успело эхо выстрела пушки Петропавловской крепости стихнуть, скомандовал:
   - По местам стоять! С якоря и швартовых сниматься!
  
   Послесловие
  
   Всё, с чем встретится команда крейсерской яхты,
   мы узнаем от Валерия Юрьевича, когда он
   вернётся домой.
  
   (*) - из м/ф "Приключения капитана Врунгеля"
  
  
  

ЗАПИСКИ ОХРАННИКА ЧАСТНОГО ОХРАННОГО ПРЕДПРИЯТИЯ

  
   "Ох, рано встаёт охрана!"
   (из песни к мультику)
  
   Ну, рано или не рано поднимаешься с постели, а в девять часов утра будь любезен быть на рабочем месте. А, точнее говоря, за столом охранника, под лестницей, что ведёт на второй этаж.
   В той песне, что в мультфильме поётся, есть ещё такие слова:
  
   - "Почётна и завидна наша роль..."
  
   Не знаю насколько почётна, но то, что завидна, так это точно. Сам себе завидую.
   Сидишь ровно, в монитор теленаблюдения одним глазом косишь, другим в монитор персонального компьютера. Не развлечения ради, а работу работаешь. Рассказики пописываешь, стишата. И в журнал Самиздат отправляешь. Чтобы знал народ, как современному пенсионеру живётся, о чём думается.
   А вы как думали? Что охранник сидит и "в носЕ ковыряет" от нечего делать?
   Дудки!
  
   Приходишь минут за пятнадцать до начала службы. РапОрт от сослуживца примешь, проводишь его до дверей "заднего прохода", сигаретку с ним выкуришь при расставании и начинается: помещения обойди, форточки, чтобы закрыты были, проверь, температуру в помещениях посмотри. Ну и чтобы свет везде потушен был, электроприборы из розеток повытаскиваты.
   Потом за стол и журналы заполняешь на сутки вперёд. Вообще-то их в соответствии с распорядком дежурства заполнять нужно. Но день бывает настолько напряжённый, а утром так ничего делать не хочется, что проще их сразу заполнить. Заполнишь и "голова не болит".
  
   Четверо нас охранников. И все пенсионеры. Причём пенсионеры даровитые. Про себя говорить не буду, чтобы не вызвать улыбку у читателя, а остальные...
  
   Один акварельной живописью занимается. Когда вдохновение найдёт, то такие шедевры выдаёт, что глаз не отвести. К этому добавить надо его способность в реставрации всякого-разного.
   Не так давно скрипку реанимировал. Так скрипка, которую только на помойку выкинуть, и внешний облик приобрела, будто новенькая стала, и зазвучала голосом певучим.
  
   Правда уникум этот знает, что из себя представляет. Ходит важно, чинно - будто барин. У него и движения рук под стать походке. А аккуратист такой, что рядом с ним чувствуешь себя хулиганом.
   Сигаретку достанет и рассматривает её самым внимательным образом. Потом зажигалку, которая всегда в определённом кармане лежит. Это я, прежде чем закурить, начинаю себя по карманам хлопать - куда сигареты запихал, куда зажигалку с прошлого раза, никогда не фиксирую.
   А этот, прикурив, глаза от удовольствия зажмурив, из нагрудного кармана пиджака ещё и пепельнИчку элегантную достанет. У пепельнИчки крышка есть, которую по барски, прикрыв глаза от удовольствия очередной порции сигаретного нектара, с щелчком, неторопливо открывает.
   Стоя рядом с таким человеком, невольно прогнуться хочется и спросить:
   - Чего ещё желаете? Шампанского, коньячку?
   Вот такие у нас в охране люди. Со слов сослуживца этого, который нынче на лацкане пиджака носит бейджик с названием ЧОПа, он, во времена недавние не последнее место в обществе занимал.
  
   Другой из сослуживцев, до выхода в отставку, подполковником был. Охранял мирное небо в степях Монголии. Являлся командиром передвижной РЛС. Службу свою знал и востребован был, коль скоро в охране появился, когда ему за семьдесят перевалило.
   Этот, закоренелый вояка, и на гражданку привнёс воинские традиции.
  
   Примет дежурство, в журнале распишется, в кресло взгромоздиться и... пятнадцати минут не пройдёт, спит с прихрапом. Иной раз так разойдётся, что директор, с лестничной площадки второго этажа, потеряв терпение, прокричит:
   - Да, разбудите кто-нибудь охранника. Сосредоточиться не даёт.
  
   Это говорит о том, что на охраняемом объекте всё спокойно.
   - Иначе, - повторяет подполковник одну и туже фразу, - я бы "во фрунт" стоял.
  
   А командует всеми нами дама, про которую говорят:
   - "Ни в сказке сказать, ни пером описать!"
   У этой не забалуешь. Попробуй опоздать хоть на несколько минут, враз узнаешь, кто ты такой есть.
   Именно на ней "висит" ведение учётных документов. Именно она связывается с владелицей ЧОПа по организационным вопросам в случае "если что".
   Это "если что", в нашем содружестве, иногда встречается. То захворит кто, то, по каким-то обстоятельствам, выйти на дежурство не может. Или, что самое сложное, как без ущерба для производства человека в отпуск отпустить.
   Странно, но почему у самой дамы непредвиденных обстоятельств не возникает?
   Непонятно почему.
  
   А если кого подменить надо, то я всегда "под рукой".
   Вообще-то я Герасимом работаю. Кто читал "Муму" Тургенева Ивана Сергеевича, тот поймёт круг моих обязанностей. Потому, что в школе, где все мы службу правим, они у меня "в берега не укладываются".
   Перво-наперво, это чтобы в школе тепло было в любое время года - хоть зимой, хоть летом. Потому как лето в Питере тоже холодным бывает. Для этого числюсь истопником.
   Ну, а дальше "по мелочам": двор подмести, лампочку перегоревшую заменить, мебель, какую-никакую, починить, подкрасить, подштукатурить.
   И подменить кого из охранников, когда в этом необходимость возникает.
  
   Здесь интересно упомянуть, как службу правлю на посту.
   Краем глаза за видионаблюдением слежу. Фиксирую, кто мимо школы проходит, с какой целью. Если свой человек - преподаватель или ученик, то он с парадного крыльца в дверь заходит. А я уже готов поприветствовать входящего.
   Правда если директор на машине подкатила, или заместитель её, то встречаешь этих на улице. Потому, как занятые они очень и докладывать им о том, что в школе произошло за время их отсутствия, на ходу приходится.
  
   А тут заходят преподавалки две. Привстаю, "здрасте" говорю. Те кивают в ответ и, проходя в вестибюль, одна другой говорит:
   - "Наш постре́л везде поспел!"
   А та ей и отвечает:
   - От него, как от охранника, хоть какая-то польза. Всё равно ничего не делает.
   Удалились они по коридору, а я, как подкошенный, плюхнулся в кресло и сам с собой размышляю:
   - Не уж-то и вправду так выгляжу со стороны?
  
   Вот тогда и решил для себя, что всё в руках администрации. Если "непонраву" им покажусь, то я за обязанности, ни за какие, не держусь. Уволят, так я и на пенсию проживу. Напряжённо будет, но нам с женой не привыкать. Всю жизнь "на подсосе" жили. Времена такие были. Сегодняшние мало от них отличаются. Если о пенсионерах говорить. Про рабочий люд не знаю. Давно с ним не общался.
  
   Но, как вы понимаете, первыми в школе преподаватели появляются. Вжик к себе "чаи погонять" и нет их. Никто с тобой не поговорит, словом не обмолвится. Будто и не существуешь для них.
   А может так оно и есть? Ведь они не просто преподаватели, а преподаватели "Детской! Художественной! Школы!". Учат грамматике живописи и лепки юные дарования, будучи сами художниками.
   Какие они художники это неведомо. Прячут работы свои "по закромам" и чахнут над ними как кощейки в сказке у Пушкина. Те художники, которые искусством своим с людьми поделиться желают, те картины выставляют не только во время акта выставочных мероприятий. А к этим заходишь в преподавательскую, а там, словно в сарае, стены голые, все в дырочках от ранее повешенных вещей и календарей настенных.
  
   Разговорился тут с одним из приближённых к художественному ремеслу - "почему так?". А он мне и говорит:
   - Вам этого не понять. Вы далеки от искусства.
   И так это обронил, будто искусство только в живописи заключается. Смешно и возмутительно стало мне от таких слов. А чуть успокоившись, подумал:
   - "Чему вот такие могут обучить "в жизнь входящих"?
  
   О юных дарованиях отдельный разговор.
   Сидишь за столом, наблюдаешь за ними и диву даёшься:
   - "Ну, что за прелесть ребятишки!"
   Глядя на них хочется вскрикнуть непроизвольно:
   - "Здравствуй, племя младое, незнакомое!"
  
   Первое, что странным показалось, когда впервые приступил к охранной деятельности, это как они приветствуют друг друга.
   Увидятся, заулыбаются со всем откровением, кинутся навстречу друг другу, обнимутся и поцелуйчиками обмениваются. А когда прощаются, то, на расстоянии, помашут друг дружке ладошкой и несётся среди деревьев по всему парку: - Я тебя люблю-ю-ю!
   В наше время такого не было. Случись подобное, враз замечание в дневник и - "Без родителей не приходи!" А сейчас запросто.
   Это говорит о том, что более откровенно люди друг к другу относиться начинают. Не так как в недавние времена, когда идёшь по улице и каждый встречный будто "горем убитый".
   Улыбаться нужно чаще. Радостнее быть. Не видеть вокруг себя врагов. Тогда и жизнь к лучшему измениться.
  
   Но это среди подростков увидеть можно. Малышня в своём репертуаре. Те, как правило, в сопровождении родителей приходят. Или бабушек. Или дедушек.
   И вот наблюдая за такими видишь насколько малышня разная. Одни от родных "отлипнуть" не могут. Ждут, когда их разденут, переобуют, всунут в руки чемоданчики с принадлежностями для творчества и чуть ли не до класса проводят.
   Другие влетают в вестибюль, словно ветерок весенний. Наполненные энергией, с радостными личиками. И... куда сапожки, куда шапочка, пальтишко... Бабушки ходят и подбирают всё, сокрушённо головами качая. И, что удивительно, замечаний никогда не делают.
   Но, что объединяет и тех и других, так это нежность к ближним.
   Этого, в наши времена, не было.
  
   А что говорят школяры, когда в вестибюле кучками собираются?
   Не забыть как две девчоночки, лет по четырнадцать каждой, стоят у зеркала, прихорашиваются и одна, как бы в продолжение разговора, говорит:
   - Я потому люблю ходить в художку, что в этот день мой папашка делает за меня мою домашку.
   Ну, где вы такое услышите? Я чуть под стол не скатился с кожаного кресла на своём посту.
  
   Или, в конце занятий это было, собралась кучка девочек в уголке. Лет по десять им было. Встали в кружок, друг дружку за плечики обняли, и, словно сиртаки танцуя, поют вполголоса:
  
   - Мы по кладбищу гуляли...
   - Бей бомжа!
   - Чурку гада увидали...
   - Бей бомжа!
  
   Удивило меня содержание этой песенки, а про себя подумал:
   - "Малые ещё. Сами не понимают, что поют."
   Но где-то песню они услышали? Неужто в общеобразовательной школе? Но то, что не художественной, это точно.
   Однако, чем-то знакомым повеяло от этого стихословия.
   Поднапрягся и вспомнил: - "Это же на мотив песни Винни Пуха:
   - "Хорошо живёт на свете
   - Винни Пух..."
  
   Или вот ещё какой случай в нашей школе был.
   Я, как обычно видеонаблюдение зрю, а в вестибюле девчоночка лет шести в одиночестве. Видать с ней персонально работали и занятия закончились. Вот она, вся в розовом и белых туфельках, к гардеробу подбегает, исподнизу мешок со сменной обувью, пальтишко, приподняв, снимает и на диван, кучей, сбрасывает. В туже кучу и рюкзак со школьными принадлежностями. А сама, скинув туфельки, на диван и, словно козочка, с дивана на диван, что по кругу в помещении стоят, носиться начинает. У меня дух захолостнуло - а вдруг как упадёт?
   Сижу, по монитору бдю, как девчушка веселится и думаю:
   - "Сейчас перемена начнётся. Выбегут ребятишки оравой, так они вещи школьницы этой точно разбросают, выискивая куда бы сесть чтобы в смартфон пялиться. Пойду, помогу девочке одеться, а там, может быть, из родителей кто подойдёт."
   Поднялся, вошёл в вестибюль и говорю враз притихшему ребёнку:
   - Давай я тебе одеться помогу. А то ты так никогда из школы не уйдёшь. Можно?
   Та кивнула на моё "можно?" и стали мы с ней одеваться.
   Оделись. Девочка, в охапку рюкзак, вещи свои берёт и к выходу направляется.
   - Подожди, - говорю. - Давай вещи в рюкзак положим, а рюкзак ты на плечи оденешь.
   Та головкой покрутила, мол "не надо", и говорит:
   - Меня на улице, в машине, папа ждёт.
   - Ну, если "папа ждёт", то счастливого пути.
   Выбежала девочка из школы. С парадного крыльца, словно пташка, спорхнула и на аллею парка, где машины отстаиваются, побежала. Я всё это по монитору наблюдаю.
   Подбежала к иномарке. Дверь в машине открылась и выходит папа. О чём-то с дочкой разговаривает и, забросив вещи в салон, взяв дочку за руку, в школу поспешает. Доча еле-еле ногами успевает перебирать.
   - "Ну, - думаю, - забыли что."
   Тут дверь с шумом распахивается и папа этот, с дочкой, ко мне направляется.
   Привстал я за столом, а мне в лицо, со злобным шёпотом, говорят:
   - Ещё раз к моему ребёнку притронешься - бошку оторву!
   Развернулся, и нет его. Только в мониторе увидел, как папа на газон парка заехал, и, "с места в карьер" скрылся из зоны видимости телекамер.
   Вот такая история произошла со мной на одном из дежурств.
   Как к такому отнестись, до сих пор не соображу. Сделать вид, что "ничего не вижу, ничего не слышу..."?
  
   Но, помнится, настроение этот папа подпортил мне основательно. До конца занятий старался в монитор не смотреть - "себе дороже".
  
   Однако "плохо" долго не бывает. В конце занятий, что-то напевая, трое, из последних, со второго этажа каблучками процокали.
   Не обращая на меня внимания в вестибюль вошли и, прежде чем куртки с вешалки поснимать, взялись за талии и, вприскок "Летку еньку" танцевать начали:
  
   Раз два туфли надень-ка,
   Как тебе не стыдно спать,
   Славная милая смешная енька
   Нас приглашает танцевать.
  
   И видно было, что не умеючи они этот танец исполняли. Точно как мы когда то учились Чарльсто́н танцевать. Времени прошло не мало когда танцы эти популярны были. И для нас семидесятилетних, и для них, кто во внуки нам годиться.
   Закончили девчонки каблучками цокать и у меня настроение приподнялось.
   - Все-таки жизнь - замечательная штука! - скажу я вам.
  
   Ушли юные дарования. Я помещения школы обошёл. Форточки позакрывал, электричество повыключал. Двери на замок и в кресло плюхнулся с чувством "выполненного долга".
   Телефоны и городской, и мобильный рядышком положил, клубочком свернулся и, прикрыв глазки, отдался сновидениям.
   Завтра, в шесть утра, надлежит отзвонИться владелице ЧОПа:
   - Дежурство прошло нормально. Замечаний нет.
   После чего "заболтать" чашечку кофейку, покурить на улице и, кимаря, дожидаться сменного охранника.
  
   Вот такие приключения случаются в детской школе. Поэтому не думайте, что труд охранника бездарный, никому не нужный. А если кто-то, "рванув на себе рубаху", скажет, что раньше обходились без них, то отвечу так:
   - Тогда времена другие были.
   Хотя и обидно, что приходится, на старости лет, охраняться от напастей сегодняшних.
  
   Спокойных вам дней, дорогие мои.
  
  
  

ДЕТИ КАК ОНИ ЕСТЬ

  
   Ах, какой это был ребёнок. Почти уверен, что именно из красивых детей появляются красивые человеки.
   Для мужчины это не является определяющим. Ему достаточно быть дееспособным. А в остальном, как сказал боцман с одного корабля:
   - Мужчина должен быть свиреп, вонюч и волосат.
   Жизнь доказала правоту его слов. И с теми, кто от этих слов начнёт морду-лица воротить, готов поспорить.
  
   Но девочки обязаны рождаться красивыми. Красивыми настолько, чтобы с малолетства привлекать к себе внимание. В этом случая за наш генофонд буду спокоен.
  
   В тот день подменял охранника в связи с его 'семейными обстоятельствами'. Вглядываясь в монитор видионаблюдения, обратил внимание на человечка неспешно идущего по направлению к школе. Лет десяти, а следует без сопровождения взрослых. Странно.
   Спустя несколько минут дверь отворилась и предо мной появилась девочка с прекрасным, как из сказки, лицом и ниспадающими на курточку длинными волосами цвета 'вороньего крыла'. Её облик поразил меня своей красотой. Будь мы знакомы, старался угождать ей во всём.
   Девочка поздоровалась, оставаясь сосредоточенной лицом. Прошла в фойе, сняла курточку, поправила брючата, жилетку под стать брюкам. Достала сменную обувь, переобулась и, оставив школьные принадлежности на диванчике, прошла в коридор.
   - 'Куда это она? - мелькнуло у меня в голове. - Наверное в туалет...'
   И правда, девчушка направилась к туалетной комнате, но не в ladies' room, а в ту, которая предназначена для мальчиков.
   - "Что сейчас будет?!" - в панике пронеслось в голове и, прекратив пялится в монитор, поспешил следом.
   Остановился перед занавесью:
   - 'Как быть? Войдёшь, а там ребёнок женского пола. Поймёт ли она меня правильно?
   Лучше подожду. Выйдет, тогда и скажу где находится туалет для девочек'.
  
   Спустя некоторое время прелесть моя вышла и, не обращая на меня внимания, вернулась в фойе. Закинув рюкзачок за плечи, прошла в класс где, вот-вот, должны начаться занятия. Поздоровалась с преподавателем и та, приподняв голову от созерцания нового натюрморта, произнесла в ответ:
   - Здравствуй Костя. Присаживайся где тебе удобно...
   Вот это 'да-а-а'!
   Вернувшись за стол охранника невольно подумал про себя:
   - Совсем "нюх потерял". Не сумел парня от девчонки отличить. Надо же такому случиться.
  
   Вообще-то в школе девчонок большинство. Пацанов, дай бог, если с десятка полтора наберётся. И, как во всяком женском коллективе, на дяденек они внимания не обращают. А следовало бы.
   Они, глупышки, не понимают, что находятся под пристальным вниманием со стороны взрослых. Не потому, что тем любопытно, а потому, что это входит в круг их обязанностей. Взрослые всегда готовы придти на помощь в случае 'пиковых ситуаций'. Господь миловал - подобного, пока, не наблюдалось. Но были другие ситуации, в которых, даже умудрённому жизненным опытом дяденьке, неизвестно как себя повести.
  
   Эти девчонки - простительно малолеткам - придя в школу, начинают переодеваться. Порой, этот ритуал заходит так далеко, что хоть монитор выключай. И как быть?
   Сказать об этом ребёнку?
   Предупредить девочек через преподавателей?
   Родителям сообщить?
   А поймут ли тебя правильно?
   И видионаблюдение с фойе и гардеробной не снимешь. Порой ребятня так разбалуется, что приходится подниматься и, присутствием своим, наводить порядок в помещении.
   Войдёшь, молча лицо насупишь и, постепенно, гвалт прекращается, а особо ретивые прекращают прыгать с дивана на диван.
  
   Но есть в школьном здании помещения, в которых видионаблюдение не предусмотрено по нравственным нормам. Вы поняли, о чём я?
   О мальчиковых и девчачьих туалетах.
  
   Помните, как у Высоцкого в песне поётся:
  
   - В общественном парижском туалете
   - Есть надписи на русском языке!
  
   Нет, в наших туалетах надписей, пока, не наблюдается. Но...
  
   Подходит ко мне уборщица и, с причитаниями, говорит:
   - Вы только посмотрите, что эти сорванцы в туалете натворили!
   Поднялся из-за стола и прошёл следом за женщиной, на которой чистота и порядок в помещениях держится. Та меня в девчачий туалет препроводила. А там...
   - 'Мама моя! И стены и потолок уделаны. И знаете чем? - Туалетной бумагой.
   Оказывается, если её скомкать и намочить, а потом зафитилить куда ни поподя, то она очень, даже, здорово прилипает. Правда, здорово?!
   Глянул я на развлечение девочек наших и улыбнулся горестно:
   - Чем бы девчонки ни тешились...
  
   Потом рассказал об этом начальнице своей.
   Рассказал и спрашиваю:
   - Может нам и в туалетах видионаблюдение установить?
   Та руками замахала:
   - Чур, меня. Да родители нам такое устроят - вовек не отмоемся.
   - Тогда знаешь что? - Давай в туалетных комнатах картины повесим, или репродукции из журналов. У меня их много скопилось.
   А что? - На оргалит прикрепим художественную репродукцию, в рамку облачим и развесим на стенах, против каждого унитаза и над ним. И над раковиной, и над дверями. Ведь мы художественная школа! Статус позволяет. И, что примечательно, нигде такого нет, чтобы в туалетах картины висели, а у нас будет. Давай?
   - Посоветоваться надо со всеми, - ответила начальница.
  
   Спустя дней несколько вернулся я к этому разговору. Побудило к этому 'шум, гам, тарарам' из девчачьего туалета. Подошёл, а из него девчоночка выбегает и, обернувшись, кому-то язык показала.
   Следом уборщица выходит и, чуть ли не со слезами на глазах, говорит:
   - Вхожу, а эта палку от швабры в вентилятор пихает. С пола ей не достать, так она на унитаз, с ногами забралась и, не знаю, что случилось, если бы я не вошла.
   Вот такие дела, дорогие мои.
   Может, прислушаемся к философу 'всех времён и народов', который поведал человечеству:
  
   - Бытие определяет сознание!
  
   Развесим картинки в туалетах и ребятне стыдно станет пакостить. Они хоть и дети, а должны понимать, что за прекрасным пришли под своды художественной школы.
  
  
  КТО ОНИ - ХУДОЖНИКИ?!
  
  Нет, Дворкин! Нет и ещё раз - нет!
  Ты категорически не прав, рассуждая о художниках как о личностях.
  
  Разговор этот состоялся с человеком, с женщиной, которая первая прочитала мои 'Зарисовки с натуры' после тщательной правки текста, исправления грамматических ошибок и расстановки акцентов в содержании. С мнением этой женщины нельзя не считаться и поэтому я превратился в слух, стараясь уловить главное. А главным являлось то, что не считал я художество ремеслом.
  Увлечением - 'Да!' Но ремеслом - ни в коем случае.
  
  Не буду говорить о женщинах-художниках. Сама история человечества дала им право заниматься отображением жизни нас окружающей. Но те, которым удалось выйти замуж, не снимают с себя женских обязанностей: ходят по магазинам, готовят обеды, рожают детей, блюдут внешнее состояние мужиков своих.
  Да, и за собой следят, чтобы постоянно нравиться мужьям.
  
  Но когда встречаешься с художником-мужиком, то 'лысина дыбом' от того, что он вытворяет.
  Понаблюдайте за тем, как они относятся к жёнам своим - полное небрежение как к личностям. Всё, что по жизни должен 'тащить на себе' мужчина - их не касается. Он, этот альфонс (с позволения сказать), даже картошки в дом не принесёт.
  Да, что там картошка? - Если картины такого художника не реализованы на рынке искусства, то и денег на существование семьи нет. А стоит супруге высказать недоумение по этому поводу, то в ответ она услышит весьма не лестные слова в свой адрес.
  Приходилось быть свидетелем подобного.
  
  И вот женщина, сидящая передо мной, с выражением лица 'скорбящей матери', внушает мне, что художники, все как есть, - 'люди не от мира сего'.
  Что это одухотворённые Всевышним личности.
  Что внутренний мир их неподвластен даже Богу.
  Что эти человеки постоянно находятся в поисках образа, который видится только им.
  А для того, чтобы видеть - нужно упокоение.
  Чтобы душа воссоединилась с Даром небесным.
  И Дар этот запечатлелся в сознании и был перенесён на холст.
  
  Как новорожденный ребёнок, явившийся из купели, начинает осознавать ниспосланную Богом жизнь, так и художник жизнь свою посвящает осознанию всего того, что его окружает. И всё осознанное он воспроизводит в творении своём. В этом и только в этом предначертание художника.
  
  - Хорошо, - не споря с собеседницей говорю я.
  Пока он в младенчестве - пускай будет так. Но наступает зрелость в физиологии художника. Появляется осознание того, что родители не в силах содержать отрока?
   Или такое осознание не приходит?
   Тогда кто продолжает кормить, поить художника?
   Кто его одевает, обувает?.. Жена?
   Если так, то это не делает ему чести как мужчине. Содержание себя за счёт женщины имеет свою характеристику. И характеристика эта далеко не лестная. Поэтому я утверждаю, что художество, как искусство, должно дополнять человека, а не быть во главе его существования. Не должно оно быть ремеслом. Обеспечил семью всем необходимым - иди и твори сколько душе угодно. Но помни о свое мужской принадлежности - вернуться в дом, чтобы принести близким мясо для пропитания.
  
   Интересную позицию заняли художники - быть в отдалении от окружающих. Позиция эта весьма удобна - сводишь к минимуму выслушивать высказывание тех, к то с ней не согласен. А прикрыться от противоречивых можно тем, что художника воспринимаю как 'не от Мира сего'. Очень удобная позиция. Ты не находишь?
  
   - Ты не прав, Дворкин! Тебе этого не понять потому, что ты далёк от искусства.
  
   - Это я уже слышал. И знаю, что 'не только искусством жив человек'. Жизнь зиждется на созидательной составляющей творения человечества. Это в первую очередь. А потом - твори, выдумывай, пробуй. И ни в коем случае не замай рядом идущего. Даже в том случае, если не согласен с его творением.
  
   Давай вспомним тех, кто бросался на творения художников с ножом. Как человечество воспринимает таких людей?
   Как изуверов. Согласна?
  
   Женщина, склонив голову набок, глянула мне в лицо, ожидая от меня подвоха.
  
  - Я с таким определением согласен полностью. Но ответь мне на такой вопрос:
  - А что ты скажешь, если на месте изувера находится художник - Богом одарённый человек?
  Молчишь? Вот и у меня нет слов для объяснения таким явлениям.
  
  У нас в школе на стенах фойе и коридоров, классов висят картины. Это ли не здорово!
  И вот представь себе такой ситуэйшен: кто-то, из нашей среды, снимает картину со стены, ломает её через колено и выбрасывает в помойный контейнер.
  Правда, чудовищно?
  
  А если кто-то, приложив соображалку, силы, материальные средства, соорудил нечто.
  Соорудил с пользой для школы, для её интерьера. И вот это творение оказывается на помойке. И совершает это действо художник. Совершает, не предъявляя претензий. Просто творение сиё художнику не понравилось. Как это должно восприняться со стороны?
  Какими словами охарактеризовать поступок художника?
  Есть ли этому оправдание?
  Причём это не единственный случай. И касается не только рукоделия.
  
  В 2005 году, в России, отмечалось шестидесятилетие дня Победы в ВОВ.
  Комитетом культуры Правительства Санкт-Петербурга проводился конкурс юных дарований детских художественных школ. На конкурсе, наша ученица, занимает второе место и награждается подарочным кубком. Кубок именной. В основании написано:
   'Диплом II степени
   Гончарова Мария
   Детская художественная школа
   Им. Б. Кустоддиева'
  
   И вот, спустя десять лет, накануне семидесятилетия годовщины Дня победы, уборщица служебных помещений находит этот кубок в мусорном ведре. Так этот кубок оказывается у меня. Находится в моём служебном помещении.
   Всякий раз, когда я смотрю на него в поисках ответа: - Почему он оказался в мусорном вере? - ответа не нахожу.
   Но то, что кубок был выброшен художником, сомнения не вызывает.
   И как это понимать?!
   Как у художника рука поднялась на то, чтобы изуверски отнестись к награде юного дарования?!
  Нет ответа.
  
   Как не нахожу ответа на то, что лучший из преподавателей художественной школы, которого уже нет, оказался в забвении.
   Почему такое произошло?!
  
  Преподаватель этот работал задолго до моего появления в учебном заведении. Я бы о нём и не услышал никогда если бы передо мной не поставили задачу навести порядок в антресолях девчачьего туалета.
   Взял стремянку, повытаскивал всё, что копилось годами и давно не представляет какой либо необходимости в хранении и ... Обнаружил в дальнем углу статуэтку обнажённой фигуры женщины. Выполненную, как мне показалось, весьма мастерски.
   '- Странно это', - подумал я и отнёс творение доктору искусствоведения, которая возглавляла школу. Рассказал, где её обнаружил и высказал недоумение. Та моё недоумение разделила, рассказала об авторе и попросила оставить статуэтку в кабинете.
  
   Затем, некоторое время спустя, помещения школы поменяли свой антураж. На стенах были развешаны картины ушедшего 'в Мир иной' художника. Рассматривая их, не мог не согласиться с искусствоведом, выбравшим для себя изучение живописи основным направлением в жизни. Картины были достойны того, чтобы остановиться и вглядываться в каждый штрих на полотне. Это были картины написанные мастером своего дела. Мастера, к картинам которого не надо было, что-либо добавлять или, наоборот - убавлять. Тогда и появилась у меня мысль о том, что работающие ныне преподаватели далеки от совершенства как художники.
   Но, 'иных уж нет, а те далече.'
  
   Летом, когда занятия в школе закончились и гардероб очистился от всякой всячины школяров, обнаружил за портьерой панно, вырезанное из дерева. На нём, в человеческий рост, стояла скорбящая женщина на фоне разрушенного войной города. Изображение было посвящено блокадному периоду Ленинграда в Отечественной войне.
   Работа была выполнена настолько мастерски, настолько изящно обыграна слоистость дерева, её симметрия по отношению к отображению, что вызвало у меня визг восторга. Одно было непонятно:
   - Почему во всей школе не нашлось места столь шедевральной работе?
  
   Стал искать такое место и нашёл. На стене, при спуске со второго этажа на первый. Если панно закрепить с небольшим наклоном, снизу укрепить два светильника, на манер прожекторов, то и свет, и тени подчеркнут трагичность изображения.
   Обратился с предложением к преподавательскому составу и услышал всеобщее:
   - Нет! Слишком трагично. Школа должна нести радость детям.
   - А как же память о героическом прошлом страны советов?
   Как патриотизм, к которому нас вновь призывают власть имущие?
   Как показать детишкам многосторонность творческого деяния, которое включает в себя не только натюрморты, не только лепку с реквизитов, но и резьбу по дереву?
   Наверное, я действительно ничего не понимаю в искусстве. Не дано, значит не дано.
  
   Так то-же они - художники?!
  
  
  

ПУСТЯШНЫЕ НЕДОРАЗУМЕНИЯ

  
   Первого сентября, незадолго до начала занятий, в школу, запыхавшись, вбежала девчоночка и, вытаращив глазёнки, спросила на выдохе:
   - Я не опоздала? Занятия уже начались?
   - Что вы, сударыня, - улыбаясь девочке с успокаивающей улыбкой, произнёс охранник. - До начала занятий время есть. Проходите, снимайте курточку, вешайте её в гардеробе и немного подождите. Сейчас подойдут преподаватели и уроки начнутся.
   - Спасибо, - чуть помедлив, произнесла девочка.
   - А можно мне маме позвонить? Она дала мне денежек, чтобы я заплатила за мобильный телефон, а я не успела этого сделать - боялась опоздать. Если не позвоню, то мама будет волноваться. Можно?
   - А по какому телефону маме надо позвонить - по городскому или мобильному?
   - У нас дома нет городского телефона. Мы только по мобильному разговариваем.
   - А номер телефона вы знаете?
   - Да, конечно.
   - Ну, держите, звоните, чтобы мама не волновалась, - и охранник протянул первоклашке свою Nokia.
  
   Набрав номер абонента, девочка защебетала:
   - Мамочка, я так боялась опоздать, что не успела, заплатит за телефон. Сделай это за меня, а то я по чужому телефону разговариваю.
   Потом была небольшая пауза, после которой девочка прочирикала:
   - Конечно, конечно, мамочка - обязательно поблагодарю.
   Отключившись, девочка вернула телефон и произнесла:
   - Мама велела сказать вам 'спасибо', но я и сама бы догадалась. Спасибо вам за всё.
   Охранник принял из рук ученицы телефон и ещё раз улыбнулся девочке, которой, не смотря на возраст, мама даёт 'денежку' для оплаты средства связи:
   - 'Хорошая дочка у мамы. И мама у девочки хорошая, если так доверяет ребёнку.'
  
   Потом, в течение дня, переходя из одного класса в другой, девочка с благодарностью улыбалась ему как старому знакомому. И это было здорово.
  
   А вечером, когда гардероб был пуст, выяснилось, что в фойе школы сидит "карапетяночка" из первого класса со слезами на личике.
   - Что случилось, маленькая моя, - спросил охранник слегка растревоженный. - Почему плачем?
   - Мама велела позвонить ей, когда уроки закончатся и сказала, что приедет за мной. А у меня в телефоне батарейка не работает. И мне никак не позвонить.
   - Ну, это не беда. Возьми мой телефон и позвони своей маме. Только не плачь. Договорились?
   Девочка, вздохнула тяжело, слёзки сами собой пропали, и стала набирать номер маминого телефона. Спустя время в школу вбежала запыхавшаяся женщина и семья воссоединилась. Детское горе ушло, а из школы вышли счастливые мама и дочка.
  
   Заперев за ними двери, охранник обошёл помещения школы, закрыл форточки на ночь, выключил освещение и, с чувством выполненного долга, спустился на пост охраны. Впереди у него была целая ночь, когда можно будет продолжить "Зарисовки с натуры".
  
  
  

"ЧП" охранного масштаба

  
   Всё началось с того, что охранники ко мне за помощью обращаться стали.
   Они в девять утра меняют друг друга, а я уже в семь на рабочем месте. Не могу уснуть, лишь солнышко в окошко забрезжит. Встанешь, кофейку похлебаешь, сигаретку выкуришь и в школу собираешься.
   А что в доме делать? Жена проснётся, вмиг озаботит делами хозяйскими. Так я лучше на службе что-нибудь поделаю. Интересней будет.
  
   Прихожу как-то раз, а охранник уже на крылечке стоит и вдаль парковой дорожки вглядывается, словно капитан корабля на мостике. Меня встречает:
   - Евгений Николаевич, подежурьте оставшиеся два часа.
   Однако причины, что побудило его ко мне обратиться, не называет. Но, по всему видать, что причина была и была основательной. Иначе бы он на диване почивал, притулившись до сменного часа.
   А мне, "что белить, что к стенке становить" - могу и подежурить.
  
   А как лето наступает, то охранников наших в отпуск тянет.
   У кого дача недостроенная. У кого, на всё лето, дальние поездки запланированы. Третий, пользуясь тем, что подполковником ракетных войск в Монголии отслужил, вообще считает, что летом грех работать. Остаёмся мы с Любовь Николаевной одни, которым никуда не надо. Ну, может быть, втроём, когда из основного состава кто остаётся.
   В общем "работай - не хочу". Я и работал, не переставая хозяйственной деятельностью в школе заниматься и своими прямыми обязанностями. Всем хорошо, все довольны.
  
   Но, надо вам сказать, что к охранникам разного рода негативно отношусь.
   Понимаю - охрана на заводе, где система пропусков введена. Ну, или у мавзолея, что на Красной площади. А в школе зачем?
   Если кто с автоматом к нам ворвётся, то помощи от людей крайне пожилых никакой. Хорошо если успеет до "тревожной кнопки" добраться. Но, скорее всего, не будет этого злодей дожидаться. Шмальнёт из всех стволов и не станет охранничка. А дальше твори, что угодно - в школе, кроме преподавалок и детишек нет никого.
   Даже научный статус директора не поможет.
  
   Думается мне, что вся это галиматья с ЧОПами - от лукавого. Дань времени для тех, кто этим воспользоваться решил.
  
   Изначально я этим охранничкам даже рад был.
   Идёшь поздно ночью домой (это ещё в девяностых было), а на улицах ларёчки окошками светят. А в ларёчках и сигареты, и пиво, сникерсы разные. Подошёл и купил у девчоночки, что за решёткой ларька сидит. И, как бы просто так, спрашиваешь:
   - Не страшно одной среди ночи?
   А она, с улыбкой на милом личике, в ответ:
   - А у меня охрана есть.
   И указывает на мента, что в уголке калачиком свернулся и "храповицкого задаёт". Потом эти менты, в каждом ларьке объявились, прирабатывая к должностному окладу.
  
   Но, "недолго музыка играла". Ментяры, почувствовав "смак" от службы не пыльной, стали ЧОПы организовывать. На законном основании. И во главе каждого из них жён своих ставить. Потому, как не гоже полковнику какому, частным предприятием владеть - закон не позволяет. И развелось этих ЧОПов видимо - не видимо. Вот именно такой из них и выиграл тендер на охрану нашей школы. Выиграть-то выиграл, а с "личным составом" напряжёнка у хозяйки была. Поэтому и рада, без отрыва от основной деятельности, меня к своим охранникам присовокупить.
   Я не возражал.
  
   Всё хорошо было. И год, и два, и в этом году. Меня, аж, в пример ставили.
   Директор школы так и говорила:
   - Среди вас только Евгений Николаевич службу правит. А вы приходите на службу время провести.
   Мне, конечно, лестно было такое слышать. Но это для меня служба охранника в новинку. А коллегам моим обрыдла служба эта. Или, как они говорят:
   - Хозяйка делает вид, что платит. А мы делаем вид, что служим ей верой и правдой.
   Так оно, по сути своей и было. И разница между нами была в том, что только я состоял в штате школы. А охранникам школа эта - "до фонаря" была. День прошёл, и ладно.
  
   И вот, в один из дежурных дней, передают мне по смене, что приедет какой-то Василь Василич. Привезёт что-то.
   Кто такой Василь Василич, с какого "бока-припёка" он к охране отношение имеет, меня об этом не оповестили. "Ну, - думаю - курьер от хозяйки". Этих курьеров, за день, в школу незнамо сколько шастает. Принёс "бумагу", охранник расписался и "будь здоров и не кашляй". До будущих встреч, как говорится.
   А этот нет - вошел, будто он в школе хозяин. К столу охранника подошёл, портфель на стол без разрешения. Пакет полиэтиленовый достаёт и поверх дежурных журналов бросает. А потом - "через губу":
   - Документы давай.
   - Какие документы?
   - Тебе по смене должны были передать.
   - Никто ничего не передавал.
   - Значит, плохо у тебя служба поставлена.
   - Не у меня, а в ЧОПе, в котором ты "на побегушках" состоишь.
  
   И тут до меня начинает доходить, что этот курьер выше меня, охранника, себя ставит. Я тут "жизнью рискую" за столом сидючи, а он ...
   Ни представился, ни "ксиву" не предъявил.
   - Да, кто ты такой? - спрашиваю. - Я тут на ответственном посту, а ты...
  
   Тут курьер вообще взъярился:
   - Как ты смеешь так с начальником разговаривать?! Увольняю тебя! Больше ты тут не работаешь!
   - Уволишь, сам тут сядешь.
  
   Ну, о том, что у нас чуть "до рук не дошло" - рассказывать не буду. Но расстались мы врагами на всю оставшуюся жизнь.
   Потом я узнал, что Василь Василич этот, мужем при начальнице состоит. По совместительству - начальником уголовного розыска. И ходит он в звании подполковника.
   А мне, так, без разницы. Мне душу потешило, что хоть "под занавесь жизни", удалось ментяру послать к "бениной маме".
   В ответ Василь Василич бросил уходя:
   - За вами придут...
  
   Хозяйка, несмотря на прошлые заслуги, со службы меня попёрла. Я возражать не стал. Она и сейчас, наверное, думает, что наказала меня. А если вдуматься, то это мужинёк ей "свинью подложил" своим снобизмом. И себя "засветил" немерено: если ты при звании и при должности, то сиди и не "питюкай" - целее будет ЧОП твой и жинка при нём. И лишил ЧОП бойца охраны.
  
   Но на этом бодяга не закончилась. Пока мы с подполковником руками друг перед дружкой размахивали, да в "мать-перемать" голосили, преподавалка одна прибежала. Та, которая себя "первой после бога" числит. И как заверещит, что "в школе так себя не ведут".
   В этом я с ней полностью согласен. Но вот подумала ли эта дурёха, что не след ей было встревать в перебранку нашу. А если бы я с террористом сцепился на матюгах? Так появись она, точно бы пулю схлопотала. В первую очередь, как свидетель ЧП охранного масштаба. И назвали бы художественную школу её именем.
   Вот славно было бы!
  
  
  

ЗАГНАННЫХ ЛОШАДЕЙ ПРИСТРЕЛИВАЮТ!

  
   А почему?
   Потому, что лошадь, по жизни, приучена "верой и правдой" служить хозяину своему. Случается, что и через силу, надрываясь исполняет свой долг перед человечеством. А надорвавшись не обладает способностью беречься, получив инфаркт. И хозяину её недосуг бережно к ней относиться после того как она рухнет не вынеся физической перегрузки.
  
   Многие из людей 'закатывают глаза' узнав, что ближний их 'словил инфаркт'. Однако, как показывает жизнь, инфаркт это не приговор. Можно прожить чёрт-те сколько лет с надорванным сердцем и умереть, например, от цирроза печени. Всё зависит от соблюдения щадящего режима труда.
   А труд он разный бывает. Самым губительным при инфаркте является труд физический. Перенапряжение во время созидательной деятельности. Нельзя его допускать. Иначе последует летальный исход. И тот, во имя кого трудишься, вынужден будет 'нажать на спусковой крючок'.
  
   Третьи сутки дежурства вымотали охранника. Подмениться было не кем, а школу без пригляда не оставишь. Хоть и не тяжек труд смотрителя за порядком, но утомлённость сказывается. Наступают моменты, когда теряешь ощущение реальности происходящего вокруг. Вроде бы и не спишь, но сознание отключается. Всё видишь, всё слышишь, готов действовать в соответствии с обязанностями на тебя возложенными, но происходит всё в замедленном темпе.
  
   Звонок из коридора оповестил, что кто-то желает войти в школу с 'заднего прохода'. И это несмотря на то, что вход с 'парадного подъезда' открыт с девяти часов утра. В школе уже находились и преподаватели, и ученики. Все они проследовали мимо охранника, пройдя face control. Для этого охранник и находится при входе.
   Двери 'заднего прохода' предназначены для служебного пользования: приёма грузов заказанных школой и при некоторых чрезвычайных обстоятельствах.
   Иногда звонком вызова охранника балуются школьники - нажмут на кнопку и убегают -сорванцы. Но это просто определить - достаточно глянуть на монитор видионаблюдения за периметром школы. Что охранник и сделал. На пороге у дверей запасного выхода никого не было. Можно было бы подняться и проверить, узнать, кто рвётся в школу не желая обойти её по расчищенной с утра тропинке, но утомлённость не позволила реализоваться задуманному.
  
   Преподаватель - она же профсоюзный руководитель, она же какой-то зам директора школы, она же 'первая после Бога' - предстала перед охранником в образе Горгоны Меду́зы. Волосы на её голове шевелились в порыве гнева. Глаза истощали молнии. Голос рокотал, словно гром небесный:
   - Как вы посмели не впустить меня в школу.
   Охранник, находясь за вахтовым столом, молчал, выслушивая проклятья.
   Детишки, умолкнув в фойе, наблюдали за происходящим с удивлением и непониманием:
   - На их глазах ругали пожилого дяденьку.
   А мужчина смотрел на взбесившуюся художницу и думал:
   - Лучше бы ты меня пристрелила.
  
  
  

ДОРОГА К СОВЕРШЕНСТВУ

  
   (История одной девочки)
  
   Есть люди, их немного, которые задавшись целью, идут к её осуществлению, не считаясь ни с чем. Они готовы пожертвовать ради её достижения не только ближними, но и собой. Отказаться от благополучия, мифического счастья, мимолётных радостей. От всего, что является основой жизни людей их окружающих. Ступив на тропу, ведущую к цели, они переходят на дорогу к совершенству. Совершенству, которое является вершиной существования в жизни.
  
   На этом пути они расстаются со всем, что хоть как-то препятствует достижения цели. И горе тем, кто, не ведая сущности одержимых, вздумает оказаться рядом с такими людьми. Они будут отторгнуты из жизни даровитых. Отторгнуты за ненужностью. Отторгнуты потому, что сами того не подозревая, являются тормозом на их пути. Отторгнуты без сожаления, но с лёгкостью. Их исчезновения даже не заметят. Они останутся "по ту сторону". Будут строить свой мир понятный и доступный большинству, но не приемлемый небожителями. Небожители в одиночестве продолжат путь к совершенству.
  
   Что же это за совершенство? Что вообще можно обозначить этим словом? Разве недостаточно довольствоваться повседневным? Довольствоваться пониманием того, что находится в поле зрения окружающего мира?
  
   Совершенство сравнимо с оркестром, который исполняет музыку всего, что создано человечеством. Для кого-то достаточно квартета состоящего из нескольких гитар и грохота издаваемого нечёсаным, покрытого потом, мужика-ударника. Эти лобают то, что называют музыкой, под которую мечутся в экстазе пришедшие "откинуться" люди разных возрастов. Они кайфуют под визг электроинструментов и грохот медных тарелок вкупе с напольными барабанами. Если подойти к присутствующим с вопросом о совершенстве то они, взмахнув объемлюще руками, скажут:
   - Всё, что вокруг нас - оно и есть!
  
   Но существуют симфонические оркестры. Ими исполняется музыка, которая вечна. Она прошла сквозь время, и одухотворяет людей созвучием издаваемым множеством инструментов. Такую музыку приходят слушать те, кто одухотворён величием звуков. Те, кто осознаёт, что у совершенства музыки нет границ. Предел совершенства музыки существует только в сознании людей. Кто-то довольствуется тремя аккордами гитары звучащей из подворотни. А кому-то и целой жизни мало в стремлении объять необъятное.
  
   Здесь необходимо помнить, что ни дворовые аккорды, ни симфоническое звучание не должны исключать друг друга. Каждый из тех, кто шагает по жизни рядом, достигает своих вершин. А тот, кто считает, что ещё не достиг её, тот продолжает идти дальше. Шагает по ступеням жизни ведущей человека к тому совершенству, к которому он стремится. Тому, сколько вместит в себя его душа.
  
   Симфонический оркестр - это содружество звучания множества различных инструментов. Каждый из инструментов играет свою партию. Музыкант должен знать, когда его партия начинается, а когда заканчивается. И исполнить партию нужно без фальши. Каждая нота должна быть на месте и исполнена так, как на это указывает дирижёр оркестра. Это говорит о совершенстве и музыкантов.
  
   У дирижёра своя ступень совершенства - не доступная, пока, музыканту. Он руководит звучанием всего оркестра в целом. И всё это мановением взмаха дирижерской палочки:
  
   Взмахнёт волшебной палочкой,
   И музыка звучит,
   Палочка застынет,
   И весь оркестр молчит.
   Палочка подскажет, кому пора вступать,
   Палочка укажет,
   Как музыке звучать.
  
   Здесь музыка взята как пример пути к совершенству. Но и кроме неё человек стремится к совершенству в каждом из дел, которому себя посвятил. Живопись является одной из составляющих того множества, которым богат мир.
  
   Общаясь с художниками впервые в жизни услышал, что они величают своё деяние искусством. Человек, который не занимается живописью для них вне искусства. Они так и говорят, если кому-то, не художнику, вздумается высказаться о своих ощущениях, глядя на картину:
   - Вам этого не понять. Вы далеки от искусства.
  
   Но разве искусство это только живопись?
   Всякое дело, которое творит человек, достойно быть наречённым искусством. Только эти люди редко задумываются о величии своего труда. Для них он обыденный как утро, день, вечер. Как солнце над головой. А то, что художники нарекли себя людьми искусства то больше похоже на снобизм. Им также далеко до совершенства как зайцу до знания математики. И они это понимают. Иначе чем объяснить скрытность этих увлечённых натур?
  
   Вернёмся к музыке. Она звучит рядом на протяжении всей жизни. Является фоном существования человечества. Порой, находясь в одиночестве, в тишине раздумий рука непроизвольно тянется к динамику когда хочется отдохнуть от мыслей и услышав мелодию предаться ощущениям. Хорошо если оно будет соответствовать душевному настрою. Но если нет, то всегда можно отыскать среди множества ту из мелодий, которая позволит зарядиться творческим потенциалом.
  
   Живопись также призвана воздействовать на душевные порывы людей. Для этого они ходят в музеи, на выставки, в салоны.
   Ну, а если сию минуту нет такой возможности? Тогда надо, чтобы картины висели дома, одухотворяя домочадцев и гостей своими сюжетами.
   Хорошо если картины висят в кабинетах. Ещё лучше, когда они висят и в коридорах, и на лестничных площадках, в местах общих для всех посещений. Тогда всегда можно встать напротив картины и обсудить её сюжет, исполнение художником с рядом стоящим человеком. А в случае, если под картиной висит блокнот для записей - оставить рецензию.
   Часто можно наблюдать такое? Никогда!
  
   А сколько картин пылится на антресолях, складированы вдоль стен квартиры художника? Картин, которые просятся в мир, в жизнь многих и многих людей. Так в чём дело? Может это не созерцатель далёк от искусства, а художник далёк от людей?
   Скорее всего, так! Иначе невозможно объяснить скрытность большинства живописцев, с которыми пересекаешься каждый день не перебросившись и парой фраз.
  
   Говорят, что это специфичная особенность каждого из художников. Они, как бы, в себе пребывают. Занимаются накопительством ощущений почерпнутых на стороне. И можно было бы в это поверить, если удалось, хоть раз услышать от столь увлечённой натуры восхитительный возглас по поводу голубизны неба над головой, пурпурного заката над взморьем, одухотворяющей зелени парка.
   Всего того, что радует душу человека не живописца.
  
   Чем больше рассуждаешь над личностями, которые присовокупляют себя к искусству, тем больше становится непонятной их сущность. И отчуждённость некоторых от "мира сего" становится ясной, когда дашь ей определение:
   - Встречаются среди даровитых те, которые, именуя себя людьми искусства, остаются пижонами получившими образование художников и возомнивших себя живописцами.
   Им невдомёк, что до совершенства подобное не доведёт. Большее, на что могут рассчитывать такие "люди от искусства", это стать ремесленниками, оформителями на уровне плакатов, иллюстраторами к книжкам раскраскам. Ну и ещё обучить детишек несмышлёнышей рисовать натюрморты, что входит в обязательную программу многих детских художественных школ.
   Почему?
  
   Мне один преподаватель поведал в приватном разговоре, что писать натюрморты можно научить и мартышку. А коль скоро так, то от преподавателя требуется не знание и умение донести до ребёнка грамматику живописи, а искусство дрессировщика.
   Ну и где, спрашивается, взять даровитых преподавателей для художественных школ?
  
   Для того, чтобы стать учителем живописи необходимо быть весьма и весьма многогранно одарённым. Быть человеком искусства, воспитателем, психологом умеющим работать и с детьми, и с их родителями. Чувствовать душой, сердцем каждого ученика. Не дать ему впасть в уныние в случае неудачи и не позволить возгордиться тем, что ещё не достигло совершенства. Потому как совершенства достигает лишь тот, "кто не страшась усталости, карабкается по каменистым тропам".
  
   Жила-была девочка.
   Девочка, как девочка. Светловолосая, улыбчивая, милая мордашкой.
   Ничто не выдавало в ней одарённости. Она и сама не скажет, что привлекло её в живописи как в искусстве. Но что-то, подспудно, влекло её к алтарю, за которым можно было видеть картины чарующие душу, сознание.
   И всякий раз, когда она оказывалась наедине с картинами, дух перехватывало у девчушки. Часами она могла вглядываться в холсты, впитывая сюжеты картин, мастерство их исполнения.
   И это не было увлечённостью. Это было то, без чего девочка не могла жить.
   Её влекла тайнопись художников создавших шедевры. Каждая линия на холсте, каждый штрих, смешение красок разноплановой тональности, всё составляло некоторую тайну, которую хотелось постичь.
   Так девочка стала искусствоведом.
  
   Но тайн живописи был так много, а желание их постичь было так велико, что, не останавливаясь на достигнутом девочка, превозмогая жизненные препоны, шла и шла к их познанию.
   И, кажется, вот оно совершенство. Раскрылись перед ней множество из тайн великих творений художников имена которых будут звучать вечно.
   Но как же жестока жизнь.
  
   Оглянувшись вокруг девочка, достигшая совершенства, увидела своё одиночество.
   А человек не вправе жить один. Он обязан оставить после себя что-то.
   То, что продолжит его род, примет эстафетную палочку уже достигнутого.
   Книги написанные, расшифрованные документы, проторённые пути к познанию истины в искусстве?
   Кто научит тех, кто идёт следом?
   Кто оградит их от ошибок в живописи?
   Как всё это совместить с жизнью обыденной?
  
   Нет ответа.
  
  
  

ЖИЗНЬ БЕЗ ФАЛЬШИ

  
   Лето - это маленькая жизнь.
   Жизнь, в которой не было ни дня фальши.
   Вряд ли кто-то точно знает - что дальше...
  
   Евгений Николаевич проснулся как всегда "ни свет, ни заря". Что поделаешь - возраст.
   За завтраком, чашка кофе с бутербродом докторской колбасы, вспомнил рекламу из телевизора - "Папа может...".
   - "Да, был и он когда-то папой. Были у него и дочка, и сын. И каждое лето они уезжали на берег Чёрного моря, где проводили отпуск всей семьёй. И не было ничего отрадней, нежели ехать и ехать в "Москвичёнке" через города и веси навстречу теплу, ласковому морю, новым ощущениям от каждого прожитого дня.
   Он и сейчас с тихой радостью вспоминает счастливые глазёнки детишек, их загорелые мордашки, душераздирающий визг, когда они с разбегу плюхались в набежавшую волну.
   Куда всё подевалось?
  
   Поразъехались все. Первой дочь на Дальний Восток, выйдя замуж за флотского лейтенанта, а за ней и сын - учиться в пресловутой Америке. Одни они с женой жизнь коротают".
  
   Улица встретила Евгения Николаевича пронизывающим ветром с Финского залива. Хоть и апрель на дворе, а зябко. Вёсны в Питере затяжные, не скоро принесут в город тепло и одухотворение. Не скоро засияет солнышко, лаская прохожих. И ничего не поделаешь - это Ленинград, который всегда испытывает на прочность тех, кто в нём живёт. Только летом даёт передышку, предоставляя возможность возрадоваться неустойчивому теплу.
  
   На остановке, дабы скоротать время в ожидании автобуса, Евгений Николаевич закурил, укрывшись за рекламным щитом, и вновь отдался воспоминаниям:
   "- Жизнь пролетела как миг. Зима - лето, зима - лето и вот семидесятая весна к концу подходит.
   За ней лето. Каким оно будет? Так хочется, чтобы оставило о себе что-то в памяти, но, скорее всего, промчится как один день и уйдёт в небытие. Это зимы тянутся нескончаемо, а лето...
   Сейчас и не припомнишь, что год назад было. Хотя..."
  
   В начале осени подруга позвонила - в одном классе когда-то учились.
   - Поработать не хочешь?
   У него тогда аж сердечко заколотилось от радостного предложения:
   - "Это надо же, меня и на работу приглашают!
   Конец тягучему времяпровождению долгими зимними вечерами. Да здравствует труд во имя..."
   - А где работать и в качестве кого?
   - В школе художественной. Будешь хранителем тепла в особняке на Каменном острове.
   - Это истопником, что ли?
   - Им самым. Не забыл еще, как обходиться с газовым оборудованием.
   - Знания не пропьёшь. Согласный я. Так и скажи директору.
  
   Жизнь сразу переменилась. Появились ритм, обязанности, ощущение необходимости. Это ли не радость жизни.
   Обязанности истопника - чтобы тепло было. А если всё "нормалёк", то "не переломишься". Со временем, изучив системы обеспечения работы котла, Евгению Николаевичу стало скучно. Поднявшись на второй этаж, к заместителю директора, сказал:
   - А давай я стул починю?
   - Чини, если не лень. Но ты нам как истопник нужен, помни об этом.
  
   Стул Евгений Николаевич починил. Потом стол в преподавательской. Потом табурет в одном из классов. И началось - минуты свободной не было.
   А тут и весна подкралась. Тревожно стало на душе у мастера:
   - "Кончится отопительный сезон, куда денусь? Опять никому не нужным окажусь".
  
   И вновь начальница выручила:
   - Слушай, а ты что летом делать собираешься?
   - Нет у меня занятий для лета. Если только из редакции журнала кто на помощь придёт. Затеет конкурс литературный вот и окажусь при деле. Обзоры на рассказы писать буду.
   - А может, ты обзоры в школе писать будешь? А заодно и за хозяйством приглядишь. Преподаватели, да и администрация, в отпусках будут. А на тебя школу оставить можно. Согласишься?
   - Уже согласный.
   Так прошлогоднее лето пролетело. А что в этом году?
  
   Начало мая выдалось холодным. Протапливать помещения к началу занятий приходилось ежедневно. К двум часам дня, когда появлялись юные дарования, тёплый уют в классах был обеспечен. Но в мыслях своих, мечтаниях, Евгений Николаевич видел себя с обзорами на литературных конкурсах. В них всегда увидишь, на что современные писатели внимание обращают, чем молодёжь "дышит".
   В конце мая занятия в классах заканчиваются. Потом экзамены. Затем "натура" - живопись на природе. И всё! Можно будет закрыть школу на замок до первого сентября. За сохранность всего, что останется после учебного года, будут отвечать охранники.
  
   В то утро начальница пришла в школу необычно рано. Ещё до того, как дарования разбрелись по парку с мольбертами, красками, со складными стульчиками. Солнце, наполненное летним весельем, пробивалось сквозь густую листву величавых тополей и реликтовых клёнов.
   - Привет, Дворкин! - сказала она, улыбаясь хорошей погоде подаренной Питеру началом июня.
   - Здравствуй, госпожа. Что так рано заявилась?
   - Разговор есть. Поднимись ко мне. Чаю похлебаем, могу и кофе угостить.
   - Сейчас, или позже? Может, закончу с табуреткой тогда и поговорим.
   - Будь, по-твоему. Заканчивай и поднимайся. Я пока чайник включу и с документами разберусь. Жду.
  
   В течение получаса Евгений Николаевич покрыл табуретку морилкой и выставил на солнышко просыхать. Покурил, восхищаясь покоем парка и, бросив окурок в урну, вошёл в ласковую прохладу помещений особняка.
   - "И зачем я понадобился? - задался вопросом истопник, поднимаясь по реликтовой лестнице. - Вроде обо всём обговорено на ближайшее будущее."
   Пройдя раскрытые двери, предстал пред ясные очи заместителя директора.
   - Зачем вызывала?
   - Пей кофе. Пряники бери, если хочешь. Сейчас отправлю письмо в Комитет и поговорю с тобой.
   - Давай быстрей. Мне ещё табуретку лаком покрыть надо.
   - Прекращал бы ты этим заниматься.
   - Хочется, чтобы красиво было. Всё-таки в храме искусств работаем.
   - Эх, если бы все это понимали, - сокрушённо сказала заместитель директора и крутанулась на кресле лицом к Дворкину. - Налей-ка чайку.
   - My pleasure. Так о чём разговор будет?
   - Разговор о чём? - переспросила женщина задумчиво глядя в чашку. - А разговор вот о чём:
   - Ты как собираешься лето проводить? Есть мнение поручить тебе роль дежурного администратора школы на лето.
   - Это, что - дежурным директором?
   - Что, сдрейфил? Справишься. Администрация школы в тебе уверена.
   - Не-е-е, я решил вплотную писательством заняться.
   - Ты, что, Дворкин, "с дуба рухнул"? Кто тебе мешает творить задуманное в школе. Странно слышать от тебя такое.
   Вопрос решённый. Не кочевряжься и приступай к обязанностям. У нас Елена Анатольевна в отпуск уходит, вот и поработаешь за неё инженером-строителем. Диплом есть, так что "флаг тебе в руки".
   Писать летом на балконе можно. Поставишь кресло мягкое, стол с компьютером и загорай себе в удовольствие. ПонЯл, Дворкин?
   Кофе допил? Свободен. Решение окончательное и обжалованию не подлежит. Мы твою кандидатуру уже в Комитет "спустили". Иди.
  
   Евгений Николаевич вышел на улицу и возрадовался солнышку, пробивавшемуся сквозь кроны деревьев, птичьим трелям оповещавшим округу и тому, что лето наступило. Но больше всего ощущению, что он нужен.
  
  
  

ДОМ БЕЗ МУЖЧИНЫ

  
   Женщина, какой бы не была самодостаточной, не сможет содержать жилище в надлежащем порядке. Для этого мужик нужен как бесплатное приложение к тому, что женщина "в кучку сгребает".
  
   Помните сценку из кинофильма 'Москва слезам не верит'?
   Гоша, впервые в квартиру директорши предприятия вошёл и, оглядевшись, сказал:
   - Ну, мужа, по всему видать, у тебя нет.
  
   Для мужчины, знающего как дом должен быть обустроен, это сразу заметно. А Гоша был из тех, который не пройдёт мимо неблагоустроенности. И не только он, но любой на его месте, кто жилье своё не забегаловкой видит, а на долгие времена решил в дом вписаться.
  
   Оказавшись под крышей художественной школы впервые, удивился её необустроенности.
   Вроде бы и чистенько кругом, но, как будто, в кучку собрано. Сразу видно, что мужского пригляда не наблюдается.
   - "Ладно, - подумал про себя, - покажу преподавательскому девичнику, как создать порядок в надлежащих местах."
  
   Перво-наперво необходимо дверь 'заднего прохода' утеплить. Чтобы не сквозило из щелей холодом приближающейся зимы.
   Сказано - сделано. Заодно и запор дверной подремонтировал и звонок с улицы провёл.
   Посмотрел на творение рук своих - лепота-а.
  
   Потом в преподавательской решил проявить себя.
   Женщины, придя на службу, имеют привычку переобуваться. А обувку, что 'отдыхает' до нужного часа, в углу сваливают. Непорядок!
   Сделал полочки под сменную обувь. Рядом с зеркалом приспособу для ложки обувной... И так это славно получилось, самому радостно стало.
   Директор увидала и промолвила:
   - Наконец-то в школе мужчина появился.
   Мне это как бальзам нА сердце. И подумалось:
   - Чтобы ещё такое соорудить?
  
   На шкафах, в преподавательской, чего только не свалено было - журналы классные, книги, которые охранники почитывали, телевизор, зонты... Но больше всего удивило сборище самоваров, которые, казалось мне, со всего города собрали. Вот если бы эти самовары на полочках декоративных разместить, то смотреться будет как в музее. Надо с директором эту мысль обсудить.
   Обсудил. Та идею одобрила, но посоветовала, в первую очередь, диваны отремонтировать и столешницу обеденного стола поширше и длиннее сделать. Чтобы всем преподавателям места хватало, когда они чаёвничать собираются.
   Ну, здесь как в стародавние времена:
   - Администрация сказала "надо!", истопник ответил "есть!".
   Сказано - сделано. Получилось на славу. Директор, аж, в ладоши захлопала. А я, воодушевлённый трудовым порывом, предложил стелажик для классных журналов сделать. Чтобы преподаватели не перекладывали их в поисках всякий раз когда на урок собираются. У каждой из учительниц своё место будет для персонального журнала - подошёл и взял.
   Стеллажик получился с полкой поверху - для книг, которые охранники из дома приносили. Получилось на подобии библиотечки. Славно получилось для тех, кто понимает.
   Рано поутру повесил творение, где пустота между шкафов зияла. Журналы расставил, книги. И место для бюстика хватило.
   Посмотрел со стороны - лепота-а.
  
   Однако, ближе к полудню, директор к себе вызвала.
   - Снимите стеллаж. Учителям не нравится. Консервативные они у нас. Ничего не поделаешь.
   На следующий день, утречком, восстановил пустоту между шкафов.
   А мне 'что?' - 'Баба с возу - кобыле легче'. Приостановил деятельность свою и написательством занялся. О полочках под самовары уже не помышлял. Нравится художникам пребывать в помещении на складское похожее - "господь на встречу!"
   А через день предводительница всех учителей и "первая после Бога" через охранника записку мне передала:
  
   Уважаемый Евгений Николаевич.
   Пожалуйста, ничего (подчёркнуто)
   не переставляйте и не переделывайте
   в учительской!!!
   Большая просьба!!!
   Профсоюз ДХШ.
  
   И так мне радостно стало от этих слов, так легко. А то всё мужиком себя хотел показать. Но, по всему видать, мужики у них не в почёте. Они без них привыкли обходиться. Феминистки, что с них взять. Эти и на конфликт пойдут ради осознания лидерства своего. Флаг им в руки.
  
   Записка эта у меня и сегодня в котельной пришпиленной висит. Как напоминание о том, что женщины, из учителей, вполне самодостаточные. Могут и без мужиков обходиться.
   А мне, для удовлетворения душевных порывов и написательства достаточно. Написательство это такая штука, которая позволяет делать зарисовки с натуры школьной жизни. А рукописи, как известно, не горят.
  
  
  

ФЕМИНИСТКА

  
   В тот вечер Софья Павловна посетила бомонд не одна, а с очень симпатичным мужчиной, примерно одного с ней возраста. До этого любимица общества, отличавшаяся женственностью шокирующей многих и многих мужчин, появлялась на вечеринках без сопровождающих. Многие из нашего круга пробовали вступить с ней в близкие отношения, но кроме обворожительных улыбок ничто с собой не уносили. Взгляд Софьи Павловны, с надменной холодностью отвергал всякого, кто помышлял предложить ей дружбу и большее.
  
   В то же время женщина эта отличалась склонностью собирать вокруг себя компании. Вокруг неё всегда наблюдалась молодёжь и во время общения из тесно сплочённо группки, окружавшей сидящую в кресле Софью Павловну, всегда раздавались и смех, и возгласы изумления. Но никто, и я тому свидетель, не видел её идущей по анфиладе залов под руку с кем-то из мужчин. Тем странным показалось большинству из присутствующих увидеть её в сопровождении элегантно прибранного мужчины с манерами аристократа, но на изумление хорошо сложенного.
   Под слегка укороченным фраком, несмотря на белую жилетку, просматривались мускулы следящего за собой мужчины. Правильное, без излишеств, идеально выбритое лицо, чуть вьющиеся без вмешательства парикмахера волосы, холенные, но крепкие при рукопожатии, широкие ладони, мускулистые, словно у жеребца, ноги.
   Довершало портрет незнакомца, выпятившаяся возвышенность внизу живота, что портрет не портило, а, скорее, говорило о величии его мужского достоинства.
  
   И этот мужчина, и Софья Павловна, были обворожительны и настолько дополняли друг друга, словно были созданы быть вместе. Понятно, что после появления его в нашем кругу, никому и в голову не могло прийти соперничать за право обладанием очаровательной женщиной.
  
   - Знакомьтесь господа, - прозвучал с наставительными интонациями всегда журчащий голос, и яркая улыбка осветила залу, несмотря на обилие канделябров и люстр. - Граф Лев Алексеевич Толстой. Прошу любить и жаловать.
   Раздался легкий шелест аплодисментов, и представительная часть начавшегося вечера была завершена. Софья Павловна стояла посреди залы напротив мужчины, который поглощал её взглядом и что-то тихо говорил. Что именно было неслышно, но то, что он говорил, было лестно для слуха женщины. Это было видно по её лицу.
  
   Тихо, будто приглашая присутствующих к танцу, зазвучала скрипка, и зал стал наполняться полонезом Огинского. Дамы с кавалерами, а кто и с мужьями, начали покидать укромные места, где предавались светским беседам и выходили ближе к центру, который ещё раньше заняла Софья Павловна со своим партнёром. Пары кружились под чарующие звуки оркестра и каждая из них переживала своё, личное, подвластное мыслям и чувствам только двум. Но то, что чувства объединяло всех присутствующих, подтверждалось синхронностью движений танцующих.
   Казалось, что они слились в одном ощущении музыки и воспарили в близости друг к другу. Но, когда мой взгляд коснулся кружившихся Софьи Павловны с графом, я понял, что такой гармонии соединившихся в танце людей не было ни у кого. Словно полёт мотыльков в стране любви и нежности привиделось мне на фоне разноцветных бабочек ведомых этими мотыльками и я почувствовал себя обделённым - ну почему я не граф?
  
   С последними аккордами пары замедлили кружение и остановились там, где их застала тишина оркестра. Дамы, в галантном книксене, поклонились своим избранникам. Мужчины, застыв в грациозной позе вершителей судеб, склонили головы и, взяв их под руку, отправились к местам, которые покинули, перед тем как окунуться в мир порхающей нежности. Зал наполнился звуком благодарных аплодисментов со стороны сидящих тут и там пожилых людей предававшихся воспоминаниями своей молодости глядя на закончившееся волшебство.
  
   - Господа, минутку внимания, - раздался голос Софьи Павловны, которая, держа графа за руку, так и не покинула центра зала.
   - Попросим Льва Алексеевича помузицировать. Он превосходно играет на фортепиано. Попросим, господа.
   Раздались аплодисменты. Причём было заметно, что дамы из числа сверстниц Софьи Павловны, аплодировали не очень охотно.
   Граф, склонив в благодарности голову, ни сколько не жеманничая, подошёл к роялю стоящему чуть в стороне от центра залы. Откинув фалды фрака, сел на вращающееся кресло и, словно завороженный, прикоснулся к инструменту.
   Изящный корпус из красного дерева теплого насыщенного тона, инкрустированный перламутром, тёмное золото педалей - знаменитый "Стейнбах", роскошный и элегантный.
  
   Мне показалось, что граф не проявил никаких усилий, открывая крышку. Она словно сама обнажила перед ним сияющие белизной, с вкраплением чёрного агата, клавиши. Мягко, словно на обнажённую грудь женщины, опустились холёные пальцы рук, и инструмент наполнил звуком Маленькой ночной серенады Моцарта зал, поглотив внимание присутствующих.
   Софья Павловна, не считаясь с глубоким вырезом корсета, склонилась над роялем. Взгляд, который поглощал графа, говорил о необычайном экстазе, который она ощущала в тот миг.
   И снова внутренне я застонал от невозможности быть похожим на графа хоть отдалённо, который последние аккорды произведения исполнял, глядя на свою женщину взглядом полным любви.
  
   Экипажи, стоящие ровными рядами у дворца княгини Кшесинской, разъезжались, увозя именитых людей по домам. Софья Павловна и граф, задёрнув занавески кареты, проследовали в сторону Невского проспекта. Улицы были пусты и вскоре они подъехали к окрашенному красным особняку расположенному рядом с Аничкиным мостом. Экипаж, шурша резиной колёс, под аккомпанемент цокающих копыт породистых лошадей, растворился в Петербургской ночи. Швейцар с поклоном отворил хозяевам двери и те вошли в ярко освещенное фойе.
  
   Поднимаясь по мраморной лестнице, полуобернувшись к Льву Алексеевичу, Софья Павловна произнесла томным голосом:
   - Милый, не закрывайся. Я приведу себя в порядок и приду в гости. Надеюсь, что возражений с твоей стороны не последует.
   На лестничной площадке они расстались и пошли каждый в свою сторону.
  
   Под утро, придя в себя от ночных экстазов с любимым человеком, Софья Павловна поднялась, накинула на плечи пеньюар и подошла к манекену, на котором покоился фрак графа. Достав из визитного кармашка карту с программным обеспечением, вложила её в кассету на подзарядку и счастливая как никогда отправилась к себе.
   На пышной, измятой в любовных утехах, постели лежало то, что некогда представляло собой графа Льва Алексеевича Толстого. Теперь он понадобится только под вечер.
  
  
  ШКОЛЬНОЕ ЯВЛЕНИЕ
  
  В то утро , похлебав кофею, вышел из дома когда ещё, или уже, и такси не ходило развозив пассажиров по домам. День обещал быть морозным, потому как небо было ясным и луна, в створе с Малым проспектом, светила во всю мощь. Под ногами, со свинячим визгом, поскрипывал снежок выпавший накануне. Уши сразу 'свернулись в трубочку', но мужская гордость не позволяли сменить шляпу на шапку-ушанку.
  
  Дойдя до остановки автобуса, закурил. Автобуса, первого на нужном маршруте, ждать оставалось минут пять - десять. Выпустив изо рта очередную порцию табачного нектара, залюбовался луной - красота неописуемая. Чёрное небо, до которого не доставали уличные фонари и на фоне этой черноты Луна. Такое не часто увидишь.
  Автобус подошёл вовремя. Несмотря на раннее время в салоне восседали, каждая на своём месте, женщины разных возрастов. Это те, которые обслуживают всех, кто просыпается поздно. Постепенно они разойдутся по учреждениям, выходя на остановках, и к Каменному острову я подъеду в одиночестве.
  
  На Каменном острове, давно заметил, свой микроклимат. Летом здесь прохладней, нежели в душном городе. Зимой намного холоднее, чем в центре мегаполиса.
  Вышел, закурил и, невольно, поёжился под демосизонным пальто.
  '- Главное не скукоживаться, а то замёрзнешь. Когда придаёшь телу раслабончик, то мороз легче переносится.'
  
  Пересёк Каменоостровский проспект, вышел на набережную Малой Невки и ... До школы десять минут ходу.
  Обратил внимание на Луну.
  '- Что такое? Луна с левого бока ущербной стала. Но облаков-то нет. Небо, куда не глянь, чёрное без примесей отсвета.
  Ах, да-а! Сегодня обещали лунное затмение, если верить 'Радио - 'Эхо Москвы'. Здорово! Понаблюдаю за этим явлением.
  Никогда не замечал, что планета Земля так несётся по орбите. Пока дошёл до школы, Луна спряталась, оставив вокруг тени тонкий ободок от спутницы Земли.
  А всё равно здорово. Не часто такое увидишь.'
  
  Затем мой взгляд переключился на здание школы. Осталось идти пару сотен шагов и меня встретит тепло котельной и ласковое мурлыкание котла. Слава богу, этот отопительный сезон идёт, пока, без катаклизмов.
  Но, забыв о тепле, о лютом холоде на улице, встал как вкопанный.
  Передо мной, на фоне чёрного неба, вся в лунном сиянии, устремившись шпилем в космос, возвышалась башня в четыре этажа. Та, которая являлась составляющей двухэтажного школьного ансамбля.
  Та, глядя на которую невольно вспоминались строки:
  - В темнице там царевна тужит, и бурый волк ей верно служит...
  
  Зрелище было бесподобное. Такого словами не опишешь. Здесь нужен художник. Настоящий художник, который в красках, чёрной и серебряной, мог бы передать увиденное.
  На каждом этаже башни окна, смотрящие на все стороны света, источали знамения, словно внутри её полыхал серебряный пожар.
  Затем следовал контур башни и вокруг него, словно объятый серебряным пламенем, полыхало зарево, растворяющееся в небесной черноте.
  
  Не помню, сколько так простоял. Но свечение блекло, блекло и из-за башни стал появляться лик Луны. И был он очищенный, светлый, с ярко очерченными контурами рельефа на поверхности спутницы Земли.
  Дождавшись, когда свечение снизойдёт на нет, заскрипев морозным снежком, отправился в котельную, которая встретила меня теплом и ласковым мурлыканием котла.
  
  
  МАЛЕНЬКИЙ
  
  С этой женщиной я познакомился ещё осенью. Она привела в школу мальчугана лет шести. Он только что поступил к нам, сдав вступительный экзамен по живописи. Но был он совсем ребёнком и, чувствовалось, что на самостоятельное принятие решения его не хватало. Вот он и стоял перед тяжёлой дверью в ожидании мамы.
  А мама, с коляской для 'грудничка', стояла тремя ступеньками ниже и пробовала втащить её наверх. И видно было по монитору, что она не знает как это сделать.
  Выйдя на крыльцо, спустился и предложил свою помощь:
  - Вы позволите?
  - Если вам не трудно. А то мне ещё Стасика надо на занятия отправить.
  
  Так мы оказались в фойе школы - мама, Стасик, коляска с 'грудничком' и я.
  Потом, когда они приходили в школу в день моего дежурства, я встречал их и мы, как старые знакомые, со Стасиком во главе, оказывались в помещении. Но я так и не удосужился узнать её имени. Повода не было.
  
  И вот, спустя продолжительное время, мы встретились вновь. Я обратил на эту женщину внимание потому, как внешностью своей она напомнила осенние встречи.
  Да! Это была она. На руках её пристроился человечек, крутящий головкой рассматривая всё, до чего дотягивался взглядом. Впереди, вприпрыжку, бежал Стасик и, усевшись на диванчике, беспомощно глядел на маму. Та, положив человечка на диванчик, стала снимать с сына шубейку с капюшоном, сапоги, шаровары. А человечек лежал рядом и покряхтывал - ему, явно, было неудобно лежать с запрокинутой головкой.
  Я подошёл и, узнав осеннюю знакомую, спросил:
  - Разрешите я подержу вашего человечка на руках? Ему неудобно лежать, запрокинув головку.
  Женщина посмотрела на меня, улыбнулась узнав, и сказала:
  - Если вам не трудно. Только он уже тяжеленький.
  
  Я взял ребёночка на руки и тут, что-то непонятное произошло со мной. Сердце учащённо забилось. В голове помутилось, и я вынужден был присесть.
  '- Что со мной?! Ведь совсем и не тяжёлый ребёнок, как об этом сказала мать.'
  Стараясь восстановить дыхание, смотрел в личико с розовыми от морозца щёчками. А на меня глядели два глазика. Глядели, внимательно изучая. Без настороженности, но с любопытством.
  И вдруг глазки заулыбались. Заулыбались мне, давно никому ненужному старику. И столько в глазках этих было радости. И показалось, что человечек узнал меня. Вспомнил наши осенние встречи и узнал.
  С ощущением великой радости я встал, и мы пошли рассматривать картины, висящие на стенах. И, что удивительно, человечек рассматривал их. Рассматривал заинтересованно, с любопытством.
  Не знаю, что привлекло его в увиденном. Скорее всего, разнообразие красок, а не сюжеты на которые картины были написаны. Но то, что человечек их рассматривал - факт. И это меня поразило.
  
  Потом мы поднялись на второй этаж. Там были картины, написанные в пастельных тонах.
  Как-то среагирует человечек на них? Человечек, который ещё и говорить не умеет.
  Но этого мне не удалось узнать. Только мы оказались в фойе второго этажа, как из классов и кабинетов показались женщины и, с явным недоумением, уставились на нас:
  - Дворкин, откуда у тебя ребёнок?
  - Сам выродил. Теперь мы вдвоём в школу ходить будем.
  - Смотри, как бы ни остаться тебе отцом одиночкой.
  - Нет, нас мама внизу ждёт. Она у нас самая хорошая, самая любимая.
  На этом знакомство с моим ребятёночком прекратились, и мы поспешили вниз, к маме, которая уже спровадила Стасика на занятия.
  
  Приняв от меня маленького человечка, мама сказала с радостными интонациями:
  - Костик, помаши дяде ручкой.
  Вова повернулся ко мне личиком и разулыбался.
  А мама, помахала мне и промолвила:
  - Мы вернёмся, когда у Стасика закончится урок.
  
  Они ушли, а я, сидя за столом охранника, готов был взвыть по-волчьи. Взвыть от ощущения одиночества. От того, что никогда в жизни у меня не будет такого маленького человечка.
  
  
  

"Вы" или "Ты"

  
   "Мы с тобой одной крови - ты и я..."
   (из м/ф "Маугли" по Д. Р. Киплингу.)
  
   Если сейчас обратиться ко всем своим читателям с этим вопросом, то, в большинстве своём, они ответят так:
   - Если мы хотим подчеркнуть уважительность к собеседнику, то мы обращаемся к нему на "ВЫ". Обращение на "ТЫ" приемлемо только к людям с близкими отношениями, например к родственникам.
   - Позвольте, любезные. Это что же получается, что родственников, близких своих мы заведомо не уважаем?
   - Не надо передёргивать, - ответят мне. - Просто так принято традиционно.
   - А позвольте Вас спросить: - Кем принято? И что значит традиционно?
   - Традиционно, значит со временем. А принято - обществом.
   - А каким обществом и когда?
   - Обществом, естественно человеческим. А по времени - со стародавних времён.
   А вот здесь давайте ненадолго остановимся.
  
   - Понятно, что человеческим обществом. Звери или там другие приматы обращаются друг к другу на инстинктивном уровне: взглядом, мимикой, жестами, поведением.
   - А вот в какие времена?
  
   Я сразу хочу Вас предупредить, что я не историк, не филолог, не литературовед и не чинуша какой-нибудь для которого традиционные постулаты - догма. Я созерцатель по натуре своей. И в меру того, что обладаю некоторым количеством "серого вещества" в голове, иногда рассуждаю сам с собой. В рассуждениях своих стараюсь дойти до конца исследуемого вопроса. И пройдя весь этот путь открываю для себя свои постулаты, не считая их догмами. Каждый из собеседников может убедить меня в своём мнении, если я, перед этим, над ним порассуждаю.
  
   Не влезая в историю академическую, а опираясь на художественную литературу исторической направленности, мы с Вами увидим преинтересное явление: во времена Киевской Руси, и до, и после неё Авторы всех времён и народов, в повествованиях своих, обязывают обращаться друг к другу людей на "ТЫ" и никак иначе. Холопы так обращались к князьям, князья между собой и к иностранным гостям. Не было в те времена обращения на "ВЫ". Даже к сатрапу всея Руси - к великодержавному царю Ивану (Грозному) Васильевичу и слуги, и народ обращался на "ТЫ".
  Правда, справедливости ради, надо отметить, что отроки обращались к своим родителям на "ВЫ". Их и только их они признавали выше себя, но не по сословию, а по жизни.
  
   И только во времена российской смуты, безвременья, когда и в Москве и в Смоленске появились "лыцари Речи Посполитой", в обиход отношений между людьми стало внедряться насильственное обращение нижестоящих к вышестоящим на "ВЫ". Зачем? Почему?
   Мне представляется, что только лишь затем и потому, чтобы отгородить побеждённых, в то время никчемушних Россиян, от победителей высшего сословия - поляков. Если Вас такое объяснение устраивает, то сам собой напрашивается вывод, что тот кто "Выкал", добровольно или как, но согласно подчёркивал свою зависимость перед завоевателем, вышестоящим, перед всесильным "Мира сего". Другие объяснения есть?
  
   Помчались дальше, "время обгоняя".
   Наступили времена Великодержавного Императора Всея Руси Петра 1 Алексеевича.
  
   Большой государев титул царя Петра I
  
   "Божиею милостию мы, пресветлейший и
   державнейший великий государь и великий
   князь Петр Алексеевич всея Великия и Малыя и
   Белыя России самодержец:
   Московский, Киевский, Владимерский, Новгородский,
   царь Казанский, царь Астраханский и царь
   Сибирский, государь Псковский, великий князь
   Смоленский, Тверский, Югорский, Пермский, Вятцкий,
   Болгарский и иных, государь и великий князь
   Новагорода Низовские земли, Черниговский,
   Рязанский, Ростовский, Ярославский, Белозерский,
   Удорский, Обдорский, Кондийский и всея северные
   страны повелитель, и государь Иверския земли,
   Карталинских и Грузинских царей, и Кабардинские
   земли, Черкасских и Горских князей и иных многих
   государств и земель Восточных и Западных и
   Северных Отчичь и Дедичь и наследник и
   государь и обладатель".
  
   Но и тогда "птенцы" царские обращались к нему на "ТЫ" и никак иначе. Но уже по имени и отчеству.
   На мой так взгляд - самое приемлемое обращения среди соплеменников и сегодня.
  
   Однако история на месте не стоит.
   С уходом в "мир иной" Петра Алексеевича и его супруги, которую ни кто кроме как "Матушка" и на "ТЫ" не величал, опять началась свистопляска - одни приходили, другие уходили и так со смерти Царя-реформатора и по 1917 год, год полного свержения самодержавия, сменилось царей на престоле аж одиннадцать душ.
   Но именно в это время, и скорее всего с царствования Анны Иоановны, когда лишились своих голов князья Волынский, Хрущёв и иже с ними. Когда по всей Руси прокатилось "Слово и дело", а попросту доносительство, и вошло в общение друг с другом чинопочитание с оглядкой на то - "как бы чего не вышло". Вот тогда и начали все "ВЫкать". А потом ещё и титулы к этому "ВЫ" прибавлять.
   Пока Вы со мной согласны?
  
   Грянула Гражданская война. Наступило время "племени младого, незнакомого". Стали формироваться межличностные отношения внутри Российской Федерации. И вот тут, внимательно читая литературу того или о том времени, мы узнаём, что решением Первого съезда ВЛКСМ (29 октября 1918 года) повсеместно отменено обращение между комсомольцами на "ВЫ". Как мелкобуржуазного явления.
   И решение это выполнялось долгие годы, вплоть до... А чёрт его знает, до какого времени. Историческая литература об этом умалчивает. Только чем крепче затягивалась удавка тоталитаризма на шее народа, тем чаще и чаще стали слышаться, в обращениях друг к другу, это пресловутое "ВЫ". Опять же - "как бы чего не вышло". И живо это обращение до сего времени.
  
   А теперь давайте вернёмся к началу нашего разговора.
   Вы сказали, что обращения людей друг к другу на "ВЫ" принято:
   - Традиционно, значит со временем. А принято - обществом.
   - Обществом, естественно человеческим. А по времени - со стародавних времён.
   А теперь что Вы скажете? Какие же обращения были в "обществе человеческом" в "стародавние времена"? Что, именно традиционно, присуще нам Россиянам в общении друг с другом?
   Вот то-то. Есть над чем задуматься.
  
   И тут возникает ещё один вопрос:
   - А стоит ли "копья ломать" по существу вышеизложенной темы?
   На мой взгляд "копья ломать" не стоит. А вот иметь понятие о "ВЫ" и "ТЫ" - не помешает.
   Если ты желаешь приблизить в общении с собой своего собеседника, то "ТЫ" это первый шаг к взаимному расположению друг друга.
   Если Вы живёте под постоянным гнётом "как бы чего не вышло", то, конечно же "ВЫ" это самый лучший способ максимально дистанцироваться от собеседника.
   Конечно же, это относится не к каждому встречному и поперечному, а только к тем, кому должно сказать: - "Мы с тобой одной крови. Ты и я". В нашем случае, например, к товарищам по перу состоящим в сообществе Самиздат. И тем более, с кем ты вступил в более тесные отношения нежели "С ув." в конце комментария.
  
   Например.
   Если БРЕХУНОВ (есть такой писатель) скажет мне: - Дворкин, давай врежем по стакану.
   Я буду уверен в его ко мне доверительном отношении.
   А если некая мадам, соблюдая все правила этикета, обращается ко мне на "ВЫ", то внутри меня всегда будет свербить недоверие к её откровенности со мной. Какой бы вежливой, воспитанной она себя передо мной не выставляла. И жизнь, наши не сложившиеся с ней отношения, тому доказательство.
  
   Вот, собственно, я и закончил свои рассуждения. А Ваше право решать, какую из двух позиций Вы займёте в общении с товарищами по художественной школе. Возможно, что кто-то, боясь выпасть из интеллигентного сословия, останется приверженцем обращения на "Вы". Возражений нет. Однако на память приходит встреча с академиком Лихачёвым Д. С.
  На этой встрече один из журналистов спросил человека умудрённого жизненным опытом:
  - Дмитрий Сергеевич, относите ли вы себя к интеллигентам?
  - Ни Боже упаси! - последовал его ответ с несколько тревожными интонациями.
  Аудитория рассмеялась не известно чему, а мне слова эти запали в память.
  
  Долго я искал причину тревоги академика и, всё-таки, нашёл. Причина, как я понял, кроется в словах Владимира Ильича Ульянова (Ленина):
  "Интеллигенция - не мозг нации, а ее говно"
  Из чего надлежит сделать вывод:
  "Интеллигент - это когда умений мало, мозгов умеренно, знаний много, а амбиций больше, чем всего перечисленного вместе."
  Вам это определение никого не напоминают?
  Включите образное мышление. Ведь вы художники. У вас должно получиться.
  
  
  

СТАРУШКА

  
   Как-то само-собой получилось, что ночь для меня - самое благоприятное время суток.
   Когда пришло осознание этого не припомню. Может быть во время службы на корабле, когда нёс, в основном, ночные вахты. Может в институтские времена, когда спровадив домашних спать, располагался на кухне с курсовыми проектами. А может быть в период, когда работал водителем автобуса?
   Тогда режим был особый, отличный от режима дня окружающего люда. В три часа ночи уже за рулём, а впереди целый день напряжённого труда.
  
   Так или не так, но когда к семидесяти годам возраст подошёл - ночью спать невмоготу стало. Ложишься как все нормальные люди - в одиннадцать. Новости по TV посмотришь, на бочок повернёшься, глазки прикроешь и, словно, провалился в бездну непроглядную - спишь. Но в три, половине четвёртого, хоть 'глаз коли' - нет сил спать, под одеялом валятся. Встанешь тихонько, морду-лица обмоешь и на кухню - кофе попить, сигаретку выкурить.
   А в доме тишина, покой... Пока супружница спит. Только заняться нечем. Начнёшь шебуршиться - жену разбудишь. Так что лучше свалить из дома, пока делами не загрузили выше маковки.
  
   Свалить есть куда - в школу художественную. Там, если в котельной запереться, чувствуешь себя как дома. Брякнешься в кресло, блатнячок на You Tube словишь, сигаретку засмолишь - хорошо-то как! В такой обстановке думается активно и пишется 'в захлёб'.
  
   Вот и в эту ночь проснулся, когда город спал ещё. Какаву попил с сырными бутербродами и пошёл дописывать 'Эскизы с натуры'. Пора заканчивать с описаниями восприятия от школы художественной и к флотским рассказам переходить.
  
   Шести ещё не было, когда первый автобус меня на Каменный остров привёз. Вышел, вздохнул глубоко - хорошо! Проспект Каменоостровский пересёк наискосок и в парке оказался.
   Здесь, в первую очередь, к любимой скамейке с визитом. Присел, закурил, к городу прислушался - тишина, словно один во всём мире.
   Однако дела меня ждут. Проверить работу котла необходимо, избавиться от несуразностей в его работе, если потребуется, и приступить к запискам своим. Пошёл 'огородами' - по тропинкам парковым. Есть в нём такие, где темень непроглядная. Идёшь, словно в космосе пребываешь. Куда не глянешь пустота чёрная, потому как не видать ничего. Шаг, второй, третий, а ощущение - будто в бездну шагаешь. Будто ещё миг и воспаришь в безмерном пространстве.
  
   И вдруг показалось, что кто-то следом идёт. Причём неслышно так, но чувствую, что за спиной есть кто-то. Страха не было. Любопытно стало.
   Оборачиваюсь, а рядом, на расстоянии вытянутой руки, старушка росточка небольшого. Ниже меня на целую голову покрытую капюшоном чёрного балахона. Чернее, чем темнота меня окружавшая.
   Лица не видно. Только, приглядевшись, увидел рот беззубый в дьявольской улыбке разверзнутый. И, по всему видать, улыбка радость обозначает. Радость от встречи со мной.
   Чем я её заинтересовал?
  
   Спрашивать не стал. Повернулся и пошёл своей дорогой. Когда вышел на аллею с освещением от парковых фонарей - оглянулся. Нет никого. Толи была старушка, толи привиделась? Рассуждать не стал. Шагу прибавил и в школе оказался.
   В котельной всё 'нормалёк'. Котёл мурлычит ласково, словно обрадовался моему приходу.
   Разделся, в кресло уселся поудобней, компьютер включил. О старушке задумался:
   - Кто такая? Зачем за мною шла? Что хотела сказать присутствием своим?
   И тут меня осенило:
   - Так за мной старушка приходила. Напомнила о существовании своём. Что пора мне поторопиться 'собирать камни' и в гости к ней отправляться.
   Скорее всего - так. Пожил предостаточно на этом свете. Пора мир иной осваивать. Вот закончу 'Эскизы с натуры' и начну собираться, не боясь опоздать.
   'В гости к Богу не бывает опозданий!' - так, по-моему, говаривал поэт.
  
  
   С.Пб.2014-2019.
  
  
 Ваша оценка:
Связаться с программистом сайта.

Новые книги авторов СИ, вышедшие из печати:
О.Болдырева "Крадуш. Чужие души" М.Николаев "Вторжение на Землю"

Как попасть в этoт список
Сайт - "Художники" .. || .. Доска об'явлений "Книги"