'Искусство повествования заключается в том, чтобы скрывать от слушателей всё, что им хочется знать, пока вы не изложите заветных взглядов на всевозможные не относящиеся к делу предметы. Хороший рассказ - всё равно что горькая пилюля, только сахар у неё не снаружи а внутри.'
О. Генри
'Игра и граммофон'
Я нашел Статика в харчевне "Щит и Меч", третей по счету, которую я посетил в его поисках. На вывеске этого заведения, под названием, выведенным золотой вязью, красовался великолепный цветной рисунок, изображавший эти самые два атрибута. Напоминая мне о тех благословенных временах, когда на подобных вывесках не было и в помине никаких надписей. Оставив Бестию дожидаться меня на улице, благо жители Тхлона привыкли еще и не к таким зрелищам, я зашел в харчевню.
Статик сидел в самой глубине полутемного, заполненного густым дымом зала. Стол перед ним был уставлен едой на пятерых и выпивкой на семерых. В тот момент, когда я зашел, мой друг как раз заканчивал допивать вино из очередной объемистой бутылки.
Для начала я направился к стойке и подозвав хозяина, суетящегося за ней, спросил едва заметно кивая головой в направлении Статика:
- Сколько он тут?
Бригс, мгновенно меня узнав, и поэтому без лишних разговоров споро налив для меня любимый мой фирменный напиток, ответил, не оборачиваясь к сумеречной фигуре в глубине зала:
- Третьи сутки.
Значит, всего лишь третьи сутки. Тогда все нормально. И держа в руке бокал, я подошел к Статику и сел за стол перед ним.
Внешне он выглядел таким же, каким я его знал уже на протяжении нескольких сотен лет. Передо мной сидел молодой человек с правильными чертами лица в возрасте приблизительно двадцати одного года, среднего роста, худощавого телосложения, одетый в штаны, куртку и плащ. И вся эта его одежда была одного равномерного цвета - цвета фельдграу. На его ногах красовались ботинки военного образца все того же полевого оттенка.
Наиболее примечательные в его внешнем виде - это глаза и волосы. Волосы Статика, тогда коротко стриженные, вообще привлекают к себе ваше внимание, если Вы его впервые видите. До тех пор, пока у вас не будет возможности поближе рассмотреть глаза Статика. Все дело в том, что его волосы идут разноцветными прядями: сначала желтая, затем оранжевая, потом красная и наконец, фиолетовая. Эти пряди чередуются, резко, без всяких плавных переходов сменяя одна другую. От этого голова Статика при первой с ним встрече всегда и неизменно привлекает к себе основное внимание. И лишь затем, внимательно всмотревшись в его лицо, ты чувствуешь, что прозреваешь.
Это из-за его глаз. Да, глаза. Глаза у Статика, даже как для мага, совершенно необыкновенные. Из-за узкого, азиатского разреза век на мир весело и зло глядят два зрачка, окруженные белым, с едва заметной синевой, белком. Этот, кажущийся голубеющим, белок глаз слегка фосфорицировал в полутьме зала. Радужная же оболочка может повергнуть в изумление любого, кто не знает, в чем тут дело.
Радужка имеет овальную форму, вытянутую снизу вверх, а темный, наполненный мраком зрачок, разрезает ее крестом на четыре части. И они, эти части, в свою очередь выглядят весьма своеобразно. Каждая из четырех частей радужной оболочки его глаз окрашена радиальными полосами, расходящимися от центра зрачка, в два цвета: темно-карий и зеленый. Две зеленые полосы располагаются по краям, одна темно-карего цвета - в центре. Любопытно наблюдать, как его зрачки сужаются. По первам это зрелище может вывести из душевного равновесия любого, кто к такому еще не привык.
Такой, очень уж необычайный и экстравагантный внешний вид Статика, необыкновенный даже для мага Тхлона, объясняется очень просто. Все дело в том, что когда-то давно Статик решил изменить цвет своих волос. И использовал для єтой цели косметическую магию. Собственного разлива. Чем ему не понравился родной пепельно-серый цвет, так характерный для уроженцев Кламата, я не знаю, а он предпочитает на вопрос об этом отмалчиваться. Также как и о том, почему не использовал просто краску для волос или даже стандартные косметические заклинания, перепроверенные уже множество раз.
Как бы там ни было, но результат применения Статиком собственных изысканий в косметической магии переплюнул все возможные ожидания в таком деле. Голову, впрочем, ему не оторвало. И он не ослеп, хотя и такая возможность тогда не исключалась. Закончилось все именно тем, что мог наблюдать любой, смотрящий на него. Статик, напоминающий попугая цветом волос и глазами, пугающими собеседника не только при первом знакомстве, сидел в глубине харчевни и пялился в кружку.
- А, это ты, - поднимая глаза от своей кружки, сказал он.
- В печали? - спросил я.
- Да нет, - весело ответил он, - наоборот, праздную.
- Что именно? - Разлуку с это самой, как ее, забыл вот...
- Элионора, - подсказал он.
- Да, похоже, но там было как-то по-другому, дай-ка
вспомню. - Вот! Элизабет! - радостно воскликнул я, обрадовавшись, что фирменное пойло, которое налил мне Бригс, еще не совсем расплавило мне мозги.
- И что же случилось с этой "старой историей"? - поинтересовался я.
- Ничего такого, чего нельзя ожидать от женщины.
- Ну так что же? Не томи.
- Она в лазарете. Несчастный случай.
- Кто? - так и не понял я. - Элизабет или Элионора?
- Тебе надо поменьше пить этой неудобоваримой гадости, которую при каждом твоем появлении здесь наливает тебе Бригс, - поддел Статик.
- Я и так стараюсь как могу, - сказал я и допил остатки из бокала. - Ну так кто в лазарете?
- Да обе.
- Неужели? - искренне изумился я.
- Оно самое, - подтвердил Статик.
- Как же это случилось?
- Начну с Элизабет. Раз ты решил поинтересоваться судьбой этой матерщинницы, - начал Статик. - Так вот, не далее как четыре дня тому назад, когда ты незнамо где шлялся...
- Я не незнамо где, - перебил его я.
- Не мешай, - поморщился он. - Так вот, четыре дня назад она поперлась в Башню. Что она там искала, я ума не приложу. Возможно, решила в очередной раз выяснить со мной отношения. А может быть, захотела наконец проверить так ли уж правдивы все эти россказни о неисчислимых богатствах, хранящихся в Западной Башне.
- Все это бессовестные враки, - начал я. - Ты сам, не хуже моего знаешь, что там совершенно ничего нет, кроме голых стен.
- И наших с тобой вещей, - закончил он.
- Только не говори мне, что ты встречался с девушкой, которая тебя решила еще и обокрасть напоследок.
Увы, увы. Весь внешний вид Статика только об этом мне и говорил.
- Не знаю, как насчет "обокрасть", но, воспользовавшись моим отсутствием в Башне, она прокралась к моей двери и намалевала на ней несколько весьма отборных ругательств, - сказал Статик.
- Позволь я за тебя закончу, - сказал я. - Поскольку ты, будучи существом сердобольным, наверняка решил облегчить ей путь к твоей двери и при защите использовал уж совсем хилые и убогие заклинания и ловушки. Но, как оказалось, твоя Элизабет не только весьма склочная и импульсивная дама. В довершении ко всему, у нее еще чрезвычайно мизерные способности к магии, как и у большинства женщин. Или способности у нее есть и ты их не переоценил, но она изучает магию довольно... расхлябано.
- Усе верно, - пробурчал Статик, задумчиво сверля меня взглядом. - Кроме того, - продолжал он, - в том, чтобы она прошла через те мои заклинания, был еще и фактор тренировки. Но ты же довольно хорошо знаешь женщин. Особенно местных. И уже только дойдя до моей двери, она успела сильно обидеться.
Он был прав. Я действительно хорошо был осведомлен о особенностях местного "конфликта полов". У женщин минимум природных способностей к магии. К волшебству намного побольше, но тоже не чересчур много.
Ну нет среди них такого количества ярко одаренных в магическом плане личностей. Если у большинства мужчин таланты в этой области яркие, способностей много и проявляются они рано, то у женщин с этим делом все абсолютно наоборот.
Женщины вообще во всех магических дисциплинах считаются аутсайдерами. Я не говорю, что у них нет способностей, есть, но не слишком большие. По крайней мере горы таким умением, как у них, точно не сдвинешь. Именно поэтому большинство из них становятся волшебницами. Ведь практически только в этом магическом искусстве женщина может добится не просто большиш достижений а, скажем так, просто непревзойденных. Волшебнику очень часто не просто время от времени приходится решать задачи нестандартно, ему практически жизненно необходимо действовать не напрямую, а тоньше, намного тоньше. Не идти напролом, а искать обходные пути и обходные дорожки, которые в большинстве случаев приводит к желанной цели намного быстрее, чем прямой путь. А для таких вещей, как поиск новых ответвлений и новых возможностей в изготовлении волшебных эликсиров и создании принципиально новых заклинаний нужно, кроме всего прочего, еще изрядная доля интуиции. Вот чего, а ее женщинам - хоть отнимай.
И все равно могущественных женщин-магов можно пересчитать по пальцам. И о всех них без исключения ходят легенды. Но для полевой работы лучше всего годятся именно мужчины.
Именно поэтому я бы не назвал идею Статика насчет тренировки неопытной девушки-послушницы хорошей. Нет, не потому, что ей действительно что-либо серьезно угрожало. Если бы мой друг хотя бы на секунду мог усомниться в способностях и силе Элизабет, то он применял бы уж вовсе безобидные охранные заклинания. Для обезвреживания которых необходимы совсем простые действия. Изложенные в очень немногословной и довольно тоненькой книжечке: "Магия. Теория и практика. Пособие для начинающих". Изложенные в такой форме и таким стилем, что использовать заклинания, приводимые в этой книге, мог даже едва научившийся читать ребенок. Или даже любой мало-мальски хорошо читающий огр. При условии, что он может отличить букву "б" от буквы "в".
Не знаю, на знаю. Лично я начинал с куда более серьезных книг. Даже не с книг вовсе, а с настоящих магических трактатов, место которых в библиотеке Университета. Спросите, чем отличается книга по магии от трактата по магии? Подойдите к последнему и если Вы отделались легким испугом, то Вам повезло.
Так вот, я знакомство с теоретической магией начинал с первого тома бессмертного произведения Андре де Ронкра "Теория магической игры". Не скажу, что это было очень безопасно для моего здоровья. И это при условии, что я уже заранее знал о многих сюрпризах, которые хранит для новичков эта книга.
Но все-таки вышеназванное "пособие для начинающих" я имел честь просмотреть. Так, пролистал вскользь. Книжечка примитивная и со слабыми заклинаниями, но они, эти заклинания довольно эффективны. В понимании начинающих. Таким образом Статик был уверен, что Элизабет на пути к его жилью ничего не угрожало. Но как оказалось, напрасно. Для начала плохим именно для Статика, как я предполагал, оказался результат его щадящего подхода к своей подруге. Знаю этих амбициозных су... кх..м, студенток. Нет сомнения, что Элизабет психанула. Нет, не из-за заботы Статика о ней. Из-за того, что он мог усомниться в ее способностях. Забота о ее шкуре недорого, судя по всему, стоящей, она бы предпочла в упор не видеть. Даже когда она, эта забота, была бы написана на стене огромными неоновыми буквами в два ее роста. Что вы хотите: яркий пример женской логики. Логика у них работает, как генератор случайных чисел. Выскочила какая-то мысля - значит, она единственно верная. Фактам в лицо можно не смотреть. Очень долгое время. До того момента, пока на ум не придет другая, точно такая же ценная мысль.
А затем Элизабет выяснила, что мой друг ошибся и переоценил ее способности к магии. И на обратном пути, когда иссякло действие "зимнего ветра", она влетела прямехонько в особо густое скопище ловушек в коридоре. И пострадала. Оставалось выяснить у Статика, насколько сильно. Все-таки "паутина" и "виноградная лоза" -это не смертельно. В большинстве случаев. Если мой друг не давал "лозе" дополнительных команд по удушению жертвы, в чем я не сомневался, то Элизабет даже в худшем случае могла отделаться всего лишь множественными вывихами и переломами. Но надо было бы уточнить у Статика эти мои предположения.
- Надо полагать, - начал я, - она сильно рассердилась, что ты якобы "недооценил" ее способности в магии, используя ловушки и заклинания такого плана. Ведь так?
- Я тебе уже две минуты об этом намекаю, - с легким превосходством начал Статик.
- Но что было дальше, когда она закончила свой литературный эксперимент? - не унимался я.
- Ты и сам все не хуже моего уже знаешь. Ведь ты совсем недавно вернулся в наш мир и сразу же поплелся в Башню. - сказал Статик.
- А откуда тебе это известно? - изумился я.
- Я очень наблюдательный тип, - продолжал мой друг. - Довольно сильному, но слабеющему аромату жасмина, исходящему от тебя подмешивается еще тонкая, но довольно стойкая струя непередаваемо отвратительного запаха.
Тут он подвинулся ко мне поближе и через нос втянул в себя воздух.
- Да, - сказал он, убедившись еще сильнее в своих выкладках, - несомненно, это были единственные в своем роде Глубокие Лужи Грязи. Разве не так?
- Насчет жасмина ты прав, в Башне я был, но вот вонь? Как ты почувствовал? Да и купался я вроде...
- Это в той луже, которая плещется в твоей гостиной что ли, ты соизволил вымыться? - ехидно спросил Статик.
- Так это ты сделал? - старательно имитируя зарождающуюся в горле злость, начал я.
- Успокойся, успокойся. Главное - спокойствие, - поспешно сказал Статик. - К этому я не имел ни малейшего отношения. Это сделал не я. Я здесь вообще ни при чем.
- На этот раз ни при чем, - придав голосу спокойное выражение, сказал я.
Похоже, на этот раз он действительно не врал. И я мог ему верить.
- Ну да, как же. Стоило один раз так пошутить и ты будешь мне это вспоминать столетиями, - изображая на своей мине обиду, начал он.
- Я бы и не вспоминал. Но, к сожалению некоторых, не считаю, что хороша та шутка, которая повторяется дважды.
- Говорю же тебе, это была вовсе не моя работа, - похоже, он действительно собирался обидеться. - На этот раз в виде исключения забить сток в твоей гостиной соизволил кто-то другой.
- Ладно, это мы обсудим в другой раз, - нейтральным тоном продолжил я. - Скажи лучше, что с Элизабет?
- Ну, - начал он, - она пострадала. Как ты догадался, довольно сильно. Но не смертельно. Обошлось без чрезмерных увечий. Не такой уж я садист, - и он злобно оскалился, - как считают некоторые. Настроить "лозу" на убийство ближнего - это действительно... больно.
Тут он прав. Обычно "лоза" не церемонится. И даже без приказа убивать причиняет своей жертве чрезвычайные страдания.
- И какими же повреждениями отделалась твоя бывшая подружка?
- Когда, повинуясь внезапному порыву сердца, я решил проверить, как там себя чувствуют охраняющие мой коридор заклинания, то обнаружил ее там. Элизабет лежала на полу коридора одна-одинешенька, не считая общества одного лишь несвежего скелета разновидности а-ля бывший нахал...
- И стонала, - добавил я.
- Да, ты прав, стонала. Но только тихо-тихо. Совсем обессилела, бедняжка. У нее была сломана правая ключица, правая же рука и для разнообразия, левая нога в бедре. К тому же, у нее была обожжена половина лица.
- Это-то откуда? - изумился я.
- Ожог? Ты разве забыл, что по коридору ползают ловушки и стараются делать вид будто их никто не видит?
- Помню, помню. Кошмарно тупые устройства. И где ты только их достал?
- Тут на недельке была распродажа, - с гордым видом начал Статик. - Вот я и купил себе несколько штучек. По дешевке.
- Оно и видно. Ни на что они-то и не годятся, как только быть проданными. По дешевке.
- Значит, сталкивался? - поинтересовался он.
- Конечно, - подтвердил я. - Собрал у тебя в коридоре весьма богатый урожай этих до безобразия тупых устройств. А затем оставил лежать в твоей гостиной.
- Хорошо, что не забрал трофеи себе.
- Зачем? Они мне и даром не нужны. Исключительно, до ужаса никчемные устройства.
- Это хорошо, что не забрал, - обрадовался Статик. - Будет чем народ пугать.
- Какой народ? Кто туда в Башню к тебе ходит? Кроме меня.
- Ты в ней живешь, поэтому ко мне и ходишь. Но кроме тебя, ко мне еще многие ходят. Вот Элизабет пошла.
- Теперь лечится. И не только от переляка, - сказал я.
- Ну, не скажи, - обиделся он. - Она не такая, чтобы испугаться каких-то там ловушек. Хотя и проштрафилась сильно.
- Лучше надо было магию изучать, - буркнул я.
- С этим я согласен. Если ты уж взялся ее изучать, то надо больше стараться, - сказал Статик. - Но зато теперь они обе могут отдохнуть в Ликнице, лазарете Университета.
- Кто это "обе"? Она и ее вспыльчивая натура?
- Нет, не "натура", - Статик покачал головой. - Она и Элионора.
- А кстати, кто такая Элионора? - поинтересовался я.
- Ну, если быть вкратце, то почти та же, кто и Элизабет. С той лишь разницей, что у Элизабет есть вполне определенные способности к магии.
- А у Элионоры значит, нет?
- Не-а, абсолютно никаких. Печально, но факт.
- А как же тогда она пострадать? Только не говори мне, что при полном отсутствии магических способностей она пошла в Башню. Не поверю.
- Я и не говорю. Ни в какую Башню она не ходила. Такой поступок, с ее то полнейшим отсутствием магических способностей, можно было бы охарактеризовать, как тяжелый клинический случай психической патологии. Не один нормальный человек в здравом рассудке не пойдет в Западную Башню.
- Тем более, что там еще и мы живем, - съехидничал я.
- Тем более, - кивнув головой, серьезно подтвердил мои слова Статик.
- Как же в таком случае она пострадала? Да еще и до такой степени, что находится в лазарете Университета? Насколько я помню, наш лазарет специализируется не столько на обычных, как на магических травмах и повреждениях? - спросил я.
- Ты правильно помнишь. Маги, любые маги, еще не дошли до такого, чтобы обычный порез или скажем, банальные переломы, лечить в университетском лазарете. Тут требуется кое-что посерьезнее.
- Что же тогда с Элионорой случилось?
- Она встретилась с Элизабет, - мрачно сказал Статик.
- Как я понял, эта встреча не была усыпана любезностями.
- Правильно понял, понятливый ты мой. Но и оскорблениями особо она не изобиловала.
- Рассказывай тогда уже подробно. А то ты все намеками, да намеками.
- Ладно, - смилостивился Статик. - Рассказываю. Четыре дня назад, как ты наверно знаешь, жители Тхлона праздновали наступление Сезона Дождей. Ума не приложу, что тут такого праздничного, в этих дождях, но был вполне официальный повод как следует повеселиться и все такое прочее. В самый разгар уличных празднований и случилась эта весьма неприятная история. Которая, между прочим, даже в газеты попала. А это у нас кое что да значит. На углу Пряной улицы и улицы Медных монет, недалеко от того места, где последнюю пересекает улица Оранжевого дракона, нос к носу столкнулись Элизабет и Элионора. Не знаю точно что там произошло, но ясно одно: Элионора открыла свою пасть и сказала менее удачливой сопернице что-то. Что-то уничижительное. И ведь знала, что имеет дело со студенткой Университета. Но сдержаться не смогла.
- У всех твоих девчонок такой шкодливый язык? - поинтересовался я.
- Я не знаю, у всех ли он "такой шкодливый". Этим свойством их языка я еще не интересовался, - загадочно ответил он. - Теперь, наверное, буду.
- А что там дальше было?
- Дальше? Ничего особенного. Элизабет ей, как ни странно, ничего не ответила. Думаю, недобро глянула из-под бровей. А затем подчеркнуто медленно и элегантно вытащила из кармана сложенный вчетверо маленький квадратик бумаги, запечатанный зеленым сургучом.
- А сил ей на самостоятельные действия не хватило?
- Вероятно. Или она их просто экономила. Ей оставалось только разорвать свиток и направить заклинание. Благо на это ее умения хватало. Но она не стала его даже разрывать, а все так же медленно сломала печать и развернула.
- На месте Элионоры я бы уже добежал далеко, например, до улицы Роз и не останавливался.
- Я бы тоже, - согласился Статик, - но на то она и Элионора, чтобы не понять что к чему. Хотя, до нее видимо успело дойти, что не все тут гладко и она успела не только прервать свою тираду, по поводу внешности Элизабет, но и придать своим глазам испуганно-удивленное выражение. Что, впрочем, ее не спасло. Так она и застыла гранитным столбом посреди улицы. Хорошо, что гранитным. Наверняка Элизабет свитки перепутала. Скорее всего, хотела Элионору в соляную статую превратить или в какую-то другую еще менее крепкую. Потому что после превращения Элионоры в камень, она сразу же принялась делать попытки этот самый камень и уничтожить, посредством разбивания на несколько кусков. В качестве ударно-раздробляющего инструмента Элизабет использовала свой учебный посох. Вижу, вижу по твоей ехидной улыбке, что тебя это веселит.
- Даже очень, - признался я. - Посох, надеюсь, не сломала?
- К сожалению, нет. Иначе Элизабет пришлось бы на некоторое время отложить свою дурацкую идею стать Магом.
Последнее слово он произнес с особым выражением, должным наверняка что-то такое означать. А что именно - я так и не вкумарил.
- Некоторые удары Элизабет достигли своей цели, - продолжал Статик. - Статуя в неравной битве потеряла левое ухо и кончик носа. Затем Элизабет, сыпя злобные ругательства во все стороны, направилась к Айдкроуину. Об остальном ты, наверное, догадываешься.
- Догадываюсь, - сказал я, ухмыляясь особенно отвратно. - Как там здоровье Элионоры?
- А что с ней станется? Немного слаба после всего, что с ней было, ведь она же просто человек, а не маг. Но бесследно утраченные на Пряной улице в схватке с Элизабет части тела ей уже отрастили, насколько я знаю. Прежние, обращенные в камень, наверняка были похищены свидетелями этого происшествия. Теперь дело за малым: дать Элионоре окрепнуть. Поскольку для обычного человека быть обращенным в камень - довольно сильное и неприятное впечатление.
- А как там будет с Элизабет, когда она поправится? Ей много влепят за такие негуманные по отношению к Элионоре действия?
- Дело замяли. Ничего ей не влепят. К тому же она и так в башне изрядно настрадалась. Будет с нее.
- Почему это так с ней мягко? Закрыли дело и все такое?
- Если бы ты знал, кто ее родители, - со вздохом сказал Статик. - Ты бы тогда не удивлялся. У нее папа - о-го-го в Лаурусе. Именно благодаря его помощи Элизабет и поступила в Университет. Шпионит, наверное, на пользу Лауруса. Но не это главное. Главное, что никто серьезно не пострадал. Конечно, ее накажут. Например, отчислят на три года. Это знаешь ли для нее намного хуже, чем сидеть в Клипсо тот же срок. Ее уже предупредили, что если подобное повторится, то быть ей отчисленной надолго, если не навсегда. Папа там конечно у нее не самый последний в Конфедерации, но за такие импульсивные действия ее вышвырнут и не посмотрят, кто ее родня.
- Это хорошо, что все так обошлось, - заметил я.
- Конечно хорошо, - сказал Статик, - хотя это и не мои проблемы.
- А я вот к тебе, собственно, по делу, - начал я.
- О! - оживился он. - Что ты тут, кстати, делаешь?