Одинокая тусклая лампочка слегка раскачивалась под потолком на запыленном проводе. Об неё бился крупный бледный мотылек, он обжигался, падал, но после передышки вновь принимался за самоубийственное дело.
- Глупое создание, не правда ли? - буднично заметил с дивана пузатый мужичок в грязной, некогда белой майке и семейных трусах в синюю полоску. Мотылек, словно услышав его слова, и поняв, к кому они относятся, кружась спикировал на пол прямо напротив мужичка.
- Раз! И нет. В лепешку - сказал толстопузый, с резким хлопком опустив на бедное насекомое ногу в изношенном тапке, - А ведь я не тиран. Я лишь облегчил его страдания. Я прав, Стар?
Жирный кот приподнял усатую рыжую морду над подлокотником кресла, сладко зевнул и спрятался обратно.
- Нет, ну вы посмотрите! Все равно ему! Это с каких пор ты в пофигисты записался? Нет, Стар, извини за тавтологию, но стареем мы. Ты вон апатичным стал, я вспыльчивым не по делу... Эх. Остальным же вообще доверять стало нельзя. Ну да ничего, вернемся домой, они у меня все по струнке вытянутся...
В дальнем углу комнаты недовольно ухнула и захлопала крыльями большая белая сова с черным затылком. Мужичок, не спуская глаз с птицы в задумчивости почесал небритый подбородок, громко хмыкнул и с наигранным неудовольствием добавил:
- Ну ладно, ты-то вообще вне обсуждения.
Сова несколько раз довольно ухнула и затихла в полумраке.
Толстячок кряхтя поднялся на ноги и шаркающей походкой подошел к окну. Город за грязным стеклом давно уже спал, нежась в ночной прохладе после утомительного раскаленного летнего дня. Ни один человек не шатался праздно по пустынным улицам, ни одно окно, кроме того, из которого теперь смотрел мужичок, не горело уютным теплым светом. Лишь посвященные знали, что долго этой идиллии продлиться было не суждено.
Сзади раздалось мягкое хлопанье крыльев. Мужичок неспешно обернулся и растянул губы в мерзкой ухмылке. Перед ним в соблазнительной позе стояла прекрасная обнаженная девушка с длинными черными волосами.
- Лилит, дорогая, что я говорил про разоблачения? Вон, бери пример со Стара, он так не делает.
Девушка, поджав губы и нахмурив брови, бросила косой взгляд на толстенного рыжего кота важно усевшегося в кресле. Животное громко, довольно и нагло замурлыкало, наблюдая желтыми глазами за реакцией Лилит. Громко фыркнув, она обернулась обратно к мужичку, который преспокойно разглядывал женские прелести, оперевшись спиной на подоконник и растягивая дешевую сигарету.
- Все равно скоро весь этот цирк вынужден будет закончиться раз и навсегда. Какая теперь разница, Самаэль, разоблачат нас или нет? Никто уже не успеет ничего сделать. До исхода осталось не более десяти минут.
- А ты права, дорогая моя, права - протянул мужичок и стал быстро расти и в тоже время усыхать в толщину.
- Можно, Стар - одобряюще кивнул головой высокий и статный красноволосый Самаэль в ответ на затравленный взгляд притихшего кота.
- Сколько раз повторять? Не Стар, а Астарот! - кот потянулся, нехотя хотя спрыгнул с уютного кресла на замызганный линолеум и тоже начал обращаться. Уже через несколько мгновений пушистый домосед обратился в худощавого, седого не по годам, мужчину с гордым выражением лица и ярко-желтыми глазами.
В этот момент внизу тревожно завыли сирены.
- Ну теперь у мира точно осталось меньше десяти минут - ухмыльнулся Самаэль, притягивая к себе Лилит, - Ну что, жена, сделаем еще раз друг другу приятно напоследок, м?
Девушка не ответила, но крепко прижалась к нему и страстно поцеловала в приоткрытый рот со змеиным языком.
Астарот многозначительно хмыкнул, но присоединяться к оргии без позволения и приглашения Хозяина не решился. Он сел в кресло, в котором недавно лежал, свернувшись клубочком, закутался в старый шерстяной плед и пробурчал:
- Котом было не так холодно.
- Ах... Поверь, здесь скоро будет жарко... очень жарко - прошептал в объятьях страстного разврата Самаэль.
А внизу продолжали монотонно выть сирены, но к ним добавились ещё сотни тысяч голосов людей, которые напрасно пытались спрятаться в подземных норах, именуемых "убежищами". Пущенные по кругу слегка хрипящие записи, замогильно-спокойными голосами сквозь рупоры увещевали людей не паниковать, но кто их слушал? Где-то вдалеке начали раздаваться выстрелы, донесся звон битого стекла...
И тогда огненное древо поднялось высоко над городом. Атомное пламя высветило на фоне окна два демонических тела, схлестнувшихся в порыве страсти. Астарот покачал головой: "А говорят, Дьявол не способен любить. Врут, сволочи. Может, он действительно хочет облегчить страдания всему миру?" - мелькнуло в его мыслях. Он вздохнул, закрыл глаза и откинулся на мягкую спинку кресла, готовясь стать частью Великого Пламени Хаоса, начавшего охватывать вселенную и уже сжигающего все до тла...