4 февраля 2019 года, Ростов-на Дону, новенький аэропорт "Платов", построенный к футбольному мундиалю, ночь, туман.
Двенадцать часов пинаю балду в ожидании рейса на Тюмень. Самолеты вылетают и прилетают, они напичканы умными приборами, им туман не страшен.
Видимость больше ста метров? Выхожу на улицу, чтобы глянуть на ряды недавно посаженных деревьев вокруг здания аэропорта. Вроде, больше: вижу тоненькие стволы почти у самого края летного поля. Хвосты лайнеров на их земной парковке, правда, не разглядеть, но до хвостов - метров триста. Лишь бы к ночи не обложило мутной "ватой" по полной февральской программе: когда не видно пальцев на руке.
Весна на Дону. Воздух теплый, землю даже к ночи не подмораживает, но если ветра нет, туман над степью не рассеивается сутками.
Я тут разглядываю хвосты с одиннадцати утра, как пересек границу и добрался до Ростова. А мой вылет - в полночь. Надоело, сами понимаете. Насиделся, настоялся, находился и напинался. Ну что еще поделать, чтобы скоротать следующие пять минут?
Иду вдоль здания. План на прогулку такой: дойду до угла в одну сторону, развернусь, дойду до угла в другую сторону - пять минут пройдет. Если так сделать десять раз, и мышцы разомну, и почти час потрачу. До вылета останется всего три часа, а там, поди-ка, и на регистрацию из динамика позовут, и время полетит, полетит - к дому.
- Разрешите вас спросить, - раздался голос, но я не понял, откуда.
Оглядываюсь, никого за спиной нет. А кто спрашивает?
От угла здания отделяется фигура человека. А, вот кто, я и не заметил его в туманном сумраке.
Ко мне подошел молодой парень с рюкзачком на плечах. Он выше меня ростом, худой. Для общения "за углом", кажется, не опасный.
Парень говорит:
- Извините, мне показалось, что вы никуда не торопитесь, я хочу задать вам вопрос.
- Пожалуйста. Слушаю.
- Почему у вас борода?
Вот что ответить на такой вопрос человеку, который ночью вынырнул из-за угла?
- Потому что не бреюсь, - ответил я парню, но ответил дружелюбно, потому что про бороду меня спрашивают часто и спрашивают чаще всего в "философском смысле", а не в смысле "дай закурить".
В общем, мы познакомились и минут сорок увлеченно беседовали. Ему тридцать лет, он уже был "там" в третий раз. Авдеевка. Друга отправил грузом 200, товарища оставил в больнице "трехсотым". Летит домой, в Кемерово. Всё, навоевался.
Теперь хочет "не бриться".
- Мне показалось, Он был рядом, я Его видел, - сказал парень, когда вспоминал последний весенний эпизод из окопной жизни, - вы понимаете, да, о Ком я?
- Он ближе, чем мы думаем, - ответил я.
- Вы меня поняли.
Этот худой паренек еще пару дней назад был пулеметчиком. "Как говорят, неплохим", - добавил он, когда назвал свою "рабочую" специальность. С "короткой" мог остановить машину за полкилометра, по его словам. То есть, попасть в водителя с первой очереди в три патрона. А теперь, вот, стоял один за углом, смотрел на ночной туман и хотел домой.
В сыром воздухе, в безветрие, я почувствовал знакомый аромат "магазинной" горилки. Не той, что покупают банками у местных в поселках и станицах, а заводской, в бутылках. Паренек явно заглядывал в бар справа от входа в аэропорт.
- Вы регистрацию прошли? - спросил я.
- Да.
- Поосторожней перед посадкой. Заметно.
- Хорошо. Я так, чутка. Ну, не совсем чутка, но не чересчур. А хотите я вам прикол расскажу?
- Давайте.
- Неделю назад дождь пошел, а потом ночью мороз. Я на позиции в сапогах был, грязь налипла и замерзла. Идешь, новая налипает и замерзает, налипает и замерзает. Под подошвой килограммов пять на каждой ноге. Сменили нас, выхожу из окопа, стучу сапогом по деревяшке, земля не отпадает, об железяку бью - грязь звенит, но не отваливается. Ребята смотрят на мои сапоги, хохочут. А я им: "На лабутенах я и в ох***х штанах".
Парень рассказал "прикол" и сам стал смеяться над собой. Объявили посадку на его рейс до Москвы. Он веселый отправился, не такой, как в начале разговора. И я повеселел: целый час незаметно пролетел.
Вот уже поздний вечер наступил, уже 23 часа, а почему регистрация не начинается? У стойки толпа "тюменцев" собралась, ждем.
Начинаю что-то подозревать. Народ выдвинул предположение, что туман сгустился. А для других рейсов, например в Таиланд, туман почему-то не помеха. И в Санкт-Петербург, и в Тбилиси.
Что за ерунда? Нас полторы сотни человек, стоим у стойки, никто из сотрудников аэропорта ничего объяснить не может.
В полночь, за пять минут до времени вылета в расписании, слышим объявление: "Внимание! Рейс 233 авиакомпании "Азимут" в Тюмень отменен".
Как отменен? Вообще отменен? А билеты, а деньги, а когда следующий?
Народ в шоке. Это когда все просто стоят, и никто не знает, куда идти и что делать. Ни опытные женщины в дорогих пальто, ни молодые студентки в капюшончиках, ни мужчины в черных туфлях, ни молодежь в желтых замшевых - никто. У всех в руках смартфоны, а что сообщить родным и друзьям, неизвестно.
И я стою. Вот надо же: с одиннадцати утра я мог шесть раз улететь в Москву, а оттуда в Тюмень. Но кассирша сказала: зачем маяться с транзитом, возьмите на прямой рейс, тут в аэропорту подождете, зато потом сразу в Тюмень.
Получилось - в никуда. Сразу, прямым рейсом.
Выплывает в голове строка: "На лабутенах я...".
И штаны у меня просто охренительные. Синие. За 280 рублей покупал в магазине "Молоток" в отделе спецодежды.
Стою и смеюсь. Максим, ну, спасибо! Только благодаря тебе я сейчас не злюсь. Мне, как и тебе, смешно, Максим.
У парня, с которым я беседовал за углом аэропорта, имя - Максим. Не позывной у него такой пулеметный, а имя. Я специально уточнил, потому что знаком с командиром полка, которому дали позывной "Утес" по названию пулемета, с которым он в 2014 году в чине рядового под Донецком стоял.
Прилетел в Тюмень я через Москву. На авиакомпанию "Азимут" просто плюнул. Азимут таких компаний - веселый тупичок. Если у нас и получится сдвинуться с места после шока, то, видимо, только через Москву.