Франко Джулия. Правильный поворот

ГЛАВА 1

Солнечные лучи, еще совсем теплые, пробивались сквозь маленькую щелочку между шторами и пытались озарить комнату хоть каким-нибудь светом, но тщетно. На улице была середина сентября, мое самое любимое время года, когда, вроде бы, уже осень, но еще может быть по-летнему тепло. Только не в этом году. После жаркой половины лета, август оказался по истине холодным месяцем, за последние несколько лет. Так сказал ведущий прогноза погоды, вещающий из телевизора, который всегда включен по утрам.

Я стояла у зеркала и пыталась хоть как-то привести себя в порядок, когда в комнату вошла мама и, с озабоченным видом, посмотрела на меня. Постояв, в дверном проеме, пару секунд, она подошла ко мне и встала за спиной. Теперь, в большом зеркале, нас было двое - женщина за сорок и ее молодая копия. Мне всегда говорили, что я очень похожа на маму, но я совершенно не видела сходства, да и сейчас не вижу.

- А, по-моему, очень хорошо. -- сказала она, поправляя мне волосы.

Ну, да. Если считать, что серый свитер, темные джинсы и торчащие короткие волосы, чуть закрывающие скулы - это хорошо, то я не знаю, что можно назвать катастрофой.

Спорить я не стала, а только взяла тоненький шарф, подаренный бабушкой на рождество, и повязала его вокруг шеи. Ну, вот, передо мной, в отражении, стоит семнадцатилетняя девушка, которую я не узнаю. По крайне мере, в этой одежде удобно и не так холодно.

Мы спустились на первый этаж нашего маленького дома, где ждал папа. Он должен отвезти меня в школу, поэтому, лучше поторопиться, а иначе опоздаем. Мама, которая уже успела сбегать на кухню, вручила мне пакет с обедом, и я положила его в рюкзак, который и так был набит до отказа. Похлопав, ободряюще, по моему плечу, папа открыл дверь и в дом ворвался холодный ветер, который тут же начал играть с моими волосами, сделав, тем самым, еще хуже.

-- Удачного дня, милая. -- Крикнула с крыльца мама. Я улыбнулась ей и села на заднее сиденье машины, закрыв дверь. Папа завел мотор, и мы поехали, оставляя позади дом, который я не покидала чуть больше полугода.

Всю дорогу мы молчали. У нас и раньше с отцом было мало совместных тем для разговора, а теперь их не осталось совсем. Так всегда бывает, когда дети вырастают. Единственное, что приглушало тишину - это включенная магнитола, а точнее, местное радио, по которому пела какая-то девушка с ужасным голосом. Я могла попросить переключить или просто выключить, но так салон наполнялся хоть какими-то звуками и делал поездку не такой неловкой.

Было 8:30, когда я вышла и попрощалась с отцом. На школьной стоянке находилось множество машин и у некоторых из них стояли подростки, кто-то по двое, а кто-то небольшой компанией. Рядом стояла миниатюрная машина в ярко-красном цвете, на заднем стекле которой красовалась наклейка с мопсом. Я сразу узнала ее. На ней ездит Ясмин, одна из моих лучших подруг, точнее бывших лучших подруг. Немного отъехав, папа, вдруг остановился и приоткрыл окно на пассажирском сиденье.

- Лиа, когда освободишься, позвони маме и она заберет тебя.

- Не надо. - Ответила я, повертев головой, - обратно пройдусь пешком. Так будет куда полезнее, чем трястись в машине.

Он кивнул, закрыл окно и, выехав на дорогу, исчез за ближайшим поворотом, оставив меня одну. Последние несколько месяцев я стараюсь делать вид, что страх давно прошел, но все равно, каждый раз, садясь в машину, хоть и на заднее сиденье, по телу пробегает дрожь. Это нормально, учитывая, что я пережила, но разве родителей переубедишь? Они полгода таскали меня по психологам и психотерапевтам, надеясь, что те починять их сломанную дочь. Но человек не компьютер, его невозможно выключить и снова включить, чтобы он работал как ни в чем не бывало. Единственный антивирус для моей проблемы - это время, и оно уже давно работает, только не так быстро, как хочется родителям. Они это понимают, но, все равно, таят в себе некую надежду на лучшее и я даю им это, хоть и приправляю небольшим обманом. Все же лучше, чем видеть мои истерики, при каждой попытке сесть в автомобиль.

В школе, после года моего отсутствия, ничего не изменилось. Те же серые стены, те же учителя, только парочка незнакомых лиц прошли мимо меня, когда я шла к своему шкафчику. Остальные не спускали с меня глаз и это было неприятно. Каждый, кто как-то знал или слышал обо мне, посчитал наградить меня своим пристальным взором и в их глазах я читала осуждение, ненависть, но никак не сочувствие. Но оно мне и не нужно. Хуже всего, когда на тебя смотрят как на бедного щенка и готовы простить все на свете. Уж пусть лучше ненавидят.

То, что всё-таки меня ненавидят, я убедилась, когда подошла к своему шкафчику. На нем, большими буквами, было нацарапано: "ВИНОВНА". Надпись была не аккуратно закрашена и, сквозь нее, виднелась каждая буковка. Я тут же вспомнила про Мари, о которой я спросила сразу же, как проснулась в реанимации. Но ничего утешительного так и не услышала.

Первым уроком на сегодня была литература и я направилась в северное крыло, как только прозвенел звонок и коридор стал пустеть. Когда я подошла к кабинету, в коридорах уже было ни души и сделав глубокий вдох, я открыла дверь и зашла внутрь. В классе воцарилась гробовая тишина, я, наверно, смогла бы услышать сердцебиение человека, сидящего на последней парте, если бы тишину не нарушила миссис Хьюз. Она единственная, кто, увидев меня, улыбнулся.

-- Доброе утро, Лиа. Мы рады, что ты вернулась к нам.

Я бы не стала говорить за всех, но учитель просто не замечала того, что так бросилось мне сразу в глаза. Окинув класс взглядом, я заметила, что мое место, по середине, уже занято Алексис Стюарт, которая увлеченно строчила СМС, позабыв, что находиться на уроке. Ну, а что я хотела, что мне любезно попридержат место на целый год? Не сложно было догадаться, когда, ни в больнице, ни дома, меня так никто и не навестил. Конечно, родители говорили, что приходили из школы, но я спала и они не хотели меня будить. Это приправа из лжи, которая была горькой на вкус, так как я прекрасно понимала, что никто не приходил, а иначе я бы услышала дверной звонок, потому что сон посещал меня не всегда и приходилось лежать, изучая потолок.

Они все ненавидят меня, а мне не за что их ненавидеть. Вот такая арифметика.

Я прохожу мимо учителя и сажусь на последнюю парту, рядом с окном, которое выходит на футбольное поле. Весь урок одноклассники перешептывались, изредка, поворачивались в мою сторону. Да, теперь всей школе будет, о чем говорить весь день. А я старалась не обращать на это внимание, посматривала в окно, и, почему-то вспомнила как пришла в эту школу.

Мне было десять, когда мы переехали в Мичиган. Я очень злилась на родителей, потому что, они оторвали меня от друзей и старой жизни. В школе я ни с кем не разговаривала, так как считала, что родители сдадутся и мы вернемся. Но шли дни, за ними недели, а когда недели сменили месяца, я поняла, что пора, все-таки, распаковать вещи. Самый большой удар ждал меня потом, осознав, что уже несколько месяцев хожу в школу, но так и не завела друзей. Наверно, на фоне остальных детей я смотрелась как дикарка.

На следующий же день я попыталась заговорить с девочкой, соседкой по парте, но та посмотрела на меня, будто видит впервые в жизни. Вторая попытка тоже не увенчалась успехом. Все только и делали, что смотрели на меня, как на новичка. Да, я была им, хоть и училась тут уже третий месяц. Родители понимали, безо всяких слов, что мне необходим друг, и даже пытались с кем-то познакомить. Однако, как это бывает с новичками, я была лишней на чужом празднике жизни. Поэтому, моей отдушиной стали книги. В то время, как раз, была популярна серия о приключениях тринадцатилетней девочке Пайпер и ее собаке Джунго. Книг насчитывалось около пяти и все они были у меня на полке. Я часто перечитывала их и решила перечитать снова. Как раз, к рождеству, должна была выйти последняя, шестая книга, и было бы не плохо освежить память. Если даже я знала каждую наизусть.

После школы я приходила и начинала читать. К вечеру я заканчивала книгу, а перед сном начинала следующую и так продолжалось до воскресенья, пока домой не вернулся папа. Было уже около семи, когда он постучал и вошел с улыбкой на лице. Обрадовавшись, я, тут же, обняла его. От него еще веяло холодом, видимо он прямиком пошел ко мне.

- Ну, как поживает моя принцесса?

- Отлично, - сказала я, улыбаясь, а сама, смотрела на сверток, который он держал в руках.

- У меня для тебя есть подарок.

До рождества оставалось не больше трех недель и было странно, что папа решил подарить его сейчас, будто я умирала и не дожила бы до конца декабря. Внутреннее любопытство уже бушевало во мне и горящие глаза тому были подтверждением, поэтому, папа протянул мне сверток, и я начала аккуратно его открывать. В голове была тысяча вариантов того, что там внутри, но все они оказались ошибочными, когда я разделалась с упаковкой. В руках у меня лежала новенькая, только что вышедшая из печати, шестая книга о приключениях девочки Пайпер. Знаете, в ту секунду, я начала верить, что умираю.

- Ну, как тебе подарок, нравиться?

Дар речи меня покинул, и я смотрела то на книгу, то на папу. Мне хотелось ущипнуть себя, да посильнее, только чтобы понять, что это не сон. Но это был не сон или все-таки он? Потому что, тогда папа разбудил меня все лишь одним предложением:

- Только, Лиа, у меня будет уговор. - Он посмотрел на меня так пристально, что я испугалась. - Я оставлю ее у тебя, но ты сможешь ее прочесть после официального выхода. А иначе, у нас могут быть проблемы.

- Хорошо, - в пол голоса произнесла я и обняла книжку, которая пахла чернилами и свежей бумагой.

Уговор я не сдержала. Сразу же, на следующий день, мое любопытство взяло верх и пришлось принести книгу в школу, чтобы почитать там, дабы не попасться отцу и не расстраивать его. Всю первую половину учебного дня я изнемогала от нетерпения, хотелось наконец узнать, чем же все закончилось. Конечно, сами книги были разными историями, но в них была некая сюжетная нить, которая связывала все воедино. И мне хотелось распутать этот клубок поскорее.

Когда прозвенел звонок и началась большая перемена, я сгребла тетради в сумку и бегом побежала в библиотеку -- единственное тихое место. В коридорах, в это время, всегда царил хаос, и чтобы протолкнуться, нужно было приложить не мало усилий. Моих усилий оказалось недостаточно, так как, бежавший мне на встречу мальчик, сшиб меня с ног и помчался, словно ураган, дальше, круша все на своем пути. Не успела я опомниться, как увидела, что сумка пуста, а все ее содержимое разбросано по коридору. Вот я растяпа, забыла застегнуть. Самое страшное оказалось то, что книга, которую я никому не должна показывать и хранить под семью замками, сейчас была в руках незнакомой мне девочке, которая внимательно рассматривала обложку.

Удивлению моему не было предела, когда она, с безразличием, осмотрев, подошла и протянула ее мне.

- Держи, это, кажется, выпало из твоей сумки.

- Спасибо, - взяв, из ее рук, книгу я все еще смотрела на нее. У незнакомки были голубые глаза и белоснежные волосы, уложены в две косички. Знаете, она напомнила мне фарфоровую куклу, что однажды я видела в магазине старинных вещей.

- У книги красивая обложка и сама она, будто новая. - Продолжила она.

- Она и есть новая, - улыбнулась я ей. - Папа подарил мне ее вчера.

- А про что она?

Я удивилась еще больше, честно. Мне казалось, что про эту серию книг знают все и не слышал о ней лишь человек живущий в лесу.

- Ты разве не знаешь? - Мои глаза округлились. - Ты читала книги о приключении девочки Пайпер? - Она отрицательно помотала головой.

Не знаю, как так получилось, но в тот момент слова сами начали вылетать из моего рта. Я говорила и говорила, рассказывая ей о этих книгах. Мы простояли по среди коридора до самого звонка и только под конец она назвала свое имя. Ее звали Мария Элизабет Тернер, она, как и я, переехала сюда этим летом и тоже никого не знала в школе. Вот так мы и познакомились. Не знаю, что было, если бы я послушалась папу, возможно мы бы и узнали друг о друге, но не стали лучшими подругами.

Закрыв свой шкафчик, стараясь не обращать внимание на надпись, я отправилась обедать. Столовая была одной из мест, где я любила находится. Мы, огромной компанией, занимали центральный столик и бурно болтали о шмотках, парнях, а, иногда, обсуждали неугодных нам девиц. Но все это было раньше. Сейчас, когда старые друзья смотрят на меня как на врага, а остальные осуждают, мне ничего не остается, как найти темный уголок и затаится там. Таким уголком оказались трибуны стадиона. Тренировки школьной команды по футболу проходили после занятий, а значит там должно быть тихо.

Я села на третий ряд первой трибуны слева. Холодный ветер немного смягчился, но все равно было прохладно. Открыв пакет с едой, я нисколечко не удивилась, когда увидела там записку. В младшей школе, когда мама собирала мне обед, она всегда клала в пакет записку с пожеланиями. В этот раз она ее тоже положила, это было странно, так как мне уже давно не восемь лет.

"Удачи в первом учебном дне. Пусть он станет очень хорошим для тебя.

С любовью, мама."

День еще не закончился, но я уже знала, что хорошего от него ждать не стоит. Я свернула записку и убрала ее в карман джинсов, а потом принялась поедать сэндвич с курицей. Фирменный сэндвич мамы. С моей стороны трибуны хорошо виднелась парковка, на которой, как и обычно, Алексис Стюарт обжималась с Нейтаном Ричардсоном. Они встречались с начала старшей школы, когда на одной из вечеринок по случаю чьего-то дня рождения, он заступился за нее и вышвырнул парня, пристававшего к ней на кухне чужого дома. Наша компания не была дружна с Алексис, потому что одна из нас просто ненавидела ее и всячески пыталась поддеть. Только потом, спустя год, после вечеринки, я узнала, что Ясмин была по уши влюблена в Нейта и даже пыталась пригласить его куда-то, но он выбрал Алексис, чем очень рассердил мою подругу. Никогда бы не подумала, если не знала всей правды, что Ричардсон будет так долго встречаться с одной девушкой. Но люди, как оказалось, меняются или они меняются ради того, кто им не безразличен.

Доев сэндвич, я комкаю пакет и спускаюсь с трибуны, направляясь прямиком к урне. Пока не замечаю, что с другого конца, так же, как и я, одиноко сидит парень и смотрит куда-то в даль. На нем была легкая куртка серого цвета, ворот которой был немного поднят. Он не видел меня, так как смотрел в другую сторону. Задержав, пару секунд, на нем взгляд, я зашла внутрь.

Когда прозвенел звонок с математики, я заканчивала писать тест. Мистер Чамбер не любит опоздавших, особенно опоздавших на целый год, и никогда не делает поблажек. Я это знала и была во все оружие. Тест оказался не сложным, но мне пришлось с ним повозиться. Не желая задерживаться ни минуты, я поспешила домой. Я живу в нескольких кварталах от школы и идти туда далековато, но я сама захотела пройтись и жаловаться сейчас было бы глупо. Проходя мимо парковки, я заметила Ясмин, она, вместе с Жаном Уокером, РикомЛоутоном и Шоном Смитом, стояла возле своей красной маленькой машины, на том самом месте, где утром папа оставил меня одну и уехал на работу. Шон обнимал ее за талию и что-то шептал на ухо, а она кокетливо посмеивалась, скорее делая вид, что ей смешно. Бывшая подруга заметила меня и ткнула локтем Шона, тот тоже обратил на меня внимание, а за ним и два его друга. Я не хотела на них смотреть, но, почему-то, шла и смотрела, внезапно встретившись взглядом с Риком. Он, едва заметно, улыбнулся мне, в его глазах я увидела сострадание. Ясмин сверлила меня до самого угла и даже после, я чувствовала на спине ее прожигающий взгляд.

Они ненавидят меня, а мне не за что их ненавидеть.

Всю обратную дорогу я думала о Мари. Сколько раз я хотела позвонить ей, или написатьe-mail, но в голову не приходило ни единой правильной строчки. Мне не хватало ее смеха, ее ободряющего голоса, нужных слов, которые она умела подбирать, словно знала каждого человека, как саму себя. Она единственная, кто поддержал, когда мы расстались с Риком. И она же, бросила меня за полгода до происшествия. Я давно простила ей это. Это все, что могла сделать для нее сейчас.

До дома я не дошла, вместо этого я оказалась у поворота, прямо на против дома Мари. Словно ноги сами привели меня сюда. Ее дом был первым от поворота и всегда отличался от остальных. В первый раз, приехав к ней в гости и увидев его, я испугалась. Он был большой и несуразный. Первое, что пришло мне в голову тогда - это "глыба". Так мы и начали его называть. Только сейчас, подруга придавлена этой глыбой, и я не в силах извлечь ее оттуда.

ГЛАВА 2

Утро субботы началось более ободряюще, чем обычно. Папа, ровно в 7:30 утра, не вошел, а скорее, ворвался в мою комнату, отдёрнул шторы и включил музыку. Комната наполнилась солнечным светом, который так упорно всю неделю пытался пробиться сквозь плотные шторы, а привычная тишина исчезла, уступив пению Muse.

Это папино состояние было всего лишь три раза в году: когда было мое день рождение, день рождение мамы и, наконец, его собственный. Сегодня, как раз, последнее. Мама всегда говорила, что он маленький ребенок в теле взрослого мужчины и, что, наверно, единственный, кто так радуется своему старению. Папа не обижался, а просто говорил, что мы ничего не смыслим в этих днях. Сколько я себя помню, он всегда устраивал грандиозные празднования, ему даже можно было отрыть свой бизнес, который точно имел успех. Но он предпочитал больше ковыряться в компьютерных кодах, чем организовывать чужие праздники.

Помню, на мой одиннадцатый день рождение, он нарядился клоуном и ходил травил, как казалось ему, смешные шутки. Я только познакомилась со всеми в школе, Мари стала моей лучшей подругой и еще пара девочек сдружились с нами. За две недели, до 5-го июня, он всучил мне стопку приглашений, на которых была изображена Белль из "Красавицы и Чудовища". Тогда я сразу поняла, что меня ожидает ужас, но, как послушная дочь, раздала все эти приглашения.

До летних, и первых каникул на новом месте, оставалась ровно неделя и я переживала, что многие забудут прийти, убежав на встречу свободным денькам. Но, к счастью или к сожалению, пришли все и даже пришла Ясмин, которой я вручила лишнее напечатанное приглашение, так как мне очень хотелось с ней подружиться.

Мама сшила мне платье похоже на платье Белль с пригласительного. Мне хотелось сидеть в своей комнате и плакать, а не выходить во двор, на всеобщее обозрение. Но мама на то и есть мама. Она объяснила мне все и вот, уже через пять минут, я стою, посреди двора, во кружении своих одноклассников, которым весело.

Потом, Мари призналась мне, что ей очень понравилось и, что у меня самый замечательный папа на свете. Ее родители никогда не устраивают таких празднований и ей было очень весело. Другим тоже пришелся праздник по душе, а Ясмин даже потом пригласила меня на свой день рождение.

Но сегодня, 23-го сентября, когда папе исполнялось сорок восемь и, казалось бы, все эти ребяческие штучки должны кануть влету, он уже имел готовый план. Уверена, что он все это начал готовить за три месяца до знаменательного события.

- И какой план действий на сегодня? - Спрашиваю его я, потирая сонные глаза. Всю ночь я сидела за учебником по истории и готовилась к тесту на понедельник.

- Грандиозные, - ответил он и поцеловал меня в лоб, пританцовывая выходя из моей комнаты.

Мне придется постараться и сделать этот праздник особенно грандиозным, наверстав упущенный год, когда родителям было не до веселья. Подарок я купила еще в среду, отправилась, после школы, в торговый центр и проторчала там четыре часа. Маленькая, удлиненная коробочка лежала в тумбочке, обвернутая в золотистую бумагу, и ждала своего часа.

Уже ровно в восемья была готова и сидела на заднем сиденье нашего Седана. Папа нервничал и никак не мог воткнуть ключ, чтобы завести машину, а мама с кем-то разговаривала по телефону. Когда все-таки ключ поддался, и машина издала свой обычный звук, папа повернулся так, чтобы видеть и меня, и маму, а затем раздал расписание.

Обычно, в этот день, папа везет нас на озеро, за городом, где мы устраиваем пикник на весь день. Он ставит удочку, не забыв преподать мне пару уроков рыболовства, а мама распаковывает свои фирменные тосты и салат. И, если, папе удается поймать рыбу, то он обязательно жарит ее на костре. Хотя, обычно, мы ее отпускаем.

Расписание на сегодня было совершенно другим. Собачий холод, как любила говорить мама, разрушил обычный план действия, принудив взяться за план "B". Не удивлюсь, если кроме плана "B", есть еще план "C" и план "D".

Первое в праздничном списке папы, была закусочная "Великие Озера", которая открывалась в шесть утра и закрывалась в полночь. Не знаю, кому, в здравом уме, захочется поесть блинчиков или съесть жирный гамбургер в такую рань? Затем, нас ждала игра в гольф, любимая папино развлечение и наша, с мамой, каторга. Мы ненавидели таскаться за ним по полю и подавать клюшки, а уж если он уговорил тебя поиграть с ним, то пиши пропало. Он всегда замечал наши не довольные лица и то, как мы поддаемся ему, чтобы побыстрее закончить все это. А поддаваться куда легче, когда ты совершенно не умеешь играть. Напоследок был запланирован ужин, в каком-то ресторане, где соберутся друзья семьи и папины коллеги по работе. Меня планировалось оставить дома, так как я не любила все эти посиделки. Теперь задача -- дожить до вечера.

В "Великих Озерах", как это обычно бывает по выходным, во всю уже кипела жизнь. Даже в девять тридцать утра, когда, кажется, все еще спят, там сидели люди. Мы заняли наш обычный столик, возле окна, и сделали традиционный заказ. Папа принялся рассказывать разные история связанные с его работой, которая была для него на втором месте, после нас с мамой. Я, практически, не слушала его, а смотрела в окно, на проходящих мимо людей и проезжающие автомобили. Городок у нас маленький и каждый тут как на ладони. Вот мимо пекарни, которая находится по ту сторону от закусочной, идет миссис Адамс, наша соседка, за руку она ведет своего семилетнего сына Бредли, который опять капризничает. Честер, паренек, который закончил школу год назад, неподалеку с кем-то разговаривает. Незнакомец стоит позади старого Форда и мне его не разглядеть. К этой компании подходят еще пару ребят, за спинами которых висят чехлы с гитарами, и начинается бурное обсуждение что-то. Спор продолжается минут пять, а потом человек, которого мне не разглядеть, садится в машину и уезжает. Звук удаляющейся машины стих постепенно, оставив за собой лишь воспоминания.

Заказ нам долго не приносили, от чего у отца начали сдавать нервы и он, то и дело, постукивал пальцами по столу. Не знаю, что меня больше раздражало - стук пальцев, мамины вечные разговоры по телефону или само это заведение, наполненное людьми? Когда заказ, все-таки, удосужились выполнить, его нам принесла, некто иная, как ШейлиПаркс - дочь маминой подруги и моя вечная проблема. С того момента, как наши родительницы познакомились в одном из клубов домохозяек, это были первые несколько лет после переезда, я не переставала слышать о ней. Ее всегда ставили мне в пример, как самую умну, самую воспитанную и самую-самую. Одно только "а ты знаешь, что Шейли..." заставляло меня закатывать глаза и беситься. Сейчас, этот пример всеобщей гордости, учиться в выпускном классе престижной школы, является капитаном группы поддержки, главой комитета по борьбе чего-то там, волонтером и, конечно же, подрабатывает официанткой в "Великих Озерах" по выходным. Наверно, Парксы создали робота и выдают его за свою дочь, иначе ума не приложу, как можно все успевать.

Она мило улыбнулась, как будто знает меня (мы виделись лишь однажды, когда нам было по двенадцать, миссис Паркс пригласила нас на день рождение свой дочери и мне пришлось идти). Тогда она мне запомнилась как темноволосая задавака с зелеными глазами, которая умудрилась, за вечер, поддеть меня раз двадцать, от чего я ее и невзлюбила. С того момента она изменилась, теперь она не меньше пяти футов восьми дюймов, у нее длинные темно-каштановы волосы и стройная фигура, под стать черлидеру. И только глаза остались такими же зелеными, как и тогда, она и смотрит все так же с высока, показывая, что ты не достойна ее внимания.

- Здравствуйте, миссис Томлис. - голос звучал пискляво, но не резал слух. Мама уже закончила болтать по телефону, поэтому сразу же обратила на мисс совершенство все свое внимание.

- Шейли! Какая приятная встреча! - Мама действительно обрадовалась, от чего у меня немного упало настроение. Папа наоборот, сидел и не понимающе посматривал в тарелку. - Дорогой, ты помнишь дочь Парксов?

Папа лишь кивнул и принялся поедать картошку.

- Как у тебя дела? Мы недавно говорили с твоей мамой по телефону, и она рассказала, что ты провела все лето в школе черлидинга. Это наверно очень интересно?

- Да, весьма интересно и полезно. Конечно, это помешало мне подрабатывать и пришлось пропустить несколько мероприятий, где я должна была быть волонтером, но оно того стоило. -- Она перевела свой взгляд на меня. - Лиа?.. Я слышала, от мамы, что случилось с тобой и мне очень жаль. Надеюсь, ты скоро поправишься.

- Вообще-то, я давно здорова. - Буркнула я, но мисс-летний-лагерь не услышала или специально сделала вид.

- Это все очень страшно, вот так раз и вся твоя жизнь летит под откос.

Ох уж эти королевы драмы! Всегда найдут повод раздуть проблему из ничего. Она всячески пытается показать, что ей не все равно, хотя еще минуту назад она имени моего не могла вспомнить. Такие как Шейли часто приходили к нам на вечеринки и вели себя, будто они выше других, но под конец их, практически всегда, вытаскивали в бессознательном состоянии, от того, что они не умеют пить.

- Знаешь, завтра мы будет раздавать листовки возле торгового центра и нам не помешают лишние руки. - Она поправила выбившуюся прядку волос, убрав ее за уши. - Я тут подумала, может ты сможешь прийти и помочь?

Я, было, хотела отказаться, но в разговор встряла мама, разрушив все мои планы.

- По-моему, это было бы здорово. Ты все равно целыми днями сидишь дома, вот тебе шанс развеется.

- Вообще-то, в понедельник у меня тест по истории.

- Это не займет много времени.

Да, так думала Шейли, только вот она не учла, что уже, практически, конец сентября и на улице жутко холодно. Я посмотрела на папу, он пожал плечами, кладя в рот последний ломтик картошки. Все словно сговорились! Неужели у меня на лице написано: "Ей нужна помощь"?

- Хорошо, - почти со вздохом произнесла я.

- Отлично! Тогда завтра в девять у торгового центра и, пожалуйста, не опаздывай! Доброму делу опозданием не поможешь.

С этой фразой она повернулась и ушла, так как ее подозвал посетитель. Мама все еще витала в облаках, наверно, представляя себе, как мы с Шейли становимся лучшими подругами, устраиваем ночевки и участвуем в различных мероприятиях. Мои блинчики уже остыли, да и аппетит давно исчез, я допила колу и отодвинула стакан на середину стола.

- Так, если не поторопимся, то опоздаем. -- Папа единственный, кого не коснулся разговор и он, уже в приподнятом настроении, был готов продолжить план мероприятия.

На часах было начало одиннадцатого и город проснулся. Машин на улице стало больше, как и людей, в закусочной тоже стало тесновато и, выходя я, случайно, задела чью-то тарелку, благо, она осталась стоять на столе. Мама уже ждала на улице и, опять, разговаривала, но уже не по телефону, а с незнакомой мне женщиной.

Дорога, до гольф клуба, заняла около получаса, которые были самыми долгими в моей жизни. Мама все никак не могла угомониться и уже составляла план на следующие выходные, чтобы пригласить Парксов на ужин. Отец послушно кивал, не отрывая свой взор от дороги, а я просто смотрела в даль. На горизонте была черная полоса, говорящая о том, что нас ожидает дождь, дома давно остались позади и сейчас нас окружали лишь деревья. Я ни с чем не перепутаю эту дорогу. Год назад тут все и произошло.

Парковка у клуба была, практически, пуста. Два крайних места занимал серый фургон с эмблемой клуба и старый Форд, тот самый, что стоял напротив закусочной. Скорее всего, владелец очень любит гольф, раз не поленился приехать в такую даль и так рано. В фойе тоже было пусто, за стойкой одиноко стояла девушка, которая обычно регистрирует посетителей, несколько человек прошли мимо нас, они были одеты в форму клуба. Мы с мамой сели на сиденья возле автомата с едой, а папа отправился узнавать, почему никого нет. Последний раз я тут была года три назад, я проспорила папе (детали спора уже не помню), но суть была в том, что проигравший исполняет желание победителя и он знал, что я ненавижу ходить с ним сюда, поэтому и выбрал это место. Да, тогда я проиграла, но причину спора не припомню.

Прошло по меньше мере двадцать минут, а папы и след простыл, стрелки больших часов, что висели над выходом к заднему двору клуба, медленно передвигались по циферблату, словно время и правда замедлилось. Через еще пять минут дверь звякнула, и я повернулась к стойке, там все так же стояла девушка, но уже не одна. Она разговаривала с парнем, тем самым, что я видела на трибуне школьного стадиона. Его я узнала по серой куртке с поднятым воротником. Лица я не видела, так как он стоял ко мне спиной, но все равно, теперь, я могу осмотреть его поближе. У него русые волосы, которые хаотично лежат на голове, они намокли от дождя, который только что начался на улице. Ростом он не менее пяти футов восьми дюймов. Кроме куртки на нем были мешковатые джинсы и кроссовки, а в руках он держал какую-то папку. Поговорив с девушкой, которая громко рассмеялась к концу разговора, незнакомец повернулся к выходу, и мы встретились взглядом. Его серые глаза пристально посмотрели на меня, словно сканируя, а потом он, подмигнув мне и улыбнувшись, вышел из здания. Его лицо, почему-то мне показалось смутно знакомым, только вот я никак не могла вспомнить почему.

Папа появился спустя еще десять минут и сообщил нам, что сегодня клуб закрыт, да и дождь не дал бы нам все равно поиграть. Я была, немного, этому рада, но все равно, было грустно, что папин праздник пошел не так, как он его планировал. По крайне мере, у него еще есть ужин с друзьями и мамой, уж он должен пройти на отлично.

Не задержавшись ни на минуту, мы сели в машину и поехали обратно. Дождь лил стеной, не давая просматривать дорогу, от чего у меня начала подыматься паника. Чтобы не смотреть в окно, я легла на заднее сиденье и не заметила, как уснула.

На следующий день, звонок от Шейли прозвенел ровно в шесть утра. Не знаю, где она достала мой номер (скорей всего, ее мама позвонила моей, и та любезно продиктовала его). Ее голос был бодр, чего не скажешь о моем. Нажав на кнопку принятия вызова, я хриплым и сонным голосом протянула: "да-а".

- Доброе утро, Лиа. Этой ШейлиПаркс, мы с тобой вчера договорились насчет раздачи листовок.

- Шейли? Да-да, я помню. Только ведь еще рано. - Я перевернулась на другой бок и сфокусировалась на закрытой двери, чтобы не заснуть.

- Я звоню, чтобы сказать, что все переноситься на следующее воскресенье.

Толи я начала просыпаться, толи взбодрилась от новости, что я могу наслаждаться воскресным утром не на холоде, а дома, но глаза уже не закрывались.

- Одна из девушек, что была ответственная за листовки, просто забыла сходить в типографию и распечатать их. Я всегда все контролирую, пишу заметки по сто раз на дню, звоню и делаю все, чтобы организовать мероприятие, а тут забыла позвонить и предупредить ее. Когда у тебя десять дел, очень сложно контролировать все, ну ты понимаешь.

Да, я отлично тебя понимаю, Шейли, ведь я только и делаю, что раздаю листовки и командую людьми. Не знаю, зачем она мне все это рассказывала, будто отчитывалась. Мне было все равно. Перенесли? Ну, и отлично! Не очень-то и хотелось. Только сказала я совсем другое, словно мне было жаль, как будто -- это я та самая девушка, которая забыла распечатать листовки.

- Не волнуйся, в следующее воскресенье, так в следующее воскресенье.

- Ох, Лиа. Ты наша спасительница, честно. Спасибо, что согласилась, хоть я и не надеялась. Позвоню тогда в течении следующей недели и сообщу все детали. Удачи.

Раздались короткие гудки, означающие, что разговор окончен, но я продолжала держать телефон у уха и слушать их. Зачем я в это ввязываюсь? Год назад мы бы посмеялись всей компанией над такими вот девчонками, но теперь я сама становлюсь такой и это, почему-то, не вызывает у меня отвращения. Не знаю, пугает меня это или наоборот - забавляет? В любом случае, это к чему-то да приведет. На месте сорванных цветов всегда вырастают новые, только я понятие не имею, каким цветком буду я.

ГЛАВА 3

Вторая неделя моего хождения в школу была такой же, как и первая. Единственное отличие лишь в том, что школьный народ постепенно перестал обращать на меня свое пристальное внимание. Я сдала тест по истории, к которому готовилась все воскресенье, написала еще пару работ. То, что не понимала, смело спрашивала у учителей или они сами, предлагали мне помощь с различными заданиями и проектами. Проблемы начали в среду. Был обед и я, как обычно, собиралась пойти на свое тайное место, однако дождь изменил мои планы и заставил искать угол под крышей. В столовую я теперь не ходила, так как большое скопление народу вызывало у меня неудобства. Единственным местом, в самой школе, где можно было спрятаться от множества глаз, была лестница в конце третьего корпуса. Ее построили не там, где полагалось, и ей никто не пользовался, за редким исключением. Туда я и направилась, когда дорогу мне перегородила Ясмин и еще пару девочек из ее 'свиты'. Они все уставились на меня как волчицы на жертву, а вожак стаи уже закипала от злости. Я попыталась пройти, но они лишь еще плотнее встали.

- Дайте мне пройти, - не вытерпев, сквозь зубы бросила я.

Стая заулыбалась и посмотрела дружно на мою бывшую подругу, которая встала в свою фирменную позу, скрестив руки на груди. Я знаю, что сейчас будет, уже много раз она выкидывала этот трюк с теми, кто ей не нравиться. Мне всегда казалось это через-чур жестоко, но сделать я ничего не могла, а может и не хотела.

- Мне кажется, или сейчас здесь кто-то проскулил, а девочки? - Те захихикали, будто она выдала гениальную шутку. - Ну-ка, повтори-ка, что ты там пропищала?!

Игра! Ясмин любила играть со всеми, играть без правил, без сочувствия и сожалений. Она точно волчица, самый настоящий оборотень. Сначала дает понять жертве, что ей не о чем беспокоиться, а потом, в самый неожиданный момент, загоняет в угол и начинает торжествовать.

Она не всегда была такой. Когда я с ней только познакомилась, она была обычной тихой девочкой, которую трудно заметить в толпе. Ее улыбка украшала каждую фотографию, что были у нее дома или те, на которых стояли мы. Все изменилось, когда нам обеим стукнуло по двенадцать.

Это было самое обычное лето, которое может только быть. Большинство людей зависало в общественном бассейне, дабы не умереть от жары, остальные просто болтались без дела. Мы приходили туда, если не каждый день, то три раза в неделю точно. Я не умела плавать и боялась воды, поэтому только смотрела, как развлекаются мои подруги. Часто, в свой адрес, я слышала слово: 'трусиха', особенно это любил повторять Мэтт Питерсон, сосед Ясмин и ее тайный обожатель. Наверно, только слепой не заметил бы, что она ему нравиться, ведь он ходил за ней, буквально, по пятам. Но чаще всего мы обитали у подруги дома - это был огромный особняк, с видом на озеро и лесом за ним. Там было тихо, спокойно и умиротворенно. На пороге нас всегда встречала миссис МакАдамс, ее улыбка была в точности такой же, как и у ее дочери, от чего, они были очень похожи. У обеих была смуглая кожа, темно-карие глаза и только волосы различались, так как мама Ясмин красила их в светлые цвета. Она угощала нас имбирным печеньем собственного приготовления, а мы сидели на веранде и болтали без умолку. Мистера МакАдамса я видела лишь несколько раз, так как он был всегда то на работе, то в командировках. Но когда он, все-таки, появлялся, то вгонял меня в ужас. Нет, он не кричал, не делал ничего такого, что могло напугать двенадцатилетнюю девочку, просто он был всегда таким важным и строгим, от чего бежали мурашки по телу. Один раз я поинтересовалась у подруги, как часто она видеть своего отца, ведь своего я вижу каждый день и мне не понять. Но ответа я так и не услышала.

Вторую неделю августа, когда каникулы подходили к концу и я сидела дома с температурой, и больным горлом, прозвенел телефонный звонок. Я тут же побежала вниз, но уже спустившись с лестницы заметила, что трубку взяла мама, судя по голосу, звонил кто-то не знакомый и, в тоже время, она знала, о чем идет речь.

- Да-да, конечно. - Немного запинаясь произнесла она. Я села на последнюю ступеньку и принялась ждать. - Конечно, я передам ей и конечно, мы сообщим в школу, да-да.

Тут сердце мое стало колотиться в бешеном темпе, ведь речь зашла о школе. Первая мысль, что промелькнула у меня в голове - это по мою душу. Но я не припоминала, что могла натворить, особенно последние две недели, так как сидела дома и пила невкусные микстуры. Я не отводила глаз от мамы, пытаясь прочесть ее интонацию и ждала, когда она, хоть на мгновение, повернется, но она так и проговорила, стоя спиной ко мне. Когда мама, все же, закончила говорить и повесила трубку, я уже сгорала от любопытства. Повернувшись, она вздрогнула, так как не заметила, как я спустилась или заметила, но думала, что давно уже ушла обратно в свою комнату.

- Лиа...

В ее голосе звучало беспокойство.

- Кто это был?

- Звонили из дома МакАдамсов... Неделю назад мама Ясмин попала в аварию и лежала в коме.

Сердце перестало стучать и сжалось. В голове уже выстроился логический конец, но верит в это я не могла. Тон мамы смягчился, стал более добрым, сострадающим. Этот тон я не перепутаю ни с чем, таким же она сообщила мне, в девять лет, что бабушка умерла.

- Улучшений так и не было, а вчера она скончалась в больнице.

Я почувствовала соленый вкус на губах и, проведя ладонью по щеке, поняла, что плачу. За, почти два года, дружбы с Ясмин, ее мама стала нам как родная, она всегда интересовалась нашими успехами, радовалась или печалилась вместе с нами, а ее имбирные печенья были даром с небес. Но вот теперь ее нет, нет того лучика света, что согревал мою подругу и дарил ей надежду, дарил ей счастье и любовь семьи.

После начала учебного года я, наконец поправилась, но Ясмин так и не появлялась. Мы с Мари скучали по ней, каждый день ждали, что вот она придет и наша троица снова будет в сборе, как раньше... только теперь никогда не будет как раньше. В этом я убедилась в конце октября, когда она появилась в школе. Учителя старались относиться к ней снисходительно, жалели порой, но подруга никого не слушала. Улыбка, которая украшала каждую фотографию, исчезла, заменив ее чем-то другим, чем-то не похожим. Изменилась и она, не сразу, но я поняла это в тот же миг, стоило ей поздороваться с нами. Это был другой человек, одновременно знакомый и не знакомый мне. Она похудела, от чего одежда стала висеть на ней, волосы небрежно забраны в хвост, а в глазах читалось отчаянье, которого перемешалось с болью потери, наверно, самой главной потери в ее жизни.

Вот и сейчас, спустя пять лет, передо мной стоит другая Ясмин, которую я знаю и, в тоже время, не знаю совершенно. Тот год, что так изменил ее, стал переломной точкой в ее жизни, а прошлый год, что изменил меня, стал пропастью между нами. И если, она захочет протянуть руку помощи, то я не достану до нее, уж слишком мы отдалились друг от друга.

Она потянула руку к моему лицу, и я, было уже, приготовилась к своей участи, как кто-то постучал по ее плечу, и она обернулась. Позади никого не оказалось, а тот, кто это сделал уже скрылся в толпе подростков. Но спасло меня не только это, прозвенел звонок, и все засуетились.

- Тебе повезло, но в следующий раз, как попадёшься мне на глаза, я продолжу, что начала.

Откинув назад, передней стороной ладони, прядь волос, она повернулась и, вместе со всей свитой, отправилась на урок. Внутри меня будто что-то оборвалось, ведь теперь я стою по ту сторону, где раньше были другие. Теперь я не улыбаюсь, не господствую, как это было раньше. А господствовала ли? Всегда, сколько помню, я стояла, как те девочки, рядом с лучшей подругой и просто делала вид, что мне весело. Я не была чем-то особенным, чем-то, что делало меня выше других, но я всегда старалась урвать ту часть Ясмин, которая делала ее сильнее, чтобы стать сильнее самой.

Не желая оставаться в коридоре ни минуты, я побежала в единственное место, которое пришло мне на ум - туалет. Вбежав, я сразу же, без оглядки, закрылась в кабинке и начала рыдать. Слезы стекали по моим щекам, а звук всхлипывания раздавался эхом, по пустому помещению. Так казалось мне, пока мужской голос не зазвучал за дверью кабинки.

- Эй, с тобой все в порядке?

Я не ожидала услышать тут кого-то в это время, так как идет урок, а тем более парня.

- Нормально, - буркнула я, всхлипывая и вытирая слезы рукавом свитера.

- А мне кажется не нормально. - Продолжал настаивать не знакомый мне голос. - Если все было нормально, то ты не сидела бы тут по среди урока, да еще и в кабинке мужского туалета.

Я на секунду оцепенела. Не может быть такого, чтобы я перепутала, но что-то внутри меня подсказывало, что незнакомец прав и щеки начали гореть.

- Ладно, тебе лучше знать, как ты, так что не буду тебе мешать.

Голос затих и дверь хлопнула, оставив меня одну. Я вытерла остатки слез, посидела несколько минут, а потом осторожно приоткрыла дверцу кабинки - никого. Посмотрев в зеркало, я ничуть не удивилась, когда оттуда на меня посмотрело нечто, с красными от слез глазами и красными, от стыда, щеками. Ужасно зрелище, если честно. Так же осторожно, я вышла и первым делом посмотрела на табличку, прикрепленную на двери. И правда, незнакомец не врал. Я так была подавлена, что даже не удосужилась обратить внимание на указатель. Хорошо, что он не видел меня, да и по голосу понятно, что мы не знакомы. Вот бы была потеха для всех, узнай они это.

Остатки старой Лии еще были где-то в глубине меня и тихий голос подсказал, что бродить в таком виде по школе - не лучшая идея, и я отправилась домой. На прямую идти из школы не было смысла, так как охранник не выпустит меня и отправит обратно, если не вызовет директора. Но, к счастью, я знала один потайной выход, который кто-то сделала за долго до появления меня в этой школе. Его нам показал один паренек, когда нам срочно надо было уйди на вечеринку. Да, я не была примерной ученицей, хоть и балл всегда был высокий. Выход находился за старым деревом, оно закрывало дыру в ограждении, через которую я и выбралась.

Отойдя, на приличное расстояние от школы, я сбавила темп и пошла обычным шагом, делая вид, что прогуливаюсь. Домой я решила, все же, не идти. Мама обязательно начнет задавать вопросы, а мне придется врать. Раньше, до трагедии, я часто обманывала родителей и даже в тот день я не сказала им куда иду, а просто ушла. Но я пообещала себе, что больше не буду так делать. Прошлой Лии нет места здесь. Поэтому, я направилась в старый парк - место очень значимое для меня. Там я могу найти старую себя, вернуть то, что сама же и потеряла.

В парке уже во всю чувствовалась осень, старые деревья, почти, скинули свои покрова, а ветер разбросал их, сделав из листьев желтую дорожку, которая, наверняка, ведет в страну Оз. Было тихо, так как сюда редко кто приходил, но, иногда, можно было заметить гуляющие парочки, что наслаждались этим одиночеством, утопая в обществе друг друга. Я нагнулась и взяла один лист, который был совсем уже желтый, но кое-где еще виднелась плавно переходящая краснота. Среди множества таких же листьев, он был один, не похожий, но, в то же время, его ждала такая же участь, как и остальных.

Я любила этот парк. Папа часто приводил меня сюда, когда мы только перебрались. Он же и учил меня кататься тут на велосипеде, и даже на коленке есть маленький шрам, свидетельствующий о том славном, летнем деньке. Наверно, мне не хватает того времени, ведь там я была собой - девочкой, которая любит книги и ищет верных друзей.

Пройдя еще пару метров, я услышала громкий лай. Обернувшись, я обнаружила, что в метре о меня стоит и скалиться большая собака. Она злобно рычала и явно готовилась броситься в мою сторону, в любую секунду. Мне стало страшно, ведь собак я боялась больше всего на свете. Потихоньку я начала отходить назад, что разозлило ее еще больше и вот я собираюсь сделать еще один маленький шажок, как, вдруг, позади слышу чей-то голос:

- Не двигайся! - обернувшись, я увидела знакомое лицо - это был тот самый парень из гольф клуба, все в той же куртке с поднятым воротником. Он медленно подходил ко мне и в руке держал какой-то сверток. - Я сейчас медленно подойду, ты только не двигайся, договорились?

Я кивнула, так как на большее была не способна. Страх сковал меня своими клешнями и не желал отпускать. А дальше, все произошло за считанные секунды. Раз. Два. И вот уже он стоит позади меня, одна рука лежит на моем плече, а вторая заманивает свертком пса.

- Знаешь, я думала ты собираешься отогнать его, а не натравить?

- Все под контролем!

Парень развернул сверток, в котором был гамбургер и еще раз поманив собаку, швырнул его в сторону. Пес, видимо был голоден, так как перестал скалиться и мигом помчался в туже сторону.

- Смотри-ка, как помчался! Конечно, это не старшеклассница, но тоже съедобно. - Незнакомец говорил это с усмешкой, мне тоже показалось это забавным, и я улыбнулась.

- Спасибо. Если бы не ты, то я наверно...

- Да не за что, Ли.

Он бросил это невзначай, но я успела уловить эту фразу. Он назвал меня по имени и не просто по имени, а сократил его, как не делал никто и никогда, разве что... Да нет, такого просто не может быть. Я снова начала осматривать его, пока он продолжал пялиться в сторону собаки. Его черты лица, одежда, прическа, все говорило о том, что я не знаю его. Но то, как он вел себя и мое имя наталкивало меня на одну единственную мысль, которая просто не может быть правдой. Однако, я решила рискнуть.

- Джастин?!

Он повернулся, улыбка не сходила с его лица.

- А я все гадал, когда же до тебя, наконец-то, дойдет.

Да быть того не может. Нет. Это не может быть Джастин... Или может?

- Но как? Как ты тут оказался?

- Долгая история. Но я могу рассказать ее где-нибудь в закусочной, потому что, мой обед только что спас тебе жизнь, а я чертовски голоден.

Да, это точно Джастин. Только он может шутить, придавая разговору не серьезный вид.

- Тогда с меня обед.

Он подмигнул и направился к воротам, где его ждал, все тот же, старый Форд. Машина оказалось той самой, на которой ездила его мама. Даже пятно от соуса, которое мы случайно поставили на заднем сиденье, после того, как возвращались из парка аттракционов, свидетельствовало об этом.

Мы ехали медленно, спидометр едва перевалил за шестьдесят и казалось, что машина парит над дорогой. Джастин внимательно смотрел вперед, следя за движением, а я смотрела на него и не могла поверить, что все происходит на самом деле. Вот он, тот самый мальчик, который провожал меня в день моего отъезда, мне достаточно дотянутся до него рукой, но на само ли деле он тот же? Ведь на собственном примере доказано, что невозможно оставаться тем, кем ты был в детстве.

Постояв на перекрёстке пару минут, в ожидании смены огонька светофора, он свернул в противоположную сторону от центра. На сколько мне известно, там не было ничего такого, что заставило бы меня отправиться туда. Все называли ее - 'скучной половиной', так как торговые центры и офисные здания располагались на южной стороне города.

- Куда мы едем? - Поинтересовалась я.

- В мое тайное место! - Воодушевленное ответил он.

Я улыбнулась. Даже здесь он нашел свой уголок, свою гавань, где мог причалить и чувствовать себя как дома. Мне, живя тут семь лет, не удалось сделать этого до сих пор.

Проехав еще две улицы, мы остановились у небольшого двухэтажного здания, вывеска на котором гласила: 'У Стива'. Как оказалась, это была небольшая, даже скорее, семейная закусочная. Внутри нас встретила пожилая пара - хозяева заведения, женщина улыбнулась мне, а потом перевела взгляд на друга.

- Здравствуй, Джастин. - Обратилась она к нему, не прекращая улыбаться.

- Здравствуйте, миссис Торнт. Как ваши дела?

- Весьма неплохо. Людей, конечно, маловато, в последнее время, но постоянным клиентам тут всегда рады. - Женщина снова посмотрела на меня. - Смотрю, ты привел к нам свою подружку?!

Джастин вскинул брови, а потом посмотрел на меня. Я стояла как ни в чем не бывало, хотя мне уже хотелось прекратить этот смущающий разговор. Но тут вмешался второй владелец заведения. Это был пожилой мужчина, выглядевший на лет шестьдесят, его короткие седые волосы были бережно уложены, а темная рубашка подчеркивала его седину.

- Бэтт, ну что ты пристала. Они, наверно, уже ждут не дождутся, когда ты отцепишься от них.

- Вообще-то... - хотела вмешается я, но меня определили.

- Это Лия, моя подруга детства. Я вам рассказывал про нее, когда приезжал в прошлый раз.

Уже двое пар глаз уставились на меня и смотрели так, словно оценивали.

- Так вот, значит, какая она. - Мужчина похлопал жену по плечу и скрылся за дверью, которая, наверно, вела в подсобное помещение.

- Нам очень приятно, наконец, познакомиться с тобой, Лия. Джастин так много рассказывал о тебе. - Я посмотрела на друга, который был явно смущен. Что же он там такого наплел-то? - Ладно, не буду вас задерживать, располагайтесь, а я сейчас принесу вам наше фирменное блюдо.

Повернувшись и осмотрев зал, я решила сесть за второй столик, возле окна, выходившего как раз на улицу. Маленькие диванчики были окрашены в темно бордовый цвет, а небольшие занавески придавали уют.

- Надеюсь, это не твои бабушка и дедушка? - С усмешкой спросила я.

Он сел напротив и положил руки на стол, сложив их в замок.

- Нет, это мои работодатели. Я подрабатываю у них, помогаю привозить или уводить что-то.

- Я не буду спрашивать тебя, что ты им говорил обо мне, а перейду сразу к делу. Кое кто, обещал мне рассказать, как он тут очутился. И вообще, мне до жути хочется узнать о родном городе.

- Все просто. Маме предложили работу за границей, а ты, наверно, помнишь, что она очень хотела этого.

Да, я прекрасно помню, что миссис Эртон работала журналистом и всегда хотела работать за рубежом, но она все никак не могла оставить сына, так как растила его одна.

- Ну, вот. Год назад ей предложили поработать в одной из норвежских газет, она долго металась, но я убедил ее поехать. А так, как мне было еще только шестнадцать, то жить одному было нельзя и меня отправили сюда. Тут живет мамина сестра и два моих кузена.

Хозяйка принесла нам два больший стейка, аккуратно поставила перед нами, вместе с приборами, и быстро ушла. Мне, если честно, есть совершенно не хотелось, но обидеть женщину, которая так старательно готовила, тоже и я, неохотно, начала отпиливать кусочек.

- Я помнил, что ты переехала в Мичиган, но вот в какой город не запомнил. Пытался отрыть что-нибудь в интернете, но тоже ничего не нашел, - Джастин почесал затылок, он всегда так делал, когда волновался. - После нескольких безуспешных попыток я сдался, пока неделю назад не увидел тебя, одиноко сидевшую, на трибуне школьного стадиона. Сначала я подумал, что обознался, все же тебя не было целый год, а потом, в гольф клубе, когда мы посмотрели друг на друга, я сразу тебя узнал. Думал, что ты тоже меня узнаешь, но видимо я стал чертовски хорош.

- Что-что, а самоуверенностью ты, все так же, не обделен.

Мы оба засмеялись, и напряжение, что было между нами, тонкой, невидимой стеной, исчезло, будто и не было этих семи лет, что разлучили нас. Проговорив до позднего вечера, когда на улице уже стемнело и фонари осветили дорогу, мы не заметили, как пролетело время. Стейк был съеден полностью, оставив после себя незабываемое послевкусие. Наверно, зря я так скептически относилась к этому месту, ведь эта закусочная полностью заслуживает называться секретным местом, ведь Джастин всегда находил лучшие места.

Было уже девять, когда он отвез меня домой. Родители, увидев подъезжающую машину, тут же выскочили на улицу. Это был первый раз, за последний год, когда я так поздно возвращалась, а телефон успел разрядиться. Попрощавшись, я задержалась у дороги, провожая его машину до тех пор, пока огоньки фар окончательно не скрылись за углом.

ГЛАВА 4

Следующем утром, когда, снова оставшись в гордом одиночестве, я стояла на школьной парковке и проклинала этот мир, позади меня раздался гудок. Обернувшись я увидела Джастина, машущего мне из чужой машины, только заметив эмблему на дверце, до меня дошло, что она из той закусочной, в которую мы приезжали вчера.

- Судя по логотипу на машине, на занятия ты решил не ходить? - Подойдя к авто, с улыбкой поинтересовалась я.

- Не-а, - протянул он, - Конец месяца, нужно пополнять запасы. В этом и состоит моя работа. - Джастин помолчал, а потом, не уверено, продолжил. - Хочешь, можешь составить мне компанию?

Заманчивое предложение, учитывая, что школа - последнее место, где мне хотелось сейчас быть. Эти полторы недели учебы словно прошлись по мне бульдозером, не оставив никаких сил. Я устала от постоянных косых взглядов, перешептываний, смешков, когда прохожу мимо кого-то.

- А почему бы и нет!

На лице парня пробежала едва заметная улыбка, но мне удалось ее поймать. Я открыла дверь и, снова, села на заднее сиденье. Вопросов никаких не последовало. Какая разница где сидеть? Но, для меня, это было важно.

Я обняла рюкзак, и мы поехали, оставляя школу все дальше и дальше. Джастин включил радио. Девушка, радиоведущая утреннего шоу, что-то рассказывала об отношениях между мужчиной и женщиной, приводя разные факты из жизни какой-нибудь знаменитой пары. Она уверяла, что без полного взаимопонимания и поддержки, невозможно построить хорошие отношения. Уверена, сейчас позвонит какой-нибудь несогласный и ведущая разведет демагогию на пол часа, а потом, как по щелчку, слушатель согласиться и признается, что он не прав. Да, за последний год я слишком часто смотрела телевизор, чтобы знать все тонкости таких вот передач.

'Обязательно оставайтесь с нами, и вы узнаете еще много интересного!' - Пролепетала радиоведущая, а потом заиграла песня о неразделенной любви. Не думаю, что смогу послушаться, мне очень хотелось выключить его.

- И давно ты любишь слушать женские передачи по радио? - Спросила я с сарказмом и облокотилась на спинку переднего сиденья.

- О, не поверишь! Но я бы с радостью переключил на что-нибудь другое, да в этой дряхлой посудине можно слушать только эту волну. Зато, я уже знаю, как приготовить самый лучший романтический ужин, как вести себя на первом свидании и, да, какие платья будут модны в следующем году. Так что, обязательно позвони, если соберёшься прикупить одно.

- Обязательно!

Посмотрев на него, я увидела, что он снова улыбается. С той улыбкой, которую он дарил мне в детстве, особенно, когда рассказывал какую-нибудь историю, ее нельзя сравнить. Это другая, более взрослая, но по-детски родная и, все так же, искренняя улыбка, которая всегда вселяла в меня надежду и дарила счастье. Мне захотелось запечатлеть ее, оставить на память, как что-то светлое и дорогое.

Мы практически выехали за город, но свернули у самого выезда. Дорога вела к большому Супермаркету, все кафе, закусочные и рестораны закупались там. Это был огромный, если можно его так назвать, склад, размером чуть ли не в целое футбольное поле. В нем можно было купить все, вывеска на самом магазине гласила: 'Купите то, что желает ваша душа!' Того, что желала моя душа, вряд ли можно было купить. В этом он проигрывал, как в прочем, все остальные магазины мира. Заняв единственное свободное место на парковке, мы поспешили внутрь. Джастин уверено шел впереди, а я только успевала перебирать ноги. В таких магазинах надо действовать быстро и точно, задумаешься на минуту и вот ты уже либо потерялся, либо потерял слишком много времени.

Я была тут лишь раз, когда родители решили съездить сюда по чьей-то там рекомендации. Папа водил нас мимо стеллажей с различными непонятными мне названиями, пытался отыскать какую-то жидкость для авто, но так и не нашел. Зато я, замешкавшись, повернула не в ту сторону и потерялась. Родителям потребовалось, примерно, часа два, чтобы отыскать меня. Даже пришлось просить охрану, чтобы найти маленькую глупую девочку. Когда меня привели к маме, она сидела вся бледная, папа держал ее за руку. Выбрались мы оттуда спустя пять часов и решили, что маленькие магазинчики все-таки лучше. Но Джастин действовал четко, нам понадобилось каких-то два часа, чтобы купить все и погрузить в багажник Пикапа.

- Куда дальше, капитан?! - Спросила я с усмешкой, когда он закрывал багажник.

- Это все. У Бэтт и Стива не такая уж и большая закусочная, поэтому им много и не нужно. Сначала отвезем все, а потом, может, еще что подвернется.

Он покрутил ключами, но они слетели с его пальца. Когда он нагнулся, чтобы поднять их, из его футболки вылезла цепочка, на которой висела маленькая серебряная сережка. Я сразу узнала ее. Такую он подарил мне незадолго до нашего отъезда, как символ дружбы. Помню, как мисс Эртон ругала его, а он стоял и улыбался, сказав, что потерял их. Его наказали на две недели, запретив видеться со мной. Это была наша первая разлука.

Прошло столько времени, а он до сих пор носит ее и даже заменил веревку цепочкой. Мне стало стыдно, так как свою сережку я, скорей всего, потеряла. На крайний случай, она может лежать в коробке, которую я не открывала с самого переезда, задвинув ее в самый дальний угол шкафа.

Я ужасный друг!

Сделав вид, что ничего не заметила, я села обратно в машину, Джастина ждать долго не пришлось и мы поехали обратно. Мимо мелькали голые деревья, которые давно приготовились к холодам. Въехав в город, я начала разглядывать здания: заправка, бакалея, книжный магазин, все это мелькало у меня перед глазами. Магазин модной одежды, в котором мы с Мари разглядывали платья и мечтали, как пойдем на выпускной с самыми красивыми парнями школы. Кинотеатр, где я впервые поцеловалась с Риком Лоутоном, парнем, который, наверно, единственный, кто не смотрит волком на меня сейчас. Кондитерская, куда мы забегали каждую пятницу, после школы, всегда говоря самим себе, что это в первый и последний раз. Все это теперь в прошлом. Не будет платьев, не будет поцелуев на последнем ряду, да и сладкое я теперь видеть не могу. Машина повернула на право, и я заметила больницу. Внутри все съежилось. Здесь остались не самые лучшие воспоминания и тревожить их сейчас не хочу.

В закусочную мы приехали около двенадцати, Джастин пошел за хозяином, а меня оставил сторожить у машины. Через пару минут он вышел вместе с мистером Торнтом, тот завидя меня улыбнулся и кивнул, в знак приветствия. Я кивнула в ответ. Не желая ждать, пока они разгрузят все, я зашла внутрь заведения. Сразу же меня обдало теплом и запахом жареного стейка, желудок тут же отреагировал своим урчанием. Миссис Торнт, заметив меня, помахала и указала рукой на один из столиков, как бы приглашая. Я с радость приняла это приглашение, все равно мешается не хотелось. Не знаю почему, но мне показалось тут так уютно, спокойно и умиротворенно, что я не заметила, как ко мне подошла Бетт и поставила на стол тарелку со стейком.

- Не стоит, миссис Торнт. - Словно отпрянув ото сна, пробормотала я.

- Можешь звать меня Бетт и не спорь. Неужели я не могу угостить такую чудесную девушку.

Я тут же покраснела.

Не знаю, могла или нет, но вот у меня складывалось такое чувство, что сюда я прихожу лишь за бесплатной едой. Мне это не нравилось, я в состоянии за себя заплатить.

- Нет, правда, я не голодна. - Пожилая женщина посмотрела на меня таким испепеляющим взглядом, что мне стало стыдно. Будто это мама стоит надо мной и уговаривает есть брокколи, которые я с девства терпеть не могла. Я взяла вилку, нож и начала отрезать кусочек, хозяйка стояла и ждала, пока я не положу его себе в рот. Стейк был таким же вкусным, как и вчера. Увидев на моем лице нотку удовольствия, она выдохнула. Наверно, ей важно знать, что клиенты остаются довольны ее едой.

- Ну, как там? - Голос мужчины прозвучав хрипло, исчезая где-то в глубине кладовки.

- Все так же, - отозвалась жена. - Наверно, мы никогда не найдем себе человека. - Заявила она и глубоко вздохнула.

- А может найдете! - Джастин подошел к нам. Он смотрел на меня и ехидно улыбался. Что он задумал? - По-моему, тот, кто вам нужен, сидит сейчас прямо перед вами.

До меня не сразу дошло, что он имел в виду, а когда я поняла, то мне захотелось ударить его и посильнее.

- Я? Но, я не смогу!

- Сможешь! - Заявил друг. - Никто не справиться лучше, чем ты.

Последней фразой он подбадривал меня, словно догадался о всех моих проблемах и страхах, накопившихся за год. Я не знала, что и думать. Мысль о том, чтобы работать, посещала меня, но не сейчас. Я еще не готова вылезти из своего кокона отчаянья и запорхать бабочкой навстречу жизни.

Все ждали ответ, будто от него зависела жизнь человечества, но я не знала, что сказать. Давать пустые обещания не хотелось, а сказать точно просто не могла. Единственный выход оставался один:

- Я подумаю. - Это лучше, чем обещать то, что потом не сможешь выполнить.

Бэтт улыбнулась мне и ушла обратно к кассе, где стоял ее муж и внимательно что-то разглядывал. Джастин сел напротив меня и уставился в окно, сережка на цепочке все еще болталась на его шее, сверкая и переливаясь на свету. Мне захотелось дотронуться до нее, но я лишь сжала руку в кулак, подавляя это чувство. Он ценит нашу дружбу, а я даже не вспоминала о нем.

Домой мы ехали совершенно другим путем, я не видела улицы, так как было уже темно, но ему надо было заехать и отдать какие-то документы, что передала его тетя. Как он сказал, она работает врачом в больнице и у не есть одна пациентка, которую тетя наблюдает. В папке, скорей всего, анализы или еще какая-нибудь медицинская информация, которая для меня не имела никакого смысла. Раз надо так надо. Я пассажир, водитель заказывает музыку.

Когда мы остановились у странного дома, там горел лишь один фонарь, в самом доме было темно, только маленькое окно излучало свет. Не знаю, почему я остановила свой взгляд на нем, но, когда лампочка на крыльце загорелась, сердце мое замерло. Это был дом Мари.

Дверь Джастину открыла женщина, в ней я не сразу признала миссис Тернер. За этот год она изменилась, из машины мне показалось, что она даже постарела. Худая, бледная, даже свет фонаря не мог передать всей ее бледноты. Единственное, что осталось в ней прежнего - это ее стиль в одежде. Она была профессором по литературе и преподавала в местном университете, поэтому одевалась миссис Тернер строго, цвета были сдержанные, как и полагалось учителю. От всего увиденного меня затрясло, я вцепилась в рюкзак и прижала его так, будто его сейчас у меня отберут. Значит тетя Джастина наблюдает Мари, я до сих пор не знаю, как она и, наверно, не осмелюсь узнать.

Оставшуюся дорогу мы молчали, изредка я чувствовала на себе его взгляд, но боялась сама взглянуть. Посмотрев в мои глаза, он сразу поймет, что что-то не так и обязательно начнет допрашивать. Джастин Эртон не тот человек, который оставит тебя в покое. Он обязательно допросит, узнает корень твоей проблемы, а потом поможет ее решить. Поможет... Я одновременно боролась с желанием ему все рассказать, выплакаться, но в то же время, мне не хотелось выглядеть перед ним жалкой и слабой. Сейчас мне никто не поможет.

Тишина сопровождала нас всю дорогу до моего дома. Только подъехав я вспомнила, что папа должен был сегодня забрать меня из школы. Он, наверно, стоял там и ждал до тех пор, пока последняя машина не уехала со стоянки. Точно, взглянув на телефон, обнаружила десять вызовов от папы и еще столько же от мамы. Опять я их подвела, а ведь обещала больше не лгать.

Войдя в дом, на лестнице увидела сидящую и ожидающую меня маму. По ее взгляду я поняла, что она сердится, но заметив мое бледное лицо, тут же смягчилась. Она обняла меня, и я почувствовала тепло, которое уже успела позабыть. Слезы хлынули из моих глаз, и я зарыдала навзрыд.

'Ты виновата во всем! Это все из-за тебя! Ты сама похоронила свою жизнь и жизнь своей лучшей подруги! Правильно, что тебя ненавидят. Так тебе и надо!' - Слова эхом разносились у меня в голове, каждое слово было ударом, который я больше не могла перенести.

Мама отвела меня в комнату, она понимала, что мне надо успокоиться, а сон лучше средство для этого. Переодевшись, я забралась под одеяло, она села рядом и принялась гладить мои короткие волосы.

'Все будет хорошо' - последнее, что я слышала, перед тем, как уснуть. Не знаю, сказала это мама или мой внутренний голос прошептал, но мне захотелось верить, что это правда.

Мне правда захотелось верить, что все будет хорошо.

Комментарии: 2, последний от 02/11/2015. © Copyright Франко Джулия (juliafrancomail@gmail.com) Размещен: 25/10/2015, изменен: 09/01/2016. 72k. Статистика. Глава: Драматургия Истории о подростках Иллюстрации/приложения: 1 шт.		Ваша оценка:
Аннотация: Лиа была одной из самых популярных девочек в школе, которую всегда интересовали только модные вещи, мальчики и вечеринки. У нее не было проблем, а единственной заботой была учеба, которая давалась ей легко. Но одна осенняя ночь перевернула всю ее жизнь... Теперь друзья отвернулись от нее, а жизнь стала казаться чередой проблем, которые невозможно решить без посторонней помощи. Пока, однажды, она не встречает парня, готового помочь. P.S. "Правильный Поворот" временно заморожен, в виду того, что потеряна нить сюжета. Возможно, в будущем, будет переписан и доработан. P.S.S. Сейчас веду работу над новой историей, выкладывать начну, как закончу. По этому, главы будут выходить чаще.

Франко Джулия : другие произведения.

Правильный поворот