Вскоре все поисковые группы снова собрались у борта биремы "Весенняя Ласточка". В пути задержалась и пока еще не вернулась одна, самая последняя поисковая группа, так как ее маршрут уходил далеко за пределы города. Отправляя группу на розыски в этом направлении, мы, прежде всего, исходили из предположения, что в тех местах помимо жителей Валенсии могли прятаться и скрываться от врага крестьяне, проживавшие в близлежавших к городу деревнях и селениях.
Когда морские пехотинцы, члены этой последней поисковой группы все же появились на причале, то они выглядели ужасно. На них были почему-то порванные, испачканные кровью, землей и дорожной пылью темно-зеленые мундиры. Лица этих пятерых парней были искажены какими-то глупо-судорожными ухмылками и бледны до синевы, руки парней сильно дрожали и тряслись, Они не могли спокойно говорить, постоянно икали и заикались, грудь у них исходила какими-то странными спазмами, парней мучили постоянные рвотные позывы. От группы отделился капрал и нетвердым шагом, рукавом мундира на каждом шагу вытирая заплаканные глаза и нос, он подошел ко мне и обратился со следующими словами:
- Милорд, - сказал он, - позвольте мне рапортовать господину полковнику Боргу!
Полковник Борг сделал два шага вперед, склонил голову в знак того, что готов выслушать рапорт капрала морпеха.
- Господин полковник, они все ... лежат ... там. - капрал Симмонс начал рапорт, рукой показывая за спину. - Женщины и девушки - отдельно, пожилые мужчины и парни - отдельно и дети там тоже лежат отдельно ... в глубоких ямах канавах. - Капрал громко и совершенно по-детски всхлипнул, снова вытер глаза рукавом мундира и продолжил свой рапорт. - Люди все мертвы и лежат в отдельных длинных канавах.
Мы стояли на палубе, слушали рапорт молодого капрала и не понимали, о чем же он говорит?! Почему он так горестно плачет, этот молодой парнишка с капральскими лычками на погонах. Первым пришел в себя полковник Борг, который, видимо, догадался о том, что группа капрала Симмонса обнаружила нечто серьезное и ужасное и одновременно. Он дал капралу мальчишке время прийти в себя, а затем повторить свой рапорт.
- Капрал Симмонс не могли бы пояснить, где и что вы нашли и видели? Что именно ты хочешь нам рассказать? - На этот раз в голосе полковника звучало искреннее сочувствие и сопереживание.
- Господин полковник, тела жителей города лежат в трех котлованах, вырытых на окраине города. В каждом отдельном котловане лежат старики, женщины и дети, и они все мертвые! - Вновь начал свой рапорт капрал Симмонс. - Мы отошли от города примерно метров на пятьсот, когда обнаружили эти страшные ямы, доверху заполненные трупами жителей города. Мы попытались среди наваленных в беспорядке тел разыскать живых людей, но все наши усилия оказались напрасными. Ни одного живого человека! На телах людей не было видно ни единой раны. Находясь там, мы не знали, что нам дальше с этой страшной находкой делать, поэтому решили вернуться в порт и доложить вам о нашей ужасной находке.
После этих ужасающих слов молодого капрала, на причале воцарилась полнейшая тишина. Всем присутствовавшим там людям, независимо от возраста и занимаемого положения, потребовалось пару минут для того, чтобы осмыслить и понять эту страшную информацию. Нам становилось страшно от одной только мысли о том, что на этом белом свете может существовать человек или какое-то другое существо, которое в одночасье может умертвить около трех десятков тысяч жителей такого довольно-таки большого городка, как Валенсия.
Последние надежды, хранившиеся в глубинах наших душ на то, что не все жители городка погибли, что кое-кто выжил, покинули наш разум. Только сейчас мы, а нас было около тысячи человек и в основном только мужчин, кто вернулись в Валенсию, начали осознавать, что в наших жизнях произошло нечто омерзительное, отвратительное, неподвластное человеческому разуму событие, которое навсегда перевернуло наше восприятие и понимание фундаментальных жизненных принципов.
2
Несколько десятков тысяч трупов жителей Валенсии покоились в трех глубоких котлованах за чертой города. Туда вела тропа, пробитая несколькими десятками тысяч ног. Неизвестно по какой причине неведомый нам враг именно в этом месте собрал горожан, заставил их выкопать котлованы, а затем, рассортировав горожан по полу и возрасту, всех их убил до единого человека. Люди лежали лицами вниз в котлованах слой над слоем, все было проделано не по-человечески аккуратно. Но опять-таки по неизвестной нам причине, враг не закопал котлованы. Оставив убитых людей на всеобщем обозрении.
Видимо, этот неведомый нам враг хотел запугать до смерти других людей, которые обязательно придут сюда, чтобы посмотреть, а затем перезахоронить убитых людей.
Когда капрал Симмонс рапортовал нам об обнаруженных котлованах с телами горожан, то он подчеркнул, что морпехи его поисковой группы обошли все эти котлованы, пытаясь найти, но так и не нашли, от чего именно, от какого оружия погибли жители Валенсии. Когда мы прибыли на это страшное место, то я первым же делом попросил, рядом с одним из котлованов построить мне операционный столик и на него положить труп какой-либо убитой женщины.
Когда эта моя просьба была исполнена, то своих друзей я попросил отойти и оставить меня наедине с этим трупом. Заранее готовясь к этой операции, с биремы я захватил с собой не очень-то чистый и рваный халат. Когда остался в одиночестве, то разделся, а халат накинул на свои плечи. Коммодор Скандинав, полковник Борг и многие морские пехотинцы расположились невдалеке от меня и внимательно наблюдали за тем, чем я занимался в тот момент. В этот момент из их круга вышла моя Кати, она решительно направилась ко мне, желая быть рядом со мной и помогать в моей грязной работе. На все мои мысленные просьбы, оставить меня в покое и одиночестве, Кати хранила презрительное молчание. Моя женщина приняла решение, теперь ее ничто не могло остановить!
Я подошел к операционному столику и внимательно осмотрел труп женщины, не стеснялся, если была в этом необходимость, то переворачивал труп с одного бока на другой. Раскрывал рот и пальцами рук ощупывал зубы, осматривал небо, выворачивал ноздри, и самым тщательным образом обследовал ее глазницы и глазные яблоки. Затем перешел к осмотру ануса и других интимных мест, пытаясь зрительно разыскать точку смертельного ранения на теле погибшей женщины. Ведь, она не могла просто так умереть, закрыть глаза и отдать господу богу душу. Ничего подобного в жизни не происходит, даже, когда смерть человека наступает от старости, то это означает, что какой-то внутренний орган человека перестал должным образом функционировать.
С трупом этой женщины я провозился сорок минут, но так никакого ранения не обнаружил, на ее теле не было никакого физического повреждения, которое могло стать причиной ее смерти. В этот момент Кати мне мысленно посоветовала:
- Скар, может быть, было бы лучше вскрыть тело этой несчастной женщины. С ней все-таки что-то произошло, по всему видно, что она погибла не своей смертью. Я пока не могу сама понять, что же конкретно послужило причиной ее смерти, но чувствуется, что ее насильно лишили жизни!
- Я же осмотрел каждый миллиметр ее тела и никаких повреждений так и не нашел. Девчонка была совершенно здорова, она еще даже не рожала. Я, Кэт, полагаю, что в ее смерти замешена магия?!
- Ну, что ты говоришь, Скар?! История магии еще не знает таких массовых убийств. Кому это было бы нужно? Всем хорошо известно, что маги бывают разными, некоторые из них ненавидят род человеческий. Некоторые помешены на убийствах людей, но они готовы убивать двух-трех человек разом, но не более. Даже поморские шаманы не пойдут на большее количество убийств. Иначе они потеряют всякое право заниматься искусством магии. Понимаешь, если ты не сделаешь вскрытия, мне придется разбудить Эллиду. Только богиня может помочь нам разобраться в этом случае.
Я достал свой нож, которым в свое время пытались меня убить, и после небольшой передышки, приступил к вскрытию тела этой несчастной молодой женщины. Должен признать, что при вскрытии тела погибшей работал аккуратно, делал четко рассчитанные надрезы и разрезы с тем, чтобы исследовать и своим глазом осмотреть внутренние органы погибшей женщины.
Оказалось, что, во-первых, я отвратительно знал анатомию человеческого тела, поэтому часто ошибался. И, во-вторых, у меня совершенно не было навыка или опыта вскрытий человеческих тел, а тем более делать хирургически выверенные прорезы, чтобы осмотреть внутренние органы женщины. Разумеется, мне хотелось блеснуть глубиной своих знаний в медицине, но, к сожалению, таких знаний и навыков, как оказалось, у меня все-таки не было. Иногда приходилось ножом вырезать большие куски мяса, прежде чем я находил нужный мне орган.
Кэт давала мне советы своим хорошо подвешенным языком, практически ни на секунду не прерываясь. Но все ее советы... были, так скажем, коту под хвост. Наши богини на небесах и их воплощения на земле в медицине разбирались, скажем, как свиньи в апельсинах. Но эти женщины, в отличии от мужчин, умели рожать, что позволяло им на всех углах утверждать, что медицина и женщина неразделимы. Одним словом, когда я с большим трудом чрез грудину пробился к сердцу этой женщины, то и оно оказалось таким же совершенно здоровым, как и другие ее внутренние органы. С чего мы с Кэт начали, тем и закончили, разве что Кэт оказалась на грани потери сознания. Но ей не позволил этого сделать ее же собственный язык, она была вынуждена все время проводимого нами вскрытия советовать мне, как и что надо резать!
Я выпрямился с огорченным видом, медицина нам не помогла обнаружить причину смерти этой когда-то прекрасной и бывшей такой живой молодой женщины! Мне оставалось только приказать, чтобы со стола убрали бы эти куски человеческого мяса, когда-то бывшего телом женщины, как вдруг вспомнил о том, что еще не осматривал желудок этой женщины. Особо не приноравливаясь, а так просто, походя, я ножом резанул по стенке ее желудка... и почему-то вдруг высоко взлетел вверх и потерял сознание.
Когда я снова открыл глаза, то обнаружил, что лежу на какой-то возвышенности, закутанным в зеленого цвета плащ, а поверх меня для тепла набросано всякое тряпье. В этот момент мне казалось, что рядом со мной жужжит и кружится большой шмель, от его громкого жужжания я, видимо, и пришел в сознание, но у меня сильно кружилась голова. Я попытался подняться на ноги, но в результате лицом свалился в какую-то сладкую пакость. Краем глаза я успел заметить, что ко мне из-за внешнего круга, словно кошка в зоопарке, рванулась какая-то женщина. Меня тотчас же охватил дикий, первозданный ужас. В этот момент мне показалось, что я подвергся нападению именно той женщины, которую я только что, как мясник на бойне, разделывал. От охватившего меня ужаса я широко раскрыл рот, чтобы громко кричать от страха, но в этот момент ласковая женская рука перехватила меня и ладонью крепко зажала мой рот.
Я скосил глаза и посмотрел влево, в нескольких сантиметрах от себя вдруг увидел лицо своей Кэт с примиряющимся выражением глаз. Затем я увидел ее кулак, который стремительно начал сближаться с моим левым глазом. Последовал резкий удар касание, из глаза выплеснулся широкий всплеск искр, тут же на меня накатило мое новое беспамятство.
- После того, как ты взрезал желудок погибшей женщины, то он взорвался всякой дрянью. В момент этого взрыва из желудка вылетел то ли червяк, то ли нечто подобное червяку. Своей внешностью это нечто было похоже на кабачок или на баклажан, но при этом оно обладало огромной магической мощью. Это существо небольшим усилием воли и даже без чтения малого заклинания забросило тебя на вершину дерева, росшее в двадцати метрах от операционного столика. Так, вот, пока ты был без сознания, мы выяснили, что каждый труп горожанина или горожанки имеет внутри своего желудка вот такой магический артефакт...
- Этот артефакт послужил причиной смерти каждого человека! Правда, он может выполнить только одну единственную магическую функцию! - Неожиданно я продолжил мысль своей Кати. - Через год или два этот баклажан артефакт из земли поднимет тело очередного усопшего человека. А затем этот артефакт превратит зомби в солдата, которым пополнит армию архонта Арбакаса, так называемых людей в черном.
- Ты только представь себе, Скар! Этот подлый хитрец Арбакас, помимо того, что убивает невинных людей, использует тела этих людей, принося несчастья, зло и смерть их же сыновьям и дочерям!
- Такое трудно себе представить и тем более поверить, Кэт! Я бы сказал, что таким образом нормальные люди не поступают! Правда, архонта Арбакаса невозможно отнести к категории нормальных людей, прежде всего потому, что он не человек! Ну, да ладно, хватит нам разговаривать о всяких там червяках и архонтах. Теперь мы хорошо знаем, кто виноват в этой массовой гибели валенсийцев! Теперь у меня появилась цель жизни, найти и наказать архонта Арбакаса, но прежде нам предстоит работа по восстановлению города и формированию армии, с которой мы выступим против архонта и его людей в черном! Но, напоследок, Кэт, у меня есть к тебе еще один небольшой вопросик, почему ты ударила меня по лицу? Из-за твоего удара я снова потерял сознание!
- Понимаешь, Скар! Это было нужно сделать! К этому времени наша божественная Эллида еще не проверила тебя и не знала о том, заражен ты или нет этим валенсийским червяком?! Ты только представь себе, чтобы ты с этим червяком в желудке мог бы натворить!
Таким образом, расследуя массовую гибель валенсийцев, нам приходилось волей-неволей своими воспоминаниями возвращаться к событиям недавнего прошлого. Тогда своими отрядами морских пехотинцев и нашей биремой мы стали на защиту Валенсии от нападения кочевых номадов. Совместным ударом морских пехотинцев и ударом биремы с моря мы наголову разгромили табор номадов, а также подразделение людей в черном. Поэтому неудивителен тот факт, что архонт Арбакас не простил валенсийцам такого разгрома своих войск под стенами этого города и по своему, по сатанински их наказал смертью. Полковник Борг первым предположил возможность участия в этом массовой убийстве горожан Валенсии людей в черном и их командиров поморских шаманов.
Несколько позже, продолжая расследование возможной причины уничтожения города и мерзкого умерщвления его горожан, мы постепенно начали находить свидетельства того, что именно люди в черном стали исполнителями воли Черного Духа. Только эта нежить могла, не дрогнув душой и телом учинить резню подобного масштаба. Только эта нежить могла слепо и беспрекословно выполнять приказы своих отцов-командиров, шаманов поморцев, которые ненавидели само человечество и ни во что не ставили жизнь человека. Моя молитва-мольба, обращенная к Желтому Карлику, поделиться с нами той информацией, что он в тот день мог наблюдать с небосклона, осталась без какого-либо ответа. Всякий раз, вознося молитву к этому дневному богу Тринидада, я не всегда был уверен в том, услышало ли это божество мой вопрос, получу ли я ответ на него?! Иногда мне казалось, что это дневное божество все-таки интересуется земными делами и человеческой жизнью, но не особо стремится помогать людям в решении их проблем.
Пока я занимался политико-идеологическим расследованием, каждый из моих друзей не сидел, сложа руки. Коммодор Скандинав из матросов и весельщиков сформировал и возглавил похоронные команды по перезахоронению погибших горожан Валенсии. Он вспомнил о древних традициях народов Тринидада, и предложил все трупы горожан сжечь на громадных кострищах.
Бойцы похоронных команд построили громадные многоярусные помосты-кострища на самом берегу океана. В течение пяти дней и ночей они поднимали тела людей из котлованов, на телегах или арбах перевозили их на берег океана, и ярус за ярусом укладывали на помостах кострищах. Мне тяжело и горестно в деталях описывать скорбную работу, проделанную нашими морскими пехотинцами, которые в большинстве своем были совсем молодыми ребятами. Своими руками он поднимали из котлованов тела отцов, матерей, братьев, жен и любимых и укладывали их на телеги и арбы. Очень трудно и мне совершенно не хочется говорить о том, как многие из этих парней, не выдерживали нервного напряжения, прямо во время работы падали в обморок или впадали в нервную истерику.
Коммодор Скандинав, полковник Борг и я, Скар, постоянно находились рядом с этими нашими молодцами, помогали и поддерживали ребят, чем только могли. Но следует все же откровенно признать, что основная работа по перезахоронению горожан лежала на плечах молодых матросов и весельщиков экипажа биремы "Весенняя Ласточка". Пять черных дня прошли в сплошном кошмаре, парни, упавшие в обморок, вновь и вновь поднимались на ноги, чтобы продолжить свою работу. Только на пятые прекратилась эта работа. Наступил момент, когда все было готово к церемониалу погребения и зажжения погребальных костров.
Рано утром шестого дня почти тысяча человек, из них двести пятьдесят матросов и весельщиков с биремы "Весенняя Ласточка" выстроились в четыре плотных каре перед погребальными помостами-кострищами. Утро было тяжелым и мрачным в тон общему настроению, с мощной и низкой облачностью, порывистым ветром, задувающим с океана. Матросы и морские пехотинцы биремы одели полные доспехи и были при своем оружии. Экипажи купеческих судов одели празднично-траурную одежду темных тонов. Впереди стояли два каре матросов и весельщиков экипажа "Весенней Ласточки", а по обе стороны от них стояли два дополнительных каре, составленных из матросов экипажей захваченных нами в качестве трофеев купеческих суден.
Несколько в стороне от нас находились несколько человек, которые сопровождали заморских купцов, чьи суда мы захватила в океане. С момента пленения купеческих судов и товаров прошло немало времени, а мы с ними еще даже не разговаривали, руки до разговоров с ними еще не дошли. Купцы знали понаслышке о нашей беде, информацию в основном они получали от своих бывших матросов, но на похороны они пришли в полном составе и в траурной одежде. Сейчас они держались немного в стороне, чтобы не мешаться нам под ногами во время траурной церемонии. Я оценил их такт и вежливость, сделав зарубку на память о необходимости с ними встретиться и переговорить.
В воздухе прозвучала и повисла армейская команда "смирно".
Воины выпрямились, стали смирно, взяли наизготовку оружие, а жесткий взгляд своих глаз устремили прямо перед собой.
Под звуки торжественной и печальной музыки Вивальди я вышел вперед и замер по стойке "смирно" перед общей шеренгой из четырех каре. Мне удалось, воспользовавшись своим даром передачи мысли на расстояние, сделав так, чтобы на протяжении похорон все собравшиеся люди хорошо слышали бы музыку великого Вивальди. В своем обращении я говорил о том, что жители Валенсии стали для нас родными и близкими людьми, делили с нами беду и радость, они приютили и нам доверились.
В этот момент на подиум поднялись полковник Борг и коммодор Скандинав, а я продолжил свою мыслеречь:
- Мы обещали вернуться в Валенсию, и мы вернулись! Мы спешили домой, чтобы обнять и прижать к сердцам своих престарелых отцов и матерей, чтобы поцеловать жен и обнять любимых. Мы спешили домой, чтобы рассказать младшим братьям о своих приключениях и подвигах. Мы хотели встретиться с друзьями и похвастаться им своими трофеями. Но причал оказался пуст, на нем не было никого, кто нас бы встречал! На берегу, мы обнаружили, что города Валенсия больше не существует, а жители его, наши родители, жены и дети мертвы. Мы пока не знаем, кто поднял меч на беззащитных людей, кто отдал приказ об уничтожении жителей и самого города. Но мы об этом обязательно узнаем, так как с этой минуты предпримем все возможное, чтобы разыскать врага и его уничтожить, стереть его с лица земли. Мы клянемся, что возродим Валенсию! Мы клянемся, что найдем и накажем убийц!
Последние слова тысяча человек скандировала вслед за мной.
Над полем завис мощный гул голосов, в которых звучало почтение и уважение к родным и близким, невинно принявшим смерть, и ненависть к их убийцам. Как только замолкли голоса, я повернулся лицом к кострам, опустился на одно колено и склонил голову перед павшими жителями Валенсии.
Вслед за мной на колени опустились полковник Борг, коммодор Скандинав и Кати, которая словно из воздуха вылепилась рядом со мной. На мгновение мы застыли коленопреклонными и со склоненными головами.
Я не мог этого видеть, так как это происходило за моей спиной, но хорошо слышал бряцание оружием, когда тысяча человек в едином порыве опустилась на колено, чтобы отдать честь и славу погибшим, преклонить свои головы перед безвинно павшими горожанами, восславляя гибель невинных.
Вновь наступила тишина, в которой все громче и громче звучала музыка "Героической" симфонии гениального Баха, мы поднялись на ноги и, прижав ладонь к левой груди, поприветствовали погибших валенсийцев воинским салютом. Затем каре перестроились и стройными рядами прошли перед нами. Колонну возглавлял коммодор Скандинав. Когда каре проходили в составе колонны перед нами, звеня оружием и сверкая доспехами, то бойцы вместе со своими командирами поднимали оружие вверх оружие и скандировали.
- Хурр-ра! Хурр-ра! Врага найдем и накажем!
Завершив церемониальное прохождение, бойцы вновь выстроились в четыре каре и встали лицом к погребальным кострам. Ко мне подошел Кристиан и протянул два горящих факела. Высоко подняв оба факела над своей головой, я зашагал к первому костру. Внезапно затихли порывы ветра и темные облака, низко зависшие над землей, раздвинулись, позволяя лучам Желтого Карлика обрушиться на землю. Причем образовавшееся солнечное пятно подало именно на костры, над которыми высились помосты с телами граждан Валенсии.
Чем ближе я подступал к погребальным кострищам, тем больше увеличивалась моя фигура, пока она ростом не превратилась в великана, несущего громадные факела в руках. Подойдя к одному из кострищ, я вновь преклонил колено и, сделав короткую паузу, бросил факел в кострища. От факела по уложенным дровам юркими ящерками побежали слабые струйки огня, которые охватывали все большую и большую площадь кострища, временами взмывая в небеса. Огонь разгорался рывками, захватывая в свою пасть толстые ветки и поленья, пока он не превратился в крепкий язык пламени и не охватил все кострище. В эту секунду, пользуясь искусством магии, я сделал так, чтобы одновременно запылали ярким пламенем и другие костры. Через пять секунд целая анфилада костров горела ярким и мощным пламенем на океанском берегу.
Матросу и морские пехотинцы рассыпали строй каре и полукругом сгрудились вокруг костров и, молча, наблюдали за тем, как в очистительном огне в пепел и прах превращались тела невинно погибших людей, тела наших родных и близких людей.
3
Буйство огня траурных кострищ продолжалось до позднего вечера следующего дня.
Он стал затихать и полностью прекратился только тогда, когда на ночной небосклон Тринидада взошла аквамариновая красавица Эллида, чья красота и уверенность в себе скрасило нашу печаль и горечь от потерь близких нам людей. До конца дней своих я буду восторгаться божественной красотой Элиды, которая навечно стала моим кумиром. Вот и в этот последний вечер церемонии прощания с погибшими горожанами Валенсии, я не удержался от того, чтобы не опуститься на колено и вознести своей богине молитву-признание в любви, а также попросить ее о помощи. Выслушивая мою просьбу, лицо Эллиды оставалось мрачным и настороженных, облако затенили чело небесной красавицы, но она по-прежнему была божественна и прекрасна.
- Прекрасная Эллида, - обратился я к полуночной богине, - помоги мне разыскать и жестоко наказать убийц наших отцов и матерей, жен и детей, любимых. Это были невинные жертвы, не способные поднять оружие в свою защиту. Существа же, посмелевшие коснуться смертью тела этих беззащитных и безвинных жертв, не вправе называться людьми и должны быть наказаны. Но я не знаю, кто они и где скрываются. Я не знаю также, кто направлял их руку. Только ты, ночная богиня, можешь помочь мне, так как ты, возможно, знаешь или слышала об этих убийцах.
- Скар, неужели ты мог подумать, что я могу скрывать от тебя убийц. - Услышал я жесткий ответ. - К великому своему сожалению, я не видела их и не знаю, кто они и где скрываются. Могу только сказать, что это были не люди, так как они после себя, после всех этих умерщвлений, не оставили ни единого следа, который позволил бы определить, кто это был. Где бы не находился человек и чтобы он не делал, после него всегда остаются следы, по которым можно определить, что это был за человек, какое племя или расу он представляет, откуда пришел и куда ушел после своего деяния. Но после этого преступления, ничего не оставалось, один только запах крови, а дым пожарищ все еще витал над полем. Я еще тогда ужаснулась, когда увидела страшную картину сожженного города, к тому же совершенно безлюдного. Я тут же переговорила по этому поводу с братом, Желтым Карликом, но он отказался отвечать на мои вопросы, молчал, как будто в рот воды набрал. С большим трудом мне удалось его все-таки разговорить, и тут выяснилось, что незадолго до этого к нему обратился сам Черный Дух с весьма незначительной просьбой, а мой брат, чтобы, как можно скорее, отвязаться от назойливого владыки Подземного мира, согласился помочь ему. Он выполнил его просьбу. Полдня он отсутствовал на небосклоне, когда же вернулся на него, то Валенсии и жителей города уже не существовало. Так что нам с Желтым Карликом оставалось только предполагать, что же там произошло. Боги не всесильны и не всегда могут все знать! Но брат полагает, что в это грязное дело неким образом вовлечен Черный Дух, Уж, слишком незначительна была его просьба, и слишком рьяно он просил брата, исполнить ее. Больше мне нечего тебе рассказать, а гадать на кофейной гуще не хочу и не желаю. Да, Скар, в разговоре с тобой мне хотелось бы затронуть еще один вопрос, который мы с Кати только вчера обсуждали и пришли к единому мнению. Сегодня у тебя появилась необходимость создания специальной службы, задачей которой могли бы стать вопросы охраны высших офицеров твоей армии и флотилии. Слишком уж вы, мужчины, ведете себя либерально и безалаберно относитесь к этим серьезным вопросам.
- Извини, прекрасная богиня, - грубовато прервал я Эллиду, - подобная охрана - дело второе и неспешное. Мы всегда можем вернуться к обсуждению этого вопроса в любую свободную минуту, но позже. Сегодня меня интересует и волнует вопросы, которые касаются Черного Духа и его окружения, его замыслов на будущее и его воинство настоящего. Да, и эти его странные воины в черном. Где и в чем таится их секрет? Не могла бы ты мне подсказать, где бы мы могли начать свои поиски, чтобы найти этих странных людей, взять их в плен, допросить, все у них выяснить, кто они и кто их командиры?
- Хорошо, Скар, - немного подумав, ответила Эллида, - я думаю, что в этом деле тебе стоит начать с поиска обоих Поморцев Ануфриев, за общением которых ты наблюдал во время одного из боев за Валенсию. А что касается учреждения специального подразделения охраны, то, я полагаю, что этот вопрос уже решен. Ты ведь не можешь сам заниматься этим делом, у тебя и так слишком много обязанностей и других незавершенных дел. Поэтому, если ты не будешь возражать, то Кати занялась бы организацией такой службы и, соответственно, набором людей для работы в рамках этой службы, а я, чем смогу, помогу своей подруге.
- Твои последние слова следует понимать, как приказ вышестоящего начальства? - Спросил я с сарказмом.
- Не дури, Скар, - Эллида чуть-чуть поморщила свой аристократический носик, - прежде всего, тебе это не идет. Ты умный мальчик и хорошо понимаешь, что не можешь одновременно заниматься всеми делами сразу. Стратегическое планирование, создание и управление войском и военно-морским флотом, осуществление крупномасштабных операций и многое другое будут занимать все твое время, у тебя не будет свободного времени на эту специфическую работу. Ты занятой человек и тебе не следует разрываться на части, чтобы везде успеть. От этого будет, в первую очередь, страдать дела и люди, так как ты не будешь успевать реагировать должным образом на все свои дела. Поэтому рядом с тобой должен находиться человек, который душой и телом будет предан тебе, взвалит на свои плечи эту тяжкую ношу по охране жизни твоей и близких тебе людей. Кати, мое земное воплощение, идеально подходит к этой работе, она предана тебе душой и... - в этом месте Эллида вновь небрежно поморщила носик, - телом, она всегда и всюду будет рядом с тобой, в полной мере нести бремя ответственности за сохранность твоей жизни.
За моей спиной полыхнул большим языком пламени последний погребальный костер, который медленно упал в само кострище, и погас.
Церемония похорон завершилась! Легкий бриз с моря начал развевать пепел, прах валенсийцев по океанскому побережью.