Давно это было. Жил в одном королевстве принц. Был он совсем юн, десяти лет, с черными слегка вьющимися волосами и голубыми, как небо глазами. И, будучи ребенком, частенько сбегал от опеки всяких нянек.
Так случилось и на сей раз: пока король-отец посещал городок в окружении свиты, принц сбежал из поля зрения охраны и побрел к домам. Он шел на едва слышимую песню лютни, которую заприметил некоторое время назад. Он шел, надеясь, что его не обнаружат, и прислушивался лишь к этой песне.
Мелодия привела его к небольшому небогатому дому на окраине городка. Там сидел на пеньке перед домом и перебирал струны небольшой потрепанной лютни его ровесник. Копна рыжих волос напоминала воронье гнездо, глаза были прикрыты. Длинные пальцы бережно перебирали струны, он и не обратил внимания на подошедшего. Тогда принц окликнул его. Тот поднял голову, продолжая перебирать струны
- Ты заблудился, - то ли спросил, то ли сказал он
- Ну отчего же? - принц усмехнулся уголками губ, - мне кажется, я нашел, что искал
- Меня что ли? - мальчишка засмеялся
- А почему бы и нет?
Так они и познакомились. Принц и шут сейчас, позже - король и его тайный советник. Но до этого им еще жить и жить, а пока...
Принц уговорил отца взять своего нового друга во дворец. Король был не особо против этого, понимая, что мальчишке нужна светлая и искренняя дружба, чего ему не мог дать ни один из придворных детей.
Шли годы, мальчишки взрослели. Принц потихоньку узнавал, что такое власть явная, а шуту пришлось в полной мере узнать все о тайных интригах и кознях. Слишком многие завидовали его месту подле наследника и влиянию, которое он оказывал на юношу. Поначалу они с принцем и понимать не желали, о каком влиянии речь. Поддержать, оказаться рядом в трудную минуту? Вместе шкодить, ставя на уши замок, а потом вместе отвечать перед суровой челядью? Но он понимал, что принц слишком искренен и прямолинеен, не нужно ему знать всей этой грязи. И вместе с этим у юноши в сердце уверенно крепло только одно желание: защитить его. От всего на свете. Сохранить чистоту души вдали от подлостей жизни и быть поддержкой и опорой. Всегда.
Шут хотел поговорить об этом с принцем, но тот просто не понял проблемы, считая, что сила его и честь спасет от любых интриг слабых и мелочных людей. Он верил в себя, свой меч и друга, будучи готовым защищать этим мечом себя, других и свои убеждения. Шут улыбался и с тенью восторга слушал речи друга:
- Когда я вырасту и стану великим правителем, мы с тобой пойдем завоевывать новые земли! - принц доставал из-за пояса кинжал и воинственно размахивал им, очерчивая на карте "новые", на полмира простирающиеся границы их страны, - от одного моего имени враги будут дрожать, и перед моими ногами будет лежать весь мир! И в этот день ты, верный друг мой, будешь стоять плечом к плечу со мной
- Да, мой великий король, этот день обязательно наступит.
И шли годы, дети взрослели, мальчишки становились юношами. Была неизменна лишь их дружба
И вот, настал долгожданный день. Коронация. Теперь он был не просто принцем, пусть и наследным, теперь он был повелителем великой державы.
Для шута все оставалось отчасти и неизменно. Он был всегда его королем, с того самого дня, когда они только познакомились. Только теперь опасностей стало во сто крат больше, но, с другой стороны, и надежд на претворение планов в реальность становилось много, как никогда раньше.
Еще через две недели новоиспеченный король объявил начало похода, к которому его отец готовился пять лет. И вот, он, молодой, харизматичный и воинственный, на белом коне повел огромное войско за собой. А слева от него, плечом к плечу ехал самый молодой придворный советник за всю историю. Зло шептались старые вельможи, да только молодой король и слушать никого не желал.
Армия шла вперед, король всегда был в гуще сражения. Советник тоже участвовал в битвах, но чувствовал себя на своем месте только во время военных советов. И вот, как-то раз после такого совета король позвал своего верного шута прогуляться
- Ну, друг, скоро сбудется то, о чем мы с тобой мечтами. Скоро неприступная крепость падет под нашим натиском. Это будет наша первая победа, а за ней будут новые и новые победы! - и, как в детстве, выхватил король из ножен свой меч и поднял его вверх, словно желая бросить вызов самому небу, - и ты в эти дни будешь со мной, друг! Ты стал больше, чем другом, ты братом стал мне! - он положил руку шуту на плечо, и в этот момент шут заметил тень за деревьями в двадцати метрах от них. Тень лучника, уже положившего стрелу на тетиву. Не надо семи пядей во лбу, чтобы понять, куда он целится
- Ложись! - крикнул он и толкнул короля на землю. Вовремя; стрела прошла над головами братьев, но зацепила шута, инстинктивно вздернувшего руку вверх. Король поднялся, коротко сказал: "Жди здесь!" и кинулся в кусты к деревьям, где уже слышался шелест травы и хруст веток под ногами предателя
Ждать пришлось недолго; вскоре король стоял перед ним с окровавленным мечом. Он спустился к шуту, сев рядом. Тот по-прежнему лежал на земле
- Ты цел?
- Да, вполне, только руку повредил, - одними губами усмехнулся он, - не стоит беспокоиться...
Король что-то проворчал, осматривая рану. Стрела прошла почти насквозь через запястье.
- Везучий... - проворчал король, поднимаясь, - вставай осторожно, пошли в лагерь. Лично перевяжу тебя
- Спасибо, - шут слабо улыбнулся в ответ
- Тебе спасибо. Если бы не ты...
- Это мой долг, повелитель. Уберегать от вероломства и предателей...
Тем временем они добрались до лагеря. Вошли в палатку короля, скрывшись от глаз свиты. Шут осторожно сел на пол палатки, пока король достал из бара флягу коньяка. Он сел рядом, одной рукой придерживая поврежденную руку, а второй ухватил стрелу и стал примеряться. Затем резко выдернул стрелу и откинул ее в сторону.
- Сильно болит? - спросил король, кивая на рану
- Нет, можешь не волноваться
- Сегодня я обязан тебе жизнью. Как мне вознаградить тебя?
- Это мой долг, не стоит благодарности, - шут опустил глаза
- В таком случае, позволь мне самому выбрать тебе награду
- Как вам будет угодно...
Тогда король потянулся за кинжалом, который лежал в голенище его сапога. Достал его и вспорол себе правое запястье, прислонив его к руке шута так, чтобы кровь смешалась
- Отныне ты брат мне, - сказал король, глядя шуту в глаза
- Благодарю за доверие и любовь ко мне... я тронут.
Король лишь улыбнулся в ответ, а потом сказал, потянувшись к фляге
- А теперь, позволь, я все-таки обеззаражу и перевяжу твою рану...
***
Вспоминаю сейчас это и улыбаюсь. Эх, сколько же раз все так начиналось...
Наверное, только одной Судьбе известно это. Но, даже когда все было и не совсем так, я все равно был инструментом, эффектором, шутом подле рыцаря, который видел цели и шел к ним. А я был рядом, но все время в стороне, а потому храним в тайне. Наверное, так правильно, но не все так просто.
Сколько же раз все так начиналось... но и заканчивалось все так же, как в этой истории. Суди нас, читатель. А пока, я расскажу, что было дальше...
***
Шло время, и король окончательно вступал в свои права. Принять всю власть на себя было сложной задачей, тем более что придворные советники желали помыкать новоиспеченным государем. Пытались они даже рассорить дружбу его с шутом, но юноши держались друг за друга. И вечерами собирались в дальней комнате дворца, в которую когда-то сбегали, будучи детьми. И позволяли исчезнуть маскам, и становились теми, кем были - юными, полными надежд и словно летящими по жизненному пути.
И, бывало, сидит король в кабинете, разбирается с отчетами. Только смутное предчувствие чего-то нехорошего смущает государя. На эту тему он думает всегда подолгу, пытаясь понять, что его так злит и пугает.
- А может, просто нужно отдохнуть и не мотать себе нервы, - вздохнул он, потирая висок
Вдруг дверь распахнулась, и в комнату вошел охраняющий покои:
- Ваше величество, к вам...
Договорить ему не дали, чья-то рука отодвинула его в сторону и в дверном проеме показалась рыжая голова шута:
- Величество, можно?
- Куда же от тебя денешься, - добродушно усмехнулся король, - заходи
Шут проскользнул в кабинет и встал позади короля, осматривая бумаги
- Что-нибудь интересное пишут?
- А ты угадай, - король мрачно вздохнул, - как обычно, на словах они благородные союзники, которые хотят нам помочь...
- Но на деле пи... гм, предатели, виселиц на которых нету, - шут улыбнулся, - что в этот раз?
- Степняки, дьявол их задери, - король вздыхает, - жену мне всучить пытаются да торговые льготы выгадать. Укоротить их на голову, что ли?
- Не стоит, - шут покачал головой и перевел взгляд на короля. Несколько секунд - и в его глазах вспыхивает возмущенных смешок, - и вообще, величество, я не понял, ты тут без меня хандрить собрался, а?
- Разберемся, где наша не пропадала? - король усмехнулся, - И, знаешь... собирайся. Слетаем к степнякам на пару дней, посмотрим, что они хотят.
- Таки слетаем? - улыбка озарила лицо мальчишки
- Да. Иди.
Шут склонил голову и вышел. На его губах играла радостная улыбка.
Мало кто знал, что в глубине леса, что рос вокруг замка, жил самый настоящий дракон. Множество легенд ходило о нем, немногие в эти россказни верили, мало ли чего на базаре скажут! И только шут знал, что король и есть дракон.
Шут рассмеялся себе под нос, вспомнив, как однажды им удалось провернуть замечательную авантюру.
***
- Нужно что-то делать, братец, слухов о драконе стало слишком много. И это становится опасно.
- А я тебе давно говорю, пора представить народу дракона! - Шут тряхнул головой, с усмешкой глядя на тогда еще принца, - ты же у нас герой, а уж если у тебя на службе будет дракон, то...
- Что ты предлагаешь? - принц задумчиво посмотрел на друга
- Помнишь, слева от Верхнего озера деревенька есть?
- Та, что разбойниками населена?
- Ага! Ты же целая огнедышащая крылатая змеюка, деревню выжжешь на раз. Только перед этим отправим отряд-другой стражников, чтобы крестьян вывезли.
- Звучит настолько нагло, что может сработать, - принц задумчиво посмотрел на друга, - но за змеюку я тебя хвостом огрею!
- Да на здоровье! Напугали ежа голой... кхм, умолчим, чем, - шут рассмеялся
- Готовься, завтра тогда вылетаем, сегодня подготовить все успеешь?
- Да не вопрос, сейчас и займусь, - шут вышел. Принц проводил его задумчивым взглядом.
На следующий день маленькая деревенька проснулась от яркого зарева. Недоуменные жители выглядывали из окон и видели страшного дракона, который изрыгал пламя на их дома.
Немногие пригляделись и заметили, что от населения деревни осталось едва ли четверть, и все, кто остались, причисляли себя к вольным головорезам. И только тогда они поняли, что превысили меру терпения короля, но было поздно.
Шут сидел верхом на драконе и счастливо улыбался встречному ветру. Крылья дракона рассекали воздушные массы, как нос корабля рассекает водную гладь. И в этом было то самое очарование.
Он сидел и думал о том, как же ему повезло тогда, когда тогда еще совсем юный принц забрел в переулок. Ведь он стал мальчишке не просто другом, он стал братом, человеком, которому он безраздельно доверял и верил, которым он так дорожил.
И при этом всегда оставался в его тени, в тени истинного величия и благородства. И пусть никто и никогда больше не увидит его истинного лица, пусть все считают всего лишь жалким манипулятором, пока есть тот, кто видит и знает, все так, как должно быть.
Между тем, дракон стал снижаться. Еще через пять секунд стал резко пикировать вниз, пролетел в нескольких метрах от земли, а потом снова взмыл в заоблачную высь. Долетев до пика, он снова сорвался вниз, выровнявшись и погасив скорость только у самой земли. Шут не сдержал ухмылки в предвкушении того, какие лица сейчас будут у всей этой придворной своры вельмож.
Тем временем принц вернул себе человеческий облик и стоял, посмеиваясь
- Это было круто, - сдержать улыбку было, казалось, невозможно, да и не хотелось
- Ну, не только же тебе вечно всех на уши ставить
- О да! Эх, это было просто классно! Правда, разнос нам за это перепадет...
- Как всегда, - принц пожал плечами, - пошли?
Они взялись за руки и пошли навстречу уже спешащему к ним отцу
***
Много воды утекло с тех пор. И мы давно уже не те, мой король, не так ли? Так почему же ты так настойчиво пытаешься все забыть?
***
Прошло два десятка лет с тех пор, когда однажды двое мальчишек стали братьями. Сейчас первое место подле короля отдано королеве. Ее зовут Золотая Стрела, она из народа степняков. Легкая, как дуновение ветра, но звонкая, как тетива лука. И так же легко и звонко пронзила она сердце короля, захватив все помыслы государя.
А шут? Время не оставило нетронутым и его. Сотни масок, под которыми он ежедневно скрывал свое настоящее лицо, вросли в кожу. И любимая лютня отложена в стол, а воспоминания о светлой поре юности, полной верности и тепла, отброшены в дальний угол сознания, потому что помнить невыносимо больно. Но рядом с ним была его верная опора и поддержка - рыжая, подобная огню и вдохновению, Ника.
Только чем больше времени проходило, тем меньше пылкости оставалось в братьях. И разговоры о победах, свершениях и пути сменялись разговорами о делах.
Мрачнел король, глядя на своего верного друга. Понимал он, что все больше и больше начинает путаться в его масках, полутонах и образах. Все было скрыто вуалью, да и сам образ верного брата казался призрачным и эфемерным. Где же истина?
Но тем временем в других покоях происходил другой разговор. Шут снял шляпу - и сравнительно длинные, до середины лопаток, волосы разметались по плечам. Рыжины в них почти не осталось, пряди были поседевшие у корней и лишь слегка окрашенные у концов.
Ника лежала на кровати, грустно глядя на супруга. Она знала и чувствовала все, даже то, о чем он хотел молчать. И молчала вместе с ним.
Он подошел к ней, лег рядом и обнял ее за плечи. Слова были уже давно не нужны, чтобы описать все те чувства, что владели ими. Ника доверчиво прижалась к мужу, зажмурившись. Шут погладил ее по голове, прижимая к себе и чему-то грустно улыбаясь. Она взяла его за руку и коснулась губами пальцев
- Холодные, как всегда...
Шут вздохнул. Ника кивнула своим мыслям и положила руку ему на грудь, напротив сердца
- Зато рядом с сердцем всегда тепло, - она улыбнулась, положила на него голову и закрыла глаза, расслабляясь
- Спасибо тебе, родная, - тихий шепот был едва слышен
- Не за что, любимый мой, - она подняла голову и посмотрела ему в глаза
- Просто так смешно и одновременно страшно... едва ли не все ненавидят меня, во мне видят бездушного манипулятора и даже брат... - шут вздохнул, помолчав пару секунд, - но не ты... Ты не видишь во мне его. Ты видишь только меня, и, наверное, только ты не сможешь обжечься, коснувшись меня. Ты будешь любить меня всегда. И я всегда буду рядом с тобой, пока я жив, пока небо слышит мое дыхание, я буду рядом...
- И я буду всегда рядом, муж мой. Помнишь, как тогда, уже много лет назад, я обещала? - Ника приподняла голову и коснулась губами губ мужа. Он ответил на ее поцелуй, обнимая и притягивая к себе.
- Помню... - тихо прошептал он в ответ, - а помнишь, как Элессикор ворчал, дескать, почему ты не могла найти кого-то поразумнее?
- Конечно, помню, родной мой. Только он знал, что меня не отговорить, да и когда я кого-то слушала?
- Да... а уж какого было мое удивление, когда я узнал, что твой брат - мой возлюбленный враг и единственный достойный соперник. Лесничий, надо же...
И вся ночь осталась только для них двоих.
***
Король слушал донесения капитана тайной стражи и мрачнел. Поверить в сведения, которые ему принесли, было невозможно, но доказательства были слишком явными, чтобы от них отмахнуться.
Неделю назад на королеву было совершено покушение. Незадачливого убийцу удалось взять живым и допросить. И вот, через неделю допросов его все-таки удалось заставить назвать имя нанимателя. И назвал он имя того, кого король считал братом.
Тем временем ничего не подозревающий шут входил во дворец. Но путь ему преградили стражники, сообщившие ему, что его срочно требует к себе государь.
Через пять минут он уже входил в покои короля
- Здравствуй, величество...
- Ну здравствуй, братец, здравствуй. Ты проходи, садись, в ногах правды нет.
- Что случилось? - шут насторожился, хмурясь
- Неделю назад на королеву было совершено покушение, - король поднял глаза на советника
- И какого черта я только сейчас об этом узнаю? - шут даже подскочил, - убийцу удалось взять?
- В том-то и проблема, что удалось. Он долго не хотел говорить, но вчера все-таки сообщил имя своего нанимателя. Твое имя.
- Какого...?
- Такого. И поэтому я спрашиваю тебя, насколько ты причастен к этому преступлению? - взгляд короля был жесток и непоколебим
Шут невидяще посмотрел на короля. И не узнал в нем своего брата.
- Я знаю, что вы враждовали с ней, но тебе не кажется, что опускаться до попытки убить мою, - он особо выделил это слово, - любимую жену - это, по меньшей мере, подло?
- А тебе не кажется, что еще более подло обвинять меня в том, что я желаю тебе такого страшного горя, как потерю любимой? - ярость захлестывала, - Хотя, как я вижу, для тебя все мои слова будут всего лишь оправданиями.
- А я вижу, что тебя уже нет. Ты запутался в своих масках и интригах, - жестко отрезал король, - а потому...
Шуту показалось, что его ударили кинжалом в спину. Резкая боль разлетелась по сознанию, в вены словно плеснули кипятка. И почему-то все отчетливо всплывала в голове история его собственной жизни и последней встречи с отцом.
***
- Ты не остановишь меня. Я пойду этим путем, чего бы мне это не стоило.
- Глупец! - старый шаман со злости ударил посохом по земле, - Ты не посмеешь, сын! Не будет этого!
- Будет, - рыжий парнишка упрямо поднял голову, его глазах была сталь, - я знал, что ты будешь против, отец. И мне больно, что на этом и без того тяжелом пути я буду без твоего благословения
- Ну зачем, зачем тебе это? Ради чего ты ступаешь в черноту?
- Ради власти над этой темнотой, - видя, как расширились глаза старика, юноша поспешил добавить, - не в этом смысле, отец. Я хочу владеть собой, а для этого я должен уметь противостоять темноте, боли, отчаянию. Если я хочу быть лучом света для других, я должен мочь взять их боль на себя. А...
- А если тебе придется нести боль другим, что ты сделаешь? - шаман с усмешкой смотрел на сына, неподдельно заинтересовавшись его позицией
- Я не смогу, - юноша опустил глаза, - пока не смогу. Это еще одна причина моего выбора.
- Но чернота - всего лишь блик, - старик задумчиво стал перебирать ритуальные четки, - какую же сторону ты выбираешь? - он поднял глаза на сына
Юноша посмотрел в глаза отцу и сказал только одно слово:
- Судьбу.
Шаман выругался, опуская глаза. Ругался он долго и со вкусом. Наконец, он снова посмотрел на сына
- Ты делаешь это из бунтарства, да? Из того, что, раз путь тяжел, значит, и награда немалая?
Он поймал взгляд сына. Он искал в нем ярость, огонь... но увидел лишь каменное спокойствие с остатками страха
- Нет, отец. Ищущие славы и наград слепые. Я хочу не этого. Я хочу быть тем, кто поможет.
- Тебя не поймут
- Значит, плохо старался. Я не верю, что это путь обреченных, отец. Я боюсь этого пути, но другого мне не надо.
Шаман понял, что не имеет права удерживать сына. Перед ним стоял истинный камикадзе. Весть суда богов.
- Ты никогда не познаешь мудрости. Ты не будешь уважаем и почтенен.
- Я уже безумен.
- Я вижу, - старик поднялся и подошел к сыну, - преклони колени предо мной
Юноша опустился на колени и склонил голову
- Благословляю тебя на пути твоем, сын.
***
С тех пор прошло двадцать лет. Ровно столько не был он в родном стойбище. Он носил другое имя, носил другую одежду, и другое отражалось в его глазах.
Теперь его кликали Шутом.
Он вошел в шатер своего отца. Тот заметно постарел за это время, ему уже перевалило за семьдесят. Но Духи помогали сохранять его здоровье, на покой старый шаман не собирался.
- Здравствуй, почтенный путник. Что за дорога привела тебя ко мне?
Шут замер. Неужели отец не узнал его?
- Меня не приводят дороги, я сам веду их, шаман.
Шаман замер.
- Посланник Богов, да? Я должен был по глазам догадаться да по поступи, да стал уже слаб да глух. Эх, сколько зим назад прошло, как сын мой ушел в вашу братию, да так и не вернулся ни разу. Он и от имени своего отрекся.
- Нет у нас имен, шаман. Вы сами нам имена даете. Меня кличут Шутом, а настоящего своего имени я давно не помню.
- Ох, если бы узнать мне, где мой сын? Хотя, что же я, ты, наверное, с вестями какими пришел?
- Посмотри на меня, - шут поднял глаза
Шаман подошел ближе и заглянул в глаза гостю. Сейчас там была усталость и темнота со смутными отблесками чего-то знакомого
- Сын мой... - не знал шаман, как он узнал, но это стало очевидным
- Да, отец, это я, - он горько усмехнулся
- Лунным Ветром я назвал тебя когда-то
- Спасибо, отец, но мне лучше вновь забыть его. Слишком тяжело помнить имя, но не знать себя. Но я не забуду.
Промолчал отец, а потом спросил:
- Что самое страшное на свете?
- Видеть и знать, что человек ошибся, но быть не в силах исправить его судьбу.
***
- Ну что же, брат, мне все предельно ясно. Я надеюсь, что ты хотя бы позволишь попрощаться мне с женой? - одна Судьба знает, чего шуту стоило говорить так, чтобы голос не дрожал
- Завтра после рассвета явишься в тайную канцелярию, - король встал, не глядя на брата, - если же не явишься, я пойму и не буду тебе искать. Я думаю, добраться до границы с твоей родины за ночь - вполне посильная задача
- Знаешь... - голос предательски дрогнул, - навряд ли когда-нибудь ты причинишь мне боль сильнее, чем ту, что причинил этими словами. До завтра, - шут развернулся и вышел, прикрыв за собой дверь.
Король вздохнул, мрачно глядя на закрывшуюся дверь. Он чувствовал, совершил ошибку. Но в чем?
И он не знал, что в подвалах к пойманному убийце спешил личный слуга Ее Величества Золотой Стрелы с флаконом быстро и безболезненно убивающего яда. "Ее Величество благодарит Вас за помощь. Вас и вашу службу не забудут" - последнее, что услышал тот, кто намеренно промахнулся, стреляя в королеву по ее собственному приказу
***
Шут буквально влетел по ступеням в поместье. Встревоженная Ника тут же бросилась его встречать
- Что случилось, родной мой?
Вместо ответа он обнял ее, погладив по волосам, хотя бы немного успокаиваясь
- Случилось то, что отныне я в опале. Пойдем, расскажу. И попроси принести чего-нибудь выпить, а?
- Чаю принести в малую гостиную. Мы будем там, - через плечо бросила Ника одному из слуг. Взяла супруга за руку и повела в комнату, - напиться еще успеешь.
- Надеюсь... - мрачно буркнул шут и начал пересказывать свой разговор с королем. По мере рассказа Ника медленно мрачнела
- Поэтому завтра меня заключат под стражу за государственную измену, откуда живым я выберусь вряд ли.
Вместо ответа Ника посмотрела ему в глаза, погладила рукой его щеку, прижав затем к себе
- За что же это все?..
- А дьявол знает, за какие это грехи меня предал тот, чью верность я никогда не предавал...
- Мы справимся, родной... мы обязательно справимся. И раз сегодня наша последняя ночь в жизни, я хочу, чтобы ты был счастлив, чтобы мое благословение помогло тебе... там... - она опустила голову, обняв его за плечи и прижавшись всем телом
Что можно было ответить на такую верность? На такую любовь, которая была премного выше всех страстей и чувств? Ничего. То есть, совсем ничего. Только обнять в ответ, гладя по голове и безмолвно умирая от счастья.
Так они и просидели почти до рассвета. Но как только первые лучи солнца коснулись земли, Ника отстранилась, вставая
- Тебе пора
- Да...
Он поцеловал ее, стремясь запечатлеть этот миг в душе настолько, чтобы не забыть даже спустя вечность. Потом тяжело отстранился, кивнув на прощание, и подхватил плащ и шляпу, которые так и пролежали всю ночь на полу, словно ставшая ненужной на эту ночь маска.
***
Король пришел в канцелярию задолго до рассвета. Всю ночь он не спал и пытался обдумать то, что случилось, но пока разум строил причины, следствия и их связи, душа вырывалась на волю.
Он посмотрел за окно. Первые лучи солнца касались земли
"Хоть бы он все-таки не пришел", - металась по сознанию горькая мысль, - "Хоть бы не пришел"...
Но он уже слышал шаги за своей спиной. И до боли знакомый голос:
- Доброго утра, величество.
- Ты все-таки явился...
Да, было глупо думать, что до безумия гордый шут попытается сбежать. Но надежда, как известно, умирает последней
- А ты сомневался? - шут не сдержал усмешки, подходя ближе и глядя в глаза своему королю.
- Не сомневался, надо признать, - с грустью ответил король, понимая, что в этом ответе нет необходимости. Ибо даже сейчас понимали друг друга почти без слов.
И неужели это все закончится вот так?..
***
Все зашло слишком далеко. И ведь это был еще не конец. Далеко не конец...
Шут уже не мог ровно дышать в перерывах между ударами кнута. Прикованные почти у самого потолка камеры руки ныли и почти отнимались. Приходилось стоять почти на носках, чтобы доставать пола. Каждое движение, даже попытка вздохнуть, причиняла неимоверную боль, потому он даже радовался тому, что обездвижен.
Он прикусил язык и стоял молча. Не хватало еще позволить всяким сволочам вроде королевы по-настоящему победить его, сломить, заставить признать поражение духа. А в том, что королева, или, по крайней мере, ее личные слуги, где-то рядом, опальный советник не сомневался ни секунды. Ровно как и в том, что все это - ее рук дело. Она же обещала расправиться с ним...
***
Милая и светлая, подобная солнечному лучу королева милостиво улыбнулась шуту, слегка кивнув
- Я рада, что у моего будущего супруга есть верный ему человек...
- Я очень рад, сударыня, - шут склонил голову, - и я очень хотел бы, чтобы рядом с вами он, наконец, обрел свое счастье. Он так светится, когда говорит о Вас...
- Благодарю... для меня очень важно его счастье. И я надеюсь, что рядом со мной у него начнется новая жизнь...
"В которой никогда не будет тебя", - мысленно закончила Золотая стрела, стараясь не смотреть на удаляющегося юношу
"Дружба, конечно, дело хорошее, но я не позволю, чтобы у него в сердце был кто-то кроме меня. Я хочу счастья и буду счастлива только если он будет моим полностью и безраздельно. А с этим... его братом, я обязательно покончу"
И сразу после свадьбы, когда шут подошел поздравить королеву, она мило улыбнулась, склонила голову, скрывая волосами их от чужих глаз, и в самое ухо прошептала:
- Твои последние дни, шут. Ты больше не нужен ни ему, ни мне. А значит, я уничтожу тебя
***
Из воспоминаний его вызвал резкий удар, насквозь пересекающий несколько уже подсохших ран. Мозг работал как никогда четко. Усмехнуться. Скрыть ухмылкой плотно сжатые зубы. Зафиксировать это выражение лица и приготовиться к новой боли, терпеть, не дрогнув ни одним мускулом и уж тем более не выдавать себя стоном или криком. Обойдутся.
Где-то в относительной близости раздался звук открывающегося засова. Палач отошел и крутанул ворот механизма, приспуская веревку.
- На колени! Король идет!
- Ну, только если король, - усмехнулся он и выполнил требование, опустив голову
Он во все глаза смотрел на пришедшего брата, стараясь не выдавать свое любопытства. Но тот все же поймал его взгляд, и на эту секунду стало больнее, чем за все время нахождения здесь.
- Оставьте нас, - уставший голос короля удивил его
Палач кивнул и вышел. Король подошел ближе и сел рядом с опальным советником
- Посмотри мне в глаза
Шут молча поднял невидящий взгляд
- Кому мне верить, скажи?
- Себе... - шут усмехнулся, - когда-то у тебя это неплохо получалось
- А если я не знаю ответов?
- Все ты знаешь... только не хочешь... признаться самому себе... в этом знании... - дыхания едва хватило на эту длинную фразу, - скажи мне лучше... как там Ника?
- Знать меня не желает. Уехала из столицы куда-то на периферию.
- Надеюсь, она там в порядке...
- Может быть. Но я хотел поговорить о тебе.
- А что обо мне... говорить?.. Ты, кажется, уже... все решил...
- Кто ты есть? Ответь мне, брат, кто ты и почему все так получилось? Чему мне в тебе верить?
- А что ты видишь? - тело более-менее пришло в себя, даже удалось отдышаться, - и, если тебе не сложно, крутани еще немного ворот, чтобы руки смочь опустить.
Король усмехнулся и исполнил просьбу
- А вот наглости от тебя не убыло
- Не эта бы наглость, не я бы сидел перед тобой, а сломанный раб, имени моего не достойный
- Факт, - король улыбнулся уголками губ, - вот только чем больше я смотрю на тебя, тем больше понимаю, что нет того мальчишки, которого я всем сердцем полюбил тогда, много лет назад
- О, в этом мы с тобой солидарны! - шут словно взорвался, - и я не вижу перед собой того властителя, который мог повелевать всем миром! Знаешь, ты прав. Настоящего меня, истинного, ты уже давно не слышишь. Не слышишь моего отчаяния, моих криков, даже моих слов! Только твои иллюзии обо мне. И ты привык к этим иллюзиям - сначала к улыбкам, когда моя Душа рассыпалась вдребезги. Потом к лживым словам, что скрывали муки и рвение души. И даже тогда, когда настал апогей этой боли, когда я почти не мог держать маску, ты продолжал видеть свою иллюзию. Не того, кто отчаялся, кто тобой покинут. Только ухмылку, только хитрые глаза. И видишь сейчас. Только один человек в этом проклятом мире видел Меня. И я надеюсь, хотя бы ей ты не доставишь этой боли.
- И поэтому ты решил убить мою любовь?
Шут опустил голову
- Уходи. Если я хоть немного еще дорог тебе - уходи.
- Я скоро приду огласить приговор, - король не стал ничего больше говорить и вышел
***
- Чем дальше в лес, тем интереснее трава, - проворчал шут, когда его вернули в камеру, - если бы я знал, что все закончится так, то...
"То что? Решил бы что-то изменить?" - внутренний голос всегда отличался сварливым характером