Аннотация: Павел Сидоров попросил меня разместить в интернете свой дневник. Всю ответственность за достоверность фактов берет на себя. Он - не литератор. Он - осужденный. Виктор Егоров.
(из записей дневников Павла Сидорова, отбывающего наказание в ФКУ ИК-2 УФСИН РФ)
25.05.2006 года Сотрудники ОРЧ в моменты пыток угрожали мне, что я попаду на двойку, а там - хоть пиши, хоть не пиши. Все равно мне конец придет. Видел Миронова в кабинете ОРЧ, хотя при последующей встрече в ИК-2 он отрицал этот факт. Опера Шуткин Андрей и Данилян Карен упоминали Топоркова В.Н. с Сауляком И.В, что у них с ними все ровно и мне все равно, "Как ни крути, рано или поздно конец тебе".
15.07.2007 года По приезду в ФКУ ИК-2 Топорков В.Н. сразу проверил у меня назначение врача СИЗО на хождение с тростью, сказал, что трость заберет.
17.07.2007 года В трудоустройстве Топорков В.Н. и начальник Промзоны ИК-2 Ушенин мне отказали, сославшись на мое личное дело, мол "Ты видел свое дело?". Распределили меня на 13-й отряд с больными ногами, спиной и т.д., хотя этот отряд расположен на третьем этаже здания с лестницей на улице. Кроме того, туалет расположен на улице и является единственным на всю локальную зону, то есть на 700-800 осужденных. Подъем и спуск с третьего этажа мне постоянно доставляли боль и страдания, о чем я неоднократно говорил сотрудникам администрации и врачам. Ежедневно, кроме выходных на 8 часов водворялся в цех Љ27 ЦРПВ Промзоны 1,2 смены с 7:30 - 16:30 и с 17:00 - 12:00 ночи.
29.08.2007 года Королевой был отправлен в ФБУ ОБ УФСИН с больной ногой, где был прооперирован Прохоровым из 2 городской больницы. При этом Прохоровым было рекомендовано обеспечить мне возможность трудиться без опоры на правую ногу. Спицу-штырь металлосинтеза убрать он не смог. Мне провели обследование для получения инвалидности на комиссию ВТЭК. Предоставили назначение на трость - врач-хирург Иванова Надежда Геннадьевна. Лечили почки, голову. Выписан через 3 месяца.
С 1 сентября 2007 г. Я поступил в школу Љ16 ФКУИК-2 в 12 класс, написав ранее заявление на поступление.
Ноябрь 2007 года В ФКУ ИК-2 был встречен заместителем по БиОР с вопросами: "Ты чё, Сидоров, хотел перевестись в другую колонию?(при этом употребляет нецензурную брань) Трость я у тебя все равно заберу. Досмотреть с пристрастием! Всё забрать. Я тебя вылечу!". При досмотре у меня забрали металлическую посуду, вязаный свитер чёрного цвета и многие другие вещи. Пытались забрать трость, но я не отдал.
Ноябрь -декабрь 2007 года На ВТЭК меня из ИК-2 не направили, мол, обследование врачей просрочилось в ФБУ ОБ УФСИН. Ширяева В.В. во время приема спросила: "Ржевского Петра Михайловича из-за тебя сняли?" - я не ответил. Она сказала: "Что, ты думаешь, тебя лечить будут? Мы точно не будем. Даже не надейся, убийца. Всё! Свободен! Иди отсюда, симулянт, иначе сотрудников вызову!". (Ржевский Петр Михайлович, главный врач Лебедевской Психиатрической больницы. Сняли с должности и оштрафовали на 50 000 руб. за мой домашний отпуск). А потом, через время, Ржевский еще и умер. У Ширяевой В.В. с самого начала было мое личное дело с историей болезни из Лебедёвской областной психиатрической больницы и она вела себя предвзято, как и другие врачи, кроме Королевой Т.В., но и она потом вела себя также как и все остальные врачи, даже когда я сильно болел. Как физически, так и психически. И мне назначали лечение, но не давали освобождение от цеха Љ 27 ЦРТВ - закрываемое помещение, плохо проветриваемое, аварийное, антисанитарийное, холодное, пыльное, задымленное с ужасным запахом падали, плохо освещаемое, без всякой возможности выйти к врачу или вызвать его туда.
? Умер Сидельников Владимир Валентинович с 8 отряда. До этого он после обыска написал заявление о пропаже продуктов и вещей на Сауляка И.В. - я видел это заявление у Миронова Н.А. Он спросил тогда меня: "Вот, не знаю что делать: написал осужденный заявление - и умер?" - недвусмысленная угроза в мой адрес. А тот стоял на освобождении от цеха Љ27 ЦРПВ по причине больного сердца. Топорков В.Н., узнав, что тот написал заявление, снял его с освобождения, и Валентинович умер в тот же день. Топорков все время угрожал: "Уничтожу, задавлю".
? Ибрагимов Назим умер в ФБУ ОБ УФСИН по неизвестной причине.
? Таникулов Арсен повесился во второй локальной зоне на пожарной лестнице не выдержав психологического давления и издевательств администрации. Очевидец событий Дегибаев 16 отряд, Туртунбаев Анарбек 8 отряд, Азизов Роман.
? Борец азер умер скоропалительно от неоказания медицинской помощи.
? Алексей завхоз ЦРПВ был отравлен.
? с 20 отряда умер на работе в ЭСУ Коля.
? Анаша был насмерть забит в карантине.
В декабре 2007 г, возвращаясь с 1 смены из цеха Љ27 ЦРПВ после столовой, возле ворот дежурной части на плац, где шла проверка у общего режима, тогда 3 локальная зона, Жильцов ДПНК сказал мне, после того как мы с ним поздоровались: "Иди, Сидоров. Раз ты с тростью, ты не обязан ходить строем". Я пошел. На плацу, напротив Храма Анастасии Узорешительницы я встретил зама по БиОР Топоркова В.Н., поздоровался с ним. Он же в нецензурной грубой форме спросил меня, что я там "расходился", я ему объяснил в вежливой форме, но он подскочил ко мне (не стал трогать и бить на плацу при осужденных) и, схватив за грудки пытался душить. Сам же делал вид, что рассматривает нагрудный знак (хотя я представился ему). Я, чтобы не задохнуться, оторвал его руку и сказал, что я все понимаю без рук. Он взбесился: "Иди в дежурную часть, я тебе сейчас устрою". Я вернулся к все еще стоящему отряду (Бузолин М. все видел, пока его не выгнали рассказывал мне,) возле дежурной части Жильцова ДПНК не было. Тут же ко мне подбежал Максим Бузолин (Секция СДиП): "Тебя к Топоркову". Весь трясется. Пойдем, говорит. Мы пошли. Только зашли в дежурную часть - ДПНК Жильцов, сидящий на месте дежурного опустил глаза. Из служебного помещения выскочил Топорков В.Н., схватил меня за шарф и начал душить. Я: "Что Вы делаете?!". "Я тебя уничтожу!", - и ударил меня по лицу рукой. После удара Топоркова по моей левой щеке голова по инерции повернулась от его удара в левую сторону. Я увидел за спиной Новоселова А.Н., тот сразу ударил меня в челюсть со спины. Я упал. Меня за тем пинали по почкам (это их излюбленное место) и вообще куда прийдётся. Очнулся: меня всё еще пинали ногами Топорков В.Н., Новоселов А.Н. и Павел Козулин и кто то еще из сотрудников(Седой очевидец). Топоркову В.Н. говорили, что я потерял сознание, он орал: "Дневальный, тащи ведро!" Дневальный Штрикер Владимир спросил: "Какое ведро?". "С мочей", - ответил Топорков,: "Сейчас мы его опустим", - и ударил меня тростью. Потом колотил тростью о стены, сломал ее, прыгал на одном звене, которое не сломалось. Меня подняли и потащили в стакан, из стакана в это время выходили осужденные (нет лавочек, "реснички, жалюзи". Среди них были: Пермяков 13, Рехер Сергей 13, Мазенков Александр 13, Макс "Ушастик" 13, Перминов Виктор с 13 отр., Виталий Хорошун 13, Азат 13,Сидоров Антон 10, Медведев Вячеслав 13, "Сёма" 13 отряд, Вторушин "Втора" 13, Асламбек 13, Виталий "Абрек" 13 и др. Кожахметов Т.Н., нач.13 отряда подошел к Мазенкову, который стоял на растяжке рядом со мной, что бы увести того в ШИЗО и увидев у меня на лице синяки и кровь спросил "Ой, кто это тебя так избил, Сидоров?". Я ему сказал, что Топорков, Новоселов и Казулин. Он спросил, за что? Но подскочивший Новоселов не дал мне ответить, прижав к стене рукой и сказал, не крути башкой! Пришли Андрей "Жук" и Юра "Хромой", "Сопан" Руслан и, по-моему, Иваныч и др. Они поговорили с Топорковым В.Н., в это время Новоселов не успокаивался, лютовал, пинал меня по ногам. Топорков вызвал меня: "Смотри" - говорит, - "у тебя одна Мама, а у нас? Ты понял, я тебя сгною. Иди пока. Понял, где ты находишься? Только попробуй что-нибудь заявить прокурору".
Я пошел в МСЧ, но все врачи были как будто рады и с ухмылками отказывались проводить обследование меня на предмет побоев по моему требованию. Они кричали, иди от сюда , а то позвоним Топоркову и тебе ещё добавят! Сам я был в шоке. Тут же меня вызвал Топорков и спросил: "Тебе, что, мало? Я тебе устрою!" - орал, - "Иди в отряд и сиди на жопе ровно!".
В начале 2008 г. Все сказалось и врач - рентгенолог, дежуривший в тот день, взяв на анализы и увидев кровавые мясистые отходы в анализах мочи, сразу вызвал "скорую". Поставил мне блокаду и положил в палату, где лежал Брагинец Максим (г. Тобольск) и Витя 8 отряд см и др. Через несколько минут врач пришел, сел на другую кровать и сказал: " в понедельник меня будут сношать" нецензурной бранью и схватился за голову. Меня он отправил на скорой в ФБУ ОБ УФСИН, а сам вскоре уволился. Меня лечили и обследовали в ФКУ ОБ УФСИН и опять предоставили на ВТЭК, рекомендовали лечение. Я пролежал там около трех месяцев. Рентгенолог сказал, что я на особом контроле Топоркова В.Н., Сауляка И.В. и ему конец, уволен.
В начале мая 2008 года По приезду в ИК-2 меня опять встречал Топорков В.Н. и опять ему не понравилось, что я долго лечился и я хожу с тростью. Сразу же меня перевели на отряд Љ7 с 13 отряда. Даже не дали сходить за спальными принадлежностями и личными вещами, оставшимися в каптерке 13 отряда. Начальник отряда был Мудрик С.А., зав.хоз. был Иван. Мне дали сломанную кровать. Я не мог на ней лежать, потому, что по середине кровати был приварен швеллер острым краем вверх. Спальных принадлежностей у меня не было, так как они были на отряде Љ13 в другой локальной зоне. Я интересовался у сотрудника, осуществлявшего обход перед отбоем, Как мне спать в таких жутких условиях? Он сказал мне, что я могу лечь на место другого осужденного, который был в этот день этапирован ФБУ ОБ УФСИН. И после НАЧАЛОСЬ!!! После отбоя, делавший обход сотрудник Ермек прошёл по всей секции и вышел не высказав ни каких замечаний, после чего вернулся с завхозом в жилую секцию и спросил, почему я самовольно поменял спальное место? Увел меня в дежурную часть, поставил на растяжку под предлогом досмотра и ударил два раза по почкам. За меня вступился сотрудник Григорий, выполнявший обязанности ДПНК. После моих устных объяснений он сказал, что бы я возвращался на спальное место в расположение отряда.
На следующий день Каюпов, Андреев, Кокшаров, Мудрик С.А. говорит мне: "Пиши объяснительную за отказ от выполнения 106". Я говорю: "А разве я отказывался?". Он мне: "Распоряжение Топоркова В.Н.". Я потом писал: "Прошу освободить от 106 ст. в силу болезни". Есть в личном деле. Мудрик С.А. вызывает меня и просит перевестись на другой отряд: "Я против тебя ничего не имею, а Топорков В.Н. меня достал за тебя". Я сказал, что не могу перевестись, кто меня переведет. Тут у меня опять кров в моче, я в МСЧ. Королева Т.В. назначила анализы мочи, приставив ко мне Вовачку - тот сам не рад. Я при нем помочился в стаканчик, кровь в моче, он к Королевой Т.В., она мне велит выйти. Звонит, зовет меня. После отказа в лечении и в этапировании РОБ говорит: "Иди к Топоркову В.Н., он у тебя грав.врач". Я обошел всех врачей - тоже самое. Я пошел к Сауляк И.В. на прием по личным вопросам. Он при мне позвонил и сказал обследовать и отправить в ФБУОБ УФСИН. Я в МСЧ. Там все: Селезнева Е.В., Улыбина И.Н., Воробьев и Королева Т.В. Улыбина говорит: "Покажи головку члена". Я показал - все смотрят. Она: "Мочись в стаканчик". Я помочился. Воробьев говорит: "Смотри, сейчас при тебе все анализы сделаем". А Селезнева Е.В. и Улыбина И.Н. как давай кричать: "Выйди, Сидоров!" - я вышел. Через несколько минут выходит Селезнева Е.В., хлопает в ладони и, потирая их, говорит: "Ты у нас, Сидоров, наркоман. Прекрасно, прекрасно". Выходит зав.хоз "Коноплястный" и говорит: "Пойдем к Топоркову, у тебя наркотики показали тесты" - держит бумажку. Мы пошли. Топорков В.Н. говорит мне: "Пиши объяснительную". Я ему говорю: "Не буду писать как вы мне говорите. Напишу как было". Он мне говорит: "Иди к Мальчихину В.В., рассказывай где взял наркотики с кем употреблял". Я ему говорю: "Я не употребляю наркотики, пусть берут повторные тесты и кровь на анализ". "Сейчас", - говорит Топорков В.Н., - "мы возьмем у тебя кровь", - нецензурная брань, угрозы.
Закрыли меня в помещении для досмотра, вывели к Мальчихину через 4 часа. Не пускали в туалет, пить и есть тоже не давали, сидеть в помещении для досмотра не на чем. Мальчихин В.В., как ни странно, был вежлив, спросил: "Употреблял?". Я сказал: "Нет. Если не верите - берите кровь", - и рассказал ему всю ситуацию. Он сказал: "Иди, напиши объяснительную, что не употребляешь". Я написал и указал, что даже не курю. Думал, все обошлось, но через время меня вызвали в кабинет к Топоркову В.Н. и Мудрик А. предоставил меня на два проф.учета как склонного к наркомании и как склонного к побегу, хотя я не был в розыске и не скрывался от следствия, не употребляю наркотики. Меня сразу перевели на 9 отряд в секцию СКП, меня водворяли в ШИВО по распоряжению Топоркова В.Н., который в самом начале, как я прибыл в ИК-2 предупредил меня, что я не должен писать никакие заявления на сотрудников ОРЧ прокуратуры, суда, ФСИН и вообще "сидеть ровно на ж..е", а то будут большие проблемы у меня и у моих защитников, включая Маму.
По прибытию в колонию ИК-2 с ИК-6 Пелевина Д.В., Топорков В.Н.тоже запугивал его, чтобы тот ничего не писал.
Вырезал полиэтилен в ЦРПВ форточке (я не курю - дышать нечем с открытыми окнами, а тут окна закрыли пленкой и света белого не видно) и был принужден к написанию объяснительной за курение.
Новый 2009 год- Встречаю в изоляторе.
Январь 2009 года. Постоянные нападки администрации ИК-2. В столовой во время запуска холод, температуры не выше -1С. Снег на полу не тает, администрация и прокуратура не реагирует на мои заявления о соблюдении законных норм, прав и свобод гражданина РФ. Топорков В.Н. угрожает мне, создает серьезные проблемы, сотрудники принуждают снимать головной убор во время еды в столовой, но я замерзаю и объясняю им в вежливой форме, что я больной человек и врач рекомендует мне беречься, но все бесполезно и сотрудники грубят, угрожают и обвиняют меня в грубости и нарушениях, не совершаемых мной. Пишут рапорты, составляют акты для дальнейших серьезных административно-дисциплинарных взысканий с издевательствами, пытками, оскорблениями, бесчеловечным отношением, унижением, водворениями в закрываемые помещения, не отапливаемые, без выхода в туалет, воды, еды, сроком до 12 часов и более, не законно. Ширяева В.В. Назначает лечение, но оно неправильное и не помогает.
2009 год. Ширяева В.В. говорит о необходимости отправления меня в ОБ УФСИН. Юмачиков (начальник МСЧ ИК-2) не подписывает. Она назначает лечение, которое не эффективно. Я иду к Юмачикову Р.Н., он не принимает. Встречаю его на выходе из МСЧ, он посылает меня в нецензурной форме, мол "ты писал на меня - иди пиши дальше". Я иду к Сауляку И.В., тот говорит, чтобы Юмачиков отправил во избежание голодовок Сидорова П.В. на лечение. И только тогда оправляют ОБ.
У меня разрешение, назначение врача-хирурга с ФБУОБ на хождение с тростью, я заверяю его и свое заявление у Сауляка И.В., он ставит резолюцию "разрешаю". Улыбина по приказу Топоркова В.Н. пишет в карточку и дает справку, что я не нуждаюсь в трости, и меня осматривает Самокрутов ДПНК и говорит, что трость мне больше не нужна. Я ему, что он, возможно, перепутал меня с кем-то, но не тут-то было. Он отправляет меня в отдел безопасности, где Новоселов А.Н. просит справку и заявление с резолюцией Сауляка И.В. и рвет, забирает справку и трость, обрекая меня тем самым на боли и мучения, насмехается и унижает меня при этом. В своем кабинете принуждает меня к полному досмотру, раздев догола.
У меня фурункулез левой подмышечной области, температура. Меня вызывает Новоселов А.Н., ругает, спрашивает, почему я улыбаюсь. Я говорю, что не улыбаюсь, а от боли скривил лицо. Он соскакивает из-за стола, подбегает и бьет меня несколько раз правой ладонью по левой щеке на глазах у других сотрудников.
Потом меня больного водворяют в ШИЗО, приходит Улыбина И.Н. и после осмотра пишет "остаточное явление". Проходит день, приходит Воробьев и выкачивает грамм 50 гноя с кровью и сукровицей или больше, но из ШИЗО не выводят в МСЧ, лекарств нет.
Меня незаконно обвиняют и водворяют в ШИЗО, я вынужденно начинаю сухую голодовку. На третьи сутки меня направляют в МСЧ по распоряжению Топоркова В.Н, но Сауляк И.В. узнает об этом и ругает, что положили. Королева Т.В. пишет рапорт, что я якобы подделал документы и переназначил сам себе лечение и меня снова водворяют в ШИЗО, хотя в МСЧ не лечили. Опять голодовка, ФБУОБУФСИН Сауляк.
Оперативник Денис вызывает меня и говорит, чтобы я написал не объяснительную, а объяснения для Сауляка И.В. лично и для прокурора, что не пошел в камеру и требовал оперативника из-за голодовки. В последствии мне дали выговор за данное объяснение. Цель опера якобы, что Сауляк И.В. боится о незаконном давлении на меня через ОС.
Был вызван наряду с другими осужденными с проверки безо всяких объяснений сотрудником Тимофеевым. Балбеков, Андрей Голеев, Марсель и др. были заперты в помещении для досмотра ОС. В дежурной части знали, что этот сотрудник избивает вместе с другими сотрудниками Мешковым и др. Договорились, если будут бить - кричим. Первого Тимофеев увел Балбекова, и через минуту он начал орать как резаный, мы стали стучать в решетку. Минут через 10 пришел Тимофей и начал выбирать другую жертву, запыхавшийся с полоумным взглядом, он даже мешки сам сшил и набил их песком, чтобы следов не было. Я спросил его - зачем они людей бьют и мучают, он говорит: "Вас убивать надо". Я ему говорю: "нет, это вас увольнять". Он мне: "заткнись". Я говорю ему: "прошу мне рот не затыкать, я свои права знаю, дайте мне лист бумаги и ручку для написания заявления и пригласите, пожалуйста, Руководство ФКУИК-2. Он давай звать маленького самого еще ребенка с общего режима, но он не пошел с ним, "если", - говорит,- "хочешь бить - бей здесь". Он убежал, вернулся с Топорковым В.Н., тот спросил меня, что, мол, мне опять надо, довольно вежливо для него сказал выйти - я вышел, и тут опять началось: "руки на стену. Встать для досмотра". Я встал, прошу не оскорблять себя, оглядываюсь - а Топорков показывает Тимофееву: "бей". Тот сразу ударил меня в почку, я повернулся, сквозь зубы от боли спросил: "разве так можно?". Топорков В.Н. Начал орать, брызгать слюной, схватил меня за шею и начал душить: "мы здесь для того, чтобы бить вас!", - нецензурно от начала и, на тот день, до самого конца, ударил меня по лицу рукой, - "давай его". В кабинет затащили, там еще сотрудников 7 человек, и начали бить, крутить руки, потом и ноги, били по голове, спине мешками с песком, пинали, душили, Топорков чуть не оторвал уши, все время кричал: "отказываешься от досмотра?!". Я, лежа на полу с заломанными руками аж за голову, не выдержал и начал орать. Топорков испугался, начал кричать: "заткните ему рот!". В стакане начали стучать в дверь Марсель, Топорков выскочил из кабинета, приказал взять с меня объяснение за отказ от досмотра. Меня отпустили, Тимофей какой то футболкой ногой начал вытирать пол, пнул меня и ногой давай швырять в меня эту футболку. Его остановили сотрудники. Меня подняли, потом в МСЧ. Мешков зашел к врачу, я остался в коридоре, и зашел следом через несколько секунд. В этот момент Мешков, не видя меня говорил тихо М.Ю. Пульникову, чтобы тот сделал осмотр и ничего не обнаружил - приказ Топоркова В.Н. и, повернувшись, увидел меня, но это нисколько не смутило его.
Пульников М.Ю. сказал: "здравствуй", - я тоже, - "проходи и раздевайся". Я разделся. На всем теле были ссадины, покраснения, на голове шишки, на ногах синяки голова болела и кружилась. Я все ему рассказал, он записывал, потрогал голову, шишку, одну, другую, третью, что то писал, но мне не показал. "Все, идите", - назначил обезболивающее - и все. В дежурной части меня опять принуждали к написанию объяснения за отказ от досмотра. Я написал все как было - меня закрыли в стакан до самого отбоя без воды, еду и выхода в туалет. Ни присесть, ни прилечь. Там я написал несколько заявлений по факту, отдал ДПНК.
Нарушили мои и мамины права, на длительные свидания не давая 3-е суток, то 1-ни сутки, то 2-е суток, то вообще в график не поставят, то не вписывают человека в дело для длительных свиданий.
Не принимали заявления и не давали возможности по переводу 70% от моей пенсии инвалида 3 группы. Зоткина Н., а, в последствии Миронов Н.А., который даже оказывал давление на сотрудниц бухгалтерии, чтобы они не переводили деньги на моих 2-х дочерей, о чем мне сообщили сотрудницы, а чтобы вычитали 75% в пользу ИК-2. Даже прокурор Чернов А.В. и Шафигулин пытались убедить меня в том, что действия сотрудников ФКУИК-2 законны и надо с меня высчитывать 75% в первую очередь ИК-2. Но письменные ответы не дали, ни разу.
Миронов Н.А. не однократно угрожал мне, что, мол за заявления, ты, мол, не понял еще, что все это бесполезно, у нас тут со всеми инстанциями: прокуратурой, УФСИН управлением, негласное соглашение: решать все взаимно в сторону действий и бездействий гос.служб. Препятствуют свободе совести и вероисповеданию; с ремонтом в Храме Святой Великомученицы Анастасии Узорешительницы не помогают вообще. Обещали тем осужденным, кто осуществлял гуманитарную помощь и трудился по ремонту дать поощрения - кому свидания, кому передачу, но ни копейки денег, ни поощрений, ни даже благодарности. Хотя составляли список кто и что делал. Храм то закрывали, то открывали, то давали звонить в колокола. Узнав, что меня батюшка отец Николай благословил на колокольный звон, Топорков В.Н. приказал снять языки у колоколов после очередного звона. Заставил сделать это осужденного, которого поставил открывать и закрывать Храм, Богданова (он все время жаловался, что у него на шее наколота надпись: "я - антихрист", и ему плохо даже рядом с церковью). Но после разговора меня с Топорковым и упоминании о Боге, и чтобы тот побоялся гнева Божия и, немаловажно, договора Ремера (начальник УФСИН РФ) с Преосвященным Патриархом Московским и Всея Руси Кириллом, вечером того же дня другого ос. Юрия заставили повесить языки, сильно ругаясь при этом матом. Но тот сделал это плохо и у большого колокола отпал язык. Тут же на колокольню установили калитку и колокол остался в запустении на долгое время, пока ко мне не приехала следователь СКСУ по Ленинскому АО. Колокол сделали в тот же день. Из Храма пропала икона Анастасии Узорешительницы. Ни Миронов Н.А., ни кто то другой якобы не знал где она, пока не увидели ее в газете на фото на выставке под другим именем автора, который ничего об этом не знал. Икону до сих пор не вернули, хотя она освещена отцом Александром как храмовая.
По приезду из ФКУ ОБ ФСИН я пошел в Церковь, беспрепятственно попал туда и начал молиться. Прибежал сотрудник адм. Евгений и с ним еще двое. Сказали, что нельзя находиться тут и молиться - распоряжение Сауляка И.В., и вывели меня в дежурную часть к ДПНК Андрееву, который якобы ничего не понимал. Я написал заявление на голодовку. ДПНК сразу разрешил мне идти в Храм и молиться.
У нас был банный день. Мальчихин В.В. вызвал меня, я был немного не брит и ждал бани, он поинтересовался почему я не брит после моего отказа прекратить голодовку я сказал, что у нашего отряда баня, а на отряде ремонт и я в бане побреюсь, он одобрил. Вечером, перед баней, когда я шел туда с отрядом, меня вызвали опять к Мальчихину В.В., он начал принуждать меня прекратить голод, но я отказался. Тогда он разнервничался, раскричался: "Да ты пиши объяснение за внешний вид!", - я сказал, что сначала напишу в ген.прокуратуру за давление и начал писать. Он вырвал заявление из рук и порвал его пополам. Потом пришел другой ос., которому Мальчихин В.В. начал создавать проблемы и попросил написать отказ от голодовки. Я, узнав о проблемах других, написал отказ, а через неделю был вызван на дисциплинарную комиссию и за два рапорта (не опрятный внешний вид и отказ от дачи объяснения) по этому поводу. Когда я написал отказ от голодовки Мальчихин В.В. сказал мне идти в баню и привести себя в порядок (15 минут), а потом составили с Павлом рапорта и прикрепили фото, где я больной фотографировался на стенд СКП, зимой. Мне дали сутки и выговор. И еще много обещаний не выполнил наш начальник ОО Мальчихин В.В.
Потом я еще неоднократно был выведен из церкви сотрудниками ИК-2 по приказу Сауляка И.В. и Топоркова В.Н., хотя по распорядку дня и режиму содержания ФКУИК-2 у меня не было никаких мероприятий. В Храме было очень трудно выйти и на лок.зонах. Потом сделали распорядок работы церкви и меня вместе с другими ос. И одного стали закрывать на час, а то и более. Сотрудники никак не реагировали, проходили мимо. То часто просто не открывали вовремя, бывало что открывали, но не выпускают из лок.зоны или на плац. Топорков В.Н. не раз угрожал, что служба церкви будет последняя, дай Бог ему здоровья. Несколько раз церковь обыскивали и когда ос.не было и все было разбросано, даже масло из лампад было разлито на полу и растоптано по Храму и Алтарю в смену Мирошкина С.В., перед самым приездом батюшки. Не дали сделать ремонт, не установили дополнительные батареи, чайник забрали, не передали, а также лампочки 20 шт, тарелочки, кружечки, тазичек - все для Храма, купленные Мамой, привезенные отцом Александром, и оставленные им на проходной ИК-2. Миронов Н.А. после-далее описанных мной событий запретил негласно просмотр в субботу с 13:00 до 15:00 фильмов на духовную Христианско-православную тему.
Я неоднократно писал заявления о ремонте колокольни в церкви и самой церкви, установке батарей в Храме. Этому препятствовали Сауляк ИВ., Миронов Н.А, а Топорков угрожал, не давал писать заявления, говорил, что я вообще не попаду больше в Храм на молитву, а также, говорил другим осужденным, что я зову его и сотрудников на 9 отряд и во 2 лок.зону с обысками и другими режимными мероприятиями. Озвучивали мое имя, как причину всех этих нападок, якобы я сам лезу к администрации, являюсь проблемой.
Батюшку отца Николая подергали унизительным обыскам, шарили в его волосах, бороде, в предметах священнодействий, раздевали, грубили ему, подшучивали, утверждая, что лампадное масло - это спиртяга и пахнет спиртом, что он, мол, пытается пронести запретное: "куда спрятал?". Отец Александр не раз говорил, что все перерыли у него, еле зашел - везде залезли. Над батюшками глумятся из-за меня. В момент ремонтных работ Топорков В.Н. лично давал распоряжения меня из Храма гнать, не давать прибирать, закрывать. Храм постоянно не открывают вовремя, время не хватает. При отце Сауляк И.В. и Топорков В.Н.лично провожали меня до колокольни. Вот такое лицемерие...
Миронов Н.А. во время СОЦИАЛЬНЫХ ЛИФТОВ (комиссия должна происходить при наличии как минимум 7 человек, в том числе с представителями общественности) был в кабинете один, сразу скомандовал мне: "так, здесь расписывайся и иди", - закрывая все остальное от меня рукой. Я поинтересовался - что это? Он не хотел разговаривать, мол "нет время, ты не один". Ругался нецензурно. Я попросил его не ругаться, но он еще больше начал. В этот момент зашел Игорь Матюков и все слышал, что говорил Миронов, что ему все мои ... и Мамины заявления, и все вышестоящие тоже. Но потом он нервно дал мне почитать. Я написал, что не согласен, на что Миронов Н.А. сильно выругался и сказал: "живи пока, пиняй на себя, скоро повяжешься, потом посажу".
Миронов Н.А. после мертвого часа (первый час после отбоя) с зав.хозом, делая обход по жилой секции, нашел у меня в куртке якобы в кармане зажигалку в мое отсутствие (я был в туалете). Зажигалка не моя. Миронов ждал меня на площадке у дневального. Я поднялся, поздоровался и пошел спать, но он меня остановил, спросил: "что, закурил?",- я ответил, что нет, - "тогда зачем тебе зажигалка?", - я ответил, что можно зажигать свечи и лампады в Храме. Он спросил: "тебе нужна зажигалка?", - я, не понимая еще сути беседы, сказал: "почему бы и нет, нужна". Он показал зажигалку: "твоя?", - я сказал, что нет, - "Пиши объяснительную". Я ему говорю: "только как было". Он взбесился, начал толкать меня, угрожать, после чего ушел. Мне сказали, что он даже в карман не засовывал руки, просто провел по куртке. На следующий день он опять вызвал меня утром: "пиши объяснение". Я ему: "так, как было?". Он: "нет, за запрещенный предмет. Иди", - говорит, - "подумай". И все время дышит на меня сигаретами. Я пошел. И как всегда он пригрозил: "живи пока".
В этот день у меня длительное свидание. Я иду, Миронов подходит и при всех, идущих на длительные свидания, начинает грубо материться и кричать на меня, мол, я не мужик и в течение недели сильно пожалею, и в ТГНГУ не даст мне поступить и учиться, откуда у меня, мол, деньги и среднее образование? "Документы не получишь! Я тебе ничего не дам!". Я сходил на длительное свидание с Мамой, все ей рассказал, написал заявление в Москву обо всем.
Вышел со свидания - и началось: документы не готовы, фото нет. Я пошел на вступительные экзамены, раздали задание, прибежал Миронов с требованием меня на 5 мин. Преподаватель в шоке:
- Вы понимаете - это гос.экзамен!
- Это срочно! - говорил он.
Я думал - 5 минут, и пошел с ним. Он завел меня на дисциплинарную комиссию и дал два выговора за клуб и отказ от объяснения (15 минут). Я пришел обратно на экзамен, только сел, начал отвечать - опять он: "Сауляк И.В. сказал тебя сфотографировать на документы в ТГНГУ". Я встал, говорю:
- Можно без нагрудного знака? В одной футболке?
- Да.
Сфотографировал, я сел, начал быстрей писать, забыл надеть куртку. Тут Кокшаров фотографирует. Я спрашиваю: "что случилось?". Он: "на память", - я за ним, думаю, дай посмотрю, а они - Кокшаров и Миронов в переходе дежурной части стоят, смотрят фото и хохочут. Потом опять угрозы, оскорбления, унижения, издевательства, пытки.
Сауляк И.В. дал мне 3-е суток, чтобы я написал на голодовку. Не дают учиться, работать, лечиться, ходить в спортзал, пытают и т.д. и т.п.
С денежным переводом на детей инвалидов, Ростислава и Ладу, до сих пор ничего не ясно, а Миронов ни в какую не подписывал. Перевод моей сестре в г.Кисловодск. Все через унижения: "не твое дело, иди отсюда".
С длительными свиданиями постоянные проблемы. То 1 сутки, то 2 суток, то в график не ставят по времени. Не дают разрешения на свидания с Коробейниковой Ольгой Владимировной, и отказа вразумительного тоже нет. Не понятный отказ о постановке в график на длительное свидание в сроки, давно подошедшие по графику ведомости в законе прописано. Заявление пропало. Ольга хотела замуж за меня.
С 14.11.11 г. Переведен в камеру Љ2 ШИЗО СУС, где содержался со мной Тимержиев Алексей Дмитриевич 1976 г/р, которому также, как и мне, не оказывалась медицинская помощь. Как еще нас, инвалидов, пытать? Проще всего не лечить наши хронические заболевания доставлявшие нам дикие мучительные боли. Алексей инвалид 2-й группы. Приходил Юмачиков Р.Н., пытался с нами договориться, что лечение мы получим, если заберем бумаги о нарушении права на защиту здоровья. Улыбина ведет себя вызывающие предвзято, издевается надо мной, не дает лекарства. Кровцова А.А., Сергеич, Селезнева Е.В. ушли. Сильченко Ю.П. просит понять, что ей не дают возможности лечить - нет медикаментов и администрация давит: "не лечить Сидорова П.В.". Топорков В.Н., Сауляк И.В., Юмачиков Р.Н., который 17.11.11. сказал мне, что я вот был на ФБУ ОБ УФСИН и тут, в МСЧ ФКУ ИК-2, прошел курс лечения, но, якобы, он должен сделать запрос в ФБУ ОБ УФСИН, и через 2 недели скажет ответ. Улыбина И.Н. постоянно предвзято относится и груба.
Топорков В.Н. забрал дневник с письменного в ШИЗО 07.11.11 и Конституцию РФ не отдает, трость не получил, хотя не раз обещал отдать. Топорков В.Н.: "будем играть в игры бессмертных с тобой и посмотрим, кто больше протянет. Ты еще не понял, что ничего не добьешься? Никто не воспринимает тебя - ни Тюмень, ни Москва". Везде создает окружающим меня проблемы и конфликтные ситуации, упоминая меня и говоря, что я на голодовке и он, Топорков, не оставит их в покое, пока я добиваюсь своих прав. При лишней возможности подачи заявления их выкрадывают, отказывают в приеме заявлений, Бирюков Б.В., Чернов А.В, Зырянов С.Л и др., не большой, нерусский, который был с Туссейновым Б.В. в день избиения меня им: "ты уже всем надоел, никто не будет и разбираться, и Мама твоя с адвокатом не помогут", тем самым обрекал меня и моих родных и близки на произвол местного самоуправства, издевательства, унижения, пытки, ограничения незаконно свободы: в ШИЗО, цеху Љ27 пром.зоны ЦРПВ (Центр реабилитации психологического воздействия, потом переименовали в Центр реабилитации профилактического воздействия). В итоге закрыт прокуратурой за антисанитарию и бесчеловечного отношения к осужденным: громко музыка, пыль, дым, вонь туалета, вонь трупами ондатр, масса несовместимого психологически осужденного народа, общего строгого режима содержания, вместе около 600-700 человек, в одном помещении цеха Љ27 плохое освещение и вентиляция. Помещение аварийное, по словам Виктора Петровича Макарова, главного строителя и старосты Церкви Анастасии Узорешительницы, не совместимое с условиями строгого режима содержания осужденных и жизнью человека вообще.
В клубе ИК-2 помещение для досмотра осужденных плохо проветриваемое, если открывают форточку, то холодное, с жалюзи на окне, без посадочных мест. Клетка перед водворением в ШИЗО: не отапливаемое помещение без посадочных мест, без еды, вода и вывода в туалет. На территории Храма, в мед.части, не давали посещать Храм, в холодной камере СУС ШИЗО Љ1 с 11.11.11 г. По 14.11.11 г. Даже давали одеяло и фуфайку. А распоряжение Топоркова заморозить заявления на Сауляка И.В. тоже бездействует (не всегда, частично).
Незаконное постановление на проф.учет к побегу и наркомании, продление проф.учета также не законно, снятие с проф.учета к наркомании без моего присутствия и извещения меня, что подтверждается росписями моими в журнале отметок и инспектора. В магазине и передаточной закрывают ворота (и кто там остался - остаются до конца всех проверок).
Разрешение Топоркова В.Н. не ходить в клуб в связи с состоянием здоровья, заявление Юмачикова Р.Н., потом Мальчихиным В.В., и опять Топорковым, еще и в связи с работой в церкви и поступлением и оплатой ТГНГУ Ширяева В.В. освобождение, анализы в 9 утра. Заявление на Сауляка И.В., отданное 10.11.11 г. Зырянову С.Л. для разбирательства по факту не отдачи мне в ШИЗО дневника, заявлений и Конституции РФ личного пользования. Проверка не в 8:00 утра, а в 11:00 дня.
Клуб - закрываемое, плохо проветриваемое, летом невыносимо жаркое и душное, а осенью, зимой, весной холодное помещение, с антисанитарным сан.узлом. С проведением лекций психолога без моего на то согласия - психологическое воздействие, показ фильмов с ярко выраженной антихристианской тематикой, с явной проповедью сатанизма, темных дьявольских сил, с опорочиванием священнослужителей христианской Православной Церкви. Лекции, как уберечься от пневмании - и в этот же день забрали зимнюю форму, а похолодание до -7С. Топорков В.Н.: "Да что там - Реймер! Где мы и где он? Мы тут хозяева. В клуб можешь не ходить, только ничего не пиши. Вот будет Московская комиссия - надо тебя куда-то девать, чтобы ты не начал опять свою борьбу за справедливость, которой нет". Угрозы: "Я скажу, и тебя туда выкинут к обиженным",- все в грубейшей форме, последней нецензурной бранью, - "Там посмотрим, как ты будешь писать заявления, голодовать и так далее. Поедешь? ЕПКТ, СУС обещал, вот, получи, сиди, думай". Мальчихин В.В.на меня производственнику, вот новый бугор тете колбасного цеха. Топорков В.Н. угрожает постановкой на проф.учет, как склонного к суициду, по моим голодовкам, будут кормить меня клизмой. Но никак не выполнять и соблюдать моих законных требований гражданина РФ и не прекращать моего незаконного преследования администрацией ИК-2. Я неоднократно обращался к нач. отряда Косточкину, Мельникову, Кироджинскому, Смелиневу и др., а также, к оперативным работникам : Грачеву С.В., Денису, Анатолию, Мильчихину В.В., Сауляку И.В., Топоркову В.Н., Миронову Н.А., Самокрутову С и др. с просьбой помочь мне, больному, инвалиду 3-й группы, с работой, учебой и вообще с жизнью в заключении в ФКУ ИК-2, но они из всех обещаний выполняли 1% из 100%. Больше вредили и не давали работать и учиться в соответствии с моими законными правами свободами гражданина РФ по Конституции РФ, гарантом которой является президент РФ Медведев Д.А., а в системе ФСИН РФ УИК гарант - Реймер А.А. Генеральный прокурор Чайка Ю.Я., начальник ФКСУ Бострыкин. Уполномоченный президента по защите прав человека Лукин, Московский и Всея Руси, Патриарх Кирилл, архиепископ Тобольский и Тюменский Димитрий, епископ Ишимский Евтихий, иерей Сергий, иерей Николай, иерей Александр, иерей Зотник, иерей В... храма Николая Чудотворца, иерей Роман Ноябрьский, Общество защиты прав инвалидов, общественная независимая наблюдательная комиссия г.Тюмени, нач.УФСИН по Тюмени и Тюменской области Зарубин С.П., прокурор по Тюменской области Владимиров, Чернов А.В., Денисенко, Шафигулин, Щелкунов, следователь ОСБ, следователь СК СУ Юлия Юрьевна, УФСИН Бирюков Б.В., СК СУ следователь жен., следователь УФСИН, работник УФСИН подполковник, работник УФСИН, следователь СКСУ Ленинского АО, Министерство здравоохранения. - где они все!!!???
По фактам смертей осужденных в ФКУ ИК-2 в цеху Љ21 ЦРПВ Валентиныч (сердце). с 8 отряда повешался парень на пожарной лестнице с торца 11 отряда. Леха, завхоз в ЦРПВ, покончил с собой. "Борщ" из 3 лок., с 9 отряда Назим, с 12 отряда Москвин от ВИЧа, с 10 отряда "Печеный" Ростислав, с 8 "Филя" Серега и др.Белоглазов С ИК-1.
Топорков В.Н. на каждом обыске заставлял сесть на корточки. Рома с 8 отряда все знает и Анурбек Туртундаев. На капельнице Серега Четк, Афтондил, назначила Ширяева на 10 дней, "Вовар", Любовь Васильевна, кровь на анализ, утро 11.11.11 г. Латорант. Юмачиков Р.Н. был 2 кап. Освобожденные, больные жил.зоны и те, кто не успели покушать и уйти в клуб: Израиль, Вова "Рос", Амир и др.сотрудники, маленький не русский кричал "расходитесь! Видите - упал человек", - имея ввиду меня. Смотрели молча как он бьет меня. Теплинский В.Н.на балконе, Ерысов, подбежал Алексей Пальшин (не первый раз он помог мне)и не дал больше Гусейнову И.А. толкать, пихать и тащить меня непонятно куда и зачем тоже. Я немного пришел в себя и пошел с ним в дежурную часть. Ерысов не дал бумагу и ручку для написания заявления и не вызвал врача, не открыл двери в МСЧ дежурной части, а тем временем Гусейнов И.А. пытался увести меня к себе в кабинет, сильно настаивал, чтобы я пошел с ним и написал объяснительную за отказ от досмотра. Топорков В.Н. приставил ко мне сотрудника на весь день, правда, они менялись и недоумевали - зачем он их приставляет ко мне. Я им говорю, чтобы не подкинули наркотики и вообще, чтобы не убили. Весь день меня тошнило, рвало, ноги и все дело сводила судорога, укол анальгина не помог, пенталгин тоже. Улыбина издевалась, лекарств не давала. Подробно факты всех преступных нарушений администрацией ИК-2 и вышестоящими органами государственной власти, а также сотрудников ОРЧ можно легко воспроизвести, обратившись к материалам уголовного дела, протокола суда, личного дела в колонии ФКУ ИК-2.
Холод около -30С, в столовой невыносимо.
Мирошкин С.В. сильно настаивал, чтобы я снял в столовой шапку, я в вежливой форме объяснил ему, что не могу, болею, холодно. Указал на пар изо рта. Он сказал на всю столовую: "тогда весь отряд будет страдать", - и с ДПНК Зыряновым Е.Л. остановили отряд около дежурной части на улице (было около -27С) и заставили построиться у ворот 2 отряда. Я пошел к оперу Грачеву С.В. и все рассказал. Он вышел и сказал Зырянову Е.Л. пропустить отряд Љ9 в жилую зону, когда мы пришли в 9 отряд, Мирошкин С.В. все разбрасывал на пол и приговаривал: "Сидорову П.В. скажут спасибо". Продукты питания, чистые вещи, посуду, письменное и т.д., увидел нас - сильно удивился, но продолжал говорить, чтобы все благодарили меня.
Из ШИЗО (10 суток ни за что. Я на сухой голодовке), меня кладут в МСЧ, а 9 отряд на плацу на корточки в 12:00 обыски. Топорков В.Н. лично всем на плацу: "Ваш Сидоров в МСЧ, а вы здесь!", - слышал лично из окошка столовой в МСЧ.
Какие только проблемы администрация ИК-2 не создавала осужденным, содержащимся со мной в ИК-2. Не пропускают на КПП лок.зоны - виноват Сидоров П.В., написал заявление на Топоркова, Сауляка и др адм ИК-2, не пускают и не лечат в МСЧ - тоже самое, обыски повторят из-за жалоб Сидорова, принуждают к написанию объяснительных сотрудники из-за жалоб Сидорова. Или разговаривайте, пусть он не голодует, заберет заявление. А последний раз, 7.11.11. Топорков мне сказал: "я их еще и бью прямо здесь, просто они боятся говорить тебе, чтобы они давили тебя". Это все после того, как я спросил у Топоркова, зачем он и Сауляк И.В. и т.д. создают проблемы другим осужденным?
Новоселов А.Н., после его обещаний не преследовать меня, начал прямо во время проверки настаивать, чтобы я встал в первый ряд, так как я С.К.П., но в первом ряду стояло 5 человек - тоже С.К.П.. Он говорит: "Ты самый опасный из всех и я должен видеть тебя лично". Я говорю: "вы и здесь видите меня". Он: "ты че не понял?!". Я говорю ему, что надо вежливо обращаться, он орет: "Иди в дежурку!". Я пошел к ДПНД, попросил лист и ручку - мне отказали. Новоселов заскочил, давай хватать меня: "Давай, иди на досмотр!". Что я только не натерпелся на этих досмотрах Новоселовым А.Н. Каких только унижений, издевательств и видеосъемок, побоев. Новоселов А.Н., начальник отдела безопасности, не раз обещал меня раскрутить на новый срок.
Заявление на Сауляка И.В. о не возврате документов.
Возле столовой напал 11.11.2011 Гусейнов И.А. и избил, оскорблял нецензурно , принуждал идти в клуб, к вышестоящему руководству не пускал.
Ерысов не дал бумагу с ручкой, не вызвал врача, не пускал в МСЧ
Рапорт о непосещении клуба утром 11.11.11 г. 7 суток ШИЗО и отказ от написания объяснения, выговор и как я стал уже злостным нарушителем СУС , ни с чем не согласен, написал на голодовку.
Давление со всех сторон: "не пиши на голодовку, напиши, что будешь принимать еду".
Следователь СК СУ торопит, мешает, "то к делу не относится, это к делу не относится", вызывают к Мальчихину В.В. Толя, Дамир. Вещи не все, нет документов, собраться не дали.
Следователь не указал место работы Храм и место учебы ТГНГУ по настоянию Топоркова В.Н., адвоката.
Все говорят, что Гусейнов И.А. заявил, что я напал на него, и принуждают осужденных к даче показаний в пользу этого факта. Был Спиридонов.
Я написал заявление Сауляку И.В. о всех многочисленных фактах незаконного преследования меня администрацией ИК-2, но меня вынудили написать еще одно - о приеме пищи в камере ШИЗО, где температура воздуха не привышала 10С Цельсия. Постельное дали чужое. Утром на подъеме врач не осмотрела, не отреагировала на жалобы и на судороги, сердечные и головные боли, боли в шее.
Утром 3 заявления:
1)Свидание с отцом Александром
2) О возврате документов
3) О ксерокопировании личного дела и ознакомлении с ним. Чтобы все заявления зарегистрировали и вложили в личное дело.
Оставили одеяло из-за невыносимого холода, но мне все равно холодно, судороги, болею. Одеяло поменяли на фуфайку. С Топорковым и Мальчихиным я разговаривал за клуб и придирки администрации - это месть за заявления. Трость так и не дают мне, лечение прервали. Улыбина И.Н. ведет себя плохо.
Ночь не спал - пытка холодом, болею.
Вчера, 11.11.11 г. В заявлении просил свидания с прокурором, адвокатом и Мамой как с правозащитником. В камере шуба на стенах - грубое нарушение.
В бане11.11.11. не был.
Так и просидел все выходные 12, 13 11.11 г.. 14 числа утром переведен в камеру Љ2 ШИЗО СУС, по отходу еле отдал заявление на голодовку в связи с преступным несоблюдением моих прав и свобод, пытками и т.д. ДПНК Зырянов и Новоселов А.Н. придираются - пиши объяснения за небритость, а станок не дают. "Почему у тебя так много крестиков нательных?" и т.д. и т.п. Вечером этого же дня через давление администрация вынуждает меня написать заявление, что я не голодаю. Иду в баню, моюсь 16.11.11 г. Среда. Вспомнил Маму, дай Бог ей здоровья, любви и счастья.
В камере Љ2 ШИЗО СУС вместе со мной инвалид 2 группы Тимергалиев А. Болеет, постоянно нервничает из-за болей. Сам болею. Обстановка невыносимая и психологически и физически.
По приезду меня с ФКУ ОБ УФСИН Тюменской области в 2011 г. 8 февраля в болезненном состоянии был вывезен с ОБ под предлогом срочного прохождения комиссии МСЭК в ФКУИК-2, хотя я не прошел до конца курс лечения, рекомендованный мне врачами. В стационаре МСЧ ФКУИК-2, по прибытию туда, в МСЧ меня не принял ни один врач, лекарства мне не выдали, сказали, придешь (потом) завтра. Тут же был вызван в дежурную часть, где мне сообщили, что я водворяюсь в ШИЗО. Ни вещей, ничего другого мне не дали собрать. Я написал заявления в вышестоящие инстанции и на Сауляка И.В., о начале сухой голодовки, на которую меня вынудила администрация ИК-2 своим произволом и просьбой предоставить мне врача, прокурора и законного представителя моих прав, с требованием сообщить в течении 1 часа в УФСИН ДПНК Тюм.области и в 3 часовой срок в ФСИН РФ ДПНК. Принять меры по моей безопасности из-за незаконного преследования меня сотрудниками ИК-2 и другими сотрудниками дежурной смены. Они были очень недовольны написанием данных заявлений и все время грубили, угрожали, торопили меня, мешали написанию заявлений, подойдя вплотную дышали на меня сигаретным дымом. "Что ты там пишешь? Все равно завтра заберешь. Только Топорков придет, он тебе устроит". Издеваются, больше половины оскорблений нецензурно, Зырянов Е.Л., Мирошкин С.В. и др. В ШИЗО водворяли без врача, вещи принесли туда. На нервной почве стало еще хуже, матрац с постельным бельем поднять не смог, болит голова, сердце, задыхаюсь, прошу врача - нет. Пишу заявление на врача, отдаю ДПНК. Ночь почти не сплю, утром по подъему ДПНК Зырянов Е.Л: "закрывай спальное место и выноси спальное белье, матрац". Я говорю ему, что мне плохо, нужен врач, и я не могу вынести, так как руки и ноги отнимаются, прошу бумагу и ручку для написания заявления, но мне уже в грубой форме говорят: "отказываешься выполнять требования сотрудников администрации ДПНК", - я говорю, - "нет, прошу не грубить". Объясняю, что не могу по состоянию здоровья. На что Зырянов дает мне 5 минут, чтобы я закрыл спальное место и вынес и вынес постельное, и, не дожидаясь, разговаривая между собой, оскорбляют меня, потом говорят: "давай переведем его на день в камеру Љ3 ШИЗО из камеры Љ2 под видеонаблюдением, а вечером обратно, чтобы не убирать спальное". Я еле встал, подошел к ним. Выйдя из камеры Љ2 тут же был втолкнут в дежурную часть ШИЗО. Дверь коридора была открыта в ангар, не отапливаемое помещение, на улице -27С. Зырянов говорит мне: "раздевайся". У Зырянова Е.Л. давно ко мне личная неприязнь. Моя кружка из фарфора пропала после обыска отряда Љ7, на котором я тогда содержался в 2008 г. Обыск проводил Азис Наилевич. Также у меня тогда пропал пакет с вещами (спортивный костюм адидас, кофта, футболки все с нагрудными знаками, сменное белье). Я написал заявление с просьбой вернуть мне вещи, но меня вызвал тогда Кокшаров и начал угрожать: "вещи твои сейчас не найти. Ты не лезь, а то мы вообще у тебя все заберем и самого замотаем". Я зашел в дежурную часть, подошел к ДПНК Зырянову, он сидел и пил чай из моей кружки. Я спросил его, где он ее взял. Он весь покраснел и говорит: "это - не твоя". Я ему говорю: "а чья? Азис Наилевича?", - он еще больше покраснел. Тут выходит из комнаты отдыха Миронов Н.А., Зырянов ему говорит, что я пью из его кружки чай. Миронов спрашивает меня: "а я не из твоей пью?". Я смотрю - а это кружка Гарика "Армяна" с нашего отряда и говорю ему как есть. Они замолчали, смотрят на меня и говорит Миронов: "а кружки и другая посуда из стекла запрещены. Я говорю: "кладите на квиток", - и пишу заявление по данному факту на Сауляка И.В. И все, тишина - ни вещей, ни кружки. А Зырянов Е.Л. с тех пор пройти мимо не может, чтобы не придраться ко мне.
"Раздевайся", - я ему говорю, что болею и мне холодно, надо присесть и теплое помещение, врача. Он показывает мне ПР73: "вот врач, пиши отказ от досмотра". У меня хватает сердце, я говорю, что здесь холодно, не нарушайте моих прав необоснованными действиями, пригласите оперативника, врача или вышестоящее руководство. Матерная брань, на перебой угрозы - мне плохо, в глазах темнеет, судороги ног. Я снял куртку, подал ДПНК и ботинки, они еще больше начали кричать ноги у меня подкосились и я оперся на полку под лестницей - тут же, где и стоял, повернувшись к сотрудникам спиной. Тут один схватил меня за руку и заломал ее, а Зырянов заломал другую. Они выдернули меня оттуда и прижали к противоположной стене, придавив так, что я вообще не мог дышать Бросили о другую стенку, при этом, ругая меня за заявления и говоря, что раньше таких как я убивали, это, мол, сейчас с нами церемонятся. Я ударился лицом о стену и потерял сознание. Очнулся - они меня бьют, пинают ногами, оскорбляют, унижают. У меня кровь изо рта, носа и ушей. Зырянов Е.Л. заорал: "зови карася, смотрящего за ШИЗО и ПКТ! Его бегом приведи!". Он им сразу сказал: "зачем вы его били, а меня не позвали? Позвали только сейчас, когда избили". Поднял меня и помог зайти в камеру Љ2. Отдал постельное, закрыл спальное место, посидел со мной, смена ушла. Максим Герасимов - "Карась" дал мне листы и ручку, и я сразу же написал три заявления, отдал Теплинскому В.Н. по утренней проверке. Днем пришли врач Сергеевич, зафиксировал, но потом не дал мне ознакомиться с зафиксированными им записями письменных подтверждений. Но медицинскую помощь оказать не смог, сказал, что Топорков В.Н. и Сауляк И.В. запретили выводить меня на санчасть. Мне надо ставить капельницы, а в ШИЗО это невозможно. Я промучался весь день 9.02.11 г., 10.02.11 г., а днем в 10 часов 11.02.11 меня вывели в дежурную часть в ШИЗО и сказали переодеваться и идти. Я говорю дежурному, что у меня сутки кончаются в 21:00 вечера. ОН мне говорит, что там какая то комиссия из Москвы, переполох, устраняют все недоделки и нарушения. Звонит, спрашивает, куда меня. Ему говорят: "в МСЧ, срочно". Пришел сотрудник, я расписался за вещи и за то, что вышел из ШИЗО, меня увели в МСЧ, там мне были очень и очень не рады. Выгнали меня жилую зону на 9 отряд. Только я вышел из МСЧ, увидел, что выходит 1 лок.зона на проверку. Я поздоровался, они мне говорят: комиссия в нашей 2-й лок.зоне. Тут из КПП лок.зон выскакивает Кокшаров, сотрудник отдела безопасности ИК-2, и сразу ко мне: "ты как тут оказался?", - я ему говорю, то иду в жилую зону из МСЧ. Он по рации спрашивает: "где должен быть Сидоров?", - ему отвечают, что в МСЧ. Он опять увел меня в МСЧ. Там все в шоке. Я зашел в палату и начал писать заявление на Сауляка И.В. У 2-й лок.зоны началась проверка (11:00) и Вова Гавриловский, завхоз МСЧ, говорит: "иди на проверку, все равно врачей нет". Я вышел, отряд Љ9 проверили, моей карточки нет. Тут Кокшаров:
- ты?
- я.
- иди в столовую.
- я на голодовке.
- все равно иди.
Выхожу из столовой с отрядом, вижу членов комиссии, иду к ним - они уходят. Я не могу идти быстро, я им кричу: "подождите, мне есть, что вам сказать!". Сотрудник Кокшаров и Дамир сразу ко мне, но меня услышали. Развернувшись, спустились с лестницы, ведущей в дежурную часть. Я подошел.
- Здравствуйте, Сидоров Павел Владимирович, 9 отряд, доведенный до отчаяния человек сотрудниками ИК-2.
Кофтан все записал и другие тоже: "вызовем позже". У рядом стоящего Миронова Н.А. рот открылся, глаза округлились, он начал что то лепетать. Кофтан остановил его:
- где вы должны находиться?
- я не знаю, - и все ему рассказал.
- идите в отряд, мы вас вызовем.
Кокшаров опять увел меня в МСЧ. На Вове, завхозе, не было лица. Меня оставили в палате. Прошел час, я собрал вещи и пошел в дежурную часть к ДПНК с заявлением. Но Вова, завхоз, не выпускал меня, начал грубить: "да меня из-за из-за того, что ты подошел к комиссии, уберут, изобьют, выкинут. Да мне за это уже попало!", - и ударил меня два или три раза по лицу. Прибежал наряд меня в дежурную часть, там Новоселов А.Н.: "ты что там", - и матом. Мальчихин В.В. к себе, что да как - я рассказал. Он мне: "да все будет нормально, ты только комиссии не говори ничего, а то мне и так досталось. Хуже дня не было у меня чем сегодня и когда отец умер". "Ты", - говорит, - "сними голодовку, пожалуйста. Все будет хорошо, честное офицерское слово". И я снял, дурак, голодовку. На следующий день меня вызвали, Московская комиссия, Кофтан, Шоба, другие. Непомнящий, я им все рассказал, написал три заявления на преступные действия сотрудников администрации, о возбуждении в отношении администрации уголовных дел. Только я вышел - Топорков В.Н. меня к себе в кабинет: "Павел садись. Ну, вот мы с тобой не можем общий язык найти, надо к понимаю нам прийти. Что там говорят ребята наши, Максим Шмаков, Смирнов Алексей и др?". Я ему говорю:
- вы, кажется, забыли. Я на вас не работаю.
- а кто на меня работает?
- я не знаю, вам лучше знать.
- я тебе обещаю, - говорит Топорков В.Н., - в отношении тебя ничего не будет. Ну ты понял - слово офицера.. Пиши на это ОРЧ, что хочешь, на прокуратуру, на кого хочешь. Пиши что хочешь, я обещаю, что проблем у тебя больше с администрацией ИК-2 не будет. Иди лечись, делай, что хочешь, только режим не нарушай.
- а я и не нарушаю режим.
- ну ладно, хорошо. Хочешь - еще поговорим.
- хорошо, я пойду.
На следующий день Шота, Бирюков Б.В. и Новоселов с начальником из г. Москвы пришли в Храм Анастасии Узорешительницы ИК-2, поговорили кратко, помолились, и месяц к Храму вообще никто не лез, пока меня не увезли в ФКУОБУФСИН. На следующий же день Сауляк И.В. лично запретил утреннюю службу. В ОБ меня лечили и обследовали предвзято. Георгий Павлович Леханов, Станислав, зав.отделением, Ковалев И.И. говорит: "лечись спокойно", - но меня первым этапом обратно - и так 3 раза. С этапа снимал Пучкин А.Н., дай Бог ему здоровья. Кое-как меня с голодовками, заявлениями, свозили на МСЭК, продлили на год 3 группу инвалидности. С мамой сходили на длительное свидание 3 суток.
В сентябре 2,3,4 Мама и я - длительные свидания. Вышел - и тут же Миронов начал выполнять свои угрозы, о чем я уже писал...
В январе 2011 в столовой холод. Сотрудник в грубой форме требует снять головной убор. Прошу его не грубить и объясняю в вежливой форме, что в помещении температура воздуха не должна быть ниже 16 градусов, а тут - максимум -1С. Ему безразлично, он перебивает грубо. Я прошу его представиться и сам представляюсь, прошу не выражаться грубо и нецензурно. Говорю ему: "я - больной человек" и т.д. Он мне угрожает - молодой. Не понимаю, откуда столько ненависти. Говорит мне: "еще увидимся, я тебе устрою". С отрядом идем из столовой, возле дежурной части они уже вдвоем с сотрудником Женей, говорят мне: "ты что, особенный? Почему шапку не снимаешь?". Я уже разговаривал с Сауляком И.В., Топорковым В.Н., Мальчихиным В.В. и Черновым А.В., прокурором, с Бирюковым Б.В. и я больной человек, мне холодно. Они в след обзывают меня последними словами. И, думаю, надо писать заявление по моментам. По Господу и Богородице прощаю и забываю.
В следующее дежурство, вечером, на улице -30 С. Идя из столовой подхожу к ДПНК ЯруновуЕ.А., спрашиваю когда будет Сауляк И.В., он говорит, что не знает. Отряд непонятно какой - все с разных отрядов. Он уходит, я говорю ДПНК: "какой это отряд?". Как знал, он говорит мне: "иди, иди в жилую зону". Все бегут, холодно. Я не могу бежать и с несколькими осужденными отстаю. На воротах с плаца меня хватает за рукав со стороны тот самый молодой сотрудник.
- Почему не состоим отрядом? - я объясняю ему о ДПНК Ярунове, и что от холода все бегут. Он начинает грубить, я ему говорю: "не грубите, если хотите, пойдемте в дежурную часть к ДПНК", - он опять грубит мне. Я говорю ему, что не хочу с ним разговаривать. Тут меня, оказывается, ждут другие осужденные, и мы уходим в жилую зону. На отряде я появился после туалета, и сразу же прибежал Дамир.
- ты, что сотрудника послал на три буквы?!
- что? Такого не было.
- идем в дежурную часть.
Со всех сторон подходят сотрудники администрации, как один грубят и оскорбляют меня, угрожают, толкают. Приходим в дежурную часть - молодого сотрудника нигде нет. Сотрудник Макс наезжает на меня с Яруновым "ты, да мы тебя, ах, сейчас бы 2005, 2006 годы вернуть. Давай, раздевайся, в помещение для досмотра". Забирают обезболивающие таблетки, роняют часы, забирают трико черные из-под низа костюма х/б. Постоянно оскорбляя, закрывают в клетку. Я возмущен - за что? Стою, сердце сильно заболело, голова. За дверью разговаривают, заходит опер: "за что?", - я ему как все было, рассказываю - он уходит. Приходят Макс, молодой, Теплинский В.Н.
- было? Посылал?
- нет.
- сейчас лицензию на тебя ему дадим, - Макс указывает на молодого.
Крещу их крестным знамением. Теплинский спрашивает у молодого: "он тебя посылал на три буквы или нет?". Тот мялся-мялся и говорит: "нет". У меня как гора с плеч. Теплинский В.Н.: "дак тогда пойдем". Опер вызвал, я написал ему объяснение, как все было. Написал заявление на Сауляка И.В., отдал Ярунову ДПНК о разбирательстве по данному факту и просьбой о личном приеме, но регистрационный номер мне не дали. Голодовка? Все факты в письменной форме в личном деле. По данному факту я разговаривал с Сауляком И.В. 2 часа 30 минут и обо всем другом когда был на голодовке. Топорков В.Н. зажал меня в угол сильно и держал меня в помещении для досмотра, но не кидался. Когда я был на голодовке меня вызывали: Топорков В.Н., Мальчихин В.В., Сауляк И.В. и даже из ШИЗО вызывали в дежурную часть, а потом в мед. часть. На каждом приеме оказывали на мена давление. Тоже самое происходило во время и после написания мной заявлений в вышестоящие инстанции. Давление, давление, и все продолжается.
Мы были в Храме Анастасии Узорешительницы, я, Рома Бейгель и Вячеслав из 1 локальной зоны, молились, я проповедовал об истории Иконы Богородицы, именуемой "Иверская". Актив не пришел, как последнее время это было, и у 1 лок.зоны началась проверка в 15:35 (дата в моей объяснительной по водворению в ШИЗО 3.11.11 вечером с сухой голодовкой), по-моему была суббота 29.10.11. Мы вышли из Храма, сотрудник Гусейнов И.А. только проверил отряд Вячеслава Љ5, 1 лок.зоны, он подошел к нему и сказал, что был в церкви и немного опоздал. Гусейнов начал возмущаться: "иди в дежурную часть!". Я попросил Гусейнова ограничиться беседой на месте, но тот начал еще больше заставлять Вячеслава написать объяснительную за опоздание на проверку. Мы говорим ему: "вы только проверили отряд", - но он не слушает, зовет в кабинет, где неоднократно били меня. Вячеслав не пошел за Гусейновым, он вернулся и опять попросил не требовать с него объяснительную. Тогда Гусейнов начал меня принуждать писать объяснительную за место Вячеслава, и тогда он его отпустит и не будет трогать. Я спросил его, понимает ли он, что это незаконно. Он выругался: "мне все без разницы". Я написал, что "я, Сидоров П.В., опоздал на проверку в 15:45, как настаивал Гусейнов И.А.". После чего я пошел в 2 лок.зону на отряд Љ9 и вместе со всеми вышел на проверку в 16:10. Проверял Гусейнов И.А., который потом составил на меня рапорт, что я отсутствовал на проверке, хотя камеры видеонаблюдения и все осужденные видели меня на проверке. За что после подробного объяснения я все-таки был водворен в ШИЗО на 3-е суток в камеру Љ2 без возможности собрать вещи. Написав заявления о нарушении моих прав и свобод, о незаконном преследовании администрацией ИК-2 и другими государственными организациями, с просьбой предоставить разбирательство прокурором с моим участием, о свидании с моим адвокатом, Мамой, Сидоровой Альбиной Васильевной, извещением всех вышестоящих инстанций. О Начале сухой голодовки, которую держал до 8.11.11 г., после чего мне назначено лечение в МСЧ ИК-2. На меня также оказывалось давление. Но по всем фактам в установленные сроки никто не прореагировал.
Новоселов А.Н., Колычев Н.А., Топорков В.Н., осужденный Дима Л., который присутствовал в помещении для досмотра, раздели догола и заставили встать и наклониться, раздвинуть ягодицы. Колычев, по приказу Топоркова, снимал на видеокамеру. Не раз.
При входе в клуб на воротах возле столовой меня схватил активист СДП за руки на глазах у всех и начальника отряда Кераджийского. Я попросил его убрать от меня руки, но он держал и еще начал выталкивать меня. Я вывернулся, а он отшатнулся назад. И тут после клуба началось, что я ударил его в грудную клетку и по лицу и т.д. и т.п. Закрыли меня опять в помещении для досмотра, смена: Ярунова Е.А., Макс и др. Раздели, издевались, унижали, держали в стакане, заставляли писать заявление. После, при выходе на проверку проф.учета, ко мне подошел Вадим - главный мент, так его называет Топорков В.Н., и интересовался, как я и за что ударил его сотрудника СДП? Я сказал ему как было и что я его не трогал вообще, а вывернулся из его же рук. Вадим говорит мне: "давай все решим спокойно, нормально". Я говорю ему, что пусть не наговаривает на меня, так не нормально, у меня к нему претензий нет, разберитесь. Кераджийский сказал ему запускать в клуб, а он так себя повел, и успокойте администрацию. Тут же на плацу шла проверка проф.учета, на которой назвали мою фамилию, сотрудник Ярисов, также, как и многие, относящиеся ко мне грубо и предвзято, не раз угрожавший мне физической расправой, грубил, оскорблял за шапку в столовой. В том числе, Вадим сказал ему: "сейчас нам надо договориться, а то тороплюсь". Ерысов кивнул и стал дальше проверять склонных осужденных. Договорив с Вадимом, я подошел к Ерысову, сказал ему: "здравствуйте" и имя, отчество. Он мне говорит: "иди, пиши объяснительную, что ты не был на этой проверке", - хотя проверка еще не закончилась. Я пошел в дежурную часть к ДПНК, по-моему, Зырянову Е.Л, объяснил ему ситуацию, как все было, тот мне говорит: "пиши, что отсутствовал на проверке". Я написал, что был на проверке, зашел к Мальчихину В.В., все объяснил ему по всем последним проблемам. Он начал: "да кто такой этот Вадим?". Я ему говорю - главный мент. Мальчихин говорит: "ну да". Я тут же сказал ему, что администрация ИК-2 специальное создает, не разбираясь, такие ситуации для того, чтобы самим уйти от ответственности за свои преступные деяния в данных конкретных случаях против меня и других осужденных.
Топорков В.Н. по факту рапорта Ерысова держал меня весь день в помещении для досмотра осужденных в дежурной части без еды, воды и вывода в туалет. Я не могу долго стоять, а присесть там некуда. Вот так и мучался опять, а вечером, безо всяких объяснений, врача и дисциплинарной комиссии, был водворен в ШИЗО - сразу написал заявление о незаконном преследовании меня сотрудниками администрации ИК-2 и на сухую голодовку. Прокуратура не отреагировала.
Будучи водворен в ШИЗО, камера Љ2, сильно мерз. Дежурный по ШИЗО открывал двери выхода в холодное, не отапливаемое помещение ангара и одновременно дверь на прогулочные дворики на улицу, включая при этом вентиляцию. Холод страшный, батареи чуть теплые. Тут обход прокурора Денисенко. Он спрашивает у меня: "жалобы, заявления?". Я отвечаю, да, есть. Позже он вызвал меня, с ним еще двое и Миронов И.А. Меня трясет, морозит, двери, правда, уже закрыты, вентиляция выключена. Прокурор Денисенко.
- что замерзший?
- замерз и незаконно водворен в ШИЗО в болезненном состоянии и еще избит в ШИЗО ДПНК Зыряновым и его сменой.
Прокурор просит Миронова измерить температуру, тот уносит в камеру градусник, кладет к батарее - +16 С.Говорит: "ну вот, Денисенко, допустимая норма". Я прошу его лично посмотреть и мне показать, но он говорит: "Я Миронову доверяю, а вам смотреть не обязательно". Я прошу его предоставить мне возможность написать заявление по фактам нарушения прав и свобод, принять их и предоставить мне безопасность. На что он говорит мне: "идите в камеру, мы разберемся". Я на сухой голодовке, он был не в курсе.
- иди-иди.
- а заявления?
- они устно приняты, я записал.
Остальные что-то писали, не поднимая головы. Я прошу его обеспечить мне медицинскую помощь. Меня уводят в камеру Љ2 - и все, тишина. Позже отопления вообще не стало, а я просидел все сутки.
Перед самой комиссией из г. Москвы Денисенко и Сауляк остановили наш отряд Љ9 возле столовой. Денисенко спросил: "вы из ЦРПВ?", - все молчат. Подошли Топорков и Новоселов: "как вам условия содержания в ЦРПВ?", - все молчат, - "жалобы, заявления?". Я интересуюсь, можно ли на личный прием, - "Да. Сидоров П.В., идите и ждите в дежурной части". Денисенко пришел следом за мной, зашли в кабинет Топоркова В.Н., я попросил его о конфиденциальной беседе, он попросил Топоркова выйти. Я начал рассказывать ему факты преступных нарушений моих прав и свобод. Он остановил меня: "все изложите письменно". Я попросил бумагу и ручку. Позвали Топоркова В.Н., он сказал мне дали бумагу и ручку. Я начал писать, а Денисенко уехал. Но я задал ему вопрос: "содержание в ЦРПВ законно или нет?". Он ответил: "да, там улучшили условия содержания". Я в шоке. Адвокат Перминов А.В., кабинет о.Грачева С.В., я показываю С.В. заявление о конфиденциальной беседы с адвокатом, он кому то звонит, выходит. В соседнем кабинете у начальника безопасности кто то дико начинает кричать от боли, звуки борьбы, крики "помогите", крик Новоселова А.Н.(заткнись, зек вонючий! Ты сейчас узнаешь, как мы убиваем). Я захожу в соседний кабинет: на полу лежит вниз лицом осужденный в костюме х/б, возле его головы сидит Новоселов, левой рукой держит заломанную назад руку осужденного, а второй рукой бьет осужденного кулаком. Также на полу, стоя на коленях, возле поясницы сидит Куценко, заломав осужденному одну руку, второй кулаком бьет по почкам. Я им говорю: "Бог с Вами, что вы делаете? Прекратите его бить и пытать". Новоселов А.Н. и Куценко, оба сотрудники ИК-2, в голос: "пошел на три буквы". Куценко тут же упал спиной на двери, закрыв и придавив их собой. Прибежал Грачев С.В.: "у тебя адвокат, что ты делаешь?". Я его спрашиваю: "когда психологическое давление на меня и адвоката, моих родных и близких закончится вместе с избиениями, пытками, унижениями, издевательствами и т.д. над осужденными". Грачев С.В. попросил меня зайти в кабинет: "я разберусь", - и зашел в кабинет к Новоселову, сказав, что это он. Больше никто не кричал.
Дежурная часть, утро. Я пришел в спец.часть, жду когда откроют - дикие крики. Хотел выйти из перехода, но двери закрыты и их держат с той стороны. Через некоторое время приходит Галактионов Максим и говорит, что это его били и истязали в кабинете сотрудники О.Б. Тут уже спец.часть открыли, я получаю документы - тут опять дикие крики из кабинета О.Б. Я взял документы и зашел в кабинет О.Б. Возле дверей на полу сидел осужденный в одних трусах, он смотрит на меня испуганно, нос его был опухший, под обоими глазами синяки, на ногах были ссадины, на руках покраснения. Рядом стоял стул, на нем лежали бумага и ручка. Сотрудники ИК-2 Новоселов А.Н., Гусенов И.А. кричали на осужденного: "пиши отказ от досмотра", - увидев меня, Гусейнов И.А. хотел вытолкнуть меня, но я сам отошел назад. Он и другие сотрудники начали орать на меня не цензурной бранью. Гусенойнов выскочил:
- ты что лезешь?!
- не бейте осужденных.
- тебя пока бить не начали - не лезь.
Тут меня вызвал Топорков В.Н., говорит: "ты что там опять лезешь?", - начал угрожать мне физической расправой, - "замотало тебя, ничего не докажешь", - и так далее. Только сейчас, находясь в СУСе, я узнал того осужденного, избиваемого - пытаемого 5 октября 2011 года в дежурной части - Агакишиева В.И., и это бесконечный список осужденных, подвергаемых в ФКУИК-2 пыткам и жестокого, и унижающего человеческое достоинство обращения со стороны сотрудников ФКУИК-2.
Мирошкин Е.В. ударил на моих глазах дневального, беззащитного человека, два раза кулаком в грудную клетку. Ему показалось, что дневальный моргал кому-то светом. Также он не раз обозвал его не цензурной бранью.
А как Мирошкин С.В. ведет себя в Храме! Головной убор не снимает, на замечания об этом не реагирует, врывается в Храм резко и начинает кричать: "давай, выходим!". Его просишь: "не надо так себя вести в Храме", - говоришь ему: "видела бы Вас Ваша Мама", - он еще пуще, - "поговорим в дежурной части, будешь объяснительные писать". Мы ему говорим: "Господи благослови Вас, Сергей Викторович и дай Вам Бог здоровья".
В МСЧ не принимают, если и принимают, то предвзято и не лечат, а если и лечат, то не эффективно. Ширяева В.В., психиатр, Королева Т.В., психиатр, Улыбина И.Н., Селезнева Е.В., терапевт ушла, Кравцова А.А., терапевт ушла, Сильченко Ю.П., терапевт, дерматолог врач, Пульников, психиатр ушел, стоматолог ушел. Это все врачи МСЧ ИК-2. А где хирург, невропатолог, стоматолог, травматолог, окулист, кардиолог? Приезжают из ФКУОБУФСИН Тюменской области - к ним не попасть, и то не все были, хирурги, окулист, ЛОР, больше я не видел никого. Был только раз у хирурга с О.Б. и то были проблемы. У меня в эпикрисе была рекомендация врачей О.Б. вернуть меня после прохождения комиссии на инвалидность МСЭК, но все врачи и начальник МСЧ Юмачиков Р.Н., а также Топорков В.Н., Сауляк И.В. и прокурор Чернов А.В., не этапировали меня на О.Б. "нет у тебя показаний врача для госпитализации". Я был вынужден объявить сухую голодовку. Сауляк И.В. после безрезультатного давления на меня всеми способами, включая и не законные, взамен на заявление об отказе от голодовки, которое он должен был отдать Зарубину С.П. срочно. Этапировал меня приказом в ФКУОБФСИН. И так постоянно - простого лечения в ФУОБФСИН и ФКУИК-2 приходится добиваться голодовками, а меня в место лечения садят в ШИЗО, нарушая права на охрану здоровья. Сауляк И.В. утверждает, что я здоровей его самого.
Чтобы поступить в ТГНГУ на дистанционное обучение на бакалавриате "Управление персоналом", я пришел к директору ВСШО Љ16 Сажину Ивану Михаловичу ФКУИК-2. Дата в заявлении, написанном мной в кабинете во время приема на имя начальника п/п-ка вн.ся.Сауляка И.В. с просьбой предоставить для поступления в ТГНГУ пакет документов и 2 фото. Заявление я отдал Сажину И.М. С его слов по их договору и плану дистанционного обучения в ИК-2 06.09.11 приедет представитель ТГНГУ для приема через вступительные экзамены, надо собрать до этого времени документы и фото. Сажин И.М., с его слов, отдал заявление секретарю Сауляка И.В. Меня вызвал Миронов Н.А.: "ты в какой ТГНГУ собрался? Откуда у тебя образование? Ты где аттестат взял? Где деньги брать будешь? Никаких документов мы тебе не дадим, пускай мама сюда едет - там посмотрим". Я оплатил фотографии через магазин ИК-2 счет-фактурой, но меня не фотографировали. Я часами в дежурной части ждал, то Миронова, то Топоркова, то Сауляка, писал заявления. После всего этого Миронов 1.09.11, накануне длительного свидания с Мамой, якобы нашел зажигалку у меня в кармане не мою, остальное - ранее подробно описано.
Миронов Николай Алексеевич, зам.начальника ИК-2 по КИВР воспитательная работа. Экзамены я все-таки сдал, договор Мама заключила, деньги заплатила. Мне пришел ответ из г.Москвы ФСИН от зам.Реймера А.А., что я учусь в ТГНГУ и работаю в Храме Анастасии Узорешительницы, являюсь инвалидом 3 группы. Далее в самом ответе, который в моих документах вместе с вещами, которые мне не отдают с 11.11.11 г., как незаконно водворили в ШИЗО с переводом в СУС 18.11.11., так и всё остальное не законно. Также до сего момента не отдают иконы, религиозно духовные книги, Библию, предметы религиозного культ, дневник, заявления, конституцию Р.Ф. с пометками моей рукой о нарушениях моих Конституционных прав и свобод администрацией ИК и др. органами государственной власти, сегодня 28.11.11 г.
Нарушены следующие мои права и свободы:
1) право на образование;
2) свободу от пыток, жестокого и унижающего человеческое достоинство обращения;
3) свободу от рабства и принудительного труда;
4) право на свободу и личную неприкосновенность;
5) право на справедливое судебное разбирательство;
6) право на уважение частной и семейной жизни;
7) свободу совести и вероисповедания;
8) свободу выражения мнения;
9) свободу собраний и объединений;
10) свободу передвижения;
11) право на вступление в брак и право собственности;
12) включая право на жизнь.
24.11.11 г.
Чернов А.В., помимо всего прочего, составляя протокол, не указал место работы, учебы в ТГНГУ, что я инвалид 3 группы, и, в данное время, плохо себя чувствую и нуждаюсь в медицинской помощи. Требует от меня отвечать на прямо поставленные им вопросы по заявлению моей Мамы. Вопрос: избивал ли меня Гусейнов И.А. недели за две до 11.11.11. Чернов А.В. отказал мне в возможности написать самому показания - заявления по другим и этим фактам преступлений сотрудников и врачам у ИК-2. Отвечаю: " недели за две до 11.11.11. г. Я был принужден Гусейновым к написанию объяснительной по факту нарушения режима ИК другим осужденным Вячеславом, который был со мной в церкви, их отряд первой локальной зоны проверял Гусейнов И.А. Слава подошел к нему в самом конце проверки отряда и сказал, что был в церкви (он, Слава, этапник, то есть в ИК-2 недавно). Гусейнов сказал ждать пока он проверяет другой отряд первой лок.зоны. Мы стали ждать его. Гусейнов И.А. потребовал пройти в дежурную часть, мы прошли и просили его ограничиться беседой, но он потребовал пройти с ним в кабинет, где он и другие сотрудники избивали и пытали осужденных. Я еще раз попросил его не делать ничего плохого , и Гусейнов И.А. начал настаивать, чтобы, чтобы я за Славу написал объяснительную. Я спросил его, понимает ли он, что это не законно. Гусейнов выругался, пиши, говорит. Я спрашиваю: "что?". Он: "что ты опоздал на проверку в 15:45". Проверка сначала у 1 лок.зоны в 15:30, потом у 2 лок.зоны в 16:00. Я ему говорю: "а без объяснительных нельзя?". Он орет: "пиши!" - ругается. Я написал и пошел к себе на 9 отряд и с ними на свою вечернюю проверку. Проверял Гусейнов И.А. в 16:10. Я до проверки подошел к ДПНК жилой зоны Шестакову А, к оперативнику Анатолию, к начальнику отряда Слешиневу А.А. После, через день, по данному факту все обещали разобраться и Мальчихин В.В. был в курсе. Но в четверг 3.11.11 в дневное время я был вывезен в 14:30 на дисциплинарную комиссию в составе Сауляка И.В. и начальника отряда Љ12 Дениса Викторович, где был водворен в ШИЗО на 3-е суток на эту объяснительную и рапорт Гусейнова о том, что я вообще отсутствовал на проверке. Я объяснил Сауляку И.В., что я был на проверке и факта нарушения нет, но он настоял на водворении по факту написания объяснительной. Я начал сухую голодовку вынужденно из-за произвола сотрудников ИК-2. Чернов:
- дак Гусейнов не бил тебя за две недели до 11.11.11.?
- избил по приезду меня из ФКУОБ УФСИН. Толкнул, ударил 2 раза в живот, заломал руку прижал к стене, не давая свободно дышать. От начала и, пока не вмешался Колычев Н.А., оскорблял и унижал меня последними словами нецензурно. Пришел Топорков В.Н., я в устной форме, вежливо, сделал заявление по факту, попросил оградить меня от преступных действий Гусейнова И.А.. Топорков В.Н. говорит: "снимай его, Гусейнов, на камеру, а ты, Сидоров, пиши заявления, жалуйся, ты же это любишь. Отдашь ДПНК, есть очевидцы, прибывшие со мной этапом".
- А я вспоминаю, я проводил проверку - ничего не подтвердилось. Все говорят, что тебя не били, и видеосъемка есть, что тебя не били, и это было не за 2 недели до 11.11.11 г.
- Если видеосъемка есть, я на ней делаю устное заявление по факту незаконного преследования меня сотрудниками администрации ИК-2, и по факту избиения меня за 5 минут до съемки на видео меня во время досмотра сотрудником, снимающим видео и отказывающимся назваться.
- это клевета, будешь привлечен.
- не привлечен потому, что говорю правду.
Чернов А.В. что то пишет в протокол.
- что у тебя отобрал Топорков В.Н.?
- 6.11.11. г. В 15:30 меня вывели из камеры для освобождения из ШИЗО - кончились 3-е суток, принесли вещи, и дежурный ШИЗО попросил расписаться за выход из ШИЗО и за личные вещи. Я без всяких подозрений расписался. Все было на месте, кроме дневника (синей общей тетради, подписанной моим ФИО, с пронумерованными страницами, с фактами и временем совершения преступлений сотрудниками ИК-2, врачами МСЧ ИК-2, незаконными действиями с их стороны) и вложенными в него заявлениями на Чайку Ю.Я и Реймера А.А. и Конституция РФ с моими личными пометками по фактам нарушения моих прав и свобод.
Чернов А.В. прерывает меня словами, сказанными с сильным пафосом и цинизмом в голосе:
- Как ты мог? Ты же верующий человек - в святая святых черкаться, делать свои памятки? Это же закон всех законов. Ты не имел права! - он пришел в такой восторг, что я был поражен, - как Топорков отобрал эти вещи, или он вообще не отбирал их у тебя?
- Мне не выдали их из сейфа в ШИЗО, не знаю почему. Вечером 6.11.11 я пришел в дежурную часть, там был молодой сотрудник, которого я могу опознать. Я сказал ему про случившееся, он говорит, там сейчас как раз ДПНК Зырянов Е.Л., и позвонил в ШИЗО, спросил у ДПНК ШИЗО про письменное, тот ответил, что все в сейфе. Он попросил ДПНК ШИЗО отдать вещи Зырянову Е.Л. и мне сказал, что все сейчас он отдаст Зырянову Е.Л., подожди. Я пока ждал, написал заявление о данном факте на Сауляка И.В., с просьбой разобраться и вернуть вещи. Пришел Зырянов Е.Л., я спрашиваю его, не отдаст ли он мне мои вещи, на что он делает удивленное лицо и говорит: "о, забыл забрать, завтра утром придешь в 9 часов, я тебе отдам", - и отводит глаза, отворачивается. Я подаю ему заявление.
- что это?
- заявление.
Он читает, отдает обратно, - "да зачем? Я утром отдам". Я говорю: "возьмите, зарегистрируйте, дайте мне номер регистрации, а то вдруг опять забудете. Он берет, выдыхает звучно воздух, говорит: "иди, сейчас отбой скоро, придешь завтра в 9 часов - я все отдам". Я пришел в столовую, завтракаю, подходит дневальный столовой: "тебя в дежурную часть, срочно". Я сразу пошел. Прихожу, Зырянов Е.Л.: "потеряли тебя, срочно в МСЧ на анализы". Я спрашиваю: "а вещи?". Он говорит: "иди к врачу, потом сразу сюда, и я тебе отдам", - а глаза бегают, противно так. Я пошел, врач спросила:
- а ты ел?
- да.
- Ну, придешь завтра.
И я быстро в дежурную часть захожу и вижу: Зырянов килограммовым пакетом, в котором тетрадь, там же у меня лежали и заявления с Конституцией РФ.
Я зову его: "Евгений Леонидович!", - но он уходит, тут люди, и пока я прохожу, вижу только, как он закрывает за собой дверь кабинета зама по БиОР Топоркова В.Н. Я за ним, но меня не пустили. Я решил зайти к Мальчихину В.В., рассказал про вещи в ШИЗО, но не стал говорить про Зырянова Е.Л. Мальчихин В.В. говорит: "У меня как раз там опер", - и позвонил, сказал ему забрать с сейфа ШИЗО мои вещи. Тот перезвонил из ШИЗО и сказал, что все уже у Топоркова. Мальчихин спросил:
- Слышал?
- Да.
- Иди.
Я вышел и хотел зайти к Топоркову В.Н., но меня опять не пустили. Я ждал. Вышел Зырянов Е.Л. без вещей. Я к нему - он молча уходит, отворачивается. Я к Топоркову В.Н.: "здравствуйте! Я по поводу дневника, заявлений и Конституции", - он заулыбался.
- А у меня ничего нет.
- а мне сказали у Вас.
- кто сказал?, - так брови вверх и улыбается, - они вечно все потеряют и на меня валят.
- кто потеряет?
- сотрудники, но мы поищем. Я скажу - все найдут, - а сам улыбается до ушей, - а ты, Сидоров, на голодовке или есть начал?
- Я на голодовке.
- А, ну иди, голодуй, мы тебя поставим на проф.учет как суицидника и будем клизмой кормить. Ты неужели не понимаешь, что все бесполезно? Мы здесь, чтобы вас бить. У нас задача такая правительственная, а ты уже всем надоел, на тебя все злые. Ты добьешься, подожди маленько, - последнее все нецензурно. Угрозы, угрозы, угрозы, - все, иди. Если есть начнешь - придешь, я найду твои вещи и отдам тебе. Перестать голодовать - полечат тебя. В клуб ты не ходишь, никто к тебе не лезет.
Чернов А.В.: "ну ладно, вот я написал, подпиши "с моих слов записано верно, мною прочитано" и подпись". Я: "можно прочитаю?". "Да". Я прочитал: "тут не так", "тут не так", "вот тут не так", "почему не написали про Гусейнова И.А., как он принудил меня написать объяснительную за Вячеслава по факту его опоздания на проверку? То есть, вместо него".
- А давай напишу, - и началось, - за него, а не вместо него .
- Вместо него.
Чернов А.В. развил целую дискуссию. Убеждает меня, что надо написать не вместо него, а за него. Это очень важно и правильно написать - за него. Он вошел в раж, начал повышать голос. Я спрашиваю: "Вам вообще есть дело до преступного нарушения моих прав и свобод сотрудниками ИК-2 и нарушения ими законности в отношении меня, моей Мамы, других осужденных и сотрудников ИК-2, врачей МСЧ?". Он: "я работаю по заявлению твоей Мамы, а все остальное меня не интересует. Пиши, написал с неточностями, расписывайся и иди". Я: "а если мои здоровье и жизнь в опасности?". "Напиши, мне уже некогда", - очень грубо и раздраженно. Я прошу его не раздражаться, беру протокол и пишу: прокурору Чернову А.В. без разницы на нарушения моих прав и свобод администрацией ИК-2. Чернов А.В.: "ты что пишешь?! Кто тебя просил?! Я тебе так сказал писать?!", - выхватил у меня протокол, кричит на меня, нажал кнопку вызова Г.Н.Р. Я: "спокойно, Антон Владимирович. Прошу Вас, не ругайтесь". Он: "Я на тебя акт составлю, что ты отказался от дачи показаний". Я прошу вежливо: "дайте мне расписаться". Забегают трое сотрудников, ДПНК Самокрутов: "что случилось?". Я думаю, что сейчас еще нападение на прокурора оформят. Чернов А.В.: "увести его в СУС". Я прошу ДПНК засвидетельствовать факт отказал Чернова дать мне расписаться в протоколе. Он: "а я ничего не видел, как я засвидетельствую? И вообще, я здесь с другой целью". Я: "Антон Владимирович, дайте мне расписаться в протоколе". Чернов А.В.: "увести". Я: "вот видите", - обращаюсь к ДПНК Самокрутову и тем, кто с ним. Чернов А.В.: "увести, я сказал". ДПНК: "пойдем в СУС". Я: "Антон Владимирович, не нарушайте закон, дайте мне, пожалуйста, расписаться в протоколе". Чернов А.В.: "увести его, кому говорю". ДПНК: "пойдем, пойдем". Я прошу бумагу и ручку для написания заявления. Чернов кричит: "уводите его!". Жалкое зрелище. Я выхожу в коридор, со мной трое этих сотрудников, прошу их засвидетельствовать данный факт и ручку с бумагой, что слышат оставшиеся находящиеся в коридоре с 8 отряда и другие. Ни ДПНК Самокрутов, ни сотрудники, бывшие с ним, не дали мне бумагу и ручку, не предоставили возможности написать заявление. В СУС увел Дамир.
28.11.11. г. Бирюков Б.В.: "ну что, Павлик, пойдем?". "Здравствуйте, Борис Вениаминович", - прошли в дежурную часть СУСа, дежурный Иван вышел. Я: "ну что, Борис Вениаминович, успокоились? Сегодня не будете угрожать и оскорблять меня? Хочу сразу узнать, а то боюсь, что Вы опять сорветесь, как в прошлый раз на проверке и дача мной показаний по фактам: пыток меня и жестокого унижающего (отношения) обращения со стороны администрации и врачей ИК-2". Бирюков Б.В: "ну, ты много писал и на меня, в том числе, а кому это понравится?"
- что, извиняетесь?
- за что? Я же просто сказал - пошел вон. Что такого?
- а как угрожали, руки, мол, марать неохота. Юзифа Сманиславовича Фрутского просили вышвырнуть меня, а до этого позвали Топоркова В.Н., Новоселова А.Н., Миронова В.Н. и показывали им при мне мое заявление в отношении них на Реймера А.А., спрашивали и, что со мной делать. "Вот бы раньше...". А Топорков В.Н. давай мне угрожать при Вас. А в показаниях не дали расписаться, в протоколе. В итоге вообще не взяли обещаний оформить отказ от объяснений.
- вот если сейчас на одном оперативном листе не уложишься, я оформлю отказ, а дежурный подтвердит . Пиши, как напал и избил Гусейнова И.А.
- я напишу все, как было.
Пока я писал, Бирюков Б.В. издевался, забирал лист, все шутил грубо "вот бы раньше, когда я здесь работал, мы бы с тобой быстро решили, и ты понял бы, как писать и время отнимать у нас". Я: "понимаю, корпоративная солидарность". Бирюков: "можно и так сказать".
Я с трудом написал, раз 5 он забирал, смотрел, что я пишу. Бирюков раздражался: "все, сейчас оформим с дежурным", - а Иван уже зашел, акт об отказе от наказаний и я поехал. Я говорю ему:
- а Бог? А закон?
- а что я? Ты преступник, ты и переживай.
- Я молюсь за Вас, дай Бог Вам здоровья, - кое-как я все-таки написал.
- Что ты выписываешь? Все равно никто разбираться не будет. Сколько ты уже понаписал и что?
- дак так и уволят Вас за действие - бездействие и за сокрытие фактов преступлений, за давление и угрозы.
- да пусть увольняют, я все равно пенсионер, а вот тебе еще сидеть до 20 года. Давай, до скорого, по следующей жалобе ха-ха-ха. Ты ведь опять напишешь.
- если по этой разберетесь и примите меры, то следующей не будет, пока снова не совершат преступление против меня, моих родных и близких, Мамы, других осужденных, содержащихся со мной и сотрудников, врачей и людей вообще. Цех ЦРПВ почему закрыли? Тоже с 68 года был якобы законным центром реабилитации психологического воздействия. Начали жаловаться - переименовали в профилактического воздействия, а суть та же. Аварийное, плохо проветриваемое, антисанитарийное, закрываемое, плохо освещенное производственное помещение, не пригодное для отбывания наказания и с не совмещенными для жизни человека условиями. В столовой ЦРПВ запах падали, при выходе к умывальнику еще сильнее. Дальше сразу туалет без окон и дверей, холод, летом жара, пыль, сигаретный дым, вонь, все в харчках, сопли, порой с кровью. А сколько народу заболело? Увезли на ФБУОБ УФСИН России по Тюм. Области, на ФКУИК-19 с туберкулезом, с гепатитом, пневмонией, ВИЧ, сифилисом и др. Сколько осужденных умерло только при мне на ИК-2? Ничего не смогли сделать, только содействовали своей бесчеловечностью и халатностью, не компетентностью и т.д.А что там сейчас?
- Тебе, Сидоров, зачем? Не лезь, а то и так, видишь, уже в СУС попал. А что дальше? Подумай, не лезь, ничего не добьешься. Мама у тебя одна - пожалей ее.
- ЕЕ и жалею. Спаси, Господи, до свидания.
- Сидоров, я тебя предупредил. Мне срочно надо Топоркова и Мальчихина. До свидания, Павлик.