Застигнутый врасплох отряд противника мчит к лесу вслед за вожаком. Хорошее место для ловушки - слева река с крутым обрывом, справа степь, где на уставших лошадях не уйти - растерзают поодиночке. Темные всадники гонят добычу, гикают, подбадривая лошадей, настигают немногих отставших и безжалостно рубят, показывая отменную выучку. Кровь окропляет траву и гаснет, придавая ей в закатных лучах оттенок осени.
- Сигнал засаде выступать! - кричит командир, поворачиваясь к адъютанту.
Над наблюдательным пунктом взвивается синий флаг. Человек в черных доспехах, стоящий рядом с горбоносым, хмурится, но молчит. Из подлеска выкатываются ветераны Стражи, отборные вояки. Передний выхватывает меч, что-то кричит, и лавина устремляется наперерез бегущим.
Но далеко, еще слишком далеко ветераны. Завидев новую опасность, вожак заворачивает отряд в степь и... о, ужас! Через несколько мгновений сохранивший строй противник заходит во фланг атакующим. Вперед, рысью по трупам! Искры летят из-под копыт, и недавняя добыча обрушивается на разрозненных преследователей. Словно волна о скалу разлетаются в стороны темные всадники. Падают они с лошадей, добивают их тяжелые подковы. Скорее, ветераны, скорее!!!
Еще один громкий клич среди ветеранов - и ноги их скакунов сливаются в неразличимую завесу. Будто плывут всадники над зелено-алой травой. Сиянье мечей, отполированных до зеркального блеска, слепит глаза - ветераны уже в гуще боя. Клин разбивает скалу, бой распадется на отдельные схватки, и начинается сеча, методичная и жестокая.
Обреченные не пытаются сдаться, только извергают проклятья перед тем, как уткнуться в траву. Убить их - игра для ветерана Стражи, закаленного в десятках битв. Лишь двое спешенных бойцов, стоя спиной к спине, еще хищно скалятся, отражая атаки. Лица покрывает пыль, соленый пот оставляет на ней следы-полоски.
Горбоносый колеблется.
- Лучники!
Адъютант кидается к флагу.
- Нет! - останавливает его голос человека в черном. - Я сам!
Лошадь пританцовывает под ним, и, получив команду, пускается в галоп.
- Черный Страж! - шелестит крик по рядам ветеранов, они расступаются.
- Хейя!
В огромном прыжке конь взлетает над противником, Страж прогибается, ухватившись одной рукой за пышную гриву. Короткий удар дубинкой по шлему, и боец падает навзничь.
- Нет! - раздается женский вопль.
Свист лассо, брошенного искусной рукой, прерывает этот истошный крик...
...
Лагерь шумит в летних сумерках, готовясь к долгожданному отдыху. Проворные орки из вспомогательного отряда расставляют шатры, готовят еду и питье. Они же подтаскивают трупы и делят на своих и чужих. Своих много - несколько десятков.
Черный Страж наблюдает, как растет груда из темных воинов. Ладонь покоится на эфесе, лишь пальцы выбивают по ножнам ритм боевого марша. Коршуном подлетает высокий, статный, роняющий пену с губ горбоносый и кричит:
- Ты хочешь отнять у меня победу!
- Я?! - зрачки в стальных глазах превращаются в точки. - Нагир, кто из нас поднял засаду раньше времени? Я?! Или все-таки ты? Пусть ушло бы несколько, но товарищи наши были бы живы!
Рука его указывает на мертвых и дрожит.
- Всех сжечь! Чужих тоже!!!
Страж направляется прочь. Среди ветеранов проносится гул, то ли одобрительный, то ли порицающий. Подойдя к серому шатру, Страж жадно пьет воду и кидает плошку на землю.
- Пленника ко мне!
Два орка-охранника тащат пленного, голова его висит безвольно, ноги волочатся по земле. Занеся в шатер, усаживают на походный стул, связывая руки за спиной. Плещут в покрытое запекшейся кровью лицо водой. Разлипающиеся глаза видят Стража, уже свободного от доспеха.
- Ты?! Ты? Ты ведь сгинул... Пропал столько лет назад...
Страж усмехается.
- Как видишь, не совсем...
- Значит, Черный Страж это ты?! Нет, этого не может быть!
Время легким ветерком сочится сквозь щели шатра.
- Клятвопреступник! - пленник вскакивает со стула, но повелительный жест останавливает его.
- Сядь, Туор! Я прошел через то, что освобождает от всех клятв. Те, чьим именем я клялся, предали меня. Да и ты однажды не пошел со мной, когда я нуждался в тебе - даже больше, чем при той битве...
- Но ты же служишь врагу! - глаза Туора пытаются испепелить Стража.
- Чьему врагу? - отмахивается Страж. - Он боится людей точно также как и твои боги - никто из них не властен над нашими судьбами!
- Месть могла затуманить твой разум, но не настолько... Что он пообещал тебе?
Страж задумчиво смотрит на полог шатра, словно перебирая воспоминания. Лампада освещает его сбоку, пряча половину лица в тени.
- То, в чем мне отказали за морем. Вернуть Йарвен к жизни, - каждое слово чеканится, словно монета под прессом. - После своей победы...
- Так ты добрался? - Туора охватывает мелкая дрожь, струйка пота бежит по виску.
- Да, - шепчет Страж. - Но надменные боги посмеялись надо мной.
- И теперь ты надеешься, что тебе поможет враг? - пленник обмякает.
- Он был одним из них, и может то, что могут они. Хорошие хозяева награждают хороших слуг - боги за морем не из таких.
Ровно, не мигая, горит пламя в лампадке. Странную картину видит Туор - застывшую маску человека, наполовину погруженного во тьму.
- Ты знал, что это мой отряд?
- Догадывался, - маска оживает, приходят в движение глубокие морщины, избороздившие правильные черты все еще красивого лица. - Потому и не спешил с твоим разгромом. Сегодня меня просто вынудили на эту битву.
- И что теперь будешь делать?
- Лихие времена настали. И будут еще хуже. Я не могу освободить вас - ради людей. Я знаю, что они до сих пор сопротивляются под моим знаменем и клянутся моим прежним именем. Что случится, когда они узнают кто такой Черный Страж? Тебе ведь поверят, дух их сломится окончательно. Я видел, что происходит с теми, чья воля сражаться исчезла - растерзанные города, угнанные в рабство дети, женщины со вспоротыми животами...
Туор вскакивает, чтобы возразить, но его снова обрывают жестом.
- Так что я не отпущу вас!
- Я не понимаю - ведь ты должен желать обратного? - пленник трясет каштановыми волосами, словно борется с наваждением. - Скорейшей победы твоего хозяина?
Снова молчит Страж. Долго молчит. Тщательно подбирает слова.
- Если бы ты только знал, как стало трудно жить и ждать. Как трудно заставлять себя быть безучастным к бессмысленным разрушениям и жестокости. Я не воюю с женщинами и детьми, я не воюю с людьми, пока они не встанут у меня на дороге. Ты знаешь, против кого я сражаюсь. Но мне претят и посвятившие служению Ему жизнь. Их фанатичная вера творит слишком бесславные дела. Один из таких сейчас со мной - это он поймал твой отряд в ловушку. Следит за каждым моим действием и словом, хочет выслужиться перед хозяином.
Страж бросает взгляд в сторону. Пленник поворачивает голову, и легкая усмешка трогает его губы.
- Такие не остановятся ни перед чем, чтобы приблизить победу своего господина. Вот так вот, Туор. Мы всегда хорошо понимали друг друга. Пойми и теперь - я ничего не могу для вас сделать...
Страж поднимается и идет к выходу. Чуткое ухо Туора ловит шорох складки шатра.
- Увести пленного!
Орки спешат выполнить приказание. Страж заходит в ближайшую палатку, затем возвращается к себе. Вслед за ним появляются две тени, и легкой поступью расходятся, исчезая в сумраке. Вверху поднебесье плетет полог из звезд и облаков.
Утром стелется по земле черный дым - то горят остатки погребальных костров. Темной тучей кружит воронье, предвкушая сытную добычу. Лагерь просыпается. Вырываясь из тисков утренней прохлады, под бубен зари строятся ветераны, морщась от смрада. Ветер-пастух причесывает гривы скакунам. Легкий гомон разрывается криком:
- Охрана убита! Пленники исчезли!
Гримаса искажает лицо Черного Стража.
- Кто это сделал?
- Он!
- Нагир!
Два ветерана делают шаг вперед и указывают на горбоносого.
- Нагир, это правда? - выхватив клинок, охрипшим голосом спрашивает Страж, а в глазах таится усмешка.
- Да, правда! - гордо отвечает Нагир, властно приосаниваясь. - Ты никогда не сделаешь то, что принесет вред людям! Но я не такой, и я служу не тебе!
Звенит тишина, только карканье разлетается над станом.
- Глупец! - Страж обращается к ветеранам. - Вы видели, как гибли ваши товарищи!
Пауза. Ветераны стряхивают остатки сна, злость закипает в венах.
- Вы слышали, что он освободил их убийц! Смерть ему!
- Смерть! - прокатывается эхо.
Адъютанты хватают Нагира. Горбоносый извивается в их руках и кричит:
- Ты и вправду проклят! Проклят своим талантом, единственным и неповторимым - предавать!
Его крик затихает в нарастающем яростном гуле ветеранов:
- Смерть! Смерть!
...
Сквозь шелест листвы две фигурки скользят по лесу, теряясь под кронами вековых деревьев.
- Кто спас нас, Туор? - спрашивает женский голос.
- Не знаю! - искренне отвечает мужской.
- А о чем ты говорил с Черным Стражем?
- О том, что мне не надо делать, получив свободу...
Никто больше не слышал о них - потерявших веру в друзей и богов - может, поселились они где-нибудь в лесной глуши, а может, сгинули в чаще.