Я тебе рассказывал, как я в бизнес-классе летал? Нет, тогда тебе расскажу, больше никому не буду.
Какой я после аварии попрыгунчик, ты знаешь: на твой третий этаж полдня поднимаюсь. Пока один костыль переставляю, пока второй - солнце успеет за горизонт сесть.
И тут мой генеральный звонит, надо лететь в Москву, сам хозяин хочет со мной встретиться. А хозяин - еврей, из этих, из настоящих. Он из России еще при Брежневе дернул, потом в шляпе и с сигарой вернулся, учил Ваксельберга и Левинзона уму разуму и Торе. Ну, ты понял уровень.
Я генеральному говорю: сложно мне, здоровье идет на поправку, но не так быстро, как хотелось бы. А генеральный: я хозяину докладывал, хозяин приказал купить для тебя билеты в бизнес-класс, подогнать к трапу машину и дать в Москве сопровождающего. Если надо тебя переносить - то двух.
Ну, всё, не лететь нельзя. Но я все-же в Ебург позвонил своему дружбану, он на Урале наш представитель, мол, если не полечу, то как хозяин воспримет, ты с ним встречался, посоветуй. Тот мне: таких, как я, из заболотья, он вызывает не чаще одного раза в три года. Это тебе, как орден Знак Почета. Откажешься, завтра на твоем месте будет работать дядя Миша из Иерусалима.
Что делать? Пошла женушка моя любимая по магазинам костюм покупать и галстуки. Сам - не могу, но она мои размеры знает от и до.
Билеты привезли, собрали меня, мой зам до самолета меня таскал повсюду, вот уже в салоне - лечу. Ты летал в бизнес-классе? Летал, а я первый раз. Просторно, есть куда костыли положить, через каждые десять минут: соку не желаете? А бананчик? А шампанского? А коньячку? Бутербродики, курочку, шоколадку, пироженку - от всего отказываюсь, уткнулся в свои бумаги, кубатурю отчетность, планы, расчеты - весь деловой и в костюме. Бизнес-класс во всей красе.
В столице все по первому разряду: встретили, понесли, повезли, подняли на лифте, ставят перед кабинетом - входи.
Вхожу: я на костылях, хозяин с тросточкой, на мне синий костюм и на нем синий. Я в очках и он в очках - мы как близнецы, но он лысый, а я седой.
Ладно, пригласил он меня сесть, сам сел рядом, слушает. Я ему про сети, какие беру павильоны, как оформляю, сколько у меня людей, какие продажи - говорю, как есть, ни копейки не утаиваю. Он слушает и на меня смотрит: не могу понять, то ли верит, то ли проверяет, молчит, одним словом.
Я тоже замолчал. Сидим молча. Он вдруг говорит мне: а ви меня совсем не помните, да? Да, говорю, я первый раз вас вижу. Он мне: а ви не помните, кто вам санфаянс в балок привез, когда ви с бригадой бунт устроили в Новом Уренгое?
Тут я стал догадываться, но глазам еще не верю. Спрашиваю для уточнения: после того, как я начальника треста попросил замолчать, когда говорит рабочий шестого разряда? Да-да, после того, - отвечает и лыбится, - я вам чешские раковины привез и сам их прикручивал.
Тут у меня в душе потеплело и спину ломить перестало - мы с ним часа полтора вспоминали тот сезон. Мне про Америку было неинтересно спрашивать, я ему то про главного нашего инженера вопросы закидывал, то про ребят, которые остались на Севере. Он до сих пор всех помнит по именам.
В общем, когда встреча закончилась, ковыляем оба и выходим из кабинета в приемную. Картина: три секретарши, наш генеральный, пять его замов и в центре - два калеки костылями обнимаются.
Обратно меня к самолету подвозил уже сам генеральный. Ночью самолет был, а генеральный мне шепчет: ничего, ничего, не беспокойтесь, мне очень приятно, для меня это удовольствие. Нос держит в правильном направлении - они это умеют.
Лечу домой: бизнес-класс, девчонки в юбочках, костыли в сторону, ну - где ваш класс? Коньячку - давай, винца сухого - давай, бутербродик - давай, курочку, икорку, всё доставайте, девчонки!
На ракете не летают так быстро, как я летел. Только вот прощался с генеральным и - уже садимся в Тюмени. Махом, как в сказке.
В животе у меня начало бурлить и постреливать, когда аэропорт пересекали. Когда к городу подъезжали, стал я выглядывать в окно машины, где бы остановочку сделать. А где, дома уже кругом. Сижу, молчу, своему заму ничего не говорю, а сам приказываю себе: терпеть, и не такое терпел.
Когда зам подвез меня к моему подъезду, хотел за машину зайти и штаны снять. Но ведь под самыми окнами, а уже утро, вдруг кто-нибудь из окна на автомобили под окнами смотрит, как, мол, переночевали, а тут я без штанов, и после меня - пар от свежей кучи.
Езжай домой, отсыпайся, я сам поднимусь, говорю заму. Он - нет, что вы, я вам помогу. Езжай! - как крикнул ему. Тот в машину и по газам. Наверное, подумал, что я героем хочу предстать перед женой моей.
Вот я, герой, тащусь до лифта - терплю. Выхожу из лифта - терплю. Ставлю костыли у стены - терплю. Нажимаю звонок и - больше не могу. Понеслось.
Женушка моя любимая открывает дверь, я перед ней стою прямо, а в штанах - вулкан и лавина. И звук оттуда же бурлящий.
Мамуля, говорю ей, вот он я, какой есть. Делаю шаг на коврик в квартире, и на коврик по ботинку - потекло.
Потащила она меня в ванну, стараясь не шуметь и не разбудить детишек, костюм мой синий с меня сдернула вместе с трусами и в один пакет, этот пакет во второй пакет, а тот в третий - чтобы не воняло. Отмыла меня, потом ковер в коридоре, потом коврик у двери.
Когда дети проснулись, я уже две пригоршни таблеток сожрал, заварил чай, спрятал костыли и - блаженствую.
Папа, спрашивает меня старшая, ну как ты слетал? Отлично, говорю, слетал. В бизнес-классе? В нем самом. Ты теперь настоящий бизнесмен, - говорит мне дочка.
Мамуля посмотрела на нее, на меня и как давай хохотать. Я вместе с ней. Дочка улыбается, понять не может, почему нам смешно, но все равно смеется.
Хорошее было утро. Может быть, самое счастливое у меня в жизни.