Аннотация: Трэшевый рассказ о том, как вырастить послушное чадо.
Чудеса педагогики
В деревенской печке приятно потрескивали дрова. Изба полнилась запахами свежей сдобы, скошенного сена и старости. Корреспондент местной газеты сидел у окна, шурша ручкой по бумаге, торопливо выводя на ней незатейливые каракули. На него, как на чужеземца, с интересом поглядывала бабка. Маленькая, суетливая старушка, поставила на стол корзину с булочками. После чего уселась напротив парня, и принялась тормошить полусонного деда, чтобы тот окончательно не уснул и не отлынивал от участия в беседе с редким гостем.
- Дети то у вас есть, бабуля? - продолжил молодой корреспондент, отрывая глаза от блокнота, в котором осталось пять чистых листов.
Бабушка раскрыла рот, намереваясь что-то сказать, и на мгновение замерла, как в стоп-кадре. После чего сглотнула и, дважды моргнув, пролепетала:
- Ну а как же, милый. Есть у нас сыночек, Ванюшей зовут. Единственная наша отрада под старость лет. Правда, дед?
Старик, пребывавший в дремоте, лениво поднял складки век и вперил взгляд в подбородок репортеру. Он находился где-то на границе реальности, судя по тому, как долго обдумывал незамысловатый вопрос. Наконец, изрек лаконичное "А то!" и вновь провалился в пустоту.
"Да, дедок совсем хреново выглядит. До весны не протянет", - подумал парень, разглядывая морщинистое лицо старика. Зрелище было удручающее. Шапка старика сползла на левый глаз, обнажая гладкую кожу черепа и остатки седой растительности. Оттопыренные уши выглядели весьма уродливо, причем одно было больше другого. Лицо деда отнюдь не приукрашивали синюшные пятна, из-за которых он еще сильнее походил на ходячего мертвеца.
Задумчиво переводя взгляд на старуху, парень понял, что у той дела обстоят не лучше. С жалостью и некоторой долей отвращения он подумал:
"Не дай бог дожить до такого маразма. Они, того и гляди, скоро копыта отбросят, а помирать и не собираются. Какого черта цепляются за жизнь?"
Пауза затянулась, и репортер вновь приступил к своей работе, которая заключалась в том, чтобы взять интервью у долгожителей села Мерзликино. Старческая чета не пользовалась среди местных жителей ни почетом, ни уважением. Но начинающий корреспондент об этом пока не догадывался.
"А внуков господь не послал, Авдотья Никитишна?", - последовал очередной вопрос.
"Да какие внуки. Ванюше то всего осьмнадцать лет стукнуло. Эх, видно не придется нам с дедом ребятишек понянчить", - произнесла она, потирая маленький сухой рот ладошкой.
"Ну дед не промах!", - подумал парень. "Вот что значит деревенская жизнь - до старости никаких проблем с потенцией".
"Он у нас мальчик хороший, послушный. Никогда не нагрубит, слова плохого не скажет. Я говорю, тихий у нас сынишка, слышишь, старый?" - продолжала бабка, теребя деда за руку.
Старик вновь вышел из анабиоза и подхватил мысль пожилой супруги, прошептав сиплым голосом:
"А то! Это ведь моя заслуга. Вот как надо детей воспитывать! В строгости и уважении к старшим" - он сжал в кулак костлявую ладонь и потряс ею в воздухе. Со стороны этот жест выглядел довольно жалко, но дед, видимо, пытался продемонстрировать тем самым свою былую силу и авторитет. Затем он тяжело вздохнул, шумно втягивая ноздрями сопли. Бабка поправила фартук и продолжила свой монолог:
"Уже который год горя с Ванюшей не знаем. Ну такой умница! Что ему ни скажешь - всегда внимательно слушает да разумеет. И ни разу никто из соседей на него не сокрушался. Другие-то хулиганы, то курицу украдут, то браги напьются и по ночам с девками песни горланят - спасу от них нет. Ванюша сперва тоже после заката по дворам ошиваться любил. Да вот спасибо деду. Он у нас фронтовик. Вразумил дитя, научил уму-разуму. Тапереча ну чудо, а не ребенок!"
Желтые глаза деда заблестели. Он закивал головой, поглаживая лохматую бороду. Было похоже на то, что сейчас он охвачен воспоминаниями о былом.
"Где же сейчас ваш Ванюша? В город уехал?" - спросил репортер.
"Помилуй, да разве ж он нас бросит? Пошлите, я вас познакомлю", - сказала бабка, вставая с табурета.
Парень не без любопытства последовал за бабушкой в зеленом платке. Они вышли на улицу и остановились возле ветхого сарая, ровесника его владельцев. Когда старушка повернула щеколду, корреспондент почувствовал, как из открывшейся черноты сарая потянуло сыростью. В недоумении парень вошел в постройку и от увиденного волосы на его голове зашевелились.
В глубине сарая, возле стены, на деревянной кровати покоился расчлененный труп, причем далеко не первой свежести. Конечности лежали рядом с телом - видимо их отсекли острым топором - но лежали на тех местах, где им и полагалось быть. На лице покойника лакомилась крыса, пытаясь отгрызть у него носовой хрящ. Увидев это, бабка всплеснула руками и, подбежав к кровати, отшвырнула грызуна к стене. После чего платочком стряхнула с лица крошки омертвевшей плоти и заботливо, с нежностью погладила покойника по голове.
"Вот, познакомься, Ванюша. Этот дядя напишет про нас статью в газете".
Оправившись от шока, парень развернулся лицом к выходу и чуть не столкнулся со стариком. Тот одарил его отвратительной беззубой улыбкой и задорно подмигнул. Старик посмотрел на ошалевшего парня налитыми кровью глазами, выдохнул в лицо тошнотворный запах гниющих зубов и с гордостью произнес: