| |
Дворкович Анна
![[]](/img/d/dworkowich_a/04_vstreza/img_11566736_795_12.jpg)
"Случайная" встреча
Я сижу на мягком низком диванчике вестибюля гостиницы и жду тебя. Место очень удобное - за большой раскидистой пальмой. Отсюда видно всех, кто входит и выходит через стеклянные крутящиеся двери. Вот и ты. На тебе узкие джинсы, туфли на низком каблуке, тонкий свитерок и курточка - дождевик (на улице - дождь, а ты не любишь носить с собой зонтики). В одной руке - небольшая дорожная сумка на колесиках. Даже в джинсах и дождевике ты выглядишь элегантно и обворожительно. На губах чуть заметная улыбка, глаза сияют, твоя спина прямая, плечи расправлены (сказываются многолетние занятия гимнастикой). Ты не идешь по вестибюлю, а гордо плывешь, как королева. Твоя походка, улыбка и стройная фигурка не остаются незамеченными. Притихли и одновременно повернули головы в твою сторону трое молодых людей, крутящихся около кофейного автомата, вывернул шею мальчишка - посыльный. Я почувствовал укол ревности. Но ты, как солнышко... Никто не обделен светом твоей улыбки, но ни кому не досталось ни на йоту больше положенного, и я успокаиваюсь. Пять минут на ресепшене и к лифту. Я знаю: твой номер 706, седьмой этаж, но я не спешу за тобой. Если ты не изменилась, то обязательно спустишься минут через десять, чтобы пройтись по городу. Дождь тебя не испугает. Так и есть: через семь минут и тридцать две секунды ты выходишь из лифта. Я поднимаюсь и медленной, вальяжной походкой иду наперерез тебе. Внутри у меня всё кипит, сердце бухает, как после марш - броска в полной амуниции и очень трудно удерживать бесстрастное выражение лица. Мы сталкиваемся...
- Сережа... Сережа?! - ты на мгновенье замираешь. - Серёженька... Как ты здесь? Я слышала, что ты был в плену...
- Да. Был... - лгу я.
В плену я не был. Меня, раненного нашел солдат миротворческих сил, вытащил на себе и я, не приходя в сознание, долго пролежал в госпитале... Если бы не он, я бы тут не стоял... Пленных на той войне не брали. А я даже не знаю имени своего спасителя. Он исчез так же внезапно, как и появился.
- А потом кто-то говорил, что... что ты погиб... но я не верила и ждала... - ты замолкаешь на время. Знаю, что не спросишь, почему не дал о себе знать, и все же похолодело в груди, но ты резко меняешь тему. - Я живу в этой гостинице. Я в Москве по путевке... наградили на работе... А ты - какими судьбами? - произносишь скороговоркой и вцепляешься в мою руку, будто опасаясь, что я могу исчезнуть.
"Не бойся, малышка, я не исчезну. Семь долгих лет я ждал этого момента и теперь никуда тебя не отпущу..."
- Я здесь по делам, - опять нагло вру я.
У меня квартира в Москве, а в гостинице я только из-за тебя, малышка. А твоя путевка... В головной фирме дела нет до начальника отдела какого-то там филиала в Тьму-Таракани. Это я оформил на твоё имя путевку по "Золотому кольцу" в турагентстве и направил в твой филиал через главный офис фирмы как награду за "долгий и плодотворный труд" (небольшая, скажем, услуга за мою неоценимую помощь гендиректору). А дальше уже дело техники. Отправить Кирилла на вокзал, чтоб он тебя встретил как надо и отвез в гостиницу. Попросить девушку на ресепшене, чтоб оформила тебя без проволочек и вежливо, а самому сесть в вестибюле и ждать.
- На работе удивляются, почему мне... столько разговоров в курилке... а, пустое, - машешь ты ладошкой. Такой знакомый жест. Я ничего не забыл. А ты совсем не изменилась.
- Как ты? Где? Рассказывай...
- Что ж мы, так и будем в вестибюле торчать? Может, поднимемся ко мне?
- Давай... - ты прикрываешь веки. Ты всегда так делаешь, когда смущаешься...
Мы поднимаемся ко мне на двадцатый этаж. Ты по-хозяйски осматриваешь номер, выходишь на небольшой балкончик.
- Как красиво! Прямо дух захватывает.
Я выхожу на балкон вслед за тобой, с двумя бокалами шампанского.
- За нашу случайную встречу! - опять вру я.
Мы чокаемся. Пузырьки, выскакивая, приятно щекочут нос. Я чихаю. Ты заливаешься колокольчиками. Твой смех, малышка, мне как бальзам на душу...
Мы идем в комнату, я усаживаю тебя на диван, забираю из твоих рук бокал, с так и не выпитым шампанским и ставлю на журнальный столик, рядом с моим. Ты снова прикрываешь веки.
Сухими губами я начинаю целовать твою ладошку. Провожу языком по каждой линии, по каждому пальчику. Твои пальчики. Они такие тоненькие, нежные и немного дрожат. Внутри меня словно очень упругая пружина, готовая распрямиться. Напряжение такое, что, кажется, еще чуть-чуть и я взорвусь, рассыплюсь на мелкие кусочки.
Ты молчишь. Сидишь напротив меня и молчишь, закрыв глаза и вцепившись в мою руку. Я прижал твои пальчики к своей однодневной щетине.
- Посмотри на меня, - прошу нежно и в то же время требовательно.
Ты открыла глаза и... Я собираю в кулак свитерок на твоей спине и притягиваю к себе, а потом наклоняю голову медленно-медленно, чтобы ты смогла понять и остановить... если захочешь. Ты не останавливаешь, а наоборот, ахаешь и начинаешь лихорадочно расстегивать пуговицы на моей рубашке. И я уже больше не сдерживаюсь...
**
Мы лежим на кровати. Твоя рука в моей руке. Обнаженные тела целомудренно прикрыты легким пуховым одеялом. Ты всё такая же скромная, моя малышка. Я хочу смотреть на тебя, но... потерплю. Я и так увидел много. Без одежды ты ещё прекраснее. Бархатистая кожа, упругая грудь, тонкая талия... даже родив ребенка, ты не изменилась, всё такая же хрупкая стройная девочка. Моя девочка. Я зарываюсь носом в твою макушку, вдыхая аромат твоих волос. Ты даже духи не сменила. Все тот же чуть уловимый запах "Champs-Elysees".
- Я распутная женщина, - шепчешь ты.
- Ты о чем, глупенькая? - пытаюсь я закрыть эту тему, но ты предупредительно прикрываешь ладошкой мой рот.
- Молчи! Ты не знаешь... я - замужем... Только ты не подумай обо мне плохо, Серёженька. Я никогда... ни с кем... только с тобой, - шепчешь ты, зарываясь носом мне в подмышку. - Ну, и с мужем... - добавляешь чуть тише.
- Знаю, - говорю я, успокаивая.
- Откуда? - ты подозрительно щуришься.
"Вот идиот! Чуть не спалился..."
- Просто я хорошо знаю тебя, - отвечаю уверенно.
На самом деле я знаю о тебе всё, малышка. О тебе и о твоем муже. Наверное, только для этого я открыл в твоем городе своё частное сыскное агентство. М-да. Целое агентство, работающих на меня обормотов".
- Я всегда любила и люблю только тебя.
"Я знаю, малышка, иначе бы ты не лежала сейчас здесь, со мной, в моей постели".
- А ты? Ты - женат?
- Нет.
"Я всегда любил и люблю только тебя, малышка. И только ты будешь моей женой".
Ты удовлетворенно вздыхаешь и прижимаешься ко мне, поднимая во мне новую волну желания. Мы сливаемся в поцелуе.
**
- А помнишь, как ты подрался из-за меня?
- Да, один против троих.
"Что тогда произошло, я не видел, а ты так и не рассказала. Видел, как один из этой троицы тебя толкнул, и ты упала прямо в грязь. Ты заплакала, а потом... когда я после драки подал тебе руку, твоя улыбка на запачканном личике растопила лёд в моей душе".
- Тебе ещё штаны порвали, и мы пошли ко мне домой их зашивать.
"Это было летом, а потом выяснилось, что мы оба новенькие в классе. Ты приехала из другого города, а я остался на второй год".
- После этого ко мне даже подходить боялись.
"Нас посадили за одну парту. Ты оказалась самой маленькой в классе. С двумя забавными косичками. Тогда я и решил, что буду тебя защищать. Я заходил за тобой утром и провожал до дома и таскал твой портфель".
- А выпускной помнишь?
- Конечно! Ты была самая красивая.
"У меня дух захватило, когда я тебя увидел, малышка. Все девчонки тогда нарядились как на подиум. Длинные платья с открытой спиной, с оголенными плечами, высокие прически, лаком залитые. Лишь ты выглядела естественно в коротком пышном платьице с распущенными волосами. Моя фея, моя малышка. Тогда я понял, что люблю тебя. Каждую твою черточку."
- А помнишь ту ночь после выпускного?
- Да... - мой голос стал неожиданно хриплым.
"Мне ни с кем так хорошо не было, как с тобой, малышка. Никогда".
- Я так хотела тебя, а ты... ты так и не решился...
"Я тоже очень сильно хотел тебя, малышка, но я не мог. Я знал, что скоро меня заберут в армию. Я же старше тебя на два года (второгодник - одно слово). Военкомат только и ждал, чтобы я школу закончил... и я догадывался куда меня направят... Не мог я поступить с тобой так! Я целовал твоё обнаженное тело, каждую клеточку. Я изнывал от желания, но... не мог сорвать нежный цветок твоей невинности и бросить его, затоптав солдатскими сапогами".
- Расскажи, как ты жила... без меня...
- А что рассказывать... Отец не принял перемены, происходящие в стране, не смог смириться. Всё чем жил, во что верил, рухнуло в одночасье. Он потерял ниточку, которая связывала его с жизнью. Стал чахнуть на глазах. Ни мама, ни я его уже не радовали. Однажды лег спать и не проснулся.
"Да. Пришло время таких, как я. Беспринципных, напористых, наглых, жестких, а порой и жестоких. Никаких поблажек никому. Никаких бонусов. Только так или тебя раздавят, съедят. Выживает сильнейший".
- Нам с мамой тяжело стало без отца. Мы как стержень потеряли... На очередной встрече выпускников кто-то сказал, что видел тебя в Питере с длинноногой блондинкой.
"Это когда же? В Питере... Так это меня, наверное, с Хельгой видели. Партнер по бизнесу. Ох, и намаялся я с ней тогда. Но не хотелось выгодный контракт терять. Такой стервой мне казалась, а потом ничего, сдружились".
- И я решила, что ты меня разлюбил... а тут Павел. Ты должен помнить. Из параллельного. Блондин... высокий такой, худощавый. Он мне никогда не нравился. Высокомерный, заносчивый. Самовлюбленный, как нарцисс. Но... стали встречаться, и мне показалось, что он изменился. Обходительный стал, вежливый. Предложил замуж, и я согласилась, думала: "Стерпится - слюбится". Мама его к себе замом устроила. А потом его как подменили...
"Он женился не на тебе, малышка, а на твоих деньгах, квартире, даче за городом. Ты же у меня - невеста богатая. А ещё он очень хотел устроиться работать в филиал, где твоя мама была начальником. Нефть в нашей стране - это деньги и власть. Он хотел быть поближе к нефти. Ты вовремя оказалась у него на пути. А дальше всё пошло, как по писаному. Твоя мама устроила его своим замом и он "отблагодарил" её, подставив на одной сделке. Руководство решило, что Дина Сергеевна уже не справляется со своими обязанностями, и назначило начальником его - молодого и перспективного".
- Ох, Серёженька, если бы я знала...
"Не кори себя, малышка. Как получилось, так получилось. Мы снова вместе и это главное. Прошлое не изменить..."
Ты вздыхаешь и смотришь на меня с нежностью и какой-то тоской.
- Всё-таки, Серёженька, как много зависит в нашей жизни от случайностей. Или это никакие не случайности и как предопределено судьбой, так всё и будет. Как бы человек себя не вел, чтобы бы не делал, если ему суждено - разбиться, то он не утонет, хоть и плавать не умеет. И сколько соломку не подкладывай, все равно упадешь на каменный пол, если так в книге судеб записано...
**
Да. Как же ты права, малышка.
В госпитале (уже в России) со мной лежал парень. Плох он был очень, последние дни доживал, может, поэтому я и рассказал ему о тебе. А он: "Забудь. Не любит она тебя. У неё отец - генерал. Если бы любила, отмазала бы тебя от армии, а уж в горячую точку, не отпустила бы точно".
Глупость, конечно. Я же твоего отца знал отлично. Он бы даже за единственного сына не стал пороги отбивать. И в тебе, твоей любви не сомневался. Но зерно сомнения он во мне посеял. Я стал думать. Кто я и кто ты. Я - сирота. Ни отца, ни матери. Гол как сокол. А ты - генеральская дочка. Приеду. Здрасьте... На всё готовенькое. Ты примешь меня таким, какой есть и родители слова не скажут.
Не мог я так! Пусть я - безродный найденыш (мать родила и бросила в лифте многоэтажки), но с головой, с руками и мозги на месте (спасибо твоему отцу - вовремя вправил). И я решил сначала заработать много денег, а потом уж к тебе - свататься. Первое время - тяжело было. Никому не доверял. Всё сам. И за менеджера и за бухгалтера и за грузчика, бывало. Уставал, как чёрт. Вагон придет с товаром - я на железную дорогу. По магазинам товар сам развозил. Первый миллион и не заметил... Три года пролетели, как один миг. Но думал только о тебе. Квартиру купил в престижном районе. Обустроил её так, чтобы не стыдно было тебя - мою королеву - привести. Машины, яхта, дом на море... Можно и к тебе. Я уже и кольцо купил и билеты на самолет заказал... но не бывает так, чтобы всё хорошо, всё гладко.
Меня начали жестко прессовать бандиты. Куда я тебя привезу? Пока с бандитами разбирался - ты замуж вышла.
Я волосы на себе рвал... потом сын у тебя родился и я как с цепи сорвался... Девочки пошли чередой. "Одноразовые" - на одну ночь, чтоб больше никакой привязанности. Ни одной сейчас не вспомню, ни на лицо, ни как зовут (я каждую твоим именем называл). Даже квартиру купил специально для этого. Так и жил там. А на работе уволил весь женский персонал, чтоб никаких деловых отношений. Даже уборщиц, даже секретарем - парня молодого взял... Все знали: если на деловые переговоры со мной привести женщину... всё, считай, сделка не состоялась. Меня и раньше "одиноким волком" называли, а после этого и вовсе у виска стали крутить. Слухи поползли, что я - гей, а мне было плевать. Никаких женщин. Только девочки для секса, длинноногие, фигуристые, с томными голосами, ресничками "хлоп-хлоп" и с интеллектом, как у куклы.
Года через три такой круговерти зашел (уже и не помню, зачем или просто на автопилоте) в квартиру, которую оборудовал как наше с тобой гнездышко и... будто обухом по голове: "Что я делаю? За свою любовь надо бороться, а я... тряпка, слюнтяй, трус, мальчишка. Веду себя как страус. Спрятал голову в песок... От кого хочу убежать?" Ясно осознал, что ты мне нужна и только ты, что я не могу без тебя. Я должен был тебя увидеть, переговорить с тобой. Так и решил: увидеть тебя и если скажешь, что не нужен... тогда смирюсь... лишь бы ты была счастлива.
Приехал, увидел тебя и понял, что ты так же несчастна, как и я. Но... подойти не решился. Муж (скотина!) к тебе охрану приставил - водителя с машиной. Со стороны смотрелось, как забота о жене (машина всегда под рукой: и в магазин отвезет, и в парикмахерскую, и к матери за город). Но не любовь и даже не ревность им двигала, а жадность до чужого, которое уже могло бы стать его, если бы не твоя мама. Умная женщина, после размена обе квартиры на себя оформила, живите, мол, а там посмотрим, но он надеялся всё заграбастать со временем, вот тебя и стерёг... Тогда и родился у меня этот гениальный план...
**
- Выходи за меня замуж.
- Господи... - шепчешь ты. - Да. Я хочу стать твоей. Но... муж. Год назад я предложила ему развестись. Сказала, что не люблю его, что мы уже давно - чужие друг другу, даже не спим вместе, а он как заорет: "Признавайся! У тебя появился любовник? Подумай о сыне. Ему нужен отец", - шлюхой обозвал и сказал, что я могу катиться на все четыре стороны, но сына он мне не отдаст...
"Отец! Ха... дерьмо он, а не отец! А сын у тебя замечательный. Такой умный и рассудительный... я разговаривал с ним. Ты же не знаешь, малышка, как твой муж гуляет с ребенком. Минут пять покачает на скрипучей качели во дворе и отводит в кафе напротив дома твоей свекрови, оставляя там мальчишку под присмотром Инны - буфетчицы. Платит ей, само собой. А сам - в объятья очередной любовницы. И твоя свекровь в курсе всех его похождений и прикрывает его. Ты же не знаешь, что у твоего мужа есть огромная квартира в центре и дом за городом в три этажа, с высоким каменным забором, с подвалом, бассейном и теннисным кортом".
- Я сумею убедить твоего мужа дать развод.
"Когда он узнает то, что знаю я, он не только развод тебе даст, но и ежемесячно на добровольных началах будет мне кругленькую сумму выплачивать".
**
Два дня мы никуда не выходили, заказывая еду прямо в номер. Мы любили друг друга, упивались друг другом и... разговаривали. Правда, говорила больше ты, а я - слушал. Я слушал и молчал. Я знаю больше, намного больше, чем ты, малышка. И лучше будет, если ты никогда не узнаешь того, что знаю я.
Через два дня ты не выдержала. Ты как была, так и осталась непоседой, маленькой, любопытной девочкой.
- Сереж, давай хоть в книжный сходим. Я куплю большой альбом про города "Золотого кольца". На работе покажу.
- У меня есть предложение получше. Мы сейчас встаём, завтракаем и отправляемся на машине по "Золотому кольцу" и ты увидишь всё сама: белокаменные храмы Владимира и Суздаля, Ростовскую звонницу, набережную в Ярославле, музеи Мышкина, попробуешь медовухи...
- Здорово, - ты выскакиваешь из кровати, и хлопаешь в ладоши... и тут противно звенит телефон. Ты замираешь. Медленно протягиваешь руку.
- Свекровь, - шепчешь, догадавшись по трели... - Ало... да... не-еет... Как? - твое лицо сереет. - Когда? ...Почему... не было же...
- Пи-пи-пи...
Ты отключаешь телефон. Смотришь остекленевшими глазами в стену мимо меня.
- Павел... погиб... похороны сегодня... в два.
- Как это случилось? - вырывается у меня и одновременно циничная мысль, что всё к лучшему, проблем меньше.
- Он шел на обгон, а у фуры колесо отвалилось и... его машину всмятку... Ужасно... Я не успею на похороны, а она... специально не позвонила раньше... чтобы потом попрекать...
- Успеем. Одевайся, - я уже набирал номер аэропорта.
Через несколько минут ты выходишь из ванны, одетая и слышишь мои последние слова: "... два билета".
- Ты летишь со мной? - на лице смущенная улыбка.
- Да.
"Да, чёрт возьми. Чтобы видеть твою улыбку, я готов лететь хоть к чёрту на рога..."
- Возьми только документы. Самолет через сорок минут.
Набираю Кирилла - моего охранника и по совместительству водителя. Пока спускаемся в лифте - даю инструкции.
**
В десять по Москве (двенадцать - по-вашему) мы уже звоним в дверь квартиры твоей мамы.
- Леночка! Почему так рано? Путевка сорвалась? А это... Серёженька... - Дина Сергеевна повисает на моей шее. - Живой...
Приятно, что есть люди, которые помнят и ждут тебя: "Дурак! Столько лет потерял".
"Нет, - возражаю сам себе. - Потерял несколько лет, зато приобрел бесценный опыт. Сейчас свою малышку буду беречь пуще глаза".
За спиной Дины Сергеевны замечаю шевеление.
- Мамоська плиехала! - слышится восторженный крик.
- Сыночек! - Лена хватает сына на руки, кружит его и сообщает скороговоркой. - Мама, мы ненадолго. Я только переоденусь. Мы на похороны. Паша погиб.
- Как? - Дина Сергеевна, наконец-то, отцепляется от меня.
Лена уходит переодеваться. Я протягиваю руку Сережке.
- Ну, давай знакомиться, тёзка.
Тот серьезно протягивает мне ладошку. Маленький мужчина. Твой сын. Моё сердце на миг сбивается с ритма.
- Дина Сергеевна, можно я у вас поживу, не прогоните?
"Я, конечно, могу в гостиницу, но так хочется с тёзкой своим поближе познакомиться. Он очень похож на тебя и... на твоего отца. Тот же нос, те же брови, тонкие губы и упрямый подбородок".
- Живи, конечно. Правда, квартира двухкомнатная, - оправдывается Дина Сергеевна. - Я тебе на лоджии постелю. Лето. Тепло. Я сама люблю спать на лоджии.
**
Прощание с телом организовано в фойе филиала. Я отвожу тебя туда. Прохожу с тобой. Усаживаю на скамью вместе с близкими родственниками. Сам становлюсь сзади. Мы привлекаем внимание твоей свекрови - она зло и неодобрительно смотрит на тебя и с интересом косится на меня. Подходят незнакомые люди, выражают соболезнования. А вот и наши одноклассники. Меня или не узнают или просто не замечают. Я изменился, и в черном, дорогом костюме от Версаче выгляжу представительно и совсем не похож на обормота Сережку Волкова - их бывшего одноклассника.
Ну, пора и честь знать... Я наклоняюсь к тебе:
- Мне надо уехать.
Ты вздрагиваешь, напрягаешься, но молча киваешь и шепчешь, что после прощального ужина заедешь к себе домой.
- Хорошо. Так и договоримся. Я заберу тебя оттуда часов в десять.
Вижу, что к нам направляется твоя лучшая подруга - Ира Славная и спешно удаляюсь (Ирка меня точно узнает), но теперь я за тебя спокоен, моя малышка. Ирка тебя в обиду не даст, и защитит и поддержит.
**
Сначала - в сыскное агентство. Надо "обрадовать" оболтусов, что халява закончилась и лично мне их услуги больше не нужны, пусть дальше плывут самостоятельно. Потом в налоговую - переоформить документы.
Первая часть моих планов на редкость удачна. Обворожительная улыбка и небольшой "презент" способны творить чудеса. Теперь - в кафе напротив дома твоей свекрови. Познакомиться поближе с Инной.
Посетителей в кафе немного и я прошу Инну присесть со мной за столик. Протягиваю ей фото Сережки и... получаю неожиданную реакцию...
- Я буду разговаривать только в присутствии своего адвоката.
- М-мм, э-ээ... - я немного ошарашен. - Я не понимаю... я просто хотел предложить вам работу.
- Так вы не из полиции? - она облегченно вздыхает.
- Нет, - и тут до меня доходит. - С вами Милена Рафиковна пообщалась...
- Да, приходила вчера, трясла какими-то бумагами, договором. Павел Зоревич мне уже три месяца не платил... Орала, что если я заикнусь об оплате, то подаст на меня заявление в полицию. Вот я и подумала... простите... а что за работа?
- У вас два высших образования. Правильно? - женщина кивнула. - Вы одинокая, живете в квартире с подселением. Так? - опять кивок.
- Но откуда вы это... - я делаю упреждающий жест, останавливая её, и продолжаю:
- Вас в этом городе ничто не держит. Я предлагаю вам перебраться в Москву. Мальчика вы хорошо знаете и он - вас, а мне нужна няня. Если справитесь - останетесь, если нет - ваша комната в коммуналке никуда не денется...
Я готов к длительным уговорам, но женщина светлеет лицом и на одном дыхании выпаливает.
- Я могла бы набивать себе цену, взять время на "подумать", но... вы мне симпатичны и я - согласна на любых условиях.
- Вот и славно. Готовьте чемоданы. Мы уезжаем завтра или, в крайнем случае, послезавтра. И сбросьте мне на почту свои паспортные данные, чтобы я мог купить билет на самолет.
**
После встречи с Инной я зашел в магазин игрушек и купил железную дорогу. У меня ещё есть время, и я хочу провести его с пользой. Хочу поближе познакомиться с твоим сыном. Заигравшись, я не заметил, что уже без четверти десять. Узнал у Дины Сергеевны адрес, помчался за тобой. У дверей твоей квартиры притормозил на мгновение. Дверь приоткрыта и из неё доносится... шипение Милены Рафиковны.
"А она-то здесь каким местом?"
- ...ах, вот, значит, как... какая же ты - дрянь... шлюха! - звук пощечины. Я ногой открываю дверь и... вижу тебя, прикрывающую ладошкой алую щеку.
На полу в прихожей - чемодан с раззявленной пастью, из которой свисают бретельки бюстгальтера, трусики. В дверях гостиной (руки в боки, грудь вздымается от "праведного" гнева) стоит твоя свекровь. Из кухни выглядывает вечно жующий Зорий Прохорович - твой свекор, с довольной, ухмыляющейся физиономией, предвкушая интересное представление.
"Не радуйся прежде времени, мразь. Представления не будет. Будет жесткий разговор, но сначала..."
- Леночка, спускайся вниз. Серебристая Тойота. Водителя ты уже знаешь.
Ты немного медлишь, бросая взгляд на чемодан, и приходится сказать немного жестче.
- Лена. Выйди.
"Прости, малышка, но то, что я собираюсь сказать твоим родственничкам, не для твоих ушек".
Как только дверь закрывается за тобой, малышка, я медленно подхожу к женщине и легко забираю у неё ключи от квартиры. Она просто не ожидала такой наглости.
- Что это вы здесь раскомандовались, Милена Рафиковна? И зачем вам ключи от чужой квартиры?
Она подскакивает ко мне, намереваясь отобрать ключи, призывая своего мужа.
- Зорий!
Но у того руки заняты: в одной - бутерброд, в другой - чашка горячего кофе и она решает действовать самостоятельно, отводя руку для удара, но я не Леночка. Со мной такие трюки не пройдут. Я захватываю её руку и выворачиваю назад. Потом, убрав ключи в карман, я прижимаю её грузное (от многолетних обильных возлияний) тело к дверному косяку, и почти не разжимая губ цежу:
- Слушайте меня внимательно. Вы оба! Вы прямо сейчас забыли, что у вас когда-то была сноха и внук. Вам известно, что в аварии вместе с Павлом погибла девушка - очередная любовница вашего сына. Её так и не опознали. Пока. Лицо - сплошное кровавое месиво. Никаких особых примет, никаких документов. И это для вас хорошо, потому что её муж думает, что она сейчас на курорте в Греции косточки греет. А когда он узнает, где она проводила это время, то разворошит всё ваше осиное гнездо. Он немаленькая шишка в городе. И всем станет известно, что происходит в доме за высоким забором.
- Кто ты? - хрипит женщина, а мужчина - замер с открытым ртом, из которого падают на пол крошки хлеба.
- Неважно. Но я знаю эту девушку и... могу помочь следствию. В органах обязательно заинтересуются необычно оборудованным подвальчиком...
- Что вы хотите? - интересуется твоя свекровь.
Да. Ей не откажешь в здравом смысле.
- Только одного. Чтоб я вас никогда больше не видел и никогда о вас не слышал. Никогда. Понятно?
Оба кивают, как китайские болванчики. Я выпроваживаю твоих "милых" родственничков. Застегиваю чемодан. Выхожу. Закрываю квартиру. От стены отделяется мужчина. В сером костюме он слился с серыми стенами, и я его сразу и не заметил. Ох уж эти современные многоэтажки! Столько темных закоулков, где можно спрятаться. Но я не пугаюсь. Это мой человек и он один стоит целого сыскного агентства. Можно было обойтись только им, но для прикрытия пришлось содержать десяток оболтусов.
Я отдаю ему ключи:
- Дверь замени завтра с утра. Ключи отдашь Дине Сергеевне.
- Хорошо. Сделаю. Остальное - как договорились?
- Да. Отправь материалы в прокуратуру. Пусть ответят по закону и... - я крепко жму протянутую руку. - Спасибо.
- Брось. Это - то малое, что я могу для тебя сделать. А я привык платить по счетам.
**
Леночка купает сына. Из ванны доносится плеск воды, повизгивание, смех. А мы с Диной Сергеевной пьем чай на кухне с неизменными, тающими во рту, маленькими пирожками с мясом и с капустой. Дина Сергеевна называет их "посикунчиками".
- Дина Сергеевна, мы сначала в Москву. У меня срочные дела на недельку. А потом - в Болгарию, на море. У меня там дом. Надоело это дождливое лето. Хочу море и солнце. Может, с нами?
- Нет. Отпуск у меня по графику - в сентябре, да и солнце мне противопоказано южное. Я уж тут отдохну. Дома.
- А вот это, - я протягиваю ей визитку. - Телефон хорошего юриста, моего доверенного лица в этом городе и просто очень хорошего человека. Я за него ручаюсь, как за себя. Обращайтесь к нему с любыми проблемами и любыми вопросами. И подумайте над моим предложением. Перебирайтесь поближе к нам, в Москву. Я вам квартиру подыщу.
- Спасибо, Серёженька, но я здесь останусь. У меня здесь могилка Глеба, да и родители здесь похоронены. Братья, сестры - здесь. Я лучше к вам в гости приезжать буду, а вы ко мне.
Я качаю головой.
- Как знаете. Свадьбу, думаю, сыграем ближе к Рождеству. Обязательно вам приглашение пришлем.
- Серёженька, - Дина Сергеевна кладет свою руку на мою и тихонько её сжимает. - Я так рада, что вы с Леночкой встретились случайно в Москве. Так рада...
*****
Эпилог.
Спустя три года моя малышка родила мне дочек. Я очень хотел девочку, а получилась двойня. И если Сергей - похож на мать, то эти две егозы - копия я. Мать в них души не чает, балует озорниц. А мне этого и надо. Пусть. Девочкам нужна материнская нежность, ласка. А у меня есть мужчина! Мой сын. Сергей - младший. И надо отдать мне, Сергею - старшему, должное: он смотрит на всё это безобразие (на все эти суси-пуси, поцелуйчики, тряпки, безделушки, цветочки, сердечки) свысока: "Я - мужчина. Я буду как папа".
Первое время ты охала, ахала и хваталась за сердце, когда я брал с собой Сергея - младшего в походы, в лес за грибами и на охоту, летал с ним на планере с гор, уходил в открытое море охотиться на акул. А когда мы зимой три дня следили за семейством волков, спали на снегу и потом тебе снимки привезли, ты даже сказать ничего не смогла от потрясения. А как ты ругалась, когда сын приходил с тренировок с синяками, подбитым глазом или когда сломал лодыжку, сорвавшись на полосе препятствий. Даже запрещать пыталась, но кто ж тебя послушается, малышка. Ты - женщина. А предназначение женщины - создавать в доме уют и чтоб муж и дети всегда были ухожены, накормлены и обласканы. А всё остальное - удел мужчин: защищать, заботиться, побеждать.
Поэтому я и хотел, чтоб родилась дочка. А получилось ещё лучше - две сразу. Вот над ними и трясись, малышка. Разводи телячьи нежности, закутывай им горло теплым шарфом, пои горячим чаем, покупай зайчиков, заплетай косички с бантиками, вышивай мишек на фартучке, пой колыбельные и рассказывай сказки на ночь. На то они и девочки.
А мужчинам нужно другое. Нам нужна победа. Победа в спорте, победа в бою. Победа во всём и прежде всего над собой. Над своими страхами, обидами, болью.
Только ты не подумай, малышка, что нам не нужны твои любовь, ласка и нежный поцелуй. Нужны. Ещё как. Но мы их ещё больше будем ценить, если сначала победим свой страх, свою боль, свои неудачи. И пусть у твоего сына синяк под глазом, но он победил! Победил более сильного соперника. И пусть слезы из глаз и щека в зелёнке, но он победил! Победил свой страх.
*****
- Папа, - сказал мне недавно сын. - Если вы с мамой решите завести ещё одного мальчика, то я тебе помогу воспитать его, как настоящего мужчину.
- Конечно, сын!
КОНЕЦ.
Рассказ напечатан в электронном журнале "Точка ZRения"
Сентябрь 2013 Пермь |