Девушка с наузой
Самиздат:
[Регистрация]
[Найти]
[Рейтинги]
[Обсуждения]
[Новинки]
[Обзоры]
[Помощь|Техвопросы]
|
|
|
|
Аннотация:
Умение плести наузы Алёне всегда казалось интересным. Но иногда увлечение становится важным подспорьем в жизни. Так произошло и с Алёной. (Аннотация рабочая плюс ещё один тег - ЛР. Кажется)
|
В старину, в наузде хранились обереги от сглазу, призору и порчи, коренья, бумажки с заговорами и прочее, почему наузд означал и привеску, ладанку, оберег или талисман. Науза ж. твер. наузд в значении ладанки, привески... Наузник м. -ница ж. твер. -- колдун, ворожея, знахарь. (Толковый словарь живого великорусского языка В. И. Даля)
Глава первая
Последним в маршрутку заскочил кот. Легко. Будто порывом ветра занесло горсть октябрьских листьев, тяжёлых, напитавшихся влагой последних дождей. Видевшие его прыжок, пассажиры непроизвольно охнули, как бы плавно поехавшая дверь не придавила его. Но кот камышового окраса упрямо промелькнул по ступенькам и сел. Ещё оглянулся - посмотреть, как закрывается за ним дверь. И снова повернулся, отчётливо изучающим взглядом скользя по лицам людей.
Но - дверь ещё закрывалась, а маршрутка, ведомая среднестатистическим водителем-торопыгой, резко свернула, огибая стоявший впереди троллейбус. Пассажиры качнулись в сторону, хватаясь за поручни. Кота внезапным и крутейшим поворотом просто бросило в сторону сидений. Мягко врезавшись в ноги ближайшей к нему девушки, зверюга мгновенно выпустила когти в край её длинной юбки, чтобы удержаться на месте.
Машина мчалась дальше - водитель не услышал нового дружного оха пассажиров.
Видевшие "смертельный номер" кота, сиганувшего в машину, а потом его сцепку с пассажиркой, пассажиры очнулись. Кто-то засмеялся, кто-то снова заохал. Дородная тётка, в ярко-красном плаще и в ботинках-дутышах, важно заявила, значительно глядя на скромную темноволосую девушку, что с недоумением посматривала на кота у своих ног:
- Говорят, если кот к кому-то пристанет, отгонять нельзя! Потому как хозяина себе выбрал. Отгонишь - счастья не видать!
Поневоле прятавшийся за её спиной пассажир, тощий, с усиками, усомнился:
- А мне кажется - кот домашний. Вон какой упитанный! Может, его хозяин уехал в маршрутке? И зверь думает, что эта маршрутка его привезёт к нему?
Две девочки, явно старшеклассницы, всю дорогу хихикавшие над экраном айфона, со смехом сказали девушке, поправившей юбку, чтобы та не касалась грязного пола:
- Вот только не говорите, что кот ваш. А то платить за него заставят!
И снова покатились в неудержимом смехе от простенькой шутки.
- А ведь и правда - безбилетник, - удивилась дородная тётка.
...Кота звали незамысловато - Котей.
Алёна отмалчивалась на все реплики, только вежливо улыбалась пассажирам и размышляла: "Котей сам меня придумал встретить? Или за мной дед его послал?"
Пока она ехала до своего дома, из маршрутки вышли почти все пассажиры. За две остановки до своей пришлось вынуть из кармана кожаного плаща запиликавший мобильник. Высветившееся имя заставило вздохнуть.
- Что случилось, Люда?
В ответ, как и ожидала, услышала долгий плачущий и заикающийся монолог, который грубо прервала, хотя пару раз клялась этого не делать. Но ведь маршрутка...
- Зайду по дороге. - И подняла голову: - Водитель, остановите здесь, пожалуйста.
Осторожно ступая, Котей первым подошёл к двери и первым выскочил на улицу, едва только дверь поехала вправо.
- К Люде зайдём, - объяснила Алёна коту, который удивлённо огляделся, не узнав своей остановки.
Показалось - кот вздохнул, а потом пристроился идти у ноги.
Шестой час. Вечерело. На улицах белели ровным светом фонари, а витрины магазинов светились всё отчётливее.
Алёна знала, что опять придётся побыть жилеткой. Люде просто неоткуда взять сочувствующих её привычной беде: здесь, в старом районе города, давно не осталось ни близких родных, ни близких же знакомых. По телефону - не то. А Коля, её муж, снова куда-то ушёл, не предупредив молодую жену, куда и насколько долго.
Перешла улицу. Осталось пройти немного рядом с дорогой, потом завернуть в переулок. Вот здесь было темно. Алёна задрала голову, поморщилась: лампочки нет. Разбили? Или не успели вкрутить?.. Ладно. Дорогу знает... Котей совсем было превратился в тень, скользившую рядом, но ненадолго: они вышли из переулка во двор, неожиданно широкий для чужого, из другого микрорайона человека. Дом справа был построен чуть придавленной буквой "П". Здесь фонари горели от души, так что кот первым устремился в нужный, угловой подъезд.
Неизвестно, кому больше понравилась незапланированная встреча: Люде, Алёне или Котею. Кажется, всё-таки Котею, потому как молодая женщина, уже в прихожей зарыдавшая в голос, при виде кота утихомирилась и немедленно схватила его пожамкать-потискать в нежных объятиях, причём плевать хотела, что у него, как минимум, мокрые лапы. Ну, и благо зверь не возражал. И получилось так, что можно было уже не утешать Люду - успокоилась сама.
Хозяйка, крашенная в платиновую блондинку и одетая в короткий халатик, и гостья, снявшая плащ и ботинки, сели на кухне. Отпущенный на волю Котей тут же устроился на подоконнике, с интересом поглядывая на двор. Люда налила ему сметаны и под причавкивающее кошачье лакание предложила Алёне чаю.
- Мозги не пудри, - сказала Алёна, положив ладонь на батарею: топили не очень сильно, потому что погода на улице стояла довольно тёплая. Но тепла хотелось. - Говори, что там у тебя с Колькой.
- Ничего, - сердито откликнулась Люда и хлюпнула носом. И несчастным, насморочным голосом объявила: - Наши отношения - это отношения двух чужих людей. Он сначала приходил поздно и молчал, где был. А потом - раньше, но... Раньше-то хоть оправдывался, что в гараже у Митьки был. Теперь вообще молчит. Хотя я всё равно знаю, что он там был. Не думай: он мне не изменяет. Но молчит. Меня будто нет перед ним.
- Они там, в гараже, пьют, что ли?
- Да нет. Трезвый приходит. Я спрашиваю - молчит.
- Странно, - хмыкнула Алёна. - Раньше вы ругались - и тебе это не нравилось. Теперь он молчит - и тебе опять не нравится. Я не психолог. Может, пережить это время, а потом разберётесь, что к чему? Вдруг у него на работе что-то случилось, а он тебе боится сказать, чтобы тебя не беспокоить? А когда ЧП закончится, он сам тебе всё расскажет. Сможешь перетерпеть это время?
- Я... - начала Люда.
И обе вздрогнули: в прихожей послышались щелчки открываемого замка.
- Пришёл!.. - шёпотом ахнула Люда и вскочила из-за стола.
Алёна цапнула её за руку.
- Спроси, будет ужинать, нет ли. Если откажется - не настаивай.
Люда суматошно покивала и побежала в прихожую.
Котей, лежавший на подоконнике, взглянул в сторону кухонной двери, и Алёне показалось - он скептически воспринимает плохо слышный диалог в прихожей.
Вскоре вернулась хозяйка. Вполголоса сказала:
- Говорит - спать хочет. Вот всегда так: как придёт - так сразу дрыхнуть. Да что ж такое... Время-то... А сам - даже не похоже, что уработался. Алён, значит, ты считаешь - надо подождать, пока он сам всё расскажет?..
- Люда, ещё раз: я не психолог! Чисто в бытовом плане думаю так, что подождать надо бы. Но точно сказать тебе не смогу. И ещё. Ты сплела наузу по той схеме, что я дала?
- Прости, Алёна, - развела руками Люда. - Времени как-то... не было.
- Ну что ж... больше ничего предложить не могу. Котей, пошли. Пора домой.
Тяжёлая зверюга спрыгнула с подоконника на мягко спружинившие лапы и медленно затрусила впереди Алёны к входной двери. В прихожей Алёна машинально скользнула ладонью по жёсткой, плетённой из белого шнура обережной наузе. Та висела на серебряной цепочке, оттянутая книзу небольшой "капелькой"-медальоном. Поправив её, зацепившуюся за ворс джемпера, застегнула пуговицы плаща и последовала к входной двери. Люда шла сзади чуть не на цыпочках.
- Алён... - шёпотом сказала она. - Тебя, может, проводить? До дому?
- С чего бы это? - удивилась девушка.
- Говорят, у нас тут бродячие собаки появились. Нападают на людей.
- Откуда бродячие-то?!
- Дачный посёлок недалеко, - вздохнула Люда.
- Да мне пройти-то - сама знаешь... Не волнуйся за меня. Да и если пойдёшь - обратно тебе как? Тоже, небось, страшно. Ладно, пока.
- Пока, - снова вздохнула подруга.
И дверь за ними закрыла так, чтобы замок еле слышно щёлкнул.
Пока Алёна спускалась по лестнице, хмыкнула. Ну и как вот с этой Людкой общаться? Нужно бы обругать, что наузу на верность мужа не сплела, а эта блондинка тут же со своей тревогой за подругу... Лентяйка она, эта Люда. Всё хочет, чтобы чужими руками было сделано. Лишь бы самой не возиться.
На улице накрапывал холодный мелкий дождь. Пока шли по двору Людиного дома, ещё ничего - влага почти не ощущалась. А когда завернули... Утешало одно: от дома Люды надо пройти сквер, довольно просторный и весьма ухоженный, очень похожий на асфальтовый квадрат, только по краям облагороженный кустами и скамейками. Сквер принадлежал заводу, что располагался в паре остановок отсюда, потому в его центре клумб, например, не сажали, поскольку часто, почти на все большие праздники, здесь проводили мероприятия: концерты, конкурсы и прочее... Ну а сквер выводил к остановке. Потом снова перейти дорогу и одну улочку - вот тебе и дом деда с бабулей, в квартире которых Алёна жила - в одной из трёх комнат.
Шла Алёна к скверу, в это время безлюдному, спокойно. Даже забавлялась, глядя, как Котей брезгливо поджимает лапы, попадая в постепенно появляющиеся лужи, чёрно-бело поблёскивающие отражением фонарного света. Зонт из сумки не вынимала: расстояние-то до дома небольшое - успеет добежать, если дождь припустит сильнее. Волосы, конечно, намочит, но ничего - пережить нетрудно. А если что - и капюшон на голову можно натянуть.
Пройдя полосу деревьев и кустов, ещё на входе удивилась, что в сквере пусто. Ещё удивилась откуда-то взявшемуся нежеланию идти сквером. Как не пойти - короче же!.. Кажется, не одна она подумала, что неплохо бы обойти сквер. Здесь и собачников с их ушасто-хвостатыми подопечными нет. Как нет на скамейках привычно сутулившихся под дождём молодых мамочек, машинально покачивавших коляски. Разве что на дальней скамье сидит тёмная, неразличимая в темноте же под высокими кустами фигура. Алёна снова хмыкнула: тоже без зонта.
Но сквер всё же хотелось обойти. С трудом заставила себя шагать далее.
Котей, бежавший впереди, внезапно застыл на месте. И ещё резче оглянулся.
Котею Алёна доверяла. И тоже оглянулась.
Одновременно что-то случилось с фонарями, стилизованными под старину: сплошь узорные решётки, по краям которых свисают две лампы. Сначала фонари нервно замигали, причём вразброд, отчего мигание здорово ударило по зрению. Затем они так же вразнобой погасли. Вразнобой - значит, в паре ламп гасла одна, вторая продолжала суматошно мигать, прежде чем тоже покорно потухнуть.
И - кромешная тьма.
Алёна вновь оглянулась.
С этой стороны весь первый этаж дома, где живёт Люда, должен сиять магазинными витринами, даже будучи спрятанным за чёрными силуэтами деревьев и кустов. И отражаться на мокром асфальте сквера.
Но там, где только что здание вовсю играло огнями первого этажа, застоялась глубокая, чёрная мгла. Глаз просто проваливался в неё, не встречая преграды - или опоры.
А вот это уже серьёзно.
- Котей... - прошелестела она, подзывая кота и торопливо вытаскивая на свет божий наузу-оберег с "капелькой"-медальоном.
Мягко толкнули в ногу, и Алёна немедленно подняла зверя прижать его к себе - одной рукой. В другой наготове держала плетёный оберег, быстро и чётко, хоть и беззвучно проговаривая нашёпт... Локтем прижала к боку нераскрытый зонт. Если что - кота на плечо, и зонтиком можно неплохо оборониться от неведомого врага... Успокоилась - вооружённая-то, и сумела перейти на иное зрение.
В сквере всё так же пусто. Разве что за его пределами, со стороны дороги, идут несколько человек - тени среди теней.
Оглядывая пустой асфальтированный квадрат, заметила, что забытый было неизвестный уже не сидит на скамейке, а встал и смотрит в её сторону... Ничего себе - тоже "видит"? Из своих?..
Впрочем, смотрит он не в её сторону, а чуть правее...
А потом взглянул - на этот раз точно на неё - и что-то громко сказал. Но здешнее пространство погасило звук его голоса. Слишком далеко.
Да, теперь он смотрел именно на Алёну. И вдруг уже не сказал, а закричал:
- Девушка! Бегите!
Реакция у неё всегда была хорошей. Заслышав в крике искренний страх за неё (удивило здорово), Алёна крутанулась на месте, рассыпая вокруг себя содержимое медальона, висевшего на наузе и раскрытого одним щелчком, и зашептала:
- Спаси-защити, одолень-трава! В чистом поле лихо чёрное одолей - злого ворога от меня отгони!
И, наконец, завершила маленький ритуал, повторив перед собой обережный знак, выгравированный на верхней, плоской крышечке медальона - рисунок самой наузы.
Измельчённые частички сушёной травы и цветов замерцали вокруг Алёны, словно сфотографированные в момент, когда обвеивали девушку.
И вовремя.
Держа под контролем угол сквера, куда смотрел тот, из "её братии", девушка хоть и ожидала чего-то опасного, но вздрогнула, когда из глухой тьмы выстрелили три чёрные тени. Две сразу бросились к человеку, замершему возле скамьи ("Ты-то чего сам не бежишь?!"), а третья рванула к Алёне.
Котей вцепился когтями в отвороты кожаного плаща так, что наверняка оставит потом дыры-порезы... Мысль промелькнула и пропала - не самое важное сейчас. Главное - сидит на девушке кот крепко.
Растерянная Алёна, разглядев, попятилась: псина, летевшая к ней брошенным камнем, не обычная, а явно!.. Вот только что в ней такого...
Додумать опять не успела. Зато резко подняла воротник-стойку джемпера на нос. Зачем? Спросил бы кто со стороны - точно не ответила бы, почему ей не хочется, чтобы псина запомнила её в лицо.
Возле той скамьи отчаянно закричал от боли неизвестный, сбитый с ног...
Мгновением спустя после этого крика свирепый рык нападавшей на Алёну псины хрюкнул в удивлённый подвыв, когда вражина врезалась в невидимую для неё преграду. Ага! Не ждала, что ей могут противостоять!
Следующий рывок кинуться на девушку вновь оборвался уже раздражённым... чуть ли не воплем, а сама псина замотала головой! Ещё бы: на носу и морде зверя остались частички сухих трав, которые жгли врага!.. А потом псина замерла, часто и хрипло дыша и уставившись на девушку так, будто чего-то от неё ждала. Разве что время от времени дёргалась, освобождаясь от частичек наговоренных трав.
Алёна оглянулась. Хотела побежать к тому, у скамьи, на помощь: слышно, как он злился, то ли отпинываясь, то ли подобранной палкой и впрямь отбиваясь от рычавших и кидавшихся на него собак... Но внезапный взгляд девушки на свирепую морду псины... Взгляд, который с морды скользнул по всем очертаниям этого мощного зверя... И девушка тоже застыла, вперившись в псину и тщательно оглядывая её...
Вот это вот... бродячая собака? Предположительно из дачного посёлка, который, как помнила Алёна, находится в пяти остановках отсюда, а потом ещё пешком до него - минут пятнадцать?.. Не может быть.
Пришлось усилить иное зрение, всё жёстче прижимая к себе Котея, который - мельком показалось - повис на ней бездыханным грузом.
Колдовская - псина-то. Как же Алёна сразу не поняла...
Перед нею на расставленных по-паучьи мощных лапах стоял изначально, кажется, бульдог. В собаках девушка не разбиралась, но определённые породы, как любой человек, примерно распознавала по некоторым отличительным признакам. Этот конкретный бульдог будто попал однажды в руки психа-вивисектора. И тот накачал его чудовищной дозой стероидов: подойди псина к Алёне - задранной мордой бы чуть ниже плеча ткнулась, такая высокая. Лапы держали это чудовищно разбухшее бугристыми мышцами тело только потому, что и сами превратились в мускулистые колонны. И у зверюги была размордованная вширь морда - только так Алёна могла обозвать то рыхлое, с чего на неё злобно желтели чуть выпученные глазища.
Последняя деталь, которую успела заметить Алёна в колдовской твари, это угрожающе выдвинутая вперёд слюнявая нижняя челюсть с вызывающе торчавшими вверх зубищами. Ещё подумала с недоумением: "А как же он кусается-то?"
Думать много не дали.
От той же скамьи снова раздался болезненный вскрик, мгновенно утонувший в злобном пёсьем рыке - "собачьим" его Алёна уже точно не могла бы назвать.
И она кинулась от "своего" пса, слегка заторможенная лишь весом Котея. Наузу с медальоном забросила под плащ - и зонт держала наперевес, готовая и в самом деле использовать его по новому назначению.
Бежала и поражалась: "Я чё - дура, что ли, что так бегу?! Их же вон сколько! А если защиту снесут?! И ему не помочь, и сама..."
Две другие псины тоже оказались изуродованными чудищами. После её боевого клича: "А ну брысь отсюда!" они отпрянули от лежавшего на асфальте тела - и самонадеянно бросились к девушке.
Обозлённая, она помчалась навстречу им, постепенно обалдевающим: "Эта - нас не боится?!" Но той свирепой радости, которую Алёна желала получить, врезав тяжёлой ручкой зонта хотя бы по одной квадратной морде, девушка - увы! - не сумела испытать. Помешали.
От противоположного угла сквера по всей его площадке ударили слепяще яркие огни - и только затем, с одновременно замолкшими и остановившимися псинами, раздался характерный звук визжащих шин машины, которая вламывалась в сквер на всех парах и начинала тормозить.
Секунды спустя машина, плохо видная из-за мельтешащих огней, завиражила по скверу.
Псины (изумлённая Алёна отчётливо это увидела), поначалу окаменевшие на месте, переглянулись и метнулись в ближайшие кусты.
Пока машина заканчивала круг по скверу, снижая скорость, Алёна рванула к человеку, лежавшему на мокром асфальте. Во время заполошного бега вдруг удивилась: "Мокрый? Асфальт?!" И лишь после высказанного в мыслях вопроса догадалась оглядеться. Хм... Фонари-то вновь действовали. Что, впрочем, неудивительно, если вспомнить колдовскую природу изуродованных кем-то псов: ушли они - вернулся нормальный свет... Бульдогами их Алёна до сих пор сомневалась назвать.
Как выдержал Котей постоянные вынужденные дёрганья бегущей девушки?.. А ещё удивительнее, как он выдержал, что Алёна, забывшись, от страха так прижимала его к себе, что чуть не вдавливала в себя и давила его самого.
Добежала - Котей резко выдрал когти из плаща, вырвался из рук и, напоследок шипнув на лежавшего в дождевой луже неизвестного, с достоинством удалился к скамье, под которой и пристроился на узком бордюре, спасаясь от дождя-зануды.
Вслед Котею Алёна чуть не захихикала в нервах: и вот что бы тебе, кот, хозяйку от сумки и зонта не освободить, раз такой умный? Но упомянутые вещи остались при ней, машина медленно подъезжала ближе, и Алёна, сунув зонт поверх "молнии" на поставленную на дороге сумку, осторожно приподняла голову бедняге.
- Эй, ты живой?
По его недавним крикам, предостерегавшим об опасности, она помнила, что голос принадлежит довольно молодому человеку, потому и не постеснялась обратиться на "ты".
Благо к иному, колдовскому видению прибавился свет фонарей, девушка с большим сочувствием разглядела на лице парня порезы и кровь, лениво сбиваемую с кожи дождём, - и довольно глубокие, судя по торчавшим краям, рассечения. На секунды она представила, как уродливые псины, не в силах укусить жертву по-настоящему, со злости оставляют на его коже рваные ранки и катают его по земле. Синяков-то, небось...
- Поднимайся! - скомандовала она, усадив его и собираясь тянуть за руку, чтобы встал. - Промокнешь совсем - замёрзнешь!
Ответа не дождалась. Машина чуть не сбила её с ног, резко затормозив сбоку.
Выскочил из неё ещё один - высокий, широкоплечий. Этот спрашивать ни о чём не стал: оттолкнул девушку, рывком поднял на ноги парня, атакованного колдовскими псинами, и грубовато усадил (или швырнул?) его на скамью.
Склонившись к нему, бегло осмотрел лицо и хмыкнул:
- До свадьбы заживёт. - И обернулся к Алёне. - Сильно испугалась? Проводить тебя до дома?
- Не! Спасибо - сама! - звонко, почти девчонкой-школьницей, ответила она и мотнула головой в сторону выхода из сквера: - Я здесь рядом живу, около остановки. А вы? Вы поможете ему?
- Да мне... - еле заговорил тот, сидевший, и болезненно скривился. - Сам...
- Ну, тогда пока! Счастливо!
Никем не замеченный Котей догнал девушку возле остановки, почти у навеса. Она постояла немного, глядя на дома через дорогу. Нервное, наадреналиненное веселье отступало. Благо под навесом никого в этот тёмный вечер не оказалось, Алёна с маху села на скамейку... Сначала задрожали руки. А потом её всю затрясло в жутком ознобе отката: перед глазами - мокрое от дождя и крови лицо парня и бешено выпученные глазища колдовских псов... И лишь сейчас пришло осознание - причём банальное: на его месте могла быть она, шедшая в сквер. Если бы без предупреждения Люды. Нет, псины бы не загрызли её - форма челюстей не позволила бы. Но Алёна помнила, как они лапами били и рвали человека, как старались боковыми клычищами ободрать кожу на его нём... Закрыла лицо ладонями, но тут же торопливо убрала их и распахнула глаза: злобные псины будто выскочили из тёмного ниоткуда - прямо на неё!..
Котей прыгнул на скамью, постоял немного, с недоумением глядя на трясущуюся в нервной дрожи девушку. И приткнулся рядом - судя по глазам, замершим на дороге с проезжавшими машинами, настроившись на долгое ожидание.
Озноб прошёл не сразу. Но с мысли о том, что деда она не предупредила, что задержится, а он, нелюбитель пользоваться современными средствами связи, так и не прикоснётся к мобильному телефону и будет беспокоиться, тревожа и бабулю, Алёна перешла к будничным размышлениям о том, как пройдут дома вечерние часы до сна.
И собралась встать со скамейки, уже целенаправленно прикидывая, в какой ближайший магазин зайти, чтобы купить свежий чёрный хлеб. Дед любил именно свежий - чтобы жестковатая, пропечённая корочка и сладкая пахучая мякоть... Так. Ещё дома заканчиваются яблоки. А себе неплохо бы прихватить молока. И Котею - сметаны.
Снова села, вспомнив наказ деда: "Проанализируй то, что случилось. И подумай, всё ли сделала правильно".
С мгновения, как в сквере погасли огни, и до выхода к дороге, Алёна припомнила все свои действия и решила, что вела себя паинькой - используя свои силы... Снова собралась подняться со скамейки. И вновь уселась основательно.
Нет. Её личные действия, что называется, выше всех похвал. Вот только... Она вспомнила, как помогала сесть младшему из двух... колдунов?.. В эти несколько секунд и произошло что-то, что её не то чтобы царапнуло, но... Но что? Пару раз прогнала в памяти эпизод и прикусила губу: светловолосый и широколицый парнишка, уже сев, поддерживаемый её руками, смотрел на неё странно. Не прямо в лицо, хотя глаза были открыты, и им не мешали ни дождь, ни кровь. Хотя чего ему в лицо ей смотреть, если нижняя половина лица Алёны скрыта воротом джемпера... Он смотрел... Она машинально подняла руку к уху... Он смотрел на её серьги - тоже наузы, только сплетённые из серебряной и медной проволоки. Когда она наклонилась к нему, серьги наверняка были видны в волосах, обычно прикрывающих "бижутерию".
"Чем это чревато? - спросила она себя. - Возможно, ничем. Он был в полуобморочном состоянии. Да и запомнил ли он меня? Ворот джемпера поднят. Фонарь был за моей спиной - вряд ли он узнает меня в лицо, встреться мы когда-нибудь..."
Узнает ли она его сама? Алёна хмыкнула. Разводы воды и крови на его лице - хорошая маскировка. А вот второй... Несмотря на неверное освещение в сквере, видно было, что второй, водитель-спасатель, очень даже хорош собой. Высокий такой дядечка, кажется - темноволосый. Точно - хорош, как картинка... Поймав себя на этой неблагоразумной мысли, Алёна скептически подняла брови: "Фи. Что ты там рассмотрела - в темноте-то? И это... в темноте все кошки... э-э... коты серы!.. Кстати, о котах..."
Она хотела погладить Котея, но вовремя сообразила: в такую погоду на улице ему вряд ли понравится обычная ласка. Мокрому-то. А потому просто позвала:
- Котей, идём домой.
...А в то время в сквере парень полностью пришёл в себя. Захлопал глазами, будто что-то вспоминая - такое поразительное, что даже отвлекло от боли. И растерянно спросил у мужчины-водителя, который только что провёл его к машине и усадил на переднее сиденье:
- Что-то я не понял, Роман. А как она в сквер-то попала? Мы ж столько отпугивающих оберегов расставили по всему периметру!
Названный Романом выпрямился и с тем же недоумением осмотрелся. Обереги, не впускавшие в сквер обычных людей, чтобы защитить их на время разборок с колдовскими псами, и в самом деле были не только сильными, но и многочисленными. Если обобщить, та девушка с девчоночьим голоском была... ведьмой? А если вспомнить, как легко она прошла границу оберегов, то очень сильной?
- Знает ли она о своей силе? - вслух проговорил Роман.
Вопрос был риторическим, но Стас, сидевший в машине, внезапно ответил:
- Знает.
- Почему ты так думаешь?
- Она наузница. Я видел наузу у неё на груди. Как медальон. И серьги ещё у неё тоже были плетёные. Необычные. Длинные такие, в несколько штук.
- Не помню, чтобы у неё были серьги... И это ещё ничего не значит, - покачал головой Роман. - Она может и не подозревать о том, что они предметы колдовства.
Стас едва пожал плечами. Говорить, а тем более что-то доказывать - не хотелось. Избитое псами тело болело, иссечённую на лице кожу щипало - хотелось домой, где он сможет привести себя в порядок и обезболить кровоподтёки.
Глава вторая
Дом деда и бабули находился в очень интересном месте. Свои называли его островом. Объезжаемый городским общественным транспортом, "остров" вмещал в себя жилые постройки в основном из двух- или трёхэтажек, и только по одному краю гордо высились две пятиэтажки, каждая на два подъезда. Пешеходной дорожкой обойти весь "остров" по его границам можно за минут двенадцать. Ну, или за пятнадцать, если не торопиться.
Закупившись в магазине напротив остановки, Алёна вышла и обнаружила: оставленный за дверями Котей нашёл себе собеседника и воодушевлённо орал вместе с ним. Ну и друг на друга.
- Котей! - укоризненно позвала девушка.
Коты стихли. Затем, как показалось, вздохнули и развернулись друг к другу задом. Причём Алёне почудилось, что чужой кот ей знаком. И улыбнулась: как ему не быть знакомым! Здесь, на "острове", все друг друга знают. И коты, и собаки, и люди.
Обходя дом с магазином, чтобы выбраться на дорожку, напрямую пересекающую "остров" и ведущую к дому деда и бабули, Алёна, всё ещё вспоминая происшествие в сквере, замедлила шаг.
Если те двое то ли ловили колдовских псин, то ли ещё что хотели с ними сделать, то старший наверняка опоздал из-за одностороннего движения вокруг "острова" с этой стороны - со стороны сквера. Может, он не знал? Ведь напротив дедова дома была конечная остановка для троллейбусов. Это сейчас общественный транспорт делал пару приличных крюков, объезжая новые жилые районы. Но даже и теперь одностороннее движение оставалось... Какие-то они, эти колдуны, непредусмотрительные.
Завтра-послезавтра надо будет снова в это же время посетить заводской сквер и проверить, бродят ли по нему колдовские псины, или те двое их всё-таки прогнали, а то и вовсе уничтожили...
Во дворе дедова дома гуляла соседка с коляской. Чуть старше Алёны. При виде девушки обрадовалась:
- Алёнушка! Миленькая! Я сделала три витушки! (Так она называла наузы.) Посмотришь потом - правильно ли я их сделала? Мне кажется, они реально работают: Севка мой меньше плакать стал!
- Конечно, посмотрю, Светик! - сама обрадованная, отозвалась девушка. Светиком соседку звал весь подъезд. И кивнула: - Позвони, когда можно к тебе забежать или когда сама сумеешь к нам выбраться.
- Позвоню!
Котей терпеливо ждал у подъездной двери.
С открытием подъездной двери не только привычно пахнуло сквозняком из хорошо обжитого места (ароматы супов и жареной картошки мешались с пыльными запахами побелки и сырого бетона лестниц), но и встретило нестройными гитарными аккордами.
Котей приветственно задрал хвост, проходя лестницу мимо двух мальчишек с гитарами и сидящей между ними девочки, старательно гнусаво (явно подражая какому-то из нынешних эстрадных певцов, а не потому что насморочная) поющей нечто заунывное. Все хорошие знакомые, а потому кот с удовольствием принял ласку от всех троих.
- Алёнка, привет! - стукнул по загудевшему гитарному корпусу Димка, сосед по лестничной площадке. - Я сплёл себе по той схеме, которую ты показала. И чё? Теперь у меня одни пятёрки будут?
- Учиться-то всё равно придётся, - улыбнулась девушка, осторожно шагая между стеной и тремя музыкантами.
- Так нечестно! - засмеялся Димка, тряхнув головой, чтобы убрать отросшие космы с глаз. - Ты говорила - эта штука на удачу, а значит - на каждом уроке я буду получать пятаки. И что? Должен опять по всем предметам готовиться? Смысл тогда?
Остановившись у следующей лестницы, Алёна смешливо спросила:
- Димка, хочешь анекдот? Бородатый, правда.
- Хотим, - вместо дружка ответил другой пацан.
- Ну, слушайте, - усмехнулась девушка. - Один мужик всю жизнь мечтал выиграть в лотерею. И он постоянно в церкви ставил свечки и молился: "Господи, помоги мне выиграть! Ну что тебе стоит, господи!" Проходили годы, а мужик - всё без денег. И вот взмолился он чуть не в последний раз: "Господи, за что, а?! Помоги выиграть!" А бог ему в ответ: "Дай мне шанс! Купи билет!"
Несколько секунд в подъезде стояла относительная тишина, а потом, когда до музыкантов дошёл смысл анекдота, грянул такой хохот, что Алёна, сама хохоча, испугалась: а вдруг соседи выскочат - ругаться начнут?
Но мальчишки и девчонка, досмеявшаяся до слёз, только качали головами, изумлённо приговаривая: "Ни фига ж себе - он даже билета не покупал!"
А Димка, выдохнув, пожал плечами:
- Да ладно. Понял. Буду учить.
Пофыркали, посмеялись ещё немного - и мальчишки вернулись к своей музыке, а Алёна поспешила за Котеем на третий этаж.
Перед тем как войти в квартиру, поставила сумку с продуктами на придверный коврик и, отвернувшись, облокотилась на перила, над лестницей. Котей, сообразив: хозяйка размышляет, - сел у сумки.
Наузами она занялась ещё в шестилетнем возрасте. Точней - не сама, конечно. Дед научил. А бабуля только ахала, глядя на детские поделки, и, уже взрослая, Алёна всё удивлялась: почему эти корявые поделки бабуле так нравились? Потом была школа - и стало не до тесьмы, которую так хотелось превращать в нечто изящное и которую дед немедленно забирал у неё и куда-то прятал, приговаривая, что рано такими штучками заниматься. А бабуля всё вздыхала, потрясённо глядя на руки внучки... Потом была больница, где её научили плести из трубочек систем, что и стало стартом к почти профессиональному плетению науз..
Закончив школу, Алёна попыталась поступить в вуз. В какой-нибудь. И это "в какой-нибудь" и сыграло главную роль в том, что никуда-то девушка не сумела поступить. Потому как не определилась. А потом дед намекнул - и Алёна переехала к нему и бабуле. Бабуля же воспользовалась старыми связями и устроила внучку закройщицей в небольшое ателье. А вечерами дед усаживал Алёну за столик с корзинами, полными необходимыми материалами для плетения науз, и девушка уже по рукописным книгам сначала неуверенно, а потом всё быстрее и даже стремительнее плела настоящие колдовские витушки, запоминая вариации и назначение каждой. Как только дед удостоверился, что у внучки рука набита на тесьму, выложил перед ней заветную шкатулку с серебряной и медной проволокой.
Именно тогда, выполнив первую наузу в серебре, Алёна спросила:
- Дед, а почему ты не хочешь, чтобы обо мне знали в городе? У меня же получаются сильные наузы! Ты сам говоришь... Я ведь слышала о семьях колдунов в нашем городе - и не только про них.
Дед, сидя в кресле, дотянулся до трости, будто она ему придавала уверенности в отвечаемом, и недовольно сказал:
- А тебе так хочется познакомиться с ними? - И вздохнул. - Неволей это будет, Алёнушка. Не сама ты будешь плести наузы, а по приказам. И, боюсь я, что талант свой растратишь зря. Главное дело - интуиция твоя. Ты сама видишь, кому помочь, а кому - подсказать. А в тех семьях не дадут тебе определяться. Потому и не знакомлю.
Поверхностно получившая примерное представление, почему дед с бабулей не хотят, чтобы о ней узнали в городе, далее Алёна пару раз сама затевала разговор о том, какие в тех семьях правила и порядки, уточняя для себя, прав ли дед, что прячет её. А потом и вовсе забыла о том, что хотела узнать получше о семьях городских колдунов. Её увлекло плетение наузы - такое, отчего ахали порой дед с бабулей, потому как выплетала внучка не простые витушки, а экспериментировала сочетать их в комбинациях, до каких пока никто не догадался. И со временем наузы становились всё сложнее.
А второе, что заставило её отвлечься, это желание научить всех - кого ни попадя, тому же плетению. Алёна не называла наузы колдовскими или магическими. Нет, она носила свои "украшения" как ручные поделки - для всех видевших их. И, приглядываясь к ним, посторонние или соседи, а то и подруги (та же Люда) просили её объяснить, как делается та или иная науза. Алёна объясняла, показывала. Плетение не только увлекало заинтересованных в нём, но и завораживало. Кое-кто относился к нему, как, например, к плетению макраме, хотя Алёна сразу называла наузу или говорила, для чего она нужна...
Застав однажды в её комнате самых настоящих учеников, дед не преминул высказать ей, когда те ушли:
- А была ты в семье - тебе бы не разрешили учить тех, у кого силы нет.
В семье - значит, среди городских колдунов.
Девушка всё ещё имела довольно туманное представление об этих семьях. Но усвоила главное: она стала бы зависимой. Словам деда, подтверждённым вздохами бабули, она верила. А потому просто старалась обходить ситуации, когда нечаянно встречалась с представителями той самой семьи.
Как сегодня.
Но оставалась проблема.
Рассказывать ли деду о том, что произошло?
Она покачала головой. Что бы ни происходило - рассказать придётся. Страшно за тех людей, которые в это время ходят в сквер или через него.
С другой стороны, если Алёна расскажет о колдовских псах, дед забеспокоится и сам захочет избавить сквер от опасности, а значит - и город, от нечисти. Интересно... Захочет ли он колдануть в сквере, если его предупредить о неудаче молодых колдунов? Интерес Алёны заключался в том, что ей хотелось увидеть деда во всей его колдовской красе.
Впрочем, впустую задаваться вопросами не стоило. Алёна решила: она рассказывает деду всё, как есть. А он пусть думает, стоит ли влезать в это дело. Колдовские псины хоть и не убивают, но искалечить человека могут. Ведь собьёт с ног такая туша - мало не покажется. Да и насчёт "не убивают" девушка тоже сомневалась. А если псина собьёт с ног человека с больным сердцем? Да сердечнику хватит увидеть один только прыжок псины на него!..
Она подняла сумку с продуктами, открыла дверь своим ключом и, впустив Котея, нетерпеливо трогавшего дверь лапой, вошла.
К ужину, как и предполагала, опоздала. Дед встретил, забрал сумку унести на кухню. А бабуля, не вставая с дивана перед телевизором, только оглянулась сказать:
- Что тебе оставили - всё под полотенцами.
Хм. Удобный момент. Дед после ужина обычно либо читает книги из своей ой, какой богатой библиотеки, либо устраивается с газетами, желая быть в курсе мировых новостей. А бабуля, помыв посуду (если Алёна к ужину опоздала), занимает место перед телевизором смотреть свои бесконечные сериалы. Хотя всего лишь смотреть - это не про неё. Бабуля вяжет - и чаще слушает, чем смотрит. Вязать есть для кого. Алёнин отец - младший из трёх бабулиных сыновей. А все трое - семейные да с детьми. У самой Алёны, например, подрастают младшие брат и сестра. От бабулиных вязаных вещичек никто не отказывается: все принимают с благодарностью. Вяжет бабуля без схем, но всегда уютные свитера и изящные кофточки. Алёна порой шутила, что это у неё от бабули тяга к созданию науз. Дед только хмыкал на эти шутки, зато бабуля расцветала, довольная.
В их семье колдовской талант через поколение пока только у Алёны. У старших сыновей деда уже свои дети появились - и все, к сожалению, бесталанные. А потому дед с надеждой ждёт, что у Алёниных младших брата и сестры колдовские силы однажды всё-таки пробьются. Ну, раз у старшей есть.
- Деда, - вполголоса сказала девушка, перехватив старика на выходе из кухни. - Посиди со мной немного. Рассказать кое-что хочу. Ну, из-за чего к ужину опоздала.
Дед посмотрел на бабулю, которая забыла обо всём на свете, погрузившись в вязание и в перипетии своего сериала, и вернулся на кухню.
С рассказом Алёна уложилась в десять минут, благо дед не перебивал и слушал внимательно. И, убирая полотенца с тарелок, а затем готовя чай для него, девушка ждала, что он скажет. Тот, сидевший за столом напротив, помолчал немного, а потом спросил:
- Думаешь - завтра ещё придут?
- Думаю. Они же специально из-за тех псин приехали. А дело не сделали.
- Завтра - суббота. Ты вроде не работаешь?
- Да. У нас пятидневка.
- Сходим утром. Посмотрим, что там за псины такие появились.
Алёна знала, о чём говорит дед. Он очень сильный колдун и любое движение колдовских сил легко видит и разбирает. Но вырвалось у неё о другом:
- А если и эти двое завтра с утра приедут?
Дед смерил её оценивающим взглядом.
- Наденешь брюки.
Алёна непроизвольно скривила рот. Брюки!.. Джинсы, конечно, в её гардеробе имеются, но душа прикипела к юбкам. Причём длинным. А ещё она очень жалела, что в современном мире нельзя их надеть сразу несколько - на киношный цыганский манер. Она прямо видела, как идёт, загребая ногами эти тяжело колышущиеся юбки, словно волны... Пару раз ещё себе удивилась: а почему не дамские какие-нибудь? Бальные, например? Чтобы ходить, время от времени или от случая к случаю грациозно приподнимать их, как делают дамы в киношках, переступая, например, порог... И качала головой: нет, хотелось именно цыганские.
И засмеялась так, что и дед, насупившийся было из-за её брезгливой гримаски, улыбнулся её внезапной смешинке.
- И что? - спросил он, когда внучка отсмеялась.
Она объяснила ему своё необычное желание и добавила:
- Только сейчас поняла, почему хочется одеваться именно по-цыгански, да ещё платок с кистями вокруг талии завязать! В складки юбок можно столько разных науз спрятать! А сколько пришить их между платочными кистями!
Тут уж дед тоже не выдержал и снова рассмеялся.
В конце концов, они договорились, что завтра утром Алёна наденет джинсы, ещё крепкие кроссовки - "невденьрожденьподарок" от кого-то из старших кузенов, кому они стали малы, и куртку - в сущности, комплект, в котором она холодным летом и в сентябре с бабулей бегала в лес - за травами, за грибами и ягодами.
Прибрав на кухне и приготовив воду для утреннего кофе, Алёна помешкала, но спросила деда, стоявшего возле окна, по стеклу которого бежали рваные струйки дождя:
- Дед, а почему им не нравится, что кто-то без колдовских сил может пользоваться всякими колдовскими заморочками, типа наузы? Эффект-то всё равно есть, хоть и маленький, но ведь для людей-то с обычной, неколдовской силой и это уже хорошо. Так почему нельзя, если во благо?
- Если говорить грубо и прямо... Им нет в том выгоды, - хмуро ответил дед. - А в чём нет выгоды им - они запрещают делать другим.
- Но ведь колдовство - это дар, - удивилась внучка. - Если у меня что-то получается, почему я не могу поделиться с кем-то этим умением?
- Они считают иначе...
- Дед, ты ведь мне не всё рассказал, да? У меня впечатление, что семьи, о которых ты говорил, это... одна семья.
- А так оно и есть, - вздохнул дед. - Есть в городе одно семейство. Те ещё фирмачи. В глаза тебе будут говорить: "Мы одна семья". Лишь бы ты на них работала. Да только слова у них с делами расходятся. Вмиг оседлают.
- Ты из-за них бросил... практиковать? - осторожно спросила Алёна и после неохотного кивка не удержалась, задала ещё вопрос: - Но как они могут это сделать? Мне кажется, это невозможно - запретить заниматься тем, что умеешь. Особенно, если это колдовство!
- Легко, - пожал плечами дед. - Клевета, например. Испорченный кем-то результат того, что ты делаешь. В их арсенале много подлостей. - И остро взглянул на внучку. - С бабушкой этот разговор не заводи. Ей до сих пор плохо становится, когда вспомнит, как её подставили.
- А фамилию мне не скажешь - той семьи? - уже робко попросила Алёна. - Чтобы знать, от кого держаться подальше.
- Кудренцовы, - помедлив, ответил дед. - Ты говоришь - там, в сквере, двое были? Один светловолосый, другой тёмный? Возможно, как раз из той семьи. Все они, эти Кудренцовы, тёмный народ. Ты, внуча, будь осторожна. Делами нашими ты занимаешься каждый день. А ведь с каждой минутой ты становишься всё сильней, а значит - видней. Прячь свою силу, Алёнушка.
И ушёл к бабуле - сесть неподалёку и развернуть газету.
А девушка устроилась в своей комнате. Машинально погладила кота, лежавшего на подоконнике. Села на стул перед столом с компьютером и ларчиками, когда-то сшитыми бабулей из открыток, а в тех ларчиках - где готовые наузы, где - материалы для них... Впервые, с тех пор как Алёна переехала к деду, он подробнее объяснил ей истинное положение дел среди колдунов в городе. Третий год она в этой квартире. Двадцать лет ей. Дед решил, что она повзрослела?
Но больше, чем мысли о взрослении, волновали мысли о бабуле. Что могла семья могущественных Кудренцовых сделать с травницей, если у бабули болит сердце при воспоминании о прошлом? Клевета - вряд ли. У бабули - знала Алёна - репутация человека, который досконально понимает своё дело, то есть травничество. Вот только, сколько помнит Алёна, использует она травы, что называется, строго в рамках собственной семьи, которая, только благодаря ей, и не болеет. Подстава... Какой она может быть? Мурашки по спине: а если они устроили... смерть тому, кого выхаживала травами бабуля?.. Про это дед сказал - "испорченный результат"?
Нет! Это... перебор уже. Не надо об этом думать! Точнее...
Потрясла головой: "Не хочу думать о том, что среди нас есть такие, которые ради выгоды могут убить!"
Она протянула руку к ларчику со светло-зелёной тесьмой и почти машинально принялась вязать узлы, вытягивая нужные петли определённой длины.
Странные мысли, которые крутились вокруг страха попасть во внимание страшной и самоуверенной семейки, постепенно уходили, и Алёна наконец сосредоточилась и взглянула, что за наузу плетёт. Могла бы и сразу сообразить - на душевное спокойствие.
Надо же. Уже и интуитивно начала плести.
Когда науза была закончена, Алёна добавила к ней две небольшие "уверенности в себе", а потом провозилась, оплетая три главные наузы и тем самым превращая отдельные детали в общий браслет.
И всё под размышления о том, а что могут сделать эти Кудренцовы ей самой. Наузнице?.. Тот, светловолосый, видел её серьги-наузы. Скажет - не скажет о них темноволосому?
А потом она представила, что эти Кудренцовы поймали её и заточили в каком-нибудь подвале, в котором её никто никогда не найдёт и в котором ей придётся плести наузы на заказ, потому что её будут шантажировать здоровьем и жизнью родных.
Передёрнула плечами. Ну она и выдумщица!
А успокоившись, принялась думать над задачкой, которую поставил перед ней дед: как стать обычной в глазах тех, кто умеет видеть иначе. Тех - с колдовским глазом.
Надела новый браслет. Медленно расставила перед собой, по краю стола, ларчики с тесьмой... И снова вспоминала.
Тот, высокий и темноволосый, светился колдовским светом слабее, чем светловолосый парнишка, который смешно двигал глазами, будто мультяшные часы-ходики, глядя на её серьги-наузы. То есть тёмный колдун слабее. Но командует светловолосым. Значит, парнишка не Кудренцов, а один из тех, кого семья заставляет работать на себя?.. Причём работать так, чтобы быть не просто подчинённым, а выполнять самое тяжёлое и, можно сказать, грязное. То есть темноволосый спокойненько разъезжает себе на машине, в то время как светлый, будучи лучшим, остаётся один на один с чисто физической опасностью. Хотя чего - лучший? Сидел себе на скамейке, сложив ручки. О защите даже не подумал... Алёна поджала губы, стараясь не упустить всех идей, который появлялись во время воспоминаний: а если светлый - сильный, но недоучка? И его специально ничему не учат? Глупо. Таким фирмачам, как выражается дед, наоборот, нужны не просто талантливые, но умелые в своём деле.
Пока анализировала, хватала потихоньку тесьму из ларчиков.
А когда опомнилась, в руках оказалась очень странная науза - большая и длинная, да ещё с завязочками. Похожа на узкую корону, в которых дети (девочки, конечно) приходят на детсадовский новогодний утренник.
Приглядевшись к ней, сообразила, что науза и впрямь будет прятать колдовское сияние своей хозяйки. И главное - бесследно.
Вот только... Как и куда её надевать?
Не сразу, но сообразила, что можно носить поверх джемпера, например, как колье или ожерелье. Правда, придётся прятать под тот же джемпер, но ничего. Штука плоская.
Раздумье и примерку "многоэтажной" наузы прервал звонок на мобильный. Света, соседка, просила Алёну спуститься к ним и посмотреть на самостоятельно сплетённую наузу для спокойствия младенца.
- Бабуля! Я к Светику! Ненадолго! - предупредила девушка, надевая кожаные тапки, в которых бегала по подъезду или сидела на скамейке возле дома, гуляя в тёплую погоду.
Молодая семья, этажом ниже, к вечеру оказалась в сборе. Дома и сама Светик с ребёнком, и её муж. Чему тихонько улыбнулась Алёна - в квартире было тихо. И первое, что Алёна шёпотом спросила:
- А что? Дины Павловны нет?
- Сама удивляюсь, - прошептала Светик. - Но мало того, что нет. Так она после обеда вообще не приходила. Чудо - да и только!
Алёна лишь понимающе улыбнулась. Но говорить о том, что первая сплетённая ею для Светика науза была с заговором на крепкую семью, не стала. Свекровь Светика, жившая в соседнем доме и считавшая своим долгом каждый день приходить к молодой семье и шпынять невестку, пока сына дома нет, основы той крепости подтачивала. О чём сплетничал весь дом, жалея молодую женщину. Если сплетничал не весь "остров", знавший своих поголовно. Кое-кто из умных старух-соседок даже пытался приструнить сварливую женщину, но разве та, уверенная, что невестка ничего не умеет делать, поверит, что поступает неправильно?
Науза "крепкая семья" держала свекровь на расстоянии. И пусть потом Светик выпросила у Алёны схему наузы для успокоения часто плаксивого ребёнка, но Алёна-то, видящая иначе, и без того знала, что пожилая женщина заставляет нервничать Светика, а настроение той передаётся ребёнку.
- Привет, Толян, - поздоровалась она с молодым мужем, заглянув в просторную гостиную. Тот сидел на полу, кажется собирая какую-то мелкую мебель.
- Привет, Алёнка, - рассеянно кивнул тот то ли гостье, то ли деталям и снова погрузился в изучение инструкции для сборки.