Я снова была в одной из комнат для допросов в Вегасе, но на этот раз я была с другой стороны стола. По ту сторону на этот раз была Паула Чжу. Она была одним из тех вертигров, которые так услужливо преклонили колени во дворе, дожидаясь когда полиция возьмет их под стражу. Она также была девушкой Мартина Бендеса. Совпадение? Полиция не верит в такие вещи. Совпадение - это преступление, которое ты еще не раскрыл, кроме тех случаев, когда это не преступление. Просто потому, что ты не веришь во что-то, не делает это невозможным.
Паула Чжу была не намного выше, чем я, может быть, пять и пять или пять и шесть. Ее бело-русые волосы были коротко острижены, но у нее было достаточно крохотных завитушек, искусно торчащих тут и там, что бьюсь об заклад, у нее были бы волнистые волосы, если бы она их отрастила. Ее брови были того же цвета, что и волосы, а глаза самого бледно-синего оттенка, какой я видела, почти белые. Она носила макияж, который дополнял бледность ее кожи и акцентировал внимание на глазах, подчеркивая их цвет. Она вся была настолько бледной, что без косметики, она бы смотрелась незавершенной, как тесто, которое нужно выпечь. С макияжем она была прекрасна и нежна, как первый оттенок весны.
В прекрасных глазах с их подведенными краями не было ничего нежного, когда она посмотрела на меня через стол. Почему она не оплакивала своего мертвого друга? Ну да: она еще не знала, что он умер. Она попала в эту комнату до последнего происшествия. Я сидела напротив нее и знала, что человек, которого она любила, был мертв, а я не сказала ей. Я скрыла этот факт, когда подумала, что это поможет мне что-то получить при допросе. Разве это делает меня сволочью? Возможно, но после происшествия, которое я только что видела, я могла жить с этим.
- Вы просто будете сидеть там и смотреть на меня? - Спросила она наконец. Ее голос выражал недовольство и враждебность.
- Мы ждем кое-кого, - сказала я, и даже умудрилась улыбнуться, хотя улыбка и не коснулась глаз.
Эдуард стоял, прислонившись к дальней стене. Он замечательно улыбнулся ей.
- Извините за неудобства, г-жа Чжу, но вы знаете, как это бывает.
- Нет, - сказала она. - Я не знаю, как это бывает. Я знаю, что полиция поставила мой дом под наблюдение, затем пришла и вытащила меня. Видимо, я подозреваюсь в убийстве сотрудников спецназа и нашего местного палача .
Я отреагировала на это, только слегка напряг плечи, но она почувствовала это, увидела это. Пульс поднялся только на отметку.
- Кто это вам сказал?
Она улыбнулась мне. Однако, ее улыбка не достигла ее глаз.
- Так вот почему я здесь.
- Мы этого не говорили, г-жа Чжу, - произнес Эдуард своим благожелательным голосом Теда.
- Это было не обязательно. Она отреагировала на сказанное. - Она тяжело посмотрела на меня своими бледными глазами.
Я смотрела на эти светлые глаза тигра на человеческом лице и чувствовала трепет страха, или адреналин? Она хотела меня напугать, но адреналин - не лучший вариант, когда вы носите зверей внутри себя, как пушистых автостопщиков. Я экранировалась так сильно, как только могла. Достаточно сильно для того, чтобы она не поняла, что я была не совсем человеком. Интересно знать, что я могла закрыться щитом достаточно хорошо, чтобы сойти за добычу для Паулы Чжу. Но этого крошечного всплеска адреналина было достаточно, чтобы заставить белую тигрицу подняться на ноги и преодолеть длинную дистанцию внутреннего пейзажа. Теперь была очередь Чжу напрячься, а моя - увидеть это и выдать ей довольную улыбку. Ее голос прозвучал слегка неуверенно.
- Вы не можете быть одной из нас.
- Почему нет? - Спросила я.
Она коснулась своих белых волос.
- Вы не чистокровная.
- Я пережила нападение, - сказала я. Что было правдой; если она подумала, что это означает, что я полноценный вертигр, я не виновата, что меня поняли неправильно. Ее лицо мгновенно стало презрительным.
- Тогда вы не понимаете. Это не ваша вина, но вы не можете понять.
- Помогите мне понять, - сказала я.
Ее глаза сузились.
- Я думала, что если вы становитесь оборотнем, они забирают свой значок.
- Я из сверхъестественного отделения службы маршалов. Правила немного более мягкие.
Она продолжала смотреть на меня подозрительно. Ее чувствительный нос расширился, когда она нюхала воздух.
- Вы не просто пахнете тигром; вы пахнете нашим кланом. Вы пахнете, как белый тигр. Это невозможно.
Я пожала плечами.
- Почему невозможно?
- Вы должны пахнуть, как тигр, но только обычный, оранжевый. Один из нас мог напасть на вас и сделать тигром, но вы все равно не были бы частью клана.
- Вы хотите сказать, что я бы не превратилась в белого тигра, даже если бы на меня напал белый тигр.
Она кивнула, и смотрела на меня загадочно.
- Точно.
Белая тигрица поднялась на ноги и начала рысью преодолевать этот длинный, темный путь через лес, которого не существовало, в месте, в котором только мечты должны были быть реальными. Я сконцентрировалась и заставила ее замедлиться, затем остановиться. Она начала ходить по пути, как животное в клетке. Но она остановилась, и это все, что меня волновало.
Чжу наклонилась поближе к столу.
- Я чувствую белого тигра. Вы пахнете, как клан. Вы скрываетесь от нас? Вы красите волосы и носите контактные линзы? Ваша кожа достаточно белая.
- Извините, но у меня все естественное.
Я хотела оглянуться и посмотреть на Эдуарда в его углу, но не смела. Я знала, что он там и поможет, если мне это понадобится, но в основном он находился там на случай, если Паула Чжу попытается спустить всех тигров на наши задницы. Нам было приказано ждать детектива Эда Моргана до допроса Чжу о преступлениях. До сих пор мы не нарушили это правило. Просто болтовня двух оборотней.
Она привстала со стула. Наручники не позволяли ей поднять руки и не давали ей подняться полностью, но Эдуард все равно произнес:
- Садитесь, г-жа Чжу, вам так будет удобнее.
Она издала звук, который мог бы быть смехом, если бы не был пропитан горечью. Она позволила себе упасть обратно на стул.
- Да, я думаю, так более комфортно.
Она смотрела на меня, и я почувствовала первые струйки ее энергии, как руку, нащупывающую в темноте другую руку.
- Не пытайтесь читать мою энергию с помощью вашей, - сказала я, и попыталась закрыться щитами также плотно, как когда я начала беседу. Но белая тигрица все еще ходила по пути. Она не могла преодолеть мои приказы оставаться там, где она была, но у меня было недостаточного контроля, чтобы запереть ее полностью. Осознание этого факта заставило мое сердце забиться немного быстрее. Это позволило тигрице внутри меня начать движение по пути снова. Паула Чжу сделала большой, шумный вдох. Ее глаза были практически прикрыты, и она дрожала на своем стуле.
Белая тигрица внутри меня начала бежать вдоль пути. Я могла бы попытаться выдержать, или выйти из комнаты. Обычно, я бы выдержала, но я не могла позволить себе упасть на землю и начать дергаться. Я была в миллиметре от изменения, кровь начала течь из-под моих ногтей. Если бы я сделала это, когда полиция Вегаса видит меня, самое малое, что могло произойти в этом случае - меня бы выкинули из дела. Я встала. Тигрица бежала сейчас настолько быстро, что черные полосы растворились в белом пятне ее тела.
- Анита, с тобой все в порядке? - спросил Эдуард, двигаясь немного в стороне от стены.
Я покачала головой.
- Мне нужно немного воздуха, - сказала я.
Женщина на другой стороне стола открыла глаза и сказала:
- Вы сильная, но Вы новичок. У Вас еще нет контроля.
Я подошла к двери и ударила по ней.
- Нажми звонок, - сказал Эдуард.
Он приблизился ко мне и к подозреваемой. Я потянулась к звонку. Я слышала звук. Ничего не произошло. Кто-то должен был нас выпустить. До этого момента все было хорошо. Я представил себе кирпичную стену поперек пути тигра в моей голове. Она остановилась и зарычала на стену.
Мой пульс еще стучал в горле, но мое сердцебиения слегка успокоилось. Я могла справиться; я практиковала в течение нескольких месяцев, чтобы быть в состоянии контролировать своих зверей и выезжать из города без компании оборотней, готовых помочь мне сдерживать все эти внутренние конфликты. Что такое было с этими тиграми, что сделало контроль гораздо труднее? Или это просто-напросто случилось из-за того, что я была слишком далеко от Жан-Клода и нашей энергетической основы? Эта мысль заставила пульс ускориться снова. Что, если я не могла контролировать свои силы из-за того, что была слишком далеко от... моего хозяина? Я действительно хотела бы не думать об этом.
Тигр в моей голове присел, отталкиваясь телом от земли этого невозможного места. Я почувствовала, как напряглось ее тело для броска и поняла свою ошибку слишком поздно. Тигры могут прыгать от восемнадцати до двадцати футов по вертикали. Моя кирпичная стена не была достаточно высокой. Она перемахнула стену в один сильный прыжок, и побежала вниз по тропинке. Если она доберется до ее конца, она доберется и до меня. Это было как удар небольшого грузовика изнутри.
Паула Чжу сказала:
- Вы управляете, а не зверь. Это всегда должно быть так.
- Это ваша энергия трахает мне мозг.
Я поставила другую стену на пути тигра. Эта была металлической, высокой и блестящей, настолько высокой, что возвышалась над деревьями. Эту она не перепрыгнет.
- Я не могу причинить столько неприятностей, даже вновь найденным.
Я помотала головой, все еще не глядя на нее.
- Я не знаю, что такое с вашим кланом, но ваша энергия балуется со мной. Она просто делает это.
- Это было бы справедливо, если вы были прирожденным членом нашего клана, потерянным и теперь найденным, но если ваша окраска настоящая, то вы не можете быть чистокровной.
Белый тигр в моей голове зарычал, и зашагал перед стальной стеной. Она показала свои блестящие клыки и зарычала на меня. Звуковой резонанс прокатился вдоль моего позвоночника, словно она превратила меня в своего рода камертон человеческих размеров.
- Я слышу твой зов, - сказала она, и ее голос был напряженным.
- Я никого не зову, - сказала я. Я нажала звонок снова, но теперь я знала. Шоу, или кто-то другой, наблюдали. Они хотели посмотреть, что со мной случится, если я останусь здесь достаточно долго. Если бы я изменила форму на самом деле, я бы потеряла свой значок. Единственное, что его спасло раньше - это то, что во мне слишком много типов ликантропии, и они не могут доказать, что я настоящий оборотень. Шоу с радостью доказал бы это. Меня бы отстранили не только от этого дела, а от любого дела, навсегда.
- Ты зовешь на помощь. Это сигнал бедствия, но только наши королевы могут позвать так громко.
Я попыталась заставить тигра внутри меня заткнуться, но она не замолкала. Она просто продолжала звать на помощь. Дерьмо.
- Что мне сделать, чтобы остановить это? - спросила я.
- Я могу помочь вам успокоиться, но мне нужно прикоснуться к вам, чтобы это сделать.
- Плохая идея, - сказал Эдуард, и шагнул ближе ко мне.
Я покачала головой и посмотрела на него.
- Если она может мне помочь?
- А если она сделает только хуже? - Сказал он.
Мы смотрели друг на друга. Встроенный в комнате интерком включился.
- Что блядь ты там делаешь, Блейк? Другие тигры сходят с ума.
- Выпусти меня, - сказала я, - и все наладится.
- Вы не можете остановить это по своей собственной воле, - сказала Паула.
- Пошла на хуй, - сказала я.
- Позвольте мне успокоить вас. Это способ, которым тигры успокаивают молодого и неопытного.
Криспин делал это для меня один раз, когда было гораздо хуже, чем сейчас. Но. . . Я не знала ее, и она была главной подружкой плохого мертвого парня. Поможет ли она или сделает мне больно?
- Позвольте мне помочь вам, маршал. Один из наших людей напал на вас, и из-за этого весь наш клан обязан вам.
- Это был не белый тигр, - сказала я, но отошла от двери и приблизилась к столу.
- Анита, - произнес Эдуарда, и протянул руку, потом опустил ее.
- Ты уверена, что это хорошая идея?
- Нет, - сказала я, - но продолжила двигаться к ней.
- Если это не был белый тигр, тогда кто напал на вас? - Спросила она.
- Желтый, - сказала я. Я стояла рядом с ней, глядя вниз в эти голубые глаза. И это остановило крики тигра внутри меня. Как будто одно лишь присутствие рядом другого белого тигра успокаивало моего зверя.
- Желтый тигр, - сказала она, и нахмурилась.
Я кивнула.
- Желтый клан мертв в течение столетий. Они не существуют.
- Она была животным зова очень старого вампира.
- Что с ней случилось? - спросила Паула.
- Она умерла.
- Вы вынуждены были убить ее.
Я кивнула.
- Но на вас напал желтый тигр, - сказала она.
- Вы говорите так, как-будто это что-то меняет. Какая разница, какого цвета тигр напал на меня?
- Желтый, или золотой, клан был верховным над всеми другими кланами. Они правили Землей и всеми энергиями на ней, включая остальные кланы.
- Это для меня новость, - сказала я.
Она пожала плечами настолько, насколько ей позволяли наручники.
- Что толку говорить об утраченном? Но если на вас напал желтый тигр, то это может объяснить, почему вы, кажется, обладаете очень большой силой.
- Она была желтой, - сказала я. Я повернулась к Эдуарду.
Он знал, чего я хотела без слов.
- Она была бледно-желтого цвета с темными полосами.
- Вы там были?
- Да, - сказал он.
- На кого-нибудь еще напали? - Спросила она.
- Да, тесты показали, что у него нет ликантропии. Только мне одной повезло. Просто стоя рядом с ней, было легче дышать. Может быть, мысль, что я могла путешествовать без моего собственного личного состава оборотней, просто не соответствует действительности. Может быть, я никогда не смогу путешествовать в одиночку. Дерьмо. Если это так, мне, возможно, придется отказаться от федерального значка в любом случае. Что хорошего было в исполнителе, который не мог ездить туда, где плохие парни совершали свои преступления?
Система двусторонней связи зазвучала снова.
- Другие тигры успокоились. Что вы там делаете, Блейк?- Это был Шоу, и я как-будто заранее знала, что это будет он. Мне было жаль, что его жена убежала и загуляла с оборотнем, но это была не моя вина.
Эдуард подошел к интеркому на нашей стороне и заговорил.
- Мы приглушили энергию тигра, вот и все.
- Что делает Блейк? - спросил Шоу.
- Свою работу, - сказал Эдуард и отпустил кнопку.
Я посмотрела в эти странно успокаивающие тигриные глаза на лице женщины.
- Знаете ли вы, чем занимался Мартин?
Она моргнула на меня. Ее лицо ничего не сказало мне, но ее губы раскрылись, ее дыхание стало немного быстрее. Было ли это из-за того, что она что-то знала, или потому, что я упомянула ее бойфренда? Или это было из-за того, что она была в наручниках сверху донизу, и ее допрашивала полиция? Это заставляет людей нервничать, даже слишком сильно. Это одна из причин, почему я предпочитаю допрашивать людей на дому или в каком-то другом случайном месте. Но было уже слишком поздно для случайностей сегодня. Слишком поздно для многих вещей.
Я смотрела ей в глаза, когда она сказала:
- Нет.
Я не поверила ей. Я не знаю почему, но, глядя в эти голубые кошачьи глаза, я знала, что она лжет. Это были не метафизические силы. Это была та же инстинктивная реакция, которую обретает любой коп через некоторое время. Вы просто начинаете разбираться. Сейчас, может, она не врала, но пыталась что-то скрыть. Может быть, она лгала, так как боялась, или просто потому, что могла. Люди лгут по самым глупым причинам. Но я расценила ее ложь, как попытку что-то скрыть. Она лгала, потому что у нее была информация, в которой мы нуждались. Это было бы полезно. Это позволило бы нам куда-то продвинуться и кого-нибудь допросить. Это дало бы нам что-то полезное по тем новым случаям смерти, что я видела сегодня. Если Паула Чжу что-то знает, то, возможно, погибшие офицеры и спецназ, который находился в критическом состоянии в больнице... Может быть, все это было бы не напрасно.
Я поняла, глядя в ее лживые глаза, что я больше не верю в это. Даже если она знает все, долбаный секрет тайного соуса, и расскажет нам все, это не имеет значения. Это не имеет значения для семей убитых офицеров. Это не имеет значения для спецназовцев, которые может быть никогда уже не будут ходить, даже если очнутся. Что имело значение - так это ложь, которую мы сказали себе, что мы могли продолжать двигаться и не сожрать наше собственное оружие.
Терапевты использовали слово закрытие, чтобы заставить вас поверить, что боль прекратится, и что наказание плохого парня, и выяснение почему, принесет вам мир. Это была самая большая ложь из всех.
- Анита, - произнес Эдуард, - все в порядке? Он был ближе ко мне, чем раньше, все время по одну сторону стола с Паулой и мной. Я не слышала, не чувствовала, не видела его перемещения. Я покачала головой.
- Нет, со мной не все в порядке. - Про себя я подумала, что выхожу из игры. Что случилось со мной?
Эдуард взял меня за руку и отодвинул меня от женщины. Чем дальше я отстранялась, тем яснее становилась моя голова, но тигр внутри меня был все еще там, припавший к земле по другую сторону металлической стены в моей голове. Но она лежала, и только подрагивание кончика этого черного полосатого хвоста говорило о том, как она была раздражена.
Дверь открылась, и главный детектив Эд Морган вошел улыбаясь. Он играл этими большими карими глазами и изображал замечательного славного парня, который многого стоит. Он просто излучал обаяние. Ах, да, мы ждали его. Шоу разве не предупреждал нас не задавать никаких вопросов, непосредственно связанных с делом, пока не прибудет Морган? Угадали, предупреждал. Имела я это все.
- Добрый день, Паула, я могу называть вас Паула? Я Эд. - Он положил документы на стол между ними, взял стул, на котором я сидела, и улыбнулся ей. Создавалось такое впечатление, что Эдуард и я не существуем.
- Теперь я продолжу, Маршалы. Заместитель шерифа Шоу хотел бы поговорить с тобой. - Морган улыбнулся достаточно широко, чтобы показать ямочки, но в глубине этих карих глазах светилась недружественная искра. Я подумала, что на нас сейчас собираются накричать. Замечательно.
Эдуард не ослабил свою хватку на моей руке, как будто он не верил тому, что я буду делать. Если бы там было зеркало, я бы проверила, каким было мое выражение лица, но там не было ничего, кроме стен. У них недостаточно комнат для допроса с большими блестящими двусторонними зеркальными стеклами, поэтому они поместили женщину в ту, где они не могли наблюдать за ней достаточно хорошо. На ней была камера, но она не заменяла окно. Она была единственной, состоявшей в реальной связи с мертвым вертигром, но ее не удостоили лучшей комнаты, хотя теперь у нее был один из лучших следователей. Запахло офисной политикой.
Эдуард подвел меня к еще открытой двери. Все, что он видел и чувствовал от меня, или во мне, заставляло его нервничать. Я не считала это пугающим. Я вообще ничего особенно не чувствовала. Опять же, была одна крохотная мысль, что не так со мной?
Он легко вытолкнул меня в открытую дверь. Я посмотрела назад и увидела, что Паула Чжу смотрит на меня. В тот момент, когда я встретила ее взгляд, тигрица во мне поднялась. Она заревела снова, но на этот раз металлическая стена задрожала от звука, как будто ее рев ударил по ней, как по какому-то огромному гонгу. Я споткнулась, и Эдуард удержал меня. Он наклонился и прошептал:
- Что случилось?
- Не уверена, но мне нужно уйти от этих тигров.
Морган сказал:
- Закройте дверь, когда выйдете. Паула и я поладим просто прекрасно, не правда ли?
Он отвернулся от нас, но я знала, что он понапрасну тратил свою блестящую улыбку на нее. Она даже не взглянула на него. Ее глаза были прикованы ко мне.
Я прошла сквозь двери, и только рука Эдуарда на моей руке удерживала меня от того, чтобы не побежать. Мое дыхание пыталось ускориться. Мой пульс уже ускорялся. Я могла ощущать других тигров внутри комнат для допросов. Единственные оборотни, которых я должна была чувствовать подобным образом, были те, с которыми я была связана метафизически, или те, с которыми был связан Жан-Клод. Я ни в коей мере не была достаточно близка к белым тиграм Вегаса, чтобы ощущать их так сильно. Что-то было неправильно.
Пальцы Эдуарда вонзились в мою руку. Вдавились достаточно, чтобы я запротестовала от боли, но она помогла очистить голову. Это стоило нескольких синяков, и в тот момент, когда боль помогла, я поняла кое-что еще.
Я шепнула ему:
- Мне запудрили мозги.
- Вампир? - Он сделал это вопросом.
- Если только королева белых тигров не в состоянии сделать то дерьмо, что я раньше видела только в исполнении вампиров, тогда да.
- Вамп или тигр? - Спросил он низким голосом.
Несколько офицеров полиции посмотрели на нас, когда мы проходили мимо. Они увидели кровоподтеки от захвата, или услышали шепот? Или слухи были настолько хороши, что мы просто вызывали любопытство? Я посмотрела на пару мундиров, которые уставились на нас.
- На что смотрите?
- Оставь их, Анита.
Эдуард просто продолжал двигаться мимо них. Он ослабили хватку на моей руке, немного, и я сразу почувствовала тигров позади нас в комнатах. Я могла почти видеть, как они поднимают глаза и пытаются увидеть меня.
Я наклонилась и прошептала:
- Держи крепче.
- Что?
- Боль помогает сохранять голову ясной.
Он снова сжал до боли мою руку, и мы продолжили идти к дверям. Я могла видеть давление горячего, белого солнечного света от двери.
- Если солнечный свет помогает... - Произнес он.
Я сказала:
- Тогда он вампир.
- Если это не так... - Сказал он.
- Тигр, - закончила я.
Он даже не потрудился сказать "да". Мы оба знали, что мы делаем и почему. Бернардо позвал сзади:
- Где пожар?
Эдуард оглянулся назад, но я нет. Мои глаза были нацелены на двери. Я сосредоточилась на давлении пальцев Эдуарда на моей руке, и солнечном свете впереди.
Он ответил:
- Нам нужно немного воздуха.
Бернардо, и Олаф, если он был с ним, догадаются, что мы бы не стали двигаться так быстро, чтобы глотнуть немного воздуха. Это была группа людей, которые знали друг друга. Они знали Эдуарда лучше, чем меня, но понимание его в тот момент работало просто превосходно для всех нас.
Бернардо и Олаф догнали нас, когда мы подошли к внешнему вестибюлю. Виктор поднялся с места, на котором сидел. Как только я его увидела, тигрица во мне взревела снова, и на этот раз металлический щит, который я построила на ее пути колебался, как металлическая вода. Он не разрушился, но изогнулся.
Эдуард даже не замедлился, но отмахнулся от Виктора, и продолжал направлять нас к дверям. Бернардо открыл двери и ждал нас, как если бы его вызвали по скорой. Олаф волочился за всеми нами, не помогая, но и не мешая. Прямо сейчас, я бы не стала мешать.
Тигрица внутри меня вскочила на искривленный металл и стала пытаться лезть.
- Скорее, - сказала я.
Эдуард вытащил меня через двери. Тепло ударило меня первым, сдавливая дыхание, как прогулка в духовке. Тигр не колебался. Она хотела наружу.
Затем меня ударил свет, и он был как горячие, белые прожектора. Он полоснул сквозь тьму, которую я не могла увидеть. Тьму, в которой была Она. Она стояла в темноте и кричала на меня. Но солнце прервало ее, и все, с чем я должна была бороться теперь - это вертигр, которому удалось подняться на мои щиты и который бежал на всех парах к поверхности меня. Я не знала, почему Марми Нуар так сильно нравились тигры, но она сделала что-то, что ослабило мою защиту. Я пыталась поставить другой щит, но не могла. Марми Нуар ушла сейчас, вышвырнутая солнцем, но то, что она сделала во мне, еще было там. Оно калечило меня. Эдуард еще слегка держал меня за руку.
- Анита, с тобой все в порядке?
- Вампирша ушла, но она сделала что-то со мной.
Тигр вовсю бежал наружу, пятна белого и черного, если она достигнет моей поверхности, в лучшем случае, я упаду на землю и почти изменюсь. В худшем случае, независимо от того, что Марми сделала со мной, превращусь в тигра по-настоящему.
- Что случилось? - спросил Олаф.
- У меня есть вопрос получше: что происходит? - спросил Бернардо.
Если бы у меня был верлеопард или вервольф, или даже вертигр, я могла бы отвлечь тигра внутри меня, обратить зверей друг против друга, да хотя бы тигр другого цвета. Я стояла в тепле и на свету, и мне нужно было то, что я не могла объяснить другим.
- Я могу помочь вам успокоить тигра. - Раздался голос Виктора позади нас. Он последовал за нами на свет.
- Я так не думаю, - сказал Эдуард.
- Нет, - сказала я. - В смысле, да.
Эдуард посмотрел на меня.
- Анита, он едва не привел твоего зверя раньше.
- Это был несчастный случай, - сказал Виктор. - Но я обучен помогать женщинам моего клана сохранять свою человеческую форму.
Эдуард привлек меня к себе. Но у нас не было времени; тигр уже почти достиг поверхности.
- Пусть попробует, Эдуард, или я могу стать тигром по-настоящему.
Я потянулась к Виктору, и Эдуард отпустил меня, неохотно. Виктор положил руки по обе стороны от моего лица, также, как делал Криспин, когда я впервые встретилась с ним в Северной Каролине. Виктор выбросил свои цветные линзы, так что я смотрела на эти голубые глаза, открывшиеся свету. Я упала в эти глаза, и тигр замедлился внутри меня. Она не остановилась, но замедлилась. Он наклонил свое лицо к моему.
Я почувствовала движение в сторону и уловила высокое, темное присутствие Олафа. Эдуард удержал его от прикосновения к нам.
- Позволь ему, - сказал Эдуард. Виктор поцеловал меня. Он прижал свой рот к моему. С Криспином я заставила моего зверя перейти к нему и принять его собственного тигра, но сейчас Виктор вдохнул свою силу в меня. Не своего зверя, но свою силу. Эту покалывающую кожу, сбивающую дыхание, силу, которую я не чувствовала еще никогда ни от одного ликантропа, кроме его собственной матери. Тигр внутри меня остановился, затем побежал рысью снова, так близко, так близко к выходу.
Виктор отодвинулся достаточно, чтобы сказать:
- Ты должна принять мою силу добровольно. Ты слишком сильна для меня, чтобы заставить твоего зверя успокоиться.
Тигрица была на поверхности меня, словно она смотрела снизу бассейна, и этим бассейном была я. Раньше звери всегда врезались в меня, как если бы я была твердым объектом, через который они пытались прорваться, но сейчас я была водой, и тигрица колебалась.
- Посмотри на меня, а не на твое животное, Анита. - Он привлек мое внимание к его глазам, его лицу.
Тигрица запустила коготь вниз под воду, которая была мной, и только руки Виктора удержали меня. Раньше это всегда причиняло больше боли, но теперь я знала, знала точно, что этот новый водяной барьер не удержит зверя. Независимо от того, что сделала Матушка Тьма, она хотела, чтобы я обратилась. Она хотела, чтобы я стала тигром. Я не знала, что происходит, но я знала, что не должна дать ей ничего из того, что она хочет.
Тигр сделал еще одно движение, и, клянусь, я почувствовала, как моя кожа перемещается вместе с ней.
- Спаси меня, - прошептала я.
- Впусти меня, - прошептал он, и прижал свой рот к моему еще один раз.
Я не была уверена, как это сделать, поэтому я бросила щиты на моих зверей. Тигрица издала торжествующий рев, в то же мгновение сила Виктора врезалась в нее. Она закричала от ее прикосновения, но сила вернула ее обратно. Сила Виктора была теплым, живым ветром, который прогнал ее обратно, мягко, но неумолимо. И вдруг она ушла, и я осталась одна в моей коже. Одна в своей коже, но обернутая руками Виктора.
Он отошел от поцелуя, но продолжал держать свои руки на мне, как-будто не был уверен, что я могла стоять. Я тоже не была уверена.
- У тебя идет кровь, - сказал Бернардо мягко.
Я посмотрела вниз и ничего не могла увидеть под жилетом, но на нижней части тела Виктора была кровь.
- Я не думаю, что это мое, - сказал он.
Эдуард сдвинулся и закрыл его собой.
- Нам надо убираться отсюда.
- Вы чертовски быстро заводите друзей. - Хупер был там, с людьми из его команды.
Виктор прошептал:
- Ты можешь стоять?
Я подумала об этом, а затем кивнула.
Виктор отошел от меня, став так, чтобы полицейский не мог видеть кровь на нем. Я сказала:
- Жаль, что вам не нравится, как я завожу друзей, сержант.
Я на самом деле имела это в виду. Мне нравился Хупер, и я хотела бы сохранить его хорошее мнение, но... Самым главным сейчас было убраться подальше от всех других полицейских и посмотреть, насколько сильно я была ранена.
- Я буду твоим другом. - Произнес Джорджи.
- К сожалению, моя танцевальная карта слегка переполнена.
- Без шуток. - Он посмотрел на меня так, как не должен смотреть человек, который является вашим сотрудником, и никогда не был вашим другом. Его слишком молодое лицо не очень хорошо передало этот взгляд.
Но Хупер смотрел на меня так, что мне еще меньше хотелось встречаться взглядом с ним. Он сузил глаза и пытался осмотреть блокирующие тела других мужчин. Он направился к нам. Эдуард начал вести нас к машине. Виктор пошел с нами. Мы сделали все возможное, чтобы скрыть кровь из виду. Ее не было видно на моем черном на черном фоне, но на бледной рубашке Виктора была видна алая кровь.
Хупер послал других людей внутрь, затем продолжил идти к нам. Санчес догнал его, продолжая говорить с ним. Похоже, они спорили, но это дал нам достаточно времени, чтобы я успела сесть в заднюю часть автомобиля. Виктор сел спереди, чтобы показывать Бернардо дорогу к врачу. Эдуард сел сзади меня, и Олаф тоже. Мы предлагали повести Олафу, но он просто не согласится. Хупер оторвался от Санчеса и снова двигался в нашу сторону. У нас не было времени на споры.