Аннотация: Попытка докопаться до сути психических расстройств, выраженная в форме аллегории.
Врачебная практика Доктора Филина
Если выйти из города и долго-долго идти в сторону тайги, то можно заблудиться. Но, если вы везунчик, и регулярно выигрываете кофейные кружки или домики в деревне, то можете наткнуться на странную постройку. У леса на опушке стоит терем нерукотворный. Это известная на всю округу лечебница Доктора Филина, в которой звери-страдальцы находят себе покой и утешение. Здесь могут вылечить любой душевный недуг, каким бы безнадежным он не казался. А еще внутри тепло, сухо и мухи не кусают. Об этом уникальном медицинском учреждении и его заслуженных работниках пойдет наш рассказ.
С наступлением весны проблем в теремке прибавилось. Доктор Филин, старейший и уважаемый психотерапевт, сбивался с ног, оказывая помощь пернатым, ушастым и мохнатым собратьям. Дело пахло настоящей эпидемией, и крылатые академики Ворон и Дрозд стирали когти и клювы в научных перепалках о том, что же такое, черт возьми, происходит с лесными жителями.
Началось все ночью, когда к доктору Филину пришел Кролик. Он испуганно прижимал уши к голове и леденящим кровь голосом поведал о своих страхах: ему казалось, что за ним постоянно охотятся. То и дело бедолаге мерещились волчьи глаза, горящие холодным огнем в лесной чащобе. Дошло до того, что он перестал ходить на работу, и не покидал свою нору дальше, чем на три метра. Но Кролик понял, что дальше так жить нельзя, и под покровом темноты рискнул пробрался к доктору. Филин поставил Кролику диагноз: тревожное расстройство личности, выписал рецепт и посоветовал пройти курс лечения транквилизаторами. "Понимаете, этот страх мешает вам жить и развиваться. Вам нужно от него избавиться". Через месяц пациенту стало намного лучше, он снова мог радоваться солнышку, пощипывая пробивающуюся травку на лугу. И говорил, что никакие хищники ему больше не страшны. Через два месяца Кролика съели волки. Филин предпочел скрыть это недоразумение от коллег и не портить репутацию нелепым клиническим случаем.
Потом на прием записался Волк. Он сказал, что ему окончательно надоело всякое насилие, и он просит доктора помочь порвать с прошлым. Дескать, он не собирается больше вести хищнический образ жизни, переваривать внутри себя зайцев и кроликов. "Уж очень мне жалко зверюшек: грызешь ему глотку, а он на тебя глаза вытаращит, и словно вопрошает: за что?" В ходе психотерапевтической беседы доктору Филину пришлось прибегнуть к разным способам убеждения. Он пытался донести до волка, что охота - вполне нормально явление, более того - средство регуляции численности популяции, задуманное самой природой. На что Волк упорно возражал, что он пришел к стойкому моральному убеждению о том, что не имеет никакого права посягать на жизни ушастых, что само насилие противоречит его душе, его принципам, и никакие причины не вынудят его больше вести порочный образ жизни, как раньше. На вопрос доктора, не считает ли он себя зайцем, пациент начал решительно отрицать: дескать, он самый настоящий волк, но хочет прожить свою жизнь не как волчара позорный, а как Волк с большой буквы. Филин профессиональным чутьем распознал, что перед ним типичный шизофреник с прочными бредовыми конструктами, и Волка госпитализировали в состоянии острого психоза. После года, проведенного в больнице, и принудительного кормления куриным бульоном, Волка все-таки выписали - он смог в присутствии врачебной комиссии растерзать зайца - с удовольствием разворотил ему брюхо острыми клыками. Через три месяца Волка нашли мертвым в собственной норе. Стало известно, что все это время он пытался жить вегетарианством, ел листочки и ягоды, и, в конце концов, совсем перестал ноги волочить. В итоге издох от нервного истощения. Этот провокационный факт свидетельствовал о неэффективности психиатрической методики доктора Филина, а потому тоже был скрыт от широкой общественности.
Когда суета насчет Волка улеглась, на прием к психотерапевту Филину пришел Кабан. Он с порога заявил, что лесной быт его достал окончательно. "Жить не хочу, господин Филин. К черту это захолустье! Чего здесь ловить, ну скажите мне? Прозябаешь в никчемном и бессмысленном существовании". На что Филин спросил: есть ли у Кабана мечта, не желает ли он элементарно пошевелиться и приложить определенные усилия, чтобы изменить свою жизнь к лучшему? Слова доктора звучали очень убедительно: "Я слышал, что на фермах свиньи живут в гораздо лучших условиях. Им не надо зимой рыть коренья - кормят как на убой! Почему бы вам не добежать до ближайшей деревни и не устроиться на перспективную должность хряка-осеменителя? Подумайте об этом, ведь ваша судьба в ваших руках!". Но на конструктивные предложения доктора Кабан лишь вяло отнекивался и вообще не выказывал ни малейшего энтузиазма и желания что-либо менять. "Все ясно, кабанчик, у вас депрессия, глубокая и затянувшаяся, как шея у жирафа. Мы подержим вас на укольчиках, а потом, сами увидите, как станет лучше"! После чего пациента связали и отправили на процедуры. После длительного курса лечения Кабан переменился. Реальность заиграла для него новыми красками. В один прекрасный день он рванул вперед за мечтой - отправился в многокилометровый поход за лучшей жизнью. Больше из лесных жителей живым его никто не видел. Только сороки поговаривали, что Кабана растерзали деревенские собаки. И лишь Доктор Филин предпочитал не комментировать эту историю. Он знал о свирепости деревенских волкодавов, но скрыл это от Кабана. Еще один безнадежный больной был совсем некстати...
На следующий год в тайгу пришли люди и стали валить деревья. Они разрушали гнезда, вытаптывали тропы. Грохот стальных машин и палки, стреляющие металлом, превратили жизнь лесного братства в Ад. Теремок Доктора Филина превратили в эвакуационный госпиталь, где отлеживались пострадавшие. Все силы были брошены на борьбу с захватчиками. Но исход войны был заранее предрешен.
Одинокий обезумевший Филин носился среди кедров и жутко хохотал от разворачивающегося вокруг безумия. Впервые в своей жизни ему довелось столкнуться с тем, что выходило за границы его понимания. Столкнуться с существом, которое окончательно подрывало основы привычного миропорядка. С существом, таящим в себе непостижимый ужас, имя которому - Человек.