Аннотация: По форме романтично, по содержанию цинично, по сюжету вторично.
Магистр Человеческих Наук
Вчера в гостиницу города Н. прибыл иностранец. Весть об этом разнеслась по цепочке, начиная с мальчишки, торгующего газетами, и достигла ушей графа. Искажаясь по мере продвижения, новость обрастала подробностями одна другой диковиннее: горожан осчастливил своим приездом молодой господин из Парижа, способный из самого никудышного, испорченного человечка сделать личность умеренную и великодушную. Граф отдал распоряжение Жаку, слуге, разведать про приезжий талант и пригласить вечером на ужин.
Уже два с лишним года головной болью графа и непрестанным источником его позора был приемный сын Альберт. Парень отличался скрытностью, был упрям и своенравен. Но о его дурных поступках не понаслышке знала вся округа. Жертвами Альберта становились молоденькие барышни, особенно из числа тех, что были не удовлетворены своей внешностью и в душе считали себя дурнушками. По ночам он тайком покидал отчий дом и до рассвета стрелы Купидона свистели в глухой тишине. Граф неоднократно пытался вразумить юнца, внушить ему правила подобающего поведения, но попытки были безуспешны.
Вечером в усадьбе горели все свечи, заливая уютным светом помещение комнат. Богатый интерьер выдавал в графе человека деловитого, способного разумно вести хозяйство и содержать капитал.
В дверь постучали. Жак отворил. На пороге стоял тонкий, элегантный и с хитрым прищуром молодой человек с саквояжем в руках, глаза которого лукаво поблескивали за стеклами изящной оправы. Он поздоровался, вытер ноги о коврик и вступил в прихожую. Проходя сквозь комнаты, гость бросал взгляды на развешанные картины и одобрительно кивал, а на губах играла легкая улыбка.
Граф встал с дивана и с радушием направился к нему:
- Вы точно вовремя, господин магистр!
Гость посмотрел на серебристый хронометр, спрятал его обратно в пиджак и со сдержанным почтением произнес:
- Точность - вежливость королей. И время - ресурс невозобновляемый. Так что перейдем сразу к делу. Но учтите, что мои методы могут привести к неожиданным результатам, - он принялся раскладывать на столе склянки с разноцветными жидкостями.
Граф слегка опешил: "Да, да, разумеется". Затем распорядился подавать ужин и послал за Альбертом.
Когда в комнату вошел наследник, он обнаружил не встречавшийся ему ранее аромат, пары которого затуманивали зал, а также отчима и незнакомца за оживленной беседой. Граф экспрессивно говорил о "благородном дворянском происхождении" и "тени, ложащейся на него из-за неуемных похождений пасынка". Его жена не могла иметь детей, поэтому пара решилась на добрый поступок, усыновив ребенка из семьи бедняков, которые едва сводили концы с концами. Однако счастье родителей длилось недолго: год назад при смутных обстоятельствах графиня покончила с собой, оставив седеющего супруга единственной опорой для отпрыска.
Альберт с вызовом осмотрел незнакомца, вид которого говорил сам за себя, и в мыслях приготовился к нудной утомительной беседе.
- А, сынок, будь добр, садись рядом. Специально для тебя наш дом почтил своим присутствием магистр антропоцентрических наук и животного поведения Шарль Лабронтье. Прошу любить и жаловать, - граф указал на гостя и представленные друг другу мужчины обменялись рукопожатиями.
- Ну что нам с тобой делать, Альберт? - произнес Шарль, переставляя дымящийся бутылек поближе к юноше. - Я наслышан о твоих похождениях, а потому предлагаю тебе одну заманчивую авантюру, - глаза магистра блеснули. - Что если нам сходить в кабаре "Ветряная мельница", где сегодня ночью длинноногие красавицы будут танцевать канкан?
- Вы не находите это предложение неуместным? - спросил граф, почесывая висок.
- А что, я, пожалуй, не против. Тем более что мне почти 18, - согласился Альберт, и удивился той легкости, с которой ему дались эти слова.
- Но с одним условием, - добавил незнакомец. - После концерта ты должен будешь признаться в любви каждой из тех девушек, которых ты будешь пожирать похотливыми глазами.
- Зачем мне им врать? Разве мы не едем просто поразвлечься? - спросил Альберт.
- Нет. Я хочу показать тебе, что радость плотских утех - не просто забава, но и ответственность. И если ты не будешь владеть своей животной сущностью, подходить к вопросам секса с сердцем и головой, то непременно впадешь в грех излишества и беспутства, что плохо скажется на твоей дальнейшей судьбе.
- Не идеализируйте женщин, - дерзко перебил его Альберт. - Они сами не прочь поразвлечься. Да, многие девушки любят романтику, цветы, вздохи под луной. Но есть и такие, которым в радость, когда я молча тыкаю в них своим хозяйством.
При этих словах граф поперхнулся коньяком, а магистр, ничуть не смутившись, продолжил задавать вопросы.
- Ну, хорошо, мой друг. Уж не знаю, откуда такое представление о женщинах. Ты не мог бы пояснить мне: почему никак не определишься с выбором и не познакомишь отца с будущей невесткой?
Сквозь туман, Альберт посмотрел на античную статую безрукого божества, и, подумав, ответил:
- Я ищу ее, единственную. Как же я узнаю, что это она, если не буду познавать девушек в отношениях?
- У тебя есть некий идеал? - магистр скользил пытливым взглядом по статуе Венеры, по картинам Рембранта, висящим на стенах.
- Да. Она должна уметь трахаться так же хорошо, как моя ныне покойная мать, - ответил Альберт, и ни единой морщинки не пролегло на его светлом лице.
На какой-то миг собеседники застыли, после чего граф вскочил с кресла и закричал:
- Как ты смеешь, подонок! Что ты несешь! Ты оскорбляешь мою любимую жену! Господин Лабронтье, простите, он сам не понимает, что говорит.
После открывшихся обстоятельств магистр явно оживился. Он жестом призвал графа к спокойствию, подсел поближе к Альберту и вкрадчивым голосом спросил:
- Пожалуйста, расскажи все как есть. Я постараюсь тебе помочь.
- Этот трухлявый пень уже лет десять как ни на что не годен, - произнес Альберт, вяло указывая пальцем на приемного отца. - А мамаша моя была женщина бальзаковского возраста, в самом соку, сами понимаете. Ну а я молод и привлекателен, вот все и случилось. И вы граф, не хватайтесь за сердце, а имейте мужество слушать правду.
- Сучье отродье! Будь проклят день, когда ты поселился в нашем доме! Я с самого начала понял, что совершил ошибку. Еще когда твой живот трескался от еды, а ты дергал меня за руку и просил хлеба. Ты был испорчен с самого детства!
- Спокойно, папенька, вам нельзя волноваться. Так вот, первый раз это произошло, когда я принимал ванну. Вошла маман - она принесла мне полотенце, а я в это время баловался со своим дружком. В общем, секс был бурный и стремительный. Она даже кончила три раза подряд. Вы бы видели, какие у нее были груди - огромные, как две дыни!
Магистр слушал, не обращая внимания на редкие выпады графа, ерзавшего в кресле, и что-то даже записывал в блокнот. Потом Альберт описал еще парочку пикантных ситуаций, и с торжеством уставился на отчима.
- Подозреваю, что это вы послужили причиной самоубийства вашей приемной матери. Так ведь? - произнес гость.
- Конечно, - сразу согласился Альберт. - Только не она сама, а я ее убил. Когда она сосала у меня член на кухне, прикусила мне головку. Ну я ее оттолкнул, а она при падении неудачно ударилась. В общем, намучался я тогда с веревкой. А вообще хватит с меня этих разговоров! Пойдемте-ка в бордель, мой друг. Этот старый хрен пусть останется здесь, наедине со своими воспоминаниями.
Молодые люди быстро собрались и вышли из усадьбы, не обращая внимания на обезумевшего графа, руки которого судорожно сжимали револьвер.
Ночь разврата удалась на славу. Под утро Альберт, распрощавшись со своим новоиспеченным другом Шарлем и двумя куртизанками, отправился домой. Вошел в свою комнату, где и был смертельно ранен выстрелом в голову.
В это время магистр пригладил волосы, поправил пиджак. Затем открыл саквояж и пересчитал бутыльки - оставалось еще прилично. После обеда его ждал поезд на Вену, новые люди, новые человеческие драмы. Талантливый химик заставил жизнь исповедаться, и она открывала ему свои неприглядные истины.