Аннотация: Но тут всегда появлялись Они. Спасители. Единственные существа...способные усыпить древнейший хаос. Но никто не знал что они могут совершать ошибки, которые станут для них, как и для всего мира роковыми.....
Ему снился сон. Безграничная, бездонная тьма, и он одна из частей этой тьмы.
Каждый из них, сам представлял себе то, что внезапно случилось с ними. Каждый делал это так, как ему удобней понять. Каждый понимал это так, чтобы не сойти с ума окончательно.
С древних лет, добро и зло вело свое противостояние, в котором никогда не было победителя или побежденного, и этим сохранялось равновесие, без которого миру бы пришел конец. Добро и зло имело свои личины, лица - каждый раз разные, но при этом невероятно похожие.
Злом этого мира была богиня-великанша, что спала на дне единственного океана, и от ее дыхания волны вздымались до небес и гибли сотни, и сотни людей. Но потери эти были ничтожно малы, в сравнении с теми потерями, что несла земля, когда богиня просыпалась от своего сна - каждый раз, неизменно, тысячу лет спустя.
Будто могучая гора поднималась она из недр океана, сотрясая всю землю своими движениями. Вода расступалась перед ней, затопляя город за городом, оставляя после себя лишь смерть. В паническом страхе люди убегали. Просто вперед, просто надеясь на то, что если сейчас они побегут, то она их не догонит. Этого и не требовалась ей. Богиня давила людей, будто мелких букашек, не делая при этом никаких усилий. Ее глаза были полны хаоса. Древнейшего, того, от чего не будет спасения.
Но тут всегда появлялись Они. Спасители. Единственные существа...способные усыпить древнейший хаос. Но никто не знал что они могут совершать ошибки, которые станут для них, как и для всего мира роковыми.....
Глава первая.
Она пряталась там до самой ночи, пока настоятельница не нашла ее, осветив темные недра подвала, пламенем свечи, отбрасывающим на покрытые грибком стены причудливую тень, и своим присутствием. Ткани ее белоснежных, развевающихся даже при отсутствии ветра одежд мягко шуршали, а на уставшем лице пролегли глубокие морщины, среди которых явственно выделялись мелкие лучики у уголков глаз,- настоятельница всегда щедро дарила окружающим улыбки, даже если в ответ в нее плевали ядом враги. Как она может быть столь добра?
- Аннушка, - позвала ее настоятельница, заставив девочку скривить лицо в недовольной гримасе. - Аннушка, куда же ты подевалась?
Судя по нарочито громким шагам, гулко отдающимся по всему подвалу, настоятельница ожидала, что Анна сама выйдет к ней. Однако такого у девчонки и в мыслях не было. Слишком сильна была обида, душившая ее, словно огромный удав, забравшийся на шею.
Она сжала кулаки так сильно, что побелели костяшки пальцев и прикусив по привычке губу, вновь вспомнила подслушанный разговор, дабы освежить столь негативное чувство и ненароком не выбежать из своего укрытия, в уютные и успокаивающие объятия. Анна сидела в подвале с самого утра, вся прозябла и готова была есть черствый хлеб, что обычно оставляют бездомным дворнягам. А еще ее мучила жажда, несмотря на то, что она обняла себя руками, в надежде сохранить тепло, ускользающее из ее тела с каждой минутой. На языке все еще сохранился мерзкий вкус грязной воды, капля за каплей которую, словно шустрая подземная крыса со сверкающими глазищами, она чуть ли не слизывала со стен.
"- Говорят, ее долго не хотели брать, когда одним вечером корзинка оказалась у порога храма, - молодая кухарка Рая, все оглядывалась, то ли не желая быть услышанной, то ли боясь своего непосредственного начальства - старшей кухарки Дороти, частенько награждающей болезненными подзатыльниками за отлынивание от работы. - Если бы настоятельница только не была так добра, что....
- Да причем тут ее хваленая доброта! - искренне возмутилась одна из старших воспитанниц, собеседница Раи и единственное живое существо, недолюбливающее настоятельницу. Девица тут же горячо зашептала, совсем уже оскорбительные вещи, за которые и наказать можно.- Эта настоятельница просто до ужаса безответственная, раз подвергает жизни не только всех в храме, даже во всем городе! Того ребенка нужно было еще при рождении скинуть с самой высокой горы или утопить в самом глубоком озере, привязав к шее камень...или отдать на съедение...
Девушка продолжала придумывать методы убиения ребенка, что по ее мнению представлял такую опасность, и метод с каждым разом становился все изощрённей и изощрённей, пока кухарка Рая вдруг не проронила слова, острым кинжалом, ударившие прямо в сердечко Анны, бесстыдно подслушивающей разговор через приоткрытую дверь. Надо же, а приманили ее аппетитные запахи готовящегося обеда, будь он не ладен.
- Кстати, разве того ребенка не Анной звали, она сейчас даже в любимицах у настоятельницы..."
- Если еще разок назовет Аннушкой, то точно не выйду, - решила девочка, у которой уже порядком затекли ноги, - А вот если Анной, назовет, то выйду и расспрошу обо всем хорошенько.
Свет становился все ближе и наконец, настоятельница подошла к запыленным огромным чанам с маслом, за которыми пряталась все время Анна, резко остановилась и вызвала легкий порыв воздуха
- Анна, выходи уже, наконец. Девочке пришлось повиноваться. Анна, решая что-то в уме, всегда следовала своим же велениям, полностью полагаясь на случай, и вне зависимости от своего желания. Однако сейчас внутри у нее приятной теплой волной, воцарилось облегчение.
- Что случилось с тобой, Аннушка? Вера оккупировала мой кабинет и не желала выходить, пока мы тотчас не отправимся на твои поиски, и это несмотря на донельзя удивленного посла Вермоны и его сопровождения!
Анну тут же одолели самые разные чувства. Во первых легкое недовольство, из-за того, как к ней обращалась настоятельница - она ужасно не любила, когда ее называли Аннушкой, словно простую деревенскую девчушку, весь свой день проводящую на речке, за ловлей скользких и прытких лягушек. Во вторых, она почувствовала укол совести, за судя по всему взволновавшуюся подругу и наконец, она почувствовала восхищение по поводу того, что на территории храма была такая внушительная и несомненно интересная личность, как сам посол Вермоны, самой загадочной страны во всем мире.
- Что? Сам посол Вермоны? - не удержалась от вопроса девочка, остальное пропустив будто мимо ушей.
- Пока не ответишь, почему спряталась тут, как испуганная мышка с самого утра, я тебе ничего не расскажу! На лице настоятельницы тут же проступило довольно забавное выражение лица, как у надувшегося ребенка.
Они продвигались к выходу, ступая по темным коридорам, и Анне уже было не так страшно бродить тут, чего не скажешь, когда она вбежала сюда одна-одинешенька. Ее юное сердце билось как загнанный в охотничий капкан зверек, когда ей чудились подозрительные шорохи, или когда завывания сильного сквозняка она принимала за завывания не упокоенных духов.
- Анна, отвечай. Маленькая проказница.
- Настоятельница, а кем были мои родители? Вы говорили, что они были вашими близкими друзьями, но это было единственным, что вы могли сказать о них, сколько бы я вас не спрашивала. Как они выглядят? Кем они были? Что стало с ними? - сглотнув, Анна закончила, - Любили ли они меня?
Чириканье птичек ворвалось в темные недра, впрочем уже не такие темные - им предстояло подняться по длинной каменной лестнице и они могли вздохнуть приятный воздух весеннего, погожего денька, вместо затхлого и душного воздуха подвала храма, пропитавшегося сыростью.
- Они были хорошими людьми, Анна, - взгляд настоятельницы помутнел, а сама она окунулась в свои давние воспоминания, которые столько лет, пыталась запрятать, даже от самой себя. И вот сейчас, эта невысокая и улыбчивая девчушка, похожая на солнечный зайчик, которую она растила, как свою собственную дочь. Да, все воспитанницы были для нее словно дочери, но Анна была самой любимой.
В тот день, когда она впервые взяла на ручки завернутое в толстое одеяльце тело младенца, с невинными глазками, знакомого лазурного цвета, когда пухленькие ручки с розовыми пальчиками выбрались из плена плотной ткани и потянулись к ней, ее израненное сердце вновь по- настоящему забилось.
Они выбрались наружу, и настоятельница затворила огромные двери, продолжая молчать. Поманив за собой задумавшуюся было девчонку, настоятельница тяжело опустилась на скамью, прямо под раскидистым деревом, на котором сейчас расцветали некогда тугие бутоны белоснежных цветов. Их лепестки были разбросаны ветром почти по всей территории храма, словно весной на землю опустились снега. Как все однако, красиво - высокие и будто слегка наклонившиеся деревья, улыбающиеся воспитанницы в девственно-белых одеяниях не знающие еще горя этой жизни.
Она постаралась, как могла, превратить свое персональное королевство в маленькую утопию, оградить эти жизни от боли, что может причинить осознание истинной реальности. Просто небеса и преисподняя, ее прекрасный храм имени ее тезки, богини Алев, и воспоминания, сокрытые в ней. Мертвая земля, щедро обагренная пролитой кровью, на которой еще очень много лет, не пробьется ни единого росточка. Царство смерти, даже не трупы - бесчисленное множество кусков мяса и плоти - сожженных, изрезанных, разорванных на кровавые лоскуточки. Мертвая тишина, даже стервятники, отказались от такой пирушки, предпочитая питаться падалью где-нибудь в другом месте. Тишина. Только дорогие лазурные глаза, как ясное небо, как спокойный океан подсвеченный лучами закатывающегося солнца, эти глаза совершенно чужие - в них что-то древнее, что-то ужасное, что заставляет ее бежать прочь, сломя голову от того, к кому она ранее сама пришла.
Настоятельница резко встряхнула головой, удивив Анну, забавляющуюся за время их молчания, разглядыванием пары голубков, что-то яростно курлыкающим.
- Они были хорошими людьми, Анна, - повторила вновь настоятельница, - Но случилось так, что даже не по их воле, они стали виновными для всего мира, едва только родились. Эта история берет свое начало с давних времен, когда боги и волшебные существа запросто показывались перед людьми, и это не было такой уж редкостью. Еще с сотворения мира, было существо, что звали богиней Хаоса, олицетворение тьмы и беспорядка, но в то же время, равновесия и света. Она имела материальную форму и тысячу лет спала на дне Великого океана.
Анна тут же нахмурилась. Какой еще такой Великий океан? Есть только Великая пустошь на Западе, и никакого океана, о котором с таким благоволением рассказывает настоятельница.
- Богиню-великаншу невозможно было уничтожить, ибо была она создана вместе с миром, и умрет лишь тогда, когда мир будет уничтожен... так считали все без исключения, и люди и боги...
Настоятельница вздохнула, потрепав юную слушательницу по вихрастой, темноволосой голове. - Все просто с ног на голову перевернулось, когда все испортили никто иные, как великие герои.
Анна вновь легонько нахмурилась: - Но я никогда не слышала эту легенду, настоятельница. - Конечно, даже в то время, как я познакомилась с твоими родителями, эта легенда была стерта со страниц всех книг и рукописей. Именно благодаря этому мы и познакомились. Нас было трое - молодая я, переполненная энергией и жаждой знания, моя тихая сестра, что всегда следовала за мной, и твой отец... Загадочный, веселый, но часто с грустным взглядом... Его вела сама судьба...
Пятнадцать лет назад, столица Империи Гауман.
________________________________________
- Ну это никуда не годится! - воскликнула Алев, откидывая метелку так сильно, словно та была повинна во всех без исключения ее бедах. По молниям, что метали сейчас ее глаза, даже было удивительно, что она не разорвала ее на мелкие прутики.
Катрина, уже привыкшая к таким вот приступам, что бывало находили на сестру, продолжала только метать усерднее, поневоле возмутив сноп пыли,до этого мирно оседающий на земле .
Алев закашлялась, а другая девушка только часто заморгала глазами, что вмиг стали красными.
- Вместо того, чтобы заниматься делами великими, великими для всего нашего мира, мы погрязли в повседневной рутине. Подумать только. Мы прислуживаем каким то выскочкам, только потому, что она благородны и богаты! Хотя стоп...подождите ка, ведь сейчас главные, нет единственные достоинства, это и есть - благородная кровь и богатство!
Несмотря на то, что Алев была довольно таки взрослой особой, но в силу характера, так и не смогла избавиться от идеалистических идей и максимализма.
Так и было и с их родителями - скромными торговцами, в тайне содержащие огромную библиотеку, сплошь запрещенных книг.Старшая дочь пошла вся в них - человек, опережающий на целую эпоху, гениальный, получивший в дар от природы собственного демона, падкого на знания, как ни на что другое и делающий ее яркой и притягательной, словно далекая звезда на небе.
Что нельзя было сказать о младшей дочери, простой и приземистой, взирающий испуганными глазами лани на любого, кто заведет с ней разговор. Однако именно на такой, слишком обычной, но хозяйственной, лежала ответственность за ее родственников, в повседневных ситуациях, бывших столь же неприспособленными, словно дети.
- Благородоство и богатство - всегда были единственными достоинствами.- заметила Катрина своим кротким, тихим голосом. Немного погодя она добавила, получив в ответ недовльный сестрин взгляд:
- И будут.
- Жалко, что даже отрицать я этого не могу. Однако, вот еще, чтобы я - прозванная Хранителем Легенд, занималась тем, что подметала улицы,словно простая служанка.
- Мы и есть простые служанки, и вообще тише ты! Забыла, сколько золотых назначенно за голову этого самого Хранителя Легенд? - напомнила Катрина.
А Алев только потерла шею, будто проверяя на месте ли еще ее голова.За такие деньги, она бы и сама себя сдала правительству, вернее самую важную часть себя.Но голова ей еще определенно понадобится.
Алев даже снова схватила метлу, но так как была слишком рассеяна, вместо того, чтобы убирать опавшие с деревьев, пожухлые осенние листья, лишь угрюмо водила метлой по земле.
А в это время со стороны особняка , возвышающегося над двумя девушками,словно неприступная гора, раздавалась веселая музыка и звонкий голосок певицы. Сегодня у хозяина намечался день рождения, поэтому еще с раннего утра передний двор был заполнен роскошными каретами и то и дело проплывали, словно скользя по поверхности льда, изящные дамы,шурша многочисленными юбками и серьезного вида мужчины, награждающие друг друга легкими кивками, а на слуг как и ожидалось, не обращая ни единого внимания.
Катрина была столь незаметна, сливаясь с интерьером, чего не скажешь о ее сестре, награждающую каждого из гостей любопытными взглядами, вместо того, чтобы опустив очи долу.
Кроме того , несмотря на то, что внешность Хранителя Легенд для всех оставалась загадкой, как и любая другая информация о его личности, они все же решили подстраховаться и немного изменить ее внешность.
- Зачем я только ее послушала, - устало подумала девушка, наблюдая как солнечные лучи делают бордовую шевелюру ее сестры еще ярче,словно у той на голове вспыхнул пожар.
Все же не зря их сослали в унылого вида сад, который всегда становился таким, стоило ему утратить свой пышный, зеленый наряд из свежей зелени и пестрых цветов, опьняющих свои ароматом еще у самой калитки. Осенью сюда никто не заглянет . Ничего интересного - голые деревья с корявыми ветками, желто-бордовые листья разбросанные повсюду и свежие лужи, оставшиеся после недавнего дождя. Подолы их платьев уже давно измазались в серых разводах.
Это напомнило, как они будучи еще детьми прыгали в лужах, звонко семясь и держась за руки. Тогда Катрина была более открытой, и проблем у нее было порядком меньше.Нет, вернее будет, у них проблем было меньше.
Девушка надеялась, что хоть здесь они проработают больше - пока взрывная естрица чего не сотворит, как бывало раньше. Не привыкшая к такой работе Алев, не раз ругалась с хозяевами, не поделив каждый раз чего-то. Хотя в основном причина была в том, что уж слишком много о себе она думала, будучи обычной служанкой. Так ей однажды сказали.
- Катрина, ты слышишь? - спросила ее сестра, отвлекая от раздумий. -Песня... я не слишком хорошо ее слышу, но она напоминает мне кое-что...
Она задумалась,прикусив нижнюю, пухлую губу, цвета спелой клубники и Катрин как некстати подумала, что была б она мужчиной и не ее сестрой, то наверняка была бы очарованна.
В следующую секунду, сестра схватила недоумевающую девушку за руку и потянула за собой.
- Нам нужно закончить все быстро, куда это ты идешь?
На симпатичном лице Алев, чуть тронутым загаром замерло сосредоточенное выражение, какое у нее бывало, если ей вдруг приходила в голову удачная мысль, или, когда она находила долгожданное решение, в общем оно всегда находило на нее, если было связанно с какой-нибудь легендой или загадкой прошлого.
Она единственная знала столь великое множество историй, и могла бы быть хорошим рассказчиком или даже сочинителем. Однако она выбрала другой путь - она искала и запоминала их еще больше, даже те, чтобы были запрятаны глубоко-глубоко, даже те, что не хотели находиться и представляли опасность.Даже их она находила.
- Правильней было бы назвать ее Охотницей на Легенды.- подумала Катрин, прижимая свободной от хватки сестры рукой, свою метлу.
Взобравшись по многочисленным ступенькам, через заднюю дверцу, предназначенную специально для слуг они очутились на кухне, где во всю кипела бурная деятельность.
Гремела посуда, шипели дрова,подкидываемые в печь, старшая повариха, женщина грузная и ворчливая, раздавала глубоким и низким , как у мужчины голосом приказания и указывала на ошибки:
- Мясо недожаренно, ты наших гостей за вампиров приняла Света? Тут столько крови, будто ее выдавливали из бедной тушки!
- Рик, прекрати уже переворачивать эту бедную рыбу, она итак славно помучилась!
- Олухи поторапливаетесь!А вы тут что делаете?- повариха поправила идеально сидящий на крутых бедрах фартук и тыкнула пальцем в Алев , что стояла с тем же отстраненным видом и в испуганную ее сестру, что широко распахнула глаза.
- Я уже говорила, что эту чертовку к своему королевству не подпущу! - скромно назвала кухню женщина, знакомая с сетрицами с самого их начала работы. А особенно с Алев, которая чуть не подожгла все, не заметив как небольшой огонек перебрался с полыхающих дров на кончик ее фартука, когда она наклонялась, чтобы перемешать их.
Катрин не нашлась , что ответить, только посмотрела на женщину еще более широко открытыми глазами, а сестра вновь потянула ее за собой.
- Эй! Вам туда нельзя!
Но они уже очутились в богато украшенном зале, огромных размеров, освещаемом серебряными подсвечниками с многочисленными свечами, что мерно мерцали, бросая причудливые тени на танцующих.
Множество пар кружилось в танце, пока слуги незаметно приносили еду и тут же исчезали, словно слившись с тенями.
- Уже никто не поет,- досадливо вздохнула Алев, - Но я была абсолютно уверена , что эта мелодия и слова...
Катрину это не слишком интересовало, ее больше занимало то, что она стоит с метелкой посреди великолепного празднества. Однако они все еще оставались незаметными для веселящихся людей.
- Ровно за месяц до того, как отец...- Алев запнулась, сжав кулаки и Катрин, на которую тоже накатила грусть, помогла ей и продолжила:
- Умер. За месяц до то как он умер.
- Он рассказал мне одну из его любимых историй. Это была скорее сказка, которой его часто пугали на ночь. Про несчастную девушку,изнасилованную по дороге домой...
- Вот это сказочка, - ужаснулась Катрин
-.....и которую лишили ее языка..
- Слушай , ее ему правда в детстве читали?
- Ее звали Анной и в предках у нее затесались сирены, ведь жила она в рыбацкой деревеньке у моря.Голосом своим она не только людьми повелевать могла, но даже морем. Захочет - поднимется волна до небес, захочет - море будет покойно, словно мертвец...- невозмутимо продолжала Алев, заговорившая рифмами.
Судя по блуждающему взгляду, она себе сейчас живо это представляла. А ее сестра вновь посетовала на свое скудное воображение.
Они вообще во многом отличались - словно солнце и луна. И не только по характеру, их внутренние черты перебрались во внешние.
Алев неизменно притягивала взгляд - словно тростинка, тонкая и высокая, с миловидным лицом и слегка раскосыми,подвижными глазами цвета насыщенного малахита. А Катрин была не более чем посредственна - тоже довольно высокая, но какая-то нескладная,будто еще несформировавшаяся ,хотя они с сестрой были погодками. Кроме того ее глаза были тусклыми, словно догорающие свечки, а кожа была скорее болезненно, чем благородно бледна.
Однако несмотря на различия между ними, сестры искренне и горячо любили друг друг, и сблизились еще больше, после смерти родителей - оставшись одни одинешеньки во всем свете.
Одним ужасным днем, они стояли под проливным дождем и наблюдали как новые хозяева въезжают в их дом, который они так и не сумели сохранить. Дом где они родились и выросли, где смеялись и грустили, познавали мир, дом что наполнен воспоминаниями их довольно счастливого детства, последняя память о родителях. Для Алев это был двойной удар - ведь прекрасного царства дорогих ее сердцу книжных полок уже не было, вместо него осталась большая куча пепла и она оплакивала их,словно близких друзей, несмотря на то, что впитала их знания, словно губка и те драгоценные знания, не канули в лету.
Катрин сжала мокрую руку сестры, со стекающими по ней каплями дождя и сказала:
- Теперь мы одни друг у друга. Никогда и ни за что - не расставаться. Не предавать.
- Не расставаться. Не предавать. - эхом за ней повторила Алев.
- Подай мне вина, - раздался голос за их спинами, прерывая размеренную речь Алев.
Девушка только неучтиво губы поджала разглядывая с головы до ног, представшего перед ними юношу немногим старше них.
Он был довольно красив, но мужественнен - лицо и тело будто вылепленны руками искусного скульптора из самого дорогого материала. Облачен он был в дорого вида свободные одежды, не сковывающие его движений, только у самого горла на воротник был прицеплен небольшого размера рубин - эдакое щегольство.
- Налей- ка быстрее- он протянул кубок, до того легко зажатый между пальцев, но стоило ему оказаться в руках красноволой девчонки, что она чуть не упала под его тяжестью, заставив юношу насмешливо сощурить глаза, удивительного лазурного цвета.
- Я раньше тебя тут не видал, птичка, залетела из далеких краев? Знаешь ли, будь расторопнее, а то моя спутница вон там хочет освежить горло и продолжать радовать нас своим голоском.
- Почему бы вам самому не налить спутнице вина?
- Не слишком ли ты невежлива?
- Извините.- опустила глаза Алев и повторила, делая акцент на последнем слове.
- Почему бы вам самому не налить спутнице вина, господин?
Катрина почувствовав приближение надвигающейся бури в прищуренных глазах парня тут же миролюбиво улыбнулась и схватив кубок с рук сестры, выполнила приказ сама.
Она старалась не смотреть в его глаза, что затягивали ее словно омуты.
- Простите мою сестру,господин. Она с детства довольно...
- Нахальна? - предположил парень, не привыкший к тому, чтобы с ним дерзили служанки, да еще и так открыто.
Алев только вид сделала, что не слышит. Хотя и правда не слышала, взгляд ее малахитовых глаз, ставших вмиг сосредоточенными был прикован к возлежавшей на диванчике для отдыха девушке, ранее сокрытой танцующими парами.
Алев проговорила:
- Просто невозможно... Но ведь моя интуиция никогда не подводила меня ранее...
Катрина шепотом спросила, когда не слишком довольный парень удалился, вальяжной походкой ступая к спутнице:
- Ты это о чем?
-Помнишь я тебе про сказку эту рассказывала? Про сирен, вернее про сирену, чью судьбу сломали?
Сестра Алев согласно кивнула.
- Такое раньше часто случалось - компания каких то аристократов отдохнуть решила после охоты, не слишком удачной. А девушка то была простолюдинкой из глухомани, кто о такой беспокоиться то будет? Так они ей рот руками потными закрывали и она силу своего голоса использовать не могла, а как отпустили , Анна одному из них приказала веткой себе горло пронзить. Жестоко в общем отомстила, погорячилась - а в итоге один по заслугам получил, а другие ее схватили снова и лишили ее языка, а собственно и силы.
- А что с ней потом стало? - спросил кто-то
- Никто не знает точно, говорят не смогла забыть и жизнью покончила...говорят даже ждала ребенка...
Тут только Алев спохватилась, так же как и замершая ее сестра, что всегда была впечатлительна к такого рода историям. Почти все присутсвующие в зале глядели на них с самыми разными выражениями лица - кто-то с удивлением, на чьем то лице отпечатолось любопытство, а вот ранее подошедший юноша скептически приподнял правую, идеально очерченную , темную бровь.
Дамы обмахивались изящными веерами, кокетливо бросая надменные взгляды, а мужчины с интересом оглядывали хорошенькое личико Алев и ее необычные, огненные волосы.
Они привлекли к себе внимание, но это было еще началом. Нечаянно подслушаннный раговор стал причиной событий, изменивших кардинально их жизнь. Хотя причиной изменения все же стало то, что одна из них просто не могла пройти мимо и не сунуть свой аккуратненький носик в чужое, но благоухающее интересностями дело. А другая, просто не могла не следовать за ярким лучом, тенью которого она была.
- Это твое новое развлечение, дорогой Люк Грэм?- проговорила сухая дама с тонкими, упрямо поджатыми губами и перепудренным лицом. Дама эта в девичестве Грэм, а ныне вдова Крестова,лицо донельзя важное, обладающие большим авторитетом при дворе, благодаря своей дружбе с самой королевой. Также она приходилась теткой хозяину дома и видно не испытывала к нему теплых, родственных чувств.- Судя по их виду, девочки определенно из прислуги, однако знают много интересного. Неужели менестрели тебя больше не вдохновляют, и ты нашел себе такую хорошенькую сказательницу?
Гости определенно не знали как реагировать и лишь некоторые, те, что были уже в возрасте только покивали согласно головами.
Дама впрочем того не замечала. Она подошла к племяннику, юноше, что недавно приказал Алев наполнить кубок и коснулась его темных волос.
- Что же вы все замолчали?- заметила она, обращаясь одновременно к оркестру и самим гостям.
Веселье тут же продолжилось - пары вновь начали свои изящные танцы, а те, кому это наскучило, развлекались светскими беседами.
- Алев, самое время уйти...
- Да о чем ты говоришь? - возмутилась рыжеволосая, хватая сестру за руку и склоняясь к ее уху.
- С той девицей дело совсем нечисто! Она просто точная копия той Анны! Я это наверняка знаю, отец показывал мне рисунки, что были созданы много веков назад, жителями той деревеньки.
- Мало ли, просто похожи, что же в этом странного то? Да и не факт, что та легенда правда!
- Конечно же правда, любая легенда в той или иной степени чистейшая правда. А память у меня хорошая, сама знаешь.
Катрин согласно кивнула.
- Так вот, я тот рисунок точь в точь помню и если бы вдруг обладала спосбностями к рисованию, то смогла бы его воспроизвести.А так, обойдемся словесным описанием. Взгляни!
Она показала на девушку, что расслабленно сидела рядом с хозяином дома, Люком Грэмом , а теперь еще и с его тетушкой. Родственники о чем-то говорили,с притворными улыбками на лицах. Судя по тому, как Люк нерво теребил рубин на воротнике, разговор у них все же был напряженным.
Катрин вдруг заметила, что смотрит совсем не на инетресующую Алев девушку, а на обладателя удивительных глаз и поспешно отвела взгляд.
- У нее такие же длинные , темные волосы с зеленоватым оттенком. Будто водоросли морские. И широко посаженные, огромные глаза, водянистого цвета. Да вылитая рыба! Смотри как выпучивает их, боюсь как бы глазные яблоки ее не выпрыгнули из глазниц!
- Иногда ты говоришь как настоящий разбойник, Алев.
Тетка Люка вдруг посмотрела на девушек цепким взглядом, и поманила длинным пальцем, который казалось сейчас осыпется кучкой пыли и осядет на дорогой ковер.
Люк только заметил:
- Я этих девчонок впервые вижу.
Он снова оглядел их с головы до пят, вернее наградил полноценным взглядом одну только Алев,и в глубине его глаз зажглось нечто похожее на интерес. А Катрина удостоилась доли секунды, и взирали на нее также как и на вазу в гостиной.
Затем юный аристократ добавил:
- И наверное в последний.
- Не будь столь поспешен, племянник.- возразила дама.
Алев широко улыбнулась и наглым образом уселась с незметной для остальных девушкой.
- Как дела , Анна?
- Откуда ты знаешь как меня зовут? - удивилась девушка, часто заморгав своими огромными глазами.
Алев только прошептала сестре:
- Вот я же говорила! Тут дело определенно не чисто!
- Анна ты откуда родом?
Люк возмущенно уставился на служанку.
- Хватит донимать мою дорогую гостью! Да ты все правила приличия нарушила, как там тебя...
- Алев, - представилась девушка, - А она Катрина.
-Неважно впрочем, для меня это лишняя информация. - затем он обратился к тете, - И зачем вы только их судя позвали, Матильда, тетушка?Это же просто служанки!
Дама только вздохнула и Катрина заметила, что глаза у нее такие же лазурные, правда не такие яркие , как у ее племянника.
- Люк Грэм, поверь, они сыграют немалую роль в твоей жизни.
- Вам это ваши карты подсказали? Кто бы знал, что такая аристократка как вы, увлекается этим занятием, достойным , какой нибудь лживой цыганки.
К удивлению сестер,женщина даже не разозлилась, а выглядела скорее уставшей.
- Мои карты никогда не лгут, дорогой племянник, а твое неверие, еще принесет тебе проблем в будущем.
- Если ваши карты и правда обладают такой силой , почему же они не спасли моего отца?- прошептал Люк, однако звучало это так, будто он выкрикнул эти слова, что были переполненны злостью и обидой. Обидой на тетку? Нет, скорее обидой на саму судьбу.
Повисло неловкое молчание, и никто не осмеливался его нарушить некторое время, пока Алев не спросила у Анны:
- А ты когда нибудь слышала про сирен?
Катрина схватила сестру за плечи,с намерением незамедлительно покинуть столь странное общество.
- Хватит уже Алев!
- Конечно слышала!
Анна поднялась и ее темные волосы зашевелились, словно живые , оплетая ее.
- Я ведь сама из них...
Девушка посмотрела на них своими водянистыми глазами и запела.