Эдгар Бартенев




ОСЕНЬ
Гербарий

1
Осень!
Давай я возьму тебя в плен
перевитых вен и саднящих колен.
Я буду гуттаперчивый, 
                   рябью 
пройду сквозь листву. 
                   Корявей 
ветвей, чем твои, сентябрь, уши, 
мне не найти. 
Слушай.

2
Если бабочки падают ниц 
и пепельны крылья птиц, 
если лужа, как блюдо с таинственным дном, 
есть вместилище мутного крепкого чая, 
а дудочки в небе пляшут псалом, — 
это осень. 
Я отвечаю.

3
Ваши чулки, скрип кожи, каблуки, рожки 
скоро ветер целующий 
                  заставит осыпаться. 
Плащ с меня — 
           спорхнувшая виселица. 
Ах, зачем с бестолковою хлебною крошкой 
так трудно расстаться, 
                    в кармане щупая? 
Вот с глазами на скулах 
                     лисица глупая 
приволоклась из леса 
и встала под лиственницу, 
как урна, как непонятная ржавая тумба. 
А прохожий жалеет для нее кекса.

4
Ибо осень — и все мимолетно, 
особенно юность, 
особенно нежность, 
все ищут крепость — 
и чтобы безлюдно.

5
Внезапно над городом проплывает гондола... 
Это просто гондольеру кажется, 
будто небо — всего лишь канал в Венеции, 
а девушки внизу — не дурочки, а донные камушки. 
Впрочем, мало кто сомневается, 
что гондольер — пьяница.

6
То же самое, по аналогии, с немцами: 
если ими усыпана площадь, 
а также тротуары, скамьи, газоны, — 
это значит, что ветер полощет 
какое-нибудь благородное дерево, 
скажем, магнолию... 
Да, ее листья сухи, картонны.

7
Но даже не монгол я, 
не в юрте, а в сквере, — 
овечий творог не предложит жена. 
Гости мои — косоглазые звери, 
и осень, любовь моя, прокажена!

8
Ах, 
чьи-нибудь горячие пышные ножки 
так хочется гладить, 
так хочется чувствовать, 
потеряв память, 
нежно шепча в парчу подола: 
"Грустно ведь..."

1991