У подножия седых гор, недалеко от маленького городишка, где блестят на закате шпили остроконечных крыш, а ленивые шумные голуби ютятся на карнизах, - вот там, где уже почти не слышен лай собак, раскинулся старый лес на много миль вокруг.
Лес был старше и дряхлых стариков, и городка, и самих гор в придачу, чего уж скрывать. Был бы он помрачней и без таких светлых опушек - то не мало страшных историй про него бы ходило. А так лес как лес - добротный, густой, с сетью знакомых тропинок - какой интерес слушать сказки про летний зной да гудящих шмелей?
Но не все видят люди да, признаться, не очень-то и хотят. А если что дети болтают - что же взять с малышни? Волшебный лес, скажете тоже... Волшебства в том не больше, чем в глиняной миске. Но лес жил, лес дышал и был он взаправду волшебный. Спросите - и любой здравомыслящий человек вам скажет, что в лесу водятся феи. Так уж заведено и никуда от этого не деться, все это знают. Другое дело, что здравомыслящих людей нынче отыскать вовсе не просто, да и большинство из них предпочитает помалкивать.
Так что феи жили в лесу, а лес стоял у подножия гор, и время текло своим чередом, сменяло золото дня мягким бархатом ночи. И далеко от города, около старого, поросшего мхом и лишайником колодца стоял маленький домик. Такой крошечный, что казалось, была в нем только одна комнатка, да по правде сказать, так и было. Маленький камин с котелком, кроватка, застеленная пестрым покрывалом, прибитая к стене полка, на которой теснились стеклянные вазочки, перья и травы - в общем, уйма всего нужного и полезного, если ты, разумеется, фея.
А Серебрянка ей и была. Имена у фей длинные, сложные, иной раз и не выговоришь, а потому свое настоящее имя она и не вспоминала. Да и не к чему оно ей было.
Забот у лесных фей много, особенно если почти все ушли в глушь под горой, говоря, что от городка слишком уж много шума. "Вот в былое время... А сейчас не то, совсем не то! Да и заметит тебя кто из людей, прости-прощай тихая жизнь, сама рассуди!"
Но Серебрянка осталась в своем домике у колодца. Она не имела ничего против людей. Феи, надо вам сказать, весьма умный народец. Если они захотят - да ни один пристальный взгляд во век не отличит их от человека. Самую малость поменьше ростом, побледнее личико, ярче глубокие голубые глаза, ну а заостренные ушки всегда можно спрятать. Зачем уходить. Да и кто приглядит за лесом лучше, чем Серебрянка - вернуть птенчика в гнездо, выходить зайца, перевязать обломанные ветки в грозу.
Скучно, скажете вы, да только скучать было некогда. Феи к тому же понимают язык зверей и ума для того большого не надо. Друзей в лесу много, если сердце твое доброе. Вот и за Серебрянкой по пятам ходил отбившийся от своих лисенок. На лбу у него было белое пятнышко, а чуточку подслеповатые глаза постоянно щурились. Имени у него не было. Лесные звери самодостаточны и уверены в себе, а потому в именах не нуждаются. Звали его просто Лисенок, что того вполне устраивало.
Дни шли за днями, листья опадали и вновь распускались на ветках.
Но однажды раздался стук. Еще раз. И еще, все громче и громче. Застонал старый лес, заскрипел, и до самой чащи прокатилось тихое эхо. В своем домике с тихим вскриком проснулась Серебрянка. В приоткрытую дверь вбежал Лисенок и прыгнул на кровать, толкаясь влажной от росы мордочкой в шею.
- Ты чего?.. - маленькая белая ручка рассеянно почесала его за ушком. - Что-то случилось?
Лисенок тявкал, рычал, скулил, возился под одеялом.
Что-то и вправду случилось.
В городок приехали новые люди. Много важных господ в белых перчатках, лакированных башмаках и огромных черных цилиндрах. Один из них, самый толстый и с пенсне на носу, долгое время размахивал перед лицом старого бургомистра стопкой бумажек, громко кричал, а его спутники многозначительно кивали. Лисенок не смог пересказать всего, что наговорили ему эти глупые воробьи, живущие под крышей ратуши, но важные господа были здесь явно лишними. Они приехали издалека, богатые и серьезные, и решили, что если избавиться от старого леса, то можно будет всем на радость открыть большую фабрику по производству галош и гуталина в придачу.
Фея мало понимала, для чего людям нужны галоши. А про гуталин и вообще слышала не больше Лисенка - но все это с каждой минутой нравилось ей все меньше и меньше. Ее лес. Ее звери и ее друзья. И их даже не спросили, вот уж нахальство! Лисенок негромко рычал, из окна все также вразнобой доносились удары топоров о деревья. Серебрянка выбежала на порог своего дома. Утренняя роса холодила босые ножки, но фея этого не заметила.
Над головой послышался торопливый щебет. А ведь верно... Уже и срублен старый дуб на опушке леса, а там только неделю назад семья суетливых зябликов свила гнездо. А те три бельчонка, что жили в дупле от старого дятла?.. А ведь не за горами и осень.
Но Лисенок все тянул ее за подол сорочки, недовольно фыркал и не желал ничего слушать. Фея села на мокрые от ночного дождя ступеньки и ласково зарылась пальцами в рыжий мех.
- Что же мне делать, глупенький, пойми ты. Мы, феи, не боремся и не кричим, мы помогаем и стережем. Куда нам с тобой лезть?
Лисенок наклонил голову на бок, шевельнул ушками и негромко тявкнул. И тут фея вспомнила. Не нужно им кричать, не нужно прогонять и драться, и сам лес выстоит. А все потому, что далеко, почти у самых гор было одно Волшебное Место. Признаться, Серебрянка сама мало что о нем знала, а уж люди и подавно. Где-то она слышала, может от стаи перелетных лебедей, может еще от кого, что всю свою силу лес издавна черпал оттуда, и если доброе сердце хорошенько попросит, то получит ответ.
Не знала Серебрянка, ни кого просить, ни что за ответ, ни как это поможет. Лисенок не знал и подавно, хотя довольно жмурился и шевелил ушками. Говорили только, что идти им в сторону гор, пока солнце три раза ночь не сменит и пока не выйдут они к окраине леса, если была она вообще в этом свете.
Дверь домика Серебрянка оставила открытой - люди не найдут, а вдруг кто из зверей захочет от дождя укрыться.
Первый день прошел быстро. Кусты раздвигались перед ними, старые ели поднимали тяжелые ветви, знакомые тропинки привычно вились под ногами.
- Не вешай нос, маленький, - ласково говорила фея, когда Лисенок устало тявкал и недовольно тянул ее назад за подол голубого платьица. - Скоро дойдем и отдохнем, вот увидишь. Смотри, как светит сквозь веточки солнце! Разве может что-то пойти не так?
Но на второй день привычные опушки и тропинки пропали. Со всех сторон путников обступила темная чаща и ни лучик света, ни дуновение ветерка не пробивались к сухой пыльной земле. Откуда-то доносились тихие шорохи, хруст и хрипы, но они не заметили даже мыши, хотя из теней казалось за ними наблюдала сотня глаз. Лисенок жался к ногам, мешался и помалкивал. Даже Серебрянке стало не по себе. А надо вам сказать, что феи прекрасно помнят о том, что они волшебный народец и что мало кто их может обидеть.
Она наклонилась и взяла Лисенка на руки. Мягкий и теплый мех немножко успокаивал.
- Зря мы пошли туда, дружок, даже дороги не знаем, - прошептала Серебрянка, пытаясь хоть что-то разглядеть под темными деревьями.
Лисенок прижался к ней и спрятал мордочку под рукавом. Он был храбрым, но маленьким. И вообще, ни чуточки он не испугался, просто устал. А ветви эти вовсе не страшно скрипят. И вовсе не жуткое чудище с восемью глазами и мохнатыми лапищами выползает из-под куста. Ой!
Фея вздрогнула и еще крепче прижала к себе друга. Отовсюду из-под кустов стали выползать препротивные твари с огромными головами и кривыми лапами. Кто-то был похож на паука, кто-то на жужжелицу, кто-то на косматую медведку, но размером они были с хорошего поросенка. Они щелкали своими жесткими лапами, клешнями у рта, а фасеточные глаза беспорядочно смотрели во все стороны.
Одна из огромных медведок попыталась ухватить Серебрянку за подол платья. Та вскрикнула, дернула ногой и чудище отлетело в сторону. Оно упало на спину и, злобно жужжа, бестолково стало махать лапами в воздухе.
Феям не положено вредить живым существам, она это знала и сердце ее было добрым. Но что-то подсказывало маленькой фее, что когда мудрецы из ее народа придумывали правила, то они и не слыхали ничегошеньки о подобных тварях, а если б слыхали, то пересмотрели свои законы.
Жужжание и шипение из-под кустов стало громче. Прочие похоже разозлились и стали медленно подвигаться все ближе и ближе. Серебрянка со страхом огляделась. Вокруг только кусты, черная земля, а с тропинки они давно уже сбились.
"Может и лучше нам было и дальше жить в нашем домике", - грустно подумала фея. - "Может и правы остальные. Ни к чему нам иметь дело с людьми, ни к чему и с ними бороться. Только как же этот лес без меня и как я без него?.."
Крошечная слезинка потекла по бледной щеке и упала Лисенку на нос. Тот тихонько фыркнул, повертел головой и изумленно тявкнул. Серебрянка обернулась.
Совсем близко, будто всегда тут и был, стоял большой прекрасный конь. Он был белым, как молоко, и сверкал, как снег на солнце. Длинная грива кольцами свивалась у блестящих копыт, но никому бы и в голову не пришло задуматься, как с такой роскошью жить в таком жутком месте. Единороги - существа гордые и крайне обидчивые, даже с феями они холодны, куда уж прочим.
Шипение по сторонам стало злее и громче. Чудища гостей не ждали. Единорог фыркнул и из его ноздрей вылетело облачко серебристого дыма. Он нетерпеливо ударил копытом, по земле пробежала легкая дрожь и мелкие трещинки в земле засветились голубым. Пауки и медведки со страшным скрипом и шипением попятились назад. Погибать под острыми копытами ради ужина сегодня никому не хотелось.
Серебрянка все еще крепко прижимала Лисенка к груди. Единорог неспешно подошел ближе и она невольно зажмурилась. Через мгновение или больше фея осмелилась открыть глаза. Тот стоял перед ней, ровно дышал и смотрел на нее своими мудрыми большими глазами. Он опустился на колени, но Серебрянка на лошадях не каталась в жизни, а на гордых единорогах и подавно. Забраться ей удалось, хотя по первости она испуганно сжимала тонкими пальчиками длинную гриву.
Единорог медленно двинулся вперед. Лисенок негромко посапывал у нее на руках. Фее не спалось, хотя долгий день и темная чаща очень ее утомили. Она грустно смотрела на разворачивающуюся перед ними тропинку и думала:
"И какой прок с того, что я фея, какой прок во всем нашем волшебстве, если ничегошеньки я не знаю и сама не могу защитить даже друга. Куда уж мне лес спасать, есть в этом мире и посильнее и помудрее меня..."
Есть, действительно есть, только ушли они, и много ли тогда в них мудрости, если бросили весь лес на плечи маленькой неопытной феи?
Серебрянка погладила спящего Лисенка по ушку.
И какая впрочем разница, если те, кто остался, верят ей и надеются на нее?
Мрачная чаща осталась позади. Тяжелые и кривые ветви отступили назад, прячась в тенях и пыли. Земля из черной стала привычного бурого цвета и уже совсем скоро из-под нее вновь показались трава и цветы, над которыми вились крупные золотистые пчелы. Серебрянка слезла на землю.
Это был все еще ее лес, но так далеко от дома она никогда не заходила. Воздух вокруг был чище, свежее, а заходящее солнце казалось на этой поляне ярче обычного.
За спиной послышался негромкий цокот копыт. Она обернулась. Единорог медленно брел в сторону чащи и вскоре вновь скрылся за темными деревьями.
- Может так и правильно?.. - спросила она проснувшегося Лисенка. - Может и правда важно, чтоб в каждом темном и злом уголке жил кто-то храбрый и светлый? Тот, кто помогал бы тем, кто грустит и потерялся?
Лисенок только фыркнул от прилетевшей на нос пыльцы и ничего не сказал.
И только потом, вечером, оба они уснули под кроной старого дуба, а через широкие сильные листья сверху на них глядела россыпь маленьких звезд.
***
На утро вокруг них оказалось много маленьких, но надо сказать отчаянных созданий. Они свешивались с ветвей на тонких ниточках из травы, выглядывали из-за листьев, самые храбрые даже залезли Серебрянке на колени. Лисенок с подозрением поглядывал на них. Мало ли что можно ожидать от крошек, вылезших из дупла, да к тому же с парой стрекозиных крылышек за спиной и такими огромными глазами. И да - в отличии от фей, у лесных дриад есть крылья. А то как же иначе, непросто бродить по лесным зарослям, если в тебе пять дюймов росту.
Дриады вертелись, кружились в воздухе, легонько дергали фею за волосы и что-то суматошно лопотали на своем языке. Понять их Серебрянка не смогла, но те все же вывели ее на тропинку, да еще чьи-то маленькие ручки всучили ей крошечную корзинку земляники, сплетенную из осоки.
- Смотри, - шепнула она Лисенку. - Видишь тропинку? Идет, идет, не кружит, не прерывается. Скоро на месте будем.
Но Лисенок не слушал. Лукошко земляники его занимало сейчас больше. Может лисы и хищники, но маленькие слабости есть у всех.
А тропинка и впрямь была прямой, как стрела. Да вскоре и не тропинкой стала, а старой заброшенной дорогой. Между потемневшими от времени камнями пробивалась трава и плющ. Только чудно. Когда фея покидала свой дом, на дворе стояло лето, а здесь с раскидистых дубов и ясеней медленно опадали золотые листья, и блеклый свет вокруг казался звенящим и жидким.
Птиц здесь не было, зверей тоже, но упавшая тишина не была страшной, как в темной чаще. Она походила на глубокий сон после долгого тяжелого дня.
- Кто же может здесь жить? - удивилась фея. - Кто мог вымостить дорогу через весь этот осенний лес, а потом оставить ее? И зачем было прокладывать путь, который так ни к чему и не ведет?
Но Серебрянка ошибалась. Уже ближе к вечеру, когда бледный тонкий месяц только начал появляться на светлом небе, а лес стал гораздо реже, они подошли к воротам старой крепости. Фея давно таких не видала, в старом городе, который она видела издалека, таких не водилось. Темный плющ увил стены, так что где-то уже не было видно начинавшего крошиться от времени камня. В узких окнах не было света факелов и свечей, и те казались пустыми глазницами.
У приоткрытых ворот стоял одинокий стражник. Глаза его были закрыты, а на лице застыла усталость. Но он не спал. Под ногой Серебрянки хрустнул сухой листик, и страж посмотрел на нее.
- Простите, - негромко пробормотала фея; она была вежливой, но совсем еще юной, да и печальный воин вгонял ее в робость. - Мы не хотели вас разбудить...
- Я давно не сплю, девочка, и давно стою у этих стен, и кому известно, сколько еще быть мне сторожем этих ворот.
Он выпрямился в полный рост. Заскрипела старая, много веков назад проржавевшая кольчуга.
- Ведь вы здесь один, - неловко проговорила Серебрянка. - От кого же охранять?..
- Если бы я не стоял у ворот, то какой из меня сторож? - отозвался воин с грустной улыбкой. - Каждый знает свое место, и мое здесь, как и прежде. Здесь ведь не всегда было, как теперь, девочка, ты ведь знаешь, что этот лес стар. Знаешь и что он погибает, потому что мы - его сердце, а оно теперь пусто. Почти три века назад мои друзья и родные покинули эти края и их судьба от меня ускользнула. И не в людях дело, маленькая фея. Просто лес давно увядает и не в наших силах это исправить.
Серебрянка не спросила, откуда он знает про людей. Тому, кому больше трех сотен лет, волей-неволей начинаешь верить.
- Не знаю, что ты ищешь здесь и зачем пришла. Если старый источник, так он давно пересох, только песок на дне. Впрочем, он здесь не дальше мили по дороге.
Серебрянка поблагодарила стража, подхватила Лисенка на руки и пошла дальше. Ну и что, что источник иссяк. Слишком много пути позади, чтобы взять и повернуть назад, так и не попытавшись.
Источник и впрямь когда-то бил из-под корней старого дуба. Теперь неглубокое русло было сухим, а старый дуб прогнил до сердцевины, и ни листочка не было на его ветвях.
- Вот мы и пришли, - тихонько проронила фея. - Далеко мы забрались, дружок, ничего только не выйдет. И не в людях тут дело...
Она села у ручья и провела по высохшему руслу рукой. Под пальцами был теплый песок и маленькие гладкие камешки. Но воды не было. Волшебный источник иссяк давно, а вместе с ним и теряет силы лес. И вряд ли даже страж крепости знает, сколько осталось листьям зеленеть на ветвях.
По щеке прокатилась слезинка и упала в сухой песок. Вторая. Третья. Что-то легонько, почти невесомо тронуло ее за плечо. Фея вскрикнула и обернулась. За спиной никого не было, только легкий ветер шелестел в высохшей траве. И оттуда, из ветра, словно тысячей крошечных голосов ей слышался шепот.
- Слезами источник не наполнишь, глупая фея, зачем тогда плакать?
Серебрянка вытерла слезы ладонью и сердито топнула ногой.
- Не твоя это забота! Мой лес погибает, мой! А всем до того и дела нет. Лишь бы глупой назвать и прятаться!
Ветер - или тот, кто прятался за ним - расхохотался, и смех был похож на звон колокольчиков.
- Да, фея, - отсмеявшись продолжил он. - Я назову тебя глупой и назову не раз, хотя отваги и храбрости тебе не занимать. Не погибнет этот лес, пока хоть кто-то носит его в своем сердце и верит в него также, как ты. И не в источнике сила, а в том, кто любит его. До того все просто, что не понимает этого никто.
Голос из ветра вновь рассмеялся и затих, а Серебрянка так и стояла с мокрыми от слез щеками. Все эти слова для мудрецов, а она лишь маленькая фея. Маленькая фея в большом лесу, которая любит его и все в нем, даже пауков, только не тех, страшных...
Она обняла сонного Лисенка, зарылась лицом в мягкий теплый мех.
Затем посмотрела на старый прогнивший дуб у источника и всхлипнула. Подошла к нему, обняла и прижалась щекой к жесткой коре.
"Не оставлю я этот лес", - думала Серебрянка, не замечая, как царапает дерево нежную кожу. - "Не уйду, как остальные. Пусть смеются, пусть говорят, что хотят. Мой это дом, и навсегда я с ним останусь."
Она стояла так долго. Прикрыв глаза и не слыша ничего кроме ветра.
И вскоре руки уже казались ей ветвями, а сердце - большим и гулким.
Серебрянка открыла глаза - и все зеленое море вокруг было, как на ладони, дышало и шелестело.
На старом дубе распустился первый нежно-зеленый листочек.
А на утро в осеннем лесу к солнцу поднялась еще сотня.
***
Лисенок так и не вернулся на опушку. Остался жить в маленькой норе у корней теперь уже зеленого дуба. Но не грустите о нем, он был не один.