Екшибарова Лола Зайниддиновна : другие произведения.

Путь. История третья: Врата Иринон

"Самиздат": [Регистрация] [Найти] [Рейтинги] [Обсуждения] [Новинки] [Обзоры] [Помощь|Техвопросы]
Ссылки:


 Ваша оценка:


Путь

История третья. Врата Иринон.

  
   Я даже не сразу поняла, что мы возвращаемся на материк. Только на барке, ощутив тошноту от качки, осознала, что несколько дней нахожусь в море. Берег встретил нас так, словно не прошло несколько лет, как я покинула его, словно мы никуда и не отлучались. То есть вовсе не заметил нашего прибытия.
   Рэм двинулся на юго-восток, это я отметила, потому что путь наш пролегал в безопасном отдалении от Зачаровня. Мы с Рэмом вновь остались вдвоем, который уже раз за столь малое время? Ренди с Ремси затерялись где-то в суматохе войны, Ронс все еще оставался с гномами, пользуясь у них заслуженным авторитетом. Росни вот-вот должен был подойти, отыскать нас здесь, внизу, у юго-восточных предгорий. А больше никого из Охотников я не знала близко.
   Был когда-то еще один, смешливый и мудрый, Охотник Рэй... воспоминания о нем до сих пор причиняли мучительную боль. Мне нравился этот юноша, та свобода и открытость, тихая внутренняя радость, с какой воспринимался им мир, не могла не вызывать искренних симпатий. Эллорн сумел вернуться с кровавых полян Зачаровня, сумел, вопреки всему. А Рэй нет.
   Но смерть не обманешь... Она нашла меченых...
   - Ты бы поплакала, что ли! - с досадой посоветовал хмурый Рэм, расстилая одеяла для ночлега. - А то глаза, как у мертвой...
   Очередное лето плавно переходило в осень, я поняла это однажды, когда, посмотрев на Рэма, вспомнила, что уже который день он надевает куртку, хотя раньше ходил в одной рубашке. Мне тоже иногда бывало зябко, но я как-то не связывала свои ощущения с изменением времен года. Сколько же месяцев прошло со дня степной встречи? Подсчитать не удавалось...
   Так же нечаянно я заметила, что на порезанных тетивой пальцах совсем зажили даже глубокие ранки. И огромный синяк на боку больше не беспокоит. Заглянув в ручей, поняла, что от шальной стрелы, оцарапавшей мне лицо, остался только еле заметный тонкий шрам. Странно, как быстро всё зажило.
   Мы некоторое время решили провести в деревне, отдохнуть хоть при минимальных удобствах. Деревенька попалась сразу же, Охотнику все обрадовались, как неожиданному подарку судьбы - недавно дети якобы видели в лесу эльфа, и поселяне всполошились. Так что мы пришлись кстати, и без лишних вопросов нашли себе и угол для отдыха, и возможность отойти от суеты хоть на малое время. Но долго радоваться передышке не вышло, зима как следует еще не наступила, как в деревню прилетели известия, чудовищные по своей сути: недавно к соседям, из Заречного бора, прибегали гонцы от деревень гряды Брадд, находящейся на востоке, далеко от побережья. Они просили тамошних Охотников рассудить их с гномами. Мол, сходят в долины, в которые раньше и для торговли не спускались никогда, и собирают дань со всех окрестных деревень. Кто пытается сопротивляться - вырезают целыми семьями.
   Охотники пристрастно выспросили: как выглядели, про что говорили, какие имена называли. По всему выходило, что банда состояла не из одних гномов, но гномы в ней тоже были. Тут же бросили призыв другим Охотникам, человек десять сразу ушли в сторону Копилен - так назывались старые разработки по добыче руды на Брадде, откуда спускалась лихая ватага. С того времени минуло больше месяца, никаких откликов ни от Охотников, ни из ближних деревень. Пришедший недавно караван с товарами под сильной охраной, принес неутешительные вести: в стороне Копилен поднимались к небу черные густые дымы. Так, словно горело много домов враз.
   Рэм, внимательный, помрачневший еще больше, собрался уходить. Найдя первого же торговца с более-менее приличным товаром, едва не силой потащил меня к нему. Придирчиво роясь в тряпках, выбрал ворох одежды, среди прочего новую куртку с очень похожим на охотничий капюшон, бросил мне: "примерь". Я удивилась, но переоделась. Приятно все же не выглядеть оборванкой. Поколебавшись, Рэм отобрал для меня еще несколько специфических вещиц, необходимых женщинам. Я подумала, что надо бы еще кое-какие мелочи, но тут же позабыла спросить о них, как про многое в последнее время.
   Набиралась группка десятка в два Охотников, они решили выступать немедленно. Должно еще было подойти около полусотни, созывали всех, что оказались поблизости на материке.
   - Дождись Росни здесь. - наставлял Рэм. - Все расскажешь ему, передашь мои слова: пусть один не суется. Мы идем разведкой, нам будет нужна помощь, а не отдельные павшие герои. И сама тут... смотри у меня!
   - На что смотреть, Рэм? - удивилась, собирая его охотничью сумку. - Со мною все в полном порядке.
   - Так я тебе и поверил!.. - толи согласился, толи огрызнулся он.
   И ушел. О том, что его нет рядом, я задумалась примерно через неделю, когда начали подходить первые отозвавшиеся.
  
   *
   - Привет, принцесса. - без особой радости поздоровался Росни.
   Запыленный, заметно загоревший, с сумасшедшими проблесками в чернющих глазах... Отмеченный особой, опасной привлекательностью. На пороге комнаты, выделенной для проживания нам с Рэмом, то и дело появлялись, будто случайно, дочери хозяина.
   - Чего одна-то?..
   - Рэм сказал тебя ждать. - я забрала у него сумку, помогла выпутаться из перевязи. Большущий чан теплой воды уже приволокли под навес, точно в то место, куда я показала. Выглянув в мутное маленькое оконце, отправила его во двор: - Иди, там под навесом я тебе все собрала, кроме рубахи. Не нашлось на тебя новой, если вот только ношенную возьмешь - я её выстирала, заштопала...
   Он приподнял мне лицо за подбородок, с подозрением принюхиваясь.
   - Странная ты какая... Пьяная, что ли? - пытливо вопросил.
   - Сто лет уж вина не пили. Иди, Росни, потом ужинать будем.
   С Рэмом мы легко делили небольшое пространство скромной комнаты, он словно старший родственник, совсем не смущал меня в обыденной жизни собственным присутствием. Я свалила вещи Росни на лавку в углу, ранее занимаемую другим Охотником, и подумала, что теперь в маленьком домике будет не так спокойно.
   Как обычно, мои предчувствия оправдались сразу, и в полной мере. Росни, не обремененный особой деликатностью, с его злыми шутками, изрядно действовал мне на нервы. К концу дня я всерьез задумалась о том, чтобы попроситься на постой в любой другой дом деревни. Но! Присутствие рядом Охотников надежно ограждало меня от нескромных расспросов и навязчивого любопытства сельчан. Так что, поразмыслив, согласилась с очевидным: лучше терпеть рядом одного злого Росни, чем целую деревню не в меру любопытного народа. К тому же, Росни-то я могла при случае, и ответить на колкости. Как отвечать на сложные вопросы чужих, я по прежнему не знала.
   Все-таки он умел быть невыносимым, этот Охотник. Вечером он окончательно достал меня своими придирками, и я ушла из дома, решив подуспокоиться в одиночестве, без свидетелей. Если еще хоть один дурацкий намек будет брошен в мою сторону, тресну ему промеж глаз - поняла, и от греха подальше, сбежала.
   За время мотания по долам и весям с всякими подозрительными личностями я хорошо приспособилась прятаться. Сидя на склизком плавленнике у мостика через мутную ленивую речушку, с интересом наблюдала, как по берегу ходят деревенские девчонки. Ходили не просто так. Глупо похихикивая, зыркали глазенками по сторонам, высматривая кого-то. Меня - поняла сразу. Зачем?
   Осторожно встала, неторопливо выбираясь по вязкой глине, стараясь не испугать внезапным появлением. Всё равно они шарахнулись, как от привидения.
   - Ну? - потребовала, разглядывая молодежь. - Чего хотели?
   - Говорить хотим. - высунулась вихрастая рыжуха из-за плеча более крупных подруг. - Спросим - ответишь?
   - Попробую. - согласилась, стараясь скрыть раздражение. В конце концов, они пока ни в чем не виноваты. - Сядем где, или так беседовать будем?
   - А нам недолго, и постоять можно! - осмелела рыжая, остальные молчали.
   - Спрашивай. - разрешила я, всё более уверяясь насчет чего - или, вернее, кого - хотят "поговорить" местные красавицы. Ну, и причем тут я?
   - Который твой муж? Первый, что был, или сейчас который?
   Так. Как неприятно, оказывается, быть догадливой.
   - Вам зачем? - спросила для порядка, итак понятно, зачем. - У Охотников жен не бывает, ты знаешь?
   - Не твоя забота, быть мне женой или нет! Приглянулся он мне, этот, чернявый. Только и с тобой мы вражды не хотим, ты не думай... Мы с Охотниками всегда в мире жили. Ну, так который?
   - Ни который, - сглатывая невольный вздох, ответила резко. - У Охотников не бывает мужей.
  
   *
   Успокоенный моим равнодушным молчанием, Росни перестал придираться, но все равно, нет-нет, да поглядывал с подозрением.
   - Чего ты на меня всё смотришь? - не выдержала как-то. - Аж топор из рук валится. Иди, помоги лучше.
   - Да так... - неопределенно протянул он, ловко разваливая на аккуратные поленца самые корявые чурбаки. Я залюбовалась - всегда приятно наблюдать мастера за работой. - Мне тут гномы историю занятную рассказали.
   - Про Рэма? - обрадовалась, но тут же погасла, понимая, что нет, не про то. - Про кулон?..
   - Правда, значит. - удовлетворенно заключил Росни, втыкая колун в последний кругляш. - А я, было, думал, привирают, как всегда. Приукрашают.
   - Лучше не трогай старое! - попросила нервно. Он, на удивление, спорить не стал, начал выкладывать поленницу.
   Дни проходили за днями, незаметно сменяя друг друга. Я и не сообразила бы, что прошло их уже довольно, но Росни, мрачнея день ото дня, напомнил как-то:
   - Три недели, как Рэм ушел.
   Приглядываясь к его неспешным, основательным сборам, поняла, что и сама последнее время неотчетливо беспокоюсь, не задумываясь о причине. Причину назвали вслух, и у нее появилось имя: Рэм.
   Рэм, повторила я про себя, Рэм. Глубоко-глубоко в памяти имя Охотника отозвалось давно забытым звуком - одной, но очень чистой, ясной ноткой. Я улыбнулась, слушая ее звучание. Надо же!..
   Охотников собралось уже около трех десятков, они все подходили и подходили, откладывая в сторону другие, несомненно, очень важные дела. Решили выждать еще несколько дней, до последнего назначенного срока. Насмешливые и хмурые, молодые и старые, с открытым и закрытым окончанием в имени, они все несли на себе невидимую печать особого братства. Умелые, старательные работники, неоценимые помощники, в деревне пользовались повышенным спросом. Собираясь вечерами за околицей, негромко беседовали о своем, как ни странно, зазывали и меня в компанию. Я же специально старалась не подсаживаться к ним, чувствуя стеснение. Но иногда все же оказывалась втянутой в общую беседу - когда заходили разговоры про недавние события на Тронг-Нльи.
   Крайняя деликатность, с которой мне позволяли обходить личные места, все больше располагала к ним. Я знала уже, какими чудесными людьми бывают Охотники, но не задумывалась до сих пор, что такими являются они все.
   К вечеру предпоследнего дня, назначенного для сбора, внезапно в деревне появился эльф. Казалось, уже привыкшие ко всему крестьяне, перепугались не на шутку. Он безошибочно прошел к дому, где нашли приют мы с Росни, остановился во дворе, поздоровался вежливо:
   - Доброго вечера, Охотники. Ты - Росни?
   - Я. - согласился тот, пододвигаясь на лавке. - Присаживайся, эйльфлёр. Дело ко мне?..
   - С удовольствием бы принял твое приглашение, - не лукавя, ответил эльф, - Но у нас неотложное поручение от Охотника Рэма. Если не возражаешь, приглашаю тебя к нам. Там, за речкой, мы остановились.
   - Идем. - вскочил Росни, и мне, не терпящим возражений тоном: - Пойдешь со мной!
   Эльф шел впереди, показывая дорогу, следом я, замыкал колонну Росни. Конечно, в темноте трудно разглядеть лицо высокого мужчины, да и голоса бывают похожими, а что цвет плаща - ну, мало ли... "Это действительно я. - согласился эльф, не оборачиваясь. - Приветствую тебя, Элирен. Ты считаешь, Охотнику Росни надо знать о нашем знакомстве?" - "Обстоятельства его не заставляют меня краснеть. - невольно улыбаясь, представила себе реакцию Росни на еще одну "занятную" историю. - Впрочем, хранят тайну двое".
   В пяти шагах невозможно заметить лагерь эйльфлёр, если не искать его специально. В десяти - даже если искать. Мы просто вдруг вступили в свет от веселого костра, оказавшись в кружке эльфов.
   - Я - Геллен. - представился нам проводник, откидывая капюшон плаща серебристо-непонятно-какого-оттенка. - Ваши имена нам известны. Если разделите с нами ужин, вы окажете нам честь. Заодно и поговорим.
   Поглядывая на невозмутимые лица эльфов, осознала, что совсем не испытываю стеснения. Странно, раньше прекрасный народ всегда немного нервировал меня своим совершенством. "Не трогает нас лишь то, что не волнует" - напомнил Рэм. Надежный, преданный Рэм, ушедший по зову долга в опасный поход. Теперь он сам звал на помощь.
   - Значит, заперты, говоришь... - тяжело протянул Росни, выслушав эльфа. Сапогом расчистил место, веткой обрисовал контуры Брадда. - Где?
   Вдвоем они склонились над недолговечной картой, обсуждая возможные пути подхода и проходимость старых, давно заброшенных тоннелей. Остальные эйльфлёр не выказывали особого интереса, сидели и лежали, наслаждаясь отдыхом.
   - Ну, что ж, понятно, - подытожил Росни, поднимаясь, раскланиваясь слегка нарочито. - Благодарю за вести и ужин. Вы всегда можете рассчитывать на мою признательность.
   - Охотник Рэм имел основания обратиться к нам с просьбой. - еще более церемонно раскланиваясь, ответил Геллен, поднимаясь вслед за нами. - Что еще мы можем сделать для вас?
   Росни подозрительно скосился на меня, я сходу взвилась, схмурив угрожающе брови. Некоторое время мы зло смотрели друг другу в глаза.
   - Ладно... - отступился Росни, отворачиваясь. - Нам ничего не нужно, благодарю за предложение. Ровной дороги вам, господа.
   - И вам. - согласился эльф.
   Росни проявлял нетипичную нерешительность. Отойдя от лагеря эльфов на расстояние слышимости - естественно, не нашей, - остановился в раздумье, поглядывая то назад, то на меня.
   - Даже не думай, Росни. - предупредила решительно. - Не смей навязывать мне эльфов. Ты ничего не знаешь!.. Ничего!
   - Ну, кое-что мне известно... - примирительно протянул он. - Как я тебя одну оставлю, сама подумай?
   - Я все равно сбегу от них! - он упрямо молчал. - Только не ты... Росни, только не ты!
   Он отвернулся, зашагал к деревне. Возможно, мне показалось, но Охотник на меня не сердился - проходя по хлипкому мостику даже протянул руку, вспомнив мои непростые отношения с водой.
   Дойдя до деревенской околицы, он тут же свернул к первому дому, стукнул в окошко. Проживающий там Охотник выглянул в ночь, Росни коротко переговорил, отчетливо прозвучало: "сразу, на рассвете!". Я в растерянности ушла с улицы, не зажигая свечи, уселась на лавку у стены, бездумно ожидая возвращения Росни. В голове непривычно теснились мысли, я порядком отвыкла за последние полгода от такого их разнообразия. Мне по-прежнему было уютно в моей отстраненности, я почти жалела, что приходилось как-то реагировать на происходящее вокруг. Полночь еще не наступила, как вернулся Росни, сразу принялся упихивать вещи в дорожный мешок.
   - И что же теперь? - предчувствуя ответ, спросила в тревоге.
   Охотник повел плечами, искоса поглядывая на темноту за окошком.
   - Клич брошен, посмотрим, кто отзовется. Пережидать, пока подойдут северяне, более не можем. Потому - в Копильни, наших вызволять.
   - Можно с вами?.. - попросила без надежды, зная, что получу в ответ.
   - Нет! Еще тебя мне только не хватало до кучи! И нечего тут сверкать глазищами, я не Рэм, уже давно от красивых глаз разума не теряю!..
   - Ты не Рэм, - согласилась, пряча усмешку. - Ты старый ворчун, но я все равно люблю тебя! И не пугай меня свирепой миной, я уже давно не теряю разума от зрелых мужчин.
   - Так им и надо, что ты им достанешься!.. - мстительно порадовался Росни, укладываясь в своем углу. - Так им и надо, этим спесивцам-эльфам!
  
   *
   Когда до зари Охотники ушли, я с тоской подумала, как мне будет их не хватать. Оставшись единственным, пусть и неформальным представителем уважаемого клана, стала чувствовать себя скоморохом на ярмарке. Что бы ни сказала, в ответ либо хихикали, либо пытались сделать умное лицо. Вроде бы этим выражая свое почтительное отношение. На самом деле, нервируя безмерно.
   Не прошло и двух дней, как решение не оставаться больше здесь, в месте, где стала центром внимания, созрело окончательно. Перетряхивая походные сумки и латая одежду, стала собираться. Многие необходимые мелочи либо просто отсутствовали, либо за долгим использованием обветшали. Торговцев поблизости, как назло, не наблюдалось, приходилось использовать подручные средства. Подозвала старшую дочку хозяина, и поделилась с ней проблемами гардероба. Девушка, смешливо поблескивая глазами, поняла все правильно, быстро притащила необходимое; ей без сожалений я подарила последнее колечко, что оставалось, самое красивое, с синим камушком. Хозяин, веселый чахоточный сапожник, тут же выставил передо мной на лавку пару удивительных маленьких сапожек. Заранее приготовил, поняла, едва не плача от трогательной заботы совершенно чужого человека. Изящная, удобная обувь была редкостью в моей жизни, я радовалась его подарку больше, чем его дочь - моему. Толстая, но мягкая кожа обнимала плотно голенищем, непривычно подходя.
   Было страшновато покидать людей. Со времен самостоятельных выходок прошло не так много дней, но очень много событий. Некоторые из них ощутимо побили. После полудня, собравшись окончательно, мне едва не за шиворот пришлось тащить себя прочь. В лес. В путь.
   Проходя перелеском, где несколько дней назад останавливались эльфы, невольно поискала место их лагеря - конечно, напрасно. Посмеявшись над своими наивными попытками уподобиться Охотникам, просто выбрала полянку поглуше, развела два невысоких костра, как учил Ренди, и заставила себя уснуть. Проснувшись с ломотой в пояснице, в утреннем инее, поняла - все нормально, снова живу.
   Куда, собственно, иду, я не задумывалась, пока меня прямо не спросили.
   В Высоковке мне рассказали, как выйти к торговому тракту за Траббом. Я вышла к нему в названные сроки: два дня, поздравляя себя с тем, что не совсем еще разучилась ориентироваться в лесу. Осторожно постояла на опушке, наблюдая за облачком пыли на западе. Облачко заметно увеличивалось. Шел обоз, к полудню должен был оказаться здесь. Если сейчас и поверну на восток, меня все равно догонят. Если только идти лесом?
   С чувством изначальной предрешенности я смотрела на его приближение, греясь в неожиданно жарких лучах осеннего солнца. Ехавшие впереди двое рослых молодых мужиков на сильных, красивых конях, заметили меня сразу, как поднялись на горку. Подлетели лихо, зорко выглядывая перелесок, подозрительно косясь по сторонам.
   - Ты кто? - спросил один требовательно, спрыгивая на землю. Я подумала, и тоже встала с камня. Он поморгал удивленно на такую узнаваемую по островерхому капюшону куртку, поклонился неловко. - Прости, Охотник, не встречали мы еще среди вас баб. Далек ли путь? Может, по пути нам?
   И столько бесхитростности, столько уважения было в его обращении, что если б еще умела краснеть, то сгорела бы со стыда тут же.
   - Может, и по пути. - стараясь держаться поуверенней, согласилась, поглядывая на длинную ленту обоза. От подвод к нам уже неслись другие всадники, заметив заминку на холме.
   - Что там? - издали прокричал тот, что, скорее всего, был главным в охране: здоровенный мужик в латах и с пикой.
   - Охотник! - со смехом ответил второй в паре. - Как заказывал, командир Бранд, Охотник сам нашелся!
   Командир подлетел, разглядел меня, и озадаченно протянул:
   - Мда-а...
   - Мое имя Ренни. - представилась, чувствуя, что пора как-то заканчивать затянувшуюся неловкость. - Вас я здесь не ждала. Идите куда шли, господа, у всех свои дела.
   Бранд так зыркнул на своих вояк, что те поспешили убраться. Сам слез с коня, постоял, поглядывая на приближающиеся передние телеги, попросил примирительно:
   - Коли эти олухи тебя чем обидели, Охотник Ренни, я им башки пооткручиваю. Если сейчас ты свободна, не поможешь ли нам? О цене договоримся.
   - Не хочу недомолвок, Бранд. - подбирая слова, постаралась быть честной. - Я не опытна, и не очень успешна в делах.
   - Ну, это... того... ты ж Охотник? - настойчиво уточнил Бранд.
   То, что я собиралась сделать, требовало, чтобы я была Охотником. Иначе не имело смысла уходить из деревни, из-под защиты. Откуда я знаю, кто я?!
   - Охотник. - удовлетворенно заключил Бранд, по-своему истолковав мое молчание. - Ты уж не сердись, что переспрашиваю... Сам ведь вижу, что молода еще... да и трудно, поди, женщине-то столь сложным делом заниматься, а?..
   - Трудно. - согласилась, невольно вздохнув.
   - Если б ты знала, как нужна нам! - и крикнул сидящим на первой телеге, уже преодолевшей склон: - Эй, там, лошадь Охотнику! Она с нами едет!
   - Что хоть за дело-то? - поинтересовалась, уже будучи в седле, заняв место в голове обоза бок о бок с Брандом.
   - Эльфы. - озабоченно сообщил тот, я едва удержалась от крепкого словца. Интересно, смогу ли хоть куда-нибудь уйти так, что бы рядом тут же не оказались эйльфлёр?! - Надо нам до Выстрима дойти, это за Браддом как раз. Новым трактом нельзя, шалят там последнее время, как рассказывали... Мы старым наладились. И, понимаешь, два дня как разминулись со встречным обозом, с зерном они шли. Вот. Рассказывают: пока мимо Мокрополья шли - его еще Долиной поющей воды здесь называют, страху натерпелись неописуемого. Как на ночлег становиться, так сейчас эльфы рядом шастают!..
   - Да ну, - не поверила я. - Как они эльфов-то разглядели? Уж не сами ли эйльфлёр здоровались?
   - Вот то-то и оно, что эльфы не прятались. - с искренней верой возразил Бранд. - Мне тоже в диковинку показалось - зачем им людей смотреть, чего интересуются?.. Думается, поджидают они кого-то, разыскивают.
   - От меня чего хочешь? - спросила прямо, в ответе, в общем-то, не нуждаясь особо. Чего еще хотят от Охотников, кроме спокойной жизни?
   - Ежели случиться с эльфами столкнуться, рассуди нас. - попросил Бранд. - Мы им ничего плохого не мыслим, ничем не задолжали. Пусть не трогают. Говорю ж, в оплате не обижу...
   - А если задолжали, Бранд? - резонно посомневалась, понимая, что должна существовать причина столь пристальному вниманию. - Что тогда мне с вами делать?
   - Тогда отплатим, чем скажут. - разом мрачнея, твердо пообещал Бранд. - Нельзя нам иначе, Охотник, соседи они памятливые.
   Я кивнула согласно. Совершенно не веря в собственную способность помочь "если что". Какой, к воргам, из меня Охотник? "...люди называют так, когда однажды обращаются за помощью" - не к месту вспомнился Рэм. Эти хотели настоящего Охотника, не подделку. - Ладно, передашь их другому, как только встретите кого, - предложил упрямый внутренний голос. - Будь с ними, пока всё равно другого Охотника нет.
   Другого не было. И до старого тракта еще предстояло идти дней пять. Пока мне всё равно по пути с обозом. Да и верхом сподручнее, чем пешком. Я согласилась. Засыпая на первом привале, подумала, как же всем остальным со мной непросто, если самой с собою так нелегко?
   Проезжая живописными местами, невольно начинала вспоминать то, что помнить себе запретила накрепко. Спокойная погода да не хлопотные попутчики оставляли слишком много времени свободным.
   Обоз оказался смешанным, телеги с товаром вперемешку с крытыми возками, в которых ехали несколько семей. Убивая время, с пристрастием расспрашивала про события на новом тракте. Обозники мало что смогли рассказать такого, чего бы сама не знала: гномы шалят, Охотники сунулись было, да пропали, теперь и непонятно, что там вообще, в той стороне, творится.
   - Не дело, лиходейство спускать! - поделился как-то возмущением Бранд. - Оно конечно, земли вроде как ничейные там, кто занял - тот и хозяин. Только не хозяйствованием ведь заняты тамошние, а разбоем. Да и Охотники - не забор. Чего за вашими спинами отсиживаться? Сколь еще? Охотники, они ведь на что: если вот как с эльфами... либо промеж соседями чего содеялось... либо еще неясности какие... А тут так полная ясность, как видится: дело лихое. Прекратить надо.
   - Чего ж не прекращаете? - пожала плечами. Бранд покосился насторожено, промолчал. До вечера больше не вступал с разговорами, думал о чем-то напряженно. Мне хотелось надеяться, что думал про Копильни.
   Подъезжая к своротке на старый тракт, Бранд стал совсем неразговорчивым, остальные тоже притихли, со страхом поглядывали по сторонам. Невольно поддаваясь всеобщей подозрительности, и я стала приглядываться к кустам по обочинам. Несомненно, эльфы были где-то здесь, я чувствовала их присутствие безошибочно. За весь день они ни разу не приблизились достаточно для мысленного контакта, к вечеру я совсем потеряла их ментально. Для порядка пробежавшись кругом по обочинам, успокоила обозников:
   - Нет эльфов сейчас рядом.
   Бранд тут же скомандовал: привал. Утром проснулась отдохнувшей, в непонятной уверенности, что теперь еще не скоро удастся хорошо выспаться. Не успели тронуться телеги, как лес отчетливо позвал: "Элирен!".
   "Иду!" - сразу отозвалась, махнула Бранду: "стой!"
   - Что? - подлетел тот, взволнованный, размахивая пикой. - Где?..
   - Ждите здесь. - я нервничала, и не хотела, чтобы Бранд видел мое волнение. - Никуда ни на шаг, в лес не суйтесь. За детьми присмотри. И сам тоже... дождись спокойно! Понял?
   - Там?.. - проследил за моим взглядом, кивнул на опушку.
   - Да.
   Они тяжело смотрели вслед. Словно бревно на плечах, несла хмурые взгляды, пока не вошла в лес. Легкий утренний туман приятно охладил горячие щеки, остудил лоб. Лес легко позванивал обычной птичьей суетой. Нежная прохладная тень приняла меня в мягкие ладони, я вздохнула, успокаиваясь - разом отступили тревоги последних дней, отступили и растаяли. Солнце пронзало кроны насквозь дорогами золотого света, множилось в желтых и алых листьях, нежно гладило лапы елей. Выбравшись на относительно просторную полянку, я остановилась и открыла разум.
   "Ты звал, Геллен - я пришла. Что ты хочешь?"
   - Помочь. - отозвался эльф, отделяясь от ближайших зарослей боярышника.
   - Помощь - дело благое. - согласилась, не поверив ни на минуту. - Но кто вас о ней просил?
   Он промолчал. Я молчала. Эльфы, находившиеся где-то неподалеку, тоже молчали. Липкая, зловещая тишина между нами натянулась тетивой, выцеливая мысли наконечниками слов.
   Что-то похожее уже было раз, эльф: ты, я, и опасная тишина. Захотелось повторить? Тебе настолько понравилось?
   - Можно мне не зажмуриваться? - поинтересовалась насмешливо. - Считай, что я испугалась.
   - Твоё имя тебе удивительно подходит. - согласился Геллен, неторопливо приближаясь. - Ты царапаешь даже руку с помощью. Хорошо, тогда сама предложи тему: погода, дорога, искусство... Просто для начала беседы, о чем ты и я могли бы поговорить без колючек?
   - О перчатках. - предложила, не позволяя себе улыбки.
   Темноволосый эльф в зеленом предостерегающе вскинул руку, прислушиваясь к дороге. Я обернулась, напрягая слух - нет, ничего не слышу. Ну, если этот олух Бранд будет самовольничать!.. Мало мне своих забот!
   "Они тревожатся. - пояснил ментал. - Ты можешь пойти, и успокоить их. Иди, мы подождем". Поблагодарив кивком, поспешила к обозу, невольно посмеиваясь. Подождете? Ещё бы. Теперь вас не останавливает присутствие Росни.
  
   *
   - Эльфы закончили дела здесь. - пыталась позже втолковать командиру охраны. - Всё. Вы тут не причем, и я тоже. Можете ехать спокойно, вас они больше не потревожат.
   Бранд, обрадованный, никак не мог понять, почему я не хочу брать плату.
   - Не положено так, Охотник... - в сотый раз, наверное, прогудел, поглядывая за спину, на лес.
   - Ладно. - сдалась, утомленная его настойчивостью. - Мне ничего не надо. Тебе надо. Вот сам и предлагай.
   Поманив к одной из крытых телег, приподнял край шкур, кивнул, приглашая. Ого!
   - И для каких надобностей арсенал? - спросила нарочито безразлично. Обмануть старого вояку не удалось, Бранд укоризненно покачал головой.
   - Чего надумала? Что мы разбойникам подмогаем, да?
   - Нет?
   - Нет. Не обессудь, не могу открыться. Но не для лиходейства Браддского.
   Не лжет, - поняла, посмотрев в узкие, хитрые, не бегающие глаза.
   - Ровной дороги, Бранд! - пожелала на прощание, помахала вслед, оставаясь на обочине. Обоз уходил к Выстриму, за Брадд. Мне же надо было прямо, через лес.
   Им не за что было благодарить меня, и не за что платить. Но я не могла отказаться от подарка, приходилось выбирать между угрызениями совести и обидой Бранда. Иной раз лучше быть корыстной, чем невежливой - только этим я и могла оправдываться, пока прятала изумительный узкий клинок за высокое голенище, так, чтобы не виднелась рукоять. Это был третий нож, в дополнение к спрятанному за пазухой короткому ножу "на всякий случай", и висящему на поясе обычному широкому, что носили все Охотники. Осторожность, усвоенная за последние годы странствований, научила не демонстрировать имеющееся оружие без нужды.
   Я не собиралась возвращаться к эльфам, у меня была своя цель и я двинулась в направлении гор. Стараясь держаться по солнцу как можно точнее, шла, пока не стемнело. Лиловые тени теплого осеннего вечера располагали к отдыху и сомнениям, что, в общем-то, не свойственно мне в нормальном состоянии. Желалось спокойных раздумий, тепла, неторопливости... Поразмышляв над приступом столь странной меланхолии, поняла: либо схожу с ума, либо эльфы наглеют. Потянулась в пространство, сосредоточилась, обостренно впитывая колебания невидимого мира - так и есть, тонкая, почти не ощущаемая ниточка тянулась извне, ненавязчиво притягивала. Я крепко уцепилась за нее, пошла на зов.
   - Доброго вечера, эйльфлёр. - поздоровалась, выходя к костру. - Зачем звали?
   - Одной в лесах опасно. - ничуть не смутившись, кивнул Геллен. - Присаживайся, человек. Ужинать будешь?
   Только окончательный дурак откажется от пищи в пути. Конечно, если уверен, что не отравится, а на счет этого я могла не тревожиться. У эльфов не принято прибегать к таким сложным способам устранения, эйльфлёр предпочитают быстрые окончания: кулаком в затылок, или ножом горло до позвонков... ну, или просто рукой сердце вырвать.
   У половины присутствующих вспыхнули гневом глаза. Ага! Нечего подслушивать. Бесцеремонность, господа, не всем по вкусу.
   Удовлетворенная маленькой местью, устроилась удобнее в ямке между корней ближайшего дерева, расслабленно позволяя усталости тяжелить веки. И всё же... странно выглядят наши встречи, эйльфлёр. Словно бы специально подстроенные. Зачем?
   - Сейчас нам по пути. - с убийственной логичностью возразил Геллен. - Так?
   - Так. - согласилась вынужденно. - Пока что по пути.
   - Вот и пойдем. - подытожил эльф, откидываясь в траву неподалеку, потянулся с удовольствием. - И ты тоже спи, Элирен. Отдых нужен всем.
   Мне не засыпалось. Виной всему был ли раздумчивый лес, или что другое, но сон не шел категорически. Промаявшись с час, решила не мучиться, села поудобнее, составив компанию дежурившему у крохотного костерка эльфу. Он любовался звездами, я думала про Копильни. О том, что тревога перехлестывает грань приличия, поняла, когда заметила, что он смотрит в упор.
   - Прошу прошения, принц, не хотела мешать твоим размышлениям. - смущенно извинилась, гася мысли.
   - Чем же ты сможешь помочь? - поинтересовался он. Понаблюдав, как искрит его зеленый плащ, ответила серьезно.
   "Будь я в силах, я заставила бы гномов определиться с ответственностью. Если те, в Копильнях - свои, значит, пусть разбираются внутрисемейно; если же отступники - пусть так и заявят, мол, знать их не знаем, и никаких дел не ведем. Кто может, тот и угоманивайте лихую братию. Будь я в силах, я не позволила бы Охотникам взваливать этот груз на себя. Бранд прав, не вечно за их спинами другим прятаться, не дипломатией оканчивают подобные инциденты. Десяток деревень - уже сила, а там, у Брадда, их всяко больше. Почему не сопротивляются, почему надеются на чудо?! Я заставила бы людей вылезти из нор, будь я в силах. Но! Я не настолько большая величина, чтобы мыслить глобально. Всё, что могу, это откликнуться на призыв. Не надо улыбаться, эйльфлёр, я вполне осознаю ничтожность собственных сил!.."
   - О, нет, меня позабавило другое. Что значит - небольшая величина?
   - Мое слово не имеет веса.
   - Ты подразумеваешь, что наше слово вес имеет?..
   - А разве нет?
   - Да. Хоть и не тот, что позволял бы необдуманными действиями нарушать установившийся порядок. Ты умолчала о нас, эйльфлёр, но упрек очевиден. Да, возможно, мы могли бы подтолкнуть людей на решение Браддского вопроса. Возможно, могли бы сами поучаствовать в его разрешении... но зачем? Что изменит наше единичное вмешательство? Разве оно спасет от будущих промахов? Мы не можем постоянно все делать за других, значит, не надо и начинать.
   Ого! Какой полный ответ.
   - Иди спать, Элирен. Ты стремишься вперед, и это, безусловно, похвально. Но иногда путаешь направления. Сейчас ты как раз повернула не в ту сторону, что, впрочем, исключительно твое дело.
   - А где для меня "та" сторона, принц? Где меня ждут? Нуждаются? Кого беспокоит мое существование?! Кроме вас, разумеется... Кстати, а почему оно вас беспокоит?
   - Кто тебе сказал, женщина, что эйльфлёр беспокоит кто-то из смертных? Вы нас даже не интересуете.
   Благоразумно стараясь не смеяться слишком вызывающе, я вновь улеглась, натянула на голову капюшон, приказала себе: спать.
   Чего ж вы меня тогда на тракте караулили?
   Приглядываясь внимательнее к незваным попутчикам, отмечала странности. Во-первых, в отряде присутствовали представители минимум трех родов: некоторые различия в одежде можно было бы и не заметить, но цвет волос говорил за себя. Во-вторых, сам Геллен точно не жил в Зачаровне, по крайней мере, не жил в нем постоянно. Я хорошо помнила давным-давно подслушанный разговор в беседке, да и наша первая встреча у Лихих Бродов еще не забылась. В-третьих, один из присутствующих был принцем. В-четвертых, в отряде присутствовал Клейль, эльф, бывший с нами в Башнях в прошлом году. Я его узнала сразу, я помнила, кому приносила стрелы, и кто похвалил меня за "идею", помнила его белозубую довольную улыбку. Пусть сейчас он вел себя так, словно видел меня впервые, но проявления эльфийской надменности давно перестали меня смущать - я не сомневалась, что не ошибаюсь. Еще двое вызывали некоторые смутные подозрения, но в них я была не уверена. Случайность? И вот вся эта честная компания, собравшись вместе, за какой-то надобностью поджидает меня на тракте, пытаясь неубедительно убедить, что встреча наша совершенно случайна. К тому же не слишком и пытаясь, откровенно говоря. Эйльфлёр просто поставили меня перед фактом: дальше идем вместе. Я, по привычке, согласилась.
   На третий день пути поняла, что мы медленно, но верно забираем на юго-восток, вместо того, чтобы двигаться прямо. Сдерживая поднимающееся раздражение, понаблюдала с полдня: так и есть, солнце непозволительно смещается с нужного направления.
   - Геллен, я иду в Копильни. - напомнила эльфу на вечернем привале. - Ты помнишь об этом?
   Он посмотрел с бесконечной снисходительностью, покачал головой.
   - К Красным Скалам. - объявил эльф в зеленом.
   - Мне не надо к Красным Скалам. - возразила удивленно. - Как же вы не понимаете? Мне надо в Копильни, а это совсем не по пути...
   - Ты не дойдешь одна. - добродушно напомнил Геллен. - Ну, подумай сама, разве сможешь ты пройти там, где еще не так давно целый отряд вынужден был прорываться с боем?
   - Я не хочу спорить. Ответь прямо: пойдете вы со мной, или нет?
   - Пойдем. - заверил он. - Обязательно пойдем. Но только через Красные Скалы. Так надо.
   Что-то тут было не так.
   - Меня не устраивает ваш вариант. - решилась на бунт. - Зачем мне ваши Красные Скалы? Что вам там понадобилось? Почему меня тянете туда?
   Естественно, никто не собирался отвечать. Тихо закипая, чувствовала в себе нарастание того, что Рэм как-то назвал "противностью". Значит, вы просто хотите дойти со мною до Красных Скал?..
   - Для твоей же безопасности, человек, сначала тебе лучше пойти с нами. - неожиданно ответил моим мыслям другой эльф. - А потом ты сможешь направиться в любую сторону. К тому же, в Копильнях сейчас для тебя очень опасно.
   Некоторое время просто рассматривала шнурок, перетягивающий его волосы. Блондины последнее время действовали на меня раздражающе.
   - Там мои друзья, господа. И ваши, наверное, тоже.
   Устраиваясь отдыхать, эйльфлёр и бровью не повели. Переговаривались негромко, располагались, по обычаю, кружком. Кто-то ушел в заросли за хвойником. Покусав губы, запретила себе вспыхивать. Возможно, меня еще услышат. "Тебя слышат отчетливо. - слегка удивился тот, в зеленом. - Странно, что ты не слышишь нас". - "Попробуй ещё раз". - "Мы проводим тебя к Красным Скалам. От них, если пожелаешь, пойдешь куда угодно". - "Я не иду к скалам!" - "Так надо". - "Хорошо, я пойду к ним, раз вы так настаиваете. Но - после Копильней".
   - Это неразумно, Элирен. - холодновато предупредил Геллен. - Не надо навязывать нам условий.
   "Угрожаешь?" - "Нет. Приглашаю разделить дорогу. Попутчики не бывают лишними". - "Я хотела поддержки. От попутчиков я отказываюсь". - "Вот и странно! Разве не в этом ты упрекала нас совсем недавно?"
   О! Даже так. Хотя, чему я удивляюсь? Они просто не понимают, не злись, горько попеняла я сама себе. Ведь для них, и впрямь, с тех пор ничего не изменилось.
   - Эманель запомнил, да?.. Вот в чем смысл вашего преследования? Подтолкнуть меня к... чему-то, что я должна сделать для вас?.. Что-то, что не смогла тогда, в Зачаровне?.. Что-то, на что надеялись некоторые и отрицали другие?.. Что-то, на что мне постоянно намекал... намекали... - я не смогла заставить себя произнести его имя, тем более, произнести его вслух. Мертвая душа не перенесла бы такой боли. Я замолчала, расстроенная и испуганная собственными догадками.
   - Все, что мы хотим, Элирен, это помочь тебе. - с холодной заботливостью уверил меня принц. - Напрасно ты не доверяешь нашей искренности!
   Меня передернуло. Ну, хватит.
   "Элирен! - еще ласковее позвал Геллен. - Не совершай неразумных действий! Подумай еще раз".
   - Ещё чего! Мне, неумной смертной женщине, и один-то раз с трудом удалось. - я в сердцах рванула свой дорожный мешок на плечо, и естественно, едва тут же его не выронила. Конечно, устала за день, ничего особенного. Бывало хуже.
   Наверное, выглядела я забавно, улыбки промелькнули у многих, но состояние мое в тот момент не располагало к кокетливости. Говоря проще, мне было уже глубоко наплевать, как я выгляжу. Мы расставались, по-видимому, навсегда.
   - Тебе не хочется уходить. - посочувствовал Геллен, подошел, заглядывая в глаза. - Не надо быть ребенком, Элирен. Мы пойдем тропами, которых не найти смертным, даже вашим Охотникам. С нами ты после дойдешь до Копильней быстрее, если пожелаешь в них идти.
   Эйльфлёр обладают редким даром - убеждать. Не знаю, есть ли кто на свете, кто ни разу не поддавался их уловкам.
   Мне очень не хотелось покидать веселый костер. Возможно, я и доберусь до Копильней... когда-нибудь. Через неделю - другую. Все ж не такая я теперь и недотепа, долгие блуждания с Охотниками сделали свое дело, кое-чему выучилась. Но ведь лес - это лес. В нем дикие звери. Топи. Бездорожье. Ледяные ночи и холодные дни. Придется искать пищу и воду. "И постараться не попасть на глаза соплеменникам, Охотник" - заботливо подсказал кто-то из эльфов, я проигнорировала этот выпад.
   Я все мешкала, раздумывая, и Геллен, почувствовав нерешительность, ободряюще положил руки мне на плечи...
   Только на одно мгновение мне показалось, что он - некто другой. Такой же светловолосый, очень близкий. Самый надежный. Слова, что вырвались помимо воли, развеяли саму возможность договориться.
   - Столько стараний, Геллен, столько усилий... Видимо, я очень вам нужна!
   Если бы передо мною стоял человек, я знала бы, как назвать огонек, замерцавший в красивых глазах. Но эльфы не позволяют себе гневаться. Особенно на смертных.
   - Это тебе нужна наша помощь, Элирен. Если бы ты могла быть мудрее, ты бы оценила преимущества путешествия с нами.
   - Пусть звезды всегда встречают вас в конце пути! - помахав им рукой, развернулась, стала спускаться с холма.
   Наверное, стоило бы попрощаться. Поблагодарить за прием. Возможно, согласиться с предложением.
   Но я - не эльф. И не Охотник. Теперь, когда я отвергла их предложение, я вообще никто. "Мы редко приглашаем в попутчики смертных, женщина..." - "Мне не нужны попутчики. Мне нужна помощь". - "У каждого своя дорога. Чего ты хочешь от нас? Зачем нам идти путем смертных?" Незачем. Вы правы, прекрасный народ. Я не хочу никого подвергать опасности. Этот мир затопляет разрушение. Всё, всё разваливается и искажается. Возможно, он начинает движение к своему концу, и дальше будет все хуже и хуже... не знаю. Получается, - я вообще ничего не знаю, кроме одного: там, в Копильнях, ждут. Наверное, еще ждут, - поправила себя. Вы можете уйти, вот и уходите.
   Я уйти не могу.
   Я изрядно пропетляла по лесу, выбираясь на дорогу. Эльфы правы, с ними мой путь мог бы быть короче. По дороге идти оказалось не в пример легче, хоть старый тракт уже изрядно был разбит и давно заброшен. За ночь и день ушла не слишком далеко, устала окончательно, и уснула в первых попавшихся кустах. Следующие два дня прошли так же. К вечеру третьего дорога, наконец, вышла из лесу и стала спускаться вниз, в долину, делая изрядный крюк вправо.
   Сориентировавшись по восходу, двинулась дальше. Я не знала здешних троп, не знала, насколько могу доверять удобным направлениям. Приходилось идти строго прямо.
  
   *
   Перебираясь с кочки на кочку, пользовалась слегой, как и учил Рэм, но даже маленькое болотце стало серьезным препятствием, на преодоление которого потратила весь день. К тому же я вымокла и устала. Через сутки, едва миновав сухую пустошь, уткнулась в другое болото, и буквально заскрипела зубами. Это болото даже и не выглядело приятным. Оно было серым, тухлым и вонючим.
   Несколько часов я потратила на выламывание слег, а когда уже морально подготовилась к погружению в трясину, тропинка буквально поднырнула мне под ноги. Я просто случайно наткнулась на нее, и в удивлении простояла некоторое время, гадая, какой добрый дух проложил ее здесь, в забытом всеми краю.
   Поначалу я осторожничала, продвигалась медленно, проверяя каждый дюйм пространства впереди, но тропинка неуклонно вела по верным кочкам, не пропадала, не тонула в жиже, и я пошла по ней быстрее. По сторонам часто встречались крест-накрест наклоненные шесты, справа от тропинки, верные указатели направления. Я шла от одного к другому, опасаясь, что пропущу следующую веху, или неправильно истолкую знак, или просто однажды они пропадут - но нет, вехи не исчезали, стояли ровно, длинной лентой ясно указывая мне путь от одного края болота до другого.
   Вот так я, нежданно-негаданно, миновала жуткую трясину, не подозревая о том ужасе, что наводило мертвое место на округу.
   Лес... Сложно подобрать точные слова для описания всего, что открывалось в нем. За широкими спинами Охотников я его, как оказалось, и не видела толком. Так, слегка заглянула. Наверное, и сейчас была не слишком толковым учеником, но я старалась. Смотрела двумя глазами, слушала обоими ушами, наблюдала, вбирая в себя всё, что путь нехотя приоткрывал.
   Преодоление невысокой горной гряды, почти и не гор, а так, высоких холмов - если сравнивать их с Гартрандом, - давалось мне сравнительно не трудно. Но, взобравшись достаточно высоко, вдруг сообразила, что придется ночевать минимум две ночи в голых камнях. Естественно, без костра, ибо по дороге я не захватила ни поленца - а кто мне подсказал, что так надо?! Но сказочное везение, стосковавшись в разлуке, не иначе, вдруг навестило меня невзначай. Я и испугаться всерьез не успела, как наткнулась на приличную кучку сухих веток. Это была просто охапка хвороста, но для легкомысленной особы, замерзающей в ледяном горном дыхании, она равнялась несметным сокровищам. Я собрала все, даже самые маленькие веточки, увязала тщательно, и едва ли не напевая от радости, потащила на себе. Место для костра я выбирала тщательно, старалась забраться поглубже в камни, подальше от ветра, и размышляла о вредоносности пустых фантазий.
   Понимая, насколько иллюзорны любые долговременные планы, я шла, отсчитывая жизнь сутками. Старалась совершать как можно меньше глупостей, и не производить лишнего шума. Так вот, где ползком, где кувырком, я продержалась одиннадцать дней. Путь был проделан немалый, но и впереди еще оставалось довольно. Нетерпение так и подталкивало к неосторожности, и, в конце концов, я ее совершила. Пологий склон очередного холма казался безопасно пустынным, я и стала спускаться не оглядываясь, не таясь, не стараясь скрываться в тени кустов. Спуск был легким, я уже предвкушала радость отдыха на берегу бегущей по долине речки, ведь впереди еще оставалась добрая половина дня и куча времени для тщательного обустройства привала!
   Волчий вой, раздавшийся за спиной, был убедительнее многих проглоченных ругательств. Длинной волной пролившись в долину, тоскливая жалоба отозвалась вдали издевательским всхлипом, не оставляя времени на раздумья или страх. Спасение серой полоской просвечивало там, на дне долины, и я побежала к нему изо всех сил. Даже не оглядываясь, знала, что в это время стая по моему следу спускалась следом.
   Странно, что, вкладывая все силы в этот рывок к реке, я не думала о бессмысленности стремления к ней - плавать-то все равно не умела. Сейчас предполагаю, что бежала скорее не "к..." а "от...", но, как бы там ни было, река меня спасла. У берега - реальность на грани безумия - плавно покачивалась эльфийская лодка. Просто лодка, совершенно пустая и совершенно ничья.
   Волки еще долго топтались у кромки воды, бурное течение остановило стаю, и только красноватые глаза алчно посверкивали в мою сторону. А я расслаблено валялась в траве, прислушиваясь к успокаивающемуся ритму сердца. Хорошо лежать в наступающих сумерках, никуда не спешить, просто радуясь жизни.
   Потом пришла ночь, я замерзла и обрела возможность соображать.
   Странности преследовали меня всю дорогу, странности, которые по отдельности можно назвать случайностями, но вместе... вместе они слишком походили на закономерности. Впрочем, если бы хоть раз я дала себе труд подумать, приметила бы их сразу. И открытие, которое, впрочем, и сейчас не явилось громом с ясного неба, давно обрело бы название.
   Куртуазно оно называлось бы "сопровождение". Я назвала его "преследованием". Назвала, разозлилась, и развела костер прямо на открытой равнине. К чему прятаться!..
   Пламя весело шуршало, тени, им отбрасываемые, дразнились. Я сознавала справедливость их насмешек. Деревья, падающие именно в тот момент и в том направлении, что нужно. Тропинки в непроходимых болотах, "вдруг" открывающиеся непосвященным. Хворост на голых камнях - специально для одинокого путника, поджигай и грейся. А уж сегодняшнее приключение, так вовсе чудесная невероятность: сначала неизвестно кем поднята посреди белого дня стая ночных хищников, потом лодка, которая, конечно же, случайно! - оказывается передо мною, и выворачивается из рук сразу, едва я пересекаю на ней реку. Она уплывает в неизвестность, а я остаюсь, на берегу, совсем для меня не нужном.
   Костер высовывал длинные розовые языки и ехидно покашливал, намекая на тупость некоторых смертных. Я не спорила. Я думала о себе даже хуже, чем он.
   Представляя, какое развлечение я доставила моим непрошеным опекунам, я едва сдерживалась, чтобы не расплакаться от унижения. Уж наверняка, повеселились они вволю! Забава получилась отменной, что и говорить.
   Они не выдержали первыми, подошли ближе. Нет, конечно, я их не услышала, эльфов нельзя услышать ушами. Но я почувствовала их присутствие рядом, как чувствуют внимательный взгляд хищного зверя.
   - Зачем ты идешь за мной? - окликнула серебристый просверк. Тень придвинулась, обрисовалась четче на фоне сиреневого заката. Эльф стоял напротив, остальные сгрудились за моей спиной. Можно, конечно, оглянуться, показав, что вижу их, но шевелиться было лень. - Чего тебе надо?
   - Ничего, - заверил Геллен, возникая рядом.
   Так же беззвучно появились остальные, обступили костер. На мой небрежный приглашающий жест ответили еле заметными кивками, но, вопреки ожиданиям, не отказались от приглашения, некоторые стали рассаживаться кружком. Я глазам своим не поверила - чтобы эльфы, да приняли что-нибудь от смертного?! Пусть даже свет костра.
   - Нам ничего от тебя не надо, Элирен. - мягко заговорил шатен в одежде, отливающей охрой, и тут я, наконец, вспомнила его, вспомнила внимательный взгляд в мою сторону и переброшенный через плечо плащ. Сжала кулаки и зубы, намертво закрылась ментально. Я не позволю вам трогать мои воспоминания.
   - Ну, наконец-то! - улыбнулся Фрейнир.
   Зажмурилась, пережидая приступ острой боли. Неудержимо рванувшиеся наружу подробности страшных дней прорвали сдерживающий барьер памяти, заставили вспомнить всё. Даже его имя.
   - Это хорошо, что ты вспомнила. Надеюсь, ты помнишь и о моем обещании принцу Эллорну заботиться о тебе. Поэтому я здесь. Исполняю его повеление.
   Ну, конечно. Объяснение, исключающее любые сомнение. Просто выполнение долга - и ничего личного. Никакого эгоистического интереса. Только почему же я не верю вам? "Присмотри за ней, пока я не приду!" - "Исполню!" - "Я сам найду вас потом"... - Ну, может, не совсем такими словами, но что-то похожее. Каждый раз, когда всуе упоминался достойнейший из них, в груди больно вскрывались едва зарубцевавшиеся раны. Раздражение на незваных гостей поднималось штормовой волной.
   - Ладно, я вспомнила. На этом всё? Можно попрощаться? - не справляясь с гневом, съязвила по привычке. Эльфы промолчали, но атмосфера у костра все больше теряла доброжелательность.
   - Не надо испытывать наше терпение, Элирен. - оч-чень спокойно и очень зловеще предостерег Фрейнир. - Мы не потерпим грубостей даже от женщины. Эйльфлёр не сделали тебе ничего плохого, ничем не оскорбили. Не понимаю, почему наша помощь вызывает негодование.
   Как всегда, тирада с окончанием. Разве можно на нее хоть что-то возразить? Нельзя. Я и не стала.
   - Чего ты такая злая!.. - пробурчал не по-эльфийски Геллен. Тихо пробурчал, но я услышала, и решила, что на эту реплику ответить могу.
   - Я не злая, я спать хочу. Я жутко устала за последний год, Геллен!..
   - Мы готовы помочь! - радостно откликнулся Фрейнир. - Только скажи, в чем трудности, и мы избавим тебя от них.
   - Избавите от себя? - удивилась я. Они настороженно переглянулись. - Вы и есть моя самая большая трудность на сегодняшний день, господа. Вы тревожите память и требуете необъяснимых поступков. Вы навязались насильно, и я никак не могу понять - зачем? Вот, я назвала. Ну что, когда начнете избавлять?
   - Почему ты не доверяешь нам, Элирен? - проникновенно удивился эльф в зеленом. - Почему ты так предвзято настроена?
   - Потому, что не понимаю причин. - спокойно отрезала. Нет, господа, вам не удастся размягчить меня притворной лаской! Я-то знаю, чего стоят сладкие нотки в ваших голосах. - Не понимаю, почему я должна вам безоглядно доверять. Вообще, на каком основании вы требуете от меня доверия?! Я вас не знаю, ни о чем не просила. Ничем не задолжала, и вообще не вижу, чем можете быть полезны, раз уж Копильни вам не по пути!..
   Я ждала возражений, эльфы молчали. Возможно, что-то и было произнесено ментально, я не прислушивалась. Мне надоело играть в догадки, если уж им чего-то нужно, пусть имеют смелость сказать это вслух!
   - Не хочу больше иметь с вами ничего общего, даже дорогу. Мы не просто непохожие, мы очень разные. Вы умны, сильны, почти идеальны. Искренне желаю вам жить вечно. Но меня - меня! - прошу оставить в покое! Можете хмуриться или улыбаться, можете убить меня прямо тут, но отныне я объявляю себя свободной. Вот всё, что хотела вам сказать.
   - "Всё!" - передразнил Геллен. - Как всегда, по-человечески грубо и непонятно. Хочешь поскорее расстаться с жизнью - пожалуйста!.. Но объяснить-то свою ненависть к нам ты можешь?
   - Ненависти нет, Геллен, но тот единственный из вас, кто... интересовал... меня, умер. А к вам, господа, я не испытываю и намека на теплые чувства. Вы настолько примитивны и предсказуемы, что не вызываете не то, что симпатий, но даже злости.
   - Твои оскорбления надоедают уже не только мне!
   - Прекрасно! Убирайтесь! Дайте, наконец, выспаться!
   - С меня хватит! - в гневе вскочил эльф в искристо-зеленом. - Или ты прекратишь свои издевательства, женщина, или вскорости пожалеешь о них!
   - Это каким же образом ты заставишь меня пожалеть?.. - искренне заинтересовалась я. - Что, просто горло мне перережешь? Или все-таки вначале вызовешь на поединок?
   Встревоженный Геллен быстро попросил:
   - Старший!..
   Он предостерегающе вскинул руку, останавливая то ли меня от очередной дерзости, то ли принца - от непоправимого поступка. Не вняв увещеванию, я вызывающе ухмыльнулась. Эльф вспыхнул злым румянцем, и бросил руку к поясу, из-за откинутого плаща заиграли цветными сполохами длинные ножны. Похоже, "момент истины" приблизился.
   Но дальше ничего не произошло. Как всегда с эльфами - либо далеко заходят, либо никак не начнут.
   - Ну, в чем сложность? - поторопила раздраженно. Нет, больше я не ехидничала, мне и вправду было немного жаль их. - Что значит жизнь обычной бродяжки перед вашими страшными тайнами? Давай, не стесняйся! Заставь меня согласиться, заставь пожалеть. Поглядим, что получится!
   - Никто не желает тебе смерти. - глухо заверил принц, и заставил себя опустить руки, не прикоснувшись к оружию. - Никто не допустит насилия.
   - Иначе я не пойду с вами. А вы, как я понимаю, не пойдете со мной. Тупик, господа?
   - Ты безрассудна до удивления. Даже странно, как ты смогла выжить с таким характером!.. - признал он, я не поняла, что прозвучало в простых словах: угроза или оскорбление.
   - Мне не страшно, эйльфлёр. - ответила сразу на оба варианта. - Когда не боишься, не дрожишь каждый миг над жизнью, многое становится проще. В отличие от вас я могу не страшиться смерти. Признайтесь! Вы её очень боитесь, и вас можно понять: трудно терять бессмертие. В том нет недостойного, что хранишь сокровище, доступное не многим. Недостойно скрывать истинную причину поступков. Лгать недостойно.
   - А ты? - не смутившись, отпарировал эльф. - На чем основана твоя самоуверенность?
   - Я изначально смертная. Чего мне бояться?
   "Не многие считают так же!" - кольнула мысль. Я не позволила ей свернуться, ухватившись, потянулась к источнику - Геллен! Сцепившись взглядами, мы некоторое время боролись, - он пытался оторваться, я не отпускала. "Но я-то считаю так. - заверила, открываясь ментально. - Мудрость в том, чтобы видеть истину, так вы любите повторять? Хочешь узнать истину, Геллен? Обреченность - дар, но вам он не достался! Жаль, ты никогда не поймешь, насколько ценен этот дар! Как свободны такие, как я!.. или те, в Копильнях. Или другие люди. А если уж совсем начистоту, то не тебе сомневаться в моих словах! В отличие от остальных, ты имел возможность проверить мою решимость!"
   В затылок упирались иглы недоброжелательных взглядов. "Зря ты это затеяла, - откуда-то из прошлой жизни пожурил Рэм. - Они всё равно тебя не поймут. Зачем злить ос?"
   - Храбра ты в словах, человек! - надменно не поверил кто-то вовне.
   - Проверим? - предложила, открывая глаза. - По-настоящему? Один раз, и навсегда. Любым оружием!.. С любым из вас!..
   Я вглядывалась в эльфов, выискивая говорившего, но он потушил мысль, и потерялся среди толпы. Всё. Это стало последней каплей.
   Завернувшись поплотнее в видавшее виды одеяло, я приказала себе уснуть. Зажатые нервы больно резонировали, отказываясь слушаться, в мозг стучались слова и мысли. Только зря они старались, я всё равно уснула.
  
   *
   Утром, продолжая путь, делала вид, что не вижу их. Они не возражали, не заговаривали, вообще никаким образом меня не затрагивали, просто шли рядом. Получалось даже забавно.
   О том, что скоро горы, поняла, когда холмы стали редколесными и высокими. Впрочем, горами Браддскую гряду назвали только из почтения к сокровищам, какими были полны ее недра, пока в них основательно не похозяйничали гномы. Невольно сравнивая её с Гартрандом, или даже Траббом, посмеивалась над вопиющей несправедливостью объединения столь разных возвышенностей под одно название.
   Впрочем, предгорья Брадда оказались не менее опасными, чем предгорья сестер, в чем приходилось убеждаться на собственном горьком опыте. Поскольку я всё еще принципиально игнорировала присутствие рядом столь полезных проводников, продвигаться приходилось строго прямо, что до невозможности усложняло путь.
   Лагерем становились вместе; не то, чтобы я навязывалась, просто в первый же привал эйльфлер сели рядом. Если сказать, что не рада умело разведенному костру - выйдет ложь. Если демонстративно уйти, сменив место ночлега - выйдет ненужная склока, от которых уже порядком устала. К тому же подозревала, что они перешли бы вслед за мной.
   Вот так и вышло, что шли мы опять все вместе, только уже направление выбирала я. Еще одно преимущество нахождения рядом столь опытных путешественников: охота. Они умудрялись добывать пищу, вовсе не тратя драгоценное время. Помня о собственных мытарствах по поводу каждодневных поисков пропитания, часто испытывала чувство благодарности, разделяя с ними ужин. В паре с благодарностью изредка возникали угрызения совести, мне благоразумно приходилось гасить слишком высокие порывы.
   До Копилен оставалось, судя по всему, совсем недолго, когда судьба, до того довольствовавшаяся ролью скромного наблюдателя, решила вмешаться. Вечером, понаблюдав, как эльфы налаживают непритязательный быт ночевки, решила быть самостоятельной, и отправилась искать родник. Он должен был находиться неподалеку, эльфы котелки принесли быстро, но, обойдя полянку, не обнаружила даже следов воды. Заинтересовавшись, пошла по расширяющемуся кругу, решив из вредности не спрашивать место источника.
   Нашла его в зарослях терновника: холодная чистая струя весело звенела, радуясь тому, как хорошо спряталась. Я поздоровалась с ней, подразнилась собственному отражению, заинтересованно пригляделась к крохотному руслу. Здесь, на взгорке, дорожка воды была. Там, внизу, где кончались колючие кусты, её не было. Тут же позабыв, чем заканчивались ранее приступы неуемного любопытства, я полезла в терновник, едва не ползком пробираясь вслед за родником.
   Естественно, полезла напрасно. Не сделав и десяти шагов, провалилась в канаву с осклизлыми глинистыми стенами, полную застоявшейся нечистой воды. Упала неловко, на поверхности плавало несколько трухлявых бревен, с одним умудрилась очень точно встретиться. Глубоко, - поняла, уходя под воду и не доставая дна. Уцепилась за мокрую, гнилую древесину, и не сразу осознала, во что запутались ноги, почему вдруг собственное тело стало настолько тяжелым. Только когда противное бурое щупальце поползло по плечам, до меня дошла вся серьезность ситуации, я попыталась дотянуться правой рукой до рукоятки ножа на бедре - бесполезно, руку тут же защемили в локте и она как приклеилась к боку, перехваченная в нескольких местах одновременно. Тогда я рванула нож левой рукой, схватилась неудачно, клинком вверх, пришлось отбиваться снизу-вверх. Всё многократно усложнялось тем, противник оставался неразличим во взбаламученной коричневой жиже.
   Скованная щупальцами правая рука не слушалась, скользкие плети оплетали, не позволяя вынырнуть, не давая вздохнуть. Противная жижа забила глаза и нос. На мгновенье показалось, что это конец.
   Но все еще свободной левой рукой я продолжала колотить отвратительного монстра, загоняя нож по самую рукоять, и монстр начал подыхать. Тиски ослабли, конвульсивные судороги перестали душить, я несколько раз вынырнула, вдыхая воздух пополам с ряской. Никак не удавалось остаться на поверхности, всё соскальзывала с ненадежных бревен в воду, к бьющемуся в агонии существу, но поединок с тварью мною был уже выигран.
   Осталось выиграть поединок с усталостью, не утонуть от судорог в вонючей луже. А вылезти все никак не удавалось. От той дряни, что попала в рот, поднималась удушающая тошнота. Я вдруг отчетливо поняла, что скоро потеряю сознание, и утону, умру тихо и незаметно, возможно, эльфы даже не найдут мой труп в этой вонючей западне.
   Затмив меркнущие вечерние лучи, сверху слетел Геллен. На грани возможного перепрыгнул ближе ко мне по скользким вертлявым плавунам. Легко балансируя, протянул руку.
   В очередной раз нырнув, подумала, что иногда эльфы приходят вовремя.
   - Перелом руки, повреждены ребра, и рваные раны на плечах и шее. Первый раз такое вижу, клюв у этой твари был с зубами, что ли?.. ранки неглубокие, но возможно отравление, если тварь ядовита. - безжалостно перечислил Клейль, убегая за походным мешком. - Рука срастется, про ребра ничего сказать не могу, время покажет. Укусы сейчас зашьем, даже шрамов не останется. Потерпишь?
   После того, как меня привел в чувство бесцеремонно вылитый сверху каскад воды, - к счастью, чистой! - я так и не смогла выговорить ни слова: зубов не разжимала, боялась, что вылетят.
   - Ну! - потребовал Геллен, стоя надо мной в позе памятника. - Что молчишь? У тебя ведь всегда найдется, что сказать.
   "Спасибо, эйльфлёр". Закрыла глаза, отчасти из-за набившегося в них песка, отчасти из-за чувства крайней неловкости.
   - Почему, ну почему ты не позвала на помощь? Не крикнула нам? - вопросил он пространство.
   Потому. Спесь - заболевание заразное, Геллен. А теперь отстань, прошу! Мне очень плохо...
  
   *
   Подняться, просто посидеть у костра, я смогла лишь к вечеру следующего дня. О том, чтобы идти куда бы то ни было в ближайшее время, не приходилось и думать. Клейль наложил повязки, быстро и аккуратно сшил ранки от укусов. Костяная игла и вымоченные в вине и масле жилы - откуда он в пять минут добыл настолько сложные средства перевязки, оставалось только догадываться!.. Похоже, предусмотрительный эльф носил в своем мешке целый лазарет.
   Он оказался изумительным лекарем, я почти не почувствовала боли во время зашивания, хотя он извинялся за каждый накладываемый шов. Видимо, от шока я вообще на время потеряла чувствительность, и это помогло ему оказать первую помощь, а мне - не упасть в обморок.
   Эйльфлёр проявляли трепетную заботу о моем здоровье. Поскольку меня часто лихорадило и бросало в жар, Клейль приносил и заставлял пить отвары, некоторые - гадкие, многие - просто отвратительные на вкус; если пыталась отказаться, силой вливал их мне в рот, не забыв перед этим вежливо извиниться. Геллен с нескрываемым удовольствием помогал ему пичкать меня гадостью.
   Их благое насилие вызывало приступы паники, я едва не плакала от ужаса, когда двое парней вертели мною, как куклой. Чувствовать собственную беспомощность оказалось невыносимо, я в конце концов перестала сопротивляться, позволяя им распоряжаться мною по своему усмотрению: поить мерзкой дрянью, слишком часто менять повязки, кормить тогда, когда есть вообще не хотелось. Так наши отношения носили хотя бы видимость достойного согласия.
   Но первые дни я все равно ничего не могла есть, рвало от пищи и просто так.
   Как только смогла самостоятельно пройти несколько шагов, попросила теплой воды. Эльфы тут же нагнули пару тонких деревьев, натянули полотнища плащей, притащили котелки с горячей и холодной водой. Краснея от слишком пристального внимания, ушла в импровизированную купальню. Сверху, через высокий край, немного погодя перекинули плащ, чистую рубашку - такую длинную, что я ней просто потерялась, и пару широких бинтов.
   Тронутая искренней заботой, приняла предложенное с благодарностью, перетянулась бинтами туго, на сколько смогла. Плотная повязка зафиксировала ребра, частично сняла боль. Чистые волосы вернули хорошее настроение, возможность скинуть колом стоящую от грязи одежду принесла нечто вроде счастья. Замотавшись до горла в плащ, спустилась к ручью, возилась долго, с остервенением отстирывая пятна. Назад меня притащил Геллен, безоговорочно отобрав мокрый костюм, ловко развесил по ближайшим кустам.
   - Еще простудишься, вода-то ледяная! - резонно пояснял на возмущенные попытки вернуться к прерванному занятию. - Хватит, до дыр, гляди, дотрешь.
   Укутавшись в огромный теплый плащ, уснула впервые без тошноты. Утром, позавтракав, поняла: всё нормально. С отравлением покончено. С переломами было сложнее, рука, правда, слушалась неплохо, со временем все могло бы наладиться, но правый бок болел нестерпимо. Попеременно кидало то в жар, то в озноб, эльфийские отвары не очень помогали.
   Эйльфлер категорически возражали против вероятности двигаться дальше. Не в силах идти самостоятельно, понимая невозможность переспорить упрямцев, сдалась. Просиживала дни у костра, несмотря на то, что для меня соорудили навес, прекрасно защищавший от ветра и снежной крупы, часто ощущала холод. Компанию мне обычно составляли Геллен либо Фрейнир, остальные разбредались по лесу на целые дни, находя себе занятия в любой ситуации.
   Фрейнир при более близком знакомстве оказался очень мил. Деятельный романтик, поэт, просто рисковый парень, он умел непередаваемо смешить, не прибегая к специальным трюкам. В его пересказе трагедии становились занимательными приключениями, а обыденные происшествия - сказкой. Из его поэтических зарисовок я узнала про жизнь эйльфлёр много больше, чем из баллад, слышанных в Мерцающих Дворцах. Он сплетал занятные вещицы из коры и веточек, я пыталась копировать - получалось ужасно. Эльф смеялся, и вновь показывал, ничуть не раздражаясь на мою неловкость. Когда у меня первый раз получился сносный кубок из бересты, хоть и скособоченный, но вполне годный к употреблению, он радовался больше меня.
   С Гелленом отношения складывались не так просто. Именно в нем присутствовал нетипичный для эльфов сарказм, граничащий с издевкой. В его лице обрела достойного противника, изощряясь в остроумии долгими днями. Он не стеснялся, и я получала часто по больным местам, злилась безмерно, но помнила: ему я обязана жизнью уже не раз. Как все сложно сплетается в мире!
   Но он же становился и интереснейшим собеседником, когда пребывал в хорошем настроении. Обычно эйльфлёр редко разговаривают со смертными, в лучшем случае общение выливается в красивый монолог. А с Гелленом у нас получалась беседа, то есть не выслушивание твердых неоспоримых истин, а именно обмен мыслями, в тот момент, и по тому поводу, что интересовал сейчас.
   Как-то он вернулся из утренних блужданий в особенно приподнятом настроении. Высыпал мне на колени горку кедровых шишек, и присел рядом, довольный и задумчивый.
   Я удивленно вскинулась, не понимая причин внезапной щедрости. Последние дни эльф постоянно раздражался на любое мое слово, и меня заинтересовало, что нынешним утром изменило его настроение.
   Геллен улыбнулся своим мыслям. Мое любопытство разгорелось еще сильнее.
   - Ты не при чем. - поддразнил эльф. - Ни вчера, ни сегодня. Это наши, внутренние дела!..
   Мне на минуту подумалось, что он сейчас покажет мне язык, как мальчишка, настолько довольная была у него физиономия.
   - Ваши "внутренние дела" слишком часто оканчиваются для меня ранами!.. - лицемерно вздохнула, показывая руку на перевязи. Он удивился.
   - А мы-то чем виноваты? Сама ж погеройствовать захотела!
   - Можно подумать, ты никогда не геройствовал!.. - поддела эльфа в свою очередь. - Что, прямо ни разу опрометчивых поступков не совершал?
   - Да, я довольно азартен... - протянул он, с удивлением вглядываясь в меня. В красивых глазах просыпался интерес, словно я только что сказала нечто неожиданно умное. - Это настолько заметно?..
   Я пожала плечами, и поморщилась - перевязанные ребра тут же отозвались болью. Честно признаться, я не собиралась вызывать эльфа на откровения, и в моих словах не таилось никакого глубинного смысла, обычная подначка. Но Геллен услышал в них что-то свое, и наша беседа вдруг сделала неожиданный поворот.
   - Я совершал... "опрометчивые" поступки. - через силу признал он, и отвернулся. - Некоторые из них непоправимы, и я не знаю, что теперь делать с последствиями.
   Горечь, прозвучавшая в голосе, вызвала прилив жалости. Что бы там ни имелось в виду, он сильно переживал, и я не могла не посочувствовать его терзаниям.
   - Поэтому ты тут? - интуитивно догадалась, наклонилась, открыто заглядывая ему в лицо. - Ты ищешь решение?
   - Непоправимые, Элирен. - напомнил он, более не отворачиваясь, каменея от внутренней борьбы. - Решение изначально было неверным. И то, что случайно никто не... умер, ничего не меняет.
   - Если никто не умер, тогда надежда есть! - с энтузиазмом возразила, потянулась и погладила его по плечу.
   Возможно, не следовало настолько уж фамильярничать, но порыв был искренним, и он, похоже, меня понял. Глянул задумчиво из-под длинных ресниц, и покачал головой.
   - Иногда ты поражаешь меня проницательностью, а иногда ставишь в тупик крайней наивностью. Причем тут надежда?
   - Притом, что непоправима только смерть! - назидательно произнесла, пытаясь вспомнить, как эта фраза звучала полностью в устах Рэма.
   - Не всегда.
   - Да ну?
   - Да. Есть много непоправимых поступков на свете. Твое счастье, если ты ничего о них не знаешь!
   - О, ну тогда удиви меня!.. - обиделась на покровительственно-небрежный тон, Геллен вновь быстро глянул из-под ресниц, и отвернулся. - Давай-давай, объясни ограниченной смертной, что такого ужасного может совершить эйльфлёр, чего нельзя было бы исправить за долгие годы! Знаешь, когда впереди почти вечность, в "непоправимость" как-то слабо верится!
   - Это потому, что ты... - начал, было, он запальчиво, но оборвал сам себя, словно подумал еще раз, и решил промолчать.
   Я не собиралась сдаваться, продолжала требовательно смотреть в упор. Довольно долго он сидел неподвижно, покусывая губы и не поднимая взгляд, но в какой-то момент плечи эльфа расслабились, он выпрямился, и с известной долей ехидства усмехнулся.
   - Я опять подставился, да? Знаешь, это даже забавно!.. - признался легко, поигрывая тонким прутиком. - Именно ты, именно сейчас... но, почему бы и нет?.. Я слишком часто промахиваюсь в последние дни, Элирен.
   - Ну, это со всеми случается... - осторожно напомнила, гадая, что может иметься в виду.
   - Со мной - нет. Я хоть и молод, но давно на границе. Я попал на нее намного раньше сверстников, так сложилось. Опыт защитника, умение действовать быстро и без колебаний не раз спасали меня от ошибок, а последнюю сотню лет я вообще ни разу не споткнулся. И вдруг!.. - он прищелкнул пальцами, я вздрогнула. - Словно мгновенно что-то изменилось в мире. Я промахиваюсь раз за разом. Это так... раздражает!..
   - Хм. Ну, и причем тут "непоправимость"?
   - Все взаимосвязано. Однажды я посчитал, что некое... обстоятельство, очень сильно мешает тому, кого я люблю. Он не просил помощи, но я... я стремился оградить его, и поторопился. Это был первый промах, я сделал неверные выводы, но понял свою ошибку слишком поздно. А тогда... ослепленный гордыней, я тут же попытался это обстоятельство устранить, оно казалось настолько нелепым и малозначительным, что я даже не дал себе труд поразмыслить над очевидным! Но я вновь промахнулся, я не предусмотрел некие... особенности, и мои замыслы не сбылись.
   - Так ведь не сбылись же?.. - осторожно спросила, когда он вновь надолго замолк.
   - Иногда это неважно... - тихо возразил эльф. - Запрет нарушен, для нас это... немыслимо. Это недопустимо, это преступление, самое тяжкое и непростительное, какое только можно вообразить. И еще ложь, и предательство. Вначале я думал, что избирая путь обмана, я хотя бы смогу не предавать других, доверивших мне свои тревоги. Но чем дальше, тем яснее вижу, что выхода нет, мне придется их предать... если бы только мне позволили уйти молча!.. Надеюсь, будет именно так! - совсем беззвучно закончил он.
   Я поежилась. Откровения Геллена настораживали, я совершенно ничего не поняла из его объяснений, и эльф наверняка знал, что я не понимаю. Но ему необходимо было выговориться. Выслушать пугающие тайны - самое малое, чем я могла помочь сейчас.
   Он тряхнул головой, словно сбрасывая гнетущие мысли, и улыбнулся минимальнейшей из своих улыбок.
   - Ты такая чуткая, Элирен, благодарю за понимание!
   Я смутилась.
   - Вы так категоричны, эйльфлёр!.. - произнесла вслух, раз уж все равно эльф уловил мои страхи. - Но я по-прежнему надеюсь, что ты найдешь верный выход. Ты умный, честный, храбрый... ты сумеешь все уладить наилучшим образом.
   Геленн запрокинул голову и расхохотался.
   - Ты... неподражаема!.. - с искренним восхищением признал он, отсмеявшись. - Ты, действительно, уникальна. Спасибо, Элирен. Мне не страшно, ну, не настолько страшно, как можно подумать, я готов к последствиям. Но твоя поддержка очень трогательна, я искренне благодарен! Тем более, что совершенно ее не заслуживаю. Расплату я бы принял, но чувствую, что одной расплаты недостаточно. Я должен... не исправить, конечно, исправить ничего уже нельзя, но как-то загладить, что ли, совершенную несправедливость. Перевесить ее другими делами. Ты понимаешь?..
   - Наверное, нет. - призналась честно.
   - Наверное, и к лучшему... - очень тихо прошептал он.
   Я вообще запуталась, и пожалела, что завела пугающий разговор. Пытаясь отвлечь его от тяжелых раздумий, спросила первое, что пришло в голову:
   - Так почему ты здесь, Геллен? Разве твой дом не в Запретном лесу?
   Он чуть улыбнулся моей наивности, усилием воли прогоняя тяжелые мысли, ответил с легким намеком:
   - Меня вызвала принцесса Эрриль, по одному делу.
   - Дело, конечно, связано со мной? - воодушевленная его возвращающимся хорошим настроением, картинно вздохнула я. Он прищурился еще насмешливее.
   - Частично! - намекнул многозначительно. Я хмыкнула. Он подумал, и пояснил, совсем не таясь: - Твое вмешательство в наши дела намного серьезнее, чем ты думаешь, Элирен. Принц Эллорн и принцесса Лирриль были свободны в выборе, но ведь мы все понимаем, кто помог им выбрать, да? Ох, извини, я забыл, как ты реагируешь на... имена. Прости, я постараюсь больше не ранить твои чувства. Но понимаешь, не все эйльфлёр теперь относятся к тебе настолько благожелательно, как вначале.
   - Уж будто бы! - буркнула, помрачнев. Я-то хорошо помнила их "благожелательность". Геллен вновь усмехнулся.
   - Ты обижаешься как ребенок. Это неразумно. Впрочем, тебе и сейчас не надо нас бояться, поверь, никто из присутствующих не таит на тебя зла!
   - Ты спас меня. - напомнила, вновь показывая забинтованную руку. - Ты вытащил меня из вонючей ямы за минуту до смерти. Разве теперь я могу не верить твоим словам?
   - О!.. - протянул эльф, вновь настораживаясь. - Вот как ты всё понимаешь.
   - Я вообще ничего не понимаю, Геллен! - призналась с досадой, опять озадаченная его реакцией. Мы словно говорили о разном, совершенно не слыша друг друга. - А вы не помогаете мне понять. И от этого случаются... казусы.
   - Так спроси! - в искреннем недоумении предложил он, я изумленно вскинулась. То есть, мне предлагают задавать вопросы? Любые вопросы?!
   - Почему ты пощадил меня в прошлый раз, эйльфлёр? - спросила сразу, о том, что давно не давало покоя. Он слегка схмурился, но уклоняться не стал, ответил прямо:
   - Принц Эллорн запретил.
   Я постаралась не дергаться, в конце концов, я сама подняла опасную тему.
   - Когда?
   - Когда признал тебя гостьей. Это ведь не только слова, Элирен. Ты была его гостьей в любом нашем доме, никто не должен был причинять тебе вред. На самом деле, тебя в Запретном лесу отпускали дважды, если хорошенько вспомнить.
   - Ты отпустил не только меня. Если "хорошенько вспомнить", то Волчий Излог отнюдь не равен Лихим Бродам! Вы хладнокровно убили мирных, ничего не замышляющих против вас людей... ну ладно, ладно! Не злись. Я ведь не упрекаю, я только показываю, почему меня удивляет твое милосердие именно в тот, второй, раз. Ты отпустил и других смертных! Что мешало устранить их, как обычно? Не думаю, что мы смогли бы оказать хоть малейшее сопротивление.
   - Нет, не думаю... - согласился он, и слегка дернул ртом, словно пряча усмешку. - Но разве тебе не хотелось спасти друзей?
   - Хорошо. - согласилась, не рискуя сильно давить. - Тогда ответь, чем я тебя разгневала в тот день?
   - Кроме очевидного?.. - с прежней ироничной подначкой уточнил эльф. Я тоже усмехнулась.
   - Кроме очевидного.
   - Тем же, чем и в многие иные дни.
   Ого! Я едва не подавилась кедровым орешком. Геллен редко бывал открытым, обычно мне приходилось выискивать тайный смысл за плотной завесой сарказма. Но сегодня он уже не первый раз ставил меня в тупик прямолинейностью, я невольно начала задумываться, а не насмехается ли он, заставляя меня поверить в его откровенность.
   - Вот видишь? Я вновь промахнулся, Элирен. - в прежнем тоне попенял эльф, укоризненно качая головой. - Что же в тебе такое, что я раз за разом промахиваюсь, а?
   Я зажмурилась, и посчитала в уме до десяти. Ясности размышлениям не прибавилось, но хотя бы погасло поднимающееся раздражение.
   - Не понимаю ни слова в твоих намеках. - предупредила, не открывая глаз. - Ты хочешь окончательно свести меня с ума? Если да, то продолжай.
   - Ну что ты, я не желал тебя обидеть! - искренне извинился эльф, и я наивно поверила. - Наоборот, я всеми силами стремлюсь помочь тебе обрести ясность. Только ты задаешь неправильные вопросы, не те, которые на самом деле важны.
   Да, что-то в этом есть, подумала, пересыпая орешки из ладони в ладонь. Он и вправду сегодня невозможно откровенен. Другое дело, что я его "откровения" совсем не понимаю, но ведь Геллен-то не виноват в моей бестолковости? Вопросы. У меня есть другие вопросы, но будешь ли ты отвечать на них хоть вполовину также правдиво?..
   - Спроси. - тихо напомнил он. - Задай их вслух. Увидишь.
   - Какой смысл в нынешнем преследовании?
   - Мы следуем, а не преследуем. Охраняем.
   - Кто приказал?
   - Король Эманель.
   С ума сойти. И зачем я ему понадобилась?
   - Не могу ответить. - честно ответил Геллен на не заданный вслух вопрос.
   - Не знаешь?.. - уточнила на всякий случай.
   - Не могу. - очень понятно повторил он.
   - Но ведь зачем-то я вам нужна, правда?
   - Не могу ответить.
   - А кто может? Принц?
   - Не знаю, но думаю - и он не может. - с прежним выражением повторил Геллен.
   Тупик. Я попробовала зайти с другой стороны:
   - Эйльфлер действительно хотят уйти, или ждут Иринон по привычке?
   - Действительно хотим. Мы закрепились здесь, но плохо вписываемся в законы этого мира.
   - И вы считаете, что я - новая Иринон?
   - Некоторые из эйльфлёр очень надеются. Другие сомневаются и ждут.
   - А ты?
   Он помедлил лишь долю мгновения: "уже нет".
   - Не надеешься, не сомневаешься, или не ждешь? - без обиняков уточнила, и поняла, что попала в цель: он вздрогнул. Тут же отступилась, сама испугавшись собственной смелости: - Можешь не отвечать, если лезу в личное!..
   Он зажмурился на миг, а потом очень понятно признался:
   - Второе.
   Ну вот, собственно. Ответ я получила. Он был неверен, и нелогичен, эльф заблуждался самым страшным образом - также, как и иные эйльфлёр, увидевшие во мне то, чем я никогда не смогла бы стать, и как разубедить их, я понятия не имела. Не знаю, зачем, наверное, по инерции, я все-таки уточнила:
   - Значит, если сейчас я соглашусь вернуться в Зачаровень, меня примут радушно?
   - Вернись к нам, Элирен. - попросил Геллен неожиданно мягко. - Ты не пожалеешь, поверь!
   Нет, Геллен. Мой путь в другую сторону.
   Раздраженно пожав плечами, он ушел, невежливо оставив меня одну, и даже для видимости не извинился.
  
   *
   Прошло около десяти дней, когда почувствовала: смогу идти. Эльф в зеленом, терпеливо выслушав меня, Клейля и Геллена, решил: еще два дня, а дальше - как сама знаю. Раньше не отпустят, если понадобится, остановят силой. Естественно, лишь для моей пользы.
   Разозлившись из-за задержки, выискивала возможность поругаться с Гелленом, угадывая именно в нем виновника отсрочки. Остаться один на один не удавалось, постоянно кто-то присутствовал рядом, а утром второго дня к лагерю вдруг вышло полсотни эльфов, усталых до засыпания на ходу.
   Меня тут же мобилизовали на грязные очистительно-нарезательно-потрошительные работы по приготовлению обильного завтрака, участие во всеобщей суматохе частично вернуло хорошее настроение. И тут подвернулся Геллен. Мы остались вдвоем у костра, поддерживая ровное пламя и наблюдая за котлом. И ни одного свидетеля рядом.
   - Для чего тебе задержка? - спросила в упор, жестко подавляя его мысленное сопротивление.
   Не очень красивый поступок с моей стороны, я знала, что в ментальном поле сильнее. У эльфа даже крылья носа побелели, но он не сдавался, изо всех сил возводя преграды и не пуская меня дальше поверхностного восприятия. Наверное, я могла бы ударить посильнее, и пробить слабую защиту, но побледневшее лицо с жестко сомкнутыми губами, и затравленный взгляд обычно очень смелых глаз меня остановили. Не в силах всерьез бить слабого, я отступила, освобождая ментал.
   - Чего ты ждешь? - повторила вопрос, теряя терпение. Геллен тяжело вздохнул, правильно оценив ситуацию, но дразнить больше не стал, полез за пазуху.
   - Ждал. Вот чего. - он небрежно уронил мне на колени сверток.
   Платок Росни. Золотой дракон заглатывает свой хвост. И странный орнамент по краю... Значит, они живы! От внезапной радости я едва на месте не подпрыгнула.
   Эльф многозначительно помолчал, помешивая варево в котле. Я не торопила.
   - Наши сегодня принесли. Если хочешь, можешь расспросить их вечером. Только, прошу, не сейчас, ладно? Пусть выспятся. Я сам расскажу, что знаю.
   - Эйльфлёр, - предостерегающе остановила, услышав в голосе хорошо знакомые интонации. - Оставь свои выкрутасы. Твое сладкозвучие действует в весьма ограниченных порциях, и на сегодня с меня довольно! Будешь врать, разговора не выйдет.
   Ясные синие глаза раскрылись в пол-лица, выражая максимальную степень искренности.
   - Я не буду лгать, Элирен, обещаю! После падения Башен меня вызвали с острова, как я говорил, по другому поводу. С тех пор я не был в Мерцающих дворцах, и знаю о происходящем исключительно из рассказов других эйльфлёр. Когда слухи про Брадд дошли до Мерцающих Дворцов, эйльфлёр расспрашивали Охотников обо всем, что происходило: и про Долину поющих рек, и... про Копильни. Мы думали, конфликт быстро разрешится, но ситуация неожиданно обострилась. Королевский Дом принял решение вмешаться. Неделю назад те, что спят сейчас у костра, пришли в Копильни, разогнали банду и вывели всех, кто захотел уйти. Дальше я не буду рассказывать, подробностей не знаю. Но закончилось всё хорошо.
   Итак, эльфы опять оказались не такими, какими их себе придумала я. Они пришли в Копильни на помощь моим друзьям. Они противостали гномам, рискуя жизнью, а я вела себя с ними как последняя эгоистка. Интересно, научусь когда-нибудь в них разбираться?
   Геллен, неприкрыто подглядывавший в ментале, польщено заулыбался, чем окончательно взбесил меня. Тем более что мое поведение в свете вновь открывшихся фактов и впрямь выглядело не лучшим образом.
   - Значит, поэтому ты... в этом и заключалась "частичность"? - спросила, погруженная в свои мысли.
   Геллен приподнял брови, и я поняла, какую глупость спросила. Но эльф не стал придираться:
   - Я ведь предупреждал - частично!
   Вечером, слушая рассказы в дружной многочисленной компании, поняла, как мало я знала про события на Брадде. Не вдумываясь в смысл происходящего, просто рвалась вперед, и не представляла, с чем бы пришлось столкнуться, дойди я туда. Банда, терроризирующая окрестности, состояла из тридцати гномов и около двух сотен людей. Ничего себе ополчение! Довольно хорошо организованные, поддерживаемые тайно либо явно близлежащими мелкими королевствами, они неплохо укрепились в Копильнях. Первая горстка Охотников была перебита, еще не успев дойти до предгорий. Те, что ушли с Рэмом, были осторожнее, действовали решительно, смогли подняться до самых верховий. И тут-то попались в капкан: снизу - банда, вверху - небо. Окрестные гномы наотрез отказались принимать какое-либо участие в разрешении конфликта, просто завалив тоннели, что вели к горным поселениям на Брадде, лишив возможности Охотников уйти по старым штольням. Пришедшие месяцем позже Охотники смогли пробиться к своим наверх, но тоже оказались в тисках. Отбивались, как могли, постоянно прячась по выработкам. Сколько еще продержались бы, неизвестно.
   Эльфы, подойдя к Копильням, оцепили южный отрог, и прошлись по нему кровавым гребнем. Не трогая старых поселений, уничтожили все новообразованные, не разбирая принадлежности. Убивали всех, кроме Охотников. Рэм жив, Росни жив, лично для меня передал платок. Всё.
   С невольным восхищением поглядывая на невозмутимо-доброжелательные лица, подумала, насколько страшных противников обрели эйльфлёр теперь в лице гномов. Межевые войны - дело каждодневное. Кровная месть избирательнее. Впрочем, они, верно, знали, на что шли.
   Отдохнув с нами до рассвета, эльфы ушли в Зачаровень, пообещав вернуть Охотнику Росни платок с моим искренним пожеланием ровных дорог, крепких снов, безопасной жизни и всего остального, что принято желать в подобных случаях. Рэму просто передала привет. Те, что были с Гелленом, не спрашивали меня о планах, не подталкивали к действиям, просто остались рядом.
  
   *
   Но... почему же не принесли ничего, кроме платка?
   Сомнения, понемногу погашая неистовую радость, расчищали путь здравомыслию. Не всё, что говорят эльфы, правда, притом, что все - не ложь. Полу- правда - не ложь. Недоговорка - не обман. Что-то от меня скрывалось, или мне казалось, что скрывалось, но, в любом случае, требовались доказательства. К утру определилась окончательно - необходимо идти в Копильни. Одной. При отсутствии эльфов на максимально дальнем расстоянии, то есть, начиная прямо отсюда.
   Заранее предчувствуя нелегкое объяснение с Гелленом, начала укладываться. Он, сразу насторожившись, тут же потребовал разъяснений. Не хотелось обижать эльфа напрасно, но и раскланиваться излишне не собиралась. Так и вышло, что, стараясь быть конкретной, опять была грубой. Эльф в зеленом, мгновенно оказавшийся рядом, пристально приглядывался к нам.
   - Я против. - категорично заявил Геллен. - Опять необдуманные поступки! Твои друзья живы, чего тебе еще?
   - Хочу убедиться сама.
   "Обещаю, что вернусь, как только уверюсь во всем воочию". - "Что тебя заставляет сомневаться в правдивости эйльфлёр?" - "В правдивости - ничто. Сомневаюсь в объективности". - "Не понимаю?.." - "Почему принесли только платок, принц? Почему они не позвали меня, почему не назначили места для встречи?" - "Возможно, у Охотников другие планы". - "Хочу сама увериться в этом".
   - Туда и обратно четыре дня. - затягивая потуже сумку, продолжала убеждать недоверчивых спутников, стараясь решить дело миром. - Ну, скажем, сутки плюсом на мою неопытность. Итого пять.
   "Где твой нож? - строго спросил эльф. Я совершенно не помнила, где именно потеряла его: толи в схватке с водяным монстром, толи еще где. - Безоружной ты не пойдешь, это исключено".
   Я приподняла рукав, показывая спрятанный метательный нож с плоской рукоятью, и хлопнула себя по куртке слева, там, где скрывался в складках хитроумно спрятанный короткий нож "на всякий случай". Эльфийский принц откровенно скривил губы, в ментале ясно прозвучало: "игрушки!".
   Промолчав, закинула сумку за спину. Мне пора, господа. Возможно, я слишком несправедлива к вам, но сейчас пойду одна. Потом, если пожелаете, припомните мне самовольство. "Ты действительно несправедлива. - согласился принц. - Когда-нибудь тебе будет стыдно за себя сегодняшнюю". - "Согласна нести ответственность. А сегодня позволь мне уйти". Оглянулась, оценивая реакцию других эйльфлёр, - реакция никакая. Выжидающее молчание.
   Геллен выразительно поглядывал на низкое, по-утреннему не проснувшееся окончательно солнце, словно говоря: "как решите, так и будет, но я не согласен".
   - У тебя пять дней. - без вызова предупредил эльф в зеленом, подавая свой длинный кинжал. В драгоценных ножнах. - Почти шесть, учитывая сегодняшний. Мы будем ждать здесь, на этом месте. Никто, даю слово, не станет тебя преследовать, - иди. Проверь всё сама, убедись, поверь своим глазам, если не веришь нам. И, прошу, возвращайся вовремя. Сама понимаешь, я не могу позволить тебе уйти совсем, я в некотором роде в ответе за тебя. Надеюсь, ты будешь осторожна.
   - Спасибо, принц!.. - сглотнув комок, поблагодарила искренне. - Не могу ничего обещать, но постараюсь вернуться. А кинжал не возьму, не обессудь - у жизни извилистые повороты. Зачем давать повод ложным слухам?
   Эйльфлёр с сомнением покривил губы: "нельзя без оружия".
   - Возьми мой! - легко предложил Фрейнир, вкладывая мне в руки изумительный синий клинок в простых деревянных ножнах. - Подвести не должен, а потеряешь - не жаль.
   "Я тебе эту насмешку припомню после" - пообещала, пристегивая пряжки к ремню.
   "Договорились! Только обязательно вернись, чтобы припомнить".
   Пробираясь припорошенными снегом холмами, невольно вновь и вновь вспоминала подробности расставания. Нехорошо тянуло на сердце от слишком встревоженных эльфов, их искренней обеспокоенности. Я обладала даром предчувствия, но сейчас ничто не звенело тревогой в душе. Эйльфлёр, знала точно, обладали сходным даром чувствовать грядущие перемены. Интересно, какие на этот раз?
   В Копильнях было пусто и мрачно. У предгорий тут и там попадались сожженные поселения, я насчитала их сразу восемь, потом перестала считать. Заметно процветавший в прошлом край вымер. Несколько раз на горизонте появлялись дымы выживших деревень, но я старательно обходила их стороной, не считая себя готовой к рассказам и расспросам.
   Поднявшись до края леса, больше суток потратила на осмотр выходов старых шахт на южном склоне, и носящих многоговорящее название "Копильни". Никого. Повсеместно попадались следы недавней войны, внизу ясно вырисовывались свеженасыпанные курганы. Возможно, рискни я проникнуть вглубь горы, побродить по самим тоннелям, картина недавних событий была бы полнее, но передо мной не стояло такой цели, это раз, и у меня не оставалось времени на долгие поиски, два.
   К исходу четвертого дня с момента расставания с эльфами, поняла: пора возвращаться. Война действительно окончена. Те, внизу, вновь отсиделись по норам, спасенные и в этот раз другими. Не думаю, что люди осознают когда-нибудь, насколько им повезло. Догадываюсь, что и в малости не смогут вернуть долг. Сомневаюсь, что вообще чувство благодарности тронет их сердца, я - человек, я знаю. Из нас пристрастные судьи и ненадежные должники.
   В последнюю ночь Копильни одарили меня прозрением. Относительно теплые внизу, зимние ночи опасны в горах. Знобкий ветерок, в конце дня лишь слегка тревожащий, после захода солнца превращается в леденящий мороз. Стараясь не привлекать лишнего внимания, я прятала костерок тщательно, место для ночевки выбирала долго. Большие пещеры не привлекали, их закопченные стены несли на себе слишком ясные следы недавних схваток, не хотелось останавливаться там, где недавно еще умирали люди. Маленькие, узкие расселины вполне удовлетворяли скромным запросам, хорошо укрывали от ветра, к тому же не прятали небо, а я любила смотреть в него. Небо и сказало: пора отдавать долги.
   Раздумывая, я незаметно соскользнула в полудрему, полугрезы. Вокруг расстилалось черное ночное небо без единого облачка. Луны не было, но яркие звезды заливали окрестности хрустальным светом, в нем горы виделись отчетливо, как в солнечных лучах. Я стояла на уступе над самой пропастью, а вокруг бесновался ветер. Он исступленно бился в скалы и свирепо толкал меня, надеясь свалить с неверного камня, а я без страха продолжала стоять, слушая призрачные стоны. Ветер словно бы разговаривал со мной, рассказывая мою историю, и временами ругался, так как я слишком медленно вспомнила события, о которых он кричал.
   Он захрипел, и я вздрогнула, хрип напомнил мне умирающего хосса, которого я заколола однажды в рукопашной схватке. Хрип постепенно перешел в плачь, и я сама едва не заплакала во сне, как плакала обожженная душа, умирая в Южной Башне. Он запел, легкими хрусталиками позванивая в ледяном безмолвии, и я увидела себя посреди бескрайних степей предгорного Гартранда, счастливую и беззаботную... он строго кричал голосом Росни, он ласково увещевал словами Рэма, он переливался смехом эйльфлёр, и постепенно я совсем перестала различать в нем отдельные слова. Осталась лишь радость Рэя, удаль Веррена, основательность Баграта. Насмешливость Фрейнира, суровая сосредоточенность Бринона, загадочная тайна Маррира. Простая мудрость Марни, удивительная открытость Эманеля, издевка Геллена, изысканное мастерство кудрявого Дейлина... Осталась лишь музыка, музыка везде, вокруг меня и внутри.
   От потрясения я очнулась, и некоторое время еще лежала, не решаясь ни пошевелиться, ни открыть глаз. Я знала приснившуюся мне музыку, я узнала бы ее среди миллионов звуков вселенной. По частям, отдельными нотами, она постоянно звучала в моем разуме, но я не обращала на нее внимания. А однажды она звучала слитно, как сейчас, хоть и много тише. Тогда черный эльф взял меня за руки, и повел по песку, отсчитывая ритм в такт биения наших сердец: раз, два... раз, два...
   Впрочем, нет, и тогда музыка звучала не полностью. Сейчас, услышав ее отчетливо, я поняла, что и с Марриром она была краткой. Отдельной строчкой в странной песне.
   Почему я только сейчас вспомнила её? Возможно, мертвая душа постепенно начала возрождаться, подумала я, но что послужило причиной?
   "Элирен!" - назвал он, и бросил мне на колени веточку: лиловый бутон среди зеленых листьев. Колючий вереск. Услышав свое имя, я впервые услышала эту песню, ее начало, первую ноту. Потом, постепенно, отдельными звуками и фразами, она складывалась в моей душе в балладу. Я думала, песня умерла вместе со мною, вместе с ним... пустая оболочка, что ходила, смеялась и спорила, уже не была мною в полном смысле - и я не удивлялась тишине внутри. Пепелище не может петь.
   Сон в холодных камнях испугал. Я не желала такого возрождения, оно сулило лишь новую боль, а я уже итак была переполнена ею. Вряд ли я способна выдержать новые испытания.
   Понятно, эльфы чего-то крутили с Охотниками. Очень возможно, нас специально разводили в стороны, чтобы не дать мне возможности вновь улизнуть, однако в наивных увертках была скорее моя вина, чем эйльфлёр. Разве с самого начала, едва ли не с первых дней в Зачаровне, я не чувствовала, как нужна им? Не про то ли толковали все вокруг? Разве не о том же столь долго пытался сказать Эллорн? По-своему, конечно, но пытался. "Рука помощи" - скорее рука просящего. Это ты в силах помочь, но куражишься. Стыдно, Колючка. Даже если я - не новая Иринон, на что я сильно надеялась, пугаясь такой ответственности, то все же было нечто, что я могла сделать для эйльфлер. Пусть пока мне не понятно мое предназначение, но ведь Высшие сказали - иди вперед, и найдешь необретенное. А что, если имелось в виду именно то, к чему так стремился Эллорн: совершенствование, изменения, осознание неких высших истин?
   Около полуночи поняла окончательно: больше не усну. Затоптала огонь, постояла на уступе, вбирая ночной покой, стала неторопливо спускаться. Луна освещала голые склоны, свет звезд, отраженный в снежных сугробах, заливал мой путь серебром. Лучше бы, конечно, идти хоженым путем, но это еще два дня. У меня оставались всего сутки. Сверху высмотрела полого стелющуюся череду низких безлесных холмов, и пошла прямо, надеясь не опоздать к назначенному сроку.
   Прямые дороги не самые короткие.
  
   *
   Утром второго дня наскочила на людей.
   - Стой где стоишь! - раздался довольный звонкий голос.
   Прямо передо мной, с другой стороны поляны, худой длинноногий мальчишка старательно натягивал лук. Дернувшаяся было в размах рука, с послушно скользнувшим в ладонь ножом, не закончила движения. Уйду, - решила, отступая в кустарник. С такого расстояния всё равно не попадет из своей оглобли, пусть живет.
   И напрасно, - поняла, когда очнулась в телеге связанная, лежа носом в гнилой соломе. Глотая стоны на каждой кочке, вжавшись в слежалую труху, старательно оберегая вновь разболевшийся правый бок, мысленно неприлично ругалась. Излишняя сентиментальность никогда не числилась среди моих добродетелей. Нечего было церемониться с паршивцем.
   - Лазутчика поймали! - радостно кричал молоденький. Добросовестно связанные за спиной руки мешали перевернуться, посмотреть, кому он докладывает. - С горы спускалась, пряталась не шибко. И одета странно - глянь, как Охотник.
   - Подыми. - приказал кто-то старший, меня стянули с телеги, поставили на ноги. Хорошо, что за шиворот держали, иначе тут бы и села, где стояла. Толи от удара по затылку, толи от неудобного способа переезда, но ноги не слушались совсем.
   Толпившийся рядом народ воспринимался колышущейся однородной массой. Где-то неподалеку коротко всхрапывали, переступали копытами кони. Сосредоточившись, постаралась увидеть говоривших: первый - тот самый, с луком, второй - толстый, не старый еще мужик, опрятно одетый, с окладистой бородой. Щурясь от слепящих бликов, подивилась добротности доспехов, отражающих мутное зимнее солнце столь ярко.
   - Давай её сюда. - разрешил толстый, уходя из поля зрения. - Да руки-то развяжите, чего уж...
   Посмотрев на полдневное солнце, поняла - к вечеру не успеваю. Я не узнавала деревню, но догадывалась, от места встречи с эльфами меня отделяет не один час. Подталкиваемая в спину, послушно пошла по улице, две встречные женщины шарахнулись, как от привидения. Шли недалеко, у ближайшего крыльца меня снова дернули, втолкнули в дом. Не сопротивляясь, я проследовала за толстым внутрь, но тут же едва не споткнулась о лавку.
   Зрение, вроде бы восстановившееся на улице, вновь подвело в полумраке, всё виделось в дымке. Пока ничего не своротила сослепу, я поспешила сесть. Осторожно растирая запястья, огляделась - обычный крестьянский домишко, ничего особенного: печь, лавки, широкий стол у оконца. По стенам, старательно разрисованные, висят наивные досочки, лубочки, еще какая-то деревянная дребедень. Справа на лавке расселся толстый, поглядывал на двери нетерпеливо, ждал.
   - Ты кто?
   - Человек. - пожала плечами. С некоторых пор ответ на этот вопрос вызывал у меня определенные трудности.
   - Сам вижу, что баба! - огрызнулся толстый, и вздрогнул от громко хлопнувшей где-то ставни. Тяжелые шаги нескольких пар сапог протопали под окошком, скрипнуло крыльцо.
   - И где лазутчик? - насмешливо поинтересовался высокий лохматый мужик.
   От пяти пришедших мужчин комнатенка словно еще больше съежилась, уменьшилась до предела. Толстый, как ни странно, съежился вместе с ней, опасливо глядя на вошедших.
   - Вот. - ткнул в меня пальцем, словно боялся, что не заметят. - Спрашиваю: ты кто, отвечает - человек. С гор шла, как донесли...
   Возможно, в начале и возникло невольное желание вскочить, но, осмотрев всех собравшихся, осталась сидеть. Во-первых, излишняя вежливость воспринимается часто как слабость. Во-вторых, она подозрительна сама по себе. В-третьих... обойдутся.
   - Давай так, девушка, - просто предложил лохматый, подсаживаясь напротив, облокачиваясь на стену под полкой с расписными жбанами. Остальные расселись кто где, хмуро-сосредоточенные, молчаливые. - Сама рассказывай по порядку: кто ты, откуда, чего здесь выискиваешь. Мы послушаем. Молчать тебе резона нет, всё одно язык развяжем, коли понадобится. А мне нет охоты насильничать без нужды. Так как?
   Разумно, в общем-то. Собирая мысли, выстраивая их в ряд, призвала на помощь всё хладнокровие, на какое была способна. Не сказать лишнего. Не дать повода к сомнениям. Не... позволить им применить силу. Иначе умру не быстро, наболтаю много. И то и другое плохо.
   - Мое имя Ренни, я бродяга. Какое-то время ходила с Охотниками Рэмом и Росни. Была прошлой весной на Тронг-Нльи. Нынче осенью Охотники оставили меня в Высоковке, не взяли с собой на Брадд. Должна была в деревне их дожидаться, но не усидела, за ними пошла. Здесь ориентируюсь плохо, земли мне не знакомые, слегка заплутала. Пока выбиралась, встретила эйльфлёр, они сказали: на Брадде всё закончилось, банду разогнали, Охотники разошлись. На всякий случай решила проверить сама, третьего дня как была в Копильнях. Теперь возвращаюсь в Высоковку, думаю, меня там ждать будут. - подумала, вспоминая отобранный эльфийский нож, решила упредить вопросы: - По пути договорилась встретиться с эльфами, у них дело для Охотника, меня позвали. Вот, шла на встречу, как с вами столкнулась.
   Лохматый глянул на толстого, тот поерзал неуверенно: мол, а я почем знаю, лжет или нет.
   - Складно говоришь, да только, чую, не всё. Утаиваешь что-то, а мне, понимаешь, надо знать, про что таишь. И времени на уговоры нету. - протянул лохматый, наматывая плеть на кулак. - Неужто бить придется?
   - Ты умный, командир. - загоняя страх в глубину, на самое дно чувств, запретила себе даже думать о возможном. - Рассуди сам, какой смысл мне таиться? Меня дела ждут, к вам, кстати, касательства не имеющие. Чем навредить могу делу вашему, не представляю даже. Что, отряд твой никто, кроме меня, не видел?.. сотня всадников - не стадо кроликов... про вас уж вся округа, наверное, вызнала.
   - Ну-ну... - протянул тот заинтересованно. - И что еще высмотрела?
   - Еще?.. Что опоздал ты с воинством своим, другие справились. Что люди у тебя умелые, не в насмешку хвалю, меня не всякий так просто в лесу увидит. Что собираешься здесь надолго обосноваться, возможно, навсегда. Что для земель этих рука крепкая нужна, что б разбой совсем прекратить. - с некоторой долей раздражения отметила собственное красноречие, стало стыдно за прорывающийся страх. - Впрочем, твои замыслы меня не касаемы.
   Прогоняя дрожь, слегка повела плечами, зажимая ладони между колен.
   - У нее нож под курткой. - негромко предупредил мужик из угла.
   Лохматый уставился настороженно, словно ожидая, что я кого-нибудь тут же прирежу. Я не смогла скрыть удивления - как он догадался?! Никто, кроме эйльфлёр, ни разу не заподозрил о припрятанном в хитроумных ремнях ноже "на всякий случай". Но эльфы-то меня и научили его носить. А вот люди... впервые кто-то из них заметил.
   - Чего не обыскали толком? - грозно спросил другой пришедший толстого.
   Толстый аж подскочил на лавке. Я невольно усмехнулась, у лохматого брови сошлись.
   - Вправду нож? - я кивнула. - Покажи.
   - Командир, ты считаешь меня дурой? - замирая от собственной наглости, покачала головой. - Мне нож - охрана от допроса!..
   - И ладно. - хитро согласился тот, поглядывая на своих. - Давай, доставай его. Потом с меня спроса не будет - сама начала. Ну?..
   А еще остался за голенищем клинок, подаренный Брандом, но и он вряд ли поможет. Всё равно мне не сладить с кучей сильных мужиков. Закинув ногу на ногу, потянулась правой рукой к вороту, словно собираясь достать нож, нарочито небрежно опуская левую вниз.
   - Хорошо, твоя взяла. - примирительно предложила, кивая на стену за его спиной. - Вон у тебя жбан с подсолнухом над головой, глянь, не бойся. - И, когда он, не понимая, завертелся, разглядывая на полке посуду, предупредила, выбрасывая левую кисть вперед, молясь об одном - попасть: - Запомни, что не промахнулась!..
   Они все разом бросились ко мне, схватили за руки, затолкали в угол. Я не сопротивлялась. Смысла в сопротивлении уже все равно не было.
   - Ну и вышла дура. - укоризненно прогундел один из них. - Уж лучше б резалась... теперь точно пожалеешь...
   Выдернув из подсолнуха узкий нож, лохматый разглядывал его перед оконцем.
   - Откуда взяла? - поинтересовался, словно ничего не случилось. Я промолчала. Он прищурился, рассматривая клеймо. - Отвечай по-хорошему, надоело с тобой возиться!
   - А ты спроси по-плохому. - предложила, понимая, что терять нечего. - Может, беседа веселее пойдет.
   - Угу, обязательно спросил бы, - протягивая клинок рукояткой вперед, согласился он. - Только вот недосуг... Ну-ка, прочь от нее лапы! А ты - не держи на нас сердца, Охотник Ренни! Время нынче неспокойное, много люда разного шляется. Чем скажешь, долг за обиду невольную вернем. - и, толстому: - Эй, там, быстро вещи Охотника сюда!
   Каждый раз, когда сказочное везение невзначай наведывалось в гости, вспоминался Рэм. Уравновешенный, объективный. Умеющий понять всех.
   - А я Бранду не поверил. - смущенно признался лохматый.
   Он протопал вслед за мной на улицу, замялся на крыльце. Мне очень хотелось наговорить ему гадостей, но я пересилила себя. По справедливости, так никто не виноват. Всем вперед наука.
   - Думал, приврал оружейник про женщину-Охотника, для красного словца. Ты уж не сердись!
   - Не сержусь. - согласилась вынужденно. Я почти не лгала, я не злилась на них, усердно хранящих свои тайны. Вот только полуденное солнце наводило глухую тоску. - Только усложнили вы мне жизнь, командир, гостеприимством своим непрошеным, ох, усложнили!..
   - Что требуется? - бодро поинтересовался лохматый.
   - Каменную россыпь к югу от Мокрополья знаешь? Туда.
   - Когда?
   - Сегодня. К полуночи.
   - Ого! Ну, да попытаемся. - и ушел.
   Поглядывая искоса на деревню, я отошла к сараям, присела на чурбак для колки дров. Деревня также искоса поглядывала в мою сторону, и ближе знакомиться не желала. Завидное совпадение интересов. Долго рассиживаться мне не пришлось, из-за заборов вылетел лохматый верхом, в поводу - три оседланные лошади. У меня дыхание перехватило от красавиц, откуда у крестьян такое чудо?!
   - Давай! - лохматый, рисуясь, махнул мне. - Выбирай любую. В седле-то усидишь?..
   Не поддаваясь на провокацию покрасоваться в ответ, подтянула у гнедой стремена, проверила упряжь. Не удержавшись, спросила:
   - Вдвоем, что ли, поедем?
   - А кого еще надо? - отмахнулся лохматый.
   Мне - никого. И тебя, в том числе! - подумала, вжимаясь в седло. Чудо лошади летели, едва касаясь копытами земли. Вероятность успеть вовремя все больше обретала вес.
   Стемнело, но торная дорога ровно белела свежим снегом. После заката пересели на сменных лошадей, сами не отдыхали ни минуты, из седла в седло - и дальше. Только дождитесь, мысленно уговаривала далеких эльфов, зная, что всё равно не услышат на таком расстоянии. Только дождитесь!
   Наверное, было уже довольно за полночь, когда мы вылетели к Каменной россыпи. Резко осадив чалую, махнула лохматому: "стой!". Он в недоумении подлетел:
   - Чего остановилась? Немного же осталось!..
   - Здесь расстанемся. - соскальзывая на землю, постояла некоторое время, держась за седло, давая ногам привыкнуть к твердой поверхности. - Все, командир, путь окончен. Ни к чему тебе с такими-то лошадьми эльфам на глаза попадаться, думаю, неумно чужим добром хвалиться. Уезжай.
   - Вот оно как... - протянул тот, принимая поводья чалой. Гнедую я привязала к его запасной. - Тут ты верно рассудила, лошади не нами взращенные. Однако мы не крали их, они честно куплены, и щедро оплачены.
   - Прощай, командир. Спасибо за помощь!
   - Что ж, прощай, Охотник Ренни!
   - Бранду привет передавай за подарок. Скажи, выручил он меня! - не удержалась все же я на прощание. Рассмеявшись, лохматый пропал в ночи, поглотившей сначала тени, потом звуки.
   Долго медлить не приходилось, я шла, по звездам определяя направление, сосредоточенно тянулась в ночь, посылая ментальный призыв: "Я здесь!"
   "Иди сюда!" - через некоторое время пришел ответ.
   Пошла между валунов, удерживая зов, испытывая странное беспокойство. Мысленные голоса имеют различия, как и голоса явные. Их, конечно, труднее распознать, сложнее определить принадлежность... Кто мне сейчас ответил?
   - А я знал, что обязательно вернешься. - вместо приветствия заявил Геллен, возникая за спиной, разворачивая, выводя меж камнями к костру. - Устала? Голодна? Тут как раз к тебе гости.
   - Здоровья тебе, Охотник Ренни. - поздоровался гость, поднимаясь навстречу. Ренди! Сама не знаю, как вышло, но через мгновение мы уже крепко обнимались, не замечая сосредоточенных взглядов эйльфлёр.
   - И тебе! - радость от встречи Охотника перевесила все неприятности последних дней. Чтобы встретиться с Ренди, готова была еще не раз вернуться к эльфам.
   Перебивая себя, мы завалили друг друга вопросами. Смеясь, тут же пытались одновременно на них ответить. В общем, вели себя не совсем разумно, на взгляд выдержанных спутников. Проболтав минут пять, Ренди спохватился, стал до невозможности серьезным, утащил меня подальше от лагеря, в чахлую рощицу. Остановился на краю широкой поляны, огляделся, улыбаясь и хмурясь одновременно. Осознавая нешуточность ситуации, тоже разом стряхнула легкомысленную веселость, затылком ощущая закручивающееся вокруг знакомое нечто, имеющее вполне конкретное название.
   - Я с поручением от гномов Гартранда. - негромко объяснил Охотник, осторожно вкладывая мне в руки шероховатый круглый камушек на тонкой цепочке. - Гном Баннед из Племени с Северного Трабба, временно пребывающий у родичей на острове, просил передать тебе это, и сказать: "в благодарность за твою защиту в тяжкий час, ему сохранили жизнь. Мы с тобой в расчете".
   Странно спокойно приняла я невозможный дар. Вот она, синяя жемчужина, завернутая в серебряный листок. Немыслимое счастье лежит на ладони! А у меня ни мыслей особых, ни восторга запредельного... тихо во мне, как тихо... и вокруг - почему так тихо?.. почему темно?..
   Огненные стены мистично мерцали, наполняя смыслом хаос вращающейся вселенной. "Я знаю, кто я". - сообщила им. "Конечно, знаешь. - согласились голоса. - И всегда знала. Просто не верила".
   Он не простит мне спасения. Тем более такого спасения. Он слишком горд.
   "Ты сама попросила..." - напомнили они ласково.
   "И ни о чем не жалею! Я согласна платить и дороже. - твердо заверила, любуясь красотой призрачных стен. - Я согласна на все, лишь бы он выжил. Ведь я теряла его в любом случае... Пусть будет счастлив, пусть живет долго".
   "Иди. - попрощались голоса, и стены сдвинулись вплотную, мешая дышать. - Теперь ты готова ею быть. Теперь ты ЗАХОЧЕШЬ быть ею".
   - Дыши! Открой глаза! - жестко приказал голос извне. - Не смей умирать, слышишь?!
   Так уже было, подумала, рывками возвращаясь в реальность, глотая стоны от боли в груди. Только голос был не твой, Эллорн.
   - Здравствуй, Элирен. - устало, не похоже на себя, улыбнулся он. Улыбка резанула больнее удушья.
   - Здравствуй, Эллорн... - понимая, что слезы не сдержать, просто свернулась клубком на земле, спряталась в ладонях, выплакиваясь за все мертвые дни.
  
   *
   Взбудораженный лагерь так и не угомонился до утра. Под давлением происходящего эльфам отказала даже внешняя сдержанность, они непривычно громко пересмеивались, звякали появившимися неизвестно откуда фляжками с вином.
   Я плакала так долго, что не выдержал даже Геллен. Он буркнул:
   - Ты затопишь и Долину поющих рек, Элирен! - и не слишком вежливо сунул мне под нос свою флягу. - Ну, как? - потребовал ответа.
   Я осторожно глотнула, памятуя предыдущий опыт по распитию крепких эльфийских напитков. Тут же поняла: назад не отдам! - и вызывающе выдернула фляжку из рук эльфа. Силой отнимешь?
   "Еще чего! - блеснул глазами тот. - Охота мне связываться..."
   - Здорово!.. - призналась, поеживаясь от теплых мурашек.
   Меня окутала расслабляющая мягкость. Сквозь легкий дурман происходящее наполнилось счастьем, будущее лучезарно улыбалось. Я с готовностью тонула в обманчивых волнах. Завтра всё будет как надо. Сегодня - пусть будет, как есть.
   Утро пришло с эльфийской песней. Эллорн, сидящий где-то напротив не различался за высокими языками костра, но я была уверена, что пел он. Второй голос принадлежал эльфу в искристо-зеленом, имени которого не помнила. Магия эльфийской мелодии именно в том, что не замечаешь, когда она захватывает. И пока длится очарование, ничто в окружающем мире не беспокоит всерьез. Пока пели принцы, остальные молчали, два глубоких голоса звучали уверенно, оба низкие, наполненные через край, несущие одновременно тревогу и радость.
   Не часто мне доводилось замечать различие в возрасте эйльфлёр, внешность обычно надежно скрывала опыт прожитых лет. Посматривая на притихших, с затаенным огнем в глазах, взволнованных не меньше меня, младших эльфов, как-то вдруг осознала, с какой простотой обычно держится Эллорн.
   Потом много пили и долго пели все, даже проснувшийся, но не успевший отрезветь до конца Ренди. Не знаю, какой добрый дух спас меня от публичного позора, возможно, вино Геллена, обжегшее горло.
   Около полудня неудержимо потянуло в сон. Сказывалось все разом: нервный вчерашний день, ночное утомление, утреннее пьянство. Эльфы угомонились, сосредоточенно занимались своими делами, неутомимые как всегда. Ренди отсыпался самым бессовестным образом, внушая тихую зависть.
   Эллорн больше ни разу не подошел ко мне, и я не стала навязываться. Эльф не оставался один, с ним рядом постоянно кто-то находился, а публичные объяснения - не сильная сторона моих дипломатических навыков. "Он жив. - в сотый раз напомнила себе, выдавливая очередную натянутую улыбку. - Этого с тебя довольно. Не усложняй. Ему итак непросто, пусть определяется сам".
   Кинув одеяло за кустами подальше от лагеря, уснула, как потом казалось самой, еще не успев на него прилечь.
   Вечером ничего не изменилось. Эльфы так же невозмутимо создавали видимость занятости. Охотник укрывался в кустах внизу над мелкой речушкой, и страдал похмельем. Эллорн куда-то подевался. Поискав, не обнаружила ни Геллена, ни второго принца.
   Чувствуя себя глупо, ушла далеко вверх по течению, в каменную россыпь. Уселась на гладком валуне под высоким берегом, впитывая скупое тепло угасающего дня. И что дальше, господа? Вот, я наконец-то решилась, но никто больше мною не интересуется. Вы так старательно тащили меня к заветной цели, - а теперь получается, что передумали? Или отказались?
   - Нет.
   - Опять подслушиваешь, мальчик?
   - Опять грубишь, девушка?
   - По привычке, наверное. Прости, Геллен.
   Эльф приложил мне ладонь ко лбу, одновременно хмурясь и улыбаясь.
   "Не бредишь, вроде. Голова болит?" - "Душа болит, эльф". - "Чего-чего?!" - "Закрутила круговерть - И полстрочки не допеть... Разрезая горизонт, Протянулся тихий стон, Словно мост из жизни в смерть - Не успеть... Разбиваясь на куски, Сердце рвется от тоски... и что-то там еще с окончанием "ски"..."
   И без того огромные глаза эльфа стали двумя синими блюдцами.
   - Всё нормально, Геллен... - всхлипывая от смеха, попыталась объясниться. - Просто схожу с ума. Но кому, кроме тебя, это интересно?..
   Сжимая губы, не выпускала истерику на волю, довольно вчерашних мокрых дел. Геллен, заглянув в ментал, присел рядом, осторожно прижал меня к себе, обнял крепко, защищая. Не надо, эльф, меланхолия заразна!
   "Ты слишком гордая, Элирен, поэтому очень уязвимая. Переложи на нас часть своих тревог, доверься эйльфлёр". - "Что-то я тебя не понимаю...". - "Да все ты понимаешь!.."
   Понимаю. Я должна к вам вернуться.
   "Нет, не так. Попробуй еще раз".
   Да как ты смеешь!.. Впрочем, ты прав.
   Я - хочу - вернуться к вам.
   Геллен не разжимал рук. Он прятал меня от себя самой, укрывал от всего мира. В кольце надежной защиты стало спокойно, рванувшиеся, было, наружу слезы высыхали от тепла его участия. В который уже раз ты спасаешь меня, друг?.. Смогу ли когда-нибудь вернуть столь громадный долг?
   - Можем обменяться долгами, по-дружески... - нерешительно предложил он, отводя взгляд.
   Да? И что я могу предложить взамен? Осторожно потянувшись в незримое поле, в недоумении обнаружила встречный посыл: шершавая тяжесть сформировалась в колючий блин, придавливая, легла на ментальное восприятие.
   Ничего не понимаю. Что это? Ты меня блокируешь?!
   "Пожалуйста, не настаивай!"
   "И не думала! Успокойся, эйльфлёр, не стану я вторгаться".
   Быстро свернула мысли, испытывая неловкость. Он не напрасно испугался, бывало, я позволяла себе лишнее. Теперь чувствовала жгучий стыд за прошлую свою несдержанность. Геллен благодарно улыбнулся, словно я и впрямь только что совершила благородный поступок, не вломившись в чужие тайны, и сдержано пояснил:
   - Я... виноват... перед тобою. Очень виноват. Прости, Элирен. Не могу открыться в подробностях, пока не могу. Не только моя тайна. На мне вина, и она тяжелеет с каждым днем!..
   - Нет... - потрясенно прошептала, отказываясь верить ушам. - Нет!
   - Прости. - с искренним раскаянием повторил он и погладил меня по щеке. Я замерла, но эльф легко убрал руку, и отстранился, увеличил расстояние между нами в полдюйма. - Не думал, что смогу тебя испугать. Ну, не скажу, что никогда не хотел этого - но не хотел, чтобы так. Прости. Это всё, Элирен. И поверь, я почти рад, что скоро всё закончится.
   - Ничего подобного! - возмутилась испуганно. - Если дело во мне, можешь успокоить совесть! Я прощаю тебя, полностью, заранее и навсегда. На что бы ты ни намекал, это не может быть чем-то значительным. Что сравнится с твоим милосердием на острове, с твоей заботой сейчас? Ничто!.. Там, на Лихих бродах, ты сполна расплатился со мною. Думаю, это я у тебя в долгу, эйльфлёр, за моих друзей, и за всех южан, спасенных вами тем вечером!.. я останусь должницей до конца моих дней. И довольно о долгах, ладно? Вот теперь - всё, Геллен. Вечер покаяния закончен.
   Чувствуя себя до крайности неловко, решительно отвернулась, и окончательно закрылась. Что бы там он ни прятал, нам ни к чему возвращаться к прошлому. Будущее властно звало, манило, вливало в возрождающуюся душу силы жить. Этого - более чем довольно.
   Я обеспокоенно выглянула из-под его руки. Показалось или нет, что рядом кто-то появился?
   - Я вам не помешал? - насмешливо поинтересовался Эллорн, возникая на кромке высокого берега прямо над нашими головами, как всегда, в самый неожиданный момент.
   Геллен неподдельно вздрогнул, вскочил, чуть не свалившись в речку вместе со мной. Неловко поклонился, и, буркнув: "я вас покидаю!" - скрылся с поспешностью, вызвавшей у меня тревогу.
   - Возможно, ты испортил хорошее начало. - предположила, давясь невольным смехом. - А возможно, привел все к разумному окончанию.
   Принц не улыбнулся ответно. Я забеспокоилась еще больше.
   "Мальчик заслонил меня от отчаяния, мой принц, сегодня оно опять едва не одержало верх. Закрыл собой, наверняка понимая, что рискует вызвать твой гнев. Он не заслужил порицания". - "Ты что, пытаешься его защитить?" - "Мне показалось, что ты недоволен. Тем лучше, если это не так".
   - Да, я недоволен. - он легко спустился с обрыва, и сел на самые нижние камни, почти у воды. - С чего мне быть довольным, если ты больше не нуждаешься во мне?
   - Это что, ревность?! Не смеши меня, эльф! И потом, кто кого игнорирует вот уже полдня?
   - Как ты умудряешься запутать всё, с чем соприкасаешься? Я совсем разучился тебя понимать!
   - О, значит всё по-прежнему! Мне с тобой всегда было непросто.
   - А как нам быть дальше?
   Я пожала плечами. Привычный жест в последнее время.
   - Если и ты о долгах, то тема закрыта. Я в любом случае возвращаюсь к вам, если, конечно, у эйльфлёр не пропало желание меня видеть. Ты - свободен.
   Что-то дрогнуло в невозможно красивом лице, неуловимо изменилось. Эльф отвел взгляд. Я пожелала себе провалиться сквозь камни, когда поняла, что сделала ему больно. Похоже, я сегодня еще тупее, чем обычно.
   "Эллорн! - окликнула, открывая разум. - Пожалуйста, прости! Я знаю слишком мало слов, и все они слегка примитивны. Вспомни о моей... врожденной ограниченности!.."
   Эльф рассмеялся. Я попыталась объяснить: "мне не нужна жертва, она лишь запутает нас еще больше. Я требую не взаимности, я требую определенности: либо мы вместе, либо нет". - "И почему наши беседы напоминают мне поединки?.." - "Бросаю оружие, Эллорн! Наверное, теперь мой черед быть первой?.. в себе я уверена, а ты уж сам определись. Знай: я согласна на любые условия. И даже на их отсутствие. Если тебе тяжело меня видеть, скажи открыто, постараюсь никогда не попадаться на глаза. Если радостно - я буду подле всё отпущенное мне время. Только выбери уже что-нибудь!" - "Так мне и надо. Чувствую себя извергом".
   Неподходящее время для умных игр. Главное, не забудь меня предупредить, когда определишься, Эллорн.
   - Останься! - попросил он, глядя непривычно снизу. - Ты мне нужна. Ты не можешь быть не моей, Элирен. Ты настолько мне необходима, что меня страшит подобная зависимость. Вот тебе определенность, и надеюсь, она тебя не оскорбляет.
   Ну, наконец-то.
   - Нет, ничего особенного. - легко согласилась, вновь садясь рядом. - Однажды ты уже объявил меня собственностью, что уж там... переживу.
   У эльфа нехорошо сузились глаза, и у меня отлегло от сердца: принц становился собой. День сегодня, что ли, к глупостям располагающий?
   - Могу я просить об одолжении? - поинтересовалась осторожно, хоть и сомневаясь, стоит ли поднимать скользкую тему сейчас. Но, с другой стороны, вдруг больше не выпадет случая объясниться?
   - Всё, что угодно. - заверил Эллорн.
   - Прости меня, если можешь!
   - За что?!
   - За эту историю с гномами. Я знаю, она сильно ранит твою гордость... ну, так получилось, ничего не изменить. Прости, что пришлось пройти через такое испытание, думаю, тебе было нелегко. Не скажу, что сожалею - я бесконечно рада твоему спасению!.. - но мне плохо от понимания, каково пришлось тебе!..
   - Ты вновь меня удивляешь!.. - признал эльф. - Успокойся, я не в претензии. Было бы странно упрекать тебя, когда твое чудачество спасло мне жизнь! До скончания веков я буду помнить, перед кем в неоплатном долгу за "эту историю" - как ты выразилась.
   Я прерывисто вздохнула.
   - Может, лучше забудешь?.. - попросила с невольной опаской.
   - Не считай меня чудовищем!.. - горько возмутился эльф.
   Я устыдилась своих страхов. Но ведь основания для опасений имелись, разве нет? Эллорн, слушавший ментал, вздохнул в свою очередь.
   - Да, основания для недоверия у тебя есть. Что ж, тут я бессилен. Я действительно бывал груб, а порою просто жесток с тобою. Я сожалею, но прошлого не исправить. Однако сейчас во мне нет и тени раздражения - послушай сама, если желаешь, мой разум всегда тебе открыт! Поверь, мне претит сама мысль, что подобное одолжение пришлось бы принять от кого-то иного, но твоя защита желанна мне. Я учусь рядом с тобой, я познаю такие глубины своей души, о которых и не подозревал никогда. Эйльфлёр умеют быть благодарными, да не покажется тебе это невозможным!.. Мы помним не только зло, Элирен.
   Миг - и эльф усадил меня к себе на колени, стиснул в объятиях, крепко и бережно, а я безмолвно плакала от счастья. Эллорн жив, Эллорн со мной, - в самых смелых мечтах я не помышляла о подобной радости.
   Он привычно спрятал мои руки в теплых ладонях, дрожь пробила от кончиков пальцев до корней волос. Он удивленно уточнил:
   - Ты действительно готова узнать подробности?..
   Я храбро кивнула, страшно робея в душе. Никакие прошлые злоключения не приучили меня воспринимать посторонние страдания с той же долей безразличия, как многие мои знакомые. Даже не имеющие отношения ко мне происшествия я пропускала через сердце, я не могла иначе. И потому невольно сторонилась чужих откровений, избегая непременной боли. Конечно, он знал это, он знал обо мне много больше, чем зачастую я сама о себе.
   Но всё, что относилось к Эллорну, имело иной смысл. Малейшая малость, которой он делился, воспринималась исключительным даром. В готовности разделить со мной события страшных дней я увидела жест искреннего доверия.
   - Гномы... - напевно поддразнил эльф, я всхлипнула, поглубже утыкаясь ему в грудь.
   Он сбоку заглянул в мою счастливую заплаканную физиономию, тихо хмыкнул, и стал рассказывать:
   - Наверное, ты не знаешь, но я впервые попросил о помощи вчерашнего врага. Когда Башня рухнула, я схватился за металлическую сеть. Висел над пропастью, сколько мог, потом прыгнул. Получилось, что упал на склон выше первой волны - это, в итоге, и спасло меня, все кто сразу попали под обвал, погибли. Меня глубоко засыпало щебнем и льдом, придавило обломками. Конечно, я пытался выбраться!.. до последнего мгновения сопротивлялся. Умирать в каменной темнице никогда не казалось мне хорошей идеей!..
   Испуганно глянула из-под его руки, не понимая смеха над такими страшными событиями. Эльф откровенно дразнился, в глазах плясали озорные искры. Я вспыхнула, и снова спряталась в надежных объятиях. Эллорн часто меня удивлял.
   Наверное, он прочувствовал немое осуждение, оставил шутливость, и продолжил рассказ уже вполне серьезно:
   - Откопаться самому не удалось, на спасение извне надеяться не приходилось - я вполне представлял, насколько сильны разрушения сверху. Лежал во тьме, задыхался, и безнадежно терял силы. И вот, когда почти смирился с невозможностью освобождения, вдруг услышал гномов. Они ходили поверху, выискивали и добивали раненых воргов. Выбор мой был и прост, и труден: надежда на чудо - несбыточная, конечно, но такая желанная! - либо страшная медленная смерть... Я выбрал надежду, и позвал гномов. Сначала мысленно потянул к себе, не называя причину. Они поддались, раскопали осколки гранита, передвинули камни. Честно признаюсь, до последнего мгновения ждал, что они убьют и меня, как воргов, едва увидят. Зачем тогда звал? В моем тогдашнем положении удар ножом был не худшей участью. Но они... они молча постояли надо мною, развернулись, и пошли прочь.
   Я несмело гладила прекрасное, до боли любимое лицо, он молчал, уйдя следом за тяжкими воспоминаниями. Наконец сбросил подавленность, и светло улыбнулся:
   - Никто не стал бы искушать судьбу, правда? Ну, а я громко окликнул их, попросил: "Не оставляйте! Помогите, или добейте!". Они не сразу отозвались, какое-то время казалось, что скорее они бросят ненавистного "белого выродка" умирать мучительно и долго, чем помогут. Или хотя бы освободят от боли!.. Но гномы вернулись с носилками. Собственно, вот и вся "история спасения". Меня приволокли в их лагерь, в штольнях под Южной Башней. О первых днях осталось мало воспоминаний, я провел их в беспамятстве. Эйльфлёр не так хрупки, как люди, но даже притом, что под завалом я пролежал всего несколько суток, ранения вначале казались смертельными. Потом, позже, Охотник рассказал, что его вызвали из-за умершего эльфа. Представь себе его удивление! Но, как видишь, вопреки всему я выжил. Гномы добросовестно ухаживали за мной, хоть и не скрывали неверия в мое исцеление - иногда, вырываясь из беспамятства, я слышал разговоры лекарей... надо признать, среди них есть толковые ребята! Гномы срочно вызвали Ренди, он был при мне неотлучно, до самого нашего ухода с Гартранда. В последний день появился Баннед, и многое прояснилось. Он не скрывал причин благожелательности, жизнь за жизнь. По-моему, он здорово радовался такой удобной возможности рассчитаться с тобой! Гномы не любят одалживаться, а уж тем более так крупно, да еще и у смертных. Только почему он решил, что моя жизнь будет достойной платой тебе за твое великодушие, не представляю!.. Что?..
   - Ты невозможен!.. - укорила сквозь слезы, невольно улыбаясь в ответ.
   Эллорн мягко приподнял мне лицо, губами осушая дорожки слез на щеках. Я замерла, покоренная редкой лаской. Его теплое дыхание согревало, нежные прикосновения лишали воли. Он посмотрел в мои отрешенные глаза, и вновь засмеялся. Я не поняла причин, но с готовностью поддержала. Радость, переполнявшая нас обоих, легко выплескивалась вовне.
   Отсмеявшись, мы еще какое-то время сидели под берегом, встречая ночь. Эльф продолжил рассказ:
   - Они держались безупречно, ни разу не позволили себе ни насмешки, ни оскорблений. Не скажу, чтобы гномы внушили мне какие-либо сердечные чувства, но в благородстве горному племени не откажешь. По крайней мере, некоторым из них.
   Я невольно хмыкнула. Он насторожился:
   - Что-то не так?
   - Мне просто холодно, - честно соврала, пряча мысли, в которых вдруг зазвучали слова, сказанные в адрес юного гнома в страшном подвале Мраморного дворца: "наглость в твоем понимании - это благородство?..". Нет, подобные воспоминания сейчас совсем не уместны! - Знаешь, мне очень хочется есть! Весь день не хотелось, а теперь вот... Странно действует это ваше вино, вроде бы такое легкое, а похмелье, как от гномьей водки.
   - ...пьянствовала с гномами?! - шутливо ужаснулся Эллорн. - Женщина, ты неисправима! Какую из глупостей ты еще не успела совершить, пока я отсутствовал? Ладно уж, пойдем лечиться.
  
   *
   У ночного костра беседа текла вяло, а в воздухе висело расставание. Ренди уже вновь спал, и с нами не ужинал. Эллорн не отходил от меня ни на шаг, слегка сбивая с мыслей постоянным настороженным вниманием. Помявшись немного, решила просто не обращать на него внимания и поискала Фрейнира.
   - Возвращаю с благодарностью. - протянула появившемуся эльфу нож. - Как видишь, не потеряла.
   - Можешь оставить себе. - предложил тот, я покачала головой. - Удачи, Элирен. Тебе всегда рады в моем доме.
   - Удачи, Фрейнир. Желала бы воспользоваться твоим гостеприимством.
   Даже в темноте внимательный синий взгляд виден отчетливо.
   "В безлунном небе миражи...
   В притихшем мире все дороги
   Ведут в сомненья и тревоги,
   И лишь одна, - бесспорный путь:
   Не оступиться, не свернуть.
   Но как найти её, скажи?.."
   - До встречи, Геллен. Надеюсь, мы еще увидимся?
   - До встречи, Элирен. Я искренне желаю этого!
   Эллорн изъяснялся исключительно на эльфийском. Ты все еще не догадываешься, насколько хорошо я тебя понимаю?..
   - Доброй ночи, Элирен.
   - Ровной дороги, принц. И вам всем, господа.
   Итак, что дальше? - "В смысле?" - "В смысле, что теперь нас трое: Охотник, ты и я. Ренди спит, я собираюсь последовать его примеру. Кто будет дежурить?"
   - Тот, кто много спрашивает. - невозмутимо заявил Эллорн, раскладывая одеяло.
   Значит, не я. Спокойной ночи, эльф. "Спи, Колючка".
   - Я мог бы проводить вас. - предложил Ренди утром. Посмотрел на Эллорна, тот, выжидающе, на меня.
   Ну, уж нет, господа! Не дождетесь ни пол-слова, сами разбирайтесь: куда идти, с кем идти, зачем идти... Мне, в общем-то, и здесь не плохо.
   - Мы на какое-то время задержимся в Долине, Охотник. - озвучил ответ Эллорн. - Потом, возможно, вернемся в Зачаровень. Если свободен сейчас, оставайся и ты, я думаю кое-что занимательное показать Элирен. Тебе тоже будет интересно.
   - С удовольствием бы, но дела не ждут. Ухожу за Трабб. До встречи, принц Эллорн, до встречи, Охотник Ренни. Встретишь кого из наших - передавай мой привет.
   - И ты тоже, Охотник. До встречи.
   Теплая солнечная весна совершенно не располагала к серьезным раздумьям, просто здорово, что Эллорн понимал меня без долгих объяснений. То есть когда-то безмятежность должна будет закончиться, но не сегодня, и, возможно, не завтра. Ни к чему и тревожиться раньше времени.
   С отрядом эльфов мы двигались по краю Долины поющих рек, Эллорн же повел меня вниз, к бесчисленным речушкам, речкам, рекам, и ручьям.
   Строго определенного направления не придерживались, шли, куда тянуло. Браддская гряда оставалась в стороне, конфликт в Копильнях, пощипавший ее округу, не докатился сюда, часто попадались большие поселения людей и обозы на дорогах. Я не испытывала горячего желания встречаться с соплеменниками, у эльфа тоже не было дел к людям, потому мы просто обходили их.
   Совершенно не разбираясь в межродовых разделениях, с некоторым раскаянием поняла, что зря не слушала рассказы Охотников по поводу политической картины края. Какие княжества, королевства и просто семейные владения лежали сейчас перед нами, и не догадывалась. Кто с кем в войне, кто с кем в мире? Кто поддерживал банду на Брадде? У кого сейчас претензии к эйльфлёр?
   Впрочем, с Эллорном чувствовала себя в совершеннейшей безопасности, полностью полагаясь на его опыт и здравомыслие.
   Теплая спокойная вода не внушала мне того опасения, что вода текучая. С наступлением первых летних дней я в удовольствие плескалась в небольших затончиках, все надеясь когда-нибудь научиться плавать по настоящему. Пока безрезультатно. Эллорн, посмеиваясь, уплывал на середину любой, даже очень глубокой реки, предпочитал холодные упругие струи мутным лужам.
   На тайных полянках, где мы устраивали лагерь, он сплетал изумительные гамаки, подвешивая их так, чтобы кроны деревьев не закрывали небо. Он знал, насколько я люблю звездную безбрежность. Специально для меня сооружал высокие качели, я могла часами с них не слазить, отдаваясь счастью полета.
   Эльф легко находил лисьи и кроличьи норы, иногда мы устраивали многочасовые засады, дожидаясь появления хозяина, потом долго дурачились, передразнивая уморительного зверька. Необходимая ежедневная повинность - забота о пропитании, и та превращалась в игру, что радовала сама по себе, вне зависимости от результатов. Результаты весьма редко бывали неудовлетворительными, Эллорн, казалось, умел все. Понаблюдав, с каким удовольствием я собираю ягоды, он тут же наплел из древесной коры множество туесков, в которых умудрялся даже легкое вино настаивать. До сих пор не знаю, как ему это удавалось.
   Эльфы не бывают жестокими в удовольствие, только по необходимости, и ровно настолько, насколько требуется - поняла я, любившая, хоть и не умевшая толком охотиться. Почему-то с Эллорном охота походила не на убийство, а на состязание, и свирепому кабану и шустрым зайцам давались возможности сбежать. Кое-кому удавалось, мы искренне смеялись над добычей улизнувшей. И наслаждались добычей попавшейся.
   Иногда мы влезали на самые высокие деревья, усаживались тихонько, слушая звезды, общаясь с ночью. Эллорн, бывало, напевал негромко, как-то вдруг однажды поняла, что песни эти родились только что, буквально мгновением раньше. Во мне тоже нет-нет, да плескались поэтические волны, но крайне редко и весьма мелкие. В основном ночь просто зазывала меня куда-то настолько далеко, что, вернувшись, не всегда помнила, где меня носило. Эллорн, многократно пытавшийся добиться вразумительного рассказа по поводу посещающих мечтаний, наконец, отступился. Либо понял невозможность описания неописуемого, либо просто махнул рукой, примирившись с моей ограниченностью.
   Иногда во мне звучала музыка... это была странная мелодия! Частично она состояла из уже знакомых мне отрывков: сказочных теней Зачаровня, звона островных войн, жарких вздохов предгорной степи. Иногда в ней всплывали ноты, напоминавшие мне о друзьях и противниках: негромкий глубокий голос Рэма, заразительный смех Ренди, ворчание Росни, радость Рэя, лирика Фрейнира, требовательный интерес Эманеля... Баннед, обещающий: "я запомню!", Веррен на привале: "до Красновки идем!", позволение Геллена: "можете переждать до утра". В ней многое слышалось...
   Эллорн удивлялся ей, я не могла ничего внятного объяснить. Я не знала, откуда звучит мелодия, не понимала, почему она складывается именно из этих, странных, отрезков. Она просто звучала в моих мыслях, я открывалась ментально, и он слушал ее вместе со мною.
   Там, в Долине действительно Поющих Рек, мы стали немного другими. Возможно, потому, что и загнанная в глубину, мысль о неизбежности Предназначения ни на минуту не оставляла ни эльфа, ни меня, придавая особую остроту любым переживаниям.
   Эллорн, неистощимый на выдумки, превращал каждый миг в сказку, заполняя собой все пространство вокруг, оставляя для меня в неравном дуэте скромную роль обожаемой и весьма хрупкой вещицы. Наверное, если бы я сама не желала того, можно было бы что-то и изменить, но, к моему собственному ужасу, именно меня подобное положение дел устраивало полностью. Некоторым оправданием может служить трезвое понимание кратковременности столь беззаботной жизни.
   Он ничего не требовал от меня, кроме одного: возможности для себя быть щедрым, и я с радостью принимала его щедрость, да и что иное оставалось? Так получилось, что чем дальше, тем меньше я противилась ему и судьбе, решив положиться на мудрость обоих.
  
   *
   Эльф с первых минут все бытовые вопросы решал без моего участия, и я бессовестно этим пользовалась. Он умел удивительно быстро устраиваться, к чему мешать излишней суетой? Угрызения совести итак редко посещали меня в жизни, а поскольку Эллорн не возражал по поводу явно несправедливого распределения походных обязанностей, совесть моя спала безмятежным сном. Зная резковатый характер принца, втихую гадала, сколько он выдержит. Он продержался почти до конца, то есть до конца лета.
   - Ты ведешь себя как воплощение человечности! - заявил он мне как-то. Я усмехнулась, понимая несерьезность реплики. Эльф и раньше частенько посмеивался, поддевая меня по поводу моей беспомощности, я же не относилась к его насмешкам всерьез, поскольку именно им самим подобная беспомощность постоянно поощрялась.
   - Спасибо! Я знаю, что я идеальна.
   - Это был не комплимент, вообще-то.
   - Конечно, не комплимент, а истинная правда! Каждому - своё, Эллорн. Я человек, и абсолютно все делаю хуже, чем эйльфлёр. Тебе не трудно заботиться о двоих, мне приятна твоя, безусловно, бескорыстная забота. Зачем нам что-то менять?
   Вопреки ожиданиям, эльф не подхватил вызова, промолчал, обрывая шутливую полемику. С час назад мы вышли к вершине безлесного холма, теперь сидели над крутым каменистым склоном, привалившись спиной друг к другу, впитывая жизненную наполненность окружающего мира: тепло каменных плит, золото полуденных лучей, говорок ветра в шелесте высоких трав. Долина лежала внизу, зеленый ковер до горизонта, затканный голубым серебром. Вид сверху стоил молчания, но Эллорн сам предложил игру, меня встревожила его внезапная задумчивость.
   Не желая бесцеремонно вмешиваться в размышления, в которые не приглашали, осторожно тронула ментал, готовая тут же уйти, если почувствую недовольство: "Если все дело только в очередности приготовления ужина, тема не стоит долгих обсуждений". Он думал о другом, и я примолкла, растревоженная серьезностью его раздумий.
   "Глядя на красоту, любую красоту, испытываю невольный протест, поскольку помню: всё пройдет. Так не должно быть, но так есть. Посмотри, как красива Долина отсюда, сверху! Не правда ли? Зачем же нам покидать ее, Элирен?! И все же мы ее покинем, мы должны будем покинуть ее... Почему я могу очень многое, но не могу такой малости: не заканчивать того, что должно длиться ... ну, если не вечно, то достаточно долго?"
   "Вокруг нас всё так не просто, мой принц. Да, когда-нибудь закончится лето. Когда-нибудь окончится наше путешествие. Когда-нибудь кончится все в этом мире. Возможно мне, в силу своей изначальной обреченности, легче примириться с невозможностью вечного продления чего бы то ни было, только ведь и ты не вчера вошел в этот мир! Пора бы и привыкнуть".
   "Я считал, что привык. Оказалось, всего лишь временно смирился. Все во мне протестует против нелогичности смертного существования. Зачем нужно разрушение? Почему необходимо прощаться? К чему жизнь, если она короче сна?!"
   "У меня нет ответа ни на один вопрос. Не я создала мир, я всего лишь живу в нем, в мире, в котором бессмертие не запланировано изначально. Про скоротечность же смертной жизни думаю так - если тебе вдруг действительно интересно, что я думаю - сетовать на недоступность звезд можно, но глупо. Радуйся, что видишь их ночами. Любуйся ими, сверкающими не только для тебя. Будь счастлив, что видел их хоть однажды, потому что теперь знаешь, что они есть, даже в самые ненастные времена!.."
   "Ты поражаешь меня все больше, мотылек! Как только уверяюсь, что знаю наперед каждое твое дыхание, вдруг оказывается, что передо мной совсем незнакомый человек. И мне приходиться снова узнавать тебя".
   "Значит, еще некоторое время нам не грозит надоесть друг другу, хотя... не так уж и много у меня времени, как желалось бы. Знаешь, Эллорн, вначале мне казалось несправедливым, что именно ты станешь проводником на этой дороге. А теперь понимаю: все правильно, просто здорово, что это ты!"
   - Мы действительно засиделись здесь. - невозмутимо согласился эльф, помогая мне подняться, осторожно поддерживая, пока я восстанавливала сорвавшееся дыхание от неловкого жеста: сломанные ребра все еще напоминали о себе, стоило только забыть о них, как тут же наступала расплата. - Там, внизу, осталось еще много интересного. Хочешь задержаться в Долине?
   - Нет. - отворачиваясь, не солгала я. - Думаю, я взяла от нее все, что мне предназначалось. Куда теперь?
   - Вон то бурое пятно на дальнем холме: видишь? - это Красные Скалы. Занятное место. Пойдем?
   Получается, мы вновь возвращаемся к Брадду, только выходим уже с другой оконечности гряды. Красные Скалы - там эйльфлёр появились в этом мире?
   Эллорн за подбородок приподнял мне лицо.
   Никто не выдавал запретной тайны. Просто Фрейнир как-то спел песенку про бесстрашных, безрассудных путешественников, рискнувших уплыть далеко-далеко и вынесенных бурей на незнакомый остров. У острова непроизносимое название на эльфийском, в переводе означающее Красные Камни.
   Мы не лгали друг другу, Эллорн, надо ли сейчас нарушать традицию? Ты не будешь убеждать меня, что ни на что не надеешься. Я не стану врать, что мечтаю героически погибнуть. Пойдем. С тобой мне не так страшно.
  
   *
   К Скалам мы вышли лишь через неделю. Путь преградила сменившая недавно русло река, пришлось искать брод, и выжидать глухой ночи, чтобы пройти, так как оба берега у брода оказались запружены какими-то переселенцами. Возможно, я еще и не привлекла бы к себе слишком пристального внимания, но присутствие эйльфлёр точно сотворило бы переполох. Чем бы ни оправдывались решительные меры эльфов по охране собственных границ, но результат впечатлял: эльфов боялись сильно, вне зависимости, имелся к тому повод или нет.
   Людей собралось так много, что даже Эллорна заинтересовала столь массовая миграция. Переглядываясь, чувствуя себя слегка неоднозначно, мы подкрались следующей ночью к одной из стоянок переселенцев, и долго прислушивались к разговорам у костров. Конечно, если бы при людях находился Охотник, ни к чему были бы все игры в прятки, но, в дополнение к остальным странностям, Охотника не было.
   Услышали достаточно, чтобы додумать остальное: люди переселялись со скудных земель по северо-западу, из-за Трабба, в предгорья Брадда. Весть о разгоне банды и временно пустующих обширных землях распространилась довольно быстро, теперь на эти земли стремились те, кому не хватало места на родине. Посмеиваясь, я зачем-то рассказала про недавние свои приключения по другую сторону гряды. Эллорн тактично поулыбался, но опасный огонек, запоблескивавший в потемневших глазах, заставил меня усомниться: а надо ли ему было знать? В конце концов, ведь обошлось же.
   - Стоит оставить тебя без присмотра всего на какие-то несколько месяцев, и уже готова пара легенд, и куча слухов. - вроде как с осуждением пожурил эльф.
   - Мне сказочно везет, даже Рэм это заметил. - легкомысленно отмахнулась, тут же постаравшись перевести разговор на другие темы.
   Когда мы, наконец, добрались к так часто упоминаемым Скалам, испытала разочарование. Никакой величественности, ни намека на загадочность, мистичность места. Обычные красные камни, ну, разве что очень большие, словно специально сваленные в кучу несуществующими исполинами, громоздились достаточно хаотично. Если бы эльф не провел меня за руку в пещеру, никогда и не догадалась бы о ее существовании.
   - Не многие из смертных бывали здесь. - взволнованно предупредил Эллорн, останавливаясь у входа.
   Резко развернулся, словно вдруг усомнившись, посмотрел назад, на невидимую за холмами Долину. Мне почудились непривычные нотки в голосе.
   Да, наверное, это конец моего пути. Я тоже так чувствую.
   - Пойдем, Эллорн. - удивляясь собственному спокойствию, потянула его вперед. - Мы же шли сюда?
   Получается, что все время я шла именно сюда.
   Вспыхнул ослепительный свет. Я зажмурилась, инстинктивно отшагнула назад. Эллорн с улыбкой покосился, слегка повел рукой, и свет пригас, стал умеренным ровно на столько, чтобы не щуриться.
   Высоченным куполом смыкаясь где-то далеко над нами, пещера - гигантский ровный круг - посредине была не до краев перегороженная ровной каменной плитой, и освещалась непонятно чем. Ни светильников, ни окон я не увидела. Казалось, свет струится из самого воздуха. Или из мозаичной фрески на плите в центре. Осторожно ступая по красноватому песку, устилающему гранитный пол, прошла за Эллорном почти до самого центра, до места, где песок становился белым. Здесь свет был более ярким, а картина показалась слишком... реалистичной, что ли. Выполненная в странной манере, непонятном ракурсе, несущая нечто еще, кроме остановленного мгновения.
   Фреска завораживала первозданной наивностью. Иногда так же захватывает дух от монументальной силы ледника. Пока он в покое - чудо красоты, но страшно представить последствия его ярости.
   Эллорн низко поклонился картине, замер в благоговейном созерцании. Столь явное и искреннее почитание насторожило.
   - Кто эта женщина? - на всякий случай приглушив голос, спросила, разглядывая ее с невольной тревогой.
   - Иринон.
   Женщина на картине стояла, раскинув руки, за ее спиной голубым отсвечивал лед, перед ней вздымалась стена пламени, а вокруг завивались белые кольца широкого подола и клубов пара.
   "Это не пар, это - время. - пояснил Эллорн. - Она пришла из еще не наставшего времени, изо льда, и открыла для нас дорогу сквозь грань. По ней мы ушли в этот мир". - "А огненная стена?" - "Абстракция. Так мы представляем себе течение смертной жизни".
   Ушли сквозь грань... да, я помню, как Охотник рассказывал: она открыла вам путь ценою собственной жизни. Да и Высшие намекали что-то о путях... значит, вот в чем смысл. Новая Иринон, которая откроет путь сквозь разделяющую миры грань. И эйльфлёр наконец-то смогут вернуться...
   Что-то ткнуло под сердце, провернулось тупым корявым ножом. Стало больно и легко. Тяжелый груз с опасным названием "Предназначение" свалился с плеч, гулко стукнул в каменный пол. Оглушил слегка.
   Мелодия, последние дни все чаще звучавшая в моем разуме, зазвенела громко, полилась ровно и красиво прямо мне в уши. На краткий миг я даже поверила, что она звучит извне. Однако она звучала внутри, во мне, глубоко и мощно. Она так громко билась в душе, что совсем заглушала страх, и почти полностью - боль.
   Эльф... Почему же все так непросто вокруг нас?
   Я люблю тебя, Эллорн. Мне было бы мучительно умирать за всех эйльфлер, но я легко отдам жизнь тебе. Только прошу, молчи!.. Не смей оправдываться! Мне итак больно...
   "Я люблю тебя, Элирен! Я так долго собирался это сказать, что опоздал". - "Не надо, мой принц!.. Ты видишь меня насквозь, разве я нуждаюсь в таком утешении?.." - "Я люблю тебя. К сожалению, я понял это слишком поздно!" - "Совесть очищаешь?.." - "Пытаюсь смириться с потерей. Прости меня, Элирен!.." - "Колючка, мой господин! Меня зовут Колючка. - напомнила, переступая необозначенное разделение, становясь в белый песок. - Ты бессмертен, я - нет. Когда-нибудь ты всё равно потерял бы меня, смерть, пресыщение или разочарование обязательно разделили бы нас. Помнишь? "Мы те, кто мы есть"... прощай, эйльфлёр! Ты был надежным другом и верным спутником. Ради тебя мне легко желать стать ею. Спасибо за все!".
   Мелодия набирала мощь. Она подталкивала, наполняла неистовой силой.
   Потянулась в ментал: "куда теперь?".
   "Вперед!" - ответили мне. Впереди была фреска. Она звала.
   - Возвращайся! - срывающимся, непривычно хриплым голосом попросил Эллорн. - Я буду ждать здесь, в этом мире!.. Буду ждать до конца моей жизни!.. Возвращайся, слышишь?!
   - Зачем? - удивилась я его вспышке больше, чем снисходившему покою. Фреска словно мягко обнимала, втягивала в себя, поторапливала. - Всё кончено, зачем тебе ждать?
   - Чтобы потерять вновь!
   Я не поняла смысла его слов.
   - Люблю тебя, Эллорн!.. - возразила, проваливаясь в мозаичный рисунок.
  
   *
   Снова знакомые пламенные стены, многоголосый завораживающий хор. "Осталось недолго, - пропели, словно в утешение. - Врата ждут. Открой их, и ты сможешь уйти".
   - Врата?..
   "Да, Врата. Двери. Ты помнишь?.." - "Нет. А должна?" - "Не обязательно. Пока ты тут, ничто не обязательно. Но как только Врата распахнутся, к тебе вернется всё".
   Горячий ободок, охвативший шею, начал причинять боль. Я дернула изумрудную низку, она легко соскользнула, повисла в пальцах, невозможным образом сохраняя форму ожерелья, не рассыпаясь в отсутствии основы. Стены начали расступаться. Очарованная звездной безбрежностью, не сразу поняла, что они совсем пропали. Осталась только ночь, ночь вокруг, повсюду, прошитая бесчисленными серебряными бисеринками, отливающими самыми невообразимыми оттенками.
   Разведя руки в стороны, я растянула ожерелье прямо в пустоте, потянула вниз, и оно послушно удлинилось, приняло нужную форму: высокой арки в никуда. Потрогав его, поняла, - влипло навечно, вплавилось в саму бесконечную ночь. Арка постепенно наливалась золотым светом, жаром обдавало лицо и руки, мне пришлось прикрыть глаза.
   "Иди. - предложили голоса. - Ты исполнила свое предназначение, ступай назад, к себе. Там ты обретешь покой". - "А что будет с эйльфлер?" - "Они тоже уйдут, в свой мир".
   Арка и обжигала, и притягивала, но я медлила, испытывая необъяснимые сомнения. Эльйфлер уйдут в свой мир... наконец-то сбудется их мечта, они будут счастливы вернуться. "Сколько еще не погаснут Врата?" - спросила я ночь, и ночь успокаивающе пропела: "ты успеешь. Врата не закроются, пока не кончится твоя жизнь! Ты открыла их, и только тебе закрывать. Не бойся, ступай! Там твой дом, там тебя ждут".
   Не так все просто. Я знаю, кто и где меня ждет. Там, в грани, Эллорн ждет меня назад. Он такой упрямый! Он не уйдет, он верит в мое возвращение. А когда поймет тщетность ожидания - будет слишком поздно. Это несправедливо! Если бы не он, я вообще бы сюда никогда не дошла!
   "Его жаль, но тут ты бессильна. Он сам сделал выбор".
   Чернота, раскаленная Вратами, стала лиловой. У меня закружилась голова. От огненных вихрей некуда было отвернуться, они заполнили собой все вокруг.
   Прежде, чем я сделаю свои последние шаги здесь... прежде, чем отрекусь от него, и предам медленному, мучительному угасанию, я хочу узнать. Предназначение - я согласилась на него добровольно?
   "Да, Живущая. Ты сама пожелала своей судьбы. Мы только одарили тебя силой. И помни: твое время здесь совсем заканчивается, иди скорее! Гибельно для Живущих находиться за Краем. Жизни трудно возвращаться в тело, в котором она отсутствовала так долго".
   Значит, мне пора. Потянувшись в открытую бесконечность, я почувствовала, что могу дотронуться до разума любого живого существа в мире. Горячий поток от открытых Врат сильно мешал сосредоточиться, отвлекал болью. В ладони, нечаянно сдернутая вместе с изумрудами, на отсутствующем шнурке висела маленькая голубая капля; я сжала кулак, сосредотачиваясь, вплывая в ментал сквозь жемчужину как сквозь кусочек льда, - и мир слегка остыл, вновь стал осязаемым, отзывающимся на призыв.
   "Приходите! - крикнула в бесконечность, задевая разумы эйльфлёр, видевшиеся отсюда разноцветной мозаикой, охватывая их все, стараясь не пропустить ни одного. - Возвращайтесь, Врата открыты! Поторопитесь домой!"
   Мой зов голубыми полосами расчертил небо, потянулся, оплетая собою всё и вся, унесся за границу восприятия. Откуда-то вспорхнули черно-красные птицы, - наверное, обрывки разорванных Вратами стен, подумала, прикрывая утомленные глаза.
  
   *
   Когда же открыла их вновь, увидела черное, не лиловое, небо, и не вокруг, а только над собой. И никаких черно-красных птиц. Меня окружала самая обычная ночь, окружала плотной тьмой, терпкими запахами, таинственными шорохами.
   - Эллорн! - испуганно вскрикнула, не сразу понимая. - Эллорн, где ты?..
   - Здесь! - ответила ночь. - Здесь, с тобой. Не узнала?
   Знакомая насмешка в низком, мягком голосе вскружила итак утомленную голову.
   "Трудно тебя узнать. - заворчала, разрываясь между ослепительной радостью его обретения, и ужасом осознания окончательности собственного выбора. - Как-то не наблюдала раньше у эльфов столь всеохватной радости!.."
   "Зато тебя не узнать невозможно. - Еще ироничнее рассмеялась ночь его голосом. - Рад, что ничего не изменилось! С возвращением, Колючка".
   Сколько дней прошло после, не знаю. Точно помню, что листья, закрывавшие раскаленное небо надо мной, были еще свежими, но с заметно намечающейся желтизной. Если сейчас желтые листья - значит, уже осень. А если так жарко, значит разгар лета.
   - Конец сентября. - подтвердил Эллорн. - Пить хочешь?
   - А должна? - насторожилась, пытаясь вспомнить, почему чувствую себя настолько нездоровой.
   - Не знаю. - обеспокоенно ответил он, осторожно трогая мой лоб. - Если чего-то желаешь, говори сразу.
   - Я бредила? - догадалась. - Долго? Про что говорила?
   - Про многое. - невозмутимо ответил эльф. - Пересказывать не буду, но послушать было поучительно.
   - Есть вопрос. - я постепенно вспоминала все.
   - Да? - вскинулся он с готовностью, вызывающей нехорошие мысли.
   - Эйльфлёр, куда ты дел принца Эллорна?! Отвечай! Пусть он возвращается, я желаю его видеть немедленно!
   - О! - прищурившись, усмехнулся он обычной, Эллорновской улыбкой. - Еще что-нибудь для героини?
   - Я голодна. - призналась смущенно. От его улыбок я всегда теряла голову, и сейчас, не смотря на мою жуткую слабость, ничего не изменилось.
   - Тогда поднимайся! - довольно равнодушно приказал эльф. - Твоя слабость больше меня не трогает. Учти, кормить как раньше не собираюсь.
   Наверно, еще не раз пожалею о том, что так просто попалась в банальнейшую ловушку, - подумала, напрягая силы и волю, чтобы просто сесть в постели.
   - Не сомневайся! - пообещал эльф, наблюдая за моими попытками, и не помогая. - Сострадание не свойственно эйльфлёр, как и жалость. Ты же так хорошо об этом помнишь!
   - Зато они очень свойственны людям! - огрызнулась, всё же выпрямляясь, и тут же бессильно запрокидываясь. В руки, которые аккуратно положили назад, поправили подушку.
   "Прости, любимая, не хотел обидеть! - объяснил его обеспокоенный взгляд. - Я думал, так ты быстрее справишься!"
   - Если я теперь и умру, то от голода... - обреченно прошептала, обессилено закрывая глаза. Слабость неумолимо стаскивала меня в сон, темный, но не тяжелый. Просто сон долго болевшего человека.
   Много-много дней помню только короткие периоды между сном, и в основном они были заполнены не очень романтичными вещами. Далеко не сразу перестала засыпать во время еды, смогла поддерживать хоть несколько минутную беседу.
   Потом, когда смогла самостоятельно не только садиться, но и вставать, выходить из очаровательной беседки в самом обычном, не эльфийском, лесу, стали приходить гости. После первого же посещения - это был Рэм, - в раздражении накинулась на Эллорна:
   - Честное слово, прирежу любого эльфа, который обратится с благодарностью, или начнет раскланиваться! Я почти потеряла друга по вашей милости! Слышал бы ты, какую ерунду он тут плел. И это Рэм! Мне страшно даже думать, что может наговорить Геллен или, еще хуже, Росни. Не желаю выглядеть глупо, предупреждаю!
   - Ну, ты требуешь от эйльфлёр слишком многого. - возразил тот не очень уверенно. - После всего, что ты сделала для нас... ты вернула больше, чем надежду. Подумай сама...
   - Вот не собираюсь напрягаться! Думать будете вы. - оборвала, выдерживая характер. - Для вас, возможно, что-то и изменилось, но для меня - нет. Я - это по-прежнему я, только выгляжу сейчас еще большей дурнушкой, чем обычно. Любые поклоны относятся не ко мне, а к Иринон, но я больше не она. Моя гордость бунтует против незаслуженных восхвалений, ими вы как бы подчеркиваете, каким ничтожеством сама по себе я являюсь. Постарайся понять.
   - Я постараюсь. Но мне трудно тебя понять, Элирен!.. Однако, я передам твои слова другим.
   На том спасибо, как говаривал бывалый десятник.
   Сам Рэм, улыбчивый и, как всегда, очень умный, сказал, между прочим:
   - Тем, кто решит остаться даже на короткое время, придется нелегко, Эллорн. Охотники - Охотниками, мы сделаем все, что в наших силах, но и эйльфлёр стоит подумать о собственной безопасности. Сколько времени уход большинства из вас останется тайной? Как долго не догадаются другие о значении Красных Скал? Да, пещера не пропустит посторонних, но до нее придется идти. Если ваши границы станут преодолимы... - он многозначительно покачал головой: - Ты лучше многих должен понимать, сколько желающих свести счеты с эйльфлёр возникнет, как только вы окажетесь в меньшинстве.
   Эллорн, покосившись в мою сторону, увел Охотника наружу, голоса пропали, тревога усилилась.
  
   *
   Утро еще не занялось, а мне не хочется спать. Уже несколько раз пыталась посамовольничать, Эллорн подавлял попытки бунта в зародыше: положено спать ночью - спи, в положенное время проснешься, в положенное - проголодаешься.
   Стараясь производить как меньше шума, выбираюсь из беседки почти на ощупь, по случаю новолуния кругом бархатная тьма. Постояв некоторое время в нерешительности, все же отваживаюсь присоединиться к компании по другую сторону поляны.
   Сдержанно здороваюсь, подходя к крошечному костру. Незнакомый Охотник улыбается и кивает, эльфы тут же вскакивают, рассыпаясь в цветистых приветствиях. Эллорн не сердится на мою самостоятельность, и я радуюсь его снисходительности. Он усаживает меня рядом, в уютных объятиях я совсем не чувствую ни усталости, ни стеснения.
   До рассвета мы сидим кружком, я слушаю негромкую беседу и удивляюсь: ни словом не упоминается о Красных Скалах. Когда эльфы с Охотником уходят, спрашиваю Эллорна:
   - Почему вы все еще здесь?
   Ответа, естественно, не получаю.
   Перестав засыпать от простейших усилий, обретая вновь прежнюю энергию, внимательность, и возможность соображать, замечаю, насколько часто рядом появляются эйльфлер и Охотники. Эллорн категорически отмалчивается, мне не удается добиться от него ничего вразумительного. Поразмышляв, прихожу к выводу, что нас просто охраняют. Безусловно, вполне разумная мера предосторожности, не часто эйльфлёр проводили так много времени на одном месте вне своих лесов. Здесь, в малолюдной в общем-то местности, довольно спокойно, но неподалеку густозаселенное Мокрополье, да и Браддская гряда близко.
   Отдавая должное предельной тактичности и терпению принца - осознавая вполне, насколько ни то, ни другое не присуще его нетерпеливой натуре - все же не могу перебороть некоторый страх перед возвращением в Розовую обитель снов. Как она подействует на нас? Не заставит ли вновь вспомнить то, что мы так старательно и долго забывали?..
   С первых же дней, как начала выходить на волю, я любовалась нашей беседкой. Ажурное плетение стен составляли бесчисленные цветочные композиции. Деревянное кружево причудливо вилось, сплетаясь в изумительных узорах, от тонко выполненного до мелких деталей орнамента захватывало дух. Беседка была непередаваемо красива, она очаровывала изысканностью и великолепием. Странно, что здесь, в пустынном краю, могло существовать подобное чудо эльфийского искусства.
   Совершенно ни о чем не догадываясь, что можно списать лишь на временное помрачение рассудка в связи с некоторым предвратным перегревом, я выплеснула свои восторги на Эллорна. Он как-то нехотя согласился, выскочил наружу, и долго не возвращался.
   - Вообще-то, не хватило времени завершить некоторые детали. - объяснил после, подозрительно приглядываясь ко мне. - Но если тебе действительно понравилось, я рад.
   - У тебя здорово получилось! - заверила, укоряя себя за недогадливость.
   Он с сомнением заглянул в мои мысли, и я поежилась от недоверия, что плеснулось из его разума. Он мне не верил, он хорошо помнил о моей постоянной ироничности, принял восторг за сарказм, и теперь решил, что я снова насмехаюсь.
   Настороженное удивление принца меня расстроило. Ты действительно царапаешься, Колючка, даже не желая того!..
   Стояли странно теплые для осени дни. Вспоминая слякотную прошлогоднюю мерзость в это же время, радовалась хорошей погоде, как подарку судьбы. Тепло понемногу разогнало даже память о леденящем холоде за Краем, золотая солнечная мягкость стерла боль от обжигающих Врат. Когда-нибудь, я, конечно, вернусь к ним. Потом.
   Красные Скалы рядом, нахмурились, выжидая, но я не смотрю на них. Долина поющих рек из-за дальних холмов неудержимо притягивает воспоминаниями, но я не смотрю и в ту сторону. Эллорн, скоро мне опять придется нелегко объясняться с тобой. Если ты не захочешь прислушаться, я пожалею, что привязала тебя согласием.
   А ты не захочешь прислушаться. Ты упрям и горд, и до ужаса романтичен.
   "Наслаждайся солнцем, мотылек, твоей усталой головке ни к чему утомляться размышлениями. Хочешь, я принесу тебе ягод? Хочешь вина? Здесь, недалеко, прелестный пруд, вода к вечеру в нем совсем теплая - хочешь, сейчас мы пойдем туда?"
   Эллорн, это неразумно. Врата открыты, пока я жива. А я смертна, мой принц, и очень уязвима...
   "Замолчи, человек! Ты сделала свой выбор, не смей отказывать в нем другим! "Тема закрыта" - как сказала одна не в меру решительная личность. Прости, любовь моя, если снова был груб..."
   "Ну что ты, эйльфлёр! Всего лишь конкретен".
  
   *
   Появился Ренди, ненадолго, "мимоходом заскочил" - как объяснил сам. Был неподалеку, когда эйльфлёр поняли: Врата открыты.
   - Сразу поспешил вернуться, хотел повидать тебя, узнать, не нужна ли помощь. - бесхитростно рассказывал Охотник, а я радовалась, что его не затронул всеобщий сдвиг по поводу моего, на самом деле, не проявленного героизма. - Здорово у вас здесь! А почему вы не в Зачаровне? То есть я-то знал, где вы, но все равно удивился, почему принц Эллорн тебя к себе не забрал.
   - Думаю, не хочет на меня давить. - понижая голос, поделилась догадками с Охотником, поглядывая по сторонам. - Я, конечно, пока не спрашивала о дальнейших планах, но, кажется, он просто ждет, когда очухаюсь окончательно.
   Ренди промолчал, но о многом подумал.
   - А как остальные, собираются уходить? - не затягивая, спросила прямо. Скоро появится Эллорн, при нем Ренди мог постесняться говорить откровенно.
   - Собираются, вроде. - озабоченно подтвердил Ренди. - Не все, правда, и не сразу. Не понимаю я их, Ренни. То только и слышал: уйти, уйти, а как возможность появилась, так нате вам, тянут чего-то, крутят. Толи не решатся никак, толи своих здесь оставлять не хотят... Хлопотное время для Охотников.
   Уж с этим кто бы спорил!
   - Сам-то Эллорн что говорит?
   - Мне - ничего.
   - Эллорн приглашает к завтраку, - поправил эльф, появляясь внезапно прямо перед нами. - Охотник Ренди составит компанию?
   Я даже не вздрогнула, привыкла, наверное. Ренди подумал, закрыл рот, и кивнул.
   Распрощавшись с Охотником, начала исподволь готовиться к трудному разговору, но Эллорн, той же ночью заглянув мне в глаза, предложил:
   - Мы можем уйти отсюда, когда скажешь. Хоть сию минуту.
   - Я готова вернуться в Зачаровень.
   И еще мне хотелось бы повидаться кое с кем на прощание, если еще не поздно, конечно.
   - Думал, никогда не дождусь... - признался Эллорн, откидываясь на спину, заложив привычным жестом руки за голову. - Но готов был ждать вечность. Спасибо, что не тянула долго. Кстати, "кое-кто" еще не ушел, не иначе, тоже тебя дожидается. Ты ведь про Геллена? Он в Зачаровне.
  
   *
   Зачаровень исходил прощальными чудесами, словно предчувствуя скорую разлуку с создателями. Нынешняя осень выдалась на отличку, сами эльфы не помнили, когда еще бывало так жарко в октябре.
   Возвращаясь в недавнее, и чего уж таить, не гладкое прошлое, слегка паниковала, предвидя возможный отзвук собственной несдержанности. Эллорн мог вновь воспылать повышенной требовательностью, король Эманель - припомнить резкость высказываний, да мало ли... Или, наоборот, эльфы, слегка сдвинутые на почитательно-возвышательном моменте, могли довести своими поклонами до нервного срыва. Короче говоря, побаивалась.
   Ничего подобного не произошло. Выглядело так, словно я вышла прогуляться, заблудилась в лесу, а теперь Эллорн меня нашел, и все искренне - действительно искренне! - этому рады.
   Сам принц, вопреки себе, совершенно перестал со мною спорить. Не хочу жить в Розовом Дворце? А в каком хочу? В беседке во фруктовом парке? Как пожелаю.
   Мне не будет одиноко одной? Он рад, что мне в ней комфортно.
   Где находятся его комнаты, я помню? Могу приходить в любое время.
   Если он ненадолго отлучится, я ведь помню, что весь Дворец к моим услугам? Можно просто мысленно позвать, кто-нибудь отзовется.
   А навещать меня ему позволено? Конечно, он будет приходить так часто, как я пожелаю! - и все в подобном роде.
   Безоговорочно предоставляемая независимость, ранее внушившая бы серьезные подозрения, теперь понималась проявлением предельного уважения. Уважения тем более ценного, что эйльфлёр, трепетно относясь к личной свободе, не слишком часто задумывались о праве других на временное одиночество.
   И я пользовалась ею, радуясь жизни и радуясь Эллорну, отложив все важные раздумья на потом. Это потом обязательно наступит, я знала, ведь оно всегда наступало. Но пока я не торопила судьбу.
   Во фруктовом парке масса тенистых уголков, но именно в тот, где душным жарким утром спряталась я, пришел сначала Эллорн, лег в траву рядом, сплетая принесенные мягкие побеги винограда в красивейший венок, а, чуть погодя, и Геллен без спроса плюхнулся рядом с нами. Поерзал, растянулся, положил голову мне на колени. Каков нахал!
   - Эллорн, убери от меня это мерзкое существо! - почти серьезно попросила, памятуя об ехидных высказываниях эльфа накануне по поводу "героического подвига во благо населения прекрасного мира, страдающего от тирании жестоких пришельцев".
   Я огрызнулась: "что-то ты не торопишься избавлять мир от собственной персоны!", на что эльф резонно возразил: "нам нельзя бросать своих, Элирен! "Прекрасный мир" - не всегда безобиден!"
   Мне стало стыдно, и я промолчала. Вчера.
   Геллен с интересом повел взглядом.
   - Жарко... - рассудительно возразил Эллорн. - Не ссорьтесь, дети!
   Жара, и в самом деле, превращала в студень любую плоть, рискнувшую выползти из благодатной тени.
   - Ладно уж, живи... - милостиво разрешила, поддаваясь природной кокетливости. - Жаль гнать тебя в такое пекло.
   - Ты удивительно великодушна, Элирен!.. - толи поддел, толи попытался польстить Геллен.
   Я не разобралась, и на всякий случай промолчала. Ворг их разберет, этих эльфов: шутка у них выглядит как клятва, клятва - как оскорбление. Мне уже надоело попадать впросак.
   - Завтра я мог бы вернуться в Запретный лес, или уйти сегодня, без объяснений. Но больше я не стану убегать! - в пространство пообещал Геллен. - Молчать невыносимо, прятаться бесчестно. Я пришел с повинной. Моя жизнь в ваших руках, судите сами, как мне быть дальше. Принц Эллорн, я нарушил твой запрет. Элирен, я желал тебе смерти. Тот нож, что несколько лет назад судьба отклонила в рыбацком поселке, помнишь? - был от меня. Если пожелаете, могу объясниться подробнее.
   - Нет! - резко возразила я.
   - Да. - мягко приказал Эллорн.
   - Я нашел одного ловкого смертного, чтобы все выглядело как несчастный случай. Ослепленный гордыней, я считал, что всего лишь слегка помогаю судьбе, убирая тебя с нашего пути, Элирен. Тогда, вначале, я наравне с другими отказывался верить. Слишком уж ты отличалась от нашей мечты! Вернее - от наших амбиций!.. Наверное, мы испугались. Я испугался. Я искренне ждал Иринон, но когда она пришла, я струсил. Малодушие омерзительно, я сам себе омерзителен!.. но изменить уже ничего нельзя, что сделано, то сделано. Что ты прикажешь мне, Старший?
   "Значит, так. Вы, оба! Разбираться придется внутрисемейно, и без меня, понятно?! Ничего не хочу ни слышать, ни знать! Или вы замолкаете, или я ухожу. Ну?"
   - Жарко... - напомнил Эллорн, доплетая венок.
   - Точно... - согласился Геллен, не шевелясь. - К полудню разразится гроза. Водопад вскипит. В его струях смоется многое... Хочешь увидеть, как говорят с грозой, Элирен?
   - Она пойдет её слушать к закрытому пруду, и танцевать под музыку молний!.. - насмешливо поддел Эллорн, будто вовсе и не услышал только что об ужасном проступке; и Геллен усмехнулся ему в ответ - так, словно бы минуту назад не вынес себе смертный приговор.
   Меня напугала откровенность Геллена, насторожило спокойствие принца. Но их невозмутимость перед лицом страшных слов меня просто ужаснула. Я застыла, не в силах ни сбежать, ни заткнуть уши. А Эллорн продолжал легко шутить:
   - Мы с тобой не настолько понимаем музыку, мальчик, чтобы быть партнерами в танце снов!
   Геллен вскочил, поклонился низко, и тут же вновь задрал подбородок.
   - Тогда позвольте покинуть вас. - попрощался решительно, уходя в раскаленное марево.
   Эллорн проводил его задумчивым взглядом.
   "Мы могли бы послушать грозу вместе, мой принц!.." - "Прости, любимая, не сегодня".
   Сегодня ты уйдешь к водопаду, я поняла. Нет, не сердись, я не собираюсь тебе перечить! Твоей рассудительности хватит не на одну слишком горячую голову. Только помни, пожалуйста: у меня мало истинных друзей, и всего одна любовь на свете. Впрочем, ты и сам знаешь об этом.
   - Кстати, о любви, - согласился он, аккуратно устраивая венок в моих волосах. - Как затихло все вокруг! Не прячь глаза!.. Ты слышишь?
   - Ненормальный, сюда же могут войти! - возмутилась шепотом, проваливаясь в послушание.
   Он слегка повел рукой, и вход в беседку заволокло перламутровым туманом. Не войдут. Я потеряла себя, растворяясь в мерцающем серебре.
   Когда смогла вернуться в пасмурный день, заметно потемнело. Глухие раскаты грома звучали явственно, несли в себе угрозу, поневоле заставляли вздрагивать.
   Эллорн помогал мне привести в порядок платье, улыбался загадочно, приглядываясь к моим вялым движениям. "Оказывается, ты удивительно умеешь молчать. - заметил мягко. - Скажи вслух, выплесни тревогу". - "Пощади его!.." - "Не понимаю. - удивился он. - Это что, страх?"
   Его ладони стерли слезы. Губы осторожно прикоснулись к глазам. "Ты же доверяла мне раньше, Элирен. - напомнил принц, приглаживая встрепанные волосы под венком. - А теперь боишься? Почему?" - "Я не знаю, как сказать, чтобы не усложнить еще больше... я боюсь оскорбить тебя, и боюсь потерять его... Он оступился, но он мой друг!.."
   - Он настолько тебе дорог? - напрямую спросил эльф, и эта честность подала мне надежду.
   - Да! - так же прямо ответила я.
   Эллорн встал, опоясался отстегнутым в спешке ремнем. Я только сейчас обратила внимание, что из оружия при нем был один кинжал в знакомых, изумрудных ножнах. Почему-то меня это не успокаивало.
   "Он пытался тебя убить" - напомнил Эллорн без вызова. "А потом спасал сотню раз!" - возразила, наблюдая за сборами с невольным страхом.
   Завеса над входом, помутнев, рассеялась искристой пылью. Постояв надо мной, Эллорн ушел, бросив на прощание:
   - Не понимаю я вас, смертные!..
  
   *
   "Ты все же пришла, - ласково поприветствовал меня эльф. - Я недаром ждал все лето!"
   "Уже осень" - смущенно напомнила, принимая протянутую руку, соединяя звучащую внутри меня мелодию с той, что звучала в его открытом разуме, делая первые нерешительные шаги по песку.
   - Осень наступит нынче ночью, Элирен. - уверенно возразил Маррир. - Все случится в свой черед. Сейчас еще лето... и оно прощается с тобой.
   Танец спокоен, как тьма между двумя вспышками. Как тишина, провалившаяся в волны грома. Как момент касания ногами песка, посреди непрерывного вихря движения... Мы плыли среди грохота, но тишина окутывала нас, оберегая звенящую песню. Я наполнялась ее звучанием, по капле собирая в сердце бесценный эликсир. Она напитала меня, сделала сильной и целой.
   - Элирен...
   - Да?..
   - Ты позволишь проводить тебя в Мраморный Дворец?
   Принимаю предложение без колебаний. Маррир чуть задерживается на ступенях террасы, и над нами раскрывается радуга. Мы идем среди серого водяного вала, а над головами плывет цветной сполох, укрывая надежно от брызг. Входя под арку Мраморных ворот, оказываюсь совсем не вымокшей.
   - По этому коридору до конца, - объясняет Маррир, не переступая порога. Некоторое время я смотрю ему вслед, уходящему в разноцветных искрах, потом решительно направляюсь по указанному пути.
   Мне давно нужно было войти в эти двери, мне давно надо было спросить того, кто знает лучше. Если он мне ответит, я приму его ответ. Любой. Лишь бы он ответил!..
  
   *
   - Входи, Элирен! - пригласил эльф, поднимаясь навстречу. - Разделив со мной десерт, ты доставишь мне удовольствие.
   В присутствии королей я всегда сильно терялась. Поздоровалась заикаясь, едва не споткнулась о ковер. Проницательно понаблюдав за моими попытками уронить некстати подвернувшийся столик, и сесть мимо кресла, Эманель спросил участливо: "ты позволишь услышать твои мысли?" "Безусловно, эйльфлёр. Волнение делает меня косноязычной, возможно, ментально я умудрюсь быть понятнее..."
   Он сосредоточенно вслушивается в хаос разорванных фраз, что роятся, никак не желая упорядочиваться.
   - Я слышу тревогу. Слышу сомнения. Понимаю, что пришла ты за ответами, но, честное слово, я не понимаю твоих вопросов! Может быть, расскажешь о своих тревогах?
   - Если бы я сама знала! - согласилась потерянно, чувствуя себя не только скованно, но и глупо. - Если бы могла точно понять, чего ожидаю от наступающих дней!
   - Хорошо, давай вместе обсудим их? - легко предложил Эманель.
   Он изящно откинулся в кресле, не глядя, протянул руку, взял с уставленного посудой столика позади себя блюдо с клубникой, переставил на ажурную подставку между нами, жестом приглашая, - присоединяйся. Интересно, когда я перестану удивляться поголовной информированности эйльфлёр о моих скромных пристрастиях? Кто еще из них не знает, что я люблю клубнику в сметане?
   Он рассмеялся, и так же, не оборачиваясь, переставил на подставку вазочку со сметаной и сахарницу.
   - Мне положено знать все, - посмеиваясь, объяснил, устраивая у себя на коленях другое блюдо, с черешней. - Всё и про всех. Я ведь король как-никак...
   - Ты великий король! - искренне признала я, расслабляясь.
   Он помолчал, перебирая ягоды на своем блюде, слегка качнул головой:
   - Благодарю вдвойне. За комплимент, и за искренность. Итак, первый вопрос на обсуждении: что тебя тревожит. Начнем?
   - А второй? - удивилась.
   - Как ты находишь клубнику. Если хочешь, можно поменять их местами.
   Да, эйльфлёр, вы умеете быть изумительно очаровательными, когда захотите.
   - Я ничего не слышал! - добродушно предупредил Эманель.
   А я ничего и не сказала пока. Но я пришла не за клубникой, хоть она и великолепна. Я пришла услышать правду, полную, исчерпывающую правду без всяческих отговорок и недосказаний: что происходит? Почему вы все еще здесь, почему вы не уходите? И... почему не уходит Эллорн?
   Неподдельное изумление в синих глазах заставило меня усомниться в здравости собственного рассудка.
   - Наверное, лучше спросить у него, - осторожно заметил Эманель, забывая доставать из черешен косточки.
   Он не отвечает мне, так же, как и ты. Наверное, напрасно я потревожила твое одиночество сегодня.
   - Сейчас Эллорн очень увлечен тобою, и я, как мужчина, вполне его понимаю. - мягко признался Эманель. Таким тоном обычно говорят: "ах, какой интересный котенок! Впрочем, я терпеть не могу взрослых кошек".
   Едва успела поймать сарказм за кончик хвоста, втянула назад, не позволяя ему отразиться даже в ментале. Не самый подходящий момент для насмешек...
   - Я не оскорблен. Да, ты прекрасно умеешь закрывать разум, но делаешь это слишком медленно, человек. К тому же я сильнее многих в незримом поле, ты знала? Ну, теперь знаешь. Если желаешь, я не стану прислушиваться к мыслям. - я вяло пошевелила рукой: ничего подобного, я не возражаю. - Так вот, частично ты права. Рядом с вами, смертные, действительно, бывает интересно. Забавно. Нетипично. Нам, эйльфлёр, не свойственны столь сильные переживания, какими наполнены вы, и это привлекает.
   Понимая, что не услышу ничего нового, я расстроилась еще больше.
   - Моя ограниченность никогда не сравнится с твоей мудростью, король Эманель, но даже я вижу, что причина несоизмерима со следствием. Не думаю, что все дело во мне, проще говоря. Возможно, для Эллорна я что-то значу, но как быть со всеми остальными? Почему остаются другие? Почему остаешься ты сам, наконец?
   Эманель молча отвел взгляд. Я почувствовала неловкость.
   "Прости, если позволила себе лишнее. Решившись потревожить твой покой сегодня, я надеялась обрести ясность, так мне необходимую! Что ж, спасибо, что нашел время для нашей беседы. И за клубнику. Ты позволишь мне уйти?.."
   - Нет.
   Не сказать, чтобы я удивилась. Понаблюдав, как эльф прошелся из угла в угол, неосознанно ероша волосы, заметила, насколько посветлело за окнами. Ливень постепенно терял силу, истощаясь в собственной ярости.
   - Наверное, я не понимаю твоих сомнений. - Эманель, остановившись напротив, смотрел прямо. Уже не улыбаясь. Я не посмела отвести глаз первой. Его ментальная сила поистине была великой, чтобы разорвать зрительную связь мне наверняка бы пришлось серьезно побороться. - Однажды я уже позволил тебе уйти, не попытавшись понять твои доводы. Давай попробуем сначала.
   Ментальный контакт открывает двоих, эйльфлёр. Меня настораживает смятение, что мелькает в твоих мыслях.
   - К тебе оно не имеет отношения. - спокойно заверяет Эманель. Мне очень хочется надеяться на это. - Итак, что именно тебя смущает? Ты сомневаешься в законченности своей миссии?
   - Именно. Точнее и выразить невозможно!
   - О твоем Предназначении полностью известно лишь тебе самой. Но что еще ты можешь?! Ты открыла Врата, ты вернула нам надежду... ты сделала всё, от тебя зависящее, как мне думается! Однако, сама понимаешь, теперь еще и нам надо сделать решительный шаг. А здесь... здесь я бессилен, Элирен, мне жаль!.. Не в моей власти приказать уходить. Для многих этот мир стал единственной родиной. Будь к нам снисходительна, не требуй от эйльфлер слишком многого! Твоя храбрость достойна подражания, но не многие из нас обладают подобной силой духа. Их участь не в моей, и не в твоей власти, и мы не ответственны за их колебания. Я ответил на твой вопрос?
   - Да. Вполне.
   - Но ответ тебя не удовлетворяет?
   - Отчасти. - призналась я. - Я знаю, что ты прав, я чувствую это. Но что-то во мне... словно противится такой правде. Словно есть еще нечто, что я должна сделать, но увиливаю.
   Эманель подошел вплотную, я снова смутилась, но он с улыбкой приподнял мне лицо за подбородок, заставляя смотреть в глаза.
   - От себя всегда труднее требовать честности, чем от других, да? - спросил участливо. - Я был искренним с тобой. Теперь ты попробуй проявить искренность. Нет, Элирен, ты не дождешься от меня приказаний! Я обещаю, что окажу любую посильную помощь, но не проси меня быть судьей! Прости, если не оправдал надежд.
   - Тебе не за что извиняться... - прошептала расстроено. - Ты дал мне больше, чем я просила. Никто не виноват, что ответ мне не по душе. Благодарю тебя, благодарю вдвойне, король Эманель! За предложенную помощь, и за клубнику.
   - Ни то, ни другое не стоит благодарности. Клубника не столь хороша, как могла бы быть, слишком жаркая осень помешала ягодам налиться вкусом в полной мере... а помощь... Почему я уверен, что ты никогда не обратишься за помощью?
   Поневоле улыбаюсь. Время покажет. Но я запомню твое предложение, эйльфлёр.
   "Договорились!" - лучистый взгляд выражает симпатию, пока, накинув мне на плечи мягкий длинный плащ, Эманель вежливо выпроваживает меня за двери. Тепло попрощавшись, ухожу ничуть не успокоенная.
  
   *
   Какой бесконечный день! Я не успела вбежать в свою беседку во фруктовом парке, как поняла, что меня ждут. Ментал переполнен нетерпением, оно просто плещется вокруг, соперничая в силе с потоками небесными.
   Останавливаюсь на пороге, возвращая приветственный поклон принцессе. Собственно, "приветственным поклоном" её еле заметное движение головой назвать можно было бы лишь с натяжкой. Она взволнована, я насторожена, обе молчим, оберегая мысли. Сталкиваясь взглядами. Решительно запретив себе суетиться, просто сдергиваю с лежанки плед, и с ногами забираюсь в другое кресло, укутываюсь в теплую шерсть. Промокшая и замерзшая, наверное, я имела жалкий вид, но ничто не могло смягчить отношение Эрриль ко мне. Удачно, что под рукой оказывается графин с вином, я без стеснения придвигаю его поближе. Если озноб не прекратится, выпью вина.
   Некоторое время она рассматривает небрежно сброшенный мною у порога промокший плащ. Я сначала не понимаю, что именно привлекло ее в куске полотна, позже догадываюсь: монограмма Эманеля. Серебряный вензель, вышитый по центру.
   Как бы я не старалась сжимать мысли, полностью оглохнуть не удается. Ее беззвучный крик пронзает, ее боль выплескивается, находя отклик в моей душе.
   Напряжение поневоле захватывает, и я перестаю делать вид, что ничего не слышу. В конце концов, если ее саму не смущает подобная личная открытость, меня она не должна смущать тем более.
   - Я не просила покровительства короля, и защиты у него не искала! - вынужденно отзываюсь, досадуя, что приходится оправдываться. - Надеюсь, Эманель вообще не посвящен в маленькие интриги вокруг моей скромной персоны. Аминь! Если ты думала, что я побежала жаловаться - ты ошиблась.
   - Что ты знаешь об ошибках!.. - глухо роняет эльфийка сквозь стиснутые зубы. - Что ты вообще знаешь, чтобы судить нас?!
   Она напряженно всматривается в меня, сжав губы и сцепив в замок руки. Тонкие пальцы побелели от усилия.
   - Мщения я не жажду. - заверяю, ничуть не лукавя. - Единственное, что тревожит меня в сложившейся ситуации, так это судьба эйльфлёр Геллена. Все остальное... дело ваше, внутреннее. До сегодняшнего дня я совсем ни о чем не догадывалась, и знаешь?.. я и сейчас не желаю ничего знать! Если тебе, или-кому-там-еще так важно облегчить совесть, объясняйтесь напрямую, с Эллорном. Он поймет.
   - Ты пытаешься мне угрожать?
   - Разве я посмею!..
   Ее голос переполнен негодованием, а взгляд - презрением:
   - Никто не будет оправдываться, смертная. Никто не станет просить прощения!..
   - Вот чего и мне бы не хотелось!..
   - Жизнь состоит не только из твоих прихотей!
   Сначала возникло сильное желание выругаться, я подавила его, но на смену тут же пришло желание рассмеяться ей в лицо. С ним мне тоже пришлось бороться. Глухое раздражение, по капле собиравшееся с самого утра, дошло до критического объема. Еще пара оскорблений, и я, действительно, доставлю кое-кому неприятности.
   - Зачем тогда ты пришла? Каковы причины оказанной чести?
   Она побледнела, глаза опасно сузились. Невольно останавливаюсь, проглатываю очередную насмешку. Ее сходство с Эллорном не впервые отрезвляет, я не в силах ненавидеть ту, что связана с ним кровными узами.
   Предлагаю примирительно:
   - Оправдываться ни к чему, просто сообщи мне цель визита. Ведь знаешь, я с готовностью выполню любую твою просьбу!
   - Ты слишком умна для кротости, Элирен. И слишком самонадеянна. Зачем ты вернулась, если не за славой и почетом?! Ах, благодарности смущают нашу малышку! А, может, напротив? Слишком радуют? В лучах всеобщего обожания тепло, правда?
   Несправедливость упреков выводила из себя.
   - Не смею спорить, принцесса!.. - буркнула раздосадовано. - Пусть будет, как ты хочешь.
   Эрриль рассмеялась, словно рассыпались серебряные колокольчики. Легкий смех совсем не сочетался с переполненным темной яростью взглядом.
   Она оборвала смех, голос надломился, наполнился горечью:
   - Насмешничество тебе удается лучше всего, Элирен, тут мы не соперники. Ты так наивна, так жертвенна, так забавна... что мы можем противопоставить твоим милым шуткам? Свои нудные жалобы?
   - Прости меня!.. - сдалась, утомленная бесконечным противостоянием сегодняшнего дня. Уходя, лето решило испытать меня на прочность? - Прости, если по неосторожности сказала лишнее. Думаю, ты пришла не выслушивать мои дерзости?..
   Впервые вижу, как Эрриль теряется. Огромные серые глаза вдруг становятся по-детски наивными, с затаенной обидой в прозрачной чистоте. Тут же понимаю: эльфийка старательно провоцировала меня на ссору, наверняка надеясь извлечь из моей вспыльчивости нечто для себя. Теперь она не знает, как держаться дальше. Невольно сглатываю комок, мешающий дышать. Я не могу видеть несчастными эти глаза... его глаза.
   Голос Эрриль опускается до шепота, но для меня он звучит набатом:
   - Отец остается, и не он один. Эманель, Бринон, Лирриль, Флоран - из Старших, половина младших принцев. И это только Королевский Дом. Если я начну перечислять тех эйльфлёр, кто не может произнести твоего имени, чтобы не добавить пару восторженных эпитетов, мы не закончим к утру. Кто-то не может так сразу проститься с домом, у кого-то остались неисполненными обеты... Но большинство остается именно потому, что остаются близкие и друзья. Остаются лидеры, те, за кем мы привыкли следовать безоговорочно. Остаются кумиры!.. Их дети, не знавшие иного мира, нуждаются в поддержке, а Старшие - молчат. Это тупик, Элирен. Вот зачем я пришла сегодня, а вовсе не за личными гарантиями. Мне жаль, что тебе прошлось пройти через столь суровые испытания ради нас, мне жаль, что теперь у тебя есть основания считать нас неблагодарными, жестокими существами. Некоторых из нас, по крайней мере. За эту обиду я искренне готова попросить прощения, но только за эту! Все остальное...
   Ее мягкий голос ломал больнее угроз. Мой разум отказывался вместить произнесенное, сопротивлялся страшным словам, отказываясь их слышать.
   Она судорожно вздохнула, почти всхлипнула, я дернулась, как от пощечины.
   - Мы были правы, не доверяя тебе, - безжалостно выговорила Эрриль, красивый профиль каменел в невыносимом страдании. - Ты - его приговор. Он потерял будущее, он обрек себя на неизбежное угасание. Я знала, я предчувствовала!.. Он сразу слишком тобой заинтересовался, а ты, отдаю должное! - умно подогревала интерес. Геллен попытался, но потерпел неудачу. Я боролась с сомнениями. Остальные просто отказывались верить... пока мы колебались, стало слишком поздно!.. да, для мальчика тоже. Какими бы ни были сейчас ваши отношения, но и он обречен, и вновь - из-за тебя!
   - Нет!.. - я задохнулась от ужасного предположения. - Эллорн... я верю ему!..
   Она глянула искоса:
   - Таковы законы нашей жизни, Элирен. Неизменность их гарантирует нам выживание. Откажись от любого, и жизнь эйльфлёр рассыплется безвозвратно. Любой отдал бы жизнь, если бы этим мы могли его спасти, и не страх сдержал нас, хоть ты и думаешь иначе! Нас остановило понимание, что никакая жертва не в силах стереть твой образ с его души. Устранив тебя сейчас, мы отнимем у него и те краткие дни, что еще остались... Ты, видимо, даже приблизительно не понимаешь весь ужас происходящего, да? Законы - основа нашего существования, они как умение дышать, как стук сердца. Нарушая их, мы нарушаем собственную сущность, разрушаем прежде всего себя. И вот мы готовы были нарушить самый непреложный, самый главный закон, не задумываясь!.. Вот до чего мы дошли, человек.
   Я зажмурилась, и молчала, слушая дождь. Тяжелые капли вымывали из воздуха тепло, оставляя чистоту и прохладу, она вкрадчиво забиралась даже под плед, холодком пробегая по плечам. Лето закончилось?.. У меня не нашлось оправданий перед ее праведным гневом.
   - Не знаю, зачем я вообще тревожу прошлое. - призналась Эрриль, легко пожимая плечами. - Теперь, когда ты - Иринон. Когда мы все в неоплатном долгу пред тобою, когда для него... слишком поздно. Может быть, я все-таки надеюсь, что ты сможешь подняться выше собственных желаний?.. задумаешься над тем, что еще можно исправить?.. вспомнишь о других, тех, для которых пока существует надежда?..
   Поникнув под тяжестью ее упреков, я спрятала лицо в ладонях.
   "Да, теперь я понимаю, что совершила глупость, вернувшись. Там, у Врат, все было несколько... необдуманно, что ли. Мне казалось предательством уйти, и привязать Эллорна навсегда к этому миру. А получилось лишь хуже, я оставила здесь не только его, но и всех вас... поверь, мне искренне жаль! Но что я могу сделать сейчас?.. Как исправить ошибку? Ты знаешь, эйльфлёр?"
   - Я знаю. Но должна ли я принуждать тебя?..
   - Совет - не принуждение. Ответственность будет моей.
   - Хорошо. Мы обе помним, чем заканчивается легенда о первой Иринон. Истинной Иринон. И, если ты хоть на мгновение была ею, ты и сама должна почувствовать, что пришла пора... попрощаться.
   - Как мне это сделать? - спросила прямо. - Утопиться? Сбежать? Надоесть Эллорну жалобами? Ибо, да будет тебе известно, я не в силах уходить За Край когда мне приспичит!.. Я отказалась от такой возможности, Высшие больше меня не зовут. Это для вас дорога открыта, для меня же нет выхода, этот мир - мой до последних минут. Как, по-твоему, я должна поступить, эйльфлёр?!
   - О, я уверена, выбрать верный путь ты сумеешь и без меня! Ведь ты лучше многих видишь насколько... неправильно то, что происходит.
   - Спасибо тебе! - искренне поблагодарила, она удивленно приподняла тонкие брови. - От всего сердца благодарю! Представляю, чего тебе стоило придти сегодня!.. Наверное, в твоих глазах я полное ничтожество, однако именно ты даешь мне совет, о котором безуспешно прошу который день всех подряд! Как странно, Эрриль, ты не находишь?..
   - А ты изменилась!.. - замечает она. Я прислушиваюсь к тому, что она тщательно прячет за небрежностью. Нет, скорее всего, я заблуждаюсь в догадках: скрываемым чувством уважение ко мне быть никак не может. - Или я до сих пор совсем не знала тебя, человек?.. Жаль, что это уже ничего не меняет.
   - Могу я тебе помочь?.. - предложила прямо, плюнув на условности.
   Посчитает за обиду - на здоровье, хуже итак некуда. Эльфийка обернулась от порога, посмотрела откровенно.
   - Я подчинюсь любому его приказу, и здесь нет насилия - если ты об этом. Да, моя душа жаждет возвращения!.. но если он не позволит, если прикажет иное, я готова принять смерть как Геллен, или остаться тут навечно. Последнее слово за ним, и я знаю, его решение будет верным, как всегда. Можешь попытаться оправдать нас, можешь промолчать, всё на твое усмотрение. Но не думаю, что мы нуждаемся в твоем заступничестве, я тебя о нем не прошу. Как Иринон, ты достойна искреннего почитания, но к самой тебе у меня нет добрых чувств. Их и не может быть, учитывая обстоятельства!..
   Эрриль давно ушла, дождь понемногу кончился. Разошлись даже тучи, высвобождая едва тронутое закатом небо, распрямляя золотые лучи, натягивая их тугими тетивами.
   Утомленная чрезмерной наполненностью последних часов, больно исцарапав душу об острые грани тревоги, я просидела на крыльце до заката, вслушиваясь в звуки, долетавшие в парк из Розового Дворца. Когда знобкие звезды нахально запоглядывали сквозь отмытые ветви, перебралась в беседку, понимая, что не обрету покой, пока не вернутся те двое, что ушли из Дворцов минувшим днем.
   Гадая, какие причины могли задержать эльфов, с замиранием сердца отгоняла мысли о возможности возвращения лишь одного. Да, я знала, насколько опасным бывает принц в гневе. И так же знала, каким Эллорн может быть великодушным.
   Я даже не догадывалась, что один из эльфов вернулся во Дворцы, и теперь в спешке собирался их покинуть. Я не знала, что второй уже не вернется сюда, ни сегодня, ни завтра. Обычно чуткие внутренние струны устали под напором непрерывного стаккато уснувшего дня, подвели, не предупредив о приближающемся шторме много страшней недавно окончившегося, готовом разразиться над нашими головами.
  
   *
   Минувшим днем, за час до грозы, он пробежал напрямую к конюшням. Один из младших, уловив ментальный приказ, уже выводил коня, принц кивнул благодарно, не седлая вскочил верхом, посылая слегка испуганное громом животное прямо на ограду. Гроза приближалась не быстро, но верно. Эллорн стремился опередить ее, игнорируя удобные обходные дороги.
   Не то, чтобы последний час как-то поколебал обычно не знающего сомнений эльфа, но ему очень хотелось увидеть радость в ее глазах. То, что он увидел в них, оказалось несколько неожиданным.
   Лес расступился, когда молнии расцвечивали уже край горизонта. Спрыгнув на опушке, он поспешил к гранитным завалам, вглядываясь в нагромождение камней. Нашел светлую искру - посредине склона, у подножия гигантской лестницы. Мальчик замер у самого края, в последнем шаге от пропасти.
   Эллорн заторопился, перепрыгивая по камням, чувствуя себя взволнованным, и посмеиваясь над собой. Волноваться пристало тому, кто не знает будущего. Кто томится ожиданием, кто надеется, и страшится грядущего. Но я-то как раз знаю, чему должно быть. Почему же я волнуюсь?
   Гул потока заглушил легкий шорох шагов, и хотя принц подошел, не скрываясь, Геллен вздрогнул, увидев его рядом.
   - Нервничаешь?
   Причин отнекиваться не было, младший эльф признал откровенно:
   - Очень. Я виноват, Старший. Прикажи мне умереть!
   Строгий Эллорн требовательно искал ответный взгляд, но Геллен уставился в нефритовую бездну, и клонил голову, оберегая разум. Принц сдержал усмешку. Для ментальной связи зрительный контакт желателен, но не обязателен. Взгляд в глаза просто немного облегчает проникновение в разум, и значительно снижает неприятные ощущения для собеседника.
   - Ты долго молчал, Геллен. - негромкий мягкий голос отчетливо звучал и сквозь рев водопада. - Почему?
   - Меня страшил твой гнев. - сразу, без раздумий ответил тот.
   - Ну, не настолько же! - по-прежнему мягко усмехнулся принц.
   - Настолько. Я трус.
   - Мальчик, не оскорбляй нас ложью! - беззлобно упрекнул Эллорн. - Среди моих детей нет безнадежных выродков.
   Геллен закусил губы, зажмурился, как от сильной боли.
   - Я не заслуживаю жалости. Удивительно, что ты еще позволяешь мне дышать!
   Эллорн прислушался. В голосе младшего он не нашел и тени сарказма, там вообще ничего не было, кроме горечи. Его упрямство без долгих объяснений обнажало причину скрытности. То, что Геллен стремился спрятать, проступало все отчетливее: имена. Имена эйльфлёр, слишком хорошо известные принцу, слишком близкие, чтобы позволить им кануть в небытие вместе с упрямым мальчишкой.
   - Ты мог обойтись без признаний, и уйти легко. - Эллорн посмотрел вверх, навстречу летящей с немыслимой силой массе воды. Геллен посмотрел туда же.
   - Да, так для меня было бы проще. - тихо согласился, вновь опуская голову. - Но не правильнее.
   Принц вслушивался в срывающийся голос и собственные мысли. В них не было гармонии. Их наполняли вопросы, настораживающие и непростые.
   - Я нарушил прямой запрет. - прошептал Геллен, и прерывисто вздохнул. - Я знал о нем, знал о последствиях. Думал, что готов к ним. Оказалось - нет. Я не только нарушил твое повеление, но и поддался страху. Пытался уйти от ответственности, придумывал оправдания для отсрочки... я заслуживаю самой суровой, самой тяжкой кары. Приказывай, Старший!
   Принц раздосадовано схмурился. Да, это как раз то, чего ты добиваешься, малыш, чем наполнены твои мысли - вырвать разрешение уйти быстро и без вопросов. Но меня такой исход не устраивает. Мне необходимо то, что ты стремишься унести навсегда.
   - Посмотри на меня. - мягко приказал Эллорн, Геллен вздрогнул, и отпрянул - к счастью, назад, на гранитную стену, а не вперед, в ревущую муть. Он замотал головой, упрямо отворачиваясь от пристального взгляда.
   - Прошу, не надо!.. - отчаянно воскликнул, сжимая вдруг онемевшие руки в кулаки. - Не заставляй меня!.. Пожалуйста, Старший!..
   - Посмотри мне в глаза, эйльфлёр. - сухо усмехнувшись, с прежней силой приказал принц. - Сейчас же.
   Геллен не подчинился. Превозмогая сжавшую его силу, он сопротивлялся, едва не теряя сознание. В другое время и при других обстоятельствах подобная стойкость могла бы порадовать Эллорна, сейчас он просто отмахнулся от нее, как от досадной помехи. Его сила легко взломала все возведенные младшим барьеры. Вторгшийся в сопротивляющийся разум принц ощутил волны дрожи, прошедшие по телу мальчика, когда принц бесцеремонно, день за днем, слово за словом перелистал назад память эльфа, пока не дошел до нужных дней. Он взглянул в их лица, и тут же закрылся сам.
   Когда резко, в мгновение исчезло ментальное давление, Геллен обессилено вжался в стену. Эльф с трудом приходил в себя. Боль еще не отпустила полностью, отдавалась в затылке, в плечах, в груди. Боль рвала его когтями, ее острые зубы прогрызали себе путь изнутри наружу, в мутный мрачный полдень.
   Эллорн смотрел сквозь младшего эльфа, не замечая его. Черные, страшные в сосредоточенности глаза все еще видели другие лица.
   Геллен всмотрелся в эти глаза, и затих. Его руки разжались, сведенное судорогой отчаяния лицо разгладилось. Он заставил себя отлепиться от сомнительной поддержки, отойти от стены, встать прямо перед лицом неминуемой смерти.
   Эллорн оглянулся, приходя в себя.
   - Теперь ты видел, я давно готов ко всему. - сквозь стиснутые зубы указал младший эльф, более не отворачиваясь. - Клянусь, я никогда больше тебя не ослушаюсь. Если сейчас прикажешь замолчать - я подчинюсь. Но прошу, если это мне еще позволено...
   Он помедлил в ожидании, Эллорн сохранял отстраненное безразличие, и Геллен с усилием закончил:
   - Прошу, позволь объяснить!..
   Принц равнодушно пожал плечами, непонимающе осмотрел горизонт. Гроза так и не настигла их. Буря вовсю бушевала над Зачаровнем, но над водопадом держалось напряженное ожидание. Она словно живое существо сторонилась опасного места, давая двоим эльфам говорить без свидетелей.
   - Никто не желал Элирен смерти!.. Кроме меня. Ты видел это сам, ты слышал нас. Да, она раздражала многих, и еще больше эйльфлёр беспокоились из-за ее влияния на тебя. Но никто не навредил ей, никто не помыслил преступить правила. Кроме меня. А свое решение я принял сам. Оно было ошибочным и необдуманным, я действительно сожалею, что всё сложилось так. Рассуди по справедливости, принц Эллорн! Всё, что прикажешь, я приму как должное. Но прошу, - прошу! - не гневайся на невиновных!
   Эллорн с холодной внимательностью оглядел младшего эльфа.
   - Даже не представляю, чего тебе это стоит. - вдруг тихо признался он. - Я сочувствую твоим терзаниям, Геллен. Возможно, мне такое было бы не по силам. Ты сам не понимаешь, насколько суров к себе, мальчик! Если это хоть немного облегчит твою боль, знай: она тебя давно простила.
   Эллорн отвернулся, вслушиваясь уже в себя. Она умоляла пощадить тебя - так же, как ты сейчас умоляешь о пощаде для других. Ты стал ей близок, я сам этого не понимаю, но твое благополучие почему-то очень важно для нее.
   Яркая вспышка разрезала небо пополам, над самыми головами. Эльфы даже не вздрогнули, связанные иными тревогами. Мальчик окаменел в душевной боли, а принц все никак не мог выбросить из мыслей неожиданные откровения, полностью изменившие его первоначальные планы.
   Элирен, доверчиво попросившая такой малости... Эллорн не мог отказать. В сущности, именно за этим он и примчался, потому и торопился опередить грозу: вернуть ей мальчишку живым. Если бы не упрямая самоотверженность Геллена, все могло закончиться, едва начавшись. Ему было бы незачем так глубоко смотреть, вполне хватило бы честных ответов самого мальчика. Кто, и почему - вот всё, что интересовало принца. Роль Геллена в произошедшем итак была очевидна, и дальнейшая его судьба у Эллорна не вызывала ни интереса, ни сочувствия.
   Он не позволил бы младшему смерти. Он оставил бы его жить с чувством вины и унижения, не приняв ни раскаяния, ни оправданий. И отправил назад, в Запретный лес, подальше от здешних советчиков. Наказание суровое, но справедливое. Вероятнее всего, оно сломало бы эльфа, не многие способны оправится от таких потрясений. Но Эллорн не без оснований полагал, что быстрый уход - слишком легкая кара за подобный проступок, как нарушение почти всех законов эйльфлёр разом. Возможно, - возможно! - Геллен сумел бы извлечь из произошедшего нужный урок. Тогда, если бы он нашел в себе силы пережить собственную низость, жизнь его могла бы быть долгой и правильной. По крайней мере, Элирен была бы рада видеть мальчика целым и невредимым - а большего Эллорну не требовалось.
   Если бы. То, что открылось в разуме младшего эльфа, вдребезги разбило непробиваемую много лет броню уверенности в собственной правоте. Глубина горя тронула много повидавшего принца, безоглядность самоотречения поразила. Геллен действительно не допускал мысли, что сам был управляем чужой волей. Его использовали, как наиболее подходящий инструмент, и небрежно отбросили после - а он искренне полагал себя единственным виноватым. Теперь вот еще переживал, что не оправдал их доверия, не сумел скрыть имен. Будто бы у него была возможность сопротивляться! При его-то слабой ментальной силе! Да любой Старший легко мог проникнуть в их тайну, случай, что до сих пор никто не обратил внимания.
   По сути, сейчас принц должен был бы испытывать к нему лишь презрение. Но, удивляя самого принца, в душе просыпались иные, непривычные чувства. Мальчик заслуживал другого будущего.
   - Дай мне правду, Геллен! - не повышая голоса, попросил Эллорн. Младший замер, плененный простыми словами. - Докажи послушание делом, открой разум сам. Без оправданий, без условий. Дай мне подтверждение твоей искренности!
   Геллен поднял застывший взгляд, и открылся - полностью, настежь.
   - Всё, что прикажешь, Старший. - прошептал, признавая поражение. - Прости, что осмелился спорить!.. Я в твоей власти.
   Эллорн вновь всмотрелся в смятенные мысли младшего эльфа. Теперь, не замутненные попытками борьбы, они звучали ясно и полно. Без жалости к себе до конца проник в самые потайные уголки памяти, узнавая то, что точно знал - будет терзать его до скончания веков.
   Геллен, измученный и подавленный, просто ждал. Эллорн стряхнул задумчивость, и вновь огляделся: все вокруг потемнело, стало серым и мрачным, свинцовые тучи погасили даже золотую россыпь берез, окрасили в темный цвет воду, камни, небо. Эльф глубоко вдохнул этот тяжелый цвет, окончательно гася вспыхнувшее в груди минуту назад яростное пламя. Вынул из ножен кинжал, покатал рукоять в ладони, привычно приноравливаясь к ней.
   - Она тебя простила, я - нет, и ты знаешь, чего требуют правила. Но я, по праву старшего, даю тебе выбор: ты можешь сейчас, немедленно покинуть Зачаровень и никогда не возвращаться сюда!.. Или остаться, и принять должное.
   Лишь краткий миг младший эльф расширившимися глазами смотрел на кинжал, потом его лицо вспыхнуло. Принц сжал губы, когда понял, что лицо мальчика осветилось благодарностью.
   - Умереть от твоей руки - великая честь, ничем мною не заслуженная! - крепнущим голосом отозвался Геллен, легко шагнул навстречу, распрямляясь бесстрашно. - Благодарю за нее, благодарю от всего сердца! Прими мою жизнь, как плату за проступок, и пусть мой позор не падет на семью!
   Ментал звенел, из подсознания мальчика просто-таки хлестал крик: "я не боюсь!".
   О, безусловно. В этом-то Эллорн не сомневался с самого начала. Он кивком указал на место рядом с собой, Геллен подошел, и встал плечом к плечу, на кромке обрыва.
   - Дай мне руку.
   Мальчик, не понимая, поднял правую руку ладонью вверх. Принц искоса с интересом смотрел на бледный профиль, когда смысл происходящего стал доходить до младшего эльфа. Эллорн вполне оценил выдержку мальчика, и про себя похвалил его - ни мускул не дрогнул, когда сталь скользнула по раскрытой ладони, оставляя за собой вспухшую кровью длинную дорожку.
   Эллорн твердо сжал его руку в запястье, поворачивая над ревущей бездной: в молчании оба смотрели, как тяжелые капли падали в прозрачную зеленую пыль, и растворялись в ней, еще не успев достичь бурлящего дна.
   Не смогу - понял Эллорн отчетливо, - не смогу забыть, как его кровь осталась на моем клинке. Серебристый росчерк разорвал туманный поток: принц швырнул в водопад кинжал. Тот канул в массе воды, унося с собой свидетельство расплаты.
   У неподвижного, словно заледеневшего до этого мгновения Геллена, задрожали губы. Эллорн сам сжал ему пальцы, заставляя соединить края раны.
   Не стараясь перекричать вплотную подступившую бурю, он открылся мысленно, затянул Геллена в собственный разум, показывая то, чему было бы трудно подыскать слова: "я взял кровь за кровь, твой долг уплачен, говорить с совестью не о чем. Возвращайся домой".
   - Я забираю твою вину, но оставляю тебе память. - оставаясь строгим до конца, предупредил хмуро. - Не как судью. Как советчика.
   Громыхнуло прямо над головами, росчерки молний порвали мрак, расцветили невесомую пыль над водопадом.
   "Принц Эллорн! Принц Эллорн!" - настойчиво звал ментал, зов, наполненный тревогой, тут же вычеркнул из восприятия слабую попытку мальчика мысленно что-то ответить. Зацепившись за призыв, Эллорн потянулся к источнику, рванулся к лесу, быстрый настолько, что когда сам Геллен следом оказался на полянке, разговор с примчавшимися пограничниками был окончен, принц собирался уезжать.
   Одно слово дрожало в воздухе, грубое и опасное: война.
   Война.
   - Я на границу, а ты с патрулем - во Дворцы, - упреждая вопрос, приказал Эллорн. - Передашь королю Эманелю мою просьбу: мне нужны все мои дети, все, кто есть в Зачаровне! Защитники должны стянуться к западу, на их место пусть встают воины других родов. Мне нужны искусные бойцы, а не новые жертвы. Поторопись!
   - Прими мой кинжал, прошу тебя! - предложил Геллен, и впервые в глазах мальчика принц увидел страх - страх перед возможным отказом. - Он не предаст твоего доверия. Прославленным ножнам не годится быть пустыми!..
   - Благодарю, но твое оружие принадлежит острову. - сдержанно, как равному, отказал принц, Геллен упрямо мотнул головой:
   - Принцесса Лирриль отпустила меня. Она разрешила определяться самому.
   Эллорн еще помедлил в сомнениях, но взял кинжал младшего. Он, действительно, подошел по размеру к изумрудным ножнам. Неужели они подражают мне и в этом? - невольно подумалось, принц тут же погасил посторонние мысли, откладывая их до других, мирных дней.
  
   *
   Эллорн не вернулся. Под утро в беседку заглянул Геллен, потоптался на пороге, чувствуя, что я не сплю.
   - Входи, эйльфлёр, - пригласила, с трудом вылезая из уютного кресла, опустошенная тревожным ночным бдением. - Попрощаться пришел?..
   Эльф быстро повел взглядом, и отвернулся, прислонился к резной стене у самого входа. Его нахмуренный вид ничего не говорил мне о том, что меня действительно интересовало, а упрямо сжатые губы свидетельствовали еще и о некой внутренней борьбе. Насколько я уже знала его, подобное выражение лица гарантировало нам очередной обмен колкостями, и я пожала плечами.
   Как хочешь, эльф. Можешь постоять молча, и уйти, буркнув привычное "до встречи". Ты не обязан каждый раз расшаркиваться перед какой-то бродяжкой.
   - Я не стану взламывать защиту твоих мыслей, не бойся. - на всякий случай заверила его, плотнее укутываясь в теплый плед. - Что бы ты там себе не напридумывал, мне ты ничем не обязан.
   - У меня несколько иное понимание ситуации. - знакомо возразил Геллен, покусывая губы. - Думается, опять я у тебя в долгу.
   - "Иное понимание ситуации"! - сердито передразнила эльфа. Он процитировал мой ответ в Запретном лесу несколько лет назад, когда сам отпустил пятерых смертников, явившихся незваными, и не принял от нас даже благодарности. - Иронизируешь?
   - Слегка. - признался тот, пряча усмешку. - Но это от смущения. Я... просто еще не понял, как мне... как нам быть дальше. Теперь.
   - Мы друзья, как мне казалось. Или я ошибаюсь?
   - Если ты по-прежнему считаешь меня другом.
   - Не крути, эльф, иначе я в тебя чем-нибудь кину. Тяжелым!.. Что происходит?!
   - Я принес дурные вести, Элирен!.. - признался он, открывая взгляд и мысли.
   Я осторожно тронула его разум, удивленная такой доверчивостью. Только краем задев события предыдущего дня, вслушалась в объяснения пограничников, и последние слова Эллорна. Вот оно как.
   - Надо признать, момент для вторжения выбран "удачный". Именно сейчас, когда у нас такая путаница с этим возвращением! Нападение произошло несколько дней назад, на рассвете. Первые две заставы пали в считанные минуты, они даже не успели подать сигнал тревоги. Смертные надеялись пройти одним ударом от западной границы до восточной - естественно, напрасно, победоносного шествия не вышло. Их остановили довольно скоро, но западный край Зачаровня был густо заселен, потери среди эйльфлер неисчислимы. А нас так мало осталось!.. Король Эманель приказал всем Защитникам из рода принца Эллорна спешно стягиваться к западу, на их место встанут воины других родов: нельзя слишком-то ослаблять остальные заставы!.. Принц Эллорн уехал сразу, вчера, я ухожу сейчас. Он позволил мне присоединиться к другим Защитникам... - откуда-то издали вплывал чистый голос, я не вникала. Я слушала другой, гулко отдающийся в пустой пещере, с непривычной хрипотцой. Прорвавшийся сквозь все Грани. Велевший однажды: "возвращайся, слышишь!" Зачем, Эллорн? Зачем я тебя послушалась?!
   Очнулась от тишины. Эльф подчеркнуто безразлично смотрел мимо. Опять плачу, что ли? Нет, вроде бы.
   - Спасибо, Геллен. - поблагодарила, доставая из-под лежанки старую походную сумку. - Нет, мне не нужна помощь!.. Иди. У тебя другие задачи, со мною нянчиться ни к чему. И, пожалуйста, не пытайся меня остановить. Ты знаешь, спорить бесполезно.
   - О да! - с непередаваемым возмущением согласился он, выскакивая вон. - Я-то знаю!..
   Итак, ты просила совета? Ты хотела легких дорог и простых решений?
   Ответ дан. Возможно, не легкий и уж точно - не простой, но ведь никто и не обещал беззаботных дней. В жизни не так часто выпадает безоблачная погода. По крайней мере, в твоей жизни, Колючка.
  
   *
   На аллеях фруктового парка сталкиваюсь с принцем Бриноном, он приветливо кивает, собираясь пройти мимо, но, уловив мой робкий жест, останавливается.
   - Я могу тебе чем-то помочь, Элирен? - спрашивает участливо, и я торопливо объясняю суть: хочу встретиться с Охотником, любым из тех, что сейчас присутствуют в Мерцающих Дворцах.
   - Нет сейчас во Дворцах Охотников, они все на западной границе. - раздумывая, Бринон под локоть увлекает меня куда-то в сторону восточного края Города, через бесчисленные парки и лужайки. - Вот разве что... семья принца Сейлина вызывала Охотника еще до последних событий, ответ пришел от Росни, возможно, он и подошел уже. Вы ведь знакомы?..
   - И с принцем Сейлином, и с Охотником Росни! - соглашаюсь поспешно. Эльф усмехается, отмечая собственный промах.
   - Да, встревоженность сделала меня довольно косноязычным, твоя правда! Человеческие языки никогда не давались мне в совершенстве... Ваши наречия слишком красочны, мы мыслим проще.
   Я промолчала. То напряжение, что окутывает Дворцы, говорит яснее многих слов, принц. И я разделяю его, поверь!.. Возможно, не так остро, как вы, эйльфлёр, но с той силой, что мне доступна. Не думаю, что кто-то из нас двоих сейчас нуждается в куртуазной разговорной бессмыслице.
   - А в чем ты нуждаешься? - интересуется эльф.
   - В фактах. С кем война? Насколько серьезна угроза? Что происходит сейчас, и где?
   - Война на Западе, Элирен, угроза реальна вполне, а развязали ее смер... люди. - лаконично пояснил эльф, останавливаясь на развилке двух тропинок.
   Навстречу, как всегда мрачный, широко шагал Росни.
   Бринон, раскланявшись с Охотником, сразу уходит. Некоторое время мы стоим молча, хорошо понимая друг друга без слов, не решаясь задать вслух опасные вопросы.
   Запрокинув голову, я смотрю в сумасшедшие черные глаза, которые открывают мне предельно ясные картины: я вижу выжженную западную окраину Зачаровня, я вижу свеженасыпанные курганы - очень много. Я начинаю понимать, каким образом беда смогла упасть внезапно, уродливыми пропалинами запятнав прекрасные поляны. Там, по краю, у склонов Трабба пролегало много людных трактов, человеческие потоки текли по ним непрерывно; эльфы не подозревали об опасности, пока она не навалилась. Кто-то, достаточно рассудительный и дальновидный, собрал силу настолько многочисленную, что смогла просто затопить пограничные посты, побеждая не умением, а количеством. Возможно, люди надеялись, прорвав заслоны, легко преодолеть сопротивление обычных земледельцев - но они не учли главного: среди эльфов нет "обычных". Эйльфлёр никогда не пренебрегали воинскими навыками; даже не чувствуя призвания к оружию, владели им сносно, по меркам самих эльфов, превосходно - по сравнению с лучшими человеческими бойцами. Обладающие прекрасной реакцией, лишенные наивных иллюзий и излишней сентиментальности, бессмертные навязали глупым, неумелым, плохослышащим и слабовидящим существам тактику "ночной войны". Беспроигрышную для себя, гибельную для чужих.
   Неудачливых захватчиков начали размазывать по обугленной земле.
   Так было, когда накануне там проезжал Охотник, когда его память вобрала в себя надругательство над прекрасным эльфийским домом именем Зачаровень. Что сейчас творится там, в закатной стороне, и представить страшно. Теперь, когда там лучшие бойцы. Когда там Белый Убийца Эллорн. По сути, война как таковая вот-вот закончится; вскоре она перейдет в обычную бойню.
   А на что еще рассчитывали эти глупцы?!
   Сжимаю нервно застучавшие зубы, киваю Росни: "спасибо, Охотник". Он слегка заметно вздыхает, отвечая тоже кивком: "теперь ты тоже видела это".
   Да, вот и я, как и ты, увидела раненый Зачаровень. И в моем сердце разрушенные поселения вызвали гнев и боль. И я, как и ты, понимаю, что должна задавить их в себе - так вышло, что мы оба, хоть и по разным причинам, но очутились между двумя расами, не принадлежа по-настоящему ни к одной.
   - Они сделали, что сделали, - обращаясь больше к себе, чем ко мне, произносит Росни. - И сделали глупость.
   - Ты мне нужен, Охотник, - прошептала, не решаясь нарушать ровный шелест мирной листвы вокруг нас. - Только разговор для двоих.
   - Поговорим. - согласился Росни так же тихо.
   Преимущества проживания на отшибе позволяли мне иногда исчезать из-под бдительного контроля без объяснений. Я воспользовалась своим положением, и как только полночь минула, пошла за Росни во тьму, сквозь лес, видимыми лишь Охотнику тропками. Постояв на скользком берегу над неспокойным шумным потоком, отметила предусмотрительность Охотника: здесь нас если и увидят, то не услышат. Возможно.
   Мы уселись под высокие валуны, привалившись к ним спиной. Понимая нелепость перекрикивания реки, придвинулась вплотную, Росни обнял меня за плечи, устраиваясь удобнее. Заглянув в глаза, потребовал:
   - Ну?..
   - Я не могу больше с эльфами, - призналась, не боясь быть непонятой. - Впрочем, с людьми я тоже долго не выдержу, я знаю. Гномы - вообще отдельная история, зачем они мне?.. И с собой, вот такой, как сейчас, я не могу. И с Эллорном. А без него - тем более. Росни, что мне делать?
   - Угу. - спокойно согласился с Росни непонятно с чем. - А что не в порядке с тобой?
   Я, было, дернула, по привычке плечами, но тут же спохватилась: откуда Охотнику понять, что значит этот жест последнее время для меня?
   - Не знаю, что со мною, но я - такая - себе не нравлюсь!
   Помолчали, слушая, то неумолчный шум потока, то собственные мысли.
   - Мне ты тоже не всегда нравишься. - толи возразил, толи поддел Охотник, я не поняла. - Но как раз сейчас ты вполне ничего... Ладно, не кипятись. Я тебя дразнить больше не буду. Я расскажу тебе одну историю, а ты сама дальше думай, что из чего следует. Идет? - я кивнула. - Женщина из села в окрестностях Трабба полюбила эльфа. Обычная история, вообще-то, ну полюбила - и полюбила. Они поселились в Зачаровне, у самых границ, чтобы она могла иногда навещать родных. Жили уединенно, родился сын, ферма была уютной. Все были счастливы. Но однажды ночью кто-то напал на ферму. Эльф погиб, защищая семью. Женщина с сыном успела спрятаться в лесу. Когда на рассвете эйльфлер из близлежащих поселений примчались на помощь, они нашли только пожарище, и убитую горем вдову. Кто приходил ночью так и осталось тайной, это были люди, но следы их затерялись на оживленном тракте, и их не смогли поймать, хоть эльфы и пытались. Тогда эльфы забрали вдову в Мерцающие дворцы, а мальчика взяли на воспитание в одну добрую многодетную эльфийскую семью. Он вырос там, среди эльфов, и ушел, когда ему исполнилось четырнадцать. Сначала он нашел мать, и испытал страшный удар: за прошедшие десять лет из цветущей, веселой, красивой молодой женщины она превратилась в тень. Она почти не выходила из своих комнат в одном из дворцов, и очень смущалась разговаривать с кем бы то ни было. Даже со своим сыном! Нет, не подумай дурного, её не обижали. Ей создали прекрасные условия для жизни, и хозяин дворца был по-своему добр к ней. Но ее тюрьма, по сути, осталась тюрьмой, пусть посреди камеры и бил фонтан, а на окнах был плющ, а не кованые решетки. Сын много дней утешал ее и всячески подбодрял, добиваясь откровенности, пока однажды мать не призналась, что больше всего на свете все это время она мечтала вернуться домой, к родным и близким, и прожить жизнь, воспитывая сына среди людей. Но они не позволили ей уйти, они не позволяли ей даже видеть мальчика! Она долго умоляла, однако эйльфлер оставались глухи к просьбам несчастной пленницы - и она постепенно умерла. Ее душа умерла, Элирен, ты можешь представить, как страшно, когда год за годом в тебе умирает душа?.. Наверное, пока нет. Что ж, в этом твое счастье.
   Я сидела, боясь даже дышать громко, чтобы не спугнуть этого нового Росни. А он говорил медленно, с длинными остановками, словно произносимые слова были очень тяжелы, и он с трудом складывал их во фразы.
   - Мальчика так потрясла открывшаяся правда, что он навеки отрекся от данного ему эльфами имени, и от вырастившего его рода. Хотя, если сейчас подумать, то как раз та семья ни в чем не была перед ним виновата. Но он не смог им простить разлуки с матерью, и возненавидел всех эльфов. Они собрались, и ушли, не прощаясь, тем же вечером. Хозяин дворца пытался объясниться с ним, но юноша только выкрикнул ему в лицо свои обвинения, и заявил, что отказывается от родства с эйльфлер. Так и ушел, унося в сердце испепеляющую ненависть. Они поселились подальше от знакомых земель, в полупустынном краю. В родной деревне их никто уже не помнил, да и женщина слабела с каждым днем. Встреча с сыном очень повлияла на нее, ее рассудок не справился с таким потрясением. Она прожила не долго, и умерла, никого вокруг не узнавая. Парню к тому времени шел восемнадцатый год, он был молод и силен. Он подружился с гномами из близлежащих поселений, и они кое-чему обучили его: немного кузнечному делу, немного охоте. Он, насколько мог, обучал их земледелию. Как-то однажды они пригласили его на совет по поводу очередной стычки между эльфийским патрулем и гномьей ватагой. Там, на совете, он познакомился со своим ровесником, Охотником Рэмом. - Росни улыбнулся тепло, вспомнив о друге.
   И вновь замолчал. Я ждала продолжения, затаив дыхание. Но молчание затягивалось до бесконечности, и я не выдержала:
   - А дальше?
   - А дальше тебя не касается! - спокойно отрезал Росни. - Дальше у каждого по-своему бывает. У меня так, у тебя эдак. Я тебе для чего тут истории рассказываю, как думаешь?
   - Думаю, для моей пользы. - предположила я, подумав. - Что-то такое есть у нас общее, как выясняется. Только мне бы хотелось, чтобы всё сразу ясно и понятно было, а то получается, что опять одни загадки!
   - А в жизни готовых отгадок и нет. - рассудительно заметил Охотник. - Чего бы ты ни выбрала, я тебе не судья. Предостеречь хотел: даже с золотыми прутьями клетка остается клеткой. Смотри, чем дальше, тем сложнее из нее вырваться будет!
   Мы до утра просидели в холодных камнях, вспоминая прошлые приключения, расспрашивая и рассказывая. Беседовали и о близких: Рэме, Ренди, и о посторонних. Росни с пристрастием выспросил всё про мою попытку дойти до Копилен, а я его - про события в них. Отвлекшись от доверительного разговора, он вновь стал язвительным и грубым, я начала дерзить, в общем, наше общение перешло в более привычное русло.
   Когда небо на востоке приобрело заметный молочный оттенок, я решилась.
   - Помоги мне, Росни. - попросила, как с обрыва шагнула. - Пожалуйста, Охотник, не откажи! Я не передумаю, но с тобой мне будет легче не заблудиться, не наскочить на неприятности до времени.
   - Чего придумала, выкладывай! - потребовал тот, враз теряя улыбку.
   - Ухожу от эльфов. Возможно, уже сегодня. Да, понимаю, без споров не обойдется, но я все равно уйду, думаю, они это поймут. Проводи меня.
   - Чего так, сразу-то?..
   - Уж куда дальше тянуть, Росни! - в раздражении я всплеснула руками. - Погляди, чем мои заморочки закончились: войной! И только потому, что я чувствам поддалась, а должна была головой думать. Уходить надо было, сразу, без колебаний. И им приказать. Сейчас уже все бы по домам сидели, и эйльфлер среди своих, и ужаса бы этого никто не хлебнул. А я... дура я, самая последняя... да и они хороши, нечего сказать! Решиться никак не могут, видите ли, сомнения какие-то придумали... глупости... довольно уже, Охотник, думаю, наигрались мы в свободный выбор сполна. Пора прекращать.
   - Куда идти хочешь?
   - Туда, куда они не пойдут за мной. В любую сторону, лишь бы с Эллорном не встречаться.
   - Думаешь, он не позволит?..
   - Думаю, он... - я запнулась, потому что единственное, что было бы правдой "он меня убьет!", но вслух такое ведь не скажешь. Промямлила нейтральное: - Он меня остановит.
   Росни хмыкнул мрачно, словно услышал мои мысли. Может, и слышал, а может, просто хорошо знал принца.
   - Дело твое, - пожал плечами. - Я-то помогу, во мне не сомневайся. Мне он не угроза, а вот ты еще раз подумай все-таки, пока не поздно. Уж слишком резко ты все обрываешь. Надо ли так... рисковать?
  
   *
   Если бы рядом оказался Геллен, он сумел бы усложнить предельно краткое объяснение с королем. Но, к счастью, Геллена не было.
   - Ты пытаешься навязать нам условия? - прямо спросил Эманель. Совершенно без угрозы. Но у меня опять отчего-то задрожали руки, я спрятала их за спину, и кивнула. - Зачем, Элирен?
   - А что мне остается?! - закипая от собственного страха, заговорила прямо и не выбирая слов: - Что мешало всем уйти еще месяц назад? Так нет же! Тянули, раздумывали... а в результате?.. Война, ненависть, сотни погибших... ужасно! Вы слишком привыкли мерить жизнь бесконечностью, но она много короче, эйльфлёр. По крайней мере, моя жизнь. Хватит, больше у вас нет времени на раздумья. Уходите.
   - И сколько ты даешь нам? - поинтересовался король.
   - До зимы. Этого довольно, чтобы дважды добраться с Острова до Скал. А отсюда - тем более. Нет, я не собираюсь потом топиться!.. Но до зимы я постараюсь никуда не встревать, обещаю. После - как выйдет.
   - А как же принц Эллорн? - раздумчиво напомнил эльф, взвихривая в моей душе слишком многое из того, о чем сознательно старалась до этого не задумываться. - Думаешь, я могу отпустить тебя без его согласия?
   "Ты обещал мне помощь, Эманель!" - напомнила я, и в ментале стало тихо. Совсем тихо.
   "Обещал. - настороженно согласился король, делая то, на что я первая никак не решалась: посмотрел прямо в глаза. - Обещал, и обещание сдержу. Что ты хочешь?.." - "Позволь уйти. Не мешайте мне".
   Так и простоявший рядом молча Росни решительно развернул меня за плечи, подталкивая в спину, принуждал идти. Возможно, еще и поддерживал, потому что, не видя дороги за пеленой слез, я шагала наугад. Но ни разу не упала.
   Около двух месяцев далее просто выпали из моей памяти. Мы уходили, Охотник и я, уходили на запад, в сторону гряды Трабб, после - огибая ее. Издали видевшаяся непрерывной цепью, на самом деле горная гряда оказалась прихотливо изрезанной глубокими ущельями, разделенная на части уютными долинками. Здесь, среди деревьев, лежали владения эйльфлёр, чуть выше начинались земли гномов. Разглядывая условную границу их миров, лучше понимала причину частых пограничных конфликтов. Действительно, в столь опасной близости двум разным расам ужиться было трудно.
   Росни уводил меня самой кромкой нейтральных территорий, умело оставляя с одной стороны измученный резней и пожарами край, с другой - внимательно за всем наблюдающие гномьи поселения. Он объяснил: попробуем выйти за пределы смертельной волны, дальше вглубь материка, в земли, что могут остаться в стороне от эльфийского возмездия, поскольку не участвовали открыто в развязывании опасной авантюры.
   Даже странно, что я, обычно просто так считавшая дни, сейчас старательно игнорировала течение времени. Понимая: Росни знает всё, и всё замечает. Он напомнит мне, когда придет время.
   Действительно, однажды он сказал:
   - Срок истек, девушка. - и я осознала, насколько окончательным было прощание с эльфами. Странно, но слезы не навернулись моментально, как раньше.
   Осень, заблудившаяся было, налетела со страстью, истинно необузданной. Она бесновалась, расхлестывая остатки лета косыми дождями, хороня заживо не успевшие умереть должным образом листья. Она будто старалась наверстать упущенное, в стремлении своем не замечая, как корчится земля, грубо обнаженная, избитая...
   Окончательно миновав горную гряду, мы вновь вышли в долины. Здесь небо ночами не отсвечивало отблесками дальних пожаров, здесь люди искренне надеялись на собственную безопасность. Да, там, по другую сторону гор, шла война, там умирали, и убивали. Там ночей боялись больше, чем дневной ясности - именно во тьме чаще всего приходила невидимая, неслышимая смерть, приносимая беспощадными существами.
   Росни очень точно выразился: "они сделали, что сделали. А сделали глупость". В конце концов, не эльфы начали резню.
   Сложности бездомной жизни не тяготили меня более с той силой, что раньше. Чему-то научившаяся у Охотников, чему-то у эльфов, вдруг с некоторой грустью осознала, насколько неромантичная я личность. Кому придет в голову нянчиться с женщиной, что умеет легко устраивать шалаши, разводит костер в любую погоду, и не слишком капризна в пище? Но, так оно сейчас и лучше, наверное. Побродив какое-то время по лесам вблизи поселений, я решилась, и попрощалась с Охотником.
   - Спасибо тебе. Дальше я сама. Не знаю, пока не решила, куда именно: возможно, дальше на запад, возможно, перезимую где-нибудь в глухомани... правда, не знаю.
   - Бывай! - с искренним облегчением простился Росни. - Если решишь к людям идти, найди кого из Охотников, посоветуйся вначале. Люди - они тоже разные бывают! А про тебя наши наслышаны, помогут.
   Между делом подумав о возможности остановки, хоть и краткой, даже в самой захудалой деревеньке, не задумалась глубоко над этой идеей. Вот уж не знаю... Но пришли первые серьезные заморозки, и я поддалась слабости. Не хотелось, конечно, останавливаться надолго. Несмотря на то, что пока меня не нашли, я все же побаивалась быть пойманной. О, как хорошо мне была известна настырность эйльфлёр! Но и пережить зиму в лесу, одной, без надежной крыши и заботы Охотников мне оказалось не по силам.
  
   *
   Прошло еще около месяца, а Росни так и не решил окончательно, уходит он от границ Междугорья, или останется где-то поблизости. Дело для Охотника находилось в каждой деревеньке, куда он изредка забредал. Но что-то внутри противилось, не давало забыть одинокую фигуру на лесной опушке. Нечто в душе, возможно, все же изредка звучащий из старательно забываемого прошлого голос, нашептывал упорно: ничего не окончено. Возможно, и не вскоре закончится.
   Этот ехидный внутренний голос твердил без устали: ты еще вернешься туда, Охотник. Ты еще будешь втянут в разбирательство глупое и пустое, поскольку разбирать-то нечего. Двое влюблены, как все влюбленные безумны, и, как все безумные, творят дикости.
   Хорошо бы при этом других не трогали, но это уж дудки. В покое никого не оставят. У Элирен есть ужасная привычка: влипать в опасные истории с раздражающим постоянством. Война. Беспорядки. Неспокойно в приграничье. Зря он ее оставил, зря. Напрасно поддался на уговоры, на взгляд несчастный. Одиночества ей захотелось, подумайте! Как же.
   Поляна, почти не освещенная скупым светом костра, не располагала к беззаботности: место со всех сторон открытое, напротив - завал из упавших друг на друга трухлявых елок, чуть правее овражек. Левее - стена леса. Не проходящее чувство тревожного ожидания усиливалось.
   Охотник покосился вверх, на непроницаемо-темное небо. Тучи. Возможно, теперь потеплеет, раз тучи. Ему не спалось, тревога бродила вокруг, не позволяя соскользнуть в дрему. Тревога? Или... некто более существенный?
   Росни прикрыл глаза, прислушиваясь к лесу. Нет, ни шороха лишнего, ни дыхания зверя. "Я чувствую твое присутствие, эйльфлёр. - подумал Охотник, вглядываясь во тьму, не рассеянную маленьким костром. - Я знаю, что ты рядом. А ты наверняка слушаешь. Но не в этот раз, эльф, сегодня ты не получишь ничего! Давай, выйди, и заставь меня сделать то, что я делать не намерен. Ну! Я ведь знаю, зачем ты пришел".
   - Здоровья тебе, Охотник! - тут же отозвался эльф, вступил в слабый круг света.
   Росни передернуло.
   - И тебе, эйльфлёр. - потянулся к сумке, соблюдая долг гостеприимства, предложил: - Ужинать будешь?
   Эллорн качнул головой: "нет, благодарю", и остался по другую сторону костра. Тишина, слегка поколебленная скупыми фразами, вновь заполнила поляну, расползаясь тягучей лужей все дальше и дальше, до границ спящего леса. Росни сдержанно усмехнулся.
   - Всё-таки нашел, да?.. А ты упрямый!..
   - Было непросто. - сразу согласился тот. - Ты опытный Охотник, с тобой трудно состязаться. Я потратил много времени, пытаясь обнаружить след. Лишь случай указал твою последнюю стоянку. Повезло, что нашел хотя бы тебя!
   Вот так, напрямую? Никаких ухищрений, ни намека на обходной маневр? Твоя самоуверенность поистине безгранична!
   - Она не сравнится с твоей! - с усмешкой признал Эллорн. - К чему унижать нас играми? Ты знаешь, зачем я пришел.
   - Я знаю, зачем ты пришел! - резко согласился Охотник. - А ты знаешь, что пришел напрасно. Она попросила помощи, она искала защиты. От тебя защиты, эльф! Почему бы тебе просто не оставить ее в покое?
   - Поверь мне, Охотник, никоим образом я не намерен навязываться, или принуждать Элирен. Всё, о чем сейчас прошу тебя и судьбу: дайте мне возможность защитить её!
   - Нет, Эллорн. Ты весьма искусен в убеждении, но я-то слушать не стану! Уходи.
   - Росни!.. ты ведь знаешь, я не уйду, не получив ответ. Где она?
   Охотник исподлобья зыркнул на собеседника - задумчивый эльф ответил многообещающим взглядом. Тогда Росни тоже встал. Их разделял десяток шагов и условная преграда - костер - но больше, их всегда разделяла неприязнь. Ее не скрывал Росни, и никак не проявлял Эллорн, но никто не заблуждался. Прежние мелкие недопонимания пока ни разу не перерастали в конфликт, впервые ситуация казалась безысходной.
   - Я давно усвоил, насколько ты сильнее! - легко признал Росни, невольно вжимаясь спиной в шершавую непоколебимость дерева. - Давай, не стесняйся! Победа не сделает тебе чести, и не составит труда.
   - Я не хочу использовать силу, Охотник!.. Никакую силу. - заверил принц мирно. - Я пришел не угрожать. Я пришел в надежде, что ты услышишь мою тревогу!
   - Нет.
   - Почему?
   - Потому что я - Охотник. Если берусь за поручение, выполняю его до конца.
   - Ее бесстрашие сравнимо разве с ее же безрассудством. Подумай сам, долго ли она будет в безопасности, оставаясь в одиночестве?
   Именно об этом Росни и раздумывал весь прошлый месяц, но не признаваться же сейчас! Он упрямо промолчал, и, сливаясь с его упорством, негромкий голос обретал наполненность:
   - Если бы я мог, оставил бы все, как есть и подождал. Времени и терпения у меня предостаточно, - и я бы дождался её возвращения, я знаю! Элирен вернулась ко мне из таких далей!.. Она вернется и в этот раз. Но я не могу ждать, я чувствую: она в опасности. Может быть, еще не завтра, но вот-вот произойдет нечто, с чем ей не сладить в одиночку. Возможно, и моих сил не достанет поспорить с судьбой всерьез, но я не оставлю ее одну! Не знаю, сколько времени нам отмерено, только боюсь - слишком мало. Несправедливо мало! Я не могу тратить бесценные минуты на самостоятельные поиски, я боюсь опоздать. Скажи, где она? Росни, пойми же, наконец, - именно о защите и идет речь, о той самой, о которой просила тебя Элирен!
   - Не старайся, эльф! Не думай меня заговорить, запутать... - предостерег Охотник, отмахиваясь заранее от всего, что могло показаться разумным. - Не выйдет!.. Я не поверю тебе никогда!
   Эллорн досадливо пристукнул кулаком по ладони, привычно бросил руку к поясу. От легкого движения слегка распахнулись полы плаща, ненавязчиво просверкнули зеленым ножны.
   - Ну-ну!.. - усмехнулся Росни, невольно сжимая кулаки. - Наконец-то, господин принц! Наша беседа обретает знакомый вид, а?.. всё как обычно, ничего не меняется...
   - Неужели? - подчеркнуто удивился эльф, показывая пустые ладони. - В моих руках нет оружия, а в мыслях - угрозы.
   Он взволнованно заходил по поляне, словно измеряя ее шагами. Росни поразился столь взвинченному состоянию обычно непробиваемо-холодного эльфа.
   - Кто кого сейчас не может понять, человек? Или: не хочет?.. Я ведь и впрямь сильнее тебя, намного сильнее! Сам подумай, разве ты мне противник? Да пожелай я насилия, я уже выпотрошил бы твою память, не утруждаясь лишними уговорами! Но я пришел не затем, я пришел поделиться тревогой. Росни, ведь ты знаешь меня, знаешь лучше многих! Скажи, что мне сделать, чтобы убедить тебя в чистоте моих помыслов?..
   Эллорн уперся в дерево, наклоняясь, почти нависая на смертным. Тот злорадно усмехнулся ему в лицо, посетовал с едким сарказмом:
   - Думаю, такое невозможно! Убивай, или уходи, все твои выкрутасы мне известны. Сначала ты убеждаешь, потом угрожаешь, потом... я не раз видел, что бывает потом, но мне твой гнев больше не страшен. Я настолько тебя презираю, что совсем перестал бояться!.. Смешно, правда? Непобедимый, грозный Эллорн! - совсем-совсем беспомощен перед человеком!.. Ха-ха-ха!.. Есть повод для анекдота!
   Он расхохотался резко и хрипло. Эллорн наклонился к самому его лицу, заглянул в чернющие, с сумасшедшинкой глаза, и тут же отпрянул, отступил даже.
   - Ты мне мстишь? - не поверил изумленно. - Хочешь поквитаться?
   - А почему бы нет? - измывался Охотник. - Удобный случай, не находишь? О, я получил бы ни с чем не сравнимое удовольствие, уверяю!.. Но ты вновь ошибся, эльф. - вдруг, без перехода Росни стал обычно-хмурым. - Если бы дело было только в тебе, можешь не сомневаться, я не колебался бы ни минуты! Но ты ни при чем, как, впрочем, и моя ненависть. Единственный, кто имеет сейчас значение - Элирен, и я не уверен, что с тобой ей будет лучше, чем без тебя.
   Принц сжал голову ладонями, словно она разрывалась от мыслей. В нехитром жесте прорвалась непривычная растерянность, беззащитность. Росни сморщился, как от зубной боли. Попросил с усталым раздражением:
   - Уходи, Эллорн. Уходи, не унижайся. Это бесполезно.
   - Куда, Росни?.. - горько удивился тот, безвольно роняя руки. - Куда мне идти без нее, скажи? Ты знаешь, сколько раз я уходил безвозвратно? Сколько раз я пытался уйти, ты знаешь?! Думаешь, я не ушел бы уже давно, если бы мог?!
   - Сочувствия ищешь? - ехидно удивился Охотник, Эллорн побледнел, но пропусти издевку мимо.
   - Понимания!
   - Нет, Эллорн. Ни убедить, ни запугать меня больше не выйдет. Будешь убивать?
   - Я могу заставить не только кулаком!.. - остерег эльф.
   - Так попробуй! - бесстрашно предложил Охотник. - Поглядим, что выйдет!
   - Ты сойдешь с ума. - все еще выдерживая ровный тон, предупредил Эллорн. - Мое вмешательство рассыплет твой разум. Вы слабы не только телом, смертные!..
   - Может быть. - вынужденно согласился тот, но не отступил. - Может, я и впрямь сойду с ума. Но тогда и ты не получишь желаемого, а?
   - Все может быть. - вынужденно согласился в свой черед принц. - Разум смертных слишком хрупок, возможно, ты сломаешься раньше, чем я смогу увидеть ее убежище.
   - Ты не увидишь ее убежище! - с невероятной ненавистью поклялся Росни. - Ломай, убивай, хоть на голове стой! - делай, что хочешь, я не боюсь!..
   Под вспыхнувшим взглядом эльфа Росни отпрянул, больно ударившись затылком в древесную твердь, и сжался, готовый к худшему: жестокой расправе, унизительному насилию, немедленной смерти. Не сказать, что открытое противостояние безжалостному в подавлении любого сопротивления Эллорну радовало Охотника, но и не устрашало больше, Росни не лгал, когда утверждал, что не боится. Он давно предчувствовал неизбежность конфликта, и почти привык к мысли о собственном поражении. Да и как иначе?
   Потому затянувшийся спор, хоть и заставил Охотника внешне содрогнуться, душу не обрушил в страх. Он просто осознал: сейчас! - и остался ждать, понимая бессмысленность любых попыток сопротивления.
   Но к тому, что произошло дальше, Росни оказался не готов совершенно.
   - Буду просить. - горячо и убедительно возразил Эллорн, и ткнулся в землю коленом. Стиснул руки, склонил голову. - Дай мне возможность защитить её, человек. Прошу тебя! Впервые за много лет, прошу!
   Если бы вдруг небо раскололось страшным ударом, и обрушились горы... или вулкан взорвался под ногами... хотя нет, и тогда бы ему не испытать подобного ужаса. От невозможности происходящего Росни чуть сам за голову не схватился.
   - Вы!.. оба!.. ненормальные!.. - понял Охотник в безнадежном озарении. Подумав, не нашел ничего лучшего, чем встать на колени рядом с эльфом. - Прекрасно, разбирайтесь сами! Она недалеко, в приграничье Междугорья. Дня три пешего пути к югу отсюда. Заболотье - Сосновка - Гряныщи, на этом пятачке, ищи в тех деревнях! И... личная просьба, эльф: сделай одолжение, найдешь - не отпускай больше, не создавай другим сложностей!..
   Эллорн вскинулся - с непростым вниманием, в упор, а цвет его глаз менялся. Росни не раз видел, как стремительно это происходит: вдруг из ясно-прозрачного взгляд становится темным до потери оттенка. Каждый раз для кого-то вслед за тем следовали большие неприятности. Что теперь?..
   - Междугорье - следующий рубеж возмездия. Эйльфлер придут туда со дня на день.
   - Проклятье! - Росни зло врезал кулаком по земле, под руку попал острый камень, боль продернула до плеча.
   На мгновение столкнувшиеся дороги Охотника и принца эйльфлёр вновь расходились; взметнулись полы зеленого плаща, расцепляя взгляды и судьбы. Отбрасывая по разные стороны других костров, несравнимо опаснее нынешнего. Эллорн вскочил и предложил раздумчиво:
   - Я теперь в долгу перед тобой, Росни! Могу что либо сделать сейчас?..
   "Сдохнуть!.." - едва не ляпнул тот в сердцах, эльф понимающе усмехнулся, и попрощался вежливо:
   - До встречи, Охотник! Я не забуду услуги.
   - У тебя хорошая память... - признал Охотник вынужденно, потирая ушибленный кулак. Окликнул нехотя: - Эллорн!..
   Эльф приостановился уже у дальнего края поляны.
   - Постарайся ее отыскать! - пожелал Росни мрачно.
   Тот поклонился благодарно, и пожелал в свой черед:
   - И тебе - удачи!
   Костер уныло догорал, Росни не стал больше подкидывать в пламя хворост. Пусть засыпает. До рассвета недалеко, а там - в Междугорье. Если идти не сворачивая, да поторопиться, он сам будет в предполагаемом месте её зимовки к вечеру послезавтра.
   Найдет ли, не найдет её эльф, как знать?
   "Следующий рубеж возмездия"...
   Кто успеет первым?
  
   *
   К полудню вышла к деревне. Постояла в перелеске, наблюдая издали, не заметно ли переполоха. Успокоенная относительной тишиной, неторопливо пошла к околице, надеясь не испугать необычной внешностью людей.
   У крайнего домишки возились двое мужиков: один колол дрова, второй, помоложе, ладил сбрую на крыльце. Решительно толкнула калитку.
   - Здоровья вам, хозяева. Я - Ренни, бродяга. Мне нужен Охотник. Есть сейчас кто в деревне?
   - Ждем, - степенно ответил тот, что постарше. Молодой заворожено пялился на торчащую из-за голенища рукоять большого ножа. - Третьего дня позвали, скоро уж подойдет, как мыслим...
   - Можно мне у вас его дождаться? - спросила с надеждой. - Я заплачу за постой!
   - Отчего ж нет, дожидайся. - просто согласился старший, откладывая топор, выпрямляясь, теперь уже и сам откровенно разглядывая мое необычное снаряжение.
   Выглянула хозяйка, поманила в дом. Проходя низкой дверью, вновь похвалила себя за предусмотрительность: ни к чему хорошему эльфийские штучки бы не привели, правильно, что собираясь в путь, помнила о сдержанности. Потертая за переход от гор куртка потеряла внешнюю изысканность, а остальные мелочи, такие, как сумка, ремни, ножны, как и все изделия эйльфлёр и вначале не отличавшиеся броскостью, приобрели совсем скромный вид. Впрочем, совершенно не утратив истинно неоценимых практических качеств.
   После стольких ночевок на стылой земле, здесь, в теплом жилом уюте, желалось одного: спать, я с удовольствием не отказала себя в маленькой слабости, и уснула сразу, как мне показали угол, в котором можно было расположиться.
   Вечером, приглашенная к ужину за общий стол, осторожно расспрашивала хозяина: спокойно ли в округе? Какие новости окрест? Не опасаются ли они, оказавшиеся так близко к кровавым событиям за Траббом что эльфы не остановятся у границ Междугорья, а пойдут дальше?
   - Нет эльфов рядом, не бойся. - успокоил хозяин, искоса поглядывая на сыновей. - Мы здесь, в Заболотье сроду эльфов не видали, и нынче они к нам не сунутся. Можешь ждать Охотника, сколь понадобиться.
   Все последующие дни безотчетная тревога не покидала, заставляла просыпаться ночью в холодном поту. Я не выдержала, и как-то поутру ушла за околицу, объяснив хозяевам: прогуляюсь по окрестностям, развлекусь охотой. На самом деле я старательно искала следы эйльфлёр. Естественно, напрасно. Лес был тих и покоен, ничто не намекало на присутствие рядом бессмертных.
   Вернулась ввечеру, промокшая и слегка успокоенная. А может, просто усталость притупила во мне бдительность? На следующий день тревога вновь вернулась, требовательно позванивая в душе.
   Хозяин укреплял овин, мы с его старшим сыном помогали в меру сил. Работая вместе, поневоле отозвалась на робкие попытки мальчика завязать беседу.
   - Вырубим до конца зимы!.. - обстоятельно разъяснял он, хмурясь по-взрослому на близкую опушку. - Как отстроились, место чистили, да вот... недосуг все было после... теперя в аккурат пора. Поросль, глянь, как поднялась!.. того гляди, под дом дойдет...
   Согласно кивая, бездумно разглядывала тонкие деревца, соглашаясь: да, давно бы пора их вырубить. К вечеру прибежали с приглашением от старосты, звали зачем-то еще и меня. Пошла, слегка паникуя, потому как если будут приставать с расспросами, то придется в спешке врать, а на придумывание небылиц я была не мастерица. Однако беспокоилась напрасно, староста женил сына, и по этому поводу устраивал пир. Я впервые присутствовала на подобном празднестве, разухабистое веселье захватило. Не ломаясь, отдалась во власть праздника, радуясь минутам редкого душевного мира.
   Меня не чурались, и с вопросами не лезли. Я даже вызвала некоторое уважение среди сельчан продемонстрировав стойкость к их легкому пиву. Ха! Попробовали бы они в таких же количествах поглощать гномью водку, или эльфийские вина!
   Поутру, проспавшись и умывшись, я вдруг отчетливо поняла: нечто приблизилось. Внутреннее напряжение навалилось лавиной, к вечеру стало нестерпимым. Охотник так и не подошел, это обстоятельство только усилило нервозность. Перестав сопротивляться очевидному, я потихоньку уложила сумку, перетянулась ремнями, пристегнула ножны. Что за неожиданность может нагнать меня здесь, в глухом Заболотье, кто знает?
   - Затевается что-то окрест. - решилась все же предупредить гостеприимных хозяев, чувствуя некоторую за них ответственность. - Не знаю что, но душа неспокойна.
   Поглядывая то на меня, то на сгущающиеся сумерки, глава семейства решительно подпоясался, пошептался с сыновьями, пошел со двора, легко поигрывая огромным топором.
   - Не боись, батя мужиков соберет, караулить ночью будут. Никто не проскочит, а кто сунется, тому и смерть. Мы, Заболоцкие мужики, знаешь какие!.. Ого!.. Сильнее да удачливее во всей округе не сыщешь! - "ободрил" меня старший "мужик", лет пятнадцати от роду.
   Это точно, что "не сыщешь". Уже не обращая внимания на взгляды оставшейся семьи, собравшись, ухожу во двор, присаживаюсь на чурбак у колодца, в тень. Лес за оградой неотрывно притягивает, настораживает угрозой. Так не хочется верить, но теперь убеждаюсь окончательно: эльфы. Рядом. Много.
   Совсем рядом. Очень близко. В нескольких шагах.
   Я не хочу с ними встречаться, мне нельзя! Я уйду, я успею.
   Замерев в своем укрытии, разглядываю неясную бесшумную тень, вдруг появившуюся на крыльце. Эйльфлер пришли не за мною, они и не знают о моем присутствии. В этом моем спасение. Эльф уйдет, тогда я тоже смогу скрыться, в суматохе никто и не заметит...
   Но вспыхнувший в его руках пук соломы осветил подпертую бревном дверь, и напрочь сжег все разумные помыслы.
   Шагнула из спасительной тени в призрачный лунный свет, изо всех сил надеясь, что мое внезапное появление не толкнет его на немедленное убийство.
   "Пожалуйста, не делай этого, эйльфлёр! - попросила, стараясь двигаться предельно медленно. - Там лишь женщина и дети, ты обрекаешь их на страшную смерть. Пусть горит дом, но позволь им уйти!"
   Он тут же оказывается рядом, бесцеремонно поднимает мне лицо за подбородок. Темные глаза холодны, как зимнее небо над нами.
   "Позволь им уйти!.." - попросила вновь, с горечью предчувствуя тщетность собственных усилий.
   Эльф легко подхватил меня за шиворот, перемахнул невысокую ограду, и толкнул под дерево в том самом перелеске, который мы рассматривали с сыном хозяина утром. Исчез так же беззвучно, как появился.
   Глядя на занимающуюся крышу приютившего меня домишки, как-то вдруг осознала: еще не сегодня, но когда-нибудь такой вот покосившийся сарай станет, возможно, моей могилой, и ничего изменить здесь нельзя. Судьба не всегда интересуется нашим мнением, вырисовывая очередной замысловатый завиток в своей потайной книге. Спорить с нею пытаются многие. А кому удалось её переспорить?..
  
   *
   Их уже ничто не могло спасти. Обхватив колени, я так и осталась под деревом, куда меня заботливо отшвырнули; треск рассыпающихся стропил был здесь слышен отчетливо. Так же, как и иные звуки.
   Не знаю, почему просто не отвернулась. Зачем наблюдала умирание живых и жилищ. К чему запоминала в подробностях недолгую агонию деревни.
   - Насколько мне известно, это поселение - не первое из затронутых войной на твоем пути. - удивленно напомнил Эллорн, присаживаясь рядом.
   По вполне понятным причинам я не нашла, что ответить.
   - Молчишь. - согласился эльф, равнодушно наблюдая, как провалилась крыша крайнего дома. Сноп искр красиво рассыпался едва ли не над нашими головами. - Конечно, отмалчиваться удобно. За молчанием можно многое скрыть?..
   "Я не прячусь. Загляни, если хочешь, но во мне нет ни гнева, ни упрека - ничего, кроме скорби. А она как раз уместна в подобные моменты. Мне действительно нечего сказать, эйльфлёр".
   Принц пожал плечами.
   - Странно получить осуждение от воина. Или Северное Всхолмие значительно отличается от Междугорья? Если хорошенько повспоминать, ты обнаружишь и более занимательные моменты в собственном прошлом, Разведчик Ренни. О, не удивляйся! Ты была достаточно известной особой. Видишь, даже до эйльфлер докатились рассказы о некоторых твоих подвигах!
   Он вскочил, и встал надо мною, натягивая перчатки:
   - Я знаю, ты весьма умна, человек. Себя ты уже оправдала?.. не сомневаюсь. Подумай немного, может, ты найдешь оправдание и для нас?..
   Я вздрогнула. Ты уходишь?.. Не оставляй меня!..
   А, впрочем, нет. Если желаешь - уходи.
   В оказавшихся вдруг вровень глазах плясало чистое, восхитительное бешенство. Я замерла, забывая дышать. Прекрасно понимая: вряд ли найдется сила, способная убрать с моего горла неумолимо сжимающиеся руки.
   - Уходи?!.. - переспросил так, что я сразу осознала полный смысл выражения "смертельно опасный". - Да как ты смеешь?!..
   Удушающий чад пожара спас мне жизнь. Я раскашлялась, захлебнувшись зловонными клубами гари, подавилась до слез. Пока судорожно прочищала забитое дымом горло, хрипя от натуги, кое-что изменилось: понемногу разжалась стальная хватка пальцев, погасли кровавые сполохи в глубине темных глаз. Рядом возник силуэтом эльф, отрывисто спросил о чем-то. Эллорн помедлил, приходя в себя, поднялся, отозвался негромко.
   Когда через некоторое время я рискнула - не пошевелиться, нет! - осторожно глянуть в его сторону, принц задумчиво рассматривал догорающую деревню.
   - Нам пора, Элирен. Если желаешь, можешь вернуться с ранеными во Дворцы. - вполне доброжелательно предложил он. - Или пойдем со мной. Здесь больше нечего делать. Сидеть и любоваться углями не имеет смысла.
   Как прикажешь, мой господин. Я пыталась, видит небо! - я так старалась найти наилучшее для всех решение. Но ты вновь не оставляешь мне выбора.
   - Я не стану удерживать тебя силой. - заверил он, и протянул ладонь, помогая мне подняться. - Ты можешь оставить меня, когда пожелаешь. Только пусть это случится в менее опасной обстановке, ладно?
   Если б я могла, печально подумала, отворачиваясь от убитой деревни, если бы я могла действительно оставить тебя. Нет, Эллорн. У меня не хватило сил раньше, а теперь - и подавно. Мы обречены друг на друга.
   - Чтоб ты знал - я не оправдала себя за прошлое. - глотая горький дым, я выпрямилась под знакомым холодным отстранением. - Для убийц никогда нет оправдания.
   Эллорн вслушался, и неуловимо, мельчайшими черточками, его лицо меняется, перестает быть таким... заледеневшим.
   - Это суровые слова.
   - Да, но память не позволяет мне забыть. Ни днем, ни ночью. Возможно, теперь их крики всегда будут звучать в моих ушах.
   Он порывисто прижал меня к себе, я уткнулась в теплый мех плаща и всхлипнула без слез.
   - Разве так бывает, Элирен? - спросил принц почти ласково. Может, холодновато, но уже без гнева. - Разве счастье бывает болезненным?
   Еще как.
   Поддерживая под руку, очень мягко, Эллорн утянул меня подальше от невыносимого смрада пожарищ.
   Лучистый синий взгляд заставил вздрогнуть, вырвал из растерянного забытья.
   - Здравствуй, Элирен. - предельно элегантно склонил голову Эманель. Он улыбался так светло, так искренне, что я, вопреки обстоятельствам, заулыбалась в ответ. - Вот видишь, расставание было недолгим. Рад встрече!
   Храбро двинулась ему навстречу, но словно споткнулась об открытый взгляд, и остановилась. На миг все произошедшее показалось мне горячечным бредом. Не может подобная безмятежность сочетаться с немыслимой безжалостностью! Однако собственная моя куртка все еще таила запах смерти.
   - Здравствуй, король Эманель! - впервые поздоровалась с королем без заикания. - Прости, что не очень рада тебя видеть.
   - Почему? - почти испугался эльф, и я не посмела отмалчиваться.
   - Потому что понимаю: тот мир потерял прекрасного мастера, а этот обрел жестокого мстителя. Жаль.
   - Ты должна объясниться понятнее. - тут же потребовал Эманель. - В твоем сердце горечь, а в словах упрек. Эйльфлёр чем-то тебя обидели?
   Сплетаясь с его взглядом, я открылась мысленно - полностью, до дна. Распахнулась настежь, потянулась в ментал, дотрагиваясь до всех эйльфлёр, до кого могла дотянуться.
   - Остановитесь.
   Эльфы заинтересованно умолкали. В ментале по-прежнему метались обрывки восклицаний и фраз, но постепенно вокруг меня разливалась тишина, осторожная, и весьма, весьма напряженная.
   - Не мы начали эту войну, Элирен. - Эманель не выказывал гнева, он просто терпеливо объяснял очевидные истины непонятливому ребенку. - Слишком много смерти пришло в наш дом, слишком много боли накопилось в наших сердцах. Мы справедливо отстаиваем свой мир.
   Проглотить комок в горле. Задавить страх. Я начала говорить, медленно, с усилием выталкивая слова:
   - Я не спорю о справедливости, я взываю к милосердию. Даже если вы трижды пройдете сквозь материк, от одного берега до другого, вы не вернете погибших братьев. Утопив в крови три четверти мира, не зальете свое горе. Распалив костры расплаты, не погасите собственные погребальные огни. Я прошу вас, остановитесь! Оглянитесь - каким ужасом наполнили вы округу... Даже камни и пепел содрогаются при слове "эльф"! Этого ли не довольно? Упоминание о вас сейчас страшнее, чем любое бедствие, страшнее потопа и засухи. Сколько еще нужно слез, чтобы смыть горечь с ваших сердец: озеро?.. Водопад?.. Океан?..
   Я говорила громче и громче, пересиливая опускающуюся на лес тишину. А эльфы все подходили и подходили, окружая нас плотным кольцом. Они внимательно и сурово слушали, не отзываясь.
   Эманель неотрывно глядел мне в глаза, и я изо всех сил тянулась в его взгляд. Мелкая дрожь, вначале только слегка холодившая руки, теперь переросла в озноб, язык немел, ноги словно приросли к земле. Но я заставила себя вновь заговорить, медленно, с неимоверным усилием продвигаясь сквозь студеное безмолвие:
   - Великий король, услышь меня! Враги твои мертвы, и запустение теперь в их землях. Погляди: больше нет никого, кто вторгался в Зачаровень! Здесь, за Траббом, люди не мыслили вам зла. Остановись, прошу!.. - в какой-то момент я поняла, что голос мне все же отказал, я шепчу. Каждое следующее слово давалось все труднее. - Пощади виновных лишь в том, что они - люди! Прояви милосердие, грозный король!
   Эманель молчал, в красивых откровенных глазах я не видела и искры согласия, как ни вглядывалась в них. Только мрачные тени собирались в глубине, постепенно затеняя лучистую синеву, погашая чистый цвет, и сводя на нет мои усилия. В молчании короля явственно слышался отказ.
   Нет, мне не достучаться до них, не докричаться никогда. Я могу навечно сорвать голос, но они все равно будут слышать только свой гнев.
   Моей стойкости не хватило на всю, слишком сложную ночь, она неотвратимо иссякала, оставляя лишь отупляющее безразличие. И тогда я призвала последнее, что не погасло во мне: память. Рэй, смешливый, хмельной, сидит на ступенях и рассуждает о старости. Навсегда остуженный ненавистью Росни. Гостеприимная хозяйка аккуратно застилает лучшими циновками лавку для случайной бродяжки, волею случая занесенной в ее дом. Малыши, босиком топающие за матерью и прячущиеся в складках грубой юбки. Худой неловкий подросток, старающийся выглядеть взросло, но выглядящий трогательно нелепо. Мужики, держащие неторопливый совет у ворот... Свадебный пир, и конопатая девчонка, разносящая жбаны с пивом...
   Образы возникли и столпились вокруг нас, почти реальные, почти видимые. Я схватила их, и швырнула в ментал, словно огромный букет. Я изо всех сил стремилась быть услышанной, и если мои слова не в силах пробиться сквозь жажду мщения, то пусть хоть на мгновение они увидят мир моими глазами!
   Земля дернулась навстречу, я почувствовала ее коленями. Эманель не отпускал моего взгляда, его воля, словно крепкая рука, запрокинула мне голову, не позволяя спрятаться. Но прятаться я не думала, я сама цеплялась за эльфа в безумной надежде. Из-за завесы отчаяния, из немыслимого далека, пробился зов Эллорна, как эхо моего зова: "остановись!", но я не отозвалась ему, я просила:
   - Останови смерть! Молю тебя, довольно!..
   Копившиеся весь вечер где-то внутри слезы вдруг брызнули, полились неудержимо, сорвали дыхание. Разрыдавшись, я уткнулась в стиснутые ладони, и сразу ощутила, как исчезло давление, сжимавшее мозг - Эманель расцепил наши мысли. Мне вновь стало не больно дышать.
   "Напрасно ты встряла, он откажет без сомнений, а ты станешь врагом, раз заступаешься за врага! - одернул суровый внутренний голос. - Надо ли ссориться с эйльфлер?.." - Надо! - упрямо возразила я своему страху. - Надо, потому что так - правильно. Промолчав, я стану соучастницей бесчисленных убийств. Настало время поступать не как удобно, а как должно. И, будь что будет. Или ночью я больше не смогу уснуть.
   - Не плачь! - мягкая ладонь осторожно гладила мои волосы, пропуская спутанные прядки сквозь сильные пальцы, как сквозь гребень. - Чем же я провинился, что теперь вызываю ужас?
   Я глазам своим не верила: эльф тоже опустился на землю, и с сочувствием заглядывал мне в лицо.
   - Пожалуйста, отпусти страх. Никто из эйльфлёр никогда не навредит тебе, Элирен! - он доверчиво раскрыл ладонь: - Окажешь мне честь? Позволишь помочь подняться?..
   Я подала руку, и он помог мне встать. Слезы высыхали. Тишина, давившая извне, наконец-то просочилась внутрь, утишая душевную бурю.
   - Я выполню твою просьбу, и пусть мир в этом краю будет тебе моим даром. - серьезно и просто согласился король. - Сегодня война закончилась. Передайте всем - утром мы возвращаемся!
   - Благодарю тебя, король!.. - прошептала, склоняя голову перед величием его простоты. - Твой дар бесценен.
   Где-то внутри дернулась и лопнула нить, соединявшая окружающую реальность в единый клубок. Все посыпалось, распадаясь: фразы на звуки, формы на блики, мысли на тонкие острые осколки. Я едва не рухнула под этой ужасной лавиной, но Эллорн, всегда стремительный, всегда надежный, успел подхватить меня и спрятать под плащом. Всем своим усталым существом я прижалась к нему, прячась в складках плотной ткани. Тут тихо и безопасно, тут самое уютное укрытие от всех житейских бурь.
  
   *
   Мы сидели под натянутым в наклон полотнищем у веселого костра, и я грела руки.
   - Многие ушли, - без вопроса ответил Эллорн. - Многие, осталась едва ли пятая часть... роды Сейлина и Бринона ушли почти полностью. Род Лирриль. Многие из рода Эманеля.
   Мне хочется спросить: "а дети твоего рода?", но, скованная неловкостью, молчу. Он отвечает сам:
   - Те из моих детей, что избрали путь Защитников, остались почти все. Остальных увела Эрриль.
   Твоя дочь, так похожая на тебя... Я рада за нее. Я рада за всех, кто уже вновь обрел родину.
   - Я знаю.
   - Но ты остался. Почему?
   Он молча прижимает меня к себе еще крепче.
   - Вы позволите вас потревожить? - окликает из темноты Эманель. Эллорн взглядом спрашивает меня, я киваю, вновь смущаясь.
   Эманель присаживается под навес рядом с нами, и разворачивает принесенный сверток: хлеб, сыр, вареные овощи и солонина. Я совсем забыла, насколько голодна, от вида еды желудок настоятельно сжимается, требуя своего. Эллорн разнимает наши объятия, и аккуратно раскладывает полотенце на своих коленях - получается импровизированный стол. Мы медлим лишь мгновение, а потом набрасываемся на принесенный ужин без стеснения. Эльфы умеют радоваться нехитрым жизненным удовольствиям, с ними легко и просто наслаждаться даже самым обычным куском хлеба.
   Спустя некоторое время, когда принесенные припасы нами съедены, а остатки аккуратно сложены в полотенце, Эманель вдруг говорит, словно продолжая прерванную только что беседу:
   - Когда ты приходила осенью, Элирен, передо мной, как и перед остальными, стоял нелегкий выбор. Однако, всем, кто поинтересовался моим мнением, я старался ответить честно, и без предвзятости. В конце концов, понятия "долг" и "честь" - имеют пусть и разные названия в наших языках, но одинаковый смысл.
   - А если я спрошу у тебя совета, Эманель? Что король ответит мне? - выделяя "я" и "мне", резковато спрашивает Эллорн, - и я немею от осознания важности момента, и еще больше, от собственного присутствия при этом.
   Эманель, печальный и решительный, без обычной смешинки, сурово произносит:
   - Тебе, мой брат, я отвечу, как и самому себе: мы познали слишком много зла, а злу нет места в нетленном мире! Мы запятнаны смертью, она в нашей крови, нашей сути. Теперь смерть неотделима от нас, и последует за нами всюду. Нам с тобой уже не отмыться, Эллорн, наш разум навеки болен убийством.
   На миг я зажмуриваюсь, произнесенный приговор меня оглушает. Словно его вынесли мне. Но я не могу не видеть выразительного поклона Эллорна, не услышать его ответных слов. Принц с немыслимым спокойствием, без ропота и страха, принял свою участь, и подчинился ей.
   А меня слова короля окончательно сломили. Вяло извиняюсь, и, сославшись на усталость, ухожу в палатку принца. Она недалеко, устраиваясь на свежем лапнике, некоторое время еще наблюдаю за ними, оставшимися у костра, после проваливаюсь в недолгий отдых.
   Контуры окружающего словно размылись, потеряв четкость. На видимый мир легла вуаль. Приглядевшись, я поняла: это та чернота, что встречалась мне лишь в одном месте - за Краем.
   Реальность раздвоилась.
   ...С одной стороны невыносимо откровенные глаза Эманеля, и рвущаяся вовне боль.
   ...С другой - мягко обнимающий мрак, прожженный белыми иглами. И оглушающая тишина - если можно о тишине выразиться так. Подобной не бывает в жизни: когда смолкают все до единого звуки внешнего мира, остается стук собственного сердца. Здесь, за Краем, его не слышно. Здесь ничего не слышно, но ранее рядом всегда звучала мелодия голосов, она отвлекала от осознания окружающей пустоты. Сейчас не слышу и ее.
   Это смерть? Вот такая, совершенно неосознанная?
   Молчание.
   ...Эллорн тревожно задевает взглядом кусочек темноты, в котором укрылась я, и выразительно пожимает плечами. Понятно, о ком они сейчас говорят. Что, для двух Старших не нашлось более интересной темы?
   ...Ничего не понимаю. Высшие! Чего молчите, раз позвали?
   "Мы не молчим, мы слушаем" - ответила пустота знакомыми переливами. - "Ты взволнована. Ты растеряна. Возможно, мы могли бы помочь" - "Я хочу получить ответы. Я на самом деле Иринон?" - "Сейчас - да" - "Не понимаю..." - "Возможно".
   ...- Элирен! - негромко повторяет Эманель. - С тобой все в порядке?
   Делаю вид, что крепко сплю. Эманель понимающе смотрит в мою сторону, после - в заметно светлеющее небо. Эллорн даже не оборачивается, но я почему-то знаю, что его взгляд темнеет, обретая твердость металла.
   Что ж, эту ночь надо просто пережить. Потом, возможно, нам будет проще друг с другом.
   ..."На самом деле у тебя всего один вопрос, но на него мы не ответим, это - табу. Никто не знает срок своей жизни" - "Меня интересует не моя жизнь!.." - "Ах, какая же ты настойчивая! - рассыпался чистый смех, отзванивая от бесчисленных хрусталиков звездной пыли. - Мы не ошиблись в выборе! Не упрямься, на эти вопросы мы не можем ответить. Но мы готовы сделать кое-что иное: только тебе, в виде исключения, - благожелательно пообещали голоса. - Ты порадовала нас, Живущая. Ты прошла путь, что был не по силам многим до тебя, очень многим! - потому, самое заветное твое желание исполнится. Выбирай".
   Так. Неожиданный подарок! Только что же мне с ним делать?..
   "Разве у тебя нет желаний?" - неподдельно удивилась тишина.
   Странно, что вы не понимаете. Все, что могу пожелать, связанно не со мной. Вы дали мне больше, чем я могла пожелать в начале, да и теперь не знаю, к чему еще могла бы стремиться столь же искренне, как к возможности видеть, хоть иногда, нежность в его взгляде, чувствовать тепло его ладоней...
   ...Эльфы вновь оборачиваются в мою сторону, ощущая нечто необычное вокруг. Но я не шевелюсь, изображая глубокий сон, и, сначала Эманель, а после и Эллорн, вновь отворачиваются, продолжая неспешную беседу.
   ..."Лучше бы тебе подумать, и не торопиться. - рассудительно посоветовал прекрасный хор. - Надо ли настолько тесно переплетать столь разные судьбы?" - "Что, для вас это невозможно?" - "Для нас нет невозможного, - снисходительно напомнили мне. - Мы можем всё. Но ты ведь даже не представляешь, что может ожидать тебя далее!" - "Вы вновь позвали меня, хотя - я помню! - обещали оставить здесь навсегда. Теперь ведете речь о выполнении желания. Значит, окончание моих дней не так и далеко?" - "Тебе не ответят!" - "И не надо. Сама догадываюсь".
   "Живущая, в твоей душе слишком много тревог! Но надо назвать одну. Что ты хочешь более всего?" - "Чтобы он был счастлив. Я знаю, что он тоскует. Я знаю, насколько сильно он стремился вернуться. Я знаю, что если ничего не изменится, он останется здесь - и умрет. Я знаю, что отдам весь мир - любой мир, - не задумываясь, лишь бы он был счастлив!
   Вы ведь читаете в душах, вам открыто тайное - исполните то, чего желает он! Я согласна с любым его выбором, и да будет его выбор законом. Вы требуете определенности? Вот она: я хочу, чтобы исполнилось сокровенное желание Эллорна".
   Звездный ковер, обнимающий ласково и невесомо... протянув руку, я легко коснусь любой из звезд. А помнишь, я сама убеждала тебя в неразумности стремления к невозможному? Эллорн, Эллорн, как много связано со звуком твоего имени!
   Прости меня, мой принц. Наверное, я вновь иду наперекор твоей воле. Но мы - те, кто мы есть. Ты не причастен моей обреченности. Я не повинна в твоем бессмертии. Ты готов одарить меня слишком многим, я не смогу принять твой дар.
   "Нам непонятно твое стремление, но пусть будет по-твоему: вы оба получите то, чего желаете более всего. Живущая, не удивляйся после!" - пропели мне на прощание. Не почудилась ли насмешка в их голосах?
   ...- Довольно, Элирен! - твердо заявляет принц, с решительностью, не оставляющей места сомнениям в его намерениях. - Я знаю, что ты не спишь, а ты знаешь, что мы чувствуем: происходит нечто необычное. Я вынужден требовать объяснений. Пожалуйста, не давай мне повода быть грубым.
   Они оба стоят у входа в палатку, и видимо, уже некоторое время наблюдают за мной. Интересно, как выглядит человек, наполовину ушедший за Край?
   Подумав, перестаю притворяться, и вылезаю наружу, на холодный утренний ветер. Эллорн тут же прячет меня под полами своего плаща.
   - Не сердись!.. - прошу, кутаясь в теплый мех. - "Они" вновь позвали и похвалили. Все, господа. Видимо, теперь Предназначение выполнено полностью.
   Эллорн молчит, но больше не оставляет меня ни на мгновение. Ни в остаток ночи, ни следующим днем.
  
   *
   - Прощайте, друзья, - тепло прощается Эманель мутным ветреным днем, не делая даже попытки закрыть разум. Глядя в никогда не лгущие, лучистые глаза, понимаю: намеренно. - Зачаровень будет ждать вас столь же горячо, как и я. Ясных звезд на вашем пути, безопасных дорог, благосклонной судьбы!
   Сквозь взгляд Эллорна видится не растаявшая ночь. Не решаясь прислушиваться, просто сжимаю мысли, стараясь даже дыханием не нарушить их беседы.
   Эйльфлёр исчезают в тумане, делают шаг - и становятся вымыслом. Перед самым уходом Эманель обнимает нас на прощанье, заглядывает в наши лица:
   - Ты необычная девушка, Элирен. Пока мой род жив, будет жить твое имя. - говорит он, легко касаясь губами моего лба.
   - Феррел и Элинель остаются Старшими в роду. Помоги им советом, король! - просит Эллорн.
   - Ты вернешься. - легко возражает тот, и тоже растворяется в тумане. Эльф знакомо пожимает плечами.
   Итак, нас остается трое: я, Эллорн, и Геллен. Да уж, надо признать, упорства в потомках принца ничуть не меньше, чем в нем самом. По наследству передалось оно, что ли?
   - Не оставлю вас! - на все попытки убеждения заявляет Геллен с твердостью, свидетельствующей: отделаться от него просто не получится. - Слишком неспокойно кругом. Провожу, куда пожелаете, найдем Охотника, потом вернусь домой. Сами посудите: дежурство на троих легче делить!
   Эллорн как-то легко согласился с присутствием мальчика, меня вообще не спросили, и потому Геллен своего добился. Он остался с нами.
  

 Ваша оценка:

Связаться с программистом сайта.

Новые книги авторов СИ, вышедшие из печати:
Э.Бланк "Пленница чужого мира" О.Копылова "Невеста звездного принца" А.Позин "Меч Тамерлана.Крестьянский сын,дворянская дочь"

Как попасть в этoт список
Сайт - "Художники" .. || .. Доска об'явлений "Книги"