Звездная Елена : другие произведения.

Катриона 3: Игрушка императора

Самиздат: [Регистрация] [Найти] [Рейтинги] [Обсуждения] [Новинки] [Обзоры] [Помощь|Техвопросы]
Ссылки:
Школа кожевенного мастерства: сумки, ремни своими руками
Оценка: 6.42*188  Ваша оценка:
  • Аннотация:
    Аннотация: Все хотят замуж за принца, а что делать тем, кому император достался? Да такой, что безжалостным ураганом сметает цивилизации, жестоко сжигает врагов и с ласковой улыбкой уничтожает тех, кто рискнул не подчиниться приказу великого Араэдэна. Но даже самые могущественные и всесильные не могут приказывать своему сердцу, а полюбив, уже ни перед чем не остановятся в борьбе за свое счастье. Его судьба не была простой, а его цель - загадка, которую Катрионе, еще только предстоит разгадать, ведь она отлично знает: не проигрывает лишь тот, кто никогда не сдается. И Кат стиснет зубы и будет искать слабые места супруга, мило улыбаться и готовить заговор, нарочито покорно склонять голову и рвать паутину интриг сиятельного кесаря. Вызов брошен, игра началась. ЭКСМО .Тираж 7 тыс. Купить книгу
  Катриона:
  
  Игрушка императора
  
  Полдень встретил меня криком птиц и жуткой головной болью. Лежа на смятых простынях и откровенно влажной после ночной истерии подушке, я с ужасом вспоминала усмешку великого императора и его провокационное: 'Катриона, вы станете моей... женой?'
  Глухо застонав, попыталась осознать произошедшее. 'Жена кесаря'... даже слов нет. Хотя сам факт того, что наш великий и ужасный впервые за триста лет озаботился брачными узами, несомненно, вызывал интерес! И я бы даже порадовалась за императора, если бы не одно 'но' - стать супругой Араэдена Элларас Ашеро предстояло именно мне!
  Страшно! Действительно страшно. Впервые будущее пугало своей определенность и вместе с тем абсолютной неопределенностью! С другой стороны, это можно рассматривать как сделку века - кесарь получает меня, я получаю Альянс Прайды, со всеми сорока семью подвластными государствами и контролируемыми территориями! Да я должна быть просто счастлива!
  Вот только радоваться почему-то не получалось... Совсем. Несмотря на радужные перспективы. Cтоило только представить ледяные, вызывающие безотчетный ужас глаза кесаря и хотелось реветь в голос. И я, возможно, даже заревела бы, но снова вспоминалось уверенное: 'Кат, я тебя не отдам'... И почему-то я верила. Напрасно, наверное, это же рыжий, но все равно верила...
  А за дверями шептались служанки:
  - Принцесса-то вчера устроила, а?
  - Я вам говорила - любит она далларийца, и токмо его!
  - Так айсир Динар бросил ее и уехал, не зря она так рыдала!
  - А как выла-то, женщины, как выла... Сердце кровью обливалось! И ведь всегда такая скрытная, никогда и слезинки не пролила, а тут точно волчица раненая!
  - ...Королева здесь всю ноченьку сидела...
  - ...Давно пора! Двадцать лет, поди, дочь не замечала, все сторонилась, а тут вспомнила...
  - ...А к королю тот самый лориец прибыл, которого Мать Прародительница покарала...
  Услышав последнее, я подскочила. Простонала, обхватив голову, но решительно двинулась к выходу из спальни.
  Бах! Это я двери распахнула... зачем же так громко-то? Бедная моя голова, вот тебе и напилась с горя... или от радости, тут уж как посмотреть. Скривилась, глядя на испуганных моим появлением служанок, хрипло спросила:
  - Когда прибыл императорский посланник?
  - Только что. Я, поднимаясь, видела... из портала вышел... - ответила Лихер, остальные находились то ли в глубоком реверансе, то ли в неглубоком обмороке.
  - Ванну, вина и серый костюм! - приказала я.
  
  ***
  Спустя полчаса я, несколько захмелевшая, но спокойная и решительная, входила в отцовский кабинет. Присутствующие лорды и айсиры встали, приветствуя меня, посланник - айсир Илери - нацепил улыбку на взбешенное лицо.
  По пути сюда я все думала: это кого же наказал кесарь, прислав лорийца в качестве вестника, - меня или Илери? Увидев выражение лица айсира, я поняла - его. Не простил, видимо, наш великий интрижки с собственной любовницей.
  - Доброго дня, отец, айсир Илери, лорды, - я склонилась в реверансе.
  - Доброго дня, айсира Катриона, - Илери решил быть добрым.
  Бедняга! Видимо, это действительно стало для него жесточайшим наказанием. Все мечтал от меня избавиться, и вдруг я - его будущая императрица. Да, определенно кое-что в предложении кесаря доставило мне удовольствие. Унижение Илери, например.
  Я мило улыбнулась и полюбопытствовала:
  - Пришли поздравить меня, а, Илери? - вот тебе, и фамильярничать теперь я имею полное право.
  Осознал, скривился, но сдержался...
  - Позвольте вас поздравить... - начал лориец.
  И попался же в ловушку, в которой уже бывал не раз.
  - Позволяю, - милостиво согласилась я.
  Опять скривился, но поклонился вновь и произнес:
  - Поздравляю вас, айсира Катриона. Вы удостоились небывалой чести!
  Да уж, действительно. Кесаря три века до меня пытались заполучить, а повезло только мне... Судорожный всхлип удалось подавить. Ну почему я так реагирую?! Я должна радоваться и благодарить судьбу, я должна петь от счастья и продумывать, кого заменю в аппарате управления... а кстати...
  - Айсир Илери, - мой голос ласков до приторности, - вы уже обдумали, чем займетесь после императорской свадьбы?
  Осознал намек. Интересно, а вызов примет? Примет, не сможет удержаться... Не удержался.
  - Мне стоит подыскивать новое место для приложения моих способностей? - нервно вопросил Илери.
  - Несомненно, - подтвердила я его будущую отставку, и, пожалуй, это будет весьма приятное действо... для меня, естественно.
  Побледнел. Посерел даже. Бедненький, сколь жесточайшее крушение всех его планов, а причина, как всегда, я, что очень приятно... мне.
  Я прошла к отцу, встала по правую сторону его кресла и поинтересовалась, игнорируя Илери:
  - И сколь грандиозные известия поведал уважаемый посланник?
  Отец взял меня за руку, погладил пальчики и... 'убил':
  - Свадьба будет сегодня, на этом настаивает кесарь, а я со своей стороны не вижу смысла отказываться.
  Сегодня?! Как ледяной водой окатили! Сегодня! О Великий Белый дух, за что мне это...
  Я пыталась сдержаться! Искренне пыталась. Я понимала, что Илери отслеживает малейшее отражение эмоций на моем лице, но... судя по его довольной ухмылке, он разглядел то, что я пыталась скрыть. И, как выяснилось, он понял больше, чем мне бы хотелось:
  - Айсира Катриона опасается первой брачной ночи? - и тон такой... любезно-приторный.
  Намекает на мои приключения с Динаром? Осведомленность, несомненно, на уровне, но это ты зря, Илери, я подобного не прощаю, а для того, чтобы не наговорил кесарю лишнего, получай:
  - Вполне обоснованный страх для невинной девушки, не так ли? - я мило улыбнулась.
  Весьма недоверчивый взгляд, но вопрос, явно возникший у Илери, был бы уже прямым оскорблением, и потому лориец смолчал.
  Так, теперь перейдем к обсуждению иных вопросов:
  - Отец, - я старалась говорить спокойно, - почему именно сегодня?
  - На этом настаивает кесарь, - папа довольно улыбался. Видимо, ему сообщили и что-то еще, не зря же так радуется.
  Я взглянула на Илери и секретарей отца и все же позволила себе выказать недовольство:
  - У меня... даже платья нет.
  - Катриона, - теперь возмутился отец, - подобные вопросы решай с матерью!
  Ясно, значит, мой намек понял, но внять не решился. Потрясающе! Просто потрясающе!
  - И когда именно... сие знаменательное событие? - не скрывая гнева, спросила я.
  - На закате, в главном храме Матери Прародительницы, - подсуетился с ответом Илери, - к приготовлениям были привлечены маги.
  Ого, значит, все так серьезно... пойду еще выпью. Интересно, пьяная невеста - это нормальное явление, при условии, что возраст жениха превышает ее собственный... даже не знаю, на сколько, но кесарь был бы староват и для моей прабабушки. О чем я думаю?! Это же сам кесарь Прайды, великий Араэден Элларас Ашеро, я должна быть счастлива и горда собой...
   Отправлюсь гордиться прямо сейчас!
  - Что ж, не буду вам мешать, - вежливо произнесла я, решив покинуть дворец... и утопиться... Хотя о чем это я? Пойду поплаваю... от счастья.
  Все вновь встали, провожая меня, но Илери, мерзавец, вдогонку заявил:
  - Не стоит опасаться этой ночи, айсира Катриона, кесарь вас не разочарует, а его темпераменту... могут позавидовать и юнцы.
  О, сколь полезная информация! Я развернулась и, премило улыбаясь, ответила:
  - Благодарю, теперь, когда вы сообщили мне столь пикантные подробности, я просто... трепещу в счастливом ожидании!
  И тебе бы заткнутся, хлыщ лорийский, так нет же, отвесил ироничный поклон и продолжает:
  - Прошу прощения, но должен заметить, что счастливой вы не выглядите. Обычная невеста с радостью бы думала о столь знаменательном событии, а вы...
  Я разозлилась, но если бить, так бить с ласковой улыбкой на лице:
  - А вам доводилось быть обычной невестой, айсир Илери? - ядовито поинтересовалась я, а затем перешла границы допустимого: - И как прошла ваша первая брачная ночь? Надеюсь, вам достался темпераментный и... выно-о-осливый супруг.
  Вот оно, тлетворное влияние Динара! Отец от меня подобного не ожидал, поэтому именно его гневное 'Катриона!' и положило конец разбирательствам.
  - Нет, айсир Илери, - разворачиваясь, произнесла я, - об отставке можете и не мечтать... это было бы слишком... милосердно с моей стороны!
  
  ***
  Я шла по коридорам, вытирая слезы, но лучезарно улыбаясь всем встречным. Придворные подобострастно склонялись при моем появлении - их набежало столько, что дворец, и так не лишенный народа, казался переполненной базарной площадью. Я гордо прошествовала мимо, сухо отвечая на приветствия, затем свернула в покои... Лорианы.
  Лора в окружении своих фрейлин - у нее они были, в отличие от меня, - продумывала наряд на вечер, и, когда я вошла, на ее лице отразилась смесь удивления и недовольства.
  - Кат? - сестра грациозно поднялась, вызвав у меня полный зависти вздох, - что ты тут делаешь? Тебя ищет матушка, твое платье привезли и...
  Резкий разворот - и я потопала к спальне Лоры. Схватив со стола ножик, направилась в ванную, но меня кто-то резко дернул назад. А Лориана сильная, я даже не ожидала.
  - Катриона, ты что делаешь? - гневно спросила сестренка.
  Я хотела ответить что-то пристойное, но вместо этого взмолилась:
  - Лора, убей меня, а? Ты же так этого хотела... А лучше выйди, чтобы были свидетели, что это не ты, и...
  Резкая пощечина меня однозначно отрезвила.
  Я, прижав ладонь к пылающей щеке, испуганно смотрела на свою младшенькую, разгневанно взирающую на меня.
  - С ума сошла? - злым шепотом спросила Лориана. - Ты соображаешь, о чем говоришь, Кат?! Кесарь весь Оитлон сровняет с землей... прецеденты были, вспомни Мират. О себе ты давно не думаешь, чего только одна твоя поездка с Динаром стоила, но подумай о нас, королевстве и народе, за который несешь ответственность!
  И ведь она права. Совершенно права. Что же я делаю?!
  - Кат, - сестра обняла меня, потом неожиданно сжала так, что едва ребра не затрещали, и прошептала: - Кат, прекрати истерить, ты сама на себя не похожа.
  - Прости, - я бросила нож на пол, - не знаю, что со мной... просто не знаю... Глупо, понимаю, что глупо... прости. - Я судорожно всхлипнула. - Мне просто страшно, Лора, действительно страшно. Кесарь, он... я боюсь его. Я боюсь и его, и свадьбы! Мне безумно страшно, Лора! И я никак не могу с этим справиться... Прости...
  Оттолкнув сестру, я поторопилась в свои покои, стараясь вернуть лицу выражение холодной отстраненности... Лориана окликнула меня уже в коридоре и, не обращая внимания на замерших при моем появлении придворных, крикнула:
  - Кат, Динар тебе подарок свадебный оставил, я к тебе отнесла.
  Иногда нам так мало нужно для счастья!
  Я помчалась в собственные покои, стараясь выглядеть неторопливой и величественной, но сердце билось как пойманная птица.
  В моих апартаментах царил хаос, бегали служанки и фрейлины королевы, о чем-то шептались придворные дамы, портниха с радостью палача возопила: 'Пришла ее высочество', а я... я смотрела на шкатулку из белой кости и чувствовала от нее тепло даже на расстоянии. Я буду хранить его подарок... Буду хранить несмотря ни на что, потому что... потому что это от него.
  Подошла к столику, ласково прикоснулась к шкатулке, открыла и горько усмехнулась. Динар оказался верен себе, и меня ждал, как насмешка, цветок асоа... Он же завянет еще до заката!
  А может, это просто намек?
  И я решительно захлопнула шкатулку! А вместе с ней захлопнула страничку собственной жизни. Я Катриона Ринавиэль Уитримана, я расчетливая стерва, я утырка, я проклятие, я дьявольское отродье! Да, в моей жизни были Готмир и чудо - шенге... Мой любимый папочка. Тот единственный, кто просто так очень любил меня. Да, мне казалось, что Динар мне не чужой, и... я буду скучать по этому несносному рыжему, который всегда умудрялся быть на шаг впереди. Что-то кольнуло в груди... да, буду скучать... По нашим скандалам, схваткам, спорам и совместной пьянке... Рядом с ним я чувствовала себя всегда такой наивной, и в то же время... О чем я думаю? Это же Динар Грахсовен, я его ненавижу, и тот глупый обряд в степи окончательно убил во мне все чувства... А потом еще непонятное на Вишневом острове... Стоп! Какие чувства? О чем я думаю?! О чем? Сейчас, когда передо мной открываются такие возможности, я почему-то все еще думаю о том, что потеряла! А что я потеряла? Может, цветок - это действительно намек? Но на что? Цветок асоа... завянет на закате. Значит, на закате что-то случится. Что? Ну, помимо моей брачной ночи с кесарем. А потом до меня дошло - Динар не мог оставить мне письмо или записку, вполне законно опасаясь, что послание мне просто не передадут. И он оставил цветок в качестве послания.
  - Катриона, - позвала меня мама, вырвав из странных размышлений...
  Сейчас бы открыть портал, сбежать к самому лучшему папе на свете и спрятаться за его широкой спиной от всего этого проклятого мира... Но Лора права, это кесарь. А судьбы Мирата для Оитлона я не желала. Значит, к шенге я не пойду... ни сегодня, ни завтра - возможно, когда-нибудь потом. Чтобы сообщить об очередной глупости его приемной дочери... Папа за такое по головке не погладит, но и выбора у меня нет. Просто нет.
  - Катриона!
  - Сейчас, - ответила я и снова вышла в коридор.
  Хантр, увидев мой взгляд, сам полез в карман и протянул мне новую фляжку.
  - Спасибо, - искренне поблагодарила я.
  - Конфискуйте, - милостиво согласился мой верный страж, - у меня еще две с собой.
  - Я запомню, - пообещала я и вернулась в свои покои.
  
  ***
  Никогда не думала, что быть невестой - это так ужасно. Тоску скрашивала только фляжка. Ее пытались отнять, один раз даже отобрали, но... у меня же есть магия, и сосуд с семедейкой, гордо паря по воздуху, вернулся ко мне. В итоге и жить хорошо и жизнь хороша-а-а. Пытаясь помочь служанке надеть на мою ножку туфельку с серебряными пряжками, я раз пять промахивалась, но... таки попала, хотя подозреваю, что пьяный хохот уже не наследной принцессы никого не порадовал.
  В какой-то момент меня поставили перед зеркалом, и все издали дружное 'ах!'. Я проследила за их взглядами и издала испуганное 'ой!'. После чего посмотрела на маму, вновь указала на зеркало и спросила:
  - А кто это?
  - Ты, - улыбаясь, ответила прекрасная Ринавиэль Уитримана.
  - Я?! - у меня был шок. - Я похожа... на... принцессу...
  Все рассмеялись, а я посмотрела на чудо в белоснежном, расшитом бриллиантами и серебром платье, с фигурой, у которой имелись в наличии такие показатели, как осиная талия и... Я потянулась к фляжке. Мне было обидно, что такой Динар меня не увидит... Ужас, вот что семедейка с приличными принцессами делает - они становятся то неумеренно смешливыми, то слезливо-сентиментальными.
  
  ***
  
  Свадьба. Основные моменты:
  1. Похищение путем использования магии ветра второй фляжки у Хантра. Не забыть повысить ему оклад, так как разгневанный король Оитлона моего верного офицера премии лишил.
  2. Фляжку забрал отец, посмотрел на нервно хихикающую меня и допил все сам, во избежание, так сказать. Теперь хихикаем оба. Придворные, среди которых почему-то много близнецов, странно на нас смотрят. Еще странно то, что мы с папой видели у одной дамы два носа, а остальные почему-то не хотели разглядывать сие чудо природы... хотя мы громогласно призвали народ обратить внимание на столь редкое явление. Дама обиделась... а ну ее.
  3. Ради столь знаменательного события, как собственное бракосочетание, кесарь создал действующий портал, причем огромный, так что свадебный кортеж проехал беспрепятственно. Нам с отцом было весело, и мы развлекались тем, что обсуждали дворцовые сплетни... Старались говорить шепотом, но я сидела в карете, а отец ехал верхом... В результате планы на вечер срочно поменяли три рогоносца, а четыре дамы уяснили, что им лучше скрыться в имениях... Один лорд прозрел и узнал, почему у него, темноволосого, и темноволосой же его леди родились три блондинчика... Эх, а хороший был у нас конюх... Потом мама сказала, что сейчас начнет злиться, и мы с папой замолчали...
  4. Проход сквозь портал и прибытие в Праер - столицу Альянса Прайды. Нас встречали радостными криками, осыпали лепестками цветов. Торжественно потрескивали фейерверки, слабо заметные на еще светлом небосклоне.
  5. Я начала трезветь.
  И на этом веселье закончилось.
  Огромная площадь в форме эллипса... Главный Храм Матери Прародительницы серый и величественный, стоящий на восьми колоннах и открытый всем ветрам и взорам... Крики радостной толпы... Ожидающие у храма весьма недовольные событиями айсиры с семьями и придворными.
  Всадники и кареты свадебного кортежа остановились на въезде к площади. Отец спешился, став серьезным и собранным. Подойдя к моей карете, сам открыл дверцу и протянул мне руку... Традиции соблюдают даже короли.
   Я протянула ладонь навстречу и позволила вывести себя из кареты... площадь погрузилась в тишину, как в сон... Традиция. Это называется 'не спугнуть счастье'. Считается, что в этот момент над молодыми витает благословение Матери Прародительницы и его нельзя спугнуть. И, несмотря на то, что обычно толпа людей в любом случае тишиной не отличается, сейчас было тихо. Молчаливое безмолвие, охватившее более чем десять тысяч человек... Интересно, они действительно боятся спугнуть счастье, или опасаются кесаря, или просто все в трансе при виде избранной императором пассии? Что-то мне подсказывает, что верно третье предположение. С другой стороны, во всей этой свадебной мишуре я выгляжу пристойно, так что можно списать молчание на страх перед кесарем.
  
  Мы с отцом шествовали, контролируя каждый свой шаг под взглядами тысяч присутствовавших... И мы идем в абсолютной тишине, в полнейшем соответствии с традицией... Все так торжественно... и так глупо! Как все это бесконечно глупо! Кричите, вопите, продолжайте неистовствовать! Здесь нет счастья, нет любви и нет выбора... впрочем, не к этому ли меня готовили?! С грустью вспомнила всю ту вереницу претендентов на мою руку, которые сбегали от принцессы-утырки столь быстро, что иной раз свите приходилось бежать следом. Невольно взглянула на придворных и айсиров. От толпы их отделяли два ряда легковооруженных стражников, но в остальном - короли и повелители с семьями и придворными стояли, как и простой народ. Я даже с шага сбилась, осознав это. Кесарь, одним этим месторасположением, показал всем, кто здесь хозяин. И ведь правителям пришлось молча проглотить фактически унижение. Анарга, Интар, Хорния - самые крупные и могущественные среди сорока семи подвластных Прайде государств, но и их короли стоят в толпе, обделенные полагающимися их статусу посадочными местами и прочей атрибутикой. Я поражена до глубины души!
  
  Кесарь, в белом, расшитом серебром костюме, ожидал на пороге храма... ветер играл его присобранными от висков прядями, и платиново-серебристые волосы сверкали в лучах заходящего солнца... Я с грустью вспомнила подаренное Динаром кольцо... Я так хотела надеть его, но разве подходят золото и рубины к сверкающему белоснежному платью, что по обычаям Альянса Прайды было расшито серебром? Мама сказала, что нет... Кольцо осталось в той самой подаренной Динаром шкатулке, рядом с увядающим цветком...
  Мы подошли к ступеням... Кесарь медленно двинулся навстречу, вызывая каждым движением благоговейный трепет толпы. Он величественно приблизился ко мне, и его улыбка из презрительной превратилась в ироничную... Ну да, я всегда буду для него той самой 'жестокой насмешкой судьбы'! И вот теперь он на мне женится, и они с судьбой будут насмехаться вместе... Забавный дуэт выйдет - бессмертный кесарь и призрачная судьба. Даже думать не желаю об этом! Ни о чем не желаю думать... Мне хотелось почувствовать дождь... чтобы капли падали на мое лицо, смывая грим и желанные слезы. Но слез не было. Я же принцесса, я обязана держать лицо в любой ситуации... А брак из соображений политической выгоды - что может быть естественнее для леди моего положения?
  Тихий звон хрустальных колокольчиков... церемония началась...
  Кесарь взял меня за руку, чуть сжал мою безвольную ладошку и обратился к отцу... им вообще было легко говорить поверх меня, я обоим до плеча не доставала даже на платформе свадебных туфелек.
  Начинал кесарь:
  - Король Оитлона, Ароиль Энжернон Астаримана, отдаешь ли мне дочь свою по праву отца и с благословением матери?
   И во мне что-то сломалось! Не хочу, не могу, я не в силах! Папа, скажи 'нет'... прошу тебя... Я всегда была послушной дочерью, я отказалась от Аршхана ради Оитлона... Я вернулась во дворец ради спасения твоей жизни... Папа, я столько раз шла наперекор своим принципам и желаниям, хоть раз шагни мне навстречу! Папочка, ты никогда не спрашивал, чего я хочу... спроси хоть раз, прежде чем передать мою жизнь и судьбу в руки того, кого сам боишься... Ведь ты такой большой и сильный, папа, а я... лишь дочь, и мне так нужна твоя защита... Не делай этого... пожалуйста... Папа...
  Но отец отпускает мою руку, и я слышу торжественные слова:
  - Кесарь Прайды, великий Араэден Элларас Ашеро, отдаю дочь свою, Катриону Ринавиэль Уитримана, по праву отца и с благословением матери!
  Сделка совершена!
  Стороны довольны, мнение жертвы никого не волнует... Лучше бы меня съели гоблины!.. Лучше бы меня просто съели гоблины!.. Но судорожный вздох - и я вновь беру эмоции под контроль... Меня в любом случае выдали бы замуж исходя из политических интересов, а кесарь... он просто самый худший случай. Или лучший, тут уж как посмотреть. И я посмотрела. На храм Матери Прародительницы. Такой величественный и громадный. И я стояла перед ним маленькая, ничтожная и испуганная предстоящим действом, но храму было все равно. И моему отцу тоже было все равно, и всей толпе, что собралась поглазеть на чудо, также было все равно. И нужно найти в себе силы смириться со всем этим, и тогда мне тоже будет все равно.
  Отец и кесарь одновременно опустились на правое колено, и я, придерживая платье, сняла с их помощью обе туфельки... жене полагается входить в храм Матери Прародительницы, чувствуя свою ранимость... Даже правители обязаны соблюдать традиции.
  Король Оитлона поднялся, кесарь тоже. Он первым вступил на ступеньку и потянул меня за собой. Придерживая край платья, я шла следом за своим супругом и повелителем. Великий на мгновение замер на пороге храма и дальше пошел медленнее, щадя мои ноги... Камни! Острые, вспарывающие кожу камни... Вот теперь я могла плакать с чистой совестью, не боясь осуждения... После третьего шага ступала уже, прикусив губу и понимая, что оставляю кровавые следы... Традиции - к гоблинам! Наши жестокие традиции!
  Огромная статуя Матери Прародительницы казалась мне зло ухмыляющейся, но я дошла, сцепив зубы и прикусив губу до крови.
  Кесарь уже проговаривал слова клятвы уверенно и хладнокровно, а я... слушала его и вздрагивала от порывов прохладного ветра... Хотелось выпустить свою силу, заставить ее плясать под куполом храма и чтобы жалобно звенящие колокольчики заиграли веселую мелодию... Мечты-мечты... глупые мечты... А сейчас бы раскинуть руки и, забыв обо всем на свете, бежать по лесу, пусть даже за ягодами с орчатами... И охт в преломленных солнечных лучах я вчера так и не увидела... Сердце болезненно сжалось. Шенге, я больше не хочу знать, что мое сердце хотело мне сказать. Прости, папочка, эту поведанную тобой мудрость я так и не сумела постичь...
  Мой венценосный уже супруг замолчал, и все замолчали, даже колокольчики смолкли. Я подняла голову и посмотрела на статую Матери Прародительницы... Надо бы сказать слова клятвы, а я... не могу. Но должна! Ради Оитлона, ради родных, ради тех, забота о ком - мой долг, долг наследницы...
  - Клянусь... исполнить свой долг... - прошептала я.
  На большее не было сил.
  И зазвенели, неся радостную весть колокольчики, их подхватили трубы герольдов... Брак совершен! Отныне я жена самого страшного человека в Рассветном мире. Хотя можно взглянуть на ситуацию иначе - отныне я жена самого могущественного человека в Рассветном мире... пока жена. А что там взбредет кесарю в голову - еще неизвестно, у него не раз любовницы пропадали без вести... Не буду об этом думать! У меня сейчас другая задача на повестке дня - я должна сжать зубы и, стараясь не вскрикивать от боли, дойти до выхода. И сделать это, сохраняя достоинство и выдержку! Потому что принцессы не плачут, императрицы тем более.
  Развернулась и, закрыв глаза, сделала шаг... нога прикоснулась к гладкому льду. Я испуганно вздрогнула и удивленно посмотрела на ледяную дорожку, протянувшуюся до самого выхода, потом на супруга. Кесарь улыбнулся лишь мне уголками губ, и я почувствовала благодарность к этому страшному человеку - теперь идти оказалось не больно, а холод был столь желанным для израненных ног.
  
   Мы остановились на пороге храма, и толпа кричала поздравления и пожелания... Нам было все равно... Кесарь взирал на творящееся безобразие безразлично и величественно, словно с ледяного пьедестала, а я... скрывшись за пеленой слез.
  Покидали площадь на белоснежном скакуне. Еще одна традиция! Я все же втиснула израненные ноги в туфельки, хотя это было и не обязательно. Холодные руки кесаря обнимали бережно и благопристойно, а точнее - холодно и отстраненно. Бедный наш вечно молодой правитель - пришел конец столь продолжительной холостяцкой жизни... Интересно, и почему мне его даже ни капельки не жаль? Бессердечная я и жестокая.
  
  И мы едем по улицам заполненного народом города. Повсюду цветы, цветы, цветы... А я практически ничего не вижу, отстранившись от народа, как венценосный супруг отстранился от меня. Но когда въехали во внутренний двор дворца из красного гранита, кесарь не позволил стражникам прикоснуться ко мне. Спешившись, подхватил на руки и отнес в спальню, отделанную белым и серебром. Слава богам, у меня будут собственные покои! Поговаривали, что любовниц кесарь селит в своей спальне, и покидать ее пределы им частенько запрещается. С другой стороны, я-то всего лишь жена. Я только жена, и я все же жена... Как-то странно все это и совершенно не логично.
  Однако дальнейшие действия императора Араэдена заставили испуганно вскрикнуть не только меня, но и ожидающих с бинтами служанок. Кесарь аккуратно уложил меня на постель, усыпанную лепестками белых цветов, и начал осторожно поднимать юбки подвенечного наряда...
  Только не это!
  Великий Белый Дух, прошу тебя, исполни последнюю просьбу моего детства, только не так, не при посторонних, не при свете дня...
  Но кесарь, нежно прикасаясь к ногам, потянулся, коснулся застежек на чулках и стянул тонкую ткань, оголяя ноги... Я закрыла глаза, не желая знать, что будет дальше... Он потянулся ко второму чулку и столь же безжалостно его снял. Значит, здесь, сейчас и вот так... Надеюсь, служанки нас покинут.
  - Вода, - прозвучал тихий голос кесаря.
  'Утопит', - почему-то решила я.
  Служанки внесли ванночку, наполненную теплой водой. Мой венценосный супруг, стянув перчатки, опустился на колено, а затем... Приподнявшись на локтях, с замиранием сердца и все возрастающим удивлением я проследила за тем, как кесарь нежно и осторожно омывает мои израненные ноги. И это не было традицией. Исходя из брачных обычаев, супруг должен был меня покинуть и вернуться лишь после заката. Ранами новобрачной занимались или слуги, или ближайшие родственницы, но никак не жених!
  - Унести, - скомандовал кесарь.
  Едва ванночку с порозовевшей от моей крови водой забрали, Араэден начал аккуратно вытирать мои ножки, стараясь не касаться порезов на стопе. Мне было больно, действительно больно, но, глядя, как бережно он прикасается, я просто не решилась даже вскрикнуть или застонать. Зажмурившись, терпеливо ждала, пока он закончит.
  Но кесарь сумел удивить снова! Потому что следующее, что я ощутила, было прикосновение его губ к моим израненным ногам... 'Кровь пьет!' - мелькнула ужасающая мысль, и я открыла глаза... Кесарь заметил мою реакцию и улыбнулся с какой-то нежностью во взгляде... Он так умеет?! Как в жутком сне я ощущала прикосновения по всей стопе, и, когда император отпустил мою ногу, боли уже не было, а кесарь тянулся ко второй.
  И он продолжал следить за мной, лукаво усмехаясь... а завершив, поднялся и направился к выходу, вытирая окровавленные губы... На пороге оглянулся, улыбнулся уже шире и произнес:
  - Не так уж и страшно. Да?
  Ответа кесарь не ждал, величественно удалившись, прежде чем я смогла хотя бы осознать вопрос.
  Это что сейчас было?!
  Шокированная, мягко выражаясь, до глубины души, я просидела до тех пор, пока не начали вежливо покашливать служанки. Вот тогда я осмотрела свои ножки... У камней храма Матери Прародительницы есть одно отвратительнейшее свойство - раны долго не заживают. Не поможет ни мазь, ни зелье, а если воспользоваться волшебством, зуд возникнет такой, что невеста уже и сама не будет рада. Говорили, что традиция эта призвана заставить жену ощутить свою беспомощность и... чтобы даже мысли о побеге не появилось, но вообще жестоко... традиции, к гоблинам! Я вновь прикоснулась к стопам - ни шрамика не осталось... и зуда нет. Что это за магия?
  Встала, игнорируя возмущение служанок, прошлась по ковру - не больно, и даже малейшего дискомфорта не ощутила. Делаем выводы - заботливый муж мне попался, но главное, чтобы не выносливый!
  
  ***
  Мне помогли снять платье, принять ванну, волосы расчесали и оставили распущенными. Сорочка для моей первой брачной ночи вызвала нервный хохот, но... пришлось надеть. Всю эту срамоту прикрыл белоснежный халат из плотной ткани, и наконец меня оставили в одиночестве - любоваться собственным отражением.
  Где-то внизу шумел свадебный пир, слышались тосты за благополучие молодоженов, играли музыканты, а я, как и полагается новобрачной, терпеливо ожидала маму и близких женщин... По традиции им предстояло одарить меня подарками и наставлениями. Этих самых приближенных и умудренных опытом набралось столько, что я вздрогнула, осознав, что ко мне идет не группа поддержки, а армия морального подавления.
  Двери распахнулись сразу двумя створками, и если первой вошла мама, то Лору оттеснила какая-то пухлая высоченная женщина, которая поторопилась ко мне.
  Свой дар дама необъятных размеров небрежно бросила на стол, присела передо мной и запричитала:
  - Ой ты красота писаная, ой что же ты ноженьки не бережешь, на постельке не возлежишь?!
  Я посмотрела на толпящихся - поздравляющих и наставляющих - и снова на даму... У нее обнаружились щетина и серые глаза... мои собственные глаза увеличились в размере, но вопль 'Рыжий!' я удержала.
  - Ой красота писаная, - продолжил Динар писклявым голосом, - ой что ждет-то тебя...
  - Что? - не поняла я.
  Далларийский правитель в черном парике очень недобро на меня посмотрел, но ответил все тем же писклявым голосом:
  - Ночь тебя ждет... брачная... с рыжим!
  Я была поражена до глубины души. Динар все же тут! Тут! Так вот что означал цветок асоа - 'Мы встретимся на закате!' Но при чем тут брачная ночь?
  - Э-э-э, - протянула я, - кесарь-то не рыжий...
  - Зато бесстыжий, - прошипел Динар, пользуясь тем, что дамы начали открывать свои подарки и тем самым несколько отвлеклись от нас. - Кат, когда он попытается осуществить свое право мужа, сработает портал и тебя перенесет ко мне...
  - В Далларию? - испуганно выдохнула я. - Динар, ты с ума сошел? Он уничтожит тебя!
  Тихое рычание напомнило, собственно, об окружающих. Пришлось вежливую улыбку изображать.
  - Вот для того, чтобы не уничтожил ни Оитлон, ни Далларию, я и не вмешался до церемонии... хотя с трудом сдержался! Ты исчезнешь в портале, отследить кесарь не сможет. Все, Кат, и... - поднимаясь, он коснулся губами моей щеки, прошептав: - Я люблю тебя, утырка моя несносная, и только такая дура, как ты, до сих пор этого не поняла.
  - Ди... - я смотрела на самого невероятного мужчину в женском платье и смешном парике и прошептала: - это риск.
  - Я тебя никому не отдам, - едва слышно ответил Динар, - ни оркам, ни гоблинам, ни кесарям! И мне нужна ты, Кат, только ты, такая, какая есть, без Оитлона и магии, в одной только этой ночной рубашке... - затем хитро улыбнулся и добавил: - а можно и вовсе без нее.
   И он отошел в толпу и затем, когда внимание всех дам было сосредоточенно на мне, покинул спальню, а я... Я, кажется, тоже его люблю...
   И уже с улыбкой выслушивала поздравления и наставления, глупые рассказы, у кого и как было в первый раз, хотя... вот рассказ айсиры Вилетины вызвал у всех дам состояние резкого приступа кашля, и я заинтересовалась... в результате приступ кашля охватил и меня... Это надо же так бояться первой брачной ночи, что в ожидании супруга перепробовать трех стражников разом и по отдельности. М-да, айсира однозначно много выпила.
  А вообще шли бы они, я хочу первой брачной ночи... с рыжим!
  Увы, дамам тут понравилось. Служанки принесли вино и фрукты, и посиделки превратились в пьянку со смыслом... Оказывается, леди не пьют вино на балах, зато напиваются в тесной сугубо женской компании. В результате леди сидели везде, кроме постели - ибо то место, как алтарь, было в их понимании неприкосновенно. Все о чем-то говорили, что-то рассказывали, а я сидела с глупой улыбкой и думала о... рыжем.
  - Катриона, - Лориана села ближе ко мне, - ты боишься?
  - Нет, - честно ответила я.
  - И правильно, - младшенькая поправила мои волосы, несколько растрепавшиеся от примерки пятой подаренной дамами диадемы, - ничего страшного в этом нет. А кесарь, он темпераментный, у него всегда две, а то и три любовницы при дворе.
  Настроение стремительно скатилось в пропасть, вот как раз думать о кесаре не хотелось... заботливый, конечно, но... я слишком многое знаю об его иной стороне.
  - Лора, - прошептала я, - не желаю об этом слышать!
  Тут вошла какая-то леди, что-то тихо сказала, я даже не разобрала что, но дамы спешно начали собираться, в результате осталась только мама и Лориана. Появившиеся служанки унесли все дары, убрали последствия внеплановой попойки. В общем, все указывало на то, что приближается время основного действа. Стоило бы волноваться о предстоящем, но я... не могла думать об этом без улыбки.
  Меня подняли, халат сняли и в ужасно развратной сорочке уложили на постель. Служанки поправили волосы так, что они теперь словно струились по подушке, прикрыли меня покрывалом и ушли, оставив наедине с мамой и сестрой. Мама плакала, Лора пыталась ее успокоить.
  Я не выдержала:
  - Мам, а разве ты не так стала женой?
  - Нет, - прекрасная Ринавиэль подошла ближе, - я любила твоего отца больше жизни, да и сейчас люблю, а ты... Катриона, проклинаю себя за то, что не замечала старшую дочь столько лет, - я хмуро взглянула на Лору, та безразлично пожала плечиками, - ты росла без любви и замуж выходишь не за любимого...
  Снова слезы. Ох, как сложно-то.
  - Мама, а почему я ношу имя дедушки? - попыталась я отвлечь родительницу от самобичевания.
  Королева Оитлона всхлипнула и, вытирая слезы, ответила:
  - Из-за того что родилась черноглазая, как я и как мой отец. У меня пять сестер, но только я унаследовала отцовский цвет глаз и поэтому... отец выделял меня среди других дочерей... Он согласился отдать меня в жены Ароилю из рода Астаримана лишь после обещания: если родится дочь с черными глазами, то она будет носить родовое имя Уитримана.
  Я задумалась, сцепила руки на животе и задумчиво протянула:
  - То есть... дед действительно был магом, и ты об всегда этом знала!
  Мама кивнула. Потрясающе! Один родственник за черные глаза дал свое имя, в обход всех традиций, другая прокляла. Эх, Катриона, что же везет тебе, как...
  В коридоре послышались уверенные кесаревские шаги.
  Я испуганно посмотрела на маму, потом на Лору...
  - Все будет хорошо, кесарь как любовник выше всех похвал, - сообщила Лориана и, обняв опешившую от ее слов маму за плечи, увела ее в коридор.
  Судя по одновременному вопросу 'Как она?', все изгнанные дамы собрались как раз таки за дверью. Они тут постоянно будут? Свечу подержать не дали, так хоть послушаем? Но нет, прозвучали пожелания кесарю, и тут же послышалось шуршание юбок удаляющихся леди. Ой, что сейчас будет...
  Кесарь открыл дверь по своему обыкновению - не прикасаясь к ней руками. Вошел, осмотрел спальню и... свечи вспыхнули ярче, разгоняя приватный полумрак... Я невольно натянула покрывало до подбородка. Кесарь жест заметил и, глядя на меня, ласково улыбнулся... покрывало мгновенно вернулось в исходное положение! Я еще жить хочу. Мне вообще только что в любви признались, и от этого такая волна невероятного счастья, что... даже кесарь не особо пугает.
  Супруг кивнул, оценив мое покорное поведение, и его пальцы потянулись к застежкам камзола... Ну, лицо-то у него молодое, выглядит ровесником Динара, но смотреть на то, что у него под одеждой, желания не было... а закрыть глаза страшно. И вообще, рыжий - сволочь! Что значит: 'Когда он попытается осуществить свое право мужа, сработает портал и тебя перенесет ко мне'? А вот прямо сейчас меня перенести нельзя? А?!
  Кесарь развернулся, внимательно посмотрел на меня. Взгляд его мне совсем не понравился. Затем супруг сделал шаг ко мне, и в этом движении было что-то угрожающее. Но, остановившись, император кивнул каким-то своим мыслям и исчез в портале... вот тебе и брачная ночь, Катриона Ринавиэль Уитримана! Я даже возмутилась.
  Полежав немного, села, начала нервно барабанить пальцами по покрывалу... И куда он делся? Дымчатый портал, появившийся посреди комнаты, продемонстрировал, что кесарь уходил недалеко и ненадолго, а вернулся весь мокрый, с влажными волосами и... в одном полотенце на бедрах...
  Внезапно я осознала две вещи: первое - я снова любуюсь природой; второе - а кесарь далеко не столь худощавый, как ранее казалось.
  И нужно бы лечь, и вновь строить из себя благопристойную супругу, но... Араэден хорош... даже слов нет как... Это какая-то иная красота, не столь живая и мужественная, как у Аршхана, и не столь привычная, как у Динара, но... по-своему кесарь великолепен... не зря любовницы готовы ждать его величие денно и нощно.
  Хорош-то хорош, но вот стой там и не надо ко мне подходить... не... Спасите меня!
  В общем, когда кесарь медленно и неторопливо, но уверенно и целенаправленно двинулся к постели, а я с трудом сдержала желание с визгом броситься прочь... Надеюсь, Динар все сделает правильно и заберет меня.
  С этими мыслями пришлось лечь... сложить руки на груди, словно невзначай прикрыв самое интересное от взгляда кесаря, и закрыть глаза... Красивый, это да, но... а вдруг у него ЭТО тоже жуткое, как у рыжего... а муравьев тут нет! И даже если бы и были, сомневаюсь, что я решилась бы на такую шалость... С кесарем шутки плохи...
  Кровать прогнулась, принимая его вес... я начала концентрироваться на дыхании и верить в рыжего... Супруг придвинулся ближе... Продолжаю верить в рыжего... Император уже был близко, так близко, что я ощущала его дыхание кожей... Все еще верю в некоторых далларийских недоорков... Странно, а почему ничего не происходит?
  Открываю глаза и вздрагиваю - кесарь склонился надо мной, так что теперь я ощущаю его дыхание на лице, и он пристально глядел в мои глаза... Словно ждал, когда я глаза открою, и лишь теперь улыбнулся.
  - Смотри на меня, - приказал кесарь, - смотри внимательно...
  Я поняла, что начинаю дрожать от ужаса, и взмолилась:
  - А сказку?
  Это, конечно, не входит в местные традиции, но Динар и Аршхан рассказывали...
  Император вдруг улыбнулся... В свете ярко-горящих свечей сверкали платиновые волосы, притягивали взгляд его странные льдистые глаза... вот только на такую красоту приятно смотреть, но прикасаться у меня нет никакого желания. Хочу сказку... и не хочу кесаря!
  - Сказку... - протянул кесарь, и покрывало исчезло, выставляя напоказ весь мой неприглядный наряд.
  - Не эту, - я позволила себе проявить возмущение.
  - Хорошо, - согласился супруг, и исчезла моя сорочка... она и так мало что скрывала, но все равно обидно.
  И вообще... не слишком приятно! Я поискала глазами, чем бы прикрыться, увидела свой халат, и притянула его, используя ветер. Укрылась, торжествующе посмотрела на мужа.
  Кесарь ласково улыбнулся, и мой халат осыпался белоснежными лепестками роз... Ну да, нашла с кем спорить...
  Вновь закрываю глаза и готовлюсь к худшему, или лучшему. Где мой Динар?!
  Прохладная рука ласково коснулась живота, вынуждая невольно вздрогнуть. Вот раньше тут было что гладить, а сейчас там... талия. И что примечательно - раньше я кесаря не интересовала, а теперь - нате и пожалуйте на брачное ложе... У-у-у! Где этого рыжего гоблины носят?! Где он?!
  А кесарь продолжал нежно, успокаивающе поглаживать мой животик... И я вдруг понимаю, что думаю лишь об одном: только бы супруг прекратил меня трогать! Раздражают его прикосновения, но еще больше раздражает ощущение, что он касается меня гораздо глубже. Такое чувство, что он поглаживает не поверхность живота, а что-то внутри! И от этого странная дрожь... Я не выдержу больше!
  Кесарь неожиданно остановился. Вновь провел пальцами от груди и до живота, но на сей раз ничего раздражающего я не ощутила. А затем он наклонился ко мне снова, и его прохладные губы... не скажу, чтобы совсем уж противно, но и приятного мало.
  - Спи, - после поцелуя прошептал император, и покрывало явилось из ниоткуда, укрыв до шеи.
  Кровать тихо скрипнула... э-э-э, куда?! Я подскочила и открыла глаза. Законный супруг поплотнее обвязался полотенцем и, судя по всему, собирался меня покинуть...
  Какого демона?!
  - Мой кесарь!- испуганно выдохнула я, понимая, что, если он уйдет, плакала моя ночь с рыжим... а она обещала быть жаркой, к тому же мне необходимо было выяснить несколько моментов. Например, что он у Лоры делал, и правда ли... что любит. Второе важнее.
  - Мм? - муж вопросительно посмотрел на меня.
  - Вы... уходите? - задала глупейший вопрос я.
  - Ты не готова, - спокойно ответил кесарь.
  - Я?.. - даже задохнулась собственным возмущением. - Я готова...
  Кесарь вздернул левую бровь и посмотрел на меня о-о-очень внимательно... Я подумала и немного приспустила покрывало, обнажив... кусочек плечика. У кесаря медленно поднялась правая бровь, пока не достигла уровня левой. Я... обнажила плечико полностью, призывно глядя на супруга! Демоны, я его еще и соблазнять должна?! Вот что значит древний, молодые как-то сами... энтузиазм проявляли.
  Великий Араэден Элларас Ашеро усмехнулся и начал демонстративно разматывать полотенце, не сводя глаз с меня и явно ожидая моей реакции... Я зажмурилась... Я все понимаю, но увидеть ЭТО снова как-то нет особого желания.
  Веселый смех кесаря стал последним происшествием в данную первую брачную ночь. С его уходом и свечи погасли...
  Я рыдала от отчаяния и бессилия, но уже после того, как вспомнила все известные мне ругательства. В результате так и заснула на огромной постели. Мысль, что где-то так же ругается рыжий, несколько утешала.
  
  ***
  Утро встретило меня злым оскалом в зеркале. Оскал был моим! Три раза я выходила замуж, и единственный раз, когда очень хотела, чтобы супруг таки решился на активные действия, он посмел... пренебречь мной! Не удивлена, правда, но... зачем тогда было жениться?!
  В общем... сначала к рыжему, потом к шенге, потом подумаю, что делать дальше.
  Мой гардероб был привезен еще накануне, и сейчас я стремительно одевалась сама, не желая замечать служанок. Серая юбка, белоснежная рубашка, поверх широкий пояс, и я выхожу из собственных покоев, пытаясь сориентироваться в пространстве. Так, это третий этаж, судя по оформлению коридоров в бело-голубых тонах. Сбегаю вниз по ступеням, игнорируя и слуг, и появившегося невесть откуда Илери с папкой документов. Невероятно, я первый день замужем, а меня уже загружают государственными обязанностями!
  Оказавшись во внутреннем дворике, пытаюсь привести в порядок эмоции и создать портал. Так, сводим руки вместе, формируем кристалл, представляем место, где желательно оказаться! В общем, медленно раздвигаю грани... шаг - и я...
  Где я?!
  Странное помещение без окон и без видимых дверей, повсюду столы с колбочками, шипящими и светящимися, посреди всего этого разные книги, талмуды, вонь несусветная. Освещение при этом яркое, под потолком магические шары сверкают... За столом в центре сидит... ик... кесарь и устало смотрит на меня своими сверкающими глазами...
  - И? - потребовал объяснения визита мой... супруг.
  Э-э-э... а что ему сказать? Прости, дорогой, я к любовнику хотела? Точнее, не так, я хотела ко второму из своих мужей... продолжить, так сказать, брачные игры, а вы, мой дорогой супруг, в порядке очередности вообще лишь третий... Вряд ли его это впечатлит. Но сказать что-то нужно, иначе меня сейчас тут и препарируют...
  - Я... Доброе утро... дорогой, - и мило улыбнулась.
  - И? - немногословный у меня кесарь.
  - Я... хотела в Оитлон и...
  - Ложь, - оборвал меня муж.
  И улыбнулся... ласково так. Мой испуганный взор начал стремительно искать двери...
  - Здесь нет дверей, - и тон у супруга тоже ласковый настолько, что даже отравиться самой хочется.
  И тут посетила меня прелюбопытная мысль: 'Интересно, а если право мужа кесарь возжелает осуществить утром, портал рыжего сработает?'. Я жеманно поправила волосы, стянутые в самый банальный хвост на затылке, чтобы не мешали в процессе убийства всяких рыжих... с глупыми планами, и шагнула к кесарю.
  Он продолжал пристально смотреть на меня, но, едва я начала движение, произнес:
  - Прежде чем совершить шаг, стоит осознать его последствия!
  Ой... Так, реверанс и нижайшая просьба:
  - Могу я вас покинуть? - нет... не так, двусмысленность получается. - Могу я идти? - интересно, как? Тут дверей нет. - Могу я...
  - В Оитлон - да. Далее - нет!
  Ого... я в ужасе.
  - А... к оркам? - получился какой-то писк.
  - Нет!
  И передо мной открылся портал.
  
  
  Я спешно шагнула в дымчато-серебристый проход и вышла во дворце Оитлона. И лицо у меня было такое, что ближайший стражник отстегнув фляжку от пояса, протянул мне... У нас повальное пьянство процветает? Но фляжку взяла. Три глотка - и вернула назад. В следующее мгновение я издала вопль:
  - Дина-а-ар!
  Подхватив юбки, взбежала по лестницам, целенаправленно двигаясь в покои, что были выделены рыжему. Распахнув двери так, что стражники едва успели отскочить, ворвалась... в пустые комнаты. И здесь действительно было пусто... Ни вещей, ни исписанных его уверенным почерком бумаг... ничего.
  - Катриона, ты удивляешь! - Лориана вошла, закрыла двери, отрезая нас от стражников и толпы любопытствующей челяди. - После чего уже тише спросила: - Что ты здесь делаешь?
  Я задала наиболее важный вопрос:
  - Где Динар?!
  Лора прошла в гостиную, устроилась на кресле перед незажженным камином и с грустью посмотрела на меня своими прекрасными зелеными глазами. Снова юная, снова восхитительная, и снова взгляд с налетом превосходства.
  - Что ты за человек, Катриона? - ленивым и вместе с тем поучительным тоном начала Лора. - Столько времени открыто игнорировать его, а теперь, когда между вами уже ничего не может быть общего, ты требуешь подать Динара немедленно... Он уехал, Кат, еще в тот вечер, когда ты объявила о предложении кесаря. Зверем метался тут, все время повторяя: 'Мейлина предупреждала', а потом открыл портал и исчез. Наутро вернулся за вещами, оставил тебе подарок и ушел уже навсегда.
   'Не навсегда, - подумала я - он у меня был и в тот вечер, и даже вчера'.
   - И подарок, Катриона, - продолжила Лора, - он же со смыслом - цветок асоа недолговечен.
  'Недолговечен... но, если положить его в воду умирающего дерева, он прорастет и расцветет тысячей цветов'.
  - Просто забудь о нем, Катриона. Ты жена кесаря... поверить не могу, и все же. Ты жена прекрасного и великого императора Араэдена. Вы с далларийцем никогда не будете вместе.
  'Никогда - слишком длительный срок, а Динар, он... вечно выкручивается из самых немыслимых ситуаций! И я тоже умею выбираться сухой из воды, так что мы справимся!'
  - У тебя такое упрямое выражение на лице, - Лора пристально следила за мной.
  - А ты напиши об этом Илери в следующем послании! - не сдержалась я.
  Лориана побледнела, на мгновение отвела глаза, в итоге попыталась выставить себя жертвой:
  - Как выяснилось, не одна я была столь неосторожна в словах...
  - Ха-ха! Выкладывание в письмах всей подноготной о королевских артефактах ты назвала столь обтекаемой фразой, как: 'Не одна я была столь неосторожна в словах'? Лора, ты... ты...
  Я прошла и тоже села в кресло, напротив сестры. Отчаяние душило, говорить было сложно.
  - Ты поставила под удар жизнь отца, - справившись с эмоциями, произнесла я.
  - Кат, - Лора была бледна, но непреклонна, - мне пришлось выбирать между своей жизнью и жизнью папы. По-моему, мой выбор был закономерен!
  - Я бы выбрала отца, - честно ответила я. - Хватит об этом. Илери я устраню в ближайшее время, все письменные доказательства уже уничтожены, а статус женатого человека не позволит ему претендовать на трон Оитлона.
  И вдруг как-то совершенно внезапно поняла, что я никуда и никогда не смогу сбежать с Динаром... у кесаря имеется очень действенный рычаг воздействия на меня - мое королевство! Осознание этого было столь болезненным, что я на мгновение даже дышать перестала...
  - Как прошла первая брачная ночь? - Лора всегда мастерски уходила от неприятных тем в разговоре.
  - В слезах и одиночестве, - призналась я, все еще раздумывая над сложившейся ситуацией.
  - Кесарь был груб?! - удивлению сестрички не было предела.
  - Напротив - учтив, вежлив, нежен и... терпелив.
  - Да, он такой, - Лора мечтательно улыбнулась, - бабушка рассказывала.
  - Ничего не хочу знать об этом! - мрачно отрезала я.
  Увы, Лора активно стремилась поделиться информацией:
  - Напрасно, - протянула сестричка, - отныне самый желанный мужчина в Рассветном мире принадлежит тебе, и придется постараться, чтобы удержать этот приз, - Лориана вдруг улыбнулась, - а ты ведь ничего не знаешь о мужчинах.
  - Я знаю о них достаточно, - мне хотелось прекратить этот разговор.
  - Ты ничего о них не знаешь, - Лора откинулась на спинку кресла и добавила: - Жаль, бесконечно жаль, что место, о котором мечтала я, займешь ты.
  Мне стало горько, очень горько.
  - Зато тебе достанется Динар, - невольно произнесла я, и горло сжало спазмом.
  - Айсир Грахсовен, - протянула младшая принцесса Оитлона. - Прекрасный, медноволосый правитель Далларии на требование отца о заключении брака со мной ответил предельно четко: 'Мне не нужна ваша страна, айсир Ароиль, мне нужна только ваша дочь. Отдайте мне Катриону, и я откажусь от любых претензий на престол'. - Я перестала дышать, а Лора продолжила: - В тот день, когда ты столь неудачно упала в обморок, отец собирался объявить о вашей помолвке. Вашей, Кат... меня Динар никогда не хотел. И я знала об этом с той самой первой встречи, когда айсир Грахсовен вошел в тронный зал и смотрел только на тебя. Впервые мужчина, чье внимание я хотела привлечь, был околдован моей уродливой старшей сестрой. Впрочем, не будем о грустном, вернемся к событиям дней минувших. К счастью для королевства, ты почувствовала себя дурно, и помолвка осталась неоглашенной. Сомневаюсь, что кесаря даже свадьба остановила бы, но отец, по меньшей мере, не выглядел глупо.
  Пыталась осознать услышанное. Понять, принять и...
  - Но в Готмире Динар согласился с моей идеей, все было оговорено, и ваш брак являлся ключевой стадией задуманного!
  - Да неужели, - Лора хищно прищурилась, - и ваши обжимания в тюремной камере тоже являлись следствием договоренностей?
  Я покраснела, но все же попыталась объяснить:
  - По возвращении в Оитлон я была помолвлена с... Аршханом, понимаешь. Идея была такова - Динар женится на тебе, я выхожу замуж за Аршхана и соответственно покидаю политическую арену.
  - Кат! - это был крик разъяренной принцессы. - Кат, не смеши меня. С самого начала было ясно, что между вами двумя происходит. Динар смотрел только на тебя, не замечая никого вокруг, а ты в его присутствии словно оживала! Назови мне хоть одного мужчину, которому ты позволяла открыть насмехаться над собой, хоть одного! А с Динаром это был ваш своеобразный стиль общения. Но знаешь, я еще на что-то надеялась до того вашего безобразия перед состязанием с либерийцами. Ты попросту таяла в объятиях далларийца, и ты была счастливая, как никогда. И даже твой ракард, что свел с ума всех женщин, он изначально проигрывал Динару. Рядом с айсиром Грахсовеном ты расслаблялась и была собой, а появлялся ракард и, несмотря на влюбленный взгляд, напряжение присутствовало, Кат.
  Лора помолчала, ожидая моих слов, но, не дождавшись, продолжила:
  - Когда Динар был со мной, он постоянно говорил о тебе. Постоянно. О том, какая ты забавная, о том, какая ты чудесная, о том, какая ты несносная, упрямая и безголовая... 'Кат, Катенок, моя Катриона'... Слово 'моя' проскальзывало очень часто.
  И вот тут меня заинтересовала одна деталь:
  - Ты все это... выслушивала?
  - Конечно, - Лориана снисходительно улыбнулась, - я слушала очень внимательно и никогда не перебивала. Мужчины, Кат, странные существа - чем дольше они рассказывают о любви, тем сильнее привязываются к той, кто умеет слушать. А я слушать умею.
  Почему-то я была возмущена:
  - Ты знала, что он любит меня, и в то же время пыталась влюбить Динара в себя?!
  - Это был мой жених, Катриона! - Лора даже голос повысила. - Мой... а ты целовалась с моим мужчиной и с моим будущим мужем пила в богом забытой таверне! Так что не нужно мне указывать на аморальность действий, если сама далека от норм этики!
  Мы помолчали.
  - Я знала, почему ты не заходила во время моей болезни, - неожиданно виноватым тоном продолжила сестра, - я видела цветы и расспросила служанок. В отличие от тебя, они в сердечных делах разбираются и сразу сообразили, что произошло. Одним этим поступком ты выдала все свои чувства к айсиру Грахсовену. Но... я ничего не сказала Динару, прости...
  Кажется, я сейчас придушу собственную сестру! Ладно, Динару она не сказала, но мне-то могла сказать... что я в рыжего влюбилась ...
  - Не смотри на меня так, - попросила Лора, - знаешь, когда все это произошло, я осталась практически одна. Мама не всегда была рядом, отец старался меня не замечать и постоянно просил надеть капюшон, служанки просто тряслись от страха. И поползли слухи, один другого страшнее... А Динар, он, когда взял меня за руку, не отвернулся, не скривился от брезгливости и отвращения и был таким... нежным. Не осуждай меня, Кат, но я влюбилась второй раз в жизни и опять-таки в мужчину, который достался тебе.
  - За всю мою жизнь на меня обратили внимание только двое, Лора, - укоризненно произнесла я, - Аршхан и... и Динар, а в твоей жизни мужчин были сотни, поклонников - тысячи! Мужчины всегда выбирали тебя, даже те, кто приходил свататься ко мне!
  - Кесарь выбрал тебя, - глухо ответила Лориана, - меня он отверг с первого взгляда. Знаешь, как это больно, Кат? Меня с детства готовили для него, с самого моего рождения! Как доставить мужчине удовольствие, как говорить с мужчиной, как удерживать его интерес... И когда я вернулась, отвергнутая тем, для кого меня растили, Велерея была в ярости...
  - Радуйся, что жива и живешь, - несколько резко сказала я, - кесарь не тот человек, рядом с которым безопасно находиться.
  - Не безопасно, но так... волнующе...
  Я поднялась. Этот разговор нужно было прекратить давно, и мне следовало собраться с мыслями и начать действовать. С чего начать, я знала - с Райхо и Свейтиса, заберу их с собой.
  - Кат, - тихо позвала Лора, - хочешь, расскажу сказку?
  Нервно рассмеявшись, я ответила:
  - Нет, спасибо. У меня еще так много дел.
  - Ее Динар придумал...
  И я села в кресло, не в силах отказаться от такого.
  - Жила-была принцесса, - начала Лориана, - она была очень добрая и очень хорошая, но ее заколдовала злая ведьма. Она превратила девочку в жуткое чудовище, и люди пугались, увидев принцессу. Король-отец запер ее в высокой башне, ибо было пророчество: 'Приедет прекрасный принц, поцелует принцессу, и чары падут'. Шли годы, принцесса, ненавидимая всеми, росла в заточении. Видя от людей только злобу и страх, принцесса стала злой и циничной. Принцы со всего света приезжали к ней, но каждый был труслив и в страхе бежал прочь... Много зла совершила принцесса, которую никто никогда не любил, но однажды ее увидел тот, кого считала врагом. Он должен был убить принцессу, но не смог. Стоял, смотрел на нее, и сердце билось чаще. Его поцелуй разрушил чары злой колдуньи Велереи...
  После этих слов у меня дрогнуло сердце, наверное, я побледнела, потому что Лориана не удержала улыбку.
  - Это сказка о Заколдованной принцессе, ее рассказывают на всех площадях Оитлона, ее поют менестрели, а дети с замиранием сердца слушают перед сном. Правда, данную сказку никогда не расскажут жрицы Матери Прародительницы, но тем ближе она стала народу... в отличие от твоей про 'Красавицу и чудовище'. Кстати, Велерея в сердцах народа и была злой колдуньей, так что Динар избрал нужные слова.
  - Ты знала? - у меня просто день прозрений.
  - Я догадалась, что это твоих рук дело, но... мне это было выгодно.
  - Тогда зачем вторая сказка?!
  - Динар, - Лора улыбнулась. - Он был в ярости, возмущался, что только просил тебя поговорить с сестрой, а не устраивать из меня культмассового поклонения. Ну а потом мы придумали эту сказку.
  - 'Мы'?!
  - Он, - была вынуждена уточнить Лора.
  - Зачем? - я не понимала мотивов.
  - Потому что всеобщая ненависть тебя не радовала, - сестра насмешливо улыбнулась.
  - Мне абсолютно все равно, кто и что обо мне думает! - отчеканила я.
  - Да? Динар сказал, что тоже так думал, пока не увидел, как ты меняешься у орков, и добавил: то, что произошло в Далларии, тебе было неприятно. А он не сразу это понял. 'Она меняется у орков, Лора, она собой становится, она как цветок раскрывается!' - вот что айсир Грахсовен мне говорил. И потому для него было так важно, чтобы отношение к тебе изменилось...
  Внезапно поняла, что сейчас начну плакать, снова. Динар понял меня, понял даже то, что я сама не понимала, а Динар... И как же мне теперь жить без него, с осознанием всего случившегося?!
  - Давай поговорим о кесаре, - прервала мои душевные терзания Лориана. - Динар в прошлом, а ты замужем за императором. Думай об этом и о том, чтобы быть ему хорошей женой.
  Вытирая непрошеные слезы, я честно ответила:
  - Ему нужна не я, Лора, ему нужна моя кровь, а точнее, дети с даром, как и Та Шерру. Я кесарю никогда не буду интересна как женщина, и потому твои знания мне не пригодятся. Но все равно спасибо - за рассказ, за сведения... которые ты предоставила мне слишком поздно, чтобы я могла хоть что-то предпринять, и за попытку передать свой опыт тоже благодарю.
  Я решительно поднялась.
  - Кат, - Лора задумчиво смотрела на меня, - тот факт, что кесарь всегда был к тебе неравнодушен, известен многим. Но особенно от этого бесился Илери, и именно от него я узнала, что кесарь всегда следил за твоей жизнью. Всегда, Кат, с того самого момента, как в пятнадцать лет ты предстала перед его очами. И ты единственная принцесса в Прайде, чей брак мог быть заключен только с разрешения кесаря.
  - Что? - я была удивлена.
  - Ты меня превосходно слышала, - Лора тоже поднялась. - А теперь я расскажу то, что знаю, наверное, только я... и мне об этом сказала Велерея... Кесарь очень могущественный маг.
  - О, да, - я не скрывала иронии, - ты открыла мне великую тайну!
  - И кесарь очень несчастный человек...
  - Уже рыдаю от сочувствия! - Я пнула лежащую на полу подушку для ног. - Ты хоть понимаешь, о чем говоришь?!
  И я ушла... в кабинет Динара.
  Там, сидя на краешке стула, спешно писала послание рыжему. В том, что он вернется, сомнений не было, но вот когда?.. И нужно ли ему возвращаться? Но сердце напомнило его слова: 'Я тебя никому не отдам, ни оркам, ни гоблинам, ни кесарям!' И на секунду мелькнула мысль: 'Мы еще повоюем'! Мелькнула, чтобы тут же быть подавленной тысячами разумных доводов. А я писала письмо Динару. О том, как ненавижу его, и о том, что, кажется, люблю... наверное, потому что... не знаю, почему. О том, что никогда не прощу ему Готмира и Далларии. О том, как я благодарна ему за Готмир, но не за Далларию... О том, что все его сказки дурацкие! И о том, что он самый несносный рыжий на свете, и о том, что я прошу его не вмешиваться... Если кесарь отследил и обернул вспять мой портал, нет сомнений, что сумеет отследить и Динара, а значит... я буду верной женой.
  И самое последнее: 'Мог бы и сразу сказать, что любишь! А не ждать, пока я замуж за другого выйду!'
  А затем я взяла два конверта, на обоих написала 'айсиру Грахсовену', оба запечатала. Конверт с письмом спрятала за пояс, второй, с белым листком бумаги, собиралась использовать.
   - Передашь Динару, - сказала я Лоре, которая продолжала стоять все там же у камина.
  - Может, не стоит? - но запечатанное послание взяла.
  - Стоит... - Я судорожно вздохнула. - Иду к отцу, нужно определиться с преемником.
  - Будете выбирать мне мужа? - насмешливо спросила Лориана.
  - Вероятнее всего, - честно призналась я.
  Вышла в коридор, но двери прикрыла неплотно. Постояла немного, ожидая ее действий.
  - Прости, Кат, - расслышала я шепот Лоры.
  И постояла еще, пока не ощутила запах сожженной бумаги. Ну, предавший единожды предаст и повторно, в смысле - люди не меняются. Второй конверт я отдала Хантру. В том, что он действительно передаст письмо адресату, сомнений не было.
  
  ***
  С отцом толкового разговора не сложилось. Король Оитлона почему-то все больше пытался расспросить о том, как там у нас с кесарем, и напрочь отказался обсуждать будущее Лорианы.
  - Меня вполне устраивает предложение императора, - туманно намекнул отец.
  - Он избрал супруга для Лоры? - удивленно спросила я.
  - Он сообщил, что этим вопросом чуть позднее займешься ты, - король просто-таки сиял от счастья. - И, Кат, ты меня порадовала.
  Я молча встала и не прощаясь вышла из отцовского кабинета. Мне было больно, и я была обижена на отца.
  
  ***
  Покинув родной дом, я перенеслась не во дворец кесаря. Выстроив портал на ту самую смотровую башню, с которой мы атаковали дом Илери, долго стояла на самом верху этого примечательного сооружения и смотрела на город. Праер - столица сорока семи объединенных королевств, центр нашей цивилизации, оплот власти великого императора Араэдена... как и всегда, удивлял отсутствием каких-либо достойных внимания строений. Проще говоря, кесарь плевать хотел, пусть даже и вот с этой смотровой башни, на все свои владения. Взять, например, ту же Хорнию и ее столицу - повсюду величественные храмы, центральные улицы восхищают своими архитектурными композициями, парки и аллеи носят имена выдающихся правителей, все как полагается. Оитлон тоже по праву может гордиться своей столицей Ирани - это древний и удивительно прекрасный город. Королевский дворец является своеобразным островом - его, как ожерелье, окружает королевская площадь, которая увеличивается перед дворцом, повторяя форму кулона. Многим строениям в Ирани более пяти сотен лет, но их берегут, реставрируют, и это жемчужины города. В общем, когда к нам прибывает очередное посольство, народу есть что показать. А тут? Отсюда, с башни, весь Праер казался сборищем глинобитных домиков, разве что квартал богатых сановников и аллея с ювелирными магазинами выглядели пристойно. И замок кесаря располагался не в центре столицы или хотя бы в черте ее, а значительно левее, практически в пустыне. Стен вокруг дворца не наблюдалось - но не существовало и глупцов, рискнувших бы напасть на нашего бессмертного. Я даже улыбнулась, представив себе остальные дворцы правителей - у всех были высоченные ограждения, в Шлезгвии их вообще аж пять, но там потомственные параноики. И у Динара вокруг замка внушительная стена, и у нас даже. А тут нет, непорядок. Надо построить. И сад вокруг дворца, и озеро... чтобы было где утопиться, когда кесарю надоем... Не о том думаю.
  И я принялась за мысленное составление плана действий:
  1. Затребовать архитектурный план дворца.
  2. Пообщаться с градоправителем Праера, - в конце концов, это наша столица, и выглядеть она должна достойно.
  3. Что-то мне подсказывает, что если к собственной столице у нашего великого интерес отсутствует, то и в государстве не все ладно, так что следует заняться внутренними делами Прайды.
  Забыв о собственных душевных терзаниях, я решительно открыла переход во дворец, понимая, что в ближайшие месяцы свободное время мне не светит.
  
  ***
  'Государство - это я, я - это государство' - не помню, кто сказал, но повторяю теперь постоянно. А что мне еще остается?!
  - Айсира Катриона, вы просили документы по территориальным владениям Гевины, - Илери склонился передо мной.
  А все равно ненавидит, хоть и пытается это скрыть.
  Та-а-ак, ну-с, и что мы тут имеем? Ага, незаконное присвоение территорий по реке Вейе... как мило, и куда кесарь только смотрел?! Зато теперь я знаю, зачем мужчине нужна жена, - чтоб скинуть на нее все проблемы и жизнью наслаждаться! Второй день замужем, но уже понимаю, что в девичестве было лучше. В смысле - обязательств меньше, да и управленческий аппарат в Оитлоне отлажен, в отличие от Прайды, чья экономическая ситуация меня откровенно ужасала.
  А вот что меня откровенно радовало - так это отсутствие кесаря. Мой супруг более на пороге моей же спальни не объявлялся и вообще нигде не показывался. Это никого не удивляло, кесарь иной раз и месяцами пропадал... жаль, что всегда возвращался, мы иной раз уже начинали надеяться на лучшее, а он все равно возвращался. Бессмертный наш.
  Вдруг во внутреннем дворике послышался шум... Странно, здесь обычно крайне тихо.
  И тут сквозь грохот лат устремившихся к месту событий стражников, я услышала гневное: 'Утыррка!'
  Вскочила, даже до конца не осознавая этого, и бросилась в коридор! Оттуда, расталкивая стражников и лавируя между теми, кто не замечал свою мелкую повелительницу, выбежала во двор.
  Их было трое - шенге, Рхарге и еще какой-то незнакомый мне орк... но это не важно... Это все не важно! И с воплем 'шенге!' я бросилась к папе.
  - Утыррка, - ласково прорычал орк, и стражников, которые были на моем пути, разбросало в стороны, а я с разбегу обняла своего мохнатого папашку.
  - Шенге, - я готова была выть от радости, - Утыррка скучать... и хотеть прийти, но Утыррка нельзя ходить к шенге теперь...
  Я всхлипнула и прижалась к нему крепче...
  - Утыррка, глупый ребенок, - прорычал папашка. - Утыррка слышать шенге, но не слушать! Утыррка не делать, что хотеть, Утыррка следовать за долгом. Долг вести Утыррку к гибели!
  - Утыррка выполнять свой долг, - прошептала я.
  - Долг Утыррки - расти! - безапелляционно заявил шенге и добавил: - Утыррка идти с шенге, взрослеть, учиться магии и... ценить себя!
  Та-а-ак, значит, это за мной? То есть шенге пришел за мной?
  Оторвавшись от объятий мохнатого папашки, я со слезами на глазах смотрела на орка... и не могла поверить! Сказать, что его поступок перевернул весь мой мир, это не сказать ничего.
  - Шенге, - я вытерла слезы, - Утыррка благодарит небо за то, что ты появился на Пути.
  - Утыррка - дочь шенге, - прорычал орк, - когда Утыррке плохо, шенге тоже плохо. Шенге дал время Утыррке, но дочь не услышала слов. Шенге забирать Утыррку, пока дочь не станет взрослой!
  Эмм... в двадцать лет мои ровесницы уже детей имеют, но... Я представила себе жизнь во дворце Прайды, кесаря, вызывающего оторопь, - и жизнь с шенге в охте лесного племени... Первое вызывало печаль, при мысли о втором хотелось прыгать от счастья...
  - Утыррка очень хочет с шенге, - призналась я, - но тут муж... Утыррки...
  - Какой именно? - устало поинтересовался шенге.
  Я смущенно покраснела и ковырнула носком мрамор двора... действительно, хороший вопрос.
  - Утыррка - обиженный ребенок, - папа взлохматил мои волосы, - видит игрушка - берет! Шенге видеть, как Утыррка смотреть на Аршхан, и поставить условие - брак по законам Лесного Народа. Шенге видеть, как Красное пламя смотреть на Утыррка, и поставить условие - брак по законам Лесного Народа! Утыррка - дочь шенге, никто не может взять Утыррку в охт без согласия шенге. Нет брака по законам шенге, нет мужа. Я Джашг, я все сказать!
  Тишина во дворе, - и я поняла, что не одна слушала шенге... Какой же он у меня потрясающий папа! Вот самый настоящий мой папа! И вот он меня кесарю ни за что не отдал бы!
  Но помяни демона, он и появится!
  Кесарь материализовался из воздуха, и так неудачно, что оттеснил меня от шенге... Мой любимый папочка внимательно посмотрел на правителя Прайды и 'нежно' его отодвинул. Кесарь отлетел шагов на пять, после чего прямо в воздухе принял вертикальное положение, но я к тому времени уже находилась за Рхарге - люблю орков... И очень надеюсь, что шенге сильнее кесаря... а вообще страшно.
  - Ледяной свет должен уйти! - спокойно произнес орк.
  Кесарь спланировал на поверхность дворика, медленно направился к нам, сцепив руки за спиной. Он подошел вплотную к шенге, я невольно отметила, что они одного роста и сейчас смотрят друг на друга в упор, но отступать не желал, ни один. Кесарь, тонкий, с длинными платиновыми волосами, в светло-серебристом костюме и шенге, в котором уместилось бы четыре кесаря в ширину... но что-то мне вдруг не по себе стало! Я знала, что мой папочка всех сильнее, с ним даже Та Шерр не спорил, но про кесаря я знала то же самое!
  - Ваше императорское величество, - решила я вмешаться, из-за спины Рхарге естественно, - это Джашг, мой отец...
  Левая бровь кесаря взметнулась, после чего он не удержался от усмешки:
  - Семейного сходства я не заметил, как и стремления твоей матери к извращениям!
  Ого, какая длинная фраза... Самая длинная за всю нашу семейную жизнь.
  - Джашг - мой шенге, - обиделась я, - мой второй отец...
  - И? - полюбопытствовал кесарь.
  Надо же... какие мы разговорчивые...
  - И шенге забирает Утыррку! - на оитлонском произнес орк, удивив меня... а я язык коверкала и оркский учила!
  Кесарь улыбнулся... ласково. Мне стало страшно.
  Стражники попятились под прикрытие стен, предпочитая наблюдать за событиями из окон магически защищенного дворца, и мои опасения подтвердились. Кесарь продолжал стоять совершенно спокойно, даже расслабленно, а его руки все так же были небрежно сцеплены за спиной, но... я чувствовала, как все вокруг меняется... И у меня имелись серьезные сомнения в том, что шенге сильнее... очень серьезные! На моей памяти кесарь сровнял с землей одно горное княжество... там даже гор не осталось, только обломки. А уж сколько народу кесарь на тот свет отправил, даже не припомню... слишком много. И ледяной страх сжал сердце! Только не шенге! Я не прощу себе, если с ним хоть что-то случится... Что же мне делать? Если пойду просить кесаря, шенге разозлится и поступит по-своему, а если ничего не сделаю, кесарь разозлится и шенге может погибнуть... Тогда и я не смогу жить, зная, что орк погиб из-за меня, - я слишком люблю папочку... Что мне делать?!
  Я подняла глаза и встретилась со сверкающим взглядом кесаря, причем он вновь демонстрировал удивление вздернутой левой бровью...
  - Утыррка, - прорычал шенге. - Ледяной свет чувствует мысли!
  О-о-о!!! А-а-а! Эм... прости, кесарь... эм...
  Тонкие губы криво усмехнулись, и я поняла что... конец мне...
  Так, стоп... глубокий вздох и... он все слышал? Все?! ВСЕ!!! И в спальне? И вообще?!
  Рхарге удержал мое падающее в обморок тело, но кесарь добил:
  - Да!
  И я передумала падать в обморок. Так, ладно... мы пойдем другим путем. 'О Великий Белый Дух... Тьфу ты... кесарь Араэден... О Великий Белый... опять не то...'
  Я выпрямилась, с мольбой взглянула на супруга и взмолилась: 'Только не шенге, пожалуйста! Я послушная буду, я все текущие дела по Альянсу на себя возьму, я...'
  - Вернешься на закате, - поворачиваясь, чтобы уйти, произнес кесарь, - к оркам можешь создавать портал...
  Наглость - это качество, необходимое любой принцессе, а такой, как я, особенно, посему:
  - А свадьба?..
  И мысленно добавила: 'И вообще, я тут подумала, раз вы все знаете... разводы в Прайде - дело добровольное, и давно существующее, и...'
  Кесарь мгновенно развернулся ко мне, и взгляд его был далек от добродушного.
  'Нет так нет... я же не против... наверное. Но вот шенге...'
  Шенге угрожающе произнес:
  - Ледяной свет - не муж Утыррки!
  И пространство вокруг нас засверкало. Словно ледяные искорки наполнили воздух.
  А я смотрела на супруга и молила только об одном: 'Не надо... не надо, пожалуйста!' Кесарь усмехнулся, глядя на меня, и повернулся к шенге.
  - Джашг живет по законам леса, у меня свои законы. Катриона Ринавиэль Уитримана моя.
  Под ногами земля загудела. Нехорошо так, и дворец весь задрожал, а я поняла - это шенге.
  - Утыррка уходить с шенге, - прорычал мой папка.
  - Если я разрешу, - ледяным тоном напомнил кесарь.
  Земля задрожала ощутимее. Мне совсем страшно стало, а шенге не боялся ничего:
  - Ледяной свет - могущественный маг, но против магии Джашга бессилен!
  Воздух перестал сверкать, земля перестала гудеть. Кесарь задумчиво посмотрел на меня, затем все свое внимание уделил шенге:
  - Чего хочет Джашг?
  Достигнув крайней степени удивления, я решила принимать происходящее как есть - все равно ничего не понимаю! Зато шенге и кесарь понимали друг друга с полуслова:
  - Обряд по законам Лесного Клана, - сказал папа.
  - Я в заведомом проигрыше, - без эмоций произнес властитель всей Прайды.
  - Это единственное условие, - папа говорил спокойно, и даже без насмешки.
  - Мне проще убить тебя, - и супруг мой тоже был спокоен и тоже не шутил.
  Вот они оба спокойные, а я на грани обморока!
  Кесарь снова посмотрел на меня. Задумчиво и нехорошо. А потом произнес:
  - Я сообщу о решении.
  - Джашг сообщит время! - с достоинством ответил мой папашка.
  И кесарь опять в воздухе растворился.
  
  Шенге взял меня за руку и открыл портал. Я была довольна, и шенге - тоже. И как же здорово чувствовать себя маленькой девочкой рядом с большим и сильной папочкой, который тебя любит и защищает!
  Мы вышли у восточных границ клана. Рхарге и второй орк мгновенно подпрыгнули и по деревьям помчались вперед... а мы с шенге шли и наслаждались ранним летом, окружающей природой и вообще... обожаю своего шенге, и мне так хорошо, что даже слов нет... а все же нашлись.
  - Шенге, Утыррка ничего не понимать, - призналась я, как-то по привычке перейдя на любимый оркский.
  - Утыррка спрашивать, шенге давать ответ, - довольно жмурясь, сообщил орк.
  Я от радости обняла его руку обеими своими и дала волю любопытству:
  - Когда будет обряд?
  - Шенге решать, - как-то лукаво и загадочно ответил орк.
  Та-а-ак, не поняла.
  - И когда шенге решит? - задумчиво спросила я.
  Орк фыркнул, разом растеряв всю загадочность, и ответил:
  - Когда Утыррка захотеть!
  А? Я не ослышалась? Это что же получается? Это... мне решать?!
  - Шенге? - удивленно выдохнула я.
  Орк свободной рукой, потому как на второй висела я, опять растрепал мои волосы, но я даже была не против, и начал говорить:
  - Утыррка - глупый ребенок. Чего хотеть - не знает! Кого хотеть - не знает! Утыррка смотреть на Аршхана и терять голову, как глупый человеческий женщина!
  Я покраснела, как рак, которого однажды жарил Рхарге, и промолчала.
  - Но Утыррка не женщина, - продолжил шенге. - Утыррка дочь Джашг, нести честь рода... Джашг принял меры...
  На последнем слове орк несколько смутился, а вот мое чувство любопытства воспарило на крыльях, затмевая все остальные мысли.
  - И... что сделал шенге? - вопросила я.
  Папа чуть сжал мою ладошку, в его лапе выглядящую как ручка ребенка, и, хитро прищурившись, ответил:
  - Утыррку могут брать в невесты, но... сделать женой, матерью - нет! Никак! Пока Утыррка сама не будет готова.
  Я ничего не поняла... совсем. Удивленно смотрела на шенге, и глаза мои становились все больше, ибо это был шок.
  - Шенге защитил Утыррка, - с фыркающим смехом ответил папашка.
  Я вытерла слезы благодарности и... вспомнила обряд с Аршханом... так вот почему он меня так спокойно отпустил?! Он знал! Знал, что я никому не достанусь, пока... А Динар?! Когда понял он?
  - Шенге, - подозрения захватили меня, - а остальные как узнают?
  - Маг видит портал, - шенге наблюдал за мной с хитрым прищуром, - даже Ледяной свет не смог снять.
  О... нет, не так. О-о-о! А-а-а! Э-э-э... Эм...
  - А если не видит? - спросила я.
  - Глупый насильник попадать в охт, злой шенге учить вежливости! - уверенно ответил орк.
  Я споткнулась на ровной дорожке. Остановилась, в полнейшем изумлении глядя на папашку... Осознала сказанное и...
  - Шенге - лучший папа на свете! - И я бросилась обнимать волосатую шею. - Самый-самый лучший!
  Орк хмыкнул, и мы пошли дальше, наслаждаясь теплым днем и пением птиц, и вообще мне так хорошо было... хотелось петь что-то веселое, но не давал мне покоя этот вопрос:
  - Шенге, скажи Утыррке, как происходит обряд?
  Орк пожал плечами, что выглядело внушительно, учитывая его габариты, и ответил:
  - Утыррка и Рхарге думать, шенге одобрять, - и, фыркая, рассмеялся. - Чуть-чуть менять традиции.
  Я в шоке, причем в самом радостном его проявлении!
  - Шенге, - я даже начала радостно подпрыгивать, - так когда это будет?
  Вот тут шенге резко остановился, внимательно посмотрел на меня и прорычал:
  - Когда Утыррка будет готова! Раньше - нет! Когда глупый Утыррка понять, чего хотеть! Когда Утыррка выбрать мужа сама!
  - Утыррка не могла выбрать. Кесарь править, Утыррка подчиниться. Большая ответственность, шенге, очень большая.
  - Ответственность Утыррки возьмет шенге. Ледяной свет сильный маг, но земля больше силы имеет. Он знает.
  А я вот не знала... досадно. А папа все знает.
  - Шенге самый умный папа на свете! - не скрывая восторга, сказала я.
  - Мудрость приходит с годами, - ответил орк, и мы пошли дальше по тропинке.
  Я напевала что-то сумасбродное и прыгала, как ребенок, а шенге хитро улыбался и держал меня за руку... И я была счастлива как никогда в жизни, понимая, что, какую бы глупость не совершил ребенок, умный папа все исправит... мой самый настоящий папа.
  
  ***
  Огромное овальное мрачное помещение, с темно-коричневыми занавесями на высоких окнах, полом, устланным багрово-красными коврами, столом из красного дерева и унылым кабинетом министров Прайды.
  Заседания совета министров в Альясе Прайды и ранее были полны... веселых моментов, но теперь, когда во главе восседала я, вовсе стало весело. Сидя за столом председателя совета, я уныло выслушивала взбешенного айсира Илери...
  Я уже неделю как сама себя назначила на данный пост, а он все никак не угомонится. Приволок уйму трактатов, в которых отыскал строку 'председатель совета обязан', и на основании этого пытается доказать, что должность председателя исключительно мужская. А я уныло смотрю на него и думаю о том, как же сильно мне не хватает Динара... Он бы сейчас достал нож, потребовал у Илери предъявить печень, и лориец подавился бы собственной ядовитой слюной... Хотя лично я не отказалась бы и лицезреть его печень.
  Ловлю полный сочувствия взгляд министра финансов и невольно улыбаюсь ему в ответ. Министерств в Прайде пять: финансов, военных дел, внешней политики, торговли и... безопасности. Сферы министерств торговли и финансов пересекаются, вызывая постоянные споры, посему я вообще планировала их совместить, но это в будущем... дня через три... А Илери продолжал:
  - ...Верх безумия! - лориец, как и всегда, был против.
  - А это уж мне решать, - меланхолично слежу за развитием событий.
  - Но позвольте, - начал айсир Илери.
  - Не позволю, - решила поиздеваться я.
  - Но... вы издеваетесь?! - осознал Илери.
  - Можно сказать и так, - я пробежала взглядом по стопке документов.
  Справа лежали одобренные айсиром, слева те, что он посчитал бредом... бредовая папка оказалась раза в четыре больше одобренной. И все бы ничего, но и я не первый день живу, и все мною предложенное имело под собой проверку в течение пяти лет на территории Оитлона.
  - Хорошо, - я постаралась заставить себя выслушать его предложения, - что именно вас не устраивает в... - взяла первый документ из папки, - во внесении изменений в земледельческое законодательство?
  Я вообще пыталась быть милой, но... не простил он мне тот факт, что заседала я сейчас на его законном месте... без разрешения кесаря, который вообще неделю пропадал неизвестно где. Однако, несмотря на отсутствие супруга, портал в Далларию у меня все равно не открывался...
  - Это бред сумасшедшей девицы! - плевался Илери. - Вы разграбите казну!
  Я тяжело вздохнула... потом еще раз, потом попыталась объяснить свою позицию:
  - Айсир Илери, я все же считаю, что дать крестьянам пять лет безналогового ведения хозяйства при условии, что они начнут распашку пустующих земель в устье реки Верда, это целесообразно. Сейчас никто из земледельцев не рискует вкладывать деньги в данные территории, и да, временно Прайда не будет получать выплаты налогов от данной ничтожной части крестьян, но через пять лет наши затраты многократно окупят себя и...
  - Через пять лет, - Илери нагнулся ко мне, игнорируя открытое возмущение министров, - тебя здесь не будет, утырка сопливая!
  Мое добродушное настроение испарилось мгновенно. Я медленно подняла голову, посмотрев в глаза обнаглевшего айсира, и... ласково улыбнулась.
  А мне понравился эффект, и его побледневшая рожа тоже.
  - Через пять дней, - я все еще ласково улыбалась, - вы будете возглавлять одно из крестьянских семейств, стремящихся освоить новые территории!
  Все замерли! Я и сама была в ужасе от сказанного... это до какой же степени я понизила любимца кесаря... и что мне за это будет?
  Айсир Илери в лице изменился. Не будь у него собраны волосы, явно бы зашевелились от ужаса и ярости...
  - Я лично оповещу императора, что его... супруга, слишком много о себе возомнила! - прошипел Илери и вылетел из зала совета.
  Министры посмотрели на меня с сочувствием, - они, умудренные жизненным опытом, меня любили... причем давно. Министр финансов Гверд и вовсе был моим учителем по экономике каждый раз, как я сюда ранее приезжала.
  - Пожалуй, - я устало поднялась, - пойду... поговорю с супругом... если найду.
  Меня провожали молча, но меня не радовало даже откровенное сочувствие министров... Выйдя на двор, я медленно, как осужденный на казнь, последовала за горделиво шествующим Илери... И что сейчас будет? Ну, в крайнем случае сбегу к шенге, но и папочку подставлять не хочется, особенно там, где сама виновата. Это надо же было додуматься сказать такое!
   Я вышла во двор следом за лорийцем, и мне вдруг стало очень интересно, а где Илери будет кесаря искать? Пока я об этом думала, айсир направился к высокой конусообразной башне. Хм, а я не знала, где супруг время проводит, да и не интересовалась этим, если говорить откровенно. И даже не желала интересоваться... На рассвете я переносилась к шенге, и он учил меня магии. А когда солнце было в зените, возвращалась и вела государственные дела Прайды... дел было много. Ужинала с придворными в общем зале, а кесарь там и раньше не появлялся, ну а после прослушивания досужих сплетен, коих было немало, я отправлялась спать... без кесаря, и сам он не приходил. И так все истекшие дни. В общем, меня такая семейная жизнь вполне устраивала, и даже более чем устраивала, но тут, как и всегда, все испортил Илери.
   Кабинет великого правителя Альянса Прайды располагался в башне, в западном крыле дворца, посему по двору пройти было удобнее. Илери вбежал в башню первым, я потащилась следом. Вошла, уныло взглянула на лестницу, но делать было нечего. Где-то на сотой ступеньке начала задыхаться и уже только слышала далекое бурчание айсира, но, в общем... тащилась следом. Обидно! Хотя должна признать, у кесаря весьма удачное расположение кабинета - эдак любой проситель издохнет на середине пути или о просьбе забудет... Эх, вытирая пот со лба, иду дальше.
  До верха оставалось ступенек пятьдесят, когда сил подниматься уже не было, и я устало присела на подоконник одного из небольших башенных окошек... Я все понимаю, но... не желал бы мой супруг находиться поближе к земле?! Дыхание вырывалось уже со свистом... да, не приспособлена я к таким лестницам.
  Наверху раздался осторожный стук в дверь, ее же, судя по скрипу, и открыли, после чего послышались усталый голос кесаря и полный праведного гнева глас Илери... Все, кажется пора бежать во дворик и открывать портал к шенге...
  Голос лорийца нарастал как снежный ком в горах, грозясь снести меня лавиной мрачных эпитетов, но тут... кесарь сказал всего одно предложение, однако я его отчетливо расслышала:
  - Пусть забавляется... меньше к оркам будет бегать.
  Илери не сдался, но говорил теперь в разы тише и, видимо, перешел к аргументам и разумным доводам.
  - Где она? - а голос у кесаря совсем усталый.
  - Идет следом... - гордо ответил Илери...
  И я услышала торопливые шаги.
  Узнать бы, чьи?
  Оказалось, ко мне собственной персоной спускается супруг...
  - Он сам виноват, - начала поспешно ябедничать я, - он меня вообще оскорбил прилюдно...
  Кесарь остановился, начал идти медленнее, но все же целенаправленно спускался ко мне. А вот вместо гневного 'Я убью тебя!' послышалось:
  - Встань, простынешь!
  Я была поражена настолько, что даже не шевельнулась...
  Как завороженная смотрела в его сверкающие глаза и... и продолжала сидеть...
  - Катриона, - кесарь подошел совсем близко, взял за предплечье и практически сам поднял, - что такого непонятного я сказал, что ты и не подумала выполнить?
  Да как бы... мыслей вообще не было, вот и не подумала... Ох, он же мысли то ли чувствует, то ли читает...
  - Второе, - вежливо пояснил кесарь.
  Как весело тут жить... Так весело, что ежедневно растет желание пойти и покормить рыбок на дне озера...
  - Не лучшая идея, - он улыбнулся.
  Это да, его еще не докопали до нужной глубины... О чем я думаю?!
  - Вопрос, - не сдержалась я, - в спальне... после свадьбы вы тоже все прочитали?
  - Про Белого Духа было забавно, - кесарь продолжал загадочно улыбаться, - и предположение про испитие крови также. Про первую брачную ночь с рыжим - не впечатлило.
  Я покраснела, устало посмотрела на лестницу, подумала, что еще и спуск обратно предстоит.
  - На будущее, - кесарь взял мою ладонь, оцарапал кольцом и позволил каплям крови упасть на ступени, - для тех, кому я позволяю, путь в десять раз короче.
  Сообщил мой... супруг и притянул пораненную ладонь к губам.
  Только не думать... ни о чем сейчас не думать... Но приятно, тут не поспоришь... и губы нежные такие... если бы еще не посматривал с таким исследовательским видом... и не улыбался...
  - Ты невозможна! - смеясь, заметил кесарь. - Но очаровательна!
  Осторожно забираю свою ладонь и думаю... исключительно о красотах Готмира... о Готмире, а не о рыжем... Невольно вспомнились муравьи... так, я не о том думаю... И наш поцелуй в той грязной таверне... и тепло его рук, когда обнимал, и... Невольно вспомнился поцелуй с Аршханом на поляне, когда мы оживили стражников. О чем я думаю, а?! А вот интересно, кто из них целуется лучше?
  - Разрешу твои сомнения, - внезапно прошептал кесарь и...
  Сверкающие глаза оказались совсем близко, а его губы... накрыли мои... Это было так странно, неожиданно... волнующе... И его прикосновения... легкие, дразнящие, вынуждающие приоткрыть губы, чтобы в ту же секунду этим воспользоваться, и то, что он делал... Я постанывала, уже когда кесарь игриво ласкал мои губы, но, едва проник глубже, смешивая мое дыхание со своим, мой стон отразился от стен, исчезая эхом в переходах...
  И все прекратилось.
  Я, обиженно и возмущенно простонав, потянулась за новой порцией весьма любопытных ощущений, но, видимо, кесарь решил, что сладенького на сегодня достаточно.
  - Именно, - подтвердил он мою догадку.
  Тяжело вздохнула, открыла глаза и заметила:
  - Ветка первенства ваша по праву, но... должна заметить, что остальные претенденты проявляли больше... усердия. А опыт вполне можно заменить энтузиазмом.
  Вот! Сказала! Причем сказала то, что думаю!
  - Я заметил.
  Под его насмешливым взглядом мгновенно отступила обратно к окну, обиженно поинтересовалась:
  - Я... могу идти?
  - Не держу, - кесарь вновь стал немногословным.
  Кивнув, я начала спускаться, но остановилась уже на третьей ступеньке и, не оборачиваясь, поинтересовалась:
  - А Илери?
  Тихий смех и спокойное:
  - Его прекрасная жена давно желала место поспокойнее... моей постели. Природа необработанных земель придется ей по вкусу.
  Я не ослышалась?! Он поддержал мое решение? Я точно это слышала?! Поверить не могу.
  - Почему? - полюбопытствовал кесарь.
  Развернувшись, я посмотрела на своего мужа, который вольготно устроился на ступеньке и совсем не переживал, что может простыть.
  - Не могу, - улыбаясь, ответил великий Араэден.
  - Простыть? - уточнила я.
  - Да.
   Судя по хитрой усмешке, наш диалог в несколько неподходящем месте его ничуть не смущал, более того, явно радовал. Я набралась смелости и уже собиралась спросить, но он опередил меня:
  - Мое государство в твоем полном распоряжении.
  Ого! То есть все государство, и даже перестановки в правительственном аппарате, и ремонт во дворце, и...
  - И все, что пожелаешь.
  Он широко улыбнулся, и я только сейчас заметила, что некоторые из зубов у императора более острые... это которые клыки - и верхние и нижние... ой...
  - Я Светлый, - кесарь продолжал с улыбкой смотреть на меня, - эллар.
  Кто? Ледяной свет - это элементаль или...
  - Или, - судя по ухмылке, его это весьма забавляло. - Все еще считаешь, что мне пора к земле привыкать?
  Запомнил...
  - Такое сложно забыть, - великий поднялся, - чтобы спуститься быстрее, прикоснись ладонью к стене. Магия крови сократит путь для тебя.
  Но у меня был еще один вопрос, который я очень хотела задать, и сейчас... может, опять сам ответит? Стоит, молчит и улыбается... вот сво... хороший кесарь.
  Рассмеялся, но продолжает следить... Спросить или нет?
  - Спрашивай, - милостиво разрешил император.
  - Но вы уже поняли вопрос? - решила поупорствовать я.
  - Мне любопытно, в каком контексте ты его задашь, - кое-кто явно издевается надо мной.
  Ладно, будем откровенны до конца:
  - А зачем я вам? - и выпалила это на одном дыхании.
  Кесарь медленно сделал шаг и спустился на одну ступеньку, затем еще на одну и так, пока не подошел ко мне... а мне страшно, между прочим.
  - Не бойся, - странные глаза, казалось, начали сверкать еще ярче, - хотя должен признать, ты удивительно хладнокровна для двадцатилетней девушки, Катриона, - прошептал кесарь и вновь начал склоняться к моим губам...
  Э-э-э, хватит! И я, положив ладони на его грудь, постаралась предотвратить очередное помутнение рассудка.
  - И все же зачем? - любопытство во мне неубиваемо, это я давно поняла. - Вы знаете меня на протяжении пяти лет, вы много раз скользили по мне равнодушным взглядом, и вдруг столь неожиданное решение и молниеносное его воплощение, но я не вижу смысла.
  Тонкие пальцы коснулись моего лица, словно пытаясь запомнить каждую черту. Сверкающие глаза смотрели с задумчивой грустью, а затем кесарь произнес:
  - Идем, расскажу тебе о вашем мире.
  И, взяв меня за руку, повел наверх.
   Мы прошли мимо бледного и подавленного Илери, и только тогда я переспросила:
  - А почему вы сказали 'о вашем'?
  - Это не мой мир, Катриона, - не скрывая печали, ответил кесарь.
  
  
  Когда поднялись в кабинет императора, я все еще размышляла об этом: 'это не мой мир', интересно, а чей тогда? Ответ пришел сам - мой! Это мой мир и мое государство и... мне нравилось править в Прайде, скрывать это от себя самой было бы глупо.
  Кесарь перехватил и эти мысли:
  - Мне следовало взять тебя в жены раньше, - он пропустил в кабинет первой, - в этом случае я освободил бы массу времени для себя.
  Здесь было... необычно. Белые стены, серебристый пол, окна в виде восьмиконечных звезд, и свет, проходящий сквозь них, наполняющий странное помещение доверху. Здесь хотелось петь и смеяться, словно... свет пьянил.
  И мне это не нравилось!
  Ощущение ужаса, дикого и панического, как тогда, на Вишневом острове.
  - Ты была на острове Мейлины?
  Вопрос отрезвил однозначно. Постаравшись выбросить все мысли из головы, я сконцентрировалась на настоящем. И вновь испугалась своих ощущений. Здесь была смерть. Многократная, многолетняя, подпитываемая кровью смерть!
  Шаг назад - и я ощутила спиной кесаря... Он преградил путь, а я хотела сбежать и больше никогда не видеть этой наполненной странным светом комнаты... С овальным низким серебряным столиком посередине, где я чувствовала кровь! И столик этот был на восьми ножках, а по краю его пролегали желобки, образуя странный рисунок... и я видела подобный - в маленькой комнатке Лорианы, на том самом серебряном алтаре! И уже не осталось сомнений, что кесарь был причастен к колдовству Велереи!
  - Отпустите меня, - взмолилась я, - прошу вас...
  - Катриона, - нежные ладони с длинными пальцами легли на плечи, - что тебя пугает?
  Вы... и кровь! Здесь чисто и светло, удивительно, завораживающе прекрасно, но я чувствую... Кровь! Смерть! Боль! Мне плохо...
  - Отпустите меня! - мой крик стал хрипом.
  Развернув лицом к себе, кесарь пристально вглядывался в мои испуганные глаза, он словно читал меня, как книгу, и уверенно произнес:
  - Я не причиню тебе вреда, Катриона!
  Не верю!
  Не верила с того момента, как он произнес эти жуткие слова: 'Согласитесь ли вы стать моей женой?', зная, что я никогда не посмею ответить отказом!
  - Катриона...
  Просто отпустите меня сейчас... Мне здесь плохо!
  Кесарь иронично улыбнулся, его глаза сверкали, как и всё в этом странном помещении, а в следующее мгновение я была подхвачена сильными руками, и супруг отнес меня к письменному столу у окна, сел на кресло, усадил к себе на колени и, перебирая пальцами мои волосы, улыбаясь, произнес:
  - Забавно, но только сейчас я начинаю понимать, почему держал тебя на расстоянии столько лет.
  Все еще дрожа от ужаса, с удивлением проследила за тем, как маска холодной отчужденности на лице кесаря сменилась каким-то мечтательным выражением. И о чем мы сейчас мечтаем, интересно?! Учитывая пристрастия императора, явно о моей мучительной смерти.
  - Нет, не угадала, - он рассмеялся, чуть откинув голову назад, затем поинтересовался: - Неужели я настолько страшен, Катриона?
  - А вы в этом сомневаетесь?! - возмущенно поинтересовалась я, откровенно говоря, напуганная этим смехом.
  Просто никогда ранее не допускал подобного проявления эмоций наш жестокий повелитель. Я и смех его впервые услышала в нашу первую брачную ночь.
  Его улыбка стала очень загадочной, после чего, пристально глядя на меня, кесарь насмешливо произнес:
  - Это лишь страх, испуганная моя. Он пройдет. И тогда ты сумеешь увидеть во мне нечто большее, чем своего жестокого и властного повелителя.
  - Своего очень-очень жестокого супруга? - предположила я.
  Усмехнувшись, кесарь ответил:
  - Мужчину.
  Это к чему было сказано? Я, между прочим, и сейчас даже мысли не допускаю, что он женщина!
  Хохот кесаря повторно потряс своды данного немаленького помещения. Вежливо промолчала, чувствуя себя крайне некомфортно.
  - Катриона... - загадочно протянул угомонившийся супруг, - ты невыносима.
  'Меня носить и не нужно, меня желательно просто отпустить и я сама уйду!'.
  Вслух я, конечно, ничего не сказала, но тут же вспомнила, что кесарю вслух и не надо, он и так все слышит.
  - Вы собирались мне что-то рассказать, - напомнила я, очень неуютно ощущая себя, собственно, на венценосном супруге.
  Кесарь кивнул, устремив взор куда-то вдаль, словно смотрел сквозь стены, и произнес:
  - В своей столь длинной по вашим меркам жизни я любил лишь раз...
  Удивленно взираю на супруга, и как-то совершенно случайно вспомнились слова Динара: 'Утырка, тебе больше не с кем обсудить эти розовые сопли?!' Кажется, кесарю их тоже обсуждать не с кем... вот и женился.
  Император, улыбнулся, сверкнув клыками, и продолжил:
  - Она так не похожа на тебя... Элиэ - прекраснейшая из светлых... Элиэ... В ее глазах отражалось небо... Элиэ... когда она смеялась, мир смеялся вместе с ней! Элиэ... девочка, которая от рождения принадлежала другому... - и на красивом лице вновь скептическая ухмылка. - В сравнении с ней - ты уродлива до безобразия.
  Не сомневалась даже! Я в сравнении со многими уродлива до безобразия, и ничего, живу как-то! Процветаю даже... временами. Когда замуж не выхожу.
  Император рассмеялся, несомненно, считав и эти мысли, прикоснулся к моим волосам, пропустил черную прядь между пальцами и задумчиво произнес:
  - В тебе столько жизненной силы, Кари. Знаешь, - его пальцы неспешно переместились на мое лицо, начали осторожно обрисовывать губы, - глядя на тебя, я начинал чувствовать себя иначе... И я так долго не мог осознать, почему.
  Нервно сглотнув, я поинтересовалась:
  - Вам для понимания я обязательно нужна? Или мне уже можно идти? Дел много, знаете ли!
  Кесарь вновь рассмеялся, взяв мою руку, поднес к губам, ласково поцеловал все еще дрожащие пальчики и произнес:
  - Тебе не нужна магия, Катриона, тебе с лихвой хватает упорства в стремлении достичь цели. Эта жизненная сила пульсирует в тебе с рождения, и ты как сама жизнь - яркая, восхитительная, страстная, изменчивая, упорная, непостижимая и понятная, приземленная и возвышенная, сильная и слабая, логичная и нелогичная одновременно. И это притягивает, нежная моя. Безумно, бесконечно, неудержимо. Теперь понимаешь, для чего нужна мне?
  Я все понимала. Красивые слова, но суть та же, что выразил и Та Шерр. Подумала и произнесла, не скрывая насмешки над ситуацией:
  - Попробую предположить: холодный расчет и возможность иметь потомство с магией в крови?
  Великий Араэден удивленно посмотрел на меня и, словно размышляя вслух:
  - Дети? Меньше всего я думал о детях... хотя... Мне нравится эта идея. Не сейчас, и не в этом мире, но, нежная моя, ты подаришь мне наше продолжение.
  Да неужели?! Меня бы кто спросил, желаю ли я рожать ваше продолжение!
  - А зачем? - он рассмеялся. - Какой в этом смысл, Катриона? Твое желание или нежелание не играет никакой роли. - Величественным жестом кесарь указал на столик посреди своего кабинета и вкрадчиво вопросил: - Узнаешь? Ты уже видела такое, не правда ли?
  Я вздрогнула, и на сей раз скорее от отвращения. Многое, слишком многое обретало ясность и становилось понятным. Слишком многое...
  - Бабушка Велерея, - глухо произнесла я...
  - Была моей любовницей, достаточно неплохой, - кесарь насмешливо следил за выражением моего лица. - Стервозная особа желала сохранить красоту и молодость. Я научил, как.
  С содроганием вспомнился мне портрет бабушкиной сестры, что стала уродом и умерла столь рано.
  - Да, алтарь действовал именно так, - подтвердил кесарь. - В дальнейшем Велерея вышла замуж, пообещав родить дочь.
  - Которую планировала отдать вам? - несмотря на мерзость ситуации, сейчас, когда мозаика начала склеиваться, я вдруг испытала тот азарт, который охватывал, стоило распутать очередную интригу многочисленных противников.
  - Мне нравится твой настрой, - похвалил Араэден. - Да, Велерея обещала мне дочь... но родила сына. Единственного. - Кесарь усмехнулся. - А ее сын Ароиль даже не подозревал, как сильно испортил жизнь матушке, взяв в жены Ринавиэль из рода Уитримана, ту, что одним лишь своим присутствием невольно блокировала всю магию Велереи.
  - Там обе стороны были против, - почему-то сказала я.
  - Да, я помню... старческим слабоумием не страдаю, - поддел меня император, намекнув, что никто не забыт, ничто не забыто. И задумчиво продолжил: - Любовь твоих родителей была неугодна как Оитлону, так и Нордвану. Ароиль и Ринавиэль сбежали, несколько месяцев скрывались, а по возвращении в Оитлон обнародовали факт беременности твоей матушки. Велерея умоляла меня вмешаться, и я прибыл во дворец Ирани... Каково же было мое удивление, когда стало ясно, что Ринавиэль, единственная из дочерей твоего деда, обладает магией жизни. Удивительное, невероятное и в то же время печальное открытие - Ароиль был первым, а я упустил такую женщину. Но вторую обладательницу магических способностей упускать не собирался - это была ты, Кат. Уже тогда я знал пол будущего ребенка, и мое вмешательство позволило узаконить брак твоих родителей.
  Представила себе маму с животиком и плотоядно взирающего на оную окружность кесаря. Не выдержала - рассмеялась... и мгновенно прекратила смеяться. Не о том думаю! Привычно взяв себя в руки, постаралась больше не улыбаться... хотя нарисованная воображением картинка однозначно веселила...
  - Ладно, - делаю строгое лицо. - Хорошо. Мне все понятно... что радует. Хотя это единственный положительный момент в данной ситуации. А дальше?
  - Ты родилась, - кесарь иронично усмехнулся, и провел пальцами по моему лицу. - Но... ты была далека от идеала. Черные волосы... черные глаза...
  - 'Какая издевка судьбы. Какая жестокая насмешка!' - произнесла я его собственные слова, те самые, что услышала, впервые удостоившись высочайшей аудиенции.
  - Судьба действительно посмеялась надо мной... спустя пятнадцать лет после твоего рождения, - неожиданно жестко произнес император.
  Меня поразил тон, с которым это было сказано. Удивленно посмотрела на супруга, тот ответил насмешливой улыбкой и продолжил:
  - Можно сказать, что я сильно ошибся в тот день. По сути, это и было моим величайшим просчетом, но в результате все сложилось наилучшим образом. Впрочем, это произошло значительно позже, а тогда я сделал ставку на вторую дочь. Немного магии крови, и родилась та, что взяла лучшее от обоих родителей - Лориана. Идеальная, белокурая и зеленоглазая... но, - кесарь усмехнулся, - абсолютно лишенная магии. Однако был шанс все исправить, и Велерея повторно активировала алтарь, на сей раз планировалось, что твои зачатки силы перейдут в Лориану.
  - Невероятно, - задумчиво прошептала я, осознавая весь масштаб сотворенного одним бессмертным кесарем и одной полоумной бабкой! - А я? - вскинув подбородок, посмотрела на Араэдена. - Как же я?
  - Ты, - император улыбнулся и вновь прикоснулся пальцами к моим волосам, - ты изначально нужна была мне. Именно поэтому, сразу после рождения, ты стала отвратительна даже собственной матери.
  Я задохнулась от возмущения! Не было сил ответить, потому как я даже в состоянии безудержного, а главное, вполне оправданного гнева, понимала - кесарю закон не писан!
  - Утырка, отродье, уродина, чудовище, - насмешливо произнес Араэден, пристально следя за бурей мыслей и эмоций, отражающихся на моем лице. - Было бесконечно любопытно наблюдать за тем, как ты росла среди всеобщей ненависти и презрения.
  - Зачем?! - меня трясло от едва сдерживаемого гнева. - Зачем вы так поступили со мной?!
   В ответ спокойная улыбка.
  - Катриона, - царственная усмешка стала шире, вновь обнажив клыки, - я желал, чтобы ты выросла в той же атмосфере, которая в свое время сопутствовала моему взрослению.
  И вот теперь я опять ничего не понимаю.
  - Да, - кесарь усмехнулся, - меня с рождения ненавидели и боялись, опасались и не любили, страшились и презирали. И я создал такие же условия для тебя. Получилось?
  - Несомненно! - прошипела взбешенная я.
  - Напротив! - голос императора внезапно стал жестким. - Ты разрушила все, что я упорно пытался создать: Лориана, столь прекрасная и восхитительная, оказалась пустышкой! Я ждал иного, я искренне надеялся, что твоя мать, воспитанная последним магом жизни, воспитает столь же чудестную дочь. Но избалованная Лора не подходила ни для исполнения пророчества, ни для моей постели, ни для ритуала, так как магия в ней отсутствовала. Разочарование, Катриона, очередное разочарование. Я понял, что все пошло не по плану с младшей из рода Астаримана, и приказал Ароилю представить старшую дочь...
  - Снова разочарование? - предположила я.
  - Хуже, - печально ответил кесарь. - Несмотря на всеобщую ненависть, ты была слишком доброй, отвратительно отзывчивой, у тебя даже появились друзья, пусть всего трое - няня, министр Авер и повар Кинтар, но все же.
  И вдруг сказанное обрело ясность - меня с самого начала оградили от матери, чтобы воспитывала не она?
  - Да, - спокойно подтвердил кесарь. - Мне не нужна была милая принцесса.
  - Да?! - я в ярости схватила листок со стола, и начала разрывать его на мелкие клочки. - А кто же вам требовался? Злое, эгоистичное, жестокое, ненавидящее весь мир отродье?
  Император рассмеялся, громко и язвительно. Затем кивнул и даже подтвердил:
  - Совершенно верно.
  Каково это - в двадцать лет узнать, что ты никакая не всесильная и обладающая властью наследница Оитлона, а всего лишь игрушка одного не в меру могущественного кесаря?! Гадко это! Гадко, мерзко и страшно! Я в ужасе взирала на императора Араэдена и просто не желала верить в очевидное... Это же я! Я, Катриона Ринавиэль Уитримана, способная выжить везде и в любых условиях! Это я, правящая железной рукой процветающим Оитлоном, а отныне и Прайдой! Это я... я... всего лишь игрушка... просто его игрушка...
  - Поверить не могу, - простонала я.
  Кесарь продолжал играть с моими волосами, пропуская пряди между пальцами и почему-то грустно произнес:
  - Я тоже. До сих пор не могу поверить. Должен признать, нежная моя, увидев тебя, я осознал крайне неприятное - на отведенную роль ты не годишься совершенно. - И как-то совсем печально кесарь добавил: - Впрочем, и принять тот факт, что пророчество имеет реальный шанс исполниться, я также не смог... не сумел... не пожелал в тот миг.
  - И вы швырнули меня в стремнину политических игр! - догадка пришла внезапно.
  - Именно, Катриона, - кесарь загадочно улыбнулся. - Именно так...
  - Зачем? - в очередной раз спросила я.
  Император вновь рассмеялся. Его смех, негромкий и издевательский, становился все громче... Вот только появилось ощущение, что насмехался Араэден скорее над... собой. И хохот стих, а странные, подобные кристаллам глаза чуть сузились, пристально взирая на меня.
  - Я устал от одиночества, Катриона... - глухим, столь незнакомым мне голосом произнес кесарь.
  Некоторое время напряженно ждала продолжения, но Араэден молчал, опять глядя куда-то сквозь стены, хотя и продолжал удерживать меня. О чем размышлял мой венценосный супруг в это время? Я не знаю. Я просто старалась не думать. Не думать, не думать, не думать... Не допускать ни единой мысли!
  - У тебя это хорошо получается, - отозвался кесарь.
  - Мне бы хотелось узнать еще кое-что...
  Скептическая усмешка императора Араэдена была плохим утешением, зато явным намеком.
  - Не здесь и не сейчас? - догадалась я.
  - Именно, нежная моя.
  А мне вдруг вспомнился разговор с Динаром и его возмущение по поводу того, что наш бессмертный делал мне подарки, причем каждый раз это были весьма полезные дары.
   - Каждый раз это была еще и проверка, - кесарь вернулся к поигрыванию моим локоном. - И ты разочаровала меня лишь раз.
  - С собакой?
  - Именно.
  - Но она же была магическая, - возмутилась я. - Поэтому я и обратилась к магам.
  - Следовало думать головой, а ты поддалась страху наказания, страшась моего гнева.
  Не думать, не думать, не думать... Делать выводы я буду потом, позже... значительно позже... В тишине и одиночестве.
  - Наивная моя, - кесарь потянулся и легко поцеловал локон, с которым поигрывали его длинные пальцы, - я скажу лишь раз, Кари Онеиро, и постарайся запомнить...
  - Кто? - невольно перебила я.
  - Ты, - раздраженно пояснил кесарь. - Кари Онеиро.
  - В каком смысле?
  Он усмехнулся в ответ, и стало ясно - смысл останется максимально скрытым в тумане.
  - Хорошо, но что означает это ваше 'Кариэонеириэ'?
  - Кари Онеиро, - поправил император. - Черная Звезда.
  - Это значение?
  - Дословный перевод.
  Невольно задумалась над именем Катриона... Других Катрион во всей Прайде не имелось, что наталкивало на размышления. Вспомнила, что лучше не думать... компания неподходящая.
  - Так что я должна запомнить? - вежливо интересуюсь у кесаря.
  Араэден как-то недобро глядел на меня и все же ответил предельно лаконично:
  - В Рассветном мире для меня нет тайн.
  - Это похвально!
  Мне хотелось уйти, и вообще имелась объективная необходимость пойти все обдумать. И срочно. Попыталась встать повторно, но мне этого вновь не позволили.
  - Ты не поняла, да, наивная моя? - вопросил кесарь.
  - Да! - решительно согласилась я. - И мне требуется время на обдумывание, посему отпустите меня, пожалуйста!
  - Не поняла-а-а... - протянул кесарь.
  - Я все поняла! - угрюмо сообщаю супругу. - Но мне следовало бы осознать раньше, почему все вокруг убеждены в том, что император мне благоволит. Или почему я получаю бесценные по своему значению дары, в то время как о днях рождения остальных подданных вы и не вспоминаете. Мне следовало бы о многом задуматься ранее, но... - Я нервно прикусила губу, пытаясь успокоиться. - Но понимание происходящего ничего не изменило бы, так?
  Величественный кивок кесаря подтвердил мои худшие предположения.
  - И остается вопрос: какую роль в ваших грандиозных планах предстоит сыграть мне? - Да, я все же произнесла это.
  - Жены, - спокойно ответил Араэден.
  - Жены? - переспросила я. - Невероятно! То есть с самого начала?..
  - Еще до твоего рождения, - с усмешкой напомнил он.
  Не думать... Не получается... К гоблинам! Я уже собиралась высказать все, что я по этому поводу думаю, как кесарь улыбнулся... ласково... Вся моя ярость и бравада испарились в мгновение. Перед глазами пронеслись пейзажи уничтоженного Мирата, казни неугодных кесарю... пытки тех, кто посмел ослушаться даже в малейшем.
  - Мне, наверное, пора, - я попыталась встать.
  Нужно уходить, и срочно, пока меня тут не препарировали за излишнюю разговорчивость и вольнодумство. А потом подальше от дворца, как можно дальше!
  Взгляд императора стал задумчивым... И кто меня просил высказываться? И ведь знаю, прекрасно знаю, что с кесарем лучше молчать и во всем соглашаться, а иначе...
  - И ты еще смеешь осуждать меня за жестокость? - супруг совсем уж ласково улыбнулся... - Можешь идти. Как я уже сказал, все внутренние дела Прайды на тебе. Развлекайся. Но, нежная моя, ограничим собственно пределы твоих развлечений.
  Резкое движение - и стальные пальцы обхватили затылок, заставляя прижаться губами к его губам. И на сей раз приятные и волнующие ощущения несли в себе оттенок какой-то горечи и утраты. Я физически чувствовала, что теряю что-то... что-то важное и нужное, и от слабости вдруг закружилась голова.
   Все прекратилось в то же мгновение.
  - Перестарался, - сверкающие глаза супруга пристально изучали мое явно побледневшее лицо. - Придется исправить.
  Блеск странных глаз императора вдруг стал каким-то завораживающим, и, по мере того как кесарь приближался к моему лицу, сердце начинало биться все медленнее... Чтобы замереть, едва его губы вновь коснулись моих. Легко, едва ощутимо, затем страстно, почти обжигая... Я же абсолютно перестала понимать происходящее, и только жуткий, леденящий душу страх все усиливался, и безумно хотелось закричать от ужаса, а еще позвать на помощь почему-то Динара.
  Император замер. Затем медленно отстранился, неотрывно глядя в мои глаза. И почему-то мне казалось, что он очень зол, хотя, по сути, злиться должна была я.
   - Ступай, - ледяным тоном приказал кесарь, отпуская меня.
  Мой нервный реверанс - и я покидаю странный кабинет, стараясь не смотреть на стол, стараясь не думать о произошедшем, стараясь не думать о будущем! И я размышляю только о том, как сообщу об объединении министерств и... спущусь по этой лестнице.
  - Ладонь к стене! - прозвучал злой голос кесаря, и дверь за моей спиной захлопнулась.
  Дрожащей рукой я прикоснулась к каменной кладке и с удивлением отметила, как сократился путь. Лестница ранее являлась винтовой, а сейчас стала прямая и даже была видна дверь в конце... Ради подобного можно было и кровью пожертвовать.
  
  
  Сбежав по ступеням, остановилась на залитом солнечными лучами дворе, чувствуя, как все быстрее бьется сердце, как отпускает страх, ледяной рукой сжимающий душу, ощущая какую-то странную пустоту. Странную и непонятную. Поддавшись порыву, вскинула руку, призывая ветер... он отозвался слабым дуновением, которое я не смогла контролировать. Сдерживая растущую панику, попыталась сплести защиту... и ничего! Хотя еще утром, еще только утром эта магия слушалась меня, как ручной пес! Что происходит?
  - Айсира Катриона, - айсир Хайто окликнул меня от входных дверей.
  Я в этот миг все еще пыталась понять, что произошло! И поняла! Со всей неприглядной очевидностью поняла - кесарь! Моя потеря магии была связана именно с ним, это я интуитивно ощущала. Блокировал же он мои порталы, что могло помешать ему блокировать мою магию? И этот странный поцелуй... Вот тебе и ответ, Катриона Ринавиэль Уитримана. С другой стороны... нужно будет обсудить произошедшее с шенге. И обдумать все услышанное!
  - Айсира Катриона, - вновь попытался привлечь мое внимание Хайто.
  А я стояла посреди внутреннего двора императорского дворца, закрыв глаза и пытаясь сдержать эмоции. Больно, гадко, мерзко и жутко после всего услышанного. Как принять то, что осознать так сложно... Игрушка императора... Всего лишь игрушка императора, вот кто я... Разве что в ваших мечтах, мой кесарь! Потому что я - это я! Неважно, у кого и какие на меня планы, я все равно останусь собой. Потому что я Катриона Ринавиэль Уитримана, правительница всей Прайды и сопредельных государств! Кстати, вот как раз за статус правительницы Альянса Прайды я была кесарю благодарна... где-то в глубине души, очень-очень глубоко.
  Но сейчас за работу, и будем изображать покорность безвольной игрушки... пока! Потому что это мой мир и мое государство, а кесарь... он просто еще не знает, с кем связался! И не узнает... пока! Пока я не выясню о нем все, что только возможно.
  
  ***
  В зале совета министров меня ждало послание повелителя, которое, как и все послания императора в пределах дворца, возникло в воздухе и медленно спланировало на стол. В нем было сказано, что я являюсь главой государства и вообще муж и жена - это единое целое, следовательно... делайте выводы, господа министры. Бледная рожа Илери мне понравилась. Ощущение странной внутренней пустоты - нет.
  - Итак, уважаемые лорды, - я обвела взглядом присутствующих, - нас с вами ждут перемены! Отныне я сила и власть Альянса Прайды, а вы мои верные соратники... Не слуги! Я жду от вас дельных советов, продуманных рекомендаций и безукоризненного выполнения поставленных задач!
  Седовласые лорды склонились в знак согласия и принятия... Ну а я уже знала, кого поставлю во главе объединенного министерства. Авер подчиняется мне беспрекословно, идеально выполняет мои указания и не остерегается спорить со мной до хрипоты, в случае если я не права... а я не идеальна, следовательно, тоже ошибаюсь. Так же нужно будет сменить руководство на местах. В частности, мне всегда не нравилось, как ведет дела городской глава... Прайду ждут перемены, а моих доверенных оитлонских сотрудников - значительное повышение.
  - Лорд Илери, - одним этим я продемонстрировала, насколько он понижен в должности, - а вас мы не задерживаем... Ступайте собирать вещи, вас ждут необработанные земельные угодья!
  Несколько секунд Илери взирал на меня с абсолютной ненавистью во взгляде, явно продумывая способы и планы отмщения, но затем поклонился и с достоинством покинул собрание. Вот и замечательно, крысы на моем корабле мне не нужны, и уж тем более столь подлые и бесчестные!
  Присутствующие отреагировали на случившееся откровенно шокированными взорами, но объяснять им я ничего не собиралась.
  - Нас ждет напряженная работа, - сообщила я, садясь в кресло, - и... привыкайте обходиться без обеда.
  Тут столько всего, что работать в подобном темпе почти год придется... Мне будет чем занять себя, дабы мыслей нехороших не возникало при кесаре.
  
  ***
  Из кабинета министров я выбиралась, приложив пальчики к вискам и пытаясь унять дикую головную боль... Это будет сложнее, чем я думала, но... я подумаю об этом завтра...
  За ужином мне достаточно было один раз потребовать тишины, чтобы придворные боялись лишний раз клацнуть вилкой по тарелке... А голова все не унималась... Обычно подобные приступы мигрени посещали меня после Народного суда, и настроение в данном состоянии оставляло желать лучшего.
  Внезапно стало совсем тихо, хотя, казалось бы, куда уж тише.
  Погруженная и в паршивые мысли, и в дикую головную боль, я совершенно возмутительным образом проигнорировала мгновенно поднявшихся придворных. В конце концов, даже если там и кесарь, то... ну не обязательно же мне кланяться, и вообще - я на благо Прайды весь день пахала, и...
  - Сиди, - нежный голос и ласковое касание губами к моему лбу, - очень плохо?
  Иной раз муж, читающий мысли, - это благословение богов.
  - Очень, - искренне призналась я.
  - Сейчас все пройдет, - пообещал Араэден, и его пальцы коснулись моих висков. Вслед за этим раздалось его ласковое: - Лорды и леди, продолжайте трапезу.
  Я хмыкнула. Теперь лорды и леди коллективно давились ужином и под страхом смертной казни не взглянули бы в нашу сторону.
  В тот момент я еще не знала, что их выдержка подвергнется жесточайшему испытанию.
  - О-о-о, да-а-а, - протянула я, когда пальцы кесаря, нежно массируя, прошлись от кончиков ушей до висков, - мм... продолжайте.
  Кесарь усмехнулся и весьма громко, но от этого не менее волнующе прошептал:
  - Как пожелаешь, радость моя...
  Я не удержалась, посмотрела на придворных, превратившихся в один сплошной орган слухового восприятия, и мстительно, по отношению к ним естественно, произнесла:
  - А у меня мно-о-ого желаний...
  Прохладные губы коснулись моей щеки, проложили цепочку легких поцелуев к уху, и кесарь произнес:
  - Любопытно было бы услышать...
  - У вас неплохо и догадываться получается, - не удержавшись, съязвила я и тут же добавила: - но первое я готова повторно озвучить прямо сейчас - продолжайте!
  Прохладные пальцы умело пробежались от висков до шеи, начали мягко массировать плечи...
  - Мм, - простонала я, - самый лучший момент за весь этот долгий день...
  - А как же наш поцелуй? - смеясь, поинтересовался кесарь.
  - Какой именно? - ледяным тоном поинтересовалась я, невольно вздрогнув при воспоминании о двух последних.
  - Первый, - насмешливо уточнил супруг.
  Мне уже искренне жаль придворных.
  Но отвечать вслух не планировала и просто подумала: 'Вам не хватало... искренности'.
  - Ты многое видишь, - ответил супруг, продолжая ласкать мои плечи, нежно касаться шеи, массировать напряженные мышцы.
  Мгновение мне было не по себе, все же страх перед кесарем присутствовал, и изрядный, а потом стало как-то все равно, и, закрыв глаза, я, откинувшись на спинку стула, просто наслаждалась каждым его движением... И вот конкретно в этот самый миг, именно здесь и сейчас мне было хорошо, и спокойно, и даже приятно, и думать ни о чем не хотелось. И усталость отступала, и мысли тоже мчались куда-то далеко, и вообще странное расслабление охватило все тело...
  - Достаточно? - полюбопытствовал кесарь.
  - Вы волшебник... Спасибо.
  Было так хорошо, что уже и есть не хотелось, а хотелось просто в горячую ванну.
   Завершив приведение супруги в рабочее состояние, кесарь милостиво занял стул... рядом со мной. Пришлось даже подвинуться. И я вроде бы все понимаю, но его место на противоположном конце стола. Но, видимо, супруг решил доставить слугам немало веселых мгновений, в процессе спешного переноса столовых приборов на новое место.
  - Им полезно, - подтвердил мое предположение император, и тут же перешел к государственным делам. - Не советую смещать городского главу.
  Удивленная его поведением, молоденькая жена отступила, уступив место мне - бывшей наследнице Оитлона.
  - Обоснуйте, - я даже кесаря бояться перестала.
  - Дегр занимает эту должность много лет, у него связи и в теневом мире, снимешь его - у стражников возникнут сложности, - снизошел до пояснения кесарь, одновременно придвигая ближе поставленные для него блюда.
  Я задумалась. Подумала. Не согласилась.
  - То есть вы знаете, что часть средств идет мимо казны и... согласны с этим? - несколько возмущенно спросила я.
  Великий Араэден весело подмигнул, причем это хулиганское подмигивание совершенно не вписывалось в мои представления о манерах императора, затем пояснил:
  - Это неизбежные потери, нежная моя.
  После чего начал насыпать в свою тарелку что-то протертое персикового цвета. Я с удивлением отметила, что его рацион отличается от общепринятого и... Так, не о том думаю!
  - Попробуй, - прошептал кесарь, набрал ложечкой немного персиковой массы и поднес к моим губам это самое нечто, - ну же.
  
  После истории с динаром Терпеть не могу мужчин, навязывающих свою еду! Они меня просто бесят!
  - И все же, - продолжал искушать кесарь, и почему-то мне показалось, что это очередная проверка.
  Ну, по меньшей мере, он точно не ракард, так что... и я приоткрыла рот. Ложечка скользнула между губами, я машинально все съела. Замерла на миг, пытаясь распробовать, но, несмотря на близкое знакомство с нашим поваром и участие в приготовлениях оркской еды, распознать продукты, из которых сие пюре было приготовлено, так и не удалось.
  - Мм! Что это? - Непривычный вкус, но восхитительный. - А можно еще?
  Мне с хитрой улыбкой скормили вторую ложечку... О, представляю, как это со стороны выглядит, но надо приказать, чтобы мне готовили то же самое.
  - Знаешь, что самое удивительное? - скармливая мне третью порцию, произнес кесарь.
  - Что? - Блюдо оставляло приятное послевкусие, которым я и наслаждалась, закрыв глаза, для ощущения полноты вкуса.
  Кесарь внезапно наклонился ко мне, и его губы накрыли мои... Я вскрикнула от неожиданности, но и мой крик, и мой протест были запечатаны его поцелуем. Сильные пальцы скользнули на затылок, не позволяя отстраниться, и в следующее мгновение он повторил тот маневр, что столь успешно прошел испытания на лестнице... Но тогда, на лестнице, я еще не знала, к чему могут привести поцелуи нашего великого! Сейчас знаю, и повторения мне совсем не хочется! Я вздрогнула, попыталась вырваться. Да, кесарю нельзя было отказывать даже в малейшем, и это знали все, но терпеть подобное я не намерена!
  Рванувшись изо всех сил, я все же разорвала поцелуй, разгневанно глядя на супруга. Кесарь же ответил мне насмешливым взглядом. А далее последовал издевательский вопрос:
  - Ты чем-то недовольна... жена моя?! - И ухмылка изогнула тонкие губы.
  Ну да, я все же жена, а у него право мужа, собственно, на любые интимные действия в отношении меня.
  - Именно, - подтвердил кесарь, продолжая пристально наблюдать за мной.
  Мне, несомненно, было что ответить, но... к откровенности, даже мысленной, не располагала компания. Пришлось смириться, закрыть глаза и позволить супругу продолжить прилюдное развращение собственной жены. И он действительно вернулся к прерванному действию. Сначала легкое касание губами к моим губам, затем к щеке, едва ощутимо к глазам, и осторожные легкие поцелуи по щеке вниз. Прикосновение к шее - я внезапно вздрогнула, едва странное волнующее ощущение прошлось волной... И я почувствовала, как растянулись в усмешке губы моего супруга, словно он был очень-очень чем-то доволен. Это и разозлило! И даже подумала о лежащей рядом вилке с острыми зубцами, которая премило бы смотрелась торчащей в императорской руке - ответом мне были тихий смех и возвращение к поцелую, на сей раз с участием пальцев, которые совершенно восхитительным образом ласкали мое запястье, заставив выронить вилку... И вот как с этим бороться?
  - Никак, - кесарь прервал поцелуй и пристально посмотрел в мои распахнутые от удивления и вместе с тем страха глаза. - Но вернемся к самому удивительному, - и очередная ложечка с пюре коснулась моих губ, - за много сотен лет ты первая, кто оценил это блюдо.
  И вот дернуло меня любопытство, съев и эту порцию, все же спросить:
  - Почему?
  - Мне сложно ответить, - кесарь начал есть сам, - остальным моя еда казалась отвратительной. А ты оценила. Единственная за три сотни лет. Символично, не правда ли?
  Свои мысли по данному поводу я попросту проигнорировала, решив дать волю исключительно любопытству.
  - А что это? - не удержалась от вопроса я.
  - Корни некоторых лесных трав, испеченные и растертые, лесные ягоды, фрукты и... - кесарь хитро посмотрел на меня, - и сырая морская рыба.
  Я в изумлении уставилась на пюре, которое рыбу напоминало менее всего, а вот насчет корней... теперь понятно, откуда столь приятный привкус и длительное послевкусие.
  - Не знаю, кто это готовит, - медленно произнесла я, стараясь незаметно отодвинуться от супруга, - но была бы искренне благодарна, если бы мне готовили то же самое.
  - Мой повар - орк, - сознался кесарь.
  - О-о-о... - только и смогла выговорить, - это лишь усиливает мое желание перейти на ваш рацион.
  Кесарь протянул мне полную ложечку:
  - Еще?
  Так, что-то мне этот хитрый прищур уже не нравится, и вообще... мужчины и еда - это не то сочетание, которое я смогу воспринимать спокойно в ближайшее время.
  - А вам не кажется, что я способна есть сама? - упрямо увернувшись от подношения, поинтересовалась я.
  - Мне кажется, - кесарь очень ласково улыбнулся, и я мгновенно открыла рот, - что я уже много лет не получал такого удовольствия от столь восхитительной игры, как соблазнение девственницы.
  Не думать, не думать, не думать... Хотя вот об этом как раз подумать можно:
  - А вы соблазняете только девственниц? - проглотив, поинтересовалась я.
  Несколько дам за столом испытали приступ нервного кашля... причем самые привлекательные, исключительно утонченные блондинки... Вкусы кесаря не отличались разнообразием.
  - Любил блондинок, - признался великий Араэден, - но вынужден признать, что и брюнетки не лишены очарования.
  Повальный кашель в рядах придворных дам... Вспомнилось скабрезное высказывание конюха о том, что леди при дворе делятся на 'дам' и тех, кого 'просто плохо попросили'.
  Кесарь удивленно взглянул на меня и расхохотался. Мне стало обидно. Нет, не из-за количества
  соблазненных, а потому что... ну это наглость - не скрывать перед женой свои связи на стороне... Вот мама всегда была убеждена, что отец верен ей, а я... я просто видела счета его величества.
  - Тебе это настолько неприятно? - вновь став серьезным, спросил кесарь.
  Неприятно, да... Но вот как бы ему объяснить всю гамму моих ощущений? Мстительная улыбка и воспоминания, за которые мне было немного стыдно, - наш с Динаром поцелуй на лестнице... в подземелье... и во время его соревнования с либерийцем... и тот незабываемый в таверне... И тепло его рук, и сила его объятий, и нежность и страсть, и то пламя, что загоралось у меня внутри, стоило прикоснуться к нему... Почему я не поняла это сразу?! Почему? Сначала ослепленная влюбленностью к Аршхану, потом этим проклятым долгом перед Оитлоном... Ведь я чувствовала, чувствовала сердцем. Уже тогда, в момент нападения гоблинов, уже тогда я знала, что не смогу без него, я и умереть за него была готова, вопреки всем доводам разума... Почему уже тогда не поняла очевидного?!
  Я смахнула набежавшие слезы и вспомнила о том, где, собственно, нахожусь и в чьем далеко не безопасном присутствии предаюсь сожалениям о собственной дурости! И ведь шенге говорил, открыто говорил - слушай сердце, а я... Взглянула на руку, где сверкало подаренное Динаром кольцо. Глядя на алый камень, я осторожно коснулась его пальцами... Камень вдруг перестал быть холодным, и тепло незримыми ручейками побежало по руке вверх, достигло плеча, груди... и неприятное ощущение пустоты внутри исчезло. Теперь я чувствовала только тепло, приятное, согревающее, родное. Рыжий, мой несносный рыжий... как же мне тебя не хватает!
  - Чтобы я данное кольцо, подаренное вам айсиром Грахсовеном, больше не видел, - ледяным тоном приказал кесарь.
  Вздрогнув от неожиданности, мгновенно вернулась в реальность. За столом все замерли. Нет, на нас никто не смотрел, придворные до сей фразы продолжали трапезу и сейчас так и застыли кто с вилкой в руке, кто с бокалом, а большинство с салфетками - видимо, дрожащие руки не позволяли есть аккуратно. Страшен кесарь, с этим не поспоришь. Страшен, ужасен и жесток. Впрочем, расставаться с кольцом я не собиралась.
   Скрестив руки на груди, посмотрела на супруга в упор и ехидно осведомилась:
  - Ревнуете?
  Не знаю, откуда явилось это бунтарское чувство, но оно просто-таки охватило все мое существо! А кесарь медленно склонился ко мне и прошептал:
  - Допустим.
  Я отклонилась назад, потом не выдержала и вовсе поднялась. Осмотрела придворных, причем те боялись даже дышать громко, и, узрев количество драгоценностей на придворных леди, все так же ехидно подметила:
  - Сомневаюсь, что на присутствующих нет ни одного подаренного вами украшения! Однако мне приходится с этим мириться. И я требую соответственного отношения к моим маленьким слабостям! К тому же это единственное кольцо, которое мне нравится!
  Но, несмотря на гордый вид, я уже продумывала, что, если побежать по лестнице для прислуги, можно будет попытаться сбежать к шенге. А папа добрый и сильный, он меня защитит!
  - Не успеешь и не защитит, - задумчиво протянул кесарь. - Но основную мысль я понял. Сядь!
  Я предпочла тему закрыть, присесть и перейти к более насущным вопросам:
  - Градоправитель Дегр. Все же я считаю необходимым его сместить.
  - Торговцы, теневые короли, городская стража... и все они станут твоими противниками, - резонно заметил великий Араэден, хотя мысли его явно были далеки от дел государственных.
  - Нечто подобное мне уже приходилось испытывать, - сообщила я.
  - И сколько лет ушло на... скажем так, урегулирование конфликтов?
  - Три года, - нехотя созналась я.
  Кесарь величественно кивнул и начал развивать свою мысль:
  - Три года в сравнительно небольшом Оитлоне обернутся десятком лет в Прайде... ты желаешь тратить подобное количество времени на столь мелкую проблему, как градоправитель?
  Естественно нет, но...
  - А разве есть другой выход? - несколько враждебно поинтересовалась я.
  Кесарь отложил ложку, сцепил пальцы и строго взглянул на меня... совсем как мой учитель по законодательству... древний такой.
  - Не смешно! - глаза супруга засверкали чуть ярче. - Катриона, представь, что у тебя на руке рана... она долго не заживает, болит и в результате к ней прилип бинт... Мазь на руке сняла боль, и рана уже не болит, но ты прекрасно понимаешь, что приставший к ране бинт требуется оторвать...
  Аналогия была настолько яркой, что я даже скривилась.
  - Во-о-от, ты уже почувствовала, - кесарь улыбался, - а теперь ответь, что бы ты предпочла: резкий отрыв и последующую за этим невыносимую боль или возможность дать ткани отмокнуть и отпасть самой?
  - Второе... - уже начиная понимать, к чему он клонит, ответила я.
  Супруг выразил свое одобрение очередным величественным полукивком:
  - Вот так и в политике, нежная моя, нужно действовать более безболезненными способами... Это медленнее, чем предложенные тобой решения, но... период адаптации значительно уменьшается, так что по времени второй вариант в любом случае выигрышнее.
  Я начала просчитывать варианты... выходило, что единственный путь, это...
  - Вот именно. Ты уже проделывала подобное в Совете Альянса, когда заменила председателя его заместителем... но тогда ты использовала интриги, сейчас вся власть в твоих руках.
  Я покраснела, менее всего мне хотелось думать, что кесарь осведомлен о том, весьма... бесчестном подлоге, который был мною проведен.
  - Нет ничего, о чем бы я не был осведомлен, - подтвердил мои опасения великий Араэден, - но я восхищен твоими действиями, твоей безжалостностью и умением настоять на своем, коварная моя.
  Стоит ли говорить, что комплимент достиг цели, вызвал лавину гордости за себя и сделал кесаря значительно привлекательнее в моих глазах? И ведь сама же умею пользоваться этим безотказным оружием, но на то оно и безотказное, что даже я перед ним беззащитна.
  В общем, появилось дикое желание посидеть рядом с императором, поговорить о делах государства, в коих советы супруга мне, несомненно, пригодились бы, но... судя по тому, что кесарь поднялся, это опять из области хорошего понемногу.
  - Приятно, когда жена тебя понимает, - усмехаясь, произнес супруг и... исчез в портале.
  И почти сразу раздался единый, полный облегчения, выдох всех присутствующих. Слуги разом как-то расслабились, придворные, откинувшись на спинки стульев, уже и не помышляли об ужине, многие к вину потянулись, а дамы... одни боялись даже взглянуть на меня, причем блондинки, другие, наоборот, заинтересованно поглядывали. А я, мрачно барабаня пальцами по столу, думала. Думала, думала и снова думала.
  - Ваше величество, император явно благоволит вам, - вдруг произнесла одна из леди, которая, кажется, входила в круг моих фрейлин.
  Медленно перевела взгляд на женщину, едва ли моложе моей матери, и задала прямой вопрос:
  - Вы меня сейчас утешить пытаетесь?
  Дама побледнела. Напряжение вновь охватило присутствующих. О да, я знала, на что намекает леди, - кесарь безумно ревнив, что ни для кого не является тайной, а тут у всех на глазах он допустил не только откровенный бунт собственной супруги, но и факт ношения ею украшения, подаренного другим мужчиной. И теперь в глазах придворных было откровенное сочувствие... ко мне. Глупый народ, они думали, что кесарь соблаговолил жениться исходя из больших романтических чувств?
  Поднявшись, я покинула трапезничающих.
  
  ***
  Войдя в спальню, села, на мгновение прикрыла глаза, а вот после этого стремительно поднялась. Я очень устала за этот изматывающий день, и спать хотелось так, что, казалось, стоит лечь на постель - и мгновенное путешествие в мир снов обеспечено, но... Но у меня была информация - новая, странная, пугающая, и мне нужно было с ней поработать.
   Вынимая шпильки из волос, снимая одежду и игнорируя служанок, добралась до письменного столика. Уже в следующую секунду торопливо писала, используя королевский шифр Оитлона:
  '1. Кесарь - сын иного мира. Предположительное попадание в Рассветный мир - изгнание.
  2. Власть держится на силе. Выяснить истоки силы'.
  После данного пункта я задумалась. Этих мыслей не допускала весь день, но и сейчас думать следовало быстро. Очень-очень быстро. Ранее я не обращала внимания на факты, события, странности, извечно сопутствующие моему венценосному супругу. С другой стороны, я родилась в мире, который был полностью подвластен этому... светлому. А зло, когда становится привычным, воспринимается как само собой разумеющееся. И я считала нормальным тот факт, что кесарь может казнить или миловать по собственной прихоти... Что кесарь вечен и не стареет... Что кесарь - это единственный закон для всех сорока семи подвластных ему королевств... Я считала это естественным порядком вещей и только сейчас вдруг поняла - кесарь попросту узурпатор.
  Сжав перо, собиралась написать следующий пункт и вдруг обратила внимание на освещение - оно было тусклым. Вскинула голову, вгляделась в магические шары под потолком и словно увидела их впервые! Потом в затуманенную усталостью голову пришло осознание: теперь все освещение во дворце было именно магическим... а раньше горели свечи!
  - Тора, - позвала я одну из служанок, - принесите свечи.
  Девушка низко поклонилась и испуганно ответила:
  - Император запретил зажигать свечи в ваших покоях.
  Та-а-ак, интересно! Но возмущаться смысла нет, так что воспользуемся альтернативой:
  - Хорошо, принесите масляную лампу! - приказала я, досадуя на очередную прихоть супруга.
  Подавив раздражение, продолжила писать:
  '3. Поднять архивы времен начала правления кесаря.
  4. Изучить все законопроекты, утвержденные императором'.
  Чуть задумалась - и внесла еще один пункт:
  '5. Выяснить истоки обращения 'кесарь''.
  Потому как у нас ничего подобного не встречалось. Кесарь сам именовал себя так, именно так к нему и обращались. Позже появилось 'император', 'повелитель', 'властитель', и помнится, что как-то бабушка по отношению к нему произнесла 'пресветлый'.
  Служанка внесла масляную лампу. Та чадила нещадно, да и свет ее, живой и теплый, казался странным под холодным освещением магических шаров, но так определенно было светлее.
  - Свободны, - не поднимая головы, произнесла я, вчитываясь в написанное.
  Я читала список снова и снова, меняя пункты местами, выстраивая по мере важности, удаляя те, что сочла незначительными. Краем сознания отметила, что осталась в спальне одна. Потянулась, старательно игнорируя усталость, и уже собиралась вносить следующий пункт, как вдруг огонек на фитильке лампадки затрещал. Треск был громким, для лампадки нетипичным. Вскинула голову, с удивлением глядя на пламя, и едва не закричала, едва пламя посмотрело на меня!
  - Кат... лампу на пол поставь.
  Молча последовала указанию.
  После его появления в той самой печи в Орхаллоне я уже ничему не удивляюсь! В оцепенении проследила за тем, как ракард с красноватыми волосами преспокойно выбирается из пламени, но, едва он весь появился здесь, совсем рядом, я, забыв и про листок, и про кесаря, и про все на свете, вскочила со стула и бросилась к рыжему.
  - Катенок, - он обнял так крепко... и растерянно прошептал: - Кат...- но уже в следующую секунду: - А прощальные письма у тебя дурацкие!
  - Твои малопонятные намеки из быстровянущей флоры не лучше! - обнимая рыжего вредину, напомнила я.
  - Да кто ж знал, что ты такая недогадливая, - возмутился Динар.
  Следовало бы оскорбиться, но я, обняв его за шею, только прижалась сильнее, стараясь не плакать.
  - Кат, - простонал Динар, обретая прежние формы и размеры. - Все хорошо, родная, я рядом, все хорошо...
   - Про 'хорошо' ты нагло врешь, - сообщила я, уткнувшись носом в его грудь.
  Но тут за дверью послышалась тяжелая поступь стражников, и это вернуло к действительности. Стремительно отступив от рыжего, я задала только один вопрос:
  - Где ты был?! - подумала и добавила: - Где ты был все эти дни?
  Нахмурившись, он прошел к столу, сел на мое место. Нервным движением взял исписанный листок, вчитался. И выражение его лица стало еще мрачнее. А я стояла, жадно всматривалась в каждую черточку уставшего и родного человека, в морщинки вокруг плотно сомкнутых губ, в тени, залегшие под серыми глазами... И все мои проблемы отступили в тревоге за него.
  - Динар, - осторожно подошла, прикоснулась к его плечу.
  Он вздрогнул, вскинул голову, посмотрел на меня, заметил мой встревоженный взгляд. Мотнул головой, словно отгоняя все тревоги, и вдруг весело улыбнулся, затем нахально так ответил:
  - Где я был, где я был... А пил я!
  - Что?!
  Он еще и издевается?!
  - Что пил? Вино, - Динар, развернувшись, обнял, сжал, уткнулся лицом в мою грудь, и все так же бесстыже добавил: - На Вишневом острове, помнишь такой?
  - Помню, - растерянно отозвалась я, запуская пальцы в его рыжие волосы.
  - Вот там и пил... вино. Кат, у тебя очень нежные руки...
  При чем тут мои руки?.. Главное, что ты рядом, чудовище рыжее. Я нагнулась и поцеловала его волосы, прижалась щекой, потом вспомнила, что мы вроде как разговаривали.
  - С Мейлиной? - Ну и разговор у нас получается!
  - Нет, - ответил Динар, - она отказалась и все пыталась навязать свое видение мира.
  - И как?
  - Активно, - он тяжело вздохнул, затем поднял голову, так по-хулигански улыбаясь, что до меня только сейчас начало доходить, к какой именно части тела рыжий умудрился прижиматься лицом. - Кат, ты краснеешь!
  Рыжее чудовище ехидно рассмеялось.
  - Отпусти! - прошипела смущенная я.
  А Динар сжал сильнее и прошептал:
  - Нет, родная, прости, но тебя я не отпущу даже под страхом смертной казни.
  И вроде шутка, и сказано это было с веселыми интонациями, но что-то было не так. Что-то было совсем не так. Слишком уставший рыжий, слишком явная попытка сделать вид, что все хорошо, слишком... Да все слишком!
  - Динар, - напряженно позвала я, - что случилось?
  Молчит. Нахмурился, оторвал голову от моей груди и смотрит на мои же губы, стараясь не глядеть в глаза.
  - Не молчи, пожалуйста, - попросила я.
  - Кат, - он снова прижался к тому, к чему не следовало, - если я скажу, легче тебе от этого не будет. - И вдруг тихо простонал: - Все равно не отдам, Кат! Никому не отдам, и плевать я хотел даже на последствия! Я найду решение, в любом случае! Я просто не могу потерять тебя, Кат! Не могу...
  Почти рык... И я вздрогнула, осознав, что произошло нечто страшное, гораздо более страшное, чем он хочет показать.
  - Все хорошо, Катенок, - попытался успокоить Динар. - Давай лучше поговорим о важном. Что это за список и откуда данные?
  А я... вдруг вспомнила свою первую брачную ночь... свои чаяния и ожидания... Свои МЫСЛИ! Кесарь прочел все мои мысли! От осознания случившегося меня словно накрыло волной ледяного ужаса!
  - Динар, - я отстранилась, обняла любимое, сейчас суровое, лицо ладонями, вгляделась в серые потемневшие глаза и задала прямой вопрос: - Кесарь... угрожал тебе?
  Рыжий вдруг улыбнулся и даже негромко рассмеялся, и только тут я осознала страшное: кесарь не угрожает... никогда! Он просто не опускается до угроз... это ниже его достоинства. И он не угрожал... он пытался убить!
  - Тшш, - Динар усадил меня к себе на колени, погладил по щеке и проницательно поинтересовался: - мой умненький Катенок, все поняла? Кат, это мелочи, Кат. Все со мной в порядке.
  Да-да, признаешься ты... как же. Хотя способ пролить свет на случившееся имеется.
  - Надеюсь, твой уродливый замок не устоял, - стараясь произнести это ехидно, сказала я.
  - Вот видишь, - мгновенно оживился рыжий, - все, что ни происходит, все к лучшему. Мне родовой дворец тоже никогда не нра... - серые глаза мгновенно сузились, и уже раздраженно Динар произнес. - Вот ты... змея!
  Несмотря на весь ужас произошедшего, я торжествующе улыбнулась, это действительно была приятная победа. А потом улыбаться перестала, осознав масштаб проблемы. Кесарь вынес ему приговор! Приговор кесаря - смерть! Мучительная и быстрая. Смерть!
  - Это мелочи, Кат! - жестко произнес Динар.
  Я отрицательно покачала головой, чувствуя, как по щекам текут слезы, подбородок задрожал, а сказать я ничего не могла, просто прижалась к нему и уткнулась мокрым носом в его шею.
  - Катенок, перестань, - Динар осторожно погладил по спине, - Кат... я жив, все хорошо.
  Жив... да... жив... Стоп!
  Отпрянула от рыжего, выпрямилась, торопливо вытерла слезы подолом юбки и поняла, что в этом что-то есть. Надо понять, что именно.
  - Кесарь пытался тебя убить? - задала я прямой вопрос и во избежание добавила: - Не юли, Динар. У нас проблема, ее нужно решить. Мне нужна информация!
  Мотнув головой в сторону стола и лежащего на нем листка с моими записями, Динар мрачно произнес:
  - Судя по всему, ты сегодня уже столкнулась с новой для себя информацией.
  Я кивнула, шмыгнула носом и опять кивнула.
  - Все так плохо? - продолжил допрос рыжий.
  - Гораздо хуже, чем я могла предположить, - предельно честно ответила я.
  - Вот и я об этом постоянно думаю: все значительно хуже, чем я даже мог предположить. О том, что кесарь силен, я знал всегда, но мне казалось, что теперь, обладая магией, я сумею дать отпор... бесполезно!
  - Когда? - тихо спросила я.
  - В ночь после вашей свадьбы, - Динар нервно выругался, но рассказ продолжил: - Он появился в охотничьем домике в горах, в спальне, которую я приготовил... для нас. Как?! Как он сумел отыскать скрытый среди скал и деревьев дом, я пытался понять ровно до его вопроса: 'Айсир Грахсовен, вы осознаете, что совершили ошибку, несовместимую с жизнью? И соизвольте сразу дать ответ на второй вопрос - кого вы желали бы видеть наследником Далларии?'
  Так и представляю себе невозмутимого кесаря, спокойно и чуть насмешливо взирающего Динара. И тут я вспомнила:
  - У тебя нет наследника!
  - Я тоже об этом подумал, - признался рыжий. - Потом вспомнил, от кого я хочу наследников и, собственно, каким образом я хотел поучаствовать в их рождении...
  - И каким? - спрашиваю, интересно же.
  Он улыбнулся и, глядя мне в глаза, прошептал:
  - Ты... без ночной рубашки... темные пряди волос разметались по подушке, а на твоих губах восторженным шепотом замерло мое имя...
  'Хочу наследников!' - было моей первой реакцией. 'Кесарь все считал!' - было реакцией второй, и значительно более важной.
  - Не могу одного понять, - продолжил Динар, - как он предугадывал все мои действия?
  - Кесарь читает мысли, - глухим, каким-то чужим голосом произнесла я.
  - Гоблин заразный! - выругался рыжий.
  - Хуже, - простонала я, поднимаясь и глядя на лампадку, которая так и осталась стоять на полу у наших ног.
   - Неважно, - едва сдерживая ярость, произнес Динар. - Он убежден, что я умер.
  - Сомневаюсь, - я нервно сглотнула, - слугам было запрещено зажигать свечи в моих покоях.
  Мы переглянулись.
  - Как же ты? - медленно произнес Динар.
  - Сомневаюсь, что меня ждет гибель в ближайшее время. - Я невесело усмехнулась и добавила: - Он вряд ли сломает игрушку, которую растил столько лет!
  Шум в коридоре.
  Затем послышался крик. Женский.
  А это могло означать лишь одно - кесарь. Снова послышался крик. Я поняла все без лишних слов.
  - Встретимся у шенге, - тихо прошептала Динару.
  Рыжий стремительно поднялся, но шагнул не к лампадке - ко мне. Закусив губу, старательно сдерживаю рвущиеся рыдания, и, отступив на шаг, повторяю:
  - У шенге... уходи, пожалуйста.
  Кивнул, схватил листок и исчез в пламени. А я осталась одна. Погасила лампадку, направилась к двери и вздрогнула, едва та распахнулась без моего участия.
  На пороге обнаружился наш бессмертный.
  Молча обошла застывшую фигуру разгневанного супруга, вышла в коридор и не сдержала испуганного крика, глядя на кровавый след, тянущийся по белоснежному ковру, и брызги на стенах...
  - Тора... - догадалась я.
  Супруг не сказал ни слова, развернулся, обойдя меня, направился прочь. И мне оставалось лишь лицезреть удаляющуюся спину кесаря. Он уходил молча, но слов и не требовалось, и так ясно - служанка нарушила приказ и понесла наказание. Жестокое, несоизмеримое с проступком наказание.
  - Любопытно, какая гибель ожидает меня? - этот вопрос неожиданно стал очень важен.
  Кесарь замер, медленно обернулся ко мне. Теперь нас разделяло примерно сорок шагов пространства, но оно было ничтожным в сравнении с пропастью его бесчеловечной жестокости.
  - И не надейся, коварная моя, - император ласково улыбнулся, демонстрируя, что таки да - надеяться не на что. - Ты будешь жить долго. Очень долго.
  - Долго - понятие относительное, хотелось бы конкретики! - Я проследила за тем, как несколько капель крови медленно стекают вниз по стене.
  - Занимайся государственными делами Прайды, реконструируй дворец, проводи реформы, но... не смей приближаться к далларийскому трупу, и тогда 'долго' трансформируется в 'вечно'.
   И почему я чувствую себя собачкой? Отобрали подходящего щенка из помета, воспитывали в нем злобный характер, а теперь отдают команду 'служить'!
  - Нежная моя! - очень ласково произнес кесарь.
  Я сглотнула, ощущая нарастающий ужас.
  - Не вынуждай меня быть жестоким! - приказал он и ушел.
  На сей раз окончательно.
  Еще немного постояла в растерянности, затем позвала служанок. Двенадцать бледных, зареванных и трясущихся девушек предстали передо мной мгновенно. Они выстроились по трое, на стену старались не смотреть.
  - Ванна, серое платье, черный плащ, секретарь Свейтис, трое охранников! - скомандовала я и вернулась в спальню для подготовки военных действий против собственного супруга!
  
  
  Спустя час я покидала дворец в сопровождении семи стражников. Почему их было семь, а не трое, даже не интересовалась. Спустя еще два часа ужинала в заведении 'Крылья феникса', оставив охранников на первом этаже. Ресторация сия - одна из лучших в Праере, готовили здесь превосходно, но не качество кухни было причиной моих частых визитов сюда.
  - Лорд Аласт, - мрачно поприветствовала тайного владельца ресторации.
  Тайного, потому как негоже лорду, даже из весьма обнищавшего рода, заниматься торговлей в любом из ее видов. Он, как и всегда, вышел из потайного хода за шестой из семи колонн уединенного кабинета.
  - Айсира Катриона, - низкий, гораздо более низкий, чем ранее, поклон. - Приношу вам свои соболезнования.
  - По поводу бракосочетания? - уточнила я.
  - Полагаете, следовало бы поздравить? - худощавый наследник рода Сверде сел напротив, нервно побарабанил пальцами по столу и сменил тему: - Чем обязан чести лицезреть вас?
  Молча указала на бутылку с вином. Ранее ее приносили и уносили нетронутой, но сейчас мне очень хотелось вина. Лорд удовлетворил просьбу, наполнив два бокала. Первый был передан мне, вторым Аласт грациозно отсалютовал, затем залпом опустошил его.
  Я же сделала один неторопливый глоток и так же неторопливо начала 'радовать' лорда:
  - Муж вашей любовницы, госпожи Эндеи, служит кладовым в императорском архиве, - лорд заметно скривился, явно не ожидая, что я посвящена в столь пикантные подробности жизни одного из собственных шпионов. - Мне необходимы указы, обнародованные кесарем в самом начале его правления.
  - Проблематично, - нехотя произнес лорд Аласт и снова наполнил свой бокал.
  - Это ваши трудности, - я сделала еще глоток. - Свитки должны ожидать меня здесь, уже завтра! По данному вопросу все. Далее - в этом городе, насколько мне известно, существует совет богатых и наделенных властью.
  - Собрание уважаемых жителей для решения проблем города? - уточнил лорд.
  - Именно.
  - Да. Я один из членов.
  - Отлично. - Впрочем, именно это я и предполагала. - Организуйте встречу.
  - Неофициально?
  - Напротив, вот как раз по второму делу все более чем официально, отныне я - власть в Прайде.
  Ага, но только 'власть', ибо 'сила' у нас - кесарь...
  - Это радует, - искренне произнес лорд Аласт.
  Улыбнулась этому немолодому мужчине, сделала еще глоток вина и решительно поднялась. Время было позднее, а дел еще много.
  - Мне нужны девушка и другой плащ.
  Усмехнувшись, владелец ресторации задумчиво произнес:
  - Последнее распоряжение несколько шокирует, однако исполню его. Девушка вашей комплекции?
  - Именно, - я повторно использовала это слово, которое значительно уместнее было в устах кесаря, да и интонации я, кажется, переняла у супруга.
  Лорд Аласт меня покинул, и я также не планировала здесь задерживаться. Допив вино, встала возле пятой колонны, которая была максимально удалена от двери, и свела руки вместе, планируя создать портал в Ирани, а точнее - в гильдию наемников.
   Свела руки вместе, близко, но не касаясь, начала формировать кристалл и... ничего не вышло. Повторно и весьма старательно выполнила все действия, и снова безрезультатно... Судя по всему, кое-кто со своими поцелуями лишил меня сил. Интересно, это надолго?
  - Ладно, - старательно пытаюсь сдерживаться, - мы пойдем другим путем. Я же Астаримана, у нас всегда есть запасной вариант!
   И вскоре на моем месте за столом сидела испуганная торговка, одетая в мой собственный плащ, я же в ее одеянии и в сопровождении двух вышибал ресторации стремительно шагала по улицам Праера, стремясь в ту самую таверну, в которой мы с Сотником и Красавчиком искали Гнева. Жаль, бесконечно жаль, что со мной не было дорогих моему сердцу наемных убийц, но иной раз выбирать не приходится.
  Старательно вспоминая дорогу, уверенно шла к 'Дохлой кляче'. Проулок, проулок, узкий проход между домами, еще проулок. Идти было легко, но только мне. Оба охранника из ресторации, массивные и внушительные, уже дышали со свистом. Невольно вспомнила наши передвижения с наемниками, контраст был очевиден.
  - Госпожа, - один из охранников согнулся, опираясь руками о колени и пытаясь отдышаться, - госпожа, давайте передохнем...
  Невероятно! Глядя, как обе туши сипло пытаются привести дыхание в норму, поняла, что до таверны мне не добраться, вот что значит никуда не годные кадры!
  - Возвращаемся назад, - весьма хмуро и недовольно выдала я.
  Терпеть поражение было крайне неприятно, но и сделать в подобной ситуации я не могла ничего. А жаль...
  Вернувшись, в процессе обмена плащами с девушкой прошипела лорду Аласту:
  - Смените охранников!
  
  Возвращаясь обратно во дворец кесаря, я отчаянно ругалась всеми известными мне ругательствами. Но при этом совершенно не торопилась. Напротив - постоянно придерживала лошадь, менее всего желая вновь оказаться 'дома'! Это нежелание возвращаться в итоге вылилось в полную остановку. Я действительно натянула поводья, вынуждая послушную лошадку замереть на месте. Стражники, все семь, хотя я не забыла, что только троих просила, окружили, но вежливо помалкивали. А я не хотела ехать во дворец. Совсем не хотела... И лицезреть супруга я также не желала...
  Да, Катриона, вот тебе и семейная жизнь!
  - Повелительница, - глава моего отряда все же решил нарушить тягостное молчание, - вы хорошо себя чувствуете?
  - Нет, - честно ответила я. - Мне плохо.
  Это вслух, а про себя произнесла уверенное: 'Соберись, Катриона. Перед тобой три важнейшие задачи: обеспечить процветание Прайды, устранить кесаря, спасти жизнь Динара!'
  Вот, всего три задачи, казалось бы, ничего сложного - цель намечена и следует двигаться в направлении ее достижения. Но наличествовали две проблемы, которые я понимала со всей очевидностью. Проблема первая: процветание Прайды и устранение кесаря - взаимоисключающие задачи. Прайда сильное и единое государство только благодаря могуществу нашего бессмертного, и гибель Араэдена приведет к гибели сотен тысяч людей, которые сойдутся в междоусобной борьбе за власть. Кесарь необходим Рассветному миру как гарант, столп незыблемости, правитель! И до слов Динара я даже не задумывалась об устранении императора. Но... но вот она, вторая проблема: живой кесарь - смертельная угроза моему несносному рыжему. А гибель Динара - это совсем не та цена, которую я готова уплатить за благополучие Прайды.
  'Не смей приближаться к далларийскому трупу, и тогда 'долго' трансформируется в 'вечно'', - мысленно повторила я слова супруга. 'Далларийскому трупу'... Да, кесарь приговор уже вынес, а наш повелитель - не тот, кто меняет свои решения. Точнее, так - кесарь их никогда не меняет.
  Я тронула поводья, заставляя лошадь возобновить движение. Под мерный стук копыт размышляла над ситуацией. Итак, у меня имелись три цели, но каждая несла в себе потери или для меня, или для народов Рассветного мира. Отныне я правлю в Прайде, а значит, на мне ответственность за благополучие народов, ее населяющих, а значит, кесарь должен жить. Но в то же время Динар... откровенно говоря, представить жизнь без него мне было весьма проблематично. Да чего уж там - я не могла без него жить!
   И остается лишь один вариант - нужно договориться с кесарем. Воевать с ним смысла нет. Даже если существует призрачная возможность устранения нашего бессмертного, мне, как правительнице, это крайне невыгодно. Да и как наследнице Оитлона также совершенно не нужно - без кесаря Хорния мгновенно вспомнит о своих притязаниях на Нордван. Придется договариваться!
  - Поторопимся, господа, - скомандовала я, пуская лошадь в галоп.
  
  ***
  Вернувшись во дворец и торопливо снимая перчатки, я осведомилась у стражников о месте расположения императорских покоев. Ответ был получен не особо конкретный, так как воин начал нервничать и даже заикаться. Мне следовало насторожиться уже тогда, но, захваченная необходимостью реализовать собственный план, я решительно приказала:
  - Провести. Немедленно!
  И, воюя с тесемочками на плаще, торопливо направилась следом за вздрагивающим стражником.
  Как оказалось, покои кесаря располагались этажом ниже моих собственных, но при этом и занимали весь этаж. Следуя по длинному коридору, я все никак не могла понять - для чего нашему всемогущему двадцать семь спальных комнат в личное пользование? Или старость не радость, а склероз у нас таки присутствует, и посему только этаж помнить и способны, а расположение спальни - нет?
  Забавляясь столь оскорбительными для некоторых мыслями, дошла вслед за юношей до огромных двустворчатых дверей из белоснежного камня. Некоторое время удивленно разглядывала сие чудо архитектуры, так как каменные двери были для меня определенно в новинку, затем решительно постучала. Ответом мне была тишина, но я все же Астаримана, и тишиной нас не напугать.
  Решительно толкнув дверь, вошла в помещение.
  Это оказалась внушительная гостиная, но самое интересное не в этом - спальня располагалась по правую руку, и вот как раз туда дверь была открыта, что позволило мне разглядеть совершенно обнаженную блондинку, которая при моем появлении взвизгнула и стремительно прикрылась одеялом. До моего вторжения леди лежала на животе и что-то увлеченно читала. Видимо, отсутствие наряда ей совершенно не мешало уделять внимание чтению!
   Я застыла, находясь в каком-то странном оцепенении... Вспомнились все слухи, что доходили даже до меня, шепотом оброненные фразы... О том, что любовницы кесаря иной раз не покидают пределов его спальни, о том, что нередко количество фавориток превышает число три, и о том, что супруг мой, несмотря на возраст, пользуется популярностью... А после мне вдруг стало очень любопытно узнать, о чем же таком любопытном читала девица. Решительно войдя в спальню супруга, я подошла к постели, резким движением взяла раскрытую книженцию. Картинки, оную украшающие, заставили меня покраснеть...
  - Нежная моя, для этого ты еще слишком... невинна, - совершенно одетый кесарь, появился весьма неожиданно и стремительно лишил меня любопытного чтива, попросту отобрав книгу.
  И вот после этого супруг насмешливо поинтересовался:
  - Бесцеремонная моя, чем я заслужил возможность лицезреть тебя в собственных покоях?
  Книгу он закрыл и бросил обратно на постель... видимо, для дальнейшего ознакомления некоторыми обнаженными. Убеждаюсь в том, что верность мне, даже номинально, хранить не собираются. Более того, правила приличия не затронут наши отношения с супругом. Прискорбно.
  Бросив еще один взгляд на девицу, притворяющуюся составной частью постельного гарнитура, медленно обернулась к кесарю и, стараясь говорить спокойно, вежливо произнесла:
  - Возник вопрос, который мне хотелось бы обсудить с вами... если вы уделите мне время, мой повелитель.
  И, несмотря на объективную необходимость провести успешные для меня переговоры, мысли то и дело возвращались к фаворитке кесаря. Точнее, даже не так - к той откровенной наглости, с которой эту самую фаворитку даже не пытались скрыть от законной супруги. Вскинув голову, заметила оценивающе-пристальный взгляд супруга и постаралась выкинуть посторонние раздумья из головы.
  Портал за моей спиной открылся как-то неожиданно, после чего кесарь вежливо протянул руку, галантно предложив мне помощь. Видимо, для ускорения процесса покидания его покоев. Что ж, в этом браке мне оставалось лишь подчиняться.
  Оказавшись в собственной спальне, я судорожно вздохнула и бросила перчатки на столик. Следом туда же полетел плащ.
  - Видеть тебя раздраженной мне еще не приходилось, - прозвучал насмешливый голос.
  Как оказалось, кесарь решил все же удостоить супругу вожделенной аудиенции. Поверх плаща полетел и шарф.
  - Разгневанная моя, ты ревнуешь?
  Было бы кого... Стоп, не думать об этом! Катриона Ринавиэль Уитримана, соберись немедленно!
  Развернувшись, я взглянула на супруга исключительно для того, чтобы выдвинуть требование:
  - Айсир Динар Эвейтис Грахсовен должен оставаться в добром здравии!
  Взгляд кесаря из насмешливо-любопытного сделался ледяным. Ледяной свет - как же точно его охарактеризовал мой папочка!
  - Да, любопытная характеристика! - Араэден прошел к креслу, величественно опустился в него, затем, сцепив пальцы, задал свой вопрос: - Нежная моя, кто дал тебе право выдвигать мне какие-либо вздорные требования?
  И улыбка... ласковая такая. Запугивает! Причем бесцеремонно и откровенно, прекрасно зная, что у всего Альянса Прайды на такую вот его улыбочку уже определенная реакция выработалась - леденящий ужас.
  Но вопрос, конечно, резонный.
  - Это просьба, - попыталась исправиться я.
  - Неужели, - сверкающие глаза чуть сузились. - Наивная моя, я дважды сообщил, что в Рассветном мире для меня нет тайн и не существует ничего, о чем я не осведомлен... Ты же не пожелала меня понять... Прискорбно!
  Вы даже не подозреваете, как много прискорбного в наших отношениях, уважаемый!
  Мне вдруг стало очень неловко под этим проницательным взглядом кесаря. Словно мне снова пятнадцать, а наш бессмертный молча взирает, не делая даже попытки нарушить тягостное молчание. Но если тогда мне хотелось, чтобы он заговорил, то сейчас я неожиданно поняла, что предпочтительнее все же его молчание.
  - И не надейся, - ласково произнес повелитель. - Айсир Грахсовен сегодня был здесь, - кесарь величественно указал на то самое место, где ранее стояла лампадка. - Он был здесь и прикасался к моей жене.
  Неудивительно, что кесарь бессмертный... С такой-то осведомленностью. Впрочем, на любой свершившийся факт всегда найдется два совершенно различных взгляда!
  - Знаете, - я вскинула подбородок, - начнем с того, что между мной и айсиром Грахсовеном ничего не было, а вот вы явно не церемонились с обнаженной девой, что согревает вашу постель! Или вы попытаетесь убедить меня в том, что в вашей спальне располагается своеобразная библиотека, для обнаженных посетителей?
  Кесарь рассмеялся мне в ответ. А затем столь же насмешливо продолжил наш малоприятный разговор:
  - Наивная моя, и все же вернемся к требованию, - его улыбка стала откровенно ироничной, - неужели у тебя есть, что предложить мне?..
  Я уже собиралась ответить 'да', как кесарь продолжил:
  - Учитывая, что я и так могу получить абсолютно все, использовав столь простой, но действенный способ, как намек на угрозу благополучию Оитлона?
  Дохлый гоблин! Если рассматривать вопрос в подобном контексте, то предложить мне действительно нечего. Что-то в груди оборвалось...
  - Орки тебя совершенно испортили, - насмешливо продолжил супруг. - Где та жестокая, эгоистичная и практически беспринципная стерва, чьими успехами я так гордился? Нежная моя, жертвенность тебе не идет, особенно жертвенность в отношении старого врага.
  Уел! Триста лет - это не двадцать... Зато опыт вполне можно заменить энтузиазмом.
  - Энтузиазма не хватит, - кесарь продолжал смотреть на меня с нескрываемой насмешкой. - Нежная моя, ты постоянно упускаешь из внимания тот факт, что я не так стар, как тебе хотелось бы. По меркам элларов я еще очень даже молодой мужчина, полный сил и стремлений.
  - Да? - вот теперь насмешку себе позволила я. - 'Еще очень даже молодой мужчина' - это практически то же самое что 'крайне пожилой юноша'!
   Нарвалась! Тонкие губы супруга медленно растянулись в ласковой улыбке. Убийственно ласковой! И этот самый леденящий ужас я испытала в полной мере, уже зная, что ничего хорошего ждать не приходится. С другой стороны - ничего он мне не сделает! Ничего абсолютно. Максимум - я просто перенесусь к шенге с какой-нибудь неопасной раной!
  Кесарь, несомненно, прочитавший и эти мысли, усмехнулся, расцепил пальцы, разместил правую руку на подлокотнике кресла и, пристально глядя на меня, осторожно сжал ладонь...
  Я до последнего не верила, что он сможет причинить мне вред!
  Памятуя о защите, созданной шенге, о собственных силах, да и о том, что являюсь супругой императора, я просто поверить не могла, что угроза, читающаяся в его улыбке действительно реальна...
  Ровно до тех пор, пока кесарь не лишил меня возможности дышать!
   Воздух... он вдруг стал очень тяжелым, почти ощутимым, и я с ужасом осознала, что не в силах совершить вдох! Пошатнулась, едва не упала, рука сама дернулась, чтоб расстегнуть ворот... но я сдержалась. Секунды показались вечностью, а я все так же судорожно пыталась вдохнуть, с нарастающим ужасом ощущая, как задыхаюсь, теряя силы, и мир стремительно темнеет.
  - Полагаю, этого достаточно, - ледяным тоном произнес кесарь и разжал кулак.
  В ту же секунду я вновь могла дышать, и только гордость не позволила, упав на колени, жадно вдыхать ртом. Нет, я продолжала стоять, с нарастающим ужасом осознавая, что кесарь - не тот человек, который допускает насмешки над собственной персоной. А еще я гнала прочь от себя, одну крайне неприятную мыль - кесарь сумел обойти защиту шенге!
  - Именно, - хладнокровно подтвердил мой супруг.
  Ладно, пусть так! Дернув воротник платья, я прошла к столику, устало опустилась на стул, положив руки на стол, сцепила пальцы, сжала, почти до боли, и начала медленно успокаиваться. Только без паники, Катриона, только без паники... Но как же в этот момент мне не хватало теплых рук Динара, его молчаливой поддержки или хотя бы язвительных замечаний... Так плохо мне еще не было...
  - Ты меня разочаровываешь, - растягивая слова, произнес кесарь.
  - В чем? - я вскинула подбородок, уверенно взглянула на только что всерьез угрожающего мне супруга.
  Он выдержал мой взгляд, в котором сейчас было больше ярости, чем страха, и с усмешкой ответил:
  - Айсир Грахсовен будет убит, нежная моя, прими это как данность.
  Приняла. Даже кивнула в знак принятия, а затем, сделав глубокий вдох, уверенно ответила:
  - В таком случае у вас одним врагом станет больше, примите это как данность!
  Сверкающие в полумраке глаза сверкнули ярче, затем сузились. Но есть пределы даже моей разумности - и я до него дошла.
  - Мне совершенно все равно, какие у вас планы на меня, - решительно глядя на супруга, произнесла я, - но смерть айсира Грахсовена недопустима!
  Кесарь пристально смотрел на меня, без тени улыбки, без намека на согласие - только ледяная ярость, грозящая стать для меня последующей демонстрацией жестокости супруга.
  - Нежная моя...
  Но я не позволила ему завершить, стремительно изменив тактику и внеся конструктивное предложение:
  - Я добьюсь заключения брака между айсиром Грахсовеном и Лорианой в течение этого года. Дайте мне всего год, я не прошу о многом! - И почти взмолилась: - Прошу вас.
  Да, я готова была умолять. В этой ситуации ничего иного мне не оставалось, а гордость никогда не являлась приоритетом. Мне нужна жизнь Динара, и ради этого я пойду на все, даже на его брак с Лорой...
  - Полгода, - неожиданно весело внес свое предложение император.
  Надо же, и без демонстраций обошлись.
  - Спасибо, - искренне поблагодарила я.
  Кажется, договоренность достигнута... Об остальном я подумаю позже и в одиночестве.
  Кесарь усмехнулся, и, не сводя с меня мерцающего взгляда своих нечеловеческих глаз, медленно поднялся. Я продолжала сидеть и сжимать пальцы рук, в стремлении подавить растущий панический ужас. А император плавно направился ко мне. С каждым его шагом, мое сердце начинало биться все чаще, в горле пересохло, и как завороженная я смотрела на приближение самого страшного правителя в Рассветном мире.
  - Коварная моя, знаешь, что больше всего злит в данной договоренности? - вопросил кесарь, подойдя вплотную и склонившись надо мной.
  - Что? - вопрос больше напоминал какой-то полузадушенный писк.
  Лицо кесаря исказилось едва сдерживаемой яростью, и супруг прошипел:
  - Ты и не планируешь придерживаться данного соглашения и спустя полгода либо вновь выдвинешь подобное предложение, либо попытаешься нанести удар в спину! В мою спину, не так ли, подлая моя?
  Не думать, не думать, не думать... Но руки мелко подрагивают, потому как... не думать!
  - Я прав, Катриона. Несомненно, я прав, - выдохнул кесарь мне в лицо.
  Да, прав, мы оба понимали это! Но его знание моих методов, несомненно, не радует... Совсем не радует.
  Стремительно выпрямившись, повелитель всей Прайды и сорока семи подвластных государств отошел к окну. Плотная темная занавесь одернулась самостоятельно, открывая взору императора столицу подчиненного государства. Некоторое время Араэден стоял молча, вглядываясь в огни недалекого города, я также сохраняла молчание, стараясь не думать ни о чем. Было сложно, но я старалась.
  - Старательная моя, подойди.
  Ледяной тон кесаря вызвал дрожь. Послушно встала, приблизилась, приобщилась к лицезрению огней Праера. Движение, быстрое, практически неуловимое, и супруг оказался позади меня, больно сжав плечи и придвинув к окну так, что я была вынуждена положить ладони на отшлифованный хрусталь, чтобы сохранить равновесие и не ткнуться носом.
  - Я готов прощать тебе многое, подлая моя, - прошипел кесарь, склонившись к моей шее, - но я никогда не прощу предательства, Катриона! Запомни это!
  Вздрогнув от озноба, ледяным узором страха пробежавшегося по спине, продолжаю молчать, стараясь ни о чем не думать. Сказать хотелось многое, но теперь я высоко ценила возможность дышать, после демонстрации силы этого бессмертного.
  - Страшно? - прошипел кесарь и, не дожидаясь ответа, исчез в открывшемся портале.
  Я осталась взирать на полученное в результате брака имущество в размере: империя - одна штука, подвластные государства - сорок семь штук, подконтрольные территории - весь Рассветный мир. И за это имущество, как и за жизнь Динара, я планировала бороться жестко и непримиримо. Благо кесарь оказался достойным учителем! И только что наглядно продемонстрировал мне необходимость его скорой смерти!
  Дилемм больше не было, я сделала выбор.
  
  ***
  В одном мой вызывающий ужас супруг ошибся - страшно мне тогда не было. Тогда я просто приняла решение о его убийстве, и страшно мне не было совершенно. Страшно стало утром, когда после быстрого завтрака я отправилась в заведение 'Крылья феникса', получила доступ к украденным еще ночью из архива документам и ознакомилась с ними.
  - Сколько у меня времени? - присаживаясь к столу, заваленному древними свитками, полюбопытствовала я.
  - До заката, - лорд Аласт лично запер двери в собственный кабинет. - Вы будете одна работать с документами?
  Молча кивнула. Мой бесценный Свейтис прибыл в Прайду накануне, но его я засадила за работу по текущей документации империи, Райхо еще вчера отправила урегулировать вопрос денежной компенсации с родителями убитой служанки. Девушку было жаль до слез. Впрочем, от помощи секретарей я отказалась по иным соображением, нежели их занятость, - кесарь не должен был знать! Следовательно, все запрещенное я буду делать сама.
  - Бумага и перо? - предложил Аласт.
  - Не потребуется, - кратко ответила я, протягивая руку к сборнику указов кесаря, трехсотлетней давности.
  И вот спустя час мне действительно стало страшно. Очень-очень страшно. Страшно настолько, что, уронив очередной тяжеленный том, я до крови прикусила губы, стараясь не стонать от бессильной ярости, от леденящего душу ужаса абсолютной безысходности. Не помогло, и в итоге я просто закрыла лицо руками, с ужасом осознавая страшный факт - с каждым годом кесарь становился сильнее! Триста лет сплошного усиления и упрочения позиций! Мне нечего было противопоставить его силе, его уму, его власти! Совершенно нечего... кроме собственно голого энтузиазма и способности добиваться цели любыми путями. Но даже в этом я откровенно проигрывала кесарю, который, судя по всему, нашел прекрасный способ увеличивать свою магическую силу. Император становится сильнее с каждым годом, с каждым... магом!
  - Айсира Катриона? - лорд Аласт, сидевший у окна на протяжении всего времени, что я просматривала свитки, встревожено поднялся. - С вами все хорошо?
  - Нет, - тихо ответила я. - Со мной все плохо. Более чем плохо! Но ужас положения заключается в том, что все будет только хуже.
  - Простите?
  - Зато теперь ясно, почему орки держались от него подальше, - простонала я.
  Затем осознала, что это было сказано вслух, и поспешила успокоить лорда:
   - Все хорошо, не переживайте. Точнее, все плохо, но лично вы изменить ничего не сможете, так что не переживайте. Все равно бессмысленно.
  Мне в данной ситуации также не стоило волноваться, ибо сделать я ничего не могла. То есть я понимала, что ничего не могу сделать, но все же не планировала сдаваться. Хотя и выхода в данной ситуации не видела совершенно, но, возможно, проблема заключалась в том, что я не обладала всей полнотой информации либо чего-то не заметила. А ведь действительно могла упустить что-то значимое, какую-то деталь...
  Необходимо было поговорить хоть с кем-то, как-то структурировать полученную информацию... в конце концов, осознать весь масштаб проблемы, но... говорить было не с кем! Втягивать в это шенге я не хотела, ровно до тех пор, пока не выясню все о своей неприятной догадке. Так что поговорить мне не с кем... Совершенно не с кем, хотя... 'Он уехал, Кат, еще в тот вечер, когда ты объявила о предложении кесаря. Зверем метался тут, все время повторяя: 'Мейлина предупреждала', а потом открыл портал и исчез', - слова Лорианы вспомнились отчетливо, как и упоминание той же Мейлины Динаром. И я поняла, у кого смогу найти ответы и недостающую информацию.
  - Айсира Катриона, - удивленно выдохнул лорд Аласт, едва я, позабыв плащ, метнулась к выходу.
  - Позже! - выкрикнула уже в дверях, стремительно покидая заведение 'Крылья Феникса'.
  Моя охрана, состоящая на сей раз из двадцати стражников, оперативно подскочив, попыталась меня догнать. Но я уже вышла во двор, торопливо обогнула здание ресторации и оказалась в маленьком саду, состоящем из округлого прудика, четырех деревьев и семи невысоких кустов роз. Именно здесь я собиралась проверить на практике очередную мудрость шенге: 'Сила везде. Дерево, птица, трава - везде'.
  Войдя в садик, я подошла к дереву, прикоснулась рукой и попыталась ощутить ветер, как учил папа. А шенге я верила безоговорочно. И ветер зашумел в кроне невысокого дерева, отзываясь на мой приказ, ветер взметнул мои волосы, ветер закружил, охватив меня вихрем, в потоках которого вились сорванные с дерева зеленые листочки.
  Я протянула ладонь, поймала один из листиков и негромко рассмеялась. Шенге, мой мудрый шенге снова оказался прав - магия везде! И я уже догадывалась, что сила магии - это сама жизнь. Невероятное чувство ликования затопило все мое существо ощущением пусть маленькой, но победы над кесарем! И это только начало! Ибо чего-чего, а энтузиазма у меня в избытке, мой бессмертный супруг!
   А теперь глубокий вдох - и я концентрируюсь на своей силе. Далее сводим ладони вместе, держать нужно близко, но не касаясь. Так, теперь формирую кристалл... у него должно быть шесть граней... Сверкающий прозрачный камень, сотканный словно из кристального горного воздуха, блеснул между напряженными ладонями... Торжествующая улыбка трансформировалась в злорадную насмешку над тем, кто был искренне убежден в лишении меня магических сил!
   Теперь разводим руки и раздвигаем пространство.
  
  ***
  Вишневый остров встретил меня странной печальной мелодией и одиноким голосом невидимой певицы. В остальном здесь было подозрительно безмолвно. Вышла я на пристани, но, оглянувшись, с удивлением отметила, что тут не оказалось пришвартовано ни одной лодки. Может, все дело в том, что сейчас только полдень? И все же странно.
  Торопливо шагая по выложенной камнем дорожке, я направлялась к дому, на сей раз не ощущая никакой угрозы, в отличие от первого посещения данного места. Однако угроза вскоре явилась, в виде двух огромных рыжеволосых верзил с клинками наголо.
  - Куда? - на далларийском спросил первый.
  - Кто? - вторил ему второй.
  И можно было бы вежливо объяснить, кто и куда, но сила пьянит, как и возможность ее применения. Я картинно вскинула руки, и оба охранника Вишневого острова взлетели вверх, чтобы затем свалиться в реку, позади меня. Впрочем, беседы с шенге на тему морали дали свои плоды, и воины зависли над водой. Что-то внутри меня посчитало несправедливым обижать тех, кто ничего плохого мне не сделал. В результате, едва дорожка на подступах к дому была преодолена, я осторожно опустила обоих далларийцев на пристань. И, отвлекшись на данное действо, не заметила появления хозяйки Вишневого острова.
  - Катриона Ринавиэль Уитримана, я вижу, ты овладела силой, данной тебе предками, - раздался знакомый голос печально известной ведьмы.
  - Не могу сказать, что силу мне дали предки, это скорее заслуга папы, - искренне ответила я.
  Завершив с рыжими, повернулась к дому. Женщина, виденная мной лишь однажды, но уже присоединившаяся к рядам моих недоброжелателей, стояла в полумраке прохода, несколько пошатываясь - видимо, от злоупотребления собственной отравой.
  - Приемного? - сверкнула осведомленностью ведьма.
  Отвечать смысла не видела и потому перешла сразу к причине собственного появления:
  - Мейлина, я была бы благодарна за возможность поговорить с вами.
  Она вышла из дома, и сейчас на свету я поразилась переменам, произошедшим в этой некогда красивой женщине. Седые пряди, тени под выцветшими глазами, скорбные складочки вокруг плотно сомкнутых губ.
  - Ничто не старит женщину так, как безутешное горе... - прошептала ведьма, заметив мой изумленный взгляд.
  Я мгновенно перестала разглядывать лицо, скользнув взглядом по темному, расшитому блестками платью, и язвительно вопросила:
  - Вино закончилось, да?
  Да, я злая, чем и горжусь. А факт своего отравления забуду не скоро.
  - Утырка! - прошипела взбешенная ведьма, зато теперь скорби на ее челе не наблюдалось.
  - Ах, простите, не угадала! - И ехидно предположила: - Рядом открылся новый дом увеселений, и вы остались без клиентуры?
  Горло владелицы Вишневого острова завибрировало, издав звук, похожий на рычание, но вместе с тем я заметила, что седые пряди вновь стали темными. Никогда бы не подумала, что приступ ярости омолаживает!
  - Не печальтесь, - весьма бесцеремонно посоветовала я Мейлине, - знаю, кто вас спасет от тотального разорения.
  - Кто?! - взревела ведьма.
  - Вождь, - совершенно спокойно отвечаю, одновременно выплетая защиту, как учил шенге. - Сильный и выносливый вождь, правда-правда, такой чтоб на всех хватило.
  Мейлина ударила чем-то темным, что казалось всплеском мутной воды, но при этом напрочь сожгло мое зеленовато-лохматое безобразие, которое стыдно было даже назвать защитным плетением. Зато я не постеснялась мгновенно сплести еще одно, и еще - так, на всякий случай. А взбешенная ведьма вдруг замерла, совершенно успокоилась, глядя на плоды моего магического творчества, и неожиданно разразилась хохотом.
  - Не учат наследных принцесс основам плетения корзинок, - раздраженно пояснила я.
  Мейлина фыркнула, а в результате продолжила хохотать, опустившись на землю и держась обеими руками за живот. И смех этот плавно перешел в рыдания... А потом снова смех - у кого-то истерика. Стыдливо развеяв собственную защиту, я устало посмотрела на женщину с абсолютно черными волосами и молодым лицом без морщин и затемнений.
  - О-о-ох, - простонала та, - ох, жаль, Динар не видел.
  - Видел.
  - Да? - ведьма поднялась, отряхнула платье, заинтересованно взглянула на меня и спросила: - И что он сказал?
  Я, конечно, помнила, что рыжий заявил по поводу моего защитного плетения, но говорить об этом не хотелось.
  - Мейлина, у меня не так много времени.
  - Ты пришла поговорить? - наконец догадалась ведьма.
  - Именно.
  - Идем, - уже без намека на веселье сказала женщина.
  Мы пошли... в ту самую беседку, где я когда-то ужинала с Динаром, а эта самая ведьма травила меня вином с волчьей ягодой. Едва подошли к овитой железной лозой обители разврата, ведьма опустилась на колени и положила обе ладони на первую ступеньку. В тот же миг железные прутья ожили. С нескрываемым изумлением я проследила за тем, как лоза, несомненно из голубой готмирской стали, прорастает сотней побегов, а те в свою очередь разветвляются и оплетают уже имеющееся плетение, да так, что стены вскоре стали монолитными, без единого просвета и только вход оставался открытым.
  - Входи, - прошептала Мейлина.
  - После вас, - и это не было данью вежливости, скорее гарантом собственной безопасности.
  Кивнув, она вошла первая. Я следом, и, стоило ступить в беседку, как стальная лоза срослась за моей спиной, запечатывая вход и погружая пространство в полный мрак. Однако уже в следующую секунду вспыхнули свечи, и первое, что я увидела, было насмешливой улыбкой Мейлины.
  - Жутковато, - оглядываясь, сообщила я.
  - Боишься?
  - Я? - Невесело рассмеявшись, искренне ответила: - Мейлина, я замужем за кесарем, так что самое страшное в моей жизни уже случилось... Больше бояться нечего.
  К сожалению, я даже не иронизировала.
  - Ты не любишь его, - грустно прошептала ведьма и присела на уже печально знакомую мне перину.
  - А я должна? - изумленный вопрос сам собой сорвался с губ.
  - Не любишь... - простонала она.
  Та-а-ак, кажется, я пришла по нужному адресу.
  - Спрашивай, Катриона Ринавиэль Уитримана, последняя из магов жизни, первая из обретших власть силы земли, единственная супруга Араэдена Элларас Ашеро.
  - А вы весьма осведомленная особа, - подметила я и все же села на край перины, старательно сохраняя равновесие.
  - Подушку подложи, будет удобнее, - посоветовала ведьма.
  Я подложила, стало удобнее. И вот теперь пришло время для вопросов.
  - Сколько вам лет? - начала я.
  - Больше трехсот, - Мейлина грустно улыбнулась.
  - Замечательно!
  Не знаю, как она относится к своему солидному возрасту, а меня он обрадовал. Он свидетельствовал о том, что кесарь тут не единственный долгожитель и что ведьма знает очень многое, собственно, о самом кесаре.
  Заметив мой энтузиазм, старая женщина усмехнулась. Встала и, подойдя к свечам, начала свой рассказ:
  - Мой огонечек был у тебя, да? - печально спросила ведьма. - Был... ведь ты догадалась, к кому следует прийти за ответами...
  - А я их получу? - осторожно интересуюсь, так, на всякий случай. Потому как я ответы получу при любом раскладе, даже если придется применить силу.
  - Спрашивай... - едва слышно ответила ведьма.
  Вот и замечательно. И я начала с того, о чем не было сведений в законодательных актах и сборниках указов, просмотренных мной, должна признать, без особой тщательности.
  - Как кесарь попал в наш мир?
  Резко развернувшись, Мейлина смерила меня взглядом непроницаемо черных глаз, хотя еще несколько мгновений назад я могла поклясться в том, что они были неприметного серого оттенка.
  - Кто поведал тебе? - вопросила ведьма, но тут же добавила: - Это уже неважно... Ты желаешь узнать ответы, Катриона Ринавиэль Уитримана. Что ж, я расскажу тебе...
  Я устроилась поудобнее и приготовилась слушать.
  - Он появился неожиданно... Среди песчаных холмов Либерии в земле, что прозвана Мертвой пустыней, в темноте ночи мелькнув яркой звездой. Его появление всколыхнуло горы, расплескало моря...
  - Произошло землетрясение, - догадалась я. Не люблю сентиментальные повествования.
  - Не перебивай, - потребовала Мейлина.
  - Молчу.
  Смерив меня недовольным взглядом, ведьма продолжила:
  - Я была там. И моя мать...
  Неожиданно! Вежливо молчу, готовая заинтересованно внимать и далее.
  - Мы пролетели над пустыней в поиске упавшей звезды и нашли... его.
  Продолжаю молчать, несмотря на накопившиеся вопросы.
  - Искалеченным трупом, вот кем он был... - Мейлина вздрогнула и обняла себя за плечи. - Без глаз, с разорванным горлом, с сердцем, пробитым тремя кинжалами, с животом, изрезанным клинками... У Араэдена оказались изломаны руки, на ногах его были перерезаны сухожилия, кости ног раздроблены...
  Мило.
   - Это был практически труп, но Араэден дышал вспоротыми легкими и жил...
  Представила себе картину... Поняла страшную истину - кесарь неубиваем! Все плохо! Все еще хуже, чем я представляла.
  А Мейлина продолжала повествование:
  - Моя мать не смогла оставить его. С трудом мы перенесли светловолосого мужчину домой, в ТарЭн.
  ТарЭн... знакомое название. Вспомнила древнюю карту ойкумены, осознала очередной неприятный факт - сейчас на месте этого городка располагается Праер, столица Прайды. Символично...
  - Возложив тело на алтарь, мама извлекла клинки из сердца... и хлынула алая кровь...
  Я вздрогнула, представив, как все было... Алая кровь... Мерзко, конечно, причем исключительно от осознания того факта, что она таки вся не вытекла. Мерзко и прискорбно. Но три клинка, кому же они принадлежали? Впрочем, я догадывалась, кому, - идиотам! Следовало кесарю голову рубить, а не сердце дырявить! Идиоты!
  - Это не было оружием нашего мира, - продолжила Мейлина, - кинжалы, едва освобожденные из плена плоти, взметнулись мириадами золотых и багряно-красных искр, исчезнув навеки. А кровь продолжала неторопливый бег из истерзанного сердца... но оно продолжало биться.
  Неубиваемый... плохо. Очень плохо. С другой стороны, остается вариант с отрубанием головы. По-моему, без головы еще никто не выживал. Определенно, я не знаю никого, кто сумел бы выжить без головы. Хотя мне неизвестны и те, кто сумел бы выжить с тремя кинжалами в сердце... Считается, что наличие и одного колюще-режущего предмета в столь жизненно важном органе - уже гарантия путешествия индивида в преисподнюю... И все же отрубание головы, без сомнений, надежнее!
  А Мейлина продолжала:
  - Мама пыталась излечить спасенного, но наша магия протекала сквозь него, не причиняя вреда и в то же время не исцеляя истерзанного мужчину. Мы не могли ничем помочь ему, но и убить того, кто жил вопреки всему, оказались не в силах.
  Жаль. Очень-очень жаль.
  - И? - нетерпеливо вопросила я, до крайности разочарованная полученной информацией.
  - Араэден несколько месяцев недвижимо лежал на алтаре. Мама старалась облегчить его участь, смачивая губы водой, ведь пить в его состоянии было убийственно...
  А я бы поднесла чарочку... и не одну.
  - Время шло, спасенный приходил в себя. С тихим хрустом сращивались кости, там, где гнила истерзанная плоть, появлялись участки здоровой кожи, кровь, что не переставая стекала из ран, вскоре остановилась, а после зажило и сердце. И в один день, там, где были пустые, выжженные глазницы, появились два сверкающих кристалла...
  Нервно сглотнув, вспомнила взгляд кесаря. Да, определенно те, кто желал отправить его в мир иной, приложили максимальные усилия для этого, но император все же выжил... А голову отрубить не догадались! И вот никогда не замечала в себе столь явной кровожадности, но учитывая все, что сей полутруп впоследствии сотворил в Рассветном мире, сейчас я очень сильно жалела, что убийцам великого Араэдена не хватило мозгов попросту отрубить ему голову! Болваны иномирные!
  - В общем, он выжил, - подытожила я. - Дальше!
  - Когда он встал, мама плакала от счастья, - прошептала Мейлина. - А кесарь молча смотрел на нее своими странными глазами, хмурясь от того, что не понимал ни слова. Мы научили его языку, мы поддерживали его, когда он делал первые шаги, мы были первыми, кто узнал: Рассветный мир - тюрьма для него.
  Да... но тюремную камеру он превратил в личную резиденцию! В целый полностью подвластный ему мир! В общем, нахмурилась и слушаю дальше.
  - Шли годы, - продолжала ведьма. - Араэден был лишен магических сил, но...
  - Стоп! - Я вскочила. - Что значит: 'лишен магических сил'?!
  - В нем не было магии, - подтвердила Мейлина, - только невероятная живучесть.
  А вот это было крайне любопытно. Ибо у меня имелись веские предположения, что один дар у кесаря все же присутствовал изначально.
  - Мейлина, - я вновь опустилась обратно на перину, - еще раз - магии не было? Совсем?
  Ведьма грустно улыбнулась и, отрицательно покачав головой, поведала:
  - Араэден много раз пытался сотворить волшебство, но каждый раз терпел неудачу... Злился, приходил в ярость, но ничего не мог с этим поделать. Он говорил, что его сила осталась в Мире Света, а здесь он слаб, как последний эллар, что имеет лишь толику крови.
   - 'Эллар, что имеет лишь толику крови', - как зачарованная прошептала я. - Та Шерр убежден, что магия переходит по крови. Джашг доказал, что магия есть везде, но оба они в чем-то правы. Магия - жизнь, жизнь - это кровь... - я тяжело вздохнула и продолжила размышления вслух: - 'Эллар, что имеет лишь толику крови'... Мейлина, возможно, перевод был неверен, и кесарь имел в виду, что был лишен сил и в нем сохранился лишь дар, переданный по крови. Дар от его отца либо матери. Ибо тот факт, что кесарь обладал даром, сомнению не подлежит.
  - Дара не было, - возразила ведьма.
  - Дальше! - потребовала я.
  - Дальше? - Мейлина вдруг вытерла набежавшие слезы. - Дальше началась война... людей и магов.
  - Смутные времена, - припомнила я из истории.
  - Смутные... - ведьма опустилась на край столика, привычно обняла себя за плечи. - Они ворвались посреди ночи... обезумевшая толпа горожан, ослепленных яростью... В то время Араэден не стремился к власти, лишь искал путь домой, в тревоге за свою мать, что осталась в руках врагов. Он не рассказывал нам всего, но редкие обрывки фраз приоткрывали завесу его прошлого... И в ту страшную ночь Араэдена не было с ними, он вновь бродил по миру в поисках возможного пути в свой мир... К тому времени, когда он вернулся в наш дом, моя мать уже была убита, а я...
  - Император ТаЭрхадан, архимаг, придерживался теории передачи магии по крови? - предположила я, поскольку парочка его указов среди прочитанных мною сегодня свитков имелась.
  - Я и еще семь девушек, что были дочерьми магов, стали его наложницами, - подтвердила Мейлина.
  - Как неоригинально!
  Ведьма устало покачала головой, видимо заново переживая те события.
  - Что дальше? - не вынесла я тягостного молчания.
  - Страшные времена, жестокие нравы, - прошептала Мейлина. - Люди были подобны стаду животных...
  - Разве что готмирских, - в очередной раз перебила я ведьму, оскорбленная за весь животный мир, с которым меня познакомил мой папа. - Звери не бывают жестокими, - пояснила я, - прости, продолжай.
  Гневный взгляд - и Мейлина вернулась к сухому и скупому повествованию, явно упуская многие факты и детали:
  - Араэден вернулся. Сила его была равна силе сорока воинов, но что может физическая сила в сравнении с магией... он был пленен и заточен под стражу, окованный цепями. Однако цепи могут сковать тело, но не в силах сковать ум. ТаЭрхадан оценил возможности пленного и сделал его своей правой рукой.
  Как же, как же, указ о назначении Араэдена Элларас Ашеро на должность управляющего тайной канцелярией мною также был прочитан. Сложно вообразить себе степень умственного помутнения этого самого ТаЭрхадана, умудрившегося возвеличить врага своего.
  - Мог бы и левой ногой - в любом случае ТаЭрхадана ничего бы не спасло, - резонно заметила я.
  - Это так. - Мейлина протянула руку к ближайшей свече, сжала пальцами фитиль, загасив ее. - Шли годы, и Араэден завоевывал власть. Как воин, как предводитель воинов, как государственный муж... А после....
  - Дальше я знаю, - угрюмо сообщила ведьме. - Кесарь убил этого тупейшего мага и стал императором...
  - ...Прайды, - женщина вдруг рассмеялась. - Знаешь ли, Катриона, почему свое государство он назвал Прайда?
  - Об этом летописи умалчивают. - Вот как раз проблемы наименования государств меня сейчас меньше всего волновали!
  Мейлина захохотала, а затем просветила меня:
  - Араэден сказал, что, погрязнув в междоусобной войне, королевства уподобились жадным львицам, что грызутся за гниющий труп лани... В его мире львиная семья именуется прайд, и название 'Прайда' - это насмешка над всеми подвластными королевствами.
  - Да? - впервые я задумалась над названием, которое в моем понимании несло в себе гордость и величие... А фактически это было все равно что обозвать империю 'Грызня базарных баб'! Мерзко узнать истинное отношение кесаря к созданному им же государству, но, если быть откровенной, название вполне соответствовало истине. Да, определенно чувство юмора у императора имеется. - Невероятно...
  - Его очень забавляло это, - Мейлина грустно улыбнулась. - Но в то же время Араэден проявил жестокость... За гибель моей матери он мстил долго и беспощадно, и реки крови текли по улицам Праера...
  - Переусердствовал, - меланхолично заметила я.
  - Убийства меняли его, - прошептала ведьма.
  - Да нет, - я стремительно поднялась, - тут дело не в убийствах, кесарь попросту обретал власть и магию!
  - Как? - Мейлина казалась совсем потерянной.
  Я знала, как. Знала со всей ужасающей определенностью.
  - Поглощать магию - вот его дар! Дар, что был в его крови и сохранился в Рассветном мире. Дар, подобного которому не существовало здесь, а, следовательно, мы были беззащитны перед силой кесаря! Мейлина... - Я подошла ближе к ведьме, присела на корточки и проникновенно спросила: - А те девушки, все семь, что были дочерьми магов, что кесарь сделал с ними?
  Ведьма вздрогнула, подозрительно уставилась на меня и хрипло спросила:
  - Что ты знаешь?
  - Это только подозрения, - заверила я, - лишь хочу услышать подтверждение.
  - Они любили его, все... Их спальни он тайно посещал чаще императора и в то время, как был вынужден смиренно изображать послушание... И даже после убийства ТаЭрхадана девушек, утративших магию и уже не согревавших его постель, Араэден оставил жить во дворце.
   'Утративших магию'! Вот и ответ!
  Я поднялась, подошла к свечам, протянула руки, касаясь пламени, и одернула пальцы, едва огонь начал жечь. Да, теперь все сходилось... И я принялась структурировать имеющуюся информацию:
  1. В своем мире кесарь был могущественным магом, только этим можно объяснить его невероятную живучесть.
  2. Попав в Рассветный мир, Араэден лишился силы, однако в будущем кесаре сохранился дар крови. Но, видимо, изгнанник и не подозревал о силе своего дара, а возможно, просто не знал, как его использовать.
  3. Вероятно, он не вступал в интимные отношения ни с Мейлиной, ни с ее матерью, что наталкивает на кощунственную мысль о благородстве кесаря. Да, мысль кощунственная, но кто его знает, это кесарь, а он может позволить себе даже благородство. Хотя поверить трудно. Итак, вернемся к фактам - Араэден вступил в связь с одной из магически одаренных наложниц, и каким-то образом пробудился его дар. Пробудился же мой дар после не слишком благопристойных действий Динара, в смысле во время нашего поцелуя, так что прецедент имеется. Похоже, нечто подобное случилось и с кесарем.
  4. Наш бессмертный осознал, что произошло, изучил механизм действия и понял, как можно поглощать магию у окружающих. Уверена - именно это знание стало приговором для архимага ТаЭрхадана. Хотя сложно представить себе, как кесарь у него силу поглощал... Неужели так же, через интимные отношения? Да, сказочка про одинокого орка обретает все новый смысл, вот уже и трансформировалась в сказочку об одном очень одиноком кесаре и не очень выносливом архимаге.
  5. Поглотив силу архимага ТаЭрхадана и силу его наложниц, кесарь захватывает власть. И вот теперь мне стало понятно, почему в начале своего правления Араэден содержал огромную армию и был предельно вежлив с соседями, а в итоге на нынешний момент войско Прайды смехотворно мало, зато кесарь силен настолько, что проще пойти покончить жизнь самоубийством, чем вызвать его недовольство, хоть в малейшем.
  6. Догадка о поглощении силы была не случайна. В начале своего правления император Араэден гарантировал всем магам защиту от народа, помощь, титулы, деньги - да все, что только можно было пожелать! Условие было одно-единственное - следовало прийти, продемонстрировать, что индивид действительно являлся магом, и получить милость его величества. И маги шли... и даже получали - посты в империи, деньги, титулы, земельные угодья. Но при этом лишались чего-то важного, значительно более важного, чем материальные блага, и самое примечательное - с годами таких 'Благодетельных грамот' становилось все меньше, а значит, меньше стало одаренных силой людей. И если обычные маги не понимали опасности, то те, кто находился у власти, осознали происходящее. И разразилась война. Жестокая, кровопролитная, беспощадная. Первая война за Объединение Прайды - так она названа в летописях. Потом была вторая... третья... почти сто двадцать лет назад... Именно Третья война за Объединение Прайды завершилась поражением Нордвана и соответственно род Уитримана тоже покорился власти кесаря Араэдена Элларас Ашеро. И наш жестокий император воцарился на всем континенте! С того момента у него была абсолютная власть.
  Невероятно, просто невероятно, но факт! И самое невероятное - именно сейчас я понимала, за что боролся кесарь, - ему не нужна была власть, не нужна Прайда, которую он даже назвал с иронией над самой идеей объединения королевств. С самого начала Араэдену необходимо было лишь вернуться домой, в свой собственный мир, вот для чего он поглощал магию! Однако могущество росло, а цель продолжала оставаться недостижимой все эти сотни лет. Да, тут и озвереть можно, не то что стать жестокой, беспринципной сволочью, уставшей от мира и грызни подвластных королевств...
  Вспомнилась история с Миратом. Князь этого горного государства айсир Оссоло, неоднократно требовал аудиенции у кесаря: просил принять меры и заставить соседний Атагео вернуть две завоеванные деревушки. Однажды у нашего неубиваемого было паршивое настроение, он как раз вернулся откуда-то после месячного отсутствия, а тут все тот же князь Мирата, который заявил, что если императору недосуг решить данный вопрос, то княжество объявляет о своей независимости и выходе из Альянса Прайды. Кесарь любезно согласился с независимостью княжества, после чего схватил айсира Оссоло за шиворот, перенесся с ним на спорную территорию, на его глазах сровнял Мират с землей в буквальном смысле и объявил о внеочередном заседании Совета Прайды. Там он уже на наших глазах жесточайшим образом казнил князя Оссоло. Мы впечатлились, и как-то все и разом приняли решение об урегулировании подобных вопросов в докесаревском порядке.
  Да уж, тогда я не могла понять мотивов беспричинной жестокости императора, а сейчас понимала... но ничуть не оправдывала. И в свете имеющейся информации пришло еще одно понимание - меня всегда удивляло, почему, обладая силой и могуществом объединенных королевств, кесарь не расширяет территорию государства. А мы в совете совсем не отказались бы от выхода к северному морю, что отделяло собственно Прайду от той же Шлезгвии. Зато теперь все было кристально ясно - да плевать его бессмертие желало на все наши алчные устремления! Кесаря не волновало ничего, кроме путешествия в мир иной, то есть в свой мир.
  Вернуться домой - такая простая и понятная любому человеку цель, ради которой кесарь готов поставить весь мир на кон. И я понимала кесаря, я бы, возможно, даже оправдала бы его, если бы не одно 'но' - на этот самый кон Араэден собирался поставить именно мой мир! Мой!
  - Катриона...
  Голос ведьмы выдернул меня из омута рассуждений, которые я, наконец, могла себе позволить. О, как же это приятно - просто размышлять, прекратив отдавать себе самой приказ 'не думать!'. Именно это меня напрягало в данной ситуации больше всего - мне крайне сложно скрывать свои мысли от кесаря! Более чем сложно... и это было проблемой.
  - Итак, - вслух подытожила я. - Единственный способ избавится от кесаря - это вернуть его туда, откуда он пришел.
  - Что?! - переспросила Мейлина.
  - Да, это проблематично, - задумчиво согласилась я. - Есть еще идея с отрубанием головы, и она мне кажется более реалистичной, но как истинная Астаримана я должна иметь запасной вариант. Отрубание головы, как способ наиболее надежный, оставлю в запасе, пока же займемся реализацией плана по возвращению этого старца с препаршивым характером в родные пенаты. Все, открывай беседку!
  Я развернулась к ведьме, требовательно глядя на бледную женщину.
  - Катриона, - в ее голосе прозвучало удивление, - я не понимаю...
  - Что тут непонятного? - в свою очередь искренне удивилась я.
  - Отрубить голову?! - ее неподдельный ужас мне откровенно не понравился.
  Раздраженно вопрошаю:
  - Мейлина, что тебе непонятно? Хороший кесарь - мертвый кесарь. Как видишь, все предельно ясно.
  - Но... - владычица Вишневого острова на глазах белела, причем в буквальном смысле, и волосы даже седели, - но... ты не можешь его убить...
  - Неверная постановка вопроса, Мейлина. Я просто еще не пыталась.
  Сказала, и тут вспомнила об одной стороне человеческих отношений, которую всегда упускала в силу своего воспитания - собственно, об отношениях и речь. И возник вопрос - а что эта самая ведьма делает здесь, вместо того чтобы наслаждаться вечной жизнью возле кесаря? Скрывается? Сомневаюсь, наш неубиваемый при желании отыскал бы, особенно за такой немалый срок, как триста лет. Тогда в чем причина?
  - Отродье! - вдруг взревела ведьма. - Жестокое отродье, следовало отравить тебя при первой возможности!
  Да, подобного поворота событий я не ожидала, должна признать. Торопливо выплетая защиту, попыталась образумить женщину:
  - Кесарь убьет Динара, Мейлина. Убьет, понимаешь?!
  Она не понимала, она превратилась в совершенно седую старуху, скрюченную и согнутую годами жизни, и прошипела, указывая на меня пожелтевшим когтем:
  - Это ты его убиваешь!
  - Кого? - не поняла я, и даже свое плетение защиты на мгновение прекратила.
  - Пророчество! - заорала старуха.
  - Еще и пророчество? - даже слов нет. Мало мне было магии, тут еще и пророчество непонятных свойств всплыло.
  А старуха меж тем все в том же пригнутом к земле положении шагнула ко мне, откровенно плюясь в процессе своих воплей, от чего свечи вокруг шипели:
  - Последнее предсказание моей матери, - старуха потрясла когтем, - последнее предсказание, давшее свет надежды Араэдену... Ты... ты... ты...
  Она на мгновение остановилась и продолжила свой непонятный хрип:
  - 'Отдавшей жизнь за любовь позволь дышать!' - вот эта фраза была произнесена Мейлиной очень четко, а дальше опять бред: - Твое рождение... твое рождение было предсказано моей матерью, проклятая принцесса...
  Началось... теперь я еще и 'проклятая принцесса'. Это в дополнение к 'утырке', 'отродью', 'чудовищу', 'стерве', 'змее' и еще многому. Мир меняется, но его отношение ко мне остается неизменным.
  - Хватит! - раздраженно отрезала я. - Четко и по существу - что в пророчестве?!
  Старушенция, которая уже едва ли не рассыпалась, рухнула на пол. Я вежливо подождала, пока она соберется, и дождалась - трясущимися ручками Мейлина высыпала горсть каких-то камешков с непонятной символикой и начала причитать:
  - Мой огонечек, мой свет, моя радость... Вот он, вот... - скрюченный палец с желтым когтем, ткнул в один из темных камешков. - Предначертано ему стать новым кесарем, предначертано... было... А все ты, ты все! - причитала старуха. - Сломала дороги судьбы, линии жизни спутала... ты все... И утратил разум мой огонечек, больше меня не слушает, против самого Араэдена пошел, глупенький... Как спасти, и не ведаю... А все ты, проклятая принцесса, все ты... 'Отдавшей жизнь за любовь позволь дышать!'...
  Вот так и приходит к древним слабоумие. Молча стою, слушаю бормотание старушенции и понимаю, что пора возвращаться.
  Как вдруг Мейлина вскинула голову, глаза ее вновь стали голубыми, а голос твердым:
  - Ты должна любить его! Почему ты не любишь его?
  - Кого 'его'? - интересуюсь на всякий случай.
  Ведьма затряслась в приступе кашля и смеха одновременно. Перетекла в сидячее положение и прошептала:
  - Я говорю - ты не слушаешь... Я поведала тебе о событиях далекого прошлого, чтобы ты сумела понять того, кому предназначена... А ты пришла к выводам об отрубании головы!
  - А к каким выводам я должна была прийти? - самой любопытно стало.
  - Араэден очень несчастный человек, Катриона...
  Она с Лорой случаем не знакома? Бред у них какой-то слаженный выходит.
  В общем, сей разговор следовало завершить. Я встала удобнее, соединила ладони, формируя кристалл, и уже начала открывать портал, когда услышала:
  - Ты откроешь путь к его дому, ты... Так было предсказано... Отпусти Динара, и мой огонек будет жить, он станет новым кесарем, Катриона... Твоя судьба иная - 'Отдавшей жизнь за любовь позволь дышать!'.
  Определенно, в законотворчестве я разбираюсь лучше, чем в предсказаниях. Впрочем, предсказаниям следуют слабые глупцы, сильные вершат судьбу своей твердой рукой.
  Я посмотрела на огонь, такой теплый и живой, как и мой несносный рыжий, улыбнулась, прежде чем уверенно произнести:
  - Еще не знаю как, но одно я могу гарантировать - кесарь действительно отправится домой. Кстати, учитывая то, что на протяжении стольких лет творил этот 'очень несчастный человек', преисподняя ему - дом родной!
  И я сосредоточилась на открытии портала.
  - Катриона Ринавиэль Уитримана!
   Дрожащий голос ведьмы мне совершенно не понравился, пришлось уделить все свое внимание ей.
  А Мейлина изменилась - глаза затопила тьма, волосы вздыбились и приобрели рубиновый оттенок, на руках когти, рот стал оскаленной пастью, а после я услышала:
  - Ты не причинишь ему вреда!
  - Вреда? - Портал открылся, но, прежде чем шагнуть в него, я задумчиво произнесла: - О вреде речи и не было, Мейлина.
  А про себя я подумала, что одним только вредом от кесаря не избавиться... к сожалению. И потому я его просто убью, если вариант с возвращением в его собственный мир окажется нежизнеспособным!
  
  ***
  Возвратившись в тот самый сад у ресторации 'Крылья феникса', застала удивительную картину - бледные, дрожащие, перепуганные стражники едва не обгрызали кусты в нервном припадке.
  - Что происходит? - вежливо интересуюсь у охраны.
  Двадцать мужчин внушительной комплекции плавно поднялись и синхронно шагнули ко мне. Это было не особо приятно.
  - Где... вы... были? - прошипел самый высокий из ныне присутствующих, и глаз у него нехорошо так дергался.
  - Простите? - удивленно взираю на сего индивида.
  В Оитлоне из всех стражников со мной имел право говорить только Хантр, и то если я первая обращусь. Поведение прайдовских телохранителей меня неприятно поразило.
  - На будущее, - пристально глядя в глаз с дергающим веком, начала новоиспеченная повелительница Прайды, - менее всего я расположена отчитываться перед собственной стражей!
  Из мужского горла вырвался хрип, потом нечто такое, от чего я даже покраснела, а после стражник прохрипел:
  - Слушайте вы... повелительница!..
  Зря он так!
  - Я вам сейчас дам один хороший совет, - ледяным тоном произнесла я, - увольтесь из дворцовой стражи до заката, в противном случае заход солнца встретите в чине рядового!
  На этом конфликт был исчерпан. Стремительно развернувшись, я покинула оторопевших стражников и вернулась в ресторацию. Торопливо поднялась на третий этаж, прошла по подозрительно пустым коридорам и открыла дверь в кабинет лорда Аласта.
  А там меня, как выяснилось, ждали. Собственно, мой законный и ждал, вальяжно устроившись на моем же прежнем месте.
  - Забывчивая моя, пора осознать тот факт, что ты более не являешься наследной принцессой Оитлона. Отныне у тебя иной статус, следовательно, появились ограничения!
  Как выяснилось опытным путем, мой ледяной тон был парным молоком в сравнении с ледяным тоном кесаря.
  Стараясь не дрожать, сделала глубокий вдох, набираясь смелости, и шагнула в кабинет. Сверкающие кристаллы глаз супруга окинули меня изучающее-настороженным взглядом, но не это было моей самой значительной проблемой, - лорд Аласт не догадался вернуть свитки туда, откуда они были столь виртуозно похищены. И теперь мой доверенный владелец ресторации находился у окна, стоя на коленях и покаянно опустив голову. Сам кесарь обретался на том самом стуле, на котором ранее сидела я, и просматривал те самые документы, которые вызвали и мой неподдельный интерес. Помимо нашего неубиваемого, в кабинете находилось еще три человека, среди которых -бледный и дерганый магистр Эндеи, муж той самой любовницы Аласта.
  Да, неприятная складывается ситуация, но не смертельная. Закрыв дверь, я подошла поближе к императору.
  - Мой кесарь... - начинаю осторожно.
  - Я твой супруг, забывчивая моя, - не скрывая насмешки, напомнили мне.
  Вот как раз это я и не забыла, не забывается подобное... к сожалению.
  - Даже так? - одна бровь медленно поднялась, в то время как глаза недобро прищурились.
  - Мой супруг, - поспешила исправиться я, - не вижу причин для вашего недовольства. Ничего предосудительного или недопустимого мною совершено не было.
  Серые глаза сверкнули ярче, затем кесарь улыбнулся... ласково. Указал на свитки и сборники и задал вопрос:
  - А это мне как понимать?
  Интересный вопрос, но у меня есть ответ:
  - Супруг мой, - я позволила себе невинную улыбку, - что предосудительного в том, что я возжелала ознакомиться с указами начала вашего многолетнего правления?
  Моя улыбка стала шире, потому как я сказала абсолютную правду. Кесарь усмехнулся и редкие, насмешливые аплодисменты стали моей наградой. Впрочем, на этом разговор не закончился:
  - Коварная моя, - Араэден поднялся, отчего его серебристо-белые волосы скользнули по плечам, отвлекая взгляд от льдисто-дымчатых глаз, - а как же ты объяснишь тот прелюбопытный факт, что сии законодательные акты и сборники законотворчества периода начала моего правления, были украдены по твоему приказу?
  Резонный вопрос. С тяжелым вздохом даю резонный ответ:
  - Прошу простить мою... неразборчивость в средствах, - максимально честно смотрю на кесаря, - я использовала наиболее привычные для себя пути получения информации. - И, не сдержавшись, несколько язвительно добавила: - К сожалению, все никак не привыкну к статусу правительницы.
  - Ах вот как! - кесарь сделал шаг, вплотную приблизившись ко мне. Стальные пальцы прикоснулись к подбородку, вынуждая запрокинуть голову. - И что же мешает моей юной супруге осознать факт своего замужества?
  Стоило бы смолчать, особенно учитывая вчерашнюю демонстрацию силы, но я отчего-то сказала:
  - Народонаселение вашей спальни!
  Охнул кто-то из присутствующих, подтверждая и мое собственное осознание сказанной глупости. А я зажмурила глаза, не в силах после случившегося взирать в эти замороженные кристаллы, которые на таком близком расстоянии мало походили на органы зрения...
  - Катриона, - неожиданно мягко произнес император.
  Глаза я открыла и поразилась странному выражению на лице супруга - кесарь не улыбался, напротив, был крайне задумчив и даже несколько озадачен.
  - Кари Онеиро...ты ревнуешь... - меня внезапно отпустили.
  Кто? Я? Мне что, больше заняться нечем?!
  Кесарь махнул рукой - и присутствующие поторопились нас покинуть. Взглянул на лорда Аласта и бросил ледяное:
  - Вы прощены.
  Лорд также нас покинул, с трудом поднявшись с колен.
  
  Когда дверь захлопнулась, я осталась наедине с самым страшным человеком в Рассветном мире и мыслями, которых старалась не допускать. Не думать, не думать, не думать...
  - Не думай, - неожиданно мягко согласился кесарь, опрокидывая меня на заваленный бумагами стол.
  Дальше произошло нечто мне непонятное, потому как не особо логичное: одна рука супруга обхватила затылок, не позволяя отвернуться, вторая почему-то оказалась везде и разом, а вот губы... Губы кесаря накрыли мои собственные, ласково, страстно и в то же время настойчиво и целеустремленно размыкая мои уста с весьма определенными намерениями... Вот только я сдаваться не собиралась!
  - Упрямая моя, - ласково произнес кесарь.
  Сопротивление капитулировало в то же мгновение... И стоило мне смириться с происходящим, как действия супруга стали значительно нежнее, впрочем я практически ничего не испытывала ровно до того момента, как губы кесаря не спустились к шее, и вот тогда все тело охватило странное предвкушение чего-то приятного. Какое-то загадочное это место у меня - шея, никогда не думала, что поцелуи именно сюда могут заставить стать невероятно чувствительным все тело. И ведь супруг явно это знал, и мелькнула мысль, что трехсотлетний опыт обращения с женщинами в кесаре несомненно ощущается...
  Уже в следующее мгновение я растворилась в нахлынувших ощущениях, отстраненно рассуждая, что за такое и магии в очередной раз лишиться можно...
  - Что?! - прошипел мой супруг, прекратив довольно-таки приятные действия.
  Я же открыла глаза, попыталась совладать со сбившимся дыханием и осознала, что со стороны мы должны презабавно смотреться: я лежащая на столе среди древних свитков и талмудов и кесарь, склонившийся надо мной и продемонстрировавший на практике свои знания и умения. И я с удивлением отметила, что после очередной демонстрации супругом своего немалого опыта сражений на любовном фронте мысли как-то разбегаются.
  - Кстати, - я вдруг вспомнила одну прелюбопытную деталь, - а где сейчас ваши бывшие возлюбленные?
  Супруг чуть отстранился, пристально взирая на меня льдисто-дымчатыми глазами, и задал свой, весьма неожиданный для меня вопрос:
  - Коварная моя, как далеко ты продвинулась в своих изысканиях в отношении моей персоны?
  Запоздало вспоминаю, кого пыталась вызвать на откровенность... становится страшно... очень...
  - Итак, - кесарь вновь склонился и теперь, разговаривая, касался губами моих губ, - подведем итог: ты отыскала сведения, позволившие сделать выводы о моих способностях поглощать магию. А я все пытался понять, зачем тебе эта пыльная рухлядь!
  Я вздрогнула, кесарь насмешливо ухмыльнулся, но в этом положении я скорее ощущала его улыбку, чем видела.
  - И ты, догадливая моя, решила найти того, кому можно задать нужные вопросы... Вишневый остров, не так ли?
  О Великий Белый Дух, помнишь, я тебя о чем-то просила? Забудь! Подари мне ума побольше!
  - Ум у тебя есть, - так как глаза мои были в тот момент зажмурены, осторожный поцелуй я ощутила особенно ярко, - а опыта маловато, коварная моя.
  И кесарь исчез. В том, куда он отправился, у меня сомнений не было. Сомнения имелись в отношении сохранности моей собственной жизни по возвращении супруга!
  Недолго думая, гордая принцесса Оитлона так же гордо... сбежала к любимому папочке... И не то чтобы кесарь в беседе с Мейлиной выяснил что-то уж совсем для него новое в отношении меня, а все же у шенге оно как-то безопаснее... И кесарь вроде отходчивый.
  
  ***
  Дорогой сердцу охт встретил меня гнетущей тишиной. Расшитые бусинками кусты и деревья радовали взор, но больше радоваться было нечему. Такое ощущение, что все всё бросили и исчезли в один миг! Грустная и печальная я ходила между покинутыми тиопи и не могла понять, что случилось. Не выдержав, остановилась и заорала:
  - Шенге-е-е!
  А в ответ тишина...
  И только я собиралась совершенно не по-королевски удариться в панику, как вдруг из окружающего охт леса шагнуло чудище... Высокое, широкоплечее, темно-волосатое, но при этом и на голове шевелюра была примечательная и почему-то совершенно белая...
  - Кто? - на ломаном оркском вопросило меня оркообразное чудище, вскинув копье.
  - У... у... утырка, - упавшим голосом ответила я.
  - Утыррка, - чудище осклабилось, - Джашг ждет. Иди.
  Это самое нечто взмахнуло копьем, и передо мной открылся совершенно черный портал. Такой непроницаемо-черный, что я даже собиралась отказаться от приглашения и попытаться выяснить у чудища, где же мой папочка. Но тут из темноты портала послышалось:
  - Кат, ты там долго стоять будешь?
  И я торопливо шагнула в переход.
  Вышла в каком-то темном помещении и сразу попала в такие знакомые объятия... Теплые, добрые, нежные... Рыжий мой рыжий, как же без тебя все плохо. Просто плохо. Я прижалась к нему и даже мелькнула мысль, что вот так, в его объятиях, я готова прожить года два минимум, а можно и дольше. Просто чтобы был рядом, со всеми своими идиотскими идеями, нелогичными поступками, язвительными замечаниями, воплями 'моя женщина!' и замашками мага-недоучки... Я уже на все согласна, только бы он просто был рядом!
  - Катенок, - Динар сжал чуть сильнее, - сейчас осторожно открывай глаза. Осторожно, хорошо?
  - Неа, - продолжаю обнимать, уткнувшись носом в его рубашку.
  - Кат, - Динар какой-то напряженный.
  - Мне и так хорошо, - честно призналась далларийцу.
  - Мне тоже, но...
  - А мне просто хорошо, без всяких 'но', - сообщила я и добавила: - Динар, пожалуйста, потерпи хоть минутку... Мне так страшно жить в последнее время, а с тобой как-то спокойно и... никто убить не пытается, мысли не читает, магию не пьет...
  То, что Динар задержал дыхание, я почувствовала, и как сильно начало биться его сердце, тоже, но я уже не обращала на это внимания, начиная банально жаловаться:
  - Я ведь даже не понимала, Динар, насколько он страшный... Думала о худшем и предполагала самое худшее, но всё еще ужаснее, чем мои самые жуткие прогнозы... И мне страшно, Динар. Кстати, ему убить меня проще простого, уже продемонстрировал! Наглядно так... - я всхлипнула. - Мне очень-очень страшно, Динар, страшнее, чем в Готмире... Там я была одна, а сейчас мне за всех страшно... Ему же все равно, Динар... Ему на весь Рассветный мир наплевать. Мы для него как муравьи под ногами - раздавит и не заметит, понимаешь?
  И вдруг я слышу:
  - Что?!
  И голос знакомый такой, в общем, сразу стало ясно, что тут Аршхан.
  - Ледяной свет обидеть Утыррка? - это папочка.
  - Я предупреждал, - а вот это явно Та Шерр сказал.
  - Утыррка иметь защиту, но Ледяной свет знать много путей, - голос последнего говорившего не был мне знаком.
  Отстранившись от рыжего, который весь стал какой-то твердокаменный, осторожно открываю глаза. Как выяснилось, предупреждение Динара не было лишено смысла. Свет - синий, мертвый - жутко слепил. Сначала потекли слезы, потом захотелось потереть глаза, но в результате, проморгавшись, я узрела: мой любимый шенге едва не оскалился и явно был не в лучшем расположении духа, с ним еще пятеро из лесных и даже Рхарге. Тут же стояли Та Шерр, Аршхан и еще трое степняков - неизвестных мне, но чем-то неуловимо на Та Шерра похожих, значит, сыновья. Четверо каких-то белошерстных орков и двое с короткой черной шерстью по телу, но при этом с длинной белой гривой. Аж дух от количества орков захватывает, хотя лично меня только трое из присутствующих интересовали - Динар, который продолжал обнимать, на сей раз каким-то собственническим жестом, Рхарге и мой любимый папочка.
  - Шенге, - я отошла от рыжего, с трудом, но отошла, ибо я еще помню папочкину лекцию по поводу оркской морали, - почему в охт только ветер?
  Но шенге мне не ответил. Поднялся, суровый и хмурый, подошел и, взяв за руку, повел за собой во тьму между присутствующими в большом количестве валунами, сообщив остальным:
  - Шенге говорить с Утыррка. Остальные ждать... - Он вдруг остановился, оглянулся на Динара и добавил: - Красное пламя идти с нами.
  Лицо далларийца хранило выражение абсолютной ненависти, однако он неожиданно широко улыбнулся, причем по глупости даже зубами сверкнул. Но мгновенно исправился, посуровел и медленно двинулся следом. И тут возмутился Аршхан:
  - Я должен знать! - прекрасный ракард подскочил на месте.
  А шенге очень спокойно ответил:
  - Аршхан не семья.
  - А Красное пламя? - взревел прекраснейший из орков.
  - Муж, - нагло ответил рыжий.
  Яркое, нестерпимо яркое пламя от свечи в костровище освещало неестественным светом эту картину: вскочившего Аршхана, чья рука угрожающе легла на рукоять топора, Та Шера, гневно взирающего на внука, остальных орков, переводящих взгляд с Аршхана на Динара и обратно. Я не выдержала:
  - Шенге, Утыррка говорить с тобой после. Шенге иметь важный разговор, Утыррка не хотеть мешать.
  Папа на меня внимательно посмотрел и сказал то, что мне никогда не говорил мой родной отец:
  - Утыррка дочь шенге. Для шенге нет ничего важнее Утыррки.
  Наследные принцессы не плачут... не плачут... не...
  - Кат, - Динар вырвал мою ладонь у орка, властно повел за собой, на ходу задав вопрос: - Что за история с кесарем?
  Восхищаюсь я этим рыжим - сразу пресек мое растроганное слезопускание.
  Мы прошли за какой-то валун, и Динар обратился огнем. Стало очень светло, но и немного жутко - рыжий, то есть теперь огненный, продолжал держать меня за руку. Не отпуская, провел дальше, остановился, прислушался.
  - Они не слышат, - сообщил ему шенге.
  Динар кивнул и повернулся ко мне. На лице его промелькнуло выражение тревоги, после чего он прорычал:
  - Что случилось?
  Папа не рычал, но напряженная поза и чуть вздыбленная шерсть были красноречивее слов, а потому я улыбнулась и бодро ответила:
  - Все хорошо.
  Глухое рычание с двух сторон мне не очень понравилось, пришлось исправляться:
  - Все будет хорошо.
  Рыжий выругался, папочка зарычал громче, и я максимально правдиво сообщила:
  - Все действительно будет хорошо... когда-нибудь... наверное.
  - Когда? - не удовлетворился ответом Динар.
  Молча пожимаю плечами. И тут не выдержал шенге:
  - Утыррка, что происходит? Ледяной свет обидеть Утыррка? Делать больно?
  Я поняла, что от ответа не отвертеться, тяжело вздохнула и призналась:
  - Лишать воздуха, - прошептала я, - Утыррка задыхаться... Защита не действовала.
  И стало тихо. Поочередно взирая то на одного, то на второго орка, с удивлением отметила, что впервые имею возможность наглядно лицезреть словосочетание 'угрожающая тишина'.
  Первым отмер Динар. Стремительно повернулся к валуну и молча врезал по нему кулаком. Валун обиделся и потрескался, а он был намного выше и крупнее всей нашей компании. Пришлось стремительно покидать место беседы, так как камень крошился, ломался и находиться с ним рядом стало небезопасно.
  Мы вернулись к хмуро ожидающим оркам и взбешенному Аршхану, который, несмотря на выразительные взгляды деда и отца, едва сдерживался. Как только я и шенге подошли ближе, прекраснейший из ракардов вскочил и, глядя в мои глаза, хрипло задал один-единственный вопрос:
  - Почему?
  Спросил он на оитлонском, а сзади подошел Динар, и его тепло я ощущала очень отчетливо, как и его поддержку. Впрочем, поддержка мне сейчас не была нужна, потому как вины перед Аршханом у меня не было, и я предельно честно ракарду ответила:
  - Потому что, когда я находилась в твоей власти и мне нужна была твоя помощь, ты сказал 'нет'! Не пожелав услышать, просто сказал 'нет'. Мои слова для тебя только свист ветра.
  На лице прекрасного воина степей отразилось непонимание, его он и выразил в своих словах:
  - Ранари нуждалась в защите!
  - Да? - я грустно улыбнулась и задала свой вопрос: - Аршхан, а если бы гибель угрожала твоей семье, родным, близким, стране? Ты, прекрасный и благородный вождь клана Свободных, думал бы о собственной безопасности? Ответь мне.
  Он и ответил:
  - Ранари не воин. Ты женщина и нуждаешься в защите.
  Смотрю на прекраснейшего из ракардов, на гордый профиль, широкие плечи, величественную осанку и осознаю, как отвратителен мне этот уверенный в собственной неоспоримой правоте взгляд.
  - Я нуждаюсь в том, чтобы меня, по меньшей мере, выслушали и услышали, и лишь после этого принимали решение! - это было сказано тихо, но непреклонно.
  Я села рядом с папочкой, который уже занял место в этом круге правящих орков. Динар устроился рядом. Аршхан медленно, глядя исключительно на огонь, тоже опустился на свое место.
  Едва все расселись, слово взял Та Шерр:
  - Вождь Джашг теперь осознать проблему? - И сказано это было с эдаким чувством превосходства.
  Посмотрела на папочку, тот как раз кивнул в ответ на слова ракарда. И мне это очень не понравилось.
  - Все хорошо, - тихо сказал Динар, осторожно взяв меня за руку.
  - Угу, - я скептически хмыкнула, - чувствую, что у вас все так же 'хорошо', как и у меня!
  И тут руку поднял один из тех странных... Он был покрыт черной шерстью, но при этом имел длинные белые волосы:
  - Утыррка дочь Джашг, но не входить в круг!
  - Утыррка должна уйти, вожди говорить, - подтвердил белый.
  Папашка глухо зарычал, причем на них, но тут уж я решила вмешаться:
  - Шенге, - улыбнулась папочке, едва тот на меня посмотрел. - Шенге, вожди говорить верно. Утыррка не должна знать планы, Ледяной свет может прочитать мысли Утыррки.
  Шенге вдруг взглянул поверх меня на Динара, и именно рыжий произнес:
  - Катриона, ты не вернешься к кесарю.
  У них тут совещание или состязание на самую тупую идею? Медленно оглядываю присутствующих и чувствую себя как на заседании Альянса Прайды. Хотя нет, хуже, там я, по меньшей мере, знала истоки принятия решений, а тут что-то непонятное.
  - Динар...
  Больше я сказать ничего не успела, так как слово взял Рхарге:
  - Утыррка - любимый веселый орк Рхарге, - уверенно заявил младший вождь Лесного клана. - Утыррка - дочь клана Лесных, Утыррка стала как лесной орк - член племени, часть племени. Ледяной свет причинить вред Утыррка, значит причинить вред весь клан Лесных! Рхарге говорить, Утыррка слушать и больше не покидать племя!
  Вот оно как... Это все из той же серии 'назвался груздем, не вопи, что ты подберезовик'. На секунду представила себе, что не придется возвращаться в Прайду, встречаться с вызывающим ужас кесарем, не придется скрывать даже не эмоции и чувства, а мысли... Очень сложно скрывать мысли. Меня всегда учили говорить не то, что думаешь, да и прежде чем сказать, наследной принцессе советовалось трижды подумать... А при кесаре даже думать нельзя. И на мгновение, на какое-то краткое чудное мгновение я вдруг представила себе жизнь в клане Лесных - веселую, наполненную добром и приключениями. Жизнь без тревог и забот, рядом с шенге, который всегда примет самое мудрое решение, и мне не придется нести ответственность. Но, с другой стороны, именно ответственность и заставила вспомнить о реальности.
  - Так, - я решительно забрала ладонь из руки Динара и обвела присутствующих нелюдей пристальным взглядом. - Утыррка говорить на оитлонском, все понимать слова?
  Мне величественно кивнули. Вот те раз, а я тут язык ломаю и горло гортанными звуками напрягаю. Сев ровнее, приступила к серьезному разговору:
  - Я не знаю причины и истоки ваших решений, но сейчас говорить буду я, прошу вас меня выслушать!
  Орки зарычали, причем все, кроме лесных. Вот лесные как раз явно поддержали мою откровенную наглость. Тем лучше, продолжим.
   - Динар, - искоса взглянула на него, - я вернусь к супругу, это не обсуждается!
  Серые глаза сузились от ярости, и, не дав мне сказать, рыжий перебил:
  - Нет, Кат, и это не обсуждается. Мы думали, что ты защищена, я искренне полагал, что кесарь не сумеет причинить вред. Но теперь... Мне плевать на последствия, Катриона.
  - А мне нет, - тихо ответила я.
  - Кесарь перебесится и успокоится! - Правитель Далларии, кажется, уверился в том, что наш бессмертный - белый и пушистый. В смысле, Белым Духом подрабатывает.
  Тяжело вздохнув, я попыталась объяснить:
  - Ты не понимаешь, Динар. Если я не вернусь, он уничтожит Оитлон. Он действительно это сделает, - теперь я говорила, повысив голос, чтобы слышали все. - Пойми, кесарю плевать на Рассветный мир, потому что это не его мир.
  Гнетущая тишина охватила присутствующих, я же, стараясь сохранять спокойствие, выложила имеющуюся у меня информацию:
  - Кесарь был перенесен к нам триста лет назад. Как - я не знаю. Зато точно известно, что его пытались убить в его собственном мире, потому как в наш он явился искалеченным полутрупом с тремя кинжалами в груди. - Тяжело вздохнув, я хмуро добавила: - Голову ему нужно было рубить. Голову! Чем они думали?!
  Орки переглянулись, потом один из белых хрипло спросил:
  - Утыррка дочь Джашг?
  - Приемная, - Та Шерр смотрел на меня, посмеиваясь.
  - Утыррка не только воинственная, но и кровожадная, - сказал темношерстный, и теперь начали посмеиваться все.
  - Утыррка еще и умная, - неожиданно разозлилась я, потому как их насмешки были оскорбительны. - И мне хватило суток, чтобы выяснить о кесаре две непреложные истины - этот гад абсолютно бессмертный и его сила непрерывно растет!
  Посмеиваться орки перестали, все нахмурились и вновь уставились на меня. Успокоившись, я продолжила:
  - Триста лет кесарь впитывал чужую силу. Как он это делал, мне неизвестно, но что касается выпивания силы у женщин - через поцелуй.
  Полное ярости ругательство на далларийском нарушило повисшее гнетущее молчание. Зато шенге, мой умный шенге, задал главный вопрос:
  - Утыррка помнит мудрость земли?
  - Да, - кратко ответила я, храня этот маленький секрет лесных.
  Мне улыбнулись Рхарге и остальные орки моего племени. Они поняли, о чем речь. Мое племя! Да, это гордость, каюсь.
   После данного лирического отступления я продолжила:
  - Мне известно, что кесарь читает мысли, и есть подозрения, что он считывает мысли всех окружающих. К сожалению, я не выяснила радиус его восприятия, но... выясню.
  - Он узнал... вчера? - хрипло спросил Динар.
  - Да, - я оглянулась на него, встретила напряженный взгляд и улыбнулась. - Мы справимся, Динар.
  - Даже не сомневаюсь, - хрипло ответил рыжий. - Но меня не устраивает твое нахождение возле этого... бессмертного.
  - Меня тоже, - была вынуждена сообщить я. - Однако, по собственному признанию императора, именно роль жены и готовилась для меня с момента моего нахождения в утробе матери.
  - Мейлина предупреждала, - не скрывая горечи, произнес Динар.
  - Именно Мейлина вместе с матерью спасла кесаря, - 'обрадовала' я далларийца. - Мейлине тоже триста, ты знал?
  - Нет...
  - Поговори с ней, спроси про источник столь долгой жизни, хотя... я догадываюсь уже.
  - Ведьма Вишневого острова? - вопросил один из белоснежных орков. И тут же просветил нас: - Впитывает жизнь!
  - Я это чувствовала, и тот ужас, что испытала, едва ступила на остров, видимо, был обоснован... - с грустью признала я. - Теперь ясно, зачем ей дом увеселений, в котором всегда много юных девушек и куда мужчины с радостью устремляются...
  - Если пить жизнь по капле, никто не заметит, - отозвался Та Шерр.
  Взглянув на орка, я возмущенно спросила:
  - То есть вы все знали?!
  - Про ведьму Вишневого осторова - да, - величественно подтвердил Та Шерр. - О способности Ледяного света пить магию - нет. Как узнала ты?!
  Пожав плечами, поведала о неприятном:
  - Сначала кесарь блокировал мои порталы. Это казалось невероятным, но тогда я осознала, насколько могущественна его магия. Странное произошло после. Кесарь произнес: 'Ограничим возможности твоих развлечений' - и поцеловал...- Динар ощутимо напрягся, я лишь грустно улыбнулась. - Тогда я это и почувствовала, и слабость тоже. Покинув кесаря, не сумела призвать ветер. Это показалось мне странным и невозможным, но большого значения своей внезапной слабости я не придала... Тогда не придала. И лишь сегодня, в попытке отыскать источник его силы, я начала просматривать указы императора времен начала его правления. Внимание привлекли так называемые 'Благодетельные грамоты'. Далее появилось предположение, что магов, призываемых ко двору якобы для облагодетельствования, кесарь попросту... выпивал. У него клыки, кстати, и он вообще не человек, между прочим. С годами таких грамот было все меньше, а сила кесаря становилась все больше, что подтверждалось уменьшением армии Прайды и ужесточением законов, ведь императору больше не было необходимости идти на компромиссы. И вот тогда я осознала весь масштаб произошедшего.
  Мне внимали молча.
  - Мое предположение подтвердила Мейлина, - продолжила я. - По ее словам, кесарь попал в наш мир абсолютно лишенный магии, лишь в крови имелся дар, но, судя по всему, Араэден не знал, как им пользоваться. Однако, попав в плен к ТаЭрхадану, он сумел завоевать доверие архимага и вскоре стал его правой рукой. Любвеобильность кесаря, - я усмехнулась, вспомнив ночные события и светловолосую любовницу супруга, - привела его в спальни наложниц императора. Каким-то образом его дар активировался, и вскоре, выпив у всех семи магически одаренных девушек силу, Араэден бросил вызов архимагу и повелителю. Поглотил и его магию, а самого ТаЭрхадана убил. Вот так кесарь воцарился. Мне одно не ясно, почему вы, орки, не убили его в то далекое время? Неужели никто ни о чем не догадывался?! Люди не успевали ничего понять, но вы-то живете дольше!
  Шенге положил лапу на мою руку и пояснил:
  - Война быть, Утыррка. Жестокая война. Орки - дети земли. Ледяной свет и дети земли заключать договор - чтить границы. Тогда мы остановить войну.
  - Плохой мир лучше хорошей войны, - догадалась я.
  - Утыррка - гордость шенге, - подтвердил мою догадку папа. - Это был очень плохой война, мы терять племя Красное пламя.
  Стремительно обернулась к Динару, тот ответил:
  - Да, я возродившийся вождь.
  - Ого... - но, глядя на его сияющую физиономию, не удержалась от язвительного замечания, - так все-таки орк недоделанный?
  - Кто бы говорил, маг-недоучка, - с нежностью ответили мне.
  Несмотря на весь ужас ситуации, несмотря на почти полное отсутствие перспектив, я почувствовала себя счастливой.
  И уже с улыбкой, столь не соответствующей серьезности момента, проговорила:
  - Подводим неутешительные итоги - убить кесаря сложно и даже почти невозможно. Хотя вариант с отрубанием головы оставим как запасной. Я бы предложила его как единственно возможное деяние, однако для этого кесаря требуется захватить...но это уже боевые действия. А мы, лесное племя, против войны!
  Все лесные величественно кивнули, и я подумала, что это так здорово - быть частью племени! К сожалению, времени на сантименты не было, потому продолжила:
  - Воевать с кесарем глупо - пределы его возможностей мы не ведаем, а продолжать дарить ему магию - тоже глупо. И остается следующий вариант избавления от кесаря - вернуть его туда, откуда пришел! Судя по тому, что мне удалось выяснить, именно возвращение домой является главной и единственной целью кесаря, и ради достижения этой цели он пойдет на союз с даже с гоблинами!
  Орки, судя по выражениям на мордах, были несколько не согласны. Самый огромный из снежных высказал это вслух:
  - Вожди приняли решение уничтожить Ледяной свет!
  - Да? - я скептически усмехнулась. - А вожди придумали, как это сделать?
  И вот теперь на лицах и мордах присутствующих промелькнула растерянность. В общем, ясно - собрались обсудить убийство одного всем известного кесаря, а прийти к единому мнению по поводу способа убийства так и не смогли.
  - Я вызову его на поединок! - спокойно поведал мне Аршхан.
  Искоса взглянув на ракарда, хмуро сообщила:
  - Он предугадает каждое твое действие, попросту прочитав мысли, а после выпьет силу! И станет сильнее... ровно на одного архимага!
  И снова тишина. Гнетущая, угрожающая, неприятная. Я не выдержала и предложила свой план действий:
  - Мы должны найти способ возвращения кесаря в его родной мир. Это должен быть мирный способ, который позволит мне обеспечить преемственность власти, потому как, если исчезнет император, в Альянсе Прайды начнется междоусобная грызня за власть! А я не кесарь и удержать власть не сумею, начнутся войны.
  Тишина стала еще более напряженной - видимо, орки даже не подумали о возможных междоусобицах. Неудивительно, дети земли привыкли, что люди вечно воюют то друг с другом, то с иными племенами, вот и не учли такого фактора, как борьба за трон империи.
  - Я буду рядом и поддержу тебя, - напомнил о своей персоне Динар.
  - Я планирую, что ты взойдешь на престол, - честно сообщила я рыжему, - но при этом прекрасно понимаю, что ты не кесарь и ты не обладаешь ни его опытом, ни его знаниями, ни его возможностями. Сейчас именно император Араэден является гарантом стабильности всей Прайды, но, едва он исчезнет, Хорния, чья армия ныне наиболее многочисленна в альянсе, мгновенно вспомнит о своем военном превосходстве. И у айсира Роланда найдутся союзники, уж поверь мне. Именно кесарь держит в подчинении все королевства, и мы должны это учитывать.
  - Да? - Динар чуть сузил глаза от ярости. - Тогда объясни, почему ты вдруг решилась выступить против этого 'гаранта стабильности'?
  'Из-за тебя!' Но сообщать ему об этом я не собиралась.
  К счастью, в этот момент Та Шерр произнес:
  - Катриона, дочь Лесного племени, верные мысли поведала нам.
  - Утыррка говорить истину, - поддержали все снежные.
  - Джашг воспитал мудрую дочь, - высказались черношерстные.
  И только шенге молчал и смотрел на огонь. А мы все смотрели на него и ждали. И папа сказал на оркском:
  - Слова дочери мудрые, но поступки... нет. Утыррка опять думать о долге. Долг вести Утыррка к гибели... - тяжело вздохнул и продолжил: - Путь поведанный - вести к спасению Рассветный мир, вести к спасению Красное пламя, вести к спасению людей злых стран. Шенге чувствовать, что все орки объединиться и найти путь домой для Ледяной свет, но здесь, - он указал лапой на грудь, - здесь боль. Шенге чувствовать, что терять Утыррка.
  И теперь все смотрели на меня. Я смущенно улыбнулась, пожала плечами и сказала:
  - Всегда остается вариант с отрубанием головы, но пусть это будет запасной вариант.
  Тишина. Опять тишина, нарушаемая лишь тихим гудением странного синего пламени, что освещало задумчивые лица и морды членов военного совета. И может, оно и полагается молчать на подобных мероприятиях, но я не воин, а политик, следовательно, предпочитаю говорить, внося ясность в вопрос:
  - Ищите способ! - скомандовала я. - Мое время ограничено сроком в полгода, после придется открыто выступить против супруга... а это практически самоубийство в жесточайшей форме.
  - Откуда такой срок? - не скрывая подозрительности, протянул рыжий.
  Так я и сказала! В общем, я от него демонстративно отвернулась.
  - Кат, ты не вернешься! - рявкнул Динар.
  - Вернусь! - уверенно ответила и, не позволяя ему сказать хоть слово, тут же продолжила: - Вернусь и начну работу по укреплению позиций Прайды. И это будет то единственное, чему я посвящу все свое время и все свои мысли. И знаешь, я тут подумала - пока у меня есть власть и положение императрицы, я вполне могу ограничить военную мощь подвластных королевств и в то же время увеличить армию Прайды. Да, этим и займусь. И если все получится, а у меня все получится, спустя эти самые полгода даже убийство кесаря не сможет поколебать моей власти в Альянсе.
  Орки продолжали хранить молчание, и я догадывалась, почему - я не была доверенной и при мне они предпочитали не раскрывать собственные замыслы. Все правильно, я понимала обоснованность их поведения, но вместе с тем где-то глубоко внутри мне было немного обидно.
  - Вы слышали мои слова. - Я неуверенно поднялась, и меня никто не удерживал.
  Чувствуя себя не очень комфортно, я отошла на шаг от костра, и тут заговорил шенге:
  - Утыррка, шенге искать способ и найти. Вождь Джашг принимать твой решение как единственно верный. А если не найти... Орки не будут говорить о войне сейчас, ради сохранения мира среди людей. Утыррка - хороший вождь, сумеет взять власть, тогда орки объединиться и уничтожить Ледяной свет.
  - Спасибо, - искренне ответила я.
  - Шенге ждать завтра, учить магия, как всегда, - напомнил папочка.
  Мой самый лучший на свете папа! Вернувшись, обняла шенге, прошептала: 'Утыррка приходить на рассвете', после чего поспешила уйти, и при этом старалась не смотреть на Динара... хоть и ощущала его взгляд словно всей кожей.
  
  Портал я открывала все в том же тягостном молчании. И несмотря на то, что в Прайду возвращаться было откровенно страшно, я держала спину прямой, а голову гордо поднятой. Потому что иногда мы должны защищать наших самых дорогих людей от них же самих... а я, откровенно говоря, не была уверена в том, что орки победят кесаря. Совсем не уверена. Орки благородные, кесарь - нет. Кесарь ради победы пойдет на все, ему терять нечего, и потому он победит. Я понимала это со всей очевидностью.
  Кристалл, шестигранный, как и полагается, позволил прорвать пелену пространства, открывая для меня путь на песчаную дорогу ко дворцу кесаря. Не оглядываясь, я шагнула и... почти сразу ощутила руку Динара, схватившую мою собственную ладонь. Мы так и вышли вместе посреди пустой дороги...
  Впереди возвышался огромный и нескладный дворец, вокруг которого уже начались работы по разбивке парка. Работы пока предварительные, но сегодня мне уже должны были предоставить все двадцать семь вариантов на рассмотрение. С теми, что я выберу, я собиралась пойти к кесарю... но это до того, как выяснилось, что ему совершенно безразличен и этот дворец, и этот мир, и мои эстетические предпочтения...
  - Кат... - руки Динара мягко обняли за плечи.
  Итак, перед нами располагался дворец. У входа стояли офицеры стражи и удивленно таращились, иного слова я сейчас и не подберу, на нас... А позади собственно нас же, неторопливо двигались повозки и пешеходы, а еще шумел торговый тракт, который по внушительной дуге огибал замок и вел к Праеру, а еще...
  - Повернись и посмотри на меня, пожалуйста, - тихо попросил рыжий.
  Проклиная свое послушание, повернулась, вскинула голову и взглянула в его серые глаза. И я догадывалась, о чем будет разговор.
  - Откуда такой срок? - хрипло спросил Динар.
  Я промолчала, вот оно, пагубное влияние орков.
  - Кат, - одна его рука скользнула на мою талию, вторая ласково прикоснулась к щеке, - Катриона, утырка ты безголовая, пообещай мне только одно, Кат! - неожиданно громко прорычал рыжий.
  - Что? - вопрос получился едва слышным.
  - Пообещай, что ты, в очередном приступе несвойственного тебе идиотизма, не бросишься на мою защиту! - прорычал Динар и практически сразу взмолился: - Кат, я прошу тебя... Кат, не поступай, как тогда с гоблинами! Катриона, ты меня слышишь? Не бросай ему вызовов из-за меня, Катенок!
  А я смотрела на него, на это такое родное и несносное лицо самого наглого рыжего во всем Рассветном мире и неожиданно для самой себя прошептала:
  - Динар... я люблю тебя...
  Мне казалось, что после этих слов грянет гром... дрогнет земля, или случится еще что-то столь же эпическое. А ничего не произошло. Я просто стояла, чувствуя, как все быстрее бьется сердце, а от рыжего в ответ - насмешливо изогнутая бровь и ироничная ухмылка. И все!
  - Динар... - я нахмурилась.
  - Что? - с этакой ленцой вопросили меня.
  - Ты... ты... ты сволочь!
  - От любви до ненависти... - Он продолжал откровенно потешаться надо мной.
  - Урод далларийский, - прошипела я, оскорбленная в лучших чувствах. - Гад!
  Динар расхохотался, наклонился к моим губам и прошептал:
  - Ты забыла добавить 'любимый'. А быть твоим любимым гадом - это предел моих мечтаний, Катенок.
  И нежный, умопомрачительно нежный поцелуй, от которого мир так стремительно закружился вокруг нас, что я была вынуждена вцепиться в плечи Динара, чтобы не упасть. Нет, мир, конечно, не вальсировал, он остался прежним и в то же время изменился совершенно. А Динар сжал меня в объятиях и прошептал:
  - Я знал, Кат. Я это знал...о том, что ты любишь. Знал еще тогда, когда ты бросилась в самую гущу сражения с гоблинами. И тогда на лестнице, в горных лабиринтах Верейска, когда ты испугалась, что я могу погибнуть. Знал... но к Аршхану ревновал до безумия. - Усмехнулся и вдруг ехидно добавил: - Я-то знал, но говоря откровенно, надеялся, что до тебя раньше дойдет!
  Мстительно треснула его каблуком по ноге. Простонал, причем явно притворяется, сполз на колени, обнял, прижался головой к моей груди и снова простонал:
  - Жестокая...
  - И это ты тоже знал, - меланхолично ответила я.
  Рассмеялся, а затем резко вскинул голову и, глядя в мои глаза совершенно серьезно, потребовал:
  - Дай слово, что ты не будешь рисковать собой!
  Одним словом - рыжий! Я, Катриона Ринавиэль Уитримана принцесса Оитлонская, призналась в нежных чувствах этому... рыжему, а он?
  - Динар, - не отказав себе в удовольствии, запустила пальцы в его волосы, - вот скажи мне, на любовные признания разве полагается реагировать какими-либо вздорными требованиями?
  - Видишь ли, Кат, - он таки с колен поднялся, опять повторил свой маневр с удержанием моего подбородка и продолжил: - менее всего я расположен слушать твои предсмертные признания. А ты, Кат, иногда умудряешься быть на редкость безголовой дурой!
  - Слушай, рыжий!..
   Я попыталась вырваться, но он не позволил. На какое-то мгновение лицо Динара исказила такая ярость, что я и вырываться перестала, испуганная подобным.
  - Слушай меня внимательно, Катриона, - прорычал этот недоорк, - кесарь - твой муж. К сожалению, на данный момент я не могу этого изменить... И я бы тебя спрятал, но ты никогда не простишь мне уничтожения Оитлона... а кесарь пойдет на подобное, и теперь я это понимаю. А значит, ты будешь делать все, что прикажет супруг!
  - Динар...
  - Заткнись! - глухой гортанный рык. - Занимайся Прайдой, воскрешай былое величие Праера, но не смей перечить кесарю! Ни в чем. Даже если придется лечь с ним в постель, ты сделаешь это, Кат!
  - Ди...- испуганно прошептала я.
  - Ты сделаешь это и останешься живой! - зло прервал меня айсир Динар Эвейтис Грахсовен.
  Нервно сглотнув, я промолчала. Разделить ложе с кесарем... теперь, когда я осознала свои чувства к Динару? Когда я четко знаю, что он тот единственный, с кем мне хотелось бы делить и ложе, и всю свою жизнь? Я не желаю принадлежать кесарю!
  - Ты должна просто выжить, Катенок, любой ценой. Обещай мне, - тихо попросил Динар.
  Я отрицательно покачала головой.
  - Кат, пообещай мне. Прошу тебя...- и умоляющий взгляд, которому я не смогла противиться.
  - Хорошо, - это слово далось сложнее, чем признание в чувствах.
  И почему-то, когда Динар меня обнял, я почувствовала себя преданной. Он догадался:
  - Приятно? - спросил не без ехидства.
  - Нет, - я была откровенна.
  - Теперь знаешь, что я ощущал, когда ты бесконечно разглагольствовала о моем совместном будущем с Лорой.
  - Гад рыжий! - но да, теперь я его понимаю.
  Он ласково поцеловал. Тяжело вздохнул и отстраненно произнес:
  - Я не говорю, что ты должна прыгать в его постель, Кат, но, если придется... не сопротивляйся. Я смогу пережить факт твоей кратковременно принадлежности другому мужчине, но я не переживу факта твоей гибели. Ты должна быть благоразумной, а не как тогда с гоблинами! Хорошо?
  - Хорошо... - убила бы, если честно.
  - Я люблю тебя, - прошептал рыжий, склоняясь к моим губам. - Я слишком сильно люблю тебя, чтобы потерять, Кат.
  По моим щекам потекли слезы...
  - Занимайся государственными делами, Катенок. Я найду способ, найду в ближайшее время, клянусь.
   И он исчез в портале, а я осталась стоять посреди дороги. Совсем одна, с мокрым от слез лицом и единственным желанием дать волю рыданиям...
  Но вместо этого достала платок, неторопливо вытерла глаза, вздернула подбородок и уверенно отправилась во дворец. Да и какой смысл расстраиваться? Динар и шенге найдут способ, в них я не сомневаюсь ни мгновения. Шенге мудр, Динар изворотлив, так что решение данной проблемы - лишь вопрос времени. А передо мной совсем иные задачи стоят, и, к сожалению, я не ощущала уверенности в том, что справлюсь. С другой стороны, я Астаримана, а значит, для меня нет ничего невозможного!
  
  ***
  Остаток дня прошел плодотворно и сложно.
  Про еду я так и не вспомнила, и оставалось лишь поблагодарить Свейтиса, который приказал подать ужин в мои покои. Я отказываться от трапезы смысла не видела, а мои секретари не видели смысла в том, чтобы пренебречь моим приглашением разделить ужин. В результате наша усталая и вымотанная за день троица и за едой проводила время с пользой.
  - Что у нас с собранием почтенных жителей города? - накалывая на вилку непослушные листья салата, вопросила я.
  Свейтис взглянул на Райхо, тот поспешно дожевал мясо, откушенное в процессе задавания мною вопроса, и отчитался:
  - Лорд Аласт прислал письмо с вопросом о месте и времени.
  - Завтра в полдень, место на его усмотрение, я плохо знаю Праер, - продолжая войну с салатом, решила я. - Нет смысла откладывать. Свейтис, что у нас с военной реформой?
  - По образу и подобию Оитлона проводить бессмысленно, - ответил мой умудренный опытом секретарь. - Завтра я подготовлю отчеты о наиболее удачных с точки зрения истории вариантах.
  - А сегодня вам есть что мне сказать? - я потянулась за вином.
  - Порадовать нечем, - Свейтис развел руками, в одной из которых был кусок хлеба, и потому жест смотрелся забавно. - Наиболее стабильны и преданны войсковые подразделения, созданные из призывников среднего класса. Но в Прайде таких нет. Как вам известно, Праер и территории, к нему прилегающие, в основном придерживаются рабовладельческого строя. Крестьянские поселения малочисленны, это так называемые государственные крестьяне, и не представляется возможным привлекать их к военной службе. Им и так рабочих рук не хватает.
  - Вот уж действительно радоваться нечему, - сделав глоток, я вдруг пришла к оптимальному решению. - Свейтис, а что, если крестьянская семья, предоставившая хоть одного воина, будет освобождаться от налогов?
  Он задумался, переглянулся с Райхо и выдал ответ:
  - Это даст примерно семь тысяч воинов. Но мы можем задействовать оитлонских крестьян.
  В ответ на его предложение я скривилась.
  - Нет никакого желания подрывать экономику Оитлона.
  - Понимаю, - согласился Свейтис, - будем искать варианты.
  Мы вернулись к ужину. Настроение у всех троих было нерадостным, состояние усталости отражалось на лицах, а масштаб предстоящей работы угнетал. У меня же помимо всего вышесказанного присутствовал еще и страх - кесаря все не было. А ожидание предстоящего наказания чрезмерно нервировало!
  - Ваше высочество... простите, величество, - Райхо виновато улыбнулся, - у меня есть идея по поводу контроля над подвластными государствами.
  - Да? Я слушаю. - И усталости как не бывало.
  Однако ответил мне не Райхо и даже не Свейтис:
  - Это плохая идея, - ледяной и в то же время ленивый голос кесаря заставил всех вздрогнуть.
  Я едва не опрокинула бокал, Свейтис все же уронил хлеб, у Райхо упала вилка.
  Сдерживая собственный страх, медленно повернулась на голос и узрела супруга, сидящего в одном из кресел. Араэден насмешливо склонил голову набок, встретив мой взгляд. Страшно... но, несмотря на собственные чувства, я нашла в себе силы встать и склониться в глубоком реверансе. Это заставило обоих секретарей подскочить и тоже склониться перед повелителем... Ужас, ледяной ужас словно наполнил все пространство этой только что уютной гостиной.
  - Да-да, я понял, вы чрезвычайно рады меня видеть, - насмешливый тон кесаря заставил мои руки мелко задрожать, - садитесь и продолжайте трапезу. Сели!
  Мы подчинились мгновенно, однако есть никто не торопился. Вполне обоснованно опасались подавиться.
  Чуть повернув голову, заметила, что кесарь что-то пьет. Причем из бутылки. И там, кстати, немного осталось. Потрясающе, мой супруг не только бессмертный и жестокий, он еще и пьяница... в смысле пить изволит. В ответ на данное предположение на меня так посмотрели, что желание и дальше размышлять над поведением кесаря отпало мгновенно.
  - Заложники, - вдруг произнес император.
  Мы все трое вздрогнули, даже стол задрожал, и ответом на нашу реакцию был веселый смех.
  - Заложники, - повторил кесарь. - От каждого правящего рода по одному заложнику. Желательно брать детей, еще лучше - наследников. И воспитывать их здесь, при дворе, в атмосфере почитания традиций и величия Прайда.
  А идея не лишена смысла.
  - О да, коварная моя, - супруг хмыкнул, - у меня много славных идей... для трупа, коим ты, как выяснилось, желаешь меня видеть!
  И столько обиды и ярости в словах... как будто я единственная желаю его смерти... да тут каждый второй, а то и первый, повинен в данном преступлении, что меня лично совершенно не удивляет!
  В ответ на мои мысли послышался смех кесаря. Громкий, издевательский... И почти сразу последовало резкое:
  - Оставьте нас!
  Оба секретаря поднялись, вновь низко поклонились кесарю и покинули собственных правителей.
  А я осталась наедине с супругом...
  Ярко горели магические шары под потолком, за окном шумел жаркий и сухой летний ветер, пришедший из бескрайних степей, где-то вдалеке слышалось завывание собаки.... Дохлый гоблин, страшно-то как...
  Сложила руки на коленях и сжала до боли, стараясь унять дрожь... Украдкой взглянула на кесаря. Он, вопреки обыкновению, сейчас был в черном. Черная рубашка с развязанным воротом, черные брюки, черные туфли с чуть зауженным носком, в то время как в Прайде таких никто не носит.
   Кесарь, прерывая мои безрадостные мысли, махом допил вино. В следующую секунду пустая бутылка исчезла, и появилась другая, полная и запечатанная. Воск медленно испарился с горлышка, пробка открылась сама, а супруг, не сводя с меня взгляда мерцающих глаз, сделал неторопливый глоток, чтобы затем вновь водрузить бутыль на подлокотник своего кресла. Судя по всему, император явно готовился высказать все, что думает по поводу моих откровений на Вишневом острове. Очень-очень глупый поступок с моей стороны, но кто же мог подумать, что какой-то кесарь ей роднее и важнее Динара, который считает ее своей второй мамой!
  Араэден ухмыльнулся и вновь приложился к бутылке, чтобы, опустошив почти до конца, тяжело и как-то устало вернуть ее в исходное положение.
  Не хотелось даже думать о том, что я сейчас услышу. И так ясно, что ничего хорошего после посещения Мейлины кесарь мне не поведает.
   С другой стороны, ничего ужасного я не совершила!
  - Совсем ничего? - император медленно поднялся, неторопливо подошел, водрузил уже пустую бутыль на стол, а его руки сжали мои плечи. - Ты действительно так думаешь, коварная моя? - Наклонился, и его губы скользнули по моему уху. - Безжалостная моя... кровожадная моя... Так, значит, отрубить голову, да?
  Кесарь плавно обошел меня. Остановившись за спинкой стула, опять же медленно склонился, убрал волосы с правого плеча, открывая шею, вновь сжал могучими руками мои, ныне весьма хрупкие, плечики.
  - Жестокая моя, - вернулся к эпитетам в адрес собственной жены император, почти лаская губами обнаженную кожу.
  И непонятно отчего вдруг стало гораздо страшнее, чем было сих пор, хотя казалось, что сильнее бояться уже невозможно. Мой разум упорно доказывал, что ранее кесарь уже целовал меня в это весьма чувствительное место, и ничего кроме приятных ощущений я не испытывала, но, вопреки всем доводам логики, стало страшно. И с каждым мгновением становилось только страшнее.
  - Да, тебе есть чего бояться, единственная моя, - прошептал супруг.
  Однако действия Араэдена завораживали. Нежные, бережные поцелуи, и губы едва-едва прикасаются, будто крылья мотылька, а когда кожа покрывается мурашками, поцелуи становятся страстными, почти обжигающими. Легко - страстно, холодно - жарко, медленно - стремительно... Ощущения, столь непривычные для меня, нарастали, наполняя тело чем-то совсем непонятным. И в какой-то миг я расслабилась, поддавшись вихрю сменяющих друг друга ощущений.
   Кесарь словно этого и ждал и, остановившись на миг, он почти простонал:
  - Беспощадная моя... - и я ощутила острые клыки на своей шее.
  В следующую секунду произошли одно за другим три события:
  1. кесарь сжал зубы, прокусив кожу у основания шеи;
  2. сработал портал шенге - вспыхнул огнем, затем ослепил белым сиянием и был уничтожен императором;
  3. зубы пресветлого сжались сильнее, и я ощутила, как кровь стекает по плечу на грудь и ниже, пропитывая ткань платья...
  Боль была настолько ошеломляющей, что хотелось орать во все горло, но страх, столь же липкий и тягучий, как сбегающие алые капли, вынуждал молчать и не шевелиться...
  А в голове панически билась лишь одна мысль: что происходит?! Что?! Что...
  Кесарь остановился и прошептал:
  - Уже все, Кари Онеиро. Теперь все. Все...
  Странная мысль мгновенно мелькнула в сознании: 'Я выжила?'
  - Как видишь, нежная моя, - он едва слышно усмехнулся, - ты жива, как я и обещал.
  И на смену зубам пришли губы, а там, где они прикасались, боль сменялась легким ощущением дискомфорта, но вскоре и это ощущение исчезло. Кровь остановилась.
  А кесарь неторопливо отошел от меня, вернулся к тому же самому креслу, и в его руке появилась новая бутылка с вином.
  Когда он опустился в кресло, устало и уже не скрывая факта своей нетрезвости, я поняла, что все действительно закончилось... Просто закончилось. Уже все, Катриона, все...
  - Именно, - подтвердил кесарь и грустно улыбнулся. - Уже все, нежная моя... и для тебя... и для меня.
  Подступившие рыдания я подавила волевым усилием. Выпрямилась, взяла салфетку, нервным движением попыталась вытереть кровь. О Великий Белый Дух, дай мне силы не скатиться до истерики, потому как я на грани!
  - Ты? - задумчиво переспросил император. - Ты не одинока, я сейчас в том же состоянии, Кари.
  И на смену страху пришла вполне закономерная злость.
  - Тогда какого гоблина вы только что сделали? - я едва не сорвалась на крик. - И что это было? Наказание? Очередная демонстрация силы? А может, попытка меня убить? Вам что, семейная жизнь уже опостылела?! Так стоило и далее придерживаться холостяцкого образа жизни! Какого демона вы только что располосовали мою шею своими нечеловеческими клыками?!
  Император расхохотался. Он просто хохотал, чуть откинув голову назад и в этом смехе было что-то жуткое.
  Что ж, я нашла в себе силы переждать эту странную реакцию на мои слова. Затем вернулась к разговору:
  - Почему вы это сделали? - уже тише и спокойнее спросила я.
  - Почему? - лениво отозвался кесарь. - Причина в том, нежная моя, что ты совершенно превосходна на вкус. В буквальном смысле данного выражения.
  Я вздрогнула и не сдержалась:
  - Мне полагается встретить данную информацию с чувством безудержного восторга?
  Кесарь промолчал, насмешливо глядя на окровавленную супругу. К слову, кровь оттираться не желала. Без воды мне ее, похоже, не смыть...
  Я нервно прикоснулась к месту прокуса - раны не осталось. Вообще никаких следов.
  - Нежная моя, - негромко позвал кесарь.
  Повинуясь, посмотрела на супруга. Император вновь приложился к бутылке, не отрывая взгляда от меня даже в процессе целенаправленного опьянения, затем задумчиво вопросил:
  - Ты помнишь, что Мейлина сказала о пророчестве?
  'Отдавшей жизнь за любовь позволь дышать' - пронеслось в моей голове.
  - Именно, нежная моя, - кесарь грустно улыбнулся. - Но это лишь часть. Истинное пророчество звучит так: 'Когда в сердце твоем воцарится нежная страсть, отдавшей жизнь за любовь - позволь дышать'.
  Я не особо вслушивалась в сказанное, так как бесконечно бесило ощущение собственной крови на теле. Хотелось отмыться от теплой тягучей влаги, прикосновений кесаря и чувства собственного бессилия!
  - Коварная моя, ты не слушаешь, - задумчиво протянул император. - Хотя... возможно, оно и к лучшему...
  К лучшему?! Мой собственный супруг только что прокусил мне шею, напился моей королевской крови, да еще и нахваливает ее вкус! Что тут произошло к лучшему?! Еще бы причмокнул в знак восторга!
  Хватит... Нельзя нервничать, нельзя срываться, нельзя позволять ему... Нельзя... Нужно успокоиться!
  Я с силой сжала ладони, пытаясь сдержаться, и ногти впились в кожу.
  - Не смей! - с неожиданной яростью приказал кесарь.
  Вздрогнув, удивленно взглянула на него.
  - Не смей причинять себе боль! - выдал он неподдающийся логике приказ.
  Горько усмехнувшись, язвительно прошипела:
  - Ну что вы, мой дорогой супруг, это же исключительно ваша прерогатива!
  В ответ император вновь отхлебнул из бутылки, а после швырнул ее об стену. Грохот разбившегося стекла, жалобный звон опавших осколков и расплывающееся пятно на стене...
  А меня тошнило от запаха собственной крови.
  - Сколько можно об этом думать? - раздраженно вопросил кесарь.
  - О крови? - вопросила я.
  - Именно!
  Не знаю, что на меня нашло, но дальнейшие слова, учитывая сложившиеся обстоятельства, были невероятной глупостью:
  - А о чем мне сейчас думать?! О вас? Или, может, о ваших постельных и гастрономических предпочтениях?! О чем, ваше величество?! Мне страшно! Мне жутко! Я испугана до дрожи вашим поступком! И единственные мысли, которые я сейчас допускаю, - это о раздражающем запахе крови, потому как думать о чем-либо в вашем присутствии... страшно, глупо и чревато последствиями от удушения до весьма болезненных укусов, а то и смерти! И в свете всего вышеизложенного мое желание видеть вас умершим более чем оправдано!
  Странные глаза сверкнули во внезапно образовавшемся полумраке. Я испуганно вздрогнула, ожидая очередной демонстрации силы кесаря, но ничего не происходило... Император продолжал сидеть, сжимая зубы, в упор глядя на меня. И он молчал.
  
  Не знаю, сколько мы просидели вот так, в тягостном молчании. Я в ужасе от случившегося боялась даже пошевелиться, а кесарь не сводил с меня странного взгляда нечеловеческих глаз.
  Дворец постепенно погружался в тишину, гасли окна, ярче вспыхивали фонари во дворе и на подъездной дороге, а мы все так же безмолвно сидели.
  И вдруг кесарь с невероятной горечью в голосе произнес:
  - Однажды я допустил роковую ошибку, позволив той, которую любил, строить козни за моей спиной. Я знал об этом, нежная моя. Знал со всей очевидностью! Но прощал ее глупую и столь наивную ложь, закрывал глаза на попытки предать и отвечал добром на ее неумелые старания по отправлению меня на смертный путь. Я просто любил Элиэ... любил настолько, что, выбирая между возможностью спастись и жизнью своей старательной убийцы, предпочел сохранить ее жизнь.
  Я невольно посмотрела на кесаря. Оказывается, любимая женщина была в числе желавших его смерти. Неожиданно!
  - Вторым был мой брат, - усмехнувшись, сообщил Араэден.
  - А третьим? - почему-то спросила я.
  - Ее любовник. Темный.
  Светлый и темный... Забавно.
   Кесарь в очередной раз сделал глоток, но мне вдруг подумалось, что жажда вина у него гораздо слабее, чем жажда мести.
  - Месть?! - чуть приподняв бутылку, император всмотрелся в ее темное содержимое. - Я никогда не думал об этом. Какой смысл думать о мести, если нет возможности реализовать задуманное? Мне нужно было выжить и вернуться. Власть, Прайда, грызня местных царей... все это я никогда не считал важным.
  По тонким губам скользнула ироничная усмешка, затем Араэден задумчиво произнес:
  - А сейчас, когда так близок к цели, я вдруг со всей очевидностью осознал невероятное - это тоже уже не важно. Важна лишь цена, которую я должен заплатить за свое возвращение. Должен... но не хочу.
  Я на мгновение дыхание задержала... Цена за возвращение?! Он серьезно?!
  - Да о чем речь, - решила высказаться я, - да ради вашего возвращения домой я готова разграбить всю казну Оитлона!
  Невеселый смех, и едва слышное:
  - За открытие порталов между мирами нужно платить кровью, нежная моя.
  И все?
  - У меня еще много! - с энтузиазмом напоминаю.
  Араэден улыбнулся, на этот раз с легкой грустью, и спокойно произнес:
  - Я найду способ избежать уплаты этой непомерной для меня цены. А сейчас услышь меня.
  Я и так слушаю очень внимательно.
  - Слушаешь, нежная моя, - император чуть кивнул, - но не слышишь. Так вот, услышь меня, Кари Онеиро! Однажды я допустил роковую ошибку, позволив той, которую любил, строить козни за моей спиной... Повторно я подобной глупости не совершу.
  И вся эта фраза произносилась в процессе пристального взирания на меня. От взгляда кесаря вновь стало жутко... что не удивительно после случившегося.
  - Я был услышан? - чуть насмешливо улыбаясь, вопросил император.
  Конечно! Кто-кто, а кесарь умел вызвать неподдельный интерес у собеседника, в этом никто никогда не сомневался. Однако изречение... Не спорю, мысль быть осмотрительнее в выборе любимых достойна внимания...
  - Любимых не выбирают, нежная моя.
  Молча жду продолжения, супруг также молча смотрит на меня. И чего он от меня хочет? Какого именно понимания и, главное, понимания чего? Всем и так ясно, что ни одна из любовниц кесаря никогда не пойдет против него... у них же, помимо наличия здравого чувства самосохранения, еще и любовь, и немое обожание вплоть до обожествления.
  - О да, я бог, - кесарь усмехнулся, - я жестокий и кровавый бог Рассветного мира... Я зло...
  - Всемирное, - почему-то добавила я. - А еще узурпатор. А еще...
  - Достаточно!
  Жаль, лично я бы с удовольствием продолжила.
  И снова тишина заполнила пространство, но на сей раз молчание длилось недолго.
  - Я дал тебе время на урегулирования вопроса по поводу брака между айсиром Грахсовеном и айсирой Лорианой, наследницей Оитлона. Поторопись с решением данного вопроса.
  Стараясь вообще ни о чем не думать, я кротко ответила:
  - Да, мой кесарь.
  - Что касается твоих реформ по усилению Прайды, особо не усердствуй, это бессмысленно.
  - Я... учту, мой кесарь.
  - И самое последнее, но в то же время и наиболее важное - подумай о моих словах, нежная моя! Именно осознание смысла мною сказанного является твоей приоритетной задачей, Катриона!
  И кесарь исчез в открывшемся портале.
  А я нервно помянула дохлого гоблина! И вот что меня бесконечно бесит в кесаре, так это даже не его желание крови попить в буквальном смысле, меня откровенно злит его нежелание сделать хоть что-то для собственного государства!
  'Что касается твоих реформ по усилению Прайды, особо не усердствуй, это бессмысленно' - и это слова правителя!
  - У него рабство еще существует в окраинных владениях, у него ни нормального законодательства, ни контроля над качеством работы торговцев и мастеровых, ни функционирующей городской стражи, и ему плевать! - от возмущения я даже начала говорить вслух. - Мне за Праер перед народом стыдно, а нашему уважаемому вечно молодому абсолютно все равно!
  Я вскочила, швырнула салфетку на стол, а после прошла к креслу, где только что восседало его наплевательское величество, схватила оставленную бутылку и с наслаждением запустила ее об стену... Толстое стекло и не подумало разбиваться, и бутылка с глухим звуком упала на ковер, а вино пролилось темным пятном.
  Ну и... ладно. Видно, не дано мне разрушать, так что займемся тем, что у меня лучше всего получается - улучшать имеющееся.
  Вновь подойдя к столу, взяла лист с пунктами намеченных реформ, вернулась с ним в свою канцелярию, пугая стражей окровавленным видом собственной рубашки, и просидела над планами до самого рассвета, старательно игнорируя усталость. Потому что на усталость времени не было, и о длительном сне в ближайшие месяцы придется забыть. Потому что у меня есть цель, и я не позволю всяким кровососущим у меня ее отнять! И потому что у меня есть Прайда - огромная, раздробленная территориями степей и гор, несуразная и столь различная даже в религии, но это моя Прайда! Хотя... эм... название нужно будет сменить определенно.
  
  ***
  И началась череда наполненных напряженной работой дней. Ранние подъемы, не более часа с моим любимым папочкой, и возвращение во дворец кесаря, чтобы позавтракать в обществе придворных. Супруг моего общества не требовал, я также не стремилась к общению, мне было чем заняться. Ему, похоже, тоже, ибо кесарь во дворце практически не появлялся.
  Еще никогда мне не было так тяжело и настолько сложно. Моя денежная реформа настроила против меня всех торговцев. Реформу военную я провела жестко и в сжатые сроки, и она вызвала очередную волну ненависти к императрице-утырке. Как выяснилось, к массовым казням народ вполне привык за годы правления кесаря, а вот к порядку и соблюдению законодательных норм - нет! Но именно налоговые реформы стали последней каплей для жителей Прайды. Теперь меня не просто ненавидели - меня ненавидели люто! Араэден для них был привычным злом, я оказалась злом не только новым, но также принесшим множество неприятностей. Особенно поразило поведение королей и властителей - кесарь убил отцов многих из них. Убил жестоко, казнив прилюдно, но при этом императору они благоволили, а меня ненавидели! И причина - тот факт, что я просто увеличила дань, взимаемую с подвластных государств. Где логика?!
  - И это они еще не ведают о ваших планах в отношении военных и экономических реформ, - напомнил Свейтис, когда я, получив очередное послание шпионов из Хорнии, в бешенстве рвала его на мелкие клочки.
  - Начинаю понимать кесаря, - немного успокоившись, сообщила я секретарям. - Райхо, мне доставили указы венценосного супруга за период первого столетия его правления?
  Как выяснилось, доставили. Как выяснилось в процессе чтения, кесарь недовольных попросту сжег, в результате во всех сорока семи подвластных королевствах сменились правящие династии.
  - Повторить бы, - мечтательно протянула я.
  Свейтис и Райхо удивленно глаза округлили, и, если Райхо промолчал, Свейтис задумчиво произнес:
  - Методы его величества излишне жестоки, согласитесь.
  - Согласна, - я тяжело вздохнула, - но иной раз можно и помечтать. Ладно, что там у нас еще интересного из шпионских донесений?
  Райхо протянул мне лист, с которым, собственно, и вошел несколько минут назад, когда я зачитывала Свейтису наиболее интересные места из речи короля Ролана.
  - И что тут у нас? - уже вчитываясь в поданное послание, пробормотала я. - Заговор у нас. И против кого? Против меня любимой. И кто во главе?
  - Смею предположить, что наш небезызвестный лориец, - произнес Райхо. - В прошлом месяце я докладывал о разговоре между поверенным айсира Илери и доверенным алхимиком его императорского величества, подслушанном нашим человеком в одном из закрытых кабинетов ресторации 'Гелистан'. И я также указывал вам на необходимость принять меры для собственной защиты.
  - Например? - Я отложила донесение, и начала размышлять вслух: - Завтракаю я у шенге, - на лице такая блаженная улыбка появилась при одном только воспоминании о папочке. - На обед... когда у нас последний раз был обед?
  Секретари разом заулыбались, и Свейтис выдал:
  - У нас сегодня, у вас... затрудняюсь ответить.
  - Ну и ладно, - я пожала плечами и подумала, что у меня зато плотный завтрак, вот. - Ужин в присутствии придворных и отравить меня во время оного представляется проблематичным. Следовательно, ваши опасения беспочвенны, мой уважаемый Райхо.
  - И все же, - секретарь редко стоял на своем, но в этот раз упорствовал, - я настаиваю на необходимости оповестить императора о готовящемся на вас покушении.
  - Нет! - выдохнула я поспешнее, чем хотелось бы. И уже спокойнее добавила: - Не стоит. Во-первых, редкий яд способен причинить мне вред. Как вы знаете, я и младшая принцесса с детства приучены к большинству из них. А во-вторых... кесарь меня сам придушит при первом удобном случае, поэтому менее всего я расположена бежать к супругу вопя 'Спасите, убивают, причем даже не вы! Непорядок!'.
  Секретари разом заулыбались, но почему-то Свейтис поддержал предложение Райхо:
  - Вы все очень забавно представили, - мужчина улыбнулся шире, - и все же я соглашусь с позицией первого секретаря - с данным вопросом его императорское величество разберется значительно быстрее нас с вами.
  - Если только покушение не его рук дело, - предположила я. - К тому же сомневаюсь, что Илери рискнет пойти против воли кесаря. Но я приму к сведению ваше предупреждение и ужинать буду исключительно в ресторации лорда Алара либо у шенге. Райхо, вам поручаю заняться расследованием. Выясните, что именно они затеяли.
  На этом тема была закрыта, и мы перешли к обсуждению текущих дел.
  А потом случилось нечто из ряда вон выходящее.
  
  ***
  
  Заседание Уважаемых жителей города в новом, отстроенном под моим руководством Доме собраний. Полторы тысячи торговцев, мастеровых, владельцев рестораций и производств, две сотни представителей дворянского сословия. И одна я, разбирающая прошения и предложения. Шел третий месяц моего фактического правления и шестой час с начала заседания.
  - Ваше величество, - полноватый владелец трех мясных лавок выступал с жалобой, - третьего дня глава городской стражи совершил неправомочные действия!
  - Какого характера? - устало спросила я. В горле пересохло, нестерпимо хотелось пить, и я подала знак слуге принести воды.
  - Стражники ворвались в принадлежащую мне лавку на Цветущей улице, а также ими были разгромлены склады! Я требую возмещения ущерба, понесенного вследствие неправомочных действий, повлекших за собой потерю денежных средств.
  Ленивым взмахом руки приказываю торговцу заткнуться, затем бросаю взгляд на Свейтиса. Он тотчас же достал протокол досмотра, представленный Вейтаром. Именно своего старого офицера охраны, преданного и опытного, я поставила во главе городской стражи Праера, а значит, в обоснованности его действий сомнений не было. В поданном мне протоколе основания и содержались.
  - Итак, третьего дня, по многочисленным жалобам горожан, которым довелось приобретать мясо в принадлежащих вам лавках, был проведен обыск. Выявлен факт продажи и хранения тухлого мяса... - произнесла я, ознакомившись с протоколом.
  - Оно не было тухлым! - торговец побагровел. - Оно было попросту второсортным.
  - Да? - Я вернулась к бумаге и зачитала вслух: - 'Гниющее мясо, с характерным запахом, потемневшее и покрытое слизью, стало причиной отравления семьи господина...'. Ну, имена и фамилии зачитывать не будем.
  Мне, наконец, принесли воду. Конец лета - самое жаркое время в Прайде, и эта духота меня убивала. В несколько глотков опустошив бокал, вернула его слуге и продолжила разбирательства с торговцем.
  - Мастер Лоттон...
  Он прервал меня яростным:
  - Я торгую мясом! Второсортное идет по сходной цене и...
  - Достаточно, - я села ровнее и сцепила руки. Потом сглотнула, неожиданно ощутив странную горечь. Скривилась, подала слуге знак принести еще воды и продолжила: - Мастер Лоттон, я не понимаю причину вашей жалобы. Вы нарушили закон...
  - Это новый закон! - взвизгнул торговец.
  - Да, - терпение мое, однако, небезгранично, а еще эта горечь в горле раздражает, и слуга почему-то не торопится. - Да, это новый закон, принятый два месяца назад, и вы как член торговой гильдии, несомненно, были с ним ознакомлены.
  Он молча кивнул.
  - Данный закон, - продолжаю, - был принят для того, чтобы гарантировать жизнь и здоровье граждан Прайды, мастер Лоттон. Поймите, продавая гражданам тухлое мясо по сходной цене, вы тем самым наносите вред их жизни и здоровью, следовательно, вы наносите ущерб благосостоянию нашего государства.
  Торговец понял, чем ему грозит его 'жалоба', и побелел.
  - Также вы отняли мое далеко не свободное время, - я вновь скривилась и ослабила ворот платья, да где же этого слугу носит! - И последнее, мастер Лоттон, по итогам обыска было возбуждено судебное дело. За свое преступление против граждан государства и соответственно против Прайды вы понесете заслуженное наказание. На этом все, ступайте.
  Но вместо того чтобы уйти, мужчина удивленно смотрел на меня. И все присутствующие также, причем в их глазах отразилось что-то странное, а я... Нестерпимо хотелось пить, горечь, непонятно откуда взявшаяся, не позволяла даже сглотнуть, а потом все вокруг стало терять четкость очертаний...
  Внезапно возникла резкая боль там, где в тот памятный вечер был укус кесаря, и это место укуса словно взорвалось болью!
  Я застонала, схватилась за шею и поняла, что теряю сознание...
  В следующую секунду ослепительно вспыхнул портал. Кесарь, мокрый и совершенно неподобающе одетый лишь в брюки, стремительно шагнул ко мне, и вовремя - я сползала с кресла, не в силах даже удержаться сидя.
   Он подхватил, поднял на руки.
  - Нежная моя, - испуганный шепот, встревоженный взгляд и раздался рык, потрясший до основания едва выстроенное здание: - КТО ПОСМЕЛ?!!
  Потом был поцелуй, ласковый, стремительный, яростный... и что-то светлое, наполняющее меня и освещающее все вокруг... а я все равно задыхалась. Он снова влил в меня странный белый свет, но я продолжала терять связь с реальностью...
  - Единственная моя, - последовал полный горечи стон, - дыши, только дыши...
  И вот тогда я поняла, что умираю. Что меня, кажется, отравили, и самое паршивое, что Райхо даже предупреждал...
  - Предупреждал о чем? - мгновенно спросил кесарь.
  'Илери, - просто подумала я, так как говорить у меня не было ни сил, ни возможности, - ваш доверенный алхимик... яд... который я не ощутила в воде...'
  - Нет... - простонал мой супруг.
  А мое сознание накрывало черной плотной пеленой...
  Портал... визг испуганных орчат... шум листвы и крик кесаря:
  - Джашг!!!
  
  ***
  Араэден Элларас Ашеро стоял посреди встревоженного охт орков и с трудом сдерживал ярость. Она гибла на его руках! Он слышал, как замедляется сердце, с каким трудом ей дается каждый новый вдох и чувствовал, как холодеет ее тело...
  - Джашг!!! - отчаянный крик, и окончательное уничтожение защиты над селением.
  Огромная, внешне такая неповоротливая туша мелькнула между ветвями. Орк, оскаленный и взбешенный, спрыгнул, приземлившись в шаге от императора. Но взгляд, всего один взгляд на царственную ношу, и полный ярости оскал сменился встревоженным выражением.
  - Утыррка? - с невероятной нежностью прорычал орк, еще не желая верить, что она его не услышит. - Утыррка...
  Джашг осторожно отобрал тело умирающей девушки, чье лицо становилось все бледнее, черты заострялись, под глазами углублялись тени...
  - Она умирает, - Араэден понимал, что Джашг это уже увидел, но молчать был не в силах. - Она умирает... сделай хоть что-то!
  - Ледяной свет не смог, - утверждающе произнес орк.
  Без иронии или насмешки - просто констатируя факт, который и вождя Лесного племени приводил в отчаяние.
  Какой-то маленький орченок, вырвавшись из объятий матери, со всех ног бросился к вождю, подбежал, схватил бледную ладошку умирающей девушки и закрыл глаза. С изумлением, Араэден проследил за тем, как магия жизни течет по мохнатой лапке... но гаснет, едва коснувшись руки Катрионы.
  - Рах уходить, - прорычал вождь Джашг.
  Маленький орчонок испуганно взвизгнул, а потом надрывно заревел, не скрывая своего горя. Один из младших вождей подошел, забрал малыша.
  А Джашг думал. Напряженно и старательно искал путь спасения.
  Затем задал вопрос:
  - Яд иметь противоядие?
  - Нет, - глухо ответил тот, кто изобрел его много лет назад. Для другого мага жизни, не оставив ему и шанса на выживание.
  - Ледяной свет нести много зла, - прорычал Джашг.
  - Ее время на исходе, - тихо напомнил Араэден.
  - Ледяной свет отдавать силу, исправлять зло! - вождь пристально глядел на императора.
  Пристально и вместе с тем с мольбой. Джашг видел, что сам спасти дочь не в силах.
  А великий кесарь понимал, чем ему грозит подобное. Понимал отчетливо. Осознавал слишком хорошо, чтобы совершить подобную ошибку второй раз в жизни. И вновь ради женщины. Но тогда он сомневался, а сейчас... один взгляд на бледное лицо и уверенный ответ:
  - Я согласен.
  Вынесение приговора самому себе на этот раз далось почему-то невероятно легко.
  
  ***
  Свет. Свет настойчиво мешал спать! Свет словно проникал отовсюду, выдирая из спасительной тьмы и вынуждая принять хоть какие-то меры к задергиванию штор. Пришлось открыть глаза и осмотреться.
  Я находилась в спальне... не своей. Здесь было слишком светло, да и окна в полстены имелись только в покоях кесаря... Испуганная собственной сообразительностью, проворно вскочила с постели, и перед глазами стремительно потемнело, а я начала проваливаться куда-то в пропасть...
  - Сообразительная моя, - сильные руки императора обняли за плечи, а после он и вовсе прижал к себе, пережидая момент моей слабости. В голове немного прояснилось, а кесарь насмешливо произнес: - Нежная моя, и чем же тебя так не устраивает супружеское ложе?
  Попыталась ответить и поняла, что не в силах. Горло саднило, нестерпимо хотелось пить, а еще какая-то мысль настойчиво билась в сознании.
  - Шшш, молчи, - меня осторожно уложили обратно.
  А после все тот же кесарь подошел к столику у окна, налил воды в высокий бокал и с ним вернулся ко мне. Попыталась приподняться, но он не позволил:
  - Я сам, - и приподнял, и поднес бокал к губам, и терпеливо подождал, пока я соизволю напиться. - Твое комментирование всех моих действий забавляет.
  Кесарь вновь опустил меня на подушки и вернул бокал на стол... сам. Без магии. И что-то меня в этом настораживало...
  - Что именно? - император Араэден придвинул стул ближе, вольготно устроился на нем, закинув ногу на ногу и уставившись своими почему-то не сверкающими глазами на меня.
  - Что произошло? - тихо спросила я, радуясь обретению голоса.
  В ответ - странная улыбка и абсолютное безмолвие.
  - Не молчите, - попросила я.
  И кесарь все же поведал:
  - Тебя пытались отравить, нежная моя. - Он вновь улыбнулся... ласково. Мне вдруг стало жаль тех, кто пытался... - Поздно, - обрадовал супруг, - там жалеть уже некого.
  Затем кесарь ласковым тоном, от которого кровь стыла, сообщил:
  - Семь суток, нежная моя. Считай это наказанием за беспечное отношение к собственной безопасности.
  Нервно сглотнув, я все же поинтересовалась:
  - Семь суток чего?
  - Ареста, - все с той же ласковой улыбкой ответил кесарь. - И не сметь покидать пределы моей спальни.
  Что?! Нет, я, конечно, слышала о любовницах кесаря, которым было приказано не покидать пределов его спальни. Да что там слышала - одну из жертв темпераментности некоторых бессмертных я видела воочию! Но я ему не любовница!
  И ярость вытеснила странную слабость, которая словно сковывала все тело.
  Стремительно вскочив, я рванулась к двери, отчаянно проклиная кесаря, идиотизм всей ситуации и то пренебрежение, с которым он посмел отнестись к собственной супруге! Я, между прочим, - императрица всей Прайды, а не продажная девка! Да я...
  - Императрица моя, - совсем ласково произнес кесарь, едва я схватилась за дверную ручку, - еще один шаг, и я устрою тебе путешествие к обломкам Оитлона!
  Осознание собственного бессилия накатило одновременно с ощущением абсолютной слабости. На пол я начала сползать там же, а вот сознание потеряла, едва кесарь подхватил меня на руки...
  
  ***
  Последующие семь суток тянулись невероятно долго. И если первые два дня я почти постоянно спала, то с третьего уже маялась от безделья.
  Еду мне приносил кесарь! Причем собственную, ту самую, протертую до пюреобразного состояния рыбу и коренья. Поначалу кормил, после оставлял на столике у окна и молча уходил. За все эти дни не было сказано практически ни слова. На ночь меня оставляли одну, но попыток уйти я не предприняла ни единой. Слишком хорошо мне была известна пренеприятная черта характера императора - он всегда держал данное слово.
  
  К исходу седьмых суток я, нетерпеливо притоптывая, стояла у окна и осуждающе смотрела на заходящее солнце. Осуждение мое имело причины - солнце совершенно безобразным образом медлило! А мне просто жизненно необходимо было покинуть, наконец, место собственного затворничества и узнать, что происходит в государстве. О Великий Белый Дух, шенге, Свейтис, Райхо и, конечно, мой несносный рыжий уже каждую ночь снились! Я не просто соскучилась, я истосковалась.
  Чуть слышно скрипнула дверь. Обернувшись, увидела входящих с подносами служанок. Едва не бросилась к ним навстречу, и сама поразилась своему желанию. Вот что значит все эти дни не видеть ни единого человеческого лица. Просто кесарь - не человек.
  - Рад, что ты это понимаешь! - император появился вслед за служанками, - Нежная моя, до утра ты здесь.
  Мой разочарованный стон огласил апартаменты кесаря.
  - Степень твоего ликования я уже осознал, тоскующая моя, - раздраженно произнес император.
  Не думать, не думать, не думать... Однако стоило взглянуть на супруга, как мысли хлынули потоком, - глаза императора вновь ярко сверкали. Даже ярче, чем прежде, и в полумраке комнаты, что уже не освещалась лучами заходящего солнца, это было особенно заметно. Не думать, не думать, не думать... я подумаю об этом завтра, когда буду разбирать все накопившиеся за прошедшие сутки вопросы!
  Служанки накрыли стол, изобразили реверансы и так же молча покинули нас. Я осталась стоять у окна, вглядываясь в последние отблески заката... Дохлый гоблин! В своих мечтах я уже мчалась к Свейтису выяснять, что же там произошло, эта неутоленная жажда любопытства выводила из себя!
  - Ты всегда можешь спросить меня, коварная моя, - мягко предложил супруг.
  Я сжала кулаки, пытаясь сдержать растущее раздражение. Досада, гнев, усталость от нахождения в замкнутом пространстве, постоянное и напряженное скрывание собственных мыслей... у меня было ощущение, что я сейчас просто взорвусь!
  - Сядь за стол, - резко приказал кесарь.
  Молча развернувшись, я пошла мыть руки. И не потому, что существовала объективная необходимость, а исключительно из желания успокоиться. Мое молчаливое неповиновение молчанием же и было встречено.
  Огромная ванная комната кесаря уже была изучена до мельчайших подробностей. Я подошла к маленькому фонтану в углу, который срабатывал, стоило приблизиться на расстояние шага. Подставила обе ладони под холодную воду и, сдерживая ярость, смотрела, как сверкающие струи падают на бледную кожу... А кожа на моих руках побледнела, что несколько напрягало. Впрочем, не только на руках. За прошедшие месяцы я становилась все бледнее, что ранее, еще до отравления, объясняла редким пребыванием на солнце, однако семь прошедших суток заставили иначе взглянуть на проблему... и на себя. Отойдя от воды, я встряхнула мокрые ладони, не желая их вытирать, и подошла к зеркалу. Сверкающий овал отразил меня - бледную, с распущенными черными волосами. Белый халат подчеркивал белизну кожи... Несмотря на доводы лекарей, к которым я неоднократно обращалась, меня не покидало ощущение, что виной очередных преображений стал укус кровососущего кесаря!
  - Верное предположение, - донеслось из соседней комнаты.
  То есть мне опять наглядно продемонстрировали, что мои мысли для некоторых секретом не являются.
  С тихим стоном я опустилась на пол. Понимая, что сейчас думать ни о чем нельзя, я не могла остановить беспрестанный поток мыслей... И одну, самую ужасающую, никак не могла отогнать: 'Даже если придется лечь с ним в постель, ты сделаешь это, Кат!' Не думать, не думать, не думать... И все же зачем ты сказал мне это, рыжий?! Зачем!
  - Даже так? - мой венценосный супруг обнаружился в шаге от меня.
  В очередной раз обругав себя, медленно поднялась, разглядывая... вазу на окошке. Красивая такая ваза, в цветочек... и в ней цветочки... и под ней лепесточки... от цветочков!
  - Нежная моя, посмотри на меня!
  Не думать, не думать, не думать... И смотреть не буду! Этот нарастающий внутренний протест меня пугал, но, видимо, семь суток затворничества под неусыпным наблюдением кесаря окончательно расшатали мои нервы и... Не думать, не думать, не думать. А цветочки в вазе жалко, уже увядать начали...
  - Сострадательная моя, я могу их оживить, - вдруг предложил мой супруг.
  И вот тогда я подняла голову и посмотрела на кесаря. Он улыбался. Не ласково, нет, это была не та улыбка, от которой в страхе замирали все вокруг, потому как наш бессмертный никогда не позволял себе такую эмоцию, как гнев, - высшим проявлением его ярости была улыбка... ласковая. А вот сейчас он улыбался очень нежно.
  - Смотри, - приказал кесарь, и я повернулась к окну.
  Не было сияния... не было никакой дрожи земли... и даже звуковых эффектов не наблюдалось... Но цветы ожили! Упавшие лепестки вернулись к соцветиям, поникшие головки выпрямились, зелень приобрела более яркий оттенок!
  Не веря собственным глазам, подошла к вазе, прикоснулась к цветам... И очень ярко вспыхнуло воспоминание: дед, высокий и светловолосый с такими непроницаемо черными и в то же время очень добрыми глазами... мертвая маленькая птичка, мои детские слезы... 'Смотри, Кат, сейчас птичка полетит'. И дедушка накрыл ее рукой, а едва отнял ладонь, пташка поднялась, встрепенулась и вылетела в окно... Спустя всего несколько дней дед погиб... как мне тогда сказали - на охоте.
  И несмотря на то, что в этот миг мне так хотелось вновь приказать себе не думать, я приняла иное решение! Сопоставим факты, Катриона! Перед моим внутренним взором проносились воспоминания... детали... Дом совета, слуга, вода... Меня отравили, в этом сомнений не было! Но чем?! В Прайде не имелось ни единого правителя, который не опасался быть отравленным, и потому, едва нас отнимали от груди кормилицы или матери, тут уж кому как повезет, нам начинали давать яд. В мизерных дозах, понемногу, но шли годы, и вырабатывалась защита организма практически от любого пищевого яда. Максимум, что должно было случиться со мной, - это отравление со рвотой и сопутствующими расстройствами. Жестокое, с последствиями, но отравление. А меня даже не затошнило! Сухость, горечь, обморок... А дальше излишне поспешное явление кесаря... И да, укус перед его появлением нестерпимо болел.
  - Задумчивая моя, - попытался отвлечь кесарь, - ты сделала неверные выводы.
  Я сжала цветы руками, ощущая, как впиваются в кожу шипы... Боль в ладонях - и вслед за ней резкая боль в шее!
  Думай, Катриона, думай! Что было дальше? А дальше был шенге! Я вспомнила крик кесаря 'Джашг'!
   И мозаика сложилась!
  - Вы ранее не обладали силой жизни, - глухим, каким-то совсем не свойственным мне голосом произнесла я. - Теперь обладаете!
  Одернула руки и тут же сжала в кулаки. Да, истина очевидна. Меня отравил кесарь! Чтобы обрести новую грань и так весьма могучей силы!
   - Что ж, я восхищаюсь вашей целеустремленностью, мой император!
  Вот и все, что я смогла произнести. Неозвученными остались мысли относительно его поступка... Зато теперь мне все было понятно.
  Пункт первый. Захотел новую силу - а кто ж ее не хочет? Все хотят! Чем кесарь хуже? Он даже лучше, в смысле - целеустремленнее, что и доказал пунктом номер два.
  Пункт второй. Отравил собственную женушку - а что, жена попалась не высшего сорта, да с приданым в виде папочки-орка, который ее в обиду не дает. Вот, всем теща жизнь отравляет, а императору почему-то не теща, а шенге. Непорядок. И решил умненький кесарь даже этот негатив обратить в позитив. И придумал он третий пункт.
  Пункт третий. Притащил умирающую женушку к вождю лесных орков! А тот не смог оставить дочь, пусть и не родную, на погибель и оживил. А шенге может, он у меня такой, он все может. И кесарь тоже хоть куда - он у папочки то ли силы чуть позаимствовал, то ли просто знания получил...
  - Нежная моя, ты ошибаешься, - очень ласково произнес кесарь.
  И я взорвалась. Яростью, гневом, злостью. Стремительно развернулась к тому, кого боялась больше собственной смерти, но еще больше я боялась смерти дорогих мне людей, орков... и одного даже орка недоделанного, и я задала единственный вопрос:
  - Тот яд изготовили вы, не так ли?!
  Кесарь молчал. Смотрел на меня, глаза его сверкали, и молчал!
  - Ну же, - я и не подозревала себя в столь невероятной смелости, - только 'да' или 'нет'. Я не прошу о многом, всего одно слово! Этот яд вы изготовили?
  Последовал тихий ответ:
  - Да.
  - Вот, - я грустно улыбнулась, - мой дед, теперь я. Однако я должна быть благодарна уже за одно то, что осталась жива. Спасибо. Это действительно ценный подарок, хоть его мотивы мне и не понятны.
  Я развернулась и вышла из ванной. По пути взяла один из сложенных платков и, сев за столик, начала аккуратно вытирать израненные ладони. Мне бы сюда орчонка Раха, уж он с такой мелочью замечательно справлялся... И вдруг на руку что-то упало... и снова... Слезы заструились по щекам как-то совершенно без моего участия, но и остановить их я почему-то не могла...
  А потом отпустило. Злость ушла, обида также. Да и на кого обижаться? На кесаря? Это смешно! Да, теперь я знаю, кто убил моего деда, и что с того?! Не останови я Илери, император стал бы и убийцей моего отца. Он и меня убьет, при первой на то необходимости либо по собственной прихоти, и я прекрасно осведомлена об этом! Так к чему слезы? Плакать бесполезно, Катриона, просить о пощаде тоже, кесарь жалости не ведает. Но и вариант смирения с собственной участью явно не для меня! Он целеустремленный, я тоже. У него есть цель, а я реализую собственную.
  Поднявшись со стула, я вернулась в ванную - супруга там не обнаружилось! Тем лучше. Последнюю ночь собственного затворничества я провела в глубоком оздоровительном сне.
  
  ***
  Утро встретило меня тихим и смущенным:
  - Айсира Катриона...
  Подскочив на постели, распахнула глаза и едва не завизжала от радости:
  - Свейтис!
  Секретарь моего отца, а ныне полностью мой, смущенно улыбнулся:
  - Я тоже очень рад вас видеть, ваше величество, но сейчас прибыл к вам, повинуясь приказу его величества...
  - Отца? - недоверчиво переспросила я.
  - Вашего супруга, - как-то смущенно сказал Свейтис, - вас просили поторопиться с пробуждением.
  А вот это было уже странно. Чуть прищурившись, я тихо спросила:
  - Свейтис, что происходит?
  Секретарь не ответил. Распахнулась дверь, причем сама, и на пороге обнаружился мой супруг. Свейтис мгновенно ретировался, оставив нас наедине. Император Араэден медленно подошел и протянул мне руку. Пришлось воспользоваться его помощью и встать. Правда, момент неловкости присутствовал - на мне имелась только ночная рубашка. Однако смущенной в этот момент была только я.
  - Нежная моя, - тонкие пальцы кесаря зафиксировали мой подбородок, заставив взглянуть в мерцающие глаза, - я принял решение. Ты подчинишься.
  Кто бы сомневался!
  - Считай это моим... свадебным подарком.
  Даже так?
  - Ты можешь говорить.
  Спасибо... что-то не хочется.
  В дверь постучали. Вошла служанка с завтраком только для меня - на одну персону. Кесарь отошел к окну со словами:
  - Поторопись, язвительная моя.
  Торопливо давлюсь завтраком. Супруг продолжает смотреть в окно, но такое ощущение, что не отрывает взгляда от меня. И от этого даже дышать тяжело, не то что завтракать.
  Усмехнулся, вышел из моей спальни... Только после этого я ощутила вкус того, что уже почти доела. Перетертые лесные ягоды и лесные же орешки - вкусно.
  
  Дальше все как в нелепом сне. Появились служанки, вслед за ними придворные дамы, причем из доверенных семей. Принесли груды ткани. На попытку возразить ответили: 'Приказ кесаря'. И пришлось подчиниться. А наряд был... странным. Нижнее белье, затем платье из тонкой, приятной телу ткани, следом почти пыточное орудие - тяжелое платье из очень плотной ткани. Ткань, из невиданных мною ранее, стягивала и удерживала, как корсет. И уже совершенно не радовал перламутровый блеск этого самого платья, стянувшего меня от шеи и до пят. У меня начался истерический смех - кажется, кесарь рехнулся! Да такое никто не носит! Даже патриархальный Шодар оставляет больше свободы женскому телу.
  - Дамы, - обратилась я к тем, кто осторожно надевал на меня призрачное третье платье, - никого фасон не смущает?
  Присутствующие заулыбались. Сочувственно так. Оценила их сочувствие, едва принесли следующий покров.
  - Это уже издевательство! - не сдержалась я.
  - Приказ кесаря, - напомнили мне.
  Прямоугольный отрез ткани предназначался для головы. Он набрасывался таким образом, что оставлял открытым лицо и струился вниз по спине и плечам и так до колена. Единственное, что соответствовало моде в данном одеянии, это золотистые туфельки... впрочем, их вряд ли кто-то увидит, ибо ноги скрывались полностью. И никакой косметики. Ни румян, ни пудры, ничего.
  Когда меня развернули к зеркалу, от ругательств удержалась с трудом... Вся я была скрыта, даже руки прикрывались рукавами верхнего одеяния, которые имитировали чуть ли не крылья бабочки, стоило развести руки в стороны. Открытым оставалось только лицо. Правда, уже под подбородком начинался ворот, а до середины лба доходил покров, но таки побледневшее лицо мое наличествовало в пределах видимости. Что ж, если это тот подарок, который кесарь преподнес мне на свадьбу, то должна признать: его дары до начала нашей семейной жизни мне как-то больше импонировали.
  - Ваше величество, - Свейтис и Райхо вошли в гардеробную, а я даже не заметила их, занятая собственными мыслями.
  - Как вам? - скорбные лица были прекрасным ответом. - Какие еще сюрпризы меня ожидают?
  Секретари начали 'радовать':
  - За время вашей болезни была отстроена новая площадь, - сказал Райхо.
  Я пошатнулась.
  - Кесарь впервые за более чем сто лет вернулся к законотворчеству, - сообщил Свейтис, - основная масса указов будет зачитана сегодня... после вашей коронации.
  - Что?! - от таких новостей я чуть не упала.
  Придворные дамы удержали. А я все думала, зачем матушке столько фрейлин? Вот оказывается, какая у них основная функция, - подпорки из них отличные получаются.
  - Мне нужно сесть, - решительно сказала я и направилась к стулу... в смысле, засеменила.
  И вот семеню, потому как даже половину нормального шага в этом кошмаре сделать не получается, только четверть, а все уважительно молчат. Осознала, что путь к посадочному месту займет слишком много времени, развернулась и встретила неприятности, гордо выпятив грудь, что было непросто в данном-то платье.
  - Сколько указов?
  - Более двадцати, - Свейтис чуть нахмурился, - я видел лишь часть, переданную непосредственно в вашу канцелярию.
  - А есть другая канцелярия? - переспросила я.
  - Теперь есть, - подтвердил Райхо.
  - Дохлый вонючий гоблин! - служанки поняли, что пора уматывать, придворные дамы частью хлопнулись в обморок, зато оба моих секретаря вдруг радостно заулыбались.
  А я была в ярости. Почти три месяца напряженнейшей работы, судя по всему, пошли прахом! И самое паршивое - кесарь предупреждал...
  - На данный момент были обнародованы лишь некоторые из указов, относящиеся к подвластным территориям, - попытался приободрить Свейтис.
  Нет, ну вот пусть хоть кто-то объяснит мне мужскую логику - триста лет ему до собственного государства и дела не было, и вдруг образумился. Женился - и остепенился! Потрясающе!
  - Ваше высочество... - Райхо меня такой взбешенной видел не в первый раз.
  - Вернемся к коронации, - я вскинула голову, - дамы, свободны!
  Дамы, частью лежащие на полу, торопливо поднялись и, бесконечно кланяясь, исчезли. Нет, фрейлины мне не нужны - и подпорки из них некачественные, и... бесят.
  Едва мы с секретарями остались втроем, я перешла к важным вопросам:
  - Коронация.
  Райхо тут же достал лист и отчитался:
  - Вероятно, вам будут предоставлены новые полномочия.
  - Это радует, - и, если честно, даже гора с плеч.
  - Наши наблюдатели среди приближенных к императору сообщают о решимости кесаря передать вам управление, и, более того, вам будет предоставлен новый титул.
  - Информация проверенная? - задумчиво спросила я.
  - Человек проверенный, - сообщил Райхо.
  Ага, значит айсир Хайто не пожелал влачить жалкое существование и вновь мечтает получать денежные подарки из Оитлона. Прекрасно, просто прекрасно.
  Ловлю удивленный взгляд Свейтиса - ну да, он о моей шпионской сети не осведомлен, это Райхо со мной уже пять лет.
  - Дальше, - нетерпеливо требую.
  На сей раз отвечал Свейтис:
  - По обвинению в покушении на супругу и возлюбленную императора Араэдена айсир Илери и тридцать четыре его сообщника приговорены к казни...
  - О-о-о... - только и сказала я.
  - Айсира Катриона, вы обратили внимание на формулировку? - неожиданно напряженно спросил Райхо.
  Да при чем тут формулировка! Кесарь обвинил в собственном деянии Илери и казнил его! Умнейший ход для политика, непревзойденный просто. Илери в народе не любили, да и среди правителей подвластных государств также. Скользкий лориец был слишком заносчив, слишком усерден, и, если соглашался 'закрыть глаза' на что-либо, стоимость такого одолжения была запредельной.
  - Айсира Катриона...
  - Я вот о чем думаю, - пробормотала, нервно покусывая губы, - вот сейчас казнили Илери... интересно, как скоро на его месте окажусь я?!
  В коридоре послышались торопливые шаги. Все ясно - кесарь идет, народ разбегается.
  Когда дверь была картинно распахнута, я уже даже улыбалась. А все потому, что быть на месте Илери мне не придется... от кесаря избавлюсь раньше! Но я об этом подумаю завтра, а пока... и я мило улыбнулась вошедшему супругу...
  В следующую секунду моя улыбка угасла.
  Великий император Араэден Элларас Ашеро остановился в дверях, и я впервые увидела в его глазах восхищение. Но не возвышенно-восторженное, с каким смотрел на меня Аршхан, не теплое и родное, которым окутывал Динар... Это было что-то иное - мрачное, исполненное решимости восхищение... собственностью. И я ощутила угрозу... легкую, неуловимую, она исчезла, едва столкнулась с осознанием, но где-то на интуитивном уровне я испугалась кесаря так, как не боялась раньше.
  - Нежная моя, ты прекрасна.
  Мне совершенно не понравилось, как он произнес 'моя'. И его чуть ленивый тон тоже. Так говорит человек, уверенный и в принятом решении и в собственной победе.
  - Я действительно никогда не проигрываю, - император не счел нужным скрывать, что мои мысли - открытая книга, - и тебе не следует забывать об этом.
  Да-да, наш вечный и к тому же неубиваемый победитель. И мне до крайности любопытно: а можно ли победить того, кто был победителем всегда?.. Я смотрела на кесаря и понимала, что единственно верный ответ - нет. И в то же время... пусть мне всего двадцать, но за эти годы я усвоила одно непреложное правило...
  - И какое же? - насмешливо поинтересовался супруг.
  - Вы сегодня восхитительны, - я подарила ему восторженную улыбку и поклон вместо реверанса, так как мое одеяние на реверансы рассчитано не было.
  Кесарь и вправду был восхитителен. И думать я сейчас буду только об этом! О восхитительности кесаря. Сверкающие волосы струились по плечам и спине, на голове - Венец Власти. Удивительно прекрасная и в то же время гармонично элегантная вещица, с одним огромным алмазом в центре композиции и двумя десятками мелких, окружающих центральный камень. Все это удерживалось золотым ободом, столь искусно выкованным, что создавалось невероятное ощущение, будто венец не ковали, а отлили. Одежда также заслуживала внимания...
  Мое любование прервала тихая ругань.
  Язык был мне незнаком, но я догадывалась, что относится он к реалиям иного мира... как, вероятно, и моя одежда. Да-да, я догадливая, а мужчины крайне консервативны в плане одежды собственных жен, и, вероятно, супруг одел меня по образу и подобию собственной матери.
  И снова тихое витиеватое ругательство.
  Гордо вздернув подбородок, уверенно посмотрела на кесаря. Вам, мой дорогой супруг, никаких иных мыслей помимо обсуждения одежды более от меня не услышать! Я буду думать исключительно об одежде... ну и об обуви тоже можно.
  Мне протянули руку. Властно и повелительно, ни секунды не сомневаясь, что подчинюсь мгновенно. Сдержав горькую усмешку, нагнулась, чуть приподняла край платья и направилась к супругу уже без необходимости семенить.
   - Остановись, - резкий, несколько пренебрежительный приказ, - отпусти.
  Беспрекословно выполняю.
  - Выпрямись, расправь плечи, не опасайся запутаться в юбках. Теперь шаг... плавнее.
  Сдерживая раздражение, последовала всем указаниям. Первый шаг вышел неуверенным, второй уже лучше, на третьем появилось странное и непривычное ощущение собственного величия. После двух десятков шагов к ощущению собственного величия добавилось непреодолимое желание сорвать с себя все это нагромождение бесполезной ткани.
  - Привыкнешь, - отрезал кесарь и взял меня за руку.
  И не надейтесь!
  - Надеются глупцы, нежная моя, - мрачно отрезал император, - я просто констатирую факт.
  Я же просто сосредоточилась исключительно на его рукаве. Красивый рукав, расшитый серебряной нитью... швы такие... ровные!
  Сверкнул портал.
  
  ***
  'Была построена новая площадь' - кажется, именно так сказал Райхо. Ну что же, у моего секретаря всегда имелась привычка преуменьшать. Райхо старше меня, он частенько старался щадить мои чувства, отсюда и несколько покровительственное отношение. Впрочем, сейчас мысли о Райхо волновали меня не столь сильно, как очень неприятный вопрос:
  - Сколько средств было затрачено на сие произведение архитектурного искусства?!
  - Бережливая моя, не ты ли планировала перестроить столицу? - вместо ответа последовал насмешливый вопрос кесаря.
  - Я... я... я... - у меня дыхания не хватало, зато возмущения - в избытке. - Да я затратила бы в десять раз меньше на обустройство всего города!
  Свежевыстроенная площадь располагалась в центре Праера! Представив карту города, я мрачно подсчитала, сколько домов снесено... И торговые павильоны исчезли! Чуть не заревела от досады - мы только начали их реконструкцию! И дорога пропала... ее вымостили заново в первый месяц моего правления!
  Не спорю, красиво. Даже великолепно, восхитительно, прекрасно, превосходно, неповторимо, изысканно, нереально и сказочно. Эпитетов в голове кружилось множество! Да и как иначе описать площадь в форме эллипса, обозначенную колоннами с резными навершиями, величественными арками и парковыми аллеями. Точнее даже так - вокруг площади мощенное белым мрамором пространство шагов в сорок шириной. Далее аллеи с фонтанами, равноудаленными друг от друга, с искусно обстриженными деревьями и кустарниками... в строгой симметрии. Далее возвышались колонны, за ними - шесть арок, которые являлись входом на площадь. Мы с кесарем стояли на возвышении, располагавшемся на границе эллипса, количество ступеней - не менее пятидесяти. Оглянувшись, осознала, что арка за нашими спинами втрое больше остальных пяти. Так же тут обнаружились два трона. Величественных белоснежных трона, украшенных позолотой.
  - Нежная моя, чем же ты недовольна? - ласково вопросил кесарь.
  - Чем я недовольна? - стремительно повернулась к супругу. - Площадь прекрасна, мой повелитель. Она так прекрасна... - голос понизился до шепота, раздраженного и злого, - так прекрасна, что просто изумительно оттеняет ничтожность, унылость и бедность нашей столицы!
  О Великий Белый Дух, как можно этого не видеть, не понимать, да и попросту игнорировать?! Площадь казалась перенесенной сюда из мира сказок, но какой же это был диссонанс с Праером! Так же нелепо смотрелось бы алмазное ожерелье на грязном и оборванном бедняке! Даже айсиры из правящих родов выглядели бедно на фоне всего этого великолепия... хотя должна признать, что как раз кесарь здесь смотрелся весьма гармонично... но только он!
  Взгляд императора, лениво-оценивающий, оборвал мой поток мыслей. Вновь повернувшись к площади, я перевела взгляд с архитектурного ансамбля на присутствующий народ. Тысяч сто, не меньше. Огромный колышущийся океан людской толпы... и все смотрели на нас. Но я была так зла, что даже смущения не испытывала... ровно до тех пор, пока не увидела в толпе разряженных айсиров отца, маму, Лору... и Динара!
  Динар... Упоительно-восторженное чувство наполнило до краев, едва наши взгляды встретились. И я забыла про кесаря, неудобное платье, огромную площадь и напрасно растраченную казну... Я забыла про все. Просто стояла, смотрела на рыжего, а хотелось броситься к нему, обнять и чтобы мне опять вдруг стало хорошо и спокойно, несмотря на реальность... Динар...
  - Нежная моя.
  Я вздрогнула, с ужасом осознала произошедшее и испуганно посмотрела на кесаря. На меня он даже не взглянул.
  И началось действо. Взревели трубы... император чуть поморщился.
  На мой весьма опытный в таких делах взгляд, нам следовало сесть на троны, но у супруга имелось иное мнение. Мы продолжали стоять перед всей толпой двумя сверкающими величием изваяниями - кесарь, высокий и величественный, и я... невысокая, но надеюсь тоже величественная. И как бы мне хотелось в этот самый момент стоять там, в толпе правителей, отделенных охраной от остального народа, и глядеть на кесаря оттуда... из прекрасной дали. А вот рядом с императором хорошо смотрелась бы Лора!
  - Красота, нежная моя, приедается, - едва слышно отозвался кесарь.
  Скосила взгляд на супруга... Постаралась не думать ни о чем. Получалось плохо.
  Когда торжественно отгремели трубы, на сцене действа появилась главная жрица Матери Прародительницы, величественная и дородная Люэссед Милостивая. И мне даже любопытно стало, с какой целью ее допустили на сие величественное собрание, ведь кесарь служительниц богини терпеть не может.
  Едва жрица объявилась, толпа на площади притихла, заинтересованно ожидая продолжения. А жрица подошла к нам. Отвесила низкий поклон императору, поклонилась даже ниже, чем, собственно, богине кланялась, и это явно все отметили. После отошла на шаг, встала передо мной и... тоже отвесила нижайший поклон. На площади стало совсем тихо. Я пребывала в легком оцепенении - вследствие шока. И больше всего меня бесило то, что я абсолютно ничего не ведала о замыслах кесаря.
  А затем, обернувшись к толпе, жрица воздела руки к небу и возвестила:
  - Да прибудет благословение великой Матери Прародительницы!
  И все, повинуясь безотчетному и вбитому с детства культу, повторили и ее жест, и ее слова. Я тоже чуть не подняла руки, но так как одна из ладоней все еще удерживалась супругом, сделать он мне этого не позволил. Император сжал руку и едва слышно произнес:
  - Ты выше богов!
  Жрица это услышала. Вздрогнула всем массивным телом, но не посмела возразить... она прекрасно понимала, что боги - нечто призрачное, а вот кесарь реален и смертельно опасен.
   И вот отшумело воззвание к богине, и появились три старейшие жрицы Матери Прародительницы. Одна несла большую подушку, вторая подушечку с чем-то блестящим, третья едва удерживала на вытянутых руках подушечку с возлежащим на ней венцом. Кажется, меня действительно собираются короновать!
  В абсолютной тишине первая жрица приблизилась и опустила большую подушку у моих ног... Интересно, мой венценосный в курсе, что короновать полагается на троне?
  - На колени, разговорчивая моя!
  Пытаюсь величественно опуститься на подушку. Благодаря поддержке супруга, получилось очень даже изящно. Стараюсь не улыбаться, потому как самоирония в момент собственной же коронации неуместна.
  А вот то, что произошло далее, в понятие 'изящно' не вписывалось. Знак императора - и происходит невероятное! Все, абсолютно все присутствующие так же опускаются на колени. Все! Включая правителей подвластных государств, которых и так заставили стоять, а теперь подвергли еще большему унижению...
  Я смотрела на происходящее и глазам своим не верила. Против воли взгляд мой отыскал Динара, и, глядя на него, я поняла, что теперь нас, неверующих, двое! А потом рыжий мне улыбнулся, и я вдруг осознала невероятное - нашел! Он нашел! Рыжий чуть кивнул мне и улыбнулся шире. А я только сейчас заметила, насколько уставшим Динар выглядит. Уставшим, вымотанным, но таким довольным! И я тоже улыбнулась, понимая, что все скоро закончится.
  Эта мысль значительно отвлекла от событий, а они двигались по нарастающей.
  В благоговейном молчании толпы отчетливо прозвучали слова кесаря:
  - Я, император всей Прайды и подвластных государств, пресветлый Араэден Элларас Ашеро из рода Архаэров, короную тебя, Катриона Элларас Ашеро из рода Уитримана и нарекаю пресветлой императрицей Альянса Прайды и всех подвластных государств!
  С этими словами кесарь величественно водрузил венец на мою голову. Венец, который был точной уменьшенной копией его собственного, разве что центральный камень чуть иного оттенка. После чего мне, откровенно напуганной происходящим, подали руку и помогли подняться.
   Все остальные, включая и четырех жриц, оставались стоящими на коленях! И только мы вдвоем возвышались над площадью, над народом, над правителями... И такое ощущение, что даже над всем миром...
  - Нежная моя, посмотри на меня, - тихо приказал кесарь.
  Мгновенно подчинилась и вздрогнула под его внимательным изучающим взглядом.
  - Я, - начал супруг тихим, слышным только мне голосом, - Араэден из рода Архаэров... Поглощающих Силу, беру тебя, Катриона из рода Уитримана Охраняющих Жизнь!
  Я все ждала продолжения фразы. Брать-то нужно куда-то. Можно сказать 'беру в жены', хотя мы и так женаты. Можно сказать 'беру в соправительницы', по-моему, вполне логично было бы. А так просто 'беру'.
  - Иногда, нежная моя, твои рассуждения ставят в тупик, - отрешенно сообщил кесарь.
  Меня тоже ставят в тупик его поступки - и ничего, жива... пока жива.
  Жестокая усмешка прервала очередной поток кощунственных мыслей. А после кесарь соизволил взять два тонких изящных браслета, кои покоились на подушке последней жрицы, уже уставшей держать ее на вытянутых руках, и оба браслета надел на мои запястья.
  И снова трубы! Под их торжественное звучание мы повернулись, поднялись по пяти ступеням к тронам, развернулись снова к народу и одновременно сели. Тут же присутствующим разрешили встать и послышались крики бурной радости то ли по поводу моей коронации, то ли по поводу того, что можно встать. Полагаю, второе вернее.
  Затем два герольда вышли чуть вперед и подняли руки. Толпа умолкла... и началось...
  По очереди каждый из герольдов зачитывал очередной указ великого императора.
  Рассеянно слушая, выяснила, что мне присвоен титул пресветлая. Пресветлая императрица - и никак иначе обращаться ко мне не полагалось. Далее сообщалось, что каждый житель империи присягнет мне на верность устно, а все правителя подтвердят данное ими слово еще и письменно.
  Три секретаря кесаря спустились к толпе айсиров. Перед каждым из них установили высокий стол, на который секретари торжественно водрузили по свитку... а рядом не менее торжественно по перу Фахеши. Это было нечто!
  - А что в словах присяги? - поинтересовалась я.
  Небрежный жест - и мне подали свиток, видимо заготовленный специально. Стараясь не думать о том, насколько хорошо меня знает кесарь, я торопливо вчиталась в строки. Строки изумили. Все нижеподписавшиеся обязывались хранить верность пресветлой императрице, не посягать на честь и достоинство, беспрекословно подчиняться, защищать ценой жизни и много чего еще... сто двадцать пунктов!
  - Они не подпишут, - уверенно сказала я.
  В это время герольды поочередно все эти сто двадцать пунктов зачитывали. Народ потрясенно молчал. Да что там народ, я тоже потрясенно молчала, глядя на супруга. А кесарь улыбнулся, не мне и ... ласково. Короли, правители и властители, стиснув зубы, потянулись к столикам.
  Представила себя на их месте... Да, я тоже подписалась бы под чем угодно, едва узрев эту ласковую улыбку императора. Потому что у кесаря обычно проскальзывал только холодный интерес к игре человеческими жизнями, а вот когда появлялась эта улыбка... жизни обрывались, и обрывались мучительно.
  Молча и напряженно слежу за действом - правители подходят, берут перо Фахеши, оно наполняется кровью и ставится подпись. И каждый знал - этой подписью он обязывает весь свой род исполнять взятые обязательства. Стоит нарушить условия договора - и каждый член рода, связанный кровными узами с подписавшим, сгорит в пламени. С пером Фахеши не шутят... как и с кесарем. И я смотрела, как те, кто еще не так давно гордо и свысока поглядывал на принцессу-утырку, обреченно принимают собственную участь и низко склоняются передо мной, перед тем как коснуться пера и отдать себя в рабство. А это фактическое рабство!
  - Ты не осознаешь, наивная моя, что это самое рабство - наиболее действенный способ защитить тебя и сохранить целостность Прайды, - небрежно произнес кесарь.
  - Вы желаете, чтобы я поверила в то, что являюсь причиной происходящего? - Я нервно усмехнулась, и тут же поспешила заметить: - Вам достаточно было просто приказать.
  - Приказать что, нежная моя?
   Но я не ответила. В сей момент настала очередь отца, а следом за ним Динара поставить подписи. И все бы ничего, но, стоило им подойти к центральному столу, как секретарь извлек иной свиток. Мой отец торопливо развернул, вчитался, стремительно обернулся к правителю Далларии. Динар взял свиток и начал читать. Скорость чтения у рыжего молниеносная, в этом я убедилась еще на перевале Гросса, но сейчас даллариец читал медленно, вдумчиво, и по мере чтения лицо его бледнело, а челюсти сжимались.
  - Что происходит? - невольно выдохнула я.
  Поспешно повернулась к кесарю и замерла. Император смотрел на меня с улыбкой. Такой нежной, покровительственной, мягкой и в то же время бесконечно жестокой.
  - Нежная моя, - тихо произнес император, - в своей жизни я любил лишь дважды. Впервые испытав это сжигающее чувство, я предоставил свободу выбора той, которую фактически боготворил. Я сделал все, чтобы она оценила, увидела и выбрала меня, но Элиэ избрала темного... И вот спустя сотни лет в моем сердце вновь расцвело это упоительное чувство. Но на сей раз звезде моего сердца я не предоставлю свободы выбора, Кари Онеиро.
  Так как во время его монолога я смотрела исключительно на Динара, то отчетливо увидела, что чтение мой любимый уже завершил и сейчас безмолвно ругается. Вскинув голову, рыжий посмотрел на меня, понял, что я тревожусь, и грустно улыбнулся. Да что там?
  - Пожалуйста, - тихо взмолилась, - я могу узнать, что в том документе?
  - Ты не слышишь меня, нежная моя, - спокойно заметил кесарь.
  - Что вы, - обернулась к нему, холодный озноб пробежал по спине, как и всегда при виде его холодного, изучающего взгляда, - я все слышала. Вы в своей жизни любили дважды. Если учесть, что в прошлый раз вы говорили об одной единственной любви, значит, вас можно поздравить с новой любовью. Поздравляю. Желаю счастья! - и подумала: 'Бедная та блондиночка, придется ей безвылазно сидеть в спальне кесаря, пока у него страсть не пройдет'. А страсть у всех со временем проходит. Но это не суть важно. - Теперь вернемся к моему вопросу: Могу я узнать, что в том документе?
  Неожиданно кесарь рассмеялся. Это было странно и привлекло к нам всеобщее внимание, хотя мы им и так обделены не были. Смех нашего бессмертного оборвался внезапно, после чего император с насмешкой вопросил:
  - Наивная моя, ты поразительно мало знаешь о чувственной стороне человеческих взаимоотношений.
  Сво... хороший кесарь.
  - Знаете ли, - я едва не зашипела от злости, - времена моей юности проходили среди старцев, уже утративших интерес к каким-либо отношениям кроме тех, что сулят политическую либо экономическую выгоду! И это вашими стараниями, должна заметить.
  Бросив взгляд на Динара, увидела, что он кинул свиток на стол и демонстративно сложил руки на груди, тем самым явно отказываясь поставить подпись.
  - Что в свитке? - со стоном спросила я.
  Знак кесаря - и мне принесли подобный. Дрожащими руками я развернула документ, вчиталась... бумага выпала из моих внезапно ослабевших ладоней. Обратив полный немого укора взгляд на супруга, я боялась даже спросить...
  Но мой вопрос кесарю и не требовался:
  - Да, ошеломленная моя, айсир Динар Эвейтис Грахсовен обязан в трехдневный срок заключить брак. Его супругой станет Лориана Ароиль Астаримана, наследная принцесса Оитлона.
  Произнося эти убийственные для меня слова, кесарь даже не улыбался. Он был спокоен, совершенно спокоен. А я с ужасом вспомнила, что кесарь никогда ничего не забывал. Он мог отступить, выждать, а затем заставить заплатить сполна за каждое неверное слово или действие!
  - Забывчивая моя, ты просила полгода, но прошло более трех месяцев. За истекший период не было предпринято ни единого шага в отношении того, что ты клятвенно обещала.
  Опустив голову, пытаюсь принять происходящее как данность... Не выходит! Вновь посмотрела на Динара, тот так же напряженно смотрел на меня.
  - Но... срок, достигнутый соглашением, еще не истек, - простонала я.
  - Не обсуждается, - отрезал кесарь.
  Три дня! Три дня! Три дня... однако, если он поставит подпись, у нас не будет даже трех дней. Подпись, начертанная пером Фахеши - это обещание, обязательное к исполнению!
  - Дайте мне хотя бы три дня! - я готова была умолять на коленях.
  Император не счел нужным даже отвечать. Его лениво-оценивающий взгляд в этот момент был направлен на Динара. И я тоже посмотрела на рыжего, не скрывая ни своего отчаяния, ни откровенного ужаса по поводу происходящего. Но мы ничего не могли сделать - ни я, ни он! Ничего, абсолютно... хотя...
  - Дайте мне три дня, и я сообщу вам способ возвращения в ваш собственный мир! - уверенно сказала я.
  Это был риск, да. Но я верила в Динара и его способности, пожалуй, даже больше, чем в свои собственные. А он дал понять, что способ найден.
  Однако на мое невероятное заявление кесарь лениво ответил:
  - Нет.
  Да как это 'нет'? Стремительно повернулась к супругу, возмущенно взирая на него. Что значит 'нет'? Я не могу принять ответ 'нет'!
  Кесарь усмехнулся, после чего сделал знак своему секретарю. Тот, поклонившись Динару, произнес что-то. Рыжий в лице изменился.
  - Я умоляю вас, - у меня голос осип, - всего три дня. Два... один день!
  В ответ издевательское молчание!
  - Хорошо, - я едва сдерживалась, - ваши условия?
  На сей раз ко мне соизволили обернуться. Насмешливо окинув взглядом, супруг поинтересовался:
  - Нежная моя, назови хоть что-то, что я не смог бы получить от тебя при первом и малейшем на то моем желании?
  Ничего! Кесарь держал меня за горло и был прекрасно осведомлен об этом.
  Но в тот миг, когда я со всей обреченностью осознала, что уже ничего не могу изменить, супруг вновь подал знак рукой, и секретарь, повинуясь его жесту, торопливо поднялся по ступеням.
  - Измените срок, - лениво произнес император, - через трое суток айсир Грахсовен и айсира Астаримана должны будут засвидетельствовать свое обязательство. Три дня им на... раздумье.
  Да! О Великий Белый Дух, спа...
  - Не стоит благодарностей, - оборвал меня кесарь, - у тебя всего трое суток, нежная моя.
  - Благодарю, - я произнесла это с искренней благодарностью.
  'У шенге' - одними губами прошептала встревоженному Динару.
  Остальная часть церемонии прошла как в тумане. Были зачитаны указы, причем многие я одобрила, но некоторые резонно посчитала излишне жестокими. Ничего, разберусь.
  
  
  С нетерпением дождалась возвращения во дворец. Мы покинули народ, также используя портал, и вышли в покоях кесаря.
  - Прошу прощения, дела, - извинилась я перед супругом и, подхватив юбку, практически побежала к двери.
  - Нежная моя, - как-то недобро это прозвучало.
  С другой стороны, кесарь и добро - вещи несовместимые.
  Остановилась, развернулась и, наплевав на гордость, взмолилась:
  - Прошу, не сейчас. Умоляю... могу даже встать на колени, если вы меня за руку подержите и клятвенно гарантируете, что потом поможете встать. Так можно мне... идти?
  Меня отпустили величественным полукивком.
  Едва оказавшись за дверью, я опрометью бросилась в собственные покои, на ходу вызвав служанок.
  Сняв роскошные балахоны, поторопилась облачиться в простое черное платье. Обедала стоя, в процессе раздавая приказы Свейтису и Райхо. И главный вопрос - казна. Просто сомневаюсь, что от нее хоть что-то осталось после возведения... гоблинской новой площади!
  - Свейтис, казна на вас, проинспектировать сегодня же.
  - Я уже озаботился данным вопросом. Судя по отчетам господина Дхара, была задействована лишь часть средств, выделенная вами на благоустройство Праера, и то исключительно на выплаты компенсаций торговцам, лишившимся торговых площадей.
  Перестав жевать, удивленно взглянула на него. Задумалась, приказала:
  - Проинспектируй лично!
  - Да, пресветлая императрица, - ответствовал Свейтис.
  Кажется, у меня начал дергаться глаз.
  - Что было с Илери и кто еще казнен? - спросила, допивая сок. - Назовите имена.
  Свейтис как-то невразумительно ответил, Райхо и вовсе отвернулся.
  - Райхо, список имен предоставить к закату! - поставив стакан на стол, я попыталась снять надетые супругом браслеты.
  Они не снимались.
  - Дохлый гоблин! - после своего временного заключения в спальне кесаря я стала поразительно много сквернословить.
  Собственная раздражительность меня пугала.
  - Все, я к папе, - подхватив шаль, поспешила к дверям. - Вернусь на закате.
   По коридорам и лестнице я бежала, обгоняя слуг и придворных. Причем последние, о ужас, падали на колени при виде меня. То ли в новых указах я что-то пропустила, то ли казнь Илери была очередным показательным выступлением нашего бессмертного... что б его!
  Выбежав во внутренний дворик, торопливо начала формировать кристалл. С первого раза не получилось. Ну так я настойчивая!
  При двенадцатой попытке я в очередной раз выругалась, в ярости топнула ногой, потом еще и даже попрыгала от бешенства, искренне поражаясь собственному поведению. Несчастные охранники в ужасе взирали на свежепровозглашенную пресветлую императрицу. Пресветлую... с черными волосами, в черном платье и даже с черной шалью. Шаль я тоже в ярости попинала!
  - Нежная моя...
  Вот только супруга мне сейчас недоставало!
  Но пинаться и беситься перестала мгновенно... ибо чревато.
  - Разъяренная моя, - руки кесаря обняли, но я все равно оборачиваться не собиралась. - Ты меня удивляешь, - прошептал император.
  А после взял мои ладони, свел их вместе и, щекоча дыханием шею, произнес:
  - Расслабься. Формируй кристалл... осторожно и бережно. Сосредоточься.
  Раздражение и злость куда-то улетучились. Выдохнув, я приступила к формированию кристалла... Руки кесаря все еще накрывали мои ладони, но он отпустил, едва камень сверкнул, материализовавшись, как ему и полагалось. Осторожно раздвигаю пространство, ощущая присутствие супруга за спиной...
  - На закате.
  Это был приказ о времени возвращения, после которого наш бессмертный меня покинул. Подхватив истоптанную шаль, осознала, что ее уже не надену, и, бросив обратно, решительно шагнула в портал.
  
  ***
  В охт лесного клана после полудня было время, когда воины отдыхали, орчанки занимались делами либо тоже отдыхали с воинами, зато орчата веселились вовсю. Они-то первые меня и увидели.
  - Утыррка!
  - Утыррка приходить!
  - Веселый орк живой!
  - Утыррка, Утыррка, Утыррка!
  Последний вопль издал Рах, младший из сыновей Рхарге. Он и бросился ко мне, повалил наземь и вдруг заскулил, обнимая своими лапками и прижимаясь крепче. С трудом удерживая малыша, я села и тоже обняла его, крепко-крепко.
  - Утыррка, Рах думать приходить смерть... Утыррка больше не дышать, умирать. И Джашг растерянный, как спасать, не ведать.
  - Утыррка живой, - растроганно заверила я.
  И тут набежали остальные орчата, и на некоторое время я забыла обо всем на свете. Вскоре уже знала все про то, как меня умирающую принес Ледяной свет.
  - Голый весь, - поделилась информацией Ругри, маленькая орчанка. - Лысый везде. Противный, как лягушка.
  Я хохотала до упаду! Бедный кесарь, знал бы он, какую оценку его внешности дали орчата. А потом Вейг и Шронг, которые среди орчат были заводилами, поведали, что там, в лесу, где мертвый круг, они поставили ловушку на земляных гоблинов, и я обязательно должна на нее посмотреть.
  Времени, конечно, не было совершенно, но... но я уже бежала за орчатами, радостно предвкушая хоть какое-то развлечение за все эти наполненные тревогами дни. И вот мы мчимся по лесу, я придерживаю юбку, орчата продолжают делиться новостями, и вдруг...
  - Стоять! - приказала я, останавливаясь.
  Приказ был излишен, у мелких и слух и зрение значительно лучше моего. Да и в таких ситуациях они знали, что делать.
  - Назад, - приказал мгновенно ставший серьезным Вейг.
  Он и еще семеро орчат постарше выступили вперед, остальные беспрекословно отступили и меня за собой потянули. Но я не собиралась оставлять малышей на растерзание монстру.
  - Утыррка уходить! - Вейг в этот момент так напоминал серьезного Рхарге.
  - Утыррка старший, - напомнила я и начала плести защиту.
  Выплела. Какое-то мгновение на полянке было тихо, а после орчата повалились от безмолвного хохота, показывая пальцами на то, что не должны были видеть, по идее. А видели. Причем все.
  - Утыррка брать длинный палка, воспитывать орчат! - сурово сказала я.
  Теперь они уже просто катались от смеха, потому как воспитательный момент мы уже проходили... я тогда вообще никого не догнала! К своему стыду и позору.
   Но тут Вейг, он единственный оставался серьезным, сурово сказал:
  - Уходить все. Опасность... нехороший... чужой. Странный! - и вдруг громко заорал: - БЕЖАТЬ!
  И все мохнатики мгновенно подчинились. А Вейг остался... и я тоже.
  - Утыррка, бежать! - завопил орчонок.
  В следующую секунду в него полетел яд. Зеленый, тягучий, сверкнувший в солнечных лучах... яд не магического происхождения! Но я успела оттолкнуть орчонка. Противная гадость попала на мое платье и мгновенно начала прожигать ткань. От одежды я избавилась с поспешностью, какой от себя и не ожидала. Бросила платье, отскочила... с паническим ужасом пронаблюдала за тем, как зеленый яд охватывает все одеяние, растворяя его...
  - Утыррка! - крик шенге.
  Мы с Вейгом переглянулись и бросились бежать. Так на ходу я и врезалась в шенге. Папочка перехватил, обнял, прорычал ласковое 'Утыррка' и задвинул за спину.
  А после мы с Вейгом, держась за руки, потому что мне было страшно, а орчонок меня успокаивал, и сам совсем ни разу не дрожал, стояли и смотрели, как орки пошли убивать какую-то страшную зеленую зверюгу, что, оказывается, погналась за нами.
  Зверюга была шипастой, с толстым длинным шипастым же хвостом и размером с две кареты. И это было очень здорово, что тварь оказалась в лесу, - ей деревья мешали, а оркам нет. Зато самое неприятное - яд этой гадости не вредил ни капли, не то что мне...
  - Ай! - испуганно смотрю на колено и в ужасе вскрикиваю, потому что зеленая слизь как-то просочилась на нижнюю рубашку и сейчас разъедала не только ткань... На ноге появилась язва, и та стремительно росла.
  Боль на удивление быстро усиливалась. Вот только что едва щипало, а теперь жжет так, что едва крик сдерживаю.
  - Утыррка, - испуганно выдохнул орчонок.
  И вдруг боль переместилась на шею... Что-то мне все это напоминает...
  В следующее мгновение сверкнул портал, оттуда шагнул кесарь... Взгляд на меня, на мою рубаху, на ноги...
  - Нежная моя, - раздраженно прошипел супруг, узрев происходящее, - лучше бы ты оставалась во дворце!
  Подошел, опустился на одно колено, приложил ладонь к ране... Боль прошла мгновенно, затем кесарь выхватил клинок и отрезал пораженную ядом часть рубашки. Стыдливо попыталась прикрыть голые конечности. Удостоилась недоброго взгляда и сюртука с кесаревского плеча.
  Пока надевала не слишком любезно поднесенное одеяние, а попросту мне его бросили, я и не смотрела, куда император делся. Но едва начала застегивать пуговки, так и застыла на месте. К слову, не у меня одной от удивления рот приоткрылся, у Вейга он уже давно был в таком состоянии.
   И было от чего! Орки сражались со зверюгой, от которой даже оружие из голубой стали отскакивало, не причиняя вреда, а кесарь шел к этой пакости с голыми руками.
  - Ледяной свет, магия не иметь силу, - рявкнул Рхарге.
  - Я знаю, - спокойно отозвался кесарь.
  А дальше приступ искреннего удивления испытали все орки! Император разбежался и прыгнул на хвост страшной твари. Зверюга взревела и начала активно плеваться ядом! Хвост ее, оседланный кесарем, нервно бил по земле, ударялся о деревья, но Араэдена это не смущало, а от столкновений он легко уклонялся. Удерживаясь силой ног, наш бессмертный обхватил руками один из шипов твари и начал выдирать его. Страшный рев сотряс весь лес, даже кусты пригнулись. И рев повторился, едва шип был вырван. С кровью, с лохмотьями кожи и мяса. Зверюга билась от ярости, шипела и ревела, но это ее уже не спасло. С невероятным для подобной ситуации хладнокровием, кесарь поднялся, взошел по спине беснующейся тварюги, а затем ловким, отработанным движением всадил ее шип в ее же зеленую, покрытую чешуей шею. Прыжок, и император на земле, а зверь бьется в предсмертных судорогах... Агония длилась недолго.
  - Ледяной свет сильный воин! - сказал шенге, спрыгивая с дерева.
  Кесарь в ответ хмуро сообщил:
  - Это зверь моего мира. Откуда ведут следы его?
  - Рхарге смотреть, - решил младший вождь.
  И они пошли по следам зверюги. Все. То есть кесарь и орки.
  - Вейг и Утыррка идти в охт! - прорычал напоследок папа.
  А папу нужно слушать. С обиженным вздохом, мы с орчонком развернулись и направились в охт. Вейг воодушевленно рассказывал еще и еще раз, как Ледяной свет убил чудовище. Нет, действия кесаря, конечно, впечатляли, но в изложении орчонка они и вовсе казались героическими.
  Так мы и дошли до охта - я в порванных чулках и сюртуке, который доходил мне до колен, и Вейг, восторженно рассказывающий, как Ледяной свет летал над неизвестным зверем, а затем схватил его хвост и затолкал этот самый хвост зверю в пасть.
  - Слова Вейга далеки от истины, - насмешливо заметила я.
  - Вейг чуть увеличить правду, - гордо ответил орчонок.
  - Вейг смотреть большими от страха глазами, вот правда и увеличиться, - поддразнила я.
  А потом до меня дошло нечто! Остановившись практически уже на границе селения, я задала внезапно возникший вопрос:
  - Вейг, Лесной клан не враг Ледяной свет?
  - Ледяной свет не враг Лесной клан, - поправил меня орчонок. - Ледяной свет отдавать силу спасать Утыррка. Утыррка член клана. Ледяной свет спасать член клана. Ледяной свет больше не враг Лесной племя! Джашг сказать: в его сердце есть добро. Один маленький капелька добра. Джашг делать обряд, древний, как земля, крепкий, как горы, могучий, как соленый озеро, где волны выше дерева. Джашг не хотеть, но Утыррка гибнуть.
  Я так и застыла, и глаза все увеличивались... от страха! Шенге мудр, в этом нет сомнений, и мудрость его я во многом осознаю лишь со временем, но шенге такой добрый... А кесарь - зло. Кесарь изворотлив, хитер и жесток. И сейчас, находясь в окружении орков, он может беспрепятственно пить силу... Как он там сказал? 'Из рода Архаэров, Поглощающих Силу'... Мне нужно срочно поговорить с шенге!
  - Утыррка, Красное пламя приходить! - послышался крик Раха.
  У младшего сына Рхарге в силу возраста голос визгливый, как у девочки... в смысле орчаночки, в общем, внимание привлекает мгновенно. И я невольно вскинула голову и улыбнулась шедшему ко мне рыжему.
  Динар направлялся ко мне в образе ракарда и с каждым шагом словно двигался быстрее. Ко мне практически подбежал, обнял, закружил, потом остановился и сжал так, что дышать стало сложно. Но сейчас я и дышала им и только им.
  - Динар, - мой тихий стон.
  - Я нашел, - прошептал рыжий и вновь закружил меня.
  Переждав момент его ликования, меланхолично произнесла:
  - А я знала, Динар. Я это знала... Хотя, конечно, надеялась, что ты найдешь раньше!
  Вот тебе, гад любимый, за реакцию на мое признание в любви! Я же не только злая, я еще и мстительная!
  Правитель Далларии, он же орк недоделанный, он же маг-недоучка, он же Красное пламя, медленно опустил меня на землю, вгляделся в мое нахальное выражение лица и прорычал:
  - Ну ты и... гадина.
  - Любимая? - интересуюсь я.
  - Да не особо, - коварный рыжий нахально улыбнулся.
  - Гад! - начиная злиться, сказала я.
  - Любимый? - тут же последовал вопрос.
  - Да не особо!
  Нахмурился, смотрит на меня недовольно, потом произносит, словно ни к кому не обращаясь:
  - За что мне такое наказание?
  А я не могу не смотреть на него и понимаю, что мне сейчас так хорошо. А вокруг бегают орчата, слышен смех орчанок и шелест деревьев... Но, главное, Динар рядом, и это такое... счастье. Самое настоящее счастье, и ничего больше не надо. И он стоит, глаз с меня не сводит и улыбается так тепло и радостно, что все понятно без слов...
  - Люблю тебя, - прошептала я.
  - А я тебя, - так же тихо ответил Динар.
  От любования друг другом нас отвлек топот множества мохнатых ножек и вопль одного из орчат:
  - Воины возвращаются!
  И счастье лопнуло как мыльный пузырь. В атмосферу абсолютной искрящейся радости ядовитыми змеями вползли сомнения, страхи, тревоги...
  - С ними кесарь, - вспомнила я.
  - Уходим, - сказал Динар, хватая меня за руку.
  На этот раз был не портал - огонь. Огромный, возникший ниоткуда костер, чье ревущее пламя откровенно пугало своей неистовой мощью. Но Динар держал меня за руку, а ему я доверяла. И мы шагнули в центр огня, пламя сомкнулось, скрывая нас от нимало не встревоженных, скорее любопытных орчат, а затем стало темно.
  
  ***
  - Динар, - напряженно позвала я, оглядывая... да преисподнюю, если честно!
  Черное небо, седая земля, и реки, озерца, лужицы ярко-красной лавы, которая шипела, бурлила, на ее поверхности появлялись и лопались огненные пузыри... Ну и валуны - где больше, где меньше.
  - Мы тут уже были, - обрадовал меня рыжий.
  Обернувшись к нему, поняла, что таки да - рыжий и голый. Ну и огненный в придачу. Против воли начинаю широко улыбаться.
  - Ни слова про вождя! - предупредил Динар.
  Кстати, а я была одетая!
  - Пошли, - приказали мне, и мы пошли.
  - Динар, куда мы? - рыжий сосредоточенно вел меня вперед, между валунами. - И почему так торопимся?
  Он не ответил, подхватил на руки, и мы поплыли... в буквальном смысле. Обняв его огненную шею, посмотрела вниз - сейчас ног у рыжего не было, была лава.
  - Странный способ передвижения.
  - Самый быстрый здесь, - ответил Динар. - Порталы тут только во внешний мир, внутри мы перемещаемся так.
  - Кто мы? - откровенно говоря, я была просто счастлива находиться с ним рядом, пусть даже и с таким огненным, и потому соображала плохо, даже любопытство было каким-то ленивым.
  - Элементали.
  Хм, это уже интересно.
  - А почему мы переместились сюда, а не поближе к месту... ну к месту, куда следуем сейчас?
  - Потому что есть защищенные территории, где магия не действует, - Динар посмотрел на меня и вдруг, совершенно счастливо улыбаясь, прошептал: - Кат, я вдруг понял, что готов всю жизнь тебя на руках носить.
  Я тоже как-то совсем неожиданно поняла, что совсем даже не против, и милостиво разрешила:
  - Носи! - рыжий улыбнулся, а я добавила: - Правда, мне сложно смириться с мыслью, что ты у меня гад не только любимый, но еще и ползучий!
  И пока рыжий скрипел огненными зубами, я смотрела на него влюбленными глазами и радостно улыбалась.
  - Люблю тебя, - прошептал Динар, перестав злиться.
  Я сейчас сама расплавлюсь, и поползем мы вместе по камням и...
  - Динар! - взвизгнула я, заметив, что он сворачивает к реке.
  И все бы ничего, но это была огненная река.
  - Катенок, все будет хорошо.
  - Я сейчас буду хорошо прожаренным котенком, и тогда будет хорошо всем, кроме меня!
  Динар остановился на границе с лавой, посмотрел на меня и очень серьезным тоном спросил:
  - Кат, ты мне доверяешь?
  Под проницательным взглядом серых глаз пришлось честно ответить:
  - Да.
  А потом быстро спрятать голову у него на плече, чтобы не видеть происходящего. Спустя какое-то непродолжительное время плавный ход моего гада ползучего сменился мерным покачиванием, присущим прямоходячим.
  - Уже все? - догадалась я.
  - Дорогая, мы дома! - возвестили мне.
  Для начала я недовольно посмотрела на рыжего, довольного такого рыжего, потом начала оглядываться. Но уже с первых секунд приняла решение:
  - Я здесь жить отказываюсь!
  Мне скептически ответили:
  - Всегда знал, что принцессы капризные, но я-то был убежден, что ты особенная!
  - Я особенная... во всем, что не касается комфортности проживания.
  - У орков условия хуже!
  - У орков для умывания - вода! - резонно отметила я.
  Смотрит на меня и посмеивается. Ну, то, что дразнил, оно и так понятно.
  - Кат, ты сейчас посиди минутку, я посмотрю, что там в охт твоего шенге творится.
   Он отнес меня в угол округлого помещения, усадил на кровать... каменную. И направился к одному из огненных зеркал. Их тут вообще было множество, я насчитала двадцать восемь, но в соседних помещениях явно имелись такие же, так отсветы были видны в дверных проемах... без дверей. Что меня поразило, так это цвет камня, из которого был 'дом' Динара - черный. То есть везде в этот мирке валуны были седого цвета, как и земля, а здесь - черные.
  Обстановочка холостяцкого жилища оказалась убогой - одна кровать всего - и в то же время примечательной засчет этих огненных зеркал.
  - Все хорошо, общаются мирно. Кат, посмотреть хочешь? - спросил Динар, стоящий у третьего слева от входа огненного овала.
  - Хочу, - отозвалась я.
  - Тогда иди сюда... а одежонку с плеча кесаря можешь там оставить.
  Было бы сказано. Я сегодня вообще на редкость сговорчивая принцесса.
  В нижней рубашке, местами порезанной, подошла к рыжему. Он тотчас же поставили меня перед собой, после чего обнял и сказал:
  - Смотри на огонь. Смотри внимательно. Сначала ты ничего не будешь видеть, затем картинка словно расплываться начнет, а после обретет контуры. С непривычки сложно, но ты увидишь.
  - А услышать получится?
  - Я не оракул, - грустно ответил Динар, - сам могу услышать, только если буду там. Но и ты не элементаль, тебя захватить не смогу. Все, Кат, смотри.
  И я начала смотреть. Правда, меня присутствие рыжего очень сильно отвлекало, но цель оправдывает средства, и я попыталась забыть, что он здесь, совсем рядом.
  - Твое присутствие так отвлекает, - Динар словно прочитал мои мысли.
  - А ты не отвлекайся, - посоветовала ему, пытаясь сконцентрироваться на картинке.
  - Да не получается, - руки рыжего скользнули на талию, сжали, а там начали расходиться... одна вверх, вторая вниз.
  И картинка утратила всякое значение!
  - Динар, я так не могу, - простонала, чувствуя, как начинаю таять от каждого его прикосновения.
  - Катенок, вот если ты, еще ничего не знающая, уже не можешь, то представь, каково мне, - простонал даллариец, осторожно стягивая рубашку с моего правого плеча...
  Можно было бы так постоять еще, но Великий Белый Дух, как же мне хотелось испытать то упоительное чувство, которое посетило, когда Динар впервые страстно поцеловал меня... в подземелье родного королевского дворца Ирани. Развернувшись в кольце его рук, на мгновение замерла, увидев его удивленный взгляд, но после, отбросив и смущение и стыдливость, буквально потребовала:
  - Поцелуй меня.
  - Как?
  Рыжий временами бывает непроходимо туп.
  - Откуда я знаю, как? - Я задумалась. - Можешь поцеловать, как кесарь.
  Почему-то вместо поцелуя мою шею сжали, и даже прокомментировали сии лишенные смысла действия:
  - Придушу!
  - А поцелуй? - Я расстроилась.
  - Ты - чудовище! - Динар отпустил мою шею. Задумался, хрипло спросил: - И как кесарь целуется?
  - Триста лет опыта.
  - Да, действительно... - нахмурился рыжий.
  На этой печальной ноте следовало отставить глупости и перейти важным делам. Например, проблеме избавления от кесаря, которая сейчас стояла особо остро. Но я так долго была примерной императрицей и супругой и так соскучилась по рыжему, что творила одну глупость за другой... А потому, обвив шею огненного Динара, я притянула его к себе и поцеловала... Сама. Знаю, что он потом не упустит возможности меня и за это подразнить, но ему можно... Ему все можно.
  - Кат, - спустя какое-то непродолжительное время, простонал рыжий, - Катенок, остановись.
  Остановилась. Осмотрелась. Обнаружилось, что мы в процессе целования добрели до кровати, и теперь Динар, в своем нормальном виде, то есть уже никакой не огненный и не ракард, лежал на каменном ложе, чуть приподнявшись и опираясь на локти, а я сидела на нем. Ну это я сейчас сидела, а до этого практически лежала на нем же, удерживая его лицо руками, чтобы не вырвался.
  - Слушай, Кат, - Динар облизнул губы, попытался отдышаться, потом как-то обиженно проговорил: - Мне казалось, что принцессам полагается быть целомудренными... и скромными.
  - Рыжий, где ты видел скромных принцесс? - задала я вполне резонный вопрос.
  - Ну не знаю... в сказках.
  Представила себе сказочку про очень целомудренную принцессу... Ну, если Динар сказание об одиноком орке превратил в нечто, то даже боюсь себе представить, что ждет принцессу.
  - Кат, ты о чем задумалась?
  - О целомудрии. - На самом деле пытаюсь представить себе сказку в исполнении Динара.
  А правитель Далларии тряхнул головой, заставляя налипшие на лоб волосы откинуться назад, и внес неожиданное предложение:
  - К гоблинам целомудрие. Продолжай.
  Я пожала плечами и продолжила. Мне нравилось. Удовольствие доставлял уже сам процесс склонения над Динаром, когда его глаза по мере моего приближения становились все больше и темнее, а дыхание прерывистым, точнее, рыжий вообще дышать переставал. А затем легкое прикосновения к его губам, ощущение его лица в моих ладонях... И я даже чувствовала, как бьется его сердце, а уж каждый глухой стон...
  - Стой! - рыжий схватил за плечи, без труда поднялся, удерживая меня на весу, затем осторожно положил на каменюку, развернулся и вышел.
  Да что там вышел, он почти вылетел, на выходе вновь став огнем.
   И все бы ничего, но не мог бы он вернуться и продолжить?!
  - Динар, - крикнула раздосадованная я.
  - Что? - глухо отозвались за порогом.
  - Иди сюда.
  - Не пойду.
  - Динар, ты издеваешься?
  - Я... я думаю.
  - О чем.
  - О целомудрии.
  - Динар, вот где ты видел целомудренных принцесс, а?
  - Да при чем тут принцессы... ты, Кат, умудрилась стать оркой Лесного клана. А у них целомудрие до свадьбы блюдется строго, брак один на всю жизнь и... и, в общем, я твоего шенге уважаю, но уже второй раз в своей жизни мечтаю придушить. Я же не каменный!
  Сев поудобнее, я раздраженно спросила:
  - Динар, а где логика?
  Явился. Огненный. Подошел, встал перед валуном, под постель затесанным, хмуро смотрит на меня и выдает:
  - Кат, в большинстве человеческих поступков логика отсутствует как таковая, усвой уже, наконец.
  - Сложно, - честно призналась я.
  Динар сел рядом, взял за руку и спросил:
  - Устала?
  Лучше бы целовал дальше, или мне не мешал его целовать... Слезы хлынули, едва глаза узрели неподдельное сочувствие, и вскоре я опять сидела у рыжего на коленях и жаловалась, жаловалась, жаловалась... Даже не подозревала, что мне было настолько тяжело, пока не начала говорить об этом.
  - Он страшный, - я всхлипывала, уткнувшись в динарово плечо, - я каждую минуту боюсь что-то не так сделать и увидеть эту улыбку... ласковую.
  Динар слушал молча. Обнимал, гладил по спине и плечам, и даже не перебивал. Подействовало. Часа не прошло, как я перестала плакать, вытерла слезы и перешла к делам более важным, чем истерика уже совсем не наследной и далеко не принцессы:
  - У нас трое суток, иначе тебе придется жениться на Лоре, - начала я.
  - Я уже рассмотрел данный вариант, и остается лазейка - в Оитлоне, в отличие от Прайды и Далларии, практика разводов допускается.
  С радостным визгом бросилась обнимать Динара, он мое проявление радости встретил с покровительственной улыбкой, а после сжал и... и сказал:
  - Переходим к плохим новостям.
  Мне это уже не понравилось. Снова переместившись на постель, грустно сказала:
  - Давай.
  - Первое - я так понял, ты добилась отсрочки, выдвинув предложение кесарю?
  Я кивнула.
  - Зря, - Динар усмехнулся, - он ни о чем знать не должен, Кат. Ты вернешься и сообщишь, что путь найден не был.
  Мои глаза начали медленно округляться. Такого варианта событий я даже не предполагала.
  - Дальше, - говорю глухо, уже представляя, как буду оправдываться под пристальным и проницательным взглядом супруга.
  - Второе - ты поговоришь с шенге и согласишься на обряд по законам Лесного племени.
  Закрыв глаза, я тихо простонала...
  - Так нужно, Кат. Это наш единственный шанс.
  - Шанс на что? - простонала я.
  - Шанс схватить кесаря, - предельно честно ответил Динар.
  Так, рыжий явно знает что-то, чего не знаю я.
   - Ты говорил с Мейлиной? - догадалась я.
  - Да.
  - Она была откровенна?
  - Предельно.
  - И?
  Динар тяжело вздохнул.
  - Ситуация такова, - начал рыжий, - мать Мейлины была глядящей сквозь время, в общем, провидицей. Спустя несколько лет после пребывания кесаря в Рассветном мире ей пришло видение. Словами можно выразить примерно так: 'Когда в сердце воцарится нежная страсть, отдавшей жизнь за любовь позволь дышать'.
  - Это я уже слышала, - недовольно перебила Динара.
  - А какие выводы сделала?
  - Тупое, лишенное логики пророчество!
  - Кат, - он покачал головой, - ты невероятна. Будь это какой-либо шифр, уже билась бы над разгадкой, а пророчество даже в расчет не принимаешь. Поясняю, для некоторых... принцесс умудрившихся стать целомудренными орками, пророчество имеет в виду следующее: когда кесарь влюбится, ему следует убить любимую! Причем эта самая любимая должна будет добровольно согласиться на смерть!
  Сначала я даже верить не захотела, а потом до меня дошло:
  - Он триста лет менял любовниц, не оставаясь ни с одной надолго, и выбирал только утонченных блондинок, как... как его Элиэ! Он пытался влюбиться!
  - О, до кого-то начало доходить очевидное, - ехидно подметил Динар.
  Я нахмурилась, попыталась еще раз оценить имеющуюся информацию и честно сказала:
  - Динар, это бред.
  - Да неужели? Магию, помнится, ты также в расчет не брала.
  Да, было дело. Ну не идеальная я. Впрочем, к идеалу не стремилась никогда.
  - Хорошо, - я сцепила пальцы, пытаясь сосредоточиться, - допустим, пророчество истинно. Но, вот теперь скажи мне, такой человек, как кесарь, способен любить?
  - Это ты мне скажи, - неожиданно прорычал Динар, - способен он или нет!
  - Я бы сказала, что нет, - задумалась, вспомнила разговор с супругом во время коронации, - и в то же время сегодня он признался, что полюбил второй раз в жизни...
  - Даже не сомневался, - сарказм далларийца плещет через край.
  - Да, - улыбнулась рыжему, - у него новая любовница. Красивая, кстати, и блондинка.
  Пару минут Динар молча смотрел на меня, потом выругался, затем выдал:
  - Кат, не обижайся, но ты дура!
  А я все равно обиделась. Нахмурилась, руки на груди сложила и от рыжего отодвинулась подальше. В результате сидим молча.
  - Кат, - Динар попытался обнять, но я отодвинулась, - Катенок, прости, но правда же.
  Молчу и угрюмо смотрю на этого недоорка.
  - Катенок, я бы и сам желал ошибаться, однако мои подозрения подтвердила и Мейлина.
  - Не стоит доверять этой ведьме, Динар, - искренне посоветовала я. - Поверь, выбирая между твоей жизнью и жизнью кесаря, она пожертвует тобой.
  У рыжего дернулся глаз. Но мы уже достаточно хорошо успели узнать друг друга, чтобы научиться доверять, и Динар верил мне безоговорочно... как и я ему.
  - И все же, Кат, у меня есть все основания полагать, что ты кесарю далеко не безразлична. И есть предпосылки для предположения, что император не пожелает оставить тебя в Рассветном мире.
  - Бред, - уверенно сказала я.
  - Хотел бы я обладать хоть сотой долей твоей уверенности, но!.. - Динар подался вперед, подхватил меня, пересадил к себе на колени и, прижавшись головой к моему плечу, продолжил: - Мы с Синим пламенем выяснили, что распространенный путь перемещения между мирами - смерть. Про умершего так и говорят - отошел в мир иной. Очень верная формулировка.
  Я слушала не перебивая.
  - Умирая, мы оставляем память с погибшим телом и, рождаясь в новом мире, о прежнем месте обитания не помним ничего. С кесарем другая ситуация - он не умер, и он связан с миром Светлых. Император - исключение из общего правила, и Мейлина говорила, что там, в том мире, умерла его душа, а тело переместилось сюда. Промолчу по этому поводу, так как сам до конца не понял ее мысль. В общем, мать Мейлины считала, что душу помогает возродить лишь любовь. Вероятно, имелась в виду любовь ко всему живому, а может, и нет. Утверждать не берусь. По мнению Мейлины, кесарь жил с пустотой в груди, без души и надежды на ее обретение. Любовь возродила его душу, следовательно, теперь душа может покинуть Рассветный мир.
   - Бред, - вынесла вердикт я, - бред, и можешь даже назвать меня дурой.
  - Могу, - рыжий нежно поцеловал, - но не буду, ибо сам пришел к такому же выводу. Однако, Кат, ни ты, ни я не можем отрицать, что кесарь здесь, в нашем мире, живой и невредимый.
  - И даже бессмертный!
  - Вот-вот! И я начал искать пути. Нашел.
  - Не томи.
  - Не буду - кристаллы перемещений!
  Удивленно смотрю на Динара, он весело улыбается.
  - Кристаллы, Кат, раздвигают пространство и выстраивают фактически тоннель, прорывая полотно расстояния, и мы ими пользуемся, так? Мы сами создаем кристаллы и сами раздвигаем пространство. Но есть способ в один кристалл влить силу трех магов и получить доступ в иные миры. Разовый, единовременный, но шанс есть!
  - И...
  - Что 'и'?
  - И какие маги нужны?
  Рыжий рассмеялся и сообщил:
  - Ты и я, как хранители Рассветного мира, и еще маг Синего пламени, что хранит силу звезд.
  - Аршхан? - предположила я.
  У Динара хорошее настроение как рукой сняло, и даллариец прошипел:
  - Чтоб я больше его имени не слышал!
  Ну, с требованиями - это не ко мне, посему, проигнорировав его приступ ярости, спокойно спросила:
  - А кто?
  Словно в ответ на мой вопрос от двери послышалось:
  - Брат, войти можно или у вас тут жарко?
  - Не холодно точно. Входи, - ответил Динар.
  В следующее мгновение в проходе появился тот самый элементаль, который в первый наш визит в преисподнюю привел нам вождя... сильного и выносливого.
  - Принцессочка, я вас приветствую, - весело сообщил Цвет.
  - Всех благ вам и вашему дому, - предельно вежливо поздоровалась я.
  Элементаль нахально подошел к кровати и не менее нагло на нее уселся. Тут, конечно, сидеть больше было негде, и все же его поведение вызывало по меньшей мере удивление.
  - Брат, ты был достаточно осторожен в высказываниях? - уже не так весело спросил Цвет.
  Динар собирался ответить, как вдруг напряженно уставился на вход. Синий элементаль его тревоги не разделял, громко рассмеялся и заявил:
  - Тебе уже повсеместно опасность мерещится!
  Осторожно ссадив меня обратно на каменное ложе, даллариец поднялся, сделал два шага по направлению к выходу и вновь остановился.
  - К сожалению, я еще ни разу не ошибался в своих предположениях, - не скрывая злости, сказал Динар, а затем чуть повысил голос: - Арриниэль!
  Мы с Цветом недоуменно переглянулись, но тут у входа скользнула тень, а после тень стала тьмой, тьма уже знакомой мне глазастой тьмой, а после женщиной. И вот эта самая, одетая в обрывки мглы беспросветной, то есть фактически обнаженная леди мило улыбнулась и игриво произнесла:
  - Алое пламя, мой сладкий, ты все еще злишься?
  Дальше произошло нечто странное - задрожала земля! Ощутимо так задрожала. Загудели готовые рассыпаться валуны, а лава внизу под пещерой забурлила, грозясь выйти из берегов огненной реки...
   - Кат, расслабься, между ею и мной ничего не было и не будет, - Динар обернулся ко мне, улыбнулся.
  И только тогда я осознала, кто явился причиной начавшихся катаклизмов... даже совестно стало.
  А рыжий, вновь повернувшись к Арриниэль, неожиданно грубо приказал:
  - Исчезни! И лучше сама!
  Меня же продолжали крайне интересовать их отношения, и Цвет любезно поспешил утолить царственное любопытство:
  - Они сражались, Алое пламя победил, - затем элементаль придвинулся поближе и прошептал: - видела бы ты ее рожу, когда Огненный схватил саму Арриниэль, ту, что опасается каждый, за горло! Эпический был момент.
  - А по какому поводу возник конфликт? - шепотом спросила я.
  - Любовь и власть, вот те две неизменные величины, которыми никто не желает делиться, - также шепотом ответил элементаль.
  Двое у входа безмолвно смотрели друг на друга, но в результате Арриниэль вновь стала тьмой и ушла, точнее, уползла. Динар вышел следом, остановился на самом пороге, сложив руки на груди и явно едва сдерживая злость. Мой рыжий... Обернулся, увидел мой встревоженный взгляд и улыбнулся. На душе вмиг стало теплее... И, несмотря на пугающее ощущение, что против нас весь мир, от одной его улыбки пришла твердая уверенность - справимся!
  Уже в следующую секунду Динар обратился к Цвету:
  - Мне не нравится ее поведение. И не покидает смутное ощущение, что Арриниэль шпионит.
  - Возможно, - Цвет пожал своими призрачно-огненными плечами, - Та Шерр заинтересован в твоей принцессочке, а он редко отступает от намеченной цели.
  Оба посмотрели на меня.
  - Что? - возмущенно спрашиваю у Динара.
  - Да ничего, - он нахмурился, - лучше бы я с тебя то заклятие и не снимал. Мне ты и так нравилась... а вот без проклятия начала нравится всем остальным!
  Любовь - невероятное чувство. И я, откровенно наплевав на логику, вместо того чтобы думать о важных вещах, все продолжала искать подтверждения отношения Динара ко мне. А как иначе можно объяснить глупейший вопрос:
  - Так я тебе сразу понравилась?
  - Начинается, - Цвет фыркнул, - сразу, принцессочка, сразу.
  А Динар, бросив на него недовольный взгляд, подошел, сел передо мной на корточки, взял за руки и честно сказал:
  - Кат, поверь, только мужчина, которого тянет к женщине, будет пытаться овладеть этой самой женщиной, наплевав на факт приближения армии ее отца. Один из глупейших поступков в моей жизни, Кат, но головой я тогда точно не думал!
  Воспоминания о той самой попытке овладения приятных эмоций не вызвали, и я, не скрывая сарказма, заметила:
  - Рыжий, как-то с признаниями в нежных чувствах у тебя не очень получается.
  - Женщина, я пытаюсь быть предельно честным с тобой, - возмутился Динар.
  - Ты... Слушай, мужчина, я тоже буду предельно честна с тобой и честно сообщаю - изнасилование на коврике перед камином никогда не являлось верхом моих мечтаний!
  - Да неужели? - серые глаза сузились. - Катенок, у тебя тогда даже дыхание изменилось...
  - Ты меня напоил!
  - Все мы не идеальны, - наглое заявление и ни капли раскаяния.
  Но одна его улыбка - и я тоже улыбнулась и даже внесла конструктивное предложение:
  - Давай оставим все разногласия в прошлом.
  - Как скажешь, моя Шаниари.
  - И это тоже оставим в прошлом... особенно воспоминания о твоей попытке заключить брак по обычаям орков. Хотя сказка была очень даже ничего.
  - Зато в твоем изложении она ужасна.
  - А мне нравится!
  И тут Цвет не выдержал и меланхолично заметил:
  - Голубки, ворковать не надоело?
  Переглянувшись с Динаром, мы пришли к выводу, что нет, не надоело. Совсем не надоело... скорее наоборот.
  - Когда избавимся от кесаря, унесу тебя на край мира, - поднимаясь, пообещал Динар.
  Напомнил об императоре он вовремя.
  - Так что там с кристаллами?
  Динар подошел к стене, несколько нажатий - и камень открыл небольшое пространство, в котором сверкали ярко-красные огненные камни.
  - Их создал я, - начал даллариец, - это заготовки. Затем их наполняет мой брат Синее пламя, -Цвет при этом иронично поклонился, - а после ты. Испытания мы уже проводили.
  - И получилось? В смысле, без меня?
  - Твой дар и дар Алого пламени уникальны, - произнес Цвет. - Вы хранители этого мира, вы его единственные хранители. Но дар, подобный твоему, имеет вождь Джашг. Его дар шире, многообразнее, это сила Земли. У тебя, принцессочка, ничем не замутненная сила Жизни. Но она пока спит, а ты впитала в себя силу Земли. Так вот, о чем я... - элементаль задумался.
  - О том, что кристаллы, которые наполняет силой шенге, позволяют принести что-либо из другого мира, но не дают возможности выбрать нужный мир и перенестись в него. Для этого требуется именно твоя сила, Кат.
  Пытаюсь осмыслить информацию. Осмыслила, спросила:
  - Так вы уже открывали путь в другие миры?
  В ответ - довольные улыбочки.
  - Правда, в последний раз явилась какая-то шипастая тварь с выводком, - уже не так радостно сказал Цвет.
  - Только огонь ее и взял, - добавил Динар.
  А я испуганно вздрогнула, вспомнив тварь, которая едва не убила нас с Вейгом. Уже подозревая очевидное, спросила:
  - Динар, а вы выводок той шипастой зеленой дряни, которая ядом плюется, весь уничтожили?
  - Вроде весь, - рыжий задумался. - Там этих мелких до сотни было, маленькие, как ящерки.
  - Да? А когда это было?
  - Первые испытания? Месяца полтора назад.
  - Полтора месяца... - у меня голос осип, - это они так вымахали за полтора месяца... Динар!
  - Что?
  - Не надо больше экспериментов!
  К моменту, как я закончила рассказ о нападении ядовитой твари, и Динар и Цвет выглядели как два нашкодивших мальчишки. Более того, оба решили лично осмотреть леса вокруг поселений Лесных кланов, так как известие, что магия на животных не действует, не радовала никого из нас.
  - Зато горят хорошо, - заметил Цвет.
  - Кат, мне нужно, чтобы ты сейчас наполнила два кристалла, - перешел к главному Динар.
  Смотрю на рыжего и понимаю, что он слишком долго общался с нами, представителями рода Астаримана, вот и готовит запасной план - так, на всякий случай.
  
  ***
  Возвращалась я в охт в превосходном настроении. Жизнь, по сути, оказалась прекрасна. Проблема с кесарем вот-вот будет решена, проблему с подвластными государствами решил сам кесарь, а проблемы с экономикой Прайды я уж как-нибудь решу сама. Так что все просто чудесно.
  А еще вокруг чудесная погода, конец лета как-никак, деревья ярко-зеленые, трава чуть подвяла, но это картины не портит, и цветы кругом, и впереди слышны голоса орков, хохот маленьких орчат и царит аромат жареного мяса, значит, готовится вечерняя трапеза. Вскинув голову, поняла, что уже закат. Да, долго же мы провозились с кристаллами, зато результат превзошел ожидания. И жизнь снова прекрасна!
  Напевая что-то веселое и пританцовывая на ходу, я шла к любимому шенге, думая о том, как было бы здорово рвануть с орчатами на речку и искупаться. Вода сейчас теплая, не то что на рассвете.
  - Утыррка! - радостный визг орчат, и дикий табун срывается ко мне.
  - Танцуем! - предложила я.
  Толпа веселых орчат, ну и я вместе с ними, исполняя подобие пляски воинов вкупе с танцем оркских невест, вторглись на территорию охта. Я танцевала, подпрыгивала и притоптывала вместе со всеми, а взрослые орки наблюдали за нами с добрыми улыбками.
   - Там-пап-пам, там и там и пам-пам, - припевала я, ничуть не смущаясь собственного проявления радости.
  Мы плясали и на дороге, и вокруг тиопи, продвигаясь к костру. А потом Иргити схватила меня за руки и мы закружились, и вокруг нас закружились все маленькие орчанки, а орчата притоптывали и хлопали. А потом Шронг сказал:
  - Пошли ставить ловушка на земляной гоблин!
  Громкий крик ликования, но едва мы приготовились взять с места в карьер, как послышался голос шенге:
  - Утыррка.
  - Завтра, - согласилась я и, продолжая пританцовывать, направилась к любимому папочке.
  Я танцевала, кружилась, раскинув руки, и в результате просто побежала к шенге... Чтобы замереть в десяти шагах от него.
  Потому что рядом с шенге сидел кесарь!
  Танцевать расхотелось вмиг. И чувство ликующего счастья тоже растворилось в одно мгновение... Я ощутила тревогу, страх, появилось предчувствие чего-то плохого и неизбежного... Не думать, не думать, не думать...
  - Поздно, - меланхолично заметил мой супруг.
  С ужасом пытаюсь вспомнить, о чем успела надумать после появления. Вроде ни о чем важном.
  - Даже так?
  - Именно, - мило улыбаюсь супругу и топаю в мохнатые объятия папочки.
  Шенге успел и волосы мои взлохматить, и пожурить за то, что ходила с орчатами за пределы охта, и сказать, что соскучился, и спросить, не голодная ли я.
  - Очень голодная, - подтвердила папочкино предположение. - А еще... шенге, Утыррка принимать решение, назначать время.
  Папа вдруг стал суровым. Нахмурился и сказал:
   - Нет!
  Я спорить не стала, вот потом наедине и обговорим.
  - Утыррка приходить на рассвете и говорить с шенге, - сказал папа.
  Кивнула, обняла папочку покрепче и пересела на бревно, которое тут специально для меня лежало. Оркам посадочные места не нужны, кесарь, как выяснилось, тоже вполне умел сидеть скрестив ноги и без трона обходиться.
  А потом был пир. Ну, точнее ужин, но у орков это всегда пир со вкуснейшим угощением, мудрыми историями, танцами орчат вокруг костра и песнями, повествующими о добре, доблести и справедливости. Такой удивительно-уютный вечер, и мне совсем не хотелось думать о кесаре, что сидел по правую руку от шенге. Зато я часто смотрела на огонь, в какой-то наивной надежде увидеть в нем... Неважно кого! И, подскочив с места, я отправилась с орчанками кружить вокруг костра, под красивую песню, что исполняли Рхарге и Нграо.
  Потом орчанки потащили малышей мыться и спать, а кесарь поднялся, демонстрируя, что ему пора. Да кто ж против, счастливой дороги.
  - Нежная моя, - было сказано ледяным тоном, и я мгновенно подошла к супругу.
  А душа рвалась еще потанцевать, а сердце так хотело петь, а мысли все никак не желали возвращаться к суровой действительности... Но увы!
  - Утыррка приходить утром, - сказала я, обнимая на прощание папочку.
  - Шенге ждать.
  И супруг увлек меня в портал.
  
  ***
  Когда мы вышли у дворца, я все еще пританцовывала. Напевая незатейливую мелодию, поднялась по ступенькам, слыша позади уверенную поступь кесаря. И тут увидела Райхо и Свейтиса. Оба очень внимательно смотрели на мое одеяние, что было не удивительно.
  Все, Катриона, праздник закончился.
  Развернувшись к супругу, решила побыть вежливой... для здоровья полезно.
  - Мой кесарь, - низкий поклон, - спокойной вам ночи.
  Кесарь вдруг улыбнулся и загадочно произнес:
  - Разгневанная моя, не забудь вспомнить о своем пожелании, когда придешь посреди ночи.
  После этих слов супруг растворился в очередном портале.
  - Да не собираюсь я к нему приходить, - сказала почему-то вслух. - Свейтис, что у вас?
  
  ***
  Тук, тук, тук!
  Стук разнесся по коридору, вызывая у стражников очередной приступ любопытства. Да, императрица, да, время предрассветное, да, стучусь в покои супруга. И что с того?!
  - Казню! - прошипела я стражникам.
  Те вновь уподобились статуям. Так-то лучше!
  Тук, тук, тук!
  Если не откроет - выломаю дверь!
  Тишина! И ведь знал, что я приду, трудно, что ли, было дверь оставить открытой! Подумаешь, любовница в неглиже населяет пространство... которое на семь суток было заселено мной. Лично мне все равно, но если он не откроет...
  - То что? - дверь таки открылась.
  На пороге обнаружился император Араэден собственной персоной!
  - А кто еще, кроме меня, должен был обнаружиться на пороге моей спальни? - весело поинтересовался супруг.
  - Знаете, от вас всего можно ожидать! - сморозила я очередную глупость.
  Кесарь молча и выразительно вздернул левую бровь. Но меня на порог не пустил... бедная блондинка. Или не бедная, учитывая, что кесарь - мужик опытный, а судя по картинкам, которые я успела разглядеть, еще и изобретательный...
  Супруг улыбнулся... весело. Что-то новое.
  - Итак, разгневанная моя, ты пришла с вопросом? - уже не скрывая насмешки, поинтересовался император.
  - Скажем так - я пришла за ответом, - все еще раздумывая о картинках и опыте кесаря, пробормотала я.
  Интересно, а они всё по картинкам делают?!
  - Нежная моя, вопрос озвучь, - напомнил о собственном присутствии Араэден.
  - Вы его, несомненно, уже знаете, - никак не могу выбросить из головы мысль про те картинки и книгу.
  Император рассмеялся, сделал шаг, оттеснив меня в коридор, и закрыл двери в свои покои. Да мне все равно, кто у него там!
  - Я вижу, - холодно заметил кесарь. - Итак, слушаю вопрос.
  Отошла на шаг, невольно оглядела супруга. Черный халат из тонкой и чуть блестящей ткани - это нечто новое в его гардеробе... Самое забавное, что ткань достаточно тонкая и заметно, что под халатом ничего нет. Может, стоит послать его переодеться, а то как-то не комильфо выдвигать обвинения едва одетому оппоненту.
  Левая бровь вновь насмешливо вздернулась.
  Так, Катриона, ты не спала всю ночь не для того, чтобы отвлекаться на мелочи... такие, как народонаселение спальни собственного супруга и его же скудное одеяние.
  - Меня интересует, - начала я, пытаясь быть вежливой, - куда вы дели... двадцать три тысячи рабочих, которые, несомненно, потребовались для постройки новой площади!
  Ответом мне стал веселый смех нашего бессметного. Кесарь хохотал так, что даже стражники заинтересованно головы повернули, а император в итоге чуть ли не согнулся от хохота. Ему смешно! Ему, понимаете ли, весело, а то, что некоторые не спали всю почти ночь, это так... мелочи!
  - Откуда такая цифра? - отсмеявшись, вопросил кесарь.
  Вроде орки ему ничего не наливали, а ведет себя странно.
  С тяжелым вздохом поведала:
  - Мой император, я привлекла двух известнейших в Праере архитекторов. Учитывая масштаб строения и сроки, в которые оно было возведено, мы пришли к выводу о количестве рабочих. Более того, - теперь я едва не рычала, - судя по качеству постройки, вы задействовали именно оитлонских строителей. Потому как у нас дело чести выполнить свою работу качественно, этим и славимся. Но вопрос не об этом, вопрос о строителях. ГДЕ ОНИ?
  Нет, я не злая, и не наглая, и я очень боюсь кесаря, но... Я не могла вести себя иначе в ситуации, когда двадцать три тысячи человек из моего народа пропали без вести! За истекающую ночь я посетила все гильдии мастеров зодчества в Оитлоне, и ни одна в последнее время не теряла строителей... кроме гильдии в Дамере. И вот как раз там недосчитались семи тысяч человек!
  Кесарь вновь стал серьезным, задумался и произнес:
  - Семь тысяч человек?
  - Именно!
  - А они на государственном довольствии находились?
  Супруг явно намекал на казнокрадство. Я захлопала ресницами, пытаясь осознать данный факт, вспомнила градоправителя Дамеры... да, вполне вероятно. Так, разберусь позже!
  - И все же вы не ответили на вопрос, - уже не так враждебно сказала я.
  Укоризненный взгляд в исполнении кесаря - это нечто! Мне даже совестно стало... чуть-чуть.
  - Бессовестная моя, - император властно взял за руку, затем открыл портал, - дабы ты спала спокойно... спокойнее, чем я в эту ночь, я раскрою тебе секрет постройки новой площади.
  Из портала мы вышли... в моем кабинете. Я мгновенно стала пунцовая, так как взгляды у моих секретарей и присутствующих здесь архитекторов были... странные. С другой стороны, а что они могли еще подумать, учитывая одеяние кесаря?! Продолжалось это недолго, через мгновение все стояли, склонив головы перед повелителем, и все же я, кажется, продолжала краснеть. Кесарь на присутствующих не обратил и малейшего внимания.
  - Какой проект придворцового парка и реконструкции дворца ты собиралась представить на мой суд, придирчивая моя?
  Молча прошла к стеллажу, выбрала нужную папку, достала два проекта. Кесарь, что примечательно, выбрал тот, что больше всего нравился мне.
  - Идем, - мне снова протянули ладонь, и опять открыли портал.
  На сей раз мы вышли в пустыне, наверное, в пятистах шагах от дворца. И если я была в платье и даже набросила на плечи шаль, то император... в одном халате на голое тело, а на рассвете над степью завывал весьма прохладный ветерок.
  - Не имеет значения, я не болею, - отозвался Араэден и развернул план будущего сада. - Отойди на шаг, взволнованная моя.
  А ведь и вправду волнуюсь, даже губу прикусила. Но последующие события заставили действительно поволноваться! Потому что кесарь закрыл глаза, раскинул руки, и от его ладоней по направлению к дворцу понеслись золотые всполохи... но не огня. Это как если бы сверкающая золотая пыль взметнулась вихрем, только горизонтальным. И этот вихрь понесся к дворцу, окутал его, а после...
  - Все, - просто сказал наш бессмертный и всемогущий.
  - Что 'все'? - не поняла я, но с такого расстояния даже в предрассветных сумерках было заметно, что с дворцом что-то явно не так.
  Кесарь подошел, чуть склонился ко мне и доверительно прошептал:
  - Там только что качественно потрудились двадцать три тысячи оитлонских строителей.
   Это была ирония. Точно ирония.
  - Дай руку, недоверчивая моя! - раздраженно прошипел кесарь.
  Дала, прошли в портал, вышли в парке. Парк потрясал воображение - мощеные дорожки, лужайки с обстриженной травой, фонтаны, аллеи, кусты роз... Ну все, как я и хотела, однако доверяй, но проверяй. Придирчиво сверилась с планом и поняла, что таки да - полное соответствие моему замыслу.
  И тут до меня дошло:
  - Вы!.. Только что... используя магию...
  - И двадцать три тысячи доблестных оитлонских рабочих... - поддел кесарь.
  Мог бы и раньше сказать, я бы тогда эту ночь спала спокойно, а не думала о несчастных убиенных отилонцах!
  - Три, два, один... - почему-то меланхолично отсчитал император.
  А вот я... мои мысли стремительно понеслись вперед и...
  - Мой император, - я замерла, потом подумала и схватила его ладонь обеими руками, чтобы не убежал, - а давайте вы посмотрите еще и проект перестройки Праера и...
  - Моя императрица, - насмешливый поклон, - добрых снов вам и спокойной ночи.
  С этими словами, мягко высвободив свою руку, кесарь исчез в портале.
  А я чуть не попинала ближайший кустик от досады. И злости, на себя в первую очередь! И на супруга тоже. Потому как мог сказать, что никаких рабочих не было, а наличествовала только магия! И желание у меня такое появилось - попинать кесаря. И даже не за то, что скрыл, а за явный отказ поучаствовать в перестройке Праера. Между прочим, это его столица, мог бы и затратить пару мгновений личного времени на дело, а не на... постельные развлечения! А потом я вспомнила, что мне есть кого попинать как в физическом, так и в моральном плане.
  
  ***
  
  Спустя час я уже нашла информацию о тех семи тысячах строителей, которые якобы пропали. И о других фактах казнокрадства, и даже о покупке недвижимости вместо ее постройки.
  - На дыбу, - ласково сообщила я градоправителю Нейтхе и трем его подельникам, стоящим передо мной с повинными головами.
  - Ваше высочество... - простонал несчастный бедный чиновник.
  И не удивительно, что бедный! Конфискация всего движимого и недвижимого имущества в пользу короны - вот приговор, коего ни единому казнокраду в Оитлоне не избежать. А этот ко всему прочему еще и подвергнется публичной казни - за наглую ложь собственной правительнице!
  - На дыбу, - зевая, повторила я, - три часика повесите при всем честном народе - и в тюрьму.
  Зевнула снова, стараясь не вспоминать бессонную ночь.
  - Ваше высочество, - заныл градоправитель.
  - В тюрьму и без разговоров...- я опять зевнула.
   И пока прикрывала рот рукой в процессе зевания, как-то не обратила внимания на то, то все присутствующие разом поклонились.
  - В кроватку, - прозвучал ласковый голос кесаря, от которого спать вмиг расхотелось. - И без разговоров.
  Я даже ответить не успела, как меня подняли на руки и унесли в портал. Попыталась вежливо отказаться, но в итоге снова широко зевнула. И, кажется, я уснула прежде, чем кесарь положил меня на постель, причем, похоже, на свою.
  
  Утром я проснулась в спальне кесаря. Одна. Как выходила из нее под пристальными взглядами стражников, история особая. А после быстро переоделась - и к шенге. Ибо теперь у меня была не просто надежда, теперь у меня была твердая уверенность в том, что от кесаря я в ближайшее время избавлюсь.
  
  ***
Оценка: 6.42*188  Ваша оценка:
Связаться с программистом сайта.

Новые книги авторов СИ, вышедшие из печати:
О.Болдырева "Крадуш. Чужие души" М.Николаев "Вторжение на Землю"

Как попасть в этoт список

Кожевенное мастерство | Сайт "Художники" | Доска об'явлений "Книги"