В одном доме жила ручка прекрасная и два карандаша простых. Ручкой пользовалась всегда мама, потому что ручка была очень грамотная. Она могла писать не только слова , но даже целые письма. А карандаши только и могли, что писать букву " А" да кругленькое "О" , да рисовать какие-то каракули. И они принадлежали, конечно же, детям. Карандаши очень хотели дружить с ручкой, и она была не прочь, но ведь она была самая образованная в доме. Посудите сами: о чём ей было разговаривать с глупыми карандашами?
Но вот однажды мама не увидела ручку и потому взяла карандаш. И начала писать им. Очень удивился карандаш: оказывается, он писал так же хорошо, как и ручка. Когда первый притупился, мама взяла второй карандаш, и он писал так же хорошо, как и ручка.
Когда первый притупился, мама взяла второй карандаш, и он писал также очень хорошо.
После этого карандаши долго смеялись над грамотейкой ручкой и стучали о полку, как барабанные палочки. А ручка сначала даже всплакнула - всё-таки тяжело терять такое величие, но зато теперь она сможет дружить с карандашами, и ей сразу стало веселей.
ОСЛИК, КОТОРЫЙ СТАЛ КОЗЛИКОМ
В доме где жили два маленьких мальчика, было много игрушек. Был среди них и жёлтый пластмассовый ослик с черными ушками, чёрным хвостиком и печальными- печальными глазами. Да и как ему было не печалиться! Никто с ним не играл - ни дети, ни игрушки. Большой Миша был слишком большой, чтобы с ним играть, а маленький был Олимпийский, и поэтому даже не замечал его. И другие игрушки были важными, ведь с ними играли дети.
И вот однажды днём, когда мальчики бегали и играли с другими игрушками, ослику на полке стало так печально и одиноко, что захотелось плакать. Он широко расставил ножки, опустил голову, и уже слёзы навернулись на глаза, как вдруг один из мальчиков крикнул:
- Это вовсе не ослик! Это козлик, козлик! И это не ушки, острые рожки. Сейчас он как затрясёт головой, он нас забодает, забодает !!!
" А почему бы мне не забебекать, не замемекать, не затрясти головой?" - подумал ослик и как затрясёт головой по страшному, как забебекает, как замемекает. Тут игрушки сразу заметили ослика, удивились, попятились, даже испугались. И мальчики завизжали и бросились убегать от него. Целый день все играли с осликом, который стал козликом. А вечером, стоя на полке, ослик думал: " Да, чтобы меня уважали и чтобы я был нужен, придётся быть козликом. Хорошо, что у нас нет настоящего козлика, а то бы он мне показал, что такое козлик. А вдруг дети пойдут в магазин и купят козлика? Ну, нет! Я завтра буду так страшно бебекать и мемекать, так страшно трясти головой, что им и не захочется другого козлика". А потом, уже засыпая, ослик подумал: " А может, я вовсе и не ослик, а настоящий козлик, просто когда меня продавали в магазине, потеряли одну первую букву, и маленькие мальчики неправильно прочитали". Ослик вздохнул спокойно и уснул сладким глубоким сном.
СКАЗКА О КРУГЛЕНЬКИХ, ПУШИСТЕНЬКИХ, ВЕСЁЛЕНЬКИХ
- Папа, ну расскажи нам какую-нибудь новенькую сказку!
-Что ж вам рассказать? Ну жили-были такие маленькие, кругленькие, пушистенькие, весёленькие...
-А кто это такие ?
-А они и сами не знали, кто они такие. В общем, жили пушистенькие, кругленькие, весёленькие и всё веселились, всё играли. Они очень любили кувыркаться, кататься, валяться, подпрыгивать и ещё много чего делать.
-Папа, а сколько их было?
-А они и сами не знали. И вот жили они так, жили, играли и веселились, но однажды так развеселились, так рассмеялись, что не могли остановиться. Самое опасное было то, что, когда они так смялись, они всё ломали и разрушали, но всё равно продолжали смяться.
-А, это про нас ты рассказываешь, папа ?
-Но мы не пушистенькие, не кругленькие, не маленькие.
-Почему же, я маленький, пушистенький, кругленький - сказал младший брат.
-Так вот, разрушали, ломали всё, когда-то сделанное ими, быть может, с таким трудом, и всё смеялись - не переставая. Делали друг другу больно, кололи острыми вещами чуть не до смерти и всё смялись - заливались. И так прошёл целый год. Всё было разрушено. Они уж небыли пушистенькими, кругленькими. Вокруг летал последний пушок, выщипанный ими друг у друга, и смеялись они уже не звонко, а будто всхлипывали и дрожали мелкой дрожью, как желе.
И вот в это время проходил мимо них один, ну, такой, уже не кругленький, не пушистенький. Увидел такую картину и понял: если не остановить этот смех, то скоро они совсем рассыпятся, одна шкурка останется. А как остановить, не знает. Да... думал, думал...
-Может, взять мешком плоским придавить, и дрожать перестанут, - предложил младший брат.
-Сначала тот тоже так подумал, но ведь они стали такие дохленькие, жиденькие, что из них и дух мог выйти вон.
-А может, их водой окатить? - предложил старший.
-Тогда совсем, их смоет ничего не останется.
-А может, их взять - и ремешком? - предложил младший.
-Тот сначала тоже так подумал, но ведь таких хлопнешь и одно мокрое место останется. Если бы пораньше, хоть на полгода.
И вот думал, думал он и придумал. Решил он их сам рассмешить так, чтобы его смех с тем смехом запутался.
Собрал он их в круг вокруг себя и начал всякие рожицы корчить, каврякаться , как только мог. Задёргались они, заикали и совсем смеяться перестали.
"Фу - подумал Тот, - вот и всё", - и пошёл дальше по своим делам. "Назад буду возвращаться, взгляну, как они здесь заново пушком обрастают".
ВАЖНЫЙ ВОЗДУШНЫЙ ШАРИК
Шла по улице девочка с шариком в руке. Дунул сильный ветер, шарик вырвался и полетел, всё выше и выше, выше самых высоких домов. Долго летел он и прилетел в лес. Спустился на тропинку и покатился по ней, а навстречу ему заяц.
-Фу, подумаешь, - заяц, сейчас надуюсь и стану больше зайца, тогда он испугается и уступит мне дорогу, - решил шарик. И начал надуваться : пшик-пшик. Зайчик увидел, что шарик больше него - сразу дорогу уступил.
И покатился по тропинке дальше важный шарик. Вдруг бежит ему навстречу волк.
-Фу, подумаешь, волк, сейчас как надуюсь, стану больше волка, испугается он, дорогу сразу уступит.
И начал надуваться шарик: пшик-пшик, пшик-пшик. Удивился волк, что шарик больше него, испугался, сразу дорогу уступил.
Покатился шарик дальше, такой важный, надутый. Вдруг чувствует - земля задрожала, видно, кто-то тяжёлый шагает навстречу. И правда - выходит из-за поворота медведь вразвалочку, огромный.
-Фу, подумаешь - медведь. Сейчас как надуюсь и больше него стану, сразу дорогу уступит.
И начал надуваться шарик: пшик-пшик, пшик-пшик, пшик-пшик.
-Ну, думает медведь, - хоть это кто-то огромный, непонятный, хоть и страшно, но дорогу без боя не уступлю. Не я-ли самый сильный в этом лесу? Не я-ли здесь хозяин?!
Заревел медведь на весь лес, встал на задние лапы и оказался опять выше шарика.
-Эх, думает шарик,- вот дурень этот медведь, - опять дуться надо.
И начал: пшик-пшик, пшик-пшик. Но шарик ведь дулся не только в высоту, но и в ширину, - на то он и шарик, и потому упёрся боками в кусты и деревья. Теперь рад бы и сам дорогу уступить упрямому медведю, да уж некуда. Так и стояли друг против друга два гиганта: медведь не нападал, а шарику деется было некуда.
Пробегал через дорогу муравей. Смотрит, что-то солнышко ему сверху заслонило. Взял и куснул, а это был шарик. "Бум"! - он и лопнул.
У страха глаза велики. Показалось медведю, что бухнули из ружья. И понёсся он удирать без оглядки, только лес затрещал.
"Ну и бухнуло!"- подумал муравей, - и ветерок дунул, как бы под дождь не попасть, поспешу-ка я в муравейник!"
И он побежал по тропинке, на которой только - что друг против друга стояли медведь и шарик, но которая теперь была пустой и тихой.