Небо то заволакивалось тяжёлыми дождевыми облаками, то частично расчищалось, показывая свою синеву. Слабо дул ветер, едва слышно шумели листья деревьев. Внутренность леса постоянно менялась, смотря по тому, светило солнце или скрывалось за облаками.
За лесом, по ту сторону дороги, простирался зелёный луг, усеянный цветами: ромашками, васильками и тысячелистником. С одной стороны луг граничил с глубоким оврагом, густо заросшим кустарником, с другой - доходил до самого подножия сопки, которая исчезала в нависших тучах.
Между тем грянул гром, полил дождь и тут же перестал, едва прибив пыль на дороге. Августовский день клонился к ночи. Распогодилось и небо очистилось от туч.
Поезд прибыл на полустанок в девять часов вечера. Люба, быстро схватив сумку, поспешила к выходу. Она попрощалась с проводницей, спустилась по ступенькам на гравийную дорожку, идущую вдоль железнодорожных путей, и направилась к небольшому деревянному зданию, которое служило вокзалом.
В нём Люба собиралась провести ночь на скамейке, так как до села ей нужно было добраться на автобусе, который отправлялся по расписанию в шесть утра.
Но на полпути девушку догнал Степан, молодой человек из её села. Он забрал у неё тяжёлую сумку и сказал:
- Я помогу тебе. Твой отец попросил встретить тебя. Пойдём, Звёздочка уже заждалась.
Звездочка была сильной и выносливой гнедой лошадью. Степан купил её, чтобы весной, впрягая в плуг, обрабатывать на ней участки сельчан за плату.
И сейчас она приносила ему доход. Автобус в село ходил редко, а машины были не у всех сельчан. Они просили Степана подвезти их в районный центр на рынок, чтобы продать свой урожай. Он запрягал Звездочку в повозку, и они отправлялись в путь.
Люба и Степан уже выехали из районного центра. Деревянные домики с резными палисадниками остались позади. Повозка катилась по бездорожью.
Девушка с наслаждением слушала стрекот кузнечиков. Она провела целый месяц у родственников в городе, и ей казалось, что привыкла к городской жизни.
Ей нравились небоскрёбы, сияющие неоновые огни ночного города, оживлённые дороги и спешащие куда-то люди. Она любила сидеть за столиком в кафе, есть мороженое, а затем покупать билет на концерт какой-нибудь поп-звезды. Ей казалось, что именно так и выглядит настоящая жизнь.
Но сейчас, возвращаясь домой, Люба осознала, что не может забыть красноречивую тишину природы, нарушаемую лишь звуками её обитателей: кузнечиков, птиц и лягушек. Она поняла, что является частью природы и должна жить в сельской местности.
Люба посмотрела на небо. Оно было без чёрных облаков и полно звёзд. Казалось, что по нему кто-то рассыпал драгоценные камни.
Степан держал вожжи и чему-то мечтательно улыбался. Любу он сначала не узнал, она изменилась: похорошела, на городскую стала похожа, причёску модную сделала. Длинную девичью косу распустила, пышные волосы уложила по-особенному. И, пахло от нее дорогими духами.
До поселка оставалось еще немного: проехать пшеничное поле, а там за поворотом уже начинались избы. Звёздочка, спустив чёрную гриву, тянула повозку, лениво переставляла ноги. Дорогу домой она хорошо знала. Степан лишь изредка и легонько подгонял её кнутом, чтобы она ускорила шаг.
Он вдруг почувствовал себя странно хорошо. Степан и подумать не мог, что звук голоса может доставлять ему такое удовольствие. Особенно голос Любы. Он знал её с детства, но никогда не обращал внимания на то, как она говорит. Правда, иногда ему казалось, что у неё неприятный, писклявый голос, но это происходило только тогда, когда они ссорились.
-Чего? - только и нашел, что сказать Степан от растерянности из-за не понятных чувств, которое росли в нем.
-Иди ко мне.
Степан послушно ближе пододвинулся к Любе, выпустив из рук вожжи.
-Ты меня любишь? - вдруг спросила она, дотронувшись ладонью до руки Степана.
-Чего? - смутился он.
Люба громко и весело рассмеялась, ей нравилось таким образом дразнить друга детства. Он делался смешным и пугливым. Люба приблизила лицо к его лицу, обдав горячим дыханием.
-Люба, ты чего?
-Ничего, - смеясь, сказала она и дотронулась рукой до его щеки. - Колючая.
Она поцеловала его по-настоящему, как в кино. Потому что опыта у неё в этом не было. Люба не считала себя легкомысленной, во всем была виновата длинная, скучная дорога. Иначе она бы не стала заниматься глупостями.
- Обними меня крепко.
В объятиях Степана Любы было хорошо, спокойно, и она подумала - может, он и есть тот, с которым будет счастлива всю жизнь. Бывает же такое, знаешь человека много лет и не догадываешься, что он и есть твоя судьба, только случай открывает глаза на это.
-Смотри, - закричала Люба, взглянув снова на небо, - звезда падает. Загадывай желание.
Но Степан не успел загадать желание. Звёздочка вдруг фыркнула, заржала и диким галопом понеслась. Степан тут же схватился за вожжи, изо всех сил старался остановить ее. Но лошадь не слушалась, неслась и неслась по полю к оврагу.
Люба от страха кричала, вцепившись за борта повозки. А потом повозка поднялась в воздух, перевернулась, выбросив пассажиров на землю.
Прошло некоторое время, прежде чем они очнулись. Первая пришла в себя Люба. Она приподнялась на локте и села, осмотрев себя. Она не очень пострадала, только новое платье было порвано и измазано в крови, на руках и ногах ссадины и ушибы. Ссадины кровоточили, но не очень.
Степан лежал неподалеку от нее. Шатающейся походкой (ноги ее плохо слушались) она подошла к нему. Присев на корточки, она дотронулась до него. Он не пошевелился.
"Мертвый", - с ужасом подумала Люба. Ещё минуту назад они целовались, и она хотела прожить с ним всю жизнь вместе. Ей было страшно смотреть на мёртвого Степана, она хотела убежать. Пока это было просто желание быть подальше от смерти, потом бы она позвала мужчин из посёлка на помощь. Они бы принесли бездыханное тело Степана домой. Но труп издал слабый стон, и она радостно закричала:
-Живой!
Степан улыбнулся, но улыбка вышла измученная, он сел и вскрикнул.
-Что болит? - с тревогой спросила Люба.
Он болезненно скривил лицо и дотронулся до плеча.
-Кажется, вывихнул.
- Давай помогу встать?
-Любушка, а ты как?
- Ничего. Руки, ноги целы.
- Хорошо хоть ты не пострадала. А где лошадь?
Степан обвел глазами место, где их выбросило из повозки. Ни лошади, ни повозки поблизости не было. Люба тоже посмотрела по сторонам, и воскликнула:
- Смотри вон!
Она показала в сторону оврага, где среди листвы орешника торчала доска, которая могла принадлежать повозке. И вскоре с той же стороны донеслось жалобное слабое ржание и тут же стихло.
"Если бы повозка не перевернулась, нас в живых не было. Это точно!" подумал Степан.
Любе он не стал говорить об этом, она и так страху натерпелась.
Только Звёздочка просто так не помчалась бы галопом, её кто-то напугал. Степан испугался, но не за себя, за Любу. Он не хотел, чтобы она умирала в мучениях от ран, которые могла бы нанести ей хищница. Тигрица бродила где-то рядом.
Люба была в городе и ничего не знает.
Вчера вечером в поселке случился переполох. Баба Мария, мчась по улице, кричала во весь голос:
- Тигр!
На ее крик повыскакивали все из домов, кто с чем: мужики с топорами, с вилами, бабы с поварешками, кастрюлями. Хватали все, что попадет под руки.
На улице произошло столпотворение, казалось, что население поселка увеличилось в два или три раза. Когда переполох немного улегся, и бабу Марию удалось успокоить, она рассказала, что видела у себя в огороде тигра.
Тигра уже, конечно, нигде не было, но мужики все равно решили установить ночное дежурство. Разъяренный хищник мог бродить где-то рядом, точнее, хищница. Никто не сомневался, что была та самая тигрица, у которой на днях Петька, сын Семена, забрал тигрят. Он ходил в тайгу и вернулся с добычей. Сегодня на рассвете Петька с отцом уехал в город, увез тигрят на продажу.
- Пошли скорее отсюда, - сказал Степан.
- Звёздочка как? Она в овраг упала, её надо вытащить оттуда.
Люба хотела бежать в ту сторону, где среди кустов были видны обломки повозки. Но Степан схватил её за руку.
- Не отходи от меня, - сказал он в приказном тоне.
Люба поняла его по-своему.
- Я тебя не брошу, помогу дойти.
Степан с трудом встал. Болело не только плечо, но и всё тело. Он не мог идти сам. Люба, обхватив его за талию, подставила плечо. Они пошли рядом. Ей было тяжело тащить на себе раненого Степана, но она не подавала вида. А ему каждый шаг давался с трудом.
На мгновение среди густой чёрной листвы, куда не проникал лунный свет, появились две светящиеся точки. Это были глаза тигрицы, которая внимательно наблюдала за людьми.
Степан почувствовал присутствие дикого зверя рядом, а потом и увидел его глаза. Он достал из кармана перочинный нож - холодное оружие, которое могло лишь легко ранить дикое животное. Но больше у него не было ничего, чем мог бы защитить себя и спутницу. В случае нападение тигрицы, Степан был готов сражаться с ней, даже если бы она разорвала его в клочья.
-Пошли быстрее, - шепнул он Любе.
- Что случилось? - спросила она с тревогой.
- Ничего. Замёрз.
Степан не хотел пугать Любу.
Тигрица провожала их до самого поселка, но не тронула.
На следующий день мужики из посёлка вытащили Звёздочку из оврага. Она почти не пострадала, только ногу вывихнула, и очень скоро поправилась - бегала так же резво как прежде. За Любой сельчане стали замечать, что она какая-то не такая стала. Поговаривали, кого она любила, терял на век покой, никто больше был ему немил. Первый от нее пострадал Петр, тот, который забрал у тигрицы детей. Повесился от безответной любви. После этого кто-то пустил слух - в Любу вселилась душа тигрицы и мстить за тигрят. Сама же тигрица в поселке больше не появлялась.
![[]](/img/e/elena_olegowna_ignatenko/mest/powoshka.jpg)