Глава 1
Люди завидуют крыльям птиц,
поскольку не умеют летать.
Птицы не завидуют мозгам людей,
хотя не умеют думать.
Саринган
Чужестранец, ты хочешь услышать очередную историю из времен моей
молодости? Что ж, я расскажу тебе. Было это много, много лет назад, вскоре
после того, как я вернулся из опасного путешествия по Диким Землям.
Представь себе самый погожий день - в меру согретый солнцем, слегка
приправленный ветром, напоенный по вкусу влагой ближайшей реки. Лето - лучшая
пора в Столице. Самое подходящее время для фестивалей, карнавалов, шумных и
красочных шоу.
Мне кажется, что эти празднества подчас превосходят меру разумного.
Конечно, мера зависит от вашего характера; но даже самый сдержанный человек
начинает делать себе поблажки, когда наступает лето. Что касается
вчерашнего студента, то здесь само понятие "мера разумного" исчезает, как
облако в знойный полдень. Разве что поблизости окажется кто-то более
рассудительный да при том еще и авторитетный.
Вчерашним студентом был я, Эйо Икен, маг первой ступени, а моего
старшего и более опытного друга звали Шикаши.
Шикаши - лучший сыщик города, человек практически без недостатков.
Правда, хвастался не в меру и очень любил сквернословить. Крайне цветистые
обороты естественно и органично вплетались в его речь. Пожалуй, я не буду
дотошно их воспроизводить... для краткости.
Он не был волшебником, но, тем не менее считался лучшим в своем деле.
Возможно, я слегка преувеличиваю, ведь Столица огромна. Но, по крайней мере в
восточных кварталах Шикаши постоянно оставался на вершине рейтингов.
Восточные кварталы - сектор города, ограниченный внешней крепостной
стеной на востоке, каналом Чоджи на севере, Бесконечным Трактом на юге и
стеной Цитадели на западе. Население восточных кварталов - сколько то там
миллионов.
Цитадель Магии издавна возвышалась в самом центре города как крепость
внутри крепости, твердыня. Здесь жили и работали маги. Не все, конечно, но
многие. Там же располагалась Школа Магии, которую я окончил за пару лет до
описанных событий.
Когда вы живете в гигантском муравейнике, где колдуны встречаются
почти так же часто, как воры, а магические амулеты не поддаются исчислению,
то легко можете столкнуться с преступлением, от которого пахнет волшебством.
Именно за такие расследования стал браться Шикаши с недавних пор. Раньше он
предпочитал самые громкие дела чисто уголовного характера. Однако бывает, что
интересы у людей меняются. Вот и Шикаши решил немого сменить амплуа.
Естественно, молодой и честолюбивый маг в таком деле оказался как нельзя
кстати. Вот так я и стал его напарником.
Маг первой ступени - это очень неплохо, особенно для выпускника. К
тому же, я тройной маг - разбираюсь в стихиях света, снов и воздуха. Чтобы
не хвалиться излишне, поясню: первую ступень я получил только по стихии света.
Несмотря на отсутствие опыта, рекомендаций, я, наверное, мог бы найти
для себя лучшую работу. Лучшее - по части вознаграждения, но не по части
славы. Известность, слава - вот что пьянило меня тогда гораздо больше, чем
звон монет. Я хотел утвердиться в своей среде, создать себе хорошее имя.
Первый шаг к этой цели я сделал, когда мы с Шикаши поймали Невзрачного
Душегуба. Этот отморозок собирался возродить Гильдию Убийц.
Потом было еще несколько более или менее громких расследований,
связанных с магией, и меня стали узнавать на улицах совершенно посторонние
люди. Хотя и случалось это пару раз в году, но мое тщеславие было глубиной
в ложку, и наполнить его гордостью до краев было совсем легко. Короче,
такой образ жизни мне пришелся весьма и весьма по нраву, несмотря на то, что
работа сыщика оказалась даже опаснее, чем я себе представлял.
Но я упомянул о летних развлечениях. В наших краях так принято:
рынок служит местом и для торговли, и для развлечений, и для много другого.
Мы с моим напарником как раз шли в направлении ближайшего рынка.
Казалось, что все население окрестных домов собралось здесь. Шикаши,
пользуясь своей недюжинной силой, пер напрямик, рассекая людское море,
а я удобно пристроился в кильватере.
Кое-где народ толпился вообще плечом к плечу - это значит, что там
происходило что-то интересное. Около одной такой плотной группы сыщик
остановился. Мы оба были заметно выше среднего роста, могли все прекрасно
видеть из задних рядов, и потому поленились проталкиваться к центру.
Люди окружали высокий деревянный помост, а на помосте стояла
танцовщица. Мне она сразу понравилась. Красивая девушка. Точеная фигурка,
нежная безупречная кожа, и, что радует, грудь не подкачала. А то у циркачек
и танцовщиц эта часть тела нередко оказывается... недоработанной.
Рядом сновали какие-то мускулистые шкафы (видимо ассистенты), но для
меня они были интересны не более, чем декорации.
Потом на помост вышел какой-то старый хрыч, и зычным голосом начал
вещать. Толпа слушала, нетерпеливо ожидая, когда он, наконец, заткнется, и
начнется самое интересное. Из объяснений старика я узнал, что девушку зовут
Таирия, и она будет исполнять Небесный Танец. Конферансье не стал подробно
объяснять, что это за танец такой, разве что упомянул некий "опасный трюк". Из
чего стало ясно, что нас ждет не стриптиз, а какой-то цирковой номер. Хотя от
стриптиза большинство присутствующих тоже не отказалось бы.
Наконец, старый хрыч заткнулся. За пригорком уселись музыканты, и
заиграли мелодию - в меру ритмичную, в меру мелодичную. Что-то в стиле
классического искусства равнин прошлого века. Под размеренные аккорды
девушка начала свой танец. Гибкая фигурка выписывала на сцене разнообразные
па, размахивая длинными кисейными рукавами и столь же длинным шарфиком.
Уж не знаю, что именно она хотела изобразить, но смотреть на нее было приятно.
Ничего замечательного она пока не делала, но это был вступительный
танец, так сказать, для разогрева публики. Танцовщица была весьма хороша собой,
а ее одежда почти не скрывала нежных изгибов и выпуклостей. Так что публика
вполне разогрелась и без стриптиза.
Музыка замедлилась, все чаще замирая на кадансах. Танец постепенно
перешел в плавные движения, наподобие ритуальных. Под эту мелодию дюжие
ассистенты вынесли на помост тяжелую металлическую плиту с углублением
посредине. Один из них передал танцовщице две странные штуковины в форме
массивных металлических конусов. Таирия закрепила их у себя на ногах,
перевернув остриями вниз. Основания конусов как-то привинтились к ее подошвам
около носков, а вершины уперлись в пол. Девушка балансировала на этой странной
обуви, сохраняя равновесие только за счет постоянного движения.
Оркестр снова прибавил ритм, Таирия продолжала что-то изображать,
кружась и переступая с ноги на ногу. Она взошла на плиту, металл звякнул о
металл. Конус на ее правой ноге вошел в углубление на плите.
Тогда Таирия сделала несколько резких толчков, раскручиваясь вокруг
своей оси. Металлический конус легко скользил в ямке, почти не мешая вращению.
Получился как будто живой волчок или юла.
Музыка постепенно ускорялась, и вслед за музыкой набирала обороты
танцовщица. Поначалу она еще пыталась изображать что-то околохудожественное,
но потом сосредоточилась на одном: быстрее, быстрее, быстрее... Ее силуэт
постепенно расплывался. Прежде, чем лицо Таирии превратилось в серый смазанный
вихрь, я заметил, как она закрыла глаза. Немудрено: при такой скорости она все
равно не смогла бы ничего рассмотреть вокруг себя.
Время от времени раздавался резкий стук - это она ударяла левой ногой
об основание, ускоряя свое вращение. Публика замерла, разинув рты - зрелище
в самом деле было необычное. Невозможно было даже сосчитать, сколько оборотов
она делает в течение удара сердца - пять, десять? Сейчас ее тело представляло
собой волчок, сохранявший устойчивость за счет вращения.
Музыканты взяли несколько напряженных диссонансов подряд, ведя мелодию
к кульминации. Загрохотали дарубы, протяжно и солидно рявкнули танкиллы.
Флейта взошла к верхней ноте, и...
В этот самый момент Таирия подпрыгнула. Ее силуэт оставался смазанным,
превращаясь из веретена в блестящий диск, и она взмыла вверх на высоту в три
или четыре человеческих роста!
Толпа ахнула. Я видел, что циркачка не применяла магию, да и зрители
это понимали, ведь на ней не было обычной прозрачной повязки воздушного мага.
Тем не менее она взлетела намного выше, чем способен самый тренированный
прыгун.
В то мгновение, когда девушка достигла верхней точки, вращение
замедлилось, и мы смогли ее рассмотреть. Ее ноги были почти в шпагате, руки
разведены в стороны наискосок, а между ними натянулись перепонки. Это была
кожа гигантских пузырей - прозрачная и эластичная ткань. Две перепонки
образовали что-то вроде лопастей как у семян некоторых деревьев или у ветряной
мельницы. Мне все стало ясно: когда Таирия натянула ткань, образовалась
подъемная сила, которая подняла ее вверх. Никакой магии: только простая
воздушная механика и удивительная ловкость.
Продолжая вращаться, она плавно опустилась, ухитрившись попасть точно
в то же самое углубление на этот раз левой ногой. Мелодия снова стихла.
Зрители одобрительно загудели. Некоторые из них также осознали, в чем
заключался фокус, и выкрикивали похвалы, отдавая должное изобретательности
и мастерству трюкачки.
Однако, сделав несколько пауз, музыканты заиграли снова, с самого
начала применяя напряженную гармонию чистых кварт. Назревало продолжение.
Циркачи любят исполнять сложные трюки повторно, чтобы продемонстрировать, что
это отработанное умение, а не просто одна случайная удача.
Однако на этот раз, кое-что изменилось. Кто-то из ассистентов вышел на
помост со стеклянным стаканом. На дне его было налито масло - немного, всего
лишь на палец. Показав стакан публике, он вылил масло в углубление в плите.
Хм... очень похоже на смазку, призванную облегчить скольжение.
Таирия сбросила с себя шарфик, отцепила длинные рукава и осталась в
трико из гладкой эластичной ткани. Потом она собрала волосы в хвост и
закрепила их вокруг лба. Как маг воздуха я прекрасно понимал, что она делает -
пытается понизить сопротивление воздуха.
Тут подошел еще один ассистент и отдал ей два тяжелых металлических
шара, соединенных прочной цепью. Танцовщица надела на себя крепкий пояс с
какими-то механическими приспособлениями, в которых закрепила цепь за самую
середину. Тяжелые шары она взяла в руки.
Действо повторилось. Снова играла музыка, снова ножка красавицы цокала
о металлическое основание, разгоняя ее до немыслимой скорости. Но на этот раз
наблюдать за Таирией было, пожалуй, даже страшновато.
Она выпустила шары, и они летали сейчас по орбитам вокруг нее на
расстоянии в несколько размахов рук. Толпа зрителей ахнула, оробела и
отхлынула, поскольку тяжелые штуковины проносились над головами у первых
рядов. Зрители наблюдали за ними с опаской: а ну как оторвутся да присвистят
кому-нибудь прямо в лоб?
И тут появился новый повод для аханья: к стуку металла о металл
добавился новый звук: потрескивание. Все увидели, что с каждым толчком из
под ног танцовщицы вырываются искры. Сначала их было немного, но по мере
ускорения стали вырываться целые снопы.
Музыканты оборвали игру на середине фразы. На площади воцарилась
тишина. Публика затаила дыхание. Слышно было только, как басовито гудели цепи,
рассекая воздух. И трюкачка отбивала свой рискованный такт левой ногой:
Щелк! Щелк! Щелк!
Вдруг она что-то сделала. Я думаю, привела в действие какую-то
пружину, сматывающую цепи, поскольку шары стали сближаться. Она больше не
удаляла ногой в пол, но, несмотря на это, ее вращение резко ускорилось. Эти
массивные шары на концах цепей запасли очень много инерции, которая теперь
стремительно превращалась в скорость. Что-то тихо щелкнуло, видимо, цепи
окончательно смотались и закрепились. В этот самый момент она прыгнула.
У меня захватило дух! Это казалось совершенно невозможным,
невероятным, но она, пожалуй, могла бы перелететь таким манером крепостную
стену! По высоте фантастический прыжок был сопоставим с применением магии
Левитации каким-нибудь студентом с факультета воздуха с курса эдак второго
или даже третьего. Я был в восторге, как и остальные зрители.
Конечно, с настоящей Левитацией это не сравнится, но вся
соль была именно в том, что здесь волшебство не применялось! Я сказал об этом
своему другу.
- Ты уверен? - переспросил он.
- О, да! Тут не было потрачено ни капли воздушной маны, это точно.
Самое большее, что она могла себе позволить - это какие-нибудь снадобья,
увеличивающие скорость, силу или другие физические качества.
- Ну волшебные снадобья - это обычное дело для циркачей, я имел в виду
что-то более действенное вроде амулета левитации...
- Нет, нет, ничего подобного! - горячо возразил я.
- Хорошо. Это сразу отметает один из мотивов, связанный с возможным
жульничеством...
- Мотив? Шикаши, вы что-то сказали про мотивы?
Он хитро ухмыльнулся и пояснил:
- Видишь ли: я не просто так притащил тебя на это рынок, - с этими
словами он указал на танцовщицу, которая принимала поздравления публики. -
Знакомься: Таирия - наш потенциальный клиент. Раньше Небесный Танец был еще
более впечатляющим и рискованным, поскольку его исполняли сестры-близнецы Таирия
и Нима. Но увы, два дня назад Нима была убита. Генерал местной стражи
расписался в своей беспомощности. Тогда ее сестра обратилась ко мне.
- А что, в этом деле есть магия?
Вместо ответа он протянул мне листок бумаги. Это была записка. Женский
почерк: красивый, изящный но твердый: четкие дуги рун, ровные штрихи.
"Для Шикаши.
Позавчера моя сестра была убита. Расследование по горячим следам
полностью провалилось. Слышала, что вы - лучший сыщик в округе и не боитесь
браться за дела, в которых замешаны маги.
Я уже навела справки, и знаю, что ваши гонорары высоки. Но я готова
заплатить требуемую сумму. Вы можете найти меня завтра на рынке Лохматого
Пса, где я буду исполнять Небесный Танец в память о моей сестре.
Надеюсь на вашу помощь.
Таирия".
- А имя ее сестры вы откуда узнали?
- Надо всего лишь держать уши раскрытыми, - сказал Шикаши, указав
подбородком на зрителей.
Сыщик был прав: в толпе лопотали без остановки. При желании можно было
послушать, о чем они говорят, и получить кое-какую полезную информацию.
Глава 2
Зрелый муж полагает, что его глаза видят истину.
Но его мудрость - не более, чем немощь памяти.
Будучи ребенком, он знал, что глаза лгут всегда,
делая близкое значительным, а далекое - мизерным.
Саринган
Увидев Таирию вблизи, я несколько оробел. На сцене в окружении
гороподобных помощников она выглядела миниатюрной и юркой, но вблизи
оказалась ровно моего роста. Не то, чтобы я имел какие-то предубеждения
против крупных девушек, просто... неожиданно.
А если не придираться к росту, то рядом танцовщица смотрелась еще
красивее и сексуальнее. Она смыла актерскую краску, но черты лица остались
в меру яркими; она переоделась, заменив облегающую одежду на свободную, но
я не мог найти ни одного изъяна в линиях ее тела. Вы, наверное, станете
иронизировать: мол, много ли можно увидеть, когда мешает просторный халат?
Но некоторые маги света способны заглянуть сквозь ткань, и не отказывают себе
в этом маленьком удовольствии. И я себе не отказал... и не пожалел: перед
моим взором словно ожила статуя эпохи Искусства Поиска Безупречности. Конечно,
такое сквозное зрение не совсем полноценно, но все же...
Шикаши назвался сам и назвал меня, предъявив верительные грамоты с
печатью генерала.
- Прежде, чем я скажу, что берусь за это дело, я хотел бы ознакомиться
с его обстоятельствами, - сказал сыщик. - Расскажите то, что знаете. Особенно
меня интересуют ваши предположения и то, что вы имели в виду, упоминая магов
в вашей записке.
Жаль, что голос Таирии поблек в моей памяти. Девушка изложила историю
случившегося связно и неглупо. Шикаши пришлось лишь изредка направлять ее
рассказ короткими вопросами - в то время как других клиентов, бывало,
приходилось часами расспрашивать, чтобы получить все необходимые сведения.
Беда случилась два дня назад. В ту ночь Нима осталась в доме одна.
Таирия ночевала у своего парня, и должна была вернуться к полудню.
Утром к ним зашла торговка по имени Шалика. Она не только снабжала
сестер молоком и соками, но была их давней подругой, и даже имела ключ от
двери. Войдя в дом, торговка не встретила девушек, которые обычно вставали
рано, вели себя шумно и встречали гостей без промедления.
Женщина не хотела заходить второй раз, и решила убедиться, что хозяек
в самом деле нет дома. Она стала обходить все комнаты подряд, а когда заглянула
в спальню, нашла Ниму. Кинжал торчал из ее спины, и запекшаяся, потемневшая
кровь заливала половину кровати. Тело уже остыло.
Шалика позвала стражу, а те послали гонца за Таирией. Когда она
появилась, дом уже окружили люди местного генерала, отгоняя зевак и бардов,
что сползлись, как черви-падальщики на запах смерти.
Осмотр места происшествия и опрос свидетелей ничего не дал.
Таирия поделилась своими подозрениями с генералом, но без толку:
- Он сказал, что с такими бедными уликами расследование сможет
провести только сыщик, притом очень хороший, а страже дело не по зубам.
Тут надо пояснить, что у нас в Столице своеобразная система
правосудия - нецентрализованная. Вполне в духе идеи "стабильного хаоса".
В рядах борцов с преступностью существует четкое разделение труда. Есть
группы, которые специализируются на разных задачах.
Самые многочисленные - это стражники под начальством генералов.
Они стараются предупредить преступления, прийти вовремя на помощь, поймать
преступника по горячим следам или по чьей-то наводке. Если преступнику удалось
избежать встречи со стражей, тогда в дело вступаем мы, сыщики. Нас не так
много и работаем мы в основном поодиночке или парами. Далее, есть "фаланги" -
небольшие отряды, которые специализируются на охране особо важных персон или
мест. И, наконец, существуют "конторы" - гильдии наемников, которые занимаются
всем подряд по мелочи.
Во время войны генеральская стража превращается в основную армию
города, фалангисты - в гвардию, мы, сыщики - в контрразведку, а конторщики
служат часовыми, конвойными, а также в разведке. Таким образом, одни и те же
люди в мирное время сдерживают преступность, а во время войны составляют ядро
армии.
Я забыл еще упомянуть Цитадель. Там своя система. Как стены самой
Цитадели образуют крепость внутри крепости, так и в деле защиты Столицы от
внутренних и внешних врагов она играет роль сердцевины, ядра. В Цитадели
есть своя стража, состоящая из магов и подчиняющаяся одному из иерархов.
Простые горожане их слегка побаиваются, называя "карателями". Причина этих
страхов, вероятно, состоит в том, что каратели не размениваются на мелочи.
Они занимаются только очень важными делами, связанными с магией, политикой,
мафией. Но дела такого рода зачастую приводят к весьма серьезным последствиям.
Так что нередко появление карателей на сцене сопровождается особенно большим
шумом и эффектами, устрашающими сонных обывателей.
- Значит, какие-то улики все-таки есть, - сделал вывод Шикаши.
- Я знаю, кто мог убить мою сестру... - начала Таирия.
- Ого! Тогда в чем же дело?! - удивился я.
- ... но я не знаю, как его найти, - закончила она.
- Давайте по порядку, - сказал мой напарник. - С чего все началось?
А началось все, по словам Таирии, много лет назад, задолго до ее
рождения. Давным-давно в ее роду был маг снов, довольно сильный и уважаемый.
Маг всю жизнь вел какие-то исследования, но естественная смерть от старости
прервала его многолетний труд.
Дело жизни, прерванное смертью, - история старая, как мир. Иногда маги
завещают свои архивы Цитадели, надеясь на то, что их коллеги с благодарностью
и пользой применят знания, которые уже не нужны усопшему. А другие оставляют
записи потомкам, предполагая, что в роду появится другой маг той же стихии,
способный извлечь пользу из наследия своего предка.
Тут был случай второго рода. Предок Таирии и Нимы завещал свои работы
тому магу снов, который будет его прямым потомком по крови и успешно закончит
Школу Магии. Предполагалось, что он получит эту посылку из далекого прошлого
как награду за успешную сдачу экзаменов.
Шли годы, потомки колдуна множились и процветали, но ни одного мага
в клане больше не родилось. Согласно завещанию, на роль хранителя наследства
выбирали достаточно богатого человека, чтобы не возникло искушения нарушить
волю покойного и продать его бумаги. Так пакет с записками колдуна несколько
веков переходил из рук в руки, из поколения в поколение.
Несколько лет назад Таирия и Нима стали очередными хранительницами
наследства.
А недавно к ним пришел некий человек... и предложил продать записки
мага. Сестры отказали ему.
- Этот любитель древностей оказался весьма настойчивым, - рассказывала
Таирия, - и наше с ним расставание получилось... бурным.
- В смысле "бурным"? - не понял Шикаши.
- Ну... он стал нам угрожать, и мы ему предложили проваливать
к... в общем, далеко.
- А потом?
- Он проваливать не захотел, продолжал настаивать и грозиться, и тогда
мы с сестрой... его поколотили... слегка... а может, и не очень слегка.
Сыщик оценивающе посмотрел на потерпевшую. Видимо, он прикидывал, на
что способны две такие статные девицы, как Таирия. По мне так вдвоем они почти
любого мужика уделают, если, конечно, тот без оружия и без магии. Судя по
следующему вопросу Шикаши, мы думали одинаково:
- Надеюсь, ваш гость выжил?
- Да... отделался расквашенным носом. Но вот что странно. Он шмыгал и
вытирал нос так, как будто там была кровь. И действительно несколько капель
упало на пол, но лицо его оставалось чистым и таким... застывшим что ли. Как
маска.
- Маска и есть, - подтвердил я. - Магия света, группа Иллюзий, аркан
Маска. Губы двигались, когда он говорил?
- Я не помню... но он улыбался время от времени. Противно так.
- Интересно, интересно...
- Когда я упомянула про это дело, то генерал тоже сказал, что тут
замешано волшебство, и лицо на самом деле не его.
Таирия, тем временем, продолжала рассказ. Визит нахального гостя
случился две недели назад. Он не назвал своего имени, не сказал, кого
представляет, и скрывал свое настоящее лицо. Поэтому генерал заявил, что найти
его невозможно. Остается лишь одна надежда: нанять какого-то особенно
высококлассного сыщика, и надеяться, что он сможет разгадать безнадежную
загадку.
- Поэтому я обратилась к вам, - закончила Таирия.
Шикаши с достоинством поклонился, заметив, что классного сыщика она
нашла совершенно правильно. Однако, хвастая и распуская веером хвост, он не
забывал о деле:
- А почему вы решили, что именно тот покупатель замешан в убийстве?
- Наследство пропало.
Когда стали обследовать место преступления, генерал первым делом
выдвинул версию ограбления. Таирия тщательно осмотрела весь дом и не нашла
старинного пакета. Все остальное было на месте, а наследство волшебника
исчезло.
Однако Шикаши не успокоился:
- На всякий случай давайте уточним: можете ли вы предположить иные
мотивы убийства? Какие-нибудь другие недоброжелатели, может быть, в более
отдаленном прошлом?
Таирия не смогла припомнить сколько-нибудь серьезных конфликтов,
благодаря которым ее сестра могла нажить себе смертельных врагов.
- А может быть, она вам чего-то не говорила? - допытывался Шикаши.
Уж не знаю, что сыщик добивался своей настойчивостью, но я никогда не
понимал до конца все уловки, которые он применял на допросе. Девушка сделала
решительный жест отрицания.
- Вы не знаете, что такое близнецы. У нас не могло быть друг от друга
секретов. В детстве мы даже придумали свой тайный язык - тайный от всех, кроме
нас двоих, и так поступали всегда: делились друг с другом самым сокровенным и
самым незначительным, а перед другими лишний раз не открывались. Доходило до
того, что мы сами иногда немного путались, вспоминая, что было со мной, а что
с ней. Пару раз мы даже видели одинаковые сны.
Потом зашел разговор о пропавших записях. По словам Таирии, это был
аккуратный толстый пакет, упакованный в пергамент, пожелтевший от времени.
- Что могло быть в этом пакете?
- Я мало, что понимаю в магии, - развела руками танцовщица. - Пакет
достался мне от бабушки. Она говорила о нем что-то, но я уже не помню, что
именно. То ли какое-то заклинание, то ли какие-то расчеты...
- Ваша бабушка еще жива?
- Увы...
Больше никаких полезных сведений от сестры убитой мы не получили. Она
сама завела разговор об оплате наших услуг. В ответ Шикаши спросил:
- Вы не убивали свою сестру?
Ее лицо полыхнуло гневом как огнем:
- Я же сама обратилась к вам!
Она была права: расследование по горячим следам ничего не дало, а
значит дело закрыто генеральской стражей. Дальнейший поиск следов преступника
возможен, но только если кто-то из друзей или родственников жертвы наймет
сыщика. Убийце не было никакого смысла делать это, тем более, не было смысла
нанимать дорогого и умелого специалиста, у которого больше шансов раскрыть
преступление.
Шикаши посмотрел на меня, и я изобразил пальцами один из тайных
условных знаков, о которых мы давно договорились. Я сигнализировал, что
девушка не лжет.
- К тому же, - добавила вдруг Таирия, - все знают, что значит серая
повязка на голове. Ваш спутник - маг снов. Разве он не чувствует, что я не
убийца?
- Вот теперь, когда вы это сказали, чувствует. Поэтому я и спросил, -
ответил Шикаши. - Прошу меня извинить. В моей карьере пару раз были случаи,
когда меня нанимали убийцы при сходных обстоятельствах. Они полагали, что их
невозможно заподозрить. Действительно, заподозрить вас почти невозможно, но
чего только не случается в жизни. Еще раз прошу меня извинить. И я берусь за
это дело.
Пока Шикаши и танцовщица заключали договор, я размышлял об одной
оговорке, которую она сделала. Девушка сказала, что отправилась провести ночь
со своим мужчиной. Интересно, у них все серьезно или у меня есть шанс?
Циркачка мне по-настоящему понравилась, и мои молодые гормоны пребывали в
полном согласии с рассудком.
Потом мы решили осмотреть место преступления.
Здесь, несмотря на огонь юности в крови, мое мнение об уме Таирии
немного померкло. Она устроила в комнате тщательную уборку, уничтожив тем
самым все улики, которые могли остаться после стражников генерала. Даже
сломанная щеколда на окне была исправлена плотником.
- Боялась, что кто-нибудь влезет, - призналась она.
Я представил себе молодую девушку ночью, одну, в доме, где только что
произошло убийство. Оставить беззащитно открытым окно, через которое уже
однажды влез душегуб? Вы бы на ее месте так поступили?
Очевидно, что кровь, пропитавшую тонкое одеяло и матрац, тоже нельзя
было оставить гнить в такую жаркую погоду. Но все прочее можно было бы не
трогать. Таирия, однако, устроила здесь что-то вроде генеральной уборки.
- Вы пытались вместе с грязью и беспорядком стереть случившееся?
Шикаши спросил низким бархатным голосом. Думаю, если бы он не стал
сыщиком, то сделал бы карьеру певца. Своим голосом Шикаши иногда творил
такое, что можно было заподозрить применение магии снов или амулетов.
Кажется, у него были заготовлены особые интонации на все случаи жизни. Вот и
сейчас он говорил особенным тоном, предназначенным для утешения потерпевших.
Эффект последовал незамедлительно, девушка разрыдалась у него на груди.
Она говорила что-то сквозь плач. Да, она многое рассказала о своей
сестре и о прошлом, но я не буду повторять все дословно, поскольку в
дальнейшем расследовании это нам никак не пригодилось. В основном она
вспоминала детство, их девчоночьи проделки, описывала характер сестры.
Как нетрудно догадаться, они были похожи. Она не притворялась в своем горе,
и, кажется, ее тоска чуточку притупилась после того, как Шикаши спровоцировал
слезы.
Маги снов способны видеть эмоции находящихся рядом людей до мельчайших
подробностей - по ауре. Слушая невольную исповедь Таирии, я многое узнал о ее
характере. Это был по-настоящему хороший человек, и мне особенно сильно
захотелось помочь именно этой клиентке.
Тем временем Шикаши начал краткий допрос на месте преступления.
- Был ли в комнате беспорядок, следы обыска?
- Нет. Ничего не было тронуто, потому я и не догадывалась сначала
о краже.
- Значит, преступник либо искал очень аккуратно, либо знал,
где искать, закончил свои дела быстро и не успел наследить. Кто знал о том,
что пакет лежит именно в этом ящике?
- Только я и сестра, - ответила Таирия. - Мы положили пакет туда
после смерти бабушки, став очередными хранителями этого наследства.
- Когда это было?
- Три года назад, на обряде почитания.
- На обряде были гости?
- Конечно. У нас большой клан.
- Спрятав пакет, вы больше его не перекладывали?
- Даже не заглядывала в ящик. Там всякий старый хлам...
- Мог кто-нибудь из гостей видеть, как вы кладете пакет именно сюда?
- Ну... я не знаю. Вряд ли, - немного подумав, она добавила. -
Случайно могли заметить, ведь мы специально не прятались.
- А мог кто-нибудь из них посоветовать вам, куда положить пакет?
- Не помню такого.
- Но прошло три года. Вы могли забыть?
- Да, наверное. Пожалуй, могла бы.
- А мог кто-нибудь из них знать, куда вы вообще кладете такие вещи?
- Да, мама, отец, дядя знали. Возможно, еще кто-нибудь от них.
- Кто-нибудь убирается в доме? Та торговка, которая подняла тревогу?
- Шалика? Нет, убирались мы сами.
- У кого еще есть ключ?
- У меня, у Нимы... был. У Шалики. Это все.
Мы взяли у Таирии адреса разных людей, имевших отношение к событиям,
и покинули ее дом.
Шикаши спросил меня, насколько может быть ценно наследство мага снов.
Я рассказал ему то, что знал.
В стихии снов больше заклинаний, чем в любой другой (а вообще есть
стихии огня, воды, земли, воздуха, света, снов и пустоты). Но большинство
заклинаний стихии снов совершенно бесполезны. Например, способность читать
"мысли" жуков (ну о чем интересном может думать жук?) или аркан, позволяющий
заметить издалека крохотную зеленую линию в ауре лошади (даже неизвестно,
с чем эта линия связана). Формулы всех эти заклинаний тщательно записываются,
но пылятся в библиотеке Цитадели, никому не нужные, просто на всякий случай.
Изредка оказывается, что из какого-то заклинания можно извлечь пользу, но
обычно нет.
Если наследство старого мага содержит подобные заклинания, тогда оно
не стоит практически ничего. Но есть в магии снов несколько групп крайне
полезных заклинаний - Поиск, Зов, Чтение Мыслей, Ясновидение, Эмпакинез.
Если старик открыл что-то подобное или хотя бы приблизился к открытию, то за
это вполне могли и убить.
- Значит, многое зависит от того, что же он оставил потомкам... -
пробормотал Шикаши.
- Наверное, что-то ценное, раз его за это убили.
Сыщик фыркнул и отчитал меня:
- Сколько раз я тебе говорил: не спеши с выводами! Так ты никогда не
станешь великим сыщиком, сравнимым по величию со мной.
Да, Шикаши не был скромником, это так.
- Убийство ради кражи пакета со старинным наследством - это версия,
которая лежит на поверхности, - продолжал он свою нотацию. - Но то, что лежит
на поверхности - это не обязательно правда. Это просто то, что сейчас
оказалось ближе к твоему мысленному взору, и потому кажется больше и
значительнее. Вот тебе другая версия: клиентка обмолвилась, что три года не
заглядывала в ящик. Это значит, что пакет могли украсть, скажем, два года
назад. А убийство совершили лишь третьего дня по мотивам, никак не связанным
с наследством. Кстати, ты же у нас, кажется, большой специалист по иллюзиям?
Я немного удивился резкой сменой темы, но подтвердил.
- Что ты скажешь о "Маске"? Кажется, я уже видел такое, и не раз, -
заметил Шикаши. - Только уголовники называют это "морда взаймы".
- Это простонародное название, правильнее - Маска. Да, преступники,
бывает, используют. Но здесь работал профессионал высокого класса, вот что
интересно.
- Как ты это определил?
Я объяснил ход своих мыслей.
Есть несколько видов "масок". Все они меняют внешний вид лица.
Простейший вариант - создать перед настоящим лицом иллюзорное изображение.
У этого способа есть большой минус: полное отсутствие мимики. Даже когда
человек говорит, его иллюзорные губы не двигаются. Это слишком заметно.
Второй тип маски чуть сложнее. Поддельное "лицо" делают не сплошным,
а с выемкой внизу для губ и подбородка. Тогда при разговоре видно, как
двигаются губы и нижняя челюсть.
Но и у этого заклинания есть недостаток: нужно сделать плавный переход
от краев маски к настоящему лицу. Если у человека мимика очень энергичная,
то при разговоре могут возникать заметные дефекты. Либо края рта вдруг
скрываются за маской, либо щеки проступают наружу сквозь поддельную личину.
Но есть еще третий тип маски. Она меняется одновременно с движениями
лица. Это сложный аркан, который требует от мага гораздо большего мастерства.
Когда нахальному гостю расквасили нос, за маской кровь была не видна,
но она текла. Как только капли падали вниз, они становились видимыми. Если бы
это была маска второго типа (с настоящими губами и подбородком), тогда кровь
была бы заметна на губах и подбородке. Значит, мы имеем дело с третьим типом
маски, которую делал специалист.
Однако нельзя сказать, что это был такой уж большой мастер. Таирия
заметила, что выражение лица гостя было застывшим. Это значит, что маг
схалтурил: сделал нормальные движения губ, а об остальной мимике не
позвботился.
Глава 3
Собирая плоды прошлого, торопись.
Эти плоды не гниют,
Но сок их теряет сладость.
Саринган
Мы вышли из дома клиентки. Воздух потускнел и насытился влагой. Тучи
бабочек спускались вниз в поисках укрытия среди человеческого жилья,
предупреждая жителей о том, что скоро может начаться ливень.
Сестры-близнецы жили на втором этаже трехэтажного дома. Окно, через
которое влез убийца, выходило на улицу и располагалось довольно высоко. На
стене не было никаких уступов по которым можно было бы залезть наверх.
Шикаши захотел осмотреть окно, и я наколдовал Левитацию. Дождь рядом
с нами сразу пошел в обратную сторону: снизу вверх. Мощный поток воздуха
концентрировался на ступнях, локтях и подмышках, аккуратно поднимая нас вдоль
стены.
Узкий подоконник, на котором едва-едва можно встать. Окно состояло из
двух частей. Слева была узкая створка на петлях, а справа - широкая
неподвижная рама. Плотник починил запор, и никаких следов взлома не осталось.
Но как же преступник сюда попал? Он мог быть магом воздуха, как и я, или
использовать летательный амулет. В те времена Цитадель не торговала
коврами-самолетами, но для предприимчивого человека всегда найдутся обходные
пути...
Сыщик скомандовал поднять его на крышу. Здесь на первый взгляд не было
ничего интересного: два пологих ската, крыша покрыта обычными тонкими
пластинками из пескобетона, а по краям идет низкий бордюр.
- Смотри-ка...
Шикаши указывал на две чуть заметные отметины. Очень похоже на след
от веревки. Самой веревки нигде не было видно. Возможно, убийца использовал
якорь-кошку? Осмотрев крышу, мы обнаружили столбик громоотвода. Сыщик обратил
мое внимание на горизонтальную полоску. Здесь ржавчина была стерта, и металл
слегка блестел.
- Что скажешь? - спросил сыщик.
Понятно. Веревка охватывала громоотвод с двух сторон и свешивалась через
бордюр. Преступник спустился с крыши до второго этажа, после чего потянул за
один конец веревки, и смотал ее.
Я высказал Шикаши свои соображения. Он согласно кивал с видом мастера,
которому ученик правильно отвечает урок. В принципе, так оно и было.
- Есть еще кое-что...
Шикаши сильно пнул громоотвод. Тот немного согнулся. Сыщик
многозначительно посмотрел на меня, как бы предлагая разгадать очередной
ребус.
- Хотите сказать, эта железяка хлипковата? И значит... значит
преступник был легким человеком, иначе бы громоотвод погнулся бы в сторону
улицы? Убийца либо маленький, либо худой. А еще створка окна, на которой
был сломана щеколда, очень узкая. Толстяк или крепыш там не пролезет. Значит,
преступник - стройный мужчина любого роста.
- Или женщина, - добавил сыщик. - Или подросток.
Я мысленно представил себе картину, и немедленно изобразил ее, создав
магическую световую иллюзию прямо в воздухе. Иллюзия рисовала Таирию, которая
пытается пролезть в собственное окно, однако определенные упругие округлости
спереди и сзади этому очень мешают.
Шикаши покосился на изображение и неприлично заржал. Сквозь смех он
признал, что, женщины, конечно, тоже бывают разные.
Нашей следующей остановкой стали казармы генеральской стражи. Генерал
встретил нас радушно. Неудивительно: два отряда стражников могут конкурировать
между собой, но с сыщиками им делить нечего. Скорее, наоборот: мы помогаем
друг другу делать общее дело.
Потому генерал охотно и подробно рассказал нам все, что знал. Мы
провели довольно много времени в казармах, собирая информацию.
Началось все с опроса свидетелей - то есть, самих стражников и их
предводителя. Как профессионалы, они подробно и детально воссоздали картину
места преступления, иногда сопровождая свои пояснения простыми рисунками на
пергаменте, например, чтобы показать положение тела.
По их словам комната была в полном порядке, никаких следов обыска или
борьбы. Убитая лежала на кровати лицом вниз, укрытая тонким одеялом, сквозь
которое и был нанесен удар. Ее руки оставались опущены вдоль тела и немного
разведены. Кинжал торчал из спины вертикально, всаженный по самую рукоятку.
Кровь немного смочила одеяло вокруг лезвия, но в основном пропитала матрац
слева от трупа.
Окно было взломано, судя по всему, каким-то металлическим инструментом
с плоским наконечником вроде рычага, ломика или широкого ножа. В результате
гвозди, державшие щеколду, оказались аккуратно выдернуты. Положение
тела указывало на то, что проникновение было выполнено бесшумно, и жертва
даже не проснулась.
Потом мы направились в морг. В те времена я уже начал привыкать к виду
трупов, но все еще не приобрел того безразличного и холодного цинизма, который
присущ бывалым солдатам и особенно некронистам. Как говорил Шикаши, возня с
мертвецами - самая неприятная часть нашей работы, но, увы, совершенно
неизбежная.
Передо мной лежала Таирия. Так я подумал сначала, вздрогнул, но через
мгновение осознал, что это должна быть ее сестра-близнец Нима. Сходство было
абсолютным за исключением цвета кожи - светло-салатного. Это результат
действия состава, который вводят внутрь трупа, чтобы он не разлагался. Вскоре
должны состояться похороны, и перед ними телу придадут прежний вид, выкрасив
краской под тот цвет кожи, который покойная имела при жизни.
Смотреть было особо не на что. Тело сильной, красивой женщины, которая
еще только начинала жить. Маг-некронист, который заведовал моргом, сказал, что
покойная, судя по всему, была в отменном здравии, и могла нарожать кучу
детишек, если бы не удар убийцы. Никаких повреждений, следов борьбы на теле не
обнаружилось за исключением единственной смертельной раны. Судя по всему, Нима
перешла из состояния глубокого сна сразу в состояние сна вечного.
Шикаши интересовала в первую очередь рана, нанесенная убийцей. Здесь
он не стал требовать от меня отчета, поскольку в таких делах я еще не
разбирался. Напротив, он осматривал жертву и по ходу дела делился со мной
своими премудростями:
- Это профессиональный удар. У меня почти нет сомнений, что мы имеем
дело не со случайным преступником, а с опытным убийцей, специалистом своего
"дела". Посмотри, как вошел нож - между двумя ребрами. Максимально близко к
позвоночнику и с небольшим отклонением к центру. Дело в том, что изредка
встречаются люди с расположением сердца не слева, а справа. При таком ударе
сердечная мышца будет задета гарантированно, независимо от особенностей
анатомии жертвы.
Наконец, дошла очередь и до орудия преступления.
Простой кинжал из закаленной стали без рисунка или отметин. Безликое
и универсальное оружие, которое применяют как профессиональные убийцы, так и
преступная шпана значительно меньшего калибра. С рукоятки клинка были стерты
все следы, маг не смог уловить никакого особенного запаха, кроме запахов
металла, крови и ржавчины.
Лезвие кинжала было длинным, узким, острие тщательно заточено. Шикаши
взял его, и продемонстрировал мне: рукоятка полностью исчезла в руке сыщика.
Она была слишком короткой, и сыщик не мог держать такое оружие сильным и
надежным хватом. И снова этот взгляд, говорящий: "думай, партнер".
- Значит, все-таки женщина, - сказал я.
Рука убийцы должна быть узкой. Даже худой, тонкокостный мужчина или
мальчик-подросток, как правило, имеют сравнительно широкие ладони. Этот
кинжал был предназначен либо для женщины, либо для ребенка. Его длинное
узкое лезвие требовало минимального усилия, чтобы нанести тот самый удар.
Я сказал об этом.
- В моей практике встречались дети-убийцы, - заметил Шикаши, слегка
мрачнея от воспоминаний. - Но никогда - профессиональные, а удар нанесен
знатоком своего дела. Теперь у меня почти не осталось сомнений в том, что мы
имеем дело с женщиной.
Это несколько сужало круг поиска, однако не настолько, чтобы внушать
оптимизм. Худая женщина, наемная убийца-профессионалка - вот все, что мы пока
знали. В нашем многомиллионном городе хватает бандитов. Где ее искать? Я бы
встал в тупик перед подобной проблемой, но только не Шикаши.
Глава 4
Отдавая детям себя, свои силы, время, и богатство,
Мы отдаем самого себя нынешнего себе будущему.
Саринган
Наследство мага исчезло, но в комнате не осталось следов обыска.
Напрашивался вывод: убийца знала, что искать, и где. Тем не менее, Шикаши имел
в виду еще несколько версий. Первая: пакет был украден раньше; вторая: убийце
просто повезло найти бумаги сразу; третья: она действовала очень аккуратно,
имея целую ночь в своем распоряжении. Тем не менее, версия об осведомленности
убийцы казалась наиболее вероятной, и сыщик стал ее раскручивать в первую
очередь.
Мы составили список родственников и друзей Таирии и Нимы - всех тех,
кто присутствовал на обряде почитания или часто посещал дом. Мы обходили их
поодиночке и расспрашивали о том, кто что знает насчет наследства мага.
Каждому из них Шикаши в конце встречи задавал сакраментальный вопрос:
"вы замешаны в убийстве?" - и выслушивал возмущенные ответы. А я в этот момент
внимательно всматривался в ауру: не промелькнет ли там петля лжи или
мутноватая полоска сомнения.
Первая маленькая удача улыбнулась нам, когда мы говорили с Шаликой -
той самой торговкой, которая нашла тело.
- Кажется, я видела наследство мага, - сказала она нам.
На правах лучшей подруги, она часто бывала в доме близнецов и
пользовалась их полным доверием. Однажды Нима купалась и попросила принести
полотенце из комода, но не сказала, в каком ящике посмотреть. Поэтому Шалика
выдвинула все ящики, прежде, чем нашла полотенце. В одном из них обнаружился
всякий хлам: мусор, записи, портреты, сувениры и большой пакет, завернутый в
пожелтевший пергамент. Шалика закрыла ящик, и забыла о нем, покуда сыщик не
объяснил, что именно искал убийца.
Было это не так давно - около месяца назад. Для нас это означало, что
версия насчет давней кражи отпадает. Все-таки убийство и наследство мага
должны быть связаны.
Оказалось, что история про наследство широко известна в роду, став
одной из семейных легенд. Никто не мог объяснить вразумительно, что за бумаги
находятся в пакете, и каждый строил свои предположения. Одни говорили, что
там, должно быть, бессмысленные записи старого маразматика, возомнившего,
что оставляет потомкам ценные откровения. Другие, напротив, утверждали, что
записи имеют огромное значение, вот только надо подождать, когда в роду
появится маг снов, и тогда клан прославится. Тем не менее, ни оптимисты, ни
пессимисты не знали точно, что же там, внутри.
- А я знаю, - заявила одна старуха, очередная дальняя родственница
сестер-танцовщиц.
В первый раз за все время, пока мы обходили свидетелей,
я почувствовал, что здесь нас не будут кормить досужими домыслами. Ауру
старухи украшали строгие ровные линии - верный признак того, что женщина не
врет, а также и того, что эта старая, физически немощная перечница сохранила
в свои годы сильный и острый ум. Бабуся была не так проста, как выглядела.
Она придавала большое значение традициям и истории рода. Кажется, для
нее это было особенно важно. Имена, даты, события - все это бережливо
хранилось в памяти. Женщина жила среди теней былого - воспоминаниями,
семейными легендами. Помню, у нее было очень мелодичное имя, которое больше
подошло бы молодой девушке - Энфиалина. Но ведь когда-то и она была молода...
- Этот пакет передается из рук в руки очень давно, - рассказывала
она. - Тот маг умер триста лет назад, и его ветвь родового древа цветет пышным
цветом. Сейчас число его потомков перевалило за сотню, - рассказывала
старуха. - Я знала бабку близняшек, мы были подругами, и я хорошо помню ее
дядю. Именно он в свое время был хранителем наследства. Этот остолоп случайно
разбогател, благодаря везению, но столь же внезапно разорился по собственной
глупости. Тогда пакет отдали на сохранение бабке Таирии. Дело в том, что в
завещании значилось: наследство мага должно храниться у богатой семьи, чтобы
не служить источником лишнего искушения.
- А что, близнецы в самом деле богаты? - поинтересовался Шикаши. -
Этот Небесный Танец, который они исполняли, получается, весьма доходное дело?
Старуха не согласилась:
- Нет, танцы - это баловство. Но бабка Таирии была очень
состоятельна. К тому же и рассудительна, а мать бережлива, и девочки
унаследовали их черты. Они, хотя и не приумножили состояние, но и не
растранжирили его. Таирия и Нима жили прилично, но скромно на те деньги,
которые зарабатывали сами, храня бабкино богатство для своих будущих
семей и детей.
Я напомнил старухе, как она обмолвилась, что знает о содержимом
пакета.
- В самом деле знаю. Видите ли, в завещании нет запрета на то, чтобы
заглядывать в пакет.
- Вот как?!
- Да. И Азано однажды показывал мне эти бумаги.
- Азано - это...?
- Это дядька бабки близнецов - тот, кто был хранителем наследства.
Так вот, Азано однажды вскрыл его и показал мне, а потом сложил все обратно
и запечатал.
- Но что же там было?
- Какие-то вычисления и схемы. Это по твоей части, - сказала старуха,
обращаясь ко мне, - Я разбираюсь в истории, а в магии ни в зуб ногой. Скажу
только, что копировать все эти записи было бы пустым занятием.
- Почему?
- Да потому, что там все зашифровано. Представляешь? Чуть-чуть
картинок, а все пояснения к ним - сплошная абракадабра.
- Вот тебе на! Не понимаю... тогда какой во всем этом смысл?! -
воскликнул я. - Что толку, если наследник получит записи, в которых все равно
не сможет разобраться?
Старуха посмотрела на меня очень насмешливо и пояснила:
- Он получит не только записи. Есть еще одна часть наследства, тайная.
Эта часть - ключ.
Оказалось, Азано проболтался. Вернее так: у Азано был двоюродный
племянник, который проболтался Азано, а тот растрепал еще кое-кому, включая
нашу свидетельницу. Таким образом тайное стало явным, но не настолько широко
известным, чтобы войти в семейные предания. Об этом знали, но немногие. Именно
племянник Азано был очередным хранителем ключа.
Свидетельница не помнила имени этого человека, и не могла сказать, жив
ли он еще. Но она пообещала покопаться в архивах. Шикаши заинтересовался
содержимым пакета, хотел больше деталей, но и тут память подвела старую женщину.
Тогда я предложил применить черный опар, чтобы вызвать из прошлого
старые воспоминания. Она была не против, и я отправился в магическую лавку
Цитадели.
Лавка волшебства - мне нравилось это место. Можно сказать, что меня
сюда тянуло. Здесь накопилось много соблазнительных вещиц - амулеты,
ингредиенты, артефакты, фолианты с магическими формулами. Большинство из них
относились к категории "только для магов". Цитадель не хотела лишних
конкурентов, и во все времена ограничивала торговлю колдовскими причиндалами.
Закончив Школу Магии, я получил самостоятельность формально, а,
нанявшись на работу к Шикаши, обрел и фактическую, денежную независимость.
У меня образовался небольшой избыток монет, и я стал частым гостем магазинчика
Черного Крыса.
Хозяина так и называли - "Черный Крыс". Наверняка это была кличка, но
он не обижался. Так получилось, что мы быстро сдружились, и как-то раз в
порыве откровенности он признался, что приторговывает из-под полы и понемногу
занимается контрабандой. Ничего особо страшного, но, вообще то, если бы я об
этом доложил, он бы отправился прямиком в тюрьму. Все же Черный Крыс не ошибся
в недавнем студенте: будучи сыщиком, занимаясь ловлей серьезных преступников,
которые убивали, насиловали, пускали по ветру целые кланы, я стал
снисходительно смотреть на мелкие нарушения закона. Но разве я один такой, не
совсем законопослушный?
- Покупаешь для себя? - спросил Черный Крыс, ставя на прилавок баночку
с порошком.
Каждый раз, продавая мне черный опар, он задавал этот вопрос, и
я отвечал "да". Открыв рот, я чуть было не сказал по привычке то же самое, но
вовремя осекся.