Дзиров Дзирт Дзи
Скорость стали

Самиздат: [Регистрация] [Найти] [Рейтинги] [Обсуждения] [Новинки] [Обзоры] [Помощь|Техвопросы]
Ссылки:
Школа кожевенного мастерства: сумки, ремни своими руками Типография Новый формат: Издать свою книгу
 Ваша оценка:
  • Аннотация:
    Что такое настоящее dnd(днд)?.. Смех сопартийцев?.. Приколы, шуточки и безудержное веселье?.. Или всё же суровое приключение, призванное изменить человека в лучшую сторону?.. Давно уже риторический вопрос замыленный схоластами разных мастей. А что если да?.. Если оно всё же сможет как в старь, стать настоящим эпическим приключением от которого кровь в жилах стынет, и захватывает дух?.. Время покажет.
  Все любят свою родину, большую и малую. Все хотят туда рано или поздно вернуться, провести там старость, и по возможности там же и скончаться. Умереть, сдохнуть. Отъехать. В мир иной. Остаться в земле предков, или в земле того города, места или даже небольшого поселения, что когда-то дало так много добрых, тёплых чувств, что до самой глубокой старости сопровождают большинство людей, эльфов и даже иногда, внезапно, о ужас - Орков.
  Во всяком случае, это касается, как правило, личностей гуманоидной расы, что имеют здоровую память, и хоть капельку совести внутри своей, скорей всего зачерствевшей души.
  А с чистыми душами нынче, как обычно беда. Одни чуть ли не сутками напролёт молятся в храмах за чистоту своей души. Прям-таки лбом пол до основания прошибают, но при выходе со святой земли кое-кто из этих "святош", иной порой, творит лютую дичь. А потом опять бегом обратно в храм грехи, так сказать, замаливать. А другие так и вовсе, в сторону святых мест даже и не глядят. Хотя некоторые говорят, что не плюют, и то хлеб. Глядишь, со временем кто-нибудь да одумается. Перестанет воровать тоннами, исполнять заказы на душегубство, срезать кошельки на площадях, обманывать на сделках, давать мизерный процент, жульничать за столом в карты, мутить гнилые договоры, насиловать, убивать и банально грабить. А ну и ещё строить дворцы в уютных, тёплых местах.
  Несбыточные мечты. Правда, святые отцы в это верят, но на то они ведь и святые, чтоб в это верить, и давать даже самому мерзкому отрепью второй, а иногда и третий шанс.
  Так вот, чтоб у подобного отрепья теплилась любовь к своей большой или малой родине, нужно чтоб у подобного индивида были хоть какие-то понятие и принципы. К примеру - Убийца, не берущий заказы на детей. Или вор, не забирающий последнее не только у бедняков, но и у богатых, что вот-вот могут пойти по миру. Или шлюха, что не спит с детьми и со стариками.
  Озвученный контингент конечно очень не очень, и всё же даже у таких падших личностей время от времени проклёвывается ностальгия по родным краям. По местам, где когда-то было их босоногое детство. А вот у тех, кто ворованное гребёт лопатами, кто строит дворцы на это самое наворованное, или выполняет контракты, где детские жизни отправляются к праотцам, не успев даже войти в пубертатный период, внутри уже всё. Пусто. Или же - сгнило.
  Конечно, огонь веры призван сжечь подобную гниль или же заполнить подобные пустоту, но случается это так редко, что входит в священные писания разных религий, что так или иначе, ведут к свету.
  Поэтому, надеяться, что у подобных индивидуумов проклюнуться чувства к своей малой или большой родине, наивно и глупо. А вот думать, что у мальчишки, точнее у подростка идущего ночью, по снегу, в мороз и в постепенно набирающую силу вьюгу, в чьих глазах стоят слёзы от того, что ему приходиться покидать родные края, не наивно, не глупо и даже не смешно.
  Да у парня были грешки за душой, и скорей всего не малые, но он ещё не успел оформиться в форменную гниль, в форменную отморозь и в форменную падаль, что готова за пригоршню серебра продать мать родную, и зарезать собственную дочь или сына.
  Это был ещё толком не оформившейся подросток. Юноша. И при должном воздействии из него ещё можно было бы слепить что-то годное, что-то сносное. Но, в нынешних условиях это уже не представлялось возможным. Ну, на худой конец, маловероятным. Да и вообще думать о подобной лепке глядя как сей гружёный юноша, в мороз, в снег, и в лютую стужу, поднимается по склону холма ведущего к возвышавшимся вековым елям, за которыми вдалеке виднеются гигантские шпили Крыши Мира, мягко говоря, холодно и зябко.
  Ветер дует как сумасшедший. Снег летит, прям в лицо, по холму бежит высокая позёмка. По замотанному шарфом лицу Вила текут слезы. Он их глотает, давиться, но движется вперёд. Вперёд к возвышавшимся елям, до которых осталось всего ничего.
  Вой ветра и шелест снега оглушают. Но, если он не успеет добраться до деревьев, ему скорей всего не жить. Его тупо и банально заметёт. Занесёт. И превратит в "подснежник", что обычно "всплывает" по весне. Разделять судьбу многочисленных бедолаг, что он успел за свои малые годы понасмотреться каждой весной, ему не прельщало. И нужно было двигаться, двигаться и ещё раз - двигаться. Парень это прекрасно понимал, и поэтому изо всех сил давил внутри себя накатывающие слезы, горечь и внутреннюю обиду. Ну и шёл вперёд.
  До деревьев осталось буквально полпути, как далеко за спиной раздался громогласный звериный рёв непонятно как перекрывший шум ветра и снега. Вил на автомате посмотрел назад. И встал как вкопанный.
  Там внизу, где была его родная долина, где еще, несмотря на набиравшую силу метель, всё ещё виднелись маленькие огоньки домов, пролетел самый настоящий дракон.
  Глаза Вила расширились от удивления. А когда дракон, сделав круг над его родным поселением, дал длинную струю огня вниз, глаза Вила наполнились диким страхом. Не за себя, а за свою родину.
  И он побежал. Побежал. Побежал по проторенной, пока ещё до конца не занесённой дорожке вниз.
  
  В каждом городе, в каждом поселении, в каждом хуторе, есть своё священное место. Оно бывает разным. Где-то это храм богов, а где-то это священная роща, древо, скала или холм. Зачастую там либо молятся, либо проводят обряды. А иногда и то и другое вместе взятое. В регионах более диких, чем подножие гор Крыши Мира, иногда ещё и жертвы приносят. Как правило, человеческие или эльфийские.
  Но в рощах подобных той, что была неподалёку от родного поселения Вила, был исток. Чистейшая вода, в небольшом озере скрытым маленькой уютной рощицей. И скала там тоже имелась, высотой с небольшую башню дряхлого мага. Её занесённый снегом край едва виднелся над кронами вековых сосен.
  Молодые охотники со всех окрестных хуторов и деревень съезжаются сюда, чтоб пройти обряд посвящения. Жесткий обряд. Суровый. Время от времени забирающий жизнь, а то и две.
  Всё просто. В ночь зимнего солнцестояния, обнажённые по пояс юноши должны взобраться на эту самую скалу используя только руки. А потом спрыгнуть вниз в озеро. Вода там чистая, и холодная. Прорубь делают большой, только к моменту прыжка она успевает серьёзно уменьшиться в размерах. И тот, кто дольше всех будет подниматься на скалу, рискует не попасть в ограниченное естественными причинами "окно возможностей". Что естественно может, и приводит к серьёзным травмам, а иногда и к летальным исходам. Но это только полбеды.
  Глубина озера приличная. Тридцать метров. И упавший в него со скалы, должен достать, так любезно брошенную на самое дно серебряную монетку.
  К слову, скелеты на дне имеются. И их не мало.
  И вот возле этого "прекрасного" во всех смыслах озера в данный момент времени творилось чёрт знает что.
  
  Мечутся люди. Кричат женщины. В свете далёкого пожара оставленного драконом сверкает сталь. Звенят клинки, жалобно пищат дети. Кровь брызжет на снег, трещит лёд. Кому-то удалось с боем прорваться сквозь ряды убийц. То тут, то там падают тела. Сеча идёт страшная, рубятся дико. Где-то высоко снова пролетел дракон. Зашатались кроны вековых сосен. Сверху на царившей на священном озере хаос упал снег. Рёв дракона. Очередная струя пламени в уцелевшие дома. Во тьме, на несколько секунд стало светло как днём.
  
  Вил, несмотря на сопротивление окружающей среды, добрался до небольшого камня с одиноко стоящей сосной. Быстро сбросив с себя огромный рюкзак с амуницией под камень, он, подойдя к дереву, ударил ножом по стволу сосны. Шуршащий звук заработавшей лебёдки. Испод кроны к его ногам рухнули заснеженные сани.
  
  Хаос на озере набирает обороты. Местные мужчины и некоторые женщины сопротивляются отчаянно. Кровь нападавших льётся рекой. Многие дети и некоторые женщины столпились на самом краю проруби. Местный друид держит из последних сил магический щит, защищающий толпу детей и женщин от попадания стрел, ножей и прочей колюще-режущей дряни. Но, старик слаб, а бойцы перед ним уже заканчиваются. Кто-то из защитников в свете огня освещавшего вакханалию, увидел это и начал двигаться к ним.
  
  Стылый ветер обжигает замотанное шарфом лицо Вила. Чёртовы снежинки, пытаются выколоть ему глаза. От свиста рассекаемого им воздуха в ушах стоит дикий звон. Парень летит вниз, к своему поселению на огромной скорости, сидя на санях.
  
  Некоторые из защитников поддавшись эмоциям, разорвали и без того нестройные ряды. Последний боец перед друидом изо всех сил пытается не быть убитым сразу тремя головорезами в чёрном с кривыми клинками в руках.
  
  Вил пролетает промеж небольших рощиц. Минует здоровенные камни, проскочив в узкую щель. Сносит кусты, и чертыхаясь проносится по здоровенному камню, с которого улетает далеко вниз с громогласным криком.
  
  Пытавшиеся прорваться к людям защитники пали один за другим. Паренек, защищавший друида и беззащитных женщин и детей, умирая, умудрился забрать с собой двоих. Третий же, переступив через трупы начал, осатанело, со злорадной улыбочкой под чёрной маской, долбиться в магическую защиту друида. Женщины с детьми испуганно сдали назад. За спиной друида раздался громкий треск.
  
  Вылетевший из сугроба Вил на санях, едва удержал равновесие после невероятного приземления. И пролетев с бешенной скоростью десятка два высоких сосен, выскочил на открытое пространство. С него открывался дикий вид. Вид горящего поселения, и парящего дракона, что время от времени бьёт туда огнём.
  
  Друид собственноручно выдавил глаза нападавшему, тем самым убрав с его лица самодовольную ухмылку. За его спиной, творился форменный ужас. Женщины и дети кричали, вопили и тонули в этом треклятом озере. Друид понимая, что уже ни чем не сможет им помочь, впал в ярость. И тем самым начал медленно и верно изменяться, трансформироваться. К нему бежали нападавшие. Один молокосос, явно возомнивший себя великим воителем, и глазом моргнуть не успел, как лишился пол головы. Нападавших окатил фонтан из крови и мозгов. И когда он осел, перед ними был не то медведь, не то человек, державший в своих лапах женщину с двумя клинками в руках. Она дёргалась, рыпалась, чуть ли не извивалась как гадюка. Рывок, и разорванная на две части женщина, стала не просто женщиной, а женщиной в квадрате.
  
  Вил летел на своих санях словно стрела выпущенная из лука. Как ему удалось ещё сильнее ускориться, он не знал, да и не хотел в это вникать. Ему нужно было успеть. Успеть помочь хоть кому-нибудь. Хоть кого-нибудь спасти. И он не обращал внимание на то, что от ветра и снега у него уже слёзы заледенели в глазах. А в ушах стоял один сплошной шум и звон. У него была цель, и он пытался её достичь и выполнить, даже если ему придётся разбиться насмерть. Вылетев из одной рощи, он тут же оказался в другой. До священного озера осталось всего ничего. Совсем рядом, пролетел дракон. Ещё один дракон!.. Несколько деревьев впереди таки не выдержали удара воздухом, и под весом снега с громоподобным треском начали падать ровно на путь саней Вила. Парень, нёсшийся с бешеной скоростью навстречу этому дерево-паду, от испуга закричал, и зажмурился.
  
  Друид, прибывая в форме полузверя, порвал ещё шестерых, и рвал бы и дальше пока его таки грамотно не подрезали, и не нанесли десятка два удара с разных сторон. Всё это делалось чётко, профессионально. И как только заколотый полузверь стал превращаться в мёртвого голого человека, эти профессионалы принялись топить в озере ещё державшихся наплаву женщин и детей.
  
  Огромные сосны рухнули, подняв в воздух море снега. Вил пулей вылетел из снежного взрыва. Не веря, что он всё ещё жив, парень истерично заржал. А когда на секунду глянул назад, увидел, что за ним несётся сметающая всё и вся на своём пути лавина.
  
  К топившим детей профессионалам прорвался оставшейся в живых последний защитник поселения. Весь в крови, весь в ранах, в шрамах. Дорогущие доспехи в хлам, своя кровь заливает глаза, но на лице злой, волчий оскал. А в руках сверкающий в свете пожара "бастард".
  
  Лавина нагоняла. Вил правил как мог. Он пролетал овраги, валуны, деревья. Его скорость была столь велика, что он едва успевал за препятствиями. От страха, он даже умудрился вспотеть. И тут один из драконов, кружащих над горящим поселением, обратил внимание на приближавшуюся лавину. Вил как раз проносился под сенью заснеженных сосен, когда огромный ящер пролетел над ним. Снег с деревьев полетел вон, несколько стволов с треском вновь упало вниз. Парень, не справившись с нервами и ставшим слишком резким управлением таки был накрыт белой мглой.
  
  Последний защитник истреблённого поселения, рубился отчаянно и мастерски. И всё же он пропускал, из-за усталости, из-за ран, из-за скользкого окроплённого кровью снега и льда. Он больше не слышал как дети и матери просят о помощи. Как они взывают к богам, молятся и просят их спасти. Нет, этого больше не было. Был только отдалённый шум огня, хлопот крыльев драконов, шум ветра, скрип снега, брони и льда. Да пожалуй, шум собственного тяжёлого дыханий, звон клинков и хрип подыхающих тварей, что совершили тут чудовищное преступление. Их было ещё много, очень много. Для него. Человек двадцать не меньше. А за всем этим непотребством наблюдала одиноко стоявшая фигура среди деревьев, доставшая из кармана зелёное яблоко.
  Защитнику скорей всего пришлось бы совсем худо, если бы с диким шумом и треском не появилась бы лавина.
  
  Он думал, что уже мёртв. Дышать было тяжело, всё тело болело. Ощущение будто на него навалилась целая гора, и не думало проходить. Вил не сразу понял, что находится под снегом, а не на том свете. И когда до него дошло, он покрепче вцепился в невесть откуда взявшейся в руке нож.
  Воздух... Его надолго не хватит. Он кончится, если уже не кончается.
  Его рука так сжала нож, что громко хрустнули костяшки. И когда он начал реально задыхаться, ему вроде как показалось, что клинок в его руке загорелся сначала красным, а потом и белым. Перед тем как вновь потерять сознание, Вил услышал, как что-то зашипело, а ноздри его почувствовали пар.
  
  За секунду до сошествия лавины на местное священное озеро, на скале что над ним возвышалось, возникла женская фигура в красном. Она развела оголённые руки в стороны, и лавина с грохотом пронеслась рядом, неосторожно обтекая озеро и скалу. Профессионалы на секунду растерялись. Не каждый день окажешься в эпицентре гнева природы, чей "глас" был сродни грому. Лавина вырывала с корнем слабые деревья, и летела к горящему поселению с неумолимостью судьбы, таща за собой тонны снега, земли, льда, камней и поваленных деревьев. Шум и грохот буквально мог свети с ума. А летевший в разные стороны снег, слепил глаза.
  Этим то и воспользовался последний защитник поселения.
  Женщина с ножами лишилась рук. Стоявший рядом бугай яиц. Двое вёртких парней голов, а плотный коренастый парень был пробит насквозь клинком. Сталь вышла из тела крепыша так удачно, что вонзилась в горло присевшего от шума и грохота здоровяка бывшего за спиной пробитого насквозь крепыша. Защитник пинком ноги высвободил сталь. Крепыш и здоровяк, упав, придавили агрессивного коротышку, судя по всему хафлинга, что минутами ранее пытался подрезать защитнику сухожилия, а ещё ранее отчекрыжить ему хозяйство. Профессионалы кинулись вперёд. Защитник смог отбить их молниеносные атаки. Рука хафлинга со здоровенным ножом, что был в два разы больше его самого, подёргалась, подёргалась да затихла. Здоровенный нож упал на забрызганный кровью снег. Защитник, тяжело дыша и харкая кровью, отбивает атаку за атакой. Лавина медленно и верно затихает, достигая горящего поселения. Одна женщина, рыча как разъярённая сука, оставила ему тонким лезвием ещё один шрам на лице. Защитник, увернувшись от двух встречных атак, плюнул в лицо женщине с тонкими лезвиями в руках. Женщина чертыхнулась, на секунду замешкавшись. Защитник, уйдя ещё от двух атак, страшно рискуя, врезался в замешкавшуюся женщину плечом. Та, поняв, куда она внезапно полетела, истошно завизжала. Защитник со звоном отбил сразу пять атак. За его спиной женское тело ухнуло в ледяную воду.
  
  Вил придя в себя, видел, как его раскалённый добела клинок плавит снег. Ему было тяжело дышать, а некая сила тянула его вверх, к воздуху, к свободе от снежного плена. Его кисть облачённая в рукавицы того и гляди задымиться. Жар в его руке суров и неудержим. А в голове стоят голоса, злые, отчаянные, не желающие оставаться ещё на века в этих треклятых местах, предгорьях Крыши Мира. И в данном случае Вил был всецело согласен с этими самыми голосами в его голове. А когда стало совсем невыносимо горячо и душно, да так что пот градом валился с его лба на глаза, и тёк рекой в рот и нос, он закричал, поддаваясь той силе, что тянула его наверх. Треск, шум и пар, его лицо обдало свежим ледяным ветром.
  Наконец-то свобода. Наконец-то воздух.
  Вил тяжело дыша, с трудом оглянулся, и содрогнулся, видя ужасающую картину вокруг. Он был в роще, одной из тех, что растут на предгорье. Он и раньше видел, как снег сходил подобным образом, но это всегда делали взрослые, и им удавалось спускать "белую бестию" вниз аккуратно, тонко, расчётливо, почти не задев рощ и родной посёлок. А сейчас же Вил был свидетелем того, как снег сходит сам, без помощи человека. И картина последствий, мягко говоря, его пугала.
  Десятки, если не сотни поваленных, вывернутых с корнем и просто перевёрнутых деревьев, лежащих вперемешку со снегом, вызывали у него оторопь. И он и дальше бы продолжал на это всё смотреть, не обращая внимания на снег, падавший с неба и злой ветер, что и не думал прекращать гнать позёмку по заснеженным предгорьям, если бы не расслышал звон стали.
  
  Их осталось десять. Десять профи, осторожно кружили вокруг раненого "зверя". Они видели, как он истекает кровью, видели, как он тяжело дышит, видели, как он харкает кровавыми сгустками, видели, как сознание местами покидает его покалеченное, изрезанное тело, но довести дело до конца не могли. Чёртов следопыт, отбивался отчаянно, как в последний раз. Точнее, скорей всего это и был его последний раз. Да и мастерства ему было не занимать. Мало того, некоторые профессионалы, кружившие вокруг "будущей" жертвы, знали его в лицо. Знали его репутацию. И знали даже его дела. Его подвиги. И слышали о его наградах и званиях, полученных в более цивилизованных местах, чем это дикое предгорье треклятой Крыши Мира. И поэтому они не только не торопились, но и выверяли каждый свой шаг, каждое своё действие, вплоть до поворота головы, или осторожно вынутых из скрытого кармана метательных ножей или звёзд.
  Профессионалы, сделав приблизительный расчёт, совершили очередной перекрёстный манёвр. Защитник поселения едва сумел отбиться. Один из нападавших выйдя из атаки, схватился за бок. Сквозь перчатки пошла маленькая струйка крови. Картинка перед глазами защитника местами плыла, местами плясала. Ему было дурно, ему было больно, но он терпел. Терпел и огрызался.
  Очередной наскок. Он на автомате дико прокрутил клинок. Рядом с горлом и лицом, просвистела сталь. Клинок отбил несколько шустрых, грамотных ударов. Смена позиции. Мимо просвистели звёзды. Разворот, финт мечом. Ещё две атаки отбиты. Смена стойки и стиля. Рукоять отбила кунай. Поворот через финт. Меч за спину. Клинок пробил насквозь ловкую девчонку, оказавшуюся у него за спиной. И не просто пробил. А вошёл в спину, и вышел промеж двух здоровенных грудей обтянутых чёрной дорогой кожей.
  Профессионалы продолжили хоровод. Защитник поселения, зло оскалившись, выдернул клинок, и резко развернувшись срубил голову упавшему на колени телу. Удар ноги, и голова в маске отправилась в полёт к тонкой, изящной личности кушавшей яблочко в рощице перед озером. От головы она конечно же увернулась, правда и яблоко грызть не перестало. Действительно, зачем торопиться?.. Наёмники хоть и дохнут как мухи, а дело своё в принципе выполняют. Посёлок истреблён. Почти истреблён.
  Изящная личность, докушав-таки яблочко, швырнуло огрызок на тела погибших жителей поселения. И вытерев руки, оторвалась от дерева, сойдя с трупа подростка. Последний защитник поселения всё не унимался. Его ответы, его редкие, но меткие выпады и финты, заставляли профессионалов быть по-прежнему осторожными и расчётливыми. И стараться действовать сообща. Негласно, без команд и окриков, чисто инстинктивно, чисто на рефлексах и на опыте выживания.
  Из деревьев, где лежали припорошённые снегом трупы, медленно, плавно, едва не скользя, вышла изящная фигура в сером. Профи продолжают атаки, но видя, кто к ним желает наконец-то присоединиться, делают своё дело ещё куда более осторожно и опасливо, стараясь не играть в острую, а чисто на изматывание противника.
  Защитник уничтоженного посёлка внезапно понял, что атаки резко прекратились. Уцелевшие наёмники встали на месте, и все дружно тяжело дышат, опасливо на него глядя. Сквозь кровавую пелену он увидел, разглядел плавно приближавшуюся к нему изящную фигуру в сером. Защитник воткнул меч в забрызганный кровью снег и опёрся на его рукоять. Дыхание его было тугим, слышались громкие хрипы. Он кашлял. И каждый раз сплёвывал на снег большие сгустки крови. Пот, смешанный с кровью заливал его глаза. И всё же он силился рассмотреть приближавшуюся к нему фигуру, в руке которой сверкнул изящный клинок.
  Защитник, тяжело дыша, зло улыбнулся. Секунда, миг, и они схлестнулись.
  
  Вил не знал где он и что он. После того как он выполз из лавины, он крайне туго соображал, а с головы его время от времени капала кровь. Его шатало, и даже иногда вело в сторону, и всё же он в определённый момент непостижимым для себя образом ушёл в так называемую тень. Вышло ли это инстинктивно, или же намеренно парень не знал. Зато он знал одно - Мастер Вермут должен жить. И он, то есть Вил, собирается сейчас сделать всё, чтобы это случилось. Даже если ему придётся вновь делать то, что заставляла его делать родная мать.
  
  Профессионалы наблюдали феноменально красивый бой. Защитник поселения выписывал дикие восьмёрки, делал ёлочки и прочие страшные непостижимые для большинства фигур фехтования не для сопляков. Вот сейчас, вот именно сейчас, их казалось, загнанный в ловушку раненный зверь показывал всё, на что он действительно способен. Тогда как фигура, ранее преспокойно кушавшая яблочко на трупах под кроной заснеженных древ не тронутых лавиной, порхала вокруг соперника с изяществом бабочки, делая редкие, но крайне меткие выпады. А когда Защитник пытался перестроиться и действовать от обороны, переходила в столь дикую атаку, что даже глаз не успевал уследить за мельканием стали. В ходе одной из таких вот атак, Защитник погибшего поселения получил несколько порезов и чуть не захлебнулся собственной же кровью. Правда, каким-то чудом устоял на ногах, и мало того, больше не позволял изящному любителю яблок перехватывать инициативу.
  
  Было холодно. С неба падал снег. Под ногами было много замёрзшей крови. Все устали, кроме разве что женщины с интересом наблюдавшей за схваткой со скалы. Поэтому до многих не сразу дошло, почему один из профессионалов сначала тихо сел, а потом и вовсе прилёг. А когда дошло, то стоявший рядом бугай брызнул кровью из собственного горла. Женщина на горе что-то сделала, и буквально из воздуха вывалился взъерошенный мальчишка с окровавленным клинком.
  Вил, не понял, что и как выдернуло его из чёрно-белого мира. Но когда это произошло то инстинктивно, больше повинуясь своему странному ножу чем наверное себе, метнул его вдаль. И тут же выхватив небольшой меч, висевший на поясе, стал неуклюже парировать атаки женщины в коричневых сапогах ботфортах, с чёрным манто на плечах.
  Нож Вила пролетев приличное расстояние и крутясь в воздухе как ветряк, вонзился в лоб наёмнику. Последний защитник поселения, намерено пропустив опасный выпад, схватил фигуру в сером за плечо. Удар головы, фигура отлетела назад. Последний защитник поселения вынул круглый шарик. Изящная фигура, ловя равновесие, крутанулась на месте. Последний защитник поселения получил ногой по лицу с разворота. Вил неуклюже отбивая атаки зло шипящей женщины упал на спину едва не получив клинком по глазам. Последний защитник поселения, харкнув кровью, бросил в ноги подбежавшим профи шарик. Женщина, выбив из рук Вила небольшой меч, прыгнула на него сверху занося над собой клинок. Грянул взрыв.
  В воздухе мелькнул огонь. По округе разлетелись острые осколки и части тел. Кровь и снег поднялись столбом. Женщина, оседлавшая Вила, лишившись пол головы, медленно на него легла. Воцарилась тишина, в которой раздался весёлый смех. Это женщина в красном от души веселилась на скале.
  Вил пытается сбросить с себя женское тело. Из осевшего снега, грязи и крови, вышла изящная фигура в сером. Точнее, не совсем уже изящная, и не совсем уже в сером. Благодаря злому перекошенному от раздражения лицу, получившему несколько ужасающего вида шрамов, стало понятно, что это эльф.
  
  Мужчина эльф, быстро подойдя к Вилу, ногой скинул тело женщины без мозгов, и поставил парню сапог на горло. Вил понимая, что это точно конец, попытался одной рукой снять ногу с горла, а другой начал в отчаянии шарить по красному снегу. Эльф, сделав презрительную мину, будто он собирается раздавить крысу, а не юношу, почти ребёнка, надавил сильнее. В глазах Вила потемнело. Эльф собирался провернуть стопу ломая кадык. Раздался свист. Рука Вила что-то сжала. В ногу Эльфа уже получившую импульс на поворот вонзилась сталь. Эльф как ошпаренный отлетел в сторону. Он не упал, и не закатил истерику, а только с выпученными от удивления глазами воззрился на мальчишку, подростка, в чьей руке был необычного вида нож.
  Темнота отступила. Вил тяжело, с хрипом задышал. Дышать было больно. Горло горело огнем, и воздух в нём скрёб как наждачкой по доскам. До его слуха донёсся странный звук. Осторожно перевернувшись на бок и сплёвывая кровь изо рта, парень не поверил своим глазам. Из-под тел, медленно, неуклюже поднимался чёрный как чёрт, и красный как вурдалак мастер Вермут.
  Эльф, стоявший неподалёку, зашипел аки кобра. И только он хотел прикончить мальчишку изящным ударом закрутившегося в воздухе меча, как этот самый чёртов засранец, исчез с перепугу выронив нож из руки. Эльф от злости пнул клинок, и тот, зазвенев по снегу и льду, улетел в прорубь.
  На скале снова раздался довольный женский смех. Видимо обладатель древних благородных кровей был не слабо оглушён и шокирован ранами своего прекрасного лица и не менее прекрасной ноги. И скорей всего именно поэтому он не сразу заметил, что на окровавленном снегу, слегка припорошенном свежевыпавшими снежинками, появляются следы. А когда понял, нагнать мальчишку ему не дал неугомонный защитник истреблённого поселения.
  Клинки вновь сошлись. Зазвенела сталь. Послышалась отборная эльфийская брань. И довольное людское хрюканье. Вил быстро обойдя поле брани, не успел даже ужаснуться тому ужасу, что предстал его глазам. Он действовал почти инстинктивно, почти на автомате. То есть - искал лук. И-и-и, он его нашёл.
  Женщина в красивом обтягивающем кожаном доспехе с металлическими накладками, с обглоданным зверем лицом. Вил не думал об этом, точнее старался не думать об этом. То есть, что это был за зверь, и как он умудрился обглодать столь изящному и привлекательному телу в явно не самой дешёвой броне лицо. Он догадывался, что возможно это был их старый вредный дядюшка Соф, но его тело он так и не увидел. Точнее, он физически не мог его увидеть из-за кучи окровавленного снега, тел, что лежали вперемежку и трясущихся рук, что отчаянно обшаривая мёртвое тело женщины, наконец-то нашли маток тетивы.
  Мастер Вермут едва устоял от злых, бешенных атак хромого эльфа. Вил, с трудом натянув тетиву на лук, начал искать стрелы. Эльф почти достал в горло Вермута. Вил начал на ощупь искать в чёрно-белом мире стрелы. Вермут почти снёс голову эльфу. Бастард снял испачканную прядь с головы эльфа. Вил, истерично шарит в грязи, в крови, в останках и в трупах. Эльф нанёс молниеносную серию режущих и колющих атак. Вермут буквально с фонтанировал кровью. Вил чуть ли не крича от горя и паники, вытащил из покорёженного, придавленного тельцем маленькой девочки колчана одну единственную стрелу с чёрным наконечником.
  Мастер Вермут и в этот раз устоял, только теперь он не дрался, а тупо отмахивался. Эльф поняв, что победа почти в его кармане, попытался дожать. Вил быстро и чётко натянул тетиву. Эльф с лёгкостью вскрыл уже вялую оборону Вермута. Щёлкнула тетива. Из неоткуда вылетела стрела. Она не задела эльфа, но спасла Вермута. И мало того, привела его в чувства.
  Вила что-то вновь выдернуло из тени. И не просто выдернуло, а ещё и подняло в воздух. Причём очень высоко. Почти на самую вершину скалы.
  - Так-так-так!.. Кто тут у нас?.. Маленький мальчик, возомнивший себя героем древности?.. О-о-о! Какой наряд!.. Какое оружие!.. Кого обчистил крысёныш? - смешок - В прочем не важно.
  Вил болтается высоко над землей. Далеко внизу под ним, находится центр священного озера. А в его глаза смотрит зеленоглазая, лысая женщина в красном одеянии больше похожем на лоскуты какого-то платья, чем на нормальное одеяние обычной или не очень женщины.
  Белоснежная улыбка. Довольный оскал.
  - Ты хорошо подготовлен для своих лет зверёныш. И я так понимаю, что ты так и не прошёл ваш местный ритуал посвящения в охотники так?.. Как там у вас это делалось?.. Голым, в одних трусах?.. - Вил держится за горло, вися в воздухе. Хрипит и в отчаянии болтает ногами, смотря во все глаза на женщину в красном - Ну что же, я предоставлю тебе такой шанс.
  Два три жеста пальцами украшенными золотыми кольцами с драгоценными камнями. И Вил гол как сокол. Его вещи громко шурша и хлопая на ветру, упали на снег возле проруби. Ему стало холодно, дико холодно. Его тело в буквальном смысле обдувал холодный, ледяной ветер, и кололи многочисленные снежинки. А над головой пролетел дракон, парню показалось, будто на нём сидел человек. Кроны не повреждённых лавиной деревьев закачались, зашатались. Парня обдало мощным животным смрадом, да таким, что аж дух захватило. Он никогда, никогда в своей жизни не видел драконов так близко. Он вообще, до сегодняшней ночи их не видел. Никогда и нигде. И даже подумывал, что всё это сказки для маленьких детей. Женщина довольно хмыкнула.
  - А ты неплохо держишься. Да и сложён ты хорошо шельмец... Если бы не наша священная миссия, я бы, пожалуй, занялась тобой... Да-а-а... - Она плотоядно осматривала слегка мускулистое, жилистое тело подростка - Мне бы пригодился такой раб. Раб телохранитель. Я бы могла сделать из тебя толк, - и тут её лицо стало серьёзным, отрешённым. Она посмотрела куда-то в сторону, а потом посмотрела на Вила - Увы, нет малыш. Договор есть договор. Прощай.
  Её изящные пальцы правой руки сделали жест разжатия, и Вил истошно вопя, полетел вниз.
  
  
 Ваша оценка:
Связаться с программистом сайта.

Новые книги авторов СИ, вышедшие из печати:
О.Болдырева "Крадуш. Чужие души" М.Николаев "Вторжение на Землю"

Как попасть в этoт список

Кожевенное мастерство | Сайт "Художники" | Доска об'явлений "Книги"