Аннотация: Все дороги ведут в Ярг. Причем ведут всех.---- ПРОДОЛЖЕНИЕ ОТ 03.02.14---------ПРОДОЛЖЕНИЕ. ОКОНЧАНИЕ. 0.6.02.14 -- Дороги не только ведут в Ярг, но и уводят оттуда.
Глава тридцать пятая. "Все дороги ведут в Ярг."
Земля содрогнулась. Он осознал это, пробуждаясь ото сна так же стремительно, как падает с обрыва камень. Ритмичный грохот камней, что бесконечно строили и рушили замок, на несколько долгих мгновений замер - а потом зазвучал с новой силой.
Перед отверстием дыры, в которой он лежал, темнел склон холма с Вратами. Вершину его окаймляла коричнево-зеленая полоса близкого рассвета. Хрустнув ветками и оцарапавшись о несколько сучков, Рут торопливо выбрался наружу.
Окрестности выглядели безлюдными - и были такими на самом деле, как сообщило чутье. Он обернулся к пепелищу на месте Ярга.
Отблески далекого рассвета падали на башни, которые то возникали, то пропадали в бурлящем каменном облаке. Но одна из башен стала ощутимо короче. А взамен её утраченной высоты от темной дыры, что отмечала место бывшего входа, раз за разом вниз разворачивалась лента из камней, исправно распадавшаяся вместе с замком. То ли лестница, то ли пологий спуск.
Что-то затевалось. Вот только что - и кто всем этим управлял?
Псина, ночью залезшая к нему в логово, завозилась в копне. Потом зевнула, щелкнув челюстями и издав короткий скулящий звук. Вылезла следом.
Хруст веток оторвал Рута от созерцания замка. Он зябко передернул плечами. Ночью предрассветная сырость пробралась сквозь камзол, и тело онемело, словно стянутое ремнями.
Пес пристроился к колену, задрал голову, посмотрел искательно. Рут припомнил, как пес ночью шебуршал сеном, ища закопанный в копне мешок с окороком. Пришлось даже подтащить его за загривок поближе к себе и прикрикнуть, чтобы затих. Судя по позе, псина ждала, что человек достанет мясо и поделится с ней.
Но Руту было не до этого.
Он торопливо обрушил навес из веток и слежавшегося сена, заваливая вход в нору. Мешок при этом остался внутри. Оставалось только надеяться, что пес не выкопает мяса из завала. Кто знает, как и чем кончится день... а запас пригодится вечером.
Покончив с этим, он развернулся и побежал к пепелищу. Пес затрусил было следом, но у околицы, как и вчера, остановился. На бегу Руту пришла в голову мысль, что следовало умыться и напиться у родничка, прежде чем нестись к деревне. Однако поворачивать назад не хотелось. В любой момент можно было ждать новых событий.
У самой околицы он наконец разглядел ленту, что появилась у замка - это была лестница. Ступени разной величины кого-то ждали, хотя пока что забраться по ним мог лишь ветер.
Наметив рытвину, оставшуюся на месте былого дома, Рут спрыгнул вниз. Убежище оказалось неглубокой траншеей с оплывшими краями. От лестницы его отделяло лишь тридцать шагов. Пульсирующий замок нависал почти над самой головой, мерный грохот лез в уши, время от времени сверху постреливало каменной крошкой. Рут привалился боком к земляному отвалу, расстегнул камзол. И накинул его на голову, чтобы уберечься от осколков.
Затем он глянул на холм напротив.
Рассвет заливал вершину зеленым сиянием, превращая кристаллы Врат в тоненькие ниточки. Дорога, петляющая по склону, была пустынна. Ни сотрясение земли, ни долгая пауза в грохоте больше не повторялись.
Он поерзал, устраиваясь в траншее поудобнее. Встающий с той стороны Элсил слепил глаза, так что приходилось щурится.
Его мысли сейчас крутились вокруг княжны Татьяны. Уже не было сомнений, что она как-то связана с этим. Вот только как? Рут свел брови, припоминая катрен Алидориуса. Настанет день, которого сейчас никто не ждет...
Продолжение вынырнуло из памяти тут же, мгновенно, словно только этого и ждало:
- Великий княжий дом падет.
Проклятье древних королей
С окраин путь начнет.
Белеет лист, чернеет цвет,
Зима не к нам придет...
Но что не смог найти никто,
Четырнадцатая дочь найдет.
Он наклонил голову, поежился. Холод от земли выстуживал бок, не прикрытый больше камзолом. Рут дернул полу камзола пониже, к поясу. И задумался над словами катрена.
Проклятье древних королей сбылось в Ярге. Лист побелел в тарусском храме. Цвет вроде бы нигде не чернел... но княжну Татьяну судьба давно носит по неизвестным дорогам, так что все может быть. И ещё была зима.
Ларсу, припомнил он. Холода, которые все никак не придут на север. Конечно, это могло быть просто капризом погоды. А могло и не быть...
В смену эпох возможно все. Он склонил голову и глянул исподлобья на холм с Вратами. Лестница могла отрасти потому, что кто-то должен явиться. Скажем, княжна Татьяна. Замок, который то есть, то нет - лучшее место, чтобы спрятать то, чего не смог найти никто. Правда, девица была у Кайреса...
От княжны мысли перетекли ко сну, виденному им в Аретце. Почему предок отправил его в Ярг, но не произнёс названия деревни прямо? Кругом одни вопросы...
Он сморщился, припомнив слова о посланце Триры, что сотрет с лица Анадеи не только магов, но и эрни. Если род обречен, может, есть смысл использовать силу эрни? Всю, а не только маленький её кусок, касавшийся чувств, ощущений вины, запахов и прочего? Если все предрешено - и время эрни на исходе, не вправе ли он использовать всего себя, став настоящим?
Ещё недавно сама мысль об этом вызвала бы у Рута волну сопротивления. Но что-то изменилось - и в первую очередь он сам. Встреча с Кайресом не убила его, как Гарта и Алвина, но что-то надломила внутри. В тот день, в домике Увира, он почувствовал себя перчаткой на чужой руке, продолжением сторонней воли. И хуже всего было то, что сопротивляться этой воле не было сил. Даже у него, у эрни. Впрочем, как заметил его отец, нынешние эрни больше похожи на людей...
Рут прикусил губу, решив пока не думать об этом - а просто ждать. И замер неподвижно, греясь в лучах восходящего Элсила.
Прошел, наверно, почти целый сил, прежде чем с вершины мигнуло алым. В просвете Врат появилась крохотная фигурка. Наблюдая, как человек спускается с холма, Рут размышлял. На княжну Татьяну силуэт не походил. Может, это кто-то из сельчан, сумевший выжить?
Пришедший довольно решительно направился к черной границе, за которой начиналось пепелище. Мысль о местном крестьянине можно было забыть - поверх плаща на плечах у человека лежал широкий ворот из дорогого меха, который простолюдинам не по карману. Да и складки плаща струились мягко, выдавая тонкую шерсть. Рут стянул с головы камзол, оделся, пригибаясь пониже. Некоторое время крошку можно и потерпеть, а вот встречать гостя раздетым не следовало...
По пепелищу человек шагал с живостью, на замок при этом глазел жадно и благоговейно. Словно его там кто-то ждал. Или что-то. По возрасту пришедший был почти ровесник Рута. Красавец - кудрявые черные волосы обрамляли выразительное лицо с орлиным профилем. С таким лицом и кудрями парень должен нравиться девицам... а также иметь серендионскую родню как минимум с одной стороны, подумал Рут. А то и вовсе быть чистокровным серендионцем.
Вот и дикие страны подтянулись. Как интересно-то...
Серендионец топал к началу пульсирующей лестницы как по нитке. Несколько раз он сморщился, получив в лицо каменной крошкой от танцующих камней. До падающих и взлетающих ступеней серендионцу оставалось всего шагов пять, не больше...
Земля вновь содрогнулась. Серендионец пошатнулся, присел. И стало тихо.
Рут замер в канаве, неотрывно глядя вверх. Замок короля Кенлока больше не распадался на отдельные камни. Он висел в воздухе спокойно и неподвижно, как будто так и полагалось. В наступившей тишине по ушам Рута ударил крик птицы, парившей над соседним холмом.
Залетный гость оправился от изумления быстро. Медленно ступил на первую ступеньку, потом пошел по лестнице, шагая все быстрее. Рут упал на дно траншеи, прижался к земляной стене, чтобы его ненароком не заметили сверху.
Из канавы он выскользнул только тогда, когда шаги гостя начали глохнуть внутри замка.
Камни ступеней чуть пружинили под ногой, неуловимо напоминая обманчиво-мягкие дороги Безмирья. Ступать приходилось осторожно, расслабив стопы, чтобы не греметь подковами сапог по камням. От лестницы и приближающейся стены тянуло чуть заметным теплом, но радоваться этому Рут не спешил.
Если кто знает, чем всё это кончится и что означает, тот пусть и радуется, а он погодит...
В круглый провал входа, который когда-то прикрывала решетка, Рут вошел не сразу. Сначала прислушался, прильнув к каменному углу. Шаги серендионца звучали еле слышно.
Двор был пуст. Громадные плиты, когда-то выстилавшие его, крестьяне поразбивали на части. Теперь края камней истончились от времени, да и более чем месячное пребывание в кипящем клубке, из которого рождался и возникал замок, поотбивало углы. Между обломками, выстилавшими двор, пролегли широкие щели, кое-где достигавшие ширины мужской руки. Но в воздухе побитые куски плит держались ровно, хоть и пружинили. Через просветы под ногами далеко внизу виднелось черное пепелище, залитое светом Элсила и исчерченное тенями.
Он нырнул под каменную арку, скользнул в нишу, где прежде стояло колесо с цепью, поднимавшей решетку. Шаги серендионца звучали из первой башни справа. Рут задумался. Последовать за ним или подождать во дворе?
Но тут, обрывая его мысли, нависающий сверху край арки на мгновенье окрасился в розовое. Он обернулся и прищурился. Перед Вратами, если глаза его не обманывали, стояли сразу две фигуры, отсюда похожие на муравьев.
Шаги в правой башне смолкли, а потом зазвучали по-другому, быстрее и громче. Серендионец заметил вновь прибывших и спешил вниз.
Нужно было убежище. Пока он не знал, кто и зачем пришел сюда, в возрожденный замок его далекого предка, следовало наблюдать и ждать. Рут метнулся к левой башне. Бежал он косолапо, ставя ноги на внешнюю сторону стопы, чтобы не шуметь.
Тени внутри древнего донжона пронзали лучи света, который шел не только из окна и двери, но и из щелей под ногами. В дальнем углу просторного помещения виднелась широкая, ровным пролетом уходящая вверх лестница. Рут прижался к стене возле единственного окна, ощутив тепло, идущее от неровной поверхности.
На уровне плеча в пустом проеме щерилась глубокая щель между сколотыми камнями. Рут прильнул к ней одним глазом, неудобно изогнувшись.
Серендионец вылетел из башни и встал у входа, отступив на полшага от края замковой стены. Нетерпеливо откинул за плечи полы плаща, открыв заложенный на груди складками камзол - и покрытую драгоценностями рукоять меча на наборном поясе. Прижался к углу щекой, и тоже уставился на прибывших из укрытия. В то время как Рут глядел на него...
Сквозь Врата Кайрес провел Татьяну за руку. До этого она пересекала Безмирье лишь в карете, и ощущение мягкой, пружинящей поверхности под ногами было внове. На ногах были уже не грубые башмаки, а туфли из тонкой кожи. Сразу после прогулки в подземелье Заруанна принесла в комнату целую охапку шелковых юбок, блузок, рубах и роскошных шалей, а ещё обутки ручной выделки, расшитые нитями и бисером. Деве Аретца полагался лучший гардеробчик, чем какой-то княжне, остановившей ночью отряд котоборцев. Было лишь одно неудобство - тонкая подошва позволяла ощутить всю податливость опоры под ногой, и от этого у Татьяны меж лопатками ползли мурашки.
На холме возле Врат было холодно, гораздо холоднее, чем в Аретце. Шелковая юбка и шалька, как выяснилось, от керсийской осени защищали слабо. Она с сожалением вспомнила шерстяную юбку, которая была на ней вчера. И стянула с глаз повязку, роскошный черно-синий шарф.
Замок висел в распадке между двумя холмами, зависнув над землей. Но теперь он почему-то не распадался на каменные ленты. От темного пятна, обозначавшего пролом в стене, вниз тянулась тонкая полоска. Судя по цвету - каменная.
- Я, конечно, в замках никогда не жил. - Задумчиво сказал рядом Кайрес. - И в них не разбираюсь. Но архитектура слишком уж рискованная. Он что, держится на единственной опоре?
Татьяна очнулась от созерцания застывшего замка. Сказала:
- Думаю, здесь какая-то магия... прежде он был другим.
- Вы бывали здесь раньше? - Кайрес глянул на неё сверху, чуть насторожено. - Насколько я помню, ваша семья проживает именно в этой стране.
Татьяна чуть вздохнула.
- Да. Но тогда эти каменные глыбы стояли на земле.
Что было почти правдой - в самом начале её визита в Ярг камни лежали там, где их положили когда-то руки строителей. Рассказывать о том, как они танцевали в воздухе, ей не хотелось. Ни к чему будить любопытство и порождать расспросы.
- Вот как? - Кайрес уже смотрел не на неё, а на замок. - А владельцы?
- Они давно умерли. - Поспешно ответила она. Что опять-таки было правдой.
- Что ж, давайте поглядим на него с близкого расстояния, княжна. Утро наступило, возможно, мы даже опаздываем...
Если они и опаздывали, то не по её вине - Кайрес утром тянул время, не торопясь, как подозревала Татьяна, расставаться с той самой вещью. Сначала они неспешно позавтракали, причем ей пришлось изворачиваться, отвечая на вопросы о родственничках Тарланях. Спасибо урокам Арлены, тем, что касались уклончивых ответов.
Спускаясь по склону холма, она метнула взгляд туда, где когда-то стояли палатки людей местного герцога. Сейчас там было пусто. На пожухлой бурой траве возвышалась лишь неопрятная куча блекло-коричневого цвета, похожая на остатки копны. И рядом ещё несколько холмиков того же оттенка.
У черной границы бывшей деревни сидела темно-рыжая собака с длинной мордой. При их приближении псина дернулась и потрусила в сторону. Татьяна, шедшая вслед за Кайресом, припомнила о живности из деревни, убежавшей в холмы. Верный пес грустит по хозяевам?
- Земля странная. - Заметил Кайрес. - В рытвинах. А эти угли сверху...
- Пожар. - Спокойно ответила она. - Здесь горело все - постройки, пристройки, разное добро. Даже люди.
И подивилась спокойствию в собственном голосе. Прошедший месяц здорово сгладил её воспоминания о Ярге. Или их сгладили деревушка по имени Лисва и город по имени Аретц? Виденное и слышанное там помнилось сейчас гораздо ярче...
Замок висел в воздухе неподвижно, словно ждал. Кайрес шел впереди, и даже не оглядывался на неё. Когда утром они выходили из штаба Лиги - уютного особнячка на окраине города - главный котоборец топал неспешно, без всякой охоты. Однако сейчас купецкий сын Лемень торопился. Татьяне приходилось чуть ли не бежать следом.
Полоса, стекавшая от стены замка, оказалась лестницей, грубо слепленной из разномастных камней. Наступать на неровные ступеньки было страшновато, камни поддавались и чуть пружинили под ногой, напоминая Безмирье. Они прошли через арку пустого прохода, выстеленную обломками камней, меж которыми просвечивала далекая земля, неприглядно черная и обгорелая. Вошли во двор - и первое, что услышала Татьяна, стали слова, произнесенные до ужаса знакомым голосом:
- Вот уж кого не ожидал здесь видеть... бутон моей души, княжна Татьяна, вы ли это?
Она дернулась назад, а Кайрес, наоборот, вперед. Вскинул голову, приказал звучно, глядя на говорившего:
- Вспомни грехи свои, расскажи, кто ты и зачем сюда пришел...
Татьяна развернулась.
У стены, окаймлявшей вход в замок, стоял каганский сын Таркиф. Кайрес сверлил серендионца взглядом. В воздухе между ними словно что-то плыло. У Татьяны уже знакомо свело шею судорогой.
Но кудрявому красавцу ничего не делалось - он по-прежнему стоял в небрежной позе, рукой опирался об угол стены, а согнутую левую ногу выставил вперед, оперев на носок. И всем своим видом являл благодушие, приправленное здоровой дозой снисходительного презрения.
- Кайся! И говори! - Распорядился Кайрес, с едва заметными нотками растерянности в голосе.
Таркиф выдохнул, улыбнулся. Неспешно поднял правую руку, щелкнул пальцами. По обеим кистям и по лицу тут же проросла синяя сеть жил.
- Пожалуй, каяться я погожу. К тому же у нас разные боги и разные понятия о грехе, почтенный. Вы, как я понимаю, и есть Кайрес? Я подозревал, что девица попалась к вам в лапы. Что же вас привело сюда?
Кайрес стоял, сжав губы в линию. Лицо его наливалось кровью. Татьяна дернула головой, пытаясь избавится от боли, в которую переросла судорога...
И тут зеленоватый свет, падавший из арки за их спиной, вдруг поблек. Боль в шее тут же исчезла. Кайрес развернулся, с изумлением уставился на что-то за её спиной. Таркиф тоже шагнул вперед, поворачиваясь.
Она крутанулась на пятках.
Очерченный салатовым диск Элсила, плывущий в желтом небе, чернел. На него наползала округлая тень.
- Ух ты! - Не сдержавшись, изумилась Татьяна, на мгновенье став прежней Танькой. Поправилась: - О!
- Ничего удивительного. - Мрачно отозвался из-за её спины Кайрес. - Мне приходилось читать труд славного Шарицкиса из Халкидии, где он писал о невидимом диске, что кружит над Анадеей на невообразимой высоте. В редчайших случаях описанный диск заслоняет свет Элсила, отсюда и круглая тень. Случаи заслонения Элсила не раз были описаны в хрониках...
- Равно как и те беды, что приходили следом. - Напряженно сказал Таркиф. - Я тоже читал Шарицкиса, и не только его. Что-то начинается. Скажите, Кайрес, что привело вас в этот замок? Говорите правду, а взамен узнаете, почему здесь оказался я. Боюсь, нам не время ссорится.
- Мне было сказано... - Глава Лиги внезапно охрип. - Мне явился странный посланник и приказал пойти в то место, которое назовет вот эта дева.
Она скосила глаза и увидела хищный интерес, зажегшийся в глазах Таркифа, устремленных на неё.
- А. И как же дева узнала про это место?
- Мне было видение. - Ответила Татьяна, решив идти до конца.
Хотя на самом деле она всего лишь разыграла маленькую сценку в Аретце, перед самыми Вратами. Ничего особенного - встала столбом, поводила по воздуху руками, помычала. Даже покачнулась несколько раз, перенося вес с носка на пятку. Потом открыла глаза и провозгласила, храня на лице серьезное выражение - мол, неведомый вьюнош с голубыми очами только что приказал им идти в Ярг.
- Кто был в этом видении? - Быстро спросил Таркиф. - Когда оно было?
- Сегодня утром, а видела я юношу бледного со взором горящим. - На полном серьезе сказала Татьяна.
Элсил заволакивало черной круглой тенью. В наступающих сумерках Кайрес встал рядом с ней, приказал очень жестким голосом:
- Дева сказала. Теперь ваша очередь...
- Ночью, - сказал Таркиф мягким, очень проникновенным голосом, от которого Татьяне сразу захотелось почесать его за ухом, как кота. - Ко мне пришла дева. С мечом и ястребом. Но и без этих знаков, по одному взгляду я узнал бы великую богиню, Триру Справедливую Расплату. Она приказала мне идти в Ярг, как проснусь. И вот я здесь.
Лик Элсила исчез, превратившись в черный диск в зелено-золотой короне.
----------------------------------------------------------------------------------------------------------------------------------------------------------------------------------------------------------------------------------------------ПРОДОЛЖЕНИЕ ОТ 03.02.14
Когда он увидел Кайреса, сердце его пропустило удар - а потом заколотилось медленно и размеренно.
Гарт, Алвин.
Он стиснул зубы и вцепился в камень стены скрюченными пальцами. Несколько ногтей засаднило, но ему было не до этого.
Алвин. Гарт.
За мной месть, подумал Рут. И тут даже не надо клясться на правой руке - рано или поздно за смерть двух Тарланей будет заплачено. Теперь он знал, для чего предок послал его в Ярг. Месть должна свершится. Но спешить не следует, иначе кончится все так, как в домике Увира - падением на колени и волной ненависти к самому себе. Смертельной волной.
Подтверждая эту мысль, сердце ударило в груди гулко и звучно.
Он отвел руки от стены, сжал и разжал кисти, разминая мышцы. На двух пальцах ногти оказались содраны. Глупо - сейчас не время калечить собственные пальцы... он откусил болтавшиеся на куске кожицы обломки. Лучше ранка, чем такое.
Ждать. Удобный момент должен представиться. Рут двинул правой рукой, той, что сейчас была ближе к оконному проему. Из рукава в ладонь выскользнул далт. Он перехватил его за основание, в положение, из которого кастет с лезвием можно метнуть.
Следует дождаться, когда Кайрес повернется, и уж тогда целить в глаз или шею. Глаз предпочтительнее - от попадания в шею иногда выживают.
Глядя на княжну, серендионца и Кайреса, Рут уже рисовал в уме линию, по которой полетит далт. Однако они говорили - а он слушал. После слов о заслонении Элсила, посланнике и Трире Рут замер, сведя брови на переносице. Свет и впрямь затухал.
Возможно, здесь начинается нечто поважнее мести. Скажем, смена эпох...
Он застыл, решив выждать. Кайрес, княжна Татьяна и загадочный серендионец неотрывно глядели наружу. Именно поэтому появление слабых бликов на стенах заметил только Рут - он был единственным, кто смотрел сейчас внутрь замка, а не наружу.
Что бы ни испускало блики, оно пряталось за краем оконного проема. Свет Элсила поблек полностью, отблески стали чуть ярче. Он уже хотел высунуться, посмотреть на источник, хоть это и было рискованно... но тут камни под ногами вдруг мягко всколыхнулись. Дрожь коснулась толстенных, в пять локтей, стен башни, волной ушла вверх.
И сразу загрохотало так, словно замок рушился. От неожиданности Рут выпрямился, оторвавшись от щели, с размаху ударился лбом об камни. Что интересно, грохот тут же стих, а Кайрес заявил во весь голос:
- Похоже, нас тут заперли. Княжна Татьяна, об этом в вашем видении ничего не было?
Рут снова приник к щели.
- Нет. - С заминкой ответила девушка, и он ощутил ложь в её голосе.
Похоже, княжна Татьяна что-то утаивала. Четырнадцатая дочь, будущая посланница Триры, вполне могла скрывать некоторые подробности от простых смертных. Рут прикусил губу. Если именно она принесет смерть роду эрни... то что он может сделать? Может, попытаться убить её?
- Вы уверены? - С насмешкой в голосе спросил Кайрес.
Во дворе между тем обстановка накалялась. Серендионец напряженно смотрел вперед, на черный проем входа, Кайрес на княжну. Отблески на сколах камней между тем стали чуть ярче, и он решил рискнуть и глянуть.
Отступив от окна, Рут сделал два шага в сторону...
И тут же отдернул голову назад, одним взглядом охватив - и оценив - картину в центре двора.
На расколотых плитах бесшумно возникали из ниоткуда мужчины и женщины. Разных возрастов, старые и молодые. В различных одеяниях - кто в длинных серых плащах, больше похожих на полосы тумана, кто в богатых одеждах, расшитых цветными камнями, кто в простых штанах и юбках с блузами. Но лица у всех были...
Сам не веря своей догадке, Рут потянул воздух. Но не ощутил телесных запахов, ни пота, ни мыла, ни благовоний. Вместо этого из окна тугой струей шел запах грозы. И готового пролиться дождя.
- Эй там, в башне! Выходи!
Голос прозвенел неожиданно. Рут прикусил губу. Приглашение явно относилось к нему. Его заметили... или почуяли.
Он вернул далт обратно в рукав и двинулся к выходу. Не медля, но и не торопясь.
Княжна Татьяна, Кайрес и серендионец уже развернулись к вновь прибывшим. На пороге башни одна из подошв Рута цокнула подковой об камень. Все трое тут же оглянулись в его сторону.
Голубые отблески заливали двор все гуще, и в их неверном свете было видно, как взлетели вверх брови княжны. Лицо Кайреса исказила гримаса изумления. Серендионец мазнул по Руту равнодушным взглядом и снова обернулся к прибывшим.
К Богам и Демонам, подумал Рут. Запах грозы, способ появления и несколько плащей, сотканных из тумана - такого он не видел даже у магов. Впрочем, Тарлани могли перемещаться без Врат. Но вот остальное...
Те, от кого пахло грозой, стояли в глубине двора двумя группами и смотрели на смертных.
Он дошагал до людей, встал в трех шагах от княжны. Быстро глянул через плечо назад, в темный зев проема. Входа у замка больше не было - широкий коридор, прорезавший стену в двенадцать локтей толщиной, теперь перекрывали камни, беспорядочно сваленные в кучу. Лестница стала стеной.
Губы Кайреса, который все ещё смотрел на него, судорожно дернулись. Видно было, что он что-то хочет спросить. Но сдерживается.
- Люди. - Звонко сказал голос, который приказал Руту выйти.
Кайрес отвел взгляд и посмотрел в сторону говорившего.
Группа в левой стороне двора расступилась, пропуская фигуру в сером плаще, стелющемся по воздуху. Время от времени в мягких вихрящихся складках мелькали босые ступни. В частых метках ран.
Лицо идущего было молодым, на лобной перевязи поблескивал знак из серого металла - перевернутый треугольник поверх сердца. Коэни Милосердный.
Юный бог встал, полы плаща взвились, обнажив на мгновенье израненные щиколотки. И тут Рут окончательно понял, что кровь в нем демонская - потому что окровавленные ноги не вызвали у него жалости. Он даже ощутил в этом некое комедиантство. Обычные маги, и те в состоянии залечить поверхностные раны за короткое время, что уж говорить о божественных сущностях...
- Вас здесь слишком много. - Юный бог легко улыбнулся. - Мы ждали только троих.
- Нет, двоих. - Из группы, что стояла на правой стороне двора, выступила женщина с жестким, почти мужским лицом, дышавшим силой.
Грубость её черт выглядела на удивление гармонично. С плеча махнул крыльями ястреб. Она шевельнулась, и складки юбок, расшитых алыми камнями, разошлись. Стал виден меч, утонувший в шелках платья по самую рукоять.
- Для церемонии выбора требуются двое. Лишь в исключительных случаях...
- Это как раз он. - Все тем же счастливым голосом оборвал её Коэни. - Как ты знаешь, моя избранница - девица. Ей положено сопровождение. К тому же сопровождающий ещё и посредник, между ней и мной.
- А напрямую передать ей силу ты не в состоянии? - Женщина пожала плечами, ястреб ещё раз махнул крыльями.
- Ну не все же так сильны, как ты. - С легкой насмешкой ответил бог. - В любом случае, мы выяснили, что трое находятся здесь обоснованно. А вот четвертый...
- Сын предателей. - Жестко бросила Трира. Ястреб негромко клекотнул с плеча, обтянутого багровым шелком.
Жаль, что он так и не убьет Кайреса - эти не позволят. Вот что на самом деле печально, а прочее...
Коэни шевельнулся, складки тумана заволновались
- Кто попросил?
- Родные невинной девы, которую похитили. - Он неспешно кивнул в сторону княжны, заметив, что та успела переместится в его сторону. На один шаг, но все же.
- А кто подсказал тебе дорогу сюда? - Вступила в разговор Трира-Прародительница.
Он пожал плечами, как мог, изобразил на лице снисходительность. Не хотелось обманывать ту, что когда-то сотворила первых эрни, но он для неё все равно потомок предателей.
Ложь, вспомнил он наставления старого Берда, учителя боя, бывает необходимая, ненужная и наглая. Из всех троих люди больше всего склонны доверять последней. И эрни тоже, пока не принюхаются...
- Благородному Гарту Тарланьскому перед смертью приснился сон. Вещий. - Рут глянул на княжну прямо, но на её лице отразилось лишь замешательство и легкое сожаление. Словно речь шла о незнакомом ей человеке. - Он увидел во сне княжну, идущую по дороге в Ярг. А поскольку я задолжал Тарланьскому дому одну услугу, и Гарт сказал о сне лишь мне, пришлось самому отправляться вслед за девой...
Коэни стоял с отсутствующим выражением лица. Он мне не поверил, подумал Рут, и Трира навряд ли поверила, но сейчас это их не интересует. То, что затевается, важнее?
- Ты здесь лишний. - Нетерпеливо бросил Милосердный. - Но церемония выбора началась с нашим появлением, и отсюда уйти невозможно. Никому. Впрочем, нет худа без добра. Потом ты проводишь деву туда, куда она пожелает уйти.
- Все-таки люди стали добрее. - Высказалась стоявшая за его плечом женщина с морщинистым лицом и стройным телом. Белую блузу охватывал простой серый корсаж элиморской крестьянки, в седых волосах поблескивали прозрачные капли, похожие на слезы. Словно она только что вышла из-под дождя, который не коснулся её блузы.
Знак на лбу отсутствовал, но и без него было ясно, что рядом с Коэни стояла Велата Сострадающая. Слеза в сердце.
- Да-да, сестра. - Поспешно согласился Коэни. - Под твоей рукой этот мир изменился к лучшему. Что скажете, собратья с той стороны?
- Пусть остается. - Отрывисто сказала Трира. - Пристало ли нам беспокоится о песчинках под ногами? Давайте лучше начнем выбор. Слушайте меня, смертные. В конце каждой эпохи мы решаем, кому быть богами в новое время, которое наступает. Избранник одного из нас...
Она небрежно кивнула за плечо, указывая на мужчин и женщин, стоявших за её спиной.
- Выходит против избранника одного из них. - Ещё один кивок, на этот раз в сторону Коэни и его спутников. - Они и мы чередуемся по кругу, указанному в молитве. Её знают все, и нет надобности повторять...
- От честности к скромности, от скромности к воздержанию, от воздержания к состраданию... - Провозгласил Кайрес, молитвенно складывая на животе руки.
- Нет! - Молодой серендионец блеснул глазами, оскалился. Выпалил скороговоркой. - От тайн сбереженья - к достойной хвале, от достойной хвалы - к великим желаньям, от великих желаний - к покою в душе...
Народ Серендиона склонен к пышным словесам, подумал Рут. Ложь у них любят называть сбережением тайн, и Лейн Лгущая там зовется Лейн Сбереженная Тайна. Вирхара именуют уже не Хвастливым, а Вирхар Достойная Хвала, Рьяга Ненасытного - Рьяг Великое Желание. Уэн Равнодушный зовется Уэн Хладнокровный Покой.
Выходит, молитва Серендиона - от лжи к хвастовству, от хвастовства к ненасытности, от ненасытности к равнодушию. Просто выражено это другими словами, поцветистее...
Это будет новая молитва Анадеи, когда настанет эпоха Триры? Или лучше сказать - если настанет. Он ощутил, как концы бровей приподнимаются, а глаза прищуриваются.
- Не прерывайте, смертные. - Строго сказала женщина в багрово-алом платье. - Выбор начался. Таркиф, сын кагана Вакрифа, ты - мой избранник. Теперь очередь собрата с той стороны назвать имя.
Она повернулась в сторону Коэни, который тут же принял торжественный вид. Только лукаво дернул уголком рта, который был невидим для Триры.
- Действительно. Кого же мне назвать?
Группа демонов зашевелилась. Высокий мужчина в черном одеянии, с подвешенным к поясу молотом, шагнул было к богам, но остановился, когда Мстительная вскинула руку в останавливающем жесте.
Лицо замершего исказила гримаса дикой ярости. Файру Ненавидящий, подумал Рут. И метнул почти такой же яростный взгляд, какой был у демона в черном, в сторону серендионца. Значит, от его руки суждено пасть роду эрни? До кудрявого красавчика всего восемь шагов. Три прыжка, а потом можно вбить далт в сияющий черный глаз...
Его мысли оборвал громкий голос Триры, от которого между башнями замка осталось холодное эхо:
- Что за игры, собрат? Мы все знаем про твою девицу...
- Которую кое-кто испортил своей силой. - Живо отозвался Коэни. - Хороший план, Трира - даже капля силы мести способна испортить свет милосердия целого мира. Если бы не маги Эрроны, решившие, что она cможет избавить их от бед, я бы так и не узнал ничего. Но ты просчиталась. Маги выкрали девицу, в ней проснулась твоя сила... и теперь я знаю. Мне придется сделать своим избранником простого посредника. И вот совпадение - в нем поместится даже больше силы, чем в моей бывшей избраннице.
Он улыбнулся по-детски довольно. Трира резко вскинула подбородок. Ястреб переступил с ноги на ногу, вминая когти в плечо демона, и чуть развел крылья, словно готовился атаковать. Трира вздохнула, и шелест её вздоха опять отдался эхом между башнями.
- Ты все подстроил. Я поняла... подсунуть мне эту девчонку, и готовить между тем истинного избранника, называя его посредником. И все ради того, чтобы хоть капля моей силы, но ушла впустую.
Коэни высунул из туманного плаща ладони, мягко развел их.
- Не только. Я ещё и защитил от тебя своего будущего избранника. Но в чем дело, Трира? Демон возмущается хитростью, потому что она была направлена против него? Знала бы ты, как забавно было подсказывать катрен тому старичку, Алидориусу! И ведь стишкам поверили не только люди, но и сама Мстительная... сами демоны, что делает мне честь как стихотворцу...
- Отомщу. - Просто сказала Трира, но башни ответили гулом в вершинах. Легкий рассеянный полусвет, заливавший двор и идущий от демонов и богов, на мгновенье стал ярче.
Коэни кивнул, словно именно этого и ждал.
- Разумеется. Ты пусть чуть-чуть, но ослабела, а мой избранник безупречно чист. А теперь, когда ты высказалась, настала моя очередь.
Он перевел взгляд с Триры на людей, стоявших у входа. Провозгласил звенящим голосом:
- Лемень из Аретца, назвавшийся Кайресом, ты станешь моим избранником. Вещь, что я дал, отныне твоя. Возьми её в руки.
Радость и изумление на лице Кайреса Рута не удивили. А вот радость на лице княжны Татьяны была непонятной. Чему она радуется? Если пророчество ложь, значит, нет больше её предопределения и великой судьбы. А родственники Тарлани, признавшие четырнадцатую деву, могут и не захотеть взять назад девчонку. Происхождение её слишком темно, по крайней мере, с материнской стороны. Правда, остается ещё сила Триры. Но кто дал, тот может и взять.
Он перевел взгляд на двух избранников, стоявших в трех шагах друг от друга.
Серендионец глядел на главу Лиги с тем вдумчивым интересом, с каким лучник смотрит на цель поверх наложенной на тетиву стрелы. Княжна Татьяна, оправившись от радостного изумления, сделала ещё один шажок в сторону Рута. Крошечный шажок. Однако половину расстояния до него княжна уже прошла.
Кайрес тем временем поспешно разомкнул какую-то трубку, подвешенную к цепи, вытащенной из-за ворота. Высвободил каплю света, прикрепленную нитью к одной половине. Потом уронил ненужный конец трубы на камни двора - тот звякнул и исчез в расщелине. Кайрес сжал каплю света в ладони...
И его облило с ног до головы теплым, желтоватым сиянием. Свет шел от лица и рук, пробивался сквозь одежду. Быстро померк, став сетью мелких желтоватых бликов на коже.
Остро пахло грозой и влагой. Что-то звенело над башнями замка, тонко, на грани ощутимости. И не звук, и не звон - но что-то...
Серендионец рядом с Кайресом засиял синими жилами на коже. Даже у княжны Татьяны, как мельком заметил Рут, поголубели пальцы, лоб, нос и глаза. Дама, окутанная синим пламенем, говорили крестьяне. Это все, что осталось? Может, Трира уже начала забирать свою силу?
Он глянул на Кайреса и серендионца, ощутил волну ненависти. Одному нужно отомстить за Гарта и Алвина. Другому - за будущую гибель рода. Вот бы сделать это, пусть даже из могилы, как король Кенлок, его дальний прапрадед и владелец этого замка. Он бы все отдал за такую возможность...
Что-то звенело над замком. Не спуская глаз с главы Лиги и серендионца, Рут двинул нижней челюстью. От неслышимого звона закладывало уши...
- Время выбора настало. - Объявил Коэни. - Стойте там, где стоите, люди.
Он развернулся и шагнул в сторону группы напротив. Навстречу ему двинулась Трира. Ястреб на её плече свистнул и сложил полурасправленные крылья.
Бог и демон сошлись на середине двора. Застыли на расстоянии шага, смерили друг друга взглядами. Протянули руки, которые встретились точно посередине того шага, что их разделял.
Несколько долгих мгновений кончики пальцев бога и демона соприкасались, потом Трира и Коэни отдернули руки. И вернулись на свои места, пятясь.
В том месте, где только что соединялись их пальцы, воздух загустел, блеснул льдистыми гранями. Вылепился в прозрачный столб. Локтя два в высоту и не меньше локтя в обхвате, прикинул Рут. Столб парил в воздухе, не касаясь камней двора.
В висках ломило все сильней от неслышимого звона. Рут двинул челюстью, пытаясь избавится от ощущения воды, налитой в уши. Движение вышло затянутым, медленным. Он напряг руку, та приподнялась на полпальца. Муха, которую сковал мед.
Глаза могли двигаться - и Рут поглядел на избранников.
Княжна Татьяна уже была рядом, сумев сделать последние полтора шага, пока все смотрели на столб. Руки девушки самым пристойным образом лежали на юбках спереди, одна поверх другой. Но пальцы нервно шевелились, перебирая складки. В ответ на его взгляд она чуть повернула голову и глянула многозначительно. Руки и лицо светились не голубым, а синим светом, более густым и ярким. Может, то, что его замедляло, её делало лишь сильнее? Точнее, каплю силы Триры внутри неё?
Кайрес и серендионец неотрывно глядели на прозрачный столб. Сеть синих жил на лице избранника Триры сияла расплавленным металлом, желтые блики на лице Кайреса походили на проталины в замерзших окнах, куда заглянул Элсил.
- Это мерило. - На удивление обыденно сказал Коэни.
Бог изменился. Клубы серого тумана исчезли. Под ними оказался простой некрашеный плащ храмового служителя. Лицо бога осунулось. На фоне собратьев, столпившихся у него за спиной, Коэни выглядел каким-то потухшим.
- Вы пойдете вперед и коснетесь его одновременно. - Добавила Трира, лицо которой теперь было просто ужасным, без тени красоты. Ястреб на её плече сидел неподвижно, нахохлившись. - Вы поняли? Ты, Таркиф?
Серендионец кивнул.
- Лемень? - Устало спросил Коэни.
- Я готов. - С благоговением выдохнул глава Лиги.
Рут сжал челюсти до боли в зубах. Ещё немного, и Кайрес пойдет к своему будущему. Возможно, великому, которое прославит его в веках, как Дара Тарланя. А Гарта и Алвина сегодня хоронят...
Накатившая волна черной ненависти была такой мощной, что у Рута потемнело в