В Златоземье, что за гордым Штормовым городом,
в таверну, где льется вино и шипит на вертеле окорок,
заглянул менестрель с облупившейся лютней старою.
Был он черен и худ, в запыленной куртчонке,
когда-то бархатной.

- Эй, певун! - протянул чей-то голос пьяненький.

Всё купцы, да менялы, да девицы развязно-броские.
А ведь тут до войны, говорят, короли праздновали...

- Ты того, не нуди здесь про всяческих дев и драконов,
про жрецов из аббатства и прочих святых паладинов!
Ты нам спой про великих, упасть и не встать! - магов.
Про Медива давай, про Кадгара, про ентую... Джайну!
Что не сеют, не жнут, спину не гнут, надрываясь,
только пальцами щелкают - и в рот пироги отправляют!

- Слышал, эй?! Жарь давай про Медива,
что силен был, как сотня иль целая тысяча магов,
войско троллей спалил одним махом... ну, в общем, ты понял!

***

Про одинокого,
заплутавшего в пыльных книгах,
от рождения проклятого,
разорванного
на себя - и того,
одержимого с двойной тенью -
пел менестрель.
Про великого чародея и будущего пророка,
тихого мальчика в гулкой пустой башне.
Призрак отца.
Голос матери.
Демон в сердце.
Дворецкий. Кухарка.
Глупые гости.
Те друзья, что еще не устали любить его.
Он убьет их всех.
И будет убит - последними,
которых убить не успеет...

***

- Не, ну певун, ты вапче! Затянул, полоумный!
Демоны, смерть... чтоб тебя! Прекрати, окаянный!
Сбацай давай про Кадгара - мужик он могучий!
В сотне миров побывал, одним махом врагов сокрушая!
С гуся вода, всё ему нипочем, только шутит!

***

Юноша "Верный",
только-только начавший бриться,
ему бы учиться -
у чародея какого-нибудь... не Медива.
Эх вы, наставники...
Погубили.
Уничтожил Медива - слава!
Демона изгнал - слава!
Пейте до дна - хвала Кадгару!
Вышел из боя мальчишка седым дедом.
Нецелованный юный старец.
Слава Кадгару!
Промыкал жизнь на осколках миров,
враждой распятых,
больных пустынь, выпитых демонами.
Мирил врагов, собирал разбитое -
на войне-то!
Эй, седой! Да ты знатный шутник, однако!

***

Посмурнели купцы, девицы, скучая, заныли.
- Не хочу про седого! - капризно одна возвестила. -
Ну-ка, лентяй захудалый, давай скорей песню про Джайну,
Златокудрую леди, благородную дочь Праудмура.
Каждый слыхал - величайшая из всех чародеек!
Взмахом руки целый флот Орды потопила!
А уж богата - намедни корабль подарила
нашему львенку, тот аж задохнулся, увидев!

***

Бойкая девочка в голубых шелках.
Папина дочка, а папа - лорд.
Учиться тебе, девочка, в лиловом городе,
читать древние фолианты
и грызть яблоки.
Влюбиться тебе, девочка, в златовласого принца
и быть женой короля.

Только слепы гадалки. В разбитом зеркале -
Седой принц на проклятом троне.
Падают лиловые башни.
Стонет чумная земля.
Баюкает тихое горе
за краем мира
не-королева.

***

И отмерила ей судьба - 
магию.
Щедрой горстью. Черпай давай, досыта!

И расщедрилась ей судьба -
кладбищем.
Где и принц, и отец, и брат,
и сонмы страдающих.

Одарила ее судьба
горькой долею,
шелохнешься -
и вновь восстают призраки.

Забрала же судьба-бессребренница
только золото из косы,
только золото...

***

В Златоземье, что за гордым Штормовым городом,
из таверны, где льется вино и шипит на вертеле окорок,
брел певец-неудачник с облупившейся лютней старою.

И купцы, и менялы, и девицы развязно-броские
отжалели ему лишь медяк, из милости под ноги кинутый.
Даром горло сорвал менестрель в куртчонке потрепанной,
не сумевший воспеть чародеев могучих, как принято.