- Мама, вставай! - испуганно шептала девочка, пытаясь разбудить свою мать. - Я видела сон.
Наконец, женщина проснулась, обняла свою шалунью и погладила ее голову:
- Спи, соня. Рано еще.
Перебравшаяся в кровать матери дочка прижалась к ее телу, но все еще боялась закрыть глаза, не желая видеть продолжение страшного сна.
- Мама, это был ужасный сон, - опять зашептала девочка.
- Нам всем иногда снятся кошмары, - успокоила женщина свою дочь. - Это всего лишь сон. Утром расскажешь. Спи.
Девочка только сильнее обняла маму, а вскоре ее глаза закрылись сами-собой. Проснулась она от того, что солнечный свет нежно гладил ее лицо и медленно поднимал веки. Сегодня было воскресенье, а значит в школу идти не надо. Завтра утром она должна будет сидеть на плече выпускника и трясти железный колокольчик, потому что для десятиклассников наступит последний звонок. Они репетировали эту церемонию всего два дня назад, и девочка с удивлением для себя отметила, что ей очень нравилось обнимать шею симпатичного старшеклассника с приятным голосом, немного напоминающим папин.
- Давай вставай, умывайся, а за чаем расскажешь мне свой страшный сон, - громко и весело крикнула мама из кухни, откуда доносилось приятное шипение блинчиков.
Глубоко вдохнув вкусный аромат, школьница окончательно проснулась.
И тут она вдруг вспомнила о ночном кошмаре. Она часто видела сны, но такой яркий и отчетливый, даже с противными запахами - впервые.
За завтраком она описывала матери, как два совершенно разных племени первобытных людей воевали друг с другом, как они внешне отличались, как несходны были их повадки, и с какой жестокостью они убивали тех, которые не похожи на себя.
Мать девочки работала в той же школе, где училась ее дочь, учительницей истории и биологии, и внимательно слушала рассказ о ночных видениях. Она задавала вопросы, на которые дочка с удовольствием отвечала. Школьница была немного удивлена таким интересом мамы, взволнованной описанием подробностей быта обеих родов. Оказалось, что если одно племя походило больше на современных людей, то представители другого были меньше ростом, но гораздо массивнее и сильнее своих противников. Девочка также добавила, что те, которые покороче, внешне немного смахивали на их соседа двумя этажами ниже, милейшего человека, всегда готового материально помочь многим менее обеспеченным жителям их двора, когда такая необходимость возникала. Так вот напоминавшее этого соседа племя первобытных людей сумело заготовить немалые запасы мяса, припрятав их в сухой прохладной пещере. Члены противостоящего им более многочисленного клана, хоть и были индивидуально слабее своих конкурентов, зато им лучше удавалось планировать свои дела, заранее договариваясь и распределяя роли, быстрее находить язык между собой, несмотря на имевшиеся серьезные внутренние разногласия. По словам дочери, атакующие громко говорили и перекрикивались друг с другом почти безостановочно. Пытавшиеся оборонять вход в пещеру соперники лишь иногда перебрасывались короткими предложениями, больше отражавшими эмоции, чем призывы. Как ни странно, девочка во сне понимала и тех и других, но слова и фразы обеих сторон, проснувшись она, к сожалению, забыла. Вдруг вспомнив о страшных ранах, которые ожесточенно наносили противостоящие ночные пришельцы, школьница испуганно нахмурилась и замолчала. Мама заметила состояние дочери и стала объяснять ей причины многовековой вражды древних людей в их нелегкой борьбе за выживание в сложных природных условиях.
Она также добавила, что по мнению некоторых ученых современные расы произошли именно в результате смешения этих двух отличавшихся разновидностей первобытных родов. Девочка согласилось с мамой:
- Мне тоже показалось, что они не всегда воевали. Я видела как в другом месте они действовали сообща, прятались от хищников в укрытии, а еще там были дети, похожие и на тех, и на других.
Мама поцеловала голову девочки и положила на тарелочку еще три горячих блина.
Много позже, став уже взрослой женщиной, девочка очень удивится, узнав, что по мнению некоторых ученых гены исчезнувшего племени передались немного белой расе, желтая получила их раза в два меньше, ну а у черной они отсутствуют совсем. Еще больше она удивится, когда прочитает, что если одни исследователи были склонны приписывать не выдержавшим конкурентной борьбы древним людям все пороки нынешнего человечества, то другие, наоборот, все его благодетели.
Ранний звонок
Это был самый необычный день в жизни Микаила. Скажите, вам кто-нибудь звонил в воскресенье в восемь утра с требованием явиться на собеседование? Ему позвонили. Оказалось, что интервью, как принято тут выражаться, назначено на десять часов. 'Хорошо, что не на девять', - подумал он и автоматически поблагодарил свою собеседницу за приглашение. Микаилу нравилась привычка европейцев благодарить за все подряд, и эту привычку он усвоил быстро.
- Не опаздывайте, - сухо прозвучало в ответ.
Поблагодарить за это пожелание Микаил, к сожалению, не успел. Собеседница повесила трубку.
Быстро разбив в уме оставшиеся два часа на умывание-бритье-душ-чай-одевание-дорогу, он успокоился. Опоздание ему не грозило.
Как вы, возможно, заметили, завтрак в его двухчасовой программе не значился. Данную манеру европейцев, как, впрочем, и всех остальных, Микаилу усвоить так и не удалось. Уже много лет он успешно ограничивался чаем с лимоном.
К интервью ненавистник завтраков был неравнодушен давно. Ему нравилось убеждать своих будущих работодателей, что именно он максимально подходит для заполнения объявленной вакансии.
И хотя на собеседованиях обычно присутствовали несколько человек, вопросы чаще задавали эйчаровцы, то есть кадровики. Каким бы ни был их первый вопрос, в довесок к ответу присутствующим приходилось выслушивать трехминутный рассказ Микаила о себе. Эта рекламная пауза включала убедительные доказательства компетентности и очаровательные примеры лояльности интервьюируемого. Готовность работать сверхурочно и любовь к частым разъездам вызывала тихое ликование его собеседников. Последние сомнения работодателей, ведь возраст у Микаила не совсем юношеский - уже чуть-чуть за пятьдесят, развеивал здоровый образ жизни и спортивные пристрастия кандидата. При прощании выражалась надежда на предоставление возможности подтвердить все услышанное делами и твердая уверенность, что сожалеть о принятом решении присутствующим не придется. Обменявшись улыбками и многозначительными взглядами, поклонник интервью тепло прощался с потрясенными будущими коллегами. Выждав для приличия несколько дней, ему звонили с предложением влиться в их дружные ряды.
Конечно, было несколько случаев, когда потрясение работодателей оказывалось менее впечатляющим. Звонков после этого не было, и память Микаила быстро избавлялась от ненужных подробностей, а мозг напоминал, что все что ни делается - все к лучшему.
После двух-трех лет работы на новом месте, поиски опять возобновлялись. Причин такого непостоянства было несколько. Какие из них объективные, а какие - наоборот, существенным для него не являлось. Ему нравилась работа с разными людьми, необходимость изучать незнакомое, чтобы соответствовать непривычной должности и малоизвестным требованиям. Одним словом, его влекла новизна. Другой причиной было катастрофическое неумение лавировать и маневрировать в бесконечном противостоянии различных группировок, неизменно присутствующих в любом большом коллективе.
Всегда находилась небольшая, но чрезвычайно активная категория поставщиков эксклюзивной информации, надеявшаяся в обмен за нее на особое к ним отношение, а также соучастие Микаила в тихой каре им неугодных. Поняв, что привлечь его на свою сторону не удается и ожидаемых скрытых поблажек не будет, персона любителя новшеств торжественно заносилась в их черные списки. Однако, через какое-то время выдуманные недоброжелателями, опять же эксклюзивно, смешные истории начинали потихоньку забываться. Противники постепенно осознавали, что угрозы им Микаил не представляет, а энергичное стремление убедить всех, что хуже его нет, приводит к противоположным результатам. Микаила оставляли в покое, слухи и сплетни угасали.
В какой-то степени, избегать участия в ненужных противостояниях ему помогал известный принцип 'делай, что положено и будь, что будет'. Способствовал он и принятию верных решений.
Как ни странно, именно когда коллектив, наконец, начинал бесповоротно принимать Микаила за своего, он и начинал подумывать об уходе. Да и приобретенные опыт и знания позволяли надеяться на более высокооплачиваемую работу, к поискам которой он неизменно приступал и легко ее, через какое-то время, находил.
Так повторялось уже три раза. Правда, теперь к его требованиям добавилось и желание быть поближе к родине и семье, на этой родине оставшейся.
Уже восемь лет, как он уехал из родного города. Разбивая свой отпуск на две части, Микаил регулярно приезжал на отдых к своим близким. Иногда дома также удавалось побывать на праздники или если командировка была в том направлении. Дважды семья прилетала к нему. Любопытно, что если в первый их приезд европейские цены поражали домашних своей недоступностью, то во второй - уже относительной дешевизной.
Надо сказать, что в век интернета и мобильных телефонов разлука не была ему в тягость. Родную же ячейку общества она, наоборот, только укрепила. Ушли в прошлое обычные для многих семейных недоразумения, размолвки и обиды, успешно решилась и проблема отцов и детей.
Воссоединение близких являлось праздником для всех, а все остальное время - ожиданием этого праздника. Его семье нравилось тратить заработанное их главой, а Микаилу - удовольствие при этом женой и детьми получаемое.
Необычное интервью
Чтобы подчеркнуть важность предстоящей встречи, обычно Микаил приезжал на интервью минут на десять раньше. Сегодня он вошел в приемную без двадцати. Взглянув на секретаршу, он сразу понял, что звонила именно она. Это была изящная дама неопределенного возраста в строгом темном костюме и красивой белой блузке. Ее черные волосы были аккуратно собраны на затылке, а умные глаза спрятаны за стеклами дорогих очков с тонкой оправой.
Излучающая радость улыбка Микаила не произвела на секретаршу никакого впечатления. Ответом же на его теплое приветствие был лишь сухой кивок головой. По видимому, если бы ей объявили о начале третьей мировой войны или о выигрыше в миллион евро, реакция женщины была бы аналогичной. Наконец, мадам все-таки удосужилась подняться и выйти из-за стола. Так ничего и не произнеся, секретарша молча указала на дверь офиса.
Кстати, посетителю показалось, что костюм представительницы лучшей половины человечества был призван скорее скрывать, а не подчеркивать, формы ее тела. Впрочем, назвать эту попытку успешной являлось делом непростым.
Судя по табличке рядом с дверью, разговор предстоял с президентом фирмы, а его фамилия позволяла предположить, что это был соотечественник Микаила.
Едва открыв дверь рабочей комнаты шефа, вошедший тут же убедился в верности своего предположения. За спиной хозяина компании на стене, прямо над креслом, висела фотография, само наличие которой на их родине было бы пропуском во многие кабинеты и щитом от многих неприятностей одновременно.
- Ариф Максудович, - представился руководитель компании по-русски.
Широко улыбаясь, он предложил Микаилу сесть на небольшой диван. Сам шеф уселся в кресле напротив. Хозяин компании выглядел лет на пять - семь моложе приглашенного. Незначительная седина очень ему шла, служа гармоничным дополнением к великолепному стилю одежды. Изысканный декор офиса и явное чувство меры также говорили о хорошем вкусе президента фирмы. Высокое дорогое кресло чем-то напоминало трон древнеегипетских фараонов.
Ариф Максудович не переставал улыбаться. Микаил отвечал взаимностью. Их теплое молчание затянулось настолько, что если бы визитеру было предложено место самого фараона, то он вполне воспринял бы такое назначение как должное.
Но этого, к сожалению, не произошло. В конце концов, Ариф Максудович заговорил. К удивлению Микаила, он спросил, что гость думает о происходящем в мире вообще, и об экономическом кризисе, в частности.
Микаил туманно дал понять собеседнику, что не причастен к случившемуся, а также не совсем уверен, что сможет в одиночку быстро с коллапсом экономики справиться, хотя за соответствующую оплату мог бы и попробовать.
Как и многие начальники со стажем, хозяин кабинета имел привычку пропускать мимо ушей все сказанное нижестоящими. Поэтому интервьюируемому пришлось выслушать неожиданно эмоциональную версию фараона об экономической истории развития человечества.
Начал он со времен позже названных феодализмом. Любители хорошей жизни всех мастей и масштабов тогда стремились расширять свое жизненное пространство, то есть иметь побольше земли во владении, чтобы хорошо жить за счет тех, кто на земле этой работал. Позже, во времена, известные как капитализм, эти хозяева жизни, по мнению Арифа Максудовича, потеряли интерес к земле, а крестьян переделали в рабочих, которые и продолжили работать на благо своих хозяев уже на фабриках и заводах.
Даже не вспомнив о первобытно-общинном строе, Микаил почему-то подумал о пропущенном рабовладельческом, как их учили в школе. Но тут он не вовремя на ум пришло 'а откуда взялись рабы при капитализме, из-за которых Север с Югом сошлись?' Не сумев ответить на свой же вопрос, гость благоразумно промолчал.
Хозяин кабинета, тем временем, уже говорил о нынешней эре информационной. Главная ценность этих времен, считал потенциальный работодатель визитера, и так понятна. Теперь богачи разных калибров предпочитают рекламу, раскрутку, прогнозы, а поклонники мира виртуального стали выглядеть умнее коллег из сектора реальной экономики. В отличие от предыдущих эпох, трата денег, отдых и развлечения уже стали почетнее труда на совесть.
- Но стрижка купонов, основанная на падениях и взлетах курсов валют, акций и объема денежного обращения, продажах еще не произведенного и добытого, завела в тупик всех, - печально заключил возможный руководитель Микаила.
Во время всей этой продолжительной тирады посетитель мудро кивал головой, показывая, что разделяет беспокойство, негодование и, вообще, всю точку зрения Арифа Максудовича вплоть до мельчайших подробностей. Нечастые замечания Микаила по поводу услышанного, были ярчайшим тому подтверждением.
В общем-то, он был согласен с фараоном, что сейчас рушатся устои. Хорошо и честно работающие разоряются, хотя ясно, что к передвижению с помощью самолетов или автомобилей, к примеру, народ вроде бы не охладел.
Вместе с тем, предполагал хозяин кабинета, все больше людей начинает догадываться, что все эти атрибуты кризиса, не какое-то стихийное бедствие, а чья-то хорошо продуманная игра, в которой победители скромно остаются в тени, а всем остальным предложено исполнение роли пострадавших.
- М-да... Это кризис доверия, - резюмировал Микаил, увидев, что Ариф Максудович устало развалился в кресле.
Эмоциональность руководителя компании говорила о том, что его фирму экономический спад затронул основательно.
И хотя явно негативное отношение фараона к слишком богатым мира сего Микаилу показалась немного чрезмерным, от высказывания сомнений он благоразумно воздержался. Тем более, логично полагал гость, именно благодаря человеческим амбициям, мир вокруг нас со времен сохи и плуга изменился до неузнаваемости. Да и нынешний кризис, показал всем, считал Микаил, что дурача других, сам тоже, в конце концов, остаешься в дураках.
Наконец, Ариф Максудович поднял голову, внимательно посмотрел на своего соотечественника и тихо произнес на родном для обоих языке:
- Мне предложено вернуться на родину, занять достаточно высокий пост. Хочу набрать команду тут, в Европе. Изучил Ваши данные. Вы мне подходите. Зарплата будет как здесь. Будет и перспектива роста.
Он помолчал еще немного, а потом добавил, обращаясь то ли к гостю, то ли к себе самому:
- Хватить мотаться где попало, пора домой.
Как подсказывала интуиция Микаила, стремление Арифа Максудовича вернуться на родину усилил все тот же спад экономики.
То, что домой пора, посетитель понимал и сам. Он не устал от родины. Пусть деньги и не самое главное в жизни, убеждал себя Микаил, но мужчина должен честно их зарабатывать для своей семьи как можно в большем количестве. Именно желание выполнять эту почетную обязанность наилучшим образом и превратило его в путешественника по Европе.
Важный день
Этот день имел особое значение для Салима. Именно сегодняшние результаты должны были повлиять на выбор его дальнейшей стратегии. Примерно месяц назад ему шепнули на ухо о секретных пока планах аппарата реанимировать одну опальную фигуру, уже много лет проживающую за рубежом. Он хорошо знал этого человека и прекрасно понимал, что в случае его возвращения Салиму рано или поздно придется уйти в тень.
Тогда, в давнем прошлом, Салиму удалось вынудить своего Противника (именно так он называл его про себя) покинуть страну. Они сразу не понравились друг другу. Слишком отличалась предыдущая их жизнь, слишком разными оказались сложившиеся воззрения, слишком непохожими были пути в верха для каждого из конкурентов.
Салим являлся провинциалом до мозга костей и, совершенно естественно, этого совсем не стеснялся. Да, ему нравился сельский уклад жизни без спешки и суеты. Именно тут он видел истинно народные и верные взаимоотношения между людьми, любовь к культуре предков, уважение к традициям, субординацию в отношениях со старшими по возрасту и должности, деликатность к противоположному полу. Разве не убивает все это город, делая своих жителей зомбированными среднестатистическими потребителями бесконечной рекламы и телеканалов, насаждающих чуждый нам образ жизни? Особенно неприятно было видеть Салиму, что его собственные дети постепенно становятся горожанами в худшем, в его понимании, смысле этого слова. Поэтому он старался почаще вывозить свою семью к себе на маленькую родину, тем более, что и жена его была оттуда же.
И чистый горный воздух, и великолепный пейзаж из окна их большого дома все больше укрепляли Салима в правоте своих взглядов. К тому же приятно было видеть, нескрываемое восхищение в глазах односельчан, радующихся фантастическому успеху своего земляка, сумевшего самостоятельно, без чьей-либо поддержки, достичь таких властных высот. Поэтому начинающий олигарх был счастлив констатировать, что и в окрестностях Олимпа, да и в самой столице все больше становится таких же как он носителей подлинно народной культуры. Конечно, в городе тоже проживает немало ценителей творчества предыдущих поколений, и не каждый сельчанин попадая сюда ведет себя достойно, но все таки, в целом заметные изменения в столичном укладе протекали в верном, по его мнению, направлении и правильном русле.
Противник придерживался другой точки зрения. Он был согласен, что деревня всегда больше управляется традициями, чем законом, и считал это вполне естественным. Но он также полагал, что попытка применять те же шаблоны в городе пагубна, и не приведет к хорошим результатам.
- Посмотри, как чинно ходят они по улицам, не видя разницы между проезжей частью и тротуаром, и уверенные, что водители обязаны уважительно пропускать женщин и старших в любом месте дороги. Нельзя смотреть на город с провинциальной колокольни, это гораздо более сложный механизм, который не может базироваться на обычаях, - кипятился иногда Противник.
Но Салим резонно парировал, что улицы переходят не там где надо все подряд, и лично его наши обычаи вполне устраивают. Он с пониманием относился к стремлению занявшего высокий пост какого-либо начальника помочь землякам из деревни, района, региона. Противник же лишь морщился и сокрушенно качал головой, намекая на отсутствие опыта и знаний, на несоответствие занимаемым должностям.
- Научатся, - посмеиваясь успокаивал его Салим. - У них не было возможности получить такое образование, как у тебя. Не у всех отцы работали на руководящих должностях, - спокойно намекал он на наследственный характер попадания Противника в элиту. - Каждый имеет право на свой шанс.
Оппонент сразу, переставал возражать, понимая, что не сможет объяснить коллеге, что на самом деле принадлежность к элите не приходит с высокой должностью автоматически. Умение видеть дальше собственного кармана, принятие решений в государственных интересах, даже когда они противоречат личным и родственным, понимание какими последствиями завершатся намечающиеся тенденции через год, пять, десять, и больше лет, никак не гарантируется занимаемым постом. Салим лишь фыркал в ответ на сомнительные доводы сослуживца.
К счастью, постепенно количество единомышленников Салима в высших эшелонах управления увеличивалось, а Противника, соответственно, уменьшалось. Менялась и атмосфера во властных коридорах. Мастерство шумного восхищения вышестоящими и техника намека на недостатки остальных становились основными качествами, способствующими карьерному росту. К тому же росло недовольство жены Противника и ее многочисленных родственников, надеявшихся на поддержку в получении полюбившихся им должностей.
В общем, Противник не выдержал нарастающего повсеместно прессинга и воспользовался первым же предложением поработать за границей. Позже, по слухам, он создал там свой якобы достаточно успешно развивающийся бизнес. Вроде за много лет его должны были бы и подзабыть, надеялся Салим, но видимо не все успели. К тому же, вскоре после отъезда Противника наметился некоторый крен в обратную, желаемую им сторону, но потом, к радости Салима, ситуация стабилизировалась, зацементировалась и забетонировалась. Все места наверху распределились словно навеки.
Последняя безрадостная новость, по мнению Салима, могла помешать вполне безмятежному компромиссному сосуществованию различных региональных элит. "Кому это надо? Кому это выгодно?" - спрашивал себя он, и пока не находил ответа. В любом случае, следовало что-то предпринимать.
Немного подумав, Салим вызвал к себе своего главного помощника и советника по щекотливым делам. Это был крайне интеллигентный и весьма образованный человек гораздо моложе сорока, отличавшийся исполнительностью и сообразительностью. Он, как ни странно, не сообщал своему начальству кто, кому, когда и что сказал, а значит, возможно, помалкивал он и перед другими о конфеденциальных данных своего руководства. На таких можно полагаться, считал почему-то Салим, и вполне доверял Яшару.
Олигарх коротко изложил суть проблемы и сразу объяснил, что нельзя допускать возвращения Противника на родину. Помощник конечно понимал, что ожидаемое назначение уже сейчас автоматически возводит его клиента в ранг неприкасаемых, как он их про себя называл. А значит, воздействие должно быть чисто психологическим, лучше косвенным, минимально авантюрным и абсолютно бескровным. Вообще-то, Яшар и сам совсем не одобрял криминальных методов работы, но оказывать определенное давление на недоброжелателей своего босса иногда, к сожалению, приходилось. Как правило, сама возможность развития ситуации отлично от предполагаемого сценария, приводила в ужас большинство интриганов, особой смелостью явно не отличающихся. Они тут же начинали демонстративно расхваливать персону, которую совсем недавно тихо везде проклинали.
Однако, в данном случае, во-первых, действовать предстояло в самом центре Европы, а во-вторых, масштаб личности, с которой надлежало иметь дело, солидно отличался от доморощенных политиканов. "Следовательно, все должно быть подготовлено на совершенно ином уровне", - понимал Яшар.
- Можешь привлечь курьера, если будет необходимость, - предложил в завершении беседы Салим, но увидев, что лицо помощника приняло вид человека, съевшего гигантский лимон, рассмеялся.
- Я совсем не настаиваю на этом, а просто не возражаю, если ты так решишь, - добавил олигарх.
Кислотность Яшара слегка убавилась, но не исчезла. Все же с трудом улыбнувшись шефу, он молча покинул кабинет.
Любопытная карта
Микаил еще раз взглянул на висевшую на стене старую фотографию в рамке. Трое вели непринужденную беседу за круглым дачным столом. Говорил человек постарше, а его сын и молодой тогда еще хозяин кабинета внимательно слушали.
- Интересная была личность, - задумчиво заметил Ариф Максудович, перехватив взгляд соотечественника. - Мой отец работал с ним какое-то время.
Гость терпеливо дожидался возвращения хозяина кабинета из мысленного путешествия в дни своей юности, когда проходила запечатленная на снимке беседа.
Ввиду того, что особых планов на сегодня у Микаила не было, общение с потенциальным работодателем его совершенно не утомляло, а такт и эрудиция собеседника заставляли забывать о времени еще больше.
Вернувшись из прошлого, Ариф Максудович подошел к висящей на стене большой географической карте мира. Какое-то время, он с изумлением разглядывал ее так, словно никогда не видел прежде. Микаилу так же показалось, что вывешена она была специально для этой беседы.
Наконец, вспомнив, видимо, все на карте изображенное, Ариф Максудович очертил на ней круг, включающий территорию гораздо большую, чем их родина и два маленьких государства, с ней граничащих. Территория эта называлась так же, как и горы, частично охватывающие их маленькую страну и юг другой страны более масштабной и с ними соседствующей.
Еще раз посмотрев на карту, удовлетворенный, видимо, на ней изображенным, фараон вернулся к своему трону.
Неожиданно для Микаила, он заговорил о незатухающих дискуссиях на родине обоих. Споры эти касались самоназвания народа и языка и, время от времени, принимали достаточно эмоциональный характер. Будучи в курсе подобных интернет-бурь в виртуальных стаканах, Микаил был согласен с теми, кто считал, что без прошлого нет будущего. Более того, на его взгляд, если прошлое состоит из цепи трагедий и неудач, то вероятность того, что в будущем схожее повторится - гораздо выше. Тон в таких дискуссиях чаще задавали немногочисленные, но шумные сторонники крайних точек зрения, предпочитавшие не сомневаться, что 'кто не с ними, тот...'. Обклеив своих противников всевозможными ярлыками, поклонники крайних позиций победно помахивали виртуальными кулаками. Микаилу же казалось, что нравится или нет сторонникам приоритета языка над территорией, его соотечественников, как и всех остальных во всем мире, все равно будут именовать по названию страны. Нравится или нет последователям противоположного лагеря, но их земляки говорят на языке вполне определенной группы и это их государственный язык.
Как обычно, здоровое и молчаливое большинство придерживалось средней компромиссной линии, стремящейся объединить эмоциональные фланги, но в результате на них-то и обрушивался весь пафос диаметральных антагонистов.
Но то, что споры эти могли быть каким-то образом связаны с будущим назначением сегодняшнего собеседника, для Микаила явилось полным сюрпризом.
- История каждого народа - немного миф. У кого-то мифы покруче и масштабнее, у других - мельче и посвежее, - Ариф Максудович внимательно посмотрел на своего визави, как бы давая понять, что сейчас будет сказано главное. - Нам предстоит поработать с нашим мифом. Мифы должны служить замыслам. Именно с целью нам и предстоит определиться.
Хозяин кабинета многозначительно взглянул на своего гостя, пытаясь выяснить, насколько тот оценил историческую значимость услышанного.
Тут посетитель почему-то вспомнил известное изречение Вольтера "история - это ложь, относительно которой договорились историки", но чтобы не выглядеть умнее собеседника, он целомудренно поступил по-другому.
- Значит, Вам предложено организовать министерство мифов? - восхищенно спросил Микаил.
- Это неважно. Я еще сам не знаю ранг нашей организации, и как она будет называться, - задумчиво отозвался фараон.
'Минмиф', - мелькнуло в голове у Микаила сразу после того, как он вспомнил известное утверждение "кто управляет прошлым, тот управляет будущим".
- Нашей целью будет... - Ариф Максудович опять и начертил круг в том же месте.
Удивление гостя заметно вдохновило хозяина кабинета, и тот воодушевленно и пространно заговорил о своем видении истории региона и перспективах его развития.
Начал он с событий столетней давности, когда сошедший с ума мир затеял большую войну. Две дряхлеющие империи, с которыми была связана их родина, оказались в разных лагерях. Империя северная стартовала проворнее и захватила часть территории своей южной соперницы. Однако потом все пошло по-другому. Неумные правители обеих империй пали, а их владения стали стремительно уменьшаться. Потоки крови усилились. В империи северной к власти пришел тот, которого позже назовут мечтателем потрясенные за десять дней оппоненты. Империю южную спас солдат, сумевший объединить кучку уставших воинов и опрокинуть планы давно все поделивших грозных сил.
Исторический экскурс тем временем продолжился. От империй лектор уже переключился к южной части того самого очерченного круга. Когда почти сто лет назад рухнула власть на севере, в регионе, о котором шла речь, образовался непонятный орган, выжидающий, чем закончится смута в северной столице. Орган этот контролировал значительную территорию и обладал солидным людским и экономическим потенциалом.
- Одна нефть чего стоила! - радостно воскликнул фараон и поднял вверх указательный палец.
Вскоре, тот самый орган объявил о своей независимости. В том же месяце ('Какое совпадение!', - опять закричал хозяин кабинета) в индустриальном сердце только что образовавшегося государства начались этнические беспорядки, пролилась кровь, а вскоре новое государство распалось на три карликовых. Позже, северный мечтатель, несомненно, имевший к произошедшему явное отношение, послал ко всем троим бронепоезд.
Кстати, южная империя, несмотря на тяжелейшее положение, сумела тогда вернуть свои земли, утерянные незадолго и присвоенные одним из карликовых государств, упорно не желавшим жить в мире с двумя другими.
К тому же, переживавшие тяжелейшие дни своей истории, недавние соперницы краткосрочно объединились. Это объединение усилий двух бывших империй неописуемо огорчило Старый Свет. Вынужденный серьезно урезать свои аппетиты, он сделал все, чтобы предотвратить подобное в будущем.
Такой союза не допускался последние несколько столетий, с тех пор, когда западной империи удалось таки всучить династию, якобы альтернативную польской. После этого - все, у кого были проблемы с 'владычицей', имели дело с 'жандармом Европы'.
Выстрел
Легкий стук в дверь прервал восхитительную речь Арифа Максудовича. Между собеседниками плавно проплыла секретарша с подносом. Она поставила его на маленький столик недалеко от окна, в противоположной части кабинета. Потом она сделала рукой жест, означающий, что им надо пересесть в кресла рядом с этим столиком. Потом она обворожительно улыбнулась и данная умопомрачительная улыбка, к сожалению Микаила, предназначалось не совсем ему. Потом, не меняя выражения лица и приятно шурша одеянием, секретарша уплыла обратно в порт своей приписки.
Вздохнув от того, что его скромной персоне так и не было уделено драгоценнейшее внимание красавицы, Микаил хмуро поплелся в сторону указанного места.
Арифа Максудовича заманчивый взгляд сотрудницы наоборот окрылил. Почти не касаясь пола, он бесшумно перелетел из одного кресла в другое.
Было очевидно, что он совершенно забыл и о настоящем кризисе, и о прошлых войнах империй, и о своих будущих планах возвращения на родину. Должны признаться, Микаил тоже уже не совсем помнил о целях своего визита к фараону.
Наконец, чары секретарши постепенно рассеялись. Внимательно разглядывающий гостя Ариф Максудович начал, кажется, медленно восстанавливать в памяти информацию о нем и догадываться, откуда тот взялся. Видимо, чтобы ускорить этот процесс, он наклонился к вазочке с конфетами.
В этот момент раздался звон разбитого стекла.
Ариф Максудович с недоумением посмотрел сначала на окно, а потом и на собеседника. Еще через секунду он побелел, упал из кресла на пол и быстро пополз на четвереньках в сторону, откуда раздался звук. Прижавшись к стенке так, чтобы его не было видно снаружи, владелец компании плотно задернул шторы. Затем он пополз к другому окну и проделал то же самое.
Как только в кабинете стало темнее, посетитель тоже понял причину произошедшего.
Точно не зная в какую сторону лучше ползти, гость предпочел пока не шевелиться в кресле. Ему хотелось громко крикнуть 'Полиция!', но вместо этого шокированный организм с трудом выдал слабый звук. Как ни странно, фараон все же услышал результат этого естественного беспокойства.
- Не двигайтесь, - громко зашептал он.
Микаил с удовольствием выполнил просьбу хозяина кабинета, тихо радуясь, что не прозвучала команда противоположного характера.
Фараон прилип к стене между двумя окнами, а гость прижался к спинке кресла. С грохотом тикали настенные часы.
Тут дверь открылась и в комнату с очередным подносом опять вошла невозмутимая секретарша. Железная леди ничуть не удивилась полумраку и странным позам присутствующих. Вероятно удивление не входило в ее служебные обязанности, которые она привыкла выполнять неукоснительно. Однако, на этот раз не выдержала даже она. Нет-нет, ни один мускул не дрогнул на ее лице, и она не издала ни звука. Ее подвели ноги, которые не вынеся напряжения просто подкосились. Секретарша все-таки успела положить второй поднос на столик, и лишь после этого безмолвно опустилась в кресло рядом с ним. Только вытянутая вперед рука выдавала причину ее волнения. Фараон и его гость тоже посмотрели в указанном железной леди направлении.
Часы загрохотали еще громче.
Присутствующие с изумлением смотрели на фотографию на стене. Пробившая оконное стекло пуля попала точно в голову изображения юного фараона.
- Вам чай или кофе? - спросила секретарша, первой вышедшая из ступора.
Микаил взглядом показал на руку, державшую чайник. На всякий случай, он посмотрел и на кофейник в другой руке и, подтверждая свой выбор, отрицательно качнул головой.
Вдруг к Арифу Максудовичу неожиданно вернулась привычная энергичность. Он шумно приземлился в кресло, где только что сидела железная леди, и попросил ее налить ему кофе. Секретарша внимательно посмотрела на зажатую в руке конфету и молча выполнила просьбу своего руководителя.
Заметив ее взгляд, Ариф Максудович повернулся к посетителю и эмоционально воскликнул:
- Эта конфета только что спасла мне жизнь!
У железной леди слегка сместилась вверх левая бровь, и она задумчиво покинула кабинет.
Фараон заметил, что ему не хочется огласки случившегося, а значит и обращаться в полицию он не собирается. Но все же мысль о дополнительном отверстии в собственной голове его, видимо, тоже не радовала, поэтому он спросил не может ли Микаил ему помочь.
Гость сделал все от него зависящее, чтобы не удивиться услышанной просьбе, и сразу вспомнил о своем новом знакомом, случайно представленным ему на одном из мероприятий всего несколько дней назад.
Андрей был частным детективом и родился в той самой стране, от которой фараон, судя по всему, и намеревался отторгнуть часть территории в пользу своей родины.
Микаил сказал, что фирма Андрея больше специализируется на обслуживании бывших соотечественников некогда большой страны, хотя среди ее клиентов имелось немало эмигрантов и из других концов мира.
Уже через минуту Микаил, глядя на визитку, набирал номер телефона своего приятеля:
- Андрей, доброе утро. Это Микаил. Надеюсь ты меня помнишь. Ты по воскресениям работаешь?
- Здравствуй, дорогой. Конечно помню. Сегодня работаю только за двойную оплату. Приехать?
Получив согласие фараона, гость объяснил где они находятся. Не прошло и получаса, как Андрей с деловым видом расхаживал по кабинету.
Ему было далеко за пятьдесят, но, скорее, меньше шестидесяти. Очки придавали умным глазам детектива еще более серьезный вид. Несмотря на высокий рост и грузное телосложение, двигался сыщик необычайно легко.
- Что ж, на данный момент у меня две версии, - заявил он после того как опросил обоих присутствующих и осмотрел все, что хотел увидеть. - Первая - Вас хотели убить. В этом случае, попытка повторится, и надо быть осторожнее. Кстати, наша фирма может выделить Вам квалифицированную охрану, если понадобится. Вторая версия - Вас хотели напугать, предупредить, так сказать. В общем, дать знать, что Вы уязвимы. В этом случае, дорогостоящая охрана Вам пока не нужна, но внести кое-какие коррективы в планы я бы все-таки посоветовал.
Ариф Максудович обрадовался скромному количеству версий Андрея, на что последний заметил, что еще три версии были исключены из списка только из чувства глубокого уважения к владельцу компании.
Заметив удивление фараона, сыщик пояснил:
- Разве шум в прессе перестал быть рекламой? Разве не странно, что выстрел совпал с появлением в офисе незнакомого человека? Разве коварство отвергнутых женщин для кого-то новость?
Сказав это, Андрей внимательно посмотрел на обоих собеседников, и уселся в кресло.
Ариф Максудович изумленно поморгал какое-то время глазами и согласился, что лучше ограничиться первыми двумя версиями.
Воры и обезьяны
Этот сон она увидела, когда училась уже в восьмом классе. Она проснулась и сразу посмотрела в окно. Было еще очень рано, светать только начинало. Девочке не хотелось будить свою мать, хотя желание рассказать о просмотренном сновидении ее толкало на это. Сон был таким же ярким, как и первый, приснившийся почти семь лет назад. Девочка как бы присутствовала в каком-либо месте, ее почему-то никто не замечал, а потом она вдруг мгновенно оказывалась в другом уголке на соседней территории поблизости. Как ни странно, девочка во сне понимала не только о чем говорят окружающие ее люди, но и о чем они думают. Так вот на этот раз она увидела жителей древнего города, расположенного недалеко от больших пирамид. Сильная засуха и неурожай привели к голоду среди горожан. Женщины весь день проводили в поисках пищи для своих детей, а мужчины, несмотря на жару и пыльную бурю, работали на строительстве какого-то храма и получали за работу немного ячменной каши и небольшой мешочек зерна для домашних. Девочка закрыла глаза, надеясь на продолжение сна, но у нее ничего не получилось. Тогда не открывая глаз, она стала вспоминать свои видения, и старалась удержать в памяти каждую мелочь. Она также представляла возможные вопросы своей матери и свои на них ответы. Так, потихонечку наступило утро, и мама, наконец, проснулась. Папа уже много лет не жил с ними, потому что у него была другая семья и другие дети. И хотя девочка и отец все равно любили друг друга и виделись раз в неделю или чаще, свои сны она ему не рассказывала. Папа пусть и помогал материально своей бывшей семье, но делами дочери особенно не интересовался. Он не сомневался в школьных успехах дочки и полученном ею правильном воспитании, не старался направлять ее, как говорится, жизненный путь, а ограничивался только подобранными со вкусом подарками.
Как девочка и предполагала, ночной сон опять очень заинтересовал ее маму. Дочка с удивлением рассказывала об увиденных огромных запасах зерна, ячменя и проса, гниющих в больших хранилищах. По ее словам, власти раздавали беднейшим жителям лишь очень незначительную часть имевшегося хлеба. Девочка рассказывала с какой благодарностью бедняки во сне принимали продовольствие и с каким уважением относились к Верховному Правителю, считая его средоточием справедливости, как они недолюбливали чиновников и как боялись жрецов своего Правителя.
Мама с печальной улыбкой кивала дочери и разделяла ее негодование по поводу портящихся в условиях голода зерновых. Потом она внимательно посмотрела на девочку и почему-то поведала ей об иерархическом распределении ролей в стае одного из видов обезьян, которых наблюдали ученые.
Оказалось, что простые рядовые приматы, найдя, к примеру, банан, старались немедленно его съесть, пока он не был отобран их, так сказать, начальниками, находившимися на следующей ступени управления стаей. Самым нижним членам обезьяньей своры это конечно не нравилось, но, к счастью, над их надзирателями тоже были надсмотрщики, которые к радости представителей дна отнимали нечестно приобретенный банан. Наконец, зорко за всем поглядывающий глава стаи, так называемый альфа самец, к удовольствию контролеров рядовых, грозным взглядом напоминал кому на самом деле принадлежит повторно отобранный банан. Таких плодов, по словам мамы, у вожака собиралось огромное количество, намного больше чем он мог бы съесть. И тогда главарь мог взять из кучи несколько гниющих фруктов и раздать их самым низовым членам своей стаи, а те воспринимали это как торжество справедливости. Таким образом альфа-самец завоевывал любовь и доверие самых униженных, и это очень могло ему пригодиться в случае неповиновения своих заместителей или других нерядовых обезьян иерархической вертикали управления сворой.
- А знаешь, если кто-то из ближайшего круга вожака впадал в немилость, самые бесправные члены стаи немедленно начинали всячески угнетать беднягу, толкали, щипали его, даже калом в него бросались, - закончила свой рассказ об обезьянках мама.
Дочка, представив все услышанное, рассмеялась:
- А я недавно книжку читала про бандитов, там тоже воры приносили украденное в одно место. Причем, сначала понравившееся выбирал главарь банды, потом его приближенные, а оставшееся в качестве поощрения передавалось рядовым ворам, как подарок от главаря. И простые воры тоже ненавидели своих бригадиров, мечтая занять их место, а бригадиры все время надеялись скинуть главаря и пытались заручиться поддержкой низовых звеньев.
Мама согласилась с дочкой в замеченном сходстве поступков и посоветовала ей почитать книжки о науке, изучающей и сопоставляющей поведение животных и людей.
Месседж
Секретарша повторила свой танец с подносами. Теперь Андрей внимательно изучал только ее. Когда железная леди закончила свой ритуал, детектив, видимо, утвердился в выводе, что стреляла не она. Его профессиональная привычка подозревать всех во всем приводила в конце концов к успеху, хотя возникающие по ходу многие фантастические предположения чаще вызывали нервную улыбку у потенциальных подозреваемых.
- Она скорее действительно не замешана, - расстроенно подытожил свое изучение Андрей.
Фараон поморгал еще немного и утвердительно кивнул.
- Если больной доверяет доктору, то вместе им легче побороть болезнь. У нас - похожая ситуация. Что Вы ожидаете от меня? Найти исполнителя? Узнать кто являлся заказчиком? Просто консультаций и рекомендаций? - задав серию вопросов, бывший соотечественник земляков спокойно принялся пить чай.
Ариф Максудович немного растерялся от обилия интересующих собеседника тем и, подумав немного, просто утвердительно кивнул.
- Что ж, - удовлетворенно поднялся из кресла сыщик, - все это потребует времени и расходов.
Фараон понимающе согласился еще раз.
Затем детектив достал из кармана пулю, которую несколько минут назад извлек из стены, и опять внимательно ее осмотрел. Потом он подошел к фотографии в рамке, залез на взятый с собой стул, развернулся спиной к снимку и немного согнул колени так, чтобы его глаз оказался на уровне попадания пули. Потом Андрей посмотрел на окно и дальше на здание напротив. Потом он попросил Арифа Максудовича стать в точку, в которой тот находился в момент выстрела.
Фараон уселся в кресло, согнулся вперед и потянулся к вазе за конфетой.
Детектив неожиданно резво спрыгнул со стула и улыбнулся хозяину кабинета:
- Думаю, они хотели только попугать.
Еще раз осмотрев пулю, сыщик улыбнулся фараону:
- Есть у меня один знакомый киллер-пугач. Он не проливает кровь, а только пугает. Специализация у него такая. Тип еще тот, с принципами. Почерк похож. Если это он, то следы там искать искать бесполезно, - сыщик кивнул в сторону здания напротив. - Впрочем, как и сведения о заказчике.
- Ты его не знаешь, - наконец, Андрей, вспомнил о существовании Микаила.
Теперь настала очередь последнего кивнуть головой.
Тут с Арифом Максудовичем опять произошла разительная перемена. От его растерянности не осталось и следа. Отсутствовала и привычная суетливая энергичность. Это уже снова был властный человек с неограниченными финансовыми возможностями и влиянием.
- Мне надо с ним увидеться, - обратился он к Андрею с холодным тоном, не требующим возражения. - Здесь. Через час.
Детектив собирался было возразить, но встретившись с твердым взглядом хозяина кабинета, слегка опешил.
- Здесь музыку заказываю я, доктор, - медленно произнес фараон. - У меня для него будет заказ.
- Да-да, конечно, - быстро ответил Андрей. - Увидимся через час.
Как только за ним захлопнулась дверь кабинета, Ариф Максудович посмотрел на своего соотечественника:
- Кажется, я знаю, откуда дует этот ветер. Посмотрим, кто испугается больше.
Потом он пошел к двери, открыл ее и вежливо попросил:
- Лейлуша, принеси нам еще чаю.
Через час Андрей вернулся один.
- Он готов обсудить Вашу просьбу, но заказчик не должен видеть его, а он заказчика. Таковы его принципы. Надеялся уговорить. Не удалось.
Открылась дверь и Лейла совершила очередной заплыв с подносом.
- Хорошо, - спокойно ответил Ариф Максудович, когда дверь за секретаршей закрылась. - Подойдите сюда, пожалуйста.
Хозяин кабинета порылся немного в интернете, и показал, наконец, сыщику фотографию того, кого считал своим противником.
- Тут его биография, должность, телефоны, адрес здания, где находится его офис, ну и так далее, - фараон усмехнулся разглядывая размещенные на сайте снимки официальных встреч, на которых был изображен в числе других и потенциальный конкурент.
Еще немного поколдовав на компьютере, Ариф Максудович вдруг радостно воскликнул:
- Вот! Это та самая фотография. Как видишь, ее тоже немного видно из окна, - хозяин кабинета ткнул в монитор. - Так вот твоему другу надо будет сделать то же самое, что он проделал с моей. Дружок мой слева, а справа - наш нынешний.
Фараон указал на поврежденное фото на стене.
- Смотри, чтобы он не перепутал, - удовлетворенно пошутил хозяин кабинета и опять кивнул на экран. - Я понял его месседж, уверен, и он поймет мой.
Наконец, Ариф Максудович заметил нетерпение Микаила и его желание посмотреть на того, о ком шла речь. Затем фараон подозвал своего земляка к компьютеру.
- Полюбуйся, вот с кем нам предстоит побороться, - фараон внимательно смотрел на монитор.
Микаил взглянул туда же и обомлел. Он почему-то вспомнил, что англичане называют бокс обменом мнениями с помощью жестов. Ни обмениваться мнениями с помощью месседжей, ни тем более бороться с очень известным на его родине олигархом, Микаилу совсем ни хотелось. Олигарх этот был немного в тени и не занимал высокий пост, но был фигурой крайне влиятельной и максимально к верхам приближенной.
- А Вы уверены, что мы с ним в одной весовой категории? - растерянно спросил Микаил. - Вообще-то я предпочитаю шахматы.
Андрей усмехнулся, взял со стола листок бумаги и написал на нем две цифры. Первая была примерно равна годовой зарплате Микаила, вторая - раз в пять ее превышала.
- Это за мои услуги, - сказал он, указывая на сумму поменьше, - а это за его. Аванс - половина.
Детектив сосредоточенно смотрел на хозяина кабинета.
- Хорошо, - спокойно ответил Ариф Максудович. - Сумма немалая. Добавлю обоим десять процентов премиальных в самом конце, если не будет никаких проколов.
Перемены
- Чтож, надо отметить наше соглашение. Пообедаем? Как вы относитесь к пицце? - хозяин офиса посмотрел на Микаила и Андрея.
Получив утвердительный ответ обоих посетителей, Ариф Максудович попросил секретаршу сделать заказ. Не прошло и получаса, как пицца из ресторана за углом уже дымилась на столе. Там же на столе было разложено кое-что из содержимого вместительного холодильника, стоявшего в маленькой кухне рядом с приемной. В центре стола красовался запотевший графинчик с прозрачной жидкостью. Андрей с удовольствием разлил его содержимое в три маленьких хрустальных стаканчика.
- За знакомство, ну и за успех намеченного, конечно, - владелец кабинета коротко огласил первый тост.
Все трое глотнули холодной водки, закусили той же температуры огурчиками, и принялись за пиццу
- Ариф Максудович, я так понял, Вы хотите вернуться. Извините, конечно, но у Вас все и тут есть. Вам это надо? - спросил Андрей после естественной паузы.
- Хороший вопрос ты задал, Андрей. Очень хороший вопрос, - Фараон усмехнулся и задумался. - Я тоже много раз спрашивал себя именно об этом.
Ариф Максудович опять замолчал, а потом сам разлил водку по стаканчикам.
- Попробую объяснить, но сначала хочу выпить за ваше здоровье, - фараон чокнулся с Микаилом и Андреем и сделал маленький глоток.
- Мы как раз говорили с Микаилом, о полученном мной предложении занять высокую должность на родине. Я думал почти полмесяца и уже дал согласие. Структура, которую я возглавлю, будет выполнять две задачи. Наша официальная деятельность, будет находиться в фокусе внимания и широко рекламироваться. Это незаметное вначале постепенное введение некоторых новых акцентов в национальную идеологию, - Ариф Максудович рукой указал на карту.
Затем он снова заговорил об истории и о государстве, контролировавшем на протяжении долгого времени значительные территории. Хозяин кабинета взглянул на уже знакомый Микаилу круг на карте.
- Мы и сейчас его называем по имени того племени, - Ариф Максудович кивнул на известное море, которое когда это выгодно, называют озером. - Есть даже версия, подтвержденная некоторыми историческими данными, что и первая часть нынешнего названия нашего государства звучала соответственно. Разве не странно, что упоминание об этом племени как части нашей истории, всегда было негласным табу?
Фараон замолк и взглянул на сыщика.
- То есть вы будете претендовать на нашу территорию? - удивленно рассмеялся Андрей. - Вы в своем уме? Мы вас просто задавим.
- Не совсем так Андрей, вернее совсем не так. Разве я похож на наивного мечтателя? - Ариф Максудович улыбнулся.