Аннотация: В этой главе вы познакомитесь с жизнью Элизабет Оливер
Глава 1
Юная Элизабет Оливер жила вместе со своим дедушкой Грэгом в городе Сангрине в стране Роузвуд. Их домик стоял на самом краю городка, поэтому из окон открывался прекрасный вид на лес, речку вдали, а самое главное, на маленький сад, в котором росли прекрасные пионы, розы, бархатцы, а чуть пораньше - весной - нежные тюльпаны.
Сам домик был нежно-голубого цвета, с белыми окнами и небольшой верандой, на которой дедушка и внучка каждое утро и вечер пили чай. От большой дороги к дому вела каменная тропинка, обрамлённая кустами пионов. Вокруг дома находился маленький белый забор, который служил не столько защитой от воришек и чужих питомцев, сколько дополнением к интерьеру дома. Внутри же все комнаты были обставлены и отделаны с шиком: дом вмещал в себя роскошные кресла, шкафы, ковры, диваны, камины, цветочные обои. Кругом на стенах висели фотографии и картины, вазочки и скульптурки дополняли стиль.
С утра комнату Эли освещало прекрасное утреннее солнце. Девочка любила просыпаться рано, чтобы смотреть на дивный рассвет. Солнце освещало её милое личико, по прямым длинным бледно-русым волосам струились золотистые лучики. А голубые глаза сверкали, как звёзды, поэтому Элизабет не пропускала ни один рассвет, чтобы искорка никогда не погасла в её глазах.
С раннего детства Эли жила в роскоши и уюте: спала с огромным количеством подушек, на двух нежнейших матрасах. Мягкое пуховое одеяло согревало её каждую ночь. А поутру у девочки никогда не было сомнений, что надеть. В её массивный шкаф вмещались все подаренные и купленные платья, аккуратненькие туфельки и украшения. У этой юной красавицы даже был свой собственный туалетный столик. Но всё же дедушка Грэг воспитал из неё не избалованную красавицу, а прекрасную леди, поэтому такой шик ей никак не вредил.
Утром Элизабет одевала одно из своих замечательных платьиц, выходила в сад и бережно срывала какие-либо цветы. Ей так нравилось составлять из них букеты, и каждый из них был действительно уникален. Эли несла букет на веранду, ставила в вазочку, накрывала на стол, а потом бежала будить дедушку. Приходя в его комнату, она подкрадывалась к кровати, а затем нежно целовала его в лоб и убегала, громко смеясь. По их просторному дому раздавался звонкий смех, и всё как будто оживало. Спускаясь вниз, Элизабет вбегала на кухню, доставала печенье, джем, булку, конфеты и несла на веранду. Там, она наливала себе и дедушке чай и усаживалась ждать.
Начиналось утра Грэга с улыбки. Звонкий смех Элизабет пробуждал в нём энергию для всего будущего дня, с ней он чувствовал себя ребёнком: так же звонко хохотал, бегал, дурачился. Заправив кровать, Грэгори шёл умываться, надевал свой строгий костюм и спускался вниз. Он знал, что внизу его уже ждут, поэтому никогда не опаздывал. Выходя на веранду, он целовал свою милейшую внучку в её румяную розовую щёку, при этом каждый раз повторяя одну и ту же фразу: "Доброе утро, мисс Элизабет, как спалось?" После этих слов он присаживался за стол, намазывал джемом булку, а Эли на протяжении всей трапезы рассказывала с восторгом свои волшебные детские сны. Порой, Грэг по-доброму завидовал ей, потому что уже не помнил время, когда он так же сладко спал ночью.
Затем начиналась самая интересная часть дня: Эли присаживалась за огромный стол из красного дерева, который стоял у дедушки в кабинете, приготавливала свои тетради, учебники, и начинался урок. Грэг решил обучать Эли самостоятельно, а так как он являлся бывшим учёным, то домашнее обучение было вполне возможно. Он обучал её всем наукам, которые знал сам, и его уроки казались Элизабет по-настоящему удивительными и интересными. Если обычно дети стараются как можно скорее сбежать со школы, то Эли могла учиться круглосуточно.
Уроки длились до обеда, а после - прогулки на свежем воздухе, во время которых дедушка рассказывал внучке восхитительные сказки, которые остались в голове у Элизабет на всю жизнь. Они были невероятно поучительными и добрыми, Эли даже ровнялась на некоторых героев. В каждой сказке был скрытый смысл, поэтому девочка ловила каждое слово, стараясь ничего не упустить.
После ужина, они оба усаживались на диван перед камином, и каждый день делали что-то новое: смотрели дедушкины награды, читали газеты, вырезали картинки, рисовали. Именно тогда дедушка подарил Эли альбом, в котором впоследствии были спрятаны все её тайны и сокровенные мысли.
Однако больше всего Эли любила рассматривать старинные фотоальбомы. Камера была огромной редкостью в те годы, но дедушке Грэгу её вручили за огромный вклад в науку. Ему нравилось фотографировать, поэтому стены дома были полностью увешаны снимками природы, людей, животных. Больше всего фотографий приходилось, конечно же, на Эли. Дедушка аккуратно развесил их на стене в гостиной, и, каждый раз проходя мимо, умилялся.
Но также в доме висели фотографии бабушки Клавдии, которую, к сожалению, Эли не помнила. Её не стало, когда Элизабет был всего лишь годик. Ребёнком Эли любила расспрашивать дедушку о ней. Отвечая на вопросы внучки, он морщился, его глаза наполнялись бездонной тоской. Он будто становился старее, и от этого девочка чувствовала себя ужасно виноватой. Поэтому вскоре прекратила задавать вопросы, касающиеся её неживых родственников. Помимо Клавдии, такими, вероятно, являлись её мать и отец.
Элизабет знала, что не стоит задавать о них вопросы, но не могла с собой справиться. Ей было важно знать, кто они, как они жили. И у неё на это было полное право. Поэтому Грэгори сквозь боль отвечал на заданные вопросы, каждый раз повторяя одну историю.
"Ты удивительно похожа на свою бабушку и мать. Вы трое удивительно похожи друг на друга. Твой отец жил в соседнем городе, юнцом работая развозчиком газет. Однажды, когда Гретте было семнадцать, она вышла с утра в сад, увидела Логана, их взгляды встретились, и с тех пор, они больше никогда не расставались. Через несколько лет они поженились, и вскоре родилась ты. Родители любили тебя всем сердцем, никогда тебя не покидали. Но когда им всё-таки приходилось отлучаться по делам, мы с бабушкой оставались с тобой нянчиться. После смерти Клавдии, на плечи Гретты и Логана свалилось много дел, они постоянно уезжали в город, возвращались поздно вечером, и всё это время ты была рядом со мной. Однажды Гретта и Логан исчезли. Все силы были отданы на то, чтобы найти их, но напрасно...Тогда, я решил оставить работу, чтобы оберегать и воспитывать тебя".
После этих слов дедушка тяжело вздыхал, его взгляд становился тоскливым и печальным. Эли тихонько подходила к нему, обнимала своими маленькими ручками и целовала дедушку в щёку. Грэг тоскливо улыбался ей, а его глаза становились мокрыми. Внучка аккуратно вытирала слёзки со щёк дедушки, обнимала его крепко-крепко, и после этого, ему становилось легче.
Иногда к ним в гости заглядывал старый дедушкин друг, Рокфор, который всегда приносил Элизабет угощения или маленькие подарки. Он являлся коллегой Грэга, поэтому они очень часто встречались, чтобы обсудить нечто важное, чего Эли не знала. С самого утра друзья поднимались к дедушке в кабинет и выходили только поздно ночью, когда малышка Эли крепко спала. За это Эли не любила гостя. Она буквально ревновала дедушку к Рокфору и не любила дни его прихода. Девочка на весь день запиралась в своей комнате, читала книги, рисовала. Но также записывала в альбом свою детскую неприязнь, постепенно переходящую в ненависть.
Но был ещё один момент, который вызывал у неё отвращение. Из-за своей нежной, хрупкой натуры, Эли, по мнению дедушки, была похожа на изящного, белого лебедя. Она была невероятно грациозна, её движения вызвали бы у многих восторг. Бывало, вечерами она танцевала рядом с камином, в их просторной гостиной.
Однажды Рокфору удалось увидеть мастерство Эли, и после этого он прозвал её "птичкой". Каждый раз, встречая юную девушку, он говорил: "Добрый день, птичка моя". Элизабет покрывалась мурашками, всякий раз слыша эти слова. Он говорил их так холодно и дерзко, что её голова засорялась пугающими мыслями.
"Я не выдержу, если он произнесёт эти слова ещё раз! Я ненавижу его, я боюсь его!..."
Рокфор Скинс действительно был далеко не самым приятным человеком. У него был хитрый взгляд, напоминающий Элизабет взгляд лиса из дедушкиных сказок, поэтому девочке всегда казалось, что он смотрит с ухмылкой. Возможно, так и было, ведь дети могут видеть больше чем взрослые. Потому что в них нет лжи. Дети не способны убедить себя и других в том, что плохой герой - хороший, а хороший - плохой. Перед детьми открыта правда, поэтому стоит доверять их мнению.
Но в убеждениях Эли о том, что дядя Рокфор "хитёр и остр", дедушка сомневался, ссылаясь на её детскую неразборчивость. Это задевало маленькую девочку, но ребёнком она не придавала этому большого значения.
Только став взрослее, Элизабет задумалась над тем, что происходит. Каждую неделю Рокфор приходил к ним в дом, давал ей свои мерзкие подачки и занимал Грэга на целый день. Однажды, Эли решила подслушать их разговор, но не смогла разобрать слов, потому что то ли язык был ей не понятен, то ли они говорили слишком неразборчиво. В её голове всплывала целая туча мыслей и идей на счёт того, что такое секретное они могли бы обсуждать. Возможно, они думали о новых разработках, но почему этого нельзя было доверить ей? Дедушка открывал ей всё то, что знал сам, а тут...
Спрашивая у дедушки ответа, она не слышала ничего кроме: "Дорогая, пока что это тебя не касается". Затем дедушка смотрел на свои часики, тяжело вздыхал и затем насвистывал одну знакомую мелодию. Элизабет пугало его молчание, иногда в ней буквально вскипала ярость. Но так как она была отходчива, через неделю, проведенную в тишине и покое (и без этого надоедливого гостя!) она чувствовала себя замечательно. В день его прихода Эли как обычно с самого утра запиралась в своей комнате и не выходила целый день.
Когда Рокфор стучался к ней в комнату для очередной партии подарков, она просто приходила в бешенство, кидала что-нибудь в дверь и кричала оскорбления ему в ответ. Она называла его мерзким старикашкой, лживым обманщиком, а один раз, когда после очередного его прихода она первый раз в жизни поссорилась с любимым дедулей, оскорбила его, назвав фальшивой тварью.
Дедушка умолял её быть снисходительной и вести себя так, как полагается леди. Также, он абсолютно не понимал её ненависти и ярости. Элизабет никогда в жизни такой не была. Он предполагал, что на неё так влияет подростковый возраст, поэтому снисходительно относился к её грубости.
Однако был ещё один момент, который раз и навсегда заставил безобидную девушку до смерти возненавидеть Рокфора.
С раннего детства у Элизабет была страшная аллергия на цитрусовые. Поэтому в их доме были какие угодно фрукты, кроме мандаринов, лимонов и прочих представителей этого класса.
Обычно, в дни прихода Рокфора Эли специально просыпалась рано и шла завтракать одна, не заходя будить дедушку. А затем просто закрывалась в своей комнате на целый день, занимая себя рисованием или танцами.
Но однажды Рокфор решил с утра пораньше навестить старого знакомого и угостить любимую Элизабет апельсинами, которые в то время считались редкостью и заодно предметом роскоши, так как их очень сложно было раздобыть.
И вот Эли как раз пораньше села попить чай на веранде, когда внезапно она услышала "доброе утро, птичка моя". Элизабет сильно подавилась печеньем, попыталась глотнуть чаю, но из-за сильного кашля кружка упала из её рук и разбилась. Кипяток обжёг её ногу, тогда девушка покраснела и раскашлялась ещё сильнее, из глаз потекли слёзы. Но когда Рокфор начал приближаться, чтобы помочь ей, Эли начала резко отодвигаться, спотыкаясь о стулья. Спустя пару минут ей удалось откашляться, она стоя облокотилась на стену, чтобы перевести дыхание. Рокфор, издали смотря на девушку, увидел в её взгляде пылающую ярость и злобу.
Вдруг послышались шаги. Проснувшийся от шума Грегори испуганный спускался вниз по лестнице. В то время как девушка упрямо смотрела в пол, даже не заметив, как Рокфор приблизился к ней. Грэгори, не увидев внучку из-за стены, восторженно произносил имя своего коллеги и даже прошёл по осколкам кружки в своих лакированных ботинках. Рокфор пошёл Грэгори на встречу, и они обнялись. Такая "случайная невнимательность" дедушки оскорбила Эли, но она не успела этого показать.
Прекрасный, дурманящий запах цитрусовых распространялся вокруг Рокфора, медленно приближаясь в самой Элизабет. И вот, когда пакет с апельсинами оказался максимально близко к девушке, аллергия дала себя знать. Приступ удушья захватил Эли, она жадно пыталась набрать в лёгкие хоть сколько-то воздуха, но всё было напрасно.
Ей вспомнилось детство, когда она впервые узнала, что никогда больше не отведает этих кисло-сладких фруктов. Тогда у крошки Эли случился приступ, но бабушка смогла вовремя вколоть ей нужное лекарство.
Не получив достаточное количество кислорода, девушка начала от бессилия сползать по стене. Затем началась самая ужасная часть - галлюцинации.
Мне виделся сад, в котором я беззаботно собираю розы. Ярко светило солнце, на небе ни единого облачка. Но вдруг я укольнулась шипом одной из прекрасных роз. Тогда всё кругом вдруг почернело, редко замелькали золотые вспышки молний. Всё, к чему я прикасалась, превращалось в чёрный порошок и рассеивалось по ветру. Вдруг послышался страшный крик птиц. Тогда, я начала убегать, но они были всё ближе и ближе, смеясь, когтями трепали мои волосы. Я оглянулась на минутку и увидела страшную огромную ворону, с ядовито-голубыми глазами. И тут она заговорила голосом Рокфора. "Птичка моя...Птичка моя..." - слова повторялись и рассеивались как эхо. "Танцуй... Танцуй...Танцуй...". Мне стало ужасно страшно, а вороны всё кружились надо мной и рвали мне волосы. Я попыталась бежать, но розы вдруг стали расти и подниматься высоко вверх. Переплетясь, они образовали огромную клетку. Я оказалась взаперти.
Грэгори мигом обернулся. Ужас охватил его, и он немедленно подбежал к девушке.
-Эли, Эли, милая, что с тобой?- прокричал он, а затем, поняв в чём дело, подбежал к Рокфору и выхватил пакет из его рук. Он зашвырнул пакет с апельсинами настолько далеко, насколько смог и приказал Рокфору следить за Элизабет. Сам Грэг молниеносно вбежал на кухню и начал выворачивать все ящики, пока не нашёл нужное лекарство. Он взял шприц, наполнил его препаратами и бросился на веранду. Запах медикаментов распространялся по всей веранде, он был настолько ужасен, что из глаз Грэга начали течь слёзы. Рокфор разорвал платье девушки, и Грэг вонзил шприц прямо в сердце своей внучке.