Аннотация: Главки 11-15, в которой появляется миленький котенок, который слишком много жрет, а Феичин наконец-то предсказывает кому-то смерть.
11.
Когда в затылке возникла знакомая пульсирующая боль, Мэйтата выругался. Как не вовремя! Опять Феичину придется за него отдуваться.
Хотя свою работу он сделал, а откинуть простынку и ученичок сможет, так что в итоге совесть его почти не грызла.
Стоило отойти от участка на пару кварталов, и его поймал этот... с косичками.
Распахнул хитрющие раскосые глаза, по бабьи всплеснул руками, и так встрече удивился, что у Мэйтаты не осталось никаких сомнений, что его сейчас попытаются на что-нибудь развести.
Разве что за локоть не ухватил, а то любят такое базарные зазывалы.
Было в этом степняке что-то такое... ненадежное. Не любил Мэйтата показного радушия, не любил и лести, а Тарим выдавал напыщенные обороты, как дышал.
Мэйтата не был уверен, можно ли было эту неприязнь назвать конфликтом культур, или Тарим просто не понравился ему с первого взгляда как личность. В конце концов, эльфы тоже обожали затягивать дежурный обмен вежливостями этак на полдня, но в Светлом Лесу ему никогда не хотелось уйти, прервав собеседника на середине фразы.
- ...мне невыразимо приятна наша случайная встреча, и поэтому я бы имел наглость...
И тут Мэйтата аккуратно отодвинул его с пути и пошел, надеясь, что Тарим не унизится до того, чтобы его догонять.
- Слушай, - вдруг сказали сзади совсем другим тоном, холодным, как лезвие клинка, - это важно.
Мэйтата вздохнул и остановился.
- Так бы сразу.
Благодаря свежему городскому воздуху боль на время притупилась, к тому же опасен для окружающих Мэйтата становился, когда у него начинало закладывать уши, до чего, по его опыту, было далековато. И раз уж Тарим наконец решился говорить серьезно, Мэйтата его выслушает прямо посреди этой прекрасной узкой улочки... И когда он только успел свернуть в эти трущобы... И как теперь добраться до дома?..
Тарим снова оказался рядом, склонил голову на бок, как мудрая птица и уставился Мэйтате в точку чуть пониже правой ключицы.
- Копье, - сказал Мэйтата, предвосхищая вопрос.
Обладатели призрачного оружия всегда видят друг друга. Мэйтата Тарима так же разглядел.
- Ага, - кивнул Тарим, - а про степнячьи клинки - это ты серьезно Наро сказал?
- Там тонкое лезвие, - не стал отпираться Мэйтата, - это был один из вариантов.
Все равно Тарим бы узнал все от Гтара: мальчишка был совершенно уверен в невиновности этого хитрющего степняка, и не отказался бы поделиться информацией, да и гоблин в подземелье подтверждал Таримово алиби.
- Вот только у меня лук. Показать? - Тарим криво ухмыльнулся. - Может, тебе рин Маньяр поверит. А то он слеп, как крот, в упор не видит.
Мэйтата пожал плечами.
Обсуждать полную неспособность Наро к любой магии со всякими сомнительными знакомцами он не собирался. Хотя Тарима ждал бы весьма неприятный сюрприз, пожелай он в Наро выстрелить: стрела бы прошла сквозь него.
С копьем они экспериментировали, да и потом был случай...
И Тарим достал лук. Просто и быстро, как на тренировке. Мэйтата даже позавидовал, он так не умел. Ему надо было сосредоточиться, подумать...
- Хочешь - пощупай, - предложил Тарим, - мне не жалко.
Было в этом предложении хвастовство и только хвастовство: далеко не каждый умел так материализовать свое оружие, чтобы оно не только на взгляд, но и на ощупь казалось шершавым теплым деревом. Да, Мэйтата не удержался, но больно красивая была вещь.
А может, из такого можно было бы и Наро достать.
Но наличие у Тарима лука и правда доказывало, что клинков у него нет и быть не может.
- Почему лук? - зачем-то спросил Мэйтата. - Разве у вас не принято...
- Никто не знал, что мама - хранительница призрачного оружия, - развел руками Тарим, позволив луку раствориться в воздухе, - несколько поколений не было ничего. Так что, когда я захотел в младенчестве поиграть с дедушкиным старым луком, никто не задумался, что это первое оружие, которое я взял в руки. Отец очень расстроился потом, но... это мог оказаться и кухонный нож, э? Племянникам по матери уже, конечно, клинки клали прямо в колыбель, но тетка, видать, не хранительница.
- Проблемы с дальнобойностью?
- Много сил на стрелы трачу. И да, дальность неважная. В любом случае - нет лезвий, а?
- А у кого есть?
- Да много у кого, - Тарим пожал плечами, - вон, даже у вашего почтенного, благослови Хару его годы, уборщика что-то теплится; если Наро так хочется перебирать, пусть с него начнет. Главное, что я к этому касательства точно не имею.
Из кучи мусора на углу вынырнул маленький серый котенок и поковылял к Мэйтате на дрожащих лапках. Потерся об ногу.
Чем-то он был болен: о том красноречиво свидетельствовали его слезящиеся глазки, распухший животик и чешуйки отмершей кожи на и без того не слишком-то густой шерстке.
Мэйтата отступил: сейчас он для этого малыша не лучшая компания.
Тарим тоже котенка заметил. Тут же присел, протянул руку.
- Что, и склады у тебя чистые? - насмешливо спросил Мэйтата, глядя, как котенок обнюхивает Таримов палец.
- Откуда мне знать? - ответил Тарим механически и почесал котенка за ухом. - Я все заказы оформлял через Гильдию, так что пусть твой начальник туда и обращается. Мои ребята только охраняют.
Судя по всему, повторял он это не в первый раз и вряд ли в последний.
- Не боишься подцепить чего? - не выдержал Мэйтата.
- Лекари зануды, даже если толкуны и лечат мертвых, - хмыкнул Тарим, пряча котенка за пазуху, - авось пронесет. Пойду я.
- Подожди. В какой стороне Тырров переулок?
- Туда, - махнул рукой Тарим, - выйдешь отсюда и на третьем повороте направо. И, слушай... - он замялся, - Гтару Фари был как второй дед, ему сейчас тяжело очень; он парнишка сильный, переживет, и я бы ничего не говорил, не будь он берсерком. Скажи начальнику, пусть посматривает во время допросов - грызет парень свою цацку или нет еще, а то мало ли... Сам-то он нипочем не скажет, будет лицо держать, вон, как ты виски трешь.
Мэйтата отдернул руки. Смутился, сунул в карманы.
Наблюдательный, однако.
- Сейчас возвращаться не буду, но завтра передам. - кивнул Мэйтата.
- Спасибо.
Тарим вежливо кивнул, осторожно придерживая котенка, который, видать, пытался устроиться поудобнее и иногда чуть недовольно попискивал, когда соскальзывали лапки.
И ушел, растворившись в жаркой зыби переулка.
И что это было?
Мэйтата пожал плечами.
Свежий воздух больше не помогал, боль в голове начала усиливаться. Так что сейчас он дойдет до кровати, поспит...
А потом уже будет думать.
12.
Арни пыталась успокоиться.
Вообще стоило бы еще поспать - именно для этого она взяла отгул. Чужая свадьба ее совершенно вымотала, а финт Наро с всеобщим задержанием (хотя в этом был виноват скорее Гтар, и зачем он не отговорил ее возвращаться в участок вместе с ними?) сил не прибавил.
Так что она поблагодарила Шани за компанию и попросила оставить ее пока одну и дать возможность выспаться, клятвенно пообещав рассказать все завтра в деталях. Да-да, вплоть до имени мастерицы, украшавшей кружевом платье невесты, но завтра, завтра, все завтра.
После она долго отмывалась от липких пятен, стягивавших кожу шеи там, куда чей-то дальний родственник совершенно случайно вылил полбутыли, судя по запаху, весьма недурного вина, и замачивала одежду, стараясь не думать, что ее потом еще и стирать придется.
И уже после этого ей наконец удалось прикорнуть на пару часиков.
Разбудила ее невесть откуда взявшаяся тревога: она вскочила, доставая из-под кровати дубинку, вглядываясь в сумрак комнаты в поисках воображаемого врага.
Никого и ничего.
Она прислушалась: дом привычно потрескивал перекрытиями, снизу не было слышно ни тихого похрапывания, ни уютного поскрипывания пола под тяжелыми большими ногами, так что Гтар, скорее всего, еще не вернулся, и Арни была дома совершенно одна. С улицы слышались неясные голоса, видать, соседка опять костерила мужа на чем свет стоит. Рин Зырк возвращается со своей службы в почтовом отделении часов в семь, а значит, сейчас четверть восьмого.
И где только носит этого мальчишку?
Арни распахнула ставни и немного постояла, дыша свежим вечерним воздухом и вглядываясь, не идет ли брат?
Нет.
Ну, ничего удивительного: еще бы его так просто отпустили.
Тревога сжала сердце.
Арни воровато оглянулась - будто кто-то мог ее застукать в совершенно пустом доме, - и полезла в шкаф за арфой.
Аль не успел научить ее ничему, кроме парочки гамм. Не слишком-то она тогда была усердной ученицей, и красивые руки учителя занимали ее мысли куда сильнее, чем какие-то там струны. Но позже, когда арфа стала для нее чем-то вроде алкоголя для рина Зырка, способом снять стресс, она разучила пару простеньких мелодий, вариации которых можно было играть хоть всю ночь напролет.
И сейчас она бы так и играла до прихода брата, если бы не громкий взвизг бдительной риины Зырк:
- Эй, куда лезешь, окаянный! Я тя запомню, а там стражник живет, стражник!
И вежливое ответное:
- Здравствуйте, тетушка Раафа!
- Тарим, шоль? А я тя и не признала. Штаны новые?
- Новые, новые, тетушка!
Арни спешно спрятала арфу и кинулась к окну.
На лепном карнизе замер Тарим, одной рукой цепляясь за какой-то выбитый кирпич. Второй он помахал Арни, но осторожно, чтобы не уронить случайно котенка, вцепившегося в его плечо так, что куртку Тариму тоже скоро придется покупать новую.
- А в дверь постучать? - прошипела Арни.
- Так заперто и арфа из окна! А у меня травма, ты же знаешь!
Однажды, когда отец только-только подрядил Тарима, тогда еще совсем мальчишку, охранять склад со взрослыми воинами, туда пробрался эльф-музыкант и зачаровал этих самых взрослых воинов и начал выносить кучу товара на бешеные деньги.
Мальчишку он и в расчет не взял. Зря. Тарим с перепугу прострелил ему руку. Целился-то в арфу...
Арни, правда, не была уверена, что с перепугу. И что он в арфу целился. Это Тарим так говорил стражникам, когда разъяренные родственнички эльфа попытались наехать на его семью за превышение должностных обязанностей (немало повеселив весь город). А вот Арни ни разу не видела, чтобы Тарим мазал даже из чужой рогатки, не то что из лука, который в какой-то мере был его плотью, кровью и душой.
И если маленький Тарим чего и пугался, то потом он этому чему-то мстил, иногда - излишне жестоко.
- Иди ты со своей травмой, - буркнула Арни, - не было никакой арфы.
- А где брал? - встряла риина Раафа, подслеповато щурясь на Тарима из-за забора. - А то у моего олуха совсем протерлись, а эти вроде ничего...
- Портной недавно приехал из Ваарнакка, - светски пояснил Тарим, цепляясь за подоконник, - подвинься, будь добра, - он осторожно посадил на подоконник котенка.
Тот принюхался и скользнул в комнату.
- Так вот, у него дочка на рынке готовым платьем торгует, - пояснил Тарим, - рин Эйналь Ши его зовут. И дочка его - Роза. Спросите, там подскажут.
Арни и возмутиться не успела, а Тарим уже зажигал лампу.
- Вечно ты в темноте сидишь. Вот клянусь - была арфа! Вот как мимо твоего дома хожу, вечно слышу!
- А нечего мимо моего дома ходить, если уже лет десять как переехал, - буркнула Арни, поспешно накидывая на плечи и запахивая кофту: вместе с Таримом в комнату пробрался сквозняк, и оставаться в одной ночнушке было зябковато, - нормальные люди по окнам не лазят.
- А нечего запираться... Я с подарком. Кыса-кыса-кыса-кыса...
- Ты где этого заморыша вообще подобрал? - вздохнула Арни, и заглянула под кровать. - И мне-то он зачем сдался?
Серый котенок растворился в серой комнате, и лампа не слишком-то помогала его найти.
- Сам подошел... Ваш Черныш уже год как умер, так?
- Ну?
- И нового ты не заводила, потому что друга купить нельзя?
- Черныш сам пришел, да.
- Ну вот и этот сам пришел.
Логика, конечно, была железная.
- А еще?
Тарим замер посреди комнаты, в раздумьях повертел в пальцах кончик косы.
- Кого-то он мне напоминает, - наконец сказал он, - очень отдаленно. Помнишь дядюшку Самира?
- Настоящего или того большого блохастого пса, которого твоя сестра нашла у реки и обозвала его реинкар... тфу! Новой жизнью?
Мать у Тарима была из рода потомственных шаманок, поэтому к подобным заскокам этой семейки Арни уже привыкла, хоть и относилась с большим скептицизмом. Хотя вряд ли отец Тарима вернулся бы в степь, оставив дело, если бы его младшие сестры и правда не нуждались бы в обучении...
- Вот! - закивал Тарим.
Он родился мальчиком, так что материнские способности достались ему в сильно усеченном варианте. Но это не мешало ему иногда чудить.
- И кто же эта мелочь?
Тарим пожал плечами.
- Понятия не имею. Но кто-то знакомый.
- Может, сразу рин Фари? - разгорячилась Арни. - Может, спросим, кто его убил, чтобы Гтару полегче стало? Ты издеваешься?!
- О! - Тарим поднял указательный палец. - Очень даже может быть! Вот ты где!
И ломанулся к шкафу.
Из шкафа выскочил котенок... И как он там оказался? Может, некоторые кошки и правда умеют ходить сквозь стены... И спрятался почему-то за Арнину ногу.
А еще из шкафа вывалилась арфа.
Взгляд Тарима сразу стал грустен и укоряющ.
- Ты специально, да? Ты надеялась меня так с ума свести?! - спросил он, тыча пальцем в злосчастный инструмент. - Это кто тут издевается? Ты злонамерянно подкарауливала те моменты, когда я забудусь и пройду по привычке мимо твоего дома, чтобы начать играть на этой ужасной... ужасной... штуке? Рин Фари, вы слышали? Нельзя оставаться в доме этой коварной женщины, мы уходим!
Котенок попятился, и, кажется, даже отрицательно мотнул головой.
Арни подумала, что, если кто сейчас и сойдет с ума, так это она.
- Слушай, я просто иногда на ней играю, ну... чтобы успокоиться.
- Эта штука тебя успокаивает? Это потому, что ей меня чуть не убили? Ты настолько меня ненавидишь, что тебя успокаивают мысли о моей смерти? Это потому, что я твой конкурент и ты боишься, что твой маленький бизнес вот-вот прогорит?
Арни закатила глаза.
- Да как вообще можно убить арфой?!
- Тебе перечислить варианты? Она как минимум тяжелая! - плечи у Тарима затряслись.
Долго вымучивать из себя возмущение у него не получилось: он рассмеялся.
- Ты правда на этом играешь?
Арни почувствовала, как теплеют уши: она не удивилась бы, если бы оказалось, что комнату освещает не колеблющийся огонек настольной лампы, а они.
И щеки еще.
Щеки пылали.
- Ну... да.
- Замечательно! Зная тебя, могу гарантировать, что еды в доме нет. Так что хотя бы развлеки гостя.
- Тоже мне гость...
- Но-но. Я принес котенка? То есть с подарками пришел, как положено. И ты все еще должна мне за свадьбу.
Тарим снял куртку, расшнуровал сапоги и аккуратно поставил их около окна.
- А я буду сидеть на подоконнике и грустно смотреть вдаль, обняв колени. Всегда мечтал.
Арни вспомнила юную деву с обложки книжки со сказками, которые когда-то давно любила читать детишкам мама во время общих ночевок.
И куда сейчас закинули эту книжку?
А если предложить Тариму кружевную ночнушку, как у той девы, - он оскорбится, или он все-таки успел по пути дрябнуть с полбочонка, что объясняет его удивительную лояльность к увлечению Арни арфой?
Какой-то воистину чудесный вечер: Тарим узнал такое и до сих пор ее толком не высмеял.
- Не холодно? - на всякий случай спросила Арни, усаживаясь на табурет.
Она все ждала подставы.
- Спасибо за беспокойство. - степенно кивнул Тарим. - Здесь очень уютно. А вот колени обнимать неудобно, я скажу.
И пересел по степнячьи, переплетя ноги. Арни так не умела.
- Может, сначала покормим... кстати, ты случайно не помнишь, как его звали?
- Кого?
- Рина Фари. Просто всегда звали рин да рин, и...
- Может, Гтар помнит? А кормить его пока не надо, я по пути на рынок зашел. Напомни, я еще мазей оставлю, мне ведьма одна от болячек кошачьих силком всучила...
Арни почему-то подумала, что это очень-очень грустно, что имени рина Фари никто не помнит. Хоть она и видела его не так часто, так, приглашала иногда на ужин от лица брата. Он все-таки очень выделял Гтара...
И, скорее всего, Гтар действительно помнит.
Нет, Арни уверена: Гтар помнит.
Она кивнула сама себе и положила пальцы на струны.
Не ее вина, что получались только траурные вариации, под которые Тарим очень быстро заклевал носом, а потом и вовсе заснул, скрестив руки на груди и привалившись спиной к оконному проему.
Она просто играла и ждала брата.
Кто-то же должен дать заслуженное имя котенку, проделавшему такой длинный путь в такой дурной компании?
Она играла, и было ей... спокойно.
13.
Зашла Шани неудачно. Вообще она не рассчитывала, что с утра у Арни будет так людно. Гтар уже должен был уйти на службу, а уж Тарима в доме Чваков, да еще и в такое раннее время, Шани в прошлый раз встречала лет пятнадцать назад.
Тарим поймал ее взгляд и подмигнул. А потом подвинул к себе кружку с теплым молоком и медленно отпил, явно красуясь свежеотрощенной за последние дни щетиной настоящего преступника.
Он бы ее сбрил, если бы ночевал дома, но здесь ему не у кого было одолжить бритву. У орков борода не растет почему-то.
Было бы чем красоваться: как у многих степняков, усы с бородой у Тарима отрастали некрасивыми жидкими клочьями. Это даже и бородой не назовешь - так, растительность!
Шани презрительно фыркнула и вопросительно покосилась на Арни. Та повертела пальцем у виска, потом склонилась к ее плечу и шепнула:
- Приперся вчера среди ночи с котенком, не выгонять же.
Шани недоверчиво качнула головой, но допрашивать подругу не стала. Вместо этого кивнула на котенка, блаженно задремавшего прямо у вычищенной до блеска миски.
- И как его зовут? Серыш?
- Мы думали назвать в честь рина Фари, - с сомнением сказала Арни, с беспокойством взглянув на брата.
- Неплохая идея.
Лица Гтара Шани не увидела, потому что пыталась достать солонку с другого края монументального стола.
Когда покойный рин Чвак строил свой дом, он рассчитывал, что в нем будет жить очень много детей. Это потом финансы спели ему песенку о цене детских вещей и хорошего образования, а жена тонко намекнула, что ей вполне хватит двоих.
От этой мечты остался огромный обеденный стол. Очень высокий, очень массивный, рассчитанный орков на десять. И высокие детские стулья.
В какой-то мере мечта рина Чвака исполнилась: за этим столом и правда частенько сидела целая орава детей. Правда, они были не только его. Однажды Арни привела с собой Шани; однажды с ними обедать увязался Тарим; однажды Гтар вскарабкался на стул и, бахнув кулачком по столу, заявил, что будет кушать только с сестленкой и ее длузьями. Или вообще не будет кушать...
А на высоком детском стуле Шани сидела до сих пор. Иначе она бы просто не доставала даже до тарелки.
Тарим сжалился и подвинул ей солонку.
Как второй взрослый обладатель низкого роста и детского стула, он понимал и разделял ее проблемы обитания в огромном орочьем доме.
- Волосы-то собирать надо, а то в кашу, в кашу лезут! - поморщился он.
Иллюзия, что иногда он может быть даже мил, в который раз лопнула. Впрочем, он всегда так делал.
Шани откинула волосы назад, на всякий случай проверив, не осталось ли на них какой-нибудь каши, а то мало ли.
- Я бы заплетала косички, но боюсь, что глаза разъедутся, - буркнула она дразнилку родом из детства.
Что-то ее сегодня тянуло на воспоминания.
Тарим склонил голову на бок и посмотрел на нее, как на идиотку. Шани смутилась и уставилась в тарелку. От взрослой тетки такое и правда прозвучало... некрасиво.
- Так ну? - Арни уставилась на брата.
- Что "ну"? - хмуро спросил тот.
Гтар сегодня был сумрачен и рассеян.
- Как звали рина Фари?
- А? Ну... - Гтар очнулся от раздумий и почесал щеку, - Это... Итан? Найтан?
- Так я у тебя спрашиваю!
- А мне откуда знать? - Гтар пожал плечами. - Я соблюдал субординацию.
- Да назовите вы его Серышом, - вмешалась Шани, которая отлично видела, насколько Гтару этот разговор неприятен, и, зная подругу, понимала, что Арни как раз этого не видит, - все равно другое у вас не приживется. Кто вообще дает кошкам человеческие имена?
Котенок протестующе мяукнул, приоткрыв один глаз.
- Кажется, он все-таки хочет человеческое имя, - безмятежно заметил Тарим.
- У него теория, что рин Фари переродился в кота, - пояснила Арни, - поехал он на этих своих шаманских штучках.
- А это кот вообще? - усомнилась Шани, - А то я вспомнила что-то, как старый Рыжик сначала растолстел, а потом и вовсе родил четырех котят...
- Кот, - раздраженно подтвердил Тарим, который терпеть не мог сомнений в любых своих способностях, шаманских или ветеринарных - без разницы.
- Будет Сеймар, - вдруг сказал Гтар какое-то смутно знакомое Шани из общего цикла истории имя, - потому что серый. Я пойду.
И, подобрав по пути свеженареченного Сеймара, ушел в свою комнату собираться.
- Мне тоже пора, - поспешно вскочила Арни, - а то ребята уже и забыли, наверно, как я выгляжу...
- А то Рынх без тебя не справится, - меланхолично бросил Тарим.
- Пошел ты.
И она тоже ушла, громко топая. Шани хотела было выскочить за ней, но Тарим ее окликнул.
- Эй, мелкая?
- Чего тебе?
- Помнишь, ты меня обозвала старшим братом и не отлипала?
- Сколько ты еще будешь это вспоминать? Мне было семь!
Шани спрыгнула со стула, но решила дослушать. Тарим обошел стол: и правда, перекрикиваться через всю столовую было бы нелепо.
Была такая история.
У Арни был Гтар, и вообще Шани тогда еще стеснялась ей навязываться. А у Тарима к тому времени уже были две мелкие сестры, и Шани почему-то рассудила, что одной больше, одной меньше - нет разницы. Тарим же, выслушав просьбу, почему-то раздулся от гордости, как жаба и подошел к делу так ответственно, как только мог.
Короче, противней старшего брата она себе выбрать просто не могла. И вообще немного разочаровалась в концепции большой и теплой семьи. Идее братьев для нее смог вернуть хоть какую-то привлекательность милашка Гтар, который тогда премиленько посапывал в колыбельке.
Тарим, хоть и тренировался до того на мелких сестрах, все равно так и не научился выражать привязанность иначе как мелкими подначками и болезненными щипками.
А еще опекой. Иногда его опека немного... душила.
Как в тот раз, когда он попытался подоткнуть мелкой Шани одеяло и чуть не удушил подушкой.
Хотя, в отличие от Арни, Шани он хотя бы предупреждал перед тем, как пытался опекать.
- Ну так вот, у меня, как старшего брата, есть, понимаешь ли, долг. Кхм.
По лицу Тарима сложно было понять, что он смущен. Но Шани слишком давно его знала.
Чего это он? Медведь в лесу сдох?
Сегодня вообще все вспоминают истории из детства? Какой-то день такой, что ли? Может, стянуть у Фаньки газету с гороскопом и проверить?
- Какой еще долг?
Шани, чтобы не тратить время, собрала со стола тарелки. Тарим с пучком вилок и ложек увязался за ней хвостиком.
- Этот твой толкун, который оставил меня без обеда, - пояснил он, - большой такой и... черный. Расписанный, как вазы из Гейшаля.
- Угу.
Она не стала возражать против слова "твой", хотя оно и не имело ничего общего с реальностью. Должен же был Тарим сегодня выдать хоть что-то приятное.
Она осторожно поставила стопку тарелок около раковины. Тарим же сбросил свою ношу с жутким дребезгом.
- Он то ли болен, то ли проклят, то ли еще чего, - просто сказал он. - Я подумал, лучше предупредить. Вдруг заразный?
- Опять шаманские штучки? - криво усмехнулась Шани.
- Они работают, и ты это отлично знаешь, - серьезно сказал Тарим. - Я предупредил. Ты думай. И береги себя: я свой лук показал, а ты вот очень не вовремя зашла нас выгораживать. На тебя следующей подумают. С твоей Гильдией...
- Я разберусь.
- Да. - кивнул Тарим. - А еще у тебя есть, э-э-э, брат. Подруга. Брат подруги. И ты вроде симпатична тому большому черному парню. Так что... Если что, просто помни, что тебе не обязательно разбираться одной, э?
- Если ты беспокоишься, то просто так и скажи.
- С чего бы? - Тарим пожал плечами. - Ты ведь разберешься. Только в компании тебе будет куда проще.
- Не хочешь составить мне компанию и помочь помыть посуду, демагог?
- Не-а, - хмыкнул Тарим и моментально испарился.
Вот так всегда: вечно он портит о себе любое хорошее впечатление.
Будто специально.
Старший брат нашелся, ага.
14.
Гтар посадил котенка перед собой на кровать и уселся на корточки, разглядывая Таримового протеже.
Обычный серый полосатый дворянин. Вчера он казался куда меньше и хрупче. Может, впечатление так изменилось из-за того, что Таримовы мази и лекарства за ночь подействовали, и теперь, с распушившейся шерстью и чистыми, здоровыми глазищами, наконец-то переставший дрожать зверек уже не был так жалок. Или Гтар просто не разглядел Сеймара вчера.
Он не знал, зачем потащил его с собой в комнату: не верить же Тариму! Тарим, конечно, слов на ветер не бросает, и кто-кто, а Гтар никогда в его шаманской чуйке не сомневался, но все-таки согласиться, что вот это вот маленькое недоразумение - твой мертвый начальник...
Гтар машинально закинул в рот медальон и задвигал челюстями.
Даже то, что рин Фари мертв, в голове еще до конца не уложилось. И этот дрыщ припадочный из морга... "Я бы почуял, я бы почуял!"
Котенок обнюхал руку Гтара и боднул ее головой, напрашиваясь на ласку. Гтар рассеянно почесал малявку за ухом.
Глаза у него были карие. И у рина Фари были карие. А еще рин Фари седой был - почти серый. И этот серый...
Нет.
Крыша едет, однозначно.
Что-то в нем сломалось в тот день, когда он просто оставил мертвого старого прохиндея совсем одного. У него был приказ от этого самого прохиндея, но все равно так было неправильно. Как будто останься он рядом - и рин Фари мог бы воскреснуть.