Много лишнего есть в человеке,
и поэтому утром так тяжко
просыпаться и думать о веке,
что проходит достаточно страшно,

несмотря на затишье и утра,
незаконченность старого века,
перешедшего из "как-будто"
во "вроде бы",
"может быть",
"типа этого".