Мы были в одном из небольших городков Бельгии с экскурсией. Всех отпустили в огромный магазин игрушек, что располагался на первом этаже старого здания, и девчонки бросились за подарками свои детям, племяшкам и крестникам. Я от нечего делать и отчасти из любопытства тоже последовала за ними. Магазин сверкал, как сказочный мир. В ярком свете красовались стеллажи с играми, тут и там были расставлены всевозможные игрушки, половину одного из залов занимали яркие пластиковые конструкторы, от которых разбегались глаза, небольшие стенды по всему магазину ломились от разноцветных конфет, тянучек и жевательных резинок. Я ходила по залам, как по фантастическому миру, с восторгом ребенка разглядывая все эти прелести. Подойдя к одному из стендов с тянучками, так и не смогла от него отойти, пока не рассмотрела все упаковки и ценники, мучительно пытаясь решить, стоит ли позволить себе немного сладкой жизни или же следует стойко пройти мимо.
Когда я, наконец, решила уходить, у касс не обнаружилось ни одного знакомого лица. Вроде бы вот они все только что сновали по магазину, галдели и создавали очереди - и уже никого нет, и только местные жители продолжали радовать своих детишек и приобретать подарки. Я еще раз обежала магазин, рассчитывая на то, что все же кого-то упустила, но так никого и не обнаружила. Выскочив из угловых дверей на улицу, осмотрелась по сторонам, почти не сомневаясь, что группа ждет меня неподалеку от здания, громко переговариваясь и хвастаясь покупками. Но снаружи тоже никого не оказалось. Никаких признаков группы, только местные, куда-то спешащие по своим делам.
Идя вдоль витрины магазина, я все заглядывала в окна и снова всматривалась в посетителей, в надежде увидеть наших девчонок. Но они словно растворились без следа. Удрученная и потерянная, абсолютно не представляя, что делать и как выкручиваться, я направилась к уличному кафе возле остановки. За деревянными столиками сидело несколько человек. Я выбрала одинокого парня и подошла к нему. Присела на лавку невдалеке и будто невзначай заговорила с ним. Он откликнулся достаточно дружелюбно, и я сказала, что отстала от группы и собираюсь их подождать. На самом деле у меня и не было других вариантов, кроме как терпеливо дожидаться момента, когда они заметят мое отсутствие и вернутся к магазину. Ведь не могли же они меня бросить, верно?
Парень улыбнулся:
- Хотите, я угощу Вас кофе?
- Не отказалась бы, - благодарно улыбнулась я в ответ. Воздух был достаточно прохладен, я устала, и мне не помешало бы взбодриться, а денег у меня с собой не оказалось, как назло, за исключением какой-то мелочи.
Он поднялся и пошел к окошку. А я осталась сидеть, тревожась и нервно поглядывая по сторонам. И в тот момент, когда я сканировала взглядом пространство перед собой, на соседнюю скамью опустился мужчина в пальто. Странное дело, но он мне показался смутно знакомым. И как только его взгляд встретился с моим, он пересел поближе.
- Путешествуете одна? - спросил он. И я пересказала ему все ту же историю.
Он улыбнулся и предложил перейти в ресторан рядом, в крытое помещение, обещая угостить меня обедом. К слову сказать, это было как нельзя более кстати, и почему-то именно от него несложно было принять подобную услугу. Будто это было чем-то обыденным. Я оглянулась на первого парня, так и не вернувшегося, и, вздохнув от ощущения легкой неловкости, последовала за моим новым знакомым.
В ресторане было людно и душно. Мест не было. Но мой провожатый направился к официантке, бросил ей пару фраз, обменявшись дружеским приветствием, и отправился поздороваться со знакомыми, сидевшими за одним из столиков. Я немного замялась у двери, ощущая себя покинутой и размышляя, не стоит ли мне вернуться к парню с кофе, пока он не заметил моего отсутствия, когда официантка поставила на служебный столик поднос, заваленный всяческой едой. Там была и картошка фри, и колбаски, и салат, и вафли с кофе. Я хватала то картошку, то колбаску руками, не найдя приборов и не осмеливаясь дергать официантку. В этом маленьком жарком мирке, казалось, все были жутко заняты, а гомон поднимался до потолка, заполняя все помещение мерным гулом. Когда картошки осталась лишь половина, я переключилась на кофе и вафли. Я практически давилась едой, потому что мне казалось, что я здесь на птичьих правах, и ем со стола официантки. И вот-вот кто-нибудь, наконец, меня заметит и с позором прогонит прочь. Но стоило мне только допить мой кофе, как новый знакомый вновь возник рядом со мной и, видя, что я закончила, увлек меня на улицу.
Мы вышли из ресторанчика и остановились невдалеке, на небольшой площадке с бетонными скамьями, стоявшими одна напротив другой. После знойной атмосферы заведения, прохлада казалась приятной. Я опустилась на противоположную скамью перед ним, он откинулся на спинку. Мы беседовали о разных пустяках, как старые знакомые, и только когда я задумалась, поняла, что язык, на котором мы говорим, напоминает немецкий. Но он был для меня абсолютно естественным: слова текли сплошным потоком, без акцента и свойственной иностранцам натужности и коверканья фраз.
- А это кто? - удивилась я, заметив слева от себя какую-то женщину. Она сидела достаточно близко, чтобы нарушить наше уединение. При этом улыбалась и, не скрываясь, смотрела на нас.
- Кто? - удивился он. И когда его взгляд пробежал по женщине, словно по пустому месту, вновь остановившись на мне, я поняла, что он ее не видит. Тогда я стала всматриваться в ее лицо, и чем дольше я смотрела, тем больше различала деталей. Наконец, я увидела все абсолютно отчетливо. У нее было худое морщинистое лицо, светлые волосы, уложенные мягкими волнами, до плеч и изящная черно-белая блуза в розочку, и такая же юбка, только в более темных тонах.
Я описала моему новому приятелю женщину как можно подробнее. Сперва в его взгляде отразилось недоумение, но затем его лицо с каждой секундой становилось серьезнее и грустнее.
- Мама? - произнес он, теперь намеренно поглядев в ту сторону, куда смотрела я, но по-прежнему ничего не видя.
- В аду не всем достаются хорошие должности, - с горечью произнесла она, глядя на меня. Пока я описывала ее внешность, глаза женщины изучали меня, и чем больше деталей я называла верно, тем теплее и радостней она улыбалась. - Радуйся, пока жив, - посмотрела она на сына.
- Мне передать это ему? - спросила я.
Женщина лишь покачала головой.
- Мы ведь никогда не знаем, насколько мы хороши или нет, понимаешь?
Мужчина ждал моих слов, глядя то на меня, то на пустое место, с которым я вела диалог. И мне казалось несправедливым не передать ему пожелание матери, ее наставление.
- Радуйся жизни, - проговорила я, глядя ему в глаза.
Он кивнул, будто понял, о чем я.
А женщина снова улыбнулась и протянула ко мне руки. Ее морщинистые кисти накрыли мои, и я ощутила не физическое прикосновение, а дуновение энергии, когда ее ладони прошли сквозь мои. Но она все тянулась и не оставляла своих попыток приблизиться ко мне и соединиться, с каждым разом ее руки становились все ближе и настойчивее, и я поняла, что мне пора уходить. Я резко встала, отшатнувшись от нее и снова пожалев, что не осталась с парнем, предложившим мне кофе.
Очнулась я от стука в дверь. Откуда-то я понимала, что это пришла уборщица, но совершенно не знала, где нахожусь. Поднявшись с постели в крохотной комнате с тусклым окном и нагромождением мебели, я, пошатываясь и заворачиваясь в пеньюар, на цыпочках отправилась в путешествие к двери. Голос за дверью ругался и кричал, говоря, что прекрасно знает, что я дома. Потом чертыхнулся и стал удаляться. Пока крики совсем не затихли, я боялась пошевелиться, потому что мне казалось неправильным быть застигнутой врасплох в нижнем белье с всклокоченными волосами и заспанным лицом незнакомой женщиной, когда я даже не понимала, где очутилась и куда выпал целый кусок моей жизни. Придерживаясь за стену, я завернула за угол и обнаружила компактную кухню со всей необходимой утварью. Первое предположение о том, что я в гостинице, оказалось неверным. Поднапряг мозг, я смутно припомнила, что эту квартирку мне снял мой новый знакомый. Он еще тогда, на скамейках, спрашивал меня, почему бы мне не остаться, и говорил что-то о том, что вполне мог бы обо мне позаботиться. И тогда это почему-то не казалось неправильным, как и предложение обеда. Но почему он так ко мне отнесся и вел себя, как со старой знакомой - этого я понять не могла. Пошатываясь, подошла к тускло освещенному зеркалу и убрала волосы с лица. На меня смотрело абсолютно чужое лицо девушки лет двадцати трех - пяти, с темно-каштановыми волосами и карими глазами. Ничего в нем особенно примечательного не было, но когда мои пальцы коснулись щек, руки в отражении коснулись лица девушки. Это была я. В ужасе я сжала кожу одеревеневшими пальцами, пытаясь осознать происходящее. Это была не я. Я помнила себя настоящую и попыталась восстановить свой образ в отражении. Мое истинное лицо возникло там на какую-то долю секунды и также благополучно растаяло, вновь вернувшись к первоначальному варианту. В отчаянии я ощупала свою голову, и ощутила страшный провал в задней части черепа. Тогда я с утроенной силой стала пытаться выбраться из чуждого мне образа, пытаясь удержать себя настоящую. Это была страшная схватка: иногда мое лицо задерживалось в зеркале на несколько секунд, но потом вновь плавилось, превращаясь в чужое.
- Я должна вернуться в настоящую жизнь! Я хочу прожить свою судьбу! - орала я зеркалу, сражаясь из последних сил. Голова раскалывалась, задняя часть черепа, казалось, вот-вот взорвется, так я стремилась возвратиться к своей привычной жизни.
И вот я, наконец, вздрогнула и открыла глаза в постели, ошалело моргая после сна и тяжело дыша. Кошмар - это был самый настоящий кошмар, из которого мне удалось вырваться неимоверным усилием воли.
Глава 2
- Давай, я хочу услышать это от тебя, - глаза Пресли горели. Ребята прозвали его в память о легендарном кумире за смешные баки, которые он носил, независимо от моды. В остальном же у Пресли не было больше ничего общего с его именитым тезкой.
- Что? Что ты гений? Выкладывай уже, что хотел, - с досадой произнес Коэн, глядя на своего эксцентричного коллегу. В отличие от пухлого Пресли он был высоким сухим мужчиной с резкими чертами лица. И действовал всегда четко и методично. Разглагольствования в духе Пресли зачастую выводили его из себя, ибо он предпочитал голые факты и холодный расчет.
- У носителей изоморфов наблюдается повышенная температура, - победно изрек Пресли, глядя прямо в безразличные глаза Коэна. - Ты слышишь меня? - переспросил он, не наблюдая никакой реакции.
- Пресли, это все, чем ты меня хотел поразить?
- По-твоему, этого мало?
- И на основании чего ты сделал эти потрясающие выводы? Одного несчастного изоморфа? Ты слышал о таком явлении, как простуда, грипп и ОРВИ? - продолжал напирать на Пресли обозленный Коэн. Он не для этого трусился в самолете два часа, чтобы слушать теперь весь этот бред неуравновешенного исследователя. Он уже жалел, что в свое время поручил Юлии отыскать человека для работы в лаборатории. Ее совершенно не волновали черты характера кандидата, она лишь просматривала резюме и задавала профессиональные вопросы, на которые у нее заранее были подготовлены ответы. И что он получил в итоге? Самовлюбленного неуравновешенного человека, считающего себя незаурядным ученым.
- Грипп, - с презрением выдохнул Пресли, но затем как-то нервно затеребил свой бак, из чего Коэн сделал вывод, что был не так уж далек от истины насчет обоснованности выводов. Хотя где им, черт побери, было взять изоморфов? В этом и заключался замкнутый круг: они не могли вычислить изоморфов, потому что слишком мало о них знали, и не могли ничего узнать, потому что не могли их вычислить. За исключением одного ублюдка, обосновавшегося в Голландии более нескольких месяцев назад и наведывавшегося все в том же теле в соседние страны. Этот изоморф, казалось, совсем никого не боялся, и был расслаблен настолько, что не заметить изменения в Гае Нуде мог только слепой.
- Так что там? - махнул рукой в нетерпении Коэн, падая в кресло напротив Пресли.
- Мне кажется, - немного неуверенно и без прежнего апломба начал тот, - что организм человека-носителя борется с захватчиком, но достаточно вяло. И, тем не менее, это вызывает постоянную чуть повышенную температуру, - не наблюдая никакого интереса в глазах Коэна, Пресли уточнил: - субфебрилитет.
- Замечательно, - прокомментировал Коэн, закидывая ногу на ногу и смахивая невидимую пылинку со своих брюк. Он был редким педантом в плане одежды, и все его костюмы были безупречны. Вообще Коэн считал, что как урожденный британец, очутившийся посреди всего этого сброда, просто обязан поддерживать соответствующий стиль. - И что это нам дает?
- Как что? - громко выдохнул Пресли. - В сумме с изменившимся поведением, интересами, привычками, это дает нам практически стопроцентную гарантию того, что перед нами изоморф.
- Да, но как вы предлагаете их выявлять? - возмутился Коэн, начиная сердиться. Ведь близкие не бежали в полицию с заявлением только из-за того, что кто-то в их окружении резко изменился. Более того, они зачастую могли найти это привлекательным или наоборот, вообще не придать значения.
Они были в тупике с этими проклятыми изоморфами. Давным-давно, один пожилой и почтенный соотечественник, привлек тогда еще молодого Коэна в удивительную организацию, раскрывшую ему глаза на мир. Оказалось, что помимо человечества, существуют некие высокоразвитые твари, умеющие проникать в обычных людей, замещать их сознание, растворяться и управлять чужими телами. Они поочередно захватывали того или иного человека и творили, что хотели, пока, наконец, не решали, что игра им наскучила. Тогда твари, которых они нарекли изоморфами, покидали своего носителя, вследствие чего последний умирал. Смерти эти были также разнообразны и непредсказуемы, как и сами жертвы. И вот уже за восемьдесят с небольшим лет существования организации они так и не продвинулись в методах выявления изоморфов практически ни на шаг. Они не знали ни как их вычислить, ни как уничтожить. А то, что последние подлежали уничтожению, не вызывало у Коэна никаких сомнений. - Проклятые изоморфы...
- Когда-то их называли странниками, - улыбнулся вошедший Дюпре, и Коэн скривился, будто съел кислое яблоко. Он терпеть не мог этого выскочку-француза, как и его наставник в свое время. Хорошо, что перед кончиной, его соотечественник успел передать бразды правления Коэну, и теперь организация координировалась жесткой рукой, а не стоящим сейчас перед ними самовлюбленным французским павлином.
- Дюпре, - коротко кивнул ему Коэн, а Пресли расплылся в широкой улыбке, словно узрел свою бабушку с подносом пирогов.
- Я тоже рад вас видеть, - усмехнулся Дюпре, располагаясь в соседнем кресле и будто бы вовсе не обращая внимания на неприветливость коллеги. - Так что у нас новенького? - обратился он к Пресли, и тот поторопился тут же рассказать все то, что только что говорил Коэну, но уже более уверенно и в деталях.
- Это отличная мысль, - заметил Дюпре, постукивая кончиком указательного пальца по гладко выбритому подбородку. - Значит, организм воспринимает их, как инфекцию?
- Не совсем так, - смутившись, заметил Пресли, - скорее, как паразита. Лейкоциты при этом не повышены.
- Есть какие-то другие отклонения в крови?
- Увы, нет, только изменение температуры тела. Во врачебных диагнозах это звучит обычно как нарушение терморегуляции потому, что больше придраться не к чему.
- То есть мы можем отловить изоморфов, засидевшихся в чужих телах, по врачебным диагнозам, так? - не унимался Дюпре, а Коэн, не отдавая себе в этом отчета, пристально следил за их диалогом.
- Ну, не все люди с подобным диагнозом окажутся носителями, вы должны это понимать.
- Да, но с другой точки зрения, учитывая, сколько вреда и скольким людям способен нанести один изоморф, погрешность оправдана.
- Погрешность? - Пресли смутился, как делал всегда, когда речь, так или иначе заходила о другой стороне деятельности организации, которая напрямую имела отношение к уничтожению. Да и что тут душой кривить, они все отлично понимали, какова их конечная цель: избавиться от чужих любым путем.
- Я отдам новые параметры в информационный отдел, - подал голос Коэн, и Пресли совсем смолк. В эту минуту он был не рад своему открытию, потому что невольно обрек ни в чем не повинных людей, как минимум на слежку, а максимум... Пресли снова нервно затеребил правый бак, и Дюпре отвел от него взгляд, также прекрасно понимая, к чему все идет.
- Коэн... - попытался пойти на попятную Дюпре.
- Даже не начинай, - отмахнулся от него шеф. - У нас нет на это времени. Ни времени, ни возможностей на дополнительные исследования. Если нам удастся вычислить хотя бы пару уродов, они достанутся Пресли, можешь не сомневаться, - Коэн взглянул на Пресли твердым взглядом, еще раз подумав о том, что они взяли на работу явно не того человека.
Они сидели в холле Хилтона, и Коэн, ощущая некую нервозность в присутствии француза, пытался скрыть ее в стакане с хорошим островным виски. Лягушатник вновь вел себя так, словно его ничего не беспокоило, беззаботно раскинувшись на диванчике.
- Вы никогда не задумывались, Коэн, - начал Дюпре, и Коэн с тоской оторвался от стакана, - о том, что будет, если кто-то из них - я имею в виду, странников, захватит одного из нас?
- Этого не произойдет, - буркнул Коэн, вновь поднося стакан к губам.
- Вы так уверены? Но ведь мы совершенно от этого не застрахованы. Быть может, прямо сейчас, в эту минуту, напротив Вас сидит уже не Дюпре.
- Если бы Вы сказали хоть что-нибудь стоящее, тогда у меня был бы повод обеспокоиться, - холодно заметил Коэн, вновь ставя стакан на стол.
- О, Вы так дружелюбны в своей благодушной манере, - засмеялся Дюпре, и его плечи затряслись. - Я лишь говорю, что это может случиться с кем угодно.
- И что Вы хотите от меня? - достаточно резко поинтересовался Коэн. - Вам измерить температуру, Дюпре?
- Боюсь, это необходимо ввести для всех сотрудников. И изолировать всех тех, у кого она повышена, по крайней мере, до тех пор, пока они не поправятся. Иначе всего один единственный изоморф сможет разрушить нашу организацию изнутри, а мы и глазом моргнуть не успеем.
- Не разрушили за восемьдесят лет, и сейчас не разрушат, - заметил Коэн. - Я предпочитаю старые проверенные методы. Я знаю людей, с которыми работаю, и уж поверьте, замечу чужого.
Дюпре хмыкнул и сделал большой глоток красного вина. От тарелочки с сыром, стоявшей перед ним, тянуло так, что Коэну хотелось затянуться сигарой, хотя он и не курил, лишь бы перебить этот дивный аромат - камамбер.
- В частности, я бы забеспокоился о Вас, коллега, если бы Вы выбрали что-то менее вонючее, - кивнул Коэн в сторону сыра.
- Вы не гурман, Коэн, - усмехнулся Дюпре и с наслаждением отправил в рот небольшой кусочек сыра, наблюдая за реакцией собеседника.
- Вот уж точно, что некоторых людей захватчик мог бы улучшить, - подумал Коэн, но не сказал этого вслух.
- Кто сейчас следит за Гаем? - сменил он тему.
- Двое русских, - отозвался Дюпре, - Серж и Костя, - последнее имя он выговорил так, что уголки губ Коэна едва заметно дрогнули. Ох уж этот французский акцент, хотя русские имена были тем еще испытанием.
- Почему они?
- Гай сейчас в России, - пожал плечами Дюпре.
- Не сидится ему, - заметил Коэн. - Контакты?
- Пока ничего интересного. Вы же знаете, они не общаются друг с другом.
- Не могут не общаться, - возразил Коэн, упрямо глядя на собеседника. - Я думаю, мы что-то упускаем.
Дюпре изящным движением забросил в рот еще один кусочек сыра, будто красуясь перед Коэном.
- И это не температура, - не удержался от издевки Коэн.
- Если Гай выведет нас хоть на кого-нибудь еще, Вы будете знать об этом первым, - произнес Дюпре, прекратив свою игру с сыром и вновь переключившись на вино.
- Что слышно у вас на родине, Дюпре? - поинтересовался Коэн, зная, что ступает на минное поле.
- Ничего нового, - глухо произнес Дюпре, отставив бокал и тяжело глядя в стол.
- Вы больше не обнаружили никого после Одри?
- Одри была человеком! - кулак Дюпре с силой ударил по столу, так что посуда с жалобным звоном слегка подпрыгнула, а несколько голов в холле встревожено повернулись к ним.
- Была, - согласился Коэн, гневно посмотрев в ответ на француза. - Только до того, как ее захватил изоморф, - намекнул он на то, о чем Дюпре никогда не готов был говорить. Не зря его наставник не выбрал своим преемником любвеобильного француза, хотя тот и дольше был в организации. Ведь кто знает, что бы случилось, влюбись он в Одри и будучи при этом во главе.
- Вы хоть когда-нибудь кого-нибудь любили? - в глазах Дюпре плескалась боль, он впился взглядом в своего собеседника, словно и правда хотел услышать ответ на свой вопрос или ожидал увидеть хоть какое-то подобие боли в глазах Коэна.
- Нет, - совершенно честно ответил Коэн, и рад был, что ему не пришлось лгать. У него никогда не было времени на подобные глупости. Перед ним стояла намного более важная задача, а значит, для чувств не было места.
- Одри была ангелом, - простонал Дюпре, и его голова безвольно опустилась на руки. Вино и сожаления - Коэн сомневался, что Дюпре был способен руководить даже их региональным филиалом.
- Она была изоморфом, - отрезал шеф. - Вы никогда не знали настоящую Одри, Дюпре. Вы потакали и ублажали нашего врага. Что полезного вы узнали за время общения с ней? - Дюпре молчал. - Чем вы помогли настоящей Одри? Вы хоть понимаете, что своим бездействием Вы...
- Остановитесь, Коэн, - взгляд Дюпре был тяжел, - остановитесь прямо сейчас.
- У нее была температура? - уже мягче спросил Коэн, пытаясь извлечь хоть что-то полезное из этого не первого разговора на болезненную тему.
- Да, она была горячей... мерт, - Дюпре витиевато выругался. - Она вообще была горячей, понимаете, Коэн? - казалось, его взгляд сейчас прожжет Коэна насквозь.
- Ладно, уже поздно, - Коэн взглянул на часы только для того, чтобы отвести взгляд от Дюпре, который вот уже в который раз после аналогичного разговора был похож на раненого зверя, опасного и непредсказуемого.
- Да, уже поздно, - с горькой усмешкой на губах повторил Дюпре, и Коэн даже не стал пытаться угадать, о чем он. Эмоции, перепады настроения - он был благодарен своей холодной крови за то, что она избавила его от подобных глупостей.
Дюпре, глава их французского филиала, как последний дурак, влюбился в изоморфа, и вместо того, чтобы выслеживать ее и вычислять остальных, с которыми она могла выходить на связь, повел себя, как мальчишка. Он таскался за ней всюду, завел знакомство, дарил цветы и, в конце концов, забрался в постель, где и провел все оставшееся до гибели Одри время. Изоморф ускользнул, оставив Дюпре с мертвым телом. И до сих пор несчастный влюбленный не мог признать одного: что он был близок не с человеком, не с Одри, а с безымянным чудовищем, занявшим ее место, уничтожившим девушку и благополучно скрывшимся из виду.
Коэн нервничал, думая о Гае и русских. Справятся ли они? Не упустят ли их единственного ведомого изоморфа? Он практически ничего не знал об этих людях: восточный филиал появился у них буквально полгода назад, и Коэн даже не успел еще ни разу в него наведаться.
Глава 3
- Костя, ты слишком импульсивен, - наставлял молодого парня мужчина средних лет в черной водолазке. - Ты едва не подставился там, в Бельгии, когда мы следили за Гаем.
- Простите, Сергей Витальевич, - парень виновато потупил взгляд, вспоминая, как откликнулся на отчаяние в глазах подсевшей к нему девушки и предложил купить ей кофе вместо того, чтобы оставаться в стороне и отслеживать Гая. Нет, они его не потеряли, но если бы Костя был сам, все могло случиться. Это было непростительной ошибкой. Но девушка казалась такой беззащитной и ранимой, и очутилась в чужой стране в затруднительном положении.
- Простите... Ты понимаешь, что нас здесь всего двое? И я не смогу все время нянчиться с тобой. Гай здесь, и мы уже не на учебной слежке.
- Да, я понимаю, - не подымая взгляда, отозвался Костя.
Сергей смотрел на парня и не мог понять, по каким критериям вообще эти европейцы отобрали Костю. Да, он был неглуп, знал языки, неплохо сложен, темно-русые волосы открывали одухотворенное лицо. Но он явно не имел ничего общего ни с секциями боевых искусств, ни с внутренними органами. Таких ребят легко было представить за партой какого-нибудь института, но не в тяжелой полевой работе. Сергей тихо выругался и, развернувшись, пошел через дорогу. Ему, бывшему оперативнику, навязали мальчишку. И придется его учить, если он не хочет делать работу за двоих.
- Повтори, что ты знаешь об изоморфах.
- Они используют людей, как игрушки, - послушно заговорил Костя, - а потом покидают их, после чего человек умирает.
- Не после чего, а в результате, - исправил Сергей, - изоморфы медленно убивают людей, а когда финал близко, спрыгивают с корабля, перед тем, как тот окончательно потонет.
- А как же самоубийства? В Брюсселе нам говорили, что известны случаи самоубийств людей.
- А как бы ты хотел сдохнуть? - с издевкой посмотрел на Костю Сергей. - Медленно и мучительно или быстро и сразу, если есть такая возможность?
- Никогда не думал, - честно ответил парень и отвел взгляд от наставника.
- А вроде как умный парень, - не преминул его поддеть Сергей.
- А те, кто погибал в несчастном случае? - не унимался парень.
- Послушай, тебе никогда не приходило в голову, что преступники часто заметают следы? Почему же ты думаешь, что твари, способные управлять чужими мозгами, не станут делать того же? Зачем им лишний шум? Мы тут не на кроликов охотимся, знаешь ли. Они могут хитрить, и они могут дать нам сдачи, если только узнают, кто мы такие. Поэтому повторяю тебе еще раз: держись от них на расстоянии, не сближайся и не выдавай себя.
Костя кивнул, вновь задумавшись о тех, за кем они охотились, и тех крупицах информации, что им была известна.
- А как это происходит?
- Что?
- Захват. Что-то вроде одержимости?
- Откуда мне знать, - пожал плечами Сергей. - И, надеюсь, так оно и останется.
- Но интересно же, происходит ли это постепенно, как сумасшествие, или разом, как контузия? Когда вот ты проснулся - и это уже не ты.
Сергей поморщился и, схватив парня за локоть, потащил его вперед по улице. Он, наверное, мог бы стоять часами на одном месте и разглагольствовать. Костя был бы последним, кого он взял бы себе в напарники, дай ему волю.
Гай, как всегда, вел себя беспечно, и следить за ним не составляло никакого труда. К тому же, организации давно наперечет были известны все его привычки, которым изоморф неукоснительно следовал. Вот и сейчас он восседал на летней террасе кафе с газетой в руках и неспешно попивал кофе. Иногда Сергею хотелось ощутить холод металла в своих руках и одним выстрелом смести эту довольную улыбку с лица Гая. Старого оперативника не покидало ощущение, что здесь что-то не так. Слишком легко все шло с Гаем, а ведь тот не был дураком - Сергей это видел по его глазам, по хищной кошачьей манере, с которой изоморф двигался. Конечно, можно было бы приписать все эти черты хозяину, а не носителю, но почему-то Сергей не сомневался, что психика тоже полностью поглощается изоморфом, отражая его личность, а не личность владельца. Если бы Сергей верил в души, то сказал бы, что сейчас в теле Гая Нуда находилась совершенно другая душа. Но одного он понять все же никак не мог - почему тот так надолго задержался в одном теле, что за игру он вел?
- Костя, останешься здесь, - бросил он парню, потягивавшему рядом спрайт. - Все помнишь, о чем мы с тобой говорили?
- Помню, - кивнул Костя, но от Сергея не укрылось нервное движение пальцев, обхвативших стакан. Сергей мысленно улыбнулся: пусть поволнуется, это полезно, будет более сконцентрированным и собранным. На своем первом задании он тоже ощущал себя на взводе, и совершенно не зря. Сергей вздохнул, вспоминая сумасшедшую погоню, выстрелы, и алое пятно, расцветающее на рубашке его ровесника.
- Если что, звони, - напутствовал он Костю, уже вставая, - и не подставляйся.
- Хорошо.
Костя смотрел, как уходит Сергей Витальевич, и ощущал одновременно облегчение и легкое волнение. Наставник слишком уж внушил ему, что его постоянно необходимо опекать, что сам он ни на что не годен. Костя знал свои недостатки, знал, что немного рассеян, но не сомневался, что вполне справится самостоятельно. А вот человека, за которым он наблюдал, вернее, Гая, похоже, ничего не волновало. Костя вспомнил, как ухнуло у него сердце там, в Бельгии, когда он увидел, как та самая девушка мило беседует с изоморфом, и потом они уходят вместе. Спустя пару месяцев ее уже не было в живых. Было ли это делом рук их изоморфа или кого-нибудь еще? Костя не знал, но его с тех пор не покидало ощущение, что он мог бы ее спасти, но не сделал этого. Много раз в его голове всплывали ее испуганные глаза и встревоженное лицо, когда она заговорила с ним в кафе и сказала, что отстала от группы. Она была милой и искренней, и нуждалась в помощи. Он мог бы увести ее от Гая, но так и остался там, где был, чтобы не выдать себя. Или не будь там очереди и успей он с кофе - возможно, она ощутила бы себя более спокойно, защищенно и не переметнулась бы к Гаю, не заговорила с ним, и ничего бы не случилось.
Гай
Саша шла по улице, вглядываясь в лица прохожих. Ее не покидало ощущение тревоги, поселившиеся в ней со вчерашнего дня. Когда она на работе перевернула чашку с кофе прямо на новую юбку, и ей пришлось бежать в туалет и застирывать пятно, а потом пытаться высушить ткань под сушилкой для рук, она поняла, что нервы ее на пределе. Возможно, она слишком налегала на кофе в последнее время - и это было бы самым лучшим объяснением, но что-то подсказывало ей, что причина другая. Словно опасность повисла в воздухе, что-то неуловимо изменилось в ткани мироздания, повернулся какой-то крохотный рычажок, глухо щелкнув и отдавшись эхом в ее голове. Кого она искала в лицах прохожих? Этого Саша не могла объяснить даже самой себе.
Весна только начинала вступать в свои права. И редкие теплые дни, да еще и солнечные, вроде сегодняшнего, были пока роскошью. Некоторые предприимчивые кафе, особенно в туристической зоне города, уже выставили столики на улице, завлекая посетителей свежим воздухом и первыми теплыми лучиками. Скользнув взглядом по одной из таких террас, Саша неожиданно замерла. Этого просто не могло быть. Незнакомец из ее сна, тот самый, из кошмара, благополучно сидел за одним из таких столиков, спокойно попивая кофе и читая газету. Саша приблизилась к нему, как загипнотизированная. Это на самом деле был он: чем дольше она в него всматривалась, тем больше узнавала знакомых черт. Наконец, незнакомец, ощутив постороннее внимание, оторвал взгляд от газеты и посмотрел на нее.
- Простите, могу вам чем-то помочь? - вежливо поинтересовался он.
- Гай? - всплыло из ее подсознания имя.
- Да, мы знакомы? - улыбнулся он, но от Саши не ускользнула настороженность, вспыхнувшая в его глазах.
- Но это невозможно, - жалобно отозвалась Саша, - это же был просто сон.
- Простите?
- Это Вы меня простите, мне кажется, мы встречались с Вами в Бельгии, - произнесла Саша, неловко переминаясь с ноги на ногу.
- Стеффи? - тихо проговорил он, и Саша опустилась на стул рядом.
- Это невозможно, - проговорила она, обхватывая голову руками и пытаясь проснуться.
- Ну, почему же, - мужчина мягко отстранил ее руки от головы. - Надо признаться, я приятно удивлен нашей встрече.
- Приятно удивлены? - поразилась Саша. А у самой в голове творился полный сумбур. Как мог ее кошмар перекинуться на реальность? И разве Стеффи не выглядела совершенно иначе во сне? Тогда как он мог узнать ее?
- Ты так неожиданно исчезла, - Гай взял ее руку в свою, и Саша узнала этот жест. Он делал так не один раз раньше.
- Прости, я знаю, что это было не очень красиво, - начала Саша и остановилась, потому что сама не могла понять, за что извиняется. За то, что проснулась? Но рядом с ним выходило так, что извиняется она за внезапный побег из квартиры, которую он ей снял, из-под его опеки, от их отношений. Какие у них были отношения? У нее был провал в памяти, и целый кусок той своей нереальной жизни Саша совершенно не помнила. Насколько они были близки? Теперь этот мужчина сидел рядом с ней, и его колено плотно прижалось к ее ноге в капроновых колготках. И, судя по тому ощущению собственности, с которым он это делал, они были близки достаточно.
- Ничего страшного, - произнес он, - я все понимаю, ты ощущала себя не в своей тарелке.
- Да, верно, - согласилась Саша, не зная, как отстраниться от него, чтобы вновь не обидеть потому, что и так чувствовала себя обязанной перед ним.
- Ты, наверное, сейчас занята, и я отрываю тебя от дел, - Гай потянулся в карман своего пиджака, - позвони мне, когда будешь свободна. - Он протянул ей визитку и путь к отступлению. Глядя в его глаза, Сашу не покидало ощущение, что Гай знает больше, чем говорит. И чувство тревоги, беспокоившее ее все последнее время, достигло, наконец, предела и нашло свою цель.
- Тогда до встречи, - улыбнулся Гай, и его рука по-хозяйски прошлась по ее ноге, от коленки почти до самых трусиков.
Саша подскочила из-за стола, как ужаленная. Она не ожидала от него такой развязности, да еще прямо на улице. Девушка опасливо огляделась по сторонам, но на них вроде бы никто не обращал внимания. Саша заметила, что ему доставила удовольствие ее вспышка и неловкость, что он наслаждается ее недоумением и растерянностью. Рассерженно стрельнув в него глазами, Саша с грохотом отодвинула стул и направилась прочь от кафе. Но стоило ей оглянуться, как она увидела его насмехающиеся глаза, глядящие вслед. Словно он знал о ней что-то такое, чего не знала она сама.
Костя заметил девушку, подошедшую к изоморфу и заведшую с ним беседу. Мысленно он умолял ее идти дальше, не останавливаясь, убраться от их подопечного, как можно быстрее. Но девушка делала все с точностью до наоборот. Уже через несколько секунд она опустилась на стул рядом с Гаем, и тот, похоже, успешно ее охмурял. Костя не очень разбирался в таких вещах, и не понимал, что так привлекало женщин в этом гаде. Он помнил, как быстро поддалась его очарованию туристка в Бельгии. Теперь местная девчонка явно начинала ему симпатизировать, а Костя продолжал сидеть и наблюдать, как очередная жертва добровольно шла в лапы к чудовищу. Эта девушка была светло-русой, в отличие от предыдущей и явно местной. Что находили наши девушки в иностранцах - Костя не понимал. Хотя знал, что существовал целый класс таких представительниц женского пола, которые готовы были, не глядя, бежать за иностранцами. Неужели их никто не любил дома? Или они не могли рассмотреть в своих мужчинах ничего хорошего? Что их подкупало? То, что они не понимали этих мужчин? Их дорогие одеколоны, часы и костюмы? Наверное, деньги, потому что больше Костя в них ничего не находил.
Тем временем Гай уже улыбался девице, а его руки свободно путешествовали по ее ноге. Костя даже отвернулся, настолько ему эта сцена показалась пошлой и отвратительной. Но реакция девушки его обрадовала, жаль только она не залепила Гаю пощечины, а следовало. Но потом Костя с грустью заметил, как она принимает от иностранца визитку. Значит, все ее вспышки - не более чем показуха, чтобы завлечь богатую дичь. Косте стало противно и одновременно жаль девушку. Она ведь не знала, на что шла на самом деле. Обыкновенный человек мог поиграться с ней, бросить и уехать к себе на родину. Неприятная история, но после такой можно было бы оправиться. Но только не в случае с изоморфом. Если она свяжется с Гаем, история, скорее всего, закончится так же, как и с девушкой в Бельгии - она умрет. С этими приятными прядями, спадающими до плеч, в короткой юбке, открывающей ровные длинные ноги, ее найдут где-нибудь на съемной квартире мертвой. И сочтут это несчастным случаем, или самоубийством, но никто и никогда не узнает истину.
Костя стремительно сорвался с места. Гай заказал у официанта еще одну чашечку кофе и перевернул газету - он явно никуда не торопился. А вот девушке нужна была помощь, и если Костя не поторопится на этот раз, то все повторится, а этого он допустить не мог. Не мог смотреть, как погибнет еще одна девушка, спокойно стоя в стороне.
Костя
Уже на другом конце площади, где она остановилась у фонтана отдышаться, к ней подошел молодой человек, и Саша ощутила, что круг сна смыкается на ее тоненькой шее.
- Привет, - заговорил он на чистом русском, впрочем, как и Гай, но тот хотя бы говорил с акцентом.
- Привет, - отозвалась Саша, не зная, как реагировать.
- Сегодня отличная погода, - продолжил парень.
И Саша вздохнула с облегчением - он ее не узнавал. Просто хотел познакомиться.
- Да, весна, - согласилась Саша, гадая, что за день такой выдался сегодня, или весна и правда поразила мужские головы. А может, ей надо было сделать юбку чуть-чуть длиннее.
- Я работаю на правоохранительные органы, - прямо заявил молодой человек, и Саша немного смутилась этой его прямолинейности. Или она ошиблась и это была не попытка познакомиться, а задержание?
- Я что-то нарушила? - нервно улыбнувшись, поинтересовалась Саша, скользнув взглядом по своей юбке.
- Нет-нет, - поспешил ее заверить молодой человек, проследив за ее взглядом и задержавшись на ногах чуть дольше, чем было бы прилично.
- Отдыхаете? - спросила Саша, заставив его взглянуть ей в глаза.
Девушка была очень привлекательной, что еще больше затрудняло Косте его задачу.
- Вообще-то нет, - честно признался он. - Слежу кое за кем.
- Следите? - брови Саши изумленно взлетели вверх. - Надеюсь, не за мной? - усмехнулась она, почувствовав, наконец, какой эффект на него производит.
- Нет, за одним иностранцем, - ответил он, и сердце Саши тревожно ухнуло.
- Вы не боитесь его потерять, пока болтаете со мной? - поинтересовалась она, теперь уже настороженно глядя на Костю.
- Нет, не думаю, - покачал он головой. - У вас его визитка, ведь так? - вдруг прямо спросил он, и Саша испуганно отступила на один шаг.
- Он что-то натворил?
- Он опасен, - мягко произнес Костя, запустив руку в свои волосы. - Вам лучше держаться от него подальше. Правда. Я просто хотел предупредить вас.
Саша окинула его снисходительным взглядом, и Костя понял, что она не прислушается к его словам.
- Послушайте, он уже убил одну девушку, в Бельгии, - произнес Костя, беря ее за руку, чтобы полностью завладеть вниманием девушки.
- Кого? - потрясенно переспросила Саша.
- Я не могу разглашать имен, - виновато отвел от нее взгляд Костя.
- Кого? - настойчиво повторила Саша.
- Стеффи Райкер, но имя Вам все равно ничего не скажет, - ответил Костя, а у Саши все похолодело внутри. Она не помнила фамилии, но это не могло быть совпадением. И еще она помнила те усилия, с которыми вырывалась из Стеффи, пытаясь вновь стать собой. В течение многих ночей это было ее самым страшным кошмаром. Она боялась вновь стать кем-то.
- Вы мне, наконец, поверили? - произнес Костя, заметив, как побледнело ее лицо.
- Да, я Вам верю, - проговорила Саша, глядя на него огромными от ужаса глазами.
- Не бойтесь, просто держитесь от него подальше, и все будет в порядке, - произнес парень, но Саша теперь знала, что единственным человеком, от которого следовало держаться подальше в этой игре, была она сама. Правда, еще оставался бельгиец, Гай, который явно знал больше, чем говорил. Что было во время тех месяцев, что она не помнила, помимо интимных сцен, в которых она уже не сомневалась? Что он знал о ней? Знал, что она убила Стеффи, и принимал это как должное? Но и поговорить с Гаем открыто она не могла, не могла довериться. Что, если он просто был ее любовником, видя ее такой, какая она есть сейчас? И все его тайны были связаны лишь с его собственной личной жизнью? Эта съемная квартира, тайные встречи, то, что он не бросился ее искать и по-своему спокойно воспринял ее уход - не означало ли это просто то, что Гай был женат, имел семью, возможно, детей, и потому был так осторожен?
- Мне пора идти, - произнес Костя, обеспокоенно глядя на девушку. - Держите, - он сунул ей в руку клочок бумаги, на котором написал свой телефон. И вот уже второй номер за сегодняшнее утро погрузился к ней в карман. Номер подозреваемого и следователя, и она в роли подзащитной.
Так и не сдвинувшись с места, Саша наблюдала, как Костя побежал в сторону кафе.
Глава 4
- Гай? - в трубке что-то прогремело, а потом донесся уже знакомый голос.
- Да?
- Это... Стеффи, мы встретились с Вами в кафе на днях.
- Привет, Стеф, - он, казалось, сразу расслабился, узнав, кто звонит. - Ты свободна?
От этих слов Саше вновь стало неловко. Он умел вкладывать в обычные фразы какой-то иной смысл, от которого вдруг трудно становилось дышать.
- Да, у меня есть немного времени, - отозвалась она.
- У тебя или у меня? - спросил он так, словно они и не расставались.
- Давай у тебя, - быстро проговорила Саша, чтобы не передумать. Принимать его на своей территории она еще была не готова.
- Хорошо, Хайят, 604я комната, - произнес он, и Саша ощутила тяжесть между ног.
Холл гостиницы сиял, как новогодняя елка. Кремовые мраморные плиты на полу, словно зеркала отражали окружающий мир. Швейцары в отутюженных костюмах носились по залам. Сквозь прозрачные двери справа виднелись столики со скатертями и официанты в белых фраках. Все здесь дышало роскошью и несло на себе отпечаток больших денег. Саша никогда в своей обычной жизни не заглядывала в такие места, и сейчас ощущала себя вдвойне неловко в своей дешевой курточке и потертых джинсах. Юбку сегодня она нарочно решила не надевать во избежание недоразумений.
- Девушка, Вы что-то хотели? - спросил у нее от стойки служащий.
- Да, я... в гости, - замялась Саша.
- У нас здесь свой контингент гостей, - заметила строгая дама в черном, оказавшаяся позади Саши.
- А я думал, твои девочки совсем утратили вкус, - подшутил служащий, и дама посмотрела на него свысока, а потом с явным отвращением перевела взгляд на Сашу, словно она была грязной уличной дворнягой.
- Да, я иду в гости к своему другу, - уже смелее заявила Саша, храбро глядя в ответ на напыщенную даму.
- И вашего друга зовут? - поинтересовался служащий за стойкой.
- Гай, номер 604, - ответила Саша, спокойно глядя на его ухмылку.
- Какие-то проблемы? - услышала она сзади знакомый голос и обрадовалась. К ним подошел Гай и одарил пару, не желавшую ее пропускать, таким взглядом, что те опустили глаза в пол.
- Нет, конечно же, нет, - залебезил служащий и расплылся в фальшивой улыбке. Дама же попросту предпочла самоустраниться.
- Что случилось? - спросил Гай, когда они уже направлялись к лифтам.
- Одета не по этикету, - вздохнула Саша, глядя на свои кеды.
- Ну, есть немного, - усмехаясь, заметил он. Надо отдать Гаю должное, он выглядел снова безупречно. На нем был великолепно сидящий костюм, серый в тонкую полосочку. Из-под пиджака выглядывала идеально белая рубашка с отутюженным воротничком. Впрочем, чему удивляться, если он прибыл, к примеру, на какие-нибудь переговоры. К тому же теперь, увидев, где он живет, Саша не сомневалась в том, что бельгиец состоятелен.
Он нажал на кнопку этажа и закрытия дверей, почти задевая Сашу полой своего пиджака, позволив ощутить запах его одеколона и едва заметный приятный запах тела. Его выбритая щека оказалась в опасной близости от Саши, и ее подмывало коснуться ее губами, проверить гладкость на ощупь. И это казалось таким естественным и правильным рядом с ним. Он был настоящим мужчиной во всех смыслах этого слова - не зря она обратила на него внимание там, в Бельгии (или в своем сне), и предпочла его мальчишке. Он был уверенным в себе опытным самцом, а не прыщавым юнцом, которые окружали ее по жизни. Деньги? Даже не это ее волновало, а то, каким они сделали этого человека.
Его рука скользнула ей на талию под тоненькую кофточку, и он погладил пальцами ее обнаженную кожу, послав волну приятных ощущений по телу.
- Ну что, ты уже достаточно вспомнила меня? - спросил он, слегка коверкая слова, но даже это показалось теперь Саше милым. Его напряженный пах вдавился ей прямо в потертые джинсы, и было неимоверно приятно ощущать его так близко. И хотелось еще больше, еще ближе, как раньше. Хотя она так и не могла сказать, что было раньше, но Саше очень легко было представить их переплевшиеся тела на белых простынях.
- Еще нет, - прошептала она прямо в его идеальную щеку, и, не сдержавшись, провела по ней языком, пробуя ее на вкус.
- Не дразни меня, - тяжело выдохнул он, глядя ей прямо в глаза, - иначе мы не выйдем из этого лифта.
От его слов становилось горячо, а от таившегося в них обещания подкашивались ноги. Саша изнывала под его напором, как под полуденным солнцем.
Она почти не заметила, как они миновали расстояние от лифта до дверей его номера, и как оказались в постели, срывая с себя на ходу одежду. Только теперь она вдруг поняла, как ей был одиноко без Гая, и почему она мирилась все то время в Бельгии с маленькой квартиркой и долгими бессмысленными днями. Гай был чем-то особенным, мечтой, сошедшей с картинки в будничную жизнь.
- Гай, - взмолилась она, когда он перевернул ее на четвереньки, спиной к себе.
- Ты сбежала от меня, - проговорил он, продолжая двигаться в неистовом ритме, - так что сегодня все будет так, как хочу я.
- Да, - выдохнула Саша с очередным его толчком, заставившим ее выгнуться ему навстречу. - Да, Гай.
Костя открывает мир
Саша почти с сожалением смотрела, как он одевается. Сама же она продолжала лежать, замотавшись в простыню.
- У меня еще встреча, - мягко, но решительно произнес Гай, проводя пальцами по ее щеке. - Одевайся, Стеффи.
- Уже ведь почти ночь, - возразила она, недоумевая, куда он собрался.
- Дела ведутся не только днем, - усмехнулся Гай, подхватывая ее на руки и ставя на ноги. - Ужины тоже бывают работой.
Он задумчиво смотрел, как она натягивает джинсы и шнурует кеды.
- Никогда не понимал твоего вкуса, - неожиданно произнес он, и Саша только пожала плечами. Что она могла себе позволить на зарплату курьера?
И его откровенное пренебрежение к ее одежде и той жизни, которую она вела, вызвало в Саше протест. Как он смел унижать ее? Да, она не претендовала на роль королевы бала, но сама зарабатывала себе на жизнь и была самостоятельным человеком. Так какое право он имел макать ее носом в грязь?
- Я занята, - достаточно резко отозвалась она.
- Что ж, - произнес он, ничуть не огорчившись, - тогда позвони, когда будешь свободна.
И Саша знала, что даже если будет сражаться сама с собой, зубами ухватится за спинку собственной кровати, все равно рано или поздно проиграет эту битву, и снова наберет его номер, чтобы сказать: "Гай? Я свободна". И услышать его фирменное "у тебя или у меня?" Когда-то она сумела вырваться из похожего сна, но как теперь было вырваться из реальности?
И как вообще сон мог обратиться реальностью? Этого Саша решительно не понимала. Да, у нее был загранпаспорт, но она никогда и никуда по нему не ездила. Они сделали их вместе с мамой, на всякий случай. Но в ее паспорте не было ни одного штампа, она никогда не была в Бельгии! Но Гай был живым свидетельством того, что где-то она все-таки была. Самая страшная мысль, которая ей приходила в голову - что однажды она напилась в компании сильнее, чем думала, и вместо того, чтобы пойти домой, отправилась на подвиги. И одним из подвигов стал визит в какое-нибудь заведение, бар, ресторан, ночной клуб, где она и познакомилась с Гаем, и провела с ним бурную ночь, назвавшись Стеффи. Потом же все это со временем трансформировалось и превратилось в запомнившийся ей сон. Только вот паренек из органов, Костя, совершенно не вписывался в этот сценарий. Или вписывался? А Бельгия фигурировала в ее сне лишь потому, что Гай был оттуда родом. А Костю она могла мельком видеть, когда он следил за Гаем. Следил за Гаем?
Саша едва не вскрикнула, когда Костя нагнал ее на улице у выхода из Хайята.
- Так ты слушаешься советов? - накинулся он на нее, больно схватив за руку. Видимо, был не на шутку рассержен.
- Что тебе от меня нужно? - Саша выдернула у него руку и одернула куртку. Хотя, прекрасно понимала, что могло его так разозлить. Он ведь просил ее держаться от Гая подальше, а что сделала она? Приблизилась дальше некуда. Но это было ее личное дело, ее собственный выбор. Мертвая девушка? Да мало ли, что могло случиться. Гай мог тайно встречаться с кем-то, а девушка покончить с собой, в конце концов. Разве не это ей снилось? Все больше утверждаясь в реалистичном объяснении происходящего и своей версии, Саша уже не сомневалась в том, что Гай, очевидно, рассказывал ей о Стеффи, потому что имя, которым она решила назваться, совпало с именем девушки из его прошлого. Возможно, именно это его поначалу и привлекло в ней. Пьянея, Саша любила называться другими именами и придумывать себе биографии, так что это очень походило на правду.
- Чтобы ты оставалась живой, - долетели до сознания Саши слова парня, и она уставилась на Костю.
- Я жива, как видишь, - все еще пребывая в раздражении, произнесла она, готовая развернуться и уйти.