Ефремов Вячеслав Дмитриевич Весемир : другие произведения.

Полный Скибидущ

Самиздат: [Регистрация] [Найти] [Рейтинги] [Обсуждения] [Новинки] [Обзоры] [Помощь|Техвопросы]
Ссылки:
 Ваша оценка:
  • Аннотация:
    В этом мире он родился неудачником, хоть и из дворянской семьи. Порой он подумывает, почему с ним так несправедливо поступают, но что он может поделать? Каждый раз, идя на очередную авантюру, он терпит поражение, и сближение с горячо любимой графской дочкой Эльвирой не предвидится даже в ближайшем будущем... Но тут появился он - веселый бард по имени Весемир. Отправившись в новый поход вместе с ним, Ромус фон Скибидущ начал понимать, что такое настоящая дружба. А тут еще попалось заманчивое предложение извести дракона и помочь могущественному ордену в войне с птицами-гигантами. И если впереди маячит желанная девушка, а отчаянное сердце полно отваги, то стоит попытаться снова, чтобы наконец обрести счастье... Или снова упасть вниз? Начало первой книги 13.03.2012
  Слово от автора.
  
  Здравствуйте, дорогие читатели!
  Вы сейчас держите в руках мою первую книгу, и поэтому я хочу выразить вам свою чрезмерную благодарность. Написание "Полного Скибидуща" было для меня тяжкой задачей - были свои трудности, взлеты и падения... Да что говорить - писать что-то серьезное в двенадцать лет - ох уж нелегкое это дело! И пока вы не начали знакомство с текстом, я хотел бы поблагодарить Абрамова Романа, лучшего друга, за поддержку и помощь, а так же писателя-фантаста Артема Каменистого за советы и наставления, а Петра Шатайло, реконструктора и моего бетаридера, за вычитку и совместное написание некоторых участков романа . Без его покровительства я бы не осмелился выставить свой труд на обзор читателям.
  Спасибо за прочтение 
  
  
  
  Часть I. Начало долгого пути...
  Глава 1. Несчастье фон Скибидуща.
  По тропинке медленно проехал всадник. Даже в поздних сумерках легко было разглядеть, как уставший чахлый конь под ним хромает. Неизвестный медленным шагом подъехал к полураскрытой калитке, спешился, провел коня в поводу за покосившийся, чуть не падающий забор и завел в непонятное сооружение, которое оказалось маленькой конюшней всего на одно стойло, насыпал сена в ясли да поставил рядом ведро воды, а сам направился к двери темневшего рядом дома. Огороженный участок земли, на котором он стоял, был очень небольшим - уборная, конюшня и жилище едва помещались. Хотя конюшня - громко сказано. Сарайчик какой-то.
  Дверь с жутким скрипом отворилась, и несколько мгновений спустя в единственной комнате сверкнули искры. Вошедший с горящей лучиной прошелся по всем углам, зажигая свечи. Мягкий, неровный свет вытянул из мрака не очень богатую обстановку - шкаф с одеждой, поломанные латы на деревянных подпорках в углу, камин и деревянный диван, обитый кое-какой материей перед ним, кровать с запыленным постельным бельем. Щит с гербом - красная роза на белом фоне - говорил, что тут живет рыцарь или дворянин, но эта каменная хижина совсем не напоминала жилище аристократа.
  При помощи той же лучины человек развел огонь в очаге, подкинул дров, скинул запыленный дорожный плащ и спрятал его в шкафу.
  Устало опустился на диван и уставился в огонь.
  У Ромуса из рода Скибидущей опять ничего не получилось. Снова столько денег потрачено, и все впустую. В огне ему чудились перекошенные лица разбойников из Средьгорного плато, их окровавленные клинки прямо перед носом, потом бурная река... В этот раз он, как всегда, не смог справиться с выполнением подвига - выбить бандитов из холмов. Как же было страшно, когда он с щитом и мечом шагал прямо в лагерь врагов, один против трех десятков бывших воинов и охотников...
  А потом его столкнули с обрыва, и река вынесла его вниз по течению, прочь от разворошенного осиного гнезда.
  Конечно, лошадь, спрятанную в лесу, никто не успел украсть - хоть с этим повезло, так что Ромус фон Скибидущ смог вернуться домой, но настроение сейчас было у него такое, что если молоко рядом поставить - мигом скиснет.
  А все из-за чего? Деньги - это само собой, прежние долги на организацию столь же неудачно закончившихся подвигов едва удалось загасить, а тут новый - и очень большой. Но деньги - не главное. Слава. Он должен был вернуться на белоснежном жеребце, в измятых страшными ударами доспехах, с мешком трофеев, переброшенным через луку седла, и сказать: "С Разбойниками покончено. Средьгорное плато свободно", и свалиться к ногам восторженных жителей славного города Дальга. А случилось все с точностью да наоборот.
  Не белоснежный конь принес его к воротам, а полудохлая старая лошадь непонятной масти, доспехи еще перед боем снял, чтоб убегать было легче: горький опыт научил. Не снял бы - утянули бы латы его на дно той быстрой реки.
  "Эх... А ведь для чего вся эта слава... Хоть цель моя достойна... Леди Эльвира, как же вы прекрасны... Но вы не хотите смотреть на меня, если я не известен в Дальге как герой и освободитель кого-нибудь от чего-нибудь... Я неудачник, мне никогда не добиться вашего уважения..." - грустно думал Ромус фон Скибидущ. Его предки тоже не отличались храбростью и известностью, и порой рыцаря огорчала мысль, что он истинный сын своих погибших родителей.
  Леди Эльвира была самой красивой в Дальге, но она так же приходилась дочерью графу. Неприступная холодная леди, она была истинной мечтой многих рыцарей, но лицезреть ее Ромусу выпадало лишь только на турнирах или балах в замке, но с ним вечно никто из дам не желал танцевать, и это его тоже в некоторой степени обижало. Какой тогда смысл вообще отвечать на приглашения? Были рыцари, имевшие за плечами много славных дел - таких как спасение путников, посильная помощь церквям и попавшим в беду женщинам и девушкам, сражения с невиданной нечистью, осады крепостей и так далее. Вот на таких воинов аристократки Дальга просто гроздьями вешались, а Ромус вечно с глупым видом стоял в стороне. Нет, на владение мечом и мускулатуру он не жаловался, но какая-то патологическая трусость мешала ему сделать то, что совершали остальные рыцари.
  В прошлый раз ему пришлось убегать от стада разъяренных быков, которых рыцаря попросила поймать крестьянка, а в позапрошлый он упал с верхушки башни в вонючий крепостной ров, пытаясь спасти котенка, а позапозапрошлый раз его подвигом стало войти в заброшенный дом, в котором, по слухам, обитало привидение, а в позапозапозапрошлый... Латы почему-то все время ломались, так что после четырнадцатой попытки Ромус перестал тратить на них огромные деньги, оставляя их перед очередным приключением лежать в укромном местечке. С конями такое не проходило - все должно быть как в легендах, там обязательно упоминался белоснежный жеребец, а вот насчет доспехов в голове у несчастного Ромуса стали ходить кощунственные мысли, что можно сражаться и без них. И еще такие, что эти подвиги - просто какое-то издевательство.
  "Несправедливо! И это все из-за того, что я Скибидущ?" - думалось ему, но от совсем нехороших мыслей его вдруг отвлекло деликатное постукивание в дверь.
  Ножны с мечом герой-неудачник не отцеплял от пояса, так что в случае, если будет что-то нехорошее, можно будет встретить опасность во всеоружии. Точнее - в однооружии, так кроме меча из вооружения ничего не осталось.
  На пороге стоял сухонький старик в аккуратном камзоле, украшенном богатой росписью, с кружевами на воротнике и рукавах. Из-под пенсне сверкали два недружелюбных глаза, крючковатый нос втягивал воздух со свистом - у Ромуса создалось впечатление, что этот франт, будто зверь, принюхивается, пытаясь учуять наживу.
   - Сэр Ромус фон Скибидущ? - спросил он сухим голосом, поправив пенсне. Прямо педант какой-то. - Помнится, вы брали долг в нашей гильдии ростовщиков на двадцать тысяч талеров? Мы около двух дней ждали, когда же вы вернетесь. Даже хотели посылать за вами отряд. Напомню вам, что пришло время возвращать деньги.
  В животе урчало, а на чашу весов с надписью "Разочарование" бросили будто мешок с железом, когда как на чашке "Радость" лежало всего лишь несколько соломинок. То, что фон Скибидущ вернулся домой без видимых повреждений, еще не значило, что жизнь прекрасна.
   - У меня сейчас нет таких денег. Все, что я смогу набрать - двести монет, не больше. - устало ответил он.
   - Сегодня крайний срок. - Старик перебил, не желая задерживаться. - Если вы не можете вернуть деньги, мне придется оценить ваше имущество. Стража!
  Внутрь шагнули два стражника в доспехах и с пиками. Их оружие могло лишь мешаться в помещении, и они, кажется, осознанно пользовались им сейчас для того, чтобы просто выглядеть важными и серьезными, а на городских улицах - для красивого загораживания дверей и ворот. Хотя на поясах висели короткие мечи, а их кирасу с одного удара не разрубишь. Сложно было понять, годны ли эти стражники в серьезную рубку или нет, но они довольно грубо и уверенно оттеснили Ромуса в ближайший угол, а ростовщик начал громко и медленно описывать предметы в комнате, а затем назвал цену им, участку, и всему, что на нем располагалось. Вышло семнадцать тысяч талеров. По мнению фон Скибидуща, его родовое наследство стоило немного больше, но его в данный момент никто не стал бы слушать, и поэтому он решил оставить свое мнение при себе.
   - Сэр Ромус, если вы не заплатите оставшиеся пять тысяч через полгода, то нам придется лишить вас рыцарских прав и сделать вас слугой гильдии. Надеюсь, что этого не произойдет, так что постарайтесь накопить нужную сумму. Должен так же сообщить, чтоб не возникло никаких недоразумений, что теперь этот дом принадлежит содружеству ростовщиков, и вы не имеете права находиться в нем. Мне все равно, куда вы направитесь, но начинайте прямо сейчас.
  Стражники сопроводили упирающегося, но совсем слабо трепыхающегося рыцаря за калитку и пожелали удачи.
  Это поражение отбило последнее желание сопротивляться. На что еще надеяться, если жизнь отобрала последнее...
  И тогда благородный сэр поступил совсем не так, как следовало бы его по чину.
  Он решил напиться в доску. И заодно пожрать.
  Хорошо хоть кошелек с пятью талерами не отобрали...
  ***
  В Дальге стояли дома из хорошо отесанного камня, все как один богатые, стройные, высокие. Улицы чистые, мусор и грязь убирали едва ли до того, как они появлялись. А место, где жил Ромус, находилось за крепостной стеной, подальше от благородных взглядов.
  Теперь этот дом принадлежал гильдии ростовщиков, которая почему-то разрослась именно в этом городе. Самое обидное было тем, что это было по-справедливому.
  Четыре главные улицы вели к главной площади с множеством торговых лавок, а затем стоял высокий замок графа. На него нельзя было смотреть без восхищенного вздоха - высоченные тонкие башни с флагами на верхушках в лазурном небе, а на вершине главной башни раз в час били колокола.
  На холме находилась церковь, в которую в основном ходили молиться горожане.
  Фон Скибидущ зашел в один из трактиров, что теснились меж домов.
  Хотя эта летняя ночь была сравнительно теплой, на широком открытом очаге трещала, стреляя искрами, огромная груда дров, причем часть дыма уходила в примитивную трубу, но большая часть валила прямо в комнату, и дым стоял стеной, так что человек, вошедший снаружи, едва мог продохнуть. На очаге булькал огромный котел, распространяя вкусный, манящий запах, так что у Ромуса скрутило живот - он с утра ничего не ел.
  Помещение было небольшим, темноватым и душным. Двое из присутствующих в нем сняли котел с огня, а третий, вооружившись большим черпаком, брал тарелку из стопки на столе и клал в нее нарезанное ломтями мясо, овощи и наливал бульон.
  Взяв у трактирщика две порции этого мясного супа и еще кувшин пива и заплатив ему последние деньги, рыцарь сел за длинный стол, за которым уже вольготно расположилось около десятка человек, и стал торопливо ужинать. Рядом слышались раскаты громоподобного хохота, со стуком кружки опускались на дерево, играли в кости и орали. В бока толкались, кто-то предлагал тосты - в общем, веселье лилось рекой, но только не для Ромуса. Ему было, как всегда, одиноко, тоскливо и обидно.
  Рядом, пытаясь пробиться через хор голосов, слабо играла флейта, а иногда к ней присоединялось тренькание лютни. Неожиданно кто-то сорвался в крик, послышался смачный звук удара, а потом грохот падения на стол.
  Заинтересованные лица повернулись в сторону этого необычайного происшествия.
  Молодой бард с собранными в пучок на затылке волосами медленно вставал из-под обломков хлипкого стола. При некоторых движениях он кривился от боли - видно, ему неслабо досталось.
  А напротив музыканта высился огромный мужчина в кожаном фартуке. Его грудь тяжело вздымалась, а глаза с ненавистью смотрели на упавшего.
   - Если ты еще раз споешь эту похабную песенку про мою жену, я тебя убью! - угрожающе проревел он.
   - Ха! Если имя твоей жены совпадает с именем героини в песне, то это не значит, что можно набрасываться на человека! - проорал бард. - Ты тупой вонючий бычара, твои мозги давно съели черви! Как ты посмел вообще прикоснуться ко мне?
  Оскорбленный с ревом накинулся на хлипкого с виду музыканта. Рядом одобрительно заорали, начали делать ставки.
  Силач ударил со всей дури, но его противник тоже был не промах - он поднырнул под руку атакующему и сделал ему подсечку. Не удержался и растянулся на полу, а враг сел ему на спину.
  Ромусу этот бугай чем-то напоминал кузнеца, у которого он чинил доспехи - такие люди всегда одинаковые. Сильные, мускулистые, красные от жара, в фартуках и с обожженными пальцами.
  Бард змеей выскользнул из-под силача и попытался встать, но заработал удар в голову и улетел через всю комнату, пробил головой окно и шлепнулся на мостовую.
  А кузнеца тут же тюкнули по голове мешочком с песком и пинком проводили из таверны.
  А Ромус вернулся к своему пиву.
  У каждого свои проблемы.
  Так и сидел он, медленно потягивая пойло из кружки и закусывая. В голове проносились всякие нехорошие мысли, которые он через минуту уже забывал. Голова постепенно начала кружиться, стало как-то все равно, а потом его голова склонилась, и он упал лицом в тарелку с овощами.
  ***
  Грохот аплодисментов тут же стих после скрипа двери. Уставшая леди Эльвира утерла выступивший бисеринками пот со лба и взяла с маленького столика бокал с охлажденным вином.
   - Моя леди... - раздался рядом знакомый голос, заставивший девушку поперхнуться и выронить бокал. Стекло разбилось, и вино чудом не запачкало платье.
  За спиной у нее стоял тот самый стеснительный рыцарь. Он сцепил руки за спиной и, покраснев, смотрел в пол.
   - Сэр Ромус! - вспомнила дочь графа. - Вы заставили меня испугали. Нельзя так обращаться с дамами!
  Воин еще больше сконфузился.
   - Моя леди... Я ждал свободной минуты, чтобы поговорить с вами...
   - Что вам нужно, рыцарь? - чуточку иронично и ехидно спросила леди. Ведь она стояла гораздо выше этого никчемного солдата на лестнице дворянской иерархии, да еще это ведь тот самый Ромус... Ведь столько слухов ходит...
   - Я просто... Не знаю, как сказать... Вы... Я...
   - Рыцарь, вы чуть не испортили мне платье! Как же я смогла бы танцевать дальше? Начните с извинения! - решила все-таки помочь несчастному заике принцесса.
   - О, да, точно, извините меня... Не хотел вас напугать.
   - Ну же? - ей даже стало любопытно, зачем с ней решили поговорить наедине.
   - Я это... Как бэ... Моя леди, позвольте спросить: когда рыцарь становиться достоин внимания дамы? Как вы думаете?
   - Ох, сэр Ромус! Что же взбрело вам в голову! У вас что, есть любимая дама сердца, но вы не знаете, как добиться ее признания?
  Фон Скибидущ покраснел как рак.
   - Да, - слабо проблеял он.
   - И что же вы о ней думаете?
   - Ну... Эта самае... Она такая легкая, неприступная... Прямо как облака! И знаете, ведь к ней не подступишься - она же не поймет! И она более высокого рода, чем я! Никто не понимает меня, а тут еще эти неудачные подвиги! Ну как я могу быть досто...
  Не удержавшись, в запале начал расхаживать и размахивать руками, наступил в лужицу вина и упал... Лицом промеж грудей Эльвиры.
  И стены замка потряс звонкий визг, от которого стекла в окнах угрожающе задрожали и зазмеились трещинами.
  Когда дверь хлопнула за убегающей девушкой, Ромус, шатаясь и чуть не плача не то от счастья, не то от разочарования, двинулся в противоположную сторону - к черному ходу.
  ***
  Пробуждение было мучительным и болезненным. В голове шумели сразу все моря мира, присоединившись к звону всех колоколов в аркадарских монастырях и замках. Тело затекло, в голове сквозь толстую коросту похмелья мысли пробивались с большим трудом. А тут еще такое дело - он лежал лицом в тарелке с овощами, и ноздри щекотал неприятный запах. Хотелось завалиться на кровать и спать бревном несколько дней - ежели, конечно, бревна умеют спать.
  Было темно, и при таких обстоятельствах было немудрено решить, что рыцарь ослеп, но тут он понял, что это всего лишь залепившие глаза мокрые и мерзкие колечки огурца.
  Ромус отлепил их и вытер лицо носовым платком, который тут же поспешил аккуратно выкинуть под стол.
  Из разбитого окна доносились звуки города - редкое щебетание птичек, скрип телеги и негромкие голоса.
  А на самом-то деле было светло.
  Не смотря на потерю жилища и многочисленные унижения, жизнь продолжалась. И не стоило раньше времени списывать себя в неудачники - вот о чем сейчас думал самый ни есть настоящий неудачник, так что неожиданно раздавшийся голос над ухом заставил его сильно вздрогнуть и расшибить ногу об столешницу.
   - ТВАЙУМАТЬ! - Заорал он, выражаясь отнюдь не по-рыцарски. - Теперь еще и коленка! Чтоб тебя! За что со мной так все?! Мало вам того, что у меня голова раскалывается, так вы меня вообще сжить со свету захотели!
   - Эй, эй, успокойся! Ты что, в первый раз напился до потери сознания? - переспросил голос.
   - Э... Ну, вообще-то да. - Опомнился фон Скибидущ. - Стоп, ты еще кто такой? Чего надо от рыцаря?
  Совсем рядом, в двух шагах сидел молодой парень со здоровенным фингалом под глазом - тот самый бард. В руках он держал свою лютню и что-то с ней делал, ковырялся, подкручивал, вздыхал, мурлыкал себе под нос веселый мотивчик. Иногда он исполнял короткую мелодию, хмурился, что-то настраивал и затес снова играл - и так до тех пор, пока результат его не удовлетворит.
   - Ха! Рыцарь! Ну конечно! Тогда я - король Жупании!!! А на самом деле я музыкант, путешествую из города в город, пою песенки... Зарабатываю на хлеб, хахаха! Только вот денег никогда не бывает много, вот что я тебе скажу! Ахахахаха, это и по тебе видно! Весемиром меня звать!
  Ромус недовольно поморщился.
   - Почему ты все время смеешься?
   - А что в этом такого? Закон, запрещающий смех, еще никто не придумал!
   - Забудь. - Фон Скибидущ вылез из-под стола и направился к выходу из таверны. Весемир вскочил со своего места и догнал рыцаря.
   - Куды ты идешь?
  И тут рыцарь замер как вкопанный. Действительно! Как же он раньше об этом не подумал! Дома ведь уже нет, возвращаться некуда! В Дальге ему не каждый отопрет двери и пустит на ночлег забесплатно, а денег больше не осталось.
   - Почему благородный должен отчитываться перед каким-то жалким шутом? - хмуро осведомился он.
   - Ой, да брось ты. Ну какой из тебя рыцарь? Ни доспехов, ни плаща с гербом, ни перчатки дамы сердца на шляпе. Шляпы, кстати, тоже не наблюдается. Оруженосцев или герольдов тоже в округе не видать. Из оружия только меч, да и то не самый лучший. А скажите-ка, блаародный сэр, где ваш родовой замок или хотя бы поместье с огромными лесами или прудами, полными рыбы?
   - Нет у меня ничего. Все отобрали за долги.
   - О-хо-хо! Так ты задолжал кому-то из местных ростовщиков? Эти жабы дотянутся до всего, что увидят, да еще и сверху накинут. Все соки из человека выжимают! Ты попросишь у них кружку меда, а они взамен потребуют бочку пива! То есть тебе негде жить! ОООУУУУ, бедняжка рыцарь! А слушай-ка! У меня есть мыслишка, как вдвоем мы сможем заработать немного денег! Но без меня у тебя ничего не получится. Я как раз искал рыцаря, чтобы наняться к нему герольдом. Не возьмешь ли ты меня к себе?
  В мутном от выпитого сознании колыхались всякие нехорошие мысли, но Ромус отогнал их и решил узнать, что это за способ заработать деньги - ведь он еще должен был гильдии пять тысяч талеров, да и вдруг это то, что может прославить фон Скибидуща? Вдруг после этого он сможет снова попытаться сблизиться с леди Эльвирой?
   - У меня нет денег.
   - Так говорю же! Один я не смогу получить эти деньги, но вот вместе с рыцарем - запросто! Можно надеяться на тысячу талеров, а если у нас еще будет с собой около сотни, то мы сможем выиграть еще больше! Мне половина!
  Ромус как-то грустно улыбнулся, думая о чем-то своем и обращая мало внимания на глупо улыбающегося Весемира.
   - Мне половина и еще четверть.
   - О, так сэр рыцарь согласен! Он умеет считать! О-ла-ла, вот это новость! А как ваше имя, великий сэр рыцарь?
   - Ромус фон Скибидущ. Когда у меня появится оруженосец, я немедля прикажу ему высечь тебя.
   - Пощадите, господин! Я больше не буду! - жалобным писклявым голосом передразнил его бард. - Подождите-ка, да это же тот самый Ромус! То-то же, только вчера я слышал в этой таверне столько слухов! Самый неудачливый воин из всего Дальгского графства! Вот это да! А не зря ли я попросился быть вашим герольдом?
   - Не зря. Что это за прибыльное дело?
   - О, это турнир. В столице намечается состязание - это я тоже услышал в таверне. Если что-то надо узнать, то я первый в этом деле! Турнир начнется где-то через две недели, и уже несколько воинов из благородных отправились в путь. До Тульфина четыре дня пути - это если прямо идти и останавливаться только на ночлег. Должны успеть!
  Да! Мало того, что за победу на турнире дают довольно большую награду, так еще и щит с надписью, подтверждающей, что него владелец - победитель. Это как раз то, что надо! Только бы не струсить, как всегда перед схваткой, только бы коленки не дрожали во время схватки - а за остальным дело не станет. Руки сами выполнят то, что от них требуется.
   - Да! Мы должны успеть. Вперед, нужно выходить прямо сейчас! Идем к южным воротам. В путь! Не мешкать! - Вдруг горячо заговорил Ромус и потянул пытающегося что-то возразить барда. - Ты теперь мой герольд, по пути придумай, как лучше представить меня на ристалище перед боем.
  ***
  Они стояли, глядя на уходящую вдаль дорогу. Солнце уже взошло высоко и освещало путь двум путникам. Все началось, как и описывалось в легендах. И пусть Весемир крутит пальцем у виска, пусть впереди лежит трудный путь в Тульфин, пусть они даже не позавтракали (а это грозило неприятностями), пусть не было доспехов, щита, коня, перчатки дамы - скоро все это будет. Надо только идти вперед и ничего не страшиться.
  Новый поход рыцаря Ромуса фон Скибидуща из Дальга начался.
  
  
  
  Глава 2. Путь в Форвидж.
  Когда город скрылся из виду, Ромус пожалел, что его чахлая кобылка досталась гильдии ростовщиков вместе с остальным его добром - путешествовать пешком было слишком для него утомительно и муторно. Еды с собой также не было - позабыли купить, целиком отдавшись порыву вдохновения и жажды подвигов.
   - Эй, эй, великий сэр фон Скибидущ, а вы бывали тут ранее? Спросил Весемир наконец после долгого молчания.
  Рыцарь скривился.
   - Нет, я был только в Средьгорном ущелье на севере да в восточных холмах. Ты много знаешь о южных землях?
   - О да, мой великий сир. - бард оживился из-за возможности поболтать. - Лет так пять назад, когда я еще совсем мальцом был, отправил меня батько в столицу учиться стихосложению да на лютне играть. В Тульфине вообще можно было узнать все, что душе угодно - за определенную плату, естественно. Да и сейчас, думается мне, мало что изменилось с тех пор. В Дальге берут начало четыре пути - один в Северные Дебри, через Средьгорное ущелье, второй на запад - в город Фолгрид и далее в королевство Ровудан, третий на восток - через холмы в Средьгорное плато, к морю, и четвертый, последний, в городок лесовиков Форвидж, далее в Тульфин, а затем, еще дальше, через вересковые пустоши, в Жупанию.
  Тогда в Аркадаре было поспокойнее, возле дорог размещали дозоры на каждом шагу, разбойников извели, путники вроде нас могли спокойно путешествовать.
  Но вот к востоку от городка Форвиджа всего в нескольких милях лежит Тедвинский лес. Ходят слухи, что лет так пятьдесят назад некий Тед из Дальга поднял восстание, объединил бандитов, воров, наемников, дезертиров, крестьян, недовольных жизнью и прочее отребье. Он вроде даже разбил несколько отрядов местных дворян, но вот в один прекрасный день на их хваленое войско налетела королевская конница, и бедняжка Тед потерял своих горе-вояк, а его самого посадили на кол в столице и заживо сняли кожу, а затем посыпали солью. Говорят, даже колдуну заплатили за зелье, чтоб не помер раньше времени. Даже песня о его мучениях есть, но она в основном грустная, и бард, исполнивший ее, встает на сторону разбойника. А за такое тоже казнят, так что ее я петь не буду. А остатки того разбойничьего войска как раз и спрятались в огромном непролазном лесу, их оттуда уже было не выковырять. С тех пор лес тот и зовут Тедвинским, в честь победы над ним. По сей день там находят себе убежище разбойники, иногда грабят крестьян на дороге да лесорубов. Еще недавно на южной дороге стояло немало дозоров, но вот полутролли да великаны на северные рубежи поднажали, да всадников с дороги и убрали, чтоб, значится, заставы усилить.
  В Форвидже, городке лесорубов, что в сорока милях от Дальга, остался конный отряд под предводительством барона Хлёдвига, что заправляет там (Форвидж и окрестные деревни - его имения), да и вся недолга. Ближайшая к нам деревня - Терия, но до нее еще долго идти, мы сможем поспеть только к вечеру и заночевать в ней. Опаснее всего вокруг города, но и в отдаленных деревнях мы будем в опасности - в той же Терии. Случись что, конники не поспеют вовремя - только угли да печные трубы от деревушки останутся. А как проскочим, как подойдем поближе к Тульфину - сразу в безопасности, сталбыть, очутимся.
  Весемир задумался о чем-то своем - видимо, с тедвинскими разбойниками у него были связаны не самые приятные воспоминания.
   - Скажи-ка, когда мы сможем купить еды? У тебя деньги есть? - спросил Ромус.
   - Да, пара талеров в кармане завалялась. В Терии покушать и купим, если сегодня доберемся.
  У рыцаря волосы встали дыбом от такой перспективы.
   - Н-ну а как же дальше? На две монеты многого не выторгуешь.
   - Ха! А на что же моя лютня? Я ее почти совсем починил после драки с тем болваном-кузнецом. Для барда всегда найдется работа там, где есть люди и если они имеют хоть что-то ценное, так что не переживайте, сэр Ромус, с голоду не помрем. Хотите, я сейчас починю на ходу лютню и покажу вам, на что я способен в музыке? Я не привык хвастаться, но тут очень даже неплохой шанс скрасить наше долгое и опасное путешествиеееее...
  И все-таки надо было купить еды перед уходом из Дальга.
   - Ну хорошо, спой мне что-нибудь.
  Весемир радостно кивнул и завозился с деревяшками и своим музыкальным инструментом, а фон Скибидущ решил разглядеть ранее невиданные им окрестности южного графства.
  
  Дорога пересекала ровную долину, лишь кое-где изогнутую холмами и низинами. По обе стороны от нее стеной стояли нескошенные луга, с которых плыл дивный букет ароматов лета. В сочной зеленой траве щебетали птички, вдали виднелись недлинные полоски деревьев. Дальгское графство утонуло в солнечном свете.
  Вот недалеко от дороги паслась одинокая корова, несколько парней и девушек со смехом косили высокую, сочную и дикую траву....
  А то молодой всадник, горяча коня, с гиканьем пронесется над зеленым морем, всколыхнув головки цветов....
  Полдень был ясный и солнечный - припекало уже неслабо, сверчки вовсю голосили в зеленых зарослях. Не одиноки были Ромус и Весемир на дороге - вот на мостике через широкий и глубокий ручей застряла телега, и ее хозяин негромко и незлобиво переругивался с крестьянином, ведущим в поводу навьюченного ослика.
  Понемногу путь пошел вверх и постепенно вскарабкался на невысокий пологий холм.
  Слева от дороги стоял крепко срубленный деревянный домик с соломенной крышей. Из трубы вился дымок, а за оградой теснились еще две каких-то пристройки. Вывеска над дверью с привязанным к ней пучком зелени* гласила: "Медоварня Хонбара".
  * Пучок зелени - в трактирах средневековой Англии таким образом путникам сообщали, что в данном заведении продаются спиртные напитки.
  Весемир вдруг оторвался от своей лютни и сообщил:
   - Готово.
  Он осмотрел вывеску.
   - Что-то я не помню, чтобы тут какие-то Хонбары водились... - сказал он с сомнением. - Сэр рыцарь, айда зайдем, еды все равно купить надо, да и песенку послушать удастся.
  Ромус вспомнил - до турнира еще недели две осталось, да еще и есть хотелось уже неимоверно, так что он согласно кивнул и открыл дверь.
  
  ***
  
  Внутри плавали клубы дыма, у очага находились с десяток человек - они сидели кружком вокруг котла над очагом, от которого доносился дразнящий аппетит запах сытной похлебки. У широкой стены находилась барная стойка, уставленная разными блюдами и кувшинами с чашками, по углам теснились какие-то бочки.
   - Приветствую вас в Медоварне Хонбара! Должно быть, вы не бывали тут раньше - я только позавчера купил этот дом у родни помершего старика Гурни - бедняга умер, не дотянув до ста лишь два года. Я привез с собой рецепты разных медов из Северных дебрей - там ведь варят только лучшие меды! - из-за той стойки выбежал грузный трактирщик. - Отдам бутыль за три талера! Меньше никак нельзя - сами понимаете, лучший мед во всем Дальгском графстве! Собственно, я и есть Хонбар, и я...
  Весемир жестом остановил толстяка.
   - Еды мне и моему господину! Денег у нас немного, но я могу спеть пару баллад на хороший обед и бутыль твоего меда. Если гости пожелают, то одного талера с них будет достаточно.
  Хозяин недоверчиво глянул на герольда, но посетители с одобрительным голосом собрали деньги - тринадцать талеров, и передали барду. Лишь два солдата в белых сюрко с красно-черным крестом Аркадара на них поверх кольчуг неодобрительно посмотрели на барда и деньги отдавать не пожелали.
  Весемир присел на скамью, прокашлялся и опробовал струны.
   - Ну, Хонбар, неси нашу снедь, а я, пожалуй, спою пока про себя...
  Зазвучал проигрыш, веселая музыка полилась из-под пальцев барда.
  Я просто бард, и жизнь моя не требует труда,
  Я просто путешествую отсюда и туда.
  Пусть тут кусты, а там - трава
  В далекой стороне,
  Но обо мне идет молва,
  Никто не скажет мне:
  "Сидеть! Стоять! Вперед! Назад!"
  Мы все здесь наравне!
  И каждый будет барду рад,
  Как солнцу и луне!
  Как ветер, волен я идти
  Куда хочу и как хочу,
  Неведомы мои пути
  И на коне вперед я мчу.
  Будь это знойные пески
  Иль снежные равнины,
  Пусть будут редкие лески
  Или зеленые долины,
  Всегда со мной мой верный конь
  И лютня за спиной...
  Непостоянен, как огонь -
  Я не вернусь домой!
  
  Послышались одобрительные возгласы, несколько человек захлопали в ладоши.
   - Еще! Спой что-нибудь еще!
  Весемир отрицательно покачал головой.
   - У меня и моего господина со вчерашнего вечера во рту крошки не было, да еще и в горле пересохло. Я спою не раньше, чем опустошу двойную порцию густого мясного супа с овощами и не съем пару ломтей хлеба с солью. Хозяин! Если мне понравится твой мед, я спою именно про него! Тогда у тебя отбоя не будет от посетителей, уж я-то знаю!
  Толстый Хонбар торопливо принес поднос с дымящимися плошками и двумя бутылками меда из обожженной глины.
   - Вот-вот, ешьте на здоровье, я вам не мешаю.
  Ромус с жадностью набросился на еду, но заметил - Весемир ест медленно и отвлеченно, как будто бы скрипя мозгами. Судя по его лицу, он что-то рассчитывал и продумывал, и рыцарь решил не мешать - в конце концов, бард просто выполнял свою работу.
  Похлебка из мяса и целой груды овощей была очень вкусной, и живот умиротворенно перестал урчать при мысли о еде. На десерт откупорили медовуху.
  На вкус это был немного терпкий сладкий, легкий напиток, кружащий голову и бодрящий. Выпив его по стакану, рыцарь и его герольд ощутили, как приятное тепло разливается в животе. Остальные посетители, увидев, что бард наконец допил мед и доел, загомонили и стали требовать спеть еще одну песню.
  Размякший от еды и питья музыкант сначала лениво отмахивался, но потом все-таки кое-как согласился, встал и шутливо поклонился трактирщику.
   - Кхе... Песня про мед, во! Слушайте!...
  Он, по своей привычке, перебрал струны перед игрой.
  
  Нам без мёду никуда -
  Он что пиво, что вода.
  Коли ты не будешь пить,
  То тебе недолго жить.
  В Фолгриде пивал я мёд,
  Ведьма там в лесу живет,
  Из нектара пауков
  Мед я пил - и жив, здоров.
  Ведьма та варила славно,
  Но я пробовал недавно,
  Верите мне или нет -
  Мёдных вин целый букет.
  Не было того вкуснее,
  Медопития славнее,
  На котором стар и млад
  Напивалися в умат!
  А хозяин - добрый малый.
  Вечно бодрый, полупьяный,
  Сядет, выпьет раз, другой -
  Разольет он мед рекой!
  Его Хонбаром зовут,
  Люди те, что здесь живут.
  Мёда лучше в Аркадаре
  Нету в лавках, на базаре.
  
   Блаадарю вас, Хонбар, это был чудесный напиток!
  
  Снова все одобрительно заорали, а смущенный трактирщик подошел к Весемиру и спросил:
   - Вы правда считаете, что мой мед лучший? Никогда не слышал более приятной похвалы.
  Бард сделал страшные круглые глаза.
   - Но вы же сами только недавно это нам говорили!
   - Ну да, ну да... Но мнение покупателей бесценно. Я вот что хотел... Это самое, попросить вас. Вы не могли бы исполнять эту песню в трактирах, в которых будете останавливаться? Я бы вам дал с собой несколько бутылей меду за так, еще еды... Бесплатно, разумеется. Просто... Чтоб народу ко мне больше шло - ведь расплачиваться за дом надо, да и немного выручки никогда не помешает.
  Музыкант взмахнул рукой.
   - А, чего там! Конечно, буду петь. Тащите нам ваш мед, я его в сумку положу. Не забудьте еще две буханки хлеба, наполните вот эти фляги водой, колбасы и еще два куска солонины. И двадцать талеров еще давайте - все равно с моей помощью вы легко покроете эти расходы.
  Тавернщик торопливо закивал и убежал собирать требуемое.
  Ромус встал из-за стола.
   - Весемир, впереди лежит долгий путь, и нам больше нельзя терять времени. Деньги пусть полежат у тебя - пока заменишь мне оруженосца. Вот еще меч, не забывай мне его подавать в случае опасности. Пищу тоже будешь нести ты. Надо успеть дойти до той твоей деревни Терии до темноты, так что придется поторопиться.
  Бард запихал припасы в свою походную сумку и направился вслед за рыцарем, к выходу, что-то бормоча насчет несправедливости по отношению к нему.
  
  ***
  
  Дорога все так же бесконечно тянулась на юг. Путники шагали в сгущающихся сумерках, и они встречали все меньше прохожих. Лишь иногда останавливаясь для отдыха, они смогли пройти уже довольно далеко - от Дальга их отделяло не менее семнадцати миль. Справа показалась церковь с покатыми куполами и крестами о двух концах.
  Проходя мимо, Весемир и Ромус перекрестились* и заметили группу монахов в длинных белых рясах, бредущих к вечерне под звон колокола.
  Перекрестились* - тут - раскрытой ладонью от правого плеча к левому бедру и затем от левого плеча к правому бедру. Религия у Аркадарцев включает в себя Бога - его имя запрещено называть, и его четырех ангелов-помощников - даланов. Ангел Хемен отвечает за мышление, ум (От арабск. بسرعة - Хемен, быстро), олицетворяет скорость мысли. Ангел Вагт (от швед. Wagt - Сторожить) покровительствует воинам, он также является судьей, когда человек умирает. Воин, имеющий за собой полсотни убитых, может с большей долью вероятности попасть в рай - Дааград, поэтому наемники и простые солдаты зачастую носят с собой таблички с именами убитых, причем засчитываются только вражеские воины, вызванные на дуэль или убитые в схватке. Если пытаться лукавить или убивать мирных жителей - Вагту это не понравится, и проход в Дааград будет закрыт. Третий ангел - Гардир, символ плодородия и домашнего уюта. Четвертый - Таархал, правитель царства мертвых, Дааграда. В этом царстве растет пышная трава, на курганах в вечном празднике веселятся умершие, а воины хранят их покой. Есть Гарфольф - что-то наподобие демона. Он пытается проникнуть в Даград сквозь бдительную службу Вагта, а его приспешники -демоны, драконы, тролли и другие время от времени штурмуют холмы. В тюрьму Гарфольфа попадают грешники - они обречены на вечные пытки, а затем на битву со светлыми воителями.
  Существует множество мнений и учений на счет попадания в Дааград, но факт остается фактом - нужно молиться, отдавать десятину церкви, не совершать дурных поступков, и тогда Вагт пропустит тебя.
  
  Шли больше в молчании, только Ромус иногда негромко спрашивал, далеко ли осталось до Терии, да где сейчас они проходят.
  Сумерки уже постепенно стали непроглядными, подул прохладный сильный ветер, выступили первые звезды, а впереди внезапно показались гостеприимные огоньки деревни. Даже не удосужившись получше осмотреть окрестности, путники завалились в трактир, и Весемир заказал ужин и снял комнату, а затем исполнил песню про мед Хонбара, продал одному заинтересовавшемуся посетителю бутылку, и сел за стол, поближе к плошке с горячим супом - всем хотелось горячего, к тому же в дороге от ветра они немного простыли, и согреться было весьма приятно. Ромус же едва мог донести дрожащую и прыгающую ложку до рта - даже руки устали, хотя было непонятно, из-за чего. А уж много раз подвернутые и болящие от непривычного пешего путешествия ноги ощущались как две деревяшки.
  Прихлебывая суп, он со страхом думал о том, что же его будет ожидать дальше, ведь осталось еще по меньшей мере три дня пути до столицы, а уже после первого сказалась такая огромная усталость. Хотя, мягко говоря, обычным рыцарям не полагалось так кощунственно думать, они должны были, невзирая на многочисленные опасности и приключения, всегда идти вперед и никогда не сдаваться, с помощью героических усилий достигая свою цель - принцессу спасти или другого рыцаря убить, в конце концов. Но все дело в том, что Ромус из рода Скибидущей как раз-таки не был обычным рыцарем.
  Как ни странно, бард высказывал намного меньше признаков великой усталости. Он уже доел и теперь весело болтал с какой-то девушкой, видать, дочерью хозяина таверны. Не впервой ему, наверное, так вот путешествовать приходится.
  Доев, Ромус поднялся на второй этаж, зашел в снятую комнату и завалился спать на набитый соломой тюфяк.
  Несчастный рыцарь даже не стал возмущаться про себя, что он спит не на перине. Сон тотчас забрал его в свои объятия.
  
  
  ***
  
  Наступило утро. Ромус разлепил веки и увидел яркий солнечный свет. Где-то рядом раздавался храп, и оказалось, что Весемир еще спит, распластавшись на тюфяке, как лягушка, со смачным шлепком припечатанная к стене.
  Рыцарь встал, подумав про себя, что надо было перед сном хотя бы снять одежду, и попросил слугу подать умыться.
  Раньше он сам бы сделать все единолично - ведь его беднота не позволяла завести себе слугу, так что приходилось считаться своим дворянским правилом и все делать по дому самому. Но сейчас вдруг выпал шанс вернуть себе доброе имя, так почему бы уже не начать? Рыцарям не положено умываться самим, и точка.
  Герольд не проснулся даже после окрика - фон Скибидущ вдруг неожиданно поскользнулся и чуть не упал - под ногами валялась бутылка из-под меда, купленного в медоварне Хонбара.
  Коротко охарактеризовав ситуацию совсем не по-рыцарски, Ромус отправил посудину в непродолжительный полет пинком ноги, а сам спустился вниз и вышел из таверны, желая осмотреть Терию - ведь вчера из-за темноты это сделать было невозможно. Мышцы на ногах еще болели, и весьма сильно, но вчера было похуже. "Хорошо бы приобрести лошадку..." - мечтательно подумал он, но только вздохнул, вспомнив, сколько у него имеется денег.
  В милях пяти уже тянулся огромный темный лес, а большинство домов состояло из лесопилок или складов - крестьяне, позевывая, выходили из своих жилищ и принимались за работу - кто-то вырезал фигуры, лясы для богатых домов, коньки на избы, сколачивали и обрабатывали мебель, пилили доски. Судя по всему, Терия жила от этого леса - большинство жителей состояло из ремесленников и добытчиков. Потянулись пустые телеги, нагруженные веселыми лесорубами в смешных шапках и с огромными топорами и колунами.
  Дома были почти все деревянные - дешевые, из самого доступного здесь материала. Каменные залежи в Аркадаре не редкость, но кто станет строить дорогие дома из кирпичей или каменных блоков, если рядом имеется целая куча деревьев - грех не воспользоваться таким богатством.
  Из утреннего слабого тумана, который почти рассеялся, вынырнули первые телеги с бревнами.
  Пожилой деревенский староста о чем-то разговаривал с неизвестным дворянином - не очень-то у Ромуса было времени геральдикой заниматься, так что ему выпала еще одна возможность усомниться в справедливости своей аристократичной крови.
  Еще неизвестно, каким путем прадед смог добиться рыцарского титула.
  Потом молодой дворянин в сопровождении пяти аркадарских всадников уехал по направлению к Форвиджу, и Ромус решил, в свою очередь, поговорить с ним.
   - О чем с вами разговаривал этот человек? - рыцарь указал на удаляющийся эскорт.
   - Это приезжал сын барона Хледвига, заказывал у нас партию досок - в Торвуде хотят новых домов понастроить, чтоб, значится, больше там народу жило и работало, и чтоб изделий на ярмарку возили побольше. А чего ты спрашиваешь?
   - Я рыцарь, и извольте обращаться ко мне подобающе. Меня зовут Ромус фон Скибидущ. На дорогах сейчас спокойно? И где находится этот Торвуд?
   - Ох, простите невежество мое, сэр рыцарь! Не знал я, что вы из благородных. Да, спокойно - до Форвиджа-то всего день пути, несколько солдат следят, путники уже хаживали к нам сегодня. А Торвуд - деревенька резчиков по дереву, пятнадцать миль с лишком от нас будет к югу. Ежели сейчас выйдете, то к ночи дойдете.
   - Хорошо, прощаю. Мне, пожалуй, пора собираться в путь.
   Но староста вдруг чего-то замялся.
   - А... Сир.... Не хотите ли вы купить лошадь? Не самая лучшая, конечно, старая, но зато недорого - всего сорок талеров отдам за нее. Не возьмете?
  "А ведь и верно! Без лошади ноги сильно устают, но трястись в седле как-то более приятно, чем стирать ноги на дороге. Лошадь нужна", - решил Ромус.
   - Возьму, если не совсем уж дохлая кляча. Покажи животинку.
  Уж в чем-чем, а в ездовых животных Ромус знал толк. На своем веку он повидал их немало - ведь это входило в его обязанности как рыцаря.
  Старая кобылка была тихоходной и сонной, но на сорок талеров она вряд ли тянула, проще было пустить ее на колбасу - и то дороже продать было бы, и вернее. Простота, она хуже воровства, но только для того, кто прост.
   - Я за нее могу отдать только двадцать талеров. Уж больно заморенная она какая-то. Больше никто не даст.
  Немного поворчав, старик таки смог набить цену до двадцати пяти, а затем отдал еще истертое седло и уздечку - словом, пожали друг другу руки, и сделка состоялась.
  А потом Ромус пинком разбудил своего герольда.
  Уже через полчаса все было готово к выступлению - три бутылки меда и запас провизии на неделю в сумке, десяток талеров в кошеле и меч в старых ножнах - и все это предстояло нести Весемиру. Хмурый бард молча шагал рядом с болтающимся, как кусок масла в крынке молока - уж больно расхлябанное седло староста Терии выдал - верховым Ромусом. Легко было догадаться, о чем думает музыкант по его лицу - о вселенской несправедливости.
  По дороге теперь встречалось все меньше путников, а все дома и фермы прилепились друг к другу, словно сбиваясь вокруг костра и стараясь защититься от холода, давящего со всех сторон. Стало как-то хмурее и тише, иногда ворона с оглушительным внезапным карканьем взлетит с зачахшего дерева и покружит над людьми, а затем вернется обратно.
  Всего через каких-то полчаса пути рыцарь и герольд догнали шестерых лесорубов в куртках из грубой и выцветшей кожи и с топорами на плечах - их развеселая компания, казалось, не обращает никакого внимания на окружающее их пугающее одиночество и страх.
   - О, кто это в такую рань будет шляться по дорогам? Никак гонец али вестник? Да нет же, конь под ним ровесник моей бабушке! - загомонила шестерка, указывая на всадника.
   - Что, прям вааааще не видно, что я рыцарь? Никто еще не догадался... - от такого удара Ромус даже перешел с официального образа общения на простанородный язык.
   - О, простите, сэр! Мы не узнали! - еще веселее загоготали лесовики и шумно заговорили о чем-то между собой, не обращая больше внимания на фон Скибидуща.
  "Неужто все так плохо? Я совсем не похож на рыцаря. Это все от нищеты. Да у меня даже шляпы нет, чтоб снимать ее, когда кланяешься! А для чего еще шляпы нужны... Ну, перчатку дамы сердца на нее нацепить. Тоже символический знак, но у меня нет ни перчатки, ни дамы. Разве только какой-нибудь ухажер леди Эльвиры бросит мне ее в лицо... Мда... А щит с гербом? Интересно, зачем ростовщикам понадобился мой щит? Наверное, своему главарю на нем стаканы с пивом носить будут, только мою алую розочку закрасят какой-нибудь бурдой. Приз за победу - это, конечно, хорошо, но его сначала заработать надо, а на этот счет у меня еще сомнения есть. Что, уже опускаться до простого мародера или наемника?" - все больше мрачнея, думал Ромус.
  Лес все приближался, от его темной кромки веяло холодом. Вероятно, это и был тот самый Тедвинский лес...
  Скучно и как-то даже страшновато было ехать вот так, в молчании, а с лесниками разговаривать не было никакого желания. А Весемир еще и обиделся, похоже.
  Постепенно на горизонте замаячили грозовые тучи, и вскоре небо потемнело, пошел дождь, на глазах превращающий дорогу и обочину почти что в болото. Разговоры сами по себе смолкли, все хлюпали по раскисшей земле в угрюмом молчании.
  Идти стало еще тяжелее - ноги увязали в грязи, так же как и копыта.
  ***
  Через час впереди, из пелены дождя, показалось несколько всадников. В руках они держали копья, все в серых плащах.
  Их было около десятка, этих конных воинов, и, когда они поравнялись с компанией лесорубов и идущим рядом Весемиром и Ромусом, то можно было рассмотреть у них на щитах красно-черный крест о двух концах, герб Аркадара.
   - Эй, путники! Будьте осторожнее - на дороге напали на на-барона* Хледвигсона, еле отбились. Разбойники уже на дороги вышли!
  
  На-барон* - наследник барона.
  Лесники переглянулись.
   - Далеко ли от Форвиджа напали?
   - В двух милях от города, наших двое убитых, разбойников около двух десятков было. Ничего не боятся, собаки!
  Воины галопом двинулись дальше - видимо, звать подмогу.
  Вскоре впереди замаячила еще одна деревня. Когда компания достигла поворота дороги, уходящего к этому поселку, один из лесников, видмо, главный, зачем-то подошел к Ромусу и заговорил:
   - Сэр рыцарь... Мы пока тут подождем, а то боязно нам идти дальше. Вы это... Удачи вам там...
  Он повернулся и поторопился нагнать своих товарищей.
   - Весемир, приготовь меч. Если впереди на нас нападут, то подашь его мне. Из ножен пока не вынимай - заржавеет еще. Я в пешем бою лучше бьюсь, чем в конном, да и не посражаешься на этой колымаге, так что давай меняться местами.
  Герольд кивнул и немного приободрился.
  Чавкнула земля, и Ромус ощутил, как мерзко в сапоги закрадывается ледяная вода.
  Последняя попытка. Если все закончится так же, как и всегда, то можно будет смело топиться в этих лужах.
  Хотя все-таки он когда-нибудь должен начать убивать. Или убьют его. Нужно было пробудить в себе этот древний животный инстинкт, который отберет у разума право на владение телом и спасет человеку жизнь. Инстинкт, который заставляет рвать чужие глотки зубами, лишь бы выжить.
  Дождь заполнил все неровности и углубления в дороге, так что впереди были лишь только сплошные маленькие лужицы.
  
  ***
  
  Весемир беспокойно оглядывался сверху, ведь до Форвиджа осталось всего несколько часов пути, а Ромус морально готовил себя к драке. Он то с жаром доказывал себе, что все получится, что он не испугается и не струсит, то с неприятным холодком представлял, что подумает герольд, увидев своего удирающего хозяина... Поэтому он заметил два трупа только тогда, когда споткнулся об них.
  Это были воины из охраны того на-барона, Хледвигсона, чуть дальше лежала лошадь со свалявшейся шерстью и разрубленным крупом. В стороне скрючился человек в тулупе и меховой шапке, а дальше лежало еще около десятка трупов.
  Здесь была битва.
  ***
  Над некоторыми убитыми склонились три человека. Завидев Весемира и Ромуса, они поднялись и обнажили кривые короткие клинки.
   - Вы кто такие? - сквозь пелену мелкого дождя крикнул самый высокий из них.
   - Разбойники! - со страхом в голосе сказал Весемир и чуть развернул лошадь, готовясь задать стрекача.
   - Герольд, мой меч! - Ромус не глядя протянул руку и ухватился за истертую рукоять.
   - Ага! Из благородных, значит! Ну что ж, сейчас и вы здесь ляжете! - троица двинулась на Ромуса.
  А словно съежившемуся рыцарю захотелось убежать. Он сглотнул и закрыл глаза.
  Кривой клинок стремительно двинулся к шее фон Скибибдуща.
  ***
  Весемир не поверил своим глазам. Многое он слышал о роде Скибидущей - и в Дальге, и за его пределами. Даже простолюдины отзывались о его воинах как о ни на что не пригодных, ходили слухи и разговоры о том, что в боях, когда граф Дальгский пускал Стрелу Долга, то среди призванных рыцарей иногда не видели Скибидущей, а даже если они и присутствовали, то где-нибудь в хвосте на левом фланге. На Вагтовых табличках у них не было зарубок, почти всем была известна их врожденная, передающаяся по наследству трусость, хоть они и слыли, как приличные фехтовальщики - аристократический долг обязывал... Но бард был абсолютно уверен, что в лучшем случае бандиты отвлекутся на сэра Ромуса, а он потихоньку убежит. Да, поступок не блистал храбростью и честью, но, с другой стороны, Весемир и раньше подумывал, под каким предлогом лучше всего будет дернуть от непутевого рыцаря.
  Но ЭТО выходило за все рамки... То ли устоявшееся мнение уж очень сильно врало, то ли рыцарь смог что-то в себе сломать...
  Ромус стоял, тяжело дыша, по его лицу стекали капли пота вперемешку с водой, мокрые кудрявые волосы чуть подрагивали, а в руках он держал меч, пронзивший высокого бандита в шапке. Медленно прохрипев что-то, а затем схватившись рукой за лезвие, разбойник соскользнул на землю.
  И тут Ромус фон Скибидущ начал убивать.
  
  ***
  
  "Быстрее... Да где же этот сырный Форвидж?! Давно ведь должны были дойти! Бедная лошадка, и как она вообще может двигаться? Небось, сэр Ромус и этот бандюган весят прилично... Не благородно это, конечно же, поперек седла висеть наровне с простолюдином, но что поделаешь... Надо же было тогда так в канаву свалиться... Прям головой, больно, наверное... Ну ничего, двоих убил, одного оглушил! Нужно теперь подыскать Вагтову табличку, да где сейчас Брата приличного найдешь? Заняты все ведь. А от церковников не возьму - ну его, сыр, на редьку! Вот сыр! А ведь можно тому на-барону сдать бандита! Неплохая мысль, денег наверняка срубить можно будет! О, а вот и Форвидж! Эй! Стража! У меня тут раненый, лекаря мне, да поживее!"
  
  Полный Скибидущ. Глава третья. Форвидж.
  
  Ромус со сдавленным стоном наконец-то открыл глаза. Ему показалось, что бандиты в спешке забыли оторвать ему голову, так она болела. Хотя все недавние события вспоминались на удивление хорошо.
  Рыцарь лежал на кровати - на настоящей кровати! Уже два дня приходилось обходиться без нее. Кроме двух кроватей, в комнате больше ничего не было. У ног валялись сумки - пустая Ромусова и почти битком набитая Весемирова.
  "Где мой герольд?" - потирая тупо гудящую голову, подумал фон Скибидущ, - "Небось, куда-то смылся, пока я спал. Надо бы отыскать его..."
  Он ощупал свой лоб - под тонкой марлевой повязкой вздулась здоровенная шишка.
  "И что на меня нашло тогда?" - испугался вдруг воин. -"Я убийца! Я заколол двоих... Третий... Не знаю... Я убил двух человек!"
  Ветер раскачивал ставни, а в пронизанном солнцем воздухе летали пылинки. Ромусу вдруг очень сильно захотелось спать, веки словно бы слипались сами собой, и вскоре рыцарь забылся тяжёлым сном, начисто лишённым сновидений.
  
  Проснулся он уже ближе к вечеру - все еще было достаточно тепло и светло. Тело чувствовало себя отдохнувшим, даже ужасная головная боль прошла почти без следа.
  Ромус вдруг ощутил себя дураком - ведь он тогда делал то, что должен, с чего бы такие сопли и переживания? Правду говорили горожане - не достоин он зваться рыцарем. Не достоин руки леди Эльвиры...
  Весемира всё ещё небыло, но теперь рыцарь встал с постели и решительно вышел из комнаты, спустился по лестнице и вышел в общий зал - оказалось, что остановились два путешественника в каком-то трактире.
  Завидев фон Скибидуща, к нему подбежал какой-то юноша с короткими чёрными волосами, хитрой улыбкой и веснушками на курносом лице
   - Господин, меня зовут Юхам! Я сын трактирщика, ваш герольд просил передать, что вы свалились в канаву и потеряли сознание, вас посмотрел лекарь, вылечил, сталбыть! Говорил, мол, что будет вас тута ждать - герольд, конечно, не врач! Да вот недавно ушел, незнамо куда - не сказал... Вам чего? Лекарь говорил, молочка тепленького пить надоть, пиявочек, правда, не знаю - сырыми ли, али вареными - у нас пиявок не готовили отродясь... Зато вот требуха есть, бульон с бычьими потрохами - тоже! Вам надоть?
  Ромуса аж передернуло от такого меню. Похоже, простая трактирская душа трактирщика неправильно поняла доктора - пиявок кушать не полагалось... Да и остального тоже как-то не очень хотелось... Хотя...
   - Юхам, принеси мне хлеба и свинины, остального не надоть.
  Сын хозяина харчевни удивленно вытаращился - не привыкли тут, чтобы благородные так разговаривали, и умчался за заказом.
  Усевшись за стол, Ромус осмотрел весь трактир - что-то вроде просторной избы с четырьмя столами и барной стойкой, причем вся мебель причудливо покрыта резьбой. Было не так душно - похоже, камин тут либо не растопили, либо сделали нормальную печь, с качественным дымоотводом. Трубой тобишь, на простонародном. Народу сидело мало - в разгар рабочего дня особо не повыпиваешь, но сейчас дело уже клонилось к вечеру, и народ постепенно подтягивался.
  Юхам принес огромную кружку ядреного пива, кусок свинины, хлеба, сыра, лука и присел рядом.
   - Вам чего-нибудь еще надо?
  - Да. Не мог бы ты помочь мне отыскать моего герольда? Ведь я даже не знаю, где нахожусь, а он куда-то запропастился.
   - О, да, господин, помогу, конечно! Батя тут и без меня справится, сталбыть. В Форвидже вы, господин, остановиться изволили. С вами еще один был, ну этот, бандюган который. Так вот, думается мне, он пошел его сдавать, ну этсамое, властям.
  Ромус молча покивал, заедая хлеб мясом.
  Юхам притих и сидел смирно - Ромусу даже показалось, что сын трактирщика непонятно с чего испугался его! Неужто с убийством этих двух разбойников он все-таки обрел должную ауру рыцаря, которая имелась у всех аристократов? Да. Простолюдины уже чувствовали в нем сильного, главного, благородного человека.
  Ромус со стуком поставил кружку на стол.
   - Ну что ж, идем. Покажи мне город, а заодно найди моего герольда.
  Сын трактирщика с готовностью встал и открыл дверь на улицу.
  Оказалось, что харчевня разместилась в широком и коротком проулке, уходящем от главной улицы Форвиджа. Дома были деревянные, но крепко сложенные, все как один украшены причудливой резьбой. Крыши из дубовой черепицы венчали коньки, а в окна были вставлены настоящие стекла. Город лесовиков был хоть и маленький, но богатый.
   - Господин, дозвольте сказать, что правит этим городом барон Хледвиг, его замок находится западнее, в холмах. Тут же три малых наместника - один смотрит за торговлей, другой - за рабочими, а третий - за ополчением и отрядом конников. Говорят, вчера на-барон ездил в Терию, а как вернулся - так на него разбойники напали. Ходят слухи, их было больше сотни! Сам он сейчас в Главном Доме, его ранили легко, я сам видел. А скажите, вы ведь тоже с разбойниками бились?
   - Да, и двоих негодяев убил, а еще одного взял в плен. - Ромус сказал так, словно это не стоило ему шишака во всю макушку - небось шлем теперь плохо держаться будет, на дюйм выше. Ежели, конечно, этот шлем где-нибудь добыть и надеть.
   - Здорово! Вот бы и мне в ополчение - токмо вот батько не пускает... Говорит, кто за него дело в трактире-то продолжать будет?
  Налево и направо тянулась улица - город был длиной примерно в километр, и все в нем было уставлено домами, лесопилками, лавками и прочими сооружениями.
   - Господин, Главный Дом в той стороне, там все малые наместники живут, да еще и на-барон изволили там остановиться. Ежели ваш герольд пошел сдавать за награду пленного бандита, то токмо туды можно будет.
  Главный Дом представлял собой грандиозное трехэтажное сооружение из бревен, с высокими двускатными крышами и пристройками, наверху застыл деревянный конь в натуральную величину*.
  (Прим. автора* Вспомните любой дом из Вайтрана, города в Скайриме, или Золотой Чертог в Эдорасе, Властелин Колец)
  Ромус подошел к двум стражникам в кожаных шлемах, кольчугах и с копьями в руках.
   - Скажите, сюда не заходил человек с пленником, примерно моего роста, с молодой щетиной, черными волосами, собранными в пучок?
  Стражники выпрямились.
   - Так точно, сэр рыцарь, но уже ушел, без, сталбыть, бандита. Направился вон туда, - один из воинов указал в сторону трактира.
   - Давно ли ушел?
   - Да, где-то с час назад.
   - Спасибо.
  Ромус подумал, что Весемир бы уже давно пришел в таверну и трясся над своим господином, как курица над яйцами, если бы вышел из Главного Дома час назад. Тут идти-то пять минут до таверны, а проснулся Ромус не так уж и давно.
   - Юхам, мне нужна твоя помощь. Мой герольд отчего-то не вернулся в таверну - мало ли, вдруг пошел на базар, деньги у него были, но мне надо как можно скорее отправляться дальше в путь, а этот пройдоха может меня задержать. Вот тебе талер, поброди по улице, поищи его - ты наверняка знаешь, куда он мог запропаститься.
  Юхам кивнул и побежал к лавкам с торговцами, что-то у них спросил и направился дальше, а Ромус просто пошел по улице по направлению к таверне - хотелось посмотреть, какие товары продаются в Форвидже, а заодно и поискать глазами барда - не рыцарское это дело, за герольдами своими бегать. Вот посыльный - да, это можно. Но чтоб рыцарь...
  Видимо, сегодня не был особо оживленный торговлей день - на полупустых прилавках сидели сонные продавцы, а на продажу были лишь деревянные изделия - игрушки, мебель, посуда, еще вещи, пригодные в хозяйство. Народ на главной улице был одинаково одет - все в рабочих рубашках изначально белого цвета, в штанах, лаптях, обмотках да изредка в сапогах - по большей части торопились по своим делам тут только крестьяне да ремесленники. Хотя вот проскакал малый патруль аркадарских конников, а вот какой-то пузатый купец нанимает десяток разношерстно одетых и вооруженных наемников. Бандиты бандитами, а товар может испортиться или цену потерять - лучше рискнуть, зато больше прибыли получить. Наверняка получится набить цену за перевоз по опасным дорогам.
  Ромус так бы и бродил по городку весь оставшийся день - ему было все необычайно интересно, ведь он раньше бывал только на скучных северных плато да в Средьгорном ущелье, которое представляет из себя одну большую дорогу, петляющую меж гор. Но вдруг ему показалось, что он слышит далекие звуки лютни, с трудом пробивающиеся сквозь гвалт на главной улице. Причем лютня играла знакомо...
  Рыцарь решил проверить свою догадку. Интересно все-таки было узнать, с какого сыра Весемир не пошел в таверну, а где-то за домами поет песенки.
  Подыскав ближайший переулок, рыцарь свернул в него и азартно стал пробираться между домами, уже позабыв про самовнушение о нежелательности самостоятельных поисков. Какой-то умник додумался перегородить переулок телегой и нагрузить ее мешками с опилками, так что при попытке перелезть Ромус вдруг запнулся и сверзился на землю, застряв сапогом между колесом и бортом телеги.
  Сдавленно ругаясь, он попытался выдернуть сапог, но тщетно - нога засела крепко.
  Но затем его посетила полезная мысль. Фон Скибидущ потянул ногу из сапога, одновременно поворачивая колесо. Увидь его кто в такой нелепой позе, сразу пришлось бы бежать на край света - иначе на всю жизнь опозорен будешь. Наконец проклятый сапог сдвинулся с места и выскочил из довольно широкой щели.
  Рыцарь блаженно растянулся на твердой, высохшей земле.
  "И как я так умудрился?" - думал он, но вдруг его левую стопу защекотал слабый ветерок.
  Подняв голову и посмотрев на свою ногу с застрявшим сапогом, рыцарь чуть не заорал во весь голос от обиды.
  Подошва хлипкой обуви отвалилась насыр.
  "Как же на людях теперь показаться-то? Дурак, дурак, дурак..." - Ромус всерьез разозлился. Он подошел к одному из мешков, возлегающих с победным видом на телеге, отвязал веревку от вершины мешка и яростно рассыпал опилки, чуть не надорвав себе живот.
  Веревкой он привязал подошву обратно к левому сапогу так, что сверху получился красивый девичий бантик.
  Совсем близко послышался смех.
  Рыцарь резко развернулся, готовый встретить обидчика, но никого не увидел. Тут же он стыдливо опустил глаза - смеялась молодая девушка. Как он мог думать о столь агрессивных действиях в ее присутствии?
  Снова затренькала лютня, что-то неразборчиво запел Весемир - по голосу фон Скибидущ точно понял, что это он.
  Осторожно подкравшись к углу дома, Ромус оттопырил ухо, чтобы лучше услышать, о чем говорят эти двое.
   - Ах, Веся, ты так талантлив! Какие песни ты еще знаешь?
   - Ну, дык это, есть парочка про любовь, есть смешные...
   - Ах, Весемир! Ты такой веселый!.. Наверняка у тебя уже есть...
  Голоса смолкли.
  Ромус удивился, а посему имел неосторожность высунуть кудрявую голову за угол.
  Во дворе, образованном тремя длинными зданиями, росли березки, кусты малины, еще что-то, а посреди этого милого и уютного садика стояла скамеечка. На ней, отложив лютню, Весемир целовался с некой красавицей - а это можно было понять даже в профиль - в длинном белом платье с красивой оторочкой.
  Сказать, что Ромус был удивлен - значит, не сказать ничего. В голове уже выстраивалась грозная цепочка высказываний, план избиения герольда и непосильные муки, которые падут на его голову с сегодняшнего дня, как...
  Вдруг на его плечо опустилась рука, и рыцарь вздрогнул от испуга и неожиданности.
   - Энто, сэр, сталбыть, рыцарь... Беда! Сюда идет отец Фенны, это вон та ветреная красотулька, а с ним два здоровенных лесоруба с дубинками! Уходить надо, сталбыть! - раздался рядом взволнованный голос Юхама, и фон Скибидущ вздохнул с немалым облегчением. А то показалось, что пришел разгневанный хозяин телеги.
  Значит, резона оставлять Весемира на избиения лесорубам нет, и самое лучшее - забрать руки в ноги и дернуть отсюда поскорее. Ромус даже забыл, что к рыцарю простолюдин и прикоснуться не посмеет...
  Барда давно была пора вытаскивать, а затем проучить хорошенько...
   - Я сам. Жди здесь, сейчас нам придется быстро уходить!
  Рыцарь подошел к сладкой парочке так, что даже в двух шагах его не заметили. Он вежливо прокашлялся, и герольд с чпокающим звуком отсосался ото рта Фенны.
   - Эээ... Сэр Ромус... Я... Эта... Просто...
  Ромус прервал его ошарашенное бормотание.
   - Сейчас сюда идут три очень рассерженных человека, и, я думаю, у них чешутся руки поймать некоего герольда. Я вот подумываю: не оставить ли тебя здесь, чтобы они хорошенько избили тебя? Моя лошадь донесет твое бездыханное тело до Тульфина, не бойся. Это было бы вполне справедливо, не так ли?
  Фенна, покраснев, смущенно встала, сделала легкий реверанс и пролопотала:
   - Я, пожалуй, пойду.
  И упорхнула, скрывшись за зарослями малины.
   - Ну так что мне с тобой делать?
  Весемир не на шутку испугался и бухнулся на колени.
   - Господин, простите! Умоляю, простите меня, я больше не буду так! - взвыл он, со страхом озираясь.
   - Ну, все-таки, все-таки... Почему я должен поверить тебе?
  Весемир стукнул лбом об землю:
   - Сэр Ромус, я клянусь, что никогда больше не буду так делать! Пощадите!!!
   - Так ты, выходит, простой трус...
   - Господин, я не трус! Я не хочу опозориться! Пожалуйста, спасите меня от них, и я в первой же битве пожертвую собой ради вас! Умоляю!
  Ромус вдруг отчего-то решил, что не может дальше издеваться над стонущим, почти плачущим Весемиром. Все-таки надо быть человеком, да к тому же герольд и рыцарь почти ровесники!
   - Ну хорошо, хорошо! Вставай, на этот раз я тебя простил. Хватит реветь, поднимайся и иди за мной - в Форвидже нам теперь делать нечего благодаря тебе. Купим еды - и в путь.
   - Л-ладно...
  За углом рыцаря и Ромуса уже поджидал Юхам.
   - Быстрее, сир, я уже слышу их голоса!
   - Веди нас в таверну и приготовь лошадь. Мы уходим.
  Сын трактирщика кивнул, показал дорогу, а затем быстро убежал вперед - седлать старую лошадь да еды в дорогу набрать.
   Вскоре Ромус вздохнул с облегчением - они вышли на главную улицу, а тут уж и до трактира недалеко.
  Рыцарь расплатился за ночлег, отдал два талера с поистине рыцарской щедростью Юхаму, снова нагрузил Весемира сумками, оружием и вещами, вскочил в седло и направил сонную кобылку к южным воротам Форвиджа.
  
  Вот и закончилось краткое пребывание в городе Форвидже. Давным-давно был основан этот городок, сначала из простой фермы вырос он в хутор с лесопилкой, затем в деревеньку, потом огородился частоколом и оброс другими деревнями. Бывало, что если идти на юго-запад от Дальга, можно было не встретить ни одного поселка. Дикие леса, пруды, луга и холмы. Несколько замков стояло в тех краях, но сюда любил приезжать сам король Гервульф Серый на охоту, и зверья там было видимо-невидимо. Говорят, что любителей поохотиться без особой грамоты ловят лесники, живущие в хижинах в самой чаще, отрубают охотникам руки и отсылают их в столицу.
  По счастью, таких заповедных краев было немного, так что обычным людям было где поохотиться без уплаты специального налога. Хотя крестьянам все равно приходилось либо покупать мясо, либо выращивать домашний скот.
  
  Бард уныло тащился следом за Ромусом, но отчего-то два раза хихикнул за спиной у рыцаря, что последнему очень не понравилось.
  Стража, едва завидя путников, чуть не заржала во весь голос, но все-таки отворила ворота, затем поспешно захлопнула створки, и только затем из-за частокола долетел громоподобных гогот.
  Ромус стиснул поводья и, не оглядываясь, поехал вперед. Весемир все еще с надеждой оборачивался, желая что-то рассмотреть на стенах, но обреченно вздохнул, когда крыши домов стали совсем неразличимы.
  Довольно долго шагали в молчании, фон Скибидущ что-то обдумывал, а герольд хлюпал носом, облизывался и мечтательно закатывал глаза.
  Наконец рыцарь не вытерпел, нагнулся к герольду и сказал:
   - Весемир, мне нужно с тобой поговорить.
  
  Путники неспешно шли вперед, Весемир иногда поглядывал на своего господина несколько удивленно, но молчал. Ромус тоже пока не сказал ни слова. Собравшись с духом, он решился:
   - Слушай, что нужно делать на турнире? В смысле, как там оно?
  Герольд еще больше удивился.
   - Вы ни разу не бывали на турнирах? Даже ничего не слышали о них?
  Ромус помотал головой.
   - Эммм... Даже не знаю, как объяснить. В общем, перед участием необходимо, чтобы герольд рыцаря или его оруженосец представил публике участника. Ну, это уж я знаю, как сделать. По правому краю от ристалища будут ложа для благородных, слева - скамейки для бедняков. Как только я представлю вас, вы должны будете сесть на коня, взять пику и выехать на дорожку. Это если на копьях соревноваться. Если на мечах, то все также, только благородные не смотрят на бой.
  Если вы вступили в поединок на копьях, то должны поразить противника в грудь - это одно очко, в шлем - два очка. А уж если вам удастся выбить врага из седла, то вы заработаете три очка. Схватка продолжается три раза, или до нескольких очков, после чего один из участников либо проигрывает, либо сдается.
   - А призы какие? - поборов неловкость, все же спросил Ромус.
   - За победу на копьях дается золотой всадник весом в полкило. На мечах и других видах оружия - золотого рыцаря весом в триста грамм. Можете попросить у любой приглянувшейся вам дамы перчатку или шарф, чтобы повязать его себе на шлем. Можете также победить в турнире в ее честь...
  - НЕТ! - неожиданно рявкнул Ромус. - Нет!
  Весемир заткнулся.
  Дальше шли без разговоров - Весемир, похоже, обиделся, и по своей воле разговор продолжать не пожелал.
  А фон Скибидущ вспомнил о леди Эльвире. Будит ли шанс рассказать ей о всех тех злоключениях, что произошли во время путешествия с ним? Хотя... Она наверняка не поймет. Но все равно, если получится добыть победу, то она будет в честь леди Эльвиры! Так и никак иначе!
  Тедвинский лес все так же тянулся по левую сторону от дороги, Ромус даже привык к нему. Теперь он не казался таким уж и страшным. Детские предрассудки! К черту!
  Справа все так же тянулись пологие невысокие холмы с сочной травой, но вот на дороге теперь было почти пусто. Ни одного человека не было видно до самого горизонта. Рыцарь долго пытался понять, почему так близко от столицы не видно странников и даже простых караванов, но потом махнул рукой. Может, сезон нынче не торговый, воин - а таковым он себя уже считал - не очень-то разбирался во всей этой галиматье с торговлей.
  Все дальше и дальше продвигались путники. Весемир все еще был грустным, он даже не пытался что-нибудь насвистывать или напевать. Видно, вина перед господином все еще давала о себе ждать. Хотя, герольд провинился не так уж сильно, в Аркадаре поцелуй между девушкой и мужчиной являлся всего лишь приветствием, так что, похоже, опасаться было нечего. Но все равно, мало ли, если есть еще одна возможность сбежать от правосудия, то почему бы не воспользоваться ей? Ведь Весемир же не обесчестил Фенну, вот это было бы уже серьезным нарушением, и рыцарю волей-неволей пришлось бы отдать барда рассерженному отцу красавицы.
  Погода установилась ясная, безоблачная. Непонятно было, почему вчера прошел дождь. Солнце привычно припекало - к черному седлу стало горячо прикасаться.
  
  ***
  
  Когда-то давно, еще во времена правления династии Цервульдов, предки Аркадарцев, бежав из раздираемой войнами тогдашней Жупанской Империи, переселились в ранее неизвестные земли на севере и выбрали своим королем Ганна Цвервульда I. Тогда-то и образовалось новая страна. Захватив у диких кочевников земли около Восточного моря и у разрозненных племен орков Средьгорье, Аркадар объявил о своей независимости. Жупанская Империя ко времени правления Ганна Цвервульда II окончательно распалась, и к северянам перешли наделы ни юге вместе с городом Твульфэ. Этот город переименовали в Тульфин и сделали столицей королевства, утвердились границы, началось строительство множества городов, таких как Фолгрид, Дальг, Форвидж и замков для вассалов монарха.
  Правнук великого завоевателя и основателя Аркадара Ганна Цвервульфа I Берт Цвервульф I был отличным дипломатом и имел способности к торговле между странами. Его правление принесло северянам процветание и богатство, но он был бездетным и умер в 102 году от Основания от клинка матийского ассасина. Взошедший на трон Герв Серый основал династию Серых, и первым его указом было установление нового летоисчисления. Потомки Герва и по сей день правят Аркадаром и даже Северными Дебрями. Гервульф Серый прослыл большим охотником до различных забав и развлечений - часто созывал он турниры и охотился вместе со своей знатью. В 523 году от Основания на северных границах усилился напор различной нечисти, орки объединились и угрожали союзным Дебрям, матийцы грозят вторжением на берега Восточного моря, Жупания давит с юга, но Гервульф будто не замечал всего этого, продолжал веселиться. Немногие задумывались над настоящей ситуацией в Аркадаре, а те, кто все же заботился о благосостоянии своей родины, быстро сдавались и опускали руки.
  Лето 524 года от Основания, а все так же спокойно у северян. Новый турнир, новые забавы, новые дни, напоенные весельем.
  Ромус родился в 498 году, но все еще не знал многого. И поэтому он мог себе позволить беспечно ехать на турнир, а не трястись над планами обороны, как командующий на Северных рубежах. Но те немногие, которые были посвящены в государственные дела, чувствовали: скоро разразится буря. И главный удар придется с севера.
  Но мало кто предпринимал что-то.
  
  Но все же отряды со всего Аркадара стягивались к Средьгорному плато, воины точили заржавевшие мечи, готовясь, быть может, к первой в своей жизни войне.
  
  Но чиновникам не следовало без оглядки предаваться разгулам или готовить рубежи к битвам. Еще одна опасность таилась внутри страны, она подстерегала одиноких путников, крестьян, иногда даже рыцарей. Но большинство жителей королевства существовало беспечно, и вряд ли им стоило беспокоиться.
  
  ***
  Ромус никогда еще не был в столице, да и как в ней побывать, если все дни забиты фехтовальными тренировками да заботами о доме? А уж когда умерли родители, то на молодого юношу свалилось сразу столько нового...
  В первый раз Ромус уехал из Дальга к своим родственникам в Северных Дебрях, в двух неделях пути к северу от города. Случилось это, когда фон Скибидущу было всего десять лет.
  Рыцарь с горькой улыбкой вспомнил, как его грузный и неопрятный отец ругался с паромщиком. Река Сероструйная была широка и на удивление неспокойна. Пенились воды, шумели на порогах, обдавая брызгами и холодной водной пылью. За Сероструйной виднелся берег, покрытый круглой галькой, а за ним - невысокие скалы, островки травы на песке и еле различимый лес на горизонте...
  Маленький Ромус восхищенно смотрел на это - ведь за рекой скрывались некие тайны, радость, веселье, столько всего нового! По пути к этому броду от самого Дальга по обе стороны дороги торчали такие скучные и неинтересные горы... Отец даже и не помышлял о том, чем была забита голова малыша - вряд ли он вообще когда-нибудь думал о чем-то кроме денег и пищи.
  Ромусу надоела эта жизнь, надоела хуже горькой редьки. Словно он залез под одеяло и лежал так долго, что он весь вспотел, стало трудно дышать. Хотелось разом от всего очиститься.
  И Ромус пообещал себе, что сделает это. Обязательно.
  
  
  Глава 4. Тедвинский лес.
  
  Смирная лошадка устало топала по пыльной дороге под палящим зноем солнца. Двое путников уже подустали, хотелось есть, но они решили: подождать, пока не попадется какой-нибудь зеленый островок посреди этих бесконечных и уже надоевших лугов с приятно пахнущими цветочками. Ромус смилостивился и пошел пешком - кобыла ведь тоже устала, да и пить ей хотелось не меньше, чем людям.
   - Весемир, даже не вздумай открывать бутылку с медом. Их у нас, если я не ошибаюсь, осталось всего две, так что давай прибережем их до черного дня. Чтобы продать их или напиться, - сказал рыцарь.
   - Сэр, у нас мало денег, сделать ставки на рыцарских поединках у меня не получится - больно мало монет. Даже если продадим этот чудесный мед, то нам все равно не хватит. И даже если я буду петь всю ночь в таверне, это мало что решит. Честно говоря, вам повезло, что я бард. Я хотя бы могу обеспечить нас, - вяло ответил герольд.
   - Может, прочитать тебе отрывок из книги рыцарского этикета? Ты ведь, насколько я понимаю, герольдством не так давно занимаешься? Неплохо бы тебе рассказать о себе.
   - Не надо мне этикет!!! Пожалуйста. Эх, ну хорошо, сталбыть, расскажу. Родом я из Эйдельбурга - это город на берегу Восточного моря. Отец был торгашом в порту... Ну, нудно рассказывать, чем он там занимался. Вам угодно как поговорить: чтобы вам скучно не было, или чтобы вы получше меня узнали?
  Ромус скептически скривил губы.
   - Ну давай про тебя.
  Весемир невесело вздохнул, шмыгнул носом и продолжил.
   - Ну так вот, жили мы с папашей, сталбыть, в порту. Но вот ему взбрендило в голову, что надо меня в свет выводить, чтоб, это, образованным меня сделать. Ну, что сказать. Поехали в Тульфин, дорога там одна была: через Дальг и Форвидж. Случилось это лет пять назад. Ну, приехали мы в Тульфин, меня записали учеником в Гильдию бардов, там и учился я год или около того. Каждый день песенки учил всякие разные, на лютне и яйцебитнях играл. Лучше на лютне получалось. Яйцебитня - сложная штука, такой мешочек на палочке, вроде барабана, только мелкого. А внутри два яйца - камушки, сталбыть, круглые и мелкие. Вот трясешь яйцебитней так и эдак - получается что-то вроде ложек, барабана, трещетки и бубенца. Звонко яйца стукались, скажу я вам! Если когда-нибудь достану себе такую, обязательно сыграю вам.
  Ну а потом папаше пришло письмо, что его дом в порту сгорел, а деньги и прочие богатства кто-то своровал. Отец очень переживал, ведь он копил их всю жизнь, хотел построить свою собственную галеру и торговать на ней. Но вот не срослось... Потом умерла моя бабушка, и батяня мой сошел с ума. Теперь он в приюте, там с ним хорошо обращаются, я два раза в месяц ездию туды, навещаю.
  Не хочу больше об этом... Что еще сказать? Нанялся я потом к одному рыцарю герольдом - в Гильдии бардов учили всяким таким штучкам. Собрался как-то этот рыцарь на турнир, я его представил, он состязания выбрал, все чин по чину, и тут - бац! Бедному сэру Рэвену оторвало голову копьем - шлем был плохой. Ну, делать мне нечего было, вот и скитаюсь с тех пор по всему Аркадару, народ развлекаю. Грустно все это было, но я привык. Батяня хоть и умом тронулся, но в нормальном доме сидит, с ним хорошо обращаются, прилично кормят, даже книжки всякие там разные научили читать, он теперь это дело любит. Я ему, бывало, стихов насочиняю, а он сидить, читаить, смеется.
  Весемир замолк, отвернулся и продолжил шагать, бесцеремонно с точки зрения дворянства прекратив разговор. Но Ромус был ближе к таким, как его герольд, поэтому промолчал и даже посочувствовал бедняге. Чего настоящий рыцарь вряд ли сделал бы.
  Дорога прихотливо петляла и извивалась. Ромус уже успел привыкнуть к путешествиям, так что ноги уставать стали поменьше, хотя часа через два беспрерывной ходьбы мышцы все равно начинали побаливать.
   Впереди показалась небольшая рощица на холмике, прильнувшая к дороге. Издали этот оазис в пустыне лугов и просто зарослей высокой травы показался чуть ли не лучшим местом в мире. Деревья сулили отдых и еду в прохладном теньке. Возможно, даже ручеек найдется.
  Ободренный увиденным, Ромус зашагал быстрее, и вот уже путники ступили под сень берез и сосен.
  Каково же было краткое удивление рыцаря, когда сверху сорвалось бревно, привязанное канатами к стволам деревьев! Несчастная лошадка оказалась немного впереди фон Скибидуща, так что удар пришелся ей прямо по голове. Хрустнула шея, и животное беззвучно развернулось, встав на дыбы и опрокинувшись на горячую дорожную пыль.
  Хотя кобылка сильно затормозила бревно, но силы удара еще хватило на то, чтобы ударить Ромуса в грудь и откинуть на метра три. Весемир, задумавшись о чем-то своем, тоже не успел ничего сделать. Получив по голове, он как подкошенный рухнул на землю.
  Рыцарь судорожно пытался вздохнуть, в груди полыхала дикая боль, а перед глазами плыли разноцветные круги. "Что тут такое творится?" - успел подумать он, но тут краем глаза заметил выскакивающие из кустов фигуры бандитов с дубинами.
  Наконец воздух с трудом прошел в легкие, и Ромус рванулся на ноги, чуть не вскрикнув от нахлынувшей с новой силой боли. Метнувшись к лежащему Весемиру, он с лязгом вытянул меч из ножен, и первого нападающего встретил блеснувший клинок.
  Сил на подобающий удар не хватило, и рыцарь с горечью увидел, что лишь пропорол вражью рубашку и слегка оцарапал кожу на груди врага. По инерции сделав шаг вправо, Ромус приготовился пронзить напавшего, но тут его нога с хрустом подвернулась.
  Падая на землю, он с ужасом осознал, что этот дурацкий бантик из веревки на сапоге развязался, и обувь распалась на части.
  Вспышка. Удар лицом об землю. Темнота.
  
  ***
  Все произошло так неожиданно, что Ромус не успел ничего понять. Плавая в так называемом беспамятстве, которое на самом деле оказалось очень густым черным киселем, он как-то отстраненно размышлял. Думал, что мог в тот момент хладнокровно убить человека и даже ощутил горечь поражения. Он думал над тем, почему одно путешествие так изменило его. Ведь поход только-только начался, а он уже, казалось бы, позабыл о своей трусости.
  Затем вспомнилась одна интересная деталь: Ромус не помнил, кто была его мать. Отец - потомственный, жирный, ленивый Скибидущ, а вот мать была из другого рода - рыцарь вдруг отчетливо понял это. Из детских воспоминаний ему запомнилось только, что мама была стройной и необычайно сильной. Лица он не помнил, но самое важное безошибочно запомнило детское подсознание. Фон Скибидущ вдруг ухватился за эту мысль. Ведь дед, отец и даже прадед были толстяками, а вот он - нет. Это значит...
  Кто-то очень злой дал Ромусу хорошего пинка, как бы отгоняя его от чего-то, несомненно, важного. Кисель из мыслей вдруг сжался, отдалился, и постепенно рыцарь стал ощущать свое тело. Болели ребра и голова, правая нога и левый локоть. Это первое, что почувствовал рыцарь. Было темно, заболела отчего-то натертая кожа на животе, а связанные руки болтались по воздуху.
  Мир покачивался в такт поступи конских копыт, и плохо соображающий рыцарь вдруг понял, что его везут, перекинув через седло.
  В ноздри ударил запах муки и конского пота.
  Пробуждение оказалось настолько мучительным и долгим, что каждый член тела чувствовался отдельно друг от друга, а зрение все еще не вернулось.
  " Да на меня ж мешок напялили!" - вдруг подумал Ромус, и его сердце со страхом сжалось, да так, что по спине прокатил противный холодок.
  "Куда меня везут? Кто? Что?" - панически метались мысли в голове, и успокоить их никак не удавалось. Казалось, что голос разума скромно отошел в уголок и предпочел молча наблюдать со стороны.
  "Успокойся!" - сам себе приказал рыцарь. - "Мало ли куда тебя везут. Надо оценить, насколько меня побили, и смогу ли я сражаться теперь"... Сердце постепенно перестало бешено колотиться, боль проступила отчетливо, и Ромус сделал неутешительные выводы: сражаться ему в ближайшие две недели будет очень больно. По крайней мере вывих ступни и треснувшие ребра, да и с головой не все в порядке.
  "Ну, и что теперь?"
  "А теперь надо понять, кто и зачем тебя схватил" - разговор сам с собой помогал держать себя в руках, заставляя хоть как-то действовать. Напрягать слух, зрение, обоняние.
  "Да мы в лесу! И, судя по всему, у врагов есть НЕСКОЛЬКО лошадей, я слышу по крайней мере еще одну. Под ногами бандитов похрустывают ветки и шуршат листья. Похоже, на голове действительно затянули мешок - я ощущаю едва заметный запах муки, а носа касается ткань. Зачем затянули? Да потому что идут в свой лагерь и не хотят, чтобы я случайно запомнил дорогу. Хотя, судя по саднящей, чешущейся коже на животе мы едем достаточно давно, там наверняка уже вздулись кровавые пузыри. Понятно. Брать живым меня могут только для двух вещей: либо продать на галеры, либо требовать выкуп. Скорее всего, второе. До Эйдельбурга, города-порта около недели пути из Дальга, я помню. А вот отослать письмо с требованием выкупа вполне реально. Значит, убивать меня не будут..." - Ромус здраво оценил ситуацию и даже поразился сам себе - не ожидал, что такой умный, вот ведь, оказывается. Что только не сделает человек в момент опасности.
  Вдруг тишину разрушил чей-то грубый голос.
   - Эй, Хадвор, долго нам тут еще тащиться? Я устал и проголодался. Мы неделю сидели в этой чертовой засаде, а еда закончилась два дня назад. Клянусь, если через час я не попробую свежей курятинки, то сам пойду и добуду себе еды.
  В ответ донеслось раздраженное:
   - Гард, если ты не заткнешься, то я прибью тебя твоим же копьем к ближайшему дереву. За этого рыцаря нам дадут хороший ужин, будем отдыхать несколько дней! А еще обещали разрешить рейд за кроватями. Ты же ведь хочешь поспать на настоящей, твердой кровати? Небось надоело на еловых ветках над углями нежиться?
   - Да знаю я. Конечно, еще бы не хотеть. Интересно, как Потомок собирается этот рейд устроить? Деревню сжечь, что ли?
  Вдруг раздалось какое-то разъяренное рычание.
   - А ну все заткнулись! Кто тут захотел двести стрел? Проведете у меня отлично время, боеприпас для армии заготавливая. Я-то вам устрою!
  Бандиты заткнулись.
  Кто-то, наверное, командир, продолжил все тем же рычанием за место голоса:
   - Да снимите уже с этого аристократишки мешок! А то еще задохнется по дороге, тогда вас всех Потомок лично пришьет!
  К затылку Ромуса немедленно прикоснулись чьи-то грубые руки, развязывая узел.
  Ткань сдернули, и нещадно яркий свет резанул по глазам.
   - Очнулся, глядите! Ишь, как зенки жмурит! - донесся голос бандита по имени Гард. - Ничего, скоро Потомок армию вооружит как следует, вот тогда получите по зубам!
  Ромус медленно разлепил один глаз. Перед ним сразу же заплясали разноцветные солнечные зайчики, почти ничего не было видно.
   Наконец пятна рассосались, и рыцарь, с трудом повернув голову, увидел, что Весемир болтается на гнедом коне позади, а под уздцы животных вели грабители в броне из сыромятной кожи с железными бляхами. Выстроившись в цепочку, еще четверо довольно бодро шагали по натоптанной лесной тропе. Вокруг стенами стоял лес. Непроходимый, темный, густой лес. Могучие стволы обвивали вьюнки, душили лишайники и обнимали какие-то другие растения, кустарник заполнял проходы между деревьями. Не зная троп, в таком лесу и десяти шагов не пройдешь. Похоже, разбойники шли в самую чащу.
  Все пожитки нес на себе крепкий белый пони в черных яблоках. Мало того, что он был нагружен тюками, как ослик, так еще его и безжалостно били плетью, подгоняя. Несчастная животинка только жалобно ржала.
   - Быстрей, зараза!
  Ромусу очень хотелось сжать голову руками. Его в последнее время слишком часто били по многострадальному кумполу, и каждый раз был больнее предыдущего. Если так пойдет и дальше, то и с ума сойти недолго.
  "Да как себя обезопасить-то?" - подумал рыцарь, со скрипом сжав зубы в бессильной ярости. - "Их ведь всего человек пять-семь! Если бы не чертов сапог, у меня был бы еще шанс выстоять! Воин я, в конце концов, или беззащитный младенец?"
  Сколько там дней осталось до турнира? Около недели? В любом случае, чтобы успеть на него, необходимо незаметно убить всех этих бандитов одного за другим, найти себе обувь, хоть какие-то доспехи, оружие, пропитание, лошадь, привести в чувство Весемира, волшебным образом исцелить себя и его, добыть карту леса и, не оставляя следов, добраться до Тульфина за несколько дней. Задача невыполнимая даже для здорового человека, а уж в нынешнем состоянии вряд ли даже получится самостоятельно идти.
  Аркадарские конники никогда не нашли бы рыцаря в этом проклятом лесу. Бандиты вели себя преспокойно, нисколько не считая, что заблудились. И карт у них не было. Когда вышли на перекресток, последние надежды Ромуса сбежать рухнули: восемь абсолютно одинаковых тропинок вели в разные стороны, и идущий впереди прошел одной из них, затем свернул еще на двух перекрестках, так что направление было запомнить невозможно. От напряженных мыслей голова Ромуса буквально раскалывалась, но он, уже не удивляясь, откуда в нем взялись способности настолько трезво и холодно рассуждать, продолжал развивать логическую цепочку.
  Если попадались перекрестки, и не одни, значит, в этом лесу полным-полно таких вот троп и дорог, но в непролазных кустах их нелегко разглядеть. Скорее всего, к лагерю вела всего одна или две, остальные заводили в тупик или какое-нибудь непролазное болото. Это еще раз доказывало, что без карты выбраться практически невозможно. Даже если бы воины короля сунулись сюда и нашли несколько троп, то их легко могли выследить местные. Наверняка бандиты имеют наблюдателей около дороги и в различных деревнях и городах. Помнится, те три мародера, которых первыми в своей жизни убил Ромус, не побоялись выйти на охраняемый путь, где, скорее всего, после нападения на на-барона могли находиться патрули. Значит, мародеры заранее узнали, что на дороге никого нет, и спокойно вышли забрать снаряжение убитых. Та же засада на холме, поросшем деревьями. Разглядеть нападающих было невозможно, пока они сами себя не раскрыли.
  Насторожили слова про Потомка и армию. Неужели эти подонки готовят грабительский поход на окрестности Форвиджа и даже Дальга? Ведь Аркадар - довольно маленькая страна, в ней крупных городов-то всего четыре. Если у скрывавшихся в Тедвинском лесу так сильно развита дисциплина, то этих бандитов действительно стоило бояться.
  Ромус подметил для себя: необходимо в лагере наблюдать за врагом, сосчитать примерное количество воинов, оценить их вооружение, и, если удастся выбраться из плена, немедленно доложить об увиденном кому-нибудь из военачальников.
  Подметил и тут же испугался сам себя.
  Откуда все это? Что происходит с его разумом? Почему он для себя уже твердо решил, что непременно сообщит какому-нибудь крупному командиру отряда об опасности. Почему? Что такое творится? Все тело страдает от боли, его, возможно, везут на смерть, а он тут размышляет, как спасти Аркадар?
  "Все это от этой головной боли. Чтоб провалились эти бандиты прямиком в логово Гарвольфа!" - в сердцах подумал Ромус. - "Хватит уже думать о разной ерунде! Уже начинаю потихоньку сходить с ума! Не хочу больше думать об этом!".
  Для пущего эффекта фон Скибидущ даже с силой моргнул, отгоняя испугавшие его мысли.
  Бандиты не заметили его умственной борьбы и как ни в чем ни бывало, двигались дальше. Солнце не показывалось из-за высоких крон, и пленные с пленителями шагали в прохладной тени. Хоть голову на этот раз не припекало.
  Постепенно Ромуса начало укачивать, и через полчаса беднягу чуть не вывернуло наизнанку - ехать, лежа пузом на седле поперек лошади не совсем удобно.
   - Скоро уже придем. Наконец-то поем! - громко заявил Гард.
  И вправду, скоро из-за деревьев выступила пара лучников в зеленых одеждах, сливающихся с листвой, а затем впереди показался высокий частокол из толстых бревен, крепкие раскрытые ворота и несколько башенок со стрелками внутри.
  Похоже, Ромус довольно долго был без сознания, раз враги пришли к лагерю достаточно быстро. Волей-неволей пришлось снова думать длинными, пугающими мыслями: "Зачем им частокол? На всякий случай. При большой облавы лес жечь не будут, он слишком велик и важен, а лесной пожар не так-то легко укротить. Частокол нужен, чтобы не смогли прицельно обстрелять из луков и незаметно подкрасться к спящим, отдыхающим или работающим воинам, а наблюдатели на башенках и около тайных троп быстро вычислят противника и доложат о нем командиру бандитов... О, Господи!"
  В голову приходили неясные образы, Ромус в какой-то момент просто понял, для чего нужен частокол и как действует враг. Потихоньку начала вскипать непонятная злость, злость на самого себя. Хотелось заорать: "Да что со мной, черт возьми, происходит!" и потрясти ближайшего бандита за грудки, добиваясь от него ответа.
  Раньше Ромус не обучался ни стратегии, ни тактике у дворян или ученых мужей, он не умел ни командовать войсками, ни сбегать из плена и, тем более, оценивать ситуацию и извлекать из случившегося что-нибудь себе на пользу. Единственное, на что готов был раскошелиться папаша - это фехтование и история рода Скибидущей. Патологическая жадность толстого... рыцаря не позволяла купать сына в роскоши. В основном отец тратил невесть откуда берущиеся деньги на свои собственные блага. Да и Ромус не очень-то любил родителя.
  "Гарвольф! Да о чем я вообще думаю? Если меня заставят написать письмо с требованием выкупа, то оно пропадет впустую! У меня не осталось родни, денег тоже нет, никто выкуп платить не будет! Насчет Весемира я не знаю, но про себя могу сказать точно - если я не сбегу из этого чертового логова отморозков, то меня просто прирежут, как быка на бойне!" - чуть ли не кричал про себя Ромус. Его спокойствие нарушилось, и он снова запаниковал.
  Чтобы на что-то отвлечься, рыцарь глянул на болтающегося позади герольда. Лица не было видно, но на волосах на затылке спеклась кровь. Бард все еще не пришел в себя.
  Отряд сдержанно приветствовали несколько голосов. Один из бандитов бросил через плечо, уводя нагруженного пони куда-то в сторону:
   - Пойду, отведу нашего Холодка в стойло. Пусть там пока посидит.
  Остальные усмехнулись, а фон Скибидуща и Весемира бесцеремонно сбросили на землю. По ребрам прошлась вспышка нестерпимой боли, и рыцарь не смог сдержать стона.
   - Ишь, зубы скалит! Пусть спасибо скажет, что его не сажают на кол и не сдирают заживо кожу, как Великого Предка! Что его страдания по сравнению с нашими?
   - Убить бы его, и дело с концом!
   - В волчью яму его скинуть! Посмотрим, как будет извиваться и кричать!
  Со всех сторон полетели крики, переполненные злобой и ненавистью.
   - Давай их в клетку, - сказал главарь отряда, и Ромуса подняли за руки и за ноги и понесли через лагерь. Большинство домов были деревянными, но попадались и простые, просторные палатки. Что удивительно, не было запахов помоев и отбросов, зато обоняние дразнили ароматы из походных котлов, жареного мяса и густой, наваристой похлебки.
  Ромус тоже хотел есть. Под ложечкой сосало, ведь он не обедал... Сколько уже? День? Два?
  Рядом проплыли два лица. Кто-то осмелился подойти настолько близко, что побитый и изможденный рыцарь смог рассмотреть их.
  Это была женщина в платке и маленькая девочка с лукошком клубники.
  "Бред," - подумал фон Скибидущ и закрыл глаза. Хотелось уже отдохнуть от этой нервотрепки, но бандиты такой возможности ему давать не желали.
  Похоже, рыцаря пронесли через весь лагерь. Голова моталась или была откинутой назад, но пленник успевал что-то подмечать для себя. Вокруг было довольно много мужчин, но встречались также и женщины, и дети. Лесное убежище напоминало скорее маленький город. Что было странно - везде царил строгий порядок, где-то даже играла веселая музыка.
  Наконец Ромуса поставили на колени и дали напиться.
  Вокруг стояли палатки, заключая в кольцо костер, обложенный небольшими камнями, несколько лежанок, деревянные чурбаки и даже один настоящий стул. В этом уютном месте расположилось около десятка бандитов, и все они вскочили и что-то живо обсуждали. На расстоянии десяти шагов от очага стояли две здоровенные клетки, сделанные из прочного, толстого и гладко отполированного дерева. Весемира уложили на землю рядом с Ромусом.
   - Тихо! Сам Потомок идет! Стройся!
  Бандиты, наряженные в худо-бедно одинаковую форму, встали в ровный рядок, вытянулись и стали смотреть куда-то вверх.
  В окружении двух телохранителей в круг палаток вошел какой-то человек в богатой одежде и с матийской саблей на поясе.
   - Это и есть тот самый пленный рыцарь? - спросил он чуть презрительно у одного из охранников.
   - Да, Потомок! С ним его оруженосец!
  Потомок скривил губы.
   - Принесите бумагу и чернила.
  Телохранитель резво умчался прочь, а главарь бандитов, именуемый Потомком, подошел к Ромусу, смотря на него сверху вниз.
  Фон Скибидущ заскрипел зубами и стал медленно подниматься, шипя от боли. Кто-то с лязгом достал оружие, но по знаку Потомка сунул обратно в ножны.
   - Я не позволю кому-то так смотреть на меня, к тому же если это не благородный! - бросил рыцарь в лицо своему врагу.
  Тот лишь усмехнулся.
   - Я не благородный, но я правнук племянника Великого Теда, под моим началом достаточно войск, чтобы разграбить один из ваших проклятых городов, а это, несомненно, имеет вес. Так что можешь говорить со мной, как с равным. Я даже делаю тебе одолжение, ведь ты, побежденный и обесчещенный, стоишь передо мной.
  Строй бандитов колыхнулся, пронесся шепоток, но спустя миг все затихло.
   - Ты первый рыцарь, который попался в мою засаду за последние месяцы. Мне, несомненно, интересно узнать, что происходит в Аркадаре с точки зрения ее аристократии, и я могу это сделать. Но, признаюсь, материальная сторона меня волнует больше, так что тебе придется написать письмо с требованием выкупа. Думаю, двух тысяч талеров будет вполне достаточно. Нам, видишь ли, не хватает некоторых вещей - катапульт, скажем, или хотя бы простых учителей фехтования и инженеров. Просто я планирую сжечь Аркадар дотла за то, что вы сделали с Великим Предком и моими людьми. Тедвинский лес большой, тебя, рыцарь, ни за что здесь не найдут. Даже если сунется ваша расшатанная и слабая армия, мы ее просто расстреляем из-за деревьев и приобретем достаточно хорошие доспехи и лошадей. Любое твое действие тебе пойдет во вред, но, в отличии ото всех прочих вариантов, если ты заплатишь выкуп, тебя доведут до Форвиджа и даже меч вернут. В другом же случае... Смерть бывает разной, и, возможно, для такого храброго рыцаря я сделаю ее не слишком долгой. Просто четвертую. Советую подумать, прежде чем писать неправильное письмо.
  Пока Потомок говорил, Ромус все больше ужасался. Все выходило так, как он и предполагал - бандиты имели собственную армию и, несомненно, представляли немалую угрозу для Аркадара. Но как же предупредить своих? Откуда взять деньги на выкуп? Родни-то, даже далекой, уже нет, да если бы и была, не стала бы платить. Граф Дальгский? Еще чего. Этот старый хры... человек скорее еще с доплатой слезно попросит, чтобы Ромуса прирезали на месте.
  Весемира рыцарь ни за что не попросил бы заплатить за обоих.
  Постепенно фон Скибидущ выстроил перед собой цели. На первом месте было залечить все раны, на втором - сбежать из лагеря, на третьем - рассказать о захватнических планах в Тульфине.
  Скоро принесли табуретку, лист пергамента, чернильницу и перо.
  Ромус молча написал в оглавлении: "Дорогая бабушка!", проигнорировав вопрос Потомка на тему "Умеешь ли ты писать".
  Красивые слова ровными строчками ложились на бумаге, постепенно складываясь в текст:
  "Дорогая бабушка!
  Я надеюсь, ты в последнее время не сильно болела, потому что я очень волнуюсь за тебя. Я позавчера отослал тебе посылку с разными грибами, травами, мукой и несколькими золотыми побрякушками. Напиши мне ответ, когда получишь. Натерпится попробовать твое земляничное варение!
  А я вот в плохом состоянии. Наверное, ты будешь шокирована, но умоляю: не убивайся обо мне. Я попал в плен, и мне требуется две тысячи талеров для выкупа. Конечно, понимаю, таких денег тебе быстро не собрать, но, пожалуйста, поезжай ко мне домой и продай золотой подсвечник - он уже полгода валяется в кладовой и особо не нужен. Я надеюсь, путешествие не причинит тебе вреда.
  Твой любящий внучок Ромус."
  
  Потомок взял письмо и прочитал. Его правое веко непроизвольно стало подергиваться.
   - Пожалуй, я исправлю в твоем письме цифру. С тебя хватит и полторы тысячи, - сказал главарь и отвернулся, передавая пергамент телохранителю.
   - Какой Потомок благородный! - восторженно завизжал кто-то из ровненького строя бандитов.
   - А вы свободны, - буркнул смущенный правнук племянника Великого Теда, или как там его, уходя. - Как только еда будет готова, накормите этих двоих.
  Ромуса отвели в клетку, хотя он старался идти сам. " А этот щеголь не так уж и плох" - подумалось ему. - "Только вот в клетку бросать - слишком. Сделаю-ка я униженный вид".
  Скрипнула "дверь", и грабители ушли, оставив только одного сторожить пленников.
  Ромус осторожно пошевелил левой ногой и, сморщившись от боли, сел, облокотившись на стену.
  Осталось только выжидать.
  
  
  Глава 5. Разговоры в клетке.
  Уже стемнело. Бандиты все еще сидели у костров, но кое-кто уже отправился спать в палатки. За все время, проведенное Ромусом в этой проклятой деревянной клетке, пленители лишь раз принесли кувшин воды и оставили его у дверцы - так, чтобы рыцарь смог взять его и попить, но просунуть внутрь - нет. Обещанной еды все еще не было.
  Повинуясь непонятному импульсу, Ромус оттянул ногу назад, согнув ее. Колено пронзила острая боль, но рыцарь все равно продолжал тянуть, пока эта боль не стала нестерпимой, а затем что-то хрустнуло, клацнуло...
  В голове всполохнули черные огни, и, чтобы избавиться от боли, Ромус непроизвольно выпрямил ногу. И она выпрямилась! Началось сильное жжение в колене, а кончики пальцев на ступне начало покалывать, будто они затекли.
  Повинуясь непонятному импульсу, фон Скибидущ сорвал какие-то листочки, проглядывающие между деревянных прутьев решетки, разжевал их, оторвал лоскут от своей не слишком свежей рубашки, задрав штанину, сделал тугую повязку, подложив под нее разжеванные листья. Жжение начало потихоньку стихать, а по ноге растеклась приятная прохлада - похоже, трава подействовала как обезболивающее, сок которой проник в мелкие царапины и порезы на коленке.
  С облегченным вздохом Ромус откинулся на стену клетки, опять задумавшись о своих непонятных, но правильных действиях.
  Какой-то инстинкт подсказал, что нужно делать, или...
  Какая-то важная мысль мелькнула в сознании, но ее не удалось поймать. Рыцарь напрягся, понимая, что нужно вспомнить что-то важное. Что-то совсем недавно понял он такое, что могло помочь ему в будущем, что уже помогало ему сейчас.
  Что-то про...
  Но тут совсем рядом раздался слабый стон. Весемир заворочался, приподнял голову, оглядев клетку и Ромуса непонимающими глазами. Зрачки чуть косили, норовя уставиться на кончик носа.
   - Ой, мамонька моя, как же меня тошнит...
   - Раскрой рот, подыши, задержи дыхание, - посоветовал ему рыцарь.
   - Да... Сэр Ромус? Где это мы? Почему не в Тульфине? И чего голова так болит?
  Весемир, держась за лоб, принял аналогичное положение.
   - Да все нормально. Нас просто схватили бандиты. Мне чуть ногу не сломали, а тебе, вон, голову отбило. Бревном. Хорошо хоть лошадь нас спасла - если бы не она, лежал бы ты на дороге с оторванным куполом, а я - с ребрами, проткнувшими мне внутренности.
   - Лошадь? Она что, встала на нашу защиту? С мечом? - тупо спросил Весемир, думая лишь о том, как не вывернуться наизнанку
   - Вовсе нет. Просто бревно сломало ей шею, а нас лишь легонько пристукнуло.
   - Понятно, сэр Ромус! Буэ!
  Не сдержавшись, беднягу барда, вырвало. Он лишь успел отвернуться, чтобы не оскорблять содержимым желудка взор своего господина.
   - Полегчало?
   - Сэр, с чего бы такая забота? - герольд тяжело дышал.
   Ромус вдруг подумал, что что-то надо менять. В несчастной, много раз битой голове пронеслось: "У тебя должен быть товарищ, способный прикрыть твою спину и готовый заслонить своей грудью от стрелы. На такого человека можно будет положиться в случае опасности, Он станет твоими дополнительными руками, ногами, глазами и головой. Если у тебя есть такой человек, дело за малым: научить его воинскому искусству. Тогда любое задание станет для тебя легко выполнимым".
  Перед взором встали красивые буквы на пожелтевших страницах, чей-то детский палчик, водящий по строкам.
  "Ба! Да это же я!" - понял вдруг Ромус. - "Это я, читаю!"
  Видения закончились так же внезапно, как и начались. Даже не видения это были, а воспоминание из далекого прошлого.
  "Сколько было лет мне? Судя по размеру пальца, года три-четыре. Да я ведь читать еще тогда не умел! Как же я смог запомнить, что написано в книге?" - покрывшись испариной, рассуждал рыцарь. - "Опять я шибко умным становлюсь?"
   - Сэр?..
   - Весемир, не зови меня сэром. Я недостоин такого звания.
   - Что?!
  -Я не выше тебя. То, что я - рыцарь, а ты - мой герольд - все самообман. У меня нет дома, нет поместья, денег, доспехов, оружия. Какой я рыцарь? Отныне ты можешь считать себя равным мне.
  -???
   - Не смотри на меня так. Если хочешь, считай, это мое повеление.
   - Эм, сэ... Ромус, вы... ты... вы... чего? Ведь так нельзя! Не...
   - Успокойся. Лучше скажи, как ты себя чувствуешь.
   - Ну, тошнит, голова болит и кружится, перед глазами двоится... А что?
   - Пройдет дня через три-четыре.
   - Откуда вы знаете?
   - Весемир, я же просил.
   - Ну, ладно... Откуда, эм... Ты... знаешь? - с трудом, выталкивая из себя слова, жмурясь, словно в ожидании удара, борясь с рвотными позывами, сказал Весемир.
   - Вот и славно. А на счет четырех дней - я пошутил. Я не знаю, когда у тебя пройдет голова. Вполне возможно, что завтра она у тебя болеть не будет. Я еще мало чего знаю о талании.
   - О чем?!
   - Талания. Учение о человеке. В книжке читал.
   - В какой?..
   - Забудь. Тебе сейчас плохо. Постарайся заснуть, нетто завтра голова будет болеть еще сильнее. Вот вода, если хочешь - пей.
  Ромус закрыл глаза, услышав, как бард с жадностью, захлебываясь и проливая мимо рта, начал пить воду из кувшина.
  Нога почти перестала болеть, стало спокойно, и, несмотря на голод, захотелось спать.
  Ромус не стал перечить здравому смыслу и отдался во власть сна.
  
  ***
  
  Наутро, когда Ромус проснулся, то первым делом почувствовал жажду. В горле сильно пересохло, и вскоре стало понятно, почему: хоть и шел июль, однако ночи в лесу были холодные, рыцарь немного простудился и не смог дышать носом. Пришлось делать это ртом.
  Вторым делом наступила боль от отлежанных конечностей - изверги бандиты не дали даже тюфяка с соломой, так что пришлось спать полусидя-полулежа на тонкой подстилке, напоминающей мешок из-под муки. Естественно, радости это не принесло.
  И третей заболела вывихнутая нога. Не так сильно, но все же ощутимо - ходить было опасно, да и незачем. Один неосторожный шаг - и снова можно вывихнуть колено. Ромус сменил компресс, подложил под него еще разжеванной травы - здесь ее почему-то очень много росло, особенно под клеткой.
  На этот раз чудодейственная трава не оказалась такой же полезной, как в прошлый раз - тогда были ранки, в которые проникал сок и слюна.
  Но все равно, повязка опять понизила боль, и Ромус остался доволен результатом.
  Потом он подполз к кувшину, из которого вчера пил его герольд, и разочарованно вздохнул - воды там осталось на два глотка. Выпив ее, рыцарь крикнул:
   - Эй! Принесите воды! Пить хочется!
  Сторож, вздремнувший на своем табурете около дверцы, вздрогнул и кивнул.
  Вдоволь напившись из заново наполненного кувшина, Ромус посмотрел на Весемира.
  Измученный бард тоже проснулся и сидел, щуря глаза от яркого солнечного света и тряся головой.
   - Как чувствуешь себя? Уже легче?
   - Н-даааа... Чуть-чуть...
   - Съешь эти листочки и запей водой, авось, еще полегчает.
   - Что это за трава, сэр Ро...
   - Мы же вчера договорились: никаких сэров!
   - Хорошо, Ромус... Так что это за трава?
   - Я не знаю, но у меня нога перестала болеть, когда я сделал с ней перевязку.
   - Ммм, ладно, съем. Пить ужасно хочется...
  Ромус указал на кувшин.
   - И как ты умудрился его полностью выпить?
   - Не знаю...
  Весемир напился и сел рядом, срывая листочки и жуя их.
   - А вполне ничего, даже вкусно. Вот только не наешься этим - надо бы бандюгам энтим еды принести, что ли...
   - И куда только девалась твоя ехидность? - усмехнувшись, спросил Ромус. - Раньше ты только и делал, что балагурил, а сейчас что-то притих.
   - Да не знаю я, что-то не хочется. Не очень-то смешно, если второй день не жрамши и с отбитой черепушкой.
   - Вот в этом я с тобой полностью согласен. Меня тоже по голове треснули, но не так сильно, как тебя. Странно, что ребра вообще не болят - по ним-то в первую очередь били. Может, та старая лошадка меня больше защитила? Ты ведь чуть-чуть впереди шел. Бревно об шею кобылы ударилось, об твою голову, а затее только об меня. Да и улетел я тогда далеко потому, что на дыбы животное встало, само меня откинуло... - размышлял вслух Ромус. - А, чего о прошлом гадать, лучше о будущем подумать.
   - Да какое у нас будущее, кхм, Ромус? Мы в плену у бандитов. К тому же много их, вона, голоса слышно.
   - Это не главное. Самое страшное то, что мы в лесу. В Тедвинском лесу. И у нас нет карты, чтобы выбраться из него. Если только не заплатишь выкуп.
   - Ой, бедаааа!.. - Весемир схватился за голову.
   - Какие у нас шансы сбежать? Да почти никаких. Мы ранены, в прочной клетке, и за нами следит охранник, а еще десять грабителей сидят у костра и, если что, всегда придут на помощь своему товарищу. Нас еще не кормили, мы не знаем троп в лесу и в какую сторону нам, собственно, идти. Еще у нас нет оружия, лошадей и армии. Последняя - чтобы защититься от преследователей. Их в этом лагере, по крайней мере, две сотни.
   - Это ты к чему?
  - Это я к тому, чтобы придумать, как нам бежать отсюда.
   - А вы уверены? Неблагородное это дело, из плена бежать. Рыцарь ведь должен в чистом поле биться, один хоть против целого войска... Ну, со своим оруженосцем или герольдом, естественно.
   - Пойми: если будем действовать благородно, мы не сбежим отсюда, и нас в один распрекрасный день просто прирежут. Так что надо продумать, как добраться до Тульфина. Пусть на это уйдет неделя или даже две - пусть. Главное - попасть на турнир и сообщить королю о серьезной угрозе Тедвинских бандитов. Этот их Потомок говорил, что его армии хватит для взятия крупного города, и это мне очень не нравится. Я не представляю, как наш Гервульф Серый справиться с тедвинцами, но мое дело маленькое. Причем я уже начинаю думать, что принести весть о готовящемся набеге будет гораздо важнее, чем сражаться на турнире.
   - Но сначала неплохо бы покушать, - практично предложил Весемир.
   - Само собой. Будем надеяться, что скоро нам принесут еды. Кстати, о турнире. Расскажи-ка поподробнее, когда он начнется.
   - Эх, Ромус... Знал бы, сразу бы все рассказал. Слухи - вещь вредная - один на площади услышал, что городской герольд объявил о сражении на ристалище, пошел в таверну, за кружкой пива рассказал об этом второму, второй переврал третьему, и только потом эту новость услышал я, ваш покорный слуга. Все мнения сходились где-то на двух неделях, хотя точно уверенным быть ни в чем нельзя. Мы в дороге уже три дня, значит, осталось еще примерно десять. Если мы каким-то чудом сможем сбежать, то нам придется топать до столицы, а это займет дня четыре - даже если с картой. По лесным тропам быстро не походишь. Можно успеть, конечно, но еще нужно заживить раны, заготовить пищу, а мы этого сделать не сможем. К тому же, нас наверняка вскоре догонят. Лучше заплатить выкуп.
   Весемир замолк, и Ромусу пришлось признать, что побег действительно оказался невыполнимым.
  Во время этого разговора рыцарь почувствовал, как понемногу начинает постигать что-то огромное, невероятно сложное и непонятное. Будто его разум пробуждался после долгого и темного сна. Поразмышляв в молчании, он пришел к выводу, что инстинкты зверя отчасти проснулись в нем; благодаря им он смог бы выжить в этом лесу и без запасов пищи - у него бы охотиться, находить ручьи, строить засады и заготавливать оружие из подручных материалов.
  Талания - наука о человеке - очень полезна. Ромус припомнил, что несколько авторов, современных и древних, написали множество томов на эту тему. Не приходилось сомневаться, что в них можно было откопать, куда лучше бить заостренной палкой или как изготовить яд, сжигающий печень за секунду. От строения тела до размышлений о душе и вере можно было найти в них, и почти все это было полезно знать.
  Ромус постарался запомнить, что, если удастся выбраться отсюда, нужно будет каким-нибудь образом добыть книжку про таланию. Если совместить пробуждающиеся внутри умения и непонятные воспоминания с фехтованием, знанием древних авторов и рыцарским званием, из него выйдет превосходный воин - особенно, если подкрепить теорию практикой.
  С прикрытыми глазами он подумал, что неплохо бы не пугаться неожиданно свалившегося на голову наследства, а попробовать применить его в жизни. Трава вон та пригодилась - Весемира, похоже, перестало тошнить, да и нога потихоньку заживает. Наверное, через дня два вообще пройдет - снова можно будет скакать, аки горный козлик. Похоже, что-то внутри там сместилось, а теперь встало на свое место после нехитрого лечения и потихоньку заживало.
  Придется беречь силы эти несколько дней. Кто знает, как оно все обернется в дальнейшем, но надо быть готовым ко всему. Если принесут какую-нибудь не скоропортящуюся еду, нужно будет немного припрятать. Если всерьез собрался не ждать смерти в клетке, то необходимо начинать действовать прямо сейчас. Ромусу нежданно повезло, что Потомок попался на фальшивое письмо - никакой бабушки в действительности не было, да и несложно догадаться по содержимому - ведь рыцарь не выглядел богато одетым, а в послании утверждалось обратное. Скорее всего, дня на четыре бандиты будут себе преспокойненько ждать, когда приедут их денежки. Наверняка под текстом Ромуса подпишут место, в которое должны прислать выкуп, а их человек заберет его и притаранит в лагерь.
  Неожиданно раздался громкий голос:
   - Эй! Мы еды принесли, ешьте, давайте!
  Стражник просунул сквозь прутья две плошки с горячей похлебкой, ломти хлеба, несколько разрезанных кусков вяленого мяса.
   - Хорошо живете, - отозвался Весемир.
   - Да вродь не жалуемся, - усмехнулся сторож. - Не то что наши братья на ваших полях и поместьях. Скоро все они будут наедаться вдоволь и жить свободной жизнью - и вы же этому и поспособствуете, денежки свои нам отдав.
  Этот бандит оказался разговорчивым - хорошо. В будущем можно будет его разговорить и треснуть об решетку, если понадобится, да и хоть какое-то развлечение - не сидеть же с гордым видом битый день.
  Ножей и вилок пленникам не доверили - отдали лишь две ложки.
  Ромус украдкой сунул кусок мяса под мешок, на котором спал, а затем, как доел и вернул посуду, бережно замотал в кусок ткани, оторванной от своей многострадальной рубашки, и припрятал. Мало ли, может пригодиться в дальнейшем. Это мясо не должно быстро испортиться, а употребить его можно было даже в случае, если задумают голодом поморить или еду забудут принести вовремя.
  Похлебка была что надо - кормить отбросами пленников явно не собирались, хоть и не последовали приказу своего главаря, накормив сразу после приготовления пищи. И где они только столько овощей берут? И мяса? Ведь лес не бесконечный, давно должны были всю дичь вывести. Выращивают здесь что-то? Вполне возможно. Ромус мало чего понимал в крестьянской работе, но не видел, чтобы в лесу что-нибудь рукотворное росло. Наверное, это из-за того, что корни деревьев, травы, кустов и прочих растений высасывают все соки из земли. Хотя...
  Вроде раньше делали просеки в лесах, выкорчевывали пни, сжигали валяющееся на полученном поле дерево, а затем на удобренной и готовой почве что-нибудь сажали.
  Возможно, эти тедвинцы поступили также, но такие поляны было бы проблематично скрывать - ведь для того, чтобы прокормить целую армию, продовольствия немало потребуется. Если учесть, что каждый из воинов съедал в день по две тарелки с похлебкой, то количество необходимых для такого рациона овощей стало угрожающе большим. И, хотя Ромус был полным дилетантом в области сельского хозяйства, все равно не давала покоя эта мысль об овощах бандитов.
  Хотя сидеть и ничего не делать было невыносимо скучно, день все равно пролетел довольно быстро. Иногда охранники, сидящие у костра, куда-то удалялись по делам, и иногда их не было достаточно долго. Но у двери клетки непрерывно дежурил тот самый стражник с копьем, в меховой шапке и кольчуге. Казалось, он словно прирос к своему табурету - даже не разговаривал со своими товарищами, лишь иногда прерываясь от непрерывного бдения и читая какую-то книжицу в черной затасканной обложке.
  Весемир неожиданно спросил:
   - Эм, Ромус, а вы... Короче, ну, ты это самае, заплатитешь выкуп?
   - Мммм? - не понял Ромус. Герольд как-то странно говорил, спотыкаясь на словах. Наверное, не привык, что к рыцарю обращаться заставили, как к сверстнику.
   - Выкуп когда придет за нас? - на одном дыхании выпалил бард и зажмурился, словно что-то неправильное и неприличное, за что его неминуемо должна постигнуть кара.
  Ромус на секунду замер, а затем как-то неловко качнул головой и ответил:
   - Ну... Понимаешь... Тут такое дело...
   - Что, много слишком содрали? - Весемир еще коробился.
   - Ну, можно и так сказать. Просто... Ну... Родственники... Короче... Никакого выкупа не будет.
  Ромус сказал это еле слышно, так, чтобы стражник не расслышал, но вот бард все прекрасно понял. Хотя отказывался верить услышанному, вылупив глаза и замерев.
   - Что, долго идти будут? Или родственники заболели? Или...
   - Нет, Весемир, забудь. Выкупа не будет. Нет у меня ни родственников, ни денег.
   - Так это же... Да ты шутишь! Вот сыр! Да нас же! Прям!..
   - Я думаю, они хватятся как минимум через четыре дня. Пусть думают, что пока письмо дойдет, пока деньги соберут, пока отправят обратно... Время выгадаем.
  - Ромус!!!
  - Чего тебе?
   - Это... Мы умрем! Зачем же вы тогда писали письмо?
   - Да, возможно, нас совсем скоро убьют. Но без письма нельзя было - иначе все закончилось бы весьма плачевно. Так у нас будет время, чтобы все обдумать и сбежать.
   - Да ты псих! - Весемир, похоже, так был напуган, что сильнее уже некуда.
   - Нет! Я как раз сохраняю трезвость рассудка, а ты уже запаниковал и решил сдаться! Ты неправ!
   - Да мне плевать! Я не хочу прожить тут еще половину недели только для того, чтобы в конце неминуемо сдохнуть! Ромус, мы ведь умрем! На кой тебе вообще сдался этот турнир?
   - Если я позволил тебе обращаться со мной на "ты", это еще не значит, что ты можешь оскорблять меня! - вспыхнул рыцарь в ответ.
   - Заткнись! Если бы не ты, я был бы сейчас в тепле и безопасности!
  "У тебя должен быть товарищ, способный прикрыть твою спину и готовый заслонить своей грудью от стрелы. На такого человека можно будет положиться в случае опасности, Он станет твоими дополнительными руками, ногами, глазами и головой. Если у тебя есть такой человек, дело за малым: научить его воинскому искусству. Тогда любое задание станет для тебя легко выполнимым".
   - Хорошо. Хватит спорить - из-за наших ссор у нас не прибавится шансов спастись. Но прежде, чем что-то предпринять, я должен рассказать тебе кое-что. Возможно, ты думаешь, что я типичный тупой, мнящий себя "благородным", обижающий слабых рыцарь, но, поверь мне, это не так. Да и не столько мне этот турнир нужен. Вполне вероятно, что эти бандиты скоро нападут на какой-нибудь город, и тогда беды не миновать. Судя по всему, это крестьяне, которые недовольны своей жизнью и мечтающие свергнуть своих хозяев. Ты хочешь, чтобы в Аркадаре началась гражданская война? Пока ты был без сознания, я много чего узнал.
   - Ладно, прости... Я забылся. - сказал Весемир, пряча глаза.
   - Ничего. И еще... Ты знаешь леди Эльвиру, дочь графа Дальгского?
   - А с ней-то что не так?
   - Ну... Как бы сказать... Это ради нее я еду на турнир. Так получилось, что сейчас разные цели совпали. В Тульфине наверняка будет сам король, и я смогу предупредить его о надвигающейся беде. Просто... Главное-то в чем...
  Весемир сделал круглые глаза, вовсе не придуриваясь, как раньше.
   - Э-э-э, чего?
   - Короче, леди Эльвира мне очень нравится! Это из-за нее я еду на турнир! Я неудачник, но, если победю, то окажусь достоин ее руки! По крайней мере, я так думаю...
   - Не победю, а одержу победу, - ошарашенно поправил Весемир. Воистину, сегодня был день нелегких признаний. - В саму дочку графа...
   - А что такого! - обиделся Ромус. Все-таки это были его сокровенные чувства, нелегко было признать, что для кого-то его любовь просто смешна. Любовь... Да, именно любовь. Когда человек способен на все, лишь бы защитить, осчастливить, помочь другому человеку. Фон Скибидущ был готов сделать все это.
   - Ромус, позволь мне кое-что сказать. Я, конечно, понимаю, тут высокие чувства и все такое, но ведь она - сама леди Эльвира! Она так же неприступна, как и та башня, в которой сидит. Ты хоть знаешь, сколько у нее ухажеров? Поговаривали, не менее пятисот. Да к тому же ты, не в обиду будет сказано, из рода Скибидущей. Про тебя и твоих предков много чего говорят, в первый раз я про вас вообще чуть ли не в Тульфине узнал.
   - Я знаю! Из-за этого я и пошел в столицу, на турнир! Знаешь, чего не хватает мне, чтобы на меня смотрели как на равного всякие там разные рыцари и помещики? Да подвигов великих мне не хватает, вот чего! Чтобы встать в один ряд с ними, мне придется чуть ли не дракона убить. Слишком уж я опустился в их глазах.
   - Вот из-за этого мы здесь и оказались. Чтож, вот и настал момент для великого подвига, - Весемир говорил уже спокойнее. - Раз плюнуть - всего лишь вырезать всех местных.
   - Нет, так нельзя, - серьезно ответил Ромус. - Тут много женщин, детей и стариков. Даже если не учитывать, что они потеряют своих родственников, кто же будет их кормить, оберегать? Это тоже не вариант.
  - Ты книжек, что ли, начитался? Где это видано, чтобы один рыцарь смог решительно сражаться с таким количеством врагов, имея все шансы на победу? Такое только в сказках бывает.
  - Да знаю я это. Не нужно быть таким гением, как ты, чтобы догадаться.
   - Тогда что?
   - Я во что бы то ни стало должен выбраться из этой тюрьмы. Если меня убьют, это принесет массу нехорошестей - во-первых, у леди Эльвиры будет не пятьсот поклонников, а четыреста девяносто девять. Во-вторых, бандиты наделают бед - это я могу сказать точно. В-третьих - на турнире меньше будет участников, само собой. И, когда пойдет Стрела Долга, то на одного рыцаря меньше будет в отряде графа Дальгского.
   - Да причем тут Стрела Долга?
   - Это я на будущее заглядываю. Я ведь рыцарь, значит, обязательно когда-нибудь такое произойдет.
  - Ну и? Ты должен выбраться из плена, а я что?
   - А ты мне поможешь в этом. От тебя, возможно, будет зависеть многое. Без тебя у меня врядли что-нибудь получится. А теперь скажи: ты умеешь с мечом управляться?
   - Ну, вродь умею, - неуверенно ответил Весемир. - Батько дома показывал.
   - Хорошо. Даже этого хватит.
   - У тебя есть план?
   - Пока неуверен. С моей-то ногой быстро не убежишь.
   - А эти, стражники которые?
   - А это уже будет твоя забота. Не бойся, оружием махать не придется. Сейчас главное - подлечиться, набраться сил и продумать план действий до мелочей. Иначе - ничего не получится. У нас есть шансы, и я не собираюсь отказываться от них.
   - Так что надо делать? Мы сможем сбежать?
   - Думаю, да. Постарайся припрятать немного еды - возможно, пригодится. Теперь надо понять, куда эти тедвинцы спрятали наши сумки. По-моему, их сняли с пони Холодка, а затем, наверное, отнесли сюда. Или отдали кому-нибудь. Постарайся оглядеть их - наши сумки нам очень пригодятся.
  Неожиданное признание в любви леди Эльвире разрубило всякие сомнения. Ромусу вдруг прибавилось сил, он по-новому взглянул на окружающее его, и голова заработала втрое усерднее. Казалось, можно было услышать, как скрипит от напряженных размышлений черепушка.
  Весемир Подошел к дверце и попросил воды, а сам начал внимательно разглядывать палаточный лагерь.
  Ромус опять закрыл глаза. Скоро пора бы поменять повязку на ноге - та уже почти перестала болеть. Наверное, если повезет, завтра от вывиха останется только небольшая боль да синяк на колене. Ничего, ходить можно будет довольно быстро, да и не потребуется многое.
  Рыцарь попытался вспомнить что-то еще, что могло бы помочь ему в нелегком деле. Но все тщетно. Странные вспышки чрезвычайной умности больше не появлялись.
  Ничего, все равно, для задуманного ему хватит и тех крох знаний, которые достались ранее. Лишь бы ничего не напутать и не ошибиться в расчетах - тогда все пойдет прахом.
  Неожиданно раздался голос Весемира, чуть не сорвавшийся на крик. Хорошо хоть охранник особо не вслушивался в споры, да и сидел с подветренной стороны.
   - Ромус! Есть! Наши сумки! Вон там лежат! У них они!
   - Отлично! Подойди сюда.
  Герольд послушно бухнулся на колени рядом.
   - Напомни, что у нас было с собой?
   Бард закатил глаза.
   - Так, вроде у меня плащ запасной, еды дня на три, ваш меч могли рядом положить, деньги - не особо много, но на неделю должно хватить.
   - А меду сколько осталось?
   - Хонбарского-то? Две бутылки.
   Фон Скибидущ удовлетворенно кивнул, затем снял с себя оставшийся сапог. Раньше даже как-то не вспоминал об этом - вроде, никто не насмехался, а Весемиру не до разглядывания обуви было.
  Сапог с высокими голенищами состоял из кусков кожи, сшитых друг с другом или связанных простым образом. Шило прокалывало край шва, затем еще раз - уже на другом куске кожи, затем в получившиеся отверстия вставлялся шнурок или прочная веревочка, заменяющая собой нитку.
  Сапоги у Ромуса были не самыми лучшими, но такие вот веревочки в них имелись. Одну из них он попробовал перекусить, но только десны едва не ободрал - крепкая. Подобрал с земли камешек и начал резать.
   - Что вы хотите сделать? - недоуменно спросил Весемир.
   - Я хочу их задушить. Во сне.
  
  ***
   На лагерь спускалась ночь. Позабывшие обо всех тревогах, уверенные в своей безопасности бандиты-охранники закладывались спать. Лишь пять или шесть осталось у костра, да неусыпный сторож сидел около клетки. Внутри нее сидели два человека.
  Один из них что-то шептал на ухо второму, наматывая на кулак тонкую, но прочную веревку длиной в два локтя. Использованный сапог лежал в сторонке, и говоривший оказался бос, но это его не смутило.
  Второй дослушал босого и согласно закивал. Встал, подтянул пояс и шагнул к дверце клетки. Азартный огонь разгорелся в его глазах, а первый забился подальше в уголок, засунул руку за пазуху - желал спрятать свою удавку от случайного взгляда.
  Обутый, с коротким конским хвостом подошел к решетке и застучал по ней.
  
  Глава 6. Необычайный побег.
   - Эй! Мил человек! Подь сюды, будь добр!
  Стражник нехотя оторвался от своей книжки, которую подсвечивал свечой, поднялся, отложил все в сторону и подошел к клетке. Но не слишком близко: боялся.
   - Эй, слушай, я бард, что-то меня тоска свела... Дай-ка мне лютню, я вам сыграю песенку, а заодно скажу, где у меня в сумках лежат две бутылки меда. То-то вы. Я смотрю, не сильно потрошили их.
  - Ты чего? Не понял, чтоль - сидеть тут надобно тебе.
   - Да знаю я! Ну давай, знаешь, как я играю? А вы мне хоть ноги связать можете, мне и рук хватит. И лютни. А мед каков! У самого Хонбара купили. Ядреный, зараза! Ну так что?
   - Ну, ежель ноги связать, то можно. Только смотри у меня - если будешь петь и играть как лягушка, придавленная камнем, я тебе завтра пайку не выдам. Иди сюды, а от своего рыцаря подальше держись.
  Сторож подошел к дверце, подозвал кого-то от костра. Открыв замок, один из них завязал так, чтобы Весемир смог шагать, но с неудобствами, а второй запер дверь и уселся обратно на табурет.
  - Эй! Идите все сюда, сейчас нам бард пленный споет. Давно небось не видали таких потех?
  Откуда-то из палатки донеслось неприятное послание, но еще несколько человек подсели к огню, в предвкушении потирая руки. Видно, в этой глуши им все уже изрядно поднадоело, а музыкантов, актеров и акробатов сюда не приводили.
  Лютня нашлась, хотя и не сразу. У кого-то из бандитов был такой инструмент, но тот никак не мог вспомнить, где его оставил. Наконец его вытащили из подушки - видимо, хотели заменить отсутствующие перья.
  Весемир прокашлялся и сказал, пробежавшись пальцами по струнам:
   - Ну, я так понял, вы все здесь невысокие люди, и вот что вспомнил. Можно сказать, что это про вас. Я давно пел эту песню, так что не судите строго...
   - Да играй ты уже, собака! - Не сдержался один из зрителей.
   - Играю-играю. Слушайте.
  
  Однажды путник подуставший*
  В ворота города вошел
  Из будки стражник коренастый
  К нему вплотную подошел.
  
  "Пять медяков и серебрушка
  Плати быстрее взнос за вход."
  В кармане путника-полушка
  В усмешке изогнулся рот.
  
  -Я денег сроду не имею-
  Тяжко вздохнув, промолвил он.
  "А я тут под дождем колею!"-
  Вдруг крикнул стражник, аки гром.
  
  "Иди отсюда, нищий вшивый!"
  Вдруг заорал порядка страж.
  "Ты мразь и тварь, ты-гад паршивый"
  Орал он все, войдя уж в раж.
  
  Путник попятился пугливо
  "Да, нерадушный тут прием."
  Из будки крикнули сонливо:
  -Ганс, не тряси своим копьем!
  
  Какого хрена разбудил ты нас
  Дремавших мирно тихим сном?
  Зайди и выпей ты свой квас"
  Сверкнули стражника глаза огнем
  
  Захлопнул громко он ворота
  И в будке скрылся."Грязный пес"
  Душу душила горя нота
  К воротам подвезли овес.
  
  Купец весь важный и солидный
  В ворота громко постучал
  Ему открыл страж миловидный
  С подобострастьем закричал:
  
  -О благодетель наш, сэр Денег
  Вы заходите, дождь идет!
  "Я, как от брега другой берег,
  Все также от него далек"-
  
  Остался путник под дождем
  Стоять пред города вратами
  Порою все мы так же ждём,
  И чувств не передать словами.
  
  * Стихи товарища Art2x
  
  Воцарилась мертвая тишина. Ромус, сидя в клетке и не шевелясь, смог услышать треск костра.
   - Ты что-то там говорил про мед? - спросил бандит, вытирая глаза. - Давай его сюда.
   - Вон там, в левой сумке. Забирайте все, я-то вас прекрасно понимаю.
   - Что, тоже твой рыцарь достал? - спросил другой, шмыгая.
   - Да еще как! Не передать словами, прям как в песне! Заставляет таскать каждый день тысячи две тадий всякого ненужного барахла, а сам ездит на лошадке. Ну не могу я так! Еще спою! Чувства хочу выплеснуть наружу!
  
  
  Да здравствует славная зелень,*
  На трактирных воротах пучок,
  Прохлада пруда и нежная темень,
  Тушеный в котле кабачок.
  
  Проста и груба крестьян пища,
  Не то что у светских господ.
  Они кусок хлеба не ищут,
  Не просят подать у ворот.
  
  Извечное то униженье -
  Крестьянская доля всегда.
  Любое сеньора хотенье
  Простолюдину - беда.
  
  Как хочется просто, спокойно
  Возделывать землю, любить.
  И не участвовать в войнах
  С другими не драться, не бить.
  
  Но тщеславен сеньор-властолюбец
  В армию сгонит крестьян.
  Барина страшный трезубец
  От нашей от кровушки пьян.
  
  И давно уж ропщут крестьяне,
  Но жестоки сеньоры, и в миг
  Давят любые восстанья.
  Поник обескровленный лик.
  
   - Да, да! Так оно все! Дай мне мед этот, я выпить хочу! - заорал один из бандитов и, судорожно сглатывая и моргая от слез, жадно присосался к бутылке.
   - Мне оставь! Я тоже хочу! Варбанд, принеси мне нашего вина! Для такого ведь берегли!
   - Бард, спой еще! Мы за тебя попросим - и без выкупа отпустим! Спой ещеееееее!
   - Тихо, тихо, дайте и мне глотнуть! В горле пересохло!
  Бандиты плакали, сморкались в платки и лили внутрь себя пиво, вино и мед. Весемир, если и его угощали, проносил кружку мимо рта и выплескивал все содержимое кружки себе через плечо.
  Несчастные, ревущие враги даже не закусывали. Когда Весемир спел им пятую песню, многие из них уже что-то несвязно бубнили и валялись вповалку на земле. Те, кто еще хоть что-то соображали, сидели и раскачивались, заплетающимся языком повествуя о несправедливости этого грешного мира. Ничего не боявшийся бард встал и влил через силу в глотки таких последние капли спиртного, а затем, убедившись, что никто из них не способен сопротивляться, сел рядом, притворившись настолько же пьяным.
  В темноте, за костром стражнику было плохо видно, кто опоил его друзей, так что он, послушав, пустил скупую слезу и меланхолично вернулся к книге.
  Почти все охранники были мертвецки пьяны.
  Весемир тихонько свистнул. Ромус услышал оговоренный заранее сигнал, тихонько поднялся и стал подкрадываться к читающему стражнику. Повезло - тот неосмотрительно уселся на расстоянии вытянутой руки от решетки.
  Удавка зловеще обвилась вокруг кистей рыцаря.
  Еще шаг, и он смог бы задушить ничего не подозревающего врага. Не по-рыцарски, конечно, но деваться было некуда. Нельзя было, чтобы кто-то поднял тревогу. Пьяный ор стражей другие наверняка восприняли весьма несерьезно. Ну, напился кто-то глубокой ночью, что такого?
  Но, в который раз, Ромусу не повезло. План был блестяще составлен, и он был почти идеально выполнен, но...
  Босая ступня оскользнулась на гладкой деревяшке, рыцарь начал падать вперед, его руки от неожиданности выпустили веревку и влетели в промежутки между прутьями. Едва не треснувшись лицом об стенку, Ромус обнял стражника за талию.
  "Это конец," - подумал пленник и закрыл глаза, ощутив, как его враг, чудом избежавший смерти, вздрогнул от неожиданности.
  Почувствовав через одежду стража напряжение, Ромус попытался вырваться, но чужие руки крепко ухватились за его запястья. Противник медленно встал и обернулся, но тут произошло нечто.
  Положив руку рыцаря себе на покрытую кольчугой задницу, этот ненормальный обнял руками голову фон Скибидуща и вытянул губы трубочкой, угрожающе приближаясь. Наверное, неверно истолковал действия своим извращенным сознанием.
  Ромус со страхом округлил глаза...
  Губы были уже близко... Мечтательно прикрытые глаза бандита... Которые тут же раскрылись, когда рыцарь бесцеремонно схватил его за грудки и долбанул лицом об стену клетки.
  Несбывшиеся мечты... Сторож медленно осел, а Ромус сорвал ключ, висевший у того на шее.
  Раз - и открытая дверь скрипнула, выпуская наружу воина. Два - и почти мгновенно с поверженного врага кольчуга, шапка, копье, сабля, а самое главное - пара сапог перекочевали с несчастного на беглеца. Три - и из-за костра вышел Весемир.
   - Все?
   - Да, похоже, еще один или два спят в палатке. Эм, Ромус, а нам обязательно душить этих? - бард кивнул на беззаботно храпящие тела.
  - Нет, хотя вот этого извращенца надо бы. Но времени нет - пора быстро бежать. Возьми себе какое-нибудь оружие да тресни спящих чем-нибудь тяжелым по головам их бестолковым, а я пока попытаюсь что-нибудь узнать.
  Рыцарь подошел к бесчувственному бандиту с полупустой кружкой в руках. Похлопал его по щекам.
   - А-а-а-а-а, чего-о-о-о?
   - Слушай меня очень внимательно! Сейчас на нас нападают около пятисот аркадарских рыцарей! Скажи мне, где находится дом Потомка, я должен доложить ему!
  Разбойник, пьяный в доску, неопределенно помахал рукой.
   - Да там он, где обычно. А чего такого-то? Какие гыцари?
   - Понятно.
  Ромус треснул беднягу по лицу своим лбом, а затем встретил Весемира у входа в одну из палаток.
   - Ну, как?
   - Да спали там все. Теперь не проснуться ближайший час, это точно. А у, кхм, тебя как?
   - Да тоже ничего. Больно пьяный оказался. Но хоть сторону указал, хотя мне не верится, что по ней нам надо будет идти. Лучше отыскать жилище этого главаря собственноручно. Нам понадобятся лошади, провиант и карта - а это наверняка можно будет найти там.
   - Хорошо, я с тобой!
  Ромус решил двигаться прямиком в самое опасное место лагеря. Хотя, в клетке за весь день он вдоволь поразмышлял и пришел к выводу, что риск себя окупит. Цель - дом посередине логова, очень, очень хорошо охраняемого логова. Но охраняли его только снаружи. Стража внутри была никудышной - на пьяные выкрики, похоже, никто не обратил внимания. К тому же, кто станет ночью ходить по улицам города с оружием, если точно известно, что враги никак прокрасться не могли? Лучники в лесу и на частоколе не пустят противника на расстояние выстрела, так что выделять патрули из сонных, уставших и желающих хорошенько выпить мужчин было бы крайне неразумно. Для подготовки к войне потребовались бы все силы этих лесовиков...
  Ромус и Весемир не имели никакого представления, в какую сторону двигаться. Но сначала они спустились с холма, на котором стояли клетки и палатки, а затем, повиляв по пустынным переулкам между темных домов и шатров, спрятались в тени.
   - Ромус, что дальше-то? Ты ведь не знаешь, куда идти! - шепотом сказал герольд.
  - Надо кого-нибудь хорошенько допросить. Только без лишних звуков...
   - А это как?
   - Короче. Что-нибудь придумаем. Надо бы аккуратненько...
  Вдруг раздался скрип двери, и зашлепали по земле чьи-то босые ноги. Раздалось невнятное бормотание, а затем журчание и звук брызг.
  Весемир тихо, стараясь не шуметь, зашел за угол избы и увидел какого-то человека в ночной рубанке, шумно и мощно отливающего в какую-то ямку.
  Бард вежливо подождал, пока человек закончит, и только затем приставил к его горлу нож и приложил палец к губам: тише, мол.
  Это оказался крестьянин с черными усиками и кудрявыми волосами - почти что Ромус. Беспощадный герольд привязал его на задворках к столбу, из какой-то тряпки сделал кляп.
  Луна выглянула из-за туч, и в ее свете связанный испуганно слушал вопросы рыцаря.
   - Где дом Потомка?
  - Как лучше подойти?
  - Стража есть?
  - Он один дома, или?
  Крестьянину освободили одну руку, которой он при помощи палочки начертил на песочке улицы, кружочком обозначил жилище главаря, пунктиром провел дорогу, крестиками отметил расположение солдат.
   - Молодец, спасибо тебе. Пойдем, Весемир! Чем лучше уберемся отсюда, тем лучше. - сказал фон Скибидущ и пошел к выходу из лабиринта домов.
  Показались вроде бы знакомые места - вот у этого дома рыцарь встретил девочку с корзинкой ягод, а дальше, похоже, вообще располагался выход из города, но беглецы свернули и едва успели спрятаться за кучей пустых корзин, когда мимо протопал полусонный патруль из трех мечников.
  Размеры становища не поразили - здесь жили почти впритирку друг к другу. Но места для домов двухсот вполне хватило бы.
  Пройдя по довольно длинной по сравнению с остальными улице, Ромус еще издали увидал каменный, двухэтажный, крепкий дом. С настоящей черепицей. Просто поразительно, как его смогли построить - ведь незаметно столько материалов в лес не провезешь, да и зачем, если дерева хватает... Но зато стало ясно одно - это точно дом Потомка.
  Два сторожа скрючились у дверей, опираясь на копья.
  - Ты берешь левого, - почти беззвучно прошептал Ромус и стал потихоньку подкрадываться с правой стороны. Весемир испуганно кивнул, покрепче сжал рукоятку сабли и чуть ли не ползком направился налево.
  Бесшумно налететь, сбить, уничтожить - вот был план храброго рыцаря, но... Впрочем, в самый неподходящий момент всегда случаются непредвиденные подлости - этот закон работает всегда и без перебоев.
  Оглушительно хрустнула ветка.
  Ромус аж присел.
  Его заново обутая нога с треском сломала еще один сучок, отвалившийся от росшего недалеко дерева.
  - Что там такое?
  Рыцарь чуть не взвыл от досады.
   - Дик, может, проверить? Мало ли...
  - Ну иди, проверь. Я спать хочу.
  - Дык, мне одному страшно...
  -И как ты в поход пойдешь? От каждой тени шарахаться будешь?
  - Не твое дело! Я просто темноты боюсь.
  - Зря тебя в дозор направили. Никудышный ты.
   - Заткнись! Я эль хорошо варить умею! Не твое дело! Я, может, душу изливаю, а ты обзываешься!
  - Да я че, я - ниче.
   - Ну вот то-то. Молчи, а нето не буду тебе выпивку первому приносить.
   - Молчу-молчу. Извини.
  Снова воцарила тишина... Блаженная тишина... Болтливые пейзане-разбойники так и остались стоять у двери.
  - Давай! - Сказал Ромус громко и кинулся на одного из них, краем глазом заметив, как Весемир почти без шороха выпрыгнул из кустов.
  Сторожа только глаза успели выпучить. Куда им до настоящих воинов - они только пить да обжираться мастаки, а на честную схватку у них сил не хватило. Беглецы просто долбанули их головами об каменные стены.
  - Оттащи их внутрь, - приказал фон Скибидущ и первым ворвался в дом, готовясь рубить и кромсать все, что движется.
  По счастью, никого так жестоко убивать не пришлось. В недрах дома было темно, и только немного угадывались очертания дверных проемов, шкафы, груды чего-то непонятного.
  Вскоре, тяжело дыша, подошел герольд. Ромус постыдился своего промаха - бард-то все сделал как надо, ни малюсенькой веточкой не хрустнув, в отличии от рыцаря. Поэтому они просто продолжили двигаться в темноте. Вскоре Весемир чуть не упал - споткнулся об ступеньку - впереди оказалась лестница.
  "Крадемся, как воры" - фон Скибидуща передернуло. - "Ну ничего, вот найду себе латы, меч нормальный, а не этот ножик, коня хорошего - и выйду против них даже в одиночку".
  По ушам резанул мощный храп.
  - Неужели это ихний Потомок? - шепотом спросил бард. - Впечатляюще. Я уж думал, собака зарычала.
  Храп начал приближаться. Послышались легкие шаги.
   - Накаркал! - раздраженно сказал рыцарь и достал из-за пазухи сбереженный во время плена кусочек мяса.
  Из-за угла вышел огромный силуэт на четырех лапах. Блеснули огромные клыки, которые тут же вцепились в брошенную Ромусом солонину.
  Пройдя мимо утробно чавкающей собачки, беглецы зашли в спальню, увидев Потомка спящим, аккуратно закрыли дверь на маленькую задвижку.
  Ромус с хрустом размял костяшки кулаков.
  - Товарищ Потомок! Подъем! Сейчас я буду вас убивать!
  Сонное сопение мигом прекратилось.
   - Вы что-то сказали?
   - Встать! Рот закрыть! Узнать нас! - рявкнул рыцарь, теряя терпение. - Я, конечно же, благородный, но получу немало удовольствия от набивания вашей разомлевшей рожи.
  - В-в-выыыы? Но как? Как вы?..
   - Мне нужны всего несколько вещей. Лошадь и два мешка с едой. И карта. Если вы будете мямлить или делать что-то, что мне не понравится, я сделаю вам больно, так что предлагаю сразу выложить все как есть.
  Потомок быстро пришел в себя и даже нашел силы возражать. Казалось, что наличие одной только ночной рубашки в качестве одежды его не волновало.
   - Вы ворвались в мой дом, разбудили меня, а теперь еще и угрожаете! Имейте совесть, я поступал с вами по совести!
   - Я предупреждал.
  Кулак Ромуса врезался в скулу главаря бандитов, такого жалкого сейчас, и тот отлетел к стене и упал на кровать.
  - если бы вы поступали с нами по совести, я бы сейчас пил бы холодное пиво в таверне Тульфина в ожидании турнира. А что сделали вы? Вы схватили меня, треснули по голове вашей дурацкой палкой и бросили в клетку, будто зверя! И по совести - вымогать деньги с больной бабули? Нет!
  Ромус бил еще и еще, пока не содрал кожу с костяшек. Кровь на лице врага заставила его остановиться и немного остудила. Хваленый Потомок лежал ни жив ни мертв.
   - Ну? Где карта, лошадь и еда? Добавки захотелось?
   - П-п-простите! Там.. На столе... Бумажка! Прочитайте, там все есть! - чуть не заплакал избитый главарь.
  - Весемир, глянь.
  Герольд подошел к столу, поднял какой-то свиток. Прочитал, присвистнул.
   - Ромус, у него в подвале есть ход в кладовую, а затем в конюшню.
   - Это так? - Рыцарь угрожающе посмотрел на поверженного врага.
   - Да-да! Мамой клянусь!
   - Мне твои клятвы не нужны! Вставай, сам проводи нас. И учти - если мне что-то не понравится, я сразу перережу тебе горло вот этой сабелькой. А ты, Весемир, захвати пергамент с собой. Авось, пригодится.
  - Тут и карта леса еще есть. Плохо, правда, начерчена, но тропинки вроде есть, и даже прудов несколько.
   - Ну вот и отлично. Идем в этот крысий ход.
  Перепуганный Потомок провел спутников в подвал дома. Правда, секретный ход никак не вязался с крысиной норой - он был просторным, с дощатым полом, каменными стенами, балками. Создавалось ощущение, что им пользовались для удобства перехода из конюшни в "замок" главаря. На держателях были факелы, но незажженные - видимо, этой ночью проходом еще не пользовались.
  После нескольких поворотов показалась деревянная лестница. По ноздрям ударил запах соломы, лошадиного пота и навоза. За дверью кто-то переговаривался.
  - Тихо, я пойду, посмотрю, что там, - сказал Ромус и оставил Потомка Весемиру.
  Тихонько скрипнула, приоткрываясь, створка.
  Тут было много стойл - похоже, здание было рассчитано лошадей на сотню. В полумраке тянулись они вперед, пока различить их уже было невозможно из-за темноты. Но вот недалеко впереди в разные стороны расходились два коридора. Один оказался выходом, а вот второй...
  От увиденного Ромуса чуть не стошнило прямо на пол. В обширной комнате по кругу ходил черный пони в белых яблоках, крутя огромные жернова. Мало того, что для такого слабого и нежного животного это казалось более чем сложным и невероятным, так еще и два мучителя-бандита в меховых кафтанах и шапках, посмеиваясь, хлестали пони по крупу плетками.
  Рыцарь тотчас вспомнил свой "приезд" в этот лагерь. Тогда этот самый.. Холодок?.. тащил пожитки грабителей. Даже знать не хотелось, почему несчастную животинку так ненавидят. Дело рыцаря простое - не разбираясь в подробностях, помочь подняться с земли слабому и накостылять по тыкве сильному.
  В данном случае сильными были бандиты.
  - Эй, вы! Выбросьте ваши плетки и сложите оружие! Живо!
  Сразу же прекратив истязание Холодка, разбойники с лязгом вытянули сабли, будто специально дожидались этого момента.
  Ромус знал: сабли не очень-то хороши в бою против закованного в латы противника. Она не слишком тяжела, чтобы сбить врага с ног, она изогнутая - из-за этого лезвие нельзя вогнать в щель между доспехами. Среди воинов и аристократии Аркадара было принято считать, что сабля - бабское оружие. Даже матийские, способные разрезать нетолстый лист железа. Потому что в строю, против ряда щитоносцев у солдата с этим оружием не было никаких шансов.
  Но в кое-чем сабли были хороши. Например, против бездоспешных.
  Кривым клинком можно было прорезать мышцы над коленями или пройтись по паху - эти места обычно слабо защищены броней, к тому же вряд ли после таких ран можно было бы серьезно драться. А если уж доспехов вообще нет - то можно считать, что ты труп. Кожу и ткань вместе с плотью сабельки резали, будто масло.
  Но у Ромуса тоже был свой козырь в рукаве. Его серьезно обучали фехтованию - даже посвятили "бабскому" оружию пару недель уроков. Рыцарь знал, что хорошо ударить сабельным клинком - значит до крови ударить верхней, изогнутой частью, а затем оттянуть руку вниз и вперед - чтобы лезвие проскользило по ране, углубляя и расширяя ее. Драться против саблиста совсем не то, что с мечником.
  А у Ромуса тоже была сабля. Не матийская, конечно, но тоже серьезно. Трехгранный, заточенный с одной стороны клинок, утолщающийся к основанию.
  Один из бандитов чуть опередил своего товарища. Вылетел вперед, бья сверху. Рыцарь ускользнул чуть в сторону и отбил удар плашмя. Острый кончик совсем чуть-чуть оцарапал шею наступавшего.
  Второй бьет справа, из-за спины соратника. Шаг назад - и сабля чуть не впивается в бок первого грабителя. Снова удар - но обманный, не настоящий. Избежав столкновения с блоком, Ромус ударил коленом врагу в живот, с размаху опустил саблю на заднюю часть шеи согнувшегося пополам противника. Кровь хлестанула бодрым фонтанчиком, запачкав рукав и обагрив клинок.
  Бандит со стоном завалился на бок, а второй, осклабившись, отпрыгнул назад, выставив перед собой оружие.
  Пони замер у жерновов, испуганно присев от обильно разлившегося по воздуху запаха крови.
  Эти двое хоть как-то умели управляться с саблями, не то, что остальные встреченные Ромусом горе-вояки. Не особо напрягая силы, рыцарь смог убить одного из палачей, а второй теперь нервничал и судорожно сглатывал в ожидании нападения. Если у Потомка все такие в его армии, то, получается, и бояться-то нечего.
  Мысль о том, что убивать - страшно и нехорошо, фон Скибидущ отбросил еще в Форвидже. Теперь казалось, что безумно долгое время прошло с тех пор, но в своем решении рыцарь не изменил. Это жизнь, а не глупые фантазии дворян и аристократишек в городских дебрях. Если потребуется убить ради цели - Ромус убьет. Но смотря кого.
   - Сдашься, может? - предложил он.
  Бандит снова осклабился и, по-собачьи мотнув головой, будто отряхиваясь, рванулся вперед.
  Лязг, в сторону отлетела искра, выбитая двумя смертоносными клинками, и враг по инерции пролетел метра два, и только затем зажал бок и вскрикнул.
   Не тратя больше времени, Ромус разрубил уздечку, удерживающую Холодка у жерновов, и повел его в длинный коридор со стойлами.
   - Что там было? - нервно спросил Весемир, удерживая Потомка в железном захвате.
   - Вот наша лошадка. Другой не надо. Пойди, поищи еды - тут где-то рядом кладовка должна быть. Удобно, как будто этот гад специально все для побега себе устроил, на случай внезапного нападения. Должно быть, тут и удобная дорога к воротам найдется.
   - А этот?..
   - А этот пускай поспит.
  Потомок получил рукояткой сабли по лбу и беспомощно выпал из рук барда.
  - Хорошо, я сейчас.
  
  Весемир вернулся обратно в ход, а Ромус открыл первое же попавшееся пустующее стойло.
  На стене, на гвоздях висели различные седла, уздечки, стремена.
  Рыцарь подвел поближе Холодка и начал примерять на нем все это добро, подбирая подходящее.
  Пони мелко дрожал, поглядывая в разные стороны круглыми черными глазами. Похоже, много он натерпелся под гнетом тех умирающих мучителей.
   - Извини, друг, но накормить тебя я сейчас не могу. Нам бы поскорее убраться отсюда, а там уж дам тебе овса, - Ромус ободряюще потрепал животное по холке.
  Раскатал пару тюков, положил в них несколько найденных неподалеку мешков овса, затем вернулся к поверженным разбойникам, забрал их оружие и устроил рядом с тюком.
  - Ты у нас Холодок? Отличное имя, тебе идет. Не бойся, мы друзья. Скоро вместе сбежим отсюда, и не придется тебе терпеть дальше эти издевательства. Сегодня эти бандюги узнают, каково лишать свободы честных граждан Аркадара. И ты к ним тоже относишься, да. - Фон Скибидущ сам улыбнулся своей шутке.
  Тут заявился Весемир, неся два увесистых мешка. Неизменная лютня болталась за спиной, сабля - на боку, конский хвост заново заплетен и связан тесемкой, а продовольствия было, как всегда, вдоволь. Ромус помог закрепить мешки на седле - ну не ездить же на нем.
   - Осталось дело за малым. Найти выход и оторваться! - сказал бард и первым шагнул к выходу.
  
  ***
  
  На карте, выданной Потомком, помимо схемы леса вместе с тропами, имелась также и приблизительная карта лагеря. Весемир, читая ее и водя пальцем, вел Ромуса по пустынным, заснувшим улицам лагеря. За рыцарем послушно следовал пони Холодок. Патрулей больше не встречалось - беглецы успели значительно удалиться от дома главаря этой огромной банды. Скоро уже должны были показаться стены, ворота - а за ними спасительная сень леса.
  Оставалась одна проблема - как перебраться через частокол, не вызвав подозрений у охраны. По прошлому опыту фон Скибидущ знал, что лучников там понатыкано немало.
  Устав размышлять на эту тему - ночь и прошедший день оказались слишком уж утомительными для головы - Ромус решил действовать по обстоятельствам. На нем была одета кольчуга бандитов - такая ему не встречалась раньше в лавках кузнецов Дальга, меховая шапка, а на поясе покоилась та же пресловутая сабля, которая успела за всего одну ночь отнять две жизни. При желании он бы смог легко сойти за грабителя из лагеря. Фон Скибидущ немало надежд оставлял на его и Весемировой одежде - ведь это могло помочь в лесу, где на тропках они будут как на ладони для засевших на деревьях стрелков. Пленивший их отряд не останавливали лучники - так, может быть, и барда с рыцарем не остановят?
  "Все ради тебя, леди Эльвира," - подумал Ромус и остановил Весемира, указав на башню, пристроившуюся к воротам.
  Одинокий воин на верхушке. Всего высотой метров десять. Высоко падать.
  - Когда скажу, открывай ворота и беги с Холодком подальше в лес, я догоню, - сказал воин и пошел к башне. Не скрываясь.
  Залез по лестнице наверх, со страхом ожидая стрелы сверху.
  "Все самое сложное уже позади... Только бы сейчас не провалить все... Ведь почти выбрались!"
  На площадке его уже поджидал стрелок. Он был сонный и постоянно зевал.
   - Что, сменить пришел? О-о-ох, как я спать-то хочу! Пойду, пожалуй..
   - Иди-иди...
  У Ромуса не поднялась рука убить этого беспомощного и невинного парня. На вид ему было лет восемнадцать-двадцать - лет на шесть помладше рыцаря будет. Поэтому лучник просто получил по голове и улегся наверху.
   - Иди! Давай!
  Весемир рванул к воротам, скинул засов и, поднатужившись, открыл створки. Вскоре он и Холодок растворились в тени.
  Ромус старался спуститься как можно быстрее, но все-таки было страшновато на такой верхотуре, поэтому он едва успел догнать в темноте Весемира и успокаивающе положить тому на плечо руку. Герольд с облегчением вздохнул. Пони фыркнул позади, и тут неожиданно беглецы рассмеялись. Негромко, сдержанно, но все равно, это было рискованно.
   - Ромус, мы выбрались!
  - Да! Свобода!
   - Теперь в Тульфин, к горячему пиву и ватрушкам!
  - И на турнир!
  - Только тихо, а не то нас могут заметить. Мы не совсем в ту сторону идем - придется делать здоровенный крюк, но что поделаешь... Сначала выйдем из леса на юго-востоке, затем по старому тракту вернемся обратно, в столицу.
   - Да! Пойдем побыстрее, я так голоден, что съем кабана целиком! Чем дальше мы отойдем, тем быстрее сможем покушать.
  
  
  Глава 7. Путь в горную долину.
  С момента удачного побега прошло уже часа два, но радость и эйфория еще не угасли. Темень была - хоть глаз выколи, но Весемир все равно продолжал идти по узкой тропинке, объяснив, что первая развилка будет только через пять миль. По его словам, местность к юго-востоку от Тедвинского леса была безлюдна и дика - уйти в ту сторону было легче - патрулей и засад почти не было. Да и зачем стеречь безлюдную, давно заброшенную дорогу?
  Хотя идти оттуда было дольше - придется обогнуть весь этот огромный лес, затем идти на Дальгский тракт, а затем еще до Тульфина топать. Если сложить это все, получалась немалое расстояние - около восьмидесяти миль. Это примерно четыре дня пути, но выбора у Ромуса и барда не было.
  Понемногу начало светать - ведь путь был проделан немалый, да и в лагере пришлось побродить изрядно. "Такими темпами нас могут скоро хватиться и выслать погоню," - подумал Ромус. - "Днем-то сподручнее догонять..."
  Хотя хотелось есть, из-за страха перед новым пленением беглецы не посмели остановиться и нормально позавтракать. Или поужинать. Бандиты не особо-то откармливали пойманных - видимо, самим продовольствия не хватало.
  Все так же темнели по обеим сторонам от тропы деревья, разросшийся папоротник да заросли кустарника. Путники шли осторожно, содрогаясь от каждого шороха. Повсюду им казались силуэты врагов и скрип натягиваемого лука. Но, стоило только повнимательней вглядеться, и принятый за бандита образ оказывался каким-нибудь засохшим деревцем, скрипнувшим ветвями на слабом ветерке.
  Кричали выпи и ухали совы, с неожиданным громким хлопаньем крыльев проносясь над головами. Из крон внимательно глядели желтоватые, круглые, маленькие глаза.
  Тедвинский лес оказался неприветливым местом - какая-то неведомая сила заставила его разрастись до невиданных размеров, да еще и заполонить все под крышей из листвы кустарником, которому, по идее, должно не хватать солнца для роста. А здешняя, уже почти отцветшая сирень вымахивала до семи ярдов в высоту, и это еще не самая крупная.
  Пони Холодок оказался отличным животным - не смотря на свой заморенный вид, коняшка без проблем несла на себе два увесистых мешка с едой, тюк с четырьмястами тадиями овса, ну и еще котомку с какими-то принадлежностями вроде ведер, котелков и посуды.
  В общем, путники основательно подготовились к продолжительному путешествию. Еще в доме потомка Весемир, похоже, прикинул по карте примерное расстояние пути, почти треть которого пролегала по лесу. Идти по зарослям предстояло не менее двух дней, и охотиться вряд ли получится - луков не было, да и зачем, если можно подъесть запасы бандитов? А там уж, когда выберутся на безлюдные земли, и силки на ночь можно оставлять, и рыбу ловить - не пропадут. Поэтому провианта потребовалось много, да еще и про запас взяли. Должно было хватить.
  Вот и потихоньку начало подниматься солнце. Небо постепенно посветлело, а затем и тонкие, прозрачные лучи пронизали толщу листвы и упали на тропинку.
   - Ромус, может, покушаем? - Весемир обессилено прислонился к стволу дуба.
  - Да, думаю, на немного остановиться можно, - кивнул Ромус.
  В мешке оказались огромные ломти завяленного мяса, соль, две буханки хлеба, кругляши сыра и вдоволь огурцов.
   - Что это? - спросил рыцарь, недоуменно доставая овощи. Их было не менее трех десятков.
   - Огурцы. Люблю я их.
   - А ничего полезнее положить нельзя было?
   - Можно. Во втором мешке полно свинины и говядины. А это - разносол.
   - Не понимаю я тебя. Зачем так много огурцов-то? - Ромус чуть не смеялся.
   - Ну, люблю я их. За раз штук десять могу съесть, вот те крест, - бард перекрестился.
  - Ну ладно, ладно. Давай, раскладывай.
  Достали тарелки и фляги, сошли с тропинки и спрятались в небольшом овражке, еле-еле протиснувшись сквозь заполонивший все вокруг можжевельник. Колючки больно царапали лицо и руки.
  - А что попить? - спросил Ромус, аристократично отрезая кусочек за кусочком ножом и накалывая его на двузубчатую вилку, прежде чем отправить в рот. Была бы возможность, и платочек кружевной на шею повязал бы.
   - Вот, вино какое-то. Я не пробовал, но запах вроде ничего...
  - Воздержусь пока что. Вон, ручеек журчит, попью пока из него.
  Холодная, свежая вода взбодрила и прибавила сил.
  "Вот она, природа! Как заново родился!" - подумал фон Скибидущ, с хрустом потягиваясь.
  Через минут двадцать все было готово к продолжению пути. Весемир и Ромус вернулись на тропу.
  Чем больше проходили путники, тем сильнее начинало колыхаться беспокойство. С момента побега прошло уже около четырех часов, а погони все еще не было. Хотя, может, пьяницы-стражники еще не проснулись, никто не заглядывал на конюшню и близко не подходил к главному дому, но это вряд ли. Скорее всего, просто не знают, каким путем пошли. Или знают... Развилок пока еще не было.
  Но скоро появилась. В разные стороны вели три разные дорожки. Весемир довольно долго стоял и что-то сверял с картой, а потом выбрал правую. Теперь уклонились немного на к востоку, но это не особо помешало передвижению.
  И, как всегда бывает в таких случаях, случилось неожиданная беда. Спустя примерно полчаса после поворота из крон долетел резкий приказ.
   - Стоять, именем Потомка!
  Ромус замер и успокоил жестом Весемира.
  - Кто такие? Чего надо?
  Из-за стволов вышли два лучника со стрелами на тетивах.
   - Успокойтесь! Вышли вот за рыбой! - крикнул рыцарь.
  - Куда? На ближний пруд? Ну-ну. Рыбы там сейчас с гулькин нос.
   Командир засады немного успокоился - одеты-то беглецы были в одежды тедвинцев.
   - Как имена ваши?
  - Дык... Феофран, а это - Ваксислав.
   - Новенькие? Что ж, не повезло вам. Старшие вас еще долго будут по лесу таскать.
  - Ну, пойдем мы, пожалуй. - Ромус вскинул руку в прощальном жесте и двинулся дальше. Хотя внутри все сжалось в ожидании стрелы в спину, точь-в-точь как на башне, ночью, но он виду не подал.
  Вскоре дерево с караулом скрылось за поворотом, и путники облегченно вздохнули, хотя еще долго не смели начать разговор.
   - Феофран?! - наконец собрался с духом бард.
  - Ну да. А что такое?
   - Откуда имена такие знаешь?
  - Книжку читал. Про таланию - усмехнулся фон Скибидущ.
   - Пронесло...
   - Ага.
  
  ***
  Им повезло: их не беспокоили в дальнейшее время. Примерно к вечеру обессиленные путники набрели на пруд. Судя по карте, это был небольшой водоем с рыбой, хотя последнюю уже почти всю вывели - сюда часто наведывались новички-тедвинцы. Хотя, несмотря на опасность обнаружения, Ромус решил ночевать здесь. Без костра оно, конечно, будет не очень - и комары с водоема налетят, но зато прохладой будет веять в жаркие и душные ночи. В густом лесу воздух всегда такой спертый и душный, что казалось, будто им невозможно дышать.
  Беглецы закутались в одеяла и стали дожидаться полной, беспроглядной темноты; в пруду плескалась рыба, деревья покачивались, угрожающе скрипя, похрапывал стреноженный Холодок, пощипывая травку.
  Обычный зной разогнал слабый прохладный ветер, повеявший с воды.
  Ромус ворочался, никак не мог принять удобное положение для натруженного тела. Лесные дорожки это вам не просторные и ровные городские дороги и мостовые. То там нога подвернется за корень, то ветка по лицу хлестнет - заросли баловали разнообразными сюрпризами, не всегда приятными.
  Наконец рыцарь уставился в небосклон - кроны отступили подальше от кромки воды, и можно было увидеть довольно большой участок звездного неба. Причудливые созвездия, какие-то звезды больше, какие-то - меньше. Никогда он в них не разбирался и не понимал, какая романтика могла быть в бездушных светлячках.
  Он опять подумал о леди Эльвире.
  Нарисовал себе в голове ее лицо, вспомнил о ее любимых развлечениях, напитках и блюдах. Помечтал о том о сем. Потом всякая ерунда в голову полезла.
  "И как же тут убежать-то от них? Успеем ли на турнир? Кто сейчас сидит в моем доме? Кто такой Стивен Спагерсен? И..."
  "И кто моя мать?"
  Весемир мирно похрапывал, подложив лютню под голову вместо подушки. Все вокруг вымерло - только птицы иногда кричали, да какие-то насекомые пели в траве.
  "Кто?"
  На этот вопрос не было ответов.
  Тогда рыцарь попытался вспомнить себя маленького. Вспомнить то время, когда она была с ним.
  Глупый несмышленыш, бегающий по дому в длиннополой рубашке, мать, с помощью одного старого слуги готовящая ужин, толстый и вечно злобный отец с запахом сивухи топает по верхнему этажу большого дома, куда больше отданного Ромусом за долги.
  Мать была красивой, с длинными и ароматными, прямыми светло-русыми волосами. Лица в точности рыцарь не помнил, но суть была не в этом. Главное, мать была с ним какое-то время. Но потом пропала. Куда?
  Отец однажды не вернулся из поездки в Северные дебри - поговаривали, что где-то в Средьгорном ущелье его карета упала в пропасть и разбилась на камнях, но никто ничего не знал наверняка. Мать должна была быть вместе с ним.
  "Ладно, сейчас есть более насущные проблемы... Нечего думать о прошлом, если оно навсегда утеряно..." - подумал Ромус и попытался уснуть.
  ***
  Встав за часа три до полудня, выспавшиеся и немного застудившиеся и продрогшие путники первым делом жадно набросились на еду - необходимо было восполнить силы перед долгим броском. Весемир съел несколько огурцов, но Ромус отказался - не хватало еще в самый необходимый момент захотеть в кусты. Осмотр заплечных сумок оказался неутешительным - еще дня три, и придется туго затягивать пояса. Решили идти побыстрей, чтобы вечером попробовать что-нибудь добыть и приготовить. Жареное мясо испортится не так быстро, как сырое, а свое скоро уже должно было кончиться.
  - Сколько еще идти?
  Бард достал карту-свиток, взятый из дома Потомка, что-то продумал, поводил пальцем по линиям-дорожкам и ответил:
  - День, два максимум. Лес все-таки большой, но тянется с запада на восток всего шестьдесят миль.* Скоро должны дойти.
  * Здесь используется древнеримская миля (миллиатрий) = 1598 м
  И снова дорога, давящие стены деревьев, редкие солнечные блики на местами заросшей тропе. По такой телегу не протащишь - застрянет, но трое пройдут, если бок обок встанут. Различных летающих тварей здесь было полно - только успевай отстреливать. И глухари, и фазаны, и куропатки, и вальдшнепы - всякие, а еще дрозды, дятлы, синицы, трясогузки и много-много других. То лисица промелькнут между стволами деревьев и кустов, то впереди выпрыгнет любопытный заяц. Выпрыгнет, смешно поводит ушами и шмыгнет обратно.
  Шли и шли путники, хотя и не забывали про осторожность. Мало ли, вдруг откуда ни возьмись появится отряд, возвращающийся с рыбной ловли от дальних прудов? Или на деревьях засядет лучник, сосланный в дозор в наказание? Поэтому продвигались непринужденно, стараясь не думать, что станет, когда очухавшийся враг задумает выслать погоню. Ведь побег был ничем иным, кроме как чудом.
  "Когда приеду в Тульфин, поставлю здоровенную свечу с серебряным подсвечником во здравие леди Эльвиры, ведь именно ее ангел-покровитель помог мне бежать," - думал Ромус. - "Он следил за мной с небес и, когда я нуждался в помощи, прислал мне в помощь силу духа. Может, даже сон какой-нибудь вещий послал моей возлюбленной..."
  Интересно, а его ангел-хранитель все еще витает над ним? Или давно бросил это неинтересное и опасное дело, да и отправился отдыхать в сады Дааграда?..
  "Опасное это дело, размышлять о таких вещах... Как задумаешься - аж выть от тоски хочется! И от непонимания. Так что подумаю-ка я про здешних белочек..."
  Белочки были хороши - бегали и цокали, никого и ничего не опасаясь, да еще и шишками кидались сверху. Их пушистые хвосты наверняка бы украсили несуществующую шляпу Ромуса. От живодерских мыслей наконец отвлек Весемир, неуверенно остановившийся впереди.
   - Что там такое?
   - Да вот, не пойму, сталбыть, куда идти-то дальше. В разные стороны дороги расходятся, аки в таверну, бордель и церковь. Вот и выбирай, сталбыть, что хуже...
  - А карта что? Там ничего не написано?
  - Да да, но там только два пути заместо трех.
  - Кто тебя разговаривать учил? Вместо правильно будет. Разговариваешь не как бард, а пахарь какой-то необразованный.
   - Так, сыр, среди кого живут такие суровые люди, аки я? Среди тех же пахарей и крестьян, во.
  - Ладно, что там с развилкой? Куда дальше идти?
  - Да вот думаю я. В свитке ясно нарисовано: коли пойдешь налево, придешь к большому-большому пруду с рыбой, а если направо, то выйдешь из леса на старую дорогу. Я думаю, рано нам выходить, со следу надоть сбить бандюг. Но ежель к пруду пойдем, то лишний день потеряем - крюк придется сделать, да и на разбойников, сталбыть, можем наткнуться.
  - Ну, тебе выбирать. Мне, если честно, все равно, лишь бы до турнира поскорее добраться. Лучше бы срезать.
  - В обоих случаях могу поймать... Но если прямо сейчас на Старый тракт пойдем, вернее схватють.
  - Слушай, решай сам. Пока будешь думать, я попробую вон ту белочку камнем сбить, уж больно хвост у нее пушист...
   - И что ты будешь с хвостом делать? Отрежешь несчастному зверьку самую красивую часть тела, бросишь на дороге умирать, так хвостик-то скоро протухнет и вонять начнет сильно.
  Ромус смутился.
   - Ну ладно, ладно, пускай живет пока. Не буду уподобляться тем грязным животным, истязавшим Холодка. Верно, мой хороший? - рыцарь потрепал пони по холке, а тот в ответ бросил укоризненный взгляд, будто догадался, о чем идет речь.
  - Тут есть еще и третья тропинка, на карте не обозначенная. Куда она идет? - задумавшись, сказал Весемир.
   - Ты меня спрашиваешь, что ли? Мне лишь бы быстрее было, остальное неважно.
   - Ладно! Пойдем прямо! - наконец, собравшись с духом, сказал бард и твердым шагом двинулся дальше.
  Ромус пожал плечами и направился следом, ведя Холодка в поводу.
  ***
  Спустя час Весемир вдруг согнулся пополам и, пробормотав что-то вроде "Я сейчас", моментально скрылся в кустах, и вышел только минут через пять.
   - Что, прихватило наконец? - осведомился Ромус.
   - Да-а-а... С чего бы? - на парня было жалко смотреть. Позеленевший, держится за живот.
  - Так ты ведь огурцов как нажрался, - заметил рыцарь. - Я столько за неделю не съедаю, да и не сезон нонече.
  - Дык, ведь раньше не-е-е было такого!
  - Ты раньше часто с собой в поход огурцы таскал?
  - Нет...
  - Тогда больше не ешь. А лучше - вообще выбрось на сыр, не нужны они.
   - Потом выброшу...
  - Ладно, потерпи, найдем ручеек - привал сделаем. Все равно вода к концу подходит, пополнить пора.
  - Как, уже?
  - Ну да, - Ромус достал флягу и потряс. Послышалось слабое бульканье. - Душный тут лес, вот и выхлебали уже почти все. Немудрено, с последней остановки уже несколько часов прошло.
  -Хорошо... Скорее бы...
  Из-за недомогания Всемира пришлось задержаться на целый час. Решив, что лагерь врага остался довольно далеко сзади и костер невозможно углядеть с частокола за десятка два миль, Ромус вырыл ямку в рыхлом песке вперемешку с землей на берегу ручья, сложил на дне кусочки высохшего мха, найденного на огромном валуне. Видимо, проникшее между крон деревьев солнце высушило - на такой жаре немудрено.
  Бересту удалось отыскать, но после долгих мучений - упавшая березка обнаружилась в каком-то овражке неподалеку, но добираться пришлось сквозь заросли злобных кустарников. Если у тедвинцев имелись следопыты, легко вычислят - ниток небось на ветвях осталось немеряно, да и следы никто не заметал. Странно, почему погони до сих пор нет...
  Пока не стемнело, рыцарь решил все-таки зажечь костерок и подогреть мясо - холодное есть было противно. Да и хлеб можно поджарить - так, наверное, даже вкуснее будет.
  Натаскав сухих веточек - чтоб не дымило - и одно довольно солидное полено, фон Скибидущ в растерянности остановился.
  По словам срочно убежавшего в кусты герольда в мешочке лежали кремень и кресало, но, на взгляд рыцаря, это были просто коричневый камешек и напильник. Что с ними делать-то?
  Раньше вроде как-то без этого обходилось. Даже во время неудачных приключений Ромус либо мерз на холодной земле, либо останавливался в домах селян или в трактирах. Разжигать огонь самому не приходилось.
  Ну, делать нечего. Раз ничего неизвестно о способе разведения костра, нужно придумать его самому. То есть заново телегу изобрести, получается.
  Легонько постучал кремнем об напильник из железа. Ничего не произошло, пламень до небес не взметнулся.
  Почиркал, потер, подул.
  Да как он вообще зажигается?!
  Ромус с размаху треснул камушком по неровной поверхности кресала, и тут же зажмурился от боли, сказал: "Ай, зараза!", затряс ушибленным пальцем.
  Но зато искорка появилась!
  Воодушевленный успехом, рыцарь еще несколько раз пробовал извлечь искорки, а потом с их помощью разжег мох. Сначала он только тлел, но, стоило на него подуть, появился язычок огня, перекинувшийся на бересту. Вот тут-то и начал разгораться костерок помаленьку. Оставалось только аккуратно сложить палочки и веточки шалашиком, отойти, полюбоваться делом своих рук и заодно проверить, насколько пламя видно со стороны.
  Дымок, если он и был, растворялся в кронах ив и других лиственных растений, жавшихся поближе к воде широкого ручья.
  Вернулся Весемир, удивленно посмотрел на уютный, чуть потрескивающий костерок, но без вопросов занялся пищей.
  Огурцы были похоронены под песком, зато появились нанизанные на тонкие палочки куски мяса и белого хлеба.
  - Если что, вот соль, - бард достал из заплечной сумы маленький мешочек. - Богато ворье живет.
  - Ага, спасибо. Далеко нам там еще идти? Что дальше будет?
  Герольд с сожалением закопал покрывшийся углями ломоть, надел на вертел следующий.
  - Либо пруд, либо Старый тракт. Судя по солнцу, мы скорее к первому уклоняемся, хотя я полностью не уверен. Сейчас вечер, светило на западе, с уклоном к югу, а мы идем так, что оно у нас за левым плечом. Поразительно, сколько могут тянуться эти тропинки, хотя сейчас они мне уже кажутся звериными тропами. Я, конечно, не мастак в следах разбираться, но отпечатки сохатого ясно видел, а он бы не стал ходить там, где люди живут или иногда бывают. Наверное, мы пошли куда-то не туда - ведь на тот пруд за рыбой часто бегали, а большая дорога вообще в другой стороне. Быть может, мы вообще с троп, на карте обозначенных, вышли.
  - Так что же это получается, мы заблудились? - недоуменно спросил Ромус. Теперь, у костерка, после побега, да еще и с куском горячего мясца и хрустящего поджаренного хлеба мир медом показался, а тут такая оказия.
  - Ну, не совсем. Тут показаны большие ручьи. Кроме прудов тут и озера проточные есть, и даже речушки небольшие, да мало их совсем. Есть тут одно место на карте, и я думаю, что мы сейчас около него сидим.
   - Какое?
  - Вот этот самый ручей. Милях так в двадцати от лагеря есть речушка.
  - Да ну! Не могли мы столько за ночь и один день отмахать. Сколько вообще этот лес тянется?
   - С запада на восток - около шестидесяти миль, с севера на юг - где-то восемьдесят-сто, тут не указано точно. Ну, и с юго-запада на северо-восток, так, как мы идем, никак не меньше ста пятидесяти.
  - Ничего себе лесок! Да его из конца в конец пройти дней за пять, и это если очень-очень торопиться!
  - Ну да. Говорят, во всем Аркадаре нет такого больше. Да что там в Аркадаре - в Северных дебрях и то поменьше будут, а уж там леса что надо. Ты там был?
  - В Дебрях-то? Ну да. Только маленьким. Меня отец возил. Неинтересно там - скалы да заросли дикие, и все города как большие деревни.
  - Это ты еще мало повидал. Аркадар, конечно, не самая большая страна, Жупания побольше будет, насчет Ровудана сказать не могу, но слабее он нас. А вот Северные Дебри неспроста так зовут. Чтобы ее из конца в конец пересечь, три месяца пешком понадобится идти, да только весь север под орками да троллями, да и на нас с севера давят - вона, солдат всех на границу позабирали, аж некому дороги охранять.
  - Так ты что, картограф? Как все понимаешь? Куда идти надо, сколько, как быстрее будет?
   - Да нет, просто карта у того Потомка хорошая была. На ней квадратики есть, и каждый такой квадратик пересечь - пять миль пройти. Посчитаешь квадратики и поймешь, столько осталось.
  -Умно, умно, ничего не скажешь.
  Ромус почувствовал какую-то неловкость и даже зависть. Как, герольд может в картах разбираться, а он нет? Непорядок.
  - Покажи-ка карту!
   - Сейчас...
  Весемир покопался в сумке, выудил свиток.
  - Вот тут. Потомок там записал, где еда и вещи разные полезные лежат у него, и где, сталбыть, проход в конюшню. Похоже даже немного на, кажись, план побега. Неужто сам из своего логова собирался убежать?
  - Да без разницы, давай сюда.
  Рыцарь принял свиток, развернул. В верхней левой части в столбик были записаны корявым почерком какие-то слова, а все остальное занимала карта. Зеленой чертой было обведено огромное пространство - почти весь пергамент. Простая надпись гласила: лес. Примерно в серединке нарисован частокол с башенкой: лагерь. И огромная сеть троп, реки, несколько озер. И все это поделено на красные квадратики, и от всего этого аж в глазах зарябило.
  Ромус уселся перед догорающим костерком и начал читать:
   "В доме есть падвал. В падвале есть сикретный хот, а за ним конюшня. Там рядам в боковой двири есть кладавая из маих личных запасов. Там есть мясо и хлеб, еще что-то. Из конюшни можна бежать направо по улице и затем чириз стену. Дальше по дороге прямо, направо, направо, налево, прямо, направо - и чириз два дня будешь у Старово Тракта. Но нему идти на югавасток, патом будит Тульфин."
  -Нда... Грамотей... Он вообще понимал, что писал?
   - Думаю, что да. Я даже подумал, что он наш путь описал. Именно так мы и могли пойти, к дороге-то. А мы пошли по-другому.
  Ромус схватился за голову.
  - Погоди-ка! Он ведь знал, что написано на свитке?
  -Ну да, конечно... А что?
  - Потомок видел, как мы взяли свиток! Наверняка они думают, что мы пошли по описанному пути. Смотри, мы ведь вышли через северные ворота.
   - Так...
  - Затем пошли на северо-восток.
  - Так...
  - А дорога на северо-восток одна. Наверняка бандиты думают, что мы прочли надписи на свитке и последовали этим путем. Особо умными они мне не показались, так что вполне вероятно, погоня просто пошла не в ту сторону...
  - А следы как же?
  Мы раньше не очень уходили от тропы. А она твердая как камень - по ней часто ходят. Песок настолько утоптан, что на нем отпечатков от нашей обуви не осталось. По крайней мере, мне так кажется.
  - Не уверен... Так что дальше-то делать? Куда идти?
  - Придется идти дальше по лесу. Даже если за нами погоня, то один отряд все равно ушел к Тракту и будет нас там сторожить. Значит, нужно уходить в другую сторону.
  - А как мы уйдем? Тут везде лес, да и следов мы оставили прилично! Нас все равно скоро выследят и поймают!
  И тут Ромус широко улыбнулся, показав белые ровные зубы.
  - А ручей на что?
  ***
  Задумка рыцаря оказалась проста донельзя. Судя по карте, ручей отделялся от довольно широкой и длинной реки, вытекавшей из озера на северо-западе, примерно в шестидесяти милях от бандитского лагеря. Как известно, на воде следов не остается, поэтому было решено идти вверх по течению этого ручья.
  - Почему вверх? - недоуменно спросил Весемир, а фон Скибидущ даже немного надулся от гордости - мол, переборол я тебя в картографии!
  - А потому, что этот ручей выведет нас к Старому Тракту, если по течению идти, - Ромус будто терпеливо разговаривал с глупым несмышленышем. - А ежели против, то войдем в озеро, да не то, на которое за рыбой разбойники бегают. Да и идти так труднее, поэтому, если догонят, то решат, что мы вниз направились - так же легче.
  -Хорошо... А как ить мы по воде целый день идти будем? У нас же ноги посинеють, распухнуть и заболеють. Да и пони как проведем?
  - Что-нибудь придумаем... У нас еще целая ночь впереди... Давай-ка ты теперь до полуночи посторожишь, а потом меня разбудишь - так вернее будет. Я тогда подумаю и что-нибудь изобрету.
  Весемир согласно кивнул и положил рядом трофейную саблю.
  
  ***
  Ночью Ромус думал. Под хоровое сопение Холодка и барда он чесал голову, что-то чертил палочкой на песке в почти кромешной темноте и несвязно бормотал.
  Он не знал точно, что будет, если пройти двадцать миль по воде, но догадывался: в холодной конечности посинеют, а в горячей - покраснеют и распухнут. Все это настораживало...
  Ручей был не глубокий, но и не мелкий. Мало того, что вода текла в нем довольно быстро, да еще и по колено взрослому там было, местами чуть поглубже. Кое-где имелись каменные валуны, небольшие насыпи из камушков, явно не рукотворные. Шириной этот ручей был примерно в пять ярдов, но с рекой явно не сравнить.
  Пони-то ладно, пони - пройдет, но вот люди...
  Да и камни эти на дне... Если босиком идти, пораниться можно сильно, а это вряд ли будет полезно для здоровья.
  Ромус так до утра ломал голову, благо что ночь выдалась спокойной. Выспаться не удалось, хотя умывание прохладной водой из ручья взбодрило и придало сил. Наскоро позавтракав, рыцарь и бард приготовились к дальнейшему путешествию или, вернее сказать, побегу.
  - Ну, что?
  - Идем, только штаны до колен задери. Сапоги вроде летние, легкие, от острых пакостей на дне защитят, а вода нагреется к вечеру.
  - Как, да вечера будем топать? - Весемир опять сделал страшные круглые глаза. Похоже, это было его самым любимым выражением лица.
  - Посмотрим. Главное - до озера дойти, а дальше - на северо-восток, через лес. Если повезет, то нас не встретят и не поймают.
  - Хех, ловко ты придумал...- Герольд совсем освоился и теперь больше не стеснялся обращаться к рыцарю на "ты".
  - Чего тут ловкого... Просто идти надо будет без остановок до самой реки, из которой ручей вытекает, иначе попасться сможем.
  -Ну... Тогда чего тянуть? Пойдем...
  Холодок неохотно вошел в воду вслед за людьми, а затем беглецы направились прямиком на северо-запад, прямо по руслу.
  
  ***
  
  - Что там? - встревожено спросил Ровислав, а охотники присели, навострив уши.
  Кусты в двадцати метрах от дороги шелохнулись снова.
  - Пали туда!
  Десяток стрел с шипением пронзили воздух, а затем командир лучников выскочил из импровизированного укрытия и бросился к месту, где мог бы находиться враг. Сабля снесла пару мешающих веток, но тут на душе у Ровислава полегчало - всего лишь заяц, намертво прибитый тремя стрелами к стволу березы.
  - Что такое? - спросили подошедшие охотники с наложенными на тетивы стрелами.
  - Ничего, обознались.
  -Следы теперь затирать...
  - Не ной, они уже ушли отсюда. Вылезли из кустов? Вот и хорошо, передохнули, значит, пойдем дальше по следу.
  - Слушаемся...
  Ох уж эти благородные... Довели до чертиков. Теперь в кустах разных чудятся рыцари с окровавленными мечами. Такого лучше издалека бить, а то несдобровать - вона, дома два десятка братьев-тедвинцев до потери сознания довел, а еще пятерых прирезал. Ну не мог такое обычный человек сделать!
  - Ровислав, мы готовы.
  - Тогда вперед.
  Десяток охотников цепью двинулись по тропе.
  Так и шли они, пока через некоторое время навстречу не прискакал гонец от отряда Гуслемира - нашли место, где рыцарь со своим оруженосцем ночевали. Просили поторопиться.
  За час Ровислав преодолел около шести миль - продвигаться старались побыстрее.
  Вот и стоянка беглецов - в яме угли от костра, всюду примятая трава, кое-где нитки на ветвях зацепились - в общем, следов предостаточно.
   - Где Гуслемир? - спросил командир охотников у воина, охранявшего стоянку.
  - Пошел на охоту, сказал, что людей голодными оставлять нельзя. Ты у нас следопыт, тебе и поручил рассматривать. Один я тут остался, - был ответ.
  Предводитель лучников вздохнул и принялся обследовать следы.
  Тут они сидели, вот один сходил в кусты, затем вернулся, потом дежурили по очереди, натоптали даже подобие дорожек вокруг костра. Не спалось, значит. Пони привязан был к стволу ивы - травка вокруг подъедена, да и следы копыт с характерными подковами был. Вообще-то, в лесу подковы ни к чему, но вот на камнях от них прок есть. Да Холодок и использовался-то для других целей, нежели остальные лошади - чаще к западной дороге ходил, а других пони больше в лагере нету. И чем им этот маленький мерзавец глянулся?
  Вот утром они поднялись, затем пошли к ручью. Напиться или лошадь напоить? Умыться?
  Увидев четкий отпечаток сапога на песке в двух дюймах от воды вместе с рытвинкой от подкованного копыта, Ровислав не выдержал и громко ругнулся.
  Следы заканчивались у кромки ручья.
  Приплыли.
  
  Глава 8. Путь в горную долину, часть 2.
  Полдня уже шлепали по воде Ромус и Весемир. Солнце встало почти что в зенит и нещадно палило - спасала только близость воды, которую время от времени беглецы плескали себе в лицо. Сапоги пока что спасали от редких острых камней на дне, но вскоре за них пришлось серьезно опасаться. Сшита обувь была из телячьей кожи, а поэтому она набухла, грозя вот-вот разорвать швы. Вскорости лоскуты просто должны были отвалиться, но такова была плата за отсутствие следов.
  На погрустневшего Холодка навьючили почти все, что можно было. Оружие, теплые шапки, верхние жилеты от костюмов. Пришлось повозиться на ходу, развязывая тесемки. Если еще и бурное течение норовит вывести из равновесия, это очень непросто.
  Без толстых и неудобных, зато теплых жилетов оказалось гораздо легче. Рубашки намокли, что простецкая Весемирова, что Ромусова, с редкими пуговицами и воротником. Только кружев на рукавах не хватало.
  В начале пути пришлось столкнуться с проблемой. Весемир просто закатал штанины почти до колен, а вот рыцарь себе такого позволить не мог. Что скажут люди? Благородный воин, шлепающий по воде с голыми, хотя и частично, ногами. Все равно, что девица бы подол задрала.
  Решить дилемму удалось просто: людей ведь рядом нет? Нет. Значит, никто и сплетничать о таком происшествии не станет, а Весемир клятвенно пообещал молчать.
  Так и продвигались дальше, невольно думая о распадавшейся на куски обуви и о том, как бы не оступиться и не ухнуть под воду.
  Наконец молчание прервал бард, со злостью топнув, отчего брызги из сжавшегося сапога разлетелись на несколько ярдов вокруг.
  - Ромус, ну нельзя же так! Как мы дальше пойдем без ботинков? Да и порезался я обо что-то, сил нет! Нога заболела уже сильно.
  - Что ж раньше молчал? - удивленно замерев, спросил Ромус, даже остановив Холодка, по инерции бредущего дальше.
  - Да не болело же!
  - Вон камни какие-то. Давай на них присядем, и ты скажешь, что тебя так разозлило.
   - Хорошо!
  Сев на валун, Весемир стянул сапог с небольшой дыркой на подошве. Под струйками воды показалась размытая и разбавленная кровь. Ступня от пальцев до пяты была неглубоко рассечена, но, по-видимому, герольду было больно шагать, опираясь на эту рану.
  - Как это тебя?
  - Да на сырню какую-то наступил. Сначала не было больно, только вот сейчас начало очень сильно болеть.
  - Давно?
  - Минут тридцать назад заметил.
  Ромус вздохнул.
  - Ну, и что делать теперь будем? На пони тебя посадить, а всю поклажу мне?
  Весемир неопределенно мотнул головой.
   - Что же, давай, залезай...
  Бард вскочил, будто ничего у него и не болело, мигом нацепил сапог и зло зашагал дальше.
  
  Неизвестно как, но до самых сумерек смогли пройти около двадцати миль от предыдущего ночлега на берегу ручья.
  Там, где путники решили заночевать, ручей вытекал из довольно широкой и быстрой реки, образуя что-то вроде острова.
  Воды внезапно стало по пояс, а дальше уже пришлось добираться вплавь до островка - он располагался метрах в десяти от берега.
  Кусочек суши порос травой и даже редким кустарником, хотя от одного его конца до другого было шагов пятнадцать. Вымокшие и усталые, легли спать. Весемир перевязал ступню какими-то тряпками и почти сразу заснул, поужинав провизией из заплечных сумок.
  Ромус остался на страже, а заодно и проверил запасы продовольствия. Хватит еще на день, от силы два. Нужно было что-то делать.
  Но что? Дошли до реки, карта есть, пищи пока хватает, а конца этому лесу не видно. Да только вот запасы не бесконечны, и с Весемиром беда приключилась. Скорее всего, завтра идти он не сможет - нога распухнет и станет здорово болеть, если продолжит так же шагать. Может, пони его и повезет, что вряд ли - придется ехать на пузе. Седло есть, поклажу можно на руках унести, но что дальше?
  Потихоньку рыцаря захватывало отчаяние. Он сидел, сжав голову руками и медленно раскачиваясь под лягушачье кваканье и звон комаров.
  Что же делать?!
  
  ***
  Ровислав рвал и метал. По его приказу охотники шли по берегам ручья, вглядываясь в следы, таща за собой пятерых собак, ныне бесполезных. Было неизвестно, куда пошли беглецы, но точно было ясно, что двигались они по воде. Следов не было, и посланные в обе стороны отряды ничего не нашли. Нужно было совместить скорость и внимательность, а это не так просто - заторопишься, и пропустишь куцую цепочку заметенных отпечатков ног.
  Командир лучников не был важным человеком, а поэтому любил власть и, когда выпадал случай покомандовать, то впадал прямо-таки в дикое неистовство. Подчиненные вжимали головы в плечи, едва заслышав его разъяренные вопли. Положение следопытов было близкое к панике.
  "Засады были уже почти на всех тропах, во все стороны посланы разведчики и охотники, а безо всякого толку," - думал Ровислав, сжимая кулаки. За поимку ненавистного рыцаря Потомок посулил бочку лучшего вина, два набитых золотом кошеля и любое оружие из своего арсенала.
  " Когда пойдем в поход, мне бы пригодился тот великолепный лук... Страшно подумать, на какое расстояние он бьет... " - мечтал следопыт, а оттого становился еще жестче и требовательнее к загнанным людям.
  По карте ручей вился примерно двадцать миль. Длинный такой ручей... Пока не впадал в реку, а затем по реке можно было идти двумя путями - либо на восток, к Старому Тракту, либо на запад, к озеру. Придется разделиться еще надвое. Искать двух человек в Тедвинском лесу - все равно, что иголку в стоге сена.
  За день ненавистный рыцарь мог пройти от двадцати до сорока миль.
  Нужно было с самого начала делать засаду у озера. Остается надеяться, что братья на дороге не прозевают благородных.
  Они идут к озеру? Прекрасно. Пусть даже сейчас такое ощущение, что их круто обманули, но им больше некуда идти. Дальше, через ручей троп не было - там бы их сразу нашли бы. А троп не было потому, что через миль через восемьдесят лес заканчивается, а за ним идет унылая горная долина, огороженная от Дальгской дороги зарослями деревьев, тянущихся далеко на восток. Нечего там человеку делать - в горах на орков нарваться проще простого, к тому же в таких, где люди не живут. Сколько ни ходили туда тедвинцы, а все зря - камень для постройки укреплений тащить неудобно через лес, а больше ничего полезного там нет. Так что, возможно, от того озера рыцарь попытается идти на запад, дабы выбраться поближе к Дальгу.
  " Ничего, следы найдем - поймем, куда они пошли," - успокоил себя Ровислав и погнал лучников дальше.
  
  Следов не нашли, зато отыскалось кое-что любопытное.
  
  - Смотрите, там что-то плывет! - неожиданно подал голос один из собаководов.
  Ровислав пригляделся. И вправду, пниз по воде опускалось что-то непонятное, похоже, лоскуток кожи.
  - А ну-ка, глазастый, вылови это!
  Вздохнув, но не решившись спорить, воин полез в ручей и достал кусок кожи длиной в три дюйма и такой же ширины.
  - Что бы это могло быть? - спросил один из лучников.
  - Похоже, телячья кожа. Да это же кусок чьей-то одежды! В воде такая разбухает и разваливается - швы лопаются. Так это ж, сталбыть, наши знакомые потеряли! - схватившись за голову, опешил Ровислав. - А ну, быстро вперед! По сторонам глядеть - возможно, они где-то рядом! Если проглядите следы, лично высеку!
  Сам бросившись к земле, командир двинулся вперед, не доверив важное дело своим бестолковым, как он считал, подчиненным.
  
  ***
  Ромус с трудом разлепил веки - глаза нещадно болели и чесались - последствия бессонной ночи. Спать хотелось неимоверно, но вдруг он понял - промедление - значит смерть.
   - Весемир, вставай! - шепотом отчаянно закричал рыцарь, тормоша друга.
  Тот нехотя открыл глаза, и тут рыцарь прижал к его рту руку, не давая сказать ни слова.
  Сквозь журчание воды донеслись взволнованные голоса.
  - Быстрее! Они уже должны были дойти до реки! Посмотрите на том острове!
  Бард высвободился и, нацепив на пони снятые вчера вечером сумки, заковылял к воде, а фон Скибидущ затолкал упирающуюся животинку в реку.
  Молча, но торопясь изо всех сил, они шли по пояс в воде, а затем уже и вплавь - благо, почти все нес пони, а он-то с течением справлялся, хотя и с трудом - приходилось помогать. Сердца сжал ужас, хотелось оглянуться, а спина ждала стрелы...
  Не помня, как преодолели тридцать с лишним ярдов вплавь, беглецы забились за какие-то валуны, высившиеся у противоположного берега. В холодной утренней воде замерли они, а Ромус быстро завязал морду Холодку. Если он фыркнет или заржет, их убьют.
  Отсюда было превосходно видно островок с редким нагромождением камней и несколькими кустами. На него зашли несколько людей, тут же удивленно вскрикнувших и позвавших старшего.
  Рослый и русый лучник припал к следам и послал во все стороны солдат, тут же начавших резво обыскивать прибрежные заросли и даже углубившихся в лес.
  - Уходим, срежем через лес, - прошептал Весемир. - Река крюк делает, через милю выйдем. Только побыстрее...
  Ромус кивнул и, выждав, рванул поводья пони.
  С шумом преодолев оставшиеся ярды до берега, беглецы с треском помчались через лес, выскочили на какую-то тропу, уже не удивляясь, бегом припустили дальше. Запыхавшись, остановились на минутку, потом, превозмогая боль в боках, рванули напрямик, сшибив пару папоротников, вывались на, казалось бы, тот самый берег, но это было не так. За поворотом их разглядеть было невозможно, поэтому, незначительно сбавив скорость, бард, рыцарь и Холодок двинулись по воде, хотя в чудесное спасение веры не было.
  - Мы хоть туда идем? - спросил Ромус, чувствуя, как легкие жжет от слишком быстрого бега.
  - Да... Еще пятнадцать миль... До озера...
  Весемир, похоже, чувствовал себя не лучше.
  - Как твоя нога?
  - Болит... Жутко...
  - Залезай на пони!
  Бард опешил.
  - Что? Но я не могу! Он же слишком маленький!
  - Нас догонят и убьют! Ты этого хочешь? Залезай!
  - Гарфольф! Клянусь, я еще отплачу тебе!
  Кому-то, возможно, могло бы показаться, что ехать на низкорослой лошадке было бы унизительным, особенно, если товарищ рядом идет своими ногами, но выбора не было.
  Сумки, сабли и вся остальная поклажа, навьюченная на пони, перекочевала на спину фон Скибидуща, а Весемир с трудом вскочил в седло. Почти без обуви пробежать по лесу - это вам не шутки...
  Холодок не оценил важности своей миссии, а потому не стал передвигаться быстрее ветра и переносить огромные тяжести, и стал понемногу отставать от Ромуса.
  Если рану Весемира не обработать какими-нибудь травами, он умрет. Просто нога загниет, хоть и царапина и небольшая.
  К этому прибавилось еще и то, что беглецов наконец-то настигли. Чудом избежав обнаружения, бывшие пленники продолжили путь, но никто не говорил, что в следующий раз будет так же просто.
  Ромус задумался на счет преследователей. Все, кого он видел, были лучниками, да и мечники не представляли из себя серьезную угрозу, если судить по опыту в лагере тедвинцев. Нужно было устроить какую-то засаду, чтобы внезапно напасть на них и перебить их. Лучники в ближнем бою неопасны, а с остальными как-нибудь можно будет справиться. К тому же, если прибегнуть к некоторым очень неблагородным способам ведения боя...
  Забив голову планами избавления от преследователей, рыцарь продолжил путь, надеясь, что сможет дотянуть до турнира.
  Странно, но турнир сейчас почти недостижим. Наверняка до него осталось слишком мало времени, да и смысл был в нем участвовать? Выжить бы, а там уж посмотрим... Но нет - думал, откуда бы взять доспехи и боевого коня.
  И леди Эльвира.
  "Если вы не признаете меня после этих приключений, я, наверное, сойду с ума" - пришла вдруг в голову грустная мысль. Действительно, за те недели две, что прошли со времен утраты дома, прошло столько времени, насыщенного опасностями, подвигами и прочим, что неплохо бы и признаться. Почти в одиночку сбежать из плена не всякий сможет...
  
  ***
  
  - Весемир, дальше иди без меня. Жди в том месте, где река вытекает из озера, я буду через несколько часов. Пора сделать сюрприз нашим преследователям.
  Бард натянуто улыбнулся.
  - Конечно, перебьешь десяток врагов, притащишь нам целый мешок трофеев. Не забудь еще и магический портал прямиком до Тульфина притащить.
  - Я смогу.
  - Ну-ну... Про портал не забудь.. Ладно, так и быть, подожду.
  - Вещи еще мои возьми, дойди как-нибудь. Не смотри на меня так, я знаю, что делаю.
  
  Подождав, пока спутник скроется из виду, рыцарь подошел к песчаному берегу и отчетливо протоптал следы до ближайших зарослей. Взял пояс от рубахи, привязал его к подходящему суку - гибкому и упругому. При помощи сабли кое-как выстрогал несколько колышков и привязал их к получившейся ловушке шнурками от жилета.
  Что-то опять заклинило в голове у фон Скибидуща - тем самым образом, как и в клетке, за день до побега. Неожиданно знание побудило его к действию, и руки сделали почти все сами. Еще раз тщательно протоптав дорожку следов от воды к ловушке, спрятался в кустах.
  Конечно, такая простая ловушка наверняка ничего не сделает врагам, но, даже если они хоть на минуту отвлекутся на нее, это будет успех - Ромус сможет напасть сзади. Все было рассчитано и продумано, кроме того, до истока реки оставалось всего миль пять, которые рыцарь преодолел бы за полтора-два часа.
  Оставалось только ждать и молиться, чтобы собаки сразу не набросились на затаившегося воина. Безусловно, такой способ боя был очень подлым, не рыцарским и вообще неправильным, но стечение обстоятельств вынудило пойти на это. Никто все равно не видит, а ничего плохого в течение следующих нескольких часов или даже минут не произойдет. Конечно, кроме того, что тут останется несколько трупов, и, предпочтительнее, чтобы среди них не было Ромуса.
  Много было вероятностей развития событий, но примерно в половине была смерть рыцаря, а во второй - смерти преследователей. Пришлось из чего-то выбирать. Неизвестно, сколько прошло времени в ожидании, но вот послышались ненавистные голоса.
  - Смотрите! Их следы! Туда! - заорал кто-то, и показались пять человек, бегущих с луками наготове прямо в ловушку.
  Собаки залаяли, раздался раздраженный крик, шум воды, появились еще несколько преследователей. Всего их было человек одиннадцать-двенадцать.
  Плохо было то, что на противоположном берегу еще оставались два лучника - оттуда запросто можно было застрелить врага в самом разгаре бойни.
  - Ровислав, смотри, он прошел здесь! Наконец-то мы на...
  Рыцарь перерезал веревочку, удерживающую ветку с колышками.
  Монолог тедвинца прервал звук разрываемой плоти и вопль боли. Больше не скрываясь, рыцарь бросился из кустов вперед, занося саблю для удара.
  Держащийся за грудь лучник безвольной тряпкой повис на суку; под ним уже начала образовываться лужица крови. Второй получил разрез на шее - теперь его не спасут никакие перевязки.
  - Тревога! Засада! Это он! А-а...
  Третий воин схватился за вываливающиеся кишки - стрелки были просто безнадежны в ближнем бою.
  Кровь забрызгала все лицо Ромусу, но он, оскалясь по-животному, продолжал четко наносить удары, каждый из которых приходился по живой плоти. Пока враги бросали свои бесполезные луки, пока бесконечно долго тянули из ножен сабли и кинжалы, уже пятеро были ранены или мертвы, не считая попавшегося в ловушку.
  Кто-то закричал и ломанулся через кусты, подальше от кровавой бойни. Через секунд двадцать после начала боя осталось всего пять участников, считая фон Скибидуща.
  - Что, собаки? Вам не справиться с рыцарем! Вы останетесь здесь навсегда!
  Молниеносный скачок к новой жертве, удар. Кинжал, призванный сдержать саблю, не выдержал, соскользнул - и очередной тедвинец валится на землю.
  Оглушительно залаяли собаки, а последний невредимый враг на этом берегу бросился прочь, но получил клинком по спине.
  Огромная кудлатая псина вцепилась в левую руку, а внезапная стрела вонзилась в правое плечо.
  Еще удар! Обезглавленный собачий труп упал под ноги, а Ромус, пятясь и шипя от боли, скрылся от тедвинских луков за деревьями, затем торопливо зашагал прочь, кое-как зажимая кровоточащую левую руку.
  
  Все произошло настолько быстро, что фон Скибидущ сам не совсем понял, что случилось всего минуту назад. Лишь ковыляя прочь от страшного места, где остались почти все преследователи, он начал осознавать произошедшее.
  Вспомнил свой оскал, яростное рычание и забрызганное кровью лицо. Молниеносные движения и точность ран. Обезглавливание пса одним ударом сабли, причем раненой рукой.
  Фехтование, конечно, тоже помогло, но создавалось ощущение, что не сильно. Нужно было как минимум превратиться в зверя, чтобы ТАК убивать.
  Отойдя достаточно далеко, рыцарь кое-как перевязал левую руку, из правой все так же торчала стрела. Вырвать сам он ее не мог, да даже если и смог бы, то крови вытекло бы изрядно. Пришлось, кривясь от боли, шагать дальше и дальше.
  
  Вскоре и показалось устье реки.
  
  Весемир вылез из какого-то импровизированного убежища и с радостью поприветствовал Ромуса.
  - Выходит, мы оба теперь раненые! Ну, хочешь на пони прокатиться?
  - Ноги у меня сами пока что ходят, спасибо. - отозвался рыцарь. - Сделать бы что-нибудь с чертовой рукой...
  - Невесело... Вроде ничего жизненно важного не задело. Двигать рукой, правда, будет больно, но максимум через месяц заживет.
  - Месяц... Целый месяц... Как же на турнире участвовать-то? Я же правша!
  - Ромус, какой турнир?! Слава Вагту за то, что не пропустил тебя, а обратно завернул. Как там оно было-то все?
  - Плохо было... Почти всех убил, несколько собак и человека четыре осталось из десяти.
  Весемир присвистнул.
  - А я-то думал, что рыцари только в доспехах так драться могут, - и занялся раненой рукой.
  - Вот-вот... Будь на мне хотя бы налокотник, как-нибудь справился бы, а так вот...
  - Да брось! Тебе ведь невероятно повезло! Целых десять человек положить!
  Ромус поморщился, когда стрела потихоньку пошла вперед - наконечник не вышел с другой стороны, а потому кровь текла только с одной стороны. Но, похоже, по-другому вытащить стрелу не удастся - необходимо было толкать ее вперед, чтобы острие пробило кожу с другой стороны и вышло наружу, а затем уж и древко таким же образом вытащить.
  Древко вытащилось не полностью - где-то половинку бард аккуратно отломал. После промывки речной водой на рану была наложена повязка из оторванной полосы рубахи.
  - Повезло тебе, - сказал он уже без особого восторга. - Было бы неприятнее выковыривать стрелу, засевшую в грудине или в животе.
  - Я могу добавить, что мне бы это точно не понравилось.
  - Итак, Ромус. Что мы имеем. Мою больную ногу, твои больные руки. Идти нам еще хрен знает сколько и хрен знает куда.
  - Жалко, что хрен тут не растет... Спросили бы...
  Весемир шутки не оценил и продолжил.
   - Я так полагаю, на нас только один отряд напал, который сейчас почти полностью вырезан. Так?
   - Так, - подтвердил Ромус.
  - Значит, сталбыть, пока они за подмогой пошлют, пока подмога по следам предыдущих вернется, мы уж далеко-далеко убудем.
  - Так идем, как шли? Озеро вот оно, большое. Рыбы в нем много, наверное. Идти можно хоть на все триста шестьдесят стороны.
  - Предпочтительно, на запад или на север. Но на запад - слишком просто. Я думаю, именно туда направится новый отряд на перехват.
  - Умный ты какой, - рыцарь покачал головой и даже позавидовал. Стыдно, что он, благородный, может только мечом махать, а бард - еще и думать, а еще и песенки всякие петь. Между прочим, в пять искусств, надлежащих для изучения рыцарем, входят фехтование, верховая езда, живопись, искусство бардов и танцы. Не говоря уж о стрельбе из арбалета и охоте, но там свои премудрости. Самая занимательная картина, которую фон Скибидущ за всю свою недолгую прожитую жизнь - кривая роза на красно-белом фоне, на щите. Только свой герб он и мог нарисовать.
  Музыка? Да он поет, как лягушка, придавленная камнем. Даже и пытаться не стоит.
  Охота? В собаках никогда не разбирался, да и некогда было охотиться.
  Только с фехтованием и верховой ездой было более-менее все в порядке. Возможно, и с танцами, но Ромус почти никогда раньше не танцевал.
  Не рыцарь, а чудо-юдо какое-то.
  - Хорошо, идем на север. Потом выйдем из леса и повернем на запад, а затем наймем повозку и поскорее доедем до Тульфина.
  Усмехнувшись, герольд вспомнил, как они тогда обрадовались, едва сбежав из плена. Оказалось, что свобода не так легко дается в руки.
  - Да, кстати, еды у нас не осталось.
  
  ***
  
  Озеро действительно оказалось очень большим, едва ли не милю в ширину. Подобных этому никто из беглецов никогда не встречал. Действительно, Тедвинский лес скрывал множество тайн, начиная от разбойников и чудесной лечебной травы и заканчивая необъятными просторами и такими вот просторами. Кто знает, вдруг там на дне сидит какое-нибудь чудовище? Сидит и жрет всех подходящих слишком близко тедвинцев.
  Примерно в тридцати ярдах от берега обнаружилась рыбацкая хижина, сложенная из тонких стволов и частично из высушенных пучков камышей. Один рыбак мирно сидел на мостике с заброшенной удочкой, а второй шумно храпел в гамаке неподалеку.
  - Возьми того, что спит, - сказал Ромус и в полный рост двинулся к сидящему у воде.
  - Эй, брат! Помоги, медведь меня покоцал сильно-больно! - крикнул он.
  Рыбак дернулся, оглянулся и подбежал почти вплотную.
  - Что такое? Откуда? Где?
  Рыцарь просто достал саблю и приголубил удивленного бедняка по затылку, а затем связал его же поясом. Весемир поступил почти так же.
   Оставив связанных рыбаков на берегу, стали решать, что делать дальше. Сошлись на том, чтобы вызнать у тедвинцев безопасный путь на северный край леса, пополнить запасы провизии за их счет, а затем оставить в домике.
  Набрав почти полную корзины свежей рыбы и закоптив ее, беглецы продолжили путь. Думаю, нет нужды описывать их долгий путь через нередеющие заросли, лишенные тропинок. Заработав множество царапин и ссадин, изорвав почти в клочья одежду и разбередив раны, Весемир и Ромус наткнулись на медведя. Им повезло - мохнатый, едва завидев людей, задал такого стрекача, что долго еще доносился треск веток под его могучими лапами. Три дня длился их последний рывок, и за все это время погоня так и не смогла их догнать. Возможно, враг посчитал беглецов больше недостойными таких затрат и прекратили все дальнейшие поиски - точно неизвестно. На четвертый день уставшие, изголодавшиеся, израненные спутники вывалились на полянку, которая вскоре оказалась опушкой. Безо всяких эмоций бард и рыцарь упали прямиком на траву. Все, что им сейчас требовалось - это отоспаться пару дней, залечить раны и хорошенько наесться.
  Только после какого-то время блаженного ничегонеделания Ромус соизволил оторвать свою благородную тыкву от травы и всмотреться вдаль. После того непрекращающегося лесного коричнево-зеленого кошмара вид горной долины показался просто счастьем. Высокий хребет высился вдалеке, на фоне голубого-голубого неба, без единого облачка. Деревья оборвались, хотя кусты и прочая мелкая растительность простиралась намного дальше. На первый взгляд, до тех гор было дней пять конного пути, но вот совсем рядом была не менее интересная долинка. Среди высоченных скал, на идеально ровном плато высился замок с единственным флагом, развевающимся на верхушке единственной башни.
  "Замок? Что за бред?" - лениво подумал рыцарь и решил немного отдохнуть от всех кошмаров последней недели.
  Его лохматая голова опустилась обратно, а рядом лежащий Весемир уже забылся в каком-то горячечном бреду. Непонятные видения преследовали его, а покрытое ссадинами тело в жалких отрепьях, оставшихся от рубашки с жилетом и штанов иногда дергалось и металось по траве. Казалось, что смерть вот уж и пришла за ними, но нет; за ними пришел кое-кто другой.
  
  Глава 9. Кто такие сохэи?
  Ромус мучительно разлепил глаза. По телу растеклось приятное тепло, было мягко и уютно. Было видно какой-то непонятный белый потолок и краешек небольшой люстры на десятка два свечей.
  "Неужели все это уже закончилось, и теперь я лежу где-нибудь в Дальге, в доме барона или графа?" - появилась какая-то медленная мысль.
  "Стоп! Какой Дальг? Где это я? Почему потолок белый? Уж не умер ли я?" - с зарождающимся страхом подумал рыцарь и попытался перевернуться, но оперся на правую руку и чуть не застонал от боли. Хотя, еще несколько дней назад, в зеленом аду он во все горло кричал, когда какая-нибудь ветка хлестала по бурой от крови повязке.
  Но боль стала легче, терпимее, и объяснить это чудо не получалось. На предплечье красовалась чистое до блеска белое полотенце, завязанное бантиком.
  Сам он лежал в чем мать родила не пышной перине, под легким покрывалом. Одежда - синие штаны из добротной ткани, рубашка с небольшими кружевами на воротнике, пояс, берет лежали на табуретке рядом. На второй такой же кровати покоился Весемир.
  Помещение, где в данный момент находились израненные путники, напоминало больничную палату в монастыре - белые, ровные стены, невиданные ранее ни в одном доме, ряд из пяти лежанок, чистое белье и ничего более, что сделало бы комнату комфортабельнее.
  В дверь постучали.
  - Рыцарь, ты очнулся?
  Ромус чуть вслух не ругнулся. Такое фамильярное обращение к благородному лицу, да еще не представившись, да еще и не показавшись! Ладно еще те времена, когда бард только-только вступил в звание герольда - тогда фон Скибидущ просто был растерян, в нем смешалось слишком много чувств, чтобы следить за своей гордостью и этикетом, но сейчас аристократичное наследство решительно взбунтовалось.
  - Одевайся скорее и выходи, я тебя отведу к магистру, - продолжал тем временем глупить неизвестный. - И оруженосца своего не забудь!
  Весь кипя негодованием, рыцарь вскочил и живо напялил на себя все то, что ему оставили неизвестные, доставившие на удобную кровать и перевязавшие раны.
  - Там еще ботинки. Да-да, под табуреткой, левее.
  Ромус тихонько зарычал и уже было направился к двери, но тут успокоился и растолкал барда. В самом деле, где его манеры? Пусть они грубияны, но кто сделал ему так много добра? Надо полагать, что сейчас он в безопасности, и ни дикие звери, ни тедвинцы ему уже больше не угрожают.
  - А для второго - костыль. На ногу опираться ему пока нежелательно.
  Фон Скибидущ кивнул - похоже, в двери был глазок или что-то вроде того. Вскоре застонавший герольд открыл глаза и удивленно вытаращился.
  - Одевайся, нас к поведут к неизвестному магистру. Наверное, рыцарский или монашеский орден подобрал нас, - вкратце была описана ситуация.
  За дверью оказался человек в непонятной одежде - что-то вроде белого халата и помеси шарфа и тюрбана на голове, частично скрывающего лицо. В какой-то книге Ромус видел матийца. Получилось похоже.
  - За мной.
  Коридор снаружи был такого же белого цвета. Известкой красят, или толченым мелом? Но зачем?
  Непонятный какой-то дом. Или замок.
  После некоторого времени блуждания по маленькому лабиринту сбежавших из тедвинского плена завели в обширный зал, уставленный столами, а затем дальше - вверх по лестнице, кажется, в какую-то башню. Вот наконец и конец - массивная, украшенная резьбой дверь. Проводник ушел, не сказав ни слова.
  - Странно.. Я себя хорошо чувствую... А как вспомню, что было в лесу, так жуть берет, - поежился Весемир.
  - Я знаю только один способ так быстро нас излечить, - ответил в тон ему Ромус.
  - Та трава, которую мы жевали еще там?
  - Возможно.
  - Так где мы? Что за этой дверью? Что вообще делать? - бард терялся в догадках.. Действительно, было совершенно непонятно, что ожидает его в дальнейшем, и от этого он чувствовал себя некомфортно.
  - Ничего, зайдем, спросим, чего им надо, попросим коней, а затем доберемся до Форвиджа, Дальга или еще куда-нибудь.
  Сказав это, рыцарь толкнул дверь и первым вошел внутрь. Теперь обстановка изменилась - стены стали темного цвета, всюду лежали ковры, а на стенах висели гобелены и шкуры животных.
  А в самом дальнем конце продолговатого зала крепилось нечто, что заставило Ромуса зашарить по поясу в поисках меча и отшатнуться подальше. На него пронзительно смотрел со стены бронзовый лысый и полный человек, сидящий, каким-то невероятным образом вывернув себе ноги. Его спокойное и полное жизни лицо смотрело прямо в душу, так и хотелось с воплями от него убежать, наплевав на рыцарский титул и товарища.
  С колен поднялся кто-то, до толе сидящий спиной к двери. Его голова была так же лыса, как и у бронзового огромного человека на стене.
   - Говорят, что гайдзины неспособны понять культуру и обычаи древних цивилизованных народов. Белый дьявол способен только разрушать. У Мегахов даже есть дух белого зла, от которого они откупаются жертвоприношениями. Но мы живем в одном мире с гайдзинами, и поэтому мы равны. - говоривший немного странноватым голосом повернулся. Его узкие глаза, высокие скулы и тонкие губы выдавали уроженца далеких земель; по крайней мере, Ромус подобных ему никогда не встречал. - Мы рады видеть вас, гайдзины, и даже помогли вам выжить. Вы должны, в свою очередь, сделать кое-что для нас.
  - Да что тут такое твориться? Я рыцарь или нет, в конце концов? Почему я должен терпеть такое обращение ко мне? - взорвался фон Скибидущ.
   - Какое? - удивился поклонник бронзового бога.
  - Вы назвали меня белым дьяволом, хотя я вас желтым не называю! Я не накормлен, не представлен, а вы меня уже своим чудищем на стене травите! Вы немедленно должны предоставить мне и моему герольду лошадей до ближайшего города!
  - Подождите.
  Из-за неприметных ниш в стенах справа и слева выступили люди в белых халатах и синих странных и твердых юбках. Их головы окутывали тюрбаны-маски, почти полностью скрывая лица. В руках - полукопья-полуалебарды, с длинным древком и плавным лезвием на конце.
  - Наши нагинаты способны резать сталь так же хорошо, как и человеческую плоть, но я не хочу оскорблять взор великого Будды вашими изрезанными на куски телами. Давайте лучше поговорим о другом. Например, кто мы такие и где вы сейчас находитесь.
  Скажу для начала: мы не гайдзины и не позволим оскорблять наши святыни, а потому молчите. Даже если бы у вас были ваши жалкие зубочистки-мечи, вы бы ничего не смогли бы сделать нашим воинам. Вот уже сто шестьдесят пять лет мы обживаем эту долину, изготавливая водяные мельницы, добывая руды, строя селения в горах. Но нас мало, и в лучшем случае не наберется и пяти сотен. Сбежать вы не сможете - наш замок хоть и невелик, но в нем полно стражи. Вы не протянете без оружия и еды - здесь вам - не в плену у тедвинских разбойников, от которых вы бежали. И мы не различаем этих ваших королей и рыцарей - все люди равны в мире, у всех одна кровь, одни сердца и одни души. Если мы что-то пропустили в вашем щепетильном этикете, то прошу меня простить.
  Итак. Мы - сохэи, и сто шестьдесят пять лет назад, когда здесь еще было не так много людей, мы пришли из далеких-далеких земель, изгнанные своим родом. Многие пали от невиданных болезней, многие остались в лесах, на днах морей, в бескрайних пустынях, но мы все же нашли место для своего ордена. С тех пор мы, трудолюбивый и религиозный народ, осваивали разные ремесла и боролись со здешней горной нечистью, пока совсем не отогнали ее подальше. Часто у нас бывали разные гайдзины, и почти все они уходили от нас с подарками и с проводниками, но вот настал момент, который все изменил.
  Это плато - весьма и весьма удобное место для таких, как мы. На много десятков миль вокруг нет людей, и здесь никто не мешает нам совершенствоваться и развиваться. Наши сохэи иногда проводят паломничества на юг, но нечасто возвращаются обратно - или их прельщает беззаботная жизнь, или они погибали в пути - то неизвестно. Главное, что мы нашли нечто очень важное для нашего ордена, далеко на северо-западе, за десятком городов, за двумя горными хребтами, за тридцатью озерами и пятьюдесятью реками есть то, что нам очень нужно.
  
  Пока таинственный язычник, называющий всех нормальных людей белыми дьяволами говорил, Ромус стоял в окружении десятка людей с опасного вида копьями. Их глаза были одинаково узкие и смотрели одинаково презирающе и с превосходством. Как он там говорил? Пришли сто шестьдесят пять лет назад? Далекие-далекие земли? Сох... Сех... Да кто ж они вообще такие? Живут черт знает где, куда ни один вразумительный человек ни за что не сунется, молятся идолищу поганому, благородных рыцарей готовы на шницеля покромсать вместе с компаньонами, о великой цели рассуждают да подбивают куда-нибудь с ходить? В столицу, да? Что ж, по пути. Можно и согласиться, если отпустят, дадут денег в дорогу и лошадей. И пищи - больше ничего не надо.
  -Итак, я предлагаю вам сделку. - тем временем продолжил желтокожий. - Наш человек идет с вами в Тульфин. Мы не знаем точной карты земель, так что вы проводите его до самого города. Возможно, и дальше, до тех пор, пока ваши услуги ему больше не понадобятся. И не пытайтесь его обмануть или завести не ив то место - Сарат очень немногословен и просто обезглавит одного из вас, а затем и второго, если тот не захочет вести его дальше.
   - А что взамен? - с вызовом крикнул Ромус. Весемир же жался подальше от пронзительных взглядов язычников, запах благовоний раздражал и пугал его. Казалось, он даже не прислушивался к разговору.
  - Все, что понадобится для комфортного пути. Гарантированная защита от разбойников, пища, три лошади, оружие, два слитка золота.
  - А в талерах нет?
  - Что такое талеры?
  - Значит, слушай. Я не позволю себе оскор***ть тебя, но постараюсь объяснить. Тульфин - очень-очень далеко. А мы - не знаю, где. И в лучшем случае нам полмесяца придется добираться, да еще и с таким очень невежливым предложением. Убить нас могут в любой момент, причем свой же. И какая такая защита от разбойников? От них мы и сами можем отбиться!
  - Я знаю, как вы отбивались от разбойников. Если бы могли, вас бы тут не было - спокойно отпарировал главный язычник.
  - А выгода какая? Что нам до твоих слитков золота? Продать их, что ли? Нам ведь в деревнях может еда понадобится, и никто там ее отдавать за слитки не будет! Мы же просто с голоду помрем!
  - Сарат умеет добывать пищу, гайдзин.
  Ромус даже и не знал, что сказать. С одной стороны - он жив и выбрался из леса, а с другой - снова смерть своей косой издалека машет. Если отказаться, убьют сразу же. Да и в пути могут. Жизнь человека готова прерваться в любой момент - камень на голову упадет, рыбьей костью подавишься, глазом на сучок наткнешься. Хотя... Все равно до Тульфина идти, и плату предлагают немалую. Нет-нет, рыцарь не имеет права наниматься - это было бы настолько сильным занижением его чести, что хоть сразу в пропасть бросайся - в нормальном обществе тебе уже жить не дадут. Но с другой стороны - помогать слабым воин просто обязан. Хотя, скорее сильными тут были эти желтокожие, но разница?
  - Хорошо. Похоже, у меня нет выбора - ну и ладно. Мы сопроводим вашего сохэя в Тульфин, лишь бы вы живыми нас отпустили.
  - Вот и прекрасно, - торжествующе улыбнулся почитатель бронзового идолища.
  - Но мне кое-что нужно.
  - Что же, о гайдзин?
  - Табличка из твердой глины. Весемир, как делаются Вагтовы таблички?.. Весемир!
  Бард оторвал взгляд от лезвий страшных полукопий, облизал пересохшие губы и сказал:
  - Из глины, толстой. И чтоб не крошилась.
  - Всего-то? Будет через час, наши лепники и гончары сделают вам такую чаблицку, что вы ее и ударом молота не разобьете. И еще, чтобы вы не обиделись - рыцаря прошу пройти со мной.
  Несчастный герольд умоляюще посмотрел на фон Скибидуща, но тот лишь кивнул.
  В соседней маленькой комнате, куда Ромуса привел сохэй, было почти пусто. В самом центре стояло нечто. Какое-то огромное, страшное чудище в два человеческих роста, в котором через некоторое время можно было бы угадать очертания доспехов.
  Что-то сказав на незнакомом языке, главарь желтокожих пояснил:
  - Доспехи предыдущего гайдзина. Мы их починили и даже улучшили. Теперь они ваши.
  Вынырнувший из неприметной двери слуга приставил к чудищу переносную небольшую лестницу, а затем стал возиться с креплениями и застежками. Через полчаса перед удивленным взором рыцаря на стол легли сапоги с прикрепленными поножами, наколенники и налокотники, кираса, кольчуга, наплечники с высоким щитком для защиты шеи слева, наручи, легкие и подвижные латные перчатки, подкольчужный кафтан, подшлемник и самое важное - шлем. Сама форма его сильно удивляла взгляд - он был похож на пикинерский, но только тыльной защитой для шеи, опускавшейся почти до самых плеч - такая должна краями тереться о самые наплечники, так что голову высоко вверх поднять не получится. Зато по бокам отходили две заклепки, защищавшие щеки почти целиком, а подвижное забрало в опущенном виде намертво прицеплялось к ним. Само забрало вертелось на двух блоках, закрывало нос, рот и подбородок. Сквозь него были прорезаны дырочки для облегчения разговора и дыхания. Над этим забралом находился небольшой козырек, оставляющий лишь щель для глаз. На него опиралось забрало в поднятом виде, а сверху был какой-то штырь непонятного назначения - похожий на толстенное лезвие ножа, оно крепилось горизонтально к верхушке шлема и уходило назад, а с его конца ниспадал плюмаж из черного конского волоса, приправленный скромным белым пером. Едва завидев все это богатство, Ромус понял: без этого доспеха он отсюда не уйдет.
  - Я вижу, тебе понравилось, - самодовольно заявил изгой собственного рода.
  - Да, - голос аж охрип от волнения.
  - Примерь, слуга тебе поможет.
  Сапоги сели как влитые, кираса наделать как рубаха без боковых швов и закрепилась ремешками справа и слева. Наплечники идеально подходили к комплекту, а шлем на подшлемнике оказался как раз впору.
  - Пока вы спали, мы успели подогнать их.
  - Б... Благодарю...
  - А, не стоит. Снимай, гайдзин, и надень походную одежду. Без нее ты потеряешь свой костюм.
  Вскоре рыцаря и оруженосца снарядили по всем правилам - доспехи были аккуратно завернуты в тюки и унесены для погрузки, а крепкие штаны, рубахи, жилетки и сапоги перекочевали с вешалок на Ромуса и Весемира.
  - Вы выглядите отлично! - одобрил желтокожий. - А теперь ваша табличка.
  Таблица Вагта - необходимая для каждого воина вещь. Двадцать дюймов в длину и в ширину, один дюйм в толщину. Поднять можно, но сложно. Весемир, чтобы отвлечься, попросил какие-то инструменты и начал что-то на ней царапать. Через некоторое время на ней можно было увидеть девять глубоких зазубрин с поперечной черточкой. Такой значок означал убитого разбойника или простолюдина - еще сорок одна, и прямиком в Дааград можно. Хотя девять каких-то бунтарей - невелика слава для рыцаря. Вот начнется война, встанет Ромус под Стрелу Долга, полетят головы враждебных благородных аристократов, и будет почет и уважение.
  Все было готово к дальнейшему пути. Ромус еще подумал, что легко отделался от этих ненормальных. До Тульфина - пожалуйста, а дальше пусть этот чертов сохэй катится к Гарфольфу.
  Путников повели из башни вниз, через несколько залов и коридоров, к выходу. Здесь все стены были покрыты то ли известкой, то ли краской - но обязательно было окрашено. В больших помещениях обязательно были ковры, низкие столы, за которыми было невозможно сидеть на стуле - только на коленях. Над дверьми висели искусно обработанные шкуры убитых на охоте животных, мечи странной изогнутой формы, а в углах иногда и стояли весьма необычайной формы доспехи - казалось, что народ, проживающий здесь, пришел прямиком из другого мира. Все, абсолютно все удивляло глаз и заставляло недоуменно чесать затылок.
   - Мы уже подготовили Сарата и все необходимое для путешествия. Он будет ждать вас внизу, у пристани, - сказал лысый язычник.
  - У пристани? - переспросил Ромус.
  - Я что-то неправильно сказал?
  - Нет, просто... Какой пристани? Тут что, если река?
  - Да. Быстрая горная речка, по которой вы проплывете часть пути.
  - Вы, как я посмотрю, все смогли подстроить под себя. И охотитесь, и замки строите, и куете...
  - Наши предки были умельцы на все руки. Да и за те сто шестьдесят пять лет мы сами сделали и придумали много всего. Под нами вся северо-восточная горная долина, а это место - всего лишь главный город. Хотя сохэи очень немногочисленны...
  - Удивительный вы народ...
  - Наверное, вы удивляетесь тут всему? - с понимающей белозубой улыбкой спросил главный сохэй.
  - Как вы поняли? - недоуменно спросил рыцарь.
  - Все гайдзины, впервые оказавшись тут, страшно пугались и поражались нашим обычаям. Снаружи все будет еще лучше - наш замок совсем на такой, какие бывают у вас.
  И вправду, едва выйдя за странные раздвигающиеся в разные стороны двери, "гайдзины" ошарашено пооткрывали рты, глядя на грандиозное сооружение. Замок был выстроен в несколько слоев - да и не крепость это была, а большой дом с пристроенной башней. У дома было несколько крыш - одна над другой, и были они какие-то... Странные. Стены обязательно находились под козырьками, и стояли не прямиком на земле, как аркадарские, а на небольшой деревянной платформе. Окна были небольшие и с раздвигающимися ставнями из непонятного материала... Чудеса!
  Сам же дом и башня находились на вершине холма... Склоны которого были срезаны под прямым углом к земле и обставлены стенами! Это было настолько невероятно, что прочие особенности отметались прочь. Это какой же извращенный разум мог придумать такое? Как эта каменная кладка крепилась к земляной толще? А как стены от навесного огня будут защищать? Дом издалека прямой наводкой из луков спалить можно будет! Странно это все, очень странно...
  Рядом к главному дому лепилось несколько хижин поменьше, а под стенами раскинулась небольшая деревушка домов на сорок. Сохэи - а так называл их главарь - были все как один желтолицые и узкоглазые. И верно, все потомки выходцев из далеких земель. И все занимались каким-то делом - кто-то оглушительно трескал молотом по раскаленному куску железа, кто-то качал мехи, некоторые, выстроившись в неплотный квадрат, упражнялись с полукопьями и двуручными изогнутыми мечами с круглой гардой, дружно выдыхая и рыча что-то после каждого взмаха. Почти все крыши были сделаны из черепицы, что указывало на смекалку и умение здешних. Наверняка сразу после переселения дома были покрыты соломой, и только затем крыши переделали.
  Примечательна была так же одежда - воины ходили в каких-то смешных юбках до пят черного или темно-синего света, в рубахах без пуговиц - они просто заправляли разные концы за пояса. Волосы были завязаны в тугой пучок на затылке - но это только у мужчин. Женщины выглядели еще чуднее. Все они, как одна, были ухожены и напудрены неизвестной белой гадостью, некоторые так же с ярко-красными губами. Те, кто побогаче, облачены в цветастые бесформенные платья, с какими-то примочками на голове, с тонкими щитами размером с кастрюлю в руках, которыми они обмахивались от жары. Те, что победнее, выглядели не в пример проще, но все равно, непонятно, смешно и глупо.
  Путников провели по дорожке, выходящей из ворот замка и бегущей сначала между хижин, а затем - между скал и спускавшейся в низину.
  - Смотрите, гайдзины. Сейчас вы увидите того, кого должны вести по вашей дикой стране, - предупредил главный желтолицый. - Мой любимый ученик!
  Два человека с постными лицами и в простых одеждах что-то ковыряли в доспехах одного могучего воина - эта сцена напомнила родных рыцарей и оруженосцев. При виде господина они испуганно отпрянули и незаметно улизнули подальше.
  Тот, кого они обслуживали, казался непобедимым. Полушарф-полутюрбан окутал всю голову, и из-под белой ткани смотрели два черных глаза - что удивительно, они не были такими узкими, как у остальных обитателей городка. Черная странная кираса с изображением бронзового бога плотно прикрывала тело, на плечах были укреплены прямые и длинные наручи, ак широкому поясу были прикреплены длинные, до колен, поножи. Причем их было несколько - две на бедра, одна на пах и две сзади. И сделаны они были так же, как и наплечники - из маленьких квадратных стальных черненых пластинок.
  Желтая рубаха из толстого материала. Наголенники из нескольких продолговатых пластин. Помесь сандалий и сапог на ногах, а самое главное - его оружие. Древко наподобие копейного, круглая гарда на конце, а дальше идет нечто... Искривленный толстый клинок в полтора локтя длиной, наверняка остро заточенный с обеих сторон, которым можно и рубить, и колоть, и резать. Страшное оружие, если учесть, что это более похоже на саблю, закрепленную на конце копья. И мечи - один длинный и изогнутый, заткнутый горизонтально за пояс, и второй - маленький, копия первого, висит под большим. Интересно, как он их собирается доставать? В одной руке сразу два удерживает, что ли?
  - Сарат, это твои проводники. Я не разбираюсь в их сложных именах, так что познакомишься с ними сам. Ты помнишь, какова твоя миссия; так иди же, я благословляю тебя в этот поход. Выполни свое предназначение и с честью вернись домой! - торжественно провозгласил главный, а его ученик в ответ поклонился, ничего не ответив.
  - Как вас звать?
  Ромус уже привык к фамильярности этого народа, поэтому просто представился.
   - Рыцарь Ромус фон Скибидущ, а это - мой герольд, Весемир.
  - Сохэй Сарат.
  - Не представляете ли вы, куда и как мы будем двигаться? - теперь уже был задан вопрос господину воина.
  - Вот подробнейшая карта, составляемая нами десятилетиями. Синими чернилами отмечен ваш путь по реке; дальше же вы будете идти своими ногами.
  - Благодарю. Полагаю, нам уже пора в путь.
  Сохэи живо засуетились и погрузили на воду - три лошадки и пони в стойла, закрепленные на корме, защищенные щитами - чтоб воды не пугались, вещи в трюм судна (а их собралось немало), пять или шесть лодочников сели на весла, а еще один подошел к рулю. Путешественникам уготовили безопасное и комфортабельное место на носу, рядом с каютами. Воин узкоглазых ушел вниз, а Ромус и Весемир сели наверху, уставясь на миниатюрный порт. Им не верилось, что скоро все уже будет закончено - так же, как и тогда, у ворот ночного тедвинского лагеря. По воде будет передвигаться быстрее, чем верхами - вон какая река быстрая. Больше всего на свете хотелось есть и пить - и это тут же устроили. Замышляли, небось, что на голодный желудок аркадарцы быстрее согласятся. Получается, что так.
  Роль в этой авантюре решительно незначительная - всего-то доставить непонятного человека до Тульфина, куда они и так идут. Да еще и целый воз денег при этом получить, так что фон Скибидущ расслабленно расселся на небольшом кресле на носу, а Весемир примостился рядом, на простом стуле. Перед ними был стол, прибитый к палубе, под навесом, в теньке. Жизнь налаживалась.
  - И помните, никаких шуток! Мой ученик их не понимает! - донесся с берега крик главного. Небольшое парусное суденышко отчалило от пристани и сначала медленно, а затем все быстрее заскользило по водной глади. В ширь этот путь был примерно в пять-шесть корпусов такой лодки, а сверху нависали скалы, как в ущелье.
  "Может, посмотреть карту, узнать побольше о дороге и о этом чудике... Может, поговорить с Весемиром... Нет, все потом..." - лениво подумал Ромус и принялся за вино и рыбу с тушеными овощами. Немного отойдя, бард последовал его примеру. Через минуту он как-то несмело улыбнулся - нашел тарелку со свежими огурцами. Для всех должны наступить счастливые моменты - вся беда в том, что таких бывает немного, и они забываются.
  И наплевать на этого молчаливого и таинственного Сарата, наплевать на все - главное, в трюме лежит аккуратно свернутый доспех, таблица Вагта, меч, несколько сабель и два слитка чистого золота. Товарищ доволен, цель ясна, турнир близок - о чем еще мечтать и заботиться?
  Впереди засветился выход из ущелья - скоро скалы наконец-то расступятся в стороны, и солнце осветит путников.
  Потом, все будет потом.
  
  Часть II. Празднества в жизни.
  Глава 10. Вода и суша.
  Весь оставшийся день Ромус только и делал, что сидел на носу лодки в кресле и подремывал, чувствуя, как все тело болит и чешется - под воздействием неизвестной лечебной травы ранки и ссадины быстро зарастали. Рука, пронзенная стрелой, еще болела, но заметно шла на поправку. Быть может, еще недельку, и повязку можно будет снять. Боли еще останутся, но от раны останется розовый рубец, и обильного кровотечения можно уже будет не бояться.
  Надо сказать, рыцарю понравился такой способ передвижения - по воде. Хоть и укачивало сильно по началу, но несильно. Быстрое течение избавило настрадавшегося воина от порчи новых сапог, неизбежно испорченных бы, пойди он пешком. Пока старые болячки заживали, не хватало еще новых подцепить, но об этом на славу позаботились сохэи - под навесом сидеть весь день, не спеша листать рыцарский роман про двух влюбленных и злого колдуна, попивать отвар из каких-то непонятных листьев да иногда отведывать какое-нибудь необычное блюдо. Жизнь наладилась!
  Правда, среди всех вкусностей, разложенных на столе, имелось очень мерзкое явство, вызвавшее бы у любого тошноту - но только не у узкоглазых "моряков". Те, когда узнали, что загадочные "суси" Ромус есть не будет, радостно схватили эти самые суси и умяли своими палочками за рекордное время. Куски сырой соленой и невкусной рыбы вперемешку с какими-то водорослями, гадостью непонятной... Брр... Не всякий отважится даже взглянуть на такое.
  Командир на лодке, Хидароси, с довольным видом пояснил, что в нескольких переходах от его дома находится Восточное море - оттуда и берется все это съедобное дерьмо. Между прочим, деликатес. Ромус поинтересовался, какие еще у этого народа бывают деликатесы, и, услышав ответ, чуть не перегнулся за борт, опорожняя набитый привычной едой желудок - оказывается, эти ненормальные ловили мучных червей, выращивали их, чтобы они были прозрачные, тонкие и длинные, а затем варили и ели со специями! "Рамен" называется, или "Лапся".
  Весемир примостился рядом, тут же, иногда с удовольствием хрустя огурцами, а иногда побренькивая что-то на своей чудом уцелевшей лютне. Похоже, чувствовал он себя прекрасно.
  - Как нога твоя? - поинтересовался Ромус.
  - Да все вроде, сталбыть, в порядке. Намазали чем-то, у меня там теперь все чешется страшно, а болеть перестало. А под повязку-то и не залезешь: сказали, мол, нельзя.
  - Опять огурцы эти гадкие ешь? Помнишь же ведь, что в прошлый раз было?
  - Да помню я, помню. Те просто протухшие уже были. Ну, мягкие тоесть. А эти - твердые, залог качества.
  - Можно подумать, такой залог качества не только к огурцам применить можно, - усмехнулся рыцарь.
  - Ну... Да. - после недолгих раздумий кивнул бард и достал лист пергамента из своей сумки, лежащей рядом. Далее последовали набор разноцветных чернил, перья, какие-то черновики и заготовки.
  - Что ты будешь делать? - поинтересовался фон Скибидущ, которому уже порядком надоели похождения не блещущего умом рыцаря чести из книжки.
  - Грамоту для участия в турнире, - был ответ. Бард целиком уткнулся в рисование заковыристых полей на листе.
  - Что на ней будет?
  - Ваша родословная, мой сир. Такскать, родители, благородные дедушки.
  - Вижу, к тебе начинает потихоньку возвращаться твоя ехидная манера общения.
   - Да? А чего б ей не вернуться? Если все стало хорошо, огурцы есть, цель есть, рыцарь доволен, Вагтовой табличкой не обделен, значится, при еде да при оружии, то и мне скучать нечего. Тем более, что скоро турнир, хорошая выпивка и объятия симпатичной девушки.
  - Как я посмотрю, у тебя весьма своеобразные взгляды на этот счет, - нахмурился Ромус, которому очень не нравился такой ветреный подход.
  - Это ты, Ромус, чудаковатый. Как на самом деле все должно быть: для простых людей, не благородных, хватит маркитантки из борделя, а если повезет - то и крестьянской девушки. У ваших, значится, должно на турнир приехать, славно порубиться там, а затем к прекрасной даме на коне подкатить и передать ей платочек цветастый. Дама назначит место встречи - обычно в ее доме, ну и, а потом... Понятно, короче. Если турниров не предвидится - то можно и крестьянку попробовать. Крестьянка - собственность своего сеньора.
  - Некрасиво это как-то. - Ромус хмурился все больше и больше. - В этой книжке все не так написано.
  - Дай-ка угадаю - какой-нибудь старый хрыч похищает прекрасную девушку, а рыцарь по всему свету гоняется за ней. Потом он убивает старого немощного хрыча и живет долго и счастливо со своей принцессой, да?
  - А как ты догадался? - удивился фон Скибидущ.
  - Во-первых. Это роман, а настоящие мужики романов не читают. Это женская книга про вечную любовь и прочую чушь. Во-вторых. Если бы тот громила с обложки вечно любил бы ее, трепетно и нежно, нося на руках и каждый день цветочки ей преподнося, то он, скорее всего, был бы импотентом. На самом же деле все не так.
  - Давай оставим эту тему, - рыцарь недовольно захлопнул книжку, встал с кресла и решил немного пройтись по лодке, а заодно и разузнать, как она называется, как ей управлять и прочие премудрости.
  Боцман, рулевой, а заодно и капитан суденышка в лице коренастого и полноватого человечка с лысой макушкой, всегда приоткрытыми губами, в простых желтовато-белых одеждах из тонкого льна и со смешной повязкой на голове - бантик, совсем как у маленькой девочки, красовался на лбу. Занимательный персонаж, тем более что с ним можно было поговорить на распространенном западном наречии - наследство от распавшейся Жупанской империи. Милитаристы захватили весьма обширные земли вплоть до Восточного моря, насадив свой язык и обычаи. И вот результат - более десятка стран общаются на разных диалектах, вполне понимая друг друга при необходимости.
  Капитан оторвался от поедания какой-то селедки неаппетитного вида - течение стало немного поспокойнее, да и берега расширились, можно было чуть-чуть отдохнуть - и с удовольствием принялся расхваливать лодку - гордился.
  - У нас это зовется кобаей - предки принесли с собою чертежи различных машин и приспособлений - многое мы еще не построили, и записи хранятся в архивах, в главной башне замка. Кобаю мы сделали не то чтобы большую, но на четыре весла, но под парусом тоже можно идти. Сейчас мы идем по течению, слегка помогая гребцами, а вот обратно возвращаться будет намного труднее. Если бы мы подняли парус, то нас просто бы с такой силой разогнало и треснуло бы об камни на каком-нибудь порожке, что прости-прощай моя лодочка, - неторопливо повествовал он. - Корма и нос приподняты над палубой - а там сидят гребцы. Мачта одна, как вы уже заметили, а под ней еще и трюм - получается, не плоскодонка. Лучников с зажженными стрелами очень удобно поместить на носу - спалят чужое судно в два счета. Под настилами же находятся каюты - обычно это тесные помещения с рядом гамаков - места для всех не всегда хватает. Хотите что-то еще спросить?
  - Я вообще-то в судоходстве не...
  - Ни бум-бум? - с серьезным понимающим видом закивал капитан.
   - Чтооо?
  - Бум-бум. Вы так говорите, когда что-то не понимаете, разве нет?
  - Вообще-то нет... Я, пожалуй, вернусь на свое место. Спасибо, что объяснили мне.
  - Прощайте-пока.
  
  ***
  Ближе к вечеру делать было уже откровенно нечего - рыцарский роман быстро надоел, Весемир целиком унесся в нелегкую работу над грамотой с родословной после того, как Ромус продиктовал ему несколько предков по отцовской линии. Кое-где стали попадаться нагромождения валунов, снесенных сюда течением во время полноводья - весной снег, растаявший в горах, превращался в бурные потоки, обмывающие потихоньку ущелья и волочащий по дну камни. Они же и нагромоздились в кучу там, где было помельчу, поэтому рулевой неистово "рулил", а гребцы вовсю старались не сбиться с темпа, помогая достаточно большому для четырех весел судну.
  И тут рыцарь вспомнил (наконец-то!) про того, кого должен был сопровождать до столицы. Как его, Сарат. За весь день этот хмурый и непонятный иноземец ни разу не показал носа из своей комнаты - остальные его боялись. Быть может, он был кем-то вроде рыцаря в иерархии сохэев - хорошо вооружен и одоспешен.
  Интересно, что он там делает? Спит, что ли? Так устал за все это время? Или просто привык так? Ну невозможно же весь день просидеть в тесной раскачивающейся каюте, где к том же и по-летнему жарко. Брр! Ужас!
  Помаявшись еще некоторое время, Ромус все-таки дождался, пока капитан не освободится и не бедт готов к разговору.
  - Вы не могли бы уделить мне немного времени? - фон Скибидущ - сама вежливость. Рыцарское воспитание, что поделаешь... Хотя не все благородные воители были такими уж вежливыми по отношению к черни.
  - Да, конечно.
  - Что вы знаете о этом Сарате?
  Пухлый со смешной повязкой отстранился и испуганно оглянулся.
  - Я не могу говорить об этом!
  "Вот это уже интересно," - подумал рыцарь. - "Хоть какое-то развлечение".
  - Не бойтесь, я имею тот же титул, что и этот обвешенный оружием молчун. Вы мне можете все рассказать.
  Вид у капитана был такой, что его чуть инфаркт не хватил после этих слов.
  - Что вы, что вы! Если он услышит... Он же просто отрубит мне голову и выбросит меня за борт!
  - Как так? Просто так, ни за что зарубить невинного человека? У нас за такое максимум плеткой один раз ударить могут, а у вас - убийство...
  - Самураям и не такое можно... Там, откуда мы пришли, каждый воин мог просто испробовать новый меч на любом прохожем - будь то крестьянин, ученый или астроном! Никто не мог сказать ему ничего в упрек! Мы, сохэи, дорожили знаниями и берегли их, а потому нас и изгнали, но...
  - Успокойся, ты и так уже наговорил на десять смертей вперед, - усмехнулся Ромус.
  - Э-э-э-х...
  - Не бойся, расскажи мне все, что знаешь о нем. Он все равно спит и не слышит нас.
  -Как сказать... Если я расскажу, вы ведь не выдадите меня? Нет?
  - Что ты! И в мыслях не было!
  - Хорошо... С чего бы начать... - рулевой отлично знал язык "гайдзинов". - У нас бывают тривида людей - самураи, жрецы или монахи, крестьяне. Священники также сберегают знания и постигают новые, а мы, работники, воплощаем их в жизнь и выращиваем для них и для самих себя хлеб. Женщины не могут состоять в кастах - таких видах, равно как и дети, хотя они наследуют участь своих предков. Так вот, монахов всего несколько десятков, а воинов и того меньше. Каждого самурая обучает лично дайме - он хоть уже и в преклонном возрасте, но нагинатой помахать будь здоров. В общем, Сарат - и есть самурай, причем не из последних. Говорят, он самый любимый ученик дайме, но случилась однажды с ним одна беда...
  - Какая? - Ромус вдруг сильно заинтересовался обычаями и порядками этого народа, тем более, желтокожий оказался на удивление болтливым и разговорчивым.
  - Это случилось еще до его рождения. Его матерью была крестьянка, а отцом... Его отцом был гайдзин.
  - Что?
  - Мы подобрали двадцать лет назад израненного белого дьявола, уж не в обиду вам будет сказано. Он оказался самураем - был весь закован в доспехи и с весьма опасным оружием. Но вместо благодарности за уход и заботу он заделал ребенка одной девушки из крестьянок.
  - Вот подлец! - возмущенно привстал Ромус.
   - Как только о содеянном узнали, гайдзину вскрыли живот и напихали личинками мух, но было уже поздно. Наш Будда не мог допустить самоубийства девушки, он призывал ее к смирению, и она подчинилась, став помощницей монахов. Прошел год, и вот на свет появился Сарат... Дайме сразу забрал ребенка себе и потом долго и старательно растил его. Многие ненавидели полукровку - он был почти во всем не похож на нас, но управлялся с нагинатой и катаной не хуже остальных. Потому он и добился признания, зарубив с десяток недовольных, но с тех пор стал неразговорчивым и очень опасным - чуть слово в его сторону, тут же взмахнет мечом, и покатится твоя голова с плеч. Я думаю, что дайме специально отослал Сарата подальше от других - хотел, чтобы любимый ученик побольше узнал о мире или даже присоединился к нему. Больше я ничего не знаю, простите меня! - тон сохэя стал умоляющим.
  - Хорошо, хорошо, я прощаю тебе, но скажи: что он делает в каюте? Почему весь день не выходит? - смилостивился рыцарь, хотя на самом деле жаждал узнать побольше.
  - Он сидит в темноте и духоте и медитирует - засыпает, уходя из мира, и только Будде известно, что творится в его голове! Некоторые считают, что в таком состоянии нюх, зрение и слух у самураев повышается до предела, другие - что он встречается с духами и беседует с ними в другом мире, третьи - что он просто спит, но никто не знает наверняка. Нам не дано постичь этих знаний, мы ведь простые работники...
  - Спасибо, благодаря тебе я намного лучше узнал своего нового спутника. Если бы не твоя помощь, между нами могли бы произойти кое-какие досадные недоразумения, в ходе которых кое-кто мог лишиться головы... - сердечно отблагодарил фон Скибидущ.
  - Я пойду...
  Капитан опасливо засеменил прочь, с палубы поднялся к рулю. Ромус, опасливо поглядев на дверь каюты Сарата, поднялся на нос и вернулся к креслу и созерцанию природы.
  А о природе стоило поразмышлять - края-то ведь неизведанные, дикие, где давно не ступала нога нормального человека.
  
  ***
  
  Помнится, замок переселенцев находился в горной долине - рядом еще горы были, как их... Не вспомнить уже. Белоснежные пики над бежевыми основаниями и сейчас было видно, правда, уже неразборчиво. С тех пор, как кобая вышла из ущелья, скал вокруг становилось все меньше. Немудрено, ведь при нынешнем-то состоянии двигаться удавалось аж в целых три раза быстрее, чем раньше. Если призадуматься да подсчитать, выходит, что можно и к турниру поспеть.
  Судя по карте, которую выдал Ромусу главный сохэй, или дайме, как называли его подчиненные, река двигалась в нескольких милях от Старого тракта - дороги, ведущей в никуда. Вот извилистая синяя полоска тянется, тянется миль эдак на сто, а затем прихотливо изворачивается и идет не на юго-запад, как прежде, а строго на восток. Получился острый угол. Вот до этого самого угла и будет везти рыцаря лодка, а там - выйти на берег, перевезти на сушу пони и лошадей, сгрузить поклажу, все сгруппировать и упаковать по тюкам, потом погрузить эти тюки на вьючных животных и оседлать ездовых - и в путь. Придется двигаться шагом, иногда - легкой рысцой, чтобы не загнать животных, но что поделаешь... Выйдя на Старый тракт, идти день в обход Тедвинского леса, а затем будет новое ущелье - какое-то нагромождение высоких отвесных скал, среди которых проходит дорога. Очень неприятное место - говорят, что в таких вот маленьких горах любят селиться орки. У сохэев, в Средьгорье, да везде практически, где можно вырыть удобные пещеры на сотню-другую особей - не человек уж точно. Уродливые создания, те, что помельче и послабей, воруют скот, детей, какие-то припасы по дому - а затем безжалостно съедают. Те, что побольше и силой не обделены, сбиваются в кланы, кое-как вооружаются и идут грабить свои горные дороги - иногда даже вниз спускаются. Все хорошо, пока не соберутся несколько таких кланов для того, чтобы генерально надрать кому-то задницу и поиметь с этого доход. Тогда - держитесь, аркадарцы, месяц непрерывных стычек и горящих деревень и замков обеспечены. По счастью, такое бывает редко - примерно раз в двадцать лет. Уж что-что, а историю, на равнее с фехтованием, Ромус любил и хорошо усваивал.
  Но вернемся к природе.
  Камни уже давно уступили место степи и лугам, хотя иногда вдалеке проплывали леса. Пустошь. Почти пустыня. Вечерело, а на небе ни облачка - небось жара иссушила полностью. А так как был вечер, комарам полагалось выходить на охоту. Крестьянам что - они народ неприхотливый, а вот на дворянство кровопийцы с ревом обрушились, как будто крепость брали. На какое-то время Ромус превратился в подобие мельницы - приходилось постоянно хлопать себя по открытым местам, прижимая к ногтю комаров. Точнее, к коже. Влага, жара - насекомым все раздолье. Бесполезные создания.
  Один раз мимо пролетел огонек - кто-то разжег костер на берегу, позади зарослей камышей. Неизвестные разжигатели не показались на газа, и поэтому ничего о них известно рыцарю не стало. Может, путники забрели... Ага, сначала напились, затем пошли искать приключения, потом снова напились, поспали, напились, снова пошли искать приключения... И так вот до этого момента, пока не забрались сыр знает куда.
  Рулевой дал приказ своим людям отдыхать - лишь двое остались на веслах, да и те расслабились - течение почти остановилось, и кобая замерла на месте.
  - Проверенный маршрут, - пояснил капитан. - Сколько себя помню, всегда так ходил.
  - Какое-то странное тут течение, - решил поддержать разговор фон Скибидущ.
  - Да, так уж получилось. Если нырнуть на дно, то можно заметить, как по дну змеятся трещины. Жуть, одним словом. Может, там чудище какое обитает, внутри, кто его знает... Никто и не знает. Всегда русло такое было, вот и привыкли.
  - А что там, за поворотом? Бывал ты там когда-нибудь?
  - Ох, бывал. Как ить заведено - давным-давно по этой самой реке мы оттуда приплыли на север. Поверия рассказывают, что далеко на юго-востоке лежит пустыня, за несколькими долинами. А на конце реки озеро огроменное, такое, что взглядом не охватить - берегов не видать. Имра-то наша истекает из гор, а оттуда же и ее близняшка, только близняшка течет к морю, а Имра - к озеру. От так вот.
  Река Имра кормила поселенцев, хотя любой белый человек предпочел бы умереть, но не есть ту гадость, которая для кое-кого является деликатесом. По словам рулевого в этой долине, звавшейся Пустошью, словно бы вообще не было поселений человеческих. Степи тянулись до самого Тедвинского леса, многие десятки миль. Путь до места высадки составляет полтора дня. Вышла кобая из маленького порта сохэев примерно в полдень и шла по течению весь день. Завтра все время снова будет потрачено на плавание, и только к ночи начнется разгрузка. Это, конечно, рискованно - лошади могут ноги сломать, что-то, возможно пропадут, упав воду, но это было маловероятно.
  Рыцарь блаженно потянулся - хрустнули позвонки. Еще один день безделия. Надо будет проваляться в постели подольше, тогда ждать придется меньше.
  На палубе один из освободившихся гребцов достал какое-то странное приспособление - длинную и тонкую палку с привязанной на конце тоненькой прозрачной веревочкой и крючочком на конце, а затем закинул с борта в воду, что-то нацепив на конец.
  - Что это? - поинтересовался Ромус, указывая на гребца.
  - Он рыбачит.
  - Я слышал, рыбачить надо сетями? Это не похоже на сеть.
  - Это наш способ, сохэйский. Не всякий гайдзин его знает, хотя вы и правы, сетями лучше рыбу таскать. Но это - если сушить или суси готовить, в больших количествах, а с мормыской - на одного человека. Видите, леска отходит от удилища горизонтально? Там промоченная гибкая тростинка, сквозь которую эта леска проходит. На конце крючок, а на крючке - червяк. Рыбы уж больно до него охочи. Как червяка цепают, так тростиночка дераться начинает - крючок впивается в десны, вырваться не дает. Потом - тяг! - и ужин у вас перед носом болтается.
  - Изуверский какой-то способ рыбачить, - признался фон Скибидущ. - Ладно, пойду-ка я спать. Темно уже. Где, говорите, моя комната?
  Комната была темной, воняла рыбой, да к тому же еще и было душно до невозможности. Но снаружи еще хуже - комарье глаз сомкнуть не даст, живьем съест.
  Главное - думать о хорошем. О том, что скоро турнир, скоро битва с другими рыцарями, скоро почет и слава, а значит, и леди Эльвира будет ближе. Только бы победить, только бы не опозориться... Но теперь фон Скибидущ точно знал: поражение ему не грозит. Трусость сломлена, а девять бандитов уже на том свете. Причем они оказались там благодаря только руке рыцаря. Который не убоялся бы снова выйти в битву - и победить.
  Хватит уже на сегодня мудрых слов и пафосных рассуждений. Пора спать.
  Глаза сомкнулись.
  
  ***
  
  Весь следующий день был словно копией предыдущего - жара, скользящие невдалеке берега, поросшие высокой, по пояс, травой, Сарат, заперевшийся внутри и ни разу не выходивший наружу, Весемир, к полудню закончивший работу над грамотой, и Ромус, отдыхающий в кресле. Стоит заметить, что рана его уже почти не беспокоила - рука без дела болталась в повязке и затекала от бездвижья. А собачьи укусы, ссадины и порезы почти без следа рассосались - нехило сохэи умеют лечить.
  И вот пришел момент, когда было уже темно - уложились в положенное время. В темноте впереди что-то отчетливо выделилось, приближаясь. Это оказались доски и настилы причала. Бросив бухту веревки на один из столбов, матрос подтянул кобаю к пристани и спрыгнул вниз, чтобы сделать все покрепче и понадежней.
  "Вот и конец комфортного пути," - подумал Ромус, опершись на поручень и смотря на берег.
  - Рыцарь, сейчас сделаем трап, не торопитесь. Мы позовем вас, - сказал капитан.
  С треском опустился широкий мостик.
  "Хотя, путешествовать верхом на коне не так уж и плохо," - продолжил рассуждать фон Скибидущ. - "Всяко лучше, чем пешком по Тедвинскому лесу".
  Люди суетливо забегали туда-сюда. Вот и пришла пора собираться да ссаживаться на сушу.
  Вниз полетели еще канаты, трап укрепили. Теперь он больше напоминал подъемный мост у какого-нибудь замка. "Лошади," - догадался Ромус.
  Животных выводили самыми первыми. Тройка коней и пони Холодок - мальчик держался отлично, не убоялся вида открытой воды, в отличии от своих старших товарищей. Дабы избежать ненужных проблем, им завязали глаза черными тряпицами.
  Весемир сошел вниз и помог с разгрузкой - принимал тяжелые тюки и навьючивал на Холодка. В основном ему достались доспехи и оружие Ромуса - это была самая тяжелая поклажа. Все остальное было легче - С Саратом неизвестно, он вообще, похоже, всегда в доспехах ходил, а вот одежда, еда, вещи по хозяйству перепали конику Весемира. Лошадь-то не боевая, обычная, ей можно, а вот Серогривому (а так прозвал рыцарь своего коня, понятно, почему) это было противопоказано - мощный конь мог отвыкнуть от своих прямых обязанностей, таская тяжести. То же самое относилось и к ездовому животному треклятого сохэя - тот до сих пор не выглянул из своей каморки.
  Ромус до последнего оставался на кобае, но потом все-таки пошел спускаться, обернувшись уже у самого трапа. Два крестьянина, посовещавшись, решили разбудить воина, или что-то еще с ним делать - короче, пошли поднимать. Шли осторожно, точно боялись в капкан ногой угодить. Кто-то из них сглотнул. Дотронулся до ручки. Оглянулся. Хотел уже потянуть...
  Но тут дверь с грохотом распахнулась, отбросив ошарашенных матросов. Сарат хмуро обвел сие непотребство взглядом из-под нахмуренных бровей и воинственно прошествовал мимо удивленного рыцаря. Эффектно он появился. Весь в своей броне, в тюрбане-шарфе, с двумя мечами (откуда второй достал?) за поясом и с наги.. Наги-чем-то в руке.
  - Рыцарь, вы знаете, куда идти, - сказал капитан на прощание. - Мы так далеко не ходим, а потому скоро карта вам станет не нужна. Главное, выйдете на дорогу, а там уж сами поймете. Главное - до Тульфина его довести, мне так старшие сказали. Прощайте!
  Кобая остановилась здесь на ночевку - путь обратно предстоял нелегкий.
  Бесконечное подергивание ремешков на упряжи - все ли в порядке? Все ли укреплено? Не болтается ли седло? Не упадет ли тюк, если поехать рысью?
  Наконец все было готово - странники успешно перешли на сушу.
  Ромус вспрыгнул в седло. Стремян нет, но это не беда - и без них ездить можно, ежели умеючи. Рыцарь был как раз "умеючи".
  Управлялся Серогривый странно. Вроде, как обычно, да только странно. Скажешь что-то не то, он в другую сторону повернет. На голос, что ли, реагирует? Узкоглазый, сыр, конь. Ничего. Лошадь и всадник еще привыкнут друг к другу.
  - Останемся а ночлег? - предложил Весемир.
  - Не для того собирались, - нахмурился фон Скибидущ.
  - Мы и так отдыхали целых два дня. Пора в путь. - Подал свой странный, тягучий, с хрипотцой голос Сарат.
  - Но спать хочется... - Начал было герольд, но рыцарь его приструнил.
  - Весемир, мы стоим выше тебя, и нам решать.
  Это было грубо. Ничего, привыкнет. Благородный ведь должен хорошо править своими подданными?
  - В путь, - сказано было твердо, уверенно. Ромус первым тронул своего Серогривого и направился вперед. Дорога светлой широкой лентой выделялась впереди.
  Они все ближе к цели.
  
  Глава 11. Пустоши
  Пустоши на самом деле не пустовали, вопреки намекам названия (которое, между прочим, придумали сохэи). Обширная долина, почти никем не заселенная - лишь где-то в глуши, возможно, жила пара отшельников, но никакой уверенности не было. Было темно и почти ничего не видно, но это только поспособствовало внимательности наблюдений за природой - если глаза ничего увидеть не могли, в дело вступали слух и обоняние.
  Разнотравье тут было просто поразительным - куда там тем жалким цветочкам из окрестностей Дальга, которым так поражался Ромус! С неожиданной силой в нос ударили сотни различных ароматов, оглушающие и сбивающие с толку. Закружилась голова, но вскоре рыцарь привык к этому. Наверняка если бы было светло, в глазах бы рябило от разнообразия всяческих цветов и кустов, судя по всему, обильно разросшихся по обе стороны от смутно угадывающейся в темноте дороги.
  Уши не отставали - улавливали стрекот кузнечиков, шуршание высокой стены травы, попискивание каких-то маленьких зверьков и иногда хлопанье крыльев над головой. Неизвестно, были это летучие мыши или совы и иные птицы, но они не издавали ни звука. Занимательная эта долина - Пустошь! Очевидно, ее так назвали из-за отсутствия людских поселений, но продвигаться по такой было гораздо легче и приятней, чем через Тедвинский лес. Стоило только припомнить этот зеленый ад, боль и собственную кровь на листьях и руках, что становилось дурно.
  За эти несколько дней (неделя, две?..), прошедших после выхода за южные ворота Дальга, Ромус изрядно поистерся в пути о седло и стоптал сапоги о твердые дороги. Ноги все время ныли, то слабее, то резче, но всенепременно - всегда. Столько всего пришлось пережить, пройти и преодолеть! Ромус изрядно повзрослел за это время - хотя, казалось бы, это странно. Двадцать шесть лет - весьма немного по аркадарским меркам, в таком возрасте люди считаются еще почти что детьми. Мир резко ломался и приобретал иную форму в глазах фон Скибидуща, и это радовало и одновременно пугало его. Пришла и его пора выйти на арену жизни из тесной клетки, что сжимала и давила на него еще несколько дней назад.
  Однако со временем фигура Весемира, ехавшего впереди, стала клониться к гриве его коня. Время от времени он выпрямлялся, но с каждым разом все леннее и неохотнее. Ехали они, может, и несколько часов, а может, всего минут тридцать - за размышлениями время проходит очень быстро - но вскоре герольд слабо сказал:
  - Не могу, хочется спать. Если еще час так проеду, прямо с лошади сверзюсь.
  Ромус сам был уже не в восторге от ночной поездки, но он крепился и не хотел показывать свою слабость перед почти равным себе Саратом:
   - Подожди, ближе к рассвету остановимся...
  Весемир обреченно вздохнул.
  - Тогда нам скоро придется сделать привал, - тихо сообщил сохэй, а фон Скибидущ чуть не сверзился с Серогривого. Что? Этот угрюмый злодияка заговорил?
  - Так вы не против? - рыцарь аж привстал в седле с прояснившейся головой.
  - Причем здесь против? Ты, гайдзин, главный, и ты командуешь походом.
  - Но... Вы ведь тоже рыцарь, если я правильно понял?
  - Я самурай, - сверкнули в темноте глаза, но Ромус не заметил.
  - Хорошо, надо только подобрать место для ночлега.
  - Я найду.
  Сохэй ускакал вперед, а фон Скибидущу осталось только покачать головой. Железный человек этот самурай.
  ***
  Вскоре место для ночлега было найдено. Недалеко от дороги, между нескольких густых елей путники вместе расчистили участок земли для костра и для лежанок. Расстелили плащи, под головы положили седла, приготовили одеяла, но спать пока не собирались.
  Вопреки всему, сон как-то не шел, хотя прилечь и отдохнуть хотелось. Весемир предложил перекусить, и с молчаливого согласия Ромуса достал кремень и кресало, пошуршал в кустах и заготовил трут - немного сухого мха, былинки, сухая трава и тому подобная мелочь на разжижку. Вскоре дрова были собраны, искры полетели на заготовленную кучку, показался дымок, воспарили небольшие язычки пламени, вытянувшие из темноты лица людей. Ромус с щетиной, курчавыми черными волосами и отросшими усами, уставившийся на зарождающийся огонь, Весемир, тоже с щетиной, с конским хвостом и словно проведенными густыми чернилами писанные бровями, Сарат в своем тюрбане - только глаза сверкают...
  Бард еще поколдовал над костерком, подложил дров и уселся в одном кругу с остальными.
  Вот счастливый момент путешественника - привал. Люди объединяются в такие мгновения, все они равны в этот момент, независимо от расы или сословия. Когда смотришь на огонь, в тихой, уютной обстановке в голове проносятся разные мысли, и от этого по-своему хорошо. Хочется думать о смысле жизни, о природе, о других людях, да о чем угодно. Запах костра не допустит плохих или дурных дум - на привале тело должно отдохнуть наравне с разумом.
  - Кхм, что-то захотелось мне спеть, - смущенно вдруг отозвался Весемир и подошел к Холодку, стреноженному наравне с другими животными. Вскоре на свет была извлечена лютня, первые звуки полились со струн, а бард вдруг новым, окрепшим, ровным и тягучим голосом затянул:
  
  
  За далями бескрайными, за сотнями морей
  Лежит страна великая распахнутых дверей,
  Где путешественник найдет заботу и приют
  И где удушья злобы с проклятьями сгниют.
  О, как бы я хотел сейчас скорей попасть туда!
  Ни ветры не преграда мне, ни суша, ни вода!
  Для путника ведь рай земной - в счастливом мире жить,
  Там странствия сумеют его душу ублажить.
  ***
  
  Сарат вдруг поднялся и бросил своим тихим голосом:
  - Я пойду, поохочусь. Скоро буду.
  Не успел никто и рта раскрыть, как он накинул на спину колчан со стрелами, взятый из наседельной сумки, достал какие-то деревяшки и на удивление быстро составил из них лук размером с человека. С заметным трудом натянул тетиву и скрылся за елями.
  Весемир отложил в сторону лютню.
  - Что это он? - удивленно спросил Ромус.
  - Наверное, засмущался. Он неплохо знает наш язык, - ответил подозрительно дрогнувшим голосом бард. - Я бы и сам хотел жить в такой стране.
  Воцарилось молчание. Рыцарь уставился в завораживающее потрескивающее пламя и думал над словами песни.
  Мир без злобы, где все равны, где царит счастье и покой, справедливость и мир. Вряд ли на земле сыщется такое место, разве что только после смерти, в Дааграде.
  А ведь суть рыцарства заключается в том, чтобы во время Стрелы Долга становиться кровавыми мясниками... Мясниками, убивающими для сеньора. Для того и нужны рыцари, верно?
  - Пожалуй, я пойду спать, - сказал Весемир и отправился на свое место.
  "Интересно, что бы сказали другие, если бы увидели такое фамильярное обращение?" - усмехнулся Ромус. - "Тут у нас не страна из песен".
  ***
  Неожиданно в голове родилась идея. Ромус решил написать письмо домой, в Дальг, леди Эльвире. Пусть узнает, что происходит со скромным рыцарем и поклонником. Пусть узнает, что он к ней чувствует.
  - Весемир! Еще не спишь?
  - Нет, - донесся немного раздраженный голос.
  - Дай мне чернила, бумагу и перо!
  -Зачем это тебе?
  - Письмо написать хочу! Давай, пошевеливайся!
  Бард напустил на себя сонный и недовольный вид, но все-таки встал с лежанки и начал копаться в дорожной сумке с ремешком через плечо, положи ее себе на колени.
  - Вот, чернила, перья, пергамент. Надеюсь, ты умеешь писать, а то я тебе ничем помочь не смогу - глаза жутко слипаются.
  - Да ладно! Я умею, не скрипи.
  Вот он, шершавый листок на седле. Пляшут на нем неровные отсветы от огня. Где-то рядом уютно потрескивает костерок, сопит товарищ, а попутчик вскоре вернется с чем-нибудь съестным. Оно, конечно, и не худо бы пожевать что-то из своих запасов, но провизию надо экономить... Так что эе написать...
  "Напишу, что сердце подскажет," - нашел рыцарь компромиссное решение и взялся за перо. Окунул его в чернильницу. Кап. Клякса. Сыр.
  "Дорогая Леди Эльвира!" - гласило заглавие. "Почему я написал слово Леди с заглавной буквы? А, все равно, красиво смотрится," - мелькнула мысль, но Ромус почти не продумал ее. Он снова писал.
  "Я надеюсь, вы помните меня - я тот самый воин-неудачник, сэр Ромус фон Скибидущ. Точнее, вы меня таким запомнили."
  Подумав, сэр фон Скибидущ прибавил: "Если запомнили".
  "Я надеюсь, у вас там, в Дальге, все хорошо. Балы, пиры, развлечения. Я решил напомнить вам о себе, так как желаю кое-что поведать.
  Сейчас я, мой герольд и спутник-рыцарь отдыхаем после долгого пути. Запах дикого леса, хвои и дыма. Я заимел себе первоклассные доспехи, и сейчас направляюсь на турнир. К чему я все это пишу - так это затем, что на турнире я буду биться в вашу честь.
  Знаете, я убил человека. Даже нескольких. Девятерых. Но это для рыцаря совершенно нормально, и поэтому я теперь - полноценный рыцарь. Я и хочу, чтобы вы об этом узнали.
  Потому что я люблю вас, Леди Эльвира.
  Искренне,
  Ваш сэр Ромус фон Скибидущ".
  Вот, письмо готово. Воин перечитал свое творение и остался доволен. Что теперь сделать с посланием? Просушить, скатать в свиток, закрепить печатью да и сунуть куда-нибудь подальше, до лучших времен. Таких, когда можно будет послать курьера.
  Вот только... Печать нашлась, но сэр рыцарь понятия не имел, как ею пользоваться, а Весемира будить было бы нетактично, поэтому он плюнул (в фигуральном смысле) на печать и просто сложил листок вчетверо.
  Вскоре письмо было надежно запрятано, а на душе полегчало, словно камень упал. Но что-то все-таки Ромус еще должен был сделать, и, подумав, он взял второй листок и нацарапал:
  
  "Я должен выяснить, откуда в моей голове появлялись образы и знания. Возможно, сходить к какому-нибудь колдуну, узнать, нет ли на мне порчи или проклятия.
  Я должен также сообщить любому титулованному и уполномоченному лицу о опасности нападения тедвинских бандитов. Предпочтительно это надо сделать в Тульфине, во время турнира."
  И третье. В груди что-то екнуло, когда он писал:
  "И узнать, кто моя мать. Расспросить других рыцарей..."
  На этом памятка закончилась. Рыцарь решил просто спрятать ее в небольшом мешочке наподобие кошелька, висевшего у него на поясе. Наверное, раньше в ней хранили кремень и кресало.
  Вот и сделаны два важных дела. Можно сказать, не зря день прожил. Весемир уже давно сопит, аки медведь, а воинственный рыцарь Сарат скоро вернется с охоты. Непонятно, конечно, зачем он на нее пошел, ведь ночью, в темноте - это не рыцарское дело, отнюдь. Да и далековато придется идти - живность небось вся от огня разбежалась...
  Сон никак не шел. Подперев руками подбородок, фон Скибидущ меланхолично смотрел в огонь и думал, думал...
  Сохэй вывалился из темноты внезапно, да так, что напугал своего неспящего спутника. Он молча сложил лук и положил около костра две заячьи тушки. Достал нож, освежевал и выпотрошил.
  "И все-таки он какой-то не такой" - мелькнула мысль. - "Не как все".
  Теперь они уже вдвоем "медитировали", глядя в огонь, как выразился однажды капитан кобаи. Разница была лишь в том, что теперь над отдельно отсыпанными из общей кучи углями жарилось мясо.
  - Сарат...
  Сохэй поднял голову, и теперь Ромус заметил, какие у него неправильные глаза - слишко широко распахнутые, какой-то неправильной формы, но красивые... Будь он на балу, все прекрасные дамы к нему бы так и липли.
  - Что тебе, гайдзин?
  - Пора расставить приоритеты. Мне нужно знать о тебе больше. Если нам доведется сражаться плечом к плечу, я смогу угадать, как ты поступишь в той или иной ситуации. А потому...
  - Нет нужды, - ухмылка. - Я один могу справиться даже с десятью врагами разом.
  - Хорошо, - Ромус выпрямился, ища новые аргументы и словно бы прося помощи глазами у темного неба. - Но как ты себя поведешь в городе? Тебя люди просто не поймут. В лучшем случае будут сторониться и крутить пальцем у виска, а в худшем - объявят темным некромантом и сожгут на костре. Нужно... Узнать некоторые правила поведения. Этикет, обряды, быт... - Фон Скибидущ покружил в воздухе рукой.
  - И что же это за правила? Поклоняться любому, кто сочтет себя выше меня? Я самурай, и на своей древней родине я имел бы право убить любого, кто косо посмотрит на меня! Зачем мне ограничивать мой разум и возможности этим вашим этикетом?
  - Если ты будешь убивать людей на каждом шагу, тебя самого вскоре убьют, назвав маньяком и преступником. Но выход есть. Ты станешь "гайдзином", как ты любит выражаться ваша братия.
  Сарат дернулся, и Ромус добавил:
  - Только на время.
  Молчание.
  - И что же... Я буду должен делать? - глаза странной формы заполнились раздражением и разжигающейся яростью.
  - Умеешь есть ложкой и вилкой?
  - Ложка? Вилка?
  - Это приспособления для еды. Ими очень легко управляться. Ложка нужна для того, чтобы пить бульон или суп, а вилка - для котлеты, например. Например, чтобы съесть отбивную (это такой зажаренный твердый кусок свинины или говядины) потребуется нож и вилка. Удерживая на вилке весь стейк, отрезаешь аккуратно кусочек, потом при помощи этой же вилки ешь его. Это просто.
  - Что еще? - природного гнева стало поменьше, видимо, сохэй ожидал чего похуже.
  - Ты не должен... Медитировать. Да. Сидеть днями напролет в неудобной позе. Раз уж тебе понадобится вселенская энергия или что-то вроде того - всегда можно лечь на кровать и поспать.
  - Так.
  - Твой титул. Самурай. Объясни, чем ты раньше занимался? Что значит твоя профессия?
  - Самурай - это воин, служащий только дайме. Он обязан всю свою жизнь посвятить битве за своего господина. Если выпадет выбор, самурай выберет смерть, а не жизнь. - Медленно, торжественно, на распев поведал Сарат.
  - Как грубо... Впрочем, мне тебя все равно не понять. Давай так: на время поездки ты будешь оруженосцем. Это человек благородного происхождения, который сможет вскорости стать рыцарем - то есть, у него появится земляной надел и собственные слуги. Оруженосец, в свою очередь, будет рыцарем. Для тебя, сохэй, это станет прикрытием. Ты станешь под моим покровительством, и тебе смогут простить что-нибудь противоестественное. Для того, чтобы выглядеть полноценным подданным короля, у тебя не хватит денег, слуг и просто манер.
  Полукровка долго обдумывал все это. Не хотят ли на нем нажиться? Что стоит за этим предложением? И, так как выгода была очевидна, он все-таки согласился.
  - Отлично, завтра в дороге Весемир займется твоим образованием - он мой герольд. Объяснит тебе твои обязанности, научит говорить и все такое. А пока мы не уснули, один вопрос.
  - Какой?
  - - Откуда ты знаешь аркадарский язык?
  - Оттуда же, откуда и все сохэи. Гайдзины забредали к нам и учили словесности.
  - Понятно. Кажется, мясо готово. Пора снимать кроликов с шампуров.
  Вот так закончилась эта ночь, за которую Ромус обрел себе еще одного явного союзника, а заодно и оруженосца. Продолжение поездки обежало быть интересным...
  
  ***
  
  Следующий день и впрямь оказался интересным - посвященный в великие планы насчест Сарата Весемир со вздохом принялся объяснять, что такое "Спасибо" и "Пожалуйста", и когда их надо произносить. Фон Скибидущ же тем временем изучал карту, сидя в седле. Сегодня они должны были дойти до той самой гряды, сквозь которую проходил Старый Тракт, и где, судя догадкам и предположениям, должны обитать орки - гнусные и малоприятные существа. За этой же чертой и заканчивалась "чудесная подробная карта" дайме. Хотя дальнейшая дорога и так была ясна - езжай себе по широкому тракту, постепенно все гуще и гуще зарастающему травой. Судя по всему, сюда долгие годы никто не заезжал - может, даже десятилетия.
  Карта исчезла в дорожной сумке. Можно будет продать какому-нибудь путешественнику или ученому в городе. Ромус не меркантильный, но вдруг слитки золота не удастся обменять на золотые и серебряные талеры? Ага, монет у менялы не хватит. Но все-таки - при нынешнем-то состоянии лишние финансы не помешают - рыцарю же еще и ростовщикам в Дальге отдавать пять тысяч. Баснословные деньги, но сам должник понятия не имел, сколько стоят два тяжеленных слитка в локоть длиной.
  А, собственно, что делать потом? Когда победа (дай Вагт) в турнире будет одержана, щит с гордой надписью "Победитель" можно будет вывесить на стену несуществующего дома, а Леди Эльвира соизволит взглянуть по-новому на бывшего неудачника? Жить-то все равно негде. Разве что старый граф Дальгский из жалости выделит какой-никакой домишко, но это вряд ли. Остается надеяться, что на аренду какой-нибудь хижины денег хватит. Хотя что это? Пусть Весемир и разбирается, он у нас ответственный за геральдику, грамоты, вызовы на поединок и прочее, вот пусть и обеспечением рыцаря займется. По давно описанному кодексу воин должен вообще стремиться всем и каждому насовать денег полные штаны (в смысле, карманы)... Поживем - увидим.
  Пока суть да дело, прошло несколько часов конной езды. С одной стороны было даже интересно послушать Весемира, передающего азы цивилизованного человека в обществе, но с другой стороны, от его болтливой манеры речи было как-то утомительно.
  До тех пор, пока воздух не рассекла кривая стрела с грязным и слипшемся оперением и не воткнулась аккурат в луку Ромусова седла.
  - Вот сыр! - вырвалось у него запоздалое ругательство, но он все-таки удержался от того, чтобы развернуть коня да наподдать подальше. Что, ностальгия пробивает?
  Кудрявый рыцарь картинно и с лязгом вытянул меч, полученный в наследство от предыдущего обладателя доспеха. Жаль, что одевать этот доспех слишком долго - если очень-очень торопиться, то минут пять, не меньше... Да и с Холодка их сгружать. Одним словом, никак не успеть.
  Что ж, придется биться, так сказать, "в исподнем", имея за душой один лишь меч да верного Седогривого.
  Все это произошло в какие-то мгновения, мысли мелькали словно бешеные, но Сарат уже опередил всех остальных и спешился. Вжикнула еще одна стрела, воткнувшись в лютню на спине Весемира.
  Из зарослей какой-то пыльной и пожухлой высокой, по пояс, травы вынырнули бандиты в каких-то жалких черных лохмотьев... И несло от них соответствующе!
  Сохэй опять показал себя с лучшей стороны, выхватив свой первый (длинный) меч, одновременно рассекая ближайшего врага слева на право, снизу вверх.
  Ромус пустил коня вскачь, замахиваясь прямым клинком. Второй рухнул с проломленной ключицей, обильно орошая пыльную дорогу своей кровью.
  Потеряв двух товарищей, разбойники ничуть не испугались. Около десятка их кинулось в самоотверженную атаку на двух умелых воинов, один из которых был еще и в доспехах, да при двух мечах. Интересно, Сарат что, их вообще никогда от себя далеко не оставляет?
  Одновременно сорвались с тетив невидимых лучников еще две кривые стрелы, но сохэй отбил их небрежным движением и побежал навстречу вопящей и улюлюкающей ватаге. Ромус не отставал, с гиканьем пригнувшись к гриве боевого конька и несясь напролом. А Весемир... Весемир несколько секунд таращился на все это безобразие, а затем плюнул и вслед за остальными соскочил с седла, достал лютню и на бегу выдернул из нее стрелу.
  Пока бард не самым героичным образом вломился в кусты, редеющие справа, бой принял не самые приятные обороты. Неуловимыми движениями своей двуручной, тонкой и плавно изгибающейся сабли он уже лишил жизни еще двух нападавших, а Ромус сбил третьего и немного оцарапал самым кончиком меча четвертого. Обидно.
  Пятерка оставшихся в живых вдруг резко потеряла интерес к схватке, особенно после того, как из зарослей с руганью вывалились горе-лучники, а герольд эпично не надавал им лютней по затылкам, увы, теперь уже безнадежно утерянной для барда.
  Побросав свое нехитрое оружие, такое как серпы, обломок лезвия косы, заточенный под саблю, ножи и дубинки, грабители самым подлым образом скрылись в кустах под оскорбления Весемира. Бедняга очень переживал за потерю своего музыкального инструмента, на которых остались две значительные вмятины.
  Стукнутые на голову в буквальном смысле лучники лежали тихо и не двигались. Вот, собственно, и все нападение. Кто-то раненый пытался отползти подальше, оставляя за собой кровавый след, но затих у самой обочины.
  Мечи вернулись в ножны.
  - Ромус, что с этими делать? - спросил Весемир, указывая на бездыханные тела своих жертв.
  - А пусть их валяются, - беспечно ответил рыцарь. - Их погибшие товарищи не имеют право на правильное захоронение. А эти пусть живут - возможно, им хватит благоразумия прекратить свою никчемную разбойничью жизнь и заняться честной работой.
  - Ага, как же, - с иронией отозвался бард, но, тем не менее, вскочил в седло, последовав примеру молчавшего Сарата. "Железные у него нервы," - подумал фон Скибидущ.
  Вот так и закончилась короткая битва с неизвестными врагами. Кто они, откуда родом и как оказались в Пустоши - было совершенно неясно, благо что скоро уже граница густо (относительно) заселенных земель Аркадара.
  
  ***
  
  - Вообще-то, Пустоши и так принадлежат стране, потому что граница проходит гораздо южнее и на востоке, у самого Восточного моря. Просто сюда селиться никто не хочет - земли не очень богаты лесом и полезными ископаемыми - до того же замка сохэев надо никак не меньше ста двадцати миль на север чесать! Степи, одним словом. Вот на юго-западе совсем другое дело. Дальг, Эйдельбург, Тульфин - это ж совсем, сталбыть, северные земли, Аркадар во много раз больше! - Вещал тем временем Весемир для Ромуса и Сарата. Его слушали - все-таки интересно, да и все равно, скучно. - Южнее находится еще одно море, поменьше Восточного, конечно, но все-таки довольно солидное, сталбыть. Так вот на его северном берегу еще Аркадар, а на другом - уже Жупания! Каково, а? А еще рядом Ровудан, у того всего-то два порта там. Морская торговля, значит. Всем хорошо, значит. Всего-то у нас около двадцати крупных городов, таких как Фолгрид, к примеру. Но все равно, страна маленькая, Северные Дебри и то, по-моему, больше. Просто они мало заселены, да и карта ихняя на лоскуты похожа - сплошь свои княжества и графства. Вздор, по-моему, полный. И каждый, главное, хочет себе свободы и своих торговых связей наряду с индивидуальными сводами законов, о как!
  Ущелье довольно давно виднелось впереди. Непонятно, почему тракт пролегал именно сквозь эти скалы и валуны, вскоре перешедшие в каменистые холмы и высокие обрубки гор. Гораздо выгоднее было бы проложить его в обход, но... Крюк был бы слишком большим, а сквозь нагромождения камней и осколков, между которых пробивалась пожухлая трава, ехать было бы не очень комфортно. Да, на самой дороге тоже были завалы, но отесанные плиты еще угадывались, а обвал всегда можно объехать. Так что - вперед, на встречу предположительной засаде, и побыстрей в Тульфин. Авось, и успеют.
  Солнце скрылось за скалами. Со свистом гулял ветер, а трава трепеталась во все стороны.
  
  Ехали путники еще около двух часов. Иногда Ромусу казалось, что слева или справа мелькали пригнутые к земле коричнево-зеленые мохнатые тела, но он предпочел умолчать об этом - какой уважающий себя рыцарь проявит страх на глазах подчиненных? Это ж позор на всю жизнь! Так что дальше ехали в молчании. Казалось, неприглядное место действует на всех - оттого-то даже болтливый и преисполненный радости Весемир приуныл. Только потом странники узнали из деревенских слухов, что ущелье это называется Теснина Грабителей.
  Скорость лошади, идущей то шагом, то легкой рысью, равна пяти милям в час. Учитывая то, что скорость отряда является скоростью самого медленного бойца (то-есть Холодка), то три-четыре мили в час. Итого, с учетом привалов, которые совершались только ради лошадей или сна, за сутки этот самый отряд мог пройти около тридцати миль. Теснина же Грабителя тянулась всего на десять миль, поэтому около конца ее орки соизволили наконец-то вылезти из своих укрытий.
  Дорогу перегородили с десяток лохматых непонятный созданий, запечатав проход между баррикадой из крупных валунов. В руке каждого был либо топор, либо меч или копье.
  Бугры мышц, кожа темная и желтовато-бурого оттенка, хоть и совсем чуть-чуть. Больше всего разбойники были похожи на частично облезших обезьян. Горбы, кое-какая скудная одежда, маленькие и плотно сжатые губы, обритые головы и длинные конские хвосты на затылке.
  - Эй, вы! Отдавайте плату за проход! - гаркнул один из них, видимо, главарь, взобравшись на камень неподалеку.
  Сарат без вопросов вытянул меч, Весемир сорвал лютню, которая теперь стала чем-то вроде дубинки, а Ромус едва успел предостерегающе поднять руку.
  - Стойте, господа! Неужели мы вот так запросто нападем на них? Они ведь не сделали нам ничего плохого!
  Сохэй не пошел в самоуверенную атаку, однако свою длиннющую саблю в ножны убирать не собирался. Бард лишь недоуменно и с опаской переводил взгляд с вооруженной банды на своего господина.
  - Сколько вам нужно?
  Главный почесал бритую репу. Видно, нечасто ему приходилось заходить в интеллектуальном общении дальше своего первого предложения. Это подтвердилось также тем, что у баррикады навсегда остались кости незадачливых вояк, рискнувших связаться с такими грудами мышц. Наверное, диалог спас маленький отряд от схватки, исход которой определить было невозможно.
  - Двадцать талеров! - гаркнул главарь, сойдясь на довольно-таки небольшой сумме за три жизни. Вся беда в том, что таких маленьких денег попросту не было с собой.
  - Сударь, я могу предложить вам кое-что более заманчивое, - вежливо ответил Ромус, внутри веселясь, глядя на вытянувшуюся рожу орка. Действительно, кому нужны эти дурацкие сабли? - У меня есть несколько превосходных клинков аркадарской работы, годных как для режущих ударов, так и для рубящих. Не хотите ли получить взамен ваших примитивных топоров и самодельных копий целых три великолепных сабли?
  Может, это оружие и поможет бандитам убивать других, но пускай те тоже придумают, чем откупиться. Эти враги оказались довольно-таки глупыми и недалекими, что и спасло три почти что невинных жизни.
  Глаза орка загорелись, он даже сказал спасибо в конце, а его собратья недовольно расступились, повинуясь властному рыку. Путь был свободен.
  
  - Вот видите, господа, не всегда стоит прибегать к помощи оружия. Конфликт можно решить довольно-таки разнообразными способами, и только самый нежелательный из них - сражение. - Философски и назидательно сказал Ромус, погрозя пальцем.
  - Мое дело маленькое, - ответил беззаботно Весемир. - Раз уж опасность позади, я, пожалуй, сочиню пару стишков на эту тему.
  Сарат промолчал. Видно, ему все равно было, кого убивать. Восточное воспитание, что поделаешь...
  - Сколько еще до столицы? - спросил фон Скибидущ, видно, подумав, что его личный пример осознан, обдуман и принят на вооружение.
  - Миль сто - сто пятьдесят. Уже скоро, - ответил бард. - Сначала еще по Старому тракту пройдемся, минуем пару замков и городов, а затем на развилке перейдем на Дальгскую дорогу. Там еще миль сорок, и вот она, столица.
  Беспечные путники не заметили, как из какой-то трещины в одинокой и высокой скале, куда можно было просунуть разве что только палец, на них уставился блестящий и подрагивающийся от ненависти глаз.
  
  Глава 12. Городок
  - А сегодня мы придем в один примечательный городок, - заявил вдруг Весемир. - Да-да, уже через час, если повезет. Вот я какой - даже про эту глушь знаю! Что б вы без меня делали?..
  Сарат промолчал, а Ромус похвалил. В общем, все как обычно. Ехали уже полчаса с того момента, как проснулись. Эпизод с засадой мохнатых и глуповатых орков благополучно забылся.
  Не дождавшись момента, когда кто-нибудь продолжит расспрос о населенном пункте, бард чуть обиженно продолжил сам:
  - Тамбин он зовется. И стоит он почти на окраине королевства, хотя сие и в корню неверно - граница ведь намного южнее проходит... Но зато - снова человеческое общество, будет приятно вернуться к жизни, не правда ли? - съязвил он.
  Все промолчали.
  - Знакомых в Тамбине у меня нет, но с малым наместником можем подружиться благодаря твоему титулу, Ромус. Мы же ведь все при нем - и оруженосец, и герольд... Он за нас и заступится! - наглец какой. Надо при случае его принижать.
  - Весемир, только при людях веди себя нормально. Надо вписываться в положение рыцаря. Меня же просто люди не уважают! Давай все-таки вернемся к обращению "мой сир" или хотя бы "сэр". Имей капельку уважения! - не вытерпел фон Скибидущ.
  - Ага, значит, на попятную? А жаль, жаль... Сэр рыцарь!
  Весемир припух. Вот так. Надо думать, забыл урок в Форвидже, когда связался с ветреницей Фенной.
  - Те из сохэев, что бывали здесь, ничего не могли рассказать. Потому что возвращались один из тридцати, - подал вдруг голос Сарат, да такой, что все непроизвольно вздрогнули. - Лишь на меня надежда ордена.
  И снова тишина.
  Вот и весь разговор. Ромус уныло подумал, что с такими помощниками, как патетичный самурай, болтливый и распущенный бард его могут вообще не пустить в приличное заведение хотя бы для того, чтобы пообедать. Приличный рыцарь целую свиту ведь должен иметь - трех- четырех оруженосцев, герольда, казначея, который бы доблестно сражался с другими воинами за добытые трофеи, а так же продавал их и отчислял деньги на счет в банк или клал в кошелек господина. Затем идут псари, помощники по охоте, которые и хранят весь провиант, охотничье приспособление и прочее, а так же десятка два лучников и вдвое больше пехотинцев. Вот как это может быть? Да на прокорм такой оравы Ромус будет тратить больше своей законной зарплаты! А еще их селить где-то надо...
  От грустных раздумий прервало восклицание Весемира:
  - Смотрите, мой великодушный и великолепный милорд! Город Тамбин!
  И правда, впереди, в маленькой уютненькой долине, заросшей короткой травой-муравой, на холме стоял деревянный частокол, а за ним виднелись покрытые лемехом* крыши.
  * Лемех - деревянная черепица.
  - А этот Тамбин вполне себе ничего, - удовлетворенно сказал Ромус, проигнорировав издевку барда. - Крепкое поселение.
  - Побольше Форвиджа будет, - отозвался бард, решив позабыть обиду на обращения.
  Сарат промолчал.
  Вокруг деревянной стены стояли еще кое-какие редкие домишки, но попадались и на довольно большом расстоянии. Над харчевнями и кузнями вился дымок. "Если есть частокол, значит, они боятся нападения. Но почему же некоторые здания не под его защитой? Ведь в случае нападения враг может запросто их сжечь..." - в недоумении подумал рыцарь, но, так как никакого решительно важного значения это не имело, он оставил мысль как ненужную и утомляющую. В конце концов, он сюда не затем приехал, чтобы рассуждать над планированием города. А для того, чтобы отдохнуть.
  Из какой-то вытянутой деревянной избы выкатили наружу несколько человек и поспешили к путникам. Издали они забавно переваливались с ноги на ногу, как утки, а при ближайшем рассмотрении оказалось, что это не то разбойники, не то крестьяне, не то ополченцы - все в старой и засаленной одежде, кое-кто в соломенных шляпах, один в легком капюшоне с накидкой на плечи. У каждого было хоть какое-нибудь оружие - двое сжимали вилы, у командира виднелся самый настоящий (!) меч, у одного плотницкий топор, а трое оставшихся сжимают обломки кос, обмотанные у основания какими-то тряпицами. Где-то подобные "сабли" уже встречались, и не так давно...
  - Стояяяять! Куды идете? Отвечать! - прогудел тип в капюшоне.
  - С кем говоришь, быдло? Это сэр Ромус фон Скибидущ, преклони колени, иначе схлопочешь плетью по лицу! - крикнул герольд, да так, что сам сэр Ромус вздрогнул и посмотрел на него с укоризной. Деревенские ополченцы поспешно бухнулись на землю.
  - Ну полно вам, вставайте, - смилостивился герольд.
  - Дык, не знали мы, милейший сэр! Прошу простить нас милосердно! - заюлил крестьянин с топором, но на него дружно цыкнули.
  - Кто вы такие? Сторожи? - спросил рыцарь.
  - Да, милорд! Малый военный наместник назначил ополчение, уж из каждой семьи по мужику забрал! Все твердит, мол, опасность грядет, к обороне надоть готовиться, - ответил главный с мечом.
  - Что за опасность?
  - Неведомо то нам. Раз вы благородные люди, так, может, вы к нему сами сходите и разберетесь? Я вас провожу. Там и переночевать, и перекушать, в Главном Доме, всегда можно, но если токмо рыцарю. Нам туды ходу нет...
  - Веди. Герольд, дай им флягу вина!
  Весемир сначала недоуменно посмотрел на господина, но потом переборол скупидомство и все-таки достал требуемое.
  Горе-вояки весело вернулись в свою избу, а странники тронули коней вслед за пешим мечником.
  Ворота заскрипели, открываясь. Наверху дежурили два лучника, еще редкие солдаты разгуливали по частоколу, вглядываясь в даль. И это не было простой паранойей - всего в дневном пешем переходе находился Тедвинский лес. То есть, примерно в двадцати милях.
  Тамбин был дружным и стройным поселением - улицы хоть и не были покрыты каменными плитами, но зато они не змеились, а ровно вели вперед, до самого Главного Дома, что стоял посреди Главной же площади. Всадникам вежливо уступали дорогу местные жители, а иногда с разных сторон долетали зазывания заново подковать лошадей, купить доспехи, оружие, продовольствие, ткани, еще что-то. Попадались уже преимущественно каменные дома в два этажа - Теснина Грабителя была рядом, а там, наверное, можно было добыть приличный материал - да мало ли, где каменоломню можно вырыть.
  Вот такой был этот город. У самого Главного Дома, места, где находилась вся власть, мальчик-паж увел лошадей в стоявшую неподалеку правительственную конюшню, а стража из двух воинов в кольчуге с сюрко с изображением святого черного косого креста и металлических шлемов почтительно расступилась.
  - Малые наместники ждут вас наверху, - сказал один из них, а Ромус подумал: "Хорошо же все-таки быть рыцарем...".
  
  ***
  
  Малый наместник оказался усатым дядькой с аристократично подстриженной бороденкой, хитрющими глазами и внушительным арсеналом алкогольных напитков. Пока оруженосец и герольд оставались в зале на первом этаже, Ромуса пригласили прямиком к военному наместнику. Хоть он был и не благородный, но власти и полномочий имел все-таки поболее, чем многие рыцари. Все слуги были выдворены за дверь, а глава города (куда подевались торговый и городской наместники, фон Скибидущ понятия не имел) быстренько накрыл на стол блюдо с солеными огурцами величиной с хороший кабачок, сухари, вареную картошку с зеленью и груду сушеной рыбы, а затем... Ключом отпер замаскированную дверцу в стене... Стройными рядами стояла армия бутылок! Выбрав две самые лучшие, на свой взгляд, военачальник грозного ополчения налил по первой стопке.
  - И так, за знакомство!
  Вообще-то Ромус был непьющий, но для приличия можно. Тяп, бурая жидкость снова полилась в чистенький стакан. Приятное тепло разлилось в животе, а вкус у напитка был просто отменный.
   - Что это? - спросил рыцарь.
  - Коньяк! - гордо похвастался собеседник. - Для эльфов самое то пойло. За пять бутылок такого отдал полтыщи талеров!
  - Достойная цена!
  Снова выпили.
  - Что же вас привело сюда? - разговор наконец начался. Выбрав сухарик поаппетитнее, фон Скибидущ сноровисто его сгрыз. Мысли обрели поразительную легкость.
  - Пленили меня! Представляете? Еду я, значит, на турнир, и тут! Ни с того, ни с сего! - С непривычки язык заплетался. - Бандиты! Разбойники! Как схватят, и в лес... Ик!
   - Сочувствую... - наместнику явно было интересно послушать. Ромус проникся к нему невольным уважением. - Выпейте еще стопку.
  Выпили.
  - Так вот... Пленили меня. Ну, а мы того... Ик... Выбрались. И к дороге, как ее... Старый Тракт! Во... Ну, и бегом сюда!
   - Закусывайте, закусывайте! Вы же совсем опьянеете! Вот водичка холодная, я сюда зелья травочного положу, чтоб отрезвились.
  - Давайте! Ик...
  Язык уже заплетался. Так вот то, чем называют "опьянение"! Не очень приятное состояние... С непривычки, наверное...
  От стакана леденющей воды, выпитой махом, в голове сразу стало ясно! Вздрогнув всем телом, Ромус уже членораздельно извинился.
  - Так что же у вас тут происходит? Почему собрано ополчение? Крестьяне ведь недовольны будут...
  - Эх, сэр рыцарь... Знали бы вы, что на свете творится! Не так давно, около месяца назад ко мне прибыл гонец от моего друга в столице. Он писал, что видит нездоровые интересы Жупании по отношению к нашим землям... Ведь, в случае чего, война начаться может! А уж он-то в политике сведущ... Ему виднее... - тут, прервав разговор на полуслове, военный наместник налил себе холодной воды и подсыпал какого-то порошка, отчего жидкость приняла зловещий зеленоватый цвет. Выпив отрезвляющее зелье, продолжил. - Так вот. Граница далеко, и сюда жупанцы вряд ли пойдут, но вот в случае войны пустят Стрелу Долга. Знать, не только рыцари под нее пойти могут. Вот соберу из здешних разгильдяев войско да сам пойду к границе! Я человек провинциальный, мне в люди выбиваться надо. Глядишь, на войне и разбогатею, переберусь поближе к столице.
  - Ааа... Вот оно что. Но сколько вы наберете солдат? И не взбунтуются ли жители, если каждого четвертого забрать в армию?
  - У меня тут живет человек восемьсот, но про каждого четвертого вы загнули. Скорее, каждого восьмого, потому что набралось около ста новобранцев. Сейчас их тренируют наемники из столицы. Много денег приходится платить...
  - Нда... Не очень-то приятное положение... Вот, еще вопрос. Причем здесь я?
   - В смысле?
  - Вы меня встречаете как родного, напаиваете. Даже зельем накормили, а оно, наверное, жутко дорогое.
  - Да, сотня за щепотку, - грустно ответил наместник. - Я бы хотел попросить вас поупражняться с моими ополченцами. Останьтесь на недельку, я вам хорошо заплачу!
  - Увы, мой друг, увы... Я очень тороплюсь. В столице скоро начнется турнир, а я и так слишком задержался... Но один совет дать могу.
  - Правда? Какой? - загорелись глаза собеседника. На большее он и не рассчитывал, по-видимому.
  - Дабы поднять боевой дух солдат, прекратите тренировки и накройте сегодня вечером какую-нибудь большую поляну. Пускай народ всем скопом напьется и повеселится. У вас запасы должны быть невероятно большими. А я сегодня чуть отдохну и отправлюсь в путь.
  - Конечно, сэр рыцарь! Замечательная идея! Раз так, то я и вас приглашаю на этот праздник. Сейчас я распоряжусь о приготовлениях, а вы можете пройти в отдельную комнату. Слуга будет ждать вас у дверей моего дома, если пожелаете. Кстати, у нас есть свой, Тамбинский рыцарь. Правда, он сейчас ранен, но можете проведать его. Наш сэр Клод Клайс сейчас в саду, около стен. Там его дом рядом.
  - Буду премного благодарен, если кто-нибудь меня туда проводит, - одной головой поклонился Ромус.
  - Да... Идите.
  Вот и состоялся разговор. От недавней пьянки и воздействия неведомого зелья голова слегка кружилась, а мир покачивался перед глазами. В животе приятно бурчало.
  Мальчик проводил Ромуса вдоль улицы, по парралельному переулку почти до самого сада, но тут рыцаря вывернуло на изнанку. Не удержавшись, он излил дорогущий коньяк вместе с остатками еды в какую-то корзинку. Паж предпочел этого не заметить, и как ни в чем ни бывало продолжил шагать вперед.
  А вот и побочные эффекты зелья. Забавно было бы посмотреть на того же малого военного наместника, перегнувшегося через окно.
  Не дожидаясь возмущенных воплей по поводу поврежденного имущества, Ромус догнал мальчика, и дальнейший путь прошел уже без приключений. Разве что приключением можно считать легкую тошноту.
  - Я вас тут подожду, - паж прислонился к какому-то дереву и принялся грызть зеленое яблоко, вынутое из поясной сумки.
  
  
  Сэр Клод Клайс, огромный мужчина с почти полностью обритой головой, в каком-то цветастом зелено-желтом жилете поверх обычной серой рубахи и штанов, в сапогах выше колена, сидел на скамейке. Вокруг было тихо. Пели птицы, где-то рядом журчала чистая вода, а яркая зелень кустов, травы, крон березок и других деревьев как никогда радовала глаз. Слышался веселый детский смех.
  Ромус выглянул из-за деревьев.
  Рыцарь сидел, задумчиво уставившись на весело подпрыгивающую девочку в красном платьице. Рядом с ним, слева, присела некая дама с простой прической - волосы на затылке собраны в хвост, перехвачены какой-то ленточкой. На Весемира похожа, разве что только без усов и не мужик.
  Пара обнялась. Правая рука у сэра Клода была на перевязи.
  Сначала Ромус даже перехотел говорить со столь сентиментальным человеком, но решимость все-таки переборола смущение, и он вышел из своего укрытия.
  - Благородный рыцарь сэр Клод Клайс? - на всякий случай спросил он, хотя и ежу ясно, что этот огромный раненый воин - тот, кого он ищет.
  - Да, - буркнул здоровяк, даже не обернувшись.
  - Мне надо... Поговорить с вами.
  Только теперь он глянул на Ромуса. Через всю правую часть лица у него тянулся страшный белый шрам. Правого глаза не было. Страшный он.
  - А кто вы? - спросила дама.
  - Я? Ну, это... Рыцарь. Ромус фон Скибидущ, - смутившись, ответил сэр благородный рыцарь.
  
  - О, вы выглядите так неопрятно, - улыбнувшись, дама (наверное, жена) поднялась, поцеловала сэра Клода в бритую макушку. - Не соизволите ли вы погостить у нас в доме? Вашей одежде не помешает хорошая стирка.
  Ромус смутился еще больше. Действительно, его голубой камзол, перехваченный поясом, кое-где порвался, запылился, загрязнился и пропитался кровью. Про жилет и говорить нечего - плечо распорото то ли прошедшим вскользь выпадом меча, то ли стрелой. На правом боку зарубка. Слава Вагту, хоть штаны с сапогами целы.
  - Дорогой, ты ведь позволишь? Пока Валин будет стирать его одежду, я дам ему твою старую рубашку - верно, она молодому рыцарю будет как раз впору. Я пойду, распоряжусь, а вы пока познакомьтесь.
  Сэр Клод угрюмо качнул головой.
  - Наин, дорогая, пошли в дом! Папочке надо поговорить с одним дядей, не будем им мешать..
  Девочка убежала вслед за матерью, а Ромус нерешительно присел рядом на скамейке. Вблизи разница в весе оказалась еще более видимой - собеседник был на голову выше и раза в два шире в плечах.
  - Ну? Что тебе нужно, рыцарь? - спросил он.
  - я бы хотел кое о чем у вас спросить, - осторожно ответил Ромус.
  - Оставь эти формальности, мальчик. Мы равны, разве нет?
  - Мальчик?..
  - Брось, мне уже сорок, я раза в два постарше тебя буду. Так что ты хотел там узнать?
  - Право, мне неловко, сразу так приглашать в дом...
  - Не беспокойся, все нормально. Ты и впрямь выглядишь, словно чучело на турнире, которое раз пятьдесят проткнули копьем.
  - Дорогой! Все готово, можете заходить! - донесся голос супруги рыцаря.
  - Продолжим в доме. Не стесняйся, идем.
  Дом был впечатляющий. Ромус аж рот открыл от удивления. Куда там его жалкой хижине, даже Главный Дом уступал этому по размаху и величине.
  Начать стоит с того, что прямо в саду находился фонтанчик с резным изображением ангелов Дааграда. От него вела дорожка к главному входу, петляя под окнами... В которых было вставлено настоящее стекло. Не пустые ставни, не какая-то прозрачная пленка вроде бычьего пузыря, не пластины слюды, а именно стекло.
  Каменный дом аж в три этажа, крыша покрыта черепицей, из трех труб идет легкий дымок, а парадное крыльцо было вообще разукрашено до невозможности - четыре колонны, как в древнем храме, ступеньки, даже помост какой-то перед дверью, на который эти ступеньки и возводили. Грандиозное здание, даже можно сказать - дворец.
  Сапоги было велено снять, а взамен них предложили какие-то тапочки. Гостя отвели в отдельную комнату с окном с видом на фонтан, скамеечку, траву и березки. Усадили за стол, разожгли камин, дали переодеться, жилет и камзол отобрали и унесли на штопку и стирку. Далее на скатерть были уложены легкие блюда для закуски и представлена бутылка с каким-то вином.
  Наконец собеседники уселись, суматоха прекратилась, и двух рыцарей оставили одних.
  - Так что ты там хотел спросить?
  - Да. Для начала, если не секрет: откуда у вас такой шрам?
  Сэр Клод уставился на фонтан за окном. Видно было, что разговор на эту тему дается ему нелегко. Ромус уже хотел было извиниться, но тут здоровяк начал:
  - Когда двадцать лет назад пустили Стрелу Долга, я, почти твой ровесник, не задумываясь, бросил все: имение, родителей, сестру и поехал со своим отрядом, чтобы присоединиться к армии. Наш король тогда затеял переворот, дабы посадить на трон Северных Дебрей своего братца. В конце концов мы собрались на севере Средьгорья числом двух тысяч рыцарей, как наших, так и мятежных, северян. С нами еще почти тридцать тысяч пехоты и конницы. Через неделю пустились через непролазные леса и чащи к столице - дорог там нормальных не было. Нас били из-за каждого дерева, и каждый встречные города, крепости, деревни встречали нас свистом стрел и отрядами полностью вооруженных крестьян и воинов. В итоге нас дошло до цели немногим больше половины - четверть убили, четверть умерла от голода или дезертировала. Мы, измученные, израненные, не знавшие, ради чего сражаемся, против аккуратненьких рядов северян. Их было раза в три больше, но мы все равно вступили в драку. В том-то бою я и получил этот шрам. Самым кончиком боевого двуручного топора задело, иначе бы я тут не сидел. А затем все просто - режь, круши, убивай, следи, кабы не убили тебя. Да ты, наверное, и сам это понимаешь. В конце мы победили, брат Гервольфа Серого взошел на трон, а мы вернулись по домам. Да только некуда мне было возвращаться... Все поместье сожгли какие-то повстанцы, вместе с семьей и слугами. А наш тайник, где мы хоронили все богатства, нажитые непосильным трудом, не нашли. Погоревал я, погоревал, да делать нечего - взял все деньги да купил тут дом себе, на окраине. Недавно женился, дочь у меня теперь. Вот и вся история жизни. - слова сыпались, как камни - тяжело, громко бухая и застывая где-то внизу неподъемным завалом. Сэр Клод потянулся за вином и плеснул себе в кружку. - Да не сиди ты столбом, угощайся.
  - Нет, спасибо, я сегодня уже угостился, - отказался Ромус. - Печальная у вас история. Не каждый бы такие удары судьбы выдержал, а вы держитесь.
  - Да что там... Ты-то сам откуда? Как сюда тебя занесло?
  Фон Скибидущ рассказал свою историю. Вскоре разговор завязался вовсю. После хроник собственных жизней перешли к обсуждению политической ситуации в стране. Осмеяли самонадеянного военного наместника. Сэр Клайс удивленно слушал о сохэях, но на тедвинских разбойников небрежно махнул рукой: мол, сами через месяц разбегутся, и никто о них серьезно не будет беспокоиться. Выяснилось, что правую руку силач поранил в Теснине Грабителей, когда по просьбе наместника пошел отбить сундук со спиртным у шайки орков. Все решилось благополучно, если не считать раны. Рыцари не заметили, как заболтались до вечера. Бедняжка паж, наверное, совсем сник, дожидаясь Ромуса, так что он, извинившись, попросил свою одежду обратно, переоделся во все чистенькое и зашитое, сердечно поблагодарил хозяев и, сообщив им о намеревающемся празднике, вышел на улицу.
  Как ни странно, паж нашелся на том же месте. Наверное, или не посмел покинуть благородного, или нашел себе занятие поинтереснее. Скорее уж второе, так как мальчик увлеченно играл в какую-то игру с фигурками, полем и резными дощечками. С горьким разочарованием оторванный от других приятно одетых подростков, паж проводил рыцаря до Главного Дома, где Ромус и нашел своих товарищей по путешествиям. Народ носился, как очумелый - герольды почти на каждом углу оглашали о начале незапланированного праздника. Сарат, Весемир и Ромус решили присоединиться.
  Все-таки приятно было провести время за разговорами с настоящим рыцарем, воспринявшим Ромуса как равного. Человеку уже за сорок, а он ничего, все подвиги продолжает совершать, жена, дочь, особняк, сад с фонтанчиком - не каждый к середине жизни такого добиться может. Но было решено оставить все грустные мысли на потом - ведь веселье уже началось! Толпа горожан высыпала на свежий воздух, за городские стены, были живо расстелены скатерти, расставлены столы, шатры и даже сколочен эшафот не то для казни, не то для выступления артистов. Нда, на это мероприятие военному наместнику придется здорово раскошелиться! Но раз уж он подмял под себя власть во всех сферах Тамбина, то и средств имел в три раза больше.
  Веселый народ расселся где кто захотел - на скатертях, как на пикнике, за длинными составными столами человек на пятьдесят, под деревьями, просто на траве. Со всех сторон заиграла веселая музыка флейт, лютней, барабанов, арф и прочих музыкальных инструментов. Какие-то фокусники под восхищенные взгляды извергали изо рта огонь и глотали кинжалы. Сарат куда-то запропал, видимо, разведывать обстановку диких празднеств гайдзинов, а Весемир развернулся вовсю - аж вскочил на столешницу и, дико отплясывая что-то непонятное, распевал смешные частушки и незамысловатые стишки. На потрескивающих кострах медленно жарилось что-то большое и грандиозное.
  - Эй, рыцарь! Чего стоишь, как неприкаянный? Пойдем, выпьешь с нами! - кто-то потянул Ромуса за рукав.
  На освобожденной полянке собрался огромный хоровод - женщины, девушки и девчушки нацепили на головы венки и закружились в танце. Ухажеры, мужи и просто зеваки собрались в еще один круг, уже более большой и крутящийся в противоположную сторону. Словом, было весело, как никогда. Ничего подобного раньше фон Скибидущу не встречалось, поэтому он сперва ошалел и послушно хлебал из всунутой в руки чаши с приятным теплым медом. Лишь после того, как выпивки в деревянной посудине не осталось, рыцарь словно очнулся. К нему подлетела какая-то веселая молодая особа лет девятнадцати и ухватила остолбеневшего славного воителя за пояс. Втянув в толпу бешено отплясывающих людей, она закружилась в каком-то подобии селянской батарки и благородной каварды. Быстро уловив суть танца, кавалер подключился к нему. Ведь все равно, с кем танцевать - с благородной неприступной барышней или с молоденькой крестьянкой? Если сейчас, во всеобщем веселье, все сословия равны?
  Музыка окончилась. Девушка, смутившись, поцеловала Ромуса в щеку и куда-то убежала.
  Прикоснувшись к своей небритой щеке и переваривая новые ощущения, тот, вначале замявшись, отошел в сторону и сел за какой-то стол.
  Совсем внезапно рядом оказался сэр Клод Клайс. Он умостился рядом и хлопнул здоровой рукой недавнего знакомого по спине. От неожиданности Ромус поперхнулся пивом.
  - Не ожидал я тебя здесь увидеть! Обычно все благородные уединяются и чинно себе попивают какое-нибудь высшее вино! Что тебе до плебейского пойла? - кружка полетела на землю, задетая случайным движением могучей шуйцы.*
  * Шуйца - левая рука.
  - Да так... Из благородных только я и вы! Чего уж греха таить - когда почти тысяча народу веселится, грех не заразиться! - почти стихами ответил фон Скибидущ. Он уже заново начинал пьянеть.
  - Верно! Не в одиночестве же пить? Давай, за наше с тобой знакомство!
  Праздник длился почти до утра. Спустя несколько часов после его начала большинство тамбинцев уже лежало в сладком небытии. Кто просто так заснул, а кто и под воздействием винных паров. Покачивающийся Ромус сердечно обменялся эпичной фразой вроде "Эмне уэ уэ мне" на прощание с сэром Клодом, а затем понуро направился к воротам по тропинке.
  И только уже у самых стен ему показалось, как через частокол перемахнуло резвое темно-серое тело.
  Кое-как добравшись до Главного Дома и найдя свою комнату, он бухнулся на кровать, не утруждаясь раздеванием.
  Веселая выдалась ночка.
  
  ***
  
  Проснулся Ромус неожиданно, мучительно и ровно счетом ничего не понимающе. Сначала он подумал, что неплохо бы надеть шлем и лечь на наковальню, попросив кого-нибудь взять тяжелый молот и хорошенько постучать... Сознание немного прояснилось только после того, как его распираемая изнутри голова окунулась по самые плечи в чан с прохладной водой, предназначавшийся для умывания. Первое, про что он подумал, так это как побыстрее умереть. Потом он вспомнил вчерашний (или позавчерашний? Или сегодняшний?) праздник, а затем свой сон. Как будто сначала было темно, а потом резко зажигался свет, потом снова темно... И в самом конце - ужасный крик, полный страха и боли. От него-то он и проснулся.
  Холодок прошел по спине. А что, если это в реальном мире кто-то кричал?
  Ромус быстро нацепил на себя пояс с мечом, снятый вчера по ненужности, и зашагал к выходу, так как был уже одет и горел желанием опровергнуть свои загадки о сне. Краем глаза заметил, как на соседних кроватях зашевелились его спутники. Может, уже даже друзья.
  Страшно затошнило. Сглатывая и сдерживая рвотные позывы, качаясь и опираясь рукой на стены, молодой рыцарь вышел во двор, а затем уставился на труп какого-то слуги. Только когда взгляд сфокусировался на трупе, фон Скибидущ резко протрезвел. Это был тот самый мальчик, что водил его к сэру Клоду Клайсу. Он был распахан каким-то неведомым оружием от горла почти до паха. Наружу вывалились кишки, огромная печень, рассеченная напополам, ребра торчали в разные стороны, еще какие-то органы скользили в невероятной луже еще свежей, остро пахнущей, щедро разлитой крови.
  Не сдержавшись, рыцарь согнулся пополам, опорожняя кишечник. Со всех сторон уже сбегались растревоженные люди - несколько стражников светили факелами и лязгали доспехами. Всюду витал запах смерти.
  - Господь наш всевышний, спаси и сохрани, - пробормотал кто-то в оцепенении, но на него тут же кто-то шикнул, а еще один, не сдержавшись, выхватил короткий меч и заорал.
  - Вот он! Своему ложному богу он нашептал, чтоб Эдини умер! Только нечистая сила способна так разорвать человека!
  - Молчи, презренный! - уже на него полез с кулаками какой-то старик. - Верование во Христа не есть нечестивость. Только свет и прозрение несет наша святая вера!
  - Чтоб вас Гарфольф забрал! Что за чертовщина! - уже орали все.
  - А ну, все заткнулись! Мать вашу, если вы не прекратите сейчас же, я всех вас повешу на площади! - раздался голос малого военного наместника. - Что произошло?
  - Эдини убили, мальчика нашего, - влезла какая-то женщина с зареванным лицом. - Он же с моим сыном еще только вчера играл!
  - Кто такое мог совершить? - снова заволновалась толпа. Растерзанный труп на крыльце уже начал остывать.
  - Позовите сэра Клода Клайса! Он может узнать! Он знает! - сказал негромко Ромус. Того еще мутило от страшной картины.
  - Верно, мать вашу! Эй, вы! Стражники, называются! Моего пажа убили прямо на крыльце моего дома! Там, где вы сейчас должны были стоять и оберегать жизни других! Какого черта же вы допустили такое? Сержант, арестуйте их и посадите в темницу на два месяца! Позовите капитана стражи, пусть собирает ополчение и прочесывает все улицы! Я не хочу, чтобы убийца ушел от нас незамеченным! Позовите нашего рыцаря, пускай он разберется! Чего застыли? Мужики, все вооружайтесь и быстро в патрули и на стены, мать вашу! А бабы все - по домам, чтоб не мешались! Шевелитесь, вашу мать!
  Остолбеневший народ испуганно засуетился, мужи проводили жен и не в меру любопытных ребятишек по домам, а сами похватали все, что можно - топоры, косы, вилы, мотыги, просто какие-то дубины - и собрались перед Главным Домом. Наставники из столицы быстро организовали из ополчения отряды и разослали по разным улицам. Везде разжигались факелы, горел огонь. Вскоре площадь так же быстро опустела, как и наполнялась раньше людьми.
  Из дома выскочили Весемир и Сарат - первый в исподней рубашке и походных штанах, босиком, второй - при полном вооружении - с копьем-алебардой и двумя мечами, да еще и в тюрбане своем дурацком. Вот и спорь теперь, кто полезнее провел время.
  - Что такое? Какого черта меня оторвали ночью от жены и дочери? Что творится? Всех поубиваю! - заорал знакомый здоровяк, но сразу же недоуменно умолк, как только увидел Эдини.
  На крыльце уже собралось целое собрание - странники, частично вооруженные, два стражника с мечами и щитами, в грязных и не мытых белых сюрко поверх кольчуги и в шлемах. Огромный сэр Клод с двуручным мечом, в кольчуге, поспешно наброшенной поверх рубахи, малый военный наместник Тамбина с каким-то кинжалом в руке.
  - Сэр рыцарь, вы не знаете, кто бы мог нанести такую ужасную рану? И, самое главное, чем?
  - У вас опыт, годы, - поддержал военачальника Ромус.
   - Даже не знаю... Такое ощущение, что ему что-то вонзили в живот, двинули вверх, распороли, а затем напрочь вырвали грудину! Да так, что сердце и легкие на два ярда отбросило! Из всех, кого я знал, такое мог проделать лишь сэр Вольдемар, но тот уже давно мертв... Хотя...
  Поздно! С крыши высокого дома вниз бросилась неясная тень. Мелькнула напрочь лишенная волос большая серая человеческая голова, сверкнули яркие глаза, раздался еще один вопль - стражник выронищ щит и ухватился за длинную лапу, увязнувшую в его животе.
  - Гарфольф... Ааа! - крикнул наместник, замахиваясь своей жалкой зубочисткой для броска, но тут неведомое гибкое чудище в обличье человека просто подбросило его на вычсоту второго этажа. Ромус и Клайс ударили одновременно, но тварь увернулась и прыгнула на безоружного Весемира. Бард даже испугаться не успел, кода Сарат, сохраняя убийственное спокойствие, четким движением насадил на свое копье тушу врага, приподняв его и провернув лезвие в ране.
  Тут уже удалось разглядеть монстра поподробнее - серое жилистое тело, лысая голова, передние лапы в крови и узловатые, сухие, длинные, увенчаны длинными когтями. Задние же сгибались коленками назад - как лошадь. Это точно не человек. Тварь, одним словом...
  Убийца заскулил и сжал резное древко нагинаты всеми четырьмя лапами, а потом Сарат позволил ему упасть на мостовую, освещенную единственным непогасшим факелом выжившего после стремительного нападения стражника.
  Все стояли в оцепенении, а сохэй занес лезвие для решающего удара и снес твари башку. Желтые глаза с вертикальными зрачками застекленели.
   - Что это? - опомнился Весемир.
  - Неважно! Помоги нашему грозному военачальнику. Эй, ты! Подними своего товарища, чего стоишь, как чурбан дубовый? - заорал сэр Клод.
  Властолюбивый пьяница шлепнулся там же, где и стоял. Его камзол был окрашен кровью, а руки-ноги переломаны. Бедняга свернул себе шею и разбил затылок о каменные плиты. Он был безвозвратно мертв. Как и несчастный стражник - тот медленно умирал, суча ногами и пуская кровавые пузыри. Его живот представлял собой сплошную кашу из порванных внутренностей.
  - Это ночной убийца нежити, - сплюнул рыцарь-тамбинец. - Они обычно убивают командиров перед штурмом города или крепости.
  - А орки - это нечисть? - спросил Ромус, тяжело дыша и отходя от схватки. Ведь все могло бы закончиться печально, но Сарат спас положение и добрую половину присутствующих.
   - Как сказать... Орки - скорее, люди, только кожа у них цвета желтого, да хвостики на головах. А так - ничего необычного.
   - Люди? - поразились все.
  - Ну да.
  - Так нежто они тупые, - с сомнением влез спасенный бард. - Мы, когда их видели, сумели тремя саблями откупиться за проход.
  - Среди рода людского и не такие попадаются.
  - Тогда они могли договориться с нежитью?
   - В принципе, да.
  - Тогда...
  Все вдруг странно посмотрели друг на друга, а общую мысль выразил Сарат.
   - Сейчас нас будут штурмовать.
  - Быстрее, к воротам! О телах потом позаботимся! - крикнул сэр Клод, и все побежали.
  Вскоре раздались крики, патрули сбились в один людской поток, который разбился о ворота городка. Люди забирались на стены, готовили притащенные откуда-то снизу камни. Если монстр хотел ослабить защиту города, убив военачальника, то ничего у него не вышло. Обороной решил командовать наставник из столицы - элегантный старичок в морионе с перьями. Орудуя шпажкой, он заставил ополченцев натаскать факелов и взять по одному в каждую руку и зажечь. Наверное, орки могли подумать, что целая армада собралась защищать Тамбин, а потому река факелов вдали развернулась и поспешила обратно, к Теснине Грабителя.
  Боя так и не состоялось.
  
  Глава 13. Вильднесский замок
  Утром странники уехали, никого не предупредив. В Тамбине было неспокойно, все ходили с оружием, косясь друг на друга настороженно и крайне недружелюбно.
  - Весемир, что там у нас дальше? - спросил Ромус, оглядываясь на удаляющиеся ворота. Холодок понуро брел сзади, нагруженный поклажей. Серогривый все рвался поскакать да побегать.
  - Ну, как сказать... Теперича нам около семидесяти миль ехать до развилки - где сходятся воедино Старый тракт и Дальгская дорога. А там уж один дневной переход - и вот он, Тульфин! Ох, что я сделаю, когда приеду наконец-то туда! Я знаю отличнейшую таверну, там подают самый лучший эль из тех, которые я пивал. Хозяин мой старый знакомый - у него я жил, когда учился на барда. Вот приедем, а я тут же закажу у него бочонок выпивки, найду старых знакомых и вместе с ними отлично проведу время, любуясь на танцующих полуобнаженных девиц!
  - Что за непотребство, - поморщился рыцарь. Сарат промолчал.
  - Ну, а по дороге нам встретится Вильднесский замок - старое вместилище мудрости и неведомой силы, и все-такое-прочее. Сталбыть, там старый барон живет, не помню, как его звать, но есть у него сын и дочь. Жена его - уродина страшная, так та давно померла. Сын первый в нее пошел - так отец его с отрядом на границу отправил. Вернулся отряд уже без него, но в полном, такскать, составе. Вот и понимай теперича это как хочешь. Так вот второй сын и дочь у него от другой жены - им, сталбыть, мачехой приходится. Так вот. Эта-то покрасивее предыдущей будет, но характер у нее скверный. Дочь в нее пошла - на лице мед, а в сердце - лед. Поэтому ее уже пять лет замуж выдать пытаются, да никто не берет. А вот сын... Сын в папаню весь. Высокий, статный, ликом пригож, собой хорош - славный молодец, такскать. И у того беда приключилась - хочет в армию, да батяня не пускает. Говорит, мол, стар я, помру скоро, так на ком хозяйство оставлять? На дуре-жене или дурочке-дочке? Не пущу! Вот такая вот беда.
   - Что за непотребство, - опять повторил Ромус. Сарат промолчал.
  - У них-то мы и переночуем. Теперича поселения чаще пойдут, на ночь хоть везде можно останавливаться - фермы и хижины часты будут попадаться. Так вот, Вильднесский замок ентот с давних пор жупанским был, да когда ихняя империя раскололось и власть к аркадарцам над этими местами перешла, то его стали как приграничную крепость использовать. Сейчас граница уже далеко, а твердыня осталась на месте.
  - Что за непотребство, - машинально произнес Ромус, глядя куда-то вдаль.
  - Вы меня слушаете, благородный и великолепный сэр?
  - Что за не... Что?
  
  ***
  
  Путники достигли Вильднесского замка уже к вечеру, когда стемнело. В легких сумерках мрачно высилась башня, примыкающая к крепостной стене, самая высокая из своих трех сестер. Наверху подрагивал огонь - видимо, там, в деревянной пристройке, находились дозорные. По обе стороны от подъемного моста висели гербы - отсюда не разглядеть, какого цвета и что на них изображено. Сам же мост был поднят ввиду соблюдения дисциплины и безопасности обитателей. В неглубоком рву плескалась рыба - судя по этому, его держали чистым. Вокруг же замка раскинулся целый городок, дворов на сто. В основном это были небольшие хижины или ремесленные мастерские, жители и рабочие которых сейчас уже в большинстве своем спали.
  По дороге несколько псов облаяли незнакомцев, но никто не обратил на это внимания. Уставшим и голодным странникам поскорее хотелось попасть в гости к хозяевам замка. Ромус надеялся, что, несмотря на темноту, их впустят благодаря его рыцарскому титулу.
  Весемир уже почти спал, уткнувшись носом в гриву своей лошадки, а Сарат, как всегда, стоически молчал и выдерживал все пытки, градом валившиеся на его голову благодаря двум бестолковым гайдзинам.
  - Эй! Отоприте двери! Пустите благородного рыцаря на ночлег! Пожалуйста! - очнувшись от дремы, выкрикнул бард. Профессия обязывала.
  В ответ - тишина. Что-то булькнуло в воде. Зачирикали кузнечики.
  - Откройте двери! - подождав, уже с раздражением сказал снова, и снова стражи остались безответны.
  - Если бы я мог, я бы постучался, - философски заметил Ромус, многозначительно указав взглядом на глубокий ров.
  Злой и сердитый, как ёжик, разбуженный зимой и идущий мстить, герольд спешился, подобрал с земли камешек и со всей силы запустил им в подъемный мост.
  Бульк.
  Весь сопя и кипя от негодования, Весемир подхватил с обочины валун размером с лошадиную голову. Остальные в это время с интересом наблюдали за ним, даже Холодок повернулся в его сторону, не прекращая жевать травинку.
  - Отпирайте двери! - не своим голосом заревел разбуженный и замахнулся.
  - Ну кого там Гарфольф на ночь притащил?
  - Вам тоже здрасьте, почтенный, - ответил Ромус, настаивая на мирных переговорах. - Нам бы переночевать, а то весь день в пути, мы устали и голодны. Это мой оруженосец, Сарат, этот злой молодой человек - мой герольд, а я - сэр Ромус фон Скибидущ.
  - О! Эт другое дело. Подождите, сэр рыцарь, ща отопрем.
  - Вот видите! Всегда нужно иметь кротость и терпение, это залог разрешения конфликтной ситуации, - наставительно произнес рыцарь, обращаясь к своим спутникам. Сохэй и бард в унисон промолчали. - Ну и ладно, пойдемте лучше познакомимся с добросердечными хозяевами замка и поскорее чем-нибудь перекусим, а затем хорошенько выспимся.
  С лязгом мост опустился, а четверо стражников внутри с поклоном указали на дверь донжона.
  Спешившись и передав коней на руки какому-то пажу, Ромус с интересом огляделся - внутренний двор вмещал в себя около десятка внушительных двухэтажных зданий, но дом господина замка был больше всех - этажей на пять, не меньше. Виднелась пристройка, что-то вроде башенки, прицепленной к стене в двадцати метрах от земли.
   - Извольте пройти внутрь, барон Вэйн фон Долбон готовится принять вас, сэр рыцарь. Ваш герольд и оруженосец могут пройти с вами. - учтиво поклонился представитель правителя.
  - Благодарю вас, молодой человек. - в тон ему ответил рыцарь. - Не могли бы вы проводить нас?
  - Конечно, конечно! Ступайте за мной!..
  Попетляв по коридорам и винтовым лестницам, спутники остались в большом зале. Посередине стоял громадный стол, уставленный пустыми тарелками и блюдами, кубками и рюмками. Везде было чисто и опрятно, два стражника замерли по обе стороны от дверей, а у стен стояли рыцарские доспехи с копьями в руках.
  - Барон Вэйн фон Долбон скоро выйдет к вам.
  Когда в обеденной никого не осталось, не считая двух стражей и странников, Весемир зевнул:
  - Я спать хочу...
  - Потерпи, тебе нужно будет проследить за Саратом. По дворянскому кодексу, сейчас выйдет обладатель замка со всей своей семьей, поприветствует нас и предложит откушать какого-нибудь блюда за разговорами. Если мы очень сильно захотим спать, мы только познакомимся и съедим то, что предложат, а затем пойдем в кроватки. Так или иначе, уходить без кушанья будет неприлично, - "утешил" Ромус. - Кроме того, ты должен проследить за моим доблестным оруженосцем, он ведь не в совершенстве владеет вилкой и ножом, так что будь на стороже и попробуй прикрыть его в случае чего.
  - Хорошо...
  
  Вскоре появились хозяева Вильднесского замка - барон Вэйн, пожилой раздобревший старичок с короткими седыми волосами и без бороды, его миловидная жена лет сорока, сохранившая хорошую форму, юноша восемнадцати лет и девушка примерно одного с Ромусом возраста, а следом ввалился целый контингент слуг.
   - Здравствуйте, сэр... - поклонился одной главой престарелый барон.
  - Ромус фон Скибидущ. Сэр Вэйн фон Долбон, я полагаю?
  - Да, рыцарь. Это мой сын Люпиш, дочь Валиса, а это моя любимая жена, леди Павия. Изволите поужинать перед сном? Вы ведь сильно устали в пути.
  - Не откажемся, - поклонился фон Скибидущ.
  Вся семья расселась за длинным столом. Старый барон сел во главе, слева от него - Люпиш, справа - приезжий рыцарь.
  Вышколенная прислуга расставила блюда с легкой едой, наполнила кубки слабым вином.
  - Приступим. Итак, сэр Ромус, я хотел бы знать, откуда вы приехали и куда едете? - насаживая кусок испеченного яблока на вилку с двумя зубьями, начал барон.
  - Еду я из Дальга, но волею судьбы занесло меня в Тамбин. Сейчас направляюсь в Тульфин, на турнир.
  - Конечно, конечно. Из моего замка целых четыре рыцаря направились искать себе славу в конных поединках. Если так будет дальше продолжаться, я вообще останусь без армии!
  - Неужели все настолько плохо? - Ромус скосил глаза и с отчаянием глядел, как Сарат пытается поймать вилкой кусок мяса. Тот выскальзывал и вольно путешествовал по всей тарелке.
  - Да, да... Не исключено, что скоро начнется новая война, а у меня солдат - раз, два, и обчелся. Всего четыре сотни пехотинцев, из которых триста собраны с окрестных деревень и городков. Чуть что случится - ведь разгонят, как крыс... Что ж, я буду рад предложить вам пищу и кров.
  - Мы сильно устали в пути, так что хотим хорошенько выспаться.
  - Конечно, конечно, ваши комнаты уже наверняка готовы.
  Вежливо поблагодарив хозяина, Ромус встал и вытер руки платочком, хотя к еде даже не притрагивался.
  Комнаты были просто восхитительны, постели - тоже, так что, едва-едва раздевшись, все трое бухнулись на кровати. Правила приличия порой так утомляют...
  Снилось рыцарю, как он на ристалище разгоняет Серогривого и наклоняет копье навстречу закованному в железо противнику...
  От треска дерева и железа он проснулся.
  ***
  
  Благородный пир - это нечто особенное, ритуальное. Конечно, до описанных в книжках многоуровневых пиршествах с несколькими переменами и целиком зажаренными тушами кабанов или даже оленей было далеко, но все же вильднесское торжество здорово смахивало на дальгское. Несколько кур, куропаток, зайцев. Кувшины вина и с десяток слуг. Сначала, конечно же, предлагалось всем наесться досыта, но старый владетель этих земель глянул на этикет сквозь пальцы, что было невежливо по отношению к Ромусу. Именно с ним барон и желал разговаривать.
  На стол было выставлено четыре серебряных сосуда, дюжина блюд и кубков, украшенных редким жемчугом или покрытые позолотой. Чем дальше от баронского места, тем меньше было драгоценной утвари и больше олова, бронзы и керамики. Перед сэром Вэйном, помимо этого, были поставлены серебряное блюдо и серебряная солонка, а так же лежала серебряная вилка. Прочие удовольствовались более простыми столовыми приборами.
  Главный распорядитель обеда последний раз окинул взглядом пиршественный зал. Разносщики-официанты, резчик мяса и виночерпий поочередно подтвердили полную готовность. К этому времени все подносы и блюда покоились на легких столах, временно расставленных у стены.
  Почетные места в главе занял сам барон со своей женой.. По правую руку сел Ромус, далее Весемир, Сарат, еще около десятка непредставленных гостей. Место по левую руку досталось сыну Люпишу и дочери Валисе.
  Обед начался на жупанский манер, с дегустации. Пять слуг, ответственных только за подачу вина, вошли в залу и встали по своим местам у столов, готовые по мановению руки своего начальника налить гостям вина.
  Сам фон Долбон-старший приподнял наполненный кубок, словно чокнулся им одновременно со всеми и пригубил.
  Тут уж и другие получили свою долю и оживленно заговорили друг с другом. Выглядели они опрятно и богато, встретились даже дети, но их было всего двое-трое. Основную массу составляли зажиточные мужчины.
  Одновременно с подачей вина полагалось подавать блюда с подносов. Процессию возглавил лично главный распорядитель с обнаженным мечом в поднятой руке.
  Резчики аккуратно расчленили птиц и разложили по тарелкам. Ритуальное вступление закончилось.
  
  - С добрым утром вас, сэр рыцарь. Вы любите поспать, - выдал наконец приветствие барон.
  Ромус подумал, не является ли это оскорблением, а потому просто ответил:
   - Обед на бессонницу не давал.
  Во главе стола - хозяин замка. По его левую руку - благородный сыночек Люпиш, далее - дочь Валиса, баронесса. По правую - фон Скибидущ, затем Весемир и Сарат. Сохэй с неким щегольством взял вилку и вдруг неожиданно крутанул ее между пальцев - та блеснула неуловимой молнией и вот уже замерла, проткнув зубцами кусок тушеного кролика. Те, кто сидел поблизости, посмотрели на это чудачество с нескрываемым удивлением - кто-то попробовал сделать нечто подобное, но у него ничего не получилось - ложка сгинула в горшочке с супом.
  "А я-то думал, что Сарат у нас натура скромная" - подумал Ромус, но не стал забивать голову мелочами.
  - Это мои арендаторы, семья Гроссеров, семья Вальди и семья Бруковски. Их главы сняли такие большие участки моих земель, что я счел честью пригласить их на наш званый обед, - пояснил барон. - Итак, мне все же не терпится узнать, как вы попали в Тамбин. Ни за что не поверю, будто вы зачем-то прошли в такую глушь по нашему Старому тракту - я бы такого приметного гостя всегда приглядел бы и попотчевал. К сожалению, мои четверо вассальных рыцарей не смогли прийти - они уже давно отправились на намечающийся турнир, как я вчера сказал.
  -Сочувствую.
  - Так вернемся к прежней теме. Я хочу узнать, как вы смогли попасть к нам.
  Довольно продолжительное время длился рассказ. Барон сочувственно покивал на известие о ранении на-барона Хледвигсона, небрежно скорчил лицо на предположение об опасности тедвинцев. Пораженно и недоверчиво внимал сказке о сохэях.
  - Вот так.
  - А как же Тамбин? Вы говорите, что все малые наместники в нем мертвы или пропали?
  - Именно. Временное командование взял на себя сэр Клод Клайс, но он воин и только. Я не уверен, что он сможет контролировать такие сферы власти, как торговля или простые житейские дела. Но дожидаться назначения новых властителей из Тульфина слишком долго. Я бы порекомендовал этим бюрократам на верхушке оставить в качестве военачальника рыцаря.
   - Вы желаете отстаивать свою точку зрения? Ведь сэр Клайс - из благородных. Это... Неприлично, не знаю, как и сказать.
   - Да. Я уверен.
  Помяв подбородок, сэр Вэйн важно сообщил.
   - Тогда я пошлю гонца с подробным донесением. Не беспокойтесь за дальнейшую судьбу городка - я и мои предки издревле хотим завладеть тамошними землями. Гарнизон увеличится, казна пополнится, восстановится порядок. Это ведь в моих интересах.
   - Да, спасибо. Я рад, что вы способны помочь. В последнее время такие люди мне встречались нечасто, - признался Ромус. - С вашего разрешения, я проголодался.
  - Да-да, конечно.
  Уходить с обеда было некрасиво, поэтому барон остался и распоряжался слугами прямо со своего места.
  Только-только рыцарь хотел с вожделением вонзить зубы в ароматную и посыпанную специями куриную ножку, как рядом с ним присела какая-то молодая леди одних с ним лет, бесцеремонно спихнув Весемира в сторону.
  - Здравствуйте, воин. Я - леди Валиса, дочь хозяина этого замка. Вас зовут Ромус фон Скибидущ, но нас не представили.
   - Рад знакомству, - вежливо ответил Ромус, глотая слюнки и кося глаз на курицу.
   - Как вы к нам попали?
  О, Вагт... Не хватало еще и ей пересказывать свою повесть! Так что фон Скибидущ коротко бросил:
  - По делам.
  - А едете, наверное, в Тульфин? Как жаль, сэр Грегор, сэр Антуан, сэр Ваниль и сэр Васар уехали туда! Между прочим, этот бесчувственный негодяй Антуан должен был оставаться в замке, но почему-то бросил меня, свою даму сердца, и ускакал на этот глупый турнир!
  - Наверное, вы чем-то обидели его.
   - Да что вы! Я и мухи не обижу!
  Рядом стоящий слуга заботливо прихлопнул насекомое полотенцем.
  - Вот скажите, разве я могла чем-то навредить кавалеру? Я уродлива и не нравлюсь ему?
  - Вы прекрасны, как ночная роза, тянущаяся к лунному свету, - не подумав, брякнул Ромус и прикусил язык. Жрать хотелось нестерпимо.
   - О, да вы романтик! Значит, я вам нравлюсь?
   - Вы не так поняли...
   - Чтооо? Значит, я уродлива?
  - Вовсе нет...
  - Это жалкие оправдания, рыцарь! И вы ничем не отличаетесь от тех бесчувственных чурбаков, что именуют себя воинами Прекрасных Дам! - Из глаз Валисы градом посыпались слезы. Все-таки красота в ней есть, на это ей грех жаловаться. А вот с характером...
  - Я не хотел вас обидеть. Но у меня уже есть дама сердца, я не могу поставить вас на ее место.
   - Так вы меня еще и в измене моему Антуану обвиняете? Негодяй! Да я вас! УУУУУ! - не выдержав, девица заревела во весь голос и бросилась.
  Есть расхотелось. Ромус виновато развел руками. Еще не хватало, что из-за слишком эмоциональной девчонки с ним что-нибудь сделают.
   - Ничего, сэр рыцарь, она обычно всегда так. Я даже могу предположить, что мой товарищ Антуан специально сбежал от нее подальше. Очень его понимаю, - привстал на-барон Люпиш. Вообще-то, его тоже пристало называть "сэр", но в его девятнадцатилетнем возрасте это как-то... Не вязалось.
   - Люпиш! - укоризненно глянул на любимое чадо старенький сэр Вэйн.
   - Все, папаня, я больше не буду.
  А рыцарь все-таки с наслаждением вцепился во вкусненную куриную ножку и отодрал от нее большой кусман мяса, который тут же прожевал и проглотил. Все деликатно ковырялись вилками в своих тарелках.
  Все-таки надо было кушать по-человечески.
  Чертова тыкалка! Этой вилкой же невозможно есть! Если хочешь похудеть, достаточно просто проехать несколько десятков миль, потом поговорить с хозяевами и поесть курицу вилкой! Гарфольф!
  Но, суть да дело, а первый голод гости утолили. Когда каждый на что-то отвлекся, с кем-то начал оживленней прежнего беседовать и размахивать руками, на-барон тихонько, не привлекая внимания, встал со своего места, обошел стол за отцовским креслом. Приблизившись к Ромусу, он положил ему руку на плечо и проговорил, склонившись к уху:
   - Сэр рыцарь, нам надо поговорить наедине.
  Теперь, когда инцидент с леди Валисой был исчерпан, желудок наполнен, а разум возведен в благодушное состояние, Ромус не отказался бы побеседовать. Только к чему такая скрытность?
  Отойдя в сторонку, в какой-то коридор, Люпиш огляделся по сторонам и доверительно начал без предисловий.
   - Мне нужна ваша помощь! Только вы в состоянии помочь мне. Дело в том, что мне очень надо на турнир, но отец против этого. Он держит меня взаперти и не отпускает: мол, у него я единственный наследник, и потерять меня для него значит потерять смысл жизни. Но вы-то меня наверняка поймете! Как рыцарь рыцаря!
  - Даже так, - Ромус выглядел очень удивленным. Как быстро меняются времена! Казалось бы, еще вчера он служил посмешищем всего Дальга! - Барон Вэйн был гостеприимен ко мне и к моим спутникам, и идти против его воли для меня оскорбительно...
  - Да послушайте же вы! Я такой же воин, как и вы, разве что моложе и наделен землями! Я не вправе вам приказывать, но взываю к вашим высшим чувствам. Турнир для меня - все. Я ведь только-только вступил в возраст настоящего воителя, мне недавно было дозволено вести полноценную жизнь опоясанного слуги короля.
  - Но как? Ведь даже если я попрошу барона, он тебя не отпустит.
  - Сэр фон Скибидущ, у меня есть план. В моей комнате сложены доспехи и оружие стражника - я переоденусь и спущусь по веревке из своего окна, а вы меня просто подождете немного внизу. Я еще несколько дней назад приказал слугам отдать на хранение старосте Тибола свое рыцарское одеяние. Мне нужно лишь ваше согласие! Отец наверняка согласится отдать на ваше сопровождение нескольких стражников.
  - Возможно, Люпиш, у тебя и получится твоя задумка. Хорошо. Но скажи: почему ты так рвешься на ристалище? Ведь наш турниры проводятся довольно часто.
  На-барон залился краской.
   - Ну, понимаете... Тут такое дело... Вам действительно нужно это знать?
  Фон Скибидущ твердо кивнул.
  - Это все из-за одной девушки. Ее зовут леди Галина. - наконец с трудом вырвалось у юноши, и он гордо вскинул голову, ожидая насмешки.
  - Идет, я сам такой. Давай вернемся к обеду, не то твой отец что-нибудь заподозрит.
  В зале сэр Вэйн фон Долбон, словно что-то действительно узнав, встал и развел руки:
  - А почему бы нам сегодня не съездить на вечернюю охоту? Не бойтесь, от гонца прямиком из Тульфина я узнал, что до турнира еще целых пять дней. Всего лишь небольшая прогулка: дамы и некоторые уважаемые гости из арендаторов устроят пикник на опушке, а мой сынуля с другими благородными господами постреляют зайцев. Что скажете?
   - Это неожиданно, - сказал Ромус, хотя сам искренне хотел поскорее смотаться и уехать в столицу. Нельзя же, в самом деле, так задерживаться!
  - Вы же не откажетесь от моего предложения?
  "Ну, вот какие они все, шантажисты! Яблочко недалеко от яблоньки упало!" - разозлился рыцарь и ответил:
  - Конечно, нет! Я с удовольствием поохочусь вместе с сэром Люпишем.
   - Вот и прекрасно!
  
  ***
  Был уже вечер. Вскоре тройка путников должна будет отъехать от замка и подождать Люпиша, но пока предстояло сложное задание - поохотиться на зайчиков. Отряд развеселившихся от водки крестьян был выставлен в качестве загонщиков, а Сарат, напросившийся настырный Весемир, Ромус и Люпиш облачены в охотничьи костюмы с буфами на рукавах. Каждому был выдан охотничий арбалет, в котором скорострельность была предпочтительнее мощи. Сохэй от него отказался, предпочтя свой длиннющий лук. Фон Скибидущ объяснил ему, что участие обязательно и крайне поучительно - судя по всему, оруженосцу еще жить впереди среди своих излюбленных "гайдзинов". Вот наконец вся четверка стояла на опушке, вдали от развлекающихся арендаторов и старого барона с миловидной женой.
  - ... но если увидите кабана, то не в коем случае не стреляйте - секач, даже подранок, вас всех порвать успеет, прежде чем кровью истечет. Лучше бросайтесь в разные стороны и залегайте - авось, пронесет. Наш Злыдень любит на охотников кидаться - старый хрыч, матерый, двоих уже на клыки свои проклятущие поднял. Ну, вот и все, остальное вы знаете. - Какой-то приказной закончил познавательный рассказ и шумно затопал прочь.
  Не очень-то и требовалось. Уже был слышен гогот загонщиков, а через несколько минут на опушке, среди невысокой травы, показалась первая мордочка зайца в серой шубке. Вскоре целая стайка зверьков выпорхнула на опушку, и тут просвистели первые болты и стрелы. Было весело: - каждый что-то говорил и смеялся. Оперение снарядов изначально раскрасили в разные цвета, чтобы потом стрелки смогли посоревноваться в меткости.
  Наверное, победителем стал бы Сарат - он пускал стрелы гораздо быстрее и, судя по всему, метче остальных. Все бы хорошо, и запас дичи уже закончился, но вдруг среди кустарника сверкнули красные злобные глазки. Что началось потом! На затихших охотников выскочил сам Злыдень, и тут Ромус подумал: ничем хорошим это не кончится. Огромный зверь с просто некультурно выпирающими клыками понесся прямо на четверку.
  Что-то задорно выкрикнув, Люпиш выстрелил. Время словно заморозилось, и болт медленно-медленно скользнул по голове секача.
  Все! Теперь выстрелили Весемир и фон Скибидущ, но и это не помогло. Зверь несся прямо на на-барона.
  Тогда Сарат попытался его спасти. Длинные смертоносные жала впились Злыдню в колено передней ноги, в бок, еще в колено. Все замерли, и лишь он один действовал. Уже слабеющий, похожий на громадного ежика подранок вскользь зацепил Люпиша, и тот, развернувшись в полете, улетел куда-то в канаву. Вслед за ним скатилось животное.
  Словно очнувшись, Ромус и бард побежали к молодому товарищу. Тот, побледнев и сжимая в кулаках травинки, неподвижно лежал на дне овражка.
  - Нога... Что там с ногой? - одними губами выдохнул он.
  Голень была сломана так, что, пронзив мясо и кожу, наружу смотрела кость.
  - Сооруди носилки, - бросил рыцарь и склонился над новым другом.
  - Сломал, да? Пока ничего не чувствую.
  - Это, наверное, шок. Скоро будет больно.
  - Да, да. Гарфольф.
  Вскоре пострадавшего уложили на носилки из рубахи и двух стволов березок и доставили к пикнику. Празднество тотчас же закончилось, барон что-то гневно начал с кем-то обсуждать, а лекарь стал бесцеремонно копаться в ране.
  - Ромус, - слабо позвал на-барон. Только сейчас боль нахлынула на него со всей силой.
  - Да?
  - Это была неудачная затея... Извини меня. Теперь никакой турнир мне не светит.
  Коновал что-то дернул, и из глаз брызнул прямо-таки фонтанчик слез, однако голос юноши не дрогнул.
   - Удачи там тебе... Не надо было мне стрелять...
  - Ты не виноват. Если бы не охота, все бы получилось, - неумело попытался успокоить Люпиша Ромус, но у него у самого в горле встал ком.
   - Ты должен идти. Не хочу, чтоб ты смотрел на мою боль. Это стыдно.
  - Хорошо, не беспокойся! Вскоре твоя нога заживет, и ты сможешь попасть на турнир наверняка. Скажи мне напоследок: где живет твоя дама сердца?
  - Она не моя... Дама... Сердца... Фалвор. Леди Галина из Фалвора. Прощай, сэр Ромус фон Скибидущ.
  - Прощай, сэр Люпиш фон Долбон. Надеюсь, мы еще встретимся...
  
  ***
  
  Сухо попрощавшись с бароном, рыцарь приказал Весемиру и Сарату ждать его на дороге в обществе коней и пони, а сам, прихватив тайком захваченную бумагу, чернильницу и перо, уединился в прикрепостной деревне.
  "Леди Галина из Фалвора!" - гласило его письмо. - "Вас, должно быть, удивит, что я пишу это вам, но примите мои слова со всей должной серьезностью. Некий сэр Люпиш из Вильднесского замка серьезно ранен, и он хотел бы видеть вас. Возможно, он хотел что-то вам сказать или в чем-то признаться, то мне неведомо. Прошу простить меня за мою таинственность и краткость, однако больше мне ничего не известно. Ваш сэр Ромус"
  Подыскав человека, одетого как слугу, он вручил ему это письмо и свое, собственное, дотоле надежно хранимое, адресованное леди Эльвире. Заплатив десять талеров, он наказал доставить послания дамам, а сам прогулочным шагом отправился к своим друзьям. Мысли его были заняты недавним приключением. Как на обычной охоте чуть не погиб титулованный юноша. Как он сох по некой Галине. Как сох сам Ромус по леди Эльвире. Про то, как он обломит несуществующее пока копье о щит врага с ее именем на устах, и про то, как иногда может повернуться жизнь. Его чувства можно было назвать предвкушением счастья.
  - Ну что, пойдем, что ли, - бросил хмурый Весемир, сидя на своей лошадке. Сарат лишь молча уставился вдаль, на поля и леса Аркадара. Еще два дня. Два дня, и турнир. Та цель, к которой стремился каждый. Ромус - из-за своей мечты и надежды. Сарат - из-за непонятных амбиций сохэев. Весемир - ради куртизанок и выпивки. Кто знает, что еще предстоит встретить им в столь краткий отрезок времени, но все предыдущие напасти и неприятности вдруг были забыты. Впереди - сухая дорога, поросшая травой-муравой по краям. Свежий воздух, еще не позабытый запах крови и не до конца выветрившийся адреналин после охоты - впереди еще вся жизнь! Так вперед, навстречу приключениям!
  
  Глава 14. Встреча на развилке.
  
  Вот и конец нового дня. Уже было где-то около четырех часов пополудни, когда странники, проделавшие довольно большой путь и подъезжавшие к развилке, решили остановиться и немного отдохнуть. Вернее, предложил Весемир, Ромус порассуждал на эту тему и неохотно согласился, а Сарат вообще промолчал.
  Бард принялся считать деньги, слагать какие-то стишки и записывать особо удачные моменты, сохэй меланхолично уставился вдаль, сев и скрестив ноги.
  Вот он, город - до него, может еще всего полтора дня топать, но он все же недосягаем. Поскорее бы! Хотя от одной мысли о громыхающим железом противнике по спине рыцаря пробегал холодок, а сердце сжималось. Одно дело - резать бездоспешных криворуких крестьян, и совсем другое - ощущать лязг и удары по собственной груди. Было неловко и как-то страшно.
  Перекусив палкой колбасы, караваем хлеба и фляжкой слабого пива, отряд вновь оседлал коней. Холодок стоически терпел вес доспеха и еще кое-какие тюки, возложенные на него. "Ничего, дружок - еще немного осталось!"
  Мир вокруг начал окрашиваться в золотистые тона - поля залоснились колосьями, взад-вперед часто-часто заметались пешеходы и конники, протопали смуглые, угрюмые и изрядно "изношенные" наемники в капюшонах с круглыми накидками поверх легких кольчуг, охраняющие с десяток телег. Один раз даже попалась застава - близ дороги замер небольшой деревянный форт , вмещавший только один двухэтажный домик, и четыре солдата, замершие на подобии эшафота без плахи и оглядывающие проезжих.
  Подумать только... всего лишь сорок миль, и вот она - цель! Стоит только подумать, что! Пришлось пережить, добираясь до нее, как между лопаток стекает капля-другая холодного пота. Сегодня осталось только набрести на первую подходящую харчевню близ соединения Старого тракта, коим шли путники все это время, и Дальгской дороги.
  Фермы теперь попадались чуть ли не в миле друг от друга, а вдали маячили крупные деревни.
  Наконец, взобравшись на холм, все трое застыли в немом удивлении. Вдали, всего в пятнадцати минутах спокойного шага, два широких, мощеных пути сливались в один. Стояла огромная каменная крепость. И непрерывным потоком двигались люди. Где-то там, уже совсем близко, скрываются стены могучего древнего города.
  - Смотрите! Довольно-таки неплохое заведение, - указал вдруг пальцем Весемир, которому надоело любоваться, по его мнению, обычной "пробкой". - Трактир "Горластый петух". Вот там и остановимся.
   - Но еще же совсем рано, мы можем пройти больше, - взбунтовался Ромус, но тут вспомнил, кто в доме хозяин, и властным тоном приказал: - Будем идти до самой ночи.
  - Хоть лошадей накормить надо, - бард сдался без боя. Видать, соскучился по своей столице.
  Так и поступили. Подождав около часа в "Горластом петухе", пока уставшие коники не придут в себя и не наедятся, рыцарь, оруженосец и герольд снова вскочили в седла.
  Объезжая застрявшие, поломанные или просто вставшие телеги и толпы галдящих и размахивающих руками разношерстных людей, троица доехала до самого перекрестка.
  - дорогу! Мелочные твари! Вздерну всех и каждого! Пропустить сэра рыцаря! - раздался вдруг зычный голос, и народ испуганно расступился. Ромус удивленно смотрел на происходящее, застыв посередине рукотворного коридора.
  Вперед важно ехал некий молодой человек в шляпе с десятком разноцветных перьев, в синем камзоле и с тонким мечом на поясе. Он размахивал плетью и иногда охаживал ею какого-нибудь зазевавшегося крестьянина.
  - Кто таков? А ну, прочь с пути, иначе схлопочешь вот этим по лицу! - крикнул щеголь застывшему фон Скибидущу, потрясая бичом. Сарат безучастно смотрел со стороны, Весемир же давно и безропотно уступил дорогу.
  - А сам-то кто? - Неуверенно проговорил Ромус, думая, как бы поделикатнее смыться.
  - Чегооо?
  - Кто ты такой, чтобы угрожать мне?
  - Да я тебя!.. Я - Вам Инскрейптс, герольд сэра Дюгельмена! А ты - никто! Последний раз предупреждаю, уйди прочь!
  - Ах так! Да тогда я вызываю тебя на дуэль! - храбро крикнул фон Скибидущ и начал искать перчатку. Вам Кто-то-там оторопело уставился на него.
  Перчатка была найдена. Но застряла между чем-то массивным и седлом. Попытка вытащить ее не привела к успеху.
  - Ты... Ты...
  Все пальцы с чпокающими звуками высвободились, но средний так и остался в западне.
  Боровшийся в таком неудобном положении Ромус начисто забыл обо всем - не хватало опозориться и уклониться от вызова.
  - Ну что там такое? Почему стоим? Инстрейптс, я с тебя спрашиваю!
  Есть! Кожаная перчатка готова к непродолжительному полету.
  Теперь рядом с недоуменно открывающим и закрывающим рот Вамом на коне восседал некий высокий и статный мужчина лет тридцати пяти с густой черной шевелюрой и пышными усами.
   - Ты кто такой? Что произошло?
  - Я - сэр Ромус фон Скибидущ, и он меня оскорблял. Плеткой угрожал, - гордо вскинулся храбрый сэр.
  Брюнет, казалось бы, не поверил своим глазам.
   - Что? Тот самый? Тот самый Ромус? О-хо-хо! Инскрейптс, иди уже вперед, да поживее! Я не хочу задерживаться! Охохо! Тот самый Ромус! О, Вагт, ну и повезло же мне с тобой встретиться! - уже не обращая внимания на своего герольда, сэр Дюгельмен подъехал поближе и похлопал недоумевающего рыцаря с перчаткой в руке по плечу.
  - Простите?
  - Да, славная с тобой история приключилась! Да хватит, мы же оба равны, называй меня на "ты"!
  - Извини, но я не понимаю.
  - Да чего там? Давай, поехали, а то застрянем здесь навечно! По дороге расскажу.
  - Хорошо.
  Припухший герольд впереди продолжил свое неблагородное дело, а Ромус подал знак Весемиру и Сарату следовать за ним.
  - Но... Но я же уже вызвал твоего герольда на дуэль...
  - Брось! Он даже не оруженосец. Твоя ошибка поправима, ничего страшного. Давай продолжим путь, нам надо успеть дойти до гостиницы одного моего знакомого до темноты - в этом скоплении всяких ленивых бездарей не протолкнуться.
  Вслед за рыцарями потянулись и другие всадники. Один из них, сидя верхом на лошади в белом покрывале и сам облаченный во все белое с диагональным Аркадарским крестом на груди, нес высоко воздетое копье с флагом. Следом шествовала шестерка лучиков с оружием за спинами - все в форме. Туника поверх доспеха, в кольчужных капюшонах. Далее две телеги с какой-то утварью, человек двадцать слуг, идущих в строгом порядке, еще всадники.
  Постепенно вперед пробилось еще четыре воина, все конные и с различными гербами на рукавах. Иногда случалось, что пышное полотнище на предплечье превышало размер буфа. Обычно герб изображался как клетчатое изображение разных цветов, но бывали и исключения. Например, у сэра Дюгельмена герб состоял из сине-желтых квадратиков, расположенных в шахматном порядке. Такой было проще разглядеть и опознать в пылу сражения.
  
  - Так что ты мне хотел рассказать? - напомнил Ромус спустя некоторое время.
  - О, это долгая история. И очень забавная! Вы не находите? - обратился он к своим четырем спутникам-воинам.
  - Очень даже, мессер.
  - Да что произошло-то?
  - Все началось с того, что нам пришло твое письмо. Ну, не нам, конечно, но знающие люди донесли. Ох и долго я смеялся!
  - Какое письмо? - подозрительно прищурился фон Скибидущ.
  - Да бабуле! Мол, сходи, продай подсвечник... Охохо! Не могу! Как припомню - сразу смешно ставится!
  - А, то письмо...
  - Ну, посмеялись-посмеялись, да и пошли тебя искать. По Дальгской дороге дошли до храма Таварда Самоотверженного, там последний раз видели тебя. Затем, близ Форвиджа, свернули в лес. Пытались искать - но что там! Сам Гарфольф копыта свои сломит. Но повезло нам поймать одного тамошнего воришку - тот признался, что убили тебя давно. Подвесили мы негодяя, еще поискали, но затем бросили это дело - не в обиду будет сказано, но искать дольше не могли. А после направились на турнир - решили, если что, там подождать, а заодно и поучаствовать. Слава Вагту, все обошлось.
  - Вообще-то мы сами оттуда сбежали, - скромно потупился Ромус.
  - Вы?
  - Да, я и мой герольд.
  - Но как же? Почему мы тебя тогда раньше не встречали? Расскажи-ка! Можешь нам доверять - мы, Дальгские рыцари, не враги тебе!
  - Да-да, - подтвердили со стороны.
  - Хорошо. Сначала мы напоили охрану, затем спросили путь у прохожего, избили главаря разбойников и покинули лагерь, - по пальцам стал перечислять Ромус, не замечая, как лица соседей потихоньку вытягиваются. - Затем пошли по какой-то тропинке, потом по реке, я убил человек пять и связал двух рыбаков, а потом три дня шел на север...
  - Но это же невозможно! Это же бред! - возмутился кто-то.
  - А ну, тихо! Дайте нашему другу договорить.
  - Так вот, затем нас встретили какие-то желтолицые демоны и приставили ко мне оруженосца. Да-да, вот его. Саратом звать. Втроем мы спустились по какой-то речке Мымре, поели вареных червяков и личинок "суси", а там верхом добрались до Тамбина. Я поговорил с сэром Клодом Клайсом, потом помог убить лазутчика нежити, отбил штурм орков, затем охотился вместе с сэром Люпишем фон Долбоном, спас его от вепря, и вот теперь я здесь.
  - Довольно необычная история, - почесывая подбородок, ответил сэр Дюгельмен.
  - Да брехня это все! Наивная ложь! - не унимался кто-то.
  - А ну, цыц! - наконец решился усатый командир и снова обратился к фон Скибидущу. - Странно это все, странно... Ну да ничего, главное, ты теперь снова в наших кругах.
   - Наших? Что-то я раньше не припомню, что был в таком обществе, - подозрительно прервал Ромус.
  - Просто не замечал. Помнишь красавчика, на которого вешались различные молоденькие леди на балах?
  - Да...
  - Вот это он - сэр Андреас.
  Названный поднял забрало и улыбнулся.
  - Обжора, ненасытное пузо - сэр Госкаль.
  Приветливый кивок.
  - Вот этот верткий малый, да-да, рыжий, в прыщах - это наш сэр Кравен.
  - Будем знакомы, - сухо заключил ранее обвинявший Ромуса во лжи рыцарь.
  - И, наконец, сэр Вартиль, он бывший Брат Вагта. Хотя дерется неплохо, а под его рукой маленькая наемная армия, а в смелости ему не уступает разве что лев.
  - Приветствую! - радостный блеск голубых глаз.
  - Но... Но я же не запомню ваши имена, - растерянно сообщил Ромус, а в его памяти начали всплывать различные картинки безрадостного прошлого.
  - А знаешь, сколько у нас в Дальге рыцарей? - спросил красавец Андреас.
  - Никогда не задумывался...
  - Около двух сотен! Многовато, правда? А ведь у нас далеко не самый большой город. Что, если пойдет стрела Дальга? Наш Север сможет выставить не менее двух тысяч опоясанных воинов!
  - Север - это Эйдельбург, Фолгрид, Тульфин и Дальг?
  - И еще целая куча крепостей!
  - Это много, - оценил Ромус. В общем-то, ему было не за что обижаться на любимца дам - ведь леди Эльвира на того поглядывала холодно.
  - Я слышал, эти растреклятые ростовщики даже дом у тебя отняли? - вмешался сэр Дюгельмен.
  - Вообще-то да... Гордиться тут особо нечем.
  - Не волнуйся, я тотчас же велю начать строить новый, да получше твоего.
  - Но...
  - Это подарок. Считай, извинение от нашей пятерки.
  - Извинения... За что?
  - А, ладно, забудь. Скоро покажется наша гостиница! Там можно оставить лошадей и телеги, да под надежной охраной - при эдаком столпотворении это дорого стоит. К счастью, хозяин мой старый знакомый, поэтому все обойдется.
  - Можно вопрос, пока мы не приехали?
  - Какой?
  - Те тедвинцы... Ну, разбойники недалеко от Форвиджа... Ведь я кое-что узнал. У них может собраться отряд в две сотни хорошо обученных пикинеров и лучников. Они могут представлять собой немалую угрозу.
  - Да брось! Что такое две сотни? Да если я пошлю свой отряд на битву с ними, то по-любому выиграю!
  - Но ведь меня они пленили! И в открытую напали на на-барона Хледвигсона!
  - Ха! На этого худощавого задохлика с бухгалтерскими книжками? Да его кошка до смерти закорябать сможет!
  - Я бы не был так уверен...
  - Да ладно, не беспокойся! Вот, смотри, мы почти приехали.
  
  Гостиница оказалась впечатляющей - огромный дом, сложенный из бревен. Как оказалось, рядом располагалась деревня Тибол, благодаря которой путники могли купить все, что душе будет угодно - тут же был и рынок. Правда, если верить Весемиру, в Тульфине ярмарки раз в десять получше будут, но все равно, впечатляло.
  Проблемы со свободными местами действительно появились, но сэр Дюгельмен, оставив всю челядь во дворе, что-то шепнул на ухо хозяину, и тот собственноручно вытолкал за дверь три десятка посетителей.
  - Располагайтесь. Рыцарям свободные комнаты, остальные по двое.
  Но пока еще было не слишком поздно. Заняв примерно половину всего дома под спальни, солдатня, прислуга и прочие собрались внизу, в главном зале, за кружками пива обсуждая что-то. В таком уютном месте, при свете очага и свеч, люди стали равными.
  За отдельным столом расселись благородные.
  Сэр Госкаль сразу же заказал какую-то пищу и неторопливо трапезничал, Дюгельмен задумчиво смотрел в огонь, Кравен ковырялся в зубах кинжальчиком, а Вартиль и Ромус вели разговор. Кондотьер оказался простым и прямым человеком - казалось, такой не может солгать. Речь шла об особенностях умерщвления лазутчиков нечистой силы. Не особо охотно поведав о давнишней драке, фон Скибидущ тоже решил поужинать - попросил миловидную дочку хозяина подать мясного супа с хлебом.
  - Весемир... Где-то я уже слышал это имя. Это случайно не бывший герольд сэра Равена из-под Эйдельбурга? - подал голос Андреас.
  - Что-то такое он говорил, - неопределенно мотнул головой рыцарь.
  - Я помню его по одному празднику - тогда этот пострелец спел такую песенку, что половина кавалеров ржала и выносила своих дам на руках, а остальные просили перевести чудо-вирши на ровуданский. Я дословно не помню, но что-то там было про волка, девочку, темный лес и грабли. Сэр Кравен там был, не так ли?
  - Скверная песенка, - скривился рыжий воин. - Аж сейчас до дрожи доводит.
  - А не может ли он чем-нибудь порадовать почтенную публику? А, сэр Ромус?
  - Если попросить, то сможет, - согласился фон Скибидущ и позвал товарища.
  - Спеть? Это можно. Сейчас, вспомню одно веселенькое стихотворение, про незадачливого воина, - бард вежливо поклонился и взялся за лютню.
  Жил да был рыцарь, он бедным прослыл,
  И только на выплаты города жил.
  Рыцарь был, как положено, смел,
  Вот только ни рыбы, ни мяса не ел,
  Но месяцами питался крупой,
  Очень хвалился своей худобой.
  Решил он однажды отшельником стать,
  Грехи замолить и покушать достать.
  Как вдруг мешок денек, как приз, получил!
  Но вдруг с голодухи на месте почил.
  
  Все дружно засмеялись.
  
  
  ***
  
  Вот так и попал Ромус в общество своих сородичей-рыцарей. Утром, проснувшись в приятной чистой постели, он еще долго нежился. Размышляя о том, что теперь у него появились союзники.
  Наверное, он с таким настроем и провалялся бы еще некоторое время, а затем оделся, собрал спутников, заплатил за постой да и двинулся бы дальше в приятной кампании. Но случилось неожиданное несчастье. Хотя, для опоясанных особ это даже является развлечением. Вся беда в том, что Сарат к их числу не принадлежал.
  С лестничной площадки послышались возмущенные крики.
  Пришлось прерывать блаженство, быстро вооружиться и накинуть штаны, рубаху и камзол, впрыгнуть в сапоги и степенно выйти наружу.
  Причина неожиданной ссоры была прозаична и неприятна - сэр Кравен, этот неприятный рыжий веснушчатый и тощий тип, орал на спокойно замершего Сарата. Сохэй держался невозмутимо и явно лучше, чем его брызгающий слюной собеседник.
  - представляете? Он толкнул меня! Какая дерзость! Не будь мы так близко до Тульфина, я бы вызвал вас на поединок! Надо же! Меня! Самого сэра Кравена Бастхорского!
  - Так а в чем проблема-то? Вот и вызови, - пробурчал недовольный сэр Дюгельмен. Вокруг потихоньку собрались зеваки.
  - Но... Да... Хорошо! Сейчас, во дворе! Все равно, времени это много не займет, и мы приедем в столицу близ ужина. Готовьтесь, оруженосец.
  - Что мне делать? - глухо спросил Сарат, подойдя к Ромусу.
  - Он думает, будто ты благородного происхождения. Делай вид, что так и есть. Сейчас этот кривляка оденется в латы, возьмет оружие, и вы приметесь молотить друг друга до того момента, пока кто-нибудь не будет ранен или потеряет оружие. Или - упадет на землю. Биться можешь любым оружием.
  - Спасибо, - молчун тут же поднялся обратно в свою комнату и через несколько минут вышел уж в неизменных странных пластинчатых доспехах, оставляющих очень много открытых мест. Тюрбан и шарф, скрывающий лицо, он за все время так и не снял. Даже странно получалось - рыцарь не знает в лицо собственного оруженосца!
  Но, суть да дело, а толпа человек в сорок высыпала на задний двор - и простые постояльцы, и почти все из отряда рыцарей. Два помощника вручили рыжему выскочке его меч и нацепили на на руку баклер. Броня у него была закругленная - ни единого торчащего угла. Чистенькая, новенькая. Оружие тоже в полном порядке. Шлем выбрал глухой, с полосой для глаз и дырочками для общения и дыхания.
  Нагината - вот что выбрал сохэй. Он стоял, не шелохнувшись, когда герольд сэра Кравена махнул флажком, и рыжий не пошел в атаку.
  Если бы рыцарь выбрал двуручный меч, поллэкс или алебарду - тут бы ему и пришел конец. Против легкого копья-косы тяжелое оружие бесполезно. Но баклер не закрывал обзора, был легким, и им можно было свободно вертеть, отбивая в разные стороны удары, в том числе и по наклонной. Беда в том, что против молота или того же поллэкса маленький щит не поможет - сразу в щепки, да и рука онемеет. А с легким мечом у веснушчатого был шанс.
  Пробный выпад. Сарат не шелохнулся. Клинок даже рядом не прошел. Устыдившись промашки, сэр Кравен пошел на прямую атаку - но он был скован в своих доспехах, и сохэй легко увернулся. И не применил оружия.
  Так он и развлекался, гоняя рыцаря по внутреннему двору. Тот уже явно рассвирепел, но и начал потихоньку уставать - долго не побегаешь при жаре да еще и в латах.
  Наконец-то! Незаточенным концом своего оружия подсечка - и враг потерял равновесие. Молниеносный удар широкого и длинного лезвия по затылку - казалось, вот-вот сэр Кравен рухнет, и бой тотчас же закончится.
  Бламг! Кусок баклера упал на траву, срезанный будто масло.
  Это все было притворством! Очень быстрый удар из согнутого положения над левой рукой - Сарат едва-едва уклонился.
  Он отступил на безопасную дистанцию. Он был в недоумении - противник все время дурачил его. Лезвие бы соскользнуло с нагрудника и впилось в щель между наплечником левой рука, и тогда герольд бы остановил бой.
  Но рыцарь ждать не стал - снова пошел в атаку. Но не так, как прежде - осторожно, делая маленькие подшаги и контролируя взглядом всю фигуру воина, отмечая каждое движения.
  Будто мгновенно пронесся железный вихрь - оба ударили одновременно. Глаз не поспел уследить за двумя молниями, но поединок уже закончился.
  Нагината каким-то чудным образом вспорола спинную часть кирасы и глубоко расцарапала кожу. Меч сэра Кравена вспорол штанину на правой ноге и тоже вызвал солидную струйку крови.
  - Поединок окончен! Ничья! - герольд бросил флажок. Несомненно, рана рыжего была серьезней, но суровый судья решил иначе.
  Это был тяжелый бой.
  - Наш Кравен вовсе не дурак и не задира, коим кажется, - скрестив руки на груди и наблюдая за снятием доспехов, сказал сэр Дюгельмен Ромусу.- Он хитрец, каких поискать. Этот лис сразу учуял, что не все ладно с твоим оруженосцем. Считай, подручный прошел проверку.
  - Проверку на что?
  - На силу. Храбрость. Выдержку. Не каждый может удержаться и ударить противника перчаткой по лицу в самом разгаре ссоры. А в бою его одолеть ох как непросто - я, пожалуй, и одолел бы его, но с большим трудом.
  - Я видел, как Сарат на Старом тракте убил пятерых разбойников за несколько секунд, когда как я успел только двоих.
  - У него большое будущее, - с уважением ответил старший рыцарь.
  - Можно вопрос? Все равно, пока мы не доедем до Тульфина, ничего важного не случится.
  - Да?
  - Вы держитесь особняком. Ведь только вы стали меня искать. Почему я вижу только пятерых? Ведь в Дальге намного больше воителей, вы сами говорили.
  - Не я, но это не столь важная деталь. Если ты уж так настойчив, то признаюсь - хотя, если честно, мне не хотелось делать это раньше времени. Я хочу, чтобы ты нашел с ребятами общий язык, чтобы стал понимать их, поближе познакомиться.
  - Ребятами?
  - Вагт... Ты же еще ничего не знаешь. Ладно, расскажу поподробнее. Ты, наверное, часто вспоминаешь своего отца?
  - В последнее время да, - почувствовав, что разговор становится серьезным и интересным, Ромус насторожился и весь превратился в слух, пока Весемир радостно хлопотал над своим товарищем-сохэем. Похоже, они скоро подружатся, если только не расстанутся. А жаль... Ведь к странному воину рыцарь уже сильно привык - без него путешествие будет уже не то.
  - Твой отец... Сэр Гарольд фон Скибидущ... Он был членом одного отряда, именуемого как Белая дружина - что-то вроде сборища десятка двух рыцарей различного благосостояния и возможностей. У каждого есть в подчинении по крайней мере двадцать всадников и более; Пехота, лучники, зачастую даже осадные машины.
  -И что, я унаследовал его должность? Так он действительно...
  - Тела мы не нашли, - поспешно перебил сэр Дюгельмен. - Но и не слышали ничего о нем с тех пор. Дело в том, что нам нужно пополнение - наша верхушка решила, что подходишь ты. Вот я и стараюсь сблизить тебя с остальными.
  - Увы, но мне не под силу содержать конный разъезд, - разочарованно вздохнул фон Скибидущ. Раньше такое предложение представлялось только в сказках.
  - Не беспокойся, мы обеспечим тебя всем необходимым. Более того... У меня есть предложение, от которого ты не сможешь отказаться.
  - Да? И какое же? - усмехнулся рыцарь, но в следующий миг улыбка слетела с его лица.
  - Я знал твою мать.
  
  С тех пор прошло несколько часов. Сэр Дюгельмен специально отъехал подальше вперед, чтобы дать рыцарю время на раздумья. Мать... Мама... У него ведь не было мамы. И рос он сначала под пятой отца, а затем и вовсе без него.
  Непроизвольно из глаз брызнули слезы. Он представил, как бы все изменилось, будь у него мамочка. Все тело терзала какая-то неизвестная ранее мука, а на сердце и на душе стало невозможно тяжело.
  Если бы она его каждый день будила поцелуем в лоб, если бы с ней можно было бы поговорить... Она ведь любила бы...
  Захотелось просто разреветься во весь голос.
  - Я скоро догоню, - отослал дальше он своих спутников, а сам съехал к обочине, спешился и присел на траву.
  Сердце вдруг словно зажали в грязные и сухие тиски, а в глазах потемнело.
  "Что это со мной?" - рассеянно подумал он, встряхиванием головы разгоняя черные пятна.
  - Что с тобой?
  - Совсем рядом на корточки присел Весемир. С озабоченным выражением лица он потрогал лоб своего господина. - Вроде холодный.
  - Ты не поймешь, - отмахнулся Ромус, а у самого по щеке стекла слезинка. Захотелось вот прямо тут взять и умереть.
  - Что такое? Выскажись, тебе ведь полегчает, - в глазах барда было только сочувствие.
  - Хорошо... У меня не было матери. Точнее, была, но я ее совсем почти не помню. И вот сейчас сэр Дюгельмен решил рассказать мне о ней, но только если я вступлю в эту ихнюю "Белую Дружину". Я подумал... Что если... Если бы у меня была мать? Нет, ты не поймешь...
  - Ромус, я все отлично понимаю.
  - Нет, ты...
  - Из родных у меня остался лишь отец, сидящий в сумасшедшем доме. Мне известно это чувство.
  - Правда?..
  - Да.
  - Спасибо, друг.
  Коротко обнявшись по-мужски, рыцарь и герольд снова встали на ноги и запрыгнули на своих лошадей. Хоть немного полегчало, а внезапный наплыв сентиментальности начал проходить.
  
  ***
  
  -Возможно, нам будет пора расстаться. Ведь впереди - цель, за которой меня послали, - сказал Сарат некоторое время спустя, ни к кому конкретно не обращаясь.
  - Да, я знаю, - отозвался Ромус.
  - Мы можем расстаться сразу, как только я достигну ворот города. Все мои вещи итак в седельной сумке, свою часть договора я выполнил, а два слитки золота и доспехи все еще у вас на руках. Вы свободны от обязательств сопровождать меня.
  - Да, конечно. Но у меня тоже есть своя цель. Даже несколько целей. Я понимаю, ты не скажешь мне, из-за чего направился в Тульфин, а я скажу. Здесь я хотел выиграть турнир. Это примерно то, что ты сделал с сэром Кравеном. Это все для одной дамы - иначе мне не добиться ее ответной любви. А, тебе все равно не понять... Если я не выиграю, не бывать ей моею. А для того чтобы выиграть турнир, мне нужен оруженосец. Ты.
  - Ты хочешь, чтобы я помог тебе драться за женщину? - чуть-чуть, самую малось удивленно посмотрел Сарат.
  - Да, - выдохнул рыцарь. - Я прошу.
  - Хорошо! Я согласен. Но как только турнир прекратится, я уйду. Это только из-за твоей женщины.
  - Спасибо, Саратушка! Вы ведь мои единственные друзья, и вы оба меня не бросили! Поверьте, это многого стоит!
  - Как трогательно, - вытер слезу умиления Весемир.
  - Что-то мы уже долго едем, так? Скоро бы и городу показаться. Решено! Как только стану победителем, так и уду думать над этими всякими дружинами и сэрами дюгельманами. Вот для чего я шел сюда так долго и упорно - не для того, чтобы сопли разводить, а чтобы сражаться!
  Людской поток стал немного реже, и когда удалось взобраться на холм, взору предстали высоченные серые монолитные стены с башнями. На солнце поблескивали кольчуги и шлемы, воины расхаживали взад-вперед по ним. Сквозь двое ворот двигался непрерывный поток людей, а стражи было просто сверх всякой меры.
  Тульфин.
  
  
  Глава 15. Вот он, Тульфин!
  Толчея и давка. Со всех сторон слышались приглушенные и не очень ругательства, ведь отчего-то собралась приличная пробка. Все дело было в телегах: где-то одна развалюха встала, мешая пройти остальным, где-то другая, а число ворот ограниченно.
  Ромус, задрав голову, вместе с Саратом любовался небывалым зрелищем. Казалось, даже в Дальге стены были поменьше да поскромнее, а тут прямо загляденье - монолитные, ровно-серого цвета, наверху разноцветные флаги, стража... Воображение тут же нарисовало, как вражия орда в бесплодных попытках бьется об эти стены... Они выдержат любую осаду.
  Перед воротами выстроилась целая цепь стражников - человек сорок. Примерно половина бездействовала, зато вторая половина расспрашивала проезжих и осматривала их товар, а так же принимала налог за въезд в город.
  Слева и справа раскинулись предместья - бесконечно тянущиеся ряды двух- и одноэтажных домиков, перемежающихся с огородами, пастбищами, просто полосами деревьев и кустов.
  Сколько же тут человек может проживать?
  Мало-помалу, когда путники сполна смогли насладиться увиденным, дошла их очередь на осмотр.
  Стражники выглядели серьезно - не то, что разная пузатая и боевитая неопытная молодежь, как в провинциях. У каждого в руке копье или алебарда, на поясе - меч. Облачены в кольчуги, туники или сюрко поверх них с черно-желтым крестом - смешанный знак Аркадара и Тульфина. Капитан, правда, как и везде положено, безобразно дрых в какой-то сторожке.
  Едва завидев кавалькаду конных в толпе, воины внимательно вгляделись и безропотно расступились - видимо, признали кого-нибудь из рыцарей.
  Как хорошо быть благородным! Развлечения, бесплатный въезд в город, всегда все самое лучшее!
  И не всегда платить нужно.
  
  - Ну что, надумал насчет моего предложения? Спросил сэр Дюгельмен, подъехав к Ромусу почти вплотную.
  - Оно меня заинтересовало, но окончательный ответ я смогу дать только после окончания турнира, - твердо ответил фон Скибидущ.
  - Вот и славно! Это даже лучше. Сейчас проедем в наше временное место жительство - снятую мной харчевню.
  - Но я думал, что участники должны расставлять шатры в специальном лагере, - усомнился молодой рыцарь.
  - Кто бы сомневался! Ха! Белая дружина всегда должна получать только самое лучшее. Специально подобрал, чтоб поближе к ристалищу была. А пока нам проехать почти через весь город - гостиница у Юго-восточных ворот. Ты ведь в первый раз в Тульфине, да? Вот и устроим тебе экскурсию.
  После стен была обширная площадь с фонтаном в виде какого-то чудного зверя. От нее шли три широченные улицы в разные стороны.
  - Нам по самой левой. Она-то и приведет нас к юго-восточным воротам, - сказал сэр Дюгельмен.
  - А мы сейчас у каких?
  - У юго-западных. Знаешь такую геометрическую фигуру, ромб? Да? Так вот, в Тульфине он словно на боку лежит, и из северного полюса в южный еще одна грань идет. Понимаешь? Нет? Вот это схема улиц города. Точнее, пятерых самых главных. Четыре идут из одних ворот с другие, а пятая посередине. Не повезло тебе, учился бы в университете, все понял бы. Попозже еще побродим по Тульфину, а сейчас посмотри по сторонам.
  Действительно, стоило оглядеться. Дома здесь были необычные - если смотреть в профиль, получалась буква "Г". Под навесом из второго этажа, между круглых каменных арок разместились различные лавки, магазинчики, портные и кузнечные мастерские, художники, наемники, воры, зеваки, бездельники, глашатаи, еще какие-то люди - всех не перечислить. И помои не выливали из окон, как очень любили делать в других городах. Для этого существовали специальные отдельностоящие домики - нужники. Правильно, только свиньи гадят там же, где спят, едят и живут.
  Из-за приятного и умного нововведения нос вздохнул поглубже и учуял еще множество запахов.
  - Это еще что такое? - указал Ромус на непонятное разноцветное нечто, покоящееся в ящиках у одной из лавок.
  - Никогда не видел? Да как ты тогда вообще жизнь свою прожил? Это ж фрукты! - подъехал толстяк сэр Госкаль.
  - Чего?
  - Наиприятнейшая вещь! Я куплю себе чего-нибудь! Эй, эй, милейший! Будьте добры, два леписина.
  Ромус выпучил глаза, глядя, как четыре монеты ценой в сорок талеров исчезли в рукавах продавца. В замен были отданы два желтых и полутвердых-полумягких пористых шарика величиной в хорошее яблоко.
  - Что это?
  - Смотри. Надо надорвать кожуру и счистить ее, а внутри будет приятная мякоть.
  - Но... Но они же... Такие дорогие...
  - Здесь все так. Если ты живешь где-нибудь в Фолгриде и получаешь какое-то жалование, то в Тульфине такой же служащий получает в три раза больше. Но и стоимость всего тоже в три раза дороже - ну, разве что леписинов ты не найдешь больше нигде во всем Аркадаре!
  Конный толстяк с лучезарной улыбкой продемонстрировал Ромусу теперь уже голый шарик с прожилками.
  - Вот это дольки. Их можно разделять, чтобы вкуснее было. На, попробуй!
  - Ошкуренный леписин перекочевал в руки фон Скибидуща. Тот недоверчиво присмотрелся, принюхался и оторвал одну дольку. Попробовал.
  - Ммм! Вкусно! Сладко!
  - Вот-вот, - засмеялся сэр Госкаль.
  - Ну, вы там долго еще? - крикнул уже издалека сэр Дюгельмен, и отставшие рыцари поспешили за отрядом.
  Так, оглядываясь по сторонам и возбужденно разговаривая, солдаты и рыцари Белой дружины добрались до той харчевни, в которой им предстояло остановиться. Стоило сказать, что таких были десятки, если не сотни по всему городу, но и проживание в них стоило дороже.
  Во внутреннем дворике несколько подрабатывающих мальчиков приняли поводья лошадей и увели их в конюшню. Солдатня с веселыми возгласами расселись за столами в главном зале, и в дыму очага стала неспешно потреблять заказанные супы, мясо, хлеб, салаты и прочие лакомства. Хозяин в мгновение ока оказался засыпан серебряной мелочью.
  - Ну что, пойдем, побродим по городу? Сэр Кравен пока со всем тут разберется - все равно он никуда не хочет ехать, - сообщил сэр Дюгельмен какое-то время спустя. - Вы как, голодны, или потерпите? Можно откушать здесь или где-нибудь на улице.
  - Лучше на улице, - почти в голос заверили остальные рыцари, придирчивые к любым условиям для любого действа. И вправду, обедать в дымной харчевне как-то неромантично.
  - Я как раз знаю одно прекрасное место! - заявил сэр Госкаль. - Там подают такие хорошие говяжьи отбивные! Со специями, с приправами, и неожиданно мягкие! А картопля! Какое божественное пюре с петрушкой, луком и укропом!
  - По части откушать наш Госкаль всегда знаток, - рассмеялся красавец сэр Андреас. Остальные поддержали его дружным смехом.
  - Ромус, ты даже не представляешь, какой этот Тульфин интересный город! Когда постарею, обязательно поселюсь здесь, - важно и торжественно сообщил сэр Дюгельмен.
  - Я согласен, - кивнул обычно молчаливый кондотьер Вартиль.
  - Ну что ж, тогда пойдемте к чудо-кабаку Госкаля.
  
  Чудо-кабак и впрямь выделялся на фоне всех прочих питейных и закусочных. Мало того, что предназначался он только для благородных, так и располагался в саду, среди ароматных яблонь. Сопровождающих рыцари из Белой дружины не взяли, так что вся пятерка без вопросов разместилась под каким-то большим деревом, за столиком. Два стражника не стала останавливать опоясанную компанию.
  Сэр Госкаль сразу распорядился насчет обеда - он в этом деле был проверенный мастер.
  У всех сразу слюнки потекли, когда услышали, ЧТО он заказывал...
  К столику подали курочку, полностью запеченную со специями, с гарниром из картопляного пюре и салатом из редиски, огурцов, какой-то зелени, лука и помидоров.
  Какой аромат исходил ото всего этого!
  Так же были представлены бокалы и кувшинчик легкого вина.
  Рыцари чинно принялись за трапезу, хотя каждый хотел просто вгрызться в теплое мясо, подобно дикарям. Готовить тут умели отлично.
  - И много таких приличных заведений? - поинтересовался Ромус.
  - Достаточно, чтобы не носиться по всему городу для того, чтобы поужинать, - ответил сэр Госкаль. - Превосходная курочка, не правда ли?
  - Это верно, - согласились все.
  После трапезы сэр Дюгельмен отдал пятьдесят талеров (баснословная сумма!), и все направились к выходу из чудо-харчевни.
  - Итак, куда же мы направимся? - спросил самый старший из воинов.
  - Я предлагаю рынок, - отозвался сэр Андреас. - Наш новый друг Ромус в первый раз в Тульфине и, я думаю, ему будет интересно взглянуть на него.
  - Что может быть необычного в рынке? - усомнился юноша.
  - Увидишь, - многообещающе заявил красавец.
  - Ну, к рынку - так к рынку. Нам туда.
  Попетляв по широким и чистым улицам и не очень переулкам, рыцари через некоторое время вышли на широкую площадь, сплошь уставленную шатрами и палатками. Где-то они стояли в ряд, где-то - без особого порядка, но имелись они везде. Кроме них, целые проходы и улочки были образованны уставленными в ряд телегами и тачками.
  - Какой большой базар, - отметил Ромус. - Чего же в нем, все-таки, необычного?
  - Смотри, - указал пальцем сэр Вартиль. - Жупанская солдатня охраняет караван.
  - Зачем?
  - Наверное, кто-то очень высокий в Тульфине заключил сделку с не менее высоким партнером из Жупании, и тот привез ему товар, а теперь дожидается в общей свалки своей очереди на хранение товаров на складах. Через несколько часов их телеги и фургоны разгрузят, и они расположатся в каком-нибудь неприметном местечке.
  Вокруг крытых повозок действительно расхаживали солдаты в кирасах поверх синих туник и морионах, с пиками в руках, недобро позыркивая на прохожих.
  - А вооон те - это матийцы. Черт их знает, как они сюда из-за Восточного моря добрались, да и зачем, но результат налицо - нарасхват у них товар идет. Через недельку-другую загрузят свои фургоны золотом да поплывут обратно.
  Действительно, вокруг еще одного каравана расселись закутанные в разные шали и платки загорелые люди, часто в тюрбанах. Не таких, как у Сарата - их были намного больше и объемней.
  - Холодно им у нас, - довольно осклабился сэр Вартиль. - Ох, помню я, как гонял я их по собственному Восточному морю! Богатую добычу брал.
  - Почему ж это "их" морю? - возмутился сэр Дюгельмен. - А как же Эйдельбург? А другие порты?
  - Это да... Но по условиям Клиссонского мира нам разрешено вести торговлю со странами Восточной Коалиции, но совершать перевоз войск, оружия и других несанкционных товаров запрещено. То же касается боевых кораблей.
  - Это когда ж этот твой Клиссонский мир заключен был?
  - Четырнадцатого марта 489 года от Основания.
  - Довольно-таки давно... И что, с тех пор мы ни с кем из Восточной Коалиции не воевали?
  - Никак нет. Только за Наврский остров, с колонистами, но они не входили в состав.
  - Ну хватит о политике. Что в Тульфине еще заслуживает внимания наравне с этим рынком? - прекратил спор Ромус.
  - Высший Храм. Между прочим, последний в своем роде. Матийцы исповедуют Ислам, мы - Вагтизм, Ровудан и Жупания уже обросли еретическими догмами, а что творится еще южнее или западнее - одному Вагту известно.
  - Слушайте, я - человек вообще-то не очень религиозный... Почему почитается именно Вагт? Ведь есть же еще и другие ангелы?
  - Потому что он - главный. Наш покровитель. Пропускник в Дааград.
  - Вот и посмотришь. О культуре родины никогда не бывает поздно узнать побольше, - сказал сэр Андреас. - Нам туда.
  Теперь уже шли по прямой. По главной улице, словно стрелой пронизавшей город, рыцари дошли до перекрестка. Отсюда был виден купол какого-то высокого сооружения вдалеке, со шпилем и косым крестом на конце.
  - Что, у нас на флаге изображен главный религиозный символ? - догадался фон Скибидущ.
  - Ну наконец-то! Это ж всем ясно! Зайдем внутрь, там есть много интересного. Главное - не шуметь и не делать ничего, что могло бы помешать мессе. - Подытожил сэр Дюгельмен. - Идемте.
  
  У входа толпились нищие и просто бедные паломники, выпрашивающие подаяние. Одеты они были вполне прилично, так что никто не поленился отдать им немного мелочи.
  Ворота были распахнуты настежь.
  Внутри оказалось темно, только изредка горели свечи. И в самом конце огромного зала виднелся огромный камин.
  В первую же минуту Ромус чуть не споткнулся о сидящего на полу паломника. Он согнулся в три погибели и сидел в положении зародыша, что-то невнятно шепча. Из-за темени он был незаметен в своем черном балахоне.
  Их были целые армии. И каждый просил о чем-то своем. Стоял тихий гул, взлетавший к сводам. Ярчайший огонь камина выхватывал отдельные фигуры молящихся - те подобрались слишком близко к манящему пламени.
  Если очень-очень долго сидеть в темноте, исступленно молиться и ровным счетом ничего больше не делать, огонь будет завлекать. Он засасывает и притягивает само естество, но если доверчивый мотылек подберется слишком быстро, пламень вмиг схарчит его и выплюнет обожженные остатки.
  Таким местом оказался Высший Храм.
  А еще тут были Вагтовы братья. Священнослужители, воины, помощники, последователи своего ангела - они хранили свою веру. Инквизиция, написание различных религиозных текстов - это все их работа.*
  * Если помните, Весемир в конце второй главы хотел сделать ромусу Вагтову табличку при помощи этих самых Вагтовых Братьев. Сэр Вартиль - их бывший член.
  - Не хочешь что-нибудь попросить? - шепнул сэр Андреас.
  - Нет, - мотнул головой Ромус и направился к выходу. Ему вдруг стало противно от этого места: вся эта религия была какой-то неправильной и отвращала его. Как будто он окунулся в озеро грязи и причастился к какому-то нечистому таинству.
  - Что, проняло? - спросил сэр Вартиль. Вспомнив о его прошлом, фон Скибидущ промолчал.
  - Понимаю. Я тоже когда-то это понял. Я так считаю - все эти еретики неспроста взялись. Только мы да северяне поклоняемся Вагту, а другие страны уже перестали гоняться за призраками. Ислам - вот что единственно верно в этом мире. Когда-нибудь и я его приму.
  После неожиданного откровения кондотьера почему-то стало неловко, а настроение ухудшилось.
  - Ну, ладно. Пошли дальше.
  
  Рыцарский турнир - это нечто грандиозное. Сотни, а иногда и тысячи рыцарей собираются в каком-нибудь городе на этот праздник войны, и это не считая слуг и почетного воинского караула. Свита одного опоясанного служителя своей страны могла достигать до сотни человек, и всю эту ораву надо было кормить. По счастью, с собой на такое мероприятие брали как можно меньше слуг, ибо количество мест было ограничено. В итоге рядом с Тульяином вырос такой же город, но палаточный. Если взобраться на крепостные стены, можно было заметить уходящие к горизонту ряды шатров и копошащихся людей. Что им всем делать в перерывах между служением своим господам? Правильно, как-то развлекаться. Вот на этом-то и решили обогатиться некоторые предприимчивые и состоятельные горожане.
  Они организовали ярмарку. Рынок и так был открыт все время, но как же особые сувениры, пивные, закусочные, праздники для неблагородных людей? Бордели, арены для поединков, лавки с необходимыми бытовыми вещами, оружейные и кузни выросли рядом с палаточным городом. Там-то и началось празднество, не прерывающееся ни на миг.
  - Давайте съездим туда? - предложил Ромус, когда рыцари, подуставшие от постоянной ходьбы по широким улицам Тульфина, вышли к Юго-восточным воротам.
  - Почему бы и нет? Все более-менее интересные места в округе мы уже тебе показали. Может, найдется что-нибудь стоящее нашего внимания и в этом балагане? - согласился Дюгельмен, и все начали спускаться по широкой дороге.
  
  Через какое-то время утомленные рыцари остановились у широкого белого шатра, под навесом которого имелась барная стойка. Добродушный Госкаль сразу поинтересовался у продавца о чем-то своем и потом уж обратился к своим спутникам:
  - Предлагаю остановиться здесь. Оказывается, у этого почтенного господина есть охлажденное вино и легкие закуски. Мне просто необходимо испить чего-нибудь прохладного, иначе я запросто могу свариться на эдакой жаре!
  С этим нельзя было поспорить. Усевшись за стойку, Ромус, потягивая вино, купленное на всех все тем же расточительным (или щедрым?) толстяком, с интересом оглянулся. Натруженные ноги получили наконец-то отдых, а в тени и голова работает лучше.
  Вокруг играла праздничная музыка, иногда попадались на глаза огороженные площадки, где весело танцевали крестьянки и горожанке в парах с солдатами и слугами. В венках, в зеленых и голубых платьях, девушки были просто неотразимы; Ромус даже сам залюбовался сверх меры, но потом стыдливо потупился. Стоял гам, и раз или два мимо прошли рыцари в окружении своих помощников и оруженосцев.
  - Говорят, турнир будет с ровуданскими рыцарями. Их целая толпа понаехала в Тульфин, - начал разговор кондотьер Вартиль. - Странно, что от Жупании почти нет претендентов.
  - Что это так? - удивился Дюгельмен. - А я вот надеялся встретить одного ихнего барона: он задолжал мне один поединок, нагло смывшись прямо посреди боя.
  - А вы заметили, как вели себя синюшные на рынке? Расхаживают с оружием наготове и как будто ожидают нападения, - припомнил Ромус.
  - Хм, и то верно... Ха! Можно подумать, они думают, будто мы им враги. Наложили на нас эмбарго, вот теперь и рыцарям своим запретили на турниры ехать.
  - А ведь из их столицы до нашей путь неблизкий... Зачем им переться в такую даль? Вот Ровудан совсем рядом находится, потому и много оранжевых. По-моему, сказки вы тут выдумываете, - лениво сообщил сэр Андреас, состроив глазки прошмыгнувшей мимо крестьянке.
  - Мне бы твою уверенность... У тебя ведь одно на уме, а на мне служба государству и тысяча балбесов, разучившихся меч в руках держать... - горько вздохнул сэр Вартиль.
  - А у меня на уме только то, как побольше денег достать, - признался Ромус. - А то даже на дом приличный не хватает.
  - Насчет дома ты не беспокойся, ростовщики свое получат, а жилище по моему приказу новое выстроят. Но вот остальное - все правильно. Любому уважающему себя человеку негоже на шеях других сидеть, - сказал Дюгельмен.
  - Да, кстати! Я тут вспомнил, у меня с собой есть два слитка золотых, с локоть размером. Тяжеленные! Куда бы мне их пристроить, чтобы на талеры обменять?
  - Чего-чего? - вылупили глаза все.
  - На этот счет потом поговорим, - поспешно выдал старший рыцарь и сменил тему. - А не посмотреть ли нам, как наш новый друг умеет танцевать?
  - Зачем? - недоверчиво воспротивился фон Скибидущ, но остальные поддержали идею. Пришлось согласиться. - Между прочим, я в Тамбине на таком же празднике танцевал! Подумаешь! Хорошо, пойду подожду, пока ко мне сам кто-нибудь не подойдет.
  Как только рыцарь вступил на огороженную площадку и под выжидающими взглядами друзей прислонился спиной к стене какого-то каменного дома, к нему подскочила молодая девушка лет девятнадцати. Залившись краской и дернувшись на смех еще пятерых таких же, сгрудившихся неподалеку и что-то оживленно обсуждавших, она подошла поближе и спросила:
  - М-можно я... Мне с вами потанцевать?
  Девчушки в стороне снова засмеялись, и прелестная крестьянка еще больше зарделась.
  Танец как раз закончился, и один из музыкантов объявил, что следующим будет королевская батарка.
  - А ты умеешь?
  - Конечно! Я хожу в школу комедии и театра! Я знаю более двадцати различных танцев! - Гордо воскликнула девушка и тут же испуганно прикрыла рот рукой. - Ой, извините!
  - Ничего, пойдем.
  Пары вновь застыли на площадке.
  Внутри поеживаясь под внимательными взглядами, парень и девушка под вступление сделали реверансы и закружились под медленную, но нарастающую музыку.
  Все быстрее и быстрее... Крестьянка, видимо, была счастлива потанцевать с настоящим рыцарем, а о его положении она, несомненно, знала. Ее румяное и раскрасневшееся от быстрых движений лицо светилось простой радостью, а Ромус ощутил какое-то новое чувство. Да-да, он теперь точно узнал, ЧТО значит быть во внимании особы прекрасного пола.
  Музыканты уже выдавали что-то дикое, а танцоры, разгорячившись, вертелись волчком. Кульминация была уже близко...
  Музыка застыла на одной визгливой ноте, а потом ледяным водопадом обрушилась вниз. Королевская батарка закончилась.
  Счастливая крестьянка привстала на цыпочки и чмокнула замершего Ромуса, а затем со смехом убежала прочь. "Где-то это уже было" - подумал он и пошел обратно, к аплодирующим рыцарям.
  
  
  Вдоволь нагулявшись за весь день, они вернулись в гостиницу и вытащили во внутренний двор все свое снаряжение. Ромус приказал Весемиру сбегать на рынок и купить пять щитов, хороший двуручный меч и новый салад* - на свой, какой-то неуклюжий и страшненький он особо не полагался.
  * Салад - закругленный шлем с защитой задней стороны шеи.
  - Поможешь мне разобраться с ним? - попросил он сэра Андреаса, возящегося со своим доспехом.
  - Эге, да это ж старый ферольский образец, - почесал затылок ловелас. - Но какой-то он странный. Сейчас посмотрю.
  Выяснилось, что на кирасе, входящей в комплект к остальным частям лат, находилось крепление для этого шлема - на подбородке и по бокам. Затылок был надежно прикрыт и мог свободно двигаться - возможно было задрать голову и посмотреть наверх. Очень удобно при штурме стен или какого-нибудь холма.
  Устрашающего вида забрало чуть проржавело на креплениях, но было вполне пригодно к использованию. Доспех, хоть и старый, а кое-где и побитый, был полностью готов к бою.
  - Где это тебе удалось достать такой образец? Его ж уже как двести лет перестали делать, - озабоченно вновь почесал затылок Андреас.
  - У желтолицых дьяволов, - буднично ответил Ромус. - Помнишь, я рассказывал.
  - Ага...
  Сарат помог облачиться рыцарю в его ферольское чудо. Теперь он был похож на лязгающего монстра - левую часть головы закрывает пластина, крепящаяся на наплечники, черный гребень развевается сзади на странном клинке-штыре, уходящем назад.*
  *Вспомните шлем клонов из второго и третьего эпизодов "Звездных Войн".
  Левая латная рука была малоподвижной, с креплениями для щита, но благодаря нескольким подвижным деталям ее можно было облегчить ровно настолько, чтобы можно было орудовать двуручным мечом.
  А потом вернулся Весемир с покупками. По счастью, ему продали качественное оружие - сбалансированный бастард. Его можно и одной рукой пользовать, и двумя. И щаты простые, некрашеные, для конных и пеших схваток.
  - А щиты ты, случаем, красить не умеешь? - с надеждой обратился к барду рыцарь, вращая в руке полюбившийся бастард.
  - Нет, но могу попробовать. Краски только раздобыть бы...
  Краски нашлись. Некоторым было интересно посмотреть на творческие потуги герольда, так что вокруг него уже собралась маленькая толпа.
  Во время художеств Ромус аккуратно сложил все доспехи и оружие в сторонке. Выделал сложные кульбиты полуторным мечом. Простой, но крепкий и хороший. Мастер, создавший его, мог бы гордиться своим детищем.
  Жаль только, что клинок был затуплен специально под турнир, но, наверное, это дело поправимое. Кто-то из людей сэра Дюгельмена пошел менять золотой слиток сохэев на монеты, и в конце концов на телеге привез целый мешок богатств. По его словам выходило, что там аж целых двенадцать тысяч талеров. Баснословная, конечно, сумма, но других она удивила не так сильно.
  Наверное, меняла долго маялся, последние монетки из-под лавок да столов выгребая. Хотя... Шахты сейчас обеднели, золота совсем нет, вот и приходится раскошеливаться. Это он удачно выменял сопровождение Сарата! Тем желтолицым да кривоглазым золото в их горах ни к чему, а вот Ромусу пригодилось.
  
  - Первые схватки официально начнутся только через два дня, - произнес сэр Дюгельмен. - Подозреваю, что наш король захочет увидеть сражения аркадарцев с ровуданцами. Те, конечно, вряд ли пойдут на это с охотой, но отказываться им не с руки. Что ж, будет интересно посмотреть на них со стороны: быть может, на моем веку мне придется сражаться с ними.
  - Откуда такая уверенность? Я на счет совместных поединков, - воскликнул красавец Андреас.
  - Это само собой разумеется; вон их сколько понабилось в Тульфин. Да будет вам известно, что я - один из командиров Белой дружины и, как следствие, доверенное (относительно) лицо короля. Так что я, возможно, удостоюсь чести скрестить клинки даже с жупанцем.
  - О да, мессер граф Лиривский, командор сэр Сергий фон Дюгельмен, вам-то дозволены чуть ли не все смертные блага! - рассмеялся сэр Андреас и направился по своим делам.
  - Лиривия? Где это? - подивился Ромус.
  - Так ты не знаешь? Это область в трехстах милях от Дальга к югу, от Тульфина - в двухсот тридцати, а от Норенберга - в пятидесяти.
  - От самой второй столицы? Так близко? Но почему ты тогда здесь?
  - Это пока что для тебя государственная тайна; вот как вступишь к нам, все расскажу, да и то не сразу. Но поверь: в Дальге мне дел хватает.
  
  - Я закончил! - крикнул Весемир, и рыцари обернулись на его голос. Бард стоял в сторонке и любовался своей работой. Прислонившись к бочкам красовался свежими красками щит: алая роза с красным стеблем и листьями на белом фоне. Внизу было выведено в аккуратной рамочке: "Ромус фон Скибидущ".
  ***
  
  Главная площадь. Возвышение в середине окружено многолюдной толпой, да какой еще толпой - цветом рыцарства. Безмолвно, не шевелясь стоят ряды благородных мужчин, и только ветер завывает где-то и продувает их лица. Загорелые, засоленные, белые и нежные, старые и совсем юные, изрезанные шрамами и морщинами, усатые, бородатые или вообще без признаков растительности. Все глядят на возвышение. Рыцарей около двух сотен.
  В центре стоит деревянная постройка - что-то вроде мостка, как на плахе, только выше и шире. Стражники охватили это почетным караулом, а наверху стоял герольд, пятеро трубачей и еще какой-то непонятный человек в темных одеяниях.
  Герольд подал знак, и трубачи протрубили незамысловатую мелодию. Человек в черных одеяниях передал глашатаю какую-то склянку, которую тот, не медля, осушил.
  Голос раздался неожиданно громко, даже громче, если бы кричали в сложенные рупором руки. Дисциплинированные рыцари, казалось, не издают вообще ни звука.
  - Я рад приветствовать всех вас здесь от имени короля Гервульфа Серого в стольном граде Тульфине, куда достопочтенные воители приехали на турнир, дабы состязаться с другими воинами, снискать славу и провозгласить свою Прекрасную Даму лучшей во всем свете. А посему я готов принять с вас клятву верности древним традициям и чести. Клянетесь ли вы не бить противника после того, как он сдался?
  - Клянемся! - раздался громовой хор двух сотен глоток.
  - Клянетесь ли вы не бить противника в лицо, в пах, под локоть правой руки?
  - Клянемся!
  - Клянетесь ли вы уважать честь других рыцарей и их прекрасных дам?
  - Клянемся!
  - И, наконец, клянетесь ли вы не нарушать покоя и порядка стольного града во время турнира?
  - Клянемся!!!
  - Теперь, когда клятва принесена, вы можете ожидать турнира. Продлится он две недели в схватках и три дня в пиршествах. Все из вас записались на битвы у стола герольдов - вас собралось двести три, мы распределили поединки. Нам известны все ваши подвиги и слава, а посему вам достанутся только достойные противники. Каждому из вас будет предоставлен свиток с датой и местом, где у него будут схватки и стычки. Кроме того, вы можете вызвать на поединок любого из здесь присутствующих рыцарей, только чтобы этот поединок не мешал турниру. Самые отличившиеся аркадарские рыцари на четырнадцатый день будут сражаться с ровуданскими в конном бугурте. Все свободны!
  
  Глава 16. Долгожданный турнир
  
  Из свитка, врученного Ромусу каким-то посыльным (а сэр Дюгельмен потрудился собственноручно сообщить герольду о числе прибывших с ним рыцарей) следовало, что каждый день будет проведено не менее пятнадцати официальных схваток, подобранных произвольным и не очень образом. Кто-то платил помощникам и распределителям турниров, и их поединки оказались выгодными для просивших. Целых двести рыцарей! Это же просто страх! И все родословные, подвиги и просто прославленные дела эти старые крючки-герольды должны помнить и изучать...
  Кроме того, последний день турнира обещали быть особенным: в свитке значилась просьба не забивать вызовами четырнадцатый день. В это время будут проведены групповые конные и пешие схватки аркадарцев против ровуданцев, что-то вроде имитации настоящего сражения. Герольды и управляющие написали все четко и ясно, так, что даже самым тугим было все просто понять. Почти половину свитка занимали имена сражающихся. Против каждого стояли два других имени - противники.
  Под тридцать вторым номером Ромус нашел себя. Вот что там было написано:
  "Сэр Ромус фон Скибидущ из Дальга против сэра Оскрина ро Кувэйна из Сердона и сэра Освальда Глазевига из Тульфина. Седьмой и одиннадцатый дни"
  Кто таков этот сэр Оскрин ро Кувэйн оставалось тайной за семью печатями, но долго ломать голову не пришлось. Нашлась строчка, возглашающая, что герольд сам озвучит все номера поединков и призовет всех участников. Жаль только, что эти седьмой и одиннадцатый день придется провести все время на трибунах в ожидании требующего выкрика.
  Весь турнир ради двух несчастных поединков. Да к тому же, похоже, один из них с ровуданцем - вон какая фамилия чудная. Правда, можно еще вызвать кого угодно, но это не считается - это и без сего мероприятия дозволено и категорически приветствуется со стороны дворянства.
  Хотя...
  Фон Скибидущ доразвернул свиток и прочел:
  "Самые отличившиеся смелостью, мастерством и честью будут отмечены герольдами и допущены на последние конные бугурты с отрядом рыцарей из Ровудана. Турнирные судьи все решат сами, под честное слово и под присягой поклявшись не изменять чистоте и правде. Каков бы ни был их вердикт, воин должен повиноваться."
  А это шанс! Если удастся победить этого Оскрина и Освальда, то можно будет прорваться в списки лучших. Может, его даже наградят. А потом неминуемо последует бал, на котором он сможет объявить во всеуслышание леди Эльвиру дамой своего сердца.
  Герольды и десятки их помощников-писарей уже все решили. А чтобы разнообразить как-нибудь время до седьмого дня турнира (на него был назначен поединок с сэром Оскрином), можно было вызвать кого-нибудь на поединок и заодно попрактиковаться, подготовиться.
  Как же трудно пробиться в люди! Во всей стране этих рыцарей - тьма тьмущая, они едва ли лучше простых воинов и солдат. Вот если бы опоясанных было на всю страну поменьше, и каждый бы имел три тысячи пехоты за спиной, было бы намного легче. Что-то все слишком сложно. Ведь как все устроено - у рыцаря есть дом, может, два, хибара с крестьянами, поле да огород - но то и живет, лошадь и семью кормит. Почитай, почти вся конница из них состоит.
  
  Решив отдохнуть после тяжелого и насыщенного дня, Ромус пошел в свою комнату в гостинице, раскрыл пошире окно и улегся спать.
  
  Проснувшись рано утром, рыцарь вышел во двор, решив позавтракать на свежем воздухе. Повсюду сновали слуги его товарищей из Белой дружины, суетясь и доводя снаряжение хозяев до блеска. Как сообщил один из них, господа поехали куда-то в палаточный городок и решили не беспокоить Ромуса.
  Его подобное отношение немного обидело, но он тоже решил съездить в то же место и познакомиться с кем-нибудь из рыцарей.
  За ночь Весемир уже заказал у каких-то вышивальщиц стяг для доспехов. Кирасу теперь покрывало сюрко белого цвета с изображением алой розы, а из-под наплечника торчал и развевался по ветру аналогичный платок приличных размеров. На фоне чернели косые аркадарские крестики.
  
  
  Итак, еще неделя. Оставалась еще неделя до назначенного поединка, которую как-нибудь надо будет провести. Не самым плохим способом будет с важным видом поездить по палаточному городку да побеседовать с разными заслуживающими внимания рыцарями. Вырученных денег было слишком много, поэтому Ромус сразу решился этим воспользоваться. Сарата он оставил в покое, здраво рассудив, что его лучше сейчас не беспокоить. Вместо этого под руку подвернулся Весемир.
  - Итак, друг мой, вот я и обрел то богатство, к которому стремился так долго. Двенадцать тысяч талеров - не многовато ли, а? Пойдем со мной, надо кое-что решить.
  Немного удивленный бард последовал за своим господином в обеденный зал гостиницы.
  - Что такое?
  - Понимаешь, мне надо самому рассудить, куда девать такие деньги. Плату ростовщикам сэр Дюгельмен уже заплатил, а дом построят и без моего участия. Но что делать именно с моими запасами? Их ведь тоже надо рассовать по нужным местам.
  - И что в этом такого?
  - Видишь ли, я не слишком силен в экономике. Боюсь чего напутать.
  - Знаешь, Ромус - откровенно говоря, я и сам-то не знаю. Двенадцать тысяч талеров - далеко не самая большая сумма, даже если мы разменяем второй слиток и получим вдвое больше. Чтобы купить какой-никакой замок, потребуется сто пятьдесят тысяч - это если донжон, стены и четыре башни. Но есть варианты. У меня появилось интересное предложение.
  - И какое же?
  - Какому рыцарю пристало путешествовать в сопровождении всего одного герольда? Сарата-то я в расчет не взял. Он, сталбыть, скоро от нас уйдет. Можно нанять несколько слуг. Если тридцать - то можно хоть тысячу раз жалование выплатить, пока все запасы не выйдут. Плата ведь только на месяц, дальше им снова придется выдавать жалование. Но это смотря какие слуги.
  - Если я рыцарь, мне пристало иметь еще отряд солдат. Думаю, двадцати было бы достаточно.
  - Хм... Не уверен, но двадцать солдат обойдутся слишком дорого. Ведь сперва надо найти собственно двадцать человек, купить двадцать кольчуг и двадцать мечей, двадцать шлемов и двадцать пар сапог. Знаете, сколько стоил ваш новый бастард? Двадцать шесть талеров. Значит, на одно только оружие уйдет от четырехсот монет. Я не сильно в ценах разбираюсь, тебе бы кого другого подыскать.
  - Вот и поищи. Тебе это, я так думаю, неудобств не доставит. Мне нужен толковый малый, чтоб в деньгах разумел, да вором не оказался.
  - Уж не знаю, найду ли... - с сомнением откликнулся Весемир, но Ромус перебил его.
  - Найдешь-найдешь. И вот что - заодно лекаря найди. Вдруг кого-нибудь ранят, а до ближайшей деревни десятка два миль? Так и помереть недолго. Пускай доктор тоже с толком будет, и чтоб ящички с собой таскал с лечебными ампулами.
  - Доктор и казначей. Хорошо, я постараюсь, но меня долго может не быть пред очами вашей светлости, - согласился бард. Видимо, он сам понял, что для прогресса необходимы новые движители. Разумеется, сам он это подумал в более простой форме, но смысл остался прежним.
  - А я пока один покатаюсь. И еще: купи мне лошадь! Не боевую, а чтоб просто так ездить. А то стыдно уже!
  - Ладно! - отозвался Весемир выбежавший из трапезного зала.
  Ну а фон Скибидущ подкрепился супом да попросил хозяина таверны одолжить на денек его коня. Получив щедрый взнос, грузный трактирщик сразу же согласился.
  
  Дорогу до Юго-западных ворот Ромус успел заполнить, и теперь продвигался неспешной рысцой, с интересом поглядывая по сторонам.
  "Надо же! Один леписин стоит как два армейских меча!" - пронеслось у него в голове. Сразу вспомнился неожиданно сладкий и знойный вкус фрукта.
  "Ну нет, на такие мелочи я растрачиваться не буду! Чай, не обжора, перетерплю" - сердито он одернул себя и заставил отвлечься на более насущные мысли.
  
  Приехал рыцарь в лагерь примерно через полчаса. Он гулял по палаточному лагерю, присматривался к разным лицам и удивлялся, насколько они могут быть разнообразными. Даже аркадарец мог быть загорелым, бледным, заросшим неаккуратной бородой или щегольски подстриженного. Ведь Дальг, Тульфин, Фолгрид, Эйдельбург - это все города севера, даже половины страны не наберется. Ходили поверия, что давным-давно, лет триста назад, когда со времен раскола Жупанской империи прошло не так уж много времени, столицей был большой город Норенберг. Однако потом из старой деревянной крепости король переехал на север. Климат на юге был мягче и теплей - поэтому у пребывавших там людей наличествовал загар. Далее шли огромные озера - на их берегах, точно так же, как и на берегах южной части Восточного моря, располагались крепости и портовые города - с Жупанией нередко доводилось торговать, переправляясь на кораблях или даже лодках именно по этим озерам. Сухопутные границы между ними вспучились пиками гор и скальными грядами, а ехать в обход было дороже и небезопаснее. На границах обычно теснился всякий сброд вроде контрабандистов, воров, нищих и обедневших наемников, а в горах к тому же с незапамятных времен водились орки. Сколько ни пытались их извести, уже через пятнадцать лет их племя пополнялось рано повзрослевшими, злыми и мстительными воинами. Всего этого, разумеется, Ромус знать не мог, но что-то такое ему доводилось слышать даже в Дальге. Который, между прочим, считался самым северным городом Аркадара. Конечно, в Средьгорном ущелье всегда имелись заставы и посты солдат, да и кое-где в холмах тоже, но простых жителей там было крайне мало.
  Пока Ромус о чем-то задумался и просто ехал по палаточному городу, мимо него проплыло уже немало народу. В основном это были слуги или еще какие-нибудь неблагородные люди, но попадались и воины, и рыцари. К сожалению, на турнир съехались далеко не все - просто схватки на ристалищах устраивались ежегодно, и некоторым просто было не до них. Почти вся конница состояла из одних только благородных.
  Но тот внимание фон Скибидуща привлек какой-то господин, размахивавший кружкой и громко кричавший. Заинтересованный, он подъехал поближе и прислушался к его словам.
  - Вот ты! Ты много знаешь? Был ли ты под Свонеганом? Сражался ли с пехотинцами Северных Дебрей? Ты видел битву? Видел, как под ливнем стрел шла в атаку наша конница, а солдат рубили надвое огромными топорами? А я видел. Хоть и был совсем мальцом, а все запомнил. Когда из леса выскочили три сотни конников и налетели на тыловые обозы, я еле успел спрятаться. Еще бы чуть-чуть, и было бы поздно, но их смогли отбить. И я, десятилетний мальчишка, потом сам добивал вражеских раненых, потому что больше это сделать было некому! Тебе ли учить меня, что такое война и сражение?
  - Ты пьян, Гвалинг. Уймись, никто не упрекает тебя в незнании или неумении, - отвечал черноволосый, коротко стриженый воин чуть младше своего собеседника.
  - Я пьян? Вовсе нет! Я даже не возмущаюсь, что мне приходилось резать глотки своим сородичам из-за амбиций южного царька. Но то, что ты сказал, и достало меня до самого нутра. Не ожидал я от аркадарца таких слов!
  - Уймись, иначе будет хуже, - раздражаясь, произнес тот, что моложе.
  - Ха! Что ты мне сделаешь! Ты, безмозглый сопляк! Такой же дрищ, как и вся ваша долбанная нация! Получай! - не на шутку разозлившись, пьяный северянин нанес удар кружкой. Пиво полилось на землю. Русая борода воинственно встопорщилась.
  Аркадарец успел уклониться и теперь выхватил меч, сдавленно ругаясь. Его тут же ухватили и оттащили назад подоспевшие на перепалку люди, но с Гвалингом было сложнее. Он размахивал кулаками, что-то угрожающе кричал и заехал по морде зазевавшемуся стражнику. Стражник не пострадал, в вот северянин больно ушиб кулак о стальную переносицу. Заругавшись совсем уж нехорошими словами, он начал отбиваться от наседавших на него стражников и слуг.
  - Остановитесь! Ты! Как ты посмел поднять свою кружку на безоружного? - заорал Ромус. Его голос необычно громко зазвучал в общем гвалте. Некоторые замолкли и недоумевающее посмотрели на всадника, сморозившего несусветную глупость.
  - Эээ... Я имел в виду, кончайте драться!
  - Ты кто такой? Еще один паршивый хлыщ, не осмеливающийся поднять руку на настоящего воина? - зло заговорил пьяный.
  - А вот за такие слова я бы вас прибил, - нахмурился фон Скибидущ.
  - Так и попробуй! Что, страшно стало? Силенок не хватит? - тут Гвалинг как-то дернулся, и человек пять полетели в разные стороны. Теперь он стоял один посреди окружившей его толпы и глядел на Ромуса. Его русые, длинные, до плеч, волосы растрепались, синие глаза смотрели яростно и угрожающе. Простой шерстяной плащ откинулся назад, обнажив мускулистые, с выступающими жилами, руки.
  - Если только вы не благородного происхождения.
  - Да! Я рыцарь! Гвалинг из Цволина! Все еще готов драться?
  - Если вам так будет угодно, - вежливо, но холодно ответил фон Скибидущ. Наставник всегда учил его тактичности и услужливости. - Завтра у меня будут неотложные дела, но послезавтра, я уверен, вы отведаете моего клинка. Хотя бы за то, что назвали нашу нацию дрищами, оскорбили короля Гервульфа Серого, затеяли драку и ударили солдата. - Тут упомянутый стражник смущенно потер переносицу шлема.
  - Согласен, черт возьми! Послезавтра, на турнирной площадке в палаточном лагере! Ровно в полдень я буду ждать, и не вздумай опоздать, аркадарец.
  - Всенепремено, - Ромус с гордым видом развернул и направился в другую сторону. Толпа почтительно расступилась. Но его нога выпала из стремени, и он, ощущая загривком презрительный взгляд северянина, неуклюже водрузил ее обратно.
  Итак, вот и нашлась управа на три дня. Сегодня Ромус уже нашел достаточно приключений. Стоило еще немного побродить между шатров, а затем вернуться в гостиницу и завалиться спать. Завтра нужно будет переговорить с доктором и казначеем, нанять нескольких слуг, двух домохозяек, купить лошадей, телегу и отправить их на место строительства дома.
  Так он и поступил. Вечером в гостиницу вернулся сэр Дюгельмен, и фон Скибидущ обсудил с ним место предполагаемой постройки. Решили строить поближе к Дальгу - большой, кирпичный, двухэтажный. Написав письмо с соответствующим распоряжением, граф Лиривский отправил его через своего человека своим знакомым. "Все будет сделано в кратчайшие сроки" - заверил он Ромуса, и тот в его словах не сомневался.
  Утром он отдал распоряжение по найму и покупке Весемиру, и тот с покорным видом снова отправился в городские трущобы. Доктор и казначей были, да какие - загляденье!
  Первым на собеседование попал доктор.
  Он был прямо-таки воплощением своей профессии - в черном халате, шляпе такого же цвета, а на рукаве у него имелась повязка с зеленым косым крестом. При себе этот важный человек таскал монокль на цепочке и сундучок с какими-то склянками и ампулами - прямо как по заказу. Звали лекаря Августо.
  - Итак, здравствуйте. Я хотел бы нанять вас для сопровождения лично меня и моего отряда, - начал Ромус. - И мне хотелось бы узнать - сколько вы берете за свои услуги? И расскажите о вашем прошлом и умениях.
  На вид целителю было лет двадцать пять - прямо-таки как самому Ромусу.
  - Я недавно закончил обучение у одного известного городского лекаря. Мне даже не пришлось до этого времени самостоятельно излечить хоть одну болезнь или рану. Однако всяких ученых трудов и рецептов знаю много, оттого и глаза попортил.
  - Хм... А откуда я могу знать, что вы можете излечить хоть что-то?
  - Спросите меня о любой хвори, и я назову вам способ ее лечения, - гордо ответил молодой целитель.
  - Ладно... Допустим, мне отрубили руку грязным мечом.
  - Тогда надо бронзовыми или серебряными щипцами зажать рану, перетянуть руку выше какой-никакой веревкой, затем осыпать рану порошковой смесью, забинтовать марлей, хотя для верности лучше еще и прижечь каленым железом. Жгут необходимо снять через полчаса после наложения.
  - Хм... Пожалуй. Знаете, сейчас в городе турнир, и вы бы мне могли помочь. У меня назначены поединки на седьмой и одиннадцатый день, еще один будет завтра. Вполне возможно, что через недели две мы отправимся на север, в город Дальг.
  - Я был бы счастлив повидать нашу страну, - признался доктор. - Я ведь еще совсем юн. Наверное, за шестьсот талеров в месяц я бы согласился последовать за вами.
  Сумма была вполне приличная и адекватная.
  -Отлично, с этого дня вы в моем отряде. И вот еще: раз уж теперь у нас есть доктор, по негласному правилу мы можем обращаться "на ты".
  - Хорошо. Мне следует перенести сюда свои вещи.
  
  Следующим был казначей. Этот был уже немолодой, лет пятидесяти, грузноватого телосложения, по имени Явик. Впечатление он произвел вполне нормальное, а из беседы выяснилось, что ему можно доверить деньги. Но на всякий случай Ромус намеревался попросить Весемира приглядывать за ним.
  Коняшка тоже была получена. Простая, годная под седло, для прогулок по городу или неспешных путешествий. Рыцарь дал ей кличку Курица за гриву на манер гребешка и хвост на подобии куриного.
  
  А на следующий день был назначен поединок с северным варваром Гвалингом.
  Фон Скибидущ попросил Сарата пойти вместе с ним. Вдруг этот "рыцарь" пожелает драться в двойном поединке.
  
  Ромус нарядился в свой доспех и салад - если он поломается, останется еще один шлем, из комплекта. На боевом коне, с бастардом за спиной и с одноручным мечом на бедре, с щитом и в сопровождении Сарата, надевшего свой сохэйский доспех и вооружившегося нагинатой и кривой двуручной саблей. Они прибыли ровно в полдень.
  На площадке их уже ждали. Честно говоря, фон Скибидущ опасался северянина из-за его неуемной силищи, однако отступаться было поздно. Даже если он проиграет, это не будет слишком уж позорно.
  "Ну хватит!" - разозлился вдруг сам на себя Ромус, - "Привык всю жизнь боятся! Чуть увидишь пьяного дылду - и сердце в пятки? Если я проиграю, этот верзила будет считать всех аркадарцев хиляками, а мне только стыд и позор за это! Ну уж нет! Зато у меня доспех покрепче будет! Еще посмотрим, кто кого!".
  Однако вся его храбрость испарилась после того момента, когда он увидел своего врага. Рядом с ним стоял еще один. Оба они были облачены в кольчуги со стальными нашивками на груди и животе, в руках - круглые щиты со здоровенными умбонами, длинные и тяжелые мечи, за спинами - односторонние топоры.
  Зная о традициях южного народа, Гвалинг пригласил с собой герольда. Тот должен будет прекратить поединок, как только покажется кровь или один из противоборствующих не упадет на землю или не коснется ее коленом.
  - Драться будем двое на двое! - крикнул глумливо северянин, завидев Сарата. - Я бы и один на один вышел, но если есть уж такая возможность...
  Спешившись и встав на деревянный ринг, друг напротив друга, рыцари и оруженосцы дожидались разрешения герольда. Наконец тот махнул рукой.
  Медленно Ромус приблизился к своему врагу. Все сочленения его доспехов тихо лязгали, шуршала кольчуга. Солнце постепенно накаляло доспехи.
  Слева Сарат сошелся в ближнем бою с оруженосцем или другом Гвамлинга.
  Примерно половину минуты Ромус боролся с могучим северянином. Зрители в стороне кричали и собирали ставки. Мечи лязгали о щиты, доспехи и шлемы.
  Сохэю было нелегко справиться со своим противником. Мало того, что тот не уступал ему в мастерстве, так у него и кольчуга была крепче. Несколько раз нагината втыкалась в нагрудные пластины, но разрубить их полностью не смогла. Чувствуя, как силы постепенно истекают, воин решился и взмахнул нагинатой, проскочив мимо руки со щитом.
  Реакция у щитоносца была отменной, и от его удара Сарат отлетел сторону и чудом сумел устоять на ногах. У него сильно заболела грудная клетка.
  Зато другому повезло меньше. Длинное лезвия страшного копья оставило у него на шее ощутимый разрез. Брызнула кровь.
  Августо насмешливо посмотрел на рванувшегося на помощь вражеского лекаря. Герольд исключил раненого из поединка.
  На ринге остались трое.
  - Подпевала твой хорош, - насмешливо выкрикнул северянин. - Но чего стоишь ты? Только выпендриваться горазд? Похоже, ты уже устал!
  Непривычный к таким нагрузкам Ромус в самом деле чувствовал себя неважно. Грудная клетка горела, как после долгого бега. Болело плечо, ушибленное мечом. А его здоровенный враг, казалось бы, даже не вспотел.
  Он снова пошел в атаку. Сарат начал окружать слева.
  А через несколько секунд... Блямс! Салад Ромуса теперь напоминал шляпку от гвоздя.
  Герольд приготовился вывести пострадавшего из боя. Уже Гвамлинг растянул рот в насмешливой улыбке, но рыцарь бросился прямо на него.
  Не сдержавшись, фон Скибидущ рукой с мечом кое-как открыл забрало шлема и блеванул на сверкающие доспехи противника.
  А потом бросил меч на сгиб локтя. Щит полетел в сторону, левая рука ухватилась за запястье, правая - за северный щит.
  И деформированным лбом салада начал колотить Гвамлинга в лицо.
  
  
  - Должен признать, ты оказался весьма находчив и смел, Ромус из Дальга. Пожалуй, я изменю свое мнение о твоем народе, - сказал через полчаса северянин. Все его лицо было похоже на распухшую свеклу.
  У Ромуса из Дальга глаза смотрели в разные стороны, и он с трудом сдерживал рвотные позывы. Обоих противников поддерживали лекари.
  - Я бы не победил тебя, если бы не твоя уверенность в победе, - с трудом ответил фон Скибидущ.
  - Да, но можно было не портить мою кольчугу, - сокрушился человек-свекла.
  - Ответь на мой вопрос, Гвамлинг из Цволина. Ты - настоящий рыцарь?
  Прежде чем ответить, северянин на секунду застыл.
  - Как ты догадался?
  - Из-за того, что у тебя нет герба и приставки "фон", "де", "ро" или еще какие у вас там в ходу. Но не только.
  - Ну, я надеюсь, это останется нашей тайной.
  Ромус согласно кивнул и судорожно сглотнул.
  Так закончился его первый поединок с другим рыцарем. Он не посрамил своей чести и чести своей нации.
  
  
  Все оставшееся время до поединка Ромус усиленно лечился. Августо показал себя с лучшей стороны - все время давал какие-то облегчающие снадобья. Правда, один раз попросил десять талеров на закупку каких-то там листочков и корешков, но это полезные мелочные расходы. Зато потом, когда настало время драки, рыцарь чувствовал себя более или менее нормально.
  Утром вся честная компания явилась на трибуны и с удовольствием посмотрела на другие поединки. Иногда, если победа была неясна или рыцарь мог снова сражаться, битвы проводили по второму разу или даже по третьему.
  Наконец вызвали самого Ромуса. Поединок назначался конный, один на один.
  Оседлав Серогривого, он протянул руку за копьем. Сарат закрепил его на руке при помощи ремней, наученный Весемиром.
  Играли до семи очков.
  Одно очко - попадание в грудь, или переломить копье о вражий щит. Два очка - в шлем. Три очка - выбить из седла.
  
  - Представьте своего рыцаря, - шепнул на ухо Весемиру кто-то. Тот удивленно обернулся - никого. Зрители спокойно сидят на скамьях, рассматривая участников или переговариваясь между собой.
  Между тем на ристалище вышел какой-то человечек в оранжевом камзоле.
  - Дамы и господа! Разрешите представить вам знаменитого на весь Ровудан сэра Оскрина Ро Кувэйна! Победитель шестнадцати турниров, любимец дам и черни, уважаемый среди знати, бесстрашный воитель и страж своей страны! Поприветствуем его!
  Зрители разразились восторженными воплями и аплодисментами.
  Весемир торопливо спустился и перемахнул через изгородь. На нем был берет синего цвета с белым перышком, герольдический кафтан, сапоги выше колен, перчатки и лосины.
  - Представлю вам моего господина Ромуса фон Скибидуща! Должно быть, вам неизвестно это имя - а кому-то, может, и смешно. Но вы не знаете того, что он сделал, покуда добирался сюда из Дальга. Он защищал разогнал презренных бандитов-стервятников от тел павших воинов на-барона Хледвигсона, а потом отправился в погоню за разбойниками прямиком в Тедвинский лес. Мой господин прошел его насквозь, перебив при этом не меньше сотни презренных слизней! А затем он сражался с варварами дикой Пустоши, спас город Тамбин от нашествия орков, а затем и сэра Люпиша фон Долбона из Вильднесского замка. Я считаю, что он достоин не меньшей похвалы, раз совершил такое количество подвигов, пока двигался сюда. Может, его предки были не особенно храбры и прославленны, но он - достойнейшее продолжение своего рода! Вот увидите, вскоре фон Скибидущи встанут в один строй с фон Дюгельменами, де Натриксами и другими прославленными рыцарями! Поприветствуем его!
  - Да! Да! - закричали с мест простолюдинов. Благородные люди, из ложи правителей, лишь сдержанно похлопали, однако остальные аплодировали почти так же, как и сэру Оскрину.
  - А этот кавалер ничего, - склонила голову одна из Прекрасных Дам.
  - Согласна, - ответила другая. - Не то, что этот просоленный сморчок Оскрин. Его доспехи такие красивые! А вспомните то, что сказал его герольд. Ведь раньше я даже не слышала об этих Скибидущах.
  - Лицо! Покажи лицо! - разразилась толпа.
  Ромус послушно стянул шлем левой рукой. На ней тоже был щит, но он крепился на предплечие и локоть.
  - А он красив, - заметила первая Дама.
  - Вы только посмотрите на его усики!
  - Если он выиграет, я непременно приглашу его на танец на балу!
  - Его даме сердца это не понравится, - нахмурилась вторая.
  - А вдруг у него нет никакой дамы сердца?
  - Тогда кому-то из нас сильно повезет, - отрезала третья, до сих пор молчавшая. - Посмотрим же поединок.
  
  Первые две сшибки Ромус проиграл. Один раз вообще промазал, но во второй попал в щит. Копье с треском переломилось.
  А вот ему досталось в шлем и в щит.
  В отличие от уроков охоты, фехтования, танцев и верховой езды, конный бой фон Скибидущ знал слишком плохо. Несколько раз, конечно, приходилось сражаться по долгу обучения, но мастером он не стал.
  А вот в третий раз ему повезло - Серогривый на середине разбега вдруг споткнулся, копье Ромуса вильнуло вниз и ударило по чужому копью... И сэр Оскрин ро Кувэйн ощутимо оцарапал грудь боевого коня.
  
  Победу, конечно же, засчитали Ромусу. Хоть это было и бесчестно. Но герольды не заметили промаха Серогривого - они видели, как копье ударило ему в грудь и как он упал. Больше ничего они знать не хотели. Поранить коня - это самый подлый поступок, на который способен рыцарь. Даже соврати он немощную беременную старушку, это не было бы так же подло, как причинение вреда лошади. Сэр Оскрин извинился, отдал своего коня, заплатил за причиненный ущерб и бросил на прощание:
  - В конце мы встретимся, Ромус. Тогда мы решим наш спор заново.
  Конечно же, фон Скибидущ понимал, что ему просто повезло, но повезло очень своевременно. Ему не по силам было выиграть этот бой.
  Следующие два дня он провел в ревизии и починке своего снаряжения. Казначей с несколькими слугами отправился на строящуюся виллу. После нескольких колебаний к ним присоединился Августо.
  - Ты уже сослужил мне добрую службу. Поезжай пока, я уверен, что отправлюсь в Дальг меньше, чем через неделю, - сказал ему Ромус на прощание. Лекарь отбыл с грустным видом.
  
  Тем временем близился одиннадцатый день.
  Фон Скибидущ как-то раз задумался над словами Оскрина. "конце мы встретимся, Ромус. Тогда мы решим наш спор заново". Он что, намекнул на четырнадцатый день? День бугуртов? Если бы Ромус был уверен, что его туда возьмут... Где-то говорилось, что пяти самым отъявленным рубакам будут предъявлены драгоценные платки для их дам, и десяти другим - золотые перья. Воину оставалось только с нетерпением дожидаться своей очереди.
  Однако раньше сражался сэр Дюгельмен.
  Конечно же, Ромус не мог пропустить такое событие и заранее приготовил себе место на трибунах. Как командир Белой дружины и предсказывал, ему выпало сражаться с жупанцем.
  Тот был весь в синем, с немного тонковатым и длинным мечом с глухой гардой. Палаш по-ихнему будет. На голове - морион с двумя синими перьями.
  Честь сразиться с редким противником была большая, но аркадарец завалил жупанца на карачки уже через несколько секунд. Рраз! - и палаш отлетает в стороны. Ддва! - и щеголь летит на песочек.
  Немного разочарованный Ромус продолжил готовиться ко второму поединку с сэром Освальдом.
  Весемир так же представил своего господина. На этот раз драка предстояла на площадке для пеших поединков, стоявшей в стороне.
  Сэр Глзевиг из Тльфина носил салад, точную копию бывшего Ромусова. Только на самой верхушке его торчало огромное павлинье перо, похожее на покрашенный веник. Сражение было на двуручных мечах, двое на двое.
  У Сарата уже была двуручная сабля-катана, а фон Скибидущ использовал понравившийся бастард.
  Четыре воина сошлись. Зазвучала сталь, послышались глухие плюхи ударов. Пока Ромус молотил врага, пытаясь вдолбить его в землю, будто гвоздь (тот отвечал ему взаимностью), Сарат неуловимыми движениями полосовал кирасу оруженосца Освальда. Но - увы. Хоть противник и пытался блокировать и отвечать, его меч уступал катане в скорости раза в три. Как это получается у сохэя - никто не мог понять. Многие запомнили за этот турнир рослого воителя с необычными оружием и доспехами, всегда в тюрбане и лицевой повязке.
  Но - увы, еще раз. Меч Сарата не выдержал. Примерно половина его с лязгом отломилась после жесткого блока и шлепнулась на землю. Герольд застыл в замешательстве - вроде половина упала, но вторая в руках, как вдруг сохэй извлек еще один меч, поменьше. Этот пошел в левую руку. Прыжком сократив дистанцию, воин нанес несколько ударов. Белое полотнище, торчавшее из-под левого наплечника вражеского оруженосца, быстро окрасилось кровью.
  С немалым трудом Ромусу все же удалось черед полторы минуты провести обезоруживающий прием. Он победил.
  Теперь оставалось только ждать решения герольдов на дозволение участвовать в бугурте.
  
  А потом ему пришло письмо с приглашением. Ромус был счастлив. Его признали годным. Он победил во всем. Осталась только одна цель: не опозориться слишком сильно и получить одну из пятнадцати наград. Тогда он может попытать счастья и провозгласить дамой своего сердца леди Эльвиру. Интересно, как там то письмо, которое ей было послано? Дошло ли? Прочитала ли его она?
  
  Было страшно. Промелькнула мысль: "Поскорее бы все это закончилось". И вправду. Тридцать два аркадарца против тридцати двух ровуданцев - тех, что уцелели после коллективного мордобоя.
  Строй конников развернулся. Вдали сэр Дюгельмен отсалютовал копьем Ромусу. Тот едва нашелся, чтобы ответить ему. Хорошо хоть, что под превосходными, но чуток помятыми ферольскими латами не видно дрожащих коней. Почти как в бою.
  И рыцарская кавалерия атаковала.
  Трибуны восторженно заревели.
  
  Вот и закончился этот долгожданный турнир. Цель путешествия достигнута. И Ромуса наградили. Ему вручили платок - небывалая редкость! Один из пяти платков. Он - один из пяти, пяти из двухсот рыцарей. Даже иностранцев. Стоя в группе из пятнадцати награжденных, осыпаемых какими-то розовыми лепестками.
  - Слава победителям! - громогласно возвестил герольд.
  - Слава! - грянул народ. Сам король, восседая на верхней, охраняемой и самой почетной ложе, улыбнулся.
  - А завтра всех желающих прошу на пир, который пройдет в загородном саду. - закончил герольд и спустился с постамента.
  
  Глава 17. Бал
  Это был сложный и долгий день. Кое-какие места на доспехи были помяты или потрескались; их Ромус отдал на ремонт кузнецу. Правда, трещины были совсем небольшими и, как он считал, не слишком опасными и легко исправимыми. Однако на следующий день предстоял грандиозный бал.
  Из одежды у рыцаря имелся подаренный сохэями камзол, старая походная рубашка и штаны с жилеткой, берет, перчатки, пара сапог. Но для танцев и пира это не годилось. Сам-то он ничего не понимал в моде; теперь его интересовало сугубо оружие, приключения и драка. Это раньше он блуждал по своему дому призрачной тенью, аки неприкаянный дух.
  За советом он обратился к Весемиру. Сарат был вообще не от мира сего, а другие могли осмеять, так что выбор был невелик.
  - Праздничный камзол? Хм... - задумчиво почесал бард голову. - В моде я не слишком понятлив, но кое-что предложить могу. Думаю, подойдет синяя ткань, такой же берет, золотые нашивки и такие желтенькие цепи. Забыл, как называется. Пуговицы лучше в красный выкрасить - это я у многих дворян видел. Ну, а так лучше вообще к портному сходить да у него все подробно расспросить.
  На том и порешили. Раз теперь Ромус рыцарь со статусом, то ему пристало разъезжать на лошади, даже если требовалось сходить в лавку на другой стороне улицы. Так что он, верхом на гнедой Курице, гордо вскинув голову, направлялся вслед за неплохо ориентирующемся в городе Весемиром. В свое время тот провел немало времени, гуляя по переулкам и проспектом в перерывах между обучением на барда.
  Герольд безошибочно привел рыцаря в какую-то лавочку. Снаружи висела вывеска с двумя катушками ниток с воткнутыми в них иголками.
  Снаружи, за небольшим деревянным барьером, что-то шил подмастерье, висели вешалки с самой разнообразной одеждой.
  - Здасьте. Мне нужен праздничный кафтан, - важно сказал Ромус, подъехав к лавке.
  - Э.. Сейчас... Сейчас хозяина позову! - растерявшись от неожиданности пролепетал подмастерье и скрылся в недрах дома. Спустя несколько секунд оттуда вывалился пузатый содержатель магазинчика.
  - Приветствую благородного господина, - торопливо раскланялся тот. - Благородный господин желает праздничный кафтан? Так заходите, заходите, а Дуччо мой ваших лошадей придержит.
  Спешившись, два друга вошли в темноватое помещение. Портной быстро зажигал свечи и светильники.
  - У вас есть какие-то конкретные пожелания, благородный сер? - наконец сказал он, расчистив стол и предоставив клиентам два мягких кресла.
  - Мне бы камзол из синей качественной ткани, - отвечал "благородный сер". - Но я не слишком смыслю в вашем ремесле, так что предоставляю волю вам. Лишь бы было удобно и не смешно.
  - За этим дело не станет, - заверил пузан. - Вот, смотрите. Сюда можно было бы приколоть брошь, а вот тут, на груди, сделать карман. Очень удобно держать там носовой платок или еще какие-нибудь небольшие вещи.
  - И пуговицы красные, - встрял Весемир.
  - Как пожелаете, как пожелаете! Вот, смотрите, такой вам подойдет? - портной набросал на листе бумаги костюм с поясным ремнем, из-под которого выглядывала белая сорочка, с пуговицами, кружевным воротником, брошью и какими-то непонятными украшениями. В целом рыцарь остался доволен. Заплатив, он выслушал заверения, что костюм будет готов уже сегодня ночью, так как, мол, лавочник никому не доверит эту работу и собственноручно сделает ее, не покладая рук. Камзол обещали доставить трактирщику гостиницы, которую снял сэр Дюгельмен. Чувствуя, как глаза начинают слипаться, Ромус поблагодарил продавца и направился обратно. Весемир решил еще погулять по кабакам - видно, надеялся встретить каких-то старых друзей и обсудить с ними прошедший турнир.
  Но сразу уснуть не удалось. Не дали. С рыцарем заговорил Сарат, едва тот переступил полог гостиной.
  - Я свободен. Теперь-то турнир закончился, верно? Я могу идти по своему пути.
  Ромус тяжело вздохнул. Все закончилось. Этот молодой и непонятный воин уже успел притереться к его кампании. Он не раз спасал обоих аркадарцев от беды или даже неминуемой смерти. С его уходом оторвалась бы какая-то часть самого Ромуса...
  Ужасно не хотелось отпускать его... Ведь он стал другом. Верным спутником, хоть никто и не видел его лица.
  - Знаешь... Да, ты волен идти куда захочешь хоть прямо сейчас. Но завтра будет бал. Король пригласил всех желающих... Может, мы на этом балу отпразднуем также и нашу разлуку? Ты ведь тоже принимал участие в сражениях, как мой оруженосец. И дрался весьма храбро, между прочим... Уверен, на тебя набросятся сразу целые тучи красивый молоденьких леди.
  - От гайдзинок мне ничего не нужно, - дернул бровью Сарат.
  - Может, нам удастся повидаться с самим королем. Ты ведь намереваешься жить в Аркадаре? Наверняка для того, чтобы шпионить для вашего дойме, или как его там... Но не в этом дело. Просто я хочу сделать все так, чтобы не было грустно и печально.
  - Если так будет угодно, - кивнул сохэй и освободил дорогу. Рыцарь отправился наверх, в свою комнату.
  
  Проснулся Ромус рано. Не то чтобы он специально так хотел, но получилось донельзя лучше. Оказалось, что еще до рассвета приплелся хозяин с такими огромными фонарями под глазами, что было страшно смотреть. Это из-за недосыпа и утомления. Под мышкой он притаранил сверток с уже готовой одеждой. Получив щедрую плату, он, немного повеселев, все так же поникшее побрел прочь.
  А затем прибегал гонец от сэра Дюгельмена. Спрашивал: все ли готово у прославившегося рыцаря Ромуса для бала? Все - был ответ. Гонец отвалил.
  Потом прибыл еще гонец. Но уже не от кого-нибудь, а от самогО секретаря короля. Просили всенепременно явиться на праздник. Король желал побеседовать с выбившимся из толпы провинциалом. После этого все всё подняли на уши - Весемир бегал по таверне, что-то радостно вопя. Слуги, не понимая в чем дело, тоже начали бегать, попутно пытаясь спросить, в чем дело. Трактирщик, увидев сие безобразие, тоже стал бегать, но с яростными воплями. Проснувшиеся и оставшиеся без обслуживания посетители тоже возопили, но уже возмущенно. Ромус в это время спешно натягивал свою праздничную одежду.
  Которая пришлась в пору. Мысленно поблагодарив трудолюбивого и оперативного портного, рыцарь спустился вниз и попытался всех успокоить. Удалось это ему не сразу, но тем не менее, все получили то, что хотели. Клиенты - пищу и трактирщика, трактирщик - тишину, Весемир - понимание Ромуса, Ромус - приглашение к одному часу пополудни, слуги - объяснение.
  До начала праздника еще оставалось три часа. Стоило поторопиться - тот самый праздничный сад с дворцом, в котором задумывалось провести праздник, находился в нескольких милях за городскими стенами, вдали от пыльных дорог и людских потоков. К тому же, вокруг него имелась высокая, в два человеческих роста, каменная декоративная стена. Которая усиленно охранялась латниками, меченосцами и лучниками. Почти все они были наряжены в сюрко с черным косым крестом в рамке. То был герб Аркадара и самого короля.
  
  Сам сад просто потрясал. Он был расположен на приличном расстоянии от основного города. Тут не было дач-предместий, загородных особняков и резиденций. Хоть днем и было здорово, но, вне всяких сомнений, ночью зрелище предстало бы в еще более прекрасном виде. К главной площади парка вели тропинки, мощеные камнем, по обеим сторонам от которых высились живые стены фруктовых деревьев. Летом и весной они расцветали, но, к сожалению, не плодоносили - разве что вишни и яблоки. Слишком твердый северный климат отобрал у них часть жизненной силы, но ничуть не повлиял на красоту. Чистый и ясный воздух стоял свежей, слегка ароматной стеной. На полянках можно было устроить обед или пикник, а под сенями больших лиственных деревьев можно было прогуливаться влюбленным парочкам. Но стража пускала только благородных, и их было не так-то просто обмануть. Зато счастливчик, обладавший высшим правом рождения, по праву мог наслаждаться совершенством культуры и природы.
  Ромус приехал в сопровождении Весемира и Сарата. А так же сэра Вартиля, Дюгельмена, Госкаля, Андреаса и Кравена, а так же их оруженосцев и бардов. Всего скопилась приличная веселая компания на двадцать шесть человек. Люди, спускаясь и поднимаясь, неторопливо ехали по холмам мимо городской стены, снаружи. И почти точно в срок выехали к стенам сада.
  Стража, едва завидя веселые дворянские лица, отчасти кому-то знакомые, без вопросов уступили дорогу.
  Оказавшись внутри, всадники спешились и отдали своих лошадей на попечение коневодов. Вся толпа направилась к центру. Повсюду стекались такие же ручейки народу.
  Весело переговариваясь, все шестеро рыцарей и не заметили, как преодолели прекрасные аллеи. Впереди виднелись столы, уставленные в особом порядке. Особо благородные садились ближе к центру, остальные рассаживались согласно чинам и званиям. Правда, можно было усесться по желанию, но в общем своем числе рыцари дружили только с равными себе, а посему друзья и садились рядом друг с другом. Столы были покрыты белыми скатертями и уставлены пустыми бокалами и подносами. Ровными рядами поблескивали армии столовых приборов.
  А подальше была огромная королевская ложа, обитая золотым и красным шелком. Стояла плотная цепь стражников в золоченых доспехах и с желтыми гребнями на шлемах - королевская гвардия. Самого короля и его приближенных скрывала красная занавесь.
  А потом Ромуса нашли. Какой-то сморчок с моноклем и в кружевном камзоле, со свитком в руке и почетной охраной из двух ну очень серьезных алебардьеров в полных латных доспехах.
  - Приветствую сэра Ромуса фон Скибидуща, отличившегося на прошедшем турнире и одаренного бесконечно ценным вниманием нашего короля! - воскликнул этот сморчок и подошел поближе. - Король желает видеть вас через час. Пока все гости не устроятся, он будет ожидать за ширмой. Я бы хотел подсказать вам некоторые правила дворцового этикета. Когда король вызовет вас к себе, прижмите кулак правой руки ко лбу и преклоните колено. При разговоре с ним держитесь настороженно и учтиво, смотрите на его грудь или поверх короны. Затем властитель представит вас остальным, вы еще раз поклонитесь и сойдете с его ложи. Главное, ничего не перепутаете, наш венценосный монарх любит, когда соблюдается каждая буква этикета. Вот это - свиток с указанием, если вы что-нибудь забудете.
  Сморчок протянул пергамент.
  - Благодарю вас. Очень полезные знания, - ответил Ромус. Чиновник поспешил дальше, по своим важным неотложным делам.
  - Повезло тебе, братец мой младшенький, - весело хлопнул вздрогнувшего фон Скибидуща по спине сэр Дюгельмен.
  - А? Да, да... - немного рассеянно отозвался тот.
  - Что с тобой? Ты не рад, что удостоился аудиенции? Это же ведь редкое, небывалое дело! В худшем случае два раза в год проводятся турниры в Тульфине, и лишь единицы заслуживают разговора. Я даже не знаю, что он тебе сказать собирается! Честно говоря, я и сам-то с нашим августейшим монархом разговаривал раза три. Первый, когда тоже, как и ты, выиграл турнир, второй - когда, будучи уже младшим командиром Белой дружины, возглавил гарнизон и снял осаду с одной очень далекой крепости! Ну и третий, когда стал одним из предводителей. Так что стоило бы тебе отнестись к этому посерьезней, - закончил сэр Дюгельмен свою речь, хотя сам уже с трудом вспомнил, с чего начинал.
  - Да нет, это прекрасно, просто тут такой вопрос. Помнишь, ты предлагал мне вступить в твою эту самую Белую дружину?
  - Так ты надумал? - радостно влез сэр Андреас. - Вот здорово-то!
  - Во-первых, тебя не спросили, - перебил старший командир. - А во-вторых, подслушивать поменьше надо!
  - Так ведь тут такое... - смутился красавчик.
  - Ну так вот. Я лично думаю, что сильно обязан вам. И тебе, сэр Госкаль. Без тебя бы я е попробовал леписинов и не познал бы толк в хорошей еде. Без тебя, сэр Вартиль, я бы не узнал столько о матийцах и жупанцах. Без сэра Кравена мой оруженосец бы не смог показать достаточную силу и доблесть, чтобы встать вровень с нами. Даже сэру Андреасу я благодарен за то, что не отбил у меня мою даму сердца! А благодаря сэру Дюгельмену у меня теперь есть дом и... И еще кое-что. Но главное - не это. Я решил. И я вступлю в ваш орден или что это, как только вернусь в Дальг.
  Сэр Дюгельмен просто пожал ему руку.
  Пока остальные обсуждали эту радостную новость, люди - рыцари со своими дамами, прихваченная с собой на всякий случай прислуга, оруженосцы, барды, герольды и еще какие-то разодетые петухи начали потихоньку рассаживаться. За разговорами о волнующих темах и рассуждениях на тему "Как все будет здорово" незаметно прошло время.
  А затем какой-то слуга, посланный от королевской ложи, вежливо пригласил одного только Ромуса на "свидание". Этот же слуга и провожал его. У цепи гвардейцев он торопливо назвал пароль и приоткрыл занавес, пропуская Ромуса внутрь.
  
  Ромус вошел и глянул на своего венценосного короля. Он восседал на троне, выполненном из редкого красного дерева и обитом такого же цвета бархатом. Позади трона стояли какие-то богато одетые люди, а по бокам - гвардейцы в особых доспехах и не с желтыми, как у всех, а с фиолетовыми гребнями. Было много слуг. Ложу короля по-прежнему покрывали занавеси.
  Честно говоря, Ромус уже подзабыл то, чему его научил тот чинуша-сморчок. Глядя на благородное лицо Гервульфа Серого, обрамленного седой, нет, скорее, белой бородкой и усами, рыцарь совершенно растерялся. Но тут же бухнулся на колено и прижал руку к сердцу. Больше он ничего не знал. Его уровень познаний этикета не подходил для королевской аудиенции.
  - Поднимись с колен, рыцарь, - сказал король. - Я тебя никогда не видел, но недавно воочию узрел твою храбрость. Я рад, что у мен имеются такие воины. Ромус фон Скибидущ из Дальга, скажи, не являешься ли ты потомком сэра Брашвуда фон Скибдуща, командира Белой дружины?
  - Как, командира? - непроизвольно вырвалось у Ромуса. - Простите меня, государь! Я не знал об этом. Сэр Брашвуд - мой двоюродный дед.
  - Ничего. Я понимаю, ты из провинции, вам такие мелкие нарушения этикета простительны Но ведь раньше мало кому было известно о храбрости и смелости твоих предков. Надеюсь, ты простишь меня за распространение моим отцом нечестивых слухов. Секретность вынудила его сделать это. Но я - не мой отец. Надеюсь, ты сможешь вернуть себе былую славу.
  - Благодарю, выдохнул Ромус, окончательно сбитый с толку и полностью разорванный противоречиями.
  - Хватит уже скрываться да прятаться! Пора начинать пир! - воскликнул Гервульф и легко вскочил. Его широкое одеяние всколыхнулось, а на золотом ободе блеснул в свете ламп рубин размером с куриное яйцо.
  Несколько слуг тут же раздвинули занавесь. Взору фон Скибидуща предстали белоснежные столы, уставленные пустой посудой. Гости разом встали и подняли бокалы с вином.
  - Ныне же я хочу открыть праздник с тоста во славу рода фон Скибидущей! Недавно его выходец проявил немалую отвагу и сумел выбиться в ряд знаменитых воинов. Так пусть же многие неизвестные рыцари смогут повторить его подвиг! За фон Скибидуща!
  Гости повторили его последнюю фразу и выпили вино. На лицах многих читалась неприкрытая зависть, злоба и ненависть. Сам Ромус покраснел как свекла.
  - Все, я тебя отпускаю. Возвращайся к своим друзьям! И прими от меня этот браслет как дар за доблесть и умение, - король указал на золотой обод с фигурками волков и медведей и с рубином посередине - сочетание монарших цветов, красного и желтого.
  - Я очень сильно благодарю вас, - поклонился Ромус. - Но я не достоин этой награды.
  - Брось, если и не достоин, то я уверен, что скоро будешь.
  Рыцарь вновь не понял, что ему следовало бы сейчас делать, поэтому он просто поклонился, принял дар из рук почтительно согнувшегося слуги и молча спустился вниз.
  Вся пятерка рыцарей ждала его внизу, за одним из столов. Они радостно поздравляли своего нового товарища. В этот момент зазвучала музыка, и, откуда ни возьмись, появились разносчики пищи. Рыцари чинно расселись за столами. Слева скрючился Сарат, справа - сэр Андреас, а за спиной по зову долга встал Весемир. По обычаям у таких слуг при себе имелся тазик для того, чтобы пирующий доблестный хозяин мог экстренно облегчить желудок прямо во время трапезы, просто повернув голову. Но почти все до такого состояния нажираться (в обоих смыслах этого слова) не собирались. Так что барду пришлось всего лишь подливать вино своему господину.
  Стоило уделить должное внимание подаваемым блюдам. Народу было очень много, и готовить пришлось на всех. А раз гости расселись хаотично, не по социальному порядку, то и блюда достались в аналогичной последовательности. Простой рыцар мог откушать того же кабана, что и сидящий рядом с ним граф. Первая перемена состояла из разнообразных мясных продуктов с гарнирами и салатами. Приглашенные и пришедшие просто так должны были насытить первый голод. Подали так же легкое вино.
  Пищу развозили множество официантов, снимая подносы с многочисленных тележек. Перед глотающей слюни благородной публикой легли на столы оленьи туши, вепри, телята, а так же различная пернатая дичь: фазаны, глухари, куропатки, даже лебеди. Все было украшено яблоками и различной зеленью. После королевского тоста кубки и дорогие стеклянные бокалы опустели, но и чем закусить нашлось в избытке. Если гость чего-то хотел, он просил слугу со специальным ножом отхватить от понравившейся приготовленной тушки кусок.
  На напитки особо не налегали, потому как все веселье было еще впереди. Кушали чинно и молча.
  Король тоже кушал, но со своего, королевского стола, за которым сидело лишь несколько особо приближенных чиновников или сторонников.
  Примерно через полчаса, когда первый голод был унят, последовал черед разговоров. Полуопустошенные подносы унесли. Их место заняли легкие закуски и фрукты. Ромусу было страшно подумать, во сколько обходится королевскому казначею каждый такой пир, когда он глянул на тарелку с давнишними леписинами и еще какими-то зелеными и красными съедобными шариками.
  Упрашивать рыцаря не пришлось. Он старался попробовать все, до чего могла рука дотянуться, а до чего не дотягивалась, то подносил заботливый Весемир. Фон Скибидущ разрешил ему через некоторое время сесть рядом с ним за общий стол. Все равно блевать в медный тазик (отсутствующий) он не собирался.
  Вокруг, за соседними столами, уже потекла оживленная беседа. Все было типично для таких званых обедов - сплетничали. За Ромусовым столом разговор начался с тоста.
  Встал какой-то уже немолодой мужчина с седыми короткими волосами. Вместе с ним поднялась зрелая женщина, две молодые девушки и четыре парня разного возраста.
  - Я, Скоргрим Ирген, вместе со своим родом поздравляю, по моему мнению, самого главного виновника нынешнего торжества, сэра Ромуса фон Скибидуща. Выражаю вам от лица моих сыновей и лично меня свое уважение и расположение. Если вам понадобится друг или союзник в любом вашем начинании, мы, Иргены, всегда поддержим.
  Ромус, в который раз почувствовав смущение, поднялся. Все рядом стоящие вскинули бокалы и кубки и выпили.
  "Виновник торжества" тоже пригубил густое фиолетовое вино, больше напоминающее сладкий сок. Прямо точь-в-точь такое, каким его представлял воин в детстве.
  Многие красноречивые взгляды соседей показали, что рассчитывать в их отношении Ромусу следовало на строго противоположные вещи. Один вообще поднялся и увел свою даму под локоток за другой стол.
  - Мне тут так сильно завидуют? - спросил фон Скибидущ у сидящего рядом сэра Андреаса.
  - Хей, братишка, ты даже не представляешь, как тебе повезло! - любвеобильный рыцарь пьяно приобнял товарища за плечи.
  - Я не твой брат, - деликатно возразил Ромус и попытался скинуть руку со своего плеча.
  - Эй, л-люди! З-за моего братишку Ромуса! - крикнул сосед и тут же опустошил бокал из дорогого стекла.
  - Опять его разверзло, - сочувственно сказал кто-то. Все засмеялись.
  - Он у нас от алкоголя совсем голову теряет. Для того, чтобы напиться, ему три кружки надо, не больше, - смеясь, сообщил сэр Дюгельмен. - Завед, проследи, чтобы твой господин не напивался в стельку.
  Хмурый оруженосец тут же подлил в кувшин с вином воды.
  - А вы ведь про него ниче не знаете! - вдруг снова подал голос красавчик. - Знаете, что он нам рассказал? Вот ведь ни в жизнь не поверите!
  Сэр Дюгельмен привстал и строго посмотрел на Заведа. Оруженосец все понял быстро - наверное, между ним и командиром имелся какой-то договор и система условных знаков. Тем не менее, Завед тут же сунул разговорившемуся пьяному хозяину в рот хороший шмат прожаренного мяса.
  Андреас никак не выразил своего гнева и зачавкал с тем же воодушевлением, с каким собирался поведать некую не надлежащую разглашению тайну. Немногие заинтересовавшиеся внезапным порывом отвернулись. Но на всякий случай оруженосец держал в руке еще и перепелиную ножку.
  Прожевав мясо, красавчик промямлил: "А о-о-очем я хотел а-с-сказать?" и потянулся к вину, щедро разбавленному водой.
  Никто не воспрепятствовал, и беседа вновь продолжилась.
  Обсудили много важных событий и вещей - особенности охоты, прошедшие поединки, некоторые браки и уже состоявшиеся семейные пары, судьбы всего королевства и прочие мелочи. Турнир - такое мероприятие, на котором можно поговорить сразу с десятью нужными людьми, живущими в разных городах. Ромус особо не вмешивался в разговоры, хотя еще четыре рода выразили ему свою признательность, а один человек вообще поднес красный подбитый мехом плащ. Его рыцарь сложил у себя на коленях. Жаль, что отдариться было нечем - для такого хорошего человека было не жалко.
  Примерно еще через полчаса прибыла третья перемена - десерт. Тут уж порядком опьяневшие гости смогли по достоинству оценить усилия шеф-поваров, лично взявшихся за исполнение столь сложных заказов. Великолепные розовые, желтые, зеленые, синие торты, всевозможные пирожные и фрукты в меду, пудинги, морсы, соки, новые сорта вин... Словом, обед удался на славу, лучше и выйти не могло. Было около четырех часов дня, когда наевшиеся, разомлевшиеся гости созрели для танцев.
  Неподалеку стояла еще одна площадка шириной ярдов в двадцать, со столбами, увешанными гирляндами, цветами и флажками.
  Королевский герольд после того, как его помощники слаженно дунули в трубы, возгласил, что пора бы и подразмяться. Желающих было много, но зараз места хватило лишь для десяти пар. Однако это - на площадке. Вокруг нее было расчищено пространство, на котором поместилось втрое больше людей.
  Заиграла музыка. Началась королевская батарка. Сам король, кстати, сидел в своей ложе и смотрел на танцующих, потягивая вино из кубка и переговариваясь с приближенными.
  Ромусу тоже захотелось потанцевать - выпитое все же ударило в голову. Тостов было многовато. Однако он, в отличии от некоторых особо напившихся, не полез с пьяными криками на площадку, а остался на месте. Сэр Андреас гулко храпел рядом.
  Вот взвизгнула скрипка, и танцоры закружились. Среди них было достаточно знакомых лиц - фон Скибидущ насмотрелся на них, когда проигравшие и победители снимали шлемы и общались после поединка. Были и всякие дамы: и, чего уж греха таить, совсем раздобревшие, и еще слишком маленькие, лет пятнадцати от роду, а вот молоденьких, красивых и по-настоящему привлекательных было мало. Но и на таких Ромус обращал мало внимания - по его разумению, лучше леди Эльвиры тут все равно не было. Но ему хотелось посмотреть, кАк другие танцуют. А двигались матерые посетители балов и других развлекательных мероприятий совсем неплохо.
  Некоторые, правда, падали или шатались, но таковых было немного. Ромус вспомнил наущения наставника.
  - Если хочешь очаровать даму, сперва срази ее твоей воинской доблестью. Затем выпей больше всех и будь готов после этого сразить еще одного врага. Далее удиви ее своим красноречием и добей танцевальными способностями, - словно наяву прошелестел в голове голос старого учителя.
  Увы, доблестью в свое время Ромус не отличился, пить не умел и не любил, стихи не слагал и фальшивил при их прочтении, как придавленная камнем лягушка. А вот по танцам другой наставник. Точнее, наставница, его хвалила. Ей было тогда лет тридцать, но она сохранила привлекательность. Однако в семнадцать ромусовых лет она исчезла. Просто пропала, не оставив после себя ни единой весточки.
  Первый танец отзвучал. Подуставшие люди уступили место свежим. Фон Скибидущ хотел было встать и уже убрал с колен плащ, чтобы пригласить кого-нибудь, но не успел. К нему сама направилась какая-то дама. В это время заиграла новая музыка, и танец продолжился.
  Дама была в темном платье с заниженной талией. Ее голову покрывал какой-то сложный головной убор, похожий на коромысло.
  - Вы сэр Ромус фон Скибидущ?- спросила женщина и облизнулась. Да так, что рыцаря аж передернуло. Он сейчас ощутил себя поджаренным аппетитным куском мяса, который хотели скушать с неоправданной жестокостью.
  - Да, госпожа. Не сочтете ли за честь представиться? -спросил он, поднявшись и поклонившись.
  - Я - Марина де Монри, - томно ответила она. Не позволите ли присесть рядом с вами?
  - Конечно, госпожа, - Ромус уступил ей место.
  - Знаете, я пришла для того, чтобы попросить вас об одной услуге...- Я весь внимание!
  - Мой кавалер сильно заболел и сейчас находится в другом городе. Я здесь почти что одинока... Вы не могли бы уделить мне чуточку внимания? Например, потанцевать со мной?
  "Никогда не отказывай дамам, - зазвучал в голове голос наставника. - Мало того, что эта дама тебе будет очень долго и жестоко мстить, так еще и у других уважение потеряешь".
  - Как будет угодно моей госпоже, - вновь поклонился рыцарь.
  - Прекрасно! Вы очень видный мужчина, сэр рыцарь, и мне приятно, что я успела первой.
  Весемир, пьющий что-то и самозабвенно прислушивающийся, хрюкнул и поперхнулся. Пока он почти беззвучно надрывался кашлем пополам с конским ржанием, Сарат нажал барду куда-то на спину и враз избавил от попавшей в легкие жидкости. Герольд чихнул и спрятал лицо, зайдясь в новом приступе смеха. Из его раскрытого, как у рыбы, рта не вырывался ни один звук.
  По счастью, леди Марина не обратила внимания на происходящие у нее за спиной.
  Они посидели молча, подождали минут десять, пока не закончится танец. Затем Ромус встал, поклонился и подал руку даме в темном платье. Они прошествовали к площадке и взошли на нее при помощи широкой лестницы.
  На деревянном помосте уже было человек двадцать - почти под завязку. Они уже встали в начальную стойку для королевской батарки - то есть друг напротив друга, немного косо по отношению к направлению кругового хороводного движения. Заняв свое место в "очереди", пара замерла в ожидании музыки, но неожиданно герольд возвестил:
  - А не угодно ли благородным господам и госпожам станцевать гильярду?
  - Не угодно, - тут же отозвался кто-то и направился к спуску. Надо полагать, в этом восхитительном танце он был просто дилетант.
  - А вы, сэр Ромус, сумеете? - с улыбкой произнесла леди Марина.
  - А то нет! - храбро заявил сэр Ромус и поменял стойку, приготовившись к поклону. Примерно четверть танцоров покинула площадку, их места заняли другие.
  - Готовы? Тогда начинаем! - провозгласил герольд и дал отмашку музыкантам.
  Тын тын ТЫН! ТРЫН тын тын ТЫН!
  Реверанс, затем поворот. Под "трын тын тыны" люди шли по кругу и шаркали ногами. Три быстрых шага, при которых нога спереди чуть приподнималась, затем ударить об досчатый пол пяткой, носком, снова три полушага-полупрыжка. Гильярда был веселый, подвижный и красивый танец. Но он был, к сожалению, менее распространен в Аркадаре, нежели в других странах. На юго-востоке Жупании больше любят паванну - медленный танец, похожий на похоронную процессию лебедей, которые плывут вслед за гробом умершего сородича. На севере вообще были дикие пляски, полуритуальные и бестактные. На западе, в Ровудане, как и на почти всей территории Аркадара, была распространена королевская батарка, а на том берегу Восточного Моря, в Восточном же Альянсе мужчины вообще не танцевали. Там это за них должны были делать женщины, которые были на положении рабынь и даже хуже. Варвары, в общем.
  Дама двигалась неплохо, но Ромуса вдруг охватило какое-то резкое чувство брезгливости. Он толком сам себе не мог объяснить, почему, но он видел рядом с собой не женщину с красивым лицом, а гнилую свиную тушу, облепленную грязью. Он еле-еле дождался конца, после чего поклонился в ответ на реверанс и поспешил отойти. Сославшись на плохое самочувствие, он отошел подальше и сел в тени раскидистого и небольшого дерева. Ох, до чего же ему было плохо и противно!
  Просидев примерно с пол часа в одиночестве, отдышавшись и успокоившись, рыцарь убедился, что поблизости этой самой Марины-де-лала нигде не наблюдается, и направился к своему столу, за которым он сидел некоторое время назад. Примерно половина всех его друзей-рыцарей из Белой Дружины отсутствовала, зато имелся Весемир и Сарат.
  Усевшись рядом и продолжив есть, пить, созерцать танцы и разговаривать, фон Скибидущ постепенно и позабыл о неприятном случае, но только до тех пор, пока ему на плечо не опустилась чья-то рука.
  Это оказался сэр Госкаль. Но вести толстячок-обжора принес нерадостные - все это время леди Марина искала "молодого усатого красавчика", дабы выразить ему ярую благодарность за что-то там. И, как и следовало ожидать, все-таки нашла. И спешным маршем направляется прямиком к развеселой троице.
  - Советую ей поменьше перечить, - сказал сэр Госкаль.- Де Монри - сильный род, они владеют многими сырьевыми мануфактурами. А самый старший мужчина в их семье имеет два замка, два десятка рыцарей и около трех тысяч постоянного войска, не считая волонтеров и ополченцев. Правда, все это воинство вместе с рыцарями делось не пойми куда, говорят, дела неотложные у них появились. На орков небось в поход ушли. Так что тебе, Ромус, сильно повезло. Но все равно, держи себя прилично и покорно.
  
  Леди Марина примчалась, будто распаленная лошадь. Черные одеяния развевались, как грива, взор был гневным и требовательным, а следом семенили слуги.
  - Куда вы запропали? - воскликнула она, подойдя к вставшему Ромусу.
  - Э-э-э...
  - Я вас уже давно ищу! Это недостойно рыцаря! Вы ведете себя, будто трусливый щенок!
  - Э-э-э...
  - Даже ничего слышать не хочу! Я пробежала наискось весь королевский сад три раза, а он, вы понимаете, сидит и дует свое вино! Какое неуважение! Какая бестактность! Неужели вы не хотели сделать меня своей Дамой сердца, в конце концов?
  Пока фон Скибидущ внимал гневной тираде, вокруг собралась небольшая толпа. Как всегда и бывает в таких случаях, если благородные шумят и ругаются, значит, сейчас произойдет что-нибудь интересное. Либо любовная драма, трагедия, либо поединок или просто беспардонная кулачная драка. Рядом внимало не меньше двадцати человек.
  - Вообще-то, я ничего такого делать не собирался, - наконец вставил слово Ромус. - И предлагать вам руку и сердце в том числе.
  - Кааак? - опешила дама.
  - Потому что у меня есть любимая леди. Слушайте все! Сейчас я объявляю, что моя любовь принадлежит леди Эльвире из Дальга! И пускай всякий рыцарь, кто осмелится усомниться в ее красоте и прочем, и прочем, сразу же сражается со мной на дуэли. Знайте, что я и не собираюсь ни с кем ей изменять.
  - Что вы говорите? - все тем же ошалевшим и изумленным голосом протянула Марина де Монри, а затем просто дала Ромусу пощечину, развернулась и направилась прочь.
  В общем, всем остальным наверняка хватит времени и обсудить эту новость, и поделиться ей с другими, благо что праздник продолжался до глубокой ночи. Однако у фон Скибидуща что-то внезапно испортилось настроение, и он ушел, проведя остаток дня в гостиной комнате, дочитав книжку и насладившись одиночеством. Теперь другие люди знали о его притязаниях, и можно будет уже наконец избавиться от приставучести разных дворянок, эгоистично требующих к себе внимания.
  А на следущее утро предстоял долгожданный серьезный разговор и кое-что еще.
 Ваша оценка:
Связаться с программистом сайта.

Новые книги авторов СИ, вышедшие из печати:
О.Болдырева "Крадуш. Чужие души" М.Николаев "Вторжение на Землю"

Как попасть в этoт список
Сайт - "Художники" .. || .. Доска об'явлений "Книги"