Стоя на остановке, парень и девушка курили. Вообще это она его окликнула, он часом раньше спросил у нее ручку, чтоб их общие музыкальные боги смогли дать ему автограф. И она спросила, получил ли он заветную надпись. А теперь они курили на остановке. Мимо шатался какой-то пьянчужка и тоже остановился и говорил с ними о музыке, пока не показался тот автобус, который они, в общем-то не хотели увидеть.
- А ты куда? - помедлил парень.
- А я тут недалеко живу. - улыбнулась Ира - девушку звали Ириной, и ей тоже было жаль, что этот разговор сейчас закончится.
- Пошли к тебе.
Ира замерла. Все слышали страшилки про то, как опасно приглашать к себе домой незнакомцев? Очень опасно.
Пьянчуга уже влез в автобус, когда она кивнула.
- У меня, - сказала девушка, - вроде еще какое-то винцо дома есть. - почему-то ей показалось это оправданием, да. То, что ведет к себе незнакомого парня - это плохо, но вот вино выпить надо. И помощь пригодиться. По пути, аж минут пять - она действительно близко живет от той остановки - они продолжают прерванный разговор, возясь с ключами она говорит ему, что у нее дома неубрано. Эдгара - так зовут парня - это, понятное дело, не пугает.
Чай - это Ирина привычка, сняв туфли она бежит ставить чайник. Никаких исключений.
Вина не оказывается, она ошиблась. Зато есть пол-бутылки мерзкого пойла, которое так ценится среди их коллег по музыкальным пристрастиям. И компьютер с интернетом.
И они снова говорят. О музыке, о гражданской позиции и политике, о новостях. Он рассказывает ей про то, в каких группах он играет, или играл, о том, что он учится, а приехал из какого-то городка, чье название она всего пару раз на карте видела, о том, что ему двадцать два. Она старше, хотя сразу и не скажешь. Смешит ее рассказами о студенческих буднях, она вспоминает свои. Рассказывает, что собирается стать новым музыкальным кумиром таких, как он сам сейчас. Она кивает, улыбаясь. Он, конечно, спрашивает ее, почему она живет одна. Она пожимает плечами и заминает тему . Мама умерла, брак распался. Банальная история. Она не рассказывает. А Эдгар замечает черный чехол в углу комнаты, и задает новые вопросы. Рассказывать о том, как мечтала научится играть, но не было времени? Учеба, хорошая работа. Муж считал блажью, матери мешало отдыхать. Инструмент остался, а та девочка пропала. И это тоже не рассказывает, даже когда Эдгар достает ее басс из чехла, и, не смущаясь отсутствием усилителя, начинает наигрывать те свои песенки, что недавно ей ставил. Ира любуется, как его пальцы ловко зажимают лады, на грифе, медиатор он достал из кармана.
Они допивают бутылку, курят, им хорошо. То замечательное состояние, когда ты уже пьян, но еще мыслишь трезво. Потом занимаются сексом на ее заваленной мягкими игрушками кровати. Вы же понимаете, все к тому шло. А потом наступает утро. Ей никуда не надо, и, закрыв за Эдгаром дверь на ключ, она засыпает посреди своих плюшевых медведей и кошечек.
А когда проснется, Ира вспомнит эту ночь, ставшую в ее памяти зыбкой и нереальной. И, накинув халат, дойдет до стола. Увидит бутылку, стаканы, кружку с остатками холодного чая, пепельницу. И с улыбкой потянется за гитарой, которую так никто и не убрал обратно в чехол. Ей снова восемнадцать, и времени пока еще хватает на все, что она забыла сделать.