Создавать миры совсем не сложно. Нужно только.... Я не могу объяснить, как это происходит. Наверное, у всех по-своему. В интернате нас учили, как это делать правильно. Лектор говорил что-то про пересечение вероятностей и рисовал формулы - я не понял ни слова. Уж учительница на уроках рисования, и та лучше понимала придумывание мира. Его просто нужно вообразить. Не надо считать и складывать. У каждого мира есть одна ключевая подробность. Где-то - горы, где-то - горячее течение в Ледовитом океане, а где-то бедуинская кошка, лежащая на циновке. Нужно найти эту подробность и представить её. Хорошо представить, во всех мелочах. До самой последней полоски на кончике хвоста и царапины на ухе. Тогда мир сразу надуется воздушным шаром, выскочит, как бумажная змея на пружинке из тесной коробки - и станет настоящим. Девчонки в интернате важничали и говорили, что в мир нужно вложить дыхания создателя, чтобы оживить. Вот уж ерунда! Как можно оживить то, что было до тебя и будет после? Что ты не делал, а только разгадал? Но когда я пытался это объяснять, остальные крутили пальцем у виска и шептали в спину "шизофреник". Учителя вздыхали "гений", но тоже смотрели с опаской. Все, кроме Аллы Михалны. Она смотрела по-другому.
А в понедельник в 11:40 на интернат напали зорги. Когда прозвучала сирена, я даже обрадовался: у меня не получалось рисовать волны, а сирена означала, что не придётся сдавать работу. Но потом заколотились стены, и меня оглушило ударом. Это было больно! Ухватив Аллу Михалну за руку, я зажмурился и горячо захотел увидеть море. Так и представил его: синее, спокойное, с солёной водой и колкими ракушками, о которые можно порезаться.
Так мы и оказались здесь. Потом учительница объяснила мне, что наш мир взорвали, и нам некуда больше возвращаться. И что в моём мире мы не можем жить - я ещё маленький, и не позаботился о составе ат-мос-фе-ры, да и вообще сделал мир неправильно. Наверное, кто-то другой смог бы придумать новый, правильный мир, но не я, и не Алла Михална. Я не знаю почему. Думаю, она просто не хочет этого делать. Она слишком устала. Она сейчас всегда уставшая, только лежит на диване, и дышит слабо-слабо. Даже если наклониться, то едва слышно. И я не пойду слушать. Я тоже начинаю задыхаться, когда встаю, а перед глазами летают какие-то мошки. Лучше буду слушать ракушку. В кино показывали: из рации сначала слышно шипение, а потом спокойный голос выдаёт: "Говорит капитан корабля. Мы прилетели вас спасать". Правда, я не придумал рацию. Но у меня есть ракушка.