Annotation

     Я готов был поставить свою коллекцию башен из спичек (я надеюсь, с ней там всё нормально), что ходячая злобная пыль делала что-то очень нехорошее: с каждым взмахом костлявой, словно высушенной, руки, с каждым прикосновением к тельцу новорождённого младенца, внутри него что-то происходило. Злая, казалось, ощутимо холодная, противоестественная чёрная энергия проникала в тело новорождённого, в центре совсем крошечной груди формируя ещё более крошечное скопление.

     Происходило это всё, словно желая завершить картину общей злобности для непроизвольного свидетеля и участника, в роскошных покоях какой-то богатой псевдо-азиатской женщины. Честно говоря, тяжело определить — сбивали с толку белоснежные волосы и чуть узковатый разрез глаз — я бы скорее сказал, что она какая-то странная полукровка, но, учитывая окружающую архитектуру древнего Китая, — маловероятно. По злой пыли определить всё было ещё сложнее: в подобии чёрной мантии, руки — натуральные кости с натянутой кожей, чутка сгорбленный, сквозь капюшон лицо практически не было видно, а менять угол обзора, к сожалению, особо не получалось. Ну, либо я не умел. Пучок сознания, как есть пучок сознания.

     Нетрудно было догадаться, что владелица покоев жизнью если и могла похвастаться, то минут эдак десять-пятнадцать назад. Я, не будучи подверженным влиянию эмоций, со своего угла обзора её последний миг запечатлел в самом лучшем ракурсе — красное, большое пятно на простыне и застывшая гримаса боли и ужаса на бледном, словно чем-то высушенном, лице. Роды она пережила, что явно не сильно понравилось старой пыли. Традиции, наверное. Специфические. Про лежавший недалеко труп акушерки можно и не упоминать, пожалуй — учитывая окружающую атмосферу, можно было смело сказать, что это специфические декорации.

     Кажется, ещё минуту назад эти декорации издавали какие-то предсмертные хрипы.

     Ох, отличное начало, так позитивом и веет! О-хре-ни-тель-но!

     Ну и финальный аккорд: младенцем, над которым проводили что-то, бесспорно, очень злобное, был я. Видеть нормально окружение и не сойти с ума от страха проводимых надо мной манипуляций позволяло странное состояние… внетелесности. Я словно стоял (или просто существовал) возле своего нового тельца и наблюдал за ним со стороны, толком не чувствуя эмоций, лишь краем сознания фиксируя, что мне страшно — не в виде потери контроля над собой, а в виде информации, которую можно проигнорировать, чем я сейчас и мужественно занимался.

     Вместе с этим было ощущение струящегося холодка, в частности, в районе сердца. Я мог полноценно оказаться в своём новом теле и в полной мере ощутить весь спектр чужеродной энергии, но…

     Блин, я же натурально завизжу, а раздражать старых мумий-убийц твоих родителей — не самое умное решение. Э-эм, не буду врать, раздражать людей я любил, но только тогда, когда знал, что мне ничего не будет или, по крайней мере, будет место для манёвра. Сейчас же… Как законопослушный заложник, что даже чисто теоретически не может оказать какого-либо сопротивления, буду помалкивать.

     Если честно, с трудом понимаю, что вообще происходит: ещё пару минут назад я прохлаждался на лавочке у дома, после чего…

     Что-то произошло и меня убило, в чём я не сомневался ни на секунду. Стёрло из реальности, расщепило на атомы, аннигилировало, разорвало саму структуру тела и этот список можно продолжать долго. К счастью, ничего толком понять не успел — вероятно, мозг просто не успел в полной мере, кхе-кхе, «доставить» информацию, из-за чего я всё перенёс относительно спокойно. Спасибо, мозг. Отличным парнем был, пусть и периодически тупил.

     Рухлядь что-то злобно прокряхтела на азиатском (я понятия не имею, что это за язык, но звучит довольно… по-азиатски), позволив немного вынырнуть из потока мыслей.

     Всё так же мысленно поморщился, благодарный странному состоянию, что сейчас могу контролировать себя. Было безумно обидно и неприятно на душе: пусть семьи у меня не было, но были планы. Много планов. Сейчас же… Сейчас же надо мной проводила эксперименты живая костлявая пыль, и чем больше манипуляций она проводила, тем чётче, даже сквозь странное состояние, я чувствовал какие-то перемены. В груди словно сформировался пучок чего-то прохладного, обволакивая и, как бы парадоксально-абсурдно это не звучало, согревая.

     От сюрреализма ощущений мне стало лишь хуже. Добивало то, что я умудрялся, говоря абстрактными понятиями, в этом странном состоянии видеть эту не менее странную энергию. Наверное, не нужно уточнять, как будет чувствовать себя человек, когда в него против воли какая-то злобная развалина, только что убившая новопоявившуюся мать, будет вводить чёрное нечто.

     К счастью или сожалению, вечно этот процесс продолжаться не мог: в какой-то момент рухлядь, ощутимо устав, сделала последний взмах рукой, после чего в последний раз, особо сильно, надавила на грудь. В тельце хлынул жгучий, но одновременно с этим холодный поток энергии, который был настолько сильным, что меня выбило из странного состояния наблюдателя, вернув в тело.

     В этот же миг сознание в полной мере ощутило всё то, что со мной делала злая пыль.

     Не имея даже теоретической возможности сдерживаться, я заорал что есть сил, чувствуя, как в груди, в соответствии с ритмом сердца, пульсировало что-то ещё, как по рукам и ногам — буквально по всему телу — струилась в такт этому метафизическому стуку энергетического органа энергия, позволяя ощутить нечто совершенно новое и неизведанное. Оргазм? Выплата ипотеки? Осознание того, что устроился в жизни лучше мажора-одноклассника? Не-е-ет, всё это было лишь тенью того, что я ощутил…

     Холодное, но оттого не менее яростное. Нечто вызывало как безумную боль, похожую на ту, когда совершенно неподготовленного человека резко опустили в леденящую саму душу воду, так и подобие извращённого удовольствия, словно эта вода — первый встречный источник, способный в полной мере утолить жажду, спустя дни бессмысленного пути по пустыне без надежды на выживание. Словно тот самый оргазм, выплата ипотеки и встреча с одноклассником-мажором-неудачником одновременно!

     …почему-то мне кажется, что я только что описал познание Сансары…

     Уже понимая, что медленно отправляюсь в спасительный сон (как оказалось чуть позже — наглая ложь), с сильным удивлением почувствовал, как мне на лицо начали что-то лить. До пугающего легко догадался что это, непроизвольно начав глотать и будто впитывать кожей, чувствуя какие-то изменения. Металлический, словно обжигающий привкус во рту спутать с чем-то другим было сложно — меня натурально накачивали кровью! Младенца, мать которого только что убили!

     И нетрудно было догадаться, чья кровь это была. На краю отправляющегося в дрёму сознания умудрился услышать, как злобно засмеялся псевдо-узкоглазый, и почему-то у меня не было сомнений, что это мне ещё потом аукнется.

     Если бы мог, неожиданно для себя широко улыбнулся. В эмоциях поднялся какой-то иррациональный азарт и предвкушение.

     Либо аукнется злобной пыли.

     Это были мои последние мысли перед тем, как я окончательно отключился. Отключился только для того, чтобы, вместо временного спасения, оказаться в реке крови, порождённой моим сознанием.

     Честно говоря, конкурсы мне нравятся всё меньше…

     Мне снилась (ну, наверное) река чёрной, булькающей крови, в которой были десятки, сотни, тысячи тел каких-то псевдо-китайских воинов. Багровое небо, покрывавшее весь небосвод, немного резало глаза, иногда словно отовсюду раздавались какие-то крики, наполненные болью и отчаянием. В носу был до пугающего сильный запах крови, и лишь благодаря тому, что я чисто рефлекторно вышел в состояние внетелесности, меня не вырвало. Ну, либо то, что не совсем в реальном мире, а, скорее, у себя в голове, позволяло мне игнорировать, кхе-кхе, жалкие подробности. Тут уже с какой стороны взглянуть. Глаза, впрочем, слезились. Надеюсь, не кровью.

     Мой взгляд непроизвольно опустился вниз, и вновь лишь благодаря состоянию внетелесности я смог оставаться спокойным.

     Честно говоря, за двадцать три года своей жизни я впервые чувствую, толком и не чувствуя, настолько специфический спектр эмоций.

     — Тяжелый денёк? — плюхнулся в эту чёрную дрянь, даже не задумываясь о том, почему она меня не поглощает, или тому, почему я вновь в своей старой… м-м-м, оболочке. Телом я умудрялся управлять через всё то же самое состояние внетелесности — очень странная, но полезная способность, на самом деле. — Поверь, не у одного тебя…

     Может, в своём сне я что-то вроде боженьки? Интересно, могу ли я превратить эту реку крови в вино, а тела воинов — в девственниц? Живых и в здравом уме, желательно.

     …но всё равно уже как-то по-демонически звучит, если честно…

     — Ыа-а-а!

     Предположительно, мужчина средних лет, закованный в тяжелую броню, седой, наполовину поглощённый этой словно на самом деле живой рекой чёрной крови, попытался до меня дотянуться. Его глаза были застелены пеленой безумной боли, страха, гнева и отчаяния. Впервые вижу столько эмоций на лице одного человека. По какой-то причине мне казалось, что вот это вот всё не просто (или, точнее, не только) выверт моего больного, — уж после всех «стрессов» так точно, — сознания, умудрившегося пережи… пересуществовать смерть, а нечто более пугающее и мерзкое.

     — Пожалуй, есть вещи и пострашнее невыплаченного кредита, — широко улыбнулся я. Лицо на секунду, вопреки моей новой «фишке», перекосило.

     Нереальность вокруг, казалось, на мгновение задрожала.

     Всего на миг.

     С пугающе безразличным выражением лица и абсолютно иррациональным весельем поднялся, направившись вперёд, минуя трупы... и не только трупы. Я знал, куда мне нужно было идти, и ни на секунду не сомневался, что если я не пройду эту дорогу, то что-то во мне может надломиться. Моё внутреннее «я» (выверты подсознания, что ли?) словно кричало, что злобная пыль в чём-то ошиблась, и это что-то нужно было исправить, иначе в будущем оно мне аукнется не раз и не два.

     Боюсь, будь я действительно обычным младенцем, да даже самым простым человеком, который не смог сдержать свои эмоции в этом странном сне, то последствия могли быть откровенно печальными.

     Постепенно красное небо начало чернеть. Тел, плавающих в крови, становилось всё меньше, в какой-то момент крики прекратились, и даже запах крови начал постепенно исчезать. Стало заметно прохладнее, что в своём состоянии внетелесности я особо и не чувствовал — лишь, пусть специфическая, информация. Создавалось впечатление, что чем больше я был в виде бесплотного куска сознания, незримо управляющего своим телом, тем лучше и легче у меня это получалось. Словно кукловод, набирающийся практического опыта.

     Не помню за собой до аннигиляции тела таких способностей. Я совершенно точно был обычным человеком. Что-то со мной явно произошло (офигеть я догадливый), но что — сомневаюсь, что в ближайшее время узнаю, если вообще узнаю. Наверное, самое страшное здесь то, что в моей личности точно что-то изменилось, но у меня даже толком не получается понять, что именно. Речь идёт не о новой «способности», а о чём-то более глубинном и естественном мне.

     Были ли у меня приступы иррационального веселья раньше? А точно ли не было?..

     В какой-то момент я начал слышать стук. Сначала тихий, но постепенно усиливающий. Неспешный, ритмичный, в чём-то родной, а в чём-то — абсолютно чуждый. Стук звучал в такт моему собственному сердцу, напрягая синхронностью — словно намекая, что этот стук — часть меня, но при этом часть чуждая.

     Мне нужно было это исправить. Экстренно исправить.

     — Так вот ты какое, — едва слышно пробормотал, с интересом нихрена не понимающего человека осматривая совсем крошечное, буквально младенческое, чёрное, пугающее сердце.

     Сердце создавало такой холод, что моё тело было на грани полного окоченения — оно практически не чувствовалось, обещая предать в любой момент, но состояние внетелесности этот момент каким-то образом умудрялось компенсировать: я словно как-то напрямую отправлял приказы отдельным частям тела, заставляя его двигаться, однако долго так продолжаться не могло.

     Стараясь не думать о том, что тела, по идее, в этом месте у меня особо и нет, я, следуя своим инстинктам, вытянул побелевшую руку и ухватился за сердце. На краю сознания поступила информация, что в районе груди меня охватила безумная боль, но я не стал останавливаться и сжал чёрное сердце ещё сильнее.

     К искреннему сожалению, этих пафосных выкрутасов было недостаточно. Оно не хотело поддаваться. Под ногами начали ощущаться какие-то нездоровые вибрации, будто…

     Я активировал какую-то стрёмную систему защиты.

     Так-так-так-так, это плохо… ЭТО ОЧЕНЬ ПЛОХО!

     Ух ё-ё-ё…

     Кровавое озеро под ногами забурлило, в чёрном небе поднялся вихрь. В уши ударил леденящий душу вой сотен псевдо-китайский воинов. Не сразу понял, что одним из крикунов был и я сам. Даже находясь за пределами своего иллюзорного тела, даже не чувствуя толком проходимых процессов, даже осознавая, что лишь получаю обычную информацию о том, что со мной происходит, мне этого хватило, чтобы в достаточной мере ощутить специфичность происходящего.

     Озеро крови под ногами словно ожило, начав течь по моему телу, будто пытаясь меня остановить и подавить — чёрная кровь начала обволакивать меня, и я не мог этому сопротивляться — никак и ничем. Ор, доносившийся из моего рта, кажется, начал в чём-то резонировать с ором местного контингента — для меня они в одночасье стали давними друзьями, с которыми я пережил и переживаю некоторое дерьмо.

     Кажется, мои новые друзья думают так же.

     В голове, впрочем, билась только одна мысль, единственная надежда выплыть из дерьма, куда я себя собственноручно загнал: чёрное сердце, подарок и проклятье ископаемого.

     Давай, поддавайся, давай, давай, давай, давай, давай, дурак, хреново же всем будет…

     Когда чёрная кровь уже полностью обволокла моё тело, включая многострадальную голову, и собиралась поглотить руку, в которой моя тушка упёрто (или, скорее, уже механически) продолжала сжимать чёрное сердце, последнее, словно имея подобие инстинктов, осознало, что оставаться в «нейтралитете» больше не может.

     В руке раздался отчётливый звук треска, после чего…

     Чёрная, всепоглощающая вспышка, затмившая, казалось, всё окружающее иллюзорное пространство, уже окончательно отправила меня в дрёму.

     

     ***

     

     На самом деле, бытие жертвой безумной пыли оказалось не сказать, чтобы совсем плохим: меня не пытали, никаких злых ритуалов больше не проводили, да и вообще я чувствовал себя эдаким принцем. Ко мне регулярно в детскую (ну, это там, где убили мать моего нового тела) приходили две черноволосые девушки, не старше двадцати, с перевязанными белой тканью глазами, что совершенно не мешало им ориентироваться в пространстве, и проводили уборку. Меня они считали чем-то вроде предмета мебели, как я понял. Предметом мебели ценным, который нельзя трогать, на который нельзя смотреть, который должен быть на почтительном расстоянии и перед которым нельзя произносить ни единого слова, как и издавать какой хоть сколь-либо громкий звук.

     Или вообще звук.

     Если честно, процесс их уборки чем-то напоминал танец — движения плавные, синхронные, крайне точные и осторожные. Иногда мне казалось, что пыль (не дедуган, к сожалению) девушки руками умудряются ловить и направлять, не давая попасть ко мне, но будем считать, что они просто махали руками. Боюсь, если бы не моя способность, каждый их приход я бы просто не замечал — ой ли, будучи младенцем-то. Не буду врать, вообще не представляю, каким образом моя черепная коробка обрабатывает столько информации. Будем считать, что это часть моей «особенности» — умудряюсь же как-то думать за пределами тела, в конце-то концов. А там, глядишь, есть ещё какое-то другое вместилище памяти, и это вообще нормально, угу.

     Отдельно хочу выделить редкие прогулки: иногда ко мне приходила какая-то совсем пожилая старушенция с блеклыми, явно слепыми глазами, перекладывала в какое-то подобие коляски, больше напоминающее передвижную кровать, и вывозила из комнаты, позволяя подышать свежим воздухом на пустой, закрытой от глаз лишних людей, тренировочной площадке.

     Я явно был в каком-то дворце — коридоры были длинные, вокруг стояла атмосфера какой-то… м-м-м, злой торжественности: к моему неудовольствию, встречалось немало красных тонов, по типу словно кровавых дорожек, напоминающих мне ту реку крови, было до обидного пусто и… холодно. Не буквально — меня укутывали будь здоров, простуда не грозила, холод был больше на каком-то духовном уровне — к моему удивлению, чувствовалось это лучше в состоянии, когда все остальные ощущения отходили на второй план.

     Как я уже сказал ранее, останавливались мы обычно на какой-то тренировочной площадке, хотя иногда и выходили во дворик. Выходили как утром, так и ночью. Старуха двигалась словно по какому-то алгоритму и, если бы она иногда не задерживала взгляд (опустим то, что она слепая, м-да) на полной, голубой луне, то я бы серьёзно начал задумываться о том, что она какой-то биоробот, не реагирующая на какие-либо раздражители. Нет, конечно, когда я показательно начинал плакать, она меня брала на руки и пыталась успокоить, но…

     В её движениях была всё та же механичность. Никаких чувств. Словно какая-то установка, которой нужно следовать.

     Остаётся вопрос того, кто меня кормил, да? Не энергией же солнца питался, право слово. Первые недели две ко мне приходили какие-то женщины средних лет, естественно, все с перевязанными глазами, однако потом… кхм, кое-что поменялось. Да так поменялось, что всю оставшуюся жизнь поменяло.

     Скажем так — первая встреча без эксцессов не обошлась. Тяжело передать степень моего удивления, когда ты себе спокойно лежишь в кроватке, пытаешься разобраться со сверхъестественной энергией внутри себя, и тут тебе в детскую заходит крепкий такой длинноволосый красноволосый мужик в красных, словно кровавых, одеждах (у меня, кажется, появилась лёгкая фобия на этот цвет), с лицом-кирпичом, отчуждёнными, ненормально спокойными красными глазами и большим, длинным мечом, подходит к тебе вплотную, всматривается словно в саму душу, а потом неожиданно начинает снимать этот свой халат. Или это… как его… А, точно, ханьфу! Или нечто похожее на него.

     Честно говоря, меня тогда захлестнула такая паника, какую я и не испытывал во время налаживания отношений с чёрным сердцем — меня охватил настоящий, первобытный ужас, о чём я сразу заявил, заплакав что есть сил, надеясь на то, что меня спасут. Выход в состояние внетелесности (не всегда же в нём находиться, да и видеть всё стал уже намного лучше) помог успокоиться, но останавливаться реветь я не собирался ни при каких обстоятельствах! Всё зашло настолько далеко, что даже появились серьёзные намерения попробовать детонировать свой генератор сверхъестественной энергии, попытавшись забрать больно красную гниду с собой.

     Мой плач, полный ужаса, немного поубавил пыл мужика, наполовину снявшего свои одеяния, заставив со всё тем же холодным, отчуждённым взглядом уставиться прямиком в мои заплаканные глазки. Дальше же моё представление о мире самым натуральным образом уничтожили: крупный мужик, наклонив голову, схватился рукой за кожу на лице, после чего начал стягивать её. Я будто стал жертвой фильмов ужасов, увидев, как кто-то стягивает с себя заживо кожу, продолжая при этом пялиться прямо на тебя!

     Под грубой кожей оказалась ещё одна, но уже намного более нежная и… женственная. Мысленно открыв рот, отказываясь верить в существование подобного уровня грима, я увидел перед собой вполне симпатичную, даже красивую, красноволосую женщину. Не самую, скажем так, хрупкую, но разница была до того фантастичной, что я на это и не обращал внимание.

     Женщина прикоснулась к своему горлу, начав что-то делать, после чего прокашлялась. Я попытался сделать вид, что не заметил во время этого кашля изменения тональности — из низкого, грубого, мужского, во вполне себе высокий, женский.

     Страшная тётенька с ещё более страшными фетишами достала меня из кроватки и начала качать на руках, видимо, попытавшись успокоить, ещё и запев что-то. Я не понимал ни слова, но голос у неё был приятный, в чём-то нежный и расслабляющий. Если бы не выражение лица, отчаянно просившее кирпича, то было бы совсем хорошо.

     Уже перестав испытывать первобытный ужас и осознавая, что худшего избежать удалось, выключил биологическую тревогу, ожидая развития событий. Женщина ещё какое-то время что-то напевала, пока не удостоверилась, что больше я плакать не собираюсь, и положила обратно в кроватку. С неизменно холодным, отчуждённым лицом окончательно сбросила с себя верх, потратив, на самом-то деле, немало времени на то, чтобы снять бинты со своей груди — они, пожалуй, излишне плотно её обволакивали. Понятно, что зачем-то скрывала свой пол, но всё равно полезного мало.

     К тому моменту я уже понял, что она собирается делать, поэтому больше как-либо не сопротивлялся. Суровая кормилица, блин…

     Во время процесса взгляд красноволосой женщины был сосредоточен на моём лице, что, если честно, немного напрягало. После кормёжки красноволосая ещё какое-то время на меня смотрела, словно пытаясь что-то разглядеть, но вскоре сдалась и вернула в кроватку, замаскировалась под мужика и молча вышла.

     В таком формате и проходили мои дни: ко мне регулярно приходили уборщицы, меня регулярно кормили (к счастью или сожалению, кормилица больше не менялась), вывозили на прогулку, иногда (всё та же старушка) мыли, но на том и всё. Ах да. Иногда приходила злая пыль и что-то проверяла — раз в неделю-две. Постепенно злой дедуган приходил всё реже, пока совсем не перестал, видимо, удостоверившись, что помирать я не собираюсь и всё «идёт как надо».

     Наверное, самое тёплое отношение ко мне проявляла дама со странными наклонностями, с каждым днём относясь к моей персоне всё мягче и как-то… домашнее — стало даже казаться, что она меня начала считать собственным сыном: во время кормёжки всё чаще напевала самые разные песни, рассказывала что-то, находила время, чтобы поиграть — руками пускала энергетических зайчиков, натурально левитировала меня по детской и по мелочи — вон, меч свой показывала, один раз пополам разрубила им пролетавшую мимо муху, на что я реагировал восторженным смехом, что определённо нравилось красноволосой. Как она мне принесла неожиданное чудо, так и я ей приносил, пусть и больше непроизвольно.

     Но поворотным моментом, всё же, были не эти мелочи. Они тоже важны, но выступают скорее кирпичами будущего дома, а не им самим.

     В какой-то момент, спустя где-то месяца три, если не все четыре, красноволосая протянула палец к моим ладошкам и начала чего-то ждать. Ждала упёрто, и по её лицу я видел, что от меня какие-то действия просто жизненно необходимы.

     Я, не особо понимая, чего она хочет, рефлекторно ухватился своей ладошкой за её палец, наверное, вообще впервые увидев на её лице искреннюю, широкую улыбку. Эм, кажется, немного безумную, но от этого не менее печальную. Как же ярко здесь местные умеют проявлять эмоции, никак не могу привыкнуть. Особенно оно контрастировало с её лицом-кирпичом.

     — Вы ****** молодец, ******* ******, — чмокнула меня в лоб женщина. На секунду ставший тёплый, по-настоящему материнский взгляд, вновь стал холодным и отчуждённым. — ******** наследник, ********* глава…

     Язык я учил аномально быстро. В моих перекошенных пространством-временем энергетических и не совсем мозгах явно происходило что-то безумно странное, потому что запоминал и понимал всё я как бы не на порядок лучше и легче, чем это было до смерти. Осознание смысла звука, доносившегося изо рта моей кормилицы, приходило, конечно, не мгновенно, но было достаточно всего пары повторений, чтобы примерно понять, что имела в виду женщина. Это пугало, если честно. Я не мог объяснить, как и почему это работало, что мне подсознательно ломало картину мира, всё больше и больше отдаляя от реальности. Право слово, пытался найти какое-то разумное объяснение, однако, как бы не старался, какие бы безумные и стрёмные теории не строил, просто не мог.

     Ну, к счастью, сравнительно легко забил, начав пользоваться своими возможностями на полную.

     Не буду врать, я уже и не верил, что что-то в моей повседневной жизни поменяется: слишком привык. Привык наблюдать за энергией внутри себя, привык к тому, что не знаю собственного имени, привык к своим новым энергетическим мозгам, привык к красноволосой, привык к мастерицам-уборщицам, привык даже к старухе. Уже начал верить, что так будет всегда. Видимо, у этого поехавшего и крайне странного мира было другое мнение, потому что в один день меня самым наглым образом похитили, и не абы кто, а добрые ребята! Да ещё и не без помощи той, кто должен был следить за тем, чтобы ничего не произошло!

     Наверное, тогда у меня и возникли первые сомнения в адекватности окружающей реальности, а вместе с сомнениями уверенность в том, что здесь творится какая-то…

     Ядрёная дичь.

     Понимание, что сегодня может произойти какая-то задница, ко мне пришло в тот момент, когда пришла моя кормилица. Она мне прямо ничего не говорила (да и смысл?), вроде бы даже вела себя так же, как и до этого, напевая и левитируя настоящим телекинезом, аки ситх, моей тушкой по комнате, но…

     Ох уж это «но», как много оно в себе таит.

     Скажем так, я явно стал более внимательным к мелочам. В состоянии внетелесности умудрялся замечать больше деталей, чем если бы просто находился в теле. Я видел в глазах своей красноволосой крупной фетишистки лёгкое беспокойство и напряжение. Тот случай, когда даже не видел, а почти что физически чувствовал. Словно натянутая струна. Обычно у кормилицы лицо было такое, словно она сейчас кого-то жестоко порешает, либо, что бывает безумно редко, нежное и по-настоящему материнское. Здесь же состояние какое-то странное, пограничное — словно и порешает, а вроде это и не что-то обычное.

     …шикарные сравнения, ничего не скажешь.

     Подтвердиться мои мысли смогли только ночью. Сон я, в силу физиологических моментов, не пропускаю, но тяжело не проснуться, когда тебя кто-то берёт на руки и начинает укутывать в какое-то тряпье. Честно говоря, для меня это было всё равно, что ведро холодной воды — я открыл глаза и едва не заорал, увидев какого-то стрёмного мужика в костюме ниндзя, закрывающего лицо. Если бы моя кормилица уже привычно мне не запела, и у меня не было подсознательного понимания, что что-то грядёт, мог и на самом деле заорать.

     Зачем постоянно орать? Ну, опуская момент неожиданности, чтобы в случае чего подгадить возможному убийце. Вдруг на защиту придут. Гадкой душонке уже проще будет, хе-хе-хе.

     Удостоверившись, что я не планирую включать тревогу, красноволосая женщина (она, кстати, перекрасила волосы в чёрный, не став стричь), как мне показалось, едва заметно улыбнулась.

     — ********* глава ******.

     Кажется, она это произнесла с уважением и какой-то гордостью. Словно мать, сын которой получил первую хорошую оценку в школе. Ну, спасибо, наверное. Интересно, стала бы она меня усыплять, если бы я таки заорал? Вопрос скорее в том, каким образом.

     Э-эм, пожалуй, опустим это.

     Не теряя времени, женщина зафиксировала меня на своей груди, после чего, не создавая каких-либо шумов, вышла из комнаты в коридор, где неожиданно встретила мимо проходившего псевдо-китайского свидетеля, одетого в броню охранника. Уверен, что шанс такой встречи был экстремально низким, ибо до этого я здесь никого «лишнего» не видел.

     Что же, гадать, что будет дальше, долго не пришлось.

     Время, казалось, на секунду застыло: взгляд явно не ожидавшей такого кормилицы наполнился едва ли не физическим намерением убить, в глазах охранника на мгновение промелькнуло удивление, осознание, ужас, после чего…

     Я не увидел рывка кормилицы, но увидел, как смазался её силуэт, и вместе с этим получил информацию, что моё тельце хорошенько так встряхнули. Впрочем, это не помешало мне увидеть результат: голова охранника оказалась свёрнутой. Её буквально вывернули на все триста шестьдесят градусов. Тело дядьки, видимо, само не поняло, что с ним произошло, продолжив стоять. Лицо охранника так и застыло в гримасе ужаса. Словно он, стоило ему увидеть похитителя, уже знал, что труп. Право слово, будто успел ощутить это на каком-то духовном уровне.

     Кормилица, подхватив начавшее падать тело, закинула (естественно, бесшумно) лишнюю «улику» в мою детскую. Не теряя времени, женщина, удостоверившись, что я на ней держусь настолько крепко, насколько это вообще возможно, побежала по длинным, закрученным, витиеватым коридорам. Моё сознание просто не успевало в должной мере обработать то, с какой скоростью двигалась женщина, ещё и мешало то, что она покрыла нас этой откровенно жульнической энергией, умудряясь плевать на такие мелочи, как звук, встречный ветер…

     Действительно, такая мелочь.

     Неслышной тенью кормилица бежала по одному понятному ей маршруту. Уже на второй минуте я перестал делать попытки понять, где мы находимся. Единственное, иногда картинка менялась достаточно сильно, чтобы понять, что мы, например, выбежали на улицу, минуя тренировочные площадки и какие-то дворы. Пару раз кормилица запрыгивала на черепицу, умудряясь, кажется, практически полностью нивелировать массу своего отнюдь не нежного или хрупкого тела. Ну, в принципе, такому стоило перестать удивляться ещё в тот момент, когда меня начали левитировать по комнате, но блин…

     Эти мастера боевых искусств какие-то, мать его, боевые маги.

     На улице уже была осень. Луна давно взошла, достаточно хорошо всё вокруг освещая. Словно чувствуя, что я хочу осмотреться, красноволосая женщина остановилась на одной из крыш, позволив мне насладиться видами.

     — ******** молодого главы *****, — грубым, не своим голосом прошептала женщина.

     Мы находились в какой-то долине. С севера на запад нас окружали две горы, с запада на восток виднелись густые леса. Вид отсюда был по-настоящему красивым — причём, у меня было понимание, что местоположение этого… сборища мутных сверхлюдей выбрано отнюдь не случайно: просто добраться сюда будет сложно, не говоря уже о каком-нибудь штурме. А уж если местные знают леса, в чём я не сомневаюсь, то и подавно. Близкая к идеальной защита и укрытие.

     Боюсь, если бы я не научился крутить в состоянии внетелесности метафизической головой (не просто же я разглядываю энергию в себе, ясен пень), то фиг бы рассмотрел и половину того, что мне пыталась показать красноволосая. А со своим «настоящим» углом обзора — и подавно. Не учла тётка момент, но всё равно спасибо.

     Отдельно хочу обратить внимания на колокола. Их почему-то было очень много — и на каких-то вышках, и, если присмотреться, прямо между домами, и прикрепленные к этим же домам… На площадках для тренировок или в тех же коридорах их никогда не видел, но здесь, если присмотреться, их было, боюсь, просто слишком много.

     Странные же местные псевдо-китайцы. Да и пустовато как-то вокруг. Я бы даже сказал — пустынно, пусть сейчас и ночь. Где-то вдалеке действительно слышалось отдалённое эхо местной живности, в паре мест горели фонари и иногда туда-сюда ходили суровые дядьки в броне, тем не менее общая мрачность оставалась, и я не могу сказать, что таким поворотам судьбы удивлён — ой ли, здесь мать, — мать твою! — моего нового тельца стремнейшим образом убили, а за мной ухаживали так, будто я ваза какой-то там династии.

     Ну да ладно.

     Сделав благодарное «аф-фу-агу-у», чем непроизвольно, как мне показалось, вызвал у женщины улыбку, уже наивно начал думать, что сбежать мы сможем без дополнительных эксцессов, но, естественно, оказался неправ.

     В какой-то момент нам встретилась недослепая старуха.

     Это было довольно неожиданно: стоило красноволосой спрыгнуть с черепицы и зайти за поворот между двумя зданиями, минуя редких стражников и явно более высокопоставленных личностей, ходивших уже не в броне, а этих псевдо-ханьфу разной расцветки, как мы наткнулись на хорошо знакомого неподвижного биоробота, своими слепыми глазами смотревшего на просачивающуюся меж сооружений луну. Как ни странно, моя кормилица сразу нападать не стала, неподвижно уставившись на старуху. Сама старая тоже не спешила что-либо говорить или делать, всё так же смотря на луну.

     Это я что, стал свидетелем легендарного телепатического контакта двух женщин?

     Как оказалось, нет. Они просто таинственно молчали, погруженные в свои понятные одним только богам и демонам (или, что вероятнее, другим женщинам) мысли.

     — Глава ****** не позволит вырасти молодому **********, — холодно произнесла грубым мужским голосом моя кормилица. Меня, если честно, немного раздражало, что общий смысл фразы терялся. Зажрался, понимаю, но всё равно хотелось бы знать, о чём она конкретно говорит.

     — *******, я не знаю, Красная ****? — проскрежетала старуха. Красноволосая кормилица ощутимо напряглась, поняв, что её раскрыли. Уже не казавшаяся биороботом бабулька, продолжая смотреть на луну (и вновь, опустим фактическую слепоту), улыбнулась: — ****** было думать, что я не пойму.

     — Ты не сможешь меня *********, тебя ждёт лишь ******.

     И вновь глаза моей кормилицы наполнились физическим, вырывающимся из глубин внутренней сущности, желанием убивать. Всегда думал, что глаза состояние души (или саму «душу») если и могут передать, то очень условно, но теперь для меня открылся совершенно новый смысл этой фразы. Играло, впрочем, в первую очередь то, что здесь у всех удивительно выразительные морды, и то, что я в состоянии внетелесности явно воспринимаю что-то, выходящее за рамки восприятия простого человека. Э-эм, учитывая, что у меня в груди бьётся кроме обычного сердца и ещё чисто энергетическое чёрное, которое я не то слил с основным, не то полностью поглотил, причём полагаясь исключительно на пугающую в своей точности интуицию, удивляться дополнительным странностям…

     Странновато. Впрочем, на то и человек.

     Как бы банально и логично это ни звучало, но то, что я удивляюсь, признак того, что во мне есть жизнь и чувства. Как у человека, тело которого нахрен аннигилировало, у меня есть определённый повод для радости, скажем так.

     — Я и не *****, — перевела взгляд с луны на мою кормилицу старуха, едва заметно улыбнувшись. Мерзко так. Её взгляд сосредоточился на моей многострадальной тушке. — Я не *****. Но…

     Старуха не успела договорить. Моя кормилица сделала резкий рывок на бабульку, не желая давать ей возможности что-либо сделать, но та неожиданно прытко отпрыгнула, затем отскакнула от стены и оказалась на черепице одного из домов. Перекрашенная кормилица прыгнула за ней, однако был один нюанс, очень всё усложняющий…

     Я.

     Ей явно приходилось тратить дополнительные усилия на то, чтобы не повредить мне, что здорово замедляло и ограничивало в движениях. Этим-то старуха и пользовалась, вновь ловко избежав по-настоящему железной хватки женщины, перепрыгнув на другое здание (заяц, блин), после чего, не желая больше дёргать тигра за усы, достала из-за пазухи нечто похожее на флейту.

     Гадать, что она сделала дальше, не пришлось.

     Теперь понятно, для чего были все эти колокола.

     Под светом полной луны, словно получая от этого физическое удовольствие, проявляя просто неприлично много эмоций, старуха заиграла на флейте. Заиграла вроде бы негромко, неспешно, словно наоборот пытаясь сделать так, чтобы не привлечь чье-то внимание, но… Я видел, что она не просто играет. В состоянии внетелесности моё восприятие мира объективно обширнее и откровенно ненормальнее, позволяя увидеть или обратить внимание на то, что обычным зрением увидеть было нельзя.

     Волны. Энергетические волны начали распространяться по округе. Всё так же неспешно, однако неотвратимо и как-то зловеще. Моя кормилица не позволила старухе полноценно заиграть свою мелодию чистого зла, одним рывком, полыхнув вокруг себя подобием красной ауры, оказалась возле безумной старухи, безжалостно перерезав непонятно откуда взявшимся кинжалом горло, однако было уже поздно — волны расходились, и остановить их было нельзя.

     И если нас волны не затронули, ибо мы были под защитой этой красной ауры моей кормилицы, то всё остальное…

     Тело старухи, на лице которой застыла улыбка, упало. Моя же кормилица, уже осознавая, что будет дальше, спрятала кинжал, неожиданно погладив меня по голове.

     — Потерпи, молодой глава. Сейчас ***** ******…

     Произнеся это, она уже в открытую покрыла нас буквально полыхающей в моём восприятии красной аурой, физически начавшей влиять на мир. Я буквально кожей ощутил (пусть и вернее сказать, что мои энергетические мозги получили информацию о том, что ощутил), как поднялась в округе температура.

     Черепица же под ногами задрожала. Совсем немного.

     Колокола…

     Дзынь.

     Дзынь.

     Дзынь.

     Дзынь.

     Со всех сторон начал раздаваться звон десятков колоколов. Звуки словно слились в один, привлекая, мягко скажем, лишнее внимание. Начали раздаваться крики ругани и брани, замелькали тени. Не давая опомниться, действуя до пугающего слаженно, словно тараканы, отовсюду начали мелькать вспышки энергий и топот, кто-то уже поднялся на черепицу и уверенно к нам бежал. Словно этого мало, забили барабаны.

     Бум.

     Бум.

     Бум.

     Красноволосая же похитительница-спасительница местных чертей, выползавших из своих укрытий, ждать не собиралась. Видимо, посчитав, что сокрытие — для слабаков, что возможность у нас только одна и этот список логичных и не очень причин можно продолжать долго, решила играть по-крупному, сделав рывок, после которого поскакала буквально в небо, отскакивая от, насколько я понимаю, встречного ветерка, не осознавая того, что моё восприятие мира в очередной раз непроизвольно взяли самым грубым образом. Видя, как в нас летят стрелы, как кто-то делает бесполезные попытки доскакать по небу к нам, падая на двух-трёх «шагах», непроизвольно уставился на полную луну, под нос напевая себе симфонию всех известных мне матов.

     Вечность для меня застыла.

     Полная луна.

     Я мысленно вздохнул.

     Да-а-а, прекрасный вид…

     Мой мозг на этом всё.

     Честно говоря, сама по себе пробежка по небу была недолгой: наверное, от силы минуты две-три. Но, боюсь, эти пару минут отпечатаются в моём сознании навсегда. Каждый отскок, который делала кормилица, казалось, был для нас последним: я видел, как быстро истощается от применения этого приёма её энергия, как медленно мы начинаем спуск и как за нами идёт чума из всё прибывающих и прибывающих злобных чертей, как стрелы начали пролетать прямо возле нас, пытаясь подстрелить мою кормилицу.

     …интересно, они там знают, что у неё ценный груз?

     Будучи куском сознания, существовавшим где-то рядом со своим телом, который научился двигать метафизической головой на все триста шестьдесят градусов, я наблюдал воистину прекрасный вид. На краю повреждённого суровой реальностью сознания витали мысли, как бы я орал, если бы сейчас вернулся в своё тело.

     Но, к счастью, в какой-то момент женщина смогла покинуть долину, оказавшись в густых, ещё более мрачных, лесах. Сквозь деревья иногда просачивался свет луны, впрочем, особо видимости не добавляя, что, как ни странно, совершенно не мешало ей ориентироваться в пространстве. Двигалась моя кормилица странно, но совершенно точно не случайно: иногда она делала неожиданные прыжки, видимо, перепрыгивая через какую-то западню, иногда предпочитала вместо того, чтобы пробежать через сравнительно чистую поляну, пойти в обход…

     Мало этого, она уже так не рисковала, частично перестав фонить вокруг этой сверхъестественной энергией, начав действовать более осторожно. Я буквально задницей чувствовал, что нас в покое не оставили и преследование продолжалось, но навыки моей кормилицы превосходили преследователей как бы не на целый порядок — постепенно мы отдалялись от злыдней всё дальше и дальше, а редких крыс, засевших между деревьев, огибали — пожалуй, женщина знала то, как здесь всё устроено, даже слишком хорошо.

     К сожалению, я вновь начал рано расслабляться.

     Неожиданно в нас едва не влетел мужской силуэт, создававший вокруг себя какие-то тёмно-серые, практически чёрные, эманации. Моя кормилица успела увернуться, и я готов был поставить свою коллекцию башен из спичек (сомневаюсь, что с ней там всё нормально), что в случае попадания этой грёбаной торпеды нам бы было больно, ибо дерево, в которое влетел силуэт, нахрен снесло!

     Это был хренов дуб! ДУБ!!!

     Моя кормилица тоже впечатлилась, ускорившись настолько, насколько это вообще возможно, разом, как мне показалось, отдалившись как от мелких мошек, так и от этого промежуточного босса. Я видел, что женщина уже ощутимо запыхалась, приближаясь к своему пределу, но сдаваться упорно отказывалась, выжимая из себя все возможные силы. Больно прыткий и сильный преследователь, быстро нас нагонявший, видимо, тоже это заметил:

     — ХахаХАхахахаАХ!!!

     Наполненный истеричным весельем смех дополнялся редкими попытками нас снести своей тушкой, но каждый раз моей кормилице удавалось увернуться. Женщина приближалась к своему пределу всё ближе и ближе: её тело уже ощутимо дрожало, кровавая аура сильно потускнела, как и сами движения похитительницы-спасительницы стали не настолько точными, а скорее прерывистыми и дёрганными.

     Бег по небу ей обошёлся слишком дорого.

     И всё же мы смогли приблизиться к концу леса: вдалеке виднелся конец этого безумия, пусть и было понимание, что конец леса — не значит конец погони. Оставалась надежда на то, что кормилица учла этот момент и не просто так отчаянно пыталась сбежать, понадеявшись исключительно на свои силы.

     Увы, так просто отпускать нас не собирались.

     Промежуточный босс, понимая, что игры в салки затягиваются, в один миг нас обогнал. Женщина резко остановилась, зная, что если сейчас попытается через него проскочить, то может за это дорого поплатиться. Благодаря же недолгой передышке удалось разглядеть преследователя.

     Сквозь листья деревьев лунный свет падал на частично седого, высокого, мускулистого, волосатого мужчину средних лет, одетого во всё то же подобие халата серого цвета. Частично порванного и потрёпанного халата. Седые, явно ранее чёрные, длинные волосы были распущены и словно кем-то взлохмачены, глаза чёрные, но какие-то мутноватые. В этих же глазах я видел искрившееся веселье, что широкая улыбка лишь подтверждала. Удивительно, что сначала я обратил внимание на веселье в «глазах», а лишь потом взял во внимание мимику лица.

     Что-то у меня с мозгами точно не так…

     — Устал, Шин Вон Ги? — превратилась улыбка здоровяка в оскал. Моя бровь мысленно дёрнулась. Кажется, это было имя. По идее. Вообще, это первое имя, которое я услышал в этом мире. Для меня оно воспринималось крайне странно, да и отдавало мужским — сомневаюсь, что это настоящее имя моей кормилицы, но и в таком случае… Пожалуй, можно опустить момент с именем. Взгляд сильного злыдня, пока я предавался новым открытиям, опустился на меня. — Не думаешь ли ты, что ****** прощён за ******* молодого ****?

     — Я поступаю во **** *****, — тяжело дыша, произнесла кормилица мужским голосом. — Глава ********* что-то плохое!

     Улыбка здоровая немного померкла. Он уже не казался таким весёлым.

     — Он его признал.

     — Это ложь, Юн Бо Гён, — едва ли не прорычала моя кормилица.

     Она начала перечислять мои будни и то, как ко мне относились. Многое из её слов я не понимал, но общий посыл фраз уловить мог даже человек, не понимающий язык — происходило что-то неправильное. Не так, как должно было быть. Как я понял из её речей, о том, как проходили мои будни, она узнала не самыми, так сказать, честными путями.

     Ой, да я это понял с самого начала, ребята. Сделали открытие, блин. Получается, они не знают, что мать моего нового тела убили? Посчитали, что просто не пережила роды, что ли? А акушерка просто ушла таинственно в туман, ага? Ну, я знал, что нахожусь в логове злыдней, однако кто же знал, что эти злыдни ещё и своих спокойно убивают, предают и подставляют. Думал, что традиции!

     И, самое интересное, это делает здесь предполагаемая самая важная шишка. Прекрасно.

     Главное зло, которое мочит и подставляет направо и налево своих подчинённых, заведомо хреновое главное зло.

     Речи женщины погрузили в глубокие размышления не только меня, но и здоровяка. Он уже не улыбался. В какой-то момент просто поднял взгляд на луну, о чём-то серьёзно задумавшись. Для меня и кормилицы это были, наверное, не самые фееричные, но точно самые напряжённые минуты ожидания. Я чувствовал, как была напряжена моя кормилица, как едва ли не сводило её мышцы судорогой.

     К сожалению, дипломатия не сработала.

     — Даже если ты не врёшь, — вновь оскалился тупоголовый здоровяк, переведя с луны на нас взгляд, — то что с того?

     Женщина едва успела увернуться от рывка здоровяка: казалось, что он буквально телепортировался к ней, нанеся удар кулаком. Он был такой силы, что едва не снёс ближайшее дерево. Если бы этот удар сейчас попал по мне, то и мокрого места бы не осталось…

     И это понимал не только я.

     — Ты… Как ты смеешь?!

     Моя кормилица, спасшая меня только что от по-настоящему ужасной участи, шокировано смотрела в глаза здоровяка. Здоровяк, широко улыбаясь, сделал новый рывок. И вновь женщина едва увернулась. Наверное, не находись я в состоянии внетелесности, от плясок этих боевых магов меня укачало. Метафизические булки были сжаты до предела — не только потому, что я переживал за то, что один такой удар от меня мокрого места не оставит, но и из-за красноволосой.

     Потому что если я ещё теоретически могу выжить, то она — нет. Я не был бесчувственной демонюгой, который может спокойно смотреть, как всё ближе приближается к смерти моя кормилица. К сожалению, что-либо сделать я не мог. По крайней мере, пока мне не дадут шанс.

     К несчастью для здоровяка, мне его дали.

     В какой-то момент женщина не смогла полноценно увернуться, и этим тут же воспользовался здоровяк, мгновенно поменяв однотипный удар на захват ладонью. Громила, возвышающийся над красноволосой женщиной на целую голову, голой рукой вцепился в её шею, подняв над землёй.

     Тело кормилицы задрожало в конвульсиях, из её рта начал доноситься болезненный хрип.

     — ******, — презрительно ухмыльнулся здоровяк. — Твоя **** слишком ******. Я всегда *********, что ты что-то скрываешь. Кто бы мог подумать… — лицо мужчины перекосило. — Кто позволил стать Чёрным ******** женщине?!

     О-о-о, я хоть и не всё понял, но если бы этот крендель, пусть имея свои сверхспособности, посмел это ляпнуть в моём родном мире, особенно в какой-нибудь Америке, то его бы уже кастрировали. Дурачье.

     Впрочем, я ему в какой-то степени благодарен. Бугай слишком близко приблизил своё лицо к лицу моей кормилицы, уже собираясь стянуть с неё маску, но он не подумал о том, что опасно близко приблизил к своей груди не только обессиленную женщину, но и меня. Не знаю, смогу ли я хоть что-то сделать, однако не попробовать не могу.

     Не один раз живём, в конце концов!

     Чёрное сердце, ставшее энергетическим продолжением основного сердца, забилось в каком-то подобии детского восторга, словно на самом деле чувствуя возможность сделать гадость. Освежающая энергия прокатилась по телу, после чего собралась со всего тела в один пучок. Этот же пучок я, используя всё то, чему научился методом тыка в состоянии внетелесности, направил за пределы тела, прямиком в сердце расслабившегося бугая.

     По идее, учитывая просто гигантский разрыв сил, дядька должен был подавить мою энергию чисто инстинктивно, однако, как я уже говорил ранее, был один нюанс…

     Моё чёрное сердечко было штукой довольно страшной. И это опуская то, что сам дядька, пока нас преследовал, порядочно потратил энергии. И, что самое главное, он расслабился — в этом его основная ошибка. Даже покинув пределы моего тела, сверхъестественная, в моём восприятии по-настоящему зловеще-чёрная, энергия, ещё какое-то время чувствовалась, позволяя понять, что я сделал. Словно голодный злой зверь, она начала разъедать чужую энергетику, эффект был мгновенный — лицо промежуточного босса буквально перекосило.

     На тело накатила безумная слабость, меня непроизвольно выкинуло из состояния внетелесности, возвращая обратно в тело, из-за чего стало ещё хреновее, но я был доволен. Уставшее чёрное сердце внутри меня, казалось, было и того счастливее меня, посылая в тело импульсы уже начавшей восстанавливаться силы.

     Громила, закашлявшись, ослабил свою хватку, свободной рукой схватившись за грудь, где сейчас хозяйничала моя сила. На долго её не хватит, речь идёт о жалком миге, однако и это в реальном бою, особенно бою боевых магов, безумно много. Моя кормилица не подвела: открыв в себе уже, наверное, дыхание эдак третье, достала из рукава припасённый кинжал, который смачно засадила в горло не успевшего прийти в себя бугая, после чего отпрыгнула от него, едва сама не упав.

     На лице волосатого бугая застыло непонимание, перемешанное с болью. Продолжая стоять на одном месте, он дотронулся рукой до рукояти кинжала, его руки задрожали. Уже чувствуя, что по чуть-чуть отправляюсь в сон, увидев глупую морду будущего трупа, освещаемого сквозь густые деревья светом луны, заливисто засмеялся. Засмеялся так, как умеют только маленькие дети, которых злобные родители решили пощекотать.

     Моя кормилица, уже находившаяся на грани обморока, обняла меня, начав гладить по голове. Я же продолжал смеяться.

     — Т-ты…

     Это было последнее, что сказал бугай, прежде чем упасть навсегда. И я готов был поставить свою коллекцию башен из спичек, что он смотрел прямо на меня. Смеясь, толком и не обратил внимание на то, как почувствовал новый прилив сил. Толку от этого прилива, если мозги уже совсем не соображают, но благодаря нему я почувствовал новую порцию иррационального счастья, чем, как мне показалось, даже напугал свою кормилицу.

     От накатившей эйфории плохо запомнил, что было дальше. Мы выбрались из леса, за его пределами нас уже поджидала какая-то группа людей, состоявшая из какого-то совсем низенького старичка с метлой и ещё пары человек в белых одеждах. Находясь в неадекватном состоянии, я умудрился хорошо запомнить, как они смотрели на мою кормилицу: как на опасного зверя. Все, кроме седого старичка с метлой.

     Счастливого и точно неадекватного меня кормилица с ощутимым нежеланием передала, напоследок, немного дрожа, поцеловав в лоб, не забыв сказать то, что я, даже пожелай, не смог бы забыть. Сказано явно в никуда, без надежды, с пониманием, что младенец не то что хрен запомнит что-то, а в принципе поймёт:

     — Живи, молодой глава, Ан Хаян.

     Это было последнее, что я услышал, перед тем как окончательно вырубился.

     Моя жизнь, кормилица, обещала быть весьма стрёмной…

     Сомнения в правильности выбора кормилицы у меня возникли ещё в тот момент, когда я впервые пришёл в себя после длительного сна: ой ли, как тут не возникнуть сомнениям, когда ты просыпаешься мало того, что на полу, так ещё и вокруг тебя сидят какие-то пожилые люди в белых одеждах со странными, чуть вытянутыми шляпами на головах. Словно этого мало, находился я в каком-то небольшом храме и не сказать, что это меня как-то воодушевляло. Надеюсь, предполагаемые добряки (белые же одежды!) на алтарь во имя кого-то там меня не кинут.

     Как оказалось чуть позже — я был прав: ничего хорошего меня правда не ждало.

     Старые бабуины о чём-то долго спорили, иногда осматривали меня, а иной раз и запускали внутрь меня свою энергию, пытаясь исследовать, какого хрена со мной происходит. Как ни странно, но «источник проблемы» они нашли сравнительно быстро. Реакция у пожилых почитаемых мастеров была выразительной — кто-то начал ругаться, кто-то от меня буквально отпрыгнул, словно я источник какой-то крайне опасной болезни, кто-то завопил что-то про какую-то «тварь» или «демона». Увы, интерпретировать слово вроде как и получилось, но как-то неполноценно — желательно было бы услышать этот звук, а главное — посыл, который в него вложили, хотя бы ещё пару раз. В общем, контекст визга был отнюдь не положительный.

     Какая-то старуха так вообще предложила меня прибить. Самым здесь было страшным, что «добряки» над этим все крайне серьёзно задумались, видимо, уже начав придумывать для своей совести отмазку. Вмешался стоявший где-то в сторонке «собрания мудрецов» всё тот же неизменный низенький старичок с метлой в руках.

     — Мы обещали.

     Пожалуй, он был единственный, кто смотрел на меня с жалостью, а не как на гигантский источник проблем.

     Мои мозги всё ещё работали не очень хорошо, поэтому запомнил их споры я плохо. Одно могу сказать точно: я вновь был на волоске от смерти, и, если бы не голос низенького старичка, одним бабуинам известно, какая судьба меня ждала. В конечном итоге они пришли к какому-то компромиссу и…

     Начали каким-то образом купировать чёрное сердце!

     С ужасом я наблюдал, как они, сговорившись, начали совместно вводить в меня свою силу, прямиком в область сердца, и подавлять начавшее бушевать от такой наглости сердечко. Для меня их самодовольные рожи вмиг обрели красную кожу и рога. Не стоит уточнять, что долго в состоянии внетелесности от такого насилия над собой я не продержался, вернувшись в своё тело, уже в котором полноценно завизжал, параллельно мысленно матерясь на всех известных мне языках с мыслями о том, как кормилице вообще пришло в голову меня передать этим садистам.

     Когда же мой генератор сверхъестественной энергии был подавлен чужой, отдающей в восприятии синим, энергией, они успокоились, потратив на это минимум пару часов. По крайней мере, теперь у большинства бабуинов не было желания меня прибить… незамедлительно. Пережил я это насилие над собой максимально хреново, чувствуя, что меня лишили чего-то важного. В груди хозяйничала чужая сила, словно кокон покрывшая на каком-то энергетическом уровне уже ставший родным источник энергии.

     И даже после этого всё не закончилось: старые скотины вновь начали над чем-то спорить, но услышать что-либо я уже не мог — замутило, голова закружилась, тело словно литр крови потеряло. Меня просто вырубало — это ОПРЕДЕЛЁННО не то, что должно происходить с младенцем! Клянусь треклятой коллекцией башен из спичек — если у меня появится возможность, я… Эх.

     Чёрт с ними.

     

     ***

     

     Яркая луна освещала весь небосвод, то и дело цепляя своими габаритами. В голове крутились мысли, что луна не может быть настолько огромной и яркой, но меня мало кто слушал — вероятно, даже сам я. Само небо приобрело какой-то тёмно-красный оттенок со странными вкраплениями голубизны, чем-то напоминая облака. Кровь под ногами тоже почернела и ещё больше загустела. Честно говоря, этих всех изменений мне уже хватает с головой, однако перемены коснулись не только окружения, а и меня самого.

     Одежда почему-то поменялась — если раньше я был одет во вполне привычную мне одежду человека двадцать первого века, то сейчас красовался каким-то подобием чёрного недоханьфу. Всё же, стиль местных неправильных китайцев с ещё более необычными слуху именами мне был по душе — тело дышало, да и для общей атмосферы она подходила, вводя в какое-то подобие меланхолии и ощущения принадлежности к чему-то новому и неизведанному. Моя внешность тоже менялась — начали вытягиваться пальцы, становясь более… м-м-м, тонкими и длинными, менялся цвет волос — ранее светлые, они начали темнеть, но как-то странно — не полностью, отдельные пряди словно наоборот «обесцветились», делая раненную суровой реальностью голову частично седой. Какой человек и подумать может, что мои кривые ручонки решили взять в руки краску. В ранее же серые глаза словно баллончиком брызнули — красные, почти бордовые глаза меня откровенно напрягали. Насколько я понимал, каким-то образом приобретал взрослую внешность теперешней тушки с небольшой «кастомизацией» в виде вывертов подсознания.

     Из ранее сказанного можно понять, что и черты морды подвергались изменениям едва ли не в режиме реального времени — незначительно, по чуть-чуть, но как-то неотвратимо и безжалостно для моей психики. Никогда не считал себя ранимым одуванчиком, но когда где-то внутри тебя произвольно меняются декорации, которые сошли бы за какое-то кровавое чистилище, а вместе с декорациями — и ты сам, то…

     Блин, как-то оно попахивает какими-то отклонениями, нет?..

     — Знаешь, — сокрушался я, поглощённый своими мыслями, — пока у меня создается впечатление, что я какой-то мешок для битья с гранатой внутри. Такое чувство, что меня хочет поиметь здесь каждый, за исключением пары человек, которые потом всё равно сдохнут. А мне и года нет! — чуть повысил голос я, схватившись за свою шевелюру. Мне нужно было кому-то полноценно выговориться. Всё же, я не хотел постоянно находиться за пределами своего тела, мне и «чувствовать» всё полноценно более чем нравилось. — Я такое только в женских романах встречал: есть что-то вроде «тёмного принца», которого все обижают и ненавидят, а потом он всем мстит, становится главным пугалом и в конце трагически погибает. Ну, — я чутка запнулся, почесав голову, — либо как полный неудачник. Основная проблема в том, что подыхать я не собираюсь, но совершенно точно не против потоптать ногой чьи-то лица. Как бы меня реальность молнией по голове за такое не ударила, а то тенденция уже настораживает. Что думаешь, как поступить?

     — Гыа-а-а… — сравнительно глубокомысленно выдал дядька.

     Наверное, он согласен со мной.

     Закованный в броню воин уже не пытался на меня напасть, как и не пытались другие обитатели этого странного места. Всё же, когда я ляпнул, что местные стали для меня давними друзьями, то если и соврал, так это в том, что они «давние» — казалось бы, всего лишь искупался в крови (я даже догадываюсь, кого) да покричал немного, а столько общего. Их тела всё ещё находились в крови, однако они уже не издавали агонизирующие звуки, что, наверное, было больше хорошим знаком, чем плохим.

     К сожалению, при прочих равных, ума они от этого не набрались — вон, попытался поделиться насущными проблемами с одним из квартирантов этого кровавого чистилища, а толку — ноль. Может, дело было в том, что я разговаривал на незнакомом для этого воина языке, но выразить свои мысли на языке аборигенов мне ещё тяжеловато.

     К счастью, период лёгкой рефлексии продлился сравнительно недолго. Уже зная, куда идти, неспешно направился к сердцу. На этот раз добрался к нему намного быстрее, чем в прошлую прогулку. Тот случай, когда я понятия не имею, как это работает, и просто радуюсь, что оно работает.

     — Шикарно, — ядом, доносившимся из моего рта, можно было убить того промежуточного босса. — Просто шикарно!

     Чёрное сердце было заковано в какую-то синюю сферу. Она не пыталась как-либо навредить, однако и этого её бездействия хватало с головой: даже продолжая чувствовать потенциальный билет в лучшую или не очень жизнь, доступа к источнику у меня не было, что безумно раздражало и вызывало какую-то внутреннюю злобу. И словно всего этого мало, уже само наличие этой гадости приносило мне какой-то внутренний дискомфорт. Эта штука определённо была здесь лишней, мне жизненно необходимо было от неё избавиться.

     И даже понимание того, что злая пыль мне сделала такой презент уж точно не из добрых побуждений, не останавливало меня. Чёрное сердце давно стало неотъемлемой частью меня. Отобрать его у меня — всё равно, что лишить руки. Я этому умудрился поспособствовать, да только какая уже разница?

     Цыкнув, умостился рядом с этой сферой, начав думать над тем, что мне делать. Внешней подпитки она не имела, да и вообще была организму чужда, что должно содействовать дополнительному отторжению, так что варианты точно должны были существовать. Основная проблема в том, что мне и года нет. Что я сделаю, не имея возможности напрямую обратиться к своей силе? Мне бы для начала понимать язык научиться, да самостоятельно подтирать задницу, а я тут уже планы строю, ага. Гений!

     Значит, остаётся терпеливо ждать. Убивать меня, судя по всему, не собираются — «обещание» какое-то, и я очень сомневаюсь, что меня закинут в какую-то деревушку, учитывая наличие сердца. На их месте очевиднее было бы «опасный объект», беря во внимания условия, держать при себе и направлять в нужное русло.

     Скажу наперёд — возможность мне предоставили, пусть и не сразу. Вместе же с «возможностью» я, наконец, окончательно понял основную особенность своей силы, ускользавшую от меня очень долгое время. И, скажем так, она довольно зловещая, что немного поменяло мой взгляд на некоторые вещи.

     Но обо всём по порядку.

     Начнём с того, что мне исполнилось восемь лет…

     В Муриме, как называлось местное общество мутных сверхлюдей, почему-то считающих, что они общество от простых людей «скрытое», держалось всё, в большинстве своём, на сектах. Кроме сект существовали и небольшие школы, и наёмнические организации, состоявшие из третьеклассных и изредка второклассных мастеров боевых искусств, и много других мелких сборищ мутных дядь и тёть разного рода и вида деятельности, но основа Мурима была всё же в сектах — именно они (по большей части, я не обобщаю) передают учения, именно в них живут, цветут и рождаются «техники», благодаря которым, фактически, все и выходят за пределы человеческих возможностей.

     Наверное, непросвещённый местным куревом человек подумает, что основное противостояние здесь идёт между разными сектами, как главенствующими силами, и будет, по большей части, прав. Прав частично. Мастера боевых искусств (или же будь-они-прокляты-боевые-маги — зависит от настроения) фундаментально здесь делились на два вида: на «праведных» мастеров и «демонических». На первый взгляд может показаться, что особых отличий между ними нет, особенно на начальных этапах, но если копнуть глубже, то открывалось немало подробностей, по итогу которых можно вообще подумать, что люди выбирали себе какой-то конкретный путь эволюции и в буквальном смысле становились двумя разными расами, на дух не переносившими тех, кто выбрал себе иной путь.

     Как раз на основе этого секты и формируются — «праведные» мастера кучкуются в одной сторонке, когда «демонические» — в другой. Опуская момент постоянной личной грызни внутри сборища себе подобных, основное противостояние идёт как раз между «светлыми» и «тёмными». На основе этого формируются целые альянсы.

     На самом деле, система чуть сложнее. Сложнее в первую очередь у демонюг. Если у «светлой фракции» доминируют секты и всё, в общем и целом, открыто и понятно (ага, опуская до жути сколько «нюансов», ха), то у «тёмной фракции» всё намного более хаотично: так, кроме чисто демонических сект, существуют и скрытые школы, о которых вроде бы знают, которые как бы есть, но их никто не видел и вообще это всё байки; какие-то ещё более мутные культы, которые вроде как кому-то там поклоняются, но, по факту, объект поклонения — условный действующий глава, и этот список исключений можно продолжать долго. Из-за этой хаотичности, опуская пару не самых приятных мест, в регионах и доминируют праведные мастера, да и просто люд к ним настроен благосклоннее, что заметно упрощает интеграцию.

     Из уже имеющейся информации можно понять, почему меня сразу невзлюбили, да?

     Для старейшин секты я был и есть живым воплощением демона из легенд, которому, стоит дать вырасти, и он уничтожит мир. Как ни странно, но младенцы здесь и намёка на сверхъестественную энергию не имели — она взращивается самостоятельно, будь ты хоть сыном какой-то могущественной персоны (э-эм, правда, я думаю, что скорее до определённой стадии). Единственное, что ты будешь иметь как бонус — хорошую крышу и изначально подходящую для развития конституцию тела. И то хорошо, впрочем.

     Мастера здесь делились на чёткие градации: третьеклассный мастер боевых искусств, второклассный, первоклассный (или же истинный). Существовали и более опасные ребята, однако мне о них пока рановато знать.

     Моя ситуация была уникальной изначально, что мне вдалбливал пожилой злобный старейшина секты чуть ли не каждый день. Он был одним из тех, кто напару со своими «друзьями» сформировал синюю хрень у меня в груди. Так уж сложилось, что по результатам споров меня решили сделать учеником аж старейшины, что вроде как престижно. По факту же, оно мне мало что дало, не учитывая интереснейший момент, что пока мои одногодки относились к «третьему поколению», я мог похвастаться вторым, и, по правилам секты, ко мне должны даже сравнительно большие лбы, если они относятся к третьему поколению, обращаться уважительно. Ясен пень, что мой «авторитет» попытались опрокинуть местные карапузы, однако… Ну, кхм, скажем так.

     Бью я уже больно.

     Конкретно сборище сверхлюдей, куда меня отправила моя кормилица, называлось сектой Облачного Меча. На данном этапе своего существования, чем-то особенным эта секта не выделялась, хотя и считалась довольно престижной — в первую очередь из-за техники облачного меча и основателя самого искусства облачного меча. На этом, в принципе, и всё.

     Возвращаясь же к словам ископаемого…

     — Ты — самое ужасное, что я видел в своей жизни, — поделился в тысячный раз откровениями пыль номер два, смотря на меня сверху вниз. Ну, то есть, как на грязь на ботинке. Пожалуй, было гениальной идеей отдать меня мужику, неприязнь которого ко мне превышала все мыслимые и немыслимые пределы. Лучше было бы только отдать старушенции, предлагающей меня прибить. — Самое мерзкое и страшное существо, рождённое Преисподней, Ан Хаян. — Интересный момент, что другое имя мне никто давать не стал. Либо наплевать, либо посчитали лишним давать новое. — Предок нашей секты бы проклял нас на десятки поколений, если бы узнал, кому мы передаем секреты облачного меча.

     Мне кажется, он бы охренел больше, если бы услышал хотя бы часть твоих речей, мудила старый.

     …да, опережая вопрос, его имени я не знаю. Никогда не пытался запомнить. У него есть только прозвища, как и у любого другого старейшины, кроме одного. На это, впрочем, никто не обращает внимания — с другими старейшинами я почти не общался (то есть, вообще), а учитель скорее делает попытки опустить меня в своих монологах, чем прислушивается к тому, знаю я его имя или нет. Обращаюсь же я к нему обычно — просто «мастер» или «учитель». И всё всех устраивает.

     Предаваясь своим размышлениям, я стоял на коленках перед сидевшим на стуле старейшиной-пылью-номер-два, слушая его едва ли не каждодневный монолог. Мне исполнилось всего восемь лет, а я уже столько всего о себе знаю. В Интернете бы дядька чувствовал себя как рыба в воде. Справедливости ради, пока ходил под себя, меня особо не трогали, но только под его руководством пошёл познавать письменность, как сразу же начал получать за минимальные ошибки хлёсткой палкой, и слушать многочасовые нотации о том, кто я такой и с чем меня едят. Как вообще можно так обижать ребёнка?! Ещё хорошо, что я могу обмануть систему и просто выйти в состояние внетелесности, перестав чувствовать боль, а если бы не мог, то... Что тогда?

     Серьёзно, каким бы рос обычный ребёнок, если бы к нему так относились? Это я могу продолжать нагло улыбаться, а потом ещё и в спину дули показывать, а если бы на моём месте был простой карапуз?

     Маразм.

     Старейшина говорил много, на обороты не скупился, я прямо чувствовал, что он душу в свои слова вкладывает. Казалось, что от поступающей ко мне ненависти в груди сердце начинает биться чуть быстрее, даря странный заряд бодрости и желания втащить старику, но это чувство быстро пропадало, словно натыкаясь на внутренний барьер. Захотелось устало вздохнуть. Наверное, никогда не перестану задаваться вопросом, какой идиот будет потенциальное «самое ужасное» беспричинно травить? Почему, маразматичное ты нечто? Я ещё ничего не сделал, зачем ты даёшь мне мотивацию, зачем?!

     …серьёзно, иногда мне кажется, что я какая-то трагическая жертва женского романа.

     Так, о чём там очередное ископаемое бубнит?..

     — …но у тебя есть возможность оставаться хотя бы тем подобием на человека, которым ты являешься сейчас. Таков твой долг, — закончил свой монолог пыль-номер-два. Признаться, своими действиями он уже давно заслужил титул пыли номер один. — Ты делаешь то, чему я тебя научил?

     — Да, — нагло соврал я, важно улыбнувшись, словно гордый ребёнок, который хвастается достижениями перед родителем. Подобная реакция безумно раздражала старейшину. Управлять своей мимикой через состояние внетелесности было проще простого, главное тут практика.

     Старейшина какое-то время смотрел в мои честные (нет) глаза, словно что-то подозревая. Я видел, как дёрнулась его бровь, чувствовал, как комфортнее мне становится от его раздражения и бессильной злобы, этот негатив словно по чуть-чуть подпитывал меня. Не так, когда частично из-за меня умер тот промежуточный босс, но всё равно приятно.

     Сердце, даже закованное в сферу энергии, так и пляшет.

     — Протяни руку.

     Протянув, не удивился тому, как грубо он вцепился в неё, начав вводить свою энергию, чтобы проверить моё состояние. Здесь на этом вся медицина строилась — берёшь свою энергию, пропускаешь её в другого человека, ищешь проблему и решаешь её. Правда, тут уметь нужно было — существовали даже отдельные секты, посвящённые этому странному целительству.

     Сначала я наивно думал, что мне разочек заблокируют доступ к чёрному сердцу и просто махнут на него рукой. Оказалось всё, увы, намного сложнее: состояние сферы первое время регулярно проверяли, дополнительно накачивая энергией, чтобы, не дай бог, «утечек» не произошло. Затем, когда мне исполнилось пять лет и начались тренировки по укреплению тельца, дополнительно авансом подсунули дыхательную технику облачного меча по сбору Ци. Все мастера боевых искусств (я, опуская детали, выступаю больше исключением, подтверждающим правило) начинали с укрепления тел и дыхательных техник. Изначально никакого источника энергии нет — его формируют уже будущие второклассные мастера, когда их тела достаточно окрепнут и, посредством влияния Ци, очистятся. Как можно понять, даже не имея источника, собирать энергию определённого спектра — более чем возможно.

     Вопрос в том, зачем мне вообще дали возможность научиться её впитывать, да?

     Старики (а, в частности, мой родненький учитель) решили поступить, как им показалось, хитро: промыть мне мозги на почве «скрытого зла». Оказывается, моё предназначение в том, чтобы самостоятельно подавлять «зло» внутри себя, и что это единственный способ для меня «очиститься». После смерти, правда — я всё равно тот ещё ублюдок.

     Право слово, махнул бы на такие руководства рукой, вообще начав делать попытки этой энергией сердечко освободить, чем, если честно, периодически промышлял, но больше в экспериментальных целях, ибо старейшина регулярно проверял, выполняю ли я их бабуинью волю. Честно говоря, знаний, которые мне удалось получить в секте, не хватало для того, чтобы полностью отказаться от процедуры издевательства над собой, но мне всё равно удалось частично подделать ощущения, которые испытывает старейшина, когда его энергия бегает по моему телу. По факту, ему должно казаться, что синяя сфера вокруг чёрного сердца такая же крепкая, как и прежде, хотя по факту это был просто внешний слой энергии, который я мог рассеять в любой момент. Он не имел статичной формы и являлся лишь следствием достаточно хорошего контроля энергии и осознания того, что я вообще делаю.

     Не будь у меня сверхъестественного восприятия, подаренного внетелесностью, хрен бы я такое провернул. Правда, толку всё равно почти не было, но это было лучше, чем ничего.

     Как правило, проверки старейшины проходили ближе к вечеру. Весь же остальной день я занимался вместе с детьми третьего поколения, — к счастью, о моей «маленькой» особенности знали только старейшины. Э-эм, как ни странно, но в этом плане я над детишками доминировал во всех смыслах.

     Например, бег. Неотъемлемая часть жизни учеников секты Облачного Меча. Он был довольно продолжительный, часто нас заставляли бегать с горы и обратно, вырабатывая у детей фобию лестниц. Находясь в состоянии внетелесности, фактически, не чувствуя усталости, имея возможность следить за усталостью своей тушки в режиме реального времени и подпитывать себя внешней энергией, не говоря уже о том, что мне изначально попалось тело с весьма неплохой конституцией, я…

     Был настоящим жульем, чем беспардонно пользовался.

     Видеть отчаянные лица уставших детей, мимо которых я со спокойной мордой человека, отправившегося на лёгкую прогулку, пробегал, было моим одним из самых любимых занятий в секте. Касалось это и спаррингов — нам выдавали деревянные мечи, учили стойкам, заставляли отрабатывать удары, но иногда выставляли для получения практического опыта в поединки один на один.

     И тут, опять же, я был страшным противником. Первым сектантом на горе среди карапузов!

     — Мой мастер научил меня приёму, который не каждый наставник сможет повторить! — похвастался стоявший напротив меня мальчик. — Ан Хаян, тебе меня…

     — Как ты ко мне обратился? — прищурился я, чувствуя, что мой авторитет «дяди-наставника-второго-поколения» пытаются подвергнуть сомнению. — Я твоему мастеру в братья гожусь, мелочь. Проявляй уважение.

     Задница моего оппонента мигом взорвалась, даря мне совсем лёгкий заряд воодушевления. Наблюдавшие краем глаза за нашим поединком другие дети захихикали, пока не поймали мой предупреждающий взгляд, обещающий небесных (или, если верить старейшинам, подземных) кар. Черноволосый (они тут почти все черноволосые, так-то, неправильные китайцы, всё-таки, у меня самого частично чёрные) мальчик же напротив меня совсем разошёлся:

     — Мне девять! Я старше тебя на год! Ты не ровня моему мастеру! Получи-и-и!

     Завизжав аки резаный, будущий убийца-сверхчеловек кинулся на меня с деревянным мечом, пафосно начав закручивать его, видимо, пытаясь выполнить какой-то мелкий трюк, что он по ошибке считает «приёмом». Тупо поставив в нужный момент подножку, двигая через состояние внетелесности своим телом аки марионеткой, удалось добиться того, что будущий убийца споткнулся и упал. Правда, попытался сразу подскочить, но получил воспитательный подсрачник, совсем капельку усиленный внешней Ци. Впрочем, того было достаточно, чтобы мальчик полетел кубарем и разревелся, не желая продолжать «битву».

     Удовлетворённо кивнул, видя, как дети на меня смотрят. Авторитет сохранён. Ещё бы давать издеваться над собой каким-то карапузам, не хватало чего.

     Хрен я стану жертвой обстоятельств!

     …правда, потом от нашего учителя фехтования пришлось выслушивать нотации.

     — Лежачих не бьют, — попытался поставить меня на «путь истинный» мужик. Хотя, скорее ещё парень, приближающийся к этому «титулу». — И ты должен использовать меч, маленький демонёнок. Меч, а не ноги.

     Я не знаю, есть ли у судьбы чувство юмора, и есть ли вообще эта судьба, но из-за моего поведения в секте меня иногда называют нечистью какой. Больше в шутку, но любви старейшинам ко мне это не добавляет, ха-ха-ха!

     …на самом деле, иногда мне казалось, что одной ночью я могу и не проснуться. До чего выразительно иногда старейшина переводил взгляд то на меня, то на свой меч…

     — Зачем ограничивать себя, сонбэ? — покрутил я в руках деревянный меч, задав вопрос вполне искренне. — В бою все средства хороши.

     «Сонбэ» означает обращение к старшему товарищу или коллеге. То есть, по факту, я указал на то, что наши отношения какие угодно, а не учитель-ученик, пусть я и проявлял к нему определённое формальное уважение. Долго думал над тем, на каком языке говорю, и пришёл к выводу, что это какая-то мешанина между древнекитайским и современным корейским. Всё же, с азиатскими языками я был частично знаком. Нет, конечно, и близко не учил, но какие-то банальные слова или фразы через средства массовой информации мелькали, позволив провести параллель.

     Как вообще родилась такая параллельная реальность — знать не хочу, а то ещё в матрицу поверю.

     Учитель фехтования нахмурился, услышав моё умозаключение. Судя по тому, что я получил небольшой заряд внутреннего удовлетворения, моя формальность не очень понравилась учителю фехтования, однако отрицать реальность в данном случае глупо.

     — Так мыслят демонические мастера, хубэ, — улыбнулся он, увидев, как я выразительно приподнял бровь. По факту, он только что подтвердил свой статус «старшего коллеги». Ещё и по голове меня похлопал, каков наглец, ха! — Ты должен контролировать себя, иначе падёшь в Преисподнюю. Я хочу верить, маленький демонёнок, что этого не произойдёт.

     Да ладно?..

     В состоянии внетелесности хмыкнул, почесав начавшую формироваться призрачную голову. Призраком становлюсь, как есть призраком. С живым телом только, хе-хе.

     Если эта «Преисподняя» даст мне достаточно сил, то почему бы и нет? Я не хочу, чтобы меня опять расщепляло на атомы. Не хочу, чтобы меня пытались опустить какие-то неудачники. Не хочу, в конце концов, лишаться своей будущей коллекции башен из спичек. Одному творцу вселенной известно, сколько сил я вложил в то, чтобы собрать по обучающим видео из Интернета свою первую башенку. Хочу, чтобы внешние факторы больше не могли влиять на меня — чтобы я на них влиял, имея полную свободу действий. В этом мире есть люди, которые в буквальном смысле могут бегать по небу.

     Я хочу быть одним из таких людей. Как минимум одним из таких. Не знаю, влияние ли это чёрного сердца, сила которого иногда каким-то образом прорывается через синюю сферу, или моё мышление начало меняться из-за совокупности факторов, происходящих в моей жизни, но я стал намного эгоистичнее.

     Наверное, если бы не влияние одного конкретного низенького старичка с метлой, неспешно каждый день убирающего секту, я мог и на самом деле озлобиться. Всё же, состояние внетелесности, позволяющее мне игнорировать эмоции, панацеей не было и близко.

     Я хорошо запомнил доброго старичка и уже давно наблюдаю за ним. Насколько мне удалось понять, старик является чем-то промежуточным между уважаемым старейшиной и…

     Простым уборщиком секты. Я не знал его историю и понятия не имею, как он докатился до такой жизни, но старик как являлся старейшиной секты со своим голосом, так и не являлся им одновременно. Остальные старейшины относились к нему довольно враждебно, впрочем, особо и не трогая, и даже прислушиваясь к его словам. В общем-то, ставил в ступор старичок и учеников — они банально не знали, как к нему обращаться: уважительно, или это простой уборщик? Пожалуй, все предпочитали его игнорировать, что старичка вполне устраивало.

     — Тебе нельзя мне помогать, Ан Хаян, — улыбнулся открыто мне добрый дедушка. Звали его Ко Хюн Су. Вероятно, он пока единственный человек, имя которого я пожелал запомнить. — Твой учитель может обидеться. Я не хочу доставлять тебе дополнительных проблем.

     Орудовал метлой он вроде бы обычно, не делая никаких пафосных взмахов или чего-то вроде этого, но я пятой точкой чувствовал, что здесь что-то не так. За всё время наблюдений мне удалось найти одну единственную странность, которая где-то даже пугала: собранные кучи мусора, какой бы сильный ветер не был, никогда не разлетались. Вообще никогда. Я мог подойти и сделать с опавшими листьями, собранными в кучу, что угодно, однако сами на окружающую среду плевали с высокой колокольни. Вероятно, я вообще единственный, кто обращал на это внимания, не считая всё тех же старейшин. И это не учитывая, что сами по себе движения старика были до нельзя плавными и лёгкими, словно облачко, хах.

     — И что, мне только наблюдать? — чуть расстроенно спросил я.

     — Отдыхай, демонёнок, набирайся сил, — улыбнулся в бороду старичок, продолжив своё занятие.

     Секта была довольно большой, уборка старика занимала целый день. Усталым, впрочем, он никогда не выглядел. Не знаю, можно ли записывать это в дополнительную странность, учитывая его неспешный подход, но всё же.

     Так и проходили мои дни: я тихо искал способы быстро избавиться от синей хрени внутри себя, что ограничивала не только моё чёрное сердце, но и вообще всю циркуляцию энергии в теле, аки настоящий жулик тренировал своё тело, сам особо не напрягаясь, развлекался за счёт чужого раздражения, по чуть-чуть радуя закованное чёрное сердце, днями разбирал суть техники дыхания облачного меча, пытаясь понять, что влияет на спектр изначально нейтральной энергии и как это можно использовать себе во благо, мешал спокойно жить старейшинам и особенно своему «учителю», и часто вечерами засиживался в компании старичка, который неизменно орудовал своей метлой.

     Все резко изменилось, когда моего любимого учителя отравили. Благодаря этому же я и смог избавиться от своих оков, а вместе с этим в полной мере осознал, что подарила мне ещё первая пыль.

     

     ***

     

     Было в Муриме такое интересное направление как яды. Для сверхлюдей они не так опасны, так как с помощью Ци даже третьеклассный мастер боевых искусств может вывести его из себя, как нефиг делать, но, как оно известно, на каждую хитрую задницу найдётся ещё более хитрая. Существует бесчисленное количество ядов, которые могут легко убить и истинного мастера, коим старейшина, между прочим, не являлся. Вероятно, в молодости был, однако сейчас, постарев, он утратил большую часть своей силы, и этим беспардонно воспользовались.

     У меня в тот момент была тренировка с другими детьми. К нам прибежал перепуганный ученик третьего поколения, чем сразу насторожил нашего учителя фехтования. Мямля и запинаясь, он нам поведал, как нашёл во дворе дома старейшины, куда паренька отправили доставить какую-то бумажку, бессознательное тело, пускающее слюни. В тот день тренировок не было, в секте началась полная неразбериха: все взрослые и около взрослые мастера искали отравителя, так, впрочем, никого и не найдя.

     Старейшине сразу попытались оказать помощь, но безуспешно. Я в тот момент, как непосредственный ученик мастера, находился в его покоях, где ему пытались помочь. Как ни странно, ничего сделать не смогли: яд оказался сильным, разрушающим саму энергетическую структуру. Яд убивал медленно и крайне мучительно. Секта Облачного Меча считалась достаточно престижной (в первую очередь из-за своей истории), тем не менее у неё не было квалификации, чтобы не то что спасти старейшину, а хотя бы нормально определить яд. Звать же на помощь соседние секты, которые могли бы помочь, было бесполезно — ближайшая находилась в другом регионе. Вероятно, основная проблема была даже не в расстоянии, которое достаточно сильные мастера сравнительно легко могут преодолеть, а цена услуги.

     Как бы цинично это ни звучало, но пожилой, уже мало на что способный, старейшина, не стоил состояния, которое нужно было отдать за его жизнь. Вопрос не только самих услуг, но и потенциального противоядия, в конце концов. Ему и так немного оставалось. Вероятно, это вообще был первый случай, когда какого-то высокопоставленного члена Облачного Меча так нагло решили устранить. Никто не был готов к этому, не мог быть готов.

     И нетрудно было догадаться, кто должен был следить за старейшиной в последние его дни. Никто не собирался нанимать ему сиделку или что-то вроде этого — есть же ученик! А яд всё равно не заразный, не буду же я его кровь пить?

     Сам яд выделялся не только тем, что приносил безумную боль, медленно убивая свою жертву, но и, как мне удалось почувствовать на собственной шкуре, негативными эмоциями, которые он вызывал у своей жертвы. Старейшина и так терпеть меня не мог, а учитывая воздействие странного яда…

     — Порождение Преисподней, ненавижу, ненавижу, ненавижу…

     Даже просто стоя рядом с пылью-номер-два, я кожей чувствовал его эмоции. Безумную злобу, усиленную отвращением и каким-то потайным страхом. Полуживой скелет лежал в своей кровати и бился в конвульсиях, отказываясь принять воду, которую я ему принёс. Как бы страшно это ни звучало, но много негативных эмоций, направленных на меня, вызывали во мне чистый восторг. Страх, боль, отвращение, презрение, ненависть…

     Умирал старейшина восемь дней. Никто не проверял моё состояние, казалось, все вообще забыли про меня, начав решать всё поступающие от отравления проблемы. С каждым днём сердце в груди, будто на самом деле питаясь негативными эмоциями, билось всё быстрее и быстрее, в какой-то момент я отчётливо ощутил потрескивание энергетической сферы, чему, чувствуя, что другого шанса в ближайшее время может и не быть, только способствовал, нанося внешней Ци всё больше и больше повреждений сфере. Мне казалось, что в любой миг моя авантюра может раскрыться, однако остановиться возможности уже не имел.

     Наверное, окажись на моём месте простой ребёнок, которого травили чуть ли не с самого рождения, он бы тоже не смог остановиться, пусть и по другим причинам.

     В последний свой день старейшина испытывал особенно сильные эмоции:

     — Почему здесь именно ты… Почему у меня не было других учеников, почему…

     Мутные чёрные глаза старейшины были направленные на красные мои. Непроизвольно цыкнул. Сам я никакого внутреннего удовлетворения от столь мучительной смерти этого мудака не испытывал, лишь чисто физическое, вызванное, кха-кха, внешним воздействием. Он своё получил, так что я не видел смысла над ним как-то насмехаться.

     У меня было чувство, что мне не хватало всего одного толчка, чтобы освободить чёрное сердце, и я мог его устроить, сказав что-то обидное старику, как-то его поддеть или даже прямо оскорбить, однако делать это, как бы что-то внутри меня ни просило, не собирался. Не совсем же гад какой, серьёзно.

     На душу неожиданно накатило полное спокойствие и любовь ко всему миру. Мне даже казалось, что я прозрел. Да-а-а, всего пару деньков, и я смогу его сам освободить, добив сферу внешней энергией. Лучше попробую подарить старику хоть какое-то облегчение. Оно и для собственной совести важно, и для кармы…

     Наполненный благодушными мыслями, сжал руку явно не ожидавшего этого старейшины. Смотря в его широко раскрытые глаза, искренне улыбнулся, аки пришедший с небес ангел:

     — Я прощаю тебя!

     Старик, вопреки моим прогнозам, в ужасе завизжал, испытав столько негативных эмоций, что не только умер, но и помог моему чёрному сердцу окончательно освободиться. Синяя сфера треснула и будто бы разбилась, по телу разом хлынул безумный поток освежающей энергии, слившийся с крупицами спектра энергии техники облачного меча и осколками распадающейся сферы.

     Но я, вопреки логике и здравому смыслу, не испытывал радости и близко.

     В лицо словно плюнули.

     — Да ты охренел, — пробормотал неверяще я, отпустив руку мертвеца, на лице которого застыл леденящий душу ужас. Обиженно насупившись, закрыл ему челюсть и прикрыл глаза, чтобы не подумали, что он умер от страха, а не яда. — Ну и пошёл нахрен.

     Пожалуй, освобождение моего чёрного сердца стало для меня не такой радостной новостью, как я думал. Но, по крайней мере, я полностью убедился в том, какую способность мне подарило чёрное сердце. Наверное, осознание этого ко мне пришло ещё давно, в конце-то концов, меня много кто не любит, однако оно подавлялось сферой, не давая в полной мере разобрать то, что я чувствовал.

     М-да…

     Определённо, тяжело быть нормальным человеком, когда ты в буквальном смысле поглощаешь направленные на тебя негативные эмоции. Но, опуская вопрос сердца, остается вопрос не менее насущный и актуальный:

     Кто отравил старейшину и зачем?

     Смерть старейшины, не считая внешних проблем, принесла и множество внутренних. Как ни странно, одной из таких проблем был забытый судьбой малыш Ан Хаян. Я, то есть. В конце концов, мне вновь придётся назначать мастера — по-другому никак. Опуская то, что должен быть человек, который будет следить за моим состоянием, который в случае чего может быстренько меня прибить и просто направить личный рост в «нужную» сторону, есть ещё такой интересный момент, как положение в секте.

     Да, старейшины теоретически могут меня сбагрить какому-нибудь условному учителю фехтования, у которого хватило бы квалификации правильно меня обучить, посвятив его в секрет моей «природы» (и это даже может нормально закончиться!), но по правилам секты это было запрещено — члены секты одного поколения не могли принимать друг друга в ученики, и плевать, что мне восемь лет, а условному «собрату» — тридцать.

     Моим мастером в секте может быть лишь кто-то выше меня поколением. Это, конечно, не распространяется на формальное наставничество, мне вполне могли найти как-бы-личного-учителя-но-как-бы-не-личного-учителя «моего» поколения (так и учат со всеми, в общем-то), однако речь идёт о полноценном мастере, дабы не было ещё больше конфузов, когда восьмилетний мальчик, не имея фактического наставника, будет иметь положение выше старших и более сильных детей. Почему нельзя отдать меня в ученики какому-то условному хранителю знаний секты первого поколения?

     …я имею в виду, ещё живого, конечно.

     По той же причине, почему меня вообще решили отдать в ученики именно старейшине — чтобы, как я уже сказал ранее, контролировать, следить за моим состоянием и в случае чего быстренько прибить. Бомбу вроде меня лучше не доверять кому попало. В секте всё ещё оставались представители первого поколения «не» старейшины, однако толку от них мало. Вообще под вопросом, способен ли хоть кто-то из них банально своей Ци проверить нормально наличие у меня той треклятой сферы, не говоря уже о том, чтобы в случае чего оказать какое-то сопротивление — если обнаружат что-то «подозрительное», действовать они будут решительно, несмотря ни на какое там обещание.

     И это опуская теоретическое отношение будущего наставника к малолетнему «демоническому мастеру» — сердечко и не выдержать может. Мне удалось частично понять, почему ненависть ко мне столь сильна — к естественной неприязни и промывке мозгов добавлялось то, что лет семьдесят назад вспыхнула очередная войнушка фракций, забравшая, пожалуй, даже слишком много жизней. Дети того времени увидели то, что не должны были видеть. И сейчас эти дети, вот тебе на, заправляют сектой. Старейшины в этом плане наоборот были довольно сдержанными — положение обязывает.

     Но они всё равно скотины старые.

     В общем, история, правила и устои накладывали много дополнительной мороки, не позволяя решить вопрос просто. И это я ещё не поднимал вопрос своего таланта — отрицать то, что он у меня есть, было нельзя. Слава маленького демонёнка (надеюсь, меня таки за столь сомнительную славу не будут от греха подальше отправлять в ту самую «Преисподнюю») цветёт и пахнет! Мелочь, а неприятно.

     …для старейшин, хе-хе.

     Изначально в секте было семь старейшин, шесть мужчин и одна женщина. Из-за того, что недавно мой почитаемый (надеюсь, он переродится в улитку) мастер отправился в следующее путешествие, их осталось шесть. Конечно, найдут замену, но это процесс не быстрый: сначала будут решать, взять ли какого-то старичка первого поколения (например, опять же, заправляющего нашей мини-библиотекой), задуматься о том, чтобы взять молодняк из второго поколения, или пора уже вообще думать о начале новой эпохи и полному отходу от дел.

     Естественно, учитывая, сколько существует секта (а это, если верить словам ныне покойного мастера, семь эпох), фактических поколений не три и не пять, и даже есть секты, где именно так поколения и считают, просто давая каждому следующему ребёнку свой, кхм-кхм, порядковый номер, однако у нас система немного другая: в первую очередь идут во внимание эпохи. За одну эпоху может быть от трёх до пяти поколений учеников, после смены эпохи они, фактически, обнуляются, и всё начинается с первого поколения, хотя, конечно, «титулы» учеников остаются. Даже если эпоха подойдёт к концу и начнётся новая, я всё равно буду иметь принадлежность ко второму поколению, только нужно будет ещё уточнять эпоху. В моём случае — седьмая. То есть, я ученик второго поколения седьмой эпохи. Какого-то определённого промежутка времени и длительности эпохи нет (наверное, за исключением того, что в одной эпохе может быть не более пяти поколений, но это не точно) — зависит от многих факторов и решается непосредственно главным начальством.

     Но да ладно, это так, мелкие подробности.

     Итого, выбор мастера. Решение старейшин было для меня довольно неожиданным. Честно говоря, было тяжело привыкнуть вот так стоять перед ними на коленках, ожидая свою дальнейшую судьбу, ещё и старичка-уборщика не было, а с ним всегда спокойнее. Прошлый мастер мне весьма быстро миролюбиво объяснил, почему я должен проявлять максимальное уважение, и, даже опуская то, что боли не было, тело всё равно частенько лупили, а его мне жалко.

     Боюсь представлять морду отправившегося в следующее путешествие мастера, если он узнает, что его ученик тупо не знал его имени. Он бы точно стал злым духом, пожелав меня забрать с собой.

     Думал над тем, чтобы свалить куда-то, но на данном этапе секта — во всех смыслах лучший вариант. В секты, как правило, принимают только младенцев. Исключения есть, но они крайне редкие, так что пойти мне куда-то развиваться будет некуда, а мне это нужно. Сам я, учитывая мой нежный возраст, если и выживу, то о нормальных тренировках и речи быть не может. Конечно, если раскроется то, что сдерживающей сферы во мне уже никакой нет и в помине, мне останется только надеяться на чудо. Другое дело, что определить это будет тяжеловато — нужна будет глубокая проверка, а зачем она, если можно одним «глазком» посмотреть, убедиться, что необходимый спектр нужной плотности в правильном месте присутствует, и всё, как бы, хорошо?

     — Признаем мы это или нет, ты делаешь успехи, «демонёнок», — чуть поморщилась старейшина, смотря на меня сверху вниз.

     В общем-то, раньше она мне казалась уже совсем престарелой и едва ли живой, но сейчас я вижу, что это не так: опуская весьма сильное давление Ци, осанка старухи была ровной, взгляд был умный (хотелось бы сказать, что «спорно»), полный жизни и какой-то внутренней жестокости. Какая, помяни господь мои башни из спичек, «внутренняя жестокость»? Ну а как мне ещё объяснить то, что я вроде как вижу, а вроде как это нечто эфемерное и нереальное? Серьёзно, духовными мозгами чувствую!

     Много думал над тем, как мой мозг вообще умудрялся выдерживать сознание взрослого человека. Черепная коробка младенца на это физически не способна. Всё больше придерживаюсь мнения, что я думаю не через мозги, а как-то иначе. Если физический мозг и используется на каком-то базовом уровне, то исключительно как дополнительный орган. Это частично объясняет, каким образом я в состоянии внетелесности умудряюсь управлять своим телом, подобно какой-то марионетке, а в самом теле — как нормальные люди. Возможно. Я не уверен. Оно примерно так же и с памятью — чем больше пытаюсь углубиться в свои воспоминания, желая порефлексировать, тем больше осознаю, что забыл не только своё имя, но и то, где жил, плохо помню, с кем дружил и этот список больше, чем может показаться. Остались лишь мутные образы. Зато чем больше проходит времени — тем больше сознание цепляется за образ башенок из спичек. Фрагментированные воспоминания — залог любви к специфическим увлечениям, определённо.

     — Благодарю, уважаемая старейшина, — сцепил кулаки, дополнительно склонив голову.

     Наверное, я приблизился к максимальному обозначению уважения, не хватало только полностью склонить голову до пола, но обойдётся. Не раб, однако проявление наглости в данном случае весьма и весьма опасно.

     …слишком большой наглости, пожалуй.

     Пожилая женщина никак не отреагировала на моё обращение, всем своим видом показывая, что так я и должен обращаться. Наверное, ещё думает, как это мой мастер меня выдрессировал, да-а-а.

     Ну-ну…

     — К сожалению, — продолжила она, — в связи с тем, что старейшина Хан Ман Джун. — Точно! Его же так звали! Но да пофиг. — Покинул нас, нам не остаётся ничего, кроме как назначить тебе нового мастера.

     — Моим новым мастером станет кто-то из вас? — понимая, что я ещё ребёнок, которому нарушение совсем уж мелких условностей могут легко простить, будь я там хоть трижды «демонёнком», задал чисто формальный вопрос.

     Правда, почти сразу получив лёгкий подзатыльник от злобной старухи. Больше формальный.

     Потёр голову, насупившись.

     Ну да…

     — У нас нет выбора, — поморщился другой старейшина, вставив слово. Суровый, высокий, мускулистый — создавал впечатление охранника ночного клуба, недавно вышедшего на пенсию. С кучами морщин и седой головой, естественно. — Это твоё благословение и проклятье, маленький демон.

     Как же они меня любят, лишь бы не убили.

     Мы находились на пустой площадке. Видимо, вопрос моего мастера решили закрыть прямо на ходу в промежутке между другими делами. К счастью или сожалению, я не очень хорошо осведомлён, чем заняты обычно старейшины (да и откуда, я что, финансист местный, что ли?), но точно уверен, что через них проходит вся экономическая жизнь секты. Что за «жизнь»? Секте ведь нужно на что-то существовать. Не учитывая пожертвования родителей многих детей, отдавших своë чадо в секту чуть ли не в младенчестве (в секте не все были сиротами, естественно, но взрослых детей не принимали), поддержку Альянса Праведников (собственно, тот самый альянс борцов с «абсолютным злом»), какого-то налога простых людей, так же существовали и разного рода задания, которые могут выполнить либо сверхлюди, либо не только сверхлюди, но так всё равно быстрее. Плюс, репутация — лучше заказывать что-то у проверенной «конторы», чем идти к наёмникам каким, не так ли? У простых наёмников цены хоть и дешевле, но вместе с этим вероятность того, что кого-то жестоко кинут, намного выше.

     И всё это, естественно, должны пропускать через себя старейшины. А это не только одно лишь существование секты — ведь есть ещё социальный момент, по типу отношений с другими сектами. Серьёзно, старейшины здесь были не столько ударной силой, сколько менеджерами, которые, впрочем, ещё и втащить могут.

     …интересно только, занимается хоть чем-нибудь из всего этого списка старичок-уборщик?.. Может, он просто решил обмануть систему? Едва сдержал улыбку, рефлекторно выйдя на мгновение из тела, чтобы подавить эмоции.

     Нет, скорее всего там какая-то мутная история. Мне старичок показался слишком честным для такого. Хотя, кто знает.

     Пока я размышлял о судьбе бытия административного менеджера в среде сборища сверхлюдей в псевдо-китайских декорациях, старики вновь начали что-то обсуждать. На этот раз, правда, недолго и без лишних споров, что редкость.

     — Мы долго думали над тем, кто будет твоим мастером, демонёнок, — стал взгляд старейшины чуть прохладнее, хотя, казалось бы, куда уж прохладнее. Со смерти моего великодушного мастера, кстати, прошло всего два дня. Или целых?.. — И пришли к выводу, что правильным решением будет дать право выбора тебе. Своими успехами в начальном освоении стиля облачного меча ты это заслужил. Но учти: это повлияет на твой путь больше, чем ты думаешь.

     Показательно выпучил глаза, открыв рот.

     — Правда?

     — Ты сомневаешься в моих словах? — мигом вспыхнула старушенция.

     На меня накатила приятная прохлада и заряд бодрости. Сердце забилось чуть быстрее, настроение мигом улучшилось.

     — А можно сомневаться? — сделал я невинные-невинные глаза, чувствуя, как от проделанной мелкой пакости радуется в груди чёрное сердечко, заставляя действовать всё опаснее и опаснее.

     Один из старейшин, дядька с короткой стрижкой, что здесь было событием весьма редким (по крайней мере, для секты Облачного Меча), как мне показалось, издал звук, чем-то похожий на кряк, чем непроизвольно вызвал едва заметные улыбки у остальных старейшин. Старушенция, промолчав, как-то… убийственно прищурилась, наградив меня ещё одним зарядом бодрости. Видимо, не смогла понять, специально я это или нет.

     Хе-хе-хе, ну конечно случайно, как восьмилетний ребёнок может…

     Чем сильнее энергетически человек (или, точнее, чем больше разница между нашими силами) — тем больше он меня своими негативными эмоциями подпитывает. Её эмоции словно более насыщенные и яркие. Вероятно, несут какой-то отпечаток её силы. Неудивительно, почему меня так вштырило, когда умер тот промежуточный босс.

     — В любом случае, — как-то нехорошо прищурилась старушенция, — выбор за тобой.

     Кивнув, окинул взглядом старичков, после чего беззаботно встал и неспешно пошёл с площадки, внутренне надеясь, что правила секты сделают своё и меня тут на месте не прибьют.

     …пожалуйста…

     Старейшины от моего финта на пару секунд зависли, после чего я почувствовал, как кто-то грубо схватил меня за шкирку. Повернув голову, встретился взглядом с самым крупным из старейшин, полным любви к ученику второго поколения.

     — Куда собрался, демонёнок?

     Выйдя вновь в состояние внетелесности, чтобы под столь добрым взглядом не задрожали коленки, надул показательно щёки.

     — Вы сами сказали, что я могу выбрать!

     Престарелая группировка сверхлюдей переглянулась. Старуха как-то странно пожевала губы.

     — И почему ты уходишь? — поинтересовался миролюбиво старичок-вышибала, чуть сжав мою одежду.

     Надеюсь, меня не порешают на месте.

     — Вы сказали, что я могу выбрать, — пожал якобы беззаботно плечами, повторив своё заявление, после чего лучезарно улыбнулся: — Но как я могу выбрать того, кого здесь нет?

     Старики вновь зависли. Стариков словно молнией ударило и моё тело получило новый заряд энергии, едва ли не умоляя сделать ещё какую-то гадость, чтобы получить больше. Как бы не подсесть.

     Бывший вышибала на пенсии молча перестал держать меня, позволив спокойно отправиться на поиски одного конкретного старичка. Неожиданно, но вся орава местных главарей пошла за мной, не проронив ни единого слова, лишь изредка переглядываясь. Мы вышли за пределы площадки, начав неспешно обходить секту. Частенько мимо нас мелькали ученики, широко раскрытыми глазами на меня глазея.

     Показательно гордо приподнял голову, начав кидать на малышню (и не совсем) полные превосходства взгляды, благодаря чему то и дело чувствовал лёгкий заряд энергии, требующий всё больше и больше действий. Если бы не перешёл в состояние внетелесности, то мог бы и на самом деле подсесть. Старейшинам на моё ребячество было плевать — демонёнок, в конце концов. Что с меня взять? Это как «болезненный», но только хуже.

     Старейшина-уборщик нашёлся в небольшом дворе, где стояло немало тренировочных манекенов. Завидев нашу делегацию, лицо старичка чуть вытянулось.

     — Возникла какая-то проблема? — подошёл он к нам.

     — У тебя — да, Ко Хюн Су, — жёстко припечатала боевая бабулька. Остальные старейшины делали вид, будто они живые полена. — Демонёнок решил выбрать себе мастера под стать.

     Старик непонимающе захлопал глазами, опустив на меня взгляд.

     Я широко улыбнулся, осознавая, что мне достался лучший из возможных вариантов.

     — Теперь-то я смогу с вами убирать секту, мастер!

     Старичок подзавис. Почесал голову, облокотился на швабру, поднял взгляд на облака. Кажется, захотел прикурить. Он выглядел неприлично задумчивым, а иной раз словно к чему-то прислушивался. В конечном итоге просто добродушно улыбнулся, приняв какое-то решение.

     — Если ты этого действительно желаешь, Ан Хаян, так тому и быть.

     Положение жертвы пространства-времени было странным всегда — о том, что он был учеником старейшины, знали все и с самого начала, но особых бонусов, которые есть у всех учеников других старейшин, ему это не давало: пока условный ученик другого мастера спал в доме старейшины отдельно от остальных детей, Ан Хаян, как и подобает сироте, которого решила принять секта, кучковался с остальными. Проблема в том, что женщины, которые следили за группой жертвы пространства-времени, чтившие правила намного больше тех, кто их придумал, не могли смотреть на то, как ученик второго поколения целого старейшины, ещё совсем крошечный Ан Хаян, злобно смотрит на пихающегося мальчика. Да не равного, а третьего поколения! Так же нельзя!

     Ребёнок задорно смеялся, продолжая пихать ногой лицо жертвы пространства-времени, бровь которого уже активно дёргалась.

     — Так не может быть! — женщина, наблюдавшая за этим, сжала фартук.

     Как ни странно, остальные сиделки в этом её поддержали. Они были слугами секты и по-настоящему чтили её законы и устои. Ученик второго поколения, тем более ученик самого старейшины, не мог спать вместе с детьми третьего поколения!

     В результате жертву пространства-времени уже тогда выделили, собственноручно смастерив кроватку, куда отдельно укладывали. Подливало масло то, с каким довольством иногда Ан Хаян смотрел на плебеев, лежавших на пусть тёплом, но полу, в куче себе подобных карапузов. И если сначала дети просто не понимали таких взглядов, то уже года в два первые зачатки мозга (сомнительные) появились. Малыши сами не могли понять, что им не нравится, но они поняли одно: тот красноглазый чудик какой-то мутный.

     А ещё он не играл с ними, не общался и вообще почти не обращал внимания! И к нему целые старейшины иногда приходят! Почему к нему — да, а к ним — нет? Они что, хуже? Непростительно!

     В три года произошёл первый (сравнительно осмысленный) конфликт: у жертвы пространства-времени попытались отобрать его собственную кроватку целая толпа мелких подлецов, насмешливо пускающих слюни на его подушку. Они даже наволочку порвали, жестокие сволочи! Для тогдашней жертвы пространства-времени, которого ещё на тот момент не называли маленьким «демонёнком», это был словно удар по самому дорогому. Обычный ребёнок мог бы и расплакаться, но не взрослый сознанием человек. Группа взбунтовавшихся карапузов быстро пожалела об этом, потом ещё часа полтора выслушивая длинную нотацию о том, почему так делать плохо, словно от какого-то крайне злобного и жестокого взрослого. Одними речами Ан Хаян настолько, пусть и непроизвольно, опустил детей, что они рыдали весь следующий день.

     Остальные дети, невольно ставшие свидетелями этого, лишь хлопали глазами, наверное, впервые в своей жизни испытав настоящий страх.

     Ан Хаяна какое-то время не трогали, пока в года четыре он не увидел, гуляя по двору, как жертвой детской жестокости стал какой-то хилый малец, не хотевший делиться добытой корзиной яблок. Нотаций было уже недостаточно, поэтому пришлось действовать чуть креативнее — в развлекательную программу добавилась хлёсткая палочка и чей-то битый зад. И, уже ознакомившись с правилами секты, Ан Хаян знал, что в своём праве.

     …лишь бы его мастер потом не сделал так же…

     — Вы всё поняли? — угрожающе приподнял палочку Ан Хаян, укусив яблоко.

     Сзади него сидела на коленках бледнющая жертва издевательств, вцепившись в корзину с яблоками.

     — Д-да, хён!!! — разом прокричали отчаянно три ребёнка, склонив голову.

     Жертва пространства-времени прищурилась, ударив палкой по земле. Они только что обратились к нему как к старшему, но всё равно не так, как того обязывают правила секты. Хоть его и лишили практически всех возможных бонусов бытия учеником старейшины первого поколения, хоть что-то он должен был оставить, иначе в будущем это может аукнуться. Дети намного более жестокие, чем взрослые, а в таком мире и времени — и подавно.

     — Я ваш «старший наставник»! Мы не одного поколения!

     — Д-да!!!

     — А ты чего орёшь? — повернул голову удивлённый Ан Хаян, видя, как трясется мальчик с корзиной яблок.

     Расплакавшись, ребёнок начал как маленькая девочка молить о пощаде, прося не бить его в обмен на корзину яблок.

     Пожалуй, тот случай, когда хочешь как лучше, а получается, как всегда.

     Стоит ли говорить, что это лишь привлекло ненужное внимание? Постепенно конфликт с другими детьми нарастал. Начали приходить другие группы с детьми постарше, и, если бы эти конфликты не дошли сначала к сиделкам, а потом и к самим старейшинам, неизвестно, к чему это могло привести — чем больше было конфликтов, тем больше людей привлекалось, и иной раз даже приходили мастера детишек. В конечном итоге уже мастер Ан Хаяна сдался и забрал его с собой в свой дом, но помогло это плохо: не учитывая то, что жертва пространства-времени продолжала время от времени гулять, частенько встречаясь с другими детьми, есть ещё определённый возраст начала тренировок, а именно — пять лет. Тогда конфликты карапузов вспыхнули с новой силой: жулье с взрослым сознанием не собиралось отставать от детей, по-настоящему выкладываясь на тренировках, каждый раз вспоминая возможности, на которые была способна его кормилица.

     Он хотел так же! Безумно хотел!

     Изначально отрыв между детьми был не слишком сильный из-за того, что жертву пространства-времени нельзя было назвать крупным: побеждая в ловкости и скорости, он при этом проигрывал в силе и выносливости, однако этот момент компенсировался Ци облачного меча, которой он беспардонно пользовался, развиваясь намного быстрее себе подобных.

     Дети не могли сходу использовать Ци: их тела и энергетические каналы внутри тела были не готовы к этому, требовалось укрепление, в конце концов, необходим был достаточно взрослый и сформированный разум, которым нужно самому задавать Ци задачи, иначе энергия если и будет помогать, то исключительно пассивно, что было совсем неэффективно. Если пользоваться он ей учился сам, то пыль позволила ему пользоваться сверхъестественной энергией буквально с рождения.

     Сам того не понимая, Ан Хаян менял одну историю всё больше и больше, но об этом он узнает позже.

     

     ***

     

     На самом деле, живя в этом мире, первое время тяжело найти какие-то странности. Ну, то есть, их охренеть как много, начиная от бегающих по небу людей и заканчивая тем, что здесь каким-то образом смешалось два языка из моего прошлого мира, но я сейчас не об этом. Я говорю о чём-то намного более пугающем и фундаментальном. О том, что я не замечал или боялся замечать всё это время, уже имея печальный опыт.

     …мне кажется, или корейцы такое в моём родном мире любили? Может, я что-то путаю? Я же путаю?.. Бред какой-то.

     Моё представление об адекватности происходящего подвергли сомнению, да так, что меня частенько начали преследовать параноидальные мысли, раз за разом находившие всё новые и новые подтверждения.

     Начав неспешно подметать со своим новым мастером секту, мне открылась возможность наблюдать за людьми, особо не привлекая их внимания. В общем-то, восьмилетний ребёнок с красными глазами, отнюдь не безызвестный «маленький демонёнок», привлекает внимание априори, однако все как-то перестают задумываться о том, что не только они иной раз глазеют, но и на них самих.

     Кроме тренировок с остальными детьми, весь остальной день мы с моим новым мастером занимались уборкой. За это эти же пару недель наблюдений (скучновато, таки) мне удалось прийти к пугающему и крайне… неоднозначному открытию:

     — Мастер, они ведь женщины? — покосился я на группу мимо проходивших… парней.

     Ну да, женственные, да только здесь таких вот «женственных» вообще немало, я уже привык давно. Страшно признавать, но меня самого было можно принарядить и выдать за какую-нибудь маленькую госпожу богатой семьи.

     …я лучше подорву себе чёрное сердце. Живым не дамся, падла.

     Проблема в том, что у плюс-минус восемнадцатилетних парней кадык, как правило, выражен больше; они не прихорашиваются иной раз какой-то пудрой в компании себе подобных; носят какую-то мешковатую одежду, будто случайно свисавшую, пусть незначительно, в районе груди. И это опуская их тренировки: пару раз наблюдал, как они выполняют стойки. Не просто так существуют стили отдельно для мужчин и женщин, не просто так…

     Не беря во внимание обычные движения, от которых так и разило некой «грацией», а не «силой», больше свойственной мужчинам при выполнении выпадов, в некоторых движениях мечом через состояние внетелесности я улавливал… скажем так: иную «идею». Ту самую технику облачного меча, однако с другим резонансом.

     Ци изначально нейтральна: просто энергия, разлитая буквально повсюду (ну, или я чего-то не знаю). Впрочем, Ци крайне легко принимает самые разные формы, перенимает самые разные свойства и даёт самые разные способности (или чего похуже). У каждого оформленного вида изначально нейтральной энергии есть определённый спектр, на который влияет не сколько внешняя среда (хотя и она важна), а…

     Твоё мышление. Образы и эмоции, которые ты непроизвольно вкладываешь в силу. Основное различие между демоническими мастерами и праведными — в способе мышления, а там уже идёт всё остальное. Техники ведь идут от идеи, лишь после — движения, дыхание, какая-то определённая философия, оружие, в конце концов. То, как ты двигаешься, то, как ты дышишь, то, что ты чувствуешь, делаешь, говоришь и, мать его, как моешься. Это нам вдалбливают здесь как бы не с самого рождения, и мне, если честно, кажется, что даже те, кто это вдалбливают, не совсем понимают сути того, что говорят.

     Наверное, понять, что секта в ближайшие эпохи выродится, можно только по одному названию — Облачный Меч, как же. Идея ведь теряется. Противоречие какое-то получается. Идея основателя секты была в каких-то облачных «мечах», которые мы здесь регулярно полируем? Не верю. У секты богатая история, не мог основатель мыслить настолько узко. Либо я зазнался и чего-то не понимаю, всё может быть.

     Впрочем, как показала практика, если местные в этом всём видят чисто философский подтекст, который просто нужно знать как отче наш, я больше смотрю на технический момент — помяни боженька мои башни из спичек, если есть что-то, чего нельзя объяснить.

     Абстракции-абстракциями, а оно как-то работает. Объяснить можно всё и даже нечто столь странное — вопрос лишь в том, что само по себе объяснение иной раз получается ещё более наркоманским и… э-э-м, странным, м-да. Как ни странно, чем дальше мастер боевых искусств идёт по пути развития техники, тем больше он её шлифует и подстраивается под неё. Иной раз уже саму технику меняют под себя, как знать. Никто, конечно, не запрещал «познавать» сразу несколько техник, учась перестраивать свою Ци, но процесс это долгий, неблагодарный и во многом, если действовать криво, вредный. Впрочем, меня понесло. Я это всё к тому, что энергия этих «парней» несла в себе нечто более… более…

     Непроизвольно цыкнул, сам не зная, как описать то, что увидел и ощутил.

     Короче, нечто более чисто женское. Охрененно сформулировал, зато для себя понятно, блин.

     Мастер Ко Хюн Су (он как был пока единственным человеком, имя которого я по-настоящему постарался запомнить, так и остался), неспешно подметающий со мной двор, услышав меня, чуть замешкался.

     — Это не то, о чём ты должен думать, Ан Хаян.

     — Но… но как же?! — повернул резко голову на старичка, неспешно подметающего секту. — Разве это нормально?! У нас же тут не запрещено женщинам учиться, почему они маскируются, учитель?!

     Старик чуть помолчал, после чего как-то печально вздохнул.

     — Я никогда не лез в это. Скорее всего какие-то сделки между семьями и нашей сектой. — Видя, что если я не получу хоть какую-то наводку, то начну рвать на себе волосы, старейшина вздохнул. — Не все рады рождению дочери. Не задумывайся над этим, небесный демонёнок. — Вот это он выдал, конечно. Даже приятно как-то стало, уже не просто «демонёнок». Интересно, с чего бы это? — Нас это волновать не должно.

     Из меня словно дух выбили.

     — И сколько таких… обратных ловушек ходит по секте? — не веря в то, что спрашиваю, едва слышно пробормотал я.

     Я здесь восемь лет живу. Восемь лет. Это объясняет то, почему некоторые дети, получавшие от меня нагоняй, выглядели как маленькие девочки, которых обидел злой мальчишка. Мне уже начинать петь, что я красавчик?..

     И не проверить же никак — у маленьких будущих дам, ранее встречных мне, всегда были личные учителя, и проживали они отдельно в их домах. Это что получается, часть личных «учеников» мастеров второго поколения могут спокойно оказаться женщинами? А сколько таких второго поколения?! В секте есть под сотню мастеров второго поколения, как минимум чуть больше половины точно имеют личных учеников, а, скорее всего, и больше. Ко всему прочему, будущий учитель может себе спокойно взять и два ученика, один мальчишка — и одна девчушка.

     Ё-мае, что-то это как-то мутно звучит…

     Это намного более страшный мир, чем я думал. Под носом же было всё это время!

     — Обратные ловушки? — не понял мой оборот старейшина, удивлённо почесав голову.

     Я соизволил закрыть свою варежку, опустив взгляд на жёлтые листья. Приближалась зима.

     Ночью мне снились кошмары. Женщины массово переодевались в мужчин. По-настоящему напугался, когда понял, что начали переодеваться и… кха-кха, будущие леди.

     Время же неспешно продолжало идти. Я не занимался чем-то хоть сколь-либо масштабным, неспешно развиваясь и подметая секту, чувствуя, что такими темпами познаю не меч, а метлу. По большей части, почти всё своё свободное время тратил на то, чтобы повторять движения старичка. О том, чтобы повторить трюк с неподвижными листьями, и не мечтал. Правда, сказать, что я вообще ничего не готовил или не делал, нельзя — о-о-о нет, речь идёт не просто о том, чтобы энергетическую мышцу подкачать, но о целом образе и стиле жизни, который нужно было подвергнуть коррекции, хотел я того или нет. Всё же, идеи секты Облачного Меча, которые я уже успел почерпнуть, во многом мне подходят, но далеко не полностью — чёрное сердце накладывает много нюансов, идти против него бесполезно — всё равно, что идти против себя. В любом случае, как я уже сказал, моя личная «идея» пока лишь в самом зачатке, так что нет смысла переживать об этом.

     Прошёл ещё один год. Мне исполнилось девять лет.

     Случилось занимательное событие: у моего мастера появился ещё один ученик, которого в секте я ранее почему-то не видел. Только ученица (мастер меня чуть позже успокоил, подтвердив, что таки ученица). И она мне сразу не понравилась. Ой ли, понравится ли кому-то человек, который с порога, стоит только пересечься взглядами, начинает смотреть на тебя, как на живое воплощение дьявола?

     Основная жизнь секты Облачного Меча проходила на горном пике. На нëм было практически всё: жилые постройки, тренировочные площадки, дворы… В общем — серьёзно, почти всё. Гора была достаточно вместительной, чтобы разместить, фактически, на себе всю секту. И опять же, на горе было именно что «почти» всё.

     Почему я так заостряю на этом внимание? Ну, потому что мы с нашим мастером, так сказать, выделялись — скромный домик старейшины-уборщика был на склоне в чаще леса, из-за чего я время от времени терялся — тропа, как бы, была, но совсем небольшая, и то листьями застеленная: старейшина проявлял удивительную старательность, когда дело касалось уборки основной территории секты, чего нельзя было сказать о банальной тропинке к нашему дому — моя забота.

     Да, я, уже являясь прямым учеником доброго старичка, спрашивал у него, почему к нему сложилось такое отношение и почему мы живём не на пике, когда даже слуги секты могли похвастаться жизнью на нём, а мы — нет.

     Обтекаемый ответ получить вышло, пусть и не сразу:

     — Я совершил страшную ошибку, — заметно погрустнел старичок. Если честно, стало немного стыдно, что поднял этот вопрос. — Пощадил того, кого не должен был, небесный демонёнок.

     — Вы не боитесь, мастер, что я стану такой же ошибкой? — без задней мысли ляпнул, после чего захлопнул варежку, сжав в руках метлу.

     Опасная тема.

     Старик, напротив этого, добродушно засмеялся.

     — Я уверен, что ты кто угодно, Ан Хаян, но никак не «ошибка».

     — Тогда, вы будете учить меня какой-то мудрости? — приподнял бровь, аккуратно попытавшись поменять тему на не менее насущную, но уж точно более безопасную. — Мы почти год убираем секту, мастер. Личные ученики мастеров за это время уже могут многое выучить, а я?

     Как бы я ни пытался относиться с пониманием к стилю жизни старичка, а чувство потерянного времени меня преследует с каждым днём всё сильнее и сильнее. Наличие личного мастера в секте не являлось чем-то хоть сколь-либо уникальным, много у кого они были, и практически каждого их наставники чему-то учили. Так, я частенько подслушивал разговоры детей, и они хвастались тем, что их мастера научили их какому-то приему, помогли разобрать суть стихов, в которых частенько поэтичным бредом расписывали идею секты Облачного Меча, в конце концов, много у кого были личные дополнительные тренировки. Немалое количество детей из моей группы уже начали вполне себе осваивать Ци и, если бы не чёрное сердце, некоторые могли бы даже попробовать догнать меня в силе. Генератор сверхъестественной энергии генератором сверхъестественной энергии, однако тяжелые тренировки есть тяжелые тренировки: они делают человека сильнее не только физически, но и ментально, а ментальная составляющая для мастера боевых искусств крайне важна.

     Это всё… как бы сказать? Смущало.

     Старичок, услышав меня, прекратил своё занятие, сосредоточив свой взгляд на моей метле.

     — Ты уже стал намного лучше двигаться, Ан Хаян. Пока этого достаточно. Дальше я покажу тебе, как нужно дышать. Потерпи немного.

     — А мудрость? — прищурился я. — Ну, там, секрет секты какой-то, направление познания стиля облачного меча…

     Всё же, быть ребёнком во многом удобно. Можно не бояться задавать неудобные вопросы. Что взять с ребёнка, да? Ха-ха-ха!

     — Техника секты Облачного Меча тебе подходит не полностью, маленький демонёнок. Ты не сможешь стать таким же лёгким, как облако, но сможешь к нему подняться, — покачал головой низенький старичок, прикрыв глаза, словно к чему-то прислушиваясь. Дошло до того, что он неожиданно замолчал на долгие две минуты, что-то для себя решая, после чего открыл глаза и продолжил: — Изначально наша секта называлась просто сектой Облака. Основатель хотел стать единым с небом и облаками. От своего мастера я слышал, что он стремился к лёгкости, простоте и естественности, но ему пришлось изменить свой путь. Это стало его главной ошибкой, а после и моей… — совсем погрустнел дедок. — Подумай об этом.

     Особо много мне этот разговор не дал, но я хотя бы получил часть ответов на свои вопросы. И, как ни странно, мне стало легче — услышав старейшину, я понял, что не просто так стараюсь повторять движения старика. Что он действительно «что-то знает», и что я не сделал гигантскую ошибку, выбрав его мастером. Всегда неприятно чувствовать себя жертвой собственной глупости, в конце концов.

     Осталось только набраться терпения и откинуть лишние мысли. У меня даже получалось, пока не случилась одна неожиданность, надолго нарушившая моё спокойствие — новая ученица мастера, а соответственно, учитывая местные порядки, моя чуть ли не новая младшая сестра. Новая младшая сестра, которая сначала увидит во мне что-то страшное, а потом попытается совершить акт откровенной мокрухи.

     Но обо всём по порядку…

     

     ***

     

     Была у нас в секте общая столовая, куда ходили есть все — от мала до велика, от слуг до старейшин. Ели, конечно, за разными столами, но это уже мелочь. Естественно, даже здесь мы с мастером умудрились выделиться: еды на нас не было. Если до принятия ученичества я ел со всеми в столовой, то после того, как стал официальным учеником — всё, лавочка оказалась закрытой. Момент такого запрета был крайне спорный, старикам нет смысла так мелочно гадить особо ничего не делающему ребёнку, скорее всего, на меня каким-то образом умудрилась лечь пусть малюсенькая, но часть вины за что-то там старейшины. Это можно было бы, наверное, сравнительно легко оспорить, но я не стал заниматься этим, так как проблем с едой у нас не было: недалеко от нашей секты находился городок, где вполне продавалась вся необходимая еда, а иногда можно было поймать какое-нибудь мясо прямо на территории секты.

     Всё же, гора была не сказать, что большая, но земля казалась весьма и весьма плодородной, как и зелени с деревьями хватало с запасом, давая возможность спокойно существовать разной всячине на, по факту, территории секты. Никто животинками особо не занимался, да и смысл, когда основа секты находилась на горном пике, куда формальные гости секты никогда не лезли? Нам это было на руку.

     Из-за этого старейшине время от времени приходилось уходить из секты за овощами и травами. Меня он с собой иногда брал, показывая местные красоты, однако на этот раз, как и множество раз до этого, неспешно потопал сам. На самом деле, старик был непривычен к постоянной компании, и ему иногда хотелось побыть одному. Я старался сильно не навязываться, однако и того ему было многовато, видимо. Ну, тут уже ничего не поделаешь — в одном домике живём, в конце концов.

     Вернулся старик чуть позже обычного. С грузом. Человеческим.

     Открыв дверь, я увидел не только старичка, а и какую-то девчушку моего возраста (то есть, возраста тела), стоявшую позади наставника. Вся грязная, в каких-то обносках, с растрёпанными какими-то тёмно-фиолетовыми (это нормально, да) волосами и такого же цвета глазами.

     Мой взгляд пересёкся с её взглядом, и я отчётливо увидел, как она на мгновение откровенно затупила, словно начав ловить десятки флешбеков, после чего непроизвольно задрожала. По телу прошёл приятный поток негативных эмоций, да такой сильный, что затупил уже я. Сердце заплясало, мир наполнился яркими красками, тело затопила прохлада и сила. Сразу вышел в состояние внетелесности, чтобы успокоиться.

     Девчушка на меня уже не смотрела, опустив взгляд, но я продолжал чувствовать её бушующие эмоции.

     — Мастер, это?.. — опасливо поинтересовался, начав усиленно думать над тем, кому мог ненароком, учитывая силу эмоций, вырезать всю семью и с особой жестокостью убить собаку.

     Нет, серьёзно, не помню, чтобы меня так кто-то боялся. Морда страшная такая, что ли?.. Да ну, быть не может — я себе цену знаю, гены у этого тела намного лучше, чем у прошлого. Иногда думаю, что даже перебор получается. Тогда что? Почему?..

     Погруженный в свои мысли старик ответил не сразу, да и сам выглядел весьма грустным.

     — Она внучка моего старого друга, Джун Ён А, — старичок немного помолчал, ему словно ком в горло попал. — Мой друг мёртв. Маленькой лисице удалось выжить лишь чудом, — старик нежно потрепал застывшую на одном месте девочку по голове. Он вообще впервые выглядел таким грустным. — Ей некуда больше идти, Ан Хаян. Я принял решение. Отныне она будет твоей младшей сестрой.

     Я непроизвольно почесал голову.

     — А… а можно поподробнее?

     Старик вновь вздохнул, махнув рукой, мол, позже.

     — Приветствуй своего старшего брата, маленькая лисица.

     Девчонка, словно взяв себя в руки при виде ядовитой змеи, не смотря мне в глаза, сложила руки в кулаки и поклонилась.

     — Приветствую старшего брата.

     Весь оставшийся день прошёл как на иголках: мастер на пару со странной девчонкой ушли разбираться с местной бухгалтерией. Старичок пообещал всё рассказать после того, как будет решён вопрос её положения в секте, ибо целый старейшина, даже если он просто весь день подметает секту, так просто учеников брать не может, а особенно каких-то левых, не принадлежащих к секте, и уж тем более сравнительно «взрослых». И думать не хочу, через что придётся пройти отчаянному уборщику секты.

     Лишь ближе к вечеру ещё более усталый и вымотанный ментально старичок вернулся, подтвердив, что теперь она практически полноправный член секты, пусть и с заметными ограничениями. Побитый жизнью мастер показал новоявленной сестрице, где она может нагреть воду и принять ванную, после чего пришёл ко мне, умостившись за столик, в руках держа свою излюбленную метлу.

     Я пододвинул мастеру уже готовый горячий чай, ожидая охренительных историй. К счастью или сожалению, всё оказалось весьма прозаично: был у старика не менее старый друг, был у этого старого друга сын, а у сына — дочь. В результате — сын мёртв, жена сына — умерла ещё при родах, оставался только самый старший в семье, приняв на себя заботу о девочке. Встречался мастер со своим другом редко, жили они довольно далеко друг от друга, но обменивались письмами, которые здесь весьма быстро доставляли птицы. Удобно.

     — Вы уверены, что она та, за кого себя выдает? — нахмурился я, имея на этот счёт не самое хорошее предчувствие.

     Какого лешего она меня так напугалась? Я ещё ничего не сделал. Да, в общем-то, и планов особых нет пока. Что её так напугало?

     — У неё брови её дедушки, — мягко покачал головой старичок, сделав глоток чая, — лицо матери и глаза отца. До сегодняшнего дня я её не видел, но абсолютно уверен в её личности. Удивительно, что она смогла меня найти… — вздохнул сентиментальный мастер. — Если она — не та, за кого себя выдаёт, то в мире нет совершеннее маскировки, небесный демонёнок.

     — А может быть, что она переодетый парень? — прищурился я, начав строить конспирологические теории.

     Старик, услышав меня, как-то устало потёр переносицу.

     Ночью я спать не лёг. Вместо этого просто укутался в одеяло и стал чего-то ждать. Меня не покидали мысли, что может произойти что-то не самое хорошее. Как назло, погода испортилась и за окном поднялась настоящая буря — завыли ветра, забил гром, только смерча не хватало. Атмосфера была безумно гнетущей, аж желудок свело.

     Как оказалось — я частично был прав. Когда старичок спал в соседней комнате уже десятым сном, дверь моей комнаты открылась. Не передать словами, как у меня сжались булки. Я перешёл в состояние внетелесности, сделав вид, будто и сам сплю, при этом смотря прямо в тёмно-фиолетовые глаза, словно сливающиеся с окружающей тьмой, зашедшей новой «сестрицы».

     — Безумный Демон…

     Твою мать, кто здесь ещё безумный, умалишенная маньячка.

     Зашедшая сумасшедшая с ножом в руке, бубня себе под нос свой шизофренический бред, подошла ко мне. Я, паря в призрачной форме возле своего тела, наблюдал за ней, готовый в любой момент защититься. В голове металось множество мыслей. Ситуация была, мягко говоря, необычной.

     Старейшина мог в таком направлении не думать, но какова вероятность, что маленькая девочка будет знать, где живёт какой-то там старый мастер? И, если даже будет знать по прямой наводке деда, как сможет самостоятельно добраться? В суровых условиях дети быстро растут, но это уже за гранью добра и зла. Сюжетная броня, объяснение которой — острый ум, а?..

     Сумасшедшая нависла надо мной, напоминая маньяка триллера. И хоть моё лицо выглядело расслабленным, все мышцы в теле пришли в боевую готовность. Девочка уже подняла нож, готовая засадить его мне в грудь (я бы не позволил, естественно), но тут её рука дрогнула: она не смогла убить спящего ребёнка. Сумасшедшая, стиснув зубы, схватилась за голову.

     Дальнейшие её бормотания ситуацию неожиданно прояснили, подняв во мне новую бурю охреневания:

     — Он — ещё не Безумный Демон… просто ребёнок, я не могу…

     Девчушка начала ругаться себе под нос, над чем-то усиленно думая. Словно пытаясь что-то найти во мне, даже убрала с моей головы локон волос, буквально впившись взглядом в мою морду.

     — Словно маленькая леди богатой семьи… — совсем страдальчески вздохнула девчонка.

     Я, услышав её, открыл призрачный рот. Если бы я не воспринимал эмоции как вид информации, моя задница бы просто взорвалась от негодования. Навис над её головой, уставившись в задумчивые глаза самоубийцы.

     «Ты ведь понимаешь, милочка, что такое оскорбление так просто не прощают?» — спросил начавшим формироваться ртом, впрочем, так и не дождавшись ответа. Хотя, кажется, она немного вздрогнула, что-то почувствовав.

     В её голове явно была каша. Постояв надо мной так с пару минут, девочка (или что это за демоническая пугливая сущность в теле ребёнка, так искусно владеющая навыком оскорбления?) вздохнула, осмотрела свой нож и тихонько ушла, вежливо закрыв дверь. Я же, напротив этого, вернулся в тело, заняв сидячее положение.

     В груди быстро билось сердце, и совсем не из-за того, что меня всё это время подпитывала силой плаксивая маньячка: мало того, что мне было страшно, так я ещё и чувствовал негодование от того, что она сказала.

     Не-пра-вда! Нет! Нормально я выгляжу! И певцом я никаким не стану!

     — Какого, блин, лешего здесь происходит… — пробормотал устало, услышав, как грянул гром на улице.

     В голове неожиданно начало сходиться всё то, что я уже пережил и о чём много думал. Меня часто преследовали мысли, что моя судьба здесь какая-то больно хреновая получается: окружение мрёт, меня частенько пытаются загнобить, если бы я не вмешался, то и моя кормилица бы, скорее всего, отправилась к праотцам, природа моей силы так и намекает на то, что мне должно сорвать крышу, ещё и дефект был какой-то с сердцем в самом начале…

     Теперь же эта сумасшедшая.

     Или не до конца.

     Если до этого у меня были сомнения, то сейчас пропали окончательно.

     Грянул гром.

     — А ведь я, кажется, реально местным местечковым злом должен стать. И об этом даже знают, — едва слышно пробормотал я, неожиданно почувствовав, как стало легче на душе. В конце концов, всегда приятно понимать, что ты — прав и ещё не совсем поехал энергетической кукухой. Когда кукухой едет весь мир — так хоть веселее.

     Но…

     Я прищурился, всё ещё чувствуя лёгкий мандраж после пережитого.

     Стрёмную сестрицу нужно было проучить. Её же методами.

     Чёрное сердечко внутри забилось чуть быстрее, радуясь решению хозяина.

     Следующее утро прошло как-то обрывочно: во время завтрака стояла гнетущая тишина, новоявленная сестрица выглядела крайне задумчивой и уже не испытывала того страха ко мне, видимо, перестав настолько явно проецировать на меня знакомый ей откуда-то (э-эм, я даже догадываюсь, откуда, кхм) образ некоего «Безумного Демона».

     После завтрака мы разделились — мастер пошёл убирать секту после бури (мы потом к нему присоединимся), когда я со своей новой сестрицей отправились на общую тренировку. Разговор как-то не задался, да я и не настаивал. Так получилось, что задумчивая недомелочь от меня быстро ретировалась. Уже на подходе я видел взгляды детишек — непонимание, удивление, у некоторых парней во взгляде можно было увидеть лёгкое пренебрежение.

     В секте женщинам не запрещалось учиться. Как я уже говорил ранее, здесь даже было вполне себе не скрывающиеся девчонки с личными мастерами, но их совсем мало, и они практически не мелькают на фоне. Всё же, относились здесь к мастерам боевых искусств в большинстве своём мужчины — это как беззаботной мелкой студентке первого курса прийти неожиданно на стройку, — примерно так это воспринимали местные. Конечно, если эта студентка дочь владельца предприятия — в таком случае всё абсолютно нормально, и вообще — скорее всего молодая госпожа будет сильна. Пример грубый, но, надеюсь, понятный.

     Остальные девушки и девочки секты страдали странными наклонностями переодевания, и я даже представлять боюсь, что произойдёт в секте, если подобный секрет раскроется, так что помогать или наставлять новенькую никак не собирались.

     Формально, сестрица-маньячка как раз таки была если не дочерью владельца предприятия, то как минимум ближней родственницей, но… Да. Как обычно вступало в силу крайне странное положение нашего старичка старейшины-уборщика. И, право слово, её ещё могли бы принять при всём при этом, если бы она не была секте чужой.

     Сравнительно взрослых детей в секте принимали крайне редко. Обычно брали младенцев и ещё совсем маленьких детей, чего нельзя было сказать об этой маньячке.

     Пока дети к ней только присматривались. Скорее всего потом будут уточнять, кто она и что здесь забыла, — а то вдруг шпионка?.. — в чём я решил помочь:

     — Она новая ученица моего мастера.

     — Но она же чужая, старший наставник Ан Хаян! — возмутился стоявший возле меня толстый паренёк. — И… и она точно не может быть ученицей второго поколения!

     А я могу, да?

     Как его там звали?.. Ай, неважно. Просто Толстяк. Но вообще, я его толстую морду знал: мы с ним какое-то время, будучи карапузами, лежали вместе, пока мне не надоело и я уполз. История трагичная, печальная и очень коротка, м-да. Как ни странно, он был одним из тех детей, кто мой авторитет признал весьма быстро. Паренёк сам по себе был не конфликтный — добрый (для этого мира), немного зажатый, любил покушать, кажется, мало с кем общался (ну, не мне это говорить). Мастера пытались привести его в форму, ибо техника Облачного Меча не очень подходила людям с лишним весом, однако все, спустя множество попыток, пота и слёз, — не мастеров, хотя… Кто знает, — сошлись на том, что у парня тупо, скажем так, — кость широкая и легко откладываются жиры.

     — Она внучка старого друга мастера, — доверительно сообщил негодующему толстяку, периферическим зрением видя, как навострили уши стоявшие недалеко от нас дети. — Друг мастера мёртв, семьи у неё другой нет. Не оставлять же ему её?

     Толстяку на это нечего было ответить, кажется, ему её даже жалко стало, но лишь частично — вбитые нормы и правила делали своё дело. Уверен, через какое-то время сначала пойдут насмешки, затем попытки показать подобие превосходства и так далее. К гордости скажу, что, в общем и целом, здесь ещё отношения между детьми были сравнительно адекватными, тем не менее просто так это точно не закончится.

     Вопрос лишь в том, как будет действовать больная маньячка с каким-то странным, поломанным послезнанием.

     Так как занимались дети нашего возраста в одной группе, всю тренировку я мог наблюдать абсолютно спокойно, делая, как мне казалось, правильные выводы. Уже на этапе бега показалась странность: выносливость у маньячки была отвратной, но техника бега… абсурд какой-то. Люди могли научиться следить за своей усталостью и во время бега экономить силы, то бег ускоряя, то замедляя, но маньячка буквально идеально расходовала свою выносливость, сначала сильно отставая от детей, но потом тем же темпом нагоняя. Я был уверен, что она дополнительно подпитывала себя Ци, иначе с нами бы добежать точно не смогла, и это, как бы, тоже очень и очень круто для такого возраста.

     Странность была и в отработке стиля облачного меча. Стиль этот был сам по себе довольно… м-м-м, воздушным: он требовал лёгкости и скорости, движения должны были быть плавными, но крайне точными. У всех, ясен пень, получалось немного по-своему, но это общая идея техники. В стиле меча так и чувствовалась изначальная идея основателя. Правда, после того, что я услышал от мастера, такой уверенности в том, что мы делаем, уже не было.

     Что же не так было с новоявленной сестрицей? Естественно, техники секты она не знала, её движения были рваными и неправильными, да и тело у неё ещё было недостаточно развитое, чтобы поспевать за нами, но я не об этом. В состоянии внетелесности я замечал, что…

     У недомелочи-то какая-то «идея» уже была. Я словно улавливал ментальный отпечаток её какой-то внутренней решительности, перемешанной с сомнениями и непониманием. Ключ здесь был именно в решительности — откуда? Демонюга, как есть демонюга. Не местная, а та, которая обманывает систему, хех. Уточню, что описать «решительность», которую я увидел и ощутил, одним словом, тяжеловато — в этой «решительности» был и флёр личного опыта, и уверенность в своих силах, и непоколебимость воли (ну, это уже спорно, м-да). Они формировали некую идею и стиль, отличный от уже имеющегося. Спектр Ци, готов поспорить, тоже другой — тяжело новоявленной сестрице придётся, если хочет изучить наш стиль, тяжело.

     Теперь я понимаю, как некоторые мастера могут понять человека, лишь увидев его технику исполнения меча. Возможно, некоторые научились тому, что я воспринимаю через состояние внетелесности. К счастью, маловероятно, что в секте такие найдутся. Не отрицаю, что на что-то эдакое способен мой мастер (мастера не похвалишь — никто здесь не похвалит, серьёзно), но…

     Он довольно рассеянный, если честно. Неспешный, спокойный. Как облачко, да. Ассоциации здесь многое значат.

     Естественно, не беря во внимание то, что остальные здесь не могли понять наличие стиля у новенькой, они могли спокойно увидеть её отвратную технику исполнения. Некоторые дети в толпе хихикали, видя, как пыталась сделать якобы плавное парирование недомелочь, что у неё совсем не получалось. Дошло до того, что наш учитель фехтования подошёл к новоявленной сестрице и начал ей помогать. Задних мыслей у него не было, наставники здесь по-настоящему старались учить, так как мы — будущее секты, но авторитета недоребёнку это не добавляло, что она и сама понимала.

     — Я справлюсь, — сжала меч маньячка, то и дело ловя на себе взгляды детишек.

     Чужих не любили. Меня тоже не любили, но я не был чужим здесь. К тому же, был малышом, кровно заинтересованным в том, чтобы сохранить свою «честь» ученика второго поколения. Больно бил, в общем, ибо становиться жертвой обстоятельств в планах нет, кхм-кхм. Новоявленная сестрица тоже так могла, ибо, став учеником старейшины первого поколения, автоматически становилась ученицей второго поколения. Вот в чём лазейка, кстати — стать выше поколением теоретически возможно, когда упасть на поколение ниже — невозможно.

     — Я уверен в этом, — подбодрил её с улыбкой наставник, похлопав по голове. Увидев, как она насупилась, засмеялся.

     Это он просто не знает, что, скорее всего, по голове похлопал вполне себе взрослую девушку, если не женщину. Вероятно, ранее сильнее его. Неудобно получается, хех.

     Любви такая поддержка, конечно же, детям не добавила. Я прямо видел, как сгущается атмосфера вокруг, на что наставник либо не обращал внимание, либо пока не хотел обращать: в конфликты младших поколений лезли, но когда уже что-то серьёзное происходило, а пока ещё ничего не произошло, так и зачем вмешиваться тогда?

     …да, моя ситуация, как обычно, странная. Обожаю местные порядки — исключение на исключении, мать их, блин…

     Тут взгляд девчонки неожиданно встретился с моим и, не увидев, видимо, ожидаемой насмешки или пренебрежения, лишь крепче сжала меч, не совсем понимая, какого лешего здесь происходит. Понимаю, милочка — я тоже.

     …хотя, моё положение таки получается немного лучше — есть хотя бы догадки и способы их проверить.

     Наша тренировка подошла к концу. Новоявленная сестрица не совсем понимала, что делать и куда идти, видя, что дети начали расходиться кто куда. К некоторым лично приходили их мастера и забирали, что вводило девчонку в дополнительный ступор.

     — Мы идём к мастеру, — заявил с улыбкой я, подкравшись к недомелкой со спины.

     Новоявленная сестрица вздрогнула, явно не ожидав, что кто-то сможет к ней так нагло подкрасться, после чего повернула голову, встретившись со мной взглядом.

     Мои глаза явно вызывали у неё не самые положительные эмоции: её взгляд так и хотел опуститься, но она держалась. Обычный ребёнок мог бы и не заметить, даже многие взрослые, но не жулье со способностью выйти призраком из тела с повышенным восприятием реальности, хе-хе-хе.

     — Где мастер Ко Хюн Су может быть, оппа? — осторожно спросила недомелочь.

     Это она, можно сказать, признала положение младшей сестры. По лицу видел, что лишь формальность и уважение к местным правилам, на деле она так не думает — считает себя взрослой леди в компании карапуза, видимо, хех. Если знать, куда смотреть и на чём заострять внимание, понять всё получается удивительно легко.

     Не-е-ет, сестрица-жулик, отдавать фору я не планирую.

     Я улыбнулся. Не просто улыбнулся, а как ребёнок, замышляющий какую-то гадость. Либо просто какой-то мелкий говнюк. На это обратила внимание новоявленная сестрица, едва заметно сжавшись, наградив лёгким зарядом энергии. О-о-о, она меня побаивалась, был я там ребёнком или нет. Видимо, «я» оставил на ней или её окружении какой-то… кхм, след.

     Узнать бы, как пошли события, если бы я действительно был простым ребёнком без состояния внетелесности, загнобленный и с поломанным чёрным сердцем, но… нафиг-нафиг. Не хочу портить себе настроение. А там, глядишь, я таки что-то перепутал, и она не знает предполагаемое будущее — дураком себя только выставлю.

     — Где угодно, — пожал беззаботно плечами. — Будем искать. Но нужно будет сначала сходить домой за мётлами, пошли.

     Весь оставшийся день прошёл сравнительно нормально: мы убирали, убирали, убирали, делали редкие перерывы. Мастер то и дело пытался разговорить новую ученицу, рассказывая ей неспешно о философии секты Облачного Меча, но в какой-то момент сдался, поняв, что ребёнок (угу) ещё не в том душевном состоянии, чтобы что-то там обсуждать и познавать.

     Я же терпеливо ждал, ожидая возможности сделать гадость.

     Ничто не вечно, день закончился. Вечером мы в дружной (не совсем) компании поели, после чего каждый отправился спать. Здесь идеально подойдёт фраза про засыпающий город и просыпающуюся мафию. Пол ночи я просто лежал в кровати, считая ворон, после чего в один момент поднялся.

     …держа в руке нож.

     Мироздание было ко мне благосклонным (ну а ещё то, что начался сезон дождей): вновь завыли ветра, пошёл сильный дождь. Улыбнувшись непогоде, не издавая ни единого звука, вышел из своей комнаты и пошёл к новой сестрице.

     Домик старейшины нельзя было назвать большим, но пару комнат, как ни странно, в них найти можно было, хотя у меня и есть сомнения, что моя комната раньше была чем-то вроде кладовки. Опустим это.

     Пройдя мимо комнаты старичка, оказался возле двери новоявленной сестрёнки. Сердце в груди забилось быстрее, с лица так и не сходила предвкушающая, немного злобная улыбка. Пришлось её подавлять выходом из тела.

     Я полностью открыл незапертую (её и нельзя было нормально закрыть) дверь. Раздался скрип. Захотелось улыбнуться ещё шире — она бы не скрипнула, если бы я не открыл её полностью, но… Ей нельзя по-настоящему спать. Понять, что девчушка проснулась, получилось проще простого — по телу пошла волна чистого ужаса, что не мешало новоявленной сестрице делать вид, будто она спит. Знакомая реакция, ожидаемая — мастеров боевых искусств, если они не какие-нибудь местные танки, учили действовать не только силой, но и умом — напасть, когда противник ожидает удара меньше всего, просто логично. Естественно, такой бы трюк не прошёл с условным простым человеком или другим пугливым ребёнком — он бы проснулся и завизжал что есть сил, но явно опытный мастер, каким-то образом оказавшийся в теле ребёнка… Поступит иначе. Ну, если не будет иметь силы снести потенциального убийцу одной бровью.

     Я воспользовался этим.

     Нависнув над недомелочью, начал крутить нож в руках, создавая лёгкие взмахи, чтобы она точно не сомневалась в причине моего визита. В какой-то момент якобы огорчённо вздохнул и так же, как она, отодвинул локон волос, начав разглядывать лицо.

     — Она — ещё не Больная Маньячка, — едва ли не слово в слово повторил я её монолог, сделав пару косметических коррекций. Лицо недомелочи, кажется, против воли вытянулось. А теперь добивающий: — Словно бездомный мальчик с плохим гримом…

     Страха девчонки словно и не было.

     Глаза оскорблённой до глубины души не совсем маленькой леди открылись. Грянул гром.

     На меня уставился Дьявол.

     Я улыбнулся, почему-то чувствуя себе доморощенным псевдо-трикстером. Чёрное сердце в груди буквально танцевало от радости, наполняя меня счастьем и весельем.

     — Скажи, неприятно, сестрица?

     В глазах девчонки появилось осознание. Она неожиданно чуть истерично захихикала, в чём я её поддержал. Наше хихиканье перешло в хохот. К нам, что вполне ожидаемо, забежал мастер, шокировано уставившись на нашу компашку.

     Грянул гром.

     — Мы подружились, мастер! — показал я ему большой палец рукой, в которой был нож.

     Если бы старейшина был знаком с религией моего прошлого мира, то перекрестился. Объяснений он так и не дождался, как бы долго нас взглядом ни прожигал. Ситуация же с недомелочью начала меняться: своими действиями я показал, что другой. Она поняла «что-то». Что конкретно — понятия не имею, но… по крайней мере, теперь можно в ближайшем будущем надеяться на сотрудничество, а там, глядишь, она сама меня посвятит полноценно в свою историю. Мне сделать то же самое совершенно не сложно — разве что опустить момент состояния внетелесности, чтобы не оставаться совсем беззащитным. Это намного лучше недосказанности, подозрений и страхов, не так ли?

     Мне бы сейчас картинку злобно улыбающегося енота, рисковый и во многом стремноватый план которого идёт как надо, — опустим то, что план придуман больше на коленке, м-да. Как оказалось позже, поступил я правильно — она открылась мне намного больше, чем я ожидал. Естественно, не сразу. Пожалуй, начну с того, что местные детишки таки решили показать, какие они могут быть жестокие.

     Понятное дело, ненадолго.

     Ведь есть я, гроза карапузов и просто маленький демонёнок.

     Местами даже небесный.

     Так уж сложилось, что дети частенько могут действовать намного более жёстко и жестоко, чем взрослые. То есть, я не пытаюсь сказать, в каком мы живём «мрачном» и «ужасном» мире, рассказать про чьи-то страдания или ещё что-то вроде этого, а просто констатирую факт — мелочь действительно может сотворить какую-то откровенную дичь, сами, вероятно, особо не понимая, что делают. Учитывая время и место, где я находился, это всё можно было умножить на два — в конце концов, речь идёт о секте, где готовят сверхлюдей, заточенных, что бы кто ни говорил, на убийство ближнего своего. Ко всему прочему, ложку дёгтя добавляла конкуренция — многие дети были мотивированными тем, что, если они будут показывать успехи, их могут взять в ученики мастера второго поколения — конкретно в этом случае, это едва ли не корень проблемы.

     Как ни странно, мастеров на всех детей не хватало. Наверное, можно было бы улучшить ситуацию, бери каждый мастер себе по два или три ученика, если бы не пару нюансов, наверное, важнейший из которых — отношение к этому. В какой-то степени можно сказать, что личный мастер — это второй родитель, а иногда и самый что ни на есть, кхе-кхе, первый. Конечно, «родитель» мог ребёнка как любить, так и не любить, а то и вообще ненавидеть (для примера — мой случай, м-да), да только против правил не попрёшь. Поэтому, к тому, чтобы принять ученика, здесь относились как угодно, но не спустя рукава.

     …с поправкой на то, что в тех же сектах вышестоящий может назначить ученика нижестоящему, если так того будет требовать ситуация. Отказаться-то нижестоящий может, но надо ли ему это? Легче уж взять мелочь какую. Кажется, я уже говорил про исключение на исключении, да?.. Ну, справедливости ради, мир не строится на правилах — правила строят на мире, так что опустим это.

     Это я вообще к чему?

     Скажем так — детвора (и уже не совсем детвора) была не очень довольна тем, что какая-то выскочка пришла хрен знает откуда и сразу стала ученицей не просто представителя первого поколения, но целого, пусть и скорее формального, старейшины. То есть, они пахали, проливали пот и кровь, чтобы получить возможность стать учеником какого-то мастера, а тут… непонятно кто пришёл и всё сразу на блюдечке, и плевать, что это ничего и не даёт, даже ограничивает — сам факт же!.. Даже не скрывающие свой пол ученицы были в секте с самого начала, в конце концов! Мало кто любит, когда им ломают картину мира и привычные устои. Мне, например, не понравилось.

     Начиналось всё сравнительно безобидно: колкости.

     — Как ученицей старейшины могла стать та, кто совершенно не знакома со стилем нашей секты? — излишне громко задал вопрос какой-то мальчишка, когда мы отрабатывали удары.

     Я не вмешивался, просто наблюдал. С трудом могу припомнить его морду — кажется, на заре появления моей репутации он пытался мне что-то предъявить. Отлетел один из первых, сразу стал тише воды — ниже травы. Со своей рассеянностью, когда речь идёт о запоминании чужих имён (а иной раз и людей, при условии, что память, так-то, у меня отнюдь не плохая), ненароком начинаешь воспринимать лишние говорящие тела чем-то вроде фонового шума, который иногда может вторгнуться в личное пространство. Как я докатился до такого восприятия вещей — и знать не хочу. Может, признак того, что скоро подростком стану, м-да.

     Новоявленная сестрица никак не отреагировала на завистливого дурачка, даже не взглянув на него.

     А зря. Другие дети наблюдали.

     Постепенно колкостей стало становиться больше, иногда начали приходить посмотреть дети группы постарше, всё чаще, видя, как старается недомелочь, бросать никому не нужные комментарии, что усиленно игнорировали все возможные наставники, воспринимая процесс ополчения масс как нечто естественное, — пока оно не перешло определённые границы, конечно, но… А какие эти границы вообще?..

     Мы с сестрицей хоть и, сравнительно, поладили, начав вполне себе общаться и даже бегать вместе по секте, при этом продолжали друг за другом наблюдать. Пристально так, что заставляло меня медлить: если девчушка просто следила за моей повседневной жизнью (как я реагирую на раздражители, насколько силён, какие отношения с мастером, есть ли навязчивые мысли вырезать какую-то деревеньку… первые пункты — не точно, а вот последний наиболее вероятный), не зацикливаясь на чём-то конкретном, то я наблюдал за тем, как она будет решать проблему потенциальной травли, не пресекая издевательств. Характер у не совсем маленькой девочки был, однако, по какой-то причине, она его не проявляла, терпеливо продолжая отрабатывать стиль меча, что меня немного смущало.

     Даже появились мысли, правильно ли я поступаю, строя из себя малолетнего доминатора, когда был бы не против взять спички, палочки для благовоний, расслабляющую музыку (украсть оркестр какой, что ли?) и клей, чтобы пойти строить башенки. Может, чего-то не знаю?..

     После «периода» колкостей, где-то через неделю, сестрицу впервые прямо оскорбили, назвав бездарностью. И вновь девчушка ничего не сделала, попытавшись проигнорировать проблему, что вылилось в то, что и другая детвора подхватила. Апогеем стало то, что на тренировочных спаррингах дети начали драться с сестрицей намного более жёстко, пытаясь вполне осознано нанести вред, что подхватывали дети постарше, желая «наставить» девчонку. Вот тебе и праведная секта, мать её за ногу — понятно, что это вообще норма для всего Мурима, но и цивилизация какая-то нужна, в конце концов. Это мне уже сильно не нравилось, однако сестрица продолжала игнорировать всё разрастающуюся проблему, хоть и какое-то… неудовольствие и раздражение на её лице начало мелькать частенько.

     Было похоже на то, что мелочь жалела деток, в принципе не думая особо о том, чтобы показать, где небеса зимуют. Возможно, она подсознательно воспринимала себя выше них, считая, что незачем об всякую детвору руки марать — чёрт её логику не поймёт, а чего уж я? Проблема в том, что руки марать-то особо и не нужно — достаточно провести «воспитательную беседу» (возможно, немного, кхе-кхе, болезненную), чего сестрица либо не понимает, либо не хочет понимать.

     В какой-то момент мне надоело гадать, и я одним вечером, когда наставник пошёл спать, зашёл к ней в комнату и, не здороваясь, спросил:

     — Почему ты их терпишь? — сходу спросил, решив не давать времени для манёвра. — Сестрица, ты скрытая мазохистка?

     Недомелочь, услышав, пожалуй, излишне неожиданный вопрос, уже немного сонная, заняла сидячее положение, зевнула, начала обработку информации, поняла суть вопроса, замялась. Мыслительный процесс продолжился, формировался ответ, пока до неё не дошло продолжение: Джун Ён А (да, пришлось запомнить) мигом вспыхнула, включив этот свой взгляд Дьявола. Впрочем, ответила она спокойно, умудряясь, правда, одними лишь своими глазищами прожигать во мне дыру.

     — У меня есть причины, оппа, — вроде бы спокойным, но оттого не менее холодным тоном ответила она.

     Обидел не совсем маленькую леди, как есть обидел.

     Я хмыкнул, не став настаивать, чувствуя её раздражение: было очевидно, что больше мне на данном этапе не узнать. На том разговор и закончился.

     Как ни странно, но мастер тоже наблюдал за всем этим (иногда он убирал недалеко от места наших тренировок), и ему явно это не нравилось. Естественно, он обратился ко мне. Как ни странно, буквально на следующий день после моего вопроса.

     — Маленький демонёнок, почему ты смотришь на то, как обижают твою младшую сестру?

     Голос старика был вроде бы чуткий, всё такой же добрый и… кхм, воздушный, но просачивалось лёгкое недовольство. Учитывая, что до этого я недовольства старейшины-уборщика в свой адрес, в принципе, не слышал, стало как-то стрёмно.

     Самой недомелочи с нами не было — она отрабатывала у нашего домика удары, желая нагнать остальных. Мы не противились, понятное дело — были только за, пытались помочь и указывали на её ошибки, но здесь вопрос скорее силы тела, а не мастерства — махать мечом, даже деревянным, не очень-то легко. Да, я сама очевидность.

     — …я знаю, что она может сама за себя постоять, — немного помолчав, честно ответил.

     — Поэтому ты ворвался к ней в комнату с ножом, Ан Хаян? — как бы между делом уточнил мастер.

     Я потёр глаза, уверенный в том, что вспоминать мне это ещё долго будут.

     — Я хочу понять, почему она не защищается, — перевёл тему, орудуя метлой.

     На самом деле, возвращаясь к уборке, делал я это уже намного лучше: мусор словно сам ко мне подлетал, хотя ничего такого, по идее, и не происходило — обман восприятия какой-то. В общем-то, всё дело в движениях и, вероятно, естественно направленном потоке Ци — для меня это стало чем-то вроде нормы, можно и реально не заметить такое, но не через состояние внетелесности — что-то я делал… по-другому.

     Я чуть больше года пытаюсь, управляя своим телом словно марионеткой (у меня создается впечатление, что я из-за своих ассоциаций действительно иногда вижу нити, связывающие мой призрачный образ и физический, и я искренне надеюсь, что ещё не поехал окончательно крышей), скопировать движения старика едва ли не идеально, и чем больше делаю попыток, тем больше понимаю, насколько же много между нами существует незаметных отличий: плавность, синхронность движений, какая-то постоянная концентрация и расслабленность. Передо мной был чёртов сверхчеловек во всех смыслах этого слова, насколько бы обычно он ни выглядел.

     Вероятно, пока я не приближусь к его уровню силы, так управлять своим телом физически не смогу.

     Старика пугать или расстраивать — проверять, стреляет ли ружье, пристально смотря в дуло. Он явно сильнее заявленного «истинного мастера», серьёзно, это уже за гранью человеческого и привычного мне «сверхчеловеческого».

     — У неё доброе сердце, — ответил с улыбкой старик. — Маленькая лисица немного хитрая, но очень чуткая и ранимая.

     — Хитрая? — удивлённо приподнял бровь. — Не припомню такого.

     — Она явно много чего недоговаривает, — поделился, кажется, наболевшим мастер. — Но каждый имеет право на секреты, не так ли? — хитро улыбнулся старик, после чего, чтобы у меня точно не возникло сомнений, мягко добавил: — Я рад, что тебя не развращает твоя сила, небесный демонёнок. Следи за тем, чтобы Ци облачного меча не конфликтовала с демонической Ци внутри тебя, но дополняла её и стабилизировала.

     Я непроизвольно улыбнулся. Было наивно думать, что мне удастся всех обмануть: не самый я хитрый, умный, а уж тем более умелый в делах сверхъестественных. Возможно, остальных старейшин ещё мог какое-то время обманывать, но не мастера. Хоть и неприятно, даже страшно от того, как легко меня раскрыли и за что легко могут убить, а всё равно какая-то иррациональная гордость за наставника. Помню его слова о том, как он пощадил кого-то, за что поплатился.

     Нет, что бы ни произошло — мне нельзя слетать с нарезки. Уже не только для себя, но и для старика — я ни за что не хочу его подставлять. Кроме кормилицы и старика, ко мне здесь никто по-настоящему тепло не относился. Даже сиделки — они, по большей части, просто выполняли и выполняют свою работу. Я же не железный, в конце концов.

     — Спасибо.

     Старичок пожал плечами.

     — Как я должен заботиться о тебе, так и ты должен заботиться о своей младшей сестре.

     — А вы? — приподнял бровь.

     — Сильно много хочешь, — засмеялся добродушно старичок.

     Непроизвольно вздохнул, поняв намёк. Значит, больше наблюдать нельзя — пора мелочи напомнить, чью новоявленную младшую сестру они решили подвергнуть треклятому буллингу.

     Хрустнул шеей, задумавшись о том, что можно сделать с обидчиками. Непроизвольно улыбнулся. Судя по мелькнувшему беспокойству на лице мастера, он уже пожалел о своей просьбе. Наверное, можно было бы прямо обговорить этот момент с девчонкой, возможно, у неё есть какой-то план действий или что-то вроде этого, но…

     Честно — пофиг.

     Слово мастера — закон.

     Погода в очередной раз испортилась — дул сильный ветер, моросило. Скорее всего вскоре должен был опять начаться дождь, хотя и до полноценной бури, вероятнее всего, не дойдёт. На улице всё ещё была ночь, но время близилось к утру. Полная луна вызывала во мне иррациональное чувство ностальгии.

     Непроизвольно поёжился, вспоминая то, как мимо нас пролетали стрелы, и, в частности, того демонического мастера-промежутного босса. Нафиг-нафиг.

     Откинув ненужные мысли, тихо выбрался из нашего домика, не забыв прихватить необходимую для гадости сумку. На моём лице был собственноручно сшитый носок с дырочками для глаз и рта. Изначально предполагалось, что это будет именно что маска, но по итогу получил странной формы носок. Уже зная, куда и как бежать, направился в основу всей секты — на горный пик.

     В привычном понимании, стражников или какой-либо охраны не было — естественно, что дежурство было, но дежурили, как правило, подростки лет пятнадцати-шестнадцати, и уж в чём-чём, а в качественной охране секты их обвинить было невозможно — гуляя по ночной секте, ребята расслабленно общались, наслаждаясь луной и приятным (для сверхлюдей с укреплёнными телами — уж точно) ветерком. Некоторые просто прислонились к стене и тихонько себе дремали — всего удалось насчитать человек десять-пятнадцать. Вспоминая то, какая была охрана в месте, откуда меня вытащила кормилица, словно небо и земля. Меня преследуют сомнения, что здесь где-то могут шастать, подобно незримым теням, представители первого поколения, ибо об их мутности можно слагать отдельные легенды, но я надеюсь, что таки умудрюсь избежать лишней... чести.

     Отравление старейшины приняли во внимание, теперь еду проверяют намного качественнее, только… На общей охране это сказалось намного меньше, чем могло бы. Первые месяцы, конечно, все были как на иголках, однако мозг такая штука — имеет поразительное свойство забивать на внешние раздражители. Сейчас старейшину уже никто и не вспомнит, разве что другие живые мумии воду какую-то мутят: проводят там какое-то своё расследование, да запросы в Альянс Праведников отправляют, чтобы помогли найти виновных, когда все остальные просто продолжают жить.

     Это играло мне на руку.

     Секту я знал прекрасно: мы с мастером, будучи местными всевидящими оками, куда только с мётлами не ходили. Хоть это и не относится конкретно к данной ситуации, но мы время от времени даже посещаем местную библиотеку. Не просто общую часть, а закрытую. Мне там хоть и нельзя было ничего трогать, да только сам факт того, что мелочь вроде меня пустили — уже говорит о силе уборщиков, право слово.

     К сожалению, здания между собой были расположены на приличном расстоянии, добавляя дополнительных трудностей, но спасала растительность — по секте было рассажено немало деревьев, позволяя скрыться в их листве. Для своего возраста, я мог похвастаться поразительным количеством Ци, что давало мне возможность уже в свои девять лет двигаться так, как не могли двигаться и лучшие спортсмены моего родного мира — другое дело, что расход энергии был просто кошмарным. Тут уж как есть.

     Облегчить свой вес, чтобы не полететь вниз, было, всё же, намного проще, чем казалось на первый взгляд: во-первых, просто повторяя движения старика, я многократно улучшил свою координацию, что смог почувствовать в полной мере только сейчас, отскакивая от веток так, будто от обычного пола; во-вторых, сам фокус заключался в том, чтобы создать едва-едва осязаемую поверхность на, собственно, поверхности того, от чего я буду отпрыгивать. Не буду врать, выводить Ци, даже в такой, казалось бы, лёгкой форме, было безумно неприятно, словно я лишал себя чего-то важного.

     Наконец, чтобы эта поверхность выдерживала тебя, необходимо было частично подхватить энергией своё же тело и как бы… попытаться потянуть его вверх. Словно поставить в подвешенное состояние, беря, как бы, на себя же почти всю массу тела. То, что мастер меня пока ничему такому не учил, не значит, что я сам не могу, видя через состояние внетелесности, как движется энергия в теле и что потенциально может, попробовать повторить какую-то технику.

     Правда, на том мои успехи, по большей части, заканчиваются. Но я уже горд, хе-хе.

     Чувствуя же всё приближающуюся гадость, сердце в груди билось всё быстрее и быстрее, вырабатывая всё больше и больше энергии, улучшая моё настроение, казалось, с каждым мигом всё больше и больше. Контролировал я себя через состояние внетелесности, и у меня даже промелькнули мысли, что я словно играю в какую-то ультрареалистичную игру — сейчас, вон, за скрытника.

     Правда, хренового…

     Наверное, самой большой неожиданностью для меня стало то, что на одном из деревьев сидел какой-то парень. Надо было видеть его лицо, когда он, считая ворон, увидел, как на него с ближайшего дерева летит какой-то мелкий чёрт с носком на голове. Последнее, что он увидел, прежде чем его голова совершенно случайно ударилась об дерево, мои красные глаза.

     …надеюсь, что не признает потом.

     Убедившись, что с ним всё нормально (насколько вообще может нормально себя чувствовать человек с сотрясением мозга), и что благодаря моей Ци облачного меча, которую я ему великодушно отправил гулять по каналам, с ним точно всё будет нормально (спектр нашей энергии был сильно похож, да и намерение моей силы было исключительно положительным), беззаботно попрыгал дальше.

     К счастью, больше никаких неожиданных проблем не было, и мне удалось спокойно добраться до постройки, где жили необходимые ребята. Дверь была заперта изнутри, но меня это мало волновало: три раза тихонько постучав по двери, начал ждать.

     Двери практически моментально открылась, и я увидел своего диверсанта.

     — Ты отлично поработал, Толстяк, — авторитетно улыбнулся я, поправив свой носок на голове.

     — С-старший наставник Ан Хаян, — тряслись коленки диверсанта, державшего одежду обидчиков сестрёнки, — м-меня зовут Ким Бо Гён…

     — Как скажешь, мелочь, — всё так же авторитетно покивал. Со странным носком на голове, наверное, выглядело не очень авторитетно, но ладно. — Тебя кто-то видел?

     — Меня никто не замечает, старший наставник, — стало толстое лицо мелочи грустным. — Все спят и даже не подумают на меня.

     Толстяк, как ни странно, в силу своей физиологии, тоже подвергался лёгким издёвкам. Хотя, скорее уж просто не всегда смешным шуткам, которые легко можно было бы игнорировать, но он, насколько я вижу, мальчишка довольно ранимый и чуткий. А такие, как правило, потом становятся самыми жестокими мстителями. В данном случае, достаточно было с ним немного пообщаться, как практически с равным, проявить к нему и его стараниям какое-то минимальное уважение, да обещание с ним лично потренироваться — и всё, «марионетка зла» была готова без всяких злых ритуалов или угроз.

     — Если подумают — беги ко мне, — хлопнул я вздрогнувшего мелкого. — В обиду не дам.

     — С-спасибо… — даже как-то смутилась (уже реальная) мелочь, почувствовав какую-то поддержку.

     Серьёзно, лучше лишний раз лохов в коллективе не обижать. Особенно, если они имеют доступ ко всем твоим вещам. Сделав себе в голове заметку на будущее о том, что к потенциальным подчинённым нужно относиться так, чтобы они и подумать не могли о бунте, а если могли, то тупо боялись или не имели иного выбора, кроме как подчиниться, закинул одежду в сумку и побежал обратно.

     Следующие дни прошли весьма весело: потерявшие свою одежду мелкие не могли выйти из своего жилища, трубя о помощи. Какая-то запасная одежда у мелочи была, но либо стиралась, либо была похищена Толстяком. Самой одежды, кхе-кхе, и след простыл. Все пытались понять, что происходит, был даже один свидетель, но, встретившись со мной взглядом и увидев мою миролюбивую улыбку, сразу заткнулся.

     Маленький демонёнок, чтоб я сам себя побрал.

     Новую панику поднимать никто не стал: все сразу поняли, что это сделал какой-то ученик секты. Старейшины и не планировали вмешиваться в такие разборки, наставники же пожимали плечами, мол, не их проблемы — было немного жалко слуг, ибо это им придётся думать над тем, как одеть мелочь, но паника тех, кто издевался над младшей сестрицей, того стоила. Чёрное сердце в груди едва ли не танцевало.

     С личными учениками мастеров я так сделать не мог — они жили отдельно, но здесь у меня подход был иной: я просто и без затей, помня лицо каждой мелкой выскочки, подходил к ним прямо на улице и вызывал на спарринг.

     — Э-э-э… — очень глубокомысленно выдал мигом струхнувший ребёнок, встретившись с моими добрыми глазами.

     Мне порой кажется, что они каким-то образом умудряются отражать малую часть того кровавого чистилища.

     — Наверное, боишься? — разочарованно пробормотал, наклонив расстроенно голову.

     Обычно личные ученики мастеров держались в подобиях групп: наверное, играло то, что они считали себя круче остальных. Был в этом и практический момент — можно было обменяться техниками и разными премудростями, это не запрещалось, если мастера сами не говорили, что лучше лишний раз не болтать чего.

     Этот случай исключением не был: мелкий (ну, он меня старше года на два-три, наверное, м-да) был в компании из трёх человек, которые, стоило им увидеть меня, сразу отошли на пару шагов назад. Их взгляды, направленные на обидчика моей сестрицы, выражали сочувствие погибшему, что сразу взбесило негласного лидера, считавшего себя сильным.

     — Я с честью приму этот поединок, старший наставник Ан Хаян! — загорелись глаза мелкого.

     Ну-ну…

     Через минуту передал бессознательное тело группе совсем притихших детей и, сверившись со списком морд в голове, пошёл их искать, и не планируя на этом заканчивать: попробую подговорить своего диверсанта начать распространять лживые слухи о них, да и сам могу начать их так же гнобить. Мне ли сложно?..

     …да, двигался мой оппонент просто отвратно — ноги явно росли из плеч, а руки — из задницы. Давно я не спарринговался ни с кем нормально, эх…

     Как ни странно, я таки перегнул.

     

     ***

     

     Существует огромное количество людей, которые возможную популярность если и видели, то только в гробу: они предпочитают тихонько сидеть себе дома и строить башни из спичек, например. Я сам относился к таким людям, но новая жизнь и, в частности, появление чёрного сердца, ситуацию изменило. Мне банально необходимо быть на слуху и, желательно, на слуху не шибко положительном. Это в буквальном смысле делало меня счастливее и сильнее.

     Но что меня не делало счастливее, так это злобные морды с десятка мастеров, окруживших меня со всех сторон. Их негативные эмоции меня питали, настроение было бы прекрасным, если бы не осознание того, что я могу сейчас быть битым.

     Всё же, мастерам не очень понравилось то, что их всех учеников за один день смешали с грязью. У двоих мастеров так вообще переодетые девчонки были. Я-то за равноправие, мне, в сущности, всё равно, кого втоптать в землю, ибо это не мешало им так же издеваться над излишне терпеливой сестрицей и опускать других детишек, не так ли? Да только это я так думаю — мастера мыслили, так сказать, иными категориями.

     — Ты переходишь границы, хубэ, — ледяным тоном едва ли не сплюнул представитель второго поколения.

     Вот вообще неудивительно, что ученик был ученицей. Не удивлюсь, если этот пижон сам женщина. Но кадык вроде выпирает, да и голос вполне себе низкий, как и телосложение отнюдь не женское. Но хрен вас знает, неправильные китайцы-корейцы — на что вы там ещё способны, извращуги, а?

     Весь из себя такой аристократ в белых, чистых одеждах, с длинными рукавами и этой странной шляпой на голове. Хотелось бы поинтересоваться, имеют ли некоторые модники здесь отношение к Ку-куклус-клану, но меня, к сожалению, не поймут. Да и что-то эдакое было — только к демонической фракции.

     — Какие границы, уважаемый сонбэ? — не показывая страх благодаря состоянию внетелесности, невинно улыбнулся я, впрочем, чуть прищурив глаза, из-за чего улыбка доброго малыша удивительным образом преображалась в хитрожопую.

     Коленки, если честно, могли бы уже и задрожать. Хотелось сбежать куда глаза глядят.

     — Если ты думаешь, что мы тебе ничего не можем сделать, хубэ, то глубоко ошибаешься, — неожиданно покровительственно улыбнулся мужик (надеюсь). — Мы тебя не трогали и старались относиться к твоему поведению с пониманием, но это уже…

     — Как же все удивятся, когда узнают, сколько у нас здесь маленьких госпож в секте, не так ли?

     Стоило мне это сказать, как все мастера разом притихли. Лицо главного пижона (видимо, или ученик старейшины какого-то, или просто имеет прямое отношение к верхушке секты) вытянулось.

     — Клевета, — жёстко отмахнулся от моих слов «сонбэ», уже думав задавить меня следующей репликой, да только…

     Кто ему позволит? Упустить секундную слабость здесь будет моей главной ошибкой.

     — Достаточно будет распространить небольшой слух, — начала превращаться моя улыбка в оскал, — указать всем на то, почему у учеников нет кадыков, почему они не ходят в общие купальни, почему у них такая необычная одежда…

     По мере того, как я перечислял, лицо мастеров бледнело всё больше и больше.

     — Ты умный ребёнок, маленький демонёнок, — заговорил другой мастер, крепкий такой мужик средних лет. — Неужели ты не понимаешь, какие последствия ждут нашу секту?

     — Какая разница на секту, если мне в любом случае будет плохо?

     Кажется, я зря это ляпнул: атмосфера вокруг разом стала иной, какой-то более жестокой и звериной. Лица мастеров ожесточились, словно мой рот произнёс ересь, которую можно очистить лишь на священном огне.

     — Мышление не праведного мастера, но демонического, — заложил руки за спину пижон. — Давно было пора начать тебя воспи…

     Он не договорил. Задул сильный ветер, снеся не только шляпы мастеров, но и их самих. Некоторые, особо стойкие, среди которых был и пижон, смогли остаться на земле, но их словно чем-то придавило, и они упали на колени. Раздался сдавленный хрип. Облака на небе, казалось, сгустились и почернели. Меня неожиданная непогода не тронула, и я уже знал, кто это сделал, с улыбкой повернув голову, помахав неспешно шедшему к нам мастеру с новоявленной сестрицей.

     — Небесный демонёнок, — вздохнул мастер, за которым в буквальном смысле следовала туча. — Если бы маленькая лисица тебя не увидела…

     Мой оскал вновь превратился в улыбку, по-настоящему счастливую. Я перевёл взгляд на стоявшую сзади мастера сестрицу и показал ей большой палец. Недомелочь отмахнулась, впрочем, облегчённо вздохнув, при этом как-то завороженно смотря на небеса.

     Старейшина-уборщик же неспешно подошёл к лежавшему телу. Кажется, оно могло в любой момент задохнуться.

     — Лишь я решаю, когда и как мне воспитывать своего ученика, весенний ветерок, — присел рядом с телом мастер, погладив того по голове. — Ты меня разочаровал. Можешь жаловаться Юн На Ён сколько угодно, моя совесть чиста. Если с моего ученика упадёт хоть один волос, весенний ветерок, я уже не буду настолько мягким, помяни моё слово.

     Тучи исчезли, словно их и не было. Ветер утих. Тело этого ветерка размякло, он начал глубоко, прерывисто дышать.

     — Наш мастер — крутой, — авторитетно заявил я, стоя возле недомелочи.

     — Теперь у него будут проблемы, — сжала кулаки сестрица, попытавшись найти проблески совести в моих глазах. — Зачем ты вмешался, оппа?

     Пожал плечами, не став играть в очередные гляделки с новоявленной сестрицей.

     — Кто, если не я? Почти семья ведь.

     Этой фразой я явно выбил её из колеи. Следующие дни новоявленная сестрица была очень задумчивой. Я же, наплевав на «просьбу» мастеров, продолжил отстаивать честь вероятной путешественницы из альтернативной реальности — у обидчиков, если лицо случайно не оказывалось в земле, совершенно случайно исчезала одежда, еда, оружие, а вместе с ним и достоинство. Поймать за руку меня так и не смогли, впрочем, умудрившись сложить два и два. Мои маленькие диверсии дошли до того, что к нам несколько раз приходили старейшины, но дальше пары формальных угроз ситуация не ушла. Про наказание мастеров второго поколения промолчу — всё чуть не закончилось хорошей такой дракой, и если бы не сила нашего мастера, то она даже могла бы на самом деле состояться.

     Касательно же детворы… Ребятки постепенно поняли, что травля конкретного объекта может вылиться в травлю уже их. Столь лёгкое умозаключение привело их к мысли, что таки лучше мою новоявленную сестрицу не трогать, а когда они увидели украденную мной одежду, то полностью убедились в правильности этой мысли.

     Было приятно ловить на себе взгляды детей, а вместе с этим постоянный заряд бодрости и хорошего настроения. Моя репутация в секте вновь начала меняться — теперь я был уже не «маленьким демонёнком», а «маленьким демоном». Расту, однако.

     Про Толстяка, своего главного и единственного приспешника, я не забыл, начав время от времени его наставлять и думать над тем, что можно сделать с его весом. В конечном итоге пришёл к одному занимательному выводу:

     — Твоё тело накапливает удивительно много Ци, — ткнул я пальцем в живот недовольной мелочи, чувствуя, насколько плотная у него… кхм, шкура. — Чтобы стать второклассным мастером боевых искусств, нужно сформировать отдельный источник, где будет храниться и перерабатываться энергия. У тебя же всё тело выступает как большой накопитель… — я задумался, не совсем уверенный в том, что вижу. Аномалия какая-то. — Наверное.

     — Это плохо, старший наставник? — побледнел толстячок.

     — С какой стороны посмотреть, — пожал плечами, облокотившись на дерево. — Но маловероятно, что ты с такими талантами сможешь далеко продвинуться в технике нашей секты.

     Малец, услышав меня, сжал кулаки, захныкав.

     — Но… но я ведь так стараюсь…

     Паренёк не врал: я действительно видел, как он тренируется. Упорно, долго, намного дольше, чем остальные: очень выносливый организм. Толку от этого, впрочем, немного, если он даже не может нормально продвинуться в изучении техники. Здесь, в конце концов, всё зависело от неё, одной лишь силы тела мало.

     — Дерьмо случается, — похлопал толстяка по плечу. Он был, кстати, заметно крупнее меня, так что всё выглядело так, будто какой-то малыш подбадривает уже взрослого такого ребёнка, м-да… — Тебе нужно искать свою идею, мелочь. Другого пути я не вижу.

     — Идея? — стали круглыми глаза будущего здоровяка.

     Я потёр подбородок, задумавшись над тем, как объяснить не самой умной мелочи концепцию, которую и сам не до конца понимал. Вот так задачка. Непроизвольно поднял взгляд на солнце, слегка поморщившись. Оно уже близилось к закату, вскоре нужно было возвращаться к мастеру — я отпросился у него, чтобы добросовестно выполнить своё обещание в полной мере, но приятного мало. Не могу сказать, что меня это прямо раздражает. В общем-то, человеком, в силу хобби, меня можно назвать достаточно терпеливым, тут проблема скорее в том, что я что-то дополнительно обязан делать.

     — Стиль жизни, я имею в виду, — попытался объяснить буквально на пальцах я. — Ты же знаешь, как создаются техники?

     — Э-это за пределами моего понимания! — замотал испуганно головой мелочь.

     — Техники идут от идеи, — вздохнул я. Немного, подумав, уточнил: — По крайней мере, это хотя бы относительно логично. Идея формирует движения — плавные или резкие, мягкие или жёсткие, комбинированные, в конце концов. Эти движения постепенно шлифуются, подстраиваются под течение внутренней энергии. Кто-то может вдохновиться идеей жизненного пути какого-то животного, кто-то идеей солнца или даже облака, если не пути к нему. — Захотелось попить от такого разглагольствования водички, эх… — Это всё индивидуально и каждый мастер вкладывает в технику что-то своё и по-своему. Если не понимать идею и просто махать руками, то достичь чего-то можно, но потом ты обязательно застрянешь. Идея, — добавил я, видя, что толстяк уже хочет что-то сказать, — это не только будущий стиль боя, а полноценный стиль жизни.

     — И… и что мне делать?

     — Вариантов много, — закатил я глаза, чувствуя себя немолодым профессором перед не самым умным, но старательным и добрым первокурсником. — Ты можешь самостоятельно сформировать идею, и на основе неё свою технику, а можешь найти и чужую, более подходящую твоему телосложению, чтобы потом подстроиться под неё. Путей много.

     — И где я их достану, старший наставник Ан Хаян? — появился намёк на отчаяние в глазах толстяка.

     Я уже какой раз подряд вздохнул, решив полушутя отмахнуться от мелкого:

     — Создам свой демонический культ, а там мы тебе достанем столько техник, сколько хочешь, — хмыкнул я. — Ну что, согласен?

     Толстяк же, не поняв шутки, сначала напугался, а потом, видимо, погрузившись в печальные воспоминания, загрузился.

     — Я не сдамся, старший наставник, и продолжу идти по пути секты Облачного Меча, — выдохнул мелкий бугай. — Но если я почувствую, что эта техника мне действительно не подходит, то я пойду на что угодно!

     По телу прошла лёгкая волна энергии, и это были точно не негативные эмоции. Мне показалось, или я непроизвольно посеял семена… чего-то в сердце толстяка? Как-то резко стало не смешно.

     Примерно же через месяц ко мне ночью, когда я уже спал, пришла всё это время над чем-то размышлявшая сестрица. Видимо, с последнего моего прихода пришла пора мести. Со мной решили не церемониться, сразу ментально кинув на прогиб:

     — Я регрессировала! — заявила она решительно под покровом тьмы. — И нам нужно поторопиться, оппа. У нас осталось меньше недели на то, чтобы достать тысячелетнего ка…

     Я щелкнул недомелочь по носу. Она, зашипев, схватилась за него, начав ругаться себе под нос.

     Нихрена спросонья не понимая, интеллигентно уточнил:

     — Регре… регре… Что-что ты сделала?..

     Жизнь Джун Ён А не задалась с самого начала — её мать умерла при родах, через какое-то время умер отец, а после и дед. На тот момент маленькая девочка ещё не знала, куда идти и что делать, поэтому, когда закончилась еда, пошла просить о помощи на улице. Морально она была раздавлена, все советы и наставления дедушки мигом выветрились из головы, никакой поддержки не было. Шансы на выживание — минимальны. Дедушка обещал сделать её сильной, но не успел: слишком любил внучку и баловал, не хотел ей тяжелой судьбы, да и сама Джун Ён А частенько ленилась, о чём впоследствии жалела долгие годы.

     К счастью, девочке повезло. На улице её подобрал член секты Лазурного Дракона. Несмотря на громкое название, сама секта была совсем небольшой, больше напоминая местечковый клан. Вероятно, лишь благодаря этому девочке и удалось прожить так долго, и то лишь чудом: никто ими особо не интересовался.

     Путь Джун Ён А изначально был далеко не простым. Особого таланта к боевым искусствам у неё не было, той воли, что появилась уже в возрасте, у ребёнка так же не наблюдалось. Дошло до того, что девочку отправили в слуги секты. Не будучи глупой, Джун Ён А не жаловалась, старательно выполняя свои обязанности, впрочем, каждый день чувствуя, что занимается чем-то неправильным. Отношение к девочке было тёплым, редкие мастера считали её близким секте человеком, остальные слуги видели её чем-то вроде любимой родственницы. Этого вполне хватало, чтобы прожить если не достойную жизнь, то просто терпимую — со своими плюсами и минусами.

     Однако девочка не хотела такой судьбы. Она хотела достичь большего.

     Путь её преодоления себя был не быстрым, шли годы. В какой-то момент в глубине сознания уже девушки словно прорвали лавину, она не могла больше сидеть сложа руки. Продолжая быть простой слугой, девушка начала познавать искусство секты Лазурного Дракона. Совсем небольшая библиотека секты была открыта для всех её членов, включая слуг, ибо её нельзя было назвать тайным или сколь-либо уникальным — пеклись о своих техниках более сильные секты, с лучшей историей, те, чьи техники, по легендам, могли подарить силу свергать горы и города, благодаря которым можно было вознестись в небеса.

     Когда Джун Ён А исполнилось шестнадцать, неожиданно разгорелся масштабный конфликт двух фракций. О том, что обстановка накаляется, она слышала и раньше, но совершенно не придавала этому значения — праведные и демонические мастера вели войны между собой бесчисленное количество лет. Все воспринимали это чем-то естественным и обычным. Наверное, не только она не интересовалась тем, что происходит в мире, но и большинство праведных мастеров, пока, словно гром среди ясного неба, не прогремела новость: секта Облачного Меча больше не существует. Её уничтожили до основания.

     Это стало началом конца. Девушка плохо запомнила тот период времени: все закрутилось, перемешалось, весь привычный мир мигом рухнул. Начались масштабные баталии, которые иначе, чем полноценной войной, назвать было нельзя. Последний по-настоящему масштабный конфликт был более семидесяти лет назад, но он и близко не мог сравниться с тем, что происходило сейчас.

     Джун Ён А хорошо запомнила, как безучастно гуляла по ранее людному городу и видела трупы. Море трупов.

     Альянс Праведников не собирался сдаваться: он начал подключать к конфликту всё больше и больше независимых образований, навязывая свою власть всем несогласным. Сотни и тысячи мастеров отправлялись в бой, и это не обошло и маленькую секту Лазурного Дракона. В силу своего положения, девушку сначала не трогали — она не была официально мастером, пусть и изучала самостоятельно боевые искусства, что не помешало ей в полной мере узреть, как всё больше и больше людей уходит из секты навсегда. Такая же судьба ждала и простых учеников — всего лишь нужно было официально заявить, что ученик отныне мастер. Уровень силы не имел значения — необходимо было количество.

     К счастью или сожалению, в какой-то момент о навыках девушки узнали.

     Одной ночью к ним в секту проник демонический мастер, которого она, едва не погибнув, одолела. Он был слаб и глуп, но это не помешало ему подставить девушку: единственный старейшина секты, узнав про неё, сразу изменил её положение со слуги на полноценного, пусть и слабого, мастера. Для Джун Ён А это был новый, ещё более ужасный и отвратительный поворот в её жизни — девушку отправили на поле боя.

     Десятки, сотни раз она могла погибнуть. Как бы парадоксально это ни звучало, но лишь благодаря своей слабости ей удалось выжить: сначала её пожалели и не отправили в первые ряды, а потом… потом девушка начала приспосабливаться. Она поняла одну интересную особенность — демонические мастера часто игнорировали слабых. Нельзя было показывать себя совсем слабым — это вызывало их раздражение, но и нельзя было показывать силу — тогда вероятность того, что на тебя нападут, падает многократно. Контроль собственной силы — как тела, так и Ци — девушки дошёл до того уровня, каким не мог похвастаться и иной мастер, начавший очистку своего тела.

     Самым же пугающим моментом для Джун Ён А стала встреча ЕГО.

     Девушка навсегда запомнит седую фигуру, безучастно смотревшую на разгорающуюся битву. Она всегда будет помнить, как фигура начала трястись и кричать, держась за сердце, как густая кровь сотен погибших воинов стекалась к нему и словно заживо пожирала. Как эта же фигура, на какие-то доли мгновения, застыв, что есть силы закричала, устроив настоящий кровавый Ад. И, наконец, Джун Ён А навсегда запомнит, как её взгляд непроизвольно пересёкся со взглядом, как его будут позже называть, Безумного Демона. Всего мига хватило, чтобы девушку пробрал такой ужас, который она не испытывала в своей жизни ещё никогда.

     И всё же ей удалось сбежать. Не просто сбежать с поля боя, но вернуться в секту, а вскоре и стать, за неимением иных вариантов, её старейшиной. Не иначе, чем всё тем же чудом, девушке удалось пережить эпоху войны и вступить в эпоху мира. На тот момент девушка не знала, каким образом и кто смог одолеть то чудовище, но тогда её это мало интересовало.

     Дальнейшие годы протекли для Джун Ён А обрывочно — сначала мир переживал кризис, затем ей необходимо было следить за тем, чтобы её секта окончательно не отправилась в анналы истории, а вместе с этим и судьбы многих детей, которых приняла секта на попечение. Получив на почве пережитых событий ментальную травму, Джун Ён А просто физически больше не могла бросить место, где, не без её помощи, обосновалось множество сирот. Ей физически было тяжело видеть боль на их лицах. Даже по прошествии многих лет, женщина не смогла бы сделать ребёнку по-настоящему больно — слишком сильно пережитое отпечаталось на ней. Слишком много мёртвых детей она видела, слишком много учеников отправили на верную смерть.

     Ближе к тридцати годам, разобравшись с основными проблемами, она начала изучать историю. Делала женщина это неспешно, исключительно для себя, параллельно не забывая оттачивать технику Лазурного Дракона, иногда практикуя другие, случайно попавшие ей в руки. Джун Ён А понимала, что это, по большей части, бесполезно — её техника изначально была плохой, казалось, что само течение энергии в её теле было каким-то неправильным и неполным, а другие техники… Полноценно переучиваться было поздновато — не совсем тот возраст уже, нет необходимого таланта и времени, да и где с её положением его можно было бы найти? Оставалось лишь сосредоточиться на том, что у неё было, да наслаждаться собственным хобби.

     Кто бы мог подумать, что её хобби приведёт её к по-настоящему странному и во многом пугающему открытию:

     Возможно, кто-то неизвестный знал о всех событиях заранее.

     В исторических хрониках очевидцев она до завидного часто находила упоминание одного неизвестного молодого мастера. Его имя часто менялось, однако одной отличительной чертой был шрам в форме креста на левой щеке. Он мелькал во многих событиях, и была высока вероятность, что во многих других событиях участвовал так же он, но замаскированный или через подставных людей. Странный молодой мастер был в ответе за падение не одной демонической секты, раскрывал заговоры и находил тайные школы, у которых и след уже простыл. Джун Ён А даже удалось найти упоминание молодого мастера с необычным шрамом, когда обнаружили гробницу Божественного Вора — если сейчас о месте гробницы знали все, то много лет назад это было тайной, что пытались раскрыть столетия. В некоторых записях можно было найти упоминание существовании целой группировки шпионов, и есть предположение, что ими так же управлял мастер со странным шрамом.

     Высока вероятность, что именно он победил Безумного Демона, и именно благодаря нему культ Чёрных Небес, культ, виновный в начале всех страшных событий, пал. Даже сейчас, когда раскрылись всевозможные тайны и интриги, про культ было мало что известно, что, судя по всему, явно не было проблемой для воистину легендарного молодого мастера.

     Кто он? Женщина так и не смогла понять, так как никакого прямого упоминания нет. Верхушка Альянса Праведников словно стёрла его, что, по мнению Джун Ён А, было настоящим преступлением, но кто её будет слушать?

     К сорока годам тело женщины неожиданно начало отказывать: во многом это было из-за неправильного тока энергии, её техника слишком испортила его. К счастью, о будущих поколениях она позаботилась, умудрившись доработать технику и вложить в неё то, чего не вложил, казалось, и её создатель. Жаль, что собственный путь ей так исправить и не удалось.

     В пятьдесят лет Джун Ён А умерла в сожалении. Она не добилась того, о чём мечтала, и делала то, что должна была делать, а не хотела. Была лишь жертвой, что бунтарское сердце простить не могло.

     В последний раз оглянувшись, видя десятки плачущих уже взрослых детей, которых она самостоятельно вырастила, женщина закрыла глаза…

     Чтобы вновь их открыть в уже новом, таком старом, но таком новом городе. Джун Ён А застыла, мигом ощутив, что хочет есть, что ей холодно и что она… Какая-то низкая.

     Так, стоп.

     — Ты пойдёшь со мной? — спросил её, казалось, уже в третий раз мастер секты Лазурного Дракона.

     Вновь такой же молодой, немного хмурый, но полный сил и энергии. Джун Ён А хорошо его запомнила.

     Не совсем понимая, что происходит, девочка (если так вообще можно было сказать) просто проигнорировала опешившего мужчину и пошла гулять по городу.

     Ей нужно было немного прийти в себя.

     

     ***

     

     Несмотря на сильное желание поспать, мне удалось себя пересилить, а потом ещё и уговорить недомелочь поделиться своей историей если не в полной мере, то хотя бы в достаточной, чтобы попытаться понять, что, пощади творец мои башни из спичек, она несёт. Сестрица была на взводе, её тараканы сформировались крайне большие и жирные, и им явно нужно было выйти на охоту, поэтому выведать информацию оказалось сравнительно несложно — казалось, что она сама хотела этим с кем-то поделиться, а тут такой странный я, так ещё и, по её словам, слетевший с нарезки псих, которого потом ещё и убил какой-то тип, знакомый с вероятным будущим. И я веду себя уж точно не как жертва эпилептического припадка со сверхъестественными способностями, а, вроде как, адекватно, и при этом не похож особо на ребёнка (ну, разве что внешне)! Какие мысли могут возникнуть?!

     …последнюю часть она не озвучила, но я, скажем так, видел это по глазам.

     Серьёзно, моя уверенность в том, что вокруг происходит какая-то дичь, крепнет с каждым годом всё сильнее и сильнее. КАКОГО, ТВОЮ МАТЬ, ХРЕНА?! Что вообще здесь творится?! И что значит: «Секта Облачного Меча перестала существовать»?

     А мастер? Почему нет его упоминания? Нет, нет, нет, нет…

     Так, отставить панику!

     Умудрившись сдержать свои эмоции без всяких выходов из тела, непроизвольно выглянул за форточку, видя, что уже начинало светлеть. Страдальчески вздохнул, откинув лишние мысли, понимая, что всей этой жести ещё не произошло. Её жизненный путь, даже сильно обрезанный, получился на редкость длинным. На сердце, признаться, стало как-то неспокойно.

     …я уже удивляюсь этому.

     — Ты ведь понимаешь, как это всё звучит, да, сестрица? — попытался я найти проблески совести в глазах э-э-эм…

     Чёрт возьми, она «девочка», «девушка», «женщина» или уже «бабушка»? Сколько ей там было? Чуть больше пятидесяти? Не бабушка, всё же, но детвору-то, да не одно поколение, воспитывала, если верить её словам. Значит, таки, формально, бабушка? Или великовозрастная мать? Наверное, зависит от того, как она выглядела в старости, кхе-кхе.

     — Ты мне сразу поверил, оппа! — заулыбалась довольно девчонка. — Я знала, что не ошиблась! Ты ведь не Безумный Демон, не так ли?!

     Улыбка уже не совсем новоявленной сестрицы приобрела… скажем так — хитрые нотки. Словно перед жёстким таким шантажом.

     …не надо, пожалуйста.

     — Формально, — зевнул сладко я, после чего улыбнулся, чуть прищурив глаза, в который раз включив немного… гадковатую ухмылку, — я как раз таки он и есть, сестрица. Просто ещё не до конца сошёл с ума.

     — Как и я — уважаемая старейшина секты Лазурного Дракона. Просто ещё не успела ей стать, — легко согласилась девятилетняя девочка, улыбнувшись. Ещё и сама зевнула. Отходит недомелочь, как есть отходит. — Я рассказала свою историю, оппа. Теперь я хочу услышать твою, таков обмен.

     — Ты ещё не сказала, почему у нас мало времени и кого нам нужно достать, — в который раз зевнул я.

     — Легендарный тысячелетний карп, мечтающий стать драконом! — мигом загорелись глаза девчонки, она аж облизнулась, что со стороны выглядело довольно… жутко.

     — Если я правильно понимаю, в течение недели его может кто-то поймать, поэтому мы должны поспешить?.. — приподнял бровь я.

     Девчонка покачала головой.

     — Я не уверена, оппа. В исторических хрониках как упоминали то, что карпа поймали, так и то, что он смог переродиться в дракона и вознестись в небеса. Этого я точно не знаю.

     Я малость завис, представив, как какая-то сверхъестественная рыба становиться натуральным драконом и начинает летать по небу. Ладно, если поймали, а если нет? Куда она там улетит? Не в космос же? Космический дракон-рыба? Прикольно, наверное.

     — Что-то я не помню этого в твоём рассказе… — задумчиво пробормотал, удивлённый тому, что кто-то мог опустить в рассказе такую «мелочь». Да такую новость бы обсуждали месяцы — лишь бы очевидцы были. Видимо, карпа таки поймали. Надеюсь, что он вообще был. — И как мы, простые ученики секты, туда доберёмся?

     — Нам придётся временно покинуть секту, — помрачнела недомелочь. — Но пруд тысячелетнего карпа находится недалеко отсюда, мы сможем добраться до него за день, я точно знаю, где он!

     Я опешил.

     — …а мастер?

     — Я уже дала достаточно ответов, — беззаботно ушла от ответа наглая недобабулька. — Теперь моя очередь: кто ты, оппа?

     Приподняв бровь, понимая, какого рода афера готовится, показательно зевнул, и под прищуренный взгляд недомелочи разлёгся на кроватке.

     — Жертва пространства-времени из другого мира. Я действительно не тот человек, которого ты знала в прошлой жизни. Спокойного утра.

     Уже не слушая возмущённую до глубины души недобабульку, отправился досматривать сон. От мелкой встречной гадости на душе было хорошо, сердечко так и плясало, но в глубине души появилось беспокойство. Где-то на фоне зашёл в комнату уставший мастер, как обычно, совершенно не понимая, что происходит.

     …а ведь потом придётся всё равно подробнее рассказывать, эх…

     И всё же, в чём я не признался и на что попытался никак не отреагировать, меня немного напугало то, что секта Облачного Меча резко перестала существовать. Кто её уничтожил и зачем?

     Твою мать, почему мне кажется, что я с этим как-то связан?..

     Честно говоря, досмотреть сон так нормально и не получилось…

     Мне кажется, что мастер нас начал подозревать в чём-то нехорошем: весь завтрак он косился на нашу компашку крайне задумчивым взглядом, видимо, пытаясь понять, какого лешего здесь происходит. Ладно ученик пришёл посреди ночи к новоявленной младшей сестре с ножом — бывает, местами не дружит с головой, злого умысла всё равно не было (мастер бы его ощутил), скорее всего какая-то не самая смешная шутка (впрочем, чего ожидать от «маленького демонёнка»?), но... чтобы ученица пришла?.. Может, для молодых поколений это уже нормально и так ученики проявляют дружелюбие? Охренеть время.

     Уверен, примерно в таком ключе мастер и размышлял.

     Сама сестрица какое-то время на меня обижалась, ей явно не понравился мой, скажем так, укороченный рассказ. Впрочем, долго это не продлилось — контакт восстановился уже после тренировки. Уверен, это произошло бы ещё раньше, но девчонка во время тренировок слишком уж тщательно следила за своим дыханием, не давая себя не то, что лишнее слово сказать, а сделать какой-то неправильный вдох или выдох.

     Признаться, её самоконтроль вызывал искреннее восхищение — пока я видел такое только у мастера, пусть и в более абсурдной форме. Только нужно учитывать, что он сверхчеловек, пославший все условности на своё любимое облачко — уверен, проведи экспертизу, и некоторые подумают, что старик вообще какой-нибудь инопланетянин, чего нельзя было сказать про нашу маленькую лисицу — эволюционную гонку она если и не проиграла, то точно сильно отставала от большинства детей всё той же секты.

     Природа жестока: кто-то рождается с сильным, здоровым телом, и до старости бед не знает, а кто-то с самого рождения имеет целый букет всяких болезней, доставшихся от близких или дальних родственников. Равенство? Честность? Эволюция клала на это большую хромосому, а уж тем более на какую-то там человеческую личность.

     И, насколько я понимаю, сестрица хотела этот момент исправить.

     — То есть, ты думаешь, что если съешь этого карпа, то твоё тело изменится? — как бы между делом поинтересовался я, когда мы пошли в наш домик за мётлами.

     — Уверена, — кивнула с улыбкой недомелочь. — Старший брат, я прочитала много поверий и легенд. Раньше в мире существовало множество великих созданий, съев которых, можно было самому стать великим! Наши регионы не просто так зовутся!

     Да, регионы у нас носят интересные названия, будь то регион Снежного феникса, Мистического леопарда, Мудрой черепахи или вообще некоего «Вознесённого бессмертного». Список там не самый маленький. Конкретно мы находились в регионе Мудрой черепахи, насколько я помню. Если точнее — запад.

     — А не лопнешь? — чуть иронично приподнял бровь, почувствовав лёгкий прилив бодрости. Улыбнувшись, добавил: — Тебе не жалко карпа, сестрица? Представь себе, что ты преодолеваешь себя почти тысячу лет, уже вот-вот станешь драконом, и приходит кто-то, чтобы тебя съесть. Как бы ты себя почувствовала?

     Мне его даже как-то жалко стало.

     — Мне нужна сила, — пожалуй, даже излишне жёстко ответила девчонка. Мы остановились на тропинке, практически у самого дома. — Пусть неизвестный молодой мастер и смог спасти мир, но слишком большой ценой.

     — Ты хочешь уничтожить этот культ «Чёрных Небес»? — как бы между делом поинтересовался.

     Перед глазами пролетело множество воспоминаний. Начиная от мёртвой матери моего нового тельца, злой пыли, которая, как мне кажется, выступает здесь главным злом, и заканчивая моей кормилицей, не говоря уже о той старушенции с флейтой. В голове словно вновь забились колокола…

     Дзынь.

     Дзынь.

     Дзынь.

     Забили в барабаны.

     Бум.

     Бум.

     Бум.

     И, конечно же, луна. Полная, такая большая: я словно мог до неё дотянуться, нужно было лишь протянуть руки.

     Непроизвольно поморщился, помотав головой. Не лучшие воспоминания.

     Сестрица ответила не сразу, сама погрузившись в не самый приятный этап своей жизни. Прямо сходка ветеранов.

     — Без тебя их культ не настолько могущественный, оппа, — сжала кулаки девчонка, так и не ответив на поставленный вопрос. — На этот раз всё будет иначе.

     Какая решительная не совсем маленькая леди. Пожалуй, лучше пока опустить существование злой пыли. Не всё сразу.

     — А ты не думала начать поиски того всезнайки? — решил перевести тему я. Перспектива уничтожения секты, где мой мастер был каким-никаким старейшиной, меня самого крайне пугала, так что найти потенциального кренделя, знающего будущий ход событий, было бы крайне полезно.

     То есть, здесь у меня уже есть жулик в команде, но она историю знает больше по тому, о чём слышала, и что потом вычитала в исторических хрониках. Она и близко не была в основной гуще событий. Как бы, и это уже — ОЧЕНЬ хороший придаток, только… Заручиться поддержкой того, кто потенциально знал ещё больше — и даже смог остановить мою поехавшую альтернативную версию, было бы крайне полезно.

     — Мы обязаны его найти, — мигом вспыхнули глаза девчонки.

     Весь оставшийся день прошёл за уборкой. Мастер продолжал на нас коситься, да и сестрица начала отрабатывать своё имя маленькой лисицы, строя из себя ученицу, которая что-то хочет сказать, но опасается этого. Я делал из себя умное дерево, просто наблюдая за будущим представлением.

     Под вечер старейшина-уборщик, устав от этих представлений, сам обратился к опытной аферистке:

     — Что случилось, Джун Ён А?

     Девчонка виновато опустила голову.

     Старичок страдальчески вздохнул.

     — Я твой мастер, маленькая лисица. Если тебе нужна помощь — я помогу. Что случилось?

     — … — сестрица показательно замялась. — Мне нужно забрать наследие, доставшееся мне от дедушки.

     Старик опешил.

     — Мы можем…

     — Я не хочу вас слишком утруждать, мастер. И… — совсем смутилась хитрая лиса, будь она проклята. — Я хочу, чтобы то место осталось секретным. Но оппа уже пообещал, что проведёт меня и никому не расскажет. Я точно знаю, куда идти. Это не займёт и трёх дней!

     — Трёх дней? — нахмурился озадаченный (что-то в последнее время его часто ставят в ступор, чисто женская сила) старик, решив даже не задумываться над логикой своей ученицы. Хочет, чтобы было совершенно секретным, но при этом чтобы знал старший брат — флаг в руки. По идее, это даже хорошо — вон какие отношения хорошие выстраиваются. — Это возможно, маленькая лисица, но мне всё равно нужно знать хотя бы примерное место, куда и когда вы собираетесь пойти.

     — Через день. Нам нужно на север. Одна ночь уйдёт на то, чтобы добраться к нужному месту, одна ночь на поиски и одна ночь, чтобы вернуться.

     — Ты опять недоговариваешь, маленькая лисица, — вздохнул старик, погладив по голове смутившуюся девчонку. Кажется, по-настоящему смутившуюся. — Меня это очень расстраивает. В любом случае я рад, что хотя бы своему старшему брату ты открылась. Это меня успокаивает.

     — У вас не будет проблем, мастер? — быстренько перевёл тему я.

     — У меня их полно, — засмеялся низенький старичок, покрутив метлу в руках. — Одной больше — одной меньше, какая разница? Главное, чтобы с вами всё было хорошо, но я верю в ваши силы.

     Молча подошёл к старичку и обнял его, что мастера, мягко говоря, удивило. Кажется, зависла и сестрица: ну да, нормы посланы далеко и надолго.

     Но да плевать. Далёк я пока от образа у себя в голове, как есть далёк.

     

     ***

     

     За день до отправки выловил своего протеже. Он хотел пойти дальше тренироваться, но ему пришлось рутинные занятия немного отложить, и последовать за мной. У нас уже было личное дерево для обсуждения злых планов. Скоро начнём под ним обсуждать план захвата мира. На повестке же дня вопрос был другого характера.

     — Ч-что я должен сделать, старший наставник? — под моим тяжёлым взглядом едва не прогнулся Толстяк. — Я… я не очень понял…

     — Начнёшь всем говорить, что мы ушли на закрытую тренировку, — повторил я. — Об этом должны знать все, и в особенности мои сонбэ, понимаешь?

     — К-как? Старший наставник Ан Хаян, не могу же я просто при всех начать говорить, что вы ушли тренироваться?..

     Я закатил глаза.

     — Ты можешь вслух пожаловаться, что я обещал с тобой заняться совместной тренировкой, а потом оказалось, что у меня не получается. Главное сказать это достаточно громко.

     Тогда к наставнику вопросов быть не должно — некоторые ученики иногда не приходили на общие тренировки, потому что их мастера начинали какие-то особые испытания. Другое дело, что мастер точно не будет париться с оправданиями и просто, скорее всего, пожмёт плечами: не потому, что он глупый или не может придумать какую-то отмазку, а потому…

     Что ему банально плевать.

     С его потенциальным уровнем силы — могу понять. Когда на тебя садиться комарик и начинает пить кровь — хоть и раздражает, но и близко не смертельно. Кажется, то понимают и сами комарики. Я же хочу, чтобы у старичка и таких проблем не было. Впрочем, надеюсь, что это лишняя осторожность. Поскорее бы нам разрешили полноценно покидать секту, эх…

     — А ведь действительно… — как-то даже насупился паренёк.

     Я потёр глаза.

     — Потом я уделю тебе больше времени, обещаю, не волнуйся.

     — Хе-хе, я знаю, — широко улыбнулся мигом подобревший будущий бугай. — Спасибо, старший наставник Ан Хаян!

     Было бы за что.

     Рано утром, взяв припасы и, на всякий случай, сменную одежду, мы пошли к границе секты, стене, окружающую всю гору. Солнце только восходило, на улице было довольно прохладно. На душе было какое-то странное чувство интриги, волнения и предвкушения. Вообще, я с самого начала был не против помочь не только потому, что понимал — сестрица должна стать сильнее, но и из чистого желания увидеть что-то уникальное и... не знаю, мистичное? Даже если я ничего не получу из этого похода — впечатления и воспоминания со мной останутся уже навсегда.

     Если моё тело опять не уничтожит реальность, будь она проклята.

     К воротам мы не пошли — там стоят на страже сна ребята, которых ещё и разбудить ненароком можно. Стена была высотой в метра четыре, но для нас это особой проблемой не было. Точнее, для меня-то точно — чёрное сердечко могло подарить достаточно энергии, чтобы я и выше прыгнул, а сестрице может и помочь мастер.

     …как оказалось, нет.

     — Раз уж будешь вести её, то веди от начала и до конца, небесный демонёнок, — в бороду улыбнулся низенький старичок, не став девчонке помогать перелезть через стену.

     В его руке, вместо привычной метлы, был странный белый меч. В ножнах, естественно.

     Сестрица уже думала выразить свои сомнения, но тут я, хмыкнув, аки варвар закинул едва не закричавшую жертву на плечо, после чего обратился к чёрному сердце у себя в груди. Оно, словно по-настоящему радуясь моим действиям, выдало столько энергии, что я почувствовал себя переполненным шариком.

     Не остановившись на этом, потянул из окружающей среды Ци спектра техники облачного меча, чувствуя, как в глубине меня смешиваются разные спектры одной и той же силы, будто дополняя и усиливая друг друга. Тело покрыло какое-то подобие чёрно-синего свечения, трава под ногами мгновенно увяла, вокруг стало ещё прохладнее.

     Выглядит, если честно, не особо по-доброму, но тут уж вина преобладания силы чёрного сердца.

     Повернул голову на мастера и, не увидев осуждения, отвращения или чего-то вроде этого, широко улыбнулся. Мастер, хмыкнув, кинул мне меч, который я без проблем поймал, ощутив, насколько же он лёгкий, после чего перепрыгнул четырёхметровую стену, побежав навстречу приключениям.

     Сестрицу, кажется, немного укачало.

     

     ***

     

     Где может находиться озеро каким-то образом прожившего тысячу лет карпа, мечтающего стать драконом? Естественно, в каком-то секретном месте, куда нога человека если и может ступить, то совершенно случайно, ибо в обратном случае шанса на выживание у него попросту нет. В данном случае речь идёт о некоей пещере. Добраться до предполагаемого места назначения нам удалось действительно быстро — карп обитал неподалёку, всё та же горная местность, но более густая на растительность и практически без следов ног человека.

     Наш путь мог затянуться, так как сестрица к вечеру сильно устала, но уже проверенная методика таскания мешка с картошкой в виде не совсем маленькой девочки показала в очередной раз свою эффективность, позволив добраться быстрее, а возмущение самой картошки только придавало мне энергии. Правда, совсем по капле.

     Второй день, прямо как сестрица и пророчила, мы потратили на поиски пещеры, где находилось озеро.

     — Я же точно помню, что пещера где-то здесь! — схватилась за голову недомелочь.

     Её до того тёмно-фиолетовые глаза покраснели от гнева, волосы, на которых красовалась ветка, растрепались, не говоря уже о ранее целом халате — во многих местах он был порван, что для, как я понял, во всех смыслах аккуратной девчонки было смерти подобно.

     — Я начинаю испытывать определённые сомнения, — великодушно подлил масла в огонь, неспешно идя за сестрицей. Сердечко в груди, казалось, от моих действий готово было меня расцеловать. — Младшая сестра, может, тебе всё-таки нагрело голову, и ты всё придумала? Не волнуйся, я обязательно…

     Сестрица повернула на меня голову, включив свой фирменный взгляд Дьявола.

     Что-то вроде маркера, что, если не хочу настоящего конфликта, лучше не перегибать.

     — Почему ты чистый, оппа? — дёрнулась бровь недобабульки, видя мою чистую, белую одежду.

     Казалось, что я вернулся с прогулки по парку — чистые, распущенные волосы, никакой грязи, широкая улыбка, целая одежда. Хоть в рекламе шампуня снимайся. Энергия, струившаяся по телу, помогала в этом, а по-настоящему красивый меч с белой рукоятью и ножнами делал из меня эдакого молодого господина. Его веса я практически не чувствовал, серьёзно, не говоря уже о том, что у него была отличная проводимость Ци. Вещь явно безумно дорогая. Я и без меча мог потенциально бойню устроить, а с ним…

     — Регулярно принимаю ванну, — пожал беззаботно плечами, невинно улыбнувшись, не забыв «трансформировать» лыбу лёгким прищуром. — А ты нет?

     От девчонки, казалось, распространилось физически ощутимое намерение убить.

     По крайней мере, она немного отвлеклась.

     Лишь ближе к концу дня мне совершенно случайно удалось наткнуться на нужную пещеру. На самом деле, я в неё чуть не провалился — сам по себе вход был совсем небольшим, так ещё и словно специально покрытый с ног до головы кустами. Пришлось дополнительно их убирать, что, правда, с мечом, который мне одолжил мастер, было проще простого — как по маслу, серьёзно. Сначала проход был довольно узким, но постепенно он начал расширяться. Мы спускались всё ниже и ниже, и у меня даже начались определённые сомнения в том, что мы потом сможем выбраться — если я ещё легко смогу выбраться, то сестрица… Опять придётся тащить на своём горбу, а это большой минус в мобильности. Неприятно.

     В какой-то момент мы увидели свет в конце тоннеля, что мотивировало нас ускориться. Уже через минуту наша компашка жуликов таки дошла к месту назначения, освещаемого какими-то странными кристаллами на потолке. Их свет словно специально был направлен на довольно большой пруд, вода в котором, на первый взгляд, была настолько чистой, что сошла бы за источник вечной молодости.

     — Какой здесь чистый воздух… — поражённо пробормотал.

     Я словно скинул с себя пуховик в жаркую погоду: тело чувствовало себя просто прекрасно, словно я в любой момент на самом деле мог взлететь. Циркуляция и выработка энергии в теле ускорилась, насыщая каждую частичку моего тела — хотелось бегать, прыгать и танцевать. Сестрица испытывала нечто похожее, в истинном блаженстве закрыв глаза.

     — Естественный поток энергии… — захихикала познавшая Нирвану недомелочь.

     — Что это за место? — не мог не спросить я, поражённо оглядываясь.

     — Я не уверена, оппа, — сразу поставила «блок» девчонка на случай недостоверной информации, — но где-то в этой местности могла пройти битва двух бессмертных.

     — Ты думаешь, что битвы бессмертных могут создать такое странное место? — приподнял бровь я. — Может, этот карп и не нужен? Просто здесь будем развиваться?

     — У нас нет столько времени, — вздохнула разочарованно сестрица. — Карпу понадобилась тысяча лет, чтобы приблизиться к становлению драконом. Нам потребуются сотни лет. И это только при условии, что у нас будет достаточно хорошая техника, — погрустнела девчонка, явно вспомнив что-то не самое хорошее.

     — По крайней мере, здесь можно иногда отдыхать, — пожал плечами, хотя и сам понимал, что отдыхать долго не получится.

     Раз узнала сестрица — значит, знали уже все желающие.

     Мы подошли к самому пруду, начав в него всматриваться. Несмотря на кристально чистую воду, её дно всё равно было достаточно глубоким, не позволяя рассмотреть то, что было на дне. Карп явно не хотел с нами здороваться, поэтому нужно было привлечь его внимание иначе. Хмыкнув, присел к пруду, начав отодвигать рукав.

     — Оппа? — стали круглые глаза сестрицы.

     Улыбнувшись, сжал кулак, начав концентрировать на нём энергию чёрного сердца. Сконцентрировав достаточно силы, нанёс удар!

     Вода разбрызгалась вокруг. На мгновение мне показалось, что я своим ударом создал совсем крошечную лавину. Моя же сила, оказавшись в воде, пошла дальше: прямиком ко дну. Сначала ничего не происходило, но уже через пару секунд на дне начали происходить какие-то шевеления.

     В глаза ударила золотая вспышка. Рефлекторно отпрыгнул от пруда, что немедля сделала и недомелочь. Из воды едва ли не вылетела золотая, огромная рыба. Пусть нам удалось её увидеть всего на миг, но не заметить начавшие формироваться витиеватые рога у, мать твою, КАРПА, было тяжело.

     Я непроизвольно захихикал.

     — Обожаю местную эволюцию, просто обожаю…

     Сестрица, услышав незнакомый язык, непонимающе на меня уставилась. Я махнул рукой.

     — Жалко, что здесь ещё и в планах нет фотоаппаратов, — грустно вздохнул, представив, как меня фотографирует сестрица с рогатым золотым карпом, который был больше меня.

     — Я ничего не поняла, оппа, — пожаловалась сестрёнка. — Очень необычный язык.

     — Ты даже не представляешь, сколько мне потребовалось сил, чтобы опять на нём нормально заговорить, — пожаловался в ответ, цыкнув языком.

     И чей язык ещё странный? Мой, что ли, является смесью двух языков из другого мира?

     Я уже думал подойти опять к пруду, но неожиданно почувствовал что-то странное. Словно мне смотрел кто-то в затылок. Рефлекторно вышел из тела, пятой точкой чувствуя приближающиеся неприятности — мне нужна была холодная голова и идеальный контроль. Как ни странно, сверхъестественное чутье сестрёнки было развито если и слабее моего, то совсем незначительно: она нахмурилась и так же повернула голову на выход. Уже спустя секунд десять у нас появились гости.

     Кто бы, твою мать, сомневался, что из тысячи лет мы попадём день в день. Да ну нахрен. ДА НУ НАХРЕН!!!

     — Дети?

     Грязный, грубый, высокий, мускулистый. Длинные чёрные волосы были словно пропущены через бигуди. Внешность была какая-то… монгол?

     Да ладно, неужто представление типичного разбойника?.. Если я правильно понял, как работает этот мир, то главным злом здесь будут японцы. Осталось их дождаться.

     За мужиком в чёрной одежде начали прибывать его подчинённые. Буквально каждый из них сразу нами заинтересовался, откровенно не понимая, кто мы и какого лешего здесь делаем. В кучке разбойников находилась толпа простых крестьян, среди которых были и дети. Их руки и шеи были перевязаны верёвкой, концы которой держали мужчины по обе стороны. Словно каких-то животных.

     Среди этой компашки неожиданно затесался паренёк со шрамом на щеке. Не крест, но, уже примерно понимая, как здесь всё работает (я догадываюсь, по крайней мере), определённые мысли появились сразу.

     Почему бы не попробовать проверить одну теорию? Всё равно ничего не потеряю, хех.

     — Эй, — окликнул я паренька, смотря прямо ему в глаза. Разбойники, ожидав какой угодно реакции, но точно не такой, застыли. Паренёк, поняв, что я обращаюсь к нему, непонимающе нахмурился. Я же продолжил: — Ты говоришь по-английски?

     Глаза парня открылись настолько широко, что мне даже на секунду показалось, что они сейчас выпадут нахрен. У меня в голове прозвучало отчётливое «Бинго!».

     …или, учитывая все переменные, «джекпот»?..

     Мастер конспирации что-то быстро заговорил, как я понял, на корейском, однако, как ни странно, нормально его понять мне не получилось, лишь обрывки каких-то слов.

     — Чтобы ты понимал, — ответил ему коряво на английском, чувствуя себя немного неудобно от того, что дополнительно не практиковал этот язык. — Я не говорю на корейском.

     Парень сразу поник, не признав во мне земляка. Бывает.

     — Прости… — перешёл он сразу на местный.

     — Бывает, — любезно кивнул, после чего повернул голову на хлопающую глазами сестрицу. — Я нашёл твоего всезнайку. Сейчас будем разбираться.

     Кажется, сестрица словила критическую ошибку.

     Главарь разбойников-недомонгол таки пришёл в себя, достав из ножен меч.

     — Я думал взять тебя рабом, мальчик, но ты сделал достаточно, чтобы заслужить смерть. Убить его, девочку взять живой!

     Вопреки словам ублюдка, на лицо вылезла кровожадная улыбка. Я позволил себе так улыбнуться, чувствуя, как в груди предвкушающе забилось сердце. Мысли о том, что я могу сейчас как убить человека, так и быть убитым, словно пробудили во мне что-то… кровавое.

     Сестрица, словно чувствуя моё настроение, абсолютно уверенная в моих силах, отступила ближе к пруду.

     — Пожалуйста, не потеряй себя.

     Не дождёшься.

     …параллельно рациональная часть сознания надеялась, что обвала не произойдёт.

     А то как-то уже не круто будет…

     Всего было шесть разбойников, включая их главаря. Говоря откровенно, не имей я Ци, этой могущественной сверхъестественной энергии, и ситуация бы выглядела максимально тупо: девятилетний ребёнок физически не может победить шестерых взрослых мужчин. Уже чудом будет победить одного, серьёзно.

     Но мы сейчас говорим о мире, где, помяни творец мои башни из спичек, обычная рыба может прожить (пусть и в, скажем так, королевских условиях) под тысячу лет и на полном серьёзе попытаться эволюционировать в дракона; мир, где люди могут отскакивать от воздуха, как от твёрдой поверхности, и потенциально полноценно летать; мир, куда, в конце-то концов, закинуло сразу больше двух чужаков, когда один, по идее, уже много, а…

     Три, серьёзно?.. А если их больше?

     …надеюсь, что нет.

     Не говоря уже о том, что за меч у меня был в руках. Сам по себе старичок совсем крошечный (что не умаляет его абсурдной силы, между прочим), и меч явно делали специально под него, что значило…

     Учитывая мой возраст, меч мне подходил чуть ли не идеально.

     И, наконец, состояние внетелесности.

     Меня не воспринимали всерьёз (правда, я бы на их месте тоже не воспринял): вместо того, чтобы навалиться кучкой, вперёд пошёл лишь один мужик. Так мало этого, он с какого-то перепугу со мной решил пообщаться.

     — Будет жалко порезать твоё симпатичное личико, — заверил он меня, улыбнувшись так, словно предложит мне сейчас купить леденец. — Скажи честно, малыш, ты просто маленькая де…

     — Что ж вы заладили-то все… — поморщился я, окинув разбойника таким взглядом, словно смотрю на грязь на своих лаптях. Меч в руке, казалось, начал издавать едва ощутимую вибрацию, чувствуя ускорившийся ток моей силы. — Если твои предки совокуплялись с древними демонами Преисподней, это ещё не значит, что совокуплялись все, ничтожество.

     Мужик, так и не закончивший свой монолог, широко открыл рот. Сейчас бы проиграть в словесной перепалке с необразованным быдлом, ха-ха! Это я ещё до неприличности вежливый.

     Остальных разбойников буквально прорвало: мерзкий хохот огласил всю пещеру, главарь разбойников даже похлопал мне. Сестрица на фоне страдальчески вздохнула, когда мутный паренёк с ещё, скажем так, не до конца сформировавшимся шрамом, подозрительно щурился и разглядывал меня, над чем-то серьёзно размышляя — уже одним этим он разительно отличался от компашки других людей, что и лишнее движение бровью боялись сделать.

     Лицо разбойника, униженного прилюдно ребёнком, перекосило.

     — Ты пожалеешь об этом…

     Достав из ножен меч, мужик начал медленно, словно показательно, ко мне приближаться.

     Давай, ещё станцуй, показушник недоделанный.

     Оказавшись в метрах трёх от меня, он, оскалившись, сделал резкий рывок, после чего нанёс рубящий удар. Его сила явно превосходила таковую у простых людей, но и ничего впечатляющего он не показал — третьеклассный мастер, как есть третьеклассный. Я не стал парировать его удар, вместо этого увернувшись — контроль моего тела в состоянии внетелесности многократно превышал таковой в обычном, что позволяло задействовать буквально максимум возможностей тушки. В этом же состоянии у меня физически не могло быть настоящей паники, поэтому выполнить уворот было просто — достаточно лишь поймать миг.

     …хотя, кажется, мне немного подрезали волосы. Блин. Ну вот, только возгордиться успел…

     Не теряя и доли мгновения, тут же нанёс резкий горизонтальный удар. Удивлённый разбойник, полагаясь исключительно на свои рефлексы, умудрился поставить блок, но это оказалось бесполезно — меч разрезал сталь так, словно я себе этим мечом масло решил нарезать. Следом за мечом пошла рука мужика, а за рукой — остальное тело, в котором меч и застрял. Раздался хрип.

     В сознание поступила по-настоящему мерзкая информация — пусть и через меч, но я почувствовал, как он прошёл сквозь кожу и кости, как столкнулся с внутренними органами и, если бы у меня было чуть больше силы, пошёл бы дальше, разрубив тело буквально пополам. Почему-то в голове всплыли ассоциации из одной игры с крайне интересными добиваниями…

     Тело простояло ещё какие-то секунды, мой взгляд встретился со взглядом первой жертвы. Каким-то образом мужик ещё и умудрился схватить меня за руку, видимо, попытавшись, кхе-кхе, помочь достать мне меч. Проявлять милосердие я не собирался, чувствуя, что его ещё можно использовать.

     Чёрное сердце словно толкало меня, и у меня не было в планах противиться этому — не сейчас.

     — Этот меч проклят, — заговорчески улыбнулся я, смотря в глаза умирающего разбойника. — Тот, кого им убьют, отправится прямиком в Преисподнюю. Передавай своей матери от меня привет.

     На меня накатила волна чистого ужаса, агонии, боли, страдания, ненависти и бессильной злобы. Столько эмоций, столько оттенков и переживаний, меня едва ли не затопило силой. Если бы не состояние внетелесности, то моя улыбка стала бы только шире, захотелось весело засмеяться и, кажется, даже сплясать.

     Резким движением достал из разбойника меч. Тело упало.

     Вытащил меч я офигеть как аккуратно, из-за чего лицо и одежду немного заляпало кровью. Меня это, правда, не смущало — даже создавалось впечатление, что тело по чуть-чуть впитывает эту кровь.

     И в который раз наступила тишина: разбойники поражённо смотрели на заляпанного кровью ребёнка, возле которого лежало тело их товарища. Никто не хотел нападать, видимо, ожидая приказа главаря. Сам же главарь не спешил что-либо делать, хмуро разглядывая лежавшее возле меня тело.

     — Ты меня удивил, — наконец, произнёс он. — Стать второклассным мастером боевых искусств в таком возрасте…

     Я закатил глаза, чувствуя, что если не буду здесь всех перебивать, то псевдо-пафосные разговоры продолжатся и дальше.

     — А ты меня нет, и что дальше? — презрительно скривился я, чувствуя себя мелким мажором. — Хотя, нет, знаешь, я удивлён. Удивлён тем, что ты вообще умеешь разговаривать, обезьяна немытая. Вы будете нападать, или вам нужно какое-то специальное приглашение? Так вот: я разрешаю!

     Судя по тому, насколько стали круглые глаза паренька со шрамом, своим поведением я ему неплохо сейчас так порвал шаблон.

     — Я и не знала, что ты можешь быть таким хамом, оппа, — восхитилась сестрица.

     Правда, сердце почувствовало от неё лёгкий прилив сил, указывающий на то, что её восхищение несёт скорее отрицательный характер. Ой, как будто бы я должен проявлять уважение к такому сброду, смешно. Неизвестно, сколько людей они убили и ограбили, и сколько всего успели сделать с простыми людьми. К таким проявлять хоть минимальное уважение — себя не любить.

     Про, собственно, сброд и говорить нечего — чёрт его знает, сколько раз эта треклятая пещера успела погрузиться в тишину, однако на этот раз она была особенно гнетущая. Моё сердечко буквально купалось в их коллективной злобе, а, в частности, в злобе главаря — он даже не подозревал, что своими эмоциями делал меня сильнее. Я уже и восстановиться успел после первого убийства. Но понять можно — решил тут главарь показать своё признание, а его тут же опустили.

     Какая жалость.

     …нет.

     — Ты сказал достаточно, — ледяным тоном заявил разбойник, видимо, включив в своём центральном процессоре режим турбо. — Нападайте все. Вместе. СЕЙЧАС ЖЕ!

     Словно цепные псы, получившие свободу, четверо человек побежало на меня, на этот раз не собираясь играть в поддавки: они окружили меня, попытавшись одновременно зажать со всех сторон. Удары они хотели нанести одновременно, не давая возможности отпрыгнуть в какую бы то ни было сторону, но подставляться под мечи у меня в планах, как ни странно, не было.

     За неимением вариантов, я прыгнул.

     Прыгнул сразу на метра… э-эм, примерно два с половиной, приземлившись прямо на лицо одного из разбойников, ногой зарядив ему в челюсть, после чего, не давая противнику и шанса на выживание, стоило оказаться полноценно на земле, разорвал дистанцию и перерезал горло, почему-то подумав, что кормилица бы гордилась мной.

     Как это ни удивительно, техника облачного меча не предполагает таких не шибко великопарных исполнений, требуя большей лёгкости и некоей честности, но… Мне как-то плевать. В реальном бою важно использовать любую возможность. Нет ни честности, ни какой бы то ни было чести или грации.

     Лишь победа.

     Закончив со вторым, едва успел увернуться от удара в спину, чувствуя, как резко похолодало: одежду немножко так порезали. Призрачные булки непроизвольно сжались.

     — Оппа, тебе нужна помощь?

     Я проигнорировал встревоженную наблюдательницу, в который раз едва увернувшись от атаки. Ублюдки, увидев смерть ещё одного своего товарища, ещё больше увеличили напор, начав что-то орать, пытаясь меня загнать как какую-то крысу.

     — Не сбежишь!!!

     Ой, покричи ещё.

     — Да, не сбегу, — признал я.

     Резко развернувшись, выпустил из тела чистую энергию чёрного сердца: вреда она им особого не принесла, однако подсознательно напугала, заставив замешкаться, чем я и воспользовался, опасно сократив дистанцию, нанеся вертикальный удар мечом по одному разбойнику, после чего горизонтальный по его товарищу. Последний разбойник, не считая главаря, не мешкая, попытался меня проткнуть, однако, как это бывает в любых смертельных битвах, в которой хочется победить, у меня были на этот счёт свои мысли.

     …мыслитель, блин.

     Понимая, что блокировать удар не успеваю, делаю то, за что меня любой мастер секты бы просто на дерево повесил: отпустил меч, увернувшись от атаки разбойника, после чего буквально накинулся на мужика, начав душить. Он задёргался и захрипел, попытался достать меня мечом, но безуспешно — помня интересный опыт реакции Ци чёрного сердца на чужую силу, я начал вводить свою ядовитую энергию прямиком в тело своей жертвы, чувствуя себя каким-то ядовитым пауком.

     Чёрная Ци проникла в разбойника, устроив в его теле настоящую войнушку.

     С громким лязгом меч выпал из его рук, голова начала синеть. В сознание поступила информация, что я себе сейчас активно так рву мышцы, заставляя их работать на износ, но останавливаться было нельзя. Чёрное сердце в груди, чувствуя агонию моей жертвы, радостно плясало, наполняя меня силой, не давая дать заднюю. Горло в руках сжималось и как-то странно пульсировало, что, когда я вернусь в обычное состояние, обещало мне ночные кошмары.

     Тело разбойника упало, а я вместе с ним. Мужик, чувствуя приближающуюся смерть, особо активно задёргался, ещё не понимая, что это бесполезно.

     Давай, умри уже. Давай, давай, давай…

     Видимо, услышав мысленную просьбу невинного ребёнка, разбойник решил смилостивиться: тело ослабло.

     Стоило мужику издать свой последний вздох, а мне — буквально на мгновение расслабиться, как передо мной оказался главный ублюдок, всё это время смотревший, как его подчинённых убивают. Харя недомонгола буквально нависла надо мной. Неожиданно пришло осознание того, что его подчинённые бы и не выжили — судя по всему, кто-то захотел взять себе сразу всего карпа. Он просто чужими руками расправился с помехой. Рабы, пойди всё по альтернативному пути, и не пикнули бы — не считая потенциального всезнайку, люди уже сломлены, да и если бы хотели, то маловероятно, что смогли бы что-то сделать мастеру боевых искусств.

     Вот скотина…

     Мудила, ожидавший возможности меня без лишней для себя опасности прибить, замахнулся мечом. Время для меня словно замедлилось: сознание начало искать варианты того, что делать, но вывод был один и крайне пугающий — у меня нет шансов. Ну, то есть, вообще. Тело едва слушалось, Ци осталось совсем немного, одним только естественным давлением он уже приносил мне определённый дискомфорт.

     Вот и показал крутость, демонический «мастер» малолетний…

     Главарь разбойников уже думал срубить мне голову, как из его груди, аки чужой (по крайней мере, с моего ракурса), вылез оставленный мной белый меч. За мудилой стояла моя сестрёнка, неслышной тенью подкравшись к врагу. Её лицо ничего не выражало, что, если честно, довольно сильно отличалось от её привычного поведения.

     — Кха-а…

     Тело разбойника вздрогнуло, на его животе появилось кровавое пятно. Взревев, недомонгол резко повернулся и уже думал забрать за собой сестрицу, как в теле громилы оказалось новое отверстие, пришедшее на этот раз в бок.

     Вот так боссов рейдом и мочат!

     — Планы поменялись, — решительно заявил мальчишка со шрамом на лице. — Карпа не будет!

     — Будет, — хрипло возразил я, закашлявшись. — Мы его съедим. Хе-хе-хе!

     Смех получился, пожалуй, даже слишком фальшивым, но ладно.

     Громила не оценил юмора, издав свой последний, полный боли и какой-то внутренней злобы, хрип, после чего упал, успев предварительно меня подзарядить своей предсмертной болью и ненавистью — поток силы получился на славу. Уже бывшие рабы на фоне начали что-то неверяще кричать, но я их не слушал, потихоньку приходя в себя, параллельно серьёзно задумавшись над тем, стоит ли возвращаться в тело, или ну его нафиг, а то и больно будет, и вывернуть может от осознания того, что я только что устроил…

     Да. Вот, вернёмся домой, тихонько себе ведёрко возьму, закроюсь где-нибудь, и вернусь в тело. Незачем портить себе честно заработанную репутацию, а то вдруг ещё подумают, что я снаружи острый, но внутри «тёплый» и «ранимый»…

     Меня ж кондратий хватит.

     — Это было очень опасно, оппа, — нависла надо мной девчонка, сложив руки, словно мать, недовольная поведением своего сына. — Ты должен был с самого начала попросить моей помощи.

     Недобабулька, как есть недобабулька…

     Паренёк со шрамом, проявляя чудеса странности, так же навис надо мной, разглядывая. Мой взгляд скосился с сестрёнки на него. Показательно приподнял бровь.

     — У меня что-то на лице?

     Мальчишка ответил не сразу, над чем-то серьёзно размышляя. Ещё и так подбородок начал гладить, словно искал бородку.

     …хотя, может, и серьёзно искал.

     — Кровь, — любезно ответил парень, страдальчески вздохнув. — Хён, прости, но ты не знаешь, что здесь происходит?

     Я заставил себя криво ухмыльнуться. Ко мне только что обратились как к старшему, но далеко не «наставнику». И не «сонбэ», между прочим. Почти равный. Ну, мы не члены одной секты, так что смотреть нужно на другие факторы. В принципе, будь он уроженцем этого мира, уже начал бы вести себя как полноценный нижестоящий, но парень явно был другого воспитания — более современного.

     — У меня есть пара идей… — мысленно улыбнувшись, ответил я.

     Судя по взгляду сестрицы, если она сейчас не получит вразумительных объяснений, стоит ждать беды.

     Эх, тяжелые будни…

     Перво-наперво, необходимо было решить вопрос с крестьянами — люди боялись куда-либо разбегаться и смотрели на нас как на каких-то мелких небожителей, ожидая команд. На нашего нового друга — Хван Мун Су (или же просто «Всезнайку», мне так проще, кхе-кхе) — люди косились так, словно у них были, скажем так, некоторые вопросы.

     Сильно много знающий парниша этот момент уточнил, запустив целую цепочку размышлений и откровений:

     — Я… — замялся Всезнайка. — Изначально это тело принадлежало не мне.

     И этот человек только что уверенно проткнул себе подобного мечом. Иногда психика человека выдаёт такое, что лучше просто улыбаться и кивать, серьёзно.

     Моя сестрица нахмурилась. Выросшая на местных поверьях и легендах, её, мягко скажем, смутил момент похищения чужого тела. Если в моём случае тело принадлежало мне с самого начала, то мальчишка со шрамом считался чем-то вроде захватчика. А кто у нас здесь захватывает чужие тела? Вопрос риторический.

     Демоны из Преисподней.

     — Я давно задавалась вопросом, почему Альянс Праведников решил скрыть твоё существование, Всезнающий Спаситель. — Так, кажется, сестрица про себя называла «легенду» её временной линии. — Возможно ли, что ты демон?

     — Э-э-э? — открыл рот ничего не понимающий парень. Он нахмурился, усиленно начав напрягать память. Его шаблон продолжал уверенно рваться. — Нуна, я точно никакой не «Всезнающий Спаситель» и не демон. Честно говоря, сначала я подумал, что это вы демоны, но теперь сильно сомневаюсь… — парень немного помолчал. — Не припомню в романе такого…

     — Что? — спросили мы с сестрицей одновременно.

     В голове, казалось, сложился последний кирпичик. Если бы я таки вернулся в своё тело, то чёрт знает, как бы отреагировал.

     Мама, спаси меня.

     — Что? — смутился мальчик (или как к нему обращаться?..), словно специально повторив за нами. — Я… я уже совсем ничего не понимаю. Простите, нуна, хён…

     Нуна — это что-то вроде старшей девушки. Обычно, правда, употребляется к старшим сёстрам.

     Сестрица потёрла виски. Я почесал голову. Мне было немного легче — с самого начала понимал, что здесь творится какая-то ядрёная дичь, но блин…

     Блин.

     И почему-то мне кажется, что всё происходящее как-то связано с моей крайне странной смертью?.. Возможно ли, что произошло нечто, что… как бы сказать? Нарушило работу сразу нескольких миров, из-за чего в одной (или не одной) из реальностей случилась странная мешанина — мой перенос, «возвращение в прошлое» сестрицы и приход вот этого читателя? Просто по отдельности воспринимать это всё как-то тяжеловато, — я имею в виду, на грани истерики, — а вместе… Это может быть последствием чего-то масштабного.

     Но что тогда должно было произойти в треклятом мироздании? Я никогда особо не погружался в эзотерику и откровенно плаваю во всех этих понятиях и представлениях, так что остаётся только гадать, полагаясь на свои куцые знания.

     …потом, правда, хотелось бы узнать.

     — Предлагаю для начала разобраться с твоими бывшими односельчанами, — позволил тельцу устало вздохнуть, в тысячный раз благодарный вселенной за то, что я могу выйти из тела и проигнорировать раздражители. Ребята, в который раз переглянувшись, видимо, уже и забыв про простой люд, кивнули. Улыбнувшись, персонально Всезнайке добавил: — Ты же захочешь отправиться с нами в секту, не так ли?

     Явно хорошо знающий «сюжет» читатель (я даже не сомневаюсь в том, что он не врёт) неловко улыбнулся — ответ здесь и не нужен был. Вроде сильно глупых среди нас не было (правда, у меня есть определённые сомнения, когда я смотрю на парня в зеркале), и у каждого были свои мысли, которые можно было свести к: нельзя разделяться, необходимо изучить неясный объект(ы) и удостовериться, что никакие тайны не будут раскрыты даже случайно, и вот в таком духе. Это не то, что нужно было озвучивать, из разряда очевидного. У нас с сестрицей уже образовалось какое-то доверие, чего нельзя было сказать про новенького.

     Персонально до поселения людей мы сопровождать не собирались, но из чащи, куда нелёгкая нас завела, выбраться нужно было, поэтому пришлось потратить ещё какое-то время на то, чтобы помочь растерянным людям выбраться отсюда, а потом ещё и дополнительно объяснить, чего это их мелкого конфискуют.

     — В благодарность за спасение наших жизней, он станет нашим слугой, — чопорно ответила сестрица, несмотря на рост, смотря на пожилого мужчину, видимо, управляющего деревней, как старшая. Оно так и есть, в общем-то, но дети, как правило, так себя показать не смогут.

     — Наш Хван Мун Су… слугой? — непонимающе переспросил мужчина.

     По его лицу было видно, что спорить он не собирался, больше уточнял детали. В конце концов, стать слугой двух молодых мастеров, которые в таком возрасте уже могут устраивать побоище, крайне престижно.

     — Мы члены секты Облачного Меча, — заявила с гордостью девчонка. — Ученики уважаемого старейшины, управляющий. Можете не сомневаться, что судьба Хван Мун Су изменится в лучшую сторону.

     — О-облачного Меча? — неверяще пробормотал новенький, как-то странно сжавшись.

     Хе-хе-хе, кажется, он в полной мере понял, куда мы его тащим.

     — Какое облегчение… — радостно пробормотал старик, да и все остальные заулыбались. — Наконец-то этого сумасшедшего кто-то заберёт!

     Мы с сестрицей непонимающе переглянулись. Новоявленный «слуга» устало вздохнул.

     Положение «слуги» мы ещё толком оговорить не успели, но это пока самый простой способ потянуть паренька за нами в секту (на законных основаниях, да). Не учеником же очередным делать — у нашего старичка и так появились дополнительные проблемы на почве приёма непонятно откуда упавшей ученицы, а тут ещё и сами ученики новых ищут. Нет, это так не работает, даже если сам мастер и сжалится — в конце концов, проявлять неуважение (особенно настолько большое) по отношению к нашему старейшине-уборщику никто не планировал и в теории.

     На обратном пути замученный собственными же мыслями паренёк сдался:

     — Вы сказали… Секта Облачного Меча?

     — Мы не допустим того, чтобы она перестала существовать, — вместо этого ответила сестрица.

     Паренёк, кажется, едва не упал. К моему удивлению, он засмеялся. Не истерично, а вполне себе весело — ситуация его смешила, и я, в принципе, понимал, почему.

     Тут только смеяться и остаётся.

     — Я так и не спросил, как вас зовут, хён, нуна.

     Мы остановились, в которой раз переглянувшись. Уже примерно понимая, какая будет реакция, я ответил:

     — Мою младшую сестрицу зовут Джун Ён А. Меня же… — я положил руку на плечо всезнайки, улыбнувшись ещё шире. — Ан Хаян.

     — … — очень выразительно помолчал новый, кхе-кхе, слуга, только что познавший Дзен. — Этого не было в романе…

     Я фыркнул.

     — Крутил я на своём мече этот «роман».

     — Оппа, ученик уважаемого старейшины не должен так разговаривать, — нахмурилась сестрица.

     Новоявленный «слуга», услышав меня, захихикал уже чуть истеричнее.

     А я только поверил…

     — Безумный Демон, которого я знаю, так никогда бы не ответил… Я верю тебе, хён!

     Блин, он пришёл в себя слишком быстро. Ладно, чего ещё ожидать от человека, который, вполне возможно, знает про личную жизнь местного населения больше, чем они сами.

     …а ведь, если так подумать, стрёмная это фигня…

     Хочу к кормилице. Где она там?..

     

     ***

     

     Поймать карпа было не сказать, что сложно, но и не сказать, что легко — сетки мы, гении, взять не додумались, как и не было ничего подобного у разбойников, поэтому пришлось нырять, фактически, с голой задницей — только меч спасал. Как самому сильному члену группы, естественно, нырять пришлось мне — сестрица будет с ним расправляться, когда я выкину его на сушу, а всезнайка… Э-эм, по ситуации — будем честными, пока от него пользы, не считая чистой информации, немного. Благодаря Ци, я мог намного дольше продержаться без воздуха (да и, в принципе, всего необходимого человеку), что, впрочем, особой радости мне не добавляло.

     Наверное, я бы и не решился прыгать на глубину, если бы не возможность свою «нерешительность» просто игнорировать. Окровавленную одежду кинул на земле — только мешаться будет, оставил только набедренную повязку, обмотанную на манер труселей. В самой воде, кстати, я чувствовал себя просто прекрасно — тело сразу наполнилось энергией, усталости словно и не было, как и истощения Ци. Стоит ли говорить, что ситуация бедного недодракона была крайне плачевной?

     Найти карпа оказалось несложно — почувствовав приближение чужака, который, между прочим, до этого уже хорошенько так вдарил своей энергией по водоему, рыбка с рогами сама решила напасть, пустив в меня луч любви, что мне удалось, чувствуя постоянную подпитку от самого озера, буквально разрезать взятым с собой мечом, покрыв его чёрной энергией. К счастью, озеро было совсем небольшим, поэтому дистанцию между нами удалось сократить быстро, да и сама рыба, ещё не имея необходимого интеллекта, видимо, посчитала, что в ближнем бою имеет больше шансов.

     Как ни странно, пробить чешую мне так просто не получилось, зато удалось полоснуть мечом по рогам карпа и его глазам. Дальше было проще — схватить рыбу и пустить в неё свою силу, после чего потащить на сушу. Я себя реально чувствую какой-то ядовитой тварью — пустить яд и потащить непонятно куда/убить, м-да… Рыба, конечно, брыкалась, во многих местах умудрилась меня своими лучами добра обжечь и острым хвостом натурально порезать, но…

     Как же я обожаю возможность выйти из тела. Можно, конечно, пафосно игнорировать боль, но я таки лучше предпочту её не чувствовать.

     Почему-то была уверенность, что, приди мы на пару деньков позже, и рыбка стала бы ещё больше. Не повезло карпу, как есть не повезло.

     После того как я, не без помощи сестрицы и нашего нового «слуги», окончательно вытащил на сушу брыкающуюся будущую еду, начался форменный триллер: забить бедолагу оказалось намного сложнее, чем это казалось на первый взгляд. Таким садистом я себя ещё не чувствовал — слишком много дыр пришлось сделать в рыбке, слишком долго она держалась.

     Опустим это.

     — Рыбку жалко… — пробормотал я устало, пнув, наконец-то, отправившуюся в следующее путешествие рыбину.

     Скорее всего на небесах она меня шлёт нахрен.

     — Между рыбой, мечтающей стать драконом, и человеческими жизнями — я выберу человеческие жизни, оппа, — решительно ответила сестрица, без какой-либо жалости смотря на карпа. Его рога я тоже достал — наверное, повешу себе в комнате. — Нам нужна сила не только для того, чтобы удовлетворить свои эгоистичные желания, но и для спасения невинных.

     — В «Веке слёз»… — уже было заговорил паренёк, но, наткнувшись на наши взгляды, отмахнулся. — Так назывался роман.

     — Ну кто бы сомневался, — поморщился я.

     — Так вот… — прокашлялся новенький. — В «Веке слёз» карпа съел неизвестный демонический мастер, но его тело разорвало.

     Лицо сестрицы вытянулось.

     — Что-что? — переспросил я, непроизвольно отойдя от рыбины.

     — Жадность, — пожал плечами паренёк. — Он решил съесть сразу всего карпа, за что и поплатился, хён.

     — Погоди, — прищурился я, кое-что поняв. — Ты что, хотел скормить эту рыбу тому главарю разбойников?

     Всезнайка чуть смущённо улыбнулся.

     — …я знала, что Всезнающий Спаситель не так чист, но это уже слишком… — совсем разочаровалась в жизни сестрица.

     Подошёл к ней и жалостливо погладил по голове. Как ни странно, недомелочь была не против.

     Готовили карпа мы аккуратно (необходимые принадлежности с собой взять таки додумались, да), на медленном огне. Почему-то постоянно были мысли, что он сейчас рванёт, но рыбина, к счастью, смилостивилась. Карп был слишком большим, поэтому мы разделили его на порции. Были мысли разрезать пополам и сохранить отдельные части, чтобы, так сказать, получился запас и милость мастеру (ну а кому ещё давать такое, если только не кормилице, которая вообще непонятно где?), но быстро удалось понять, что не получится.

     — Энергия рассеивается, — поморщился я, в состоянии внетелесности чувствуя, как быстро уходит сила из карпа.

     То есть, её ещё было очень много, нам точно с запасом хватит, но уже к утру практически вся Ци «выветрится».

     — Если бы я знала, что он будет таким большим, то позвала бы мастера… — совсем погрустнела недомелочь.

     Тоже привязалась сильно к старику. Ну, было бы чему удивляться — мировой старик.

     По мере готовки, кстати, сестрица с нашим новым «слугой» умудрились поспорить. По многим «историческим» и чисто философским моментам, м-да…

     Вот, например…

     — Главой секты Призрачных Убийц был мужчина, а не женщина.

     — В романе пол автор не уточнил, но давал намёки на то, что она — женщина, — не согласился паренёк.

     …кто-то переодевается? Ну да, ну да…

     Или вот:

     — Искусство секты Цветущей Сливы завязано на концепцию цветения сливы. Я точно помню, что читала трактаты об этом.

     — Искусство Цветущей Сливы завязано на концепцию самой жизни, а не цветению какой-то сливы, — возразил всезнайка. — Об этом говорил в диалогах один из мастеров секты в пятом томе где-то на странице…

     …так, он что, зубрил этот роман, что ли?!

     Наверное, я непроизвольно стал свидетелем самого странного спора в мире: сомневаюсь, что в этом мире когда-то спорили два человека, знакомых с «сюжетом» мира, где они живут.

     Понятное дело, некоторые вопросы мучили и меня:

     — Моя кормилица, — вклинился я в спор двух жуликов. То есть, я знал, что она жива, но мне хотелось услышать её… альтернативную судьбу. — Что с ней?

     — Прости, хён… кто? — непонимающе захлопал глазами новоявленный «слуга».

     — Женщина, которая кормила меня грудью в культе, — пояснил терпеливо я. — Красноволосая, довольно крепкая и высокая.

     Шестерёнки в голове мальчика усиленно заработали.

     — Я слышал только про упоминание Красной Бури, одного из пяти Чёрных Генералов. Но в романе это мужчи… — мальчишка сам себя оборвал, после чего потёр виски. — Тоже женщина?

     …боже, как же я тебя понимаю.

     Так и не вернувшись в тело, всё это время находясь в состоянии внетелесности, улыбнулся. В этой же призрачной форме.

     Буря. Красная Буря. Чёрный Генерал. Теперь понятно. Ну да, ей подходит.

     — Да, я говорю про… неё.

     Всезнайка, сделав для себя новое открытие, покачал головой.

     — Кажется, он… э-э-э, она умерла ещё в самом начале. Прости, хён, но подробности становления Безумного Де… — парень запнулся. — Тебя стали раскрываться только ближе к концу. Я до него так и не дошёл. Заснул у себя в кровати, а проснулся…

     Парень хлопнул себя по груди.

     Кто бы, мать его, сомневался.

     Уже готового карпа мы, не без моей сверхъестественной чуйки, поделили на троих, чётко (ну, ладно, опять зазнался, почти) рассчитав количество Ци. Порции у нас были в зависимости от того, кто сколько сможет выдержать. Наиболее слабым среди нас был новенький, поэтому порция у него получилась меньше всех, что, как бы, всё равно очень круто — особенно для простого человека. Мигом, по идее, получит запас Ци для развития, получит обновлённое тело, а дальше уже по накатанной — развиваться будет так точно быстрее. Уже побольше рыбы придётся съесть сестрице, когда мне достался кусочек больше всех — не из жадности, опять же, просто смогу больше выдержать. При этом оставалось ещё куча рыбы, которую нам просто нельзя было есть — разорвёт, а к следующему приёму уже будет почти бесполезно. Подумываю о том, что подкинуть её на обратном пути тем сельчанам — опять же, нет особого смысла, ибо большая часть энергии к тому моменту уйдёт, но всё равно забавно получится, если целое маленькое селение вдруг станет пусть и слабенькими, но сверхлюдьми.

     А там, глядишь, новый клан появится.

     Когда мы съели свои порции, сначала ничего не происходило.

     — Обычно в такие моменты кто-то неожиданно взрывается, — поделился откровениями я, погладив свой живот.

     Недомелочь с другой недомелочью тактично промолчали, одним своим взглядом крайне вежливо попросив меня заткнуть варежку.

     К счастью, через пару минут по телу из живота пошёл поток энергии. Сначала слабый, но потом постепенно усиливающийся. У меня он случился раньше всех, затем то же самое начало происходить и с сестрицей, и с новоявленным слугой. И если девчонка села в позу для медитации, начав шаманить со своей силой в одном понятном ей направлении, а мальчишка просто стоял и кайфовал от полноценной перестройки организма, то я принялся выполнять движения техники облачного меча.

     Делал я это потому, что чёрное сердечко внутри больно быстро начало поглощать силу, желая неприлично сильно так отожраться, что в мои планы не входило. Мне нужно было хотя бы частично уравнять свою силу, а чтобы это сделать, нужно продвинуться в технике секты Облачного Меча.

     Первые минут тридцать я просто накапливал в себе Ци спектра техники облачного меча, гоняя энергию строго по одному маршруту, направляя поступающую из живота странно-золотую Ци в этот поток. Потом, где-то через пару часов, когда сестрица с новеньким начали в себя приходить, почему-то быстро побежав к озеру, только приступил к тому, чтобы оформить эту Ци более практично — я начал у себя в груди, следуя внутренним инстинктам и навыкам в управлении энергии, как и все третьеклассные мастера, заниматься формированием источника. В моём случае — «псевдо».

     Так-то, чисто технически, «источником» то, что я пытался сделать, давая команду и направление своей силе, было назвать нельзя. Скорее уж некий буфер вокруг чёрного сердца, который должен был стать его полноценной частью, делая мою силу более стабильной и не настолько «злой». Плюс, некая маскировка, которая не даст сразу определить, кто я — праведный мастер или демонический, а то здесь по направленности энергии это понять легко. Так-то, я долгое время над этим всем размышлял и сошёлся на мысли, что по-настоящему создавать полноценный новый источник Ци просто бесполезно и потенциально опасно, да и что мне потом с ними двумя делать?

     Развивать сразу два источника? Нет, так я просто застряну. Лучше иметь один по-настоящему сильный и с уникальным спектром энергии «генератор», под который возможно будет сразу гармонично подстроить целый стиль жизни, чем разрываться между двумя полноценными философиями существования, одна из которых, к тому же, ещё и во многом весьма и весьма ограниченная.

     Если честно, чувствовал себя художником, который творит настоящий шедевр: в груди словно что-то расцветало, разбавлялось и переливалось. Сердце билось громко-громко, в ушах словно барабаны били, и это учитывая, что весь процесс проходил в состоянии внетелесности. Мышцы на теле постоянно сокращались, грозясь судорогами, кожа стала какой-то неприятно-липкой. Не знаю, сколько точно я исполнял технику, но в какой-то момент начал её по чуть-чуть, будто и непроизвольно, корректировать под всё менявшийся поток энергии. Происходило это всё бессознательно, когда сознательно (если то состояние, в котором я находился, вообще можно назвать «сознательным») я просто… Скажем так:

     Просто наблюдал за тем, контролируя, понятное дело, процесс, как чёрное и синее между собой смешивается и становится чёрно-синим. Со стороны выглядело крайне красиво, пусть и местами странно — энергии будто начали входить в резонанс, а потом, пусть и нехотя, срастаться. Причём, «нежелание», как ни странно, шло от чёрного сердечка, но…Главным в наших непростых отношениях таки был я.

     В какой-то момент всё закончилось и моё тело просто упало, осталась стоять лишь моя призрачная форма. Естественно, ко мне тут же подбежали уже чистые «слуга» и сестрица, начав проверять моё состояние. Убедившись в том, что со мной всё хорошо, потащили к озеру — отмывать.

     Они, кажется, стали чуть выше? И… не знаю, как-то симпатичнее?

     Вот так допинг из рыбы…

     Но больше всего удивило меня не это: моё восприятие, кажется, малёху опять исказилось. Я видел какие-то странные нити — одни были связаны с моим телом и призрачной формой, другие же были в телах жуликов, и почему-то у меня были мысли, что, при желании, я смогу… как бы сказать? Притронуться к ним? Потянуть за них? Это что, мой шизофренический бред о том, что я управляю своим телом как какой-то кукловод, каким-то образом воплотился?

     Приехали.

     …наверное, лучше было во время формирования буфера и слияния двух спектров энергии оставаться в теле…

     

     ***

     

     — И кто это? — непонимающе спросил мастер.

     — Слуга, — опустила виновато голову сестрица.

     — Приветствую господина! — склонил вроде бы даже почтенно голову, собственно, сам слуга.

     Наш мастер уже совсем ничего не понимал.

     — Что вы приняли? — совсем нахмурился старик. — Я чувствую, что ваш поток энергии стал чище и лучше, да и… — старичок задумчиво почесал голову. — Вы стали немного выше? Маленькая лисица…

     — Это всё лекарства от дедушки, — сжалась красная как рак сестрица, понимая, насколько фальшиво это звучит.

     Мастер страдальчески вздохнул.

     — А это что? — обратился старичок ко мне, указав на мою спину.

     — Рога дракона-рыбы, — совершенно честно ответил я, уверенный в том, что ложь раскроют и будет только хуже. — В озере нашёл.

     — … — наш старичок как-то странно покрутил метлу в руках.

     В конечном итоге просто поднял взгляд на облака.

     — Мастер? — учтиво поинтересовался.

     — … — старичок перевёл на меня взгляд, едва-едва прищурившись, словно к чему-то прислушиваясь. — Изменения в тебе самые очевидные, Ан Хаян. Теперь мне намного тяжелее в тебе увидеть демоническую Ци. Мне нужно подумать…

     Мастер таки сломался.

     …а мне ещё ведёрко искать. Даже не представляю, как меня навернёт, когда я вернусь в тело.

     Кто бы мог подумать, что эта вся ситуация станет первым кирпичиком, ставшим причиной того, почему нам пришлось покинуть секту и отправиться в собственное приключение. Естественно, всё произошло неожиданно — как для сестрицы с новым «слугой», так и для меня.

     Но обо всём по порядку.

     Время в секте проходило неспешно: начнём с того, что наши тренировки в секте стали намного проще — тысячелетний карп точно пошёл нам на пользу, и на недомелочи это отразилось больше всего, — ну, просто в случае всезнайки сравнить не получится, ибо он был простым человеком. Сначала сестрёнка, получая от этого чуть ли не физическое удовольствие, быстро нагнала остальных ребят в силе и выносливости, а потом стремительными темпами начала обгонять. Насколько я понял, она уже сформировала себе источник, так что это, вроде как, и не шибко удивительно, но дело было не только в нём. Кроме этого, сестрица постепенно начинала вести себя… как бы сказать? Более открыто и уверенно. О, нет, это не связано с тем, что она, получив «талант», наглела, нет.

     Всё проще — дело во мне.

     Я влиял на неё. Постоянно общался, наглядно объяснял, что, как и почему делаю, а также то, как нужно общаться с остальной мелочью, чтобы они не нарывались на лишние конфликты, не причиняя им вреда (слишком сильного). Понимая, что у недомелочи есть полноценная психологическая травма на почве детей, их безопасности и заботе о них (да и, как я понял, много чего ещё), мне приходилось делать акценты на том, против чего предоставить какие-то аргументы было сложно даже не-совсем-маленькой-лисице — логика. Местами странная, но логика.

     — Тебе необязательно кого-то по-настоящему сильно бить, — хмыкнул я, смотря в глаза серьёзной «маленькой лисицы». — Достаточно лишь показать, что ты можешь ударить. Показательно. Запугать, сестрица.

     — Но я не могу причинить им вреда, — прикусила губу девочка. — Оппа, это не шутка. Когда я задумываюсь об этом, то начинаю видеть лица учеников, которых отправили на войну. Это слишком для меня.

     — А они откуда будут знать, что ты их на самом деле не будешь бить? — веско заметил я. — Ну… Больно.

     ПТСР в условиях псевдо-древнекитайского-корейского фэнтэзи… М-да.

     Постепенно репутация сестрицы менялась. В конце концов, одно дело, когда её прикрывает старший брат — это, в общем-то, нормально, только уважения так не добиться — но совсем другое дело, когда девочка может постоять за себя сама и показать, что своё место она получила не просто так. Кроме того, что недомелочь начала обгонять остальную мелочь (какое достижение, хех) на тренировках, что было заметно невооруженным взглядом, она так же на спаррингах… как бы сказать?

     Начала давить на соперников. По моим заветам.

     — Н-не смотри на меня так, — опасливо направил деревянный меч мальчишка.

     Сестрица чуть приподняла голову, её взгляд стал только мрачнее.

     — Я твоя старшая наставница, Ча Хон До. Ты обращаешься ко мне неправильно.

     Мальчишка открыл рот, непроизвольно переведя на меня взгляд. Увидев мою добрую, миролюбивую улыбку, малец совсем струхнул, за чем искоса следили и остальные дети. Любят же они на нас глазеть.

     — Ты запомнила моё имя? — совсем струхнул паренёк.

     — Я запомнила имена всех учеников секты, — добродушно улыбнулась недомелочь. Она действительно любила детей, даже если они с ней плохо обращались. Ну, у каждого свои проблемы с головой, тут ничего не поделаешь. — Имя каждого.

     Дети вокруг меня сглотнули, мальчишка, стоявший напротив сестрицы, едва не уронил меч.

     Я чувствовал настоящую гордость за сестрицу. Даже учитель фехтования с интересом следил, а это показатель — мужик он вроде как не плохой, но весьма и весьма пофигистичный.

     Было глупо отрицать, что менялось не только моё окружение. Менялся и я. Сестрица с нашим «слугой» уже в полной мере осознавали, как работает моё сердечко, и понимали, куда мне нужно двигаться. К тому же, концепция «стиля жизни» для них так же была более чем понятной — один это усвоил из романа (читер, блин), а вторая поняла, что боевые искусства, как ни странно, не только боевые искусства, благодаря жизненному опыту. Нельзя сказать, что я и сам не мог справиться, но постоянно… как бы сказать… Что-то упускал?

     Просто стоит признать, что у меня были некоторые проблемы — мой менталитет отличался от менталитета местных слишком сильно, не давая настроиться на нужную «волну». И, как ни странно, мне решили помочь. Буквально корректировали путь, указывая на недочёты. Правда, занималась этим, по большей части, сестрица, ибо опыта имела в этом поболее; практически земляк выступал больше «свежим взглядом», с которым, к тому же, у меня частенько совпадали мысли — более современное мышление, в конце концов.

     Вот, например:

     — Оппа, ты ведёшь себя слишком… прямо, — наставительно объясняла мне прописные истины девчонка. — То, чего хочешь ты, не добиться одними лишь прямыми оскорблениями — тебе нужно действовать тоньше.

     — И это говоришь мне ты, сестрица? — приподнял выразительно бровь я.

     Недомелочь улыбнулась.

     — У тебя слишком миловидная и нежная внешность, чтобы вести себя как варвар, оппа. — Она точно знала, что заденет меня этим. ТОЧНО ЗНАЛА! — Это дезориентирует и скорее путает, а не раздражает. Хотя, — погрузилась в воспоминания девчонка. — У тебя явно есть талант в этом. Но это не важно. Тебе нужно вести себя больше, как… — сестрица серьёзно задумалась, не зная, какие слова подобрать.

     — Как самовлюбленный сын богатого чиновника, — подсказал наш «слуга». Хотя, в последнее время он действительно нам прислуживает, пусть и больше на виду, так что… кхм, не так уж и формально.

     — Да, Хван Мун Су прав! — загорелись глаза девчонки. — Только… не переборщи, оппа…

     Ага, осталось ещё понять, что конкретно они имели в виду. В голове, конечно, лампочка загорелась, но…

     Блин, нет, становиться индюком мне уж точно не хотелось. Разве что… Так. Так, так, так… показательно и с некоей неприкрытой самоиронией, изначально мне свойственной?

     Сердце в груди забилось чуть быстрее, словно находя в этом какой-то отклик. Да, кажется, теперь понимаю! Меня немного пугает мысль, что есть буквальная необходимость меняться под заданный образ, но успокаивает то, что люди носят социальные маски тысячи лет — это, по идее, нормально.

     Понимание же, что без изменений не будет развития, успокаивало ещё больше. Здесь, в общем-то, главное, чтобы развитие было не отрицательным, кхе-кхе.

     Что касается нашего читателя — он так же начал заниматься боевыми искусствами. Мы не могли передать ему технику секты Облачного Меча, только это особо и не требовалось — сестрица за жизнь смогла нарыть немало техник, да и перед смертью доработала искусство лазурного дракона. Недомелочь гордо заявила, что её конечный продукт по своей сути получился если не лучше теперешней техники облачного меча, то не отставал.

     — Я поменяла основную концепцию техники, — хвасталась сестрица, и не думая скрывать гордой улыбки. — Вложила в неё суть лазурного дракона. То, чего не сделал её основатель, попытавшись не стать драконом, а просто повторить его, — лицо сестрицы ожесточилось. — Он не учел, что течение энергии отличается и что нужно стремиться не к подделке.

     Явно вложила какой-то дополнительный философский смысл. Ох уж эти недобабульки.

     — Это точно безопасно? — малость нервничал парень. — Я точно помню, где находятся хоро…

     — Технику потом можно поменять, и не один раз, — сложила руки сестрица. — Ты ещё достаточно молод для этого. Мы с оппой не сможем тебя всё время защищать.

     Читака вздохнул.

     — Да, ты права, нуна, прости…

     Тренировать его приходилось отдельно и скрытно, что накладывало некоторые сложности, но благодаря тому, что он употребил тысячелетнего карпа, развитие читаки так же было достаточно быстрым: по крайней мере, он уже не умрёт от первого попавшегося сверхчеловека, а там выступаю нашей основной ударной силой всё равно я.

     …так, кажется, я про что-то забыл?

     Ах, точно.

     Понятное дело, что про Толстяка я не забыл. Он был для меня чем-то вроде отдушины и по-настоящему верного младшего. Да и, к тому же, с его помощью можно было проверять то, что лучше было лишний раз на глазах у всех не проверять, а то возникнут вопросы, на которые я ответить уж точно не смогу, а потом запущенный механизм уже остановить не получится. Мастер же, скорее всего, и так за нами наблюдает, так что об этом я уже как-то не парился.

     Старичок и так уже знает столько, что дальше особо и некуда. Если мы ему скажем, что не уроженцы этого мира, то он, скорее всего, просто пожмёт плечами и меланхолично продолжит подметать секту, право слово.

     Возвращаясь же к толстому бедолаге…

     — С-старший наставник Ан Хаян, я так и не понял, что вы имеете в виду…

     Я в который раз вздохнул.

     — Просто стой на месте, мелочь, — осмотрел я с ног до головы Толстяка, привычно хлопнув его по плечу. — Больно не будет. Ты максимум почувствуешь, что к твоей душе что-то прикасается и берёт под контроль.

     Толстяк в ужасе открыл рот.

     — Н-но…

     — Всё будет хорошо, — заверил я своего протеже. — Главное, чтобы ты об этом никому не рассказывал, понимаешь?

     — Конечно! — даже возмутился паренёк. — Я же пообещал!

     Я цыкнул языком. Блин, какой же хороший парень. Жаль, что он попал в мою компанию.

     Про подобные эксперименты сестрица с читакой не знали, да и вообще не слышали про то, что у меня есть такая способность. По факту, о ней пока знает только толстяк. Ну, может, ещё мастер догадывается, но на том и всё. Духовные нити — так я их решил назвать. Они были во всех встречных мне людях и животных, даже совсем маленьких насекомых. Нити, как бы сказать… Они не имели цвета, но у них были какие-то оттенки. Как ни странно, у меня не получалось то, что я видел, интерпретировать привычными словами и понятиями.

     После того, как я их смог увидеть, управлять собственным телом через состояние внетелесности стало намного легче — духовные мозги, зафиксировав, наконец-то, то, что пытались смоделировать на протяжении длительного времени, намного легче воспринимали такое вот управление. Вместе же с этим, когда мне удалось обмотать призрачные пальцы этими нитями, мои движения приобрели в некоторые местах некую… неестественность.

     Абсурдная точность. Абсурдный баланс тела — мне казалось, что я мог свой центр тяжести буквально перекидывать на нужные мне части тела, дёргая призрачными пальцами за нити физического (и, кажется, не только физического) тела. Апогеем моих экспериментов стало то, что я приноровился как бы выходить из тела, но как бы и оставаться в нём. Эмоции отходили на второй план, тело слушалось далеко за гранью слова «прекрасно», при этом оставляя некое подобие чувства боли.

     Зачем? Чтобы окончательно крышей не поехать и не начать подсознательно подставляться под удары, чтобы выбрать лучший момент для атаки. Боль, как бы ни было неприятно это слышать, лучше чувствовать — это естественный защитный механизм. Она не только предупреждает мозг, что с телом что-то не так, но и рефлекторно заставляет этот же мозг быстро реагировать: тот же пример с чем-то горячим, когда берёшь его голыми руками.

     Я уже за собой заметил, что стал намного пофигистичнее относиться к собственной тушке, как бы ни пытался контролировать всё.

     Толстяк же нужен для того, чтобы вывести свои способности на новый уровень: раз я могу управлять своими нитями, то и чужими, ведь так?

     Подойдя к дрожавшему толстячку почти вплотную, начал его осматривать. Со стороны, наверное, я выглядел стремновато.

     — Я… я должен выжить, старший наставник, — едва ли не пропищал пухляш.

     Я проигнорировал паренька, выйдя из тела. Призрачные нити, тянувшиеся к моему телу, всё ещё были обмотаны вокруг моих пальцев, но они нисколько не мешали двигаться и, казалось, могли растягиваться, следуя за мной.

     Прикоснуться к чужим нитям оказалось сложнее, чем я думал. Во-первых, было сопротивление от чужого тела, во-вторых, сам толстяк ощутил, что что-то происходит не то:

     — Х-холодно, — был на грани слёз мелочь.

     Я нахмурился, впрочем, не остановившись. Дотянуться до нитей удалось, как и прикоснуться к ним, но стоило попробовать их потянуть на себя, как перепуганный мелкий (ну, он уже выше меня, так-то) нервно дёрнулся и отпрыгнул от меня, трясясь всем телом.

     — С-старший наставник Ан Хаян, пожалуйста, хватит…

     Естественно, эксперимент на этом пришлось закончить. Идею можно было теоретически реализовать, но чего-то не хватало. С толстяком я потом ещё отдельно долго общался и успокаивал, а после стал проводить ещё больше времени, чтобы как-то загладить вину. Несмотря на подобные эксперименты, кажется, я стал лучшим, настоящим и единственным другом для толстячка. Или уж скорее чем-то вроде старшего брата — немного странного, со своими недостатками, но родного и ценящего родню.

     Было не шибко весело видеть, как он старается развиваться, как впахивает за десятерых, но постепенно отстаёт от остальных детей всё больше и больше. Когда все в нашем поколении уже могли выпустить Ци вовне, он лишь приближался к этому; когда тела детей в своей гибкости дошли до уровня профессиональных гимнастов, что для техники облачного меча было важно, толстячок просто застревал из-за своего пуза, неспособный нормально повторить некоторые движения. Я советовался по этому поводу с сестрицей и читакой, но пока техники для него нормальной ни у кого из нас не было, хотя и варианты существовали.

     Один из них, и наиболее вероятный: толстячку нужно было стать демоническим мастером и буквально превратить своё физическое тело в оружие. Воздействие «праведной» Ци было просто слишком мягким и не могло в нужной мере трансформировать тело и использовать «накапливаемые» организмом «ресурсы», а лекарства, даже сокровища по типу тысячелетнего карпа, если и помогут, то временно — конституция тела толстяка была другой, но она не была неправильной или «поломанной». Просто другой.

     Время же продолжало идти: мы вместе видели бури и снег, ветер, дождь и жару.

     Постепенно мне удавалось подстраиваться под заданный образ всё лучше и лучше. Во многом это было благодаря тому, что наш старик, наконец-то, начал учить нас не только двигаться, но и дышать. Для этого он начал проводить отдельные, полноценные уроки дыхания, — конечно же, после уборки вечерком. Убирали мы каждый день. В конце концов, мы дышим всю жизнь, и, когда делаем вдох, так же втягиваем в себя пусть совсем небольшую, но капельку Ци. Старейшина-уборщик учил втягивать больше и вместе с этим отдавать столько же, входя в подобие резонанса с окружением.

     Местные, даже праведные мастера, привыкли больше брать, чем отдавать. Для демонических мастеров проблема была ощутима ещё больше — лично мне отдавать энергию, не извращая её, обратно, было намного сложнее, чем сестрице, не говоря о читаке. Понятное дело, что просто игнорировать паренёк какую-то «крутую штуку» не мог (и его можно понять), поэтому из коридора «незаметно» подсматривал и подслушивал, пытаясь повторить, чему мастер не противился, относясь к этому максимально безразлично, видимо, не считая что-то такое каким-то слишком серьёзным нарушением, что, как бы, не так — за это и прибить могли, — но только не наш старичок. Хех, с нами и не такой Дзен познаешь.

     Что немного расстраивало и било по самолюбию, даже у Всезнайки всё получалось в плане дыхания и резонанса с миром намного лучше и легче, чем у меня.

     Но даже так — после таких уроков дышать становилось намного проще, в голове словно туман рассеивался. Вместе с этим становилось легче контролировать не только своё тело, но и психологическое состояние. Дыхательная практика мастера будто открыла совершенно новую дорогу, которая была чуть ли не идеально совместима как с боевыми искусствами, так и с моей… призрачной особенностью. Оставалось пересиливать недовольство чёрно-синего сердца, и добросовестно отдавать миру обратно чистую энергию.

     Наша команда из трёх чужих этому миру людей не сидела сложа руки и строила, как и подобает маленьким детям, мировые планы: пока мы не спешили, так как никаких особых событий не происходило, а если и происходили, то мы физически ничего не могли сделать, да и пока речь идёт о довольно мелких «плюшках», по типу наследия покойного мастера в регионе Призрачной девы, которое смог себе забрать безымянный лучник (читака уточнил, что в романе он почти и не мелькал, обычный статист), или пробуждению какого-то спящего тигра на юго-западе. Об этом всём сестрица была ни слухом, ни духом, зато всезнайка, что не удивительно, знал и помнил.

     У нас были ориентиры: мы собирались, когда нам исполнится по четырнадцать, покинуть секту. Да, мы понимали, что мастеру от этого будет, мягко говоря, не очень хорошо житься в секте после этого, однако план на этот случай у нас был — банально подстроить свою гибель. В четырнадцать лет мы как раз получим возможность частично отправляться в «путешествия» на пользу секты. К сожалению, выделенного времени и близко не хватало для наших планов, поэтому нужно было действовать иначе. Натуральное дезертирство получалось.

     Естественно, как оно почти всегда случается, планы немножко так изменились.

     Когда нам исполнилось по тринадцать лет, по секте прогремела новость: соревнования с сектой Небесного Клинка. Оказывается, у нас всё это время был какой-то конкурент — вообще впервые слышу, но все отреагировали так, будто это кто-то хорошо знакомый и которому обязательно нужно набить лицо. Мастер пожимал плечами, совершенно не интересуясь подобного рода конфликтами, поэтому тоже особого ничего не знал. Понять, что ситуация достаточно серьёзная, удалось лишь тогда, когда нас собрали старейшины секты.

     — Долгие годы они подавляли нас, — заявила старуха.

     — Насмехались над нами! — заявил старик.

     — Порочили наше искусство!!! — совсем уж громогласно заявил третий старейшина.

     Мастера второго поколения громогласно закричали. Мелочь, проникнувшись речью и криками старших, так же закричала. Остались спокойными лишь мы, находившиеся в самом конце толпы: я, старичок со своей извечной метлой, сестрица и наш читака, скромно стоявший сзади нас.

     И, естественно, блин, имела секта под собой охренеть какое неприятное дно…

     Хван Мун Су нельзя было назвать особенным человеком: он родился в обычной семье владельцев маленького семейного бизнеса в Сеуле, что было судьбой отнюдь не плохой, но без излишеств. Учился парень хорошо, был довольно успешным в спорте, впрочем, имея определённые проблемы, как считали его родители, с поиском друзей. Связано это было не с его отрицательными социальными навыками, да и не издевались над ним. Всё было до смешного просто — парень просто любил чтение. Любил до безумия.

     От природы обладая хорошей фантазией и памятью, паренёк зачитывался десятками самых разных романов. Он был полностью доволен этим, и совершенно не стремился заводить с кем-то разговоры, кроме как пары человек в Интернете, с которыми он сошёлся на почве общего хобби. Хван Мун Су можно было назвать настоящим гуру, когда речь заходила про онлайн-романы.

     В особенности он любил жанр боевых искусств. Ему нравилось читать про преодоление трудностей и развитие героев, про их силу и способности. Из-за этого парень частенько читал то, что, так сказать, пропускали мимо своего взгляда остальные — так он наткнулся на абсурдно непопулярный роман с абсурдно большим количеством текста и кричащим названием: «Век слёз».

     Хван Мун Су мог понять, почему он был таким непопулярным: нудный, депрессивный, да и в повествовании не было главного героя. То есть, история была написана так, что действующих лиц было немало, они мелькали один за другим, но основного персонажа не было — паренёк предполагал, что, если бы у истории был главный герой, с которым читатели могли себя ассоциировать, то роман бы получился довольно популярным, а так…

     Тома были разделены на события, в каждом новом томе описывалось происходящее в каком-то одном регионе от лица самых разных людей. Это дезориентировало, сбивало с настроя, не давало погрузиться в мир и историю, не говоря уже о том, что всё было каким-то бессвязным и непонятным.

     Ученик старшей школы, Хван Мун Су, понимал, что читает какую-то третьесортную дичь. Да и сам автор… Время от времени создаёт блоги, где хвастается, что ему приходят видения о другом мире — псих какой-то. Наверное, просто не поступил в университет или не приняли на работу, вот и справляется так со стрессом — конкуренция большая, далеко не каждый, как Хван Мун Су, может найти время ещё и читать романы и быть уверенным в том, что в жизни всё будет, как минимум, не плохо — в крайнем случае оставался семейный бизнес. В какой-то степени ученику старшей школы было даже жалко автора.

     Но, за неимением вариантов, паренёк читал. И читал так, как умел — вдумчиво, пытался разобраться с тем, что беспорядочно описывал автор, пытался провести параллели между событиями. И, о чудо, по мере чтения их становилось удивительно много! В какой-то момент Хван Мун Су даже увлёкся столь странным стилем повествования и стал если не единственным читателем автора, который следил за каждой выходящей новой главой, то как минимум одним из немногих.

     Старшеклассник искренне пытался привлечь внимание людей к роману, но всё тщетно. Когда к старшекласснику в дверь постучались вступительные экзамены, он на время забросил чтение романа, а когда вернулся к своему хобби, с приятным удивлением обнаружил, что работа, что он читал всю старшую школу, закончилась!

     Когда он хотел приступить к чтению, и, наконец-то, окончательно понять сюжет происходящего, его, да пощадят смертную душу всевозможные боги, перенесло в тело какого-то ребёнка! Он просто лёг поспать!!!

     Узнать, куда он попал, получилось благодаря памяти изначального владельца тела. На самом деле, Хван Мун Су продолжал себя воспринимать этим же ребёнком, да и имена у них были одинаковые (что, если честно, пугало), но личность более взрослого сознания оказалась намного сильнее, подавив личность оригинального ребёнка.

     Разобравшись в том, куда он попал, Хван Мун Су начал строить планы. Он знал, что в «Веке слёз» слёзы проливают по чуть-чуть, но все: счастливые здесь если и были, то хорошо скрывались. Даже, казалось бы, изначальные победители в конечном итоге терпели крах — особенно это стало заметно, когда Безумный Демон начал свой поход, уничтожая одну секту за другой. Хван Мун Су так и не понял конечных целей обезумевшего демонического мастера, но был уверен, что он, как минимум, хотел если не уничтожить, то взять под контроль весь Мурим. Во главе демонических мастеров, естественно.

     Только… У парня были определённые сомнения по этому поводу. Безумный Демон, насколько его успел узнать сильно много знающий читатель, не был похож на человека, который мог возглавить целый культ, а уж тем более организовать всё то, что будет в скором времени происходить в мире. История Безумного Демона вырисовывалась такой, словно (да почему «словно», если так и есть?!) он обезумевшая от боли и страданий жертва, а не уничтожитель или поработитель Мурима.

     Вопрос: как он мог, учитывая его возраст, организовывать восстания, предательства, подкупы, в конце концов, полноценную войну? Если главным злом выступает культ Чёрных Небес, а Безумный Демон стал его главой, то… нет, не сходится же.

     За ним точно кто-то стоит! Кукловод, незримо дёргающий за нити.

     Хван Мун Су охватила горечь: если бы только он смог дочитать роман! Но ничего, ничего! У него остались знания, которые помогут ему. Он не собирался оставаться простым человеком, не собирался жить, как простой деревенский мальчишка. Вон, с местными он уже не ужился — умником, мол, выставил себя. Сильно много знать стал. Не демон ли часом вселился?

     К тому же, парень хотел вернуться на Землю. К своей семье. Он и представить себе не мог, как они себя чувствуют, осознавая, что их сын куда-то исчез. Или, того хуже, просто умер в кровати. Одна лишь мысль об этом заставляла сердце сильно много знающего читателя больно сжиматься (неужели ещё и с сердцем какие-то проблемы?!).

     К сожалению, не успел парень построить нормально свои Наполеоновские планы, как к ним заявились разбойники. Да не простые, а, какие-никакие, но мастера боевых искусств.

     И, только решив им показать свою крутость всезнающего читателя, как…

     Что-то пошло не так, и это до смешного тактичное определение того, что вокруг начало твориться.

     А ещё, кажется, его серьёзно скоро начнут воспринимать слугой. Еду он уже готовит нуне, хёну и их мастеру регулярно, как и убирает в доме.

     Хван Мун Су своё переселение в другой мир представлял как угодно, но не так…

     …ну, зато лишний раз рисковать не приходится, да и есть люди, с которыми можно расслабиться и вести себя более естественно. Это же хорошо, да?

     Ведь так?

     

     ***

     

     Как-то раньше я не обращал на это особого внимания, но здесь крайне сильно ценилась внешность. Когда мы были карапузами, на это особо никто и не обращал внимание, да и репутация была не самая лучшая, однако мы росли, эта же репутация менялась, даже старейшины — и то отстали, лишь иногда недовольно зыркали глазами, да и только — старые уже совсем, в конце концов. Вместе же с ростом шли внешние изменения — уходила детская угловатость, тела вытягивались, начала появляться какая-то мускулатура, подростковых прыщей или чего-то вроде этого ни у кого здесь и в помине не было. Хоть нам и было по тринадцать лет, внешне можно было спокойно дать все четырнадцать-пятнадцать.

     Не секрет, что гены у меня весьма и весьма неплохие. Помня лицо матери тельца (мне так просто легче воспринимать её смерть, а то как-то двояко получается), я мог с уверенностью сказать, что во многом был сильно похож на неё.

     И если я смотрел на свою морду в зеркале и просто довольно кивал, не придавая, впрочем, этому особого значения, то моё окружение стало каким-то… странным.

     Корейцы. Внешность. Местные, как и они, делали основной акцент именно на ней.

     Сестрица начала мне постоянно напоминать, что я должен заботиться о своей внешности, словно начала считать чем-то вроде «сестры»; читака, смотря на мою морду, прямо морщился, даря мне тонны зависти; на спаррингах, когда мы шли на тренировки, дети, когда выходили против меня, частенько просто терялись и… как бы это передать? Мялись. Не хотели нападать. Не только боялись получить от меня по морде, но и словно не хотели бить по моей. Это выводило из себя, было для меня чем-то чуждым и крайне неправильным.

     Естественно, что моё чувство собственной важности грело такое внимание, однако то, как на этом неожиданно заострили внимание, и то, что сами боевые искусства начали уходить на второй план — это раздражало, безумно раздражало. В конце концов, что это за мир, где в первую очередь ценилась чёртова сила, при этом делая столь сильный акцент на внешности?

     Особенно это касалось переодетых молодых госпож. Один раз даже случился небольшой конфуз:

     — Я… я не могу! — заявила мне переодетая девчонка. Просто охренеть сколько огня добавляло то, что большинство думало, будто это парень. — Старший наставник Ан Хаян, п-простите…

     Мелочь была на грани того, чтобы расплакаться. При этом буквально прожигала красными, жадными глазами мою морду. В глазах мелкой не было желания или чего-то вроде этого, свойственного влюбленным, а именно что жадность по отношению к какому-то дорогому, по-настоящему уникальному, но, твою мать, предмету. Во мне видели не объект привычного «идеала», а объект «искусства», который хотелось потрогать и держать возле себя, чтобы любоваться и иногда хвастаться друзьям.

     Страшная херня.

     Недомелочь меня, видя внутренние переживания, успокаивала:

     — Это нормально, оппа! — прямо светилась от гордости девчонка. — Ты — самый красивый молодой человек, которого я видела в своей жизни. Небеса были добры к тебе. Мы, оппа, тянемся к Небесам и Облакам на них, так что такое внимание — закономерно. Прими это.

     Видя, как прищурились глаза читаки, мне стало как-то нехорошо.

     …я не стану певцом, слышите меня?

     Новая волна ненормальной реакции на меня накатила, когда мы прибыли в секту Небесного Клинка. Это был уже не первый поход и, по идее, не совсем честно, что мы должны сами куда-то отправляться, а они — нет, но здесь всё зависело от победителя прошлых соревнований. Тот, кто победил, принимает членов чужой секты; тот, кто проиграл — должен встать и пойти к принимающей стороне.

     Последние соревнования были, когда мы ещё только начинали погружаться в боевые искусства. Его наши наставники проиграли и, судя по их лицам, в этот раз у них совсем другие планы.

     Путь продлился целых два дня: у нас не было иного средства передвижения, кроме наших ног. Останавливались мы где попало — могли устроить привал прямо на, так сказать, свежем воздухе, а могли и в деревеньке какой переночевать. Отправилась секта не вся — часть мастеров всё ещё были в секте, включая нашего старичка. Особых советов он нам не давал, кроме как:

     — Не убейте там никого случайно.

     В общем, за нас он особо не переживал. Конечно, читака отправился с нами — вообще, слугам секты положено находиться в секте, но наш Всезнайка и не был слугой секты, а нашим лично. Совсем разные вещи. Нам бы и не разрешили иметь такое «имущество», если бы он формально не считался личным слугой старейшины. К счастью, на существование паренька особого внимания не обратили — сказывался печальный опыт общения со мной, а мастерам второго поколения вообще плевать. Первое поколение — тоже понятно. Наш «слуга» не доставлял проблем, да и вообще был тише воды — ниже травы.

     Как ни странно, секта Небесного Клинка также располагалась на горе, но пейзаж немного отличался: во-первых, гор было несколько, они стояли словно в ряд; во-вторых, было куда больше растительности — когда я говорил, что у нас её много, то сильно ошибался, просто не зная об этой секте. Буквально всё было засажено самой разной всячиной, и даже просто подняться в святую святых секты, на горный пик, было не сказать, что легко — повсюду были ветки, какие-то корешки, листва и корни, переплетающиеся прямо под ногами. Место казалось бы заброшенным, если бы нас у ворот секты не встретили ученики секты.

     — Вы точно ничего не помните об этой секте? — тихо спросил я у своей библиотеки знаний.

     — Ничего особенного, — покачала головой сестрица.

     — Кажется, её упоминал один демонический мастер… — нахмурился читака. — Нет, хён, прости, не помню. Но маловероятно, что она имеет какое-то значение для сюже…

     Я выразительно приподнял бровь, одним своим взглядом остановив на полуслове читаку.

     «Сюжет», как же. Мне иногда кажется, что он окружающую действительность воспринимает чем-то вроде виртуальной реальности. Либо, кхе-кхе, трипом.

     Старейшины двух сект, стоило нам подняться, начали о чём-то общаться. Тон их общения был далеко не позитивный, и особенно злобной была старуха. Казалось, старейшины другой секты буквально наслаждались злобой старушенции, и этот настрой проецировался и на учеников двух сект — дети и взрослые разных поколений, одни в белых одеждах (мы), и одни — в синих, словно отражали настроение наших стариков: ученики секты Облачного Меча выглядели злобными и решительно настроенными победить, когда ученики секты Небесного Клинка распространяли физически ощутимое превосходство и насмешку.

     — Я… я должен победить… — стоявший недалеко от меня толстяк сжал кулаки, покраснев от напряжения.

     Он стал ещё больше, возвышаясь надо мной на целую голову. При этом, моя чистая физическая сила намного превосходила таковую у этого уже совсем немаленького гиганта, что со стороны для непросвещённого человека выглядело бы, мягко говоря, странно. Когда я уже, судя по словам мастера, приближаюсь к уровню силы первоклассного мастера боевых искусств, толстяк всё ещё остается третьеклассным. Слабым третьеклассным мастером — важное уточнение.

     Я подошёл к своему протеже и похлопал его по плечу, из-за чего дитятко вздрогнуло, повернув на меня голову.

     — С-старший наставник?

     На лицо вылезла, словно непроизвольно, чуть ироничная улыбка.

     — Даже если что-то пойдёт не так и ты проиграешь — мы, — кинул я взгляд на сестрицу и читаку, — тебя не бросим.

     Толстяк, кажется, готов был меня сейчас обнять.

     Он был одним из немногих людей, кто не смотрел на меня, как на какой-то красивый предмет, за что я уже ему был безумно благодарным.

     Тянуть особо не стали — после недолгой словесной перепалки старших мы пошли на большую тренировочную площадку, где находилась платформа с обозначенными на ней границами. В отличие от остальной секты, такого количества растительности на ней не было, да и выглядела местность намного ухоженнее и как-то… цивилизованнее. Нас уже ждали: кроме представителей других сект (у них были разные одежды, но выдавали привычные длинные шляпы), можно также было увидеть каких-то торговцев, чиновников (ну, по идее, ибо слишком серьёзные взгляды, да и усища какие…), представителей каких-то семей.

     — Что они здесь делают? — тихо поинтересовался у более знающей всю эту внутреннюю кухню сестрицы.

     — Сила секты — её престиж, — легко ответила девчонка. — Если у секты, оппа, есть сила, то можно не беспокоиться, что с ней что-то случится, и вести взаимовыгодные отношения: кланы отдают своих маленьких детей на обучение, с торговцами договариваются на поставки всего необходимого секте, принимают взносы, с чиновниками…

     Неспешный бубнёж сестрицы я уже не слушал — цель соревнований понял.

     Мы встали по разные стороны площадки — представители второго поколения впереди, когда мелочь вроде меня, по идее, должна стоять сзади, с представителями третьего поколения, но…

     — Маленький демон, ты принадлежишь ко второму поколению, — сделал мне лёгкий выговор пижон, ранее пытавшийся взять надо мной опеку, выловив в толпе стоявших сзади детей. — Это касается и твоей младшей сестры, — вспомнил недовольно мужик, поморщившись. Она ему явно не нравилась не меньше моего. — Выйдите вперёд. Таковы правила.

     — Нам придётся сражаться против взрослых людей, сонбэ? — прищурился подозрительно я.

     Сестрица не выглядела нервной, видимо, воспринимая все шевеления лишь как часть неизменных традиций, от которых ей будет ни холодно — ни жарко.

     — Твоей младшей сестре — по желанию. Тебе же, маленький демон… Сомневаюсь, — презрительно улыбнулся самовлюблённый чмырь, — что кто-то захочет против тебя выходить. Это будет слишком низко — даже для секты Небесного Клинка. Хотя…

     Пижон хмыкнул, явно испытывая некие сомнения.

     — Уважаемый старейшина, должны ли мы стоять с остальными представителями второго поколения? — проигнорировав чуть нахмурившегося «сонбэ», обратился к стоявшему недалеко крепкому старику. Как его там звали?..

     Блин, у меня точно есть какие-то проблемы с памятью, связанные с именами. Раньше думал, что специально не запоминаю, но сейчас это уже как-то странно — столько раз же слышал. Неужели мне настолько плевать?

     — Твой сонбэ прав, — обратил на мою тушку внимание хмурый старик. — Как ученики Ко Хюн Су, вы обязаны быть впереди. Не мы правила придумали, маленький демон. По крайней мере, тебе повезло с внешностью — будешь лицом секты. Твоя младшая сестра тебя в случае чего поддержит.

     То самое лицо, про которое сказал старейшина, едва не перекосило.

     — Ты справишься, оппа! — поддержала сестрица с улыбкой, незаметно отойдя чуть мне за спину, каким-то образом умудрившись… как бы сказать? Слиться с толпой? Стать неинтересной? Она явно начала изучать какую-то крайне интересную технику.

     Старейшина, обратив внимание на этот финт, глянул на сестрицу так, словно на какой-то лишний куст в огороде, и, о чудо, просто проигнорировал! Сестрица за моей спиной, что мне удалось увидеть только через состояние внетелесности, улыбнулась чуть шире.

     Читака, увидев ситуацию личного ученичества и моей морды с другого угла, как-то облегчённо вздохнул, показав мне большой палец, мол, удачи, братан.

     Вот гад хитрожопый.

     Реакция членов Небесного Клинка, стоило мне полноценно выйти вперёд к остальным и привлечь внимание одним только своим ростом, так же не заставила себя долго ждать — лица мужчин и редких женщин (интересно, у них там тоже переодеваются?) была весьма и весьма выразительной, они начали перешептываться и тыкать в меня пальцем. И опять я мог понять по их взглядам, что они думают — перед их глазами был дорогой и красивый предмет.

     …я их порешаю сейчас, падла, идите сюда, ублюдки, мать вашу…

     Пришлось, дабы подавить бурю эмоций в груди, выйти из тела в виде призрака. Естественно, упустить возможность сделать гадость я не мог:

     С безразличной мордой показательно начал их осматривать и морщиться, словно вижу что-то ужасное и мерзкое. Лица некоторых учеников и мастеров секты Небесного Клинка, особенно женщин, быстренько поняв смысл моего взгляда, теперь выглядели так, словно им во рты засунули лимоны.

     Сестрица едва слышно засмеялась.

     — Ты молодец, хубэ, — гадко оскалился… как же его там называл мастер?

     Весенний ветерок?

     Молча кинул такой же взгляд на пижона, словно случайно переведя взгляд на свои лапти, которые тут же отряхнул. Морду мужика немного перекосило, сердечко довольно заплясало в груди.

     Эхе-хе-хе…

     Совершенно случайно, продолжая осматривать малолетних и не особо сектантов, пересёкся взглядом с худым, словно палка, стариком. Каким-то незаметным, мрачным и холодным. Лицо вытянутое, будто заострённое, бледный. Тело на секунду словно сжалось, ощутив что-то странное.

     Он стоял среди остальных старейшин другой секты, которые о чём-то надменно разговаривали (боже, какие же у всех здесь выразительные морды, я никогда не перестану этому удивляться). Стоял молча и, что напрягало, смотрел на меня. Наши взгляды пересеклись, он прищурился, после чего, словно незаметно, сделал какое-то странное движение пальцами. Простой ребёнок бы проигнорировал что-то такое, но достаточно разбирающийся в «теме» человек, уверенный в том, что здесь может быть демоническая задница на каждому шагу…

     Да ну, нет, пожалуйста.

     Я не стал повторять его жест, заставив тело, дёргая за духовные нити, невинно улыбнуться, быстренько переведя взгляд на какую-то девушку. Лучше буду на молодых девушек коситься, мне по возрасту уже вроде положено…

     Хрен тебе, а не тайные жесты.

     Вскоре объявили начало соревнований сект. Жеребьевки не было — мастера договаривались друг с другом сами, решая, кто пойдёт первый. Ровно такая же ситуация была и у членов секты Небесного Клинка. Умудрились подключить к этому действу и меня с сестрицей:

     — Они ещё слишком молоды, — не соглашался, кстати говоря, наш учитель фехтования. — Маленький демон с лисицей сильны не по годам, но отправлять их драться…

     — Маленькой девочке необязательно выходить драться, к этому отнесутся нормально. С маленьким же демоном вступать в бой, Чон Хын Су, — не согласился «Весенний ветерок», — мало кто согласится. Ему достаточно будет показать, что он не боится выйти.

     — Возможно ли сделать так, чтобы маленький демон сражался против детей своего возраста? — поинтересовался другой мужчина.

     — Представитель второго поколения против простых учеников? — поморщился пижон, окинув пренебрежительным взглядом мигом опустившего голову мужчину.

     — Н-но его ещё не признали мастером…

     — Ученик старейшины не может быть слаб, — холодно заметил ветерок. — Признание не отражает силу. Не может же быть так, что ученик старейшины будет слаб, не так ли, маленькой демон?

     Меня пытались опустить: все видели, что я со старейшиной «просто» убираем секту, не получая каких-то дополнительных тренировок, да и сама репутация старичка была крайне странной — старейшина, но не старейшина. Какое-то разумное зерно в словах ветерка было, и мой показательный выход действительно даст мне «лицо», но только до тех пор, пока его не втопчут в землю. Вероятность же того, что кто-то так захочет сделать…

     Ну, после моего финта с игрой в гляделки, да.

     — Надеюсь, после этих слов ты не проиграешь, уважаемый сонбэ, — мягко улыбнулся я, не забыв чуть прищуриться, распространяя вокруг себя саму невинность. Напрочь фальшивую.

     — Иначе твои слова про ученика старейшины потеряют всякий смысл, сонбэ, — добавила сестрица, звонко засмеявшись.

     Она явно вдохновилась моим поведением.

     Кажется, нас сейчас придушат на месте.

     В конечном итоге пижон решил первый и выйти. Мастера секты Небесного Клинка, явно признав ветерка, немного пообщавшись, решили отправить, как я понял, одного из своих сильнейших мастеров. Ещё и одного из самых «знатных»: ткань молодого мужчины с какими-то странными серыми волосами явно выделялась качеством, всё та же морда была… как бы сказать… какой-то вылизанной, гордой, надменной, привыкшей всем указывать, кто здесь главный на секте.

     — На этот раз всё будет по-другому, Чхве Як Хо! — решительно заявил ветерок.

     Вражеский пижон, не подведя моих ожиданий, надменно улыбнулся, открыв рот.

     Я вздохнул, понимая, что эти разговоры надолго…

     

     ***

     

     Ветерка избили. Втоптали в землю. Публично опустили — сначала словесно, затем физически, а потом ещё и был добивающий всё теми же словами. Это было отличным стартом, который задал направление последующим поединкам — наших мастеров унижали, и я прямо физически чувствовал, как вокруг ухудшалась атмосфера. Старейшины молчали, лишь наблюдая за тем, что происходило, хотя по их убийственной ауре было понятно, что они далеко не спокойны; ученики третьего поколения так вообще застыли столбом — их розовые очки, вера в то, что их секта круче, разбивали самым жестоким образом.

     Я пока не спешил идти бить лица, да и никто меня уже не торопил: мастера выходили один за другим, просто пытаясь отыграться. Некоторые, что удивительно, побеждали — даже появлялась надежда, что мы сможем нагнать их, но на одну такую победу получало в лицо четыре-пять других мастеров подряд, подрывая веру в победу всё больше и больше. Сестрица, проникнувшись состоянием детей, попыталась выйти на площадку, но с ней драться никто так и не пошёл, из-за чего, кажется, по-настоящему оскорблённой девчонке пришлось спуститься обратно.

     Когда я уже думал пойти, неожиданно начали вызываться ученики. Они, желая восстановить честь наших наставников, чуть ли не бежали на площадку, и никто этому не противился. И опять та же сцена — наших учеников били, и били больно. Процент побед получался побольше, но на общем фоне они не смотрелись совершенно.

     — Что-то не так, — не могла принять этого недомелочь. — Секта Облачного Меча не может быть так слаба.

     — Как и не могут быть такими сильными ученики секты Небесного Клинка? — шепотом уточнил я, скосив свой взгляд на худющего старика.

     Что-то мне не нравилось: в редкие моменты я видел, как он делает какие-то едва заметные движения корпусом. Видел, как иногда словно дрожали духовные нити учеников и мастеров секты, словно на них оказывалось какое-то воздействие. Всё происходящее было… каким-то неправильным.

     — Если мы проиграем с настолько большим разгромом, братец, будущее секты может оказаться под угрозой и без её полного уничтожения.

     — Мне не нравится один из их старейшин, — решил поделиться я причиной, почему ещё не пошёл бить лица вражеских сектантов. — Мне кажется, или он знает меня.

     Сестрица быстро поняла, что прямо показать на подозрительного старика я не могу, да и сама не рисковала искать палку взглядом, просто приняв информацию к сведению. Недомелочь стала удивительно серьёзной и какой-то… другой.

     — Выбор за тобой, оппа, — передала право выбора полностью в мои руки девчонка. — Но я передам твои наблюдения старейшинам. В случае чего, мы здесь.

     Если честно, я уже думал не пойти. Действительно, зачем нужен лишний риск? Просто останусь стоять в сторонке, всё равно ничего особо не потеряю. Репутация секты, конечно, после такого полетит в бездну, но у меня к ней привязанности нет — только, может, к толстяку, который, я сомневаюсь, что пробудет ещё долго в секте, да к старичку-мастеру. Сестрица с читакой так или иначе пойдут со мной.

     Так я думал, пока на площадку не вышел толстячок. Весь дрожащий, напуганный, но крайне решительный — он сжимал взятый на площадке деревянный меч так, что его рука побелела. Ученики секты Небесного Клинка, стоило им увидеть, кто поднялся на площадку, начали смеяться, едва не доводя паренька до слёз.

     Сперва никто не выходил, пока это не решил сделать, что удивительно, какой-то шкет с короткими волосами, что здесь встречалось редко. Сам такой же крупный, но его тело, в отличие от тела толстяка, собственно, толстым не было — мелочь была словно на каких-то стероидах.

     — Ничтожество, — окинул взглядом затравленного толстяка мелкий ублюдок. — Зачем ты вообще поднялся? Ради чего?

     Толстяк ничего не ответил, лишь крепче сжав меч.

     Думаю, не следует уточнять, чем это закончилось: толстяка избили. Избили показательно, нанося десятки ударов мечом по его телу и, в частности, по пузу, делая на нём какой-то нездоровый акцент. Мелочь уже давно не держала меч, валяясь на полу, но это не останавливало отморозка, получавшего какое-то садистское удовольствие от того, что он делал.

     Чёрно-синее сердце в груди, питаясь моими собственными эмоциями, забилось быстрее.

     Наконец, бой решили остановить. Те редкие наставники нашей секты, состояние которых ещё можно было назвать сносным, поднялись на сцену и забрали тело едва дышащего толстяка. Поднялся довольный гвалт, члены секты Небесного Клинка начали громко смеяться и уже праздновать свою победу.

     Судья, всё это время наблюдавший за поединками, уже думал объявить победителя, но тут я сделал шаг вперёд, заложив руки за спину. Мои действия оказались настолько неожиданными, что, стоило членам секты Небесного Клинка увидеть меня на площадке, как вся толпа притихла, видимо, не совсем понимая, что я здесь делаю.

     Мелкий бугай, избивший моего протеже, непонимающе на меня уставился.

     Я молча подошёл к стенду с деревянными мечами и взял один из них, вернувшись в центр площадки, после чего окинул откровенно затупившего малолетнего ублюдка презрительным взглядом, периферическим зрением видя, как буквально вцепился в меня взглядом странный старик.

     Ну-ну.

     — Я ученик старейшины секты, твой старший, — спокойным, мягким голосом уведомил я ублюдка, мягко улыбнувшись. Всё моё естество буквально излучало некое спокойствие и вместе с этим презрение с пренебрежением. — Спускайся с арены и зови своих наставников, маленькое отродье. Не трать моё время.

     — Т-ты… — открыл рот мелкий бугай. — Я сломаю твоё самодовольное лицо, ублюдок!!!

     …

     ..

     .

     Готовь рыло, тварь.

     Лицо. ОПЯТЬ ЛИЦО!!!

     Чёрно-синяя энергия потекла по моему телу, выходя в материальный мир. Деревянный меч в руке задрожал, кажется, готовый от потока проходившей по нему силы в любой момент треснуть. Меня окутала сила, видимая в физическом мире, чем, кажется, вызвала новую волну криков на фоне, но только уже со стороны нашей секты — то, что я сделал, не было чем-то по-настоящему уникальным, но ореол вокруг меня получился, пожалуй, просто слишком большим и… насыщенным. Если бы не буфер, во мне легко раскрыли бы демонического (малолетнего) мастера, а так окружающей среде энергия вреда не приносит (между прочим, основной маркер), лишь своенравничает.

     Я покрутил трескающийся деревянный меч в руке. По крайней мере, на удар хватит.

     Бугай оказался рядом со мной быстро, лишь жалкие доли мгновения, и вот он замахивается мечом. Для меня всё словно на секунду замедлилось: перекошенная рожа мелкого ублюдка, едва заметное зелёное свечение вокруг его тела, дрожавшие духовные нити, словно кто-то каким-то образом на них незримо воздействует, и…

     Какая-то болотная тёмно-зелёная и злая Ци?..

     Буквально на миг я её увидел, но мне этого хватило. Пришло понимание, что в этой секте точно что-то не чисто.

     Я сделал простой взмах мечом.

     Чёрно-синяя вспышка. Взрыв.

     Меч в руке буквально расщепило, тело бугая, уверенно на меня бежавшего, снесло с площадки и понесло дальше, он едва не врезался в остальных. Его тело, неспособное противостоять инерции, остановилось прямо перед ногами мастеров. В руке осталась лишь рукоять от деревянного меча. Молча, вновь заложив руки за спину, выкинув кусок дерева, неспешно подошёл к стенду, взяв новый меч. Вернулся на то место, где до этого стоял. Покрутил меч в руке.

     — Следующий. Надеюсь, хотя бы ваши мастера смогут что-то показать, иначе я… — презрительно скривился. — Разочарован.

     Глаза наблюдавшего за мной старика, кажется, засияли в каком-то религиозном экстазе. Неожиданно пришло понимание, что сбежать уже так просто не получится и мы, как минимум, предметно пообщаемся. На меня нахлынула такая концентрация негативных эмоций от толпы учеников, что я мигом восстановил потраченную энергию.

     По какой-то причине вспомнил опять свою кормилицу.

     …и почему ты не забрала меня тогда с собой, эх…

     Тишина. Как же она мне надоела: почему-то все, когда происходит что-то выходящее за привычные рамки, здесь начинают молчать. При этом, у этого молчания была ещё и некая «тональность» — если секта Облачного Меча молчала, кхе-кхе, удивлённо и с какой-то абсурдной надеждой, то члены секты Небесного Клинка молчали напряжённо.

     …на самом деле, у них здесь всех, как обычно, всё было написано на выразительных мордах, да…

     Самым счастливым, впрочем, был старейшина секты Небесного Клинка. Старик чем-то напоминал стеснительную болельщицу, которая увидела, что её кумир, до этого проигрывавший, резко начал побеждать. Или, в моём случае, команда кумира. От одной только этой ассоциации мне уже стало нехорошо, м-да…

     Несмотря на моё вежливое предложение всякой мелочи (моего возраста и чуть старше, ага) на площадку не выходить, она не остановилась, словно получив дополнительную мотивацию. Их наставники и не думали отговаривать. Ко мне вышел ещё один паренёк, уже с длинными волосами и намного менее крупный, где-то моих кондиций. При этом вокруг всё ещё было тихо, внимание толпы было буквально приковано к нам.

     — Я…

     Парень было начал представляться, но я, следуя образу, показательно отмахнулся, ещё и поморщившись, всем своим существом показывая, что вижу перед собой назойливую мошку.

     — Я всё равно не запомню, — сказал чистую правду я. — Давай быстрее, моё время не бесконечное.

     Стоит ли говорить, что задница униженного ребёнка улетела в стратосферу?

     С перекошенным лицом он бросился на меня, сразу применив технику своей секты, из-за чего вокруг него поднялось что-то вроде ярко-синего вихря. И опять я видел, как в потоке этой чистой, «праведной» Ци, проскакивала мутная, тёмно-зелёная, энергия. Прищурившись, решил и сам в ответ использовать технику, заняв стойку, взяв меч в обе руки.

     Тут стоит уточнить, что кроме базовых движений, которые мы отрабатывали и отрабатываем годы, есть так же более… сложные и «сверхъестественные» этапы, что объяснить иначе, чем материализацией энергии под конкретный образ и представление, у меня не получилось. Особые движения, которые чуть ли не буквально воплощают заложенную в технику идею, если чуть проще. Идёт некое слияние разума, Ци и тела. Ну, как объяснил старичок, но это звучит как-то слишком по-философски. В общем-то, настоящее проявление идёт уже тогда, когда техника освоена на чуть ли не идеальном уровне, как было с облаком мастера, но и ученики уже могут что-то показать — в сущности, по сравнению с истинной силой техники, нечто незначительное, однако, как мне кажется, не менее завораживающее.

     Наши наставники, чтобы мотивировать нас, время от времени балуются такими вот проявлениями, да и на площадке пыхтели облачками (бесполезно пыхтели, м-да), так что чего-то прямо невозможного я не сделаю, разве что в который раз покажу, какой «гениальный» маленький демон. Может, это и произведёт подобие фурора на мелочь и даже наставников, но только не на старейшин — они явно знают силу старичка, и если не все, то большинство моих заслуг скинут на него. Не удивлюсь, если так сделают и ученики с нашими мастерами. В принципе, только рад буду — хочу для мастера лучшего.

     Казалось, меня окутало нечто похожее на облако. Не обычное, а какое-то черноватое, совсем эфемерное и будто нереальное — Ци пыталась принять форму, но, во-первых, это пока далеко не мой уровень, а во-вторых, сам по себе спектр моей итоговой Ци не слишком соответствовал тому, чтобы исполнить технику идеально — были определённые искажения, когда сила чёрного сердца буквально корёжила технику, что можно было сказать и в обратную сторону — чёрная Ци не очень подходила для выполнения таких техник.

     Мне ещё предстоит создать свою собственную технику боя с проекцией, однако… Пока я ещё, скажем так, недостаточно крут для такого.

     Все эти действия не заняли и доли мгновения. Новая жертва моей недоаристократичной недокрутости (я таки обожаю приставку «недо»), создавая вокруг себя вихри энергии, собиралась нанести мне отнюдь не детский удар. Если бы я был условным толстяком, то, попади по мне этот вихрь, не говоря уже о мече, под завязку наполненным Ци, и мне уже стоило бы благодарить вселенную, если бы я просто выжил.

     Но я и не бедняга толстячок.

     Эфемерные облака, следуя моему, казалось бы, всё такому же простому взмаху меча (правда, держался за рукоять я уже двумя руками, а не одной, это, так сказать, понимать нужно), словно приобрели форму меча. Честно говоря, едва заметные сгустки лишь немного поменяли свою форму, но для неподготовленного к такому зрелищу наблюдателя и это уже было просто чем-то нереальным и фантастичным.

     Судя по лицу мальчишки, уверенно наступающего ко мне со своей техникой, он успел осознать, что ему сейчас будет очень больно, однако сделать уже ничего не мог.

     Мои эфемерные облака, словно живые, соприкоснувшись с чужой техникой, просто развеяли вихрь паренька, окутав его, когда деревянный меч, обещавший в любой момент отправиться за своим предшественником, будто бы наказание с небес, приземлился по макушке поставившего отчаянный блок паренька.

     Новый деревянный меч в руке вновь разлетелся в щепки, вместе с этим уничтожив и кусок дерева моего оппонента, позорно упавшего на задницу. Естественно, что в последний момент удар я остановил, иначе бы просто отправил его к праотцам.

     Впрочем, даже так — он пострадал. Голова взлохмачена, одежда, не выдержав издевательства над собой, была во многих местах словно чем-то порезана; на лице застыл шок и полная дезориентация — контузия. А ещё ужас. О-о-о, сколько же ужаса…

     Мальчик понимал, что смерть была от него буквально на волоске. Ещё бы чуть-чуть.

     Выкинув кусок дерева, вплотную подошёл к застывшей мелочи и под гнетущее молчание «зрителей» схватил мальчишку за воротник, после чего, не слушая начавшего что-то говорить судью и удивительно быстро приходившего в себя малолетнего сектанта, вышвырнул за предел площадки, словно решил вынести мусор. Пусть неправильный, но древний Китай, в конце концов.

     И вновь я подошёл к стенду с мечами, взял новый и вернулся на центр. Недовольно нахмурившись, начал отряхивать с себя пыль. Закончив, устало вздохнул, не понимая, почему все продолжают молчать. Видимо, вежливо ждут, пока я заговорю. Какие добрые ребята.

     Ох, сама вежливость.

     Сделав настолько скучающую гримасу, насколько мог, окинул мастеров секты Небесного Клинка пренебрежительным взглядом.

     — Следующий. Давайте побыстрее.

     Со стороны, где стояли члены нашей секты, раздались восхищённые вопли. Ученики и мастера секты Небесного Клинка совсем помрачнели. Находясь в призрачной форме, улыбнулся, чувствуя, как быстро начала восстанавливаться энергия.

     Хех.

     Единственное, что меня смущало — взгляд их старейшины. Появились серьёзные мысли написать заявление в полицию, а то что-то стрёмно совсем, бр-р-р…

     

     ***

     

     Удивительно, но против меня вышли ещё два ученика. Ребята отказывались принять то, что какой-то не шибко взрослый мальчик нагло вызывает старших мастеров, а их самих, до этого гордых доминаторов, втаптывает в землю. Первой моей противницей вышла какая-то ученица. Волосы — странный оттенок… э-э-э, чёрно-розового. У самой лицо ухоженное, внешность у мелочи была довольно приятной, да и держалась как-то представительно.

     Ну, попыталась.

     — Рада встрече, прекрасный молодой мастер, — поклонилась она, опустив голову. Кажется, малость покраснела. Как мило. — Меня зовут…

     — Мне плевать, — пересёк я, показав девчонке ровно такую же реакцию, как и пареньку. — Начинай.

     Мелочь застыла, словно я подошёл и дал ей пощечину. Всё же, у женщин здесь были не только ограничения, но и некие, пусть и весьма сомнительные, преимущества — так, к ним относились, как правило, намного мягче и прощали больше. Ну, думаю, это и так понятно.

     Когда же она попыталась напасть, я таки решил проявить к нежному полу чуть больше нежности, собственно, так же нежно, под полный ужаса визг оскорблённой до глубины души девчонки, выкинув её с арены ногами вперёд. Сам в шоке от своей мягкости — вроде и за равноправие, а всё равно немного жалко.

     Но ничего, у меня ещё всё впереди!

     Последний мой противник-ученик был вновь пареньком, и выглядел он самым гордым из всех (среди учеников). Одежды с какими-то узорами потоков ветра, небесно-голубые, морда смазливая, в волосах была какая-то явно дорогая заколка.

     И опять со мной пытались заговорить, но я уже не стал слушать, тупо кинув кусок дерева в форме меча в опешившего паренька. Пусть он и успел его отбить, но к тому моменту я уже успел к нему подобраться, навалившись сверху, не забыв выбить меч. Фиксировать его не пришлось — просто придавил своей Ци.

     — С-стой!!! — пропищал мальчишка, видимо, почувствовав «дыхание смерти».

     Ничего не говоря, начал методично, показательно, давать пощечины родовитому ученику секты. Чтобы пареньку было легче, не забывал перед каждым ударом нашептывать:

     — За маму.

     Хлясь.

     — За папу.

     Хлясь.

     — За бабушку.

     Хлясь.

     — За дедушку.

     Хлясь.

     — За друга…

     Хлясь.

     Хлясь.

     Хлясь.

     — За друга троюродного дяди папиного знакомого…

     …хлясь.

     …так полностью аристократичным молодым мастером у меня и не удалось стать…

     После того, как выкинул опухшее от синяков тело с площадки (и почему судья до последнего ждёт, не видит, что ли, что шансов у моих противников нет?..), взял новый меч и вновь встал в центр арены. Поймал взгляд одного из старейшин секты Небесного Клинка, который смотрел на меня так, будто готов был в любой момент убить самым жестоким образом. Напротив этого, старейшины уже нашей секты откровенно лыбились, старейшина-бугай (да как его звали, блин?!) громко ржал.

     Наконец, все поняли, что простых учеников против меня выпускать нецелесообразно и, скажем так, опасно и для репутации секты, и для здоровья молодого поколения. Поэтому, вперёд вышел уже вполне себе взрослый парень лет двадцати.

     Вот, как можно описать «середнячка»? Ну, то есть, полного и во всём? Возможно, у такого типа людей есть что-то вроде сопутствующей «ауры» — их движения какие-то «обычные», их внешность — встретишь и сразу забудешь, их одежда — не бедная, но и не богатая. Никаких отличительных черт, ничего уникального.

     Офигеть.

     — Ты NPC? — ляпнул я.

     Кажется, на фоне прозвучал удивлённый вскрик читаки. У нас точно только что идеально сошлись мысли, кхе-кхе. Правда, у меня больше в шутку, а паренёк серьёзно параноит. Это всё ваши компьютеры, м-да…

     — Кто? — явно ожидал от меня другого статист, непонимающе захлопав глазами.

     Чёрт, да у него даже голос какой-то… обычный. Тупо нейтральный. Нет, это мракобесие нужно поскорее выкидывать с площадки, а то он мутный какой-то.

     Особенно стало не по себе, когда это нечто на меня напало. Для своего возраста, как я понял, он был… Ни быстрым, ни медленным. Техники исполнял ни ужасно, ни хорошо. Не подходи ко мне, чудовище!

     Если бы я не контролировал духовными нитями своё тело, моя бровь уже начала бы усиленно дёргаться. Кажется, дошло до того, что подвела призрачная форма, а это, мягко скажем, показатель.

     Победить статиста оказалось уже чуть сложнее, чем детей: опыта у парня было побольше, как и сил. Он явно уже был второклассным мастером боевых искусств. Одного удара ему было маловато. Но мне нужно было побеждать как можно показательнее, вызывая негативные эмоции, иначе высока вероятность, что человеке так на пятом я могу уже серьёзно устать. Поэтому, приходилось быть на подобии грани — не экономить силы, чтобы быстрее их восполнить.

     К счастью, сестрица была кое в чём права — я умел бесить людей, и, что самое главное, мне это нравилось. Даже без всякого чёрного сердца — я получал искреннее удовольствие от того, как перекашивало от гнева морды моего окружения. «Пляс» злобного энергетического образования в груди — не основа. «Пляшем» мы оба, хе-хе-хе. Мне часто приходится держать себя в руках, и моё хобби, посвящённое строительству башен из спичек, было, насколько я помню, частично, не считая банального интереса, направлено на то, чтобы просто научиться лучше себя контролировать (очень успешно, кстати, рекомендую) и выработать терпение, но в такие моменты…

     — Слушай, как тебя зовут? — показательно легко отбивая удары одной лишь рукой, не отходя ни на шаг, как бы парень не пытался меня сдвинуть с места, поинтересовался.

     — Э? — парень, напряжённый до состояния, когда он здесь и, кажется, облегчиться может, натурально завис. Его деревянный меч, покрытый синим потоком Ци, остановился. — Э-э-э, я Ким…

     — Я узнал, что хотел, можешь заткнуться, — прервал я вежливо парня, которого забуду через минуту после того, как он вылетит с арены, познав внутренний Дзен. Ким. Ким, тебе пора задуматься… — Продолжай махать мечом. Мне как раз нужно размяться.

     — ТЫ!!!

     Как ни странно, напор многократно усилился. Я словно пробудил в Киме древнее зло. Бедный Ким. Дошло до того, что вокруг этого стрёмного «середнячка» начало мелькать всё больше и больше болотной Ци. Хотелось показать старику, который тут ставит эксперименты над… кажется, подавляющим большинством учеников, хорошую такую дулю. Отличного испытуемого подобрал, чтобы открыть ему секрет великих сил, эталонного.

     Не собираясь давать возможности эти, собственно, великие силы пробудить, отбив очередной удар мечом, резко нанёс удар кулаком в печень (в конце концов, всё это время отбивался только одной рукой). Тело, — я имею в виду, бедняга Ким, — привыкшее к тому, что я просто парирую удары (впрочем, оставаясь на одном месте), было не готово к такому, мигом улетев с площадки.

     Мысленно улыбнулся.

     Нравится же мне чувствовать такую силу, как есть нравится. Отрицать и не планирую.

     На этот раз тишина продлилась жалкие секунды. Представители кланов, чиновники и торговцы начали громко что-то обсуждать. Они и до этого перешептывались, только теперь в их глазах появился какой-то нездоровый блеск. Я их совершенно не слушал, но видел, с каким интересом они начали смотреть, как ни странно, не на меня (точнее, не только), а на старейшин нашей секты. Ведь, это «они» меня взрастили. Это их искусство я использую сейчас (кулак в печень опустим, ага).

     Это у них появился такой «одарённый» ребёнок. И техника, значит, лучше!

     Так здесь всё примерно и работало: слава ученика — слава мастера и/или его секты. Личные заслуги присутствуют, понятное дело, но основа идёт тому, кто воспитал. Если «он» или образование ещё существует, конечно. Свою собственную известность здесь зарабатывают больше демонические мастера-одиночки, праведные, как я уже неоднократно говорил, привыкли хорошо так кучковаться, что оставляет свой след. Чтобы праведного мастера начали по-настоящему ценить — именно его, а не образование, где он состоит — необходимо было сделать немало.

     Уверен, останься я в секте, и моя репутация после этих соревнований взлетела бы в воздух: наставники бы начали относиться ко мне как к равному, мелочь видеть старшего, даже старейшины бы, видя мою силу и «лояльность» секте, и те смягчились бы… ещё больше.

     Но, к сожалению, мне довелось узнать то, что изменило буквально все мои планы…

     Опасность всё это время была ближе, чем я думал.

     — Нет… ты не посме…

     Подсрачник. Короткий полёт. Приземление. Истошный, полный неверия и счастья, ор членов секты Облачного Меча.

     Я с пофигистичной и очень важной (самой по себе) мордой стоял на площадке, генерируя ауру крутости. Ну, наверное. Тело было усталым, мышцы ужасно ломило, кажется, сознание могло полноценно вернуться в тело от одного лишь чиха.

     Мне плохо…

     Боюсь, буквально бы обливался потом, если бы не помогал себе Ци. Даже стало интересно, как много людей в мире додумалось до того, чтобы смахивать пот сверхъестественной энергией.

     Либо безумно ленивый, либо безумно желающий казаться крутым, ага.

     Мне пришлось избить порядка двух десятков мастеров. К счастью, мне не пришлось избивать буквально всех мужиков и редких девушек секты, так как эффект запугивания и показательного опускания создал ложное впечатление моего тотального превосходства, что отсеяло хорошую такую долю претендентов быть битыми.

     Уже на десятом человеке особо умные гады начали показательно толкать неуверенных в себе ребят, чтобы они просто меня вымотали, однако на такие финты я отвечал ещё более показательной и унизительной победой, по типу совершенно случайного вытирания лапти об лицо, некоторым девушкам укоротил стрижку (деревянные мечи не шибко острые, но если дать его «мастеру своего дела»…), у одного так вообще украл меч…

     Последним моим противником был мужик, который в самом начале избил пижона. О-о-о, как же тогда все напряглись! Как ни странно, но мой последний противник был самым сильным «боссом» на этом «уровне» (тьфу, Всезнайка заразил) и мне пришлось выжать из себя практически максимум, чтобы задавить его, не забывая по ходу боя оскорблять. Продолжался поединок порядка двух минут, что для сверхлюдей со сверхскоростью, мягко говоря, много. И у него даже не было этой болотно-зелёной Ци! Не успел всех поразить старикан, как есть не успел.

     Но, в конечном итоге, богато одетый молодой мастер, добровольно-принудительно оказавшись на коленях, улетел к остальным зрителям едва ли не самым позорным способом — ударом под зад.

     Наверное, громче всех кричал наш побитый ветерок. Кажется, он готов был меня расцеловать на месте, и сделал бы так, если бы мог двигаться без чужой помощи.

     Естественно, когда я один остался стоять на площадке, судья, всё это время наблюдавший за мордобоем членов двух сект, сам не веря в то, что говорит, громко объявил:

     — Секта Облачного Меча побеждает!

     Ребята из нашей секты, словно раненые звери, услышавшие команду «фас!», хромая и хрипя (их, так-то, хорошо так избили), кажется, готовые сдохнуть в любой момент, кое-как поднялись ко мне на площадку, оставив позади особо покалеченных товарищей. Те, кто чувствовал себя нормально, громко смеясь, взяли меня на руки и начали подкидывать.

     — Ты — не маленький демон, хубэ, — смеялся наш наставник фехтования. Кажется, ему выбили пару зубов. — Ты — истинный Небесный Демон! Небесный Демон, поставивший на колени секту Небесного Клинка, ложное Небо!

     — Небесный Демон!

     — Небесный Демон!

     — Небесный Демон!!!

     — С-старший наставник, спасибо вам… — расплакался побитый толстяк где-то на фоне.

     Он был из тех, кого тупо оставили валяться сзади, м-да.

     …кажется, я могу сейчас отключиться…

     — С-сестрица… — пробормотал умирающим лебедем я, чувствуя, как тушка становится всё слабее и как медленно меня возвращает в тело.

     — Ты — герой, оппа, — с какой-то нескрываемой надеждой пробормотала сестрица.

     Читака, прекрасно видевший моё состояние, отдал честь. Либо он знаком с одним приколом, либо он та ещё скотина.

     Сознание предательски вернулось в тело. Мне стало совсем хреново.

     Я же сейчас реально позорно отключусь, помогите…

     

     ***

     

     Ночь оказалась ветреной — как ни странно, дождя не было, но общая атмосфера казалась мрачной и какой-то гнетущей, словно должно было что-то произойти. Весь день я проспал, как и половину ночи, лишь благодаря бесконечной силе воли (и нежеланию поломать образ) умудрившись доковылять до выделенных нам комнат. Естественно, остались мы в секте Небесного Клинка. Тут от победы или поражения это не зависит — больше дань традициям и символ взаимного доверия.

     Понятно, что доверия у меня было столько, сколько совести у продавца массажных тапочек зимой.

     Мне удалось, пересилив себя, проснуться. Тело всё ещё чувствовало себя слабым, но общее состояние было уже намного лучше.

     — Сестрица? — прошептал я в пустоту.

     — Я здесь, оппа, — отозвалась недомелочь под кроватью.

     Если бы она хотела, то я бы её ни за что не нашёл. На поле боя она, кажется, или смогла отхватить какую-то технику скрытности, которую сейчас активно развивала параллельно основному искусству, либо на практическом опыте разработала свою. Чёрт знает, какие у неё могут быть «тузы» в рукаве — я в это не лез, как и она не пыталась узнать от меня лишнего. Взаимное уважение, а, соответственно, и доверие, строилось на многом.

     Комната была маленькой, однако довольно роскошной: кровать большая, стол с большим зеркалом, всё было украшено какими-то узорами. Даже шторы присутствовали. Удивительно, что мне, человеку, который прилюдно опустил секту, эта же секта выделила столь роскошную комнату. Правда, какую-то женскую — розовое всё… Ох, ладно, переживу.

     Намекнули старейшины нашей секты?.. Не слушал уже тогда, вокруг был гомон, толпа народу, ещё и мутный старикашка на фоне маячил.

     Но да пофиг.

     — Братец? — продолжил я.

     Мы решили с сестрицей обращаться к нему так же, как обращаемся друг к другу. Когда одни, конечно, а там, ясен пень, стоит появиться возможности, будем обращаться постоянно так. Чтобы просто показать уважение и то, что мы друг перед другом равны, а то он ещё озлобится на нас и пойдут лишние страдания всем и вся. Кому оно надо, блин?.. Для меня он, правда, всё ещё оставался «читакой» и «Всезнайкой», но вслух я обращался иначе. Да, впрочем, как и к Джун Ён А. Я запомнил, ага.

     — Здесь, хён! — прохрипел под той же кроватью парень, видимо, зажатый в тисках недомелочи.

     Непроизвольно улыбнулся.

     Да, иначе бы я ощутил его. А так, сестрица могла скрыть его вместе с собой. Была вероятность, что он мог быть где-то ещё, но нам, на случай непредвиденного мордобоя, понадобится любая сила, а парниша уже представлял собой что-то — мало того, что занимался регулярным, прости господи, гриндом техники, так ещё и прошёл перестройку тела, съев тысячелетнего карпа.

     Говоря о гринде, мне кажется, что он намного более старательный, когда речь заходит о тренировках, чем мы с недомелочью, серьёзно…

     — Старейшины знают?

     Мне ответили не сразу. Я устало вздохнул.

     — Я попыталась предупредить не только старейшин, — был наполнен голос девчонки разочарованием. — Но никто не слушал, все были слишком сосредоточены на твоей победе.

     — Ясно, — кивнул, понимая, что помощи можно не ждать.

     Да блин, ну что за фигня. Так сложно прислушаться к ученику, который тебе говорит, что что-то не так? Был бы с нами мастер, эх…

     Заняв сидячее положение, скрестил ноги, начав медленно дышать.

     Вдох. Выдох. Вдох. Выдох.

     Сердце в груди забилось чуть быстрее, почувствовав, как из воздуха в грудь начала поступать дополнительная нейтральная Ци, которую я тут же обратно отдавал миру, стоило энергии сделать полный цикл по телу. Источник от этого буквально лютовал: только он хотел взять больше энергии, как я тут же отдавал её обратно. Жестокая, злая окружающей среде сила, даже несмотря на буфер, была недовольна таким «бессмысленным» занятием. Боюсь представить, что было бы, дай я возможность сердцу тогда отожраться.

     Тц, дилетант.

     — Оппа? — услышав моё дыхание, удивилась недомелочь.

     — Любая капля силы сейчас может быть полезна, — прошептал я, сделав новый вдох.

     Ветер усиливался. Мне же становилось с каждой минутой всё легче, последствия перенапряжения так просто никуда не денутся, однако голова немного прочистилась, что главное.

     Как можно описать то, что мир перед тобой становится более… простым? Дышать становится легче, тело словно сливается с окружением, серьёзно. Будто окружающая реальность, имея собственную волю, помогает. Мастер, наверное, в подобную концепцию и верит, но у меня немного другие мысли на этот счёт: просто таким образом идёт некая синхронизация энергетики материального мира и человека.

     Человек — независимая часть мира. Часть вселенной, в конце концов. Забирая и отдавая энергию, я будто бы встраиваюсь в общий поток.

     Демонические мастера шлют общий «поток» нахрен, уничтожая и поглощая всё на своём пути; праведные мастера — не уничтожают, в какой-то степени помогают, но также ничего особо миру не дают. Хех, сказка, где нет по-настоящему хороших, лишь разного рода потребители, среди которых попадаются «волонтёры», м-да.

     Ждать пришлось ещё минут двадцать. Всё это время мы пробыли в тишине. Наконец, старейшина Небесного Клинка прибыл.

     Дверь открылась бесшумно. Движения словно высушенного старика были абсолютно неслышными; не знай я, что что-то такое и будет, так мог и проспать, не почувствовав никакой опасности. Ветер за окном, и без того сильный, казалось, решил окружающую мрачную атмосферу только ухудшить: форточка едва не вылетела, впустив холодный, пронизывающий до костей, ветер. Ещё и звук такой…

     Ву-у-у-у…

     Да блин.

     Вместо того, чтобы страдальчески вздохнуть, вышел из тела, мигом приняв свой образ.

     Медленно открыл глаза, встретившись взглядом с неподвижным стариком. Он разглядывал моё лицо так пронзительно и с такой жадностью, словно готов был на меня сейчас накинуться. И лучше бы просто для того, чтобы убить. Боже, мало мне было психологической травмы с кормилицей, теперь ещё этот!

     …я, кроме того, что буду отбиваться, завизжу, понял, ублюдок старый?

     — Вы столь же прекрасны, как и ваша мать, молодой глава, — натурально пустил слезу старик, вежливо закрыв дверь. Его голос был сухим и словно каким-то… полумёртвым. — Я видел её всего раз, но запомнил до конца своих дней.

     — Это не повод мешать моему сну, — холодно ответил я.

     Старик подошёл ко мне чуть ближе, продолжая разглядывать моё лицо.

     — Вы не удивлены, молодой глава, — нахмурился старик.

     — Я удивлен тому, почему ты ещё не на коленях, — по-ублюдски улыбнулся я, мысленно сжав булки. Лишь бы я попал в цель. — Ты не только потревожил мой сон, но и не проявляешь ко мне должного уважения. Слово наследника культа Чёрных Небес для тебя больше ничего не значит?

     Сказав это, выпустил, минуя буфер, чистую энергию чёрного сердца. Меня окутали потоки чёрной злой Ци. Она буквально рвалась на старика, хотела его разорвать и уничтожить.

     — В-вы овладели силой Чёрного Демона… — прохрипел шокировано старик, после чего плавно опустился на колени, склонив голову до пола. Максимально возможное уважение, он выставил себя буквально рабом. — Прошу меня, Вон Юхёна, великодушно простить. Я был уверен, что вы пока не знаете о своей судьбе.

     — С чего ты так решил? — вскинул презрительно бровь я.

     Интересно, как себя там под кроватью чувствуют сестрица с читакой? Я б на их месте тихо молитву бы начал под нос читать. А если бы не знал, то мигом выучил.

     — Я ошибался, молодой глава, — вжал голову в пол старик, сухой голос наполнился искренней горечью. — Был уверен, что вы, прежде чем воссоединиться с культом, должны будете пройти через несчастья. Я и подумать не мог, что глава культа поступит иначе.

     — Несчастья? — нахмурился я.

     — Вы не знаете? — стал голос старика как-то…

     Подозрительнее?

     Ох ё-ё-ё… Так-так-так. Что делать? Думай, дурак. Думай, думай, думай…

     Лучшая защита — нападение!

     — Ты действительно думаешь, — наполнился мой голос таким ядом, что и королевская кобра обзавидуется, — что мне нужны какие-то несчастья, чтобы пробудить чёрное сердце, Вон Юхён?

     Я выпустил столько энергии из чёрного сердца, сколько мог. Она закрутилась и, под завывания ветра, покрыла меня. Казалось, своей силой я отравлял воздух — в комнате стало совсем холодно, стены начали словно облазить.

     — Но…

     — Ты смеешь мне возражать? — заледенел мой голос.

     Судя по тому, как застыла старая палка, его сейчас инсульт хватит.

     Сдохни, пожалуйста.

     — Я бы не посмел, — чётко ответил старик, больше не смея поднимать на меня голову. — Жалкий раб культа и подумать не мог, что молодой глава сможет развить демоническое сердце до такого уровня в таком возрасте. С вашей силой весь Мурим уто…

     — Слишком много говоришь, — поморщился я. — Что за несчастья? Почему я о них не знаю?

     Такой постановки вопроса старик точно не ожидал. Особенно ему. Действительно, что за «несчастья»? Чего это молодой глава про них не знает? И почему задано так, будто это он виноват?

     Ну давай, выкручивайся перед малолетним начальством, кхе-кхе. Только не убивай, пожалуйста, я всё прощу.

     — Демоническое сердце… — старик замешкался. — Насколько я слышал, оно должно созреть. Впитать вашу боль, злость и ненависть по отношению ко всему миру. Лишь тогда оно сможет прорасти.

     Мне стало не по себе. Разве это не значит, что они могли быть виновными в смерти моего первого мастера? Да ну, бред же. Как такое можно подстроить?

     А… старичок-уборщик-мастер?.. Может ли быть так, что и его…

     Того?

     — Ты говоришь, что нужна МОЯ боль, злость и ненависть? — широко улыбнулся я. — С чего бы это мне, наследнику культа, испытывать нечто подобное? Ты смеешь мне врать?!

     Мой голос был наполненным презрением и нескрываемой насмешкой. Я настолько вжился в роль, что на самом деле стал испытывать нечто подобное. Сердце в груди быстро забилось, словно вместе со мной чувствуя превосходство перед опасным, жестоким мастером передо мной, вырабатывая всё больше и больше энергии.

     Состояние внетелесности, ты как обычно меня спасаешь…

     — Я… я не смею! — от такого наглого наезда аж взбодрился демонический мастер. — Всё должно было идти согласно плану! Я лишь жалкий слуга Четвёртого Чёрного Генерала, презренный мастер-труповод!

     — Расскажи мне, что знаешь, — потребовал я, в призрачной форме нахмурившись.

     Труповод? Дедушка некромант, ты пьян, приди в себя.

     …стоп. Если он труповод, то ученики?.. Нет. Не может быть. Не верю. Они точно ещё живы. Мёртвые не могут вести себя настолько живо, их тела, в конце концов, не могут быть настолько… э-э-э, обычными и совсем не мёртвыми? Если бы такая «маскировка» на самом деле существовала, то этому миру уже настал бы конец. Так что не верю.

     — Мне не положено знать много, молодой глава, — едва заметно покачал головой старик. — Но ваша судьба подстроена. Ваше похищение, ваше прибытие в секту Облачного Меча… Главе даже удалось подстроить выбор вашего первого мастера. Это то, что я слышал от Четвёртого Чёрного Генерала. Разве вам не должно быть это уже известно?

     По мне словно кувалдой ударили.

     Подстроено? То есть, всё? И похищение, и пункт назначения в виде секты Облачного Меча, и даже выбор мастера? Но как?.. Бред. Это какой-то бред. Только… тогда это объясняет, почему старикашка не вмешался в ту ночь: он просто позволил кормилице меня выкрасть. Старый извращенец мог следить за мной годы и вести по какому-то одному ему (ну, ладно, из-за читеров в команде — не одному) понятному плану. Значит ли это, что я просто…

     Кукла, за нити которой всё это время дёргала какая-то пыль?

     — Апчхи!

     Под кроватью раздался чих читаки. Моё призрачное лицо вытянулось, рот открылся. Находившийся всё это время на коленях старик едва не подпрыгнул. Он буквально мгновенно вытянул руки, потянув на себя. Нас окружил бурный поток тёмно-зелёной Ци.

     В этот же момент сестрица с читакой вылетели из-под кровати, словно их попытался в само пекло забрать невидимый дух; тела ребят резко выровнялись, их духовные нити задёргались, что сопровождалось буквальным выгибанием их тел. Действовать нужно было не просто быстро, а уже, мать его, секунду назад!

     — И как это понимать?! — зашипел не хуже змеи я, встав с кровати.

     Молча подошёл к ошалевшему старику и дал ему смачную пощечину.

     Старик едва не упал.

     — М-молодой глава?..

     — Ты смеешь калечить моих личных слуг?! — едва ли не зарычал я, безумным взглядом уставившись на старика.

     — Личных слуг?! — стали круглые глаза старика.

     Тела ребят тут же упали, они глубоко задышали и закашлялись. В их глазах читался безумный ужас. Сестрица выглядела намного хуже Всезнайки — она буквально тряслась, не смея поднимать взгляда на дедушку труповода. Очередные воспоминания?

     — По-твоему, у меня не может быть слуг? — в который раз я словесно напал на старика.

     Труповод, кажется, за сегодня получил слишком много ментальных ударов. Впрочем, это не помешало ему нанести ответный:

     — Прекрасный молодой глава, — откровенно стрёмно улыбнулся старик, — у ваших и культа ног будет весь Мурим. Я искренне восхищён, что вы уже принялись взращивать личных слуг. Мы, жалкие рабы культа, можем лишь бесконечно восхищаться вашим гением.

     — Предположим, — сделав вид, будто простил старика, уселся я вновь на кровать. — Что ты здесь забыл, труповод, и почему решил раскрыть себя, думая, что мне неизвестна моя судьба?

     Старик, уже думавший ответить, нахмурился, окинув пренебрежительным взглядом начавших медленно подниматься моих «личных слуг».

     — Могут ли они…

     — Могут, — жёстко перебил я.

     — Жестоки, прекрасны и решительны, как и подобает молодому главе, — заулыбался ещё стремнее старик. — Моё сердце радуется от одной только мысли, кто поведёт нас вперёд. Секта Небесного Клинка уже практически под моим контролем, молодой глава. Вы могли пока не знать, но семена культа распространяются безумными темпами. Близок тот час, когда Альянс Праведников падёт. Касательно же моего прихода… — сухой голос старика наполнился какой-то нежностью и фанатичной преданностью. Пожалуй, он — самое мерзкое, что я видел за последняя время. — Мне нет прощения, молодой глава. Я… я слишком сильно хотел ещё раз увидеть лицо наложницы главы… Той единственной, что смогла понести ребёнка главы…

     Моё лицо, кажется, против воли посинело.

     Глаза читаки стали похожи на блюдечки. Сестрица открыла рот.

     Пока моё тело продолжало сидеть с пофигистичной мордой, словно и так всё знало, я, в призрачной форме, начал материться себе под нос и ходить туда-сюда по комнате, постоянно чувствуя себя так, будто моё тело какое-то грязное. Мои энергетические мозги словно вошли в пограничное состояние, когда я вроде и чувствовал эмоции, а вроде бы и нет. И, помяни творец мои башни из спичек, если бы я смог полноценно ощутить всю ту гамму промелькнувших эмоций.

     Отец, отец мать его! Батя! Батя, убивший свою наложницу, что лишь чудом и местной магией смогла понести от него сына, и теперь который имеет крайне мутные планы на сына! Старый манипулятор, создавший какой-то странный поломанный источник энергии, и зачем-то напоивший меня своей кровью, которая теперь плавает у меня где-то в сознании.

     Ва-а-ау!!!

     И что дальше? Какие планы у старой пыли? Что конкретно он от меня хочет? Как мне поступить, если он прямо сейчас не просто знает, где я, но и может каким-то образом влиять на события в секте?

     Если из-за его планов умер прошлый мастер, если пыль же и виновата в том, что старики каким-то образом сошлись на выборе именно того шакала, то… Почему пыль не может сделать так, что и нынешний мастер вдруг умрёт, действительно? Особенно, если пыль узнает о моей привязанности к нему.

     Нет, нет, нет, нельзя!

     С этим нужно было что-то срочно делать. Категорически нельзя было оставлять всё на самотёк, особенно учитывая, что в ближайшие годы секта вдруг может перестать существовать. Пока жив мастер — маловероятно, что с ней что-то произойдёт. С другой стороны, если секта исчезла, то и с мастером что-то произошло.

     Но, когда конкретно? Как? Он же так силён?

     Твою мать…

     — И ты не побоялся того, что смог бы нарушить планы главы? — улыбнулся иронично я, продолжая держать образ.

     — Моё сердце порочно, — на этот раз сделал глубокий поклон старик. — Мне нет прощения, и я заслуживаю умереть самым мучительным образом за свой эгоизм, но позвольте мне выполнить перед отправкой в Преисподнюю свою миссию.

     — Ты выполнишь, — нехорошо улыбнулся я. — Но до этого выполнишь пару моих приказов.

     — Приказов?

     — Ты расскажешь мне всё, что не рассказал мне глава, — загорелись мои глаза. — Расскажешь буквально всё, что знаешь. И… — я вспомнил, как дрожали духовные нити всех жертв старика. — Раскроешь мне своё искусство, технику труповода.

     Глаза подставного старейшины Небесного Клинка расширились.

     — Моё искусство порочно, молодой глава. Я не могу…

     — Не сопротивляйся, — отдал я приказ, грубо потянувшись за духовными нитями старика.

     Он задрожал, почувствовав сверхъестественный холод. Когда я прикоснулся к его духовным нитям, старик был готов в любой момент сорваться, но сдержал себя, позволив неспешно намотать вышедшие из материального тела нити.

     По какой-то причине они казались какими-то… тяжелыми.

     — Теперь понимаешь? — мягко поинтересовался, потянув за духовную нить.

     Рука старика сама поднялась, пусть и буквально на миг — высушенный подставной старейшина легко поборол моё влияние, опустив руку. Тем не менее я не потерял возможности дёргать за нити — если мне понадобится, у меня будет возможность его на какое-то время остановить.

     — Я посмею попросить у вас одну услугу, молодой глава, — странным тоном отозвался старик, явно шокированный подобными талантами.

     Безумный блеск в глазах старика лишь усилился.

     — Какую же? — спросил с ощутимым скепсисом я.

     Это точно будет что-то мерзкое.

     — Позвольте мне и дальше смотреть на ваше лицо, — улыбнулся аномально здоровыми зубами демонического мастера. — Это всё, чего я хочу.

     Находясь в призрачной форме, потёр глаза. Передо мной находился явно не самый лучший представитель человечества, рядом с которым было, мягко скажем, крайне... опасно находиться.

     Впрочем…

     Раз уж всё идёт в бездну, почему бы этим не воспользоваться? Если пыль каким-то образом проработала план моей дальнейшей жизни и сейчас просто ждёт удобного часа, почему бы ему не попортить нервишки? Обычно отцы уходят за пивом и не возвращаются, а тут это сделает, скажем так, сын.

     — В нынешней ситуации это невозможно, — улыбнулся я. Сестрица с читакой переглянулись, явно поняв, что сейчас я скажу точно что-то очень… опасное. — Если ты действительного этого хочешь, то должен служить не нынешнему главе, а мне. Предатель не может быть главой, лишь самозванцем, который использует культ для своих целей.

     Взгляд старика мигом заострился.

     — Что вы имеете в виду, молодой глава?

     Я хищно улыбнулся.

     — Знаешь ли ты, что моя мать пережила роды?

     Кажется, нам пора покидать секту и отправляться в свободное плаванье.

     Поведение Ан Хаяна было необычным — это могла сказать как Джун Ён А, так и Хван Мун Су — они оба знали, что их друг отличался от них больше всего, но сейчас, к общей необычности, добавилась и странность.

     Ребят пугало то, насколько хорошо их «брат» вошёл в образ: он вёл себя не как жертва, а как охотник, перед которым была жертва. Жертва, что словно сама прыгала в капкан, совершенно ни о чём не жалея.

     — Что вы имеете в виду, молодой глава?

     Голос пугающего до глубины души демонического мастера приобрёл какие-то… животные нотки. Ни Джун Ён А, ни Хван Мун Су не имели ни малейшего представления, как Ан Хаян мог держать себя в руках, ведя себя перед чудовищем в теле человека настолько естественно, будто это он с ними держал маску, а перед своим «рабом» уже по-настоящему открылся.

     Если бы женщина (девушка, девочка?) сама не направила своего оппу по этому пути, то уже начала бы испытывать определённые опасения, как и всезнающий читатель — лишь благодаря наблюдению и тому, что он примерно понимал поведение изначального злодея, парень ещё не усомнился в своём выборе.

     Но даже так…

     Настолько явная перемена пугала.

     — Моя мать смогла пережить роды, но не главу культа, — беззаботно, словно говорит о чём-то обычном и таком естественном, ответил мальчик. Или, вероятнее сказать, уже подросток.

     — Как вы можете это знать? — задрожали костлявые руки старика.

     Джун Ён А могла видеть, что демонический мастер перед ней был помешан на родной матери её оппы. Это же видел и сам Ан Хаян, на что сейчас активно надавливал. Как он не боялся в этом плане переборщить — ни Джун Ён А, ни Хван Мун Су было решительно непонятно.

     — Я просто запомнил, — широко улыбнулся мальчик. — Или ты сомневаешься в моих способностях? Мне кажется, труповод, что ты слишком часто подвергаешь мои слова сомнениям.

     Хван Мун Су мысленно скептически приподнял бровь.

     Его хён, бесспорно, был способным, но у него была удивительно плохая память на имена — он уже им давал очень много чести, что просто обращался иногда к ним по имени. На его памяти, только имя мастера Ан Хаян ещё умудрился запомнить, когда остальным он или давал прозвища, или просто отмахивался. Если бы старик узнал об этом, то всё могло стать… довольно печальным. И тем не менее он восхищался словоблудием и наглостью друга — воистину человек двадцать первого века. Может, он тоже читал в прошлой жизни романы, но про героев, которые любили доминировать?

     Если он переживёт эту ночь, то обязательно задумается об этом. Хотя, учитывая, что хочет сделать хён, следующие дни будут для него весьма и весьма напряжёнными.

     — Я не смею сомневаться в ваших способностях, — сухо ответил демонический мастер, продолжая всматриваться в лицо беззаботного Ан Хаяна. — Но я и не смею отрицать вашей хитрости.

     — Видел ли кто-то тело моей матери после её смерти? — задал неожиданно вопрос подросток. Его голос стал совсем тихим, буквально вынуждая прислушиваться к каждому слову. — Видел ли кто-то ту, кто принимала роды моей матери?

     — Это не то, что положено нам знать или видеть, — возразил труповод.

     — То есть, культ не может достойно сопроводить ту, кто породила будущего главу? — сделал удивлённое лицо мальчик. — Правильно ли я понимаю?

     Старик серьёзно задумался, начав странно двигать пальцами, будто выгибать их. Казалось, его тело забилось в подобии едва заметных конвульсий, и если Ан Хаян не придавал этому особого значения (по крайней мере, так выглядело со стороны), то «личные слуги» боялись сделать неправильный вдох.

     Девушка (наверное, так будет правильнее) хорошо помнила, что вытворяли на поле боя труповоды. Обладатели столь мерзкого и чуждого живым искусства были презираемы даже среди многих демонических мастеров, и тот факт, что перед ними был один из них…

     Джун Ён А понимала, что даже смерть ей может не принести покоя. Всезнайка тоже это понимал и даже больше — он был «знаком» с наглядными примерами, однако, в отличие от своей коллеги по смежному направлению жульничества, «вживую» этого не видел. Мог описать, мог рассказать даже то, чего не знала и сама девушка, но не почувствовать и понять.

     Обратили внимание ребята и на просьбу своего друга: передать искусство. Зачем оно ему? Зачем ему учиться чему-то столь мерзкому и противоестественному? И что он такого сделал с труповодом, что его тело, кажется, попало под подобие контроля?..

     Вопросов было слишком много, и как Джун Ён А, так и Хван Мун Су понимали, что в ближайшем будущем ответов можно не ждать. Девушка ценила, что к ней никто не лез в душу и не пытался узнать больше необходимого, парень ценил то, что его не просили создать подобие справочника со всеми датами и значимыми событиями (который, между прочим, он сделал, чтобы банально не забыть то, что когда-то прочёл), позволяя оставаться, несмотря на все минусы, ценным. Теперь же и им нужно было проявить уважение к секретам их друга.

     Хотя бы попытаться.

     — Ваши слова отравляют мою веру, прекрасный молодой глава, — признался старик.

     Его тело всё ещё подрагивало, но уже не столь сильно.

     — Мало кто любит правду, — вновь стал голос подростка холодным и каким-то безэмоциональным. — Глава культа должен жить на благо культа. У нынешнего главы планы другие. Он убил мою мать и ту, кто принимала её роды. По его вине члены культа вступили в бессмысленную схватку, по его же вине меня должна была ждать судьба лишь жертвы, а не главы культа. Сейчас же он ведёт какие-то свои игры, что могут стоить культу существования. И после этого ты считаешь, что он не предал культ? Я знаю, что ты хочешь поддаться. Не сопротивляйся и прими своё предназначение. Разве не в этом весь смысл того, чтобы быть демоническим мастером? Разве ты не служишь культу на его благо и благо главы? Я — молодой глава. Культ Чёрных Небес принадлежит мне по праву рождения.

     — Воля Небес? — неожиданно спросил старик.

     — Моя воля, — ответил Ан Хаян.

     Под конец речи голос мальчишки стал настолько мягким и нежным, что его можно было спутать с миловидной певицей. Девушка понимала, что он специально играется на нервах старого психа и, что было особенно страшно, успешно: глаза словно высушенного старика буквально, стоило ему обдумать слова Ан Хаяна, покраснели, у него пошли слёзы. Безумный труповод обнял себя, после чего упал на колени.

     Казалось, в нём что-то поломали.

     — Я слышал голос наложницы главы всего раз, — прохрипел старик. — Но запомнил его навсегда. Вы — её продолжение, её плоть и кровь. Самое прекрасное, что могла подарить жизнь. Даже если вы врёте и меня ждёт бесславная смерть предателя… Мне достаточно того, что я смогу и дальше видеть и слышать вас. Пусть недолго, но я отправлюсь в Преисподнюю с мыслями, что умер счастливым.

     Ан Хаян презрительно улыбнулся.

     — Ты жалок. — Старик не стал на это никак отвечать, покорно держа голову опущенной. — В течение нескольких часов мы покинем секту. Твоей задачей будет подготовить кого-то, кто сможет нас «похитить». В обратном случае, если мы просто исчезнем, между сектами может начаться война, чего мы уж точно не хотим. Когда придёт время — я свяжусь с тобой.

     Ничего не говоря, старик поднялся, поклонился, после чего подошёл к окну и вытянул руку, начав распространять вокруг себя холодную, противоестественную всему живому, Ци. Она не вселяла ту же безнадёгу и ужас, как энергия, которую распространил Ан Хаян, но и от силы высушенного демонического мастера становилось плохо — она создавала ощущение чего-то неправильного.

     Неожиданно на руку старого мастера приземлилась ворона. Большая, чёрная, костлявая и… какая-то неживая: её глаза горели мутно-зелёным, она не издавала каких-либо звуков и, казалось, застыла в одном положении. Демонический мастер положил руку на её голову, начав что-то делать. Каких-либо спецэффектов не было, не считая того, что ворона как-то странно дёргалась. Наконец, в последний раз вздрогнув, она подлетела к расслабленно наблюдающему за происходящим подростку, после чего приземлилась на вытянутую им руку.

     Ан Хаян окинул её холодным взглядом, впрочем, едва заметно улыбнувшись. Джун Ён А могла поставить свою память прошлой жизни на то, что так же злобно, насмешливо и презрительно может улыбаться только её оппа.

     — У неё есть имя?

     — Просто ворона, молодой глава, — покачал головой старик.

     — В таком случае, можешь идти, — махнул рукой пренебрежительно подросток.

     Старик ещё какое-то время стоял и просто разглядывал лицо мальчишки, после чего мерзко улыбнулся.

     — Я подготовлю «похитителей», молодой глава.

     — Не выдаст ли это тебя? — на всякий случай уточнил подросток. Он предполагал, что природа «похитителей» будет весьма... необычной.

     — Высока вероятность, что ваше «похищение» попытаются сделать как можно менее публичным и пройдёт достаточно времени, прежде чем культ получит вести. В любом случае это будет уже неважно: моя жизнь закончилась в тот момент, когда я упал перед вами на колени, Небесный Демон.

     В последний раз поклонившись, старый демонический мастер ушёл. Джун Ён А с Хван Мун Су, до этого стоявшие на коленях, буквально развалились на полу, начав глубоко дышать. Всезнающий читатель чуть истерично засмеялся. Жулики непроизвольно подняли взгляды на своего друга, что с безучастным лицом разглядывал ворона у себя на руке. Казалось, что его взгляд вообще был направлен в никуда, и сознанием он был… где-то ещё.

     Подтверждало это то, что ворона, над которой точно проводили какие-то манипуляции, иногда, будто живая (а в этом были, скажем так, определённые сомнения), пыталась сорваться с руки подростка, но каждый раз останавливалась. Процесс не занял и минуты, после чего ворон успокоился.

     Сам же Ан Хаян…

     Прикрыл глаза, сделал глубокий вдох, выдох, после чего…

     — Я хочу к кормилице…

     Два жулика переглянулись, увидев, что их друг стал выглядеть так, будто его облили помоями.

     — Хён…

     — Оппа…

     Подросток отмахнулся от попытавшихся его поддержать друзей трясущейся свободной рукой, в очередной раз окинув взглядом ворона. Тот, словно получив мысленную команду, попытался взлететь…

     Но вместо этого просто упал клювом вниз на пол.

     — … — Ан Хаян потёр подбородок.

     Ворон ещё раз попытался взлететь, но так же безуспешно.

     — Не учёл, — признал подросток, после чего беззаботно взял ворону и выкинул через форточку на улицу. Видя удивлённые лица друзей, спокойно пояснил: — Ничего, сейчас придёт в себя и сама полетит.

     Джун Ён А с Хван Мун Су переглянулись.

     …гнетущая атмосфера развеялась сама собой…

     А им ещё, как бы, побег устраивать.

     И…

     — Мы правда уходим? — робко спросила девушка.

     Подросток пожал плечами.

     Понимала, принимала, но не хотела ни понимать, ни принимать. И так всегда.

     

     ***

     

     Наверное, сбежать нам нужно было уже давно. Всё это время мы знали, что может произойти что-то плохое, но упорно оттягивали уход, и я даже не могу сказать, что было основной причиной: нежелание бросать мастера, эгоизм и желание научиться у него чему-то по-настоящему уникальному, страх отправляться в свободное плаванье, уверенность в том, что наш мастер в случае чего нас защитит, или же тот самый возраст?

     Вероятно, виноваты все пункты, умноженные на возраст. Лишь сейчас мы достигли хотя бы минимальной границы, когда и не выглядим так, будто только из детских кроваток вылезли, и можем за себя постоять. Втроём, действуя слажено, мы вполне можем сравнительно легко забить первоклассного мастера боевых искусств. Ну, или же «истинного мастера», тут уже кто как хочет — фактически, одно и то же.

     С другой стороны, тот же мастер, как называл следующий уровень могущества читака, «очищения тела», уже, скорее всего, втопчет нас в землю как нефиг делать, но, будем надеяться, что прежде, чем мы встретим такого монстрика (труповода, который, скорее всего, на этом уровне, опустим), успеем стать сильнее. Про «трансцендентное царство» вообще молчу — читака говорил, что это крендели, которые буквально могут бегать по воздуху и какое-то время летать. Уже просто увидеть таких личностей — чудо.

     Ну, кхм-кхм… Всегда знал, что кормилица — крутая.

     После «трансцендентного царства» идёт стадия «возвращения к истоку». О нём парень мало что знал, так как на нём были буквально сильнейшие люди (корректно ли их ещё так называть?..) Мурима, которых, кажется, можно было пересчитать по пальцам одной руки. Может, максимум двух. Ну, либо все просто хорошо скрывались. Было ли что-то дальше — уже неизвестно.

     Возвращаясь к началу, слова мерзкой палки, сама ситуация, когда мы буквально на ровном месте на него наткнулись, стали последним кирпичиком, да и подобной возможности у нас больше может и не появится — очень удачно сестрица попыталась предупредить старейшин, что что-то не так, и очень удачно они её не послушали. Теперь, когда нас «похитят», на секту Небесного Клинка упадут определённые подозрения, но недостаточные, чтобы начать войну. Это свяжет руки старику и он не сможет какое-то время продолжать проводить какие-то свои эксперименты над учениками и мастерами секты, и вместе с этим наш мастер будет жертвой, а не виновным в том, что не смог за нами уследить. Остаётся надеяться, что хоть кто-то запомнил обращение недомелочи, иначе выйдет не очень приятно.

     Перед тем, как отправиться в путь, необходимо было закончить одно дело. Не без помощи сестрицы мы тихо выбрались из комнаты и пошли искать одного толстяка. Что удивительно, комнаты всем выделили персональные, но, как мне кажется, чисто хвастовства ради. С одной стороны, это усложняло поиски, а с другой — будет легче общаться.

     Найти бедолагу среди комнат удалось минуты за три. Он безучастным взглядом смотрел в потолок и о чём-то думал. Судя по кругам под глазами, не спал всю ночь. Вообще, выглядел он удивительно бодро для человека, которого избили едва ли не до полусмерти. Сказывалась хорошая регенерация — бонусы у его тела, бесспорно, были.

     — Депрессия в ноль лет? — пробормотал себе под нос.

     Подойдя беззаботно к толстячку, щелкнул его по лбу. Тот почти никак не отреагировал, лишь скосил на меня взгляд.

     — Старший наставник Ан Хаян, я понял, что бесполезен…

     Я непонимающе приподнял бровь.

     — В какой-то степени, всё наше существование бесполезно. Не придавай этому значения и сконцентрируйся на собственном эгоизме. Главное, чтобы ты был счастлив, а там по ситуации.

     — Оппа!!! — зашипела не хуже гадюки мелочь, мягко говоря, удивившись наставлениям старшего наставника. — Чему ты его учишь?!

     — Я так не могу, старший наставник… — вновь начали наворачиваться слёзы на глазах пухляша. — Я хочу осознавать, что чего-то стою и что-то могу. Что мои старания не бесполезны… Сколько бы я не старался освоить технику облачного меча… М-меня просто избили… Я слышал, как другие ученики и мастера шептались, что я бесполезен…

     — Погоди, — подзавис я. — Но их же самих почти всех избили.

     — Никого не избивали так легко и унизительно, как меня, — захныкал пухляш. — Спасибо, старший наставник Ан Хаян, что заступились за меня, но теперь в этом всём нет смысла…

     — Так, может, обойдёмся без секты Облачного Меча? — как бы между делом предложил. — Мы тут побег с похитителями устраиваем. Что думаешь?

     — Оппа?..

     Сестрица явно была удивлена моим откровениям.

     Толстяк немного вышел из затяжных дум, удивлённо на меня уставившись.

     — Вы уходите?

     — Нам опасно оставаться в секте, — улыбнулся я. — Мы давно планировали это сделать, но только сейчас появилась возможность.

     Толстяк, освещаемый луной, совсем размяк.

     — Старший наставник, вы… демонический мастер?

     — На полставки, мелочь, — хмыкнул я. — Ну так что? Другого шанса не будет.

     Толстяк начал над чем-то серьёзно размышлять.

     — Мне нужно подумать…

     Ох уж эта рефлексия…

     — Я тебя услышал, мелочь. Это твой выбор.

     Ничего больше не говоря, потащил за собой удивлённую девчонку.

     — Оппа, может ли он…

     — Будет нем, как рыба, — заверил я спокойно сестрицу. — Он умеет хранить секреты. Даже слишком хорошо.

     Вернувшись в комнату, мы нашей небольшой компанией начали ждать. Время тянулось безумно медленно, но нам было чем заняться: я восстанавливал силы, читака, иногда косясь на нас, достал из-за пазухи небольшую тетрадь и начал её листать. Очевидно, что он себе сделал шпаргалку на случай, если что-то забудет. Понятное дело, что тетрадь была написана там на современном корейском, и пытаться понять, что он там накалякал, изначально бесполезно.

     Сестрица в этот момент начала выполнять какую-то технику

     Время тянулось медленно. Солнце начало медленно подниматься. До пробуждения сектантов остался час, если не меньше.

     — Пора, — пробормотал я.

     Читака с недомелочью серьёзно кивнули.

     Выйдя из тела, потянулся к ворону. Его нити, вздрогнув, начали менять своё направление — ворон сразу полетел к ожидавшему своего звёздного часа извращённому старику. Призрачные пальцы чувствовались какими-то тяжелыми, нити же, которые вели к стрёмному старику, казались какими-то неповоротливыми и неудобными. Так и хотелось сбросить лишнюю тяжесть с пальцев, но, увы, я понимал, что лишать себя такого преимущества нельзя.

     В дверь постучали. Я похлопал глазами.

     …так быстро?..

     — Уже? — прошептала сестрица.

     Читака молчал, всматриваясь в дверь. Свою тетрадь он уже спрятал.

     — Спрячьтесь пока, — прошептал я. Ребята, переглянувшись, полезли под кровать.

     Прислушиваясь к духовным нитям, не понимая, что происходит, подошёл к двери и открыл её, увидев перед собой… э-э-э…

     Девушка? Одежда на ней была довольно высокого качества, в волосах торчала какая-то заколка. С чёрными волосами, но глаза имели небольшой голубоватый оттенок. На вид — лет семнадцать-восемнадцать, миниатюрная — уже ниже меня. Ах, точно. Она ж одна из тех, кого я выкинул беззаботно с площадки. Почти и не сопротивлялась, так-то. Влияния болотной Ци на ней не было.

     Сама девушка явно была как не в своей тарелке: взгляд опущен, щёки немного покрасневшие — она явно стеснялась поднять на меня взгляд.

     — П-прекрасный молодой мастер… — сжав пальцами свою одежду, принялась что-то мямлить девушка. — Не с-соизволите ли вы со м-мной прогу…

     БАМ!

     Окно за спиной вылетело.

     Моя призрачная бровь дёрнулась.

     — Гры-ы-ы…

     Неестественно двигаясь, в комнату начали залазить какие-то чудовища, похожие на людей лишь отдалённо. Их глаза создавали пугающее зелёное свечение, одежда была грязной и во многих местах порванной, кожа местами будто отслаивалась. Они все были в земле, словно их только что подняли из земли.

     Солнце же лишь поднималось…

     — А-а-а-А-а-А!!!

     Увидев чудовищ, девушка в ужасе завизжала. Натуральных зомби же становилось всё больше — они, выгибаясь, продолжали залазить в комнату. По зданию начал разноситься топот и крики. Время для меня на секунду будто остановилось.

     Находясь в призрачной форме, устало потёр глаза. Нет, пожалуй, не умею я строить планы, как есть не умею.

     М-да…

     Ничего не говоря, толкнул застывшую девушку, захлопнув перед ней дверь. Плевать, как это выглядело со стороны — времени уже не было. Сестрица с всезнающим читакой быстро-быстро вылезли из-под кровати, в откровенном ужасе уставившись на с десяток зомби перед нами.

     — Цзянши?.. — выдавила из себя девчонка.

     Всё так же молча подошёл к трупам ранее живых людей и грубо схватился за их духовные нити, не чувствуя какого-либо сопротивления от этих существ. Нити практически ничего не весили и казались довольно подвижными, но даже так — мне едва удавалось двигать призрачными пальцами, да и наблюдались явные сложности в том, чтобы контролировать их всех одновременно. Впрочем, оно и не требовалось.

     К счастью, у них было подобие воли и чёткие приказы, поэтому чудовища, получив от меня едва заметный «духовный толчок», который помог чуть-чуть растормошить их, накинулись на нас и крепко ухватили. Кажется, сестрица была близка к тому, чтобы завизжать едва ли не громче девушки за дверью.

     Братец, судя по всему, был даже в восторге — на лицо вылезла широкая улыбка, для него это был словно аттракцион.

     Чёртов фанат виртуальной реальности.

     Названные сестрицей «цзянши», не теряя времени, начали выпрыгивать в окно. Наверное, следовало поблагодарить богов, что оно было достаточно большим, чтобы через него мог пролезть взрослый человек. Зомби оказались удивительно ловкими, умудряясь выкручивать себя так, что и профессиональный акробат позавидует. Лишь тем, кто держал нас в тисках, пришлось вылезать аккуратнее — они явно понимали, что может принести нам вред, а что — нет. Хотя, было бы даже забавно, если бы нас сейчас тупо случайно сломали — вот бы умора была, ха-ха-ха!

     …нет.

     Когда мы только оказались на улице, дверь комнаты распахнулась. В комнату начали забегать наспех одетые члены секты. Они что-то громко кричали, но их, естественно, никто не собирался слушать — зомби вприпрыжку начали убегать. Нет, серьёзно вприпрыжку — они двигались какими-то рывками, скорее с немыслимой скоростью прыгая, чем бегая.

     Из зарослей начали выбегать орущие охреневшие члены секты Небесного Клинка и отправлять в зомби (а вместе с этим и в нас, ага, у меня определённо чувство дежавю) вихри Ци. К счастью, неживые, следуя какой-то тактике, взяли нас в кольцо, и удары мастеров до нас не доходили. Перед глазами всё закружилось — повсюду раздавались какие-то крики, рык тварей, концентрация Ци вокруг многократно увеличилась — казалось, вся секта уже проснулась и полыхала праведным желанием кого-то жестоко замочить.

     Основной путь был уже отрезан — со всей секты начали стягиваться буквально все мастера обеих сект, а это тянет на небольшую армию сверхлюдей. Ключевое слово — «сверхлюдей». Нас начали окружать, что вынудило зомби прыгнуть во множественные заросли и попрыгать по деревьям в неизвестность. Под их ногами ветки откровенно трещали, что намекало на то, что твари свой вес уменьшать не умели. К счастью, они явно не прыгали наобум, словно обладая подобием искусственного интеллекта, который автоматически выбирал лучшую ветку для приземления.

     Вот это магические технологии, блин!

     В небе поднялось карканье преследовавшей нас вороны. Для зомби это было словно сигналом: они резко изменили свою тактику, разом рассредоточившись. Часть зомби побежала налево, часть — направо, и лишь те три цзянши, что держали нас в своих тисках, продолжили двигаться куда-то вперёд.

     За спиной раздались крики людей и рыки зомби. И вновь завыл ветер.

     Зомби, каким-то образом понимая (либо просто следуя командам), что по склону мы в силу его крутости спуститься не сможем, шли в обход, видимо, пытаясь отвлечь остальной группой цзянши тех людей, кто остался сторожить спуск. Криков на фоне становилось всё меньше, мы явно отдалялись от основной группы.

     Тяжело сказать, сколько мы бежали. В такие моменты восприятие времени уходит куда-то далеко, всё словно растягивается, сознание улавливает каждый миг происходящего, из-за чего жалкие минуты бега растягиваются в целые часы, наполненными десятками самых разных событий. Состояние внетелесности позволяло мне держать себя в руках, но энергетические мозги всё равно работали в режиме «турбо», видимо, кхе-кхе, чувствуя моё душевное состояние.

     Выпрыгнули из-за зарослей мы неожиданно — вот мы ещё прыгаем через листья и деревья, а вот уже чуть ли не вылетаем на ранее пройденную тропу. Нас уже ждали, пусть и заметно меньше людей, чем ожидалось изначально — всего три мастера, остальные, вероятнее всего, побежали вырезать кошмарящих секту тварей. Либо, что более вероятно, никто не ожидал, что для побега выберут главный спуск, а не пойдут в обход.

     — У них в руках дети, — сжал крепче меч мужчина.

     Практически мгновенно они напали, но не тут-то было: зомби издали пронзительный вопль, войдя в подобие резонанса, выплеснув вспышку тёмно-зелёной Ци. Она, безошибочно попав на членов секты Небесного Клинка, сразу выбила из них настрой драться. Мужчины попадали на землю и с диким воплем заорали.

     Зомби же побежали дальше, ворота были уже прямо перед нами, но тут…

     Буквально из кустов вылез толстяк!

     — Ты серьёзно?! — заорал я, потянув за духовные нити цзянши.

     Мои пальцы стали уже намного легче — большая часть нитей оборвалась, что недвусмысленно намекало на судьбу остальных чудовищ.

     — С-старший наставник…

     Мелочь попыталась что-то там прокричать, но тащивший меня зомби, закинув мою тушку на плечо, подхватил уже по-настоящему заоравшего толстяка на другое плечо, едва, кажись, не упав.

     И всё же…

     Нам удалось молниеносно проскочить по лестнице вниз, чуть, правда, несколько раз не улетев с горы, а там и пробежать через ворота секты. Дальше нас ждало поле, но сомнений в том, что мы сбежим, уже не было — цзянши были для этого просто слишком быстрыми. Находясь в виде призрака, проводил взглядом всё удаляющуюся секту Небесного Клинка, а вместе с этим и этап моей жизни в виде секты Облачного Меча.

     На голову села мёртвая чёрная ворона. Будем считать, что символ изменений.

     Хер тебе, пыль старая, а не злобный план, рассчитанный на годы. Вертел я его на своём мече, ха-ха-ха!!!

     …и всё же, теперь, когда я задумываюсь об этом, идея тихого побега была не так уж и плоха…

     

     ***

     

     Старейшины двух сект в полной тишине сидели друг напротив друга. Атмосфера была до того гнетущей, что это на самом деле можно было почувствовать кожей: в неё словно впивались острые иглы, готовые разорвать в любой момент; в закрытом помещении было прохладно, казалось, видимость вокруг падала — будто сгущалась туча. Старейшины секты Небесного Клинка чувствовали тяжесть, словно на них на самом деле давит масса облака.

     Фактических облаков здесь не могло быть, но у мастеров боевых искусств было на это своё уникальное мнение.

     — Ученики старейшины нашей секты были похищены, — первой заговорила единственная женщина-старейшина секты Облачного Меча. — Будущее нашей секты было похищено самым наглым образом. Вы допустили это.

     — Девочка пыталась меня предупредить… — подал голос крепкий старик, сжимая ножны от меча. — Я не послушал.

     — Мы не виноваты! — прошипел низкий старик в синих одеждах, понимая, в какую же задницу они попали. — Разве вы сами не понимаете, какой урон по репутации нас ждёт?! Если бы только господа чиновники с торговцами не отказались от нашей милости…

     — Репутация?! — потянулась за мечом старейшина. — Вы хотите войны?!

     Остальные старейшины Облачного Меча, как ни странно, поддержали свою давнюю знакомую, готовые устроить резню прямо на месте. Их сердца были захвачены не только разочарованием со злостью, но и безумным страхом: опуская то (что нельзя было опускать!), что их «маленький демон» имел «особенность», которую они не забудут уже никогда, так ещё и…

     Оставался Ко Хюн Су. Как он отреагирует?! Что он сделает, когда узнает, что его любимые ученики со слугой были похищены? Старики не обманывались: он безумно силён. Он был путеводной звездой секты, которую давным-давно бы уже полноценно возглавил, если бы однажды не пощадил одного демонического мастера, своего старого друга, что впоследствии привело к ужасным последствиям.

     И теперь его учеников со слугой украли. И небеса с тем слугой, с той ученицей…

     Что будет с ребёнком, настоящим монстром во плоти? Сейчас у них была в первую очередь проблема с одним «уборщиком» секты, но в потенциале… Что демонические мастера сделают с мальчиком, внутри которого с рождения спит сила, что может принадлежать лишь древним демонам? Непроизвольно старики вновь задумались о том, что оставлять его в живых было страшной ошибкой. Самой большой ошибкой их секты.

     О происхождении мальчика в секте мало что знали. Они лишь выполнили обещание, данное пугающей красноволосой женщине: позаботиться и вырастить ребёнка, что она передаст. Все догадывались, что неизвестная женщина была частью какой-то ужасающей демонической секты или древнего культа, и они даже примерно понимали, где она, эта секта (или культ), может находиться, однако сделать что-либо или проверить свои мысли всё равно не могли — им и так пришлось передвигаться крайне осторожно, опасаясь за свои жизни буквально на протяжении всего путешествия. В конце концов, нелёгкая завела их в регион, принадлежащий демонической фракции, где праведным мастерам уж точно нечего делать. Уже просто находиться там небезопасно, не говоря уже о том, чтобы исследовать существование какого-то очередного рассадника демонических мастеров.

     Будущее было неопределённым, и это пугало. Старейшинам нужно было найти Ан Хаяна, но на помощь Альянса Праведников можно было даже не надеяться: к ним сразу придут с вопросом, а какого это лешего у них там под носом всё это время росло чудовище, что потенциально может стать одним из самых ужасающих демонических мастеров Мурима?!

     — Мы попытаемся возместить потери, — вышел вперёд худой старик. Мрачный, бледный, с заострёнными чертами лица — он уж точно не создавал впечатление хорошего или сколь-либо терпеливого человека, однако именно он вёл себя спокойнее всех. — И найти похищенных детей. Если новость об этом распространится, то мы физически не сможем это сделать. Прошу понять это.

     Демонический мастер, а никем иным он быть не мог, склонил голову в глубоком поклоне, окинув холодным взглядом остальных старейшин секты. Они, недовольно морщась, так же склонили головы. Ещё недавно они были уверены, что будут насмехаться над сектой Облачного Меча, но теперь…

     Теперь их заставили склонить головы.

     Старейшины секты Облачного Меча переглянулись.

     Как бы им не хотелось выплеснуть свой гнев, они понимали, что сейчас не лучшее время для этого. К тому же…

     — В вашей секте есть предатель, — заметил один из старейшин секты Облачного Меча. Он был сам по себе довольно тихим и нечасто вмешивался в разговор, давая чаще слово остальным. — Ученица нашего старого друга заметила что-то и попыталась нас предупредить. Мы согласны на сотрудничество, но только при условии, что будет осуществлён соответствующий контроль.

     — Можете не сомневаться, — холодно улыбнулся демонический мастер. — Мы позаботимся об этом.

     Пусть руки у него теперь связаны, Вон Юхён не мог не восхититься изяществом, с которым подошёл к вопросу молодой глава. Демонический мастер примерно понимал, что подобный результат получился не совсем случайно, но он уже не собирался с этим что-либо делать, принимая правила игры.

     Ведь, в обратном случае он больше не сможет видеть прекрасного молодого главу. А так… Он даже сможет его чему-то научить.

     Старик и в самом сокровенном сне не мечтал о том, что сможет учить молодого главу. Передать ему что-то от себя и помочь продвинуться в его пути, в конце концов, видеть главу чаще, чем кто-либо ещё, не считая личных слуг, но куда ему, презренному труповоду, до такой чести?.. От уже открывшихся перспектив сердце начинало биться быстрее, на лицо так и просилась счастливая улыбка. На собственную судьбу ему уже давно плевать.

     Труповод был во всех смыслах больным и…

     Он наслаждался этим.

     …тем временем, про толстяка пока никто не вспоминал…

     

     ***

     

     Удивительно, но светило яркое солнце. Погода была просто отличной: свежий, не сильный, просто приятный ветерок, щебет птиц и белые облака, закрывающие от ярких лучей солнца. Красота.

     — Я знал, что этот день когда-то наступит, — сокрушался старичок, сидя на лавочке, — но чтобы так неожиданно…

     — Вы даже не представляете, мастер, как быстро нам пришлось бежать, чтобы успеть вернуться в секту раньше остальных, — широко улыбнулся я, держа в руках соломенную шляпу.

     Ей мне пришлось скрывать свою морду, а то пара встречных деревенских увидели во мне сначала нечисть какую. Ну, либо небожителя, но спокойнее им от этого не было. Никогда не подумал бы, что мне придётся скрывать лицо, но не потому, что оно может напугать и какого-нибудь бабайку, а просто потому, что слишком «идеальное» для местных.

     Это какой-то трэш. Нет, я серьёзно, они его как-то переоценивают. Это уже пугает, правда, хватит.

     — Старейшина Ко Хюн Су, я думал, что умру… — признался толстяк, вытерев пот со лба.

     Нам пришлось остановиться в одной из деревень и поменять одежду: наша слишком выделялась. Денег не было, поэтому пришлось перманентно одолжить. Не очень красиво (и близко), но своя шкура дороже. Сестрица от подобного акта воровства совсем приуныла: её великие свершения начались с того, что мы украли мешковатую одежду простых людей. Она даже Будде поклялась, что обязательно им всё возместит сполна, а там и толстяк, видя настроение девчонки, подключился. Мы с читакой, являясь кренделями с менее чистыми помыслами и побуждениями, могли лишь пожимать плечами и соглашаться.

     Сразу понятно, что далеко пойдём, блин.

     Старичок, окинув толстяка немного ироничным взглядом, улыбнулся, никак это не прокомментировав.

     — Куда вы пойдёте дальше?

     — Планов много, мастер, — пожал плечами я. — Но для начала нам нужно будет собрать вокруг себя людей.

     — Хочешь создать свой демонический культ? — приподнял бровь старик. — А справишься?

     — Вы не осуждаете меня? — улыбнулся хитро я, уже хорошо понимая философию старика. Просто дань уважения «традициям».

     Старичок облокотился на лавочку, начав рассматривать метлу у себя в руках.

     — Люди порочны. Кто-то — больше, кто-то — меньше, но это лишь часть нашей природы. Демонические мастера отличаются от праведных в первую очередь тем, что намного реже скрывают свою внутреннюю тьму. Кричат всему миру об этом, небесный демонёнок. И думай после этого, что хуже — когда кто-то кричит миру о том, что он порочен, или когда прячет это.

     — А как же притча про вознесение? — нахмурившись, уточнил я.

     Собственно, объясняется уход бессмертных здесь неким «вознесением». Или, вероятнее, «Вознесением». Смею предположить, что оно вполне имеет право на существование, но читака это пока подтвердить или опровергнуть не может. Как ни странно, если верить этой притче, бессмертные (праведные мастера, ага) возносятся в Небеса, когда демоны — в Преисподнюю. Не уверен, подходит ли тут слово «возносятся», но звучит круто, по крайней мере.

     — Небо и Преисподняя лишь отражают поведение человека, — хмыкнул старик. — Между ними нет большой разницы. По крайней мере, так я думаю.

     — Мастер, — обратился я к старику уже намного более серьёзным тоном. — Пожалуйста, не умирайте, хорошо?

     Сестрица улыбнулась. Читака как-то грустно опустил голову, над чем-то задумавшись. Толстяк, кажется, был готов сейчас заплакать.

     Старик, мягко улыбнувшись, потрепал меня по голове.

     — После таких слов я уже никуда не денусь, небесный демонёнок. Ты только что дал мне намного больше, чем думаешь. Спасибо.

     Я удивлённо уставился на старика.

     Что он имеет в виду?

     Не собираясь объяснять свои слова, старичок встал и сделал шаг вперёд. Его тело будто бы покрылось на секунду облаком, после чего исчезло. Мастер вернулся практически сразу, держа в руках уже знакомый мне белый короткий меч и какую-то книжечку.

     — Для меня он уже бесполезен, а тебе ещё какое-то время сгодится, — передал он мне беззаботно меч. Видя мой взгляд, направленный на книжку, старик весело хмыкнул, окинув всю нашу компашку пронзительным взглядом. — Здесь моё переосмысление философии нашей секты. Вы всё ещё её часть, и я не хотел бы, чтобы вы полностью о ней забывали. — Читака, понимая, что его, «слугу», так же вполне себе учитывают, удивлённо вскинул брови. — Да, включая тебя, маленький зачарованный чтец.

     Братец совсем смутился.

     Ну прямо плюшкопад. Осталось только самого мастера взять, ага.

     Переглянувшись нашей небольшой компанией, мы дружно упали перед стариком на колени, склонив головы. Пожалуй, перед ним можно. Честно говоря, я сомневаюсь, что найдётся кто-то кроме него, не считая кормилицы. Но на неё нужно будет немного ещё поругаться, что кинула, а потом идти обниматься. Пока, впрочем, только планы.

     …блин, что-то бревно в глаз попало…

     

     ***

     

     — Что-то не так…

     Голос, раздавшийся во тьме, был полон удивления и какого-то внутреннего неверия. Чувства не обманывали, несмотря на то, что никаких новостей ещё не было.

     Владелец голоса абсолютно спокойно полоснул заострёнными ногтями себя по руке, пустив густую чёрную кровь. Крови было удивительно много, учитывая внешний вид старика, когда его спокойно можно было принять за живой труп. Она, следуя воле хозяина, подлетела в воздух, после чего, закрутившись, направилась вперёд, на полпути рассеявшись. Казалось, подобное открытие так же удивило старика, но уже не так сильно. По крайней мере, это было в пределах его ожиданий.

     — Жив, — констатировал голос.

     Это уже лучше, чем ничего.

     Тем не менее…

     Старик в чёрной мантии сжал костлявые кулаки. Его покрыла чёрная энергия, вены вздулись, из раны начало хлестать аномально много крови. Казалось, пространство вокруг него ожило — из тьмы начал доноситься шепот, медленно переходивший в крики десятков, сотен и тысяч агонизирующих людей.

     Просчитанный до мелочей гибкий план…

     Только что был уничтожен.

     Куда нам, таким красавцам, идти — вопрос не сказать, чтобы хороший, но актуальный. Сомнений в том, что нас (и, в частности, меня) будут искать, не было никаких: в первую очередь потому, что столь наглое похищение в принципе простить не смогут. В обычном случае отправили бы прямой запрос в Альянс и, учитывая уже ранее убитого старейшину, секта Облачного Меча КАК МИНИМУМ бы добилась того, чтобы стрёмный аппарат весьма и весьма масштабной организации зашевелился со всеми вытекающими. К счастью, я был уверен, что старики в него с запросом не пойдут, ибо в таком случае вскроется моя природа, и секте за это точно будет больно; во-вторых, и самое главное — я.

     О-о-о, я представляю реакцию стариков, когда они в полной мере осознают, кого конкретно похитили. Страшного демона секты, внутри которого живёт что-то крайне злое и им неподвластное. Чудовище из самой глубины Преисподней, что так и ждёт возможности мести. Что-то, что могло стать им пропускным билетом в большой мир больших сект, но потенциально может стать самым большим проклятьем и ещё множество пафосных предложений дальше. Ещё и мой мастер…

     Эх-хе-хе, уже вижу их лица, когда они, аки маленькие школьницы, пойдут к неспешно подметающему старику и начнут мямлить ему «признание в любви». Ну, я имею в виду больше подачу. Такое признание, чисто японское и напрочь клишированное. Возможно, в конце они даже «в стыде» убегут.

     …меня понесло, да.

     Кроме шуток, мне действительно хотелось бы увидеть их встречу. Чую, что мастер вдоволь сможет повеселиться.

     Возвращаясь к началу, нам нужно было куда-то идти. Идти так, чтобы о нас не прознали (что, правда, сомневаюсь, что будет очень сложно, ибо ищет нас от силы две секты и ещё сверху могут послать кого-то совсем уж левого без лишних подробностей, а не условная половина мира), и чтобы в нашем побеге был смысл. Итого, практически с голой задницей, — сувенирные рога рыбки пришлось оставить у мастера, всё равно нет возможности ни сдать их куда-то, ни уж тем более таскать, — мы отправились в путь.

     Правда, для начала нужно было понять, куда конкретно мы решим пойти — варианты у нас, скажем так, были.

     — Мы можем направиться в регион Снежного феникса, — предложил читака, серьёзно разглядывая карту. Паренёк что-то сравнил со своей тетрадкой, которую уже и не пытался как-то спрятать, открыто в ней что-то читая. Мы писанину, естественно, не понимали. — Сейчас как раз готовится покушение на молодого мастера клана Ледяной бури.

     Мы остановились в небольшом ресторанчике, хотя я бы скорее сказал, что это таверна для каких-то наёмников: вокруг было тесновато, здание было уже стареньким — дерево под ногами буквально трещало. Вокруг стояла атмосфера веселья — основной контингент заведения состоял из разного рода наёмников, хотя и просто путешественники, учёные и даже члены совсем уж мелких образований мелькали, не говоря уже о простых людях. Но наёмников было объективно больше.

     — Это бессмысленно, младший брат. Мастер Чон Ха Ын переживёт это покушение, — возразила сестрица, над чем-то серьёзно задумавшись.

     — Но ведь нам нужна поддержка, нуна, — непонимающе возразил мальчишка. — Какая разница, выживет он или нет? Главное вовремя…

     — А почему мы не можем найти тех, кто испытание судьбы не переживёт? — как бы между делом уточнила сестрица.

     Всезнающий читака потёр виски, окинув усталым взглядом свою читерскую тетрадку.

     — Да, ты права, нуна, сейчас…

     Довольно забавно наблюдать за подобного рода спорами. Лороведы хреновы. Они сейчас буквально решают судьбы людей в угоду своей цели. Кажется, среди нашей тройки жулья только я воспринимаю местную наркоманию достаточно «реально», что, как бы, немного неправильно, наверное. Но тут оно как: один подсознательно воспринимает окружение как буквально оживший, но роман, а вторая…

     Вторая уже прожила целую, пусть и не слишком длинную, жизнь, полную всякого рода дерьма. Она хочет для мира лучшей судьбы, при этом прекрасно понимая, что жертвы так или иначе будут. Её идея — не полностью избежать жертв, а сделать так, чтобы их было как можно меньше. Правда, меня она прибить не смогла — произошёл конфликт идеи, психологической травмы и личной морали. Хотя, мораль скорее уж наложилась на психологическую травму. На самом деле, что сестрица, что братец-читака — довольно эгоистичные ребята, и…

     Непроизвольно улыбнулся.

     Я, в принципе, не сильно от них отличался. Немного другой менталитет и взгляд на ситуацию, но, в целом, действовал я примерно по такому же принципу, что и они. Только, в отличие от них, у меня какой-то прямо глобальной цели с манией не было, не считая того, что мне хотелось жить. Жить с комфортом, желательно уметь летать, крушить какие-нибудь горы и другие мирские желания, по типу возможности долгого существования, а не условные лет семьдесят. Ну, ещё мне хотелось разобраться, какого лешего в мироздании произошло, что сейчас творится такая дичь. Сейчас я говорю про планы на ближайшие годы, а не более банальные, по типу сдувания одной пыли и поиска кормилицы.

     Толстяка мы пока не посвящали в наши личности, не шибко уверенные в том, какая будет реакция у коренного аборигена весьма, так сказать, нежного возраста, да и сам он по себе ранимый, пусть и, кажется…

     Он после своей последней депрессии начал вести себя… как бы… тише? Меньше улыбаться? Нет, рядом с нами он вполне себе улыбается, но детская наивность… начала уходить?.. Посмотрим. По поводу же того, что «абориген»… Как бы, сестрица такой же «абориген», но это она тут перенеслась, а не толстяк — совсем разное восприятие реальности. Пока мой протеже был на рынке, пошёл покупать нам еду. Немного денег нам дал мастер, ещё немного удалось поднять в карточные игры здесь же. Хе-хе, возможность выйти из тела даёт по-настоящему уникальные способности. Можно было бы начать совсем наглеть и поднять целое состояние, но…

     Пожалуй, нет. Видя все эти стрёмные рожи вокруг, почему-то возникают мысли, что мы можем привлечь нежелательное внимание.

     — Вы кое-что забыли, — решил мягко намекнуть, развалившись на столе. Соломенная шляпа, которую я теперь носил буквально постоянно, раздражала, как и то, что пришлось свою бело-чёрную шевелюру замотать в пучок, который сейчас таился аки скрытый ниндзя в шляпе. — Старый извращенец-демонический мастер. Если мы уйдём слишком далеко, то не сможем с ним видеться.

     — Ты уже забыл имя труповода, хён? — прищурился мигом всё понявший читака.

     И зачем ты палишь контору?.. Меня столь выборочный склероз тоже немножко напрягает уже.

     — В любом случае, — прокашлялся я, — далеко уходить нам нельзя.

     — Он слишком опасен, оппа, — заметила сестрица, смотря куда-то в никуда. Взгляд хмурый, но какой-то безучастный — очередные флешбеки. — Нам лучше было бы…

     — Он слетит с нарезки, если мы исчезнем, — потёр глаза я, поправив соломенную шляпу. Видя ироничные взгляды ребят, чуть вздрогнул от отвращения. — Ладно, он слетит с нарезки, если исчезну конкретно я. Довольны?

     Всезнайка хмыкнул, видимо, в которой раз убедившись в том, как ему повезло.

     — Небеса к тебе слишком благосклонны, оппа, — приосанилась сестрица, довольно зажмурившись. Меня искренне удивляет, что это всё воспринимает как личный повод для гордости. — Никогда не думала, что у меня будет брат, красота которого…

     Нет, если она не издевается, то я уже не знаю.

     Уже понимая, какую шарманку она запустит в сотый раз, сделал короткий вдох, втянув в себя нейтральную Ци, которую тут же отправил в виде небольшого щелбана девчонке. Та «удар» легчайше отбила всё той же нейтральной Ци, но, кажется, никакие вдохи и выдохи ей уже и не особо нужны. Даже никакого возмущения в пространстве не было, вообще — будто ничего и не было. Цыкнул языком.

     У «праведных» мастеров, если копнуть в то, чему научил нас мастер, есть гигантское преимущество — с миром им таки легче дружить.

     — На твоём месте, — решила поделиться женскими откровениями сестрица, хитро прищурившись, — я бы этим начала активно пользоваться.

     — Не волнуйся, сестрица, — широко улыбнулся я, поняв, что она мне дала возможность для ответного удара. — Ты уже достаточно красива, чтобы начать пользоваться.

     Девчонка буквально задеревенела, видимо, вообще впервые услышав подобный комплимент. Читака довольно захихикал, показав мне большой палец. Негатива от сестрицы я не ощутил. Ну да, люди любят комплименты, и особенно девушки. А уж те, кто пытаются активно следить за своей внешностью, до этого не получая и намёка на комплимент…

     Дамочка прожила в районе пятидесяти лет и была высока вероятность того, что с мужчиной она и за руку толком не держалась, какие тут комплименты, если только не чисто формальные?..

     — А вообще, — решил беззаботно перевести тему, вспомнив про один нюанс, — где Толстяк?..

     Нет, серьёзно. Его уже больше часа нет. Рынок здесь буквально за углом, поход в лучшем случае на минут тридцать-сорок.

     — Его зовут Ким Бо Гён, хён, — напомнил нахмурившийся читака, видя, что сестрица отправилась в астрал. — Но ты прав. Его уже долго нет.

     Я устало вздохнул. Он ведь куда-то влип, да? По-другому же быть не может. Как же! Как же, эх…

     Не дай бог он потом не станет опасным мастером боевых искусств, которого можно будет спокойно использовать как хренов таран. Всё ж припомню, серьёзно.

     …ну, по крайней мере, он умеет хорошо готовить.

     Хрустнув шеей, встал из-за стола. Пойдём искать, а что ещё делать?

     Рынок нас встретил неожиданной разрухой и кучей стражи. На земле валялось пару тел каких-то головорезов, некоторые лавки были буквально опрокинуты. Стояла ругань и буквально концентрированное недовольство.

     — Шикарно, — едва не сплюнул я.

     Переглянувшись с читакой и девчонкой, мы сразу разошлись и пошли спрашивать у местных, что, помяни творец мои башни из спичек, здесь произошло. Сбор информации — штука сложная, но не тогда, когда всё произошло посреди белого дня и с кучей самых разных свидетелей. Пока сестрица с читакой расспрашивали произошедшее у случайных зевак и менее агрессивно настроенных продавцов, я решил подойти к обычному бомж… то есть, бедняку. Если честно, он меня сразу привлёк, словно наблюдал тут за всем.

     В невзрачной старой бесцветной одежде, с небритой щетиной и загорелой кожей — будто работяга, недавно потерявший работу. Сам мужик облокотился на стену здания и просто наблюдал за всем, в руке держа хорошо так поношенный бурдюк, судя по запаху, с вином внутри. Ах да, на нём так же была шляпа.

     Мы станем друзьями?..

     — Банда Тигриного клыка, — легко ответил бродяга, окинув меня заинтересованным взглядом. Ну да, клуб шляп, так сказать. — Они преследовали маленькую девочку. Скорее всего, какую-то состоятельную маленькую леди — одежда на ней была дорогой, шелковая. Мальчишка, о котором ты говоришь, попытался её защитить, но отпора дать не смог и его похитили вместе с ней. Стража управляющего, — мужчина иронично улыбнулся, похваставшись здоровыми зубами, одним своим тоном показав, что он о ней, этой страже, думает, — пришла слишком поздно.

     — Что это за банда, добрый господин? — подкинул я ему монетку.

     Тот, неприлично ловко поймав её, осмотрел какую-никакую денежку, и улыбнулся уже чуть дружелюбнее.

     — У тебя слишком выделяющийся голос, — неожиданно сказал он. — Слишком мягкий и нежный, молодой мастер. Если не хочешь лишнего внимания, сделай с этим что-нибудь. Касательно же твоего вопроса…

     Вскинув бровь, кинул ему ещё одну монетку. Кажется, потом опять придётся идти «выигрывать» деньги, а то с этими мутными типами не напасёшься.

     Мужчина через шляпу мне подмигнул.

     — Твои пальцы, молодой мастер…

     — Банда Тигриного клыка, добрый господин, — стал мой голос заметно желчнее. «Добрый господин» я произнёс достаточно иронично, чтобы в полной мере передать своё настроение.

     Бомж (пошёл он нахрен с вежливым «бедняком») козырнул мне шляпой.

     — Последние несколько месяцев они осели в лесу на юге, за полдня неспешного пути доберёшься. Больше мне пока неведомо.

     — Этого достаточно, спасибо, добрый господин, — поклонился я, после чего мерзко улыбнулся, продолжив: — Ваше тело развито слишком гармонично и равномерно для простого рабочего, для простого человека ваши зубы слишком здоровые, а речь — чистая и грамотная. Доброго пути.

     По телу пошла лёгкая приятная волна проскочившего недовольства псевдо-бомжа. Подняв себе настроение, повернулся и неспешно пошёл прочь, услышав, как случайный прохожий громко засмеялся. Повернув голову, не удивился тому, что уже не увидел мужика.

     Чёртов мир сверхлюдей…

     Блин, нужно было в состоянии внетелесности глянуть, как это он так исчез. Ладно. Стоит ли упоминать это? А, впрочем, зачем? Здесь они на каждом шагу, серьёзно.

     — Значит, лес на юге? — пробормотал себе под нос. — Ну что же…

     Моя призрачная форма вылетела из тела, повиснув над застывшей в «раздумьях» физической формой. Почесав не шибко реальную голову, потянул за нити, простирающиеся в небеса. Сначала ничего не происходило, но вскоре на мой зов отозвались птички.

     Как-то раньше я не задумывался о том, что могу отловить каких-то мелких животных и использовать их для передачи информации или поверхностной разведки. Моим основным интересом были люди и лишь благодаря «похищению» я пришёл к мысли, что всё это время мог спокойно взять какую-то животинку и, не слушая их недовольства, достать из тела духовные нити. То есть, по идее, это очевидно, учитывая, что я неоднократно говорил, что вижу нити всех живых (и, как показала практика, не прямо обязательно «живых») существ, но сама идея того, что можно использовать мелочь для чего-то… такого — нет, не приходила.

     Справедливости ради, и необходимости не было, но… эх-х-х.

     И пусть у меня нет возможности считывать информацию с их сознания, как и не могу, например, «смотреть их глазами», однако помочь что-то найти они мне могут, подчиняясь командам. Тут же оно как — по факту, духовные нити связаны и с мозгом, через который, если иметь опыт, можно отдавать достаточно простые команды. Я бы даже сказал, идёт некое подсознательное воздействие на инстинкты существа.

     В данном случае, я приказал птицам лететь на юг и искать что-то необычное. Понятно, что я не могу объяснить им, что конкретно искать, но определить скопление людей они смогут. По идее. Птицы в этом мире довольно умные, во всяком случае.

     Вскоре сестрица с читакой вернулись, и мы начали обмениваться информацией:

     — Эта банда появилась после того, как неожиданно исчезла половина населения небольшого городка на юго-западе, недалеко от границы региона Кровавой змеи, — делился инсайдерской информацией читака. Видя наши удивлённые взгляды, он терпеливо объяснил: — Один торговец проезжал мимо того поселения.

     — Регион, подконтрольный демонической фракции. Удивительно, что я об этом ничего не слышала, — прикусила губу сестрица. Читака активно закивал, видимо, сам впервые услышавший об этом. Ой ли, будто можно описать буквально целый мир, не говоря уже о том, чтобы запомнить?.. Скорее всего какое-то «мелкое» промежуточное событие, которое мало на что повлияло. Наверное. Надеюсь. — Эти бандиты, скорее всего, были простыми людьми. Но как они смогли стать за такой короткий срок мастерами и зачем? Где они вообще достали технику развития?

     — Как — узнаем, — улыбнулся кровожадно я. — А зачем? Скорее всего, из-за голода. Никто маленькому городку не помог, поэтому мужчины просто ушли искать «лучшей жизни».

     В последнее время частенько использую в голосе неприкрытую иронию и издёвку. Кхм, м-да. Доигрался со своим образом…

     — Осталось найти их лагерь, — заключил наш читака, устало вздохнув. — Хён, я очень надеюсь, что мы не потеряем много времени из-за твоей идеи воспитать Ким Бо Гёна…

     — Нам всё равно нужно где-то осесть, — пожал плечами я.

     — Что ты имеешь в виду, хён? — захлопал непонимающе глазами паренёк.

     Сестрица, кажется, сходу поняв ход моих мыслей, как-то заметно приуныла.

     — Мой путь меняется всё больше и больше…

     Я пафосно заложил руки за спину и повернул голову на уже начавшее садиться солнце. Откладывать поход мы не собирались (мало ли что с толстячком там сделают, если не поторопимся, да и уже чего плохого могло произойти, но маловероятно — раз взяли с собой, значит, для чего-то нужен), так что, скорее всего, придётся совершать своё чёрное дело ночью. Сомневаюсь, что лагерь будет где-то далеко.

     Касательно же моих мыслей…

     — Бандиты будут подчиняться тому, кто сильнее, — улыбнулся жёстко под соломенной шляпой я. — Время идёт. Мы втроём мало что сможем сделать, но если вокруг нас соберётся достаточно большая группа подчинённых…

     — Хён… — страдальчески вздохнул братец. — Ты всё больше напоминаешь настоящего демонического мастера…

     Чуть пожал плечами.

     — Рано или поздно это произошло бы, так или иначе. Вопрос лишь в том, в каком виде.

     Чёрное сердечко в груди довольно забилось, видимо, каким-то образом чувствуя мой настрой.

     Птицы же тем временем занимались разведкой. Промелькнула мысль, что им как-то нужно будет объяснить свои… уникальные способности, но, кажется, они ко мне с лишними расспросами не лезли, так что можно расслабиться. Наверное.

     

     ***

     

     — Мы обязательно сделаем всё, чтобы найти его!

     — Можешь не сомневаться, Ко Хюн Су!

     — Старый друг…

     — Это заговор!

     Четыре старейшины, набрав побольше воздуха в грудь, ощутимо нервничая, пытались убедить неспешно подметающего секту старика, что его учеников со слугой обязательно вернут и что всё будет хорошо. Они знали, что их старый знакомый учеников по-настоящему любил и он может…

     Кхе-кхе, расстроиться.

     Старейшины не были трусами, о-о-о нет. Они могли выйти против совсем низенького старичка и дать ему достойный (если старичок будет в стельку пьян и в хорошем настроении) бой, но нужно было признать: по-настоящему злой Ко Хюн Су может уничтожить всю секту. До самого основания. Никто себя не обманывал. Боялся обмануть. На них буквально может упасть небо, и это не чёртова метафора!

     — Закончили? — добродушно поинтересовался старичок, мягко улыбнувшись.

     Старейшины мигом позакрывали рты, начав обмениваться взглядами. Как обычно, чуть вперёд вышла наиболее разговорчивая — старушка. Она, сжав кулаки, глубоко поклонилась перед старичком.

     — Я клянусь именем секты, что мы сделаем всё, чтобы…

     — Мётлы можете взять у меня в доме.

     Старейшина застыла.

     — Что?

     — Будем вместе подметать секту, — улыбнулся мягко старик. — Как делали это много лет назад.

     Ладошки старейшин, кажется, вспотели.

     Не секрет, что лес ночью опасен. Ой ли, когда и посреди белого дня в нём можно наткнуться на гадость какую, а что касается ночи? Нам ещё повезло, что маршрут через него был проложен и мы могли спокойно первое время идти по тропе, следуя за птицами. Естественно, обладая возможностью полёта и имея вполне конкретную цель, которая, к тому же, на момент начала поисков ещё не успела сильно далеко уйти… Найти разбойников было не так уж и сложно. Основная сложность здесь была в том, чтобы просто добраться до лагеря — он был весьма и весьма глубоко в лесу, и естественно, что в какой-то момент нам пришлось с тропы сойти.

     Ах, точно. Важное уточнение: «гадостью какой», кажется, сейчас были мы.

     Недомелочь с пареньком, конечно, немного недоверчиво косились на птиц, направляющих нас в нужную точку, но молчали. Негатива по отношению к себе я не чувствовал, пусть и буквально затылком ощущал, как им было любопытно. Понять можно.

     На улице уже была ночь, заметно похолодало. Задул ветер и, кажется, приближался дождь, мысленно заставляя меня кричать на окружающую реальность.

     ВСЕГДА! Всегда, когда что-то происходит, портится погода! Какой придурок нажимает на чёртовых небесах эту кнопку?! Выйди сюда и покажи мне своё бесстыдное лицо, скотина! Если бы здесь были метеорологи, то они погоду определяли не по состоянию атмосферы, а…

     Так, стоп. Так бы и определяли. Только немного другой. Ух ё-ё-ё, это явно не то, о чём я должен был думать…

     — Хён? — шепотом обратился ко мне читака, положив руку на плечо. — Всё нормально?

     Учитывая, что мы сейчас сидим в кустах и находимся буквально в паре шагов от лагеря, готовя нападение, подозрительный читака, естественно, имел определённые переживания за моё психологическое состояние, особенно учитывая, что я — самый сильный член группы.

     — У меня есть некоторые вопросы к создателю этого мира, — абсолютно честно признался, серьёзно прищурившись.

     — Э-э-э… — важно покивал паренёк. — Может, потом?

     — Тише! — шикнула на нас сестрица, войдя опять в боевой режим.

     Мы с переселенцем из альтернативной Кореи едва не подпрыгнули, уже и забыв о том, что она сидит буквально возле нас: девчонка перестала издавать какие-либо звуки, словно слившись с окружением. Её взгляд стал заметно холоднее и, если честно, в такие моменты мне казалось, что передо мной сидит какая-то шизофрения сестрицы, а не она сама — перемена получается просто слишком наглядной, и из сравнительно доброй и чуткой девчонки она превращается в гребанного профессионального ассасина, который даже самый простой бой воспринимает, как последний. Жертва ПТСР, блин.

     Кажется, её техника начала подавать признаки материализации: сестрицу словно окутывал эфемерный туман-камуфляж, искажая тело. Мы с читакой переглянулись.

     Кхм, наверное, я сейчас на неё смотрю так, как смотрят на меня, когда я делаю что-то ненормальное. М-да.

     — Толстяка видно? — решил я стать серьёзнее, сосредоточив свой взгляд на лагере разбойников.

     Его нельзя было назвать большим: он находился на сравнительно чистой поляне, на которой сброд расстелил палатки. Довольно большие, впрочем. Лошадей видно не было, но, возможно, они им и не нужны — это какая животинка ещё полезна простым людям, когда мастера боевых искусств сами по себе лошади с соответствующей выносливостью и скоростью. Сомневаюсь, что эти крендели достигли таких успехов, но и минимума уже хватит. Всё же, за животными нужно следить и кормить, а тут ещё и свои есть.

     Если бы я был главой банды, то, наверное, примерно так и думал, кхе-кхе.

     Всего удалось насчитать порядка пятнадцати бандюков. Но, скорее всего, прячутся где-то ещё в кустах и на деревьях. Об этом, судя по всему, подумала и сестрица:

     — Лагерь нужно разведать… — вместо ответа на мой раннее заданный вопрос прошептала девчонка, буквально смазавшись во тьме.

     Это что, игра про тихушника началась с возможностью наглого раша? А древние боги с халявной силой будут?

     

     ***

     

     Не секрет, что у Ким Бо Гёна, патологического толстяка, были определённые проблемы с самооценкой: всё же, когда ты стараешься изо всех сил, буквально вкладываешь душу в свой труд, и видишь, что те, кто занимаются намного меньше тебя, имеют успехи, многократно превышающие твои — тяжело не почувствовать себя откровенно ущербным.

     Не самое хорошее отношение в секте к толстяку было едва ли не с самого детства. Так уж сложилось, что люди, отличающиеся от большинства, привлекают лишнее внимание. Оно может быть как хорошим, так и плохим, и, как ни странно, аномально крупный на фоне остальных мальчик, неспособный развить технику, что и последний бездарь на хоть каком-нибудь уровне освоит, выделялся в самом что ни на есть плохом смысле, за что частенько подвергался насмешкам и издевательствам. Они не доходили до побоев или чего-то в этом роде — в конце концов, детей учат под одним знаменем, а общие враги всегда найдутся — но изначально чуткий и ранимый парень принимал всё слишком близко к сердцу, тайно ненавидя себя.

     Естественно, что паренёк часто себя сравнивал с остальными и, в особенности, с одним ребёнком, который самостоятельно подавлял добрую половину секты, когда остальная половина его просто не трогала. Мальчишка искренне восхищался своим старшим наставником, но вместе с этим чувствовал себя на его фоне только ущербнее. Ким Бо Гён и представить не мог, что именно он, один из худших учеников секты Облачного Меча за всю историю, станет его (он надеялся) другом — другом ученика старейшины старшего поколения, истинного гения, перед которым были открыты все двери.

     Благодаря этому остальные дети разом стали меньше его трогать. Они словно чувствовали, что вокруг него появился щит — очень злобный и жестокий. Только… Это было немного не тем, чего хотел толстяк. И издевательства не пропали, их просто стало меньше. К насмешкам добавилось какое-то неприкрытое презрение — дети опасались сильного, но этим сильным был не толстяк. Его — не за что уважать. Он не мог дать достойного отпора и, казалось, боялся его давать.

     Ким Бо Гён рос добрым ребёнком, который и муху бы не обидел, если бы родился в обычной семье. Любая мысль о том, что он может кому-то навредить, была ему неприятна. Он искренне считал, что, собираясь стать праведным мастером, он сможет помогать простым людям и секте, бороться со злыми демоническими мастерами и нести свет!

     …стоит ли уточнять, что ещё в тот момент, когда он согласился помочь Ан Хаяну, в его морали что-то надломилось?

     Только, как бы это печально ни звучало, реальность оказалась чуточку сложнее, чем толстячок предполагал изначально. Кроме регулярных спаррингов со старшим наставником и его каких-то личных, но очень страшных «экспериментов», Ким Бо Гён с ним общался. Общался на самые разные темы, делился своими мыслями и переживаниями.

     Ан Хаян толстяку казался не его одногодкой, а уже взрослым мастером-наставником. Только, в отличие от них, он охотно делился с ним своими мыслями, что неосознанно влияло на наивного мальчишку, делая его не только менее наивным, но и злым. Злым на то, что мир работает совсем не так, как он там себе с самого начала представлял.

     …правда, как говорит наставник, он сам иногда хочет удариться головой об дуб, но это он просто скромный…

     Ким Бо Гён чувствовал в словах старшего наставника неприкрытый цинизм и какую-то странную, но холодную, в чём-то жестокую логику, и эта логика подтачивала уверенность толстяка в свои идеалы всё больше и больше. Старший наставник далеко не был злым, но… Он был каким-то неправильным. И вместе с этим пугающе правильным.

     Мальчик давно догадывался, что у его старшего наставника есть какой-то секрет. Он не был похож на праведных мастеров, и эта мысль, непроизвольно проскочившая в сознании ребёнка, до ужаса пугала его, но вместе с этим он чувствовал какое-то подсознательное принятие этого.

     Если его единственный настоящий друг… Нет, настоящий старший брат, будучи демоническим мастером, относился к нему намного лучше, чем ученики праведной секты, то… настолько ли злы демонические мастера?

     Убедился мальчик в том, что его тайный (ну, он же ему не говорил, что считает таковым?) старший брат обладает какими-то злыми силами, когда тот попытался использовать какую-то свою новую технику.

     Толстяку тяжело это было передать, но он буквально душой ощутил, как к нему прикоснулось что-то холодное и противоестественное. Как потянулось к чему-то очень дорогому и попыталось присвоить себе. Порочная сила, Ким Бо Гён ни на секунду не сомневался в её порочности и тому, что, если бы его старший брат выполнил свою какую-то странную технику до конца, то он бы перестал себе принадлежать. Стал бы простой, пусть и живой, имеющей своё сознание…

     Куклой. Обычной марионеткой.

     Тогда мальчишка, стоило им разойтись в тот день, даже подумал о том, чтобы пойти и рассказать всё старшим, но не смог. Толстячок много думал о произошедшем и, естественно, об этом старшему наставнику-тайному старшему брату ничего не говорил, постепенно окончательно приняв его природу. Он решил остаться верен тому, кто настолько доверял ему — вот и всё.

     Очередным поворотным моментом в его жизни стали соревнования сект. Толстяк хорошо запомнил случайно подслушанный разговор детей:

     — Этот жирдяй нас подставит! Он самый слабый среди нас! — негодовал мальчишка.

     — Он единственный, кто может оставаться таким слабым, имея такое большое тело, — презрительно хмыкнул его собеседник.

     После подслушанного разговора мальчик ещё долгое время приходил в себя и дал себе же обещание, что ни за что не проиграет и не подведёт секту.

     Но он подвёл.

     …без сюжетной брони тяжеловато, да…

     И лишь его старший брат смог отстоять честь секты. Все его старания обернулись самым позорным проигрышем среди всех участников, что ему точно будут ещё долго вспоминать. Уже вспомнили, сразу же! Убеждения толстяка, его верность секте и искусству облачного меча, дало такую трещину, что плотину могло прорвать в любой момент.

     И, как ни странно, её прорвало, стоило его старшему наставнику прийти к нему и предложить пойти с ним. Вместе с этим он получил подтверждение, что его тайный старший брат был настоящим демоническим мастером!..

     …или на полставки?.. Э-э-э, не так важно.

     В любом случае всё закончилось тем, что он решил отправиться вместе со старшим наставником, его сестрой и слугой (правда, как оказалось позже, слуга скорее уж он). И пусть побег прошёл немного не так, как он планировал, они справились и теперь перед ними был открыт целый мир!

     Правда, через клетку в какой-то палатке ночью в лесу его как-то, будем честными, хреново видно. Вот прямо совсем, да.

     — Я ненавижу этот мир, — был готов рвать и метать толстяк. Он уже не плакал и занимался самобичеванием, а думал над тем, правильно ли он поступил, попытавшись спасти убегающую от разбойников девочку. Она, правда, скорее всего была его возраста, но сути дела не меняло.

     Толстяк окинул обиженным взглядом сидевшую рядом с ним явно какую-то состоятельную, державшую даже в такой ситуации прямую спину, девочку, в зелёных одеждах, думая над тем, правильно ли он поступил, решив «показать класс». По какой-то причине мысли о том, что он умудрился, вмешавшись в погоню, убить двух человек, не всколыхнули в толстяке особых эмоций, кроме того, что…

     Разве это не то, чем он хотел заниматься? Помогать слабым? Единственное, помогать так, чтобы он ещё и смог полностью их спасти. Всё тело толстячка было в синяках — его успели хорошенько так отметелить, прежде чем кинули в клетку. Что-то как-то не особо похоже на спасение, если честно.

     Ким Бо Гён и не заметил, как его моральный компас окончательно треснул. И неизвестно, что конкретно стало этому причиной: слова его старшего брата, издевательства в секте, насмешка над его стараниями… А может, что-то ещё? А может, всё вместе? Какая уже разница.

     — Ты сам решил помочь, молодой мастер, — скорчила презрительную морду девчонка, явно не считая толстяка «молодым мастером», поправив свою чёрную шевелюру.

     По мнению толстяка, её прическа была слишком сложной и просто неудобной: со множеством переплетений, косичек, и всё это было закручено в подобие шара на голове. Какой в этом смысл? Это же неэффективно! А если в бою…

     Толстяк, уже думавший наивно задать вопрос, сам себя остановил, со стыдом признав, что далеко не все становятся учениками сект (и ещё где-то) и изучают боевые искусства.

     Палатка, где держали их клетку, неожиданно открылась и внутрь зашёл главарь разбойников. Вполне обычный себе мужик, не считая того, что его как-то странно раздуло: тело словно непропорционально накачали. Это выделялось пока несильно, но лично толстяка пугало. Кроме этого…

     Он чувствовал вокруг разбойника зло. Нечто, что вызывало подсознательный негатив у всех праведных мастеров при встрече с демоническими мастерами, неспособными скрыть свою сущность. И это «зло» было очень сильным и каким-то безумно мерзким. Рядом со старшим наставником Ким Бо Гён никогда ничего подобного не чувствовал, но этот разбойник…

     Мужчина неспешно подошёл к клетке и наклонился, с удовольствием начав рассматривать своё «приобретение».

     — За сколько бы вас не наняли, — заявила холодным тоном девочка, продолжая держать ровную осанку и уверенный взгляд, — мой отец сможет дать больше.

     — Маленькая врунья, — хмыкнул мужчина. — Единственное, что может дать тот мелкий торговец, мы и так взяли, не заплатив и ляня. Мы довольны и той наградой, что нам предоставили уважаемые господа.

     Толстяк видел, как задрожало тело девочки. Очевидно, ей было страшно, кажется, она была едва ли не на грани отчаяния, но продолжала держаться, вызывая у Ким Бо Гёна подсознательное восхищение. Признаться, от этого ему на душе становилось только противнее за себя: если бы не помощь старшего наставника, высока вероятность, что он совсем бы расклеился и не смог бы перебороть себя, когда она…

     Обычный человек, даже ещё не женщина, а простая девочка. Кто он тогда?

     Мужчина неожиданно перевёл на него взгляд.

     — Ты не выглядишь напуганным. Почему? — Разбойник грубо схватил за воротник и без того побитого толстяка, прижав к клетке. — Мальчишка, ты убил двоих наших парней и если думаешь, что этим всё закончится…

     Толстяк смачно плюнул в лицо ошалевшего разбойника. Тот, безумно зарычав, до боли прижал захрипевшего мальчика к клетке, после чего грубо оттолкнул.

     — Если бы мы не хотели тебя продать, маленький уродец, я бы тебе преподал достойный урок. Но не волнуйся, — вытер слюну разбойник, широко улыбнувшись, — покупатели справятся с этим намного лучше меня.

     Ребятам удалось немного расслабиться лишь тогда, когда мужчина вышел. Девочка уже откровенно дрожала, сжав до белизны кулаки. Напротив же этого, толстяк выглядел лучше и расслабленнее, что не укрылось от взгляда девочки. Казалось, толстячок даже улыбался.

     — Почему ты так спокоен?! — едва не перешла на крик девочка, но вовремя себя взяла в руки, начав выполнять какую-то дыхательную технику. — Почему?..

     — Скоро придёт хённим, — умудрился кое-как пожать плечами толстячок, гордо улыбнувшись.

     Хённим — тот же «хён», но более уважительная форма. Наверное, было бы правильнее сказать, что так обращаются к главарю какой-нибудь банды и, в общем-то, в этом была какая-то доля правды.

     — Хённим? — непонимающе уточнила девочка.

     Неожиданно, словно на самом деле желая подобрать крутой момент, мигнула тень. Перед ними словно из ниоткуда оказалась женская фигура, черты лица которой было тяжело разобрать.

     — Это… хённим? — шепотом спросила главный объект похищения, поправив прическу.

     Толстяк смутился, заметив, как на мгновение дёрнулась бровь сестры его старшего брата.

     — Агасси, я знал, что вы меня не бросите…

     Агасси — уважительное обращение к молодым девушкам.

     — Оппа не твой хённим, — строго припечатала Джун Ён А, прищурившись. Ей не нравились подобные ассоциации, — а полноценный глава. В крайнем случае, если оппа не будет против, сонсэн-ним, малыш Ким Бо Гён. А теперь выбирайтесь.

     Девушка встала у замка, после чего нанесла по нему удар голой рукой. Тот нежности девушки не выдержал и слетел с петель, заставив рот толстяка беспардонно открыться. Джун Ён А сама едва сдержала улыбку — обладать такой силой в её возрасте в прошлой жизни она и мечтать не смела!

     Дети выбрались из клетки и уже думали выйти из палатки, но девушка их остановила:

     — Не подвергайте себя опасности. Оппа ещё не взял под контроль лагерь. Подождите немного.

     Когда толстяк уже думал спросить, что значит «взять под контроль лагерь», Джун Ён А уже куда-то убежала-исчезла, оставив толстяка где-то далеко позади. Формально, он как стоял на одном месте, так и стоит, но…

     Видя подобную силу, Ким Бо Гён должен был признать, что его оставили далеко позади. Не только его старший брат, но и сестра. И, кажется, даже их слуга…

     — Я обязательно стану сильнее, — перекосило лицо толстяка. — Ай!

     Из глаз толстяка против воли брызнули слёзы. Всё же, так тужиться, когда всё твоё тело хорошенько так избили, не очень желательно.

     Досталось же ему…

     Пока же он занимался мотивацией собственной тушки (и, наверное, духа), маленькая леди тихо прошмыгнула из палатки.

     Ну кто бы сомневался.

     

     ***

     

     Прикольно наблюдать, как за тебя всё делают «подчинённые». Не хватало только какого-нибудь кресла, да пары коробков со спичками, чтобы было чем себя развлечь. Удалось довольно быстро обнаружить всех карауливших ночной лес разбойников и тихонько вырубить их. Особой силой они, на наш крайне скромный взгляд, похвастаться не могли, пусть и были удивительно крепкими. Но, как говорится, хороший удар по голове…

     Или там не так говорится?

     Тела мы, аки лесные чудовища, утаскивали с собой в чащи, где скидывали кучу в один конкретный куст. Удалось собрать четыре тела, что, я считаю, довольно неплохой улов, кхм-кхм. Конечно, основа всё ещё была на поляне и так легко мы их не выкурим, но ладно — всё равно тактика немного другая.

     — Наверное, мой выход… — пробормотал себе под нос, ориентируясь исключительно на атмосферу.

     Уже начинался дождь, на голову начали капать капли дождя — как ни странно, местами дырявая соломенная шляпа защищала не очень хорошо. Мужики, судя по начавшимся шевелениям в лагере, сами собирались отправиться в палатки и переждать непогоду, так что заставлять их ждать я больше не мог. Читака с сестрицей сейчас рыскают по лагерю и выступают больше в роли подстраховки, когда нужно будет устранить лишние рыла или предотвратить срыв моего выступления.

     Ну что же…

     Поправив соломенную шляпу, чувствуя, как в лицо бьет ветер, слыша, как завыли ветра, расслабленно встал и неспешно направился в лагерь, нацепив на лицо ублюдскую улыбку.

     И, как ни странно, мне уже тяжело было ответить, образ это или настоящий я.

     Интересно, все, кто увлекается башенками и домиками из спичек, заканчивают так?..

     Я вышел неспешно и крайне показательно. Естественно, под завывания ветра и под чуть-чуть усиливающийся дождь. Одежда пафосно развевалась (надеюсь, эти тряпки не снесёт, а то что-то как-то не круто получится), на лице стояла лёгкая презрительная улыбка — казалось, своё превосходство я показывал одним фактом своего существования, одной мимикой лица и языком тела.

     Пятнадцать головорезов, включая главаря. Не могу сказать, что внушительно, но для начала хватит. Сразу лидера определить было тяжеловато, особенно в такое время суток, но при более близком рассмотрении… должен был признать: он выделялся. Вроде бы не громадный, но какой-то больно непропорциональный; вроде бы одежда та же, что и у остальных, а вроде и качеством повыше, да почище.

     Он стоял рядом с остальными мужчинами и смотрел, как они переносят те немногие вещи, что у них находились на улице, в большие палатки — в общем-то, особо у них ничего и не было на улице, не считая пары деревянных столов, пеньков и прочих мелких принадлежностей для сравнительно комфортной жизни в лесу, по типу котелка.

     На меня обратили внимание сразу: разбойники тут же перестали заниматься своими делами, сосредоточив свои взгляды на мне. Наверное, не очень комфортно, когда из ночного леса выходит какой-то незнакомец. Впрочем, внушительно я со своими, по сравнению с ними, габаритами не выглядел, так что и успокоились они быстро.

     — Мальчишка?

     — Потерялся?

     Члены банды Тигриного клыка начала перешептываться, как-то не подумав о том, что у них лес патрулировали четыре человека, которые на моё появление никак не отреагировали. Это явно не очень хорошо говорило про их умственные способности, но ладно — конкретно эти и не должны быть умными, главное, чтобы в будущем мне подчинялись, а чтобы они начали мне подчиняться…

     Нужно показать подавляющую силу и хорошенько так запугать.

     — Сброд, вдруг решивший, что он чего-то стоит, сбродом быть не перестает, — презрительно пробормотал я, но достаточно громко, чтобы меня услышали.

     Переговаривавшаяся банда разом замолчала, своей реакцией меня уже совершенно не удивляя. Наверное, нужно было просто принять правила игры, эх…

     Разбойники вдруг заржали — громко, заливисто, словно услышали крайне смешную шутку. Грязь под моими лаптями (нужно даже мысленно показывать их место, ага!), под всё усиливающийся дождь и ветер, едва на землю не попадала.

     Я молчал, впрочем, чуть приподняв соломенную шляпу, улыбнувшись одними губами.

     — Давно так не смеялся, — признался один из мужчин, вольготно подойдя ко мне. — Малыш, ты не заблудился?

     Даже не став смотреть на это тело, устремил свой взор на рассматривавшего меня главаря.

     — Если ты не хочешь, чтобы твои подчинённые погибли, то сразишься со мной. Победитель становится главарем банды, — не вызвал или предложил поединок я, а поставил перед фактом разбойника.

     Я не стал удивляться новой волне истеричного хохота, позволяя головорезам насладиться последними мигами их «славы». Одежда уже успела неслабо так промокнуть, мысленно заставляя меня морщиться, но состояние внетелесности уже далеко не в первый раз спасало, позволяя игнорировать подобного рода раздражители. Простуды особо не боялся, вполне обоснованно считая, что, не болея за эту жизнь до этого ни разу, заболеть мне от простого ночного дождика с ветерком будет откровенно тяжеловато. Бандитам же, видимо, было на непогоду как-то плевать — им весело, перед ними заявился посреди ночи какой-то мутный шкет, у которого на поясе красовался белый меч. Что за шкет? Опасен ли он? Нормально ли, что у него есть какой-то странный меч?

     В общем-то, так я его держу обмотанным в тряпку, чтобы слишком не выделялся, а тут показательно дал увидеть, и ничего — не поняли. Это-то ещё ладно, а моё появление?

     …мужики, у вас тут четыре человека исчезло, вы серьёзно?

     На месте лежавших сейчас в кустах дядек, я бы серьёзно задумался о своём месте в жизни. Если всё пройдёт нормально, им потом отдельно придётся выбивать дурь, наверное.

     К счастью, хохот моих будущих верных, — постараюсь быть очень убедительным, — рабов прекратился. Стоявший ко мне ближе всех мудила общий настрой поддержал, но я явно чувствовал от него притягательную волну злобы от того, что его столь нагло проигнорировали. Он подошёл ко мне едва ли не вплотную, после чего, переглянувшись со своими товарищами, словно ища поддержки, грубо снял с меня соломенную шляпу, из-за чего мои волосы, которые я едва запихнул в шляпу, вновь, аки бутон, распушились.

     …распушились бы, если бы не промокли, м-да.

     Противиться не стал. Для будущего подавления это будет даже полезно, пусть и последующая реакция, как обычно, немного вывела меня из ментального равновесия:

     — Небеса! — аж отошёл оторопелый мужик, шокировано уставивший на мою морду.

     Разбойники, умудрившись отлично меня разглядеть даже далеко не с самым лучшим освещением (какие-то лампы в лагере были, естественно), громко зашушукались. В голосах этих латентных… ужасных людей звучало противоестественное для меня восхищение и даже какая-то жадность. И вновь я получил местным менталитетом по собственной психике.

     Боже, спасибо, что позволил мне выйти из тела прежде, чем началось это издевательство.

     — Красота, цену которой невозможно подсчитать, — широко улыбнулся их главарь, смотря мне в глаза. Я буду бить больно, понял? — На Джэ Рён, притащи его поближе.

     Он явно обратился к ранее оскорблённому в лучших чувствах бандиту, что с садистской улыбкой ко мне вновь подошёл вплотную и схватил за плечо, желая потащить к главарю. Должен признать, сверхчеловеческую силу мне ощутить удалось, также я видел вокруг него слабые миазмы чего-то серого, будто металлического, сливавшегося со тьмой.

     Эти миазмы исходили из тела и были, должен признать, довольно неприятными на глаз, как и ощущались они какими-то неправильными и, кхм, дурно пахнущими, — или это просто мужики давно не принимали ванну? Что за техника бы ни попала им в руки — я мог с уверенностью сказать, что их сила обойдётся им дорого. Видимо, если я хочу будущих хомячков использовать, придётся переучивать их какой-нибудь другой технике и надеяться, что ещё не поздно.

     Правда, их сила всё равно не сравнится с моей. Мы просто в слишком разных весовых категориях.

     Я успел ознакомиться с тем, что дал нам мастер: его переосмысление философии секты Облачного Меча. По большей части книжечка представляла собой текст, в который старик, скажем так, «вслух» размышлял о том, к чему стремился основатель секты.

     Кажется, книжечку он писал не один год, так как по мере его размышлений и схематических изображений движений для необходимого потока энергии, старик сначала пришёл к мысли, что мечом может быть что угодно, начиная от веточки и заканчивая метлой, а затем… Затем старик пришёл к окончательной мысли, что и некое «подобие» на меч не нужно. Тело — это и есть оружие. Тело — это и есть облако.

     Не буду врать, последнюю фразу я так и не понял и, если честно, крайне сомневаюсь, что в принципе пойму в полной мере, но то, что тело — это оружие…

     О-о-о, фантазия у меня была хорошая! Я здесь жаловался на технику облачного меча, что она слишком ограничивает в бою, но ведь я и сам себя ограничивал, почему-то зациклившись конкретно на мече. То есть, я вроде бы и использовал далеко не только меч, но технику облачного МЕЧА, будь она проклята, я применял только с разного рода зубочистками.

     Вроде и очевидно, а вроде и какого хрена?

     Так что…

     Мой кулак ударил быстро. Наверное, даже слишком быстро: борзый бандит и понять ничего толком не успел, упав с дырой в груди, отправившись в следующую жизнь. Казалось, мой тонкий кулачок потяжелел, вокруг него появилось нечто похожее на чёрное, едва заметное, искажающее пространство, облачко — совсем иллюзорное, и вместе с этим удивительно зловещее.

     …зловещий кулачок, во я выдал.

     Не давая разбойникам раздуплиться и почувствовать уверенность в собственной силе (всё же, от кадров так просто избавляться нельзя, им потом ещё мой трон таскать), топнул ногой, распространив в округе концентрированную энергию чёрного сердца. Воздух вокруг меня ощутимо потяжелел, природа вокруг начала стремительно умирать, и даже капли дождя, казалось, огибали меня, пусть это и было ложным чувством — увы.

     Завыл страшный ветер, и мне даже захотелось поблагодарить скотину, нажимающую на небесах нужную кнопку, ибо он был очень кстати.

     Весь возможный боевой дух разбойников мигом исчез: они в ужасе закричали.

     — Истинный мастер! Он истинный мастер!

     — Нам конец!!!

     — Почему именно мы наткнулись на первоклассного мастера боевых искусств?!

     Вообще, как объяснял старичок, раньше «истинный мастер» и «первоклассный мастер» являли собой два разных этапа, но отличие между ними было достаточно небольшим, чтобы эти два понятия слили в одно. Хотя, наверное, истинный мастер звучит таки чуть престижнее.

     Видя, что они уже хотят начать разбегаться, чуть приподнял уголки губ: мигнули две тени, и несколько убегающих тел тут же упали. Сестрица с братцем уже попрыгали обратно во тьму, пусть братец и менее грациозно, конечно. Скорее всего, незримо за всем наблюдавшие недомелочь с читакой тела разбойников просто вырубили, но со стороны это смотрелось достаточно внушительно, чтобы пытавшиеся позорно сбежать разбойники остановились и начали кучковаться, ожидая атаки со всех сторон. Их товарищи же, кажется, начали подавать признаки пробуждения — да, совсем слабо ударили и больше напугали, но каков эффект!

     — Нас окружили!

     — Нам конец!!!

     Я потёр призрачные глаза.

     …какой гений дважды повторил это? То есть, сначала был конец, а сейчас прямо конец-конец? Если честно, появились некие сомнения в целесообразности моих планов, но ладно.

     На месте остался стоять лишь их главарь — я этому был не удивлён, справедливо считая, что большим дядей тяжело стать, боясь «мелких» трудностей. Разбойник с непропорциональным телом напряжённо на меня смотрел, впрочем, не забывая кидать опасливые взгляды и во тьму, где сейчас притаились сестрица с братцом. О-о-о, я прекрасно чувствовал, что он понимает, в какую задницу попал.

     Ветер продолжал усиливаться, а вместе с тем в меня поступало всё больше силы — страх, злость и отчаяние, направленные на меня, были безумно сильными и такие вот молчаливые гляделки атмосферу лишь накаляли, что давало мне лишь больше силы. Время шло, но энергии меньше не становилось. Я позволил своему телу широко улыбнуться, впрочем, без удивления отмечая, что и моя призрачная форма начала лыбиться.

     — Чем мы обидели молодого мастера? — видя мою миролюбивую улыбку, стиснув зубы, склонил голову в поклоне главарь.

     Впрочем, его тело показывало совершенно другую реакцию — вены вздулись, кожа начала сереть и ещё больше набухать. Этот металлический оттенок… Он начал словно струиться по его телу и выходить наружу. Сомневаюсь, что его видели остальные — это была больше фишка моей призрачной формы, но даже так…

     Что за технику им подсунули? Страшная хрень, на самом деле.

     — Своим существованием, конечно же, — миролюбиво ответил, наклонив голову. Видя, как перекосило лицо мужика, продолжил: — Как я уже сказал ранее, ты сразишься со мной. Победитель станет главарем банды.

     — Я и так её главарь!!! — веско заметил всё закипающий мужик.

     Его голос уже практически не напоминал человеческий — шавка на меня откровенно рычала.

     — О, поверь, — приложил я ладошку ко рту, невинно улыбнувшись. — Это временно.

     Для бандита это было последней каплей — он, аки обезумевший демон, побежал на меня, одним своим бегом создавая такой топот, что вся живность вокруг, включая всяких змеек и птичек, вдруг может научиться материться на весь лес. Чудовище, создававшее вокруг себя серые миазмы, с громким рыком накинулось на меня.

     Будучи парнем достаточно проворным, уйти вбок от пьяного медведя (ближайшие ассоциации, ага) оказалось просто. Он с оглушительным звуком врезался в дерево и чуть его не снёс.

     На меня прямо ностальгия накатила, практически так же кормилица уворачивалась.

     Бандит вновь побежал на меня, но на этот раз контролировал себя гораздо лучше — попытался нанести по мне весьма точный удар, который, впрочем, перенаправить мне удалось крайне просто. Перенаправив же удар…

     Тут же выдал головорезу леща. Хорошего такого леща, аномально тяжелого — распухшее тело, ставшее заметно больше меня, пролетело едва ли не через всю поляну, после чего ещё неплохо так проехалось лицом по земле.

     Мог ли я его убить одним ударом? Да, сравнительно легко. Если возьму меч. Будет достаточно одного ухода в бок и одного точного замаха меча — имею все шансы тело буквально располовинить. Но мне нужно было не это, нет: моей задачей было показать остальным головорезам силу — подавляющую и крайне страшную. Я хотел вселить в их сердца настоящий ужас, когда даже малейшая мысль о побеге или предательстве будет вызывать у них дрожь в коленках.

     И для этого моих теперешних действий было всё ещё недостаточно.

     — Наверное, очень гордишься тем, что смог стать мастером боевых искусств? — мягким тоном поинтересовался, подойдя к пытавшемуся встать телу.

     Хотя, ладно — он не «пытался», а вполне резво встал, даже умудрился схватить такого неосторожного меня за ногу, но мгновенный удар другой ногой по черепу остудил пыл головореза, заставив сдавленно заскулить. И всё по голове, всё по голове…

     — Ты должен отвечать, когда с тобой говорит сильный, — продолжил я ментальный прессинг, сделав голос ещё более мягким и нежным.

     Естественно, что говорил я достаточно громко, чтобы меня слышали и остальные: было тяжело вроде бы и перекрикивать окружение (дождь всё усиливался, между прочим), а вроде бы и продолжать говорить спокойно и мягко. К счастью, голосовые связки было усилить легко, буквально примитивный трюк. Не смогу, конечно, как кормилица произвольно менять голос, но сделать громче — вполне.

     Главарь не собирался отвечать, вновь попытавшись встать. Если честно, мне это уже наскучило, да и публика, если поймёт, что всё как-то подозрительно долго развивается, может сдуру подумать, что я притворяюсь. Поэтому, подойдя к главарю, тупо наступил ногой на голову брыкающегося тела, вдавив в землю.

     Грянул гром.

     — Кажется, я начинаю понимать принцип этой техники, — медленно произнёс, уставившись в обезумевшие глаза главаря бандитов. — Вы буквально сжигаете свою внутреннюю Ци тела и подпитываете этот процесс негативными эмоциями. Вы даже неспособны распределить правильно энергию. Вам ведь «помогли» этому научиться каким-то внешним воздействием? — пришла мне неожиданная догадка. Я хмыкнул. — Даже не чувствуете, как даёте собственному же телу поглотить ваши души и разумы. Как примитивно и мерзко.

     Последнее предложение я буквально выплюнул, медленно положив руку на меч.

     Тело под ногами особо активно задёргалось, понимая свою скорую участь.

     — С-стойте, молодой мастер… Г-глава, прошу…

     Как ни странно, бандит растерял всю свою прыть с остатками гордости, увидев, как я достал из ножен меч. Он видел мой взгляд: взгляд полного отморозка и психа, который сейчас легчайше его лишит головы, как какую-то свинью, и пойдёт дальше беззаботно заниматься своими делами.

     — Сколько зла ты успел сделать, грязь? — миролюбиво уточнил, показательно разглядывая белый меч, который мне дал мастер.

     Я — местный мелкий демонический мастер. Хотя, уже даже не «мелкий» — полноценный и крайне злобный. Возможно, из-за буфера энергии техники секты облачного меча, меня уже нельзя назвать чистым «демонюгой», но коэффициенты энергий были просто слишком разными. Скорее уж, я сделал демоническую Ци более податливой и мягкой в воздействии (если хотел этого), однако мою природу это не меняло.

     Энергия, хотел я того или нет, имела на меня определённое влияние, не говоря уже о чёрном сердце — источнике этой энергии. Состояние внетелесности позволяло мне сохранять сравнительно спокойный рассудок вроде бы даже вполне обычного парня, как и мои подсознательные действия много лет назад спасли меня от чего-то страшного, но... Мой собственный моральный компас, по сравнению с тем, какой он был да ещё пару лет назад, кардинально изменился — пусть сейчас я и больше запугиваю, надеясь в будущем выведать больше информации, но мысли о том, что я ему сейчас могу голову отрубить… скажем так — плохо не воспринимались.

     Что было бы с толстяком, если бы мы не вмешались? Что-то очень плохое. А с девчонкой, которую он решил героически спасти? Я её в глаза не видел, но сомневаюсь, что что-то хорошее. Сколько эти бандиты уже терроризируют простой люд? Несколько месяцев? Сколько они уже успели загубить и сломать жизней?

     Честно говоря, какая-то часть меня всё ещё спрашивает, имею ли я право вообще решать такое, да только это что-то как-то слишком клишированные мысли — у меня тут вполне конкретная цель, и для того, чтобы добиться лучшего результата, мне нужно избавиться от помехи.

     Блин, что-то какие-то совсем злобные мысли пошли…

     — Я… м-мы всего лишь хотели выжить, м-молодой мастер!!! — вцепился мне в ногу начавший буквально сдуваться головорез, видя, как я безучастно разглядываю меч. — М-мы были обычными людьми! Просто жили и никого не трогали! Но потом половина населения города просто исчезла! М-мы все потеряли работу, нам не на что было жить, чиновники не хотели нам помогать, торговцы практически перестали приезжать к нам, нас даже перестали пускать в другие поселения и города, посчитав заразными… Если бы не дар мастеров…

     — Что за мастера? — опустил я клинок на уровень головы разбойника, миролюбиво поинтересовавшись.

     — Я… я не уверен… — прохрипел начавший вновь терять голову (хм, каламбур) от страха головорез, видя будто бы блестящий клинок у меня в руках.

     Начался уже настоящий ливень, тело промокло до нитки. Интересно, как там сестрица с читакой?

     — Значит, ты бесполезен, — заключил я, начав показательно замахиваться мечом.

     Судя по тому, сколько энергии мне идёт от толпы разбойников сзади, они уже достаточно прониклись.

     — С-стойте, молодой мастер!!! — закричал-зарычал главарь Тигриного клыка. — Я… я думаю, что технику нам передал кто-то из таинственного клана Нищих. Это только мои догадки, но это правда всё, что я знаю! Пощадите, достопочтенный мастер, прошу!

     Клан Нищих? Нужно будет поспрашивать у девчонки и паренька, двух моих лороведов. Звучит не особо внушительно, на самом деле.

     Неожиданно за моей спиной раздался девичий вскрик. Удивлённо вскинув бровь, чуть глубже придавив в землю (или, вернее будет сказать уже грязь?) сломленное морально тело, повернул голову, увидев, как один из головорезов держит меч у шеи какой-то девчушки возраста моего тела. Да, кстати…

     Эм, что это за куст у неё на голове?

     Братец с сестрицей маячили где-то сзади, опасаясь напасть — клинок был прямо у горла непонятно откуда взявшейся девчонки, отправить её в следующую жизнь — дело одного мига. Попыталась сбежать и её быстренько перехватили?

     М-да…

     Были мысли тупо кинуть меч ему в голову, — и я был уверен, что не промахнусь, — однако оставалась возможность того, что он успеет девочке перерезать горло и тогда будет совсем плохо: всё же, несмотря на общую очерствелость, видеть смерти не просто женщин, но ещё простых девочек-подростков крайне не хотелось бы. Совсем уж чернухой попахивает. Особенно с таким шикарным кустом на голове — как он смог после всех её приключений остаться на месте, загадка, которую я хрен смогу объяснить, не являясь той, кто этот куст на голове создавал.

     …получается, здесь есть и мастера плетения стрёмных косичек? Вот уж на кого нельзя натыкаться, м-да.

     — Ты ведь понимаешь, что твои действия бессмысленны? — с искренним интересом поинтересовался, расплывшись в презрительной улыбке. Или я вообще не переставал улыбаться? — Если ты её сейчас убьешь, то твоя смерть будет настолько мучительной, что врата Преисподней тебе покажутся Небесами.

     — Тебе не запугать меня, д-демон! — дал конкретного такого петуха разбойник, прижав опасно близко клинок к горлу задеревеневшей от страха девочки.

     …и почему она так пялится на меня?.. Ох, мои башенки из спичек, я обязательно должен начать вас опять строить, мне нужна терапия…

     — Я не пытаюсь тебя запугать, грязь, — вжал я ногой тело вновь начавшего подавать признаки наглости главаря бандитов. Видимо, наивно подумал, что раз я больше на него не смотрю, то он может делать всё, что захочет. Устало вздохнул, признавая, что такое не лечится. — Я констатирую факт: либо ты её отпускаешь и остаешься в живых, либо ты перерезаешь ей горло и будешь потом меня молить о том, чтобы я тебя убил. Это твой выбор.

     Остальные разбойники, до этого, кажется, поддерживающие начинания идиота, начали от него отходить.

     Я улыбнулся, переведя взгляд на оставшихся двенадцать человек. К счастью, ранее пытавшиеся сбежать дядьки уже кое-как встали.

     — На колени.

     Тело у меня под ногой забрыкалось и замычало, из-за чего пришлось особенно сильно вжать наглый череп в землю и надеяться, что его голова не треснет. Судя по тому, как она уверенно погрузилась в землю, всё нормально.

     Видя, чем я беззаботно занимаюсь и, в частности, мой миролюбивый взгляд, разбойники, обменявшись взглядами, подпитывая меня своими негативными эмоциями, медленно опустились на колени.

     — Головы вниз, — продолжил беззаботно я.

     Видимо, для головорезов факт того, что они уже опустились передо мной на колени, значил достаточно много, так как склонили голову они уже намного охотнее.

     — Молодцы, — хмыкнул я, вновь переведя взгляд на неверяще глазеющего на своих товарищей бандюгана, продолжавшего держать девочку в зелёных одеждах с кустом на голове в заложниках. — Остался ты.

     — Гвала! — попыталось возразить тело у меня под ногой, глотая землю. — Вствойте!..

     Закатив глаза, чуть приподнял ногу, после чего резко опустил её. Тело мычать перестало, обмякнув. На самом деле, убивать его действительно не особо выгодно — он знает уж поболее остальных, тут что ни говори, а факт.

     Державший же в заложниках мелочь придурок продолжил:

     — Я… я лучше умру с честью! — выдал, прости боже, БАНДИТ, после чего уже было хотел показать силу своего идиотизма, как…

     С неба спустилась чёрная ворона, вцепившись прямо в пальцы мужчины. Наверное, обычная ворона сверхчеловеку, пусть и слабенькому, сделала мало что, но речь шла не о простой вороне, а об вороне труповода-извращенца. Думаю, звучит внушительно, по крайней мере.

     Меч выпал из рук закричавшего разбойника, так и не задев ходячий чёрный куст в зелёной одежде, и это был его конец — сзади него уже оказались братец с сестрицей.

     Думаю, уточнять, что было дальше, бессмысленно.

     Ходячий куст-девочка же, закрыв уши, не желая слушать предсмертные хрипы умирающего от пронзительной, кхм-кхм, доброжелательности двух жуликов подбежала ко мне и буквально упала в мои объятья. Ну, точнее, она просто повисла на мне, цепкой хваткой вцепившись в мою насквозь промокшую одежду.

     Я, если честно, как-то подзавис.

     — И зачем? — как бы между делом уточнил, опустив голову, уставившись в чёрные глаза повисшей на мне девчонки.

     — Так безопасней, — легко ответила она, с восхищением смотря на мою морду. Девчонка, кажется, покрылась лёгким румянцем. — Вы такой теплый, молодой мастер…

     Для справки: я крайне сомневался, что она через насквозь промокшую холодную одежду могла чувствовать какую-то там теплоту.

     Кажется, на фоне раздалось лёгкое бурчание Всезнайки. Я вздохнул, подняв взгляд на ночное небо.

     На голову продолжал лить ливень. Ветер продолжал завывать. Недалеко лежавшее тело главаря что-то, кажется, пробулькало. Двенадцать разбойников продолжали стоять на коленях, держа головы опущенными. А ведь их сейчас всех нужно будет реорганизовывать и постепенно прививать послушание, да решить нужно ещё, что с главарем делать. Ещё бы не забыть про четыре валявшихся в кустах телах.

     Мысль была только одна:

     — Творец, дай мне если не мою коллекцию башенок из спичек, то хотя бы сил…

     

     ***

     

     Сначала нужно было закончить то, что начали бандиты: занести вещи в палатки. С этим мы справились довольно быстро. После этого оставалось в порядке живой очереди в одной из палаток взять духовные нити всех разбойников. По большей части это нужно было для дополнительного запугивания:

     — Ч-что вы делаете, глава?! — одними губами спросил мужик.

     Они все для меня на одно лицо, если честно — просто мужики средних лет, кто с бородкой, кто без; у кого длинные волосы, а у кого — много короче, но, в общем и целом, какой-то индивидуальностью они не обладали. С таким же успехом я могу начать давать им прозвища, по типу «Длинного» или «Лысого», но посмотрим, понадобится ли. Возможно, просто начну давать им порядковые номера. Остаётся потом только не перепутать, с чем, по идее, проблем быть не должно. А может, мне это вообще не понадобится.

     — Порабощаю твою душу, — добродушно улыбнулся, намотав на призрачный палец буквально одну нить.

     С помощью одной только нити я мало что смогу сделать, но, если честно, сомневаюсь, что в этом будет какая-то необходимость: буквально каждый, кто уже прошёл «изъятие» духовной нити, чувствует, что у него отобрали что-то важное. Крайне интересный эффект, кстати. Также с помощью этой нити у меня будет возможность свою «жертву» в будущем найти — на случай саботажа остальным показать, что я их буквально из-под земли смогу достать, будет полезно.

     Впрочем, должен признать, призрачным пальцам было тяжело — пусть я брал и всего по одной нити, они всё равно что-то весили, а их получилось в сумме целых семнадцать, включая пришедших в себя четыре тела и бывшего главаря. Придётся привыкать к постоянному дискомфорту, эх…

     — А… а обязательно порабощать? — прохрипел, видимо, суеверный бедолага.

     — Конечно, — покивал я. — Иначе как я потащу ваши души за собой в Преисподнюю?

     — М-может, не надо в Преисподнюю, новый глава? — был на грани истерики бравый бандит.

     — Зависит от вашего поведения, — обворожительно я улыбнулся.

     Судя по взгляду мужика, как минимум он вести себя будет самым лучшим образом.

     После того, как и без того запуганные бандиты окончательно прониклись их новым главой, сразу же, не спеша переодеваться, взялись за бывшего главу:

     — Как будить будем? — поинтересовался читака, прищурившись.

     Пожав плечами, подошёл к разбойнику и похлопал его по щеке. Не проснулся. Хлопнул больнее — бесполезно. Как-то слишком экстремально будить не хотелось, по типу ввода собственной Ци в организм (ему и так досталось, как бы случайно не добить), так что нужно было думать.

     В конце концов, он, кажется, был единственным, кто по-настоящему был знаком с тем, кто передал им технику. Ну, как знаком? Смог бы его в случае чего признать.

     — Вам знаком клан Нищих? — как бы между делом поинтересовался, продолжая делать попытки разбудить мужика.

     — Клан Нищих? — загорелись глаза Всезнайки. Узнал он тут же. — Конечно, хён! Это же уникальный по своей природе клан! Ну… — паренёк замялся. — Наверное, неправильно говорить «клан», скорее уж секта, но и не секта… Это сложно.

     — У клана Нищих нет собственного филиала, — поддакнула сестрица, погрузившись в собственные воспоминания. — У них вообще нет какого-то конкретного места обитания: клан Нищих, оппа, если я ещё не забыла, существует по всему Муриму. Это демонические мастера, занимающиеся разведкой, доставлением информации, заказными убийствами и много чем ещё. Они крайне страшные люди.

     — А «Нищие» они потому… — нехорошо прищурился я. — Что выглядят, как бездомные?

     Да ладно…

     — Никто не обращает внимание на бедняков, — пожал плечами читака. — А они есть почти везде и всегда. Клан существует не одну сотню лет, хён. Кажется, его услугами пользуются как некоторые верха Альянса Праведников, так и члены демонической фракции.

     — То есть, кто-то мог заказать у клана Нищих попросить передать ту страшную технику?.. — вслух начал размышлять я, так и не добившись пробуждения бандюгана.

     Он бы смог рассказать, наверное, поболее.

     — Оппа, ты же его не убил? — прищурилась сестрица, подошла к бандиту и приложила пальцы к его носу. — Дышит…

     — Нам бы утюг… — размечтался читака.

     Он произнёс это на своём родном, но, к собственному удивлению, мне удалось разобрать то, что он сказал.

     А я-то расту, однако.

     Наверное, лучше его мечты не комментировать, а то стремновато как-то…

     Изначально в палатке были только мы втроём (не считая побитое тело), но вскоре к нам зашла и новенькая. Решила даже, увидев проблему, помочь:

     — Я знаю способ, очаровательный молодой мастер, — заговорила послушно насквозь промокшая черноволосая девчонка в зелёных одеждах, ведя себя как пай-девочка. Признаться, у меня были определённые сомнения, что она — стерва. Свой куст она каким-то магическим образом уже умудрилась распутать, из-за чего удалось в полной мере осознать длину её волос — практически до земли. Вот это патлы. — Облейте его горячей водой! Он точно проснётся!

     Я переглянулся с открывшей рот сестрицей и серьёзно задумавшимся Всезнайкой. А ты куда, ирод?!

     Кажется, сквозь крепкий сон бандит умудрился что-то услышать, медленно открыв глаза.

     О!

     На моё лицо сразу же вылезла улыбка ублюдка.

     — Значит, ты не спал?..

     Сейчас и подробности пойдут. Только бы девчушку прогнать, но чёрт с ней.

     Бывший главарь бандитов заторможенным взглядом нас осмотрел, после чего, над чем-то серьёзно задумавшись, выдал:

     — Кто я?..

     Моё лицо сморщилось так, будто я съел лимон.

     Ну кто бы, мать его, сомневался!

     

     ***

     

     Про толстяка, на фоне происходящего, мы вспомнили не сразу: сначала разбирались с бандитом (изначально подумали, что делает из нас дураков, но, как показала практика, я ему реально там что-то отбил, кхм-кхм), потом искали тряпки, которые могли бы надеть (вместо насквозь промокших, эх…), а это ещё пришлось походить по палаткам, затем сушились…

     Это было понять можно не сразу, но толстяк, когда мы таки за ним пришли, выглядел как-то странно: словно нашкодивший котяра. Уточняю — толстый котяра, что важно. И, можно было бы скинуть это на то, что ему стыдно за его вероломную попытку спасти кого-то, но я пятой точкой чувствовал, что он что-то скрывал. Если так подумать, почему он сразу к нам не вышел? Ладно сначала слушался сестрицу, а когда всё утихло? Почему не вышел, скорее всего, плача, к нам?

     — Что ты уже сделал? — прищурившись, решил начать с приветственного наезда я.

     Девчонку мы отправили спать: кажется, она простыла. Начала кашлять и чихать, появился насморк. И зачем только в такую погоду выбежала на улицу?.. По крайней мере, сможем поговорить в более приватной обстановке.

     — С-старший наставник…

     Толстяк начал сильно запинаться, его взгляд заметался в поисках поддержки, однако встретить её ему было не суждено — моя компания, имея жизненного опыта уж поболее, сразу поняла, что он что-то успел сделать такое, в чём сильно боялся признаться. И что это за запах вокруг него? Мне же кажется?..

     — Я твой глава, — напомнил я, умудряясь смотреть на мелочь заметно выше меня свысока. — Что ты уже сделал? Не смей врать или недоговаривать мне, мелочь: я всё равно всё узнаю. — Вздохнул, решив поменять кнут на пряник: — Не расстраивай меня, Ким Бо Гён. — Толстяк едва не вытянулся, чем меня, если честно, немного обидел — запоминаю я имена, запоминаю! — Скажи честно. Не усложняй.

     Толстяк, кусая губы, чувствуя такую вину, что и за километр несёт (нет, я серьёзно, что это за запах вокруг него, да и словно… серое что-то?), достал из-за пазухи старую книжечку. Мы сразу поняли, что за искусство в ней было.

     Ну да, ну да… Ох, дурачье малолетнее…

     — Я… — показал он взглядом на палатку. — Глава Ан Хаян, я н-нашёл там одно искусство…

     Насколько я понимаю, палатка, куда закинули дочь торговца с толстяком, была чем-то типа небольшой кладовки, куда сбрасывали разный мелкий хлам. Включая людской, угу.

     — И ты решил сразу попробовать его выучить? — потёр я глаза.

     Не говорите мне, что он освоил его так быстро. Не надо! Даже учитывая наличие опыта по управлению Ци, даже беря во внимание, что он сможет направить весь свой негатив в нужное русло, и даже беря гипотетическую возможность того, что толстяк самостоятельно сел, открыл книжку, которую вообще непонятно как нашёл, и смог это всё рекордно быстро понять и попробовать освоить…

     Какого хрена так быстро?!

     — Мне нужна сила! — сжал решительно кулаки толстяк, видимо, желая запустить монолог-катсцену о печальном детстве и прибитых к стене игрушках. — Я не хочу быть обу… Глава, зачем вам ножн... А-А-АЙ!!

     Получив ножнами по заднице, толстяк подпрыгнул и попытался, проявив чудеса сообразительности, сбежать, но ему преградили дорогу сестрица с читакой. То, что недомелочь решила присоединиться к этапу воспитания — удивительно, учитывая её любовь к детям.

     — Прости, малыш Ким Бо Гён, но ты перешёл черту, — стала совсем мрачная сестрица.

     Читака важно покивал.

     Понимая, что бежать некуда, толстяк в ужасе повернул на меня голову.

     — Г-глава…

     — Постарайся громко не кричать, — нехорошо улыбнулся я. — Иначе наши новые слуги ещё надумают чего.

     Наверное, не очень хорошо проводить такие воспитательные мероприятия, когда толстяка и так хорошо избили, но он далеко не простой ребёнок: на нём всё заживает, как на собаке, да и его болевой порог явно много выше простых и далеко не простых людей, так что…

     Плач толстяка, полный обиды, кажется, слышала и последняя белка в лесу.

     На следующее утро, когда погода уже совсем наладилась, мы начали собираться, вместе с этим отдав приказ зевакам-новичкам сворачивать лагерь. Явно плохо спавшие разбойники (точнее, отныне младшие члены моего… м-м-м, клана, выходит?) косились на меня как на чистое воплощение древнего демона, бодря своим негативом с самого утра, так что утро началось хорошо. Проблема возникла откуда не ждали — состояние девочки.

     — И что ж ты будешь делать… — устало вздохнул я.

     Девчонка, лежа на единственной на весь лагерь кровати, тяжело дышала и то и дело кашляла. Девчонка была бледнющей, словно прямо сейчас к праотцам отправится. На её лбу можно было спокойно жарить яичницу — я у себя вообще не могу вспомнить такой температуры в прошлой жизни, поболеть успел достаточно.

     — Лекарств здесь нет, — отпустила руку девочки сестрица, открыв глаза. Кажется, с помощью Ци исследовала её тело. — Оппа, я смогу подпитывать её своей Ци, но без должного ухода ей может стать хуже.

     — Значит, нужно как можно быстрее передать её семье, — вздохнул я. — Как её зовут хоть?

     — Её отец торговец, глава, — совсем тихо поделился информацией толстяк, не поднимая на меня взгляд. Обиделся. — Скорее всего, нам нужно вернуться в город, и передать страже.

     Всезнайка разглядывал девчонку нечитаемым взглядом, кажется, пытаясь что-то вспомнить. До этого он как-то особо не обращал на неё внимание, но тут, заострив свой взгляд сначала на зелёных одеждах, затем, следуя какой-то логической цепочке, косился на её уже распущенный куст, принялся думать.

     В какой-то момент он достал свою тетрадку и начал в ней что-то быстро искать. Девочка, немного придя в себя, едва-едва приоткрыла глаза.

     — М-меня зовут Ян Ён Хи…

     — Я-ян Ён Хи?! — едва не вылетели глаза из орбит у читаки. Он захлопнул книжку, уставившись на девчонку так, словно выиграл хороший такой джекпот. — П-пропавшая дочь Двуличного Серебряного Торговца, Ян Ён Хи?..

     — Двуличный Серебряный Торговец?! — прошептала шокировано сестрица. — Хван Мун Су, у него была дочь?..

     Братец с сестрицей стали выглядеть так, будто только что ограбили казино.

     Мы с толстяком переглянулись.

     — А… а это они… — толстяк выглядел немного смущённым.

     — Жульё, — пожал я плечами. — Что с них взять…

     Вот, странная ситуация — с одной стороны, похищенную дочь вернули и даже живой, но с другой стороны — мало того, что она оказалась больна, так ещё и вернули те, кто, фактически, её и похитил! Тут же оно как исторически сложилось — сначала «пойманной» цели (в данном случае, нам) дают по почкам, а только потом уточняют, та ли она цель, и не ошиблись ли они, если вообще на месте не добьют — здесь ситуация похожая, но по почкам мы ещё не получали, ибо все понимали, что и сами вдруг могут заработать пару лишних кровоизлияний. Право слово, если бы я самолично не показался и своей мордой тупо сбил всех с толку (хоть какая-то практическая польза, серьёзно), то могла возникнуть вполне себе реальная заварушка.

     Как можно понять, вернулись мы оперативно, как и оперативно договорились о встрече — ой ли, когда толпа стражи ходит и кого-то ищет, понять, кого конкретно — достаточно легко.

     Впрочем, это так, быстро пройденный этап.

     Сидеть напротив скромно выглядящего мужичка средних лет, абсолютно ничем не примечательного и… какого-то скучного, было удивительно страшно: его взгляд. Мне он совершенно не нравился. Наверное, тут опять играло главную роль моё уникальное восприятие в состоянии внетелесности — я умудрялся видеть и ощущать то, что другим было если и подвластно, то исключительно на каком-то подсознательном, животном уровне.

     Серые глаза мужичка вызывали во мне подсознательное чувство того, будто меня сейчас жестоко кинут, а потом я ещё и должен буду. Право слово, будто бы кредит в банке решил взять. На самом деле, должен признать, что во внешности во всех смыслах скучного дядьки была своя особенность — оттенок серых глаз торгаша был удивительно насыщенным, и я даже начинаю понимать, почему его прозвали «Серебряным Торговцем» — не только из-за его серебряного богатства, но и из-за глаз.

     Моя компашка, состоявшая из двух жуликов, успела меня частично просветить в личность этого во всех смыслах двуличного типа, который ещё до полномасштабной войны двух фракций тихонько торговал всем чем только возможно как с Альянсом Праведников, так и частенько с самыми разными демонюгами, — было бы удобнее, если бы демонические мастера собрались в какой-нибудь «Альянс Демонов», но… увы. Он смотрел исключительно на выгоду и не боялся отправиться за богатством хоть на край света, прокручивая через весь Мурим такие суммы, что и у глав сект поседеют волосы на заднице. Занимался он всем этим крайне скрытно и осторожно, никогда не показывая своего влияния, но в какой-то момент оступился и потерял самое ценное, что у него было — дочь.

     Потому что, пока не потерял её, не считал её своим главным богатством.

     «Регрессорша» (уместен ли феминитив?..) из альтернативной реальности не знала, как умер торгаш (она даже не знала, что у него была дочь, так-то), но тот, кто читал роман с разных точек зрения… И пусть читаке так и не удалось понять, кто конкретно купил у разбойников девчонку, он знал, что торгашом длительное время манипулировали. Ему не мешали расти и даже направляли, пользуясь его влиянием, однако так в конечном итоге дочь и не вернули, убив, когда надобность в дядьке пропала.

     Двуличный Серебряный Торговец покончил с собой, не справившись с горем.

     …и сколько в этом «Веке слёз» ещё такой злобной хрени, эх. С такой стороны, я даже рад, что братец с сестрицей не рассказывают слишком много.

     — Значит, молодой мастер, вы утверждаете, что взяли под свой контроль банду Тигриного клыка? — решил нарушить молчание торговец, вежливо заговорив. — Можно ли считать, что вы не относитесь к Тигриному клыку, который похитил мою дочь?

     Кхм, ну, как «вежливо»? Тот случай, когда человека опускают, но крайне мягко и нежно. И вроде бы никак не прикопаться, а вроде бы и понимаешь всё.

     — Мне нужно повторять дважды, уважаемый торговец?

     Стоило мне это произнести, как личная охрана мужичка потянулась за мечами, чем конкретно так напрягла сидевших подле меня братца с сестрицей, но торговец сделал какой-то случайный жест рукой и те сразу успокоились, вернув мечи в ножны.

     — Я вас услышал, — немного помолчав, произнёс дядька, опустив взгляд. Он выглядел крайне задумчивым. — Я вознагражу вас по-досто…

     — Подождите! — вмешался читака. — Уважаемый Ян Ин Сон…

     Торгаш шокировано уставился на читаку, рот которого тут же закрылся.

     Ну да, мы особо не представлялись…

     — Моя дочь назвала вам моё настоящее имя… — совсем неправильно всё понял дядька, вновь впав в размышления. — Все. Выйдите.

     Не став что-либо говорить, охрана мужичка безоговорочно ему подчинилась и вышла из помещения. В гостинице остались лишь я, сестрица, братец и сам торгаш. Довольно опасно, учитывая, что одного только меня достаточно, чтобы сравнять здесь всё с землёй. И, кажется, он это понимал.

     Толстяк остался за главного во дворе с бандюганами. Опрометчиво ли? Сомневаюсь. Всё же, запугивание — штука сильная, особенно, когда после предлагаешь простым бандитам стать кем-то большим. В этом мире в первую очередь учитывали силу. То, что я, будучи подростком, уже вытворяю, вызывает у местных не только страх, но и какой-то странный фанатичный блеск. Ну, мне так кажется, по крайней мере. И это не учитывая то, что на мои призрачные пальцы были натянуты духовные нити, позволяя мне себя ещё и чем-то вроде колдуна выставлять. Колдуны здесь вроде не водились, но это не мешало всем бояться их. Будто бы в новинку, а?

     Едва не поморщился.

     …блин, пальцы болят, зачем я подумал об этом…

     Да и, если не буду показывать этим идиотам хоть какое-то «доверие», то они могут подумать, что я их опасаюсь. В крайнем случае, конечно, я всегда смогу их найти, а толстяка они точно не тронут, помня участь того, кто попытался взять девочку в заложницы. Скорее уж, после его криков, полных боли и обиды, они его признают родным человеком, кхм.

     Хотя, нет, точно ничего вытворять не будут — на улице же сейчас целая куча охраны. Но мало ли?

     Труп дурачка, решившего взять заложницу, так и не похоронили, чем по местным поверьям обрекли его душу на страдания смертного духа на бренной земле. Глупость несусветная, но разбойникам и без намёка на образование — хватит. Не очень понимаю, честно говоря, как это связано с концепцией Преисподней и Небес, но религия и не должна быть логичной — она должна людей учить и контролировать, с чем прекрасно справляется, да и, как я уже сказал, то поверье обычное — мало ли во что простой люд верит.

     — Это многое меняет… — задумчиво продолжил мужичок. — Вы встречались раньше?

     — Впервые, — вставила слово сестрица.

     О, опять включила состояние «убийцы». На этот раз режим вышел чуть более мягким, но общий настрой виднелся.

     — Даже так, — потёр глаза торгаш. — Хорошо. Я вас выслушаю.

     Братец начал себе под нос что-то восторженно бубнить.

     Улыбнувшись, до этого сидя в центре группы, встал. Мне не нужно было пафосно сидеть и давить своим авторитетом — я уже знал, что к соглашению прийти получится. На самом деле, если я буду сидеть и просто слушать, то могу выставить себя ещё и идиотом. В данном случае главным будет братец с сестрицей на поддержке. Читака ему предложит способы обогатиться, а сестрица в случае чего не даст нас кинуть — у неё опыта побольше. Моя тушка для другого нужна.

     — Я пойду, — видя удивлённый взгляд торгаша, добродушно улыбнулся, впрочем, и не планируя скрывать прищур хитрожопых глаз, направившись на выход.

     Вопиющая наглость, но таков мой образ. Не вежливо же оставаться, когда я делаю из себя говнюка?

     …и делаю ли?

     Мы уже нашей компашкой жулья успели обговорить, что сделаем дальше, а если точнее — куда направимся и где осядем. Разбойникам в радость, хех. Городок на юго-западе, наполовину пустой и откровенно вымирающий, куда лишний раз и так не захаживали из-за близости с территорией, принадлежавшей демонической фракции, а сейчас и подавно. Забытый всем миром и так далее-так далее-так далее.

     Если у нас будет финансовая поддержка, то мы сможем его восстановить и взять под свой полный контроль. Объективно, могли бы и сами раздобыть сокровищ, но у нас банально нет на это времени и, как ни странно, ресурсов. Поэтому было бы выгоднее заручиться поддержкой того, кто в этом разбирается и уже располагает нужным. Оставалась возможность предательства, но…

     Предать может кто угодно и когда угодно. Остаётся надеяться на то, что спасение дочери, наша личная сила (в частности, моя), новоявленная группа разбойников и потенциальная выгода окажутся достаточно весомыми факторами для взаимовыгодной поддержки без никому не нужных предательств.

     Наверное, самым главным аргументом здесь будет то, что заказчики девочки остались в тумане и могут попытаться сделать новую попытку похищения, если не чего похуже. В случае чего мы, сторона, которая уже помешала планам похитителей, сможем поддержать.

     Эх-хе, блин, ну как тот идиот память потерял?! Я же не сильно ещё бил…

     В общем, буду делать вид, что он и не знал. А то совсем обидно станет.

     Предаваясь своим размышлениям, минуя хмурую охрану, вышел во двор гостиницы, где на улице скромно сидели прямо на земле разбойники и смотрели на небо, и не думая делать глупостей. Отлично. Рядом с ними тренировался толстяк. Как я уже говорил, во дворе были не только мои новоявленные подчинённые, но и охрана торговца, незримо за всем наблюдавшая. Атмосфера вокруг была, в общем-то, достаточно напряжённой.

     Погода сегодня удивительно хорошая — по сравнению с тем, что было вчера, небо и земля, пусть меня немного и смущало яркое солнце.

     Но да пофиг.

     — Тренируешься, мелочь? — подошёл к толстяку, через состояние внетелесности наблюдая за его действиями.

     Не буду скрывать (да и смысл?), мне было страшновато за толстячка: техника, которую он начал осваивать, безумно опасна. Сама концепция техники откровенно пугающая. Не менее же страшным было то, как легко толстяк понял идею техники и начал её применять.

     Его внутренняя энергия, словно ожидая этого всю жизнь, чуть ли не толкала его: тело толстяка, выполняющего движения, словно начинало резонировать в полной мере с Ци, которую накапливал его организм, чего техника секты Облачного Меча не делала и в помине. Не было ни проблем с течением энергии, так как стиль, который изучал толстяк, никакой грации и плавности не требовал, ни даже сжигания собственных эмоций — всё компенсировала накапливаемая телом Ци. Идеальный баланс.

     Именно по этой причине мы, понаблюдав за ним, разрешили по чуть-чуть заниматься этой мерзостью. Естественно, если увидим какую-то проблему, то заставим толстяка тут же прекратить развивать технику, однако в таком случае…

     Всё же трансформация энергии внутри тела — процесс не лёгкий. Перескочить с техники на другую возможно, особенно если она мастеру больше подходит, но это далеко не легко: и если возраст толстячка ещё был довольно нежным, как и его энергетика подстраивалась стремительными темпами, то в будущем с этим могут возникнуть определённые проблемы.

     Остаётся надеяться, что, прежде чем возникнут проблемы, толстяк не успеет стать второклассным мастером боевых искусств. Стоит ему создать источник, и всё станет как бы не на порядок сложнее.

     — Глава? — вздрогнул погруженный в процесс толстяк, излучая просто тонны счастья. — У-у меня получается! Получается!!! Поток энергии такой лёгкий! И моя Ци внутри… Она буквально бурлит, х-хённим, то есть, глава!

     Я закатил глаза.

     — Меня это не успокаивает, — признался я, окинув пренебрежительным взглядом двор.

     Здесь бы прибрались хоть: листва начала опадать, забор было бы неплохо уже покрасить. При этом здесь было удивительно просторно. Приведи гостиницу в порядок, и она могла стать достаточно популярной. Собственно, я даже её владельца не видел.

     И всё же, атмосфера вокруг меня смущала: взгляд разбойников, направленный на небеса, был усталым и каким-то отчаянным, я чувствовал всё поступающую ко мне энергию, словно они думали, что в мои планы входит их пытка с последующим отправлением в Преисподнюю; охрана «бедного» торговца буквально окружила нас по периметру и, несмотря на то, что сильными их назвать было нельзя, количество творит чудеса и без потерь уйти, скорее всего, не выйдет, а там ещё внешняя охрана прибежит — сами-то мы легко сбежим, но с группой разбойников... Это становится сложнее.

     Непроизвольно улыбнулся.

     В голову пришла идея.

     — Глава?..

     Толстяк явно увидел мою улыбку, аж отошёл немного. И зачем я это дитятко с собой потащил, эх…

     Ничего не ответив, в который раз за сегодня снял соломенную шляпу (слава богу, что не разлезлась после ливня), кинул на землю, после чего вышел едва ли не в самый центр двора, медленно достав из ножен меч.

     Как же все напряглись сразу: охрана потянулась за мечами, начав собираться в кучки, отдыхавшие разбойники выпучили на меня глаза, сжав булки так, как и не каждый пресс сжать сможет, на потерявшего память бывшего главу банды так вообще паническая атака напала — он, схватившись за голову, что-то замычал себе под нос, попятившись назад. Ну да, в прошлый раз меч я так и не достал, а сейчас… Что, резню тут устраивать буду?

     Не такой уж и я страшный.

     Улыбнувшись чуть шире, позволив себе утонуть в окружающем негативе, держа белый меч одной только рукой, поднял его над головой.

     Находясь в состоянии внетелесности, чувствуя, как на духовные пальцы буквально постоянно давят духовные нити, резко опустил меч, после чего сделал рывок, напав на невидимого врага.

     Кажется, на меня накатило вдохновение.

     Всё моё тело покрыло едва заметное эфемерное чёрное облако. Я вошёл в подобие транса, начав выполнять технику облачного меча, прямо на ходу корректируя свои действия — удар чуть резче и сильнее, опускаю абсолютно бессмысленный уворот, атакую наглее, жестче, при этом умудряясь следовать потоку воздуха, и словно разрезать его — мой невидимый враг и так с трудом отбивает мои удары, незачем давать ему инициативы. Стиль предполагал не грацию, а наглость; не красоту, а эффективность и какую-то странную гордость.

     Что за «гордость»? Чёрт его знает. Тяжело передать эмоции и чувства.

     Тело будто само подстраивалось под поток чёрно-синей энергии, эфемерное облако совсем исказилось, больше напоминая собой расползающийся по всему телу чёрно-синий поток чистой энергии. Гордый, уничтожающий всё на своём пути, пугающий, но в то же время по-своему красивый.

     Да, кажется, это оно. Мне не нужна стихия или явление, потому что я воспринимал энергию как энергию, и уже придавал ей свойства и задавал цель. Зачем мне проекция потока силы, когда можно показать её напрямую, подстроить так, как надо, и задать ей те свойства, на которые только способна моя Ци?

     Я пронзил невидимого врага, сотканного моим собственным сознанием, после чего остановился.

     Почему-то накатила сильная усталость, непроизвольно вернулся в материальное тело, и едва не упал. По какой-то причине на подсознательном уровне не позволил себе этого сделать, аккуратно вернув меч в ножны, сохраняя при этом ровную осанку. Я чувствовал, как льется ручьем с меня пот, как внутри бешенным потоком струится энергия, словно к чему-то стремясь, но совершенно не подавал виду, держа на лице лёгкую, пренебрежительную улыбку.

     При этом вокруг меня температура словно упала и, что особенно удивительно, зелень вокруг не умерла. Природа оказалась не поражена губительной силой чёрного сердца.

     Вместе с этим окружающий негатив пропал. Только сейчас мне удалось полноценно осмотреться.

     На меня глазели. Буквально все — начиная со словно попавших в подобие транса разбойников, и заканчивая охраной, что давно успокоилась и просто сосредоточенно следила за моим поединком с собственной шизофренией. Словно мало этого, я умудрился проморгать то, что моя компашка уже закончила своё обсуждение и вместе с торгашом вышли во двор. Вместе с ними была и уже пришедшая в себя дочь торговца.

     — Если до этого я сомневался в ваших словах, — заговорил торговец, переведя взгляд с меня на братца с сестрицей, — то теперь понимаю, что это самая выгодная сделка в моей жизни.

     — Можете не сомневаться, — приосанился читака. — Вместе мы создадим настоящую торговую империю!

     Сестрица ничего не ответила, не сводя с меня полный восхищения и нескрываемой надежды взгляд. Любительница же куста на голове… Э-э-э, засмотрелась и буквально потеряла сознание, чем вызвала настоящий переполох: торговец чуть сам не упал, подхватив дочь; зашевелилась охрана, кто-то закричал, громко начав ругаться…

     А я стоял с непринуждённой надменной улыбкой, весь мокрый от собственного пота, под достаточно горячим солнышком. Или мне кажется.

     Кажется, я только что сделал скачок в развитии и скоро перейду на промежуточный этап очищения тела…

     Место, где мы решили поселиться, называлось городом Змеиной чащи. Название достаточно точно передаёт смысл — оно не только отражает границу с юго-западным регионом Кровавой змеи, но ещё и буквально уточняет, что в чащах леса водятся змеи. И, да — змей было много. Охренеть как много. Просто океан! Уберите их!!!

     Уже по пути на остановках к нам частенько заползали ползучие и…

     На самом деле, я открыл для себя неприятную новость: оказывается, у меня страх змей. До этого я уже натыкался на них, но впервые на такое количество и, самое главное, таких больших!

     Пока читака с сестрицей могли спокойно подойти к готовящейся напасть змейке и погладить её (явно издеваются), я их натурально рубил, чувствуя себя каким-то берсерком. Ползучие гады вызывали во мне иррациональный страх, и лишь состояние внетелесности позволяло мне не упасть в грязь перед привыкшими к ползучим разбойникам, что не спасало меня от смешков недомелочи с читакой. Особенно шокировал толстяк, когда, захотев «чего-нибудь» вкусненького, сошёл с тропы, залез в чащу и, вернувшись обмотанный длиннющей змеей, сказал, что сделает нам вкусную уху.

     …так-то, она действительно получилась вкусной, но мне от этого особо спокойнее не стало…

     Особенно мне стало плохо, когда сестрица притащила из леса какую-то белую змею.

     — Какая красавица, — едва ли не мурлыкала недомелочь, гладя по голове белую змею. Та не сопротивлялась и вроде бы даже ластилась к сестрице. — Оппа, попробуй!

     Находясь в метрах двух от этой злой особы, показал ей язык.

     Всезнайка опять начал хихикать.

     — Кто бы мог подумать, что хён боится змей…

     Моя бровь едва не дёрнулась. Находясь в призрачной форме, подлетел к пареньку и дал ему смачный призрачный подзатыльник.

     И пусть рука прошла сквозь его голову, паренёк всё равно ощутил противоестественный холод, буквально подпрыгнув на месте. Надеюсь, мне потом ночью ползучего какого-то не подкинут, но как-то это жестоко слишком будет…

     Жестоко же?

     По пути мы многое обсуждали, в том числе и проклятое творцом место, где находились:

     — Здесь же есть какое-то тайное наследие, или что-то вроде этого?

     Услышав мой вопрос, два жулика переглянулись, погрузившись в свои воспоминания. Читака даже полез в свою тетрадку.

     — Ничего, — покачал головой паренёк.

     — Ты не прав, младший брат, — возразила сестрица. — Кажется, на заре моей жизни кто-то нашёл гробницу Призрачного Короля Змей…

     — Призрачный Король Змей?! — выпучил глаза читака. — Нуна, но это же простая легенда! Её же так никто и не открыл! В романе гово…

     — Роман не может передать весь мир, Хван Мун Су, — нахмурилась сестрица. — Ты же не знаешь, что произошло через десятилетия после войны, не так ли?..

     — Я даже до конца не дочитал… — пробурчал Всезнайка, признавая свою неправоту, недовольный тем, что не успел узнать главные спойлеры.

     Боже, как хорошо, что толстяк не подслушивает, о чём они говорят. У меня самого мозг пухнет, а тут такое…

     Город, — наверное, было бы корректнее это место уже называть «поселением», м-да, — встретил нас пустотой и нищетой: людей практически не было, а те, что были — уже хорошо так исхудали. Из-за поворотов мелькали головы детей, с шоком смотря на мужиков сзади меня — их явно узнали. По мере того, как мы продвигались дальше, из домов начали выходить старики, женщины и редкие мужчины, решившие никуда не уходить. Молодежи, не считая совсем маленьких детей, не было — видимо, они все ушли искать лучшей доли.

     Змей здесь должно быть намного меньше, но из-за ухода тех, кто их регулярно отлавливал, по пути можно было абсолютно спокойно встретить ползущих по своим делам гадов. Дети относились к ним настороженно, обходя десятой дорогой, что было, учитывая то, что здесь народ в змеях купается едва ли не с рождения, странновато.

     Находясь в призрачной форме, поморщился. Учитывая, что мне здесь придётся жить, нужно будет обязательно позаботиться об этой проблеме. А это ведь лишь граница региона Кровавой змеи. Может, в самом регионе их ещё больше? Хотя куда, казалось бы?

     Окинув взглядом растерянных местных жителей, повернул голову на не знавших куда деться разбойников.

     Ой, это что, у них совесть проснулась? Не верю. Надавлю ещё больше:

     — И вы их оставили?

     Мой голос прозвучал спокойно, но я умудрился вложить в него столько презрения и пренебрежения, что один из разбойников был на грани того, чтобы расплакаться.

     Давай-давай, расскажи мне ещё свою печальную историю. Всю крутость и силу свою растеряли, ничтожества. Ничего-ничего, сделаю я из вас ещё людей.

     — П-простите, молодой мастер…

     Пока я морально гнобил блудных разбойников, ко мне подошёл едва живой старичок: ещё ниже моего мастера, с длиннющей бородой, настолько худой, что даже удивительно, как его ещё ветром не сдуло.

     Повернув голову, чуть ниже опустил соломенную шляпу. Мой взгляд не стал добрее, как я и не собирался выходить из образа.

     — Ты управляющий? — холодным тоном поинтересовался.

     — В-временно его заменяю… О-он исчез в-вместе с…

     — Я понял, — оборвал старика. — Отныне я здесь главный, передай это остальным.

     — Н-но…

     Старик выпучил на меня глаза, не поверив своим ушам.

     Понимая, что пилюлю нужно экстренно подсластить, махнул рукой.

     Стоит уточнить, что у каждого разбойника сейчас было по несколько сумок с едой, некоторые тащили целые мешки. С этой всей едой разбойники пошли к жителям и, держа головы опущенными, не желая смотреть в глаза тем, кого когда-то кинули, начали её раздавать. Естественно, что мне довелось уже выслушать от этого сброда, как они, забрав с собой еду и вещи, просто в какой-то момент, поругавшись с местными, ушли в свободное плаванье, чем, мягко скажем, сильно подставили.

     Теперь у нас появился, скажем так, спонсор: раз в месяц к нам будут приходить с едой и другими ресурсами, необходимыми для жизни и развития инфраструктуры, а там мы с новой-старой рабочей силой вновь заставим этот город жить уже более независимо. В общем-то, учитывая количество змей вокруг, их можно будет начать отлавливать и в знак дополнительной благодарности отдавать/продавать за бесценок торгашу — снадобья из ползучих здесь делали активно, как и их яд в чистом виде для самого что ни на есть прямого применения может быть полезен (мир боевых искусств, мать его), но, по сравнению с тем, что ему дал читака, змейки будут лишь маленьким презентом.

     Всезнайка дал мужичку наводку на пару мест захоронения сокровищ, и даже намекнул, что знает, где находится гробница Божественного Вора, пусть конкретно эту информацию и узнал через недомелочь. Тот случай, когда знания сестрицы и нашего переселенца из альтернативной реальности вошли в подобие синергии — читака не знал точной даты, но достаточно хорошо, скажем так, понимал саму гробницу и то, что в ней ждать, когда сестрица не только знала, когда она откроется, но и крайне хорошо помнила, где она вообще находится. Как бы, одно дело, когда ты прочитал роман и просто представляешь себе картинку в голове, а совсем другое дело, когда есть уже какой-то реальный практический опыт.

     Возвращаясь к торгашу, пока он не подтвердит слова одного жулья, наше сотрудничество весьма условно. На самом деле, есть вероятность, что он, если не найдёт то, на что ему указал читака, скорее всего, нас сдаст. Почему-то у меня не было сомнений в том, что нас уже начали искать, вместе с этим подключив разные информационные каналы и группировки. Были ли у меня сомнения, что у крайне мутного торгаша, который болт клал на конфликт фракций и наживался на каждой найденной на земле монетке, не будет доступа к чему-то подобному?

     И, как обычно — оставалось лишь верить, что выгода окажется достаточной. Конечно, мы себе пути отхода подготовим, но…

     Очень хотелось бы надеяться, что их не придётся использовать.

     Пока я размышлял над нашим весьма шатким сотрудничеством, город-который-как-бы-уже-и-не-город оживал прямо на глазах: видя, сколько еды мы принесли, слыша восторженные крики детей и слёзы счастья женщин, улица наполнялась всё большим количеством зевак. Временный управляющий не выдержал этой картины и прослезился.

     — К-как мне к вам обращаться? — вцепился в меня взглядом старик, словно дырку пытаясь прожечь в соломенной шляпе у меня на голове.

     Я уже думал честно ответить своим именем, но сестрица, словно поняв, что я хочу сделать, опередила меня:

     — Небесный Демон, отныне город Змеиной чащи принадлежит Небесному Демону.

     М-м-м? Так меня же уже так называли? Если хотела конспирации, то… Ай, впрочем, неважно.

     Старик быстро-быстро закивал, после чего повернулся и неприлично громко закричал:

     — Приветствуем Небесного Демона, нашего нового управля… — старик на миг запнулся, над чем-то серьёзно задумавшись. — Нашего нового главу и того, кто одолеет призрачных змей!!!

     Толпа, налетевшая на разбойников, притихла, заметно растерявшись.

     Старика, видя откровенно затупивших людей, прошиб холодный пот.

     — На колени перед главой!!! — прокричал-прохрипел старик, повернулся ко мне и упал на колени.

     Люди малость охренели от этого, но, проведя быстренько несложную параллель с возвращением разбойников и едой, которую те точно не стали бы нести добровольно, начали падать на колени.

     — Небесный Демон!

     — Небесный Демон!

     — Небесный Демон!!!

     Оно-то, конечно, круто, но…

     …а что за призрачные змеи?..

     Мы нашей небольшой компашкой переглянулись.

     

     ***

     

     Ян Ин Сона, скромного мелкого торговца, тяжело было назвать хорошим человеком: с самого детства он вёл дела, за которые его могли нашинковать как праведные мастера, так и демонические. Родившись на границе между «светлой» и «тёмной» фракцией, на тот момент ещё простой мальчик часто натыкался на места, где проходили битвы мастеров, и обворовывал их трупы. Мастера-победители удивительно редко воровали чужие вещи, предпочитая после убийства просто уйти. Нет, конечно, какой-нибудь мешочек с деньгами они могли и припасти, но те же мечи или одежду не трогали.

     Торговец находил мёртвые тела едва ли не с самого рождения и каждый раз чувствовал какой-то абсурдный прилив воодушевления. Его суеверные родители считали мастеров кем-то выше простых людей и часто говорили ему не ходить в места битв, опасаясь навлечь на себя беду, однако мальчик видел в этом возможность.

     Взятое с трупов оружие мальчик практически за бесценок продавал странствующим воинам, иногда самостоятельно ходил на рынок и, избегая больно злобных стражников, требующих с него какой-то странный налог, охотно откровенно впаривал уже там. Далеко не всегда всё заканчивалось удачно и частенько мальчишку могли поймать и избить, ещё и лишив денег, но Ян Ин Сон никогда не унывал, стремясь к одному: к богатой жизни.

     Мастером ему стать было не суждено: не было поблизости ни тех, кто мог бы научить, ни сект, которые хотели или могли бы его принять, ни достойных кланов. Наверное, проявив свою смекалку, он и смог бы стать частью какого-то образования, где научился бы боевым искусствам, однако слишком не хотел кому-то подчиняться. Мальчику хотелось, чтобы ему подчинялись, чтобы ему не приходилось чуть ли не охотиться за едой и жить себе в удовольствие, и для этого, если он хотел получить такую возможность без соответствующей родословной, нужны были деньги. Много денег.

     Мальчик сам не заметил, как перестал различать желание независимости и собственной свободы от желания заработать как можно больше денег.

     Годы шли. Родители торговца заболели. Спасти ему их так и не получилось. Зато уже достаточно взрослый парень лишился последних оков и отправился в свободное плаванье.

     Простому человеку тяжело не просто путешествовать, а жить в мире, где можно было случайно где угодно встретить людей, которые могли руками крушить камни и сносить деревья. Особенно, когда этот человек пытается в дела мастеров влезть и при этом остаться в живых.

     Длительное время торговец провозил товары из одного региона в другой, делая себе на этом первое, пусть и не особо большое, но состояние. Основной корень успеха торговца, не считая вопиющей наглости, был в том, что им просто никто особо и не интересовался — слишком осторожным он был, в конце концов, простой человек. Деньги он вкладывал в две вещи: собственную безопасность и налаживание сети переправки товаров. Дорого ли это? Естественно. Но это ему окупалось.

     За время путешествий у торговца появилась дочь. Признаться, он совершенно не знал, что с ней делать — о детях мужчина не думал, все его мысли были заняты увеличением собственного богатства. Женщина, которая подарила ему дочь, роды не пережила, что было, в общем-то, среди простых людей достаточно частой практикой. Любви между ними не было, поэтому мужчина и не горевал особо, невольно думая о том, какую же проблему на голову он себе нажил.

     По крайней мере, в будущем он сможет найти ей достойного мужа и укрепить своё положение.

     Дочерью торговец практически не занимался, оставив на сиделок. Девочка подолгу не видела своего отца, и могло даже показаться, что они чужие люди. Впрочем, Ян Ён Хи росла достаточно умным ребёнком и всё удивительно хорошо понимала, как и следовала всем инструкциям (редким, правда) отца — не называть кому попало его имя, не упоминать лишний раз о том, что он не простой мелкий торговец, и не падать лицом в грязь.

     К счастью или сожалению, переосмыслил мужчина своё отношение к дочери только тогда, когда её похитили.

     Тот момент, когда мужчина понял, что его дочь исчезла, отпечатался в его сознании навсегда: в груди наступила пугающая пустота, все нажитые деньги разом потеряли ценность, единственный человек, которому он мог полностью по-настоящему довериться, но которого считал очередным своим вложением — исчез.

     Его дочь вернули. Удивительно быстро вернули, но мужчина успел в полной мере прочувствовать весь охвативший его ужас и отчаяние. Маловероятно, что он смог бы продолжать жить, если бы узнал, что с ней что-то сделали. И пусть самого худшего избежать удалось, полностью проблема никуда не делась.

     — Что ты узнал об этих детях?

     Голос торговца звучал… пожалуй, максимально обычно: спокойно, размеренно. Не было в его голосе ни угрозы, ни какого-то интереса. Обычный дежурный вопрос. Но вот взгляд…

     Не опять, а снова.

     — Предположительно, они принадлежат секте Облачного Меча, — поклонился стоявший возле торговца мужчина. — Недавно несколько наёмнических групп получили от них заказ найти группу пропавших детей.

     — И всё? — удивлённо приподнял бровь Ян Ин Сон. — Просто детей? Как эта секта хочет, чтобы их нашли?

     — В запросе уточняется, что один из похищенных детей обладает красотой, которой недостойны сами Небеса. Награду предложили достаточно высокую, чтобы и подобного описания было достаточно.

     Торговец громко хмыкнул.

     Пожалуй.

     — У меня есть для тебя задача, — потёр бородку мужчина, скосив свой взгляд на карту и некоторые записи, которые оставил ему странный ребёнок. Впрочем, не один только он был странный, а вообще вся их компания, но… плевать уже. — Подготовь группу мастеров. Вскоре мы должны будем отправиться в небольшую экспедицию.

     И если то, что странный ребёнок ему наплёл, окажется хотя бы частично правдой, то он сделает всё, чтобы этих детей никто не нашёл. Если же не найдёт…

     У каждого свои интересы, несмотря на спасение дочери. Если бы она не назвала им его имя, то он бы и слушать никого не стал.

     — Будет сделано, — поклонился мужчина.

     Торговец, закончив с основными делами, встал и неспешно пошёл в комнату своей дочери. Девочка лежала в своей постели и читала какую-то книгу. Она выглядела уже намного лучше — в конце концов, он споил ей травы, которые стоили целое состояние. Регионы, подконтрольные демонической фракции, частенько могут похвастаться тем, о чём Альянс Праведников может только мечтать. Целительные эффекты трав могли и мастера боевых искусств поднять на ноги, не говоря уже о простом человеке.

     Ничего не говоря, мужчина уселся на кровать рядом с дочерью и просто обнял её. Девочка, улыбнувшись, не стала ничего говорить, отложила книгу и обняла отца в ответ.

     — Прости, Ён Хи, за всё.

     — Ты мне ещё долго отплачивать будешь, отец, — захихикала девочка, и торговец мог поклясться, что вообще впервые слышал её искренний смех. — Будешь же?

     Торговец перестал обнимать девочку, улыбнувшись. Его серые глаза наполнились искренним интересом.

     — И чего же хочет моё главное богатство?

     — Прекрасного красноглазого молодого мастера!

     Торговец закашлялся.

     Ему определённо нужно было следить за воспитанием своей дочери…

     — И всё же, ты поступила достаточно решительно, решив назвать моё имя, Ён Хи… Ты правда думаешь, что стоит в них вкладываться?

     Ян Ён Хи непонимающе поправила куст на голове.

     Имя отца?.. Она же только своё назвала…

     — Я думаю, отец, — стал взгляд маленькой стервы заметно острее, — что любой другой торговец бы душу продал Преисподней за такую возможность.

     Первые мысли, которые возникли, кажется, у всей нашей компашки одновременно — происходит что-то необычное и выходящее за привычные рамки. У меня ещё и булки сжались — одна мысль о том, что здесь так много змеек, вызывала во мне достаточно много негативных эмоций (я очень тактичный молодой человек), но… э-эм, призрачные змеи?..

     КУДА?!

     Наверное, мы зря проигнорировали то, что исчезла добрая половина населения целого города. Посчитали это чем-то не выходящим за рамки, учитывая, как близко мы находимся с границей демонической фракции, и какие события происходят прямо сейчас. Слишком много думали о том, что знали, и совершенно забыли про то, что находимся в полноценном, пусть и стремноватом, мире. Могло ли быть так, что мы повлияли на что-то? Успели запустить треклятый эффект бабочки, который привёл к таким последствиям?

     И, если да, то что мы могли сделать такого фундаментального, что на целый город (пусть и изначально небольшой) напали какие-то, да простят меня мои башенки из спичек, призрачные змеи?

     Старичок, бывший заменяющий прошлого управляющего, представился как Ха Мин Чул. Мне это имя ни о чём не говорит, и высока вероятность, что я забуду его уже спустя минуту, но ладно. Он начал вводить нас в курс дела и проводить настоящую экскурсию, заодно знакомя с местными жителями.

     Получив не только еду, но и кинувших их ранее бравых мужей, братьев, отцов, детей, зятей и просто каких-то левых мужиков (рабочая сила есть рабочая сила), приняли нас крайне хорошо, и это учитывая только блудных сынов Змеиной чаще, а ведь есть ещё провизия, какая-никакая ткань, в конце концов. Стоит понимать, что у некоторых беглецов вполне себе были семьи, и я даже представить не могу радость жён, мужья которых вернулись домой, хех. Можно было бы пошутить про то, что я сделал невозможное и вернул семье отца, который отправился за пивом, но будет как-то не престижно. По крайней мере, вслух.

     Пока мы обходили город, обращали особое внимание на то, что может нам быть особенно полезно в нынешней ситуации. Сильный интерес проявили к кузнице.

     — Меня зовут Гвак Бён Чхоль, — глубоко поклонился мужик. — Выражаю своё уважение, Небесный Демон.

     В общем-то, с виду довольно крепкий мужик, но уже заметно исхудавший. Он был одним из немногих, кто не покинул город, оставшись со своей семьей. Он же был одним из тех, благодаря кому это место ползучие ещё совсем не заполонили.

     — Ты понимаешь, зачем я пришёл? — заложив руки за спину, чуть иронично улыбнулся.

     — Моё искусство далеко от совершенства, — покачал головой мужик. — Но я буду стараться выковать лучшее оружие для…

     Дядька заметно растерялся, не совсем понимая, что мы тут будем образовывать.

     Бывший управляющий не просто так назвал меня «главой». Он понял, что на их месте хочет ассимилироваться, как минимум, мелкий клан. Стоит уточнить, что это не является слишком редкой практикой, и не шибко большие образования могут жить рука об руку с разными деревнями или другого рода поселениями. Получается что-то вроде симбиоза: простые жители получат не только прямую защиту клана (или даже мелкой секты), но и потенциальную возможность отдать своих отпрысков в клан. Да, скорее всего, в виде какого-нибудь слуги, но и, как показала история сестрицы, и слуга может стать в конечном итоге старейшиной, да и, если в том же клане будет явный недостаток мастеров, всегда можно будет это исправить, набрав верных людей поблизости. Выгода клана (или мелкого культа), думаю, и так понятна — уже, вроде как, объяснял.

     Можно сказать, что большие секты работают, если мы говорим об этой стороне вопроса, похожим образом, но там и масштабы другие со своими нюансами, по типу существования других сект.

     Я уже думал ответить, но сестрица, явно следуя каким-то своим мыслям, вновь меня обогнала:

     — Клана Небесного Демона.

     Кузнец серьёзно покивал, после чего стало заметно, что ему немного неудобно.

     — Прошу прощения…

     — Мы относимся к демонической фракции, — распространил я вокруг себя чистую чёрную энергию. Бывший заменяющий управляющего (хотя, какой он бывший, учитывая, что он, скорее всего, и продолжит им управлять?) с кузнецом непроизвольно задрожали, едва не упав на колени. — Я очень надеюсь, что для вас это не будет проблемой.

     Старец с кузнецом поняли это правильно, добровольно упав на колени.

     — Д-долгой жизни Небесному Д-демону! — прокричали они в унисон, легко признавая мою власть.

     На лицо вылезла пренебрежительная улыбка.

     Люди, живущие на границе территорий, как правило, намного проще относятся к другой стороне, даже если между ними идёт конфликт. Хочешь не хочешь, а будут точки пересечения. Скорее всего местные жители могли время от времени контактировать с демонюгами и, пусть они их боятся, чем-то совсем уж противоестественным не считают.

     — Долгой жизни Небесному Демону… — прошептала немного поникшая сестрица.

     Ей всё ещё неприятно осознавать себя частью «зла». В общем-то, сомневаюсь, что нас можно отнести конкретно к демонической фракции, учитывая, что, во-первых, уже меня, формального лидера, можно назвать странной зверушкой, что совмещает в себе как сравнительно «хорошую» технику, так и совсем уж злобную хрень, не говоря о том, что сестрица с братцем практикуют, если разделять на категории, вполне себе праведные техники, но так уж сложилось, что здесь доминируют две фракции, и назваться какой-нибудь «серой» фракцией не получится. Почему доминируют именно две фракции? Пока всё указывает только на философию Неба и Преисподней. Как оно на самом деле — чёрт его знает.

     Правда, возвращаясь к сестрице, её сила вызывает определённые вопросы, только…

     Пофиг.

     Жить мы становились в поместье бывшего управляющего. Его мы решили переформировать в резиденцию нашего образования, с чем здание вполне себе справлялось — был общий зал, где не хватало только моего личного трона абсолютного зла (достаточно и мягкого кресла), да хорошо было бы прибраться, а комнат с головой хватало. Управляющий себя, скажем так, любил. Ещё и двор общий был — красота же!

     Собственно, первые дня два ничего не происходило. После же…

     — Призрачные змеи… — насупился я, развалившись на стуле.

     — Мы должны будем это решить, оппа, — с нотками… э-э-э, решительности-усталости пробормотала сестрица, усевшись недалеко от меня.

     С какой-то стороны, она выглядела ещё более усталой, чем я. За последние два дня мы в полной мере смогли узнать то, что здесь произошло, и сама ситуация, мягко говоря, была скверной.

     — Этого не было в романе… — продолжал сокрушаться читака.

     В общем-то, мы вынесли стулья прямо во двор. Уже была ночь, из-за облаков выглядывала луна. Со стороны три подростка, сидевшие в пустом дворе на деревянных стульях ночью, смотрелись крайне странно, но нам ли не плевать.

     Толстяк остался за главного номинального главаря-сторожа разбойников — наверное, это лучшее применение, которое мы можем ему найти на данном этапе. Пареньку нужно было стать более жёстким, да и практическая польза в этом была: начиная от того, что он научится командовать людьми, и заканчивая тем, что ему пока ошиваться рядом с нашей компашкой не очень безопасно для психики.

     В верность толстячка я верю больше, чем, кажется, в верность самого себя, но на данном этапе погружать его в происходящую наркоманию… Подростковый возраст — крайне нежный. Меня и так преследуют сомнения, что в конечном итоге придётся бедолагу познакомить со строительством башен из спичек.

     Вон, я себе уже комнату выделил — буду в свободное время успокаивать нервы.

     Кхм-кхм…

     — Ты опять за своё? — вздохнул я, смотря на луну.

     Братец не ответил.

     Мы просто смотрели на круглую штуку в небе, размышляя о вечном. Ждали, так сказать, обратного чуда.

     Луна вызывала во мне удивительный прилив ностальгии. Она казалась такой большой и необъятной, создавая какую-то странную умиротворенную атмосферу, разрушаемую фантомными стрелами и криками. Непроизвольно поморщился.

     Думаю, стоит уточнить ситуацию.

     Как нам рассказали местные, после того, как пропала половина населения, какое-то время ничего не происходило. Где-то в этом промежутке начали активно уходить люди, когда поняли, что шанс выжить в этом проклятом месте был крайне низким. После того как последний человек, желавший уйти, свалил, все жили сравнительно спокойно, лишь борясь с постоянными нападками змей, пока в какой-то момент все не проснулись от крика женщины.

     Оказалось, что её пятилетний ребёнок исчез.

     Стоит ли говорить, какой ужас испытали местные? К сожалению, все сбежать физически не могли — путь к ближайшему поселению не самый близкий, проходит через полчища ползучих и прочей гадости. Но больше ползучих. Тут стоит учитывать, что у семей вполне себе были как совсем маленькие дети, так и уже пожилые старики. Никто никого бросать не хотел — остались лишь самые верные друг другу, поэтому начали следить за тем, что происходит.

     То, что происходило в Змеиной чащи дальше, можно крайне точно описать сочетанием всего лишь двух слов: фильм ужасов.

     Начались настоящие ночные патрули, взрослые слились в единый поток, мягко говоря, не желая чему-то сверхъестественному отдавать своих детей и родных. Эффект был: то, что похищало людей, вновь утихло на какое-то время. Люди — крайне адаптивные существа. Мы привыкаем к любой хрени. Можем кричать, как «это» нас волнует, но, если «это» маячит над головой достаточно долго, в какой-то момент человека банально отпускает, и он успокаивается, хочет или не хочет. Привыкает просто. Приходит что-то вроде апатии и безразличия. Принятие.

     Люди продолжали за всем следить, однако сильно ослабили бдительность, чем нечто и воспользовалось — в одну из ночей лениво патрулировавшие мужики услышали очередной крик.

     Сорвавшись к месту, откуда он доносился, они смогли стать свидетелями того, как какие-то иллюзорные, словно на самом деле несуществующие змеи, утаскивали в ночную чащу старика с пустым взглядом — он не кричал и не сопротивлялся, будто застыл. Закричал не он, а его дочь, успевшая увидеть, как что-то утаскивает её отца. Произошло это неделю назад и неудивительно, что нас приняли НАСТОЛЬКО легко и естественно.

     Жуткая же хрень, на самом деле. Ещё и змеи. Призрачные. Бр-р-р. Со способностью или замораживать сознание, или гипнотизировать — чёрт знает.

     Самое же паршивое, что мы, скорее всего, самые что ни на есть буквальные виновники этой задницы. Всё указывает на то, что мы могли непроизвольно открыть гробницу недавно упомянутого Призрачного Короля Змей, ибо других вариантов и нет. Точнее, спровоцировать её открытие раньше времени.

     — Как мы могли привести к такому? — начался активный мозговой процесс в голове читаки. — Что могли такого сделать?..

     Сестрица прикрыла глаза.

     — Каждое слово имеет вес, младший брат. Могло быть достаточно и неправильного слова…

     — Чтобы это привело к открытию гробницы какого-то страшного демонического мастера на десятилетия раньше? — иронично уточнил я.

     Недомелочь помолчала.

     — Нельзя предусмотреть всего, оппа.

     Удивительно, но, несмотря на всю кровь, что она повидала за свою жизнь и её отношение к детям, кажется, сестрицу мало волновали потери, к которым она могла быть косвенно причастна. Я не видел в её взгляде и капли вины. Её, в общем-то, мягкий характер не мешал принимать всё это как естественные потери, на которые мы никак не могли повлиять. Эффект бабочки есть эффект бабочки — он просто есть, и мы не виноваты в нём. Сформированный взгляд на жизнь уж поудобнее моего собственного.

     Самое интересное, что её точка зрения была, по идее, наиболее правильной: мы и не должны чувствовать вину. Это не тот случай, когда можно пощадить двух невинных, чтобы потом вдруг умерла сотня — мы вообще не стояли перед подобным моральным выбором, и в принципе не предполагали, что может произойти что-то такое. Грубо говоря, мы непроизвольно, пока гуляли, задели какое-то домино, оно упало и запустило цепную реакцию падения других домино, однако…

     Во-первых, когда мы задели домино, вокруг него мы других не видели. Во-вторых — домино задели мы лишь краешком. И тем не менее оно упало, приведя к фирменному…

     К плохим последствиям, да.

     Сестрица, видимо, умудрившись понять моё состояние, встала, пододвинула стул поближе ко мне, уселась и показательно подставила плечо.

     — Серьёзно? — вскинул бровь я.

     Ничего не ответив, ещё сравнительно недавняя женщина, отбегавшая пятый десяток, схватила мою голову и положила на своё плечо, начав гладить, как маленького ребёнка, по голове.

     На самом деле, такая забота приятна.

     — У тебя костлявое плечо, — заметил между делом я.

     Внешне ещё не особо взрослая леди заметно насупилась, вызвав у меня широкую улыбку: не только из-за эмоций, но и просто по причине гадкого характера. Сделал гадость — на сердце, во всех смыслах, радость, хе-хе-хе.

     Впрочем… Её же очень волнует внешность. Это, конечно, не случай девочки-куста (может, у неё просто необычное увлечение, м?), но всё равно.

     — Ты всё равно красавица, — успокоил её, потянул руку и уже сам её погладил по голове.

     В общем-то, не будь у нас один мастер и не стань мы по местным меркам самыми что ни на есть настоящими братом и сестрой, то мои действия можно было бы спокойно принять за домогательство. Ещё со случая в той пещере с карпом.

     Недомелочь немного нахохлилась, после чего сокрушённо вздохнула и улыбнулась, едва слышно засмеявшись. И думай теперь, рассмешил я девчонку, или это у неё крыша уезжает от того, что ей в новой жизни сделали комплиментов больше, чем за всю прошлую жизнь? Бедная женщина, на самом деле.

     Читака на наши нежности не обращал внимание, продолжая активно шевелить извилинами.

     — Ничего не происходит просто так! — аж запылали глаза братца. — Не бывает! Что?! Что мы сделали?!

     Он встал со стула и начал метаться туда-сюда. Освещаемый, так сказать, светом луны.

     — Моё появление в секте?! Нет, нет… Приход нуны? Не вижу таких последствий… Действия хёна? Но какие? Побитые ученики не могли привести к такому… Мастер-труповод? Нет-нет, это уже физически невозможно… что-то раньше…

     Читака остановился, его глаза широко раскрылись.

     — Демонический мастер, который должен был поглотить карпа и взорваться. Он жив!

     — Подожди, — нахмурился я. — Разве ты не собирался так или иначе лишить его возможности съесть карпа? В таком случае в мире сестрицы гробница бы открылась раньше.

     — Но это единственное, что приходит в голову, хён! — возмутился паренёк. — Он был описан, как безумно жадный к силе мастер. Он единственный, кто мог продолжить поиски силы и наткнуться на гробницу раньше времени!

     — Допустим, — продолжая глазеть на луну, облокотившись на костлявое плечо девчонки, — и всё же, что мы изменили?

     Читака с удвоенной силой начал метаться туда-сюда, задействовав возможности своего центрального процессора на самый что ни на есть максимум. Если бы местный мир ещё больше был похож на какой-нибудь мультик, то из его головы вполне себе мог подняться пар.

     …у него там хоть файл подкачки включен?

     — Мы отдали оставшегося карпа жителям моей деревни, хён! Это и стало причиной! — загорелись глаза паренька. — Больше вариантов нет.

     — И как это относится к приходу жадного демонического мастера в гробницу? — не совсем понял его логику я.

     Остатки карпа мы, чтобы добро не пропадало, решили отдать жителям той деревни. Ну, я говорил уже об этом, так-то. Ничего особенного они не получат, учитывая, сколько Ци карп на тот момент уже потерял — разве что их тела станут крепче, сильнее, здоровее и появится определённый талант стать мастером. И то уже, так-то, неплохо, но, как я уже сказал, ничего особенного.

     И всё же, видимо, братец считает, что этого достаточно.

     — Возможно, он мог прийти злой в деревню, — нахмурился читака. — Э-э-э… его умудрились кучкой избить и он, озлобленный, с удвоенной силой пошёл искать возможность обрести могущество?..

     Мы все дружно замолчали, малость охренев от такого заключения.

     …такого же не могло произойти?

     Не успели мы прийти к окончательному решению и в полной мере осознать тупость ситуации, как услышали ор.

     Я непроизвольно широко улыбнулся, встав со стула.

     Не зря ждали.

     Я не стал медлить, сорвавшись на максимально возможной скорости вперёд. Перед глазами, казалось, всё смазалось.

     Вокруг поместья была достаточно высокая стена с полноценными закрытыми воротами. Естественно, стену я легчайше перепрыгнул. Тело чувствовалось таким лёгким, будто я на самом деле ничего не весил — продвинувшись в создании собственного боевого стиля, уже закрепив в себе подобие образа, который начал постепенно становиться частью моей личности, течение энергии внутри меня стало намного быстрее, легче и как-то… правильнее. Лично для меня. Казалось, что энергия внутри даже начала прорываться куда-то дальше, пытаясь охватить каждую клеточку моего тела и даже души.

     Естественно, так просто это не проходило — немного неудобно об этом говорить, но я в полной мере понял суть промежуточного этапа «очищения тела».

     От меня начало, если я дважды в день себя не омывал или буквально очищал агрессивным воздействием чистой чёрной Ци, пахнуть. Из тела по чуть-чуть, по мере того, как начала шкодничать Ци, выходила какая-то грязь. На самом деле, процесс этот был крайне медленным и слишком больших неудобств не приносил (в моём случае — особенно, учитывая побочный эффект чистой силы чёрного сердца), но всё равно не очень приятно. В общем-то, частично этот этап, насколько я помню, прошёл ещё тогда, когда мы съели карпа, так что…

     Получается, у тех, кто не жулье, всё ещё хуже?..

     Конечно, по сравнению с возможностью стать сильнее — это ничто. Я получал физическое наслаждение от того, что моя сила росла. Казалось, что тяжесть на пальцах тоже становилась менее раздражающей, недвусмысленно намекая, что призрачное тело также получает свой прирост силы по мере того, как Ци разрастается и меняет моё тело.

     Моя мечта пробежаться по небу, казалось, становилась всё ближе. Пока об этом рано говорить, но через пару лет… Вполне возможно, что уже через пару лет у меня получится сделать шаг в небо.

     Пока я бежал, быстро приближаясь к месту крика, духовные нити призрачных пальцев задрожали: всполошился не только я, но и птицы, следившие за городом, и уже бывшие разбойники, на которых добрые жители города повесили основную задачу по охране. Ещё в первый день они, так-то, здесь, работая сверхурочно, избавились от всяких ползучих (местные были к ним удивительно терпимы, и это несмотря на наличие призрачных змей, устроивших локальный апокалипсис), принялись за ремонтные работы, не говоря уже о том, что им придётся дополнительно обустраивать нашу резиденцию.

     Добрался к месту крика я за жалкие секунд десять — к счастью, поместье управляющего не выделялось расстоянием и находилось лишь чуть дальше основных домов городка. Потому, в принципе, и решили ждать в поместье. Что плохо — я умудрился опоздать.

     На месте, где прозвучал крик, оказалась пожилая женщина, сидевшая прямо на земле, окружённая нервными жителями Змеиной чащи. Я видел, как духовные нити моих лакеев были рассредоточены по всему городу; как мои птицы пытались выйти на странных существ, но всё было тщетно.

     Как змеи могли так быстро протащить человека? Слишком быстро.

     — М-мой сын… — прошептала неверяще пожилая женщина.

     Я нахмурился. За моей спиной уже стояли братец с сестрицей, с трудом веря в происходящее.

     Ничего не говоря, потянул за практически все доступные духовные нити. Они задёргались и, кажется, на краю сознания я почувствовал чужой вспыхнувший страх, но это не помешало моим рабам вернуться назад. Пока паренёк с девчонкой успокаивали местных я, взяв под шкирку перепуганного толстяка, бывших разбойников и кузнеца, разбиравшегося в этом всём явно уж получше остальных, повёл их в ближайший пустовавший дом. Здесь, объективно, большинство домов пустовало.

     — Вы видели что-то? — холодным тоном спросил.

     В доме было темно, поэтому пришлось, чтобы меня было лучше видно, сесть у окна. Я чувствовал, как незримо давил на недавний сброд (кроме толстяка и кузнеца, конечно), создав вокруг себя максимально мрачный образ и атмосферу. Освещаемый светом луны, блин.

     — Г-глава, — запинаясь, заговорил толстяк, кажется, став негласным лидером бандитов, — это правда змеи…

     — Куда они его утащили? Как быстро?

     — Колдовство, Небесный Демон! — вставил своё слово кузнец. Он выглядел среди остальных самым собранным и серьёзным. — Я тоже их видел. Эти змеи… они словно слились с лесом вместе с Гу Об И! — Видимо, так звали сына женщины. — Слились с окружением! Тяжело передать словами, глава… — сокрушённо покачал головой кузнец. — Двигаются они быстро, но главное — это их колдовство.

     Уточню, что он имеет в виду под «колдовством». Наверное, не трудно догадаться, что примерный смысл — что-то вроде запрещённой необъяснимой магии. Магия же — чудо. Эдакое «запрещённое чудо», м-да. В этом плане, «обычные» мастера боевых искусств ничем особым не выделялись, а тут уже какие-то уникальные способности пошли. И не людей даже, а змей!

     — Как эти змеи выглядели? — выглянув в окно, спросил я, услышав, как громко разрыдалась женщина, потерявшая сына.

     — Не змеи, но неупокоенные духи! — подал голос один из бывших разбойников, начав молиться Будде.

     — Чудовища из самой Преисподней!

     — …демоны!

     Разбойники начали громко переговариваться, выдумывая всё более странные и абсурдные теории. Вздохнув, потянул за духовные нити мужиков.

     Наверное, может возникнуть вопрос, какую духовную нить их тела я, кхм… украл? Точнее, к чему ведут намотанные на пальцы нити?

     Сердце.

     Убить я их не смогу — слишком слаб, но дискомфорт это определённый (вероятно, даже значительный) приносит. Наверное, то, что я делаю, можно сравнить с эдаким касанием «смерти» — сердце в груди словно на секунду застывает. Жалкий миг, достаточный, чтобы вселить в эти же сердца такой животный ужас, благодаря которому контроль над суеверными людьми обеспечен точно.

     С какой-то стороны, меня спокойно можно считать колдуном.

     Стоило мне потянуть в призрачной форме за духовные нити, как все мужики резко заткнулись, став белыми как мел.

     Кузнец с толстяком начали переглядываться, не совсем понимая, почему все резко заткнулись и побледнели. Ореол загадочности мне не помешает, в общем-то.

     — Значит, просто догнать не получится, — потёр я виски в полной тишине. — В таком случае…

     — Мы не можем это так просто оставить! — словно пародируя сестрицу, заявил кузнец, перебив меня. Видимо, подумал, что я хочу оставить это. Серьёзно?

     И…

     Зря он меня перебил.

     — Я давал тебе слово сейчас? — скорчил презрительную морду я, встав, из-за чего мигом замолчавший мужик непроизвольно сделал шаг назад. — Давай кое-что уточним, кузнец: ты не имеешь право меня перебить. Ни за что. Это может стоить тебе жизни, кузнец. Ты меня понимаешь?

     Мой голос начал звучать крайне нежно и даже мелодично, но от такой перемены кузнецу стало только хуже. Он, вспотев, впрочем, не прогнувшись, медленно кивнул, сложив руки в кулак.

     — Долгой жизни Небесному Демону!

     Бывшие разбойники, словно найдя вдохновителя, синхронно сложили руки.

     — Долгой жизни Небесному Демону!

     — Долгой жизни Небесному Демону!

     — Долгой жизни Небесному Демону!

     Толстяк, к счастью, к флешмобу не присоединился, пусть и, кажется, хотел. И хорошо.

     — Вернёмся к насущному, — сменил я «гнев» на милость, вновь усевшись у окна. Женщина уже успокоилась, улица вновь начала наполняться тишиной. — Нам нужна приманка, через которую я смогу выйти на их логово.

     Мужики уже не осмелились что-либо говорить, но, кажется, всё правильно поняли.

     — Можешь говорить, — видя взгляд одного из своих рабов, благосклонно кивнул.

     — Г-глава, вы имеете в виду…

     Я мягко улыбнулся.

     — Когда я говорил, что смогу вас достать где угодно и когда угодно, то не шутил.

     Кажется, толстяк впервые увидел такую мою сторону в полной мере. Надеюсь, примет.

     Этой ночью я был бодр и полон сил.

     

     ***

     

     Тяжело передать, что почувствовали люди, когда их знакомые и родные вдруг исчезли. Когда из простых людей они превратились в проклятых и всеми забытых призраков полумёртвого города. Земли Змеиной чащи нельзя было назвать плодородными, поэтому её жители часто полагались на приезжих торговцев, странствующих мастеров или совсем уж редких учёных, пусть последние и приходили, как правило, с торговцами.

     Словно этого мало, многие начали покидать чащу. Что особенно ужасно — молодые ребята, на которых держался весь город. Многие уходили целыми семьями, но нередко вспыхивали конфликты, когда кто-то из семьи не хотел покидать родного дома и отправляться в неизвестность, что порождало среди и так растерянных и напуганных людей только больше непонимания и злобы.

     Естественно, что пропавших людей искали. Пытались подключить кого-то извне. Но на небольшой городок, находившийся на границе демонической фракции, никто не смотрел — если бы подобное произошло в более крупном образовании, если бы они находились не на самой границе, если бы сейчас было не время, когда мастера практически перестали обращать внимание на простых людей, сконцентрировавшись на всё разгорающемся конфликте, если бы им хотя бы чиновники помогли…

     Столько «если бы», и тем не менее — они оказались в нынешней ситуации.

     Людям не осталось ничего, кроме как смириться со своей новой участью. И, вполне возможно, они смогли бы как-то свести концы с концами, если бы в какой-то момент не пропал очередной человек.

     Осознание — крайне страшная вещь. Когда ты начинаешь понимать, что ещё ничего не закончилось и что ещё всё впереди. Что твои родные и близкие могут таким же образом в какой-то момент пропасть. Что могут сделать простые люди в их ситуации? Только держаться вместе и надеяться на чудо.

     И назвать возвращение стольких мужчин иначе, чем чудом, нельзя. Так мало этого — они получили не только еду, но и ткань. И им пообещали больше в будущем. Самым же главным было то, что у них, наконец-то, появился покровитель. Молодой, но от этого не менее сильный. Их единственная надежда.

     — Продаться кому-то из демонической фракции…

     Парень, шестнадцати лет отроду, весь изголодавшийся и запуганный, потерявший в ту страшную ночь сразу двух родителей, распространял вокруг себя праведный гнев и нежелание принять реальность. Он был одним из немногих, кому сама концепция подчинения демону претила и вызывала подсознательную злобу. Его дед был праведным мастером и, пусть своё искусство он не передал, не захотев обрекать кого-либо в семье на столь тернистый путь, парень его крайне уважал.

     Для него это всё равно, что предательство.

     Почему не передал искусство на самом деле, учитывая, как живётся простому человеку в мире сверхлюдей? Кто ж его знает. Только маразмати… то есть, только старик смог бы ответить на этот вопрос. И его личная идея, куда же без неё.

     — Праведные мастера про нас забыли, Со Юн, — грустно улыбнулся заменяющий управляющего городом. Впрочем, какой уже «заменяющий»?.. — Чиновники и не вспоминали. Ты уже не ребёнок и должен понимать, что это единственный способ выжить.

     — Но… но падать на колени перед кем-то младше меня…

     Парень видел издалека названного «Небесным Демоном» и понимал, что он, скорее всего, даже младше него. К сожалению, рассмотреть его лицо из-за длинной соломенной шляпы так и не получилось.

     — Мы живём в разных мирах, Со Юн, — вздохнул старик. — Прими нового главу и, если всё пойдёт хорошо, вполне возможно, в будущем сможешь изменить свою судьбу.

     — Изменить? — непонимающе спросил мальчишка.

     — Скорее всего, скоро глава будет принимать в свой клан новых членов, — пожал плечами управляющий. — Ему нужны верные люди. Ты молодой, Со Юн, у тебя неплохое телосложение и сильный характер. Небесный Демон будет рад иметь сильных людей подле себя. Так всегда было.

     — Разве это не всё равно, что продаться кому-то за призрачную возможность обрести силу, управляющий? — опустились руки у парня.

     Старик улыбнулся. Не весело, а скорее грустно.

     — Подумай об этом. Но если примешь решение, — добавил старик, — не медли и иди к толстому ребёнку. Его зовут Ким Бо Гён. В отличие от главы, он ещё не растерял своей детской наивности. Скорее всего, ты сможешь легко заполучить его верность, и уже через него заслужить доверие главы. Только учти, — мигом стал серьёзнее старик, — что ты пойдёшь к подчинённому демонического мастера, в подчинение которому отдали весь тот сброд. Он может выглядеть со стороны добрым и наивным, но не смей обманываться этим.

     Парень с трудом кивнул, показав, что услышал управляющего.

     Честно говоря, не хотел слышать, но уже на следующую ночь, когда пропал очередной человек, изменил своё мнение.

     И вместе с этим жизнь.

     …правда, немного не так, как ожидал.

     

     ***

     

     — Что-что?.. — честно говоря, немного растерялся я.

     Он болен?

     — Я… я хочу быть приманкой, глава! — упал передо мной на колени лоб.

     Не сказать, что прямо здоровый, но с виду удивительно крепкий. Высокий, басовитый, но ещё мальчишка — бородка только расти начала, скорее крепкая палка, которой ещё только обрастать мускулатурой (не мне говорить, впрочем). Сколько ему? Лет пятнадцать-семнадцать?

     Перевёл взгляд на не знавшего куда деться толстяка. Он инструкции помнил и знал, что должен, так сказать, соответствовать, и у него это даже хорошо получается, когда он не общается со мной, но сейчас явно получил системную ошибку…

     — И как ты узнал? — улыбнулся миролюбиво я.

     Когда паренёк только увидел мою морду без шляпы, то едва не упал. Сейчас, видимо, всё ещё находится в прострации.

     Мальчишка не ответил, держа голову опущенной. Толстяк приподнял руку, мол, он виноват.

     Повернул голову, встретившись взглядом с вздрогнувшим разбойником, которого я хотел пустить на роль приманки. Да просто случайного мужика выбрал. Собственно, только что инструкции давал и уже думал пустить на все четыре стороны.

     — Имя? — для проформы уточнил.

     Не запомню я, так запомнит кто-то ещё.

     — Джо Со Юн!

     — Пусть так, — по-ублюдски улыбнулся я, потянувшись за необходимой мне духовной нитью паренька. — Отныне твоя душа принадлежит мне.

     — А?

     Хе-хе-хе, его лицо нужно было видеть…

     На самом деле, брать дополнительную духовную нить не хотелось, но… чёртов престиж. Да и, кажется, местная система начала работать — уже появились заинтересованные в том, чтобы стать членом нашего подобия клана. В общем-то, в потенциале в ближайшие года три мы хотели бы устроить нечто похожее на полноценный теневой культ. Будем ориентироваться на ситуацию. Планы есть. Другое дело, что планы не всегда совпадают с реальностью.

     А так, будет у толстяка уже свой личный подчинённый. Нужно будет обговорить с ним этот момент подробнее — всё же, парень, кажется, весьма и весьма хитрожопый, и явно рассчитывает на какие-то преференции за свой героический идио… за свой героизм, да.

     В общем-то, дело оставалось за малым — отпустить парня на все четыре стороны и ждать, вместе с этим спрятав всех остальных жителей как можно глубже в их дома.

     И да — желательно, чтобы парень гулял глубокой ночью. Желательно, если не в самой чаще леса, то у её границы. Ну и желательно будет, если он сразу не умрёт и позволит себя провести в логово змей. Всё ещё остаётся надежда, что хотя бы часть жителей окажутся живыми.

     Ни много ни мало, а пришлось ждать пять дней.

     Никогда не понимал рыбаков: искренне считал это занятие максимально скучным, а тут неожиданно прозрел. Этот момент, когда духовная нить на усталых призрачных пальцах, наконец, начинает активно дёргаться и словно эфемерно натягиваться.

     Ловись змейка большая и маленькая.

     — Оппа? — непонимающе наклонила голову сестрица, видя, что я резко застыл. — Это успех?

     Девчонка как-то незаметно начала переходить в свой боевой режим.

     — Твоя уникальная способность сработала, хён, да? — сразу всё понял читака, широко улыбнувшись.

     Толстяк покивал, соглашаясь с мнением моих, скажем так, названных родственников.

     Я как раз показывал ребятам, как правильно собирать башенки из спичек без клейкого вещества. Честно говоря, чувствовал себя удивительно хорошо и цельно, словно занимаюсь делом всей жизни. Непроизвольно осмотрел комнату, с удивлением отметив, что за последние пять ночей ожидания умудрился всё застроить деревянными домиками и башенками. Как удобно, когда у тебя в руках власть — сразу принесут или сделают то, что хочется.

     Непроизвольно вздохнул.

     Сейчас придётся покидать Небеса башенок из спичек, чтобы отправиться в Преисподнюю к призрачным змеям…

     …наверное, если бы приманка, которую активно так похищают призрачные змеи, услышала мои мысли, то захотела бы пожать мне шею.

     Змеи. Они были повсюду. Чем ближе мы подбирались к месту, куда быстрые скотины утаскивали местных, тем больше их становилось. Нам пришлось побежать в такую чащу, куда нога человека если и ступала (за последнюю пару сотен лет, наверное), то в единственном числе одного предполагаемого придурка-демонического мастера, которому нечего терять.

     Я уже давно сбился со счёта, сколько точно раз поблагодарил реальность за то, что у меня было состояние внетелесности, позволяющее игнорировать страх. Каждый раз, когда я чувствовал, как буквально наступал на очередную притаившуюся в чаще ползучую гадину, мои эмоции били просто во все стороны, — или это были маты.

     Тут же оно как — как я уже говорил, эмоции всё ещё со мной. Моё энергетическое сознание их словно игнорирует и воспринимает в виде обычной информации, но от этого меньше знать, что сейчас могу словить метафизический инфаркт, я не начинаю. Объективно, никакой фактической опасности не было — одна лишь моя чёрно-синяя аура избавляла меня практически от всех проблем, следуя моей воле, уничтожая всех встречных гадов, только…

     Легче как-то не становилось. Я уже сильно жалел, что решил в этой Преисподней поселиться, право слово.

     Сестрица с братцем, словно издеваясь надо мной, бежали сзади меня абсолютно расслабленные, воспринимая буквально падающие с деревьев скользкие шнурки чем-то нормальным, а если ещё и настроение было бы — милым. Бежавшие за нами мои рабы-лакеи в принципе никак на гадов не реагировали. К счастью, и сами ползучие нами не особо интересовались, и даже, чувствуя колебания энергии, избегали, иначе было бы совсем весело.

     Наверное, если бы я опять сорвался на максимально возможную для себя на данном этапе скорость, то в принципе перестал бы замечать столь, в сущности, незначительные помехи, но…

     Серьёзно, одному отправляться в логово призрачных (я их даже не видел, нужно начать с этого!) абсурдно быстрых змей, где сейчас может находиться демонический мастер неизвестной силы и, да простят меня башни из спичек, дух какого-то «Призрачного Короля Змей»? Ну, либо что-то с этим связанное. В общем, всё это звучит, как крайне оригинальный способ самоубийства. И так им немного попахивает.

     В конце концов, смысл нашего культа в том, чтобы заручиться соратниками и подчинёнными, и чтобы мы могли повлиять своими действиями на столько событий, сколько потенциально в принципе могли. Одним читаке с сестрицей известно, что прямо сейчас делают демонюги и какую дичь творят. А спешить лично мне смысла нет — если жертву похищают живой, то, как минимум, пару часов она ещё должна прожить в худшем случае. Не может же быть так, что змеи сразу притаскивают тело и его сразу, например, пожирают?

     …в крайнем случае, у меня есть духовная нить паренька, и я смогу понять, что с ним что-то случилось. Пока брыкается — хороший знак.

     Добраться получилось за час беспрерывного сверхчеловеческого, — пусть и не «слишком» сверхчеловеческого, — бега. Тяжело сказать, с какой скоростью мы двигались, но уж точно не медленно — факт. Если бы не бежали по чаще, кишащей змеями, то добрались бы и подавно быстрее, так что, смею предположить, что мы от города уже далековато.

     Честно говоря, довольно странно видеть перед собой посреди густого леса хорошую такую глыбу, в которой был самый что ни на есть настоящий проход, ведущий вниз. Было видно, что здесь относительно недавно кто-то шлялся: изначально глыба точно была цельной, и никакого прохода не было, однако сейчас… Кто-то альтернативно одарённый нашёл это место и прорвался в него. Вход пробили грубой силой.

     Вокруг глыбы струились самые разные ползучие, чем-то напоминая сторожей, однако такими они точно не являлись, ибо агрессии к нам никакой не проявляли и просто, кажись, наслаждались местной атмосферой.

     Гады, будто на самом деле получая искреннее удовольствие от нахождения здесь, собирались в подобия клубков, некоторые тёрлись об эту каменную глыбу, а некоторые просто спали, не обращая на целую группу людей и себе подобных никакого внимания.

     — Небеса…

     Нервы начали сдавать даже у моих рабов, видевших змей с самого своего рождения. Даже читака с сестрицей выглядели уже не такими самоуверенными, а они, как бы, ультимативные потенциальные главные герои «романа», вертевшие местные события на… ну, кто чем ладный. Так-то, мне тоже хотелось уткнуться в грудь кормилицы и поплакаться на то, куда жизнь хочет меня засунуть, но мне, к сожалению, нужно было соответствовать. Прошёл тот возраст, когда я мог сказать любой бред или совершить какую-то пакость, избив пару учеников, и не получить за это никаких последствий.

     Видимо, это и есть взросление, ага.

     — Испугались? — повернул голову на следовавших за мной по пятам бывших разбойников. — Какое разочарование…

     Скорчив пренебрежительную морду, презрительно хмыкнул, и вновь обратил внимание на глыбу.

     Беззаботно подойдя ближе, минуя игнорировавших меня шнурков, остановился у спуска.

     Возникла мысль, как чувствовал себя паренёк, когда змейки тащили его по земле, а, соответственно, и через всех этих ползучих. И чувствовал ли он вообще что-то. Кажется, холодок прошёлся даже по призрачной спине, и я что-то очень сомневаюсь, что такое для неживой формы существования нормально. Правда, скорее всего, похитители этот момент как-то учли, ибо, двигаясь с такой скоростью, тащить жертву и случайно не сломать ей позвоночник со всем остальным становиться крайне трудно, а, учитывая, что никаких особо сильных вибраций духовной нити не было, то момент учтён и травм избежать удалось, а вот змей…

     Земля башенками из спичек. Буду надеяться, что призрачные змеи и этот момент учли. Или, точнее, реальный виновник торжества.

     На глыбе, если присмотреться, виднелись какие-то письмена. Не знаю, насколько, но местный язык как минимум частично походил на китайский. Обычные стихи можно было трактовать кучами способов и вложить в них кучу самых разных смыслов, чем болели местные учёные и многие создатели техник, словно в насмешку вкладывая идею и суть своей техники в какую-то белиберду. Ну а что? Нужно же поиздеваться над молодыми поколениями. Хотят силы — пускай решают ребусы, хех.

     Варвар, пробивший путь в этой глыбе, уничтожил практически весь текст, и лишь сверху всё ещё виднелось немного иероглифов. Ко мне подошли девчонка с братцем, начав вместе со мной разглядывать то, что ещё не было уничтожено. К сожалению, даже не учитывая то, что многие иероглифы стёрлись (или были уничтожены, м-да), язык был устаревшим. Понять удавалось ноль целых одну десятую, которая терялась в свете того, что от текста практически ничего не осталось. И моя способность бы ещё могла помочь, если бы я повтыкал какое-то время в эту белиберду, но кто ж мне это время даст? А там уже поздно будет — явно же предостережение какое-то. Уж не инструкция — точно.

     Шикарно.

     — Призрак, — легко прочитала сестрица, недвусмысленно намекая, что ей в бытности старейшиной частенько было скучно. — Душа умершего. Дух, человеческая натура…

     Сестрица наклонила голову. Я прямо видел, как она напрягла извилины в голове, пытаясь сложить обрывки текста.

     — Мёртвый? Смерть?.. Я не могу сложить эти обрывки, простите…

     Она заметно приуныла, поняв, что её очередное хобби оказалось бесполезным.

     — Сомневаюсь, что там было что-то важное, — улыбнулся я. — Скорее всего, какое-то очередное предостережение, что туда лучше не соваться. Они бы ещё повесили красную табличку с надписью: «Вход запрещён».

     Сестрица лёгкой иронии не поняла, чего нельзя было сказать про такого же современного человека, как и я. Вместе тихо посмеялись. Взгляд девчонки был очень выразительный — ей явно стало интересно. Ладно, если выживем, потом можно будет рассказать.

     Больше рефлекторно покрутив пальцами, чувствуя тяжесть чужих духовных нитей, резко топнул ногой, понимая, что время терять больше нельзя.

     Стоило мне топнуть ногой, как распространилась волна чёрно-синей энергии, снося зашипевших змей. Честно говоря, сам удивился тому, насколько сильным получился всплеск — земля под ногами аж задрожала, поток энергии получился бурным, но вместе с этим удивительно направленным, братца с сестрицей самих чуть не снесло — не рассчитал. Те редкие ползучие гады, которым повезло не получить агрессивной сверхъестественной энергией по клыкам, попытались на меня броситься, но, мгновенно вытащив белый меч и распространив вокруг себя свою силу, я их буквально разрезал пополам, почувствовав себя почему-то поваром-сушистом.

     Меч был хорошим проводником моей силы. На самом деле, было жаль, что он уже мне коротковат, но ничего не поделаешь.

     Мои рабы решили показать свою полезность уже на этом этапе, начав восстанавливать потраченную энергию своим страхом: сила, которую я только что показал, для моего возраста была просто абсурдной. Кажется, если здесь раньше ещё кто-то сомневался в том, что я прибыл из самых глубин Преисподней, то теперь искренне начнёт молиться за сохранность своей душонки.

     Заметно повеселев от поступившей энергии, позволил себе широко улыбнуться.

     Получается, что толпа сзади меня — эдакая батарейка. Переносная и очень мобильная. Прикольно.

     — Идём, — отдал короткий приказ, начав спуск.

     В лицо практически сразу ударил поток ветра, стоило оказаться на лестнице. Стены словно физически давили — грязные, какие-то влажные, что ли. Чем дальше мы спускались — тем более воздух становился затхлым, а общая влажность повышалась. Под ногами то и дело ползали змеи, которых я сносил своей силой.

     Атмосфера вокруг становилась всё более давящей, и я мог даже сказать, почему — на этот раз это были не какие-то метафизические законы этой реальности, а Ци. Окружающая энергия в воздухе стала заметно злее и агрессивнее. В состоянии внетелесности я видел, как всё… даже не знаю, будто бы окрасилось в зелёный. Не болотно-зелёная Ци старого извращенца, а светло-зелёная, будто разъедающая глаза. Сложно сказать, несли ли эти оттенки какую-то интерпретацию, но то, что моё восприятие не слишком положительно отображало эту силу — точно.

     Что мы вообще знали про Призрачного Короля Змей? Ну, он теоретически существовал и наводил ужас своими змеями на Мурим. Вот, на том и всё. Ничего нового. Типичный статист мира сверхлюдей. Если верить истории, сейчас уже, можно сказать, настали «спокойные» времена. Они нарушаются периодическими войнами, но в прошлом… всё прошлое — это одно сплошное, да простят меня творцы спичек, рубилово демонических мастеров с праведными, праведных с праведными и демонических с демоническими. Тяжело могу себе представить такой период времени, но, наверное, было бы странно, если бы чего-то такого не было, особенно когда полноценные техники только зарождались, а вместе с ними появлялись и образования.

     Остаётся вопрос в том, насколько давно и конкретно почему пошло разделение на праведных и демонических мастеров, но это уже, кажется, имеет прямое отношение к местной вере.

     По итогу же, про Призрачного Короля Змей мы…

     Ну, объективно, нахрен ничего не знаем и всё равно тащились к нему. Да, конечно, можно говорить, что тот жадный к силе демонический мастер мог вообще откопать левую гробницу с какими-то призрачными змеями, только, к сожалению, других вариантов особо и нет, а уж в информированности своей компашки я не сомневаюсь. Было бы странно сомневаться.

     Ладно, куда уже деться…

     Предаваясь не самым позитивным мыслям, я продолжил спуск в, должен признать, довольно глубокую пещеру, размышляя о том, почему сюда вообще полезло так много гадов. Аномально много гадов. Единственное объяснение — Ци. Вполне возможно, что она просто привлекательна или полезна для ползучих, и им комфортно здесь.

     Как жаль, что мне не комфортно от того, что им комфортно, м-да.

     К сожалению, в какой-то момент реальность мои предположения немного так обломала: в какой-то момент змеи… как бы, закончились. Чем ближе мы подходили к нужной точке, тем меньше становилось ползучих, когда давящей Ци становилось всё больше. И думай теперь — это ползучие гады себе выбрали оптимальное место, потому что дальше они таким же образом чувствовали дискомфорт, или предполагаемый владелец гробницы вдруг решил, что всё — лавочка закрыта?

     В какой-то момент лестница закончилась, и мы пошли по длинному тёмному холодному коридору прямиком в неизвестность. К счастью, никаких разделений по пути не было, и мы вскоре вышли в большой зал.

     Сказать, что он заставил мои призрачные булки сжаться, значит победить в конкурсе самых тактичных молодых людей мира: большой светящийся потусторонним зелёным цветом зал вселял какой-то подсознательный ужас, что лишь усиливался при виде десятков тел, по которым ползали змеи. Нет, не те обычные — по-настоящему призрачные.

     Они крайне напоминали мою призрачную форму, но выглядели более плотными и распространяли вокруг себя Ци. Тяжело сказать, было ли это причиной, почему остальные их видели, или они могли похвастаться подобием какой-то… полуматериальной плоти, но факт оставался фактом: пока моя призрачная форма находилась словно в иной плоскости, контактируя с реальным миром поскольку-постольку, то эти существа были много ближе к материальному.

     Проследив взглядом за духовной нитью, мне удалось увидеть лежавшее неподвижно тело паренька, который смог нас непроизвольно привести сюда. Я знал, что он всё ещё жив, но находился в каком-то подобии комы, сильно, впрочем, напоминая труп. Сомневаюсь, что получится спасти всех похищенных людей, здесь явно трупов хватало, однако появилась нешуточная надежда помочь хотя бы кому-то.

     — Преисподняя… — прошептала рядом со мной сестрица.

     Читака сглотнул, что-то зашептав себе под нос на родном. Я точно услышал много ругательств.

     Ребята, я с вами полностью согласен.

     Конечно, десятки лежавших на земле тел, по которым струились десятки игнорировавших нас призрачных змей, были лишь фоном. Фоном, который нужен был для того, чтобы подчеркнуть его. Или, ЕГО. В центре этого… м-м-м, склепа стоял гроб, рядом с которым лежала крышка от него.

     У гроба же в позе для медитации сидел мужчина.

     С виду самый что ни на есть обычный, ничем не выразительный, не создававший никакой страшной ауры или что-то вроде этого — на самом деле, его можно было принять за случайного бандита. И, наверное, он бы действительно им был, если бы я не увидел торчащую из склепа руку. Старую, высушенную, но, кажется, ещё совсем недавно вполне себе живую.

     …кто-то решил переехать?

     — Приготовьте оружие, — отдал приказ я, покрепче ухватившись за меч. — Если на вас нападут эти змеи, то используйте Ци. Как можно больше Ци.

     — Но вы ведь говорили, что это опасно, г-глава, — дрожащим голосом ко мне обратился раб.

     Я поморщился.

     — Что ты выберешь — теоретическую возможность умереть в муках в будущем или стопроцентную возможность умереть в муках сейчас? Твой ответ не нужен, — сходу продолжил я, продолжая смотреть на сидевшего неподвижно ублюдка, игравшего на атмосфере. Скотина, блин. — Просто выполняй то, что я говорю. Всем ясно?

     Дабы эти идиоты точно меня послушали, распространил вокруг себя свою силу, чем тут же утихомирил запаниковавших бездарей.

     Мои действия явно привлекли неподвижного демонического мастера, из-за чего он удивлённо открыл глаза.

     Стоило ему вытаращиться на нас, как по телу словно проползли маленькие змейки. Казалось, ветер усилился, а вместе с этим и начала меняться атмосфера вокруг — эта светло-зелёная энергия словно ожила, начав пульсировать.

     Глаза бывшего жадного ко всему мастера — я мог определённо сказать, что это больше был не он, пусть и не видел никогда. Зелёные глаза с вытянутым зрачком сильно, просто охренеть как сильно выделялись на фоне остальных внешних данных. Они были чуждыми и какими-то неправильными — холодные, будто бы не принадлежавшие человеку, бесконечно злые и жестокие. Как много эмоций, чувств и оттенков. Я просто не могу всё уловить.

     — Чуднос-с-с…

     Голос Призрачного Короля Змей, а никем иным он быть не мог физически, был шипящим и каким-то глухим. Из его рта на секунду вылез длиннющий змеиный язык, недвусмысленно намекнув, что не так с его речью.

     Наверное, сейчас я должен был сделать как можно более серьёзную морду и пойти пафосно превозмогать, но…

     Пошёл он нахер. Настоящий молодой мастер — это не только борзота с оскорблениями, в конце концов. Настоящий псевдо-древне-корейско-китайский молодой мастер — это борзота, помноженная на грязный язык, нешуточное чувство собственной важности и, пожалуй, добавлю от себя зачатки мозга. Исключительно косметическая деталь. Ну и с щепоткой менталитета, отличающегося от местной культуры чуть больше, чем очень много, да.

     — С девушками проблем у тебя никогда не было, да? — широко улыбнулся я. Бровь сестрицы дёрнулась, читака, кажется, покраснел. — Как долго ты так сидишь, хён? Задница ещё чесаться не начала, не болит?..

     Наступила какая-то странная тишина.

     Улыбка, которую успел надеть на морду языкастый, застыла. Чёрное сердечко уловило приятный флер негативных эмоций.

     Моё настроение против воли взлетело вверх.

     Что я усвоил в своей не шибко длинной жизни псевдо-древнего магического Китая с привкусом Кореи, так это то, что нельзя давать врагу возможность вести бой. Бой — это не только махания руками, ногами, мечами и ещё кучей палок, но и самая обычная словесная перепалка. Ментальное состояние противника играло очень важную роль — если нас сейчас психологически раздавят, то ничем хорошим это точно не закончится.

     Лучшая защита — это нападение.

     — Чего молчишь, языкастый? — открыл я вновь свой поганый рот, презрительно улыбнувшись. — Неужели язык проглотил?

     Мужчина перестал улыбаться, уставившись на меня холодным, но вместе с этим крайне заинтересованным взглядом. Казалось, что он пытался рассмотреть каждую грёбаную клеточку моего тела, особенно заострив внимание на лице. Я был уже в какой-то степени привычен к этому, ибо опыт явно не новый, но стрёмным это быть не перестало.

     Почему, почему здесь так много мерзких стариков?! Вы понимаете, что наносите одними своими взглядами ментальную травму и боязнь за собственную жизнь?

     …или даже хуже жизни.

     Мои слова вывели демонического мастера из задумчивости. Он медленно встал. Как-то неестественно, словно тело ему подчинялось с ощутимым трудом: мужик дёргался, неправильно и крайне странно выгибался. Этот инвалид даже стоял криво. Точно не в своём теле. Думаю, если бы я тоже оказался на ровном месте в чужом взрослом теле, то хрен бы без своих способностей смог нормально ходить. К счастью, во-первых, у меня было время всему научиться с нуля, а во-вторых — мои духовные нити и контроль «марионетки», которым было моё тело. Уж опыта кукловода у меня уже хватало, пусть и сверхъестественного.

     — Твоя силас-с-с… — медленно прошипел мужик. — Я встречал что-то подобноес-с-с…

     — Я рад за тебя, — пожал плечами.

     Демонический мастер мерзко улыбнулся.

     — Прекрасное телос-с-с… Намного лучше с-с-старогос-с-с…

     Ну кто бы сомневался, блин.

     Он неожиданно начал выполнять что-то вроде ритуального танца. Его движения были безумно странными, напоминая чем-то движения змеи, которой вдруг взбрело в голову походить в человеческом теле: иначе я не могу объяснить, зачем он начал выгибать туловище, руки и ноги, будто находясь в каком-то припадке — больно уж резкие движения. Уверен, если бы тело ему подчинялось нормально, то всё выглядело бы более цельно и плавно, а так…

     Тем не менее — его странные действия дали, в общем-то, вполне прогнозируемый результат.

     Призрачные змеи, до этого, кажется, в принципе не воспринимающие нас за живых или неживых существ, начали, в такт движениям демонического мастера, извиваться. Я прекрасно понимал, что будет дальше, но возможности остановить захватившего чужое тело Призрачного Короля Змей у меня не было — всё происходило слишком быстро, и если я сейчас попытаюсь сорваться в ближнюю дистанцию, то банально подставлю остальных.

     Мужик же продолжал танец, пока…

     Не сделал рывок!

     Извивавшиеся змеи, десятки словно несуществующих призраков, что выползли из самых глубинных кошмаров людей с герпетофобией, кинулись на нас. Тяжело описать тот миг, когда ты видишь, что на тебя со всех сторон, сверху и снизу, слева и справа, сзади и спереди, бросаются со сверхчеловеческой скоростью эти существа, но мне и не нужно описывать.

     Миг. Меня покрыл бурный поток чёрно-синей энергии.

     Миг. Яростные крики бывших разбойников и толстяка. В воздухе запахло металлом.

     Миг. Сестрица покрывается тенью.

     Миг. Братца покрывает небесно-голубая энергия.

     Миг. Наша Ци словно соприкасается друг с другом. Секундная агрессия моей собственной энергии подавляется мной же.

     Миг.

     Вспышка.

     Раздался взрыв. Казалось, гробница могла обвалиться в любой момент, выстояв лишь чудом. Всё моё восприятие было забито буйством Ци. Большинство призрачных змей, уже собиравшихся вкусить нашей плоти, буквально развеяло, словно их никогда и не существовало. Те же призраки, что были достаточно далеко, шипя, вернулись к своему хозяину, начав обвивать похищенное им тело.

     В округе наступила тишина. Начала оседать поднявшаяся пыль, практически полностью закрывшая обзор. На секунду стало страшно: подумал, что мы могли задеть тела бессознательных людей, но, к счастью, гробница была достаточно большой, и они находились далековато от нас, что и спасло беднягам жи… существование. По крайней мере, тем, кто ещё мог выжить.

     Коротко осмотревшись, подтвердил, что никто не пострадал — ни недомелочь с читакой, ни толстяк с бывшими разбойниками. К сожалению, бесследно оно для нас не прошло — все выглядели УЖЕ жутко усталыми, и лишь я с сестрицей ещё выглядели нормально. Даже жителю альтернативной Кореи поплохело — паренёк побледнел и против воли согнулся, чувствуя истощение Ци.

     — Толстяк? — коротко шепнул я, решив удостовериться в том, что с ним всё нормально.

     Мало ли. Нормально голову не повернуть.

     Я не выходил полностью в состояние внетелесности, испытывая по этому поводу определённые опасения. Мне не хотелось светить своей призрачной формой перед человеком (или его правильнее будет уже назвать полноценным демоном?..), который умудрился или призвать, или создать существ, сильно напоминающих мой, фактический, козырь на все случаи жизни и существования. Вполне возможно, что его восприятие отличается от остальных, чего проверять мне точно не хотелось бы.

     — Ж-живы, глава… — прохрипел стоявший сзади меня толстячок.

     — Переходим в атаку, — дал короткий приказ, в тот же миг сорвавшись на буквально ожившую легенду.

     Нельзя было вновь давать ему фору. К счастью, это понимал не только я — моим не кровным родственникам объяснять подобное не нужно было и, казалось, каждый из них уже хотел напасть.

     На бегу делаю вдох, пытаясь слиться с потоком окружающей энергии. То же самое сделали братец с сестрицей, и если у них это получилось едва ли не мгновенно, то у меня…

     Не так важно.

     Сблизились с будто бы приглашающим нас на поединок мастером мы практически мгновенно. Уже когда наши клинки собирались проткнуть его, Призрачный Король Змей, неестественно широко оскалившись, выпустил свою Ци вовне. И я уже знал, что это не простая Ци. Как знали уже и братец с сестрицей, тут же отступив.

     Вокруг демонического мастера появилось что-то вроде ядовитого облака, которое он, вновь начав странно выгибаться, направил на нас. Мне было не интересно, что будет, если мы попадём под эту хрень, поэтому я, задействовав как можно больше своей силы, сконцентрировал её на мече, и буквально разрубил энергетический яд.

     Моя Ци была, если я её не контролировал и особенно если пропускал напрямую, минуя энергетический фильтр, безумно агрессивной. Намного агрессивнее и злее Ци даже самых отъявленных ублюдков. Она ненавидела чужую энергию и саму природу, стремясь к разрушению. Словно проявившаяся человеческая боль, которую моё сердце всегда с радостью собирает. Так что разрезать энергетическое облачко... проще простого.

     На лице языкастого в очередной раз мелькнуло удивление.

     К этому моменту к нам уже подоспели остальные, встав позади меня, включая братца с сестрицей.

     Наступила недолгая, но такая привычная тишина.

     — Молодое поколение удивляетс-с-с… — словно признавая нашу силу, склонил, дёргаясь, голову языкастый. — Я и подумать не мог, что в таком возрас-с-сте можно обладать с-с-столь подавляющей силойс-с-с… Я узнаю эту силус-с-с… Запретнуюс-с-с… И я с-с-сделаю её своейс-с-с!

     Произнеся этот пафосный бред, демонический мастер сорвался со своего места, в точности копируя поведение ранее сделавших на нас выпад змей. Его движения были откровенно дергаными и неестественными, однако это не помешало ему чуть ли не телепортироваться к нам.

     Призрачные змеи, ползавшие по телу демонического мастера, зашипев, полностью покрыли тело мастера, невооружённым взглядом начав показывать признаки какого-то странного слияния. К сожалению, обдумать этот момент не получилось — Король Змей уже вступил со мной в схватку.

     Как можно представить бой человека с мечом и без? Наверное, человек без меча, если знает, что делать, будет пытаться максимально быстро сократить расстояние и лишить мечника его преимущества, однако действия змеиного мастера были другими. Я начал, двигаясь согласно начавшему вырисовываться стилю, управляя своим телом так, будто оно обычная кукла, задействовав буквально каждую доступную мышцу в своём теле, наносить удары. Прямой, горизонтальный, вертикальный — как бы я ни пытался подобраться к этому монстру, все мои атаки он, при том, что явно с трудом двигал телом, парировал голыми руками, одновременно с этим пытаясь ударить по ногам. Будто мне этого мало, его змеи то и дело «оживали» на его теле и пытались или меня взять в подобие захвата, или укусить. Казалось, что Король Змей предугадывал каждый мой удар и просто мягко уводил его в сторону, что было похоже на издевательство. Нужно было признать, что боевого опыта у него было намного больше, чем у меня. Передо мной была настоящая древняя машина смерти, для которой я, даже учитывая явно сильную общую ослабленность, противником не был.

     К счастью, я был не один.

     Братец с сестрицей напали на мастера со спины, рабы под предводительством толстяка зашли сбоку. Мастер подпрыгнул и попытался отступить, однако я, предугадав такой ход событий, прыгнул за ним. К сожалению, меня прочитали: прямо в воздухе одна из змей демонического мастера резко набросилась на меня, заставив рефлекторно отбиться от неё, чем тут же воспользовался демонический мастер.

     Уроду хватило всего мига, чтобы полностью изменить ход битвы: стоило нам потерять инициативу, как он тут же вырвался из круга, после чего тут же сорвался на закричавших мужиков. Прямо на моих глазах это чудовище набросилось на одного из моих подчинённых и свернуло ему шею, отпрыгнуло, а затем сделало новый рывок на уже следующего подчинённого, за которым последовал следующий.

     Не прошло и пары секунд, как мы потеряли троих.

     И демонический мастер бы уже накинулся на находившегося неподалёку толстяка, если бы тот неожиданно не закричал, чем явно дезориентировал мастера, самостоятельно набросившись на обмотанного змеями возрождённого Короля Змей. В подобном бою каждая заминка играла гигантскую роль, что тут же доказали братец с сестрицей, синхронно напав на это чудовище, развеяв по мирозданию двух попытавшихся его защитить змей.

     К тому моменту как я разобрался с напавшей на меня змеей, вернувшись в строй, битва была в самом разгаре. Толстяк держался удивительно хорошо — он буквально вцепился в тело демонического мастера, ещё и умудряясь параллельно держать змей на нём. В общем-то, паренёк на этом не остановился, начав… э-э-э, начав кусать их, и самое страшное, что успешно. При том, что Королю Змей одновременно приходилось маневрировать между клинками братца с сестрицей, ситуация получалась для него далеко не самой лучшей. А уж когда и я присоединился…

     Видимо, демонический мастер в полной мере осознал, что мы его, несмотря на многократно превосходящий опыт, тупо давим количеством, из-за чего решил перейти на последнюю фазу.

     В какой-то момент Призрачный Король Змей безумно засмеялся, остановившись на месте. Даже если бы мы и заподозрили что-то не то, упустить возможность мы не могли. С трёх сторон тело мужчины пронзили три клинка. Толстяк, продолжая держать в зубах одну из змей, тут же отлип от своей жертвы, попятившись назад.

     Наш герой.

     Демонический мастер захрипел, при этом продолжая безумно смеяться. Не трудно понять, что мне это ну вот совсем не нравилось.

     — Бесполезноес-с-с телос-с-с…

     Из языкастого полыхнуло такой силой, что можно было бы подумать, будто он сейчас взорвётся. Наверное, он только что продемонстрировал нам, как тело и душа взаимосвязаны между собой, и что если одно не соответствует другому…

     Тело демонического мастера начало буквально рваться и разрываться. Нас забрызгало кровью. Сила была настолько гнетущей и подавляющей, что я мог буквально потерять сознание, ноги едва не подкосило. Призрачные змеи во всех смыслах урода начали будто бы впитываться в его оболочку, что лишь ускорило разрушение тела, подарив ослабленному смертью и переселением в чужое вместилище чудовищу часть былого могущества.

     Которым он тут же воспользовался.

     Наши тела буквально подняли над землёй. Попытавшиеся помочь бывшие разбойники были отброшены одним взмахом руки. Рука, которой мужчина сделал взмах, лопнула, словно в ней взорвали какую-то бомбочку. Самым мерзким здесь было то, что из ошмётков плоти начали выползать маленькие змейки, не оставляя никаких сомнений, что перед нами был уже далеко не человек.

     Это даже не подобие на человека. Это нечто, что отбросило свою человечность настолько далеко, насколько это возможно. Наверное, даже большинство демонических мастеров, что идут против природы, не готовы настолько отказаться от себя, как это сделал Призрачный Король Змей.

     — Я… я ошибался… — прохрипел я, чувствуя, как чужая сила не даёт мне сделать и лишнего вздоха. Тело словно обвила гигантская змея, готовая в любой момент проглотить меня заживо. — У тебя… кха, явные проблемы с девушками, ха-ха-ха-ха!!!

     Мой смех получился удивительно мелодичным и чистым. Я сам удивился тому, как, задыхаясь, умудрился засмеяться настолько мягко и естественно. Кажется, мой смех тронул даже демонического мастера — он облизнулся, став смотреть на меня по-настоящему жадным взглядом. Мне уже даже страшно не было — по крайней мере, он перестал обращать такое внимание на братца с сестрицей, которых мог убить в любой момент.

     Урод, чьё тело продолжало разрушаться, притянул меня к себе, начав разглядывать.

     — Идеалс-с-с… — треснула улыбка похитителя тел, разорвав кожу. — Идеалс-с-с…

     — А ты… кха, нет, ХА-хАХАх-ХА!

     Кажется, на этот раз смех получился каким-то безумным, на что это ископаемое не обратило внимание. Он вообще уже считал себя чем-то вроде победителя. Зря. Помяни меня боженька добрым словом, зря он расслабился. Ведь я далеко не только мечник, а ещё и, пусть пока мелкий, неумелый, но сверхъестественный кукловод.

     — Прекрасные глазас-с-с… Ты буде…

     Мужик не договорил. Ему в горло влетел чёрный ворон, едва ли не мгновенно клювом его разодрав — в конце концов, мы говорим не про живое существо, а порождение больного во всех смысла труповода. Тем более тело ещё одного извращенца и так разрушалось. Чудо, что мёртвый ворон смог сюда долететь, миновав всех змей и наплевав на весьма и весьма узкое пространство, но без чуда вообще тяжело.

     Невидимая сила нас отпустила, и мы попадали на пол. Призрачный Король Змей валялся в собственной луже крови, умирая прямо на глазах. Он что-то начал беззвучно, несмотря на разодранное горло, бубнить себе под губы, словно напевая какую-то мантру, и я определённо не собирался дослушивать его скрытые таланты.

     — Добить его! — через силу рявкнул я, расшевелив бывших разбойников, потянув за духовные нити.

     Они, выйдя из оцепенения, в который раз закричав, подбежали к телу и начали превращать и так кусок мяса в отбивную. Я кое-как поднялся и, не обращая внимание на звуки сзади, помог подняться всё ещё лежавшим сестрице с братцем. На плечо приземлилась окровавленная чёрная ворона, не издав ни единого звука.

     — Живы? — хрипловато спросил.

     По плечу потекла кровь, стекающая с ворона. Я явно сейчас выглядел безумно злобно.

     — Это было… опасно, хён… — пробило на истеричное «хи-хи» читаку.

     Взгляд паренька направился на труп, который сейчас дополнительно утрамбовывали бывшие разбойники. Сестрица мне не ответила, начав молиться себе под нос. Проявлять нежности сейчас будет не очень правильно, ибо подчинённые-рабы смотрят, так что оставил как есть, направившись к сидевшему на земле толстяку. Его состояние мне сразу не понравилось.

     — Мелочь?..

     Я присел рядом с ним и увидел, что на его шее был укус. Тело толстяка стремительно бледнело. Он попытался мне что-то сказать, но вместо этого лишь что-то нечленораздельно промычал.

     Да ёб твою мать…

     — Выполняй свою технику. ЖИВО!

     Толстяк, которого я буквально взял за шкирку, поднялся и начал, едва двигаясь, выполнять движения своей техники. Его чуть ли не мгновенно покрыло серой аурой. Молча положил на место укуса руку и пустил в его тело практически всю доступную энергию, которой после всех моих выкрутасов осталось не так много.

     Бедолагу скорчило, он упал. Я почувствовал, как моя сила проникла в его тело и начала хозяйничать, лишь благодаря моей воле и тому, что энергия прошла через буфер, став мягче, быстро начав уничтожать враждебную Ци. В какой-то степени, я только что выступил для толстячка антибиотиком.

     Мальчишка, пусть и незнакомый с концепцией подобного «препарата», понял, что я делаю. Он утробно зарычал, поднялся и продолжил выполнять свою технику. Я вздохнул, понадеявшись, что с ним всё будет хорошо.

     На этом мои полномочия всё.

     Естественно, что ничего на этом не закончилось. Это было бы слишком просто.

     Из мёртвого тела вылетел призрак змеи, чем-то отдалённо напоминающий человека. Никто его не увидел, за исключением меня, но почувствовал — мужики тут же отбежали от тела, ощутив холод; сестрица перестала молиться и начала оглядываться, когда братец сделал рефлекторно шаг назад. Никто ещё не успел в полной мере понять, что демонический мастер продолжает цепляться за существование.

     Я же с некоей меланхолией смотрел, как в меня летит нечто, что когда-то было человеком. У меня не было возможности увернуться, поэтому оставалось лишь расставить приглашающе руки и улыбнуться. Мерзко, по-ублюдски. И всё же, теперь я понимаю, почему все так шарахаются моего «призрачного проникновения» — это действительно мерзко. Самый что ни на есть пробирающий до глубины холод. Буквально.

     Это были мои последние мысли перед тем, как я упал мешком картошки, отправившись прямиком в самые глубины своего подсознания. Или даже души.

     Давненько я там не был…

     

     ***

     

     Первое изменение, которое сразу бросилось в глаза — небо и облака, неспешно дрейфующие в бесконечность. Чёрно-синее небо казалось намного более приятным взору, оно стало по-настоящему красивым и уже совершенно не вызывало раздражения. Облака будто добавляли окружающему пейзажу жизни, радуя глаз. Луна же, освещающая всю округу, лишь дополняла общую картину.

     Красота.

     К сожалению, стоило опустить взгляд, и пришло понимание, что моё подсознание далеко не курорт — кровь. Я всё ещё находился в этом будто бы бесконечном кровавом озере (океане крови, м?), чувствуя густой запах крови. Удивительно, кстати, что моё состояние внетелесности работало в глубине меня самого, но это можно скинуть на очередную игру подсознания, пространства и времени, реального и, так сказать, нереального. Не философ и эзотерик, только недавно погружаться начал, так что хрен знает. Впрочем, изменения были и «внизу» — кровь стала заметно светлее, иногда можно было увидеть, как внизу проплывает чёрно-синяя энергия.

     Неужели сердце начало в озеро корни пускать? Хах, сначала кровь пыталась что-то сделать, теперь уже наоборот. Месть Чёрного Сердца. Звучит, как название романтического драматического женского детектива.

     Страх.

     Самым же удивительным и немного волнующим было другое: вояки. Бесчисленное количество воинов уже не кричали. Было удивительно тихо. Так мало этого — они, кажется, начали по чуть-чуть выплывать! Тела агонизирующих людей (или их отпечатки какие-то?..) уже как минимум частично торчали из крови и многие из них тихо, но упорно пытались вырваться из лап крови. Никто ничего не говорил. Казалось, что они и не умели говорить, уже просто разучились.

     Будто грибы дозревают.

     Даже не знаю, радоваться тому, что они не особо умные, или нет. Глядишь, пока меня не было, они успели, когда им полегчало, прийти в себя, устроить пару вечеринок, а потом просто устали?

     В общем-то, развлекал я себя думами не просто так. Всё же, стрёмно, когда примерно в метрах десяти от тебя находится гигантская зелёная змея. А так хоть спокойнее.

     — Удивлён, да, языкастый? — широко улыбнулся я, усевшись прямо в лужу-озеро крови.

     Сказать, что змейка была удивлена, значит закрыть варежку — охреневание целого Короля Змей было бесценно. Моя грязная душонка получала просто тонны удовольствия, понимая, что в моей биографии появился ещё один пунктик. Чудище крутило мордой туда-сюда, не совсем понимая, где находится. Или, вернее, понимая, но вот вообще не рассчитывая, что окажется в столь ЯВНО не дружелюбном месте.

     — Пресподняс-с-с…

     Языкастый, немного придя в себя, вновь обратил на меня внимание, не решаясь напасть.

     Всё пошло уж точно не так, как он задумывал изначально. Особенно это можно было понять по одной простой детали — кровавое озеро постепенно поглощало змейку. Она тонула, совсем медленно, но неотвратимо, погружаясь в кровавую бездну. Да, он сейчас сможет сделать рывок и вырваться, но для того, чтобы вновь оказаться в крови, и так до бесконечности. Нет здесь «островов» никаких.

     — Ты так думаешь, хён? — стала моя улыбка мягкой. Впрочем, никто не отменял взгляд поехавшего маньяка-вивисектора. — Приму за комплимент.

     Захотелось встать и станцевать — я почувствовал гигантский прилив энергии, что становился всё больше и больше. Теперь-то демонический мастер в полной мере осознал, что он в заднице. Задница, из которой он не сможет выбраться даже посмертно. Наверное, по шкале отчаяния он приблизился к людям, которые выплачивают кредиты поколениями.

     — Выпусти меняс-с-с… — неожиданно заговорил змей, взвесив все за и против. — Я с-с-смогу научить те…

     Блин. Какое разочарование.

     — Плевать. — Мой голос заметно похолодел и стал более презрительным. Наскучило. — Надеюсь, ты умрёшь в муках.

     — Шха-а-ас-с-с!!!

     Ты ещё пошипи на меня, сам пришёл ко мне в дом.

     Естественно, что змей попытался напасть. И я уже даже думал отпрыгнуть и поиздеваться над медленно погружающимся в кровь чудищем, как случилось странное:

     Стоило только змею попробовать на меня напасть в моём собственном же подсознании, как в него вцепились плавающие рядом с ним древние воины. Они, яростно зарычав, нарушив тишину, начали заживо пожирать змея. Тот забрыкался, попытался отпрыгнуть, яростно зашипел, в конце концов, но всё оказалось без толку: кровь лишь активнее начала поглощать змейку, позволяя мне насладиться воистину уникальным торжеством.

     Наконец, змея окончательно отправилась в неизвестность, и древние воины вновь расползлись по кровавому озеру, продолжая бесконечные попытки выбраться. Все, кроме одного.

     Ко мне медленно, испытывая явные трудности, подплыл такой же молчаливый вояка. Он, в отличие от остальных, был намного крупнее, и мог похвастаться такой пастью, что и голову мою за пару укусов сожрать сможет. Страхолюдина.

     — Ты чего-то хочешь? — наклонил голову я.

     Продолжая молчать, мужик закатил безжизненные глаза, поднял голову и начал пытаться что-то выплюнуть. Ну охренеть, спасибо.

     К счастью, долго это не продолжалось и вскоре он на свет родил…

     Э-э-эм, книжечку?

     Борясь с отвращением, взял её и открыл.

     — Техника Призрачного Короля Змея? — приподнял бровь я.

     Книжечка в руках неожиданно превратилась в пыль, и я ощутил, что полностью её выучил. Каждый символ. Каждый смысл. Каждое слово и идею. Это было так странно — ещё секунду назад в черепной коробке этой штуки и в помине не было, но сейчас… В любом случае, обдумать это можно позже.

     И всё-таки: это вояки что, пока пожирали его, смогли отхватить кусок памяти и теперь, аки добросовестные квартиранты, внесли плату? Блин, как мило. Вопрос, правда, в том, как отсюда выйти?

     До этого меня выкидывали… скажем так — разного рода потрясения. Теперь же всё спокойно и одной силой мысли выйти не получается.

     Встав, задумался.

     Потрясения?.. Допустим.

     За неимением выбора решил выполнить технику меча, желая искусственно создать необходимый всплеск энергии. Взял недалеко валявшийся в кровавом озере меч, покрутил в руке, прикидывая баланс. Стоило мне только начать выполнять движения, как до этого притихшие воины гневно зарычали, начав ко мне… эм, как-то недовольно подплывать.

     Не понял?.. Мужики, вы чего?

     

     ***

     

     В гробнице стояла тишина. Никто не осмеливался сделать и шага, увидев, как тело их лидера неожиданно упало. Все понимали, что это не просто так, как и осознавали, что он успел что-то увидеть, прежде чем упасть.

     Тяжело передать словами то напряжение, что все испытали: настоящий ужас осознания, что с их молодым главой может сейчас что-то произойти. А если произойдёт с ним, то их судьба, скорее всего, будет намного хуже смерти.

     — Ч-что нам делать, старейшина? — сухо спросил у Джун Ён А один из бывших разбойников.

     Ким Бо Гён продолжал выполнять свою технику и, казалось, вообще потерял связь с реальностью, так что оставалось всего два человека, к которым можно обратиться за советом. И, мужчина мог поклясться, что обратился бы к пусть молодому, но мужчине, если бы не чувствовал себя перед девочкой так, словно встретил свою давно покойную мать.

     А она хорошим человеком не была и любила хорошенько его отлупить…

     Учитывая, что бывший разбойник смог увидеть, на что способна с виду хрупкая девчонка, лупить его будут больно и долго.

     Джун Ён А, услышав, как к ней обратились, на секунду замерла, после чего вздохнула. Судьба другая, а должность та же. Прекрасно…

     — Ждать, — заледенел взгляд девчонки.

     Она молча подошла к телу своего уже во всех смыслах близкого человека и села рядом, мысленно поражаясь собственной участи. Ещё недавно она всем сердцем боялась и ненавидела существо перед собой, а теперь чувствовала, будто по-настоящему обрела родного брата.

     — С хёном всё будет нормально, нуна? — подошёл мальчишка, сверяясь со своей тетрадью. Вопрос был чисто дежурным, что сразу не понравилось Джун Ён А.

     Даже в такой ситуации он пытался найти что-то в своей тетради и выглядел, в общем-то, удивительно спокойным.

     — Я очень сомневаюсь, что ты там что-то найдёшь, — вздохнула девчонка. — Не думаю, что мы сможем что-то сделать, младший брат. Это за пределами нашего понимания.

     Бывшая старейшина секты, воспитавшая довольно много детей, видела Хван Мун Су самым странным среди них. Он был достаточно добрым молодым человеком, но вместе с этим удивительно эгоистичным. Эти два качества в нём словно перемешались, дав рождение крайне необычной личности. Он спокойно относился к смерти и воспринимал чужие участи так, будто наблюдал за всем со стороны.

     Джун Ён А не умела читать души людей, но определённо могла сказать, что её «Всезнающий Спаситель» имел свои психологические проблемы. Достаточно серьёзные. Только непонятно, какие. Казалось, что оппа лучше понимал героя её временного потока, но объяснить не мог. Странно это.

     Неожиданно, словно гром среди ясного неба, лежавшие вокруг люди начали приходить в себя. Вместе же с этим тело Ан Хаяна выгнулось, и он резко открыл глаза, глубоко задышав.

     Джун Ён А виду не показала, но…

     Меч у неё был под рукой.

     — Орабони, это ты? — мягким, любящим тоном спросила девчонка, обеспокоенно наклонившись к пришедшему в себя мальчишке. — Братец, с тобой всё в порядке?

     Сам мальчишка нежности не понял и удивлённо открыл рот.

     — Ты чего?..

     Девочка тут же прекратила, широко улыбнувшись, после чего обняла удивлённого паренька.

     — Я рада, что ты жив, оппа…

     Мальчик ей не ответил, над чем-то серьёзно задумавшись.

     — Тебе когда-нибудь снилось, что тебя избивает толпа древних воинов, недовольная твоим владением мечом?..

     Джун Ён А не ответила, окончательно расслабившись.

     Теперь она точно не сомневалась, что перед ней её брат.

     Люди же продолжали приходить в себя, и ни у кого не оставалось сомнений, что их всех ждёт крайне длинный и тяжелый разговор. Всеми забытый толстяк же…

     Ну, он продолжал выполнять технику, скидывая лишний вес прямо на глазах. В какой-то момент заметно похудевший мальчишка, блаженно улыбнувшись, плюхнулся на землю.

     Кажется, это прорыв.

     Я и подумать не мог, что чуть ли не самой тяжелой частью нашего похода будет не битва с самой что ни на есть настоящей легендой мира (незначительной, давно забытой, старой, кхм-кхм), а путь назад. Стоит понимать, что пришло в себя порядка трёх десятков человек, и все они были мало того, что в ослабленном состоянии, так ещё и, как бы, простые люди!

     Простые люди, застрявшие в кишащем ядовитыми змеями лесу, чей укус их здоровью уж точно не поможет. И оставаться здесь было нельзя — многим требовалось тепло, еда, вода и всё остальное. Боюсь, если мы сейчас организуем здесь службу быстрой доставки и начнём таскать необходимое, то не только уничтожим репутацию, но ещё и сделаем в каком-то смысле хуже: кто-то, пока мы тут будем заняты доставкой, и коньки откинуть сможет.

     Поэтому, устало вздыхая, пришлось поиграть в стратега, у которого задача — безопасно доставить караван. В данном случае караван — люди.

     Поставленные перед фактом заторможенные люди просто кивали болванчиком, а особо умным всё доходчиво объясняли мои лакеи. Не скажу, что это было сложно, но приятного мало. Особенно, когда на шею попытался сесть паренёк, ставший приманкой. Как его там звали?.. Вообще не помню. Ну, не важно, отдам его толстяку, да с сестрицей поговорю по поводу техники, какую ему подсунуть. Правда, ответ лежит уже под боком, а если точнее — в голове.

     Ну, об этом позже.

     Лишь ко дню, усталые и ненавидящие всю вселенную (и особенно змей, которые притаились в кустах, как же я их терпеть не могу, уберите), мы смогли доставить «груз» обратно в город, чем вызвали самый настоящий фурор: жители Змеиной чащи, увидев, как их родственники, друзья и знакомые, которых они уже сто раз успели похоронить, возвращаются домой, так громко орали и ревели, что у меня уши едва не заложило. Конечно, много кто утратил своих близких навсегда, но общую атмосферу это сбить не смогло. Уверен, потом они устроят какой-нибудь траур.

     Естественно, что это окончательно закрепило мои права на город. Бывшего управляющего среди выживших не обнаружилось (неудивительно, учитывая, что он был уже стар — банально не пережил странных манипуляций языкастого), так что никто и не планировал оспаривать мою власть, а какого-нибудь формального императора здесь не было. Кажется, в истории что-то такое было, только…

     Серьёзно, тяжело существовать полноценной монархии, когда вокруг есть куча образований людей со сверхспособностями, что мочат друг друга хрен знает сколько лет. Какие-то остатки сохранились, по типу чиновников, но всё подгреб Альянс Праведников. По крайней мере, в подконтрольном регионе. Трудно представить себе размеры этого Альянса, так-то…

     Вечером же люди устроили настоящую гулянку, куда пригласили и нашу компашку. Если честно, я не хотел соглашаться, но тут уже привычно вставила слово сестрица:

     — Оппа, если ты хочешь сделать это место частью своего клана и будущего культа, то должен показывать людям своё расположение. — Сестрица немного помолчала, над чем-то задумавшись. — В разумных пределах.

     — А разве я не злобный демонический мастер? — наклонил голову.

     — Мы всё ещё формально находимся на территории фракции Альянса Праведников, хён, — задумчиво покивал читака. Парень выглядел таким же задумчивым, да. — Здесь люди спокойнее относятся к демоническим мастерам, но не так, как те, кто выживает в демоническом регионе. Мы должны действовать нейтрально.

     — Выживает? — приподнял бровь.

     Братец пожал плечами.

     — Демонические мастера не настолько глупы, чтобы приносить на свои территории один только хаос, но они намного более жестокие к простым людям, хён.

     Ага. Ну, вроде ничего удивительного. Северная Корея и Южная Корея. Вот так ассоциация в голову пришла.

     И с чего бы это, м-м-м?

     В общем-то, стоит, наверное, уточнить, как здесь делят зоны влияния. Ясен пень, что никакой актуальной карты того, кому какой кусок принадлежит, нет. Может, Альянс Праведников там ещё что-то размечает, как и крупные демонические секты с культами ориентируются на что-то, но это всё сугубо временно. В первую очередь определить, «светлая» зона или «тёмная» можно по тому, с чем связана земля и люди на ней. Если по земле спокойно ходят праведные мастера, ездят караваны, имеющие отношение к праведному региону, то он таковым, в общем-то, и считается. Если же вся инфраструктура завязана на демонический регион, то он принадлежит демонюгам. И если ситуация с праведными мастерами ещё понятная — что и как работает, как взаимодействует, кто за что отвечает, то демонический регион раз эдак… а хрен знает во сколько более хаотичный.

     Пример: «вот эти вот» случайные торгаши могут быть наёмными убийцами, которые просто выдают себя за торгашей, «вот этот» клан, принимающий учеников, может быть помешан на каком-то крайне стрёмном искусстве, и никто по итогу не выживет, «вон тот» мимо проходивший мастер, вроде бы адекватный, окажется прожжённым маньяком-социопатом. Весёлая жизнь, в общем-то. Нет, я уверен, что островки безопасности есть и более сильные наводят свои порядки, прививают своё воспитание и мировоззрение, но за всем не уследишь, когда вокруг тебя психи со сверхчеловеческими возможностями, всё-таки.

     А ещё, высока вероятность, что ты и сам псих, но ещё более страшный и необязательно умный.

     Вопрос только в том, кто «приглядывает» за всем этим. Не верю, что никакой слежки вообще нет. Даже у демонюг. Понимают же торгаши, когда можно ездить. Правда, Серебряному Торговцу вообще плевать на зоны влияния, но на том и озоло… осеребрился. То ли ещё дело будет.

     Стоит признать, что если бы они там между собой вообще не могли прийти к какой-то договоренности, то, боюсь, случилось бы истребление. Особенно учитывая, что на войне, которую они устроят в ближайшие годы, ребята вполне себе скооперировались. Да уже скооперировались, по факту. Под предводительством культа Чёрных Небес. Единственная проблема может быть в том, что многие тупо не догадываются, во что их ввязали: в том, что старая пыль кого-то кинет, у меня не было сомнений.

     Возвращаясь к торжеству, проходило оно достаточно скромно: сильно обедневший городок, а ныне обычное поселение (пусть и с достаточным количеством жилых домов — на будущее, так сказать) и не могло себе позволить что-то по-настоящему масштабное. Тем не менее люди умудрились даже в таком случае устроить шоу.

     Народ танцевал, прыгал, рассказывал какие-то байки, смеялся и плакал. Нам поставили отдельно три стула (мой самый большой, статус, так сказать) на возвышенности, с которых мы смотрели на празднование местных. Видимо, чтобы мой статус выделить особенно сильно, на стул одели кожу.

     Естественно, змеи. Какой-то огромной. Не хочу знать и думать.

     — И мы так и должны сидеть? — между делом поинтересовался, немного не понимая сути процесса.

     — Мы должны показать, что не на одном уровне, оппа, — заявила сестрица, поудобнее умостившись. Ей тоже явно было неудобно. — Нельзя показывать лишнее пренебрежение, но и нельзя находиться на одном уровне.

     — То есть ниже? — прищурился я.

     А то, как бы и на «троне», и как бы нас послали в ночную тьму, где холодно и голодно.

     — Я бы не отказался сесть поближе, нуна… — согласился со мной читака.

     — Нельзя, — окинула нас строгим взглядом мама утк… то есть сестрица. — Мы ещё успеем насладиться властью. Всё постепенно.

     На улице была уже глубокая ночь. Небо привычно освещала яркая луна. Иногда мне кажется, что она следит за мной. На улице было достаточно прохладно, намекая на скорые заморозки, и самое интересное, что одеты мы были в привычные наряды, когда жители напяливали на себя уже одежду потеплее. Нам, видимо, не нужно. Потом обязательно попросим торгаша притащить нам какую-то одежду под заказ, а то мы вроде как и переоделись в тряпки посолиднее (я, например, накинул на себя чёрные одежды), но и размер великоват, и некомфортно как-то, и даже не шелк. Какой ужас!..

     А ещё я бы не отказался от тёплого пледа, но нам почему-то не предлагают.

     Правда, в какой-то момент к нам подошёл управляющий.

     — Вы бы не хотели…

     — Нет.

     Он попытался что-то сказать, уже успел даже уважительно поклониться и чуть ли не упасть на колени, но холодный голос сестрицы мигом заткнул деда.

     — Прошу прощения…

     — Теневая Лисица.

     — Д-да… — буквально прогибаясь под холодным взглядом девчонки и естественным давлением энергии, которое она создала, закивал старик. — П-прошу прощения, Теневая Лисица… — дед совсем растерялся, поэтому решил сделать ход конём: — Долгой жизни Небесному Демону!

     Старик, под встревоженные взгляды обративших на происходящее людей, быстренько от нас ретировался, оставив в одиночестве.

     Чисто для справки: толстяка (хотя, из него такой теперь толстяк, как из меня самодостаточный взрослый мужчина) с нами не было. Он отсыпался. Надеюсь, это не кома, но последний раз, как я его видел, когда кинул толстяка в его комнате, он достаточно громко и как-то блаженно храпел, намекая на то, что всё просто отлично.

     Нужно будет потом отдельно проверить его состояние, а то немного переживаю за бедолагу, если честно. К нему всё постоянно поворачивается задницей.

     Бывшие разбойники, как это ни парадоксально, тоже отсыпались. И даже приманка, которая и привела нас в гробницу, отсутствовала, пусть паренёк и пытался присоединиться. Здесь опять сыграло слово сестрицы. Видимо, пытается создать некую грань между теми, кто уже стал частью «клана», и теми, кто ещё нет. По крайней мере, другого объяснения я её мыслей не вижу.

     Стоит начать с того, что мысли женщин вообще тяжело понять, а уж тем более уже не шибко молодых с менталитетом поломанного древнего Китая с привкусом корейской культуры, однако у меня нет причин не доверять сестрице. В этом всём она понимала заметно больше, и то, что мне казалось бессмысленным, для неё в долгосрочной перспективе имело какой-то смысл.

     И всё же, блин.

     — Это было обязательно? — вздохнул устало я.

     Сестрица покачала головой.

     — Ты иногда похож на истинного демона, оппа, — мягко улыбнулась она, — но иногда напоминаешь простого человека больше, чем простой человек напоминает себя.

     О как завернула.

     Я широко улыбнулся.

     — Это у меня сейчас такое настроение, — доверительно сообщил. — Через несколько дней я начну их учить одной технике…

     Сделал таинственный жест рукой (на самом деле просто махнул ей), после чего не менее таинственно улыбнулся, и замолчал, не поддавшись на взгляды братца с сестрицей.

     — Не скажешь? — нахмурился читака.

     Недомелочь в такт словам братца кивнула, сделав грустные глаза.

     Показушники.

     — Позже, — хмыкнул я.

     А пока — праздник. Его подобие.

     К счастью, ближе к утру люди начали закругляться. И всё же, наше терпение всё же окупилось: в какой-то момент, когда солнце уже начало восходить, люди, начиная от мала до велика, выстроились перед нами в ряды. Впереди была молодёжь, сзади люди постарше, в самом же конце совсем старики. Систему немного ломал управляющий, но так оно, по идее, всё и работает, да и каждой толпе нужен свой руководитель. Во всех смыслах все упрощает.

     Управляющий вышел вперёд, медленно опустившись на колени. За ним уставшие, однако по-настоящему счастливые люди (большинство, по крайней мере) повторили, таким же образом приняв мою, так сказать, абсолютную власть.

     Непроизвольно одёрнул себя, переглянувшись с братцем и сестрицей.

     Не «мою», а «нашу». Один я такое не потяну.

     Старик немного драматично помолчал, после чего закричал:

     — Долгой жизни Небесному Демону! Долгой жизни клану Небесного Демона!!!

     — Долгой жизни Небесному Демону! Долгой жизни Небесному Демону! Долгой жизни Небесному Демону!

     Люди практически единогласно заорали, едва не заложив мне уши. Впрочем, морщиться не собирался, показательно закинув ногу на ногу, ещё и облокотившись на стул. Не хватало только пренебрежительной улыбки, но я понимал, что она будет здесь совсем лишней, поэтому корчил холодную мину, что, кажется, было правильной тактикой.

     …правда, меня немного смущало, с какой жадностью на меня смотрели некоторые женщины. Сестрица говорила, что мне так или иначе понадобятся женщины-слуги, которые будут меня одевать, готовить еду (зачем, спрашивается) и даже, если потребуется, мыть, но блин. Явно же зря снял соломенную шляпу.

     Мои губы едва не свернулись в трубочку. Признаться, я откровенно стремался лишний раз смотреть в глаза мужикам. И не буду. От греха подальше. Моя психика слишком нежная.

     Солнце же постепенно восходило.

     

     ***

     

     Жизнь и не думала делать паузы. Прошло всего несколько дней с момента торжества, за которые успело произойти довольно много вещей.

     И всё же, стоит начать по порядку.

     — Всё ещё голодный, мелочь? — не мог поверить я в то, что вижу перед своими глазами.

     Толстяк не ел. Он жрал как не в себя, поглощая тарелку каши за тарелкой каши. В общем-то, толстячок (мне так просто привычнее его называть) видоизменился очень и очень сильно: казалось, он ещё больше вытянулся, глаза наполнились жизнью, тело словно на глазах обрастало тугими мышцами. Теперь я чувствовал от него запах железа буквально постоянно. В состоянии внетелесности видел, как под его кожей словно появился серебряный слой Ци.

     Толстяк разом из собственных «накоплений» энергии сформировал источник и пошёл ещё дальше. Я не знаю, какая у него точно будет сила, когда он опять наберёт пузо (и будет ли оно у него вообще, а не какие-нибудь титановые мышцы?..), но то, что теперь он будет по-настоящему ценной боевой единицей — это точно. В общем-то, он и так показал себя полезным, когда накинулся на языкастого, однако если у этого камикадзе ещё и сила будет…

     Не зря взяли его с собой. Ай да толстяк!

     — П-провстите, гвава… — с трудом жуя еду, промычал смущенный бугай, не переставая, впрочем, есть.

     То есть жрать.

     — Тебе не за что извиняться, — закатил я глаза. — Ешь, сколько хочешь. Но, — мигом стал мой взгляд строже, — если почувствуешь, что тебе плохо, иди ко мне. Это не приказ, а простая просьба. Понял, мелочь? Это действительно важно.

     Толстяк от моей заботы, кажется, расчувствовался, пустив слезу.

     — Обвязвательно, гвава!

     Ты хоть пережуй сначала…

     А ещё у меня действительно появились слуги. Выбирала их сестрица. На самом деле, она устроила целый отбор, пусть и форсированный. Внемля моим просьбам, обращала внимание только на пожилых женщин, ибо мне решительно не нравились взгляды этих львиц из глуши. Право слово, я не считаю себя милым невинным одуванчиком, но во мне вызывает искреннее отвращение то, КАК они смотрят.

     Красивая вещь, непорочная и идеальная. Которую хочется взять, потрогать, но нельзя, и не из-за запрета, а потому, что можно случайно испортить идеал. Нельзя «прикасаться» к совершенству. «Прикоснуться» — значит, опорочить своим несовершенством. Но очень хочется. До безумия.

     Как вообще можно оставаться спокойным при таких взглядах? На самом деле, пусть я этого и не показываю, но у меня начинается некое подобие экзистенциального кризиса. Это совсем не приятно, а крайне страшно. И ладно бы у меня действительно была морда, как у боженьки, но нет же — да, приятный взгляду парень, есть чем похвастаться, однако восприятие местных было каким-то совершенно уникальным и от этого только более пугающим.

     Даже сестрица нет-нет да кидала похожие взгляды. Только, в отличие от остальных, её взгляд был более нежный. Благодаря своему сверхъестественному восприятию и местным выразительным мордам я видел, что она ко мне сильно привязалась, и, кажется, действительно считала меня родным человеком. Приятно, но осознавать, что, даже чувствуя такие эмоции, недомелочь продолжает считать меня чем-то вроде произведения искусства, скажем так — необычно, да.

     К счастью, читака выглядел в этом плане спокойнее, пусть и у него явно было в голове что-то «скошено». И это ещё слава творцу всех спичек, что этот, безусловно, крайне опасный «недуг» был не у всех. Но ладно ныть. Всё в разумных количествах.

     По итогу, сестрица выбрала трёх старушек, что по раннему утру начали меня одевать и, если бы я не надавил, ещё бы и мыть начали. Прямо воспоминания накатили. Поселили их во всё то же самое поместье, но в комнаты подальше, так что делали они всё по часам, минута в минуту, а потом спокойно занимались своими делами. Навели порядок, разобрались с едой и одеждой — свободны.

     Странно? Для меня — да. Сестрица же…

     — Статус, оппа.

     Ещё и так глазами похлопала.

     Хлоп-хлоп. Прими реальность.

     Хлоп-хлоп…

     — Не понимаю, — опустил голову я.

     — Понимаешь, — улыбнулась хитро сестрица. — Просто не хочешь принимать это, мой дорогой брат.

     М-м-м?..

     Кроме всего прочего, запряг кузнеца.

     — Что тебе нужно, чтобы выковать подобного рода меч? — показал я кузнецу на свою белую зубочистку.

     Крупный дядька, чем-то напоминающий медведя, аккуратно взял белый меч. Кажется, он примерно понял, что держит в руках, начав меня ещё больше бояться, чем непроизвольно поднял мне настроение.

     — Б-боюсь, это вне моей компетенции, Небесный Демон… Про такой металл я лишь слышал от своего мастера и не знаю, как с ним работать… Впервые вживую вижу такое чудо…

     — Если я тебе достану этот металл, то сможешь выковать мне нормальный меч? — перефразировал запрос я.

     Видя мой дружелюбный взгляд, кузнец совсем поник.

     — Мне есть куда расти, Небесный Демон. Я сделаю всё, что в моих силах!

     Я натянул на лицо пренебрежительную улыбку. Не буквально презрительную, а скорее… покровительственную, немного ироничную.

     — Посмотрим. Это дело не быстрое. Пока у тебя есть другая работа — выковать мечи для моего клана. Просто хорошие мечи, которые подойдут не слишком сильным мастерам боевых искусств. Хотя бы с этим ты справишься?

     — Можете не сомневаться, — хлопнул себя по груди медведь. — Уж на это я способен.

     — Чудно, — стала моя улыбка дружелюбной, из-за чего кузнецу, кажется, поплохело. — За это ты будешь достойно вознаграждён.

     Нужно будет обратиться к торговцу. Если мы сможем полноценно договориться и начать нормальное сотрудничество, то я не сомневаюсь, что он сможет помочь.

     Самым важным же событием, впрочем, здесь было не это.

     Техника Призрачного Короля Змей. Она не только обогатила мои личные «сверхъестественные» приёмы, но и пошла, пусть и не в полном виде, в быт, а там ещё и уставший ждать труповод подал знак, что запустило целую цепочку событий.

     К сожалению, об этом всём стоит поговорить поподробнее…

     Сидя на улице перед двумя пойманными змеями, я проводил тонкие манипуляции с их душами, задействуя духовные нити, приправленные небольшим количеством Ци. Моя энергия не подходила для этой техники, но далеко не самый плохой контроль собственной силы и возможность дёргать за шизофренические нити всех живых (необязательно) существ здорово всё упрощали.

     До этого я не понимал, как взаимодействовать с чужими душами. Само их существование словно ускользало из-под моего внимания, и лишь достаточно сильные души, по типу моей или языкастого, призрачные формы, я мог обнаружить, увидеть и буквально почувствовать. В общем-то, осознание техники не подарило мне вдруг какое-то особое зрение или ещё более пугающее восприятие, позволяющее полностью видеть души существ, однако появилось понимание, что я могу взаимодействовать, пусть неполно, с тем, что не вижу. У меня не было опыта древнего демонического мастера, да и моя энергия не подходила для столь тонких манипуляций, как я и не видел, опять же, души буквально (что-то мне кажется, что это проблема временная), тем не менее подсознательное понимание процессов появилось, что в данном случае было главным.

     Две чёрные змеи, ещё достаточно молодые, не пытались уползти, как и не пытались вырваться. Сначала, когда я только похитил их духовные нити, пытались, однако сейчас, когда я, доверившись технике, воздействовал своей силой на змей, дополнительно обработав всё теми же неизменными нитями, ситуация поменялась кардинально и они просто ожидали своей судьбы.

     Я не до конца понимал, что делаю. Знал, что воздействую на что-то глубинное, понимал, что… как бы, приучаю змей к своей силе, делаю их чуть ли не зависимыми от неё. Самым пугающим в этой технике было то, что моя Ци оставалась агрессивной. Как бы я её ни подавлял, а перестать вредить существам полностью она не могла. И тем не менее — это не мешало змеям стать зависимыми от того, что их убивало. Чувствую себя дилером, блин. В том же, что у Призрачного Короля Змей была агрессивная Ци, я ни на секунду не сомневался. Жестокий ублюдок.

     И вместе с этим гениальный.

     Увы, идеально повторить технику не получится. Энергия языкастого изначально была очень совместима со змеями и его контроль их достиг едва ли не абсолюта. Если бы то чудовище смогло раскрыть свой полный потенциал, то… даже страшно представлять, на что он мог бы быть способен. Впрочем, уже не важно — его сожрало море крови с теми вояками.

     Блин, как вспомнил, так сразу тело заболело. По ногам били, по рукам, орали, визжали — всё я им не так делал, называется…

     А у меня вдохновение было, вообще-то.

     Не сомневаюсь, что основная особенность этой техники в том, чтобы трансформировать своё призрачное тело и попытаться захватить чужое тело в случае смерти, что я прекрасно понимал, однако ничем таким заниматься не собирался. Буквально задницей чувствую, что ни к чему хорошему это не приведёт.

     Понятное дело, было у этой техники и чисто боевое направление.

     Задумавшись об этом, медленно встал, взяв под контроль своё тело. Даже полноценно вылетел из него, чтобы было проще за всем следить.

     Обдумав, что и как делать, не испытывая в этом никаких сложностей, начал медленно выполнять движения. Тело словно само начало выгибаться подобно змее, я понял, что пытался показать нам демонический мастер, но физически не мог в силу чужеродности тела. Энергия потекла по телу совершенно необычным образом, поток явно был неправильным и мне неудобным, каким-то неестественным.

     Тело человека, а особенно мастера боевых искусств — адаптивно. Моё тело уже привыкло работать определённым образом, так что брать чужую технику нет смысла. Даже интересно, существует ли в дикой природе мастер, способный идеально копировать чужие техники, не чувствуя никаких проблем.

     Да кого я обманываю. Сто процентов был или будет. В таком мире не может не быть такой дичи.

     После того, как я разобрался с великодушным презентом языкастого, собрал всех своих подчинённых на площадке. Теперь здесь стояли не только бывшие разбойники, но и добровольцы. К нам присоединилось сразу целых десять человек. Простые люди, не самые молодые, но это лучше, чем ничего. Толпой и мамонта завалить можно, да и они нужны будут больше для вида и мелких поручений.

     Конечно, хотелось бы сделать их полезнее, и с этим мне может помочь техника Призрачного Короля Змей.

     К тому же, их нужно избавить от той гадости, что они учат сейчас. К новичкам не относится, правда.

     — Ваша задача на следующие несколько лет изучить вот эту технику, — кинул на землю собственноручно написанную книжечку. — Вы должны выучить её идеально. Знать каждый смысл и понимать идею, заложенную в технике. Иначе я буду разочарован, — по-ублюдски улыбнулся, почувствовав, как моё сердце почувствовало прилив энергии. Мужики конкретно напряглись. — Пока же повторяйте…

     — П-простите, глава…

     Из толпы меня окликнул голос мужчины средних лет, новенький. Разбойники тут же отошли от того, кто посмел меня перебить. Кажется, они уже записали его в смертники. К счастью или сожалению, мужчина не заметил взглядов мужиков, осторожно выйдя вперёд.

     Я ничего не ответил, заложив руки за спину.

     — Да? — стал мой голос обманчиво мягким.

     Судя по тому, как начали пятиться назад остальные, во мне начали видеть что-то вроде древнего демона.

     Дядька тоже понял, что влип, но на колени так сразу падать не стал.

     — Я… я не умею читать…

     Вот так прикол.

     — Это не моя проблема, — холодно ответил.

     — Н-но…

     Боже, ты можешь помолчать и не заставлять меня втаптывать тебя в землю?

     — Ещё одно слово, — ещё более мягко буквально прошептал я, — и тебя ждёт участь хуже мук Преисподней.

     Мужик окончательно проникся, упав на колени, не забыв склонить голову до земли.

     Так-то лучше.

     Перестав делать из себя поехавшего маньяка (либо агрессивного школьника, дорвавшегося до власти, хех), коротко кивнул, переведя взгляд на дядек, которые спокойно принимают такое вот правление ребёнка. Ну, как ребёнка? Выглядел я уж постарше, но всё равно очень молодо. Пожалуй, проникнуться местными законами у меня получилось, но сомневаюсь, что смогу когда-то их полноценно принять — в этом плане сестрица права.

     А, впрочем, плевать.

     — Кто ещё не умеет читать — поднимите руки, — отдал короткий приказ.

     Моя бровь едва не дёрнулась, когда я понял, что из порядка тридцати человек читать умеет только шесть, включая ещё их бывшего главаря, чья память так и не вернулась. Фактически, потеряв память, он просто стал общей массой. Не совсем бесполезен, но и не полезнее остальных. Да, в целом, особо полезным назвать было и нельзя, наверное.

     Блин, да вы издеваетесь?.. Что-то я не думал об этом как-то. Всегда считал умение читать чем-то естественным — в той же секте этому учат всех, а уж личных учеников… Вспоминаю своё обучение и прямо слёзы наворачиваются. Не из-за ностальгии, ох…

     Как вы вообще собираетесь учиться? И как ту страшную технику выучили?

     — Значит так, — растянулись мои губы в улыбке. Злой такой, уже родной и привычной. — За следующие несколько месяцев каждый из вас должен будет выучить тысячу иероглифов. И уж поверьте, я проверю каждого, — совсем уж дьявольской стала моя улыбка. — Мне плевать, как вы это сделаете. — Видя, что мужики только начали осознавать глубину задницы, в которую попали, добил: — И не забывайте, что вы отвечаете друг за друга. Если хоть один не выучит необходимый минимум, то… будьте уверены, вашей участи не позавидуют и демоны Преисподней.

     Атмосфера вокруг сгустилась настолько, что даже дышать стало тяжеловато.

     Переборщил ли я? Да нет, не думаю. Если не справятся — заставлю работать физически, раз мозги не варят. Варят мозги — значит, можно будет распределять.

     Немного драматически помолчал.

     — Теперь повторяйте за мной, — как ни в чём не бывало продолжил я, встав в нужную стойку. — Вы живете со змеями бок о бок всю свою жизнь, так что должны быстро этому научиться. Надеюсь, мне не придётся объяснять, что будет, если кто-то не запомнит мои движения?..

     Где-то на фоне кто-то тоненьким голоском, — кажется, уже вполне взрослый дядька, крупный головорез, — пропищал: «Демон».

     Ещё и лесть пошла. Нет, не сработает, увы.

     После тренировки настроение было хорошим: город медленно начал приходить в себя, сравнительно скоро должен прибыть торговец (по крайней мере, в это хотелось верить), мужики вполне себе справились с заданием. Главное было мотивировать, а там те, кто живёт рядом с ползучими с детства, быстро поняли не то что как двигаться, а даже начали понимать общую концепцию техники. Можно сказать, что у них была самая настоящая предрасположенность.

     Сестрица занималась новыми людьми и прорабатывала структуру того, как это вообще будет работать (хотя, скорее налаживала, ибо всё давно придумано за нас), читака сверял даты и думал, куда наши шаловливые ручки стоит потянуть дальше. От меня только и требовалось, что самому тренироваться, тренировать время от времени остальных, да наслаждаться жизнью. У меня почти получилось.

     Пока буквально на следующее утро не подал признаки нежизни ворон.

     

     ***

     

     В такие моменты стоит говорить, что: «День начинался нормально», но нет — моё даже не утро, а ночь началась с ворона, который мне, так-то, никогда не нравился. Я проснулся от того, что его духовные нити активно зашевелились и будто бы натянулись, готовые в любой момент порваться. Понятно, что поспать у меня не получилось, поэтому, быстренько накинув на себя одежду, вышел из здания во двор, где мы с сестрицей и братцем в первые дни ожидали призрачных змей.

     На улице всё ещё была ночь, пусть и вдали уже виднелись первые проблески солнца.

     Корчащийся неживой ворон, издававший какие-то неестественные звуки, мне, как ни странно, сразу не понравился. И пусть он вскоре успокоился, я уже понимал, что это только начало.

     Уже во время завтрака, неспешно жуя мясо, ворон неожиданно выломал форточку и влетел на стол.

     Бам!

     За столом сидели я, сестрица, братец и толстяк. Последний, кстати, опять начал набирать массу, но, кажется, теперь передо мной будет не толстяк, а будущий кумир Шварценеггера. По идее, ему с нами не положено сидеть, но я умоляю: ладно ещё при остальных, но, когда свидетелей нет — зачем? Паренёк нам был близок, практически член семьи, и он явно это ценил.

     — Оппа?.. — шокировано пробормотала сестрица, едва не подавившись куском мяса.

     Ворон, дёргаясь, начал раскидывать еду на столе, издавая какие-то потусторонние звуки. Право слово, как же я рад, что выпроводил служанок.

     — Может, добить её? — предложил прищурившийся читака, сжав палочки для еды.

     А потом во фритюре зажарить, да?..

     — М-моё мясо… — толстячок, потерявший мясо, кажется, готов был убивать.

     И плевать, кого — ворон, труповодов, богов или демонов.

     У нас мяса не так много осталось, в общем-то. Разве что опять к змейкам пойти.

     Апогеем всего стал очередной припадок вороны, когда она едва не влетела мне в голову во время нашего небольшого спарринга. Ох уж этот приятный момент, когда на тебя одновременно нападает толстяк, ударом которого можно было бы крушить камни, сестрица, которая постоянно терялась из моего восприятия, и читака, что, казалось бы, казался самым обычным, но удивительно хорошо помогал остальным. Я мог бы задавить их чистой силой, однако мы старались развивать именно что мастерство, которое у меня (да и у остальных, хотя у сестрицы ситуация с этим получше) откровенно хромало.

     …вот, в такие моменты я на самом деле себя чувствую злым боссом, которого убивает кучка хороших ребят, эх…

     Конечно, спарринг мы тогда прекратили.

     Ближе к вечеру сели думать.

     — Труповод не может им управлять, — сделала предположение сестрица, смотря на чёрную ворону. — Но может подавать через неё знаки. Он хочет встречи. Ты сам говорил, что они необходимы, и я с тобой согласна.

     Я прикусил губу.

     Только же начал расслабляться…

     — Нуна права, хён, — похлопал меня по плечу братец, словно отправляя в последний путь. — Мы и так слишком долго отдыхали.

     — Отдыхали? — стали мои глаза круглыми. — Слишком долго?.. Вам не кажется, что этот труповод какой-то нетерпеливый?..

     — Как можно забыть имя настолько страшного мастера? — стали круглые глаза читаки.

     Пожал плечами.

     Прошло всего несколько дней с тех пор, как мы завалили легенду мира, едва не погибнув. Какой отдых?! Потом разгребали дела Змеиной чащи, и то — только начали! Да я даже расслабиться не успел толком! Только-только показал технику, нам ещё работать и работать!

     …у нас явно разное представление об отдыхе.

     — Удивительно, что мы вообще смогли найти время на какой-то отдых, — грустно улыбнулась сестрица. — Мы меняем судьбу Мурима, и за это платим свободой. К тому же, — улыбнулась одними губами девчонка, — пока, скорее всего, вы всего лишь согласуете время встречи. Сомневаюсь, что старейшина достаточно большой праведной секты может покинуть секту тогда, когда ему это удобно.

     Потёр виски.

     — Допустим. Мне нужен лист бумаги и кисточка.

     Встреча предполагала, что нам обоим нужно будет выбраться в какое-то нейтральное место. Чтобы было и недалеко ему, и недалеко мне. При этом нужно учитывать, что он — старейшина, который на слишком долгий срок покинуть свой пост не может, а я — формально, разыскиваемый.

     Я надеялся, что старик с пониманием отнесется к ситуации и у нас будет ещё хотя бы пара месяцев, однако забыл учесть, что он… ну, тут просто стоит вспомнить, что он, несмотря на мутные планы старой пыли, ворвался ко мне посреди ночи и даже не отрицал, что сделал какую-то хрень.

     Безумный, помешанный, мерзкий и крайне страшный — пусть краткая, но максимально четкая характеристика труповода. С ним нельзя говорить, используя одну только логику. Нужно подстроиться под его тип мышления и делать нужные акценты. В данном случае акцент — я, немного культ и, наверное, моя мать. Мне даже необязательно о ней что-то знать — достаточно будет просто попробовать затронуть тему.

     В любом случае…

     Остается только идти на контакт.

     — И что ты напишешь? — проявила любопытство сестрица.

     — «Встреча», — хмыкнул я.

     — И всё? — не поняли мои не кровные родственники, задав вопрос одновременно.

     И что, объяснять им, что хочу немножко всё затянуть?.. Ой, как будто только труповод игнорирует логику. Оно естественно всем, просто в разной форме. Наверное.

     Бумажку, свернув, передал чёрному ворону. Тот, будто что-то понимая, словно на самом деле осознано взял в клюв письмо, после чего вылетел в окно, точно зная, куда лететь.

     Кто бы сомневался.

     К моему ужасу, ответ пришёл буквально на второй день.

     — Что он с тобой сделал? — неверяще пробормотал, окинув сверхъестественным взглядом это существо.

     Естественно, ворон мне не ответил. Ещё бы. Хотя, он издал нечто похожее на «ка-а-ар», только такой звук, будто из самых глубин Преисподней.

     Болотно-зелёной Ци стало намного больше, потустороннее сияние в глазах ворона заметно усилилось. Казалось, что он стал грубее, заматерел.

     Только не говорите мне, что старый извращенец сделал свою ворону сильнее только для того, чтобы она быстрее доставила письмо?.. Кормилица, меня точно хотят пригласить в какой-то мутный фургон, спаси меня…

     Проклиная этот мир, достал из клюва письмо с картой. В самом письме труповод сердечно поблагодарил меня, что я удосужился уделить ему немного своего драгоценного внимания, предложив встретиться в какой-то мутной пещере через две недели. Бежать придётся на запад, где, так-то, меня могут искать намного активнее. Интересно, его искажённый мозг понимает, что он, вроде как, подвергает меня лишней опасности?

     Крайне надеюсь, что его эгоизм окажется слабее привязанности к… э-э-э, внешнему виду матери тельца?..

     Потёр переносицу, подняв взгляд на небо.

     Облачка…

     — Хён? — видя мою задумчивость, достаточно обеспокоенно спросил читака.

     Удивительно, учитывая его «виртуальный» недуг. Судя по всему, моя морда была слишком выразительной.

     — Мастер-труповод явно заставляет оппу нервничать, — вздохнула сестрица. — Ты должен относиться с пониманием к этому, младший брат. Оппа, мы оставим младшего брата за старшего, и отправимся вдвоём. Никто не должен будет знать о том, что мы уйдём.

     — Ты пойдёшь со мной? — удивлённо вскинул бровь. — Какой в этом смысл? Было бы правильнее, чтобы вы оба остались здесь и…

     Девчонка положила мне указательный палец на губы и шикнула.

     Я, если честно, подзавис от таких действий.

     — Орабони, — нежно-нежно улыбнулась сестрица, — не обижай меня. Или ты действительно думаешь, что я тебя оставлю одного со столь опасным демоническим мастером? И как ты собираешься безопасно добраться до места встречи, не владея техникой сокрытия?

     — И что ты ему в случае чего сделаешь? — убрал палец сестрицы я, иронично улыбнувшись. — Не забывай, что ещё и торговец может прибыть скоро.

     Слово неожиданно вставил читака:

     — По поводу торговца не волнуйся, я его приму, — улыбнулся как-то… м-м-м, опасно читака. — А нуна в случае чего будет кусаться, хён, до самой смерти, но тебя защитит.

     Сестрица прищурилась, не совсем понимая, был ли это комплимент или оскорбление.

     Да, как бы, для дедушки труповода это вроде и не проблема.

     Блин…

     — Ан Хаян направился куда-то на запад. Ночная цикада, твоя задача будет найти и проследить за ним. Разузнай, чем он занимается и куда сбежал.

     Холодный голос раздался по мрачному залу. Голос был старческим, казалось, что его владелец доживает свои последние годы, и то — лишь чудом.

     Старый глава культа Чёрных Небес, а никем иным он быть не мог, смотрел на стоявшего на коленях мужчину невыразительным взглядом, казалось, не проявляя совершенно никаких эмоций. Если бы на месте главы культа Чёрных Небес сейчас был сам Ан Хаян, то испытал бы определённые сомнения, не уверенный в том, опасно ли ему здесь находиться или нет, и это при условии, что… кхм, «мужчина» перед ним был бы его прямым подчинённым.

     В фиолетовых одеждах, с макияжем, окрашенными в разные цвета волосами и ногтями, он явно хотел походить на, — страшную, — женщину специфической направленности, что у него не особо хорошо получалось. Либо достаточно инициативного представителя двадцать первого века. Крайне современного.

     — Только это? — осторожно спросил мужчина. — И… как мне его искать, почтённый глава?

     Его голос был достаточно мягким и нежным, чтобы его можно было спутать с женщиной. Если бы он не выглядел как псих, намеренно переодевающийся в достаточно распутного вида женщину, то его действительно можно было бы принять за оную. При условии, что слышно только голос, да.

     Старый, по-настоящему страшный демонический мастер, на секунду задумался. Или сделал вид, что задумался?..

     — Молодой наследник, пусть и не понимая этого, вредит своими действиями культу. Такое нельзя просто простить. Проучи его, Третий Чёрный Генерал, — медленно произнёс старик, после чего неспешно продолжил: — Найти же ты его сможешь через мою кровь. — Старик достал из-за пазухи небольшую стеклянную бутылочку с чёрной кровью внутри, что, подлетев, оказалась рядом со странно одетым мужчиной. — Ты поймёшь.

     Названный ночной цикадой заметно растерялся, впрочем, приняв бутылочку.

     — Как жалкий слуга культа может навредить…

     — Не навредить, — стал голос находившегося уже на смертном одре демонического мастера намного холоднее и… потустороннее. — Принадлежа культу телом и душой, ты не имеешь права вредить будущему главе, ни в каком виде. И всё же Ан Хаян должен понять, что совершил ошибку.

     Ночная цикада не стал уточнять, как наследник культа мог совершить ошибку, даже не зная про неё. Он и так уже показал непростительно много вольности, задав лишние вопросы. Пожалуй, его спасало то, что вопросы действительно были важными: всё, что касалось молодого главы, было важным. Он их будущее и их путеводная звезда. Путеводная звезда, которая должна будет взять под свой контроль весь Мурим.

     Их теперешний глава не мог долго продолжать править культом. Никто же другой, кроме наследника, не мог возглавить культ. Это противоречило бы самой идее культа. Они — не секта. Их философия строилась совсем на другом, они посвящали свои души другому — не себе, но культу и его главе. Чёрные Небеса могут быть открыты лишь перед Истинным Демоном.

     Кивнув каким-то своим мыслям, во всех смыслах странный мужчина склонил до земли голову, после чего прокричал:

     — Во славу Чёрных Небес!

     Хорошо это или плохо, но глава культа не увидел лёгкой, практически незаметной, улыбки странного мужчины. Либо не захотел видеть.

     После же того, как Чёрный Генерал культа ушёл, отправившись на, казалось бы, бесполезные поиски иглы в стоге сена (будто бы кровь главы с непонятными свойствами могла сильно много дать), старый демонический мастер постучал костлявыми пальцами по-своему достаточно скромному стулу.

     — Как много это дитя знает?..

     Сколько бы он ни думал об этом, а неожиданный побег Ан Хаяна показался достаточно странным. Мог ли засланный труповод быть к этому причастным? Это звучало слишком фантастично: всё же, чтобы стать старейшиной достаточно крупной секты, необходимо не только овладеть техникой секты, но и пробыть в ней достаточно долго. Верность труповода проверяли самыми разными способами, и она была едва ли не абсолютной. Нет, она и ЕСТЬ абсолютная. Кого попало не стали бы отправлять на столь щепетильное долгосрочное задание.

     К счастью или сожалению, глава культа Чёрных Небес не мог знать про абсолютно всё, как и не знал деталей произошедшего. Не мог глава на ровном месте призвать слугу для уточнения ситуации, да и не было это настолько важно — всё же…

     Ан Хаян был в первую очередь безумно важен ЕМУ, а не культу. Пожалуй, с ним могли некоторые, даже самые верные слуги и рабы, не согласиться, только их мнение он слушал лишь вполуха, и то — которое уже слышало далеко не так, как должно было слушать ухо мастера его уровня.

     На лицо живого скелета вылезла кривая улыбка.

     

     ***

     

     Толстяк, скажем прямо, выглядел грустным.

     — Почему ты выглядишь так, будто я иду куда-то умирать, мелочь? — закатил глаза я, похлопав продолжавшего безумными темпами набирать массу паренька.

     Казалось, что я похлопал не плечо, а кусок хорошего такого дерева.

     — Почему я не могу отправиться с вами, гла… А-А-А!

     Получив профилактический подзатыльник (мне скоро придётся подпрыгивать, чтобы его дать, блин), толстяк сразу замолчал. Всё же, несмотря на всю силу тела толстяка, что росла день ото дня, я уже, фактически, был на промежуточном этапе очищения тела. После этапа очищения тела пойдёт полноценное трансцендентное царство.

     Трансцендентное царство — это уже буквально тот самый шаг в небо, какой-никакой полёт, телекинезы всякие (по идее) и так далее. На самом деле, происходит какой-то качественный скачок, который я смогу почувствовать только тогда, когда моё тело, скажем так, — полностью обновится.

     И тем не менее — я уже бил больно. Очень больно.

     — Не кричи на меня, — заложил руки за спину я, сделав серьёзную мину. — Так нужно. Я — твой глава, мелочь. Если я сказал, что так нужно, то так нужно. Вопросы?

     — Н-нет вопросов… — шмыгнул носом детина.

     Слава всем богам, что он не ведёт себя так перед остальными.

     — Пока меня с сестрицей не будет, — как ни в чём не бывало продолжил, — ты будешь следить за теми идиотами и учить их уму-разуму. Особое внимание посвяти своему прямому подчинённому. Как его там звали?.. — прищурился я, после чего отмахнулся, не дав ответить экс-толстяку. Всё равно не запомню. — Если увидишь, что кто-то пытается продолжить изучать технику, которую изучаешь ты, то убей его. Без жалости, без сожалений, как можно показательнее.

     Толстяк выпучил на меня глаза.

     — Т-так радикально?

     — Мы — не праведный клан, — покачал я головой. — И даже если бы были, искусство, которое они изучают, убьёт их намного более мучительным образом, чем ты можешь себе представить.

     — Н-но я же…

     — Твоё тело — твой дар и проклятье, Ким Бо Гён, — вновь я использовал заветный приём с именем, решив показать свою благосклонность и близость. — И я никогда не говорил, что рад пути, который ты выбрал. — Чувствую себя стариком, который ругает внучка. — Не забывай, что мы всё ещё не знаем, какому клану, секте или культу принадлежит эта техника. Единственное, в чём я уверен — она безумно злая и жестокая. Всегда будь начеку — есть я или нет меня, понял?

     Толстяк склонил голову, сцепив кулаки, вызвав у меня прилив лёгкого удивления.

     — Ко мне никто никогда не был настолько добр, глава. Спасибо!

     После чего толстяк доказал, что он ещё не изменился достаточно, чтобы можно было говорить — «вырос», банально обняв меня. Обнял так крепко, что у меня, кажется, что-то защемило.

     — Если с вами что-то случится, — продолжил расчувствовавшийся толстяк, — то я сделаю всё, чтобы за вас отомстить.

     Эх…

     Естественно, толстяк далеко не единственный человек, который получил от меня инструкции:

     — Закрытая тренировка? — прищурился управляющий, сразу что-то поняв.

     И зачем ты такой умный?..

     — Закрытая тренировка, — коротко кивнул, чуть улыбнувшись. По-доброму так, как прожженный поехавший маньяк. — Самая обычная закрытая тренировка. С этим не возникнет никаких проблем?

     — Ну что вы! — расплылся в широкой улыбке дядька, заметно испугавшись. — Можете не сомневаться, глава! Закрытые тренировки крайне полезны! Чем сильнее вы станете — тем лучше будет жить наш Небом забытый городок. Только… — старичок облизал губы, не уверенный в том, насколько он сейчас рискует задницей. — Не кажется ли вам, что сейчас это немного опасно?

     — Я это уж как-нибудь сам решу, — стала моя улыбка ещё более «дружелюбной».

     Обратился я и к старушкам:

     — На следующие недели вы свободны. Я буду в закрытой тренировке. Вам нельзя будет меня беспокоить или искать.

     Четыре бабульки мигом всполошились.

     — Н-но как же так, глава? — сжала кулаки одна из старушек. Как её там звали?.. — Е-если мы резко…

     — Вы можете продолжать жить в поместье и делать вид, что служите мне, — смилостивился я, примерно представляя, что будет с их репутацией, если они вдруг вернутся к своим. И ладно «их» репутация — получат ещё и их семьи, а это они допустить не могли. В конце концов, их дети потом вполне могут стать частью клана (или даже культа, ага), и пусть, скорее всего, в роли слуг, но так для многих даже лучше — рисковать жизнью не надо, чин высокий, живи от полного пуза, лишь бы место, куда ты попал волей судьбы, процветало. — Главное, чтобы вы выполняли мои приказы: не искали меня и не говорили кому попало, где я. Всё ясно?

     — Это так неожиданно, молодой глава… — совсем растерялась старушка, остальные начали вздыхать.

     …только не говорите, что расстроены тем, что не будете меня видеть, ясно?

     Сделаю-ка вид, будто не думал об этом.

     Конечно, самый серьёзный разговор был с читакой.

     — Если с моими башенка…

     — Всё с ними будет нормально, хён! — вздохнул парень глубоко. — Я обещаю, обещаю!!!

     — Ты ведь понимаешь, братец, — прищурился я, — что отвечать будешь болью?

     — Да кому они вообще нужны?! — начал негодовать под моим необоснованным прессингом паренёк. — Хён, это просто твоё хобби! Никто не будет врываться в комнату и делать что-то с твоими башнями, это же абсурд!

     …эх…

     Ну и напоследок провёл воспитательную беседу с бывшими (сомнительно) головорезами:

     — Следующие несколько недель вы меня не увидите, — сообщил я на площадке мужикам крайне грустную новость. Видя, что им стало трудно скрывать свою радость, продолжил: — Когда я вернусь, то проверю технику каждого. Вы уже знаете, что будет, если хоть один не справится.

     Меня покрыла чёрно-синяя энергия, на лицо вылезла безумная улыбка.

     Температура вокруг, казалось, упала — и уж точно не из-за меня. Мужики начали переглядываться, их взгляд загорелся: я понял, что был достаточно убедительным, что они скорее сами избавятся от того, кто не справится, чем дадутся мне.

     Прекрасно.

     И наконец, мы были готовы отправиться к стрёмному дедушке труповоду на, так сказать, каникулы.

     Уйти мы решили ранним утром, не было и пяти утра. Солнце ещё только восходило, моросило. Листья уже начали опадать, намекая на то, что уже по чуть-чуть приближалась зима. Я этому был искренне рад: пусть жизнь и станет сложнее, но то, что ползучие уйдут в спячку, меня искренне радовало. В общем-то, этот мир меня уже множество раз удивлял и доказывал, что дичь здесь может происходить на каждом шагу, но не может же быть так, что здесь водятся зимние змеи? Даже звучит странно. Правда, учитывая климат здесь, есть вероятность, что снега не будет. Тем проще.

     Проводили меня с сестрицей читака и толстяк: больше и некому было особо. Право слово, я бы написал письмо мастеру, где всё подробно ему рассказал, но, вполне возможно, что мои последние слова (я немного утрирую) и некому будет доставить. Птички, за исключением чёрного ворона, не знали, кому его доставлять. Они здесь были удивительно умными (да в целом животные, про людей — спорно), однако, не зная того, кому и куда доставлять — хрен доставят.

     Ворон же — вроде и мой, а вроде и труповода, который всё ещё умудряется на него воздействовать. В общем-то, он и существует лишь благодаря каким-то стрёмным манипуляциям старика. Я исследовал ворона и пришёл к выводу, что у доброго дедушки почти некроманта была какая-то связь с ним, через которую тот подпитывал его.

     В этом плане техника и идея Призрачного Короля Змеи оказались очень кстати — приятно, когда можешь обнаружить скрытую свинью, и в случае чего даже попробовать от неё избавиться раньше, чем она сделает какую-то гадость.

     Честно говоря, мир — удивительная штука, не говоря уже о Ци. Эта сверхъестественная энергия будто бы позволяет прикоснуться человеку к тому, что он не может осознать никаким образом, развить в нём это «прикосновение» и вывести на совершенно другой уровень существования. Да, безумно медленно, да, подводных камней так много, что скорее возникают вопросы, где их нет, но сам факт такого развития греет душу и мотивирует идти дальше: в прошлом у меня не было такой возможности, а сейчас я уже могу такое, о чём и мечтать не мог.

     Чувствуя, как в лицо дует достаточно холодный воздух, не принося особого дискомфорта, когда обычный человек после таких прогулок в достаточно лёгкой одежде мог уже и заболеть, против воли улыбнулся.

     — Ты выглядишь неожиданно счастливым, оппа, для человека, — заметила сестрица, увидев мою самодовольную улыбку, — который отправляется в пещеру к пожилому демоническому мастеру с психологическими отклонениями.

     — И зачем ты напомнила? — мигом увяла моя улыбка.

     Сестрица не ответила, лишь улыбнувшись.

     — Будьте осторожны, — не смог ничего придумать лучше житель альтернативной (кстати, а может быть, и из моего мира, м-м-м?..) Кореи, пожав мне руку.

     Почему у тебя такой взгляд, будто ты провожаешь меня в последний путь?! Блин, и так каждый раз.

     Толстяк уже думал сказать очередную пламенную речь, но я от неё отмахнулся.

     — Мы ненадолго, — постарался пообещать я, искренне надеясь, что наши посиделки с больным дедом в стрёмной пещере долго не продлятся. — На всякий случай: если мы действительно не придём, то передайте весть мастеру. По крайней мере, он сможет за нас отомстить.

     И за меня, в частности.

     В последний раз попрощавшись, мы, сверкая пятками, побежали по тропе в чащу, и я искренне надеялся, что мутную пещеру на не шибко подробной карте мы сможем найти быстро, а то, если честно, как-то грустно получится, если мы пропустим встречу с опасным демоническим мастером с психологическими отклонениями, чем очень сильно его расстроим, а мне не хотелось видеть расстроенного человека, у которого смерть его врагов — только начало незабываемого приключения.

     …блин, что-то мне уже совсем не хочется к нему бежать и чему-то учиться…

     

     ***

     

     Гора цветущей сливы называлась так не просто так — всё действительно было усажено ими, создавая какую-то особую, уникальную атмосферу. Увы, для одного торговца это мало значило.

     Пусть его приход и был крайне неожиданным, приняли его достаточно хорошо, стоило ему назвать причину визита, и даже позволили встретиться со старейшиной, да не случайным, а вполне конкретным. Стоит понимать, что секта Цветущей Сливы отличалась от той же секты Облачного Меча не только крайне могущественной техникой, в основе идеи которой была далеко не только какая-то слива, но и по-настоящему большим влиянием. Чего уж говорить, если одни из верхних эшелонов секты занимали едва ли не руководящие должности в Альянсе Праведников, что давало им достаточно власти для того, чтобы буквально изменить мир, переписать историю и написать новую. Правда, палки в колёса обязательно вставят другие ископаемые, но если очень постараться, то и горы можно свернуть!

     И тем удивительнее было то, что мелкого торговца приняли настолько радушно. Ян Ин Сон и не подумал бы чтить визитом эту секту, если бы уже точно не знал, что он будет желанным гостем, который мог предложить секте Цветущей Сливы то, в чём они так сильно нуждались. Честно говоря, мужчина до последнего сомневался, стоит ли так рисковать, однако, когда увидел того, с кем должна состояться встреча, полностью изменил своё мнение: риск был оправдан и даже больше.

     — Боюсь спросить… — пытался подобрать слова пожилой мужчина в фиолетовых одеждах. — Откуда вы знаете о наших внутренних проблемах? Смею вас заверить, что ложь я почувствую, так что прошу вас: не врите.

     Голос пожилого мужчины был мягким и добрым. Наверное, Серебряный Торговец вообще впервые видит настолько мягкого человека, вокруг которого витала атмосфера какого-то странного умиротворения. Несмотря на свой статус, он оставался удивительно тактичным и вежливым мастером боевых искусств, что было, честно говоря, настоящим чудом.

     — Можете не беспокоиться, — склонил голову уважительно торговец. — Тот, кто дал мне эту информацию, точно не имеет никаких плохих намерений. Не буду врать, почтенный мастер, я и сам не могу понять, откуда моему информатору это известно, но я готов поставить собственную жизнь на то, что он говорит правду.

     — Даже так? — расширились глаза пожилого мужчины.

     Он внимательно прислушивался к словам торговца и, не услышав и малейшей лжи, был искренне шокирован: торговец, который не врёт или виляет вокруг да около, был существом ещё более уникальным, чем мягкий высокопоставленный мастер одной из крупнейших сект Мурима.

     — Надеюсь, уважаемый Пэк Ённам, вы не станете меня вынуждать рассказывать больше необходимого.

     — Что вы, — весело засмеялся пожилой мастер, — я был бы идиотом, если бы начал ставить свои условия, возможно, единственной надежде нашей секты.

     Торговец был на грани того, чтобы громко рассмеяться.

     Он и подумать не мог, что характеристика человека перед ним, данная, на первый взгляд, обычным мальчишкой, будет до того точной. Он словно со стороны его видел и знал внутренние мысли! Удивительно!

     — Для меня честь это слышать, — натянул свою самую искреннюю улыбку Двуличный Серебряный Торговец. — И я действительно могу вам помочь.

     Торговец потянулся за пазуху и достал оттуда небольшой рецепт, который без лишних условий экспромтом протянул старейшине. Тот, с трудом скрывая дрожь, аккуратно взял рецепт, начав в него вчитываться. Когда он дочитал, сохранять спокойствие ему было уже откровенно тяжело.

     — Это действительно рецепт противоядия?

     — Стал бы я настолько рисковать ложью? Уж поверьте, мне есть что терять, — не сдержал хмык мужчина, видя, какая надежда загорелась в глазах старейшины. — Некоторые ингредиенты довольно уникальны и их можно найти лишь в особых регионах. Как вы понимаете…

     — Секта Цветущей Сливы готова оказать любую поддержку, — заострились глаза пожилого мастера.

     — Не Альянс Праведников, уважаемый Пэк Ённам? — для проформы уточнил торговец, прищурившись.

     Старейшина Цветущей Сливы стал заметно грустнее.

     — Альянс уже давно прогнил до основания… Если станет известно, что кто-то опорочил наше искусство, саму идею нашей секты и её учеников, то нам никто просто так не поможет — можете не сомневаться. Если мы пойдём на такое, то нас ждёт лишь агония. Честность достойна честности, — пожал плечами старик, грустно улыбнувшись. — Пожалуй, учитывая вашу информированность, вы это и так уже, скорее всего, знаете…

     Торговец ничего не ответил, лишь участливо улыбнувшись.

     Кажется, уже совсем скоро ему лично нужно будет навестить тех детей.

     …и, вспоминая горящий взгляд дочери, взять ещё и её…

     Добраться до нужной пещеры удалось примерно за полторы недели. Проблема была даже не в скорости, а в том, что в горной местности достаточно легко потеряться, не говоря уже о том, что передвигаться свободно мы не могли, и я на самом деле почувствовал себя каким-то преступником в бегах, ибо мы не останавливались в гостиницах, не пересекались с людьми, да и в принципе чувствовали себя так, будто какие-то преступники.

     Не один и не два раза ситуацию спасала сестрица: возможно, что у меня просто паранойя, но мне кажется, что иногда мелькали мутные фигуры, которые проявляли к нашей персоне слишком много лишнего интереса, о чём я тут же говорил сестрице. В общем-то, прежде чем отправиться, мы неплохо так замаскировались, а сестрица даже перекрасила свой тёмно-фиолетовый цвет волос на чисто чёрный. Даже больше скажу: она немного подстригла волосы и поменяла прическу, и это опуская то, что человек буквально двигаться начал иначе, чуть испортив свою осанку и походку.

     …у девчонки явно был опыт скрытника. То есть, я это уже говорил, но он у неё просто НЕПРИЛИЧНО большой. И прошла она не какую-то систему обучения, а на чистом практическом опыте. Даже представлять не хочу, через что она прошла.

     Я такими навыками не обладал, чувствуя какое-то неприятие тому, что мне нужно скрываться. Казалось, что сама моя сущность требовала всем показать свою «силу» и «мощь». Энергия чёрного сердца буквально толкала меня устроить форменную резню (или просто показать крутость), и, несмотря на то, что я понимал всю иллюзорность этих ощущений, менее навязчивыми они не становились. К счастью, когда я хотел, энергия проходила через буфер и «остужала» ненавидящую всё чужое силу, позволяя мне сравнительно легко подавлять лишние порывы показать класс.

     Честно говоря, не могу сказать, что раньше замечал за собой такого, однако теперь, когда ситуация буквально вынуждала меня «скрыться» и перестать показывать словно всему миру свою силу, это стало ощутимее.

     Вот тебе и сеанс самопознания.

     В любом случае, в конечном итоге мы смогли добраться до нужной пещеры. Кажется, вокруг неё сгущались тучи. Надеюсь, мой мозг просто решил меня предать. Опять.

     Вход в пещеру оказался достаточно узкий, закрытый зарослями (я уже говорил, что в этом мире достаточно большая растительность?..), и если бы не чудо — не факт, что мы вообще смогли бы его найти. Наверное, получилось бы довольно неудобно, приди добрый дедушка труповод в срок, а его молодой глава спит со своей слугой на улице, потому что тупо не нашли нужную пещеру и проход в неё. Вот так достойный глава культа Чёрных Небес! Вот так владыка всего Мурима!

     Звучит как несмешной анекдот.

     Пещера оказалась какой-то, как я понял, базой труповода: она была вполне облагорожена, в ней даже полноценная комната была с достаточно большой кроватью. Только горшка с цветком не хватало, кхе-кхе.

     Впрочем, комната доброго дедушки заканчивалась достаточно быстро, стоило нам пойти по пещере чуть дальше.

     Наверное, я сразу понял, что будет какой-то трэш, когда увидел совсем узкий проход дальше. Сравнительно небольшая пещера переходила в большую, и, помяни меня творец башен из спичек, понимание того, что там, у меня появилось ещё в тот момент, когда труповод дал карту с местоположением пещеры.

     К сожалению, реальность всё равно оказалась чуть более мерзкая, чем я себе представлял.

     — Небеса… — прошептала сестрица, вцепившись в мой рукав.

     Трупы. Десятки подвешенных над землёй трупов. Чуть дальше проход вёл в какую-то то ли архаичную лабораторию, то ли просто помещение для каких-то экспериментов, где аккуратно лежали книги. Мне не нужно было гадать, о чём они были — прямо на стене был схематически нарисован человек с энергетическими центрами и какими-то тянущимися каналами к нему.

     И это было не всем — в пещере были ещё переходы дальше и глубже, но мы не стали испытывать судьбу. Всё же, оставалась возможность каких-то скрытых ловушек, да и нужно же было, так сказать, показать «уважение» к чужому личному пространству, м-м-м?.. Правда, вопреки моим же словам, мы скорее непроизвольно заглянули в ещё одну комнату, где, привязанный толстыми тросами, по центру стоял-висел труп.

     — Это точно какая-то крайне стрёмная хрень на случай, если что-то пойдёт не так… — выдал я заключение.

     — Высокоуровневый цзянши?.. — нахмурилась сестрица. — Или это нечто другое?

     — А нам какая разница? — веско заметил я. Ну, наверное, веско — честно говоря, не уверен. — Пошли отсюда. Будем ждать труповода.

     — Оппа, — опасно сверкнули глаза девчонки. — Его зовут Вон Юхён. Ты должен запомнить его имя, потому что в обратном случае можешь этого безумца обидеть. Постарайся, пожалуйста!

     К сожалению, сказать мне на это было нечего. Но что я, виноват, что у меня в энергетических мозгах что-то перемкнуло, и я умудряюсь улавливать буквально какой-то метафизический ментальный смысл, который вкладывают люди в слова и, кажется, даже текст, вместе с этим имея удивительный кретинизм на имена? Право слово, я и понятия не имею, как подходить к решению этой проблемы, не говоря уже о том, чтобы избавиться от неë.

     Моё сознание словно не улавливает имена, а если улавливает, то в долговременной памяти имена остаются, за редкими исключениями и тысячи повторений с моей стороны, крайне ненадолго. В общем-то, вопрос в том, попадают ли эти наборы звуков туда вообще?

     Но да неважно.

     Долго ждать нам не пришлось — дедушка почти-некромант оказался на редкость пунктуальным, придя ровно в срок. Мы к этому ментально были готовы, потому, когда рано утром увидели неспешно идущую к нам фигуру, совершенно не удивились. К сожалению, духовные нити не могли точно указать, далеко цель или близко, лишь указывая на направление, но ладно. Единственная проблема была в том, что шёл он не один.

     Когда старик подошёл ближе, и я увидел его улыбку, стало, если честно, как-то совсем не по себе: он улыбался. Широко так, словно самое счастливое живое существо на планете. Человек же, что шёл рядом с ним, оказался каким-то бледным парнем лет восемнадцати-двадцати на вид, с длинными грязными волосами и… э-э-э, дергающимся веком. Впрочем, он также улыбался.

     Настроение, вопреки счастью двух приближающихся психов, у меня сразу упало ниже плинтуса, пусть я тут же вошёл в образ. Наверное, моя призрачная форма и физическое тело передавали совсем разные настроения. Тот случай, когда призрачная морда была мрачнее тучи (и это при условии, что эмоции продолжали поступать в виде чистой информации, пусть в последнее время и возникает странное ощущение, что не только), когда физическая морда корчила презрительную морду, полную превосходства.

     — Ты пришёл, Вон Юхён, — выдал я очевидное, встретившись взглядом с труповодом. Естественно, во взгляде доброго дедушки была нешуточная такая жадность. Как же она меня заколебала. Показательно проигнорировав старика, медленно повернул голову на ещё одного действующего кренделя. — Зачем ты привёл это ничтожество?

     Длинноволосый парень дёрнулся, словно я дал ему пощечину. Честно говоря, плевать, кто он там. Старик уже повёл себя со мной неуважительно, не упомянув это чудо. Я был в своём праве. В общем-то, был бы в праве даже в том случае, если формально не был — потому что молодой глава культа психов. Лишь сам глава выше меня, а им он быть не может даже в самом абсурдном случае.

     Старик, облизав губы, явно почувствовав моё настроение, глубоко поклонился. К моему удивлению, человек, которого притащил труповод, не стал кланяться.

     — Прекрасный молодой глава, не передать словами, насколько я рад вас видеть. — И не надо, поехавший маньяк хренов — я по глазам вижу. — Мне искренне жаль, что я не упомянул существование моего маленького слуги.

     Парня прямо перекосило — ему не понравилось, что его назвали слугой. Видимо, считает себя кем-то выше и круче, ага.

     — Если причина не будет достаточной уважительной, то я убью его, — покрыла меня чёрно-синяя энергия, голос окончательно похолодел. — Ты же, труповод… Меня разочаруешь.

     Сестрица, стоявшая возле меня, к счастью, молчала в тряпочку. Заранее спасибо ей.

     — Поверьте, это крайне важно для вашего обучения! — заверил меня выпрямившийся старик, положив руку на плечо парня. — В конце концов, молодой глава, если вы хотите овладеть истинным порочным искусством и научиться влиять на души существ, вам понадобится практика!

     Момент осознания — как же он страшен. Лицо парня, понявшего, зачем его притащили, побелело.

     — М-мастер, вы же…

     Тело парня застыло, рот закрылся. В состоянии внетелесности я увидел, как старика, а вместе с этим и паренька, покрыла болотная, мерзкая Ци.

     Сестрица, стоя чуть сзади меня, схватила меня за рукав. Опять. Кажется, это я её в случае чего буду спасать, а не она меня.

     — Ты же понимаешь, что не можешь так просто похищать простых людей? — для проформы уточнил, понимая, что судьба парня, скорее всего, будет печальна.

     Я не всесильный.

     — Обычная шваль, недостойная вашего внимания, — отмахнулся старик. — Ничтожество, предавшее родную семью за обещание прикоснуться к запретному. Расходный материал, прекрасный молодой глава.

     Удивлённо приподнял бровь.

     — Предавший родную семью за обещание?

     Старик поморщился так, будто вступил чистыми лаптями в грязную лужу.

     — Его отец был человеком, которого я убил. Вместо того, чтобы попытаться отомстить за свою кровь или сбежать, как и подобает крысе, он решил напроситься ко мне в ученики. Первое время я не знал, что с ним делать, но вы открыли мне глаза, молодой глава.

     Любая жалость к парню испарилась. Сестрица тоже отпустила мой рукав. Будем считать, что своеобразное благословение.

     Наверное, какой демонический мастер совсем уж ублюдской секты мог и принять такое, но мы сейчас говорим о фанатике, члене хренового культа, в котором кровную родословную ценили просто до абсурда. Здесь в принципе тема кровных уз была очень важной, и действия мудилы, предавшего память собственного отца, шли против всяких гласных и негласных правил. Такому организуют смерть, наверное, как праведные мастера, так и большинство демонических — просто праведные сделают это чуть нежнее.

     — Ты испортил мне настроение, труповод, — перекосило моё лицо.

     Войти в образ получилось даже проще, чем я думал изначально. На замычавшего в отчаянии мудилу уже даже не смотрел. Тело передо мной потеряло всякую личность — видимо, некоторые нормы местные мне в подкорку уже забили, чёрт его знает.

     Добрый дедушка труповод заметно приуныл, в который раз резво склонив голову.

     Хотел бы я спросить, где кормилица, но уже как-то задолбало, если честно.

     Уже вместе со стариком мы вернулись в пещеру. Тело он оставил где-то в углу. На сестрицу он не обращал никакого внимания — для него она словно не существовала, что, я уверен, устраивало все стороны. Увы, это значило, что меня ожидало повышенное внимание, и оно было. Каждый взгляд старика, каждое движение его тела — всё это будто было приклеено ко мне, словно магнит какой-то. По мне словно черви ползали.

     К счастью, тишина долго не продлилась. У старика явно поджимало время, и он хотел в меня впихнуть как можно больше материала. Всё, так сказать, для исполнения желаний молодого главы. Я теперь понимаю женщин, к которым навязываются какие-то психи. По глупости думал, что это может быть даже приятно, и они этим активно пользуются, однако теперь пришёл к мысли, что нахер это нужно.

     — Знаете ли вы, прекрасный молодой глава, почему эту местность простые люди иногда называют Рельефом Тысячи Мёртвых Гор?

     Захотелось переглянуться с сестрицей, но я вспомнил, что она тут просто в виде слуги, и получится как-то неуместно. Вообще впервые слышу про такое название.

     — Удиви меня, — благосклонно махнул рукой, чуть улыбнувшись.

     Улыбка старика стала ещё более мерзкой.

     — Кланов труповодов мало. К счастью, про наше порочное искусство мало кому известно, и ещё меньше людей знает, что первый труповод появился именно где-то здесь.

     — К чему ты ведёшь? — сидя на стуле, чуть наклонил голову в бок.

     — У нас мало времени, прекрасный молодой глава, — совсем погрустнел старик, подойдя ко мне чуть ближе. Мне и так некомфортно, а ты ещё ближе подходишь, ирод! — Моя официальная миссия в секте закончится через две недели, и за это время я должен сделать невозможное, попытавшись вас хотя бы поверхностно познакомить с порочным искусством, не навредив…

     Мне не нравится, к чему он ведёт.

     Старик сделал небольшую паузу, облизав губы.

     — Я много думал над тем, как мне исполнить ваше желание, и единственным способом я вижу дать вам прочесть писание первого труповода. Не простую копию, а оригинал, высеченный на стене тем, кто, защищаясь от сотен и сотен врагов, подчинил себе саму смерть. Иного пути я не вижу.

     Писание первого труповода?.. Звучит, как что-то крайне пугающее. Вон как сестрица заледенела за моей спиной. Сто процентов очередная легенда мира. Только, почему-то мне кажется, что на этот раз в сто крат более пугающая, чем жалкий «заклинатель змеек». Если честно, я интересовался местными историческими личностями преступно мало — слишком положился на знания братца с сестрицей.

     — Ты ведь понимаешь, что предаешь себе подобных, труповод? — нахмурился я.

     Улыбка старика стала нежной и какой-то отеческой. Стоит ли мне говорить, что у меня булки сжались от такой улыбки?

     — Среди тех, кому не повезло познакомиться с явлением смерти ближе, нет и никогда не было верности. Я верен великому культу Чёрных Небес, и больше всего я верен Небесному Демону, его следующему главе. Всё остальное — тлен.

     Старик опустился на колени, прямо у моих ног, и я готов поставить свою новую коллекцию башен из спичек, что он хотел прикоснуться к моим ногам, но запрещал себе, считая чем-то священным.

     Боже, боже, боже, боже, боже…

     Ох, мать.

     — Значит ли это… — проигнорировав действия старика, продолжил я. — Что любой, кто прочитает это писание, сможет освоить искусство труповодов?..

     — О, нет, что вы! — всполошился старик, подскочив. Он удивительно резвый для своего возраста. — Если бы каждый мог изучить писание первого труповода, то этому миру уже настал конец. Лишь сильнейшие душой и разумом способны понять смысл, заложенный в словах первого труповода. Конечно, — и вновь старик облизал губы. Ему явно башню срывало, пока он находился так близко рядом со мной, — перед этим я познакомлю вас с теорией, и мы проведём пару практических испытаний, лишь под конец мы отправимся к писанию.

     Телу, лежавшему в углу, явно не понравилось выражение: «Пару практических испытаний».

     Мне, если честно, тоже.

     — И ты думаешь, что я смогу его понять? — растянулись мои губы в ироничной улыбке.

     — Каждый новый глава культа, — загорелись безумным огнём глаза труповода, — является воплощением всей его воли. Вы — можете понять что угодно. Вы — наши Чёрные Небеса.

     …блин, я крайне надеюсь, что он реально какой-то особенный извращенец, и там не все такие. Нет, понятно, что он какой-то особо одарённый, так сказать, но это же реально… Мать вашу, да здесь уже никаких культурных слов и в теории быть не может. Альтернативно данный Небесами, я бы сказал.

     Фух, ладно…

     — Я тебя услышал, порочный труповод, — хмыкнул я, вместе с этим почесав призрачную голову.

     Я же пойму то писание?..

     И… а какого рода вступительная теория меня ждёт?

     

     ***

     

     Хван Мун Су ожидал, что торговец прибудет тогда, когда его хён с нуной отправятся искать приключения на мягкое место, но он никак не ожидал, что он прибудет уже спустя пять дней после их ухода. Впрочем, даже так всё организовать было достаточно просто: приехавший караван жители встретили со всей радостью и почтением, уже имея соответствующие дары.

     Житель альтернативной Кореи мысленно улыбнулся, вспомнив лицо Двуличного Серебряного Торговца, когда ему принесли пять мешков, что были буквально забиты змеями самой разной наружности и ядовитости. Понятно, что его хён об этом не знал.

     …хотя, пошутить над будто ничего не боящимся хёном было бы забавно, но он же потом получит по лбу, и далеко не один раз, так что…

     Немного удивило наличие дочери торговца. Честно говоря, парня она мало интересовала, и он и не думал в её направлении. Можно было бы сплавить её Ким Бо Гёну (не просто же так хён его взял?), но он сейчас занимался тренировками с теми бандитами и вообще интересно, освободится ли он в ближайшее время. Недовольство девочки, когда она узнала, что его хёна и нуны (э-э-э, судя по всему, только хёна) нет, было настолько сильным, что Хван Мун Су подумал, что она сейчас всё может испортить и торговец потеряет свою благосклонность, однако глубоко ошибался:

     — Ваши познания меня пугают, молодой мастер.

     Хван Мун Су будто физически видел, как окрасились глаза торговца в серебряный. Паренёк уже видел, что торговец сорвал настоящий куш, в который вцепился всеми конечностями, зубами и, наверное, даже ушами.

     — Как я уже говорил ранее, — улыбнулся довольно паренёк, не умеющий настолько корчить рожицы, как его хён, — мы действительно можем предложить вам многое, уважаемый Ян Ин Сон. В обмен на это мы лишь хотим того же.

     Торговец широко улыбнулся. Если бы рядом с ним сейчас находилась его дочь, то не поверила бы своим глазам: чтобы её отец так счастливо улыбался, это, наверное, какое-то демоническое искусство!

     — Я вас уже не упущу, — неприлично громко засмеялся мужчина. — Но… прежде всего, мне нужна будет ваша помощь.

     — Помощь? — непонимающе уточнил Хван Мун Су.

     Как-то его настроение сразу немного испортилось.

     — Я смог выйти на тех, кто попытался похитить мою дочь, — стал голос мужчины тише и намного серьёзнее. — Я не прошу вас участвовать в убийстве виновных, но хочу, чтобы моя дочь какое-то время побыла у вас. Крайне сомневаюсь, — улыбнулся так, будто попытался извиниться мужчина, — что в ближайшие месяцы или даже годы кто-то, кроме меня захочет почтить своим присутствием это место. Можете ли вы пойти на такую уступку и позаботиться о моей дочери?

     «Прости, хён…» — мелькнула мысль у паренька.

     Почему-то в голове у него промелькнуло предположение, что сама девочка имела к предложению торговца какое-то отношение.

     Сама же тема обсуждения неспешно гуляла по поместью, думая над тем, как же в нём было пусто. По крайней мере, так она думала, пока не зашла в одну из комнат.

     — Это что?! — шокировано пробормотала девочка, поправив куст на голове.

     Буквально вся комната была обставлена… м-м-м…

     Какими-то… башенками и домиками?

     Глаза обычно спокойной девочки загорелись. Какая же красота!

     Философия. Как же было много философии в словах старика-извращенца. Началось наше обучение с того, что труповод решил рассказать про взаимосвязь всего сущего, не касаясь темы своего искусства и близко. Я не перебивал, как нельзя хорошо понимая, что этот поехавший в данном случае мне вреда не принесёт и не планирует, а значит, и знаниями обижать не станет. Надеюсь.

     Увы, на этапе вводной философии ничего нового я не узнал — в какой-то степени, старик лишь рассказал про обычные физические законы, но со стороны мистицизма, будь то невозможность появления чего-то из ничего или перехода одного в другое. Хотя, он затронул Ци, что было достаточно интересно, пусть и не сказать, что прямо безумно полезно. Вот, например…

     — Значит, Ци легко может переходить из одного состояния в другое? — приподнял я бровь, вспомнив про свой буфер в груди.

     Лично созданный, между прочим.

     — Теоретически — легко, — уточнил старик со стрёмной улыбкой. Да, в принципе, иначе он предпочитает и не улыбаться. — На самом же деле необходимо выполнить определённые условия. Ци во многом зависима от внешнего влияния и, что крайне важно, воли существ, их намерений. Прекрасный молодой глава, вы должны понимать, что Ци безгранична и она есть повсюду, поэтому, если мы, например… — старик облизал губы, начав в голове формировать мысль. — Если мы уменьшим масштаб и взглянем на наш мир со стороны, то поймём, что глобально энергия не изменилась. Возможно, ключ в том, что она меняется для нас, но не для себя.

     Последнее предложение — прямо чистая абстракция. Ладно уж.

     Учитывая КПД перехода энергии из одного спектра в другой — даже охотно верю, пусть и до конца не понимаю.

     Спустя несколько дней, когда старик убедился, что я всё идеально понял, — если даже не лучше него самого, чем вызвал очередной прилив фанатичного восторга, эх… — мы перешли к более предметной теме: развитие мастера, в общем и целом. Труповод решил взяться за дело настолько серьёзно, насколько вообще мог. И неожиданно — даже имея информатора в виде двух читеров, рассказать труповоду было что, и с достаточно неожиданной стороны. Кажется, это было не известно ни сестрице, ни читаке, что, как бы, даже не «говорит», а «кричит» о том, что добрый дедушка рассказывал нечто по-настоящему уникальное. Ну, либо то, что незачем знать обычному читателю романа или старейшине совсем уж мелкого клана, которая пусть и достигла под конец жизни силы, однако крайне сомнительной, учитывая технику, и даже использовать её толком не смогла.

     В частности, речь шла про трансцендентность, к которой я стремился.

     — Существует, молодой глава, огромное количество невежд, которые владеют силой, но не владеют умом. Они никогда не смогут прикоснуться к истинной трансцендентности, так и застряв на этапе ложной.

     — Ложной? — нахмурился я. — Что это значит?

     Честно говоря, он меня немного напугал этим заявлением. «Ложная» трансцендентность — звучало как-то ну вот совсем не круто, да?

     — Формально разделения нет, — уточнил старик. — Скорее, речь идёт о том, сможет ли мастер развиваться дальше и насколько он силён. Если до этапа трансцендентности разделения между мастерами не очень большое, то на нём уже сразу видно, кто развивал сильную технику, принимал дары мира, по-настоящему понял то, что учит, и чьё тело было благословлено Чёрными Небесами. Вы, — приблизился ко мне старик, с истинным фанатизмом глазея на меня, — как будущий глава культа, имеете шанс шагнуть выше Небес. Туда, куда не смог шагнуть нынешний глава.

     То есть фактически после того, как моё тело полностью очистится и… скажем так — окончательно перестроится, будет уже понятно, стою я чего-то или нет. После этого точка невозврата будет пройдена — меня (или кого ещё) можно будет сделать, например, калекой, уничтожив источник (правда, скорее всего, я умру), но моё тело уже будет далеко не телом простого человека — изменения будут уже безвозвратные, чему я, кхм-кхм, крайне рад.

     …ведь шанс того, что моё тело вдруг уничтожит на элементарные частицы какая-то пространственно-временная аномалия — станет меньше!

     Как же приятно осознавать свой безумный талант — начиная от здорового, — пожалуй, правильнее будет сказать «совместимого с боевыми искусствами», — тела и заканчивая пусть и сомнительным, но по-настоящему королевским «подарком» старой пыли. Правда, если бы не действия с моей стороны, то, судя по поверхностным рассказам сестрицы, меня могла ждать крайне неприятная подстава.

     — Насколько силён глава? — задал, честно говоря, давно интересующий меня вопрос.

     Мы встретимся. Я совершенно точно не смогу от него сбежать. Вопрос лишь в том — когда. В общем-то, даже опуская момент с пылью, остаётся ещё крайне мутный культ сверхлюдей. Мне тяжело представить их реакцию, когда они осознают, что их «будущий» глава, в чём они уверены беспрекословно, куда-то свалит. Так и представляю себе вечеринку, где имениннику уже развесили разные украшения, подготовили большой торт с приятной наружности дамой внутри, подготовили кучу подарков, сами нарядились как можно ухоженнее, а потом они в последний момент узнают, что именинник послал всех нахрен и куда-то переехал… на другой континент.

     И всё это умножить на пять.

     В общем, предстать перед теми, кто бессовестно пулял из лука в кормилицу со мной, мне придётся — это, опять же, лишь вопрос времени. Успокаивает то, что кроме главного гада мне в культе зла никто, по идее, и не желает — наоборот, чтобы их молодой глава был самым-самым.

     Батюшки…

     — Глава давно не выходил на поле боя, — покачал головой старик, загрузившись моим вопросом. — Но можете не сомневаться: глава культа Чёрных Небес не может быть слаб. Насколько бы стар он ни был, подошёл он к своему лимиту или нет.

     — Ты знаешь что-то о том, какой силой он владеет? — пошёл я на откровенный риск, при этом умудряясь сохранять такой вид, будто ответить он обязан.

     Ведь так сказал Я.

     — Вы опять ставите меня в неудобное положение, — растянулись губы деда в подобии оскала. Казалось, что его губы чуть не треснули. — Если бы не ваша красота, данная вам матерью, то я…

     — Мне плевать, что ты там, — презрительно отмахнулся. — Всё случилось так и никак иначе. И только. Что ты знаешь о силе главы?

     Старик тут же заткнулся, после чего хрипло засмеялся.

     — Вы правы, безусловно… — труповод прикрыл глаза, сделав глубокий вдох. Он не втягивал в себя энергию мира и не пытался стать с ним единым, но дыхательная гимнастика никогда лишней не бывает. — К сожалению, глава достаточно скрытен. Больше могут знать лишь Чёрные Генералы. Однако, я вас уверяю, ваш отец не просто так носит имя Чёрного Кровавого Демона.

     Я мысленно сглотнул. Или сделал это в призрачной форме?..

     Чёрный… Кровавый Демон?

     Это что-то вроде отсылки на кровь, которой он меня напоил? Ох, ну кто бы сомневался, что его уникальные способности будут связаны с ней. Прекрасно! Просто отлично!

     К сожалению, сестрица не была со мной на обучении и мне приходилось ей потом рассказывать все нюансы чуть ли не шепотом (скорее, образно, ибо старику иногда нужно было, как бы ему это ни нравилось, отлучаться) и постфактум: труповод вроде и не обращал на неё никакого внимания, но, немного с ним дольше пообщавшись, я с удивлением начал замечать, когда старик раздражён и когда ему что-то не нравится. И, как можно понять, недомелочь вызывала у него те самые не шибко положительные эмоции. С одной стороны, он понимал, что она — моя слуга (как бы, м-да), и пальцем не смея её трогать, а с другой стороны — опять включалась его помешанность. В общем-то, его чувства к сестрице можно было свести к зависти. И чем дольше она со мной находилась — тем больше я замечал мелких… скажем так — указателей на то, что старику своё безумие становится тяжелее контролировать и он опять может учудить.

     Естественно, от греха подальше я вторую ученицу мастера начал время от времени отправлять прочь, будь то поход за овощами или неожиданная тренировка. Она была от этого не в восторге, но, кажется, и сама что-то чувствовала, так что не противилась мне, начав частенько выходить из стрёмной пещеры в свет, оставляя меня наедине с крайне, мать моя родная, сомнительным дедом. По крайней мере, мы сошлись на том, что с ней будет одна из моих птиц, которую я в случае чего уж точно смогу уведомить, что происходит что-то страшное.

     В любом случае, к счастью, спустя неделю старик таки приступил к тому, с чего, наверное, и должен был начинать: к изучению искусства труповода, пусть и пришлось ещё немного проехаться по его мозгам. Будем считать, что начались курсы молодого специалиста.

     По этому поводу старик повёл меня вглубь пещеры, к книгам и надписям на стене.

     Атмосферы нагнал — жуть: зажёг свечи, сам стал заметно серьёзнее, я прямо чувствовал, что прохожу обряд посвящения в секту, кхе-кхе. И, боюсь, не праведную, где из себя хороших парней хотя бы пытаются делать.

     — Уверены ли вы, что хотите прикоснуться к чему-то столь порочному? — склонился надо мной мигом посерьёзневший труповод. — Молодой глава, знайте, что пути назад уже не будет. Это знание отпечатается на вашей душе до скончания веков. Я могу научить вас далеко не только…

     Хлясь.

     Получив смачную пощёчину, приправленную не только моей Ци, но ещё и чисто призрачным прикосновением к душе, старик попытался сказать что-то, безусловно, мерзкое, да не смог — я потянул за духовную нить, из-за чего его слова застряли в горле.

     Вот теперь-то дедушка-почти-некромант удивлён — застыл, прикоснулся к горлу, попытался понять, что я только что сделал, но не смог. Видимо, уже успел и забыть про те манипуляции, что я с ним провёл в первую встречу.

     Стоит помнить, что его духовные нити всё ещё были у меня. И пусть это мне мало что давало, ибо наши весовые категории были, мягко говоря, разными, я всё ещё мог наводить туману. Мог на ровном месте остановить, пусть и на миг; мог захлопнуть его варежку; мог на миг остановить сердце, и ещё куча всего. Другое дело, что лишь на жалкий миг и крайне ограничено — его духовные нити были тяжеловатыми и плохо поддавались контролю.

     …жаль, что мозг так не могу «остановить», эх.

     — Ты опять подвергаешь мой выбор сомнению, — едва слышно даже не проговорил, а прошипел я, встав со стула. — Снова и снова.

     Старик непроизвольно сделал шаг назад, после чего упал на колени. Он какое-то время молчал, после чего хрипло заговорил:

     — Это моя последняя ошибка, молодой глава. Я догадываюсь, зачем вам моё искусство, и сделаю всё, чтобы ваше личное искусство стало истинным и завершённым.

     После этого труповод на самом деле принял решение и начал обучение. Перво-наперво он познакомил меня, не виляя, с главным: тем, что вообще делают труповоды. Попытался объяснить мне идею и основную концепцию:

     — Кроме Ци, молодой глава, существуют и другие виды энергий. Мы про них знаем, подсознательно зависим, но не можем прикоснуться.

     — Даже с Ци?

     — С Ци — можем, — поправился труповод, уточнив: — Но как вы собираетесь взаимодействовать с чем-то, не видя и не чувствуя это?

     Чисто технически, языкастый к этому приблизился, а благодаря ему — и я. С другой стороны, речь идёт исключительно про другой вид энергии, а я говорю про души. Впрочем, можно ли душу считать такой же энергией, м-м-м?

     — И к чему же ты клонишь? — спокойно уточнил у старика.

     — У всех живых существ есть нечто, что неразрывно связано с Ци и в какой-то степени является её продолжением. Жизненная сила, молодой глава. Мы, те, кто научился поднимать мёртвых, не можем с ней взаимодействовать, но научились её подменять на нашу Ци, таким образом давая мёртвому, разрушенному организму подобие существования.

     Старик вытянул руку, которую окутала болотно-зелёная энергия.

     — Мы вдыхаем в мёртвые тела смерть, прекрасный молодой глава, вместо жизни.

     — Можно ли вдохнуть «смерть» в изначально неживые предметы? — заинтересовано уточнил я.

     Труповод довольно улыбнулся.

     — Вы задаёте правильные вопросы, молодой глава, но, боюсь, это не то, в чём вы нуждаетесь. Вас ведь в первую очередь интересует воздействие на тело и душу, не так ли?

     Ага, сам не разбираешься, да? Кроме шуток, он прав — смею предположить, что вдыхание «нежизни» в неодушевлённые предметы породит некое подобие проклятых артефактов (наверное), а если ещё и умудриться туда душу запихнуть… Уверен, своих нюансов хватает и за жалкую неделю это извращённое ископаемое не успеет передать мне всё необходимое. Да, в принципе, он и так не успеет чисто физически передать всё нужное, и, как я понял, надеется на писание первого труповода.

     — Отличается ли чем-то вдыхание смерти в изначально живые и неживые предметы?

     — Это буквально два разных направления, — пояснил терпеливо старик. — Ведь, когда вы вдыхаете смерть в мёртвые тела, то, если не прошло слишком много времени, можете даже вернуть душу в тело. К тому же, молодой глава, тело и предмет обрабатываются совсем разными способами.

     — Допустим, — кивнул я, после чего спросил то, что уже давно хотел узнать: — Ответь мне, как ты воздействовал на моих слуг.

     — Все, кто прикоснулся к истинной трансцендентности, способны на такое, — пожал плечами старик, мигом разбив мои надежды. Блин. Впрочем, тут же подарив новые: — Однако я использовал не только телекинез, прекрасный молодой глава, но совсем немного воздействовал своей Ци на их энергетические тела так, как если бы попытался их обратить. И пусть этого и близко не хватает для создания цзянши, этого достаточно для более тонких манипуляций. Если знать, куда и как направлять энергию, можно многого добиться. Особенно, — старик неожиданно продолжил, — если энергия совместима с неосязаемым. Когда вы познаете писание первого труповода, то высока вероятность, что поймёте, о чём я говорю.

     …ага, хочешь сказать, что Ци офигеть какая осязаемая?..

     В меру своих представлений и восприятия, в общем.

     И… то есть, он имеет в виду, что если я «пойму» писание, то моя энергия изменится?

     Что это за писание такое?..

     Примерно в таком формате и шло обучение. Старик всё больше раскрывал нюансы своего искусства, дав мне уже без всякого писания намного больше, чем он думает. Он напоминал скорее поехавшего учёного, чем местного некроманта, раскрыв мне душу живого существа больше, чем кто-либо другой в этом мире.

     Если подход языкастого был чисто «на ощупь», без попытки вникнуть, мой мастер взаимодействовал с реальностью на уровне познания, то труповод — самый что ни на есть настоящий местный учёный. Старик рассказывал мне, как проводил с помощью своей силы десятки и сотни экспериментов, даже умудрившись столкнуться с феноменом существования разума. Я имею в виду, в энергетическом плане.

     Во многом своими экспериментами он был обязан культу. Объективно, благодаря доброму дедушке некроманту, я смог чуть лучше понять, как работает культ Чёрных Небес. Обычно, мастеров боевых искусств объединяет одно искусство, и даже многие культы должны работать по такой системе, однако культ главных гадов этого мира сильно отличался от остальных.

     В какой-то степени Чёрные Небеса владели самой большой библиотекой боевых искусств в мире. Они украли и сохранили столько знаний, что уже и ужасаться бесполезно. Член культа может выбрать себе направление и даже формально попасть в чужую секту или клан, при этом продолжая быть частью культа — и хрен кто поймёт подставу. Минус здесь был в том, что, если кто-то выбирал достаточно уникальное направление, на наставников каких можно было не рассчитывать, поэтому мелкие члены культа, как правило, учились по одной системе.

     И тем не менее — учитывая местные нормы, культ Чёрных Небес — полные отморозки, что не бояться своровать чужое искусство. Скрытные, расположившиеся в месте, откуда их хрен кто выкурит, крайне наглые и хитрожопые. Особенно их глава, бр-р-р.

     В каком-то роде, и неудивительно, что старик так предан культу — кроме промытых мозгов и чистого фанатизма, культ действительно вызывал… эдакое мрачное восхищение и манил знаниями, что мог предоставить. После того, что я услышал, у меня возникли определённые сомнения в том, что все труповоды так образованы, как извращенец передо мной: культ его вырастил, дал ему возможность сделать столько открытий, сколько он мог и не мечтать получить самостоятельно. В каком-то роде труповод был уникален, ибо я сомневаюсь, что в культе найдётся много людей, что зашли настолько далеко.

     И частица этих знаний переходила ко мне, что я отрицать ну вот никак не мог.

     — Ты оказался полезен, Вон Юхён, — натянул я на лицо благосклонную улыбку.

     Старика, кажется, от счастья чуть инфаркт не хватил.

     Под конец же, когда я на свою голову увидел писание первого труповода, когда у меня уже не было веры в то, что что-то изменится, энергия во мне окончательно трансформировалась. Стала той, какой должна была быть изначально. Или, вернее, какая подходила мне больше всего. Сестрица, когда поняла, на что я стал способен, была достаточно категорична:

     — Это самая порочная техника, что я видела в своей жизни, оппа!

     К чему можно свести мой «прорыв»?

     Духовные нити…

     Мне удалось научиться похищать их дистанционно. А объединив технику с тем, чему меня научил ментальный отпечаток первого труповода, практические знания старого извращенца и сравнительно топорную технику Призрачного Короля Змей, подошедшего к вопросу с другой стороны, мне удалось научиться, пусть я это умудрился сначала и не понять, в самом что ни на есть прямом смысле похищать души.

     Но обо всём по порядку…

     Писание первого труповода.

     Чудовище, которое мир забыл и не должен был знать.

     Духовные нити. Я вижу их во всех живых существах, они буквально повсюду, и особенно духовных нитей много, когда я гуляю по лесу. Если бы моя личная шизофрения на самом деле мешала мне видеть, то я мог бы тупо ослепнуть. Ещё раз: нити были практически повсюду. В небе, под землёй, вокруг меня. Они, помяни творец мои башенки из спичек (надеюсь, с ними там всё нормально, а то делать их не из обычных спичек было тяжеловато), были даже в моём физическом теле!

     Раньше моя способность была далеко не совершенной — мне нужно было буквально подходить к телам и, нещадно паля контору (боюсь, тут иного выражения не подобрать, не в этом случае), «доставать» их из тел. В реальном бою это просто невозможно — я не могу, следя за собственной тушкой, втихаря подходить ещё к кому-то и воровать чужие нити. Особенно когда человек отпрыгивает от раздражителя в виде призрачной сущности в тот момент, когда та с ним соприкасается. Кроме шуток, напугать так можно, но больше по приколу, а изначально сильные противники и не позволят мне ничего сделать.

     Не хочу обидеть секту Облачного Меча, но я никогда не видел себя «истинным» мечником. Мне, безусловно, нравится этим заниматься, только больше в виде хобби и для собственного всестороннего развития. Нет, право слово, до башенок из спичек — как до луны, но тоже занятно.

     Наверное, именно поэтому всё это время моя техника местами и буксовала. Поэтому я не называл никак своё «искусство», поэтому и те вояки были недовольны моими движениями. У меня, безусловно, были огрехи, однако они, кажется, чувствовали, что это просто не моё. Впрочем, мужикам это не помешало исправить пару шероховатостей, кха-кха. Всё ещё просыпаюсь иногда от кошмаров…

     Как я уже говорил, у меня и не было веры, что труповод сможет что-то сделать. Само по себе искусство поднимать неживых мне было, в принципе, не нужно, скорее уж, я нуждался во вдохновении — я хотел понять, как он это делал, и многие наработки старика действительно крайне полезны, как и в будущем могут сыграть большую роль для моего развития — как минимум мне посчастливилось узнать про существование целых энергетических мозгов, которые мы не чувствуем, которых мы не видим, но которые точно есть. В будущем, когда я начну разбираться в своём выборочном кретинизме (или не особо выборочном, м-да), это может быть очень полезно. И тем не менее — конкретно то, в чём я нуждался, труповод дать не мог.

     Была ли у меня надежда на какое-то там писание?

     Нет. Ничуть. Вообще. Извращённый старик, кажется, готов был поставить руку на то, что это даст что-то грандиозное, однако я придерживался мнения, что, ну, в лучшем случае смогу лучше понять искусство труповодов. Я не придавал значения словам старика про то, что на моей душе останется след, и вообще уже был готов к возвращению фактически едва ли не ни с чем. Уже радовался тому, что вернусь вообще живым, здоровым и без пары психологических травм.

     И ведь действительно, что такого может дать простой текст?

     Как можно уже понять, тяжело передать то, насколько же я ошибался.

     В последний день, перед тем, как мы собирались уйти, старик, распространяя физически ощутимую решимость, повёл меня вглубь пещеры — туда, куда мы с сестрицей опасались пойти, и, видимо, не зря.

     — Честно говоря, — эхом отдавался голос труповода, — я был уверен, что вы не сдержите своё любопытство и пойдёте вглубь пещеры. Вы — не надежда и будущее секты Чёрных Небес. Вы — его настоящее и вечное.

     Голос старика, кажется, впервые был НАСТОЛЬКО холодным и спокойным — передо мной был уже не больной на голову псих с кучами противоречий, а усталый от жизни дед. Такой, суровый, переживший войну и повидавший такого, чего лучше не видеть никому.

     — Уважаемый Мёртвый Волк, — вставила слово сестрица, — вы опять недооцениваете нашего главу. На этот раз его терпение и благоразумие.

     Да, из рассказов старика удалось узнать, какое у него прозвище. В демонической среде, по крайней мере. Сестрице он был неизвестен, что намекает на то, что дедок во время войны особо не прославился, возможно, где-то жалко сгинув.

     …может ли быть, что он, поняв, во что превратился прошлый «я», тупо самоубился? Да ну, бред какой-то.

     Пожалуйста.

     Дед, услышав шпильку от сестрицы, не обиделся. Он просто начал, кажется, до крови жевать губы. Сестрица, оправдывая свой титул маленькой лисицы (теневая — это только на работе), просекла мышление старика как бы не лучше меня самого. Она обращалась к старику крайне редко, однако каждый раз — тема так или иначе касалась меня. И, о чудо, везде, где тема касалась меня, старик слушал внимательно, старался анализировать буквально каждый звук, который говорила недомелочь. Не проявлял неуважения и держал себя в руках так, как не держал никогда.

     — Моя судьба давно предрешена, — выдал что-то несуразное старик.

     Ему явно не нравилась эта пещера. Или, точнее, место, куда мы идём.

     В какой-то момент проход стал совсем узким и нам пришлось буквально протискиваться, чтобы пролезть дальше. Тут старик опять удивил, показав чудеса гибкости. Говорят, что коты — жидкость, но, как оказалось, существуют люди, которые могут этот титул оспорить. От мастера боевых искусств, вероятно, достигшего «истинной» трансцендентности, ожидать иного было бы глупо, но всё равно удивительно.

     Параллельно этому в голове мелькнула предательская мысль, что здесь прямо какой-то писк моды на пещеры, гробницы и всякие такие иные страхи людей с клаустрофобией. Увы, эти мысли надолго в голове не задержались — если до прихода сюда я ещё чувствовал себя сравнительно спокойно, то чем ближе мы подходили — тем становилось прохладнее. Где-то же, казалось, на грани слышимости, начал раздаваться…

     Шёпот. Настолько тихий, что он может затеряться среди собственных мыслей. Будто бы тот самый внутренний голос, который, к сожалению, мне обмануться не дал — голос… голоса стали громче.

     И я мог поставить свою новую коллекцию самодельных башенок (идеальная моторика рук — залог успеха!), что этот голос, этот пронизывающий душу холод, слышал и чувствовал лишь я — сестрица не проявляла никакой реакции, пусть и была достаточно напряжена, что было, так-то, абсолютно нормальным состоянием, когда какой-то мутный дед ведёт тебя вглубь пещеры, как и старик молчал, не проявляя ровным счётом никакой реакции.

     И всё же, в какой-то момент мы вышли к месту, откуда доносился звук.

     Первая мысль — холодно. Не телу, нет, далеко не телу — душе. Моей призрачной формы будто касалось что-то невидимое и неосязаемое. Вернулся я в тело на одних рефлексах — подсознание буквально закричало, что лучше «голым» не разгуливать.

     Сразу стало легче, но на краю сознания холод оставался и достаточно сильный — аналогия максимально мерзкая, однако у меня создалось впечатление, будто ветер мне лизнул спину. В духе местной некромантии, мать вашу. Из-за того же, что мне пришлось вернуться в тело, на меня в полной мере накатили эмоции, среди которых, естественно, был и страх.

     И нет, не только из-за холода.

     А из-за того, что я, гонимый холодом, сначала каким-то чудом умудрился не увидеть нечто по-настоящему пугающее и противоестественное. И пусть я уже научился держать лицо достаточно, чтобы не выдать себя, полностью холодную мину воли мне не хватило сохранить — маска спокойствия треснула, что сразу увидели как сестрица, так и буквально всполошившийся труповод.

     — Вы чувствуете… — расширились глаза старика. — Нет-нет, не просто чувствуете… Чёрное Небо…

     Догадываюсь, как он понял, что я именно «вижу» — мой взгляд был направлен строго вперёд. Я буквально вцепился всем своим вниманием в…

     Что-то.

     Моё сознание работало странно: я достаточно быстро учился не из-за того, что был умным, а потому, что умудрялся улавливать какой-то ментальный флёр, что оставляют от своей деятельности люди. Когда мы говорим — мы что-то вкладываем в слова. В сущности же это просто набор звуков, который имеет смысл только для нас — причём строго для тех, кто этот язык понимает, кто учил его. Текст — тот же случай. Просто набор палок, закорючек, кругляшков и ещё просто кучи всего. Если не знать смысл, вложенный в мазню, она просто не имеет никакого смысла. Логично, да?..

     Я же умудрялся частично обходить этап «закорючек» и сразу видел смысл. Оформленную мысль, которую разумное существо оставляет в своих словах или тексте. Пожалуй, с текстом всё намного сложнее, ибо практически весь «смысл» обычно уже оказывается давным-давно рассеян, тем не менее — бонус всё ещё был.

     И, как показала практика, чем сильнее был «отправитель» мыслей — тем лучше сохранялся смысл, тем более полным и… будто бы осязаемым он был. До этого я не натыкался на что-то масштабное, часто игнорируя встречные «ментальные бури», чего сейчас было сделать невозможно. Ну вот физически.

     Если для старика с сестрицей стена, скорее всего, была просто забита высеченными строками какой-то бессмыслицы на заметно устаревшем языке, то для меня…

     Гора трупов. Горы. Не только людей, демонических и праведных мастеров, не только животных, змей и тигров, но и насекомых, рыб, каких-то совсем уж мифических существ, по типу феникса…

     Они все, словно искажённые собственной же смертью и последующим возвращением, кричали, рычали, издавали какие-то просто непонятные для понимания звуки — я вроде бы и слышал, что они издавали определённой тональности… звуки, а вроде бы и ни черта не мог понять. Самым пугающим было то, что на одной из этих гор сидела бесформенная фигура. Уже практически рассыпавшаяся, будто бы и несуществующая, она что-то шептала.

     И я готов был поспорить на то, что именно шёпот этой фигуры я услышал первым.

     Стоило же мне попытаться прислушаться, как мне резко удалось понять, что страшный, истинно могущественный мастер шептал: собственный же стих. И я понимал его. Понимал целиком и полностью.

     — Первый труповод достиг божественности? — охрипшим тоном спросил, окончательно выйдя из образа.

     Скорее, меня из него выкинуло. У меня просто не оставалось сил вести себя… хоть как-то.

     — Никто не знает, молодой глава, — обеспокоенно ответил старик. — Думаю, мы должны уже ид…

     — Молодой глава сам решит, — холодно, неприлично холодно оборвала старика сестрица, будто сама что-то почувствовав.

     Нет, она тоже что-то почувствовала — я в этом был уверен. Не так, как я, но больше, чем любой другой человек, не познавший смерть.

     Труповод явно хотел сорваться, но, увидев что-то в глазах сестрицы, просто замолчал, сев прямо на землю в позу для медитации.

     К счастью или сожалению, мыслями я был далеко.

     Стих… Писание труповода…

     Я слышал его. Слова потенциального божества будто бы отдавались эхом у меня в ушах. Я понятия не имел, как он умудрился простой текст наделить стольким. К делу приложил руку не человек — и близко. Существо, далеко превзошедшее это понятие. Мой внутренний источник начал внутри меня будто сходить с ума, пытаясь изменить свой спектр, что чёрное сердце не позволяло. Лишь неожиданная стабилизация буфера, словно успокаивающая буйную энергию, спасала меня от невыносимой боли.

     — Нет ни жизни, ни смерти… — шептал голос безликой фигуры. — Страх — бессмысленен…

     Я одновременно понимал и не понимал язык, на котором говорила фигура. Казалось, что это некое искажённое воспоминание, плод воображения безумно могущественного существа, какие-то его внутренние мысли и размышления.

     — Вечный поток… Иллюзия и ложные оковы…

     Фигура продолжала шептать, отражая у меня в сознании буквально каждый смысл, который она могла только вложить. В груди до боли сильно забилось сердце, ноги подкосило — уверен, я сейчас был бледнее мела.

     Шёпот фигуры начал переливаться с агонией существ, что, кажется, так и не познали покоя.

     Это не труповод. И даже не некромант. Этому существу было плевать на жизнь и смерть — он не видел в этих явлениях отличия, считая единым целым. Раз можно было жизнь забрать — значит, и вернуть. Если жизнь можно было дать — значит, и забрать её. Просто два состояния.

     И если для божества, познавшего это, подобное открытие стало настоящим и даром, и проклятьем, то для его врагов — самой ужасной формой муки. По-настоящему ужасной, ужасающей. Первый труповод не давал своим поверженным врагам ни быть живыми, ни быть мёртвыми. Они не были цзянши — они были именно что выдернутыми из потока душами, которых заперли в ни мёртвых, ни живых телах.

     Цзянши — это больше отпечатки душ либо какие-то совсем уж повреждённые фрагменты, как я понял. Первый труповод мыслил совсем иначе.

     Вечная мука. Вечное страдание, что может остановить лишь одно существо, которому стало всё удивительно безразличным.

     Я мог поддаться этой… словно зашифрованной в стихе технике. Мог впитать её полностью и, кажется, даже отказаться от чёрного сердца, окончательно и бесповоротно изменить его. Это эфемерное писание могло полностью меня изменить и не просто сделать другим человеком, но потенциально выбить из потока, о котором говорил первый труповод. Фактически это путь не просто к могуществу, нет: к истинному бессмертию, когда понятие жизни и смерти просто стирается.

     Мне было неведомо, почему никто про него не знал. Ни читака, ни сестрица не имели никакого представления о том, что существовало это чудовище. Вероятно, те, кто смог его победить, не захотел, чтобы про него помнил хоть кто-то. Или первый труповод сам ушёл, не оставив о себе и слуха, лишь это писание, что породило труповодов.

     К счастью, они не смогли понять настоящего смысла. Вероятно, никто, кроме кого-то вроде меня, кто буквально воспринимает ментальный смысл, не сможет понять это писание и выбраться из потока.

     Однако я не хотел. Если я сейчас полностью впитаю в себя эти строки, если спектр моей энергии полностью изменится, то меня не ждёт ничего хорошего. Слишком рано. Вместе со столь опасной даже не идеей, а целой концепцией… не знаю, как для других, но для меня придёт Преисподняя. Я буду страдать намного больше любой из жертв первого труповода, ибо их страдания хотя бы теоретически имеют конец, что уже, скорее всего, настал, когда для меня…

     Не будет существовать потока. Единственным для меня спасением будет не смерть, а полное уничтожение души. Старый извращенец и не представлял степень изменения моей души, когда предупреждал об изменениях.

     Хотел ли я такого?

     ПФФФ.

     — П-пошёл нахер… — показал я фигуре средний палец, заговорив с ним на никому не понятном в этом мире языке. Какой же у меня страшный акцент, какой ужас. Плевать. — Мне пока и в потоке нормально, психопат поехавший. Ты ведь не был готов, будучи человеком, из него выходить и за это поплатился. А теперь плачешь тут. Ты был быстр, но твои идеи оказались быстрее, кха-ха-ХА-хАХа-ХА…

     Меня неожиданно пробило на истеричный хохот. Я схватился за голову, понимая, что если продолжу слушать этот ментальный отпечаток, моя энергия действительно может окончательно трансформироваться, чёрное сердце просто даст заднюю, подстроившись под…

     Столь манящую идею. Такую логичную и простую. Такую глубокую и интересную.

     Дав самому себе пощечину, чувствуя, что меня неожиданно обняла сестрица и начала что-то шептать, понял, что так дела не будет — я уже был слишком слаб, чтобы свалить отсюда, поэтому оставалось одно — пойти от обратного.

     Плюя на собственное чувство самосохранения, вышел из тела и, ощущая, как меня покрыл буквально физически ощутимый промораживающий холод, не особо понимая, что творю, подлетел к пафосно шепчущей фигуре, после чего прописал с призрачной ноги в челюсть этому поэту, едва ли не мгновенно рассыпавшемуся от… будем считать, что удивления.

     Казалось, всё на секунду застыло: оравшие, визжавшие и рычавшие ментальные отпечатки-жертвы первого труповода мигом заткнулись, после чего, как мне показались, дружно перевели на меня охреневшие взгляды. В следующий момент, так до конца и не поняв, что произошло, они рассеялись. Моя героическая призрачная форма в этот же миг буквально влетела в физическое тело, уже развалившееся пластом по земле.

     Я уже ничего не соображал, но понимал, что сестрица что-то кричала и пыталась достучаться до меня, когда труповод начал буквально рвать на себе волосы и безумно смеяться, одновременно с этим умудряясь плакать.

     …интересно, чего это они…

     Как ни странно, меня вырубило. Проспал я порядка дня, на следующее утро проснувшись в обнимку с сестрицей. Голова была удивительно ясной, да и чувствовал я себя просто прекрасно.

     Прислушавшись к чему-то, вытянул руку, создав совсем небольшое облачко чёрно-синей энергии. Но уже не чисто чёрно-синей, а словно потерявшей палитру: моя энергия стала будто более эфемерной, будто частично выйдя куда-то за пределы. Ради эксперимента вышел из тела, не сразу поняв один…

     Как бы, нюанс.

     На моей призрачной руке был тот же флёр энергии, что и на реальном теле.

     Почесал свободной рукой призрачную голову, отмечая, что моё духовное тело, получив самую что ни на есть прямую подпитку от источника Ци, стало ещё более плотным. Тяжести на пальцах тоже не было — лишь едва заметная, практически неощутимая. Боже ж ты мой, как приятно…

     Пока я занимался экспериментами, проснулась сестрица, нечитаемым взглядом уставившись на мою морду. Глаза были открыты, так что она точно знала, что я не сплю, при этом не собираясь с меня, образно выражаясь, слазить. Молча вернулся в тело, повернув голову на недомелочь.

     — Это домогательство, сестрица.

     Девчонка прищурилась, неожиданно стукнув меня кулачком по лбу, после чего устало вздохнула.

     — Я рада, что с тобой всё хорошо, орабони…

     …я почти бабушку там до слёз не довёл часом?..

     — Где труповод?

     Ибо если он увидит то, что сделала сестрица, то может и окончательно поехать крышей.

     Сестрица заняла сидячее положение, одним взглядом показав на другую часть пещеры, где, кроме бессознательного полумёртвого тела предателя собственного же отца, лежала...

     Эм, рука?

     — Он себе что, отрезал руку? — шёпотом спросил я.

     — Вон Юхёну нужно было идти, оппа, но он не мог уйти, не выразив тебе своё… почтение и извинения.

     — Больной на голову культ… — задумчиво выдал я.

     Взгляд сестрицы был очень красноречивым.

     Она молча встала, подошла к небольшому зеркальцу, взяла его и протянула мне. Удивлённо взял, заметив изменения практически сразу:

     Кожа стала ещё бледнее, словно я прожил всю жизнь под землёй и солнца не видел, где-то в глубине бордовых, явно помутневших глаз, я мог разглядеть искорку какого-то внутреннего безумия. Это тяжело описать: как минимум потому, что дело опять было в том самом «ментальном флёре», который, казалось, проецировал я же и сам на себя.

     Субъективно силы больше не стало — ей неоткуда взяться, однако скачок произошёл, пусть и не физического тела, как и не количества Ци, а призрачного тела, получившего прямую подпитку от чёрного сердца. Оно словно частично вышло за пределы тела, куда-то, куда нога человека если и ступит, то после смерти.

     Отложив зеркало, ещё не до конца понимая, что хочу сделать, лишь следуя своим внутренним ощущениям, вытянул пальцы, одновременно с этим выйдя в пограничное состояние внетелесности. И моя призрачная форма, и моя физическая форма словно синхронизировались.

     — Оппа? — сестрица, видя, что её брат опять сходит с ума, заметно забеспокоилась.

     Продолжая, казалось бы, одновременно в двух состояниях глазеть на свои пальцы, на которых были намотаны духовные нити, встал с кровати, обратив свой взор на полуживое тело.

     Я встал в стойку, словно собираясь начать бой. Единственное, что отличалось в привычной мне стойки — я не держал меч, лишь для случайного зрителя странно, наверное, как-то неестественно выгибая пальцы.

     Окончательно оформив то, что хочу сделать, резко вытянул руки, словно потянувшись к чему-то. Вместе с этим из моего тела вышел поток по-настоящему эфемерной Ци, практически неощутимой, больше напоминающей небольшой поток воздуха, соприкоснувшийся с полумёртвым телом.

     Духовные нити. Одной только энергией я их подцепил, вырвав из тела. Они послушно оказались возле меня, буквально мгновенно идеально намотавшись на пальцы.

     Тело тут же проснулось и начало в ужасе оглядываться и что-то кричать, банально испугавшись.

     Я же не остановился, следуя своему внутреннему вдохновению, потянув на себя все похищенные нити одновременно. Они натянулись буквально на миг, после чего, вместо того, чтобы порваться, потянули за собой что-то… эфемерное. Они могли порваться, но я им не позволил — достаточно было лишь дать своей Ци.

     Перед глазами была чужая душа. Душа, у которой не было призрачной формы, однако которую я мог видеть. Тело орущей жертвы собственной жадности и алчности мгновенно перестало подавать признаки жизни.

     Естественно, что-то с душой я делать не стал, тут же избавившись от духовных нитей, из-за чего душа прямо на глазах рассеялась… куда-то. Чёрное сердце в груди забилось от упавших возможностей быстро-быстро, настроение мигом взлетело вверх.

     Это оно! Моя техника! С идеальным для меня потоком энергии, с подходящим мне стилем. Осталось только развиваться дальше, и когда я достигну «истинной», как говорил добрый дедушка труповод, трансцендентности, моя сила сможет получить новый скачок. И не представляю, чего могу в итоге достичь.

     — К чему пафос… — пробормотал себе под нос. — Пусть будет просто техникой Духовных Нитей…

     Сестрица аккуратно подошла ко мне, щурясь. Её взгляд так и говорил: пациент болен, нужна помощь.

     Вся атмосфера мрачного торжества мигом куда-то улетучилась.

     — Ты ведь специально, да? — вскинул бровь я.

     Сестрица чуть-чуть обеспокоенно улыбнулась, заложив руки за спину.

     — Ты выглядел со стороны, как истинный демонический мастер, оппа.

     — Я он и есть, — пожал плечами, громко хмыкнув.

     — Нет, — сестрица стала выглядеть неприлично серьёзной. — Ты — Небесный Демон, оппа. Не забывай, что ты ни праведный, ни демонический мастер, пожалуйста. Ты — это ты. Демонический мастер на полставки.

     Ты смотри, запомнила.

     Я устало вздохнул.

     Таки зазнался…

     — Пошли, похороним тело, — окинул я взглядом тело горе-паренька. — Кинем ему в могилу руку труповода. На память.

     Сестрица закатила глаза, вместе с этим заметно расслабившись.

     Пожалуй, потерять берега могу и я…

     ...кстати, а она получила что-то от того писания? И, можно ли сказать, что я... Кхм, сломал его?

     Не хочу об этом думать.

     

     ***

     

     Грохот. Хван Мун Су услышал лишь его отдалённое эхо, сначала даже и не обратив на него внимание, однако, когда понял…

     Паренёк побледнел, в глазах появился туман, сердце словно остановилось.

     — Молодой мастер? — чуть испуганно подал голос торговец, не совсем понимая, почему мальчишка перед ним вдруг резко стал выглядеть, как живой труп.

     Он, будучи простым человеком, не услышал грохота.

     Ничего не говоря, Хван Мун Су поднялся и на негнущихся ногах пошёл на выход. Откровенно перепугавшийся резкой перемене торговец, щурясь, пошёл за пареньком, ожидая чего угодно.

     Мысли паренька подтвердились ещё на подходе: дверь, ведущая к коллекции его старшего брата, которую он собирал несколько ночей, была открыта.

     — За что вы так со мной… — едва не заплакал Хван Мун Су, зайдя в комнату.

     Там его уже ждала девочка со странной прической, с открытым ртом держа один единственный домик в руке.

     «Она запустила цепную реакцию», — промелькнула мысль в голове осознающего свою скорую участь Хван Мун Су.

     Он говорил хёну, что он ставил свои домики с башенками слишком близко друг к другу. Без клейкого вещества это было крайне опасно, но его хён не слушал. И теперь, когда девочка задела по неосторожности буквально один домик, они попадали практически все и сразу. Осталось лишь парочка на столе, что стояли отдельно.

     Домики и башенки изначально не имели прочной конструкции: в конце концов, они были построены не из спичек, а из специально подготовленных вырезанных вручную палочек. Баланс… баланс был, и был хорошим, но далёким от идеала.

     — Зовите всех слуг, — решительно сверкнули глаза паренька. — Это вопрос не жизни, а смерти.

     — Что происходит? — не мог понять торговец.

     Нет, то есть он всё прекрасно видел, однако не мог понять, что такого было в этом. Такую мелочь он легко мог возместить, а за дочь извиниться. Да она сама выглядела так, будто сейчас заплачет — и от стыда, и от разочарования, и от того, что уничтожила своими руками то, что ей так сильно понравилось.

     — Это не просто домики и башенки, — тоном древнего воина, что идёт в последний бой, осознавая свою скорую кончину, ответил паренёк. — Это домики и башенки хёна… Нам нужно их починить, иначе…

     Дочь с отцом переглянулись.

     Почему-то они не хотели знать, что будет «иначе».

     

     ***

     

     Кровь в бутылочке едва заметно засветилась и забурлила. Мужчина удивлённо приподнял бровь, заострив свой взор на горах.

     — Рельеф Тысячи Мёртвых Гор?..

     Его фигура мигнула и исчезла.

     Ночная цикада уже не мог дождаться встречи с наследником.

     …наверное, если бы его мысли услышал сам Ан Хаян, то послал бы кого-то нахрен, в ужасе закричав…

     Честно говоря, не было никакого желания копать яму. Ещё и погода испортилась: похоже, скотина, нажимающая там на кнопку в нужные моменты, захотела сделать мне мрачную атмосферу, чтобы я копал пареньку могилу в дождь и размышлял о том, какой неправильный и лицемерный молодой мастер. Ой ли, сам же своего «батю» хочу отправить к праотцам. Будь он каким-нибудь третьесортным злодеем, то уже сказал бы мне, как «мы похожи». Но, к сожалению, осознание того, насколько наши ситуации разные, играло против метафизических законов этого мира — мне было не жалко.

     Могила — больше в знак признания того, что я поступил достаточно жёстко и малёху заигрался. Ну и чтобы кинуть туда руку труповода.

     Вновь задумавшись об этом, поморщился.

     Серьёзно, дед себе на ровном месте отрезал руку. Я себе уже представляю, как там все в секте охренеют, когда увидят вернувшегося старейшину. Особенно если он пошёл чисто на рынок сходить купить капусту. Кроме шуток, м-да. У меня бы хоть поинтересовался, нужен ли мне этот кусок мяса. Мне-то — нахрен не сдался, а вот ему…

     Ну да неважно. Его тело — его дело. Может, как истинный местный некромант, пришьёт себе потом какую-то мёртвую руку. Правда, что-то сомневаюсь, учитывая, что это он себя, получается, и наказал. С таким же успехом мог просто удариться хорошенько головой об стену. Раз сорок. А тут сразу руку оттяпал. Извращенец, что с него взять. Хорошо, что хоть не переодетая женщина, а то мне и так потрясений хватает.

     …я надеюсь.

     Сестрица предложила погребение чуть перенести, когда увидела, что погода резко испортилась, но я был категоричен:

     — Пока мы не похороним тело — будет плохая погода. К тому же, — прищурился я, чувствую какое-то… неприятное предчувствие. — Мы и так уже задержались. А если они там начудили?..

     — Оппа, ты слишком не доверяешь младшему брату и малышу Ким Бо Гёну, — пожурила меня сестрица, уверенная в том, что всё будет нормально. Ну-ну. — И что ты имеешь в виду под погодой?..

     — Что я имею в виду? — поднял я взгляд на небо, захотев показать средний палец всему миру. Что, собственно, и сделал. Небесный Демон, блин. — Пусть мы и не в романе, но этот мир точно работает с некоторыми его условностями. Как я, по-твоему, так быстро понял, кем является братец?..

     Мозг девчонки, кажется, словил критическую ошибку. Понимаю.

     Это она ещё просто не вслушивалась в то, что читака рассказывает. Главный лоровед, блин. Не дай бог там что-то с моими башенками…

     Помотал головой, отогнав мрачные мысли.

     Всё же, сестрица таки права. Лишняя паранойя здесь будет лишней. Отлично звучит, м-да.

     Подойти к вопросу ямы решил не сказать, чтобы творчески, но мне идея понравилась: использовал одну из заготовок труповода. В этой пещере было много «всякого», с чем старый извращенец меня познакомил как минимум шапочно, включая настоящих цзянши на чёрный день. Они находились в спящем состоянии, было их здесь немного, но мне хватало с головой. До того, как я на свою голову услышал писание, моя энергия не была совместима с цзянши и у меня не получалось с ними ничего сделать напрямую, однако сейчас, не только поняв, как они работают, но ещё и частично вытащив свою Ци дальше за пределы… скажем так — живого, «разбудить» неупокоенные куски чужих душ стало до смешного просто.

     Сестрица, когда я неожиданно пошёл вглубь пещеры, сразу поняла, что её братец замышляет какую-то дичь. Понятно, что перечить она мне не стала, больше решив выполнять роль переживающей старшей сестры-мамы утки, что в случае чего может надавать по лбу. Когда же я зашёл в помещение к неподвижным трупам, её терпение немного сдало:

     — Оппа, ты правда думаешь, что это хорошая идея?

     Наверное, я чем-то напоминал со стороны обезьяну с гранатой. Как минимум потому, что тела, возле которых я стоял, выглядели угрожающе, а как максимум — ими можно было вырезать целые деревни без особых проблем, дай только задачу.

     Было бы прикольно, если бы у меня и самого не было возможности деревеньку какую без проблем вырезать. Ох уж эта рутина сверхлюдей, сколько забот!

     Достаточно было в центр лба пустить немного своей мутноватой чёрно-синей энергии, и тело тут же, так сказать, «неоживало». Понятно, что к тому моменту духовные нити не сопротивлявшегося существа были похищены, так что вреда нам принести не могли и в теории. Жаль, что самостоятельно я, скорее всего, так и не смогу создавать цзянши — нет ни времени на полноценное обучение, ни уверенности в том, что у меня получится именно «цзянши», а не какая-то страшная хрень. Нет, серьёзно, я уверен, что из-под моей Ци может вылезти только что-то безумно неправильное — моя энергия как минимум частично исказилась под влиянием идеи какого-то явно поехавшего на всю божественную голову божка, опуская то, что, как бы, моё чёрное сердце — само по себе что-то крайне стрёмное и несуразное, ломающее местную систему развития как бы не на корню. И ко всему этому, у меня ещё и буфер есть, ставший частью сердца. Буфер, созданный под влиянием техники явно праведного мастера. То есть, как мне кажется, ПО-НАСТОЯЩЕМУ праведного — который просто хотел подняться в небеса и прикоснуться к облакам. Возможно, как предполагает мастер, «стать» облаком. Ни убить, ни подавить, — просто…

     Сделать шаг. Почувствовать лёгкость и собственную свободу. По крайней мере, так я это чувствую и вижу.

     И всё же, немного даже завидно — столько свободной рабочей силы. Её, конечно, всю поддерживать нужно, но блин.

     …опять зажрался…

     — Бесплатная рабочая сила — это прекрасно, — покивал я довольно, смотря в мутно-зелёные глаза цзянши.

     Скорее всего, труповод должен почувствовать, что его игрушку разбудили. Правда, крайне сомневаюсь, что он хоть как-либо отреагирует на это. По словам сестрицы, на труповода хорошая такая депрессия нахлынула. Учитывая, что старый извращенец себе буквально руку от горя оттяпал — охотно верю. Как бы не запил.

     Пьяный труповод — звучит как деревенский анекдот, основанный на реальных событиях.

     Сестрица, услышав меня, закатила глаза.

     Я же продолжил:

     — А наблюдать за чужой работой — ещё лучше.

     — Оппа? — не поняла девчонка.

     Когда мы вновь вышли на улицу, дождь, как ни странно, прекращаться и не планировал. Сильнее он не становился, но достаточно сильно раздражал. Учитывая пору, скоро уже вполне себе мог пойти первый снежок (пусть здесь они из-за климата не шибко частые или сильные), и температура вокруг тоже была далеко не самой хорошей, однако это не помешало мне откопать большой зонтик и вынести пару стульчиков, чтобы на свежем воздухе наблюдать, как кто-то другой работает.

     Я редко позволял своему, будем честными, не самому здоровому сознанию получать полную свободу, но сейчас мне нужна была какая-то эмоциональная разрядка и наблюдать за работающим местным зомби, что рыл могилу человеку, которому я буквально вырвал душу, оказалось на диво расслабляющим занятием. Даже погода сыграла в плюс — моросило, солнце в глаза не светило, шёл дождик… В сон так и клонило.

     Кап-кап…

     Кап-кап…

     Единственное, немного мой Дзен нарушало то, что руки не были заняты какой-то мелкой моторикой (думаю, мне не нужно отдельно уточнять, какой конкретно). Ну и немного пришибленный взгляд сестрицы.

     Совсем расслабившись, прикрыл глаза и непроизвольно погрузился в звуки окружающей природы…

     Где-то вдалеке щебетали птички…

     Где-то ползала змейка…

     Поморщился. Ненавижу змей.

     Где-то кто-то отскочил от дерева.

     Капал дождик…

     Кап-кап.

     Кап-кап.

     …так, стоп.

     Я неожиданно застыл, показательно расслабленно открыв глаза.

     Чего?..

     Стоит понимать, что горы «голыми» выглядят, как правило, больше с неба. Рельеф, где мы были… Не-е-ет, мир, где мне теперь приходилось жить и уживаться с глобальным звиздецом, в подавляющем своём мог похвастаться просто кучей разной растительности, в чём, насколько я понимаю, немалую роль сыграла Ци. Огромное её количество. И пусть возле нас, у входа в пещеру, было не так много растительности, чуть поодаль её было просто куча, где легко мог…

     Кто-то спрятаться.

     Не нужно уточнять, что мне стало стремновато, и я тут же захотел проверить свои мысли, выйдя из тела.

     Мог ли мастер боевых искусств скрыться от моего взгляда? Вероятно, кто-то может подумать, что нет — я же духовные нити вижу! Ультимативная шизофрения! Однако, на самом деле, во многом техники сокрытия буквально могли вызвать у окружения выборочную слепоту, незаинтересованность, кто-то мог потенциально прийти к идеи полного слияния с миром и так далее — в сущности, я мог заметить духовные нити да той же сестрицы, но стоило ей попытаться от меня скрыться, как моё внимание тут же переключалось на что-то другое. И не потому, что на меня как-то воздействовали, а потому, что воздействовали на место, где находится мастер.

     Почему «это» место такое скучное? Нет, нужно повернуть голову, «во-о-он тот» куст намного интереснее! Какие-то духовные нити? Пф-ф-ф, скукота.

     Это достаточно грубый пример, который конкретно в таком виде будет работать, скорее всего, лишь у единиц среди единиц (сестрица, жги!), но общая концепция, кроме обычных пряток, сводится к этому. Услышал я лишний элемент потому, что банально его не искал и, если бы больше случайно не заострил внимание, то пропустил бы мимо ушей.

     Пока физическое тело спокойно сидело на стульчике, духовное полетело в направлении звука. На самом деле, полёт в духовной форме был сильно ограниченным, и после того, как моё духовное тело стало выглядеть полноценно, это стало ещё сложнее, но мне хватало.

     Право слово, лучше бы я для своего душевного равновесия проигнорировал тот звук. Поиски нечто заняли порядка трёх минут (в конце концов, целенаправленно знал, что ищу, и где искать), пока я не увидел слившуюся с лесом фигуру в плаще. Мои первые мысли — это успех! Увы, моё мнение изменилось крайне быстро.

     «Это ещё чё за дядя…» — сорвалось с призрачных губ, когда нечто неожиданно решило снять капюшон.

     Эмоции. Они нахлынули на меня волной и если бы у меня не было возможности их проигнорировать, то быть этому рельефу опороченным грязными матами из другого мира.

     После моих слов нечто начало опасливо оглядываться, впрочем, в конечном итоге быстро успокоившись. Наверное. Мне страшно.

     Накрашенный мужик — губы, ресницы, даже в щёки что-то втёр. Накрашенный мужик, вокруг которого воздух буквально дрожал, а духовные нити находились словно под семью печатями. Впервые вижу такое. Кем нужно быть, чтобы мою шизофрению так обламывать? Твою мать, твою мать, твою мать…

     И это нечто смотрело на меня! Восхищённо так, он даже облизнулся!

     …мама…

     Мне захотелось заплакать. Стало страшно за свою жизнь. Я там ещё жаловался, что женщины переодеваются в мужчин?.. Местами люблю, но как же ненавижу этот мир. Только успел позабыть про таких вот приколистов, и вот — реальность вновь решила подготовить мне сюрприз. Вместе с этим оставалось понимание, что он — безумно силён. У меня не было никакого сомнения в том, что в случае чего это нечто меня просто сдует. Или чего похуже.

     Действовать нужно было быстро!

     Пока нечто, аки истинный представитель местной касты извращенцев, следил за нами (хотя, как мне кажется, конкретно за мной), я вернулся в тело и перешёл в пограничное состояние внетелесности. Выражение моего лица была абсолютно расслабленным, я ни единым мускулом или движением не показал, что готов сейчас бежать от психа на другой конец света.

     Сестрица, впрочем, увидев, что я неожиданно, пусть и буднично, решил встать на середине процесса захоронения, удивлённо на меня уставилась.

     — Старший брат?

     Проницательная девчонка.

     Я показательно и крайне расслабленно хмыкнул, будто удивлённый её неожиданным вниманием, умудрившись одновременно с этим скосить свой взгляд на место, где сидел извращенец.

     Сестрица — не просто ветеран войны двух фракций, но изначально до смешного слабый мастер, шансы которого выжить были экстремально низкими. Про то, что она пережила, можно написать, наверное, не одну книгу. Она, безусловно, среди нашей троицы была самой опытной и приспосабливаемой к разного рода звиздецу.

     И она не пропустила мой взгляд, направленный на извращенца.

     На лице сестрицы не дрогнул ни один мускул, она лишь расслабленно пожала плечами, продолжив наблюдать за работающим (не) в поте лица цзянши, что всё также продолжал копать яму и уже, в общем-то, заканчивал: сейчас кинет тело, руку труповода и быстренько закопает.

     Дождик продолжал капать.

     Кап-кап.

     Кап-кап.

     Кап-кап…

     Я неспешно вернулся в пещеру, после чего, выйдя из поля зрения извращенца, побежал вглубь. И не куда попало, а к закованному в цепи спящему чудовищу. Маловероятно, что у меня получится его контролировать, но натравить на извращенца…

     Живым не дамся, падла!

     …интересно, что подумает труповод, когда почувствует неожиданное пробуждение его козыря?

     Оказавшись у этого подобия «высшего цзянши», достал из ножен белый меч, начав буквально перерубать цепи. Казалось, они для него в каком-то роде выступали сдерживающим ограничителем, ибо, ещё на третьей упавшей с громким звоном цепи, тело существа начало распространять вокруг себя достаточно сильное давление, вызывая определенные вопросы, как старый труповод вообще может поддерживать такое существо.

     На пятой цепи пришло понимание, что это существо, пусть и временно, но автономно: температура вокруг понизилась, в окружающем пространстве начала подниматься какая-то чёрно-болотная энергия, тело монстра начало подрагивать. Бурный поток силы был просто слишком большим, чтобы труповод потянул такое.

     Когда же упала последняя цепь и существо прямо на глазах начало словно выныривать из спячки…

     Я услышал пение. Мелодичное, мягкое, любящее, но вместе с этим…

     До ужаса пугающее.

     …кормилица, мастер, как вы там?..

     Хотя, у мастера, скорее всего, всё хорошо…

     

     ***

     

     Первое время ученикам секты Облачного Меча было трудно привыкнуть, что все их старейшины в едином порыве вдруг начали подметать секту. Если до этого им тяжело было понять, как обращаться к старому старейшине-уборщику, то теперь они в принципе не понимали, как реагировать.

     Кланяться перед ними, как обычно? Самим взять мётлы?..

     …бежать, пока не поздно? Но куда?

     Самым пугающим было то, что даже старшие наставники, на которых они равнялись, были растеряны. Даже старший наставник Весенний ветер терялся, а он всегда выглядел таким гордым и всё знающим!

     Самим старейшинам, естественно, тоже просто не было: мало того, что их репутация летела коту под хвост, они также теряли много времени. Секта продолжала жить, а вместе с этим и обязанностей меньше не становилось. Четыре старейшины просто не знали, куда им деться: первое время они думали, что их старый знакомый просто немного над ними поиздевается и отпустит, но нет!

     Их начали отчитывать, как маленьких учеников!

     — Слишком резкие движения, — напутствовал старичок.

     — Вы слишком раздражены, — с улыбкой упрекал старичок.

     — Представьте, что танцуете, — предлагал старичок.

     — Будьте как облако, — совсем уж вдавался, как казалось старейшинам, в философию старичок. — Я вас не отпущу, пока не буду доволен. Раньше вы вкладывали больше души.

     Старейшины знали, что их старый знакомый совсем не шутит. Силой же отбиться они не могли: вопрос не только силы, но и в том, были ли они вправе отбиваться. Их так или иначе отпускали под конец дня и, пусть им приходилось работать сверхурочно, самодисциплина пожилым мастерам была знакома не понаслышке.

     Они действительно старались. Начали попытки на самом деле услышать то, что говорил им их старый знакомый. И, когда Ко Хюн Су действительно увидел, что его слушают, он начал говорить ещё больше:

     — Вы никогда не думали, что меч нам не нужен? — как бы между делом спрашивал старичок.

     — Вы ведь чувствуете, что наша Ци пластична, — подталкивал старичок. — Попробуйте раскрыть её не только мечу.

     — Вы разве не видите, какие красивые облака? Не хотели бы к ним подняться? — улыбался мягко старичок.

     — Разве вы не видите оковы? — грустно спрашивал старичок.

     Ученики, что непроизвольно стали свидетелями подобных разговор-монологов, всерьёз задумались о том, что секта Облачного меча скоро может стать сектой Облачной метлы. Они не замечали, что и сами начали непроизвольно задумываться о том, про что начал говорить странный пожилой старейшина, как и остальные четыре старейшины совершенно не заметили, как их начали посещать…

     Достаточно странные мысли.

     Ко Хюн Су, на самом деле, не говорил много. Но каждый раз, когда он говорил, их словно окутывали облака. Они не были тяжёлыми, как и не создавали какого-либо давления. Скорее, какие-то… метафизические облака их дружески похлопывали по плечу и давали почувствовать частичку иррациональной свободы.

     Старичок же…

     Он не только учил, но и сам учился. Казалось, в глубине его источника, во всём его теле, начали проходить какие-то совершенно уникальные процессы, что не могли начаться из-за постоянных сомнений пожилого мастера. Теперь же, уже под глубокую старость, он, наконец, смог вздохнуть с облегчением.

     Его ученик доказал, что его идея — не простой звук. Что его убеждения чего-то стоят.

     В одну из ночей пожилой мастер спонтанно вышел на улицу. Ветер был достаточно сильным, но пожилого мастера это нисколько не смущало.

     Он сделал вдох. Глубокий. Настолько глубокий, насколько мог, впитав в себя столько силы мира, сколько мог, после чего…

     Медленно выдохнул, завершив круговорот.

     В голове старейшины словно что-то взорвалось. Энергия, такая лёгкая, свободная и весёлая, пропитала буквально каждую клеточку его тела. Оно начало в кромешной темноте буквально светиться синим, в глубине пожилых глаз начала подниматься синева. Мастер вытянул руку, уставившись на неё так, будто впервые увидел.

     Пускай немного, но она помолодела.

     На лицо ставшего немного выше старика вылезла широкая улыбка. Улыбка, которую на лице стариков в принципе тяжело увидеть. От этой улыбки так и веяло молодостью и жаждой приключений, словно он вновь был в самом расцвете сил.

     — Возвращение к истоку… — прошептал Ко Хюн Су, медленно успокоившись.

     Его тело медленно перестало сиять, пусть и… все необходимые процессы были запущены. Старейшина вытянул обе руки, после чего звонко хлопнул в ладони.

     Ветер, заметно растрепавший волосы старика, тут же исчез, словно его и не было.

     Пожалуй, его ученик дал ему даже слишком много.

     Ночная Цикада всегда чувствовал, что должен был родиться женщиной: ему никогда не нравились боевые искусства и он больше отдавал предпочтение пению или танцам. Вместе с этим, словно в шутку судьбы, ему не повезло родиться с талантом к убийству. Его тело отлично переносило тренировки, он быстро всестороннее развивался — казалось, что сами Чёрные Небеса решили над ним посмеяться.

     И всё же, самым большим несчастьем было не это, а то, что он родился в семье, что прислуживала культу Чёрных Небес поколениями. У мужчины не было иной судьбы, кроме как стать очередным демоническим мастером на службе культа. С самого детства ему прививали веру и верность, однако полностью преданным культу его нельзя назвать было по той простой причине, что заниматься тем, что ему было интересно, никто так и не разрешил.

     Ночная Цикада завидовал и вместе с этим боготворил женщин. Они могли заниматься танцами и пением, вышивать и играть на разных инструментах. Если простой мужчина ещё теоретически может посвятить себя женскому делу, пусть и выставит себя, скорее всего, посмешищем, то демонический мастер, рождённый в семье мастеров боевых искусств под предводительством культа, — нет. Ни в каком виде. Такой позор семьи могут посчитать просто недостойным жизни.

     И тем не менее мания мужчины была настолько сильна, что он находил время на то, чтобы выучить какую-то песню и тихо ночью её спеть. Той же ночью он занимался танцами, пародируя танцы танцовщиц, играл на флейте и иногда даже умудрялся рисовать.

     Мужчина был действительно талантливым, в чём-то гениальным, что впитывал знания словно губка. Если днём что-то в нём убивали, то ночью он это возрождал, представляя себя красивой, утончённой женщиной, при этом свободной и занимающейся тем, что ей нравится.

     К сожалению, в одну из ночей про его увлечения узнали.

     Жизнь на тот момент ещё мальчика могла закончиться крайне плачевно, если бы его не спасла одна девочка. Ночная Цикада на всю жизнь запомнил, как, под сиянием ночной луны, за него заступилась удивительно добрая и чуткая беловолосая девочка, самая прекрасная из всех тех, кого он видел.

     Грациозная, нежная и просто… добрая. Фея из легенд. В регионах, подконтрольных демонической фракции, было место чувствам, но надеяться на доброту?.. Нет. Демоническая фракция не прощала доброту и всепрощение, только если твоё положение изначально не было для этого достаточно высоким.

     И пусть прекрасная фея не смогла его тогда спасти от жестоких побоев и прилюдного унижения, её образ запечатлелся в глазах Ночной цикады на всю жизнь. Лишь позже он узнал, что эта маленькая, с виду хрупкая, девочка, скорее всего, станет наложницей главы.

     Сама мысль об этом вызывала у мужчины иррациональное отвращение. Он одновременно безмерно уважал пожилого главу, живую легенду, однако вместе с этим глава ему и не нравился: не только потому, что больное сознание на тот момент ещё ребёнка подсознательно обвиняло главу в местных нормах, но и потому, что он был…

     Просто слишком уродливым.

     Если в женщинах Ночная Цикада видел вдохновение, чувствовал к ним зависть и вместе с этим любовь, то глава культа, которого он видел всего пару раз, вызывал у него только отвращение. Мысль же о том, что настоящая фея, непорочная и прекрасная, станет простой наложницей главы, приводила Ночную цикаду в ярость.

     Особенно это чувство укоренилось, когда он вновь одной ночью с ней пересёкся: в белых одеждах, с лёгкой улыбкой на лице. Казалось, что она наслаждалась мигом свободы. Они не разговаривали, девочка даже не поняла, что за ней следил спасённый ей ребёнок. Она так и не поняла, как стала важна для кого-то тогда.

     В ту ночь мужчина пообещал себе, что сделает всё, чтобы защитить её. Его единственный свет, идеал красоты. Самое прекрасное существо в мире. Та, кем он хотел бы стать больше всего на свете, и вместе с этим та, кем бы он не хотел быть больше всего.

     Единственный путь приблизиться к идеалу был стать сильнее. Ночная Цикада вложил в это свою душу. Он пришёл к компромиссу с собственной сущностью и буквально слил воедино искусство убивать с тем единственным, что находило в нём отклик. Мужчина превратил пение в хор смерти, танцы обратил в страшное боевое искусство. Освоил все доступные виды духовых инструментов и стал ими управляться намного лучше тех, кто посвящал этому целую жизнь.

     Параллельно этому его семья неожиданно исчезла, а вместе с этим и последнее препятствие. Мужчина догадывался, что вышестоящие знали, куда исчезло его препятствие, и…

     Не стали мешать. Дали зелёный свет.

     Над Ночной цикадой продолжали смеяться, его продолжали не понимать, но по мере того, как мужчина становился сильнее, тех, кто смел ему хоть что-то сказать, становилось всё меньше. Больное сознание мужчины пришло к тому, что, обладая силой, он может делать всё, что захочет, и ему никто ничего не скажет. Его тело продолжало обрастать мускулатурой, он рос ввысь, но при этом не лишился повадок и привычек женщин. Мания мужчины дошла до того, что он начал одеваться в женские цвета и краситься. Так он себе нравился намного больше, не понимая, что со стороны выглядел для окружающих просто неестественно и неправильно, из-за чего вызывал у недругов уже не смех, а иррациональный страх.

     Ночная Цикада перестал скрывать свою неправильность полностью, и только это позволило ему стать тем, кто он есть.

     Минуя трудности, он смог привлечь внимание сначала прошлого Чёрного Генерала, а потом и самого главу, впоследствии заняв чуть ли не высшее место в иерархии культа. Всё для того, чтобы чаще видеться с прекрасной феей, идеалом красоты и того, чего не хватало в демоническом регионе — обычного тепла.

     Тяжело передать словами, насколько Ночная Цикада обрадовался тому, что прекрасная фея забеременела. Это было настоящим чудом. Теперь она могла стать полноценной женой главы и её жизнь обещала быть в тепле и безопасности. Мужчина о большем и не мечтал.

     Он и не думал о том, что будущая жена главы не сможет пережить роды. Он самолично готов был достать травы и эликсиры, которые могли исцелить даже человека, находившегося на грани смерти, не говоря уже о том, что она — какой-никакой мастер боевых искусств.

     Стоит ли говорить, что Ночная Цикада достал необходимые травы? Что он нашел эликсиры и самолично передал их тайно акушерке? Безумный мужчина был готов сделать буквально всё, чтобы прекрасная фея выжила, и он ни на секунду не сомневался, что она выживет. Иначе и быть не могло.

     Не могло!

     Но она умерла. Каким-то невозможным образом идеальная женщина не пережила роды. Этого не могло произойти. Чисто физически. И тем не менее — она умерла. Он даже тела её не увидел. Ни её, ни акушерки, чью жизнь он бы самолично превратил в Преисподнюю, что он испытал сам, когда услышал новости.

     Как это произошло? Почему?! Это невозможно, невозможно, невозможно!!!

     И так расшатанное сознание демонического мастера получило такую трещину, что сдержать остатки благоразумия помогли лишь мысли о том, что фея оставила наследника. Молодого главу, который должен был стать по-настоящему идеальным главой культа. Существом, которому он смог бы служить на самом деле.

     Ночная Цикада, естественно, знал про судьбу, что уготовил ему глава. Ужасная судьба, которая должна была выковать из наследника истинного главу культа Чёрных Небес. Легендарного Чёрного Демона. Ночная Цикада готов был принять такое. Истинный наследник, родившийся мужчиной, обязан испытать трудности. Такова была его судьба.

     Пожалуй, лишь Кровавая Буря не знала, в сколь масштабный план глава решил её втянуть. Честно говоря, точно никто не знал: планы главы были слишком туманны, слишком непрогнозируемые и, кажется, гибкие — сам глава больше напоминал художника, что прямо на ходу набрасывал и убирал лишние штрихи, иначе вся его задумка была бы просто нежизнеспособной. Но даже так — пожалуй, глава говорил СЛИШКОМ мало своим самым верным людям, что, Ночная Цикада готов был поставить свою веру в красоту прекрасной феи, было странным.

     Он сомневался в их вере? Решил предать Красную Бурю? Разве всё не должно было быть иначе? Они что-то неправильно поняли?

     Сомнения мужчины в том, что именно глава был виновен в смерти смысла его жизни, обрели уверенность.

     Это лишь часть задумки главы. Какой-то его масштабной идеи и цели. Для него наложница была лишь живым инкубатором, что выполнил свою задачу и от которого можно легко избавиться.

     Нет. Это неправильно. Они — часть культа, буквально его плоть, кровь и души. Они отдавали себя полностью культу, но в ответ и глава должен отдавать себя. Они принимали то, что глава мог использовать их на благо культа, только…

     Зачем было убивать свою наложницу?! Какая в этом польза?! Она заслуживала большего! Она мать их главы! Мать культа Чёрных Небес! Как она, та, кто главе и слова не смела лишнего сказать, могла помешать планам главы? Зачем, зачем, зачем, зачем?!

     Ночная Цикада не показывал своей боли и обиды. Он лишь продолжал тихо служить главе и раз за разом доказывать свою верность. Он видел, что остальные Чёрные Генералы тоже начали испытывать сомнения, пусть и далеко не столь сильные, как он. Для них наложница главы была, по большей части, никем, однако даже так — она заслуживала награды.

     Но она умерла. Её даже не похоронили со всеми почестями.

     Возможно, глава культа Чёрных Небес просчитал всё, учел любые погрешности и отклонения в плане, за исключением одной маленькой детали: беловолосой женщины. Простой, не обладающей какой-то подавляющей силой, которая и слова ему за свою недолгую жизнь неправильного не сказала и не посмела бы.

     Глава культа и представить себе не мог степень её влияния на культ. Он просто не мыслил в этом направлении.

     Впрочем, это дело будущего.

     Сейчас же была миссия. Наконец, их первая встреча!

     Ночная Цикада был счастлив увидеть молодого главу. Он оказался именно таким, каким себе представлял мужчина: идеальным. Ночная Цикада боготворил и завидовал женщинам, относясь к мужчинам намного прохладнее, однако его молодой глава был красивее любой женщины. Настоящее произведение искусства. Такое же искусство, как и прекрасная беловолосая фея.

     Мужчина облизнулся.

     Его одолевали противоречивые эмоции: как он мог наказать главу? Если до того, как мужчина его увидел, он ещё как-то был готов к этому, однако после того, как он самолично узрел лицо молодого главы…

     Нет. Ночная Цикада понимал, что наказать наследника он не сможет. Никак. Ни в каком виде. Мужчина в принципе не хотел, чтобы их первая встреча с молодым главой закончилась плохо. Он хотел показать свою верность, хотел упасть перед тем, кто должен был пойти против, казалось, самих Небес, на колени. Больше же всего на свете он мечтал увидеть улыбку молодого главы, направленную на него.

     Она должна быть точно такой же, как у наложницы нынешнего главы. Даже лучше.

     И всё же, пока одна половина сознания размышляла над тем, какой молодой глава идеальный, другая половина размышляла над тем…

     Эм, а что вообще происходит?

     Ночная Цикада видел, как молодой глава сидел под зонтиком и наблюдал за работой цзянши с какой-то девочкой. Казалось, он получал искреннее удовольствие от того, что работает кто-то другой. Даже погода ему нравилась. Или ему приносило удовольствие что-то ещё? Мужчина прищурился: читать молодого главу оказалось удивительно сложно. Его мимика была какой-то странной.

     Почему?..

     Но ладно это, кто это посмел сидеть рядом с молодым главой?!

     «Будущая наложница? Слуга?» — заострил мужчина своё внимание на девочке с фиолетовыми волосами и глазами.

     Она… казалось одновременно какой-то обычной, и вместе с этим необычной. Что-то в ней выделялось. Далеко не самая красивая представительница исконно прекрасного пола создавала удивительно странную атмосферу вокруг себя. Очарование, которым обладали уже только взрослые женщины.

     Ночная Цикада познал многих женщин. Действительно многих. Он не чувствовал похоти в полном понимании этого слова, скорее — это был один из способов ощутить женщину чуть ближе. Потрогать её, понять, какая она и что чувствует.

     Мужчина не планировал приближённую главы трогать и пальцем. Демонический мастер в принципе предпочитал только добровольные отношения, насколько они вообще могли быть таковыми, иначе в обратном случае он не получит то, чего на самом деле хочет — такую женщину, какая она есть. И это опуская то, что мужчине в принципе было тяжело поднять руку на женщину — слишком он ценил, завидовал и боготворил их, чтобы портить. Это не касалось некрасивых женщин, однако их было удивительно мало. Понятно, что между культом и случайной женщиной он выберет безоговорочно культ, тем не менее особой радости не испытает.

     В общем-то, он и смотреть на странную приближенную наследника лишний раз слишком внимательно опасался, боясь вызвать его недовольство. И всё же, девочка показалась ему слишком странной.

     Возможно ли, что она обманула главу? Зачаровала его? Может ли быть, что она виновата в том, что что-то в планах нынешнего главы идёт не так?..

     Глаза демонического мастера опасно сверкнули.

     Наверное, со стороны мужчина выглядел крайне странно — одна половина его сознания анализировала неизвестный объект, а другая — не сводила взгляда с молодого главы. Непростительно много вольности.

     Словно почувствовав это, мальчишка неожиданно встал и, ярко улыбнувшись, из-за чего демонический мастер едва не упал с дерева, не став отвечать на какой-то вопрос подозрительной девочки, пошёл вглубь не менее подозрительной пещеры.

     Цзянши же продолжал копать могилу для всё это время лежавшего недалеко от них трупа, на котором была какая-то рука.

     …пожалуй, Ночная Цикада предпочёл бы не обращать на это внимание.

     План в голове сформировался быстро: он хотел привлечь внимание главы. Показать ему один из своих талантов и вместе с этим посмотреть, как наследник отреагирует на него. Странной девочки это тоже касалось — будь она будущей наложницей или слугой, кто попало рядом с наследником быть не может. Вероятнее всего, рядом с ним ещё где-то мог быть труповод, что, если честно, ситуацию делало ещё более странной, но это не так важно.

     Сейчас Ночная Цикада хотел сиять! Он хотел увидеть, как отреагирует молодой глава! Больше же всего на свете он хотел, чтобы глава принял его!

     Мужчина запел, медленно начав выходить к девочке, не сомневаясь в том, что и молодой глава его услышит.

     Его пение было необычным. Он не просто вкладывал в свой голос Ци, но определенный спектр, тональность. Своим голосом он мог не только порабощать чужие разумы, но и уничтожать их. Его голос был создан для того, чтобы нести прекрасную… смерть. Высокий, мелодичный, чарующий голос слили со страшной, чудовищной демонической техникой.

     Если бы только он родился женщиной…

     Девочка, естественно, удивилась его пению. Она подскочила и направила на него взгляд, встав в боевую стойку. Её присутствие тут же смазалось. Техника, достойная лучшего ассасина. Была ли она им? Или это просто её способ существования?

     «Безумно сильна для своего возраста», — стал Ночная Цикада чуть более довольным.

     Рядом с молодым главой не могло быть посредственностей.

     Самым же странным было то, что в её фиолетовых глазах, кажется, мелькнуло узнавание?.. Абсолютно невозможно. Мужчина помнит каждую женщину, что видел в своей жизни. Будь то маленькая девочка или дряхлая старуха.

     Мужчина ненадолго перестал петь, расслабленно подойдя к хмурой девочке. Она не смеялась с его макияжа и воспринимала абсолютно серьёзно.

     «Достойно», — стал ещё довольнее демонический мастер, решив с ней заговорить:

     — Кто ты, малышка? Почему ты посмотрела на меня так, будто знаешь меня?

     Дождь продолжал неспешно капать. Моросило. Странный цзянши неспешно принялся закапывать труп, не забыв про руку. Вблизи мужчина смог рассмотреть, что рука была старческой, отдававшей каким-то…

     Холодом.

     «Что здесь произошло?» — совсем растерялся демонический мастер.

     Ему стало казаться, что эта рука принадлежит истинному владельцу цзянши, что сейчас неспешно закапывал тело с рукой своего же создателя. Ситуация начала казаться ещё более странной и нелогичной.

     — Вы выглядите слишком подозрительно, чтобы я могла ответить на такие вопросы, уважаемый мастер, — расплылась девочка в хитрой улыбке. — Простите меня за непочтение, но я не могу вам довериться.

     Мужчина подошёл ещё ближе к девочке, всё больше убеждаясь в своих мыслях.

     — У тебя молодое тело. Почему я чувствую, что ты уже не молода?

     Ночная Цикада много думал об их первой встрече с молодым главой, но он даже в самом странном сне не видел такое развитие событий.

     Цзянши, который закапывает случайное тело с рукой владельца трупа; удивительно довольный молодой глава, наблюдавший под зонтиком в дождь за тем, как труп выкапывает яму; странная… женщина.

     Если бы Ан Хаян мог читать мысли демонического мастера, то крайне точно подсказал бы, что происходит: какая-то дичь. Полная и беспросветная.

     — Мне понравилось ваше пение, — неожиданно заговорила женщина в теле ребёнка, расплывшись в ещё более хитрой улыбке, что даже и не скрывала. — Оно — самое прекрасное, что я слышала в своей жизни.

     Ночная Цикада вновь улыбнулся. На этот раз совершенно искренне.

     — Ты не договорила.

     — Это правда, — легко согласилась Джун Ён А. — Оно не только прекрасно, но вместе с этим и ужасно. Оно несёт лишь муку, боль и разрушение. Ваша песня и то, что вы в неё вкладываете, уважаемый мастер, несовершенны.

     Улыбка на лице демонического мастера дрогнула, сердце сжалось. Он знал, что женщина перед ним не пыталась его обидеть и говорила абсолютно искренне, однако от этого становилось только больнее.

     Если бы только он родился женщиной, если бы только мог заниматься тем, что ему нра…

     Увы, печальные думы оборвались: демонический мастер услышал грохот, безумный всплеск Ци, чей-то потусторонний рык, после чего из пещеры вылетело нечто.

     Картинка перед мужчиной смазалась.

     И опять: он ожидал от молодого главы многого, но…

     Кажется, наследник какой-то слишком радикальный.

     

     ***

     

     Мы бежали быстро. Так быстро, как не бежали, казалось, вообще никогда. Опыт побега от накрашенного абсурдно могущественного мужика в страшном костюме оказался, как ни странно, крайне неприятным, мотивируя на новые свершения и покорения. Вот, блин, для такого и нужно стать достаточно сильным, чтобы можно было не бояться выйти на улицу.

     За спиной слышался грохот, я чувствовал, как спину обжигает промораживающая саму душу Ци. Вместе с этим поднялся нечеловеческий вопль, что будто смешивался с дьявольским пением того стрёмного мужика где-то сзади. Духовные нити высокоуровневого цзянши мне не казались тяжелыми до того момента, пока он полностью не пробудился, но, к счастью, я всё ещё мог поддерживать условный контроль над ним и знал, что…

     Его сейчас бьют. Буквально забивают, пусть и совсем беззащитным то чудовище назвать нельзя. Удаляющийся грохот за спиной — по большей части, результат деятельности демонического мастера, поэтому нужно было бежать, бежать и ещё раз бежать. А то и догнать может!

     — Оппа, — неожиданно ворвалась в поток моих мыслей сестрица. — Я мало что знаю, но запомни: если он нас сейчас поймает, то не принижай его и не смейся над его болью. Я лично не встречалась с ним, но прочитала достаточно, чтобы примерно понимать личность этого демонического мастера. Он не навредит — в этом я уверена! Пожалуйста, поверь мне!

     Мы бежали вниз по склону, едва не спотыкаясь о корни и ветки. Дождь по чуть-чуть прекращался, что намекало на то, что зомби, копающий могилу, там уже заканчивал.

     Звуки битвы казались всё более отдалёнными, и я бы хотел бы поверить, что это побеждает высокоуровневый цзянши, но… нет. Увы. Практически все нити оборвались: козырь труповода был присмер… ну типа.

     Я прикусил губу.

     Значит, очередной псих из культа? Погорячился, получается…

     — Он нас догонит… Надеюсь, то, что ты сказала, помо-кХа!

     По неосторожности влетел головой в ветку.

     — Оппа? — сестрица, услышав моё неожиданное заключение, немного испугалась, сама едва не упав.

     Спустились мы по склону, как и подобает сверхлюдям, быстро и без лишних ран, разве что с веткой в голове. Сестрица скрыла наше присутствие, и мы побежали дальше. К сожалению, провизия и запасной хлам остался в пещере труповода, что, впрочем, нас интересовало мало — главное, что меч мастера всегда был с собой, а всё остальное наживное.

     К сожалению, я оказался прав: вскоре мастер действительно на нас вышел, пусть я и не мог понять, каким образом. Сестрица нас скрыла, мы давно убежали из поля видимости очередного могущественного извращенца, что не помешало ему…

     Пробежать над нами по небу.

     Мужчина неожиданно совершенно бесшумно приземлился перед нами, и не планируя скрывать своей, ну ясен пень, улыбки поехавшего маньяка. Тело мастера было местами помятым, особенно смущала льющаяся кровь из головы извращенца, но он всё равно выглядел слишком бодрым для человека, который только что сражался с той страхолюдиной.

     Да блин.

     Как ни странно, мой взгляд встретился с взглядом окровавленного демонического мастера.

     Я, благодарный состоянию внетелесности, едва сдержал усталый вздох.

     Три-четыре.

     — И как это понимать?

     Мой образ, надеюсь, ты меня спасёшь.

     Мужчина с «кровавой» косметикой удивлённо приподнял бровь.

     И таки лучшая защита — это нападение!

     — Ваш темперамент отличается от темперамента вашей матери, — мигом погрустнел мужик. — Пожалуй, оно и к лучшему… Нам нужно кое-что обсудить, молодой глава.

     Находясь в призрачной форме, прищурился.

     …опять мать тельца?..

     Да что, чёрт возьми, она делала в том культе?! Старая пыль, мне кажется, что ты кое-где конкретно так облажался, если не слово много похуже.

     — Ты прав, — расплылся в широкой улыбке я. — Знаешь ли ты, что моя мать пережила роды?

     Лицо демонического мастера перекосило.

     Бинго.

     

     ***

     

     — Вроде бы похоже, — заключил всезнающий читака, смотря на новую коллекцию башенок и домиков.

     — Точно похоже, молодой мастер! — решительно прищурилась девочка с кустом на голове.

     Они убили кучу времени на то, чтобы восстановить постройки Ан Хаяна. Торговец уже давно уехал. Если бы его хён не показал, как правильно их строить, то парень и представить себе не смог бы, как они восстановили бы их.

     …и всё же, ему казалось, что ему будет всё равно больно…

     Ещё и Ким Бо Гён неожиданно отказался помогать, не желая быть «соучастником». Кажется, этому его научил хитрый подчинённый. Ну, в любом случае, за последнее время Хван Мун Су развил в себе такое терпение, которого у него отродясь не было. Да и он не забыл про просьбу хёна дать наводку на металл, из которого был сделан его меч.

     Наверное, он сделал достаточно, чтобы его не били… Ну, сильно.

     Вскоре же вернулся хён с нуной. Они были удивительно усталыми и вымотанными, будто прошли через что-то ужасное. Как ни странно, первым делом хён пошёл в комнату к башенкам. И, пусть они были абсолютно целыми, его взгляд заледенел. Уже думавшая вежливо поздороваться с Ан Хаяном Ян Ён Хи застыла, после чего медленно вышла из комнаты, закрыв за собой дверь. Ан Хаян не обратил никакого внимания на… гостя, занятый совсем другими мыслями.

     За ней же неожиданным образом исчезла и нуна.

     Хван Мун Су понял, что его кинули. Парень ещё никогда не чувствовал себя таким преданным: его закрыли в комнате вместе со страшным демоническим мастером. Почти.

     — Мои башенки…

     Судя по тому, как загорелся взгляд его хёна, ложь раскрыли ещё за пару километров до прихода. Хён буквально почуял это.

     Хван Мун Су мысленно пообещал родителям встретиться с ними в следующей жизни.

     Жизнь же пошла своим чередом. Гробница Божественного Вора была всё ближе.

     Жизнь пошла неспешным темпом: братец, в свободное время строя планы по захвату мира (ну, я не уверен, что шучу, какой-то он больно решительный), учился под моим строгим руководством правильно строить башенки с домиками, сестрица занялась развитием нашей «базы» — налаживала потихоньку какую-никакую внутреннюю экономику, устраивала местных кого куда, достаточно профессионально промывала людям мозги на тему того, какой Небесный Демон (то есть я)… эм, Небесный.

     Вместе с этим популяризировала боевые искусства и пыталась их привить чуть ли не в каждый дом: как молодым, так и уже совсем старым. Толку мало, но главное здесь было то, что он вообще был. Чем смутила паренька, да и меня в небольшой ступор ввела — подняла вопрос того, как начать активно сводить жителей друг с другом, чтобы увеличить популяцию города. На почве этого возникли вопросы и у меня:

     — А ты не смотришь слишком далеко, сестрица? — постучал я пальцем по столу. — Разве нам сейчас не нужно максимум рабочей силы?

     — Оппа, ты так говоришь, — улыбнулась девчонка, — будто все тут же пойдут друг с другом строить семьи. Действовать нужно мягко и постепенно, чтобы люди сами к этому приходили.

     И улучшать уровень жизни, понятное дело. Но, думаю, сестрица и так это понимает.

     …правда, какие-то у неё прямо СЛИШКОМ долгоиграющие планы…

     — Не проще ли увеличить популяцию через миграцию? — как бы между делом предложил.

     — Когда мы сможем начать действовать свободно, — пожала плечами получившая второй шанс старейшина мелкого клана, — можно будет подумать и об этом.

     Толстяк продолжал заправлять бандюганами, и они, хотят того или нет, начали считать его своим во всех смыслах, чем немного всё упростили, хотя и не обошлось без… нюансов. Особенно это проявилось, когда я пошёл терроризировать безграмотных мужиков на почве их образования и силы: удивительно, но бывший пухляш попытался, пусть и очень робко, оправдать их.

     Стоит уточнить, что среди нас никто не обманывался и действительно невозможного не просил: в конце концов, мы пытались что-то слепить из натурального сброда, и нельзя было сказать, что прямо успешно. Мы их никогда не видели рядом с нами, и они выступали больше рабочей силой внутри Змеиной чащи, с чем отлично справлялись, занимаясь облагораживанием нашего укромного местечка. Впрочем, реальная польза от них была — змей у нас уже поблизости не было.

     Я постарался, да.

     Во многом им помогала техника, которую они начали изучать. Не секрет, что техника технике рознь, и более совершенная, с глубокой идеей, может дать намного больше. Другое дело, что необразованный сброд крайне маловероятно, что сможет что-то понять, но как минимум выучить необходимый стиль боя и научиться правильно управлять энергией может каждый. Особенно если местным змеи изначально были близки.

     Мужики подсознательно знали, как двигаются змеи. Видели это буквально сотни и сотни раз. Они знали, как живут змеи, на кого и как охотятся.

     Познай змею, чтобы стать ей, в общем.

     Так что, избавившись от во всех смыслах уродской техники (толстячок, тебя это не касается, разве что чуть-чуть), переучились они быстро, а уж с моим «антибиотиком» в виде чёрно-синей энергии — и капли той гадости не осталось, пусть ребята и помучились знатно. Правда, как мне кажется, они уже успели в себе что-то испоганить. Сила взяла своё, но это уже проблемы будущего — радикулит, если доживут, помучает, хех.

     Отдельно хочу остановиться на толстяке. Мне начало казаться, что паренёк где-то откопал стероиды: его тело постепенно обрастало мускулами, сам он вытягивался всё больше и больше. Уже буквально через несколько месяцев мы стали на фоне бывшего пухляша выглядеть детьми, что просто смешно. В четырнадцать лет он выглядел на все восемнадцать, хорошие такие восемнадцать, суровые. Словно в шутку, развитие нашей компашки, казалось, чуть замедлилось: рост не прекратился, мы всё ещё шли ввысь и становились во всех смыслах старше (активная фаза переходного возраста, ничего не поделаешь), но ещё буквально совсем недавно мы развивались заметно быстрее.

     К счастью, то, что нам не светили кондиции бывшего пухляша, не умаляло того, что мы были чёртовыми «магами ближнего боя», чьи тела во многом зависели от сверхъестественной энергии и под её воздействием менялись. Особенно тут выделился я, с каждым днём всё ближе чувствуя ту самую «трансцендентность». Помяни творец мои башенки из спичек, она называлась так не просто так.

     Это точно должно было быть нечто особенное. С каждым днём я, пусть незначительно, но чувствовал мир всё лучше. В голове будто что-то прояснялось, тело становилось всё легче, грязь из тела всё выходила, тяжесть на руках и вовсе пропала. Неожиданно у меня появилось новое хобби — я строил башенки, но не своими руками.

     Разбойники не были беспрекословными. Конкретно — двое. Один попытался в какой-то момент сбежать, а другой — так вообще додумался попытаться меня убить. Первый беглец получил мою очень дружелюбную энергию с не очень дружелюбным посылом прямиком в сердце через духовную связь, а вот второй, ещё более безбашенный…

     Мужик пробрался ко мне ночью. Должен признать — он был крайне тихим, но мой слух стал просто слишком чутким, — что, честно говоря, приносит иногда проблемы, кхм-кхм. Будто мало этого, моё восприятие духовных нитей становилось сильнее вместе со мной и, скажем так, буквально увидеть сквозь десятый сон, как одна нить стала подозрительно близко, было просто слишком легко.

     Уже на следующее утро полностью подчинённое тело стало моей куклой, что «развлекала» пришедших на представление зрителей. Я заставил мужика танцевать, петь, делать разные пируэты и, что не менее важно, причинять себе боль.

     Я не жалел свою куклу: словно на каком-то глубинном уровне начал воспринимать полностью подчинённое мной тело как неживой предмет. Когда тело попыталось на меня напасть — оно уже автоматически перестало для меня восприниматься живым объектом.

     В чём-то моя реакция странная, и, если так подумать, признаки того, что моя крыша потихоньку съезжает, появились ещё давно, но лишь в последнее время «диагноз» начал проявляться заметно сильнее.

     «Чёрное», как его назвал я, или «демоническое» сердце определённо имело эффект на мозги, как и духовные нити. Писание же первого труповода лишь всё усугубило: у меня и так оставалось понимание, что смерть — далеко не конец, а тут ещё и пришло дополнительное какое-то принятие этого, как неизбежного и чего-то абсолютно естественного.

     Боюсь, если бы не мягкое, по-настоящему отеческое воспитание старичка-уборщика, моего второго мастера, моё отношение к подобному усугубилось бы ещё больше. Первого мастера уже и не вспоминаю, м-да.

     При этом я чувствовал, что у куклы была душа, и у меня была возможность эту душу потянуть на себя. Скажем так — мне удалось впечатлить бывших разбойников. Да и братца, сестрицу, свалившийся на голову куст и толстяка с его протеже. Он же, кажется, и рассказал в рекордные сроки всем про мои «колдовские» способности, из-за чего моя персона стала ещё более неприступной, а власть — абсолютной. Казалось бы, куда больше, а нужно было всего лишь показательно руками помахать да подчинить чужое тело с душой.

     Пф, пустяки.

     Марионетку начал использовать больше для тренировки и экспериментов. Из того и следует новое хобби, кхм-кхм. Правда, такими темпами марионетка скоро придёт в негодность, но у меня и на поломанную куклу есть планы — в конце концов, остаётся душа, и пусть я не собираюсь делать с ней что-то совсем уж страшное, получить немного практического опыта и наблюдений было бы совсем неплохо.

     В остальном же моя жизнь продвигалась достаточно буднично: братец взял на себя какой-то свой проект и строил планы, заодно иногда куда-то отправляя полностью подчинившихся головорезов на какие-то миссии, сестрица организовывала городок, когда мне просто нужно было становиться сильнее, что происходило чуть ли не само по себе, вызывая у меня приступы лени, которые могла нарушить только одна…

     Особа.

     — Молодой мастер, вы обещали сегодня со мной погулять, — улыбалась мне мелочь с кустом на голове.

     — Молодой мастер, вы не отказались бы сыграть со мной в сянци? — если бы могла, виляла хвостом малявка.

     — Молодой мастер, вы говорили, что ещё немного покажете, как строите столь удивительные башенки…

     Я прищурился, буквально в окружающем концентрированном ментальном флере чувствуя, что моё хобби ей действительно нравится. Знает, как соблазнить, чертовка. Ещё бы мелкой такой не была.

     Девочка едва-едва не сдержала улыбки победительницы.

     Хех, смешная.

     На самом деле, она меня если и раздражала, то крайне редко и недолго: дочь торговца была удивительно покладистой. Стоило ей только увидеть одни только зачатки недовольства на моём лице, что я и не думал скрывать, как она тут же извинялась и уходила. Правда, чтобы вернуться на следующий день или вечером, однако, опять же, крайне ненавязчиво и очень осторожно.

     Единственное, что меня смущало — я понятия не имел, что с ней делать. Просьба торговца была более чем понятна: пока он разбирается со своими недругами, его дочь будет здесь с нами в практически полной безопасности. Задница мира на то и задница мира. Заодно и отношения между собой укрепим. Этот «Серебряный» дяденька явно знал толк в мутных схемах, пусть и был на редкость безбашенным. Ещё мне было интересно, имел ли он какое-то отношение к этим аккуратным «знакам внимания» со стороны дочери?..

     Следуя небольшой логической цепочке, этого быть не должно. Торговец свои отношения зарекомендовал больше с читакой, про меня он знает только то, что я абсурдно силён для своего возраста, формально являюсь главным и… да и всё, в принципе. Истинного положения вещей дяденька и близко не знает, несмотря на мои сомнения в том, что на нас уже успели нарыть информацию.

     С такой стороны, будь я на месте мужичка, направил бы дочь скорее на читаку. Вариант, возможно, и не самый хороший, но точно более проверенный и понятный. Правда, «надёжностью» здесь и не пахнет, будем честными. Скорее уж, особенно учитывая первую реакцию, личная инициатива с дополнительным одобрением отца. Или, по крайней мере, он просто решил не возражать и посмотреть, как оно получится.

     Что я сам думал по этому поводу?

     Ну, честно говоря, у меня было где-то в глубине не самой светлой душонки чувство, что мне в принципе начали тяжело даваться бабочки в животе. У меня всё ещё есть привязанность, ту же кормилицу я без преувеличений мог бы назвать матерью и не соврал бы, скажи, что люблю её, однако нужной химической реакции для, так сказать, продления рода, влюбленности или чего-то такого…

     Мне почему-то кажется, что я либо полностью лишился этого либо активно иду к этому по мере того, как становлюсь сильнее. По идее, у меня уже наступил возраст, когда должны предметные мысли в голову лезть, но у меня их не было. Как чувствовал себя редкостным придурком со странными отклонениями — так и чувствую. Ещё и с выборочным кретинизмом, эх…

     …может, это оно и есть, а я просто отличаюсь тем, что не чувствую себя охрененно важным и крутым?

     В общем, в сущности, мне было всё равно. Чисто по-человечески немного жалко мелкую, но и только. В этом вопросе больше решил действовать по ситуации, да и не переедет же она сюда. Либо надоест, либо отец заберёт, не вижу смысла париться. Естественно, обсудил этот вопрос дополнительно со своим «кругом», и он со мной, по большей части, был согласен. Правда, с нюансами:

     — Взять девочку в наложницы может быть выгодно, — прищурилась сестрица.

     Бывшая старейшина смотрела исключительно с практической точки зрения. Ну, скорее всего, потому что вопрос не касался конкретно её. Посмотрел бы я на её лицо, если бы она была на моём месте. Недобабушка без личной жизни.

     — Наложницы? — стали круглые глаза читаки. Его реакция была немного заторможенной.

     Глаза заспанные, немного блестят безумием: он явно задумал что-то стрёмное.

     Это с ним произошло после того, как я кратко пересказал произошедшее. Что-то в моём рассказе его сильно напугало.

     — Я не буду себе искать наложниц, — отмахнулся я, чуть поморщившись.

     Культура здесь вполне предполагала подобные отношения, а для ребят моего положения — и подавно. Но лично мне такое не нравилось. Я находил неудобным то, что придётся тратить лишнее время на женщин. Тут и одной может быть много, а если их две? Или, не дай мои почившие в другом мире башенки из спичек, три?

     Моё желание было в том, чтобы подняться в небо. Вероятно, ощутить себя полностью свободным и независимым, на что в груди довольно откликался синий спектр энергии, да и чёрное сердце ничего против не имело. Параллельно этому хотелось найти кормилицу (я очень надеюсь, что она смогла в ту ночь сбежать), сдуть старую пыль и разобраться с тем, что в мироздании такого коротнуло, из-за чего сейчас происходит то, что происходит. А там попутно и с мозгами.

     И где здесь место балласту, м-м-м? Тут бы ещё сестрица подошла, но она уже давно воспринимается не иначе как, собственно, сестрица и, наверное, просто близкий друг, которого немножко жалко. Лишних фетишей за собой не наблюдал. Да и, опять же, сестрица — одна, а наложницы — это явно больше, чем цифра «один».

     Серьёзно, зачем оно мне? Вообще удивляет то, что приходится серьёзно обмозговывать это. Докатился жизнью в псевдо-древнекитайском обществе с привкусом современной Кореи и ещё каких-то странных добавок, блин.

     — Вы мыслите совсем иначе, глава… — вздохнул экс-толстяк напротив меня.

     Я прищурился.

     — Ты себе наложниц захотел, мелочь?

     Наверное, говорить пареньку, что уже почти на две головы тебя выше, заметно крупнее и суровее, что он — мелочь, немного странно, но ничего, привыкнуть можно. Я не жаловался.

     Вечный (для меня, по крайней мере) толстячок заметно смутился, опустив голову. Хотел, чертяка. Совсем дитя ещё. Житель альтернативной Кореи закатил глаза, сестрица чуть улыбнулась, явно находя ситуацию забавной. Все тактично промолчали.

     Лучше бы и толстяк промолчал, но он, к сожалению, себя добил:

     — Меня Джо Со Юн надоумил…

     Это, если я правильно помню, его протеже, эх…

     Может возникнуть вопрос, а что там с фанклубом матери моего тельца (я специально так обращаюсь, чтобы легче было воспринимать). Понятное дело, что я имею в виду дедушку почти-некроманта и его более сильного коллегу по культу. Первый, когда я попытался выйти с ним на контакт, пусть и ответил в рекордные сроки, но от письма так и веяло стыдом, нежеланием ближайшее время показываться и ещё просто кучей подобного. Ментальный флёр был слишком сильным — теперь я понимаю смысл фразы, когда во что-то «вкладывают кусочек души». Здесь, блин, это было в самом что ни на есть буквальном смысле. Старик настрочил целое сочинение на тему того, как ему жаль, и что ему было стыдно самому выйти на контакт.

     А ещё он благодарил меня, что я ему решил написать…

     А ещё он написал, как много думал о произошедшем…

     А ещё он написал…

     В общем, дед настрочил много, настрочил крайне, кхм-кхм, душевно, поэтому письмо я сжигал (после полного прочтения, понятное дело) с особым удовольствием под переглядывания моей компашки.

     К счастью, была и достаточно важная информация: труповод немного передал обстановку дел двух сект. Как ни странно, меня продолжали искать. Возможно, уже не настолько отчаянно, ибо к ребятам начало приходить понимание, что это бесполезно. Также старик уточнил, что им активно начал кто-то мешать: то им резко откажут наёмники, то вдруг неожиданно про «нас» заговорят вообще в левом регионе, из-за чего приходится тратить дополнительные ресурсы на разведку и по мелочи. Это безумно раздражало остальных старейшин, но выйти на того, кто и так призрачный шанс найти нашу компашку закапывает в землю, просто не получалось — их неожиданный недруг оказался абсурдно наглым и хитрожопым. Тут тебе и подставные люди задействованы, буквально нанятые бедняки, и подкупы, и, кажется, где-то даже угрозы. А тут ещё и старейшина вдруг руку потерял «в бою», — с собой и своим психозом, — что лишь всё усложнило.

     Да тут, никак, производственный ад! Или, если перенести на рамки этого мира, производственная Преисподняя: ничего не работает так, как должно, кто-то вставляет палки в колёса, никто не знает, что и как делать, сроки давно в одном месте и толкает лишь недовольное начальство. Вот тебе и две достаточно большие секты. Справедливости ради, подобные поиски находятся вне их зоны влияния, но всё равно забавно.

     В письме-ответе упомянул скорое открытие гробницы Божественного Вора и попросил старика подсобить с цзянши. Старик явно такому заявлению удивился, но ничего уточнять не стал, пусть и… кхм, тон его писем стал ещё более фанатичным.

     Молодой глава всё предугадал и знает про то, что и неведомо пока нынешнему главе. Молодой глава молодец, м-да.

     Как можно понять, Ночную цикаду я оставил напоследок не просто так. Разговор с ним оставил смешанные впечатления. С одной стороны, у нас явно появился самый настоящий скрытый агент с гигантским влиянием, а с другой…

     Он не рассказал слишком много, но того, что рассказал, нам хватило за глаза.

     Во-первых, старая пыль может найти меня теоретически в любой точке мира. Кровь. Возможно, он каким-то образом чувствует своих кровных потомков, а возможно, что дело в той пролитой крови, что находится у меня… где-то внутри, да. Скорее всего.

     Во-вторых, глава явно начал что-то мутить в своих планах и подстраивать их под нынешние события. Сомневаюсь, что пойдут слишком масштабные изменения, ибо всё уже банально было приведено в действие и не может остановиться по щелчку пальцев какой-то пыли, но дополнительные эксцессы… Эх, куда же без них.

     В-третьих, демонюга-редкостный-извращенец поведал мне, как продвигается распространение влияния культа.

     И, теперь я начинаю понимать, как один лишь культ устроил всю эту бучу.

     Это было очевидно, да, но лёгкий озноб всё равно вызвало: культ не действовал однотипно, о-о-о нет. Один праведный храм вскоре может обратиться в демонический, о чём в самом храме не будут знать, и что даже сестрица не смогла узнать, на минуточку, спустя целые десятилетия.

     Храм Будды. Его настоятель. Культ Чёрных Небес не стал как-либо «порочить» искусство, как сделал это с сектой Цветущей сливы, не стал, — пусть это, как я понял, и должно случиться позже, — обрывать поставки целебных трав секты местных целителей, но подчинил себе самого настоятеля.

     И уже он заставит стать храм одним из самых страшных диверсантов, кажется, за всю историю Мурима.

     Стоит ли уточнять, что после этого читака стал выглядеть не похожим на самого себя? Словно его гордость всезнающего читаки задели? Про сестрицу, что поминает иногда Будду, и которая даже под конец жизни не смогла узнать что-то такое, промолчу. Правда, удивительно, но паренёк пережил это намного тяжелее, что странно.

     В общем, во многом мы ставили на гробницу. Ведь именно там, когда она откроется, будут едва ли не главные представители фракций, не считая кучи случайных счастливчиков, что просто успеет «к сладенькому». Или к смерти.

     Да, наверное, уточнять, что мы будем среди случайных «счастливчиков», не стоит…

     Это были первые дни после возвращения Ан Хаяна и Джун Ён А, о чём говорил всё ещё болевший фингал под глазом — башенки хёна стоили меньше заявленного, но достаточно, чтобы ощутить его любовь к строительству и мелкой моторике. Хван Мун Су, житель альтернативной Кореи и просто оскорблённый (напуганный) до глубины души читатель одного безызвестного романа, строил планы.

     Впервые за долгое время он был на самом деле напуган.

     И нет, не хёном — наверное, ему нужно было признать, что он оказался неправ: пусть они кое-как восстановили башенки, этого всего можно было избежать, если бы он просто нормально закрыл дверь. Девочка бы просто не смогла зайти.

     Напугала Хван Мун Су его поспешность, глупость и самоуверенность.

     Сидя ночью в своей комнате за письменным столом, паренёк раз за разом вспоминал слова хёна: настоятель храма Будды являлся предателем. Возможно, не добровольно, но это и не играло для паренька никакой роли — важен был сам факт.

     Хван Мун Су не посвящал своих друзей во все свои планы. Это было просто частью его менталитета и выстроившихся между тремя жуликами отношений — каждый занимался тем, чем должен был, и никто лишний раз не лез другому в душу, только если это не было чем-то очень важным. Честно говоря, паренёк уже несколько раз нарушал это правило, время от времени принимая решения в достаточно важных вопросах без дополнительного обсуждения с хёном и нуной, до этого не сталкиваясь с последствиями, и сейчас благодарил всех возможных богов за то, что…

     Не успел отправить одну-единственную бумажку.

     Под светом свечи паренёк смотрел на написанное какое-то время назад письмо и думал над тем, что могло бы произойти, дойди оно до получателя. По роману Хван Мун Су знал храм Будды, как одно из самых добрых и праведных образований, буквально уникальное место, отличное от привычных сект, кланов или школ. Единственная связь, что была у храма с остальным сообществом боевых искусств, — они изучали, собственно, боевые искусства. Другое дело, что их подход был совсем другим и они вели достаточно закрытый образ существования, лишь изредка отправляя монахов храма в мир, чтобы они несли учение Будды.

     Хван Мун Су помнил роман: в нём все вспоминали храм исключительно хорошо, пусть он сам толком и не поднимался. Он не переходил никому дорогу, фактически даже толком и не участвовал в войне фракций. Попасть в храм могли по стечению судьбы как дети, рождённые в подконтрольных демонической фракции регионах, так и дети праведных земель. Во время горячей фазы войны храм не только помогал отбивать приходы демонических мастеров, но, что важно — в первую очередь, помогал спастись простым людям.

     Они не убивали без необходимости, были очень дисциплинированными и искренними. Единственная выгода, которую они могли получить — распространение их учения.

     Читателю было физически тяжело принять то, что храм был лишь ещё одной пешкой, которая, пользуясь доверием Альянса, могла сотворить по-настоящему ужасные вещи, а потом, если верить словам нуны, ещё и выйти сухой из воды — никто так и не знал о том, что произошло. Это было так несправедливо и… страшно. Так по-настоящему. Историю написали победители и те, кто смог вовремя скрыться и избавиться от тех, кто посмел им помешать.

     Хван Мун Су хотел предложить союз и передать во всех смыслах ценную информацию — информацию о будущем. Если бы он действительно успел отправить письмо, то последствия…

     Парень достаточно долго приходил в себя. Ему вновь пришлось переосмыслить события романа. Наверное, только в тот момент он в полной мере снял розовые очки. Он — в романе, но он — в реальном мире. То, что он что-то там знает с какой-то стороны — не делает его на самом деле всезнающим.

     Окончательно потерявший в себе уверенность читака взял письмо и поднёс его к свече. Письмо загорелось, на глазах начиная превращаться в ничто.

     Паренёк сделал глубокий вдох, втянув в себя энергию мира, мысленно поблагодарив старого мастера за то, что тот позволил ему прикоснуться к этому… учению, после чего выдохнул. Изо рта паренька вышел синий поток пламени, что окончательно сжёг бумажку, а вместе с этим и его глупость. Глупость, про которую мир не узнает, но которую навсегда запомнит сам Хван Мун Су.

     Лицо читаки перекосило. Горящая свеча, казалось, под покровом ночи задрожала, отдавая искажённой тенью.

     — То, что я не узнал всё через роман, не значит, что я не смогу узнать сам. А для того, чтобы узнать самому, мне нужны те, кто будут добывать информацию.

     Глаза получившего вдохновение паренька загорелись. Он вспомнил кое-что важное, удивляясь тому, как не дошёл до этой идеи раньше.

     — Клан Нищих. Они подчинятся тому, кто сможет найти наследие их основателя. И я догадываюсь, где оно…

     И пусть этого уже никто не узнает, но две вариации Хван Мун Су, чей путь пошёл по совершенно разным дорогам, в какой-то миг сошлись. Говорят, что гении мыслят одинаково, однако в данном случае смысл немного другой:

     Жулье, которым реальность преподнесла неожиданный пинок, определённо имеют пересекающиеся мысли.

     К счастью, они уже слишком отличались друг от друга. В конце концов, у одного — шрам в форме креста, у другого — в форме линии.

     

     ***

     

     Честно говоря, впечатления у Ян Ён Хи были смешанные: с одной стороны, она была рада, что смогла поближе познакомиться с молодым мастером, а с другой стороны…

     Ей было скучновато: особо выйти погулять некуда, слуги — какие-то старые женщины, поместье — фактически пустое, можно разве что во дворе иногда встретить пыхтящих странных мужчин, которых молодой мастер постоянно запугивал. Девочка должна была признать, что поспешила — нет, понятное дело, от поездки она бы не отказалась ни при каких обстоятельствах, но, по крайней мере, взяла бы побольше книг. Нужно будет обязательно отправить отцу письмо с просьбой привести в следующий раз больше книг и красок.

     Увы, из-за того, что молодой мастер не уделял ей слишком много времени, — по крайней мере, он был с ней достаточно добр, что девочка уже считала частичным успехом, — ей пришлось дополнительно познакомиться с онни, немного нелюдимым оппой, великаном, которого молодой мастер всё продолжает называть «толстяком», несмотря на все изменения, ну и…

     Пожалуй, шапочно со всем городком.

     Да, ей было скучновато.

     Онни, старшая сестра Джун Ён А, казалась Ян Ён Хи намного старше, чем выглядела. Девочка, поправляя свою прическу, считала себя симпатичнее онни, но при этом могла признать, что у её старшей сестры есть какое-то удивительное очарование. Она словно общалась со строгой и немного хитрой пожилой женщиной, из-за чего внешняя простота даже притягивала.

     Начать знакомство она решила, выставив себя просящей стороной. Дочь торговца чувствовала, что так для онни будет комфортнее и привычнее всего. А раз уж решила выйти просящей стороной, то вопрос должен быть наиболее актуальным:

     — Онни, возможно ли как-то привлечь молодого мастера? — без лишнего стыда спросила Ян Ён Хи.

     Девочка и не планировала скрывать своих намерений. Приличия сохраняла, но, скажем так — ходила по краю и…

     Вела себя со стороны откровенно безбашенно. В кого это, спрашивается?

     Сидевшая за столом девочка, вроде бы даже не старше её, — в чём дочь торговца испытывала явные сомнения, — подняла взгляд с каких-то бумаг. Дочь торговца лишь мазнула по ним взглядом, с удивлением увидев расчеты: её онни считала, за сколько можно будет продать её отцу змей, их яд, мясо и шкуры и куда можно будет пустить деньги.

     То есть фактически она крутила этим местом так, как сама того хотела. И, кажется, успешно.

     Джун Ён А, услышав вопрос невинной девочки, впала в ступор.

     Подход к оппе, Хван Мун Су, оказался, естественно, немного другим:

     — У вас очень красивый стиль письма, молодой мастер, — улыбнулась вежливо девочка.

     Она буквально поймала его в коридоре. Паренек, честно говоря, чуть не выронил свою тетрадь, в которой что-то читал. Ян Ён Хи успела лишь мельком увидеть, что там написано, и…

     То ли просто не успела прочитать, то ли там было нечто отличное от привычной ей письменности.

     — Э-э-эм… — нелюдимый младший брат молодого мастера заметно растерялся. Подобное нападение было просто слишком неожиданным. — Спасибо?..

     Улыбка девочки стала чуть-чуть шире.

     Ян Ён Хи готова была признать, что ей не очень хотелось ближе знакомиться с разросшимся «толстяком». Она уже успела показать свою другую сторону глупому великану и сейчас очень жалела об этом. Пожалуй, когда её похитили, девочке в принципе было тяжело реагировать как-то иначе — это была обычная защитная реакция. Дочь богатого (правда, об этом знает не шибко много людей) торговца не могла упасть в грязь. Она должна показать, что не боится и со всем справится.

     Так её воспитали.

     Ну а то, что она была немного агрессивной к тому, кто, в общем-то, попытался её спасти…

     «Нужно извиниться перед "молодым мастером"», — недовольно поправила причёску на голове Ян Ён Хи.

     Всё же, если она хотела попытаться сблизиться с настоящим молодым мастером, ей нужно было наладить хотя бы нейтральные отношения с остальными. Чтобы, когда её признали, никто не смел относиться к ней плохо — пожалуй, не действиями (кто пойдёт против «приближенной» главы?), но словами, взглядами, обещаниями — дочь торговца для своего возраста слишком хорошо понимала людей, и ей точно не принесёт удовольствия тот факт, что у неё есть недруги прямо под носом. Безразличия уже будет достаточно.

     — Я прошу у вас прощения, молодой мастер, — склонила голову в поклоне девочка, сцепив кулаки.

     Великан (на самом деле, таковым буквально его пока нельзя было назвать, но не для невысокой миниатюрной девочки, что и титул «девушки» пока толком и не заслуживала), как правило, тренировался с теми странными мужчинами. И сам. И в компании со своим подчинённым, что ему постоянно что-то подсказывал и советовал.

     Честно говоря, девочка, немного подслушав некоторые его советы, пришла к выводу, что их передаёт кто-то другой.

     Наложницы?.. Да самому подчинённому «молодого мастера» неудобно об этом говорить.

     Передать главе идею выработки сопротивления к ядам через интоксикацию от змей? Звучит как-то слишком старомодно, да и сам коренной житель этого места выглядел немного напуганным, говоря об этом.

     Определённо, Ян Ён Хи нужно будет дополнительно проследить за советчиком и, возможно, поговорить потом с ним отдельно. Она не считала его выше себя, наоборот — ниже. Если не получится — передаст наблюдения напрямую онни.

     Толстяк же…

     — Я слышал, что ты обращалась к агасси и аджосси иначе, — насупился Ким Бо Гён. — Называй меня просто оппа. Я уже давно не обижаюсь.

     На лице Ян Ён Хи расцвела вежливая улыбка.

     Мальчик перед ней перестал ныть и жаловаться, в ближайшем будущем обещая вырасти могущественным мастером боевых искусств. Главное, что верным и добрым к молодому мастеру, а значит — и к ней.

     Конечно, все эти знакомства — хорошо (не только ей, но и отцу, да и будет что рассказать), однако самым важным было наладить отношения с молодым мастером. И, кажется, она поняла, как действовать.

     Девочка опустила голову на свои ладони. В частности, пальцы.

     — Башенки и домики из деревянных палочек…

     Иной молодой мастер захотел бы себе либо безумно красивую женщину, либо достаточно сильную (что, как правило, было одним и тем же, и ещё с бонусами), но молодой мастер Ан Хаян был другим. Бесспорно, красота важна, однако он не смотрел на силу. Возможно, если Ян Ён Хи действительно хотела вступить полноценно в клан молодого главы, ей и придётся полноценно заняться боевыми искусствами (правда, отец, скорее всего, будет недоволен), тем не менее конкретно сейчас ей нужно научиться их строить настолько хорошо, насколько это возможно.

     Путь к холодному сердцу по-настоящему прекрасного молодого мастера лежал через башенки и домики…

     

     ***

     

     Ночная цикада знал, что должен был сделать. Ещё в тот момент, когда он вернулся в культ, мужчина созвал своих ближайших приближённых. Сделал он это тихо, под светом ночной луны.

     У личности вроде Ночной цикады не могло быть простых подчинённых, и они таковыми на самом деле не являлись, представляя собой таких же странно одетых стрём… уважаемых демонических мастеров.

     Наверное, для одного помещения здесь было слишком много извращенцев…

     — Зачем вы нас вызвали, Третий Чёрный Генерал?

     — Вас вызвал не Чёрный Генерал, — перекосило лицо мужчины. — А Ночная цикада.

     Трое тут же стали выглядеть серьёзнее.

     — Значит ли это?..

     — Да, — мрачно кивнул самый странный Чёрный Генерал культа Чёрных Небес за всю историю. — Нынешний глава более не имеет необходимых полномочий.

     Можно сказать, что внутри культа появилась полноценная оппозиция…

     

     ***

     

     Старый труповод не ожидал, что в секте Небесного Клинка отреагируют на пропажу его руки настолько бурно: буквально вся секта поднялась на уши. Никто не понимал, как отлучка старейшины могла привести к тому, что он вдруг лишился руки. Естественно, Вон Юхён всё сбросил на вероломное нападение демонических мастеров, каким-то образом выследивших его.

     Для праведных мастеров, во многом наивных, как считал труповод, людей, этого было вполне достаточно, чтобы они не испытали и капли сомнений в его словах. Возможно, он к ним излишне пренебрежителен, ибо считался доверенным старейшиной секты, который живёт в ней не первое десятилетие, и который, естественно, отлично овладел искусством Небесного Клинка.

     Не каждый готов был держать в себе два искусства. Не каждый готов был потратить десятилетия на то, чтобы выполнить миссию. О-о-о, она была масштабной — от труповода буквально потребовали, чтобы он превратил целую секту мастеров боевых искусств в нечто среднее между цзянши и живыми мастерами боевых искусств.

     Чтобы добиться чего-то такого, нужно воздействовать на тела живых существ крайне медленно, постепенно: это всё равно, что подпитывать растение нужными… стимуляторами, чтобы оно вдруг не умерло и быстрее раскрылось. В данном случае, речь шла больше о том, не умрёт ли преждевременно растение, и почувствует ли оно, что с ним что-то не так. Если переборщить — ощутит, но, если нет — будет считать чем-то нормальным и естественным. Даже мастера-целители могли не заметить неправильности, только если до этого не встречались с силой труповодов раньше или не являлись абсурдно чувствительными (или же просто «могущественными») мастерами боевых искусств, которые уж точно не станут идти в самую обычную, не слишком выдающуюся, секту.

     Вон Юхён всегда был верен культу и раньше ни на секунду не задумывался над тем, стоит ли вообще идти на что-то столь чудовищное, как обращение целой секты в чудовищ, что будут нести смерть и разрушение. Однако он, получив неожиданную поддержку, впервые, гонимый собственным сожалением за совершённую ошибку, задумался.

     Отдыхая во дворе, пожилой труповод то и дело видел пробегающих детей, подростков, юношей и редких девушек. Во многих из них уже были почти раскрывшиеся семена, что лишь ждали своего часа.

     Вон Юхён не испытывал сомнений. Наверное, если бы не эмоциональное потрясение, которое он получил от боли, что принёс сыну самого прекрасного существа в мире, труповод бы и не задумался. Всего лишь жалкая секта, что в ближайшем будущем должна была сыграть свою роль в уничтожении Альянса Праведников. На лице пожилого труповода появлялась улыбка каждый раз, когда он представлял себе лица уважаемых праведных мастеров, когда они поймут, что с подобными им сделали, насколько страшен культ и на что он способен.

     Старик поднял одну единственную правую руку. Вместо болотно-зелёной Ци на его руке сформировалась светло-синяя.

     — Жалкое искусство, — недовольно поморщился труповод, продолжая смотреть за детьми.

     Увидев, что старейшина вдруг поморщился, маленькая девочка, ещё не попавшая под влияние его искусства, с беспокойством подбежала к нему.

     — Старейшина, вам плохо?!

     На лицо пожилого труповода натянулась улыбка. Его знали все как тихого и мягкого старейшину.

     — Всё хорошо, малышка. Спасибо.

     

     ***

     

     Божественный Вор — одна из многих легенд мира. Но, в отличие от остальных легенд, Божественный Вор прославился тем, что он не умер в бою. Наоборот, вор отличается от остальных тем, что не только смог опрокинуть весь Мурим прошлого, но сделал это нагло и крайне самоуверенно. Божественный Вор был одной из немногих легенд, кто формально не принадлежал ни к одной из фракций, воруя и у одних, и у других.

     Его пытались поймать многие. На Божественного Вора устраивали самые настоящие рейды целые секты, культы, кланы, наёмнические группы и школы. И тем не менее — его никто так и не смог поймать. Никто так и не мог сравниться с техникой побега вора, что оставило хорошую такую пощёчину на многих влиятельных фигурах прошлого. Никто так и не понял целей вора. Никто так и не вернул утраченного. И пусть легенда о Божественном Воре не была какой-то на самом деле великой, как он и не совершил ничего героического, запомнили его намного лучше других.

     И, конечно, в особенности потому, что Божественный Вор оставил после себя гробницу. Люди были жадными и сама мысль о том, что где-то могут лежать несметные сокровища… Она манила. И ещё больше заставляла уважать Божественного Вора. Обычная человеческая натура.

     Сейчас же…

     Настал миг, когда давно забытая легенда соприкоснулась с настоящим.

     Гробницу неожиданно нашли.

     Весь привычный уклад временно рухнул. И пусть мелкие образования бури даже и не заметят, она, безусловно, принесёт огромные изменения.

     На самом деле, первое время мы сомневались, стоит ли брать читаку или нет. За территорией кто-то должен следить, а доверить её и некому особо. Бесспорно, варианты были, но по-настоящему надёжными их можно назвать только в том случае, если хорошо так бахнуть и закрыть глаза на многие нюансы. Ну, очень многие, м-да.

     И всё же, житель альтернативной Кореи настоял на том, что отправится с нами. Парень напирал на то, что он знает гробницу как облупленную, что точно не пропустит тех, за кем нам нужно будет пойти, чтобы точно выжить, но все эти аргументы были достаточно слабыми, и мы быстро поняли, что у нашего хитрожопого всезнайки были какие-то свои мотивы, в которых он пообещал впоследствии признаться, однако только тогда, когда мы вернёмся.

     Среди нашей тройки Хван Мун Су был самым слабым, и боевые искусства для него являлись лишь неким дополнительным гарантом того, что он выживет, от нас в случае чего не отстанет и не станет тянуть вниз. Конечно, парень, по меркам местных, развивался крайне быстро, да и его техника, которую ему передала сестрица, была далеко не самой плохой, но уважаемые взрослые мастера на такие нюансы смотреть не будут: я бы скорее поставил на то, что они от лишней мелкой проблемы быстренько избавятся, и где-то будут даже, кхм-кхм, правы.

     Увы, для читаки наши аргументы были недостаточно вескими, а давить мы и не планировали. Ещё одни руки в мутной гробнице какого-то стрёмного дяденьки, что идеально освоил сто первый приём карате, тут лишними точно не будут, да и, опуская то, что через обычный текст без визуальных образов, но парень знал гробницу заметно лучше нас, так что смысл в его словах был.

     По поводу раскрытия наших личностей мы не переживали: сестрица специально на случай похода отрастила волосы до плеч, перекрасив их в чёрный, я, когда уже пришло время отправиться, перекрасил волосы в чисто белый цвет (чем, по какой-то причине, напугал бедную сестрицу) и заплел в косу, что сказалось на моей внешности, кроме шуток, достаточно сильно, а читака…

     Ну, он выглядел совсем уж обычным и незаметным, так что ему хватило лишь немного укоротить волосы, и всё — совсем другой человек. Оставалось на лица надеть маски да поменять одежду. Маски были необычными — у сестрицы была маска, как ни странно, с лисицей на ней, у всезнающего читаки это была безликая маска, когда у меня — с рогами и клыками. Чёрная такая, зловещая. Особый контраст на фоне того, что у сестрицы с читакой маски были серыми.

     Удивительнее здесь то, что человеку, который нам её сделал, не давали каких-то наводок на эти наши замашки. Конечно, особой мистики здесь нет, ибо сестрица и так себя кличет Теневой Лисицей, когда я — местный небесный демонёнок, но всё равно пахнет лёгкой мистикой, ага. С читакой тоже всё понятно — про него никто почти ничего не знал, он лишь время от времени «мелькал на фоне», что создало ему соответствующую репутацию.

     Но об этом чуть-чуть позже. Всё же, были достаточно важные события и до нашего похода. Наверное, даже слишком важные.

     Приятным сюрпризом стало появление моего нового меча. И да, сделан он был из того же металла, что и меч мастера. Его однажды неожиданно привёз торгаш, когда приехал со своим караваном. Я как раз размышлял над тем, сколько он с нас зарабатывает ляней — каким уважаемым персонам всучить змеек, он точно находит и находит быстро, а мы ему их поставляем почти за бесценок. И это не учитывая то, что торгаш ударными темпами сейчас должен «зачищать» местные, прости господи, «локации с сокровищами». Кажется, с каждым новым приездом дядька становится всё счастливее и счастливее.

     …главное, чтобы толще не начал становиться, а то грустно как-то станет…

     Только про своих обидчиков ничего не говорит, но ладно. Вообще не наше дело.

     Естественно, я не мог не поинтересоваться, где он вообще достал металл для моей новой зубочистки, не имея при этом, в общем-то, особого представления о том, что за металл вообще нужен:

     — Вариантов было мало, глава, — улыбнулся вежливо торгаш. — В мире не так много металлов, которые способны на то, что описал уважаемый молодой мастер Чтец.

     …это так пафосно решил себя читака называть?

     — И какова же природа этого металла? — расслабленно спросил я.

     — Никто точно не уверен, — покачал головой мужчина, после чего неожиданно поднял взгляд куда-то вверх. — Но есть пару предположений…

     Непроизвольно поднял взгляд на потолок, понимая, что отец ходячего куста точно смотрел не на потолок, а… намного выше.

     Надеюсь, космических чудовищ не будет. Но вроде не тот, так сказать, сеттинг.

     Кузнец, когда увидел то, что я ему принёс, чуть на месте не расплакался. Я, если честно, до конца даже не понял, от чего конкретно: то ли от счастья притронуться к чему-то эдакому, то ли от осознания того, сколько он своими кривыми ручонками сможет испоганить «товара» прежде, чем добьется чего-то нормального. Неожиданно проблема возникла с рукоятью:

     — Она должна быть особенной, глава, — пылали огнём глаза кузнеца. — Клянусь Небом, пусть я и не смогу сделать настоящий шедевр, но хотя бы попытаться обязан. Иначе мои предки не простят меня.

     Ты смотри, какой решительный, блин.

     По итогу, пришлось убить ещё несколько месяцев на то, чтобы найти «достойное» дерево, что станет рукоятью моего меча. И вновь пришлось запрячь торгаша — кажется, мы с ним, не побоюсь сказать, уже «повязаны» достаточно, чтобы он напрямую мог нам без лишних вопросов доставать разные безделушки, по ходу дела создавая свою личную торговую империю. Уж ресурсов у него становилось всё больше, и, кажется, кидать нас не собираются: по крайней мере, свою дочь он забирать не планирует и полностью всем доволен, а, учитывая то, как здесь многие важные и не очень дяденьки строят отношения и скрепляют «семьи», вполне возможно, серьёзно придётся задуматься о том, принимать ли мелочь с кустом в семью.