Я спала, и во сне я шла по белому коридору с дверьми по обе стороны. Я знала, что за дверями что-то было, но не знала, что именно. Одна из дверных ручек повернулась, и мне стало страшно. Я начала двигаться по коридору быстрее, и поняла, что одета в какие-то длинные белые одежды. В них было тяжело и трудно двигаться. У меня никогда не было ничего подобного. Между дверями показались зеркала, и я уловила свое мелькание в них. Бледный овал лица, черные волосы, собранные наверху головы, с искусными локонами вокруг плечей. В моих волосах было перо, а вокруг моей шеи рассыпались драгоценные камни. Это был не мой сон.
Следующее зеркало показало вторую фигуру, шедшую рядом со мной. Она была одета в красное, цвета мятого бархата и розовых лепестков. Золото мелькало то тут, то там, когда она двигалась. Меня она одела в белое и серебряное с блеском алмазов. Сама носила золото и рубины.
Я заставила себя прекратить бежать по коридору, который, казалось, не становился короче. Я стояла перед одним из зеркал, и она оттуда смотрела на меня, стоя прямо за плечом моего отражения.
- Бель Морт, - прошептала я, и это прозвучало, как заклятие, потому что я ощутила, как ее рука скользнула вокруг моих плечей, поворачивая меня. Она была немного короче, чем я, но каблуки сделали ее выше. Наши волосы были почти одинакового оттенка черного, но в то время, как мои глаза были глубокими коричневыми, у нее они были почти янтарные.
- Ma Petite, вы были очень занятой девушкой. - Прошептала она, и прикоснулась темно-красными губами к белизне моей шеи.
- Нет, - сказала я.
Она оставила лишь совершенный отпечаток помады на моей коже. Бель улыбнулась мне через плечо, прижавшись ко мне лицом.
- Разве тебе не нравится время, которое мы проводим вместе, Ma Petite?
Я хотела сказать нет, но ее эго было слишком большим и слишком хрупким для правды. Если это была правда. Она пришла ко мне, когда я была без сознания, на грани смерти, и у нас был секс. Она накормила меня достаточно, чтобы я пришла в себя, и могла кормиться в реальном мире, и спасти себя и Жан-Клода, и Ричарда, хотя я не была уверена, насколько она заботится о нашем короле волков. Но она хотела спасти меня и Жан-Клода. Я до сих пор не точно не знала, почему она сделала это. Бель никогда не делала ничего без выгоды для себя.
Ее рука опустилась спереди по моей белой одежде, пока ее пальцы не скользнули в лиф. Я схватила ее за руку, чтобы остановить движение.
- Если бы ты хотела секса, ты поместила бы нас в постель. Что находится за дверьми?
Она надулась на меня, этот мягкий рот, искривленный и раздраженный. Через воспоминания Жан-Клод, я осознала, что любила эту надутость. Я вспомнила мысли о том, что у нее самый привлекательный рот в мире.
- Открой дверь и посмотри.
- Я боюсь.
- Они являются частью тебя, Анита. Зачем бояться их?
Они были моими зверями.
- Меня только что зашили после одного из них. Я бы предпочла не повторять это. Она крепко обернула руки вокруг моей талии, по крайней мере она не пыталась щупать меня.
- Ты знаешь, почему ты не могла исцелиться, не так ли?
- Мне не хватало энергии.
- Ты кормила ardeur ровно настолько, чтобы держать его удовлетворенным, но не достаточно, чтобы сделать его сильным.
- Я не хочу, чтобы он был сильнее.
- Но я хочу, ma petite.
- Я не твоя ma petite.
- Ты - то, что я скажу, - и ее глаза начали тонуть в янтарном огне.
Я закрыла глаза, как ребенок, прячущийся под одеялом от чудовищ, но взгляда вампира действительно можно избежать, если просто не смотреть.
Ее голос шепнул мне на ухо.
- Мать Всей Тьмы пытается превратить тебя в ее инструмент, подняв твоих тигров. Я не знаю, почему это так важно для нее, но я чувствовала, что она сделала с тобой. Ты должна принять ardeur, потому что это сила, которой она не понимает. Ты должна стать сильной в той части способностей, которые перешли к тебе по моей линии крови, ma petite, или Тьма выиграет тебя у меня и Жан-Клода.
- Почему тебя это беспокоит?
- Потому что она пытается использовать твое тело, как судно. Я хочу, чтобы она умерла здесь и сейчас, а не бежала в тебе. Она должна умереть здесь, поэтому ты должна быть достаточно сильной, чтобы удержать ее. Прими ardeur, Анита, и ты будешь иметь такую власть, о которой никогда не мечтала. Я помогу тебе.
- Я не хочу...
Она выдохнула мне в ухо.
- Я слышала, что ты думаешь. Ты не хочешь питаться на твоем друге. Я не понимаю, он достаточно красив. Я думаю, он был бы умелым.
Мысль заставила меня открыть глаза.
- Нет, - мой гнев вспыхнул, и это было хорошо, - у него есть семья, семью трогать нельзя.
- Такая чопорная, замечательно, но тигры не будут церемониться.
- Нет, - и я могла посмотреть ей в блестящие глаза, потому что мой гнев помог оттолкнуть эту мягкую, настойчивую силу назад.
- Ты действительно можешь кормиться гневом, как интересно. Это пришло не от моей линии крови.
Первый прилив страха омыл меня и утопил гнев. Мы не хотели, чтобы кто-то знал об этом.
- Темно, и вампиры восстают, пока твое тело спит, ma petite.
- Перестань меня так называть.
- Королева тигров находилась далеко от тебя, твоего друга и ее сына, но теперь вампиры восстанут, и они будут плохо себя вести. Если они будут себя плохо вести настолько, насколько я думаю, я дам тебе возможность для отпора.
- Что ты собираешься делать? - Спросила я, и страх был реальным. Мне нужно было проснуться до того, как она закончит, что бы она там ни планировала.
- Ты не можешь пробудиться, пока я не позволю, Анита, пожалуйста. Ты сильная, но у тебя не было даже жизни, чтобы практиковать свои навыки. Ты не можешь победить меня, и без моей помощи, у тебя нет шансов победить Мать Всех Вампиров.
- Что ты собираешься делать? - Спросила я еще раз.
- Ты мне не доверяешь.
- Нет, - сказала я.
- После того, как я спасла тебя и моего Жан-Клода, все еще сомневаешься во мне?
- Я боюсь тебя.
Она вдруг оказалась передо мной, прижимая нас друг к другу, словно в поцелуе.
- Хорошо, это хорошо. Я бы предпочла, чтобы ты меня любила, но то, что не сделает любовь, сделает страх.
- Макиавелли, - произнесла я.
- Откуда, как ты думаешь, он взял это? - Она засмеялась и прижала свой рот к моему. Ее голос пролетел через мою голову, или, возможно, прозвучал эхом в прихожей.
- Если они не нападут на тебя, тогда мой подарок останется бездействующим. Я не могу быть более справедливой, чем сейчас, ma petite.
Это был поцелуй, но это было также тепло. Вампиры должны быть холодными, но она не была. Она горела всеми теми жизнями, которыми кормилась на протяжении столетий, и она толкнула этот огонь внутрь моего рта, в мое тело. В одну минуту я целовала Бель Морт, в следующую проснулась, задыхаясь, глядя в незнакомый потолок, и чья-то рука лежала на моих плечах. На мгновение сон и реальность встретились, и тогда я увидела мышцы и что человек рядом со мной - мужского пола. Это была не Бель, но какого черта тогда?
Надо мной стоял Эдуард, а рядом был тот, кому принадлежала рука.
- Ты начала впадать в шок, и они сказали, что близость к ауре другого оборотня, подобного твоему, может помочь.
Я повернула голову, и увидела, что Виктор моргает, как если бы он тоже спал. По ощущениям я могла сказать, что на нем не было никакой одежды.
- И тебе показалось это хорошей идеей, Эд... Тэд?
- Это помогло, Анита. Как только он коснулся тебя, как сейчас, это помогло.
- Видишь, ты одна из нас, Анита. - Это был голос Вививаны.
Эдуард протянул мне Браунинг BDM, прежде чем он снял с меня одеяло, что сказало мне, что дела были не очень хороши. Виктор крепче прижал свое тело ко мне на том месте, где он свернулся. Внезапное напряжение дало мне знать, что он был не в курсе, что пришла его мама. Мой наркотический сон - это одно, но почему Виктор проспал все это?
Эдуард помог мне сесть.
- Как себя чувствуешь?
Я ждала боли.
- Неплохо. - На самом деле даже слишком хорошо. - Сколько сейчас времени? Сколько я проспала?
- Четыре часа.
Рука Виктора обернулась вокруг моей талии, и я вынуждена была признать, что ощущение прочности и реальности, которое она давала, было неплохим. Но тогда, когда я была каналом для моих зверей, прикосновение всегда было приятным. Я могла видеть большую часть комнаты сейчас. Вивиана сидела на диванчике, который был на одной стороне зала. Впервые я действительно видела комнату. Это были небольшие апартаменты в комплекте с круглой кроватью из красного бархата, что смотрелось бы нормально в публичном доме. На диване был тот же красный бархат. Также были стулья и подушки, и небольшая кухня. Стол, на котором я лежала, был обеденным столом, с резными стульями, которые отодвинули, чтобы освободить место для врача и всех остальных.
Врач еще был там. Он подошел, чтобы проверить меня, и Эдуард позволил ему нащупать мой пульс. Я была без рубашки, поэтому проверить швы было достаточно легко. Ему пришлось сдвинуть руку Виктора, чтобы убрать бинты в сторону.
- Они почти зажили. - Он взглянул на меня. - Я видел, что следы когтей шли изнутри, словно процарапывали выход наружу; вы не человек?
- Я поделился энергией с ней, - сказал Виктор. Он сел на свою сторону стола, обматывая одеяло вокруг своей наготы.
- Но если бы у нее не было своего собственного белого тигра, это бы не сработало, - сказала Вивиана.
- Все, - сказала я. Я позволила Эдуарду помочь мне встать. Я могла стоять. Да! Эдуард посмотрел на меня, потом убрал руку. Я стояла на ногах самостоятельно.
- Хорошо, тогда идем отсюда. - Он перебросил мой рюкзак через плечо.
Он уже добавил кое-что из моего оружия к своему арсеналу. Мы направились к дверям.
И тогда я ощутила холодный ветер по моей спине. Я сказала:
- Вампир.
Эдуард схватил меня за руку и потащил нас к дверям, где Рик и несколько других белых тигров перегородили дорогу. Мы навели наши пушки на них в унисон.
- Мы просто скажем, что вы прыгнули на нас, - сказала я. - После всех мертвых копов в этом городе, они купятся на это.
- Анита Блейк, так мило с вашей стороны навестить мою маленькую семью.
Я даже не обернулась.
- Привет, Макс. Спасибо за гостеприимство.
Тогда я закричала на людей, загородивших двери.
- Убирайтесь или сдохните!
Голос Макса.
- Уйдите с дороги маршала. Она федеральный коп; не шутите с федералами. Это плохо для бизнеса.
Тигры у двери смотрели в другую часть комнаты. Они смотрели на Вивиану.
- Я мастер этого города, и я говорю вам съебаться с дороги маршала. - Его голос исказился от ярости.
Вертигры сдвинулись, немного.
- Продолжайте, - сказала я, и мы ждали, пока они отойдут подальше от двери. Когда они отошли, я отошла вместе с ними, так чтобы быть спиной к Эдуарду и иметь свободную руку за спиной, чтобы чувствовать его движение и по-прежнему следить за комнатой. Эдуард поймет, что я оставила ему двери и комнату по ту сторону от дверей. Он открыл дверь со щелчком, и мы проскользнули сквозь нее. Я отвернулась от вертигров достаточно надолго, чтобы увидеть Макса в дверном проеме, с другой стороны большой кровати. Он был одет с элегантностью гангстера 1940х, почти лысый, высокий, и солидный. Если бы вы не знали, на кого смотрите, вы бы сказали толстый, но все это было жестким и мускулистым. Вивиана смотрела на него.
- Спасибо, Макс, - сказала я.
- Скажи Жан-Клоду, что я знаю правила.
- Скажу. - В это время Эдуард исчез за дверью, и моя рука на нем утащила меня следом. Мы оказались в другой комнате; все, что нам нужно было сделать - закрыть за собой дверь.
Но последнее слово должно было быть за Вивианой.
- Ты спала с моим сыном. Скажи, что тебе снилось?
Вопрос был таким странным, что заставил меня задержаться в дверях.
- Анита, - позвал Эдуард.
- Все в порядке, - сказала я. Я сосредоточилась на пистолете в моей руке, продолжая следить за комнатой. Я толкнула дверь, так что она захлопнулась за нами, и мы вдруг оказались в сумраке и шуме клуба.
Эдуард переместился ближе ко мне, обнял меня, и опустил мою руку с пистолетом на мою сторону. Он наклонился и прошептал в ухо:
- Расслабься.
Клуб был переполнен, в основном, мужчинами, у столов и сцен. Единственными женщинами были официантки и танцовщицы.
Эдуард стал вести меня сквозь толпу. Он превратился в такого себе полупьяного друга, который притащил подругу в стрип-клуб, словно кто-то повернул выключатель. Он вдруг стал добрым парнем, который хорошо проводит время. Лучшее, что я могла сделать, это не выглядеть слишком глупо под его рукой и постараться не дать никому натолкнуться на пистолет у меня в руке. Хотя никто не заметил пушки, когда мы показались в дверях, или же они сделали вид, что не заметили. Я обратила внимание, что черная пушка на фоне черных джинсов в темном клубе была практически невидимой.
Я все еще пыталась удержать дверь периферийным зрением, хотя была уверена, что ни Макс, ни Вивиана не станут портить репутацию прямо посреди клуба. Они предпочтут скрыть грязное белье.
Что она имела в виду, говоря о моих снах? Я оттолкнула мысли прочь и попыталась избавиться от ощущения зуда между моими лопатками. Я хотела поскорее добраться до дальней двери, но мы притворялись, и это означало, что мы должны смешаться с толпой, поэтому я сделала вид, что помогаю моему пьяному парню пройти через толпу. Однако я знала, что Эдуард следит за всем и перейдет к действию в мгновение ока.
Рука появилась из ниоткуда и попыталась нащупать мою грудь. Я схватила его за запястье и развернулась раньше, чем успела подумать.
- Эй, - сказал он, и на его лице появилось мягкое, смущенное выражение очень пьяного человека.
Эдуард наклонился над моей головой, пьяно подмигивая.
- Она моя, - закричал он.
- Конечно, чувак, конечно, - сказал пьяный, как если бы Эдуард защитил мою честь, а не я сама. Возможно, если бы я выстрелила в пьяного, он воспринял бы меня всерьез, но это, вероятно, было бы слишком для одной попытки облапать меня. Хотя это не было попыткой облапать, скорее это было восприятие, что женщины нереальны, никто из нас в клубе не был реальными людьми для большей части этой толпы. Я поняла это по женщинам-клиентам в Запретном Плоде, и как они относились к стриптизерам-мужчинам. Танцоры были не совсем реальными людьми, иначе вы никогда не смогли бы вести себя в клубе так, как вам хотелось. Вероятно, это была одна из причин, почему мне никогда не было комфортно ни в одном из них; даже до того, как я начала встречаться со стриптизером, я никогда не забывала, что все реально.
Мы остановились у маленького бара в районе сувенирного магазина и купили мне футболку. Она была белая и на ней через всю грудь красовалась надпись "Трикси" закрученным шрифтом, но это было лучше, чем черная футболка с обнаженной девушкой спереди в бокале для шампанского.
- Отлично сидит. - Произнесла одна из танцовщиц, одетая в короткий халат, и так как он был открыт, демонстрировал, что это была вся ее одежда. У нее были короткие каштановые волосы и открытое, красивое лицо, как у школьной подруги, которая должна быть у каждого, но никогда не бывает.
- Спасибо, - сказала я. Если бы футболка была чуть теснее в обхвате моей груди, ее бы разорвало, как брюки Невероятного Халка.
Она придвинулась, проводя рукой вниз по мне, касаясь не моей груди, но края.
- Подымайся на сцену, я подарю тебе эротический танец бесплатно. Она одарила меня улыбкой, в которой было как невинное дружелюбие, так и обещание чего-то злого, скрытого в изгибах ямочек на ее щеках и глубоко в этих карих глазах.
Эдуард привлек меня к своему телу чуть небрежным движением и усмехнулся женщине.
- Извините, но нам надо идти. Но в следующий раз, я с удовольствием посмотрю. Она улыбнулась ему, яркая, прелестная, и пустая, как лампочка. Я так улыбалась для трудных клиентов. Она переключилась на флирт с ним, положив руку настолько далеко, насколько ей позволял рюкзак.
- Обещай.
- О, да, - и он засмеялся.
Танцовщица наклонилась и прошептала:
- Спросите Бриану. Я здесь шесть дней в неделю, после шести.
Я кивнула.
- Я запомню.
Ее рука скользнула по моей, пока мы фактически не соприкоснулись пальцами, в этот момент Эдуард потащил меня ко внешней двери. Мы вышли на улицу, и Эдуард продолжал прикидываться пьяным еще половину квартала, потом он выпрямился, и мы смогли идти нормально.
- Я знаю, что ты привлекаешь оборотней и нежить, но теперь еще и человеческую женщину. Что это такое было?
- Давай найдем темную аллею, и ты отдашь мне все мое оружие. Я снова вооружусь и объясню.
Мы сделали то, что я предложила. Это была часть города, которая изобиловала темными переулками. Он вручил мне первую часть кобуры, и вооружение началось.
- Если ты можешь заставить женщину-клиента избавиться от одежды, пока вы играете с ней, мужчинам такое нравится. Можно заработать много денег.
- Старая фантазия о лесбиянках, - сказал он.
- Да. - Я вернула на место кобуру браунинга с его дополнительными боеприпасами, а также большой нож вдоль позвоночника. Следующим был мой рюкзак, который я затянула настолько, чтобы он не мешал передвигаться.
- Кажется, ты ей понравилась больше, чем я, - сказал он.
- Ты тоже это заметил. - Я вытащила MP5 из рюкзака, куда он не совсем помещался, и переместила на тактическую подвеску вокруг меня. - Я заметила это у некоторых танцоров: даже самые стойкие из них могут испытать отвращение по отношению к тому, как иногда ведут себя женщины-клиентки. Я полагаю, то же самое верно и для женщин с мужчинами-клиентами. Достаточно плохой опыт может сделать человека немного бисексуальным.
- Интересно, это относится к кому-то из мужчин в твоей жизни?
- Я думаю, что сексуальность мужчин в моей жизни определилась до того, как они начали работать стриптизерами. Кроме того, только Натаниэль и Джейсон фактически стриптизеры, и Джейсон - просто наш друг в постели.
- Как насчет Жан-Клода?
- Он не показывает стриптиз больше.
- Он продолжает работать на сцене, Анита. Я видел, как он предлагает поцелуи за деньги.
Это было сравнительно недавно, и вопрос заставил меня взглянуть на Эдуарда.
- Когда ты был в клубе и видел это?
Он вышел на свет и я увидела его улыбку. Ту, которую он использовал, когда он знал что-то, что я хотела знать, но не собирался мне говорить.
- Ты шпионил за нами?
- Не совсем так.
- А как? - Мой голос звучал немного сварливо.
- Я не верю ему, и только на случай, если однажды ты решишь, что тоже не доверяешь ему, я просто хочу знать, что происходит в Сент-Луисе.
- Не относись к Жан-Клоду, как к мишени, Эдуард. - Все мое оружие было на месте и я отошла от него, дав себе немного пространства.
- Это угроза? - Спросил он.
- Ты шпионишь за одним из моих любимых. Я не хожу в магазин Донны и не выдаю себя за клиентку.
Он кивнул.
- Достаточно честно. - Но его голос был осторожным и холодным.
Я услышала, как остановился автомобиль перед тем, как свет упал на аллею. Я прикрыла глаза. Эдуард отступил еще дальше в тень. Если бы это была засада, я бы умерла, а он нет. Были еще моменты, когда его более стандартное обучение и мой метод обучения на ходу демонстрировали дыры в моем образовании. Я попыталась исчезнуть со света и скрыться в тени, но свет последовал за мной.
- Подними руки туда, где я могу видеть их, прямо сейчас! - Велел мужской голос, очень серьезно. И с опозданием добавил: - Полиция.
Наоборот было бы лучше, но я уже сделала то, что он хотел, прежде чем он добавил это. Я была совершенно уверена, что он полицейский, еще до того, как он сказал это. Я без слов сложила руки на верхней части моей головы, а затем двинулась, медленно, так чтобы значок на ремне попал на свет, или таков был план. На мне была серьезная очевидная огневая мощь. Если бы я себя не знала, я бы тоже нервничала.
Эдуард оставался там, где он был, невидимый в тени. Черт, я знала, что он был там, но вынуждена была всматриваться, чтобы увидеть его. Как он это сделал? Но у меня были другие заботы, такие как нервный коп.
- Выходи, медленно.
Я сделала то, что он сказал, продолжая держать руки на голове. Я старалась, чтобы он меня опознал.
- Маршал США. Я маршал США. - Он как будто не слышал меня в первый раз.
- На колени, немедленно!
Либо он не видел знак, или количество оружия, которое он видел, сделало его слепым в отношении всего остального. Думаю, я не могу его винить. Вероятно, это был MP5, или, может быть выступающий бронежилет, а может быть, два ручных пулемета, или все это дерьмо вместе. Я была экипирована на монстров, что означало, что я была чересчур экипирована для человека.
Я упала на колени, стараясь не удариться слишком сильно: обойдемся без синяков. Я продолжала попытки с ним поговорить.
- Я маршал США Анита Блейк, я работаю по активному ордеру на ликвидацию.
- На землю, немедленно!
Я увидела силуэт пушки, направленной на меня. Я опустилась на землю, недоумевая, что планировал делать Эдуард. Конечно, если бы он вышел из переулка сейчас, его могли застрелить. Коп действовал хорошо и точно, чтобы находиться рядом со мной стало безопасно. Появись тут еще один человек, вооруженный также тяжело, - и может произойти несчастный случай.
Тротуар был не таким чистым, как мне бы хотелось, под моей щекой. Я не была напугана, хотя, вероятно, должна была бы быть. Пуля хорошего парня убьет меня также быстро, как и пуля плохого парня. Это был один из тех моментов, когда я подумала, понимали ли люди, которые писали законы, как это выглядело - разгуливать с таким количеством огневой мощи. Нам понадобятся значки на наших бронежилетах или где-то в более заметном месте, чем обычно, иначе очередного истребителя вампиров рано или поздно застрелит полиция.
Я послушно стояла у его коленей, пока он не надел на меня наручники. Он начал меня обыскивать и нашел второй значок рядом с пушкой на моей талии. Он снял его и поднес к свету.
- Дерьмо, - произнес он с настоящим чувством.
Я не сказала, что я же говорила вам. Я была в наручниках, а он до сих пор вооружен. Я попыталась, еще один раз, сказать:
- Я маршал США Анита Блейк, я из сверхъестественного отдела, и я выполняю активный ордер.
- Вы охотитесь здесь на вампиров? - Спросил он.
- Это моя работа, офицер. - Я действительно хотела поднять мою щеку с бетона, чтобы поговорить, но не был уверена, не примет ли он это за попытку встать. Я не хотела нового недоразумения.
Он встал на колени снова, но на этот раз его колено не было направлено мне в спину.
- Я увидел все это оружие, а затем вы попытались скрыться.- Он снял с меня наручники, потом отступил от меня.
- Могу я подняться? - Спросила я.
- Да.
Я встала, осторожно. Всегда существует побуждение после одного из таких недоразумений сделать нечто поразительное с парнем, который только что надел на вас манжеты и заставил есть тротуар. Я отогнала подобное побуждение, потому что это не могло привести ни к чему хорошему.
Он протянул мне мой значок обратно. Я взяла его и прикрепила снова рядом с браунингом.
- Мой напарник внизу по переулку. Маршал Форрестер, вы можете выйти туда, где офицер может увидеть вас?
Я не была уверена, что Эдуарду понравилась моя идея, но у нас были значки, а когда у вас есть значки, надо играть по крайней мере по некоторым из правил. Эдуард вышел, держа руки на виду и немного подняв их вверх, чтобы показать, что они пустые. Он застегнул свою ветровку с большой надписью Маршал США поперек нее. Я даже не знаю, что случилось с ветровкой, которую он одолжил мне.
- Офицер, - сказал Эдуард голосом Теда, и даже успел улыбнуться.
- Маршал, - произнес полицейский. Он положил свой пистолет в кобуру, но не застегивал ее. - Я собираюсь проверить по рации. Ничего личного.
- Если бы я увидел людей с таким количеством огневой мощи, я бы тоже проверил, - сказал Эдуард, по-прежнему легко и улыбаясь. Он не стал бы проверять; ему пришлось бы самому позаботиться об этом, либо проигнорировать, как не его проблему.
Офицер Томас, судя по его табличке, ходил немного в стороне от нас, не поворачиваясь к нам спиной. Он нащупал на плече микрофон и тихо говорил в него. Он был достаточно далеко, так что мы почти не могли слышать его, как и должно было быть. Он пытался найти кого-то, кто мог бы поручиться за нас. Пока он не разговаривал с заместителем шерифа Шоу, мы были в достаточной безопасности.
Он произнес что-то вроде "Угу"; издали можно было только сказать, что он выразил согласие. Он убрал руку с микрофона и подошел к нам.
- Вас проверили. Прошу прощения за недоразумение.
- Не беспокойтесь об этом, - сказала я то, что думала. Придется найти кого-то, чтобы выдать приказ относительно того, что новый закон о ношении небольшого арсенала нашими людьми, грозил истребителям вампиров быть застреленными. Эдуард опустил руки вниз и, все еще в духе славного парня, сказал:
- Хотя вы могли бы подбросить нас до участка.
- Нет проблем, - сказал Томас. Он вздохнул, как будто собирался что-то спросить, а затем остановился. Готова поспорить, он хотел бы спросить, где наша машина, но не стал. Это обычная вещь для копов и парней - не задавать слишком много вопросов. Кроме того, он уже заставил меня поцеловать тротуар, и, вероятно, пытался вести себя лучше.
- Я возьму дробовик, - сказал Эдуард.
- Хорошо, - сказала я.
Что-то в этом одном единственном слове сказало ему, что я была не очень счастлива. Мы просто знали друг друга слишком хорошо, чтобы что-то скрыть. Он посмотрел на меня, его лицо было наполовину в тени, а наполовину на свету от дальнего светофора.
Он сказал Томасу:
- Дайте нам минутку.
Теперь была наша очередь отойти достаточно далеко от офицера, чтобы не быть услышанными.
Я хотела рассказать Эдуарду по крайней мере часть моего сна, и спросить, что он думает о вопросе Вивианы. Как ей стало известно? Что она знает? Изменила ли Бель Морт сон, или она была тесно связана с тиграми в Вегасе? Кошки были животными ее зова, как и Марми Нуар. Но метафизика вроде этой не была сильной стороной Эдуарда. Он знает об этом не больше, чем я. Мне нужно поговорить с кем-то, кто может знать больше. Мне нужно поговорить с Жан-Клодом, наедине.
- Ты в порядке? - Он спросил тихо, стоя спиной к офицеру Томасу.
- Не уверена. Мне нужно спросить Жан-Клода о некоторых вещах в частном порядке, в ближайшее время.
- Она спрашивала тебя о твоем сне.
Я посмотрела на него и поняла, что он уловил суть и понял большую часть.
- У меня был сон, и он был сногсшибательным.
Он улыбнулся:
- Сногсшибательным, ясно. Разговор с Жан-Клодом может подождать, или ты хочешь, чтобы я развлек Томаса?
Я подумала об этом.
- Давай вернемся к Олафу и Бернардо. Посмотрим, что происходит с Паулой Чжу и делом. Я постараюсь отодвинуть метафизику на задний план на некоторое время.
- Хорошо, если ты уверена.
- Уверена ли я? Не очень, но я здесь со значком, так давай действовать как настоящие маршалы, а не какие-то уроды.
Он тронул меня за плечо.
- Анита, это на тебя не похоже.
- Да, это так, Эдуард. Мне хотелось бы знать, смогу ли я делать мою работу, или метафизика становится слишком глубокой для значка.
- Метафизика помогает тебе лучше делать твою работу.
- Иногда, но мы только что провели четыре часа, пока я исцелялась во сне, обернутая вокруг голым вертигром, так чтобы другие полицейские не могли видеть, что мой собственный внутренний зверь разрезал меня изнутри. Нам обоим, тебе и мне, пришлось оставить дело, пока мы этим занимались. Это не хорошо, Эдуард. Теперь полностью темно, и Витторио разгуливает где-то там. Мы потеряли ценное время, потому что пытались скрыть, кто я есть.
- Тогда давай прекратим спорить об этом, и пойдем в участок. Бернардо перехватит нас по дороге.
- Разве ты не видишь, Эдуард, Тед, неважно, что для тебя и меня за последние четыре часа, мое исцеление и укрытие были важнее, чем дело. Копы не ведут себя таким образом.
- Мы ведем себя просто прекрасно, Анита.
Я не знаю, что отразилось на моем лице, но он схватил меня за руку.
- Не делай этого с собой. Не срывайся.
- Это правда.
- Это правда только в том случае, если ты купишься на нее. Да, мы потеряли четыре часа, но ты исцелилась, и мы знаем, что Макс не согласен с тем, что делает Вивиана. Мы знаем, что Виктор не в восторге от своей матери и поддерживает отца. Знание политики монстров города является ценным, Анита.
Я хотела спорить, и, возможно, стала бы, но Томас сказал:
- Извините, что прерываю, но если я оставляю патрулирование, мне нужно подбросить вас, ребята, на место, а затем вернуться обратно.
- Мы идем, - отозвался Эдуард. Он по-прежнему держал меня за руку.
- Тебе нужно позвонить Жан-Клоду сейчас?
Я покачал головой.
- Это может подождать. Мы потеряли достаточно времени.
Он посмотрел на меня на секунду дольше, я встретила его взгляд ясно и прямо. Он отпустил мою руку и отступил назад, потом повернулся к Томасу, вовсю улыбаясь.
- Прошу прощения, Томас, не хотели задерживать вас.
- Ничего, но я должен отчитаться перед начальником, знаете?
- Мы знаем, - сказала я. На самом деле, мы не знали. Одна из причин, по которым Службе Маршалов США не нравится, что мы входим в ее команду, состоит в том, что мы были переведены без какого-либо дополнительного обслуживающего персонала. По существу, мы были маршалами, но мы не особенно были обязаны отвечать перед их иерархией. Сверхъестественный филиал был практически законом для самого себя. Пока другие маршалы заполняли тонны документов каждый раз, когда они стреляли из своего оружия при исполнении служебных обязанностей, мы убирали людей без всякой бумажной работы. Наши ордера на исполнение были единственными документами. Они провели эксперимент, заставив некоторых из нас делать доклады, но подробности были настолько мрачными, такими беспокоящими, что некоторые костюмы наверху решили, что Служба Маршалов едва ли хочет видеть подвиги сверхъестественного филиала увековеченными на бумаге. В нормальной работе полиции, докладами обычно прикрывают свои задницы, но иногда, когда дела действительно плохи, они могут позже быть использованы против вас. Мы никогда не делали докладов раньше, не делали и теперь. Это может измениться, но сейчас, это была разновидность политики "не задавай вопрос, на который не хочешь услышать ответ".
Я сидела на заднем сидении полицейской машины, размышляя о том, что это означало - иметь значок, когда должностная инструкция не изменилась. Мы были убийцами. Легальными, санкционированными правительством, убийцами. Некоторые из нас старались быть хорошими маршалами, но, в конце концов, другие маршалы спасали жизни, а все, что делали мы - это забирали их. В конце концов, все значки в мире не изменят того, кем мы были и что мы делали. Я ехала через темнеющий город, пока не ударил свет, и я увидела Стрип (двухмильное продолжение улицы Фримонт [Fremont Street] на окраине г. Лас-Вегаса [ Las Vegas ] , шт. Невада, где построено более 300 отелей, а также расположены казино и рестораны), возвышающийся над зданиями, как какая-то сила природы, озаряющая ночь. Мы направлялись не туда, но я знала, что это там, как ощущение океана, даже если вы не можете его видеть.
Томас увез нас от яркого света, и это было похоже на то, что я почувствовала сегодня, словно меня отодвинули еще дальше от света, дальше от того, что значило быть человеком, дальше от того, кем я себя считала и кем думала стать. Я сидела сзади, позволяя приглушенным голосам Эдуарда и Томаса переливаться через меня. Они болтали; все копы так делают. Поговорите о преступлении или женщине, но со мной в машине, они не будут этого делать. Эдуард проследит за этим, и Томас будет по-прежнему вести себя наилучшим образом.
Я сидела там и позволила своему замешательству накрыть меня с головой, пока оно не стало своего рода депрессией. Я не знала, как быть хорошим полицейским и хорошим монстром в то же время. Мои два мира начали конфликтовать, и я понятия не имела, как это остановить.