Расскажи о вечере, о прекрасном вечере,
           о гранатах с трещинами лая вдалеке.
           Дерево заката плачет птицей вещею.
           Рыбы горлом хлопают в медленной реке.
     
           Выжидают слабые: будет лёд из ландышей,
           будет чем изрезаться первому коньку.
           Вечер гнется радугой и берется за души,
           как за стебли влажные, клянча огоньку.
     
           Грифельно отточены крылья мертвой бабочки.
           Не спастись от гибели спичечным теплом.
           Вот и пьют по кругу ватное из лампочек...
           А слабейший спящий снарядил паром.
     
           И ходило Это вверх и вниз, как дятелко,
           с помощью корыта, троса, горбунка,
           словно керосинка в слабом спящем спятила,
           лопнула, взорвавшись, грудой молока.
     
           Завозились звезды, отверзая глазоньки,
           и кометы ласточками расстригали высь.
           Похмеляться вышел сам Господь из мазанки.
           Петушков космических гребешки зажглись.
     
           Залетали сильные - стало слабым ветрено,
           стали рыбы цыпочками мерить мелкоту.
           Двинуться гурьбою, дворами и рассветами,
           к переправе пьяненьким стало вмоготу.
     
           И пошли с дрекольями, одинокой тыщенкой,
           несусветно вопленой, душами гремя.
           Ночь в худой дерюге волочилась нищенкой.
           Шло косое племя с гною в полымя.
     
           "Рассказать о вечере, о прекрасном вечере, -
           загорланил кормщик, тронувшись с ума, -
           тем прекрасным вечером помирают певчие,
           медленные луны катит Колыма..."