Аннотация: Первое место на конкурсе хоррора "Укол ужаса-8"
Поздняя осень. Сумрачный день, придушенный покрывалом из серой ваты ненастной мглы, зябко потел стылой изморосью и сквозь сон дышал густыми туманами. Юлий любил это время, и особенно такую погоду. Обожал тишину, не испорченную ни птичьим галдежом, ни лягушачьим кваканьем или стрекотаньем кузнечиков. Не шумит листва, не рычат трактора в полях, не перекрикиваются дачники. Эти суетные приметы растворились в прошлом вместе с летним теплом и окончательно забылись, стоило сорваться с ветки последнему листу. А в такую погоду, как теперь, даже местные стараются не покидать своих домов без особой надобности.
Тишина владела этим днём безраздельно. И это было прекрасно - настоящая отрада для городского жителя. Однако, не одной лишь тишиной могла порадовать поздняя осень. В это время рыба в озёрах и реках совершенно забывала об осторожности. Щуки, судаки, окуни попадали во власть неуёмного голода, неистово стараясь набить брюхо поплотнее накануне зимы. Время жора. Рыба без разбора хватала приманку, прочно цепляясь на острый крючок, чтобы оказаться в садке удачливого рыбака. Если, конечно, знать хорошее место, не утоптанное сапогами нетерпеливых удильщиков. Юлий присмотрел такой уединённый бережок ещё с лета.
Он шёл по раскисшей тропке в сторону заветного озера, наслаждаясь тишиной, свежестью и предвкушая богатый улов. Юлий любил это время. Наверное, любил так же сильно, как и ненавидел собственное имя. Нет, у него и в мыслях не было винить и проклинать своих родителей - он их любил. А они, до его появления, сильно увлекались историей древнего Рима. Ах, как жалел порой Юлий, что они не были поклонниками гения Александра Македонского. Ведь, для мамы с папой он был Юлием, как великий император и полководец Рима, но для одноклассников и ребят со двора он был Юлькой - мальчишкой с девчачьим именем.
И с тех самых пор, как он большую часть времени вынужден был проводить среди сверстников, перед ним встал выбор - смириться с постоянными подколками и участью объекта жестоких насмешек, либо... Юлий выбрал другой путь. В ответ на шуточки он сразу бросался в драку, не оставляя возможности для обидчика "дать заднюю" - извиниться или отказаться от своих слов. Для него сам факт того, что кто-то решился прилюдно унизить его, был нестерпим. Нет, он не имел завидных кондиций спортсмена или дерзкой наглости уличного хулигана, но его не останавливали ни размеры противника, ни численное превосходство.
Юлий не раз бывал бит, порой жестоко - доходило даже до больничной койки. Пометки в дневнике, вызовы родителей в школу, "пропесочивание" на классных собраниях также были привычным явлением его отрочества и юности. И всё же, со временем каждый понял, что шутить с Юлием - себе дороже. Никто иначе, как полным именем, его не называл. Именно так, и никак иначе - Юлий. Не Юля, Юленька или Юлька. Все знали, что этому угрюмому парню достаточно насмешливого взгляда, чтобы наброситься с кулаками. А там уж, как кому повезёт.
Так и ковался неуступчивый, упрямый характер. Эта упёртость помогала в учёбе. И, несмотря на сложности с поведением, школу Юлий окончил с хорошим аттестатом и с первого раза поступил в институт. Однако, это великое заблуждение - полагать, что крутой характер является непременным залогом успеха. Неуступчивая натура Юлия была, пожалуй, главной помехой его карьерному росту. Как ни пытался, но наладить нормальные, спокойные отношения он не мог ни с начальством, ни с сослуживцами. Разумеется, никто не цеплялся к его имени, как в детстве, но причины закуситься с кем-то находились сами собой.
После защиты диплома Юлий, которого считали хорошим спецом в своей области, регулярно менял место работы. Ему уже стыдно было показывать резюме с пространным списком упущенных возможностей. Хуже всего, что от одного лишь вопроса о причинах увольнений, он начинал закипать нутром, едва сдерживая себя. То ли от неуверенности в завтрашнем дне ввиду отсутствия постоянного заработка, то ли по причине угрюмого нрава, но в личной жизни Юлия также не было просветов. Редкие встречи ничем не оканчивались, и девушки придумывали самые удивительные объяснения, лишь бы не идти на свидание с Юлием ещё раз.
Вся жизнь казалась одним сплошным стрессом, испытанием воли и характера. Лишь в уединении Юлий мог ни о чём не беспокоиться. Потому и любил он рыбалку среди осенних туманов. Тишина и безлюдье давали ему возможность расслабиться, раствориться измученным сознанием в каплях измороси. Не надо сдерживать себя, улыбаться в ответ на фальшивые ухмылки и отвечать на глупые вопросы. Здесь он никому и ничем не обязан. Ему даже улов был не столь важен, как сам процесс. Пожалуй, предвкушение рыбалки было для Юлия наиболее приятным - этот неспешный путь от железнодорожной станции, сквозь туманы через поля, мимо леса, в обход деревень и лесопилок.
Сельские домики скрылись за бугром. До озера оставалось совсем немного, меньше часа пути, когда Юлий заметил нечто странное. Вдали, почти сливаясь очертаниями с туманом, стоял дом. Окружённый деревьями, он привлекал своей неухоженностью. Казалось, что может привлечь в заброшенном доме? Так сразу и не скажешь, но в глубине души Юлий уже нашёл ответ на этот вопрос - такие безлюдные жилища непременно должны скрывать в себе какую-то тайну. А этот... это был не просто дом - здание в два этажа с мансардой и, даже, с декоративной башенкой над углом крыши. Фасад был укрыт штукатуркой и белизной подобен туману.
Странно, Юлий приезжал на рыбалку летом, но не заметил этот особняк. Хотя, если подумать - ничего удивительного. Летом густая листва кустов и деревьев укрывала дом от чужих глаз. Скорее всего, тогда он заметил лишь островок из зелёных зарослей. Даже сейчас голые ветки, стволы и стена сухих крапивных стеблей мешала толком рассмотреть удивительное строение. А Юлий решил, что непременно должен осмотреть этот странный дом, и если он решил - так тому и быть.
Пока, он шёл, разгребая сапогами плети отмирающих стеблей, в голове навязчиво крутились мысли о прошлом особняка. Заметно, что строили его давно, и архитектура для села не самая привычная. Что же это такое? Бывший совхозный клуб, контора или эти стены настолько старые, что помнят ещё помещиков царских времён. Гадать можно до бесконечности, а дом уже совсем близко.
Окна были заколочены фанерой, которая от времени почернела, вздулась волдырями и кое-где расслоилась. Часть оконных проёмов были совершенно пусты, и сквозь них тоскливо выглядывало сумрачное нутро пустого жилища. Листы ржавого железа на крыше зияли дырами, а частью совсем провалились, открыв осеннему небу печальные рёбра стропил. С близкого расстояния штукатурка уже не выглядела такой уж белой - она была серой, с пятнами сырости, пучками мха и паутиной глубоких трещин. Кое-где обвалившиеся куски открывали аккуратную кладку из красного кирпича, который также растрескался от времени и крошился в ячейках серого раствора.
Юлий обошёл здание, притаптывая сапогами длинные, жёсткие стебли сухой крапивы и закрываясь руками от хлёстких веток ясеня. Вскоре обнаружились ступени, которые вели к вычурному дверному проёму, выстроенному в виде остроконечной арки. Самих дверей не было - лишь ржавые петли с щепками гнилого дерева. Юлий, пока рассматривал заброшенный дом, почти забыл о рыбалке. И сейчас, глядя на тёмный проход, он думал не о наживке и поклёвках, а о том, стоит ли ему войти в этот всеми позабытый особняк. И тут одно обстоятельство решило все сомнения - с неба закапал неприятный, холодный дождь. Сначала закапал, а минуту спустя шумно хлынул, плотно опутав колючими струями простывшее осеннее поднебесье.
Юлий, скрываясь от дождя, шагнул в дверной проём. Ступил с осторожностью, и не напрасно - вместо пола был провал глубиной в полметра, на земляном дне которого лежали прелые листья, бутылки и мелкий мусор. И всё же, это было неплохое укрытие от непогоды. Юлий поставил удочки с рюкзаком в угол, где было сухо и сравнительно чисто, а сам устроился на пороге в пустом проёме, который вёл в коридор. Сел и стал ждать. Хотя, монотонное бряцанье капель по остаткам кровли пугающе предвещало, что дождь припустил надолго.
Известно, что такая погода, когда небо низко хмурится свинцовой ватой облаков и загоняет людей под крышу ледяными плетьми дождевых струй, располагает ко сну. Юлий поймал себя на том, что зевает уже не первый раз. Ему вспомнился бабушкин бревенчатый дом в тихой деревне, где он часто проводил летние каникулы. Тогда также бывало, что дождь бренчал по оконным стёклам, незаметно вгоняя в сон. Юлий снова увидел тот бабушкин домик. Он был в нём один. В комнате было темно, а свет от залитых потёками воды окон не проходил дальше подоконника. Юлий не хотел оставаться в одиночестве и, несмотря на страх, смотревший из тёмных углов, шагнул в мрачный коридор, который оканчивался распахнутой дверью.
Юлий ступил на скрипучие половицы, но что-то привлекло его внимание, заставив повернуться спиной к двери и направив его шаги в сторону глухой стены. Юлий всегда знал, что за этими брёвнами нет ничего. Всегда знал, но сейчас вдруг возникли сомнения. Сквозь щель между потолком и верхним венцом, которой никогда не было, пробивался свет. Сомнения стали уверенностью, что за стеной есть ещё комната, и Юлий должен в неё попасть. Он стал давить на брёвна, потом, упершись ногами в пол, сдвинул с места тяжеленный шкаф. Так и есть - потайная дверь. Юлий слегка надавил плечом, и дверь подалась. То, что было за стеной, поразило Юлия - огромное помещение, не комната, не чулан, о сарай размером едва ли не больше, чем сам дом. Почему он не заметил его раньше?
Юлий хотел осмотреть все углы этого необычного места. На крыше имелось несколько прорех, сквозь которые проникал дневной свет. Земляной пол был усыпан какими-то белыми гранулами, похожими на крупную соль или удобрения. К большому разочарованию, сарай был совершенно пуст. Стены также, как и крыша были в щелях. Присмотревшись, Юлий заметил, что снаружи стоят люди. Он побежал к ним, собрался крикнуть: "Смотрите, что я нашёл. И как мы раньше этого не замечали". Однако, не успев раскрыть рта, он споткнулся и упал, подняв облачко едкой пыли. Оттолкнувшись руками от слоя белёсой крупы, он хотел встать, как вдруг заметил тёмное пятно на полу.
Оставаясь на четвереньках, Юлий стал ладонью соскребать колючие гранулы с бурого овала. Внезапно, ладонь провалилась, наткнувшись на что-то омерзительно-влажное и липкое. Похожие ощущения Юлий испытывал, когда, доставая картошку из мешка, хватал гнилой клубень, и тот тошнотворной массой выползал через сжатые пальцы. Но здесь было иное - сковырнув слой крупного порошка, Юлий увидел кошмарный человеческий череп с лохмотьями гнилой плоти. Едва не закричав от ужаса и отвращения, Юлий попытался встать, но не смог. Пустые глазницы дышали смертью и страхом, а ещё... казалось, они цепко разглядывают живого человека. Потом тьма в этих жутких костяных дырах зашевелилась. Юлий, будучи не в силах смотреть на этот отвратный кошмар, дёрнулся и почти сумел встать на ноги, когда из глазницы выполз огромный жук.
"Трупоед", ― мелькнула мысль. Омерзительное насекомое расправило слюдяные крылья из-под глянцевой брони и, чавкая жвалами полетело прямо в лицо Юлию. Цепкие лапки заскребли по щеке, а крылышки стали мягко хлопать по коже. Страх и отвращение достигли высшей точки, и Юлий всё же сумел оторвать ладонь от пола, чтобы отогнать огромного жука. В тот же миг, Юлий проснулся, прижав ладонь к щеке и задыхаясь от ужаса. Это был всего лишь сон. Но сон настолько близкий к яви, что Юлий ещё долго был уверен, будто чувствует на себе чей-то пристальный взгляд, а щёку пощипывает от чужих прикосновений.
Дождь не прекратился. Мало того, он стал лишь сильней, приняв помощь от промозглого осеннего ветра, который гонял за окнами клубы тяжёлого тумана. Однако, теперь, помимо частого перестука капель, в пустой дом проникали и другие звуки - приглушённые, едва слышные стоны, шорохи, скрипы. Юлий пробежался по коридору, заглядывая в комнаты, не забывая посматривать на второй этаж и чердак, благо перекрытий почти не было, если не считать нескольких изъеденных плесенью балок. Никого не было. Что ж, в пустом жилище звуки могут возникать совершенно неожиданно, порождённые ветром, птицами, разбухшими досками, трескающимися кирпичами - причин может быть множество.
Юлий вернулся к своим вещам, и, вдруг, через дверь увидел человека. Точнее, это был силуэт, размытый дождём и расстоянием. Особенно странным Юлию показалось то, что человек стоял под проливным дождём, совершенно не двигаясь. Он не спешил добраться до укрытия, но словно ждал кого-то. Странный человек с жуткой целеустремлённостью стоял и наблюдал... за ним? Юлий понял, что напуган, и это ему не понравилось. Проклятый сон всё никак не выветрится окончательно. Юлий стиснул зубы и решил, что беспричинный страх надо давить в зародыше - он в реальном мире, а не в кошмаре, и здесь он сам себе хозяин.
Юлий шагнул вон из дома, навстречу силуэту и хотел окрикнуть странного человека. Но ветер плеснул в лицо пригоршней ледяных капель, и пока Юлий протирал глаза, человек пропал из виду. Брызги воды на лице оказали бодрящее действие на Юлия. Он настолько пришёл в себя, что стал думать, будто силуэт в тумане ему просто привиделся. А может, так ему хотелось думать - ведь это лучше, чем знать, что вокруг бродит какой-то псих. К тому же, видимо, уйти отсюда в ближайшее время не получится. О рыбалке Юлий уже благоразумно перестал думать, но и до станции под таким дождём не дойти без риска слечь надолго с воспалением лёгких.
Похоже, что проспал Юлий не менее трёх часов, потому что скорые осенние сумерки уже выплеснулись призрачной синевой на промокшие окрестные поля. В таких условиях меньше всего хочется сознавать, что за стенами крадётся какой-то подозрительный человек. Вдруг, словно в ответ на тревожные ожидания Юлия, в доме что-то хрустнуло. Будто чья-то нога соскользнула, неловко ступив на обломок кирпича. Юлий вздрогнул, похолодев изнутри от внезапно накатившего страха, но тут же взял себя в руки. В конце-концов, кого он боится - взрослый, крепкий мужик? Однако, на всякий случай, он подобрал замшелый кирпич и пошёл на звук.
Проходя по коридору, Юлий миновал три комнаты, а в четвёртой краем глаза заметил движение. Однако, едва он шагнул в проём, как на него с воплем набросилось нечто тёмное, бесформенное. Крик был режущим слух, запредельно высоким. От неожиданности Юлий выронил кирпич, который больно ударил его по ноге.
― Ах, ч-чёрт! ― выругался он. Голос прозвучал в пустоте, как звон пощёчины, и произвёл неожиданный эффект - нападение прекратилось. Юлий оттолкнул противника, и застыл в удивлении - перед ним была женщина. На испуганном, раскрасневшемся лице, обрамлённом тёмной ниспадающей волной мокрых волос, тревожно вздрагивали полные губы и блестели слёзным глянцем миндалевидные глаза. Облегчённо выдохнув, красавица тихим, дрожащим голосом выговорила:
― П-простите, я приняла вас за другого человека. Вы никого не встретили здесь?
― Нет, но мне показалось, что какой-то мужик ходил вокруг дома.
Девушка всхлипнула:
― Ну, так и есть. Он меня выследил. Мне не привиделось.
― Кто он?
Ответом был обречённый взмах рукой, потом последовала серия всхлипов и, наконец, послышалось тихое:
― Долго рассказывать. Ужасный человек, настоящее животное - он от меня никак не отстанет. Сумасшедший. Нет, вы зря головой качаете. Я совершенно серьёзно. Там, в глубине леса психлечебница находится. А этот, похоже, сбежал.
― Почему вы так решили?
― А что тут ещё можно подумать? Я шла от знакомых из соседнего села, а тут он из кустов выскакивает. Глаза выпученные, лицо страшное, зубы скалит. Стал за руки хватать, несёт какую-то несуразицу, а сам в лес тащит. Еле отбилась, бросилась бежать. Устала, обернулась - вроде, отстал. А тут, мало того, что дождь пошёл, так ещё, вижу - псих этот уже впереди на дороге маячит. Уж, не знаю, как он меня опередил. Я по кустам, по канавам, добежала до этих развалин, а он уже и сюда добрался, ― на прекрасном лице вновь появились слёзы, а сквозь нежные губы вырвался испуганный стон.
Юлий понял, что должен сказать что-то успокаивающее.
― Знаете, я выбежал, когда его заметил, окрикнул, а он пропал. Видимо, я его спугнул. Так что, успокойтесь. В любом случае, если попробует сюда сунуться, я ему..., ― Юлий сжал кулак и угрожающе покачал рукой в сторону выхода. Его собеседница утёрла слёзы и впервые с момента их встречи улыбнулась. Едва заметно, но её лицо при этом словно просияло. Юлий не мог отвести взгляда от её лица и фигуры, всё великолепие которой не могла скрыть даже дешевая куртка, на несколько размеров больше необходимого.
Новая знакомая Юлия была молода, но в том прекрасном возрасте, когда сложно выбрать - будет ли правильно называть её "девушка" или, всё-таки, "женщина". Её красота была яркая и бесспорная. Даже, пожалуй, с излишком - такое лицо привычно видеть на страницах глянцевых журналов, на рекламных щитах, но никак не в деревенской глуши. Странно, но Юлию даже показалось, что он уже видел это лицо. Возможно, на сайтах знакомств. Юлий не гордился этим, но пытался наладить свою личную жизнь, изучая анкеты девушек, желающих познакомиться. И очень похожее лицо не раз приковывало его внимание.
Юлий прекрасно понимал, что это могла быть и не она, что её фото могли использовать другие. Это бремя "типажной красоты". Неуверенные в себе девицы, написав в анкете, что обладают большими глазами, тёмными волосами и приятной внешностью, чаще вместо своего фото размещают более красивое лицо с теми же приметами. Юлий не раз был разочарован, замечая, насколько отличается внешность девушки в реальности от фото в анкете. А эта... она идеально подходила под типаж, идеал женской красоты. Особенно, сейчас, когда улыбка озарила её лицо.
― Меня Ольгой зовут. А тебя?
― Юлий, ― он охотно принял её намёк и также перешёл на "ты". Он даже не придал значения тому, как Ольга хмыкнула, услышав имя. Другому бы он такого не спустил, но ей он был готов простить и более тяжкие прегрешения. Однако, пока они знакомились, заметно стемнело, но дождь так и не прекратился. Похоже, Ольга думала о том же.
― Юлий, я боюсь, что до села мы в такую погоду, да ещё в темноте, не добежим. Придётся до утра тут побыть.
Юлий развёл руками:
― Согласен. Подожди здесь.
Он сбегал к выходу, взял рюкзак и вернулся к Ольге.
― Сейчас щепок наберу, и костёр разведём.
Однако, Ольга вздрогнула и ухватила его за рукав, испуганно прошипев сквозь зубы:
― Нет, не надо никакого огня. Ведь он где-то рядом ходит. С костром мы будем для него, как на ладони.
Юлий хотел было убедить её передумать, но не стал, понимая, что страх, особенно женский, сильнее любой логики. Перекусили хлебом с тушёнкой, и пришло время обустроить ночлег. Выручил коврик из вспененной резины, на котором Юлий частенько сидел во время рыбалки. Теперь он развернул коврик и постелил в самом сухом углу комнаты. Жестом он предложил Ольге располагаться на импровизированном ложе, а сам начал озираться, как бы подыскивая место для себя. Ольга тихо рассмеялась и хлопнула ладошкой по коврику:
― Брось, Юлий. Как-нибудь поместимся. К тому же, вдвоём теплее будет. Ночи-то холодные.
Юлий кивнул, охотно согласившись с предложением девушки. Он позволил ей лечь, сам опершись спиной об угол. Он не чувствовал холода по причине небывалого волнения. Ольга ему очень нравилась. Впервые его так влекло к женщине. И вот, он лежит рядом, её волосы растрепались у него на груди. Он чувствует её тепло, её дыхание, но не может решиться даже просто обнять её. Странная, почти мальчишеская робость сковала его тело. Он уже хотел использовать трюк, подсмотренный в глупых фильмах, где герой, якобы сонно потягиваясь, невзначай кладёт руки на плечи героини, но услышал шёпот Ольги:
― Обними меня.
Охотно исполнив просьбу, Юлий ощутил, как сладко забилось его сердце. Только ему теперь уже мало было одних лишь объятий. Теперь он стал размышлять, как бы изловчиться и поцеловать эти влекущие губы. Юлий уже почти решился на отважный шаг, но его остановило размеренное дыхание женщины, которое явно говорило о том, что она успела крепко уснуть. Юлий не стал тревожить её сон. Прислушиваясь к шуму дождя он некоторое время всматривался во тьму, чувствуя себя рыцарем, хранящим покой дамы сердца, а потом и этот романтический флёр отступил перед усталостью. Убаюканный дыханием Ольги и шелестом дождевых струй, Юлий уснул.
Во сне ему казалось, что мягкие ладони касаются его щёк, гладят кожу. Это было приятно, но пробуждение таковым не было - Юлия пребольно ущипнули за ногу. Он вскрикнул, но Ольга закрыла ему рот ладошкой.
― Тихо, ты. Он здесь, я слышала. Там, у окна, ― шептала ему на ухо Оля.
― Тебе показалось. Никого там нет, ― Юлий вытащил из кармана куртки фонарик и, чтобы успокоить девушку, посветил на окно. Луч света скользнул по листу фанеры, который закрывал оконный проём. Однако, снизу лист был отогнут и... в образовавшийся лаз протискивался человек. Точнее, существо, отдалённо похожее на человека. Свет фонаря, скользнув по лицу незваного гостя, сделал видимым нечто настолько безобразное, что не только Ольга, но и сам Юлий принялись вопить от ужаса. Фанера задрожала от визга и от суетливых рывков чудовища, который, словно червь, пытался проскользнуть в комнату. Юлий непроизвольно швырнул фонарик в эту мерзкую личину с багровыми рубцами, рваными ноздрями и выпученными глазищами.
Фонарик ударился о что-то мягкое и, отскочив на пол, погас. Нащупав под ногами обломок кирпича, Юлий бросил его в сторону окна. Судя по звуку, снаряд угодил в лист фанеры. Встав на четвереньки, Юлий стал ладонями оглаживать землю в поисках фонарика. Нашёл, включил - никого. Комната была пуста, если не считать перепуганной Ольги, которая съёжилась в углу и тихонько всхлипывала, озираясь широко распахнутыми глазами. Юлий напряжённо выдохнул:
― К-кто это был?
― Я же сказала - псих.
― Да, это вообще не человек. Что у него с лицом?
Ольга пожала плечами. Глаза её испуганно бегали. Юлий понимал, что провести ночь в безопасности, зная, что рядом бродит опасный безумец, не получится. Однако, бежать в ночь под потоки холодной воды - тоже не выход. Надо было что-то делать. Успокоив, как смог, Ольгу, Юлий взял фонарик в одну руку, кирпич в другую и вышел в коридор. Со стороны выхода послышался шорох. Из дверного проёма, где днём уснул Юлий, лился тусклый свет. "А этот мерзавец решил не прятаться! Ничего не боится, псих. Ну, ладно, мы тоже кое-что можем", ― думал Юлий, неслышно шагая к свету. Выключив фонарик, он аккуратно заглянул в проём двери, перехватив кирпич для удара. Напротив входа горел огарок свечи, возле которого стоял на коленях мужчина и что-то писал на листке бумаги. Дождевая вода капала с редких волос на бумагу, но сумасшедший что-то упорно выписывал на маленьком желтоватом клочке.
Похоже, что мужчина почувствовал чьё-то присутствие за спиной. Сложив бумажку, он обернулся. Юлий снова содрогнулся от ужаса, увидев обезображенное лицо, но не отступил - он показал противнику кирпич, приготовленный для удара. Мужчина с запиской принялся мычать что-то жутким голосом, яростно размахивая руками. Потом он швырнул сложенный лист бумаги Юлию. Тот машинально попытался схватить бумагу, но она упала. Юлий нагнулся, чтобы подобрать записку и в этот момент псих бросился в его сторону.
Юлий тут же вскинул руку с кирпичом. Странно, но нападающий будто пытался обежать его, проскользнуть за спину. Глухой стук сменился страдальческим воплем, а потом за спиной закричала Ольга. Зачем она пришла? Двуногое чудовище, покачиваясь после удара, шагало к Ольге, вытянув вперёд руки и оглашая коридор нечленораздельным мычанием. Юлий, не раздумывая, ударил врага по затылку. Тот, умолкнув, тяжко осел на земляной пол. Юлий отшвырнул окровавленный кирпич. Ольга бросилась к нему.
― Спасибо, ты спас меня. Видел, он на меня бросился.
Юлий, словно ничего не слышал. Он стоял в совершенном оцепенении, не чувствуя благодарственных поцелуев Ольги. Одна единственная мысль билась пойманной птицей в его сознании:
― Я его убил. Я убил человека.
― Да, ты убил его. Но я тебе помогу. Никто его не найдёт. Хватай его, милый, ― Ольга уже пришла в себя, и пыталась привести в чувство Юлия, толкая того в бок. Всё ещё пребывая в шоке после содеянного, Юлий послушно подхватил ещё не остывшее тело подмышки и потащил по коридору, вслед за Ольгой. Женщина, подсвечивая себе фонариком, проскользнула в один из боковых закутков и ногой отпихнула фанерный ящик. Луч фонаря выхватил низенькую, неприметную дверь из ржавого металла. Лязгнул засов, и Ольга распахнула дверцу. Указав в чёрный проём, она потянула Юлия за рукав.
― Пролезь туда, а я подвину тебе тело этого мерзавца.
Юлий, всё ещё пребывая в некой прострации, нагнулся и стал протискиваться в тёмный лаз. Внезапно, его сильно толкнули в спину. Юлий вытянул руки, но те наткнулись на пустоту. Он падал. Онемев от страха и предательства, он кувыркнулся в падении и болезненно впечатался спиной в мягкий земляной пол. Задыхаясь от боли и разочарования, Юлий услышал, как рядом упало ещё одно тело. Он попытался встать, но плечо пронзила жуткая боль, придавившая сознание холодной плитой беспамятства.
Очнулся Юлий оттого, что луч света бил ему прямо в лицо. На лоб капала дождевая вода. Подвал. Он оказался в подвале, а над ним сквозь несколько этажей сломанных перекрытий, через дыры в кровле тускло светило осеннее солнце. Юлий попытался встать. Левое плечо распухло и на каждое движение отзывалось ноющей болью. Похоже, вывих. Рядом в неестественно изломанной позе лежал человек с проломленным затылком. Юлий вспомнил про записку и, вытащив из кармана бумажку, стал всматриваться в неровный почерк мертвеца: "Эта женщина крайне опасна! Прошу вас о помощи. Я долго пытался найти её после освобождения. Теперь я должен спасти остальных. Помогите мне остановить её".
Юлий скомкал листок и отшвырнул в тёмный угол. То, что Ольга опасна, он уже догадался. Слишком поздно, но понял. А, кто эти "остальные", о которых сказано в записке? И тут, словно в ответ на его мысли, из тёмных закутков старого подвала послышался шорох. На свет стали выползать кошмарные существа, в которых едва ли можно было признать людей. Костлявые тела, укрытые грязными обрывками тряпок. Кожа, почерневшая от струпьев и засохшего коркой гноя. И, самое ужасное в облике этих обитателей подземелья - вместо лиц, лишь выпученные глазные яблоки, куски связок и мышц на костях черепа. Жуткое зрелище.
Примерно с десяток этих чудовищ сжимали кольцо вокруг Юлия. В их движениях чувствовалась угроза и пугающая целеустремлённость. Юлий поборол отвращение и подавил приступ сковывающего ужаса. Он наотмашь ударил протянутые к его лицу грязные пальцы, и, вскочив на ноги, стал пятиться. Однако, в тесном подвале бежать было некуда. Юлий кружил вдоль стен, но чудовища, громко клокоча что-то невнятное, окружали, теснили его в угол. Краем глаза Юлий заметил подобие норы в стене. Он опустился на четвереньки и пополз туда, готовый отбиваться до последнего от агрессивных тварей. Страх уже не лишал его воли. Напротив, он распалял его гнев. Юлий понимал, что против такого числа жутких нелюдей он вряд ли устоит, но и сдаваться не собирался.
Руки нащупали на стенах тесного туннеля куски ржавых труб с лохмотьями стекловаты. На секунду Юлий обрёл наивную надежду, что этот проход выведет его куда-нибудь - в коллектор, технический колодец или что-то другое. Однако, в какой-то миг он ткнулся лбом в бетон. Тупик. Трубы уходили дальше, в бетонную стену. Всё, это конец! Только сейчас Юлий по-настоящему ощутил весь ужас своего положения. Он хотел закричать, но вышел лишь обречённый стон. Он опустил руку в карман, в поисках чего-нибудь, что могло подсказать ему выход из этого кошмара, но нашёл лишь картонку с запасными крючками.
Крючки! Вот, он - последний шанс. Юлия посетила безумная мысль. Жуткая идея, но она одна могла дать пусть небольшую надежду на спасение. Чтобы выжить, придется чем-то жертвовать. Всё - времени на раздумья не осталось. Юлий достал один крючок, тот, что покрупнее, и, стиснув зубами рукав куртки, воткнул стальное жало в кожу под нижним веком. Юлий стал рвать собственную плоть крючком, задыхаясь от боли и останавливаясь, время от времени, чтобы не потерять сознание. Он истязал себя несколько бесконечно долгих минут, которые были полны нестерпимых мучений. Потом он сорвал с себя одежду и обмазал тело грязью. Стекловата жгла кожу, впиваясь острыми волокнами.
Готово! Теперь он неотличим от тварей, что пока так и не решились последовать за ним в тоннель. Юлий пополз обратно. Однако, теперь ему надо незаметно выбраться из норы, чтобы смешаться с толпой чудовищ и вместе с ними изображать охоту на самого себя, пока не появится возможность понять, оценить возможные пути к спасению. Как это сделать? И, спустя минуту, такой шанс ему предоставился - наверху скрипнула ржавая дверь. Сверху послышался знакомый голос, который ещё не так давно казался самым красивым и мелодичным. Только сейчас он звучал зло и надменно:
― Ну, что, женишки. Правила вы знаете. Сегодня я вам новичка привела. Если кто-то готов получить укол со снотворным, чтобы очнуться на пороге какой-нибудь больницы, должен показать мне вырванный язык новичка и кожу, срезанную с его лица. Только учтите, кобели, если кто-то решит вернуться, то пусть сначала посмотрит на ту падаль, которую вы сейчас жрёте. Это один из прошлых победителей, который как-то сумел меня выследить.
Ольга умолкла на минуту, а несчастные, обезображенные люди, вынужденные творить чудовищные мерзости, чтобы сохранить надежду на выживание и свободу, слушали её, сгрудившись возле растерзанного тела бывшего товарища. Юлий внезапно сообразил, как использовать возникшую паузу. Он взял обрывок своей футболки и, плача от боли, промокнул кровь, что сочилась из страшных ран на лице. В полумраке сойдёт за кожу с лица. Ещё он по-рыбацки сноровисто примотал леской к ладони картонку, ощерившуюся набором разнокалиберных крючков. И, когда сверху прозвучало:
― Ну, что - кто-нибудь справился с заданием? ― Юлий тут же выскочил из укрытия и, расталкивая всех, принялся с жутким мычанием прыгать, размахивая окровавленной тряпкой. Сверху по стене спустилась верёвочная лестинца.
― Поздравляю, кобель. Лезь наверх. Только без шуток. Сначала протянешь в дверь руку с трофеями, чтоб я тебе укол сделала. Или рухнешь обратно вместе с лесенкой.
Юлий, превозмогая боль, стал карабкаться вверх. Сейчас всё зависит от его решимости. Другой возможности может не быть. Вот и она, едва приоткрытая ржавая дверца.
― Руку давай!
По голосу Ольги, Юлий определил, где она стоит. Медленно, он просунул в дверь руку с кровавой тряпкой, стараясь при этом надавить на створку плечом, чтоб открыть её пошире.
― Это что ещё такое? - раздался возмущённый крик Ольги, но было поздно. Юлий махнул рукой на голос, и вонзил крючки в мягкое тело. Женский вопль огласил развалины. Юлий вытянул себя наверх и, не тратя ни секунды на раздумья, столкнул коварную обманщицу в подвал. В ладони остался кусок плоти, вырванный крючками.
Глупая, самонадеянная хищница! Как плотоядная рыба в период осеннего жора, она потеряла разум от жажды крови, и сама попалась на крючок. С такой "щукой" он столкнулся впервые, и был рад, что вырвался живым из её пасти.
Теперь надо поскорее добраться до людей, и плевать на дождь и ветер. Надо дойти, чтобы получить помощь. Тогда он сумеет направить помощь тем несчастным, в подвале. Хотя, теперь они и сами могут воспользоваться верёвочной лестницей. Только Юлий был уверен, что жестоко изуродованные и обманутые претенденты на чёрное сердце Ольги не станут спешить. Ведь, сама хозяйка кошмарной тюрьмы угодила им в руки.
Юлий не хотел думать о том, что случится теперь с Ольгой. Странно, но даже после всех мучений и ужасов, выпавших на его долю за последние часы, больше всего он жалел о том, что так и не решился поцеловать её прошлой ночью.