Егоров Валентин Александрович : другие произведения.

Танкист Часть вторая Глава 3

"Самиздат": [Регистрация] [Найти] [Рейтинги] [Обсуждения] [Новинки] [Обзоры] [Помощь|Техвопросы]
Ссылки:


 Ваша оценка:


   Глава 3

1

   Полковник Невжинский ходил по комнате, бессильно сжимая кулаки, сердито посматривая на капитана Авраменко, который стоял перед ним с багровым лицом, низко опустив голову, словно провинившийся мальчишка. По правде говоря, он с удовольствием отхлестал по щекам этого парня в офицерской форме за ту ошибку, которую тот допустил во взаимоотношениях со своими подчиненными рядовыми танкистами! Но нельзя, этот молодой офицер столько времени провел на фронте! Он столько повоевал с немцами, неплохо себя показал, немало побил фрицев! И с таким богатым боевым опытом этот капитан Авраменко допускает такую серьезную политическую ошибку, как устроить массовое сборище танкистов своего батальона для участия в церемонии ввода в строй старого тяжелого танка! Идея-то, в принципе, неплохая, наша советская, но командиру батальона нельзя было пускать это мероприятие на самотек, иметь дело с подозрительным экипажем того танка. Он же специально предупреждал этого капитана о том, чтобы тот подальше своих бойцов танкистов держал бы от этой троицы танкистов, которых им так несвоевременно подсунул НКВД.
   Видимо, сегодняшние молодые офицеры хорошо понимают только сердитый окрик своих старших командиров, думал Невжинский, туда-сюда мечась по комнате, одновременно раздумывая о решении выхода из этого идиотского положения. Вот сейчас и приходится ему попусту изгаляться над Авраменко, искать нужные слова, чтобы этот молодой офицер, командир батальона, понял, что он, как командир батальона, неправильно построил идеологические взаимоотношения с танкистами своего батальона. Надо же было ему устроить это сборище, да еще позволить тем тюремным доходягам выступать перед всем приписным составом всего батальона! Хотя слова они произносили неплохие, своих братьев танкистов призывали крепко биться за отечество, не щадя своих жизней!
   Но нельзя, даже в Красной армии, позволять рядовым танкистам устраивать политические митинги на линии фронта, предварительно их проведение, не согласовав с правоохранительными армейскими органами.
   Когда начальник Особого отдела бригады, словно взмыленный жеребец, влетел в помещение штаба бригады, чтобы ему, командиру бригады, сообщить о проведении несанкционированного политического митинга в 1-м танковом батальоне, то полковник Невжинский, командир бригады, поначалу ему попросту не поверил. А у начальника Особого отдела бригады в тот момент глаза были на затылке из-за того, что этот митинг не был предварительно согласован с ними, особистами, представителями этих правоохранительных армейских органов. Ведь, если бы они заранее знали бы о проведении такого мероприятия, то провели соответствующие профилактические аресты, тогда и можно было бы проводить митинги. Сейчас же этот особист, майор-гаденыш, хорошо понимал, что он сам вместе с командиром бригады, а также вместе с командиром того батальона - все они горят ярким пламенем в этой связи.
   Его непосредственное начальство теперь всегда могло задать ему такой простой вопрос:
   - А куда ты, баран стоеросовый, смотрел, когда этот митинг танкистами организовывался и проводился?
   В данную минуту майор НКВД, начальник Особого отдела бригады, сидел в углу кабинетика полковника Невжинского. Он с нескрываемым удовлетворением наблюдал за тем, как командир бригады строгает в щепки этого заносчивого капитана Авраменко. В свое время Виктор Сергеевич Мельников не раз пытался с этим гонористым капитаном пытался установить дружеские отношения. Ну, правда, он бы попросил этого капитана время от времени пописывать бы ему время от времени короткие записочки о том, как дела обстоят в его танковом батальоне, о чем говорят и чем дышат его танкисты. Так, нет, в ту минуту этот офицер почему-то начал на него орать, хвататься за свой ТТ. В тот момент иногда майору казалось, что он вот-вот ему живот прострелит! Пришлось срочно покидать, бежать, от этого несдержанного, психически ненормального капитана. В его майорской памяти этот казус надолго сохранится, будет время от времени всплывать на поверхность, напоминая о таком безобразном поведении капитана и о необходимости быть с этим психом-капитаном осторожней!
   Сейчас майор Мельников был снова спокоен, только что к нему приходил сотрудник его отдела, по секрету на ушко доложил ему о том, что, оказывается, проведение этого митинга было заранее согласовано с самой Москвой. Таким образом, майору опять-таки удалось выйти совсем сухим из этого неприятного политического заговора. А что касается капитана Авраменко, то ему будет полезно услышать, что о нем командир бригады думает, так строго отчитывая его в профилактических целях.
   Полковник Невжинский в этот момент произносил очередную мораль нотацию молодому командиру батальона, но эта нотация у него почему-то не получалось вполне складной. Все умные слова уже были высказаны и произнесены, или разбежались по закоулкам памяти, где их трудно было найти! Чтобы их вспомнить полковнику приходилось делать длительные паузы, выглядывать в распахнутое настежь окошко, чтобы вздохнуть свежего воздуха. Но и там, на улице его взгляд постоянно упирался в трех танкистов, которые, по-прежнему, своими кирзачами расковыривали и так всю изрытую сельскую улицу.
   Полковник Невжинский при виде грустных лиц этих трех молодцов танкистов сразу же тускнел и своим лицом, у него снова явно портилось настроение. Он тут же забывал, о чем именно бранил капитана Авраменко, его начинали беспокоить эти чертовы попрошайки. Видите ли, пользуясь своим высоким энкеведешным положением, они снова и без спроса приперлись к нему на прием. Им какая-то гнида в Москве сказала, что в бригаде им помогут заменить 76 мм танковую пушку на более скорострельное и длинноствольное орудие для их КВ, чтобы поражать противника с расстояния в пять километров. Таких танковых орудий в инженерной роте его бригады и в помине никогда не было, и не должно было бы быть! А эта святая троица требует, чтобы именно он, командир бригады, это орудие нашел и им бы передал в пользование. В 27-й гвардейской танковой бригаде имелись одни только средние танки Т 34 с 76 мм пушками. Никаких других танковых орудий, тем более танковых пушек, для тяжелых танков и у него никогда не было.
   Полковник Невжинский хотел высунуться в окошко, чтобы послать, куда подальше, этих попрошаек из 1-го батальона. Но так и не успел этого сделать, в этот момент его голову посетила гениальная армейская идея, переложить тяжесть решения этой проблемы на другие плечи с офицерскими погонами с меньшим количеством звездочек. Невжинский еще более надул свои и так пухлые щеки, выражение лица поменял на важное, значимое, на полковничье. Затем высунулся в окошко по пояс, чтобы эдаким строгим голосом приказать этим попрошайкам проходить в помещение штаба бригады к нему на ковер для секретного разговора.
   Командир Особого Отдела бригады майор Мельников догадался о том, что время на чтение нагоняя капитану Авраменко за проявленную политическую близорукость у командира бригады закончилось, что теперь он, как главный обвинитель по этому делу, может быть свободным. Чему немедленно и последовал, майор так незаметно покинул кабинет командира бригады, что ни полковник Невжинский, ни капитан Авраменко этого не заметили.
   Трое же рядовых танкистов послушно последовали приказу полковника. Они разом, словно по общей команде, развернулись через левое плечо и, шаркая кирзовыми сапогами по пыльной улице, один за другим, цепочкой с равными интервалами, направились к входу в здание штаба бригады. Вскоре в кабинете полковника Невжинского собрались одни только свои люди, - сам командир бригады, капитан Авраменко, рядовые Ломакин, Мышенков и Кувалдин.
   - Ну, что, братья-акробаты, на свое танковое старье хотите новое вооружение поставить. Ну, а где я вам найду длинноствольную танковую пушку на ваше старье?! - Поинтересовался полковник, наблюдая за тем, как экипаж танка выстраивается в шеренгу.
   Этой полушуткой, высказанной вполне серьезно, полковник Невжинский прокомментировал сложившееся положение в связи со специфической просьбой этих парней. Отчего те, если судить по выражению их лиц, явно рассердились, они решили в этой связи нахамить самому командиру бригады, напомнить ему о том, что он обязан их всем обеспечивать что касается технического обеспечения. Прохор Ломакин начал было раскрывать свой рот, чтобы достойно, по его мнению, но хамски ответить на эту шутку командира бригады, который не понимал серьезности момента с установкой нового танкового орудия.
   В этот момент в разговор вмешался капитан Авраменко, которого полковник Невжинский попросил задержаться, чтобы якобы вместе с ним еще раз выслушать просьбу этих танкистов. Полковник надеялся, что командир батальона сумеет своих танкистов поставить на место, объяснить им, что командир бригады не в состоянии решить этой проблемы. Втайне же он лелеял надежду на то, чтобы бремя решения по этому орудию, его розыску и установлению на КВ, переложить на плечи Авраменко.
   Молодой командир батальона строгим голосом поинтересовался:
   - Рядовые, почему вы, минуя меня! Через мою голову с какими-то просьбами обращаетесь к командиру бригады?! Может быть, все-таки введете меня в курс дела!
   Рядовой Прохор Владимирович Ломакин сформулировал, и озвучил свою проблему с новым орудием для их КВ. К слову сказать, во время первых встреч с капитаном Авраменко, Прохор совершенно случайно выяснил, что тот является неплохим телепатам. Поэтому он воспользовался и мыслеречью для того, чтобы капитану более подробно объяснить сложившуюся ситуацию с танковым орудием. Авраменко не потребовалось много времени для того, чтобы разобраться с сутью проблемы, принять сторону своих танкистов красноармейцев. После чего ситуация изменилась коренным образом, теперь командир батальона вместе со своими условно подчиненными танкистами потребовал от полковника Невжинского, чтобы тот приложил все свои силы и в армейских тылах разыскал бы такое орудие для КВ.
   Все это время полковник Невжинский делал капитану Авраменко какие-то странные знаки руками, ему улыбался, что-то пытался рассказать мимикой лица. Но Авраменко не обращал внимания на полковничьи ужимки, но в конце разговора вдруг он о чем-то задумался. Прекратил участвовать в разговоре, отошел в сторону.
   Задумчивость капитана Авраменко продолжалась довольно-таки долго.
   По крайней мере, полковник Невжинский не ожидал того, что капитан Авраменко так внезапно и та надолго прекратит свое участие в общем разговоре, он стоял и удивленно переглядывался с красноармейцами, которые тоже с некоторым удивлением восприняли это странное поведение капитана. В этот момент кто-то перезвонил полковнику Невжинскому, он подошел к своему столу, поднял телефонную трубку и переговорил со звонившим ему офицером. Затем вскочил на ноги и, извинившись, тут же куда-то убежал по срочным делам бригады. От звука, хлопнувшей двери, капитан Авраменко пришел в себя и, загадочно улыбаясь, мысленно прошептал, обращаясь к своим танкистам:
   - Парни, похоже, я знаю, как можно решить нашу проблему с танковым орудием! Наши ИСы имеют такие орудия калибра 122 мм, но с ними очень трудно управляться в бою, он дают всего два выстрела в минуту! А этого для современного танкового боя очень медленная скорострельность! Я хочу на ваш КВ установить такое скорострельное орудие, которое будет способно и с высокой скорострельностью поражать немецкие танки с дальней дистанции.

2

   Примерно, полтора месяца назад в секторе обороны танкового батальона капитана Авраменко немцы провели какую-то непонятную операцию против пехотного батальона, оборонявший часть этого сектора. Авраменко предположил, что немцы в рамках этой операции обкатывали свои новые танки в боевых условиях. Батальон пехоты в этом секторе был атакован тремя немецкими танками, неизвестной конструкции, но имевшими непривычные длинноствольные танковые орудия. Немецкие танки долго маневрировали перед огневыми позициями пехотного батальона, ведя прицельный огонь из орудий с дальней дистанции. В результате такого обстрела, с нашей стороны были уничтожены несколько пулеметных гнезд, пехота понесла потери в живой силе. Словом, эта пехота здорово разозлилась по этому поводу и потребовала танки для своего прикрытия.
   Командир пехотного батальона, на весь сектор обороны по рации на чистом русском языке раскричался о том, что его атакуют танки и батальон погибает! По приказу полковника Невжинского для прикрытия этого пехотного батальона капитан Авраменко выдвинул роту Т-34, поставив их в засаду. И сам приехал в пехотный батальон, понаблюдать за действиями нмцев.
   Наблюдая в перископ эту картину странного танкового боя, капитан Авраменко строго-настрого запретил командиру этой роты Т-34 выводить танки из засады, вести ответный артиллеристский огонь из танковых орудий по маневрирующим немецким танкам. Он решил выждать, посмотреть, чем это дело закончится!
   В конце концов, немецкие танкисты, видимо, из-за того, что позиции русских не ответили артиллеристским огнем на их маневры, осмелели, они пошли на сближение с позицией русской пехоты. Танкисты капитана Авраменко, по-прежнему, хранили молчание, никак не реагируя на приближающиеся вражеские танки. Тогда огонь по этим немецким танкам открыла обычная артиллерийская батарея, первые снаряды которой легли неприцельно. Немецкие танки шли на сближение с позицией русской пехоты, ведя их орудийный обстрел. Когда батарейцы пристрелялись и снаряды начали рваться вблизи немецких танков, то из вражеских танков развернулся, пошел в атаку на позицию артбатареи.
   Не повезло именно этому танку, в какой-то момент он подставился под снаряды этой батареи, в результате чего у него порвалась гусеница. Более того, этот танк уже под своим собственным весом скатился в овраг и, похоже, там напрочь застрял. Сколько бы он туда-сюда не елозил, сколько бы он не вращал своей башней, самостоятельно выползти из оврага у него не получилось. Два других же танка из-за артогня не смогли прийти к нему на помощь. Именно в этот момент артбатарея хорошо пристрелялась, ее снаряды рвались чуть ли не на корпусах этих двух танков. Поэтому эти два танка, подобрав на борт экипаж третьего подбитого танка, развернулись и вернулись на свои позиции.
   Совсем недавно капитану Авраменко месте с своими батальонными разведчиками пришлось побывать в том овраге. Он лично убедился в том, что поврежденный немецкий танк, по-прежнему, там находится. Капитану удалось облазить вдоль и поперек внутренние отсеки этого немецкого танка, чтобы еще раз убедиться в том, что сам танк в полном порядке, у него была только повреждена только гусеница. Артиллеристским снарядом был разбит один из танковых катков.
   Вот капитан Авраменко и предложил Прохору буксиром этот немецкий танк вытянуть из оврага, отбуксировать его в расположение батальона. Там уже в спокойной обстановке мастерских инженерной роты демонтировать его 88 мм орудие, чтобы затем его установить на их тяжелый танк КВ.
   О готовящейся вылазке к немцам в тыл в батальоне, разумеется, мало кто знал и в батальоне, и в бригаде. Она не планировалась и даже не упоминалась в штабе Воронежского фронта. Полковник Невжинский, выслушав предложение Авраменко о возможном проведении подобной вылазки, об эвакуации немецкого танка в тылы батальона заартачился, категорически отказываясь давать свое разрешение на ее проведение. Он сразу же заявил о том, что, по его мнению, обращаться в штаб дивизии или в штаб армии с подобной просьбой дело гиблое и бесполезное. Сегодня все штабы Воронежского фронта живут только одним. Они, по его мнению, ожидают информацию о начале немецкого наступления. Поэтому говорить о каких-то там мелких вылазках или об эвакуации немецкого танка из-под носа у немцев, они попросту не захотят.
   Полковник Невжинский не удивился, он явно именно этого ожидал, когда из Москвы на его имя поступила небольшая бумажка. Прочитав ее содержание, командир 27-й гвардейской танковой бригады коренным добродушно заулыбался и образом изменил свое мнение по этому вопросу. Он разрешил проведение операции, разумеется, назначив ответственным лицом капитана Авраменко за ее проведение и исполнение! Он лично встретился с командиром батальона, передав ему пожелание, чтобы эта операция была бы проведена тихо и незаметно, чтобы она не привлекла бы к себе особого внимания немцев.
   Время приближалось к полночи, группа технического обеспечения эвакуации вражеского танка, состоявшая из разведчиков, инженеров и экипажа самого танка КВ, была полностью готова к том, чтобы покинуть свои позиции и отправляться в овраг. Но прежде в овраге должна была побывать разведывательная группа, состоявшая из капитана Авраменко и рядового Ломакина, которая должна была определить, стоит ли вообще проводить такую операцию?
   Именно Прошка Ломакин должен был обследовать этот немецкий танк, чтобы понять можно ли будет демонтировать его 88 мм орудие, чтобы затем переустановить его на свой КВ?! Капитан Авраменко сейчас вместе с рядовым Ломакиным лежал на бруствере траншеи, готовый ползти к оврагу, как вдруг попросил Прошку вернуться в траншею и там немного там попрыгать.
   Прошка пошел на вылазку налегке, он взял с собой снайперскую винтовку СВТ40 с несколькими обоймами патрон, пару лимонок повесил на солдатский пояс, на котором висел и десантный нож. Одет он был в маскхалат, а свое лицо Прохор замазал несколькими полосами сажи. Это последнее нововведение Прошки мгновенно привлекло к себе внимание других батальонных разведчиков, которые курировали и консультировали и вылазку, и эвакуацию. Они по одному подходили к Прохору и, внимательно рассмотрев его лицо в полосах сажи, отходили, одобрительно кивая головами. Вскоре все батальонные разведчики имели лица, замазанные сажей.
   Прыжки Прошки так, разумеется, и не выявили никакого стука или звона в его обмундировании или экипировке. Капитан Авраменко только одобрительно покивал на это головой.
   Ни слова не говоря и ни с кем, не прощаясь, это считалось плохой приметой, капитан Авраменко покинул бруствер траншеи, сначала он полз на коленях, а затем упал на живот и, неторопливо загребая руками и ногами, пополз к оврагу. Через двадцать секунд вслед за капитаном последовал рядовой Ломакин.
   Луны на небе в эту ночь почему-то совсем не было, никаких лунных дорожек тоже не существовало. Только время от времени в небе разгорались осветительные ракеты, запускаемые немецкими патрулями или часовыми из своих траншей. В такие моменты и капитан Авраменко, и рядовой Ломакин лицами утыкались в землю, замирая на время, ожидая пока не прогорит та или иная ракета. Одним словом, без особых приключений капитан и рядовой проползли свои триста пятьдесят метров нейтральной полосы, чтобы вскоре кубарем скатиться на дно оврага.
   В овраге было темно и гораздо более прохладно, чем на поверхности земли. Прошка поежился плечами, когда эта прохлада начала заползать ему за ворот маскхалата. В этот момент капитан Авраменко дал ему отмашку своей рукой, что означало, что рядовой Ломакин может приступать в непосредственному осмотру и обследованию этого немецкого танка.
   Прошка скользнул к немецкому танку, в мгновение ока оказался на его броне. Через командирский люк танковой башни, Прохор головой вперед нырнул вовнутрь танка. Прикрыв за собой верхний люк, он включил тумблер аварийного освещения. При аварийном освещении он в течение пары минут обследовал внутренние отсеки танка. Он также убедился в том, что танковым орудием оказалось 88 мм противотанковая орудие. Что за исключением порванной гусеницы сам танк находился в полном порядке. Выключив аварийный свет, подождав немного, чтобы дать время своим глазам снова привыкнуть к темноте, Прошка уже через нижний танковый люк, покинул этот танк.
   Уже позднее ему самому стало понятным, что именно это решение Прошки покинуть танк через нижний, донный, люк, спасло ему и капитану Авраменко жизнь. Видимо, немецкие разведчики в эту ночь проводили плановое обследование своего подбитого танка. Они приползли в овраг немногим ранее советской группы разведчиков, поэтому могли наблюдать за тем, как те разделились. Один из русских занял позицию, чтобы охранять своего товарища, который полез во внутренние отделения танка. Немецких разведчиков, разумеется, очень привлекла идея, живьем захватить обоих вражеских разведчиков, взять столь необходимых немцам языков.
   Если с первым разведчиком, который оставался в охранении, все получилось просто и спокойно, немцы сумели его обезоружить, крепко связать по рукам и ногам, заткнуть кляпом рот. То при захвате второго советского разведчика произошла серьезная накладка, немцы допустили грубейшую ошибку. Перехват врага они почему-то решили осуществить у того же самого верхнего люка орудийной башни, через который русский проник в танк. Может быть, все то, что случилось, произошло потому, что немецкими разведчиками были гренадеры пехотинцы, они были плохо знакомы с расположением рабочих и спасательных люков на своем же, немецком танке.
   Когда Прохор Ломакин оказался под танком, между его гусениц, то он сразу же ощутил, что обстановка в овраге неожиданным образом изменилась, причем в худшую для него сторону. Мысленный щуп позволил ему моментально определить, что сейчас в этом овраге находятся и немецкие разведчики в составе шести человек. Что его командир, капитан Авраменко уже захвачен немцами. Что в данную минуту первая пара немецких разведчиков готовится вытаскивать капитана из оврага, чтобы его перенести в свои траншеи, а вторая пара занята его поимкой.
   Эти два эсесовца почему-то затаились у орудийной башни, чего-то там выжидали, а пятый и шестой - несли охранение оврага. Не раздумывая ни секунды, Прошка вырос перед эсесовцем, который сидел у орудийной башни, его напарник только что его покинул. Именно в этот момент Прошка понял, что ему придется иметь дело не с простыми немцами, а с настоящими эсэсовцами, наиболее подготовленными, и верными фюреру солдатами гренадерами. В эсесовцы обычно забирали молодых немецких парней ростом не менее метра восьмидесяти сантиметров, физически сильных атлетов, которые проходили специальную подготовку по рукопашным схваткам.
   Этот первый эсесовец был почти на голову выше Прошки, гораздо шире в плечах. Эсесовец оказался ушлым парнем и опытным солдатом, он вовремя прореагировал на появившуюся перед ним тень, вовремя отреагировал на нее, направляя свой верный шмайсер в сторону тени. Прошке в прыжке сумел нож из правой руки перебросить в левую руку, чтобы затем этим ножом с силой ударить противника в подбородок. Он почувствовал, как нож пробил ткани подбородка и нижней челюсти. Через малую долю секунды острие ножа, преодолев последнее препятствие, достигло головного мозга эсесовца, совершенно нарушив его функционирование.
   В этот момент двое других немецких разведчиков начали подниматься по склону оврага, волоча за собой связанного ремнями и веревками капитана Авраменко.
   А Прошка все еще боролся со слюной и желчью, которые бесшумными потоками продолжали извергаться из его желудка. Впервые в жизни он убил человека простым ножом, поэтому его организм отреагировал на это самым естественным способом, блевотиной. Но извергая желчь из желудка, Прошка вертел головой по сторонам, вот-вот на броне должен был появится напарник только что убитого немца.
   Быстро поворачивая голову из стороны в сторону, Прошка всматривался в ночную темноту, все еще оставаясь на танковой броне. Каким-то чудом он разглядел немецкую каску второго эсэсовского гренадера, хозяин которой осторожно передвигался вдоль левого борта танка.
   Этот эсэсовец, видимо, не ожидал того, что с танкового корпуса на него может скатиться противник. Всего пару минут тому назад он покинул это место, отправившись вниз, чтобы удостовериться в том, что никто еще не воспользовался нижним танковым люком! Здесь же оставался его товарищ, опытный и сильный гренадер, которого никакие силы не смогли бы сломить за пару минут его отсутствия.
   Поэтому удар ножом в правый глаз для него оказался полной неожиданностью, он даже не защищался, не махнул рукой, чтобы отбить этот удар. Эсэсовец мгновенно умер, не успев крикнуть, позвать на помощь своих товарищей.
   Прошка же в свою очередь едва удержался на танковой броне, во время нанесения удара ножом он едва не свалился на землю.
   Но тогда с земли он вряд ли бы увидел то, что видел сейчас, как два других эсэсовца тяжело кого-то волокут по откосу к верху оврага. Совершенно случайно рядовой Ломакин, лежа на танковой броне, замечает движение вражеских разведчиков, происходящее на дальнем от него склоне оврага. Добежать до этих эсэсовцев он явно не успевал, к тому же Прошка не был уверен в том, что немецкая разведывательная группа состоит только из этих четырех эсэсовцев. Мысль о том, что он может вот так, по-глупому, потерять своего командира, капитана Авраменко, молнией обожгла его разум. Тут же прекратилась рвота, а руки Прошки сами собой достали из-за спины снайперскую винтовку СВТ40.
   Первым же выстрелом из винтовки Прошка убил первого эсесовца, который спереди тащил за собой связанного по рукам и ногам капитана Авраменко. Второй его выстрел ранил в голову второго немецкого разведчика. Более не поддерживаемый немецкими руками, капитан Авраменко, тюк с ним скатился по склону на дно оврага. В данную минуту Прошка не мог развязать, освободить от пут своего командира, в этот момент он был занят тем, что пытался разыскать двух оставшихся в живых эсесовцев разведчиков.
   Прошка спрыгнул с танка на землю, присел на корточки и со снайперской винтовкой в руках внимательно вслушивался в ночную тишину. Ни немецкие, ни советские позиции пока еще никак не отреагировали на два прозвучавших в ночной тишине винтовочных выстрела. Видимо, обе стороны эти выстрелы отнесли к категории случайных выстрелов, иногда звучавших на линии фронта, поэтому никаких превентивных мер они в этой связи пока не предпринимали.
   Над головой Прошки послышался железный звук, это каблук эсесовского ботинка с железной набойкой случайно коснулся танковой брони. Стало понятным, что один из эсэсовских разведчиков поднялся на танковую броню. Бесшумным кувырком через голову, а затем через левое плечо, Прошка откатился подальше от танка. С этого нового места хорошо просматривались танк и все то, что могло находиться на его броне. Но, как бы Прошка не всматривался, он так и не смог определить местонахождение двух последних эсесовцев. Мысленный зонд ему подсказывал, что эсесовцы находятся где-то вблизи, но его глаза пока ничего подозрительного не находили.
   Минут через пять такого наблюдения Прошка все-таки заметил какое-то смутное движение на противоположном склоне оврага. Каким-то образом, немецкие разведчики сумели-таки его обмануть, они незаметным способом покинули танк, а сейчас были готовы перевалить край оврага. Напряжением воли рядовой Ломакин подавил в себе желание двух оставшихся эсесовцев обстрелять из снайперской винтовки. Но он честно признавал, что с этим обстрелом он запоздал, эсесовцы живыми и здоровыми скрылись из его поля зрения.
   Рядовой красноармеец Прохор Ломакин поднялся на ноги, он направился к тюку, которым был капитан Авраменко. Развязал тому руки, ноги, они вдвоем подождали, когда восстановится кровообращение в перетянутых веревками конечностях капитана. Пока Авраменко разыскивал свое оружие, Прошка к немецкому танку прицепил буксировочный трос. Вскоре они оба ползли обратно к своим окопам.
   За это короткое время взаимодействия эти два человека сумели мысленно договориться о том, что они никогда, ни в одном документе не упомянут о том, что во время вылазки капитан Авраменко едва не попал в немецкий плоен!

3

   Весь следующий день на участке фронта, где в прошлую ночь проводилась разведывательная вылазка, сохранялась тишина и спокойствие. Только изредка постукивали дежурные пулеметы, напоминая противнику о необходимости соблюдать осторожность и не особо демонстрировать самих себя в передовых окопах. Война, она ведь вещь сама в себе, в одну минуту на ней может все измениться, спокойствие противоборствующих сторон может смениться жесточайшим артобстрелом. Или в небе появятся большая стая вражеских бомбардировщиков, готовых своими бомбами уничтожить все живое на линии фронта, а также построенные фортификационные укрепления.
   Капитан Авраменко вместе с рядовым Ломакиным весь день провел в окопе передового дозора, они наблюдали за поведением немцев в противостоящих окопах. Капитан опасался того, что немецкое командование этого сектора, узнав о результатах ночной разведки своих разведчиков, примут решение, эвакуировать свой подбитый танк. Но день прошел практически без единого выстрела, даже снайперы не стреляли. Видимо, немцы серьезно готовились к очередному большому наступлению на Восточном фронте, а другие меньшие дела их не интересовали! Неосторожными действиями своих подразделений они боялись насторожить командование русских, заставить их заранее готовиться к своему наступлению!
   К ним в передовые приезжал капитан Егоров, заместитель командира бригады по материально-инженерной части. Полковник Невжинский хотел быть в курсе всех дел по операции по эвакуации немецкого танка, поэтому на разведку подступов к оврагу с побитым немецким танком послал своего заместителя. Ни командир бригады, ни его заместитель не хотели рисковать потерей самого мощного тягача бригады, которым собирались тащить из оврага немецкий танк. Часа два капитан Егоров не отрывался от бинокля, а затем принял решение, тягач к оврагу не гонять, сделать связку буксировочного троса, и этой связкой перетаскивать тот на свою сторону.
   Вскоре после отбытия капитана Егорова на передовую прибыл взвод саперов, солдаты которого тут же принялись за рытье капонира для тягача. За два час до темноты прибыл и сам тягач с тросами. Прошка с интересом осмотрел тягач, который когда-то был простой тридцать четверкой, потерявшей танковую башню. Этот танк Т-34 в одном из боев был поражен артиллеристским огнем немцев, в результате чего потерял танковую башню. В танковых мастерских бригады по каким-то причинам приняли решение этот танк полностью не восстанавливать в полном объеме, а сделать из него тягач.
   Самыми последними прибыли бригадные разведчики. В последнюю минуту полковник Невжинский решил, сцепку буксировочных тросов доверить своим, бригадным разведчикам. Пришлось рядовому Ломакину прямо на передовой с разведчиками провести урок по связыванию, сцепке, в единое целое буксировочного троса. Разведчики оказались парнями молодыми, хваткими и умелыми людьми, после трех демонстраций Ломакиным, как это нужно было бы делать, каждый из четырех парней проделывал эту операцию с закрытыми глазами. Одним словом все было готово к началу операции по краже вражеского танка из-под носа противника.
   Но часа три, пока не стемнело, пока не наступила полночь, делать красноармейцам было нечего. Раза три капитан Авраменко проходил по траншее, чтобы посмотреть, чем же занимаются бойцы перед началом операции. Он прекрасно понимал, всматриваясь в лица красноармейцев, что каждый из них может погибнуть этой ночью! Только четверо бригадных разведчиков спали, они явно придерживались солдатского принципа, солдат спит, а служба идет! Саперы играли в карты, что-то штопали из своей одежды. Их командир, младший лейтенант, не отходил от Авраменко, повсюду его сопровождая. Экипаж тягача в полном составе сидел на броне и, видимо, пересчитывал звезды на небе. Прошка Ломакин стоял рядом с дежурным пулеметчиком и нещадно смолил самокрутку.
   Ровно в полночь два разведчика обмотались концами буксирного троса и, словно тягловые лошади, перевалясь через бруствер траншеи потянули его за собой. Прошка сильно переживал за то, что этим парням тяжело придется триста пятьдесят метров тащить этот стальной буксировочный трос. Он даже обратился к своей магии, стараясь по возможности этим парням облегчить работу.
   Примерно, через час, все это время немецкие окопы сохраняли спокойствие, только изредка швыряя осветительные ракеты в небо, поступила информация о том, что разведчики доползли до оврага. На этот раз немецкой разведки там не оказалась, разведчики тут же приступили к связыванию тросов. Минут через пятнадцать по рации поступила информация о том, что буксировочный трос соединен воедино.
   Как всегда бывает, тягач почему-то отказался заводиться. Сколько бы над его заводкой не бился экипаж, у этих полутанкистов ничего не получалось. На тридцатой минуте задержки в дело вступил Прошка Ломакин, он с головой нырнул в моторное отделение и минут пять там с чем-то возился. Но, когда он снова появился и кивком головы попросил механика-водителя тягача завести двигатель, то тот завелся с полуоборота!
   Пять минут работы двигателя тягача обеспокоили немцев, большое количество осветительных ракет, запушенных ими в небо, так высветили тральную полосу, что на ней стала видна каждая травинка! Через несколько минут, пошвыряв осветительные ракеты в небо и не наблюдая движения со стороны русских, немцы стали немного успокаиваться, звук заработавшего танкового двигателя перестал их смушать. Тогда капитан Авраменко приказал передать тягу на буксировочную лебедку. Стальной трос начал подтягиваться и натягиваться! Он даже чуть приподнялся над землей!
   Еще секунд тридцать проработала лебедка, по рации капитан Авраменко услышал голос одного из разведчиков, который глухо произнес:
   - Танк пошел!
   Вскоре Авраменко в бинокль увидел корму немецкого танка, которая показалась над оврагом, затем на поверхности земли оказалась и вся машина. Он повернулся к Прохору Ломакину и сказал:
   - Сейчас немцы увидят эту картину! Поймут, что мы крадем их танк! Тогда они откроют артогонь! Дай, нам бог, чтобы они снарядом не перебили бы буксировочный трос!
   Только капитан произнес свои слова, как нейтральная полоса началась покрываться разрывами немецких 105 мм снарядов. В дело сразу же вступила дивизионная немецкая артиллерия, что говорило о том, что высшее немецкое командование этого участка фронта явно не желало, чтобы их подбитый танк русские утащили бы к себе! Но в этот день судьба смотрела лицом в сторону русских, вскоре танк оказался у передовых русских окопов!
   Когда танк перетаскивали через траншеи и окопы, то они обвалились, пехотинцы, оборонявшие этот участок фронта, даже не ругались по этому поводу. Хотя теперь им придется проработать этот день и эту ночь, восстанавливая все порушенное немецким танком. Тем временем, тягач покинул свой капонир и, таща на буксире подбитый немецкий танк, направился в расположение инженерной роты 1-го батальона. Капитан Авраменко остался на передовой, он только что переговорил с полковником Невжинским, сообщив ему о выполнении боевого задания. Теперь же он хотел дождаться возвращения бригадных разведчиков, чтобы вместе с ними и пехотным капитаном распить бутылку водки, которую заранее и ради этой цели вчера вечером прихватил с собой!
   Прошка же давно залез в немецкий танк, сейчас он ощупью, одними своими руками старался определить, что же это была за немецкая пушка. Вчера ночью в овраге при свете аварийного света одного взгляда ему хватило на то, чтобы определить, что перед ним было немецкое 88 мм танковое. Сейчас же, когда немецкий танк был уже в их руках его прямо-таки разбирало еще раз осмотреть орудие, чтобы убедиться в том, что оно войдет в орудийную башню его старенького КВ. Он снова щелкнул тумблером, желая включить аварийное освещение танка, но на этот раз освещения не было. Видимо, танковые аккумуляторы окончательно разрядились!
   На следующий день полковник Невжинский вызвал к себе экипаж тяжелого танка КВ. В кабинете командира бригады к моменту появления этого экипажа уже находились капитан Авраменко, который после вчерашнего загула плохо выглядел, а также капитан Сергеев и майор Мельниченко. Эти офицеры, прищурив глаза, наблюдали за тем, как в кабинет полковника один за другим входили члены танкового экипажа. При виде такого количества офицеров лица рядовых танкистов каменели, принимали выражение неприступности.
   Полковник Невжинский гоголем прошелся перед молодыми танкистами, останавливаясь перед каждым танкистом, внимательно всматриваясь в их лица. Затем рукой он потер бритый подбородок и несколько задумчиво произнес:
   - Я пригласил вас к себе для того, товарищи красноармейцы, чтобы вам еще раз сказать о том, что офицеры Красной Армии умеют держать и выполнять данное им слово. Сегодня вы в своем распоряжении имеете немецкое орудие, которое можете установить на свой КВ, сделать танк еще более сильным, способным уничтожить любой вражеский танк с дальней дистанции. Не скрою, я проинформировал Москву о достигнутых вами успехах, в ответ мне еще раз напомнили о том, что моя бригада должна приложить все силы для того, чтобы вы со своим танком могли бы вступить в бой, как только немцы начнут свое новое наступление. В этой связи я, как командир бригады, вам приказываю, приложить все усилия по перемонтажу захваченного танкового орудия на ваш СВ.
   Рядовой Михаил Кувалдин в отсутствие своих старших товарищей проявил инициативу, которая в армии всегда наказуема. Он не подготовил к демонтажу, а демонтировал танковое 76 мм орудие, одновременно полностью разобрал на части автоматическую систему подачи снарядов к этому орудию.
   Свою инициативу бывший деревенщина Мишка, а теперь рядовой танкист Кувалдин объяснил следующими словами, заявляя, что готовил свободное место для установки длинноствольного орудия. Тем более, что эта автоматика занимала слишком много места в танковой башне. При этом Мишка нагло заявил, что система, рассчитанная на работу со снарядами калибром в 76 мм, не будет работать со снарядами, другого калибра.
   В этом вопросе Мишка Кувалдин был прав, но и не прав одновременно!
   Прав в том, что эти обе системы автоматики, разумеется, не были взаимозаменяемы! Но не прав в том, что несколько поспешил с разборкой системы орудийной автоматики для 76 мм танкового орудия! Он даже не набросал схему отдельных ее узлов!
   Прошка почесал свой затылок, вдумываясь в создавшуюся ситуацию, желая найти достойный выход из создавшегося положения. Ему следовало бы заранее этому деревенскому вундеркинду разъяснить, рассказать о том, что систему автоматической подачи снарядов в 76 мм танковое оружие он разрабатывал по ходу дела, находясь во вражеском плену, без должной подготовки, разработки и начертания каких-либо схем и чертежей той системы. Если выражаться другими словами, то каких-либо технологических чертежей этой системы в природе вообще не существовало! Прошка очень надеялся на то, что новую технологическую схему автоматической подачи снарядов к новому танковому орудию он разработает на основании уже существующей автоматической системы подачи 76 мм снарядов, которая прекрасно себя показала в течение времени их перехода по вражеским тылам. Теперь же всю эту работу ему придется начать выполнять сначала, разрабатывать и описывать саму идею, а затем уже создавая технологические чертежи и схемы различных узлов всей этой танковой автоматики. Одним словом, Мишка Кувалдин заслужил, постоянно нуждается в братском подзатыльнике, чтобы его мышление вундеркинда не опережало бы реальность!
   Мишка, этот выдающийся танковый снайпер, деревенский вундеркинд, словно дворовый щенок, с восхищением посматривал на Прошку, этого танкового гения, ожидая от него очередного приказания на очередной подвиг Геракла. Он с нетерпением посматривал на только что прибуксированный в мастерские немецкий танк, желая и его разобрать на запчасти, чтобы выковырять из его башни 88 мм танковое орудие!
   После угроз командира бригады о неминуемом наказании в том случае, если через два дня их тяжелый танк КВ не будет готов к танковым боям, Прошка решил уже никому не доверять, поэтому решил сам выполнять работу по демонтажу и установке 88 мм орудия в их танк. Но он чисто прагматически подошел к решению всей проблемы, решил первым делом переустановить 88 мм танковое орудие. Довольно таки, быстро мастеровым танковой мастерской инженерной роты под его руководством, разумеется, удалось демонтировать 88 мм орудие. Но почти день, сколько бы раз ни не пытались это немецкое танковое орудие не становилось по месту в танковой башне старенького КВ. Каждый раз работа по установке этого орудия упиралась в какую-то новую и, казалось бы, неразрешимую проблему. Тогда всю эту работу приходилось начинать заново, балансировка, вывеска этого длинноствольного орудия не получалась.
   После нескольких таких неудачных попыток в голове Прошки вдруг мелькнула некая нешуточная мысль о том, что немецкое танковое орудие попросту не желает подчиняться русским мастеровым. Оно так же не желает перебираться в орудийную башню русского танка!
   Несколько раз, почесав свой крепкий крестьянский затылок, Прошка решил подойти к выполнению этой работы несколько с другого конца, показать этому немецкому оружию, что с русскими шутки плохи, с русскими мастеровыми лучше не шутить. Он решил, на время выполнения этой операции по перемонтажу танкового орудия, стать немецкими мастером-наставником, капитаном Винтером, поведение и привычки которого великолепно изучил и запомнил. Перед началом работы в этом новом качестве, рядовой Прохор Ломакин рядовым бойцам инженерно-ремонтной роты простыми русскими словами объяснил, что сейчас с ним будет происходить. Он объяснил этим красноармейцам, что они не должны обращать внимания на его немецкие выкрутасы, а должны слушать, четко выполнять его команды по установке 88 мм орудия в танковой башне КВ.
   Примерно, через пару часов, когда Прошка Ломакин снова обрел сознание, перестал быть немецким капитаном Винтером, то увидел, что 88 мм орудие установлено по месту. Оставалось только его окончательно закрепить, приварить стальные кронштейны. Но этим делом мастеровые, рядовые инженерной роты могли заниматься самостоятельно без его пригляда! После чего сам Прошка мог бы приступать к разработке и установке системы автоматической перезарядки этого немецкого орудия!
   Правда, мастеровые почему-то изменили к нему свое отношение. Они перестали при встрече его дружески хлопать его по спине. Теперь они старались обходить его подальше стороной и, как один, обращались к нему по имени и отчеству. Прошка стоял и с большим удивлением посматривал на свой КВ, который сильно изменился, длинноствольное орудие чуть ли не полностью изменило его внешний облик. Сейчас он ничем не напоминал тот старый и допотопный советский тяжелый танк КВ, производства 1941 года. Новая длинноствольная 88 мм танковая пушка сильно изменила очертания этого русского тяжелого танка.
  
   8,8 cm Pak 43 -- немецкая 88 мм противотанковая пушка времён Второй мировой войны. Pak в переводе дословно означает "противотанковая пушка" (Panzerabwehrkanone) и является стандартным сокращением для всех немецких орудий этого класса. Противотанковая пушка Pak 43 в 1943--1945 гг. была очень эффективным средством против любого воевавшего танка союзников. Надёжную защиту от её огня удалось реализовать только в советском тяжёлом танке ИС 3, не принимавшем участия в боевых действиях Второй мировой войны.
  
  
  
  
  
  
  
  
  

13

  
  
  
  

 Ваша оценка:

Связаться с программистом сайта.

Новые книги авторов СИ, вышедшие из печати:
Э.Бланк "Пленница чужого мира" О.Копылова "Невеста звездного принца" А.Позин "Меч Тамерлана.Крестьянский сын,дворянская дочь"

Как попасть в этoт список
Сайт - "Художники" .. || .. Доска об'явлений "Книги"