Это была ужасная боль, дикая до невозможности, и в тот момент, когда Донат решил открыть глаза, адские муки уже подстерегали его. Фаруз терпеливо ожидал, когда мутные картинки постепенно приобретут очертания. Вокруг была вытоптанная местность, посреди которой стояли чумы местных жителей. Донат несколько раз сталкивался с вонгами, но так близко видел их впервые. Взрослые полулюди, в том числе и подростки, проходили мимо, не обращая никакого внимания на чужака.
Охотник искал взглядом Эдну, которая не могла быть далеко. Он был зол на себя, оттого, что пропустил удар по голове, он помнил, как избавился от первого преследователя на свадьбе, обвинив его в воровстве, затем от двух на переправе, пробравшись к ним в лагерь ночью и подрезав подпруги на седлах, после чего сильное течение сыграло свою роль в их судьбе. А после, когда он решил избавиться от последних, в итоге оказался здесь, сидя на земле с привязанными к деревянному столбу руками.
Андаманки не было видно, только вонги и их жилища. Донат заметил, как проходивший мимо лев взглянул на него с пренебрежением и, фыркнув, зашел в чум, стоявший впритык к фарузу. Донат попробовал разорвать веревки, но тщетно, они как цепи сковали мужское тело.
Охотник пытался найти решение проблемы, как внезапно решение нашло само себя. К связанному пленнику подошел старый лис с флягой воды в руке. Донат еще издали заприметил маленький ножичек, висящий в чехле на талии вонга. Старик протянул воду к губам фаруза: "Пей!"
Охотник потянулся, сделав вид, что ему не хватает сил. Лис подошел еще ближе и поднес флягу, в этот момент Донат обхватил ногами колени вонга и повалил наземь.
Старик завыл, и тут же на его зов из чума выскочил уже знакомый лев. Увидев сородича на земле рядом с фарузом, вонг пришел в ярость. Левой рукой получеловек обхватил горло Доната, а правой, что есть сил, ударил в ребра. Презрительно фыркнув, вонг отпустил свою жертву и, подняв старика с земли, отправился обратно в жилище.
Охотник откашлялся, хватая воздух. Несмотря на полученный удар, фаруз был доволен, он незаметно придвинул ступней к завязанным рукам добытый ножичек. Внезапно из того самого жилища, в котором скрылся верзила, вышла Эдна в сопровождении ненавистного льва. Она вскользь кинула взгляд в сторону Доната, когда вонг откинул шкуру у входа в соседнее жилище и ввел женщину внутрь. Фаруз занервничал, понимая, что Эдна сейчас во власти дикаря и абсолютно беспомощна. Подхватив пальцами рукоять ножа, мужчина оглянулся по сторонам и быстро начал пилить веревки. Когда руки стали свободны, Охотник вместе с ножом подорвался с места и ринулся вслед за андаманкой. Подобно вихрю Донат ворвался в дом вонгов и, одержимый гневом, повалил на шерстяной ковер своего обидчика.
- Нет! - голос Эдны ворвался в сознание фаруза, когда он уже был готов вспороть вонгу горло.
Охотник взглянул в сторону андаманки, она с гордым видом сидела около рыжеволосой девушки, оголенное плечо которой украшала печать раба, а некогда красивое лицо покрывали старые шрамы, в руках незнакомки спал младенец. Маленькие ручки в районе локтей были покрыты шерстью, а также верхняя часть ушек и лодыжки.
- Это невозможно... - Донат застыл, рассматривая маленького мальчика, который походил чем-то на вонга, и в то же время он был в руках матери, человечки.
Воспользовавшись замешательством фаруза, лев выбил лезвие и угрожающе замахнулся.
- Джарок мак тааш, Вук! Абрахай! - вспылила Эдна.
Лев рыкнул, встал с пола и подал руку Охотнику. Донат недоверчиво посмотрел на вонга и, пошатываясь, сам встал с колен.
- Что ты сказала? - фаруз снова взглянул на Эдну.
- Твоя судьба в ее руках, человек, - вонг брезгливо фыркнул, - так и быть, я не буду снова связывать руки, но покинь шатер, женщина Тура не для твоих глаз. Можешь отдохнуть в соседнем чуме.
Донат в последний раз взглянул на мать младенца, на чудо, которое она держала в руках, и вместе со львом вышел наружу.
***
Сорок лет назад, конец Лютня.
Женские крики раздались, когда фаруз безжалостно в очередной раз полоснул лезвием несчастную по лицу. На белый снег алыми каплями стекала кровь андаманки.
- Дура! Я по хорошему ведь хотел, продал бы господам в Овароне, тебя бы с таким личиком не к грязной работе приставили, а тешилась бы в постели Хавута, он на таких падок, цацками бы всю обвешал. А ты, тварь, чем мне отплатила?
- Убить ее надо, - сказал фаруз средних лет, - эта гадина нам весь товар разбила, а до ближайшего поселения еще и без коней придется идти.
- Я на минуту отвлекся, а эта... - разгневанный мужчина еще раз злобно полоснул девушку по руке, - будешь медленно подыхать, никакие животные тебе не помогут, кровь их завлечет, а косточки разбредутся по волчьему логову.
Мучителя поглотила ярость, как только он взглянул на подрезанные поводья, валявшиеся на земле, а обида вместе с разочарованием все больше подталкивали его устроить виновнице очередную пытку. Без тени сожаления очередным махом он ранил андаманку.
Девушка начала терять сознание.
- Хватит Руп, нам пора, сама скоро со своим божком встретится, - бедняжка слышала последние слова фарузов, когда те, бросив ее на краю леса, решили уйти, - жаль бабу, красивая молодка была.
Раненную звали Дариа, ее ослабленное тело лежало на земле, с меховой одежды каплями на снег стекала алая кровь, а рыжие волнистые волосы ярким пятном выделялись на фоне белоснежный пустыни.
- Это конец?- думала она, смотря на ясное небо, - как же прекрасен этот день, день смерти.
Андаманка чувствовала, как солнце ласково касалось её кожи своими холодными лучами, с каждым вздохом маленький клубок дыма поднимался вверх, постепенно растворяясь в воздухе. Маленькие снежинки падали сверху на белую кожу, покрывали толстым слоем туловище. Разум постепенно начало склонить в сон, краски померкли, и все помутнело, лишь тёмное пятно мелькнуло в момент, когда веки сомкнулись, и девушку окутал мрак.
Странные видения играли в её сознании, на протяжении которых ее отчетливо преследовал аромат жженых трав и женские песнопения... Она видела себя обнаженной посреди леса, покрытого снегом, не чувствуя холода и боли, издалека к ней приближался бурый медведь. Не испытывая страха, андаманка шла к нему навстречу. Во взгляде животного было что-то человеческое, странное и осмысленное. Дариа подошла к нему вплотную и дотронулась рукой до его носа...
Андаманка открыла глаза, она лежала на мягкой меховой подстилке, укрытая тёплой тканью, рядом сидела женщина средних лет, не совсем похожая на человека, с какой-то звериной сущностью. Она пела на неизвестном Дарие языке, протирая травы в толчанке.
- Проснулась, - не оборачиваясь к ней, сказала незнакомка - я обработала раны, но, к сожалению, на месте порезов останутся шрамы.
- Где я?
- В безопасности...
***
Эдна взяла на руки младенца и ласково погладила малютку по щеке, отчего мальчик улыбнулся, издав довольный визг.
- Для меня это тоже подарок, - усмехнулась Дариа, - связав жизнь с медведем, я приняла тот факт, что у нас не сможет быть детей.
В чум вошёл вождь, грозный вид которого сразу смягчился при виде жены и младенца, он достал из-за пазухи очередной бумажный свёрток, переданный стариком Хэмси Дарие.
- Конфеты! - с восторгом вскрикнула женщина Тура.
Медведь отдал сладости жене в руки, затем посмотрел в сторону Эдны: "Выйди наружу, есть разговор".
Вонг вышел первым, после него андаманка.
- Мне сказали, что фаруз их видел, - по лицу мужчины было видно, что он уже готов растерзать Охотника здесь, на территории поселения, - ты ведь осознаешь, что он никому не должен об этом рассказывать...