- Разрушит ли моя смерть зло? - Ник смотрел на ставший уже привычным итальянский пейзаж за окном. Солнце как раз окрашивало холмы в алые тона.
- О чем ты говоришь? - Небирос взглянул на него с недоумением, и его фасеточные глаза несколько раз сменили цвет, прежде чем остановиться на желтом недоверии.
- О том, что бы это изменило, - он замолчал, так и не закончив мысль, и, казалось, совсем ушел в себя.
Небирос пошевелил крыльями. Он не привык слышать от хозяина таких вещей и не знал, как реагировать. Ему казалось, еще немного, и Аба рассмеется своим низким неподражаемым смехом, лукаво сверкнет его зеленый глаз, и после этого он резкой фразой заставит сердце Небироса сжаться от страха и напряжения. Но нет, чем дольше он всматривался в молчащего Ника, тем больше понимал, что или игра зашла слишком далеко, или с ним и на самом деле было что-то не так. Рискуя оказаться в дураках, демон все же спросил:
- Ты ведь не серьезно?
Ник резко поднял голову и посмотрел на Небироса.
- Я вспомнил все.
- Из той не случившейся жизни? - переспросил Небирос. - Там, где я погиб?
- Да, - вздохнул Ник. Сейчас, опирающийся на стол, он выглядел по-настоящему старым и уставшим. В уголках его глаз выстроились морщинки, тесня друг друга, щеки едва заметно запали, а белки глаз окрасились слабым красным оттенком.
- Ты хочешь вернуть все так, как было там? - поинтересовался Небирос, и когти на его лапах непроизвольно сжались, потому что даже призрачная, смерть его все же устрашала.
- Нет, - покачал головой Ник, обходя стол и опускаясь в кресло. - Это невозможно.
- Но ведь если завернуть коридор, время пойдет вспять и ...
- Не поэтому, - с досадой отмахнулся от него Ник. - Там все полетело к чертям. Даже в полном безумии я не стал бы желать повторения.
- Тогда что? - осмелился спросить демон.
- Ты помнишь Лили? - прямо спросил Ник, его глаза, не мигая, следили за Небиросом.
- Конечно, - ответил тот, и в его глазах отразились переливы нежно-голубого.
- Вы были дружны... там.
- Да, - Небирос замер, готовый слушать дальше. И по положению его лап и мохнатого тела Ник видел, что он жаждет знать, что случилось.
- Она вернула время вспять, оплакивая тебя. Желая проводить по старому обычаю капхов.
- Да, Вы говорили. - Глаза его наполнились стальными отблесками. Он был настолько взволнован и сосредоточен, что перешел, даже не заметив, на официальное обращение.
- В ней было то, чего я не встречал за сотни лет своего правления этим миром, - продолжил Ник.
Небирос вспомнил, как ее пальцы держались за мех на его груди, и нежность, с которой она смотрела на него, и машинально поправил верхними лапами усы на голове.
- А здесь лишь смерть, и боль, и дреги, и ведьмы, и демоны, - тем временем говорил Ник, и его голос стал совсем тихим, словно ему было безразлично, услышит его собеседник или нет. Но демон отличался прекрасным слухом, так что если кто и мог расслышать слова хозяина, так это он. - И ни грамма надежды на что-либо иное. Лишь боль, когда посланники ослепляют нас своим светом в нашей вечной ночи. - На лице его застыла горькая усмешка.
- Может, Вам стоит напиться вместе с Самаэлем? - робко спросил Небирос. Он уже видел подобное настроение, и это пугало его еще сильнее. Потому что видел его он давным-давно, у тех сбрендивших падших, что погубили себя сами, якобы не вынеся своего падения.
Ник посмотрел на него исподлобья, и Небиросу стало чуть легче - этот взгляд он хорошо знал, и в нем не было признаков безумия.
- В нашем мире нет фальши, - повторил он старые слова Ника. - Мы можем жить так, как нам нравится. Никто из нас не выжил бы по правилам светлых. Их рай - ад для нас. - Его слова утешительным зельем должны были лечь на воспаленный разум хозяина, но тот словно не слышал его.
- А она выжила.
- Лили? С чего Вы взяли? - лапы демона взлетели вверх и бессильно опустились обратно.
- Я видел ее.
- Где? - потрясенно воскликнул демон.
- Посланник.
- Это была она? Но ведь так не бывает, даже если она выжила, - возразил Небирос.
- Ты много знаешь о коконах? - с издевкой поинтересовался хозяин.
- Нет, - ответил Небирос, опуская огромную голову.
- И я не знаю, - казалось, сами слова причиняли Абе боль.
- И как она? - осмелев, спросил демон, а цвет его глаз уже выдавал надежду.
- Просила не исполнять переданное мне послание.
Небирос будто расцвел, усы на его голове взметнулись вверх.
- Она - помнит?
- Она вспомнила, когда я коснулся ее.
- Коснулись посланца? - демон не в силах был скрыть своего потрясения. Слишком уж немыслимым это было, недопустимым - касаться светлейших представителям их вида.
Солнце за окном опустилось за горизонт, и теперь кабинет стремительно погружался в полумрак, но хозяин не спешил зажигать свет: он сидел, опираясь локтями о стол и положив подбородок на руки.
- Почему бы Вам не оставить ее здесь? - спросил демон, и в сумерках его глаза казались двумя зависшими в воздухе светильниками.
- Потому, Небирос, - с нажимом ответил Аба, - что это означало бы настоящий конец света, ибо Он бы этого так не оставил. Я могу коснуться посланника, когда мы наедине, но я не могу сказать: все, отныне она остается здесь, потому что я так решил.
- А она?
- Что она?
- Что решила она?
- Я солгал ей, - усмехнулся он, - как только понял, что она вспомнила. Надеюсь, она сейчас ненавидит меня всей своей сияющей обновленной душой.
- Но зачем?
- Потому что она принадлежит небу, а я - аду. - Складки вокруг его рта стали чуть резче. - Мы принадлежим разным мирам.
Небирос какое-то время молчал, переваривая услышанное.
- Почему я тоже чувствую себя не в своей тарелке? Ведь я ее почти не знаю, у меня нет воспоминаний.
Ник взглянул на демона.
- Потому что они есть у меня. Моя кровь заставляет вплетаться воспоминания в жизни тех, в ком течет. Выравнивает картину. Если я что-то вижу так, а не иначе, окружающий мир, дом, меняется под меня, Небирос, именно так я и соединяю коридоры, сплетаю время и пространство.
Небирос застыл, слушая слова своего хозяина. Его мощь действительно пугала, если он мог менять не только стены, но и содержимое чужой головы.
- Это то самое чувство? - неуверенно начал Небирос.
- Не будь ханжой, - криво усмехнулся Аба, - называй вещи своими именами.
- Любовь? - сумел выговорить демон.
Аба откинулся в кресле и прикрыл глаза. Только его руки на подлокотниках выдавали внутреннее напряжение.
- Уходи, - бросил хозяин.
- Нет, - покачал головой демон, - пока Вы не скажете, о какой смерти говорили в самом начале.
- Я могу вышвырнуть тебя вон, - заметил Аба, приоткрывая глаза.
- Можете, - согласился демон, - но если вы сделаете что-то другое, этого уже будет не исправить.
- Что бы я ни сделал, уже ничего не исправить, демон, - тихо проговорил Аба. А перед его глазами стояло лицо Лили, возникшее из света. Оно было таким недоуменным, а потом - настолько же искренним и понимающим, родным. Но он вынужден был бросить прямо в это лицо резкие ранящие слова, чтобы она не убила их обоих, вновь открыв ему свое сердце. Он не мог ей ничего предложить, память была проклятием. И, невольно коснувшись, он заразил ее им. Оставалось только причинить боль, чтобы она забыла, раз и навсегда, волей, силой духа, внутренними запретами ли, забвением - неважно.
Он помнил ту ночь, когда восстановил все в малейших деталях. С тех пор у него больше не было возможности отмахиваться от того, что было. И тогда он окунулся в свой собственный восхитительный ад. Ник думал, что она мертва. И ему всего лишь нужно было умереть в этом аду и воскреснуть снова, чтобы жить дальше, как всегда. Но выжив, он изменился, больше не мог оставаться прежней бесчувственной скотиной. Ник до поры до времени умело это скрывал, но иногда его выдавали поступки. Он делал вещи, не свойственные ему, невозможные.
- Уходи, - бросил он Небиросу, и на этот раз демон исчез, увидев, как сверкнули в темноте его глаза. И когда Небирос ушел, Ник наконец дал себе волю и зарычал по-звериному, в голос, не сдерживаясь.
Когда крик прекратился и потяжелевшая голова опустилась на стол, его человеческие губы прошептали всего лишь одно слово: