Аннотация: Постядерная реальность... Мутант Арей, Избранный, наконец, выходит из Хранилища на поверхность... Опытный боец спецгруппы он оказывается не готов к сюрпризам...
Глава 4
Прикосновение ветра
- Стрекоза, это Синий Игрок, мы никого не видим, прием.
- Игрок, это Стрекоза, проверьте еще раз. Судя по времени, они уже должны быть в вашей зоне обзора. Прием.
- Говорит Красный. Мы их видим. Это не рейдеры. Машин всего двое...
- Черт, они проехали через каньон! - Борей стукнул кулаком по карте. Сержант Джеман улыбнулся.
- ...и похоже - у них технические неполадки. Передняя машина едва едет. Как слышите нас? Прием.
- Слышим вас хорошо, Красный. Ждите. Прием... Вызываю дальний патруль. Следопыт, вы меня слышите? Прием.
Мультиканальный сканер пищит, выискивая в эфире нужный сигнал.
- Слышим вас, Стрекоза... Что, Бор, опять не терпится пострелять?
- Грейвен, куда вы там смотрите? У нас группа налетчиков выскочила на развилку, ведущую к фермам! Что снова по деревням самогон искали?
- Не кипятись, Бор, скорее всего это торговцы. Или бродяги. Видимо, они переночевали в одной из развалин на рыночном кругу. На этой неделе обыск халуп в расписание не входит, так что просканируйте их или обыщите, и Мастер с ними. Пусть едут на все четыре стороны. Прием.
- Не учи меня жить, умник. Ладно, отключаюсь, до связи, - Борей сердито щелкнул кнопкой и проворчал: - Будет еще мне указывать, что с ними делать. Красный, стандартная процедура дистанционного сканирования. По окончанию доложите. Прием.
- Есть, переходим к сканированию. Прием, - с легким скрипом ответил динамик и затих.
Борей перевел станцию в режим ожидания и откинулся в кресле.
- Хочешь, сами за ними мотнемся? Еще десять часов дежурства, никто и не заметит, - через какое-то время спросил Джеман у своего напарника.
Тот медленно потянулся, не торопясь встал, подошел к окну. Снаружи, за толстым пуленепробиваемым стеклом светило солнце, весенняя травка несмело поднималась над каменистыми насыпями. Ржавые кости арматурных заграждений почти не резали глаз, равнодушная степь жила своей обычной жизнью. Голубое небо раскинулось от края до края, и где-то в небесных просторах невидимый ветер перегонял на восток белые облака. Вокруг не было ни одной живой души, никого, кто смог бы заглянуть через окно в тесную комнату покатого бетонного бункера, глубоко вросшего в рыжую, бесплодную землю.
- Знаешь, Ден, если бы нам раньше сказали, как здесь наверху, я бы вообще сюда не поднялся, - сказал рослый мутант, задумчиво изучая степь. - Этот мир слишком большой, и слишком... дохлый, сухой, безжизненный. Он напоминает поломанную игрушку, доставшуюся от старшего брата... - Борей криво усмехнулся и сложил мускулистые руки на груди. - И выбросить жалко и починить нельзя, пытаешься поиграть, видишь же, что раньше она была классная, цветная, интересная. А теперь ни то, ни се - обломки. Чертовы старейшина сотню раз вспоминали Мастера, пели нам о великой миссии, готовили, тренировали, как для полета на Марс, а здесь и повоевать не с кем. Все кого ни встретишь разбегаются при виде нас будто крысы. Эти вшивые деревеньки и городки, где от края до края гранатой перебросить можно. Или налетчики, у которых три АК-эма на всю банду! Я, Рэй или та же Тайлер одна с ними справиться, ни применяя тяжелого вооружения. Зачем они нас так готовили? - молодой муарей повернулся к сержанту. - С кем здесь воевать? И за что? Где великая миссия, где враг, где мы сами?
Джеман спокойно усмехнулся, видимо, эти вопросы ему уже приходилось слышать.
- Я скажу где. В заднице. Этот мир - одна сплошная бескрайняя задница. Здесь просто-напросто нет ничего такого, за что стояло бы сражаться, - как ни странно абсолютно спокойно закончил Борей. - Но подлянка не в этом. Они нас выпустили сюда, нас - пацанов с горящими глазами, мечтающими о приключениях. А возвращение назад невозможно. То есть всегда можно залезть обратно, в чертов бункер, но то ощущение, что Хранилище - это и есть весь мир, уже не вернешь. Теперь-то мы знаем - наверху чертова пустыня, там жизни нет или почти нет. Поэтому каждому только и остается, что вцепиться зубами за то, что имеешь, и так доживать жизнь... Мы словно крысы на военном полигоне. Зарылись в нору и периодически высовываем свой длинный крысиный нос на поверхность. Вдруг повезет чего-нибудь сцапать.
Прошло несколько минут.
Молодой муарей не дождался ответа. Может быть, он и не ждал его.
Тишину нарушил телесканер, он запищал, и на одном из мониторов возникло зеленоватое лицо в шлеме.
- Это Красный Игрок, прием.
Борей сел к пульту.
- Докладывай, Красный.
- В колоне не обнаружено ни взрывчатых веществ, ни серьезного оружия. Однако, судя по термо- и биоактивным датчикам трое из пятнадцати путников чем-то больны. Разрешаете контакт для выяснения и возможной помощи? Прием.
- Контакт запрещаю. Повторяю, контакт отменить. Согласно инструкции и в целях безопасности личного состава вообще.
- Стрекоза, плохо вас слышу... - изображение дернулось, покрылось рябью. Затем в окошке другого монитора появилась слегка дрожащая картинка двух старых грузовиков с деревянными коробками фургонов, оббитых листами жести. - Даю изображение колонны. По последним данным определен их маршрут, повторяю, определен их маршрут. Их цель холм над Хранилищем.
Борей собиравшийся что-то сказать, второй раз за сегодня хлопнул ладонью по столешнице.
- Дьявол их забери, я так и думал!..
- Стрекоза, как слышите нас, прием? Какие будут указания? Сопровождать, остановить... или наблюдать? Как слышите нас, Стрекоза?
- Арей, пошли! Еще успеешь поболтать с девушкой! - Рафаэль повернулся, одной рукой придерживая ранец, а второй махнул мне. - Через пару дней будем возвращаться, заедем в гости - не переживай.
Аник улыбнулась. Ее бабушка покосилась на меня, потом сделал вид, будто я ее абсолютно не интересую и вернулась к торговле. Несколько покупателей тут же начали с ней оживленный торг, но зря: бабка - тертый калач, ломаного цента не уступить. Разве что нам, выходцам из Хранилища, делает скидку, видимо, надеется старушка на наше покровительство или защиту в тяжелый момент.
- Куда сейчас, в Анатос или Глинку? - поинтересовалась Аник с улыбкой, заворачивая мне последний кусок вяленого мяса в промасленную бумагу.
- Знаешь же - нам нельзя об этом говорить, - улыбнулся я, оглядываясь по сторонам и снова возвращаясь взглядом к девушке.
Среди столпотворения людей и муареев традиционного для этих мест пятничного рынка эта кареглазая продавщица выделялась своей живостью и естественной красотой. Иногда, когда у нас в дозоре выпадает пара свободных часов, мы всей нашей дежурной четверкой заезжаем сюда, в Римнус. До войны здесь, на берегу озера, был курорт. После нее озеро высохло, теперь там платная стоянка для грузовиков и одновременно свалка. Здание главного корпуса обвалилось и обросло хибарами бедняков. Теперь Римнус - это небольшой перевалочный городок, со стихийным рынком, где можно выгодно обменять товар на продукты, продукты на патроны, а патроны на медикаменты. И наоборот. Если повезет у перекупщиков краденного и торговцев антиквариатом можно отыскать работающий микрочип для электроники Хранилища или даже миникомп с многофункциональным интерфейсом.
За подобными вещами Вега частенько нас сюда посылает.
- Да знаю я ваши тайны! Небось, снова за агрегатами для своей гидропоники мотаетесь, - уверенно заявила девушка, складывая мои покупки в рюкзак и лучезарно улыбаясь. - Вечно у вас что-то ломается там, под землей. Давно пора на поверхность выбираться.
Я слегка смутился и не стал спорить с ее прямотой, лишь оглянулся на пятерых карапузов, барахтающихся в пыли неподалеку от мясного прилавка Аник. Прищурился, еще раз взглянул на детей, разглядел подозрительную сыпь на щеке одного из них, на незарастающую рамку на ножке у другого и несогласно мотнул головой.
- Еще рано, Аник. Пока еще рано.
Девушка быстро проследила направление моего взгляда - она всегда и во всем такая порывистая и быстрая - и ее улыбка на секунду погасла, но Аник тут же сложила руки перед грудью и уверенно заявила:
- Не смотри на Томи, мы его ножку вылечим, вот увидишь. Он вырастет бойким и крепким, не то что ваши хлюпики из Хранилище. Будет настоящим мужчиной, крепким и здоровым. Почти как ты, - обольстительно улыбнувшись, добавила кареглазая и махнула рукой. - Езжай, вон уже Раф ждет. И не забудь посмотреть, что я тебя просила.
- О'кей, я помню про лекарство, - сказал я тихо, чтобы не услышала миссис Хофмайер. Если уж она разговориться, мы до вечера не уедем. - Пока, Аник, береги себя.
Девушка коротко махнула рукой и пошла помогать своей бабке, а я подхватил рюкзак и рысью побежал за Рафаэлем.
Чумазые попрошайки бросились прочь, когда заметили меня. Шастающие по базару муареи уступали дорогу, редкие здесь люди торопились отойти в сторону. Вот что значит военная амуниция и достойное вооружение! Никто не хочет сориться с ребятами из пятого Хранилища.
- Где вы шляетесь, бездельники? - вяло поинтересовался Хенк, наш сержант, один из самых опытных дозорных всей смены.
Сидя в тени "хуга" сержант неторопливо намазывал лицо дорогим защитным кремом "Бомбей", обещающим сохранить свежесть и молодость кожи, даже после сорока восьми часов пребывания под палящим солнцем. Если с молодостью у Хенка еще куда ни шло, позавчера как раз тридцатник стукнуло, то со свежестью было совсем плохо, после двухдневного загула по той же причине.
- Да пока жратвы прикупили, потом микросхему искали... - начал было Раф.
- Не полируй мне мозговые шестерни, пацан, - вяло оборвал его Хенк, ощупывая свой щетинистый подбородок, словно ожидая почувствовать, как тот уже начинает молодеть. - На все это нужно десять минут, а вы там почти час проторчали...
- Запрыгивайте в машину, да побыстрее. И ты тоже, Хенк, - из-за машины показался наш второй старикан - Джозеф, по кличке Муха. Где и когда он ее получил, история умалчивает. - Генератор я починил, там межосевая фаза поплыла. Можно ехать, и давайте поживее шевелите задницами, если хотите наверстать упущенное. Мы уже на двадцать минут отстаем от графика, Гиря даст по шее, если узнает.
Через минуту или около того наш четырехколесный броневичек крайне резво проскочил металлические ворота Римнуса и, оставляя за собой столб пыли, понесся на юго-восток.
Огромное ярко-голубое небо над головой обещало отличную погоду на следующие пару дней, теплый ветер, врывающийся в кабину, нес ощущение легкости и беззаботности. Раф тихо проверял бактеро-сканером купленные припасы, Муха спокойно рулил по бездорожью, которое здесь, в Верхнем Мире, почему-то называют грунтовой дорогой, а Хенк упивался свежестью своего лица, молодея все больше с каждой минутой.
- Сколько до точки сборки? - спросил Раф, закончив с продуктами. Кстати, о том, что мы их покупаем, а тем более едим, в Хранилище даже упоминать нельзя. Медики на уши встанут! Хотя, как я понимаю, Вега и остальные члены совета в курсе дела или как минимум догадываются, но молчат.
- Еще шестнадцать миль, - сосредоточенно ответил Джо, покосившись на бортовой навигатор. Тот исправно демонстрировал участок карты, красную точку на ней - это мы, а так же север, юг, среднюю скорость продвижения, пройденное и оставшееся до цели расстояние. И даже ориентировочное время прибытия.
- Придется поднажать, - нехотя добавил наш водитель. - Свернем за сгоревшим борделем и поедем через Глинки. Так что минут через пять-десять приготовьте стволы. Могут понадобиться, сами знаете - местечко небезопасное.
Никто не ответил. Первый раз туда едем, что ли?
И пока наш полноприводный гамадрил сворачивал с одной грунтовки на другую, я успел достать свой облегченный ручной пулемет, поменять обычный магазин на барабанный. И подумать о Тайлер.
Моя девушка сейчас несет вахту где-то в районе "вышки", на одном из новых объектов, которые строит Хранилище для своих сельскохозяйственных целей. Пока не заработали автоматические системы заградительного огня, ферме нужна удвоенная охрана, поэтому Дикая Кошка Тайлер, как ее прозвали старшие охранники, вместе со своей группой там. Моя любовь в такой же комбинированной сегментарной броне, как и я, с похожим автоматом, только у нее это снайперская версия, ХМ-4Б4. По два часа за смену Тайлер торчит на сторожевой вышке, изучая окрестности, еще три часа сидит за пультом теле-станции, и еще три часа прогуливается вдоль условного периметра, наблюдая, как рабочие и строители роют небольшой котлован для гидропонической фермы, бурят водяные скважины, подключают насосы, силовые установки, ветряные динамо-машины, охранные и защитные системы. По окончанию работ такая ферма может в автономном режиме высаживать овощи, собирать урожай, сигнализировать о его готовности, а так же пресекать попытки грабежа и заранее предупреждать дежурного на командном пункте, прозванном у нас "вышкой", о приближении или вторжении на ее территорию неизвестных гостей.
А пока ферма строиться, и неподалеку должны находиться трое-четверо профессионалов, обученных вести боевые действия группой или в одиночку против хорошо организованных бандитских шаек. Практика показала, что трое бойцов из Хранилища могут свободно продержаться против десятка рейдеров и связать их боем до прибытия подкрепления с "вышки", откуда координируются действия охраны. А четверо или пятеро наших парней (или девушек, подобных Тайлер) могут запросто справиться с небольшой бандой, перестрелять их или взять в плен, в зависимости от полученных инструкций.
Выучка и стойкость у наших охранников на высоте. И это не только благодаря учебе в Хранилище, обмену опытом со старшими охранниками и постоянной практике, нет. То, чему нас обучил Бауэр, оказалось лишь базовой подготовкой по сравнению с тренингом специальных навыков, таких как прицельная стрельба рваными очередями, огневое сопровождение при езде на машине, тактический перекрестный огонь, стрельба в слепую, на звук, интуитивное ведение огня на опережение, парная работа по подавлению огневых точек, заградительный огонь, подавляющий, штурмовой, прицельный, антитеррористический, а так же тренинги "тяжелая мишень", "неваляшка", "ганфайтер". Все это плюс еще кое-что мы изучали и отрабатывали на практике в свободное от дежурств время в огромном стрелковом комплексе, который находился под грузовыми и складскими помещениями второго этажа. Удивительно было узнать, что в Хранилище, которое мы знали от и до, был целый секретный блок, закрытый для всех, кроме охранников и инструкторов. Тренируясь в электронном тире или отрабатывая приемы ухода с линии стрельбы, мы иногда видели того же Бауэра, периодически приходящего пострелять или поспаринговаться. К нам он относился приветливо, почти дружелюбно, что сильно сбивало с толку после былой холодности и сдержанности в общении.
Все мы, согласно расписанию дежурств, были разделены на тренировочные пары. К каждой паре в качестве личного наставника был приставлен опытный рейнджер, который подбирался совместными усилиями капитана Мартока, Бауэра и Майкла-психолога, на основе наших личных дел и с учетом боевой специфики.
Мне выпало тренироваться с Рафом. Такой расклад нас слегка удивил, так как я привык больше общался с Бореем или Зевсом, о чем наставники прекрасно знали, а Рафаэль за время учебы сошелся с Кайлом и Джефом. Но, приняв волю инструкторов, мы в последствии ни разу не жалели, как минимум я, тем более что в дальний дозор мы тоже ездили вдвоем, в одной команде с Джо и Хенком.
Причина такого решения инструкторов стала очевидна позднее. Помниться как-то на очередной тренировке, когда мы начали отрабатывать парные маневры типа "спина к спине", где для слаженной работы в связке необходимо чувствовать напарника и не сговариваясь действовать синхронно, наше с Рафаэлем взаимопонимание и схожесть темпераментов проявились и сыграло ключевую роль. Благодаря чему мы обошли другие пары с большим отрывом и стали лучшими в этом упражнении, тогда когда Борею с Джефом пришлось сильно постараться, чтобы сдать нормативы, хотя до этого они уверенно лидировали на предыдущих этапах.
Да, даже начав работать охранниками, мы продолжали учебу. И наш глава, Гиря, неявно, но ощутимо стимулировал желание каждой пары стать лучше, усиливая конкуренцию и заставляя теснее сотрудничать со своим напарником.
В какой-то момент так сложилось, что Рафаэль стал чуть ли не единственным с кем я общался, так как мы все время были в разъездах и даже Тайлер я видел реже, чем Рафа, она тоже тренировалась и ходила то в сопровождение грузов, то в ближний дозор. Таким образом мы с Рафаэлем постепенно сдружились, нашли общий язык и начали больше доверять друг другу. Со временем он рассказал мне свою историю, открыл детали, которые никому до этого не рассказывал. А я слушал его и как будто погружался в чужую жизнь, где все было иным, события происходили по-другому, но отдавали чем-то очень знакомым - глубоко щемящим детским одиночеством.
- ...и вот как раз, когда мои родители собирались возвращаться на станцию, у нас все родители тоже почему-то жили и работали отдельно от своих детей, - улыбнулся Рафаэль, смазывая соединительные сегмента наших доспехов, и продолжил: - тогда-то и разразилась эпидемия. Нас, малых, тут же перевели на карантин. Включили вакуумный щит между блоками, согласно инструкции обработали окислителями все ручки, бытовые предметы, стерилизовали высокочастотным полем вещи, игрушки, прочее. А родители заболели... где и как они подхватили этот вирус, непонятно.
Я потянулся за силиконовым спреем, Раф подал мне его, взял другое оплечье, осмотрел его и продолжил:
- Так и получилось, что за каких-то два дня я потерял родителей. Последний раз мы общались через коммуникатор, глядя друг на друга сквозь стекло. Мне в общем-то еще повезло - другие дети вообще ничего не поняли... Через неделю стало ясно, что инфекцию своими силами не остановить, заболело больше половины жителей, многие умерли. Тогда обратились за помощью к вам, пятому Хранилищу. Приехала команда медиков, привезли оборудование для очистки воздуха, прокачали, начали вводить сыворотку, что это за вирус мы уже определили. Большинство наших удалось спасти, родителей - нет. В Хранилище запустили процесс частичной консервации и поэтапной глубинной очистки. Наш класс было решено распустить, меня и других ребят направили в дружественные общины. Мне повезло - попал к вам, в родную обстановку. Но перед этим Четвуд долго говорил со мной и взял обещание никому не рассказывать об увиденном... вот видишь, только сейчас я его нарушил. Даст Мастер, никто больше не узнает.
Я кивнул, давать вслух обещание помалкивать об услышанном не было нужды - мы уже хорошо знали друг друга.
- Теперь понятно, почему ты был такой тихий первые несколько лет, - сказал я, проверяя электронные контакты доспехов. - Такое пережить, утратить родителей, плюс новый класс... любой станет молчуном.
- Дело не только в этом, - Рафаэль на какое-то время отвлекся от работы, - понимаешь, у вас было все то, что я потерял - родители, привычный мир, друзья, знакомые с детства наставники. А я смотрел на это и не мог даже сказать, насколько вам завидую. Вот и уходил от общения как только мог, слишком уж большая пропасть была между нами.
- Сейчас не хочешь навестить родные места? Расконсервация наверняка закончилась.
- Нет, пока нет, - уверенно закончил напарник. - Не хочу ворошить прошлое.
- Со временем может быть еще тяжелее, не думаешь? - напрямик спросил я, наши отношения позволяли это.
- Я вообще не хочу туда возвращаться, - ответил Раф, взглянув на меня, и по его спокойному лицу я понял, что со своей прошлой жизнью он уже попрощался. Наверное, это далось ему нелегко, но сейчас он сосредоточился на своем будущем, понимая, что свою семьи он может обрести теперь только, если создаст ее сам.
- Как скажешь, - я кивнул. - Вот найдем тебе девушку, такую как Тайлер. Например, спасем из рук бандитов, где-то в районе Красных Глинок, будет у тебя любимая, появиться смысл жизни, захочешь взглянуть назад.
Раф улыбнулся. Потом встал, потянулся и снова улыбнулся, искоса глянул на меня, хмыкнул. Иногда его улыбки бывают очень информативными.
Продолжили мы этот разговор значительно позже, где-то через неделю в тире.
- ...Группы с первой по четвертую, две пули. Скорость появления мишеней та же, - сказал голос в наушниках, и мы настроились попадать в каждый из бандитских силуэтов дважды и желательно в голову или грудь, компьютер потом посчитает результаты.
- А ты не думаешь, что девушка из наружного мира не поймет... не сможет жить здесь? - спросил Раф через микрофон. Общение между напарниками по радио не воспрещалось.
- Если честно, не думал об этом, - сказал я. - Тайлер-то наша, из Хранилища... да и так нам с детства вдалбливали, что жить здесь - мечта каждого муарея и человека извне.
- А если бы ты встретил Тайлер наверху, и она не согласилась бы спуститься, ты бы остался с нею жить снаружи? Рискнул бы своим здоровьем, здоровьем своих детей и вашей безопасностью?
- Серьезный вопрос... - я задумался. Параллельно вскидывая тренировочный пистолет одним из трех способов мгновенной стрельбы, поочередно - для отработки навыка, и укладывая замертво каждого нападающего на панорамном экране. После определенной практики стрелять прицельно можно не задумываясь, параллельно общаясь, решая математические и тактические задачи, попеременно закрывая один глаз и даже приседая на одной ноге. Нас тренировали невероятно старательно и разнообразно. Тогда точная стрельба становиться таким же естественным процессом как дыхание и бег, мы ведь не концентрируем, как правильно вдыхать или выдыхать воздух, или переставлять ноги.
- Так что ответишь? Остался бы наверху или поискал другую девушку, одну из Хранилища? - с какой-то хитрой настойчивостью переспросил Раф.
- Ради Тайлер остался бы. А чего ты спрашиваешь? Может, тебе уже кто приглянулся?
- Еще нет, - Раф опустил пистолет, упражнение закончилось. - Но эта дилемма не дает мне покоя с того самого дня, как мы впервые подняли наружу, и я снова увидел бескрайнюю степь, невероятно глубокое небо над головой, в которое боишься улететь, оторвавшись от земли. А ночное небо пугало еще больше. Лучше и не смотреть.
- Да, я свои впечатления от первых рейдов тоже запомню надолго. Вокруг оказалось столько открытого пространства, что было страшно из грузовика выходить. Голым себя ощущал, даром что в броне. Жутко. Первые дни чувство нереальности происходящее преследовало постоянно, хотелось проснуться или придти в себя в кинозале на первом ряду. У тебя такое было, Раф?
- Было, когда в первый поселок прибыли. Чего-то искали, очередную интегральную плату или импульсный блок питания какой-то, не помню точно. Зато помню лица муареев, которые нас встретили. Глаза круглые от страха, казалось - что угодно отдадут, лишь бы мы никого не убивали. А мы и не собирались. Они смотрели на нас, как на богов или выходцев из другого мира.
- Скажи еще - из-под земли. Серые шлемы, желтые стекла, защитного цвета броня на всем теле, воздушные шланги тянуться ко рту, оружие в металлических лапах. Инопланетяне, не иначе! Космический десант.
- Точно. И спрашивают что-то непонятное, - хмыкнул Раф. - Потом детей попрятали, а пару девочек помоложе наоборот вперед вытолкнули. В подарок что ли, тьфу, я так и не понял. Старшина говорил, они решили, что мы работорговлей занимаемся, в некоторых варварских городах на севере это разрешено. Дикари там живут, не иначе. Вот и предложили пару сирот для откупа, или обмена на патроны или медикаменты.
- Варвары, - я мимо воли представил, что Вега отправляет наружу Тайлер с Афиной, чтоб рассчитаться по долгам с кем-то еще более организованным и могущественным, чем Пятое Хранилище, и на душе стало тошно. Потом пришло ожесточение. Быстрее, чем я мог осознать, что случилось, я ударил кулаком по столу с пистолетами.
Тренировочное оружие подпрыгнуло. Раф дернулся.
- Ты чего?
- Да так, представил себе одну сцену... Сволочи, своими дочерями за патроны рассчитываться. Поубивал бы.
Раф внимательно посмотрел на меня, его лицо на секунду стало сухим, взгляд цепким. Напарник иногда так меняется, когда замечает что-то предельно важное.
- Клинит, да?
- Не знаю, - я повел плечами, словно пытаясь освободится от давящего ощущения. - Гадко как-то, противно... там, наверху, все словно навыворот. Люди как крысы, ютятся в халупах, крысы вольготно шныряют по базарным проулкам. Дети их ловят, потом едят или предлагают купить освежеванные тушки приезжим, в надежде получить пару долларов или стимпак.
// стимпак - одноразовый стимулирующий пакет, используется для внутривенного вливания. Предназначен для быстрого восстановления сил при ранениях или увечьях.
- Для меня это не ново. Наше Хранилище было оборудовано гораздо слабее, мы вынуждены были изначально больше общаться с внешним миром. Поэтому и уровень облучения у нас был гораздо выше, а с ним и мутации, и смертность... - Рафаэль выбрал из арсенала второй пистолет для стрельбы с двух рук и вернулся. - Поездки в ближайшие селения у нас начинались гораздо раньше, так что всю эту грязь, нищету и муарейские страдания я видел и раньше. Людей первый раз увидел еще лет в десять-двенадцать.
- А я только недавно.
Раф молчал. Одновременно прикрывая отступление группы десанта на экране.
Я в режиме прицельного огня поражал особо опасных субъектов в пятнистых маскхалатах, что периодически появлялись на крышах ближележащих домов и норовили кинуть в нас гранатой. Фильм-операция "захват и вывоз заложников" на интерактивном экране был в самом разгаре.
- И как они тебе, люди? - не выдержал Рафаэль. Похоже, он ждал услышать в моей реакции что-то знакомое. Или хотел в чем удостовериться.
- Никак. Худые, слабые. Напоминают жалких беженцев или выходцев из подземной лаборатории. Симметричного сложения, белокожие, похожие друг на друга, словно клоны.
- А мы разные! - Раф перестрелял одного за другим троих бандитов и улыбнулся. - Каждый индивидуален в своей неповторимости! Мы - муареи, будущее Земли.
Стрелковая сессия закончилась, и напарник повернулся ко мне. На его лице сияла довольная улыбка, но общее впечатление доброжелательной внешности, русых волос и серо-голубых глаз слегка портил их резкий прищур. Рафаэль изменился. Это был уже не тот замкнутый чувствительный мальчишка, что на уроках стратегического мышления рисковал получить самый низкий бал, лишь бы спасти каждого участника экспедиции или жителя воображаемого Хранилища.
С момента выезда наружу, патрулирования, рейдов по отдаленным поселкам, усиленным тренировкам и психологическим тренингам мой одногруппник, напарник и друг стал активнее, увереннее и жестче. Ушли в прошлое те времена, когда над добряком Рафом прикалывались и шутили те же Зевс и Борей. За каких-то полгода или меньше, из мягкого, незаметного тихони мой напарник превратился в спокойного и уверенного в своих действиях бойца, будущего рейнджера, только пока еще молодого.
Решающим фактором этих перемен послужило то, что Раф уже видел Внешний Мир. Он просто вернулся туда, а мы только поднимались знакомиться.
Уверенные в своей подготовке и силе Хранилища, надежно укрытого под землей, мы вышли в Большой Мир, считая, что он потенциально наш и мы имеем право на место под его палящим солнцем. А Рафаэль молча шел с нами, зная, что на самом деле там правят другие законы.
Мой друг и напарник знал, что этот мир не прощает ошибок, поэтому всегда нужно всегда быть настороже и прикрывать свою спину. Знал, что за обманчивой слабостью людей и бродяг может скрываться кровожадная жадность до наших стволов, доспехов и патронов. Он знал, что перед местными нельзя разыгрывать из себя героя и одновременно с этим необходимо абсолютно четко показать, кто владеет ситуацией, и не давать никому ущемлять свой авторитет. Потому что наш авторитет - это авторитет Хранилища, это непоколебимая вера в его военную мощь, крепких бойцов, не прощающих ошибок, и скрытый под землей арсенал.
Все это мы не раз слышали из уст наших инструкторов и наставников - боевая тактика, экономическая стратегия Хранилища изучалась нами не раз, но Раф... Раф не был крысой, которая знала и молчала. Просто в его родном убежище были другие, гораздо более тесные отношения с внешним миром, и с детства Рафаэль слышал истории о том, как там могут убить за бутылку виски, продать в рабство ребенка, угнать машину, обидеть девушку. Более того, по договоренности с Четвудом обо всем это, включая историю эпидемии в родном Хранилище, Рафаэль был обязан молчать. Видимо, чтобы не смущать растущих избранных, или как нас там называли наставники.
Поднявшись наверх, я понял, почему так плакал упившийся с горя Дормен, он видел нищету Верхнего Мира и решил, что лучшей жизни, чем в Хранилище, для нас нет, а она - жизнь и родное Хранилище - умирают, поэтому скоро лафа кончиться и нам придется выйти наверх к ворам, проституткам и убийцам. Так вот.
А мы, поднявшись наверх, поначалу болезненно адаптировались, зато потом раскрыли для себя мир, где за счет нашей слаженной работы, отличной подготовки и командного духа мы - всегда лучшие! Верхний Мир стал для нас чем-то вроде игровой площадки, куда мы выезжали кататься на "хугах", торговаться с местными, менять простейшие антибиотики, массово выпускаемые Хранилищем, на копченое мясо, которого мы раньше никогда не пробовали, на виски, которого никогда не пили, на хлеб, о котором только читали в книгах. Верхний Мир стал нашим, теперь он принадлежал нам.
Хотя привыкнуть к нему было совсем не просто. Большой Мир пугал своими невероятными размерами, неизмеримыми просторами и высотами. Здесь не было привычных ориентиров, здесь можно было пойти в любую сторону и уйти навсегда, здесь за каждым курганом, холмом и долиной открывались новые горизонты, им не было конца. К примеру, когда мы отъезжали на "хуге" от центрального бункера и больше часа ехали на юг, нам, молодым выходцам из-под земли казалось, что еще пара миль и мы снова увидим знакомый холм и матовые амбразуры. Но "хуг" мчался вперед, и чтобы снова увидеть знакомые лица, ощутить привычный стерильный без примесей, вентилируемый воздух Хранилища, необходимо было развернуться и столько же времени ехать назад, пока не увидишь привычные очертания.
Большой Мир был огромен, его размеры, граничащие с бесконечностью, долго не укладывались в наших головах, привыкших измерять площадь залами, а длину - коридорами.
К тому же Большой Мир обладал огромной свободой передвижения. Здесь можно было ехать куда угодно: на север, юг, северо-запад, юго-восток, выбрать еще сотню городов или направлений. Старшие рейнджеры поначалу нам даже карты не показывали, чтобы не пугать количеством поселков, селений, небольших городков, крепостей, куда можно съездить и увидеть что-то новое - то, о чем ты даже не думал, не представлял и не мог представить.
Как-то, когда мы еще ездили вместе с Бореем, до его перевода на "вышку", мы подъехали к речке. Настоящей реке ярдов тридцать в ширину. Так мой приятель Борей, увидев такое количество воды, просто и тихо бегущей справо-налево сколько хватало глаз, онемел, вышел из машины и тупо пошел ей навстречу. Прямо в доспехах полез в воду, разгребая руками, и, наверное, утонул бы - так как никто из нас не умеет плавать - если бы не Хенк, который заметив шок и беспамятство Бора, подскочил и повалил его наземь.
У каждого из нас было нечто похожее. Кто-то переживал это внутри, как я, кого-то рвало и толкало в истерику, как Зевса. Потом Майкл-психолог, дежуривший в центральном бункере, приводил пострадавшего в норму.
Видимо, поэтому большинство тренировочных миссий мы поначалу осуществляли ночью, когда кажется, будто ты бегаешь во мраке привычных транспортных залов. А днем ходили с затемненными стеклами на шлемах и наглухо закрученными фиксаторами шлемов, чтобы поменьше задирали голову, глядя в небо.
Ко всему этому мой напарник Рафаэль привык еще в детстве, когда и психика гибче и жизненного опыта меньше. Поэтому сейчас ему не приходилось напрягаться при виде сухих и жилистых жителей отдаленных поселков, где дома слеплены из глины или собраны из мусора, пластика или фанеры. Ему не приходилось бороться с жалостью при виде детских болезней или стариковской немощи, со страхом наблюдать нищету, голод, бедность, осознавая в каких воистину шикарных и комфортных и чистых условиях росли мы, дети заботливого Хранилища, неустанно ограждающего нас от опасностей Верхнего Мира.
Рафаэлю не приходилось ломать себя и приучать к совершенно новым условиям. Он просто вспомнил их. И начал эффективно применять то, чего его, приемного сына пятого Хранилища, учили Бауэр и Четвуд, Дормен и Монро. А мы еще только-только вникали, что такое Верхний Мир на самом деле, по каким правилам здесь играть, кому можно доверять и стоит ли это делать.
- Слушай, я не понимаю, как они здесь живут?
- Кто, Аник с бабушкой? Хочешь пригласить их в Хранилище? - Рафаэль взял бинокль и принялся неторопливо осматривать горизонт. - Так Вега будет против, сам знаешь.
- Нет, я не про них, а про местных вообще. Они же не знают, что находиться за сто миль к северу отсюда. Или к югу. Или что было до войны... Да они вообще почти ничего не знают! Как так можно жить?
Я вздохнул и пожал плечами. И хотя Раф не мог этого видеть - стоял в десяти ярдах слева от меня и сторожил свой кусок долины - он улыбнулся и сказал:
- Тебя это напрягает? Не можешь представить? А они не могут понять, как ты всю жизнь прожил в подземном бункере, считая его коридоры всем миром, и никогда не видел солнечного света.
Я помолчал с минуту, признавая, что не глядя на меня напарник точно угадал мое внутреннее состояние, вот что значит чувствовать друг друга, а потом проворчал:
- Про солнце это ты хорошо сказал. До сих пор по вечерам глаза болят от его яркости, даже защитные стекла не спасают. Это когда-нибудь пройдет, Раф?
Серо-зеленая фигура напарника слегка двинула головой в знак согласия.
- Старшие говорят, что за полгода сетчатка привыкает и потом можно вообще без очков ходить, только периодически капли капать, чтоб не было пересыхания или воспаления слизистой.
Мы помолчали, одновременно разглядывая каменистую долину в поисках малейшего движения. Тихо. Только солнце движется по горизонту, его яркий свет нагревает огромную котловину, воздух на горизонте дымиться, очертания горизонта плывут. Наши доспехи нагреваются, но внутренние термофильтры удерживают лишние градусы снаружи, комбинезоны собирают выступившую влагу, очистители воздуха подают в шлемы сбалансированную неактивную смесь, охлажденную на пару градусов.
Как местные умудряются передвигаться без спецкостюмов? Воздух еще таит в себе ядовитые, излишне активные соединения после войны, повышенный радиационный фон плюс жара. Как они выживают в таких условиях? Когда мы группой несколько раз заменяли охранников фермы, то видели, как нанятые рабочие из муареев ближе лежащего селения в одних рубашках и плетеных шляпах возились весь день, сооружая наружный купол, не обращая внимая на жару или ветер.
Это же должно быть неприятно, дискомфортно...
- Сколько еще до прибытия группы? - задумчиво протянул Раф. Потом слегка прижал шлем к плечу, включая рацию. - Белый Волк Стрекозе, у нас все тихо. Почему задерживаетесь?
Я тоже подключился к разговору, параллельно сканируя глазами территорию.
- Белый Волк, это Стрекоза. Ждите... - шипение эфира. - Гонец будет по расписанию.
- Ага, как же, - киваю, когда Раф отключился. - Наверняка еще полдня ждать. Гиря сначала трижды проверит, чтоб хвоста не было, и только потом даст зеленый свет.
Но случилось иначе. Ровно через пятнадцать минут, когда солнце едва сдвинулось к западу, по рации передали сигнал готовности номер один, и электронный экран шлема ожил. Появилась картинка карты, где между серыми овалами холмов стремительно двигалось несколько красных точек.
- Конвой Один, прием. Ведем Гонца, готовьтесь к встрече, - раздался в наушниках незнакомый голос. - Хвоста нет... кажется.
Это спокойное двоякое "кажется" не вызывало радости.
- Хенк, то есть, Волк Один, вы на месте? - поправил себя я.
- Пацан, следи за тем, что болтаешь в эфир, - абсолютно беззлобно ответил Хенк, он же первый Волк. - Все путем, не суетись, мы рядом.
- Рей, внимание, - Рафаэль шевельнулся, передвинув оружие правее, я автоматически осмотрелся и выбрал противоположный сектор обстрела. - Вижу три машины.
- Белый Волк, это Стрекоза. Идентификацию Гонца подтверждаю, действуйте по плану, - ответил Борей по радио.
Три приземистых внедорожника темно-серого цвета на полной скорости выскочили в каньончик, так что камни брызнули из-под колес, но полный привод и контроль колес исключали возможность заноса. И через неполные две минуты машины въехали в долину, сбросили газ и остановились в ста ярдах от нашей замаскированной позиции.
Наступила тишина. Видимо, радисты еще раз сверяли пароли и шифры.
Слева от нас раздался гул мотора - и через минуту в долину быстро въехал и остановился напротив приезжих наш "хуг". Сразу стало ясно, чем обыкновенный военный "хамер" отличается от модернизированного и доработанного после войны мобильного транспортного средства под названием "хуг", с неубиваемой подвеской, универсальным конвертером и регулируемой тягой, ионным нагнетателем и обтекаемой керамической броней из облегченного сплава.
Хищный, подтянутый гамадрил подкатился к трем упрямым барашкам приезжих. Колеса еще раз скрипнули по каменистой почве и замерли. Из дверей "хуга" выскочили двое наших бойцов и замерли с автоматами в руках, готовые стрелять, прикрывать, нападать или отступать в зависимости от приказов.
За ними наружи вылез капитан Марток, как всегда огромный и спокойный. Без каски. Из "хамеров" показались бойцы-муареи в броне незнакомой раскраски.
Из их движения не сразу выделился невысокий типчик в бронежилете и каске. Он вручил Мартоку небольшой чемоданчик, перекинулся парой слов, пожал руку и полез обратно в машину.
Кеп сел в "хуг", который тут же развернулся на месте - у "хуга" все колеса вращаются - и с места рванул вперед, слава Мастеру там крутящий момент двигателя еще тот.
"Хамеры" дружной стайкой развернулись и в том же порядке резво покинули долину. Все операция закончилась. И нужно было ради этого с вечера рыскать по долине, сканировать местность, обустраивать замаскированную позицию, полдня ждать, практически не шевелясь.
- Волк Один, Волкам. Внимание. Пятиминутный контроль. Затем тихо снимаемся и уходим. Гиря дает отмашку, радуйтесь, до вечера ждать не придется.
- Слава Мастеру, - вздохнули мы с Рафом почти в один голос. Кому интересно еще полдня сидеть в окопе. Кто нас будет так рьяно пасти?
- Стрекоза Волку. Гонец Два в зоне видимости. Снимайтесь с позиции, вас заберут. Командор Вега и совет объявляют вам благодарность.
Что было в том чемоданчике, мы так и не узнали.
Но это и не важно. Главное, что Хранилище живет, обменивается информацией и суперсовременными разработками с другими базами и лагерями муареев по всей стране. Мы гораздо более лучше организованы, чем люди. Тех к сожалению пока что большинство, если пересчитывать в процентном соотношении, но мы дружнее и больше сотрудничаем с друг другом в разных сферах - от военно-технической до социальных проектов.
И внешний патруль часто отыгрывает в этом ключевую роль. Для этого мы и созданы, чтобы обеспечить нужный силовой контроль в нужном месте и нужное время. Защитить или ликвидировать, перехватить или получить, а еще найти, договориться, купить, подкупить, если нужно выкрасть, дезинформировать или убить.
К сожалению и такие задания бывает необходимо выполнить ради будущего нашего народа, нашего Хранилища. Иногда политические договоренности с внешними племенами или мэрами новых развивающихся городов требуют отбить или выкрасть у рейдеров чью-то похищенную дочку или жену, ликвидировать главаря банды или наоборот - привести каким-то подозрительным головорезам партию патронов или устаревшего вооружения.
Со временем энтузиазм вернуть долг родному Хранилищу охладевает. Рано или поздно ты понимаешь - все это жизнь, естественное развитие, политическая шахматная партия под безжалостным палящим солнцем.
Например, сегодня Хранилищу нужны чипы для очистки воздуха, для этого оно отправляет группу специально подготовленных парней в "хуге" продать партию освинцованных комбинезонов подземным механикам из разрушенного завода. Те, используя комбинезоны, быстрее восстановят цеха по производству новых патронов. А Хранилище тем временем будет очищать воздух, и когда завод заработает, наши дети подрастут, станут бойцами и Вега закупит для них новые боеприпасы. Одновременно Хранилище обменяет на лекарства у третьего Хранилища гидропоническое оборудование и начнет постройку ферм, чтобы потом продавать в города людей чистые и свежие продукты. А те взамен будут привозить материалы и детали для постройки новых ферм, ремонта механизмов и автоматов самого Хранилища, откуда на защиту ферм будут выходить все новые и новые муареи, тренированные и вооруженные по последнему слову техники.
Хранилище будет укреплять свои позиции в мире, что все больше оживает после войны, и сейчас важно вовремя закрепиться, расширить сферы влияния, наладить контакты как со своими, так и с чужими. А для этого необходимо четкие и решительные действия на поверхности, чтобы каждая пара глаз наверху с уважением и опасением наблюдала, как четко и слаженно действуют парни в серо-зеленой броне. Чтобы каждый, у кого возникло желание встать у нас на пути, трижды подумал и отступил, иначе его ждет мгновенная и справедливая кара.
Мастер с нами. Мы - муареи, будущее Земли.
4 мая 2056 года
То было время силы.
Время, когда мы точно знали, кто мы и для чего нужны себе и Хранилищу. Знали, в чем смысл постоянных тренировок, ночных операций, дневных разъездов и вечерних разговоров у костра.
То было прекрасное время, когда приложенные усилия отвечали порывам души. И полученные результаты радовали, или стимулировали дальнейший рост.
Система, созданная нашими наставниками, инструкторами и членами совета работала. Она взращивала молодое поколение силами учителей и воспитателей, передавало его дальше инструкторам, те - сержантам и капралам. А потом мы сами должны были стать капралами и сержантами, чтобы взять под свое крыло следующее поколение, взращенное так же.
Есть в этой схеме что-то знакомое... Ха! Гидропоника, автоматическая ферма, сама растит, сама собирает, сортирует, сама в ящики пакует.
Но совет Хранилище сортировал и использовал нас гораздо хитрее, учитывая советы психологов, инструкторов и даже личную историю с детства. Поэтому мог увлечь и использовать в своих целях любого. Борца за свободу пораньше отправляли наружу агитировать местных саморазвиваться, а для начала заработать денег на постройке наших ферм, к чему они быстро привыкали. Философа отправляли к подросткам в группы личностного роста, стратега - в командный пункт, аналитика - к инженерам, бездетную девушку в ясли, одинокого парня - в дозор, флегматика - на ферму в наблюдатели, излишне активного - к Тексу на починку водопровода в Хранилище. И все были довольны, никто не скучал, даже флегматики. Каждому находилось достойное занятие.
Но как говорят жители Верхнего Мира - нашла коза свою колючку. Увлекшись идеей обмена опытом, муарейское сообщество решило организовать съезд глав Хранилищ. По принципу того, что каждое Убежище направит туда нескольких своих представителей - пару наставников и лучших учеников.
Что из этого получилось - стало понятно лишь со временем.
Глава 5
Жесть под солнцем
- Как отдежурил, тигр? Никого не застрелил по ошибке? - Тайлер, свежая и бодрая после контрастного душа, сидела на скамье в раздевалке, и от ее влажных, взъерошенных по-военному коротких волос шел пар. Защитного цвета майка и брюки плотно обтягивали загоревшую фигуру.
- Мы - как всегда лучшие!
- Ничуть не сомневалась, - ответила девушка и соблазнительно откинулась назад, потом лукаво улыбнулась. - Знаешь, о чем я думала всю прошлую неделю?
- Не знаю, - улыбнулся я и начал переодеваться. - Но догадываюсь.
Девушка на миг задержалась с ответом, глядя на меня. Потом сказала:
- Почти что об этом...
Подойдя ко мне, Тайлер внезапно обхватила меня за шею и ее горячие губы коснулись моего уха:
- Не хочешь сбежать отсюда? Я знаю отличное место на складе второго яруса.
- Там, где нас инженеры чуть не застукали в прошлый раз? - я улыбнулся и посмотрел на девушку. Она загадочно улыбнулась и кивнула.
Надо заметить, что в эластичной майке и камуфляжных брюках смотрелась она чертовски симпатично, если не сказать больше.
- Дай мне минуту.
- Минута пошла, - ответила девушка, с удовольствием наблюдая за мной и не собираясь отворачиваться.
- Тебе нравиться Верхний Мир? - слова отзываются мягким эхом.
Под холодными бетонными сводами тихо. На стенках собирается влага, и когда тяжелые капли срываются вниз, из-за кругов на воде блики света начинают бегать по стенам, создавая потрясающее движение теней и отблесков.
Это было наше с ней место, больше ничье. Блок отстойника, где очищенная после первой фазы вода ждет, когда осядут все биологические добавки-нейтрализаторы.
Никакого запаха у воды нет, только огромный черный колодец под нами и гулкое эхо над головой, если говорить. И тишина, если молчать. Тишина здесь тоже гулкая.
- Так как он тебе? - повторила вопрос Тейлер. Когда мы долго сидим в темноте деятельная и активная в обычной жизни Дикая Кошка становиться тихой и задумчивой. Поэтому редко соглашается придти сюда, не особо любит такое состояние.
- Нравиться, там много свободы, - мне тоже не особо хотелось говорить, - только бедности много. Хотя говорят, что в городах все по-другому, там почто что цивилизация, только Вега нас туда не пускает. Рано еще, говорит, не готовы.
- Ерунда все это, - Тайлер принялась болтать ногами. Моя девушка терпеть не может ограничений. - Ерунда это треп про их города. Какая может быть цивилизация там, снаружи, под этим солнцем? Где все дерутся за еду, ресурсы и своих баб.
Я удивился резкости тона и внимательно присмотрелся к Тай.
- Тебе не нравиться Верхний Мир?
- Помойка, где люди и крысы живут одинаково, - девушка раздраженно дернула плечом, когда я попробовал к ней прикоснуться.
- А муареи?
- Забыли Мастера и живут во грехе, - Тайлер явно была не в духе. Иногда с нею такое бывало. Может, причина тому усталость или женские циклы. - Скотский этот мир, Рей, скотский.
Девушка повернулась и с вызовом взглянула на меня прищуренными карими глазами, что сейчас в полумраке казались черными.
- Я не знаю, конечно, может вам в дальнем дозоре виднее... - продолжила она внешне спокойно.
- Прошу тебя, не начинай опять. Неужели ты ревнуешь? Или опять Бор свои претензии к Веге не по адресу высказывает? Ему всегда что-то не нравиться, он с детства такой шумный...
- Борей здесь ни при чем, - сказала, как отрезала. - Это я ревную...
- Тай, почему? - я растерялся от ее откровенности. Заглянул ей в глаза.
Тихо капала вода, воздух был влажным и приятным, мягкая полутьма по своему усмотрению меняла очертания наших лиц, а я пытался рассмотреть в рядом сидящей девушке того обиженного подростка, с которым мы вместе мечтали выйти в Большой Мир и защищать Хранилище.
- Ты где-то ездишь... я то на "вышке", то в степи. Время идет, Рей, а ничего не происходит. Так жизнь пройдет... Уже скоро полгода, как мы вышли наружу.
- Полгода... - я покатал на языке ныне привычное слово, с трудом осознавая, что Тайлер права, и мы действительно уже около шести месяцев колесим по пустыне. А она сторожит фермы, ходит в ближний дозор и только иногда участвует в более-менее интересных операциях. И это моя Тайлер Дикая Кошка, которая в тренировках ни в чем не уступала ребятам и зубами была готова выгрызть разрешение подняться наружу, как рейнджер или хотя бы охранник.
От нахлынувших воспоминаний я даже перестал ее слушать на какое-то время.
- ...мы с тобой не видимся уже черти сколько времени. Эй, Рей, ты меня слышишь?
- Да, Тай, да... - кивнул я и быстро взял ее за руку. - Может, мне к вам в группу перейти?
- Ты меня совсем не слушаешь? - Тайлер опасно прищурила веки. - Я хочу в новую группу устроиться. Это охрана транспорта, движущегося между Хранилищами. Новый проект, его и еще кучу нововведений недавно специальный гонец доставил. Боялись по радио передавать, чтоб люди или другие агрессивные группировки не перехватили.
- Гонец? - я хлопнул себя по лбу. - Точно! Мы же участвовали в передаче этих материалов в качестве прикрытия на всякий случай. Довольно скучная была операция, скажу тебе...
- Рей! - Тайлер вскочила. - Я об этом и говорю! Я тоже хочу участвовать в операциях. Скучных и не скучных. Я не для того два года тренировалась, чтобы шагать от забора до полудня, охраняя разный хлам. Пусть я не лучшая в подразделении, в отличие от тебя, но я тоже - профессионал и хочу сопровождать транспорт. Я хотела посоветоваться с тобой, но теперь...
- Тай, погоди, давай обсудим, - я встал и попробовал ее обнять за плечи. Куда там! Кошка, точнее пантера, а не девушка. - Может, подождешь немного? Для девушки это слишком большой риск ездить по степи...
Она даже не дослушала, вырвалась и убежала.
Все, теперь следующие пару дней можно даже не пытаться с нею разговаривать. Будет молчать, холодная и отстраненная, словно ледяная фигура. Но если не пытаться ее разговорить, она точно уйдет в себя, и тогда доверие между нами установиться не скоро. Если Тайлер кого-то хоть раз отнесла к списку предателей, после добиться ее расположения практически невозможно.
После той драки на танцполе, когда нас посадили в морозилку, и я, а не Эван, ее парень, одолжил ей свою рубаху, больше она с ним не встречалась. Просто вычеркнула из круга общения, и если было нужно - обращалась сугубо вежливо и формально. А для нас тут, внизу, при ограниченности коллектива это смерти подобно. Бедный Эван, он так ее и не понял.
Шаги обиженной Тайлер затихли вдали, и бетонные коридоры поглотили слабое эхо. Я сел обратно на железную ферму, свесил ноги вниз и почему-то впервые не спешил догонять свою девушку.
Она тоже имеет право на ошибку, а я не обязан перевоспитывать ее. При ее упрямстве лучше один раз обжечься, чем сто раз спорить. Покатается в "хуге", поймет, что люди и муареи везде одинаковые, кругом правят те же законы выживания. Глядишь поостынет. Может даже извиниться, хотя последнее вряд ли. Она никогда не извиняется, не может. Так, появиться рядом, скажет что-то отвлеченное, и ее уже хочется обнять, прошлые терки и обвинения сами куда-то улетучиваются. Хотя каким-то подсознательным умом понимаешь, завтра Тайлер может снова что-то не понравиться, и она будет упрямо доказывать свое. Интересно, у мамы с папой в молодости отношения складывались похожим образом или как-то иначе?
Кстати, давненько они уже не приезжали? На мой день рожденье были, а чаще зачем? - лениво размышлял я и смотрел, как после каждой капли черная гладь воды покрывается рябью. - Кое-какие новости я иногда передаю им в письме. Иногда они сами звонят, как правило, по очереди, в зависимости от графика своих дежурств. К Тексу зайти, что ли? Спросить, как ему тот табак, что я привез в прошлый раз, если он его до сих пор не выкурил? Скучает старичок по Внешнему Миру, совсем невеселый стал.
Когда прокуренная комнатка Текса осталась позади - а живет престарелый механик прямо над бойлерной, где постоянно ощущается вибрация от генератора, пахнет маслом, и единственная лампа ярко освещает небольшой столик Текса и фотографии его детей и внуков на стене - я еще долго слышал в себе отголоски его ворчания. Вспоминал и смеялся над его язвительными шутками про Хранилище, агрегаты и бесову мать, которая, судя по въедливости и желчности старика, приходиться ему родной теткой, не иначе.
Времена меняются, а Текс и его ворчливое недовольство остаются вечными спутниками муареев. Храни его Мастер, этого уникального старика...
- Рей! Два часа его ищу, а он тут гуляет, насвистывая! - Зевс появился из ниоткуда и залихватски толкнул меня в плече. - Четвуд трубит сбор для группы умников. Тебя заждались, идем живее!
И не дожидаясь моей реакции, Рыжий повернулся и бодрой рысью побежал вперед. Окреп наш умник за последнее время, даже возмужал как-то, усы отрастил. Помниться, он сильно переживал по поводу их отсутствия.
- Ты давно с дежурства, гроза Степей? - поинтересовался я у Зевса на бегу.
Рыжий ловко увернулся от тяжелого ящика на чьем-то плече - мы как раз выскочили в один коридоров синего сектора, тут всегда много техников - и не оборачиваясь ответил:
- Два дня уже тут околачиваюсь. Отозвали со строительства, теперь вместе с Мишель разбираем заумную хрень, присланную из Водотара.
Я удивился, даже сбавил темп бега. Мишель - это дочь Веги, довольно симпатичная барышня, примерно на четыре года старше меня. В Хранилище она занимается стратегическим планированием, к чему у нее дар от Мастера, до сих пор помню, как лаконично, увлекательно и четко она описывала многоуровневые процессы развития взаимосвязанных колоний, заменяя на занятиях Четвуда. Бор тогда еще пытался к ней клинья подбивать. Она это пресекла. С тех пор у него начинается тихая паника при виде умных и красивых женщин.
- А ты-то ей зачем понадобился, герой? Она и без рыжих выскочек разберется там, где сам черт ногу сломит.
- Ха-ха, запала на меня командорская дочка, - Зевс многозначительно подмигнул на бегу, но столкнувшись с моим критическим взглядом скривился и ответил серьезнее: - Слишком уж размашистые планы пригнал центр, поэтому нужен кто-то, хорошо знающий пакеты соцмоделирования. Вот я и набиваю наши параметры в их модели. Работа - глупее не бывает, зато с Мишель общаюсь. Она - конфетка и до сих пор не замужем.
Здесь Рыжий снова хитро прищурился, я представил стройную русоволосую дочь командора рядом с жилистым и невысоким Зевсом и рассмеялся.
- Мечтай-мечтай, умник. У тебя шансов, как у Борея, с его нагловатыми комплиментами. Закончишь ей помогать и вернешься на ферму, за рабочими присматривать.
Рыжий хмыкнул, но на это раз уже не так уверенно.
- Ничего, сейчас за рабочими, а потом и за всем Хранилищем! - добавил он. - А ты так и останешься простым воякой.
Дальнейший диспут не состоялся, так как мы уже прибежали. Аккуратно растолкав толпу малолеток, с тетрадями в руках толпящихся у дверей комнаты наставника Эрихона - мы для них были старшими, к тому же уже охранниками, хожими в Большой Мир, поэтому пользовались невероятным авторитетом - я и Зевс вошли и увидели остальных наших. Борея, Афину, Артемиду и Рафаэля.
Обоих девушек я сразу даже не узнал, так они изменились за последнее время.
Афина похорошела, от ее подростковой пухлости не осталось и следа. Разве что остался кругленьким ее подбородочек, выдающий в Афине упрямицу, лицо с высокими скулами стало более женственным, глаза потеплели. Пара лишних фунтов остались на бедрах, но это дело вкуса. Как по мне, это даже придает Афине некоторую аппетитность, хотя я и не любитель полных женщин.
Другое дело - Артемида. Эта может своей стройностью посоревноваться с мифическими нимфами. Миловидная, темноволосая, с утонченными чертами лица, эта девчонка уже несколько раз была причиной юношеских драк с синяками и дисциплинарным посещением "холодильника".
- Привет, красавицы! Соскучились по нам, правда? - с порога осклабился Зевс.
- Особенно, по тебе, Рыжий, - тут же скривилась Афина. Их с Зевсом взаимная нелюбовь была родом из детства, когда толстушка Фига бегала с книжкой в руках за сорванцом-Зевсом, из-за своей низкорослости достававшим всех без разбора. - Сто лет бы тебя не видела...
- Дети, прошу вас, тише, - сказал Четвуд и сам себя поправил: - Хотя какие вы теперь дети?.. Привычка. Боюсь, она пройдет еще не скоро...
Спорщики притихли. Тоже, видимо, привычка.
Я присмотрелся к нашему наставнику и воспитателю, которого в детстве мы видели чаще, чем своих родителей. Он изменился за последнее время, осунулся, поседел. Лишь с опозданием я понял, что это старость.
"А ведь, кажется, еще только вчера он изводил нас бесконечными заданиями, - думал я, глядя на Эрихона. - Своей строгостью доводил до дрожи в коленях, спуску не давал, особенно Борею, у которого всегда были сложности с абстрактными науками... а теперь сидит перед нами в традиционной темно-бордовой робе наставника, светло-серой рубашке и черных брюках, какой-то уставший и седой. Нет еще не седой, а только поседевший, вон, виски побелели слегка и щетина на подбородке будто запачкана белым".
Внезапно в голову пришла совсем другая мысль, незнакомая и остро пахнущая неизвестностью.