Большой взрыв
Отодвинув призрачный газ тюля, она взяла чёрную глиняную фигурку в холодные ладони. Позади раздавался хриплый смех. Она оглянулась и сердце её затрепетало - она упала на колени и склонилась к полу в почтенном поклоне. Перед ней стоял Он. Он присел на кресло с высокой спинкой и продолжал посмеиваться.
- Прошу Вас! Посмотрите! - она приподнялась и протянула чёрную фигурку, зажатую в руке.
Он гортанно засмеялся.
- Пожалуйста! Услышьте меня. Этвас грядёт! Он будет здесь всего через столетие! Посмотрите! - она смело протягивала вперед чёрную фигурку.
- Велите бросить её львам, - тихо ответил Он людям, стоящим позади.
***
- Чтобы хорошо выспаться, надо научиться расслабляться от кончиков пальцев ног. Главное, не забывать о мышцах лица! - уверял один мужчина другого.
На перекрёстке загорелся зелёный свет, и толпа метнулась переходить улицу. Стоял промозглый вечер, и шум машин заглушал осенние порывы ветра. Если бы услышанный совет помог Асе уснуть...
Каждый вечер она принимала горячий душ и ложилась спать. Но сон не приходил ни в полночь, ни в час, ни в три. Ей удавалось забыться лишь под утро и спустя полчаса соседские петухи снова будили её. Она медленно спускалась в подвал с огромной миской, доверху наполненной свежим мясом. Тихо приоткрывала первую дверь и, около маленького отверстия с зарешёченным просветом, оставляла еду.
Каждый день Ася, одеваясь в плотный исцарапанный кожаный плащ, спускалась в подземку и долго тряслась там в толпе людей. В наши времена в метро не сядешь. А если и сядешь, то очень скоро кто-то другой, более сильный, придёт и больно ткнет тебя дубинкой. Всё равно придётся встать.
Осенью всегда темно. Люди спят даже стоя. И работы, увы, много... Вот поезд вырывается на свободу и мчится вдоль улиц. Здесь на ветке есть несколько открытых наземных станций. За окнами видны яркие вывески высотных торговых центров. Где-то уже звучит музыка. По дороге на работу Ася всегда пробиралась сквозь грязные лужи людских лиц на асфальте. Улицы чистили, но этого хватало ненадолго. Слякоть.
- Зачем они это делают? - каждое утро за чашкой кофе сотрудница, сидевшая за соседним с Асей столиком, говорила об одном и том же.
Ася молчала.
- Неужели они думают, на это приятно смотреть? - продолжала она.
- Каждый из нас может оказаться на их месте, - коротко отвечала Ася.
- Нет-нет! При нашем уровне диспансеризации и медицины - исключено! У меня хорошая страховка!
- У Кати тоже была хорошая страховка и её не глядя отправили на улицу.
- Катя всегда покупала самую дешёвую страховку! Поэтому у неё и нашли опухоль слишком поздно! - возмущалась коллега. - Я всегда покупаю самую дорогую страховку! И... - девушка заговорщицки наклонилась над столом, придвигаясь к Асе. - Я видела её!
Ася замерла на мгновение и закрыла глаза.
- Я видела её, как она мыла асфальт неподалеку. У выхода из метро! Жуткое зрелище... А её лицо! Я еле её узнала! Это совершенно возмутительно! Отправлять их на соц-работы! Лучше бы закрывали их, как бескровышей, я не могу их видеть!
- Люди не виноваты, что заболели...
- Ты просто невозможна! Я же говорю тебе! Всё дело только в страховке!
Такие беседы велись почти каждое утро, но потом поступало всё больше и больше звонков, и Ася с головой уходила в работу. Каждый день она занималась тем, что выискивала списки больных, не плативших страховые взносы. И следила лично, чтобы таких людей выписывали из госпиталей и отправляли на социально-полезные работы.
Именно там, в госпитале, пять лет назад Ася познакомилась с Эвелиной. Коридор и лестницы третьего этажа ремонтировали, пришлось обходить через четвёртый. Ася никогда не была на четвёртом этаже.
- Заткни уши, - усмехнулась Эвелина. - Иначе останешься тут навсегда. И... не смотри по сторонам. Будь моя воля, я бы тебя сюда не повела.
Ася кивнула, и Эвелина отперла дверь. В коридоре было темно, и Эвелина зажгла свет. Вдоль стен блеснули решётки, от которых тянулись тонкие кручёные нити.
- Помни про уши!
Ася кивнула.
Когда их железные подошвы касались пола, раздавался характерный цокот. После первых же шагов звук разнёсся по всему коридору и волна за волной серые массы, сгрудившиеся вдоль стен, стали подниматься.
- Ммммммм! - раздалось мычание позади.
Ася оглянулась. Позади неё стояла голая девочка, бритая наголо. Она смотрела на Асю огромными в пол-лица глазами и мычала.
- Отвернулась! Замолчала! - резко скомандовала Эвелина.
Девочка моментально отвернулась и прижалась к стене. От её тонкой как щепка ноги тянулась веревка к решётке.
- Зачем... эта верёвка? - спросила Ася.
- Когда они начинают ходить, от них нет покоя. Я говорила тебе, чтобы ты не смотрела по сторонам! Не заглядывай к ним в глаза. Ты даешь им бесполезную надежду. К ним заходят только дважды в день: помыть полы и дать поесть.
Ася шла по коридору дальше, не отрывая взгляда от стен, прикованная к маленьким зажатым голым тельцам, испачканным и худым. Привязанные к стене дети мычали и подвывали, точно щенки, они заглядывали ей в глаза, а один мальчик схватил её за сапог и никак не хотел отпускать.
- Брось! - скомандовала Эвелина, но мальчик не отпускал.
- Брось! - ещё строже сказала Эвелина.
- Оставь! Сколько ему? И двух лет нет! - Ася взяла его руку в свою, и мальчик затих, вцепившись в неё взглядом.
Эвелина достала плетку и больно свистнула ей по рукам обоим.
- Ещё одна такая неосторожность, и я запишу должностное преступление на тебя.
Коридор закончился. Свет погас. Мычания прекратились.
- Почему они здесь? - спросила Ася, потирая обожжённую плетью руку.
- Это бескровыши. Отказники. Кому сейчас нужны дети? Никому! - Эвелина засмеялась. - А эти... Кто останется в живых до трех лет, попадут в приют на окраине. Там их используют на благо общества, - улыбнулась Эвелина.
Ася кивнула.
Каждый вечер Ася возвращалась домой по одной и той же дороге. Каждое утро менялись дворники. Каждый вечер эти дворники в изнеможении падали, держась руками за деревья. Каждое утро следующие дворники убирали с дороги синие окоченелости.
Раковые больные отнимали у государства слишком много средств. Боли нет, говорил Вождь. А если нет боли, то нет и лекарств против боли. А те, кто с этим не согласен, должны были исправиться, себе же во благо. Таков закон.
Ася приходила домой и запирала двери. Снимала кожаный исцарапанный плащ и сапоги с железной подошвой. Она спускалась в подвал и тихо отворяла дверь. Она прижимала левую руку к белой раскаленной стене и слышала за ней утробный рык.
- Etwas... warten Sie bitte noch ein bisschen(1).
Перед тем как лечь в кровать, девушка бросала взгляд на икону Христа в углу, перед которой стоял маленький чёрный глиняный божок с руками, поднятыми кверху. Каждую ночь Ася не могла уснуть. Она вспоминала, как в плотно утрамбованном метро встречалась взглядами с такими же как она. Помощников было легко узнать. Когда они встречались взглядами, то сразу становилось понятно, кто перед тобой. Обычные люди никогда не смотрели друг другу в глаза. Помощников было мало. И очень часто, день за днем их излавливали Бельведеры.
В тот самый день Ася опаздывала на работу. Она почти бежала, как вдруг, посреди асфальтированной дорожки она увидела ромашку. Маленький белый цветок, растущий из чёрного как смоль, холодного асфальта.
- Пожалуйста, не надо! - услышала Ася голос справа. Она оглянулась. Перед ней стояла лысая девочка лет пяти с огромным наростом на щеке.
- Не надо... Не надо! Не обводи ладонь! - просила она со слезами на глазах.
Но Ася отвернулась и, наступив железной подошвой на цветок, размазала его по ребристой поверхности.
В тот день отправлялся очередной Корабль. Ася всегда приходила к отправлению. Она сама заколачивала ящики. А перед тем подползала к каждому ребенку внутри, обнимала, прижав к себе.
- Там, куда ты едешь, тебя все будут любить! - говорила она.
Целый корабль ящиков.
После отправления Ася терялась в толпе, спускалась в подземку. Плащ, исцарапанный, с оборванным краем, был уже стар и изношен.
- А теперь ты пойдешь со мной, - сказал голос сзади и что-то кольнуло Асю в спину.
Ася послушно пошла за человеком в железном костюме с шипами по бокам. Это удобно, никто не прижмет тебя в метро во время давки. Но ужасно дорого. Большая роскошь.
Асю привели в маленький белёный подвальчик и усадили на стул перед столом.
- Вот ты и попалась, кукла, - глухо засмеялся человек в железном костюме.
Ася молчала.
- Я слышал... что ты помогаешь бескровышам уплывать на Континент.
Ася молчала.
- Чтобы отправлять на континент, нужны деньги на корабль. Если бы у меня были деньги, я бы купила себе хороший железный костюм, - ответила она наконец.
- И то верно... Поставь-ка вот тут число, - незнакомец в железном костюме ткнул железным пальцем на листок.
Ася взяла ручку правой рукой и вывела шесть цифр. Пока она ещё держала ручку в руке, незнакомец быстро и незаметно поднял топорик и ударил по запястью. Кровь.
"Боли нет", - думала Ася. "Боли нет..."
- Иди теперь, - загоготал незнакомец.
- У вас есть тут туалет?
- Слева дверь.
Ася встала и медленно пошла к серому заляпанному отверстию в стене. Закрыла и заперла за собой дверь. Через пару минут они пустят по её кровавому следу Бельведера, она это прекрасно знала...
Над сортиром виднелось узкое окошко. Ася сняла сапоги с металлической подошвой и положила их в мусорное ведро. Две минуты. У неё есть две минуты до того, как они взорвутся и оглушат всех вокруг.
Ася надела мягкие туфли, которые всегда носила с собой и, встав на цыпочки, открыла форточку. Ася легко могла пролезть в неё. Оказавшись на улице, девушка стремглав побежала. У неё был ровно час...
В это же время очередной Корабль привычно отплыл на два километра от суши. Открыв шлюзы и запустив в себя воду, пошёл на дно...
Ася нырнула в тоннель, соединявший канализационные стоки города. Где-то здесь был люк, ведущий к подвалу её дома. Вот, осталось тридцать минут. Она почти, почти вернулась. Внутри - неистово стучало сердце. Ниже пупка.
- Прости меня, - шепнула Ася. - Но я должна...
Ася толкнула очередную крышку люка и проползла в свой подвал, где раскалённые стены то надувались, то съёживались. Девушка поднялась на дрожащие ноги и приложила оставшуюся ладонь к стене. Зубами она взяла красный мел и быстро обвела кисть.
Стены задрожали и с хлопком рассыпались в пыль. Чёрный, всепоглощающий мрак вырвался наконец наружу. Наступила темнота.
(1)Нечто... подождите, пожалуйста, ещё немного (нем.)
Ноябрь 2012
|