Рассуждения

- Странная штука жизнь, - говорил мне Ефрем, - дети рождаются и вынуждены жить среди тех, с кем, может быть, и жить не желают. Лично я с самого детства испытывал неловкость оттого, что мне называться следует именем Ефрем, а фамилией - Горюнов. Все это мне казалось неестественным.

Не ощущал я себя ни Ефремом, ни Горюновым. И потом такая ситуация. Тебе говорят. Это твои братья, дяди и тети. Все люди неприятные, чужие и непонятно, за что они от меня требовали любви. И почему я их, мне неприятных, чужих, должен был любить. "Ближе них у тебя нет никого, - втолковывала мать, - подрастешь, поймешь".

Чего мне подрастать, если я и так вижу, что они мне чужие? Ну, и подрос, все подтвердилось так, как это я еще в раннем детстве понимал. Что к братьям, дядькам, теткам? Я и к родителям любви не имел. Впрочем, родители любви не требовали.

Лет в пять я серьезно стал задумываться о том, почему мои родители именно эти, а не другие? И мог бы я родиться в другой семье, с другим именем и фамилией?

В детстве много мыслей, много вопросов. Подрастая, человек ни на один из главнейших вопросов ответов не находит. Он просто перестает их себе и другим задавать. Это называется - поумнел. Называется - пришла мудрость. А ведь все неясно, буквально все. Почему в детстве время летит медленнее, почему больше пространства вокруг тебя?

Мудрец скажет: "Потому, что ты был маленьким, вот тебе и казалось, что все вокруг большое, а время бесконечное". Нет, я не могу принять такой ответ. А ответь мне, что там, за гробом? Откуда мы приходим и куда уходим? Почему миримся с тем, с чем мириться нельзя, и в то же время мирно жить не умеем? Почему живем хуже скотов бессловесных, ненавидя друг друга?

Ну, что я мог ему на все это ответить? Что один дурак может задать столько вопросов, что и сто мудрецов не ответят? Обидится. Я молчал. Я сам на многое не нахожу ответа. И так же, как Ефрем, все еще продолжаю себе и другим задавать вопросы.

2001 год