Маски зверя
Самиздат:
[Регистрация]
[Найти]
[Рейтинги]
[Обсуждения]
[Новинки]
[Обзоры]
[Помощь|Техвопросы]
|
|
|
|
Аннотация:
Однажды Лидия заглянула в глаза случайному прохожему. И поняла, что мир полон не только обычных людей.
|
Первая глава
В последнее время мне очень хочется обзавестись оружием.
Честно-честно. Скажете, для городской двадцатипятилетней девицы желание заиметь оружие - странная заумь? Дурацкая прихоть? А вот фиг вам. Для интроверта, который каждый день видит пугающие странности, это желание закономерно. Сначала-то всё было более спокойно... Впрочем, вру. Сначала я перепугалась до потемнения в глазах. Видеть то, что видела, - это не для слабонервных. Но постепенно привыкла, хотя вздрагивала часто, тут же изображая такое лишнее движение - чаще, будто суматошно оглядываясь, чтобы "те" не поняли: их видят. Во всяком случае, со временем я убедилась, что, кроме меня, больше никто не видит этого... кошмара. А ещё убедилась, что я не шизофреник и все эти дела мне не мерещатся.
Меня зовут Лида. Работаю в скучнейшем цокольном магазинчике, торгующем пряжей, среди множества других магазинчиков в этом доме, больше похожих на дореволюционные лавки. Основное отличие моего: его угловое помещение отдельное, а не часть стены, делённой на тесные прилавки, как в соседнем подвальном лабиринте. Продавщицей и главной здесь племянница хозяйки целой сети таких магазинчиков с пряжей и обоями. Зовут Аделией. Красиво, звучно. Правда, совсем не созвучно внешности - она невысокая блондинистая толстушка со всегда безмятежным пухлым лицом, в щеках которого глазки утонули до блестящих щёлочек. Возможно, я описываю её по контрасту с собой. Я-то худая, как щепка. Как говорится, никаких округлостей ни сзади, ни спереди. Да и внешность у меня непримечательная: одного взгляда точно не хватит, чтобы меня запомнить. Тусклая, даже невзрачная брюнетка... А Аделия... Мало того, что довольно симпатичная девица, так ещё и, к моей зависти, общительная.
Но в магазине Аделия главная только по блату. Продавец из неё... Она ничего не запоминает и ничего, соответственно, не знает: ни названия пряжи, ни её состава, ни того, сколько и какой пряжи надо для той или иной вещи. Хотя журналов перед носом - куча. Меня потому и взяли в пару к ней, помощницей на деньги, которых еле хватает на квартплату, что я-то, в отличие от Аделии, помню о товаре всё и с ходу могу назвать всё, что интересует покупателя.
В общем-то, мне повезло, честно говоря. Я оказалась в магазине в нужный момент - когда Аделия мекала и бекала, пытаясь объяснить крупногабаритной тётеньке, чем отличается мохер с пятьюдесятью процентами акрила от такого же, но с тридцатью. Вязать мне часто приходилось. Так что вступила в беседу, и тётенька ушла довольная и с сумкой пряжи, а Аделия предложила мне подработку. Она легко уговорила свою тётку-бизнесменшу пристроить меня в магазинчике на подхвате. Та пришла, провела со мной настоящее собеседование и осталась довольной.
Если учесть, что в нашей семье работают оба моих родителя, но есть ещё два младших брата, один из которых только год учится в вузе, а второй ещё не скоро закончит школу, да ещё вспомнить о безработице, то получить это место оказалось очень даже неплохо, притом, что я уже безрезультатно пыталась найти работу по специальности - экономистом. Ну, на крайняк - кассиром.
Итак, всё бы хорошо. Если б не одно "но" поначалу. Аделия, будучи девицей довольно крупногабаритной, как та покупательница, предпочитала нежить свой роскошный зад на мягком стуле, пока я не только вынужденно общалась с покупателями (напомню: я интроверт - представьте, каково мне это!), но и бегала принимать товар, и таскала тяжеленные мешки с пряжей, а потом раскладывала её по полкам и в кладовой. Мыть магазинчик тоже приходилось мне. И вязать демонстрационные образцы из новой пряжи. И держать в порядке все бумаги. А эта... Сидела, попивала чаёк, листая женские журнальчики, да по мобильнику болтала.
В общем, можете смеяться, но однажды мне прилетело пыльным мешком из-за угла. Легко. Правда, не совсем из-за угла, но точно - мешком. Случилось это через полгода после моего устройства на работу. Привезли новую партию пряжи. Я быстро просмотрела, что именно и сколько, а также соответствует ли всё привезённое накладной, подписала бумаги и принялась за разгрузку. Пока перетаскивала привезённые мешки с новой пряжей в маленькую кладовку, водитель грузовичка орудовал в крытом кузове, пододвигая остальные мешки ближе к краю. Торопился в другую точку. Один мешок с хлопком, а значит из самых тяжеленных, оказался на куче остальных, прямо на краешке кузова. От толчка из кузова он поехал и благополучно грохнулся на меня, когда я подошла к машине за следующей парой мешков.
Потеряла сознание. А пришла в себя лежащей в кладовке, на сдвинутых стульях, и обнаружила, что получила сотрясение мозга: меня, как в глазах прояснело, вывернуло на пол кладовой, а когда была поднята на ноги, после требования врача скорой не сумела найти кончика носа пальцем, хотя тянулась вроде в правильном направлении.
Но оклемалась быстро и получила один плюс и один минус.
Плюс: приехала хозяйка точки и быстро выяснила, что работала на разгрузке только я - ну, на пару с водителем. После чего она несколько раз без предупреждения заглядывала к нам, когда её не ждали, обнаружила, что и с покупателем работаю только я, и в конце концов пропесочила племяшку до слёз и истерики. Теперь все водители должны были докладывать мадам, кто разгружает машину. Это первое. Второе - хозяйка пообещала поставить в магазинчике видеокамеру, по которой будет лично следить, за что получает деньги разлюбезная племяшка. И, если что, в магазине будет оставлен только один выгодный во всех отношениях продавец. И самое главное!! Она теперь платила мне как равноправному продавцу!
От хозяйки я всегда была в немом восторге: Регина Романовна и в простеньком на вид брючном костюмчике (простенький - не значит дешёвенький, естественно) выглядела Снежной Королевой, а уж когда она разобралась с Аделией, я начала уважать её. Нравятся мне по-настоящему деловые люди, которые смотрят на работу и которым родство не указ.
И - минус от моего пыльного мешка. После работы в тот же вечер вышла на улицу ещё засветло - май месяц. Прошла вниз, к остановке, завернула за угол, решая, зайти ли в аптеку за витаминами, нет ли, и остолбенела на месте. Навстречу мне шёл солидный тип с головой... Когда он прошёл мимо я долго вспоминала, чья ушастая, небрито-поросячья голова могла так долго сужаться к живо и брезгливо принюхивающемуся ноздрястому носищу и чьи беспокойные глазки могли так яростно сверлить всё на своём пути. Нет, я, как и многие, слышала такое выражение, как "горят глаза". Но чтобы так... Глазки этого жутика и правда горели каким-то грязным жёлтым огнём... Вспоминала потом и всё пыталась успокоить (и не могла!) свои трясущиеся от пережитого руки!
В общем, я не выдержала и помчалась следом за этим солидным дяденькой, а потом и вовсе обогнала (заметила, что шёл к перекрёстку), чтобы снова пойти навстречу. Второй взгляд осмелилась бросить на него только мельком, да и смотрела не в глаза... Головы гиены я больше не увидела. Был безликий солидный тип, который торопился в контору юристов. Та находилась через перекрёсток, в третьем доме вверх по улице на той стороне дороги.
А потом были ещё встречи, и я с трудом удерживалась, чтобы не шарахаться от тех, кого разглядела в обычных на вид людях, а то и от тех, кто злобно зыркал на меня той гнилой желтизной. Не часто те встречи были. Порой я не видела этих зверюг неделями. И слава Богу... А порой они появлялись по пять-шесть дней подряд. Точней, не появлялись. Я их замечала. И чем больше я узнавала этих странных людей, тем больше улавливала собственную особенность: если я встречала человека-гиену, я могла, если хотела, "убрать" башку-ужастик и видеть нормальную, человеческую голову. Со временем я научилась переключать собственное видение и более или менее успокоилась. Хотя при встрече с ними вздрагивать от неожиданности продолжала.
Прошло ещё время, и я привыкла думать о таких людях и о себе так: у меня после сотрясения мозга появилось свойство видеть основные особенности человеческого характера. Ну, говорят, например, так: "ах ты собака!" или "свинья, ты и есть свинья!" А если это на самом деле так? И я просто-напросто так образно вижу внутреннюю сущность отдельных людей? Или людей отдельной категории?.. Правда, вопросом, почему вижу именно людей категории "гиены", тоже задавалась. Но на это ответить трудно. Гиены - по своей природе падальщики. Правда, у них есть ещё одна особенность, так что... Может, эти люди из тех, кто налетает на беспомощных и беззащитных? И всё же странно во всём этом только одно: почему же я вижу только гиен? Или остальные характеры мне, треснутой свалившимся мешком по голове, недоступны?
Правда, долго я так не думала. Больше старалась тренироваться, чтобы ужастиков вместо обычной головы не видеть и не шарахаться. И дотренировалась.
В тот вечер я в кладовке перебирала мешки с пряжей, оттаскивая пакеты с шерстью и мохером на дальние полки. Май заканчивался, и тёплую пряжу спрашивали всё меньше. Хватало и того, что оставалось пока на полках.
- Лидка! - зашипела Аделия, всунувшись в кладовку. - С этими сама разговаривай! Там дамочка с телохранителями!
Благо что беспорядок в кладовке оставался (Аделия привычно воротила нос от мало-мальской работы и берегла свои пухлые ручки) не на глазах покупателей, я немедленно бросила мешки и пакеты и поспешила в магазин.
Сначала не поняла. Потом сердце привычно замерло.
У вертушки с пряжей стояла худенькая женщина в изящном костюме. Даже не худенькая - хрупкая. И вся какая-то такая, что, глядя на неё, я почувствовала странное впечатление её нездешности. Изысканная фарфоровая статуэтка. А потом обратила внимание, что вошла-то она в сопровождении двух амбалов. И как глянула на них... Ох ты... Меня передёрнуло. Гиены! Оба!.. Они стояли у небольшой лестнички в наш магазин и тупыми, свинячьими глазками следили за каждым движением женщины... Сжав кулаки, я успокоилась и пошла к покупательнице.
- Что мы вам можем предложить? - приветливо сказала я. - Что вы ищете?
Она обернулась - и профессионально-приветливая улыбка мгновенно слетела с моего лица. Таких людей... не бывает... Потрясённая, я ничего не могла сделать с собственным лицом, с отчаянием и восторгом разглядывая нереально прекрасные черты этого ангела. Печальные, миндалевидные прозрачно-синие глаза заглянули мне в душу. Сияющая собственным светом, словно прозрачная, кожа лица казалась написанной художником-акварелистом, а не настоящей, не материальной. Поразительной формы губы чуть вздрогнули, когда незнакомка тоже перестала улыбаться мне.
Я опомнилась вовремя. И машинально сделала то, что делаю, чтобы не видеть жутких свинячьих морд. Сфокусировала взгляд на точке чуть ниже её рта. На нижней линии подбородка. Снова подняла глаза. Нет, она и так осталась хороша, но уже более... по-земному. Синеглазая шатенка склонила голову набок, будто пытаясь прочесть что-то в моих глазах, и негромко сказала:
- Я люблю вязать шали на спицах. Знаю, сейчас поздно для них, но я очень мёрзну.
Я подошла ближе и крутанула витринку, чтобы её глазам предстали мохер и ангора. Стараясь не глядеть на странную покупательницу, выдавила из себя:
- Желаете метраж побольше? Или предпочитаете пряжу для крупного вязания?
Мороз по коже, когда она протянула руку и длинные пальцы (само совершенство!) нежно коснулись мотка. Помедлив, она сказала:
- Я возьму немного вот этой пряжи. Пока. - Она оглянулась на меня, словно испугалась, что я не разрешу этого сделать. Глаза и растерянные, и умоляющие. И в то же время какие-то пытливые, будто она старалась разглядеть во мне нечто. - А потом, когда довяжу, приду сюда ещё раз. Вы... не возражаете?
Диссонансом в это хрупкое и трепетное ворвался рык одного из телохранителей, какой-то хрипло-рыхлый и насморочный:
- Долго там ещё?!
Даже Аделия, сидевшая у кассы, терпеливо дожидаясь, когда можно будет выстучать торговый чек, вздрогнула.
Бросив взгляд на телохранителей ("Так они не телохранители, а охрана, чтоб не сбежала?"), я снова взглянула на покупательницу и чётко и звучно сказала:
- Да, конечно! Вам, как постоянному покупателю, будет скидка!
И не выдержала, снова заглянула в её глаза... глазища... И страшно, и тянет. Будто проваливаюсь сквозь что-то ломкое и ненадёжное. Синева блеснула мне навстречу робко и с безнадёжностью.
Когда эти гиены увели нашу странную покупательницу, Аделия проворчала:
- Какая ж она постоянная? Разок только пришла - ты ей уже скидку обещаешь! Да ещё кому! Эта богатейка могла бы и без скидок обойтись! Вон у неё какие кабаны - небось, не дёшево обходятся!
- У нас всё равно на скидку идут одиночные мотки, - ответила я, поразившись, что даже Аделия уловила главное в телохранителях. Надо же. Кабаны. - И потом. Я же не сказала, какая будет скидка. И, посмотри, она чек не взяла. Думаешь, будет помнить, сколько стоили моточки? Ну, а цена вырастет. А ей всё равно приятно будет. Прибежит!
Аделия самодовольно заулыбалась, а я быстро помчалась по ступенькам к входной двери магазина и осторожно открыла её. Сердце будто льдом заморозило. Та женщина стояла, понуро опустив голову, перед каким-то толстобрюхим хлюпиком, который визгливо отчитывал её, а оба телохранителя вальяжно прислонились к машине, возле которой протекала вся сценка. Очнувшись, я вернулась за мусорной корзинкой, которую недавно выносила к контейнерам опорожнить, схватила её и снова унеслась на улицу. Деловито пробегая мимо хлюпика, я, будто ненароком, заглянула в его лицо.
Гиена.
Пробежав до края дома, я завернула за угол и осторожно выглянула.
Один из телохранителей грубо пихнул женщину в машину, на заднее сиденье. Второй машину обошёл и явно сел туда же. Хлюпик сел за руль.
Когда машина отъехала от дома, я машинально, с пустой корзинкой, и взятой-то для маскировки, отошла к мусорке. Меня трясло от гнева. Никогда такого не испытывала. И впервые мелькнула та мысль: а что, если попробовать убить хоть одну гиену?.. И что самое интересное... Я всегда отрицательно относилась к тому, чтобы гражданское население моей страны имело личное оружие. Но почему-то мысль о том, чтобы застрелить гиену, не вызвала у меня никаких, как говорится, негативных впечатлений. Ни жалости, ни ужаса, что вообще об этом подумала. И, когда до меня эта странность дошла, я поняла, что и в самом деле готова убивать.
И не потому, что боюсь их. А потому, что твёрдо верю: это не люди. Нет, не так. Это - нелюди.
... Утром после того странного дня, когда я решила, что могу убить живого, я, как обычно, без пятнадцати девять, пришла к магазину. Аделия же, как обычно, должна была подойти к девяти. Ну, в смысле, если повезёт - к девяти. Иной раз могла явиться и в десятом часу. Я уже насиделась раньше, ожидая её и надеясь, что она вот-вот будет. Но привычку заранее приходить на занятия или на работу мне трудно изжить.
Сегодня я могла надеяться, что она будет пораньше, потому что вчера нас предупредили о новом привозе товара со складов. А ещё сегодня со мной был Димка - брат. Самый младший. Он только что закончил десятый класс, так что экзаменов ему сдавать не надо. Начало июня свободно. И я предложила ему пойти со мной, чтобы разгрузить машину. Аделия всё равно только вид будет делать, что работает, а Димке я заплачу - из своих. Устала я и принимать, и с грузом возиться. Одновременно делая два дела, можно ведь напортачить и в бумагах такого понаписать!.. Я, конечно, ещё ни разу не вляпалась, но побаиваюсь... Димка согласился сразу. Я с ним вообще дружила больше, чем с Сашей - вторым младшим братом, который студент. Его-то мы и видели дома меньше. А с Димкой мы даже больше схожи. Саша у нас светленький, а мы с Димкой тёмные и долговязые. Саша крепыш, а мы - тощие по жизни. Мама всё ворчит: "Эти двое у меня - всё не в коня корм! Как ни корми - ни капли жиру, будто каждый день на тяжёлой работе оба урабатываются!"
И как же мне повезло, что уговорила Димыча помочь мне!
Без пяти девять подъехала машина! Аделии, естественно, всё ещё нет. А ведь она должна открывать дверь в магазин!
Пока братишка и обозлённый водитель таскали мешки и пакеты к крыльцу, я просмотрела груз и сравнила привезённое с указанным товаром в накладных, после чего всё подписала и помчалась помогать брату.
Когда машина отъехала, мы вытерли пот, и я чуть не со слезами сказала:
- Димка! Хоть всю зарплату отдам! Ты меня так выручил!
Братишка присел на сложенные пакеты и скептически оглядел груз.
- Ура, мы склад нашли! - засмеялся он, а потом пригорюнился. - Я, вообще-то, думал, что сразу освобожусь. А тут - и охранять, и в магазин ещё перетаскивать! - А потом посмотрел на меня, видимо, проникся моими переживаниями и ободряюще кивнул: - Лидка, ты не боись! Мне на каникулах всё равно делать нечего. Время посидеть с тобой есть. Да и таскать мне нетрудно.
- Спасибо, Димыч, - от души сказала я.
- Да ладно! - отмахнулся он. - Было бы за что... Но, Лидк... Ты в следующий раз мне сразу говори, если у тебя машина, ага? Что-то я не представляю, как ты всё это сама, на своём горбу, тащишь! Дома-то ты пару раз в шутку родителям пожаловалась на тяжести, но чтобы так!.. Но мы ведь так и думали, что ты только шутишь.
Я только вздохнула и посмотрела на мобильник. Время - близко к половине десятого. Где эта клуша?
О, появилась! Идёт спокойненько от остановки, вся такая аппетитная конфетка в своём джинсовом костюмчике, богато вышитом стразами, и в лодочках на шпильке... Ой... А ведь завидую. Стыдоба... Хотя... почему бы и не позавидовать? Несмотря на одинаковую зарплату, между нами есть одна, но существенная разница: она единственная дочь в богатом семействе, а я... Тут я глянула на своего Димыча, который увлечённо играл в какую-то игрушку по мобильнику, и неудержимо заулыбалась: ну и фиг с ними, с нарядами Аделии! Зато у меня есть брат, который всегда откликнется на зов о помощи!
Аделия при виде мешков и пакетов замедлила шаги и насупилась. Мысленно я прикрикнула на неё: "Да шевели же ногами, курица! Нам из-за тебя и так сидеть долго приходится!" Она подошла и недовольно поморщилась:
- Почему он приехал сейчас? Вроде договаривались, чтобы попозже?
Я хотела напомнить, что открываться мы, вообще-то, должны раньше срока, проставленного в расписании, чтобы успеть подготовиться к приёму покупателей. Это магазин должен открываться в девять - в полной боевой готовности, а не нам приходить в это время. Но промолчала. Нет смысла говорить с ней об этом.
Мы с Димычем взяли по мешку и встали за нею, открывающей дверь. Аделия открыла и тут же повернулась к нам:
- А вы что? Собираетесь вдвоём таскать всё это? А кто будет за товаром на улице следить?
Братишка вспыхнул, но я успела вставить:
- Аделия, ты же всё равно грузом не занимаешься. Может, постоишь? Мы же вдвоём быстро перенесём всё.
- Я что - дура, что ли? - изумилась она. - Ещё что придумала! Буду я на улице стоять, как столб! Нет уж. Пусть твой брательник таскает, а ты - сторожи.
И вошла в магазин. Сначала растерянная, я увидела, как постепенно бледнеет от злости братишка, и бросилась к Димычу, умоляя:
- Димыч, ты носи, а я буду подтаскивать ближе к двери, чтоб тебе удобней было. Так быстрей получится.
- Лидка... - Кажется, он затруднился высказать какую-то мысль, потому что вздохнул, глядя на меня, и по-взрослому сказал: - Как только какая-нибудь другая работа подвернётся, тут же уходи отсюда. Терпеть эту корову - тебе за это слишком мало платят.
Что могла я ответить? Только криво улыбнуться и приняться за работу.
Когда он вошёл в магазин с предпоследними двумя мешками, взмокший и уставший, но сцепивший зубы, при входе остался последний мешок с пряжей. Его-то я немедленно сама подхватила, чтобы хоть этим Димке помочь... Обернулась на чьи-то шаги за спиной и - оторопела от неожиданности.
- Лидия, подожди, помогу, - сказала Регина Романовна.
И только после этих слов я вспомнила, как, ожидая Аделию и поглядывая на машины, припаркованные напротив дома, подумала, что кроссовер "рено" очень похож на хозяйский. Но мысль скользнула - и я забыла о ней. Да и что может делать хозяйка так рано около одной из своих точек?
Хозяйка ухватила мешок за другой его конец, и мы вместе внесли его в помещение магазина. Причём я обмерла, с порога услышав, как ругаются Аделия и мой Димыч.
- Оторви, блин, от стула свою толстую ж... ! - орал братишка. - И хоть один пакет в кладовку занеси!
- Всякий мелкий мне тут будет указывать! - в ответ орала Аделия, сидя за стойкой-прилавком, на котором рядом с кассой уже дымилась чашка чаю, а на тарелке горкой разложены булочки и конфеты.
Я паникёрша. Первое, что я решила: сейчас Регина (про себя называла её без отчества, конечно) выгонит не только Димку из магазина, но и меня уволит.
- Тихо! - негромко, но грозно сказала Регина в паузу между воплями.
Оба крикуна подпрыгнули от неожиданности, разворачиваясь к хозяйке магазина. А у меня чуть ноги не подогнулись от страха. Коленки уж точно затряслись. Да и руки ослабли - чуть свой край мешка не выронила
- Лида, - спокойно обратилась она ко мне, - донесём до кладовки?
- Не надо, я сам, - угрюмо сказал Димка, подходя к нам и забирая мешок.
- А вы кто, молодой человек? - прищурилась на него Регина.
- Димка я, Лидин брательник, - буркнул он.
Через полчаса Регина упорядочила дела в магазинчике, разложив всё по полочкам, как она это видела: Аделия ушла в её машину - Регина собиралась с рук на руки передать данное чадо его родителям с претензией, что чадо не работает и работать не желает, а у неё, у Регины, не благотворительный фонд, и племяшку она пристраивала к себе, чтобы та училась практической работе, а не зад отсиживала; ключи от магазина были переданы мне, а Димке Регина сказала:
- Взять тебя на работу не смогу. Но, если будешь помогать сестре на разгрузке, вот тебе наличка. Это за весь месяц.
- Не надо, Регина Романовна, - испуганно вмешалась я. - Я ему из своих обещала...
- Ещё чего! - строго сказала хозяйка. - Я сегодня вами всё утро любовалась, как только вы сюда явились. Дармоедку держать не хочу, да и в принципе не могу, будь она мне хоть разъединственной племяшкой. Так что лучше деньги отдам Дмитрию, чем буду думать, как ты тут одна справляешься. Дмитрий, обещаешь, что будешь помогать сестре?
- Конечно! - возмутился братишка.
Регина величаво удалилась, а мы остались в магазине. Переглянулись. Димка почесал в затылке, глядя на прилавок, на котором лежали деньги, оставленные для него.
- Лидк, - озадаченно сказал он, - она и правда мне это оставила?
- Правда-правда! - засмеялась я. - Ух ты, мои при мне останутся! Ура!
Димыч сграбастал деньги, пересчитал и ошарашенно посмотрел на меня.
- Но здесь чуть меньше твоего!
- Считай, что на лето ты устроен и при деньгах, - заявила я. - Но учти, мне бы хотелось, чтобы ты мне и с остальным помогал, а не только на разгрузке.
- Да я-то могу! - обрадовался Димка. - Ты мне только говори, что надо делать!
Найти по нынешним временам работу летом для мальчишки, будущего выпускника, и впрямь сложно, и я понимала его чувства. Тем более знала, что братишка у меня лодыря гонять не будет. Ответственный. Он и сейчас-то на деньги смотрит тревожно: сумеет ли их отработать?.. Так что я теперь... Да ещё без Аделии!.. Развернусь!
- Димка-а... - заворожённо сказала я. - А ведь я с тобой ещё больше буду зарабатывать! Точно же...
- Это как? - заинтересовался братишка.
- А просто. Если ты на себя половину моей работы возьмёшь, я ведь сама вязать буду! И нитки продам, и доплату за них получу.
- Ты тогда себе туфли купи хорошие, - снисходительно посоветовал Димка. - Ходишь фиг знает в чём. А ты теперь здесь хозяйка - значит, должна выглядеть!
- Ишь, умный нашёлся! - изумилась я. - Откуда ты такое знаешь!
- Ха! - гордо задрал нос брат. - Я ещё и не то...
Мы резко обернулись на звук открытой и хлопнувшей двери.
Наверху лестнички стояла вчерашняя женщина. Стояла вполоборота, вцепившись в дверную ручку, явно чтобы не пустить кого-то, если что, и выглядела она такой беспомощной и испуганной...
- Пожалуйста...
Слово, казалось, прошелестело в воздухе взлетевшим от сквозняка пеплом сгоревшей бумаги.
Она внезапно, словно обожглась, отдёрнула пальцы от дверной ручки и быстро сбежала к нам, оглядываясь на дверь. После секундного замешательства она схватила меня за руки, снова, как в первый раз, упорно вглядываясь в мои глаза.
- Пожалуйста... Спрячьте меня... умоляю...
Я машинально посмотрела на брата - обычный перегляд, но Димка окаменел, потрясённо созерцая нежданную гостью, и я вдруг сообразила, что он тоже видит в ней не внешнее, а внутреннее! Так что от двойного изумления я очнулась быстрей, чем он. Неизвестная проследила мой взгляд и сама будто задохнулась от какого-то открытия, уставившись на моего брата.
- В кладовку! - ни о чём не спрашивая, решительно сказала я и, схватив женщину за руку, потащила её за собой. Впрочем, она и не сопротивлялась, кажется сообразив, что мы и в самом деле готовы помочь ей.
В тесном помещении я с силой дёрнула на себя угол стеллажа с пряжей, чуть не уронив его. За ним, внизу стены, пряталась небольшая ниша с решёткой вентиляции. Я бросила наполовину пустой пакет с какой-то зимней пряжей на пол.
- Садитесь, - велела я.
Женщина послушно и быстро присела, держась за полку, и теперь лихорадочно блестела глазами на меня снизу. Я осторожно задвинула стеллаж. Он сквозной, поэтому я плотно заложила его отдельными пакетами с пряжей, благо что только что привезённая ещё в беспорядке валялась по всему полу. Убедившись, что за пакетной стеной беглянки не видно, я выскочила в основной "зал". Димка всё ещё остолбенело пялился на дверь кладовки, которую я закрыла не до конца, а потом уставился и на меня. А в подвальном окне мелькнули две тени, которые вот-вот откроют входную дверь в магазин.
Я дёрнула Димку за руку и свирепо, хоть и негромко рявкнула на него:
- Ори на меня, как будто давно лаемся! И смотри только на меня! На тех, кто войдёт, не смотри! - И завопила: - Ещё только раз этот мешок тронешь, по башке получишь! Понял?! Я же тебе сказала, чтоб эти мотки сюда сунул! А ты что?! - И бросила на пол несколько мотков, указывая на них пальцем.
Ополоумевшие глаза Димыча уставились на внезапно взбесившуюся сестру.
Вторая глава
Дверь в магазин распахнулась, а брат как обалдел, так в себя и не пришёл до сих пор. Пришлось изображать мегеру, готовую убить мальчишку за то, что он неправильно разложил мотки пряжи. Выкрикнув ещё пару фраз, обращённых к нему, потом я, словно по инерции, рявкнула на вошедших телохранителей (вот уж кого узнала сразу):
- Чего вам?! Мы ещё не открылись!
Один даже попятился от неожиданности, а второй недовольно оглядел помещение и кивнул первому:
- Пошли! Нам тут делать нечего!
- Ходят тут разные, а потом нитки пропадают! - вдохновенно от плеснувшего в кровь адреналина завопила я им вслед, стараясь загородить от "телохранителей" Димку, который просто оцепенел, таращась на "гиен".
Ну, я и повопить... Интроверт, называется. Аж в ушах зазвенело. Или интроверты в экстремальной ситуации тоже "выходят из себя"? Мрачно улыбнулась.
Чувствуя себя опустошённой, выдохнула. И сообразила, что может случиться ужасное, если Димка на них и в следующий раз пялиться начнёт, а меня рядом не будет - заслонить его от них!.. Господи, как я испугалась!.. И приняла решение: как только с женщиной разберусь, так сразу с Димычем серьёзно поговорю. Пока-то нам всем повезло. Эти двое наверняка подумали, что их подопечная вряд ли забежала сюда, где встрёпанная тётка орёт на своего помощника, или кто он там, явно уже не одну минуту.
А потом... Вот уж у кого семь пятниц на неделе, оказывается. Обернулась к Димке и вполголоса велела - так негромко, что он опять испугался, уже глядя на меня:
- Сиди здесь и никуда не выходи. Меня не будет минут десять.
Быстро сняла кофточку, в которой пришла с утра, оставшись в блузке, затем распустила волосы и вынула чёрные очки из нагрудного кармана Димкиной тенниски. Мужчины ведь в основном запоминают на женщине блузку - в общем, верхнюю часть одежды. Кофточка-то у меня была тёмно-коричневого цвета, зато на блузке - огромные, будто рисованные кистью, а оттого чуть смазанные желтоватые и сочно-малиновые цветы в росчерках зелени, да ещё на голубом фоне. Ну и - начало июня, хоть и солнечное, но прохладное, многие женщины ходят в джинсах. Как я. Так что легко превратиться в невидимку среди других.
- Лид, ты куда? А если покупатели придут? - растерянно спросил вдогонку брат, ошалевший от происходящего.
- Скажи, я на разгрузке. Я быстро!
И вылетела из магазина, чувствуя себя виноватой: Регина только что сделала меня полновластной хозяйкой лавки, а я тут же что делаю, вместо того чтобы оправдывать её доверие? И одновременно поразилась, как мало мне надо, чтобы сделать дурость.
Но мне очень хотелось знать, куда пойдут "телохранители", чтобы быть готовой на всякий случай уже сейчас переправить женщину куда-нибудь из своего магазина. Помещение-то у меня замкнутое, из него никуда не перейдёшь, не спрячешься.
Спины этих двоих разглядела сразу. На этот раз они пошли не вниз, куда я бегала с мусорной корзинкой, а наверх. Пусть улица перед домом и в постоянном потоке тех, кто торопится по магазинам или по делам, но эти высокие - заметны издалека. Я, будто настоящий шпион, быстро догнала их и пристроилась за ними. К великому моему разочарованию, но к подспудному облегчению, что далеко идти не надо и можно быстро вернуться на работу, "телохранители" сели в "гранд-чероки", дожидавшийся их у последнего при доме, мебельного, магазина. И уехали.
Разочарованная, я медленно побрела к своему магазину, постепенно переключаясь на новую проблему: что делать с женщиной? Неужели придётся идти с ней в полицию? А захочет ли она?.. И что именно с нею произошло? Почему она с тем толстобрюхим хлюпиком, с гиеной? Вопросов больше, чем ответов. Не хочу предполагать. Приду - захочет, сама всё расскажет, а заодно подскажет, есть ли где для неё убежище от мужа, если, конечно, гиена таковым ей является. Что-то я в последнем здорово сомневалась. Если рассуждать здраво, то ближе гипотеза: её выдали замуж за мафиози против её желания. Ну, шантажируют её, например, чем-нибудь, как в нынешних бандитских сериалах показывают. Или (что больше похоже) она пожертвовала собой ради кого-то.
Здраво рассуждать мне пришлось недолго.
Навстречу мне - точней, мимо меня, целеустремлённо мчались трое мужчин. Я еле успела отстраниться, отпрыгнуть с их пути. Полное впечатление, что меня ветром от них отнесло!.. Я, как заворожённая, встала в сторонке, провожая их взглядом, совершенно ошалелым, честно говоря. Мельком - всё мельком! Но двое мужиков из троих - индейцы из прошлых веков! Мамочки!.. Горбоносые, меднолицые - с отчётливо видимой татуировкой по скулам; длинные, до лопаток, чёрные волосы гладко зачёсаны назад и скреплены тянущейся по лбу и вокруг головы тесёмкой! И, как будто подчёркивая их "индеистость", на обоих то ли замша, то ли кожа хорошей отделки - рубахи да штаны. А внешне - мужчины в городской одежде. А между ними - обычный молодой мужчина! Этот в джинсах и в футболке. Только лицо заросло щетиной, будто у него дня два под рукой бритвы не было. И этот молодой мужчина измученный какой-то, усталый до чёртиков, в отличие от "индейцев"! Ну, выглядит таким.
Очнувшись, я решительно кинулась за ними.
Долго бежать не пришлось. Они остановились возле места, где стояла машина "телохранителей". У мебельного магазина была лестничка в пять ступеней, а по бокам этой лестницы - высокие перила, кирпичные, оштукатуренные и покрашенные, растянутые до крылечка. На них, ближе к входной двери, сидела девочка лет пятнадцати и болтала по мобильнику. Ну, я, ничтоже сумняшеся, поднялась по лестничке и уселась рядом, только ближе к ступеням и боком, чтобы подслушивать без зазрения совести. И вытащила свой мобильник. Всё-таки телефон - это офигенная вещь при подслушивании! Главный элемент маскировки.
- Ты уверен, что это они? - хмуро спросил небритого мужчину один из "индейцев".
- Я устал, но не ослеп! - огрызнулся небритый.
- Успокойтесь! - призвал второй "индеец". - Они здесь уже второй раз появляются. Значит, можно сторожить это место, пока не поймаем хотя бы одного.
Как ни странно, но слово "поймаем", прозвучавшее явно по отношению к гиенам-"телохранителям", бальзамом легло мне на сердце. Захотелось немедленно спрыгнуть с перил и подойти к ним, спросить о странной женщине. Но... Не доверяю я незнакомцам. Да и к чужим людям вот так просто подойти - для меня проблемы страшней нет. Меня даже передёрнуло, как представила, что иду к этим странным людям, смотрю в чёрные глаза высоких мужчин-"индейцев". А тот, обычный который, ничего так, симпатичный.
Я вздохнула, выждав минуты три, и неуверенно ("Может, всё-таки подойти?") поплелась назад, в магазин. Шагов через пять-шесть оглянулась: "Индейцы" садились в машину, а небритый стоял у места водителя в раздумьях, покачивая дверцу туда-сюда.
По дороге заскочила в продуктовый и купила чай и несколько булочек. Поколебавшись, взяла пару яблок и груш. Благо народу с утра мало, продавщица разрешила мне вымыть фрукты прямо в подсобке. Неизвестно, сколько времени просидим в засаде с незнакомкой, но есть хочется уже сейчас.
Ага, поговорила с братом!
Подходя к магазину, обратила внимание, что к двери приблизились две женщины. Прибавила шагу. Хм, у нас первые покупательницы? Любопытно, откуда. Я привыкла, что в начале июня народу в таком магазине, как наш, обычно маловато... Женщины успели войти, так что за ними я просто влетела в магазин и замерла на первой же верхней ступени лестнички. Кроме вошедших женщин, с довольным и повеселевшим Димкой у прилавка хихикали две девчонки, примерно его возраста, листая журналы по вязанию. У вертушки с пряжей, не спеша прокручивая выставку, обсуждали выставленные нитки две пожилые дамы. Ещё одна женщина стояла у прилавка, изучая витрину с крючками и спицами
Ничего не поняла.
Быстро зашла за прилавок и сунула пакет с покупками на полку. Заняла место у кассы. И ко мне сразу заторопились.
Хихикающие девчонки заявили, что они ещё не выбрали, но пообещали обязательно купить хлопок. Две пожилые дамы от вертушки разделились, и каждая закупила нитки на салфетки. Две покупательницы, вошедшие передо мной, взяли хлопковую пряжу на вязаные блузки. Женщина оторвалась от витрины с вязальными предметами и потребовала набор крючков.
Всё чинно и спокойно. Пока я приносила пряжу в нужном количестве и отбивала чеки за покупки, Димка успел шепнуть, что он за время моего отсутствия устроил незнакомку за стеллажом поудобней и напоил чаем. От печенья она отказалась.
Посмотреть самой, как там незнакомка, не удавалось. Даже неудобно перед нею стало, но покупатель вдруг повалил так, словно только и дожидался, когда мне захочется получить побольше свободного времени. Причём столпотворения не было. А получилось так, что я просто ни на секунду отойти от кассы не могла. Всегда терпеливо ждали один-два человека. Даже в весеннее межсезонье, когда вязальщицы ищут пряжу для мелочей, вроде шапочек или шарфиков, такого у нас не было.
К обеду поток покупателей схлынул, Димка обменялся телефонными номерами со всеми тремя девчонками, которые убежали, с лестницы посылая ему воздушные поцелуи, а я, ошарашенная, оглядев опустевшее помещение и на скорую руку записанные в блокноте продажи, позвонила хозяйке.
- Регина Романовна, - пролепетала я, хлопая глазами на блокнот, пока Димка вытаскивал последние пакеты с хлопком из кладовки, - а вы не могли бы мне прислать ещё пряжу? У меня тут кое-что продалось, а покупатели продолжают спрашивать.
- Кое-что - на сколько? - в первую очередь деловито спросила хозяйка.
- Э... На сто двадцать тысяч, - продолжая хлопать глазами на лист блокнота, сумела выговорить я.
Повисла пауза, и я первой прервала её со вздохом:
- Регина Романовна, я и сама до сих пор не верю. Но полки с хлопком и вискозой у меня пустые. Разве что некручёный вискозный "ирис" ещё остался. Но его редко берут - сами знаете. Хотя вру... И его взяли немножко.
В общем, хозяйка пообещала мне прислать машину с хлопком из других точек.
Дело это, естественно, долгое: пока машина прогуляется по разно отстоящим лавочкам города, времени пройдёт довольно много. Теперь можно заняться другим делом. Тем более через полчаса у нас перерыв в целый час.
Едва отключившись, я бросила мобильник на прилавок, благо Димка всё необходимое для продажи вытащил и теперь занимался сортировкой оставшегося добра без меня. Если покупатели снова появятся, брат меня позовёт.
Я несколько раз за эти полдня бегала в кладовку, но понять, что в ней изменилось, не сразу сумела. Теперь увидела воплощение Димкиных слов, что он устроил незнакомку поудобней. Он отодвинул стеллаж от стены на довольно большое расстояние, чтобы в образованном узком закутке поместился стул, а вход в закуток закрыл плотной стеной мешков и пакетов с пряжей - из зимних ниток. Так что для начала я "откопала" вход и, чуть только встретилась глазами с незнакомкой, улыбалась ей, а она мне - правда, как-то устало. Но, когда я отложила предпоследний мешок и остался лишь один, через который несложно перешагнуть, я сосредоточила взгляд на том, что держала в руках женщина. И на том, что висело рядом, зацепленное за твёрдые кончики полиэтиленовых мешков.
Этого не может быть. За такое короткое время... Нет, Димка сказал, что дал ей несколько мотков ангоры из одиночных, последних мотков партии, и спицы, как она попросила, чтобы не скучать в затворничестве. Но я никак не ожидала, что женщина за это время успеет связать две шали и одну заканчивает - судя по тому, как сиротливо на её коленях мотался остаточный кусочек ангоры. Мда-а... Ей повезло, что стеллаж не очень высокий, а свет здесь от единственной лампы под потолком, но достаточно яркий - чтобы продавец мог легко разбирать цвета пряжи.
- Это вам, - неловко сказала женщина. - Моя благодарность.
Оторопев, я невольно взяла одну шаль с кончика мешка и развернула её. Дух захватило. Такого ажура я никогда не видела. Полное впечатление морозных ветвей на зимнем окне. И птицы на них... Господи, мне и так тяжело говорить с незнакомыми людьми, особенно, если не по делу. Но как говорить с таким мастером? Да ещё с человеком, за личиной которого прячется... ангел? Честно говоря, я снова так растерялась, что даже не знала, с чего начинать разговор.
Спасибо внезапно вмешавшемуся Димке.
- Эй, - заговорщицки всунулся он в кладовку. - А мне с вами можно? - И широченная улыбка поползла по его лицу, пока он счастливо созерцал незнакомку, словно впервые увидел, например, знаменитую картину знаменитого художника.
Я обернулась к нему и показала пальцем себе на подбородок, слегка затем кивнув в сторону женщины. Он перевёл взгляд, сделал то, что я показала, и даже как-то успокоился. А потом, не переставая улыбаться, сообщил:
- Дверь я закрыл и повесил табличку, что у нас обед. Сюда не зайдут, - последнее он сказал, обращаясь к неизвестной женщине.
- Спасибо.
- Диму вы уже знаете. Он мой брат. Меня зовут Лидия, - представила нас я и уставилась на неё.
Она некоторое время смотрела на нас с каким-то сложным чувством, в котором смешались и смущение, и опаска, и тревога. Но сказала, правда, с отчётливым сомнением:
- Меня зовут Лена.
В первый момент мне показалось, что она только что придумала это имя. Потому что неуверенность в её голосе чувствовалась ярко. Но потом будто услышала эхо этого имени и озадачилась: она сказала не Лена, а какое-то более длинное имя. Лиенна? Лаенна? Или даже Илаенна? И это длинное имя подходило той женщине, которая пряталась под личиной земной.
Взглянув на наручные часы (отцовские, на них смотреть легче, чем на мобильные), я торопливо сказала:
- У нас полтора часа, чтобы решить несколько вопросов. Хотите в туалет? Здесь рядом есть магазин с отдельным санузлом для посетителей.
- Нет, спасибо, - слабо улыбнулась она. - Я с утра ничего не ела, кроме предложенного Димой чая. И не хочется.
Брат что-то проворчал под нос.
- Лена, мы можем вам помочь? Расскажите нам с братом, что случилось с вами, - вырвалось у меня. Вырвалось, потому что я тщательно пыталась построить фразу поинтеллигентней, поделикатней, а вот получилось - напрямую.
Она взглянула на нас загнанным зверьком, а потом прерывисто вздохнула.
- Вы меня видите. Это чудо и огромная редкость, - признала она. - Но я не знаю, сумеете ли вы мне помочь, потому что ситуация ужасная.
Делать нечего - я решилась.
- Кто эти люди, которые похожи на... страшных зверей?! - выпалила я. - Я их вижу уже давно, почти месяц.
- И ничего не говорила, - проворчал брат, глядя на меня и с жалостью, и с тревогой. Даже поёжился. Наверное, представил тех самых гиен. И представил, что я вижу их не один день - и молчу про этих страшил.
- Они похитили меня, - тихо сказала Лена, опустив глаза и, кажется, специально пропустив мимо ушей вопрос: "Кто эти люди?"
- То есть вчерашний мужчина, который ругал вас на улице, это не ваш муж? - пожелала я удостовериться хотя бы в этом.
- Нет. - Она даже покачала головой, чтобы подтвердить свой ответ.
Судя по всему, она не собиралась говорить о себе хоть что-то. В каком-то смысле я её понимала. Но решила всё-таки добиться хотя бы мелочи.
- Кто они?
Она опустила уже не глаза - голову. Но молчала.
- Ну, хотя бы как они называются?
- У нас их называют Приживалы, - наконец выдавила она.
Ф-фу... Хоть что-то! Но что значит - "у нас"? У кого это у нас? По-русски она говорит без акцента. Или так хорошо им владеет?
- Вы знаете, что я выходила следом за ними? Брат вам сказал?
- Да, - прошептала она, со страхом вскинув глаза на меня. - Они видели вас? Они не остановятся перед убийством, если узнают, что вы Зрячие.
Мы с Димкой переглянулись, и без слов поняв, что под Зрячими имеется в виду какой-то термин, название определённых людей со способностью видеть сквозь маску обычного человека. Я было открыла рот сказать, что если в её словаре есть Зрячие, значит, существует целый мир... Но всё это слишком туманно. Ого... Значит, тот небритый тоже Зрячий? Открытие за открытием. Но пора узнать то, что я хотела.
- Когда я вышла за теми, кто забегал в поисках вас, заметила мужчин. На вид обычные. - Я прикусила губу, не зная, как описать их. - В общем, они похожи на коренной народ Северной Америки - на индейцев. То есть они высокие, сильно загорелые, с длинными чёрными волосами. На лице - татуировка. Кто это? Вы знаете?
Димка смотрел на меня с восторженным недоверием, открыв рот. Романтик.
Зато Лена встрепенулась и задрожала.
- Они здесь! Они нас ищут!
Я снова не стала переспрашивать, что это за оговорка - "нас", когда она только что говорила, что похитили её. Только попыталась уточнить:
- Кто - они?
Господи, как же трудно вытягивать из неё сведения, которые помогут ей же.
- Миротворцы, - снова осторожно ответила она.
Я уже начала подозревать, что она однажды столкнулась с кем-то из обычных (ужас какой-то - о себе думать как об обычной!) людей, и её... что-то вроде предали. Слово "предали" слишком жёсткое, но если речь идёт о похищении...
- Лена, - обратилась я напрямую, - ты уже знаешь всё, что знаю я. Как ты думаешь, что нам с Димкой можно сделать для тебя, чтобы тебя не нашли?
- Мне надо встретиться с миротворцами, - решительно сказала она.
Я чуть не отвернулась. Чёрт... Я даже не сообразила записать номера той машины. Но ведь один из "индейцев" сказал, что завтра они собираются быть здесь.
- Лена, завтра они приедут к этому дому. Но до этого-то времени - как ты думаешь прятаться от приживал?
- Мне надо спрятаться, - жалко ответила она. И снова опустила глаза.
Всё правильно. Прятаться-то можно только в этом магазине. Но здесь никаких удобств, чтобы дожить до завтра часть дня и ночь.
Я вопросительно взглянула на Димыча. Тот - на меня.
- Деньги есть, - решительно сказал он. - Можно купить джинсы и какую-нибудь такую рубаху, длинную и широкую. Бейсболку. Переодеть её в пацана. И отвезти к нам домой переночевать. Если её привезёшь ты, мама ругаться не будет.
- Деньги? - робко переспросила Лена. - Вы можете продать шали. Ведь за них что-то можно выручить. А я свяжу ещё.
Я посмотрела на шали. Ух, как мне не хотелось их продавать! Но, если она свяжет ещё... И я решилась.
- Хорошо. Мы продадим эти шали, и ты вернёшь таким образом деньги за одежду. Лена, ты поняла, что Дима предлагает тебе переодеться в мальчика?
- Я отрежу волосы, - легко предложила она. - Если приживалы меня увидят в наряде мальчика, они не узнают.
- Подожди-ка, - удивилась я, сама не заметив, как перешла на "ты". - Ты хочешь сказать, что приживалы не видят тебя настоящую? Что они знают только твою маску?
И мгновенно вспомнила усталого небритого парня между "индейцами".
Если он Зрячий, значит, "индейцы"-миротворцы тоже не видят? Поэтому он выглядит таким усталым, что ведёт их, выискивая одного за другим среди этих приживал тех, кто им нужен? А ещё это значит, что Лену ищут. И, возможно, именно они, "индейцы"-миротворцы.
- В вашем мире мы не видим друг друга настоящими, - глубоко задумавшись, ответила женщина.
Потрясённые, мы с Димкой переглянулись. В "вашем" мире?! Нет, я смутно предполагала, поражённая терминами, но чтобы вот так - напрямую?..
- А что это за "ваш" мир? - не выдержала я.
- Ой... - Она беспомощно прижала ладони к губам, и этот жест был таким... таким... беззащитным, что я не решилась переспрашивать.
- Ладно, - пришёл в себя и сразу стал деловым Димыч. - Волос резать не надо. Мы купим вам бейсболку, как я уже говорил. Она очень удобная. В неё можно все волосы запихать, если их заплести в косичку, - и они не вывалятся. Всё, я побежал за вещами. Тут, в соседнем магазине, целая куча лавочек. Наберу вам быстро. Вы мне только туфлю дайте, а то с размером кроссовки ошибиться могу. А так - найду какую-нибудь девчонку вашего размера, она мне быстро подберёт всё, что нужно, только пацанское.
Лена нерешительно сняла махонькую туфельку, которую Димыч повертел в руках с немым восхищением - такую и Золушка не отказалась бы примерить! Сунул в карман джинсов эту поразительную обувку и тут же убежал. А Лена с такой благодарностью приняла ещё несколько мотков для вязания, что мне стыдно стало, и я как-то вовремя вспомнила о закупленных фруктах.
Новое потрясение. Если от чая с булочками она опять отказалась, то при виде фруктов чуть не расплакалась. Так что, благодаря перерыву, я успела до прихода Димки сбегать ещё за фруктами и минералкой, на время своего отсутствия закрыв таинственную беглянку на ключ в помещение магазина... Выяснилось, что есть и пить Лена может только эти продукты.
А потом опять началось что-то невообразимое. Только передала Лене фрукты и воду, как приехала машина. Две машины. В одной сидела сама хозяйка. В другой - громоздились горы пряжи со склада и из нескольких лавок, в которые водитель успел заскочить. Перерыв как раз закончился, и изумлённая Регина Романовна своими глазами сумела увидеть, каким образом в магазине происходит странно упорядоченное столпотворение, в результате которого с полок энергично исчезают едва-едва положенные туда новые мотки и катушки.
Димка и водитель быстро разгрузили машину.
Регина не стала даже заходить в кладовку. Просто сказала, что в других точках пряжи маловато для моего магазина, так что завтра же она отрядит своего экспедитора на главный склад в другом городе, откуда обычно и привозит всё. Если же и завтра будет такая же распродажа, то я могу до нового привоза взять выходной... Кажется, сама удивляясь своей щедрости, Регина было повернулась к выходу, но я быстро сказала:
- Регина Романовна! Подождите!
Что я отлично знала: хозяйка питает слабость к изделиям ручной вязки. Поэтому жестом пригласила за прилавок и в стороне от кассы, где терпеливо выжидали покупатели, показала шали, связанные Леной.
- Откуда? - медленно и зачарованно спросила Регина, приседая на корточки и растянув шали, разглядывая узор.
- Подруга связала, - сказала я.
- Сколько она хочет? За все!
Я сказала предположительную цену, но хозяйка договорить не дала.
- Дам втрое больше, если она свяжет ещё одну.
- Она редко занимается вязанием, - заторопилась я. - И я точно не могу сказать...
- Узоры не повторяются, - словно про себя сказала Регина, не сводя глаз с шалей и качая головой. И тут же отсчитала мне наличку. Взяла из-под прилавка пакет и бережно уложила шали в него.
- Продавец есть ли? - весело спросили от кассы.
- Бегу! - сказала я и оглянулась на Регину.
Та, блестя счастливыми глазами и прижимая пакет к груди, заторопилась к выходу, будто боясь, как бы кто не потребовал приобретённое назад.
А я встала у кассы и принялась за работу. Господи, как хорошо, что Димыч перенёс привезённое прямо за прилавок и уже запомнил, где что лежит! Он доставал из мешков и пакетов запрашиваемое и передавал покупателям, а я только стояла за кассой. Как хорошо!.. Можно автоматически принимать деньги, считать, выбивать чеки - и думать. Первым делом я долго вспоминала, откуда мне известно слово "приживалы". Сначала думала о давних временах, когда в деревнях, в барском доме, жили родственницы помещиков на иждивении хозяев... Что-то гиены не похожи на бедных родственничков...
Быстро обслужила ещё несколько человек. Образовалась пауза, пока женщины и девушки выбирали пряжу и аксессуары для вязания, а к кассе никто не подходил... Наверное, именно вынужденное безделье подсказало ещё одно определение слова "приживалы". Хм, точно не вспомню. Может, "прилипалы"? Да ладно. Главное, что это рыбы, сопровождающие акулу. По сути - паразиты, если я правильно помню. Они держатся близко к телу акулы и подбирают за нею остатки пиршества, если акула найдёт жертву... Но в качестве акулы Лена явно не подходила.
И тут я встревожилась. Лена испугана, растеряна. Но она же о многом умалчивает. А если она только внешне такая робкая? Если на деле она настоящая акула? Брр... Лучше об этом не думать. Как-то всё равно не вяжется лицо ангела с морским убийцей. Да и её поведение вчера, когда она еле сдерживала слёзы, пока тот гиена-хлюпик измывался над нею, тоже говорящее. Ведь она меня не видела. Да и не знала, что я вижу. Играть на постороннего не могла.
Но думать о плохом не хотелось. Снова перед глазами всплыло, как счастливая Регина уносит свою добычу - чудесные шали. Ишь, ещё одну захотела... А я вот думаю - маме такие подарить. Лена как раз успеет связать за несколько часов хотя бы парочку...
И тут меня снова пристукнуло пыльным мешком.
Ну, для озарения...
Я человек не идеально добрый, но и не злющий. Всякого во мне намешано. Так и жизнь ведь такая, что чисто добрым и чисто злым в ней не выжить. Потому что человек без другого человека не проживёт. Потому все вынуждены приспосабливаться друг к дружке. И вот что я сделала: на несчастье похищенной женщины - сейчас прячущейся беглянки - я эгоистически нажилась. А если... А если Лена умеет делать что-то ещё, кроме этих волшебных шалей?