Эгрэн : другие произведения.

Ангел, радостный ангел...

Самиздат: [Регистрация] [Найти] [Рейтинги] [Обсуждения] [Новинки] [Обзоры] [Помощь|Техвопросы]
Ссылки:
Школа кожевенного мастерства: сумки, ремни своими руками
 Ваша оценка:
  • Аннотация:
    May 25-December 12, 2003 Посвящается Нексику...

  
  
  
   Ангел, радостный ангел...
  
  
   Tenshi Monogatari
  
  
  
   ВСЕ НАШИ БЕДЫ ПРОИСТЕКАЮТ ОТ НЕВОЗМОЖНОСТИ БЫТЬ ОДИНОКИМИ.
  
   Жан де Лабрюйер
  
  
  
   Ангел, радостный ангел, ты знаешь ли муки,
  
   Безнадежность рыданий и горький позор,
  
   Страх бессонных ночей и томления скуки,
  
   И безжалостной совести поздний укор?
  
   Ангел, радостный ангел, ты знаешь ли муки?
  
   Ш. Бодлер
  
  
  
  
  
   Всю ночь я не мог уснуть, не смотря на то, что за день ужасно устал. Я беспокойно ворочался, вставал, брал с полки книгу, пытался читать, но не понимал ни слова. Я вздыхал, гасил свет и снова ложился. Просто лежал и смотрел в темноту. Легкий ночной ветерок шевелил тяжелые шторы. Пела какая-то птица. Соловей или не соловей? Я даже не помню, как поет соловей... Я когда-нибудь слышал, как он поет? Эти птицы еще где-то существуют? Он пел: длинная, переливчатая трель и молчание, словно он собирался с силами, и снова нежные переливы. Я задремал и мне почему-то приснился Тайо: маленький самурай в парадном облачении, сжимающий эфес катаны, он стоял под дождем, и пытался поймать острием меча размытый лунный свет.
  
   "Hajime!", - крикнул кто-то рядом, Тайо вздрогнул и поднял меч над головой. Бледно-голубые лучи заиграли, отразившись в холодном зеркале металла, заструились по клинку тяжелыми сверкающими каплями. Почему я слышу, как шелестят перья? Это соловей покинул свою ветку?
  
   За спиной Тайо медленно раскрывались два огромных крыла - тяжелые, антрацитово-золотые в лунном сиянии. Он бросился в атаку, откинув руку с мечом в сторону, крылья резко вспыхнули золотым огнем, а навстречу ему мчалась темная фигура. Только потом я заметил, что тот, второй, тоже держал клинок. Длинный меч с черным матовым лезвием. И что Тайо летит прямо на этот меч. И не успеет закрыться, не успеет уйти от атаки. А он летел, и хотя все происходящее заняло, может быть, одну секунду, я успел разглядеть его. И это был не Тайо. Потому что у наследника Тэнши Иратори были короткие и прямые медово-золотистые волосы, а светло-рыжие кудри крылатого самурая укрывали его спину почти до пояса.
  
   "Они звали тебя "мия-сама", но вернее было бы звать тебя "химэ"... - почему-то подумал я. - Юри-но химэ... Ты не успеешь закрыться... Кин"Ёку Тэнши..."
  
   Густо-алая кровь веером брызнула на золотые перья... Маленький Тэнши обеими руками держался за эфес меча, пронзившего его грудь, пухлые капризные губы дрогнули, складываясь в удивленно-грустную улыбку, и мне показалось что зеленоватые, цвета больной бирюзы, глаза смотрят прямо на меня, умоляя о помощи. Губы, уже мертвенно-бледные, снова шевельнулись, и до меня долетел его еле слышный шепот:
  
  
  
   "...Но убивают все любимых, -
  
   Пусть знают все о том, -
  
   Один убьет жестоким взглядом,
  
   Другой - обманным сном,
  
   Трусливый - лживым поцелуем,
  
   И тот, кто смел, - мечом!..."
  
  
  
   И я проснулся...
  
   Хвала Древним богам, это только сон. А если нет? Я рывком отбросил одеяло, сел, протирая глаза. Солнце, жаркое майское солнце светило вовсю. Приснится же такое... Я сурово посмотрел на фотографию Тэнши, красовавшуюся на моем столе и сказал:
  
   - Чтоб тебе такое снилось! Нет уж, лучше пусть тебе по ночам является призрак Рауля, читающий "Руководство по эксплуатации примуса" в 20 томах.
  
   Тэнши невозмутимо смотрел на меня с фотографии и загадочно улыбался, как добродушный сфинкс.
  
   Кто знает, вдруг у этого свинкса действительно что-то случилось? Учитывая его импульсивную натуру, ожидать можно было всего. Позвонить ему, что ли?
  
   Я набрал номер. Никто не отвечает, странно. В 9 утра Тэнши обычно спит, но сон у него чуткий, тем более что телефон стоит рядом с кроватью. Может, он в ванной? Я подождал еще минут 10 и позвонил снова. Все тоже самое: длинные гудки. До меня наконец-то дошло: телефон попросту могли отключить. Или позвонить Айри на мобильный? Почему-то мне очень не хотелось этого делать, но надо же узнать, что у них там произошло. Вдруг с Тэнши что-то случилось и он в больнице?
  
   - Да-а?.. - протянул заспанный голос Ниарфиа. - Это ты, Фабьен? Какого черта ты трезвонишь среди ночи?
  
   - Опомнись, дорогой, утро давно наступило.
  
   - Это у вас утро, а у нас глубокая ночь.
  
   - Тэнши с тобой?
  
   - Рыжий? Что ему делать в Риме?
  
   - А что ты там забыл? - спросил я, но он уже отключил телефон. Айри в Риме. Айри без Тэнши. Совершенно непонятно. Айри назвал его "рыжим", а не "Банни", как обычно.
  
   Я быстро оделся и поехал к Тэнши. Если эти двое поругались, а все указывает именно на это, то Химэ просто нельзя оставить одного. Тем более что телефон не работает. Потому что Тэнши - это вам не Бемби, как его не учи, как ни воспитывай, один он не может.
  
   Я трясся в стареньком автобусе и думал, что не нужно быть пророком, чтобы предположить, какая радостная картина откроется моему взору, когда я приеду к Химэ. Баррикады из книг (и он скажет, что все их читает. именно сейчас. все. одновременно.), грязная посуда в раковине, пустой холодильник, засохшие цветы в вазочке (которые когда-то, год назад, подарил ему Айри), сжавшийся в комочек Тэнши, что при его габаритах представить трудно, в каком-нибудь темном углу, роняющий горькие слезы на томик Бодлера. Самое страшное, что это не маска и не поза, как может подумать любой, кто хоть немного знает Тэнши. Те, кто знаком с ним давно, скажут точно: он действительно очень сильно страдает.
  
   Автобус чихал и кашлял так, что казалось - еще чуть-чуть, и он развалится, а все пассажиры останутся сидеть в пыли, недоуменно разглядывая разбросанные повсюду куски металлолома. До нужной мне остановки этот бензиновый монстр с моторчиком все-таки дотянул. Я приподнял полы плаща и стал осторожно пробираться по тропинке к дому Тэнши. Вроде дождя сегодня не было... Я ловко перескочил через лужу и тут же мой правый ботинок утонул в грязи. Вот зараза... Пришлось совершить еще пару подобных прыжков (наверно, со стороны я похож на серого кенгуру средних размеров), прежде чем я достиг крыльца. Спрашивается, зачем я чистил ботинки? Не знаю.
  
   Звонок, естественно, не работал. Пришлось изо всех сил барабанить кулаком в обитую черным обшарпанным дерматином дверь, чтобы меня услышали. Когда я совсем отбил оба кулака, дверь милостиво отворилась. На пороге стоял бледный и похудевший Тэнши, с выражением всей Мировой Скорби на лице, и разглядывал мои ботинки.
  
   - Фаб, ты что, глину сегодня месил?
  
   - Ты поразительно догадлив. И кому в голову пришло полить дорожку? На ней же ничего не растет.
  
   - А вдруг... - печально отозвался Тэнши. - Кто знает. Юри, ты заходи, раз пришел. Я как раз чайник поставил.
  
   - Очень мило с твоей стороны, - я прыгал на одной ноге, пытаясь стянуть с ноги ботинок и при этом не испачкать костюм.
  
   - Там еще пирог остался. Вчерашний... - все это было произнесено с такими душераздирающими интонациями, что я уж начал подумывать - а не зовет ли меня Иратори на свои собственные поминки. Если пирог вчерашний, значит, Айри укатил в столицу солнечной Италии вчера. Еще и пирог испек. Кажется, все не так плохо.
  
   - Я сам его делал, - раздался за спиной замогильный голос. - Ты не бойся, он вкусный.
  
   Надо же... Тэнши печет пироги... Он же терпеть не может готовить, заявляя, что само слово "кулинария" доводит его до сердечного приступа - идиосинкразия, понимаете ли... А пирог действительно вкусный.
  
   - И зачем ты приперся в столь ранний час? - спросил Тэнши, разливая чай (хорошо хоть в чашку, а не на пол).
  
   - Ты же все равно не спишь.
  
   - Не сплю. Но я ведь тебе об этом не сообщал. Я уже две ночи не сплю... - голосом приведения из кукольного театра сообщил Иратори.
  
   "Гораздо хуже, чем я предполагал", - подумал я.
  
   - ... Потому что я голодный.
  
   - А пирог?
  
   - Я испек его вчера вечером. А этот... а он уехал три дня назад, оставив меня без средств к существованию... - две крупные слезы упали в чашку с зеленым чаем.
  
   - Из-за чего поругались-то?
  
   - А черт его знает... Я же его люблю, а он... Фаб, как он может?! Я не могу без него...
  
   Дальнейшее было уже неразборчиво. Я подождал, пока он прекратит рыдать (надо же дать Иратори выплакаться) и спросил:
  
   - Ты любишь соленый чай?
  
   - Нет. А что? - Тэнши всхлипнул.
  
   - Тогда прекрати лить слезы. Или отодвинь чашку. И вообще, если думаешь, что распухший нос тебя украшает, то ошибаешься.
  
   - Какая мне теперь разница, - пробубнил Химэ, но плакать перестал и даже, поднявшись из-за стола, умылся холодной водой. - Так лучше?
  
   - Значительно, - я с сожалением покосился на последний кусочек пирога, одиноко лежавший на блюде. Тэнши перехватил мой взгляд и переложил этот кусочек себе на тарелку.
  
   - Ты слишком много ешь, Фаб, - заявил он, слизывая крем. - Сладкое портит фигуру.
  
   "Кто бы говорил", - подумал я, но вслух высказывать эту мысль не стал - все-таки я в гостях, пусть и пришел без приглашения.
  
   -Это был последний, - горестно вздохнул Иратори, разглядывая крошки на блюде. Как будто я сам этого не понял... - Когда он вернется, Юри?
  
   - Я что - пророк?
  
   - Мне же завтра будет нечего есть, - он тряхнул головой - завитые локоны рассыпались по плечам.
  
   - Слушай, рыжее безобразие, что тебя больше волнует: отсутствие продуктов в холодильнике или скоропалительный отъезд любимого?
  
   - Аааыыы... - как-то непонятно протянул Тэнши и разрыдался.
  
   Я протянул ему свой носовой платок. Иратори благодарно кивнул, громко высморкался и попытался вернуть его обратно мне.
  
   - Оставь себе, - великодушно разрешил я. - Он, судя по всему, тебе еще пригодится.
  
   - Спасибо... - Он прижался к моему плечу, - Спасибо тебе за все, Юри.
  
   Я сам чуть не заревел: ну почему так получилось, что я не могу быть с ним? Вечно кто-то опережает меня: Хосэки, Лойгайре, Рауль, Айри... почему в списке претендентов на место в его сердце я всегда второй? Или последний...
  
   - Все хорошо будет, - я погладил его по янтарно-рыжим волосам. - Он вернется, уверяю тебя. - В эту минуту я, как никогда, желал, чтобы самолет, на котором полетит Айри, разбился, чтобы такси, которое он остановит, врезалось в бетонный столб, меня даже не пугал тот факт, что погибнут другие, те, кто мне совершенно ничего плохого не сделал. Маленький мой... ну почему все так получилось? Маленький... Он был намного выше меня, но я помнил его совсем юным - хрупким и нежным ребенком, с поразительно яркими аквамариновыми глазищами. - Все будет хорошо...
  
   Тэнши понемногу успокаивался и, наконец, уснул, положив золотоволосую голову мне на колени. Маленький мой... Юри-но Химэ... Принцесса Лилий. Моя принцесса...
  
   Он сидел в кресле, обхватив колени руками.
  
   - Фабьен...
  
   - Ты пришел, - я улыбнулся ему.
  
   Он кивнул, отчего рыжая челка упала ему на глаза, он резко дернул головой, как строптивый жеребенок.
  
   - Ты помнишь, Фабьен? Тогда, во дворце клана Кинрю?
  
   Конечно, как я могу забыть? Только ты не уходи, Тэнши... Куда ты? Почему все расплывается? Я что - плачу?
  
   - Помнишь?
  
   Не уходи... останься... пожалуйста... Прости меня...
  
   ...Солнце, такое же яркое, как сейчас, заливало светом маленький внутренний дворик замка, принадлежащего правителям Синчилирэна. Я сидел на скамеечке у ног королевы Сумирэ и смотрел на резвящихся юных принцев и принцесс Синча.
  
   - Хорошие у меня дети, Энтари?
  
   - Да, моя королева, - улыбнулся я. - Они унаследовали твою красоту.
  
   - Ну уж... - Сумирэ взмахнула веером. - Отцы у них тоже ничего. Я специально подбирала.
  
   Я не стал спорить: королева прекрасно разбиралась в мужчинах.
  
   - Как ты думаешь, кто-нибудь из этих малышей понравится юному князю Хосэки?
  
   - Хосэки? - переспросил я. - Ты говоришь о моем двоюродном племяннике из клана Кинрю?
  
   - Вот именно. Парню давно пора жениться, а я присмотрела для него кое-кого из своих детишек.
  
   - Но Хосэки предпочитает мужчин... - снова улыбнулся я. - Так что...
  
   - Именно! - Королева хлопнула меня по плечу. - Но по законам их клана он просто обязан жениться, без этого его не признают полноправным владыкой Варды. Но, как сказал сам Хосэки, наследник ему ни к чему. Подрастет, нападет из-за угла и прощай... Поэтому я решила отдать ему Ёритомо. Все равно этот паршивец ни на что не годен. Воин из него не получится, правитель - тем более.
  
   - А законы клана Кинрю ничего не говорят о поле невесты, - напомнил я.
  
   - Какой ты понятливый, Энтари! Так бы и затащила тебя в постель: делать очередного принца Синчилирэна. Как ты думаешь, у нас получатся такие же красивые дети? - Королева расхохоталась, довольная своей шуткой. - Ах, прости, Энтари, забыла - ты тоже избегаешь женщин!
  
   - Моя королева... - я коснулся губами ее руки. - А могу я увидеть Ёритомо? Любопытно было бы взглянуть на будущую правительницу Варды.
  
   - Оставь свое любопытство при себе, дорогой! Не хватало, чтобы ты соблазнил мальчишку. И что я тогда буду делать?
  
   - Найдешь другого. У тебя много сыновей.
  
   - Но только один из них заглядывается на мужиков!
  
   На этом разговор закончился. Королева поднялась и ушла, подметая шлейфом фиолетового платья мощеные дорожки. Дети тоже куда-то убежали. А я отправился бродить по бесчисленным зеленым лабиринтам королевского сада, любуясь мраморными статуями, прячущимися в листве.
  
   Вечер наступил незаметно. Небо приобрело темно-фиолетовый оттенок, совсем как платье Сумирэ, смолкли все голоса, и только фонтан серебристо журчал где-то рядом. Шелест листьев, песня прозрачных струй... и чей-то плач.
  
   Кажется, плакал ребенок. Я поспешил туда: вдруг кто-то из детей заблудился и дрожит от страха? А если это не так, и кому-то нужно побыть одному, я уйду.
  
   Он сидел краю огромной каменной чаши, закрыв лицо ладошками и громко рыдал. Похоже, он совсем продрог - свежий ветер с берегов Наайры пробирал до костей. Время от времени ребенок наклонялся и растирал озябшие босые ступни.
  
   - Эй, - позвал я. - Ты потерялся?
  
   Он поднял заплаканное личико, и я поразился красоте его глаз - огромных, сияющих, цвета больной бирюзы. Сейчас бы я сказал, что этот ребенок был похож на ангела с картин Леонардо да Винчи, но тогда они не были даже написаны. И еще я видел два золотых крыла за его спиной. Маленький принц Синчилирэна... Древняя кровь Туата де Данан... А мои крылья были угольно-черными...
  
   - Нет, милорд...
  
   - Мне уйти?
  
   - Не надо... останьтесь, я вас очень прошу. Мне так плохо! - и он опять разрыдался.
  
   - Как тебя зовут?
  
   - Тэнши... это означает "ангел" на языке людей. Ирато-но Тэнши...
  
   - Я знаю, малыш... - я погладил его по русым завитым локонам. - Сколько тебе лет, Тэнши?
  
   Он сказал. Надо же, а ведь он уже не ребенок. Скорее юноша, просто выглядит моложе своих лет.
  
   - Что случилось? Почему ты плачешь?
  
   - Я не хочу уезжать отсюда, - он вздохнул.
  
   - А ты уезжаешь? Далеко?
  
   - Да. Но самое страшное - это навсегда. Послушайте, - он с надеждой заглянул мне в глаза. - Вы ведь Фабиан Энтари? - я кивнул. - Вы ведь хорошо знаете мою маму... Вы можете попросить ее, чтобы она не отдавала меня? Я не хочу быть женой Кинрю!
  
   - Так ты Ёритомо? Хорошо, малыш, я попробую, но...
  
   - Она вас послушает, я уверен! - перебил меня Тэнши и тут же спохватился. - Ох... простите, я не хотел... Вы что-то начали говорить...
  
   - Ничего. Я поговорю с твоей мамой.
  
   - Это будет просто чудесно! - Он захлопал в ладоши. Я поразился тому, как быстро высыхают слезы на пухлых розовых щечках.
  
   Чудесно... я не стал говорить ему, что это, скорее всего, невозможно. Сумирэ обещала Кинрю, а королева не должна бросать слов на ветер, и, кажется, сама была рада сплавить своего отпрыска куда-нибудь подальше, с глаз долой. Но я, в свою очередь, обещал мальчику. Будь что будет, может, Хосэки полюбит его, и они оба будут счастливы.
  
   - Мне кажется, Тэнши, что ты замерз.
  
   - Да, господин Энтари...
  
   - Зови меня Юри.
  
   - Юри - это "лилия"? - спросил он. - Я так люблю лилии, они очень красивые. Особенно белые. И вы тоже очень красивый, Юри...
  
   Он зарделся и спрятал лицо в ладонях, потом опустил руки и прошептал, не поднимая головы:
  
   - Лучше бы я был обещан вам...
  
   Нежные полудетские губы коснулись моей щеки - ему пришлось встать на цыпочки.
  
   - Глупый, земля же холодная, - я посадил его к себе на колени и принялся растирать маленькие ножки, отогревая их в своих ладонях. - Простудишься еще...
  
   - Нет-нет, - он тихо и счастливо рассмеялся, прильнув щекой к моему плечу.
  
   - Дурачок ты мой... - я целовал его ручки с розоватыми ноготками, гладкий высокий лоб, ямочку между ключицами, украшенную небольшой темной родинкой, эти огромные голубовато-зеленые, словно спокойное море, глаза.
  
   - Как хорошо... - он молитвенно сложил руки, и слезы снова покатились по белым щекам. - Древние боги, как хорошо...
  
   ...Я ничего не смог сделать. Сумирэ даже не стала слушать меня: она носилась по залу, кричала, как бешенная кошка, кидала в меня, чем под руку попадется. Попадались ей почему-то каменные шкатулки и тяжелые золотые кувшины, и я едва успевал уворачиваться. Одна шкатулка разбилась о стену и осколки оцарапали мне щеку. Шрам остался навсегда.
  
   Я даже не пытался остановить кровь - ее капли скатывались по шелковому шарфу, застывая темными пятнами на лепестках белой лилии, украшавшей мой камзол. Я никогда больше его не увижу, не будет в моей жизни этого звонкого смеха, этой нежной лукавой полуулыбки... ангел с картин Леонардо... нам никогда не быть вместе... Простишь ли ты меня?
  
   Белая лилия роняла кровавые слезы, и рыдало, разрываясь на части, мое сердце. Я ничего не мог сделать...
  
   ...И все-таки мы встретились. Произошло это через несколько лет, в клановом замке Кинрю. Я, как глава Энтари, был просто обязан нанести дружеский визит юному Императору Варды. Уже Императору... И еще я надеялся увидеть Тэнши.
  
   Хосэки Кинрю восседал на огромном троне, по бокам которого застыли усатые каменные драконы. Еще один дракон - золотой - летел в окружении кудрявых облаков над головой Императора. То есть, конечно, дракон оставался неподвижен, поскольку был вышит на шелковом штандарте, но степной ветер, врывающийся в тронный зал через распахнутые окна, колыхал ткань, и создавалось полное впечатление, что дракон рвется вперед. У подножья трона сидел мой сводный брат - Ильтар Тариолла, и по взглядам, которыми он обменивался с Кинрю, я понял, что Тэнши вряд ли здесь счастлив. Да, по Синчилирэну и Асвэлю ходили слухи, что Хосэки был против навязанного ему брака, поскольку его сердце принадлежало без остатка Ильтару, в которого он влюбился еще в отрочестве. Оказывается, это правда.
  
   - Ты надолго здесь, Юри? - спросил Ильтар, поглаживая узкую кисть Императора.
  
   - Я мешаю тебе, брат?
  
   - Нет, что ты... Просто я подумал, что тебе скучно. К тому же... - он улыбнулся и посмотрел на Хосэки. - Нам никто не может помешать, правда, любимый?
  
   Я отвернулся, чтобы не видеть их совершенно бесстыдного поцелуя. Ильтар забрался на колени к Хосэки, сбрасывая на пол свой плащ.
  
   - Юри, - сказал Хосэки, лаская бедра своего любовника, прикрытые лишь полупрозрачным одеянием. - Если тебе одиноко, я пришлю мальчика в твои покои.
  
   - Может, отдашь ему ту рыжую шлюшку? - предложил Ильтар.
  
   - Законную супругу? И что обо мне скажут подданные, а?
  
   Рыжую? Но Тэнши русоволос... У князя новая жена?
  
   - Благодарю, князь, - я поклонился. - Не нужно мальчика. Я все равно уеду завтра утром. Разреши мне уйти. Кажется, я выпил лишнего. Да и дорога была утомительной.
  
   Я отправился в отведенные мне покои и повалился на огромное ложе. Я действительно устал и ужасно хотел спать, только заснуть не получалось: мысли о маленьком ангеле не давали мне покоя. Где он, что с ним? Почему мне не хватило смелости увезти его тогда с собой?
  
   В дверь кто-то тихо постучал.
  
   - Входите, - равнодушно отозвался я.
  
   Массивные, обитые железом, створки приоткрылись, и в комнату неслышно скользнула тоненькая высокая фигурка в серой накидке с капюшоном.
  
   - Господин Энтари, - послышался шепот. - Прошу вас, не прогоняйте меня!
  
   - Кто ты? - я сел в постели.
  
   Молчание... Она повернулась ко мне спиной и откинула капюшон. Янтарные кудри заструились по спине, играя золотом в свете свечей, укрыв тонкий стан драгоценной парчой поверх серого поношенного плаща.
  
   - Не прогоняйте меня... И, пожалуйста, не говорите ничего моему мужу!
  
   - Тэнши? Это ты?
  
   Он обернулся, и я увидел его лицо: повзрослевшее, худенькое, с запавшими огромными глазами цвета ненастного осеннего неба. Он протянул ко мне тонкие руки с обломанными ноготками: бледные, исцарапанные руки, с тяжелыми браслетами на запястьях. Я прижал его к себе, чувствуя, как колотится его сердечко.
  
   - Бедный мой... что они с тобой сделали...
  
   - Все хорошо, господин Энтари, - он вымученно улыбнулся. И скинул плащ.
  
   Ничего не осталось от того румяного пухлощекого ребенка, умевшего так замечательно смеяться после недолгого плача, маленького ангела в пурпурно-золотом одеянии, бродившего по темным аллеям Синчилирэнского сада. Передо мной стояла бледная тень Тэнши: исхудавшая, измученная, исполосованная ударами кнута. Бирюза его бесподобного взгляда была размыта бесконечными слезами, и от прежней улыбки осталось только неуловимое движение губ, горько и упрямо сжимающихся.
  
   - Тэнши... - я отнес его в постель, лег рядом. - Я уезжаю завтра.
  
   - Я знаю. Поэтому и пришел.
  
   - Ты поедешь со мной? - Да что я спрашиваю: увезти его подальше от этих влюбленных извергов! Вернуть его губам ту игриво-лукавую улыбку, расправить сломанные золотые крылья...
  
   - Нет, - он покачал головой.
  
   - Почему? Тебе же плохо здесь!
  
   - Да, это так... - Он сел в своей любимой позе, обняв худые острые колени. - Ильтар бьет меня, потому что ненавидит. Он думает, что я отнимаю у него Хосэки. А Хосэки даже не смотрит на меня. - Он вздохнул. - Только иногда они приходят ко мне вдвоем с Ильтаром.
  
   - Они... насиловали тебя?
  
   - Почему насиловали? - он удивился. - Хосэки - мой муж, и я обязан делать так, чтобы ему было приятно. Разве это насилие?
  
   Я не ответил. А что он мог сделать? Отказаться, позвать на помощь? Возможно, сначала так и было. Но по законам и Варды, и Синча жена должна во всем слушаться мужа.
  
   - А если я украду тебя?
  
   - Вы хотите войны с Империей? Похитив вещь, которая принадлежит Владыке Варды? Дело даже не в этом, Юри, - он погладил меня по щеке. - Я люблю Хосэки. Поэтому останусь здесь, с ним.
  
   - Но он же...
  
   - Он не виноват, что меня ему навязали. А я влюбился в него сразу, как только увидел, а после первой ночи понял, что не смогу без него жить. Несмотря на то, что он причиняет мне боль в постели. У любви тысяча ликов, милый. И это один из них. Любовь через боль...
  
   Прости, что пришел к тебе, но ты мне тоже очень дорог. Как жаль, что мы не смогли быть вместе! Юри, я прошу тебя, будь со мной сегодня, а утром я уйду и никто ничего не заметит. Мне нужен кто-нибудь, кто приласкает меня, хоть немножечко тепла мне подарит... - он плакал уже как взрослый - слезы просто лились нескончаемым ручьем.
  
   - Хорошо, - я стиснул зубы. Я убью Хосэки, убью моего проклятого братца. Пусть даже их Империя рухнет! Пусть весь мир взорвется! Лишь бы мой ангел не плакал... А сейчас... хоть немножечко тепла для нас обоих.
  
   Он оказался прекрасным любовником: нежным, страстным, он отдавался мне полностью, ничего не прося взамен. Мы беззвучно стонали и вскрикивали, боясь, что нас услышат, и мерцали, оплывая, свечи... Несколько часов абсолютного счастья, пока не пришел убийца-рассвет. Ночь ушла, уступив ему место, а вместе с ней исчез мой ангел...
  
   Где-то пел прощальную песню соловей.
  
  
  
   Я открыл глаза. В кармане моей рубашки заливался птичьми трелями сотовый телефон. Я осторожно поднялся, чтобы не разбудить сладно спящего Тэнши и ушел на кухню.
  
   - Да? Я слушаю, - на дисплее высветился номер Айри.
  
   - Фаб, привет. У нас дома отключили телефон, поэтому я тебе звоню. Ты извини, что я на тебя наорал утром - просто тут столько всего случилось...
  
   - Ты где сейчас?
  
   - В аэропорту, через 5 минут посадка. Ночью буду дома. Ты можешь поехать к Банни, узнать, как он?
  
   - Я и так у него. Твой Банни в данный момент спит.
  
   - Отлично! - кажется, он обрадовался. Странно, Ниарфиа не устраивает мне сцену ревности. А я ведь приехал к его любовнику. - Понимаешь, Фаб, мы с ним поругались до этого, ну, опять из-за каких-то пустяков, я вспылил, наговорил ему кучу гадостей...
  
   - Позвать его?
  
   - Нет, пусть спит. Я скоро приеду. Ты скажи ему... - он на секунду замолчал. - Фабьен, скажи ему, пожалуйста, что я его очень люблю и прошу прощения. Он же переживает, наверно... Ой, прости, мне бежать нужно, иначе опоздаю на самолет! Я к брату ездил в больницу, скажи ему, чтоб ничего такого не думал! - он отключился.
  
   Айри возвращается. И все у них хорошо. Я здесь больше не нужен.
  
   - Что случилось, Юри? - Тэнши возник в дверях, протирая заспанные глаза. - Телефон звонил?
  
   - Ниарфиа мчится домой. Просил у тебя прощения, а также сказал, что он тебя очень любит.
  
   - Правда? - Ярко-бирюзовые глаза засияли так радостно, словно кто-то включил сразу несколько мощных прожекторов. - А почему он уехал, не сказал?
  
   - К брату в больницу.
  
   - Ах, да! - Тэнши заулыбался, как сытый кот. - Он же говорил, что с Алем что-то случилось. Он приедет...
  
   Ему было совершенно наплевать на несчастного Аля, с которым, скорей всего, произошло что-то ужасное, раз Айри рванул к нему без всяких объяснений, наплевать на все, кроме грядущего события: прибытия Ниарфиа.
  
   - Я пойду, а то дел много, - сказал я. - Оставляю тебе мою карточку, купишь чего-нибудь к торжественному ужину.
  
   - Спасибо, Юри, - Тэнши продолжал демонстрировать все 32 зуба в счастливой улыбке. - Спасибо, что приехал, и вообще за все...
  
   - Тэнши... - Я остановился на пороге. - Извини, что спрашиваю...
  
   - А что случилось?
  
   - Я не хотел тебе напоминать про все это, но... Я должен знать. Ты бы уехал со мной тогда, от Кинрю?
  
   - Нет, - он помрачнел. - Я же говорил тебе, что люблю его. Я действительно любил Хосэки, и, боюсь, так и не смог разлюбить, не смотря на то, что у меня есть Айри. И ты. Он узнал, что я приходил к тебе, уж не знаю, как. А потом было очень больно... - Тэнши вздохнул. - Но все это в прошлом, Юри. А сейчас я счастлив. И ни в чем тебя не виню, если ты об этом. Ничего от нас не зависело, понимаешь?
  
   - Все равно...
  
   - Давай не будем об этом, хорошо? - он наклонился и поцеловал меня в губы. - И тебя я тоже не разлюбил, разве что люблю уже по-другому.
  
   - У любви тысяча ликов, милый. И это один из них... - вспомнил я. - До скорого, Тэнши.
  
   - Придешь на днях? Приходи, мы с Айри будем ждать...
  
   Шел дождь. Я пожалел, что не взял зонт, но кто же знал... Вернуться? Ничего, дойду и так. Я пошел к автобусной остановке.
  
   Он ждал меня, застыв в лучах фонарного света. Капельки дождя запутались в его длинных рыжих волосах, бриллиантово сверкая. Из-под пурпурно-золотого подола шелковых одежд показались миниатюрные розовые ступни с плотно прижатыми друг к другу пальчиками. Он стоял, протягивая мне свою маленькую узкую ладошку.
  
   - Опять босиком? Простудишься, глупый... - я подхватил его на руки.
  
   Он замотал головой и доверчиво прильнул ко мне.
  
   - Ты правда меня простил? - спросил я.
   Мой маленький ангел кивнул и подарил мне свою самую солнечную, такую неповторимую и очаровательно-лукавую улыбку.
 Ваша оценка:

Связаться с программистом сайта.

Новые книги авторов СИ, вышедшие из печати:
О.Болдырева "Крадуш. Чужие души" М.Николаев "Вторжение на Землю"

Как попасть в этoт список

Кожевенное мастерство | Сайт "Художники" | Доска об'явлений "Книги"