Аннотация: Таня и Кайрес. Медленный минуэт с признаками политеса. Цветы и цвета. ПРОДОЛЖЕНИЕ ОТ 17.01.14 ........ И ЕЩЁ ОДНО ПРОДОЛЖЕНИЕ - ОТ 20.01.14
Глава тридцать четвертая. "Дева Аретца."
Танька проснулась от того, что кто-то её тряс. Не открывая глаз, поморщилась и дернула плечом, в которое вцепились чужие жесткие пальцы. В голове плыли обрывки сна, который снился до этого. Главную роль в нем играл хмурый парень с серыми глазами, наследник герцога по имени Рут. Во сне он был рядом, на расстоянии протянутой руки. И гладил ей шею кончиками пальцев, глядя на неё как-то странно. Хотя поводов она ему не давала, даже во сне.
Ещё снилась незнакомая комната с желтыми стенами, полная народу, и в этой комнате, на полу, белело чье-то искаженное лицо с разверстым ртом.
В ответ на попытку избавиться от пальцев её тряхнули ещё сильнее, да так, что голова на короткий миг даже оторвалась от подушки. Танька проснулась окончательно, разлепила веки и уставилась на пожилую женщину, стоявшую над изголовьем койки. Ложе, кстати, было довольно мягким - перинные валики охватывали тело со всех сторон, и было полное ощущение, что лежишь в мягком облаке.
Склонившаяся над её головой старуха выглядела внушительно. Широкоплечая, крупное тело окутано складками блузы и юбки, которые перечеркивал широкий пояс. Наряд походил на тот, что носила Аюзанна, только цвет был черный. Жидкие седые волосы зачесаны назад и подхвачены широкой налобной перевязью, расшитой серебром. Челюсть казалась квадратной из-за обрюзгших щек, глаза смотрели требовательно и жестко.
- Вы кто? - Выдавила Танька охрипшим голосом. Язык казался сухим и каким-то ссохшимся. - Где я?
Сверху нависал потолок с черными поперечными балками, деревянный, набранный из простых досок, сбоку была беленная стена, залитая зеленоватым светом в узорчатых тенях. Танька перевела взгляд и увидела ряд невысоких окон, разделенных крохотными простенками, забранных кокетливыми решетками в завитках и бутонах.
Именно эти решетки и навели её на мысль, что она в тюрьме. Правда, не простой, а привилегированной - такую красоту в обычном застенке не увидишь, там предпочитают рисунок в клеточку. Хотя она в здешних тюрьмах ещё не бывала...
Чувствовала себя Танька на удивление хорошо. До сих пор после синенького сияния пробуждение получалось тяжелым, с головными болями, головокружением и тошнотой. Прямо похмельный синдром какой-то. А сейчас Танька была как огурчик. Во рту только сухо...
- Велено вставать! - заявила старуха.
И двинулась куда-то в сторону. Проследив за ней взглядом, Танька узрела в углу столик, оборудованный всеми удобствами средневековой цивилизации - на столешнице таз с кувшином для умывания, а на полу, под столом, горшок известного назначения. Белый, керамический, и с росписью.
От этого зрелища вдруг затосковалось по Фенрихту. В частности, по комнате с бронзовой ванной, сиявшей начищенными боками в окружении каменных стен. Туда бы сейчас, в горячую воду...
Старуха встала рядом со столиком, энергично указала многослойным подбородком на таз, распорядилась категорично:
- Вставайте и умывайтесь. Сам Кайрес вас ждет, так что нечего тут разлеживаться.
- А кто такой Кайрес? - Немедленно спросила Танька охрипшим голосом.
Старуха глянула удивленно.
- Отец наш, глава Лиги борцов с котами-вредителями. Долго ещё лежать думаете? - И пробурчала, самую малость приглушив голос: - Как это такого не знать...
Она села, опустив на пол ноги, и подивилась рубашке, которая была на ней. Похоже, кто-то опять поделился с Танькой гардеробчиком. Княжна, что все время носит одежду с чужого плеча...
Громадное, в складочках одеяние вполне могло принадлежать и суровой бабище, стоявшей в углу комнаты. Но ряды оборок c кружевными окаемками неуловимо напоминали о Фенрихте. Подол опять-таки был ниже пяток, такой, что она не сразу пол ногой нащупала. Короче, самой что ни на есть Тарланьской длины подол. Странно...
Ни тапок, ни прочей обуви возле кровати не обнаружилось. Танька подхватила рубаху и зашлепала по каменному полу босыми ногами. По дороге потребовала:
- Выйдите. Мне нужно... это самое.
Старуха насмешливо вскинула кончики бровей, но вышла.
Она попользовалась местными удобствами. Нестерпимо хотелось пить, поэтому Танька, заглянув внутрь кувшина для умывания и определив, что вода вроде чистая, осторожно отхлебнула. У воды был свежий, чуть металлический привкус. Она напилась вдоволь, потом, быстро ополоснув лицо, причесалась обнаруженным на столике гребнем. Утереться за неимением полотенца пришлось длинным подолом. Все ж таки не зря Орл попрекал её простонародным происхождением. Небось истинная княжна и нужду бы при служанке справила без проблем, и лицо мыть не стала, пока полотенце не принесут.
На табурете со скрещенными ножками, стоявшем возле ряда окон, лежал тканевый сверток. Танька скользнула по нему взглядом и пошла к забранным затейливыми решетками проемам.
Комната находилась на третьем-четвертом этаже... она померила взглядом высокие потолки, и решила, что все-таки на третьем. Здесь, в отличие от лесов вокруг Фенрихта, листья с деревьев не опадали, поэтому под окном курчавились бордовыми кронами аккуратные делянки садов, ухоженных и подстриженных. Сады утекали к горизонту, где вздымались пологие горчично-желтые горы. Между делянками пролегли длинные тени. Значит, уже вечер.
В голове была куча вопросов и ни одного ответа. Это что - нечто вроде поместья за городом? Или самое последнее здание на окраине, а за ним тянуться сады и огороды? И что её ждет?
За спиной хлопнула дверь, старушечий голос каркнул:
- Одеваться! Быстро! Кайрес ждет!
Танька, пожав плечами, повернулась к табурету. Как она и предполагала, сверток оказался одеждой. Черная юбка с поясом, подгонявшимся под фигуру завязками, синяя блуза, нижняя рубашка и толстые серые чулки с тщательно провязанной рельефной пяткой и икрой. Подвязок, как в Фенрихте, не было. Вместо них на табурете под одеждой лежали две ленты, плотные, жесткие, без малейших признаков шелкового блеска. Танька повертела их в руках и решила, что ленты предназначены для подвязывания чулок под коленом. Хотя последние, судя по всему, прекрасно будут держаться и так, за счет узостей в области колена.
Она одарила старуху негодующим взглядом, задрав брови, и та отвернулась. Танька скинула громадную рубаху, натянула сорочку, чулки, завязала на лентах неловкие узлы. Надела остальное, повозилась с завязками пояса, выпрямилась и поинтересовалась:
- А обувь? Не босиком же мне топать к вашему Кайресу.
Бабища качнула головой в сторону кровати, и со своего места она увидела пару грубых башмаков, стоявших под изножьем. Карга старая, подумала Танька. Ведь видела, как она босиком по камням топает - и ничего не сказала...
Настроение в целом было хорошее. Боевое такое настроение. Непонятно почему, но страха было мало. А вот любопытство ощущалось. Она в руках Лиги, которая, вот совпаденье, искала по всему городу девицу с её глазами и волосами. Сейчас познакомиться с местным партайгеноссе, которого зовут Кайрес. Кстати, это его ранг или часть имени? В любом случае, беседа, похоже, будет занимательной.
Танька вспомнила семейство, посаженное котоборцами в клетку. Люди, которые запихивают детей в клетку вместе с родителями... ну-ка посмотрим, кто ими командует.
Она вбила ноги в башмаки и поспешно зашагала за старухой, звонко шлепая задниками - обувь оказалась больше нужного размера.
За дверью ожидали четверо мужчин в широких серых плащах. При их появлении они раздались в стороны, а потом сомкнулись у Таньки за спиной, и вразнобой зашагав следом.
Пройдя по широкому коридору, где беленные стены прорезали частые деревянные двери, вслед за старухой Танька вышла на лестницу. Пока они спускались, ещё двое котоборцев в широких серых плащах проследовали вверх, одарив её любопытными взглядами.
Она их холодно проигнорировала, припомнив уроки, преподанные Арленой. Мазнула взглядом по оконцам, выходившим на лестницу. Здесь решеток не было. Значит, комната, где она проснулась, и впрямь узилище для персон с положением. Навряд ли всех узников размещают с удобствами и перинами.
Старуха дошла до первого этажа и свернула в открывшийся перед лестницей холл. Но ступени на этом не кончались - от первого этажа вниз уходил широкий пролет. У здания имелся большой и часто используемый подвал - иначе зачем строить такую лестницу?
Танька ощутила холодок в груди и сжала зубы.
Справа отходил проход, перегороженный в самом конце стеной и двустворчатыми дверями. По обе стороны их тянулись узкие стрельчатые окна. А вот и выход, надо учесть...
Старуха в черном одеянии направилась к первой от прохода двери. Танька, шедшая следом, очутилась в большой комнате, полной стоявших и сидевших котоборцев. При её появлении все смолкли. Взгляды мужчин, как по команде, устремились на неё. Странно, но враждебности на их лицах не было. Скорее, любопытство.
Сама того не желая, Танька вдруг припомнила прием, оказанный ей Тарланями. Здешние глядели на неё гораздо дружелюбнее... но они при этом ловят людей и сажают их в клетки, поспешно напомнила она себе.
Бабища в черном направилась к двери, прятавшейся в глубине длинного помещения, на ходу обмениваясь легкими кивками с некоторыми из котоборцев. Постучала. Изнутри послышалось резкое:
- Войдите!
Та распахнула дверь и, застыв, сделала размашистый жест, приглашая Таньку войти.
Она шагнула, и дверь тут же захлопнулась, отсекая её от людей в зале, старухи в черном и шедшей следом четверки стражников.
Комната была маленькая, с привычными уже беленными стенами. Стену справа прорезали узкие окна, похожие на те, что были по бокам входных дверей. Перед окнами стоял стол, заваленный исписанными бумагами, за ним сидел человек, молча смотревший на Таньку.
Падавший из-за его спины свет почти не освещал лицо, но очертания оно имело мужественные - квадратный подбородок с желваками по обе стороны рта, высокий лоб и ровная стрела носа. Черные волосы были коротко подстрижены.
- Да спасут вас боги. - Отрывисто сказал незнакомец.
И Танька вдруг осознала, что ей нужно срочно выбрать линию поведения. Потому как представать перед собеседником, как учила Арлена, с первой же секунды следует такой, какой хочешь ему казаться.
Собственно, было два пути - или она играет благородную княжну, или глупую простушку. Танька припомнила все случившееся после похищения. Каждый раз, когда она вела себя соответственно, как это называла Арлена, своему титулу и положению, начинались заморочки. На неё давили, она в ответ защищалась... ладно, иногда откровенно дерзила. Пару раз. Кончалось все тем, что вспыхивало синее сияние и она теряла сознание. Зато в тот единственный раз, когда она валяла дурочку с Таркифом, удалось даже сбежать...
Танька распялила глаза, моргнула, чтобы придать глазам коровью влажность, и пропела на одном дыхании:
- Ах, благородный господин... я так испуганна! Я в таком ужасе!
Благородный господин неспешно уронил на кучу бумажек листок, который держал в руке, легко поднялся и обошел стол.
Было ему лет тридцать. Лицо у него было не только мужественное, но и симпатичное, признала Танька. И взгляд открытый, взгляд мужчины, который ничего не боится, но многое может. Одет, в отличие от своих кошкодавов, как простой прохожий с улицы, которых Танька видела из окна дома господина Таркифа. В желтоватую рубаху с пышными рукавами и светло-серый расстегнутый жилет.
- И отчего же вы испуганы? - Спокойно спросил симпатичный Кайрес.
Танька сложила руки на животе, переплела пальцы и стиснула их так, чтобы они побелели. Заставила нижнюю губу задрожать, испустила трепещущий вздох. В голове мелькали мысли - что сказать? Какую часть правды? Потому что полную правду говорить нельзя, это и к бабке не ходи, и так ясно...
Хорошо бы узнать, почему её искала Лига котоборцев. Вариантов имелось немного - или здешние что-то слышали про четырнадцатую дочь, и решили по случаю разжиться девой с предначертанием, или же Совет магов посулил за убийцу верховного Харгора немалые денежки, и теперь её ищут во всех городах и весях.
- Потому что я в чужом городе! И одна, какой ужас! - Выдохнула Танька.
- И где же ваша семья? - Немедленно спросил Кайрес, склоняясь к ней с высоты своего роста.
Танька ощутила, что она неровно дышит к высоким мужчинам. В самом буквальном смысле - дыхание вдруг прервалось.
- Моя семья... - Тарланей лучше не упоминать подумала она. - Живет в Тарусе. - Этот город она, по крайней мере, видела издалека. - В Керсе.
- И как же вы попали в Аретц? - Продолжил расспрос глава котоборцев.
- Сбежала. - Не моргнув глазом, сказала Танька. - Ах, я так давно хотела побывать в ваших лавках на набережной. Говорят, там есть такие вещички из Серендиона! Чудо, прелесть, красота! И главное, у вас тут самые дешевые серендионские благовония в Анадее.
Глава Лиги шевельнул бровями, глянул ей в лицо пристально, словно искал там каких-то неведомых знаков.
- Однако ночью, когда вы напали на патруль борцов, у вас была лишь наволочка. В которой лежали ложки, соль и покрывало. Где же благовония - или, по крайней мере, деньги для их покупки?
- У меня ещё и флиг был. - Среагировала Танька. Потом всхлипнула, понесчастней, чтобы из образа не выбиваться. - А ложки, между прочим, серебряные. Я их хотела обменять. Моя матушка, почтенный господин, не дает мне денег на вещи, совершенно необходимые для всякой девицы! И вот я...
Как уверяло Таньку телевидение, такие девицы и впрямь существуют. В другом мире, на Земле. Ну не может быть, чтобы на Анадее - и такого чуда не было...
- И что ж вы, прямо ночью и сбежали? - С насмешкой спросил Кайрес.
- Ну почему же ночью. - Танька опустила глаза вниз. - Вечером. А потом бродила по вашему городу одна...
Мужчина шагнул вперед, наклонился ещё ниже, к самому уху, и шепотом сказал:
- А по рассказам моих борцов, возле дома проклятого пособника котов и демонов вы вели себя по-другому. Представлялись княжной и упоминали имя некоего дома. Правда, мои борцы по простоте души приняли его за село. Заявили, что кошка ваша, и требовали отпустить преступника. Который, к вашему сведению, занимался сводничеством и поставкой невинных девиц в бордели, для темных дел и опасных господ.
Какая уж тут дурочка, в таких-то условиях... Танька свела брови на переносице, ощутив, что господин Кайрес разом потерял половину своей привлекательности в её глазах. И тихим же голосом спросила:
- А дети его тоже сводничали? И девицами торговали?
Кайрес выпрямился. Сказал без эмоций:
- Они росли, вкушая хлеб, купленный кровью невинных. Нельзя остановить преступления, пока люди будут считать, что наказание коснется только их. В этом мире, милейшая княжна, только звери и конченые себялюбцы совершают преступления ради себя. Большая часть - ради детей и близких, вот что печально...
Танька глянула зло, но тут же взяла себя в руки. И заявила, ощущая, как внутри закручивается невидимая пружина:
- Раз уж начали говорить начистоту, может, скажете, зачем вы разыскивали по всему Аретцу девицу, похожую на меня?
Мужчина отступил назад, вскинул голову, рассматривая Таньку с высоты своего роста. Оперся одной рукой о край стола,
- Мы поговорим об этом, и о многом другом. Но сначала выполните одну мою просьбу.
Он махнул рукой в угол слева от двери, и Танька обернулась.
У самой стены красовалось деревянное ведро, где торчала ветвь храмового дерева. Большая, чуть ли не в рост человека, опиравшаяся на стену, и покрытая цветами. Как она её не заметила, войдя в комнату? И ветка-то была не маленькая, и по комнате плыл горьковато-цветочный аромат. Наверное, в волнении все дело...
Вокруг ведра на каменном полу разлилась лужица воды.
- Что, водичку подтереть? - Спросила Танька. И глянула нагло.
- Просто коснуться.
Эта ветвь стала ответом на вопрос, почему её разыскивала Лига. Танька молча подошла, понимая, что упираться нет смысла, если она не коснется, то коснуться её. Погладила бархатистые лепестки. Кайрес подошел сзади, встал рядом.
Цветы были по-прежнему бело-кремовые, и даже не думали чернеть. Ну вот совсем.
Она ощутила легкое облегчение. И подумала, что, возможно, все дело было в том, что это отрезанная ветвь. Кто его знает, что будет, если коснуться живой ветви в храме. А может, в знаменитом катрене речь вообще шла не о храмовых цветах?
Первым от созерцания ветки оторвался Кайрес. Разочарованно вздохнул, глянул на неё отстраненно.
И сразу стало понятно, что она перестала представлять для него некий интерес. Танька в пику ему широко улыбнулась, спросила:
- Может, мне ещё что-нибудь потрогать в вашем кабинете, благородный господин? Если это не заденет моей девичьей скромности, то я готова...
Благородный господин, помрачнев, широкими шагами вернулся к столу. Сел, сообщил, поднимая листок с груды бумаг, лежавшей на столешнице:
- Даже если вы не та, кого я ищу, все равно остается вопрос о вашем нападении на людей Лиги. И разрушении клетки. Помимо этого, вы при свидетелях объявили обнаруженную кошку вашей, что говорит о связи с демонами. А ещё светились в ночи демоническим синим светом. Разумеется, вас ждет судилище Лиги, но сначала я вытрясу из вас все сведения относительно интересов Тарланьского дома в Аретце и свечения.
Он смотрел уже не на неё, а на зажатый в руке листок. Крикнул громко:
- Заруанна!
Дверь тут распахнулась и на пороге возникла одетая в черное старуха.
- Девицу - в каземат для особо опасных персон. - Приказал Кайрес, погруженный в изучение листка. - Стража пусть сопроводит и останется рядом. Если что, сразу бейте по голове.
Танька вскинула голову и шагнула к бабище. Но та сначала обвела кабинет хозяйственным взглядом, спросила:
- Милостивый Кайрес, веточку поменять?
Тот с досадой поднял взгляд от бумаги. Старуха в ответ ткнула рукой в угол:
- Вы ж приказывали, чтобы всегда только свежее стояло. А оно того, завяло...
Танька развернулась, едва не выпав из башмаков. Белые цветы посерели - и края лепестков уже начали печально скручиваться.
- Вон. - Негромко сказал Кайрес, и бабища исчезла.
Он вышел из-за стола, обошел Таньку, глянув на неё странным взглядом, в котором мешались горечь и радость. Склонился над ветвью. Протянул медленно:
- Нет сомненья. Они чернеют, только очень медленно. Значит, вы и есть будущая дева Аретца.
- О как. - Протянула Танька. - Так меня ещё не называли. А какие обязанности у девы Аретца? В смысле, чего вы от меня ждете - и что это вообще такое?
Тут её желудок заурчал, прямо посреди разговора, напоминая о том, что последний раз она ела сутки назад, в доме Таркифа, каганского сына. Танька покраснела.
- Может, обсудим это за ужином? - Дипломатично предложил Кайрес. И развернулся к выходу, не дожидаясь её согласия. Добавил, направляясь к двери: - Здесь комната для работ, а столуюсь я в личных покоях. Идти недалеко, до той стороны коридора. Там и поговорим.
Он вышел, не оглядываясь и не проверяя, идет ли она. Танька торопливо зашагала следом. Есть хотелось до ужаса, к тому же господин обещал поделиться информацией. А она в её положении была сущей манной небесной - надо же узнать, какие обязанности ждут деву этого города, княжну Татьяну и четырнадцатую дочь по совместительству...
Кошкодавы, толпившиеся в зале, почтительно раздались в стороны при появлении Кайреса. Пройдя по коридору, проложенному им, Танька вышла в коридор.
Покои и впрямь располагались аккурат напротив. Первым помещением оказалась просторная зала с дверью в дальней стене, размахом и планировкой напоминавшая комнату с котоборцами. Те же беленные стены и узкие окна - вот только мебель была получше качеством, чем напротив. На всю залу тянулся массивный обеденный стол со стульями, сплошь резьба и позолота, как в каком-нибудь Пале-Рояле. Такую обстановку Танька видела лишь в Фенрихте...
Кайрес, стремительно шедший впереди, остановился у дальнего конца стола. Сел первым, указав Таньке на стул по левую руку.
Следом в столовую сунулась Заруанна, выслушала распоряжение об ужине и исчезла. Кайрес уложил локти на столешницу из позолоченного дерева. Сцепил кисти, изучающе посмотрел на Таньку.
- Может, расскажете мне пока об этой деве? - Поспешно предложила та.
Желудок настойчиво урчал, лучшим средством заглушить звуки был разговор... да и любопытство подгоняло.
- Сначала давайте представимся. - Без спешки ответил глава Лиги. - Ваше имя, как я знаю, Татуана...
- Татьяна. - Поправила Танька.
Он кивнул.
- И именовать вас следует княжной. Рад с вами познакомиться, княжна Татьяна. Меня зовут Лемень, сын Малисты.
Значит, Кайрес - это титул. Она тоже кивнула, но молча.
- Ко мне, княжна Татьяна, месяцев восемь назад пришел посланник. Сказал, что Анадею ожидает ночь. А именно - темные времена, когда люди будут платить кровью за любую мелочь, когда войны начнут вспыхивать одна за другой. И пепел от огней ближних и дальних накроет наш город, как пелена. Лишь одна дева, по его словам, спасет Аретц и всю Анадею от этой участи.
Лемень сделал паузу, Танька тут же спросила:
- А что это был за посланник? В смысле, как он выглядел?
- Обычно. - Лемень в чине Кайреса откинул голову, глянул на неё с легким прищуром. - Приятный юноша, лет двадцати. В плаще, голубоглазый. Лицо такое... на удивление чистое. Я ему не поверил, но он оставил кое-что, предназначенное для девы Аретца. И сказал, что я должен это хранить. На следующий день мой хозяин, который до этого меня лишь унижал, вдруг поблагодарил за честность. И даже сделал компаньоном. Тогда, чтобы вы знали, не существовало ещё ни Лиги, ни Кайреса...
- Хозяин? - Встрепенулась Танька. - Так вы работали?
- Приказчиком у купца Гаргузы. Мой отец, княжна Татьяна, тоже был купцом, только разорившимся. Однако в дни благоденствия он успел дать мне образование, и я смог устроится на портовый склад не грузчиком, а приказчиком. Хотя грузить тоже приходилось. Я отработал шесть лет за маленькое жалование и комнату при складе. А потом пришел посланник и я стал компаньоном.
Лемень откинулся назад.
- После этого люди начали признавать свои ошибки, находясь рядом со мной. Раскаиваться в грехах, иногда очень громко. Даже дурак сообразил бы, что это связано с оставленной вещью. Я стал носить её с собой, просто потому, что боялся оставить дома. И...
Он пристукнул по столу сплетенными кистями, на мгновенье приподнял и опустил брови. Выдохнул:
- Я понял, что в руках моих сила. С ней я создал Лигу.
Танька решилась вставить слово:
- А что вам сделали коты?
- Мне? Ничего. - Улыбнулся создатель Лиги. - Просто со злом так трудно бороться... оно таится за стенами, умеет себя защитить, убеждает людей, что ничего страшного не делает. Я решил придать злу лицо. Точнее, морду. Сделал кошек символом зла - и с их помощью начал очищать людей. Вы не представляете, как быстро весь город избавился от котов, как быстро мне поверили. И не нужно было больше убеждать горожан, что сосед, избивающий жену и детей, творит зло. Нужно было просто подсунуть ему кошку - и месяц сиденья в клетке на Вратной площади ему обеспечен. А там уж все зависит от родных...
- М-да. - Медленно сказала Танька. Подумала - вот история о том, как один приказчик боролся со всеобщим злом. Но вслух ничего не произнесла, уроки Арлены не прошли даром. - А люди и впрямь так быстро отдали котов? Насколько я знаю, кто-то всегда ослушается. Глухая бабулька, жалостливый ребенок... надеюсь, вы не с них начали очистку города от зла?
- Что вы. - Улыбнулся её собеседник. - Мы послали глашатаев по улицам, дали месяц на добровольную сдачу зверушек. Уличных отловили сами. Потом, когда поступал донос о сумасшедшей старушке с котом, зверь обнаруживался вовсе не у неё, а у какого-нибудь соседа, который погряз в грехах. Объявлялось, что кот на деле принадлежал злодею, а старушку он одурманил и принудил с помощью магии укрывать вредителя. Кстати, детей из безвинных семей мы тоже не трогали...
- Ну прямо воины добра и света. - Не удержавшись, пробормотала она.
Кайрес по имени Лемень вскинул брови, хотел ответить, но дверь распахнулась и вошла Заруанна с подносом. Сгрузив его на стол, старуха расстелила на их конце скатерку, небольшую, с простенькими узорами, вытканными красной нитью по холстине. Расставила тарелки, бокалы, блюда - и удалилась.
Танька решительно схватилась за блюдо с зажаренной птицей, посыпанной сверху желтой пудрой. Отпилила ногу ножом, отправила в рот ломтик. Нужно было время для обдумывания услышанного. Да и есть хотелось. Так что - приятное с полезным...
Смотревший на неё Лемень, которому отец успел дать образование, а вместе с ним и зачатки воспитания, чуть поморщился. Но тревожить активно жующую даму не стал. Молча положил себе мясо, налил вино в два бокала - свой и Танькин.
Желтая пудра на птице походила на перетертое в пыль сухое растение. Вкус у него был как у смеси перца с корицей. Непривычно, но интересно.
Танька выбросила из головы мысли о специях и переключилась на услышанное.
Итак, молодой посланник. Пришел, возвестил на манер ангела божьего приход некой девы. Оставил нечто, что вразумляет местных жителей до полного раскаяния. И что немаловажно, оставил именно для неё. Вопрос - почему это связано с цветами и их цветом, а значит, с приснопамятным катреном?
И если Лемень, купецкий сын, сколотил свою Лигу за счет вещицы, предназначенной ей, как деве Аретца, не придется ли принимать всю эту братию под свою светлу рученьку? Или будет как всегда - умный Кайрес просто сделает её свадебным генералом, то бишь генеральшей?
Вопросы...
Она дожевала, хлебнула вина. Спросила, изображая простодушие:
- А зачем нужно было трогать цветы?
- Так велел посланник. - Кайрес склонил голову, отсалютовал Таньке бокалом, отпил. - Четыре дня назад он снова появился. Сообщил, что у девы Аретца волосы цвета темного меда, зеленые глаза, а узнаю я её по прикосновению, от которого почернеют храмовые цветы. С того дня в моем кабинете всегда стояла свежая ветвь храмового дерева, а женщины, покидающие город, должны были прикоснуться к такой же ветке, установленной в будке. Мы практически остригли налысо все дерево в нашем Храме, нужно сказать. Но вы с нами, и это искупает все.
- Вот, кстати, о радости воссоединения. - Танька вежливо улыбнулась. Пора было продемонстрировать и свои зачатки воспитания. - Что вы ждете? От меня, как от девы Аретца? И каким будет мое, ну... - Арлена за такое 'ну' облила бы её презрением. - Каким будет мое житье, раз уж я здесь и с вами?
- Разумеется, вы, как невинная девица, не можете жить в штабе Лиги. - Тоном заботливого дядюшки сказал Кайрес.
Танька, успевшая схватить кусок пирога, в котором бордовая местная травка мешалась с кусками сыра, едва не подавилась.
- Мы снимем для вас дом рядом. Или купим. - Деловито сказал Кайрес.
Все-таки он был Кайрес, имя Лемень ему не шло категорически. Бывает же такое - Наполеон, родившийся на складе. Так бы и считал всю жизнь мешки, не случись в его жизни тот посланник. Или сгинул, решив наконец бороться со злом своими силами, без котов и прочего.
- Однако есть одно 'но'. - Предмет её раздумий доверительно положил руку на Танькино запястье, как раз тогда, когда она заинтересовалась блюдом с красиво разложенными полосками копченного и вяленого мяса. - Понимаю, вы княжна, да ещё и Тарланьского дома... кстати, не расскажете, что это за свечение, которым вы так напугали моих людей? Да и клетку разломали...
- Это секреты Тарланьского дома. - Быстро соврала Танька. - Древняя магия, присущая только нам, Тарланям. Сказать не могу, научить тоже.
Она ожидала, что Кайрес будет разочарован, но он, напротив, оживился.
- Вот как. Что ж, дева Аретца должна быть одарена богами больше прочих. Это даже к лучшему, это вас сделает любимицей всех борцов Лиги.
Таньку от этой перспективы почему-то прошибла дрожь.
- А что насчет того самого 'но'?
- Так, маленькие мелочи. - Кайрес наконец-то убрал руку с запястья. - Я понимаю, вы княжна, особа благородной крови. Но мы сможем дать вам лишь пять служанок. И один экипаж. Понимаете, мы на самом деле слуги народа, больших богатств у Лиги нет...
- А что, купцы ещё не начали нести вам пожертвования на благое дело? - Не подумав, брякнула Танька.
Он задумчиво улыбнулся.
- Увы, мы пока что не храм, чтобы принимать дары от прихожан. Но мысль интересная. Тем не менее пока что вам придется жить скромно. Разумеется, помимо дома мы обеспечим и дуэнью...
Танька зажевала это заявление ярко-алым фруктом размером с детский кулачок. Под жестковатой шкуркой пряталась приторная мякоть, похожая на желе. Только сладость и помогла ей проглотить слова про дуэнью.
- Поговорим об этом после. - Выдавила она. - Покажите лучше вещь, что оставил вам посланник. Она ведь предназначается мне?
Губы Кайреса сжались в одну линию.
- Да, разумеется, - с расстановкой согласился он.
И вытянул из-за ворота рубахи стальную цепь в Танькин мизинец толщиной. На конце петли из кованых звеньев покачивался тонкий длинный цилиндр. Тоже стальной, судя по блеску. Кайрес с благоговением снял цепь, взял цилиндр двумя руками, как приношение, сделал быстрое движение большими пальцами обеих рук.
- Застежка с секретом, - пояснил он, заметив удивление на лице Таньки.
И медленно, неспешно отнял одну половинку цилиндра от другой.
Она задержала дыхание. Из-под стального среза вынырнула двойная черная нить, на конце которой сияла капля света. Чистейше-белого, режущего глаз. Танька прищурилась, даже руку протянула, не удержавшись от детского желания потрогать.
- Поразительно, не так ли? - Тихим шепотом сказал Кайрес. - Как только я её увидел, сразу поверил всему.
- А вы не спрашивали, кто ваш посланник? - Танька коснулась капли.
Она оказалась вполне материальной, и на ощупь напоминала круглую бусину. Холодную, словно камешек со дна студеного ключа.
- Cпрашивал, но он не сказал.
Кайрес держал половинку цилиндра над Танькиной рукой. Не отдергивал, но и в руки не давал. Странно, но отнимать пальцы от прохладной бусины не хотелось. Таньку это даже испугало немного.
- Но у меня есть сумасшедшая догадка. - Мягко сказал её собеседник. - Это посланник бога или сам бог.
Танька наконец оставила бусину в покое, глянула на Кайреса, нахмурившись. В бога она не верила ни там, ни тут. А здешнюю магию считала одним из физических явлений мира по имени Анадея. Может, свет местного Элсила что-то такое излучает - или магнитные линии не так повернуты.
- Думаю, что боги устали от несправедливостей нашего мира. И дар послан, чтобы изменить Анадею. Сделать людей добрее, хотя бы через раскаяние.
Танька застыла. Итак, у сурового Кайреса душа идеалиста и романтика. Не сталь под бархатом, а бархат под сталью... Она глотнула вина, хотя голова уже слегка кружилась. Сказала:
- Вы так и зовете этот предмет вещью? Иного названия у него нет?
Главное, что бы он не называл её 'моя прелесть'...
- Посланник говорил 'эта штука'. - Кайрес пожал плечами. - Он, может, и способен отзываться о ней так просто. Но я не он. Я называю её подарком. Про себя.
Он несколько мгновений любовался сияющей каплей, потом с благоговением опустил в другую половину цилиндра. Щелкнул застежкой, заправил цепь внутрь рубахи и поднялся из-за стола.
- Поскольку вы уже закончили ужинать, предлагаю вам небольшую прогулку. Хотите посмотреть, как подарок работает?
- Да. - Танька торопливо встала, одернула зацепившуюся за резьбу юбку. Чертов чулок на левой ноге, растянувшийся под коленом, повис, косо зацепившись за икру. Того и гляди свалится.
Они прошли по коридору к лестнице. По дороге она несколько раз ловила на себе взгляды идущих навстречу кошкоборцев. Взгляды были любопытствующие и полные некоего воодушевления. Кажется, деву Аретца ждал не только Кайрес. Знать бы ещё, куда заведет её эта дорожка...
На первой же ступеньке чулок соскользнул вниз. Танька содрогнулась, но продолжила идти, надеясь, что длинная юбка скроет собравшийся на щиколотке в гармошку чулок. Навстречу по лестнице поднимался очередной кошкодав, так что останавливаться и поправлять одежку под юбкой было немыслимо.
Подвал начинался широким проходом, тянущимся вглубь. Ярко сияли флиги. По обеим сторонам шли решетки, разделенные колоннами.
- Как видите, - Кайрес повернулся к Таньке, кивнул на ближайшую ограду из частых прутьев, за которой виднелись детские лица, - дети злодеев содержаться вполне прилично. Здесь светло, сухо, воздуха довольно...
- А что с ними будет потом? - Не удержалась она от вопроса.
- Судьбу родителей-злодеев решает народ. - Уклончиво сказал Кайрес. - Но их отпрыски, разумеется, не могут жить с теми, кто связался с демонами. У Лиги имеется работный дом, как раз для них.
- А если дети сами пострадали от отца-изувера? И жена?
Кайрес вел её вперед. Справа и слева в клетках тихо переговаривались люди, где-то слабо хныкал грудной ребенок. Конец прохода перегораживала дверь, рядом с ней стояли несколько котоборцев.
- В таких случаях дети остаются с матерью. - Кайрес на ходу стремительно кивнул облаченным в плащи соратникам по Лиге. Те услужливо распахнули дверь. - Проходите. Именно тут раскаиваются даже самые отчаянные пособники демонов...
---------------------------------------------------------------------------------------------------------------------------------------------------------------------------------------------------------------------------------------------ПРОДОЛЖЕНИЕ ОТ 20.01.14
Танька переступила порог. Комната была просторная и практически пустая - каменные стены, флиги да массивный стол напротив двери. Все. Последние слова гостеприимного хозяина пробудили в её сознании легкую тень смятенного ужаса. Здравствуй, мать святая инквизиция, я тебя и не узнала в новом обличьи? Она, не удержавшись, воровато скользнула взглядом по углам. Ни дыбы, ни железной девы, ни шкафчиков для щипцов и прочего, потребного для раскаяния...
Лемень по имени Кайрес, задержавшись за её спиной, вполголоса отдал распоряжение одному из котоборцев. Потом прикрыл дверь и сказал, обращаясь к ней:
- Кстати, вы так и не спросили, когда я отдам подарок.
Танька застыла. Не объяснять же славному детинушке Леменю, что она даже с синим сиянием не разобралась - зато всякий раз расплачивалась за его использование несколькими часами жизни. А то и днями, потраченными на беспамятство. При таких условиях новый магический дар от неизвестного посланника нужен примерно так же, как собаке пятая нога. Управится бы с полученным...
Симпатичное лицо Кайреса освещали флиги. На губах играла слабая полуулыбка, но прищур у глаз был напряженный. Нервный такой прищур.
Вот человек, подумала Танька, который получил предназначенное мне. После чего начал бороться со злом - и попутно разлучать детей с матерями, заставляя их расплачиваться за чужие грехи. Ей приказал дать по голове, если что. Беззащитной девушке, между прочим. А судьба котов, которых сдали Лиге жители, и вовсе должна быть печальна.
Бойся даров, что приносят неизвестные личности. И бойся того, что эти дары из тебя высвободят. Как-то так...
Снова, уже почти по привычке, из глубин памяти вынырнул кусочек наставлений Арлены. Не говорите слишком прямо, людей это либо смешит, либо оскорбляет. Не будьте слишком простой, княжна Татьяна. Придерживайтесь канонов и правил - они помогут выстроить между вами и людьми стену, через которую до вас не дотянутся. А также не заденут, не оскорбят и не уколют.
Она склонилась в реверансе - левая нога слегка развернута, правая выставлена вперед на расстояние одной ступни от левой. Глубокий полуприсед с разведением рук, кисти с чуть расставленными пальцами расслабленно опущены вниз, напоминая повисшие бутоны. Все, как говорил и показывал благородный Ленклав Тарланьский. Увидь он её сейчас, остался бы доволен.
И, застыв с согнутыми коленями, она подняла лицо к Кайресу.
- Я полагаю, мне не следует с этим торопиться, благородный господин.
Лицо Кайреса расслабилось.
- Я... я понимаю. Встаньте, княжна. Заверяю вас, мы не будем торопиться.
Выпрямляя уже начавшие дрожать колени, она вдруг почувствовала себя уверенной. Не в будущем, но в себе. Это было так, словно приседала она ещё Танькой - а поднялась уже Татьяной. И эта Татьяна подняла подбородок, спокойно сказала:
- Я надеюсь на вашу поддержку и руководство во всем, что касается подарка посланника, благородный Кайрес.
- Я не благородный. - Возразил тот. После некоторой паузы, правда. - К тому же девица из благородного рода, если я правильно помню, во всех землях к сыну купца обращается или по имени, или просто 'почтенный'. И лишь в особых случаях она может употребить 'почтенный господин'.
- Благородство в душе, а не в происхождении. - Татьяна склонила голову.
Купецкий сын Кайрес хотел что-то сказать, но тут в дверь торкнулись. Внутрь впихнули мужчину, который тут же согнулся в поклоне, зачастил:
- Пресветлый и премудрый Кайрес, умоляю вас о прощении. Меня запутали в долгах, меня вынудили...
- Выпрямись. - Тихо сказал Кайрес.
Тот вытянулся в струнку. Лицо его показалось Татьяне смутно знакомым. Глава Лиги тут же подтвердил её догадку, сказав назидательно:
- Вот, княжна Татьяна, тот самый поставщик девушек для кровавых утех, которого вы прошлой ночью на улице объявляли невиновным. Прошу вас, отойдите к столу и соизвольте сесть. То, что сейчас произойдет, благородная дева должна наблюдать с некоторого расстояния.
Она молча отошла, отодвинула сколоченный из досок стул с невысокой спинкой, села. Положила одну руку поверх другой на коленях, крепко стиснула ладони . И тщательно расслабила лицо, так, чтобы оно ничего не выражало.
Учитесь не подавать вида, даже если вам очень страшно или плохо, говорила Арлена. Вот и будем учиться.
- Покайся. - То ли сказал, то ли приказал Кайрес.
От этих слов мышцы её собственной шеи почему-то свело легкой судорогой. В следующее мгновенье поставщик невинных девиц упал на колени. Взвыл:
- Но я не хотел! После того, как мне объявили сумму долга, мне предложили...
- О своих грехах, не о чужих. - Оборвал этот вопль Кайрес.
Мужчина дернулся, попытался отползти, стоя на коленях.
- Раскаивайся здесь. - Нетерпеливо бросил глава Лиги.
У неё снова свело судорогой шею, уже сильнее. Какие-то события из жизни на Земле отрывочно проносились в памяти, почему-то хотелось плакать. Человек на коленях потерянно сказал:
- Я находил девиц. Молоденьких сирот, иногда вдов, которые никому не нужны. Заманивал в дом. Если в борделе не было немедленной нужды, держал товар наготове, использовал как служанок. Но потом посылал в тот бордель, который, который...
- Говори про себя.
- Который платил! Соседям заявлял, что девчонка сбежала, или нашла родных. Мне на руки давали сущую малость, только чтобы хоть как-то прокормить семью, великий Кайрес. Всё шло для погашения долга! Их всего-то было восемь...
- Так расплатись же и здесь. - То ли предложил, то ли приказал ему Кайрес.
Человек рухнул на колени. С размаху ударил лбом в каменные плиты пола. Выпрямился, глянул на Татьяну осоловелыми глазами, залитыми текущей со лба кровью.
- Простите! Простите...
И снова вбил голову в пол.
Она почувствовала, как в её собственном рту что-то хрустнуло - так сильно были стиснуты зубы. Губы дрожали, а пальцы комкали юбку на коленях.