Григорий Спальников (Завтрак на двоих, не считая кота)
- Мы не питаем к вам зла, Уормолд. Вы просто стали слишком опасны, вот и все. Ведь мы с вами обыкновенные рядовые, и вы и я.
- Я вам опасен? Ну какое же вы дурачье! У меня нет агентов, Картер.
- Ну уж не г-г-говорите! А сооружения в г-горах? Мы раздобыли копии ваших чертежей.
- Это части пылесоса. - Интересно, у кого они получили эти копии: у Лопеса, у курьера Готорна или у человека из консульства?
Грэм Грин, "Наш человек в Гаване"
Я проснулся от света, бившего в окно, и некоторое время не мог сообразить, где я, кто я и при чём тут я вообще. Ощущения были как минимум непривычными. Открыв глаза и приподняв голову, я понял, что лежу на полу, замотавшись в плед, в метре от собственной постели - смятой и пустой. Мозг начал выбрасывать из своих недр сумбурные клочки припоминания. Кажется, у меня был Эмиль. Кажется, у него были крупные неприятности. Наверное, я оставил его у себя ночевать, но я уже не был уверен, что мне это всё не приснилось.
Я заставил себя встать, подошёл к дивану, склонился над подушкой и принюхался. От наволочки шёл чужой, тошнотворный запах - этот, как его... вспомнил, иланг-иланг, у Сандры был такой гель для душа. Бггг... Прежде чем я успел прийти к твёрдому умозаключению, что события минувшей ночи имели место на самом деле, с кухни раздался отчаянный тарарам и вопль:
- Бля!..
- Мяу, - укоризненно отозвался второй голос на кухне.
Подхватив очки, я бросился к месту происшествия. Едва я заглянул на кухню, как мгновенно понял, в чём дело. Эмиль, с присущей ему прагматической натурой, встав поутру, решил не терять времени даром и пробраться к холодильнику. Однако по пути к заветной цели попал ногой в лоток, которым в личных надобностях пользовался Мураками, опрокинул его и со всей дури шмякнулся на пол. Аллах пометил шельму: в полёте Эмиль зацепил рукой мою кружку с остатками чая, смахнул со стола и въехал прямиком в чайную лужу коленом, нанеся непоправимый урон модным джинсам песочного цвета. На подоконнике восседал собственник лотка и сердито косил зелёным глазом, созерцая разгром.
- Мя-я, - пожаловался Мураками, встопорщив усы. Эмиль ухватился за угол стола и не без труда принял вертикальное положение.
- Ёхорный бабай, - страдальчески сказал я, стоя на пороге в трусах и ковбойке, - ты что, под ноги не смотришь совсем?
Ёхорный бабай, конечно, под ноги смотрел - в данный момент: он опасливо поджимал босые ступни, стараясь убедиться, что не угодил ещё и в содержимое лотка.
- Откуда же мне было знать, что у тебя тут готячий коршок... тьфу, котячий горшок?
- А ты думал, у меня кот - эльф, не писает и не какает? - огрызнулся я. - Если ты желаешь мне помочь, иди и принеси из туалета тряпку. У меня специальная тряпка для этих целей, там канистра обрезанная...
- Сам ты канистра обрезанная! - вскинулся Эмиль, у которого, похоже, основательно помутилось в голове после вчерашней травмы (в нашей студенческой юности он время от времени дразнил меня подозрениями, что я еврей). В общем, толку от него не было никакого, и я, чертыхаясь, принялся наводить порядок сам. Эмиль тем временем благополучно добрался до холодильника и обнаружил там корейский морковный салат, отчего заметно воспрял духом.
- Слушай, - сказал он, накручивая на вилку длинные морковные верёвочки и наблюдая, как я ползаю по полу с хлорированной тряпкой, - чего ты зверю наполнитель не купишь? Чтобы впитывалось?
- Пробовал. Этот гад раскидывает его до Берингова пролива. Сроду он ни одной инструкции не выполнял.
К тому времени, когда я закончил прибираться, вымыл руки, влез в штаны и кое-как продрал расчёской волосы, Эмиль доел салат и немного скучал. Я соорудил нам омлет - вначале собрался покрошить туда ветчины, но Эмиль, манерно хмурясь, остановил меня (вот фраер, подумал я, а водку и коньяк жрёт), так что я бросил ломтик ветчины в миску Мураками, - и мы, наконец, приступили к настоящему завтраку, а заодно к обсуждению, что же делать.
- По моему скромному имхо, - сказал я, - тикать. Уехать в другой город, и лучше рейсовым автобусом. Где у тебя есть родственники?
- Какой, блин, другой город, какие родственники? - чуть не плача, ответил Эмиль. - Я москвич в шестом поколении. Есть тётка в Канаде, но я от неё двадцать лет ничего не слышал, не знаю даже, жива она или нет.
- Канада не пойдёт, - серьёзно заметил я, - тебя словят во время получения визы.
- Голова болит, - Эмиль пощупал темя. - Наверное, у меня сотрясение.
- Нет у тебя никакого сотрясения, - сказал я (мысленно добавив: "вон как хаваешь"). - Не надо было столько коньяку пить вчера.
- Сегодня, - поправил Эмиль. - Три часа - это уже сегодня.
Он уныло посмотрел в опустевшую тарелку из-под омлета.
- Охренеть, если бы мне кто сказал, что я на четвёртом десятке лет моей бесценной жизни буду позировать в роли Мальчиша-Кибальчиша, из которого буржуины пытаются вытрясти военную тайну...
Скорее в роли Винни-Пуха в гостях у Кролика, подумал я. Вот только выглядел мой Винни-Пух, прямо скажем, не очень: небритый, серый, с заплывшим глазом и ссохшейся кровавой полосой на лбу. И наверное, мне нужно было спасать его, но чем я мог ему помочь?
- Ты так и не объяснил мне, чего они от тебя хотят. Может, дешевле обойдётся выдать буржуинам тайну, чтобы отвязались? Вроде раньше ты секретностью не особенно дорожил...
- Ты что, вообще не вкурил? Нет никакой тайны. А эти идиоты мне не верят. Они вообразили, будто я открыл технологию превращения людей в животных, и я не могу их разубедить.
- Мря, - сказал Мураками. Он всегда честно предупреждал, когда собирался запрыгнуть кому-то на колени. Эмиль на предупреждение внимания не обратил, и, решив, что молчание - знак согласия, Мурка оттолкнулся от пола.
- Брысь, - замахал руками Эмиль, когда в него воткнулись когти, но было уже поздно. Мурка обозрел с высоты его колен стол, ничего полезного не увидел и свернулся, мурча, как трактор.
- Чем дальше в лес, тем толще партизаны, - вздохнул я. - Тут у меня кот скоро в человека эволюционирует самопроизвольно. А ты не можешь им впарить то, что у тебя есть? Графики, схемы? Пусть сами в них разбираются.
- Пройденный этап, - мрачно ответил Эмиль, поглаживая кота. - Эти ребята на такое не ведутся. Нам, говорят, твои картинки не нужны, метод давай. А откуда я им возьму метод, если у меня его нет? Я даже насчёт гипноза не знаю, сработает ли он на ком-то другом - может, ни хрена.
- Тогда придумай, как им это объяснить доходчиво, - сказал я. - Давай кофе пить.
Увидев, как я достаю из бабкиного югославского буфета банку "Нескафе", Эмиль сделал кислую рожу.
- Ты что, собираешься пить это говно? Не можешь сварить нормальный кофе? Я бы на твоём месте хоть капсульную кофемашину купил.
Так, куда подевалась моя кружка? Итить, он же её раскокал, дошло до меня. Осколки кружки покоились в мусорном ведре, и мне приходилось выбирать из двух оставшихся - неприличной и бывшей Сандриной с красными сердечками.
- Слушай, Сальватор недоделанный, - разозлился я, - пей, что есть, и не выёживайся. А то налью тебе молоко в блюдечко на полу.
- Тогда лучше чай, - поспешно ответил он. - Гришка, почему ты так недоброжелательно относишься к людям?
- Потому что ты ещё не изобрёл способ превращать их в котов, - отрезал я. - Хотя из тебя получился бы разве что перекормленный сфинкс.
У Эмиля выпятилась нижняя губа.
- Намёк понял, - после секундного замешательства ответил он и стал отдирать от себя Мураками. Тот сопротивлялся, как застёжка-липучка. Наконец Эмилю удалось спустить его на пол. Кот оскорблённо взмякнул и с достоинством удалился, задрав хвост. Эмиль встал и двинулся в комнату, бросив через плечо:
- Тут у меня пиджак где-то был...
Пиджак отыскался сразу, он висел на кресле, а вот куда Эмиль дел бандану и тёмные очки, он вспомнить не мог. Он бродил по комнате, спотыкаясь о диванные подушки, и матюгался. Наконец оба предмета обнаружились на этажерке среди книг. Повязывая банданой рассечённый лоб, Эмиль брюзгливо сказал:
- Не буду тебя дольше задерживать. Удачи тебе.
- Тебе тоже, - ответил я. Я просто не нашёл ничего лучше, что сказать. С очками в руках Эмиль вышел из комнаты. Надо бы открыть ему дверь, подумал я с запозданием, как вдруг квартиру огласил пронзительный крик:
- П...ц!
В одно мгновение я оказался в прихожей. Эмиль прыгал на одной ноге, обутой в мокасин, другой ногой, босой, отчаянно тряся в воздухе. Второй мокасин с виду мирно стоял на коврике у порога. Оброненные очки валялись на паркете.
- Твоя скотина! - выкатив на меня налитые кровью глаза, диагностировал Эмиль. - В туфлю мне, сука, нассал!
- Мя, - самодовольно заметил Мураками, высунувшись из-за угла. Я схватил шлёпанец и размахнулся, но скотина бойко телепортировалась в комнату на шкаф. Сказать, что я офонарел, было бы преуменьшением. Никогда за Муркой не водилось раньше таких вещей, я о таком читал только на форумах, в подборках баек котовладельцев. Я метнулся к шкафу и погрозил шлёпанцем.
- Кастрировать тебя пора, зараза!
По шлёпанцу сверху ловко стукнула лапа. Достать я его всё равно не мог; пришлось вернуться в прихожую и заняться туфлей Эмиля. Я поднял её с коврика; в нос шибануло крепкой вонью. Хорошо, что у Эмиля не было пистолета - его взгляд выражал недвусмысленное желание меня пристрелить. Чувствуя этот взгляд всем телом, я открыл дверь санузла и вылил жидкость из башмака в унитаз - её оказалось на удивление много, и не поверишь, что кот способен столько написать, - а затем помыл стельку "Кометом". Туфлям, конечно, настал кирдык, на оранжевой замше расплылись тёмные разводы, но хотя бы до дома ему добраться было надо. Эмиль угрюмо обтирал пальцы на ноге влажной салфеткой. Бросив салфетку на пол, он принял от меня кое-как отмытый мокасин, понюхал, сморщил нос и с неохотой обулся.
- По-моему, - сказал я, - тебе надо снять дом в деревне. Залечь на дно, а потом у тебя будет время придумать, что делать.
- Я подумаю над этим вопросом, - отозвался он, надевая тёмные очки. - Гуд бай.
Закрыв за ним дверь, я облегчённо выдохнул и плюхнулся в кресло. Мне с трудом верилось, что я наконец-то от него избавился. Избавился ли? Я испуганно обвёл глазами комнату: мобильник, часы, сигареты? Вроде бы он ничего у меня не забыл. Выгибая спину, ко мне подошёл Мураками и потёрся об ногу. Вот как этот полосатый скот догадался, что Эмиль меня подставил? Что-то ведь было такое, что побудило его сделать интуитивный вывод и высказать своё мнение... Мурка вспрыгнул мне на колени и растёкся по ним мягкой тяжестью. Я почесал гладкий ворс на шкурке. В этот момент зазвонил телефон.
Чёрт его подери, где он там пиликает? Наконец я понял, что оставил его в кармане рабочих джинсов, висевших на спинке стула. Не вставая с кресла, я ногой подтянул к себе стул и вытащил из кармана содрогавшуюся от виброзвонка трубку.
- Привет, - услышал я голос Вики.
- Э... гм... привет.
Я не сразу смог заговорить и не знал, что сказать. Вика истолковала мою заминку по-своему.
- Ты какой-то странный. Ты на меня злишься?
- Да нет же! - запротестовал я. - Просто ты позвонила не вовремя.
- Я хотела предложить встретиться, - робко сказала Вика, - но, если ты и правда не хочешь со мной общаться...
- Кто тебе сказал, что не хочу?
Ну конечно, она вообразила, будто я использую стандартный предлог, чтобы от неё избавиться. Не мог я сейчас позволить ей так думать, расстраивать её не хотелось совершенно, к тому же мне просто необходимо было с кем-то нормально поговорить. Я сжал в правой руке трубку, обняв левой рукой кота.