Дженкинс Кассандра : другие произведения.

Глава 15. Танец с огнем.

"Самиздат": [Регистрация] [Найти] [Рейтинги] [Обсуждения] [Новинки] [Обзоры] [Помощь|Техвопросы]
Ссылки:


 Ваша оценка:

  Первая искорка возникла из ниоткуда. Танцуя в воздухе, стала приближаться. Пламя невидимой свечи скользнуло по плечу к ее шее, от подбородка к ее губам. Огонь завладел ее губами, замер, не позволяя сделать нового вдоха.
  
  И Джайна Праудмур ответила на этот поцелуй.
  
  Обступившая ее ночь накалялась, сгорала, и Джайна должна сгореть вместе с ней. С каждым мигом огненные объятия становились все теснее, все крепче. Полыхала одежда, спадая черными лохмотьями. Обугленная кожа утратила чувствительность. Тлеющие искорки проникли вглубь ее тела, осторожно коснулись взведенных, натянутых нервов. Как изнуренные засухой леса, те тут же вспыхнули. Пламя разрасталось, сжигая каждую клетку на своем пути. Тело плавилось изнутри, отзываясь сладкой болью на губительный пожар.
  
  Огонь поглотил ее. Ее тело, как и поверженный Азерот, превратилось в пепелище. Кожа отслаивалась, обнажая чистый огонь, который, казалось, никогда не прекратит разрушительного пиршества. С сухим треском ломались ребра, острыми краями разрезая плоть. Огонь рвался наружу, теперь одной лишь Джайны ему было мало.
  
  Однажды за языками пламени она увидела высшего эльфа. Его бронзовые глаза внимательно следили за ее гибелью. Она могла бы протянуть руку и коснуться его, но знала, что от него не стоит ждать помощи. Вневременный хотел убедиться в ее смерти, он сделал слишком многое, чтобы привести ее к этому, разве мог он теперь пойти наперекор собственным убеждениям?
  
  Пламя наступало, лишая последних жизненных сил. Джайна понимала, если Ноздорму все еще здесь, значит, у нее еще есть шанс, значит, еще не вся потеряно. Она не собиралась бороться, желая лишь одного, чтобы боль прекратилась как можно скорее.
  
  Ноздорму нахмурился. Пламя, окружавшее Джайну, на какое-то мгновение прильнул к ее стопам, стелясь по земле. Бронзовые волосы отливали плавленым золотом, а татуированные на плече черные змеи двигались, переплетая свои хвосты.
  
  - Прощай, Джайна Праудмур, - прошептал Вневременный.
  
  Огонь взорвался тысячью окрепших искр. Окружил обессиленную Джайну, смыкаясь над ее головой, сжигая воздух, питаясь ее жизнью. Она рухнула наземь. Живот пронзила острая боль, и впервые она закричала в полную силу, согнувшись пополам, прижимая к себе колени. Огненный клубок внутри нее переворачивался и шевелился. Кипящая кровь хлынула туда, где горели осколки костей. Ослабевшая, она послушно отдавалась огню так же, как когда-то давно. Но это пламя не ласкало, питая нежностью, оно несло лишь смерть и разрушения.
  
  Ночь накалялась, ночь сгорала, и Джайна Праудмур должна была сгореть вместе с ней. Ведь это была совсем другая ночь.
  
  Холодные капли одна за другой коснулись ее пылающих щек. Легкий бриз ворвался в охваченный стихией круг, заставив ровное пламя вздрогнуть, шевельнуться в недоумении. Джайна перевернулась на спину, подставляя каплям лицо и тело. Неожиданный ледяной дождь усилился, а потом превратился в буран. Снежинки покрывали Джайну ажурным прахом. Она не ощущала своего тела. Притоптанный дождем и снегом, огонь с возмущенным шипением еще вспыхивал вокруг нее, но губительное пламя все же медленно, но верно отступало. Манящая прохладной темнота, поглотившая все звуки, надвигалась на Джайну. Огонь навсегда покинул ее тело, оставив саднящую пустоту.
  
  "Мы не прощаемся, Ноздорму", - подумала она прежде, чем ночь сомкнулась над ее изуродованным телом.
  
  * * *
  
  Черные глаза-бусинки внимательно глядели на нее. Округлые уши, покрытые черной шерстью, вздрагивали, готовые уловить хоть малейшее изменение в ее дыхании.
  
  - Хейдив, - прошептал в сторону черно-белый медведь, сидевший у ее постели, - она пришла в себя.
  
  О, Свет... Сначала обезумевший Аспект и мурлоки, а теперь пандарены. Неужели отныне ее жизнь неразрывно связана с легендами Азерота?
  
  В поле зрения Джайны появился второй пандарен, крупнее того, которого она увидела первым. Пандарен, названный Хейдивом, помахал перед лицом Джайны белой лапкой с пятью черными подушечками.
  
  - Вы меня слышите?
  
  Не способная говорить, Джайна закрыла веки, надеясь, что пандарен поймет ее.
  
  "После огненной тюрьмы я долгое время не говорил - голосовые связки никак не восстанавливались".
  
  Джайна моргнула несколько раз, и только тогда дымка, размывающая пандаренов в двухцветные пятна, исчезла. Когда же она перестанет слышать его голос, эти внезапно всплывающие в сознании фразы?... Освобожденный Азшарой, черный дракон долгое время не мог говорить. Даже когда его кожа исцелилась от шрамов и ожогов, голос по-прежнему к нему не возвращался. Неужели она способна пережить то же, что и он, и остаться в живых?
  
  - Вам больно? - спросил пандарен Хейдив.
  
  Лучше бы он не спрашивал.
  
  Стараясь успокоиться, Джайна глубоко вздохнула. Ее ребра разошлись и так и не смогли вернуться обратно. Что-то впилось в ее легкие. Перед глазами потемнело. Только с помощью пандаренов она смогла принять положение, которое не причиняло бы столько боли.
  
  - Он сломал вам ребра, - с сожалением сказал другой пандарен.
  
  Воображение рисовало черного дракона, который скидывал ее со своей спины в бушующее море. Но внезапно она поняла, кого имел в виду пандарен.
  
  Рука медленно, скользнув по болезненным ребрам, коснулась плоского живота. Тазобедренные кости тянулись вверх, как острые горы. Она помнила клубок огня, который разгорался внутри нее с каждым днем все сильней. Именно он ломал ей кости, как сухие тонкие ветви, когда колотил изнутри, требуя внимания.
  
  - Эймир-Ха! - воскликнул Хейдив, заметив испуг Джайны.
  
  Но под ее требовательным взглядом второй пандарен, которого Хейдив назвал Эймир-Ха, рассказал ей все от самого начала - как бронзовый дракон принес ее в Пандарию, как приказал заботиться о ребенке и как потом сам же забрал ее сына.
  
  Мальчик. Это действительно был мальчик. Ради него Ноздорму проник в терзающий ее кошмар, где распрощался с ней. Но отчего же она до сих пор жива?
  
  Прохладный компресс коснулся лба, и Джайне вспомнился ледяной дождь. Неужели это пандарены спасли ее? Но как мог Вневременный не предвидеть этого?
  
  - Вам все еще очень больно, - сказал пандарен Хейдив.
  
  Пандарену не требовался ответ, но Джайна, подтверждая его слова, вновь закрыла глаза.
  
  - Выпейте.
  
  Она сделала несколько глотков чего-то терпкого и сладкого из глиняной чаши.
  
  - Вы будете жить, леди Джайна, - прошептал Хейдив, сменив холодный компресс на лбу. - Вы пришли в себя. А значит, будете жить. Осталось только окрепнуть.
  
  Голос Хейдива был полон спокойствия, и это передалось Джайне. А может, начало действовать принятое обезболивающее лекарство. Черные глаза пандарена излучали заботу и внимание, и это напомнило Джайне кое о ком очень важном, но бездна овладела ее сознанием раньше, чем она смогла осознать что-либо.
  
  * * *
  
  Первым, о чем попросила Джайна, когда смогла хоть немного говорить, стало зеркало. Возле ее постели дежурила незнакомая ей пандаренка с повязанным вокруг талии передником. Услышав просьбу Джайны, она испугалась, прижав черную лапку к белой манишке на груди.
  
  - Эймир, - обратилась она к пандарену-лекарю, - позови Хейдива.
  
  Джайна изучала застланный высушенным тростником потолок, от которого в хижине пахло летом и скошенными травами. Крыша над головой была круглой, тростник сложен аккуратно, веточка в веточке. Справа в хижину лился свет, там могло быть окно. Хлопающей двери она не слышала, но по ощущениям дверь находилась немного дальше окна. Встревоженный Хейдив появился незамедлительно. Наверное, среди пандаренов он был старшим лекарем.
  
  - Сама попросила? - тихо спросил он, после того, как пандаренка объяснила ему произошедшее. - Леди Джайна, вы можете говорить?
  
  Хейдив стоял возле ее кровати, заслоняя спиной солнечный свет. Белые пятна на его шубе светились, будто позади него летали светлячки.
  
  - Зеркало, - только и смогла выдавить Джайна чужим голосом.
  
  - Ох, уж эти женщины, - пробормотал где-то сбоку Эймир-Ха.
  
  Но зеркало все же принесли. Даже взять расческу сейчас казалось для Джайны непосильным трудом, поэтому пандаренка сама держала зеркало. Женщину, которая отразилась в круглой зеркальной поверхности, Джайна не узнала.
  
  На исхудавшем лице незнакомки горели ярко-синие глаза, казавшиеся необыкновенно большими. Бледная кожа лишний раз подчеркивала их невероятный насыщенный цвет. Тусклые, ломкие волосы были коротко острижены. Пшеничные локоны, больше не спадавшие на плечи, теперь подчеркивали тонкие скулы, почти полностью обнажая длинную шею. Руки, ноги, талия - все ее тело стало настолько тонким, что казалось, любой ветер без труда сломит ее пополам.
  
  Ее худые руки легли на живот, а сама она не сводила требовательных глаз с Хейдива.
  
  - Для этого не лучший момент, - понял ее пандарен. - Вы еще не оправились, увиденное может напугать вас.
  
  Словно пытаясь откинуть слишком тяжелое для нее одеяло, кисти Джайны дернулись. Пробормотав что-то в белые торчащие усы, Хейдив с тяжелым вздохом откинул одеяло, наклонив зеркало так, чтобы лежащая Джайна все увидела.
  
  Складки дряблой кожи, окрашенные фиолетово-малиновыми разводами оставались единственным напоминанием о произошедшем. Состояние собственного тела ввело Джайну в тихий ужас.
  
  Вначале, даже не заметив этого, она слегка приподнялась, чтобы увидеть это самой, без помощи зеркала. Но сломанные ребра тут же напомнили о себе, и Джайна рухнула обратно на постель.
  
  - Я ведь предупреждал вас, - отозвался Хейдив. - Постарайтесь не переживать. Сейчас вам это ни к чему. Поверьте мне на слово, к тому времени, когда вы встанете на ноги, ваше тело почти вернется в прежнюю форму.
  
  Пока пандаренка поила Джайну обезболивающим снотворным, Хейдив говорил о том, что ей нужно набраться сил, ведь она потеряла более половины своего веса, ничто не удержит ее на ногах, если она не будет хорошо питаться и продолжать принимать их лечебные травы. Как будто у нее оставались силы для сопротивления...Ее силы таяли так же быстро, как первый снег.
  
  Джайна покорно принимала все, что ей давали пандарены, благодарная, что есть кто-то, кому не безразлична ее жизнь. Она почти не ощущала вкуса лекарств, а некоторые, по словам Эймир-Ха, были очень горькими и только пчелиный мед подслащивал их.
  
  - Но только капля меда, - говорил он тихо, будто себе под нос, пока растирал сушеные травы в деревянных ступках. - Больше меда лишит их той силы, которой их наделила Древняя Мать. Вот так, всего капля лучшего меда... Это, конечно, не липа серебристая, но тоже будет вкусно...
  
  Пандаренка в переднике оказалась женой Хейдива - звали ее Шайя-Ли. С приставками к имени Джайна пока не могла разобраться, обещая себе, что если когда-нибудь выйдет из этой хижины, то исследует мир Пандарии, разберется во всех традициях и легендах загадочных черно-белых медведей.
  
  Шайя-Ли часто поила Джайну обезболивающим снотворным, поговаривая, что во сне душа чаще наведывается в гости к Матери Всего Живого, и только эти визиты способны вернуть Джайне утраченную силу.
  
  "А что вернет мне сына?" - хотела спросить ее Джайна, но снова и снова проваливалась в глубокий сон. В ее снах не было Матери Всего Живого. Ее сны полнились кошмарами - катаклизмы сотрясали Пандарию, и светлое небо полностью скрывалось за широкими черными крыльями. Он искал ее. Она протягивала к нему руки, но он сотрясал всем телом башню Терамора, и камни крошились под его натиском. Джайна вновь падала в огонь, пожирающий ее тело.
  
  Она не знала, через сколько времени после того, как она впервые пришла в себя, она все же смогла сделать эти несколько шагов самостоятельно. Ее ноги наконец-то могли стоять, не подкашиваясь. Странно, но ходить она начала гораздо раньше, чем говорить.
  
  Ослабевшая, но счастливая, она сделала первые три шага. На четвертом, ставшим последним, она упала в бережные объятия Хейдива. Как маленькая девочка, обхватила его пушистые, но неимоверно сильные лапы, уткнулась в мягкое черное плечо. Лишь передохнув и только с помощью Хейдива, она смогла вернуться в постель.
  
  Шайя перестелила постель Джайны - новая подушка источала одурманивающие ароматы цветущего леса. Наверное, пандарены набивали их сушеными травами. Джайна жалела, что не может расспросить их об этом.
  
  На следующий день вместе с Хейдивом, Эймир-Ха и Шайей возле постели Джайны появился незнакомый ей пандарен, белый от носа до пят. Его бесцветные от старости глаза глядели невероятно строго, будто в чем-то обвиняя Джайну. При ходьбе седой пандарен опирался о деревянный посох.
  
  - Итак, она выжила, - скупо сказал снежный пандарен, и именно это было его обвинением.
  
  Джайна кивнула. Не было смысла отрицать очевидного. Впрочем, когда она поправиться и вернется в прежнюю форму (и вернется ли?) - вопрос оставался открытым. Но это мало интересовало седого пандарена, к тому же он и не думал обращаться к самой Джайне.
  
  - Вневременный был уверен, что она погибнет, - продолжал пандарен, обводя взглядом понуро стоявших в стороне Хейдива, Шайя-Ли и Эймир-Ха.
  
  Получалось, совсем не Хейдив был здесь старшим, а этот седой пандарен. Но почему он обвиняет тех, кто столько сделал для ее спасения? Джайна чувствовала, что должна сказать хоть что-нибудь в их защиту, но изо рта вырывались лишь хрипы.
  
  - Кейган-Лу, - обратился к пандарену Хейдив, - леди Джайна выжила лишь благодаря Матери Всего Живого. Она пришла на ее зов и подарила ей жизнь.
  
  Кейган-Лу покачал седой головой.
  
  - Вневременный распрощался с ней. Никто не способен выжить после такого.
  
  Разве пандарен проникал в ее кошмары? Откуда ему известно это?
  
  - Может быть, магия вернула ее с того света? - предположил Кейган-Лу, с подозрением взглянув на Джайну.
  
  На магию нужны силы! А ей даже расчесаться самостоятельно не по силам. Неужели он не видит этого? К тому же вернуть из Искривленной Пустоты может только магия Света, доступная лекарям, а Джайна обращалась к боевой магии Льда и Пламени, от которой, как оказалось, нет почти никакого проку в борьбе со смертью.
  
  - Ее жизненные силы были на исходе, - не сдавался Хейдив. - Она не могла колдовать в таком состоянии. Вы ведь сами видели ее, Кейган-Лу.
  
  Правильно, Хейдив. Прислушайся к его словам, упертый пандарен!
  
  - Она - нет. Но кто-то другой мог, - многозначительно ответил Кейган-Лу.
  
  От слов Кейган-Лу сердце Джайны забилось быстрее.
  
  - Что с ней? - спросил седой пандарен.
  
  Сама того не замечая, Джайна плакала. Теперь она вспомнила о том, почему в борьбе со смертью одержала победу.
  
  Ее сын. Ведь он отправился в прошлое не только для того, чтобы взглянуть на Вождя орков Тралла. Он встретился с Эгвин и рассказал ей о гибели Джайны.
  
  Джайну вновь окружали повидавшие многое на своем веку стены дешевой таверны в Штормграде, куда Эгвин перенесла их из разрушаемого Смертокрылом Терамора, и где их ждал Аспект Времени. Жизненная энергия Хранительницы Тирисфаля, занимавшей пост советницы леди Праудмур, ярким потоком передавалась из одной руки, кожа на которой ссыхалась на глазах, в другую.
  
  - Мне ни к чему столько жизненной силы! - сказала тогда Эгвин, не позволяя Джайне прервать этого последнего рукопожатия. - Он сказал, что для меня это будет в последний раз. Если я могу хоть так помочь тебе, я должна.
  
  От образа молодой женщины, который с помощью магии поддерживала на себе Гвинэн, не осталось и следа. Джайне улыбалась сгорбленная седая старушка.
  
  "Эгвин, дорогая Эгвин, где бы ты не находилась, - шептала Джайна, и слезы тихо лились из ее глаз. - Спасибо тебе за мою жизнь. И за жизнь моего сына... ".
   Кажется, это Хейдив бесцеремонно вытолкал седого Кейган-Лу из хижины, а Шайя-Ли принесла своего успокаивающего средства. Но слезы Джайны не высохли даже тогда, когда она заснула.
 Ваша оценка:

Связаться с программистом сайта.

Новые книги авторов СИ, вышедшие из печати:
Э.Бланк "Пленница чужого мира" О.Копылова "Невеста звездного принца" А.Позин "Меч Тамерлана.Крестьянский сын,дворянская дочь"

Как попасть в этoт список
Сайт - "Художники" .. || .. Доска об'явлений "Книги"